Пожалуйста... (джен)

У каждого человека есть семейные проблемы, у одних большие, у других — маленькие. У кого-то палочку фамильную отобрали, у кого-то племянница с оборотнем связалась, а у кого-то вообще жена на чужого дядю не надышится, причем, преимущественно на глазах у мужа. Только у тебя проблем нет.

«Нет семьи — нет проблем», — нежно глядя на Люциуса, частенько повторяет Лорд, известный специалист по радикальному решению проблем такого рода. Белла при этом визжит от восторга, не замечая, как пальцы любимого супруга независимо от его каменной физиономии демонстрируют изнанке скатерти и левому колену пантомиму «смерть куренка».

А ведь действительно, какие у тебя могут быть проблемы? Жены у тебя нет, племянницы тоже, а если с твоей палочкой что-нибудь случится, вздыхать по ней будет некому. Впрочем, как и по тебе…

Настоящей семьи у тебя действительно нет. Зато у тебя есть они…

Они — твоя семья уже многие годы. Их, как и кровных родственников, тебе не дали выбрать — за тебя, как всегда, все решили другие. Но, как и настоящие родственники, они медленно и методично сводят тебя с ума.

Они не приходят ночью и не уходят с рассветом, ты постоянно чувствуешь их молчаливое присутствие. Они стоят рядом с тобой в лаборатории, наблюдая за размеренными движениями ножа или черпака, они караулят тебя в кабинете, заглядывают через плечо в книгу и мешают переворачивать страницы, заставляя подолгу всматриваться невидящими глазами в ровные строчки.

Они не боятся ни ругани, ни заклинаний, ни проклятий. От них не помогают избавиться ни знаменитый контрабандный огневиски, ни жуткое пойло из сорока трав, которым Хагрид якобы пытается лечить простуду у фестралов, ни, страшно сказать, маггловские транквилизаторы. Новейшие модифицированные зелья на основе мелиссы и валерианы тоже потерпели в этой борьбе сокрушительное поражение, зато две некие особи женского пола почему-то приобрели необъяснимую склонность к визитам в твои покои.

Пришлось отказаться и от опытов с экзотическими растениями — созерцание за ужином двух абсолютно одинаковых Поттеров напрочь отбило охоту к подобным экспериментам.

Только зелье сна-без-сновидений еще способно подарить тебе несколько часов благословенного забвения.

А сегодня в когорте твоих кошмаров появится еще один, взирающий вокруг себя перевернутыми, как весь этот мир, глазами. Он не присоединится к тем, кто смотрит на тебя с ужасом и ненавистью, кто рыдает от боли и страха, кто безуспешно умоляет о пощаде. Он обойдет стороной того, кто с пугающей легкостью выворачивает наизнанку душу и повергает тело в бездну ада. Он бесшумно проскользнет мимо приготовившегося к прыжку чешуйчатого монстра, не испугавшись истекающих ядом клыков — ему, вернее, ей, уже нечего бояться.

Она пойдет туда, где пахнет свежим июньским ветром Астрономической башни, где вспыхивают зелеными искрами безжалостно вырванные из памяти лоскуты чужих воспоминаний. Она присоединится к тем, чьи тихие голоса набатом звучат в твоей голове, преследуют тебя днем и ночью, заставляют раненой птицей метаться по темным коридорам в поисках какой-нибудь заблудшей души, выискивать в обращенных к тебе глазах мельчайшие отблески обуревающих тебя вины, обиды, страха, прекрасно понимая, что это самообман, что созерцание чужих демонов не укротит твои собственных и не избавит от преследующих тебя голосов. Поэтому ты будешь говорить сам. Неважно что, неважно, кому, неважно, как, лишь бы на несколько секунд, на несколько драгоценных мгновений забыться, не думать, не чувствовать, не помнить, не слышать…

Тихое шелестящее.

Звонкое отчаянное.

А теперь и безнадежно надтреснутое.

«Пожалуйста…»