A Clock on the Face of Hell (джен)

Вас когда-либо обвиняли в том, что вы живёте в своей скорлупе?

Это может часто происходить, когда человек игнорирует причины и последствия исторических событий, которые так или иначе сформировали наше общество в то, что мы видим сегодня. Например, каждый человек в мире знает такие страницы нашей истории, как Холокост, две мировые войны, падение Берлинской стены и холодную войну. Быть неосведомленным о таких масштабных событиях — почти то же самое, что буквально напрашиваться на звание неотёсанной деревенщины, или, другими словами, быть обвиненным в проживании в своей скорлупе, безопасной от всего, что может хоть как-то повлиять на Вашу повседневную жизнь.

Оглядываясь назад, в одиннадцатилетнем возрасте я и сам не имел ни малейшего понятия о многих важных событиях и моментах истории. Я был глупым ребёнком. Я жил в своей скорлупе, отвратительной в самой своей сути. Но также оказалось, что я не знал гораздо больше того, что считал возможным. Вы, наверное, скажете, что я был полным идиотом, и окажетесь правы. А всё потому, что я даже не подозревал о существовании совершенно иного общества прямо у меня под носом. С возрастом мой взгляд на мир изменился: то, что я считал мифом, стало нормой; странные снимки со спутников оказались скрытыми волшебными общинами; работающее со сбоями электрооборудование стало синонимом проявления магической силы; необъяснимые метеорологические аномалии означали сборы и празднования; и, что важнее всего, — та история мира, которую я знал, оказалась не более чем выдумкой.

Кто бы мог подумать, что сам Иисус был волшебником? Кто бы мог предположить, что вполне себе настоящий демон сжёг библиотеку Александрии спустя годы после мусульманского завоевания в 652 н.э.? Или что Джон Кабот, известный итальянский исследователь, исчез наряду со своими пятью судами в экспедиции по поискам западного маршрута от Европы до Азии, столкнувшись с гигантским морским драконом на западном побережье Гренландии? Или тот же Джек Потрошитель, который был ни кем иным, как гениальным зельеваром, любившим сохранять все ингредиенты свежими и доступными, для чего он и убивал женщин, забирая их органы в полном соответствии с волшебными и неволшебными законами того времени?

Я-то точно ничего подобного не знал. Но мои профессора, друзья и даже мои враги обучили меня, и очень медленно, почти мучительно, но я приспособился.

Но, пожалуй, самым трудным для меня было осознать, что я — Гарри, просто Гарри, пропалывающий сад по понедельникам, — был настоящей знаменитостью, единственным в своём роде, а моя история была известна детям ещё до школы, как и мне были знакомы Эдисон и Да Винчи. Шрам на моём лбу, который, как я всегда считал, я получил в автокатастрофе, фактически был символом, который и молодые, и старые признавали и уважали.

За одну ночь я из невзрачного малолетнего хулиганья превратился в чудесного ребёнка.

Так и началось моё обучение в Школе чародейства и волшебства Хогвартс: с уроков истории, культуры, волшебства и жизни. Годы летели, а вслед за ними пришёл хаос. Казалось, что с того самого момента, когда я пережил смертельное проклятие, я был обречён жить и бороться с постоянными кошмарами. С той самой ночи, когда мои "опекуны" строили грандиозные планы на будущее, обрекая меня на детство, полное лишений и невзгод, с того момента, когда моя страна — моя бедная, наивная и введённая в заблуждение Великобритания — праздновала конец кошмара, который ещё только должен был разгореться, и благословляла ребёнка, который однажды станет тем, кого они будут бояться и ненавидеть.

Шли года, сменялись противники, а я жил и взрослел. В первый раз всё произошло по воле случая, и удача оказалась на моей стороне. Во второй у меня не оставалось другого выхода, ведь не мог же я бросить друга в беде. Однако в третий раз я впервые намеренно предпочёл действие — сидению сложа руки, а правду — обману.

И я победил.

Впервые в своей жизни я сам решился столкнуться с врагом лицом к лицу — и, чёрт возьми, победил с большим отрывом. Я до сих пор помню испуганные визги дементоров, не решающихся напасть, давление моей уверенной безграничной силы, воплотившейся в слепяще-белом свете, великолепную форму моей воли, несущуюся по замёрзшему озеру.

Физическое воплощение моей воли изменилось, но сама она осталась непоколебимой.

Но с каждым годом кошмар лишь разрастался. Он медленно, но верно опутывал всех своими сетями, и моя страна — моя бедная обманутая Великобритания — погрузилась во тьму. Светлый Лорд пал, преданный своим самым лояльным союзником, не сумевшим воспротивиться искушению. Последний бастион, Оплот Света, был уничтожен. В Министерстве Магии процветала жадность и коррупция. Те, кто присоединился к вестнику хаоса, жили в своё удовольствие и всё сильнее погружались в безумие; выступившие же против были уничтожены один за другим, как и все мои друзья. Великобритания умерла — родилась Магическая Британская Империя.

Я жил в кошмаре. Я боролся с кошмаром. Я, чёрт подери, даже дышал кошмаром.

Прежнее Министерство Магии провозгласило Лорда Волан-де-Морта террористом, когда он только начал свою кампанию — очень и очень давно, ещё до того, как я родился; те же, кто присоединился к нему, называли Темного Лорда борцом за свободу. Но безумие мира не знало границ, и всё перевернулось с ног на голову. Теперь уже я стал террористом и безумцем, нападающим на мирных граждан Магической Британской Империи, в то время как Лорд Волан-де-Морт был провозглашен военным героем и лидером той же самой структуры власти, которая первоначально выступала против него.

Но когда баланс изменился, никто не назвал меня борцом за свободу. Не было таких храбрецов, безумцев или преданных мне людей, которые были бы на моей стороне. У меня был только я сам — больше никого не осталось. Моё имя — имя, что раньше выкрикивали с благоговением и гордостью, — теперь произносили шёпотом и с затаённым страхом. Повсюду ходили слухи о новом Тёмном Лорде, который сражался против их образа жизни, убивая их Министров и благороднейших граждан и тем самым открыто бросая вызов самой большой Империи, Магической Британской Империи, лишь ради стремления к абсолютной власти и из-за тяжелого психического заболевания.

У меня было множество имён и титулов: Гарри Поттер, Темный Лорд Гарри Джеймс Поттер, Проклятие Британии, "Вы-Знаете-Кто", — но у безжалостного кровожадного отброса общества, раньше известного как Тёмный Лорд Поттер, их было гораздо больше, чем тех, что были даны мне во время становления Империи. Уверен, многие из них вы слышали. В конце концов, не такая уж это и тайна. По крайней мере, большинство из них.

Тем не менее, к этой истории — истории моей жизни, которую я собираюсь рассказать, — император Волан-де-Морт и его Магическая Британская Империя не имеют никакого отношения. Почему, спросите вы? Поскольку эта реальность уже никогда не воплотится в жизнь. Только не для Вас. Я жил в кошмаре боролся с ним и им же дышал, но Вам никогда не должна выпасть подобная участь.

Ведь я создал временную петлю — я изменил ход истории.

Как бы высокомерно это ни звучало, но это чистая правда. И если на вашу долю выпала хотя бы половина того дерьма, что пришлось пережить мне, то у вас есть полное право быть высокомерным. В определённый момент жизни покорность перерастает в глупость, а безумец, чтобы выжить, отгораживается высокомерием, в то время как нормальный человек тонет в отчаянии.

Как видите, мой дорогой читатель, Вы живете в скорлупе. Вы не знаете, что произошло тогда, в том времени, как и не подозреваете, что было в этом. Вы понятия не имеете, почему именно сейчас живёте подобной жизнью и в этом обществе. Вы даже не знаете, кто и когда что сделал, и, что самое важное, почему. Вас там не было, и, если нам повезет, никогда не будет.

И именно поэтому Вы здесь — чтобы узнать и понять.

Как и любой высокомерный рассказчик, я начну с самого себя. Здравствуйте, я — "Мальчик-Который-Выжил", Избранный, выдающийся волшебник с полной приключениями судьбой; или я — Гарри, просто Гарри, обычный волшебник, живущий обычной жизнью. Выбирайте, что Вам по душе. Я пропалываю сад по понедельникам и убиваю Темных Лордов по вторникам. По средам я готовлю обед и становлюсь преступником, а если у меня хорошее настроение, то к четвергам я оказываюсь Тёмным Лордом Поттером. Выходные у меня свободны. Но по пятницам, если появляется желание, я спасаю мир.

Дамы и господа, меня зовут Гарри Джеймс Поттер, и я хотел бы рассказать Вам историю того, как я стал легендой.

Огромное спасибо моей бете, которая помогает мне с переводом!!! Что бы я без тебя делала???

Никогда не любил замкнутые пространства. Не знаю, из-за того ли, что сам прожил в чулане десять лет, или же потому, что знал, насколько уязвим там... Да и какая, в сущности, разница. Я просто знал, что не люблю замкнутые пространства, особенно находящихся под землей. Такие, как темные пещеры и маленькие узкие туннели, в каким мы, собственно, сейчас и застряли.

Мой спутник знал это. Может, он был и не в курсе до того, как мы приехали, но теперь-то уж точно понял. Я жаловался на нехватку кислорода, возможность обвала и существ, которые наверняка скрывались в темноте. И все же я храбрился.

— Лучше бы в конце этой кроличьей норы быть чертовски хорошей вейлочке, Филиус.

Полугоблин устало на меня взглянул, прежде чем отвернуться и возобновить подъем. Маленький человечек чувствовал себя как рыба в воде в этом темном туннеле. Он легко перепрыгивал с камня на камень, обходил опасные разломы и непринужденно продолжал путь, в то время как я из последних сил выбивался, чтобы соответствовать его темпу.

Я не сразу привык к такому Филиусу. Я, конечно, помнил его еще со школы. Он всегда был пусть и эксцентричным, но вполне добродушным профессором, который мог легко заставить учеников работать в поте лица, не будучи при этом резким или строгим. В то время я считал его хорошим — он мне даже нравился, — но за прожитые годы я научился не судить человека по лицу, которое он являет миру, и в случае Филиуса Флитвика я получил ещё одно тому подтверждение.

О, не спорю, этот человек был веселым и довольно располагающим к себе. Но вот только то, что он любил улыбаться, вовсе не значило, что он был слабовольным добрячком. И только из того, что он был главой Рэйвенкло, не следовало, что он был потерян в море книг и каких-либо теорий. Это происходило нечасто, но порой мне удавалось увидеть и другую сторону Филиуса Флитвика, отвратительную сторону человека, который когда-то был настолько жестоким и безжалостным, что убил своего противника в дуэли на международном турнире...

…Но разве чувство вины не прекрасно?

Пока мы шли через бесконечный узкий туннель, Филиус держал в руках ветхий, старый пергамент и сверялся с ним под светом палочки, бормоча шепотом что-то вроде: "...в том доме будет безопасно… знания самого Бога…", "…погрузившись в ледяные огни Времени… дорога Древних..." или "…вся сила — в круге… пройти сквозь само Время".

Моей задачей было сохранять скользкий путь освещенным и проверять его на ловушки или любую другую опасность. Все это было настолько скучно и утомительно, что я от нечего делать уничтожал колдовством каждую дырку, растение или камень, приходящиеся не к месту.

Однако, чем дольше мы шли, тем меньше подобных вещей я мог обнаружить. Мне казалось, что мы уже многие часы пробыли под землей. Когда я вытащил из кармана часы, чтобы проверить время, то обнаружил, что проклятая вещица перестала работать. Стрелки остановились на 3:04 утра и, по-видимому, не собирались в ближайшее время сдвигаться с места.

— Как думаете, сколько мы уже здесь, Филиус? — спросил я.

Филиус посмотрел на меня взглядом, который я слишком хорошо знал.

— Мы это уже обсуждали, Гарри, — сказал он терпеливым тоном, который использовал всякий раз, когда я задавал этот вопрос. — Не отвлекаетесь и не спускайте глаз с пути, да и к звукам прислушивайтесь. Одному Мерлину известно, что может ожидать нас дальше.

— Хорошо.

Я догадывался, что будет дальше — темный, длинный и влажный туннель — но решил оставить свои мысли при себе.

Мы проделали весь путь от Ирландии до Франции​​, не имея возможности даже аппарировать. Мы были вынуждены пользоваться множеством абы-как заколдованных порт-ключей, из-за которых пришлось немало походить и не раз ночевать в мотелях и палатках.

Вообще, от Ирландии до Франции рукой подать. Черт, да мы могли бы воспользоваться маггловской подземкой, чтобы добраться из Лондона до Парижа. Но согласно законам Магической Британской Империи, волшебникам и ведьмам, выезжающим за границу, необходимы паспорта второго класса в независимости от того, используют те волшебство или нет, поэтому в самых оживленных транспортных местах велось наблюдение за возможными нарушителями.

Ни Филиус, ни я не могли пойти в правительство и взять разрешение на путешествие порт-ключом, аппарацией или поездом. Оставалось или лететь на самолете, или же сесть на паром, но и это было рискованно. Мягко говоря, я не был самым неприметным человеком в стране. А если к этому ещё и карлика добавить, то... чтобы вернуться в прошлое, нам пришлось незаметно улизнуть от отдела слежения, воспользовавшись случайными порт-ключами.

Поэтому мы перемещались из страны в страну, избегая слежки, пока не добрались до озера Дер-Шантекок (это было искусственное озеро на севере Франции, известное своей большой колонией русалок и журавлями, теми самыми, которые производят странный шум и любят танцевать с поднятыми крыльями).

И теперь самая длинная часть нашего пути — и самая простая — подошла к концу. По крайней мере, наше недельное путешествие включало в себя свежий воздух, хорошую еду и удобные кровати. Теперешняя же его часть радовала твёрдыми скалами, консервами и несвежим, гнилостным воздухом, так что неудивительно, что я мучился головными болями и серьезной дезориентацией.

Но Димассийский Хроноворот мог быть здесь, поэтому мы продолжали идти, цепляясь за отчаянную надежду на последний второй шанс.

Тишина накалялась, как и безграничное терпение Филиуса, который не любил молчание так же, как я не любил замкнутые пространства, поэтому вскоре он начал говорить. Это был пустой, бессмысленный разговор про наши скудные общие воспоминания, но это, по крайней мере, отвлекало от нескончаемого пути. Когда стало ясно, что нам больше не о чем друг с другом делиться (а я отказался говорить о своей жизни в последние пару лет), он начал выдвигать предположения о том, что делать, если наш план все же сработает, и что бы мы хотели увидеть и изменить.

— Лично я хотел бы вновь повидать старых знакомых, — задумчиво сказал мне Филиус. — Только представьте себе их всех молодыми. Конечно, вы тогда еще даже не родились, но мир был другим, Гарри, совсем не таким, как ныне. Везде царили мир и покой, по которым я, признаюсь, скучаю. Если война и велась, то так далеко от нас, простых смертных, что мы даже не задумывались о ней.

Рассказы Филиуса о тоске по золотым дням его молодости подействовали на меня успокаивающе. Да, они всколыхнули в моей памяти болезненные воспоминания, образы и мгновения из той прошлой, такой далёкой жизни, которые лучше всего было бы забыть навсегда. Но среди смертей, разрушений и отчаяния были также воспоминания о моих друзьях и любимых, о кратких мгновениях затишья.

— Выпавший нам шанс, Гарри, — настоящая привилегия. Многие — в том числе и я — ради такой возможности пошли бы на вещи и пострашнее убийства. В конце концов, кто не мечтал о том, чтобы снова стать молодым?

Когда Филиусу впервые удалось связаться со мной и предложить подобный план, я даже не счёл нужным подумать о более приятных пост-эффектах. Для меня этот план являлся единственной ниточкой в прошлое, возможностью исправить совершённые ошибки и стереть с лица земли тех, кто пытался мне навредить. У меня не было иной цели. Я прожил в одиночестве, наполненном горечью и безнадежностью, так долго, что идея второй жизни казалась невозможной, далёкой мечтой, доступной кому угодно, но только не мне.

Почему-то на ум вдруг пришёл Дамблдор. Уверен, увидь он меня сейчас, то был бы разочарован. Он бы, естественно, проявил участие и понимание, но уж я-то знаю, ожидал бы он от меня гораздо большего. Но я изменился. Тонкая грань между тёмной и светлой магией для меня стёрлась, в то время как люди, владеющие ею, чётко разделились на своих и чужих; я бы или убил, или защитил, люди для меня были или врагами, или друзьями.

— А что насчёт вас? — спросил Филиус. — Что бы вы хотели изменить к лучшему? Помимо очевидного, разумеется.

— В принципе, ничего, — ответил я коротко.

Филиуса мой ответ огорчил. На мгновение мне стало стыдно за себя. Этот человек тоже прошел через ад. Какое право я имел разрушать его редкие мгновения блаженных мечтаний? Но потом на смену стыду пришла горечь. Я не хотел ни жалости, ни сочувствия.

— Разве у вас совсем нет мечты, Гарри? — на сей раз Филиус спросил мягче, будто боясь моего ответа. — До всего этого — до Волдеморта, Империи, войны — разве вы совсем ни о чём не мечтали и ни к чему не стремились? Чего вы хотели лично для себя, когда были молоды?

— Ничего, Филиус, совершенно ничего, — ответил я, пытаясь скрыть свою горечь. — Я просто хочу вернуться назад и изменить историю, вот и всё. И если вы не заметили, мы всё ещё далеки от возвращения в прошлое. Лучше давайте для начала сосредоточимся на туннеле. Если мы дойдём туда, куда должны, и всё пройдет хорошо, тогда и только тогда я подумаю о будущем.

Филиус печально покачал головой, погружённый в свои мысли. Не знаю, как долго я смог бы сдерживать негодование, если бы разговор зашёл слишком далеко. Но всё же, в конце концов, он лишь сказал:

— Зовите меня мечтателем, Гарри, но я считаю, что однажды жизнь всё-таки покажет вам свою светлую сторону.

Отвлёкшись на слова Филиуса, я не заметил выступ в скале и споткнулся. Я едва сумел предотвратить своё столкновение с холодными скалами, останавливая падение руками. Мой спутник услышал мои ругательства и вернулся помочь мне.

— Спасибо, — смущённо сказал я.

— Не за что, — ответил Филиус. — Вы в порядке? — Я кивнул и вытащил тонкий осколок камня из своей руки. Он улыбнулся. — Хорошо. Тогда пошли дальше. И впредь постарайтесь смотреть под ноги.

— Да-да.

Он усмехнулся во весь рот и возобновил путь. Я похлопал себя по карманам, чтобы убедиться, что ничего не потерялось. Вздохнул. Удивительно, как только мои карманные часы пережили столько падений. Посветив палочкой, я быстро отыскал их в нескольких футах позади — их золотая поверхность ярко отражала свет.

Подобрав их, я тут же кинулся за полугоблином, который мог ходить довольно быстро, несмотря на короткие ноги. Однако он недалеко ушёл. Когда я его догнал, он стоял, не шевелясь, с выражением предельной концентрации и некоторого замешательства на лице.

— Филиус? — спросил я. — Вы ещё в штаны не наложили там?

Он одарил меня тяжёлым взглядом и указал на лежащий перед нами путь.

— Гарри, вам не кажется, будто что-то... изменилось? По-моему, что-то не так.

Я пожал плечами. Всё вокруг казалось мне знакомым: те же самые странные сорняки, такой же скользкий путь, влажные стены, валяющиеся вокруг камни... Но тут я увидел. Или почувствовал. Как будто тяжелая вуаль, сковывающая мои чувства, вдруг соскользнула. Я ощутил дремлющую магию повсюду вокруг, мягкое, невесомое биение древней силы, нетронутой течением времени, текущей сквозь нас и исчезающей за пределами чувств.

— Я вижу, — почему-то шёпотом ответил я. — И вы правы. Туннель изменился.

— Да... — пробормотал он медленно. — Я абсолютно в этом уверен. Интересно только, почему...

— Не имею ни малейшего понятия, — сказал я. — Единственное новое, что с нами стряслось, — это моё фееричное падение.

— Да, странно. Очень странно, — протянул Филиус, внимательно изучая изменения. Бедный профессор выглядел выбитым из колеи. — Может, это из-за нашей задержки? Или потому, что мы прошли в обратном направлении? Возможно, мы ходили кругами и, развернувшись, тем самым нарушили чары.

— Звучит разумно, — сказал я. — Но разве это имеет значение? — Мне было плевать на причины, пока мы приближались к цели. — Давайте назовём это той самой светлой стороной моей жизни и двинемся дальше.

Филиус покачал головой и жестом указал мне следовать за ним, возобновляя шаг.

— Ладно уж, нахал, — сказал он. — Ступайте впереди, вдруг туннель вновь проявит к вам внезапную благосклонность.

— Так точно, босс, — сказал я, радуясь неожиданному повороту событий. — Сделаю всё от меня зависящее.

Туннель был узким, но быстро расширялся по мере нашего продвижения. Время от времени появлялись неожиданные ответвления, что не могло не радовать, учитывая, что до этого был сплошной прямой коридор. Мы свернули влево, вправо, вправо, влево, вправо, влево, влево, и вскоре я сбился со счёта. Мы уже, наверное, на многие километры ушли вглубь под землю.

— Мы на верном пути, — сказал я. — Ледяные огни времени уже близко.

— И знания Сеньора Димассио, — добавил Филиус взволнованно.

Предыдущие туннели были схожи тем, что их вырыли с помощью силы — взрывных проклятий и тому подобного. Раскинувшийся же перед нами проход был гораздо ровнее, и, казалось, использовался для чего-то большего, чем просто пристанище для сорняков и едкого воздуха. Всё фактически кричало о присутствии настоящего волшебства.

Грунт под ногами был сухим и ровным, а не скользким, как раньше. Тропа сделалась широкой, стены — прямыми, а потолок — высоким. Стены покрывали разнообразные рисунки, вырезанные резцом и палочкой; особенно не давал покоя тот, на котором Дьявол держал над головой огромные часы. Через равные промежутки времени попадались закрепленные на стенах металлические подставки, в которых изредка стояли деревянные факелы, давно погасшие и потерявшие всё своё волшебство.

Я воодушевился тому, насколько изменился наш путь по сравнению с тем, что было раньше. Пусть я и не видел ничего, хоть отдалённо напоминающего третью строчку — 'ледяные огни Времени' — мы были в приподнятом настроении. Я чувствовал, что мы почти у цели.

Филиус заявил, что зловещее изображение с Дьяволом нас преследует. И действительно — я заметил, что оно повторяется примерно каждые двести футов вдоль нашего пути. Но осталось преодолеть совсем немного препятствий — и тогда уже я буду держать часы в одной руке, а весь мир — в другой.

И пусть Дьявол подавится.

Хотелось бы всех поздравить с наступающим Новым 2014 Годом!!! Хочется, чтобы все плохое осталось в этом году, а в следующем все было ОФИГЕННО!) От всей души желаю, чтобы все невзгоды прошли мимо Вас, хочу, чтобы в следующем Году у Вашей жизни произошли яркие моменты, которые будут вспоминаться за Новогодним столом! Я всех поздравляю с праздником!) УРА!!!