Сюрпризы и призраки (джен)

Серьги были простыми и сравнительно скромными, если не обращать внимания на материалы и гоблинскую работу. Платье тоже ― закрытое, спокойного серого цвета с едва заметным синеватым оттенком. Грифельный, так это называлось. Несложный фасон, длинная юбка с асимметричной драпировкой, спадавшей легкими складками. Светлые волосы собраны в свободный пучок, переплетенный отдельными тонкими прядями. И никаких украшений, кроме обручального кольца и этих серег из белого золота, похожих на небольшие крылья. Сегодня следует оставаться в тени.

Нарцисса еще раз окинула взглядом свое отражение в высоком зеркале. Зеркало лгало. Причем не нагло и в открытую, а самым неприятным видом обмана, отравляя правду единственной каплей лжи. Нарцисса видела себя словно со стороны и понимала, что едва ли ей можно дать ее сорок шесть. Зеркало услужливо подтверждало ― нет, оно было самым обыкновенным, говорящие магические зеркала ей никогда не нравились, ― подтверждало безмолвно, демонстрируя девичью фигуру и гладкую кожу. Нарцисса недоверчиво подходила ближе, присматривалась. Зеркало выдавало подкорректированную версию, с мелкими морщинками и малозаметными в светлых волосах нитями седины. Нарцисса отворачивалась, а отражение оставалось издевательски неизменным и… а впрочем, есть ли смысл разглядывать морщины и выискивать недостатки? До старости еще далеко, война и Темный Лорд остались позади, как и мучительные попытки вернуть семье довоенный авторитет, которые в итоге все-таки увенчались успехом, жизнь наконец-то вошла в нормальную колею… И все мысли сейчас занимал взрослый сын.

После окончания войны прошло уже три года. Оглядываясь назад, Нарцисса могла только поражаться, как семье удалось выпутаться и на этот раз. Чего стоило избежать Азкабана, частичной конфискации имущества, чего стоило по крупицам воссоздать прежнее положение и былой образ жизни. Когда бывших Пожирателей настигло правосудие, у Малфоев в руках имелась всего пара тонких ниточек, ухватившись за которые, удалось выбраться из бездны. Спасение Гарри Поттера во время финальной битвы и свидетельства нескольких очевидцев, что Малфои были во второй магической войне почти такими же жертвами, как и все, на кого охотился Темный Лорд. И определенное количество денег. Достаточно большое, следовало признать. Унизительно выглядеть жертвой, еще унизительнее ― агрессором-неудачником. Но чтобы вернуть уважение, следовало сначала остаться на свободе. Позиция жертвы этому поспособствовала. А уже потом началось восстановление авторитета и репутации. И теперь стоило признать, что, как ни странно, удалось и это. Они с Люциусом сделали почти невозможное ― не только для себя, но и для сына. Даже в большей степени для сына.

Однако сегодня, в день свадьбы Драко Нарцисса была далека от умиротворенного спокойствия. В мыслях царил полный сумбур. И беспричинная тревога, беспричинная потому, что Нарцисса не желала задумываться над ее причинами. А между тем они лежали почти на поверхности…

Она давно научилась смотреть правде в глаза. Но только не тогда, когда речь шла о собственном ребенке.

Многое из того, что касалось Драко, вызывало беспокойство. Взять хотя бы эту свадьбу. Кадмус Гринграсс вспомнил о давнем устном договоре с Люциусом совершенно неожиданно для Малфоев. Обычные мотивы ― взаимная выгода: для Гринграссов ― поправить финансовое положение, для Малфоев ― завершить восстановление доброго имени или хотя бы его подобия, породнившись с семьей, которая в войну никак себя не запятнала. Нарцисса не хотела диктовать сыну, как ему поступать, тем более, традиция давно отжила свое, но Драко воспринял такой поворот в своей жизни с равнодушием. С просто потрясающим равнодушием… Казалось, его не волновало, как именно сложится его дальнейшая судьба ― но это было не безразличие сломленного, а скорее инфантильная покорность ребенка, который привык во всем полагаться на родителей. Именно это вызывало больше всего подспудных опасений.

Нарцисса спустилась вниз. Никого из гостей еще не было, только школьные приятели Драко о чем-то весело болтали с виновником торжества на лужайке в саду, где предполагалось проводить церемонию, и эльфы наносили последние штрихи в декоре, носясь по гостиной, столовой и саду крошечными молниями. Она еще раз взглянула в окно на веселящуюся компанию парней и покачала головой.

― Гринграссы будут позже. Мисс Астория пожелала появиться эффектно, минута в минуту с началом, ― Люциус подошел неслышно, встал рядом. Нарцисса усмехнулась. За почтением к уважаемой мисс Астории явственно угадывалась издевка. За время подготовки к свадьбе невеста успела основательно надоесть всем своими прихотями, большая часть из которых, будь они выполнены, превратили бы бракосочетание в пафосную пьесу.

― Серьезно? В клубах дыма, надо полагать?

― От клубов дыма ее отговорили. Розового.

Нарцисса расхохоталась. Даже Астория едва ли додумалась бы до такой глупости. Хотя злые языки давно признали, что Гринграссы отличались худшим вкусом из всех аристократов. С несерьезности будущей невестки мысли, как обычно, перескочили на несерьезность сына. Даже не несерьезность ― это было бы еще не так страшно, ― а ребяческое отсутствие самостоятельности…

― Когда мы поженились, твой отец передал тебе все дела семьи, ― проговорила она, внезапно перестав смеяться. ― Сначала как эксперимент, потом уже окончательно…

― Драко почти не учился ведению дел, ― спокойно сказал Люциус. ― Но я намерен ликвидировать этот пробел.

― Если бы он хотел учиться!.. ― То, что давно не давало покоя, все-таки вырвалось на поверхность. Нарциссе меньше всего хотелось признавать вслух, что поводов гордиться своим ребенком у нее нет. Но это было так. Не таким она когда-то надеялась видеть Драко. Не таким безынициативным, инертным, когда дело не касалось его собственного комфорта и благополучия. Не таким инфантильным сибаритом, во всем надеющимся на родителей… Она не стала высказывать все это Люциусу, но наконец призналась самой себе. Все не так. Все. Не. Так.

― Захочет. Когда он станет солидным женатым человеком, у меня найдутся рычаги воздействия, ― многообещающе протянул Люциус. Нарцисса улыбнулась. Этот деланно серьезный тон неизменно поднимал ей настроение.

― Старый манипулятор, ― шепнула она больше себе под нос, чем вслух. Потом отвернулась от окна, облокотилась на подоконник и взглянула на мужа. В отличие от нее, тот выглядел на все свои сорок семь. Не то чтобы это было много… Хотя Люциус и в двадцать не казался мальчишкой. И вел себя не в пример серьезнее, и был, в конце концов, самостоятельной личностью, а не тенью собственного отца. Мысли снова перескочили на Драко.

― Мы его избаловали, ― грустно сказала Нарцисса. ― Слишком оберегали, слишком многое позволяли, выполняли все прихоти…

― Не думаю, что дело в этом, ― спокойно отозвался Люциус. ― Нас всех так воспитывали, каждый знал, что за ним стоит семья. А вот приучать к ответственности действительно стоило раньше. Но я заставлю его повзрослеть.

― На самом деле он все понимает. Просто почему-то не хочет выходить из-за наших спин… ― Нарцисса замолчала, не желая больше развивать тяжелую для себя тему и портить настроение, и прошлась по гостиной. Эльфы уже закончили украшать помещение, и теперь оно имело торжественный вид.

Что часто изумляло в других домах, так это то, что вековая пыль и налет не считались недопустимыми. Для многих волшебников, даже чистокровных, было в порядке вещей держать в гостиной сизый от грязи гобелен или картину, подпись на которой просматривалась с трудом, и наводить порядок только к большим праздникам. Даже в Хогвартсе все привыкли к табличкам с нечитаемыми надписями и доспехам, которые начищались лишь по особым случаям.

Когда Нарцисса взяла хозяйство Малфой-мэнора в свои руки, то дала себе слово, что в ее доме не будет ничего подобного. И заставляла эльфов содержать все в идеальном состоянии. Поэтому подготовка к празднику занимала совсем мало времени. Убрать ковры и лишнюю мебель, подготовив место для танцев; сменить цвет обоев, добавить немного цветов, ― никакой аляповатости, бантов или лент, которые нравились Астории.

Самой Нарциссе магловские украшения никогда не казались особо впечатляющими. Вот ее любимые магические фонарики ― другое дело. Эти небольшие вещицы из витого металла, нити которого в некоторых деталях узора казались тонкими, как паутина, наполнялись специальным зельем, и когда его поджигали, оно не горело, а мягко светилось, испуская серебристые и перламутровые лучи. Они тускло посверкивали и сами собой сплетались в живые узоры в воздухе под потолком… Правда, фонарики уже очень давно никто не зажигал. Они висели на стенах гостиной и даже сами по себе выглядели как элемент декора. А если зажечь… Нарцисса сняла один со стены и подожгла содержимое. Эльфы наверняка не догадались проверить, не испортилось ли оно за несколько лет.

Подсохшее зелье вспыхнуло приглушенным светом. Заструился легкий ароматный дымок. Она потянула носом… и внезапно легкие просто взорвались болью ― невыносимой, режущей, словно кто-то вонзил острые когти в грудную клетку. Нарцисса хотела инстинктивно поднести руки к груди, но с ужасом поняла, что они ее почти не слушаются. А потом все окружающее мгновенно исчезло в навалившейся удушливой темноте.

… Казалось, она пришла в себя почти сразу. Но, осмотревшись, поняла, что какое-то время все же пробыла без сознания. Боли не было, но все тело будто одеревенело. Она лежала на диване ― уже не в большой гостиной, а в одной из верхних, а Люциус сидел рядом на корточках. Только спустя несколько секунд Нарцисса почувствовала, что он растирает ей ладони.

― Что случилось? ― поинтересовалась она, с трудом сжимая пальцы. Муж поднял голову.

― Яд. Необычный яд… ― ответил он спокойно, но за этим спокойствием угадывалось звенящее напряжение. Нарцисса попробовала пошевелиться, поняла, что подвижность постепенно возвращается, и осторожно села.

― В фонарике? ― Как ни странно, говорить было легко. Только голос не удавалось поднять до громкости выше, чем еле слышный шепот. Но ощущение скованности быстро сглаживалось, проходило. Чувство было такое, точно Нарциссе пришлось долго стоять на морозе, и теперь она отогревалась в теплом помещении.

― Да, ― Люциус сел рядом и снова принялся растирать ей руки. ― Я знаю этот яд… Кратковременный паралитический состав и с ним какое-то заклинание. Похоже на оповещающее. ― Он выпустил ладони Нарциссы и внимательно посмотрел ей в лицо. ― Ты как?

― Прическе конец, ― пробормотала Цисс, пытаясь на ощупь определить масштаб разрушений.

― Значит, в порядке, ― Люциус даже не давал себе труда маскировать облегчение за насмешкой. ― Но, похоже, кто-то задался целью испортить нам праздник…

* * *

Спустя полчаса, приведя в порядок многострадальную прическу, выпив подслащенного молока с противоядием и восстановив подобие душевного равновесия, Нарцисса сосредоточенно водила палочкой над отравленными магическими фонариками. Их сняли со стен и перенесли в верхнюю гостиную, чтобы не спеша разобраться, в чем дело, хотя и так уже было ясно, что в каждом находился яд. А еще ― что малозаметные чары действительно являлись оповещающими.

Люциус рядом листал справочник ароматических ядов. Супруги сами еще не знали, что собираются делать, установив состав отравляющего вещества и род заклинания, и что это может дать. Так или иначе, следовало для начала выяснить, чем именно воспользовался неизвестный злоумышленник. А потом…

― Не обязательно обращаться в аврорат официально, ― проговорила Нарцисса, опустив палочку. ― Можно приплатить кому-то, чтобы разобрались в свободное время.

― Я им не доверяю, ― лаконично откликнулся Люциус.

И в свете всего, что произошло за последние пять-шесть лет, это уже не удивляло.

У Малфоя все еще оставались проверенные люди в аврорате и Министерстве, но он методично сводил к минимуму всю свою зависимость от них. Если раньше можно было дать прикормленным функционерам поручение и во всем положиться на них, то теперь Люциус предпочитал проделывать все самостоятельно, будь то поиск самого легкого подхода к некоторым из судей Визенгамота еще в период послевоенных разбирательств или временная нейтрализация неудобного свидетеля, которому нельзя было давать высказаться на суде. В период торжества победителей Волдеморта и всплеска ненависти к его сторонникам Малфои не доверяли никому, даже тем, кто казался союзниками. И эта стратегия принесла свои плоды.

А три года после окончания войны ― не срок, чтобы расслабляться и терять бдительность…

― Кто-то рассчитывал, что мы зажжем эти фонарики на свадьбе Драко. Добавил парализующее зелье, которое активизируется при нагревании, и поставил оповещающие чары, чтобы точно знать, когда оно сработает. И кому это могло понадобиться? ― задумчиво сказала Нарцисса.

― Тому, кому потребовалось, чтобы в какой-то момент все гости оказались без сознания. Так могут действовать грабители, к примеру, ― Люциус начал думать вслух. ― Но обстоятельства для ограбления абсолютно неподходящие…

― Или кто-то хотел вызвать скандал, ― добавила Нарцисса. ― При желании из подобного инцидента можно сделать просто бомбу в газетах.

Как назло, снизу донеслись голоса. Гости начинали собираться. До свадебной церемонии оставалось не так уж много времени. Разбирательство следовало отложить на потом… но что, если неизвестный злоумышленник воспользовался чем-нибудь еще, преследуя свои цели? Еще какая-то магия или другой яд?.. А цели до сих пор оставались не выясненными.

― А оповещающее заклинание, кстати, редкое, ― заметил Люциус. ― Таким пользовались авроры, когда опечатывали входную дверь после обыска. Больше я его нигде не встречал.

― Хочешь сказать, авроры решили сорвать свадьбу Драко?

― Да нет, им это ни к чему. Но кто-то из бывших, в качестве мести…

― Вряд ли. Странная месть получилась бы. Могло пострадать огромное количество невиновных, ― решительно возразила Нарцисса.

― А они бы и не пострадали. Яд не смертельный и сравнительно безвредный. Сработай он на празднике ― был бы скандал, но не более.

― Если к яду добавили оповещающее заклинание, значит, тот, кто это сделал, не собирался присутствовать на свадьбе. Поэтому среди гостей искать не стоит, ― Нарцисса вертела в руках фонарик, который выглядел совершенно безобидным и безопасным. ― А если это заклинание к тому же аврорское…

― Не обязательно аврорское. Просто я не видел, чтобы им пользовался кто-то еще, кроме авроров, ― педантично уточнил Люциус.

Шум внизу усиливался. На лужайке в саду собралось уже порядочное количество людей. Оттягивание момента, когда пришлось бы выйти к гостям, уже становилось невежливым.

― Потом нужно будет расспросить эльфов. Они могли заметить, что кто-нибудь… ладно, возможно, не подливал яд в фонарики, но хотя бы проявлял к ним интерес, ― сказала Нарцисса, поднимаясь с дивана. Последствия отравления исчезли окончательно. Словно ничего и не было. Люциус открыл дверь, пропуская жену в коридор.

― Расспросим. А пока, Цисс, не забывай улыбаться.

* * *

― …А еще там не деревня и не улица, а целый отдельный остров, на котором живут волшебники. Остров ведь намного легче сделать невидимым для маглов, наложить заклинание ненаносимости и заставить магловские корабли обходить его стороной. По-моему, это прекрасная идея! Мы были там лет десять назад, как раз перед тем, как Дафна пошла в школу. Замечательный климат, а растения ― я никогда в жизни таких не встречала! Быт местных волшебников, правда, слегка примитивен ― может быть, изоляция сказывается…

Миссис Гринграсс продолжала трещать, взахлеб рассказывая о местах, где Астория хотела бы побывать во время свадебного путешествия, и в другое время Нарцисса непременно заинтересовалась бы, но не сегодня. Пока что все шло хорошо, больше никакие происшествия не омрачали праздник, и с одной стороны, она была довольна ― и самим торжеством, и поводом для него. Но с другой… немалая часть сознания все еще была там, в верхней гостиной, у магических фонариков, которые медленно, но уверенно превращались в навязчивую идею. Если злоумышленнику и не удалось испортить праздник целиком для всех, то с Нарциссой у него это блестяще получилось.

Вечер между тем шел своим чередом. Никто ничего не подозревал. Да и подозревать было нечего ― ни один подводный камень не нарушал зеркально гладкую поверхность воды. Вместо злополучных фонариков спешно наколдовали мелкие переливающиеся огоньки, а потом декор уже мало волновал гостей. Все меньше по мере наполнения бокалов одних и появления новых тем для разговоров у других.

Но пока общее веселье подчиняло себе атмосферу вечера, Нарцисса чувствовала растущую настороженность. Магическая проверка не дала результатов ― ни ядов, ни скрытой вредительской магии не обнаружилось больше нигде, а защитные заклинания-барьеры были на редкость спокойными, не фиксируя никаких попыток проникновения или агрессии. Убедившись, что яд в фонариках являлся пока что единственным источником опасности, Люциус незаметно натянул над имением еще несколько магических щитов… Но все было до того тихо, что даже вредноскопы, которые обычно подавали сигналы тревоги по поводу и без, и более надежный темномагический шар оставались неподвижными. А это значило, что больше никто даже в мыслях не держал каких-либо коварных планов.

И оттого было еще более подозрительно…

Нарциссе удалось кое-как отгородиться от напряженных раздумий, но когда праздник закончился, ей показалось, что открылась дверца клетки. Сейчас. Вот только выпроводить гостей, еще раз выслушать все, что миссис Гринграсс хотела рассказать, наложить пару дополнительных защитных заклятий, предоставить друг другу Драко и Асторию, которые, к слову, выглядели такими невозмутимыми, точно только что состоялась не их собственная свадьба, а унылые именины какой-нибудь полузнакомой дальней кузины, ― и можно наконец ни на что не отвлекаться и продолжить размышлять над тем, как и где искать злоумышленника.

Отвратительно. Кем бы он ни оказался, его стоило долго пытать хотя бы за то, что испортил удовольствие от такого важного дня.

Но это будет позже. В качестве приза после охоты, которая только начиналась.

* * *

Эльфов было всего пятеро. Пятеро на весь Малфой-мэнор ― этого количества хватало, чтобы содержать все в надлежащем виде. После войны пошли разговоры об их освобождении, но пока что все проекты оставались только разговорами. Позиции чистокровных волшебников, многие из которых поддерживали Темного Лорда, существенно пошатнулись, но семьи все еще удерживали свои бастионы из вековых устоев, традиций и привычек, складывавшихся в образ жизни. Эльфы как составная часть этого бастиона занимали не последнее место.

Сейчас они выстроились в трясущийся, шмыгающий носами и нервно моргающий ряд перед хозяевами и то и дело бросали косые взгляды на стоявшие поодаль на столе фонарики, точно не видели их на стенах большой гостиной последние несколько десятков лет.

― То есть вы не замечали, чтобы кто угодно даже близко подходил к ним в последнее время? ― уточнила Нарцисса.

― Нет, хозяйка, гости обычно разглядывают картины или смотрят в окно, или греются у камина, пока никого нет в гостиной, но Тиккер не может вспомнить ни одного раза, чтобы кто-нибудь рассматривал бы фонарики… ― протараторил старший эльф.

― И вы тоже не видели ничего подобного? ― обратилась Нарцисса к остальным. Те дружно затрясли головами.

― Ладно, идите, ― она разочарованно махнула рукой. Расспросы не дали результата. А ведь эльфы всегда оказывались незримыми свидетелями всего или почти всего, что когда-либо происходило в доме. По крайней мере, в тех его помещениях, которые не являлись чьими-нибудь личными апартаментами. А гостиная ими определенно не являлась. И что теперь делать?

― Мы можем сузить круг поисков, ― вдруг сказал Люциус, о чем-то вспомнив. ―Яд ― это не заклинание, его можно исследовать. Можно примерно определить, когда он был приготовлен и когда добавлен в фонарики.

Нарцисса удивленно хмыкнула. Действительно, почему это до сих пор не пришло им в голову?..

Лаборатории для зельеварения обычно размещались в подвалах зданий. Многие волшебники к этому попросту привыкли за годы учебы в Хогвартсе, да и с точки зрения практичности и безопасности это было удобнее ― никаких неприятных запахов или дыма, а в холоде подземных помещений и зелья, и компоненты хранились дольше. Несмотря на многочисленные обыски, особенно послевоенные, когда кое-кто из распоясавшихся авроров мог «конфисковать» не только запрещенные вещества, но и любые редкие, которые можно было выгодно продать, лаборатория оставалась почти не разграбленной. А сварить простенькое зелье для определения давности любого вещества было минутным делом.

…Выявитель зашипел, вступая в реакцию с содержимым фонариков, и Нарцисса с Люциусом склонились над ним, всматриваясь в темнеющую на глазах субстанцию.

Темнеющую.

― Пять лет. Даже чуть больше пяти… ― ошарашенно выдохнула Нарцисса и отошла от стола, чтобы снова не попасть под действие испарений. ― Не может быть.

Люциус посмотрел на нее. Потом на фонарик. Потом снова на нее.

― А почему нет? Я даже не помню, когда мы их в последний раз зажигали. А в доме за время войны побывали десятки людей… ― проговорил он, обращаясь скорее к самому себе.

― И не меньше десятка авроров… ― добавила Нарцисса.

Ей вспомнились бесконечные обыски после падения Волдеморта ― один за другим, один за другим, хотя уже, казалось, даже сами авроры не могу сказать, что именно они пытаются найти, какие еще доказательства безоговорочной преданности хозяев дома Темному Лорду ― преданности, которую потом пришлось долго и мучительно опровергать, вуалировать, приглаживать, смазывая машину правосудия магическим золотом… И до этого ― когда Лорд только заявил о себе, а всех бывших соратников начинали подозревать заново и обыскивали, обыскивали, обыскивали… И было это… да, примерно пять с половиной лет тому назад. Люциус попал в Азкабан, а с семьями заключенных никогда не церемонились. Тот период запомнился подозрениями. В чем угодно, от шпионажа до укрывательства лично Темного Лорда где-то в подвалах или дальних комнатах. Авторы тогда только конфисковывали ― но могли ли они оставить подобный «сюрприз»?

Вдруг странная картина четко встала перед глазами.

Стандартный отряд из четырех человек. Двое рыщут по дому, двое допрашивают хозяев ― не столько с целью что-то узнать, сколько чтобы те не путались под ногами. Страх. Ненависть. Подозрения. Неуверенность. И дом одного из самых верных соратников возродившегося Темного Лорда. Какие-то фонарики ― мало ли зачем они используются? Обрабатывать составом свечи ― слишком долго, к тому же свеча дает мало дыма, а вот подобные светильники… А что, если хозяева решат зажечь их, к примеру, когда в доме будут гости-пособники? И удастся взять всех разом… А вдруг? Почему нет?

Нарцисса тряхнула головой. Слишком дико все-таки смотрелось подобное допущение. Даже в условиях прошедшей войны.

― Это вполне мог сделать и кто-то из Пожирателей смерти, ― сказала она. ― Неважно. Пять лет… Не думаю, что эпизод пятилетней давности будет иметь продолжение.

― А зачем Пожирателям было травить самих себя? ― уверенно возразил Люциус. ― В то время у нас не было других недоброжелателей. Как бы парадоксально это ни выглядело, по-моему, яд ― действительно старый подарок от аврората. Просто мы получили его только сейчас.

― Лет двадцать назад я бы не преминула начать разбирательство, ― Нарцисса иронически усмехнулась. ― Жаль, что теперь мы не в том положении.

― Могло быть и хуже. Мордред, никогда не думал, что буду прибегать к этому утешению для неудачников, ― скривился Люциус. ― Обойдемся без разбирательств, Цисс. Главное, что здесь замешаны всего лишь остатки старых проблем. А старье никогда не было угрозой… А теперь, думаю, самое время отпраздновать женитьбу сына как полагается.

Нарцисса улыбнулась, махнула на него рукой и зашагала к выходу из лаборатории.