Дикая Яблоня (джен)

Северус не верил собственным ушам. Что сказал это мальчишка? Откуда такой бред взялся в его пустой голове? Или это очередной глупый розыгрыш?

— Поттер! — рявкнул Снейп, заставив Гарри вздрогнуть, вжать голову в плечи и потупиться. — Минус 50 баллов с Гриффиндора за издевательства над профессором. Это переходит все границы!

— Но, сэр... Это правда. Клянусь! — Гарри, собрав всю свою храбрость, встретился упрямым взглядом с разгневанным процессором: — Вы действительно мой от...

— Заткнись!

— Зелье показало. Сэр!

— Ах, зелье. И что же это было за зелье, Поттер? И самое интересное, кто его варил? Мисс Грейнджер, полагаю?

— Я.

— Что — «я»?

— Я варил.

— Надо же! Вы! Вы — тот, кто отличается от Лонгботтома лишь тем, что не плавит котлы — сварили зелье. Зелье, которое показало, что я ваш, — Северус скривился и буквально выплюнул, — отец. Вам ничего не кажется странным, Поттер?

Гарри снова отвел взгляд и нервно пожал плечами. Он проверял не один раз, и, если верить учебнику, зелье было сварено правильно. И, видит Мерлин, ему было ой как нелегко принять результат и ещё труднее — решиться поделиться им со Снейпом.

— Я... Проверьте сами.

Прищурившись, Северус смотрел на маленького паразита, который не знал, куда девать свои наглые и бесстыжие глаза. Если он согласится на проверку, то допустит саму возможность отцовства, а это в принципе невозможно, хотя бы потому, что он никогда не спал с... Лили. Но если откажется... Этот вопрос, это предательское «а вдруг» будет мучить его всю оставшуюся жизнь. К тому же, мальчишка верно выбрал время — как раз сегодня их курс варили Зелье Кровного Родства.

Хмыкнув, Снейп стремительно развернулся и достал из шкафа флакон с наиболее удачным зельем. Выверенными движениями он схватил нож, вытащил затычку и, небрежно порезав палец, сцедил в зелье несколько алых капель.

— Ваша очередь, мистер Поттер.

Взяв протянутый ему очищенный инструмент, Гарри повторил жест профессора, но полоснул себя слишком сильно, отчего запачкал стол и колбу.

— Простите, — пробормотал он. Снейп лишь едко усмехнулся.

Два напряженных взгляда устремились на склянку с зельем. Минута-другая, и разводы, оставленные каплями крови, растворились, а зелье стало таким же прозрачным, каким было изначально. А это значит...

— Что и требовалось доказать, Поттер.

А это значит, что все мечты Гарри обрести семью, отца, пусть и такого, разбились вдребезги. Сердце сковал страх и какое-то отчаяние. Но он же все делал правильно, даже проверял несколько раз — как же так?

Наблюдая за метаниями мальчишки, Снейп понял одну вещь. Это была не шутка.

— Мерлин... — брезгливо протянул он. — Вы действительно думали, что это правда. Вы надеялись на это!

Гарри вздрогнул и сжал кулаки. В нем начал просыпаться гнев, который постепенно перекрывал все остальные чувства.

— Ты жалок, Поттер. Даже окажись я твоим... отцом. На что ты вообще рассчитывал? Неужели думал, что мне будет нужен такой сын?

— Пошел к черту, Снейп! — едва ли не на серпентанго прошипел Гарри.

Его магия бурлила — так же, как все внутри. В помещении резко стало душно, в воздухе то здесь, то там вспыхивали искры, а стекла шкафов начали вибрировать.

На мгновение Снейп замер, смотря в полные жгучей ненависти и слез глаза гриффиндорца.

— Убирайся! — рыкнул он.

Происходящее уже порядком утомило. Хотелось остаться в тишине, наедине с собой и стаканом доброго огневиски.

А ещё была это давящая сила, которая вызывала некоторое беспокойство и... Нет, разумеется, не страх.

— С радостью, Нюниус!

Повернувшись, Поттер молнией вылетел из кабинета, чудом увернувшись от брошенной вслед колбы с проклятым зельем. Зельем, которое поставило крест на его мечте.

Несясь по коридорам, сквозь бешено стучащую в ушах кровь он ещё долго слышал злобные выкрики профессора зельеварения.

~~~

 

— Нет... — прошептала Лили, с ужасом смотря на колбу с зельем.

Северус, повернувшись спиной к жене, стоял возле камина и смотрел на многочисленные колдографии, на которых он и Лили были запечатлены с Генри, их сыном.

Точнее, не их. Не его. Он был не его.

«Мерлин... Неужели это правда? Разве такое возможно? Почему это происходит именно сомной?»

— Сев! — отчаянно позвала Лили, заставляя мужчину вздрогнуть и обернуться. Обернуться и встретить полные слез зеленые глаза.

— Прости меня, Сев! Я... Я не знаю, как так вышло. Я... не изменяла тебе. Клянусь! Магией клянусь, Сев! — у Лили началась истерика.

— Тише, я верю, — через силу выдавил Северус. — Верю.

А как не верить, если легкая вспышка подтвердила правдивость её слов. Она не изменяла ему. По крайней мере, она этого не помнила.

Поттер! Всегда он! Всегда портит ему жизнь!

— Ублюдок! — рыкнул Снейп и ударил кулаком о стену, заставив несколько рамок на каминной полке с жалобным звоном завалиться вперед. — Я убью его. Пусть только попадется мне на глаза.

И этот полубезумный взгляд, и эти яростные и душные потоки магии, что взметнулись вокруг фигуры мужчины, заставили Лили похолодеть от страха. Северус мог. Она точно знала.

— Нет! — в панике бросила она и кинулась к мужу.

— Не смей защищать его, Лил!

— Да сдался он мне! Я за тебя боюсь, болван. Его только пальцем тронь, сразу в Азкабан упекут. А тут вообще к поцелую приговорят и разбираться не станут. Не смей, Сев! Слышишь? Плевать на себя, так меня пожалей. — Женщина сделала последний шаг, разделяющий их и, сцепив руки у мужа за спиной, спрятала лицо у того на груди. — Не поступай так со мной. Не бросай меня, прошу, — тихо, на грани слышимости.

Северус с минуту стоял, смотря куда-то перед собой и слушая тихое бормотание жены, а потом тяжело вздохнул и притянул её к себе, уткнувшись носом в копну рыжих волос.

Злость ушла.

— Прости меня. Мерлин, как же стыдно... Прости меня, Сев.

— Шшш, тише. Все будет хорошо. Ты не виновата, тебя не за что прощать. Ни мне, ни себе, ни кому бы то ни было.

— Северус, я ведь не смогу... Зная, что он не твой... Как я?.. — И Лили заплакала с новой силой.

— Все будет хорошо, помнишь? Я же обещал. Пусть он не мой сын, но ты все равно остаешься его матерью. Мне этого достаточно. Ты справишься. Мы справимся. Забудем этот день и этот чертов гобелен. Я буду растить его как своего. Хорошо? Только не плачь, Лили, милая.

Снейп аккуратно отстранил жену, одной рукой чуть поддел её голову, другой вытер влажные дорожки слез и, склонившись, почти невесомо поцеловал.

— Люблю тебя, — прошептал он.

И Лили помимо воли, сквозь страх, стыд и слезы, улыбнулась. В груди зародилось тепло — Северус так редко баловал её такими признаниями.

— Мерлин... Ты самый лучший.

— Я знаю, — усмехнулся мужчина, что заставило бывшую Эванс задорно фыркнуть и вытереть покрасневшие глаза.

Кажется, все постепенно приходило в норму.

И никто из них не вспомнил о заглушающих чарах, и никто не заметил маленького мальчика за дверью.

Восьмилетний Генри горько плакал, зажимая рот рукой, чтобы случайно не выдать себя.

— Не мой сын.

— Ублюдок!

— Убью его!

— Да дался он мне!

— Не смогу...

— Как своего... Хорошо? Только не плачь.

~~~

 

— Целитель Поттер, код — красный.

Находясь на грани сна и яви, Гарри резко сел на кровати и попытался открыть слипающиеся глаза. Сколько прошло? Два часа? Три? Слишком мало для того, кто и так уже на пределе.

— Целитель Поттер, код — красный.

Потерев переносицу и проморгавшись, мужчина мельком взглянул на браслет — служебный связной артефакт, состоящий из деревянных плиточек с вырезанной руной на каждой — и устало вздохнул. Опять. Очередной срочный вызов, а значит ещё один неудавшийся выходной, ещё одна испорченная ночь.

— Целитель Поттер, код — красный.

И снова бесстрастный женский голос, и снова легкий разряд по левому запястью.

— Да-да, уже иду, — хрипло буркнул Гарри и дотронулся до руны связи, давая понять, что сообщение услышано и он появится через пару минут.

Махнув рукой, Поттер призвал маленький светящийся шарик и тут же зашипел, зажмурившись от слишком яркого света. Мысленно обругав себя за небрежность и убавив яркость до необходимого минимума, он, пошатываясь, побрел в ванную.

Холодная вода помогла окончательно убрать муть перед глазами, а вот для того, чтобы избавиться от сонливости, слабости и давящей головной боли пришлось прибегнуть к зельям. К зельям настолько привычным, что они, подобно алкоголю, из несусветной гадости постепенно превратились в не такой уж и плохой напиток с привычным специфическим вкусом.

Поставив последний пузырек в шкафчик над раковиной, Гарри закрыл его и встретился взглядом со своим отражением. Грязные спутанные волосы, опускающиеся чуть ниже плеч, слишком худое бледное лицо с трехдневной щетиной, тонкие бескровные губы и глаза — нереально яркие, насыщенно-зеленые и глубокие, словно омуты. Мужчина иронично усмехнулся и, отворачиваясь, покачал головой.

«Не смей жалеть себя, Поттер. Сам виноват — сам этого хотел, сам позволил им слишком многое, сам загонял себя до такого состояния. В конце концов, работа — единственное, что ты умеешь, единственное, что делает тебя нужным.»

Поправив синюю мантию, которую так и не успел снять после рабочего дня, и проверив наличие палочки в ножнах, Гарри бесшумно аппарировал.

— Просссщайте, Хосссзяин. — Змея, все это время наблюдавшая за своим человеком, сползла с горячего камня и скользнула за приоткрытую дверь.

Первое, что он увидел, была стена. Вызывающе яркая, красная и облепленная чем—то столь же пестрым и нелепым.

— Хм, — задумчиво протянул Гарри, пытаясь понять, где же он оказался. Ни в Мунго, ни дома подобных шедевров не было. Такое безобразие он бы точно запомнил.

— Вижу, ты уже очнулся, — раздался сзади хриплый голос.

До боли знакомый голос.

Гарри вздрогнул и тут же подскочил. Зря. Перед глазами поплыло, комната зашаталась, а где—то над ухом послышалось недовольное шипение и обвиняющее «Идиот».

Когда мир обрел очертания, Гарри опять лежал. Отключился? Если и так, то ненадолго.

Он снова открыл глаза и в этот раз наткнулся на обтянутые черными брюками колени. Значит, не показалось.

— Что... — начал было он, но тут же закашлялся, — вы здесь делаете?

Снейп. Вот кто сидел перед ним.

Воспоминания обожгли сознание.

Снейп — бледный, бледнее больничных простыней.

Снейп в палате, а вокруг толпа целителей и он, Гарри.

Темное проклятье-паразит, быстро и неотвратимо пожирающее магию и уже почти готовое перекинуться на душу.

Свои отчаяние и страх.

Последняя попытка, последняя надежда.

Если хватит сил. Если повезет.

Выходит, хватило, выходит, повезло.

— Жив, — облегченно выдохнул Гарри.

У него получилось. Он справился. Только почему-то сам не умер, как должен был. В очередной раз. Чертов Мальчик-Который-Выжил.

— К твоему сожалению, — хмыкнул мужчина.

«Что? Ах, да...»

— Что вы, сэр. Я очень рад.

Так и было.

«Интересно, сколько я провалялся в коме, что он так хорошо выглядит? Пару месяцев, не иначе».

— Сэр? — И профессорская бровь взлетает вверх. Конечно, куда же без нее? — Приступ вежливости? Занятный симптом, Генри.

«Решил вспомнить школьные годы?»

Ведь после войны только «Сэр и Профессор Снейп, сэр».

И тут сознание зацепило какую-то деталь.

— Генри? — Гарри удивленно моргнул, а зельевар досадливо поморщился.

— Для своих гриффиндорских дружков оставь это мерзкое сокращение.

Гарри ничего не понял, но сил спорить не было. Глаза начало нестерпимо жечь, виски нещадно ломить, а тело по ощущениям стало походить на отбивную. Вот она, отдача во всей красе.

Молчание затянулось. Гарри оно не было в тягость, он с интересом осматривал комнату в которой оказался, но зельевар... Кажется, он чувствовал себя не в своей тарелке. Впрочем, его можно было понять.

— Сэр, — решился Поттер на волнующий его вопрос, — а где это мы? На Мунго не похоже.

Снейп нахмурился.

— Дома.

— М-м-м... У вас?

Снейп нахмурился сильнее.

— Это ты сейчас так тонко намекаешь, что хочешь от нас съехать?

— От нас? — Гарри совсем запутался.

Незнакомая комната, дом, Генри, странный Снейп. Может, у него галлюцинации? Или бред?

Профессор же не спешил отвечать. Он скрестил руки на груди и окинул парня перед собой задумчивым взглядом.

— Кто я?

— Э-э-э... Северус Снейп? Мастер Зелий. Профессор в Хогвартсе, декан Слизерина?

— И комната тебе незнакома, я правильно понял?

Гарри ещё раз осмотрелся.

Кровать с пологом, напротив внушительный платяной шкаф, по правую сторону тумба, по левую — большое окно, под ним заваленный черте-чем письменный стол, там же стул-кресло со Снейпом, а рядом в углу скромный стеллаж. Вся мебель из массивного дерева — настоящего красного или замаскированного под него.

И плакаты на стенах. Много плакатов.

Определенно, ни само помещение, ни предметы в нем не наводили на какие-либо связные мысли.

Гарри согласно кивнул — да, не знакома.

— Это твоя комната, Генри, и твой дом. — И мужчина замер, ожидая реакции.

Гарри растерянно посмотрел на Снейпа. Прямо в его черные холодные глаза.

«Моя? Но я...»

— Сэр. Вы хотите сказать, что я забыл?

Профессор недовольно скривился.

— Ты поразительно догадлив сегодня. Что ещё ты помнишь?

Гарри помнил многое. Он бы сказал «всё», если бы буквально перед глазами не было подтверждения обратного. Возможно, после того случая в Мунго прошло больше времени? Год, например. И этот год Гарри забыл. Что-то произошло — скажем, взрыв котла, — и он забыл.

— А... что со мной случилось? Сэр? — он нервно облизал губы и дернул плечом. Вопрос мужчины, он ненамеренно проигнорировал.

Снейп уже приготовил очередную гримасу, но его так и не начавшуюся речь прервала открывшаяся дверь. Точнее девушка, открывшая её.

Рыжеволосая, зеленоглазая, маленькая, хрупкая и уставшая. Она посмотрела на Снейпа, потом заметила Гарри. Заметила и сразу переменилась в лице.

Холод. Вот, что появилось на нем.

— О, уже очнулся, — и в голосе тоже холод. И какая-то небрежность вперемешку с недовольством.

Сразу вспомнилась тетя Петунья. И сердце пустилось в пляс.

Почему?

— Лили...

И уже не важно, что Снейп говорит дальше.

«Лили?»

Этого не может быть.

Но так похожа. Как на тех колдографиях.

Только не улыбается.

Почему?

— Мама? — почти проскулил он.

И что-то в лице женщины меняется, смягчается... Но Гарри уже этого не видит — сознание не выдерживает, и он проваливается в темноту.

~~~

Уже придя в себя, но ещё не открыв глаза, Гарри какое-то время обдумывал увиденный сон, прокручивал отдельные моменты и бесконечно сожалел, что реальность совсем на него не похожа.

Мама, Снейп и он. Живут вместе в одном доме.

Гарри досадливо застонал и разлепил веки.

— Что?

Почему-то перед ним предстала все та же, теперь уже знакомая, нелепо-красная комната.

Сердце ухнуло вниз, а где-то рядом с ним поселилась надежда.

«Может, все было на самом деле?»

Нет. Не было. Не могло быть.

— Ведь не могло же?

Гарри сел и помассировал виски. Мысли разбегались и противоречили одна другой, поэтому прежде всего он попытался очистить сознание и оградить себя от этого роящегося клубка хаоса. Получилось не идеально, но получилось.

Первым делом Гарри решил убедиться, что в настоящий момент действительно бодрствует. Во избежание, так сказать. А какой самый лучший способ это сделать? Конечно же, просто немного подумать.

Если получится задать себе вопрос «Сплю ли я?», то с высокой долей вероятности окажется, что нет.

Если по первому требованию не появится Воландеморт в балетной пачке, то можно предположить, что происходящее не сон.

Если приказать сознанию проснуться, а реальность при этом не подернется дымкой, значит, реальность является таковой.

Последнее было особо популярно у опытных окклюментов, но Гарри не вполне хорошо владел мыслезащитой и поэтому использовал все три приема.

Ничего не произошло.

Что ж, с некоторой уверенностью можно утверждать, что комната реальна, так же как и все предметы в ней. Так же как тот стул, на котором сидел Снейп, и так же как та газета, что читал профессор, пока его поднадзорный не пришел в себя.

Тут одна яркая мысль выбралась из застенок:

«Что, если все, что он помнил — сон, а реальность...»

Гарри почти перестал дышать.

А реальность — вот она. В ней есть мама, Снейп и дом с этой глупой комнатой.

А он действительно все забыл.

Или не все. Ведь он же знал, что Снейп — это Снейп, а мама — мама, что он волшебник и что есть такое заклинание, как «Lumos», например.

Диссоциированная амнезия.

Или синдром Коргана-Штраута, при котором поврежденное сознание из обрывков воспоминаний создает новую жизнь — целую выдуманную вселенную.

Может статься и так, что сейчас он и вовсе находится в палате Мунго, в глубокой коме и видит все это — весь этот дивный мир.

От этих «а вдруг», «а если» у Гарри голова пошла кругом. Он яростно взлохматил волосы и усмирил начинающуюся мысленную бурю.

«Ну-ка прочь».

Так и до сумасшествия недалеко.

Ещё раз проведя по волосам, Гарри нахмурился, понимая, что что-то не так — что-то не соответствует его привычному ощущению.

«Привычному ли?»

Волосы!

Они были короткими. За них даже нельзя было толком ухватиться!

Но Поттер быстро нашел логичное объяснение: во время болезни или лечения некоторым пациентам приходится обрезать самые роскошные шевелюры. Видимо, он попал под такой случай. И не то, что бы его шевелюра была такой уж роскошной, но он любил её, привык к ней.

Однако за все приходится платить, за жизнь — тем более, и волосы — такая смешная цена.

Фыркнув, Гарри опустил взгляд на лежащие перед собой ладони и, будто бы обращаясь к ним, спросил:

— Ну и что прикажете делать?

И незаметно для себя, вместо того, чтобы думать над озвученным вопросом, принялся разглядывать руки. С тонкими кистями, длинными пальцами и аккуратными ногтями. С мягкими подушечками, гладкой даже на вид и чистой кожей.

Каково это — увидеть что-то незнакомое и понять, что оно принадлежит тебе? Теперь Гарри знал.

Он с уверенностью мог сказать, что эти руки — не его. Где мелкие шрамы, где «я не должен лгать», где шелушащаяся кожа и безобразные ногти?

Нет их.

Но, Мордред побери, он двигал ими! Он думал, и они делали то, о чем он думал!

Отбросив одеяло, Гарри увидел ещё одну невероятную картину. А потом ещё и ещё.

Ему нужно зеркало!

Даже без палочки он мог (ну, или думал, что мог) бы сотворить его, но после неизвестной болезни заниматься подобным — чистой воды самоубийство. Придется по старинке.

Окинув окружающие предметы беглым взглядом, Поттер пришел к выводу, что искомое либо спрятано в шкафу, либо отсутствует в комнате вовсе.

Гарри осторожно поднялся. Его чуть качнуло в сторону, колени пару раз дрогнули от слабости, но в целом все оказалось лучше, чем он предполагал. Да и чувствовал он себя довольно хорошо. По крайней мере, если сравнивать с прошлым разом. С тем, который был... во сне? И, судя по специфическому вкусу во рту, благодарить за это нужно зелья.

Ходить после такого длительного перерыва оказалось не просто, но вполне возможно. Каждый следующий шаг давался легче, с каждым следующим шагом Гарри чувствовал себя все увереннее.

Чутье не подвело. С обратной стороны самой левой дверцы шкафа нашлось большое вытянутое зеркало.

Из него на мир глядел знакомый незнакомец.

Короткие торчащие ежиком черные волосы, тонкие скулы, острый подбородок, ехидные губы и аккуратный нос с небольшой горбинкой.

Совсем не то, к чему привык Гарри.

Не его лицо.

Однако увиденное, тем не менее, казалось знакомым.

Снейп. Отражение имело удивительное сходство с когда-то нелюбимым профессором — только черты несколько мягче. Словно перед ним находился сын Снейпа. Словно он был сыном Снейпа.

Гарри вздрогнул.

Лучше не думать об этом. Он запретил себе.

Ещё один оценивающий взгляд, и...

— Мерлин...

Гарри выглядел не просто как Снейп. Он выглядел, как Снейп-подросток!

Молодое лицо, хрупкое вытянутое угловатое тело, жиденькие волосы и не слишком внушительные мышцы. Вне всякого сомнения, перед ним был подросток.

Он был подростком!

Как такое возможно?

Большинство известных ему чар, зелий и ритуалов, меняющих внешность, не влияют на возраст, а те, что влияют, имеют ряд ограничений, условий и побочных эффектов.

Например, различного рода иллюзии. Их легко скинуть и распознать, они непостоянны и привередливы. Более того, чаще всего они индивидуальны, то есть могут быть наложены заклинателем только на себя. Самые же мощные требуют закрепления на особом предмете, своего рода артефакте.

Хм, какова вероятность, что чары держатся на нижнем белье? Потому что кроме трусов на Гарри ничего не было.

Оборотное? Возможно, но как-то слабо верится, что кто-то будет регулярно давать зелье бессознательному и не вполне здоровому человеку. Да и какой смысл?

Впрочем, лучше убедиться наверняка.

Часов поблизости не обнаружилось, а потому он рукой повторил жест палочки и произнес:

— Tempus Videre.

Элементарное заклинание, подкрепленное вербально, не отняло много сил.

В воздухе повисло:

«14.08.1997 17:33»

Гарри моргнул и, осознав увиденное, обреченно застонал. Не уверенный в своих силах, он опустился прямиком на деревянный пол и прислонился к шкафу.

— Серьёзно? 1997? — скептически спросил парень, обращаясь к зависшим в воздухе цифрам.

«Мерлин, во что ещё я вляпался?»

Прошлое? Он оказался в прошлом? В чужом теле?

Гарри закрыл глаза.

Да, так и есть, если брать в расчет те прожитые двадцать семь лет. Но прожитые ли? Существовали ли они на самом деле или были лишь порождением его больного сознания?

Черт!

Нет, даже сама мысль противоестественна. Для него они реальны. Он воспринимал мир, пропуская все через опыт тех лет. Он помнил все в мельчайших подробностях: каждое событие, каждая деталь — все логично и обоснованно.

Он запутался. Ему нужно хорошо все обдумать. Отрешиться от реальности, эмоций и мельтешащих мыслей. Нужно найти точку опоры и понять, что делать дальше.

Он знал один такой прием и непременно воспользовался им.

Но что-то пошло не так...

Кинг-Кросс. Все такой же призрачный, туманный и сияющий.

На этот раз здесь нет ни старика Дамблдора, ни несчастной частички души Воландеморта.

Только он, Гарри, в неопрятной целительской мантии, да призывно гудящий Хогвартс-Экспресс, ярким пятном выделяющийся на всем этом безликом великолепии.

Правильно. Он умер.

Ему пора.

Ведя рукой по обшивке, Гарри долго брел вдоль вагонов, пока не решился сесть в один из них — точную копию десятков других.

Он ехал долго, а может, лишь мгновение — сложно сказать. За окном не было видно не зги, только слепящий белый свет.

Поезд замедляет ход.

Прибыли. Его остановка.

Гарри бездумно встал и побрел к выходу. Кажется, что-то в нем изменилось. Может, мантия? Теперь она простая и черная — ученическая.

Нет, дело не в ней.

Не только в ней.

И снова все тот же вокзал, словно не было путешествия длиною в мгновенную вечность.

Он сходит на перрон, а потом...

А потом оказывается там, где и должен был оказаться: на залитой ярким солнцем поляне, под ветвями одинокой цветущей яблони — в проекции своего сознания.

Гарри был ошеломлен увиденным. Это видение — яркое и четкое — очень походило на воспоминание, но все же не вполне являлось таковым. Подобные вещи тут хорошо понимаются.

Гарри досадливо ковырнул ногой землю — он думал, что найдет здесь ответы хотя бы на часть вопросов, а вместо этого к внушительному списку добавился ещё один.

Тяжело плюхнувшись вниз, он закинул руки за голову и лег, устремив взгляд на небо, просвечивающее сквозь сочную листву.

Ему нужно подумать.

~~~

Когда Гарри вернулся, в его глазах поселилось спокойствие и решимость.

Для него все было реально. И те двадцать семь лет, и Снейп с мамой, и то, что происходит сейчас.

Для его сознания разницы не существовало.

Облазив все вдоль и поперек, он не нашел никаких признаков свойственных ментальным расстройствам. Не то, что бы это точно исключало их, но давало некоторую уверенность.

Слабое утешение, но лучше, чем ничего.

С одной стороны, он не мог ничему верить, ведь абсолютно во всем можно усмотреть лазейку и опровержение. С другой — верить хоть во что-нибудь ему необходимо, иначе Гарри рискует превратиться в сумасшедшего параноика.

Он искал точку опоры, систему координат, шкалу, по которой сможет оценивать все происходящее.

И он нашел.

«Доверяй, но проверяй» — отныне так бесхитростно звучал девиз его жизни.

«Доверяй себе, доверяй всему, что видишь, что ощущаешь, что помнишь, но будь осторожен и при первой возможности проверяй».

И не важно, что именно с ним случилось — в конце-концов, он живет в мире магии, и произойти могло все, что угодно.

Все, что угодно магии.

Он разберется позже — когда будет время, желание и больше сведений.

А прямо сейчас он немедленно последует своей новой установке.

Мама.

Он должен убедиться... Должен увидеть её.

Эта мысль затопила сознание, она навязчиво зудела и вертелась волчком.

Гарри осторожно поднялся, схватил первую попавшую под руку мантию и, накинув её на голые плечи, поспешил из комнаты.

Ну, то есть, как поспешил? Заковылял.

Снаружи оказался длинный узкий и слабо освещенный коридор с несколькими дверьми по обе стороны. Придерживаясь стены, Гарри побрел вперед. Навострив уши, он прислушивался к каждому шороху, стараясь уловить какие-нибудь характерные звуки, которые указали бы верный путь.

Дом был незнакомым, слишком тихим и в какой-то мере мрачным. Не так, как поместья темных магов, нет. Но витало здесь что-то такое... Безысходность? Страх?

Болезнь. Создавалось ощущение, что в этих стенах затаилась неизвестная хворь.

Уже спускаясь на первый этаж, он, наконец, услышал голоса и, воспрянув духом, поспешил вниз, но замер в конце лестницы.

Ему открылась премилая картина, заставившая задержать дыхание: на кухне, за обеденным столом, друг напротив друга, сидели двое.

Снейп.

И мама.

На мгновение сердце болезненно сжалось, а в следующую секунду заколотило в бешеном темпе, силясь покинуть грудную клетку.

Там сидела мама. Его мама.

Живая!

И грустная...

Но живая!

Горло сковал спазм, а перед глазами поплыло.

Плевать, если это не реально, плевать, если это сон, плевать, даже если он оказался в самом пекле ада.

Если она здесь...

Не важно — все не важно. Он поверит и примет любую истину.

Гарри смотрел на нее — тонкую, нежную, яркую и по-матерински хрупкую, а по щекам незаметно катились слезы.

В какой-то момент ноги перестали держать, и он сполз вниз, опустился на ступеньку и оперся о перила.

Снейп и мама говорили. Они сидели к нему вполоборота и чудо, что не заметили третьего участника своей беседы.

— Не знаю, Сев. Я верю тебе, но... Мерлин, вдруг он опять водит нас за нос? Может, боится или стыдится — вот и решил сыграть в потерю памяти.

— Он не настолько хороший актер, чтобы обмануть меня, Лил. Больше нет. Но, безусловно, страх и стыд могли стать причиной — сама знаешь.

— Тогда это ненадолго... — женщина говорила с какой-то грустью. — Пара дней или недель, и он снова станет собой. — Она зябко поежилась.

Снейп ничего не ответил, но протянул через стол руку и ободряюще сжал ладонь жены. Чуть повернув голову, он заметил сгорбившуюся фигуру на лестнице.

— Генри. — Только констатация факта, никаких эмоций.

Лили вздрогнула и обернулась, встретившись с полными слез зелеными глазами сына. Ей тут же стало как-то не по себе, а где-то за грудиной почему-то поселилось чувство вины.

Нервно улыбнувшись, она поспешила отвернуться.

Северус медленно, с достоинством поднялся со своего места и едва ли не поплыл к ненадежному убежищу мальчишки.

— Пойдем, — почти потребовал он, нависая над парнем. Его лицо было образцом равнодушия.

Гарри не сразу понял, что к нему обращаются и что его присутствие вообще заметили. Когда его подхватили под локоть и рывком поставили на ноги, он, покачнувшись, растерянно посмотрел на профессора.

— Пойдем, — повторил тот и подтолкнул Гарри наверх.

Парень, как послушная марионетка повиновался, но так и не отвел от мамы глаз, пока та не скрылась из виду.

Очнулся он уже в своей комнате, сидя на кровати. Профессор стоял неподалеку и, скрестив руки, выжидающе сверлил его взглядом.

— Как я понимаю, память не восстановилась? — без долгих прелюдий начал он.

Гарри одновременно пожал плечами и покачал головой.

— Надо понимать, что нет. Что же. Как много ты помнишь?

Что Гарри мог ответить?

— Э-э-э...

— Очень красноречиво.

— Каков вопрос, таков ответ, — неожиданно для себя беззлобно огрызнулся «юный» маг.

Судя по поднятой брови, Снейп тоже удивился.

— Хорошо, попробуем по-другому. Как твое имя?

— Эм, Гарри? Генри?

— Почему же так неуверенно? Генри, а дальше?

— Снейп? — попытался угадать он.

Настоящий Снейп усмехнулся — кажется, его это позабавило. Он покачал головой и жестом руки поощрил на следующую попытку.

— Эванс?

— Нет.

— Э-э-э, Поттер?

— Принц, — слово словно разрезало воздух, настолько резко и холодно оно прозвучало.

— Выходит, Генри Принц, — пробормотал Гарри, ни к кому не обращаясь.

— Именно так. В прошлый раз ты упомянул Хогвартс. Как много помнишь о нем?

Парень посчитал, что лучше быть достаточно откровенным, но вместе с тем помалкивать о «прожитой» жизни. Пусть будет диссоциированная амнезия — так сказать, потеря памяти на личные события, биографию, с сохранением знаний и умений.

— Не знаю. Это школа чародейства и волшебства, и я там учусь. Курсе на, э, — он мысленно прикинул, — на седьмом.

Зельевар кивнул.

— Что со школьной программой?

Гарри опять пожал плечами.

— Мне кажется, все на месте, — и он легко постучал пальцем по виску.

Снейп ожидаемо не поверил.

— Первый закон Монтера?

Ну конечно, любимые зелья. Но вопрос простой — любой студент, уделяющий учебе должное внимание, ответит на него.

— Конечный объем готового зелья зависит от суммарной поглощательной способности ингредиентов и интенсивности испарения, и, как правило, составляет не более четверти от изначального объема основы. — Парень запнулся, стараясь припомнить подробности. — Эм, рассчитывается по формуле с использованием справочных таблиц.

— Исключения из Законов Элементарной Трансфигурации Гемпа?

— Из воздуха нельзя трансфигурировать воду, еду, деньги, живых существ и знания.

— Богарты?

— Существа, воплощающие страх человека, на котором сфокусированы. Лучшее оружие против них — смех и заклинание Ridiculus.

— Что же, — профессор недовольно скривился, — вынужден признать, что ты сохранил даже те знания, о наличии которых я и не подозревал.

Гарри в очередной раз дернул плечами. В этом нет ничего подозрительного — не обремененные знания легче осознавать и воспроизводить. Да и зельевар никогда не был высокого мнения о его умственных способностях.

— Считай — повезло. Не будет особых проблем с Хогвартсом. Не больше обычного, во всяком случае.

Подойдя к прикроватной тумбе, Снейп взял три склянки и по очереди протянул их.

— Пей.

Укрепляющее, стабилизирующее и успокаивающее — Гарри хорошо помнил их. Стандартный набор для идущих на поправку больных.

Когда Снейп уже собирался уходить, Гарри окликнул его.

— Сэр. А как мне вас называть?

— Мне все равно. Как тебе будет угодно. В разумных пределах, разумеется.

Гарри вопросительно поднял брови, а зельевар снисходительно уточнил:

— Сэр, профессор, Снейп, Северус.

— Но не отец? — За опрометчиво выпорхнувшие слова Гарри был готов едва ли не проклясть себя.

— Отец? — мужчина презрительно скривил губы. — Вряд ли.

И, дернув ручку двери, вышел, оставив расстроенного и смущенного подростка позади.

Комментарий автора. Обозначение [N], где N — это 1, 2, 3 и т.д. есть сноски. Листать к ним лучше после прочтения главы. Это просто информация «на заметку» или из разряда «это интересно», она не является особо важной для понимания сюжета. По крайней мере, в тот момент.Конец комментария.

Следующие три дня Гарри в основном спал. Вставал он только для того, чтобы справить нужду, принять зелья и немного поесть.

Снейп заходил раз в день и оставлял снадобья. Если подопечный бодрствовал — в довесок к ним шли словесные указания, ели нет — указания в виде записки.

Поднос с едой появлялся регулярно и так же регулярно исчезал, но уже без значительной части содержимого.

Маму Гарри больше не видел. А так хотелось.

На четвертый день его состояние улучшилось настолько, что большую его часть он провел за обдумыванием сложившейся ситуации. Ни к чему новому или определенному он не пришел, поэтому отложил тяжелые думы до лучших времен. То есть, хотя бы до тех, когда у него появится доступ к необходимой литературе.

Тогда же парень задал зельевару животрепещущий вопрос:

— Так что со мной произошло?

На что Снейп недовольно поджал губы и скупо обронил:

— Несчастный случай.

Большего из него вытащить не удалось, а потому с прояснением и этого вопроса пришлось обождать.

Следующим утром Гарри проснулся почти здоровым — от болезни осталась лишь легкая усталость.

Первым — и самым важным — пунктом в списке планов стало принятие ванны. Поборов смущение от того, что без разрешения находится в чужом, по сути, месте, где полно личных вещей, он приступил к водным процедурам.

Мерлин, какое это наслаждение — ощущать себя чистым, наконец избавиться от грязи, пота и характерного зуда, остающегося после применения очищающего заклинания.

Затем Гарри приступил ко второму важному делу — тщательному исследованию вверенной ему территории.

Одну часть шкафа он уже неплохо изучил. Там находилась различного рода одежда: повседневные мантии, мантии ученические, мантии парадные, рубашки, брюки. В основном черного, бордового и красного цвета.

А ещё там были маггловские шмотки.

Много маггловских шмоток: джинсы, шорты, футболки, майки, толстовки, куртки, кроссовки... Все яркое, пестрое и, в отличие от классических нарядов магов, находящееся в полном беспорядке.

Несмотря на то, что Гарри не относил себя к аккуратистам, увиденное его покоробило, и он сделал мысленную зарубку при случае разобрать этот завал.

Теперь же настало время заняться следующей дверцей. Как оказалось, за ней хранились: не новый, поразительно ухоженный «Чистомет» спортивного класса, набор по уходу за метлой, набор мячей (почему-то без снитча) и пара потрепанных тренировочных форм.

Что ж, благодаря обклеенным стенам, он уже в первый день понял, что являлся ярым фанатом квиддича, а судя по обилию плакатов «Свирепых тигров», в особенности фанатом данной команды.

Последний отдел оказался свалкой ненужных вещей: одеяло, пара пледов, старые книги, учебники, исписанные свитки, банки из-под чернил, сломанные перья, обломки не пойми чего и многое-многое другое. Очевидно, служил он одной цели: прятать все то, что «вдруг пригодится».

Сундук, что стоял в ногах кровати, содержал только школьную мелочевку и забытые ненужности, вроде початой пачки «Берти Бобс». Все самое ценное наверняка было изъято ещё в начале каникул.

Под кроватью не нашлось даже пыли.

Настала пора стола — истинного рассадника хаоса.

В основном он был завален пергаментами с записями, таблицами и схемами. Где-то рассчитывалась анимагическая форма, где-то отражались безуспешные попытки создания заклинания, а где-то велись пометки к картографическим чарам. Здесь же лежало несколько номеров «Квиддич сегодня» и два письма.

«Привет, дружище!

Слыхал уже, да? Наверняка слыхал! Ха! Я же говорил, что «Гарпии» уделают твоих «Тигров»! Ещё пара таких игр, и даже ты поймешь, что пора менять фаворита.

Ну что там твои? Злобствуют? Когда к нам отпустят? Этим летом приедут Билл с Чарли — будет весело! Хоть раз нормально сыграем.

Так что, не забудь захватить мячи!

Рон»

Выходит, что они с рыжим все-таки друзья.

Второе послание было интереснее.

«Ты, наверное, меня неправильно понял. Скажу честно... Только давай без обид, ладно? Ты обратился не по адресу. Не для меня это.

Да и ты умный парень, понимаешь, что не шибко мы друг другу и нужны. Вообще, сомневаюсь, что у нас что-нибудь получилось бы».

Без подписи.

Гарри перечитал его ещё несколько раз и, не найдя ничего примечательного, отложил в сторону. О чем бы ни шла речь (даже если и о делах сердечных) — он все равно ни черта не помнит.

В итоге, после полного осмотра на краю стола появилась пухлая стопка пергамента и несколько свитков. Свободного места стало значительно больше.

Точнее, оно вообще появилось.

В завалах также отыскался снитч и раскрытая книга по анимагии. По всему выходило, что в последнее время он проявлял к ней сильный интерес. Даже форму почти рассчитал. Правда, выходила она не совсем «правильной». Не той, которую «помнил» Гарри.

Странно.

Пометив бумажкой страницу, он закрыл не самое лучшее пособие и подошел к стеллажу.

Книг в нем хранилось не много — десятка три, не больше. Значительная часть по защите, несколько по трансфигурации в целом и анимагии отдельно, ещё немного по чарам, а также один потрепанный том по зельям для начинающих и подарочное издание «Квиддич сквозь века».

Сама подборка по темам несколько обескураживала: здесь были как совсем бездарные работы, так и довольно серьёзные трактаты, которые не должны находиться у студента Хогвартса, пусть и семикурсника. Что-то Гарри читал, об остальном слышал — хорошее или плохое. Последнее чаще.

На других полках расположилась внушительная коллекция фигурок различных существ, среди которых преобладали драконы, фениксы, львы и гиппогрифы. Некоторые оживали, стоило к ним прикоснуться, некоторые двигались постоянно, но встречались и самые обычные, без капли магии.

Парень был восхищен и провозился с ними довольно долго. Он брал едва ли не каждую, с интересом рассматривал, вертел и гладил.

На стеллаже также нашлось несколько колдографий (в основном с Роном), простенькие артефакты вроде напоминалки, и ещё кое-что по мелочи.

Раздвигая пухлые тома, чтобы впихнуть «Анимагию: от теории к практике», которую держал в руках, Гарри случайно наткнулся на мешочек, припрятанный за «Квиддич...». Судя по характерному звону, в нем находилось не что иное, как монеты.

Заначка.

И притом, на его взгляд, не самая удачная — куда лучшим схроном послужила бы куча хлама в шкафу, например.

Высыпав содержимое на расчищенный стол, он бегло пересчитал галеоны. Вышло чуть больше двух тысяч. Парень мысленно присвистнул — весьма приличная сумма. Ещё немного, и можно покупать хорошую метлу вроде «Молнии», на которую, судя по месту нычки и любви к определенному виду спорта, он и копил.

Что ж, пока надобность новой метлы сомнительная, а вот деньги... Деньги всегда пригодятся. Особенно, если это две тысячи галеонов, которые обеспечат безбедную жизнь в течении целого года.

Осмотр комнаты хоть был и интересным, и познавательным, и удачным, тем не менее, полностью не удовлетворил.

Свою палочку он так и не нашел.

Немного подумав, Гарри взял одну из нечитанных работ по защите и устроился на кровати.

Привычно зашарив по карманам в поисках очков, он очень удивился, когда их не нашел. Не попадались они и при обыске.

На какое-то время парень растерялся.

Понимание, а вместе с ним и легкая досада, пришла спустя пару минут. Ну да, это же «там» они были ему необходимы. Это «там» он мучился плохим зрением до тех пор, пока в 2000 не изобрели зелье, значительно облегчившее ему жизнь. В итоге, он смог смотреть на мир своими глазами, однако для продолжительного чтения, письма или другой кропотливой работы все ещё требовались очки.

Посмотрим, как обстоят дела сейчас.

Книги не хватило даже на пару часов. Несколько первых глав — и Гарри понял, что дальше можно смотреть только на иллюстрации. Судя по оглавлению, ничего нового он не найдет, да и вообще, написано плохо, скучно, с мелкими недочетами и ошибками.

Плюс был только один: никаких головных болей, рези и давления в глазных яблоках. Не то, что раньше.

Слава Мерлину, если он действительно избавился от этих «костылей».

Понимание этого принесло волну облегчения и радости.

Следующая книга была из тех, которые парень «читал». Быстрый просмотр подтвердил, что никаких отличий, вроде бы, нет.

Эта же участь постигла ещё несколько томов.

Удовлетворив любопытство, а потом и голод, Гарри заскучал. Чтобы хоть как-то занять себя, он засел за анимагию, а именно — за перерасчет анимагической формы.

Интересно, какой результат он получит: тот, который «помнит», или который лежал на краю стола?

До ночи он закончил едва ли половину.

~~~

Утром, спускаясь по лестнице, Гарри дико нервничал.

Почему?

Он и сам толком не мог объяснить.

Потому, что ощущал себя чужим?

Потому, что самовольно вышел из комнаты?

Или потому, что рассчитывал увидеть маму? Поговорить с ней?

Только вот о чем?

Первым местом, с которого он решил начать поиски, стала гостиная, смежная с кухней. Куда-нибудь ещё он вряд ли бы решился сунуться.

Гарри рассчитывал дождаться её там, но... Несмотря на ранний час, женщина уже хлопотала над плитой.

Притаившись там же, где и в прошлый раз, парень с замиранием сердца наблюдал за ней, жадно хватая каждое её движение, стараясь запечатлеть каждую деталь.

Пока есть возможность.

Пока она здесь.

Пока не исчезла.

Он чувствовал себя рыбой, которую после долгих мучений на берегу, наконец, выпустили в воду. И неважно в море ли, аквариум или прохудившийся пакет.

Лили повернулась, чтобы что-то взять, но, заметив сына, едва ли не подпрыгнула. Схватившись за сердце, она шумно выдохнула и опустила палочку, которую чисто машинально навела на подростка.

— Генри. Ты напугал меня, — женщина быстро и натянуто улыбнулась.

— Прости, — тихо ответил Гарри и изобразил такую же скомканную и слегка виноватую улыбку.

Повисла тишина.

— Доброе... — собравшись с духом начал парень, но его прервал недовольно зашипевшая кастрюля.

Будь она неладна!

Лили ойкнула и кинулась устранять локальную катастрофу.

— Ты что-то говорил? — закончив, обернулась она к нему.

— Только «Доброе утро», — и ещё одна неловкая улыбка.

Женщина на мгновение замерла и удивленно посмотрела на сына. А потом неуверенно, но тепло ответила:

— Доброе. Ты что-то хотел?

Парень покачал головой.

— Я только подумал, что уже достаточно здоров и могу, м-м-м, есть за общим столом?

— О. Так ты голодный? Подожди, я быстро сделаю перекусить. Печенье с молоком? Бутерброды? Или, может, яичница?

— Нет-нет, — и Гарри поспешно замахал руками перед собой, — я не голодный... То есть, голодный, но не настолько. В общем, — вздохнул он, — я подожду, ладно? Пока всё приготовится, пока профессор Снейп придет и... — он бы и дальше продолжил лепетать, но откровенное недоумение на лице... мамы заставило остановиться, — и все такое.

После некоторой паузы он не выдержал и осторожно спросил:

— Что?

— Ты хочешь позавтракать с нами? — недоверчиво спросила женщина.

— Если можно.

Гарри чувствовал себя откровенно глупо.

— Ну конечно. Я позову, когда все будет готово.

Но при всем свое желании он не смог бы сейчас уйти.

— А... нельзя мне здесь подождать?

— Если хочешь, — растерялась Лили.

— Хочу, — почти прошептал Гарри и, со скрежетом отодвинув стул, устроился за обеденным столом.

Оба вернулись к первоначальному занятию: женщина к работе, а Гарри — к наблюдению за ней.

На кухню опустилась тишина, которую прерывало только размеренное бульканье или стук ножа.

Смотря за тем, как Лили мастерски орудует палочкой, парня вдруг посетила мысль:

— Может, я могу чем-то помочь? — а вместе с ней пришло и осознание того, насколько глупой она оказалась.

В конце концов, палочки у него нет, а помогать ведьме руками... Бессмысленно, как минимум.

Лили, которая и без того нервничала под пристальным взглядом, едва не разбила левитируемую тарелку. В последний момент ей удалось вернуть контроль над заклинанием, и та лишь с громким стуком опустилась вниз.

Воистину сегодня день чудес.

Когда в последний раз сын предлагал что-то такое? Когда ему было лет семь? Когда ему был интересен сам процесс? Когда он считал, что расстановка столовых приборов, например, приобщает его к взрослым?

— Спасибо, милый. Пока не нужно.

От этого «милый» в груди у Гарри зародилось маленькое солнце. Оно ярко светило и ласково грело.

— Как ты? — после затянувшегося молчания женщина решила на мучавший её вопрос.

— Просто замечательно, — улыбнулся Гарри.

— Ничего не болит? — с сомнением уточнила она.

— Нет. Все правда в порядке.

— Хорошо, — Лили удовлетворенно кивнула и хотела спросить что-то ещё, но начала говорить одновременно с сыном. Оба замолчали. — Давай ты.

— М-м-м. Что со мной произошло?

Пальцы женщины, что держали палочку, тут же побелели.

— Об этом лучше спроси Северуса, — Лили приложила все усилия, чтобы голос звучал ровно.

— Уже. Он толком не говорит.

— Значит, скажет, когда посчитает нужным.

Гарри тяжело вздохнул. Очевидно, это была скользкая тема. Лучше пока не настаивать.

— Хорошо, — и уже менее уверенно добавил: — Теперь твоя очередь?

— Верно. Как твои воспоминания?

— М-м-м, все также. Или мне так кажется.

— Мне...

«Мне жаль» — хотела сказать Лили, но не смогла заставить себя соврать. От этого на душе стало гадко и мерзко.

— Северус, конечно, кое-что говорил, но... Как много ты помнишь?

Парень задумчиво почесал висок.

— Почти ничего, что касалось бы лично меня. Помню некоторые лица и имена. Заклинания разные помню, Хогвартс. Ну и так, по мелочи. Сложно сказать.

Гарри пожал плечами.

Не совсем правда, но и не ложь в полной мере.

— Так-так. Вы только посмотрите, кто снизошел до нас, — раздался сбоку насмешливый голос.

— Северус, — тут же шикнула на вошедшего Лили. — Генри захотел с нами позавтракать.

— Ну надо же, какая честь, — хмыкнул мужчина.

Парню стало не по себе, хотя казалось, куда уж больше? Он мог бы уйти — извиниться за беспокойство и позорно сбежать, но...

Какого черта?!

Он хотел провести время с мамой, и никакой Снейп ему не помешает.

Гарри упрямо задрал подбородок и преувеличенно пренебрежительно обронил:

— Что вы, сэр. Не стоит так смущаться. Наоборот, это вы окажите мне честь, если разрешите присоединиться.

Лили подозрительно фыркнула. Снейпу же под предостерегающим взглядом жены оставалось только недовольно поморщиться.

Профессор опустился напротив Гарри, а на столе очень быстро начала появляться еда. Вскоре все уже завтракали.

Тихо, мирно, но как-то скованно и напряженно.

В какой-то момент Лили толкнула мужа локтем и кивком указала куда-то в сторону. Гарри вместе с Северусом проследили направление. Последний сразу же приготовил палочку.

На кухню вальяжной походкой зашел кот.

Не простой домашний и не книзл. Он мог похвастаться ярким экзотическим окрасом — темные полосы и пятна на охровом полотке, стройным крупным телом, круглой вытянутой мордой и веером белых вибриссов.

— Это что, оцелот? — почему-то шепотом спросил парень.

Ему не ответили.

Посмотрев на Гарри своими большими очерченными черным песочными глазами, хищник остановился, принюхался, а потом, припав к полу, медленно и осторожно начал красться.

Палочка Снейпа точно указывала на зверя, готовая в любой момент пустить заклинание.

Гарри же не чувствовал страха — только восхищение и любопытство.

Кот подошел к стулу, внимательно изучил ногу парня, и, привстав, положил передние лапы тому на бедро. Забавно шевеля усами и облизываясь, он тщательно обнюхал все, до чего смог дотянуться.

Протянув руку, Гарри осторожно провел ладонью по голове, чуть «прилизав» большие уши. Кот дал себя погладить раз, другой, третий и, посчитав, что этого довольно, увернулся.

Потеряв всякий интерес к человеку, он двинулся в сторону своих мисок с едой и водой.

Лили облегченно выдохнула, а зельевар спрятал палочку. Парень бросил на них вопросительный взгляд.

— Это Вир или Виспер [1], — объяснила женщина, — Он действительно оцелот [2]. Ох, Северус, проверишь потом чары на ошейнике?

Профессор кивнул.

— А что было не так? Почему вы?.. — Гарри неопределенно взмахнул рукой.

— Видишь ли, — не дожидаясь окончания фразы начала женщина, — вы с ним не слишком ладили. Удивительно, что сейчас он настолько мирно отреагировал, — и, видимо, войдя во вкус, она вдохновенно продолжила. — На самом деле, наши... друзья подарили тебе Вира ещё в детстве. Но отчего-то вы сразу невзлюбили друг друга. Попробуй ты подойти к нему ближе, чем на метр, вмиг оказывался с изодранной одеждой и царапинами в самых неожиданных местах.

Лицо Лили просветлело — кажется, воспоминания унесли её куда-то в прошлое.

Гарри стало жаль, что ничего такого он не помнил. Будучи ребенком, он наверняка прибегал к маме жаловаться на «глупого котяру», а та, нежно улыбаясь, внимательно слушала его излияния и замазывала мазью боевые раны.

Женщина открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но, видимо, передумала.

Гарри же, поняв, что беседа подходит к концу, решил заодно спросить:

— Простите, а где моя палочка?

Отозвался Снейп:

— У меня.

И...

И ничего.

— Могу я её получить обратно? — осторожно попросил младший маг.

— Возможно.

Отлично.

— И для этого мне нужно сделать... — подтолкнул он.

— Для начала замолчать и доесть, наконец, свой завтрак, — досадливо поморщился профессор.

Чудесно. Все прошло не так уж и плохо.

Наконец эта неловкая трапеза подошла к концу. От души поблагодарив маму, Гарри выжидающе уставился на зельевара.

— Жди здесь, — бросил он и скрылся на втором этаже, чтобы через пару минут вернуться с длинной коробкой.

Приняв протянутую вещь, парень открыл крышку.

Внутри лежала палочка — короче прошлой, с другой рукоятью и из красного дерева [3]. Аккуратно взяв её в руки, он почувствовал странную вибрацию. Не сказать, чтобы очень уж приятную.

Короткий заученный взмах, слово «Lumos» и...

И палочка, испустив сноп искр, загорается. Гарри едва успел её выронить.

Пара секунд, и всё, что от неё осталось — горстка пепла на полу. [4]

Трое пар глаз с разной степенью изумления смотрели на остатки волшебного инструмента.

Снейп даже задумчиво прокомментировал:

— Занятно, — и не смог удержаться от едкого замечания. — Интересно, когда ты успел её сломать?

Гарри пожал плечами.

— Видимо, к новому учебному году придется покупать не только учебники и мантии, — справедливо заметила Лили, все ещё пребывая в легком шоке. И спохватившись, воскликнула, — Мерлин! До Хогвартса осталось всего-ничего. Нужно как можно скорее сходить в Косой Переулок. Можно даже завтра. Северус?

— Думаю, не обязательно так спешить, — вяло запротестовал зельевар.

— Ещё как обязательно! Не стоит тянуть до последнего — ещё получится, как тогда.

— Хорошо, Лил. Послезавтра я с ним схожу, — не стал больше спорить Снейп, за что и получил благодарный взгляд от жены.

Гарри же никто не спросил. За него уже все решили.

Было непривычно, но в целом, он ничего не имел против.

На этом закончили, и все разошлись по своим делам.

Гарри обессиленно упал на кровать и шумно выдохнул. С одной стороны, он испытывал облегчение от того, что его мучения закончились; с другой — сожаление, ведь будь его воля, он растянул бы эту пытку на вечность.

~~~

Жмурясь от удовольствия, Лили сидела на большой двуспальной кровати, повернувшись спиной с Северусу, который расчесывал её огненную гриву.

— Мерлин, Сев, ты видел его сегодня? Он предложил мне помочь. Представляешь? С тобой, вон, был предельно вежлив. Вел себя тихо и дружелюбно. Даже с Виром не поцапался, как всегда.

— Он потерял память. Конечно, он изменился, — миролюбиво заметил Снейп.

— Но ненадолго, — вздохнула женщина.

— Верно. Поэтому не стоит тебе...

— Да знаю я, Сев! — почти в отчаянии воскликнула она и резко повернулась лицом к мужу. — Я думала, что после... всего смогу быть равнодушной. Видит Мерлин, я пыталась! Как же я на него злилась! Но как он смотрел на меня, когда очнулся... Как в детстве, Сев. И за один только этот взгляд я была готова простить ему все. Почти всё.

Она остановилась, чтобы набрать в грудь воздуха.

— «Мне показалось» — уговаривала я себя. Долго уговаривала. А сегодня он спустился и одним своим «Добрым утром» разрушил всю тщательно выстроенную защиту!

Северус молчал, понимая, что жене нужно выплеснуть накопившееся эмоции. Он притянул её ближе, сцепил руки у неё на талии и уткнулся губами в рыжую макушку.

— Знаешь, и за завтраком, и за ужином, наблюдая за ним, я постоянно ловила себя на мысли: «Может, у нас ещё есть шанс?». И каждый раз отмахивалась от неё, искала убедительные доводы, что нет. Нет его.

Лили тяжело вздохнула и положила свою ладонь поверх сильных мужских.

— Пусть это звучит эгоистично, но я не хочу, чтобы память вернулась к нему. Или вернулась не скоро. Через годы, чтобы тогда уже не имела особого значения. Но это ведь несправедливо по отношению к нему, да? И, Мордред, ты даже не представляешь, о чем ещё я думала.

Она зябко поежилась и сильнее прижалась к мужу.

— Это нормально, — попытался утешить её Северус.

— Нет, не нормально! Я думала... Мерлин. Раз ты не можешь использовать на нем ментальную магию, то... попросить Альбуса. Пусть заблокирует воспоминания, сотрет их, поставит блок. Сделает хоть что-нибудь, — голос её звучал жалобно и чем дальше, тем тише, пока вовсе не стал шепотом.

— Всё хорошо. В твоем желании нет ничего предосудительного...

— Есть!

— Хорошо, но я уверен, что за рамки простого желания это не выйдет никогда. Каждый человек хоть раз задумывался о преступлении, но совершают его единицы.

Лили фыркнула.

— К тому же, ты знаешь Альбуса, — продолжил Северус. — Он не стал бы.

— Я знаю, — устало выдохнула женщина. — Просто мне хочется иметь счастливую семью.

— Я знаю, — вторил ей Снейп.

— И сегодня мы почти ею и были.

— Почти.

Какое-то время они лежали в тишине.

Встрепенувшись, Лили попыталась подняться.

— Пусти, мне надо...

— Что тебе надо — так это хороший сон, — мужчина аккуратно устроил её на кровати, а сам встал и подал флакон с зельем.

— Но, — она машинально приняла склянку и посмотрела сначала на неё, потом на мужа. В глазах читалось сомнение и протест.

— Я присмотрю за ним. Обещаю, ничего не случится. И я разбужу, если понадобится твоя помощь. Верь мне. Пей.

Женщина послушалась.

Целомудренно поцеловав её в лоб, Северус потушил свет и вышел.

~~~

Через день, двадцать первого августа, спускаясь вниз, Гарри был готов отправляться в Косой Переулок.

После завтрака все трое снова сели за стол, на этот раз свободный от еды.

Сначала Лили протянула письмо из Хогвартса. Список учебников, ингредиентов, напоминание о предстоящей сдачи Т.Р.И.Т.О.Нов, обмолвка об экзамене на лицензию для аппарирования и прочие организационные вопросы.

Ничего нового.

Затем Снейп вручил сложенный вдвое лист пергамента.

— Задания на каникулы, — прокомментировал он. — На случай, если захочешь заняться ими, конечно.

Парень бегло пробежался по списку — ничего примечательного. Хотя сам факт, что ему предстоит делать домашнюю работу, был... Это как если бы кто-то попросил его заново выучить и рассказать наизусть алфавит — скучно, бессмысленно и противоестественно.

Почерк на записке, к слову, показался знакомым, но точно не принадлежал зельевару.

— Спасибо, сэр.

— И ещё кое-что, — слово вновь взяла Лили. — У тебя же недавно был день рождения, — и немного смущаясь, она положила перед сыном мешочек. — Здесь 100 галеонов. Мы давно договорились дарить деньги...

— Потому, что тебе вечно не угодишь, — буркнул Снейп, за что и получил укоризненное:

— Северус! — И уже обращаясь в Гарри: — В общем, с днем рождения, милый.

От ласковой улыбки и нежного прозвища парень расцвел в ответ.

— Спасибо, мам.

И поняв, что впервые вслух назвал её так, смутился.

Раздавшееся недовольное хмыканье заставило вздрогнуть и мысленно обругать себя.

— И вам тоже спасибо, сэр.

Снейп не ответил.

Он поднялся, давая понять, что пора идти. За покупками они отправлялись вдвоем.

— Удачи, — пожелала женщина, и они вышли за дверь.

Их дом находился где-то в лесной глуши и являл собой ничем не примечательное зрелище. Единственное — снаружи он выглядел меньше, чем изнутри.

— Где мы находимся? — полюбопытствовал Гарри.

— Недалеко от Хогсмида.

И всё.

Молча они вышли за границы защиты, молча взялись за руки и молча аппарировали.

На магической улочке царило такое оживление, что у парня перехватило дыхание. Вспомнилось первое путешествие с Хагридом.

Снейп подтолкнул его вперед, и они сразу же отправились по магазинам.

Первой стала мадам Малкин. До чего же странно выбирать и мерить мантии под зорким взглядом зельевара. И ещё страннее, когда именно он расплачивается за все.

Вообще странно, когда кто-то платит за тебя, если ещё вчера ты делал это сам, ни на кого не рассчитывая.

Покончили со всем быстро. Гарри никогда не подходил щепетильно к своей внешности, поэтому отдал все на откуп радостной владелице. К тому же, он недоумевал — зачем ему новые вещи, если гардероб просто кишит приличной одеждой?

Дальше были книги, ингредиенты и оборудование. Парень все время норовил прихватить что-то сверх списка, но каждый раз останавливался.

Всё по той же причине.

У него с собой были подаренные деньги, но брать и платить за приглянувшееся отдельно казалось глупым.

Наконец, настал черед палочки.

Оливандер встретил их радушно, спросил о судьбе старой приятельницы и, посетовав — «Ах, что за неприятность» — скрылся в глубине магазина.

Началась примерка.

Сначала были палочки, похожие на прошлую — ту, которая была из красного дерева. Старый маг слегка удивился, когда ни одна из них и близко не подошла. Гарри же удивляться не приходилось — он уже приготовился к утомительному перебору, пока очередь не дойдет до остролиста с пером феникса.

Но его ожидания не оправдались. Уже в начале второго десятка он почувствовал приятное тепло, а по воздуху рассыпался веер белых искр.

— Мои поздравления, — радостно хлопнул в ладоши Оливандер.

Палочка была средней длины, из желтовато-песочного дерева с витиеватым рисунком на рукояти.

— Ох, что за прелестный инструмент выбрал вас, мистер Принц, — начал расхваливать торговец. — 11 дюймов. Яблоня[5] и волос единорога[6]. В меру гибкая. Великолепно подходит для высшей магии и, в особенности, для светлой. Хорошо покажет себя в чарах, трансфигурации и ЗОТИ.

Гарри недоверчиво посмотрел на палочку. Кто бы мог подумать, что на этот раз его «выберет» именно она?

Но тут же одернул себя — с чего он вообще решил, что ему непременно должна была достаться другая?

Толком объяснить он не мог.

Просто это было неожиданно, вот и все.

Держа в руках свою первую «подругу», он чувствовал волнение, жар и какое-то упрямство, исходящее от неё, но яблоневая... Она дарила умиротворение, ласковое тепло, свет, ощущение безопасности и преданности.

Понимание того, что последнее приходится ему больше по душе, вызвало противоречивые эмоции.

Переведя взгляд на Снейпа, Гарри заметил тень удивления на его лице.

«Интересно, из-за чего?»

А старик, тем временем, продолжал:

— Как вы знаете, волос единорога — очень тонкая и капризная сердцевина, и со временем он может «умереть»...

Парень не знал. Но теперь стало понятно, почему у некоторых его... знакомых возникали проблемы с проводниками из волоса единорога.

— ...в итоге я нашел решение! Слезы феникса! Вымоченный в них волос сохраняет свои волшебные свойства сколь угодно долго! Мне пришлось повозиться, чтобы подобрать дерево и соединить все воедино, но в итоге получились совершенно уникальные вещицы. Поверьте мне!

— И сколько вы хотите за столь ценную покупку? — хмуро поинтересовался Снейп.

Поцокав языком на замечание профессора, продавец вдохновенно продолжил:

— Можно сказать, у неё две сердцевины. Где вы такое ещё увидите, господа? А я вам скажу — нигде! К моему сожалению, найти владельцев для столь необычного сочетания оказалось чрезвычайно трудно. Но отнюдь не невозможно. Эта последняя. Всего я создал три.

— И кто же владельцы остальных двух? — поинтересовался Гарри, уже по-новому смотря на диковинку в своих руках.

«Интересно, слезы взяты у одного феникса, а волосы у одного единорога?»

— О, не думаю, что вправе выдавать такие тайны. Осмелюсь сказать, что оба волшебника не из Англии и являются очень уважаемыми личностями. Очень, — подчеркнул продавец. — Так что, уверен, мы можем ожидать от вас великих дел. Мистер Принц.

И загадочно улыбнулся.

От последних слов Гарри вздрогнул.

— А отвечая на ваш вопрос, профессор Снейп, — всего 12 галеонов. Как и за любую другую палочку здесь.

Зельевар с непоколебимым видом расплатился, парень сердечно поблагодарил и они, попрощавшись, вышли на улицу.

Каждый обдумывал услышанное.

Какие мысли посетили Снейпа, мог сказать только он сам.

Гарри же... Гарри весело ухмылялся.

А что поделать? Не везет ему на обычные палочки. Хорошо, что эта если и имеет сестер, то находятся они за пределами Британского острова.

Впервые за прошедшие дни он чувствовал себя защищенным и... завершенным, что ли?

Когда Снейп остановился у какой-то мелкой лавки и завел беседу с пожилой владелицей, Гарри, стоявший позади, скучающе заозирался по сторонам. Краем глаза он выцепил один магазинчик и в голове что-то щелкнуло.

— Сэр, — позвал он, чем обратил на себя два недовольных взгляда. — Простите, но могу я пока прогуляться?

— Пятнадцать минут. И далеко не уходи.

Покивав, парень поспешил к домику со скромной вывеской «Фамильяр».

Как он и «помнил», внутри магазин был разделен на несколько зон. Например, птицы, летучие мыши, кошки, собаки и другие. В первых трех народ бродил толпами. Но Гарри нужно было не туда.

Пройдя в самую дальнюю часть помещения, он оказался в секции пресмыкающихся, обитатели которой, наряду с земноводными, не пользовались популярностью.

Скользя по стеклянным аквариумам со всевозможными ящерицами, черепахами, змеями и даже крокодилами, он искал один единственный.

И нашел.

Стоило ему подойти ближе, как змей, до этого мирно отдыхавший, шевельнулся и заинтересованно поднял голову. Открыв крышку, Гарри частично вытащил рептилию и позволил ей оплести своё предплечье.

— Хшшшшассс, — неуверенно позвал он.

Когда пауза затянулась, парень понял, насколько глупо и самонадеянно повел себя. Ну в самом деле, кто, будучи не уверен в наличии столь редкого дара, как парселтанг, полезет к ядовитой змее?

Очень ядовитой змее.

Одной из самых опасных разновидностей в мире.

Бумслангу. [7]

— Хосссзяин? — наконец послышалось ответное шипение, и Гарри облегченно выдохнул.

А потом замер.

«Хозяин?»

С чего бы Хшас, который, по сути, не знаком с ним, пользоваться этим обращением?

Его бросило в холодный пот.

Он уже готов был озвучить свой вопрос, как перед ним появился перепуганный продавец.

— Пацан, да ты с ума сошел! — воскликнул он и, отобрав бумсланга, отправил того обратно в террариум. — О чем ты только думал?! Он же мог укусить! Отвернись от тебя удача — и сейчас ты бы уже мучился в предсмертных судорогах!

Мужчина преувеличивал — все зависело от дозировки. Если она достаточно мала, то жертву просто временно парализует. К тому же, бумсланги довольно миролюбивый вид. Уж Гарри знал, о чем говорил.

— Сколько? — прервал он поток причитаний.

— Что?

— Сколько хотите за него?

Торговец фыркнул:

— Не смеши меня, парень. Тебе не по карману. — Но, поймав долгий выжидающий взгляд, вздохнул: — Три тысячи.

Высокая, но вполне приемлемая цена. Вот только такой суммой Гарри не располагал.

— Две, — твердым, словно камень тоном заявил он.

— Да ты смеешься? Знаешь, сколько стоит его шкура? А яд?

— Галеон за дюйм (~2.5см) кожи и 10 за унцию (~30 мл) яда. В аптеках. Учитывая его длину, частоту линьки и сцеживания, в год выйдет около 120 галеонов. При самом благоприятном раскладе.

— Вот!

— Но это только в том случае, если заморачиваться с продажей напрямую, без посредника, что крайне неудобно, согласитесь. Итого, возможный доход сокращается до 60 галеонов. А с учетом, что мои поставки будут редкими, не оптовыми и сомнительного качества, то и вовсе до 40. А ведь тот же яд нужно как-то сцеживать, что требует найма особого специалиста. Выходит, что прибыль получается совсем смешной. Я больше на его содержание потрачу!

Он, конечно, привирал и опускал невыгодные ему детали, но опытный продавец это, наверняка, знал. У игры под названием «торг» свои правила. И главное, если не перехитрить оппонента, то заставить того уважать себя, проникнуться симпатией.

— Ладно, забирай за две восемьсот, — понимающе ухмыльнулся мужчина.

— Две и ни кнатом больше. Сколько он уже у вас? И как долго ещё пробудет, если откажете мне сейчас? Сомневаюсь, что среди ваших посетителей часто попадаются те, кто способен заплатить даже такую сумму. И скольким из них нужен такой экзотичный и опасный питомец? Возможно, пройдут годы, прежде чем его заберут. А это траты на уход и еду...

— Которые с лихвой окупаются его шкурой.

— Мне ли, зеленому юнцу, объяснять вам об упущенной выгоде? О том, что сейчас вы получаете две тысячи галеонов, выставляете на продажу такого же редкого красавца, ждете следующего состоятельного клиента и после его ухода имеете в два раза больше, чем если откажите мне?

— Ну ты и загнул! Две с половиной, и это моё последнее слово. Не устраивает — проваливай.

— Две, и я забуду об инциденте, приключившемся пару минут назад, — пустил Гарри в ход свой последний козырь.

— Что? Да ты сам к нему полез!

— Да, но мне ничего не помешало. Ни одного охранного заклинания.

Это не являлось ложью.

— Но они там были! Должны были быть! — такая реакция стала ошибкой, и продавец это быстро понял.

— О, тогда, возможно, кто-то просто забыл их наложить? Например, после кормления? Похоже на халатность, вам не кажется? А если бы на моем месте был первокурсник, коих сейчас тут полно? А если бы этого первокурсника змеи любили чуть меньше, чем меня?

Мужчина с минуту сверлил его подозрительным взглядом, прикидывая: уж не этот ли подозрительный молокосос приложил руку к исчезновению защиты? Но даже если и так, доказать прямо сейчас он ничего не мог, а поднимать шум не хотелось. Кто знает какие у этого слизеринца связи?

В конце концов, откинув голову назад, продавец хрипло рассмеялся.

— Твоя взяла, пацан! Забирай своего приятеля за две и выметайся, — развернувшись, он зашагал в другую часть магазина, поманив клиента за собой.

У кассы торговец деловито поинтересовался:

— Ну и как оплачивать будешь?

Невозмутимо кинув мешочек с сотней галеонов на прилавок, парень пояснил:

— Здесь небольшой аванс. Остальное принесу в ближайшее время. Возможно, завтра.

— Жду три дня, — усмехнулся мужчина.

Подписав соответствующие бумаги, Гарри удалился.

Идя по улице, он радостно улыбался.

Настроение омрачнялось лишь тем, что прошло больше отпущенных ему пятнадцати минут.

~~~

Утром Гарри чувствовал себя разбито. Всю ночь ему снилось что-то неясное и тревожное. Он часто просыпался, а после с трудом мог убедить себя вновь заснуть.

Зевая, он возвращался с завтрака. Сегодня в планах стояло наведаться в Косой Переулок и забрать Хшас. Не стоило затягивать, да и хотелось побыстрее его расспросить.

Несколько раз пересчитав спрятанные деньги, он узнал, что располагает суммой равной 2012 галеонов. Что ж, после покупки у него на руках останется около сотни. Довольно много.

Надев вчерашнюю черную мантию, Гарри выскользнул из комнаты, а потом и из дома.

Его уход остался незамеченным. И не то, что бы он так уж скрывался — просто по пути ему никто не повстречался.

Пройдя с километр, он аппарировал. Это было настолько привычно, что парень даже не допустил мысли, что у него может не получиться.

Запоздало пришло понимание, что он мог бы воспользоваться камином. Так же, как они могли сделать это вчера со Снейпом.

Что ж, видимо, данный вид перемещения для обоих менее предпочтителен. Более того, Гарри мог утверждать, что чуть ли не ненавидел путешествие каминной сетью. А кто бы любил, если бы он каждый раз кубарем выкатывался в пункт назначения, весь в пыли и саже.

Аппарация хоть и вызывала неприятные чувства, была более приемлема, хотя бы потому, что после нее он оставался на ногах и при чистой одежде.

Оказавшись в Косом Переулке, Гарри удивленно замер.

Он ожидал привычного головокружения и тошноты, но ничего такого не последовало. Раньше аппарацию он мог сравнить с протаскиванием через узкую трубу с последующим грубым броском. Сейчас... его словно осторожно опустили на мягкую перину.

Если подумать, вчера ситуация ненамного отличалась.

Ещё одно доказательство, что нельзя доверять всему, что имелось в его памяти.

Только почему-то от этого понимания ситуация не становилась более привычной.

Уже меньше чем через полчаса он выходил из «Фамильяра» с уменьшенной коробкой кормовых мышей в стазисе и небольшим стеклянным террариумом. Последний был взят исключительно по настоянию продавца и для отвода глаз. В первом же переулке Гарри от него избавился, а своего нового-старого друга переселил себе на пояс под мантию. Так привычнее, да и не хотелось особо светить покупкой.

Желая поскорее поговорить, но не решаясь использовать парселтанг прилюдно, он поспешил домой.

И каково же было удивление, когда его едва ли не на пороге встретил недовольный Снейп.

Крайне недовольный Снейп.

Конец главы

Сноски

Глава получилась немного с уклоном в мир животных.

[1]Виспер:

1. От Веспер — римского варианта бога Геспера, который является вечерней звездой.

2. От Whisper, что, как многие догадались, означает шепот. Примечательно, что синонимом этого слова является — murmur.

[2] Оцелот

Думаю все знакомы с этим представителем кошачьих.

«Длина оцелота от головы до хвоста составляет от 100 до 140 см, высота — около 50 см, вес — от 10 до 16 кг.»

Просто картинки.

http://www.pichome.ru/Trm

http://www.pichome.ru/Tr5

http://cryazone.com/10170-oceloty-hischnye-mlekopitayuschie-koshki.html

[3] «Древесина красного дерева для производства волшебных палочек в дефиците, но постоянно пользуется спросом, так как считается, что оно приносит своему владельцу удачу. Как обычно бывает с наукой о волшебных палочках, народ видит правду задом наперед: палочки из красного дерева удачливы не сами по себе, а просто сильно притягиваются к ведьмам и колдунам, уже обладающим замечательной способностью выходить сухими из воды, делать правильный выбор, даже в полной разрухе ухватить что—нибудь хорошее. Соединение такого волшебника с палочкой из красного дерева всегда интригует, и когда из моей мастерской выходит такая пара, я всегда ожидаю услышать о захватывающих подвигах.»

Красное дерево и сердечная жила дракона — палочка Джеймса Поттера.

[4] Некоторые палочки умирают вместе со своими владельцами.

[5]«Волшебные палочки из яблони не производят в больших количествах. Они мощны и лучше всего подходят для людей, исповедующих высокие цели и идеалы, так как плохо сочетаются с Темной магией. Говорят, что обладатель палочки из яблони будет всеми любим и проживет долгую жизнь, и я часто замечал, что очень обаятельным покупателям идеально подходят именно яблоневые палочки. Среди владельцев яблоневых волшебных палочек часто встречается необычная способность общаться с другими магическими существами на их родном языке, среди них и Дилан Марвуд, знаменитый писатель, автор книги «Русалки: полное руководство по их языку и обычаям»».

[6] «Волос единорога дает самую стойкую магию и меньше других подвергается влиянию колебаний и блокировок. Палочки с волосом единорога тяжелее всего переходят к Темным Искусствам. Такие палочки являются самыми преданными из всех и обычно сохраняют сильную привязанность к их владельцу, независимо от того является ее владелец завершенным волшебником или нет (волшебником, получившим свое магическое образование).

Небольшим недостатком волоса единорога является то, что они не дают самых мощных палочек (хотя это можно компенсировать деревом, из которого сделана палочка). А также они склонны к меланхолии при совсем плохом обращении, это означает, что волос может «умереть» и потребуется его заменить».

[7] Бумсланг

http://www.pichome.ru/Tra

«Бумсланг — сравнительно небольшая ядовитая змея, шкура которой входит в состав Оборотного зелья. Обитает в Африке, около Сахары. Шкура бумсланга, как правило, зелёная у самцов и коричневая у самок. Яд бумсланга сильный, но медленнодействующий.»

Это сообщается о бумсланге в мире ГП. Не очень много, правда?

Что касается реального бумсланга:

«Африканский бумсланг — довольно крупная змея. Длина его может быть от 50 см до 3 метров, а в местном африканском заповеднике даже обитал четырехметровый гигант.

Сам яд отличается очень большой токсичностью. Как только попадает в кровь, тут же начинает разрушать клетки. Проводились опыты, в результате которых утки, укушенные бумслангом, погибали от яда через 15 минут, а паралич наступал уже через минуту. Яд африканского бумсланга в два раза опаснее, чем яд гадюки или индийской кобры.

Змея приспособилась к лазанью по деревьям. Она очень быстро взбирается, застывает на месте и так неподвижно может оставаться очень долго. Некоторые птицы даже путают его с частичкой дерева и садятся на эту «веточку».

Свою жертву эта змея не душит — незачем. Ведь бумсланг вооружен более страшным оружием — ядовитыми зубами. Всего две—три минуты после укуса, и жертва полностью парализована. Теперь змея преспокойно может проглотить свою добычу.

Только по вине человека бумсланг становится агрессивным и нападает. В 9 из 10 случаев, при встрече с человеком змея просто старается скрыться. Не трогайте змею, тогда и змея не тронет вас.»

В моем мире бумсланг будет чем-то средним между этими двумя и моими выдумками. Например, размер и характер я возьму у реальной змеи, её использование в зельях — из мира ГП, а свойства яда немного приукрашу своими выдумками.

Увидев Снейпа, ощутив на себе его жгучий взгляд, Гарри почувствовал себя вором, застуканным на месте преступления. Или гриффиндорцем, которого нерадивый профессор поймал на очередной проказе.

— И где, позволь узнать, ты был? — обманчиво спокойно осведомился зельевар.

А парень мог только на него смотреть и отстраненно думать.

Что вообще происходит?

Его что, собираются отчитать за то, что он без разрешения покинул дом?

Это же... просто смешно?

С другой стороны, несмотря на абсурдность ситуации, было... приятно.

Но что ответить Снейпу?

Соврать?

Раскрыть правду?

Последнее хотелось делать в меньшей степени.

Самовольная прогулка в Косой Переулок — полбеды. За этим непременно последует вопрос «Зачем?» И, стоит профессору его хорошо обыскать...

Проверять реакцию на ядовитую змею и, тем более, на парселтанг, не хотелось.

— Я задал вопрос, Генри.

— М-м-м, не знал, что мне нельзя выходить на улицу, — «удивился» Гарри.

— Не находишь, что с дырявой памятью делать это несколько безрассудно? — на лице мужчины можно было прочитать одно: «Идиот».

Парень с подозрением посмотрел на зельевара.

Он беспокоился?

Слабо верится.

Впрочем, если вспомнить, сколько раз профессор спасал его шкуру, это предположение переставало казаться таким уж невероятным.

И стоит признать, что слова Снейпа не были лишены смысла. Со стороны, разумным и безопасным его поступок не назовешь.

— Наверное, — согласился Гарри.

Мужчина хмыкнул.

— Я все ещё жажду узнать, где ты пропадал?

— М-м-м, решил прогуляться, — как можно непринуждённее сказал парень и пожал плечами.

И он почти не солгал.

— И далеко?

— Да нет, не очень.

— В окрестностях тебя не было.

— Значит, не было, — охотно подтвердил подросток.

— Генри, — опасно холодным тоном осадил Снейп, — зачем ты ходил в Хогсмид?

— Хогсмид? — парень вскинул брови. — С чего бы мне туда ходить?

Гарри знал, что тянет василиска за хвост, и по неясным причинам ему начинало это нравиться.

Неизвестно, сколько бы продолжилась эта игра, на сколько хватило терпения зельевара, если бы на лестнице не показалась Лили.

— Что-то случилось? — спросила она, пристально разглядывая сына с мужем.

— Ничего, — почти в один голос ответили они.

Ещё раз окинув обоих подозрительным взглядом, женщина направилась на кухню, бросив:

— Для вас же лучше, если действительно «ничего».

Гарри все ещё смотрел маме вслед, когда услышал жесткие и тихие слова зельевра:

— Выкинешь что-нибудь — пожалеешь. Я предупредил.

Надо же... Ему угрожали.

Угрожали оба его, хм, родителя.

Губы сами собой растянулись в улыбке. Повезло, что профессор удалился раньше, чем успел ее заметить.

И этот его резкий разворот, и этот завораживающий полет мантии вызвал какое-то странное чувство... ностальгии? Dejavu?

Скрылся Снейп, кстати, за дверью, которая ранее оставалась незамеченной. Судя по расположению, вела она в подвал.

Лаборатория?

Оказавшись в комнате, Гарри первым делом кинул сигнальное заклинание. К нему редко кто заглядывал, но осторожности никогда не помешает.

Теперь, стоило кому-то подойти ближе, чем на метр, он сразу узнает об этом.

Если чары снимут, он также узнает.

Выпустив змея, Гарри нетерпеливо прошипел:

— Почему ты назвал меня хозяином?

— Потому, что ты — Хозяин, — осматриваясь по сторонам и активно пробуя языком воздух, прошипел... собеседник.

— Как ты узнал?

— Увидел и почуял.

Гарри потер лоб рукой.

— Мы когда-нибудь встречались раньше?

— Нет.

— «Нет», но я твой хозяин?

Хшас над ним издевался — парень точно знал.

Он был змеем довольно почтительного возраста, имел непростой характер, любил играть и не упускал возможности поиздеваться над своим человеком.

В одни дни это раздражало. В другие — веселило и доставляло удовольствие. И прежде, чем парень определился, какой из дней — сегодня, бумсланг снизошел до ответа.

— Ты — Хозяин, но я не принадлежу тебе, — и это шипение смело можно было расценить, как насмешливое. — Пока что.

— Это невозможно.

— Ты говоришь глупость, Хозяин. Как это можешь быть невозможно, если такова реальность?

— И как так вышло?

— Вариантов много, — и сколько бы Гарри не ждал продолжения, оно так и не последовало.

— Знаешь ли ты хоть один?

— Один? Даже ты его знаешь, Хозяин. Он содержит в себе все остальные, которых много, но которые я не понимаю.

— Яркая? — после недолгих раздумий вздохнул парень.

— Яркая, — самодовольно подтвердил бумсланг.

Так змеи называют магию.

Почему?

О, это было интересно.

Оказывается, они могли видеть её. Для них она яркими цветными пятнами, линиями и плетениями выделялась на фоне остального мира.

С какой-то стороны, они знали о магии гораздо больше, нежели люди. Однако эти знания были... другими. Трудными для понимания и восприятия.

Удивительно.

Перерыв множество доступным ему книг, Гарри так и не нашел упоминания ни о чем похожем.

Одно время, будучи ещё студентом Академии, он пытался самостоятельно изучить этот вопрос, но из-за нехватки времени и некоторых возникающих проблем забросил исследования, так и не добившись вразумительного результата.

Ответы Хшас заставили Гарри почувствовать себя опустошенным.

Остаток вчерашнего дня и, судя по всему, часть ночи, парень думал о предстоящем разговоре. Он возлагал большие надежды на него, рассчитывал, что тот внесет ясность в сложившуюся ситуацию.

Но вот он состоялся — и что в итоге?

Ничего.

Только досада и усталость.

Гарри потер глаза. Определенно, сегодня стоит лечь пораньше.

— Значит, я — твой хозяин, но ты не мой фамильяр?

— Истина, — подтвердил змей.

— И чем это отличается от полноценной связи или её отсутствия?

— Мне неизвестно. Я вижу связь — сильную связь. Но только одну. Если тебе нужно, Хозяин, проверяй сам.

Гарри задумался: с одной стороны, настроение для проведения каких-либо опытов отсутствовало напрочь, с другой — если сейчас он проигнорирует этот феномен и проведет ритуал, то упустит уникальную возможность и никогда себе этого не простит.

Дилемма.

Оставить как есть до лучших времен он не мог — слишком безответственный и эгоистичный поступок с его стороны. Практически неконтролируемая ядовитая змея, свободно перемещающаяся по дому, — то ещё «веселье», правда?

А причины доверять Хшас пока отсутствовали.

Решение очевидно. Хочешь — не хочешь, а немного поработать придется.

Пошарив по ящикам и приготовив письменные принадлежности, парень устроился за столом.

— Так и сделаем.

Откинувшись на спинку стула, какое-то время он смотрел в пространство, водил кончиком пера по подбородку и размышлял над ходом «эксперимента».

Определившись, Гарри озаглавил лист пергамента, выделил параграф и обозначил первый вопрос.

Получилось:

О дефективных, а именно односторонних, узах фамильяра.

§1. Реакции на воздействия со стороны «хозяина»

1.1 Абсолютные приказы.

— Хшас, спрячься под кровать. Это приказ.

Змей не обратил на него никакого внимания. Разве что, «показал» язык.

— Ясно, — вслух прокомментировал маг и отметил свои наблюдения.

Дальше все продолжилось по такой же схеме: Гарри просил что-то сделать или делал что-то сам, наблюдал результат и фиксировал его.

И если вначале записи велись аккуратно и организованно, то потом... Гарри вошел во вкус, а значит, принялся строчить быстро и убористо, с уймой сокращений, стараясь использовать пригодные для письма области по максимуму.

Примечательно, что получившееся притягивало взгляд и обладало своим особым шармом.

Все как всегда, в общем.

Далеко после обеда парень закончил.

Выяснилось, что Гарри не имел власти над волей Хшас. Совсем. Он не мог призвать его и не мог использовать отданную тому магию. Зато мог сообщать о своем желании лицезреть змея, а тот, в свою очередь, не смел причинить Хозяину какой-либо существенный вред.

И ещё много чего интересного, но местами и бесполезного.

Массируя виски, усталый, но довольный Гарри «официально» обратился к Хшас:

— Признаешь ли ты себя моим фамильяром? Моим другом и защитником? Или желаешь разорвать всякие отношения между нами?

— Сложно, — протянул змей. — Очень сложно решить. В другой раз я бы испытал тебя, человек...

— Считай, что ты уже делал это, — усмехнулся Гарри.

Там, в воспоминаниях, в его голове, Хшас несколько недель после покупки терроризировал его. В основном доскональной проверке удостоилось терпение.

Чего только змей не вытворял: и будил в середине ночи, и мешал во время занятий, и портил вещи, и пугал, и пропадал на сутки, и самодовольно рассказывал, как во время очередной вылазки покусал проявившего непочтение ребенка.

В общем, ещё та головная боль.

И смешно, и грустно.

При всем при этом, они умудрились не возненавидеть друг друга, а наоборот — подружиться.

Ну а потом был ритуал, и все стало совсем хорошо.

— Хшшш, — задумчиво прошипел змей. — Если соглашусь, то получу заботу, бесплатную еду, безопасность...

— Свободу. В разумных пределах, — подсказал парень.

— ...дополнительные способности, интересные занятия и знания.

— Сможешь посетить новые места и завести знакомства с новыми... змеями. Даже в Хогвартсе побываешь.

Хшас всегда буквально грезил Хогвартсом. Дом величайшего Говорящего, знание, о котором приходит ещё в яйце. Дом, где обитает Великий Змей.

Гарри знал, на что давить. И не то, что бы он сомневался в конечном решении змея... Но лучше подавить всякие сомнения ещё в зародыше.

— А ещё, я уверен, будут приключения. Много приключений, — добавил маг.

Змей не терпел длительной скуки. Зачастую, если окружение не развлекало его, он сам развлекался за счет окружения.

— И за это мне придется болтать с тобой и кусать кого скажешь.

— Или не кусать, — поправил парень.

— Ещё и не кусать. Не слишком ли высока цена?

Гарри усмехнулся, сел рядом с бумслангом и протянул тому руку.

— Давай уже.

— Я ещё не согласился, а Хозяин уже отдает приказы.

Но, несмотря на ворчание, змей подполз ближе и, широко раскрыв пасть, со всей силы вонзил зубы в предплечье.

Яд на клыках либо отсутствовал вовсе, либо имел безобидную концентрацию.

Гарри поморщился.

Появившиеся плетения, на мгновение обвившие человеческое запястье и змеиное тело, подтвердили правильность установленных уз.

Но как вообще происходит ритуал связи?

Во-первых, участвовать в нем могло только относительно разумное существо. Простая дворняга не годилась.

Во-вторых, будущий Хозяин дает клятву перед магией, что, в обмен на верную службу, обещает заботиться и оберегать «питомца» по мере своих сил и возможностей.

В-третьих, если животное принимает это предложение, то должно пролить и испробовать кровь Хозяина, как знак того, что он, фамильяр, сделает все, чтобы она не пролилась вновь. И особенно по его вине.

Второй шаг они опустили за его ненадобностью.

— А теперь действительно приказы, — начал Гарри. — Прежде всего, я запрещаю тебе кусать людей и особенно близких мне людей. В случае угрозы, себе или мне, можешь использовать несмертельную дозу яда. Я наложу на тебя чары отвлечения внимания и невидимости, но сильного и опытного мага ими не обмануть. Поэтому я хочу, чтобы ты был осторожен, не попадался никому на глаза и не выползал из комнаты, даже если выдастся возможность. Зашедших сюда не дразнить, не трогать, и при их появлении обязательно прятаться.

Прикинув, обо всем ли сказал, парень кивнул сам себе и подытожил:

— Для начала, хватит.

— Ну вот, стоило только согласиться... Все вы, люди, такие. Я думал, Хозяин особенный, — пожаловался змей, а потом деловито осведомился: — Дышать-то бедному Хшас можно?

— Если «бедный Хшас» того захочет, — милостиво позволил Гарри.

Достав палочку, он, прежде всего, залечил свою рану, а после наложил на фамильяра упомянутые заклинания.

Парень все ещё не мог привыкнуть к новому инструменту.

Колдовать им было... приятно.

Или приятно было колдовать вообще?

В любом случае, каждый раз создавая какие-либо чары, Гарри испытывал внутреннюю легкость, умиротворение и воодушевление. Хотелось использовать магию снова и снова.

Задумчиво крутя палочку между пальцев, он внимательно осмотрел комнату в поисках подходящего места. Такое оказалось прямо около него.

Несколько движений, несколько слов, и рядом со стеллажом появился небольшой горячий валун с вросшей в него толстой веткой.

На первое время сойдет.

— Прошу, — пригласил Гарри и зевнул.

Змей скользнул вниз и после короткого осмотра с комфортом устроился на своем новом жилище.

— Тепло, — почти блаженно прошипел Хшас.

Улыбнувшись и кивнув, маг предупредил:

— Хоть он такой же неприметный, как и ты, но в случае, если кто-то зайдет, все равно прячься.

Ещё раз зевнув и потерев глаза, Гарри вдруг понял, что, несмотря на ранний час, просто не в силах держать их открытыми. Поддавшись порыву, он задернул полог, резво опустился на подушку и с головой накрылся легким одеялом.

И неожиданно для себя, вместо того, чтобы немного подремать, он уснул. Но сон этот был поверхностным, беспокойным и душным. Гарри постоянно просыпался, подскакивал при малейшем шуме, что-то говорил, что-то делал, слышал и видел то, чего не мог.

Из этого липкого плена ему удалось выскользнуть только ближе к утру.

В висках стучало, в ушах шумело, тело охватила слабость, а разум оказался во власти меланхолии.

Весь день прошел, словно в тумане.

А ночью все повторилось.

И следующей ночью тоже.

Когда он в очередной раз вынырнул из сна и поймал себя на том, что ищет на левом запястье едва не сросшийся с ним служебный браслет, то, наконец, понял причину происходящего.

Последний год он жил в постоянном ожидании, был всегда готов откликнуться по первому требованию. Зачастую, он держался лишь на зельях и собственном упрямстве, а спал урывками и чаще на работе, нежели в собственной постели.

В конце концов, он работал в Святом Мунго — единственной волшебной больнице на территории Великобритании с магическим населением более двух десятков тысяч.

И работал в самом «популярном» у пациентов отделе недугов от заклинаний.

Гарри просто привык жить в определенном темпе.

Очень быстром темпе.

И если умом он понимал, что положение вещей изменилось, то его подсознание все ещё опиралось на прошлое.

И если раньше оно, вероятно, сдерживалось зельями Снейпа, то сейчас, когда парень окончательно поправился и закончил их прием...

Имеем то, что имеем.

Помочь тут может одно: курс седативных и работа над собой.

~~~

Весь завтрак Лили обеспокоенно косилась на Гарри, а после его окончания не выдержала и спросила:

— Опять плохо спал?

Опять? Значит, и вчерашнее клевание носом не осталось незамеченным.

— Да, есть немного, — вяло ответил парень.

— На ночь выпей Зелье Сна Без Сновидений, — нахмурилась женщина. — Я позже занесу.

— Спасибо, но лучше просто немного успокаивающего. Меня не мучают кошмары — всего лишь чутко сплю, — и Гарри натянуто улыбнулся.

— Не кошмары? — растерялась Лили.

А она уже было подумала, что к сыну начали возвращаться воспоминания.

Получив утвердительный кивок, женщина расслабилась.

Ложная тревога.

— Хорошо. Тогда сварю сегодня, — мягко ответила она.

— А готового нет? Не хотелось, чтобы ты специально тратила на это время.

Он бы и сам мог приготовить.

Что, в общем-то, тоже вариант.

— Кажется, оставалась одна или две порции. Если тебе срочно, могу поискать. А так, я все равно весь день проведу в лаборатории. Одним котлом меньше, одним больше — невелика разница, — отмахнулась Лили, но её польстило такое беспокойство со стороны Гарри.

— Может, тогда я этим займусь?

Помимо всего прочего, это была хорошая возможность провести время с мамой.

— Ты? — моргнула женщина. — Ты хочешь сварить зелье?

И сказано это было таким тоном, словно парень предложил аппарировать на Луну.

— Почему нет? — пожал он плечами. — Оно простое — даже второкурснику под силу. — И, немного подумав, добавил: — Плюс, какая-никакая практика перед Т.Р.И.Т.О.Н-ами. Хм, я же сдаю Т.Р.И.Т.О.Н-ы?

Лили отстраненно кивнула, а спустя мгновение лукаво усмехнулась и позвала:

— Тогда пойдем.

Как Гарри и предполагал, за дверью, куда несколько дней назад ускользнул Снейп, находилась лаборатория.

Довольно внушительная лаборатория.

Ряды самых разных котлов, склянок и инструментов, полки с ингредиентами и стеллажи с книгами, четыре рабочих места со всем необходимым и идеальный порядок.

Даже Гарри, будучи неважным зельеваром, мог оценить открывшееся великолепие.

На одном из столов стоял котел с зельем. Лили сразу же подошла к нему, проверила интенсивность огня и сняла несколько проб.

Судя по зеленоватому пару над ним и запаху трав с преобладанием морозной горечи, принадлежащей, скорее всего, ясноглазке — оно относилось к категории целебных.

И Гарри его не узнавал.

Не то, что бы он знал все медицинские снадобья, но определенный опыт имел.

И определенную степень заинтересованности тоже.

— Что это? — кивком указал он на варево.

А Лили как-то странно на него покосилась. И насколько парень мог судить, такая реакция была вызвана не только внезапным проявлением любопытства.

— Да так, наш с Северусом проект.

Странный ответ.

Разве ученый, которого спросили о его исследовании, стал бы говорить столь небрежно?

Вряд ли.

Ни один из тех, кого Гарри помнил, не поступили бы подобным образом... Ну, кроме пары человек, в число которых входил Снейп и точно не входила мама.

Сам же он относился к тем, кто готов был часами вещать на некоторые темы, стоило кому-то неосторожно намекнуть на них.

А тут...

Наверное, ему не доверяли или просто не хотели рассказывать в силу каких-то причин. Например, потому что считали недостаточно... подкованным в предметной области.

Как ни странно, парня это ничуть не задело.

Он мог понять.

Лили провела краткую экскурсию, показала, где что брать, дала учебник с инструкциями, сама по ним прошлась и подробно прокомментировала.

Гарри не перебивал и внимательно слушал, несмотря на то, что часть, касающуюся приготовления зелья, знал на «Превосходно». Он варил его столько раз, что порой казалось, будто мог бы справиться и с закрытыми глазами.

А маме парень отдал должное — объясняла она очень хорошо.

Интересно, учи она его с детства, как бы сложилась его отношения с зельеварением?

— Все понятно? — чуть взволнованно спросила она.

— Неужели я настолько безнадежен? — весело усмехнулся Гарри. — Странно, что я вообще дожил до уровня Т.Р.И.Т.О.Н-ов.

— Нет. Прости, — смущенно ответила женщина. — Тогда я пойду, а ты, если что, обращайся, — и с этими словами она отошла к другому столу.

Каждый занялся своим делом.

Парень растянул процесс варки настолько долго, насколько смог. На два часа.

Было тихо и спокойно.

Смешанные запахи, стук инструментов, бульканье котла... и, конечно, мама.

Гарри находил эту картину идеальной.

Его окутало тепло, умиротворение и легкая дрема.

При каждом удобном случае парень наблюдал за женщиной. Все, что она делала, — это тестировала жидкость из котла. Просто брала малую часть и воздействовала на неё разными заклинаниями и маркерными составами.

Гарри плохо разбирался в создании новых зелий, поэтому смог распознать лишь малую часть манипуляций, как то: проверка уровня магии, проверка растворимости компонентов и проверка совместимости.

В любом случае, происходящее вызывало у него неподдельный интерес.

Разливая готовое зелье по колбам, он не заметил, как мама подошла к нему.

— О-о-о, — протянула она откуда-то сбоку, и Гарри от неожиданности чуть вздрогнул, но ни капли жидкости так и не пролил. — Весьма неплохо. Я бы сказала, образцовый экземпляр, — и в голосе и во взгляде плескалось удивление. — Молодец, Генри!

— Так оно простое же, — замялся парень.

— Все равно! — и прозвучало это с нотой возмущения. — Продолжай в том же духе, — ободряюще улыбнулась женщина.

Сколько раз за всю жизнь его хвалили? Хвалили без снисхождения и зависти?

Немного.

Сколько раз это делала мама?

Ни одного.

Гарри радостно улыбнулся в ответ.

Всего у него получилось четыре большие колбы. Если разделить их на порционные флаконы, то выйдет по три-четыре штуки. Хватит на две недели ежедневного приема.

И тут появилась маленькая проблема.

Мог ли он взять все?

Мама упоминала, что запасы успокоительного почти иссякли.

Выходит, что не мог.

Но с другой стороны, нужно ли хоть кому-нибудь его варево? В доме живут два талантливых зельевара.

— М-м-м, сколько оставить? — решил спросить он и сразу же добавил: — Если нужно, конечно.

— Одного хватит, остальное можешь забрать себе.

Все. Гарри закончил, и, вроде бы, ему теперь следует покинуть лабораторию, но делать это так не хотелось.

Лили же замешательство сына истолковала по-своему:

— Ты иди, я тут до вечера провожусь.

Мешать не хотелось тоже, а потому пришлось подняться к себе.

К двум часам он заглянул на кухню за обедом.

Как он понял, в семье было заведено завтракать и ужинать вместе, а обед оставлять на откуп каждого.

И вот, когда Гарри подносил ко рту очередную ложку рагу, послышался приглушенный шум.

Очень нехороший шум.

Из лаборатории, где сейчас была мама.

Наедине с экспериментальным зельем.

Перед глазами сразу же замелькали самые худшие варианты произошедшего и самые худшие случаи из его практики.

И Снейпа дома нет.

Судя по утренним разговорам, он отбыл в Хогвартс на весь день.

Что может быть хуже?

В подвал он влетел ураганом.

Мама сидела у дальней стены.

Без сознания.

В кровь хлынул адреналин, а посторонние мысли привычно вытеснились на периферию.

И сразу пришло понимание того, насколько опрометчиво он поступил, ворвавшись сюда без всяких средств защиты.

Палочка тут же очертила круг вокруг лица, и вот уже нос и рот находятся под надежной охраной фильтрующего заклинания.

Быстрый взгляд на котел показал, что зелье стабильно, но все ещё может представлять опасность из-за испускаемого токсичного дыма. Простой воздушной изоляции будет достаточно. Дальше уже не его забота. Пусть с этим разбирается оперативная группа ликвидации.

Угроза для жизни переместилась на отметку «умеренно низкая».

Он бросился к пострадавшей и первым делом проверил её на аллергическую реакцию к магическому воздействию.

Результат — отрицательный.

Следом он наложил те же чары, что ранее применил к себе, очистил легкие и обеспечил поступление в них кислорода.

А потом начался осмотр, и заклинания полетели одно за другим.

Женщина, 37 лет.

Без сознания.

Дыхание — есть. Поверхностное. Частота — снижена.

Пульс — есть. Редкий, ритмичный, наполненный.

Первичное: травма головы неизвестной степени тяжести. До установления четкого диагноза транспортировка нежелательна.

Вторичное: возможное отравление ядовитыми парами. Вероятно, в легкой форме.

Шейный отдел — не поврежден.

Позвоночник — не поврежден.

Мозговая активность — в норме.

Ушиб мягких тканей головы. Затылочная доля.

Рана мягких тканей головы. Затылочная доля.

Рана чистая и неглубокая.

Кровотечение — слабое.

Повреждения кости черепа — отсутствуют.

Легкие и дыхательные пути — в норме.

Общее состояние — стабильное.

Сотрясение мозга. Предположительно, первой степени.

— Mobilicorpus, — тело женщины выпрямилось и поднялось в воздух.

Создавалось впечатление, что её положили на невидимые носилки.

Оказавшись в безопасности гостиной, он устроил женщину на диване и приступил к оказанию экстренной помощи.

Убрать кровь, дезинфицировать рану, заживить её достаточно, чтобы появилась защитная корка, наложить локальные противогематомные и обезболивающие чары.

Все.

Остальное — за зельями. Жаль, что их нет под рукой.

— Enervate.

Глаза женщины затрепетали.

— Да уйди ты, говорю, — послышалось грозное рычание откуда-то сзади.

А в следующую секунду его схватили под локоть и грубо оттолкнули в сторону.

— Сев... — слабо простонала... мама.

И Гарри вернулся к привычной точке обзора мира.

Кровь понемногу начала остывать.

— С ней ничего серьезного...

Но ему не дал договорить гневный возглас Снейпа:

— Ничего серьезного?!

Он не сразу понял причину подобной реакции. Обычно, когда сообщаешь такие новости, все вздыхают с облегчением.

— Только легкое сотрясение, небольшое отравление...

— Иди к себе, Генри, — перебил зельевар, даже не удостоив того взгляда. — Ты мешаешь.

Парень заколебался.

Он знал, что с мамой все будет в порядке, и знал, что Снейпу можно доверять. Однако это знание не сильно уменьшало его волнение.

Он также понимал, что ничем больше помочь не в состоянии.

Только если советом.

Но станет ли зельевар его слушать?

Ответ очевиден.

А раз так, то лучше действительно не нервировать профессора, не отвлекать его и скрыться с глаз долой.

— Ну же! — потребовал мужчина.

— Сев...

— Я же говорил, не добавлять без меня. Ну зачем? — и в голосе столько мольбы и беспокойства, что у Гарри сжалось сердце.

— Не маленькая, сама в состоянии справиться, — тихо и слабо, но с возмущением ответили Лили.

— Справилась! И посмотри теперь на результат!

— Вот не надо... опять, — и даже не видя её, парень понял, что мама возвела очи горе.

А Снейп, тем временем уже покончил с осмотром и, призвав зелья, начал последовательно их вливать.

О присутствии Гарри, кажется, уже забыли.

— Все бы получилось, Сев... Ошиблась... Щит повесила... Конфликт. Тебя ждать — все сначала...

Поначалу парня испугала спутанная речь Лили — все-таки, они имели дело с мозгом, — но потом он выдохнул, вспомнив, что одно из последних снадобий обладало легким снотворным действием.

Сразу подумалось, что давать его сейчас было не самым удачным решением, ведь для более эффективного лечения необходимо расспросить пациента о его состоянии и провести несколько тестов пока тот находится в сознании.

Впрочем, в настоящий момент это имело бы характер предосторожности, нежели реальной необходимости.

— Чертов Альбус со своим собранием, — процедил зельевар.

И тут он заметил Гарри.

— Ты все ещё здесь?

И парень поспешил ретироваться.

Благодаря зелью, ночь он провел спокойно.

~~~

Уже на следующее утро Лили взялась за повседневные хлопоты.

На взгляд же Гарри, ей не мешало отлежаться хотя бы до вечера, а посему он хвостом ходил за ней и... всячески мешал. По версии самой Лили.

— Давай помогу, — вызвался парень убрать со стола.

— Вот ещё, — махнула рукой женщина.

— Позволь мне, — попытался он отстранить маму от участия в помывке полов.

— Не нужно...

— Я могу... — отреагировал он на уборку в лаборатории.

— Генри, успокойся.

— Может, я?..

— Так. Все. Кыш отсюда! — притворно гневно воскликнула женщина и заставила полотенце шлепнуть сына по заднице. — Честное слово, ты хуже Северуса! Если бы мне было тяжело, я бы не бралась.

Гарри сразу замер, не зная, как реагировать.

Уйти?

Рассмеяться и проигнорировать?

Может, обидеться?

Последнее точно отпадало.

Но прежде, чем он определился, Лили вздохнула и окликнула его.

— Хотя подожди. Если действительно хочешь сделать полезное дело...

— Конечно, — и губы парня растянулись в едва заметной улыбке.

— Тогда пойдем, покажу, что нужно нарезать и перетереть.

— Звучит, как отработка, — усмехнулся он и последовал за мамой к шкафам с ингредиентами.

— Ничего не знаю, ты уже согласился, — невинно протянула она.

— Да я и не отказываюсь. Покрошу и покромсаю кого скажешь.

Лили задорно фыркнула.

Когда Гарри хотел было уже приступить к работе, женщина вдруг снова заговорила, но уже тихо и серьезно.

— Спасибо за помощь. Я имею в виду, вчера.

— М-м-м, нет проблем, — парень не знал, куда деть глаза.

Помолчали.

— Северус сказал, что ты все правильно сделал.

— Правда? Он так сказал? — скептически уточнил Гарри.

— Ну, не совсем так, — уклонилась Лили и её губы тронула улыбка.

— Думаю, это было что-то вроде: «И как этот мальчишка умудрился все не испортить?», — подражая манере Снейпа, предположил он.

В ответ мама рассмеялась и подтвердила:

— Что-то вроде.

До обеда Гарри, как и обещал, кромсал и крошил все, что ложилось на его стол.

Больше никаких ЧП ни в этот день, ни в последующие не происходило.

~~~

Гарри почти безвылазно сидел у себя в комнате и в основном скучал.

В течение дня ни мамы, ни Снейпа не было видно, и парень предположил, что они занимаются своими исследованиями.

А сам Гарри...

Он не находил себе места.

Вдруг у него оказалось слишком много свободного времени.

Он привык, что его никогда не хватает. Не хватает на сон и еду, на чтение, на хобби, на посиделки с... коллегами.

И его все устраивало. Ему нравилось так жить — всегда занят, всегда в движении.

Правда нравилось.

Сейчас же он оказался не готов.

Порой его раздражало, что вместо того, чтобы посвятить себя чему-то полезному, он сидит за домашним заданием, пишет никому не нужные расчеты и до тошноты болтает с Хшас.

Все, что он делал, он делал для себя, исходя из своих эгоистичных побуждений.

— Ты не умеешь отдыхать, Хозяин, — лениво прокомментировал происходящее змей. — Это плохо. Нужно научиться.

— Наверное...

— Точно тебе говорю. Я никогда не ошибаюсь.

Гарри знал, что змей прав.

Ему не хватало того, что было раньше, он жалел о каждой бездарно потраченной минуте.

И совершенно ясно, что у него наблюдалась ломка. Только уж не понятно, адреналиновая ли, эмоциональная ли или ещё какая.

Ему нужно было срочно найти занятие по душе. Такое, чтобы парень осознавал его важность и полезность.

Жаль, что многое из того, что пришло на ум, не представлялось возможным для реализации в настоящий момент.

Но должно же что-то быть?

Что-то, что он давно хотел сделать, но постоянно откладывал до выходных.

Выходных.

— Хшас, ты очень мудрый змей.

— А Хозяин — настолько глупый человек, что замечает очевидные вещи.

Конечно, Гарри недоставало некоторых книг, но из-за того, что все они требовались лишь как источник точных цитат и ссылок, начать он мог прямо сейчас.

И он начал.

~~~

А потом неожиданно наступило тридцать первое августа.

Утром зашла мама и спросила, все ли он собрал к школе.

Гарри растерялся.

Да, он знал, что едет в Хогвартс. Возможно, даже знал, что едет в Хогвартс завтра.

Но, тем не менее, это стало для него неожиданностью.

Именно когда мама задала свой вопрос, понимание свалилось на него.

Он должен уехать.

От неё.

На целый год.

Но он не хотел...

Гарри беспомощно провожал взглядом самую дорогую женщину в мире и все надеялся, что та обернется и скажет, что он может остаться.

Но этого не произошло.

Мог ли он не ехать?

Мог.

Чисто теоретически — мог.

Последние два года не являлись обязательными.

Другое дело, что каждый уважаемый и состоятельный волшебник должен их закончить и сдать Т.Р.И.Т.О.Н. Иначе, дорога в хорошую жизнь закрыта.

Дорога в Академию, в том числе.

Но ему не обязательно заканчивать обучение в этом году. Всегда можно вернуться и доучиться.

Но в таком случае, что он будет делать до следующего сентября?

Ему не предлагали остаться здесь, а сам Гарри напрашиваться не станет.

Идти работать и снимать жилье — ещё более глупый вариант. Так он просто впустую потратит время и нервы.

К тому же, Гарри очень истосковался по Хогвартсу. Будет здорово побывать там вновь.

Да и он дал обещание Хшас.

Придется ехать.

Конец главы.

Комментарий автора:

Я знаю, что обещала и Рона, и Хог, и ещё пару вещей, но события предшествующие этому как-то разрослись, и я решила, что будет логичнее выделить всё в новую главу.

Утром первого сентября они все вместе завтракали. Снейп сосредоточенно смотрел в тарелку, мама старательно прятала глаза, а Гарри кусок в горло не лез. Он находился в смятении.

Побывать в Хогвартсе, и не просто проездом, а в качестве студента для него дорогого стоило. Он любил замок нежно и трепетно, всегда тосковал по нему и ещё долгое время после выпуска считал своим единственным домом. Но сейчас у него появился настоящий дом и настоящая семья. И пусть Гарри не вписывался ни в раздражающе-пёструю комнату, ни в компанию недоверчивой мамы и холодного Снейпа, но он надеялся, что это лишь «пока». Что когда-нибудь ему удастся, переступив порог, вздохнуть полной грудью и почувствовать себя свободно, что когда-нибудь у него получиться ощутить себя кем-то родным и близким.

Когда-нибудь.

«Но что, если уехав в Хогвартс, я навсегда упущу свой шанс?» — со вчерашнего дня этот вопрос не давал ему покоя.

Возможно, если бы прошло больше времени, то он бы не расстраивался так из-за отъезда. Но всё, что у него было, — это две бездарно потраченные недели.

Если бы он вспомнил раньше... Нет — если бы он раньше осознал, то получил бы возможность не только морально подготовиться, но и что-нибудь предпринять. А так... Идиот, какой же он, всё-таки, идиот.

И уж очень он опасался за маму. Вдруг они с ней больше не увидятся?

Вдруг с ней что-нибудь случится?

Как тогда, в лаборатории? Только намного хуже?

Например, ударной волной повредит позвоночник? Или выступ в стене проломит череп и доберётся до мозга? Или осколок перережет сонную артерию? Отсутствие первой помощи или её неправильное оказание приведут к летальному исходу. Что, если рядом никого не будет?

Волосы на затылке зашевелились, а внутренности обдало могильным холодом.

А если зелье будет невероятно токсично? Если осколок, прошедший вскользь, отравит тело неизвестным ядом, который убивает мгновенно или от которого нет противоядия? А пары? Если они будут смертельны? Или окажут непоправимое влияние на психику? На сознание? На тело? На магию?

Желудок скрутил болезненный спазм, а то немногое, что там было, заспешило наверх. Во рту появился стойкий привкус желчи.

— Генри...

Ему нужно успокоиться.

Вдох-выдох.

— Генри! — уже настойчивее окликнула его мама, и он, вздрогнув, растерянно, но в большей степени испуганно, посмотрел на неё.

Первым желанием было вскочить и закричать: «Я никуда не поеду!»

Но посмотрев на рыжеволосую женщину перед собой и услышав её беспокойное «С тобой все хорошо?», он постарался взять себя в руки.

Где-то на заднем плане замаячила солнечная поляна, а навязчивые мысли превратились в листья яблони, которые тут же подхватил ветер и, кружа, унёс вдаль.

Удивительно, насколько легко у него получилось успокоиться.

— Д-да, порядок. Просто задумался, — виновато ответил Гарри.

Сейчас его паника казалась смешной, а все переживания выглядели надуманно и нелепо.

Ведь нелепо же?

Услышав его невнятное оправдание, Снейп скептически хмыкнул, а Лили, быстро улыбнувшись, кивнула на часы и сказала:

— Тебе пора.

Парень проследил за её движением и вздохнул.

Действительно пора.

Профессор остался за столом читать несвежий номер «Зельевара», а мама проводила сына до камина, у которого они неловко замерли.

— Дальше ты сам. Я должна... У меня... — взволнованно начала женщина.

Но Гарри поспешил прервать сбивчивые объяснения:

— Ничего-ничего, — и как-бы в подтверждение он замахал перед собой руками. — Я всё понимаю. — И попытался ободряюще улыбнуться.

И, несмотря на то, что он действительно всё понимал, ему стало немного... обидно.

Но только немного.

И он сразу же избавился от этого эгоистичного чувства и придумал для Лили дюжину достойных оправданий.

Да и не маленький он, чтобы его за ручку на поезд сажали.

А жаль. Что не маленький.

— И я вроде неплохо помню вокзал, так что не заблужусь, — заверил парень.

Однако по глазам Лили он понял, что сказал это зря. Хотел как лучше, называется.

— О-о-о, — протянула женщина и, что-то обдумав, резко повернулась в сторону ничем не отделённой от гостиной кухни. — Северус... — начала она, но мужчина не дал ей закончить просьбу.

— Он же сказал, что помнит. А даже если и нет, то только полный идиот не найдёт на платформе, прямо на которую так удачно ведёт камин, один-единственный поезд. Красный, хочу заметить, и с большой надписью «Хогвартс-Экспресс». Как думаешь, Генри, такое тебе по плечу?

Гарри с готовностью кивнул:

— Конечно, сэр.

Лили не выглядела до конца убеждённой, но настаивать не стала.

И вроде бы пора прощаться, но не хотелось. Да и Гарри не знал как.

Что говорить? Что делать? Что можно говорить и делать? Как в таких ситуациях поступают родители и дети?

Но то ли его родители не спешили с ним расставаться, то ли и сами искали ответы на эти вопросы.

Стремясь поскорее покончить с тягостным моментом, парень глубоко вздохнул и сделал шаг в сторону, чтобы попрощаться со Снейпом без препятствий в виде стены. В это же время Лили неуверенно подалась вперёд, чтобы... Что? Обнять его?

Гарри замер.

Замерла и мама.

А потом она опустила едва поднятые руки и, отступив назад, нервно сцепила пальцы перед собой.

Внутри у Гарри все заныло от сожаления. Захотелось наорать на самого себя. Но вместе с этим пришло чувство, ставшее загадкой.

Облегчение.

Облегчение от того, что ничего не произошло.

Он не хотел обидеть маму своим поступком. Вдруг она приняла всё на свой счет? И по-хорошему нужно было что-то сделать. Вот только что?

Извиниться? Слишком глупо.

Самому проявить инициативу? Лёгкая паника и страх окутали саму мысль о подобном.

Что, если он сделает что-то не так? Что, если объятия получатся слишком холодными и ненастоящими? Что, если мама отстранится?

Что, если его отвергнут?

От подобной перспективы внутри всё сжалось.

Нет. Он не будет рисковать. Не в таких вещах. В конце концов, где гарантия, что ему не показалось?

Тут Гарри понял, что отчаянно желает оказаться где-нибудь в другом месте. В поезде, например. А раз так, то пора со всем этим заканчивать.

Как и планировал ранее, он обратился к Снейпу:

— До свидания, профессор.

Зельевар вздёрнул бровь и недовольно скривился:

— Ты весь год будешь мозолить мне глаза.

— А, ну да, — смутился парень. — Но всё равно до встречи, сэр.

— Жаль, что она будет столь скорой, — буркнул мужчина в чашку с кофе.

Гарри в ответ усмехнулся, но, переведя взгляд на маму, сразу потупился. Он не знал, что сказать, а потому выдал первое, что взбрело в голову:

— Ну... пока? — и сразу же понял, насколько глупо и неловко это прозвучало.

Женщина кивнула и пожелала удачи, а Гарри поспешил зачерпнуть горсть дымолётного пороха и провалиться сквозь землю. Точнее отправился на платформу 9?.

Стоило огню в камине погаснуть, как Лили шумно выдохнула и на негнущихся ногах вернулась на своё место за столом. Северус посмотрел на неё внимательным, всезнающим и всепонимающим взглядом.

— Это было... — устало начала она.

— ...ужасно, — подсказал муж.

— Странно и очень неловко, я хотела сказать! — последовал возмущённый ответ и укоризненный взгляд.

— Именно это я и сказал.

Лили фыркнула и покачала головой. Но почему-то на душе стало чуточку уютнее и спокойнее.

Какое-то время они провели в тишине.

— Знаешь, — наконец сказала Лили, смотря на едва тронутую тарелку сына, — будь моя воля, я бы никуда его не отпускала.

Снейп промолчал.

— Все эти его друзья... — скривилась женщина. — Ведь вопьются в него, как пиявки, вытопчут все ростки хорошего. Заставят вспомнить себя прежнего.

— Ничего не поделаешь. Рано или поздно память к нему вернётся, — заметил муж. — И чем быстрее это произойдёт, тем лучше будет и для нас, и для него.

Лили не разделяла подобную точку зрения. Не хотела разделять. Но с неохотой признавала, что она вполне логична и обоснована. Спорить она не стала.

Северус успокаивающе погладил жену по руке и мягко предложил:

— Иди лучше отдохни, пока ещё есть время.

Все ещё находясь в раздумьях, женщина кивнула и, поднявшись, направилась к лестнице. Поставив ногу на первую ступеньку, она замерла и обернулась к супругу.

— Присмотришь там за ним, ладно?

— Как и всегда.

Женщина благодарно улыбнулась и поднялась в спальню, а Снейп, допив кофе, начал убирать со стола.

До отбытия в Хогвартс оставалось несколько часов.

~~~

Оказавшись на платформе, Гарри стремительно зашагал вперёд, не сильно обращая внимание на то, что творится по сторонам.

Он злился на себя и на ситуацию в целом. Но больше, конечно, на себя.

Было стыдно. Ему хотелось дать себе хороший подзатыльник и вдогонку приложить крепким словцом.

Вроде взрослый человек, а повёл себя как прыщавый юнец на первом свидании. Ещё и малодушно сбежал.

«Трус! Выставил себя полным придурком».

Самое обидное: несмотря на то, что он знал, что повёл себя нелепо и неправильно, как было бы правильно, он тоже не представлял. И от этого становилось особенно паршиво.

Едва не столкнувшись с кем-то, Гарри, наконец, позволил себе отвлечься на окружающий мир.

Все выглядело так, как он помнил со школьных лет. Величественный красный паровоз, студенты самых разных возрастов, провожающие их родители, слова прощаний, наставлений, а кое-где и слёзы... Ностальгия исчезла, едва успев оформиться, а на её место пришли смешанные чувства.

Перед его глазами разворачивался десяток, а то и более, сценариев того, как могли бы пройти его последние минуты перед объездом. Он и в детстве всегда с завистью наблюдал за такими вот картинами расставания. Как же он тогда желал всех этих, несомненно, уютных материнских объятий, обещаний хорошо учиться, писать каждый день и приехать на каникулы.

А сейчас...

А сейчас у него вроде и появились родители, но вообразить себя и их участниками одной из таких сцен он никак не мог.

Гарри почувствовал себя не в своей тарелке и поспешил переключить внимание на что-то другое.

На глаза попалась одна из передвижных тележек. Обычно первого сентября все торгуют сладостями, игрушками да приколами из Зонко, а такие как эта — с периодическими изданиями или с приемлемой едой — остаются для других дней и более солидных путешественников. Продавец замеченной передвижной конструкции откровенно скучал, что, в общем-то, логично: редко какому школьнику захочется купить газетку в дорогу. Но Гарри захотелось.

На самом деле он давно уже планировал пролистать, например, «Пророк», но специально заводить разговор о том, выписывает ли газету его... семья, он не решался, а позже забывал или не мог подобрать подходящего момента. Парень с радостью бы изучил что-то посерьёзней, но все самое серьёзное и интересное всегда находилось в руках у Снейпа и позже исчезало неизвестно куда.

В первых рядах на тележке лежало наиболее популярное среди детей и подростков, то есть всё, что имело хоть какое-то отношение к развлекательной тематике. Поодаль виднелось самое «взрослое» из представленного ассортимента: «Ежедневный Пророк» и «Придира».

— Здравствуйте, сэр, — обратился Гарри к торговцу. — У вас случайно не найдётся «Академического Вестника» и «Оракула Мастера»?

Не самое любимое его чтиво, но другое тут вряд ли найдётся. Из-за узкого круга читателей и международного статуса почти все достойные научные журналы приобретались исключительно по подписке. Которую неработающий школьник позволить себе никак не мог.

Продавец если и удивился запросу, то виду не подал и молча выудил из глубин своего «магазинчика» помятую стопку.

— Только старые номера, — предупредил мужчина.

— Мне подходит. Спасибо. — Выбрав по три последних выпуска, Гарри попросил: — И один «Пророк», пожалуйста.

Расплатившись и поблагодарив продавца, он вместе с покупками направился к ближайшему вагону.

До отправки оставалось ещё десять минут — довольно внушительный срок для волшебника, на самом деле — и оттого все хорошие места оказались заняты. Тем не менее, найти свободное купе Гарри удалось.

Обустройство не заняло много времени. Уменьшенный и облегчённый сундук покоился в кармане мантии, а скрытый от посторонних глаз слоями ткани Хшас ещё с утра обернулся вокруг талии и мирно спал. Таким образом, всё, что ему оставалось, — это сесть поудобнее и заняться своими делами. Например, изучением газеты.

Заголовок первой полосы «Пророка» не слишком впечатлял, но парень всё же углубился в чтение в надежде найти что-то значимое. И ему повезло.

«Все мы помним что не далее как два года назад, после трагических событий Турнира Трех Волшебников, Невилл Лонгботтом, известный как Мальчик-Который–Выжил, сделал громкое и поистине абсурдное заявление о возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть...»

Гарри словно ударили под дых.

За окном уже замелькали зелёные поля, а он по-прежнему смотрел перед собой невидящим взглядом.

Волдеморт жив?

Нет.

Верить в это не хотелось.

Он настолько привык к мысли о том, что ублюдок сдох... Он так далеко спрятал все воспоминания о нём...

У него не возникло даже подозрений в том, что здесь всё может оказаться иначе.

«Как эгоистично», — с горечью подумал парень.

А потом понял, что, наверное, он имеет право. Побыть немного эгоистом.

Но он должен был проверить! Или проявить хоть каплю беспокойства.

Но он не сделал ничего.

Впрочем, у него ведь есть оправдание, да? Сначала шок после пробуждения и дезориентация, потом попытки разобраться в ситуации и наладить хоть какой-то контакт с окружающими.

Да и не выглядели ни Снейп, ни мама так, будто по улицам Британии бродит Тёмный Лорд. Сами улицы, к слову, об этом тоже молчали.

Говорят, что героям неведом страх. Что они с широко открытыми глазами, гордо вздёрнутым подбородком и раскинутыми в сторону руками бросаются в бой. Стойко принимают все невзгоды и испытания и любезно подставляют голову в пасть очередному монстру.

Либо Гарри какой-то неправильный герой, либо такая характеристика не совсем верна. Либо он примерил на себя чужую шкуру.

Он боялся. Боялся тогда, когда сражался с василиском, гонялся за крестражами и шёл навстречу Аваде Волдеморта. Боится и сейчас: что Лорд действительно жив, что кошмар его... прошлой жизни повторится, что его мама в очередной раз отдаст жизнь за эту войну.

Гарри тяжело вздохнул и попытался взять себя в руки.

С трудом он вернулся к газете, молясь, чтобы он всё неверно понял. К сожалению, тема Того-Кого-Нельзя-Называть дальше никак не развивалась, а те слова использовались лишь в качестве насмешки.

Тут было одно из двух: либо Волдеморт возродился, а Министерство в очередной раз валяет дурака, либо Невилл очень неудачно пошутил. В последнее верилось с трудом, а с первым он сталкивался и неоднократно.

Он должен узнать наверняка.

— Чёрт!

Зло швырнув «Пророк» на противоположное сидение, Гарри откинулся назад и прикрыл глаза.

И тут же их широко распахнул.

Невилл — Мальчик-Который-Выжил?

Свезло, так свезло.

Захотелось громко рассмеяться, но почему-то силы на это отсутствовали.

Друга было искренне жаль. А вот за себя стало стыдно. Стыдно за мимолётное облегчение, которое он испытал, когда понял, что в этот раз всё обошлось, что выбор пал на другого ребенка. Не на него.

Но что стало с семьёй Невилла? Как он выжил? В каких условиях рос? Как погиб и возродился Лорд? Чем сейчас занят? Как скоро перейдёт к открытым действиям?

Когда развяжет войну?

Гарри так погрузился в свои раздумья, что не заметил, как поезд промчал половину пути. Не заметил он и открывшейся двери купе.

— Хел! — радостно заорал знакомый голос, заставляя парня вывалиться в реальность и потерянно заозираться по сторонам. — Далеко же ты забрался, дружище!

Перед ним стоял Рон. Что самое странное, это был подросток-Рон, без недельной щетины, в чистой и выглаженной мантии. Он добродушно скалился и выглядел подозрительно довольным жизнью. Непривычное зрелище.

Между тем, не получив привычной реакции — точнее, вообще какой-либо реакции — рыжий помрачнел и замялся.

— А, чёрт, ты же не помнишь, наверное, — недовольно буркнул он. — Мама что-то такое говорила. Я Рон Уизли. Твой лучший друг. — И протянул руку.

Прозвучало глупо, а тут ещё в памяти всплыла ситуация с Малфоем на первом курсе. Усмехнувшись, Гарри легко сжал влажную ладонь и, спеша быстрее разорвать контакт, ответил:

— Тебя, Рон Уизли, невозможно забыть.

Несколько секунд «лучший друг» непонимающе моргал, а потом разразился громким хохотом, шумно плюхнулся рядом и хлопнул соседа по спине:

— Вот ведь гад! Я так и знал, что ты опять обвёл всех вокруг пальца! Ну даёшь! Хоть намекнул бы, что ли. Я же тоже повёлся! Ну, в начале самом. А потом подумал: «Нет, не могло с нашим Хелом такое случиться». — Рон пару раз ткнул локтем в бок ошарашенного друга. — Ну, признавайся. Что затеял? На что променял лето в моей компании? Если это что-то меньшее, чем метла...

За пару секунд радость и восхищение младшего Уизли превратилась в ревность и обиду. И кто знает, что случилось бы, не успей Гарри во время спохватиться?

— Рон, остановись! — громче, чем следовало, с оттенком удивления сказал он и, убедившись, что его услышали, спокойно добавил: — Я действительно потерял память.

— Но...

— Но частично. Кое-что я помню. Тебя, например.

Рон засветился как рождественская ель.

— И как это случилось? Что произошло? — пылко спросил он.

— Не знаю.

— Или не помнишь?

— Не знаю и не помню.

— А ты спрашивал, ну, у своих?

— Сказали несчастный случай.

— И всё? Больше ничего?

— Больше ничего.

— Черт! Это они! Они что-то с тобой сделали, Хел! Так и знал! Нельзя было тебя отпускать к этой чёртовой семейке! Но нет, никто меня не слушает! — Уизли, активно жестикулируя, заёрзал по сидению.

Гарри покоробило столь пренебрежительное обращение и выказанное неуважение к его родителям. Да и сама теория в его глазах выглядела слишком бредовой. Он холодно и резко оборвал излияния другого гриффиндорца:

— Прекрати. Они тут ни при чём.

— Ты не понимаешь! Я уверен...

— Закрыли тему, Рональд. — И Поттер послал Уизли один из «тех самых» взглядов, которые заставляли заткнуться самых капризных пациентов и их родственников. Ко всему ещё и подкреплённый стихийной магией. Последнему парень и сам удивился. Подобное случалось только когда эмоции выходили из-под контроля. Сейчас же он хоть и испытывал некоторое раздражение, но полностью держал себя в руках.

Уизли поёжился от мимолетного холода, который незримо окутал купе, и пошёл на попятную:

— Ладно-ладно. Я понял, что ты не хочешь об этом говорить. Не будем. Только «Рональдом» больше не называй, а.

Гарри хмуро кивнул.

— Супер! — обрадовался Рон. — Так как оно? Потерять память?

— Э-э-э, не с чем сравнивать.

— А что вообще помнишь? Кроме меня?

— Много полезного и важного.

— А чего не помнишь тогда?

— Всё остальное.

— Нору, вот, помнишь?

— Помню.

— А Хогвартс?

— И Хогвартс.

— А тайные ходы?

— Какую-то часть.

— Не переживай, остальные я тебе покажу! — снисходительно пообещал Рон и приятельски хлопнул Гарри по плечу. Тому захотелось огрызнуться, но он сдержался. — А как Малфоя гоняли, помнишь?

— Нет.

— Совсем?

— Только то, что мы с ним не ладим.

— Мягко сказано, дружище! — усмехнулся рыжий. — А наши... Ну, особые занятия?

— Не понимаю, о чём ты?

Уизли повертел головой, дабы убедиться, что рядом никого нет. Столь примитивная проверка позабавила. Гарри поморщился, от кислого запаха, ударившего в нос, когда рыжий наклонился к нему и зашептал:

— Об анимагии.

— Я видел расчёты у себя в комнате. Так что о чём-то таком я догадывался.

— Ну и?

— Что?

— Какая у тебя форма?

— Эм. — О таком обычно не спрашивают, да и просто не хотелось отвечать. — А у тебя?

— Я первый спросил! Но ладно, ты всё равно мне сам её рассчитывал, — и, понизив голос, сказал: — Собака.

— Знаешь, у меня тоже...

И действительно, найденный пергамент утверждал именно это.

— Круто!

— Хотя, кажется, я допустил ошибку, так что придётся переделывать.

— Ай, да брось!

Гарри немного слукавил. На самом деле он уже давно закончил и, надо сказать, результат его в очередной раз удивил. Это была не собака и даже не те две формы, которые выпадали ему... ранее. Ему даже стало интересно: в следующий раз результат тоже окажется другим?

А дальше парню пришлось отвечать ещё на тысячу, в основном глупых и бестактных, вопросов. Через полчаса от постоянных выкриков и мельтешения нежелательного соседа голова выразила свой протест давящей болью в висках. Он уже и забыл, каково это — разговаривать и «дружить» с Роном. Да ещё и молодым Роном.

Уизли был хорошим боевым товарищем. Но и только. Дружить с ним дорогого стоило. Для Гарри прежде всего. Всё доложи и расскажи: никаких тайн не допускалось. Правда, действовало это только в одностороннем порядке. В разговорах всегда нужно соблюдать осторожность: у Рональда ранимая душа, он всё воспринимает близко к сердцу, скор на расправу и обиды. Ни в коем случае нельзя критиковать Рональда, а за каждую мелочь его обязательно нужно хвалить и говорить: «Спасибо». На встречи с ним необходимо приходить по первому требованию и не забывать платить за еду и выпивку. О, и ещё постоянно занимать деньги. И не дай Мерлин хоть раз заикнуться о возврате! Помощь Рональд принимает как само собой разумеющееся, а вот делать ответные услуги не любит. Не за просто так. И это не говоря уже об общей недалёкости и бесполезности.

В общем, эгоистичная такая дружба выходит.

После войны они постепенно начали видеться всё реже и стали часто ругаться. В какой-то момент Гарри перестал обращать внимание на вечные обиды, а потом и на Рона в целом. Последние годы они встречались только когда у рыжего возникали серьёзные неприятности. Что интересно, все разногласия и обиды в этом случае сразу забывались или игнорировались. Мол, «повздорили, с кем не бывает, но мы же друзья».

Гарри всегда умел быть благодарным. И такая иллюзия дружбы являлась чем-то вроде благодарности. Со временем он выработал свою линию поведения и обзавёлся терпением. Не безграничным, но для Академии, пациентов и Уизли — сойдёт.

Ах да. Ещё в подарок к Рональду шёл вагончик, полный дурных привычек. Обжорство, пьянство и неумение вести себя за столом, например, или излишняя говорливость и крикливость, которые он демонстрировал прямо сейчас.

— А Дина с Симусом помнишь? — всё не унимался Рон.

— Немного, — и, помедлив, добавил: — Не так хорошо, как тебя.

И от его слов рыжий раздулся от осознания собственной исключительности.

— Они должны скоро прийти. По-любому сейчас ищут нас по всему поезду. Неудачники!

Гарри мысленно застонал.

«Ещё двоих я не выдержу».

— Слушай, Рон. У меня есть к тебе важный разговор. Уверен, что помочь мне можешь только ты. И я бы не хотел, чтобы нам кто-то мешал. Даже Дин с Симусом.

Звучало как откровенное подхалимство, но Уизли покупается и на такое. Да и отчасти сказанное было правдой: пожалуй, только Рона можно расспросить, не привлекая к себе излишнее внимание.

— Поэтому... — Гарри многозначительно посмотрел на другого гриффиндорца, достал палочку и наложил на дверь запирающее и отвлекающее внимание заклинание. — Так нас не найдут.

— Круто! Я и не знал, что ты так можешь, — и снова обида в голосе.

— Научу, — быстро пообещал черноволосый маг и серьёзно и сосредоточенно спросил: — Что ты знаешь о Волдеморте?

— Ха-а-а?

— Это важно, Рон.

— Подожди! Ты назвал его по имени?

— Да.

— Ты крут, Хел!

— И, кстати, почему ты зовешь меня «Хел»?

— Не помнишь, да?

— Иначе бы не спрашивал.

— Просто сокращение. Ну, от «Генри». Ты терпеть не можешь это имя. А «Хел» сразу понравилось. Звучит ведь?

— Угу, — невнятно согласился «Хел».

На его вкус имя «звучало», вот только очень уж по-идиотски. Хотя он вполне мог понять подростка, выбравшего такой псевдоним. «Генри» нравилось ему значительно больше. Просто и благородно. Вот только с собой это пока не ассоциировалось.

— А теперь мой вопрос, — напомнил Гарри.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть, да? Чего рассказывать то?

— Всё, что знаешь.

— Ну, — Рон почесал затылок, — знаю я не много. Только то, что от других слышал. Что волшебник тёмный, что много ужасного совершил, что за чистоту крови выступал и маглов ненавидел. Шестнадцать лет назад умер. Говорят, пустил в Лонгботтома Аваду, а та отскочила и прихлопнула гада. Того-Кого-Нельзя-Называть, я имею в виду. А Лонгботтом лишь шрамом отделался. Из-за этого и прославился как Мальчик-Который-Выжил. Типа единственный выживший после Непростительного. Да только враки всё. Сказки для детей. Трус и придурок он. И в теплицах своих вечно торчит. Потом на всю комнату воняет дерьмом. Герой, тоже мне.

— А Волдеморт? — процедил Гарри, стараясь не обращать внимания на нелестные отзывы о Невилле.

— Чёрт возьми, друг! Это всё очень круто, но не называй его больше так, а.

— Так что там с ним?

— Да умер и хрен с ним.

— Я тут в «Пророке» наткнулся...

— Ай, — махнул рукой Рон. — Это всё Лонгботтом. Видать, почуял, что его сомнительный подвиг стали забывать, вот и решил выпендриться. Говорю же — придурок он. И сумасшедший.

— А если правда?..

— Пф, да знаешь, когда шрамоголовый бред этот нести начал? Ещё в конце четвёртого курса. И что? А ничего! А ведь два года прошло.

— А Дамблдор?

— М-м-м?

— Он как считает?

— А-а-а. Да директор давно из ума выжил.

— Понятно, — ещё сильнее нахмурился Гарри. — В Газете упоминали о трагических события во время Турнира. Что произошло?

И Уизли рассказал хорошо знакомую историю. О четырёх чемпионах, смерти Седрика и возрождении Волдеморта.

Снова Диггори не повезло. Внутри кольнуло от сожаления и застаревшей вины.

Остаток дороги, которой к большому облегчению оставалось совсем чуть-чуть, Уизли балаболил без умолку. Поначалу «Хел» старательно кивал в нужных местах и отвечал общими фразами, но позже и эту роль в диалогах рыжий взял на себя.

«Мерлин, неужели такое будет повторяться каждый день?»

Гарри совершенно точно не хотел проводить целый год в такой компании. Оставалось надеяться на то, что у него хватит навыков избегать наивного Уизли. В противном случае с неудобными отношениями придётся покончить. В конце концов, он сполна оплатил рыжему все долги.

— Можно я его укушу? — в какой-то момент раздражённо зашипел растревоженный Хшас.

— Не сейчас.

~~~

Облегчение от того, что поездка, наконец, завершилась, длилось недолго. На перроне их быстро выловили Дин с Симусом и буквально накинулись с расспросами. Повезло, что Рон принял огонь на себя. Он с изрядным самодовольством и важностью отвечал на все вопросы и лишь изредка обращался к другу за подтверждением своих слов. Несмотря на то, что Уизли исходил исключительно из своих эгоистичных побуждений, Гарри испытал прилив благодарности.

Забравшись внутрь кареты, он занял место у окна, за которое сначала пришлось «побороться» с парнями, и всю дорогу безучастно смотрел на пейзажи за стеклом. Безучастно до того момента, пока не увидел Хогвартс. Величественный и прекрасный, полный древней магии, ещё не покорённый и от того сохранивший свой первозданный вид.

Сердце заполнили радость и трепет, внутри стало светло и легко, а лицо помимо воли озарилось улыбкой.

Как только они вошли в замок, Хшас заволновался и восхищенно зашипел:

— Прелестно... Какая сила! Дом, достойный Великого Змея. Большой. Крепкий. Безопасный... Находиться здесь — большая честь. Хозяин, отпусти...

— Позже, — тихо пообещал «хозяин».

Змею было необходимо обозначить новые правила и убедиться, что после своей прогулки он сможет вернуться. Узнать, где находится Гарри, тот всегда сможет, а вот добраться до него... Тут наверняка возникнут проблемы.

Большой зал производил впечатление улья: многочисленные разговоры сливались в одно неясное жужжание, а повсюду мельтешили рассаживающиеся ученики. Лишь чистое звёздное небо потолка находилось в умиротворении.

Гарри со своими переговаривающимися спутниками расположился за гриффиндорским столом, полным весёлых знакомых лиц. Замышляющие шалость Фред и Джордж, увлеченно поучающая Криви Гермиона, Невилл, сидящий рядом с ней и с головой ушедший в книгу. Было крайне непривычно видеть всех столь... юными.

— Мистер Принц, — послышался угрожающий голос за спиной. Но Гарри, погружённый в свои раздумья, окрылённый радостью и счастливыми воспоминаниями, сначала не услышал. — Мистер Принц. — А потом не понял, что обращаются к нему. — Если вы проигнорируете меня и в третий раз, то прямо сейчас отправитесь натирать до блеска полы в подземельях.

Осознав, что с недавнего времени «мистер Принц» — это он, а цедящий голос подозрительно похож на снейповский, Гарри резко обернулся.

— Очень рад, что вы, наконец, соизволили обратить на меня своё королевское величие, — едко заметил зельевар. — А теперь соблаговолите сесть за стол факультета, к которому по нелепой случайности принадлежите.

Гарри удивлённо смотрел снизу вверх, прямо в зло прищуренные черные глаза. Он не вполне понимал происходящее. Разве его факультет не Гриффиндор?

Очевидно, что нет.

Но почему никто не сказал раньше? Почему он сам не подумал спросить? Хотя с последним всё ясно: он привык думать о себе как о бывшем «льве». Да и его комната, круг друзей и обмолвки родителей говорили сами за себя. По крайней мере, так казалось.

— Простите, сэр, — смутился Гарри и, поднявшись, перешагнул через лавку.

Снейп же только вопросительно вскинул брови и строго бросил:

— Пошевеливайтесь.

Принц ненадолго замялся. Если сделать замечание явился декан змеиного факультета, значит ли это, что тот является и его деканом тоже? Или подобное — следствие их семейного положения? Сомнительно. Профессор не производил впечатления человека, который смешивает работу с личной жизнью.

Но чтобы опять не попасть впросак, Гарри решил уточнить:

— Слизерин? Сэр?

Ответ отразился недовольством и глубоким сожалением на лице зельевара, но тот всё же снизошёл до устного ответа:

— Поразительная проницательность, мистер Принц. Надеюсь, что закрепить достигнутый результат вам поможет завтрашняя отработка. Кабинет зельеварения, семь вечера. — И, фирменно взмахнув полами мантии, он удалился.

Под тихие смешки Гарри, не прощаясь и не оглядываясь, направился к слизеринскому столу. Чувствовал он себя неоднозначно. Гриффиндор уходил корнями в детство, был родным и привычным местом. Но местом шумным и беспокойным. В юности такие недостатки не имели особого значения: уж очень мальчик хотел иметь друзей. Сейчас же он понимал, что ему необходимо уединение, и гораздо большее, нежели мог предоставить факультет.

Со слизеринцами в этом плане дела обстояли проще. Они признавали право каждого на секреты, ценили личное пространство и старались сохранять нейтралитет между собой. К тому же, в отличие от Гриффиндора, с ними всегда можно заключить соглашение и найти компромисс.

От предвзятости к змейкам Гарри избавился довольно давно. Во-первых, хороший целитель относится ко всем пациентам одинаково. Во-вторых, некоторые из них ходили у Поттера в коллегах и приятелях.

Судя по мимолётным презрительным взглядам, дети Салазара не слишком жаловали его. Но Гарри не стал бы особо переживать на этот счет. Слизеринцы очень осторожный народ и не станут сильно травить человека, который тяготеет к другому факультету настолько, что готов наплевать на баллы, а, судя по всему, «Хелу» было именно что наплевать. Если же они настолько глупы, что упустили этот факт из виду, то парень готов любезно указать на их оплошность. Да и в самом деле, что вообще они могли сделать такого, с чем бы он не справился?

Разместиться пришлось у самого края стола, рядом с выходом из Большого Зала. Других мест «не нашлось», да и сам он не горел желанием сидеть зажатым между двух, не вполне дружелюбно настроенных, тел.

Провожая взглядом вошедшую колонну первокурсников, Гарри зацепился взглядом за... Альбуса Дамблдора.

Живого.

И это вызвало... Да ни черта не вызвало.

Ничего.

Пустота.

Зияющая дыра, которая затягивала в себя все чувства, связанные с директором.

В детстве Гарри любил Дамблдора, боготворил его, доверял ему, даже считал своей семьёй. Но после окончания войны пришли сомнения, обида и злость. Эти две крайности долго боролись между собой, а в итоге просто уничтожили друг друга. Один миг — и остались только воспоминания, запрятанные глубоко-глубоко.

Так что сейчас распределение интересовало парня больше, нежели белобородые волшебники в нелепых лиловых мантиях, лукаво смотрящие прямо в его сторону.

Тем не менее, когда директор после окончания своей традиционной речи обратился к ученикам с объявлением, Гарри не смог его проигнорировать.

— Хочу сообщить, что к моему глубочайшему сожалению профессор Эванс была вынуждена нас покинуть. Временно. Надеюсь, очень скоро она снова займёт свое место преподавателя Зелий. В связи с этим её предмет возьмёт на себя профессор Снейп.

Несколько секунд в зале стояла оглушительная тишина, после которой послышались редкие аплодисменты и в основном со слизеринского стола.

— Не стоит расстраиваться. Уверяю, он так же хорош в этой науке, как и профессор Эванс. Ну, а его опустевшее место займёт новое лицо. Джеймс Поттер. Прошу любить и жаловать.

Директор чуть развернулся в сторону стола и сделал широкий жест рукой, указывая на поднявшегося и широко улыбающегося мужчину.

Это действительно был не кто иной, как Джеймс Поттер.

И Большой Зал просто взорвался оглушительными овациями.

Примечания:

1. Имя «Генри» имеет несколько коротких вариантов. Среди них — «Гарри» и «Хел». «Гарри», в свою очередь, также сокращается до «Хел». В то же время, «Гарри» используется и как самостоятельное имя. Таким образом, «Генри» станет просто полным вариантом для нашего Гарри.

Также, предлагаю «старого» Генри называть исключительно Хелом, чтобы не возникало путаницы. К Гарри сокращение не приживется.

2. Наверное, некоторые читатели возмутятся: «Как же так? Как Гарри не заметил, что является студентом Слизерина, а не Гриффиндора?».

Все просто. Если брать книжные реалии, то ученики разных факультетов внешне НИКАК не различаются между собой. Они все ходят в простых черных мантиях. Значки, шарфики, галстучки, обрамление рукавов и краев мантий — это все нововведения фильмов и игр (в которых после второй-третьей части с формой творится черт знает что).

Чтобы не быть голословной, вот пруф. На русской вики не нашла, зато нашла в английской:

«The uniform consists of a plain black work robe and a black pointed hat. The hat is rarely worn. There are no marks, colours or crests determining between houses; students wear their own socks and shoes and do not wear any clothing beneath their robes except their underwear. During the cold seasons, an additional winter cloak with silver fastenings and name tags is required to be worn».

http://harrypotter.wikia.com/wiki/Hogwarts_uniform

Ну и на русском:

«Униформа состоит из простой черной мантии и черной остроконечной шляпы, которую, впрочем, редко надевают. Нет никаких меток, цветов или нашивок, различных для каждого факультета; студенты носят собственные носки и обувь, но не носят под мантией никакой одежды кроме нижнего белья. Во время холодов дополнительно одевается зимняя мантия с серебряной застежкой и именным ярлычком».

У меня появилась новая бета — Imyaslavie (или Imias или Табия ранее). Совершенно замечательный человек и потрясающая бета. Спасибо ей огромное за работу и поддержку =)