Семь порождений тьмы (джен)

Каждый из нас знаком хотя бы с одним из них. Некоторые доставляют удовольствие, другие — страдания, но все они сводят людей с пути истинного. Мало кто способен сопротивляться им, а ещё меньше тех, кто пытается это сделать. Их невозможно уничтожить, и они будут существовать, покуда существует род человеческий. Имя им — семь смертных грехов...

* * *

Сверкнула очередная молния, да так, что Альбус поёжился. Погодка этим вечером выдалась не очень. Как бы чего не случилось... Словно подтверждая его тревожные мысли, оконные стёкла задребезжали, аккомпанируя раскату грома. Старик посильнее запахнул мантию и повернулся к собеседнику. Его Альбус прекрасно помнил ещё живым, отношения у них тогда сложились тёплые, и поэтому директор ежедневно беседовал с его портретом. Армандо Диппет, в свою очередь, был рад преемнику, с которым можно вести высокоинтеллектуальные беседы. В общем, тишь, гладь да благодать, если бы не хорошо знакомый им обоим Том Риддл, вынашивающий коварные планы. Ну и зануда Финеас, конечно. Правда, сегодня представитель семейства Блэк ночевал в семейном гнезде и не мешал двум магам обсуждать стратегии относительно контратаки тёмных сил.

— Мистер Диппет, — Дамблдор покосился на ещё одну молнию, пронзившую небо. — Когда же мы начнём что-нибудь делать? Том с каждым днём, если не мгновением, набирает силу, а мы сидим тут как лукотрусы...

— Спокойствие, Альбус. Спешка ещё ни до чего хорошего не доводила. Подождём, подумаем, авось и пронесёт... — последние слова портрет тихо пробурчал, дабы не будоражить и без того взволнованного директора.

И снова молния. Дамблдору это определённо не нравилось. Стыдно признаться, но он, кавалер ордена Мерлина, почётный член Визенгамота, боится какой-то там грозы! Засмеют же. И Риддл уважать перестанет, а ведь на этом уважении вперемешку с благоговейным ужасом магический мир и держится!

Диппет отвернулся, чтобы Альбус его не видел, и тихонько посмеивался. Армандо грозы не боялся. Он вообще мало чего боялся. Практически ничего. Ну, пожалуй, только этих мерзопакостных пауков... Вспомнив, насколько противны данные создания, портет перестал хихикать, поправил сдавливающий шею ворот мантии и, как ни в чём не бывало, обернулся лицом к кабинету.

Дамблдор на тот момент уже взял себя в руки и явно собирался что-то обсудить со своим предшественником, как вдруг в окно поскреблись. Альбус побледнел, что заставило Диппета прыснуть. Делая вид, что он этого не слышал, директор медленно подошёл к окну и осторожно пригляделся. Некто (а возможно, и нечто) снова заскрёбся. От неожиданности Дамблдор дёрнулся. Теперь Армандо смеялся громко и откровенно. Недовольно покосившись на бывшего коллегу, а теперь соседа по кабинету, Альбус прильнул к стеклу и, разглядев за ним сову, недолго думая, впустил её в помещение. Птица отряхнулась и отлетела подальше от проникавших в комнату брызг уже редеющего дождя. Устроившись поудобнее, она выжидающе посмотрела на Дамблдора. Старик неуверенно приблизился к ней и аккуратно отвязал намокшее письмо, прикреплённое к её лапе. Дождавшись, пока тот заберёт почту, сова вспорхнула и растворилась в темноте небес.

— Э-э-э, Альбус, — вкрадчиво начал Диппет. — Я, конечно, понимаю, что тебе с нетерпением хочется узнать, кто это вдруг вспомнил о твоём существовании, но, может, всё-таки закроешь окно? Сквозняк, знаешь ли.

— Портреты, пусть и живые, не чувствуют холода, — отвлечённо отрезал Дамблдор, с интересом вертящий письмо в руках. "От кого же оно может быть?" — пытался угадать он.

— И всё-таки?

— Не мешай! — раздражённо махнул рукой директор.

Не обращая никакого внимания на обиженного величайшего мага современности (своей, разумеется), Альбус вскрыл конверт, достал палочку, пробурчал: "Ну неужели трудно было воспользоваться Импервиусом?", лёгким движением руки высушил пергамент и углубился в чтение. Через несколько минут он побледнел и посмотрел на портрет.

— Мистер Диппет!

Армандо демонстративно отвернулся.

— Мистер Диппет, это важно!

Ноль реакции.

— Мистер Диппет, это связано с Томом!

Только на этих словах портрет соизволил взглянуть на Дамблдора.

— С Томом, говоришь? — заинтересованно спросил он.

Альбус кивнул и дрожащими руками поднёс письмо к картине.

— Соплехвост тебе в штаны! — что-то более приличное один из лучших директоров в истории Хогвартса произнести не смог.

Cолнечный луч игриво позолотил безмятежное лицо мальчика-который-спал. Особого эффекта это не произвело — Гарри продолжал мирно сопеть, как ни в чём не бывало. Впрочем, в данном решении он был не одинок — в столь довольно ранний час никто из обитателей спальни мальчиков вставать не спешил.

Но и после того, как толпа заспанных гриффиндорцев уныло побрела на завтрак, Гарри не покинул царство Морфея (хотя Рон Уизли честно старался его растолкать!).

Что же такое снилось нашему герою? Весьма презанятные вещи.

Сначала это был невнятный кошмар. Гарри запомнил только то, что зачем-то снова полез в Тайную комнату и встретил там Беллатрису. Довольно странно, если учесть, что ему возвращаться к василиску нужды не было, а Пожирательница незаметно проникнуть в замок, да ещё и в бывшее жилище короля змей не могла.

Потом он лицезрел крадущихся по подземельям Крэбба и Гойла, ненароком задавивших миссис Норрис и с видом заправских шпионов о чём-то перешёптывавшихся. Опять же странно, ибо Малфоевские дружки Гарри были абсолютно не интересны.

Но то, что он увидел дальше, вообще переходило все границы!

Он, мальчик-который-выжил, истинный гриффиндорец, сын Джеймса Поттера — и вдруг обнимается со Снейпом! Более того, то, с каким наслаждением Северус прижимал к себе несчастного юношу, наводило на мысли, что объятия эти были совсем не дружескими...

К счастью, картинка переменилась, и теперь Гарри сидел в тюремной камере. Причём, судя по очень даже реалистичному чувству безысходности — в Азкабане. "Ну, хоть без Снейпа", — с облегчением подумал он и тут же понял, что ошибается. На полу лежал выпуск "Ежедневного пророка". Обычная газета, если бы на главной странице не было фотографии... могилы слизеринского декана. "Вот это да!" — присвистнул Поттер. "Гарри", — позвал его тихий голос. Золотой мальчик резко повернулся. Стоит ли уточнять, что увидел он Мастера зелий собственной персоной? "Но..." — только и успел сказать Гарри, как проснулся. (1)

— Гарри, — его снова позвали. К счастью, это был всего лишь Рональд, держащий в руках тост с джемом.

— Вот. Я тебя будил, правда, но ты пихался и бурчал что-то про секретный девиз слизеринцев... Ну, я и подумал, не хочешь — не надо. А потом...

— Спасибо, — Гарри перебил его и забрал свой импровизированный завтрак. Конечно, кусок хлеба не заменит полноценной тарелки овсянки, но перекусить можно.

Уизли послушно замолк.

— Слушай, — энергично жуя, поинтересовался Поттер. — А не пора ли нам на занятия? Что у нас сегодня?

— Воскресенье, — Рон не стал насмехаться над забывчивостью Гарри, подкалывать проспавшего героя. Он просто присел на краешек своей кровати и терпеливо ждал.

— Что-нибудь было интересное? — Золотой мальчик уже расквитался с тостом и поспешно стягивал пижаму.

— Ну-у... Малфой такой же хорёк, как обычно. Мелюзга устроила бои едой, но МакГонагалл быстро их утихомирила...

— А ты где был? Ты же староста, как-никак?

Рона этот вопрос ничуточки не смутил.

— Как где? Завтракал. Ты прям как Гермиона: "Рональд, немедленно прекрати жевать и успокой их! Рональд, это твоя прямая обязанность! Рональд, Рональд, Рональд!" Как будто я теперь жить нормально не имею права...

К этому моменту Гарри был полностью одет и готов к... выполнению домашней работы. Чем же ещё можно заняться в день, когда ни уроков, ни квиддича, а тем более Хогсмида не запланировано?

Именно поэтому друзья бодро направились в библиотеку. Не за дополнительной литературой и не ради погружения в рабочую атмосферу — как всем было давно известно, именно там любила проводить своё свободное время мисс Грейнджер.

И в этот раз она не изменила своей привычке.

— Гарри! — Гермиона приветливо помахала рукой. — Почему ты не был на завтраке?

— Проспал, — кратко ответил он.

Она нахмурилась.

— Гарри, если тебе опять снилось...

— Нет-нет, всё в порядке, — Гарри понизил голос. — Видения о Волдеморте меня больше не беспокоят, правда.

Гермиона недоверчиво поглядела на него.

— Ладно, — наконец сказала она. — Вы ведь пришли, чтобы попросить меня помочь, не так ли?

— Ага. С эссе по зельеварению, — вклинился Рон.

— Отлично. Раз мы в библиотеке, в вашем распоряжении десятки, если не сотни великолепных книг, где можно найти интересующую вас информацию. На худой конец, воспользуйтесь конспектом... — тут Гермиона замялась, вспомнив, что из всей троицы только она имела полезную привычку записывать всё, что говорят учителя. — Или учебником. Я, так уж и быть, проверю вашу писанину. За работу!

В полной мере насладившись изумлёнными лицами, она уткнулась в какой-то жутко толстый справочник.

Парням ничего не оставалось, как отправиться вдоль стеллажей, делая вид, что усиленно ищут нужные тома. На самом деле они прекрасно знали — рано или поздно Гермиона оттает и сама всё напишет. Только для начала необходимо правдоподобно пострадать над пергаментом.

— И всё равно нечестно, — Рона перспектива листать пыльные страницы самому явно не прельщала. — Мы ведь друзья? Друзья. Так почему же и не прийти на выручку? Нет, надо же заставить нас мучиться, копаться на этих бесконечных книжных полках, чтобы...

Гарри его не слушал. Гермиона очень некстати напомнила ему о видениях... И Сириусе. Конечно, сейчас ему немного легче, чем в первое время после гибели крёстного, но всё-таки... Лучше об этом не думать. Хватит. Тем более, Рональд явно заметил, что на него не обращают внимания.

— Извини, — пробормотал Гарри.

Рон вздохнул, но ничего не сказал.

— Э-э-э... Мистер Поттер? — послышалось рядом.

Гарри повернулся на звук и увидел невысокого, хрупкого на вид мальчишку. "Вряд ли старше третьего курса", — определил он.

— Профессор МакГонагалл просила передать вам, что ждёт вас у входа в кабинет... кабинет директора, — быстро пролепетал "посыльный", стремительно покрываясь пятнами. Он уже развернулся, собираясь пошустрее сделать ноги, как спохватился и добавил:

— Это очень-очень важно.

— Хорошо, я... уже иду! — прокричал Поттер в пустоту.

— А он хороший бегун, — хмыкнул Рон. — Видал, как покраснел? Превзошёл самого Колина Криви!

Гарри коротко кивнул:

— Я пойду, пожалуй.

— Ага. Удачи тебе там!

Рон вернулся к поиску нужных фолиантов, а Избранный вышел из библиотеки, терзаемый догадками и мрачными мыслями.

* * *

— Минерва, я бы попросил оставить нас наедине.

МакГонагалл понимающе склонила голову и покинула кабинет.

— Гарри... — неуверенно начал директор. — Ты ведь ещё не в курсе, да?

— Профессор МакГонагалл ничего мне не говорила, сэр, — Поттеру было интересно, что же так смутило Дамблдора, чтобы он пытался уклониться от собственноручно назначенного разговора.

— Видишь ли, Гарри... Тот-кого-нельзя... — увидев, как округлились глаза Поттера, Альбус тут же поправился, — Лорд Волдеморт, по всей видимости, завладел новым оружием... Куда более мощным, чем то, которое можно только представить... Не знаю, правильно ли я делаю, что лишаю тебя надежды, Гарри, но... Боюсь, у нас просто нет шансов.

— Э-э-э... Профессор? — парень заёрзал на стуле. — Вы серьёзно?

— Увы, да, абсолютно серьёзно.

— И что же это за оружие такое?

— Можешь мне не верить, Гарри... Но ты когда-нибудь слышал о семи смертных грехах?

(1) — все сны Гарри — плод фантазии не аффтара сего творения, а его подруги по жизни и беты по фандому Lady Irene. Аффтар лишь вкратце пересказал и добавил немного ИМХО спящего Поттера. Кому интересно (и потому что сам автор попросил :D ) — издевалась я над "От ненависти до любви один шаг", "Тайнами ночного Хогвартса или операцией "Еда!"", пока ещё не вышедшей главой "Сев, а давай назовём его Снарри? (из операции "Кошачья месть")" и "Ангелы здесь больше не живут". Вот. Да простят мне этот стёб!

Бред. Бред. Такого не бывает.

Гарри перевернулся на другой бок.

Старик сошёл с ума. Насовсем и определённо. Надо же, смертные грехи.

Нет, в том, что люди подвержены разнообразным порокам, Гарри не сомневался. Это логично и объяснению не подлежит.

Но нервный рассказ Дамблдора о том, что эти самые пороки — не просто черты характера, а вполне себе материальные создания... Полнейший бред. Гордыня спокойно ходит по улицам, а Чревоугодие устраивает засады в холодильниках. Ну-ну.

И всё-таки Гарри не мог уснуть. Было ли это "новое оружие Волдеморта" плодом старческого маразма или суровой реальностью — так или иначе оно выбило его из колеи, заставляя задуматься о своей жизни. Интересно, когда-нибудь он сможет вздохнуть свободно? Вечный страх за свою жизнь и жизнь своих близких, постоянная гонка на опережение... Надоело. Просто надоело быть неудачником... неудачником, обязанным совершать великие поступки. Обязанным жить не для себя, а для благополучия других. И не просто жить, нет, рисковать своим существованием, лишь бы покой других ничего не нарушало. Совесть неодобрительно кольнула. Нельзя так думать... Ведь "другие" тоже хотят жить полноценно, в достатке и в своё удовольствие. Только малость нечестно, что кто-то должен в убыток себе всё это обеспечивать...

На соседней кровати Рон внезапно всхрапнул, чем выдернул Гарри из невесёлых раздумий. Решив, что всё подождёт, в том числе и спасение мира, герой поплотнее укутался в одеяло и закрыл глаза. Стараясь ни о чём серьёзном не размышлять, он всё-таки уснул.

Правда, и в мире грёз не суждено ему было расслабиться. Отчётливых кошмаров не было, наоборот, в какой-то степени сны были очень даже приятными, но смутное чувство тревоги сопровождало его всю ночь, так что утром он чувствовал себя морально выпотрошенным.

Ни вкусный завтрак с обедом (впрочем, домовики всегда старались на славу), ни задорные шутки Симуса с Дином не могли поднять ему настроение. Благоразумно решив, что Рон с Гермионой наверняка помогут ему разобраться, Гарри подозвал их после уроков и отвёл в наиболее пустынный коридор седьмого этажа. Не хотелось бы, чтобы кто-то ещё узнал подробности нелёгкой жизни Гарри Поттера...

— Выкладывай скорей, что там у тебя, — Рон хмурился. Непонятно было, то ли он искренне переживает за друга, то ли его отчаянно достала постоянная нервотрёпка, в которую он невольно ввязывался.

— В общем... Вы ведь слышали про семёрку смертных грехов? Зависть там, Гордыня...

— Чревоугодие, Похоть, Гнев, Алчность, Уныние, — бодро перечислила Гермиона, заставив Рона хмыкнуть. — Но Гарри... Как это связано с Волдемортом?

— И снова ты назвала его по имени!.. — недовольно прошипел Рональд.

— Вы не поверите, — Гарри грустно улыбнулся. — Дамблдор считает, что Тёмному лорду удалось подчинить их, а значит... Мы заведомо проиграли войну.

— Как... как подчинить? — изумлению Гермионы не было предела. — То есть... Хочешь сказать, они материальны и ими можно управлять? Но как?..

Гарри вздохнул. Самую умную ученицу Хогвартса терзали те же сомнения, что и его... А ведь он невольно надеялся на образованность Гермионы.

— Да ладно вам! — Рон явно не разделял тихой паники друзей. — Чего только не пережили, справимся и в этот раз, правда, Гарри?

Эти слова почему-то сильно задели Поттера.

— Так значит, Гарри справится, да? Конечно, я же супергерой! Постоянно выхожу сухим из воды, только и рад спасать ваши бренные шкурки! А ты не думал, что мне заняться больше нечем, как бегать за этим грёбаным Тёмным лордом и пытаться его грохнуть?! Нашли, на кого всё свалить!

— Гарри... Гарри! — Гермиона принялась тормошить его за плечи. — Что с тобой?..

— Не трогай меня! — он рывком сбросил её руки и уже собирался уйти, как внезапно ему стало намного легче. Немного отдышавшись, Гарри посмотрел на своих ошалевших друзей. — И... извините. Я не знаю... что на меня нашло... Просто... внезапно обозлился на всё: на вас, жизнь, самого себя...

— Гнев, — Рон сказал всего лишь одно слово, но этого хватило. Гермиона странно посмотрела на него, а Гарри схватился за голову.

— Ну конечно! Рон, ты гений!

Рональду такой эпитет явно польстил, и он уже был готов простить Гарри все его заскоки.

— Ты хочешь сказать... — Гермиона охнула. — Но ведь этого не может быть!

— Очень даже, — Гарри нервно шагал туда-сюда. — Ведь что все эти грехи по сути? Да, предположим, что это правда, — уточнил он, глядя на пытающуюся возразить Гермиону. — Они существуют. И... Не знаю, как поточнее объяснить... Накатываются на человека, подчиняют его... Как со мной сейчас! — парень взъерошил волосы и глубоко вздохнул. — Я же чувствовал себя вполне нормально, а тут как волной окутала ярость... А что, если и другие грехи действуют так же? Что если... они уже здесь?

Повисло неловкое молчание.

— Дамблдор показался мне странным вчера... Уныние? — Гарри ждал ответной реакции.

Наконец Гермиона вздохнула.

— Хорошо, пусть так оно и будет. Но что с ними делать? Как бороться?

— Я думал, ты знаешь, — удивился Рон.

— Нет, я, конечно, поищу в библиотеке... Но гарантировать ничего не могу! — добавила Гермиона поспешно, заметив немедленное облегчение на лицах своих друзей.

Между книжных полок троица проторчала до позднего вечера. Честными стараниями была нарыта базовая информация, но, увы, о способах противостояния в найденных книгах ничего сказано не было.

— Итак. Смертным грехом считается сознательно нераскаиваемый грех, который ведет к гибели души... — вслух прочитал Гарри. — То есть, — он посмотрел на товарищей, — это не обязательно грех из списка?

— Выходит, что так, — Гермиона устало завела за ухо прядь волос. — Но ведь это ещё сильнее усложняет нам задачу! Как можно бороться с тем, что может быть чем угодно?! — она с силой захлопнула старинный фолиант, не смутившись даже того факта, что благодаря её экспрессии одна из страниц оторвалась от переплёта.

— Слушайте, да что вы ноете всё? Какой кошмар, не сможем никогда!.. — Рон был настроен весьма бодро. — Сами же поддаётесь унынию...

Его друзья промолчали, но было видно, что они согласны. Гермиона обняла себя за плечи, а Гарри пустым взглядом смотрел в одну точку.

— Всё очень просто, — Рон прошёлся вдоль стеллажа, стирая рукой пыль с полки. — Уничтожить их нельзя... А вот справиться с ними — легко. Достаточно только... — он почесал нос и покосился на Гермиону. — Как там?.. Раскаяться, во.

— Не думаю, что это так уж и не составит никакого труда, — девушка снова открыла книгу и положила оторванную страницу на место. Применять Репаро она не спешила, просто сидела, не двигаясь. — Не каждый грешник способен осознать свою вину, не всякий захочет её осознавать. В этом-то и проблема. К тому же, нигде не указывается о материальности грехов, во всех источниках они рассматриваются исключительно как нечто субъективное.

— Не знаю, что вы обсуждаете, молодые люди, но с уверенностью могу заявить — библиотека объективна совершенно точно, и она имеет привычку закрываться на ночь, — послышалось из-за соседнего стеллажа.

— Мы уже уходим, мадам Пинс! — Гермиона наскоро достала палочку и вернула фолианту первозданный вид.

— Не стану скрывать, мне льстит ваше стремление к знаниям, но надо бы и меру знать, — уже не так сердито проворчала библиотекарь.

— Всё-всё! — парни шустро разложили книги по местам и вместе с Гермионой вышли в коридор.

— Напомните мне, чтобы я попросила доступ в Запретную секцию, — задумчиво сказала Гермиона, тряхнув волосами. Гарри заметил, что Рон смотрел на это с восхищением, и его сердце неприятно кольнуло.

Завернув за угол, компания увидела миссис Норрис.

— Что она там делает? — немного кровожадно вопросил Рон, явно собираясь угостить ненавистную кошку хорошим пинком.

— Что-то жуёт, — флегматично заметил Гарри.

— И сколько же несчастных мышек погибло под твоими лапами?! — с пафосом обратился к кошке рыжий хранитель грызунов.

— Много. Очень много, — Гермиона, первая приблизившаяся к любимице завхоза, поражённо остановилась. — Вы только гляньте!

И правда, возле миссис Норрис громоздилась кучка... приличная такая горка маленьких костей. Помимо этого, вокруг кошки валялось довольно много целостных скелетиков.

Сама же хищница пожирала очередную жертву со зверским аппетитом.

— Она не лопнет? — удивился Рон.

— Что-то подсказывает мне, что она... не совсем в своём уме, — пробормотал Гарри.

Встретив непонимающие взгляды друзей, он добавил:

— Ведь это Чревоугодие, вам не кажется?

— Да вы издеваетесь! — Гермиона раскачивалась туда-сюда, обхватив голову руками.

Троица обосновалась в гостиной Гриффиндора, благо, время уже было достаточно позднее, и остальные ученики мирно спали в своих кроватках. Рон с угрюмым выражением лица сидел на диванчике рядом с Гермионой, а Гарри стоял рядом с камином и всматривался в огонь. Внезапно на него нахлынули воспоминания...

Прошлый год в Хогвартсе. Беспредел Амбридж, неверие окружающих в воскресшего Волдеморта... И Сириус. Тогда ещё живой Сириус.

Чьё лицо Гарри когда-то видел на этом же самом месте. Между точно таких же тлеющих угольков...

На пару секунд Гарри показалось, что огонь вновь принял до боли знакомые очертания, и юноша уже удивленно открыл рот, чтобы сказать об этом друзьям, но стоило ему моргнуть... Ничего. Просто краснеющие угли и больше ничего.

Гарри слишком погрузился в себя и свои мысли, так что слова Гермионы услышал не сразу.

— Это уму непостижимо! Согрешившая кошка! Чего ждать дальше? Кентавров в депрессии? Алчных домовиков? Похотливого кальмара?!

Гарри поперхнулся, а Рон откровенно заржал.

— Не... Вы только... Только представьте: идёт такой Снейп, а к нему кальмар: "Позволь мне согреть тебя, детка!"

Гарри честно представил и не смог удержаться от ответного хохота. Гермиона посмотрела на них, как на идиотов, и отвернулась к стенке, презрительно хмыкнув.

— Эээ... Герми? Извини, просто ты сказала, и я подумал... — Рон приобнял девушку за плечи. Гарри снова обратил внимание, что в груди что-то больно щёлкнуло. "Надо же, да я ревную!" — внезапно осенило его. Да ещё это "Герми"...

Гермиона всё ещё старательно игнорировала попытки извиниться, когда на лестнице, ведущую в спальню мальчиков, послышались робкие шаги. Троица так и затаила дыхание, но увидев, что это всего лишь Невилл, облегчённо выдохнула.

— А, это вы... — Невилл, по-видимому, тоже был рад, что его сон потревожили старые и вполне безобидные знакомые, а не кто-то другой. — Почему вы ещё не в кроватях?

— Невилл... — мягко сказала Гермиона. — Мы бы с радостью легли спать, да вот, остались кое-какие дела... Не волнуйся, мы обговорим парочку вопросов и уйдём.

— Это связано с борьбой против Сами-Знаете-Кого, да? — сдаваться так просто паренёк не собирался. Более того, на его лице заиграла воодушевлённая улыбка. — Я могу вам помочь, и другие, думаю, тоже! Мы с радостью...

— Невилл, — перебил его Гарри. — Если нам потребуется ваша помощь, мы обязательно обратимся. А пока нам нужно поговорить наедине.

— Как скажете... — Невилл грустно вздохнул и стал подниматься по ступенькам.

— Мы не хотели тебя обидеть, правда! Просто... Мы пока сами ничего не знаем! — Гермиона сказала это уже спине, и, когда она скрылась из виду, устало прикрыла лицо руками. — Да, похоже, нам всё-таки нужно поспать, — девушка встала и направилась в свою спальню.

Парням ничего не оставалось, как последовать её примеру.

* * *

За завтраком к троице подсела Джинни.

— Привет! Вы ведь уже знаете, что...

— Что? — перебил сестру Рон, продолжая бесцеремонно чавкать пуддингом.

Джинни скорчила братцу рожицу и повернулась к остальным.

— Слизнорт намеревался продолжить свою традицию и устроить бал... Ну, вы знаете, исключительно для членов своего клуба. Слизней, верно? — девушка прыснула.

Гарри улыбнулся, а Гермиона деловито дополнила:

— Да, он приглашал туда нас с Гарри, — сказано это было таким тоном, что немедленно возмутило оставшегося не у дел Рональда. Собственно, этого-то Гермиона и добивалась.

— Ну так вот, и не попасть бы туда простым смертным, да Дамблдор настоял устроить праздник для всех.

"И это в то время, когда Хогвартсу угрожает опасность! Пир во время чумы..." — мысленно поразился Гарри.

По лицу Гермионы было видно, что она подумала то же самое. Один Рон как всегда ничего не понял и продолжил расслабленно жевать, абсолютно наплевав на всё вокруг.

— Вы идёте?.. — Джинни заметила, как изменились лица друзей, но не могла понять в чём дело. Подозрения закрались в её душу, и она уже открыла рот, чтобы озвучить предположения...

— Конечно, идём! — Гарри поспешно улыбнулся. — Надо же расслабляться, в конце-то концов.

"Не вечно же мир спасать", — добавил он уже про себя.

— Ну, раз мы идём, я приглашаю Гермиону, — Рон наконец-то заинтересовался грядущим событием. Прежде чем девушка возразила, он добавил:

— И даже если она выберет какого-нибудь МакКормика, я буду настаивать на своём до конца.

— Хорошо, Рон, я согласна, — Гермиона слегка засмущалась. — А ты кого пригласишь, Гарри?

Джинни на доли секунды напряглась, но тут же сделала лишь слегка заинтересованный в ответе вид.

— Я? Я... Не знаю даже, — Гарри серьёзно задумался. Он знал, что Джинни неравнодушна к ему, но в то же время слишком часто он стал испытывать к Гермионе немного отличные от дружеских, и даже родственных, чувства... Какие бредни, честное слово.

Товарищи невозмутимо продолжали ждать ответа.

— А одному пойти никак нельзя?.. — высказал слабую надежду Гарри.

— Ты что?! Дашь Малфою ещё один шанс поязвить? — не сказать, чтобы Рона эта возможность так уж и огорчила. — Ты как хочешь, а я за свои кулаки не отвечаю.

— Мальчики! — укоризненно протянула Гермиона.

— Хорошо, у вас всё равно есть неделя на подготовку, — Джинни встала из-за стола. — Ну и чтобы пару себе найти, — она как можно непринуждённее улыбнулась Гарри и направилась к подружкам, уже подзывавшим её к себе.

— Гарри, это, конечно, твоё дело, но если ты обидишь мою сестру...

— Рон!

Пока друзья препирались между собой, Гарри посмотрел на слизеринцев. Картина была вполне себе обычной: Крэбб и Гойл, как чётко заведённые механизмы, поглощали еду, имевшую несчастье оказаться в зоне их досигаемости; Забини молча вчитывался в какой-то пергамент; сёстры Гринграсс скупо переговаривались друг с другом; Паркинсон щебетала Малфою о каких-то пустяках, а сам Малфой... смотрел на Гарри. Смотрел прямо в глаза и... немного растерянно. Гарри тут же отвёл взгляд, а когда снова посмотрел туда, Малфой, как ни в чём не бывало, отвечал Панси, лениво растягивая слова. Девушка была в полном восторге, в отличие от жутко смущённого Поттера.

Сейчас ему даже начинало казаться, что он всё придумал — ну не может же Малфой так пялиться на него! Вот если внушить себе, что ему это просто померещилось от недосыпа — тогда другое дело, тогда всё вполне себе объяснимо. Но нет, не померещилось. Малфой действительно смотрел на него.

Смотрел тогда... и посмотрел сейчас.

Теперь Гарри с достоинством принял вызов.

Малфой, заметив, что "собеседник" не намерен отворачиваться, дерзко ухмыльнулся и что-то прошептал.

Гриффиндорец готов был поклясться, что этим чем-то было язвительное "Поттер".

— Куда ты пялишься?

Гарри встрепенулся, как бы отгоняя мысли о Драко, и невинно посмотрел на Рона.

— Никуда я не пялился. Пойдёмте лучше на ЗОТИ — знаете же, как реагирует на опоздавших Снейп...

Рон усмехнулся.

— Предлагаю на День Святого Валентина послать ему открытку... "Каждый раз, когда я вспоминаю о тебе, мой сладкий бубонтюбер, у меня мурашки по щупальцам бегут!"

Гермиона обиженно пихнула хохочущих парней.

* * *

Говорят, если сильно чего-то захотеть, это обязательно случится.

На ЗОТИ из головы Гарри не выходило это умозаключение. Правда, как известно, судьба любит пошутить и преподнести всё не совсем в желаемом виде.

Но давайте по порядку.

Конечно же, троица опоздала, но, к счастью, профессора в кабинете не было. Ребята расселись по своим местам. Ждать, правда, пришлось недолго.

Дверь в кабинет медленно отворилась, протяжно скрипя... Из коридора эффектно объявилось ОНО.

Сначала ОНО являлось точной копией профессора Снейпа. Типичный такой Северус, будничный. Подошёл к доске, развернулся лицом к классу... И обвёл учеников вглядом. Очень хитрым взглядом...

А затем сорвал с себя мантию.

Кто-то взвизгнул, кто-то схватился за палочку. Гермиона стыдливо спрятала лицо за учебником. Не то, чтобы профессор был полностью обнажённым, но и кожаное подобие трусов ведь одеждой не назовёшь, правда?

— Тише, дети, — умиротворяюще произнёс Снейп. — Я не сделаю вам ничего плохого.

"Детей" данное заявление вовсе не обнадёжило.

— Подумаешь, всего лишь немножко поиграю... Вот с тобой, например. Иди сюда, мой сладкий! — Снейп весьма и весьма противно засюсюкал и потянул свои ручонки... к Драко Малфою. Ужас Драко нельзя было передать словами! Парень подскочил со своего места и отлетел от сошедшего с ума профессора как можно дальше, снося столы с их содержимым. Каким бы ни был трагизм ситуации, многие гриффиндорцы принялись откровенно похихикивать.

— Я... Я... Я всё доложу отцу! — взвизгнул Малфой и ринулся было прочь из кабинета, но двери закрылись на засов аккурат перед его носом. Снейп довольно поигрывал своей палочкой.

— Успокойся, милый, я не причиню тебе вреда.

— Грязный... полукровка! — Драко еле переводил дух. — Что ты себе позволяешь, старый... извращенец?!

— Я просто хочу тебя, — Снейп состроил умильную, как ему казалось, рожицу. — У меня есть плётки, маски... Всё что хочешь, милый.

Класс повалился со смеху на пол.

— Да я тебя заавадить хочу! — Драко жутко не нравилось его унизительное положение.

— Хорошо... Я понимаю тебя. Ты просто ещё не готов...

— Да не буду я трахаться с тобой! — нервы окончательно подводили Малфоя, бедняга совсем позабыл все свои манеры. — За кого ты меня принимаешь?!

Но Снейп уже искал другую жертву. От его глаз не укрылась соблазнительно торчащая спина спрятавшегося под столом Невилла.

— А кто это у нас такой робкий зайчик? — в предвкушении потирая ручки, он направился к Лонгботтому. Тот будто бы почуял опасность и залез под стол тщательнее, что, конечно же, его уже не спасло.

Тут уже гриффиндорская половина не осталась в стороне.

— Не трогайте его! — Гарри встал на пути профессора. Остальные поддержали его возмущённым гвалтом.

— Хммм, — Снейп остановился и кинул на парня оценивающий взгляд. — Извини, мальчик, для меня ты слишком дистрофичен.

— Профессор, очнитесь! Вы же меня слышите, правда? Не поддавайтесь ему, боритесь!

По кабинету прошлись шепотки. Многие явно недоумевали, а некоторые и того подумали, что крыша Поттера полетела вслед за Снейповской. Гермиона снова охнула, а Рон уставился на Гарри понимающим взглядом.

Поттер же схватил Снейпа за обнажённые плечи и изо всех сил попробовал встряхнуть профессора.

— Вы слышите меня? Слышите? Пожалуйста, прогоните его!

Снейп вдруг прерывисто выдохнул, оттолкнул Поттера и, едва не забыв отпереть двери, вылетел из кабинета. Гарри устало поправил очки.

— Очнулся, — только и сказал он.