Букет из тысячи слов (гет)

Лунный свет настойчиво пробивался через не до конца прикрытое занавеской окно. Подобно живому существу, он игриво упал на лежащего в полудреме большого рыжего кота. Лениво приподняв веки, кот устремил равнодушный взгляд на источник света. Поняв, что его потревожила всего лишь луна, рыжик отвернулся в другую сторону и, устроившись поудобнее в новой позе, вновь закрыл глаза.

Луч лунного света заскользил дальше по направлению к кровати, на которой мирно спала девушка. Вот он коснулся ее обнаженных ног, едва прикрытых комбинацией, мягко обвел контуры ее талии и высокой груди. Оттуда свет плавно перетек на точеное личико спящей девушки, затерялся в копне вьющихся волос и, наконец, игриво останавливаясь на глазах. — Гермиона, — позвал из пустоты чей-то голос, но девушка не услышала его и, попытавшись отмахнуться от назойливого света, отвернулась.

Голос тихо засмеялся. Это был очень мягкий, полный нежности и любви звук. Если бы девушка не спала, она бы сразу узнала, кому он принадлежит. Однако Гермиона была погружена в прекрасный сон, от которого не хотела просыпаться.

В изголовье кровати спящей девушкой любовался Виктор Крам. Ему не так часто удавалось оторваться от тренировок, а возможность навещать Гермиону во время школьных каникул появлялась еще реже. Виктор как никто иной понимал значение фразы «когда любишь, время и расстояние перестают иметь значение». С Гермионой они виделись не просто редко — преступно редко. Единственной отрадой молодых людей стали письма и редкие разговоры через каминную сеть. Но вряд ли такое общение можно назвать полноценной заменой реальных встреч, реальной возможности говорить, смотря друг другу в глаза, улыбаться, касаться друг друга и гулять, где бы им того ни захотелось. Разлука угнетала, вселяла в сердце тоску и грусть, подобно яду, противоядия от которого не существует.

Первый год после знакомства с Гермионой Виктор думал, что это пройдет. Он был убежден, что его чувства — просто юношеская влюбленность, романтическое увлечение, но никак не любовь. Почему-то болгарин был убежден, что столь глубокое чувство придет к нему не раньше двадцати шести лет. Но привязанность к Гермионе не проходила. Его чувства к юной волшебнице изо дня в день становились лишь сильнее. Каждое новое письмо девушки было настолько доверительным, нежным, полным поддержки и понимания, что вскоре молодой человек понял, что не может прожить без этих писем и дня. Всегда сдержанный Виктор терял терпение всякий раз, когда очередное письма от Гермионы задерживалось. Он и сам не заметил, в какой момент эмоциональная поддержка Гермионы, ее вера в него и восхищение им стали необходимы, как воздух.

Все оказалось сложнее, чем хотел Виктор тогда, три года назад. Он все-таки полюбил и полюбил надолго. Быть может, даже навсегда. Вопреки крылатой фразе «любовь живет три года», чувства болгарина с каждым днем становились лишь сильнее. Когда же они с Гермионой нашли способ сломать границы пространства и времени, жизнь и вовсе засияла новыми красками. Умница Гермиона сумела не без его помощи создать альтернативное пространство. Это был их собственный мир, меняющий свой внешний вид в зависимости от настроения и желаний молодых людей. Портал, ведущий в него, был с виду совершенно непримечательный, замаскированный под картину с морским пейзажем. Таких картин было две: одна у Виктора, вторая у Гермионы. Всякий раз, когда молодые люди хотели встретиться, им нужно было всего лишь с помощью нехитрой магии переместиться в параллельное пространство, спрятанное от посторонних в картине. Вот и сейчас Виктор смотрел на свою возлюбленную сверху вниз, надеясь, что она откликнется на его зов раньше, чем другие девушки обратят внимание на посторонний мужской голос.

— Гермиона, — очередная попытка разбудить спящую девушку, кажется, увенчалась успехом. Гермиона нахмурилась во сне и повернулась на бок. Тонкая бретелька комбинации сползла вниз по плечу девушки, и Виктор не смог удержаться от теплой улыбки, с интересом наблюдая эту интригующую картину. — Милая, проснись.

На этот раз молодому человеку удалось окончательно разбудить Гриффиндорку. Девушка открыла глаза и на долю секунды замешкалась. Виктор дал девушке время осознать, что происходит. Он молча наблюдал за тем, как девушка удивленно распахнула глаза. На сонном лице появилась печать непонимания и сомнения — такие редкие эмоции для этой удивительной волшебницы. Виктор не мог отвести восхищенного взгляда от возлюбленной: лунный свет запутался в копне ее вьющихся каштановых волос, разметавшихся по подушке, растерянность во взгляде уже успели сменить такие знакомые внимательность и нежность. Кроме того, в изящной комбинации Гермиона выглядела просто шикарно.

— Виктор? — девушка перевернулась на живот и подняла взгляд на картину. — Что ты делаешь здесь так рано? — прошептала она, чтобы не разбудить соседок по комнате.

— У тебя ведь сегодня День Рождения, а я приготовил подарок, — теплая улыбка болгарина смутила девушку. У нее и правда был праздник, но она никак не ожидала, что Виктор придет поздравить ее вот так вот запросто, ворвавшись в спальню девушек на рассвете.

— Верно. Спасибо. Но ты мог сделать это и позднее, когда я была бы уже одета, — Гермиона отнюдь не хотела обидеть молодого человека или показать, что не рада ему и его подарку, но она оказалось застигнута врасплох и смущена, оттого ее тон был несколько резче, чем ей того хотелось. К счастью, Виктор успел достаточно хорошо узнать Гермиону, и не обиделся на ее резкость. Болгарин понимал, что недовольство возлюбленной справедливо, а ее тон — лишь защитная реакция, нужная для того, чтобы скрыть смущение.

— Я дам тебе время переодеться. Если ты, конечно, хочешь провести время со мной.

Гермиона смягчилась и тут же устыдилась своего поведения. Ей стоило бы принять поздравления молодого человека и поблагодарить за заботу и внимание, а уже потом просить не пользоваться их порталом ночью. Девушка нежно улыбнулась. Ее взгляд был полон тепла, и у Виктора не осталось ни единого сомнения в том, что Гермиона действительно рада видеть его.

— Конечно, хочу. Спасибо тебе за внимание. Сегодня меня еще никто не поздравлял. Я просто не ожидала, что ты решишься навестить меня ночью.

— Я хотел поздравить тебя первым, — Виктор улыбнулся, довольный собой, а Гермиона в очередной раз поразилась, как сильно меняется его лицо, когда он разговаривает с ней. Окружающие знали Виктора как сурового, грозного и хладнокровного молодого человека с чисто мужским характером. Виктор редко улыбался и еще реже смеялся на людях, ходил хмурым и редко говорил развернутыми предложениями. Однако в кругу друзей, а еще больше рядом с Гермионой, болгарин расслаблялся и вел себя свободно. Когда Виктор был с гриффиндоркой, улыбка не сходила с его губ часами, он не скупился не нежные слова и комплименты, не боялся расслабиться и позволить девушке в чем-то быть сильнее и умнее его. Они были, пожалуй, одной из самых гармоничных пар: оба — сильные личности, оба умны, оба стремятся к саморазвитию и успеху. Сильный характер Виктора, его нежелание останавливаться на достигнутом и постоянное стремление к лучшему восхищало Гермиону. Рядом с таким сильным мужчиной можно позволить себе быть слабой, по крайней мере, ситуационно и не мешать возлюбленному принимать решения и направлять их лодку, плывущую по волнам жизни, к их общему семейному счастью.

— Переодевайся. Я подожду тебя здесь, — нежный взгляд Виктора стал последним, что увидела Гермиона перед тем, как картину подернула частая рябь, и вместо лица молодого человека снова показался морской пейзаж.

Девушка мечтательно улыбнулась и встала с кровати, чтобы как можно быстрее переодеться и отправиться на встречу с возлюбленным. Кажется, сегодня Виктор приготовил для нее что-то особенное, и Гермионе не терпелось узнать, что это. Она быстро умылась, переоделась в удобную повседневную одежду, расчесала волосы и, кинув напоследок взгляд в отражение в зеркале, вернулась на кровать. Девушка неуверенно покосилась на мирно спящих соседок по комнате, затем задернула полог и взволновано посмотрела на картину. Она волновалась, как и всегда перед тем, как воспользоваться порталом. Тихо прошептав нехитрое заклинание, Гермиона коснулась волшебной палочкой картины и затаила дыхание.

Девушка зажмурилась, ощущая привычное пощипывание во всем теле, словно сам воздух вокруг нее ожил начал методично изучать нежданную гостью, чтобы убедиться в том, что она не опасна ему. Гермиона как будто уменьшилась под шальными прикосновениями воздуха. Понадобился лишь легкий его порыв, чтобы ноги девушки оторвались от кровати, и в следующий миг неведомая сила втянула ее прямо в картину. Ноги коснулись чего-то горячего, рассыпчатого, тут же примявшегося под весом отважной гриффиндорки. Это был песок. Поняв, что перемещение закончилось, девушка открыла глаза и осмотрелась в поисках Виктора.

Он стоял, устремив взгляд в ласковое море, и не заметил ее появления. В отличие от реального мира, здесь уже было, как днем, светло и солнечно. Гермиона с наслаждением вдохнула запах морского воздуха и, улыбнувшись, подошла к молодому человеку. Первое время после знакомства Гермиона не знала, как вести себя с Виктором. Она не понимала, как реагировать на суровый взгляд и чуть резкий тон (который, впрочем, был всего лишь речевой особенностью всех болгар) молодого человека. Виктор выглядел слишком сильным, слишком независимым, но уже после первых дней общения с Гермионой стал вести себя рядом с ней совершенно иначе. Черты лица болгарина смягчились, на губах появилась улыбка, нежность засияла во взгляде и мимолетных прикосновениях, которые парень изредка позволял себе.

Гриффиндорка подошла к Виктору и мягко коснулась его плеча. Молодой человек тут же повернулся к ней лицом и заключил в объятья такие крепкие, что Гермиона охнула от неожиданности.

— Я так долго ждал встречи, — прошептал Виктор, целуя девушку в макушку. От его жаркого дыхания тело Гермионы покрылось мурашками, и она, обняв юношу, поспешила ответить.

— Я тоже очень рада, что мы наконец-то встретились.

Виктор положил руки на плечи девушки и отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в прекрасные глаза цвета шоколада.

— Гермиона, если бы у нас была такая возможность, я бы сразу же забрал тебя в Болгарию, и нам бы уже не пришлось никогда расставаться.

Гриффиндорка поразилась страсть, с которой произнес это Виктор. Его взгляд был полон решимости, каждое слово звучало четко и твердо. Так может говорить только абсолютно уверенный в своих словах человек.

— Это весьма ответственный шаг. Ты уверен, что готов принять такое серьезное решение? — девушка опешила. Она не ожидала, что их разговор затронет будущее.

— Конечно! Я еще никогда ни в чем не был так уверен, как в том, что хочу быть с тобой. У тебя сегодня день Рождения. Уже меньше, чем через год, ты окончишь Хогвартс, и я бы хотел, чтобы ты подумала, хочешь ли ты и дальше быть со мной. Мы могли бы вместе придумать, где хотим жизнь, подобрать тебе место дальнейшего обучения, купить дом для нас двоих.

Гриффиндорка так и замерла не в силах сказать ни слова. Она безошибочно прочла то, что между строк предлагал ей Виктор. Гермиона достаточно хорошо знала парня и давно заметила, что к своим самым важным предложениям и решениям он начинает готовить ее заранее. Закидывает на удочке пищу для размышлений, чтобы потом, когда Гермиона сама сформирует свое отношение к затронутой теме, озвучить их. Вот и сейчас Виктор не просто предложил ей учиться где-то недалеко от него, а фактически заявил о своем намерении сделать ее своей женой после окончания Хогвартса.

— Я..., — девушка не успела ничего ответить. Ее перебил Виктор.

— Гермиона. Моя мила Гермиона, я так сильно люблю тебя. Мне никогда ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Я точно знаю, что ты — мое счастье. Я никогда не встречал таких девушек, как ты, — его признания были сбивчивы, но в глазах сияла любовь и надежда.

— Милый, я тоже очень тебя люблю, — ответил девушка, ласково касаясь рукой темных волос возлюбленного. — И я тоже хочу, чтобы мы всегда были вместе.

Виктор облегченно выдохнул и улыбнулся. Для него слова Гермионы были почти равны согласию выйти за него замуж.

— У меня есть для тебя подарок, — болгарин опустил руку в карман и достал из него продолговатую коробочку, которую тут же открыл. На бархатной подушечке лежал ослепительно-прекрасный кулон из лунного камня. Увидев подарок, Гермиона охнула от восхищения.

— Он прекрасен, Виктор, — девушка явно чувствовала себя немного неловко, принимая из рук возлюбленного такой подарок. Молодой человек улыбнулся, довольный, что подарок пришелся Гермионе по душе и, нежно убрав волосы девушки на плечо, помог застегнуть цепочку. Кулон лег прямо под ложбинку между ключицами, как ложится недостающая деталь в картину из мозаики.

— С Днем Рождения, любимая, — Виктор улыбнулся в ответ на теплую улыбку гриффиндорки, и нежно поцеловал ее, вовлекая в круговорот восхитительных чувств. — Надень его сегодня на вечеринку, — прервав поцелуй, прошептал болгарин в приоткрытые губы девушки.

— Обязательно, — улыбнулась Гермиона. Она знала, что кулон привлечет внимание окружающих и вызовет много вопросов, но не боялась отвечать на них. Гарри и Рон решили устроить этим вечером вечеринку по случаю ее Дня Рождения. С легкой подачи Джинни вечеринка превратилась в бал-маскарад, на которые были приглашены все гриффиндорцы.

Еще около часа молодые люди гуляли вдоль берега моря и разговаривали, наслаждаясь столь редкой возможностью побыть вдвоем.

* * *

Гермиона спустилась в гостиную под радостные крики и аплодисменты. Ей было неловко находиться в центре внимания, но после встречи с Виктором весь день именинница ощущала себя абсолютно счастливой, и внимание и поздравления гриффиндорцев вселили в ее сердце еще большую радость.

Она нарядилась в платье из тончайшего шелка цвета слоновой кости. Лунный свет пронизывал тонкую ткань, от чего она заиграла совершенно новыми благородными цветами. Узкая юбка платья легкими набросками очерчивала контуры ног Гермионы, а овальный вырез декольте игриво приоткрывало грудь девушки. Между ключиц Гермионы по-прежнему уютно лежал подаренный Виктором кулон. Волосы девушка собрала в высокую прическу и заколола жемчужными шпильками. Ее лицо прикрывала золотая полумаска, которая так очень шла каштановым волосам гриффиндорки.

— С Днем Рождения! — послышалось со всех сторон, и всеобщий смех и радостные крики окончательно вселили в сердце девушки радость и умиротворение. Поздравить Гермиону пришли все близкие и дорогие ее сердцу люди. Было приятно смотреть на красивых, наряженных в вечерние наряды друзей и ощущать исходящие от них радость и любовь. Девушка поблагодарила всех за поздравления. Единственное, о чем она жалела в этот момент, так это о том, что на импровизированном бале рядом с ней не будет Виктора.

Как девушка и ожидала, ее кулон привлек много внимания. Гриффиндорцы интересовались, кто преподнес ей подарок, а Гермиона лишь отшучивалась. Оказалось, рассказать о Викторе сразу всем гриффиндорцем не так-то просто. Она сказала правду только Джинни и Гарри. Каждый раз, когда девушка в очередной раз уходила от ответа, гриффиндорцы многозначительно переглядывались и таинственно улыбались друг другу, что вводило Гермиону в недоумение. Казалось, ребята что-то задумали и не собираются ей признаваться, что именно.

Праздник был в самом разгаре, когда друзья решили, что пришло время вручения подарков.

— Дорогая Гермиона, — громко, чтобы ее услышали гриффиндорцы, начала свою речь Джинии, — Мы все тебя очень любим и от всего сердца поздравляем с Днем Рождения. Мы долго думали о том, что бы подарить тебе от всех нас, пока один хороший человек подсказал идею для подарка. Думаю, именно о таком подарке ты мечтала. Приложив усилия, мы организовали встречу с одним человеком. Виктор, мы ждем тебя.

Гермиона была поражена до глубины души. Оказывается, то, что она так тщательно скрывала ото всех, кроме самых близких друзей, уже давно не было секретом для окружающих. В комнату вошел улыбающийся Виктор с букетом цветов в руках.

Девушка тихо засмеялась, осознав, что все это время не замечала очевидного — гриффиндорцы знали о ее отношениях с Виктором, в то время как она гадала, гадала, как им об этом рассказать. Возможно, все что не делается, действительно к лучшему.