Не ищи в моем взгляде тепла. (джен)

По дому разносилось противное визгливое пение тетушки Петунии, которая, несмотря на присутствие племянника, была в прекрасном расположении духа. Проводив мужа на работу, Петуния принялась возиться со своими орхидеями, к которым питала слабость. Ее огромная коллекция этих цветов поражала и вызывала зависть всех соседок, чего, собственно, женщина и добивалась.

Однако столь рьяное внимание к своим растениям, тетя проявила из-за приближающегося ежегодного конкурса садоводов, который она, к своей гордости, выигрывала постоянно.

Вот и сейчас Петуния, мурлыча себе под нос очередную песенку, услышанную по радио, расставляла и переставляла по несколько раз на застекленной веранде горшки.

Дадли, которому увлечение матери было также интересно, как и изучение математики поспешил ретироваться, сбежав на улицу к друзьям.

Гарри же сегодня позволили немного отдохнуть, поэтому он домывал посуду и со спокойной душой собирался последовать примеру кузена.

Вытерев руки и повесив полотенце обратно на крючок, Гарри постарался как можно тише выйти из дома. Слепящее солнце ударило в лицо, мальчик зажмурился, стараясь привыкнуть к яркому свету.

Мальчик вышел за калитку и быстрым шагом добрался до детской площадки, скрывшись в тени деревьев, Гарри наблюдал за детьми, которые, несмотря на жару, весело играли.

Невдалеке у качелей собралась группка мальчишек одного с Гарри возраста, там был и его кузен. Ребята со скукой глазели на детей помладше, которые весело проводили время, копошась в песочнице. Внезапно один из дружков Дадли вскочил и упорно начал на что-то показывать пальцем, чтобы его товарищи обратили на это внимание. Гарри довольно быстро сообразил, что Полкинс, видимо, его все-таки заметил. Теперь ребята повеселели, они нашли себе занятие по душе. «Охота на Гарри» — любимая игра компании Дадли, в которой он сам исполнял не последнюю роль.

Единственное, что оставалось Гарри — бежать. Мальчик выскочил из своего укрытия и, что было мочи, побежал в сторону дома. Однако до него ему добежать не удалось, но и побоев он избежал: старая чокнутая соседка миссис Фигг чуть не послужила мальчику подушкой для торможения. Гарри едва успел остановится, чтобы не сбить с ног почтенную леди, которая, завидев своего старого знакомого, которого с ней так часто оставляли Друсли, начала настойчиво приглашать мальчика на чай.

Дадли не был настолько глуп, чтобы нападать на кузена при взрослом, он остановился и стал поджидать Гарри на противоположной стороне улицы.

Однако старушка не собиралась так просто отпускать Гарри, увлеченно рассказывая о том, как поживают ее кошки, миссис Фигг двинулась следом за мальчиком, несмотря на то, что до этого шла в совершенно другую сторону.

Дойдя до порога дома номер четыре, она успела поведать Гарри о двух своих новых подопечных, которых мальчик еще не видел. Закончив свой рассказ на этой впечатляющей ноте, соседка откланялась и спешно засеменила в магазин.

Немного растерявшись от столь сильного внимания старой кошатницы, мальчик некоторое время продолжал неподвижно стоять на крыльце, рассеяно глядя в след соседке. Однако завидев приближающуюся компанию кузена, Гарри юркнул в дом.

Он как можно тише прошел по темному прохладному коридору и, миновав гостиную, где все еще находилась тетя, оказался у себя в чулане. Растянувшись у себя на кровати, мальчик наслаждался долгожданным бездельем. После жаркого солнца темный прохладный чулан навевал сон на измотанного ребенка, который даже не мог вспомнить, когда в последний раз ему позволяли валяться до обеда.

Гарри, не в силах сопротивляться нахлынувшей усталости, прикрыл отяжелевшие веки и провалился в сон…

Резкий крик тети Петунии вырвал мальчика из царства Морфея:

— Поттер! Я знаю ты у себя, маленький поганец! Немедленно выходи, иначе я позову Вернона!

До Гарри медленно дошел смысл сказанного… Он не очень хотел иметь дело с дядей, который всегда приходит в компании с кожаным ремнем. Вскочив с кровати, и все-таки, задев головой нависшую паутину, мальчик побежал на кухню, откуда доносился голос тети.

Петуния одарила племянника неприязненным взглядом.

— Явился, наконец. Мы с Верноном уезжаем в Лондон, приедем только к вечеру. Настоятельно рекомендую тебе не разочаровывать нас и приготовить к этому времени ужин, ты и так сегодня вел себя отвратительно.

Гарри лишь с удивлением взглянул на родственников: чем же он опять провинился, что его заставляют готовить? Мальчик искренне ненавидел это занятие, ни разу оно не обошлось без неприятностей. Один раз ребенок, не удержав тяжелую сковороду, выронил яичницу прямо себе на ногу, облив себя горячим маслом. А мелкие ожоги и порезы сопровождали его каждый раз, как он шел на кухню.

— А ты хотел нас обмануть, паршивец? — прищурившись, сказал Вернон, — Ничего не выйдет! Дадличек нам все рассказал и про старушенцию и про то, как ты нормальных детей задирал. Так что опусти свои глазенки, здесь ты никого не проведешь.

Гарри зло взглянул на кузена, развалившегося на диване и с любопытством наблюдавшего эту сцену. Заметив его взгляд, Дадли насмешливо улыбнулся и показал мальчику язык.

— Это неправда, дядя. Кузен сам натравил на меня свою банду. Они хотели меня побить! — Гарри сам не понимал, зачем говорит все это. Видимо, в нем все еще говорило совершенно детское и наивное чувство справедливости.

— И правильно сделали бы, мерзкий лгунишка! Как ты смеешь обвинять Дадличка в обмане! — взвизгнула тетушка Петуния и в расстроенных чувствах хлопнула дверью холодильника гораздо сильнее, чем надо.

Гарри запоздало прикусил себе язык. Зря он это сказал, сейчас еще что-нибудь придумают для него, чтобы не думал, что жизнь малина.

Однако ему повезло.

— Ох, Вернон, мы же опаздываем! — вскрикнула Петуния, тыча длинным костлявым пальцем в часы, висевшие на стене.

Грузный толстяк тяжело поднялся со стула, на который присел лишь минуту назад, утомленный разговором и при этом зло пробурчал:

— А все этот мальчишка, вечно всем жить нормально мешает.

Гарри подумал, что лучше сделать вид, что не услышал последних слов дяди. К тому же такие замечания уже давно не ранят его. Он привык быть один и пытаться выжить, даже если жить не для кого. Ничего, он справится, доживет здесь до совершеннолетия и поминай как звали, Гарри о них больше не вспомнит.

Чета Друслей прошествовала по садовой дорожке, по пути здороваясь с выглянувшей из окна соседкой.

Хлопнула дверца машины и Друсли уже были на пути в Лондон.

— Ну что, братец, хочешь развлечься? — из гостиной донесся голос Дадли. Над диваном появилась белобрысая макушка, а затем и откормленная физиономия кузена.

Гарри поежился, знал он эти развлечения, пожалуй, самым ужасным наказанием, которое могли придумать Друсли, было именно это. Сидеть в запертом доме с воинственным кузеном, который не прочь размяться, за неимением большего свободного пространства, на своем любимом брате, так еще надо ужин приготовить.

С неподражаемым воплем какого-то индейского племени, поселившегося, возможно где-то в латинской Америке, и котором его кузен точно и не подозревал, Дадли бросился за Гарри, стуча ладонью по металлическому подносу, в котором недавно тетя приносила сыну пирожки, на манер бубна.

Гарри быстро увернулся от кулака Дадли и побежал в гостиную.

Вредный кузен не собирался оставлять Поттера в покое, он помчался за ним с такой скоростью и ловкостью, на какую был только способен, от его топота, казалось, ходуном ходил весь дом.

Гарри не выдержал и крикнул ему из-за кресла:

— Дадли, это ты бегаешь, или в нашем городе началось землетрясение, а мы и не знаем? — он ловко увернулся от пущенной в него подушки, — включи телевизор, может уже эвакуация началась.

Кузен красный от злости, зарычав, бросился в сторону Гарри, который вновь увернулся от его удара. Видимо, младшему Друслю надоело бегать за слишком уж проворной дичью, на его физиономии появилось подобие ехидной улыбки. Он резко остановился и, злорадно посмеиваясь, потрусил на застекленную веранду. Гарри, чуя неладное побежал за кузеном, которого он застал за весьма экзотическим занятием: Дадли балансируя на стуле тянулся к самой высокой полке с орхидеями. За долю секунды Поттер понял намерения брата и уже кинулся ловить стремительно падающий горшок с пышными белыми цветами, но лишь рассек себе щеку отлетевшим от пола черепком.

Со стула послышался довольный голос братца:

— Это был мамин любимый цветок, она специально убрала его подальше. А как она носилась с этим горшком, который ты только что разбил, — его губы растянулись в мерзкой ухмылке, — вот тебе попадет.

Дадли тяжело спрыгнул со стула и, посмеиваясь, побежал смотреть телевизор.

Гарри едва сдержался, чтобы не кинуть в след братцу что-нибудь тяжелое. Наказание его ждет страшное, можно было и не сомневаться. Тетя Петуния не простит ему гибель любимого цветочка.

Мальчик коснулся щеки и быстро отдернул руку: лицо полоснуло болью, видимо, порез был довольно глубоким. Поттер побежал в ванную, придерживая рану кухонным полотенцем, которое все еще оставалось в его руках.