Лавка Каспера (джен)

Лавка Каспера.

Это было одно из самых неприметных заведений в Лютном переулке. Никакой вывески над покосившейся дверью. Никакой витрины. Только те, кто точно знал, где именно расположено это место, могли попасть туда.

Тот, кто входил в косо висящую на одной петле, покрытую лохмотьями облупившейся краски дверь, попадал в узкое и темное помещение. В этой грязной комнате находилась небольшая конторка и облезлое старое кресло, в котором дремал сам Каспер.

Самый крупный знаток волшебных существ не смог бы угадать происхождение и возраст этого странного создания. Тщедушное скособоченное тельце покоилось на коротких кривых ножках. Почти лысая непропорционально большая голова казалась слишком тяжелой для тонкой шеи. На сморщенном личике выделялись паучьи глазки и длинный нос. Поношенная одежда не по размеру свисала неопрятными складками.

Однако этот господин являлся поставщиком самых дорогих, редких, а зачастую и запрещенных ингредиентов для зелий.

В первый раз Гермиона столкнулась с Каспером перед пятым курсом. Вернее, их столкнули. Ну, если еще точнее, свели.

Ох уж эта книга в «Борджес и Борк»... Потертый переплет, бронзовые застежки, готический шрифт. «Противоядия к древним и малоизвестным ядам». Сто галлеонов. Продавец бдительно следил, чтобы покупатели, не дай Мерлин, не копировали для себя выдержки из книг.

— Если не покупаете, то нечего трогать, — прошипел он. — Книга редкая и дорогая. Еще испортите.

Оставалось лишь уйти. Попросить денег у родителей Гермиона не могла. Они только что взяли кредит в банке на расширение бизнеса. Сто галлеонов... Гермиона с тоской оглянулась на витрину.

— Денег нет, красавица?

Гермиона обернулась. Перед ней стояла древняя старуха. Грязный чепец, потертая шаль, заношенное платье, стоптанные туфли. Клюка в сморщенной руке. Неопрятные седые патлы. Шамкающий рот.

— Хорошенькая ведьмочка, — продолжала старуха, — сильная. А раз из магглов, то и лучше. Дикая кровь. Сладкая.

— Что вам от меня нужно? — спросила Гермиона.

Старуха хрипло рассмеялась.

— Мне? Это тебе нужно, девочка. Тебе ведь нужны деньги?

Еще один взгляд на витрину.

— Нужны. Но...

Старуха сморщилась. Это, судя по всему, изображало улыбку.

— Не бойся. Никто тебя не обидит. Еще и денег дадут.

Гермиона испуганно огляделась. Вокруг не было никого.

— Не бойся, — повторила старуха. — Просто продашь немного крови. Совсем немного. Больно не будет.

— Продать кровь? — удивленно переспросила Гермиона.

Старуха быстро огляделась по сторонам и приложила палец к губам.

— Тсссс... Ни к чему громко кричать о таких вещах. Пойдем-ка!

Она ухватила девушку за руку и почти потащила за собой. У хлипкой на вид старухи неожиданно оказалась стальная хватка. Перед покосившейся дверью старая ведьма еще раз воровато огляделась и втолкнула девушку внутрь.

— Вот, Каспер. Девчонке денежки нужны.

Гермиона в растерянности смотрела на убогое создание. Каспер хищно улыбнулся, показав острые кривые зубы.

— Спасибо, Мюриэль.

— Я... ээээ... мне нужно идти, — пробормотала Гермиона.

— Поздно, деточка, — прошамкала старуха.

Что-то как будто взорвалось в голове у Гермионы, и она без сил опустилась в кресло, с которого встал Каспер.

— Вот так, моя хорошая, — бормотала старуха, — вот так. Будешь послушной девочкой, и все закончится хорошо. А с непослушными девочками, знаешь, что бывает? То-то же...

Чужие руки проворно ощупывали тело девушки, проникали ей под одежду. Ей раздвинули колени. Костлявые пальцы осторожно и деловито проникли внутрь ее тела.

— Так и есть. Все на месте. Ух, какая. Продать бы, — доносилось до Гермионы.

— Остынь. Не видишь, она школьница. Искать будут. Кровь возьми — и ладно. Ей сто галлеонов надо.

— Всего-то? Ну, это можно.

— А не обидишь, так и еще придет.

— Точно.

Гермиону отпустили. Холодные пальцы сжали ее запястье. Сверкнул нож. Резкая мгновенная боль — и горячая кровь потекла в подставленную чашку.

— Хватит! Хватит! Ты что творишь?!

Старуха выхватила у карлика руку Гермионы и быстро прошептала заживляющее заклятье. Достала из кармана флакон с каким-то зельем и влила терпкую жидкость в рот девушки.

— Ну вот и хорошо, — проговорил Каспер, — вот и славно. Денежки ты сейчас получишь. И никому ничего не скажешь. А знаешь почему? Потому что Мюриэль сводня. Вот все и решат, что ты кое-что другое продать хотела.

Каспер и Мюриэль гаденько захихикали. В руку Гермионы лег увесистый мешочек с деньгами.

— А теперь иди. Иди, девочка. А понадобятся денежки, так и приходи. Сторгуемся.

Спустя некоторое время Гермиона снова стояла перед витриной «Борджес и Борк». Она тряхнула головой и вошла внутрь. Обдумать дикое происшествие можно было и позже. А сейчас главной была книга.

Информацию о старой Мюриэль проще всего было получить у Тонкс и, как ни странно, Джинни Уизли. Гермионе достаточно было всего лишь рассказать, что она якобы видела, как жуткая старуха разговаривала с какой-то девочкой, и услышала обрывок разговора, в котором упоминались кровь и деньги.

— Это Мюриэль, старая сводня, — сказала, скривившись, Тонкс. — держись от нее подальше. Даже если тебя просто увидят рядом с ней — от грязи не отмоешься.

— Говорят, что Сесиль из Хаффлпаффа имела с ней дело, — подключилась к разговору Джинни, — представляешь, согласилась за деньги... Ну, в общем, продала свою невинность и первую кровь. Представляешь?

— А ты откуда знаешь? — спросила Тонкс.

— Девчонки говорили.

К ним подошла Молли Уизли, которая искала девочек, чтобы те помогли ей с уборкой в кабинете покойного отца Сириуса.

— Это что такое я слышу? — грозно спросила она. — Это чем вы, бесстыжие девчонки, интересуетесь, а?

— Мам, просто Гермиона видела кое-что странное, и мы ей объяснили. Что от этой старухи нужно держаться подальше.

— Чтобы я больше ничего такого не слышала! Понятно?

С Молли было лучше не спорить. Гермиона про себя порадовалась, что не успела никому рассказать о странном происшествии. Тем более что ничего плохого с ней не случилось. А книгами ее друзья не интересовались.

На пятом курсе случилось столько всего, что и старуха-сводня, и алчный торговец просто вылетели у Гермионы из головы. Она снова вспомнила о них лишь следующим летом.

Учебники и прочее, необходимое для Хогвартса, в этом году закупались организованно. Все опасались нападения Упивающихся Смертью. Пустая сгоревшая лавка Олливандера служила жутким напоминанием о том, что мирная жизнь безвозвратно закончилась.

Мальчишки помчались следить за Малфоями, а Гермиона чуть отстала от них. Ей показалось, или недалеко от заведения странного карлика мелькнула знакомая черная мантия? Она осторожно подошла ближе. Никого. Наверное, показалось. Она развернулась, чтобы идти искать своих друзей. В ту же секунду ей зажали рот и втолкнули в подворотню.

— Мисс Грейнджер, — послышался хорошо знакомый бархатный голос, — могу я узнать, что вы здесь делаете? За мной следите? Или у вас дела с нашим общим знакомым Каспером? И не вздумай орать, глупая девчонка, а то не выберешься отсюда живой.

Ее отпустили. Она обернулась. На нее насмешливо смотрел Северус Снейп.

— Я жду, — напомнил он. — Бывали здесь? Я как-то покупал у Каспера кровь магглорожденной ведьмы. Неужели вашу?

О, нет! Только не это! Только не этот человек!

— Я следила за вами, сэр! — выпалила Гермиона.

— И как? Успешно? — фыркнул он.

Его пальцы жестко ухватились за подбородок Гермионы.

— Смотреть в глаза! — приказал он.

Яркие картинки замелькали перед внутренним взором девушки. Вот и сцена с Мюриэль и с Каспером. Гермиона снова пережила страх и унижение. Снейп отпустил ее.

— Как же вы наивны, мисс.

Она опустила глаза.

— Пожалуйста, сэр, не говорите никому.

Снейп усмехнулся.

— А что я буду с этого иметь?

— Сэр?

— Ну же, мисс Грейнджер, мы с вами разумные люди. Ваша репутация полностью в моих руках. В лавке Каспера бывают многие ученицы Хогвартса. Девочкам нужны деньги. Как и мальчикам, кстати. Но об этом не говорят. А вот на того, кто попался, будут показывать пальцем. Вы готовы к этому? Уверяю, никто не поверит, что вы пришли сюда не по доброй воле. Даже наш директор.

Гермиона сглотнула.

— Чего вы хотите?

— А вот это уже деловой разговор, — кивнул Снейп, — но я еще не решил. Мы обсудим все в школе, мисс Грейнджер. До встречи.

— До встречи, сэр.

Он развернулся и ушел. Гермиона на негнущихся ногах вернулась к выходу в Косой переулок. Там ее ждали Рон и Гарри.

— Ты где ходишь? — напустился на нее Рон.

— Извините, показалось, что увидела кое-кого. Но я ошиблась.

— Да? А мы видели, как Малфой с каким-то шкафом возился. Интересно, зачем?

— Надо узнать.

Мальчишки продолжали обсуждать странности в поведении школьного врага, а Гермиона закусила губу. Нет, рассказывать друзьям о сложной ситуации, в которую она попала, нельзя. Ясно, что они поверят ей. Но сохранить все в тайне просто не смогут. А другие клиентки и клиенты Каспера и Мюриэль ни за что не поверят, что она не сама пришла в кошмарное заведение. Снейп был прав: она не хочет стать той, на кого показывают пальцем. Нужно молчать. Собственно, вопрос был в том, чего потребует Мастер Зелий за свое молчание...

Учебный год начался с сюрпризов. Зелья теперь преподавал Слагхорн. Снейп получил вожделенную должность преподавателя ЗОТИ.

Гермиона внимательно следила за Мастером Зелий, ожидая, что он потребует платы за молчание. Но он вел себя как ни в чем не бывало. То есть шипел, плевался ядом, снимал баллы и назначал отработки. На Гермиону он обращал не больше внимания, чем раньше. Но она прекрасно понимала, что Снейп не тот человек, который упустит свою выгоду.

Наконец, через месяц после начала занятий, Гермионе была назначена отработка. Она спустилась в подземелья. Снейп сидел за столом в своем кабинете и проверял эссе.

— Добрый вечер, сэр.

Он кивнул. Взмахом палочки запечатал дверь.

— Садитесь, мисс Грейнджер. Нам надо многое обсудить.

Она огляделась и села в кресло. Снейп отодвинул стопку пергаментов, встал и устроился в кресле напротив. Некоторое время они молчали.

— Невероятно, — негромко проговорил Снейп, — никогда не думал, что вы в состоянии не задавать вопросы хотя бы в течение минуты.

Гермиона с обидой взглянула на него.

— Не все вопросы легко задавать, сэр.

— Да, это так, — Снейп сложил ладони домиком, — мне просто интересно, до чего вы додумались. Итак?

Гермиона опустила глаза. Снейп отчетливо хмыкнул.

— Так чего же может потребовать за свое молчание... Как вы там меня называете?

Щеки девушки стали пунцовыми.

— Должен вас разочаровать, мисс Грейнджер. Я не вступаю в связи со студентками. И не принуждаю их исполнять свои прихоти. Все гораздо проще.

Гермиона заставила себя встретиться с ним взглядом.

— Я думаю, сэр, вам действительно нужна кровь для каких-либо зелий. Зачем платить посреднику, если можно все получить бесплатно.

Снейп кивнул.

— Уже ближе. В каких зельях используют кровь?

— В зельях, служащих для установления родства. В приворотных. В подчиняющих волю черномагических зельях. И при заключении договоров.

— Хм, точно из учебника. Так вот, мисс Грейнджер. Как вы понимаете, мы с вами не родственники, привораживать я вас не собираюсь, подчинять своей воле с помощью зелий тоже. Договор мы можем заключить и на словах. Что остается?

Гермиона задумалась. Действительно, для всех действий, перечисленных Снейпом требовалась кровь конкретного человека. Того самого, которого собирались привораживать, подчинять и с кем планировали заключить договор.

— Так-так, мисс Грейнджер. Ну ничего, всего не может знать никто. Есть еще разновидности зелий, в которых используется кровь. Во-первых, мать или отец могут добавить свою кровь в некоторые лечебные зелья для своих детей. Младенческая кровь используется в ритуалах омоложения. Кровь девственниц, в общем-то, тоже. Но есть очень редкие зелья, которые служат мощными стимуляторами. С того света они, конечно, не вернут. Но человеку, находящемуся при смерти, помогут. Разумеется в сочетании с укрепляющими.

Глаза Гермионы загорелись.

— И в этих зельях используется кровь?

Снейп кивнул.

— И именно кровь девственниц. Довольно интересно, что кровь магглорожденной ведьмы дает лучший эффект.

— И вы готовили такое зелье? Для этого и покупали мою кровь у Каспера?

— Скажем так, я пытался приготовить. Это очень старинный рецепт. Не все ингредиенты можно достать. К тому же он был зашифрован. Всегда есть риск ошибиться.

Гермиона закусила нижнюю губу.

— А много крови нужно?

Снейп усмехнулся.

— Хотите предложить свою? Вы так щедры?

— Я вообще не понимаю, зачем вы покупали эту кровь, если могли просто попросить. У меня, например.

Снейп расхохотался. Это было совершенно неожиданно.

— Я, пожалуй, мог бы добавить баллы Гриффиндору, — сказал он, отсмеявшись, — за беспримерную глупость.

Гермиона надулась. Снейп насмешливо вскинул бровь.

— Никаких идей, мисс Грейнджер? Вы все больше и больше меня разочаровываете.

Гермиона закусила губу.

— Вы не хотите, чтобы кто-то знал о том, чем вы занимаетесь?

— Теплее, мисс. Теплее.

— Туда входят еще какие-либо запрещенные ингредиенты?

Снейп хмыкнул.

— А вы не безнадежны, мисс Грейнджер. Еще?

— Темномагические ритуалы при приготовлении?

— В точку!

Гермиона наморщила лоб.

— Так странно, — проговорила она.

— И что же показалось вам странным, мисс?

— Ну, — она по привычке пожевала нижнюю губу, — это же лекарство. То есть я хотела сказать...

— Во-первых, мисс Грейнджер, это не лекарство. Это стимулятор. То есть это средство заставляет работать силы организма буквально на пределе. Это может и спасти в критический момент, но может и убить. Во-вторых, далеко не все ингредиенты, входящие в состав лекарственных зелий, безобидны. Впрочем, вам это должно быть известно из школьного курса. А в-третьих, вы забыли один из основополагающих принципов.

— Все есть лекарство, и все есть яд, — пробормотала Гермиона.

— Именно, — кивнул Снейп. — Полагаю, мы с вами договорились? Я поставлю вас в известность, когда мне понадобится ваша кровь. Если вы сохраните все в тайне, то и я выполню свою часть договора. В противном случае не обессудьте.

— Да, сэр.

— В таком случае можете приступать к уборке.

— Да, сэр.

Уборка кабинета ЗОТИ не шла ни в какое сравнение с мытьем котлов. Гермиона быстро справилась с заданием. Снейп кивнул ей и жестом указал на дверь.

— Доброй ночи, сэр, — пожелала Гермиона.

Он не ответил.

После долгих размышлений девушка пришла к выводу, что ничего страшного не произошло. Все, что от нее требовалось, это предоставить ингредиент, необходимый для сложного зелья. Снейп явно не обманывал ее. Он ведь мог вообще ничего не объяснять оказавшейся в его власти студентке.

А на следующий день за завтраком взорвалась бомба.

Коричневая министерская сова уронила пухлый конверт с множеством печатей прямо на голову Гарри. Тот с шипением потер макушку и распечатал послание.

— Ничего не понимаю! — пробормотал он.

— Что там? — спросила Гермиона, отвлекшись от «Ежедневного пророка».

— Сама посмотри.

Она взяла из его руки угрожающего вида бумагу.

— Какие-то неприятности, Гарри? — спросил Рон.

— Ничего не понимаю, — в свою очередь пробормотала Гермиона.

Министерство магии сухим казенным языком извещало Гарольда Джеймса Поттера о том, что завещание Сириуса Блэка аннулировано в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

— Как это? — не понял Рон.

— Нужно сказать Дамблдору, — медленно проговорила Гермиона, взглянув на стол преподавателей. Директор отсутствовал.

— Думаешь, он еще не в курсе? — спросил Гарри.

— Все равно надо сказать.

— Пошли!

— А пароль от кабинета?

— Спросим у МакГоннагал.

Они перехватили декана Гриффиндора у входа в Большой Зал.

— Зачем вам к директору? — удивилась та.

— Это очень срочно, профессор! — сказала Гермиона. — Очень! Мы не можем говорить об этом здесь.

— Ну хорошо, пойдемте.

В кабинете Дамблдора они застали Снейпа.

— Директор, — Гарри протянул Дамблдору письмо, — вот! Я ничего не понимаю!

— Я уже знаю об этом, Гарри, — печально ответил Дамблдор. — И я уже отправил запрос в Министерство, чтобы прояснить ситуацию.

— Да что случилось? — не выдержала МакГоннагал.

Злополучное письмо перекочевало к ней в руки.

— О, нет! — пробормотала профессор трансфигурации.

— Что же будет со штаб-квартирой Ордена? — потрясенно спросил Рон.

— Мы все выясним, — ответил Дамблдор.

— Завещание Сириуса совершенно законно, — отчеканила Гермиона, — у него не было прямых наследников, а Гарри — его крестник.

— Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, мы подадим в суд.

В камине полыхнуло зеленым, и в директорский кабинет шагнули важный мужчина, явно чиновник Министерства, и невысокая темноволосая женщина.

— Всем доброго дня! — не менее важно поднялся со своего места директор Хогвартса.

— Доброе утро, директор, — сказала женщина. — Вы действительно собираетесь судиться из-за наследства Блэков?

— Абигайль? — удивленно спросила МакГоннагал. — Абигайль Мерри? Это ты?

— Добрый день, профессор МакГоннагал. Привет, Северус.

— Привет, Эбби, — ответил Снейп, — прекрасно выглядишь.

— Я старалась.

Дамблдор картинно развел руками.

— Но, дорогая моя, это же просто несерьезно! Я понимаю ваше положение, но вы не можете претендовать...

МакГоннагал презрительно поджала губы.

— Могу, — перебила директора Абигайль Мерри, — речь идет не обо мне. У меня есть сын от Сириуса Блэка. Согласитесь, что у него больше прав, чем у крестника.

— Ч-что? У тебя сын от Сириуса? Но Сириус...

— Сириус не знал. Я забеременела незадолго до того, как его посадили в Азкабан. Надеюсь, вас не удивляет, что я не афишировала его отцовство? Да и его семейка сжила бы меня со свету.

Гермиона потрясенно смотрела на женщину, которую когда-то любил Сириус. Странно, что он не вспоминал о ней. Ведь прошло столько лет, а о ребенке он не знал. В этой истории было слишком много непонятного.

Снейп криво усмехнулся, он явно пришел к каким-то своим выводам. Абигайль Мерри вернула ему усмешку.

— А где твой сын сейчас? — продолжал расспросы Дамблдор.

— Учится в Шармбатоне. У французов меньше предрассудков.

— Понятно.

— Мисс Мерри предоставила достаточно доказательств, — вступил в беседу спутник Абигайль. — Реджинальд Сириус Блэк действительно последний представитель древнего рода. А так как Сириус Блэк не знал о существовании своего сына, то его завещание в пользу крестника Гарольда Джеймса Поттера не может считаться законным.

Гарри переводил взгляд с одного оратора на другого.

— А это и есть знаменитый Гарри Поттер? — спросила Абигайль.

— Он самый, — фыркнул Снейп.

Было похоже, что Мастера Зелий забавляла ситуация.

— Насколько я понимаю, нищим и бесприютным мальчик не останется, — усмехнулась Абигайль. — Но если в доме на площади Гриммо или в Блэк-мэноре что-то меняли или что-то взяли оттуда, то лучше признавайтесь сразу. Лично все серебряные ложки пересчитаю.

— Что вы себе позволяете! — вспылила МакГоннагал.

Дамблдор предостерегающе поднял руки.

— Все в порядке! Насколько я в курсе, Сириус сам многое выбросил из дома на площади Гриммо. А Блэк-мэнор все еще закрыт.

— Ладно, — пожала плечами Абигайль. — И туда, и туда я попаду с легкостью. Реджи последний из рода, его примут оба дома. Заодно и защиту обновлю, чтобы кто попало не шлялся. Так что, полагаю, мы выяснили все вопросы? Вы же понимаете, что судиться бесполезно.

— Да, дорогая, — тяжело вздохнул Дамблдор.

— Прекрасно. Было приятно снова посетить Хогвартс. Поболтала бы еще, но у меня масса дел. До свидания!

— До свидания, — ответил за всех Дамблдор.

Посетители исчезли в камине.

— Кто это? — спросила Гермиона.

— Абигайль Мерри — внебрачная дочь Сигнуса Блэка, — ответил ей Снейп.

— Чтоооо?! — в один голос спросили Рон и Гарри.

— Полагаю, студентам пора на занятия, — продолжил Снейп.

— Северус, ты что, знал? — обвиняюще спросила МакГоннагал.

— Нет, Минерва, не знал. Я не виделся с Эбби много лет. И, вопреки сплетням, во время учебы нас с ней связывали чисто деловые отношения.

— Вам пора на уроки, молодые люди, — напомнил Дамблдор.

И студенты отправились на занятия.

Обсудить случившиеся они смогли только после обеда, уединившись на Астрономической башне.

— Это ужасно! — высказал общее мнение Рон.

— Но мы не можем ничего поделать, — ответила Гермиона, — все абсолютно законно.

— Жаль, что со штаб-квартирой так получилось, — сказал Гарри, — а денег мне не жалко. Пусть пользуется.

— Все-таки Сириус хотел, чтобы эти деньги были твоими, — не согласился Рон.

— Он же не знал, что у него есть родной сын.

— А мне эта Абигайль Мерри не понравилась, — гнул свое Рон, — она вон со Снейпом водилась. Кем она Сириусу приходилась?

— Двоюродной сестрой, — ответил Гарри, — она единокровная сестра Беллатрикс Лестранж, Нарциссы Малфой и Андромеды Тонкс.

— Я отправила сов Люпину и Тонкс, — сказала Гермиона. — Все-таки она тетя Тонкс, а Люпин вместе с ней учился в Хогвартсе. Не Снейпа же расспрашивать.

— Да уж, так Снейп тебе и ответит, — пробормотал Рон.

— А вы заметили, — задумчиво проговорил Гарри, — Снейп явно что-то знает.

— Может, он все-таки общался с этой Абигайль после окончания Хогвартса? — спросил Рон. — Эбби! Фу...

— Эбби, Рон, сокращение от Абигайль, — ответила Гермиона. — Если они дружили, то Снейп вполне мог ее так называть.

— А она его Севом? — фыркнул Рон. — Или как там еще?

— Да какая разница! Главное, что Снейп что-то знает про эту Абигайль, а мы про нее не знаем ничего, — сказала Гермиона. — А она, может, уже прямо сейчас хозяйничает в доме на площади Гриммо. И еще непонятно, что там такое с Блэк-мэнором. Гарри, тебе Сириус об этом ничего не говорил?

— Нет, — покачал головой Гарри, — только Дамблдор что-то упоминал, когда говорил о завещании.

— Что упоминал? Постарайся вспомнить, это важно.

— Да ничего такого. Просто сказал, что дом на площади Гриммо только часть недвижимости Блэков. И все.

Гриффиндорцы тяжело вздохнули.

— Вот и остается попробовать что-то узнать у Тонкс и Люпина, — сказала Гермиона. — Правда, есть еще и Малфой, но этот точно ничего не расскажет.

Оставалось ждать.

Ответ от Тонкс пришел уже на следующий день. Она предлагала встретиться в ближайшую субботу в «Кабаньей голове».

На встречу пришел и Люпин. Все заказали сливочное пиво. Гермиона наложила заглушающие чары. Затем разложила на столе пергамент и перья.

— Буду записывать то, что нам известно, — пояснила она, — чтобы не запутаться. Итак, у Сигнуса Блэка имеется внебрачная дочь — Абигайль Мерри.

— Мама с ней незнакома, — ответила Тонкс. — Она вспомнила только, что у этой Абигайль умерла мать. Причем там был какой-то скандал. Вроде бы обвиняли и Друэллу, мою бабку, и Вальбургу в отравлении. Но прямых улик не было. Сигнус давал деньги на содержание Абигайль. А после окончания Хогвартса перечислил ей десять тысяч галлеонов. И все. Деньги давались с условием, что Абигайль держится подальше от всех Блэков и не орет на каждом углу о своем родстве с ними.

— А она и держалась, — хмыкнул Рон.

Гермиона задумчиво смотрела на свои записи.

— Похоже, она выжидала, когда перемрут все Блэки. Ремус, ты не помнишь, какая она была? Вы ведь в одно время учились в Хогвартсе. Кстати, она не на Слизерине училась?

— Нет. На Райвенкло, — ответил Люпин. — Я когда получил твое письмо, Гермиона, то честно пытался все вспомнить. Когда мы поступили в Хогвартс, то из кузин Сириуса там училась только Нарцисса, она была на пятом курсе. Но она с Абигайль не общалась. А вот когда в школе появился Регулус, то он пытался наезжать на Эбби. Сириус вправил братцу мозги. Вот тогда я и узнал, что Абигайль — побочная родственница Блэков.

— А какой она была? — спросил с интересом слушавший Гарри. — Ну, когда училась?

Люпин тяжело вздохнул.

— Я ее плохо помню. Тихоня, себе на уме. Отличница. Пожалуй, и все.

— А с кем она дружила? — спросила Гермиона.

— Ни с кем. Понимаешь, многие знали, что она незаконнорожденная, особенно после выходок Регулуса.

— И что, это так всех волновало? — возмутился Гарри. — Она же в этом не виновата!

— Видишь ли, Гарри, — снова вздохнул Люпин, — ее с детства тыкали в это носом. Я думаю, она поэтому и держалась подальше ото всех, не только от Блэков. Хотя бы для того, чтобы избежать лишних унижений.

— Но ведь со Снейпом она дружила? — спросил Рон.

Люпин задумчиво отхлебнул из бокала.

— Они общались, особенно на седьмом курсе. Даже на выпускной бал пришли вместе. Эбби вообще-то хорошенькая. Но это не было похоже на дружбу или какие-то отношения.

— А на что похоже? — не отставал Рон.

— У Эбби никогда не было карманных денег, — ответил Люпин. — Она занималась репетиторством. А Лили однажды обвинила ее в том, что она за деньги делает домашние задания за отстающих учеников. Это было как раз на седьмом курсе. Был дикий скандал. Вот когда стало ясно, что Эбби тоже из Блэков. Продемонстрировала, так сказать, фамильный темперамент.

— И чем все закончилось? И причем тут Снейп? — спросил Гарри.

— В том и дело, что ничем. Я вот вспоминаю, что даже удивился тогда. Лили была принципиальной старостой. Но доводить дело до директора она не стала. Спустила все на тормозах. А Снейп, похоже, занимался тем же, что и Эбби. У него тоже никогда денег не было. Вот они и снюхались.

Гермиона задумчиво пожевала нижнюю губу. Картинка складывалась. Тихоня Эбби, у которой перед глазами было постоянное напоминание, что она существо низшего сорта. Сперва сестра, которая ее в упор не замечала, потом шпыняющий кузен. Сириус вполне мог заступиться за Эбби, но точно так же, как он заступился бы за обижаемую собачонку. Или в очередной раз захотел продемонстрировать свое отношение к родне. А Эбби приходилось держаться от него подальше, чтобы не лишиться содержания. И унизительное отсутствие карманных денег. Сперва Эбби занималась за гроши с отстающими, потом нашла еще один источник доходов. Это было мошенничество, но Гермиона знала, что такими вещами так или иначе промышляют. Пока будут богатенькие лентяи, будут и такие вот «негры», как Абигайль Мерри и Северус Снейп. «Девочкам нужны деньги. Как и мальчикам, кстати», — вспомнились ей вдруг слова Снейпа. Мерлин! А ведь сладкая парочка могла снюхаться не только на почве домашних заданий для сокурсников. У них обоих, возможно, были дела с тем же Каспером и его отвратительной помощницей. А Лили Эванс — магглорожденная. Она тоже могла попасть в историю, как и Гермиона. Эбби и Снейп запросто сумели заткнуть рот принципиальной старосте шантажом. Ну нет! Об этом она подумает позже.

— То есть они с Сириусом не встречались? — новый вопрос Гарри отвлек Гермиону от размышлений.

— Нет, — покачал головой Люпин, — я никогда о таком не слышал.

— Но ведь ребенок есть, — буркнул Рон.

— Знаете, мне тут пришло в голову, — медленно проговорила Гермиона, — они и не должны были встречаться. Я имею в виду — встречаться как пара. Смотрите, Сириус ушел из дома, его прокляли и даже выжгли с генеалогического древа, так? То есть все должно было достаться Регулусу. Но Регулус погибает. Теперь единственный наследник — Сириус. Ему не до личной жизни, он весь занят войной. У Эбби вполне мог появиться план.

— Какой? — жадно спросила молчавшая до сих пор Тонкс.

— Ну, смотрите. Сириус честный человек. Даже если бы он и не женился на кузине, ребенка бы он признал. Это раз. А если бы Сириус погиб, то единственным наследником Блэков становился ее ребенок. Что и произошло. А еще и уязвленное самолюбие. Что-то вроде — вот вам, дорогие родственнички! Не считали меня за ровню, откупались подачками, а где теперь вы, и где я.

— Но они все равно должны были встречаться, — не сдавался Рон, — думаешь, Сириус не знал, что спал со своей кузиной? Дети по-другому не заводятся.

— А он мог и не знать, — ответила Гермиона, — помнишь, как усмехался Снейп? Они с Абигайль тесно общались и сотрудничали на седьмом курсе. Она вполне могла попросить у него какое-нибудь хитрое зелье. Не банальную амортенцию, а что-нибудь поинтереснее. Снейп ведь один из лучших зельеваров в Британии. А на какой-нибудь примитив Сириус бы точно не купился, все-таки шла война.

— Но Снейп же сказал, что не знал, — вспомнил Гарри.

— А он мог и не знать. Ну попросила старая знакомая зелье, и что? А тут узнал про ребенка и сложил два и два. Вот и ухмылялся.

— Как последняя сволочь, — закончил фразу Рон.

Все задумались. Теория Гермионы выглядела логичной.

— Все равно — это нечестно, — высказался Гарри.

— Ладно, — буркнула Гермиона. — Тонкс, а ты не спрашивала у матери — что такое с Блэк-мэнором? Почему он закрыт?

— Мама говорит, что триста лет назад один из Блэков, кстати, его тоже звали Сириус, так вот, он сотворил что-то такое, из-за чего в замок стало невозможно попасть. Хоть многие и пытались.

— Ого, — пробормотал Гарри, — и что такого натворил Сириус Блэк триста лет тому назад?

— Неизвестно, ибо все его записи остались в замке, а с родственниками он идеями не делился.

— Может, поэтому Блэки так увлекались черной магией? — задумчиво проговорила Гермиона. — Пытались прорваться в родной замок? А что там Абигайль Мерри говорила про последнего в роду?

— Ее сын последний из рода Блэков, — ответил Люпин. — Это значит, что на него завязывается вся сила рода. Ему может открыться и проклятый замок, и защищенный заклинаниями дом. Магическое здание часто обладает чем-то вроде сознания. А если там длительное время обитали члены одного рода, то оно будет связано с этим родом. Я не великий знаток всей этой кровной магии, но знаю, что последний в роду обладает очень большой властью. Эбби наверняка проштудировала все, что можно найти на эту тему. Мне не нравится ее поступок, — продолжал он после небольшой паузы, — но все-таки приятно, что от Сириуса что-то осталось в этом мире. Хотел бы я взглянуть на мальчика.

— Так она и позволит, — пробормотала Тонкс.

— Мы не знаем этого наверняка, — сказала Гермиона.

— Новое место для штаб-квартиры Ордена мы нашли, — сказал Люпин, — там не так надежно, как на площади Гриммо, но тоже неплохо.

Гарри задумчиво почесал шрам.

— Мне было не по себе в том доме после смерти Сириуса, — медленно проговорил он.

— Интересно, каково там будет этой Абигайль, — наморщила нос Тонкс. — Если Вальбурга действительно отравила ее мать.

— Я бы поставил на Эбби, — хмыкнул Люпин, — боюсь, что портретам родственников от нее достанется больше, чем от Сириуса.

— Эх, — сказала Тонкс, — а все-таки интересно — что там, в Блэк-мэноре.

— А может у тебя получится узнать? — предположил Рон. — Все-таки вы с ней родня.

— А может и нет, — Гермиона задумчиво покусывала перо. — Скажет что-то вроде — пока я была бедная и одинокая, так не было до меня дела, а тут приперлись, родственнички.

— Ну, по крайней мере, мы хоть что-то выяснили, — ответил Люпин. — А дальше будет видно.

На этом и разошлись.

Пока никаких новостей больше не поступало. Что творилось на площади Гриммо и удалось ли открыть Блэк-мэнор — никто не знал. Гарри и Рон больше не обсуждали странную историю, у них появились другие заботы — квиддич, учеба. Гермиону же, помимо школьных обязанностей, упорно интересовал Снейп.

Разумеется, в свои семнадцать она прекрасно понимала, что люди не рождаются взрослыми. Что все когда-то были детьми, потом юношами и девушками. Но с Мастером Зелий это как-то не сочеталось. Сложно было представить, что этот мрачный, озлобленный на весь свет мужчина когда-то мог быть милым карапузом или мечтательным юношей. Но ведь был. И это безумно интриговало.

На выпускной бал, по словам Люпина, Снейп пришел с Абигайль Мерри. Интересно, как они смотрелись? Гермиона попыталась представить себе юного Снейпа, кружащегося в вальсе с хорошенькой одноклассницей. Получалось плохо. Хм, еще раз. Вот Снейп, без всех этих морщин и темных кругов под глазами. Может быть и не такой жутко бледный. По случаю бала вполне мог и причесаться. В парадной мантии. Вот он подает руку спутнице, обнимает ее за талию и...

— Мисс Грейнджер, а что вы можете сказать по этому поводу?

Она испуганно вскинула голову. Герой ее размышлений презрительно смотрел на нее с высоты своего роста.

— Сэр?

— Вы не слышали вопроса, мисс?

— П-простите, сэр...

— Десять баллов с Гриффиндора за невнимательность на уроке и отработка вечером.

— Да, сэр!

Гермиона села.

— Ты чего? — толкнул ее в бок Гарри.

— Задумалась, — одними губами ответила Гермиона.

— Еще десять баллов с Гриффиндора за разговоры на уроке.

Прозвенел звонок.

Вечером Гермиона отправилась на отработку. Снейп уже ждал ее в кабинете.

— Как удачно, — усмехнулся он в ответ на приветствие студентки, — а я уж не знал, как назначить вам встречу.

— Сэр?

— Надеюсь, вы не забыли про наш уговор, мисс Грейнджер?

— Нет, сэр.

— Вот и отлично, — с этими словами он протянул ей мантию. — Наденьте это. По размеру подгоните сами.

— А...

— Это значит, мисс, что мы с вами должны отправиться в одно место. А на улице довольно холодно.

Гермиона кивнула. До антиаппарационного барьера было далеко.

Предложенная ей мантия была теплой и пахла травами. Гермиона быстро подогнала ее по размеру и трансфигурировала туфли в теплые ботинки. Снейп молча наблюдал за ее манипуляциями, а потом жестом пригласил ее следовать за собой. Они быстро прошли по коридору. Снейп открыл потайной ход и вывел свою студентку наружу. Так же быстро они дошли до границы антиаппарационного барьера. Снейп протянул Гермионе руку. Она послушно вложила свои пальцы в его ладонь. Миг, и они аппарировали.

И оказались в каком-то на редкость неприятном месте. Под ногами чавкала болотная жижа. Чуть в стороне маячили покосившиеся кресты старого кладбища. Ветер уныло шуршал в чахлых кустах.

Снейп огляделся. Прямо перед ними возвышался полуразрушенный кельтский крест. Гермиона поежилась. Снейп приложил ладонь к кресту. Перед учителем и ученицей появилась калитка, которая гостеприимно распахнулась.

— Прошу, мисс, — сказал Снейп.

Гермиона ступила на вымощенную кирпичом дорожку. Впереди приветливо светились окна небольшого коттеджа.

Дверь распахнулась, едва гости вступили на крыльцо, под которым что-то угрожающе завозилось.

Переход из темноты к свету был резким, поэтому Гермиона на краткий миг зажмурилась.

— Привет, Северус! А это кто? — Услышала она женский голос.

Гермиона открыла глаза. Перед ней стояла Абигайль Мерри.

— Привет, Эбби! Ты же не будешь против, если я приготовлю основу для зелья прямо на месте?

— Конечно, нет. Но я как-то не ожидала, что ты придешь с донором. Входите!

Гости оказались в небольшой гостиной.

Гермиона огляделась. От хозяйки этого дома можно было ожидать чего угодно. Но гостиная была очень даже уютной. Деревянные панели на стенах. Старомодная мебель, оббитая вощеным ситцем. В камине горел огонь.

— Чаю? — спросила хозяйка.

— Хотелось бы сразу к делу, — ответил Снейп.

— Желание клиента — закон, — ухмыльнулась Абигайль.

Гермиона подошла к камину. На широкой полке стояло несколько больших колдографий. Абигайль, Сириус и мальчик, просто невероятно похожий на Сириуса.

— Твой сын? — Снейп тоже подошел к камину.

— Да. Это Реджи.

— А фото папочки для соответствия легенде?

— Тебе это кажется странным? Что, по-твоему, я должна была говорить сыну?

Снейп хмыкнул.

— А что ты говорила ему, когда он узнал, что папаша в Азкабане? Что бедняжку оболгали и подставили?

— У тебя есть другие варианты?

— Но ведь так оно и было! — не выдержала Гермиона. — Сириус не предавал своих друзей! Это Петтигрю! И он же подставил Сириуса! Вы же все это знаете, профессор!

— Вас кто-то спрашивает, мисс Грейнджер? — прошипел Снейп.

— А вот здесь поподробнее, пожалуйста, — сказала Абигайль, — меня это тоже касается. Как тебя зовут, девочка?

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, мэм. И я с удовольствием расскажу вам всю историю.

— У нас нет на это времени, дамы.

— Ладно, — пожала плечами Абигайль, — но потом мы поговорим.

Снейп картинно закатил глаза.

— Пошли уже, — Абигайль щелкнула пальцами, и в стене появилась дверь, которая услужливо распахнулась перед ними. За ней были ступени, ведущие вниз. Вся компания спустилась в подвал. Вспыхнули факелы.

В довольно большом помещении находилось несколько столов. На одном из них лежал полуразложившийся обнаженный труп женщины. На втором стоял котел и лежало несколько разделочных досок, а также ножи и мешалки.

Снейп критически осмотрел котел, хмыкнул и переключился на труп. Покойница открыла глаза. Гермиона в ужасе попятилась. Она впервые в жизни видела инфернала, да еще так близко.

— Не дергайся, не укусит, — сказала Абигайль, снимая со стены тяжелый мясницкий нож.

Снейп, кажется, остался доволен осмотром.

— То, что ты и просил, — пояснила Абигайль. — Проститутка, три аборта, сифилис. Убита клиентом. Ну и состояние соответствующее.

Покойница завозилась на столе. Только сейчас Гермиона заметила слабо светящиеся следы каких-то чар, которые и удерживали инфернала, не давая броситься на живых.

— Да, подходит, — проговорил Снейп, отходя от мертвой.

Он быстро разложил на втором столе пакетики с ингредиентами, достав их из бесчисленных карманов своей мантии. Потом скинул мантию и сюртук, пристроив их на стоящий у стены стул, закатал рукава рубашки и приступил к работе.

— Ты действительно готовишь Sangria Diaboli? — спросила у него Абигайль.

— Да, — не отвлекаясь от нарезки ингредиентов, ответил Снейп. — И по моим расчетам выходит, что кровь девственницы и матку мертвой шлюхи нужно добавлять одновременно. Кроме того, они не должны до попадания в зелье подвергаться воздействию каких-либо чар, даже консервирующих.

— Как все сложно, — пробормотала Абигайль. — Ладно, скажешь мне, когда надо будет распотрошить эту красотку.

— Конечно.

Гермиону замутило.

— Не наблюй на пол, — строго сказала ей Абигайль.

— Из-извините...

Снейп сосредоточенно помешивал зелье.

— Через пять минут, — сказал он.

Хрясь! Абигайль опустила мясницкий нож на дергающегося инфернала. Гермиона зажмурилась.

— Грейнджер, ко мне!

Стараясь не смотреть на Абигайль, Гермиона на негнущихся ногах подошла к профессору. Тот искоса взглянул на нее.

— Снимайте мантию и закатайте рукав. Живо!

Командный голос подействовал. Гермиона скинула мантию и положила ее поверх одежды Снейпа. Закатала рукав.

На разделочную доску шмякнулся отвратительный кусок гниющей плоти.

— Тебе целиком или порезать? — спросила Абигайль.

Гермиона в ужасе отскочила. Снейп схватил ее за руку и подтащил к столу.

— Стоять! В обморок потом падать будете. Да, Эбби, раздели на четыре части. И по моей команде сразу добавь в котел.

— Хорошо.

Снейп полоснул ножом по запястью Гермионы. Кровь тонкой струйкой полилась в адское варево.

— Давай, Эбби!

Мерзкое мясо с неприятным бульканьем свалилось в котел.

Снейп отпустил руку Гермионы и чуть оттолкнул девушку от себя. Эбби спокойно достала из рукава волшебную палочку, наложила на себя очищающее заклинание, а потом взяла за руку Гермиону.

— Все. Уже все, — сказала она, залечив порез. — Сейчас налью тебе чего-нибудь выпить.

— Не... не надо... я...

— Хорошо, тогда пошли наверх.

— Д-да...

Абигайль обернулась к Снейпу, деловито помешивающему зелье.

— Тебе еще что-нибудь от этой девчонки нужно?

— Нет.

— Мы будем в гостиной.

Он кивнул.

Абигайль вывела Гермиону из подвала.

— Совсем плохо? — спросила она. — Давай я тебе чаю заварю и добавлю туда бренди. Или тебе лучше успокоительного? У меня где-то было.

— Ничего... — пробормотала Гермиона.

— Пойдем-ка на кухню.

Кухня была большая и светлая. Гермиона обессилено опустилась на стул возле массивного круглого стола. Абигайль быстро выставила на стол чашки и бокалы. Повинуясь взмаху волшебной палочки, зашумел чайник.

— Тебе черный или зеленый? — спросила Абигайль.

— Черный.

Перед Гермионой появилась исходящая ароматным паром чашка крепкого чая. Абигайль решительно откупорила бутылку бренди и долила чашку доверху.

— Пей, давай.

После первых же глотков тошнота отступила. Исчез противный шершавый комок в горле. В голове приятно зашумело.

— Легче? — спросила Абигайль.

— Да, спасибо.

На столе появились вазочка с вареньем, печенье и конфеты. Для себя Абигайль достала бутылку вина.

— Ничего, Гермиона Грейнджер, — сказала она, делая глоток почти черного вина, — все бывает в первый раз.

Гермиона кивнула.

— А что это за зелье? — спросила она.

— Ну, про зелья лучше спроси у Северуса, — ответила Абигайль. — Я больше в ингредиентах разбираюсь. Хотя SangriaDiaboli очень интересная штука. Это зелье моментально мобилизует все силы мага. И физические, и магические. Может спасти или убить. Может помочь в сложной ситуации.

— А потом не будет истощения? — спросила заинтересованная Гермиона.

— Будет, — кивнула Абигайль. — Но это будет потом.

Гермиона поежилась.

— И туда входят такие ингредиенты?

Абигайль пожала плечами.

— Как и почему из различных ингредиентов получается что-то, тебе лучше спросить у Северуса. Я знаю только, что во многих зельях используются части тел мертвецов и что если перед этим из мертвеца сделать инфернала, то эффект усиливается.

В кухню вошел Снейп.

— Все живы?

— Как видишь, — хмыкнула Абигайль. — Выпьешь вина? Из подвалов Блэк-мэнора, рекомендую. Или тебе чего покрепче?

— Вино трехсотлетней выдержки? С удовольствием попробую. Кстати, Эбби, а что там такое в Блэк-мэноре?

Абигайль наполнила бокал и протянула его Снейпу. Тот отсалютовал бокалом и сделал глоток.

— Великолепно, — проговорил он.

— В Блэк-мэноре? О, там такая история! Виновник безобразия, кстати, очень интересный старик. Мы с его портретом даже подружились, — Абигайль откинулась на спинку стула. — Он нашел какие-то подтверждения тому, что на месте Блэк-мэнора в незапамятные времена был холм эльфов. И пытался найти проход в ту реальность. Из-за этого замок на триста лет выпал из нашего мира. Он существовал, но как бы параллельно нашей реальности. Тот Сириус Блэк пытался вернуться, провел кучу исследований и ритуалов, но у него ничего не вышло. Так и умер. Его похоронили верные эльфы.

— Там есть эльфы? — спросила Гермиона.

— Да. Целое семейство. Они страшно обрадовались, когда в замке появились мы с Реджи. В замке полный порядок. Не то что в доме на площади Гриммо.

Гермиона поежилась, вспоминая мрачный дом.

— Да, — обратилась к ней Абигайль, — тот мальчик, Гарри Поттер, он очень расстроился из-за наследства?

— Нет, — ответила Гермиона, — ему не жаль денег. Просто все было очень неожиданно.

— Я понимаю. Все-таки он крестник Сириуса. Да, ты обещала рассказать мне про моего кузена. Я понимаю, что сейчас тебе не до этого, но тем не менее...

— Я с удовольствием расскажу.

— Боюсь, что у нас мало времени, — процедил сквозь зубы Снейп, — основа зелья скоро настоится, я смогу наложить консервирующие чары, и мы с мисс Грейнджер вернемся в Хогвартс.

Абигайль насмешливо наморщила нос.

— Хорошо. А что если я приглашу мисс Грейнджер и этого Поттера на рождественские каникулы в Блэк-мэнор? Мы спокойно все обсудим, не травмируя твою нежную психику.

Гермиона даже приоткрыла рот от изумления. Блэк-мэнор уже был для нее настоящим заколдованным замком.

— Я бы с удовольствием, — сказала она, — а вот насчет Гарри...

— Придумаем что-нибудь, — пожала плечами Абигайль.

Неожиданно раздался высокий неприятный звук, отвратительный скрежет, от которого буквально волосы вставали дыбом. Все вскочили. Абигайль резко взмахнула палочкой, убирая все следы застолья.

— Сидите здесь оба! И тихо, ясно?

— Но... — начал Снейп.

— Сидеть и не вмешиваться, что бы ни случилось!

Абигайль взмахом палочки погасила свечи и стремительно вышла в гостиную, оставив дверь приоткрытой. Незаметные в темноте гости могли видеть большую часть ярко освещенной комнаты.

Дверь с улицы резко распахнулась, и на порог шагнули две фигуры в плащах с капюшонами, полностью скрывающими лица посетителей.

— Чем обязана? — холодно спросила Абигайль.

Незваные гости открыли лица. Гермиона испуганно вздохнула, в ту же секунду Снейп зажал ей рот ладонью. Поздними визитершами были Нарцисса Малфой и Беллатрикс Лестранж.

Абигайль молча смотрела на них.

— У нас мало времени, — надменно проговорила Нарцисса, — мы пришли за тем, что принадлежит нам.

— И что бы это могло такое быть? — спросила Абигайль.

— Не прикидывайся, сучка! — почти выплюнула Беллатрикс. — Думаешь, потрахалась с Сириусом, и тебе теперь все можно, да?

— Даже если ты удавишься со злости, у тебя ничего не выйдет, — жестко ответила Абигайль. — Закон на моей стороне.

— Закон?!

— Подожди, Бэлла, — предостерегающе подняла руку Нарцисса. — Мы пришли за драгоценностями Блэков, которые остались в Блэк-мэноре. Это все, что нам нужно.

— А причем тут вы? — спросила Абигайль. — Вы обе уже не Блэк. Мой сын — наследник рода. И драгоценности Блэков будут принадлежать Блэкам, а не Малфоям и не Лестранжам.

— Да как ты смеешь! Ты, шлюхино отродье!

— Лучше быть шлюхиным отродьем, чем чокнутой истеричкой! — ответила Абигайль.

Гермиона почувствовала, как напряглось тело Снейпа. Его буквально трясло то ли от волнения, то ли от злости.

Нарцисса стояла, закусив губу и опустив глаза. Видимо, несмотря на всю ненависть к Абигайль, она все-таки понимала, что та права. Между двумя другими участницами сцены, как казалось, даже воздух сгустился от напряжения.

— Думаешь, что понаставила охранных чар и избавилась от нас? — прошипела Беллатрикс. — Так вот, сама проведешь нас в замок, ясно?

Она с издевательской усмешкой подняла волшебную палочку. Снейп оттолкнул Гермиону и сделал шаг к двери.

— Фрости, фас! — быстро проговорила Абигайль.

Беллатрикс дико завопила от ужаса, а Нарцисса шарахнулась в сторону, выставив перед собой волшебную палочку. Снейп замер, не доходя до двери. И было от чего. Какое-то отвратительное, покрытое вонючий жижей и болотной грязью существо выскочило, как игрушечный чертик из табакерки, и обхватило костлявыми лапами уже было торжествовавшую победу Беллу. Резко похолодало. Повеяло могильной сыростью. Гермиона с ужасом смотрела на отвратительную морду с огромными фасеточными глазами. Существо открыло широкую пасть с острыми кривыми зубами. Фиолетовый раздвоенный язык лизнул щеку Беллатрикс, оставляя за собой дорожку из слизи. Лапы деловито ощупывали тело жертвы.

Абигайль издевательски рассмеялась.

— И что же мне ему приказать, а? Может, чтобы он отымел тебя во все отверстия? Впрочем, тебе ведь не привыкать.

Беллатрикс хрипела и пыталась вырваться.

— Экспеллиармус! — сказала Абигайль. — Акцио, палочки!

Волшебные палочки Беллатрикс и Нарциссы оказались у нее в руках. Сестрички Блэк выглядели довольно-таки жалко.

— Так вот, ваши сучьи благородия, — отчеканила Абигайль, — убирайтесь из моего дома! Пока я не передумала и не приказала Фрости сделать вам обеим что-нибудь очень неприятное! Я ясно выразилась?

— А... — указала на палочки в ее руке Нарцисса.

— А ваши палочки останутся у меня. На память о нашей встрече. А теперь вон!

Жуткий Фрости вышвырнул Беллатрикс за порог. Нарцисса на цыпочках пробежала мимо Абигайль и бочком выскользнула за дверь, стараясь держаться подальше от кошмарного стражника. Со двора послышались хлопки аппарации.

— Хороший Фрости! Иди сторожить!

Существо заурчало и убралось на улицу. Снейп и Гермиона вышли в гостиную.

— Спасибо, что не вмешался, Северус, — проговорила Абигайль.

— Неплохая у тебя защита, — ответил тот.

— Думаешь, у Эбби-могильщицы нет врагов? — хмыкнула Абигайль. — Или что никто не пробовал поживиться за мой счет? Все знают, что Каспер хорошо платит.

— Но ведь ты теперь с ним в расчете? — спросил Снейп.

— Конечно. То, что я согласилась исполнить твою просьбу, ничего не значит. Скажем так, тебе с меня причитается.

— Если бы я знал, что то зелье для Блэка, — медленно проговорил Снейп, — я бы сам тебе приплатил.

Гермиона с интересом смотрела на Абигайль. Неужели ее догадки оказались верны?

— А вы работали на Каспера? — спросила она.

Абигайль широко усмехнулась.

— А я-то думала. Так вот, где Северус тебя прихватил! Очередная правильная девочка, которой просто очень понадобились денежки?

Гермиона вспыхнула.

— Все было не так!

Снейп шагнул к стене, за которой скрывалась дверь в подвал.

— Эбби, открой, пожалуйста. Нам пора. И да, я бы на твоем месте собрал вещички и рванул бы в Блэк-мэнор.

— Ты прав, Северус. Я уйду вместе с вами.

Она открыла дверь в подвал.

— Рикки! Тикки! Тавви!

С легкими хлопками появилось трое домовиков в забавных балахончиках с вышитым на груди гербом Блэков.

— Хозяйка звала?

— Да. Быстро забирайте все из этого дома и переносите в замок. Потом разберусь.

— Да, госпожа.

Эльфы зашныряли по дому.

— Фрости! — позвала Абигайль.

На пороге появилось жуткое создание.

— Хороший Фрости. Фрости славно послужил. А теперь Фрости свободен.

Кошмарчик заскулил.

— Нет, Фрости. Я не могу взять тебя с собой. Уходи!

Монстр завыл и убрался из дома.

Из подвала поднялся Снейп, осторожно левитирующий перед собой котел с основой для зелья.

— Так и будешь аппарировать с котлом в объятиях и со студенткой под мышкой? — ехидно поинтересовалась у него Абигайль.

— А я хотел у тебя эльфа одолжить, — хмыкнул Снейп, — для котла.

— Договорились.

Постепенно в доме ничего не осталось. Хозяйка и гости вышли на улицу. У калитки Абигайль обернулась. Дом выглядел осиротевшим.

— Разнесут, как думаешь? — спросила Абигайль.

— Думаю, да, — ответил Снейп.

Гермиона тяжело вздохнула.

Из-под крыльца вылез Фрости. Он плакал и полз на брюхе за своей хозяйкой.

— И этого прикончат, — заметил Снейп.

Абигайль шмыгнула носом.

— Да уж. Заберу с собой. Недалеко от замка есть кладбище, а здесь пропадет. И домик свой лучше уж сама разнесу вдребезги. Чтобы кто попало не глумился.

— Я тебя понимаю, Эбби, — ответил Снейп.

— Фрости, я беру тебя с собой, — сказала Абигайль.

Монстр вскочил и, радостно повизгивая и похрюкивая, запрыгал вокруг.

Абигайль смахнула слезы и подняла волшебную палочку.

— Бомбарда Максима!

Через мгновения от коттеджа остались дымящиеся развалины. Фрости завопил от ужаса.

— Все. Уже все, — сказала Абигайль. — У нас будет другой дом.

Гермиона поежилась. А смогла бы она так? Кто знает, не придется ли и ей уходить ночью из родного дома, уничтожая все, чтобы не оставлять врагам на поругание? Думать об этом не хотелось. И так произошло слишком много всего. Странного, непонятного, пугающего.

— Ладно, Эбби, спасибо за помощь. И удачи тебе!

— И тебе удачи, Северус!

Снейп предложил руку Гермионе.

— Я напишу тебе, Гермиона Грейнджер, — сказала на прощание Абигайль, — нам надо многое обсудить.

— Хорошо, — кивнула Гермиона, — договорились.

Снейп взял за руку свою ученицу. Ее накрыло уже знакомое ощущение аппарации.

До Хогвартса шли молча.

В личной лаборатории Снейпа профессор и ученица также молча сели у стола. Через минуту в комнате появился домовик из Блэк-мэнора и аккуратно поставил на стол котел с зельем.

— Хозяйка сказала принести, — пропищал ушастик, преданно глядя на Мастера Зелий. — Рикки принес.

— Спасибо, Рикки, — сказал Снейп, — ты можешь идти. Скажи от меня спасибо твоей хозяйке.

— Хорошо, сэр! Рикки передаст!

Домовик исчез с тихим хлопком.

— Мисс Грейнджер, — сказал Снейп, — благодарю вас за помощь. Надеюсь, напоминать о том, что все происшедшее необходимо сохранить в тайне, излишне?

— Да, сэр.

Он кивнул.

— Вы свободны.

Гермиона встала.

— Доброй ночи.

Он кивнул.

— Я бы рекомендовал вам выпить зелье сна без сновидений. У вас есть? А то могу дать.

— Благодарю вас, сэр.

Он встал и достал из шкафчика хрустальный флакон.

— Вот, возьмите.

Она взяла флакон из его рук и сунула его в карман мантии. Направилась к двери. И обернулась.

Снейп смотрел ей вслед. Перехватил ее взгляд и резко отвернулся. Гермиона выскользнула за дверь.

В гостиной Гриффиндора ее ждал Гарри. Рона нигде не было видно. Последнее время он начал встречаться с Лавандой Браун, которая ужасно ревновала «своего Бон-Бона».

— Гермиона, — удивленно уставился на свою подругу Гарри, — ты где была?

— На отработке у профессора Снейпа, ты же знаешь, — ответила Гермиона.

— А почему на тебе какая-то другая мантия?

Гермиона оглядела себя. Мерлин! На ней все еще была мантия Снейпа, а на ногах красовались теплые ботинки.

— Просто... просто я помогала профессору собирать кое-какие растения в Запретном лесу. И он дал мне эту мантию, чтобы не ждать, пока я сбегаю в башню Гриффиндора и обратно, — ответила девушка. — А я забыла ему вернуть. Ничего, завтра верну.

Гарри напряженно смотрел на нее.

— Зачем это ему растения из Запретного леса? Он больше не преподает Зелья.

— Он готовит зелья для больничного крыла. И занимается какими-то исследованиями, — пожала плечами Гермиона. — Что тут такого?

Гарри надулся.

— Ты не должна от меня ничего скрывать. Мы же друзья. И если этот мерзавец...

— Да никакой он не мерзавец! — возмутилась Гермиона. — Сколько можно повторять одно и то же?

— Ну не злись, — примирительно пробормотал Гарри, — я просто волновался из-за тебя, понимаешь?

— Конечно.

Гермиона огляделась. Кроме них двоих в гостиной больше никого не было.

— Гарри, ты только никому не говори, но я разговаривала с Абигайль Мерри.

— Чтооо?!

-Тихо ты! Она спрашивала, не очень ли ты расстроился из-за наследства. А еще она просит, чтобы мы с тобой рассказали ей про Сириуса. Про его побег из Азкабана, про то, как он погиб.

— Это еще зачем?

— Как ты не понимаешь? Дело в ее сыне. Как думаешь, имеет он право знать про своего отца? Между прочим, она сказала ему, что Сириуса подставили и оговорили. Хотя все верили в его предательство.

Гарри задумался.

— Ты и ее сына видела?

— Только колдографию. Он просто вылитый Сириус.

Гарри вскочил и прошелся по комнате.

— Это очень неосторожно, Гермиона. Мы ничего не знаем про эту Абигайль. Вдруг она из Упивающихся?

— Нет, Гарри. Беллатрикс называет ее шлюхиным отродьем. А своего ребенка она прятала ото всех.

Гарри упал в кресло напротив Гермионы.

— Мне все это не нравится, — сказал он.

— Но ты никому ничего не скажешь, Гарри. Это не только мой секрет.

Гарри внимательно смотрел на нее.

— А откуда ты знаешь, как называет Абигайль Беллатрикс? — спросил он. — Тебе что, Снейп сказал?

— Нет, — покачала головой Гермиона. — Ладно, Гарри, если ты поклянешься, что не скажешь никому, то я тебе расскажу.

— Клянусь, — пробормотал заинтригованный Гарри.

— Профессору Снейпу нужны были кое-какие ингредиенты. Эти ингредиенты продает Абигайль Мерри. К ней-то мы и отправились. А в дом вломились Беллатрикс Лестранж и Нарцисса Малфой. Они требовали у Абигайль драгоценности Блэков, которые хранились в замке.

— Ничего себе, — удивился Гарри. — А что Снейп?

— Нас с профессором Абигайль оставила на кухне и приказала не вмешиваться. Профессор Снейп бы вмешался, но там оказался сторожевой монстр. А потом профессор посоветовал Абигайль собрать вещи и отправиться в замок. И Абигайль взорвала свой дом.

Гарри смотрел на нее, приоткрыв рот.

— Ну вот, — продолжала Гермиона, — а Абигайль сказала, что хочет пригласить нас в замок и поговорить. Она напишет мне.

— Ясно, — кивнул Гарри.

— Только не забудь, Гарри, НИ-КО-МУ!

— Я же обещал!

Гермиона направилась в спальню. Спать ей совершенно не хотелось. Она переоделась в пижаму, забралась в постель и задернула полог. Ей нужно было подумать. Почему, ну почему она была готова до последнего защищать и шантажиста Снейпа, и его школьную подружку? Разве не должны они были вызывать у нее отвращение? Как Каспер и Мюриэль? Гермиона поежилась, вспоминая жутковатое приключение. Темная сторона магического мира пугала ее. Но было что-то неясное, и это беспокоило. Как комар, жужжащий где-то в комнате. Тот же самый Каспер вполне мог воспользоваться неопытностью магглорожденной студентки, но он честно заплатил ей. Снейп шантажировал ее, но при этом объяснил, для чего ему понадобилась ее кровь. Абигайль... тут было сложнее всего. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Нет, она подумает об этом позже...

Гермиона решительно выпила зелье из флакона, данного ей Снейпом, и провалилась в сон без сновидений.

А на другой день в «Ежедневном пророке» появилась колдография развалин дома Абигайль, над которыми парила Метка Смерти.

Незнакомая сова сбросила в руки Гермионы письмо.

Абигайль Мерри подтверждала приглашение на Рождество и каникулы для Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера. На рождественский ужин приглашались родители Гермионы, для Гарри могли быть назначены сопровождающие.

После обеда приглашенных вызвали к директору. Помимо хозяина кабинета тут были Снейп и МакГоннагал. Судя по тому, как поджимала губы декан Гриффиндора и как демонстративно отвернулся к окну Мастер Зелий, в кабинете только что отгремел скандал.

— Я так понимаю, мои дорогие, вы получили приглашение от мисс Мерри? — доброжелательно улыбнулся Дамблдор.

— Да, сэр, — ответила Гермиона.

Гарри кивнул.

— Это недопустимо, Альбус, — сквозь зубы выговорила МакГоннагал. — Абигайль Мерри показала себя особой без моральных устоев. Как мы можем отпустить студентов к ней в гости? Это... это возмутительно! Что эта женщина себе позволяет!

Снейп демонстративно пожал плечами.

Дамблдор почесывал шейку Фоукса.

— Я бы не был столь категоричен, Минерва, — проговорил он. — Тем более что студенты не будут там предоставлены сами себе.

— Но кому можно доверить такую ответственную миссию? — не успокаивалась МакГоннагал. — Этот замок... там... там может быть все что угодно.

— Мы обсудим это, — все так же доброжелательно продолжал Дамблдор, — отталкивать же владелицу Блэк-мэнора будет по меньшей мере неразумно.

— Не стоит забывать об интересах самой мисс Мерри, — подал голос Снейп, — не думаю, что ей будет приятно видеть в своем замке ханжеские физиономии.

Гермиона с интересом прислушивалась к разговору. Для себя она решила, что обязательно примет приглашение. Ее родителям тоже будет интересно побывать в настоящем волшебном замке.

— Я бы предложил Тонкс и Люпина, — сказал Дамблдор, — вряд ли их кандидатуры вызовут возражения.

— Тем более что из дома на площади Гриммо было украдено столовое серебро, — сказал Снейп. — И домовик назвал имя вора.

— Что? — переспросила МакГоннагал.

— Флетчер поживился наследством Блэков, — пояснил Снейп. — Так что репутация Ордена Феникса основательно подмочена.

— Какая гадость! — поморщилась МакГоннагал.

— Совершенно согласен с вами, коллега. Нашему дорогому директору впредь стоит быть более разборчивым в знакомствах.

Гарри потрясенно уставился на Снейпа. Гермиона поежилась. Хуже не придумаешь. Хорошего же мнения о них всех будет Абигайль.

— Сделанного не воротишь, — ответил Дамблдор, — но думаю, против Тонкс и Люпина мисс Мерри возражать не будет. Все-таки племянница и одноклассник. Так что Гарри может написать, что принимает приглашение. И мисс Грейнджер тоже.

На том и порешили.

Мистер и миссис Грейнджер пребывали в полной растерянности. Приглашение Абигайль Мерри свалилось на них как снег на голову. Знакомство с волшебным миром ограничивалось для них походами за покупками для Хогвартса и несколькими беседами с Уизли. А тут... Волшебный замок, общество магов.

— Мам, пап, да они все нормальные, — успокаивала родителей Гермиона. — Гарри вы знаете. Тонкс и Люпин вам понравятся, обещаю. Сама Абигайль тоже приятная женщина. Нечего бояться.

— Кажется, ты говорила, что этот Люпин оборотень, — пробормотал мистер Грейнджер, — действительно, какая ерунда. И как мы попадем в этот замок? Мы с твоей матерью на метлах летать не умеем.

Вечером двадцать четвертого декабря в гостиной дома Грейнджеров появились домовики из Блэк-мэнора. Ушастики почтительно раскланялись с хозяевами.

— Ну вот, — сказала Гермиона, — они нас и перенесут в замок.

— Эти? — содрогнулась миссис Грейнджер.

— Ну да.

— Миссис может не бояться! — сказал домовик. — Рикки умеет!

— Все, нам пора!

Мистер Грейнджер подхватил приготовленную бутылку вина и коробку шоколада. И все вместе аппарировали.

Домовики перенесли гостей к главному входу в замок.

Блэк-мэнор впечатлял.

Судя по всему, замок неоднократно перестраивался. С самых древних времен осталась высокая мрачная башня практически без окон. В основном же глаз радовали изящные галереи и балкончики. Серые стены густо оплетал плющ.

На крыльце появилась Абигайль Мерри в голубой бархатной мантии с серебряными застежками.

— Добро пожаловать! — улыбнулась она.

Мистер Грейнджер с интересом рассматривал щит с гербом Блэков над крыльцом.

— Здравствуйте, — в свою очередь улыбнулась миссис Грейнджер, — большое спасибо за приглашение.

Гости вошли в холл.

В большой гостиной уже расположились остальные гости. Кресла у камина занимали Тонкс и Люпин. На удобном диване сидели Гарри Поттер и мальчик его возраста, которого Гермиона раньше видела на колдографии. Мальчишки с интересом рассматривали какой-то альбом. В кресле у окна черной тенью замер Снейп.

— Еще гости, дорогая? — послышался приятный мужской голос. — Какая прелесть!

Голос принадлежал почтенному джентльмену в вычурном костюме, который доброжелательно смотрел на новоприбывших с большого портрета.

Родители Гермионы потрясенно уставились на него.

— Ты нас не представишь, дорогая? — улыбнулся джентльмен.

— Мистер Грейнджер, миссис Грейнджер, мисс Грейнджер, — представила Абигайль, — мистер Сириус Блэк. Мы, честно говоря, запутались сколько там должно быть пра-. Так что мы с Реджи называем его «наш дорогой предок».

Джентльмен рассмеялся.

— Очень приятно, дорогие гости. Я столько лет не имел возможности общаться с живыми людьми.

Мистер Грейнджер протянул хозяйке вино и коробку шоколада.

— Большое спасибо! — улыбнулась Абигайль. — Вы тут со всеми знакомы? Если по старшинству, то это мой сын Реджинальд, Гарри Поттер, моя племянница — Тонкс. Друг моей племянницы — Ремус Люпин. И мой бывший одноклассник — Северус Снейп.

Все раскланялись.

— Прошу! — сказала хозяйка.

Перед гостями медленно распахнулись двери в столовую.

Большая комната представляла собой заснеженную опушку леса. Звездное небо освещалось сполохами северного сияния. Вековые ели тонули в пушистых сугробах. Тропинка вела к столу из цельной глыбы льда. Вокруг стола стояли ледяные же кресла и бронзовые треноги, в чашах которых горел огонь.

— Ах! — проговорила потрясенная миссис Грейнджер.

— Это чары, — объяснила Гермиона своим родителям, — мы не замерзнем.

Сириус Блэк переместился в раму рядом со столом.

— Вам не знакомы чары? — спросил он. — Надо же! Я никогда не разговаривал с магглами.

— Я тоже никогда не общался с портретами, — ответил мистер Грейнджер.

Абигайль рассмеялась.

— Все бывает в первый раз. А с чарами мне помог пра-и-так-далее-дедушка. Раньше мне не приходилось работать с такими большими помещениями.

— Здорово получилось! — сказал Гарри.

Хозяева и гости расположились вокруг стола. На блюдах появилось угощение. В бокалах заискрилось вино.

— Для молодежи — крюшон, — улыбнулась Абигайль.

Гермиона с интересом разглядывала присутствующих.

Реджинальд ей понравился. В симпатичном парне не было ни капли высокомерия. Гарри, судя по всему, чувствовал себя совершенно комфортно. Снейп не генерировал вокруг себя напряжения. Тонкс и Люпин нервничали намного больше. Вот интересно, Снейпа пригласила Абигайль? Или направил Дамблдор? Почему-то Гермионе показалось, что присутствие Мастера Зелий в замке явилось неприятным сюрпризом для остальных орденцев.

— А правда, что в этот замок не было доступа последние триста лет? — спросила миссис Грейнджер.

— Да, — кивнула Абигайль.

— Здесь, наверное, много интересного? — заметил Гарри.

— Мы сами еще всего не видели, — ответил Реджинальд. — Вот библиотека впечатляет.

— Библиотека? — переспросила Гермиона.

— Любишь читать? — спросила у нее Абигайль.

— Да.

— Тогда тебе будет чем заняться.

— Тут могут быть книги по Темной Магии, — пробормотала Тонкс.

— Разумеется, — ответил портрет, — а как же иначе. Самая большая подборка. Предки знали толк в Искусстве.

— Но...

— Сами разберемся, — ответила Абигайль.

Снейп хмыкнул.

Ужин продолжался. Реджинальд расспрашивал Гарри и Гермиону о Хогвартсе, а сам рассказывал о Шармбатоне. Как выяснилось, наследник Блэков не очень любил квиддич, но состоял в дуэльном клубе.

Мистер Грейнджер обсуждал с портретом Сириуса Блэка маггловский и магический транспорт и оружие. «Вот мой знакомый как-то раздобыл такую штуку, называется мушкет, — вещал покойный колдун. — А у вас есть мушкет?»

Миссис Грейнджер обсуждала с хозяйкой дома рецепты праздничных блюд и то, как отмечают праздники в разных странах.

Тонкс с интересом прислушивалась к разговору дам и иногда вставляла свои замечания.

Снейп и Люпин молча отдавали дань кулинарному искусству эльфов Блэк-мэнора.

Наконец появился пудинг, который поджег Реджи.

— Ой, уже так поздно, — засмущалась миссис Грейнджер.

— Вы ночуете у нас, — сказала ей Абигайль, — мы отлично устроимся. Возражения не принимаются.

— О, не стоит беспокоиться, — проговорил мистер Грейнджер, которому, впрочем, явно хотелось переночевать в замке.

И, пожелав друг другу счастливого Рождества, хозяева и гости разошлись по спальням.

— Думаю, вам будет удобно в Зеленой комнате, — сказала Абигайль, устраивая на ночлег мистера и миссис Грейнджер, — если что-нибудь понадобится, на столике у кровати стоит колокольчик для вызова эльфов. Все-таки триста лет назад многих современных удобств не было.

— Ничего, — улыбнулся мистер Грейнджер, — ночь в таком антураже. Сейчас во многих замках устроили гостиницы, но это совсем не то. А здесь ощущается дыхание времени.

— А для Гермионы — Лиловая комната. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Лиловая комната полностью оправдывала свое название. Стены были оббиты бледно-лиловым шелком с изысканным серебряным рисунком. Из того же шелка был полог на роскошной кровати и обивка кресел. В смежной комнате была большая мраморная ванна. Туалета не наблюдалось. Не обнаружив искомого, Гермиона заглянула под кровать, где и нашла горшок с крышкой. Да, уж... романтика романтикой, а в замках XVII века были и свои неудобства. Впрочем, знание заклинаний легко решало эту проблему. Зато здесь имелся восхитительный туалетный столик с большим венецианским зеркалом и просто потрясающий секретер с кучей потайных отделений.

Гермиона переоделась в пижаму, вытянулась на хрустящих простынях и пробормотала: «Нокс!». Уже через минуту она крепко спала.

Утром под елкой обнаружилась гора подарков. Гермиона с удовольствием перебирала кучу сладостей и книг. Неизменный свитер от миссис Уизли. Сверх обычной программы шли красивые заколки для волос от Абигайль и коробка шоколада от Реджи. Подарки были у всех. Снейпу досталось два свертка. Гермиона искоса наблюдала, как профессор разворачивает блестящую бумагу. Небольшая коробочка и шоколад, такой же, как и у Гермионы. Интересно, он получил подарки только от Абигайль и ее сына? Кто же дарил ему подарки раньше? Ответ был очевидным. От этого стало даже как-то неуютно. Снейп не был приятным человеком, но такого отношения не заслуживал даже он.

— Спасибо, Эбби, — негромко проговорил Снейп, — не стоило беспокоиться.

— Главное, что тебе понравилось, — улыбнулась Абигайль.

Мистеру и миссис Грейнджер помимо шоколада достались брелок-нетеряйка и набор ароматических свечей.

После завтрака родители Гермионы сердечно распрощались с новыми знакомыми и отправились домой с помощью эльфов.

— У вас такие славные родители, милая, — заметил портрет предка, — мистер Грейнджер обещал мне прислать журнал про эту... как ее... военную технику.

— Надеюсь, покупка танка не планируется, — хмыкнул Снейп.

— А что? — подмигнул Реджи. — Танк — это вещь.

Гарри рассмеялся.

— Там есть еще школьные альбомы, — сказала Абигайль, — со мной учился настоящий фанат колдографии Майк Арчер. Он сделал для меня копии. Если тебе интересно, Гарри...

— Там... там есть мои родители? И Сириус?

— Есть. Майк снимал все и всех. Очень много групповых снимков. Можешь отобрать для себя те, что потом скопируем.

— Спасибо, — восхищенно улыбнулся Гарри.

— И я бы взглянул, — заметил Люпин.

Снейп поморщился.

Гермиона тоже заинтересовалась альбомами. Вся компания направилась в библиотеку.

Помимо обычных альбомов здесь были и коробки с колдографиями.

— Майки погиб во время одного из налетов УпСов, — пояснила Абигайль, — его снимки оказались никому не нужны. Так что я взяла их себе.

— Даже родителям не были нужны? — удивилась Гермиона.

— Его родители погибли еще раньше.

— Мерлин! Вот это да! — пробормотал Люпин, доставая из коробки снимок, на котором профессор МакГоннагал что-то строго выговаривала Джеймсу Поттеру и Сириусу Блэку. Подростки слушали с постными физиономиями.

— Четвертый курс, — заметила Абигайль. — Только не перепутайте, там все по годам.

— А я и не знал, что Майки снимал все это, — сказал Снейп, откладывая снимок, на котором он сам получал какой-то приз из рук Дамблдора.

— Майки получал кучу удовольствия от того, что был в курсе всего происходившего в Хогвартсе, — ответила Абигайль. — У него была целая куча приспособлений для съемки. Очень интересно.

— Вот откуда ты всегда все знала, — хмыкнул Снейп. — Как только вас с Майком не прибили за такие увлечения.

— А мы никому не говорили, — пояснила Абигайль, — нам было достаточно самого знания. А проблемы были ни к чему.

— О, — сказала Тонкс, обнаружив снимок, на котором Сириус Блэк целовался с какой-то девушкой.

Гермиона с интересом разглядывала снимки. Большинство лиц было ей незнакомо. А вот и выпускной бал. Лили Эванс с Джеймсом Поттером, Сириус Блэк с незнакомой девушкой, Люпин в одиночестве. А вот и Абигайль Мерри с Северусом Снейпом. Юный Мастер Зелий вполне соответствовал своей очаровательной спутнице. Во всем этом было что-то странное, что-то беспокоящее. Со слов Люпина, Гарри рассказывал, что Снейп всегда завидовал Джеймсу Поттеру. Но на снимках Майка Арчера он вовсе не выглядел завистливым букой. Тот же Люпин сказал, что Абигайль была тихоней, себе на уме, с которой никто не дружил. А как же тогда Майк Арчер, который доверил ей свой самый главный секрет? Обманывался ли Люпин или обманывал их?

Гарри замер с приоткрытым ртом, уставившись на очередной снимок. Гермиона взглянула через его плечо. На картонном квадратике хорошенькая рыжеволосая девочка восторженно слушала черноглазого и черноволосого мальчика, который что-то объяснял ей, водя пальцем по странице учебника.

— Что тут у тебя? — спросила Абигайль. — А, Северус и твоя мама? Вроде бы это второй курс. Северус, ты не помнишь? Северус?

Младшее поколение обескуражено смотрело на окаменевшие лица Снейпа и Люпина. Абигайль вздохнула.

— А вот здесь снимки из Хогсмита.

Гермиона решила расспросить хозяев замка без свидетелей.

Случай представился после обеда. Снейп засел в библиотеке. Тонкс и Люпин скрылись в оранжерее. Гермиона и Гарри вместе с Реджи поднялись на главную башню замка.

— Похоже, тебя расстроили старые колдографии? — спросил Реджи у Гарри. — Это из-за твоих родителей, да?

Гарри кивнул.

— Реджи, а тебе мама не рассказывала про Хогвартс? — спросила Гермиона.

— Рассказывала, — кивнул Реджи. — Про отца, про своих друзей.

— Подожди, а Люпин говорил, что у твоей мамы не было друзей...

— Люпин? Мама сказала, что он оборотень.

— Да.

Реджи провел пальцем по старинному телескопу, стоящему в круглой комнате на вершине башни.

— Мама говорила, что она перестала общаться со всеми из-за того, что отца посадили в Азкабан. Она боялась, что Блэки расправятся с нами. Или что меня у нее отберут. А потом не хотела, чтобы меня оскорбляли из-за отца-заключенного. А я нашел эти снимки. Знаете, если вы ее спросите, она все расскажет. Она никогда не врет.

— В самом деле? — спросил Гарри.

— Да. Она считает, что у лжи короткие ноги. Так или иначе, правда станет известна.

— Мои родители тоже так считают, — кивнула Гермиона.

Реджи щелкнул пальцем по объективу телескопа.

— Поговори с маман. Если она что-то знает, то скажет.

— Ты думаешь?

— Уверен.

Может быть, все и прошло бы нормально, если бы за ужином Гарри не сел за стол напротив Снейпа. Некоторое время гриффиндорец просто сверлил взглядом ненавистного профессора. Наконец Снейп не выдержал:

— Что вам, Поттер? Вы на мне дырку протрете.

Абигайль и Люпин подняли глаза от собственных тарелок. Тонкс затаила дыхание. Гермиона и Реджи положили столовые приборы.

— Это неправильно! — выпалил Гарри.

— Что именно? — ледяным тоном осведомился Снейп.

— Вы и моя мама! Это неправильно!

— Гарри! — страдальческим тоном начал Люпин.

— А что именно тебе кажется неправильным, Гарри? — спросила Абигайль. — Что мальчики дружат с девочками? Но ведь ты сам дружишь с Гермионой.

— Гарри, не надо, — попросила Гермиона.

— Отчего же, — нарочито спокойно проговорил Снейп, — пусть продолжает.

— А мне тоже интересно, — сказала Абигайль, — Гарри, тебе что, совсем ничего не рассказывали про твоих родителей?

— Рассказывали, — ответил Гарри.

— Но не сказали, что твои родители стали встречаться, когда учились на седьмом курсе? Ты серьезно считаешь, что они общались только между собой?

— Нет, — ответил Гарри.

— Тогда что тебя смущает? Северус, ты не мог бы просто объяснить мальчику, что тебя связывало с Лили Эванс в детстве? А то я тоже начну придумывать всякие ужасы.

Снейп смерил хозяйку дома тяжелым взглядом.

— Мистер Поттер, — сказал он, — мы с вашей матерью жили по соседству. И были знакомы еще до поступления в Хогвартс. Лили Эванс была магглорожденной, она ничего не знала о волшебном мире. Я мог рассказать ей о нем. И это все. Я удовлетворил ваше любопытство?

Гарри смотрел на него, приоткрыв рот от изумления. Гермиона тяжело вздохнула. Она чувствовала, что это далеко не все, но, если честно, ее просто пугало то, что они могли узнать. Старые скелеты зашевелились в своих шкафах.

— Да, сэр, — медленно проговорил Гарри, — спасибо, что сказали.

Снейп кивнул.

Обед продолжался в молчании.

После обеда Гарри, Гермиона и Реджи, не сговариваясь, двинулись вслед за Абигайль, которая направлялась в кабинет.

— Решили загнать меня в угол? — спросила она.

— Мэм, — Гарри поднял на нее страдальческие глаза, — вы не могли бы...

— Рассказать тебе о твоих родителях? — со вздохом спросила Абигайль.

— Да.

— Ладно, садитесь.

— Я тоже с удовольствием послушаю, — послышался голос пра-и-так-далее-дедушки.

Подростки устроились перед массивным столом красного дерева, за которым расположилась хозяйка дома.

— Знаешь, Гарри, я не дружила с твоими родителями. Мы учились на разных факультетах. Так что вряд ли я смогу рассказать тебе много интересного, — сказала Абигайль.

— Но ведь мама дружила со Снейпом.

— Гарри, почему тебя так шокирует, что Северус и твоя мама играли в детстве?

— Это неправильно! Он назвал ее грязнокровкой!

— Гарри, расскажи все по порядку. Так будет проще и тебе, и мне.

Поттер рассказал историю с Омутом Памяти.

— Так вот почему... — пробормотала Гермиона.

— Что?

— Вот почему ты тогда так рвался поговорить с Сириусом.

— Да.

Абигайль покачала головой.

— Я знаю эту историю, хотя у озера меня не было. О ней потом много говорили.

Гарри напряженно смотрел на волшебницу.

— Почему они так с ним?

— Это началось с первого курса, — ответила Абигайль. — Сириус Блэк и Джеймс Поттер — троюродные братья. Они дружили еще до Хогвартса. А в школе радостно включились в вечную войну Гриффиндора и Слизерина. Оба богатые, заносчивые, избалованные. Если бы Северус и Лили сразу признали их звездный статус, совершили бы все эти ритуальные танцы, скорее всего, ничего бы не было.

— Снейп завидовал моему отцу, — упрямо сказал Гарри.

— Конечно, нет, — фыркнула Абигайль.

— Но...

— Гарри, в Хогвартсе есть кто-то, кто считает, что может издеваться над другими только потому, что у этих других нет денег? Или потому, что их родители не занимают высокого положения?

— Есть. Малфой.

— И как? Ты ему сильно завидуешь?

Гарри стиснул зубы.

— Меня тошнит от Хорька! С чего вы взяли...

— А с чего ты взял, что Северуса не тошнило от Блэка и Поттера? И не только Северуса. Хотя были и те, кто составлял свиту звездных мальчиков. И, кстати, это Джеймс Поттер завидовал Северусу.

— Ч-что?

— Насколько я знаю, твой отец стал интересоваться твоей матерью примерно на третьем курсе. А она дружила с Северусом. Более того, плевать хотела на межфакультетские разборки и общалась со слизеринцем. Думаешь, ей это спускали?

Гарри задумался.

— Но потом...

— А потом эта дружба стала сходить на нет. Так часто бывает. Джеймс и Сириус к седьмому курсу несколько угомонились. Отчасти, я думаю, на них подействовало то, что они чуть не убили Северуса. Ты знаешь, что Сириус заманил его в Визжащую Хижину, когда там был Люпин в момент трансформации?

— Мой отец спас Снейпу жизнь, — сказал Гарри.

— Думаю, что в тот момент он менее всего думал о Северусе, Гарри. Нужно было спасать Блэка от Азкабана, Люпина от уничтожения, а Дамблдора — от следствия. Ну и себя, любимого, тоже.

Реджи вызвал эльфа и приказал принести чай. Со стены послышался кашель старого портрета.

— Сдается мне, девочка, ты не учитываешь многих факторов, — сказал он.

— В самом деле? — спросила Абигайль.

— Видишь ли, возможно молодого человека просто оберегали от негативной информации. А возможно, что и специально многое скрывали. Если этот юноша действительно тот самый Избранный.

— Думаете, его втемную готовят к чему-то? — спросила Абигайль.

— Похоже на то.

— Я не хочу втемную, — сказал Гарри.

Гермиона обдумывала информацию. Снейп дружил с Лили Эванс, потом дружба закончилась. Так бывает, она это знала. А Джеймс Поттер цеплялся к Снейпу из-за Лили. Тоже понятно. Непонятно, почему Дамблдор, который всегда говорил, что полностью доверяет Снейпу, просто не сказал Гарри про эту детскую дружбу. Гарри, вполне возможно, стал бы спокойнее относиться к профессору. И тот мог бы не так зверствовать. Или не мог? Снейп был еще одной загадкой. Даже большей, чем Абигайль Мерри и Майк Арчер.

— Придумаем что-нибудь, — ободряюще улыбнулась Абигайль Гарри.

В дверь постучали. На пороге стоял Люпин.

— Эбби, — начал он и осекся, увидев компанию, собравшуюся в кабинете.

— Проходи, Ремус. Мы тут мои школьные годы обсуждаем.

Оборотень выглядел не лучшим образом. Гермионе почему-то показалось, что он пришел убеждать Абигайль не рассказывать Гарри о его родителях.

— Как интересно, — пробормотал Люпин.

Гарри смотрел на него исподлобья.

— Ты что-то хотел? — спросила Абигайль у Люпина.

Он покачал головой.

— Я, пожалуй, пойду. Извини, Эбби.

Обсуждать полученную информацию не хотелось. Каждый ушел в себя.

Было уже поздно, но сон не шел. Гермиона решила сходить в библиотеку и взять себе что-нибудь почитать. Из-под приоткрытой двери пробивался луч света. Похоже, что в библиотеке кто-то был. Гермиона уже подняла руку, чтобы постучать, как вдруг услышала скрип отодвигаемого кресла и голос Снейпа.

— Надо было тебе вываливать все это на Поттера.

— Это все-таки нечестно по отношению к мальчишке, ты не находишь? — ответила ему Абигайль.

— С каких-то пор тебя интересует честность происходящего, Эбби? Да и Лили ты терпеть не могла.

— У Эванс был выбор, — ответила Абигайль. — А мальчишка просто теленок какой-то.

Гермиона чуть толкнула дверь. Ей стал виден Снейп, расслабленно сидящий в кресле, и склонившаяся над ним Абигайль. Дверь предательски скрипнула.

— Кто там? — окликнула Абигайль. — Входи, не бойся!

Деваться было некуда. Гермиона вошла в комнату.

— Мисс Грейнджер! — насмешливо проговорил Снейп. — Проходите, располагайтесь!

— Не спится? — спросила Абигайль.

— Я хотела взять книгу, — пробормотала Гермиона.

— Заходи, садись. Выпьешь?

На столе стояли бутылки и бокалы. Абигайль слегка покачивалась. Щеки Снейпа порозовели. Похоже, старые знакомые отдавали должное винным погребам Блэк-мэнора.

Гермиона слегка поежилась. Профессора в таком состоянии она не видела еще никогда. Его губы оказались неожиданно яркими, всегда бледные щеки окрасил румянец, глаза загадочно мерцали. Довершали картину разлохмаченные волосы, расстегнутый сюртук и распахнутый ворот рубашки. Гермиона как-то сразу вспомнила, что на ней только пижама и пушистые домашние тапочки.

Абигайль ловко налила вина в хрустальный бокал.

— Держи. У нас тут продолжение вечера воспоминаний. Страсти-мордасти и прочие ужасы.

— Спаиваешь мою студентку, Эбби? — спросил Снейп.

— Ничего с твоей студенткой не сделается.

Гермиона отхлебнула вина. Оно было вкусным и терпким.

— Должен тебе сказать, Эбби, что у мисс Грейнджер есть одно неприятное свойство — она не может не задавать вопросов.

— Пусть спрашивает, — лениво ответила Абигайль, почти падая в мягкое кресло. — Любопытство не порок. Это естественно.

— А вы правда не любили маму Гарри? — неожиданно для себя спросила Гермиона.

— Не любила... — словно пробуя слова на вкус, проговорила Абигайль. — Да дело не в этом. Смешная она была и глупая. Все всем что-то доказывать пыталась. А что доказывать? Хоть на уши встань — нет влиятельной родни, и ты никто. Ты хоть не такая?

— Такая, такая, — ответил Снейп, — вечно рвется все баллы на свете заработать.

— Да уж, — фыркнула Абигайль. — Их Величества Баллы... А все правильные девочки потом находят дорожку к Касперу и Мюриэль.

— Вы тоже нашли туда дорожку? — грубо спросила Гермиона.

— А мне не надо было находить, — ответила Абигайль, — я выросла в лавке Каспера.

— Ч-то? — спросила Гермиона.

— Именно это. У Каспера есть что-то вроде сиротского приюта. Для таких, как я. Мой отец аккуратно платил, поэтому меня не продали какому-нибудь старичку-затейнику и не пустили на ингредиенты. А возиться с ингредиентами мне всегда нравилось.

Гермиона с ужасом смотрела на нее.

Снейп налил вина себе и Абигайль.

— Ну просто вечер откровений, — сказал он.

— Поэтому я всегда знала, кто из девчонок бывал в лавке, — продолжала Абигайль, — я не шантажировала их, нет. Я не такая дура. Но заткнуть кого-то вроде Эванс я могла.

Снейп поморщился.

— Ладно, Северус, проехали, — Абигайль одним глотком осушила бокал.

Скрипнула дверь, и в библиотеку вошел Люпин.

— Большой сбор, — прокомментировала его появление Абигайль.

— Вы что тут... — обалдело оглядел присутствующих оборотень.

— Пьем и неформально общаемся, — ответила Абигайль.

Снейп отсалютовал бывшему коллеге бокалом.

— Гермиона, что здесь происходит? — спросил Люпин.

— Ничего. Я зашла за книгой.

— Наливай себе, Ремус, и не выпендривайся.

— Отстаньте от девочки! — вспылил Люпин.

— Ко мне никто не приставал! — ответила Гермиона.

— Мы об это поговорим позже, — жестко сказал Люпин, — и будьте уверены: Дамблдор обо всем узнает.

— Ты стал таким принципиальным, Ремус? — промурлыкала Абигайль. — Ах, да! Твоих дружков больше нет, покрывать их не надо. Можно не держать язык в заднице.

— Что ты несешь?! Ты пьяна!

— И что дальше? Мы тут вспоминаем прошлое. Вот я и собираюсь рассказать Гермионе, каким фиговым старостой ты был. Твои дружки могли вытворять что угодно. Любое дерьмо. А ты молчал. Покрывал их.

— Эбби...

— Что, «Эбби»? И не ори на меня. Делаете из мальчишки жертвенного агнца. А он тоже имеет право знать.

Снейп хмыкнул.

— Должен сказать тебе, Люпин, что заткнуть Эбби еще не удавалось никому. И сдается мне, ты не будешь исключением. Так что или садись и пей, или проваливай.

В дверях появились встревоженные физиономии Гарри, Реджинальда и Тонкс.

— Я же говорила — большой сбор, — сказала Абигайль.

— А что тут происходит? — послышалось со стены.

— Жаль, что не могу налить вам, дорогой предок.

— Ничего-ничего.

— Мам, тебя на улице слышно, — сказал Реджи, — кого ты тут строишь?

— Пока никого, Реджи. Но завтра утром мы с тобой проведем один обряд.

— Догадываюсь какой, — кивнул Реджи, — и я согласен. Ты совершенно права, мама. В конце концов, так хотел мой отец.

— Вы о чем? — подозрительно спросила Тонкс.

— Думаю, речь идет об обряде принятия в род? — ответил портрет дорогого предка. — Вполне разумная мера. Мальчик получит дополнительную защиту. А так как он крестник одного из Блэков, то никаких проблем не будет.

— Вы с ума сошли? — спросил Люпин.

— А тебя никто не спрашивает, — ответила ему Абигайль.

Гарри удивленно смотрел на всех.

— Я тебе объясню, — сказал ему Реджи.

— Вы не можете ничего такого делать, не посоветовавшись с Дамблдором! — уже орал Люпин.

— Чего разошелся, Ремус? — ехидно поинтересовался Снейп, явно получающий удовольствие от происходящего. — Критические дни? Так до полнолуния еще две недели.

Люпин хлопнул дверью и выскочил из библиотеки. Тонкс понеслась за ним. Абигайль разлила вино по бокалам.

— Прошу!

Студенты переглянулись и разобрали бокалы.

Обряд принятия в род был проведен на рассвете. Снейп и Гермиона выступали свидетелями. Люпин закрылся у себя в комнате и отказывался общаться с кем бы то ни было. Тонкс слонялась по замку.

Гермиона искренне не понимала такой реакции. Из пояснений Абигайль и портрета пра-и-так-далее-дедушки, а затем и из сведений, почерпнутых из книг, следовало, что теперь Гарри получал очень сильную поддержку. Он мог пользоваться правом убежища в Блэк-мэноре, мог позвать на помощь остальных членов рода, на него распространялось действие родовых артефактов. Более того, никто из тех, в ком текла кровь Блэков, не мог теперь причинить ему вреда. Это дорогого стоило. Даже странно, что Сириус не предложил ничего подобного. Настолько ненавидел свою семью? Понятия не имел о родовой магии? Или послушался кого-то, кто запретил? Кого? Дамблдора? Странно...

А на большом гобелене, занимающим всю стену в главном зале замка и изображающим генеалогическое древо Блэков, появилась надпись «Гарри Поттер». Единственное отличие: она была не золотая, а серебряная. На том же гобелене не было выжженных имен. Портрет дорогого предка объяснил это тем, что именно этот гобелен был оригинальным, а тот, что находился в доме на площади Гриммо — копией.

Для Гарри же главным было то, что он теперь был не обязан возвращаться в ненавистный дом своей тетки.

— Ладно, — сказал Снейп за завтраком, — все это страшно весело, но я предпочел бы продолжить свои исследования. Эбби, ты обещала, что я смогу воспользоваться библиотекой замка и лабораторией.

— Да, конечно.

— А... — начала Гермиона.

— А вас, мисс Грейнджер, все это совершенно не касается, — отрезал Снейп. — Если мне что-то понадобится от ученицы — я поставлю вас в известность.

Гермиона уткнулась в тарелку. Стало так обидно. Вредный Мастер Зелий снова указал ей на место. Отвратительно. Да как он смеет?! Она... она ему не дойная корова!

Абигайль подмигнула своей гостье.

— Библиотека и в твоем распоряжении, Гермиона, — сказала она. — Там есть очень интересные книги из Восточной Европы. И по зельям в том числе.

— Все, что касается зелий, сперва просмотрю я, — отрезал Снейп.

Гермиона вздохнула. Спорить с профессором было бесполезно.

Мальчишки собирались полетать на метлах в заснеженном парке. Абигайль принялась за разборку бумаг в кабинете.

Гермиона направилась в библиотеку. Снейпа видно не было, видимо, закрылся в лаборатории. Гриффиндорка осмотрела книжные шкафы. Так и быть, до откровенно темно-магических фолиантов она даже не дотронется. А вот эти пачки тетрадей просмотрит.

И она углубилась в чтение.

Это оказался дневник некоего Алоизия Кондрашека, жившего в XV веке. Чтение было печальным и познавательным.

Молодой талантливый алхимик не отличался привлекательностью. Более того, бедолага был горбат. И, как водится, угораздило его влюбиться в первую красавицу. Легкомысленная девица не отличалась ни умом, ни добротой. Так что несчастному Алоизию приходилось ой как несладко. А тут еще постоянные насмешки и издевки более успешных поклонников красавицы.

Алоизий мечтал создать зелье, которое смогло бы дать почувствовать окружающим, как они ранят и обижают его. И чтобы неприступная красавица поняла, как сильна его любовь. Идея зелья, которое могло бы передать одному человеку чувства и ощущения другого, захватила алхимика. Он подвел под нее идеологическую базу. Выходило, что если ударивший другого тоже почувствует боль, то впредь уже никогда ни на кого руку не поднимет. А если он сделает для кого-то что-то приятное, то и сам получит удовольствие. Таким образом, негодяи исправлялись, а добрые поступки поощрялись. Расчеты для зелья прилагались.

Гермионе понравилась эта идея. Действительно, если бы негодяи могли почувствовать боль и ужас своих жертв! А те, кто делает добро — удовольствие. Разве от этого мир не стал бы добрее и лучше?

Обсуждать эту идею с кем бы то ни было не хотелось. Нет уж. Она сама все исследует и потом преподнесет всем такую замечательную вещь.

Время шло своим чередом. Абигайль обнаружила в одной из комнат магический кукольный театр. Реджинальд показывал Гарри боевые заклинания, которым его научили в дуэльном клубе. Тонкс комментировала их и дополняла с точки зрения аврора. Люпин сменил гнев на милость и зарылся в книги по ЗОТИ. Снейп практически не вылезал из лаборатории. Портрет дорогого предка пребывал на седьмом небе от счастья. Старик ужасно скучал последние триста лет.

А каникулы стремительно летели к концу.

Реджи отправился в Шармбатон посредством порт-ключа. Во Франции не так блюли традиции, как в Англии. На вокзале Кинг-Кросс Гарри и Гермиону провожали Абигайль и Тонкс.

— Пишите, — сказала на прощание Абигайль. — И я всегда буду рада вам обоим.

— Спасибо за все, — улыбнулся ей Гарри.

— Спасибо, — подхватила Гермиона.

Хогвартс-Экспресс дал гудок и медленно двинулся от платформы.

В купе заглянул Рон. На нем буквально висела Лаванда.

— Как вы тут? — спросил Рыжий.

— Замечательно, — ответил Гарри.

Рон и Лаванда расположились в купе.

— И как прошло Рождество?

— Весело, — ответила Гермиона.

Ей не очень понравилось, что Рон так бесцеремонно привел Лаванду в их компанию.

— Мне пора, — сказала она, вставая, — нужно проследить, чтобы все было в порядке.

Гарри кивнул.

Обязанности старосты не отняли у нее много времени. Младшекурсники почти не шалили.

Возвращаться в купе не хотелось. Гермиона остановилась у окна. Ей было о чем подумать.

И ей, и Гарри очень понравился Реджи. Юный Блэк был добрым и веселым парнем. В нем совсем не было высокомерия. От своего отца, помимо внешности, он унаследовал только открытость и некоторую бесшабашность. Кроме того, он великолепно учился, был первым на своем курсе по некоторым дисциплинам. Гарри как-то заметил, что здорово было бы учиться всем вместе.

— О, нет! — сказала Абигайль. — Только не Хогвартс! Пока там есть Гриффиндор и Слизерин, а директором Дамблдор, от этой школы стоит держаться подальше.

— Почему? — удивилась Гермиона. — Ведь вы сами учились в Хогвартсе.

— Именно поэтому. Знаешь, Гермиона, Шармбатон тоже не идеал, но там нет этих собачьих свар. И подростковых шаек тоже нет. Дети везде дети, они ссорятся, мирятся. Кто-то с кем-то враждует, не без этого. Но чтобы несколько хулиганов терроризировали других учеников, или чтобы в открытую шла вербовка в УпСы... Такое даже вообразить невозможно. А Хогвартс временами напоминает какой-то полигон.

А потом как-то Гермиона застала Абигайль одну. И снова завела разговор о Хогвартсе.

— Я никогда не прощу Дамблдору того, что он сотворил с Сириусом, — сказала Абигайль. — Ничто так не развращает, как вседозволенность. Безнаказанность. А потом этого самоуверенного мальчишку бросили в Азкабан. И забыли про него. Как про игрушку, которая сломалась...

— Что, грязнокровка, довелось погостить в родовом гнезде Блэков? — послышался голос Малфоя.

— Завидуешь? — обернулась к нему Гермиона.

— Было бы чему!

— Ну да, конечно! То-то твоя матушка так рвалась попасть туда и прибрать к рукам фамильные драгоценности. А не вышло!

— Да как ты смеешь?!

— Отвали, Хорек! — из купе появились Рон и Гарри.

Малфой смерил их презрительным взглядом, потом картинно развернулся и ушел.

— Чего он хотел? — спросил Гарри.

— Завидует, что Абигайль и Реджи не пригласили его сиятельную задницу в замок, — ответила Гермиона.

Мальчишки рассмеялись.

В Хогвартсе Гарри и Гермиону пригласили к директору. Там уже были Снейп и МакГоннагал.

— Я говорила, что это опрометчивое решение, Альбус, — раздраженно выговорила декан Гриффиндора.

— В любом случае, Минерва, ничего страшного не произошло, — доброжелательно ответил Дамблдор.

— Ну, это пока не произошло!

— Гарри, мисс Мерри провела обряд принятия в род? Это так? — спросил Дамблдор.

— Да, сэр. Абигайль, то есть мисс Мерри, сказала, что это даст мне дополнительную защиту.

— Это действительно так, — подтвердила Гермиона, — так написано в старых книгах.

— А вас, мисс Грейнджер, никто не спрашивает! — раздраженно выдала МакГоннагал.

Снейп фыркнул.

— Как ты мог, Северус?! Почему ты не воспрепятствовал?!

— Разве не в интересах Поттера получить дополнительную защиту и гарантии того, что никто из Блэков не сможет причинить ему вред? — спросил Снейп.

— Не прикидывайся глупее, чем ты есть!

— А что не так, Минерва? Ах да, Поттер теперь не зависит от своей маггловской родни. И придется считаться с Эбби как с его опекуншей. А Эбби плевать хотела на ваши игры. Ее будет ДЕЙСТВИТЕЛЬНО интересовать безопасность мальчишки и его интересы.

— Мы поговорим об этом позже, — предостерегающе поднял руку Дамблдор. — Сейчас главное, чтобы Гарри понял, что он должен быть очень осторожен. Мальчик мой, ты должен пообещать, что не будешь ничего скрывать. К сожалению, никто из нас не общался с мисс Мерри последние годы, поэтому мы не можем сказать, как она поведет себя в критической ситуации.

— Хорошо, директор, — покладисто ответил Гарри.

— Ну вот и славно. А теперь студентам пора отправляться на ужин.

— Странно как-то, — сказал Гарри, пока они шли в Большой Зал, — Абигайль точно не будет связываться с Волдемортом. Она сама по себе, ей все это ни к чему. И к магглам она нормально относится, и к магглорожденным. А сунься она в эту компанию — ей Лестранжи и Малфои глотку перегрызут. И не только они.

— Ты прав, Гарри, — согласилась Гермиона, — это очень странно. Правильно, что ты не сказал про медальон.

— Снейп-то про медальон знает, — ответил Гарри.

— Мне почему-то кажется, что Снейп тоже не будет откровенничать.

— Думаешь, они с Абигайль... ну, встречаются?

— Не знаю, — вздохнула Гермиона. Почему-то ей вдруг стало неприятно.

На прощание Абигайль подарила Гарри медальон, который являлся порт-ключом в Блэк-мэнор. При необходимости владелец медальона мог взять с собой еще одного человека. Но почему-то ни Гарри, ни Гермиона не хотели говорить об этом никому из преподавателей. Не хотели и все!

Жизнь в Хогвартсе вернулась в привычное русло. И Гермиона смогла заняться исследованиями зелья Алоизия Кондрашека. Некоторых ингредиентов не хватало, но забраться в кладовку к Слагхорну было намного проще, чем к Снейпу. На приготовление ушло пять дней. Гермиона уже была готова предоставить результат Снейпу, но тут...

День не задался с самого начала. На Гермиону обиделись и Гарри, и Рон за то, что она не дала им списать домашнее задание по Чарам. Лаванда Браун, поддерживая своего Бон-Бона, прошипела что-то о лохматых заучках. Коллин Криви опять щелкал новым фотоаппаратом, который ему подарили на Рождество. В дверях Большого Зала Крэбб сбил с ног первокурсника с Хаффлпаффа. На ЗОТИ Снейп превзошел самого себя, комментируя «бездарность тупоголовых гриффиндорцев, вообразивших себя Избранными». На десерт досталось несчастному Невиллу.

И Гермиона не выдержала. Она одолжила у Гарри мантию-невидимку, пробралась на кухню и щедро добавила всюду, куда только было можно, зелье Алоизия Кондрашека. Пусть, пусть все эти черствые, жестокие люди наконец-то почувствуют, как много боли они причиняют. Какие раны наносят, не задумываясь об этом...

Завтрак прошел на удивление мирно. У шестого курса первой парой была гербология совместно со Слизерином. По дороге к теплицам Гермиону перехватила профессор МакГоннагал. Декан Гриффиндора почему-то именно сейчас решила озадачить префекта организационными вопросами. Было странно, но вежливая и исполнительная Гермиона Грейнджер вдруг почувствовала дикую усталость и раздражение.

А в это время...

У первокурсников Хаффлпаффа первой парой стояла ЗОТИ. Профессор Снейп в своей привычной манере влетел в класс. Ученики привычно втянули головы в плечи. За первой партой сидел самый маленький ученик в классе. Дикки Мэрфи до икоты боялся Мастера Зелий. А в этот день у мальчика была еще одна причина для паники — он потерял свиток с заданным эссе.

— Домашние задания на стол, — брезгливо сказал Снейп.

И профессора накрыла волна ужаса и паники. Он резко развернулся к классу. И встретил полубезумный взгляд широко раскрытых серо-голубых глаз.

— Мэрфи? Что с вами?

Это было последней каплей. Мальчик затрясся от страха. Его ужас передался одноклассникам. Зелье, выпитое за завтраком, не только передавала эмоции другого человека, но и усиливало их. Кто-то из девочек громко заплакал. Снейп ничего не понимал. Его самого захлестывал ужас. Желание бежать, скрыться, забиться в самый темный угол.

— А ну тихо! — рявкнул он, с трудом преодолевая вязкий страх.

Дети с криками сорвались с места и бросились вон из класса. Страх и безумие вырвались в коридоры Хогвартса.

Лаванда Браун кокетливо прижалась к Рону, когда они чуть отстали от остальных по дороге к теплицам.

— О, Бон-Бон, — проворковала она, игриво лизнув своего парня в мочку уха.

Рон вздрогнул и прижал к себе подружку.

— Оооо, — стонала она, отвечая на его поцелуи.

Рону всегда нравилось целовать и обнимать Лаванду. Он частенько позволял себе и большее. Вдоволь потискать упругую грудь, например. Но сегодня его словно прорвало. Он чувствовал не только свое желание, но и острое возбуждение партнерши. Уже через пару минут парочка напрочь забыла про гербологию, остальных учеников и возможность быть пойманными. Рон втолкнул Лаванду в старый сарайчик с садовым инвентарем. Последнее, на что его хватило, это наложить согревающие и заглушающие чары. Не прошло и пяти минут, как два тела слились воедино на ворохе сброшенной второпях одежды...

Гойл не нашел ничего умнее, как наступить на ногу Невиллу Лонгботтому. Слизеринский громила надавил всем своим весом, так что от боли заорали двое. На крик обернулись остальные студенты.

— Эй ты, отвали от Невилла! — крикнул Гарри.

— Не твое дело, Потти! — тут же отреагировал Малфой.

Оба лидера враждующих факультетов наставили друг на друга палочки. Воздух буквально искрил от пропитавшей его смеси из ненависти, злости и страха.

Профессор Спраут задерживалась...

Крэбб и Гойл взглянули друг на друга и поддернули рукава мантий. Дин Томас встал рядом с Гарри.

Панси Паркинсон грубо оттолкнула с дороги Парвати Патил, чтобы оказаться поближе к Малфою и взвизгнула от боли. Парвати не осталась в долгу и залепила обидчице оплеуху, после чего сама с визгом схватилась за щеку. Более того, за щеку схватился и Шеймус Финнеган, оказавшийся рядом.

-Ты?! — повернулся он к Забини.

-Чего я? — не понял тот.

Шеймус, не утруждая себя объяснениями, двинул ему в ухо.

И понеслось...

Размахивать палочками в небольшом помещении было сложно. Юные волшебники, невзирая на чистокровность, азартно вступили в рукопашную. В пылу драки было сложно определить, кто кому нанес удар, тем более что сильную боль ощущали и соседи. А атмосфера взаимной ненависти подействовала даже на растения. Мандрагоры кусали друг друга за отростки, бешеные огурцы плевались во все стороны гноем, другие растения старались не отставать. В такой мирной теплице воцарился настоящий ад...

Переговорив с профессором МакГоннагал, Гермиона направилась на гербологию. Она уже дошла до холла, когда мимо нее с криками пронеслось несколько первокурсников. Префекта обдало волной страха.

— Что происходит? — крикнула она, пытаясь ухватить зареванную хаффлпаффку.

— Там... там... профессор Снейп... АААААА!!! — девочка выскользнула из рук гриффиндорки и умчалась.

— Профессор Снейп? — переспросила Гермиона.

Что-то случилось с Мастером Зелий? Что-то такое, что до смерти перепугало учеников? Неужели... неужели Волдеморт откуда-то узнал о его шпионаже в пользу Ордена? И начал пытать через метку прямо во время урока?!

Гермиона напрочь забыла про гербологию и понеслась в кабинет ЗОТИ.

Там было пусто. Только валялись брошенные пергаменты и учебники. Несколько парт были перевернуты. Здесь явно что-то произошло.

— Профессор Снейп, сэр! — робко позвала Гермиона.

— Это вы, мисс Грейнджер? — послышалось из-за преподавательского стола.

Гермиона бросилась на голос.

— Сэр, вы в порядке?!

Снейп медленно встал и провел рукой по лицу, словно стирая что-то липкое и противное. Огромное чувство облегчения затопило Гермиону. Жив... Она не раздумывая бросилась через класс.

— Мисс Грейнджер? — удивленно пробормотал Снейп, когда его ученица, счастливо смеясь, положила руки ему на плечи.

— Вы живы! Живы! — бормотала она, восторженно глядя в его глаза.

— Мисс Грейнджер...

Гермионе хотелось петь и кричать от счастья. Она поднялась на цыпочки и осторожно прикоснулась губами к его подбородку.

— Вы живы, сэр! Вы живы! — восторженно повторяла она.

Северус Снейп нежно поцеловал ее в губы...

По коридорам Хогвартса продолжали носиться испуганные хаффлпаффцы, заражая своим страхом окружающих; беспробудным сном спали седьмые курсы Райвенкло и Слизерина на истории магии; на трансфигурации, зельях и чарах профессора не могли нарадоваться на внимательность студентов; Рон и Лаванда шли на рекорд, а профессор Спраут, сама подзарядившись агрессивностью от своих подопечных, укладывала одного студента за другим Петрификусами Тоталусами.

— И как же вас угораздило, мисс Грейнджер? — устало спрашивал Снейп, методично помешивая в котле антидот к зелью Алоизия Кондрашека. — Все-таки Гриффиндор — это диагноз. Неужели вы не подумали о том, сколько в людях накопилось страхов, взаимной ненависти, злобы?

— Нет, сэр. Мне очень жаль, что так вышло. Я... я не хотела ничего подобного. Я просто хотела, чтобы... чтобы все поняли, какие они злые, жестокие, несправедливые. Чтобы почувствовали все это на себе.

— Как и бедный Алоизий Кондрашек, — кивнул Снейп, — я, пожалуй, конфискую у вас его записи. Мало ли до чего вы еще додумаетесь. А сейчас мы с вами примем антидот и пойдем поить им пострадавших. Шестой курс Гриффиндора и Слизерина уже в Больничном крыле, профессора отлавливают студентов по школе и отправляют туда же. Поторопимся.

Зелье было еще теплым. И совсем не противным на вкус.

— Ну как? — спросил Снейп.

Гермиона робко взглянула на него. Ей совсем не хотелось лишаться этого фантастического чувства единения, понимания. Ощущение чуть притупилось, но не ушло полностью.

— Вперед! — скомандовал Снейп, рассовав по карманам флакончики с зельем.

Гермиона последовала за ним.

Сперва они напоили профессоров и несчастного Филча, которого пришлось буквально выковыривать из кладовки, куда его загнала проецируемая студентами паника. Потом настала очередь учеников, которых доставляли и доставляли учителя.

— Все вроде? — спросила мадам Помфри.

— Нет Уизли и Браун, — ответила профессор МакГоннагал.

Снейп, Гермиона, декан Гриффиндора и мадам Помфри рванули в теплицы. Там было тихо. Снейп пробормотал Поисковое заклинание. Кончик его волшебной палочки указал на старый сарайчик. Глазам тех, кто вышиб дверь, предстало кошмарное зрелище.

На смятых мантиях лежали Рон и Лаванда. Глаза гриффиндорской блондинки были закрыты, она жалобно стонала сквозь зубы. Рон хрипел. Они оба были перемазаны кровью и спермой.

— О, нет! — прошептала Гермиона.

Мадам Пофри зло взглянула на нее и наколдовала носилки.

— Жить будет, — сказала медиковедьма, совершив несколько пассов волшебной палочкой над Роном.

Лаванда уже спала, напоенная зельями.

— Я даже думаю, что мистер Уизли не будет испытывать никаких проблем с... ээээ... короче, все будет в порядке. В физическом плане, хочу я сказать. Что же касается психологической травмы, то тут может помочь только время.

Гермиона опустила голову. Это было ужасно. Большая часть учеников уже покинули Больничное крыло. Студенты разбредались тихие и пришибленные. На койках лежали Крэбб, Гойл, Финнеган и Томас. Гарри обрабатывал собственную физиономию средством от синяков. А еще была разрушенная теплица. Но самое страшное — Рон и Лаванда.

— Да, мисс Грейнджер, — подтвердил Снейп, — вы не мелочитесь. Если уж творить добро, то так, чтоб всем досталось.

Гермиона шмыгнула носом. Ей было безумно стыдно.

В Больничное крыло быстрым шагом вошел профессор Дамблдор в сопровождении двух авроров, из числа охранявших замок.

— Это я виновата, сэр! Я ... я хотела, чтобы все поняли... чтобы осознали... а... а они...

— Да что здесь происходит? — сказал Дамблдор. — У меня было важный разговор с министром, а вы тут что творите?

Гермиона, снедаемая виной и отчаяньем, смотрела ему в глаза.

Дамблдор поперхнулся. Присутствующие замерли, осознав, что происходит нечто необычное. Снейп с шумом втянул воздух, вспомнив, что как раз про директора все и забыли, из-за чего ему не досталась порция антидота. А все, что наварили они с Гермионой — благополучно выхлебали студенты и профессора.

— Это я во всем виноват, — трагическим голосом сказал Дамблдор.

Присутствующие не верили своим ушам, когда директор Хогвартса начал признаваться и каяться. Впрочем, старший из авроров быстренько сориентировался и достал из кармана мантии пергамент и Прытко Пишущее Перо.

Страшная участь Арианы... Эксперименты над Томом Риддлом... Над Люпином... Потворство мародерам...

— Прости меня, Северус, что я никогда не пресекал их игр. Мне было нужно, чтобы ты остался один. Стал изгоем. Прости, Гарри, это я попросил у твоего отца мантию-невидимку перед нападением Тома. А когда ко мне пришел Питер, я приказал ему подставить Сириуса, а потом спрятал у семьи Уизли.

— За-зачем? — с ужасом спросил Гарри.

— Он не дал бы отправить тебя к твоим дяде и тете. Захотел бы воспитывать сам.

Гермиона медленно открывала и закрывала рот. Младший аврор попробовал остановить поток признаний.

— Тихо ты! — буркнул его старший товарищ. — У нас еще два убийства, три грабежа и акт вандализма на маггловском кладбище.

— Альбус! Что ты несешь?! — в ужасе прошептала МакГоннагал.

— Спокойно, Минерва, — ответил Снейп, — кажется, нашему дорогому директору впервые в жизни стало стыдно.

— Ты презираешь меня, Северус? — жалобно спросил Дамблдор.

— Да, директор.

Дамблдор взвыл дурным голосом. А потом повторил свой прошлогодний трюк с исчезновением.

Авроры вскинули палочки.

— Ладно, — сказал старший из них, — в любом случае будет проведено следствие. Насколько я понял, мисс Грейнджер сварила какое-то противозаконное зелье, которым и отравила учеников и профессоров Хогвартса? Мы арестуем ее до выяснения всех обстоятельств.

Гермиона попятилась. В ту же секунду оба аврора рухнули на пол. Снейп спокойно забрал их палочки.

— Северус, что ты творишь?! — в один голос спросили МакГоннагал и мадам Помфри.

— Спокойно! — ответил Снейп. — Поттер, слушайте меня внимательно! Вы прямо сейчас активируете порт-ключ, данный вам Абигайль, и вместе с мисс Грейнджер отправитесь в Блэк-мэнор. Расскажите Абигайль все. И попросите, чтобы она немедленно забрала Реджи из школы в замок. И ни при каких обстоятельствах не покидайте Блэк-мэнор, ясно?

Гарри кивнул.

— А вы, сэр? — спросила Гермиона. — Как же вы?

— Я свяжусь с вами, как только смогу, мисс Грейнджер.

— На территории Хогвартса порт-ключи не работают, — сказала МакГоннагал.

— Это не касается родовых порт-ключей Минерва, — ответил Снейп. — Вы еще здесь, мистер Поттер?

Гарри достал из-под одежды медальон.

— Гермиона, держись за меня, — сказал он.

Гермиона обхватила его руками. Гарри активировал порт-ключ.

Они оказались в малой гостиной Блэк-мэнора. Здесь никого не было. Перед портретом пра-и-так-далее-дедушки домовой эльф левитировал маггловский журнал по военной технике, переворачивая страницы по команде.

— А, молодые люди! — обрадовался дорогой предок. — Как поживаете?

— Здравствуйте, мистер Блэк! — вежливо сказала Гермиона. — А мисс Мерри дома? У нас к ней очень важное дело. Это касается Реджи.

— Милая Эбби была где-то здесь. Думаю, Рикки быстро найдет ее. А я так благодарен вашему батюшке, мисс Грейнджер. Он прислал мне журналы. Это так познавательно.

В комнату вошла Абигайль.

— Гарри? Гермиона? Что случилось?

— Профессор Снейп просил передать вам, чтобы вы срочно забирали Реджи из школы, — сказал Гарри. — В Хогвартсе ТАКОЕ творится!

Абигайль кивнула.

— Потом расскажешь. Скажите эльфам, чтобы вам дали чаю и всего, чего захотите. Раз Северус так сказал, значит, дело серьезное.

С этими словами она стремительно вышла из комнаты.

Примерно через полчаса в той же комнате пили чай Абигайль, Реджи, Гарри и Гермиона. Гриффиндорцы рассказывали о происшествии в Хогвартсе. Слушатели ужасались.

— Ваш профессор абсолютно прав, мисс Грейнджер, — задумчиво проговорил портрет. — В мире слишком много злости, ненависти, страха. Добрые и светлые чувства вряд ли смогут пробиться сквозь этот удушающий слой.

— Просто оружие массового поражения получилось, — прокомментировал Реджи.

— Но почему Дамблдор вдруг стал признаваться в таких ужасных вещах? — спросил Гарри.

— Думаю, все дело в том, что самым сильным чувством рядом с ним оказалось чувство вины Гермионы, — ответила Абигайль. — Бедняжка ужасно переживала из-за своих друзей. Ей было больно и стыдно. А директор был единственным, кто не принял антидот.

— Значит... значит — это все правда, — прошептал Гарри.

Портрет дорогого предка тяжело вздохнул.

— Я не знаком с этим человеком, Гарри. Но могу сказать одно: тот, кто считает, что вправе решать за других, очень часто переступает грань. Сперва он просто пытается подтолкнуть других к каким-то решениям, которые кажутся ему более логичными и правильными. Потом начинает давить на них. А потом просто вынуждает их поступать так, как считает нужным. Он ведь мудр и хочет только добра. А наивные дети вокруг не видят собственного блага.

— Всеобщее благо, — процитировала Абигайль. — Сколько же отвратительных преступлений было совершено ради него?

Ей никто не ответил.

Гарри сидел как в воду опущенный. Признания Дамблдора давили на него тяжким грузом. Реджи заявил, что утро вечера мудренее. Гермиона тоже собиралась ложиться, как вдруг послышался звук, напоминающий удар гонга.

— Что это? — спросила она.

— Кто-то подошел к границе сигнальных чар, — ответила Абигайль, отрываясь от старых свитков с записями. — Я пойду проверю.

— А если это авроры? — спросил Гарри.

— Никаких авроров я на порог не пущу, — ответила Абигайль, направляясь к выходу.

Гарри, Гермиона и Реджи не сговариваясь последовали за ней. Они остались ждать в холле. Вскоре дверь распахнулась, и в холл вошли Абигайль, Снейп, который бережно нес на руках что-то непонятное и... Нарцисса Малфой.

— Сюда, давай сюда, — Абигайль распахнула двери в гостиную. — Клади на диван. О, Мерлин!

— У тебя ведь есть слезы феникса, Эбби? — спросил Снейп, устраивая свою ношу на диване.

— Конечно. Сейчас принесу.

Нарцисса обессилено опустилась в кресло. Гермионе показалось, что с таким же успехом она могла сесть на пол, на муравейник, да на что угодно.

Снейп бережно развернул теплую мантию. Гермиона с ужасом уставилась на изможденное лицо Драко.

В комнату вернулась Абигайль с целой кучей разноцветных флаконов в большой коробке. Снейп принялся перебирать флаконы в поисках нужного. Абигайль осторожно стала освобождать Драко от одежды.

— Помогите мне, — сказала она. — Нужно будет обтереть его.

Домовой эльф стоял рядом с большим тазом, полным теплой воды. Уши существа были сочувственно опущены.

Гермиона и Реджи стали помогать. Одежда Малфоя-младшего была пропитана кровью и присохла к телу. Сначала нужно было размочить заскорузлую ткань, а только потом осторожно, по кусочкам убрать ее.

— Поттер, не болтайтесь без дела, — сказал Снейп, — вот, возьмите и перетирайте. На это ваших интеллектуальных способностей должно хватить.

— Да, сэр, — кивнул Гарри, приступая к работе.

Гермиона, Реджи и Абигайль бережно снимали с Драко тряпки, когда-то бывшие дорогой одеждой. Наконец с этим было покончено.

— Кто это сделал с ним? — глухо спросил Реджи.

На теле слизеринского принца буквально не было живого места.

— Отойдите! — приказал Снейп, подходя к дивану.

Он осторожно стал обрабатывать жуткие раны.

— Поттер, мазь готова?

— Да, сэр.

— Несите сюда. Эбби, помоги, пожалуйста.

Нарцисса судорожно вздыхала в кресле. Абигайль и Снейп бережно обрабатывали раны Драко.

— Абигайль, — простонала миссис Малфой, — все, что хочешь! Только помоги моему мальчику!

— Разумеется, я помогу, — ответила Абигайль, не отрываясь от своего занятия. — У меня у самой сын, и я прекрасно тебя понимаю. Вопрос только в этой метке. Сюда никто не войдет без моего разрешения, но через метку до мальчика доберутся. Можно это как-то блокировать?

Нарцисса со стоном закрыла лицо руками.

— Есть заклинания и зелья, создающие замораживающий эффект, — сказал Снейп. — Но, боюсь, Драко сейчас не в том состоянии.

— Замораживающие? — переспросила Абигайль. — Хм, кажется, я знаю, что делать. Хотя это даст временный эффект. Но, по крайней мере, мальчик окрепнет.

— Делайте, что сочтете нужным, — пробормотала Нарцисса.

— Фрости! — позвала Абигайль.

В комнате материализовался жуткий монстр. Гарри шарахнулся в угол. Гермиона вздрогнула.

— Фрости, — строго сказала Абигайль, — нам нужно немного могильного холода, чтобы эта метка не беспокоила юношу. Ты понял меня, Фрости?

Фрости радостно закивал. Потом скользнул к дивану и бережно лизнул метку на руке Малфоя-младшего.

— Хорошо, Фрости. Можешь идти.

Монстр пропал.

— Ого, — пробормотал Гарри.

— А он тут у вас прижился? — спросила Гермиона.

— Еще и подружку себе нашел, — ответила Абигайль, заканчивая обрабатывать раны Драко. — Так, мальчика я сейчас уложу. А тебе, Нарцисса, тоже не помешает лечь. Сейчас дам успокоительного и зелье сна без сновидений.

— Нет-нет! Я его не оставлю!

— Конечно. Я устрою вас в одной комнате, — кивнула Абигайль.

— Это ужасно! — сказала Гермиона, когда Абигайль с помощью домовиков отправилась устраивать Малфоев, а Снейп буквально рухнул в кресло, в котором до этого сидела Нарцисса, и, вызвав эльфа, потребовал коньяку.

— Хоть я и не люблю Малфоя, — буркнул Гарри, — но такого я бы ему не пожелал. Это Волдеморт его, да, сэр?

Снейп поморщился.

— Да, мистер Поттер. Лорд поручил мистеру Малфою убить Дамблдора. Этакое изощренное издевательство над всей семьей. Когда выяснилось, что директор бежал из Хогвартса в неизвестном направлении, Лорд сорвался на Драко.

— Ужасно! — Реджи сел в другое кресло. — А Малфои нам родня?

— Да, — кивнул Снейп. — Драко — твой кузен.

— Ясно, — кивнул Реджи.

— Что теперь будет? — спросил Гарри.

— Выход один. Уничтожение Темного Лорда, — пожал плечами Мастер Зелий. — Мистер Поттер, вы как? Готовы?

Гермиона так и не заснула. Малфоя она терпеть не могла, но была совершенно согласна с Гарри. ТАКОГО она бы не пожелала никому. Вся их компания была в полной безопасности в Блэк-мэноре. Кроме Снейпа и Драко. Проклятая метка делала их практически беззащитными. Они могли вздохнуть спокойно только в случае смерти отвратительного мутанта. Но мог ли Гарри победить его? Троллево пророчество не оставляло ему выбора.

Раз все равно не спалось, Гермиона решила выбрать себе книгу в библиотеке. Из-под двери снова пробивался лучик света. Видимо, не спал кто-то еще. Ну и ладно. Гермиона решительно толкнула дверь.

Дежавю, кажется, это так называется. В кресле напротив двери сидел Северус Снейп. На столе красовалась батарея бутылок.

— Проходи, Гермиона, — послышался усталый голос Абигайль.

Гермиона вошла.

В двух других креслах сидели хозяйка Блэк-мэнора и... Люциус Малфой...

— Доброй ночи, — автоматически проговорила Гермиона.

— Доброй... — ответили ей мужчины.

— Выпьешь с нами? — спросила Абигайль.

— Спасибо.

И снова почти черное вино в бокале. Усталые лица, ощущение беды.

— Я чрезвычайно признателен вам, дорогая свояченица, за гостеприимство и помощь моему сыну, — тихо проговорил Малфой-старший.

— К сожалению, я могу обеспечить лишь эту малость, — ответила Абигайль.

— В настоящее время никто не смог бы сделать для нашей семьи больше, — ответил Люциус.

— Эта метка... — негромко проговорила Абигайль, — он хотел этого сам?

— Нет, — покачал головой Люциус, — но у него не было выбора.

— Отвратительная история, — поддержал разговор Снейп, — мальчику объяснили, что может произойти с его близкими, если он откажется. И это поручение... Он был практически смертником. Если бы не зелье, которое сварила мисс Грейнджер, неизвестно, чем бы это закончилось. Вернее, слишком хорошо известно.

— Фрости не откажет в помощи, — задумчиво проговорила Абигайль. — Но могильный холод не панацея. Это нельзя повторять слишком часто, может привести к омертвению тканей.

— У нас всех лишь один выход, — согласился Снейп. — Смерть этого...

— Да. Но это проще сказать, чем сделать, — вздохнул Люциус.

— Доброй ночи, дорогие, — послышался голос старого портрета. — Эбби, у тебя еще гость? Тоже родственник?

— Да, дорогой предок. Это мистер Люциус Малфой. Он отец того мальчика.

Малфой-старший вежливо поздоровался с портретом.

— Мне кажется, что я могу помочь вам, — задумчиво проговорил пра-и-так-далее-дедушка, — я очень много думал об этом.

— И чем же вы можете помочь? — грустно усмехнулся Снейп. — Убить этого мерзавца?

— Благодаря моим дорогим Эбби и Реджи я в курсе всего, что у вас творится, — сказал портрет, — кроме того, Гарри и Гермиона рассказали мне, что случилось еще с одним потомком Блэков, моим тезкой. Очень жаль этого молодого человека.

— Но с этим ничего нельзя поделать, — печально проговорила Абигайль, — это ведь Арка.

— Вот именно, — со значением сказал портрет, — Арка.

— Про Арку никто ничего не знает, — робко вставила Гермиона.

— Все. Но не я.

— А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста, — сказал Снейп.

Портрет значительно прокашлялся.

— Видите ли, — начал он, — вы все знаете, что из-за моих экспериментов Блэк-мэнор на триста лет выпал из нашей реальности. Милый Реджи, как последний в роду, сумел потребовать прохода в замок. Но проход в другую реальность не пропал. Он закрыт, но не заперт.

Абигайль содрогнулась.

— Я бы предпочла запереть.

Портрет кивнул.

— Понимаю, дорогая. Я много размышлял о случившемся. А пока был жив — много экспериментировал. Мои записи хранятся в кабинете. За пейзажем над камином есть тайник. Арка — тоже проход в другую реальность. Если тот, кто попал туда, не прожил отпущенного ему, то в течение года кровные родственники могут его вернуть. Правда, для того, чтобы вернуть живым, нужно дать взамен кого-то другого. А жертвоприношение сильного мага окончательно закроет проход из Блэк-мэнора. Кровных родственников у Волдеморта нет, так что его вернуть не удастся.

Все задумались.

— А если останется часть души этого мага? — спросила Абигайль.

— Что ты имеешь в виду?

— Я расспросила эльфа из дома на площади Гриммо, — ответила она, — он рассказал мне о смерти Регулуса. Этот ваш Лорд расколол свою душу на части. Поместил эти части в различные предметы.

— Откуда эльф знает об этом? — удивленно спросил Люциус.

— Лорд одалживал у Регулуса эльфа, чтобы испытать на нем яд. Яд — одно из препятствий к крестражу, кажется, это так называется. Несчастного домовика бросили умирать, но он сумел вернуться к хозяину. Потом сам Регулус с помощью эльфа проник в тайник своего хозяина. Выпил яд. Отдал крестраж домовику и приказал уничтожить его. Кричер вернулся домой. Уничтожить артефакт он не смог. Но сохранил. Кстати, еще немного — и мы лишились бы его. Я застукала этого мерзавца Флетчера уже с этой безделушкой в руках.

— И что это за безделушка? — спросил Снейп.

— Медальон Салазара Слизерина.

Снейп присвистнул.

Гермиона потрясенно смотрела на Абигайль.

— И эта вещь у вас? — спросил Малфой.

— Да. Хотела изучить. Правда руки пока не дошли. Уничтожать жалко — такой раритет. Собственно, о чем я. Допустим, нам удастся каким-либо способом поменять местами Сириуса и Лорда. Не смогут ли его возродить с помощью этих артефактов?

— Думаю, что нет, — ответил портрет, — части всегда будут стремиться к объединению. Кроме того, уничтожение главной части значительно ослабит те, что останутся. Все, что нужно — это подождать год. А потом спокойно искать и уничтожать.

— Дело за малым, — буркнул Малфой, — заманить Лорда в Блэк-мэнор и провести обряд.

— Заманить-то несложно, — заметила Абигайль, — дело в том, что один он не придет.

Снейп снова налил себе вина.

— А если угостить наших дорогих соратников тем зельем, что умудрилась сварить мисс Грейнджер? — насмешливо предложил он. — Ведь поубивают друг друга. Ну, или запытают. А мы с Люциусом приняли бы антидот и доставили бы сюда Лорда тепленьким.

— А как у тебя дела с SangriaDiaboli? — спросила его Абигайль. — Если уж проводить такой сложный обряд, то лучше максимально усилить магические способности.

— А я бы еще и Феликс Фелицис выпил, — заметил Малфой. — Удача в таком деле не помешает.

— Где, вы говорите, тайник с записями? — спросил Снейп.

Работа закипела. Снейп варил зелье Алоизия Кондрашека и доводил до кондиции SangriaDiaboli. Люциус Малфой под чутким руководством портрета дорогого предка разбирался с некромантией и жертвоприношением. Кооперированный в компанию Люпин исследовал медальон.

На всякий случай в замок перебазировали и родителей Гермионы. Если Малфоев и шокировало соседство с магглами, то они неплохо «держали лицо». Тем более, что портрет пра-и-так-далее-дедушки был просто счастлив снова встретиться со «своим дорогим другом Джорджем и его милой женой».

В сложившихся обстоятельствах Мастер Зелий просто вынужден был принять помощь своей ученицы. Каждая пара рук была на счету, а мисс Грейнджер показала себя аккуратной и исполнительной.

Сперва Гермиона ощущала некоторую неловкость в обществе своего профессора. Слишком свежи были воспоминания о поцелуе в кабинете ЗОТИ. Но Снейп вел себя как обычно, и достаточно быстро в лаборатории Блэк-мэнора установилась деловая рабочая атмосфера. Хотя Гермиона иногда и жалела о том потрясающем ощущении полного единения и понимания, которое, казалось, безвозвратно ушло.

— Я думаю, мне стоит извиниться, — сказал Снейп однажды вечером после того, как был завершен очередной этап в приготовлении зелья Алоизия Кондрашека.

Гермиона удивленно вскинула на него глаза.

Его щеки чуть порозовели.

— Видите ли, мисс Грейнджер, я понимаю, что уже прошло довольно много времени. Тем не менее я бы не хотел, чтобы оставались какие-либо недоговоренности. Мое поведение было недопустимым.

— О чем вы, сэр?

— О... о том инциденте в кабинете ЗОТИ.

Гермиона низко опустила голову.

— Я все понимаю, сэр. Не стоит беспокоиться.

Он кивнул.

— Я рад, что мы это выяснили, мисс. Признаюсь, мне было несколько неловко.

— Да, конечно. Тем более...

— Что «тем более»?

Гермиона решилась взглянуть ему в глаза.

— Я прекрасно понимаю, что вызываю у вас лишь раздражение. Тем более, что вам нравится другая женщина.

— Кто мне нравится? — удивился Снейп.

— Не важно.

— Нет уж, мисс, договаривайте. Что еще за сплетни за моей спиной?

— Это Гарри так считает, — выдавила из себя Гермиона. — Он решил, что вы встречаетесь с Абигайль. Конечно, она вам гораздо больше подходит. Я все понимаю.

Снейп потер переносицу.

— Ну у вас с Поттером и фантазии. Не знаю, почему вас это так заинтересовало, тем более, что это, в общем-то, не ваше дело. Но так и быть. Я не встречаюсь с Абигайль Мерри. Она замечательный человек и прекрасный друг, но из-за обстоятельств ее рождения и всего прочего Эбби слишком зациклена на том, что она «тоже Блэк». Если можно так выразиться, она замужем за «древнейшим и благороднейшим семейством Блэк». Я почти уверен, что Сириус Блэк был ее единственным мужчиной. Но это не повод для обсуждений с Поттером или с кем-нибудь другим.

— Ясно, сэр. А с кем вы тогда встречаетесь?

Вопрос слетел с губ, и вернуть его не было никакой возможности.

— Ну и наглость, мисс Грейнджер, — прошипел Мастер Зелий. — Что вы себе позволяете!

— Простите, сэр.

— Тролль вас задери! Ни с кем я не встречаюсь! Какого лысого гоблина мы вообще ЭТО обсуждаем?!

Гермиона робко вздохнула.

— Извините, сэр. Просто... просто я подумала, может быть... может быть, если у вас есть немного свободного времени. То есть... если вы не очень заняты...

— Мисс Грейнджер, один поцелуй еще не дает вам права интересоваться моей личной жизнью и претендовать на мое время.

Странный разговор затягивал. В конце концов, шипящий и плюющийся ядом Снейп — это так привычно и давно не страшно. Учитывая, что и он почему-то не торопился заканчивать разговор.

— А сколько поцелуев даст мне эти права? — спросила Гермиона, опуская глаза.

Снейп поперхнулся и уставился на свою ученицу.

— Только не говорите, что вам понравилось целоваться со мной, — пробормотал он.

— А вам разве нет?

— Мисс Грейнджер, а это точно вы, а не Поттер под обороткой?

Она лукаво улыбнулась.

— А вы проверьте. Спросите меня о чем-нибудь, чего Гарри точно не знает.

Снейп медленно провел рукой по лицу.

— Все, мисс Грейнджер. Давайте закончим этот разговор.

— Хорошо, сэр.

— И да, мисс Грейнджер, не знаю с чего вы все это взяли, но вы меня не раздражаете. Конечно, я не собираюсь и впредь поощрять чрезмерное рвение на уроках. Но я считаю вас чрезвычайно умной и привлекательной ведьмой.

— Спасибо, сэр!

— Но я бы не хотел впредь возвращаться к этому разговору, мисс.

— Да, сэр.

Домовой эльф позвал их ужинать.

Ужинали молча. Все сильно устали. После ужина мистер Грейнджер разговорился с портретом дорогого предка. Речь шла о традициях и обычаях магглов и магов.

— Знаете, мистер Блэк, — говорил отец Гермионы, — все-таки все это устроено не лучшим образом. Я имею в виду эту систему по контролю за детской магией. Мы с женой были бы рады любой помощи. Любой консультации. А детям каково! В одиннадцать лет их не только отрывают от родителей, но и попадают они в совершенно незнакомый мир. Вот если бы была какая-нибудь программа для родителей детей с магическими способностями. И какой-нибудь ознакомительный курс для детей. Чтобы они могли, например, познакомиться со своими ровесниками из семей волшебников.

— Что-то такое предлагали еще в пору моей молодости, — сказал портрет. — Мой знакомый, Альфред Карадок, и его жена на свои средства основали небольшой приют для детей магглов, от которых отказывались родители из-за того, что они оказались волшебниками. И они разговаривали с магглами, объясняли им, как справляться со стихийными выбросами детской магии. Но, насколько я понял, их начинание не встретило понимания.

— Жаль, — ответил мистер Грейнджер. — Это была хорошая идея.

— А вам ничего не рассказывали? — заинтересовалась Нарцисса.

— Нет, — ответила миссис Грейнджер. — Только когда пришло письмо из Хогвартса, нас посетила профессор МакГоннагал.

— Странно, — ответила Нарцисса. — Я никогда не думала об этом. А разве магглы отказываются от своих детей с магическими способностями?

— Я не знаю, — ответил мистер Грейнджер. — Мы с женой очень любим свою девочку. Хотя нам и было нелегко, мы ведь понятия не имели, что это такое. А какие-нибудь недалекие люди или религиозные фанатики — вполне. Таких детей наверняка могли счесть одержимыми.

— Отвратительно, — сказала Нарцисса.

— Совершенно верно, — согласилась миссис Грейнджер. — Необычный ребенок — все равно ребенок. Мы с мужем хотели организовать что-то вроде группы поддержки, чтобы родители, столкнувшись с теми самыми магическими выбросами, знали, что делать, к кому обратиться с вопросами. Выпустить брошюры с ответами на самые распространенные вопросы. В нашем мире это естественно. Люди с похожими проблемами объединяются и помогают друг другу. Муж написал директору Хогвартса, но ответа мы так и не получили.

— А что вы чувствовали, когда у вашей дочери начались выбросы магии? — заинтересованно спросила Нарцисса.

— Честно говоря, мы были напуганы, — ответил мистер Грейнджер, — ведь и понятия не имели, что это такое. При этом мы не хотели пугать ребенка. Все было так сложно. Поэтому мы с женой и хотели бы помочь другим родителям.

— А в Министерство вы не обращались? — поинтересовалась Нарцисса.

— Мы решили, что если даже школьное руководство этим не заинтересовалось, то в Министерстве с нами и разговаривать никто не будет, — ответил мистер Грейнджер. — Мы наслышаны об отношении магов к нам.

— Вы могли обратиться к кому-нибудь, кому все это небезразлично, — заметила Нарцисса, — уверена, что вы нашли бы поддержку.

— Да что об этом сейчас говорить, — ответил мистер Грейнджер, — когда такое творится.

Нарцисса вздохнула в ответ.

— Здесь двойная пентаграмма, — сказал Люциус Малфой на следующий день. — Нужно максимальное количество кровных родственников. Крестник тоже. Мне жаль, Абигайль, но основными призывающими будут Реджинальд и Поттер.

— Это опасно? — спросила Абигайль.

— Максимум — сильное истощение. Значит, первая пентаграмма — Реджинальд, Гарри Поттер и Драко. А так же ты и Нарцисса. Думаю, что миссис Тонкс с дочерью не откажутся нам помочь. Мы с Северусом страхуем, чтобы Лорд раньше времени не очнулся. Нужны еще трое.

— Я подойду? — спросил Люпин. — Мы ведь были друзьями с Сириусом.

— А я? — подала голос Гермиона. — Мы друзья с Гарри.

— Подходит, — кивнул Люциус. — Кто сообщит Тонксам?

— Я, — ответил Люпин.

Надо ли говорить, что все семейство Тонкс согласилось помочь?

В подвале Блэк-мэнора была начертана двойная пентаграмма. Заготовлены черные свечи. Текст ритуала вызубрен. Оставалось только ждать.

— Мы, конечно, не волшебники, дорогая, — сказал мистер Грейнджер, — но ты знай: мы с мамой будем болеть и переживать за тебя.

— Поддержка — это очень важно, — заметил Люпин.

В креслах гостиной замка замерли с чашками чая в руках: семейство Грейнджеров, все Тонксы, Люпин, мать и сын Малфои, Абигайль с Реджи и Гарри Поттер. Андромеда и ее муж неожиданно легко согласились на участие в черно-магическом ритуале. Похоже, что желание избавить мир от Темного Лорда и спасти Сириуса оказалось сильнее предрассудков. Северус Снейп и Люциус Малфой приняли Феликс Фелицис и отправились в Малфой-мэнор на встречу с Волдемортом и компанией. С собой они взяли зелье Алоизия Кондрашека и антидот к нему. Всем другим же оставалось только ждать.

Наконец раздался сигнал. Абигайль стремительно вскочила и бросилась встречать подельников. Все остальные присоединились к ней в холле. Вскоре показались Снейп и Малфой-старший. Они левитировали какой-то бесформенный сверток.

— Ну как? Получилось? — не выдержала Нимфадора Тонкс.

— Да, — сказал Снейп.

— Ну и гадость это ваше зелье, мисс Грейнджер, — заметил Люциус. — Что творится в нашем замке — жутко вспомнить! Я еле успел всех блокировать в столовой. Можно гарантировать, что никто не уцелеет. Страшная вещь.

— А этот? — спросил Люпин, показывая на пленника.

— Мы решили подстраховаться, — пожал плечами Снейп. — Он у нас и под Петрификусом, и под Инканцеро. А Люциус Империо добавил. Так, на всякий случай.

— Ну что, начинаем? — спросила Абигайль.

— Да, пора.

Участники ритуала выпили SangriaDiaboli и направились в подвал. Мистер и миссис Грейнджер остались в гостиной в компании портрета дорогого предка.

Гермиона ощущала во всем теле небывалую мощь. Она знала, что за использование магического стимулятора ей придется расплачиваться, но такая цена ее вполне устраивала.

Спеленатую тушку Его Темнейшества поместили в центр пентаграмм на импровизированном алтаре. Каждый занял свое место, надрезал руку острым кинжалом и окропил кровью линии на полу. По сигналу своей матери Реджи начал нараспев произносить древний текст. Остальные повторяли за ним.

Линии пентаграмм вспыхнули багровым светом. Воздух стал вязким и тяжелым. Свет магических свечей резал глаза. Всех участников ритуала связали ярко алые лучи энергии. Пол под их ногами завибрировал. Тело Волдеморта окутало серебристое сияние. Он стал таять на глазах. Резкая вспышка — и на алтаре появилось тело Сириуса Блэка. Еще одна вспышка — и удар грома потряс древний замок до основания. Сияние погасло. Исчезли энергетические линии. Участники ритуала рухнули на пол как подкошенные...

Очнулась Гермиона от резкого запаха нашатыря.

— А теперь выпей это, дорогая, — услышала она голос своей матери и послушно глотнула укрепляющего зелья из флакона.

Рядом мистер Грейнджер приводил в чувство Реджи.

— Не знаю, что это за тоник, который вы пьете, — сказал дипломированный стоматолог, — но старый добрый нашатырь вполне надежен.

— Заклинание есть. Энервейт, — пробурчал Люциус Малфой. — Ах, да. Забыл. Дорогая, как ты?

С помощью домовиков всех переместили в спальни. Миссис Грейнджер настояла, чтобы все выпили горячего куриного бульона.

— Завтра все обсудите, завтра, — тоном, не терпящим возражений, сказала она. — Отдыхайте. Нельзя так себя изматывать.

Все слишком устали, чтобы протестовать...

На другой день все чувствовали себя слабыми и разбитыми, но отлеживаться никто не стал. Соучастники дружно сползлись к завтраку.

Воскресший Сириус, которого просветил Люпин, таращился на свежеобретенного сына. Абигайль несколько нервно разливала кофе. Нарцисса и Андромеда обсуждали погоду. Люциус прикидывал, какие разрушения могли нанести Малфой-мэнору запертые там УпСы. Тонкс обсуждала с Люпином свой рапорт в аврорат. Ее отец, Снейп, Грейнджеры и молодое поколение молча ждали развития событий.

Первой не выдержала Абигайль.

— Сириус, — сказала она, — я понимаю, что ты теперь глава рода. Но только попробуй не признать Реджи и выгнать меня из дома.

— С чего ты взяла, что я выгоню тебя из дома? — обалдело спросил Сириус. — Если бы не ты, вообще ничего бы не было. И сына признаю, разумеется. И Гарри заберу.

— Гарри принят в род Блэков, — сказала Абигайль. — Мы с Реджи провели обряд. Свидетели Северус и Гермиона.

Сириус кивнул.

— Я тоже хотел, но Дамблдор...

— Нашел, кого слушать! — не выдержала Тонкс. — Он при куче свидетелей и в присутствии официальных лиц признался, что запихнуть тебя в Азкабан было его идеей. Чтобы можно было без помех спихнуть Гарри маггловской родне.

— Как думаешь, — спросила ее Абигаль, — этого достаточно для оправдания?

— Конечно. Если еще Петтигрю найдется.

— Ну, живого Петтигрю я вам не обещаю, — заметил Люциус, — а его труп, полагаю, стынет сейчас в столовой Малфой-мэнора. Надеюсь, этого хватит.

— Хватит, хватит, — энергично закивала Тонкс.

— Наверное, нам пора, — сказала Нарцисса. — Надо разбираться с трупами. Хорошо бы и мужа оправдали. Огромное тебе спасибо, Абигайль, за помощь и гостеприимство.

— О чем ты говоришь! — махнула рукой Абигайль. — Сейчас все уладим, поправим здоровье. И устроим грандиозный праздник. Столько поводов!

С праздником пришлось обождать. Вести с полей приносили Тонкс, Люпин и Снейп. Министерство и Аврорат были шокированы решением проблемы «Темный Лорд и компания». Начались переговоры и торговля с оправданием Малфоев, Снейпа и Сириуса Блэка. Нарцисса Малфой дала пространное интервью «Ежедневному пророку», в котором добросовестно прошлась по политике Министерства и близорукости руководства Хогвартса в отношении магглорожденных. Магическая общественность содрогнулась, узнав историю маленького Тома Риддла, выросшего в маггловском приюте. Рита Скиттер быстренько взяла интервью у Грейнджеров. В архивах обнаружились записи Карадоков. Под давлением общественности был создан отдел при Министерстве, курирующий родителей магглорожденных волшебников. Мистер и миссис Грейнджер не успели и глазом моргнуть, как оказались зачислены в штат консультантами с приличным окладом. Писались брошюры, создавалась горячая линия. Подбирались добровольцы, готовые посещать семьи магглов. И одной из первых, кого посетили, оказалась девочка-сирота, которую сумасшедшая бабка держала в подвале и морила голодом. Колдография несчастного ребенка вызвала шок. Миссис Малфой была единогласно избрана дамой-патронессой Фонда помощи магглорожденным. На этом фоне обвинения против Люциуса исчезли сами собой. Тем более, что вышеозначенный джентльмен перечислил крупную сумму в Фонд.

Показания Дамблдора и труп Питера Петтигрю автоматически сняли обвинения с Сириуса Блэка, который вступил во владение замком.

Снейпа тоже оправдали, окончательно и бесповоротно.

Портрет дорогого предка, Тонксы, Малфои, Люпин, Гермиона и Гарри дружно насели на Сириуса, чтобы он не только признал Реджи, но и узаконил свои отношения с Абигайль. Сириус не стал отбиваться и предложил своей кузине руку, сердце и состояние. Кузина согласилась, «исключительно ради мальчика».

И тут грянул гром. Нашелся основательно заеденный совестью Дамблдор. Его доставили в св. Мунго. Там бывший директор Хогвартса и осчастливил всех информацией, что последним крестражем Темного Лорда является Гарри Поттер. И что мальчику придется пожертвовать собой, чтобы окончательно избавить мир от угрозы воскрешения Темного Лорда.

— Может быть, можно что-то сделать с помощью легиллименции? — спросила Абигайль на Совете, на котором собрались все участники ритуала воскрешения, включая Грейнджеров.

— Нет, легиллименция здесь бессильна.

— А что значит добровольно пожертвовать собой? — спросил мистер Грейнджер. — Совершить самоубийство? По-моему, это просто бред.

— А может, речь идет о ритуале возрождения? — заинтересовалась миссис Грейнджер. — Помнишь, Патрик рассказывал про обычаи туземцев? А зомби, разве не похоже?

— О чем вы говорите? — спросил Люциус.

— Это африканские ритуалы. И вест-индийские, — ответил мистер Грейнджер. — Колдуны бокоры дают некое снадобье своим жертвам. Это снадобье содержит тетрадотоксин — сильнейший яд. Врач констатирует смерть. Несчастного хоронят. Колдун ночью разрывает могилу, оживляет покойника и превращает его в своего раба. Это в теории. А есть масса ритуалов, когда человек проходит жестокие испытания. Фактически, он должен умереть и родиться заново. При таких ритуалах часто констатируют клиническую смерть испытуемого.

— Клиническая смерть? — переспросил Люпин.

— Да. Это состояние обратимо. Если удается снова запустить сердце, то больного можно спасти и вернуть к жизни.

Участники Совета переглянулись.

— А у вас есть какая-нибудь литература на эту тему? — спросил портрет дорогого предка.

— Разумеется.

Через несколько дней план действий был готов. Существовал яд, вызывающий мгновенную остановку сердца, но не затрагивающий мозг. К нему имелось противоядие. Кроме того, все присутствующие при операции колдуны должны были одновременно произнести заклинание Энервейт, что должно помочь в реанимации.

Единственной загвоздкой было найти необходимые ингредиенты.

Сириус открыл неограниченный кредит на приобретение всего, что могло понадобиться. Абигайль пустила в ход все свои связи на черном рынке. Остался один ингредиент для противоядия. Первая кровь девственницы. Желательно — сильной магглорожденной ведьмы.

— Разумеется, я согласна, — заявила Гермиона, когда Снейп, Абигайль и Сириус обсуждали, все ли готово и не нужно ли еще чего.

— Полагаю, мисс Грейнджер не в курсе всех обстоятельств, — заметил Мастер Зелий.

— Каких еще обстоятельств? — подозрительно спросил Сириус.

— Я объясню, — вздохнула Абигайль. — Видишь ли, Гермиона, дело не только в том, что это неприятная и болезненная процедура. Кровь берет тот, кто готовит зелье. И все бы ничего, но тут есть нюанс.

— Нюанс?

— Сириус, каким образом ты умудрился ничего не знать об этих зельях и связанных с ними ритуалах? — спросила Абигайль.

— Я никогда не интересовался черной магией, — ответил он.

— Зря. Без нее никак. Так вот. Различается добровольная отдача крови — жертва. При этом возникает связь между тем, кто жертвует свою кровь и тем, кто эту кровь берет. Если же кровь не жертвуется, а продается, то никакой связи не возникает. Но качество ингредиента снижается.

— А что это за связь? — спросила напряженно слушающая Гермиона.

— Своего рода психологическая зависимость, — ответила Абигайль. — С этим человеком тебе будет легче всего общаться. Только с ним у тебя будет полное взаимопонимание. Кстати, это взаимно. Дающий и берущий связаны, и только плата золотом разрывает связь.

— А плата сильно снижает качество ингредиента? — напряженно спросила Гермиона.

— Сильно. Конечно, действие противоядия все равно будет достаточным. Я уверена, что с Гарри ничего не случится.

— Но риск есть?

— Риск есть всегда, — вздохнула Абигайль.

— Если профессор согласится на подобное, — четко выговорила Гермиона, — то и я согласна.

— Ты соображаешь, на что идешь! — взорвался Сириус.

— Тихо, — сказала Абигайль, — оба уже взрослые, пусть сами решают.

Неожиданно Сириус захлопнул рот.

Вечером к Гермионе подошел Снейп.

— Вы уверены? — спросил он. — Конечно, ни вы, ни я не обязаны потом проводить время вместе. Я давно поставил на своей жизни крест. Стоит ли вам делать тоже самое?

— А вдруг силы противоядия окажется недостаточно? — спросила Гермиона. — Разве вы сможете жить, зная, что могли помочь и не помогли? Я не смогу. А что касается этой связи... Мне и так легко и приятно в вашем обществе. С вами интересно. Так что я ничего не теряю.

Снейп тяжело вздохнул.

— Остановить гриффиндорку, желающую спасти друга, еще не удавалось никому, — проговорил он. — Прошу, мисс Грейнджер. Вам будет больно, но я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы уменьшить боль.

— Хорошо, сэр.

Они спустились в лабораторию. Основа зелья была уже готова. Снейп разжег огонь под котлом.

Гермиона сняла мантию.

— Я понимаю, что вам крайне неудобно, — сказал старательно отводящий глаза Мастер Зелий. — Снимите только белье.

Колготки и трусики были торопливо засунуты под мантию.

— Садитесь на стол.

Она села и замерла, стиснув колени.

Снейп достал из кармана белоснежный платок и подошел к своей ученице.

— Вам будет проще, если вы расслабитесь.

Гермиона кивнула и шмыгнула носом. Потерю невинности она представляла несколько иначе. Но человек предполагает...

Она медленно развела колени, чувствуя, как горячо становится щекам. Потом подняла юбку и зажмурилась, ожидая вторжения и боли.

— Тссс... — услышала она, — ничего не бойся. Все будет хорошо.

Теплые руки осторожно погладили внутреннюю поверхность ее бедер.

— Какая у тебя нежная кожа. А кто спрашивал про поцелуи? Больше не хочешь?

Она широко раскрыла глаза. Поцелуи? Сейчас?

— Я... — сглотнула она.

— Молчи...

Он опустился перед ней на колени. Еще шире развел ее бедра.

— Откинься назад. Вот так. Какая же ты красивая.

Она откинулась назад, почти легла на стол, опираясь на локти. И почувствовала его дыхание прямо на... Это было необычно. Гермиона была начитанной девушкой. Но именно сейчас она поняла: НАСКОЛЬКО теория может отличаться от практики.

Его губы бережно прикоснулись к ней. Кончик языка несколько раз быстро лизнул самую чувствительную точку. Стало горячо, влажно. Это было так приятно. И вдруг резкая боль пронзила все тело Гермионы. Она вскрикнула.

— Уже все, — сказал Мастер Зелий, поднимаясь с колен.

Он показал ей кровавое пятно на платке. Быстро подошел к котлу и опустил в него платок. Подержал так несколько секунд, а затем положил на стол.

Гермиона медленно села.

— Больно? — спросил ее Снейп.

— Уже нет.

— Если тебе нужно зелье...

— Спасибо, не надо.

Она слезла со стола и оделась. Подошла к профессору, который помешивал зелье.

— Скоро будет готово? — спросила она.

— Да, теперь можно оставить.

— Я могу идти?

— Подожди.

Он отложил мешалку и привлек девушку к себе.

— Спасибо тебе. И извини, что пришлось...

— Ничего, — сказала она ему в мантию, — я сама хотела.

Он приподнял ее лицо за подбородок. Она смущенно улыбнулась ему.

— Спасибо тебе, — повторил он, склоняясь к ее губам...

Зелье было готово. Под присмотром главного целителя из св. Мунго и мадам Помфри Гарри принял желатиновую капсулу с противоядием, а затем выпил яд. Целители констатировали смерть. По команде Сириуса все присутствующие одновременно взмахнули палочками, и от дружного вопля «Энервейт!» чуть не вылетели стекла в помещении. Гарри сел на кровати и испуганно заморгал.

От последовавшего хорового вздоха облегчения и счастливого вопля стекла все-таки треснули. Дальнейшие диагностические чары показали, что Гарри Поттер навсегда избавился от части души Темного Лорда.

* * *

— Согласна ли ты, Абигайль Мерри, взять в мужья присутствующего здесь Сириуса Блэка...

Живописную лужайку окружали розовые кусты. Жених и невеста умудрились нарядиться в цвета своих факультетов, отчего у гостей рябило в глазах. Гермиона и Тонкс были подружками невесты. Гарри досталась роль шафера.

Жених и невеста так и не решили, какие гости будут с чьей стороны. Тонксы и Малфои были родственниками обоих. Люпин и Снейп тоже получили приглашения от обоих, как и родители Гермионы.

Пришли и деканы остальных факультетов Хогвартса. Семейство Уизли так и не простило Гермионе историю с зельем Алоизия Кондрашека, поэтому они держались в стороне, хоть и решили посетить мероприятие.

Страшно довольный Реджи принес портрет дорогого предка, который никак не мог пропустить такое радостное событие.

— Согласен ли ты, Сириус Блэк...

Появились фамильные кольца. Кое-кто из гостей женского пола приложил к глазам платочки.

— Объявляю вас мужем и женой....

В воздух взлетели бабочки, лепестки цветов. Запели наколдованные кем-то из гостей птички. Что-то большое и душистое упало прямо в руки Гермионе. Огромный букет белых роз. Букет невесты. Гермиона обернулась к Абигайль, и та широко улыбнулась и подмигнула ей...

— Какая прелесть! — пробормотала Минерва МакГоннагал.