Приторно-сладкий черри (джен)

— Цисси, что ты делаешь? Посмотри, во что превратилось твое платье! Оно же всё мокрое!

Нарцисса закусывает губу, разгребая заледеневшими пальцами пушистый рождественский снег. Мама всё не меняется. Для нее слишком важно, что подумают о ней люди.

— Нарцисса Блэк! Ты меня слушаешь?! Волосы растрепались! Ты что, потеряла бабушкин гребень? О Мерлин мой! Что за наказание!

Мама причитает. Она закатывает глаза и прикладывает широкую ладонь ко лбу. Нарциссе не до нее. Белые перчатки давно отброшены в сторону, всё в снегу: волосы, мантия, свадебное платье. Она ищет, пытается выкопать из-под первого в этом году снега свои ошибки.

— Нарцисса! — мама направляет на нее палочку. — Сейчас же поднимись! Сейчас же! Дом полон гостей, там важные люди. Твой жених ждет! Не смей унижать меня, не смей плевать в душу. Я растила тебя!

— Мне просто нужно кое-что найти. Пока не стало совсем поздно. Понимаешь?

Мама не понимает. Она шепчет заклинания, пытаясь привести в порядок волосы Нарциссы.

— О Мерлин, что скажут Малфои! Что скажет министр! Какой позор!

— Позор? Нет никакого позора. Пока нет.

Но будет, непременно будет, потому что Нарцисса видела, как Андромеда смотрит на того магглорожденного. Он посмел явиться в дом чистокровных магов, целовать ее сестру в коридоре. Жуткий, ужасный, мерзкий… Отец бы наверняка задал ему трепку. Жаль, что тот уже слишком пьян, чтобы что-то заметить.

А всё из-за заклинания, которое она произнесла в далеком детстве. Потому Нарциссе так важно отыскать проклятую бутылку.

Старый черри из коллекции отца до сих пор горчит во рту. А ведь прошло столько лет…

— До дна, до дна, до дна!

Сестры обнимаются в гамаке. Беллатрикс ловко отталкивается ножкой от старой яблони, раскачивая сетку. Пронзительные карие глаза блестят еще больше, чем обычно. Сестрам весело: при каждом движении из-под юбки Беллатрикс бесстыдно выглядывают резинки чулок, а по обычно бледным щекам Андромеды разливается румянец.

— Пей уже. Блэк ты или нет?

Нарциссе десять. Она задерживает дыхание и отпивает немного из бутылки. Темно-коричневый напиток тут же обжигает горло, Нарцисса закашливается, едва успев прикрыть рот ладонью.

— Горький какой…

— Très bien! Он приторно-сладкий! Ничего ты не понимаешь! — Андромеда забирает у нее бутылку с алой этикеткой, делает пару глотков прямо из горлышка и кашляет тоже. Она старше сестры всего на три года, но очень хочет казаться взрослее.

Беллатрикс ловко слизывает капельку черри, скользящую по подбородку сестры, и щурится, как сытый фамильяр. Нарцисса зажмуривается, считая про себя до десяти, чтобы не видеть, как непозволительно ведет себя старшая сестра. Стоит открыть глаза, как сад вспыхивает яркими красками, а сердце начинает стучать очень быстро. Нарцисса опускается на траву и встряхивает головой, стремясь прогнать хмель.

— Иди к нам!

Андромеда манит пальцем, и Нарцисса шагает на ватных ногах к гамаку. Только бы отец не вернулся слишком рано, впрочем, он говорил, что дела в министерстве затянутся до позднего вечера.

Колени подгибаются, но кто-то хватает ее и под дружный хохот затаскивает в гамак. Теперь перед глазами Нарциссы лазурно-голубое небо и изумрудные ветви старой яблони.

— Беллс, а если отец заметит, что бутылки нет на месте?

— Не заметит. Я стащила ее с самой дальней полки. Там только пауки и крысы.

— Фу…

— Но бутылку лучше спрятать.

— А давайте загадаем желания, напишем на пергаменте, — предлагает Андромеда, — сунем в бутылку и закопаем под яблоней. А спустя много лет посмотрим, что сбудется, а что нет. Будет смешно.

— А друг другу скажем? — Нарцисса устраивается между сестрами и тихонько икает.

— Вы и так знаете, чего я хочу. Зачем эти игры?

И правда. Каждому в их семье известно, что Беллатрикс мечтает стать Пожирательницей смерти. Нарциссе это не нравится, но она молчит. Кто станет слушать младшую?

— Белла, ну это же забавно! Не строй из себя зануду, — Андромеда выбирается из гамака и садится на траву. — Диплер! Живо тащи сюда пергамент и перо.

Старый домовик смотрит с явным неодобрением, но протягивает хозяйке свернутые трубочкой листы.

— Хозяин бы не одобрил, госпожа.

— А ну пошел прочь! — Беллатрикс резво выпрыгивает из гамака, хватает перо первая и что-то пишет, пишет, выводит темные буквы на серой бумаге. Минуты напряженно тянутся.

— Акцио перо! Хватит уже описывать свои фантазии о Темном Лорде. Тебя не возьмут… До конца школы точно не возьмут, — бормочет Андромеда и оглядывается по сторонам. А вдруг он услышит? Нарциссе становится не по себе.

Беллатрикс допивает ликер, скручивает кусок пергамента и бросает его на дно. Потом наклоняется и бормочет сестре на ушко:

— Чего ты хочешь, моя радость?

— Не поверишь, я просто хочу любви. Большой и настоящей, — язвительно отвечает Андромеда.

— Дурная ты. Кому нужна твоя любовь?

— В том и дело, что никому. Мне нужна, Беллс. Тебе не понять… — еще один листок опускается в бутылку и тут же окрашивается по краю в рыжий цвет.

— Давай, Цисси. Можешь даже не думать. Пиши: «Дорогая бутылка, дай мне денег и чистокровного мужа». Ты же о принце мечтаешь.

Нарцисса злится и выхватывает у сестры перо, тут же делая на пергаменте кляксу. Она никак не может научиться пользоваться зачарованными предметами. Они словно восстают против нее. Замки отказываются отпираться, вилки сами прыгают под стол.

— Лишь бы был не старик, — хихикает Андромеда. — Ты пожелай кого-нибудь помоложе. А то отец в последнее время слишком часто ходит к Слагхорну.

— Сейчас, — Нарцисса сглатывает, потому что во рту пересохло от ликера, от полуденного солнца и от мыслей, которые не желают покидать голову.

Слизеринец и самый красивый мальчик в Англии… Сердце стучит в предвкушении того, что когда-нибудь ей может повезти. Что, если и правда желание сбудется, и худенькая неприметная самая младшая Блэк вдруг станет женой Люциуса Малфоя?

Она выдыхает и краснеет, пытаясь сформулировать фразу, соскальзывает с гамака на траву, подбирает платье и пишет в углу пергамента всего три слова: «Малфой для меня». Мятый клочок ныряет в бутылку, Нарцисса молится: лишь бы не заметили, лишь бы не подглядели.

«Не смотрите, не читайте, не надо».

— Ты покраснела, Цисси! — Белла подсаживается к ней, выхватывая бутылку с записками из её рук. — Что написала наша малышка? А ну-ка?

Она пытается вытряхнуть записку, только горлышко слишком узкое. Уши Нарциссы горят огнем.

— Перестань! А ну перестань, Белла! Отдай! Отдай мне!

Нарцисса тянется, но никак не может выхватить бутылку из проворных пальцев сестры.

Андромеда хмурится.

— Хватит, девочки. Давайте лучше закопаем бутылку, иначе ничего не сбудется. И поколдуем.

Нарцисса благодарно улыбается и показывает Белле язык. Она всё еще смущена, но «поколдуем» для нее звучит ничуть не хуже самого заклинания. Через пару недель они с отцом отправятся в магазин Олливандера, и тогда «поколдуем» приобретет для нее совсем другой смысл.

Беллатрикс шепчет заклинание, создавая в земле, между корней яблони, неровную лунку.

— Поглубже, может?

— Нормально и так, — Андромеда опускает туда бутылку, присыпает землей.

— Нарцисса, — Беллатрикс протягивает ей свою палочку и улыбается. — Скажи «Желаниус исполнус». Это волшебные слова.

— Стой. Нарциссе нельзя брать палочку. Папа сказал…

— Она же волшебница.

— Ты шутишь, да? Ей одиннадцать лет только через неделю.

Нарцисса вздергивает бровь. Пробудившись, ее магия едва не убила эльфа. Неуклюжий домовик посмел пролить ромашковый чай на её новое платье за пару минут до рождественского приема.

— Моя магия — не шутки.

Девочки смеются, припоминая ей обгоревшие уши Диплера и разбитый горшок с мандрагорой. Их слова Нарциссе противны, она злится, но палочку всё-таки берет.

— Говори уже заклинание. И пойдем в дом, жарко становится, — Беллатрикс бесстыдно обмахивается подолом.

Андромеда ни на кого не смотрит, она собирает разбросанные на траве туфельки сестер и складывает плед. Игры Беллатрикс с младшей сестрой ее не интересуют.

— Желаниус исполнус! — Нарцисса взмахивает палочкой, но ничего кругом не меняется.

Беллатрикс падает на траву, хохоча:

— Дура ты, мелкая. Веришь всему. Я это заклинание сейчас придумала. Желаниус исполнус! Это же надо поверить в такое!

Нарциссе сразу становится дурно. Не то от черри, не то от того, что её никто не воспринимает всерьез. Она взмахивает палочкой снова:

— Желаниус исполнус! Желаниу-у-ус исполнус! Исполнись!

А Беллатрикс всё смеется, катаясь по траве.

— Цисси, прекрати, подожжешь еще что-нибудь. Она же издевается. Пойдем уже, — Андромеда поднимается, сжимая в руках белые «лодочки» Нарциссы и свои босоножки. — Беллс, кончай.

— Желаниус… Пожалуйста, — Нарциссе уже всё равно, что Беллатрикс размазывает по лицу тушь (мама опять будет ругать за косметику), что Андромеда, как и всегда, пытается пристыдить ту, успокоить. Она искренне желает сделать так, чтобы заклятие сработало. Доказать всем, что она не просто самая младшая из сестер, а волшебница, хорошая волшебница. И станет еще лучше. С кончика палочки срывается светлая искра. Беллатрикс подскакивает, похоже, ей становится не до смеха.

— Отдай. Точно сожжешь здесь всё, — она вырывает палочку из рук Нарциссы.

— Беллс, ну не надо так с ней.

Сестры плетутся домой — скрыться от не по-английски жаркой погоды, а Нарцисса улыбается: у нее получилось. Она молодец.

…

— Акцио! — наконец грязная бутылка оказывается в ее руках. Она пытается вынуть промокшие насквозь куски пергамента, но ничего не выходит. В панике Нарцисса трясет бутылку и взмахивает палочкой, шепча:

— Фините… Фините-е. Я не хочу. Пусть всё будет как прежде. Не надо Меде любви. Живут же без нее, живут?

Друэлла смотрит на дочь с ужасом:

— Сейчас же встань на ноги и приведи себя в порядок. Ты с ума сошла, Нарцисса! Что за истерики?! Стерпится, слюбится. Твой брак нужен нашей семье! Не бывает всё так, как ты хочешь. Иногда приходится чем-то жертвовать!

Вот тебе и жертвы. В её жизни всё идет по плану, только вот как-то не так. Она желала Малфоя? Она получила его. Может, он и не самый красивый мальчик в Англии, может, характер у него не такой идеальный, а его постель никогда не бывает пуста, но всё же ее детские мечты сбылись, как сбылись и желания Беллатрикс. Та готова терпеть любые унижения ради своего Темного Лорда.

За что магия так подвела? Она задает вопросы, но не получает ответов. Просто жизнь расставила всё по местам. Против её законов магия бессильна.

Бутылка летит в снег, а Нарцисса поднимается, расправляет плечи. Пара бытовых заклинаний — и подол платья вновь безупречно белый, волосы собраны в прическу, а глаза больше не кажутся красными. Кроме внешнего вида, она не может исправить больше ничего. Андромеда уйдет из семьи ради своей самой большой любви навстречу презрению, нищете, жизни без магии. Мама права — иногда приходится чем-то жертвовать. Только стоит ли игра свеч?

— Вот так, — мама смотрит на неё спокойнее, — так и нужно. А теперь иди в гостиную, развлекай гостей.

И она шагает по колючему снегу, наконец примирившись с самой собой. Она попыталась всё исправить, но не смогла. Даже ей не под силу та наивная детская магия.

— Всё в порядке? — интересуется Андромеда, пристраивая на её голове фату. На щеках сестры легкий румянец.

Нарцисса до рези в глазах всматривается в окно. Там в снегу, под старой яблоней, осталась бутылка из-под черри. Теперь он не кажется таким горьким. Их желания горчат куда сильнее.

— Всё как мы хотели, Меда. Всё как мы хотели…