Самба (гет)

Танец — это глоток чего-то нового. Чего-то, что спрятано глубоко внутри тебя.

Танец — это возможность на время стать другим (с)

Шаг вперед 3D.

* * *

Танцевать меня учили с детства. А что странного? Представитель чистокровной аристократической семьи обязан владеть своим телом и при необходимости пользоваться этими знаниями. Так что мою реакцию в ответ на то, что Министерство вводит новый предмет — спортивные танцы — легко предсказать: я поморщился и поинтересовался, можно ли отказаться. Снейп с легкой усмешкой на лице сообщил: нет, нельзя. Министерство, де, заботится о нас и нашем здоровье, а, значит, мы должны двигаться.

Каждый посредством жребия находил себе пару. Мне было все равно, с кем танцевать, лишь бы ноги не отдавила. Но когда я узнал свою пару, то мне на мгновение стало плохо, а свет померк перед глазами — моей, с позволения сказать, партнершей стала Джиневра Уизли. И лишь только врожденное умение скрывать эмоции позволило мне сдержать себя и не заорать на весь Хогвартс о том, что я не буду танцевать с этой ненормальной, ужасной, рыжей Уизли. Она же вроде с Поттером встречается? Так пусть и продолжает это делать! Но, увы, оспорить решение жребия, как минимум, глупо. И я с самым холодным выражением лица удалился к себе в комнату.

* * *

Первое занятие. Как ни странно, преподавать нам будут Макгонагалл и Снейп. Я слышал, что они были неплохими танцорами. Демонстрационный танец. Неплохо. Я, как хороший танцор, оцениваю и мастерство движений, и плавность обоих преподавателей. Даже их взаимная неприязнь трансформируется в страсть танца. Это притяжение чувствуют все. Мы — ученики — аплодируем. Все же, это было красиво.

— Пусть каждый подойдет к своей паре, — скомандовал Снейп. И я тут же его возненавидел. Рыжая Уизли была видна издалека, а потому я оказался рядом с ней довольно быстро — мне не пришлось ее разыскивать. Она смотрит на меня. Мне хочется съязвить, сказать что-то жесткое и неприятное, но, глядя в ее шоколадные глаза, я осекаюсь. Колкость так и не срывается с моего языка. Я отвожу взгляд, мне не уютно — Уизли смотрит слишком пристально. Но без неприязни. Скорее, устало.

Макгонагалл интересуется:

— Есть ли такие, кто уже изучал танцы и знает хотя бы азы? — некоторые поднимают руки. Я в их числе. Девчонка Уизли также спокойно поднимает руку. Я изумлен, хотя и пытаюсь скрыть это.

— Ты умеешь танцевать? — я спрашиваю это без тени насмешки. Мне не хочется обижать ее. Это странно.

— Да, — односложно отвечает она и замолкает.

— Есть ли пары, в которых оба ученика танцуют? — этот вопрос задает Снейп. Такая пара одна. И это мы.

— Мистер Малфой, мисс Уизли, поднимитесь, пожалуйста, сюда, — говорит Макгонагалл. Мы переглядываемся и подходим к ученикам.

— Какой танец, на ваш взгляд, получается у каждого из вас лучше всего?

Мы, не сговариваясь, хором отвечаем:

— Самба.

Снейп улыбается, и говорит то, за что я готов его убить.

— Тогда к следующему занятию вы должны подготовить этот танец, чтобы продемонстрировать, к чему стремиться остальным. Я надеюсь, вы нас не разочаруете. Кстати, следующее занятие в понедельник, — а я, так совсем некстати, вспоминаю, что сегодня пятница. А это значит, мне придется провести все выходные в компании рыжей Уизли. Отличная перспективка! Но, почему-то, взглянув на нее, я понимаю, что мне не так уж и плохо.

* * *

Выходя из Большого Зала, временно ставшего танцевальным, я договариваюсь с Уизли встретиться завтра в десять утра у Выручай-комнаты.

Уже идя в свою комнату, я думаю о том, что не дает мне покоя — Уизли слишком тихая. Обычно она похожа на гарпию, а тут, надо же, человек.

* * *

Она стоит напротив меня. Ее рыжие волосы красивыми волнами лежат на плечах и спине. Я смотрю на нее. Краешком сознания отмечаю, что Уизли красива, действительно красива. Почему я раньше этого не замечал? Не видел, сколько оттенков затерялось в ее волосах. Не видел, что карие глаза вовсе не плоские, как я думал раньше, а глубокие. Она смотрит мне прямо в глаза и не отводит взгляда. Мне становится слегка неуютно, но я гляжу также пристально. В ее зрачках я вижу свое отражение.

Она говорит:

— Нам нужна музыка, — ее голос мягок и нежен, но в нем слышатся неожиданно хрипловатые нотки, которых я раньше не замечал. Это придает ей шарма.

— Согласен, — киваю ей. Легко повожу палочкой. Со всех сторон нас окружает музыка. Я спрашиваю:

— Подойдет? — она кивает.

* * *

Мы стоим перед всем Большим Залом. Я, Драко Малфой держу за руку Джинни Уизли. Она нервничает, а потому ее пальцы чуть подрагивают. Я слегка пожимаю ей руку, она отвечает на пожатие. За эти два дня, которые мы провели вместе, мы стали чуть ближе.

Я смотрю на нее. В изумрудном, довольно коротком платье (я же не мог позволить нам выступать в Хогвартской одежде, правда?), которое выгодно оттеняет ее рыжие волосы, она смотрится еще красивее. На ее ногах серебряные босоножки. Я был удивлен, когда она спокойно согласилась на цвета Слизерина. А достать платье... Право слово, это же так просто! Судя по восхищенным взглядам, которые кидают на меня ученики, я выгляжу не хуже. Ну разумеется! Моя серебристая рубашка выгодно подчеркивает цвет моих глаз, а темно-зеленый галстук гармонично смотрится с платьем моей партнерши.

Снейп разрешает нам начинать и включает нам музыку. Мы одновременно глубоко вздыхаем и улыбаемся друг другу и зрителям. Джинни делает шаг мне навстречу. Я ложу руку ей на спину. Словно в оцепенении я двигаюсь, а на самом деле вспоминаю.

Вспоминаю.

Как первый раз моя рука осторожно легла ей на спину. Джинни тогда вздрогнула, но не отстранилась. Почему-то она была похожа на загнанную лань. Тогда я в первый раз позволил себе ей улыбнуться. Она ответила мне сияющим блеском глаз.

В танце, Джинни проскальзывает подо мной. И я опять вспоминаю, как, когда она сделала это в первый раз, я почувствовал совершенно неуместное возбуждение. Она ничего не сказала, но я кожей почувствовал ее смущение. Она не краснела, как ее отвратительный братец, нет. На ее светлой, нежной коже проступал лишь легкий румянец.

Мы продолжаем танец. В один момент мы стоим на расстоянии вытянутой руки, а я вспоминаю, как в первый раз в жизни не сдержался и, взяв твою руку, слегка провел по ней губами. Я хотел ощутить запах твоей кожи. Тебя охватила дрожь. Но ты не убрала руку. Я кажусь тебе чудовищем, Джинни?

А когда я случайно назвал тебя по имени? И ты так изумленно на меня посмотрела, будто я только что оживил мертвого. И ты снова ничего не сказала. Почему-то ты оказалась молчаливой и спокойной. Не такой, какой должна быть гриффиндорка. Ты была нежной и очень, очень ранимой.

Наш танец, мне кажется, длится вечность.

Еще одно движение. Оно сложное — ты должна резко сесть на шпагат и тут же встать. Буквально за миг. Еще одно воспоминание. Суббота, ночь. Тогда мы оба не ночевали у себя. Мы танцевали. Но ты устала, выдохлась. Выручай-комната любезно предоставила нам диван. Ты села рядом со мной, и закрыв глаза, тут же заснула. Не осознавая, что делаешь, ты положила голову на мое плечо. А я всю ночь просидел, тихо гладя твои волосы, сам не понимая, зачем мне это.

Танец почти подходит к концу. А то, что было вчера вечером, тоже? Я поцеловал тебя. Ты ответила. А потом улыбнулась. Так тепло и искренне, что у меня защемило сердце.

Наш танец закончен, мы кланяемся под громкие аплодисменты учащихся. Снейп негромко говорит:

— По сто баллов Гриффиндору и Слизерину.

Никто не расслышал, все слишком заняты обсуждением наших талантов. Я тихо спрашиваю у Джинни:

— Где ты училась танцевать? — она улыбается и отвечает:

— Нас учил Билл. А где учился он, я не знаю.

Мне становится страшно. Страшно оттого, что это рыжеволосое чудо сойдет со сцены и исчезнет из моей жизни навсегда.

— Приходи в Выручай-комнату сегодня, — буквально скороговоркой произношу я. О Мерлин, что я делаю?

— Малфой? — переспрашивает она. Моя собственная фамилия режет мне слух. Я говорю:

— Меня зовут Драко, Джинни, — она негромко смеется. Ее смех самый красивый в мире.

— Я приду... — начинает говорить она. Я улыбаюсь ей. Так, как не улыбался ни кому. Тепло. Искренне. Радостно. Слегка склоняюсь и целую ей руку.

— Драко... — шепотом произносит она, а мое сердце словно прекращает биться, — Я приду, Драко, я приду...