Зачем только придумали эти торжества... (гет)

— У зайчика — боли, у ежика — боли, у лисички — боли, а у Энни — заживи, — рыжеволосая, пухленькая девушка с ямочками на щеках от улыбки и ясными глазами взмахивает палочкой. Ссадина на коленке зареванной первоклашки затягивается. Молли вытирает малявке нос, отряхивает мантию, — а теперь марш на занятия. Так что ты хотел сказать мне, Люциус?

Высокий, красивый юноша протягивает свой подруге руку, помогает подняться с корточек:

— Ничего особенного: ты пойдешь со мной на выпускной бал?

— Ох, Люциус, — Молли действительно смущена и расстроена, — ох, я не думала, что ты захочешь пойти со мной... да любая согласится!.. Но Артур Уизли... он уже пригласил меня... с ним же никто больше не пойдет... я ему пообещала... вот, — как извинение, выдыхает она.

— Ты не думала, что я приглашу тебя? Мы же... дружим с первого курса!

— Это другое, Люциус, как ты не понимаешь? — Молли чуть не плачет.

— Та-а-а-ак! — Беллатрисса Блэк любит эффектные появления и драматические паузы, — надо же: Люциуса, неотразимого и великолепного, отшила нищая гриффиндорская толстуха! С кем ты связался, Малфой!

На скулах юноши выступают красные пятна:

— Да кому нужна эта нищенка?!

Слезы мгновенно высыхают на глазах Молли, щеки вспыхивают:

— Вот значит, как вы думаете, мистер? Тогда эта нищенка пойдет на бал с нормальным парнем, а не с задавакой и воображалой, который себе цены не сложит!

Люциус понимает, что зашел слишком далеко, но ехидный и умный взгляд Беллатриссы не дает остановиться, будто подталкивает:

— Катись к своему Уизли! Хоть на бал, хоть куда! Можешь и замуж за этого голодранца выйти!

— У тебя не спросила! А вот и выйду!

* * *

К этому празднику в Министерстве Молли готовилась тщательно и радостно. Они с Артуром так редко куда-нибудь выбираются. А на вечеринке в День Всех Святых должно быть очень весело. А еще вовсе необязательно наряжаться по последней моде. Это даже — дурной тон, а вот ретро — именно то, что нужно. Можно переделать бабушкину мантию: бархат всегда достойно смотрится, и серебряная брошь — подарок Артура — просто замечательно к ней подойдет.

...Молли искренне веселилась. На вечеринке оказалось много знакомых: женатых друзей, замужних подруг — все много шутили, знакомили Молли с супругами, показывали фотографии своих карапузов (когда только успели!). Молли восхищенно ахала, громко сообщала, что глаза у малыша — мамины, но сам — вылитый дед по отцовской линии, а тот был в свое время красавцем и ловеласом, и ее тетушка до сих пор о нем вздыхает и прячет под подушкой его портрет. С ней спорили и при этом благодарно улыбались...

Малфои стояли немного особняком. Люциус и Нарцисса были очень красивой парой. Даже красивее, чем на фотографиях в «Пророке». Об их браке — союзе двух древних, уважаемых семейств — много писали в прессе, а фотографии их свадьбы, перепечатанные из газет, украшали многочисленные пособия по организации брачных торжеств. Молли часто встречала упоминания о молодой чете Малфой на страницах светской хроники иллюстрированных журналов. Она хотела подойти и поздравить Люциуса, но он за весь вечер лишь один раз взглянул в ее сторону и отвернулся, и Молли передумала. Когда гости расходились, Люциус, проходя мимо, небрежно задел ее плечом и даже не извинился.

Вечером дома Молли была рассеяна, сразу легла спать, но долго не могла уснуть, прислушивалась к шуму дождя за окном.

— Ты чем-то расстроена, малышка?

— Все хорошо, Артур, просто устала. И ноги растерла. Я не умею ходить на каблуках, ты же знаешь.

* * *

Утром, накормив мужа завтраком и проводив на службу, Молли начинает уборку: долго и старательно скоблит стол на кухне, начищает кастрюли, перетирает с песком ложки и ножи, тщательно вытирает пыль в гостиной, решает вымыть фарфоровые фигурки с каминной полки. Время от времени она поглядывает на свою парадную мантию, которая до сих пор брошена на стуле, но из-за какого-то непонятного ей самой упрямства Молли не спешит убрать ее. Затем, будто что-то решив для себя, Молли запихивает в дальний угол шкафа туфли, достает плечики для одежды, несколько раз встряхивает мантию, прежде чем аккуратно повесить. Из кармана выпадает маленький бумажный прямоугольник. Молли с удивлением наклоняется за ним. Это визитная карточка. Молли не нужно смотреть на напечатанное имя — она узнает почерк.

«Приходи. На наше место. Буду ждать. Всегда».

Комкает в руках записку, резко швыряет ее в камин и смотрит, как бумага сворачивается черным лепестком, буквы на ней обесцвечиваются...

Да что он себе воображает?! — Что Молли прибежит к нему по первому зову! Она — замужняя женщина! И очень-очень счастлива с Артуром! Малфой может прождать ее до хоть Страшного Суда! Она не придет! И не подумает даже! И пусть сидит себе на «нашем месте», пока корни не пустит!.. Или нет! Она придет и все-все ему выскажет!

Молли нетерпеливо роется на дне шкафа: где эти чертовы туфли на этих чертовых каблуках! Она быстро кутается в свою парадную мантию, рука тянется к флакончику с духами возле старого зеркала, но Молли решительно одергивает пальцы: вот уж нет! Ради Малфоя! Да никогда!

* * *

Молли стоит перед входом в старый, заросший парк. Ей нужно дойти до беседки в конце небольшой аллеи, четвертой справа от фонтана с дельфинами. Дорога туда не занимает больше пятнадцати минут... Но Молли несколько раз останавливается, туфли скользят по опавшим прелым листьям, чтобы не упасть Молли опирается о парапет фонтана. Воды в бассейне нет, там все засыпано старой щебенкой, а сверху — засохшими ветками. Ночью был сильный ветер. И дождь. Скульптуры почти развалились, но Молли точно знает, что это дельфины, у одного даже можно, если постараться, разглядеть плавник. С неба сыпется мелкая, колючая изморось. Молли почти решает вернуться домой, но тут же отругав себя за нерешительность, почти бегом спешит по аллее. Вот беседка. Молли запыхалась. На скамье, под дырявой крышей, обхватив плечи руками, прислонившись к облупленным перилам, сидит Люциус.

— Да что вы себе думаете, мистер Малфой! — голос Молли дрожит от негодования. Люциус оборачивается к ней. Она удивительно четко видит складку возле губ, усталые, воспаленные от бессонной ночи глаза... а еще он в той же легкой мантии, в которой был вчера на приеме, у него мокрые от дождя волосы...

— Ох, Люциус, я... я только сейчас нашла твою записку. Неужели ты просидел всю ночь здесь! Господи, да ты совсем замерз...

Он делает шаг ей навстречу, крепко обнимает. Молли прижимается к его груди. Все вокруг становится нереальным, размытым... ненужным — все, кроме его лица, холодных губ, окоченевших рук. И чтобы согреть его Молли готова отдать все тепло мира...

* * *

...Они встречались по средам, в этот день Артур задерживался на многочасовых пятиминутках. Во вторник вечером Молли составляла огромный список неотложных дел назавтра. Все утро проходило в суете и хлопотах, но когда приближалось время свидания, мысль о том, что Люциус будет обреченно и упрямо ждать ее на скамейке в парке или в холодном номере придорожного маггловского отеля, становилась нестерпимой.

Ни Молли, ни Люциус не знали: счастливы ли они в эти свидания, но жить без них уже не могли. Они редко улыбались друг другу при встрече, но при каждом расставании им не хватало воздуха...

Возвращаясь к своим привычным, будничным делам Молли убеждала себя, что это было в последний раз, что к следующей среде она наскучит Люциусу, он разлюбит ее и не придет. Она почти надеялась на это ... и бесконечно этого боялась. Но он всегда ждал ее. Люциус целовал слезы на ее щеках, Молли пыталась своими ладонями согреть его озябшие пальцы. Между ними все давно было сказано, но ничего не решено.

— Мы что-нибудь придумаем, родная, обязательно придумаем...

* * *

— Молли, ты меня не слушаешь!

Молли невидящими глазами смотрит на огонь в камине, продолжает вязать, не замечая спущенных петель:

— Я очень внимательно слушаю тебя, Артур.

— Ты только что согласилась на покупку подержанного автомобиля!

— Да-да, конечно, дорогой, если тебе так хочется...

— Но сорок галеонов, Молли!

— Как-нибудь справимся...

Удивленный Артур обнимает Молли, прячет лицо в ее волосах и благодарно шепчет:

— Моя милая маленькая женушка.

Потом начинает взволнованно рассказывать ей об автомобилях, двигателях, карбюраторах, покрышках, коробках передач, как мальчишка, радуется, предвкушает поход в автомастерскую, разговоры с механиками:

— А еще там есть такие забавные лапки, чтобы стирать капли дождя со стекла. Тебе обязательно понравится, малышка.

«Да, Артур, купи себе автомобиль... и все-все, что хочешь... Я очень виновата перед тобой. Это так нечестно и несправедливо не любить тебя! Но я не могу! Я не знаю, что мне делать... Люциус, придумай что-нибудь, пожалуйста, придумай...»