Альбус Поттер и легенда Запретного леса (джен)

апретный лес помнит и хранит много легенд. Красивых сказок, которые принято рассказывать детям перед сном. Но дети вырастают и перестают верить во многие сказки, услышанные от взрослых, оставляя в своем сердце место только для самых сокровенных.

Одна из таких легенд — о бессмертии. Она озвучена очень давно, и многие маги на протяжении столетий пытались сделать эту сказку былью. Некоторым это даже удавалось.

Говорят, деревья способны хранить память веков. Говорят, многовековые обитатели леса лучше всего запоминают смерть и боль. Лучше всего помнят войну.

Магический мир пережил войну трижды. И каждый раз она была связана с одной и той же легендой. Обладая магической силой, трудно смириться с тем, что ты простой смертный и вынужден будешь умереть от старости, как какой-то магл. Древняя и страшная сказка сводила волшебников с ума.

Еще во времена Основателей школы Хогвартс, во времена Первой Магической, было произнесено проклятье, которое стоило проклинавшему жизни. Чтобы страшная и губительная сила проклятья протянулась через века, могущественный маг отдал всю свою жизненную силу и состарился в одно мгновение.

Пройдет тысяча лет. Шесть раз проклятье обретет силу, отравляя жизни ничего не подозревающих волшебников. Два раза станет причиной войны.

Но седьмой раз….

На седьмом замкнется круг.

Так получилось, что Скорпиус Малфой и Альбус Поттер остались в доме на Гриммуалд-плейс, предоставленные сами себе. Главный аврор был занят на работе, как, впрочем, всегда, Джеймс и Лили гостили у Уизли, что тоже являлось скорее правилом, а не исключением.

А Драко Малфою об этом никто не сообщил, иначе он, не медля ни секунды, забрал бы сына домой.

Альбус развалился на диване в гостиной и оттачивал свое остроумие на статьях из последнего «Пророка». Скорпиус в это время сидел на подоконнике и лениво покачивал ногой, прикрыв глаза, не особо вслушиваясь в бормотание друга.

— Скорпи, смотри, здесь про Хогвартс, — вдруг всполошился Альбус и даже сел от неожиданности.

Скорпиус открыл глаза и посмотрел в его сторону. Во взгляде читался вопрос.

Альбус прочистил горло и громко прочел:

«Хогвартс. Безопасность студентов под угрозой?»

Скорпиус перестал качать ногой и неслышно подсел к Альбусу, заглядывая ему через плечо.

«По сообщениям очевидца, пожелавшего остаться неизвестным, после несостоявшегося Турнира Четырех, в школе Чародейства и Волшебства происходит нечто странное. Глава Отдела по работе с маглами Гермиона Уизли, посетившая недавно в составе экспертной комиссии школу , заявила, что отказывается комментировать происходящее, но просит всех быть предельно внимательными и постарается убедить министра подписать указ о продлении каникул до выяснения обстоятельств.

Однако министр магии не паникует, он абсолютно спокоен и считает, что миссис Уизли несколько преувеличивает. Занятия начнутся в сентябре, не позднее пятого числа».

Скорпиус присвистнул и кивнул на камин:

— Ну поговори с теткой, что ли… интересно же, что случилось… несостоявшегося Турнира… крыша едет у них? А где тогда вы все были?

Альбус и сам бы хотел поговорить с Гермионой, но понимал, что та вряд ли скажет больше, чем написано в этой статье. Другой вопрос — для чего она вообще была в Хогвартсе, да еще в составе комиссии. Маглы вроде там не учатся.

— Ладно, — подумав, выдал Альбус, почесывая переносицу — невыносимо хотелось чихнуть.

Он подошел к камину и, воспользовавшись отцовским доступом, бросил вызов прямиком в кабинет главы отдела.

— Гарри? — устало спросила Гермиона, поворачиваясь лицом к камину.

— Нет.. это я, — замялся Альбус, чувствуя неловкость, которая, впрочем, вскоре испарилась без следа, ведь с Гермионой можно было не заморачиваться по поводу фамильярности и прочего, о чем так любит говорить их декан.

— Ал? — тетка явно удивилась.

— Извини. Извини, что я вот так, камином, а ты на работе.. но папа…

— Гарри дал тебе доступ? — пожалуй, по искусству поднимания бровей тетка могла бы дать мастер-класс даже Малфоям.

— Нет, миссис Уизли, — встрял Скорпиус, — мистер Поттер нам доступа не давал. Я сам вскрыл эту сеть.

— Ты знаешь, что я делаю с малолетними бандитами? — нахмурилась Гермиона, — а Альбус тихонько фыркнул в ладонь, очень четко уловив, что тетка не сердится, а восхищается.

— Вероятно, вы их сдаете Главному аврору. Но так как мы уже в доме Главного, то и вопрос отпадает сам собой, верно?

— Ответ неверный, — Гермиона рассмеялась, — я их порю. Ремнем, — серьезно заявила она, а Альбус, уже не в силах сдерживаться, засмеялся в голос.

— Гермиона, прекрати, он же сейчас поверит…ну извини, но защита и правда примитивна, Скорпи взломал ее со второй попытки, я догадался — с третьей.

— Ладно, говори уже, — Гермиона отвернулась куда-то и снова возникла в камине, теперь уже с чашкой кофе, которую периодически подносила ко рту. Чашка забавно смотрелась сквозь камин, но Гермионе, как обычно, не было дела до того, как она выглядит.

— Что происходит в Хогвартсе? — Альбус вытянул шею, норовя целиком нырнуть в кабинет миссис Уизли.

В одно мгновение Гермиона преобразилась. Из добродушной тетки, готовой лишь слегка пожурить любимого племянника за проделки, она превратилась в каменную статую, какой, наверное, была на совещаниях в министерстве.

— В Хогвартсе все нормально, — ровно сказала она. Там не происходит ничего такого, о чем следовало бы знать студентам.

— Гермиона… — укоризненно проговорил Альбус.

— Альбус Северус, — Гермиона опасно сощурилась, — если ты не хочешь получить наказание, весьма строгое, заметь, то просто давай каждый займется своим делом.

— Миссис Уизли, — Скорпиус бесцеремонно встрял в разговор, — если вы не хотите нам говорить, что происходит, значит, это действительно опасно. Может, нам стоит обратиться к Скитер? Она, говорят, до сих пор любит побеседовать со знаменитыми волшебниками. И сын народного героя вполне подходит под это описание.

Альбус опешил от такой наглости и решил, что Гермиона сейчас просто прервет вызов и все доложит отцу. Но он недооценил свою тетку, героиню войны.

Она шагнула в камин и, очутившись в поттеровской гостиной, сразу же ухватила Скорпиуса за воротник рубашки. Ее глаза метали молнии, настоящая ведьма. Альбус вздрогнул: хватка у Гермионы была крепкой, это он знал (пару раз довелось испытать на собственной шкуре, как говорится).

— Малфой, — весело проговорила она, констатируя факт, припечатывая этим «Малфой», словно сургучной печатью.

— Скорпиус Малфой, миссис, — с достоинством проговорил тот, ни капли не смутившись.

— Малфой — это Малфой, — усмехнулась она, — слушай сюда: если ты считаешь, что можешь командовать мной и добиваться от меня нужной информации, то ты глубоко заблуждаешься. И никогда не смей угрожать мне газетенками. Я сотру их в порошок вместе со Скитер, Физер и любой другой идиоткой, посмевшей сунуть нос не в свое дело.

Она разжала пальцы, и Скорпиус отошел на пару шагов, а после галантно поклонился, будто разговор принес ему удовольствие.

— Как скажите, миссис Уизли, — улыбнулся он.

— Гермиона, прекрати, ты же не аврор в юбке, пойдем чай пить, — Альбус подошел к тетке и обнял ее, чувствуя тепло и такой знакомый аромат духов. Гермиона была очень консервативна и много лет пользовалась одним и тем же парфюмом.

— Пойдем, — тихо сказала она, — пойдем.

Внезапно в камине всколыхнулось зеленое пламя, и на ковер гостиной шагнул сам хозяин дома.

Он удивленно посмотрел на Гермиону, но тут же тепло улыбнулся нежданной гостье:

— Привет. Какими судьбами?

Альбус вжал голову плечи и бросил вороватый взгляд в сторону Скорпиуса, который лишь невозмутимо пожал плечами. Да как он не понимает! Если Гермиона сейчас расскажет отцу, то тот просто сразу же отправит Малфоя домой.

— Решила… проведать племянника, — врать Гермиона никогда не умела и делала это неумело, но Гарри никогда бы и не заподозрил ее в чем-либо подобном.

— У нас с Гермионой возник некий спор, — встрял Альбус, пристально смотря ей в глаза.

— Да, именно. Спор. Но мы уже все разрешили.

— Вот и отлично, — ответил Гарри, скидывая с плеч аврорскую мантию, небрежно пристраивая ее на стуле.

— Это хорошо, что ты здесь, нам надо поговорить. Пойдем в столовую?

— Пойдем, мы с Алом и Скорпи как раз чай пить собирались.

— Нет, Ал и Скорпи займутся своими делами. Нам действительно надо поговорить, Гермиона.

Альбус нахмурившись наблюдал, как отец и гостья покидают гостиную. Он чувствовал себя ребенком, которого взрослые не считают нужным посвящать в свои дела. По сути так оно и было. Вот только Альбусу пятнадцать, и он совсем не чувствует себя ребенком.

— Скорпи… — потянул он, задумчиво изучая гостиную.

— Нет.

— Да.

— Нет, я сказал. Ал..

— Да, да, ну я же знаю, ты можешь.. ну…или мне самому попробовать?

— Не надо, — буркнул Скорпиус, которому, конечно, тоже было любопытно, о чем Главный аврор будет говорить с Гермионой Уизли.

— Ты наследишь, как кентавр после дождя. Я сам.

Вызов каминной сети заставил обоих вздрогнуть. Альбус удивленно посмотрел на занимавшееся зеленоватое пламя: амин давно уже не проявлял такой активности.

Драко Малфой одернул светлую мантию и хмуро посмотрел на Альбуса.

— Добрый день, мистер Драко! — улыбнулся тот. Декана он всегда был рад видеть.

— Здравствуйте, мистер Поттер. Сын, — он сухо кивнул Скорпиусу в ответ на такой же неэмоциональный кивок.

— Здравствуй, Драко, — Гермиона стояла в проеме двери, сложив руки на груди: ее лицо можно было бы назвать бесстрастным, если бы не глаза. Они метали молнии. Вряд ли она была рада видеть Малфоя-старшего.

— Грейнджер, — язвительно произнес он, — и каким ветром…

— Попутным, — раздался спокойный голос Гарри, — проходи и не ворчи. Нам всем есть, о чем поговорить.

— Ну теперь-то ты спорить не будешь? — Альбус хитро посмотрел на Скорпиуса, и тот только вздохнул и достал палочку.

— Хорошо иметь офигительно умного друга-гения, да? — ухмыльнулся он.

— А то, — рассмеялся Альбус, — тебе помочь?

— Учись, — ответил Скорпиус и взмахнул рукой.

Главный аврор постарался на славу. Заглушающие, Запирающие. Еще одна сеть, по-видимому, миссис Уизли, чары Невнимания. А вот это завершающий штрих — знакомые родовые чары Малфоев. И здесь отец, который, по всей видимости, решил перестраховаться, сплоховал, ведь что-что, а родовое заклятие расплести Скорпиусу по силам.

— Сосредоточься, — прошептал он Альбусу, — чувствуешь?

Альбус взял палочку, бормотнул заклятие и закрыл глаза. Связь с Малфоем, которая образовалась еще в прошлом году, давала много преимуществ. В частности, сейчас они могли поработать над заклятиями вместе.

— Идиот! Стоп! — зашипел Скорпиус, — ты что, не видишь — это сигналка. Они мгновенно поймут, что мы подслушиваем. Нет. Не отсюда. И не с заклятия Главного аврора, оно нам не по зубам. Я начну вот здесь. Это — родовые чары Малфоев. Накладываются, когда взрослые не хотят, чтобы дети слышали их разговор.

— И все? — спросил Альбус минуту спустя.

— Все. Я не снимал защиту, а просто вплел в отцовское заклинание свое собственное. Понимаешь, взломать бы не получилось в любом случае.

— Тихо ты. Слушай.

Альбус замер и закрыл глаза, прислушиваясь к невидимому отцу.

— Мы ищем. Ищем.

— Что вы там ищете, Поттер… — насмешливо потянул знакомый голос Малфоя-старшего.

— Это темная магия. Откуда ей быть в Хогвартсе? — Гермиона. Ее голос был встревоженным, она явно сильно нервничала.

— Мы ищем причину, — ровно ответил отец.

Тяжелый вздох. Интересно, чей?

— Это произошло вчера, — мистер Малфой сделал паузу, и Альбус понял, что он закурил, — я готовил некоторые ингредиенты для будущих занятий, когда увидел это.

— Что «это»? — быстро спросил отец. Так быстро, будто знал, что сейчас ему ответит профессор.

— Я не знаю, — в голосе Малфоя проскользнула насмешка, — не знаю, герой. Нечто. Просто темное нечто над моим столом. Похожее на… спираль? Да, наверное. Темная воздушная спираль. Я понятия не имею, что это было. На мгновение мне показалось… нет, ну бред же…

— Все что ты говоришь — бред, так что терять нечего, — резонно заметила Гермиона.

— Лицо. Мне показалось, что я видел лицо в этом черном дыму.

— И что потом?

— А потом я потерял сознание. От слабости. Потому что эта штука полностью лишила меня сил. И хорошо, сработала защитная реакция организма, иначе все могло бы закончиться весьма плачевно. Для меня.

— В Хогвартсе брешь,— задумчиво сказала Гермиона, — защита где-то дала сбой. Я не знаю, что это все значит, но постараюсь выяснить.

— Узнаю всезнайку Грейнджер. Сунуть нос не в свое дело, это так.. по-твоему. ..

— Не Грейнджер, Малфой. Уизли, — холодно поправила Гермиона, — и это как раз-таки мое дело. У меня там дочь и сын учатся.

— Ты знаешь, откуда вообще все эти разговоры про защищенность Хогвартса? — вдруг спросил профессор Малфой.

— Заклинания? — пробормотал отец, явно сомневаясь в своих словах

— Нет, Гарри, — ответила Гермиона, — ну то есть да, конечно. Просто есть легенда, и она особенно распространена среди чистокровных.

— Потому что мы храним память поколений, — встрял мистер Малфой.

Гермиона никак не отреагировала на выпад и продолжила:

— Легенда гласит, что защитное поле Хогвартса, вся та древняя магия, которая скрыта в земле Запретного леса, происходит от одного или нескольких артефактов типа философского камня. Но это чушь. Потому что защита Хогвартса — это сотворенное сильнейшими магами чудо. А все остальное — сказка для детей.

— А чудо это, конечно, не сказки для детей? Так выходит? — спросил отец, и Альбус был готов поклясться, что тот улыбается.

— Гарри, — укоризненно проговорила Гермиона, — все наше существование, вся наша магия — одно сплошное чудо. Чудом больше, чудом меньше.. На самом деле никто просто не исследовал этот вопрос раньше. Вот и все.

— Придется исследовать. Персиваль не позволит отменить занятия. Уже через неделю в Хогвартс приедут студенты. Если темный вихрь возникнет рядом с кем-то из них, то поднимется паника, министру не удастся больше скрывать истинное положение дел, и Хогвартс будет закрыт.

Внезапно контакт прервался. Альбус открыл глаза и уставился на Скорпиуса.

— Отец поставил дополнительную защиту, — пожал плечами тот, — здесь я уже бессилен, извини.

— И что теперь? Оставим все как есть?

— А у нас есть выбор? — вопросительно изогнутая бровь.

— Выбор есть всегда, — точно такая же — в ответ.

Глаза в глаза. В зеленых — хитрость и неуемная жажда деятельности, голубые же спокойны, в них — холод и выдержанность вперемешку с искренним любопытством.

— Мы должны выяснить все. Про защиту Хогвартса.

Скорпиус вздохнул:

— Как, Ал? Как ты собираешься это выяснять?

— Вот об этом и подумаем оставшееся время. У нас с тобой ровно неделя. Справимся? — знакомая усмешка и протянутая рука.

— Конечно. Бывало и хуже.

* * *

— Гадания — это ерунда! — Лили Поттер, покраснев и насупившись, быстро сгребла со стола все карты. Роза Уизли посмотрела на сестру и тихонько фыркнула: Лили такая непредсказуемая! То просит погадать, то, наоборот, все карты сбрасывает со стола…

— Ну и ладно. Лили, ты же сама просила…

Лили молча поднялась и ушла в их общую с Рози комнату. Да, она просила. Но эти карты дурацкие все предсказывают шиворот-навыворот. Лили так не нравится. Своенравная и упрямая, она не любит, когда кто-то диктует ей, как себя вести.

В этой комнате, небольшой, но вполне уютной, они с Рози и жили все то время, которое она проводила у Уизли. Две небольшие кровати, легкие белые занавески на окнах. Обстановка очень неброская, Гермиона Уизли предпочитала воспитывать детей в строгости, не позволяя ненужной роскоши, хотя вполне могла бы себе это позволить. Лили это немного раздражало: она привыкла к богатому интерьеру у себя в комнате на Гриммуалд-плейс. Мама в свое время оборудовала детские комнаты с большим вкусом и фантазией. Там был и потолок в виде волшебного, усыпанного звездами, неба, и волшебные рисунки на стенах, и красивые шторы, как у взрослых в гостиной…

Но Лили уже четырнадцать, и ей хотелось бы сменить обстановку с детской на что-то более взрослое и серьезное. Папа этим никогда не займется, он, кажется, и не замечает, что дети взрослеют. А доверить свою комнату Гермионе она просто не может. Наверное, стоит попросить Мари-Виктуар.

Лили уселась на свою кровать и провела рукой по простому покрывалу из магловской ткани. Ну что за убожество… И карты эти. Проклятые карты. «Ваши симпатии не взаимны», — прочитала расклад Рози, и Лили покраснела, как помидор, будто сестра могла прочесть ее мысли и понять, о ком речь. Не взаимны, значит? Ну что ж. Это мы еще посмотрим. И Лили, продолжая улыбаться, вытащила из-под кровати свою сумку с вещами и достала оттуда старую потрепанную книгу.

«Зелья начинающей ведьмы». Где-то в этой противной, отвратительного розового цвета книженции был приворот. Точно был….

Гарри Поттер, занятный внезапно свалившимися делами, осознавал, что проводить детей в Хогвартс уже никак не успевает. Но дети вроде не маленькие, старший уже седьмой курс заканчивает. Вообще, проблема отправки остро стояла лишь в отношении двух балбесов, что проводили остаток каникул на Гриммуалд-плейс.

Джеймс был у Тоби Томаса, и вряд ли собирался возвращаться, чтобы отправиться в школу с младшим братом и его другом. Лили, естественно, проводила время у Уизли: она особенно сдружилась с Розой и Гермионой и, похоже, доверяла тетке больше, чем собственному отцу.

«Не ревнуй, аврор!» — смеялась Гермиона, потом враз мрачнела и добавляла: «Ей не хватает женского общения», — с чем Гарри был, в принципе, согласен.

Но позволить Альбусу и Скорпиусу самостоятельно добраться до Хогвартса Гарри не мог. Малфой-старший был уже в школе, ему необходимо было подготовить лабораторию к новому учебному году, поэтому Гарри с легким сердцем свалил предотъездные хлопоты на Гермиону. Ей предстояло разбудить малолетних шалопаев и загнать на Хогвартс-экспресс вовремя. Пинками, если потребуется, на которые Главный аврор дал санкционированное разрешение, чем заслужил бурчание среднего отпрыска и его жалобы на непростую судьбу, подкинувшую отца-садиста.

Вечер перед отправкой Скорпиус и Альбус провели перед камином, тренируясь в наложении маскирующих чар, а когда очнулись, было уже два часа ночи.

Пристыженные исследователи, позевывая, отправились спать, решив лечь тут же в гостиной, чтобы не проспать каминный вызов Гермионы. Будящие чары никто накладывать не стал, естественно. Зачем, если тетка обещала разбудить?

Утром Альбус проснулся раньше Скорпиуса и первым делом взглянул на старые часы, висевшие над камином. Результат его не порадовал, если не сказать, ошеломил. Половина десятого. Хогвартс-экспресс уже давно отбыл в школу, увозя всех прилежных и пунктуальных студентов. Поттер и Малфой к ним, по всей видимости, не относились.

— Скорпи, — жалобно позвал Альбус, стаскивая с друга одеяла и недоумевая, как Гермиона могла с ними так поступить?

— Отвали, неугомонный, — пробурчал Скорпиус, пытаясь прикрыться от назойливого друга подушкой.

Подушка самым бессовестным образом была откинута в сторону, и взору сонного, взъерошенного и очень злого Малфоя предстал не менее взъерошенный и злой Поттер, который махал у него перед носом переносным магловским будильником. Выглядел он при этом очень обеспокоенным.

Разглядев стрелки, Скорпиус подскочил как ошпаренный и замысловато выругался. Альбус, который такие слова от него слышал крайне редко, выразительно приподнял брови и усмехнулся.

— Почему не сработал камин? — уже спокойней спросил Скорпиус.

— Я пытаюсь это выяснить как раз, — побледневший Альбус двинулся к камину.

Скорпиус молча отодвинул его и направил палочку. Понимание пришло быстро.

— Блок!.. — выкрикнули оба и одновременно осознали, что катастрофа все-таки случилась. Гермиона не смогла направить вызов: они вчера умудрились придумать интересный и хитроумный блок, который просто забыли снять. Можно представить себе гнев Гермионы и Гарри Поттера, когда они не смогли связаться с домом.

— Надо срочно уходить, — напряженным голосом произнес Альбус.

— Теперь-то что? — буркнул Скорпиус, пытаясь придумать логичное объяснение для отца, который будет в ярости.

— Ты не понимаешь, сейчас появится злющая Гермиона, которая уже отправила всех на поезде, и я не хотел бы с ней видеться.

— Понятно, — Скорпиус быстро уловил, к чему ведет Альбус, — что у нас есть?

— Есть, — кивнул Альбус, — кое-что есть, — он загадочно улыбнулся.

— Мне уже страшно, — проворчал Скорпиус.

— Пошли.

Альбус прошел через хорошо знакомый Скорпиусу дворик поттеровского дома и направился к небольшому сарайчику, куда они ни разу не заходили. Даже странно. Но сарайчик был настолько мал и неприметен, что, если не знать о нем и не идти целенаправленно, легко и не заметить вовсе.

В маленьком душном помещении было пыльно, и Скорпиус оглушительно чихнул. Сначала ему показалось, что Альбус предложит долететь на метлах, что, конечно, немыслимо на такие расстояния. Тем более, путь до Кингс-Кросс проходит через пару магловских кварталов, жители которых, конечно, вряд ли спокойно воспримут появление в небе двух подростков на метлах.

Но Альбус предложил отнюдь не метлы. С гордостью и сильно бьющимся сердцем он вывел из сарайчика что-то странное. Очень странное.

Прежде всего, предмет был железным и тяжелым. Имел два колеса и изогнутый руль, за который Альбус, собственно, и двигал штуковину. Руль плавно переходил в удлиненное сиденье из черной потрепанной кожи. В целом двухколесная конструкция выглядела впечатляюще и несколько пугала.

— Что это? — подозрительно спросил Скорпиус, отступая на шаг, чтобы держаться от непонятного предмета на безопасном расстоянии.

— Мотоцикл, — пыхтя от усилия, ответил Альбус и рассмеялся: настолько обескураженным выглядел друг.

— Да? — скептически спросил Скорпиус, — он летает?

— Ездит, — фыркнул Альбус, — раньше летал... сейчас нет.

— Угу, — в глазах Малфоя зажегся неподдельный интерес, и он даже прикоснулся к очень пыльной подножке, — а, прости за нескромный вопрос, сколько мо… мотоциклу лет?

— Это Сириуса, крестного моего отца и хозяина этого дома, он на нем ездил с моим дедом, когда они учились в Хогвартсе. потом на нем отец ездил... летал точнее с Хагридом. Хагрид его и утопил. Но отец вернулся за ним. Уже после войны. Память, говорит... Правда, летать он после этого не может.

Скорпиус прищелкнул языком, что одинаково могло означать интерес и досаду.

— Я умею немного ездить, — задорный блеск в глазах Альбуса предвещал приключения и неминуемые неприятности, — мы с Джеймсом заводили его. Давно. Но решили, что на метлах интересней, да и отец запретил, — добавил он.

— Время, Альбус, — решился Скорпиус, — если эта твоя штуковина на ходу, то вперед и, возможно, мы успеем до закрытия ворот.

— Отлично! — когда дело касалось какой-либо авантюры, Альбуса не надо было упрашивать, — Садись! — он кивнул на сиденье за своей спиной.

Скорпиус, с опаской озираясь, забрался позади Альбуса. Нет, страшно не было. В конце концов — это не метла, значит, ему не грозит упасть с высоты птичьего полета. Все остальное опасным он, видимо, не считал.

Альбус покрутил ключи, болтающиеся сбоку руля, изо всей силы ударил по педали, и железный монстр ожил. Зафырчал, зарычал, заставив Скорпиуса вздрогнуть.

— Не бойся, так нужно, — прокричал ему Альбус, и Скорпиус чуть ткнул его в спину, намекая, что, если Поттер еще раз скажет, что он боится…

— Куда мы? — прокричал Скорпиус.

— На вокзал. Поедем вдоль рельсов, догоним экспресс!

* * *

Эдвард Гард встал рано, так как сегодня ему предстояло патрулировать вокзал Кингс— Кросс. В принципе, это было хорошо: можно будет сосредоточиться на собственных мыслях и подумать, как вернуть жену. Жена ушла со скандалом, но Эдвард надеялся, что она уже остыла и жалеет о своем поступке.

Его напарник — Джекки Уйат — уже был на месте. Он вяло махнул рукой в знак приветствия и закурил, задумчиво смотря по сторонам. У него было плохое настроение.

Внезапно в его глазах вспыхнуло удивление, и Эдвард тоже повернулся в ту сторону, даже не пытаясь скрыть любопытства. Утро грозило быть не таким размеренным и спокойным, как он себе представлял.

Повернувшись, Эдвард Гард застыл на месте и выронил так и не начатую сигарету. Кто-то коротко взвизгнул, и все прижались к кирпичной стене вокзала, с ужасом смотря на происходящее. А происходило следующее:

Посреди вокзала мчался мотоцикл. Черный Харлей образца восьмидесятых все еще выглядел весьма внушительно. Двое подростков в черных рубашках со странно горящими глазами не вызывали никаких сомнений в их принадлежности к какой-нибудь особо опасной группировке.

Эдвард мучительно соображал, что же делать. Кинуться наперерез? Малолетние головорезы снесут и не заметят. Вызвать подкрепление? Это означает бумажную волокиту, рапорта, объяснительные. Но и сделать вид, что не заметил ревущее чудовище посреди вокзала, он тоже не мог.

— Стоять! — обреченно крикнул Гард, надеясь, что форма и полицейский значок на груди хоть как-то воздействуют на нарушителей спокойствия.

Мальчишка за рулем, черноволосый с яркими зелеными глазами — таких же не бывает, правда? — громко расхохотался и направил Харлей прямо в стену. Нет, точно наркотики… В стену, вот ведь идиот, прямо в стену…

Второй создавал резкий контраст с внешностью первого: у этого были светлые, практически белые, волосы и голубые глаза. Он тоже смеялся и у самой стены вдруг резко обернулся и продемонстрировал средний палец опешившему Гарду.

— Скорпиус, держись! — завопил темноволосый, и мотоцикл с бешеным ревом впечатался…

«Скорпиус… что это за имя такое»… отстраненно подумал Гард, с трудом воспринимая происходящее. Это не с ним. Этого не должно было случиться в его смену. Эдвард закрыл глаза, чтобы не смотреть. Страшно представить, что случится с этими двумя, после столкновения на такой скорости. Какими бы не были, они же просто дети.. У Гарда сын такого же возраста.

Но дальше раздался изумленный вопль напарника, и Эдвард все-таки открыл глаза. Мотоцикл, вопреки всем существующим законам физики, не впечатался в стену, а прошел сквозь нее. Вот так просто растворился в стене.

Эдвард вцепился в плечо Уайта и поклялся себе, что никогда, никогда больше не зайдет на Кингс Кросс. Есть много других хороших мест для патрулирования.

— …. — высказался напарник.

* * *

На платформе девять и три четверти было пустынно: Хогвартс-экспресс уже давно отошел.

Альбус направил мотоцикл вдоль рельсов по привычной и знакомой дороге. Конечно, сейчас все воспринималось по-другому.

— Круто! — прокричал ему на ухо Скорпиус, — это лучше, чем смотреть из окна поезда.

— Еще бы! — рассмеялся Альбус, — это оказалось здорово! Лучше, чем я думал.

— А ты умеешь думать?

— Скажи спасибо, что руки заняты!

Альбус и Скорпиус все-таки опоздали: все кареты с фестралами были разобраны.

— Ничего, — беспечно откликнулся Альбус, — доедем.

Скорпиус покачал головой и решил не спорить, хотя езда на мотоцикле его уже порядком утомила.

Проехаться на мотоцикле по Запретному лесу было плохой идеей — это Альбус понял сразу. Очень плохой.

Петлять между вековых стволов, утопая во мху и подпрыгивая на узловатых выступающих корнях — было не самым приятным занятием.

Все закончилось весьма предсказуемо, как утверждал впоследствии Скорпиус. Очередное зловредное дерево выгнуло корень так, что мотоцикл, налетев на него, перевернулся, седоки слетели и ударились уже об другие деревья, обступившие их со всех сторон.

Зловещее перешептывание листьев и тишина.

— Скорпи… — жалобно позвал Альбус, — ты живой?

— Живой, — раздалось рядом знакомое хмыканье, — я же говорил, это плохо кончится…

— Не говорил.

— Значит подумал. Что теперь? На этом мы вряд ли уедем, — Скорпиус встал, держась за ствол, и указал на мотоцикл, точнее на то, что от него осталось.

— Пойдем пешком? — предположил Альбус, — выбора-то у нас нет.

— Ну, да пешком…

Стало неуютно. Конечно, Скорпиус неоднократно слышал про магию друидов, и в Хогвартсе что-то рассказывали, но сейчас он ощутил ее на себе. Деревья казались живыми. Они словно переминались с ноги на ногу, перешептывались и неодобрительно поглядывали на незваных гостей.

— Ты это чувствуешь? — хрипло произнес Скорпиус, торопливо оглядываясь в поисках того, чей пристальный взгляд ощущал на затылке.

— Да, — прошептал Альбус и вздрогнул, услышав шорох.

Странные напевные слова больше похожие на движение ветра в кронах. Властный голос со знакомыми интонациями:

— За мной, глупые мальчишки! Распугали весь лес! Здесь не место магловским вещам.

* * *

— А потом ушли за барьер прямо на глазах нескольких маглов. Нам пришлось накладывать Обливиэйт, — Фред Уизли сосредоточенно докладывал Главному аврору об утреннем происшествии на Кингс-Кросс.

Рядом стояло еще несколько сотрудников, включая Теда Люпина. Сегодня его волосы были ярко-зеленого цвета, он выглядел обеспокоенным и стремился что-то сказать крестному, но явно ждал, пока все остальные покинут кабинет.

— Приметы? Кто это был? — Гарри Поттер не удержался от крепкого выражения в адрес волшебников, так неосторожно прошедших барьер, да еще на мотоцикле.

— По словам очевидцев, двое подростков. Все, что бросилось в глаза, — один с темными волосами, другой со светлыми, почти белыми. Темный был за рулем Харлея, светлый показал неприличный жест стражу порядку, маглу, и они исчезли. Тот магл, кстати, получил психологический шок. Мы его долго кофе отпаивали.

Люпин фыркнул в ладонь, волосы приобрели розовый оттенок.

— Я понял. Вышли. Люпин остался.

— Гарри... — Люпин помялся, но все же сказал: — это я накладывал Обливиэйт на главного свидетеля. Больше всего его поразило имя, которым один назвал другого.

— И?

— Скорпиус, — вздохнул Тед и мысленно попросил у Альбуса прощения.

Гарри снял очки, потер переносицу и швырнул порох в камин:

— Уизли!

В камине показалась встревоженная голова Рональда.

— Гарри?.. А мы…

— Вы их отправили? — спросил Главный, и в голосе нарастал гнев.

Фред переглянулся с остальными и попятился к двери.

— Да, то есть… твой камин блокирован, и мы.. просто не смогли направить вызов. Нам осталось просто отвезти ребят на вокзал, мы не успевали. Потом Гермиона поехала к тебе. Сразу же поехала к тебе. Но дома никого не было.

— …! — простонал Главный аврор.

Тед, сверкая уже малиновыми волосами, вытянулся в центре кабинета.

— Гарри… Харлей. Черный.

— Я понял. Харлей Сириуса. Я выдерну им ноги и вставлю в уши, — пообещал Главный аврор и закурил, глядя в окно.

— Может, не надо? — робко возразил Тед, косясь на сигарету: запах дыма раздражал неимоверно.

— Правильно. Не надо. Надо сначала оторвать уши. Потом ноги. И головы… ну за что мне это, а? То есть, а почему только мне?...

Гарри мстительно улыбнулся и еще раз бросил порошка в камин.

— Малфой?

— Что, Поттер, не работается, пока не пожелаешь мне доброго утра?

— Да, Драко, конечно, — елейным голосом произнес Гарри, со злорадством наблюдая реакцию Малфоя на то, что он назвал его по имени, — но, боюсь, утро не столь доброе, как бы тебе хотелось…

В Отделе Тайн всегда тихо. Здесь не слышно гомона голосов или звука проезжающих автомобилей, даже малейшего шороха, создаваемого мышами, которые так любят вот такие большие, заброшенные склады. Собственно, наверное, большую роль играет то, что хранится на этих складах. Эти стеллажи вряд ли могли заинтересовать мышей. Разве что магических… Но магических мышей, увы, не бывает, а простые городские предпочитали обходить это место стороной.

Ну, во-первых, потому что здесь просто нечем поживиться. Странные белые шары на полках не были нужны хвостатым обитателям городских подземелий.

А во-вторых, здесь жил большой черный кот, который мышей не ловил, но мыши-то об этом не знали.

Черный котяра принадлежал смотрителю этого странного места — мистеру Вотчеру. Будучи человеком преклонных лет, он был крайне привязан к своему коту. Блэкки имел склочный характер, мышей, как уже было сказано, не ловил и вообще, вел образ жизни горизонтальный и ленивый.

Обычно Блэкки предпочитал отпугивать посетителей шипением и вздыбленной спиной с торчащей шерстью. Это обычно производило на гостей неизгладимое впечатление.

Но сегодняшний посетитель был не прост. Вообще, не пристало Главному аврору заниматься монотонной работой с пророчествами, заключенными в белых матовых шарах. Как правило, сюда приходили сотрудники аврората, в основном аналитики, сверить что-нибудь или попытаться найти разгадку какому-нибудь древнему предсказанию. Вряд ли им это удавалось, но они все шли и шли, будто не понимая, что мистер Вотчер любит побыть в одиночестве.

Главный аврор в темно-красной мантии с желтыми нашивками на плечах зашел в отдел, как к себе домой. Блэкки выбежал навстречу и уже был готов провернуть отпугивающий-всех-непрошенных-гостей маневр, но тяжелый взгляд зеленых глаз просто пригвоздил его к полу. Слабо мяукнув, кот быстро скрылся под одной из полок.

— Чем обязан, сэр? — вежливо поинтересовался Вотчер противным скрипучим голосом.

— Меня интересует одно пророчество…

— Понятное дело, — смотритель усмехнулся и оперся на странную трость, которая на вид казалась трухлявым суком, но при этом отлично выдерживала вес хозяина, — не поболтать же со мной вы сюда пришли, так?

— Именно, — сухо ответил Главный аврор. Он не любил ходить вокруг да около.

— Меня интересует пророчество, связанное с приходом Серебряного Дракона и проклятым родом, — медленно проговорил аврор, пристально наблюдая за реакцией смотрителя.

— Про Драконов много пророчеств, — пожал тот плечами. Все от них чего-то ждут. Но я, например, видел одно, где сказано, что они вымрут.

— Я могу посмотреть? — в голосе явственно послышались стальные нотки.

— Нет, — с наслаждением произнес Вотчер — это часть беседы с гостями была его любимый. Он ощущал свою власть, и, драккл его задери, ему это нравилось!

— Пророчества нельзя увидите и услышать. Пока вы не докажете, что одно из них несет угрозу для нашего существования.

— Пророчество может относится ко мне. К моему сыну. То есть я не могу просто зайти и посмотреть? — прищурился Главный аврор.

— Нет, — смотритель усмехнулся, демонстрируя желтые зубы, — определенно нет, сэр.

— Хорошо, — аврор улыбнулся, и от этой улыбки повеяло холодом. Он резко развернулся и пошел к выходу.

— Этот еще вернется... — задумчиво проговорил Вотчер, поглаживая Блэкки за плешивым ухом, — вернется, но мы не покажем ему, правда? Нельзя, никому нельзя знать… старый Вотчер знает все… и про Серебряных Драконов и про проклятие семи…. Но больше никому нельзя…

Блэкки мурчал, словно соглашаясь, и радовался, что странный человек со страшным гипнотизирующим взглядом ушел.

* * *

— Профессор Дамблдор? — недоверчиво проговорил Альбус, увидев знакомое лицо, изъеденное сеткой морщин, и длинную седую бороду.

— А кого ты здесь рассчитывал увидеть? — ворчливо откликнулся профессор Дамблдор.

Скорпиус собрался с духом (он всегда робел перед профессором) и все-таки решился:

— А что вы здесь делаете?

— Слежу за вами, конечно же, — пробурчал Дамблдор, пробираясь по тропинке леса. Альбус чуть слышно фыркнул: среди вековых деревьев в своей серой мантии профессор смотрелся комично . Настоящий волшебник, страж магического леса, такой, какими их показывают в магловских фильмах. Только остроконечной шляпы не хватает.

— Каждый год кто-то из студентов отстает от поезда и приходится провожать, — Аберфорт все-таки снизошел до объяснения.

— Быстрее, — прикрикнул он на мальчишек, плетущихся за ним еле-еле.

— Я ему не верю, — прошептал Скорпиус, замедляя шаг.

— И я, — согласился Альбус, покосившись на прямую спину впереди.

— Лес не приемлет магловских вещей. Он же магический, — с укоризной проговорил Дамблдор, продолжая двигаться вперед.

— Мотоцикл тоже магический, — откликнулся Альбус. И прибавил, почесав переносицу, — был магический. Он летал раньше. И бензин в нем никогда не кончается…

— В любом случае мне придется вернуться и испепелить его, — строго сказал Дамблдор.

— Не надо, — пискнул Альбус, — это же… память... отец не простит…

— Что за глупость, — одернул его Аберфорт, — твой отец простит тебе даже применение непростительных, дойди ты до такого.

— Вы его не знаете, — Альбус опустил голову.

— Ну почему же, — Аберфорт хмыкнул в усы, — знаю. Но с вами, молодые люди, вовсе не намерен это обсуждать.

Альбус и Скорпиус послушно прошли за профессором и вскоре вышли к большим воротам на территории Хогвартса. Ворота были открыты и возле них можно было заметить маленькую сгорбленную фигурку мастера Чар, профессора Флитвика.

Аберфорт как-то особенно зло посмотрел на карлика и, ни слова не говоря, прошел во двор школы.

Альбус и Скорпиус, недоуменно переглянувшись, по очереди назвали имена, профессор Флитвик сверился со своим бесконечным списком прибывающих студентов и, наконец, впустил Поттера и Малфоя внутрь.

Праздничный ужин по случаю начала учебного года и распределения первокурсников уже подходил к концу. Альбус и Скорпиус попытались остаться незамеченными, но не вышло. На них тут же все уставились. Еще бы. В Хогвартс-экспрессе их не было, вся семья Уизли и Поттеров уже наверняка в курсе их приключения.

Скорпиус встретился взглядом с отцом, который сидел за преподавательским столом, и сразу же понял, что тот знает. Слишком поджаты тонкие губы, слишком глубокая морщинка пролегла через высокий лоб. Слишком устало и холодно смотрят серые глаза.

Скорпиус прикусил губу и опустил голову. Объяснения с отцом не избежать. Сейчас здесь, в Хогвартсе, в тепле и уюте Большого зала, вся эта затея с мотоциклом казалась несусветной глупостью. Не верилось, что он, Скорпиус Малфой, согласился на авантюру, не верилось в собственное безрассудство.

Скорпиус побыстрей отвернулся, чтобы не смотреть отцу в глаза. Однако продолжал чувствовать тяжелый, прожигающий спину взгляд.

Альбус зашел с гордо поднятой головой, взгляда не отвел, профессору Малфою приветливо улыбнулся и тут же замер на месте как вкопанный. Встряхнул головой и почувствовал нестерпимое желание провалиться под землю. Прямо сейчас. Он машинально схватил Скорпиуса за рукав мантии, вынуждая повернуться. Тот что-то недовольно пробурчал по поводу прилипчивого Поттера, но сразу же умолк, потому что тоже увидел.

За преподавательским столом сидел Гарри Поттер собственной персоной и неторопливо пил тыквенной сок, даже не глядя в сторону двух опоздавших слизеринцев.

Альбус торопливо пробрался на свое привычное место, шикнул на какого-то первокурсника, который по незнанию занял его, и несильно ткнул вбок сидящего рядом Забини.

— Что он тут делает? — прошептал Альбус, даже не удосужившись объяснить, кто такой «он». И так понятно.

— Преподавать будет. ЗоТС, — пожал плечами Забини.

— А Аберфорт? — поинтересовался Скорпиус, сдувая со лба прилипшую челку. От волнения ему стало очень душно.

— Тоже. Просто мистер Поттер, — Забини покосился на довольно осклабившегося Альбуса, — будет преподавать у старших курсов. Ну как преподавать.. . даст несколько практических уроков. Кошка сказала именно так.

— Угу, — невразумительно буркнул Альбус и поднял голову, высматривая среди Гриффиндора рыжую макушку брата.

Джеймс нашелся почти сразу. Он сидел на краю стола своего факультета и вяло ковырялся вилкой в тарелке. Видимо, перспектива провести под отцовским надзором последний год в Хогвартсе его не сильно радовала. Наконец, он поднял голову и посмотрел на Альбуса. Альбус вопросительно изогнул бровь, чуть повел головой в сторону преподавателей. Джеймс спокойно пожал плечами, лишь на скулах проступил легкий румянец. Брат явно нервничал.

Решив обсудить вопрос внезапного появления отца в Хогвартсе потом, Альбус принялся за праздничный ужин, изредка бросая взгляды на отца, который неторопливо и с видимым удовольствием разговаривал о чем-то с профессором Лонгботтомом.

Дождавшись, пока почти все выйдут, Альбус шепнул Скорпиусу:

— Это все не просто так.

— Что именно, Поттер, — зевнул Скорпиус — ему хотелось спать.

— Отец здесь не просто так, — терпеливо пояснил Альбус. — Он бы в жизни не бросил свой аврорат без присмотра, не имея веской причины.

— Значит, причина была, — задумчиво проговорил Скорпиус, — а что для твоего отца важнее работы?

— Мы, — уверенно сказал Альбус, — его дети.

— Значит в Хогвартсе и правда затаилась опасность, — подвел итог Скорпиус.

— Дело может касаться защиты Хогвартса… Помнишь тот разговор на кухне? Гермиона сказала, что это всего лишь легенда, а твой отец рассказал, что видел нечто в лаборатории.

— Я помню. Но мы ничего не нашли про защиту в библиотеке Блэков.

— Ну, там нет, а в Хогвартсе должно что-то быть…

В коридоре их нагнала Дина Дурсль.

— Вас декан вызвал к себе, — с удовольствием сказала онa, наблюдая за реакцией старшекурсников. Скорпиус лишь пожал плечами: это было более чем ожидаемо.

— Декан? — переспросил Альбус, — точно? Обоих? А новый преподаватель ЗоТС никого не вызывал? — язвительно прибавил он.

— А я откуда знаю, — раздраженно откликнулась Дина, — я тебе говорю, профессор Малфой вызывает к себе в кабинет.

— Ладно -ладно, не кипятись. Мы поняли, — миролюбиво сказал Скорпиус, утаскивая Альбуса за собой.

— Чего ты? — поморщился Альбус, высвобождая руку.

— А ты хотел переругаться с Дурсль? Пусть идет. Для нее доложить нам, что мы по уши в неприятностях, — великое удовольствие. А я не клоун, поэтому пусть идет, а мы пойдем к отцу.

— К чьему? — нервно хихикнул Альбус.

— А у тебя есть другой декан? — холодно поинтересовался Скорпиус.

* * *

— Как ты вообще мог повестись на эту явную провокацию, Скорпиус! — Драко Малфой стоял возле полки с зельями, вцепившись побелевшими пальцами в спинку кресла.

— Кхм… Драко! — его окликнул портрет Северуса Снейпа над камином.

— Профессор, не сейчас, — отмахнулся Малфой-старший.

— Ты ничего не добьешься криками. Гораздо действенней будет наказание. Обоим.

Альбус скосил глаза и показал портрету язык.

— Суровое наказание, — пробурчал Снейп, но не исчез в портретных глубинах, как обычно, а с удобством уселся на свой стул, закинув ногу на ногу.

— Наказание… Да. Я думаю… двадцати баллов будет вполне достаточно.

— Год еще не начался, отец, — тихо сказал Скорпиус, — мы уйдем в минус.

— Придется отрабатывать потерянные баллы, мистер Малфой, — непреклонно сказал профессор и, обойдя кресло, тяжело и устало в него опустился.

— Конечно, профессор Малфой. Непременно, — Скорпиус не любил, когда отец вот так вот подчеркивал дистанцию между ними, и неизбежно начинал язвить.

— Когда приступать? — невинно поинтересовался Альбус, изучая рисунок обивки на стенах кабинета.

Внезапно раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, на пороге показался Гарри Поттер. Альбус ойкнул и сделал вид, что обивка его занимает больше всего и всех в этой комнате.

— И что, Малфой, — обратился он к профессору, — какое наказание ты для них придумал?

— Я снял с них баллы, — гордо ответил Драко и потер виски. Два Поттера в его кабинете выводили из привычного равновесия. Да что там говорить — его собственный сын лишил его этого равновесия еще утром. Из-за Поттера.

— Ты снял баллы со Слизерина, — вкрадчиво проговорил отец, — и сколько же?

— Вы бесцеремонны, Поттер, ведете себя нагло и развязано, — сообщил портрет.

Отец резко обернулся и замер, уставившись на бывшего мастера зелий.

— Профессор, — с почтением ответил Главный аврор и глупо улыбнулся.

— Теперь, когда все друг друга узнали, не мог бы ты мне объяснить, что ты делаешь здесь, в моем кабинете, во время воспитательной беседы с моими студентами? — вежливо спросил Драко, вздернув острый подбородок.

— Я пытаюсь восстановить справедливость, — усмехнулся Гарри, — двое твоих студентов похитили мой мотоцикл. И я, как представитель аврората и отец, черт возьми, имею право знать, как они наказаны.

— Двадцать баллов, Поттер, — грустно сказал Снейп, — всего двадцати баллов стоила эта вопиющая безответственность двум слизеринцам.

— Пятьдесят, — сказал отец, сверкнув глазами.

Альбус, наконец, повернулся:

— Не надо, пап…

— Молчи… — махнул рукой Гарри, — ты хоть понимаешь, что ты уничтожил память? Память о Сириусе, о человеке, который сделал для меня все и даже больше? О человеке, в доме которого ты живешь. Ты просто растоптал. Уничтожил. Я хранил этот Харлей, я чистил его, ухаживал за ним...

— Ага, именно поэтому я чуть от пыли не умер, — шепнул Скорпиус, и Альбус, не удержавшись, издал тихий смешок: слишком театрально и наигранно выглядела тирада отца. К своему удивлению Альбус понял, что тот не злится. То есть обеспокоен, расстроен, но уже не так зол, как наверняка был, когда только узнал, каким образом они добирались до школы.

— Короче, Поттер, чего ты хочешь? — протянул профессор Малфой, и Скорпиус с удивлением обнаружил, что голос отца заметно оживился.

— Пятьдесят, — непреклонным тоном сказал мистер Поттер.

— Двадцать, — растянув слог протянул мистер Малфой, приподняв брови и усмехнувшись.

— Пятьдесят, — сказал Поттер, и в голосе проскользнул самый настоящий азарт.

— Это мои студенты, герой, и мне решать.

— Это мой Харлей, и я потерпевший, — парировал Поттер.

Альбус и Скорпиус переводили удивленные глаза с одного родителя на другого и понимали, что они здесь, кажется, уже совсем лишние.

— Профессор Малфой! — окликнул отца Скорпиус, — мы можем идти?

— Идите, — зыркнул на них Поттер-старший и снял очки, чтобы протереть.

Выйдя за дверь, слизеринцы еще раз переглянулись. Альбус вопросительно приподнял бровь и выразительно хмыкнул. Скорпиус приподнял две и хмыкнул еще выразительней. Альбус пальцем поправил несуществующие очки и потер лоб отцовским жестом. Скорпиус смерил его серьезным и надменным взглядом, склонив голову набок.

Альбус не выдержал первым. Он расхохотался, согнувшись пополам и схватившись рукой за стену. Скорпиус старался сохранить серьезный вид, но не смог удержаться и тоже рассмеялся.

— Пятьдесят, — утирая слезы на глазах, произнес Альбус.

— Два…двадцать, — Скорпиус покачал указательным пальцем и прислонился спиной к стене.

— Хва..тит, я уж не могу… — пожаловался Альбус, выпрямляясь.

Весело переговариваясь и подначивая друг друга отцовскими словами, они добрались до подземелья.

И поняли, что о хорошем настроении можно забыть. Здесь никто не разделял их веселья.

Младших разогнали по спальням, старшие сидели в гостиной, но уже никто не праздновал. Чарли Нотт придирчиво изучал сосуд с изумрудами в углу гостиной. Близнецы Забини заняли место возле камина, устроившись в одном кресле. Адель вызывающе положила длинные ноги на подлокотник, позволяя мантии сползти и обнажить стройные ноги в короткой юбке. Она рассеянно вертела в руках бокал на длинной изящной ножке, наполненный красным вином. Дина Дурсль забилась в угол большого зеленого дивана и тихо сидела, обняв руками колени. Эдвард Пьюси сидел на другом диване, закинув ногу на ногу и раскинув руки, не позволяя никому сесть рядом. Остальные расположились кто на креслах, кто прямо на ковре перед камином.

— Герои дня, — презрительно кинула семикурсница Миранда Блэк, и все тут же повернулись в сторону вошедших.

— Сколько? — осведомился Альбус, прикидывая успеют они или не успеют добраться до спальни, прежде чем на них обрушится общественный гнев.

— Двадцать пять, Поттер, — произнес Чарли и с интересом посмотрел на Пьюси, ожидая его решения.

Малфой и Поттер переглянулись. Одновременно фыркнули, понимая, что отцы все-таки нашли компромисс.

— А им смешно, — сказала Адель и подошла к Альбусу. Тот вздрогнул, почувствовав ее дыхание на щеке, но ничего не сказал.

— Вы должны вернуть баллы факультету, — сказала Миранда,.

— Я не знаю, как вы это сделаете, — добавил Эдвард, но через две недели баланс должен быть восстановлен. Иначе…

— Иначе что? — холодно спросил Скорпиус.

— Тебе лучше не знать, — оскалился Нотт. Остальные подержали его одобрительным гомоном.

— Ну здравствуй, Слизерин, — с чувством сказал Альбус, — давно не виделись.

Если бы кто-нибудь когда-нибудь спросил Драко Малфоя, чего тот боится, то, задумавшись на пару секунд, он бы ничего не ответил: Малфои должны уметь держать лицо и скрывать эмоции. Однако мысленно он бы на этот вопрос ответил. Больше всего Малфой боялся за сына. Так уж получилось, что Скорпиус стал воплощением всех его стремлений, словно Драко хотел увидеть, понять, какой могла бы быть его жизнь в Хогвартсе, если бы не проклятая война, не идеалы отца, вбитые в голову еще с детства, и не только фигурально.

Поэтому, когда ему в первый раз в жизни приснился кошмар, связанный с его сыном, Драко сильно испугался. Не то, чтобы он очень верил в предсказания и сны, напророченные и растолкованные непрофессионалами, но уж больно ярко и живо было воспоминание о кошмаре. Скорпиус, повзрослевший, но все также по-подростковому хрупкий, как и сам Драко в семнадцать лет, почему-то просил у него прощения. Сын смотрел на него долго и серьезно, а потом ушел. И во сне Драко твердо был уверен, что ушел он умирать. И знал об этом. Как и Гарри Поттер когда-то, и почему-то это было хуже всего.

Глупые, ненужные рассуждения. Всего лишь сон. Всего лишь нервы, вызванные приездом сына на этом треклятом мотоцикле… надо завтра сварить зелье Сна Без Сновидений.

Ему срочно нужно покурить. Обшарив карманы мантии, Драко обнаружил только пустую пачку. Он досадливо поморщился и вышел в коридор, проветриться. Свежий воздух всегда помогал отвлечься от тяжелых мыслей.

Он неторопливо поднялся по лестнице и вышел на улицу. Ночной Хогвартс был, как всегда, прекрасен. Величественный, монументальный… столько веков прошло, столько поколений магов сменилось. А замок Четырех Основателей остается неизменным.

На мосту между западным и восточным крылом замка он заметил чью-то фигуру. И тлеющий красный огонек. Драко усмехнулся и прибавил шаг.

— Не спится? — спросил он, подойдя ближе.

Гарри не ответил. Он продолжал курить, глядя за парапет.

Драко почувствовал, что безумно хочется курить, но попросить у Поттера сигарету казалось просто невозможным.

— Бери, — Гарри протянул пачку, даже не повернувшись. Отказаться не было сил. Драко тихонько прошептал заклинание и с наслаждением затянулся.

— Почему бродишь? — спросил Поттер, и Драко вдруг понял, что тот не спал. Совсем не спал. Он зачем-то пришел сюда, ему что-то нужно.

— Плохой сон, — ляпнул Драко первое, что пришло на ум. Правду говорить всегда проще. — Помощь нужна? — спросил Драко, делая вид, что прекрасно понимает, что делает Поттер в два часа ночи снаружи замка.

— Может и нужна, — Гарри изучил его внимательным цепким взглядом, и Малфой невольно вжал голову в плечи. Чертов герой. Умеет же смотреть… так. Интересно, их этому в аврорате учат?..

— Если снова заметишь что-то странное — скажешь сразу, — попросил Гарри, точнее, не попросил. Приказал.

— Обязательно, — усмехнулся Драко.

Настроение и без того было не очень, а теперь и вовсе стало ужасным. Драко зло и резко выкинул недокуренную сигарету. Внезапно дым и противный вкус во рту стали неимоверно раздражать. Он поморщился и все-таки спросил:

— Твое появление здесь как-то связано с брешью в защите Хогвартса?

Гарри окинул его насмешливым и немного грустным взглядом. Усмехнулся.

— А кто сказал, что она есть, эта брешь?...

— Но… — Драко даже немного растерялся.

— Ты знаешь, что это именно брешь в защите? — спросил Поттер спокойно, даже несколько отрешенно, и, не дожидаясь ответа, сразу же сказал:

— Я — нет. Понимаешь в чем дело, звереныш… Эта защита может и не существует вовсе…

— Она есть, — упрямо ответил Драко, — это древняя магия. Она существовала всегда, со дня основания школы.

— Магия есть, конечно, — кивнул Поттер и, наконец, повернулся, посмотрев Драко в глаза, — но вот защищает ли она нас... Вот в чем вопрос. И на этот вопрос я собираюсь найти ответ.

— Понятно, — кивнул Драко, — герой снова в строю, и снова готов спасать направо и налево.

Гарри никак не среагировал на колкость, он снова усмехнулся и тихо произнес:

— Ну... кто-то же должен спасать, верно?

Драко почему-то стало очень холодно.

* * *

Собираясь к новому преподавателю на урок, Скорпиус Малфой внимательно наблюдал за хмурым и мрачным Альбусом. Тот перебирал учебники, долго пытался завязать галстук руками, без помощи магии, сетуя на то, что никто так и не додумался сочинить простейшее заклинание по завязыванию галстуков.

Потом взялся за расческу, что было совершенно для него не свойственным и невероятным, и попытался пригладить непослушные вихры, как всегда торчащие в разные стороны. Вихры приглаживаться не желали, и Альбус старательно сопел и шептал заклинания, ни одно из которых не мог вспомнить до конца.

Скорпиус вздохнул: он уже был собран, причесан, замысловато завязанный галстук смотрелся по-взрослому элегантно. Скорпиусу, в принципе, было понятно поведение однокурсника, он прекрасно осознавал, что Альбус просто тянет время и сильно нервничает. Но Малфой все равно чувствовал раздражение.

— Быстрее, Ал, — поторопил он друга и достал палочку. Прошептал заклятье, приглаживая волосы, быстро завязал галстук и толкнул Альбуса к выходу. Альбус посмотрел на него чуть обиженно, но решил не спорить и пошел к двери. Скорпиус победно улыбнулся и что-то прошептал ему вслед, подмигнув своему отражению в зеркале. Настроение стремительно улучшалось.

В коридоре Скорпиус ускорил шаг, нагнал друга и с самым невозмутимым видом пошел рядом. Из-за угла высыпали гриффиндорцы, которые торопились на зелья. К профессору Малфою на урок никто опоздать не хотел. Альбус вскинул руку, приветствуя Джеймса и его друзей. Реакция брата на этот простой жест озадачила. Джеймс остановился, пристально посмотрел на него, подошел ближе и вдруг дернул за волосы, злорадно усмехнувшись.

— Ты чего? — надулся Альбус и обошел брата стороной, смотря на него очень настороженно.

— Да так, — широко улыбнулся Джеймс, — классно выглядишь, — прибавил он и снова дернул младшего брата за челку.

— Отстань, Поттер, — вальяжно произнес Скорпиус и потянул Альбуса в класс.

Там царило оживление, все были уже на местах и полным ходом обсуждали нового преподавателя. С появлением Альбуса разговоры мгновенно затихли. В кассе повисла напряженная тишина, все уставились на Поттера-младшего, который в недоумении застыл на пороге.

— У меня рог на лбу вырос? — мрачно поинтересовался он, проходя к своему месту.

— Ну… Поттер, — весело сказала Адель, подходя ближе, — можно сказать и так…

Джон рядом с ней фыркнул в ладонь, а после рассмеялся в голос.

Заботливая Рози протянула Альбусу небольшое зеркало. Альбус пожал плечами, но зеркало взял.

Изучил свое отражение, покраснел и повернулся к Скорпиусу:

— Что это?...

— Ммм… — мило улыбнулся тот, — ты про что?

— Вот это — что? — Альбус схватился за абсолютно выбеленную прядь в своих волосах.

— Деталь имиджа, по-видимому, — подсказал Ирбис Ролл, перегнувшись через парту.

— А мне нравится! — Альбус широко улыбнулся и протянул зеркало обратно Рози, — научишь потом так делать? — спросил он у Скорпиуса.

Ответить Скорпиус не успел. Дверь распахнулась, и в класс вошел Гарри Поттер собственной персоной.

Все мгновенно утихли, расселись по местам. Гарри Поттер все еще оставался живой легендой, тем, кто победил Темного Лорда и остался жив после Третьей Магической Войны.

— Доброе утро! — проговорил профессор Поттер и чуть смущенно улыбнулся, — я проведу у вас несколько занятий по практической защите от темных сил.

— Мы будем насылать друг на друга темные заклятия? — томно сказала Адель, подперев голову рукой с изящным серебряным браслетом в виде змеи.

— Нет, — жестко ответил Гарри, — вы будете защищаться. А заклятия… — он усмехнулся и обвел класс насмешливым взглядом, чуть задержавшись на Альбусе, — заклятия буду насылать я.

* * *

Альбус внимательно следил за отцом, ему понравилось, как тот вел себя перед классом. А когда началась практическая часть урока, то и вовсе залюбовался им, испытывая абсолютное восхищение, как бывало в детстве.

Первыми обороняться профессор Поттер поставил двойняшек Забини. Свой выбор он объяснил тем, что между близнецами существует особая связь, они могут ею пользоваться и обороняться вместе, усиливая таким образом степень защиты.

Джонатан и Адель, спокойные, вальяжные, встали в центр зала, который мистер Поттер предварительно полностью очистил от мебели.

— Готовы? — спросил он, подмигнув близнецам.

Адель неопределенно передернула плечом, Джон усмехнулся, демонстрируя ровные белые зубы.

— Ступефай! — медленно произнес Гарри, и Альбус чуть не рассмеялся. Он прекрасно знал, насколько быстрыми были реакции его отца и понимал, что Гарри Поттер сейчас произносит заклинание даже не вполсилы…

Двойняшки среагировали быстро, заклятие отбили и теперь победно улыбались, одинаково гордо вскинув головы.

— Не так, — жестко сказал профессор. — Не так.

— Мы же отбили! — возмутилась Адель.

— Что вы отбили? — голос отца стал опасно тих. Альбус знал, что это значит. И почти посочувствовал обоим Забини.

— Ваш Ступефай, — ответил Джон, поджав губы.

— Вы отбили не мой Ступефай, — Гарри Поттер отвернулся, словно полностью потерял интерес к близнецам, — что они отбили? — спросил он у класса. Ответа на этот вопрос не нашлось ни у кого из присутствующих. Хотя Нотт все же попытался:

— Они отбили ваше заклятье, — уверенно сказал он и хихикнул. Однако его веселье никто не разделил. В классе стояла полная тишина.

— Они отбили мое заклятие, да, — спокойно ответил Гарри, — но это примитивно. Они просто поставили щит. Хороший, не спорю. Но все же недостаточный для нормальной защиты. Мое заклятие было слабым, я произносил его медленно и четко. Волшебник же, который быстро принимает решение и находится в боевых условиях, произносит заклинание гораздо быстрей или… — Гарри намеренно выдержал паузу, — не произносит вовсе.

— Как так? Это же форма… Слова — форма для нашей силы, ее направляющий фактор, — Роза Уизли настолько разволновалась, что даже прикусила кончик рыжей косы.

— Ты права, Рози, — улыбнулся Гарри, — слова заклинания — это конечная направляющая нашей магии. То есть вы выпускаете на волю свою силу, волшебство, что дремлет внутри вас, и словами придаете ему форму. Направляете. Трансфигурировать или рассеять объект...

— Убить… — подсказал кто-то с последнего ряда.

Поттер обвел всех тяжелым взглядом, всматриваясь в лица, заставляя студентов отводить взгляд.

— Можно и убить, — сказал он, — можно все, в принципе. Но. Вы должны помнить, что непростительные заклятия караются жестко. И не вам судить, кому жить, а кому нет.

— А вам приходилось убивать? — вдруг спросил Нотт, и его голос прозвучал высоко, словно готовый вот-вот сорваться на сип.

Альбусу вдруг стало плохо. Он знал, что приходилось. Он никогда не задумывался о том, что его отцу действительно приходилось убивать. Не на словах, а по-настоящему убивать смертельным заклятием.

— Ты знаешь… — было ощущение, что отец смотрит куда-то далеко, поверх их голов, туда, где никто из них не был — в свое прошлое.

— Мне приходилось умирать, — сказал он, — меня называли Мальчиком-который-выжил, — Гарри усмехнулся, и улыбка вышла пробирающе грустной. У Альбуса защемило что-то в груди: захотелось подойти к отцу и обнять его, постоять, просто прижимаясь к теплому плечу, вдыхая терпко-знакомый запах табака.

— Так не бывает, — с сомнением проговорил Ролл.

— Тогда я все выдумал, — легко согласился Гарри, и подмигнул замершему в восхищении классу.

— Я все же хотел бы вернуться к заклятиям, — Гарри чуть смущенно улыбнулся и продолжил объяснять, — так вот иногда сила опытного волшебника аккумулируется просто силой воли. Вы сможете попрактиковать такое, и, бьюсь об заклад, вам это очень понравится. В данном случае мой Ступефай можно было отбить изящнее и быстрее. Это опять же применимо к волшебникам, связанным родственными узами. Протего. Усиленное кровной связью, оно во много раз сильнее. Просто надо знать, как им пользоваться. Я сейчас покажу…

Скорпиус следил за мистером Поттером очень внимательно, глаза светились неподдельным интересом, а Альбус откровенно заскучал. Конечно, идея использовать родственные узы для укрепления защиты хороша, но здесь, в Слизерине, ему не с кем попрактиковаться в подобном. И Джейми, и Лили находятся слишком далеко, а Джеймс и вовсе не согласился бы на такую авантюру — ведь за пределами этого зала использовать боевые заклятия нельзя. Хотя.. а вдруг, ведь Джейми — далеко не самый послушный и прилежный ученик у себя на факультете и…

— Альбус Северус! — громкий голос отца оторвал его от размышлений. Альбус встрепенулся и поднял глаза на профессора Поттера. Тот смотрел строго и осуждающе. Но Альбус вовсе не виноват, что его не интересуют скучные формулы. Другое дело — практика…

— Профессор Поттер, — торопливо спросил Скорпиус, с неодобрением косясь на Альбуса, — скажите, а существует ли контрзаклятье н… — он замялся, — на… непростительное?

— Какое из трех? — спокойно спросил Гарри, и класс притих, ловя каждое слово учителя.

— Смертельное, — ответил Скорпиус и чуть улыбнулся уголком губ. Глаза его при этом оставались серьезными. Даже холодными. Альбусу была любопытна реакция отца на столь дерзкий вопрос.

— Нет, — покачал головой Гарри, — я сейчас объясню. Дело в том, что ваша магия не бесконечна. То есть ее возможности кажутся вам безграничными, но все-таки ей подвластно не все. На любое заклятие есть контрзаклятие. Если его нет, то значит просто не придумали. Но каждое контрзаклятие в разы сильнее самого заклятия. То есть, скажем, очень опытный волшебник, обучившийся в аврорате, сможет прямым Протего отразить Империо. Но для этого понадобится сила, равная той, что мы вкладываем, произнося смертельное непростительное. Оно является высшим заклятием. Аккумулирует весь внутренний резерв мага. Испытывает его на прочность. И в итоге получается, что контрзаклятие должно быть сильнее высшего заклятия. А это невозможно. На этом урок окончен. Можете идти.

Альбус шумно выдохнул и посмотрел на Скорпиуса. Тот, прикусив бледную губу, ожесточенно запихивал книгу и принадлежности в сумку.

Альбус собирался выйти из класса, когда понял, что Скорпиус остановился у учительского стола.

— А если это удвоенная сила? Удвоенное Протего? Теми же кровными узами?

— Скорпиус, — устало ответил Гарри, — урок окончен. Я и так наговорил много того, что не входит в школьный курс. Идите, — он кивнул и Малфою и Альбусу, в растерянности замершему на пороге.

— Значит, я прав… — ответил Скорпиус. И больше не говоря ни слова, вышел.

— Прав в чем? — спросил его Альбус уже в коридоре.

— Контрзаклятие должно быть.

— Отец же объяснил… — Альбус все еще недоумевал, что так задело Скорпиуса, почему он так взвинчен.

— Да, — ответил Малфой, — да. Но я все-таки считаю, что способ противостоять смертельному заклятию есть.

— Да? — вот теперь и Альбусу стало интересно.

— Да, — твердо ответил Скорпиус, но больше ничего сказать не успел: раздался пронзительный женский визг. Мальчишки вздрогнули, переглянулись и кинулись к источнику звука вместе с другими торопящимися туда студентами.

Визжала Дина Дурсль. Она забилась в угол и пыталась вжаться в стену еще сильней, смотря перед собой глазами, полными ужаса. Вокруг стояли перешептывающиеся студенты, но никто не решался подойти. Дина вскинулась еще раз и обмякла, сползла на пол, видимо, потеряв сознание. Сквозь толпу студентов, протолкнулись Минерва Макгонагал и Гарри Поттер.

Минерва пыталась разогнать любопытных студентов, Гарри Поттер наклонился к девочке и поднял ее на руки.

— В больничное крыло! — коротко бросил он, и Минерва, абсолютно бледная, поспешила за ним, что-то причитая.

Альбус оглянулся.

Он заметил тень у дальней стены. Там кто-то стоял и наблюдал за происходящим. И это почему-то очень не понравилось Альбусу. Очень.

Дине казалось, что она падает в глубокую яму, где ее не найдет никто. Почему-то она видела плачущую маму и даже пыталась ей улыбнуться, но не получалось. И эта мысль была самой страшной. Темнота давила, яма поглощала Дину, не оставляя ни единого просвета. В какой-то момент девочке показалось — это конец, и жизнь закончится сейчас, вот в этой темноте. Странная мысль, если учесть, что о смерти Дина никогда прежде не задумывалась.

Потом не осталось ничего. Ни одной мысли: только темнота, которая полностью поглотила сознание.

* * *

— Разойдитесь, нечего пялиться! — декан Слизерина разгонял любопытствующих студентов пусть и несколько грубо, зато весьма действенно.

— Пап, что случилось? — Скорпиус от волнения забыл о всякой субординации, которой отец требовал от него с особенной строгостью.

— Я думаю, вам стоит вернуться к себе в комнату, мистер Малфой, — ответил профессор ровным голосом, в котором угадывалась легкая нервозность.

— Пойдем, Скорпи, — Альбус потянул друга за рукав, но тот, вопреки совету своего отца, остался стоять на месте. Его глаза выражали гнев, а на губах играла кривая усмешка. Он не любил, когда ему указывали, но ослушаться, как правило, не смел.

— Всем разойтись! — рявкнул Гарри Поттер, появившись как будто ниоткуда. Альбус с испугом посмотрел на отца и решил, что разумней будет все-таки убраться, вот только без Скорпиуса уйти не мог.

— Разойдитесь, — улыбнулся он устало, — останьтесь те, кто видел, что произошло с Диной.

— Скорпи, — прошипел Альбус, еще раз дергая будто окаменевшего друга, — пошли, мы все равно ничего не знаем.

На этот раз Скорпиус, хоть и нехотя, но подчинился.

Они покинули Большой Зал и в полном молчании дошли до подземелий.

В гостиной Слизерина уже шло оживленное обсуждение случившегося. В центре, забравшись на диван с ногами, сидела Адель, которая, красочно жестикулируя и картинно закатывая глаза, пыталась показать, как именно стало плохо «бедняжке».

Альбус внезапно ощутил подкативший к самому горлу ком. Не то, чтобы ему стало жалко Дину, нет, просто то, как вела себя Адель, было явно чрезмерно жестоким по отношению к девчонке, которая валялась сейчас без сознания в больничном крыле.

Альбус с мрачным видом подошел к дивану и залепил Адель звонкую пощечину. Слизеринцы, с интересом наблюдавшие за рассказом Забини, удивленно ахнули, а Джон приподнялся с места и недобро улыбнулся.

— Заслужила, — прокомментировал Скорпиус, стоя в дверном проеме, в своей любимой позе, сос крещенными руками.

— Охренел, Поттер! — Адель соскочила с дивана и кинулась на обидчика, норовя расцарапать лицо длинными ногтями, напрочь позабыв про палочку и всякую магию — настолько оскорбительной показалась эта пощечина. Тем более красивые длинные ногти были зачарованы и царапины от них не заживали бы долго и принесли исцарапанному много мучений. Хотя, конечно, вскройся правда — Адель могли бы и исключить, но она надеялась, что до этого не дойдет. А теперь, когда в ушах все еще звенело, а смуглая щека горела, наливаясь неприятной тяжестью, Адель поняла: она и вправду хочет располосовать Поттеру лицо зачарованными ногтями.

Джон Забини не спешил вмешиваться, он прекрасно знал про секрет сестры. Чарли Нотт усмехался и с интересом наблюдал за борьбой. Староста Слизерина на тот момент в гостиной отсутствовал. А все остальные с жадным любопытством следили за дракой.

Драться с девчонкой! Да если отец узнает, он же… Альбус даже мысль додумать не успел до конца, как в скулу впились длиннющие ногти. Было не просто больно — казалось, что под кожу вошли раскаленные иголочки, которые расковыривают мышцу до кости.

— Ведьма! — взвыл Альбус, пытаясь удержать ее подальше от лица. Скрутив тонкие запястья, он силой опустил руки Адель вниз и уставился на нее, тяжело дыша и бешено вращая глазами. Забини скривилась, ее темные глаза яростно сверкали, тонкие ноздри раздувались от сбитого дыхания.

— Отпусти, — прошипела она, пытаясь высвободить руки.

Внутри Альбуса боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он, конечно, не прав. И чего завелся? Это же Адель, она про всех всегда говорит только гадости, да и плевать ему на эту Дину по большому счету… И теперь Адель следовало отпустить, но Альбус почему-то медлил. Ведь с другой стороны, это был такой коктейль чувств и эмоций… Досада и злость на упрямую, злую девчонку, которая была очень красива внешне и могла так некрасиво поступать. Пьянящее и незнакомое ощущение превосходства, которое завладело им, заставляло сильнее сжимать хрупкие девичьи запястья до боли, до хруста, чтобы с победным смешком ловить отблески боли в темных, еще более потемневших от ярости глазах. Она привлекала его. Альбус не мог признаться в этом даже самому себе еще с третьего курса, но Адель Забини всегда приковывала его внимание. И теперь, смотря в ее глаза настолько близко, сжимая ее руки так сильно, он испытал неизведанное, непонятное чувство, которое сильно его напугало. Его словно накрыло волной: огромным цунами, от которого не спастись.

— Дура, — прошептал он, отпуская и отступая вглубь гостиной в полной тишине. Но незаметно исчезнуть в спальне не удалось: Альбус споткнулся о злополучную ступеньку, с которой столько раз уже слетал, выходя из комнаты и забывая о ней. Вопреки ожиданиям никто не рассмеялся над незадачливым бегством Поттера. В такой же тишине, он поднялся на ноги и, прошептав пароль, исчез в комнате.

Адель молчала. Она стояла, обиженно надув губы и потирая покрасневшие запястья.

— Больно? — участливо спросил Скорпиус, проходя мимо.

— Не твое дело, Малфой, — зло ответила Адель, пытаясь несложными заклинаниями свести следы с рук.

— Не мое, — усмехнулся Скорпиус, — но услышу, что говоришь гадости — добавлю.

— Не много на себя берешь?.. — прошипел Джон, мгновенно ощетиниваясь, доставая палочку.

— Может, хватит драк на сегодня? — напряженно поинтересовался кто-то из невольных зрителей. — Узнают — баллы снимут.

— Не узнают, — улыбнулся Скорпиус. — Проблемы, Забини?

— У тебя.

— Не думаю. Завтра в шесть, на мосту, — шепнул Малфой, проходя мимо Джона.

Тот только усмехнулся. Ему давно хотелось указать Скорпиусу Малфою на его место.

* * *

— Гермиона, это важно. Понимаешь?

— Понимаю. Но я теперь не отношусь к аналитическому отделу и не могу вот так запросто выдать тебе разрешение на поиск и изучение пророчества из Отдела Тайн.

— Но ведь смотритель этого не знает… Зато ты точно помнишь заклинание Особого Доступа, так? — Главный аврор сидел в уютном кабинете главы отдела по работе с маглами и пытался сделать глоток из крошечной красной чашечки, которую поставила перед ним улыбчивая секретарша Гермионы.

— Брось ты это, — улыбнулась миссисс Уизли и, вздохнув, призвала с полки большую белую кружку, за пару секунд наколдовав горячий кофе.

— Спасибо, — пробормотал Гарри, с радостью отставляя в сторону нечто, что по его мнению годилось разве для тщательной дозировки зелий.

Гермиона тепло улыбнулась — объяснять Гарри, что кофе принято пить именно из таких чашек, было уже поздновато и неконструктивно. Гораздо легче хранить на полке чудовищных размеров кружку специально для него.

Гермиона зябко передернула плечами и, подойдя к распахнутому настежь окну, с силой его захлопнула. Холодный ветер, поначалу освежавший воздух в комнате, теперь неимоверно раздражал.

— Так что? — в голосе Гарри послышались стальные нотки. Да, о том, что Главный аврор вдруг возьмет и забудет о сути разговора, можно было и не надеяться. А так хотелось… ведь всех тонкостей не объяснишь.

— Гарри, — мягко сказала Гермиона, устраиваясь на подлокотнике его кресла и проводя рукой по почти полностью поседевшим волосам, — я не могу сказать многого. Я давала Непреложный Обет, что никогда не воспользуюсь Особым Доступом без веской причины.

— Жизнь твоего племянника — не веская причина? — Гарри снял очки и стал резкими движениями протирать их платком.

— Я… не думаю, что жизнь Альбуса Северуса действительно в опасности, как ты говоришь, — осторожно подбирая слова, сказала Гермиона. — Понимаешь, любое пророчество не зря так охраняется и к нему не разрешается прикасаться без Особого Доступа. Предсказания могут сбыться или нет. Пророчество — это то, что случится неизбежно. При этом шансы на то, что это произойдет, становятся в разы выше, если пророчество попадет в чьи-то руки и озвучено.

То, что произошло с тобой в Отделе Тайн на пятом курсе — это цепь случайностей, и этого нельзя было делать. Но Дамблдор взвесил все возможные шансы и пришел к выводу, что пророчество лучше все же узнать, ведь нам надо было понять, как одолеть Волдеморта.

Но Альбус… Он защищен магией Джинни…

— Защищен, — горько усмехнулся Гарри, — ты же помнишь, что сказал умирающий старик из Серебряных Драконов… Войны не миновать. Я должен знать, когда она будет, и какую роль суждено сыграть моему сыну. Тем более Тед что-то говорил про Избранного… про возможность предотвращения этой войны.

— Ты думаешь — Альбус?..

— Это очевидно, Гермиона. Тед должен был спасти Избранного, он его и спас. Тот несчастный сквиб был подчинен чьей-то воле. Высшим силам, как ты считаешь или же воле могущественного и сильного волшебника, как кажется мне, суть одна — я должен разобраться во всем, выяснить, от чего спасала сына Джинни, почему вдруг в нашем мире будет война, и кому должен Избранный противостоять.

— Ты торопишься с выводами, Гарри, — ласково сказала Гермиона, чувствуя, как в кабинете нарастает напряжение. Стихийная магия Главного аврора грозила вырваться наружу. Гарри терял контроль над магическими всплесками только в очень редких случаях.

— Альбус может и не быть Избранным. Там было еще много детей вокруг. Тед, можно сказать, спас их всех. А то, что он целенаправленно сшиб с ног Альбуса… Ну не под Империусом же он был. Естественно, что в первую очередь спасал близкого ему человека.

— Нет, — Гарри покачал головой, — нет. Я чувствую, знаю, что речь шла именно об Альбусе.

— Хорошо, — Гермиона слезла с подлокотника, прошлась по кабинету туда-сюда, а когда она опустилась в свое кресло напротив, решительно встряхнув все еще густыми и каштановыми кудрями, в ее глазах зажегся тот самый огонек, которого Гарри не видел уже очень долгое время.

— Значит, пророчество? — весело проговорила она.

— Именно, — мгновенно уловив ее настроение, в тон ответил Гарри.

— Ну хорошо. Доступ я дать не могу. Воспользоваться им тоже. Но мы можем вскрыть этот склад. Кроме Вотчера там и нет никого…

— Ты предлагаешь мне пойти на преступление? — усмехнулся Гарри.

— Нет, ну что ты... — рассмеялась Гермиона, — всего лишь немного нарушим правила и воспользуемся своими полномочиями…Это мы всегда умели лучше всего, не так ли?..

* * *

Скорпиус Малфой не любил овсянку. Сегодня на завтрак подали именно ее, что послужило поводом не прятать раздражительность, а с мрачным видом уставиться в тарелку. Беспокойство было вызвано, конечно же, Неугомонным, который снова поцапался со своим старшим братцем. Крайним, как всегда, оказался Скорпиус, который в ненужный момент попытался отцепить братьев друг от друга: проявление крепких братских уз вполне могло окончиться визитом к мадам Помфри и парой сломанных носов. И даже тремя сломанными носами, потому что старший, (чтоб его мантикора сожрала) с удовольствием сломал бы нос и Скорпиусу. В качестве воспитательной меры, естественно: чтобы не мешал воспитывать непутевого брата-слизеринца.

В итоге все обошлось парой синяков и несложными заклятиями, которые были тут же сняты. Но Альбус смертельно обиделся на Скорпиуса, заявив, что тот полез не в свое дело и с собственным братом Поттер в состоянии разобраться самостоятельно. В этом Скорпиус сильно сомневался, но спорить не стал. Пусть думает, как ему хочется. Идиот неугомонный.

Поэтому и на завтрак Скорпиус пришел с опозданием. Сегодня был выходной, а значит, можно было не спешить на уроки. Альбус и остальные слизеринцы, согласно расчетам Малфоя-младшего, уже должны были освободить стол, и он сможет спокойно позавтракать.

Как Скорпиус и ожидал за столом Слизерина никого уже не было. Им всем свойственна педантичность, поэтому даже в выходной слизеринцы завтракали рано и никогда не задерживались. За гриффиндорским столом, позевывая и через раз прикрывая рот рукой, сидел Хьюго Уизли и вяло ковырял ложкой в тарелке с уже остывшей овсянкой. Рыжая Уизли ждала брата и что-то выговаривала ему тихим голосом.

Скорпиус с брезгливым видом изучил вязкую субстанцию в своей тарелке и решил, что перебьется яблоком. Тарелкой с овсянкой хотелось в кого-нибудь запустить. В кого-нибудь с фамилией Поттер.

— Привет, — весело сказала обладательница этой фамилии и улыбнулась. Запускать кашей в девчонку, даже если она Поттер, было совсем уже невежливо, и Скорпиус только вздохнул. И как мелкая оказалась здесь, рядом?.. И что она забыла возле слизеринского стола?.. Вопросы риторические, ответов не предвидится, придется терпеть.

— Что-то случилось? А почему ты не с Алом? — как всегда, куча ненужных вопросов.

— Поттер, отстань, — миролюбиво сказал Скорпиус, отодвигаясь от Лили подальше.

— Ну я же вижу что-то случилось, — девочка доброжелательно улыбнулась и уселась рядом. Скорпиус только вздохнул: двигаться дальше уже было некуда. Разве что, сползти на пол. Или под стол. А лучше — сразу провалиться сквозь землю к себе в спальню. При условии, что там нет Поттера, конечно.

— Поттер… — предупреждающе начал Скорпиус, чувствуя, что сейчас скажет что-нибудь особенно грубое, о чем потом пожалеет и за что придется извиняться. Извиняться Скорпиус Малфой не любил.

— Ой! — Вскрикнула Лили, неловким движением смахнув со стола бокал с тыквенным соком.

Чувствуя, что начинает закипать, как зелье, доведенное до кондиции, Скорпиус закрыл глаза и попытался сосчитать до десяти. Он где-то вычитал, что это помогает усмирить раздражение.

— Прости, — весело сказала Лили, — я сейчас тебе еще принесу.

— Не надо, — выдохнул Скорпиус сквозь зубы, порываясь встать.

— Да мне не сложно вовсе! — рассмеялась Лили и через минуту снова появилась рядом, с лукавой улыбкой протягивая Скорпиусу кубок с соком.

Скорпиус вымученно улыбнулся и машинально сделал глоток. Вкус у сока был странным, да и к привычному запаху примешивалось что-то еще, но вот что именно — Скорпиус понять не мог.

Следуя главному правилу, которому научил его отец-зельевар: не пить, если запах или вкус кажутся отклонением от привычного, даже в лучшую сторону, — Скорпиус решительно отставил кубок в сторону и встал из-за стола.

Он не заметил, что Лили Поттер залпом выпила оставшийся сок и разревелась, сидя прямо за слизеринским столом.

Скорпиус отправился прямиком к отцу. Видеть Альбуса не хотелось, кого-либо еще — тем более, поэтому отец, и по совместительству декан, был лучшей альтернативой для общения.

Отец был в лаборатории. Он не изменял своей привычке тратить субботнее утро работу. Скорпиус знал, что обычно в это время отец занимался сложными зельями, изготовляемыми на продажу.

Каково же было удивление Малфоя-младшего, когда он, распахнув дверь лаборатории, увидел там Альбуса Поттера, который с сосредоточенным видом подливал что-то в большой булькающий котел, ассистируя отцу.

Скорпиус оторопел от подобного зрелища: к котлам порой и ему не разрешалось подходить даже на расстояние вытянутой руки, и развернулся, чтобы уйти.

— Скорпи… — испуганно прошептал Альбус, словно его застали на месте преступления.

— Куда собрался? — спокойно спросил отец и прибавил: подойди и помоги, раз уж пришел.

Когда утром на пороге лаборатории появился мрачный донельзя Альбус, Драко сначала хотел выгнать его вон, чтобы не мешал. Ему предстояло вывести рецепт зелья, которое могло бы помочь Дине Дурсль. Макгонагалл и Дамблдор предполагали, что здесь дело в темной магии, которая лишила девчонку сил, и усовершенствованное зелье Восстановления могло бы помочь. Но в чем смысл этого усовершенствования, Драко Малфою только предстояло выяснить.

Маленький Поттер долго мялся на пороге и, наконец, соизволил попросить разрешения войти. Мастер зелий хотел сначала выгнать нахала, но потом передумал: уж больно потерянным выглядел друг его сына.

— Заходите, мистер Поттер, — сухо сказал он.

— Вы не знаете, где отец? — спросил Альбус, опустив лохматую голову.

— В аврорате, наверное, — пожал плечами Драко. — В Хогвартсе его точно нет.

— А… — Альбус закусил губу, — Скорпиус к вам не заходил? — быстро спросил он, словно опасаясь, что его сейчас вытолкают отсюда взашей. Не зря боялся, конечно.

— Нет, ему несвойственно проводить время с отцом, — язвительно заметил Драко. — Обычно он проводит его с Поттерами.

Альбус опустил голову еще ниже.

Зелье, эффект от которого пока мог быть самым непредсказуемым, начало кипеть, и Драко, проклиная себя за забывчивость, кинулся к котлу, пытаясь быстро снять его с огня и снять набежавшую пену. Альбус молча и сосредоточенно стал ему помогать.

За этим занятием и застал их Скорпиус. Наградив Поттера мрачным взглядом, Скорпиус молча взялся нашинковывать коренья, которые уже вымытые и почищенные лежали на краю стола, словно показывая, кто тут знает больше и может помогать со знанием дела.

За разделочную доску после кивка профессора Малфоя, они схватились вместе. Альбус сдул выбеленную прядь с глаз и уставился на Скорпиуса. Малфой чувствовал, что друг в какой-то степени ощущает себя виноватым, но и продолжает на него злиться. Или это уже Скорпиус злится? В отношениях с Поттером все было непросто. Проклятая связь давала много преимуществ: на контрольной работе, к примеру, и неимоверно раздражала вот в таких ситуациях, когда сильные эмоции, направленные друг на друга, ощущались на подсознательном уровне.

Скорпиус криво усмехнулся. Альбус в точности повторил его жест.

Они не заметили, как профессор Малфой молча высвободил доску с нашинкованными кореньями и так же молча ссыпал все в котел.

— Извини, — тихо сказал Альбус, но взгляда не отвел. В глазах читался откровенный вызов.

— Придурок, — также тихо откликнулся Скорпиус. Казалось, в воздухе заплясали искры, выдавая напряжение между ними.

— Агуаменти! — раздался голос профессора, и мальчишек тут же окатило водой.

Скорпиус встряхнул мокрой головой и с нескрываемой обидой посмотрел на отца. Альбус аккуратно убрал прилипшие на лоб пряди и с достоинством отвернулся.

— Взяли щетки и очистили во-о-он тот котел… — непреклонным тоном сказал Драко.

Когда половина работа почти была выполнена, а раздражение сменилось усталостью и желанием поесть, в дверь лаборатории настойчиво постучали.

— Войдите, — отозвался Драко.

Сидя в дальнем углу, за заставленным различными пузырьками шкафом, Альбус и Скорпиус, как по команде, прекратили шуршать щетками и замерли, прислушиваясь к разговору декана с посетителем.

Посетителем оказалась профессор Макгоногалл, и ее голос выдавал тревогу и волнение.

— Поторопитесь, мистер Малфой, — сказала она. — У нас еще один студент в таком же состоянии.

— Кто? — спросил профессор, понижая голос, он не желал: чтобы сын и его неугомонный друг снова были свидетелями сомнительных происшествий, к которым их, по обыкновению, притягивало как магнитом. Дурная кровь Поттеров, будь она неладна.

— Хьюго Уизли.

В библиотеке Хогвартса всегда очень тихо. Это не просто тишина, когда все замолкают, занятые едином делом, а та тишина, которую невозможно нарушить. Миссис Пинс, старая, но все такая же непоколебимая в свои убеждениях, пристально наблюдает за студентами поверх своих древних очков и бдительно следит за порядком.

Библиотека Школы Чародейства и Волшебства, конечно же, волшебная. Не все знают и помнят, сколько тайн она хранит. И дело не только в многочисленных фолиантах на запыленных полках — в самой библиотеке тоже есть секрет, доступный немногим.

Помещение библиотеки большое. Но на самом деле, оно не просто большое, а бесконечное. Если пойти в дальний угол направо, но не к тому огромному окну, на подоконнике которого, вчитываясь в древние манускрипты, пересидели многие поколения волшебников, а в другой конец, то упрешься в полку Запретной Секции, куда нет доступа без особого разрешения. Но те, кто в Запретной Секции все же побывал, знают, что дальше начинается самое интересное.

Можно очень долго идти вглубь, пробираясь мимо заманчивых стеллажей, но конца не увидишь и в стену не упрешься. Библиотека, словно зачарованная тропинка в лесу, будет водить по кругу. И где начало, а где конец — не разобрать. Выйти можно — это же не ловушка. Тот же, кто рискнет поискать что-то особо интересное, вполне вероятно, заплутает.

Более двадцати лет назад на Запретную Секцию были наложены особые чары. Их разработала оперативная группа аврората Особого Назначения. В группу входило всего три волшебника, и именно им принадлежала идея оградить Запретную Секцию более надежным способом, нежели бдительность миссис Пинс.

Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли и Гарри Поттер, герои войны, кадеты аврорской школы, блестяще справились, осуществив собственную задумку. Теперь, стоило кому-нибудь из студентов попытаться переступить черту Запретной Секции, как резкий сигнал тревоги мгновенно оповещал о проникновении.

Никто не знал, что несколько лет назад Защитные Чары пытались взломать. И пытались вполне успешно. Кого-то очень интересовал древний фолиант, написанный еще самим Салазаром Слизерином. Правда, книгу тогда не нашли. Оказалось, что наследием Салазара является Выручай-комната, сожженная Адским Пламенем во время войны. Чтобы древняя магия, вложенная в эти стены самим Основателем, могла пробудиться, требовалась живая энергия, волшебство извне. И наследие нашло свою силу. Маленький Альбус Поттер опрометчиво выполнил указания странного голоса и подвергся немалой опасности. Выручай-комната признала наследника Слизерина, змееуста, как и его отец, и чуть было не лишила маленького мага жизни. Но все обошлось. Мальчик выжил, а комната ожила и исчезла, чтобы появиться, когда это будет необходимо.

Однако Салазар Слизерин, самый могущественный и самый опасный из Четырех Основателей, оставил много следов в истории. И древний фолиант на одной из полок Запретной Секции принадлежал когда-то именно ему. Нет, он не назывался «Наследие Слизерина», как предполагали те, кто его искал. Он вообще не имел названия, являясь своеобразной инструкцией для того, кто сможет найти и понять. Кто сможет открыть путь. Прочитать историю, которой суждено было стать легендой. Легендой Запретного Леса.

Больше всего на свете Салазар Слизерин боялся смерти.

* * *

Роза Уизли очень любила решать задачи. Причем не только по арифмантике. Все, что казалось ей загадочным и требующим решения, тут же становилось объектом ее исследований. Что только не исследовала Роза Уизли за прошедшие четыре года обучения! Высчитывала процент гриффиндорцев по отношению к общему числу учащихся в школе, шансы сборной по квиддичу, вероятности победы Гриффиндора на Турнире Четырех, изучала популяцию драконов в Великобритании.

Получалось не очень успешно, правда. Но сути это не меняло — Роза Уизли с упрямством, достойным ее матери, бралась за любую, даже самую сложную, задачу.

Фраза, брошенная вскользь Скорпиусом Малфоем, что рассчитать арифмантически объем магической энергии, потребующийся на контрзаклятье от непростительного, невозможно, побудила Розу доказать слизеринцу обратное. Зачем? Вряд ли бы она смогла ответить на этот вопрос. Просто перед ней была задача, и она хотела ее решить.

Конечно, логично было предположить, что до нее уже кто-то пытался решить эту задачу, возможно, дядя Гарри, мама, папа и даже профессор Лонгботтома.

Но Роза все же решила доказать, что это невозможно. Хотя бы самой себе.

Роза устроилась в кресле гостиной Гриффиндора, разложила арифмантические таблицы и принялась считать возрастание магии по экспоненте в случае применения непростительного.

Именно в этот момент в гостиную вбежал Ирбис Ролл. Он смотрел на Розу всего секунду, но она сразу поняла — что-то случилось. Обычно аккуратный и достаточно сдержанный Ирбис сейчас выглядел не самым лучшим образом. Было видно, что он бежал, торопясь подняться в башню.

— Что? — Роза с неудовольствием оторвалась от таблиц и с неодобрением посмотрела на Ирбиса, который продолжал стоять на пороге, не шелохнувшись.

— Хьюго…

Услышав имя, Роза почувствовала холодок по позвоночнику и тут же ужаснулась, как она могла куда-то отпустить брата одного… но Хью не маленький уже… Что с ним могло случиться?..

Ирбис прошел в комнату и сел в кресло напротив.

— Ты помнишь, что несколько дней назад произошло с Диной Дурсль?

— Помню, — кивнула Роза и нервно сжала пальцы.

— Ну так вот… То же самое произошло теперь с Хьюго. Он в больничном крыле.

Роза закрыла глаза и выдохнула. Именно так ее учила делать мама в стрессовых ситуациях. Но испытанный прием на этот раз не сработал: паника внутри уже поднималась, заполняла каждую клеточку тела. Роза вцепилась в руку Ирбиса и проговорила деревянным голосом:

— Мне нужно туда.

— Родителям, кажется, уже сказали, — пробубнил Ирбис, чуть отстраняясь: Уизли выглядела как-то… странно.

— Мама!.. — охнула Роза, представляя, что творится с мамой, которая, наверняка, внешне выглядит идеально.

Когда Роза выбежала за дверь, Ирбис пошел следом. Все-таки они были дружны. Хотя иногда со всеми своими закидонами на почве библиотеки и арифмантики, она казалась ему очень странной и даже скучной.

* * *

— Я не знаю, почему это произошло, но, кажется, это далеко не последнее происшествие, — Скорпиус небрежно кинул щетку на специальную полку и брезгливо вытер руку белоснежным носовым платком.

— Не последнее… — эхом повторил Альбус и задумчиво прикусил губу. Что-то происходило. Что-то неуловимо менялось в мире, и приближение этого ощущалось все острее.

Альбус знал, чувствовал, что все события, которые происходили с ним раньше, взаимосвязаны. А еще он понимал, что мама пожертвовала собой не просто так. Но иногда ему казалось, что все было зря, и ему все равно не спастись от той участи, что увидела его мать в Зеркале Истины.

— Ал… — рука Скорпиуса легла ему на плечо.

Альбус мотнул головой и улыбнулся:

— Пойдем? Я устал.

— Что с тобой? Ты словно в себя ушел.

— Нет. — Альбус отвел взгляд, — нет.

— Думаешь, каким образом это все связано с Ангусом и Зеркалом? — Скорпиус усмехнулся и отвернулся. — Я тоже об этом думаю.

— Да? — недоверчиво протянул Альбус, — ты тоже считаешь, что все взаимосвязано?

— Поттер… — вздохнул Скорпиус, — это очевидно, что все взаимосвязано. Смотри. Ты находишь сгоревшую Выручай-комнату и оказываешься наследником Салазара, который может заставить ее снова стать частью замка. Потом твоя мать проводит ритуал возрождения Серебряного Дракона, чтобы спасти тебя от чего-то жуткого, что она увидела в Зеркале Истины. В итоге ты оказываешься на Турнире Четырех, чуть не загибаешься от боггарта и спасаешься только благодаря магической связи Блэков. Некто охотится на тебя, но Тед Люпин встревает в самый нужный момент. А теперь студенты лишаются жизненной силы и совершенно непонятно, кто будет следующим.

— Почему это все происходит со мной? — прошептал Альбус, зябко обхватывая плечи руками.

— Не с тобой, — мягко сказал Скорпиус. — Не с тобой, а со всеми нами. Мы должны выяснить, что творится в Хогвартсе, потому что ты прав — это связано с тобой. И со мной, получается, тоже. Там, в больничном крыле, можешь оказаться ты. Или я. Или любой из нас.

— Я должен пойти посмотреть, как там Роза, — угрюмо проговорил Альбус.

— Рыжая?.. Как… Переживает, наверное, — передернул плечами Скорпиус.

— Наверное, — передразнил его Альбус и взглянул на друга с нескрываемой обидой. Как Скорпиус вообще мог так говорить? Что значит: «переживает, наверное»? Роза не просто переживает, а наверняка места себе не находит. Ведь она всегда чувствовала себя старшей и обязанной заботиться о младшем брате.

Альбус резко развернулся и вышел из лаборатории профессора Малфоя.

Скорпиус проводил его задумчивым взглядом, но следом не пошел. Встречаться с семейством Уизли, которое уже, скорее всего, оккупировало больничное крыло, не хотелось.

* * *

Роза смотрела на прямую мамину спину и не знала, как подойти. Гермиона, почувствовав присутствие дочери, обернулась, и ее взгляд был настолько беспомощным и обескураженным, что Роза просто подбежала и обняла ее за шею.

Хьюго лежал на больничной кровати, укрытый белым простым одеялом, очень бледный, как и это одеяло, и только огненно-рыжие волосы были ярким пятном в стерильной белизне.

— Что это, мама? — прошептала Роза, дотрагиваясь до щеки брата. Щека была жесткой и холодной. Будто мрамор.

— Я не знаю, Рози, — прошептала Гермиона, — я не знаю...

— Проклятье?.. — Роза отдернула руку, чтобы не чувствовать этот нечеловеческий холод.

— Возможно, — Гермиона немного собралась, почувствовала себя уверенней.

Роза промолчала. Мама выглядела очень изможденной, а Роза подумала,что ответ надо искать в библиотеке. И она очень постарается его найти.

* * *

Перо тихо скрипит, соприкасаясь с пергаментом, и Альбуса это почему-то сильно раздражает. Он заметил, что отвлекается на мелочи и вообще стал излишне раздражительным. Очень некстати сильно болела щека, расцарапанная Забини, а царапины не спешили заживать так, как им положено, — через пару дней.

Зачет по зельям — не самое приятное, что могло с ним сегодня произойти. Тем более, Альбус к нему совсем не готов. Скорпиус сидит в другом конце класса и кажется, даже не понимает, что друг нуждается в помощи. Все еще обижен на резкий выпад Альбуса в отцовской лаборатории. Но Альбус просто сильно нервничал,переживая за Хьюго и Рози, и почему-то посчитал, что Скорпиус должен был это понять.

Альбус посмотрел на практически чистый лист пергамента. Сверху нацарапано задание, а дальше дело пока не шло. Сварить зелье невидимости несложно, но Альбус именно этот раздел пропустил. Зачем обладателю волшебной мантии-невидимки учиться варить зелье невидимости? Альбус не ожидал, что из всего материала, изученного в первом семестре, ему попадется именно то, что он не знает.

Щека ныла все сильнее и сильнее: к монотонной, раздражающей боли прибавилось противное ощущение жжения. Иногда это и вовсе казалось невыносимым. Альбус морщился, но держался и показывать свою слабость перед однокурсниками не хотел. В таких условиях не то что зелье невидимости — собственное имя не вспомнишь!

До конца урока оставалось не так уж много времени, и помощи ждать было абсолютно неоткуда, когда перед самым носом измученного слизеринца приземлилась записка в виде изящной фигурки дракона. Дракон смешно махал непропорционально маленькими крыльями и топорщил длиннющую шею.

Альбус улыбнулся. Такие интересные записки здесь мог наколдовать только один человек.

"Пиши быстрей, дубина!" — лаконичное содержание записки рассеяло последние сомнения в личности отправителя.

Дальше значилось краткое описание зелья, и набросанная быстрым штрихом схема приготовления. Альбус прикусил губу и подумал, что самое время побиться головой о стол — ведь ничего проще и быть не могло. Как можно было забыть? Ведь это практически то же самое, что и зелье невнимания, только чуть усиленное, и схема, конечно, немного другая...

Альбус повернулся назад и весело посмотрел в сторону насупившегося Скорпиуса. Тот делал вид, что спасительная записка прилетела вовсе не с его стороны.

— Профессор Малфой, — противным голосом завел Нотт, — а Поттеру записочка прилетела...

— Позволите? — Малфой-старший внезапно оказался сзади Альбуса, хотя вроде бы только что был совсем в другом конце класса.

Альбус поспешил припрятать записку рукой — но ничего не вышло: бдительный профессор все же вырвал листок, который тут же снова сложился в дракончика.

Профессор Малфой спокойно изучил содержимое под тихое перешептывание курса, и в какой-то момент на его лице промелькнула довольная улыбка. Альбус мог поклясться, что Малфою-старшему очень понравилось обращение Скорпиуса к нему.

— Кто? — ровным голосом спросил профессор, и класс, как по команде, умолк.

Альбус вжал голову в плечи и подумал, что теперь-то уж точно катастрофа. Не узнать почерк сына мистер Малфой не мог, а значит, просто хочет, чтобы Скорпиус признал свою вину и получил заслуженное наказание.

Однако Малфой-младший не спешил признаваться. На щеках и шее выступили красные пятна, руки вцепились в край стола: Скорпиус сидел низко наклонив голову, и Альбус не мог различить выражение его лица. И он не был уверен, что хотел бы это видеть.

Драко медленно подошел к парте сына и положил дракончика перед ним.

— Я, кажется, уже говорил, мистер Малфой, что крылья надо делать немного длиннее. Вы и мистер Поттер, по-видимому, решили выступать в роли домовиков в моей лаборатории до конца учебного года? — язвительно спросил он.

— Нет, профессор, — пробормотал Скорпиус.

— А по-моему, да. Жду вас сегодня к шести в лаборатории. Вместе с Поттером, — раздраженно прибавил он, выходя из класса. Стопка работ студентов, небрежно собранная одним пассом палочки, неторопливо плыла следом.

Скорпиус торопливо собрал свою сумку и выбежал следом за отцом, даже не оглянувшись на Альбуса.

— Скорпи! — Поттер кинулся вдогонку, игнорируя смешки одноклассников.

— Отстань, — раздосадовано бросил Скопиус.

— Прости.

— Что, выучить сложно было?! — накинулся на друга Скорпиус, — вечно я попадаю во всякие передряги из-за тебя...

— Ну прости. Я не учил, да. И еще щека болит, — пожаловался Альбус, дотрагиваясь пальцем до злополучных царапин.

Скорпиус посмотрел на него внимательно, взохнул и сказал:

— Придется потерпеть до вечера с этим. У отца спросишь. А еще к Помфри сходи, если невмоготу. Мне кажется, непростые коготки у нашей Забини.

— Мне тоже, — поморщился Альбус, снова ощущая сильное жжение. Именно по этой причине он и не пошел в больничное крыло. Если ногти и впрямь зачарованы, то у Адель будут большие неприятности. Почему он не хочет неприятностей для противной девчонки, Поттер предпочитал не думать.

— Ничего, по крайней мере братец ее получит сегодня по полной программе, — мрачно сказал Скорпиус.

— Он это заслужил, — усмехнулся Альбус с наслаждением представляя, как Малфой уделает вечно улыбающегося Джона.

Мысль, что Скорпиуса от дуэли нужно бы отговорить, может, и появилась в голове Альбуса, но озвучивать он ее так и не стал.

* * *

— Что-то происходит, Альбус. И будь я проклят, если понимаю, что именно, — Аберфорт Дамблдор сидел у портрета своего покойного брата и пытался вести с ним беседу.

На разговор с бывшим директором Хогвартса Аберфорт выходил не часто, предпочитая избегать взгляда синих глаз из-под очков-половинок, который и после смерти оставался таким же пронзительным.

Но сегодня Аберфорт все же решился спросить у старшего брата совета. И пусть это только оболочка былого величия сильнейшего волшебника прошлого столетия — в любом случае, какой-то ответ портрет даст. И, возможно, именно это наведет Аберфорта на правильную мысль.

— Может, ответ совсем рядом? — тихо ответил Дамблдор-старший.

— Студенты в большой опасности. Они теряют силы, странные темномагические сгустки энергии появляются в самых неожиданных местах. У меня странное ощущение...

— Какое, Аберфорт? — ласково спросил Альбус, словно в детстве, когда младший брат пыталcя отыскать ответ на загадку, который, конечно же, был очень прост и находился рядом.

— Защита Хогвартса рушится.

— Это поправимо, ты же знаешь.

— Да. Но причина... она может быть куда страшней. Защита не просто рушится. Кто-то пытается проникнуть в замок. И все эти всплески темной магии — просто предзнаменования. Первые капли ливня, который скоро обрушится на Хогвартс.

— Тогда тебе надо поспешить и найти ответ, — сказал Альбус и по обыкновению закрыл глаза.

Аберфорт еще с минуту смотрел на портрет, словно ожидая, что тот скажет что-то еще. Когда он собрался уходить, Альбус Дамблдор вдруг открыл глаза и остановил его, тихо сказав:

— Ищи ответ в Запретном лесу. И помни, что каждая сказка может оказаться былью.

Сегодня было ветрено. На мосту, заново восстановленном после войны и претерпевшем некоторые изменения, ветер ощущался особенно остро. Альбус Поттер, притаившийся под мантией-невидимкой своего деда, невольно поежился и пожалел, что не оделся потеплее. Но уйти сейчас в тепло и уютный гомон замка он не мог. Ведь именно здесь, на этом мосту, Скорпиус Малфой и Джо Забини должны были встретиться, чтобы разрешить "некоторые разногласия", как выразился сам Скорпиус.

Альбус, конечно, предлагал Скорпиусу помощь, но тот от нее отказался, заявив, что Поттеру не стоит идти за ним и мешаться под ногами. Альбусу стало обидно, с чего это он вдруг "мешается под ногами", и он решил все равно пойти, хотя бы посмотреть. К Джону Поттер-младший относился нейтрально, гораздо большую неприязнь вызывал тот же Нотт, но для Скорпиуса все было по-другому. В чем тут дело, Альбус не знал, но их соперничество еще с первого курса нельзя было не заметить. Он не особо вникал в причины, но понимал, что для Скорпиуса значит доказать превосходство перед Забини. Наверное, снова какая-то родовая чушь. ведь они были знакомы еще до Хогвартса.

Джон пришел первым: подошел к резному парапету моста и посмотрел вниз, слегка поежившись от налетевшего ветра. Альбус ощущал его страх. Чувствительный к чужим эмоциям, он не мог не ощущать его сейчас, когда Забини не улыбался в своей привычной манере, не язвил и выглядел очень подавленным. Альбусу даже стало жалко самоуверенного слизеринца, но к жалости примешивалось любопытство: чем же он так раздосадован? Неужели предстоящей встречей с Малфоем?

Скорпиус не заставил себя долго ждать. Он появился с другой стороны, идя спокойно и медленно. Забини взглянул на него зло и даже немного обиженно. Скорпиус же улыбнулся очень приветливо на первый взгляд. Но Альбус сразу же почувствовал, как от этой улыбки повеяло холодом. Он слишком хорошо знал Скорпиуса Малфоя, чтобы вот так просто поверить в его приветливость к человеку, которого он вызвал на магическую дуэль.

— Секунданты будут? — нарочито небрежно спросил Забини.

— А тебе нужны свидетели? — усмехнулся Скорпиус, доставая палочку.

— Так положено, Малфой, — вежливо улыбнулся Забини.

— Правила созданы, чтобы их нарушать. Тем более, если об этом узнают, нас могут исключить. Мы и так справимся. Не бойся — не покалечу. Но ты еще можешь отказаться, — Скорпиус вопросительно приподнял бровь, и Забини махнул рукой:

— Ладно.

Мальчики разошлись на десяток метров и одновременно вскинули палочки.

— Начинай, — ровно сказал Скорпиус, как всегда, уверенный в своих силах.

— Ступефай! — почти лениво выкрикнул Забини.

Скорпиус ловко уклонился от красного луча. И приготовился выкрикнуть свое заклинание, но Джон не дал ему этого сделать, быстро перебив новым:

— Ректумсемпра!

На этот раз Скорпиусу, который не ожидал такой подлости от однокурсника, не удалось ускользнуть, и заклинание отбросило его на несколько шагов назад.

— Ха! — довольно усмехнулся Джон, — я все-таки тебя сделал, Малфой! Инкарцеро! — и скорчившегося Скорпиуса обездвижили крепкие веревки. Забини, не торопясь, подошел ближе. Присел на корточки.

Скорпиус извернулся и уставился на него, недобро усмехаясь.

— Понимаешь, Забини, в одном ты все-таки просчитался.

— В чем это? — спросил Джон, довольно скалясь.

— Если ты играешь не по правилам, то и я тем более не буду играть по ним. У тебя был шанс сыграть честно. Ты им не воспользовался. Лови.

— Ступефай! — Альбус Поттер стоял сзади, в одной руке держа свою волшебную мантию, другой опуская палочку. Остолбеневший Джон Забини взирал на него с нескрываемым удивлением.

Скорпиус, все еще связанный, произнес назидательным тоном:

— У меня, в отличие от тебя, Забини, есть Поттер.

— Не наглей, Малфой, — проворчал Альбус, — Фините инкантатем.

— Я же знал, что ты поблизости ошиваешься.

— Еще бы. Как я мог пропустить такое зрелище. Но...

— Ладно, мне не хочется говорить о том, что произошло, — быстро перебил его Скорпиус.

Альбус серьезно кивнул. Он прекрасно понимал Скорпиуса. Малфой только что потерпел поражение. И пусть Забини сыграл нечестно, выкрикнув два заклинания вместо одного, положенного дуэльными правилами, итог все равно один. Скорпиус проиграл. И Джон, хоть и обездвиженный, прекрасно это осознавал: в его глазах читалось явное превосходство. Поэтому Альбус никогда никому об этом не расскажет. "И Забини тоже будет молчать",— внезапно понял Альбус. Ведь он тоже в итоге оказался проигравшем и ни за что не захочет признаваться в этом. Поэтому они все постараются забыть об этом проишествии.

— Что будем делать с ним? — спросил Альбус, кивнув на неподвижного Забини.

— С ним? — задумчиво протянул Скорпиус, подходя к Джону ближе, — оставим тут. Мерзнуть, — небрежно бросил он, — с мстительным удовольствием наблюдая, как превосходство в темных глазах сменяется страхом.

— Можно и так, — поддержал друга Альбус, — но есть идея. Забини, — он подошел и присел на корточки рядом с поверженным слизеринцем, — если ты скажешь мне, что за гадость на ногтях твоей сестры и как избавиться от этого зуда — мы тебе разрешим уйти с нами.

Конечно, остолбеневший Джон не мог выразить свое согласие или несогласие со столь выгодным предложением, поэтому Альбусу все-таки пришлось сначала отменить заклинание.

Забини брезгливо отряхнулся и поднялся на ноги.

— Уговор, — спокойно сказал Альбус, держа его на прицеле.

— Хорошо, — Джон усмехнулся, — лучше я скажу, чем ты побежишь жаловаться декану или старухе Помфри.

— Да, это будет лучше и для тебя, и для Адель. Так что говори.

— Она тебе нравится, да, Поттер? — вдруг спросил Забини.

— Нет, с чего ты взял? — Альбус изо всех сил старался казаться равнодушным.

— Нет так нет, — быстро согласился Забини, — ногти зачарованы. Царапины пройдут через пару недель, но есть средство свести их быстрее и облегчить жжение. Зелье, рецепт которого довольно прост. Берешь листок мандрагоры, высушенный, толчешь его в пыль, добавляешь десять капель экстракта цветков миддлмиста и все.

— Ты издеваешься? — поинтересовался Скорпиус, — где мы найдем миддлмист? Это очень редкое растение, насколькo я знаю...где его достать?

— Ну... твой отец — профессор зельеварения...

— И правда. Все равно сегодня отработка, — пробурчал Альбус, потянув Скорпиуса в сторону замка.

— Допустим, но я все равно не... — что именно Скорпиус "все равно не" никто так и не услышал, потому что нарушители спокойствия увидели, как к ним направляется директор Макгонагалл в сопровождении Малфоя-старшего и Чарли Нотта.

— Вот они, — победно улыбнулся Нотт и с вызовом посмотрела на их, отнюдь недружную, компанию. Альбус мысленно выругался. Ну что вот не сидится противному мальчишке? Уже наговорил директору невесть что...

— Извольте объяснить свое присутствие здесь, господа, — ледяным голосом сказал профессор Малфой.

— Вечерний променад, профессор, — улыбнулся Скорпиус, почтительно наклонив голову.

— Знаете, мистер Малфой, ко мне поступила информация, что двое моих студентов затеяли неслыханную дерзость. Дуэль. Вы что-нибудь знаете об этом?

— Нет, к моему величайшему сожалению, вынужден вас разочаровать, но я ничего об этом не слышал, — вежливо ответил Скорпиус. Альбус только хмыкнул — Малфой-старший так разговаривал, когда сильно нервничал, а Скорпиус просто копировал эту манеру, скорее даже неосознанно. Выглядело это смешно, но всем сейчас было не до смеха.

— Оставьте этот тон, Драко, — попросила Макгонагалл, — мистер Малфой, мистер Забини, вы нарушили главное правило школы — никаких дуэлей. Я вынуждена вас наказать.

— Не было никакой дуэли! — насупившись сказал Джон.

— А если Приори Инкантатем? — задумчиво проговорил Малфой-старший.

— Не надо, отец, — Скорпиус побледнел — перспектива исследования его палочки на предмет последних заклинаний явно его напугала, — мы согласны на отработку.

— Вы согласны? — Макгонагалл выглядела крайне возмущенной, — а я не согласна, пока не выясню всех обстоятельств вашей встречи здесь в столь поздний час.

— Профессор Макгонагалл, — Альбус решил, что говорить придется ему, — так получилось, что я стал свидетелем этой... сцены. Дуэль не состоялась, профессор. Мистер Малфой и мистер Забини и правда хотели выяснить отношения... так. Но у них ничего не вышло.

— Мистер Забини? — Макгонагалл строго посмотрела на самого молчаливого нарушителя.

— Все нормально, профессор, — ровным голосом сказал Забини, — мы повздорили немного, вот и все. Простите. Больше такого не повторится.

— Хорошо, — кивнула Макгонагалл, — мистер Малфой, назначьте своим студентам отработку.

— Обязательно, профессор, — ответил Малфой, — всем четверым? — спросил он, усмехнувшись.

— Естественно. Наговор на однокурсников — это серьезный проступок. Вам ли не знать.

— Избавьте меня от своего сарказма, профессор, — процедил Малфой-старший, — за мной, все четверо.

Обескураженным и злым слизеринцам не осталось ничего, кроме как следовать за своим деканом.

* * *

Рон тихонько подошел к Гермионе и провел рукой по напряженным плечам.

— Ты как? — спросил тихо, присаживаясь рядом. Гермиона вздрогнула, обернулась и посмотрела на мужа воспаленными больными глазами.

— Да ну что ты, — ласково проговорил он, касаясь ее щеки пальцем, — все будет хорошо.

Губы Гермионы мелко задрожали, и она уткнулась Рону в плечо, безнадежно разревевшись.

— Все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо, — повторял он, гладя ее по спутанным волосам.

Дверь открылась, и в больничное крыло заглянул Главный аврор. Секунду помедлил, подумав, что может не стоит нарушать идиллию — Гермиона и так не очень ладила с Роном последнее время, но все-таки решил зайти.

Гермиона немного смущенно отпрянула от Рона и виновато посмотрела на Гарри.

— Вот, — развела она руками, показывая на кровать, где лежал бледный и неподвижный Хьюго, и снова расплакалась, тихо всхлипывая.

Рон сидел, неестественно выпрямившись, и было видно, что внутренне он готов к самому плохому. Гарри подошел и сел рядом.

— Какие новости? — произнес он, почему-то чувствуя себя очень неловко.

— Никаких, — ответил Рон, — никто ничего не может сделать. Они будто окаменели.

— Такое уже было... — тихо сказал Гарри.

— Ты про Тайную комнату? — так же тихо спросил Рон.

— Да. Но тогда это был василиск. Насколько я знаю, последний из них. Поэтому вряд ли история повторится...

— Почему мой сын?.. — Рон спрятал лицо в ладонях и шумно вздохнул. — Сначала моя сестра, потом брат, теперь сын.. Почему, Гарри?

— Я... я не знаю, — выдавил Гарри из себя, пряча глаза, как будто он был в чем-то виноват.

— А кто будет знать? — вскинулся Рон, — кто?! Если даже Главный аврор не знает и министр магии?

Гермиона тихо погладила мужа по руке. Тот же жест незаметно достался и Гарри. Гарри подумал о том, что лучше бы Гермиона оказалась здесь одна. Тогда он мог бы ее утешить, поговорить. А так, надо держать каменное лицо и выдавливать из себя "не знаю" для своего лучшего друга.

Гарри таким же незаметным жестом погладил руку Гермионы и несильно сжал тонкие пальцы. Гермиона серьезно кивнула.

— Я... — Гарри опять запнулся, — я все сделаю, чтобы спасти Хью. Веришь? — спросил он.

— Верю, — прошептала Гермиона.

Рон промолчал.

* * *

— У отца просто фантазия закончилась, — деловито сказал Скорпиус, протирая полку влажной тряпкой. Убраться в лаборатории — как банально!

— Ага, — поддакнул Альбус, — может, и банально, но проще от этого не стало, знаешь ли.

— Поттер, заткнись и займись уже делом! — недовольно буркнул Нотт, который стоял в углу лаборатории и брезгливо рассматривал метлу, стоявшую там. Это была не та метла, на которой летают, играя в квиддич, а простая метла для подметания полов. И Чарли явно не знал, что ему с ней делать. Он бы вообще не заметил этот предмет, если бы профессор Малфой не потребовал им непременно воспользоваться, небрежным кивком указав на метлу, швабру, тряпку и ведро, сваленных в углу лаборатории.

— Я-то займусь, — недружелюбно откликнулся Альбус, — а вот ты вообще знаешь, что с метлой делают? — подозрительно спросил он, внимательно изучая Нотта. Такой предмет обихода он уже видел в сарае у деда Артура. Но что делают с такой метлой, вспомнить никак не мог.

— Летают? — с сомнением спросил Нотт, не представляя, как вообще можно на это сесть.

— Да, давай полетай, — ехидно откликнулся Забини, — оботрешь спиной потолок, может, чище будет.

— Этой метлой метут, господа волшебники, — язвительный голос портрета Снейпа заставил мальчишек обернуться, — мусор с пола собирают.

— Зачем? — недоумевающе спросил Альбус. — Есть же заклинания, эльфы...

— Затем, мистер Поттер, — сказал Снейп, — что иногда вы должны уметь поработать своими руками. Неужели ваш декан во время отработок еще не познакомил вас с этим предметом?

— Только с щетками для котлов, сэр, — саркастично ответил Скорпиус.

— Все-таки Драко жалеет вас, — пробормотал Снейп, — чем же вы его так достали на этот раз?

Все четверо переглянулись.

— Дуэль, профессор, — ответил Скорпиус, склонив голову. Альбус заметил, что говорить об этом друг не хочет, но не ответить профессору, которого очень уважает, просто не может.

Снейп издал смешок и уселся на стул, закинув ногу на ногу.

— И кто же одержал верх? — лениво спросил бывший профессор, проявляя явный интерес.

— Их было двое, — тихо буркнул Забини.

— Оу, — воскликнул Снейп в притворном удивлении, — мистер Забини, впредь будьте осмотрительней. Для мистера Поттера правила не писаны. Он в любом случае найдет способных нарушить.

— Профессор, — спросил Скорпиус, подойдя к портрету, — не будете ли вы так любезны научиться нас пользоваться немагической метлой?

— С удовольствием, — серьезно ответил человек на портрете. — Мистер...

— Нотт. Чарльз Нотт, сэр, — с достоинством ответил Чарли.

— Ну и компания, Поттер, — пробормотал Снейп.

— Сам удивляюсь, — улыбнулся Альбус.

— А впрочем, мы отвлеклись. Так вот, мистер Нотт, возьмите метлу двумя руками, но не садитесь на нее, а просто проведите по полу, собирая мусор с пола в одну сторону. Ну... почти... — оценил он старания слизеринца.

— А что?.. И вовсе несложно... — Нотта явно веселило это новое открытие: он размахивал метлой во все стороны и нечаянно задел Альбуса, который в это время разгребал колбы на столе. Тот инстинктивно попятился и задел Джона, который подавал Скорпиусу склянки с ингредиентами для зелий для расстановки в свежепротертый Малфоем шкаф.

Забини не удержал равновесие и схватился за брюки Скорпиуса, который стоял на небольшой стремянке, приставленной к шкафу. Скорпиус тоже не смог устоять и упал прямо на Джона. Падая он подкинул пузырек с чем-то ярко-красным и завопил:

— Поттер, лови!

Альбус послушно кинулся ловить, но споткнулся об руку свалившегося до этого Забини. В итоге от упавшего пузырька остались только осколки и красная лужица, которая противно зашипела, задымилась и исчезла уже через несколько секунд.

— Нет, — прошептал Скорпиус проворно скатываясь с Джона.

— Что случилось?.. — спросил Альбус, видя, что Малфой внезапно побледнел.

— Это... — Скорпиус лишь хватал ртом воздух, не в силах ничего сказать. Нотт и Джон подошли ближе, так же недоумевая в чем дело. Ну разбилось там чего-то и разбилось — невелика беда...

— Это экстракт миддлемиста красного... — с благоговением прошептал Скорпиус, — отец как-то говорил, что это крайне редкое растение...

— Да ладно, — махнул рукой Чарли, — ничего страшного.

Скорпиус на него посмотрел с нескрываемой злостью, и Нотт мгновенно умолк.

— Отец... он убьет нас просто, если узнает. У него только один такой пузырек был. На него и так ушло пять цветков...

— И это тот самый экстракт, который был нужен мне, чтобы залечить царапины... — прошептал Альбус, чувствуя, что противные ранки снова начали зудеть.— А ты сможешь сделать такой же? — гениальная идея возникла почти сразу же, — ну.. мы бы нашли этот твой... миддлемист.

— Где ты его найдешь? — обреченно спросил Скорпиус, хватаясь за голову.

— Я спрошу крестного, — задумчиво проговорил Альбус, — он же все про растения знает...

— Я к Лонгботтому не пойду. Терпеть его не могу! — заявил Нотт.

— Пойдешь, — прошипел взбешенный Скорпиус, — это все из-за тебя, недоносок! Все из-за твоей неуклюжести!

— Все виноваты, Малфой, — спокойно сказал Забини, — поэтому к профессору пойдут все.

Декан Гриффиндора нашелся в одной из своих теплиц. Воздух здесь был спертым и душным, пахло какими-то цветами, терпко и сладко. Так сильно,что даже чуть закружилась голова. Альбус не сразу разглядел Невилла среди больших ветвистых растений, а когда разглядел — приветливо замахал рукой.

— Что за нашествие Слизерина на мою теплицу? — неуклюже пошутил профессор Лонгботтом.

— Добрый день, профессор, — вежливо сказал Скорпиус. — Дело в том, что мы готовим совместный проект по травологии. Хотим представить исследование в конце курса на экзамене С.О.В.

— Так-так-так... — Невилл быстро обтер руки тряпкой, валявшейся на одном из деревянных ящиков у них под ногами. — Проект? — растерянно проговорил он, с сомнением оглядывая их всех. Никто из его посетителей, включая любимого крестника, не интересовались его предметом. А тут вдруг — такая новость. Это показалось Невиллу странным.

Видя явную растерянность на лице Невилла , в беседу включился Альбус.

— Невилл, мы просто хотим попробовать. По крайней мере, это тот предмет, где нам не о чем спорить.

— А... ну если так... — пробормотал Невилл.

Альбус не соврал. На данный момент это действительно был тот предмет, из-за которого они не будут спорить, потому что все виноваты в случившемся в лаборатории и испытывают желание быстро найти этот цветок.

— О чем проект? — явно нервничая спросил Невилл, изо всех сил пытаясь казаться приветливым. Альбус заметил, что он всегда таким становился в присутствии слизеринцев. Словно чувствовал неловкость и непонятную вину перед ними. И в то же время ему было их жалко. Будто они, слизеринцы, нуждались в его жалости.

— Миддлмист красный, — встрял Забини.

Невилл застыл с открытым ртом.

— Я же говорил — идиот.... — прошипел Нотт прямо в ухо Альбусу. Альбус ткнул его локтем и улыбнулся Невиллу.

— Не стоит, ребята. Миддлемист — очень редкое растение. В магловском мире было обнаружено только два экземпляра. Один в Новой Зеландии и один здесь, в Великобритании. Хотя, признаю, вы меня удивили. Это действительно богатая тема для исследований.

— Ты сказал, в магловском мире... — от волнения Альбус забыл о том, что в Хогвартсе Невилл — профессор и обращаться к нему надо соответственно.

— Ну да. В магическом он существует. В Запретном лесу. По крайней мере, там этот цветок несколько раз видели. В общем, зайдите ко мне как-нибудь, дам вам книгу про миддлемист. Очень интересная.

— Спасибо, профессор. Мы непременно зайдем, — Скорпиус наклонил голову и подтолкнул однокурсников к выходу.

— И что теперь? — раздраженно спросил Чарли, — новая отработка?.. Метла, швабра и что там еще.. тряпка?..

— Нет, Чарли, — лилейным голосом проговорил Альбус. — Конечно же, нет.

— А что тогда? — не менее раздраженно спросил Забини.

— Мы идем в Запретный лес, — улыбнулся Альбус, и в голосе внезапно прорезалась властность: спорить с ним сейчас было невозможно.

Никто и не решился.

Улизнуть из Хогвартса незамеченными оказалось на удивление просто. Слизеринцы договорились встретиться возле Дракучей Ивы: выходить пршлось по одиночке, чтобы не вызвать ненужные подозрения.

Поттер выходил первым, Скорпиус должен был идти последним. Такой порядок предложил Малфой, а Альбус не стал возражать. Молчаливые Забини и Нотт тоже решили, что спорить не стоит.

Альбус поднялся по лестнице из подземелий, смешался с толпой студентов, спешивших в основном в библиотеку — подготовить задания к завтрашнему дню. Искусно спрятался в нише от проходящего Джеймса и выбежал на улицу. Осторожно оглядываясь, прошел по знакомой тропинке к Иве и присел на один из больших ветвистых корней, выступающих из земли.

Он верил, что его никто не заметил.

Спустя пятнадцать минут появился Нотт. Чарли шел, нервно озираясь: казалось, что вот-вот кинется назад, к замку. Альбус усмехнулся: Нотт — трус, но он все-таки пришел, испугавшись гнева Малфоя-старшего, который обнаружит пропажу редчайшего ингредиента. Желание найти миддлмист и не вовлекать в это дело родителей, а просто тихо подложить экстракт обратно на полку, было сильнее страха перед Запретным Лесом.

— Садись, — небрежно указал Альбус на место рядом с собой.

Чарли недовольно посмотрел на него, но рядом сел.

Они сидели молча, лишь периодически сверля друг друга неприязненными взглядами.

Следующим пришел Скорпиус. Забини так и не появился.

— Испугался, — презрительно сказал Скорпиус.

— Трус, — пожал плечами Альбус.

Чарли промолчал, но было видно, что тот определенно считает Джона самым умным из них всех.

— Пойдем? — спросил Альбус, переминаясь с ноги на ногу.

— Пойдем, — ответил Скорпиус и подмигнул другу. Альбус улыбнулся и приподнял бровь в ответ. Они прекрасно поняли друг друга: поход на опушку Запретного Леса не столь страшен на самом деле. Ведь они это уже делали и не один раз. Однако, Чарли, вполне возможно, там не бывал. Поэтому он шел с показным безразличием, усиленно делая вид, что Лес ничем не примечателен для него, и он не капли не беспокоится. А Альбус подумал, что так и должно быть для любого нормального ученика Хогвартса. Это им со Скорпиусом не впервой шататься по Запретному Лесу в поисках друг друга или еще, драккл знает, чего. Они ненормальные. Альбус вдруг рассмеялся в голос.

— Все нормально? — спросил Чарли, испуганно косясь на однокурсника. Альбус хихикнул еще раз и серьезно сказал:

— Да. Если сейчас на нас не полезут огромные, с собаку ростом, пауки, то все будет нормально, — задумчиво прибавил он, подмигивая Сорпиусу.

— Ага, — подхватил Малфой. — Или если мы не наткнемся на лежку кентавров. Они не любят, когда их беспокоят...

— А, может, встретим...

— Поттер! — визгливо крикнул Чарли, — прекрати!

— Нет, ну чисто теоретически, — начал Скорпиус, но Чарли замотал головой и предупреждающе вскинул руку.

— Ладно, не переживай, Нотт, все не так страшно, — ободрил его Альбус. — Лучше внимательно смотри по сторонам, не пропусти миддлмист.

Скорпиус торопливо выудил из кармана мантии аккуратно сложенный листок, вырванный из учебника по травологии. Профессор Лонгботтом, конечно, не простит такого обращения с учебником и снимет баллы, а возможно, и назначит отработку. Но Малфой надеялся, что до этого не дойдет, и он успеет прикрепить листок на место.

Миддлмист красный представлял собой растение с плотными кожистыми листьями и цветком насыщенного розового цвета, чем-то похожим на розу. Красивый, завораживающий на картинке, вживую он просто обязан был выглядеть восхитительно. Самое редкое растение в магловском мире, редкое и в магическом — оно всегда высоко ценилось зельеварами. В Запретном Лесу найти миддлмист можно. Если очень повезет. А Альбус уже давно привык рассчитывать только на везение.

Конечно можно было бы сварить Поисковое Зелье, но для его приготовления нужно недели две как минимум, а столько времени у них нет. Поэтому придется полагаться на удачу и собственную внимательность.

Запретный Лес — не место для прогулок. Многовековые стволы словно предупреждают об этом еще на самой опушке. Напряженная, словно густая тишина, непонятные глухие звуки из чащи, вязкий туман за тонкой незримой границей предупреждают об опасности.

Нотт втянул голову в плечи и выглядел очень забавно. Альбус не смог удержаться от ироничного смешка, хотя самому тоже стало жутковато.

— Где его искать-то хоть? — жалобно спросил Чарли.

— Это кустарник вообще-то... — задумчиво проговорил Альбус, — к тому же цветок не простой, магический... Именно поэтому маглы его сберечь не смогли. Он растет вместе с серым мхом.. ну это, знаете... — Альбус остановился, пытаясь подобрать слова для описания серого мха. Но что тут описывать — мох как мох.

— Травологию любишь, Поттер, травничек ты наш, — усмехнулся Нотт.

— Просто знаю, — пожал плечами Альбус, решив не ввязываться в конфликт.

— Заткнись, Нотт, — лениво казал Скорпиус, — это еще на втором курсе рассказывали, и если твоя тупая башка не в состоянии...

Усмешка сползла с лица Чарли, он достал палочку, направляя ее на Малфоя.

— Прекратите! — рявкнул Альбус, вставая между ними, — мы сейчас ищем миддлмист, а не разбираемся друг с другом.

— А без палочки слабо, Нотт? — ощетинился Скорпиус, а свою он так и не достал. Но Альбус прекрасно знал, на что способен друг и без магии. А тащить потом на себе побитого Малфоем Нотта совсем не хотелось.

— Я с ним и не разбираюсь, — спокойно сказал Скорпиус, — просто предлагаю Чарли не полагаться во всем на магию. Это не всегда срабатывает.

— Я понял, — ответил Чарли, — идем? — прибавил он, снова поежившись — промозглая сырость медленно, но верно заползала под мантию.

— Идем, — откликнулся Альбус и, не оборачиваясь, пошел первым.

* * *

В ясном весеннем небе разлетались ярко-красные точки. Они то разгонялись нестерпимо быстро, то замедлялись, выделывая замысловатые петли, словно вырисовывая интересный узор.

Квиддичная команда факультета Гриффиндор вышла на тренировку. Капитан Джеймс Поттер придирчиво относился к отбору игроков в свою команду, и никому не давал поблажек.

— Луи, быстрее же! Не плетись, как полудохлый книззл! Лили! Выше же! Ты как ловить снитч собираешься?! Ирбис! Ты вратарь или мешок с костями? Почему болтаешься как Дракучая Ива в ветреный день?!

Лили только рассмеялась: она привыкла к такому поведению брата и совсем не обижалась, понимая, что такой тон и порой кажущаяся излишней строгость просто необходимы для достижения успехов. А иногда ей было просто смешно от того, каким напускной серьезным становился Джим, какой торжественно-гордый вид имел, командуя ими.

Лили сегодня была рассеянна. Младшая из Поттеров и так не отличалась особой собранностью, но сегодня ее отрешенность вывела из себя Джеймса полностью.

— Да что с тобой? — спросил он после очередной провальной попытки Лили поймать снитч.

— Ты Альбуса не видел? — спросила она в ответ, проигнорировав его замечание по тренировке. Джеймс внимательно посмотрел на сестру, потом молча покачал головой.

Лили вздохнула и посмотрела куда-то в сторону, накручивая медную прядь на палец.

— Зачем тебе Ал? — подозрительно спросил Джеймс, — ты подожди, они тренироваться скоро придут, тогда и поговоришь,если хотела.

— Угу... — все так же рассеянно кивнула Лили и послушно пошла к трибунам, прямо к приютившейся там Розе,которая с интересом наблюдала за тренировкой. Квиддич как таковой был абсолютно неинтересен Розе Уизли, но зато ей был интересен один молодой человек, тренировавшийся в команде, и одно совместное дело с Лили Поттер.

Джеймс в недоумении пожал плечами и пошел переодеваться, не забыв предупредить напоследок:

— Я, конечно, все понимаю, но вам лучше оттуда уйти. Сейчас придет Слизерин, потом не жалуйтесь, что вам наговорили гадостей.

— Джим, — мягко улыбнулась Роза, — мы, кажется, и не жаловались никогда, нет?

— Ну это я так... — смутился Джеймс, — для профилактики.

Лили хихикнула в ладонь и помахала Джеймсу рукой. Старший Поттер криво улыбнулся в ответ и пошел переодеваться.

Лили рассмеялась уже открыто и подмигнула Розе:

— Заботливый у нас брат.

— Очень, — фыркнула Роза в ответ, — ему невдомек, что если рядом не будет его, то, возможно, и ссоры со слизеринцами не случится.

Лили кивнула и в миг стала серьезной.

— Роза, а если...

— Даже не думай.

— Понимаю.

Лили смотрела в пол и внимательно изучала носки туфель.

— Ну... если они придут, мы же посмотрим тренировку Слизерина, да? — словно невзначай спросила она.

— Зачем? — удивилась Роза, — к тому же: кто тебе сказал, что тебе, как ловцу Гриффиндора разрешат смотреть тренировку Слизерина?

— Ну... я бы Ала уговорила.. или Скорпиуса... — прибавила она тише.

Роза снисходительно провела рукой по ее волосам и улыбнулась:

— Ал не станет ссориться с факультетом из-за тебя, Лили, потому что он умный и всегда будет сражаться за Слизерин.

— Почему это? — обиженно спросила Лили.

— Потому что, — спокойно ответила Роза, — потому что он — слизеринец, потому что так получилось, и неспроста.

— А Скорпи? — тихо спросила Лили.

— А Скорпиус сделает все, что скажет Ал. Он ведомый в их паре, как бы странно для тебя это ни звучало. И, прости, Скорпиусу нет никакого дела до тебя. Только как до сестры друга — не более.

— Рози, нельзя же быть такой противной! — Лили вскочила на ноги со слезами на глазах.

— Нельзя быть такой импульсивной, Лил, — парировала Роза, — сядь. И жди. Ты забыла, зачем пришла? Твое настроение меняется так быстро... Если я понимаю некоторые вещи, — это не значит, что я противная. Сядь, — прибавила она, и Лили послушно опустилась рядом — она привыкла слушаться сестру.

Спустя десять минут на поле вышла команда Слизерина. Слизеринцы шли возбужденно переговариваясь, и капитан Крез Макнейр выглядел обеспокоенным. Лили сразу увидела, что ни Альбуса, ни Скорпиуса с ними нет.

— Нет... — прошептала она, сразу испугавшись, — Рози, их нет.

— Вижу, — прошептала роза в ответ, — давай, быстро. Встаем и уходим.

— Эй, малявки гриффиндорские, ну-ка сюда подошли! — прикрикнул на них Макнейр.

— Мы уже уходим, Крез, — крикнула Роза, торопливо выбираясь с трибун.

— Я сказал: сюда подошли, — процедил капитан слизеринской сборной.

Лили испуганно посмотрела на Розу, но та лишь пожала плечами:

— Пошли подойдем. Чего боишься? Они нам ничего не посмеют сделать. Только оскорбить, но ты просто не обращай внимания.

Лили кивнула и пошла следом.

— Во-первых, вон отсюда, сейчас наше время, сопли гриффиндорские, а во-вторых, где вашего брата носит?

— Мы уже уходим, — я, кажется, сказала, — ответила Роза, крепко сжав напряженную ладошку Лили, предостерегая ее от глупостей, — ты про Альбуса? Мы не знаем, где он. Но как раз собираемся его найти. Что-нибудь передать? — Роза Уизли — сама вежливость.

— Не стоит, — выдержав паузу, ответил Макнейр, — кыш!

Под гогот и улюлюканье других слизеринцев Роза и Лили ушли с поля.

— Сволочь! Гад! — выругалась Роза, оказавшись в замке.

— Ты же такая спокойная была... — удивилась Лили.

— Так и врезала бы придурку, — фыркнула Роза, — конечно, спокойная. За драки исключают, знаешь ли. И за заклятия тоже. Если обнаружат... — хитро улыбнулась Роза, достала палочку и прошептала пару слов. Лили не поняла, что это было, но подумал,что не хотела бы оказаться на месте Креза сейчас.

— Что теперь? Их нет, а нам надо было с ними поговорить...

— Что? Не хотелось бы мне это говорить, но придется идти в подземелья. Мистер Малфой не станет и слушать меня, а мне нужно проверить свою теорию. Я уверена, что знаю, как помочь Хьюго и Дине.

* * *

Когда начало темнеть, Нотт забеспокоился. Сумерки наступили быстро, теперь в лесу было еще страшнее: прибавилось таинственных звуков и стало ощутимей прохладнее. Альбус, поникший и уставший, плелся сзади, Скорпиус такой же уставший и раздосадованный, шел впереди. Миддлмист они так и не нашли.

— Альбус... — тихо позвал Нотт, — Ал...

— Чего тебе? — Альбус остановился и тут же прислонился к стволу большущего дерева, прикрыв глаза.

— Мы идем по кругу.

— С чего ты взял? — Скорпиус тоже обернулся и подошел к ним.

— Мы идем по кругу, — упрямо повторил Чарли. — Я уже видел это дерево.

— Здесь сотни чертовых деревьев, — не открывая глаз, проговорил Альбус.

— Да. Но все же.

— Я заметил, — вдруг подал голос Скорпиус, — Нотт прав: мы ходим кругами. Мы заблудились. И что еще хуже — я не чувствую магии Хогвартса.

— Что это значит? — обеспокоенно спросил Альбус: когда Скорпиус чего-то не знал, Поттер начинал сильно нервничать, так как привык во всем полагаться на друга.

— Защитная магия. Хогвартс окутан ею словно облаком, и, если знать как, то можно ее почувствовать. На это я и полагался, отправляясь в Запретный Лес. Я думал ориентироваться по Защите Хогвартса. Но я не чувствую ее сейчас. Или здесь просто не работает заклинание.

— Да? — с недоумением спросил Альбус и достал свою палочку, — Люмос! — произнес он первое, что пришло в голову, тем более становилось все темнее. Но ничего не произошло. Долгожданный свет так и не появился. Никакого отклика.

Нотт судорожно вздохнул, быстро вытянул свою палочку, прошептал заклинание, но у него тоже ничего не вышло.

Альбус ощутил, как внутри липким неприятным комком расползается страх. Такое было уже с ним однажды на Турнире Четырех. Тогда он тоже испугался не на шутку, но на тот момент с ним была палочка, и он мог колдовать. Сейчас ни одно заклинание не действовало: вдруг лишиться своих магических способностей — оказалось не просто страшно — жутко.

Нотт осел на землю и заплакал, обхватив голову руками.

Альбус переглянулся со Скорпиусом: в глазах Малфоя читалась паника и ужас. Он чувствовал все это, ощущал эмоции Скорпиуса также ярко как и свои собственные. И еще он понимал, что кто-то должен внушить им спокойствие сейчас, ведь если они не успокоятся и не разберутся в произошедшем, они могут и не вернуться в Хогвартс.

Скорпиус ощутил уверенность и спокойствие, понял, что связь все еще работает и попытался взять себя в руки, помочь Альбусу справиться с нарастающей паникой. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу, пока Скорпиус не вздохнул и не прошептал:

— Это временно.

— Временно, — эхом повторил Альбус, ухватившись за эту мысль.

— Слышишь, Нотт, это временно, — настойчиво повторил Скорпиус, наклоняясь к поникшему Чарли.

— А?.. да.. хорошо, — Чарли всхлипнул и поднялся на ноги.

— Мы сейчас просто попробуем выбраться отсюда вот и все, — с напускной уверенностью проговорил Скорпиус.

Альбус и Чарли мрачно посмотрели на него, но промолчали.

Темнело. Идти становилось труднее, и слизеринцы постоянно спотыкались.

— Нам придется заночевать, — мрачно проговорил Скорпиус. Перспектива остаться в лесу ночью, да еще без магии, пугала.

— Вы два больных идиота! — выкрикнул Нотт, — вы просто больные! Где ночевать?! Тут?! Прямо на земле?! Да, подстелем мантии и будем ночевать, как же... — он расхохотался болезненным, истеричным смехом и смеялся до тех пор, пока не получил от Скорпиуса внушительную пощечину. После сразу затих и больше не издавал ни звука.

— Мы здесь были, — обреченно выдохнул Скорпиус, подбирая свой собственный платок с монограммой СМ на уголке.

— Я его специально оставил, — сказал Скорпиус, — бросил возле того дерева, где мы были пару часов назад.

— Что теперь? — спросил Нотт, — я больше не могу идти, — простонал он.

— И я, — откликнулся Альбус, садясь на землю рядом с Чарли. Устало провел по лицу рукой, и рукав мантии и свитера сполз, обнажая предплечье.

— Что это? — Скорпиус вдруг схватил Альбуса за запястье.

— А? — Альбус посмотрел на свою руку.

— Да ты светишься, Поттер... — с удивлением проговорил Нотт, тоже уставившись на руку Альбуса.

Рисунок Серебряного Дракона на предплечье Альбуса Поттера светился мягким голубым светом, сам дракончик немного поменял позу. Он вытянулся и казалось, указывал куда-то.

— Что это? — прошептал потрясенный Чарли, который раньше этого рисунка не видел, потому что Альбус никому кроме Скорпиуса его не показывал.

— Дракон, — машинально ответил Скорпиус, пристально всматриваясь в контуры рисунка.

— Он указывает туда, Ал, — сказал Скорпиус, — и если учесть, что это — защита твоей матери, нам стоит послушаться.

— Да, наверное, — ответил Альбус, аккуратно проводя по рисунку пальцем. — Теплый, — добавил он и улыбнулся.

— Нам туда, — сказал он и первым двинулся в темноту, протягивая руку.

Скорпиус и Чарли шли следом.

Альбус Поттер верил, что Серебряный Дракон на его руке сможет помочь. Он верил в защиту,которую подарила ему мать.

Он продолжал в нее верить, когда они вышли к незнакомой хижине, притаившейся в глубине леса.

* * *

— Мы не знаем пароль... — разочарованно прошептала Лили, стоя у двери в слизеринскую гостиную. Лили уже начинала злиться на Альбуса, который исчез в самый неподходящий момент. Почему они со Скорпиусом не вышли на тренировку? Именно тогда, когда Роза нашла ответ и ей так необходимо встретиться с Малфоем-младшим.

И вот теперь, стоя тут, у входа в слизеринские подземелья, Лили понимала, что все пропало — пароль они не знают, а ждать, пока кто-нибудь из змей соизволит выйти или зайти — не самая лучшая идея. Тем более, ели это будет староста, то еще и баллы снимет. За что-нибудь...

Внезапно дверь открылась, и перед ними появилась Адель Забини, которая окинула непрошенных гостей презрительным взглядом.

— Адель, — с облегчением произнесла Роза. — Как хорошо, что это именно ты!

Лили с удивлением уставилась на сестру. Ничего хорошего младшая Поттер в этой злой и заносчивой Забини не замечала.

Однако Адель не скрылась обратно в стене, а отошла в сторону и встала у стены, картинно сложив руки на груди.

— Чего вам? — неприветливо спросила она.

— Альбуса позови, пожалуйста, — вежливо попросила Роза, и Лили в который раз восхитилась выдержке сестры: она бы уже давно сцепилась с нахалкой.

— Альбуса там нет, — ответила Адель и отвернулась. Лили успела заметить в ее глазах беспокойство.

— Тогда Скорпиуса, — все также вежливо сказала Роза.

— И Скорпиуса нет, — Адель повернулась и посмотрела Розе в глаза.

— Ты знаешь, где они? — Лили не выдержала и все-таки встряла в разговор.

— Нет. Это все? — Адель усмехнулась уголком губ.

— Не все, — спокойно сказала Роза, — ты же знаешь, где они. Иначе не отвечала бы с такой уверенностью, что их нет. Если я спрошу про кого-нибудь другого, ты тоже также сходу ответишь в гостиной он или в спальне?.. Нет, Забини, так не пойдет.

В глазах Адель мелькнула растерянность — она явно не ожидала, что Роза окажется столь умной.

— Их нет в Слизерине. И в замке нет. Это все, Уизли. Почему я вообще должна тебе что-то говорить? — удивилась Адель и повернулась в сторону стены, наклоняясь к портрету, чтобы прошептать пароль.

— Может, потому что за пределами Хогвартса Алу грозит опасность? Может, потому что ты...

— Заткнись, — Адель повернулась к Розе лицом, — слишком умная. Они в Запретном Лесу, Уизли. Ищут миддлмист, экстракт которого так неосторожно расплескали в лаборатории Малфоя на отработке.

— Что? — Лили испугано отшатнулась к стене, представив,где Альбус и Скорпиус и чем все может закончиться.

— Они разлили миддлмист?! — в шоке прошептала Роза. — Мне нужен был именно он.... какой кошмар...

— При чем тут этот твой... мидл... ми... мидмист?! — в сердцах воскликнула Лили, — они в Запретный Лес поперлись, понимаешь?!

Адель нервно передернула плечами.

— Ты откуда знаешь? Говори. Или все узнают...

— Джо был на той отработке, — быстро проговорила Адель, — он должен был пойти с ними и Ноттом, но не пошел.

— Так там еще и Нотт?.. О Мерлин... — прошептала Роза.

Адель наклонилась к самому уху Розы и прошептала что-то так тихо, что Лили не смогла услышать. Роза серьезно кивнула и улыбнулась Адель.

Нет, ну надо же!

Она ей улыбнулась!

Солнечный луч пробежался по сочно-зеленой траве и теплым пятном замер на щеке Дины, которая лежала, раскинув руки, прямо на земле и смотрела в яркое, будто нарисованное, небо.

Идеалистическая картинка, если бы не одно "но". После того, как Дина сюда упала, она не могла выбраться из этого приятного, но уже изрядно надоевшего места. Речка, небо, трава — все было очень ярким, словно нарисованным красками, и Дина сначала, конечно, обрадовалась, что падение в темноту завершилось удачно, и она не сломала шею, да еще и оказалась в таком замечательном месте.

После, когда Дина попыталась найти выход и пошла вперед — обнаружила, что ходит по кругу. Пейзаж повторялся с периодичностью в десять минут. Берег кристально чистой реки, поляна у леса, сам лес — негустой и совсем нестрашный — и так по кругу.

Устав ходить в надежде найти хоть кого-то, Дина просто опустилась на землю и замерла, собираясь расплакаться.

Ей было тепло и не хотелось пить или есть. Но отчаяние от непонимания того, где она, как тут оказалась и как отсюда выйти, привело к полной апатии.

Поэтому, когда смутно знакомый голос поинтересовался, что она тут делает, Дина лениво ответила, даже не повернувшись:

— Лежу. Смотрю в небо.

— Ты... Со Слизерина, да? — спросил назойливый кто-то еще раз.

Дина обернулась.

Перед ней стоял рыжий мальчишка с веснушками по всему лицу и улыбался. Помня о правилах вежливости, Дина улыбнулась в ответ, но тут же снова отвернулась.

— Меня зовут Хьюго Уизли, — мальчишка не думал отступать и продолжал настойчиво вести с ней разговор. Дина, наконец, вспомнила, где уже видела эти противные веснушки. Это родной брат Розы Уизли и двоюродный Альбуса и Джеймса Поттеров. Гриффиндорец. Она видела его в Хогвартсе не один раз, но никогда не разговаривала — Хьюго учился курс старше и разговаривать им было не о чем.

— Иди, куда шел, — меланхолично сказала Дина.

— А ты кто? — Хьюго сел на траву рядом.

— Дина Дурсль, — вяло откликнулась девочка, с опаской отодвигаясь. Мало ли что понадобилось этому гриффиндорцу в столь странном месте. Как он вообще тут оказался?

— Дина, а ты не хочешь выбраться отcюда? — вдруг спросил он.

— Хочу, — ответила Дина, внимательно наблюдая за этим Уизли.

— Я тоже хочу, — вздохнул Хьюго, — но не могу. Странно... Я здесь был раньше, но тебя не видел.

— Когда? — с интересом спросила Дина, она-то думала, что это место известно ей одной.

— Давно, — промямлил Хьюго. — Во сне.

— Во сне... — тихо повторила Дина. — Мы что, спим сейчас?

— Да, — ответил Хьюго, — спим.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно просила Дина.

— Мне это тоже непонятно, — мальчишка пожал плечами и снова улыбнулся, — просто знаю и все.

— Хорошо. Ладно. А как выбраться отсюда ты знаешь?

— Нет. Но вдвоем мы постараемся понять.

Дина поняла, что больше не боится.

* * *

Возле домика, который казался вполне себе обжитым и уютным, слизеринцы остановились, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Зайдем? — неуверенно спросил Нотт, который мечтал только обо одном: оказаться в тепле и в доме. Даже если дом выглядит так подозрительно, как этот. Хотя в этом домике не было ничего подозрительного, кроме того, что он находился посреди леса.

— Зайдем... — неуверенно отозвался Альбус. Скорпиус промолчал.

Дверь поддалась сразу же, и слизеринцы оказались в небольшой аккуратной комнате с деревянной мебелью. Убранство чем-то напомнило Альбусу хижину Хагрида, но здесь все было немного по-другому. Хагрид никогда не придавал значения мелочам, здесь же в глаза бросалось много деталей, говорящих о том, что хозяин дома довольно сентиментальный человек.

К примеру, маленькие красные чашки на тщательно выскобленной дерявянной полке в углу. Или красивая картинная рама (почему-то без картины). Или белоснежные занавески с кружевами, покачивающиеся на окнах, распахнутых настежь.

Альбус неуверенно прошел в комнату и осторожно присел на старый, но по виду еще вполне крепкий стул.

Чарли неуверенно прошел следом и сел рядом на соседний стул. Скорпиус, потоптавшись на пороге больше остальных, зашел последним, подошел к окнам и аккуратно их прикрыл.

— Холодно, — сказал он тихо и отошел к стене.

Альбус с интересом осмотрелся и осторожно провел рукой по белой накрахмаленной скатерти на столе. Чарли проследил его жест и судорожно сглотнул — есть хотелось невыносимо. Поттер встретился с ним взглядом и пожал плечами: ничего съестного поблизости не было.

— Хочешь есть, мальчик? — ласково спросил незнакомый голос, и в дверном проеме показался пожилой мужчина, облаченный в серую, изношенную мантию. Он был относительно молод, его длинная борода еще не полностью поседела, но вокруг глаз уже появились морщины. Альбуса не отпускало ощущение, что он уже его видел и слышал, но где именно — вспомнить не мог.

— А вы кто? — невежливо спросил Нотт, сразу насторожившись, ощетинившись, будто зверек, загнанный в угол.

— Неважно, мальчик, — ответил незнакомец, проходя в комнату и садясь на стул напротив них. — Важно, кто вы.

— Студенты Хогвартса, — с вызовом ответил Чарли.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул старый волшебник, — Я думаю, что вы зашли далеко и до утра вам трогаться в путь не имеет смысла. Вы поедите и пойдете спать. Утром отправитесь в Хогвартс.

— Вы все-таки не ответили на вопрос, — подал голос Скорпиус, — кто вы? И что делаете в лесу? Вы здесь живете?

— Естественно, я здесь живу. Сойдемся на том, что мне это нравится. А если тебе это не нравится, маленький Малфой, можете убираться отсюда прочь и ночевать на улице. Ночные твари обрадуются, я уверен.

— Извините его, — тихо сказал Альбус, — спасибо за гостеприимство, мы бы и правда не отказались поесть, если можно.

— Откуда вы знаете мое имя? — подозрительно спросил Скорпиус.

— Знаю, — отрезал волшебник и прошептал какое-то интересное и сложное заклинание. Альбус, хоть и сидел к незнакомцу ближе всех, все равно не расслышал, что тот произнес.

На столе сразу же появилась еда: в больших тарелках задымилось тушеное мясо, в корзиночке появился белый ароматный хлеб, посреди стола из ниоткуда возник большой чайник с красивой росписью на пузатом боку.

— Ух ты... — заворожено прошептал Нотт, — а такому в Хогвартсе научат?

— Вряд ли, — строго ответил волшебник, — многие до сих пор считают, что это невозможно.

— Вы разжигаете мое любопытство, сэр, — вежливо сказал Скорпиус, подходя к столу.

— Я думаю, что лучше бы у тебя сейчас разжегся аппетит, — откликнулся волшебник, недовольно посмотрев на Малфоя-младшего из-под косматых бровей. И снова этот взгляд показался Альбусу смутно знакомым...

— Это очень интересно, — светски сказал Альбус и указал Скорпиусу на стул:

— Присаживайся, Малфой.

— Спасибо, Поттер, — усмехнулся Скорпиус, и Альбус почувствовал, что тот сильно раздражен. Возможно тем, что друг указал ему, что делать. Нотт переводил встревоженный взгляд с одного на другого, но, решив, что Малфой и Поттер идиоты, каких мало, и это уже не новость, принялся за еду.

— Вы отшельник? — спросил Скорпиус, даже не притронувшись к своей тарелке.

— В некотором роде, — ответил волшебник, который тоже не ел. — Ешь, мальчик, — помолчав, сказал он. Там нет отравы.

— Я... — Скорпиус как-то разом смутился, сник. И схватился за вилку.

Отшельник отправил их спать в соседнюю комнату, сам же остался сидеть за столом, почему-то пристально изучая пустую портретную раму. Альбус понаблюдал за ним некоторое время, чуть приоткрыв дверь, потом, оглянувшись и, поняв, что однокурсники крепко спят, выскользнул за дверь.

* * *

— Мистер Вотчер, расскажите еще что-нибудь о вашей нелегкой работе. Читателям это будет интересно, — Гермиона вежливо улыбнулась и помешала ложечкой чай. Напротив нее сидел угрюмый смотритель Отдела Тайн и с большим подозрением изучал непрошенную гостью, назвавшуюся журналисткой. Гермиона Уизли попросила интервью, сказав, что разместит его на первой полосе "Пророка".

Алексу Вотчеру было наплевать на "Пророк" и все его полосы, вместе взятые. Он искренне был в этом уверен. Но настырной журналистке не отказал. Она вела себя очень вежливо, хорошо выглядела и так мило улыбалась, слушая его шутки. Алекс не рассказывал их никому, наверное, уже лет двадцать.

— И тогда Блэки прыгнул ему на спину. Понимаете? Прямо на спину... О... Жирный идиот очень здорово напугался. Начал вертеться на месте, как одна из этих... таких детских игрушек, знаете?

— Юла, — подсказала Гермиона, все так же вежливо улыбаясь. Ей показалось, что у нее скоро сведет скулы от этой бесконечной вежливой улыбки. Мерзкий старикашка напоминал ей Филча в самые отвратительные его годы. А Блэки вполне себе подходил на роль миссис Норрис. Гермиона так и представила, как эти двое жалуются друг другу на жизнь, а их коты лижут друг другу носы. Из них получилась бы отличная пара. Гермиона неслышно фыркнула в ладонь и сделала вид, что поперхнулась.

— Вы порядке, мисс? — вот же противный старикан! Ведь уже же сказала ему, что она миссис, но он как будто не услышал. Видимо, для него она и правда очень молода.

— В порядке, — снова улыбнулась Гермиона и взмолилась про себя, чтобы зелье подействовало быстрее. Она варила его на скорую руку, но по всем правилам. Единственно — побоялась делать слишком сильную концентрацию, так как Вотчер уже очень стар. И если переборщить с некоторыми ингредиентами — старик и вовсе может не проснуться.

Наконец, он начал клевать носом и тихонько похрапывать. Противный котяра, почуяв неладное, попытался вцепиться Гермионе в руку, но та предупреждающе вскинула палочку, и кот сразу же убежал куда-то под стеллажи. Что такое волшебная палочка, он, видимо, хорошо знал.

Гермиона аккуратно отлевитировала Вотчера на его диванчик, и, еще раз оглядевшись в поисках Блэки, опасаясь, что кот появиться в ненужный момент, взмахнула палочкой, вызывая Патронуса.

Серебристая выдра гибко изогнулась в воздухе и исчезла, оставив за собой след от светящегося хвоста. Уже через пару минут зверек был перед Гарри, который курил у входа.

— Заходи, аврор! — сказал он насмешливым голосом Гермионы Уизли.

* * *

Альбус неловко помялся на пороге, потом все-таки прошел в комнату и сел рядом с волшебником, который будто и не вставал из-за стола.

— Маленький Поттер... Это хорошо, что ты пришел.

— Я... просто хотел спросить.

— Хотел — спрашивай.

— Я уже слышал ваш голос и видел вас...

— Возможно. Мой облик мог быть любым.

Альбус почувствовал, как по коже пробежал холодок. Отшельник явно намекал на то, что человеком не являлся.

— Кто вы? — испуганно спросил Альбус, почувствовав, ощутив невероятную магию, что притаилась в этом облике.

— Кто я? Призрак, Поттер. Всего лишь отблеск былой мощи. А вот кто ты, Альбус Северус?

— Я? — удивленно переспросил Альбус, — я...

— Да, ты? Ты же все видел в Зеркале Истины. Ты видел свое предназначение, так?

— Нет, — покачал Альбус головой, — я не успел...

— Значит, время не пришло. Но оно обязательно придет. Сегодня я постараюсь рассказать тебе... Я буду здесь, пока горит эта свеча, — он указал на свечу, сгоревшую приблизительно наполовину. — Она не простая — волшебная. Горит только в редких случаях, и тогда я могу появиться. Я не думаю, что на этот раз появился, чтобы накормить и уложить спать заблудившихся студентов Школы Чародейства и Волшебства. Все гораздо сложнее. Я не смогу рассказать тебе легенду Запретного леса: просто не знаю всего и, наверное, появляюсь среди живых последний раз. Дальше мое существование продолжится на портрете и только, как и у всех ушедших. Спрашивай, Альбус Северус. Пока время есть. Я отвечу на твой вопрос.

— Леса? Значит, все началось именно оттуда? — выпалил Альбус и тут же пожалел, что не спросил что-то более существенное. Казалось, свеча прогорает удивительно быстро, и он так и не успеет ничего узнать.

— Да. Деревья хранят память веков. И лучше всего помнят войну и предательство.

Ты знаешь о дементорах, Альбус? Вижу, что слышал. В наш век они были реальны и осязаемы. Стражи Азкабана. Те, кто мог высосать душу из преступника. Подарить смертельный поцелуй. А ты когда-нибудь думал, откуда они появились? Что они такое?

— Нет... — выдавил из себя Альбус, пытаясь вспомнить, что отец говорил о дементорах. Нет. Отец о них не говорил. Никогда. Альбус узнал об этих ужасных существах из учебника по истории магии. Там же он узнал, что дементоры не уничтожены — их нельзя убить, а просто заключены на остров рядом с Азкабаном. Они не пугают преступников, как раньше, но само их скопление рядом не может не накладывать своего отпечатка.

— Попробуй предположить, — ласково предложил отшельник.

— Ну... Призраки?.. — честно попытался Альбус.

— Ты почти угадал. Ответ на поверхности. Призраки... Но разве могут призраки оказывать такое влияние на волшебников? Забирать у них душу, оставляя беспомощную оболочку? Ты не видел тех, кого поцеловал дементор, Альбус. Это к лучшему, конечно. Это просто оболочка. Пустота. Твой отец частично испытал такое, защищая своего крестного Сириуса Блэка когда-то очень давно.

Но ближе к делу. Это договор, Альбус. Это договор... О нем знают немногие... найди кентавров. Артей... он знает эту легенду.

Отшельник исчез. Свеча почти догорела. Присмотревшись, Альбус понял, что осталось еще немного. Он бережно взял свечу в руки и аккуратно завернул в одну из накрахмаленных салфеток, сложенных стопкой в шкафчике у окна. Свеча была еще горячей, и ее так не хотелось выпускать из рук. Но Альбус решил, что будет лучше, если он спрячет свечу подальше. Внутренний голос подсказывыл ему: маг еще вернется в самый нужный момент.

Альбус посидел, таращась в окно и решил, что надо поспать и уйти отсюда рано утром, чтобы успеть к завтраку. Он очень надеялся, что их отсутствие пока не заметили.

* * *

— Я не понимаю, — раздраженно сказал Гарри, здесь столько пророчеств... Где нам искать нужное?

Гермиона сосредоточенно хмурила лоб и ходила по лабиринту стеллажей с пророчествами с таким невозмутимым видом, будто делала это каждый день

— Неужели это все — важные пророчества? — пробормотал Гарри, поняв, что очередной шар никак не отзывается на его магию.

— Да, — ответила Гермиона, — это все пророчества. Но они не такие уж важные. Понимаешь, любой бред из уст предсказателя может стать роковым. Пророчество могл быть сделано тысячу лет назад и касаться наших дней. Оно может сбыться и не сбыться.

— Я знаю, — отмахнулся Гарри, — просто это действительно невероятно, правда?

— Правда, — улыбнулась Гермиона и вдруг рассмеялась. Первый раз после того, что случилось с Хьюго.

Гарри, собравший на себя всю пыль с полок и теперь забавно чихающий, выглянул из-за стеллажа.

— Ты чего? — спросил он и почувствовал, как на душе потеплело.

— Я вспомнил Вотчера и его Блэки, и то, как была вынуждена улыбаться все два часа, опаивая его зельем. Он мне Филча напомнил...

Гарри тоже рассмеялся и согласился, что на Филча страж Отдела Тайн вполне похож. И как бы между прочим прибавил, что стоит поторопиться, ведь если тут появится кто-нибудь из авроров с особым доступом и поймет, что на стража совершено покушение, им придется очень долго оправдываться. А оправдываться Гарри Поттер не любил.

Гермиона подошла, внимательно посмотрела на Гарри и снова рассмеялась, снимая с поседевших волос моток паутины.

Их взгляды встретились, и Гарри неожиданно для самого себя перехватил ее пальцы и быстро прижал к губам. Гермиона густо покраснела, но руки не отняла.

— Пойдем искать, — прошептала она после длительной паузы, кажется, немного смутившись.

— Пойдем. — Тихо откликнулся Гарри.

Он должен был найти нужный шар из тысячи. Обязательно. Ведь Гермиона достала для него Феликс Фелицис, поэтому удача им обязательно улыбнется.

Наконец, Гарри ощутил, как один из шаров откликается, а значит, как-то связан с ним.

Он аккуратно снял его с полки, чуть слышно прошептав: "Нашел", уверенный, что Гермиона услышит.

Шар на ощупь был очень теплый, почти горячий, и Гарри услышал тихий голос предсказателя:

Он придет. Сквозь тень веков неся свою страшную правду.

Он придет. Самый могущественный из рода. Проклятый всеми.

Он придет, чтобы выбрать себе ученика и занять его место.

Он придет, чтобы победить.

Он придет, чтобы в мире воцарилась тьма.

И только Избранный сможет противостоять ему...

И разойдутся небеса.

И грянет гром.

Затмит собою всех

Серебряный Дракон.

Неясные образы перед глазами, узнаваемые лица повзрослевших детей — все пронеслось в одно мгновение.

Гарри открыл глаза и пошатнулся: шар, казалось, прожег его ладонь насквозь. Инстинктивно он отбросил его в сторону, и пророчество разлетелось на мелкие осколки, оглушительным звоном отзываясь во всех уголках хранилища.

— Что... Гарри, что ты услышал? Увидел? — встревоженно спросила Гермиона, с сожалением смотря на осколки. Пророчество не восстановить никакими заклинаниями.

— Серебряный Дракон... — прошептал Гарри, — Альбус — Серебряный Дракон... Я ничего не понял, Гермиона, — Гарри опустил голову, — я снова ничего не понял.

— Так... А теперь дословно перескажи что услышал!

Гарри сосредоточенно и немного запинаясь пересказал пророчество. Гермиона глубоко вздохнула и сказала:

— Мы подумаем об этом чуть позже хорошо? Давай руку... Аппарэйт!

* * *

Драко Малфой остался вполне доволен собой. Ему все-таки удалось вывести формулу зелья, которое должно было помочь вывести детей из транса, в котором они находились уже более недели.

Он не рассчитывал на какие-то особые благодарности и не особо жалел чужих детей. Сейчас в нем заговорил исследователь, лучший в Европе зельевар. Это словно вызов, брошенный ему в лицо белой перчаткой. Драко с честью выдержал испытание. Крестный мог бы им гордиться.

— Я бы гордился тобой, если бы мог, — проскрипел за спиной Драко голос Снейпа с портрета.

— Гордитесь, профессор. Никто бы не сделал этого лучше.

— Не стоит обольщаться, Драко, — вкрадчиво сказал бывший зельевар. — Вполне вероятно, что на практике все будет не совсем так, как ты ожидаешь. Ты же еще не сварил это зелье. Ты еще не разыскал все необходимые компоненты...

— Нет. Но формула, профессор, формула — она совершенна! Вы видите? Нет, вы только посмотрите! Я все учел.. диффузию, реакцию, погрешности... все-все... она должна сработать. Зелье будет отличным нейтрализатором черной магии. А так как нездоровый сон студентов обусловлен именно темной энергией,то и при ее нейтрализации все пройдет. Куда делся этот экстракт...

— Что ищешь? — спросил Снейп, задумчиво постукивая пальцами по своему нарисованному столу.

— Миддлмист... Экстракт миддлмиста...

— Вот и первый прокол, Драко, — мягко сказала Снейп. — Миддлмист обладает воистину уникальными свойствами и действительно послужит мощным катализатором для усиления свойств бессмертника. При грамотно выдержанном экстракте, конечно. Но достать это редчайшее растение... Я так и думал, что его у тебя нет.

— Он у меня был, — угрюмо сказал Драко, падая в кресло перед камином. — Я его сам сварил год назад. Это была редкая удача: Робб продал мне уже подвявшие цветки относительно недорого, он, кажется, сам не понял, обладателем чего стал. Или просто не признал в растении миддлмист. Я купил его за гроши и настаивал исключительно по вашим рецептам полгода, чтобы получить нужную концентрацию... а теперь его нет...

— Ты знаешь, твои подопечные были крайне неуклюжи во время последней отработки. И я слышал, что Скорпиус чем-то напуган, а все слизеринцы собирались к Лонгботтому зачем-то. Не сказал бы, что младший Поттер горит желанием общаться со своим крестным...

— Они разлили миддлмист, профессор?! — Драко вскочил на ноги и стал ходить по комнате.

— Уймитесь, мистер Малфой! — строго сказал Снейп, и бывший ученик тут же замер под его тяжелым, пусть и нарисованным, взглядом. Иногда ему казалось, что художник перестарался и придал облику Снейпа еще больше суровости.

— Я не знаю. Я отвлекался... в гости ходил. Скучно тут сидеть постоянно, знаете ли. Что знаю, рассказал. Позвольте откланяться. Дела, — язвительно прибавил Снейп и исчез из рамы, взмахнув черной мантией.

— Лонгботтом... — прошептал Драко, усмехаясь. — Ну что же, пришло время навестить старых знакомых.

лава 10. Всего лишь сон

не бечено! (бета в отпуске))

Альбус проснулся от того, что кто-то трясет его за плечо. Страшно болели плечи и мышцы спины, он еле разогнулся и обнаружил, что уснул в неудобной позе за столом. За плечо его ожидаемо тряс Скорпиус и выглядел крайне недовольным.

— Ал, просыпайся, — сказал он, даже не прибавив ничего саркастичного, как обычно.

— Да-да, — встряхнул головой Альбус, — я уже... почти... черт, как спина болит...

Вдруг из соседней комнаты раздался резкий вскрик и грохот.

— Нотт, ты даже встать нормально не можешь, — хмыкнул Малфой.

— Почему же, могу, — мрачный донельзя Чарли появился в дверном проеме и шагнул к столу. — Поесть будет?

— В Хогвартсе поешь, — буркнул Альбус. — Собирайтесь.

Никто и не спорил. Всем не терпелось убраться из этого странного дома подальше.

За порогом Скорпиус подозрительно потянул носом воздух, поднял глаза к небу и сказал:

— Утром и не пахнет.

— Ты чего, Малфой? Последних мозгов лишился? — одернул его Нотт, — как должно по-твоему пахнуть утро?

Скорпиус неопределенно пожал плечами:

— Это метафора, придурок. Посмотри, где солнце.

Альбус вместе с Чарли послушно посмотрели наверх, сквозь спутанные ветви деревьев. Солнце садилось. Вечер.

— Ну ничего себе мы поспали, — ошалело произнес Альбус.

— Короче, топаем быстрее. Нам еще за миддлмист отдуваться, и за исчезновение на два дня...

Скорпиус опустил голову и прикусил губу: о том, что сделает с ним отец за такое долгое отсутствие и разлитый экстракт он старался не думать.

* * *

— Добрый день, профессор, — поздоровался Драко, заходя в теплицу к Невиллу, — извини, что не протягиваю руки — не хочу испачкаться, — он с брезгливым видом кивнул на грязные перчатки профессора травологии.

— И тебе доброго дня, Драко, — спокойно откликнулся Невилл, — ты знаешь, ради такого случая я могу и снять перчатки.

— Ну что ты. Не хотелось бы тебя затруднять.

— Да мне все равно как-то, — пожал плечами Невилл.

Драко поморщился и отвернулся: он ненавидел моменты, когда собственная язвительность казалась неуместной. И начинал ненавидеть тех, кто на эту неуместность намекал.

— К тебе приходили мои студенты? — спросил он, хотя испытывал сильное желание исчезнуть куда-нибудь.

— Да, — кивнул Невилл, — заходили. Скорпиус, Альбус, Чарли и Джон.

— Что они хотели?

— Да ничего особенного. Травологией интересовались.

— Они не интересуются травологией, Лонгботтом, — с легким оттенком превосходства протянул Драко.

— Ну... значит начали интересоваться, — снова пожал плечами Невилл и принялся обстригать кусты волшебных роз. Розы цвели очень редко и имели удивительный фиолетовый оттенок. Профессор Лонгботтом по праву мог гордиться ими — этот сорт он вывел сам.

— Ладно, пусть, — выдохнул Драко сквозь сжатые зубы, — Логботтом, ты не мог бы точнее сказать, к какому именно растению они проявляли свой интерес?..

— А почему я должен тебе говорить? — спросил Невилл, продолжая заниматься своими розами.

— Потому что я спросил. Будь добр ответить. Это мои студент, и я склонен думать, что они разбили кое-что в моей лаборатории.

Невилл оторвался от кустов, посмотрел на Драко в упор и вдруг расхохотался:

— Малфой, а ты попал, знаешь? Потому что Альбус спрашивал про миддлмист.

— Не твое дело, Лонгботтом, — прошипел Драко и, резко развернувшись, вышел из теплицы, по пути налетев на ящик с ростками мандрагоры, которые тут же противно заверещали.

Когда Драко, чувствуя, что не в силах справиться с подступающей к самому горлу злостью и досадой на своих собственных студентов и сына, которые явно снова решили поступить по-своему, вышел из теплиц, то понял, что вся четверка во главе с Поттером (в этом ни капли не сомневался) отправилась за миддлмистом. Привычно было злиться на мелкого Поттера, но Драко понимал, что Скорпиус тоже наверняка виноват в случившемся. Как ни странно Нотта и Забини ему было просто жаль — эти двое по незнанию и собственной глупости оказались рядом с двумя неудержимыми сгустками энергии — Альбусом и Скорпиусом и не смогли противостоять их напору. Но, несмотря на то, что Драко понимал все это, он точно знал, что и Джона, и Чарли будет ждать суровое наказание. Они должны по силам оценивать то, куда ввязываются и с кем. Приключения Альбуса и Скорпиуса им явно не по зубам. Вот об этом Драко уже думал с гордостью. Раньше еще в детстве он сам правильно оценил, что приключения Гарри Поттера не по нему. По крайней мере, хотел бы он так думать сейчас. На самом деле чувство зависти, укоренившееся в нем еще с детских лет — совсем не то, о чем бы он хотел говорить даже с собственным сыном. Драко бы никогда и никому не признался, но он был рад за Скорпиуса. За его искреннюю дружбу, за то, что ему, Скорпиусу, Поттер по зубам, в отличии от его отца.

Драко, все еще злясь, но чувствуя себя уже гораздо спокойней подошел к подземельям, где жили студенты Слизерина.

Студенты, завидев в гостиной своего декана, немного опешили и разбежались по спальням. Драко Малфой был в дурном расположении духа — это чувствовалось сразу, а неприятностей никто из слизеринцев не хотел.

Эдварду Пьюси, старосте факультета, пришлось задержаться и он, вскочив со своего любимого места в центре дивана, вытянулся перед своим преподавателем.

— Позови Поттера, — бросил профессор зельеварения.

— С...сейчас, — чуть заикаясь ответил Пьюси, бросаясь к спальне пятикурсников.

— Его нет, — раздался вкрадчивый голос от двери. И профессор, и Пьюси одновременно обернулись. На лестнице, ведущей на второй этаж, стояла Адель Забини и, застенчиво улыбаясь, накручивала прядь темных волос на указательный палец левой руки.

— Скорпиус Малфой? — также вкрадчиво спросил зельевар, глядя в упор на свою студентку.

— Нет, профессор — очаровательно улыбнулась Адель.

— Чарльз Нотт? — Драко даже позволил себе холодно улыбнуться.

— Нет, профессор, — вздохнула Адель так, будто сожалела об отсутствии именно этих студентов. Драко приподнял бровь и усмехнулся — Адель ему нравилась. Далеко пойдет, истинная слизеринка. Но надо не забывать ставить девчонку на место — чтобы не зарывалась.

— Джо Забини?

— Здесь, профессор. — ответил сам Джон, спускаясь с лестницы в гостиную.

— Где они? — спросил Малфой, снова чувствуя раздражение.

— Не знаю. — ответил Джон, глядя Драко в глаза. Но взгляда профессора не выдержал и глаза отвел.

— Знаешь, — уверенно сказал Драко, — вы разлили миддлмист? — спросил он, и Джон ощутимо вздрогнул. Но врать не решился.

— Да, профессор, — Джон опустил голову и принялся пристально изучать носки собственных начищенных туфель. — И кто-то из вас, — голос Драко Малфоя был тихим, но в нем чувствовалось раздражение и нарастающий гнев, — решил пойти и поискать миддлмист, чтобы избежать наказания, так?

— Да, профессор, — голову слизеринец опустил еще ниже.

— И этот кто-то был Альбус Поттер, так? — это было сказано совсем тихо, но Джон Забини не позавидовал бы Алу Поттеру, будь тот рядом.

— Да, профессор, — теперь Джон не смог удержаться от довольной усмешки. Что может быть приятней, чем неприятности для Поттера?

— Это были они все, — тихо сказала Адель и поежилась, когда брат бросил в ее сторону отнюдь неодобрительный взгляд.

— А вы присутствовали при инциденте? — сухо поинтересовался Драко.

— Нет, профессор, — потупив глаза, ответила Адель, — но я знаю, — твердо прибавила она, одарив Джона торжествующим взглядом.

— Тогда, я думаю, не ошибусь, сказав, что это не вашего ума дела, мисс Забини, поэтому будьте добры оставить нас с вашим братом.

— Конечно, мистер Малфой, — кивнула Забини и, гордо вскинув голову, исчезла в одной из комнат для пятикурсниц.

Когда Драко Малфой повернулся в сторону одного из своих нерадивых студентов с твердым намерением продолжить воспитательную беседу, в гостиной появились виновники его беспокойства и выглядели они, мягко говоря, потрепанными. Будто очень долго ходили... в лесу.

Альбус Поттер остановился на пороге, широко распахнув глаза, являя собой образец удивления и непонимания: чего это декан делает в их гостиной. Раньше привычки появляться тут за ним не наблюдалось. За его спиной маячил Скорпиус, и Драко несколько покоробило, что его сын за спиной Поттера. И где-то за ними угадывался Нотт. Честно говоря, Драко был немало удивлен тому, что их действовали они вместе.

— Добрый вечер профессор, — поздоровался Альбус.

— Вечер? — растеряно переспросил Драко.

Альбус со Скорпиусом переглянулись.

— Я же говорил, — пробормотал Скорпиус исподлобья посматривая на отца.

— Приведите себя в порядок, господа. Через пятнадцать минут жду вас в кабинете. И вас, мистер Забини, тоже.

Дверь беззвучно закрылась, удивив всех присутствующих: обычно она закрывалась с противным скрежетом, а тут надо же — ни звука!

— Трус! — выкрикнул Альбус, наступая на в миг понурившегося Джона.

— Нет, я...

— Ты не просто струсил, Забини, — констатировал Скорпиус, пристально наблюдая за ним, — ты еще и заложил нас отцу, так?

— Нет, Скорпиус, — раздался сзади мелодичный голос Адель: она снова вышла из комнаты и тихонько стояла в углу, возле кресла, стараясь, чтобы ее не заметили раньше времени.

Скорпиус резко обернулся, усмехнувшись:

— Защищаешь братика... Похвально.

— Нет, не он вас заложил. Я.

Альбус взглянул на нее с интересом и до конца выдержал взгляд темных глаз. "Ведьма!" со вкусом подумал он. Почему-то эта мысль заставила его гордиться, будто Адель имела к нему хоть какое-то отношение, кроме того, что была его однокурсницей.

— Кто бы это ни был, — вздохнул Скорпиус, — идти в кабинет придется.

* * *

Темнота и духота сжимали, давили, не давали спать, норовя размазать его по постели. Гарри Поттеру снился кошмар. Вернее сначала этот сон был, скорее, печальным, но не страшным. Ему снилась Джинни. Она стояла на краю пропасти (Гарри был уверен, что именно туда шагнул Джордж год назад). На ней было надето легкое белое платье на бретельках: он сам когда-то выбрал его для Джинни. Но погода вовсе не располагала к подобным нарядам. Дул порывистый ветер, медные волосы Джинни хлестали ее по лицу, которое Гарри пока не видел.

— Джинни! — крикнул он, ускоряя шаг и до мельчайших подробностей ощущая как мелкие камешки впиваются в тонкую подошву туфлей из драконьей кожи. Джинни не ответила. Она стояла все также прямо, даже не повернув головы.

— Не подходи ко мне! — крикнула она, когда он был уже достаточно близко.

— Джинни, — обреченно проговорил Гарри, — ответь хотя бы на один вопрос...

— Да, — вдруг легко согласилась она, — это можно. Говори.

— Альбус... Он... какова его роль в грядущей войне? И почему вообще эта война будет? Как ее остановить?

— Это три вопроса, Гарри, — ласково сказала Джинни из сна, — и на два из них я не могу ответить. Но на один могу. Так что попробуй еще раз. И не ошибись.

— Альбус, — чуть поколебавшись сказал Гарри, — какова его роль?

— Он тот, кто встанет над всеми.

— Избранный?

— Серебряный дракон. Я дала ему жизнь, Гарри. Даже если вы захотите ее отнять, это будет слишком дорого стоить.

— От чего ты защищала его?

Джинни, наконец, обернулась, ее мертвенно-белое лицо исказилось гримасой боли, она рассмеялась жутко и надрывно, как никогда не смеялась живая, веселая Джинни. Теперь Гарри увидел, что это вовсе не его любимая. Черный сгусток, туман под черным капюшоном....

— От тебя... Он наш... — прошипел чужой искаженный голос, — он наш...

Фигура до боли знакомая и до сих устрашающая исчезла в небе.

Гарри проснулся и первым делом надел очки. В комнате было тихо, лишь тикали часы на каминной полке и тихонько потрескивали поленья в еще не погасшем камине. Присниться же такое...

— Люмос, — прошептал Гарри, не в силах больше вглядываться в темноту. Он давно не боялся темноты. Но это... Его детский страх, его кошмар, преследующий всю жизнь, его проклятье... Он был уверен, что их больше нет. Но во сне он разговаривал именно с ним, приняв поначалу за Джинни.

С дементром.

Гарри сел на кровати, стараясь выровнять свое дыхание. Этот кошмар снился ему нечасто. А вот с таким неожиданным концом и вовсе впервые.

В комнате было тихо, лишь тикали часы и слышалось потрескивание поленьев в еще не остывшем камине. Гарри принялся собираться — сегодня он давал очередное занятие в Хогвартсе для старшекурсников. Гарри не нравилось проводить уроки, но профессору Макгонагалл он отказать просто не мог. В конце концов, она была права: Гарри и правда был тем, кто лучше всех знал, как противостоять Темным Силам.

В силу природной застенчивости, Гарри тяжело давались лекции, но он все же решил довести начатое до конца. Тем более ему нужно было всегда помнить о том, что он — пример для своих уже совсем повзрослевших детей.

Гарри шагнул в камин, и первое, что он увидел выйдя из него в Хогвартсе был фирменный прищур серых малфоевских глаз.

— Доброе утро, — приветливо сказал Гарри, ничуть не удивившись. Когда дело касалось Малфоев, способность удивляться лучше было отложить до лучших времен.

— Не совсем утро, Поттер, — многозначительно хмыкнул Драко.

— Ты ждал меня? — спросил Гарри, бесцеремонно хватая чашку с малфоевским кофе, приютившуюся на подлокотнике кресла, в котором сидел Драко.

— Твой сын разлил миддлмист, — язвительно сказал Драко и отвернулся, будто обидевшись.

— Ну и? — пожал плечами Гарри: он явно не считал, что это что-то серьезное.

— Это редчайшее, РЕДЧАЙШЕЕ в мире растение, Поттер! — не выдержал Драко и, соскочив с кресла, стал торопливо расхаживать по кабинету.

— Ну и?.. — также невозмутимо спросил Гарри и протер платком очки.

— У маглов оно существует в единственном экземпляре, — сказал он, картинно воздев руки к потолку. Гарри посмотрел вверх: потолок, как потолок... надо сказать Макгонагалл, чтобы эльфы на крышу слазили, протекает...

— Мы не маглы, — резонно заметил Гарри, на всякий случай попятившись подальше от гневного Малфоя. Кто его знает...

В это время раздался аккуратный стук в дверь, Драко тут же прекратил ходить по кабинету, вольготно устроился в кресле, не забыв забрать у Поттера чашку со своим кофе, и холодно проговорил:

— Войдите.

Скорпиус зашел первым и при виде его Гарри, конечно же, не удивился тоже: он так и знал, что малфоеныш тоже участвовал в событиях, произошедших с его сыном, какими бы они ни были.

— Добрый день, отец, — поздоровался он, — мистер Поттер.

— Добрый, мальчики, — добродушно откликнулся Гарри, чувствуя, что ситуация начинает его забавлять.

— Итак, вы разлили экстракт одного очень редкого растения, необходимого мне для создания настойки для детей в Больничном Крыле, так?

— Что? Отец, ты не говорил, что...

— Мистер Малфой, на мои вопросы надо отвечать "да" или "нет". Другого я пока не спрашивал.

— Да, профессор, — также ответил ему Скорпиус и посмотрел на отца с нескрываемой обидой.

— Мы разлили, профессор Малфой, — встрял Альбус, — простите. Но мы принесли вам миддлмист. Вот смотрите. — младший Поттер полез в карман мантии и выудил оттуда темно-зеленый матерчатый мешочек. Потянув за шнурки, он запустил внутрь руку и вытащил слегка поднявший, но все-таки необыкновенно красивый цветок насыщенного розового цвета.

Драко подскочил, забыв о всякой субординации и строгости и очень аккуратно, даже нежно, забрал миддлмист из рук Альбуса. Гарри даже показалось, что его пальцы слегка дрожали.

— Мы прощены, профессор? — спросил Альбус, глядя на Малфоя-старшего с лукавой улыбкой.

— Что?.. Нет, конечно, нет... Идите. Обойдемся десятью баллами за то, что хватали без спроса мои вещи во время отработки. А теперь идите уже! — было видно, что ему не терпелось остаться с этим цветком наедине. Сейчас в Драко проснулся истинный зельевар, который умеет ценить редкие ингредиенты.

Гарри, поняв, что в его присутствии больше нет необходимости, вышел из кабинета, тихо посмеиваясь.

* * *

Адель Забини шла как раз направлялась на дополнительные занятия по арифмантике, как услышала тихий плач за большой колонной в конце коридора. Сначала слизеринка подумала, что ей показалось: ну кто будет плакать здесь посреди коридора, пусть и после того как учеба закончилась. По крайней мере сама бы Адель нашла бы себе более уединенное место для подобных вещей. Но представить себя плачущей не получилась, и Забини решила полюбопытствовать, кто там ревет в три ручья. Наверняка какой-нибудь нерасторопной первокурсник, заблудившийся в бесконечных коридорах замка.

То, что Адель увидела ее буквально ошеломило. Плакала Лили Поттер. Сидела, прислонившись спиной к шершавой колоне и подтянув колени к груди, зарывшись лицом в свою ало-черную мантию и рыдала, трогательно всхлипывая.

— Поттер? — удивленно спросила она.

Лили, увидев, кто именно ее обнаружил тут, когда она считала, что она совсем-совсем одна, испуганно вскочила и попятилась к стене.

— Ты чего ревешь? — строго спросила Адель.

— Ничего, отстань, — грубовато ответила Лили, но Адель не стала обращать на это внимание. У нее была вполне определенная цели и Лили тут весьма кстати.

Адель пристально посмотрела на Лили и вдруг усмехнулась.

— Это поправимо, — протянула она.

— Что? — всхлипнула Лили.

— То из-за чего ты ревешь, глупая. Хотя он тебе немного не по зубам, — отметила она, осмотрев Лили критическим взглядом, — даже не знаю... Я могла бы тебе помочь. — Адель выдержала эффектную паузу. — Но при условии, что ты поможешь мне. И да. мне придется тебе все рассказать. И ты мне расскажешь. Это и будет гарантом нашего молчания.

— Чем-чем это будет?.. — обескураженно пробормотала Лили,с опаской глядя на Адель. Та закатила глаза и взяла Лили под руку. Усмехнулась, когда Поттер дернулась в сторону.

— Я не кусаюсь, Поттер, не напрягайся. Пошли, поделимся горем.

небеченный вариант

Гермиона Уизли стоял у окна, держа в руках миниатюрную чашечку с крепким кофе, и старалась успокоиться. Причиной ее нервозности был снова министр магии со своими далекоидущими планами.

Персиваль считал, что пора приводить программу в действие и потспенно готовить магловский мир к слиянию с магическим. По его мнению, технологии маглов достигли ого уровня, когда оставаться незамеченными для магов будет практически невозможно. И Министр небезосновательно считал, что лучше, если некоторые из них начнут узнавать правду о волшебном мире.

Гермиона же считала, что ни к чему хорошему подобные действия со стороны магического мира не приведут. Она слишком хорошо понимала, что ни одному маглу не понравится такое положение вещей и зависть к магам неминуема. А во что она выльется в итоге — это сложный вопрос. Возможно, все не так уж плохо. Возможно, им удастся держать все под контролем. Ей удастся, поправила она себя — ведь с этого момента — именно Гермиона Уизли главное ответственное лицо за эту программу.

* * *

Скорпиус прекрасно понимал, что неприятного разговора с отцом не избежать. Профессор Малфой не из тех, кто возьмет и просто забудет о проступке непутевого сына.

Скорпиус уже давно не боялся разговоров с отцом, но все же, видеть, как он волнуется, переживает, видеть разочарование на его лице в нем, Скорпиусе, видеть не хотелось.

— Скорпи, что опять? — спросил Альбус, солнечно улыбаясь.

Скорпиус усмехнулся и только покачал головой — объяснить неугомонному Поттеру про то, почему именно он в таком настроении из-за предстоящим разговором с отцом будет просто невозможно. Поэтому и силы тратить на пустые объяснения Скорпиус не собирался.

— Ничего, все нормально. Я только к отцу зайду.

— А... понятно, — протянул Альбус.

— Чего тебе понятно?.. — ворчливо откликнулся Скорпиус.

— Ты не любишь быть виноватым, вот и все. Особенно перед отцом. Это пунктик?

— Это уважение к старшим и своему имени, придурок, — обиженно сказал Скорпиус.

— А обзываться-то зачем, — мгновенно надулся Альбус.

— Короче, — раздосадовано махнул рукой Скорпиус, — да, да... Я не люблю таких разговоров. Терпеть не могу это выражение на его лице — типа, "я ждал от тебя большего, сын".

— Я тоже, — тихо сказал Альбус и ободряюще улыбнулся. — Мой отец тоже может смотреть очень... выразительно.

— Ну хорошо. Может. Тогда ты меня понимаешь.

— Ага, — Альбус мотнул обросшей головой, — а кто еще тебя будет понимать?

Скорпиус только вздохнул. Поттера не переделать, а его самоуверенность по отношению к собственной персоне и подавно.

* * *

— Ты уверена, что мы идем в правильном направлении? — с сомнением в голосе проговорила Лили, следуя за Адель к Запретному Лесу.

— Нет, — тихо ответила та, но я слышала, что рядом с сараем Хагрида, где на сто метров вглубь, в лес, есть дом. Там живет ведьма.

— Ведьма?... — недоверчиво протянула Лили, внезапно испугавшись, потому что Адель сказала это крайне зловеще.

— А чего ты напугалась? — Адель резко затормозила и Лили, смешно ойкнув, врезалась ей в спину, уткнувшись носом в плечо — Забини была сантиметров на пять выше невысокой Поттер, — это же всего лишь ведьма. И ты сама ведьма. И я ведьма.

— Ну уж нет, — фыркнула Лили, которой внезапно стало смешно, — ведьма — это та, кто владеет темной магией. А мы ее не изучаем. Поэтому мы — волшебницы, — сказала она, нравоучительно выставив указательный палец.

Адель только усмехнулась и отвечать не стала.

Девочки вышли из Хогвартса и вскоре перед ними показалась Дракучая Ива. Адель остановилась и брезгливо передернула плечами.

— Страшно? — задорно спросила Лили.

— Заткнись, Поттер, — презрительно скривилась Адель, — я не боюсь. Просто немного устала.

— Да ты никогда не ходила в Запретный Лес, так?

— Ну... допустим.

— А откуда ты знаешь про ведьму?

— В книге прочитала, — поежилась Адель, — она готовит привороты. Небесплатно, конечно.

— Но у меня нет с собой галлеонов, — растеряно сказала Лили.

— Да нет, — махнула рукой Адель, — не за деньги. За услугу.

— Услугу... — задумчиво протянула Лили, чувствуя, что происходящее нравится ей все меньше.

Адель снова промолчала и неуверенно двинулась дальше.

— Мы можем вернуться, — вдруг сказала она, оглянувшись.

— Нет уж, — твердо сказала Лили, — я хочу знать, какую услугу запросит ведьма за приворот.

— А ты не боишься приворотов?

Лили задумалась. Ее курносый нос слегка наморщился, и она забавно фыркнула. Так может фырчать кошка, которая с подобным презрением относится к воображаемой опасности. Впрочем, кошке присуща хоть какая-то осторожность, в отличии от двух девчонок, вбивших себе в голову, что приворот — единственное средство обратить на себя внимание своей пассии.

— Ты так сильно влюбилась? — спросила Адель после минутного молчания.

— Нет, — поспешно ответила Лили. Это было сказано слишком быстро, чтобы могло сойти за правду, — я... я поспорила, — выдавила она из себя.

Адель снова обернулась и заглянула в глаза Лили на этот раз с нескрываемым интересом, будто не могла поверить, что студентка гриффиндора могла ввязаться в такой спор.

Забини пожала плечами и продолжила двигаться дальше — теперь уже по тропинке между большими мрачными деревьями, осторожно ступая на мягкую, устланную опавшими листьями, землю.

Через несколько минут, когда Лили уже готова была повернуть назад — перед девочками показалась маленькая хижина. Немного скособоченная, со стенами, покрытыми зеленым мхом, она казалась по-настоящему заброшенной.

Адель взмахнула палочкой и прошептала:

— Алохомора!

Лили уже собиралась рассмеяться и сказать, как глупо со стороны Адель было рассчитывать на такое простое заклинание, как раздался отвратительный скрип, и дверь, ведущая внутрь этого забытого жилища, отворилась.

— Ну что? — нарочито весело сказала Адель, — пошли. В конце концов, может, услуга окажется не такой уж и невыполнимой...

Тихонько ступая и боязливо озираясь, они поднялись по шатким ступеням.

Домик внутри оказался неожиданно уютным. У дальней стены уютно горел камин, над ним размеренно тикали большие старые часы.

— Что привело вас ко мне, юные леди? — спросил кто-то по-стариковски надломленным голосом.

— Добрый день, — вежливо сказала Лили, пихая под бок оцепеневшую Адель.

— День-то добрый, — сгорбленная фигура в углу комнаты распрямилась и на свет, падающий из небольшого окошка, ступила старуха, с ног до головы замотанная в черную мантию, — ты сделала то, что я просила?

— А вы ведьма? — спросила Лили, понимая, что с ее стороны это было несколько бесцеремонным.

— Я? Ведьма, — старуха засмеялась, и ее смех показался Лили похожим на карканье, — пожалуй, да.

— Мне нужен мой приворот, — заявила Адель, — я выполнила уговор.

Лили в недоумении уставилась на спутницу. О чем она? Неужели Адель бывала тут и раньше?

— А зачем тебе это? — голос ведьмы стал серьезным, даже зловещим, — тебе сколько лет-то? Для чего тебе приворот?

Лили с интересом посмотрела на спутницу. Она и предположить не могла, в кого же Забини так влюбилась, что не может об этом сказать и заведомо уверена в том, что объект ее симпатий на нее не обращает внимания?

— Вы не должны задавать вопросов. Приворот в обмен на услугу, — с нажимом сказала Забини.

— Хорошо, — согласилась ведьма, — хорошо. Держи, — она протянула Адель маленький фиал с какой-то иссиня-черной жидкостью. Добавишь ему в сок за обедом. Здесь все необходимое. Высушенное крыло ворона, твоя слеза, глаза летучей мыши, его волос и цветы бессмертника волшебного. И все. Только учти. Эта любовь иссушит его. Он будет сходить с ума и мучиться. Это очень сильное снадобье. Такая любовь не принесет счастья.

— Тебе-то откуда знать, карга старая, — пробурчала Адель себе под нос, — а насчет счастья... это мы еще посмотрим.

Лили вздрогнула от этой спокойной уверенности в голосе Забини. Стало нестерпимо любопытно, кому предназначался этот страшный кокейль.

Адель выхватила фиал из рук колдуньи и попятилась к выходу. Лили растеряно оглянулась. Забини решила бросить ее одну? Лили решительно дернулась следом, но поняла, что обездвижена.

— Адель! — растеряно вскрикнула она, призывая спутницу к благоразумию.

— Пока, Поттер, — улыбнулась Адель Забини, — моя услуга заключалась в том, что я должна привести тебя. А вот в чем будет заключатся твоя — увидишь. Я даже тебя подожду. Немного.

— Что вам нужно? — спросила Лили враз онемевшими губами.

— Ничего такого, что ты не могла бы выполнить, деточка.

* * *

Когда Дина открыла глаза, вынырнув из вязкого, затягивающего сна, то первое, что она увидела — был сияющий белизной потолок Больничного Крыла. Сюда по мягкому серебристому свету, пробивающемуся сквозь плотные синие шторы — за окном была ночь. Рядом никого не было, и Дина, попыталась приподнять голову, чтобы осмотреться. Аккуратно застеленные серыми одеялами кровати и только на одной, рядом, кто-то лежал. Мальчишка с ярко-рыжими волосами и крупными веснушками по всему лицу. Уизли. Дина даже смогла вспомнить его имя — Хьюго. Откуда она помнила — не знала, просто помнила и все. И эти воспоминания были теплыми.

— Хью, — прошептала она, почувствовав, как горло сдавило, и слова говорить очень трудно.

Мальчишка на соседней кровати открыл глаза и встретился со взглядом Дины. Она удивилась, насколько его глаза насыщенно синего цвета. А может ей так показалась по сравнению со своими, которые она порой подолгу изучала в зеркале — водянистый светло-серый цвет. На секунду даже стало завидно — мальчишка же! К чему ему такие длинющие, пусть и рыжие ресницы и синие глаза?..

— Дина... — растеряно прошептал Хьюго. Говорил он сипло, голосом человека, который очень долго не пользовался своим голосом.

Дина многое хотела спросить. К примеру, помнит ли Хьюго о том странном месте, где они оказались вдвоем, да и вообще видел ли он тот же сон, что и она? Но ей не удалось выдавить ни слова — горло словно отказывалось повиноваться, и она снова провалилась в сон.

* * *

— Я думаю, миссис Уизли, сейчас туда нельзя, — мадам Помфри ясно дала понять, то не пустит обеспокоенную мать в палату ночью.

— Я чувствую, что-то произошло, — прошептала Гермиона, которая связалась с медсестрой посредством камина, доступ к которому получила от Помфри, когда беда приключилась с Хьюго.

— Я понимаю твое беспокойство, Гермиона, но у нас строгий режим. Ты можешь прийти утром и проведать сына.

Гермиона только вздохнула — Помфри не переспорить. Она и сама не поняла, почему ей вдруг захотелось проведать Хьюго — в течение целого месяца картина оставалась неизменной — ее сын находился в глубокой коме, вызванной сильной отдачей от неизвестной магической субстанции, явно имеющей темную основу. Гермиона искала ответ, пытаясь выяснить, что могло вызвать подобные сгустки, но пока ее изыскания были безрезультатны.

Поняв, что спорить с упрямой старухой Помфри бесполезно, Гермиона решила действовать по-другому.

— Скажите, Помфри, — обратилась она к медсестре с вежливостью, на какую только была спокойна в этот момент, — а профессор Малфой уже опробовал свое новое зелье?

— Да, — кивнула Помфри, — мы добавили настойку в питание детям. Моя диагностика выявляет хороший прогноз. Драко — гений. Это очень удачное сочетание компонентов и очень интересное зелье. Оно просто не может не помочь. Но не все сразу. Если ты настолько беспокоишься — я пойду к ним, посмотрю. Но тебя пустить не могу, ты уж извини.

— Я понимаю, — пробормотала Гермиона, отключаюсь от каминной сети.

Еще с минуту она смотрела в мирно потрескивающее пламя камина, пытаясь собраться с мыслями и перестать нервничать. Желание узнать какие-нибудь новости про сына стало нестерпимым, и она все-таки решилась направить вызов.

Адресат откликнулся практически сразу.

— Извини, за столь позднее вторжение, — вежливо сказала Гермиона.

— Черт, Грейнджер! Ты будишь меня посреди ночи и еще извиняешься при этом. Пытаешься вспомнить правила хорошего тона? Не пытайся — тебя им не учили...

— Заткнись, Малфой, — устало сказала Гермиона, — раз я беспокою, то считаю нужным извиниться. И наверное, у меня что-то срочное, ты не находишь?

— Нахожу, — важно кивнула голова Драко в камине, — и даже считаю нужным выслушать вас, миссис Уизли.

— Оставь этот тон, Драко, — в сердцах воскликнула Гермиона, — я насчет зелья. Помфри сказала, что его уже дали детям, и я...

— Старая перечница совсем прохудилась — ничего в ней не держится, — проворчал Драко, — ну да, дали его детям сегодня вечером. Но быстрого эффекта ждать не стоит.

— Но шансы есть? — с нажимом спросила Гермиона.

— Есть. Но я бы не надеялся на твоем месте. Надежда, она, знаешь, губит. Зелье сварено правильно, я думаю, что оно способно подавить темно-магический контур.

— Я... — Гермиона запнулась, — я просто не могу уснуть. Мне кажется, что Хьюго очнулся и теперь один в Больничном Крыле, и я даже не могу с ним поговорить.

— Ты идиотка, Грейнджер, да?

— Сам такой, — задорно откликнулась Гермиона.

— Ладно, — вздохнул Драко, — пойдем. Я думаю, смогу провести тебя в Больничное Крыло. Вот только не считай это доброй услугой. Если нас застукает Помфри — попадет очень сильно.

— Да я как-то не боюсь, — фыркнула Гермиона, — а вот ты, Малфой, не боишься?

— Уже нет, — усмехнулся Драко, — как-то отвык с возрастом.

— Приобретаешь полезные привычки?

— А то. Давай руку, пока я не передумал.

* * *

Альбус Поттер только закончил писать сложнейшее эссе по заклинаниям, когда в гостиной появилась Адель Забини. Напуганная и растерянная. Такой Альбус ее никогда не видел.

Она прошла через гостиную и остановилась напротив Альбуса, будто хотела ему что-то сказать.

— Адель? — приподнял бровь Альбус, — тебе что-то надо?

— Альбус... — она говорила очень тихо, — мне надо с тобой поговорить. Наедине.

Альбус усмехнулся, захлопнул книгу, по которой писал эссе, и внимательно посмотрел на Адель, изучая ее, будто впервые увидев.

— А ты уверена, что обратилась по адресу?

— Ал, мне просто надо поговорить.

Альбус вздрогнул, уловив испуг Адель. Она явно была напугана чем-то не на шутку. Альбусу мгновенно передалось ее беспокойство.

— Хорошо, — решительно сказал он, — пошли.

Скорпиус, сидящий на другом диване вместе с Пьюси, обсуждающий что-то с ним вполголоса бросил на Альбуса вопросительный взгляд, но тот только пожал плечами — мол, сам не знаю, что на нее нашло.

Выйдя с Адель в коридор, Альбус молча показал ей знак следовать за ним. Адель, слегка заинтригованная прошла следом. Они поднялись по витиеватой лестнице так высоко, что Адель уже хотела сказать, как она устала плестись по ступеням. В итоге Альбус привел ее на Астрономическую Башню.

— Ты хотела говорить наедине — говори.

Адель внезапно ощутила, что сил у нее совсем не осталось. Пришлось прислониться спиной к ледяной стене башни.

— Забини, здесь холодно, — заметил Альбус, давай выкладывай, что там у тебя и пошли.

— Лили, — прошептала Забини непослушными губами.

— Что? — спросил Альбус, чувствуя как пол уходит из-под ног, потому что тон Адель не предвещал ничего хорошего.

— Мы... пошли к ведьме. Ну на окраине леса. Ну легенда такая есть.

— Вы?.. с Лили? К ведьме? — Альбусу показалось, что он спит и видит страшный сон.

— Легенда Запретного Леса. Не слышал что ли?

Альбус вздрогнул. Он помнил, что именно про легенду Запретного леса говорил тот волшебник в хижине, когда они искали миддлмист. Еще он говорил про кентавров и то, что один из них якобы знает эту легенду. Выходит, не только он.

— Нет, — покачал Альбус головой, решив выяснить все, что знает про легенду Забини.

— Услуга за услугу. Ну.. это часть легенды. Целиком ее не знает никто. В общем, можно найти ведьму, которая сварит приворот в обмен на услугу.

— Приворот?..

— Не тупи, Поттер, — поморщилась Адель, — ты уже в десятый раз переспрашиваешь. Да приворот. Втюрилась твоя сестренка, — про себя Адель скромно промолчала, — а ты и не замечаешь ничего. Она же мучилась. Страдала. Вот я и решила ей... Помочь я решила, в общем. Рассказала ей про легенду эту, про ведьму, которая является тем, кому это нужно. И мы пошли в лес.

Альбус вдруг закрыл ладонями лицо и расхохотался.

— Не истери, Поттер.

— Ты... у меня слов нет, Забини. Ты потащила мою сестру в Запретный Лес, потому что она в кого-то влюбилась? — голос Альбуса стал угрожающим.

— Я ее не тащила, Ал! — взвизгнула Адель, — она сама захотела.

— И что дальше?

— Мы пришли к хижине ведьмы. Та предложила Лили сделку: испытать на себе темную силу колдовства и получить приворот.

— Как понять темную силу?

— Ну... Темная магия. Запрещенная. Я не очень поняла, но она говорила что-то о слиянии душ и темной магии. Еще я слышала слово — инициация.

— Забини... ты хоть понимаешь,ч то ты болтаешь?

— Понимаю. Я виновата, Ал, прости. Но Лили в опасности. Она согласилась! Я не думала, что она согласится — до последнего ждала ее снаружи! А она согласилась!

— Сколько у меня времени? — спросил Альбус.

— Инициация будет завтра. Точно слышала. Ал... пожалуйста... я прошу тебя! Никому ни слова! Нас с Джоном исключат! Это же темная магия.

— О чем ты думала?! — Альбус был вне себя от ярости. Очень хотелось что-нибудь разбить: он прямо чувствовал, как в нем бьется поток магии, ища выход.

— О сестре твоей страдающей! — выкрикнула Адель.

— Она могла сказать мне!

— Не могла.

Альбус внезапно сник.

— Кто должен был испытать на себе силу этого приворота? Говори!

Адель усмехнулась.

Прости, Лили Поттер, эту тайну сохранить не получится.

не бечено!

Темные силуэты деревьев казались зловещими в мутном лунном свете. Запретный лес словно замер в ожидании древнего темномагического ритуала.

Легенда, спящая под пологом этого, невидимого простым людям, леса, хранилась слишком долго, чтобы далее оставаться тайной.

Кентавры, существа мифические и необычные, живут гораздо дольше людей. Если заглянуть в книгу "О волшебных существах, больших и малых", написанную Ньютом Скамандером, то о кентаврах можно узнать многое. В свое время отважный исследователь магической фауны сумел пообщаться с кентаврами и даже подружиться, если так можно сказать.

На самом деле представители этого древнего вида волшебных существ не очень-то дружелюбны и поговорить с ними сложно. Однако, их предводитель Атрей согласился бы на переговоры с людьми. Согласился бы только в одном случае.

Когда-то давно, много веков назад, еще во времена Четырех Основателей в магическом мире началась Война. Не первая и не последняя, увы. Но возможно, самая кровопролитная. Многие маги лишились своей силы в те страшные дни, жизни многих волшебных существ оборвались.

Война шла всего несколько недель.

Но за это время произошло много страшных событий.

Хельга Хаффлпафф разобрала Зеркало Истины на составные части, объявив о его утере.

Ровена Рейвенкло изобрела заклинание, способное предотвратить Аваду, но вскоре погибла, не успев передать своих знаний.

Годрик Гриффиндор сумел призвать Серебряного дракона, который полностью повернул ход битвы.

Салазар Слизерин смог добиться бессмертия. Он проклял того, кто выступил против него. Он вложил в проклятье всю свою силу, и просто растворился в воздухе, растратив себя. Чтобы возродится вновь, когда слова древнего, как само мироздание, заклинания снова прозвучат под этим небом.

В учебники по магической истории события тех дней вошли как "Война Четырех Стихий".

Кентавры тоже принимали участие в той памятной битве. Многие из них не вернулись живыми с той войны. Это была не их война, но что-то заставило их идти в бой. Что-то, без чего они просто не мыслили своего существования.

* * *

Сказать, что Альбус злился на Адель Забини — значит ничего не сказать. Ему казалось, что он вне себя от ярости. Мало того, что его ненормальная сестра влюбилась в его лучшего друга, так и еще и без Забини, конечно же не обошлось.

Если так посудить, то он должен быть благодарен Адель за то, что та рассказала ему про Лили. Но Альбусу что-то сильно не нравилось в этой истории. Быть может то, что Адель никогда и ничего не делала бескорыстно. Значило ли это то, что и в этой ситуации у Забини есть своя выгода? Альбус, конечно, не мог знать, но строить предположения было необходимо.

О неизвестной ведьме надо бы рассказать отцу. Отец, безусловно, разберется во всем. Вот только Адель… если ее роль не настолько ничтожна, как она изо всех ил пытается показать — ее ждет исключение из Хогвартса. Альбус поймал себя на мысли, что вот этого допустить никак нельзя.

С другой стороны Лил… и ее эта несуразная тайна. Дуреха, Модред ее побери, какая же дуреха… Если сейчас звать на помощь еще кого-то, то тайна Лили станет достоянием общественности, а если учесть, что объект ее страданий — Скорпиус Малфой… Альбус мысленно застонал — он уже видел огромные газетные заголовки — Поттер и Малфой: история на новый лад? Ну или что-то подобное. Скорпиусу такое внимание к его персоне точно не понравится. И он просто будет зол на Лили за то, что из-за нее оказался в такой ситуации. Нет, с этим Альбусу придется разбираться самому.

Альбус попросил Адель подождать и пошел собираться, стараясь мыслить, как Малфой. Что бы взял с собой Скорпиус, отправляясь в такое сомнительное путешествия? Мысленный ответ заставил Ала улыбнуться. Прежде всего Скорпиус Малфой взял бы с собой его, Альбуса.

И самое главное — как улизнуть так, чтобы Скорпиус не заметил? Учитывая, что они всегда все делают вместе, сбежать будет совсем непросто.

Альбус торопливо побросал в сумку самое необходимое для прогулки в лесу, не забыв прихватить с собой свежесваренное поисковое зелье. То, что это зелье не положено иметь ни одному студенту в Хогвартсе, Альбуса нисколько не смущало — им со Скорпиусом было нужно — они и сварили. Сами, между прочим.. Нет ну конечно, не окажись они в лаборатории профессора Малфоя — у них бы ничего не вышло, а оказались они там, благодаря очередной отработке, и Скорпиус, помнится, счел несколько капель поискового зелья — достаточной платой за их труд.

Внезапно дверь распахнулась и на пороге появился сам Скорпиус Малфой собственной персоной. Альбус воровато оглянулся, но Скорпиус будто не заметил его напряжения.

— Скорпи, — потянул Альбус, внутренне коря себя за нерасторопность и надеясь, что тот не заметил его растерянности.

Может, Скорпиус и обратил внимание, на то, что друг немного не в себе, но не стал ничего говорить.

— Скорпиус, — сказал Альбус, шумно выдохнув,— там тебя декан звал…

— Отец? — в недоумении переспросил Скорпиус, — когда? Я же только от него…

— Я точно не знаю, вроде что-то срочное, я сам только что из лаборатории. Наверное, так получилось, что я зашел сразу после тебя.

— Наверное, — пожал плечами Скорпиус, — ну ладно, схожу еще раз, — но по его красноречивому взгляду Альбус понял, что Малфой начал его подозревать. В чем? В том, что Поттер собирается улизнуть без него, например…

Как только Скорпиус Малфой скрылся за дверью, Альбус быстро прошмыгнул туда же. Только если Скорпиус направился дальше в подземелья, в лабораторию к отцу, то Альбус припустил в прямо противоположном направлении выхода из подземелий.

Адель тихо следовала за ним, не произнося ни звука. Альбус даже немного удивился: он считал, что уж кто-кто, а Адель Забини в жизни не станет рисковать. Что ж… Видимо, дело и впрямь серьезно.

— Адель, — напряженнос просил Альбус, — а почему бы нам не сказать Джо?...

— Джон меня убьет, — лаконично ответила Адель, усмехнувшись.

Альбус вдруг остановился и резко развернулся. Адель, не ожидавшая от него поворота, впечаталсь Поттеру в левое плечо.

— Ал! — возмутилась она.

— Адель, — Альбус шумно выдохнул, — зачем ты пошла за мной?

— Волнуюсь, — резко ответила Забини и отвернулась.

— Тебе никогда дела не было до моей семьи, — справедливо заметил Альбус, — до меня, Джима или Лили. Да вообще тебе в принципе ни до кого нет дела, Забини. О чем ты? Ты не волнуешься за Лили.

— Нет, — согласилась Адель.

— Тогда зачем? — Альбус чувствовал, что начинает злиться.

— Я не волнуюсь за Лили. Я волнуюсь за тебя.

* * *

Красивая девушка с рыжими волосами в надвинутом на глаза капюшоне стояла перед огромной чашей, протянув руку. Вокруг нее столпились кентавры, а перед ней стояла растрепанная, уже очень старая женщина. На ее испещренными морщинами лице — лишь глаза не являлись уродливым воплощением прожитых лет. Они смотрели ясно и уверенно. Ведьма точно знала, что должно сейчас произойти.

Знали это и кентавры, что застыли немыми восковыми фигурами позади девушки. Легенда, их легенда начинала сбываться. Им был неинтересен ритуал волшебников. Им были неинтересны планы ведьмы или этой девушки в капюшоне. Все, что им было нужно — получить обратно амулет, который должен был остаться после ритуала.

Ведьма обещала им амулет, если они согласятся присутствовать при ритуале Возрождения. Так она это называла.

* * *

Фред Уизли внимательно изучал карту магически всплесков. От его внимания не ускользнула странная активность в глубине Запретного Леса. Магическое поле было взбудоражено там особенно сильно, будто кто-то пытался пользоваться темной магией.

Это задачку решить ему, молодому сотруднику Аврората было, конечно не под силу. Придется обратиться к Главному. К дяде.

— Гарри?... — произнес Фред, как только горсть летучего порошка разлетелась зелеными искрами в камине.

— Фред?.. — растеряно откликнулся Главный Аврор, не ожидающий никаких вызовов от племянника. Не по рангу ему обращаться к Главному, если только это не личный вопрос и дома все в порядке.

— Гарри, у нас сильнейший темномагический всплеск в районе Запретного Леса… Я… я никогда такого не видел, — твердо закончил Фред, мысленно соглашаясь с самим собой — и правда, не видел.

Гарри неторопливо снял очки, протер их платком, потом снова водрузил на нос, впервые подумав, что стал видеть хуже.

— Вот как? — рассеяно спросил он, — что ж... придется мне отозвать Теда из отпуска.

— Может, я сам... как-нибудь? — в голосе Уизли-младшего мелькнула надежда, он давно хотел попробовать свои силы в каком-нибудь сложном деле. Ему очень хотелось реабилитироваться в глазах Гарри после того, что совершил его, Фреда, отец.

Гарри, конечно, ничего не пояснил, он просто рассказал, что Джордж Уизли погиб, сорвавшись со скалы. Несчастный случай.

Но Фред уже на тот момент был стажером аврората и некоторые слухи о его отце просто не мог пропустить мимо ушей. А потом и вовсе довелось унать всю правду: Джордж вовсе не смирился с потерей брата, в честь которого он назвал своего сына. Фред знал продолжение истории, но он не мог считать своего отца преступником. Нет. Так вышло и точка.

— Нет, Фред, — покачал головой Гарри, — но я могу разрешить тебе быть в составе группы, которую возглавит Тед.

Фред мог только разве что скрипнуть зубами. Тед Люпине не был тем человеком, с которым ему бы хотелось работать. Сотрудничать. Находиться на расстоянии хотя бы десяти метров.

Столь категоричные суждения в адрес Люпина-младшего Фред сформировал еще во время учебы в Хогвартсе. Тед тогда учился на последнем курсе, .Фред соответственно на пятом, и вряд ли Люпина можно было назвать его другом. Скорее Фред был постоянным объектом его насмешек. Не то, чтобы Теду так уж нравилось изводить именно Уизли-младшего, просто таким уж он был Тед Люпин. Чувствуя в людях слабость он порой становился и вовсе безжалостным. Именно поэтому Фред Уизли после школы пошел в аврорат. Ему хотелось доказать, что он не слаб, что он, также как Люпин, достоин внимания своего знаменитого дяди.

* * *

Альбус шел, сосредоточенно всматриваясь себе под ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь зловредный корень многовекового дерева, которых здесь, в Запретном Лесу, предостаточно. Его не покидало предчувствие чего-то важного и одновременно страшного.Можно сколько угодно ругать про себя безответственную сестру, но это не меняет сути дела: ему и Адель предстоит настоящее приключение и еще неизвестно, каким окажется его финал.

— Ал, прекрати, так сопеть, — проворчала Адель где-то за спиной Альбуса.

— А ты прекрати так шуметь, — парировал Альбус, которому очень не нравилась манера Забини идти по лесу, совершенно не пытаясь сделать свои шаги тише.

— Еще недолго осталось, — спокойно сказала Адель, никак не отреагировав на его последнюю реплику.

Альбус ожидал, что "недолго" от Забини может значить и несколько часов, но, к его удивлению, они и правда вышли к заброшенной хижине. Той самой, в которой они были со Скорпиусом, Джо и Чарли.

— Здесь же... — начал Альбус и прикусил язык. Он прекрасно понимал, что истина, открывшаяся в ту ночь, свеча и человек, сказавший им о легенде — не то, о чем стоило бы болтать. Кстати, остаток свечи был с ним. На всякий случай.

— Здесь была ведьма, — сказала Адель, и Альбус отметил в его голосе страх и ощутил, как внутри него закипает гнев.

— Почему ты ее бросила?! — выкрикнул он, резко поворачиваясь. Адель начала пятиться, пока не уперлась спиной в ствол большого дерева возле хижины.

— Я ее не бросала! — с вызовом ответила она и тут же сникла под взглядом Поттера.

— Она... — Адель выдержала паузу, собираясь с мыслями, — она... хотела приворот. И я.

— Что ты? — спросил Альбус, почти упираясь лбом в ее лоб.

— Я тоже хотела приворот, Поттер! — выкрикнула Адель, отворачиваясь, не выдерживая его пронзительного взгляда.

— Дура! — рявкнул Альбус, но отошел, решив все же зайти в дом и недоумевая, откуда тут могла взяться ведьма.

Альбус поднялся уже по знакомым, чуть скрипучим ступеням — и понял, что, похоже, этот поход прошел впустую. В хижине никого не было.

Адель не спешила заходить вовнутрь, она мялась возле ступенек, смешно вытягивая шею, даже не боясь выглядеть некрасиво. Альбус усмехнулся: за Забини такого раньше не наблюдалось — она всегда щепетильно относилась к тому, какое производит впечатление на окружающих. Сейчас ее любопытство было неуместным — Альбус чувствовал сильное желание зежечь свечу, чтобы спросить совета у волшебника из хижины. Возможно, он подскажет, как им быть и где же услышать эту легенду Запретного Леса. Сделать это при Адель Альбус не мог, он знал, интуитивно угадывая, что не стоит так открыто делиться этой тайной.

— Что там, Поттер? — спросила Адель, и Альбус понял, что Забини сильно нервничает.

— Ничего, — откликнулся он, даже не оборачиваясь. А что если закрыть дверь и попробовать оставить девчонку там, а самому все-таки зажечь свечу?.. Нет, с Адель такой номер не пройдет. Главная интриганка факультета найдет способ пробраться внутрь, забудет все свои страхи, как только почувствует, что Альбус пытается от нее что-то скрыть.

Альбус еще не успел ничего придумать, как зашелестели чьи-то шаги. Тихие, очень мягкие — совсем не-человеческие. Адель в одну секунду взлетела по ступеням к Альбусу, схватив его за руку.

— Что это, Ал?... — было видно, что Забини напугана не на шутку.

— Я не знаю, — Альбус постарался говорить спокойно, но, кажется, получалось не очень. Ему тоже было страшно.

звуки становились отчетливее: в тишине леса шорох казался особенно зловещим. Альбус замер и машинально отодвинул Адель себе за спину — та и не возражала.

На полянке перед хижиной появился кентавр. Самый настоящий кентавр. И хотя Хагрид рассказывал много интересного об этих удивительных созданиях, Альбус не видел их вживую еще ни разу. Кентавры не очень-то выходят к людям и не очень-то любят с ними общаться, даже если это волшебники, даже если хогвартцы.И теперь Альбус с восторгом разглядывал это существо. Огромный, гораздо больше человека, с длинными волосами на манер гривы, странными глазами, в которых вроде человеческий ум и в тоже время что-то звериное. Мускулистое лошадиные бока вздымались в такт размеренному дыханию человеколошади.

— Доброго ветра, ищущие, — сказал кентавр, чуть склонив голову. Его голос был тихим, даже напевным.

— Доброго, — Альбус попытался ответить в тон.

— Меня зовут Атрей, и я знаю, что вы ищите.

— Тогда помоги нам, — быстро сказал Альбус. Хагрид говорил, что нужно общаться с кентаврами спокойно, излагая сразу суть дела, иначе они просто развернутся и уйдут.

— Я не могу помочь, — покачал головой кентавр.

— Ты знаешь легенду, — Альбус сделал шаг ему навстречу. — Легенду Запретного Леса.

— Знаю, — Альбусу почудился вздох в его словах, словно Артей сожалел о том, что знал эту легенду.

— Ты расскажешь ее нам? — осторожно спросил Альбус.

— Расскажу, — ответил кентавр. — Время пришло.

* * *

— И сила его станет твоей силой. И волшебство его станет твоим.

Напевные слова звучали в тишине леса, словно неведомая песня сказочного существа. Кентавры стояли молча, ожидая. Лили Поттер, полностью потерянная и покорная стояла перед огромной золоченой чашей, протянув руку.

— Кровь. Капля твоей крови, — прошелестел голос. Капля крови наследника, ученика.

Ведьма глухо рассмеялась — она и не думала, что когда-нибудь произнесет эти слова. Вряд ли она вообще могла о чем-то думать, ведь уже давно являлась бесплотным духом. Но она хорошо помнила о тех временах, когда он был во плоти. Прошло не одно столетие, и теперь время для легенды, сказки, которая обернется былью.

Лили, завороженная ее словами, вскинула маленький ритуальный кинжал. Порезать руку оказалось не так просто. Она уставилась на бледную кожу с проступившими венами, не в силах провести ножом.

— Давай! — выкрикнула ведьма, — режь!

— Я… — Лили запнулась, — а я отправлюсь потом домой?

— Я отпущу тебя, — ответила ведьма, — и они, — кивок на толпу кентавров вокруг, — тоже отпустят.

— Хорошо, — голос Лили дрогнул, из глаз покатились слезы. Именно сейчас она очень остро ощутила предательство Адель. Именно сейчас она поняла, что ее просто бросили в своих целях. Как это… по-слизерински… Ну куда ей, гриффиндорке, было разобраться в этих интригах… Откуда ей было знать, что Забини что-то надо от этой ведьмы?...

Лили поежилась. Уверенней перехватила кинжал.

— Не смей! — выкрикнул чей-то знакомый голос. Кентавры расступились, пропуская Альбуса Поттера.

— Пошли, — он дернул Лили за руку. Та стояла не шелохнувшись, все также занеся руку для удара ножом.

— Я не могу… — прошептала она, — прости, Ал, я не могу…

И опустила кинжал прямо на тонкое запястье.

А потом заревела, поняв, что произошло.

Ведь это было ее дело. Зачем вмешался Альбус? Он подставил свою руку, и теперь его кровь упала прямо на дно чаши, откуда повалил зеленый дым.

Приглядевшись, в дыму можно было рассмотреть серебристого дракона, который корчился, задыхаясь, метался из стороны в сторону, словно был прикован к чаше цепью.

И тогда Лили Поттер закричала.

— Для того, чтобы рассказать эту легенду, нужно вернуться на много веков назад, еще ко временам Основателей.

Тогда их называли Странниками и даже побаивались этих странных людей.

Наш герой родился в семье волшебников. Но в те смутные времена, когда нельзя было быть колдуном. Магов ненавидели, волшебниц сжигали на кострах, топили в воде. Гораздо легче было притворяться обычным человеком. Особенно, если у тебя есть ребенок с магическими способностями.

Способности у мальчика, о котором мы говорим, проявились еще с трех лет. Он жил с родителями на отшибе деревни, стараясь как можно меньше попадаться людям на глаза. Семья не звала никого в дом, чтобы никто, упаси Мерлин, не видел, как летают по дому игрушки, или вместе с детским плачем раздается звон битой посуды.

Никто не звал ребенка по имени, данному ему при рождении. Названный Салазаром, в честь своего могущественного деда, он откликался на более простое и магловское — Дерек, которым звала его мать.

Беда пришла, когда Дереку исполнилось десять лет. Относительная благополучная жизнь семьи на отшибе не давала покоя многим.

И вскоре, объявив и мать и отца колдунами, жители деревни пришли сжигать их дом.

И хотя отец, искусный волшебник, мог сражаться с огнем какое-то время, его сил явно было недостаточно.

Маленький Дерек забился под большой стол у стены и шептал «агуаменти», он знал, что этим словом можно вызвать воду. Но у него не получалось, как он ни пытался, ведь тогда у него еще не было своей палочки.

Его спасла прекрасная девушка, появившаяся прямо из огня. Огненно рыжая, с зелеными глазами, в сером балахоне. Она взяла его на руки и укрыла своей накидкой.

Девушка привела его в странное место. Лес. Огромный, дышащий чем-то странным, не-человеческим.

— Это Запретный Лес, — сказала она. — Сюда нельзя приходить без взрослых.

— А ты взрослая? — спросил Дерек серьезно у своей провожатой.

— Нет, — рассмеялась девушка, — я тоже не совсем взрослая, мне всего пятнадцать, и зовут меня Хельга. — но я знаю волшебство, как и ты, и могу тебя научить контролировать силу внутри, данную тебе от рождения.

— Зачем вы крадете детей? — спросил Дерек.

— Они волшебники. Мы не крадем их. Мы забираем их учиться.

Через несколько лет люди заговорили о том, что среди Странников появился еще один — молодой и жестокий, он не просто крал детей, а наказывал их родителей, если они с ними жестоко обращались за их «странности» в поведении.

Еще через несколько лет на окраине Запретного Леса совместными усилиями всех четырех Странников был возведен замок, который получил название — Хогвартс.

Странники прозвали себя Основателями и вот тут начались разногласия.

Ровена Рейвенкло считала, что обучению магическому искусству достойны только самые умные.

Годрик Гриффиндор отдавал предпочтение самым храбрым, так как считал, что в безрассудстве — сила.

Хельга Хаффлпафф всегда ратовала за милосердие и трудолюбие, именно таких детей отбирала она для обучения.

А вот Салазар Слизерин считал, что сила заключена только в чистоте волшебной крови. Он с презрением относился к таким, как Годрик, маглорожденным.

Единственный, кого он признавал, была Хельга. Она была для него всем — восхищением, вселенной, солнцем.

Именно она, как самый первый из Странников, вынесла вердикт — основать школу, где будут все четыре факультета и не будет разногласий.

Так у Основателей появились последователи.

Шло время, волшебники обучались у Основателей, их становилось все больше и больше.

Но в то время маги не умели скрываться от людского мира достаточно ловко, и вскоре были обнаружены.

Салазар настаивал на том, чтобы уничтожить деревню, посмевшую запланировать нападение на замок.

Ровена утверждала, что хорошей магической защиты будет достаточно.

Годрик предлагал просто обороняться, пока живы.

Хельга Хаффлпафф настаивала на переговорах.

Конечно, маленькая деревня ничего не может сделать волшебникам.

Но эти разногласия стали одной из причин разлада. На утро стало понятно, что воевать не с кем. И не с кем вести переговоры. За ночь деревня была уничтожена.

Годрик воспринял это как оскорбление и был уверен, что это вина Салазара Слизерина.

Ровена поддержала Годрика, и вот тогда началась первая магическая война. Когда маги пошли на магов, истребляя друг друга. Война Четырех Стихий.

Это Ровена Рейвенкло сумела призвать стихии на помощь. Но не смогла удержать все четыре. С ней остался лишь воздух. Огонь сумел призвать Гриффиндор, воду — Хельга, а земная стихия досталась Слизерину.

Именно тогда Хельга увидела в Зеркале Истины, что Салазар погибнет. Она рассказала ему об этом, думая, что он прекратит войну.

Однако Салазар, к тому времени овладевший искусством темной магии очень хорошо, не собирался отступать от своих идей. Он открыто вступил в борьбу с Годриком, уничтожая всех маглов, кто посмел ступить на земли Хогвартса.

Годрик сумел призвать на помощь силы извне. Драконов. Проведя ритуал возрождения на собственной крови, он смог вызвать Серебрянного Дракона, того, кто привел за собой множество таких же существ. Годрик сам стал Серебрянным Драконом, слился с его сущностью, и теперь все драконы магического мира подчинялись только ему.

Но Салазар Слизерин был не тем, кого можно было бы так просто победить. Поняв, что с такой армией драконов ему не совладать, он сделал то, чего не удавалось ни одному из живущих. Он сумел обрести бессмертие, прокляв своего врага Годрика Гриффиндора, проклял, вложив в проклятье столько силы, что состарился в одно мгновение.

Но он не боялся умереть — древнее заклинание уничтожило его душу, но оставило шанс на воскрешение спустя много веков.

Он обменял свой дух на служение.

Служение смерти.

Страшный бесплотный дух.

Волшебники называют таких дементорами и боятся, как огня.

Однако Салазар оставил себе лазейку — через семь витков, семь столетий он сможет вернуться, пусть и в другом обличии, он снова сможет стать сильнейшим из живущих в этом мире волшебников.

Уже не раз волшебники пытались обрести бессмертие таким же образом. Им не хватало магической силы. Они просто обращались в дементоров, без разума, силы воли, обреченных на страдание. В отличие от Салазара, разум которого был заточен в страшном теле дементора. Ужасная оболочка не иссушила его ум. Обладая поистине уникальной силой воли, он смог сохранить свой разум и силу духа. И жажду жить и властвовать. И уничтожить всех маглов на этой земле, чтобы остались только волшебники, а их дети тогда были бы чистокровными.

— Звучит ужасно, — пробормотал Альбус, — вот только как это все связано с Лили?

— Это могло бы быть связано с любым ныне живущим волшебником, — ответил Артей.

— То есть вот с ней, например, — усмехнулся Альбус, чуть отодвигаясь, чтобы было видно притихшую за его плечом Адель.

— Да.

Адель обижено насупилась и отвернулась — видимо, перспектива оказаться на месте Лили ее не прельщала. Однако Альбусу эта мысль начала нравиться. И правда — вот бы Забини оказалась на месте Лили… Узнала бы тогда, каково это…

Однако непрошенные мысли Альбусу удалось отогнать прочь — все-таки Адель и так была напугана случившимся, не стоит желать ей зла.

Но на месте Лили была Лили, а значит, надо ее спасать, пока… пока что?...

— Как легенда Запретного леса связана с моей сестрой? — медленно, четко выговаривая каждое слово, спросил Альбус.

— Кое-кто затеял обряд Возрождения.

— Кто?

— Вы назвали ее ведьмой, на самом же деле — это существо не имеет ни плоти ни крови.

— Как это? — не выдержала Адель, — мы же с ней разговаривали... Были у нее и плоть, и кровь.

— Нет, — ответил кентавр, — нет. Это просто магическая оболочка. Когда-то тут и правда жила ведьма, волшебница, которая жила отшельницей, варила зелья.

Просто время пришло. После Третей Магической войны против Волдеморта и победы Гарри Поттера, она нашла амулет, который принадлежал нашему роду, но был утерян. Теперь-то мы, конечно, знаем, кто его украл и зачем. Но тогда — нет. Волшебница чувствовала в нем огромный источник силы и присвоила его себе. С тех пор мы были вынуждены подчиняться ей, пока она не поняла истинное назначение амулета.

— И? Его назначение?... — спросил Альбус.

— Воскрешающий камень. Его еще называли так.

— Дары смерти? — в один голос воскликнули Альбус и Адель.

— Да… я слышал, так называли его. Я не считаю, что ей нужен Салазар Слизерин, Волдеморт или кто-то из существовавших Темных Лордов. Я считаю, что время пришло. Дух сам нашел того, кто мог помочь. Отнял разум .

— Ладно. С ведьмой и мотивами ее поступков разберемся потом. Зачем Лили?

— Через нее он хочет вернуться. Вернуться в этот мир.

— Мерлин Всемогущий… — прошептал Альбус: он и представить себе не мог, что такое может произойти с его сестрой, да вообще с кем угодно! Разве это возможно?!. Чтобы в ком-то возродилась душа самого сильного темного мага всех времен?...

Мысль о том, что выход есть пришла к Альбусу внезапно.

— А что… если это буду я?

— Что отличает тебя от других, маленький волшебник? — спросил Артей.

— Защита. Серебряный дракон, — Альбус закатал рукав мантии и рубашки, обнажая предплечье с рисунком серебряного дракона. Дракон не спал, как обычно: сейчас он стоял ощитинившись, как будто собирался рыкнуть. Ну или извергнуть пламя.

— Серебряный дракон… — Артей отшатнулся и прикрыл глаза. Больше он не сказал ни слова, словно впал в некий транс.

Адель и Альбус пытались его тормошить, но у них ничего не вышло: кентавр не желал больше с ними разговаривать.

— Бесполезно, — вздохнул Альбус, — Хагрид говорил, что если они замолчали, то это все. Больше одного раза редко заговаривают с нами.

— Что делать? — спросила Адель, опустив плечи и смотря в землю: она и подумать не могла, что ее мимолетная шалость приведет к таким чудовищным последствиям. Ведь если кто-то вселится в Лили Поттер, что будет с самой Лили? Что станет с гриффиндоркой, которую они все знали? Даже Адель, которая не очень-то любила пары трансфигурации с Макгонагалл, понимала, что духовная трансгрессия — это очень и очень плохо. Начиная с того, что это страшное преступление и заканчивая тем, что носитель, тот, в кого вселяется дух, скорее всего будет лишен собственной воли.

— Я спасу Лили,— уверенно сказал Альбус, подходя к кентавру вплотную, — я должен спасти свою сестру. Покажи дорогу, Артей. Я прошу тебя. Просто покажи дорогу.

Кентавр ничего не ответил, он молча развернулся и пошел вглубь леса. Альбус и Адель двинулись следом за ним.

— Ал… — попыталась остановить Поттера Адель, схватив его за руку. Но Поттер и не думал останавливаться.

— У меня мамина защита, — улыбнулся он, — не надо за меня бояться. Все будет хорошо, и он тихонько сжал пальцы Забини в ответ. Адель и не заметила, как искренне и грустно улыбнулась.

* * *

О том, что в Запретном лесу планируется что-то страшное, Гарри узнал слишком поздно. Он это понял, когда ему сообщили, что исчезли сразу несколько студентов Слизерина и Гриффиндора. А именно его дети Альбус, Лили и Джеймс, а также Адель Забини и Скорпиус Малфой. Не связать их исчезновение со всплеском магии в Запретном лесу, было невозможно.

Драко Малфой рвал и метал, но не мог внятно объяснить, куда делись его студенты. Макгонагалл причитала и порывалась искать их самостоятельно и все никак не могла понять, как ее любимица Лили оказалась в такой компании.

Когда Гарри прибыл в Хогвартс, он почувствовал, что что-то очень сильно неладно. Он словно постоянно ощущал непонятный озноб.

Такую задачу решить народному герою было не под силу без самого главного человека в их бывшем Золотом Трио: Гермионы Уизли.

На вызов Глава отдела по работе с маглами откликнулась сразу.

— Гарри? — удивленно вскинула брови Гермиона, но ее голос тут же потеплел, — привет! Как ты? — спросила она.

— Пока живой, — рассмеялся Гарри, — я к тебе, правда, по делу, — виновато закончил он фразу, осознавая, что без дела не обращался к ней очень и очень давно.

— Я так и знала, — Гермиона мотнула головой, и ее гладко уложенная прическа чуть качнулась вправо.

— Ну да. Прости, — улыбнулся Гарри и принялся протирать очки.

— Ничего, я привыкла. Пойдем? — она протянула ему руку, приглашая отправиться к ней в кабинет.

— Пойдем, — вздохнул Гарри и шагнул на мягкий ковер в кабинете Гермионы Уизли.

— Ну давай, аврор, выкладывай, — насмешливо сказала Гермиона, устроившись в кресле напротив Гарри с чашкой кофе в руке. Гарри получил уже свою излюбленную кружку, и теперь задумчиво смотрел на кофе в ней, обхватив ее пальцами. Гермиона поморщилась: кофе горячий, как он так может держать спокойно…

— Дети пропали, — сказал Гарри, и поставил кружку на маленький столик возле кресла, в котором сидел.

— Альбус? — спросила Гермиона, поправив выбившуюся прядь.

— Не только, — уклончиво сказал Гарри.

Гермиона вздохнула.

— Скорпиус, — она не спрашивала — утверждала.

— А дальше придется сказать мне, — усмехнулся Гарри, — а также Лили, Джеймс и Адель Забини.

— Неожиданно, — прокомментировала Гермиона, и задумчиво накрутила непослушный локон на палец.

— Не только в этом неожиданность, — Гарри встал со своего места и начал расхаживать по кабинету, — дело в том, что в Запретном лесу Фред зафиксировал сильный магический всплеск. Просто невероятно сильный. И они все пропали в тот же день.

— Это не обязательно связано, — возразила Гермиона. Гарри пристально посмотрел на подругу и усмехнулся.

— Ты правда в это веришь? — тихо спросил он, — ты правда веришь, что сильный магический всплеск и пропажа Альбуса, Лили, Джима, Скорпиуса и Адель никак не связана с этим?

— Нет, я… — Гермиона запнулась. Сказать было нечего. По крайней мере двое из вышеназванных студентов всегда оказывались в самом водовороте событий. Не всегда приятных, между прочим. И сейчас и правда — нечего возразить.

— Альбус — Серебряный Дракон, — с горечью произнес Гарри, — я не знаю, что это значит… Просто пророчество не может ошибаться, ты же знаешь.

— И грянет гром

Затмит собою всех –

Серебряный Дракон, — прошептала Гермиона, — но, Гарри, стоп, не торопись, о чем ты? О том, что уже грянул гром?...

— Нет, нет, — покачал Гарри головой, — я думаю, что «гром грянет», когда начнется эта пресловутая война, о которой говорил последний из Драконов, еще перед смертью Джинни, помнишь?..

— Помню. И Джинни точно знала, от чего она защищает своего сына, потому что у нее было Зеркало Истины. Но война не началась. И если анализировать события последних лет в магическом мире, то над нами нависла угроза только одной войны.

— И это?...

— Маглы. Персиваль не понимает, что новой охоты на ведьм не избежать. Если мы сейчас начнем открываться людям… То война не за горами.

— Она не может начаться просто так, Гермиона.

— Не может. Но вот если маглов спровоцировать…. Перси уверен, что никаких провокаций не будет с нашей стороны. Я тоже не вижу поводов и причин пока. Но я не знаю, что творится в головах у всех магов, понимаешь? А если найдется сумасшедший, который снова будет продвигать идеи чистой крови и все такое? Персиваль уже запланировал посещение Хогвартса группой маглов. Это пока небольшая группа их так называемого спецотдела, которой просто покажут Хогвартс. Но я очень боюсь, что с ними что-то случится. Этого нам не простят, и войны не миновать.

— Хогвартс защищен, — задумчиво проговорил Гарри, — места безопасней и не найти.

— Для волшебников, да. А для маглов? Ты знаешь, какие опасности таит в себе наш замок для обычных маглов? …

Гарри протер очки и, наконец, перестал ходить по комнате, остановившись у камина.

— Мне срочно надо найти своих детей и остальных, — сказал он.

— Я с тобой, — отозвалась Гермиона, — давай в Хогвартс, а там я попытаюсь понять, куда опять делся мой безрассудный племянничек и его компания.

Гарри не мог не улыбнуться, он знал, что Гермиона не злиться на на Альбуса и даже восхищается им. В глубине души.

Джеймс Поттер в принципе ничему и никогда не удивлялся. Да найди он в квиддичной раздевалке после тренировке хоть книззла, хоть соплохвоста — тоже бы, наверное, не удивился.

А вот наличие на гриффиндоской скамейке, прямо напротив его шкафчика — Скорпиуса Малфоя — удивило, да еще как! Он даже не сумел подобрать колкостей, которые всегда вертятся на языке в адрес слизеринца.

— Привет, Джим, — спокойно сказал Скорпиус, — у меня к тебе важный разговор.

— Говори, — напряженно сказал Джеймс, запихивая свои вещи в шкафчик, предварительно их уменьшив. Он не знал как себя вести. С одной стороны, Скорпиус — слизеринец, да и личные отношения у них не сложились, из-за того, что когда-то родной брат Джеймса выбрал именно Малфоя. С другой стороны — Джеймс всегда приходил в раздевалку после всех, немного задерживаясь на квиддичном поле. Поэтому сейчас тут никого не было и не нужно было держать лицо.

— Дело касается Альбуса и Лили.

Спина Джеймса ощутимо напряглась.

— Еще и Адель Забини, но не думаю, что тебя сильно интересует ее судьба.

— Правильно, — ровно ответил Джеймс, поворачиваясь к собеседнику, — так что с Лили и Алом?

— Вот, — удовлетворенно сказал Скорпиус, — можешь же быть человеком, когда захочешь. А они пропали. Не слышал?

— Нет.

— Лили пропала в лесу. Об этом что-то знала Адель и сказала Альбусу. И они ушли.

— А ты-то откуда все знаешь? — острожно спросил Джеймс, не особо веря в искренность Малфоя. Может, это розыгрыш какой…

— Альбус не ушел бы без меня никуда, — усмехнулся Скорпиус. А раз ушел — значит дело касалось лично Лили. Какой-то ее личной тайны, о которой знала и Забини. Это же очевидно.

— Хорошо. Пусть так. Теперь-то что?

— Теперь надо просто идти и присматривать за твоим неугомонным братцем, — Скорпиус начинал уже злиться на тугодомность старшего Поттера.

— Куда?

— В лес, — Скорпиус мысленно сосчитал до пяти и попытался мило улыбнуться.

— Но понимаешь, — сказал он, — я не пойду туда один. Это бесперспективно. Мне нужна поддержка. А ты, как лицо заинтересованное, можешь мне ее оказать.

— Пошли, — просто сказал Джеймс, подумав, что если это розыгрыш, он от Малфоя и места мокрого не оставит.

НЕ БЕЧЕНО!

Когда Альбус смог открыть глаза, то он увидел лица друзей и родственников прямо над собой.

— Агуаменти?.. — рассеянно спросил кто-то.

— Да подожди ты, — рассержено сказал другой голос. Перед глазами все расплывалось, и Альбус не мог с уверенность сказать, кто это был, но по раздраженным интонациям уже догадывался.

— Не... не надо Агуаменти... — прошептал он, встряхивая головой и с усилием приподнимаясь, — я в порядке.

На самом деле Альбус вовсе не ощущал себя в порядке, но не заявлять же об этом всем собравшимся!

Лили рыдала, сидя возле потускневшей медной чаши, Скорпиус сосредоточенно хмурил лоб, Джейми растерянно теребил Альбуса за руку, словно боясь отпустить.

— Да успокойтесь вы все! — в сердцах сказал Альбус, поднимаясь на ноги, — все, забыли. Я в порядке, никакого присутствия темных сил в себе не ощущаю. — Он улыбнулся и скорчил страшную гримасу, повернувшись к Адель, которая с визгом отскочила в сторону.

— Ал... — Лили наконец подняла голову и посмотрела брату в глаза. Альбус отвернулся. Он не мог понять поступка Лили и разговаривать с ней пока не было никакого желания.

— Нам нужно возвращаться, — нахмурившись сказал Джеймс, — скоро стемнеет, да и в Хоге уже спохватились все.

И только теперь, оглядевшись как следует, Альбус заметил, что кентавров и след простыл. А ведь он еще о многом хотел расспросить Артея...

— Где они? — спросил он, особо не рассчитывая на ответ.

— Исчезли, — пробормотала Лили, — и она.. исчезла.

— Ведьма? — передернувшись переспросила Адель, — да, она просто исчезла.

— Конечно. Она же выполнила свое предназначение, — криво усмехнулся Скорпиус.

— О чем ты? — спросил его Джеймс, и Альбус про себя отметил, что между его другом и братом больше нет такого напряжения как раньше.

Скорпиус хоть и посмотрел с неодобрением на старшего Поттера, но все-таки постарался ответить без привычной раздражительности.

— Я не думаю, что это была колдунья наших дней. Может, это был призрак, может, фантом, я не очень силен пока в некромантии. Но я уверен, что у нее была своя цель. И эта цель достигнута, вот и все.

— Некромантии?... — испуганно переспросила Лили, — ты сказал — некромантии?..

— Я именно это и сказал, Поттер, — усмехнулся Скорпиус, изучая Лили таким пристальным взглядом, что она не выдержала и отвернулась, задумчиво прикусив губу.

Альбус только поморщился — Скорпиус играл на публику. Конечно, они совершали набеги на запретную секцию, научившись весьма успешно взламывать защитные чары; конечно, они ковырялись и в литературе по некромантии — старые, мрачные тома, переплетенные человеческой кожей. Но это было один раз и вряд ли Скорпиус успел запомнить что-то из той книженции. Но что поделать — в этом весь Малфой — любит попозировать.

— С этим мы разберемся потом, а теперь уходим, — сказал Альбус, ощущая сильное головокружение. Он схватился за руку брата, пытаясь сделать шаг.

Скорпиус посмотрел ему в глаза и молча подставил плечо с другой стороны. Ему совсем не понравился бледный вид друга. Альбус с благодарность сжал его руку.

Джеймс покосился на возникшего рядом Малфоя, но ничего не сказал, просто отвернувшись.

В гробовом молчании вся компания двинулась в сторону Хогвартса.

* * *

Министр Магии стоял у большого во всю комнату окна. С этой стороны окна выходили на немагический квартал Лондона, как бы напоминая волшебникам и о другом мире, буквально у них под носом.

Министр готовился к очень важной встрече. Он вытер внезапно вспотевшие ладони прямо о брюки и пригладил волосы, жест, в котором он точно не нуждался, так как еще утром при помощи волшебной палочки заколдовал свою прическу так, что, похоже, и зловредный пикси не смог бы ее растрепать.

Причины нервничать у него определенно были.

Высокопоставленные гости были маглами. И это еще одна причина, по которой Персиваль никак не мог унять дрожь в руках и коленях. Его проект "Открытая жизнь" был одобрен многими магическими чиновниками, которые считали, что сейчас ему самое время.

Персиваль, уверенный, что это так, в последнее время стал немного сомневаться. Все-таки за много веков все попытки контактировать с маглами не привели ни к чему хорошему. Однако он старался себя убедить, что виной такого неприятия стала неподготовленность одной из сторон к подобному сотрудничеству, а вовсе не пресловутая ненависть, о которой уже столько сказано.

Министр подошел к зеркалу и слегка ослабил узел галстука.

— Красавчик! — оповестило его магическое зеркало.

— Заткнись, — замахнулся на него Перси, но все-таки не смог скрыть довольной улыбки. Выглядел он и правда безупречно.

В конце концов, ничего страшного не предвиделось. Парочка министров из магловского мира посмотрит на Хогвартс и будет иметь в виду, что существует такой мир и поможет позаботиться о детях, проявляющих магические способности. Детях, которые могут пострадать, если не обнаружить их магический потенциал вовремя.

Это всего лишь небольшая экскурсия — не более того.

* * *

Когда Гарри Поттер, Гермиона Уизли и Драко Малфой вышли к воротам Хогвартса, они сразу заметили небольшую группу детей, направляющихся к школе.

— Ну вот, а ты переживал... — пробормотала Гермиона, ободряюще погладив Гарри по плечу.

Главный Аврор ничего не ответил, он просто стоял, пристально всматриваясь в пока еще размытые в тумане фигуры.

— Может, теперь ты согласишься, что наказание за отлучку должно быть более серьезным, нежели какие-то там 25 баллов с факультета, — усмехнулся стоящий рядом Драко.

— Может и соглашусь, — коротко кивнул Гарри, — когда выясню причину.

— Сдается мне причина тебе не понравится, — тихо сказала Гермиона.

— Добрый вечер, пап! — приветливо махнул рукой Джеймс, первым нарушив тягостное молчание, повисшее на мосту, когда потерявшиеся студенты, наконец, добрались до Хогвартса.

— Не такой уж и добрый, Джим, — сказал Гарри, но к Лили руки протянул и даже приподнял ее, крепко обняв.

Альбус стоял рядом, бледный и насупившийся.

— Ал! — спросил отец строго, глядя младшему сыну прямо в глаза.

— Я... — Альбус замолчал на полуслове. А что сказать? Не в характере Альбуса Поттера было сваливать вину на кого бы то ни было. Он ушел без спроса? Ушел. А все остальное — лирика, и Альбус даже не знал, стоило ли отцу знать о том, что это симпатии Лили подвели их к такой серьезной опасности.

До чего же глупая девчонка! Альбус никак не мог перестать злиться на сестру. Он пытался ее понять, но получалось плохо.

— Прости, пап, — промямлил Альбус, отворачиваясь и ловя настороженный взгляд Скорпиуса.

— Нам надо серьезно поговорить, Альбус, — строго сказал Гарри.

— Я понимаю... но... можно я сначала немного посплю?..

— Альбус! — вскрикнула Гермиона, кидаясь к племяннику, который побледнел и осел на землю.

Альбус плохо воспринимал происходящее, перед глазами все плыло, голоса доносились издалека, будто он залез под подушку и что-то пытался оттуда расслышать.

— Ему плохо! Помогите же кто-нибудь!

— Гарри! Не смей колдовать! Слышишь? не смей колдовать, ты можешь навредить ему.. сначала мы должны выяснить причину...

Голоса удалились и постепенно сошли на нет. Альбус оказался в полной темноте.

Нет, он не потерял сознание, как казалось всем, кто сейчас находился на хогвартском мосту, он воспринимал действительность, осязал ее... И это было темно.

Внезапно перед глазами промелькнула яркая вспышка, будто кто-то зажег Люмос неподалеку.

— Ахсссшшшшшш... — мягкий голос звал его в темноте.

— Сшшшшшшшаааа... — ответил ему Альбус, чувствуя, что они с обладателем голоса на одной стороне.

И Альбуса терзало странное чувство — вряд ли эта сторона — светлая.

Но ему не было страшно.

Он знал, что это — судьба.

* * *

Стук в дверь заставил Персиваля Уизли подскочить на месте, хотя он и ожидал, что гости не станут опаздывать.

Министр Магии выдержал паузу, после чего вскинул палочку и громко сказал:

— Алохомора!

Дверь распахнулась. На пороге стоял уже не молодой человек, который зачем-то мял в руках свою черную шляпу с широкими полями. Он был невыского роста и крепкого телосложения. его все еще густые седые волосы были гладко зачесаны назад. Одет министр маглов был в строгий костюм темно-синего цвета.

— Добрый день, — сказал он очень уверенным и приятным голосом.

— Добрый, — улыбнулся ему Персиваль.

— Ну вот я и здесь, — развел руками министр, явно не понимая как ему себя вести, — я не... — он запнулся, скрутил шляпу в жгут.

— Вы не верите всему тому, что было написано в письме? — спросил Перси.

— Нет, то есть да. Да, я не поверил сначала, но письмо... оно...

— Говорило? — подсказал Персиваль, — это был вопилер. Так мы их называем.

— Вы?.. Хм. Ясно, — быстро закивал министр.

— Вы занимаете достаточно высокий пост среди ма... простите, людей? — осведомился Персиваль, приосаниваясь, чувствуя свое превосходство перед этим человеком.

Его, казалось бы, простой вопрос поставил пришедшего в тупик.

— Среди... людей? — переспросил он тихо.

— Ну да, — усмехнулся Персиваль, — мы— волшебники, а вы — маглы. Люди.

— Волшебники, значит, — гость присел на стул, продолжая сминать шляпу, — да, я занимаю достаточно высокий пост в мире, как вы выразились, людей. И никто не знает, что я тут.

— Вам стало любопытно? — Персиваль уселся в кресло напротив гостя.

— Да. Честно говоря, вы правы. Именно любопытство привело меня сюда.

— Не только, — отрезал Персиваль, — вас, — он встал и стал расхаживать по комнате, заложив руки за спину, — привело сюда ожидание чуда. И не спорьте. Сказка. Вот, что движет всеми нами. Только для нас эта сказка — реальность, а для вас так и остается несбыточной мечтой. Но сегодня особенный день. Я готов показать вам сказку. В обмен на ваше согласие сотрудничать с нами.

— Я давно не верю в сказки, мистер... э...

— Уизли. Персиваль Уизли. Министр Магии.

— Не сказал бы, что мне приятно, — пробормотал магл, — меня зовут Кристофер Чейн. А мой пост, я думаю, ничего вам не скажет.

— Хорошо, мистер Чейн. Итак, готовы ли вы к сотрудничеству?

— Я бы хотел иметь некоторые... э... доказательства.

— Доказательства? Да запросто. Дайте мне свою шляпу.

Кристофер опустил глаза с недоумением глядя на измятый головной убор в своих руках, словно не понимая, откуда он там взялся.

— Зачем она вам, мистер Уизли?

— Давайте, Чейн. Просто отдайте ее мне.

Кристофер послушно протянул шляпу Персивалю. Тот осмотрел ее и брезгливо поморщился. После чего взмахнул другой рукой с зажатой в ней палочкой, пробормотав нехитрое заклинание. Шляпа дернулась и приобрела первоначальную форму.

— Впечатляет, — ровно проговорил Кристофер, — и это так с любым предметом можете?

— Практически да, — не без доли самолюбия ответил Персиваль, — я покажу вам больше. Но я хочу, чтобы вы поспособствовали поискам одаренных детей. Волшебников, которые должны учиться в нашей школе. Мы находим таких, но их больше, их гораздо больше.

— Это вполне приемлемая просьба,— уклончиво ответил Чейн, — но я не могу решать такие вопросы в одиночестве. Вы обещали экскурсию по этой вашей... школе?

— Да-да. Когда вас устроит?

— Через неделю. Я соберу достаточно компетентных людей, способных повлиять на наше общество и помочь вам в вашем вопросе.

— Отлично, мистер Чейн. И вы понимаете, что пока вам не стоит предавать эту информацию широкой огласке? Вы же понимаете, что дело не только в шляпе...

— Каламбур... — криво усмехнулся Чейн, — не переживайте. Не собираюсь. Все равно мне никто не поверит. О

бществу нужны более весомые доказательства.

* * *

Альбус снова видел войну. Видел осязал и чувствовал так, будто уже был там когда-то. Чувствовал запах гари и вони паленой плоти. Видел всполохи заклинаний в небе, слышал рыдания и стоны. Он ощущал все так ясно и четко, что почувствовал, как тошнота подступила к самому горлу. К тому же он знал, чем все закончится дальше.

Видение оборвалось также резко, как и началось. Альбус открыл глаза и понял, что снова оказался в Больничном Крыле, таком знакомом и даже уютном.

— Ал... — рядом с ним сидела Гермиона, которая тут же засуетилась, пытаясь то погладить его по руке, то поправить подушку, помогая сесть.

— Гер.. миона, — слабым голосом проговорил Альбус и попытался улыбнуться.

— С тобой все хорошо? — спросила тетка, обнимая Альбуса.

— Да... — рассеянно ответил сын народного героя, — а что случилось?

— Это у тебя спросить надо... Во что ты опять вляпался, Альбус Северус?...

— Я не знаю, Гермиона. Я правда не знаю. Это легенда Запретного Леса. Ты слышала об этом? О войне между маглами и людьми? О войне Четырех Стихий? Почему о ней ничего не написано в учебниках по истории магии?..

Гермиона замолчала и в ужасе уставилась на племянника.

— Откуда ты узнал об этом?...

— Атрей рассказал. Кентавр.

— Кентавры общались с вами? — Гермиона удивленно всплеснула руками.

— Да. И не только они. Еще была ведьма. Но она исчезла впоследствии ритуала.

— Какого еще ритуала?!

— Спокойно, — к кровати Альбуса подошел Скорпиус, — я расскажу, миссисс Уизли. А Ал добавит. Правда?

Альбус шумно вздохнул, выдержал пристальный взгляд друга и согласно кивнул.

Он расскажет.

Ну может не совсем все, конечно, но расскажет.

* * *

— Дело плохо, Гарри, — тихо сказала Гермиона, после того, как кратко пересказала аврору суть разговора с его сыном.

— В чем именно плохо? — решил уточнить глава семейства Поттеров.

— В том, что они имели дело с настоящей темной магией. И похоже не просто с темной магией, а с некромантией.

— Ты шутишь?! — Гарри вскочил на ноги и стал расхаживать по своему кабинету, словно никак не мог найти подходящего места.

— Да хотела бы я, чтобы все это обернулось шуткой.

— Что это за ведьма? Надо разыскать ее.

— Не выйдет, Гарри. Разве ты не понимаешь? Это не просто ведьма. Это — компаньон. Я читала. Кто-то, преданный магу когда-то, привязанный к нему более других остается с ним рядом. И тогда, в нужный момент, помогает ушедшему колдну обрести жизнь снова. Проводит ритуал и растворяется, так как давно уже мертв.

— То есть ты хочешь сказать, что душа некоего темного мага нашла себе носителя?...

— Нет, это не совсем то, что я пытаюсь сказать. Ты знаешь, откуда в нашем мире дементоры?

Гарри вздрогнул и остановился, внимательно смотря на подругу.

— Нет.

— А вот я подробно изучила вопрос. Это волшебники, Гарри. они заключили договор. Бессмертие. Сколько лишних, не-своих лет они живут на земле, столько лет они служат после смерти.

— Служат кому?...

— А вот это главный вопрос, аврор. И это только предстоит выяснить. Но я думаю, что кто-то из детей попал под темномагический удар.

— Альбус... — Гарри почувствовал, что охрип.

— Я не уверена в этом. Его слабость может быть следствием защиты кого-то из ребят. Но нужно наблюдать, Гарри. Зло уже рядом. Вся эта темная магия, Дина, Хьюго... фантом компаньон... Пророчество в конце концов. Кто-то хочет вернуться, Гарри. Кто-то из великих темных магов прошлого оставил для себя лазейку и рвется в наш мир.

— То, что ты говоришь... чудовищно.

— Ты не веришь мне? — Гермиона поджала губы.

— Верю. Но слишком невероятно звучит.

— Гарри, Персиваль планирует экскурсию по Хогвартсу для маглов.

— Персиваль — идиот! — рявкнул Гарри, торопливо закуривая и распахивая настежь окно.

— Самовлюбленный идиот, я бы сказала, — прибавила Гермиона, — сама по себе эта экскурсия ничего не значит. Но вот если что случится с маглами, то последствия представить сложно. А с учетом рушащейся защиты Хогвартса, это мероприятие и вовсе может быть чрезмерно опасным. Но главная задача сейчас выяснить, кто же из ушедших волшебников пытается вернуться к жизни...

— Ты говорила про легенду Запретного Леса?..

— Да, именно. Я слышала о ней, но не настолько подробно, как рассказал мне Альбус. Самое время узнать про все это побольше. Я думаю отправиться в Шармбатон. В их библиотеке была редчайшая книга по некромантии. Я слышала об этом еще от Флер.

— Хорошо, постарайся выяснить побыстрее, у нас больше нет никаких зацепок...

— Я знаю, — Гермиона легонько дотронулась до руки Гарри, — я постараюсь.

* * *

Скорпиус задумчиво болтал ногой, сидя на подоконнике в коридоре, ведущем в башню Гриффиндора. ему срочно нужно было увидеться с одной особой, в этой башне проживающей. Особа не заставила себя долго ждать и уже легко сбегала по ступенькам, не замечая мрачного слизеринца в углу.

— Поттер! — окликнул Лили Скорпиус, поднимаясь и перекрывая ей дорогу.

— Скорпи... — рассеянно выдавила Лили и попятилась.

— Куда, — прошипел Скорпиус и схватил ее за руку, — стоять!

— Чего надо? — грубо спросила Лили и вознамерилась с гордо поднятой головой прошествовать мимо нахального Малфоя.

— Узнать кое-что, — усмехнулся Скорпиус, все еще удерживая ее за запястье, — например, зачем вы с Адель пошли к ведьме?

— Узнай у Адель, — пискнула Лили, — и дай уже мне пройти.

— Не дам, — сказал Скорпиус, отмечая, что смотрит на нее сверху вниз — он уже стал значительно выше сестренки неугомонного, — скажешь — пойдешь.

— Адель хотела приворот, — вздохнула Лили, — она влюбилась.

— Только Забини? — Скорпиус прищурился и усмехнулся.

Лили прикусила губу и отвернулась. На ее щеках заиграл румянец.

— Неважно, Малфой! Отпусти. Джейми позову.

— Не позовешь, Поттер. иначе мы с ним передеремся, а ты же этого не хочешь, правда? — голос Скорпиуса стал обманчиво мягок.

— Лили! — сверху по ступеням сбежала обеспокоенная Роза Уизли.

— Рози! — Лили рванулась к сестре.

— О точно. Уизли. Вот кто мне нужен. — улыбнулся Скорпиус и отпустил наконец руку Лили. Та попятилась и уставилась на Розу, словно не ожидала ее здесь увидеть.

— Скорпиус? А что ты здесь делаешь? Уже поздно...

— Выключи старосту, Роза. Давай поговорим, как умные люди.

Лили настороженно переводила взгляд со Скорпиуса на Розу и обратно, отметив про себя, что сестру он назвал по имени.

— Хорошо, Скорпиус, — вежливо кивнула Роза, — это связано с Алом, да?

— Конечно. Только сначала твоя глупая сестра уйдет туда, куда собиралась.

— Я не глупая! — вскрикнула Лили.

— Была бы поумнее, — давно бы сообразила, что речь не о твоих дурацких тайнах, а о твоем брате, который, между прочим, в Больничном Крыле сейчас, — строго сказал Скорпиус, — поэтому — кыш!

— Ты слишком груб с ней, — задумчиво сказал Роза, смотря в спину уходящей и поникшей Лили.

— Какой есть, — пожал плечами Скорпиус, — меня не надо идеализировать, Уизли. И ей уж точно не стоит этого делать.

— Хорошо, — Роза явно была не настроена сейчас это обсуждать, — о чем ты хотел со мной поговорить? Ты знаешь, что произошло с Альбусом?

— Знаю. Но не уверен, что могу в этом разобраться в одиночестве.

— Ну тогда надо делать это не в одиночестве, — улыбнулась Роза.

* * *

Альбус закрыл глаза, подумав, что очень устал. Он знал, что как только уснет, к нему придут тревожные сны о войне. Сны-видения, в которых постоянно кто-то погибал. Скорпиус чаще других, но иногда и отец, и Джеймс, и Гермиона... Альбус не мог объяснить этих снов, но они снились ему каждую ночь после того, как он вернулся.

Альбус понимал, что эти видения даны ему не просто так. Вполне вероятно, что они все действительно на пороге войны. И тогда он единственный, кто знает об этом больше других. Даже больше — единственный, кто на этой войне уже побывал и видел все своими глазами.

Но самым страшным было даже не это.

Больше всего Альбуса волновал дракон на его предплечье. С каждом днем он становился темнее, грозя из серебрянного превратиться в черного. И это было именно то, что пугало сейчас Альбуса, потому Ангус достался от мамы, это было ее защитой... а теперь...

Альбус задрал рукав, чтобы посмотреть на него еще раз.

Дракон стал ощутимо больше, он распахнул крылья, его глаза налились красным.

Альбус задумчиво погладил рисунок пальцем и вспомнил, что у него есть один вопрос к волшебнику, который возможно, знает ответы.

Надо просто найти остаток свечи.

не отредактировано

Добраться до Шармбатона можно было несколькими путями. Во-первых, банально и довольно быстро — камином. Но это бы сработало только в том случае, ели бы мадам Максим пoтрудилась наладить каминную сеть. Второй способ был более медленный, но и в то же время его нельзя было назвать таким уж неприятным. Волшебные поезда ходили исправно и по территории Европы, но все билеты на них оказались распроданы.

Третий способ был, наверное, самым ужасным для любого волшебника — отправиться на магловском поезде или — не приведи Мерлин — самолете. Взлетающая груда железа могла напугать любого, а уж мага, привыкшего всегда пользоваться левитацией, — и подавно.

Но Гермиона Уизли была явно не из пугливых. Она смело купила билет на самолет до Парижа и только усмехнулась, глядя как вытягивается лицо Гарри, который понял, как именно она собирается добираться до древнейшей библиотеки во Франции.

— Гарри Поттер, ты совсем выжил из ума! — торжественно заявила Гермиона, когда Гарри вознамерился искать мадам Максим по своим аврорским каналам, лишь бы Гермионе не пришлось садится в этот ужасный самолет.

— Может быть, — проворчал Главный Аврор, доставая из кармана платок, чтобы протереть очки, — но я совершенно не понимаю, почему каминная сеть Шармбатона перекрыта, и куда могла деться сама мадам. Не по-ни-маю. И беспокоюсь.

— Побеспокойся за Альбуса — серьезно сказала Гермиона, грустно улыбнувшись, — мне кажется, именно сейчас ему как никогда нужна твоя забота.

— Глаз с него не спущу, — кивнул Гарри, — но все же, Гермиона, может, дождешься, пока мы наладим каминную сеть?

— Не дождусь, Гарри, — Гермиона мягко потрепала друга по руке и вышла из комнаты прихватив разноцветный билет британских авиалиний со столика.

* * *

Когда Скорпиус появился в гостиной Слизерина, мрачный и насупившийся, Альбус встретил его самой небрежной позой: руки скрещены на груди, на губах — легкая усмешка.

— Что-то случилось, Ал? — светски спросил Скорпиус, подходя ближе. Аьбус не сдвинулся с места, все так же буравя друга пронзительным взглядом.

— Нет,— лохматая голова чуть качнулась в сторону.

— Тогда дай мне пройти, — спокойно сказал Скорпиус, делая еще шаг. Альбус не сдвинулся с места.

— Прекрасно,— Скорпиус встал напротив, зеркально отразив позу Альбуса, — просто замечательно, Поттер, мы будем стоять тут до скончания века, пока декан не разлучит нас.

— Какая речь, Малфой, — ровно сказал Альбус, опуская глаза, — я бы поставил тебе "выше ожидаемого" будь я учителем по красноречию. И "превосходно", если бы обучал тебя вранью.

— Альбус, я терпеливый, но ты меня знаешь. Если сорвусь — мало не покажется, — тихо сказал Скорпиус, — поэтому в твоих интересах рассказать мне, что случилось.

Альбус подавил тяжелый вздох, поднял глаза.

— Ты сказал, что идешь на кухню. Что якобы проголодался и решил попросить у эльфов что-нибудь перекусить.

— И что?

— А то что на никакой кухне ты не был! — Альбус вскинул руки и сделал шаг в сторону, пропуская Скорпиуса.

— Не был, — кивнул Скорпиус — в глазах мелькнули задорные огоньки, — дела, понимаешь ли, он горестно вздохнул.

— Ты был с Розой, — в голосе Альбуса явно слышалась обида.

— Я не пойму в чем причина, Поттер? В том, что я тебе соврал, в том, что был с твоей сестрой или в том, что был с ней без тебя, а может, что мы были с ней вместе и не в том месте, в котором был ты?.. Ага, по обиженному сопению а-ля Поттер я понимаю, что все-таки последнее.

Альбус только усмехнулся. Говорить он ничего не стал, прошел в гостиную и уселся в кресло, забравшись в него с ногами.

— Нашли что-нибудь? — спросил он нарочито скучающим тоном.

Скорпиус улыбнулся и присел на подлокотник кресла.

— У тебя очень умная сестра, Ал, — сказал он.

— Роза? Да, это точно. Смотри не влюбись, — Альбус улыбнулся в ответ, но улыбка почему-то вышла грустной.

— Не думаю, что это возможно, — Скорпиус отвернулся, но от Альбуса не укрылось, что он прикусил губу и покраснел.

— Ты знаешь, что в Хогвартсе будут маглы? — спросил Альбус.

— Знаю. И мне кажется, ничего хорошего это не предвещает.

— Их надо остановить.

Больше Альбус ничего не сказал. Он сидел в кресле, обитом зеленым сукном, и смотрел на огонь в камине.

Скорпиус украдкой бросил взгляд на его руку: там небрежно закатанный рукав рубашки открывал взору серебряного дракона, ощетинившегося, с горящими глазами.

Дракон смотрел прямо на Скорпиуса, и ему стало сильно не по себе.

Глаза на рисунке были такими же красными, как и пламя, отражающееся в зрачках его хозяина.

* * *

Одно дело представлять себе полет и думать, что ничего страшного в этом нет. Почти как трансгрессия, Почти. Совсем другое — оказаться в огромной ревущей желязеке, которая по странной магловской прихоти готова вот-вот взмыть вверх.

Ступив на трап, Гермиона поняла, что надо было подождать, пока у мадам Максим заработает камин. Не могла же старуха вечно не отвечать на их вызовы?...

Тяжко вздохнув миссис Уизли прошла на свое место, возле окна, из которого открывался отличный вид на крыло самолета.

Гермиона скептически осмотрела место, где ей предстояло провести ближайшие часы перелета.

— Я бы сказал "добрый день", но не вижу в нем ничего доброго, — проворчали рядом.

Гермиона повернулась и не смогла скрыть удивленного возгласа.

— Драко!

— Черт, Грейнджер, ты меня пугаешь своими выкриками.

— Ты что тут делаешь? — Гермиона настороженно вглядывалась в лицо декана слизеринского факультета.

— У меня особые полномочия от аврората, — Драко гордо вскинул подбородок.

— Что? — Гермиона не смогла сдержать смешка, — с каких это пор аврорат выдает тебе полномочия?

— Это просьба, Грейнджер. Услуга.

— А. Ясно, — Гермиона все же позволила себе рассмеяться. То есть Гарри решил отправить со мной шпиона.

— На роль шпиона я вряд ли подойду, — Драко широко улыбнулся, — а вот присмотреть за тобой он и правда попросил.

— Что тебе за это предложили? — нахмурилась Гермиона.

Драко неопределенно пожал плечами и покачал головой, промолчав.

Гермиона решила отложить выяснения на потом — самолет начал набирать высоту и, почувствовав на своем запястье ледяные пальцы, она поняла, что ни капли не боится. Гарри был прав. Трясущийся от страха Малфой рядом обращал ее собственные страхи в ничто.

Только что же ему надо было предложить такого, чтобы он согласился залезть в магловский самолет?..

* * *

Гарри Поттер с усилием открыл глаза. Поспать за последние сутки ему не удалось, и теперь глаза просто слипались от усталости.

За окном день близился к концу, приближалась пятница, а возможности отговорить Персиваля от авантюры с привлечением магглов в Хогвартс все не не было.

Гарри был бы рад просто запретить. Взять и запретить, в конце концов, он же Главный Аврор или нет?! Но все же последнее слово всегда оставалось за Министром.

Аргументов против у Гарри по сути не было. Как и доказательств того, что такое предприятие может представлять опасность и не только для Хогвартса, что само по себе ужасно, но и для Магической Британии в целом.

Гарри не покидало предчувствие, что война, которую предвещал сумасшедший старик из Серебряных Драконов, не за горами. И он бы очень не хотел, чтобы это хоть как-то было связано с магглами.

Персиваль по сути преследует хорошую цель: найти новых магглорожденных, позволить влиться новой крови в волшебный мир. И это правильно, это верно. Если отдать чистокровным власть кроить этот мир, то очень скоро наступит вырождение.

Но зачем тащить магглов в Хогвартс? По правде говоря, он никогда не был безопасным местом. А сейчас, когда его защита и вовсе дает небывалый сбой...

Размышления Гарри прервал стук в дверь.

Гарри привычным движением потер шрам на лбу.

— Входите!

— Здравствуй, Гарри, — на пороге, переминаясь с ноги на ногу стоял его племянник Фред Уизли.

— Фред? Что-то случилось? — Фредди хоть и работал в аврорате, но пересекался с Гарри достаточно редко.

— Нет... то есть, в общем. Мне надо с тобой поговорить.

— Садись, — Гарри указал на кресло в глубине кабинета, и сам переместился в соседнее.

— Я не знаю с чего начать... — Фред запустил руку в свои волосы, слегка их взъерошив. Гарри с грустью отметил, что так обычно делал другой Фред Уизли.

— Начни с начала, — мягко сказал Гарри.

— Это началось, когда я был на седьмом курсе, в Хогвартсе. Джим учился тогда на третьем, а Альбус пошел на первый. В общем, мы с одним другом увлеклись историей. И тогда, помню, нам попалось описание книги, которая называлась "Наследие Слизерина". Вроде как там изложены древние заклятия самого Салазара. В описание говорилось, что книга может быть найдена только, если сама того захочет.

— Это как? — Гарри недоверчиво покачал головой.

— Это значит, что наследие само выберет себе преемника. Того, кто сможет осуществить начатое Салазаром. В общем, мы долго рыскали в библиотеки и даже собрались в Запретную секцию... Но книги так и не нашли.

Фред замолчал, — задумчиво теребя рукав своей бежевой мантии. Гарри мимоходом отметил вышивку — Молли постоянно что-то придумывала для любимых внуков.

— А что дальше? — спросил Гарри.

— Наследие найдено, Гарри, вот и все.

— Почему ты так решил? — Гарри нахмурился.

— Я... искал его, — Фред опустил голову, — я и после Хогвартса не мог об этом забыть, сам не знаю почему. Когда отец... — послышался шумный вздох, — когда он... в общем, когда это все случилось с Джимом и Алом, я попытался найти "Наследие" снова, чтобы...

— Говори, Фред, — Гарри не смог усидеть на месте и начал расхаживать по коридору.

— Чтобы... помочь отцу. Я хотел, чтобы все было как прежде. Воспользовавшись аврорским доступом я проник в Запретную секцию. Я выпил Фелицис. И мне повезло. Я смог узнать про него еще больше. И понять, что в библиотеке Хогвартса его больше нет.

Гарри остановился, глядя в окно. Повернулся к Фреду.

— Почему ты решил рассказать сейчас?

— Потому что если в Хогвартсе появятся магглы — будет беда. Пока я искал "Наследие", я прочитал еще несколько манускриптов. Нельзя, чтобы мир магглов и наш пересекались.Я не помню, в каком контексте это указано, и при чем тут именно Слизерин, но знаю, что нельзя. Сейчас все только и говорят о событии, которое должно произойти завтра. Их надо остановить.

— Почему я должен тебе верить? — Гарри заметно нервничал.

— Просто поверь. Я, конечно, уже давно не занимаюсь поиском таких книг,но это очень прочно врезалось в память. Подумай, Гарри.

— Почему бы тебе не сообщить об этом Персивалю?

Фред грустно рассмеялся:

— Шутишь?.. Персиваль ничего не видит дальше собственного носа. Он бредит идеями деда приобщиться к маггловской культуре. Только вот я не вижу в этом ничего хорошего. Да и потом расскажи я ему о Запретной секции — он вызовет тебя и заставит меня арестовать. Чтобы наутро в газетах написали, какой он справедливый — арестовал собственного племянника.

Гарри подошел к Фреду и легонько сжал его плечо.

— Ты не переживай, я как раз и думаю, что можно сделать. И Гермиона выясняет... и даже Малфой. Мы все ищем, Фред. Мы все ищем...

* * *

Когда Гермиона вывела бледного и трясущегося Малфоя из самолета, ей стало его почти жалко.

— Ты как? — спросила она, направляясь к выходу из аэропорта.

Драко не ответил, только махнул рукой, закатив глаза, — мы же обратно через камин, да? — спросил он, даже не съязвив.

Гермионе стало смешно. Когда рядом есть человек, который боится больше тебя — это воодушевляет.

Они прошли через терминал и вышли на улицу.

— Вот теперь можно и трансгрессировать, — ободряюще улыбнулась Гермиона. Драко между тем уже пришел в себя и придирчиво разглядывал пиджак, который надел по случаю полета в маггловском самолете, чтобы не сильно отличаться от окружающих.

При слове "трансгрессировать" он явно воодушевился.

— А я думал, ты забыла как это делается, Грейнджер.

Трансгрессировав, Гермиона удивилась своей точности: им удалось попасть прямиком во двор замка Шармбатона.

Оглянувшись, Гермиона встретилась взглядом с Малфоем. И поняла, что тот сильно встревожен.

Она еще не успела сообразить, что к чему, как раздался его вскрик:

— Вниз! — и что-то придавило ее к земле. Оказалось, что это Драко, решивший ее от чего-то спасать. Над их головами, громко хлопая крыльями, пролетела стая черных ворон.

— Драко, — просипела Гермиона, — слезь, пожалуйста, мне дышать нечем.

Малфой быстро встал и прислушался.

Вокруг повисла мертвая тишина, лишь отдаленное эхо напоминало о пронесшихся птицах.

— Что это было? — Гермиона встала и попробовала отряхнуться. Это оказалось не так-то просто сделать: сухие веточки и пыль никак не желали расставаться с ее твидовым жакетом.

— Я не знаю, но тут что-то не так, — задумчиво ответил Драко, — сколько сейчас время?

— Четыре часа, кажется... — ответила Гермиона и осеклась, потому что вокруг были сумерки. И даже проблеска солнца и света не наблюдалось.

— Что за... — произнесла Гермиона.

— Тссс... — помолчи, Грейнджер, — прошептал Драко.

В полном молчании они приблизились к главному входу в замок. Гермиона задумчиво изучила жухлую листву од ногами. Было видно, что здесь давно никто не убирался.

— Это авантюра нравится мне все меньше, — прошептала она, дотрагиваясь до тяжелой деревянной двери, — как же нам попасть внутрь?

Драко достал свою палочку и направил на дверь. Тут же вспыхнул мягкий голубоватый свет.

— Оу, — присвистнул Малфой, — да тут целая сеть заклинаний. Поможешь, Грейнджер?

Гермиона чуть улыбнулась и достала палочку.

— Веришь всегда мечтал, ведьма. Поработать с тобой в паре.

— Не могу ответить взаимностью, — фыркнула Гермиона, — и ведьмой не называй, пожалуйста.

— А кто ты? Ведьма она и есть ведьма.

Гермиона решила не реагировать на провокации вынужденного напарника и принялась усердно разбираться в природе заклинаний, наложенных на дверь.

Конечно, замок стоило защитить от незваных гостей. Естественно наложить что-то посильнее простого запирающего. Но все же Гермионе очень не нравилось, что в защитной сети, окутывающей Шармбатон преобладала темная магия. Вязкая и тягучая словно мед. И черная словно деготь.

— Ты тоже это чувствуешь? — прошептала Гермиона.

— Да. Это темная магия, — сказал Драко.

— Почему она здесь, в школе...

— Я не знаю. Но мне кажется, что здесь что-то произошло и...

Договорить Драко не успел — дверь начала медленно открываться. Через минуту открывшиеся створки демонстрировали абсолютно темный вход в замок.

— Я ничего не понимаю, — строго сказала Гермиона, будто эта строгость сейчас могла и правда помочь вернуть все по местам, — мы в школе. Пусть и в магической. Пусть во Франции. Но в школе же! А здесь темень и нет никого... Если бы что-то случилось, в "Пороке" бы написали об этом! Нет непременно бы написали!

— Значит не написали, — отрезал Драко, зажигая Люмос Максима на конце своей палочки.

Свет от палочки открыл перед Гермионой и Малфоем странное зрелище. Всюду царило запустение. В коридорах валялись вещи, сумки и даже учебники. Разбитые колбы и склянки. Словно помещение покидали в страшной спешке.

— Мерлин Всемогущий... — ахнула Гермиона, — что же здесь произошло...

— Поисковое Простое, — сказал Драко поморщившись, понюхав содержимое одной из разбитых склянок, — четвертый курс. Кажется, они шли как раз с Зельеварения, когда на них напали.

— Напали, — эхом повторила Гермиона, привыкая к этой мысли.

— Волшебники... Волшебники, идите сюда... — позвал их жалобный голос, откуда-то сверху.

Гермиона задрала голову и увидела небольшой портрет. На нем была изображена молодая девушка, сжимающая в руках маленький кинжал. В глаза бросалось крупное ожерелье на ее тонкой шее.

— Вас можно снять? — светским голосом поинтересовалась Гермиона.

— Да, мадам, — радостно ответила жительница картины, — если бы вы смогли меня перевесить...

— Мое почтение, мадам, — Драко заговорил на французском.

— Она видела, что здесь произошло, — сказал он, обменявшись несколькими фразами с девушкой, которую, как оказалось, зовут Милена.

— Расскажите нам, пожалуйста! — попросила Гермиона, — и мы перевесим вас, куда скажите.

* * *

Альбус шел по лесной дороге. Той, что начинается прямо за домиком Хагрида. Шел, чтобы отыскать нечто важное.

— Нашшшш, — раздавалось повсюду.

Альбус проснулся от ужаса и в холодном поту. Он до сих пор помнил это ощущение холода и безысходности, исходившее от людей в черных лохмотьях. Вернее, нет. Не людей.

Альбус никогда не видел этих существ, но точно знал, кто они.

Дементоры.

— И вы хотите сказать, что на вас совершено нападение, миссис Уизли? — голос мадам Максим был, как всегда высокомерен и сух. Великанша смотрела в прямом смысле свысока, и ее попытка вежливо улыбаться, выглядела натужной.

Впрочем, Драко Малфой улыбался точно так же.

Они сверлили друг друга взглядами, «вежливо» улыбаясь, и Гермионе стало казаться, что она здесь третий лишний, а эти двое прекрасно договорятся и без нее. Вот только до чего?..

— На нас никто не нападал, — нетерпеливо прервала Гермиона этот акт взаимной вежливости, — это были вороны. Они пролетели стаей. И потом… у вас тут запустение…

— Ничего подобного. Воспитанницы разъехались по домам, вот и все. Школа начнет функционировать совсем скоро, и я полагаю, Хогвартсу до этого нет никакого дела.

— Мы не представляем Хогвартс! — с досадой сказал Гермиона, — мы сами по себе. Я просто хотела просить вас об услуге.

— Вы хотите сказать, — подал голос Драко, наклоняясь вперед, — что пролетевшие вороны и запустение вокруг никак не связаны с вихрями стихийной темной магии? — последние слова он практически прошептал.

«Как змея...» — подумалось Гермионе.

Они сидели в кабинете директора Шармбатона уже второй час, и беседа явно зашла в тупик. Гермионе категорически не нравилась манера мадам Максим говорить витиевато и с подтекстом. Мадам явно пыталась уклониться от ответа и не говорила и половины правды.

К чести Драко, он изо всех пытался вытянуть из директора хоть какую-нибудь информацию, но безуспешно. Мадам Максим, непоколебимая, как прибрежная скала, стояла на своем: в Шармбатоне все спокойно, ученицы на каникулах, а стая ворон… Ну почему бы во дворе школы не пролетать воронам? Чем двор хуже любого другого места, где эти вороны могли бы пролетать? ...

Но Гермиона проделала такой долгий путь сюда на самолете, вытерпев общество Драко Малфоя, вовсе не для того, чтобы послушать, где гипотетически могли пролетать вороны. У миссис Уизли была вполне определенная цель. Может, ей и интересно, почему мадам пытается сокрыть происходящее, но она не является кем-то из международной организации Магического Контроля, чтобы интересоваться исполнением приказа о Магическом Образовании. Ей нужна библиотека, и потому Драко лучше бы поумерить свой пыл.

Незаметно, под столом, Гермиона наступила на ногу Драко. Тот даже не изменился в лице, лишь аккуратно высвободив ногу.

— Мадам, мы все прекрасно понимаем, это, конечно, дело школы, когда именно обучать своих воспитанников. Мы просто хотели вас попросить. Не поймите неправильно, но наша библиотека Хогвартсе уже, к сожалению, не может дать ответы на некоторые интересующие нас вопросы.

— Почему я должна помогать вам? Библиотека Шармбатона хранит много тайн. И некоторые из них, поверьте, должны оставаться тайнами.

— И все же, мадам Максим, я бы настаивал на том, чтобы получить туда доступ.

Гермиона молчала. Драко правильно истолковал ее жест и играл в нужном направлении, вот только излишне грубо напирал: было ощущение, что у него припрятан какой-то туз в рукаве, не иначе.

— Вы не можете настаивать, мистер Малфой, — покачала головой мадам Максим, и Гермиона явственно уловила усталость в этом жесте.

— Боюсь, что могу, мадам, — Драко всплеснул руками, словно ему и вправду было жаль.

— Я мог бы пригрозить вам Магическим Контролем.

Взгляд мадам был красноречивей всех ругательств, которых, находясь в столь ответственной должности, она просто не могла себе позволить.

— Но я, конечно, не буду этого делать, — голос Драко был спокоен и выдержан, Гермиона не могла этого не отметить.

— А что именно вы намерены делать? — мадам усмехнулась, — до того момента, как я просто вышвырну вас отсюда?

— Я намерен предложить вам сделку, — ответная усмешка Драко не заставила себя долго ждать, — и вы вряд ли сможете от нее отказаться.

* * *

Скорпиус, конечно, знал, что в Хогвартсе будут маглы. Об этом не догадывался разве только ленивый. Но что это произойдет прямо в учебное время, предположить не мог. Никто не мог.

Двое мужчин в непримечательных серых плащах появились в разгар перемены. Пятый курс Слизерина как раз перемещался с Истории Магии на Чары, когда на пути студентов возник сам министр Магии в компании двух маглов.

Они выглядели достаточно непримечательно, чтобы затеряться в каком-нибудь магическом и немагическом квартале, но недостаточно, чтобы затеряться в яркой и шумной толпе хогвартцев.

Слизеринцы прошли мимо, не скрывая своего любопытства, рассматривая незнакомцев, оценивая их социальный статус и принадлежность к миру магии.

Скорпиус сжал руку Альбуса, привлекая его внимание к двум фигурам в серых плащах.

— Это они? — прошептал Альбус, внезапно побледнев.

— Ну а кто ж? Вряд ли наш Министр решил совершить прогулку по Хогвартсу в компании своих коллег.

— У меня нехорошее предчувствие, — сказал Альбус, прикрывая глаза, — мне плохо.

Скорпиус с опаской посмотрел Поттера, ставшего в один миг очень бледным, на лбу, прямо под высветленной прядью появились капельки пота. Альбусу действительно было плохо.

— Эм… — Скорпиус оглянулся, оценивая обстановку и прикидывая, кого звать на помощь, если Поттер свалится прямо здесь и сейчас.

Студенты перемещались непрерывным потоком, высокие гости скрылись в аудитории, не забыв прикрыть дверь, а Скорпиус стоял рядом с Альбусом возле стены, понимая, что его состояние вызвано появлением маглов, но каким именно образом это влияло на друга, понять не мог.

— Прости… — прошептал Альбус чуть слышно, со всех сил сжимая пальцы на предплечье Скорпиуса.

— Ал! — Скорпиус отшатнулся, увидев, как преобразилось лицо друга: он был мертвенно бледен, глаза закатились. Альбус кулем осел на пол.

И в тот же момент раздался низкий, утробный звук, исходивший будто от самих стен.

* * *

— Не думала что когда-нибудь скажу это, Драко, но ты был великолепен! — Гермиона рассмеялась, не в силах скрыть свое настроение. Малфою все-таки удалось уговорить старую каргу. Вернее, он и правда предложил сделку и не оставил мадам Максим выбора.

Великанша просто глаз не могла отвести о вещи, которую достал Драко из своего кармана. Это было простое кольцо. На первый взгляд. То, что оно магическое — Гермиона поняла сразу, но вот почему мадам Максим просто застыла на месте при виде этого предмета — было для нее тайной.

— Вы просто пропускаете нас в библиотеку, снабжая ценным советом. А я возвращаю вам эту вещь. Это же ваше, так?

— Фальшивка! — взвизгнула Максим и брезгливо отвернулась.

— Вы же знаете, что нет, — мягко сказал Драко, — нет. Это оригинал.

— Хорошо, — голос директора Шрамбатона стал намного тише, — я принимаю вашу сделку. Вы попадете в библиотеку. Но... будьте добры, верните кольцо! Это слишком опасная вещь, чтобы вот так просто им размахивать.

— Оно хранилось в аврорате лет десять, не меньше. Полежит и у меня чуть-чуть, ничего страшного.

— Вы просто не представляете себе...

— Я как раз-таки хорошо себе представляю, — отрезал Драко, — проводите нас, пожалуйста.

* * *

Библиотека Шармбатона представляла собой огромное пространство, заставленное стеллажами с книгами. Когда-то аккуратные и ровные, они были в полном беспорядке сейчас — будто гигантский ребенок игрался тут, как в песочнице, огромной рукой отшвыривая незаинтересовавшие экземпляры куда нипопадя.

Гермиона только ахнула, прикрыв рот рукой, глядя на полуразрушенную библиотеку, где, по-видимому, давно уже царствовали запустение и разруха

* * *

Камин взметнулся зелеными искрами, и Гарри сразу же проснулся, ощутив магически вызов. Он встал с дивана, ощущая гул в голове и успел удивиться тому, то заснул, когда казалось бы, всего лишь присел на пару минут.

По темени за окном было ясно, что уже наступила ночь и потеряно не мало времени.

— Гарри! — голос Гермионы был сильно встревожен. Аврор даже не успел среагировать — как из камина протянулась рука и схватила его за запястье. Гарри осознал, что это именно пальцы Гермионы по обручальному кольцу, которое сам помогал Рону выбирать когда-то. Взгляд зацепился за тонкий ободок с золотым листочком розы.

— Что там у вас стряслось? — крикнул Гарри, хватая Гермиону за запястье второй рукой.

— Темные вихри! — ответила Гермиона, — как и в Хогвартсе... Черная магия...

Гарри пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вытащить Гермиону, но в итоге ему это удалась, и вот она уже сидит на полу его кабинета, в грязной одежде, полностью ошарашенная.

— Драко, — тихо сказала она, когда Гарри осторожно дотронулся до ее плеча, — там остался Драко.

— Малфой? — удивленно переспросил Гарри, — каким книззлом его занесло в Шармбатон?

— Ты же сам отправил его со мной... — Гермиона попыталась встать. Наконец, ей это удалось, и она тяжело опустилась в кресло возле окна.

— Гермиона, милая, если бы я думал, что там опасно, я бы сам с тобой полетел... Понимаешь?...

— То есть... Ты никого не отправлял, — Гермиона усмехнулась, — однако он там был. Язвил, боялся лететь магловским самолетом и помог решить проблему с мадам Максим, которая категорически не желала пускать меня в свою драгоценную библиотеку. Однако, Малфою удалось ее при помощи кольца, при виде которого у Максим просто случился шок.

— Кольца? — Гарри вздрогнул и схватил Гермиону за руку.

— Ай! Больно же, Гарри… — вскрикнула Гермиона, высвобождая запястье, — тебе виднее, что это за кольцо. Драко сказал, оно пролежало в аврорате десять лет.

— Не может быть… — выдохнул Гарри, — есть только один артефакт, способный заинтересовать мадам Максим. Пролежавший в аврорате десять лет.

— И?... — Гермионе было любопытно, хоть она и сильно устала.

— Драко Малфой никогда бы не смог до него добраться, — мрачно сказал Гарри, — это очень охраняемый объект. И опасный.

— Значит, добрался, — усмехнулась Гермиона, — а ты проверь, аврор. Проверь свой таинственный и опасный объект.

Гарри побледнел, потом покраснел и кинулся к камину.

* * *

Заместитель министра по образованию был ошеломлен. Он и не подозревал о существовании такого мира. Мира, где люди могут творить совершенно невероятные вещи. Происходящее здесь просто не укладывалось в голове. Мозг отказывался воспринимать действительность, работая с немыслимой скоростью, анализируя события в магической школе Хогвартс.

И если во время занятий министр мог представить себе, что они идут по обычной школе в Великобритании, старинном здании, безусловно, но и таких школ в стране много, то как только наступила перемена, сходство со школой обычного, привычного мира исчезло.

В черных мантиях с разноцветными отворотами, с символами на груди, эти школьники ничем не походили на обычную английскую молодежь. А когда двери одного из кабинетов распахнулись и оттуда вышли молодые люди в зеленых мантиях, то министру стало совсем не по себе, и он поспешил скрыться в ближайшей аудитории за закрытой дверью. Министр магического мира, как и его помощник, молча последовали за ним.

Как только дверь захлопнулось отделяя министров от студентов Слизерина, раздался низкий гул, слышимый только Персивалю, поскольку из всей высокопоставленной троицы именно он был в состоянии уловить магическое поле Хогвартса, которое было очень возмущено.

Внезапно дверь аудитории распахнулась, и на пороге возник студент Слизерина.

И он был явно не в себе.

* * *

Скорпиус попытался удержать Альбуса, когда тот внезапно рванулся за министром магии и его гостями. Но друг одним резким движением смог отшвырнуть Скорпиуса в сторону и со странным шепотом, больше похожим на свист:

— Не меш-ш-шай! — распахнул дверь аудитории.

— Альбус! — министр магии сделал шаг к своему племяннику, но тот явно его не узнавал.

— Маг-лы — произнес он и ни интонации, ни голос не принадлежали прежнему Алу Поттеру.

Министр образования попятился и, слабо охнув, опустился на стул.

— Вам не место здесь, грязнокровки, убирайтесь прочь! — прокричал Альбус, вскидывая палочку. Он не успел произнести заклинание, однако оно сорвалось с палочки, ведомое одной лишь только силой воли.

— Поттер! — раздался крик, и Скорпиус Малфой кинулся между Альбусом и министром образования маглов, принимая всю силу заклинания на себя. По-видимому, особого вреда оно Скорпиусу не причинило, так как у него еще хватило сил обхватить Альбуса и повалить на пол, мешая сотворить еще заклинания.

В это же время над головой Поттера-младшего закружился темный вихрь, сначала имеющий расплывчатые очертания, и он становился все более четким.

Альбус не шевелился, не предпринимал попыток вырваться и что-то сказать.

Воронка над его головой дернулась вперед и накрыла собой всех, находящихся в помещении. Раздались крики, Персиваль тщетно пытался остановить стихийный выброс темной магии.

Дальнейшее Скорпиус запомнил весьма смутно. Видимо, сказалось потрясение. Раздался резкий звук: открылась дверь аудитории, ворвались студенты старших курсов, преподаватели. Откуда-то притащили носилки. Министра образования маглов и его помощника вынесли из аудитории. Кто-то приглушенно говорил, но Скорпиус не разбирал голосов, он сидел на полу и держал голову Ала Поттера у себя на коленях, ощущая необъяснимую тревогу, понимая, что привычный мир Хогвартса разваливается у него на глазах, и теперь ничего не останется прежним.

Как никогда раньше Скорпиусу Малфою захотелось стать совсем незаметным.

* * *

Яркий солнечный свет ударил прямо по глазам, и Альбус Поттер зажмурился и попытался отвернуться.

— Ты же не вампир, Поттер, что ты ворочаешься.

— Не вампир, но иногда жалею об этом, — пробурчал Альбус, залезая под больничное одеяло с головой, — задерни эту чертову штору, Скорп, не издевайся!

— Вампиром быть весьма неприятно, — раздался смешок совсем рядом.

Альбус вылез из-под одеяла и открыл глаза. -

— Папа, — он улыбнулся с облегчением, будто ожидал увидеть кого-то другого.

— Все хорошо? — спросил Альбус, — изучая уставшее, будто бы даже постаревшее лицо отца.

— Ну как сказать... — Главный Аврор выдавил из себя улыбку, — скажем... для тебя все закончилось хорошо. В целом.

— А в частности? — от Альбуса не укрылось, что стоящий у окна Скорпиус вцепился побелевшими пальцами в подоконник и попытался слиться с занавеской, чтобы про него забыли и не выгнали. А может, он просто знал что-то, что Альбусу только суждено было узнать.

— В частности мы наконец-то поняли, что за сила за всем этим стоит. И какое это имеет отношение к тебе.

— И? — Альбус сел и подался вперед, смотря отцу прямо в глаза.

— Понимаешь, — Гарри все-таки отвел взгляд первым, — бывает так, что кто-то из волшебников хочет жить вечно.

— Ну а кто этого не хочет? — Скорпиус сказал это очень тихо. Так тихо, что Гарри Поттер его не услышал, но Альбус сказанное разобрал и мысленно согласился с другом.

— И если этот маг очень силен, то становится способен на невероятные вещи. К примеру, организовать себе возрождение через много веков спустя.

Альбус усмехнулся и закрыл глаза.

— Я знаю ответ, — сказал он, — можешь не продолжать. Салазар. Я чувствую его в себе.И ты можешь говорить тысячу раз, что со мной все нормально, но он во мне. Ритуал возрождения состоялся, так?

— Не совсем. Дело в том, что Джинни... мама дала тебе защиту. Я не покривлю душой, если скажу, ты — самый сильный из ныне живущих волшебников, благодаря ее защите. Вся ее жизнь — в тебе. Она отдала всю свою энергию. И это именно то, что не позволило ритуалу состоятся. Если бы это была Лили — да, он бы пришел в наш мир снова. Но твой Серебрянный Дракон устоял, однако...

— Однако? Что, папа? Говори начистоту. Ты не скажешь мне ничего того, что я не ощущал бы сам.

— Он попытался прорваться сквозь защиту и все-таки затуманил твой разум. Пусть на мгновение, но ты подвергся его влиянию. Поэтому не стоит винить себя в том... происшествии.

Альбус нахмурился, но промолчал.

Скорпиус с содроганием ожидал, что Альбус задаст главный и страшный вопрос, но он не спросил. Он просто не захотел знать ответ и жить с этим. Однако, Скорпиус точно знал. Маглов, посетивших Хогвартс в тот роковой день, уже не было в живых.

Но Альбусу знать об этом не стоило.

— Самое плохое во всем этом — защита Хогвартса рушится. Но мы постараемся решить эту проблему. Я пойду, Ал. А ты отдыхай, набирайся сил.

Гарри Поттер потрепал сына по руке и вышел из Больничного Крыла.

Конечно, он не рассказал сыну всего.

Защита Хогвартса — это меньшее из зол. Надвигающаяся война с маглами, куда более серьезная проблема. А гибель таких высокопоставленных фигур им не простят.

тем более Персивалю грозит смещение с поста. А кто станет новым министром — неизвестно.

Скорпиус, наконец, отлепился от занавески и подошел ближе.

— Ты считаешь меня опасным? — скучным голосом спросил Альбус.

Скорпиус помолчал, вглядываясь в лицо друга.

— Знаешь, — он улыбнулся, — может, ты и опасен. Но я постараюсь быть рядом, когда решишь покалечить еще кого-нибудь.

— Спасибо, — Альбус усмехнулся и закрыл глаза. Они помолчали.

— Тебе досталось от меня, да? — тихо спросил Альбус.

— Нет. Я же чистокровный, а это избирательное заклятие, действует только на маглов и маглорожденных. Твоя тетка сказала.

— Но ты же этого не знал? — спросил Альбус.

— Нет, Ал. Не знал. Я просто подумал, что если ты сейчас прикончишь этого магла, потом всю жизнь замучаешься угрызениями совести. Вот и все, о чем я успел подумать. А вообще не спрашивай. Я и сам не знаю.

— Хорошо. Но ты же понимаешь, что я должен выяснить, что со мной будет дальше. И... предотвратить... — Альбус глубоко вздохнул, будто собираясь с духом, но так и не сказал, — кое-что. В общем, кажется, со мной будет совсем небезопасно. И я бы не хотел, чтобы ты...

— О Мерлин, Поттер! Избавь меня от необходимости выслушивать, как ты сильно обо мне печешься. Оставь это для девчонок. Я в курсе, что рядом с тобой меня ждут большие неприятности. Я привык как-то.

Скорпиус улыбнулся и рассмеялся, и Альбус вслед за ним, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает.

— И потом, Поттер, — Скорпиус обернулся уже на пороге, — мы связаны. Забыл?

— Нет, не забыл. Если узнаешь, как это расплести — скажи.

— Зачем? Да ладно, брось. Всю жизнь мечтал быть в связке с неугомонным придурком с замашками темного лорда, который все время находит неприятности на свою пятую точку.

— Мечты должны сбываться, Малфой, — в тон ему ответил Альбус, — и... это... Скорпи...

— А?

— Ну... пусть она зайдет. Ну ты сможешь же сделать, чтобы она зашла ко мне? Мадам Помфри говорит, что я тут застрял на пару дней до полного восстановления сил.

— Кто она? — ворчливо откликнулся Скорипиус.

— Ты же знаешь. Не будь сухарем.

— Я позову твою ненаглядную Забини. Но ты и сам не рад будешь, когда эта язва начнет высказывать свое мнение направо и налево.

— Я потерплю.

— Ну смотри. Сам напросился.

— Иди уже.

* * *

Уставший и раздосадованный последними событиями Гарри Поттер шагнул в свою гостинную из камина. И сразу понял, что тихого вечера в компании себя не предвидится.

На его диване вольготно и с комфортом расположился сам Драко Малфой собственной персоной, пропавший по словам Гермионы в Шармбатоне, но выглядевший вполне себе прилично.

— Драко, какого соплохвоста... — Гарри не удержался от ругательства.

— Спокойно, Герой, это всего лишь я.

Гарри подавил в себе желание кинуть парочкой интересных заклятий прямо в эту наглую физиономию и решил сначала поесть.

— Кричер, ужин, — крикнул он в тишину комнат.

— Весьма, кстати, — откликнулся Драко, откладывая в сторону "Ежедневный Пророк", который с интересом читал.

— Поттер, смотри что в Пророке пишут... твой сын кидается на маглов? Какой талантливый мальчик. Перспективный.

— С этим я разберусь, — Гарри с усилием заставил себя досчитать хотя бы до пяти, — лучше расскажи мне, как ты увел кольцо у авроров из-под носа. И почему решил, что имеешь право им распоряжаться?

— Я вернул мадам ее вещь. — безаппеляционно заявил Драко, — а вы, господин Главный Аврор, можете за это меня упечь в Азкабан.

Гарри с удовлетворением заметил, что руки Малфоя мелко дрожали: Драко не понаслышке знал, что значит оказаться в Азкабане. И понимал, что Гарри вполне обладает полномочиями водворить его туда обратно.

— Могу, — усмехнулся Гарри, — могу. Но не буду. Ты же помог Гермионе. Вот только, как ты смог вернуться, если на вас напали...

— С трудом, Поттер. С большим трудом. Но мне это все же удалось. Понимаешь, там был портрет одной дамы, которая любезно согласилась мне помочь. А вообще Шармбатон уже не тот. Разваливается на глазах.

— С Хогвартсом случится тоже самое?

— Почему ты задаешь этот вопрос мне? — ответил Драко вопросом на вопрос.

— Ты неспроста заговорил об этом, — пожал плечами Гарри.

— По Легенде Война Четырех Стихий должна повторится через семь витков. Баланс сил нарушен. Никто не смеет нарушать суть самого мироздания. Смерть должна оставаться смертью. Мир, который мы знали, уже пошатнулся с возрождением Волдеморта. Но с Возрождением Слизерина от него останутся лишь руины. Нельзя допустить его возвращения. это вызовет такой дисбаланс, что мир просто перестанет существовать.

— Ты многое знаешь, Драко.

— Увы и ах, не так много, как хотелось бы. Древний род и все такое. Читать я люблю. Вот и все. А Легенда Запретного Леса одна из самых любопытных на сегодняшний день. Я и подумать не мог, что она обернется реальностью.

— Не обернется,— Гарри Поттер сжал в кулаке свою волшебную палочку, — не обернется.

Если кто когда занимался древними рунами, то, конечно, знает, насколько это сложное занятие. Рунических слоев существует несколько и прочитать их очень тяжело.

К Розе Уизли эти руны попали неслучайно. Еще на третьем курсе Альбус попросил помочь в них разобраться, но вряд ли в Хогвартсе был кто-то, кто разбирается в руническом лучше Скорпиуса Малфоя. Но одна голова хорошо, как говорится, а две лучше.

Время шло, ни Альбус, ни Скорпиус не обращались больше к ней по этому вопросу. Но желание прочитать рунические слои было очень велико.

И однажды Розе все-таки удалось.

Вот только что делать с этим она не знала, уж больно зловещей получилась надпись.

И брат пойдет на брата.

Однако, она не придала большого значения этим словам. В конце концов, всего лишь древние письмена, которые, конечно же, в современном мире не имели никакого значения.

* * *

КОНЕЦ

Закончена пятая часть.

Скоро!

Часть 6. Альбус Поттер и Проклятый договор

Волшебный мир на пороге войны. Кровопролитный войны, которая унесет многие жизни. Благодаря найденному когда-то Зеркалу Истины, Альбус Поттер точно знает, кому из его близких не суждено пережить эту войну. И поэтому сделает все, чтобы ее предотвратить. А единственный способ это сделать — заключить договор с тем, кого давно уже нет в живых...

Шестая часть серии "Альбус Поттер". Повзрослевшие Альбус и Скорпиус вынуждены вступить в борьбу с самым сильным волшебником прошлых лет. Хватит ли им мужества и храбрости противостоять темной магии древности?...