Переворот с переподвыподвертом (джен)

У вашего Принца-Полукровки отвратительное чувство юмора.

Гермиона Грейнджер

Этот крайне невоспитанный молодой человек Северус Снейп...

Сивилла Трелони

Истинный волшебник. Характер — нордический, выдержанный. Серьезный, склонности к легкомыслию не проявляет. Безукоризненно выполняет служебный долг. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Беспощаден к врагам Лорда. Холост; в связях, порочащих его, замечен не был. Отмечен наградами Лорда и благодарностями Ближнего круга ПС…

Из партийной характеристики члена ПС с 1977 года Снейпа Северуса, старшего советника ПС (VI отдел БК ПС)

Я полностью доверяю Северусу Снейпу.

Альбус Дамблдор

Я полностью доверяю Северусу Снейпу.

Лорд Волдеморт

Я никогда не доверял этому скользкому ублюдку.

Аластор Грюм

Я никогда не доверяла этому скользкому ублюдку.

Беллатриса Лестренж

Я тоже никогда не доверял этому скользкому ублюдку.

Гарри Поттер

1 марта 1996 года 07:49

Мало кто знал, что профессор Снейп не любил рано вставать.

Как полагал он сам, потому, что раннее вставание всегда обозначало крупные неприятности.

Или очень крупные. Как сегодня.

На часах в директорском кабинете было без десяти восемь — время всем желающим встать на завтрак. Некоторые классы уже спускались в Общий зал, радуясь неяркому весеннему утру и удивительному воздействию, которое первый день весны оказал на, казалось бы, самого твердолобого преподавателя школы.

Дело втом, что минуту назад дверь кабинета Долорес Амбридж отворилась, и владелица комнат в особенно рзовой мантии и с особенно ядовитой улыбкой вышла в коридор. Она торопилась на завтрак.

Надо сказать, что Пивза поблизости от Амбридж сегодня не было — почему-то он не парил над ней, как делал обычно. Возможно, Пивз что-то почувствовал?

Тем временем Амбридж заперла свою дверь и сделала первый шаг к выходу.

Вообще-то она должна была попасть ногой в лужу невидимого клея, которую перед ее дверями разлил вчера ночью Захария Смит, но ... Амбридж спокойно перешагнула лужу, словно предсказала ее существование, и одним движением палочки уничтожила ее. А ведь Смит два часа трудился над формулой клея и был уверен, что аннигилировать его просто так никому не под силу. Смит был бы сегодня очень разочарован.

Амбридж же довольно разгладила мантию — и мягко сказала в пространство, ни к кому не обращаясь:

— Уизли и Уизли, двадцать баллов с Гриффиндора. Можете больше не прятаться и убрать от меня свои нелепые поделки, я вас равно вас вижу. Что там у вас — бомбы? Или опять фейерверки? Самопал, кстати, можете немедленно сдать мне либо мистеру Филчу. И жду вас после занятий на отработке.

Изумленные близнецы вынырнули из-под мантии-невидимки. Кто бы подумал, что Амбридж их заметит?! И поскольку она по-прежнему стояла, мило улыбаясь, с протянутой вперед рукой, им пришлось вложить туда новейшие модели водяных бомб.

— Благодарю, — сказала Амбридж и одним движением руки левитировала конфискат к себе в кабинет. Сквозь закрытую дверь.

Близнецы проморгались.

А Амбридж пошла дальше.

— И еще минус двадцать баллов за подглядывание за преподавателем, — сообщила она через минуту с удовольствием. — Уизли, мне очень лестно, что вы рыцарственно решились провожать даму до дверей столовой, но всё-таки мне эскорт не нужен, тем более ваш. Вы еще успеете наглядеться на меня на отработках, это я вам обещаю.

Раздался еще один изумленный вздох, и Уизли отвалили.

— И минус еще десять баллов, Уизли, за недозволенное выражение лица, — сказала Амбридж шепотом. — Двадцать, двадцать и десять — пятьдесят. Бедный Гриффиндор. Мне начинает это нравиться. Жаль только, что Поттера здесь не было.

Через пару шагов она остановилась и ненадолго задумалась.

— Чего-то не хватает, — пробормотала леди. — Для полноты картины… Ах да. Пивз, сюда!

Ничего не случилось. Разве что у ближайшего портрета отвисла челюсть.

— Пивз! — с явной угрозой повторила инспектор. — На место!

Молчание.

— Ну что ж, — усмехнулась Амбридж и взмахнула палочкой. — Твое любимое, дорогой. Обезъяз! А теперь Пивзум ревелио!

Раздалось отчаянное мычание, и Пивз, тряся головой, возник над Амбридж. Он пытался удрать, но невидимая нить, протянувшаяся из палочки садистки, удерживала жертву в футе над ее головой.

— Будешь висеть весь день, — ласково сказала Амбридж. — И пукать каждый раз, когда я снимаю баллы с Гриффиндора. С приклеенным языком ты всё равно больше ничего сказать не сможешь. И не серди меня, ангел мой, а то хуже будет. Ты мой характер знаешь.

Пивз простонал, но смолчал.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Амбридж. — Пошли завтракать?

И они двинулись к лестнице, предвкушая, как будут пугать собой народ в Большом зале…

А у подножия лестницы их уже ждали.

Там стоял хмурый директор Дамблдор.

— Альбус, — нежно улыбнулась Амбридж. — С первым днем весны. Какое чудесное утро!

Директор негромко заметил:

— Я полагаю, что вы уже в курсе, Долорес, что это утро не совсем доброе? Вы знаете, что с нашим коллегой Снейпом случилось несчастье? Эльфы оповестили меня несколько минут назад. Профессор слегка помешался рассудком. Он не может выйти из собственных комнат — к сожалению, он не смог снять собственные охранные заклинания — и буйствует там, воображая себя Долорес Амбридж.

— Надо же! — воскликнула Амбридж, распахнув глаза.

— Он никого не слушает, и даже я бессилен был справиться с несчастным безумцем, — печально продолжал директор. — Он попытался связаться по каминной сети с Министром магии, почему-то камин взбесился от этого и самозаблокировался, и Северус, поняв, что эта связь ему недоступна, впал в окончательное буйство. Мне придется вызвать бригаду из Сент-Мунго, Долорес, у меня нет иного выхода. И скорого выздоровления я не обещаю… Боюсь, что Северуса мы потеряли надолго.

— Очень жаль, — вздохнула Амбридж без особой жалости. — Мне нравился этот молодой человек, но что поделаешь… Наверное, его доконала нагрузка, Альбус. Деканат, преподавание, плюс эти дополнительные занятия с Поттером, плюс работа на вас и еще на кого-то, как говорят… Тут немудрено сойти с ума. Я думаю, юноше будет очень полезно немного отдохнуть в больнице.

— Вот, значит, как вы думаете, — грустно сказал Альбус. — А я надеялся, что вы мне поможете с проблемой Северуса, Долорес.

— Я? — протянула Амбридж, распахивая глаза еще шире. — Каким образом, Альбус?

— Я признаю, — медленно заговорил Дамблдор, — что был не прав по отношению к Северусу, что я действительно сильно нажимал и перегружал его, и всё, что вы сказали, Долорес, — справедливо. И всё-таки я умоляю вас помочь нам, Долорес. Только вы можете мне помочь. Долорес, вы же понимаете: мы лишились посреди учебного года учителя, декана, зельевара… Его обязанности…

— Вы же не предлагаете мне вести зельеварение вместо несчастного? — холодно спросила Долорес. — Всё, чем я могу помочь, это порекомендовать вам замену учителя. Я полагаю, профессор Слагхорн, который вел предмет до назначения Снейпа, жив и здоров? Он вполне компетентен, более чем. Я думаю, что вы можете отправить ему сову уже сегодня, а я заранее одобряю это назначение.

— Северус, — резко сказал Дамблдор, — хватит. Я не знаю, что именно ты подлил вчера несчастной Долорес, что вы поменялись телами, но ты сам понимаешь, что шутка слишком затянулась.

Амбридж захлопала глазами:

— Директор, я начинаю думать, что болезнь бедняги Северуса заразительна. Вы положительно сошли с ума. Вы обвиняете меня…

— Северус, — тихо начал директор.

— Я ничего не желаю слышать, иначе мне придется доложить министру магии о вашем возмутительном подозрении. Вы и так держитесь на волоске, Альбус, вам так хочется ускорить свою отставку?

— И что дальше, Долорес? — устало спросил Дамблдор.

— О, — улыбнулась Амбридж, — наконец-то вы образумились.

— Северус, если нападение на заместителя министра для тебя всего лишь шалость… Ты же даже не пытаешься походить на Долорес! Ты думаешь, тебя никто не узнает? Минерва уже узнала, а ей намекнули близнецы Уизли…

— Опять «Северус»! — покачала головой инспектор. — О чем вы говорите? Я уверяю вас, что все в этой школе, кроме вас, под присягой признают во мне Долорес Амбридж, особенно в сознании, что бедняга помешанный Снейп в результате этого будет находиться в психушке до конца учебного года. И первыми поклянутся Минерва и близнецы Уизли, я полагаю.

— А если в этой психушке у него заболит Метка, Долорес? — спросил Альбус. — Если его вызовет Лорд, что тогда?

— Какой Лорд? Помнится, мисс Амбридж положено утверждать, что его не существует? — ухмыльнулась собеседница. — Да, представляю, каким этот вызов будет для бедняги потрясением… Но к счастью, раз больной уже будет находиться в больнице, специалисты с радостью помогут ему успокоиться.

— Северус, это не смешно.

— Еще бы. Сегодня рано утром у меня была прелестная беседа с господином Фаджем. Прошу хорошенько запомнить, Альбус, что у Корнелиуса в моей личности нет ни малейших сомнений, он выслушал меня очень внимательно и вообще полностью мне доверяет. Вы удивитесь, какие тайны он раскрыл мне во время недолгой беседы и какое влияние я имею на него. Мы хорошо пообщались, и душка Корни обещал выйти на второй сеанс вечером. Пожалуй, это может быть вам полезно, не так ли?

— Полезнее, чем связь с Темным лордом?

— Вы опять про него? А кстати, я после должной подготовки собираюсь признаться Корнелиусу, что пребывание в вашей школе заставило меня пересмотреть некоторые вещи и что ваши аргументы о возрождении Лорда меня убедили. Я видела следы пребывания Лорда в школе своими глазами — и собираюсь убедить Корнелиуса поверить в это так же сильно, как теперь верю я.

Альбус вздохнул.

— А если мои аргументы сочтут слабыми, я готова призвать на помощь Люциуса Малфоя, он меня очень уважает. А теперь, я думаю, будет уважать еще больше. Сегодня утром я связывалась с ним, и он мне это обещал. И вообще, мне нравится этот статус — заместитель министра, — мечтательно сказала Амбридж. — Он открывает такие симпатичные возможности, даже если Фаджа убедить не удастся. Не Фаджем единым. У Фаджа, кстати, мощная оппозиция в самом правительстве, которая считает вполне возможным, что Некто возродился, и возглавляет ее известный вам Скримджер.

— У вас хорошие планы, Долорес, но на своем месте вы были полезнее, — твердо сказал Дамблдор.

— Вы несправедливы, — вздохнула Амбридж. — У меня было стойкое ощущение, что мои прежние методы вам не нравились, и я так хотела измениться к лучшему. Я хотела дать совершенно новое представление о том, каким может быть генеральный инспектор школы… Вы ретроград, Альбус, вы губите на корню все мои реформы.

— А как мне спасти вас от мести Амбридж и Фаджа, когда Долорес вернется из больницы и доведет до сведения Корнелиуса, какую шутку вы над ними сыграли?

— Так необходимо ей возвращаться? — бездушно спросил самозванец.— По-моему, ей будет очень хорошо там, куда санитары Сент-Мунго ее поместят, и жаль, что они не сделали этого еще двадцать лет назад.

— Северус…

— Никто в школе вас не поймет, — предрекла «Амбридж». — Вас осудят.

— Северус…

— Какая месть? Небольшой Обливиейт — и она будет счастлива как никогда. Поправить ей мозги даже полезно.

— Северус, — твердо сказал директор. — Я требую, чтобы уже сегодня Амбридж вернулась на место.

— А какие планы по ЗОТИ я имела, — вздохнула Амбридж. — Я бы их научила… Кто бы знал.

— Северус, я требую немедленно…

— Немедленно, — лучезарно улыбнулась Амбридж, глядя на часы, — не получится. У меня начинается первый урок, Альбус. И у меня их сегодня семь. Я пятнадцать лет ждал этого дня, Альбус, и я вам его не отдам. Вы можете дать детям хотя бы один день нормального обучения Защите?

— Но после уроков вы ее расколдуете.

— Если вы не передумаете, Альбус, — бросила "Амбридж" и отправилась на урок своей мечты.

Мечты сбываются!

30 мая 1997 22:00

Мечты не сбываются...

Громы сотрясали Хогвартс, молнии освещали Знак Мрака на ночном небе, никто в школе не спал (кроме раненых и убитых, поправил себя Снейп). Самый худший вид грозы — без дождя. Ждешь, когда же он прольется и воздух посвежеет — но облегчения всё нет... И вообще ночь была во всех смыслах тяжелая.

Снейп полчаса назад убил директора Дамблдора, он вдыхал плотный грозовой воздух и ему было невероятно душно.

И обидно.

Обидно при мысли, что если бы Дамблдор одобрил тот его безумный план амбриджевания год назад, то может быть, сейчас бы было всё иначе.

Может быть, альянс Дамблдора и министра магии зародился бы, а не распался. Может быть, Амбридж не понравилось бы находиться в теле Пожирателя смерти и она, вернув свое, не приняла бы недавно Черную Метку. И может быть, дело не кончилось бы Ночью Молний и трупом Альбуса Дамблдора, лежащим у подножия самой высокой башни Хогвартса.

Докатились…

В это время в Больничном крыле Хогвартса шел разговор.

— Я в-в-все сделал, профессор Макгонагалл, — плача докладывал Минерве Хагрид. — П-п-перенес его тело… В кабинет. Там его портрет уже… того. М-м-м-ожете идти проститься…

— Спасибо, Хагрид, — твердым голосом отвечала Макгонагалл. — я думаю, мне действительно понадобится сейчас этот кабинет. И я очень прошу всех деканов факультетов подняться со мной — нам надо многое обсудить. И еще до того я хотела бы поговорить с вами, Гарри. Если вы согласитесь пройти со мной…

Гарри Поттер и профессор Макгонагалл вышли, притворив дверь палаты.

Их проводила полня тишина, разве что продолжал свою погребальную песнь феникс.

— Не могу поверить, — прервала молчание Тонкс. — Дамблдор мертв. Снейп — предатель. Хогвартс только что был в руках Пожирателей смерти. Орден разбит…

— И всё-таки еще не совсем, — раздался негромкий голос с порога. Голос был так знаком и так невозможен сейчас, что все подпрыгнули.

В дверях палаты стоял Альбус Дамблдор.

Из рук Помфри медленно выпала мензурка с лекарством.

Дамблдор бесшумно ступил внутрь, виновато улыбнулся: «И всё-таки я не могу позволить вам разбить это, Поппи», — и ловко левитировал мензурку обратно.

— Вы вправе возненавидеть меня после всего, что я заставил вас пережить сегодня, дети мои, — печально произнес Дамблдор. — Пережить в неведении, в котором я вас держал, в уверенности, что я подло убит предателем и последняя надежда Ордена утрачена… Ваши чувства сейчас неописуемы. Я не должен был приходить сюда сейчас, я знаю, это было опрометчиво. Но я понял, что я противен сам себе и я не могу уехать, не простившись с вами. Не явившись вам, чтобы принять на себя заслуженную волну возмущения. Накричите на меня — и вы будете правы.

Но Дамблдор тщетно ждал ответа — у всех отнялся язык.

Его пожирали глазами.

Да, это он, в своем запыленном дорожном плаще, нет никаких сомнений.

— Отчего же вы молчите, дети мои, даже не пытаясь проверить правдивость того, что видят ваши глаза? — мягко спросил Дамблдор. — Где ваша обычная подозрительность, Аластор? Артур? Нимфадора? Неужели я так плохо учил вас, что никто не попытается убедиться, что перед вами некто Дамблдор, а не нарядившийся в его мантию самозванец?

— Что вы сказали мне, когда я спросил, где будет новый штаб Ордена? — отмер Грюм.

Альбус улыбнулся:

— Что у вас отчаянно косит глаз, Аластор.

— Это так, — хрипло сказал Грюм. — Это действительно Дамблдор.

Свежевоскрешенный склонил голову:

— Благодарю вас, Аластор.

— Но ради всех святых, Альбус, как… — начал Люпин, однако директор прервал его:

— Не сейчас, Ремус. К сожалению, у меня очень мало времени. И сейчас я должен быть уже в пути, как мы и договаривались с Северусом, но я не мог уйти так… Я задержался. Я зашел сказать вам только пару слов: чтобы вы были бдительны, потому что Волдеморт набирает силу; он лелеет чудовищные планы. Берегите Скримджера, Лорд планирует убить его. Берегите Гарри — больше всех, пуще глаза берегите Гарри. В нем наша главная надежда. Скоро его совершеннолетие, и дом Петуньи Дурсль больше не сможет защищать его. Волдеморт знает и ждет этого. Перевезите Гарри в безопасное место. Берегите школу — Волдеморт надеется захватить ее, поставив директором своего человека. Северус обещал настоять, чтобы Волдеморт утвердил его, а не Амикуса Кэрроу, но вы должны понимать, что один Северус в школу не придет. Его заместителями всё равно будут те, кого назначит Волдеморт, иначе у Лорда появятся подозрения…

Дамблдор на мгновение замолк, нахмурившись.

— Как же у меня мало времени и как я жалею об этом, дети мои! Как бы я хотел сейчас расспросить вас обо всем; похвалить вашу беспримерную храбрость в этой битве; утешить Билла, ибо я знаю, что с ним будет всё в порядке; поздравить Нимфадору и Ремуса… Но я не могу… Я буду краток. Я уезжаю тайно и надолго. Моя миссия, о которой знает Гарри Поттер, еще не закончена, и я должен путешествовать дальше. Очень далеко… Но от моего успеха зависит победа над Волдемортом. Никто не должен знать об этом, дети мои, и пусть никто не знает, что я жив! Позвольте Волдеморту думать, что он подстроил мою гибель, а вы разбиты и деморализованы. Сыграйте свою роль убедительно…

— Как Гарри будет рад, что вы живы! — воскликнула Гермиона.

Дамблдор нахмурился:

— Я обязан, пусть и очень неохотно, вас предупредить: не переусердствуйте с тем, что вы собираетесь рассказывать Гарри. К сожалению, лорд Волдеморт по-прежнему имеет полный доступ в его мысли. И он прочтет там, что я вовсе не на том свете, куда он мечтал меня отправить …

— Мы понимаем, профессор, — вздохнул Люпин.

— А я, к сожалению, вынужденно прощаюсь с вами. Не провожайте меня, мне пора.

— Альбус, вы вернетесь? — крикнул вслед Артур Уизли. — Вы будете руководить нами оттуда?

— Вы доказали, что прекрасно справляетесь без меня, — сказал Дамблдор. — Моя роль в Ордене всегда была сильно преувеличена… и настолько же принижена ваша. Конечно, я не брошу вас и постараюсь изредка связываться с вами, когда смогу… Но я ничего не обещаю. И у вас в любом случае остается мой портрет.

— Ваш портрет, — повторила Гермиона Грейнджер. — Вы будете связываться с нами через портрет?

— Я постараюсь пару раз заглянуть и на Гриммо, 12, — бросил на прощанье Дамблдор. — Если вы намерены по-прежнему собираться там. Впрочем, я найду вас в любом месте. Удачи вам во всех операциях против Волдеморта!

И Дамблдор вышел.

Убедившись, что коридор пуст, он взмахнул палочкой и стал невидим — так же, как недавно по пути сюда.

В этом виде он вышел… вернее, вылетел из замка через ближайшее окно.

Путь «Дамблдора» лежал ко границе аппарационной зоны, откуда он собирался аппарировать в Малфой-мэнор, где ждал его Драко Малфой и прочая теплая компания.

Перед глазами «Дамблдора» всё еще стояла немая сцена в больничной палате — перекошенные лица орденцев, их фигуры, застывшие в самых комичных позах… Сам Гоголь, мастер немых сцен, оценил бы это зрелище по достоинству.

А Альбус… А Альбус сам виноват. Снейп же предлагал ему рассказать Ордену правду, чтобы подготовить к нынешней ночи, и не раз предлагал. Но Альбус всегда отказывался. Что ж, Снейп всё-таки решил по-своему.

Перед аппарацией он глянул, как в зеркало, в лесное озеро: облик "Дамблдора" становился с каждой минутой всё более снейпообразным — Оборотное зелье уже выдыхалось, а своей черной мантии он вернул изначальный вид взмахом палочки. Трансфигурировать ее в костюм Альбуса было всё-таки рискованно, подумал Снейп: а если бы орденцы расколдовали ее? В следующий раз лучше достать настоящую одежду подходящего цвета и размера.

«Альбус, вы вернетесь?» — он хмыкнул. Волос Альбуса у него, конечно, достаточно, чтобы являться Ордену вполне часто, но разве не лучше разнообразие? В следующий раз он лучше прикинется Грюмом… Или Тонкс.

А если покойный Альбус был прав и они планируют перевозить Поттера в семи лицах, то почему бы не пошутить — переодеться самим Гарри Поттером? Или его подружкой Грейнджер… Неужели они думают, что такую операцию Ордена он оставит на самотек? Да они ее провалят, если он не вмешается…

Это же не Орден, а стадо болванов.

«Что вы сказали мне, когда я спросил, где будет новый штаб Ордена?»

Снейп снова хмыкнул.

Неужели эти болваны полагают, что у Альбуса были от него тайны! Конечно, все явки и пароли он давным-давно Снейпу рассказал. А что не рассказал, то Снейп узнал сам — шпион он или нет?

В любом случае, Аластор, когда ты стоишь перед легилиментом, не стоит держать ответ на пароль в своей голове. Так любую секретность провалить можно.

Болваны.

Кто бы мог подумать: он убил Альбуса час назад, а уже может смеяться. Спасибо Фениксам, повеселили.

С этой мыслью «Дамблдор» аппарировал.

3 марта 1998 18:50

— Еще чаю, Северус?

— И погорячее, — добавил Снейп. — Благодарю вас, Нарцисса.

Хозяйка устало кивнула и позвонила в эльфийский колокольчик. К тому времени желание выпить горячего чаю изъявили еще трое гостей.

Снейпу понравился чай, и всё-таки он пришел к выводу, что решительно мерзнет.

Машинально он направил палочку на камин, чтобы надбавить огня, но Люциус опередил его:

— Инсендио!

Пламя вспыхнуло ярче. Снейп, глядя на снег, хлопьями валящий за окном, подумал, что к выходу надо будет одеться потеплее.

Но уходить он собирался еще нескоро.

В общем молчании трещал камин; любитель шумных вечеринок признал бы, пожалуй, что этот вечер не задался — «на редкость уныло». Снейпа, однако, это полностью устраивало.

Ни хронически усталый в этом году вид Нарциссы, ни «на редкость унылый» Люциус и более того мрачный Драко Снейпа не смущали. Включая присутствие Драко здесь, а не в Хогвартсе, что раньше считалось вопиющим нарушением правил проведения учебного года. Но во-первых, сам Снейп как директор школы был здесь, на пару с Драко нарушая собственные правила, а во-вторых, никаких правил они не нарушали, поскольку Снейп и разрешил ученикам возвращаться домой в любое удобное для них время, лишь бы на время уроков они присутствовали в классе.

С тех пор Хогвартс по вечерам основательно пустел. Ученики правильно рассудили, что как бы невесело ни было у них дома, но это всяко лучше, чем бродить по школьным коридорам в компании Кэрроу и их отборной инспекционной дружины. Снейп на это и рассчитывал.

Так что чувства Драко Снейп отлично понимал и не напоминал лишний раз, что Драко отгулы не положены, его никто не освобождал от обязанностей старосты.

Драко просто не хотелось возвращаться в школу, и Снейп его понимал.

Его самого неимоверно раздражали все и вся в Хогвартсе, как сговорились.

Безумно раздражал Орден феникса, который-таки провалил все операции, какие мог и даже не мог, но нет предела совершенству.

Провалили операцию «Семь Поттеров» — блестяще; Грюм убит, один из Уизли без уха, засада Волдеморта ждала и радовалась. А ведь он их предупреждал. Через неделю потеряли Министерство магии и Скримджера. Через месяц выдали тайну Гриммо, 12 Яксли — хорошо хоть, что там никого не было, а Кричера Снейп успешно пристроил в эльфийскую общину Хогвартса.

Каждую неделю идут аресты грязнокровок и сочувствующих, вон Августу Лонботтом чуть не взяли на днях… И Поттер со товарищи бесследно исчезли — ищут их пожарные, ищет милиция, и егеря, и Орден феникса, и Волдеморт, и никто не может найти. А ведь по требованию Альбуса Снейп отдал им меч Гриффиндора — где он, и имей ночные кошмары при мысли, с кем эти болваны мечом рубиться вздумают?

Снейп вздрогнул от воспоминаний, как топил в озере меч. Ну, Альбус, ну и задания ты даешь!

Видел бы кто, как по твоему капризу директор Хогвартса в свободное от работы время крадет школьное имущество и топит в озере. И чем он после этого отличается от мародеров Уизли, Лонгботтома и Лавгуд, которым он еще и взыскание назначил? А сам занялся тем же... А почему только меч? Давайте в следующий раз весь Хогвартс в озере утопим! Ох, Альбус...

Альбус… Это отдельная история. Альбус раздражал Снейпа больше всего. Ну и задания он дает, даром что портрет — портретом он стал еще хуже. И операция с утоплением в озере меча Гриффиндора — не худшее из зол. Вот недавно он говорит:

— Северус, мне портрет Эдварда Эверарда передал, что в Министерстве ходят слухи, будто Волдеморт в Европе начал поиски Бузинной палочки. Проверьте, так ли это и каковы истинные планы Волдеморта, и главное: палочку он ни в коем случае не должен получить.

Тут Снейп взорвался: выяснить, каковы планы в голове у Волдеморта? Да кем Альбус его считает? Поттером, что ли, у которого до головы Волдеморта прямой доступ? Или самим Волдемортом, поскольку это единственный человек, которому Волдеморт сейчас доверяет? Как Альбус это представляет: он подходит к Волдеморту и спрашивает, действительно ли Его Лордство втайне от всех намерено завладеть сильнейшей в мире палочкой и, разумеется, раз дело тайое, то Лорд заавадит любого, кто об этом догадается?

Дамблдор ехидно заметил, что превращаться в Поттера, в Волдеморта и в кого бы то ни было было не его идеей, но сам Северус себе это назначил. И Поттером он был, и Дамблдором, и Волдемортом может быть, и вообще весь Орден в одном лице. Театр одного актера.

Волдемортом Снейп мог быть — чешую Его Лордство сбрасывало регулярно, для Оборотного зелья она годилась, Снейп сам проверял. Но этим путем идти не желал. Он Волдеморт, приехали. Хайль Северус.

Снейп послал Дамблдора с его миссией подальше и решил действовать иначе. Взять всё в свои руки. Давно пора.

Снейп потер лоб и оглядел избранное общество.

Малфои, Паркинсоны — он читает газету, она вертит в руках чашку, Нотт — он смотрит на часы в гостиной, нетерпеливо постукивая палочкой.

— Что пишут в газете? — лениво спрашивает Люциус, и Паркинсон зевает:

— Обычная лажа.

Снейп просматривает заголовки: «Очередная политическая победа чистокровнейшего из министров», «Смерть Теда Тонкса: конец последнего члена Ордена феникса», «Скоро ли мы покорим Европу», «Грязнокровки: смертный приговор или отсрочка».

— В Хогвартсе даже первоклассники не верят в эту муть, — замечает он.

Часы бьют семь, и Нотт радостно восклицает:

— Пора!

Общество заметно оживляется.

— Акцио приемник, — вызывает Нотт.

Радио летит к нему, и он молча возится с частотами.

Вдруг радио оживает. Громким и веселым голосом Джорджа Уизли оно объявляет:

— Добрый вечер всем! С вами Поттеровский дозор, и не надейтесь, что мы отцепимся от вас раньше чем через час!

— Ну-с, послушаем вражеские голоса, — басом вставляет Паркинсон.

— Спешу начать с хорошей вести, а потом — с очень хорошей. Гарри Поттера еще не поймали! — объявляет радио. — И Волдеморт еще не обоср* * *

лся окончательно, что обязательно случится, как только наши две новости встретятся! Ждем с нетерпением, ибо Поттеровский Дозор обещает вам прямую и эксклюзивную трансляцию с места происшествия, включая ритуальное харакири Беллатрисы Лестренж после поражения ее ненаглядного!

Драко Малфой, закрыв глаза, слушает с блаженной улыбкой.

* * *

Через час приемник замолкает.

Люциус неохотно отправляет приемник обратно на полку. Нарцисса неохотно снимает с комнаты заклинание, отталкивающее Беллатрису и Петтигрю. Затем переглядывается Люциусом — и накладывает обратно.

Паркинсон откидывается в своем кресле и начинает:

— Что скажете?

— Как всегда, — холодно говорит Нарцисса. — Дело у них негусто. Пыла много, толку мало. Пожалуй, «Ежедневный пророк» прав: с Орденом феникса покончено.

— Как с политической силой на них можно ставить крест, — замечает Нотт. — Детские дразнилки, вот и всё, до чего они скатились… Это уже несерьезно.

— Их скоро всех арестуют, — предрекает миссис Паркинсон со вздохом. — С этим сопротивлением покончено.

— Но я бы не сказал, что с сопротивлением вообще, — мягко вставляет Снейп.

— Северус?

— А мои слова нуждаются в уточнениях?

Нарцисса надменно спрашивает:

— Неужели Северус откопал еще какую-то силу?

— Неужели вы верите передовицам «Пророка», что страна процветает, народ доволен и в Лондоне всё спокойно?

— А неужели нет? — с вызовом спрашивает Нотт. — Поверь, дорогой Северус, что если бы народ был недоволен и неспокоен, мы бы это заметили. Еще как заметили.

— А вы просто не хотите замечать,— спокойно возражает Снейп. — Мне в Хогвартсе это прекрасно заметно. И Поттеровский дозор это доказывает — он важен не сам по себе, а то, что он собой представляет. Он невероятно популярен. Его все слушают, от Темного Лорда до последнего нищего в Дрян-аллее, от министра до завхоза моей школы. Он отражает то, что все думают. Поверьте мне, мы сидим на пороховой бочке.

— Но пока что сидим, и вполне успешно, — говорит Паркинсон.

Снейп фыркает:

— Вы хотите досидеть до того, как оно взорвется под вами?

— Это Трелони еще надвое сказала, — изрекает Люциус.

— А я предсказываю, что Хогвартс взорвется еще до конца учебного года. Кэрроу повесят на суде Линча. И это будет только начало, уверяю вас. А затем встанет Хогсмид, а за ним Лондон…

Снейп замечает, что Драко слушает его, жадно ловя каждое слово.

— … И следующими после Кэрроу они повесят нас.

— Сначала им нужно победить Лорда, а это невозможно, — отрубает Нарцисса.

Снейп улыбается:

— А Дамблдор считает иначе. Он оставил очень внятные инструкции.

— И кто им следует?

— Кто захочет, почему бы нет?

— А Темный Лорд оставил инструкции еще внятнее, — резко говорит Нарцисса.— Что будет, если я как добропорядочная сторонница Лорда не донесу ему о подобных разговорах.

— И что будет, Нарцисса? — спрашивает Снейп. — Что такого, чего он не сделает и без того или уже не сделал с нами?

— Он нас убьет! — рявкает Нарцисса.

— А иначе нет? Вчера, например, он убил Мэлвилла и Бротта, которые оставались ему абсолютно верны. Но Лорд посчитал, что ему надо сорваться на ком-нибудь, и они подвернулись под руку. А позавчера он запытал до полубезумия Гизелу Гойл — за что? Или вы, Нарцисса, глупее моих первоклассников, которые не верят в сказки «Ежедневного пророка», что Лорд убивает только врагов народа, а чистокровным и добропорядочным гражданам ничего не угрожает, и вообще у нас царит рай на земле?

— Северус, я должна прекратить… — начинает Нарцисса и останавливается.

Она смотрит на сломленного мужа и растрепанного сына — и молчит.

— Нарцисса, рано или поздно тебе всё равно придется ответить на этот вопрос. Тебе, мне, всем нам. Или мы будем ждать, как на него ответят другие, но тогда они повесят нас как пособников диктатора за то, что не мы начали первыми. Нарцисса, скажи: тебе нравится так жить? Как сейчас? В вечном страхе? Зная, что Лорд дошел до ручки и он может убить вас всех в любую минуту? А затем развязать Третью Мировую войну, поскольку он вообразил себя властелином мира? И даже надеется на победу, на то, что маги и маглы всего мира сдадутся без боя и согласятся быть его рабами — а вы-то в это верите? А скаж, Нарцисса: как каждый день с рейда возвращается Беллатриса, тебе нравится? У нее руки по локоть в крови. Тебе нравится, что она творит и что может натворить в будущем? Она же только разгоняется. Нарцисса, ты думаешь, что в один прекрасный день толпа не разорвет Беллатрису прямо на улице и тебя заодно — за то, что укрывала Беллатрису в своем доме?

— Северус, ты понимаешь, что после такого разговора у нас нет выбора: или донести… — начинает Нотт, — … или вступить в долю с тобой и дальше молчать как могила, как твои подельники?

— И что ты выбираешь?

Несколько секунд все молчат.

— Дамблдор считает, что Темного Лорда убить действительно реально? — вдруг спрашивает Паркинсон.

Снейп кивает:

— Его бессмертие устроено куда проще и примитивнее, чем ты думаешь.

— Но всех мы не завербуем, — деловито вставляет Нарцисса. — Беллатриса никогда не согласится.

— Беллатриса должна сидеть в психушке, — говорит Люциус, — при любом режиме.

— Самых опасных надо будет устранить, — замечает Нотт. — Лестренж, Долохова, Руквуда, Петтигрю, Эйвери…

— Эйвери я уговорю, — возражает Паркинсон. — Ручаюсь. Он недавно имел с мной одну беседу, высказывал похожие мысли. Эйвери я беру на себя.

— Ну, смотри...

Заговорщики придвигают стулья друг к другу и включаются в оживленную беседу.

За окном продолжает идти метель.

26 марта 1998 16:10

Снаружи Малфой-мэнор казался вымершим. Погребенным за коваными узорными венками чугунных ворот. Даже павлинов не было видно на покрытых снегом аллеях — может, несмотря ни на какое согревающее колдовство, им всё-таки было холодно?

Поместье казалось бы совсем нежилым, если бы не грачи — самые обычные магловские грачи, которые пренахально уселись на деревьях, отдыхая от долгого перелета из южных стран — и показывая своим примером, что жизнь-таки есть.

— Ну? — пискнул Скабиор. — заходить будем али у грачей ключи попросим?

Второй егерь заколотил в чугунную решетку.

Мгновение спустя решетка потребовала голосом Нарциссы Малфой объясниться, и егеря дружно заорали:

— Мы поймали Гарри Поттера!

И ради наглядности подтолкнули трех пленников вперед.

Решетка бесшумно отворилась.

Грачи неодобрительно посмотрели на других залетных гостей Мэнора и проводили их карканьем до входной двери.

-… Это и вправду Гарри Поттер! — решительно заявил Люциус Малфой.

— И с ним грязнокровка Грейнджер и Уизли, — добавила Нарцисса.

Пленники восприняли ее открытие без восторга.

Малфой тем временем недобро улыбнулся:

— Добро пожаловать в Мэнор, гости дорогие. Давно вас ждем. Мы хотели бы вам задать много-много вопросов…

Нельзя сказать, чтобы пленники собрались им отвечать.

— … и мы, надо признаться, даже подготовились заранее к вашему приезду, — продолжал Малфой. — И этот меч — как вы вовремя его принесли! Можно сказать, он-то нам и нужен…

— Беллатриса скоро спустится их допрашивать, — вмешалась Нарцисса. — Она не могла не услышать шум.

— Зачем же Беллатриса, дорогая? Мы же договорились. Беллатриса сама согласилась, что она бывает несколько несдержанна и в результате не всегда проводит допросы так эффективно, как стоило бы. А ведь Беллатриса знает, как важны эти пленники для нашего Лорда, не правда ли? Мы не имеем права рисковать. Поэтому я думаю, что стоит сразу предупредить мастера Карнифекса и Беллатрису заодно, что мы не стали ее ждать и сразу приступили к его услугам.

Нарцисс кивнула и отошла к камину — связываться с адресатами.

— Мастера Карнифекса? — тихо охнула Гермиона, округлив глаза.

Гарри и Рон зашикали на нее, а Люциус Малфой лениво ухмыльнулся:

— О, мисс Грейнджер уже догадалась. Именно мастер Экулеус Карнифекс, тот самый. Нам очень повезло, что мы нашли мастера и он согласился оказать нам несколько услуг…

— … что стоило папе три тысячи золотых галеонов, — сказал Драко Малфой, глядя на собственные ногти.

— Не только папе, это была совместная акция, — нежно улыбнулся Люциус, — и главное, что она того стоила.

— Гермиона, а кто такой мастер Карнифекс? — шепотом спросил Гарри.

Гермиону передернуло.

— Бывший главный палач Визенгамота в XV-XVI веках, он работал там двести лет. Считался лучшим в своем жанре. Ужасный человек. Он обожал Темные искусства… Я-то его знаю как автора знаменитых книг «Энциклопедия магического палача», «Натемнейшие заклятия» и «Об искусстве создания крестражей». Его книги были запрещены сразу, как только вышли, они стали классикой темной магии и сейчас они большой дефицит. Даже в библиотеке Хогвартса их нет… Хотя у Дамблдора был экземпляр «Крестражей», я же вам показывала. Который оплетен человеческой кожей.

— Спасибо, Гермиона, всё ясно, — вежливо ответил Гарри.

— О, мастер Карнифекс! — тем временем мурлыкал Малфой. — Заходите, заходите!

Нарцисса Малфой молча взяла Драко за ухо и удалилась с ним из комнаты. Впрочем, через несколько минут Драко Малфой самовольно вернулся, никем не замеченный, поскольку —

— все смотрели на камин, откуда вывалился высохший старик с крайне неприятным лицом. От него за версту разило черной магией.

— Мастер Карнифекс, — прошептала Гермиона. — Не думала, что он еще жив. Ведь той книге, «Об искусстве создания крестражей», было пятьсот лет!

— Пятьсот десять, — прошамкал мастер. — Значит, самое первое издание, хе-хе… Чушь собачья. Устарела триста лет назад. Но для своего времени, конечно, это был прорыв… Давно пора было весь тираж уничтожить, да вот вечно где-то экземпляры заваляются! А я-то их ищу! В Хогвартсе один был, значит. Ну-ну. Там-то я не проверял…

— Вам пятьсот лет? — не выдержал Рон. — И как вы до сих пор жи…?

Рон запнулся под невыразимыми взглядами всех собеседников, а Драко Малфой с жалостью добавил:

— Ну как ты думаешь, Уизли, каким образом автор книги «Об искусстве создания крестражей» еще жив?

— Простите, — буркнул покрасневший Рон.

— Здоровый образ жизни, молодой человек, это раз; — проскрипел старый палач. — Любимая работа — два. Пусть мне пятьсот лет, а следующее издание «О новейших методах ломания костей» выйдет в этом году, да! И три — мои два крестража.

И мастер нежно погладил медальон на своей шее.

— Мастер, вот Гарри Поттер! — весело сказал Малфой и указал пальцем.

Мастер осклабился.

— Гарри Поттер, — повторил мастер, — похоже на то. Лицо обработано Жалящим, ага, его мы сейчас снимем… И посмотрим…

Минуту спустя Малфой, внимательно смотревший на Гарри, подтвердил:

— Да, это точно Гарри Поттер.

— Теперь и я вижу, — кивнул мастер. — Точно как на своих фотографиях в газетах. Ну что ж, сейчас мы тобой займемся.

— Можете не трудиться, несмотря на все свои методы ломания костей! — не выдержал Рон. — Мы вам ничего не выдадим!

Люциус Малфой устало вздохнул и развел руками:

— Мастер, вы же видите, что они порют незнамо что.

— Мне это не мешает, — добродушно ответил мастер.

— Я не пойду с вами всё равно! — крикнул Гарри.

— А у вас небольшой выбор, мистер Поттер: либо вы идете с мастером Карнифексом, либо я сдаю вас Темному лорду, чтобы он вас убил. Выбирайте.

— Лучше я убью Темного лорда, — предложил Гарри.

— А вот этого, — вздохнул Малфой, — вам делать никак нельзя. Вы должны ему сдаться и позволить себя убить, и не смотрите на меня так, это не мой план, а Дамблдора. Можете спросить сами у Северуса, что ему этот великий стратег наговорил относительно вас…

Гарри сказал:

— Я вам не верю! — и поперхнулся.

— Проблема с вами, мистер Поттер, такая, что вы и есть последний крестраж Темного лорда, — доверительно сообщил Малфой. — И что с вами делать после этого, ума не приложу. Ни я, ни Северус, ни весь ваш хваленый Орден. Вот всю зиму и мучаемся, пока, к счастью, Северус не нашел мастера Карнифекса и не уговорил его нам помочь. Он самый авторитетный на данный момент в мире специалист по крестражам. И мастер Карнифекс любезно согласился — за некоторое вознаграждение… Половину платили мы, половину — ваш милый Орден. И в оборудование лаборатории для мастера Карнифекса мы вложились вместе, причем немало, а вот вы глупо упираетесь, не желая туда идти!

Между пленниками возникла оглушительная пауза.

— А кстати, мастер, — добавил Малфой, — меч Гриффиндора вполне можете взять. Мне кажется, он настоящий. Тот самый.

— Меч Гриффиндора? — пожал плечами бывший палач. — Мне он не понадобится.

— Но как же…

— Пропитан кровью василиска, я понимаю, — сказал мастер. — В своем роде штука надежная, конечно, но у нас же не пятнадцатый век! Махание мечом как метод уничтожения крестражей давно устарело. Я писал об этом еще двести лет назад. Помнится, у меня залежался один экземпляр… Хотя меч вы можете взять, раз уж он у вас есть, если вы действительно нацелились на эти чаши и медальоны… Коли вам антикварные вещи портить не жалко. Я бы рекомендовал всё-таки алмазную иголку, о которой я писал в прошлом издании — я даже привез ее с собой.

— Но как можно уничтожить крестраж, не разбивая его? — вскричала Гермиона.

Мастер улыбнулся:

— Кто вам сказал такую глупость?

— Ведь в вашей книге написано, что надо уничтожить вместилище крестража, чтобы душа оттуда выскользнула…

— Это было актуально пятьсот лет назад, — отмахнулся мастер. — Сейчас другие методы.

— Но, сэр…

— Барышня, я посвятил изучению крестражей полтысячи лет и восемь книг. Вы будете со мной спорить, как правильно?

— А что вы собираетесь делать с Гарри, сэр?

— Вытащить крестраж из него, разумеется.

— Но вам придется Гарри убить?

— Кто вам сказал такую глупость?

Гермиона смешалась.

— Мы извлечем крестраж из мистера Поттера в приготовленную мной основу, — сказал мастер. — И эту основу при желании вы можете искромсать мечом Гриффиндора, клыком Слизерина и чем только вам угодно. И я думаю, мы готовы начать, если мистер Поттер не возражает. И еще я думаю, что те составы, которые я просил изготовить этого молодого человека, Снейпа, уже доставлены? Мистер Поттер может начинать их пить.

1 апреля 1998 12:00

Волдеморт не мог не отметить, что весна в этом году сильно запоздала. В Лондоне это было не так явно видно, как здесь, в Хогвартсе — по сути, в глухой лесной глубинке; он не учел это, аппарируя на опушку Запретного леса — весьма удачно, за исключением того, что тотчас оказался по сугроб в снегу.

Очевидно, хлопок аппарации потревожил деревья, и они обрушили на виновника целый ворох холода со своих ветвей…

Стряхивая снег с мантии, Лорд с интересом разглядывал абсолютно зимний Лес. Вдали виднелся заснеженный Хогсмид, а путь Лорда лежал в другую сторону, к покрытым белым башням Хогвартса… Оттуда по дороге к Лесу уже спешил черный человек, его верный Снейп, и Лорд выступил ему навстречу.

— Милорд, — выдохнул директор школы и поклонился.

— Ты как всегда предупредителен, Северус, — тонким змеиным голосом произнес Лорд. — Довольно, можешь встать.

— Как вы добрались, милорд?

— Прекрасно. Однако у вас здесь холодновато…

Уж не его и влияние, подумал Волдеморт с удовольствием. Он либо его дементоры, вот и нашелся виновник, который задержал весну. Он, Темный Лорд, может повелевать самой погодой!

— Я просил вас взять самый теплый плащ, милорд.

— О да, я оценил твою заботливость. Но зачем же ты вызвал меня сюда из моего теплого Лондона?

«Чтобы запустить Ступефаем, как только я доведу тебя до моего кабинета, мой Лорд, и отдать в руки спрятанным там орденцам Феникса», — подумал Снейп с непроницаемым лицом, в то время как его губы говорили следующее:

— Как я уже сказал, причина наиважнейшая и настолько секретная, что я умоляю вас подождать с расспросами до дверей моего кабинета. Я не доверяю даже птицам в этом Лесу…

— «Нет такой пустыни, где бы птица не могла пролететь над головой, где

бы рыба не могла вынырнуть из воды, где бы кролик не мог выскочить из своей

норки. А мне кажется, что и птицы, и рыбы, и кролики — все стали шпионами

кардинала», — процитировал Волдеморт. — Твоя предусмотрительность похвальна, мой друг. Поэтому, я полагаю, нас не встречают верные Кэрроу?

«А в основном потому, что лежат связанные под надзором Минервы Макгонагалл», — заметил Снейп и добавил с поклоном:

— Именно так, милорд.

Они уже дошли полдороги до замка.

— Осмелюсь спросить, как ваша новая волшебная палочка? — заметил Снейп.

Темный лорд скривился:

— Не слушается меня по-прежнему. Я очень недоволен ею, Северус. Хотя я думаю…

— Да, милорд?

— … что я решу и эту проблему. Я полагаю, дело в том, кто на самом деле наследовал Дамблдору во владении этой палочкой.

— Разве не вы, милорд?

— Я думаю, нет…

— Мы дошли до замка, мой лорд. Осмелюсь пригласить вас внутрь?

Волдеморт кивнул, и тут все планы Северуса Снейпа пошли прахом.

Потому что от дверей отделилась тощая замерзшая фигурка в мантии и бросилась в снег перед Волдемортом с воплем:

— Я так и знал, что вы приехали, милорд! Моя Метка нагрелась! Я так ждал вас!!!

Снейп узнал Драко Малфоя и пожалел, что Непреложный обет не разрешает его придушить.

«Если мы доживем до следующего раза, надо будет запереть всех, кто имеет Черную метку, даже школьников, — резюмировал Снейп свой провал. — Особенно школьников».

Малфой тем временем частил, не давая ему вставить и слова:

— Мой лорд, я вас умоляю, выслушайте меня! Я знаю, вы меня всерьез не принимаете, вы считаете меня слабым и ни на что не годным, но я очень прошу дать мне еще один шанс! Я изменился, милорд, за этот год любой бы изменился, я правда повзрослел… Я всё понял. И я теперь могу убивать, я больше не провалю свою миссию. Я могу вам доказать. Я теперь достоин доверия… Мой лорд, умоляю, дайте мне поговорить с вами наедине, на два слова! Я докажу, на что я способен! Мой лорд…

— Мистер Малфой, сто баллов вон со Слизерина и извольте немедленно вернуться в школу! — прошипел наконец Снейп.

Малфой сжимал палочку в руках и упрямо качал головой.

— Мистер Малфой…

— Северус, — вкрадчиво заметил Лорд, — не стоит так волноваться. Оставь нас на минуту… Я уверен, что дольше не потребуется. Это займет не больше минуты, да.

— Спасибо, мой лорд! — закричал Драко.

Снейп чуть сам не рухнул на колени:

— Милорд, умоляю вас, позвольте Малфою просто уйти! Милорд, я дал Непреложный обет его матери…

— Северус, — мягко повторил Волдеморт, — ты не расслышал? Я прошу тебя оставить нас. Не беспокойся, я верну твоего подопечного живым и твой Обет не пострадает. Северус?

— Только на минуту, милорд, — вздохнул Снейп и отошел.

— Я вас слушаю, юный Малфой, — прошелестел Волдеморт. — Где же ваши два слова?

— Авада кедавра!

Было поразительно, как быстро Малфой выстрелил заклятием, а ведь по его лицу всё еще струились фальшивые слезы. Или не фальшивые, кто знает?

Волдеморт успел поднять свою, несокрушимую Бузинную палочку, и проклясть неожиданного противника в ответ, но Волдеморт был прав насчет своей палочки: она и вправду его не послушалась. Она предпочла послушаться Драко Малфоя.

Хогвартс осветила яркая зеленая вспышка, Снейп с палочкой наготове развернулся — и ему оставалось только уставиться на жалкие останки Тома Реддла.

Малфой смотрел на тело тоже.

Затем он хрипло сказал, не оборачиваясь к Снейпу:

— Вы в кладовку потом зайдите, там Уизли под Ступефаем. Он не хотел меня выпускать из Хогвартса.

Снейп опустился на колени и проверил у мертвого пульс. Да, этот готов.

«Какой сегодня трудный день», — машинально подумал Снейп.

— Как твои дела? — спросил он Драко.

Малфой поморгал.

— Гитлер капут, — сказал Драко отчетливо.

И добавил:

— И вот этого вы все не смогли сделать — все эти тридцать лет? И Дамблдор ваш не смог?

Снейп промолчал. Вопрос был риторический.

— А Поттеру передайте, чтобы шел в задницу, — закончил Драко.

2 апреля 1998 11:06

Самый юг долины Глен-мор греется в лучах апрельского солнца, и лежащий рядом залив сияет под его лучами невероятно ярко.

Здесь, у моря, теплее, чем вглубь материка. Снег местами почти стаял, и в проталинах продирается вверх первая весенняя трава. По ней бегут магловские дети из соседней деревни, запуская в небо воздушного змея…

Они проносятся вихрем по берегу, так никогда и не узнав, что только что прошли сквозь огромный каменный замок.

Они не знают, что натыкаются на этот замок каждый день, а стоит он здесь уже восемь веков; хотя Снейп помнит, что в местных деревнях ходят легенды о лордах-колдунах, некогда живших на берегу, и что жили они в прекрасном замке, пока однажды утром крестьяне не проснулись у пустого берега — и как ни искали, как ни ломали головы, но больше не нашли никаких следов замка и его обитателей. За одну ночь замок исчез с лица земли — для них, маглов. Хотя магловские потомки лордов Селвинов — чем тролль не шутит за восемьсот лет — по-прежнему мирно живут на этом же берегу, не видя в упор волшебнорожденных кузенов…

Селвин-холл зачарован.

Селвин-холл зачарован хорошо. Попасть туда не могут не только маглы.

Собственно, считанный список людей во всем мире может туда попасть, и даже министр магии Пий Толстоватый туда не входит, как и покойный Альбус Дамблдор — и даже Люциус Малфой.

Именно поэтому в замке собралось сегодня избранное общество.

Леди Селвин, хозяйка замка, поправила бы нас, что первые гости свалились к ней на голову еще вчера, причем с вещами, и прибывали до позднего вечера; с тех пор ее обитель превратилась в постоялый двор.

Леди Селвин это не нравится. Она привыкла к уединению, и зря ли она много лет создавала легенду, что Селвины давно переехали в Лондон, а их старинный дом Селвин-холл с тех пор заброшен и необитаем? Много лет леди положила на то, чтобы авроры обходили за версту этот «необитаемый» дом. И теперь она боится, что ее усилия пропадут даром.

О, опять кто-то ломится! Да что ж такое!

— Это Эйвери, — громко определяет Долохов. — Впускаем.

Беллатриса Лестренж жадно всматривается в зеркало «видеонаблюдения» и хрипит:

— Да, это Эйвери. Ламия…

Ламия Селвин молча разблокирует входную дверь.

По требованию Беллатрисы гости замка, которыми и без того могли быть только посвященные хозяевами в Тайну дома, проходят со вчера только после личного допуска хозяйки. Пускают не всех — например, Руквуда Беллатриса вчера завернула. Он ей чем-то показался подозрительным…

Тем временем Эйвери входит.

Он скидывает вещмешок и здоровается с коллегами.

У него новости: он принес утреннюю газету. В ней ничего.

— Это ненадолго, — шипит Беллатриса. — Всё равно все уже знают.

— А не должны были, — отрезает Нора Гиббон. — Эти ублюдки всё предусмотрели: школу окружили, школьников в классах задержали, Кэрроу и Снейпа заперли… Наше счастье, что Дуглас не зевал, когда у него загорелась Метка, а удрал от них, пробрался к окну и всё увидел, да еще успел послать мне весточку!

— Да уж, Нора, — говорит Тобиас Крэбб в двадцатый раз, — если бы не ты, сидеть бы нам сегодня всем в Азкабане. Так бы и зевали, пока авроры в двери не постучались.

— Если бы не мой Дуглас, — гордо поправляет Нора.

Ее сын, пятикурсник Слизерина Дуглас Гиббон, — смысл ее жизни. И воспитан он однозначно хорошо.

— Твой Дуглас заслужил Орден Мерлина, — изрекает Рабастан Лестренж.

— Жаль только, что удрать из школы твоему Дугласу вовремя не удалось, — хмуро бросает Долохов. — Если его обнаружили и схватили, молись, чтобы цел остался. Первым делом, как выберемся отсюда, надо будет вытащить его.

— Антонин, он же школьник, — вздрагивает Ирма Крэбб. — Не имеют права с ним ничего делать!

— Прав-то они не имеют, конечно…

Наступает неловкая пауза.

— Дуглас всё выдержит, — затем твердо говорит его мать. — Я знаю. От него они ничего не добьются. Он им не по зубам.

Ирма обнимает ее.

Эйвери знаком подзывают Крэбб и Гойл и крепко жмут ему руки.

— Дуглас настоящий патриот, — хрипло заявляет Беллатриса Лестренж.

Все понимают, с кем Беллатриса сравнивает Дугласа, и молчат.

— Кто бы мог подумать, — медленно продолжает Беллатриса, — Драко Малфой… этот щенок… крыса…

— Белла, не надо… — стонет Долохов.

— … что именно он! Не понимаю. Не понимаю, как он смог! Предатель… Когда я доберусь до него, убью собственными руками. И мамочка с папочкой его не лучше… Два сапога пара. Ведь надо же: когда я узнала, я сразу аппарировала в Малфой-мэнор, хотела достать их — куда там! Не было их уже в Мэноре, успели удрать. Жалко. Но зато дом я разворотила на славу, Нарциссе понравится. Если доживет, я уж оставила для нее по возвращении пару сюрпризов…

— И потом об этом пожалеешь, — лениво предрекает Эйвери. — Я ведь не зря весь день рыскал, искал информацию, а не побежал бегом, как вы, прятаться! Мне тоже не верится, Беллатриса, чтобы Драко так себе спокойно взял и убил Лорда. Вот я и начал проверять. И у меня мнение, Беллатриса, что была это одна видимость, и ни в чем твой Драко не виноват. Ну сама подумай: как он мог выйти из замка? Орден феникса всех внутри контролировал. Думаешь, Драко их обманет? Конечно, нет. Это был не он. Я уверен, что это был Поттер, под Обороткой. Неужели не понятно?

— Чушь! — отрезала Беллатриса. — Дуглас Гиббон всё видел.

— Что он видел, Белла? Ну что? Что какой-то парень под видом Драко подобрался близко к нашему Лорду и ударил его, а подвел их друг к другу Снейп…

— Я так и знала, что Снейп вызвал Лорда, чтобы погубить… Никогда не доверяла ему… Никогда ему не прощу…

— Белла, — повторил Эйвери, — думай головой! Это был не Снейп. Конечно. Вспомни, что говорил Дуглас: что Орден феникса занял школу утром, арестовал Снейпа и Кэрроу, запечатал двери… И Снейп после этого выйдет вызывать нашего Лорда? И его из замка выпустят на улицу? Да он в это время, наверное, уже десятый допрос в аврорате видел. Неужели не видно? Это был кто-то из Ордена, они спланировали операцию. Приняли вид Снейпа, Поттера одели под Малфоя, чтобы Лорд подпустил их к себе, и заманили его в ловушку. Да еще нас дезориентировали, заставили не доверять друг другу. Вот и ты теперь подозреваешь Снейпа и Малфоев… Это была операция Ордена феникса, и она удалась на все сто.

— Но почему-то в Малфой-мэноре меня никто не встретил!

— А в аврорате на допросе? Откуда авроры достали волосы Драко, как ты думаешь? Их всех арестовали давно!

— И даже если не арестовали, а они просто успели узнать про подвиги своего Драко, то правильно сделали, что удрали, — ехидно добавил Долохов. — Будут ни ждать разборок с тобой, дорогая. А то они твой характер не знают. Ты же сначала стреляешь, а потом спрашиваешь! Так они будут ждать, когда явится толпа мстителей за головой Драко? И они этой толпе будут доказывать, что не верблюды. Ага. Удрали, и правильно сделали.

— Предатели.

— А в газетах всё равно ничего нет.

— Зато в газетах есть, что в Албании и в Греции якобы видели живого Дамблдора! — фыркнул Гойл.

— Опять эти слухи, которые Уизли распускают? Что Дамблдор жив и по-прежнему руководит Орденом? — поморщилась Ирма. — Делать им нечего. Ну да, опять «на последнем собрании Ордена мы его видели, и еще сто человек».

— Призрак Дамблдора бродит по Европе! — пошутил Крэбб и захохотал.

При этих словах Эйвери, Крэббы и Гойл переглянулись.

— Неважно, — холодно сказала Беллатриса. — Всё равно хорошо, что ни Малфои, ни Снейп не имеют доступа к этому дому.

— А между прочим, твоя бдительность сегодня не на высоте, — усмехнулся Гойл в лицо Беллатрисе. — Ты же не просила Эйвери сказать кодовое слово! Так и пустила без пароля. Ай-яй-яй.

— Ну, пусть скажет его сейчас, — отмахнулась Беллатриса.

— Сейчас-то зачем, когда его уже впустили?

— Я считаю, что эта игра в кодовые слова глупа. В на дом случайные люди не входят.

— Кодовое слово — «чистая кровь», — сказал Эйвери и встал, направив на Беллатрису палочку. В ту же секунду Крэббы, Гойлы, Нотты и Паркинсоны берут на прицел всех остальных.

— И эта игра действительно глупа, миссис Лестренж, — заканчивает Эйвери голосом Кингсли Шеклбота. — Руки вверх, палочки на стол. Вы арестованы. Тонкс, можете впускать остальных.

"Ирма Крэбб" спокойно открывает входную дверь наряду авроров.

Снейп старательно улыбается сквозь маску "Крэбба" и продолжает держать под прицелом Ламию Селвин.

10 апреля 1998 10:00

Снейп выходит из Хогвартса после объявления Маградио, что сегодня начинается потепление.

Наконец-то. Он задерживается на ступенях замка, и на нос ему падает прозрачная капля: сосульки Хогвартса тают!

Он задирает голову и ловит следующий залп. Во дворе стучат не переставая, словно легкий дождь, падающие на землю капли. Сосульки тают повсюду.

За спиной Снейпа из Большого зала доносится гул радио — его никто не выключал. Наоборот, вся школа собралась вокруг приемника в радостном ожидании, кроме разве что него и пары других счастливцев, которым сейчас завидуют все остальные, ибо они приглашены в Визенгамот слушать своими ушами первопричину сегодняшней сенсации, пока прочие вынуждены будут довольствоваться радиотрансляцией.

Снейп идет к воротам, уверенный, что и в Хогсмиде все имеющие уши застыли у радиоприемников.

Он насмешливо полагает, что так же обстоят дела по всей магической Англии… Рита Скитер знает свое дело, слухи о сегодняшнем заседании она распустила еще неделю назад.

И Снейп аппарирует в Лондон.

В Министерство магии не зайти. В холле собралась толпа, на всех уровнях набились люди, а от дверей зала заседаний их не отогнать даже магией.

Снейп автоматически отмечает, что не зря они с Люциусом предложили выставить во всех коридорах динамики ретрансляторов, это толпу успокоит. Так и есть.

Хотя масштабы народного отклика впечатляют.

Снейп предъявляет приглашение, и его впускают в зал.

Сесть в зале негде.

Кого там только нет — все, кого они с Шеклботом пригласили. Этот список утрясали неделю — и Снейп довольно щурится, что пришли все, никто не проигнорировал. Рита Скитер и ее банда, разумеется; радио, даже телевидение — это журналисты из других стран; дипломаты, работники разных посольств (слева Фадж раскланивается с болгарским министром), даже магловский премьер здесь — молодец, что нашел время… Чиновники, общественные деятели, знаменитости, Орденцы феникса — все здесь.

Похоже, шалость удалась. Ее долго готовили, и Снейп предвидит, что она пройдет успешно.

На часах Министерства бьет десять, и на трибуну Визенгамота выходит Драко Малфой.

Снейп внимательно следит за реакцией в зале: о том, кто будет докладчиком, они спорили до последней секунды. Спорили отчаянно, и лично он был против Драко; однако Люциус всех перекричал, и побил аргументом, что Драко имеет прав больше всех, поскольку именно он победил Волдеморта, а возразить против этого было нечего.

Драко откашливается и начинает чтение:

— Высокий суд Визенгамота именем Закона магической Британии собрал нас здесь сегодня, чтобы обсудить будущее наше великой страны. Все м согласились, что это будущее невозможно без осознания и исправления ошибок прошлого. В Отчетном докладе Министра магии Визенгамоту, в ряде выступлений присутствующих здесь деятелей, а также и раньше на пленумах Правительства не мало говорилось о культе личности так называемого Лорда Волдеморта и его вредных последствиях…

Драко вынужден был замолчать под градом аплодисментов.

Люциус Малфой нашел Снейпа глазами и вздернул нос: смотри, как его принимают на ура!

Аплодисменты не стихали, и Драко, улыбаясь, ждал возможности продолжить доклад.

Снейп не стал ждать продолжения и вышел из зала. Он узнал главное — удалось. Что касается доклада, то там было сорок страниц, и Снейп знал их наизусть, поскольку сам это писал.

В том числе. Над текстом доклада работала целая комиссия.

Снейп вышел в холл, где толпа по-прежнему завороженно внимала голосу Малфоя, и поднялся на лифте в город.

В лицо ему ударило весной.

Снейп задумался, куда ему пойти, и остановился на магловском кафе-мороженом рядом с Кингс-Кросским вокзалом. Там он всегда ел мороженое вместе с Лили. У них была такая традиция — заходить в это кафе и праздновать начало или окончание учебного года…

Кроме того, в магловском кафе Снейп был избавлен от радиотрансляции Драко и всех ее последствий. Около магловского было и магическое кафе — «кафе для черных и рядом кафе для белых», — как автоматом подумал Снейп, — и он видел, что там творилось.

Там уже заказывали винные бочонки, словно на свадьбу, и чокались явно незнакомые люди...

Небось сегодня ночью будут пускать фейерверки и пугать маглов.

Из кафе выскочил волшебник, пуская из палочки разноцветные гирлянды, и заорал:

— Новая жизнь! Ура!

«Пожалуй, что так»,— подумал Снейп.

Он надвинул на лицо капюшон, чтобы какой-либо ретивый ненавистник Пожирателей смерти не узнал его и не начал немедленную расправу, и пошел к маглам.

С сегодняшнего дня быть Северусом Снейпом, любимым советником покойного Волдеморта, чревато. Но он сам отверг мысль нарядиться сегодня Альбусом Дамблдором, хотя многие за эту неделю писали «Дамблдору» о том, как уместно ему будет присутствовать на историческом докладе и вообще, раз Волдеморт побежден, то он может возвращаться в Англию, и его — главу Сопротивления режиму, да еще Сопротивления победившего, — ждет встреча с триумфом.

Минерва написала Дамблдору, что после падения Волдеморта необязательно оставлять директором его назначенца Снейпа, и школа с нетерпением ждет возвращения законного хозяина. Снейп открестился, что уже стар и устал от столь хлопотной должности, ему понравилось бы больше отдыхать в Европе от трудной и долгой жизни, но он с радостью объявляет Минерву своей преемницей.

Артур Уизли предлагал Дамблдору возглавить новое Министерство, Снейп скинул это на Кингсли.

Ему было хорошо.

Волос Дамблдора осталось достаточно, чтобы старик время от времени появлялся на людях, если то будет необходимо. Снейп надеялся, что необходимость не наступит еще долго. Он осознавал, что находится на свободе, а не в застенках аврората с прочими Пожирателями только потому, что в его пользу весь год свидетельствовал этот самый «Дамблдор», и намеревался продолжать так и впредь.

Продолжать… Новая жизнь, действительно. А что дальше?

Снейп заказал в кафе мороженое и улыбнулся.

Сейчас будущее ясно: до конца учебного года надо дотянуть в Хогвартсе. Апрель — еще три месяца. А затем…

Его карман грело предложение работы, которое Снейп собирался принять.

Его снова приглашали на должность учителя, не в Хогвартсе (больше никогда!!!), но в другой почтеннейшей конторе. Если он доживет до сентября, он начнет там преподавать любимый предмет любимым ученикам.

Снейп с удовольствием подумал: никаких сравнений с Хогвартсом. Этих своих будущих студентов он заранее готов полюбить, насколько вообще возможно полюбить стадо бестолковых курсантов, которые слушают задом.

Они взрослые. Не меньше двадцати. Никаких вам детей, упаси Мерлин, никогда! Чем дети, так лучше сразу в Азкабан, к дементорам. Что одни душу из тебя вытрясают, что другие. О нет, на этот раз только совершеннолетние.

Они дисциплинированы. Это в них вдалбливают основательно.

И дураков в разведшколе при Отделе Тайн Министерства магии, где он будет читать курс ментальных разведискусств, будет на порядок меньше, чем в других местах, потому что туда берут только после мощного тестирования способностей. Как он надеется.

Снейп смаковал мороженое — здесь его делали хорошо — и мечтал.

Он представлял себе аудиторию разведшколы, курсантов за партами, свою речь — надо уже начинать писать методичку… Может, через год, десятого апреля, он в эту минуту будет стоять на кафедре и читать лекцию об окклюменции, и снимать баллы со слушателей, заглядевшихся на оттепель за окном… Если он доживет до следующей весны.

Почему бы и нет.

Эта весна внушала Снейпу твердые надежды.