Кукла (гет)

Я — Гермиона Грейнджер.

Я — маглорождённая ведьма.

Я — человек, у которого Тёмный Лорд отнял всё.

Это началось, когда Гарри Поттер проиграл. Когда мы проиграли! Это началось, когда пришло осознание того, что Гарри Поттер умер. А вместе с ним умерли и мы, и наши надежды. Это произошло, когда на моих глазах изнасиловали и насмерть замучили мою мать. И вместе с ней мучали меня.

Это продолжалось, когда душа моя разрывалась на кусочки, а горло уже охрипло от криков. Это продолжалось, когда там, за стеной, познал красную пелену Круциатуса, а затем и изумрудную вспышку Авады, Рональд Уизли. Это продолжалась, когда, я, повиснув на ржавых цепях, впивающихся в кожу запястий, проклинала Гарри Поттера.

И это не закончилось, когда я ползала на коленях, моля о том что бы Лорд даровал моему мужу жизнь. Даже забрав вместо его — мою. И это не закончилось, когда я истекала кровью на белоснежном ковре в Малфой-Меноре. Кровью, которую не смог отмыть даже мой муж. И это не закончилось тогда, когда мне пришлось в последний раз поцеловать ледяные безжизненные губы Драко Малфоя.

И это не закончится, пока я не умру.

Меня полосовали, раздирали, ломали кости и сращивали их заново. Меня насиловали, избивали и измывались всеми известными способами. Меня пытали, душили и запинывали. Но не убивали.

Я уже не ношу гордое имя «Гермионы Грейнджер».

Я грязнокровная шлюха, не имеющая своего собственного мнения.

Я всего лишь кукла.

Сейчас мне нужно будет встать со сбитых в кровь коленок и приготовится к очередным «забавам» Пожирателей. Сегодня, меня, похоже, ждёт поистине что-то «грандиозное»! Иначе, зачем ничего не значащей кукле выделять целую комнату с ванной?

Внезапный хлопок заставляет меня судорожно вздрогнуть и, в ожидании удара, зажмурится. Сердце замирает и, с каждой секундой, яростнее бьётся о рёбра. Внутри всё съёживается, а ногти впиваются в руку. А из губы, которую я по неосторожности закусила, капает кровь. Грязная кровь.

Грязная кровь грязной куклы.

Это всего лишь домовик, который принёс мне коробку. Домовик!

Признай, ты сломалась. Ты уже не та Гермиона Грейнджер — бесстрашная, готовая бросаться в бой и защищать всех своей грудью вплоть до того момента, пока жизнь, с последним вздохом, не выйдет из твоей груди.

Я уже не Гермиона Грейнджер.

Я — лишь кукла, которая с нетерпением ждёт, что бы её, наконец, выкинули!

Признай, будь у тебя выбор, ты бы отдала свою жизнь, в обмен на чужую?

Не отдала бы.

Ты уже не та девчонка, вечно искавшая во всём свои плюсы, ведь Гермиона Грейнджер с готовностью отдала бы свою жизнь что бы спасти того же Колина Криви, который погиб от случайной «Бомбарды», пущенной в башню Астрономии, которая и завалила его обломками.

Я уже не Гермиона Грейнджер.

Я лишь безмолвная никому не перечащая её тень.

В коробке оказалось изумрудное платье в пол. Платье полностью закрытое спереди, но почти до копчика открытое сзади. Изумрудное. Нет, это не был изумруд летней травы или изумруд сумрачного леса.

А на спине у меня есть огромна, тянущаяся вниз, будто змея, безобразная линия — шрам. И шрам этот будет видно в вырезе платья.

А мне не стыдно за него. Ведь этот шрам — живое напоминание о пытках, которые меня ждут.

И вновь хлопок. На этот раз я не вздрогну и не обернусь. Ведь я знаю, что мой мучитель стоит позади меня. Лорд Волдеморт.

— Мисс Грейнджер, здравствуйте, — змеиный шёпот, который вывернет тебя на изнанку и вытащит своими ледяными клешнями самое заветное, самое сокровенное, самое страшное. — Может, вы соизволите обернуться?

Я обернусь. Ведь я марионетка.

— У меня к вам деловое предложение. Мы, с моими коллегами долго наблюдали за вами и пришли к выводу, что ваши знания могут пригодиться нам в будущем. — Из меня будто выбили весь воздух мощным ударом под дых. — Так вы согласны стать моей приспешницей?

Я — кукла. Кукла, которая безропотно подчиняется своему Господину.

Но почему же сердце так отчаянно надрывается в беззвучном крике осуждения? Почему же дыхание мигом сбивается, а воздуха мне не хватает? Почему же хочется рухнуть на колени и взвыть раненым волком?!

И последним, что увидела Гермиона, стала вспышка изумрудного цвета. Такого же изумрудного, как её платье...