Нереальность (джен)

“Мерлин, как же хреново сейчас жить!” — вот мысль, которая меня посещает каждый день, с самого августа.

Рождества у меня не было хуже за все мои шестнадцать лет жизни. В самый разгар праздника, когда я первый раз за многое время отвлеклась, в окно ворвалась сова. Она несла ужасное письмо: в нём говорилось, что в своём же доме были убиты тётя Сьюзен, дядя Льюис и их дочь Эмма. Она была мне близкой подругой. Пожиратели подожгли их дом среди белого дня. На месте наших несчастных родственников мог быть абсолютно любой. Мы. Или Гарри...

Ох, Гарри! Где же ты сейчас? Покинул, и нет никаких вестей. Правда, мне уже которую ночь снится кошмар: будто огромная змея кусает тебя, и ты истекаешь кровью. А что если это вещий сон? Нет, не надо даже об этом думать.

А ещё я устала жить в этом мире. Ежедневные Круциатусы, мятеж вместе с отрядом Дамблдора, эта мерзкая рожа Снейпа, ублюдок Амикус, который ещё в июне метал в меня непростительные, а ныне учит меня “Защите” от Тёмных искусств и свинья Алекто, его уродливая близняшка в женском роде, которая почти до безумства запытала мою подругу Демельзу... И одно из самых ужасных происшествий, которое случилось совсем недавно: когда мы ехали домой на Рождественские каникулы, Полумну, нашу милую, добрую Полумну забрали Пожиратели. Когда эти твари ворвались в купе и громко приказали ей встать и идти с ними, то я и Невилл были готовы применить к ним Круциатус. Но Полумна схватила нас за руки и прошептала:

— Не позволяйте им превратить себя в таких же чудовищ, как и они! Мы ещё будем бороться вместе, плечом к плечу, я вам обещаю!

Что нам оставалось ещё делать? Пожиратели увели Полумну, а я ещё сотню раз пожалела, что послушала её.

И в довершении ко всем несчастьям, я серьезно заболела Саламандровым гриппом. Если был бы обычный режим, то я бы просто не поехала бы в Хогвартс. МакГонагалл поняла бы меня. А теперь навряд ли. Наличие двух серьёзно больных детей в одном доме сильно насторожит Министерство. И тогда раскроется обман с упырём, и всю нашу семью посадят в Азкабан или убьют.

Внезапно в дверь позвонили. Это заставило подняться с кровати и прислушаться. Дома только я и мама, а остальные вернутся ещё не скоро. Кто это мог бы быть?

— Назовитесь! — с тревогой в голосе сказала мама.

— Кингсли Бруствер и Минерва МакГонагалл! — услышала я знакомые голоса. — Молли, во сколько лет, я, Минерва, научилась превращаться в кошку?

— В четырнадцать. — Прошептала мама. — Ты стала самым юным анимагом столетия. Вид какого животного принимает мой Патронус?

— Львицы. — Ответил Кингсли.

Если честно, то я удивилась. Никогда не интересовалась, какой у мамы Патронус. И ещё и львица? Ничего себе!

Я услышала, как щелкнул замок. Дверь отворилась.

— Артур и остальные дома? — без предисловий начала МакГонагалл.

— Нет, только Джинни... у неё саламандров грипп, она спит на втором этаже. — Растерянно сказала мама. — А что случилось?

— Мы нашли Герберта Джонса. — Сообщил Кингсли.

— Того, который пропал после схватки в Министерстве полтора года назад? — спросила мама.

— Именно. А также мы узнали, что один маховик в комнате времени после битвы всё-таки уцелел...

А вот это уже интересно. Я тихо, на цыпочках, подошла к лестнице и аккуратно спустила на первый этаж Удлинители ушей.

— И самое худшее, что это самый мощный маховик времени, который мы когда-либо видели. — Голос профессора прозвучал очень громко, как будто она стоит совсем рядом. — Когда Герберт из любопытства повернул стрелку на один поворот, то оказался в Австралии, среди маглов. Ему сказали, что идёт девяносто пятый год!

Мама ахнула.

— Молли, ты поняла? Маховик владеет такой силой, что один поворот стрелки перенесёт тебя не на час, а на один год назад! Да ещё и переместит, непонятно куда! Слава Мерлину, Герберт не совсем дурак и догадался не вмешиваться в историю, пока маховик не перенесёт его обратно. Иначе одно нарушенное звено могло понести такие последствия, что страшно представить! — воскликнул Кингсли. Мама вздохнула:

— Так почему бы его не уничтожить раз и навсегда?

— Ну, разрушить маховик может только очень искусно выполненное заклятие редукто. Но даже если его удасться разбить, то миру грозит хроматическая катострофа такой силы... И ещё: никто не знает, когда именно маховик вернёт тебя в настоящее. Может, через час, а может, и через век. Это увеличивает его опасность.

— Но почему вы всё это рассказываете мне? Спрятали бы эту штуковину куда подальше, да и Мерлин с ней! — несчастным голосом сказала мама.

— Все надёжные места охраняются Министерством, которое держит в драконьих рукавицах Пожиратели, а вместе с ними и Волдеморт. — Объяснил Кингсли. — Я в бегах, а дом Минервы — в Хогвартсе, который контролируют Кэрроу. Пока мы не найдём новое убежище, маховик должен храниться в доме кого-либо из Ордена.

— И вы решили отдать его нам? — уточнила мама. — Да вы хоть представляете, какая это опасная вещь?

— Молли, мы советуем его положить куда подальше и забыть. — Сухо сказала МакГонагалл. — Поймите, что у нас нет другого выбора. А посвящать многих людей в тайну маховика слишком опасно.

— Расскажи об этом только Артуру, — добавил Кингсли, — и поскорее. Он в Министерстве, можешь к нему пойти.

— Хорошо, я возьму эту штуковину! — неохотно ответила мама. — Давайте мне её!

Кингсли вынул из кармана мантии небольшие круглые часы. Я присмотрелась к ним.

Маховик совсем не походил на тот, который четыре года назад мне показывала Гермиона. Тот представлял собой песочные часы, которые носились, как ожерелье. Этот же маховик был круглым, старинным и устроен он весьма хитроумно. Устройство было отделано дорогим металлом. Возможно, это была медь. В отличие от песочных часов, было около дюжины маленьких стрелок, и одна, самая большая, широкая и позолоченная — главная. Маховик едва слышно тикал.

Мама аккуратно взяла часы, положила на стол и накрыла ладонью.

— Молли, запомни всё, что мы сказали тебе. Будь внимательна и осторожна! — с ноткой заботы сказала МакГонагалл.

— Нам нужно идти. Прощай. — Подал голос Кингсли, открывая дверь.

— Храни вас Мерлин! — попрощалась мама. Я убрала Удлинители ушей.

Дверь захлопнулась с громким стуком. Мама как-то странно вздохнула и огляделась. Может, она ищет место, куда положит маховик?

Сначала мама открыла дровяной ларь и осмотрела на предмет тайников, как я подумала. Вскоре, ничего не обнаружив, она захлопнула дверцу и подошла к старому ветхому шкафу. В нём мы обычно хранили сломанные, забытые вещи.

“Это хорошее место, если нужно что-нибудь утаить” — подумала я. — “Сюда никто не заглядывал лет сто.”

Мама, по-видимому, была того же мнения. Немного помедлив, она спрятала маховик в большой фарфоровый чайник с разбитым носиком. Отлично. Никому и в голову не могло прийти, что такая ценная вещь может быть в пыльной, ненужной посудине.

Я неудачно переступила с ноги на ногу и услышала ужасный скрип ступеньки. Чёрт. Если мама узнает, что я шпионила, мне не жить...

Я быстрее молнии перепрыгнула через две ступеньки, проскочила в свою комнату и кинулась на кровать. Перед тем, как мама зашла в мою спальню, я успела с ловкостью охотника кинуть Удлинители ушей в приоткрытый сундук и притвориться спящей.

— Джинни, дорогая... ты спишь? — я почувствовала нежные руки мамы на своём плече. Я сделала вид, что как будто только что проснулась.

— Уже нет... а что? — для правдоподобности я широко зевнула.

— Значит, показалось. — Мама заметно нервничала. — Знаешь, мне нужно переговорить с папой по одному делу. Ты пока поспи и выпей лекарство. Грипп у тебя проходит, ты уже не кашляешь огнём саламандры... Я ненадолго, детка! — напоследок она чмокнула меня в щёку. В голову пришла зловещая мысль, что это, возможно, в последний раз.

Через пару минут мама трансгрессировала. А я вылезла из кровати, наскоро собрала сумку, достала перо, чернила и пергамент.

Мама, папа, и все мои любимые, самые лучшие братья!

Я больше не могу так жить. Терпеть Круциатусы, смерти близких... С меня довольно. Я ухожу, точнее, использую маховик времени, чтобы избавиться от кошмаров в настоящем. Вы скажете, что нужно верить в хорошее будущее? А я не верю в ваше будущее!

Ни в коем случае не вините себя в моём уходе, я вас знаю. И не печальтесь. Ведь я ухожу туда, где нет войны, Пожирателей смерти и горя. Ведь я просто пойду путешествовать. Пусть и во времени. Возможно, что мы ещё когда-нибудь увидимся.

С любовью,

Джинни.

Я сморгнула слёзы, которые непрошено появились на моих глазах. Я твёрдо решила уйти.

Одна пятикурсница, узнав о смерти родителей и младшей сестры, хотела повеситься. Её чудом спасли. Кто бы знал, как на её месте поступила бы я? Потому единственный выход — сбежать из этой эпохи. Как можно дальше.

Я спустилась к старинному шкафу и взяла из разбитого чайника маховик. Глубоко вздохнула, успокаиваясь, а затем медленно повернула золотую стрелку. Я почувствовала сильный ветер, который поднялся рядом со мной. Затем я снова принялась крутить стрелку с нарастающей быстротой, шёпотом отсчитывая повороты. Незримый ураган подхватил меня и закружил в своём водовороте.

Раз, два, три, четыре, пять —

Время поверну я вспять,

И не знаю я, где окажусь,

И когда сюда вернусь.

Раз, два, три, четыре, пять —

Стрелку поверну опять...

* * *

Я парила в воздухе довольно долго — или несколько секунд. Как можно судить о времени, если ты сама в нём?

В конце — концов, я просто упала на землю. Довольно больно падать на живот с высоты двух метров. Кряхтя, я поднялась на ноги и осмотрелась: передо мной раскинулась большая, изумрудная поляна. Справа от меня возвышался густой лес, а слева я увидела старый указатель, где было аккуратно выведено “Годриковая впадина”.

Значит, я в Англии! На Родине Годрика Гриффиндора! Ещё я вспомнила, что здесь жил ещё один великий волшебник: Альбус Дамблдор. Мысленно вычислив, сколько ему должно быть сейчас лет, я аж подпрыгнула от изумления: профессор Дамблдор — мой ровесник?! Вот было бы здорово увидеть его. Внезапно перед моими глазами проплыла обложка книги Риты Скитер. Моё веселье лопнуло, как воздушный шарик. Неужели, всё что она написала, было на самом деле? Тем не менее, у меня появился шанс это выяснить.

Вдруг я услышала глухой стук рядом. Маховик, положенный в карман юбки, выпал. Я совсем про него забыла! Пряча устройство в дорожную сумку, которую прихватила с собой, я увидела, что золотая стрелка совсем не двигается. Попробовала повернуть в одну, в другую сторону — ноль результата. Значит, правы были МакГонагалл и Кингсли: маховик сам решит, когда придёт время возвращаться в настоящее.

Годрикова впадина оказалась очень красивым местом. Было раннее утро — солнце только-только взошло над голубым небом. Многие люди ещё спали.

На обочине дороги рос большой, ветвистый дуб. Я прислонилась к нему, потрогала шершавую кору. Куда мне идти дальше? Может, попробовать купить комнату в небольшом домике рядом? В дорожной сумке помимо бутылки воды, хлеба и магловской одежды были и также все деньги, которые накопила за шестнадцать лет. Их было немало, и месяц безбедной жизни я обеспечить вполне могла. За это время можно найти работу — а что будет дальше, загадывать не время — в конце концов, маховик может вернуть меня домой рано.

В нерешительности я снова подошла к дороге, не зная, куда именно отправиться.

— Кто ты? Я раньше не видел тебя здесь. — Голос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула и оглянулась.

В двух шагах от меня стоял высокий юноша с белокурыми волосами.

— А тебе какая разница? — поинтересовалась я.

— Во-первых, в Годрикову Впадину очень и очень редко заезжают посторонние. Во-вторых, ты очень странно одета — никогда не видел, чтобы люди так одевались. В-третьих, если бы ты приехала сюда в гости к кому-нибудь из местных, то у тебя был бы багаж повнушительней. А здесь только какой-то тряпичный чемодан, я такого тоже раньше не встречал. А в-четвёртых, ты остановилась здесь в такой растерянности, что как будто заблудилась. — Сказал юноша. — И я повторяю вопрос: кто ты такая?

Штаны Мерлина! А ведь и вправду: это же ещё девятнадцатый век! Я знаю о тогдашней одежде, традициях и порядках меньше, чем Кэрроу о совести. А я ещё и имя другое, и правдоподобную историю о моём происхождении придумать забыла. Вот дурочка!

— Не твоё дело. — Прошипела я. — И кем ты являешься, чтобы указывать мне?

— Моё имя — Геллерт Грин-де-Вальд, и я живу вместе с двоюродной бабушкой в доме напротив.

Должно быть, на моём лице отразился такой испуг и изумление, что вид будущего тирана стал недоуевающе — любопытным

О Грин-де-Вальде я знала с раннего детства от матери. Он прославился, как великий тёмный волшебник. Самый великий, до прихода Сами-Знаете-Кого. А что, если он уже стал таким злодеем, каким узнал его волшебный мир?

— Наверное, ты очень устала с дороги. — Внезапно мягко сказал Грин-де-Вальд. Я удивилась столь резкому перепаду. — Может, ты зайдёшь ко мне на чашечку чая, отдохнёшь?

Я совершенно отчётливо понимала, что это неспроста, что ему от меня точно что-то нужно, Я хорошо понимала, что преступнику, пусть и пока юному — нельзя верить. Но нечто неудержимое тянуло меня пойти с ним. Подобное чувство бывает во сне...

Мы с Геллертом вошли в ветхий домик. Наша старая Нора казалось дворцом — настолько лачуга, нет, скорее хижина, была настолько грязной и развалившейся.

— Садись сюда! — властным тоном сказал Грин-де-Вальд, указывая на деревянный стул. Я покорно села, не смея ослушаться.

Затем он молча сунул под нос чашку с чаем. Я была на все сто уверена, что он туда что-то подлил.

— Что там? — нахмурившись, спросила я, отталкивая чашку.

— Всего лишь чай. — Натянуто улыбаясь, сказал Грин-де-Вальд.

— А где гарантия, что там не яд? — ехидно сказала я.

— Зачем мне тебя отравлять? — поинтересовался юноша.

“Да затем, что ты тиран, убийца и ужасный тёмный волшебник!” — хотела закричать я, но мне хватило здравого смысла. Вместо того я сказала совсем другое:

— Я не буду ничего пить. — Мой голос был сдержанным, но холодным.

— А придётся. — С этими словами он схватил меня за шею и силой влил напиток мне в рот. Я поперхнулась жидкостью и закашляла.

— Скажи твоё имя. — Произнёс Грин-де-Вальд.

— Джиневра Молли Уизли, — на автомате сказала я.

Всё ясно. Значит, он подлил мне Сыворотку правды в чай. Это катострофа!

— Не знаю я никаких Уизли... — цокнул языком Грин-де-Вальд. — Ладно, почему ты так испугалась, когда я представился?

— Потому что ты станешь великим тёмным волшебником. — Не задумываясь, ответила я. Теперь понимаю, почему маглы говорят “Язык мой — враг мой”.

— Ты что, прорицательница? — нахмурился юноша.

— Нет, просто я из будущего. — Машинально сказала я. О нет, что я делаю!

— Как — из будущего? — ошарашено спросил Грин-де-Вальд. — Из далёкого будущего? Как ты сюда попала? Машина времени?

— Точнее, маховик времени. — Ответила я. — А я пришла из тысяча девяносто восьмого года.

Видели бы вы лицо Грин-де-Вальда! Я хорошо понимаю, как он изумился. Скорее бы действие Сыворотки закончилось, он же не мог мне налить её слишком много...

— Покажи мне маховик! — воскликнул он. Я помотала головой: к счастью, сыворотка правды — это вам не Империус. А волшебник как будто прочитал мои мысли.

— Отдавай маховик, или я мне придётся применить Непростительное. — Потребовал Грин-де-Вальд. — Пока ты давилась зельем, я уже тебя обезоружил.

Я схватилась за карман. Там не было волшебной палочки! Вот слизняк, он уже меня обчистил!

— Давай маховик! — он повторил требование ещё раз.

Что мне оставалось делать? Только подчиниться. Я открыла сумку и достала маховик. Грин-де-Вальд сразу же взял его в руки.

— Ничего себе! — восхищённо пробормотал он. — Он действительно переносит во времени?

Когда я кивнула, он прибавил:

— Здорово. Никогда подобного не видел. Держи.

Я удивилась. Сначала, грубо говоря, нападает, а потом возвращает такую ценную вещь?

— А почему ты решила переместиться в прошлое? Любопытство? — Поинтересовался Грин-де-Вальд.

— Нет. Просто... сейчас у нас война. Моя семья в опасности. А того, кого я люблю, хотят убить. — Призналась я. — Я не хочу жить в мире, в котором на каждом шагу таится опасность.

Внезапно в глазах Грин-де-Вальда появился странный огонёк.

— Ты училась в Хогвартсе?

— Ну... да. — Я была несколько обескуражена таким резким переходом темы.

— Я — нет. Мой друг Альбус учился там, и многое мне рассказал про эту школу. Уверен, что ты была там на Слизерине.

Я была в недоумении.

— Нет, я на Гриффиндоре, как и вся моя семья. А почему ты так говоришь?

— Только слизеринцы могут бросить в опасности тех, кому они дороги и убежать подальше.

Эти слова были громом среди ясного неба. Но ведь это так! Я бросила родных фактически на произвол судьбы. Я ушла от Гарри, оставив его Пожирателям смерти! Неужели я такая же, как и все слизеринцы?

— Знаешь, моих родителей убили маглы. — Неожиданно сказал Грин-де-Вальд.

— И потому ты решил убить их всех? И маглорождённых тоже? — осторожно спросила я.

— Маглы испокон веков охотились на волшебников! Они убили почти всю мою семью! — воскликнул Грин-де-Вальд. — Я хочу отомстить им всем. Колдунам не придётся больше скрываться. И всё это будет ради общего блага! Разве ты так не поступила бы?

— Если бы кто-то убил того, кого я люблю — непременно. — Прошептала я. Он как-то странно улыбнулся мне.

— Знаешь, Джиневра...

— Джинни. Называй меня Джинни, я ведь твоя ровесница. — Усмехнулась я.

— Так вот, Джинни — я думаю, ты попала сюда неспроста. Прости меня за то, что использовал Сыворотку правды — просто было очень любопытно.

— Я понимаю тебя. И понимаю теперь, что двигало твоими деяниями — чувство мести. — Сказала я. — Но ведь любовь сильнее. Подумай, разве заслужили смерть те люди, которые являются родственниками убийц твоих родителей?

Он промолчал. Затем снял что-то со своего пальца и протянул мне.

— Джинни, я хочу, чтобы ты взяла это кольцо. Оно принадлежало моей покойной сестре. Ты очень на неё похожа. — Он протянул мне небольшой серебряный перстень. На нём искрились лучи восходящего солнца.

— Зачем мне оно? — спросила я.

— Чтобы вернуться обратно. — Просто сказал Грин-де-Вальд.

Внезапно я увидела сильный ураган, который поднялся передо мной. Я закружилась в воздухе, поднялась вверх и...

проснулась.

* * *

Я лежала на кровати, силясь вспомнить, что всё-таки произошло. Не верилось, что это сон. Это не могло быть сном. Но, с другой стороны, было много странных мелочей. С чего это вдруг Грин-де-Вальд стал таким милым со мной? Зачем он отдал мне кольцо, оно ведь стоит целое состояние, а у них такой ветхий дом...

В комнату зашла мама.

— Джинни, милая, ты как? — спросила мама, ощупывая мой лоб. — Температура спала, а я тебе за лекарством ходила...

— Мам, а МакГоногалл с Кингсли не приходила? — сказала я, всё ещё раздумывая над тем, было ли моё приключение правдой.

У мамы был крайне удивлённый вид.

— Нет, Джинни, не приходили... а что? Может, тебе всё приснилось? — улыбнулась она. Я уже была того же мнения, как вдруг услышала:

— А откуда у тебя это кольцо?

Я посмотрела на свою руку. На тонком пальчике красовался перстень, который мне подарил Грин-де-Вальд.

От автора: возможно, некоторые будут спрашивать, было ли произошедшее сном Джинни, или, всё-таки, реальностью. Отвечу простой фразой Альбуса Дамблдора: "Конечно, всё это происходит у неё в голове, но почему это не может быть правдой?"..