Королевский зеленый (джен)

Все было так, что хуже просто некуда.

Регулус никогда не думал, что попадет в такую вот ситуацию. Нет, ему казалось, что все будет хорошо. Его жизнь не то чтобы была расписана по идеальному плану, нет, но в ней уж точно не предполагалось таких поворотов.

~~~

У Регулуса было практически идеальное детство. Он рос в фамильном особняке, изучал латынь и этикет, читал рукописи, принадлежавшие главным "просветителям" в семье — Арктурусу I и его сестре Мисапинии (надо признать, что разбирать их почерки в надежде отыскать какое-нибудь интересное заклинание оказалось совсем нелегко), был примерным сыном, а после поступления Сириуса на "неправильный" факультет — и вовсе главной надеждой семьи.

Регулус был сообразительным, послушным мальчиком, вежливым и внимательным к собеседнику. Шляпа распределила его на Слизерин, правда, не сразу, а буркнув ему в ухо пару слов насчет Райвенкло. На первом курсе он быстро влился в слизеринское общество — как-никак, а все-таки Блэк, наследник старинной фамилии... Дали знать о себе и долгие, мучительно скучные часы в библиотеке с миссис Кинсон, которая преподавала ему основы магии и Трансфигурацию, — он уже к концу первого полугодия стал если не одним из первых учеников, то хотя бы тем, кто дышит таким первым в спину и пользуется любым случаем, чтобы обогнать соперника.

Школьные годы проходили быстрее, чем детство, и были бы весьма безоблачными — если бы не старший брат. Будто ему было мало, что он учится на Гриффиндоре, что отдаляется от приличного общества и якшается с грязнокровками и предателями крови, — так он еще и сбежал из дома! Регулус пытался его задержать, пытался поговорить, но у шестнадцатилетнего Сириуса в голове явно был ветер, и брата он не послушал.

Разрыв Сириуса с семьей не прошел для Регулуса так безболезненно, как тому хотелось бы — все-таки родственные узы, да их веселые беззаботные игры в детстве, было не так легко забыть. Да и невозможно практически, потому что Сириус наряду с лучшим другом был в центре внимания всей школы — в свой последний год они не могли уйти просто так, не оставив всем ученикам напоминания о себе.

А потом они раз — и ушли. Сдали ТРИТОНов, выпустились и исчезли из виду. Их товарищи-гриффиндорцы, конечно, о них помнили, даже нашлись те, кто пытался прослыть вторыми заядлыми Мародерами — но шутники из них были никудышные, а гонору и наглости не хватало. Год оказался для Регулуса очень скучным и весьма тяжелым — седьмой курс все-таки, — и усложнялось все тем, что незадолго до Рождества он принял Метку.

В те его семнадцать лет это казалось ему правильным и единственно возможным решением. Это был декабрь 1977, и единственный наследник Блэков, не изгнанный из рода и носящий эту древнюю фамилию, стал гордостью своей семьи. Матушка зауважала его, кузина Беллатрикс была в восторге, Темный Лорд имел на него далеко идущие планы... В какой-то миг Регулусу стало казаться, что он снова попал в детство и просматривает старые труды Блэков: то, что в них описывалось, стало его повседневностью. Сражения... драки... темные заклинания невероятной силы, вылетающие из палочки... первые личные победы и невероятное, опьяняющее чувство собственной силы и — свободы, невероятной, максимальной, ничем не ограниченной...

Только спустя год Регулус понял, что не было ни силы, ни свободы. Более того — не было выбора или даже призрачного намека на него.

~~~

Все обнаружилось совершенно случайно.

Осень была тяжелая и кровавая. Регулус не высыпался — во сне над ним кружили призраки погибших или замученных у него на глазах, хохотала Беллатрикс, колдовал Темный Лорд... Реальность совершенно смазалась — мир из снов уже перешел в реальный мир, а то, что происходило днем, потом являлось по ночам.

Поэтому в тот день, когда Темный Лорд неожиданно отправился в Исландию, Регулус воспринял как выходной.

Нет, это был не настоящий школьный выходной (свободный от уроков или домашних заданий, с походом в Хогсмид, со сливочным пивом и вечером с миловидной девушкой), но стоило только Регулусу представить себе картину такого времяпрепровождения, как ему тут же отчаянно захотелось вернуться назад — в пространстве, во времени, — в то время, когда он еще не был обременен убийствами, ложью, когда на руке не красовалось темное и живое нечто, причиняющее боль при всяком вызове того, кто считался беспрекословным авторитетом...

То было сродни ощущению того, что он спал и вдруг проснулся. Легкая вспышка, свет, а затем — осознание наотмашь ударило по щеке.

Он больше не хочет так жить.

Он — просто — больше — не хочет — так жить.

Ему не хочется аппарировать в неизвестно место, подчиняясь лишь комкающей боли в руке, и нападать на тех, о ком он не знает вообще ничего. Не хочется больше выпускать череду заклятий, причиняющих мучительную боль его соперникам, уворачиваться от их вполне миролюбивых ступафаев и отвечать круциатусами. И ужасно, просто до смерти, надоело раз за разом окунаться в мир разочарования, людского страха, отчаяния и беспросветно темноты.

Такой, которая у нормальных людей ощущается лишь в присутствии дементоров.

Все было так, что просто хуже некуда. Регулус знал, что ему не удастся так просто взять и покинуть круг Пожирателей смерти, оставшись при этом безнаказанным.

Да и к тому же... он не сможет этого никому объяснить. Чего там объяснять, что он и сам до конца не может, от чего так воротит душу.

Наверное, он тоже, как и Сириус, какой-то не такой, неправильный Блэк. Правильные Блэки не думают о своих слабостях (которые вообще быть не должно), не надеются на легкую и спокойную жизнь, не мечтают о теплых солнечных деньках и душевном равновесии. Правда, Регулус за Сириусом подобных желаний и надежд не замечал, но все же — брат тоже был не таким, как остальные члены семейки.

~~~

Настроения просто не было, душевные силы также не наблюдались, и Регелус, чувствуя себя распластавшимся на дне аквариума, по привычке поплелся в библиотеку особняка.

Какое-то совершенно непонятное и не поддающееся описанию чувство привело его в тот самый отдел, который он больше всего любил в детстве, — с трудами магов конца XIX века, в том числе его предков. Он снял с полки один из особенно толстых томов — в то ли серой, то ли просто пыльной обложке, — и наугад открыл его. На потемневших от времени листах были какие-то чертежи и неразборчивые подписи, и Регулус осторожно перевернул несколько страниц, почти не обращая внимания на то, что видит.

Через несколько листов его взгляд зацепился за слово "отчаяние", и Регулус попробовал разобрать кусок — подпись под рисунком с кричащим в муках человеком. Дата возле него гласила, что эту книгу, скорее всего, приобрел Финеас Блэк или кто-то из его сестер.

Нечего особо занимательного на этой странице Регулус не нашел, но от нечего делать принялся читать весь текст...

~~~

Регулус знал, что Темного Лорда всегда влекло бессмертие, но не придавал этому слишком большого значения. Ему самому, в общем-то, тоже не слишком хотелось умирать — в расцвете ли сил, или на пороге взрослой жизни, — и он сомневался, что это желание изменится годам к пятидесяти (или сколько там Волдеморту).

Но все же... как же нужно ненавидеть и бояться собственную смерть (но при том так любить смерть чужую), чтобы создать крестраж?

Регулус прочитал и о другом известном создателе крестража — древнегреческом маге Герпие Злостном*. Он, между прочим, исследовал василисков, что тоже подтверждало его причастность к "темным" волшебникам.

И, само собой, всплыл вопрос — а кем он, Регулус, является сам?

До сих пор идеи Темного Лорда о чистокровности, его грандиозные планы, средства для достижения цели — все это казалось Регулусу необходимым и нормальным. Но ведь... все, чем они занимаются... вредит мирным людям.

Конечно, Регулус не мог сказать, что не понимал всего масштаба происходящего, но вот осознание того, что он "плохой", оказалось почему-то внезапным.

Он — убийца. Он пытает простых, неугодных Лорду людей. Он допрашивает граждан, пытаясь разузнать что-нибудь об Ордене Феникса.

...И зачем ему все это?

~~~

Идея поговорить с Кричером пришла совершенно случайно — домовик просто попался Регулусу на глаза в тот самый момент, когда он нес книгу в свою комнату.

Домовик говорил коряво и практически бился в истерике, вспоминая то, что пережил в пещере.

Для Регулуса этот эльф не был чем-то особенным — но он все же оставался частью того, счастливого времени, да и преданно прислуживал Блэкам всю свою жизнь. Дослужился...

Кричер отчаянно теребил свою повязку грязно-зеленого цвета, а в его глазах плескался неимоверный ужас и одновременно презрение — вряд ли по отношению к Регулусу, скорее, к Волдеморту — "злому самодостаточному полукровке".

Это было уже слишком. Регулус мало знал о прошлом Темного Лорда, о его предках (достаточно было лишь знания, что он происходит от самого Слизерина), — и то, что борьбу за интересы чистокровных возглавлял маг-полукровка...

Слизерин, Салазар Слизерин...

В голове очень медленно начал назревать план.

~~~

Зеленый был цветом Регулуса. То есть, зеленый был цветом Слизерина, но Слизерин — это, в первую очередь Блэки, так что...

Однако обычно приятный зеленый цвет теперь не вызвал никаких приятных ассоциаций. Регулус придавил сложенную бумажку с запиской, захлопнул крышку поддельного медальона, провел по ней пальцами, постучал ногтем по фальшивому изумруду в середине буквы S и сунул украшение в карман.

— Кричер!

~~~

— Ты должен будешь положить вот это, — Регулус качнул фальшивый медальон на цепочке перед глазами домовика, — на место второго медальона. Его ты заберешь домой и уничтожишь.

Глаза Кричера были размером с галеоны. Обычно он выглядил так, будто способен лишь ворчать и презрительно огрызаться, но сейчас, похоже, в домовике проснулось что-то живое, настоящее.

— Не говори никому, где ты его взял и что с ним сделал.

Кричер кивнул, так что его уши закачались, и уставился на чашу странным взглядом.

Регулус зачерпнул немного мерцающей жидкости, понюхал, попробовал дотронуться...

— Ваше здоровье, лорд Волдеморт!

~~~

В холе дома на площади Гриммо раздался треск, и перед лестницей аппарировал домовик, сжимающий большой медальон с буквой S, выложенной блестящими изумрудами роскошного цвета.

Шел август 1979 года, и у семьи Блэк больше не было наследников.