Лёгкие шаги безумия (гет)

— Так держать, милая!

Азартный блеск в глазах синего цвета, тёплая самодовольная улыбка на губах, искусанных в кровь. И эта фраза, произнесённая хриплым голосом, едва слышным из-за сбивчивого дыхания.

Это было всё, что он оставил о себе в её сознании и памяти. Она слышала много рассказов о нём, да и в общем-то из-за него оказалась в этом месте. Но увидела впервые.

Это было всем, и это было самым последним.

* * *

На кухне в доме Блэков пыхтит чайник. Она терпеливо ждёт, сидя за столом и подпирая голову рукой, и задумчиво глядит в потолок. Гарри давно перестал удивляться её просьбам провести время там, а ей нужно, нет, необходимо приходить, но и сегодня она не остаётся. Дело в том, что её беспокоит голос. Его голос. Он отдаётся в голове тысячами отзвуков, разбивается и осколками впивается в разум. Но возвращается. Очень часто. Сначала было страшно, сейчас — привычно. Ей порой даже хочется вновь услышать его. Приходит она для того, чтобы увидеть его, всего секунду. Атмосфера, его дух, — и, закрывая глаза, она видит вспышку, а потом его лицо, которое в следующее мгновение растворяется в потоке мыслей. Недавно она вдруг подумала, что если останется, то, возможно, заснув здесь, она увидит его подольше.

Он был ей никем, они никогда не знали друг друга. А сейчас... Сейчас она трепетно лелеет мечту о нём. Но что изменит встреча в сновидениях?

Сумасшедшая. Да, её считают такой, а если узнают поближе — не меняют мнения, но и не считают пороком. Просто она другая. Нет у неё никакого собственного мира, в котором она обитает в одиночестве — ей известно то, чего многие не видят, в этом и заключается её странность. Для себя она пыталась выбрать или провести нити взаимосвязи между двумя высказываниями: «лишь сумасшедший воистину безумен» или «безумцы всех умней».

Его не стало два месяца назад. Да и как скучать по тому, кого видела лишь однажды? Но она свыклась с голосом и теперь всегда ждёт его. Ей мало этого, как в лёгких бывает мало кислорода перед смертью, и она решается не уходить.

* * *

— Сириус Блэк?

Их взгляды встретились. У обоих глаза голубые, только у него почти синие, а у неё простые, даже блёклые. Оба удивились, только по ней этого не видно: она умеет держать чувства внутри себя.

— Ты в моём сне, — на её губах появилась улыбка.

— Я знаю, — пробормотал он, оглядываясь. — Но почему?

— Мне захотелось.

— А ты?..

— Луна. Луна Лавгуд.

— Ты же была там в ту ночь, да? — теперь и он улыбнулся, увидев кивок в ответ.

Негуманно было бы спрашивать у него, каково это: умереть. И она молчала, разглядывала его и радовалась. Её рука осторожно потянулась к нему, неуверенно коснулась ткани его мантии, легла на грудь.

— Сердце бьётся.

— Не может быть, я же...

— Нет, здесь ты живой, — возразила она.

— Да ты просто волшебница! — расхохотался он, обнимая её одной рукой. — Хотя, думаю, ты всё здесь можешь изменить по-своему.

— Гарри говорил, что ты хочешь войти в Хогвартс вновь свободным человеком. Я могу переместить нас туда.

— Было бы неплохо, — хмыкнул он, галантно подставляя руку спутнице.

Он долго молчал, она тихо ходила следом за ним, иначе пространство, наверное, мигом бы оборвалось и перестало существовать. Она по кусочкам восстанавливала воспоминания, чтобы воссоздать в сознании даже мельчайшие подробности древнего замка.

— Почему я здесь?

— Мне...

— Да, да, захотелось. Но как? Твоё желание было настолько сильным, что вытащило меня с того света. Но ты не знаешь меня, так зачем? Хотя нет, ответь сначала... Гарри. Неужели он не мечтает увидеть меня вновь?

— О, ещё как. Но на самом деле, наяву. Если ты посетишь его во сне, ему станет только хуже. Не нужно, не сыпь ему соль на раны.

— Ладно. Ладно-ладно, всё. Отчего я всё-таки в твоём сне?

Она обвела взглядом величественные своды замка и постаралась в точности сформулировать свои мысли, чтобы и ему тоже стала понятна причина столько неожиданного и необычного решения.

— Твой голос звучал в голове. В какое-то мгновение мне стало недостаточно той единственной фразы, и у меня появилось желание встретиться с тобой.

— Ты пригласила абсолютно незнакомого человека в свой личный внутренний мир, Луна. И не боишься, что я окажусь не таким уж хорошим, как кажется?

— Нет. Я привыкла доверять себе и своему воображению, — пояснила она.

— А мне? Я же совсем чужой тебе.

— Почему же? Мне много известно про тебя. Ребята всегда рассказывали, и папочка тоже.

— Но я не знаю тебя, — Сириус подошёл совсем близко и пригладил её белокурые волосы.

В её глазах зажглась невыносимая грусть, губы приоткрылись, на щеках заалел румянец.

— Что ты хочешь?

— Хочу? — переспрашивает он.

— Да. Я могу отпустить тебя, и ты никогда больше не появишься здесь.

— Ну что ты, милая! — ласково шепнул он, прижимая малышку к своей груди. — Не ты ли мечтала об этом, не ты ли слышала мой голос? И оставишь меня?

Она покачала головой, вырвалась из объятий и убежала. Пространство начало медленно растворяться, и Блэк пошёл за Создательницей Сна. Она уже покинула замок и бежала дальше, к мосту, потом по берегу озера, и остановилась на холме с сочной зелёной травой. Он не спеша повторял её путь, гадая, бегут ли по бледным щекам слёзы, или ветер сумел остудить пыл разочарования. Ему вовсе не хотелось обижать её, но он привык говорить правду в глаза: предпочитал сладкой лжи горькую истину. Незнакомка, но, казалось, такая родная и близкая, будоражила его рассудок. Слишком необычная, даже странная, но особенная и чересчур загадочная. Просто другая.

— Луна?

Нет, она просто стояла с закрытыми глазами, пропуская сквозь себя лёгкий ветер с залива. Им завладело непреодолимое желание прикоснуться к ней, убедиться в том, что она не призрак, ощутить её тепло и близость. В конце концов, если ей это не понравится, она может сделать с ним что угодно. Он прикоснулся к её талии.

— Не отпускай, — попросил он. — И я буду приходить.

* * *

Луна просыпается в холодном поту: гикогда с ней не было такого прежде. Обычное видение, или реальность во сне? Хотя, возможно, между этими понятиями нет особой разницы. А если есть, то придётся приложить немало усилий, чтобы найти отличия. Да и надо ли? Ей важно было другое: убедиться, что это случится с ней снова. С ней. С ним. С ними. И не только в этом месте, а и в любим другом.

— Всё возможно, главное верить.

Теперь голос повторяет и эту фразу тоже. Именно то, что может поддержать её в трудный момент и помочь принять верное решение, пусть и безрассудное. Хотя о рассудке не может быть и речи, они же в мире Безумия. Они оба, потому что Сириус Блэк — тоже часть проекции её сна.

— Луна, всё нормально? — Гермиона интересуется — волнуется за неё, наверное.

Девушка отрицательно качает головой, задумчиво накручивая светлую прядь на палец. Нет, конечно, ведь хотя она и смогла увидеть его, новой встречи хотелось всё больше.

— В чём дело?

— В одном человеке, — улыбается она.

На лице Грейнджер уже нет того обеспокоенного выражения, на смену ему приходит удовлетворение, а в глазах зажигается игривый огонёк.

— Так ты... влюбилась?

— Возможно, — как-то счастливо вздыхает Луна, сама не понимая даже, что говорит.

— И в кого же?

— В сон.

— То есть он не существует?

Гермиона не может связать нитей её мыслей и понять всё до конца, потому что не такая. А Луна особенная, и с лёгкостью плетёт незамысловатую паутинку.

— В воображении — да.

— Он ненастоящий? Неживой?

— Был когда-то, — и снова улыбается, потому что подруга хмурится, явно совсем запутавшись. — Не забивай этим голову, иначе обзаведёшься мозгошмыгами. Я приготовлю зелёный чай, он помогает.

* * *

— Акцио!.. Чёрт. Акцио!

— Ты зря стараешься, — не сумев сдержать смешка, окликнула Луна.

Сириус обернулся, сделал пару шагов её навстречу и мигом заключил её в объятия.

— Это почему же, мисс Лавгуд?

— Потому что я Создатель Сна, и ты не сможешь использовать магию, пока я не разрешу.

— Неужели ты способна отобрать у меня единственную радость в жизни, которую и жизнью-то не назовёшь? — голубые, почти синие глаза весело блестели.

— Судя по тому, что я вижу, не единственную.

— Ну же, милая, позволь мне поколдовать немного, — ласково попросил он.

— Неужели всё это из-за пачки сигарет, за которой тебе лень просто нагнуться? — искренне удивилась она, всё же сдаваясь.

— Спасибо, солнце, — просиял Блэк, беря в зубы сигарету и чиркая зажигалкой. — Знаешь, какой сегодня день? Ровно год с нашей первой встречи в твоём сне.

— А у меня даже нет подарка.

— К чему формальности? — дым с его губ сорвался на её лицо, но он только ближе притянул её к себе. — Хотя я сделаю тебе крошечный сюрприз, — он лишь на мгновение прильнул к её губам. — Всё хорошо?

— Угу, — промычала Луна, спрятавшись у него на груди.

Ветер дул прохладный, но внутри всё горело безумным огнём, к тому же дым обжёг её, она чувствовала, как треснула нежная кожица. Ей было мало, потому что поцелуй должен быть долгим и совсем другим. Но она слушала, как бьётся её сердце, и понимала, что это из-за неё.

* * *

Луна лежит в постели, смотрит в потолок и вспоминает книги, которые ей доводилось читать. Она не понимала раньше, чем отличаются фразы «они поцеловались», «он поцеловал» и «она поцеловала». А теперь понимает, потому что испытывает на себе: Сириус целует её, когда курит. Именно так, потому что она не успевает сообразить и ответить, как его губы уже отрываются от её. Она не чувствует почти ничего — ей приятно, но и ей хочется внести свой вклад в их близость, которая каждый раз слишком коротка.

А потом она задумывается о том, что никогда не влюблялась раньше. А Сириус старше её почти на двадцать лет, хоть и выглядит моложе. Судьба свела их вместе всего на миг, но ей было достаточно, чтобы не забыть. Возраст не имеет значения в их отношениях, которые можно принять и за ненастоящие. Но ведь он любит её и окружает трепетной заботой. И пусть друзья уже закрывают глаза на её безумие

* * *

— Я люблю тебя, Сириус.

— И я тебя, Луна.

— Знаешь, я... не знаю, как сказать.

Она горестно вздохнула, подалась вперёд и легко чмокнула его в губы, будто прося дать ей время, чтобы подумать и осмыслить всё.

— Я понял.

Он обнимает её нежно, как никогда, вкладывая в эти объятия все свои самые тёплые чувства.

— Да?

— Да. Ты пытаешься поведать, что не придёшь больше, девочка моя.

— Даже я оказалась неспособной зависать меж двумя мирами. Прости меня.

— Ты просишь простить тебя за мою жизнь, а это лучшее, что случалось со мной.

— Прощай, Сириус, — улыбается Луна.

— Сладких снов.

The End