Немного Оборотного (джен)

— Три провала за два месяца! Мракоборцы скоро будут открыто смеяться мне в лицо! — Волан-де-Морт окидывает презрительным взглядом свою понурую, потрепанную гвардию. Эти ничтожества, не смеющие поднять на него глаза, это и есть представители лучших магических семей? О, Черная Геката! С кем он связался! Он не позволит этим жалким слюнтяям выставлять его на посмешище. Их постигнет кара! Он страшен в гневе. Волан-де-Морт направляет палочку на Пожирателей. Медленно переводит взгляд с одного на другого, с жестокой радостью выбирает жертву: Керроу?.. Мальсибер?.. Розье?.. Снейп?.. Странно, неужели никто не видит, как на скулах Нарциссы Малфой проступают некрасивые красные пятна, как она кусает губы, с каким отчаянием и... нежностью она бросает единственный взгляд на... О, Люциус! Как слепы любящие мужья! Глупец! Вот самое страшное наказание для тебя. Ты будешь умолять о Круциатусе, Малфой.

— Мой верный Люциус, гостеприимный хозяин... что скажешь? Как ты объяснишь это... досадное поражение?

Малфой со склоненной головой делает несколько шагов вперед, казалось, он не смотрит ни на Лорда, ни на тех, кто остался за его спиной, но при этом с удивительной точностью останавливается так, чтобы прикрыть собой жену.

— Мне нечего сказать вам, Повелитель. Я не знаю...

— О, ты даже не представляешь, сколь многого не знаеш-ш-ш-шь, мой дорогой Люциус-с-с-с, — Лорд играет с Малфоем, как кот с мышонком, пока еще мягко перекатывая лапой, готовый ударить резко, безжалостно, — это моя ошибка, Люциус-с-с-с. Как я могу ждать от тебя прозорливости в наших планах... когда ты не видишь того... что творится у тебя под носом! Не так ли, прекрасная госпожа? — Не сводя глаз с помертвевшего Малфоя, обращается Волан-де-Морт к Нарциссе, — Не правда ли... высокородная волшебница... преданная жена... верная супруга... не правда ли?

Никогда даже тень подозрений не касалась безупречной Нарциссы Малфой. Но откровенная похоть во взгляде Лорда, скабрезный тон его слов не оставляют никаких сомнений. Удивленное молчание за спиной сменяется ехидным перешептыванием.

— Я буду великодушен, пусть Люциус услышит это из ваших уст, Нарцисса... или... Импе...

Нарцисса судорожно вскинула руку в останавливающем жесте и с горькой решимостью отчаяния посмотрела на мужа:

— Я всегда была верна тебе, Люциус...

— Я верю...

— Нет, выслушай, пожалуйста, выслушай. Я была верна, но никогда не любила тебя. Клянусь, я старалась... но это сильнее меня... я скажу тебе это сейчас, потому что я не нужна ему... и я очень устала... я устала любить безнадежно... устала любить Северуса...

Люциус с пронзительной, обреченной нежностью прижимает к себе жену, пальцы дрожат, он вглядывается в ее глаза, из горла вырывается тяжелым стоном:

— Все это время?

Нарцисса лишь опускает голову.

— Если бы я только знал...

Малфой в отчаянии прячет лицо в ладонях не в силах посмотреть ни на жену, ни на застывшего рядом друга:

— Что же мы наделали? Господи, что же мы наделали, Люц!

Дрожь пробегает по его телу. Нарцисса, вскрикнув, отводит его руки, открывает лицо. Осторожно, не веря глазам, проводит пальцами по хмурым, сросшимся бровям, по четко очерченным скулам, тонким губам... пальцы возвращаются на виски, невесомо дотрагиваются до черных волос:

— Северус?.. Почему?

Он ненавидит себя за ее слезы:

— Нарцисса, любовь моя, только ты... только тебя... безумно, бесконечно... я и надеяться не смел... А Люциус хотел начать все с чистого листа, хотел другой жизни... он предложил. Я не смог, не смог отказаться от тебя, Нарцисса! Люц, скажи ей, что это была твоя идея! Скажи, что это ты все придумал! Люц!.. Регулус?

Зельевар устало проводит рукой по лбу, словно снимает надоевшую маску. Регулус Блэк знакомо изгибает левую бровь и с печальной иронией оглядывается вокруг:

— Не только Люциус хотел начать все заново... и не только я. Ну, кто ЕЩЕ менялся с Малфоем? — Короткий взмах палочки. — Finita... la comedia.

Воздух в комнате сгущается, дрожит, как над раскаленной плитой, лица присутствующих смазываются, меняются... все в тревожном недоумении вглядываются в знакомые, но другие обличья...

— Какого драккла! — Попытался рявкнуть Волан-де-Морт. Но его вопль утонул в возмущенном ропоте. Кричали все: требовали объяснений, предъявляли претензии, били себя в грудь и тыкали пальцем в других. Из многоголосого гула прорывались хлесткие звуки пощечин, истеричный смех переходил в рыдания, а жалкие всхлипывания заканчивались саркастическим хохотом.

— О, Мерлин! И на это бессердечное чудовище ушли мои лучшие годы!

— А-а-а-а, так ты признаешь, что эти годы были лучшими?

— Нарцисса, что мне сделать, чтобы ты простила меня?

— О, каким я был... дурой!

— Дорог...ая, пожалуйста, не при посторонних... ну, пойдем домой, тебе вредно волноваться... в твоем положении...

— Да что ты знаешь о моем положении?!

— Мне все осточертело! Вечные скандалы! Рег, ты должен то, ты должен это! Я сам знаю, что мне делать!

— Всегда был эгоистом! Ты о семье подумал? Мать вся извелась, Кикимер места себе не находил!

— Кикимер знал!

— Так вот значит! Домовику сказал, а родному брату...

— Ага, ты мне много рассказывал!

— Нарцисса, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь... Кричи, ругай, прокляни меня... только не молчи так...

— Ты лгал мне. Всегда...

— Я люблю тебя... В этом я никогда не врал тебе...

— Северус, я... хочу тебе верить...

— Тиран! Деспот! Ты не можешь так поступить со мной! Я — мать твоих троих детей!!!

— Троих??? У нас их семеро!

— О, какая мелочность! В этом ты весь! Права была мама!

— Так эта старая гарпия была в курсе?!

— Извращенцы! Недостойные последователи великого меня! О, я страшен в гневе!

— ЗАТКНИСЬ!!!

— Ах, ТАК! Ну, я вам сейчас покажу! ВСЕМ покажу!!! Круцио-о-о-о-ОЙ!...

— БУМС!!!

Голова Волан-де-Морта дернулась, он пошатнулся и рухнул среди осколков антикварной вазы. Нарцисса Малфой(?)... Нарцисса Снейп(?)... Нарцисса Блэк отряхнула руки и во внезапно наступившей и оттого немного пугающей тишине внимательно оглядела всех:

— Где Люциус и Белла? — Только и спросила она...

...В дальнем, самом темной углу гостиной раздался едва слышный хлопок. Маленький домовик спешно покинул Малфой-менор...

* * *

— Хозяин, хозяин, — тоненькая рука под стойкой нервно и настойчиво дергала край кожаного, залитого пивом фартука. Аберфорт бросил тревожный взгляд в глубь зала. Единственный посетитель «Кабаньей головы» брезгливо морщил нос, разглядывая поданное кушанье, до прочего ему не было дела. Трактирщик кивком головы указал домовику на дверь за своей спиной. Эльф торопливо юркнул туда, а старик с нарочитой ленью и спокойствием направился в кладовку. Плотно прикрыл дверь, он обернулся к домовику.

— Ох, хозяин Люци..

— Тсс!

— Ох, да-да, Добби помнит, нет-нет, Добби больше не назовет по имени господина Лю... ой-ой-ой, Добби запутался... там все запутались... Темный Лорд всмятку... это госпожа Нарцисса так... вазой... ваза — в отключке, Лорд — вдребезги... нет, ваза — вдребезги, но не жалко, подделка... но это потом, а сначала он палочкой значит так, шипит, правду требует... далась ему эта правда, ведь сам врет, что дышит... ой, Добби сказал плохое о волшебнике... а он сам правды хотел... а миледи такая бледная-бледная и говорит мистеру Снейпу, что его не любит, а любит Северуса... всегда... так трогательно... Добби плакал... он в лице переменился, ну совсем переменился... а тот, другой мистер Снейп, сказал, что все такие... и заклинанием — раз!.. тут такое началось... ничего не понять... все перепутались, ругаются!

— Без соплей и лирики, — потребовал трактирщик.

— Четыре обморока, двенадцать проклятий, три угрозы развода, в перспективе возможна внеплановая беременность, ищут вас и госпожу Беллу, — четко отрапортовал домовик.

Аберфорт осторожно выглянул из чуланчика. Потемневшие, грязные стены, затертые спинами таких же грязных посетителей, закопченный низкий потолок, опилки вперемешку с мусором на полу, запах прокисшего пива и застоявшихся помоев... Здесь они в безопасности.

— Не найдут, — уверенно сказал он взволнованному домовику, погладил его по лысой макушке, — здесь и искать не будут. Возвращайся домой, присмотри за этими влюбленными идиотами. И никому ни слова.

— Добби понял, Добби присмотрит за влюбленными идио... ой, за миледи и господином... и за вами тоже присмотрит...

Трактирщик возвращается за стойку, виртуозно фальшивя, насвистывает маггловскую песенку, елозит тряпкой по столешнице.

— Эта подгоревшая подошва — отбивная с кровью? — Плюгавый посетитель недовольно тычет ножом в кусок мяса, — у твоей старухи руки растут из...

— Трисси!— Трактирщик, не оглядываясь, кричит в кухню, — «мистеру» Флетчеру, тьфу, — смачно плюнув в глиняную кружку, он начинает протирать ее замызганной тряпкой, — не нравится твоя стряпня!

Из кухни, с трудом протискиваясь в дверь, тяжело вываливается растрепанная кухарка. Одной рукой она торопливо вытирает губы, а второй — прячет в карман грязного передника флягу. Тяжело переваливаясь, тряся необъятной грудью, она надвигается на присмиревшего Флетчера.

— Благородный джентльмен желает вкушать трюфеля на фамильном серебре, — голос начинает с мягкого контральто, постепенно набирает басовые ноты, и вот уже вовсю рокочет, — тогда валяй к Малфоям! А тут — жри, что дают!!!

Флетчер торопливо кивает и покорно давится непрожеванным куском. Хозяйка торжествующе возвращается на кухню. На пороге она оглядывается на мужа... легкая, чуть заметная улыбка скользит по губам, ресницы, вздрогнув, прикрывают лучащиеся нежностью и веселым лукавством глаза... а тот отвечает такой же неожиданно молодой, озорной усмешкой... Но в липком сумраке кабака этого не видит никто, кроме маленького эльфа, притаившегося в углу за мешком с прелым картофелем...

— Их не найдут, Добби не скажет... Все будет хорошо... Добби знает, — верный домовик возвращается в Малфой-менор.