Командный дух (джен)

Четверг

Рабочий день начинался паршиво. А когда аврор Ричардс явился с докладом, Кингсли просто захотелось взвыть.

— Никак не возьму в толк, Ричардс, что это?

— Что-то вроде дьявольских силков, господин министр, но... э... оно чересчур уж дружелюбное, сами видите.

— Нет, не вижу, — проворчал Кингсли, стряхивая льнущие к руке усики лозы и возвращая кустик Ричардсу. — Утром я получил кучу вопиллеров, но все какие-то невразумительные. Что, черт возьми, происходит?

Вместо ответа Ричардс передал министру утренний выпуск «Пророка».

Передовица гласила: «Люциус Малфой замечен в непристойных действиях с кустом!»

— Разве здесь не должно быть «в кустах»?

— Читайте дальше, сэр. Нам удалось избежать огласки всех остальных инцидентов, но...

— Бэнкс! — позвал Кингсли своего помощника.

— Сэр?

— Какую там форму нужно заполнить, чтобы запретить пересылку растений совиной почтой? Давай ее сюда.

~ * ~

Чуть позже к этим неприятностям добавились проблемы с совиной почтой: несколько писем на столе Кингсли превратились в снитчи и стали гоняться за министром по кабинету. Утихомирить их самостоятельно Кингсли не смог и только через несколько минут добрался до двери, чтобы позвать на помощь.

— Бэнкс! — заорал он, выскакивая из кабинета, и навалился на дверь, стараясь выпустить как можно меньше снитчей. — Твою мать! Ай! Вот дерьмо!

— Святые угодники, — пробормотал Бэнкс, поднимаясь из-за стола и хватая на лету снитчи, которые, к слову, и не думали на него набрасываться. — Это что, новая форма жалоб? Между прочим, я говорил, что с радостью могу разбирать вашу почту, сэр.

Кингсли уставился на помощника. Обычно невозмутимость Бэнкса только радовала, но сейчас министр ожидал хоть какого-то сочувствия.

— Может, позволите мне навести здесь порядок, пока будете проводить совещание с персоналом Отдела Магического Правопорядка, сэр?

— У меня совещание с персоналом Отдела Магического Правопорядка?

— Все еще может быть, сэр. Оно началось пять минут назад. Я бы напомнил, но после срочного разговора с миссис Малфой вы настоятельно просили не беспокоить вас.

~ * ~

Совещаний было так много! Обычно Кингсли устанавливал на столике позади Прытко пишущее перо. Там перо не привлекало внимания. Но сегодня, судя по хихиканью подчиненных, эта уловка не сработала.

— Что-то не так, Ридли?

— Просто восхищаюсь вашим, э-э... пером, сэр.

— Может, возьмете с него пример и тоже займетесь делом?

Тут присутствующие загоготали, и кто-то сказал:

— Для этого, пожалуй, одной руки будет мало.

Кингсли обернулся, в недоумении, почему перо вызывает такой смех.

И тут же мысленно выругался.

Никакого пера не было. Вместо него на столе хозяйничало вертлявое... устройство, больше подходящее для ублажения ведьмы, хотя в данную минуту оно усердно обрабатывало растение в горшке. Стоило Кингсли посмотреть на штуковину, как она прекратила выкорчевывать цветок, вздрогнула и выпустила множество крошечных злобных снитчей.

~ * ~

Бэнкс затолкал последний пойманный снитч в маленькую наколдованную клетку и закрыл дверцу.

— Остались только те, за которыми гоняются авроры, сэр. У меня не хватило духу лишить их этой забавы — они веселятся как дети.

Кингсли, перебравшийся за стол своего помощника, провел рукой по лицу.

— Я хочу знать, кто виноват в этом безобразии.

— Понятия не имею, сэр. Принести вам чаю?

Бросив на Бэнкса подозрительный взгляд, министр уточнил:

— Вы точно не имеете никакого отношения к этим снитчам?

— Конечно нет, сэр.

— Что ж, тогда чай, — вздохнул Кингсли, надеясь, что не слишком обидел Бэнкса.

~ * ~

— А-а-а! Какого хрена! Бэнкс!

Бэнкс выскочил из кабинета Кингсли с еще одной клеткой, забитой снитчами, и растерянно моргнул.

— Что-то не так с чаем, сэр?

— Это дерьмо, а не чай!

— Ох, батюшки. Сейчас же попрошу принести дру...

— Нет, Бэнкс. Тут и правда дерьмо вместо чая, в буквальном смысле.

Бэнкс поставил клетку на пол и снял крышку с заварного чайника.

— По мне, так пахнет замечательно, сэр. Может быть, кофе поднимет вам... больше придется вам по вкусу?

— С моим вкусом все в порядке! Отправляйтесь в столовую и выясните, кто приготовил этот чай. Его намеренно испортили.

Раздался стук в дверь, и в кабинет заглянула помощница Бэнкса. Кингсли подозревал, что в ее родословной были гномы или гоблины — такой коротышкой она была.

— Э-э, мистер Бэнкс?

— Да, Агнес?

— Там в атриуме журналист желает встретиться с министром. Однако в списке посетителей этого имени нет.

— Что за журналист? — спросил Кингсли.

— Рита Скитер, господин министр, и она очень интересуется импровизированным матчем по квид...

— Избавься от нее, Агнес, — распорядился Бэнкс, в то время как Кингсли сказал:

— Пригласи ее.

Бэнкс дождался, пока Агнес выйдет, после чего вопросительно поднял бровь.

— Должен же я объяснить ей, что с этими снитчами, разве нет? — сказал Кингсли.

— А вы сможете объяснить, сэр? — уточнил Бэнкс.

В кабинет снова заглянула Агнес.

— Ах да, сэр!

— Что? — поспешил ответить Бэнкс, прежде чем Кингсли открыл рот.

— В атриуме ожидает курьер с посылкой для министра, там какой-то очаровательный плющ.

— Верните этот плющ обратно и найдите его отправителя! — рявкнул Кингсли.

Бэнкс посмотрел на него, но промолчал.

~ * ~

— Устроить турнир — очень мудрое решение, — сказала Скитер об импровизированном межведомственном матче по квиддичу, в который играли по всему министерству.

— Благодарю вас. Учитывая все события последнего времени, я решил, что командные тренинги — это именно то, что поможет сотрудникам чувствовать себя более уверенно...

Скитер отпила кофе, улыбнулась, а затем спросила:

— Вы внедрили и другие подобные программы в учреждениях, подчиняющихся министерству?

Кингсли расслабился. Бэнкс убрал из его кабинета доставившую столько хлопот заколдованную почту и спрятал снитчи в ящик своего стола; кофе, судя по всему, не испортили. А Скитер довольствовалась простыми вопросами.

«В кои-то веки», — мысленно добавил Кингсли.

— Вообще-то, — начал он, заглядывая в подсказки, которыми его предусмотрительно снабдил Бэнкс, — недавно я утвердил предложенные попечительским советом меры по улучшению нравственных устоев преподавательского состава Хогвартса.

— Как интересно, — сказала Скитер.

В ее голосе слышалась откровенная скука. Это было замечательно. Значит, Кингсли сможет вернуться к работе раньше, чем рассчитывал, и быстрее выяснит, кто рассылает этот похотливый плющ.

— То есть драка в столовой началась именно из-за этого?

— Драка?

— Кажется, ваши подчиненные возвращались с какого-то семинара, где их учили делиться своими чувствами, и некто по фамилии Хендерсон весьма рьяно делился злостью с каким-то Уильямсом из-за нежных чувств, которыми тот успел поделиться с некой сотрудницей. И вообще, кажется, все ваши сотрудники, — во всяком случае, те, что повстречались мне по дороге сюда, — очень воодушевленно делятся чувствами, причем самыми разнообразными способами. Что вы об этом скажете?

— Ничего, — соврал Кингсли, с трудом подавляя странное желание рассказать Скиттер все, что ему известно.

Но пока подозрения о виновных во всем этот безобразии оставались подозрениями, лучше держать их при себе. Стоило избавиться от Скитер до того, как она начнет выспрашивать о чем-нибудь более важном.

— Было приятно пообщаться с вами, мисс Скитер, но мне действительно пора возвращаться к работе. Надеюсь, вы понимаете.

— Конечно, понимаю. Сейчас вы наверняка хотите скрыть все эти странные происшествия, но когда моя статья пойдет в печать, никто не станет проверять факты. — Скитер зажала рукой рот. — Господин министр, я...

— Мисс Скитер, прошу, не переживайте по поводу своей откровенности. Я ценю прямой подход и буду с нетерпением ждать нашего следующего интервью.

Скитер казалась очень благодарной за понимание и ушла, не сказав более ни слова. А Кингсли остался размышлять обо всех кошмарах этого дня.

Озабоченные кустики, кровожадные снитчи, трансфигурированное перо, испорченный чай, кофе... Кофе!

— Бэнкс!

— Сэр? — откликнулся Бэнкс, появляясь в дверях.

— Спроси у меня что-нибудь личное.

— Простите, сэр?

— Спроси. Это важно.

— Э-э, хорошо, сэр. Эм-м, как вы и советник Велингтон провели вчерашний вечер, сэр?

Прежде чем Кингсли смог остановиться, он уже отвечал:

— Мы трахались в Мемориальном саду министерства.

— Вот это да! То есть очень хорошо, сэр.

— О да, хорошо — не то слово! Она...

— Сколько снитчей было утром в вашем офисе, сэр? — прервал его откровения Бэнкс.

— Понятия не имею, — ответил Кингсли с благодарностью. — Вот дерьмо! В кофе Веритасерум!

— В самом деле, сэр? — недоверчиво переспросил Бэнкс. Он достал палочку, проверил содержимое кофейника и вытаращил глаза от изумления: — Ох, надо же. Вы правы. Полное безобразие, сэр.

«Не просто безобразие», — подумал Кингсли, призывая клетку со снитчами и под удивленным взглядом Бэнкса накладывая на них Фините. Каждый расколдованный снитч снова превратился в письмо. В каждом письме можно было прочитать одно и то же: «Наш коллектив не одобряет программу по укреплению командного духа».

Бэнкс взял одно из писем и заметил:

— Кажется, сэр, кто-то организовал весьма эффективный протест против новой инициативы Отдела Эффективности и Нравственности.

— Считай, что протест зарегистрирован и отмени инициативу!

— Вы лично уведомите советника Веллингтон об отмене, сэр?

Кингсли вздохнул.

— Думаю, вряд ли получится заказать столик на двоих в "Лапе Грифона"?

— Еще как получится, сэр! — возразил Бэнкс с заметным облегчением. — Управляющий заведения — мой близкий друг.

— Отлично, — сказал Кингсли, размышляя, останутся ли они с Фиби друзьями после того, как он сообщит о закрытии ее выпестованного детища. — В таком случае я сообщу об этом советнику сегодня же вечером. И спасибо, Бэнкс. Хорошо, что именно ты возглавляешь мою команду.

За неделю до этого

— «...согласитесь, что укрепление доверия и дружбы в эти нелегкие дни поможет каждому из вас сохранить эффективные профессиональные отношения. Использование Веритасерума в ходе тренингов поощряется, но не является обязательным», — процитировал Северус, комкая министерскую депешу, которую зачитывал деканам факультетов Хогвартса.

Минерва кашлянула.

— Неужели они серьезно?

— Конечно, нет! — поддержала ее Помона. — Наверняка это не более чем шутка.

— Ну, я, например, не нахожу в этом ничего смешного, — заметил Филиус.

— Я тоже, — добавил Северус, рассеянно прикасаясь к шее и сглатывая из-за тупой боли в горле.

— Но попечительский совет утвердил программу.

— Вы хотите сказать, Минерва, — процедил Северус, — что мы вот так просто согласимся на участие в этих открытых и записываемых беседах? Скажем, о причинах моей боязни раздеваться перед кем-либо, о твоем пристрастии к азартным играм, о тяге Филиуса к высокорослым лепреконам и особых отношениях Помоны с лозой ластящейся?

— Черт возьми, Северус! — воскликнула Помона. — Я уже устала объяснять, что просто удерживала ветви Лозы между бедер, чтобы подрезать их!

— В следующий раз, когда надумаете подрезать что-либо еще, запирайте двери в теплицу!

— Немедленно прекратите! — сказала Минерва. — Судя по всему, этот министерский семинар — чушь собачья. Мы компетентно выполняем наши обязанности, и это все, что кому-либо нужно знать о нас. Но я считаю, — продолжила она со зловещей улыбкой, — что мы должны выразить свою благодарность господину Малфою за заботу о нашей нравственности.

— Мы же не хотим, чтобы он счел нас неблагодарными, — ухмыльнулся Северус.

— Или думал, что может вмешиваться, когда ему вздумается, — добавила Помона.

— И не только Малфой, — подхватил Филиус. — У меня есть... друг в Министерстве, она с радостью поможет нам выразить благодарность всем, кто участвует в этой возмутительной затее.

— К черту благодарности! — воскликнула Помона. — Раз уж совет решил продвигать командный дух — покажем им командный дух!