Салочки вокруг палочки (джен)

— Северус, он отнял у меня палочку! Нет, ты видел, ты видел? Он! Забрал! У меня! Мою! Палочку! — надрывно-истеричный голос лорда Малфоя, начавший фразу с низких трагических тонов, к ее финалу сорвался на визг.

— Забрал — отдаст. — Голос застывшего в кресле Северуса Снейпа, напротив, был предельно холодным и безжизненным.— Может быть...

Благородный лорд, олицетворяя собой предельное отчаяние, разлитой ртутью метался по комнате, хватаясь то за голову, то за любимую трость.

— И как я теперь покажусь на людях? С вот этим?

Он сунул опустевшую и обезглавленную трость под самый нос своему другу, но тот даже не шелохнулся, устремив неподвижный взгляд в глубину полупотухшего камина.

— Ты уже показался... — едва шевеля губами, произнес Снейп.— Лорд забрал ее на глазах у десятка твоих друзей и соратников, так что успокойся, худшее — позади.

Расстроенный Малфой остановился у книжного шкафа и раздраженно стукнул кулаком по приоткрывшейся дверце.

— Только не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю! Волшебник без палочки — все равно, что… — он задохнулся, подыскивая адекватное сравнение.

— Что маггл без штанов, — припечатал Снейп, с обреченным вздохом поворачиваясь к гостю. — Так, кажется, прокомментировала вчерашние события твоя дражайшая родственница?

— Что? Ты смеешь сравнивать какие-то вульгарные маггловские штаны и мою палочку? — шокированный Малфой внезапно перешел на ультразвук, и стекло в шкафу жалобно зазвенело.

— Восемнадцать дюймов, столетний вяз, сердечная жила дракона! И не какого-нибудь зеленого валлийца, которых в Англии пруд пруди, а наиредчайшего железнобрюха, который водится лишь в заповедных степях Украины!

— А где это? — отстраненно поинтересовался Снейп, снова отворачиваясь к камину.

— В Австралии! — рявкнул Малфой. — Ты что, издеваешься? Или уже забыл, откуда появились эти милые твари, которых твои родители внесли в дом вместе со свадебными подарками? Если бы не Игорь, который разглядел в твоей разваливающейся на части хибаре колонию разжиревших злыдней*, ты бы до сих пор считал, что твоя мать — никудышная хозяйка, а отец — сволочь, не способная обеспечить семью.

Снейп резко выпрямился в кресле, но головы не повернул.

— А теперь скажи на милость, — Малфой оставил в покое книжный шкаф и переместился к камину, чтобы оказаться в поле зрения своего угрюмого друга. — Кто привел к тебе единственного в Англии волшебника, умеющего видеть и изгонять этих вечно голодных паскудников? Кто прикрыл тебя от разъяренной Нарциссы, когда полдюжины пробравшихся ко мне в карман зубастых чудовищ начали разорение Малфой-мэнора именно с ее гардеробной, обрушив потолок на самые любимые и дорогие бальные платья? Позволь напомнить, если у тебя склероз разыгрался: твой лучший друг, собственной персоной!

Малфой изобразил издевательский поклон и продолжил перечисление собственых заслуг, подкрепляя каждый пункт взмахом злополучной трости:

— Именно я нашел того завистливого мерзавца, который наслал на твоих родителей эту дрянь, именно я вытряс из него эту дурацкую историю про несчастную любовь и страшную месть, именно я зачищал следы и уничтожал все улики, пока тебя выворачивало по кустам...

А ты... Ты сидишь тут и делаешь вид, будто не понимаешь всей серьезности моего положения. Это ведь не просто палочка, это семейная реликвия! Ты видел ее рукоять — чистейшее серебро и редчайшие замбийские изумруды! Поколение за поколением этой палочки касались только чистые руки! В смысле, только чистокровные волшебники!

В ответ на это патетическое заявление Снейп вежливо перевел саркастическое хмыканье в тихое покашливание.

— Нет, я, конечно понимаю, что в силу своего происхождения ты просто не можешь полностью осознать...

Оскорбленный наследник древнего рода вдруг замолк на полуслове, очевидно, почувствовав, что сворачивает куда-то не туда, еще пару раз открыл рот, пытаясь что-то сказать, зачем-то заглянул в камин, а затем устало рухнул в давно ожидающее его кресло и тихо произнес:

— Северус, ведь ты же слышал вчера: «Люциус, я не вижу причин, по которым тебе может в дальнейшем понадобиться твоя палочка»… Что он хотел этим сказать? Что он мне ее не вернет? Что Малфой списан со счетов и ему больше не нужен? Что я теперь из охотника превращаюсь в дичь и в собственном доме должен прятаться от старинных друзей? Ладно, Антонин и остальные — они прекрасно понимают, что не сегодня-завтра могут оказаться на моем месте, и удара в спину я от них особо не жду, но моя дорогая свояченица…

— Ты боишься, что Беллатриса на тебя нападет? — вопросительно поднял брови Снейп.

— Нападет... — медленно повторил за ним Малфой, словно пробуя произнесенное слово на вкус. — Хорошее слово, емкое… И очень интересное — никогда не угадаешь, что за ним может скрываться: смерть, увечье, беспомощность, унижение… Убить Белла меня не убьет, без прямого приказа, конечно, — он горько усмехнулся, — но нервы потреплет знатно.

— А фантазия у нее богатая, — с непонятной интонацией констатировал Снейп, то ли восхищаясь способностями неутомимой соратницы, то ли сочувствуя попавшему в переплет другу.

— Она мне за ужином дважды подмигнула, — передернув плечами,пожаловался Малфой и нервно вскочил с кресла. — Это, я тебе точно говорю, не к добру.

Его взгляд нетерпеливо обежал комнату, задержавшись лишь на журнальном столике и встроенном стенном шкафчике, и в недоумении остановился на застывшей в кресле фигуре. Еще через несколько мгновений недоумение сменилось укоризной — непривычно отстраненный Северус, сегодня, похоже, напрочь забыл обо всех законах дружбы и гостеприимства. Он физически присутствовал при беседе и даже вовремя подавал реплики, но смотрел на собеседника пустыми глазами и все время норовил уйти в себя, что, конечно, же было с его стороны полным свинством.

Обойденный вниманием Малфой вздохнул и попытался еще раз достучаться до сознания своего друга:

— А еще Белла упомянула, что ей нравятся кудрявые блондины и так посмотрела на мои волосы… Ну что ты ухмыляешься? Ты бы видел, что она с моими павлинами сделала... Не успел я лишиться палочки, как мои белоснежные красавцы превратились в раскрашенных петухов. И если ничего не предпринимать, в следующий раз я увижу одного из них с яблочком в клюве на самом большом блюде из парадного сервиза моей бабушки! На прадедушкином обеденном столе!

При этих словах Снейпа заметно перекосило. Он снова отвернулся к камину, не глядя, пошарил за подлокотником кресла, извлек оттуда ополовиненную бутылку огневиски и отхлебнул прямо из горлышка. Затем вернул бутылку на место, откинул голову и прикрыл глаза.

Теперь позднему гостю стала понятной причина и неподвижности старого друга, и его полного равнодушия к проблемам ближнего.

Впрочем, лорд Малфой не растерялся. Он вполне самостоятельно открыл дверцу шкафчика, привычно порылся там, бормоча что-то нелестное о рачительных хозяевах, у которых яда для гостей всегда в достатке, а выпивки хрен найдешь, сколько ни принеси, и извлек из его глубин небольшую пузатую бутылку с темно-коричневым содержимым. Критически изучив этикетку, он вытащил пробку, подозрительно принюхался к плескающейся на донышке жидкости и вылил остатки в относительно чистый стакан, обнаружившийся на каминной полке. Отхлебнув почти половину, он воззвал к затылку ушедшего в себя друга:

— Северус, но зачем он унизил меня перед старыми соратниками? Чем я заслужил такое обращение?

Дирижируя себе стаканом, Малфой отправился в очередное путешествие по гостиной.

— Вспомни, какие идеи он декларирует? Мир должен принадлежать истинным волшебникам. А кто самый истинный волшебник, если не я? Я — самый что ни на есть образцовый волшебник. Не смейся, это ведь правда. У меня в жилах не течет ни капли маггловской крови. Мой род уходит своими корнями вглубь веков, но я знаю биографию каждого из своих предков. У меня самое красивое поместье во всей магической Англии, да и немагической тоже. Моя супруга — самая достойная женщина: умная, красивая, изысканная, из древнейшего рода — не то, что эти короткопалые гусыни, выскочки, возомнившие себя великосветскими дамами. У меня, наконец, замечательный наследник. Ты помнишь тот день, когда родился Драко? Не успели моего сына отдать кормилице, как в окнах потемнело от сов, доставляющих все новые и новые списки предлагаемого приданого. Стол в кабинете был завален образцами брачных договоров. А Паркинсон… Вспомни, как ты шутил, что тот, должно быть, неделю ночевал в камине, только чтобы первым поздравить меня с рождением первенца и всучить мне в невестки свою обожаемую доченьку!

Не дождавшись ответа, Малфой разочарованно повертел опустевший стакан в руках и поставил его на подоконник, точно под центральной кистью тяжелого ламбрекена. Полюбовавшись на симметричную композицию, он рассеянно выглянул в фальшивое окно, за которым струился вечный дождь, и снова зашагал по вытертому ковру.

— Я — самый достойный изо всех достойных магов нашего времени. Нет, я, конечно, могу понять, почему Темный Лорд поселяется именно в моем доме. Но почему он отбирает именно мою фамильную палочку, хотя за столом сидит дюжина человек, не меньше, чем я, виновных в неудачах последних операций?

Малфой остановился у камина и взглянул на упорно молчащего друга.

— Северус, ты меня вообще слушаешь? Ты что, спишь?

Он умолк, прислушиваясь к тихому дыханию сидящего в кресле Снейпа.

— Спишь… — констатировал он через минуту. — Вот сволочь, а еще лучший друг, называется…

Выждав еще несколько секунд и бросив долгий пытливый взгляд на лицо спящего друга, ничуть не расстроившийся этим высокородный лорд Малфой воровато оглянулся, на цыпочках подобрался к книжному шкафу и аккуратно поддел кончиками пальцев приоткрытую дверцу. Раздался тихий хлопок, в воздух взмыло легкое белоснежное облачко, приглушенный вскрик замер на полувдохе — и вот уже незадачливый взломщик, отплевываясь и протирая глаза, сахарной фигуркой бесшумно скрылся в камине, не забыв прихватить свою трость, но, почему-то не посчитав нужным попрощаться с гостеприимным хозяином.

Дверца, тихонько поскрипывая, медленно встала на место. Не открывая глаз, владелец коварного шкафа в очередной раз приложился к бутылке и почти беззвучно произнес:

— Именно поэтому, Люциус, именно поэтому…

*

Украинское слово "злидні" переводится как "нищета". В старинных поверьях злыдни — это маленькие, костлявые, вечно оборванные существа с огромными глазами и острыми зубами. Если они поселяются в доме — он обречен на скорое обнищание и разруху. Злыдни обычно не появляются сами — их насылают недоброжелатели, но иногда их можно "подцепить" и по неосторожности, что и произошло с Люциусом. Их не видят ни обычные люди, ни их "хозяева". Уничтожить злыдней можно, собрав в мешок и утопив, привалив камнем или зарыв на перекрестке, но горе тому, кто развяжет мешок — они обязательно прицепятся к нему.

Июль 1997 года

— Северус, она погибла! Он все-таки уничтожил ее! — серебристый вихрь, окутанный хлопьями сажи и пепла, вывалился из камина и рухнул в кресло, в отчаянии обхватив голову руками. Ощутив внезапную слабость в коленях, Снейп медленно опустился на диван, не веря своим ушам:

— Нарцисса погибла? Темный Лорд осмелился убить Нарциссу?

Измазанный Малфой поднял голову, ошалело посмотрел на него и недоумевающе произнес:

— Нарцисса? Какая Нарцисса? При чем здесь Нарцисса вообще? Я говорю о палочке! Моей фамильной палочке! Вчера Лорд сломал ее на охоте за Поттером!

— Я знаю, — глухо проронил Снейп, — я тоже был в этом рейде.

Он тяжело поднялся с дивана, открыл шкафчик, оценивающе окинул взглядом его содержимое и вынул одну из бутылок. Через пару мгновений щедро наполненный стакан утешающе ткнулся в судорожно сжатые пальцы.

— Ты там был... — Малфой одной рукой схватил стакан, а другой вцепился в рукав друга и пристально вгляделся воспаленными глазами в его лицо. — Ты все видел? Как она погибла?

— Люциус, не веди себя как безутешный вдовец, — поморщился Снейп, освободил рукав сюртука и аккуратно отмерил себе лечебную дозу из той же бутылки. После драматического появления нежданного гостя его пальцы еще немного подрагивали.

— Вдовец? — взвился Малфой. — Да лучше бы я остался… — он внезапно замолчал, наткнувшись на острый, как спица, взгляд своего друга и неуклюже закончил: — без дома, чем без палочки.

Вдруг он стукнул стаканом по столу и обвиняюще заявил:

— А ты куда смотрел? Почему ты ничего не сделал?

— Я? — брови Снейпа удивленно взмыли вверх. — Как говорит в таких ситуациях мой дражайший крестничек, «Здравствуй, Поттер, я твой бладжер». Как ты себе это представляешь — мне следовало заслонить мальчишку собой, сбить его с метлы или с почтительным поклоном обезоружить Повелителя, попутно объясняя ему, какую бесценную вещь он держит в руках и насколько бережно ему следует с ней обращаться? Я не смог ничего сделать по той же причине, по которой ты доверил свою семейную реликвию рукам Темного лорда.

— Да, да, конечно, ты прав, — поспешно согласился Малфой, — я никак не мог ему отказать. Но кто же знал, что такая мощная палочка в руках сильнейшего мага не выдержит столкновения с этим дамблдоровским выкормышем?

— Возможно, тебя немного утешит то, что без палочки остался еще и Селвин, — мягко заметил Снейп. — Именно он во время погони опознал настоящего Поттера, обратил на него внимание Темного лорда и отдал повелителю свою палочку после того, как твоя была уничтожена.

— Не говори мне о Селвине! — снова завелся Малфой. — Этот глазастый идиот, который после всех своих подвигов боится возвращаться домой, обосновался в моей гостиной, наливается моим коньяком и, думая, что никто его не слышит, стенает, что потомки его не простят. А что обо мне подумают мои потомки? Что, по его мнению, должен сказать своему наследнику мой сын? «Прости, мой дорогой, но твой дед не смог уберечь фамильную палочку, и тебе в наследство достанется новоделка, которую уважающие себя маги даже в руки брать не должны.» Так, что ли? И этот позор навеки останется в летописях нашего рода…

Всегда аккуратный и вежливый лорд Малфой метался по комнате, втаптывая осыпающийся с мантии пепел в полинявший ковер. Ругаясь последними словами и самозабвенно оплакивая фамильную ценность, навеки потерянную для внуков и правнуков, он, похоже, абсолютно выпустил из виду одну ма-аленькую, но очень существенную деталь, о которой его собеседник периодически задумывался еще с того дня, как ему представили кряхтящий кружевной сверток с белобрысой обезьянкой внутри.

А будут ли они вообще у тебя, эти внуки?..

* * *

Вдоволь набегавшись и немного успокоившись, Малфой изящно опустился в кресло и, выражаясь языком некоей магглорожденной отличницы, включил конструктивное мышление.

— Северус, надеюсь, ты понимаешь, что, хоть меня и лишили палочки, я не могу, просто не имею права оставаться в собственном доме абсолютно беззащитным? Это слизняк Петтигрю, обходясь столько лет одними зубами и облезлым хвостом, вполне может прожить без палочки и всю свою никчемную оставшуюся жизнь, а я в крысу превращаться не умею, и прятаться по углам, пока Темный лорд не сменит гнев на милость, тоже не собираюсь... Но даже если и я смогу где-нибудь достать другую палочку, мне придется долго с ней работать, прежде чем она сможет действовать в полную силу. Поэтому мне надо найти не просто палочку, а максимально приближенную по своим свойствам к утерянной, то есть вязовую, что не столь важно, или с сердцевиной из сердечной жилы дракона, что несоизмеримо важнее. Ты ведь знаешь, что такая сердцевина — это самая крепкая связь с владельцем палочки, самые яркие заклинания, плюс повышенная обучаемость, что немаловажно в моей ситуации. Это достойно звучит, в конце концов — не подобает же главе древнего рода пользоваться какой-нибудь шерстью бобра или кожей тролля. Фу!

Малфой брезгливо сморщил свой донельзя аристократичный нос и с надеждой посмотрел на Снейпа:

— Кстати, Северус, а ты, случайно, не помнишь, у кого из наших знакомых имеются палочки с такой сердцевиной?

В его глазах вдруг блеснули маниакальные огоньки. Снейп отпрянул и выхватил свою палочку, крепко вцепившись пальцами в ее рукоять:

— Но-но, друг мой, без шуток! Я, конечно, безмерно тебе сочувствую, но к таким великим жертвам пока не готов, при всем глубочайшем к тебе уважении.

— Ну что ты, Северус, у меня даже и в мыслях не было... — Малфой успешно притушил во взгляде разочарование, но алчные искорки погасить до конца так и не сумел. Снейп коротко дернул уголком рта, обозначая улыбку, и демонстративно взял стакан левой рукой, не торопясь выпускать палочку из правой.

— Северус, ты мне что, не доверяешь?.. — праведное возмущение и оскорбленная невинность во всем облике Люциуса были отработаны до блеска еще во времена Первой магической, но старого друга, а по совместительству опытного педагога и декана самого хитроумного факультета Хогвартса такими взглядами было не пронять. Снейп в ответ коротко хмыкнул, отпил пару глотков огневиски и, словно только что вспомнив, повернулся к Малфою:

— Кстати, у твоей дражайшей родственницы, если я не ошибаюсь, точно такая палочка, как ты ищешь. Беллатриса — сильная ведьма, и думаю, что ее палочка не причинила бы тебе много хлопот, не потребовала длительных тренировок и служила бы тебе верой и правдой...

Вдоволь налюбовавшись на очередную смену эмоций на лице лучшего друга, Снейп задумчиво откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Будь Малфой в адекватном состоянии, он бы с ходу отмел эту абсурдную идею, высмеял друга за откровенно бездарные провокационные разговоры, а в хорошем расположении духа еще и и привел бы не менее пяти причин, по которым высказанное предложение не заслуживало даже минутки его драгоценного внимания. Но после пережитых потрясений Люциус цеплялся за соломинку, и Северус прямо-таки слышал, как щелкают в его припорошенной пеплом голове костяшки счетов и скрипит по пергаменту дорогое перо, разнося по колонкам приходно-расходной книги плюсы и минусы создавшейся ситуации, как тщательно взвешиваются на чашках сверхчувствительных лабораторных весов родственные отношения, личные предпочтения, расклад сил и всевозможные риски, учитываемые с дотошностью опытного финансиста.

Даже распыли кто в комнате двойную дозу перуанского порошка, Северус мог бы с уверенностью описать, как плотно сжимаются губы вдруг притихшего друга, как сходятся к переносице некогда причесанные брови, как проявляется на гладком лбу упрямая морщинка, которую так настойчиво и безуспешно пыталась извести Нарцисса. Он словно воочию видел, как по бледному лицу Люциуса проносятся тени опасений и затаенного страха, отчаяния и непоколебимой решимости, разбиваясь, словно волны о скалу, об один-единственный факт: Темный лорд — великолепный, можно сказать, непревзойденный легиллимент. И как бы тихо ни исчезла из своих покоев любимая родственница, как бы глубоко ни были упрятаны ее останки, какие бы щиты ни возводил вокруг своей памяти Малфой, сам считающийся незаурядным окклюментом, защитить свой мозг от вторжения бесцеремонного сюзерена он не сможет. Да и палочку от посторонних глаз не спрячешь — приметная слишком...

Через несколько секунд воображаемое перо с визгом подвело итоговую черту под неутешительным балансом. Люциус вздохнул и потянулся за стаканом. При взгляде на потухшее лицо друга у Снейпа защемило сердце — старость, наверное, подкрадывается, да и работа-злодейка не способствует здоровому образу жизни...

Снейп добавил огневиски в требовательно протянутый стакан и небрежно произнес:

— У Питера Петтигрю, насколько я слышал, все-таки появилась новая палочка. И, если слухи не врут, внутри у нее не волос вейлы, и не чешуя саламандры, и уж ни в коем случае не шерстинка единорога.

Малфой оживился и всем телом повернулся к собеседнику.

— И не чешуя змеи, и не рог северного оленя, и не зуб кошки? — уточнил он в том же тоне.

— Правда, Петтигрю очень дорожит своим новым приобретением, и, я уверен, не пожелал бы расстаться с ним даже на секунду, — продолжил свои рассуждения Снейп, — но…

На губах Малфоя зазмеилась предвкушающая улыбка.

Снейп спрятал ухмылку за стаканом. Ему бы очень хотелось посмотреть на догонялки за крысой, которая давно напрашивалась на несколько приятных часов в самых глубоких подвалах Малфой-мэнора. Долго третировать своего очередного любимчика Волдеморт, конечно, не позволит, но несколько милых сердцу бесед тет-а-тет Люциус все-таки урвать сможет. Приятно сделать доброе дело, не солгав при этом ни словом, — редкое удовольствие, к сожалению, особенно в последнее время.

Да, в последнее время как-то не до удовольствий стало…

Много-много лет назад, кажется, еще в прошлой жизни, они с Люциусом оказались в Испании. У Малфоя как раз наступило очередное пресыщение семейной жизнью и его молодой, не нагулявшийся до свадьбы организм потребовал новой порции острых ощущений. В тот день лорд Малфой решил осчастливить своим вниманием некую знойную сеньориту, совершающую путешествие по майской Кантабрии. Рассказав супруге традиционную сказку о топографическом кретинизме лучшего друга и крайней потребности оного в надлежащем сопровождении во время его визитов на континент, он подхватил Северуса под локоть, "высадил" его под апельсиновым деревом в чьем-то заросшем садике и улетел на крыльях любви. Северусу претило служить ширмой для постоянных интрижек Малфоя, но в этот раз он отказаться не смог — Сантильяна-дель-Мар был идеальным городком не только для свиданий, но и для закупок некоторых интересных ингредиентов, продающихся в маленьких лавчонках с белыми буквами на черных вывесках под видом перечного варенья и прочей экзотической пакости для туристов. На удивление быстро управившись со своими делами, Северус бродил узкими мощеными улочками, разглядывал старинные дома, облепленные цветочными горшками и старинными гербами, останавливался у сувенирных лавчонок и надолго застывал у открытых дверей разнообразнейших мастерских. Через несколько часов уставшие ноги привели его к статуе рыцаря, охранявшей табличку с надписью "Museo de la Tortura". За грубой каменной кладкой скрывался шокирующий аттракцион для туристов, экспозиции которого Северус тогда еще изучал с любопытством, но через несколько лет вспоминал уже с ужасом и безумной надеждой, что больше никому из когорты Темного Лорда не придет в голову заглянуть в этот темный уголок маггловской истории.

И вот сейчас Снейп поймал себя на недостойном желании самому схватить мерзкого крысеныша за шиворот и совершить с ним небольшую экскурсию по мрачным залам музея и опробовать в действии некоторые особо отвратительные экспонаты.

Судя по предвкушающей улыбке Малфоя, Питеру предстояло не менее познавательное времяпровождение, но, прощаясь с заторопившимся вдруг домой другом, Снейп вовсе не разделял его лихорадочного воодушевления.

— Сегодня — фамильная палочка, — набатом стучало в его голове, — завтра — родовой замок, а послезавтра очередь может дойти и до его обитателей…

Bonsoir, ma chère!

Мерлин, кто бы знал, как мне надоел твой арманьяк, cher ami…

— Сев, моя палочка меня не слушается!

Северус Снейп поспешно вскочил из кресла, якобы для торжественной встречи дорогого гостя, а на самом деле в стремлении уберечь от хлопьев сажи блюдечко с деликатесом — в последнее время хваленая аккуратность потомственного аристократа улетучивалась на глазах вместе с его не менее хваленым самообладанием.

— Ты все-таки достал себе новую палочку, Люциус?— успешно завершив спасательную операцию, поинтересовался гостеприимный хозяин. — Позволь полюбопытствовать, где именно? Белла, насколько я знаю, цела и невредима, эта плешивая крыса тоже, хоть и потрепал ты ее изрядно. И мастерскую Олливандера министерство опечатало еще в прошлом году, после налета на магазин. Или вы еще во время налета прихватили кто сколько смог — про запас, а ты мне забыл или не счел нужным рассказать?

— Что ты такое говоришь, Северус, — обиженный гость даже перестал отряхивать свою щегольскую мантию, — я ведь тебе не мародер какой-нибудь! Это моя старая школьная палочка, я ею не пользовался с того самого дня, как получил в наследство ту, фамильную. Я думал, что это старье давно выбросили, но моя сентиментальная супруга, оказывается, хранила ее как память о всяческих миндальных глупостях, которые я творил на первых свиданиях — цветочки там, фейерверки, бабочки всякие...

Малфой закончил приводить себя в порядок и оглянулся по сторонам:

— О, что я вижу, знакомая бутылка. Празднуешь что-нибудь? И мне наливай.

— Праздную. Поминки по спокойному вечеру, — буркнул Северус и протянул руку. — Позволь мне посмотреть… Да, я помню ее: кедр, благородное дерево, а внутри…

— Волос крысы, — с отвращением произнес Люциус, усаживаясь в кресло и нервно приглаживая растрепавшиеся волосы. Поднявшееся при этом облачко пепла медленно осело на столик, похоронив под собой поздний ужин старого холостяка. — К тому же, она короткая — всего 10 дюймов.

— И это ее основной недостаток, — мстительно прищурившись, насмешливо произнес Северус. — Из трости не достанешь — на сломанную шпагу смахивает, да и изящного взмаха не изобразишь — эффект не тот при твоем-то росте.

Люциус бесцеремонно открыл бутылку, налил немного в стоящий рядом хозяйский бокал, залпом опрокинул его и только потом ответил:

— Мне, знаешь ли, друг мой, сейчас не до эффектных взмахов. Мне результат нужен, а он как раз напрочь отсутствует. Еще раз повторяю тебе: палочка меня не слушается — выполняет только простые заклинания, и то на уровне школьной программы. Ни «Круцио» толкового не изобразишь, ни «Империо», а на обычных «Ступефаях» далеко не уедешь. Я эту палочку даже при отмене запрета не показал бы никому — стыдно. Но без нее — совсем плохо, я уже устал в собственном доме от каждой тени шарахаться.

— Надо было лучше в школе учиться, беспалочковой магией овладевать, сейчас бы шарахался не от каждой, а только от некоторых, например, от высокой и кудрявой, — ядовито ухмыльнулся Северус, все еще переживая потерю любимого десерта.

Гость заметно обиделся и снова завел любимую песню:

— Тебе смешно, а я без нормальной палочки как…

— Как Амбридж без бантика... — Снейп вспомнил детские разговоры за обедом. Как же разительно отличались беззаботно-оживленные хогвартские застолья времен доброго дедушки Дамблдора от угрюмо-напряженного принятия пищи времен мерзкого Пожирателя Смерти Северуса Снейпа. Но даже в таких полутюремных условиях дети оставались детьми — пытались шутить и дурачиться, вот только темы для шуток немного изменились, да произносить их вслух рисковал не каждый. Но на слух директор никогда не жаловался... — Как Филч без кандалов. Как Амикус без «Круциатуса».

Он вспомнил еще одно сравнение — «Как Малфой без мэнора», но промолчал. Бить лежачего скучно и неспортивно, даже если это твой лучший друг.

— Фи, Северус, — поморщился гость. — Откуда ты берешь эти пошлые сравнения? Хотя что я удивляюсь — годы тесного общения с разным отребьем все же дают о себе знать. Это твои любимые ученики так изъясняются?

— Люциус, не тычь мне палочкой в рану, — с тяжелым вздохом хозяин открыл стенной шкафчик и достал еще один бокал. — У меня теперь так изъясняются все — и ученики, и даже учителя. Некоторые. Если бы ты знал, что творится сейчас в школе…

— А что может твориться в твоей школе? — пожал плечами Малфой и наполнил оба бокала. — Мне Драко писал: в столовую — строем, на уроки — строем, на отработки — в ногу и с песней. Порядок и дисциплина, как ты всю жизнь и мечтал. Ну, может, Алекто слегка увлекается, а так все замечательно. Кстати, Нарцисса просила еще раз поблагодарить тебя за сына. Спасибо, что уговорил Лорда отправить Драко в школу, твоя идея об обязательном образовании для всех детей волшебников просто гениальна — Лорд наконец-то оставил его в покое… Нарси после провала Роули была просто в ужасе: наследник древнего рода — и в амплуа Макнейра. — Люциус брезгливо скривился, допил вино и потянулся за новой порцией. На лице снова появилось тоскливое выражение:

— Мерлин мой, мне немедленно нужна послушная палочка. Роули мне уже больше месяца проходу не дает. Ты только подумай — эта скотина точно так же запорола операцию, упустив Поттера в какой-то маггловской забегаловке, но смеет ухмыляться мне в лицо в моем же доме. Выползает эта сволочь после отчета у Лорда в коридор, трясется весь, глаза мутные, а мне так через губу, с пузырями кровавыми: «Слабоват твой пацан, вот попадет он ко мне в руки, я уж ему покажу, что такое настоящий «Круциатус».

— Я так и не понял, чем ты так недоволен, — задумчиво отозвался Снейп. — Тем, что твоему сыну уготована роль заплечных дел мастера при Темном Лорде или тем, что у него плохо получаются пыточные заклинания? Так насчет последнего не беспокойся — Амикус и Алекто позаботятся о его совершенствовании в этом вопросе. Они ведь потому и попали в школу, что усиленно расписывали Лорду перспективы натаскивания юного поколения без отрыва от учебного процесса. Я бы их, будь моя воля, к детям на пушечный выстрел не подпустил, но приказ есть приказ.

Правда, тренироваться Драко придется на таких же чистокровных, как он сам, или полукровках. Я, конечно, понимаю, что это не комильфо и полный моветон, да и друзьям нашим, у кого дети в Хогвартсе, будет не очень приятно. Но в этом году в школе не будет ни горячо «любимой» твоим сыном Грейнджер, ни других магглорожденных — они не смогут пройти «Комиссию по учёту магловских выродков» и получить сертификат о Статусе крови, а значит, продолжить образование.

— И теперь, если Драко снова оплошает, об этом будет знать вся школа и ухмыляться начнут уже и Нотт, и Крэбб с Гойлом… — обреченно закончил Люциус. — И зачем ты только протолкнул эту идею… Ах да, прости, забыл. Просто Драко — моя единственная надежда вернуть расположение Лорда, мой наследник, моя гордость, а он… он действительно слаб. У него нет того азарта, нет того огня в глазах, который был у нас, ты помнишь, Северус? Мы хотели перевернуть весь мир…

— Мы его переворачиваем сейчас. Ты чем-то недоволен? — холодно произнес Снейп.

— Я хочу, чтобы мой сын занял в новом мире достойное место. Но сейчас это невозможно…

Малфой вдруг резко повернулся к другу:

— Ты хочешь знать, что творится в доме, где ты так упорно отказываешься появляться? — бокал с силой грохнул о столешницу и жалобно зазвенел. — Последние наши неудачи привели к катастрофическим последствиям. Меня Темный Лорд списал со счетов совсем, я для него сейчас не больше чем управляющий домовыми эльфами в его резиденции. Над Драко он попросту издевается, давая ему заведомо невыполнимые или просто непосильные поручения. Нарцисса спит одетая и с палочкой под подушкой — защитничек-то я сейчас, как Антонин говорит, аховый. Официально я лишен палочки, эту в рукаве ото всех прячу, хотя мне кажется, что Лорд о ней догадывается, просто молчит почему-то… Мне в Азкабане и то жилось спокойнее — там я хотя бы знал, что Драко — в школе, Нарцисса — дома, деньги — в банке, а Лорд…

— Что Лорд? — не поворачивая головы, мягко переспросил Северус.

— Ничего, — буркнул Люциус. — Скучать изволит. Ты знаешь, как у нас в доме теперь вечера проходят? Антонин с Беллой совсем сдурели, один вспомнил дурмстранговское детство, другая подхватила идею, и в то время, когда Лорд не отсутствует по своим делам, а другие отдыхают от укрепления позиций Тикнесса и установления в Министерстве новых порядков, в моей гостиной разворачивается филиал Святого Мунго, точнее, его палаты для душевнобольных. Белла собирает все палочки, складывает их букетом в прабабушкину любимую вазу и Антонин с завязанными глазами вытаскивает по одной. А Белла придумывает для владельца палочки различные задания. Но ты же знаешь Беллу… Ей все равно, кто под заклинанием — свой или чужой, притащенный с улицы маггл или родной зять, лишь бы Лорду весело было. Хорошо, хоть Нарциссу не трогают, а то бы я совсем с ума сошел.

Люциус замолчал и тяжелым взглядом уставился на огонь в камине.

Северус задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла:

— И вот теперь мы снова возвращаемся к твоей проблеме. Отнимать палочку у Драко я тебе просто не позволю как директор школы — хоть я и стараюсь держать ситуацию в Хогвартсе под контролем, но не те сейчас времена, чтобы оставлять твоего единственного наследника без защиты. А ты не пробовал временно поменяться палочками с Нарциссой? Ее палочка подлиннее этой будет, 13 дюймов и, насколько я помню, каштан и волос водяного.

— Нет, — Люциус отхлебнул слишком много, поперхнулся, и, откашливаясь, отрицательно покачал головой. — Мы уже пробовали меняться — ее палочка мне тоже не подходит: непослушная, чужая, холодная, не понимаю, в чем причина… Разве что попробовать отнять у Нарси ее палочку силой, в бою или на дуэли. Кое-кто говорит… — Люциус замялся, — ну ладно, ладно, не смотри так, Олливандер сказал, что палочки в таких случаях должны слушаться нового хозяина.

— Ну-ну, — хмыкнул Северус. — Ты еще на родную жену внезапно напади и останется только заавадиться самому новой палочкой, впрочем, не факт, что она тебя еще послушается. Тебе лучших друзей в доме мало, хочешь еще и от любимой жены шарахаться? Нарцисса тихая-тихая, но за такие фокусы она тебе безо всякой магии на тот свет отправит.

— Нарси говорит, что моя палочка просто обиделась, — уныло пробормотал Люциус. — Я ведь после смерти отца, когда получил в наследство ту, фамильную, то эту, детскую, самую первую, в футляр как положил, так за все время и не доставал ни разу.

— Ну, возможно, Нарцисса и права — женщина женщину всегда лучше чувствует, — неуклюже пошутил Снейп. — Попробуй еще такой вариант: предложи супруге эту палочку, сам возьми у Драко, а тот пусть с материнской походит, она его, насколько я помню, неплохо слушалась. Сложно, но что поделаешь — не оставаться же тебе в собственном доме безоружным…

— Нарси сказала, что мою палочку больше в руки не возьмет, ей неприятно, она крыс боится… — меланхолически произнес Люциус, высматривая что-то на донышке бокала. — Северус, придумай что-нибудь, ты же сможешь! У меня там Белла…

Северус тяжело вздохнул. Азкабан, переезд Лорда в поместье Малфоев, потеря фамильной палочки явно не улучшили характер старого друга. Но не бросать же на произвол судьбы это недоразумение, которое в бою с аврорами стоило десятерых, но превращалось в кисель при одной только мысли о встрече тет-а-тет с любимой свояченицей.

Так что там говорил якобы пропавший еще в прошлом году Олливандер? Отнять силой? Неплохая идея, кстати…

* * *

Сознание, как ему и положено, возвращалось медленно и неохотно.

В глазах темно, в голове звенит, в ушах шумит, за спиной что-то позвякивает. Пахнет сыростью — значит, дома, в подземельях. Голова болит — значит, напились. Болит не в правом виске — значит, подрались.

Глаз не открыть, ресницы слиплись — значит, голова разбита. Пахнет вином — значит, разбита и бутылка. Люциус, сволочь, там же еще полбутылки оставалось, и чем тебе бюстик Мерлина не угодил? Я же специально поставил его на самом видном месте, как раз у тебя под рукой…

Правая рука затекла, придавленная всем телом, но палочку не выпустила — молодец, хорошая девочка, моя школа. Левая — пустая, ну еще бы, Люциус упустил возможность забрать свою собственность. Ну и Мордред с ним, ради этого, вообще-то, все и затевалось. Ноги… вроде бы есть, но почему-то не двигаются. Голова… Где моя голова?

Щеке тепло и мягко, какие-то ворсинки щекочут нос, затылок слегка холодит сквозняком. Здравствуйте, уважаемый ковер, разрешите представиться, это я, голова нашего общего хозяина. Нам еще не выпало случая познакомиться так близко — после визитов к Темному лорду я уже имела честь неоднократно пообщаться с каминной доской, книжным шкафом, дверью в ванную и даже столешницей в лаборатории, но так низко я еще не… простите, я хотела сказать, что очень рада тому, что мистер Малфой наконец нашел время любезно поспособствовать и нашему с Вами знакомству.

Мистер Малфой…

Мерлин, а где же Люциус, неужели ушел домой и не воспользовался возможностью сунуть любопытный нос в лабораторию? В смысле, попытаться найти какое-нибудь зелье, чтобы оказать помощь раненому товарищу?

Вот болван, ты же сам поставил на дверь в лабораторию двойную защиту, никто не сможет туда проникнуть, разве что Дамблдор бы мог, но где теперь тот Дамблдор… А может, Малфой не сообразил, с какой целью ты подло и бесчестно, со спины, напал на него и отнял нелюбимую палочку? Может, он обиделся и, отомстив коварному предателю, поправшему многолетнюю дружбу, гордо удалился? С него станется, а ты теперь лежи на полу как дурак, истекай кровью, экспериментатор хренов, жди, пока какая-нибудь добрая душа заскочит субботний вечерок скоротать и снимет связывающее заклинание. А, учитывая твою дружелюбность и общительность, ждать тебе аж до понедельника — до завтрака, а то и до дежурного отчета Слизнорта после первого раунда «Слизерин против Гриффиндора»…

Сто раз уже просил Дамблдора поставить Слизерин в пару с Рейвенкло — так нет, тот боялся, видимо, что одни факультеты экстерном пройдут курс зелий, а другим еще пара дополнительных лет понадобится. А так получается, как сказали бы соседи по тупичку, «средняя температура по больнице»…

Северус, ты точно болван. Ты, случайно не забыл, кто уже почти месяц руководит этой самой больницей, вернее, школой? И кто тебе теперь мешает изменить расписание? Портрет Дамблдора или Темный Лорд?

Скрипнула дверь ванной комнаты. Ах вот вы где прохлаждались, друг мой, впрочем, сами виноваты: не умеете вежливо вести себя в гостях — приводите себя в порядок старым дедовским способом, благо, водичка у нас в подземельях бодрящая, лучше любого отрезвляющего зелья действует.

И какие же выводы сделала наша светлая голова после сеанса просветления?

Тихие, но уже уверенные, шаги. Быстрое «Репаро». Волосы на голове зашевелились, что-то острое проехалось по виску. Вот за это спасибо, дорогой друг, вычесывать осколки из длинных прядей — то еще удовольствие, уж тебе-то этот факт известен не понаслышке. Волосы снова зашевелились. Спешите видеть — Пожиратель Смерти со стажем применяет диагностическое заклинание. Приятно, когда лучший друг так заботится о твоем здоровье. Эх, Люциус-Люциус, умер в тебе великий целитель. К моему глубокому сожалению, умер, так и не родившись: даже болван Сметвик в такой ситуации сообразил бы первым делом проверить, в сознании ли находится пациент, — мало ли, вдруг захочет тут же отблагодарить лекаря за старания…

Да оставь ты мою многострадальную голову в покое, целитель хренов, здесь нужны зелья, а не заклинания, хотя я очень рад, что вы со своей палочкой наконец-то нашли общий язык. Вот и убирайся со своим свежеприрученным сокровищем домой, только не забудь о ма-аленькой мелочи, вроде «Финиты», а то у меня уже шея затекла на полу лежать и ноги онемели.

М-мерлин! Люциус, а нельзя ли немного поосторожнее? Я ценю твою заботу, но чтоб тебя твои правнуки так аккуратно на диван укладывали! Подобрав на коврике у спальни Нарциссы, разгневавшейся на очередной загул блудного супруга!

Иди уже! И не забудь…

Спасибо, дорогой друг, не забыл… И я не забуду…

— Финита инкантатем!

— Ступефай!

Вот гад белобрысый, успел-таки ускользнуть, наверное, бросил «Финиту» уже стоя одной ногой в камине. Ничего, какие наши годы, еще сочтемся. Твоим погребам придется дорого заплатить и за мою разбитую голову, и за твою разбитую бутылку, и за испорченный вечер, и за несостоявшийся тет-а-тет.

Мне очень жаль, моя дорогая...

До следующей встречи, mon ami…

Апрель 1998 года

— Северу-ус-с! — дикий вопль раненого зверя проник даже через толстые стены лаборатории. Рука дрогнула и полторы унции порошка асфоделя чуть не прошли мимо котла.

Никакого покоя даже в своих собственных покоях.

Северус Снейп помянул недобрым словом Дамблдоровы очки и накрыл котел защитным куполом. Что бы там опять у Люциуса ни случилось, мадам Помфри должна получить новую порцию заживляющего рябинового зелья вовремя.

— Что слу... — вопрос застрял в горле. Посреди засыпанной горячими углями гостиной стоял изрядно подкопченный лорд Малфой и отряхивал от сажи и пепла обгоревшие волосы. Из-за его спины курился легкий дымок.

— Твой Поттер — …! — поприветствовал застывшего на пороге хозяина гость и ожесточенно захлопал себя по тому месту, которое на балу обычно прикрывается фалдами фрака. Пепел взметнулся к потолку, но дымок постепенно сошел на нет.

В правом виске привычно заныло.

— Он не мой, — механически ответил отошедший от шока язык. — И что Поттер?

— Он был в моем доме! — обвиняюще заявил Люциус, как будто профессор, ах, простите, директор Снейп специально подослал к нему своего ученика с какой-нибудь диверсией.

— Он, эта его лохматая Грейнджер и младший Уизли. — Малфой подул на обожженные ладони. — Их поймали егеря и привели в мэнор — грязных, оборванных, словно их пикси по болоту таскали. Но они притащили с собой дорогой меч с рубинами на рукояти. Меч, из-за которого Белла словно взбесилась, кричала, что они украли его из сейфа Лестрейнджей и чуть не запытала девчонку до смерти.

Сердце пропустило пару ударов. Попались. Все-таки попались, идиоты малолетние. Ах, Альбус, сволочь ты бородатая, во что же ты детей втравил и меня вместе с ними… Но почему Люциус здесь? Неужели Грейнджер раскололась? Хотя, зная, как работает Белла, сомневаться в этом не приходится. И что теперь?

Ноги сами развернулись в сторону лаборатории, пальцы прошлись по батарее пузырьков на стеллаже и безошибочно вытащили баночку с оранжевой мазью.

Малфой неслышно подошел со спины и зашептал прямо над ухом:

— Северус, друг мой, я ведь не дурак, и прекрасно знаю вашу школьную легенду о мече Гриффиндора. А как бывший попечитель вашей школы, я точно так же знаю, что хранился он всегда в кабинете директора, то есть, в твоем. А ты…

Отполированный ноготь, словно пристреливаясь, ткнулся в плотную ткань сюртука точно напротив несвоевременно забарахлившего органа:

— Ты, по словам Беллы, давно должен был положить этот меч в ее хранилище в Гринготсе. И вот теперь Беллу очень интересовал вопрос — тот ли это меч.

Малфой перевел дыхание и отодвинулся:

— Не бледней так. Твое счастье, что гоблин, которого они притащили вместе с Поттером, заявил, что меч — подделка. Но ты же знаешь Беллу — она не угомонится, пока не перепроверит десять раз. Так что жди гостей, Северус.

— Спасибо, Люциус, ты настоящий друг, — бесцветным голосом произнес Снейп, сунул баночку другу в руки, а сам неверной походкой прошел в гостиную, вытащил из заветного шкафчика два стакана и бутыль огневиски. Молча разлил, поставил один стакан на журнальный столик, второй пригубил, поморщился от резкого запаха, отхлебнул сразу полстакана, отдышался и, наконец, спросил:

— Сам-то ты как ухитрился из дома выбраться?

— Так это же Поттер, сволочь очкастая! — с новыми силами взвыл Малфой, чуть не выронив баночку. С трудом открученная крышка выскользнула из покрытых пузырями пальцев и укатилась под кресло. — Они сбежали! Все трое! Когда Белла уже вызвала Темного Лорда! Ты представляешь, что там сейчас будет? А когда твой Поттер в меня со всей дури «Ступефаем» запустил, меня с размаху в камин и внесло. Пока я в отключке лежал, эти поганцы палочки у кого смогли забрали и смылись. И самое паскудное, что забрали палочку Драко, его как раз осколками люстры по лицу резануло, не до боя мальчишке было, хоть бы глаза целы остались. Так у него в придачу еще и палочка Беллы в руке была, эта сука потом чуть его не съела, когда пропажа обнаружилась. Теперь Лорду нажалуется, Драко виноватым выставит и все… Так я под шумок руку из камина тихонько высунул, горсть летучего пороха ухватил — и сразу к тебе.

— А твоя палочка, Люциус, где она? — Снейп никак не мог охватить ворох событий, происшедших в Малфой-мэноре за такое короткое время.

— Так я же о чем и говорю! Сломалась она, когда я в камин влетел! Она в рукаве была спрятана, а я на локоть как раз и приземлился. Палочка хрусть — и пополам.

Люциус, конечно, был потомком знатного рода, и воспитание получил соответствующее, но когда ему на голову сваливался сильный стресс, весь его лоск куда-то девался и сиятельный лорд начинал изъясняться языком Мандангуса Флетчера и Элизы Дулиттл. Нарцисса в такие моменты бросалась во все стороны замечательным изобретением Северуса Снейпа под названием «Маффлиато», уводила мужа домой и посылала эльфов в Хогвартс за успокоительным зельем того же авторства.

— Твой Поттер, гад очкастый, мою семью, считай, полностью без защиты оставил. Сейчас еще Белла у Нарциссы палочку заберет — и все… Она еще с детства к ней привыкла, наколдует, бывало, втихаря чего-нибудь, а Нарси отвечай. Хорошо еще, если Лорд не догадывался о палочке у меня в рукаве. Но если он знал…

Люциус отставил в сторону баночку, стер платком остатки мази с посветлевших ладоней, и шагнул к камину.

— В общем, Северус, я тебя прошу… Ты знаешь, о чем я. Скажешь Драко, что я им всегда гордился. А Нарси… Отдашь ей тот пакет с документами и портключом, пусть забирает сына и уезжает отсюда как можно дальше. А я домой пойду. Аве, Цезарь…

Северус, не меньше друга ошеломленный неожиданным появлением пропавшего Мерлин-знает-когда Поттера и его не менее чудесным исчезновением, и раздраженный изрядно поднадоевшими за последнее время депрессивными мотивами в речи Люциуса, вдруг вспылил:

— Иди ты уже… домой, моритури мордредов, пока Лорд тебя лично искать не начал. Вот сам все сыну и скажешь, язык не отвалится хоть раз в жизни доброе слово для ребенка найти. Мерлин, как же вы меня задолбали все со своими предсмертными заветами! Вот помру раньше всех, и разбирайтесь со своими проблемами сами!

Снейп выпалил все это на одном дыхании и прикусил язык. Да-а, стареешь, мой друг, стареешь, принесенные новости выбили тебя из колеи куда сильнее, чем хотелось бы. Хорошо еще, что Люциус, настроившись на скорое путешествие в загробный мир, может и не обратить внимания на твои обобщения.

— Ты что, Северус, нельзя тебе умирать, — потусторонним голосом произнес Люциус, явно пребывающий мыслями на пути к нерайским кущам. — Кто позаботится о Драко? А о Нарцисе? У нее сегодня снова сердечный приступ был. А как же тут сердцу не болеть, когда эта... как Лорд говорит, красавица слизеринских цветов, так и норовит проползти ей по самым кончикам туфель...

— Кстати, о красавице. — Снейп скрылся в лаборатории и через минуту появился, неся в руках пузатый флакончик и маленькую картонную коробочку. — Я вижу, ты снова начал носить шейные платки.

— Да, Белла шутит, что для меня теперь и веревку искать не надо — только мыло по стилю подобрать осталось, — уныло пожаловался Люциус, охотно возвращаясь с полдороги и заглядывая в стакан.

Видно было, что домой ему возвращаться совершенно не хочется. Хочется налить еще виски, усесться в ставшее родным за многие годы кресло, привычно протянуть ноги к огню камина и так же привычно поддеть Северуса на предмет… да на любой предмет — Люциусу всегда нравилось, как тот вскидывает бровь и кривит губы, когда дружеские шпильки пробивают броню его невозмутимости. Но долг мужа и отца требовал немедленного возвращения домой, негоже благородному лорду бежать из дома, оставляя жену и сына на растерзание озверевшему маньяку. Хотя… Если бы Лорд вернулся в поместье и заметил отсутствие любимого козла отпущения, Люциус бы уже шипел, бледнел и хватался за руку. Но он молчит, и значит, позволит себе задержаться еще на минутку в таких уютных тихих подземельях, где не визжит Белла, не всхлипывает Нарцисса, не орут пьяным матом верные соратники… Где не ползает по дому склизкая смерть, где «Круцио» не выворачивает наизнанку и так измученное тело. Где в случае необходимости вместо банальной авады тебе по старой дружбе предложат чашечку ароматного кофе или еще что-нибудь изысканно-приятное, позволяющее уйти из жизни с максимальным комфортом.

Снейп сочувственно посмотрел на друга и протянул ему флакончик:

— Погоди умирать раньше времени. Это зелье, которое ты мне заказывал. Пропитаешь им свои платки и галстуки Драко — пусть дома тоже носит школьную форму, скажешь, я велел. И про шарфики Нарциссы не забудь. Капсулы найдешь куда пристроить — пусть Нарцисса в те же галстук или платок зашьет, но лучше — в брошь, медальон или кольцо, откуда быстрее извлекается.

— В кольцо, — важно кивнул Люциус и даже в такой момент не преминул похвастаться:

— У Нарси, как у всех порядочных Блэков, каждое фамильное украшение с секретом. Как она только не путает, где что налито или насыпано — ума не приложу.

Северус уважительно посмотрел на друга. И Нарцисса молодец — подстраховалась на все случаи жизни, и Люциус удивил — он сам вряд ли смог бы спокойно спать рядом с настолько экипированной дамой. А Люциус ведь не только спит, он еще и погуливает иногда, и домой рискует появляться в непотребном виде. А ведь стоит Нарциссе хоть единожды рассердиться по настоящему — и прости-прощай, любезный друг, прими венок и два живых цветочка…

Северус открыл картонную коробочку:

— А теперь слушай меня предельно внимательно. В зелье — очень сильное кровоостанавливающее и антидот для наружного применения. В капсулах — тоже антидот, плюс кроветворное и еще несколько интересных компонентов. Если горло цело — капсулу проглотить, если порвано — постараться раскусить или засунуть под язык. Ткань к ране прижать как можно плотнее. И держать, пока хватит сил. Аллергии на дремоносные бобы ни у кого нет? Прекрасно. Искусственная смерть должна продлиться не более суток, но на всякий случай позаботьтесь о надежном укрытии и хорошем целителе.

— Зелья маловато, — Малфой встряхнул флакончик и посмотрел на просвет. — Мне на все платки не хватит.

Северус рассердился. Значит, разработай зелье, спасающее от яда единственной в мире магической рептилии, под носом у Лорда достань редчайшие ингредиенты, не спи несколько недель, вдыхая ядовитые пары, а вместо благодарности получи вот это «на все платки не хватит»?

— Один будешь носить, — процедил он, прожигая лучшего друга взглядом насквозь. — Черный. Он ко всему подходит, мрачно, но атмосферно. И жив останешься. Или ты предпочитаешь смотреться стильно, но в гробу?

— Нет-нет, ты совершенно прав, — Малфой поспешно спрятал флакончик и коробочку с капсулами в карман. — Черный — это даже символично.

— Ты даже не представляешь как, — зловеще пообещал Снейп. — Узнаю, что ты все зелье на свои платки израсходовал — не обижайся.

Малфой оскорбленно выпрямился, серые глаза надменно сверкнули, рука потянулась к поясу.

Северус удовлетворенно хмыкнул:

— Вот-вот, теперь ты снова стал на сиятельного лорда похож, а то выглядел как любимый павлин после проливного дождя.

И, не отказывая себе в удовольствии, мстительно добавил тоном наследника Малфоев, когда-то поучавшего юного неотесанного полукровку:

— И я тебя умоляю, не делай лишних движений!

Эх, лучше бы он этого не говорил. Люциус, вспомнив про осиротевшую трость, моментально скис и превратился в ту же размазню, что обреталась в последние месяцы в доме Малфоев, и по какому-то нелепому недоразумению до сих пор именовалась главой славного древнего рода.

— Северус, а как же моя палоч…

Не договорив, Люциус тихо взвыл и согнулся пополам, схватившись за левое предплечье. Судя по всему, Лорд был не просто не в настроении, он был в бешенстве. Малфой поспешно влетел в камин, унося в кармане драгоценные дары и сетуя, что не успеет ими воспользоваться, если его загрызут прямо на выходе из камина.

— Повезло, — ядовито подумал Снейп, засовывая вынутую было палочку обратно в рукав. — Подумать только, впервые за всю историю своего существования Темная метка не предварила человекоубийство, а предотвратила его. Жаль, Люциус не узнает, что его проклятие стало причиной чудесного избавления от неминуемой смерти от руки лучшего друга… Впрочем, еще неизвестно, что ожидает его на той стороне каминного путешествия.

Левую руку обожгло. Северус Снейп поспешно вытащил из шкафа плащ и маску Пожирателя, и, костеря на все лады Малфоя, Лорда, Дамблдора, Поттера и, почему-то, Грейнджер, недоглядевшую и допустившую, устремился к выходу из Хогвартса.

— Еще раз, — высказывал он холодному апрельскому рассвету.— Еще раз кто-нибудь заикнется при мне о проблемах с палочкой — зааважу на хрен и сбегу в теплые края: в джунгли, в пампасы, в леса Амазонии, в Занзибар какой-нибудь... Туда, где нет магов, зато есть много разнообразных травок и цветочков. Осяду в каком-нибудь племени, стану главным шаманом, буду сидеть вечерами на пороге хижины, у костерка, трубочку покуривать, какую-нибудь местную настойку на гигантских гусеницах дегустировать...

И женюсь.

Сразу на трех.

Точка.

2 мая 1998 года

— Я в затруднении, Северус, — мягко сказал Волдеморт.

— Почему она не слушается меня, Северус?..