Синдром отличника (гет)

Кулак — как флаг над буйной головой.

Вожак сказал: — Свое возьмем с лихвой!

Во тьме не спасется враг!

Пора, готовься сделать шаг

Тебе дадут знак!

А.М. Елин

Трещина в жизни образовалась за один день, но далеко не сразу разрослась в пропасть. Что примечательно, все три события, с которых началось крушение мира, случились вечером того же дня — одно за другим.

Точкой отсчета стал приказ Хозяина — ещё неизвестный, но уже налившийся тёмным жаром в выжженном на руке черепе с выползающей из него змеёй. В таких случаях следовало немедленно аппарировать на зов Метки, а уж потом задаваться вопросами о пункте прибытия и мере опасности. А поскольку он всегда аккуратно следовал правилам, то уже через секунду домашнее тепло, треск огня в камине и шелест книжных страниц сменились на темноту и холод осенней ночи где-то... Где-то. Сориентироваться точнее было нельзя из-за отсутствия хоть каких-то ориентиров.

— Оперативно, — похвалила его одна из белеющих во мгле масок. — Сегодня ты третий.

Третий — это полагалось запомнить. С масками и плащами вечно выходила чехарда. Кто-то нарекался настоящим именем, кто-то прозвищем, кто-то даже прозвище не хотел носить. И все выглядели одинаково. Поэтому на вылазках зачастую раздавались номера. Причём, временные. В результате невозможно было вычислить, насколько сильный маг рядом с тобой, и в какой степени можно на него положиться, и как себя с ним вести. Подразумевалось, что все слуги Лорда равны. Перед Лордом, возможно. Но друг перед другом точно нет.

Поэтому Третий послушно кивнул маске, которая являлась Первым (стало быть, главным) и пристроился возле Второго. Тем временем подоспели Четвёртый и Пятый. Четвёртый пока ничем себя не выдал, в Пятом по характерной манере речи и хриплому голосу угадывался Амикус Кэрроу.

Больше никого, вроде бы, не ждали. Разбиваться для ночных рейдов на маленькие группы было обычной практикой — считалось, что такая смелость должна деморализовать врагов. Впрочем, случались и более массовые вылазки — всё зависело от задачи. Пока Первый объяснял, что они должны тут, в лесу, прикрывать своих от возможного появления авроров, Третий напряжённо вглядывался в туман между деревьями, всё ещё надеясь понять, где находится, где авроры и где свои.

— Мы хотя бы в нашем мире или у магглов? — шепотом спросил он Второго, но тот оказался неразговорчивым.

Особенно осторожные даже голос боялись подавать, и это причиняло больше всего неудобств.

— А цель какая?

Молчание.

— А много ещё здесь наших?

Молчание.

— Ты болтай поменьше, а колдуй побольше, — шепнул сзади Четвёртый. — Наших ещё человек десять. Может, больше. Не трусь — справимся! С нами Лорд.

Он и не трусил. Просто хотел знать больше. Но меньше знаешь — крепче спишь. А Первый, между прочим, очень смахивал на Люциуса Малфоя. Но всё равно не стоило кидаться ему на шею. Опознать соратника считалось дурным тоном. Поэтому Третий мог только теряться в догадках.

Одну пару из своей команды Первый отправил налево, другую направо. Но и через сотню шагов местность не поменялась — вокруг всё так же сгущались осенний лес, ночная темнота и туман. Не в болота ли они угодили?.. Под ноги попалась смятая банка из-под какого-то напитка. Хоть что-то! Значит, они находились у магглов и недалеко от жилья.

Третий хотел сообщить об этом Второму, но тот очень неодобрительно зыркнул на напарника из-за пустячного шума, и болтать с ним сразу расхотелось. Зачем было сразу так нервничать? Вряд ли поблизости скрывался кто-то чужой. Случись рядом авроры, они нипочём не стали бы медлить, заприметив в лесу двух Пожирателей Смерти. Бр-р-р. Туман ещё этот...

— А почему Метка до сих пор болит? — всё-таки заговорил Третий.

Эта неясность донимала его сильнее всех прочих. Ещё не все подтянулись сюда? Или ожидается аппарация на новое место?

— Тёмный Лорд скоро прибудет, — очень тихо отозвался Второй.

Третий снова споткнулся и не сдержал изумления:

— Как?! Сюда?!

С момента, когда он принял Метку, Третий видел Хозяина лишь несколько раз, и всё время издали. Возможность оказаться совсем близко к Тёмному Лорду, драться вместе с ним... то есть, в его тени, была пределом мечтаний! Тревога сразу же улеглась — чего бояться, если тебя прикрывает самый искусный чародей современности?

И всё-таки странно... Разве Тёмный Лорд не занят сегодня чем-то более важным, чем простая засада в лесу?

— А разве он не... — Третий испуганно осекся и примолк.

О, Мерлин! Он едва не проболтался... Это всё от нервов — он ведь далеко не идиот и умеет держать язык за зубами! А Тёмный Лорд предупреждал, что доверенная им тайна — знак высочайшей милости. И эту тайну нельзя сообщать даже своим.

Третий покрылся холодным потом под маской и натурально прикусил себе язык. Но Второй уже обернулся к нему, подозрительно наклонив голову:

— Ты сомневаешься в Хозяине? — уточнил он зловеще.

Нет! Никогда!

— Нет... Я только хотел спросить, когда... он почтит нас... своим присутствием?

Фух. Вроде бы, выкрутился.

— Когда? — Второй остановился на краю глубокого оврага, вглядываясь сквозь прорези маски в клубящийся под ногами туман. — Он разве забыл тебе сказать?

— Да. То есть, не забыл. Просто я не знаю.

— Странно, — издевательски протянул незнакомый волшебник. — Представь, он и мне не сказал. Как такое возможно?

— Согласен, я задал глупый вопрос, — с досадой признал Третий и нервно огляделся по сторонам. Не потому, что опасался увидеть за спиной Тёмного Лорда, а потому что чуть в стороне сработали расставленные Пожирателями сигнальные чары.

— Не извиняйся, ты не виноват. Я понимаю, что глупость — это семейное, — не изменив тона, ответил его напарник.

Лучше б он собрал собственные мозги и прикинул, с какой стороны нагрянут авроры! Третий сжал зубы, чтобы снова не проболтаться. Семейное, говоришь?! Когда бы не маска, он кое-что рассказал бы про свою семью! Но пришлось ограничиться очень малой долей того, что хотел сказать.

— Тихо! — оборвал он соратника. — Они уже рядом.

— С минуту как. Что, страшно? — усмехнулся тот.

И почему все сегодня задают этот вопрос?! А ему самому не страшно, хотелось бы знать? Совсем? И не важно, сколько врагов в тумане?!

— Нет, — отрезал Третий.

— Точно идиот, — заключил второй. — Надеюсь, колдуешь ты лучше, чем рассуждаешь.

— Получше тебя точно.

— Это вряд ли.

Чёрт. Им обоим страшно. Было бы здорово потом совместно напиться. Если повезёт выжить. Третий никогда не напивался до одури, даже на последнем курсе, но теперь возникло именно такое желание. Напиться — и забыть, что сейчас произойдёт.

Выпить пришлось бы много. Авроры появились сразу со всех сторон, и первой мыслью было: сейчас сметут, и мокрого места не оставят. Но Второй прыгнул в заполненный туманом овраг, Третий — за ним, и противники рассыпались по крутым склонам, устремившись на поиски. Сперва Второй и Третий отбивались спина к спине, но после нескольких аппараций из бурелома в бурелом разделились и тоже потеряли друг друга из виду. Кто-то из опытных авроров — судя по голосу, Аластор Грюм — призывал своих не расползаться по лесу, а заняться рассеиванием тумана. Он подозревал, что Пожирателей тут было больше, чем... чего-то непечатного.

Третьему очень хотелось дослушать планы противника, но незнакомый парень с круглым лицом и стрижкой ежиком нещадно гнал его через чащу туда, где деревья становились реже. Что там находилось — поляна, или шоссе, или просека — Третий не знал, но всячески старался свернуть и затеряться среди тёмных стволов. Он догадывался, что выбираться на свет опасно. К тому же, свет подозрительно напоминал зарево близкого пожара.

Уже поднимаясь на холм, перед которым закончились последние кусты, он всё-таки изловчился попасть в противника Ступефаем и уже взмахнул палочкой для следующего заклятия, но аврор вовремя аппарировал. Иными словами, сбежал. Ха! И авроры не железные.

Что-то, называемое горячкой боя, забурлило в крови и ударило в голову. Третий одержал ещё не так много побед, чтоб они успели приесться. Интересно, победы когда-нибудь приедаются? Запыхавшись, он ослабил завязки плаща под горлом и стал карабкаться выше, чтоб поглядеть, что там горит. Но спешка — худший враг. Вспомнив об осторожности, Третий прикрылся щитовыми чарами и последние несколько шагов прополз по траве. И увидел Тёмного Лорда.

Вернее, не так. Он увидел низину под холмом, за которой начинался незнакомый маггловский город с довольно большим зданием на окраине. Верхние этажи здания были охвачены огнём, и Третий, привыкнув различать в небе крохотный снитч, отчетливо разглядел фигурки перепуганных магглов. Магглы что-то кричали и носились туда-сюда под пронзительные звуки, напоминающие вой гарпий. Автомобили: полиция и «скорая помощь» — опознал Третий вопящих гарпий. В своё время он прилежно изучал маггловедение — всё в жизни пригодится. Он вообще хорошо учился. Тёмный Лорд далеко не каждому жаловал свой Знак.

Тёмный Лорд. Он был действительно близко — спокойно шагал через пустырь, сжимая в руке волшебную палочку, единственный, кому не требовались ни маска, ни капюшон. За Лордом, спотыкаясь, бежал тощий взъерошенный волшебник — не аврор и не Пожиратель Смерти — и честил Лорда на чём свет стоит. В цензурной форме его претензии сводились к следующему: не хочет ли такой могущественный маг, как Волдеморт, обратить своё искусство на здорового и готового с ним сразиться волшебника, а не на хворых, не желающих с ним сражаться магглов? Волдеморт не хотел. Волшебник, в котором Третий, наконец, узнал Джеймса Поттера, настаивал. Откуда-то сбоку, из чащи леса, выскочила его жена Лили и тоже начала орать, что они вызывают Лорда на бой, и если он не трус, то пускай сражается.

Вряд ли Тёмного Лорда могла устрашить даже очень злая и воинственная ведьма, ко всему прочему зареванная и сильно ободравшаяся о кусты. Тем не менее, Третий не на шутку встревожился. Поттеры никакого отношения к Аврорату не имели, а это значило...

Что это значило, он не успел додумать, так как услышал за спиной хлопок аппарации, а потом ещё и ещё. Сперва на холме появился один Пожиратель Смерти, и тут же свалился замертво, расщепившись напополам. Видно, в момент трансгрессии в него попали чем-то вроде Петрификуса. Следом за этим Пожирателем аппарировал другой, глянул на изуродованный труп, сказал: «Ух ты, ё!» голосом Амикуса Кэрроу, и тут же попал под Круцио переместившегося следом Грюма.

Третий вскочил, чтоб бежать на подмогу Амикусу, с ходу запустил в аврора Инсендио, промазал, получил в ответ Инкарцеро и повалился снопом, не сделав ни шагу. Тут бы и завершилась его блестящая боевая карьера к безутешному горю родни, отличавшейся семейной глупостью. Но на холме материализовалась четвёртая маска, и это уже стало перебором даже для Грюма. Аврорская Авада без промедления сорвалась с палочки, но убила только дерево на краю леса, и без того засохшее. Дерево вспыхнуло факелом, создав угрозу нового пожара, но всем было не до того. Амикус искал в траве волшебную палочку. Третий пытался освободиться от пут, чтобы снова включиться в бой. Аврор и Пожиратель кружили по поляне, обмениваясь заклятьями.

— Здесь Орден! — закричал Третий, чтоб принести хоть какую-то пользу. — Не только авроры!

Но, похоже, это поняли и без него. Через мгновение из зарослей вывалилось ещё несколько человек — Пожиратели, авроры и просто какие-то волшебники — все вперемешку. Судя по визгу, среди них была Беллатриса, а, значит, врагам оставалось лишь посочувствовать. Судя по вою, без Фенрира тоже не обошлось. И луна как раз поднялась.

Третий ещё следил за происходящим, когда отбивавшемуся сразу от троих Грюму несказанно повезло рухнуть от заклятия своего противника, а не от зубов оборотня. Правда, заклятие было немногим лучше — Третий даже не знал такого. Грюм совсем немного полежал на траве, обливаясь кровью и держась за левую половину лица, а потом взмахнул палочкой и пропал с поляны.

Авроры даже при смерти отказывались сдаваться — слава о том, как поступает с пленными Тёмный Лорд, стремительно распространялась в их рядах. Третий не очень-то верил этим сплетням — Лорд был суров, но никогда не проявлял жестокости. Однако факт оставался фактом — авроры всегда аппарировали, даже если это грозило расщепом. Грюм теперь точно был не жилец, но в этот раз Третий его понимал. Он даже за себя начал бояться, хотя лежал довольно далеко от Сивого. Глядеть, что делает оборотень, было просто невозможно — зверь, он и есть зверь — а дотянуться до собственной палочки Третий давно отчаялся. Поэтому он просто закрыл глаза.

И открыл их снова, лишь когда понял по голосам, кто победил. Свои. Трава на поляне ещё блестела от крови, но трое оставшихся Пожирателей быстро удаляли следы непродолжительной битвы. Оборотня — слава Мерлину! — нигде не было видно. Должно быть, умчался искать свежую добычу.

— Всё, исчезаем. Остальное дождём смоет! — прозвенел легкомысленный женский голос, и одной фигурой на поляне стало меньше.

Пятый, наконец-то отыскав свою палочку, напоследок метнулся к распростёртому на земле Четвёртому.

— Что там ещё? — нетерпеливо окликнул его товарищ.

— Да охота глянуть, кто такой был! — отозвался Кэрроу.

— Какая разница?! — невербальное заклятие, подкосившее Грюма, разрубило путы на Третьем, лишь немного прорезав плащ. — Тёмный Лорд велел убираться сразу, как налетит Орден. Сейчас их здесь тьма будет, — прошипел второй Пожиратель.

Точно, это был Второй. После всего пережитого Третий был искренне рад, что напарника не убили. Пока Второй и Пятый уничтожали последний труп, он поскорее сел, растирая затекшие руки и ноги. И правда, пора было убираться. Но где же палочка? Палочка отлетела к вершине холма, и подбирая её, Третий с удивлением обнаружил, что внизу сражение продолжается.

Каким-то образом Поттеры всё-таки вынудили Лорда на бой и теперь кружили вокруг него, как две осы. Лорд попеременно отбрасывал их шквалами тёмномагических заклятий и продолжал путь, но его задерживал очередной наглый выпад — не опасность, но досадная помеха. Третий немного растерялся. Тёмный Лорд велел уходить. Но не надо ли помочь Лорду? Или это будет оскорблением для такого выдающегося мага? Может, всё же кликнуть товарищей, пока они рядом?

Пока Третий колебался, аврор, загнавший его на этот холм, неожиданно высунулся из кустов справа от Лорда и тоже полез драться с величайшим из чародеев. Лорд и его отшвырнул, как котёнка. Третий уже открыл рот, чтоб позвать своих, но тут из кустов слева выполз ещё один аврор, шатаясь, встал на ноги, поднял палочку, и... Третий понял, что не может закричать. И вообще не знает, что делать. На секунду он так растерялся, что почти позабыл, где находится, и это едва не стоило ему жизни.

Потому что Сивый вернулся. Огромные лапы ударили в спину так неожиданно, что Третий едва не скатился под ноги Хозяину. А заодно двум аврорам и двум членам Ордена Феникса. Зубы клацнули у самой маски, горячая тяжесть и запах зверя мгновенно пробудили в сердце животный ужас. Даже когда в Третьего кидали смертоносные заклятия, ему не было настолько страшно. Нет, только не так! Только не от зубов! Растерзает или превратит в оборотня, что немногим лучше. Мать такого позора не выдержит. Мама!

Третий дёрнулся с силой, которой сам не ожидал от себя, сбросил с груди чудовище и запустил в него Авадой, запоздало сообразив, что убивающее душу заклинание может не сработать. Никто не знал, остаётся ли в этих тварях душа в момент перевоплощения. Вспышка проклятия на секунду ослепила его, чёрный силуэт зверя мелькнул на фоне полыхавшего за холмом зарева и слился с чернотой ночи.

Промазал — надо было огнём в него! Третий вскочил, задыхаясь и бешено озираясь по сторонам. Никого из соратников поблизости не осталось, что неудивительно. Но у Третьего так дрожали руки, что он боялся аппарировать. А что, если оборотень только и ждёт этого момента? Он вспомнил Четвёртого, вспомнил Грюма — как пить дать, их в опыт в трансгрессии был серьёзней, чем у него — и ещё раз нервно оглянулся. И отпрянул от неожиданности, увидев очередного врага с волшебной палочкой, нацеленной ему в грудь.

Всё верно — он слабак. Из-за этого и погибнет. Надо было аппарировать с остальными, а не медлить! Всегда надо слушаться старших и делать, что велят. Особенно, если повеление исходит от Тёмного Лорда.

Что ж теперь делать? Сил совсем не осталось, и Третий понимал, что новый противник легко его убьёт. А сам он ни за что не сможет убить. И ещё эта хищная тварь... затаилась где-то. Скорее всего, это даже не Сивый. Возможно, кто-то из Ордена. Вот уж не знал, что и они так рискуют!

Третий всё ещё искал лазейку для аппарации, пусть бы уже с опасностью расщепиться — это не всегда смертельно. Но лазейки не было. Заклятия сыпались на него градом, на полшага опережая и словно угадывая его собственные. И Третий отступал и отступал, углубляясь обратно в чащу. Авроры разогнали туман, и теперь сквозь ветки кое-где просачивался лунный свет, не давая противникам потерять друг друга из виду. Третьему уже казалось, что это будет тянуться вечно, что они остались одни на весь лес... Но боль в Метке известила о том, что Тёмный Лорд тоже направил подкрепление своим. Вот только где оно, это подкрепление?

Неожиданная надежда заставила Третьего на секунду замешкаться, и волшебник из Ордена тут же произвёл решающий выпад. Экспелиармусом выбил палочку из руки Третьего, Петрификусом припечатал его к земле и во мгновение ока очутился рядом. Третий замер, перестав дышать.

Всё? Видимо, всё. Капюшон слетел, в спине что-то хрустнуло, палочку в темноте не найти... Конец. Сказать или нет? Волшебник молча стоял, направив на него палочку, и Третий решил, что ничего говорить не будет. Маска скажет за него — она ж растворяется после смерти!

Холодный ужас, три удара сердца... Орденец приманил из темноты его волшебную палочку, сломал о колено, отбросил обломки и нанёс последний удар. Но не магией, а кулаком в челюсть. Маска, она ведь только для маскировки — от побоев не защищает — а перчатка странного волшебника была в металлических наклёпках. Третий вскрикнул — больше от неожиданности, чем от боли — и схватился за лицо, не сразу сообразив, что парализующие чары больше не действуют.

Волшебник над ним разразился лающим смехом — коротким и невесёлым.

— Возвращайся к мамаше. И носу не высовывай, — велел он, не обращая внимания на хлопки аппарации чуть поодаль. — В следующий раз убью.

В следующий раз.

Третий всё равно не мог ничего ответить, потому что не чувствовал челюсти, а орденец, не дожидаясь ответа, исчез в зарослях. Очень своевременно. А то за деревьями уже слышались голоса Пожирателей.

— Мать честная, кто это был?! — ошалело произнёс Пятый, притормозив рядом. — Твоя фея-крёстная?!

Пятый выглядел целым и невредимым, только левый ботинок почему-то был у него не на ноге, а в руке. Второй тоже заинтересованно остановился около Третьего и даже наложил на него заживляющее заклятие, чтобы услышать ответ. Похоже, странная сцена глубоко поразила обоих. Третий сглотнул — под маской по его лицу текли слёзы, и он не хотел, чтоб они просочились в голос.

— Это был мой брат, — ответил он хриплым шепотом, хотя вовсе не обязан был отвечать. И совсем уже ни к чему прибавил: — Мы три года не разговаривали.

Собственно, и то, что произошло, трудно было назвать разговором...

Амикус расхохотался. Тёмные глаза его спутника сверкнули сквозь прорези маски сумрачным торжеством.

— Сириус. Ну и кретин же! — пробормотал он себе под нос и скользнул следом за убежавшим противником.

Поздно. Третий уже слышал, как невдалеке заводится мотоцикл. Он осторожно сел, радуясь, что всё-таки не сломал спину, и спросил у Амикуса, чтоб как-то оборвать его неуместный гогот:

— А что с Первым?

Но Кэрроу начал давиться смехом ещё отчаянней.

— С Люцием-то?! — хрюкнул он, присаживаясь рядом. — Никак, кофе пьёт! Где-нибудь в сторонке. Он всегда так — пропадёт куда-нибудь, пока самая свара, а, как поутихнет, тут как тут! Распинается про свои подвиги. Тёмный Лорд его когда-нибудь пришибёт в честь победы! — Кэрроу деловито потряс палочкой, подгоняя под себя размер чужого ботинка.

— А мы победили? — оторопело перебил его Третий.

— А то! Орденцы драпанули, авроров перебили половину... —— Амикус обулся и довольно пошевелил начавшей согреваться ногой. — Ну и болото тут везде! Не то что сапог — голову потеряешь! За мной один гнался, так я его по самую шею притопил. Он орал, орал, так и не вылез... Победили, в общем. А как иначе, когда с нами сегодня сам Тёмный Лорд!? О! Вон и Люций! Значит, точно победили.

Высокий Пожиратель Смерти, в котором Третий нипочём не признал бы Первого, потому что видел его лишь в самом начале битвы, направлялся к ним через поляну, заправляя под капюшон якобы случайно выбившиеся светлые волосы. Рукав его плаща был порван, и рана всё ещё кровоточила, хотя залечить её было делом одной секунды. Тем не менее, уверенный вид Первого очень приободрил остальных. Человек десять уже столпились вокруг него, решая, что делать, пока всех не призвал Лорд. Третий тоже поднялся с земли, цепляясь за дерево. Ноги дрожали, но держали. Правда, во рту ощущался вкус крови, а не победы. Или победа именно такая на вкус?

— Эй, вы двое! Кто ещё не оставлял подпись? — с врождённой непосредственностью осведомился Малфой. — Ты оставлял?

— Нет, — вынужденно признался Третий, заново накидывая капюшон.

— Идём со мной.

Третий подчинился, не вполне ещё уверенно переставляя ноги. Но он привык слушаться — это сразу успокаивало и ставило всё на места. Он потом подумает о... Он потом обо всём подумает. Потом. Ночью. В постели и в безопасности.

Они снова взбирались на холм. Белые маски под капюшонами чёрных плащей. Кажущиеся призрачными фигуры сбредались со всех сторон, и Третий даже удивился такому количеству соратников. Он не знал, что их уже так много. Сколько же их всего?

Пожиратели Смерти поднимались на вершину в полной тишине, как перед священнодействием. Чёрные плащи едва слышно шелестели по выжженной траве на краю леса и по траве, всё ещё густо политой кровью. Белые маски были обращены к горящему зданию, и тоже казались облитыми кровью. Третьему вдруг захотелось снять маску.

— А что там? — осторожно спросил он Первого.

Тот равнодушно пожал плечами.

— Кажется, маггловская больница. Магглы в лучшем случае годятся для чёрной работы, а больные и вовсе без надобности. Тёмный Лорд после объяснит всё подробно. Если сочтёт нужным.

Тёмного Лорда нигде не было видно, и, вновь оказавшись на вершине холма, Третий не смог отгадать, чем кончился поединок внизу. Там тоже догорала выжженная трава, но больница полыхала куда ярче — заколдованным пламенем, которое магглы, конечно, не сумеют погасить. Несмотря на все их старания и истошный вой гарпий. Никто не в силах загасить это пламя...

— Давай, только не промажь. Видишь вон ту надстройку? — шепнул Люциус.

Третий кивнул. Надстройка на глазах провалилась сама в себя, но у него было острое зрение и верная рука. И вообще, он всегда правильно выполнял всё, что ему велели. Привычка детства. Вернее, долг перед Магическим Миром.

Кто-то сунул ему трофейную палочку, и Третий сделал несколько шагов вперёд, оставляя позади толпу чёрных плащей и белых масок. Поднял руку. Звонко и чётко произнёс: «Морсмордре». И безукоризненный Тёмный Знак повис над пожаром. Только немного не по центру, но это потому что слёзы мешали целиться, а с маской на лице их не вытрешь.

— Отлично! — Первый похлопал его по плечу, и тёмная масса позади них разразилась восторженными воплями.

Вторя этим восторгам, отзываясь на свечение в ночном небе гигантского черепа с выползающей изо рта змеёй, под левыми рукавами чёрных плащей вспыхнули впечатанные в кожу Тёмные Метки. Лорд призывал своих слуг, и они аппарировали к нему мгновенно, как один человек.

Они победили, с этим делом было покончено, и Третий мог спокойно забыть, что он Третий. Но он уже так привык к своему номеру и столько под этим номером пережил, что возвращаться в себя прежнего было страшно. Казалось, его настоящая сущность не выдержит того, что видел Третий. А, может, он, настоящий, вообще перестал существовать?

Третий вдруг со страхом поймал себя на мысли, что, стоя на незнакомом ночном берегу, где их собрал Хозяин, глядя в ледяное лицо Хозяина, трепеща перед Хозяином, как и другие безликие маски, он около минуты не мог вспомнить своё настоящее имя.

Ах, да. Регулус. Регул. И даже Рег. Регулус Арктурус Блэк. Пока он об этом помнит.

Вы говорили:

Нам пора расстаться,

Что вас замучила

Моя шальная жизнь,

Что вам пора за дело приниматься,

А мой удел —

Катиться дальше, вниз.

С.А. Есенин

Впоследствии Регулус пришёл к выводу, что всё безумие, случившееся после его возвращения домой в тот вечер, стало следствием его кошмарного душевного состояния. Так он решил позже, а тогда не мог ни решать, ни приходить к выводам. Хотя никто не мешал ему это делать. Регулус очень редко оказывался дома один, и в этот раз был как никогда рад такому стечению обстоятельств. Почти два часа он не мог не то что прийти в себя, но даже притвориться, что он в порядке.

И надо ли было притворяться? Может, стоило рассказать всё родителям?

Представив, какое лицо будет у матери, когда за чаем в их старинной гостиной, среди тончайшего фарфора, древнейших гобеленов и чопорных фамильных портретов, любимый младший сын начнёт распинаться на тему пожаров, оборотней и жутких тёмных проклятий, любимый младший сын понял, что у него никогда не повернётся язык.

Служение Тёмному Лорду воспринималось в семье как высшая честь, и кузина Белла отзывалась о Лорде с неизменным восторгом. Правда, Белла всегда была немного с приветом... Неужели это и впрямь она сопровождала сегодня Сивого? Их умненькая, бойкая на язычок Белла, самая яркая из трёх красавиц-кузин? Никто и никогда не сказал бы про Беллу, что она не леди. Но... леди — и оборотень, раздирающий людей в клочья?

Скорее Регулус готов был признать, что он чего-то недопонимает, раз ощущает себя так, будто попал в плохую компанию. Прежде он никогда в такие компании не попадал, и не был уверен в правильности своих суждений, но ничего не мог поделать с желанием немедленно вымыться.

Не помогло. Выбравшись из антикварной ванны, взгромождённой на двух серебряных василисков, Регулус долго стоял перед высоким в пол зеркалом в потемневшей, увитой змеями раме. Он никак не мог унять дрожь и упорно не одевался, чтобы списать эту дрожь на холод. И ждал, пока сам в это поверит. Пока в тёмно-серых глазах, через которые на него глядело всё благороднейшее и древнейшее семейство, перестанет плескаться страх, норовя хлынуть через края, как вода из ванны. Но на данный момент всё семейное древо заслонял покрытый гусиной кожей мальчишка, не примечательный ничем, кроме Тёмной Метки. И ещё одной метки в виде синяка на левой скуле (сейчас же свести Эпискеем, чтобы мать не заметила).

Без синяка картина не намного улучшилась. Смотреть в зеркало было противно, но Регулус заставлял себя. Мальчишка должен был исчезнуть и уступить место наследнику рода. Слуге Лорда. Тому, кто вправе, и должен, и будет решать судьбу Магического Мира. Регулус Арктурус Блэк... Ну же! Регулус Арктурус Блэк. Лучше умереть, чем потерять себя в страхе.

А ведь его могли убить уже сегодня.... Детство кончилось — его могли убить. Бесславно и позорно. Или посадить в Азкабан за нападение на маггловскую больницу. Наверняка, у сурового Грюма был припрятан где-нибудь в кустах его легендарный сундук. У этого сундука, по слухам, не было дна. И ещё никто не выбрался из него, чтобы вернуться к Лорду.

Но ладно бы Грюм! Стычки с аврорами случались и раньше. А в последнее время — ещё и с загадочным Орденом, который непонятно где базировался и непонятно, кем управлялся. Развели травлю на прогрессивные веяния! Инквизиция в рядах волшебников. Орден — это надо ж подумать! Двадцатый век на дворе!

Он закусил губу и стал одеваться — всё равно в процессе возмужания не удавалось продвинуться дальше Регула. Цельная картина не выстраивалась. Казалось, что даже отражение в тёмной раме распадается на несвязанные осколки. И мысли неудержимо разбегались сразу в несколько сторон. Хотелось просто накрыться с головой одеялом и отключиться, но отправляться спать так рано было не принято — распущенность. Положено было даже дома ходить в мантии, а если устал, сесть в гостиной и читать книжку. Ложиться — только, если болен. Тогда вызовут семейного колдомедика.

Но Регулус не чувствовал себя больным. Он чувствовал себя очень несчастным и, не зная, куда себя деть, блуждал по дому, как неприкаянное привидение. Если б он сделался привидением, он остался бы в этом доме. Среди изученных до каждой нитки ковров и зачитанных до каждой строчки фолиантов. Пока же, слоняясь по комнатам, он мог хоть немного успокоиться и подумать. Или укачать совесть.

Договориться с совестью становилось всё труднее, зато и пробуждалась она всё реже. Сегодня, например, расшалилась. Потому что сегодняшний налёт на больницу с пожаром и оборотнями очень походил на средневековье и, если честно, превосходил жестокостью инквизицию. Если честно. Честность — не главная добродетель в Слизерине, но объективность надо сохранять. Иначе утратишь здравомыслие. А объективно, авроры — слуги закоснелого министерства — сами лезли на рожон. Как и чокнутые фанатики-орденцы. И мешали гармоничному построению нового Магического Мира.

Но ведь магглы ничему не мешали! Понятно, что их надо держать отдельно от волшебников, но не жечь же!

При таких небезопасных размышлениях Регулус зажимал себе рот ладонью. Он боялся даже мысленно усомниться в Лорде, а уж если бы такое вырвалось вслух! Слова, говорят, материальны. Временами ему чудилось, что Метка на руке слышит абсолютно всё. Но дело было не только в Метке. Начни сомневаться — и сойдёшь с ума от ужаса.

Да разве можно сомневаться в Лорде? Разве верность его учения не доказана всей историей Магического Мира и новыми головокружительными успехами? Раз больницу сожгли, значит другого выхода не было — Лорд не станет раскрывать весь свой план каждому слуге. Они должны верить, и всё. Верить, и всё. Но на деле это оказалось совсем непросто...

Толстый ковёр в коридоре привычно приминался под ногами, старик Финеас привычно обменялся с ним приветствиями, дверь в гостиную открылась с привычным скрипом. Старые уютные стены, шкафы с грудами диковинных артефактов, которые все дети — и брат, и кузины — тайком изучали в детстве. И именно Регулус всегда предупреждал, что это запрещено и опасно. Он, и ещё иногда Цисси... Почему Цисси, как и Белла, не приняла Метку? Люциус ведь принял!

Одна из немногих вольностей, которую Регулус позволял себе в отсутствие родителей — сидеть перед камином прямо на полу, а не в кресле. Забытая им книжка и сейчас лежала на ковре. Регулус даже попробовал к ней вернуться, но, похоже, пока его не было, кто-то перевёл все страницы на незнакомый язык. Глаза соскальзывали со строчек, и смысл прочитанного тёк мимо сознания. Сегодня Регулус во многом не находил смысла. Он даже поплакал немного, но и это не помогло. Вот уж не думал, что взрослеть будет так трудно! Регулус считал, что он уже взрослый. Тогда почему Белла может, а он нет?

Должно быть, он просто слишком мягкотел и труслив. Ведь всем известно — революции без жертв не обходятся. А в жертвах виноват Министр Магии. Он должен был сразу понять, что лучше для магического сообщества, и передать власть Тёмному Лорду. И не было бы никаких пожаров и стычек.

А там, в больнице, наверное, и дети были...

Забыть, забыть, забыть! Отрешиться и не думать.

А если завтра пошлют куда-то ещё?! Ведь он больше не сможет сказать себе, что ни о чём не догадывался. Да если б и догадывался, что с того? Люциус вот знал и пошёл! А он что, не пойдёт? Сбежит? С Меткой на руке?! Невозможно.

Регулус обхватил голову руками, зажал уши, закрыл глаза. Как же он влип... Как с ним могло такое случиться? Только не с ним!

Нет! Служить Лорду — великая честь! Это единственное, чему стоит посвятить жизнь. Он просто не всё понимает. Но он же чувствует, чувствует, что находится на самом гребне очистительной волны, которая заново выстроит и оживит загнивающий Магический Мир...

А он точно загнивал? Регулус застонал в отчаянье. Он совершенно запутался и боялся, да, боялся соскочить с такой высокой волны. Это было не только смертельно опасно, но и недостойно. Все поймут, что он испугался...

Да и как соскочишь?

Он поднялся с ковра и начал метаться по гостиной, натурально ломая руки. Сбежать в Орден? Но от Метки, говорят, не укроешься, и наверняка Тёмный Лорд покарает предателя, как... предателя. Регулус в этом не сомневался, хотя и не знал, каким будет наказание. Потому что не слышал ни о каких предателях. Неужели он станет первым?! Нет, только не это! Родители уже достаточно хлебнули горя со старшим сыном.

Не лучше ли самому пойти к Лорду и честно сказать, что он больше не может, не хочет и не будет?

Замерев перед огромным во всю стену выцветшим гобеленом, на котором висели по веткам Блэки-Блэки-Блэки, Регулус представил себе, как будет выглядеть его просьба об отставке, и понял, что умереть намного, намного легче, чем пережить такое унижение. Чем знать, что его имя будет выжжено из семейной истории. В прямом смысле слова выжжено — на месте Сириуса уже красовалась дырка, и на месте некоторых других Блэков тоже. Тёмные, позорные пятна. Нет.

Он уже затворил за собой двери гостиной, а ветвистый рисунок на гобелене всё ещё стоял перед глазами. Регулус помнил его наизусть — каждое имя, и каждую биографию, даже тех, выжженных. Нет, только не с ними! Тем более, что Хозяин может не согласиться, разгневаться, и толку всё равно не будет, а будет одно бесчестие. Бесчестие и бесчестие... куда ни кинь.

А если Тёмный Лорд решит, что его нельзя отпускать, что он чересчур много знает?! Ведь семье Блэк было оказано такое доверие! Регулуса могут запереть свои же — не в Азкабан, но в какое-нибудь похожее место. Где-то ведь держат пленных авроров! А это ударит по всей семье. По чести семьи уж точно.

Стало быть, умереть. Регулус споткнулся посреди коридора, словно запнувшись о незримый порог, за которым кончается всё. Раз — и ты только призрак. Чтоб убедиться, что этого ещё не случилось, он даже приложил ладонь к отчаянно бьющемуся сердцу.

Умереть. Но он нисколько не хотел умирать! Совсем не хотел. Он никогда не понимал такую рефлексию — беситься с жиру! Он молод, он здоров, у него есть всё — имя, состояние, любящая семья... Он окончил Хогвартс с отличием, ему открыты все дороги, и Лорд благоволит к нему, во всяком случае, уважает древнее имя... И что, пойти и напиться яду от всего этого?

У матери в комоде, под замками и чарами, стояло несколько флакончиков, доставшихся ещё от прабабки. Регулус знал про них, но не мог поверить, что всерьёз помышляет о самоубийстве. Как так получилось, что при всём, что у него есть, жить стало совершенно невозможно? И неужели он такой трус? Нет, при других обстоятельствах он смог бы покончить с собой, правда! И магглов действительно было жалко, но... Но они ведь уже пострадали, и этого не воротишь! Может быть, Тёмный Лорд больше не будет давать такие задания? А когда даст, тогда и придёт время... подумать. О Мерлин, что будет с матерью!

В отчаянье он уселся прямо на ступеньку лестницы, что тоже категорически запрещалось. Да какая уже разница? Если он отравится, то превзойдёт в безумстве даже Сириуса. Почему всегда так — Сириус делает, что хочет, а Регулус — что должен? Вот бы хоть разок поменяться местами!

Подумаешь — дело: задирать с приятелями всю школу и гонять на мотоцикле! Пусть бы братец попробовал НЕ делать этого. Пусть бы попробовал часами беседовать в гостиной с мамиными подругами, носить правильную причёску, писать каллиграфическим почерком и вступать во все приличные светские общества — от «клуба слизней» до Пожирателей Смерти... Пусть бы попробовал хоть на день стать хорошим сыном! Но на это ведь имеется младший брат! На то, чтоб соблюдать семейные традиции. А ещё беречь мать от слёз, а отца от сердечных приступов.

Как, наверное, здорово, быть бесчувственной скотиной и делать, что в голову взбредёт! Пользоваться тем, что ты Блэк, но презирать свою семью и ничего для неё не делать. Будь Сириус просто Сириусом, кто бы стал терпеть его выходки?! Да он бы давно вылетел из школы, как Рубеус Хагрид! Регулус не был в курсе, за что школьного лесничего лишили волшебной палочки, но явно он не мог переплюнуть наследника рода Блэков. А из Сириуса даже лесничий вышел бы дрянной!

С неприязнью Регулуса к Сириусу могла сравниться только неприязнь Сириуса к Регулусу. Вероятно, уже не неприязнь, а ненависть. С тех пор, как брат выпендрился и поступил в Гриффиндор, вся родня говорила только о нём. Регулуса хвалили, Регулусом гордились, на Регулуса возлагали надежды. Но говорили о Сириусе. Не переставая. Часами. Сириус дерзит учителям... Сириус неуравновешен и не реагирует на замечания... С ним не справляется староста... С ним не справляется декан... С ним даже директор не справляется... Сириус исчезает по ночам из школы, срывает уроки, Сириус натравил оборотня на другого ученика... Оборотня! Может, и сегодня с ним был Ремус Люпин? Ну и дружки же у братца! Пожиратели Смерти как минимум не хуже, и Регулусу нечего было стыдиться.

Почему ж ему было стыдно? Так стыдно, что хотелось закрыть руками лицо? Как Сириус смотрел на него сегодня — как на тлю! Регулус даже сейчас ощутил прилив жара к щекам. Лучше бы брат его убил — это решило бы все проблемы! А то воспитывать взялся! Вспомнил про семью! Да кто он такой?! К Мерлину Сириуса. Не так уж велика вероятность, что они опять встретятся в бою, а встретятся, тогда всё и решится.

В этом плане Регулуса беспокоило только одно — говорить ли отцу и матери, что он видел брата? Регулус решил, что не стоит. Пришлось бы рассказывать в подробностях, а родители пока не знают, что братец вступил в этот орден помешанных. Сейчас Сириус жив, а завтра... кто знает? И потом, он ведь всё равно не вернётся. Никогда. Сегодня Регулус ясно это понял. Сегодня они с Сириусом в последний раз были братьями. Ну и чёрт с ним, раз это его выбор. Каждый делает выбор сам. Каждый.

Регулус не хотел смиряться только с одним выбором, потому что не мог разорвать эти узы также легко, как братские. С Сириусом они никогда не были дружны. Иное дело... Это иное дело волновало его особенно сильно, хотя и было меньшей из проблем. Эта затаённая мысль совсем уже не походила на мысль — просто клубок эмоций, к которому Регулус боялся подступиться, чтоб не растерять остатки здравого смысла и не склониться к яду. С Сириусом он ещё мог честно подраться, но не с...

Додумать он так и не успел — дверной молоток тихонько ударил раз, потом другой, но только на третьем ударе Регулус сообразил, что придётся открывать самому. Непохоже, чтоб это вернулись родители. Кого ж это принесло в такой час и без предупреждения?

То ли злой, то ли пристыжённый, готовый то ли рыдать, то ли бить фамильный фарфор, Регулус поплёлся отпирать. Можно было этого не делать, а плюнуть на гостя и пусть думает, что никого нет дома. Но это было бы невежливо. Регулус быстренько одёрнул на себе мантию, пригладил волосы и отворил. Из осенней тьмы над безлюдной площадью Гриммо на него глянуло бледное, как у призрака, лицо Алисы.

* * *

Алиса выглядела так, будто недавно плакала, хотя Регулус никогда не видел её плачущей. И настолько встревоженной тоже никогда не видел. Кажется, она не была уверена, стоит ли заходить в дом, но Регулус с таким облегчением воскликнул "Как же ты вовремя!" и с такой радостью потянул её за обе руки, что она решилась переступить порог.

— Сегодня воскресенье, — прошептала Алиса вместо приветствия. — Ты говорил, твоих родителей не бывает по вечерам...

— Да, они в опере. По-моему... — Регулус наугад махнул палочкой, запирая дверь, но его взор был намертво прикован к Алисе. Живая! А то он уже начал думать... невесть что.

— В опере... — повторила Алиса таким голосом, будто опера располагалась на планете Плутон.

Потом она всхлипнула, опять же без слёз, и надолго повисла у него на шее. С окончания Хогвартса они виделись всё реже и реже — оба были ужасно заняты. Регулус даже себе затруднялся ответить, продолжается ли ещё этот школьный роман, и насколько всё могло быть серьёзно. Но сейчас он остро почувствовал, как сильно соскучился по Алисе. Словно по глотку свежего воздуха. Алиса была единственным человеком в жизни Регулуса, который не имел отношения ни к Слизерину, ни к Блэкам, ни к Лорду. Встречаться с ней было даже опасно, но это был тот уровень риска, который Регулус соглашался себе позволить. Девушка не с того факультета, не с той стороны баррикады... Алиса.

Он начал целовать в полумраке её губы, узнавая такой привычный, уже начинающий пьянить вкус. Всё было так знакомо и так, как надо — её живое тепло, её взволнованное дыхание, её маленькие руки и тоненькая гибкая талия. Она вся была маленькая и гибкая. Похожая на мальчишку. Особенно в несуразной маггловской одежде — куртке и джинсах. И с незнакомой короткой стрижкой. Чёрные кудряшки, которые она носила прежде, нравились Регулусу куда больше.

— Ты не голодная? — Регулус решил вспомнить про гостеприимство. Он и сам не ел очень давно, но только теперь подумал, что неплохо бы перекусить. Мысли о яде немного отступили на задний план.

— Нет, — глухо отозвалась Алиса, уткнувшись в его плечо.

Ничего удивительного, что ей было не до ужина. В конце концов, она тоже рисковала. Как минимум, работой. Но все предосторожности были соблюдены. Дом был надёжно защищён чарами — только что не спрятан под Фиделиус. И Алиса правильно сделала, что пришла по темноте, без форменной мантии. Конечно, окажись дома родители, они и маггловский стиль осудили бы, но всё лучше, чем принимать у себя аврора. И угораздило Алису поступить в Аврорат! Ну какой из неё аврор?

Регулус вспомнил, как она выскочила из кустов на Лорда, и прижал Алису покрепче. Сердце отозвалось нежданной и острой болью.

— Может, ко мне поднимемся? А то что мы тут... — он осекся, сообразив, что тащить гостью напрямик в спальню не очень вежливо. Это Алисина квартирка состояла из одной комнаты, и там выбирать не приходилось.

Дело в том, что Алиса и в более спокойные времена не соглашалась прийти к нему в дом. Хотя никто не запрещал им пить чай в гостиной и листать семейные альбомы. И родители Регулуса вовсе не походили на монстров. В конце концов, Алиса была очень милой девушкой, хотя и с Гриффиндора. Но чистота крови компенсировала неправильный факультет.

Только Алиса не любила рассуждений о чистоте крови. И стиль его комнаты ей не понравился бы — слишком многое там говорило о Тёмном Лорде. И объявление на двери «Не входить без ясно выраженного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка» её рассмешило бы. Алиса была очень смешливая. Раньше. Нет, всё-таки лучше было проводить её в гостиную...

— Нет, я на минутку, — успокоила его Алиса. — Я только хотела убедиться, что с тобой всё в порядке.

Она задержала дыхание, отступила на шаг и спросила внезапно надломившимся голосом:

— Слышал про больницу?

У Регулуса по спине прошёл холодок. Что, и она туда же — вслед за Сириусом? Пришла учить его жизни?

— Ваших сегодня слетелось немерено, — внимательно глядя на него, прошептала Алиса. — Может, и ты там был?

— Нет, я не был в больнице, — ответил Регулус и даже не солгал. — Но я знаю про пожар. И чем я могу помочь?

Лицо Алисы дрогнуло, как перед смехом или перед плачем. Она смотрела даже не на Регулуса, а на волшебную палочку у него в руке.

— Покажешь мне дом? — спросила она негромко. — Давно мечтала посмотреть, как ты живёшь.

Пойми этих женщин!

Регулус пожал плечами, всё ещё ощущая мучительное сердцебиение. Конечно, лучше рассказывать про фамильные портреты, чем продолжать тот разговор, который она так внезапно оборвала. Но как-то не верилось, что Алисе вдруг захотелось полюбоваться на старинное серебро и живопись. Но Алиса уже обернулась к большой золочёной раме напротив входных дверей.

— А где тот, кто тут нарисован? — спросила она, носок о пятку сбрасывая кроссовки. — Это живая картина?

— Нет, — отозвался Регулус, машинально помогая ей снять куртку. — Раньше здесь вешали портреты Министров Магии. Но сейчас с матери пишут её парадный портрет. Тот будет живым. После её смерти.

— А-а! — неопределённо протянула Алиса. — А там что?

— Кухня. Кладовые. Кикимер тоже там живёт.

— Ваш домовый эльф? — улыбнулась Алиса.

— Да. Уже несколько поколений.

— И на волю не просится? — Алиса, прищурившись, рассматривала головы предыдущих эльфов, украшавшие потолок над парадной лестницей.

— Нет. Его всё устраивает. Ты точно не хочешь чаю?

— Не-а. А это что за комната?

— Малая столовая, — Регулус устало распахнул дверь, уже не ожидая, что Алисе что-нибудь понравится. Но гостья есть гостья.

На самом деле малая столовая была самой уютной комнатой в доме — здесь всё напоминало о тихих семейных трапезах. И стол, уже сервированный к ужину. И стулья на гнутых ножках, обитые тёмно-зелёным бархатом. И портьеры на окнах, расшитые витиеватым серебристым узором.

— Малая? — переспросила Алиса. — А есть ещё и большая?

— Есть. Вроде зала для приёмов... Стой! Это лучше не трогать!

Алиса замерла, держа в двух пальцах музыкальную шкатулку, которую взяла с каминной полки. Наверное, не стоило говорить ей, что все безделушки были расставлены с геометрической точностью? Ничего, Кикимер потом приберётся.

— От её музыки тянет в сон. А потом полдня болит голова, — пояснил Регулус.

— Зачем же она стоит на виду?

Регулус только пожал плечами.

— Здесь полно такого добра! Шкатулка — подарок тёти Лукреции. На память.

— А почему надо помнить тётю Лукрецию? Она чем-нибудь отличилась?

— Да ничем. Просто тётя.

Был только один способ заставить Алису прекратить её невинное подтрунивание — притянуть её поближе и целовать подольше. Прежде это срабатывало, и в этот раз она тоже не стала возражать — наоборот, прижалась к Регулусу так тесно, что у него перехватило дыхание, а потом поцеловала так жарко, что у него сразу вылетели из головы даты рождения и смерти тёти Лукреции. Через пару минут тёплая и раскрасневшаяся Алиса быстро, но необидно отстранилась и выпорхнула из комнаты. Как-то уж слишком резко у неё сегодня колебалось настроение. Регулус, нахмурившись, вышел следом, не забыв аккуратно притворить за собой дверь.

— Гостевая спальня, — вздохнул он, кивнув на дверь, у которой притормозила Алиса.

— А здесь?

Переметнувшись в самый конец тёмного коридора, Алиса обернулась, взявшись за ручки двустворчатой стеклянной двери у себя за спиной.

— Большая столовая, — вздохнул Регулус.

— Ух ты!

В большой столовой портьеры на окнах были раздвинуты, и в час обеда здесь хватало дневного света. Но сегодняшнее солнце давно зашло, и комната потерялась во мраке осенней ночи. Свечи не зажигались здесь сами по себе, как во всём доме — большой столовой пользовались лишь в особенных случаях. Вроде визитов Тёмного Лорда.

Регулус равнодушно махнул волшебной палочкой, и огни вспыхнули сразу повсюду — в змеевидных канделябрах на стенах, в пяти ярусах люстры и в начищенном до блеска паркете. Огонь в мраморном камине тоже загорелся.

— Обалдеть! — оценила Алиса, хотя в общем тут было всё то же, что и во всём доме — портьеры, портреты... Только стол был длиннее, чем в малой столовой, и сервирован фамильным серебром сразу на тридцать персон.

— Теперь я понимаю, почему твой брат говорил: «Древнейшее и благороднейшее семейство», когда двумя руками набивал рот драже Берти Боттс... — присев на край громоздкого старого стола, Алиса прищурилась на огни люстры. — Ого! Какая ж тут высота потолков?

Регулус мог бы ответить и на этот вопрос, хотя высота потолков была везде разная, идеальная для каждой комнаты. За века дом неоднократно перестраивался и отлаживался посредством сложнейшей магии. Но Регулусу неожиданно расхотелось говорить про дом и про магию. Хотелось только любоваться на нежную шею запрокинувшей голову Алисы. И не только любоваться. Алиса снова не отстранилась — позволила целовать себя, сколько вздумается. Провела руками по спине Регулуса, запуталась пальцами в его волосах.

— Я так... соскучился, — не выдержав, прошептал Регулус в оправдание тому, что скользнул руками под её маггловскую рубашку.

— Я тоже, Рег. Сегодня был кошмарный день, — тихо сказала Алиса. — Но что, если нас тут...

Зато её нелепая рубашка очень легко расстёгивалась. Алиса тут же прикусила губу, оборвав возражения, и Регулус стал целовать её маленькую грудь. Он при всём желании уже не мог идти куда-то ещё. И потом, Алиса наконец-то перестала подсмеиваться.

— И дура же я! А хотя, какая уже разница... — покачала она головой, расправляясь с застёжками его мантии: на каждой — фамильный вензель.

Регулус мог бы это оспорить — он знал, что Алиса далеко не глупа — но в данный момент его не очень волновал её интеллект и очень волновала пряжка на джинсах. Эта пряжка, судя по гербу, скрепляла пояс верности Аврорату и никак не желала расстёгиваться.

— А я не верила, что все Блэки — сумасшедшие, — нервно пошутила полуголая Алиса, наблюдая за его стараниями.

Регулус чертыхнулся, подхватил её под колени и усадил на стол. Пряжка щёлкнула, Алиса поглядела странным и долгим взглядом и молча легла на скатерть. Регулус, сам не веря, что это делает, взобрался следом. Зачем он так себя вёл? Потому что она помянула Сириуса, которому было плевать на запреты и фамильную мишуру? Или потому что она смеялась над домом, а значит, и над ним, привязанным к этому дому крепче привидения и домового эльфа? Или потому что день был действительно кошмарным?

Вообще-то, Алиса не была сторонницей подобных экспериментов. Регулус был у неё первой пробой, как, кстати, и она у него. И прежде всё происходило либо в школе — как придётся, либо в квартирке Алисы — под одеялом и в темноте. С неё и футболку-то стянуть было проблемой! Как подменили.

Словами они больше не общались — только целовались и избавлялись от оставшейся одежды. Тряпки полетели на пол, поцелуи стали перемежаться стонами. Только Регулусу казалось, что он уже вечность не прикасался к Алисе, и ему хотелось поскорее прикоснуться везде. А Алиса, как нарочно, целовала его слишком долго. И слишком долго рассматривала при пронзительно-ярком свете. Регулус даже покраснел, хотя между ними давно уже всё было слажено. Он и правда соскучился, а от непривычного ощущения опасности и абсолютной незаконности того, что они делали, разум мерк окончательно. Хотелось то ли немедленно взять Алису здесь, под этой чёртовой люстрой, то ли поскорее слезть со стола. А если отец с матерью вернутся раньше?! Дверь-то стеклянная! А если кто-то заглянет с улицы в окна?!

Никогда, никогда в нём не было той бесшабашности, что кипела в Сириусе! Только с Алисой он немного чувствовал себя Сириусом, хотя такого не позволял себе даже старший брат. Чего доброго, родители решат, что поставили не на того сына! Или Алиса права — все Блэки сумасшедшие? Алиса!.. Но она опять необъяснимо замирала, и начинала разглядывать его глаза, и гладить волосы, и слишком надолго задержала его ладонь там, куда так рвался Регулус, куда ему так хотелось дотянуться не рукой, а... Но Алиса намертво вцепилась в его запястье, в чёткий несмываемый рисунок Метки, и Регулус, скрипнув зубами сдался, хотя это больше походило на их первые робкие ласки, чем на последние встречи. Ладно, раз ей так хочется. Ему же не пятнадцать лет — успеет получить своё! В этом даже было что-то... волнующее. Только из его мира, а не из мира Алисы.

Да, что-то, определённо, было в том, как выжженные на его коже змея и череп скользили меж женских бёдер, и в том, как Алиса отзывалась на каждое движение змеи хриплым вскриком. Регулусу даже стало не по себе, хотя он понимал, что здесь не было никакой магии. Просто что-то от древней сумрачной крови Блэков, питавшейся тёмными тайнами и долгой чередой близкородственных браков. И откуда это вдруг прорвалось в нём? Регулус уже и сам был не рад, но нельзя же было просто встать и уйти?! И он продолжал, как в забытьи, целовать пересохшие губы Алисы, и прикусывать её нежные соски, и обнимать её так жадно, словно хотел раствориться в ней, растечься по ней, просочиться сквозь неё... Пока Алиса не перестала сжимать зубы, удерживая крик, пока она не изогнулась, сминая скатерть, всё ещё судорожно хватаясь за руку Регулуса. Пока она не затихла в сияньи сотен свечей.

Сейчас бы и уйти, но как раз сейчас это было выше его сил. Пока возлюбленная не вполне очнулась, Регулус осторожно перекатился по твёрдой поверхности стола и... мгновенно оказался под Алисой, благодаря какому-то хитрому аврорскому приёму. У Алисы опять стало такое лицо, будто она вот-вот разрыдается, и щёки алели ярче, чем флаг Гриффиндора, но в глазах читалась боевая решимость. Регулус не знал, что она может так смотреть. И таких ласк тоже не знал. Это было уже что-то за пределами разума. Возможно, за листвой семейного дерева скрывались и не такие страсти, но... если... придут... родители... Через секунду Регулус и об этом уже не мог думать. Он дёрнулся и попытался отстраниться, но Алиса настойчиво надавила ладошками на его бёдра и снова склонила свою стриженую голову. Вряд ли она была очень искусна, но Регулус был настолько поражён и измучен, что всё равно не оценил бы искусства. Ему и так показалось, что огромная сияющая люстра обрушилась на голову всеми этажами свечей. Тело свело судорогой, крик разорвал горло, фамильное серебро с оглушительным звоном посыпалось со стола...

Алиса тихонько соскользнула следом за серебром и принялась одеваться.

— Это было прощание, Рег, — объявила она после минутного молчания.

Да, что-то такое она и должна была сказать. Абсолютно убийственное. Правда, Регулус не ожидал, что Алисины слова поразят его, как удар грома. Или виной тому была недавняя близость?

— Ты серьёзно? — он сел, не вполне ещё владея телом и голосом, потряс головой и воззрился на Алису в полной растерянности.

Слишком яркий свет и слишком неподходящее место сразу потеряли значение. Нет, ладно бы она просто расхотела встречаться, но к чему был этот внезапный прощальный вечер?!

Алиса подошла в одной рубашке, стараясь не наступить на рассыпанные по полу ножи и вилки, взяла его за руки и посмотрела в глаза. Карие. Её глаза — карие. На всякий случай Регулус лишний раз это отметил, а то она уйдёт, а ему хотелось бы помнить.

Что за вздор?! Зачем ей уходить?! Он вдруг понял, что совершенно не согласен с таким решением.

— Я серьёзно, — тихо подтвердила Алиса. — Я всё обдумала.

— А что случилось, Алиса? — спросил он с неожиданным спокойствием.

Алиса мягко развернула ладонью вверх его руку — ту, что с Меткой — и опять отошла. Как оригинально-то! А нельзя было сразу дать в челюсть в знак расхождения политических взглядов?! Регулус нахмурился, припомнив, что Алиса начала общение как раз в таком ключе, но потом их что-то отвлекло... довольно надолго.

Н-да. Он спрыгнул со стола, а то глаза начало щипать от слишком яркого света, и спросил, стараясь держать в узде эмоции:

— Ты что, в первый раз увидела? Или прежде у вас в Аврорате были другие предписания?

Сдержать эмоции не удалось. Ну почему ему было так обидно? Потому что она от него уходила, а не наоборот? Как же, он ведь Блэк! Сириуса она нипочём бы не бросила — подкралось привычное сравнение. Но где ему до Сириуса! Регулус поморщился, вспоминая своё бледное отражение в зеркале. Бледное отражение брата. Он всегда не дотягивал до Сириуса — ростом, обаянием, смелостью, широтой души... чем-то, от чего девушки ходили за старшеньким, как под Империо. Сириус нашёл бы нужные слова для Алисы, но Регулус их не находил.

— Прежде ваш Волдеморт так не зверствовал. А ещё прежде я надеялась, что ты одумаешься, — хмуро проговорила Алиса.

Наверняка она нарочно назвала Лорда по имени — не могла же она забыть, что этого нельзя делать!

— Одумаюсь? — Регулус уже натянул брюки и теперь чувствовал себя более уверенно. И делиться своими сомнениями с Алисой он категорически не хотел. Она — аврор, да ещё и бросает его! И потом, он сам ничего ещё не решил.

— А что плохого в моём образе мыслей, Алиса?! — он поднял свою рубашку, но тут же отбросил её на стул, не собираясь стесняться Метки. — Что плохого в том, чтобы Магическим Миром правили чистокровные семьи, которые веками в этом мире живут — люди, которых все знают и уважают?! И кто справится с этим лучше, чем Тёмный Лорд?!

Он тоже нарочно назвал Хозяина, как положено.

— Это вовсе не твои мысли! — огрызнулась Алиса, прыгая на одной ноге, чтоб влезть в свои дурацкие джинсы. — Ты хоть сам себя слышишь?! Кто в здравом уме назовётся Тёмным Лордом? Как же он вам мозги промывает! Ужас берёт!

Похоже, она и впрямь не понимала очевидных вещей.

— Это вам промывают мозги! Чтобы Аврорат не встал на сторону Лорда. А то Министр не усидит на троне, — чётко, как подготовленный урок, разъяснил Регулус. — А тебя совсем не коробит, что нас всюду равняют с... выходцами из магглов? Они же понятия не имеют, что такое древняя кровь! По-твоему, семи лет в Хогвартсе им хватает, чтобы разобраться в нашем мире? Чтобы полюбить этот мир?! А ничего, что в их семьях нас терпеть не могут? — Регулус начал нервно расхаживать по комнате, расшвыривая ногами столовые приборы, помеченные родовым гербом. — Это заговор, понимаешь?! Магглы действуют через своих, разваливают Министерство Магии, а через него и всё остальное! Вспомни историю — как можно верить магглам? Сколько наших они поубивали!

— Пока это вы уничтожаете магглов! Сжигаете! Заживо! — из глаз Алисы брызнули слёзы, и она забормотала, схватившись за голову: — Всё, не буду волноваться, не буду, не буду...

— То здание вообще могло быть пустым, — отводя глаза, предположил Регулус.

— Оно не было пустым, Рег! — взгляд Алисы сверкнул, как у истого аврора. — Ваши преступления всё чудовищней! С каждым разом! И мне страшно подумать, что будет завтра.

Да, ему тоже страшно было подумать. Регулус уже хотел в этом признаться, но по лицу Алисы продолжали течь слёзы, а в голосе звенело отчаяние:

— И не ври, что ты ни при чём! Ты там был, Регулус, был! — заявила она чуть ли не с ненавистью. — Знаешь, чья у тебя палочка? Аластора Грюма! А знаешь, что с ним сделали?

Регулус знал, но расхотел это обсуждать.

— Я не был в той больнице. И я не думал, что её подожгут, — ответил он резко. — Может, ты лучше арестуешь меня или сразу убьёшь? Вместо... всего остального.

— Хотела, да духу не хватило, — пробормотала Алиса, пытаясь дрожащими пальцами защёлкнуть хитроумную пряжку на своём ремне. — Теперь, если ты кого-то убьёшь, это будет и на моей совести.

Нормально. Явиться в гости и убить. Вот, как теперь работает Аврорат!

Регулус побледнел.

— Думаешь, тебе так просто удалось бы со мной справиться? — спросил он, припоминая, где оставил палочку Грюма. — Между прочим, я сам мог бы тебя поймать. И отвести к Лорду.

— Я знаю, — непонятно чему улыбнулась Алиса. — И поэтому нам лучше не видеться.

— Мы же не на поле боя, Алиса! — и зачем только он её уговаривает? Пусть бы катилась на все четыре стороны! — Если б мы хотели предать друг друга, предали бы раньше.

— Раньше я могла делать, что хочу, — устало объяснила Алиса.

— А теперь? — он всё ещё не мог понять, с чего её так резко заколодило.

— А теперь уже пять недель... — Алиса со вздохом присела на стул и подпёрла кулачком подбородок.

Регулус подождал продолжения, понял, что не дождётся, и тоже сел.

— А мальчик или девочка? — спросил он после затянувшейся паузы.

— Я ещё не ворожила, — отозвалась Алиса, глядя куда-то в сторону.

Какой, собственно, реакции она от него ждала?

— Может, нам за это выпить? — осторожно предложил Регулус.

— Мне нельзя пить, — напомнила Алиса.

А, ну да.

— А сражаться с Лордом можно! — Регулус даже вскочил, охваченный паническим страхом.

У него ещё не вполне уложилось это в голове, но Алиса носила его ребёнка, носила Блэка, и... да, она больше не имела права распоряжаться собой, как хочет!

— Я бы с удовольствием подремала на дежурстве, — мрачно усмехнулась Алиса. — Но предпочитаю, чтоб мой ребёнок родился уже без Волдеморта.

Её ребёнок! Она не оговорилась — только её. Ладно. По крайней мере, странное поведение Алисы стало немного понятней. Включая осторожные ласки. Непонятно только, зачем она явилась, раз так яро рвалась уйти от него...

— Давай успокоимся, — через силу предложил Регулус. — Надо же что-то решить. Послушай, мы ведь можем пожениться. И никто не заставляет тебя принимать Метку. У ребёнка будет всё — понимаешь? И мои родители не будут против...

Почти не будут против. Потому что Алиса как-никак чистокровная, хоть и явная предательница крови. Но внебрачный ребёнок — безусловный конец света, и это перетянет чашу весов. Излагать Алисе все эти доводы он не стал, но Алиса всё равно вызывающе прищурилась:

— А если я против твоих родителей? Против всего этого? — спросила она, разведя руками посреди комнаты. — Регулус, я никогда не смогу жить здесь! И нечего тут решать.

Ну, положим, из дома можно съехать, хотя вот тут матушка встанет на дыбы. Но Регулус понимал, что всё куда сложнее. И он уже устал от уговоров. Если б Алиса не оглоушила его свой беременностью...

— Предпочитаешь остаться одна?! — не выдержал он. — Ведь будет война, Алиса!

Алиса судорожно вцепилась в сиденье стула. Она казалась такой маленькой и такой худенькой... даже не верилось, что в ней может поместиться кто-то ещё!

— Я знаю, что будет война, — глухо проговорила она (впервые хоть с чем-то согласилась). — Не бойся, одна я не останусь.

Вот оно. Регулус словно ощутил внезапное дуновение холода. Она уже не его. Уже. Он, наконец, подобрал волшебную палочку и погасил чёртову люстру, но резь в глазах не прошла. И Алиса опять смотрела на него этим новым, прощальным, как оказалось, взглядом. Не дождётся. Блэки не плачут.

— Рад за тебя, — сдержанно поздравил Регулус. — И что ты ему расскажешь?

— Правду. Недавно рассказала, — продолжая глядеть ему в глаза, призналась Алиса.

Регулус не нашёлся, что ответить на это. Да от него, похоже, и не требовалось никакого ответа. И никаких поступков. Регулус тут был вообще ни при чём.

— И кто он?

Его новый вопрос прозвучал нескромно и неуместно, и Регулус в очередной раз почувствовал, как лицо заливает краска. Он был уверен, что Алиса не ответит. Но она ответила, по привычке пригладив волосы, которые больше не нуждались в укладке:

— Фрэнк Лонгботтом. Ты его не знаешь.

Он и правда не знал. Лонгботтом какой-то... Нет, он помнил эту фамилию по «Книге чистокровных семей». И, вроде бы, кто-то такой учился двумя или тремя курсами старше них.

— А ты-то откуда его знаешь?! — поразился Регулус.

— Мы работаем вместе.

Ну точно! Кажется, он даже понял, о ком речь. Он этого Лонгботтома сегодня чуть на тот свет не отправил. И что в нём нашла Алиса?! Сириуса она не променяла бы ни на какого Фрэнка! Точно не променяла бы. Холод разливался и разливался в груди.

— Ты его не любишь, — упрямо сказал Регулус.

— А ты не любишь меня, — пожала плечами Алиса. — Иначе не зашёл бы так далеко в своём... послушании. Да мне вообще уже не до любви, Рег! Мне бы выстоять.

Против чего выстоять? Вот не лезла бы к Лорду — была бы целее! Хорошо же о ней заботится этот Фрэнк!

— И... давно у вас с ним началось? — продолжать расспросы было унизительно, но Регулус не мог не спросить.

Алиса казалась удивлённой.

— Ещё ничего не начиналось, — тихо произнесла она. — Он... другой человек. Но он меня любит. И будет хорошим отцом ребёнку.

Другой человек. У неё другой. А всё, что было прежде, было не так и ничего не значило.

— Вообще-то, у ребёнка есть отец, — напомнил о себе Регулус. — Ты не можешь решать такие вещи одна. Просто не можешь.

Алиса посмотрела на него, потом ещё раз обвела глазами комнату и покачала головой.

— Мне приходится решать, — очень грустно проговорила она. — Пожиратель Смерти не может быть никому отцом, Рег. Прости, но я не хочу, чтоб мой ребёнок рос с этим... клеймом. И, если у тебя осталась совесть, ты не будешь на этом настаивать.

Нет, он будет. Если ребёнок и впрямь его. Но иначе зачем ей было приходить?

— Тогда зачем ты пришла?! — наконец, не выдержал Регулус. — Ты могла не видеться со мной, раз тебе противно! Могла просто выйти за своего Фрэнка и ничего не говорить!

— Хотела ещё раз на тебя посмотреть. Чтобы было, что вспомнить о мятежной юности, — усмехнулась Алиса, поднимаясь со стула, и прибавила уже серьёзно: — Хотела проститься. Хотела, чтобы ты знал. Вдруг это тебе поможет? Пойми, всё дело в тебе, Рег! И незачем винить Фрэнка. Он действительно хороший человек...

— А я, значит, чудовище!

Алиса подошла вплотную, положила руки ему на плечи, заглянула в глаза.

— Я очень надеюсь, что ты найдёшь способ не стать им, — прошептала она.

— Алиса, — голос сорвался и Регулус, кажется, тоже, — ты ведь знаешь, я не смогу избавиться от Знака, даже если отрублю себе руку... Я просто умру!

— Знаю, — шепнула она, погладив его по щеке. — Береги себя, Рег. И себя берегись тоже.

Поцеловала в губы и отстранилась. Пошла к двери и не оглянулась. Бред просто! Она не имела на это права! Но кто вспоминает о правах в эпоху смуты и тьмы?

— А если я тебя не пущу? — Регулус махнул палочкой, и стеклянные двери захлопнулись. Дом как-никак был его и подчинялся ему.

Алиса приостановилась, в замешательстве глядя на заговорённое стекло.

— И что с твоей головой? — сокрушённо проговорила она. — Ну что ты сделаешь, Рег? Свяжешь меня? Убьёшь меня?

— Просто останься. Я тебя люблю, Алиса. Правда люблю.

Она вздрогнула, махнула палочкой и исчезла. Взяла и аппарировала, не попрощавшись. Прямо из комнаты. Совершенно недопустимо.

Регулус постоял, ошарашенно моргая — секунду, другую... И где теперь её искать? В её квартирке? В Аврорате? У этого Фрэнка? И что ещё ей сказать? Мать его ребёнка! Свихнуться можно... Не так, не так всё должно было сложиться! И когда всё в жизни пошло не так? Взять бы и напиться яду!

Регулус машинально подобрал с пола одежду и щёлкнул пальцами, вызывая эльфа:

— Кикимер! Прибери тут, чтоб мать не упала в обморок.

Эльф — неслыханное дело — не появился, и Регулус только теперь, и то задним фоном, отметил про себя, что Кикимер не показывался весь вечер. Уже и эльфы на него плюют — что ж такое!

— Кикимер! — повторил он, выйдя в коридор.

Тишина. Эльф, не отозвавшийся трижды, автоматически изгонялся с позором, сколько бы сотен лет ни прослужил. Регулус, конечно, не собирался никого изгонять, но не на шутку встревожился. Он уже предчувствовал, что неприятные сюрпризы на сегодня не кончились.

То доверие, которое Тёмный Лорд оказал его семье, одолжив для своих целей домашнего эльфа, могло обернуться суровой немилостью, если что-то пошло не так. Салазар знает, для чего Хозяину понадобился Кикимер, и куда этот Кикимер подевался, раз Тёмный Лорд давно уже закончил свои дела и даже успел пожечь после этого магглов.

А если с домовиком что-то случилось? Регулус помрачнел от этого предположения. Вассал моего вассала — не мой вассал, так сказать. Хозяевами Кикимера были всё-таки Блэки, а не Реддлы, и Регулус ощущал личную ответственность за эльфа. Тем более, что сам присоветовал бедного Кикимера Лорду. Одеваясь дор?гой, Регулус сбежал по крутой лестнице в кухню и постучал в низенькую, в пол его роста дверцу каморки, которую и видеть-то могли только члены семьи.

— Кикимер...

Прежде он не бывал в гостях у домовика и, как ни странно, испытал неуверенность — стоит ли вламываться в чужое жильё, тем более, в отсутствие хозяина?

Что ещё за глупости?! Кто тут хозяин, в конце концов?! Регулус толкнул лишённую ручки дверцу и вздрогнул от неожиданности, услышав хриплое и истошное:

— Не входите, хозяин Регулус! Кикимер умоляет хозяина не входить!

Регулус оторопел — такое заявление поразило его едва ли не больше всех заявлений Алисы. Кикимер был явно не в своём уме, и лучше было разобраться с этим поскорее, так что хозяин Регулус всё-таки осмелился заглянуть в чулан. И онемел от ужаса. Кикимер забился в дальний угол за отопительным котлом, трясясь, как осиновый лист и прикрываясь какой-то ветошью. Кикимер казался похудевшим и постаревшим вдвое. Кикимер беззвучно плакал и смотрел на хозяина совершенно потусторонними глазами.

Регулус так опешил, что сел прямо на пол в кухне, что было совершенно недопустимо.

— Вот чёрт! Что с тобой случилось? — спросил он с ужасом.

— Кикимер виноват, Кикимер только что вернулся, Кикимер сейчас всё сделает, — пошатываясь, как в трансе, забормотал эльф. — Хозяину Регулусу лучше не знать, что случилось с Кикимером...

— Что с тобой? Я приказываю ответить, — опомнился его хозяин.

Домовик ещё сильнее вжался в угол, хотя казалось, глубже забиться было нельзя. Регулусу даже пришлось посветить Люмосом, чтоб видеть его отчётливо. Бедняга и правда был в жутком состоянии — белоснежное полотенце, которое он обычно носил, превратилось в жуткие лохмотья, причём создавалось ощущение, что эльфа либо рвало на них, либо он долго катался по грязи, а скорее всего — и то, и другое.

— Кикимер сделал всё, как приказал хозяин Регулус, — послушно забормотал эльф, вытаращив глаза от страха. — Кикимер во всём слушался Тёмного Лорда. Тёмный Лорд приказал Кикимеру следовать за ним, и Кикимер следовал. Тёмный Лорд переместился на морской берег. И Кикимер тоже. Тёмный Лорд вошёл в пещеру среди скал. И Кикимер тоже. А за той пещерой была другая, и там было озеро, а в озере прятались инферналы. Тёмный Лорд сказал, что надо попасть на остров посреди озера, и Кикимер... Кикимер может сесть, хозяин Регулус? Кикимер боится, что упадёт...

— Кикимер может лечь, — немеющими губами разрешил хозяин. — Кикимер может ничего сейчас не рассказывать. Расскажешь потом. Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, нет, добрый хозяин Регулус, Кикимеру ничего не нужно, — забормотал эльф, поспешно укладываясь и зарываясь в тряпки. — Кикимер переоденется, как только уйдёт хозяин. Кикимер сделает всю работу... Кикимер хотел сразу же вернуться к хозяину, но Кикимера держали... мёртвые руки... и зелье... от него Кикимеру было больно... сводило с ума...

Похоже, эльф начинал бредить. И лихорадило его всё сильнее.

Не на шутку обеспокоенный Регулус осторожно потряс его за плечо, и от этого Кикимер подскочил, как от удара током, сразу придя в себя.

— Хозяин прикоснулся к Кикимеру!!! Хозяин...

— Тише. Я приказываю тебе успокоиться, — спохватился Регулус, испугавшись, что домовик в довершение ко всему расшибёт себе голову о низкий потолок чуланчика.

Кикимер мигом затих, продолжая тяжело и хрипло дышать. Он казался таким больным, что у Регулуса защемило в груди.

— Ты ведь не умрёшь, Кикимер? Отвечай, — спросил он, чувствуя, что не простит себя до конца жизни, если эльф не поправится. Магглы в сожженной больнице ему, по крайней мере, не принадлежали.

— Кикимер постарается, хозяин Регулус, — неуверенно проскрипел эльф.

— Уж постарайся. Отдыхай сегодня. И завтра. А там посмотрим, — с тяжёлым сердцем проговорил Регулус, сообразив, что бедное существо пора оставить в покое. Раз уж он не может помочь. К тому же, родители могли вернуться в любую минуту, а Регулус ещё не решил, что им говорить про домовика.

Глаза эльфа от изумления сделались большими, как плошки. Отдыхать?! Вечер, и ночь, и ещё день?! Хозяин отдал очень странное приказание. Кикимеру не надо отдыхать так много, Кикимер эльф, Кикимер либо поправится, либо нет.

— Хозяин Регулус! — решился несчастный домовик. — Может Кикимер сказать ещё кое-что?

— Говори, — Регулус придержал дверь чуланчика.

— Кикимер только хотел... успеть поздравить хозяина... Кикимер так жалел сегодня, что... не поздравил раньше...

Регулус вытаращил глаза не хуже Кикимера. С чем, Мерлина ради, его можно было поздравить?! С тем, как он услужил Лорду, отдав собственного эльфа на растерзание?

— Хозяин не знает? — изумился Кикимер, и его голос упал до полного отсутствия голоса. — Хозяин должен знать — у него родится наследник! Кикимер поздравляет хозяина.

Регулус потерял дар речи на долгих десять секунд.

— Так ты всё слышал? — сообразил он, наконец.

Что ж тут удивительного? Эльфы всегда всё слышат, а они с Алисой орали на весь дом, как заправская семейная пара. Которая никогда не будет семейной парой.

— Никому не говори об этом, Кикимер, — очень строго прибавил Регулус.

Эльф так отчаянно замотал головой, что она только чудом удержалась на тощей шее.

— Кикимер не скажет. Кикимер ничего не слышал, хозяин Регулус! Кикимер видит по глазам хозяина... — залопотал домовик. — Кикимер не должен был говорить?

— Кикимер хорошо сделал, что сказал, — ответил Регулус больше для того, чтобы эльф не начал биться лбом о стену.

Наверху хлопнула входная дверь и зазвучали приглушённые голоса родителей. Но Регулуса пока что никто не звал. Кричать на весь дом из прихожей — признак невоспитанности. Пока ещё мать поднимется на второй этаж и постучит в спальню!

— Ты сказал — наследник? — прошептал Регулус, прежде чем оставить Кикимера отдыхать. — Что, родится сын?

— Да, хозяин Регулус. Ваш род продолжится! — восторженно прошептал Кикимер.

Он хотел прибавить что-то ещё, но в этот момент раздался совершенно недопустимый вопль Вальбурги Блэк:

— Орион! Иди сюда! В столовой какой-то ужас!

Регулус поспешно захлопнул маленькую дверцу и прислонился к ней лбом, на секунду прикрыв глаза. Больше всего ему сейчас хотелось найти такой же тёмный чуланчик, закрыться там ото всех и ни о чём — ни о чём — ни о чём не думать. Неожиданно для себя он рассмеялся, тихо и совершенно безрадостно. Чуланчик его не спасёт. Его вообще ничто не спасёт. Ничто.

Ах, я бы не клял этот удел окаянный,

Но — ты посмотри, как выезжает на плац

Он, наш командир, наш генерал безымянный,

Ах, этот палач, этот подлец и паяц!

М. К. Щербаков

Единственное положительное свойство проблем состоит в том, что они иногда рассасываются. Возмущённую мать и озадаченного отца удалось успокоить тем, что беспорядок в столовой приключился из-за тайного поручения, которое дал Кикимеру Тёмный Лорд. В какой-то мере это было правдой. Если б Кикимер успел прибраться, никто ничего не заметил бы, так что слизеринская совесть Регулуса не восстала против невинной лжи. Списывать всё, что можно, на Тёмного Лорда, уже вошло в моду, а в отношениях с матерью слизеринцем становился даже такой заправский гриффиндорец, как Сириус. Иначе вопли Вальбурги Блэк не стихали бы никогда.

Кикимер выздоровел и воспрянул духом, согретый сознанием того, что выполнил важное поручение молодого хозяина, а в семействе, которому он был предан до темноты в глазах, ожидается прибавление. Правда, судить о том, как чувствует себя Алиса, Регулус мог только по сияющим глазам домовика, весело напевавшего на кухне. Сама Алиса не изъявляла желания повидаться со школьной любовью, и во время ночных стычек с аврорами они больше не пересекались. Потому что стычки тоже сделались реже. Зима и весна прошли в заметном затишье, а это позволяло надеяться, что и у мракоборцев дежурства стали менее опасными.

Похоже, нескольких серьёзных шагов со стороны Тёмного Лорда Министерству хватило, чтобы признать необходимость перемен, назревших в магическом сообществе. Хозяин, определённо, умел убеждать. По старой памяти мелкие психопатические издательства приписывали руке Лорда все мыслимые и немыслимые катастрофы в магическом и немагическом мирах. Но более уважаемые газеты эти слухи опровергали. Жёлтую прессу мать Регулуса с гневом рвала на клочки, не давая отцу дочитать за завтраком очередной пасквиль. Серьёзные статьи Регулус аккуратно вырезал и расклеивал у себя в комнате — чтобы знать наизусть все новости о Лорде. И усыплять совесть, которая почему-то продолжала неспокойно копошиться. Но молодости свойственен позитивный настрой, и чёрный скелет маггловской больницы всё реже всплывал в его памяти. Тем более, что Регулуса действительно не предупреждали о цели той вылазки. И, в конце концов, что он мог сделать?!

Обсуждать это с кем-либо посторонним он не решался. Говорить с матерью было бесполезно, а поделиться с отцом Регулус поначалу пробовал, и Орион Блэк даже кивал сочувственно, но ничего конструктивного не предлагал и вообще старался дистанцироваться от кровавой изнанки борьбы за чистоту крови.

Регулус чувствовал себя так, будто лез в болотных сапогах на постель. В самом деле — его почтенный отец был уже не в тех годах и комплекции, чтобы бегать по лесам за аврорами. Каждому своё, так сказать. Отцу с лихвой хватало проблем в Министерстве. И очень непростых проблем, поскольку приходилось держаться на плаву в условиях, когда магический мир поделился на два лагеря. А Регулус был достаточно взрослым, чтобы самостоятельно справляться с мелкими служебными, а тем более моральными трудностями. Регулус это понимал, но материальные трудности не мог разрешить самостоятельно.

Недавно скончавшийся дядюшка Альфард завещал всё состояние Сириусу, который и так был старшим сыном в семье. А вот Регулусу не досталось даже табакерки. После такой возмутительной выходки своего брата разгневанная Вальбурга выжгла ещё одну дырку в генеалогии Блэков, а Сириус был лишён отцовского наследства. Но факт оставался фактом — за каждым кнатом Регулусу приходилось идти к родителям. А Орион Блэк и слышать не хотел о том, чтобы... может быть... раз волнения поутихли... можно было бы пожертвовать немного денег... на какую-нибудь маггловскую больницу...

Кажется, это был единственный раз, когда отец поглядел на Регулуса с полным вниманием и глядел секунд тридцать. Потом побледнел, покраснел, воскликнул, что о таком страшно даже подумать, прошептал, что Регулус ничего не понимает в политической обстановке, и скрылся в кабинете. Сын даже не успел возразить, что разбирается в обстановке получше некоторых, просто есть вещи, которые не разрешается рассказывать даже родным.

Между прочим, он всё так же пунктуально являлся на вызовы Тёмного Лорда и по-прежнему аккуратно исполнял поручения. И эти поручения не всегда оказывались простыми и безопасными. Но всё было лучше, чем жечь заживо магглов. После такого Регулус многое воспринимал, как душевный отдых. Или у него слишком упала планка? Он сам думал то так, то этак — смотря, как прошёл очередной день.

И всё-таки ему казалось, что жить пока можно. Пока требовалось всего-то проследить за кем-нибудь или уговорить кого-нибудь принять сторону Лорда. Подписать что-нибудь. Рассказать о ком-нибудь. Заморозить какой-нибудь проект в Министерстве. До драк в таких вопросах не доходило. Лорд с большим знанием дела выбирал для сотрудничества того или иного волшебника. Один вид людей в чёрных капюшонах и масках, нежданно аппарировавших на дом, обеспечивал плодотворный диалог. К тому же, Регулус появлялся не один, а с кем-нибудь, вроде Рабастана Лестрейнджа. С Рабастаном вообще никому не хотелось связываться. В исключительных случаях присоединялся ещё и Люциус Малфой, тогда юный Блэк и вовсе оказывался не у дел. Его могли даже отпустить пораньше. Тем не менее, Регулусу хватало впечатлений, и не всегда приятных. Но если твой долг быть у власти, учись нести ответственность. Всегда лучше договориться, чем бросаться Непростительным заклятиями.

Тем не менее, к концу бесконечной весны Регулус ощущал себя совершенно вымотанным — не столько физически, сколько морально. А летом сделалось ещё тошнее. Лорд стал реже собирать своих Пожирателей и совершенно прекратил что-либо объяснять и рассказывать. Враждебное Министерство Магии и прочие понятные простому смертному проблемы, похоже, интересовали его всё меньше, и великий маг переключился на какие-то иные сферы.

Томила жара, жизненная неопределённость и слишком размытые сроки исполнения великой миссии. Пожиратели Смерти коротали время, как могли. Те, что побогаче, в загородных поместьях. Те, что победнее — грабя магглов по собственному почину, но именем Лорда. Регулус от обилия свободного времени хотел поступить на стажировку в Министерство Магии, но отец отсоветовал — времена неспокойные, и ты в любой момент можешь понадобиться Тёмному Лорду.

По рядам соратников, с которыми Регулус пересекался всё реже, гулял недоумённый шёпот, не смеющий подняться до ропота. Ходили слухи о каком-то загадочном пророчестве и дурных предзнаменованиях, касавшихся Тёмного Лорда. Те, кто распускал такие сплетни, в следующий раз обычно не появлялись, а Регулус считал ниже своего достоинства верить басням.

Как бы то ни было, первое за всё лето собрание единомышленников, на котором присутствовал Регулус, состоялось только в конце июля, и то неофициально. Официально отмечали десятилетие свадьбы Рудольфуса с Беллатрисой, но пришли, разумеется, только свои. Причём своих набралось без малого человек сто, и Регулусу этот приём не понравился изначально.

Прежде он всего пару раз бывал в Лестрейндж-холле, и уже тогда поместье произвело на него впечатление чего-то мрачного и полузаброшенного. Очень старый дом, со всех сторон овеваемый северными ветрами, стоял на самом краю скального берега, под которым разбивались неприветливые серые волны. С годами здесь не стало уютней — сад совершенно одичал, а живая изгородь местами высохла, а местами превратилась в бесформенные колючие рощи.

Но чары защищали это место едва ли не лучше, чем Министерство Магии — кузина Беллатриса прекрасно разбиралась в таких вещах. В ведении хозяйства она разбиралась не хуже, но не желала уделять время такой ерунде, когда в Магической Британии назревала новая эра. Рудольфус Лестрейндж и вовсе пребывал в постоянной прострации, оживляясь лишь при упоминании Тёмного Лорда. В результате, в такую душную и пасмурную погоду, какая стояла в день праздничного шабаша, семейное гнездышко, в котором супруги провели десять якобы счастливых лет, напоминало давно покинутые руины. Возможно, проклятые — так мрачно клубились над крышей тучи и так зловеще топорщилась разросшаяся колючая изгородь.

Во время довольно долгого прогулки от аппарационного барьера, Регулус от скуки прикидывал, что бы он поменял вокруг, если бы поселился здесь с Алисой. Но от таких фантазий праздничное настроение пропадало совсем. Алиса наверняка уже вышла за своего Фрэнка и вот-вот должна была родить. Может быть, уже родила. А Регулус даже не знал, какое имя она решила дать сыну. Его сыну, между прочим. Блэку, будь он хоть тысячу раз Лонгботтом.

Кто знает, может, когда-нибудь всё встанет на свои места?

Далеко не первый раз в жизни Регулус хотел дать себе пощёчину за бесхребетность, но никогда не хотел этого с такой силой. Сириус ни за что не вёл бы себя так смиренно! С другой стороны, никто не презирал родственные узы сильнее Сириуса. Стоило ли упоминать, что брат не явился и на это семейное торжество? Правда, его и не звали...

Рудольфус, встречавший гостей на потрескавшемся каменном крыльце, незамедлительно подтвердил это, видимо, желая польстить юному родственнику.

— Регулус Блэк! Наследник древнейшего и благороднейшего семейства! Большая честь для нас! — хозяин дома старательно просиял, пожимая обе руки Регулуса своими влажными и холодными ладонями.

— Добрый вечер, Рудольфус, — коротко ответил тот вместо заготовленных поздравлений. — А разве мой брат уже скончался?

Рудольфус растерялся, но всего на секунду:

— Хуже, чем скончался, раз упал с семейного дерева, — пошутил он, успокаивающе похлопав Регулуса по плечу. — Не тревожьтесь, мой юный друг! Милость Тёмного Лорда значит много больше всех претензий и завещаний. И в нашем доме вас всегда будут принимать как единственного наследника.

Пока Тёмный Лорд не откажет ему в милости. Регулус с трудом поборол необъяснимое желание развернуться и сейчас же убраться отсюда, но объективных причин к этому не было, а светские обычаи, как известно, строже удавки. Поэтому он уверенно прошёл в холл, где продолжил вежливо здороваться и обмениваться любезностями с другими гостями.

Изнутри дом не выглядел таким заброшенным, как снаружи. Если б не полумрак, который предпочитали хозяева, и не духота, отягощённая переизбытком приглашённых, многие могли бы позавидовать такой обстановке. А обилие всякого рода темномагических безделушек и прекрасно выполненных портретов Тёмного Лорда произвело бы впечатление даже на Вальбургу и Ориона Блэков. Но Регулус пришёл сюда без родителей — по негласному пропуску, которым являлась Тёмная Метка. Похоже, только она и имела здесь цену.

Уместность некоторых гостей, вроде четы Малфоев и близнецов Кэрроу, конечно, не вызывала сомнения. Но присутствие остальных объяснялось исключительно экстравагантным мышлением кузины Беллы, которое не вполне переваривал даже её супруг. Брезгливый и нервный Рудольфус вздрагивал и морщился всякий раз, когда Фенрир Сивый полушутя-полувсерьёз заводил очередную байку про то, как он отобедал тем или иным количеством магглов. В это время Розье и Эйвери кидались оливами через стол, и в целом обстановка за обедом была очень непринуждённой.

На другом конце стола, к которому примкнул и Регулус, Люциус Малфой столь же непринуждённо, но в совершенно иной манере задавал нужный тон беседе о Тёмном Лорде и планах на Магический Мир. Здесь никто не повышал голос и не бросался грозящими Азкабаном лозунгами — все разговоры шли на полутонах и недомолвках, так что одни не всегда понимали то, что понимали другие, но каждый понимал, что ему положено.

Это была обычная форма общения для слизеринцев, составлявших большинство гостей и всю элиту. И, конечно же, для всех было очевидным то, о чём свидетельствовало само собрание — такое многочисленное и открытое. Сторонников Лорда становилось всё больше, и чувствовали они себя всё уверенней. А, значит, близилось время решающих шагов. Оставалось только дождаться одного очень важного события. Но здесь Люциус туманно отводил глаза и загадочно улыбался, давая понять, что он-то, конечно, знает, про что говорит, но это уже совсем-совсем страшная тайна.

И именно всезнающий Люциус задержал на крыльце Регулуса, когда гости начали расходиться.

— Останься. Должен прибыть Тёмный Лорд. Тебе надо почаще попадаться ему на глаза, Регул. Ты наследник рода.

Люциус шепнул это в своей обычной кулуарной манере, с обычным намерением слегка услужить человеку, который может быть полезен не сейчас, так в будущем. Люциус на самом деле был не так уж сложен и наверняка не собирался вгонять Регулуса в ступор. Но Регулус остолбенел, сам удивившись этому. Предложение было, безусловно, ценным и лестным, и Тёмный Лорд до сих пор ни словом не обидел Регулуса Блэка, но по позвоночнику вдруг прошла холодная дрожь.

Может, так и ощущаешь дурное предзнаменование? Регулусу не с чем было сравнивать, но, если прежде ему хотелось уйти от Лестрейнджей, то теперь возник стихийный порыв бежать без оглядки. Но он немедленно подавил панику. Пренебречь таким приглашением было стократ невозможнее, чем пренебречь приглашением Беллатрисы. Сама Белла, кажется, только теперь пришла в праздничное настроение. Несмотря на поздний вечер, она переоделась в более открытое платье и распустила свои чёрные волосы, а потом отправила домовых эльфов заново перемывать дом и менять ковры. Без преувеличения — менять ковры.

— Ох, Белла! Она бы и сама непрочь подстелиться! — посмеялся над этим худой, мрачного вида волшебник по фамилии Долохов.

— Что именно вас рассмешило, Антонин? Гостеприимство моей кузины или её преданность нашему Лорду? — спросил у него общепризнанный наследник древнейшего и благороднейшего семейства, вынимая из кармана волшебную палочку Аластора Грюма.

Задирать Долохова было не слишком разумно — Регулус не знал его близко, но Антонин считался среди подручных Лорда одним из лучших боевых магов. Как минимум, он входил в избранную десятку, оставшуюся поджидать Хозяина. Но Регулус теперь тоже относился к избранным. Хотя Долохов и одарил его усмешкой, которую, лишь закрыв глаза, можно было счесть примирительной. Но договорить они не успели. Как раз в этот момент, минуя всякие аппарационные и иные барьеры, на крыльце материализовался Тёмный Лорд, мгновенно уравняв своим величием всех слуг.

— Я вижу, все в сборе, — негромко произнёс Волдеморт, и его рабы почтительно замерли.

Казалось, этот тихий голос будет слышен на любом расстоянии и продолжит звучать в голове, даже если зажать уши. Прочие разговоры оборвались на полуслове. Точнее, на полувздохе. Среди оставшихся волшебников были те, что занимали в Магической Британии очень высокие посты и те, что являлись лучшими тёмными магами. Но всё это ровно ничего не значило перед магической властью Тома Марволо Реддла и слепящей, парализующей властью его магии. Не человек, а вселенная.

По крайней мере, такое ощущение возникло у оторопевшего Регулуса. Он и сам не ожидал, что настолько растеряется, но с тех пор, как он в последний раз видел Лорда, прошло довольно много времени, и перемены в Хозяине потрясли юного Блэка. Тёмный Лорд и прежде внушал подобострастие — для этого ему достаточно было одного слова, взгляда, жеста — словом, одного присутствия. Но теперь казалось, что это почтение внушает даже не человек, а иное высшее существо, недоступное пониманию простых смертных. Создание, не вполне относящееся к этому миру и плюющее на все мировые законы, начиная с общественного строя и кончая самой смертью.

Находясь под таким сильным впечатлением, все могли только слаженно кивнуть в ответ на приглашение Лорда перейти в более удобное для беседы место. Никому и в голову не пришло о чём-то спросить. Хотя все были заинтригованы и таинственным поводом собрания, и пёстрым составом присутствующих. А в особенности — огромной змеёй на плечах Хозяина, которая хищно щупала воздух раздвоенным языком, просовывая его меж острых и, без сомнения, ядовитых зубов.

Живая змея. Прежде такая экстравагантность не была в обычае у Тёмного Лорда, но... вкусы меняются. Лорд и сам всё более походил на змея, чем на человека. Безусловно, это был тот же маг, которого Регулус впервые увидел пару лет назад, но одновременно чувствовалось, что его всё сильнее преображают некие запредельные чары. Собственные или подаренные кровью Салазара Слизерина, который, говорят, сам был от крови василиска. Отгадать это было трудно, но змея была очень в тему.

Тем не менее, Регулус расслышал, как шедший впереди него Кэрроу почти испуганно шепнул Снейпу:

— Это ведь не новое наказание, нет?

Снейп, который был, как и все, умнее Амикуса, ничего не ответил на эту нелепицу, а Регулус едва не усмехнулся. Змея как наказание? Что за вздор?! Зачем величайшему чародею использовать змею — чтобы она кого-то искусала или сожрала заживо? Такая громадная тварь, разумеется, справится с человеком, но это же дикость!

Пока все отводили глаза или косились на плотоядную гадину, Тёмный Лорд опустился в кресло во главе стола, усадив справа от себя бледного от соседства с ядовитыми клыками Люциуса, а слева — разрумянившуюся от соседства с Хозяином Беллатрису. Рудольфус, переглянувшись со змеёй, поостерёгся занять законное место рядом с женой, и Лорд не стал его удерживать.

Амикус, которому выпало соседство с Нарциссой, немедленно обратился к Регулусу с просьбой поменяться местами. Якобы ему надо было срочно обсудить нечто крайне важное с Рабастаном. Регулус согласился — не потому, что поверил, а потому что видел, с какой презрительной и холодной насмешкой их предводитель созерцает всю эту мышиную возню. Регулус искренне не понимал, как им всем не стыдно? Белла и Цисси, и те держались лучше мужчин! Правда, Цисси стиснула под столом руку своего молодого супруга, так что у неё побелели пальцы, но она хотя бы не пыталась сползти под стол!

Регулус боялся змеи не больше, чем других неразумных тварей, и если чувствовал себя неуверенно, то лишь потому, что впервые оказался на собрании без масок. Но сильнее прочего всех без исключения волновало то, что намеревался сказать Хозяин. Едва он заговорил, все застыли и стали дышать тише.

— Наконец вы расселись, — улыбнулся без всякой улыбки Лорд, нежно поглаживая голову змеи, обвившей подлокотник его кресла.

Змея блаженно щурила медно-ледяные глаза, ничуть не смущаясь тем, что все продолжали её разглядывать: Беллатриса — с завистью, остальные — с омерзением или страхом. Змея, определённо, была полноправным членом собрания. Поважнее многих других. Создавалось ощущение, что Лорд говорит именно с ней, а все прочие просто присутствуют при этом.

— Как я полагаю, ни для кого уже не секрет, что непродолжительное время назад появилось некое пророчество, имеющее прямое отношение к нашему общему делу, — неторопливо прошелестел Лорд, почёсывая дёсны своей любимице. — Нарушить ход этого предсказания — дело первостепенной важности. И я считаю, что именно в таком составе вы добьётесь лучшего результата. Надеюсь, мои самые доверенные люди не разочаруют меня. Разочарование бывает крайне... горьким.

Его питомица зашипела, разверзнув пасть, но Хозяин даже не отдёрнул пальцы от её зубов. Видимо, змея была для него тоже чем-то, вроде руки. Находилась под Империо или... чёрт её знает. Регулусу эта тварь нравилась всё меньше, но он, как и остальные, был куда больше озадачен смыслом пророчества, которое на самом деле находилось под таким строжайшим секретом, что почти превратилось в миф. Даже здесь, в окружении всех возможных защитных чар, никто не осмеливался попросить, чтобы Лорд озвучил его. Но раз сам Хозяин сказал...

Он сказал — первостепенная важность. Он сказал — самые доверенные люди... Да, но что надо делать? Лорд ничего не пояснял, только рассматривал лица притихших слуг своими красноватыми змеиными глазами. Может, им и не полагалось знать больше? Может, уже пора было расходиться?

— Мой Лорд, смею ли я спросить... — Белла обмирала от собственной наглости, но желание обратиться к господину было сильнее. — Мой Лорд, в чём состояло пророчество, и что мы должны сделать?

— Очень верные вопросы, Беллатриса. Странно, что остальных это нисколько не интересует, — усмехнулся Лорд, и Белла порозовела от удовольствия. — Но ты чересчур любопытна. Даже я не знаю пророчество полностью, а тебе и этого будет много.

Белла побелела, как снег, и начала было бормотать какие-то извинения, но Лорд остановил её коротким жестом.

— Я сообщу вам лишь то необходимое, что понадобится для поисков, — пояснил он холодным и ясным голосом. — Задача проста, как никогда — недавно родились двое младенцев, которые должны быть доставлены ко мне. В любом состоянии, но лучше живыми. Их, разумеется, прячут, так что вам придётся подобрать ключ к каждому убежищу.

Регулусу казалось, что Тёмный Лорд не отводит взгляд именно от его лица, но это, наверное, ощущал каждый. Но неужели у всех также мучительно обмирало сердце? Регулус недоумевал, почему его внезапно охватил панический страх. Ведь Хозяин даже не сказал, зачем ему дети! Может, им уготовано стать могущественными волшебниками и его верными союзниками?

— Мой Лорд... Известно ли что-то ещё об этих младенцах? — Люциус Малфой нервно отбросил от лица свои платиновые волосы, взмокшие от духоты и волнения.

У них с женой всего несколько недель назад появился сын и, судя по тому, как вздрогнула Нарцисса, супруги испугались, как бы Лорд не затребовал первого попавшегося ребёнка.

Змея повернула голову к Люциусу синхронно с Лордом. Люциус вздрогнул и с заметным усилием заставил себя не отстраниться.

— Разумеется, мой дальновидный и расчётливый друг, — отозвался Лорд. — Иначе нам пришлось бы устроить банальное избиение младенцев, а в этом случае легко ошибиться. Начну с того, что нам понадобится ребёнок Поттеров... Полагаю, не стоит уточнять, кто это такие?

— Главные зачинщики в Ордене! — Долохов не сплюнул только потому, что говорил с Лордом. — Я бы с удовольствием добрался до них безо всяких пророчеств!

Снейп по соседству с Долоховым так вцепился в скатерть своими паучьими пальцами, словно уже душил кого-то из Поттеров. Тёмный Лорд позволил себе короткую понимающую улыбку — эта улыбка обещала смерть, как оскал змеи.

— В таком случае, вас порадует и вторая цель, — пообещал он, словно в предвкушении пира. — Ребёнок Лонгботтомов. Эта пара также хорошо вам знакома.

Регулус застыл. Прошло десять, двадцать, тридцать и ещё сколько-то секунд, прежде чем он снова начал дышать — натужно и хрипло, как человек, в последний момент вынырнувший с бесконечной тёмной глубины. Такой глубины, на которой нет ничего, кроме цепких и ледяных рук смерти, ни на миг не дающих забыть, что ты умираешь.

Наверное, в его глазах читался нешуточный ужас, потому что Цисси на секунду сжала под столом запястье кузена так же успокаивающе, как до этого держала за руку мужа. Очень вовремя. На секунду Регулусом овладело такое помрачение, что он хотел вскочить и убежать. Или накинуться на Лорда. И то, и другое стало бы фатальной ошибкой. К счастью, его реакция не так уж бросалась в глаза — все слегка перепугались, так как в это время Лорд пустил свою питомицу немного поползать по столу.

Змея описала круг почёта по скатерти и положила жуткую голову между рук Снейпа. Повезло — ничего не скажешь! Снейп, не столь выдержанный, как Люциус, с испугом отдёрнулся, вжавшись в спинку стула. Как будто и он лишь теперь заметил тварь длиной в несколько футов. Но ласковый голос Лорда обладал свойством мгновенно возвращать в реальность.

— Всё верно, Нагайна, — похвалил свою помощницу Волдеморт. — Именно этому слуге мы обязаны обретением пророчества.

До этого момента никто особенно не смотрел на Снейпа, но сейчас все взгляды пересеклись на нём. Теперь хотя бы стало понятно, что этот странноватый тип делал в обществе, до которого явно не дотягивал. У Северуса Снейпа и сейчас была немытая голова и бегающий взгляд, словно он собирался стащить пару серебряных ложек. Для Снейпа само присутствие здесь было головокружительным взлётом. Но, как Регулус запомнил по школе, успехам Снейпа не радовались даже свои. Вот и сейчас на лицах окружающих читались недоумение, зависть, ненависть, но только не желание одобрительно похлопать соратника по плечу.

Регулус и вовсе готов был его убить. Если б не Снейп, Тёмному Лорду не было бы дела до Алисы и её ребёнка. Должно быть, пророчество и впрямь обладало огромной важностью! Больше, чем кому-либо за этим столом, Регулусу хотелось, чтобы эту тайну узнал он сам. Узнал, и никогда не сказал бы Лорду. Даже, если б пришлось умереть вместе с этой тайной. И как такая мелкая сошка, как Снейп, могла добыть столь важные сведения?! Впрочем, Снейп обладал врождённым талантом вынюхивать и подслушивать...

— Но вот, в чём состоит затруднение, Северус: я не люблю оставаться обязанным, — вздохнул тем временем Лорд, рассматривая мертвенно бледного слугу, перед которым застыла его змея.

Снейп тоже застыл, и многие за столом замерли почти столь же неподвижно. Должно быть, им показалось, что сейчас и правда свершится казнь. Человек, знающий нечто важное для Хозяина, может быть убит как раз за это. Но если всех убивать, то кем же править? Почему-то все упорно считали Тёмного Лорда безумцем! Регулус так не считал — будь он безумцем, он не был бы Лордом.

— Говори, что ты хочешь, Северус, — мягко приказал Хозяин. — Любое желание. Только хорошенько подумай.

Над столом разлилась мёртвая тишина. Ни один из приближённых к Лорду волшебников не помнил, чтобы на кого-то обрушивалась такая награда. Лорд всегда жаловал лишь то, что сам считал нужным. И как вообще это понимать — любое желание? Вообще любое?! Стать правой рукой Лорда? Выгнать из дома Лестрейнджей и поселиться здесь самому? Немедленно убить Люциуса Малфоя? Ну, или Регулуса Блэка — по желанию... Впрочем, это было бы слишком мелко и глупо, а Снейп, насколько знал Регулус, был кто угодно, только не дурак.

Северус Снейп неуверенно поднялся с места, всё ещё держась за стол. Единственный из всех, он был в плаще Пожирателя, потому что ему больше нечего было надеть. Но единственный из всех, он оказался на этом собрании не потому, что на него надеялись, а потому, что в нём не ошиблись. В последний раз покосившись на Нагайну, счастливец отодвинул стул и направился к Лорду, хотя тот вовсе не просил его приближаться. Тем более, падать на колени.

Не то, чтобы это вовсе не было принято. Скорее, не к месту — в блестящей гостиной Лестрейнджей, за вполне светской, исключая змею, беседой. Но Снейп всегда был с причудами — он даже не преклонил колено, а простёрся ниц на ковре. Ничего при этом не говоря.

Всё оживились, а самые любопытные даже перегнулись через стол. Но Снейп то ли не решался подать голос, то ли вообще потерял сознание. Он молчал и не шевелился так долго, что заговорить был вынужден Лорд.

— Итак? — произнёс он, сузив алые, как тлеющие угли, глаза.

Никто уже не ждал, что Снейп откроет рот, но он всё-таки поднял лицо и произнёс так, будто повторял это в тысячный раз:

— Мой Лорд, я умоляю вас пощадить Лили Поттер.

Все остолбенели, а потом одновременно разразились возгласами — возмущёнными, недоумёнными и насмешливыми. Похоже, дикое пожелание привело в замешательство даже Тёмного Лорда. Но ни у кого не возникло и мысли о шутке. Разве что о помешательстве. В том, как Снейп уставился в глаза Хозяина, определённо было что-то безумное.

Пауза тянулась. Тёмный Лорд молчал. Снейп стоял на коленях — Нагайна, неслышно соскользнув со стола, подползла поближе и начала неспешно обвиваться вокруг него. А Регулусу снова захотелось сбежать. Он не забыл, что мечтал увидеть Снейпа мёртвым, но совершенно не жаждал смотреть на это. И поэтому смотрел, не отрываясь.

— Значит, ты просишь меня помиловать Лили Поттер, — голос Тёмного Лорда шелестел, как кожа змеи, скользящая по чёрной ткани плаща. — Не скрою, это неожиданное и неприятное для меня пожелание. Я бы предпочёл, чтоб меня окружали более разумные слуги. Более трезвомыслящие. Более... верные.

Лицо Снейпа было так бледно, словно он уже был мёртв. По крайней мере, без сознания. Казалось, ему не давали упасть только кольца оплетавшей тело змеи. Он не закрывал глаза и перестал моргать, подобно Нагайне, завершившей последний виток у него на шее. Быть может, именно эта покорность на грани то ли помрачения, то ли потери чувств, спасла ему жизнь.

— Что ж, я исполню твою просьбу, — с явным недовольством произнёс Тёмный Лорд. — Но это самая глупая из возможных просьб. И ты можешь не ждать нового шанса.

Лорд был раздосадован, Лорд был сердит и разочарован. Но Снейп, похоже, уловил только то, что ему не отказали, и в его глазах впервые появилось какое-то живое выражение. Он с усилием перевёл дыхание — видно, змея очень туго стянула кольца — и, наконец, обратил внимание на Нагайну. Самое время было забеспокоиться. Лорд неуловимым движением отозвал змею, она неохотно оставила жертву и свернулась кольцами у ног Хозяина. Снейп в замешательстве остался стоять на коленях, не смея пошевелиться.

— Убирайся, — бросил, не глядя на него, Волдеморт.

Снейп поскорее отполз, пока Хозяин не передумал, и выскользнул за дверь. Разыгранный им спектакль тут же вызвал шквальную дискуссию в рядах соратников, но у Регулуса так шумело в ушах от потрясения, что все голоса сливались в нестройный гул. Он боялся пропустить лишь слова Лорда, но Лорд опять принялся ласкать Нагайну и погрузился в раздумья.

— Парень рехнулся — как пить дать! — громче других проговорил Рабастан. — Как бы он не наделал тут у вас бед, Рудольфус!

— Кто-нибудь, проследите за ним, — коротко бросил Лорд, без сомнения слышавший всё и всех.

Наверняка, его беспокоило нечто большее, чем порча колючей изгороди, но Регулус с готовностью вскочил с места и бросился догонять Снейпа. Краем уха он слышал, как Барти Крауч обещает выспросить у отца, какие вылазки планирует Аврорат. Это дало бы шанс изловить Лонгботтомов... Но Регулус просто не мог дальше выносить всё это. Ему надо было выйти. Срочно. Чтоб не сойти с ума. И чтобы убить Снейпа. Что за этим последует, было уже не важно.

Сначала он метнулся к воротам. Снейп не мог так скоро добежать до аппарационного барьера, но дорога с дикими кустами по обочинам была пуста. В зарослях перекликались птицы, накрапывал дождь, и... ничего больше. Регулус свернул на полузаросшую тропу, идущую вокруг дома, и там несколько обленившихся садовых гномов недовольно заворчали на него из кустов. Пришлось шугнуть их, чтоб не подняли шум. Регулус вовсе не собирался подкрадываться — он только не хотел спугнуть кое-кого ещё.

Не спугнул. Но и не подкрался. Снейп нашёлся на каменной площадке, которая задумывалась как терраса с прелестным видом на море. Но вид заслоняли разросшиеся кусты, а наплывавшая с моря гроза была скорее пугающей, чем прелестной. Здесь Регулус невольно замедлил шаг. После того, что приключилось в гостиной, от Снейпа можно было ждать любых сюрпризов. Не исключено, что он тут рыдал или намеревался броситься со скалы — это было его личным делом. Но Регулус хотел кое-что выяснить, прежде чем судьба Снейпа станет ему окончательно безразлична. Однако, Снейп обладал слухом летучей мыши и уже обернулся с палочкой наготове. Он даже не выглядел удивлённым — значит, догадывался, что за ним кого-то пошлют. Но при этом на его лице не осталось ни следа смирения и безумия. И откровенничать он явно не собирался.

Регулус метнул Ступефай, опережая нападение. Снейп выставил магический заслон и глянул поверх его головы на дом. Убедившись, что противник всего один, он без лишних вопросов ударил Инсендио. Куст, под которым недавно прятались гномы, загорелся, но Регулус вовремя отскочил и пригнулся, сообразив, какое заклятие будет следующим. Он угадал, а вид на море сразу стал лучше: заросли за каменными перилами срезало, как по линейке.

Регулус ответил Бомбардой, после которой часть перил тоже перестала мешать виду. Снейп прикрылся щитовыми чарами и снова оглянулся на зашторенные окна особняка. Гостиная находилась с другой стороны дома, но грохот могли услышать и там.

— Спятил?! Здесь же Лорд! — предупредил он Регулуса.

— Плевать, — отозвался Регулус, продолжая без перерыва хлестать заклятиями.

Это горячечное заявление заставило его противника суеверно вздрогнуть, благодаря чему Экспелиармус с последующим Ступефаем наконец-то достигли цели. Не дав Снейпу подняться, Регулус схватил его за отвороты плаща и пару раз приложил головой о каменный парапет. Для прояснения сознания. Или для потери сознания — он ещё не решил. Гроза, наконец, добралась до них, и обрушилась со всей силой. Возможно, поэтому шум драки и вспышки заклятий не вызвали интереса у собравшихся в доме волшебников. Но вероятнее всего, им просто было не до того. С Беллатрисы сталось бы нарочно задёрнуть шторы, чтоб не тревожить дорогого гостя. Но после его ухода она как следует оттаскала бы за уши мальчишек, разоривших её прекрасный сад. Не исключено, что с применением Круциатуса. Беллатриса была и не на такое способна. Не говоря о Тёмном Лорде. Поэтому Снейп пьяно потряс головой и в очередной раз покосился на дом, а уж потом сфокусировал взгляд на Регулусе.

— У тебя сезонное обострение, Блэк? — спросил он, раз уж всё равно остался без палочки. — Какого дьявола тебе надо? Лучше отвали по хорошему.

«Блэк» прозвучало одновременно как оскорбление и как собирательное понятие. Как ни странно, это подействовало — над головой Регулуса качнулась призрачная люстра, и он немного ослабил хватку. Сириус, конечно, не ослабил бы — он не страдал неодолимой тягой к послушанию.

На какую-то секунду возникло замешательство. Оба не знали, как поступить, и совершенно не понимали друг друга. Ветер трепал их плащи и чёрные волосы, дождь стекал по искажённым ненавистью лицам. Наконец, Снейп усмехнулся — понимающе и вместе с тем презрительно — и Регулус мигом вспомнил про свою цель.

— Я тебе скажу, что мне надо, — ответил он, хорошенько встряхнув противника. — Но сперва ты поклянёшься, что сделаешь, как я скажу. Или я тебя убью, Снейп! Без всяких шуток.

Снейп, как и следовало ожидать, не пришёл в восторг от такого предложения, а разразился нецензурной бранью, отпихнул Регулуса ногой и, перекатившись, подобрал с земли свою палочку. Неспроста Сириус говорил, что Снейп — та ещё тварь. Да все это говорили! Правда, на родном факультете он старался вести себя тихо. Но школа осталась в прошлом.

Решив не испытывать судьбу, Регулус повторил Ступефай, и его врага опять отбросило к перилам. Которых больше не было. Снейп попытался уцепиться за них, но поймал только воздух и начал падать в море. Регулус чисто инстинктивно схватил его за рукав. Для кого-то другого сошла бы и магия, но со Снейпом всегда казалось, что он необъяснимым образом ускользнет. И Снейп действительно попытался. Застывшее на конце его палочки заклятие, не удержавшись, вырвалось на волю, и Регулус тут же понял, как сильно сглупил. У него не было ни времени, ни возможности увернуться от Авады, находясь в шатком равновесии между каменной площадкой и бездной. В следующую секунду вселенная распалась перед его глазами, внутри что-то оборвалось с короткой мучительной болью, и Регулус понял, что так и отправляются в иной мир.

Ведь всё, что можно ожидать, лежать осталось на столе — дезертир,

Закрыты окна, а снаружи реет вороньё — дезертир,

Накрытый копотью, свирепо смотрит новый день — дезертир,

Дымится зарево, сорвите лица, я живой — дезертир.

Е. Летов

Иной мир оказался маггловским, но сначала Регулус этого не понял. Сначала он вообще ничего не понял. Дождь и заброшенный сад исчезли, а вокруг сомкнулись стены маленькой, полутёмной и пыльной комнаты. После резкого перемещения в пространстве у Регулуса внутри всё дрожало, а ещё кружилась голова и подкашивались ноги.

— Ты всегда аппарируешь по частям, Снейп?! — прохрипел он, ища глазами, на что бы опереться.

Предметов мебели было немного, и заклинание Снейпа прицельно вышибло из-под гостя единственное кресло.

— Жалко, что ты добрался одним куском! — огрызнулся Снейп. — Но это легко исправить.

— Я здесь по приказу Лорда, — не поднимаясь с пола, Регулус обрушил ему на голову пару книжных полок.

Снейп отпрыгнул в сторону и на секунду опустил палочку, чтобы выяснить, что именно приказал Лорд — просить его, убить или преследовать? К счастью, именно в этот момент, а не секундой раньше, за спиной Регулуса отворилась дверь, и надтреснутый женский голос с облегчением произнес:

— А, это ты, Северус!

Регулус, пользуясь случаем, вскочил с потёртого ковра и оглянулся. Очень уж интересно было посмотреть, кто мог обрадоваться такому явлению. Мокрый, грязный и всклокоченный Снейп с перекошенным от злобы лицом как нельзя лучше соответствовал образу Пожирателя Смерти. Регулус догадывался, что и сам выглядит не лучше. Тем не менее, пожилая дама, показавшаяся из кухни, скользнула по нему довольно равнодушным взглядом. И то верно, чего ей было бояться — с волшебной палочкой в одной руке и огромной поварёшкой в другой?

— А я уж подумала, что твой отец разнюхал сюда дорогу! — сказала она Снейпу, взмахом палочки возвращая на стену книжные полки.

— Под Империо? Это вряд ли, — усмехнулся тот и левитировал кресло на прежнее место.

Работали они слаженно — видимо, дом стоял в сейсмически опасном районе, где мебель регулярно падала и ломалась.

— Давно бы разрешили Непростительные! Я бы горя не знала, — посетовала обитательница этого безумного дома, рассовывая по карманам волшебную палочку и устрашающих размеров половник.

Регулусу, который как бы перестал существовать, весь этот разговор казался набором тайных шифров.

— А это кто? — внезапно спросила пожилая волшебница, зыркнув на него недобрыми чёрными глазами.

По чести сказать, она была не пожилой волшебницей, а старой ведьмой — из тех, к кому не стоит заходить в гости. Тем более, без приглашения. Казалось бы, после того собрания, с которого только что вырвался Регулус, его уже ничто не могло обескуражить. Но Регулуса всё равно одолела тревога, словно он оказался в очень нехорошем месте.

— А это мой новый друг, — прошипел Северус Снейп, филигранно копируя интонации Тёмного Лорда. — Позвольте вам рекомендовать, матушка... А, впрочем, на кой чёрт он вам сдался?

Регулус побледнел от прилива слепящей ярости, но дело приведшее его сюда, было важнее фамильной чести. Честь потерпит, за неё он вступится в порядке очереди.

— Вроде этот выглядит чуть приличнее предыдущих. Почти то, что надо, — миссис Снейп нацелила свой длинный нос прямо на Регулуса, словно оценивая его по запаху. — Вы, юноша, не из Блэков ли будете?

— Конечно, он из Блэков, — её сын вернул на полки разлетевшиеся по ковру книги, потёр шею и без удивления глянул на запачкавшую пальцы кровь.

— Сириус? — по голосу хозяйки дома было понятно, что лучше быть трупом, чем носить это имя.

— Нет, я Регулус Блэк. Сириус Блэк — мой брат, мэм.

Регулус не вытерпел, не в том он был эмоциональном состоянии, чтобы сносить неспешный обмен любезностями. Но колдунья снова злобно на него глянула и обменялась непонятными усмешками с ненаглядным сыночком. Даже закашлялась, подавляя смех. Регулус так и не узнал, что позабавило обитателей этой халупы: его поспешное отречение от имени брата или то, что он назвал «мэм» почтенную даму, неторопливо вытирающую руки о повязанное на поясе полотенце.

— С вашего разрешения, мэм, я хотел бы обсудить с Северусом некоторые дела, касающиеся нашей работы, — объяснил он, продолжая крепко сжимать волшебную палочку.

Казалось, никто его не услышал.

— Младшенький! — презрительно фыркнула на него колдунья, — Прежде тебе светила бы только котомка бродячего волшебника! Но в память о школьной дружбе с твоей матерью разрешаю иногда сюда заходить.

Регулуса передёрнуло. Трудно было представить, что эта кикимора была ровесницей Вальбурги Блэк, да к тому же числилась у неё в подругах. В любом случае, мать даже с родной племянницей перестала знаться, когда та вышла за маггла.

— Как там, кстати, Вальбурга? — издевательски просипела колдунья. — Предупреди её, милый, что я как-нибудь забегу на чашечку чая. Глядишь, мы с ней скоро сравняемся. А то и перегоним кое в чём, — прибавила она, оглянувшись на сына.

Северус, никак не пытаясь прервать полубредовые излияния своей родительницы, уселся на продавленный диван и с усмешкой наблюдал за разыгравшейся сценой. Всё это становилось невыносимым.

— Хорошо, мэм, я передам матери, — холодно произнёс Регулус, невежливо перебив миссис Снейп на полуслове.

Он, разумеется, ничего не собирался передавать, но это к делу не отно... Тонувшие в радужках зрачки носатой колдуньи опять перехватили его взгляд, словно чиркнув по глазам бритвой. Регулус готов был поклясться, что ощутил дуновение какого-то колдовства. Но он ведь и не сомневался, что встретился с тёмной ведьмой?

— Передаст он! — миссис Снейп опять засмеялась, закашлялась и, махнув рукой, отправилась назад в кухню. — Поосторожней с ним, Северус, — прибавила она, прежде чем затворить дверь. — Он ненадёжен.

— Ещё как ненадёжен, мам! — отозвался Снейп, и это была последняя фраза, в которой он допустил хоть малейший оттенок человечности. «Так какого Салазара тебе надо, Блэк?» прозвучало в совершенно другой манере.

Регулус решил тоже поменять тон.

— Может, обойдёмся без фамильярности? А то я могу пренебречь гостеприимством, — предупредил он, вцепившись в потёртую спинку кресла, чтобы раньше времени не схватиться за палочку.

— Ошибочка, Блэк. Тебе здесь никто гостеприимства не оказывал, — резко возразил Снейп. — Ты незаконно проник в мой дом, и я ещё не решил, оставить ли тебя в живых после этого.

Он развалился на своём траченном молью диване с видом наследного принца и говорил с совершенно неколебимой уверенностью. Словно это кто-то другой ползал на брюхе у ног Тёмного Лорда и кого-то другого Регулус недавно стучал головой о пол. Впрочем, всё это было в обычаях Слизерина. А Снейп ещё в школе намекал при всяком удобном случае, что в его жилах течёт самая чистая кровь. Правда, никто не знал, что это за кровь. И никакие наследственные владения или счета в Гринготтсе не могли на это намекнуть. Но кто бы думал, что дела его семьи настолько плохи!

Столь грубый шов между мирами с головой выдавал половинчатое происхождение Снейпа. Но Регулус никак не мог отгадать, что за магический род оборвался на этой побочной ветви. До таких вещей, как правило, нелегко докопаться. Не все представители чистокровных семей выжигали дырки в фамильном дереве, но скандальные мезальянсы с магглами обычно замалчивались. Жаль — знание родовой истории очень помогло бы. Регулус настолько привык опираться на «Книгу чистокровных семей», что просто терялся, когда не мог проникнуть вглубь семейной истории дальше того, с кем вёл беседу.

Сколько он размышлял, столько и длилась пауза. Наконец, отчаявшись подобрать ключ к Снейпу, Регулус с усилием разжал сведённые судорогой пальцы и всё-таки сел в кресло, хотя засаленная обивка могла нанести урон его парадной мантии.

— Я сделаю вид, что не расслышал угрозу, — предупредил он спокойно. — Но только потому, что нахожусь в доме твоей матери... это ведь твоя мать?

Он надеялся всё-таки подобраться к нужной странице справочника природной знати, но Снейп лишь раздражённо скривился.

— А что, не похожа? — осведомился он, покручивая в руках волшебную палочку. — Ты об этом хотел поговорить со мной, Блэк? Тёмный Лорд заподозрил, что среди его слуг затесался грязнокровка? Не беспокойся, кровь моей матери почище, чем у твоей! Гордости у неё уж точно побольше.

Регулус рефлекторно вскинул палочку, удержавшись лишь в последний момент.

— Моя мать тут совершенно ни при чём, — отрезал он. — Ещё одно слово о ней...

— Ты так много обещаешь, Блэк, — отметил Снейп, задумчиво водя пальцем по нижней губе. — Но ничего не делаешь. Никак не возьму в толк, что тебя разозлило? Что моя матушка не целовала ноги Тёмному Лорду, чтобы он всюду подстилал мне соломку, так это правда. А на правду не обижаются.

— Что ты сказал? — спав с лица, переспросил Регулус, прежде чем сообразил, что не стоило переспрашивать.

— То, что и так все знают. Кроме тебя, как я вижу, — издевательски прищурился Снейп. — Очень странно — Люциус устраивает допрос за допросом, Рабастан помогает ему ногами и Круциатусом, а ты всё время трёшься при них и ни черта не замечаешь! И то, что кошелёк твоего папаши похудел, тоже случайность? — Снейп недоверчиво покачал головой. — А ты думал, тебе сохраняют чистоту рук за чистоту крови? Когда остальные давно по локоть в крови, — он демонстративно поднял свои бледные паучьи руки, и Регулуса передёрнуло.

Нет. Мать не могла! О нет, только не это! Регулус почувствовал, что сознание начало раздваиваться. С одной стороны, унизительно было прятаться за чужими спинами. С другой стороны, а что он хотел — заживо сжигать магглов?

Так вот, какой вывод сделали родители из его неосторожных откровений — что обычная работа для него слишком опасна! Не хотелось верить, что всё так и было, но внезапно в памяти Регулуса всплыли все странности, которые он не замечал. Или предпочитал не замечать. Разорванные газеты, и странное затишье в военных операциях, и спокойные нечастые задания Лорда, которые он выполнял в компании близких родственников — опытных и преданных слуг Хозяина. Регулус понимал, что такая тонкая работа может быть поручена лишь самым доверенным людям, но никак не ждал, что привилегия обернется позором. Если все знали об этом, то почему никто ему не сказал?! Не хватало только краснеть перед Снейпом! Но проклятая привычка чуть что заливаться румянцем опять его подвела.

— Поэтому я не буду тебе помогать. Ничего личного, Блэк, но я могу подниматься только по головам, — Снейп объяснил всё так ясно и лаконично, что мог бы идти в преподаватели вместо Пожирателей Смерти.

— А мне показалось, что деньги и связи тебе не помешают, — через силу усмехнулся Регулус, обведя жалкое подобие гостиной намеренно долгим взглядом.

— Что-то раньше ты не предлагал мне ничего такого, — в тон ему ухмыльнулся Снейп.

— Я и сейчас не предлагаю, — теперь Регулус внимательно смотрел глаза в глаза. — Только в том случае, если расскажешь мне о пророчестве.

Вот теперь Снейп действительно испугался. Только теперь. Но, конечно, не удивился. Секунда, и всякий намёк на эмоцию провалился куда-то на дно его глаз. На этот раз Регулус припомнил, что это за магия. Кузина Белла баловалась такими коварными штуками. Что ж, придётся перетерпеть и это — пророчество, вот что было действительно важно.

— Не смей заговаривать здесь о подобных вещах, Блэк. Ты вообще ни черта не понимаешь, — предупредил Снейп, указав волшебной палочкой на Регулуса.

— Муфлиато. А теперь ты растолкуешь мне, что к чему? — произнеся заклятие, Регулус тоже не опустил палочку, а направил её на собеседника.

— Нет.

Всё-таки, он убьёт Северуса Снейпа.

— Разве Тёмный Лорд приказал тебе убить меня? — недоверчиво спросил Северус.

Регулус мысленно выругался и зарекся смотреть ему в глаза.

— Тёмный Лорд велел приглядеть за тобой, — ответил он сдержанно.

— Вот как? Постелить тебе на кухне?

Надо понимать, это было мирным предложением проваливать, пока цел. Если бы мать не попросила за Регулуса, стал бы он за этот год таким же, как Снейп? Тот Снейп, который из года в год корпел над учебниками в общей гостиной их факультета, над которым вечно подтрунивал Сириус со своими дружками, тот Снейп, который бегал за Эванс и мечтал пробиться в старосты, просто не мог так себя вести! Но Регулус тоже закончил с отличием Слизерин, а значит умел двигаться к цели, несмотря ни на что.

— Мне так и передать Лорду? — уточнил он без промедления.

Снейп дёрнулся, но старательно изобразил улыбку.

— Решай сам. Но тогда и я передам ему кое-что.

— Лучше попроси его кое о чём. У тебя хорошо получается, — не сдержался Регулус.

Это прозвучало невежливо, но какая разница? Видимо, Снейп тоже решил обидеться позже, а пока просто смотрел и ждал продолжения.

— Попроси его не трогать Алису.

Вот он и решился. Теперь обратной дороги нет, разве что и впрямь убить Снейпа. И это ещё вопрос, кто кого убьёт. У Снейпа было такое лицо, словно он сейчас заставит Регулуса умолять на коленях. Снейп мог придумать и что-нибудь похлеще. Соглашаться или нет — вот вопрос?

— Зачем? — после паузы спросил Северус, покрепче сжав в руке волшебную палочку.

— А зачем ты просил за Лили Поттер?

— По старой дружбе, — пожал плечами Снейп. — Но я спросил не про твои возбужд... побуждения. Я имел в виду — зачем мне все блага мира, если меня убьют на месте?

— Тебя могли убить и за Лили.

— Вот именно.

Регулус на секунду прикусил губу.

— Ты хорошо подумал? — спросил он, восстановив дыхание.

Снейп хорошо подумал. И ещё раз хорошо подумал. За окном, на какой-то грязной маггловской улице почти стемнело, сквозь бледный свет фонаря слабо накрапывал дождь. Регулус пристально глядел на ползущие по грязному окну капли и крутил тяжёлые перстни на пальцах, стараясь, чтобы дрожь в руках была не слишком заметна.

— Нет. Он убьёт меня, — наконец, повторил Северус.

— Возможно. А я убью тебя точно, — поклялся Регулус, вставая с кресла.

Снейп едва не рассмеялся, глянув на него снизу вверх, словно сверху вниз.

— Уж лучше ты, — логично рассудил он. — Вызовешь на дуэль или я получу заклятие в спину при первом удобном случае? Ах да, ты же не участвуешь в рейдах!

— Надеюсь, Тёмный Лорд выберет Поттеров, — в сердцах бросил Регулус, направляясь к двери. — Желаю здравствовать твоей матушке.

— На черта ей твои пожелания? Она дольше полугода не протянет! — холодно оборвал его Снейп. — А Тёмный Лорд не будет никого выбирать. Он не допустит даже малейшего риска. Он убьёт одного ребёнка, а после убьёт другого.

Регулус обернулся, утратив самообладание.

— И ты так легко говоришь об этом?! После того, как сам передал Тёмному Лорду это чёртово пророчество?! — выкрикнул он, сжимая волшебную палочку, пока ещё опущенную вниз.

Снейп тоже поднялся на ноги.

— Да, я рассказал Лорду о том, что слышал, — признал он, медленно приближаясь. — Я так понимаю, ты за это едва меня не убил? Странно, Регулус. Я думал, мы служим одному делу.

Регулус уже не был в этом уверен после всего случившегося сегодня и всего, что происходило раньше. Но делиться со Снейпом было последним делом. Он так сосредоточился на дожде за окном, что пропустил мимо ушей фривольное обращение по имени, но перемену настроения уловил. Пора, пора было уходить — разговор становился слишком опасным. Кому-то из них, определённо, придётся убить другого. В глазах Снейпа по-прежнему ничего не читалось, но он так подозрительно вглядывался в гостя, что Регулус, наконец, не выдержал.

— Я служу только Тёмному Лорду. И, в отличие от тебя, ни разу не вызвал у него недовольства, — отрезал он. — Потому Тёмный Лорд и доверил мне эту... проверку. Правда, я до сих пор не понял, какому делу служишь ты. Должно быть, своему собственному — сводишь счёты с Поттером.

Снейп даже открыл рот от такого предположения.

— По-твоему, я способен солгать Тёмному Лорду?! По-твоему, ему можно солгать?! — окрысился он. — Не будь идиотом, Блэк! Ни одно предсказание не называет имя и адрес! Я знал только, что родители ребёнка должны трижды бросить вызов Хозяину. Остальное касалось непосредственно Тёмного Лорда. И он же определил судьбу детей, если ты заметил. Хочешь что-то изменить, отправляйся со своими претензиями не ко мне, а к нему! И отвечать за свои слова я буду только перед Лордом.

— Ты ещё пожалеешь, Снейп, — не слушая его, предупредил Регулус, уже отперев Аллохоморой входную дверь.

— Только после тебя.

Да. Наверное, после. Даже наверняка, если он не найдёт лучшего выхода. Но выход что-то не находился.

— Не понимаю, — задумчиво проговорил Блэк, притормозив на пороге. — Ты-то почему так спокоен? Думаешь, Тёмный Лорд превыше всего поставит твою просьбу, которую он назвал глупой? Думаешь, мать позволит убить младенца прежде себя? Ты сам сказал, что Хозяин не станет рисковать!

То что, произошло дальше, Регулус едва успел уловить глазом. Снейп оказался возле него за долю секунды — не иначе, как аппарировал через комнату. В следующий миг он ухватил Регулуса за плечи своими хищными пальцами и так резко припёр к косяку, что им на головы посыпалась штукатурка с притолоки.

— Да, я сам это сказал, — Снейп выдохнул это с такой злобой, что Регулуса передёрнуло. — Я узнал пророчество — сам. Я просил Лорда — сам. И умру я тоже сам. Когда решу, что пора. И ты разбирайся сам. Сделай хоть что-то сам, Регулус Блэк! Здесь у тебя нет братьев.

Регулус замешкался с ответом. Во-первых, у него вышибло дух от удара, во-вторых, он был шокирован сменой образа. Но, по крайней мере, ему ответили честно. В глазах Снейпа читались именно одиночество и полное отчаяние, о которых он говорил. Через мгновение Регулус всё же вспомнил, что у него есть язык и волшебная палочка, но в это время он уже летел на мостовую. Он немедленно обернулся, чудом устояв на ногах, но возвратиться было некуда. Регулус даже не успел рассмотреть, как выглядел дом, надёжно упрятанный под Фиделиус. Перед глазами возникла глухая кирпичная стена, и ничего больше. Очень символично. Теперь, когда Регулус знал дорогу сюда, он мог бы развеять морок, но... зачем? Всё как-то утратило смысл — и месть, и чувство самосохранения.

Регулус немного потоптался в свете единственного на всю улицу фонаря, пытаясь прийти в себя и восстановить дыхание. Как он и думал, вокруг простирались такие трущобы, какие не снились Блэкам даже в кошмарах. Но сейчас любое место было приятнее, чем дом на площади Гриммо с его собственной комнатой, оклеенной лживыми газетными вырезками, с головами домовиков над парадной лестницей и той слепящей, нависающей над головой люстрой. Безумие, безумие Блэков. Безумие чистокровных. О Мерлин, они все безумны! Все! И следуют за безумцем. Во тьму. А куда ещё может завести безумие? Это они выродки, а не все остальные. Они — жгущие врагов заживо, истребляющие младенцев, готовые перегрызть глотки друг другу. Люди без чувств и без совести. Даже без лиц. Не люди, а просто несущие смерть чудовища.

Алиса была права, права во всём, но когда же он стал таким? Он ведь совсем не хотел этого, он хотел совсем не этого... Не отдавая себе отчёта, куда идёт, Регулус побрел из крохотного пятна света в бескрайнюю темноту. Точнее, в густые сумерки дождливого вечера где-то на окраине чего-то. Видимо, на самом конце света. Конец света — вот такой он и есть. Света больше нет. Только бесконечный кирпичный лабиринт, редкие тени людей попадающиеся навстречу, липкая темнота и грязь, грязь, грязь.

И прямо в грудь себе, пиратов озадачив,

Он разрядил горячий пистолет...

Он был последний джентльмен удачи,—

Конец удачи — джентльменов нет!

В.С. Высоцкий

Регулус очнулся только через несколько кварталов, когда пришлось отпугнуть лёгким Ступефаем подкравшегося к нему воришку. Оказывается, он забрался в какие-то совсем уже ветхие развалины и сидел там, опустив голову на сцепленные руки — так долго, что, когда потёр лоб, ощутил под пальцами след фамильной печатки. Не многовато ли на нём стало печатей? Отчаяние было таким полным и абсолютным, что даже слёзы не шли — как после смерти. Регулус даже боялся вспоминать, что натворил сегодня.

Какого Салазара он попёрся к Снейпу? Не иначе, как в приступе семейного помешательства. На самом деле Блэки, если и сходили с ума, то к старости. Но он до старости не доживёт, так что беспокоиться было не о чем.

Мысль о яде уже не отпугивала. Вообще. Всё равно другого выхода не было. Правда, и это трудно было назвать выходом. Разве что бегством. Ни Алису, ни сына его самоубийство не спасало. Оно спасало только самого Регулуса. От того дня, когда до Лонгботтомов доберётся Лорд.

Или от того момента, когда он сам узнает, сколько магглов, магглорождённых и предателей крови было истреблено за минувшие месяцы.

Или от той пытки, которой подвергнет его Хозяин после очередного доноса, преподнесённого Снейпом. Плевать — пусть Снейп поднимется ещё на одну ступеньку. То есть, голову. Не он, так другие. А Снейп, как ни крути, отлично соображает. Снейп тоже был прав. Во всём.

Не прав во всём был только Регулус. Действительно, просить Тёмного Лорда за Алису было бессмысленно. А ведь в порыве отчаяния он даже хотел пойти к Хозяину сам. Пусть и с пустыми руками, без пророчества в кармане. И без всякой надежды. Всё, что он мог — признаться, что ребёнок не Лонгботтома, а его, а он никогда не бросал Лорду никаких вызовов... Но всё это казалось теперь верхом наивности. Хозяин не поверит. И не пойдёт на риск. Хозяин может и его убить — на всякий случай.

А Хозяина убить невозможно. Даже теоретически. Регулус знал это, как никто другой. Он ведь подробно расспросил Кикимера о подземном озере. А потом, безмерно заинтригованный, перерыл всю домашнюю библиотеку и вытряс душу из каждого говорящего портрета в доме на площади Гриммо. Быть отпрыском древнейшего рода иногда очень полезно — тебе переходят по наследству такие тайны, от которых захватывает дух. Или волосы встают дыбом на голове.

— Крестраж, — глухо пробормотал Регулус, осторожно пробуя на вкус темнейшую магию.

Какую загадку таило в себе пророчество, и были ли эти две загадки связаны между собой, он не знал. Но не сомневался, что о крестраже нельзя говорить вслух. Никогда и ни с кем. Даже с собственной тенью. Даже на окраине маггловского мира. Уши есть везде, где есть стены, и Регулус по старой привычке зажал себе рот ладонью. О, он уже знал, знал, знал, как поступить. Но в этом случае пришлось бы кому-то доверить самую ужасную тайну самого тёмного волшебника. А кому можно доверить такую тайну? Он и себе-то не доверял!

И, конечно, трусил. Бедняга Кикимер уж очень страшно описывал те муки, которые перенес на заколдованном островке. А без этих мук никак нельзя было забрать крестраж. Не заберёшь — не уничтожишь, а не уничтожишь — Тёмный Лорд останется бессмертным. О, если бы только похитить крестраж — тайно, чтобы Лорд не узнал! Чтобы он продолжал считать себя неуязвимым и подвернулся под заклятие какого-нибудь аврора. Мечты, мечты!

Регулус всё сильнее сжимал правой рукой предплечье левой, словно пытался заткнуть Метке глаза и уши. И снова задавал себе мучительный, тревожный вопрос — считать ли такие планы вызовом Тёмному Лорду? Одно было ясно, как день — если Тёмный Лорд прознает о его замыслах, то... только бы успеть отравиться. Но яд у него теперь всегда был с собой. В той самой печатке. Ещё одна семейная тайна. Но такой тайной, как крестраж Тёмного Лорда, не мог похвастаться ещё ни один Блэк.

Что же ему делать? К кому пойти со всем этим?

Регулус обдумывал ситуацию не меньше тысячи раз. И почти всё рассчитал. С надёжным напарником вполне можно было выбраться живыми из той пещеры. Регулус мог бы захватить с собой воду, чтобы не пить из мёртвого озера. И попросить заранее связать себя, раз охраняющие крестраж чары доводят до помешательства... Но кого он мог попросить о такой услуге? У него не только братьев не было — вообще никого!

То есть, брат-то имелся, но даже если б он поверил и согласился, глупо было рисковать вдвоём. Если кто и должен был наследовать семейную честь и что там ещё осталось, так это Сириус. По той же причине не имело смысла брать с собой Алису. Хорошенький способ её спасти — потащить в самое жуткое на земле место, чтоб их малыш остался и без отца, и без матери! Обратиться к кому-нибудь из авроров или из Ордена? Но ему ли было не знать, скольких волшебников тайно завербовал Лорд! Да и кто в здравом уме последует за Пожирателем Смерти в набитую упырями пещеру? Другой Пожиратель Смерти?

Было бы здорово! Со своими проще договориться, и они лучше разбираются в тёмной магии... Но что им наврать? Что это поручение Тёмного Лорда? Допустим. А что потом — опять же убить на выходе?

Убить, убить, убить...

У Регулуса уже оскомина образовалась на языке — так часто он проговаривал про себя это слово. Но даже при таком условии ничего не сходилось. Слишком рискованно было накладывать Империо на своего спутника. А без Империо любой идиот догадается обо всём, едва Регулус начнёт заговариваться, напившись из заколдованного сосуда с крестражем.

Ох, ведь ему придётся оттуда пить...

Нет, ему нужен был рядом кто-то надёжный. А кому среди товарищей по Метке он мог довериться? Снейпу, что ли? У Снейпа, конечно, была сходная проблема, но он намеревался ждать милости от Лорда или наложить на себя руки. Но только не предать Хозяина. И Снейпа нелегко было обмануть. Хотя он подошёл бы. Снейп был достаточно ловок, и они с Регулусом неплохо дополняли друг друга в том туманном лесу за маггловской больницей. На Снейпа можно было положиться. Если бы ему можно было доверять. Но доверять Снейпу было нельзя по определению.

И Люциусу — он даже по приказу Лорда не захочет лезть к упырям и попробует отвертеться.

И Белле — она готова хоть спать с упырями, только бы угодить Хозяину!

Что же все такие неудачные, в самом деле?! Не с кем украсть крестраж!

С другой стороны — и об этом Регулусу меньше всего хотелось думать — ему незачем было возвращаться из той пещеры живым.

Куда бежать-то — с крестражем и с Меткой на руке?! Уж лучше было сгинуть на месте, и... концы в воду. Пока Лорд не опередил упырей. Но и упыри совсем не улыбались Регулусу. Мокрые полуразложившиеся руки, которые станут хватать его за одежду, и забираться под одежду, и тянуть в ледяную бездонную глубину — всё это заранее нагоняло паралич. Потому-то он и медлил идти в пещеру. И ещё потому, что по-прежнему не знал, кто вместо него спрячет и уничтожит крестраж Тёмного Лорда.

Кто-то без Метки. Но с сильными магическими способностями. И при этом без всякого здравого смысла. Кто-то, кому он мог бы безоговорочно доверить страшную тайну. А также жизнь, смерть, честь и победу над Тёмным Лордом.

С холодеющим сердцем Регулус всё больше уверялся в том, что умерщвление крестража было необходимо для победы над Лордом. Кажется, он уже хотел, чтоб Хозяина победили. Мог ли он в таком случае считать, что у него всё ещё есть Хозяин? А как же иначе! Рабство кончалось только со смертью. Но не это было главным — главным было то, что его самоубийство больше не выглядело, как бессмысленное бегство, а давало шанс. Не Регулусу, конечно же, но кому-нибудь. Возможно, его сыну, которого по непонятным причинам так боялся самый опасный и могущественный волшебник. А, стало быть, крестраж было необходимо убить. И умереть тоже было необходимо. А раз так, то какие могли быть сомнения и вопросы?

Поступать, как надо, Регулус умел и любил, и ему сразу стало спокойно.

* * *

Через три недели он лежал на своей постели в плаще Пожирателя Смерти и смотрел в потолок. Метка часа два горела, как свежее клеймо, но теперь боль начала медленно утихать. Это было первое приглашение Лорда после собрания в Лестрейндж-холле, и первый раз, когда Регулус не аппарировал, едва ощутив призыв. Просто не смог себя заставить.

Должно быть, Тёмному Лорду временно стало не до него, но такое поведение не могло остаться безнаказанным. Можно ли было считать прямое неповиновение вторым вызовом Лорду, это ещё вопрос, но в том, что дезертирство каралось пыточной смертью, Регулус нисколько не сомневался. Даже если Снейп до сих пор не передал Хозяину их разговор, Лорд спросит с него по всей строгости просто за отказ подчиниться. За прошедшие дни Регулус избавился от последних иллюзий, но, главное, он нашёл решение основной проблемы! Буквально только что, мучаясь от адской боли в руке. Из всего это следовал только один вывод — что ему пора в путь и надо поторопиться. А то разменяет свою жизнь по дешёвке. Оставалось сделать совсем немного. Регулус заранее всё продумал — ещё в школе он привык тщательно и заблаговременно подготавливать все задания. Поэтому в большинстве случаев у него всё получалось. Три, два, один...

Он откинул балдахин и рывком поднялся с кровати. Подошёл к столу, отыскал чистый пергамент, изложил на нём всё, что имел сказать Волдеморту, и вывел внизу чёткую монограмму «Р.А.Б.». Регулус Арктурус Блэк. И никак иначе. Никаких номеров и кличек.

С запиской в руке Регулус направился в гостиную. Столкнуться с родными он не боялся, потому что был вечер воскресенья — как и в тот день, с которого всё началось. Война войной, а выходы в свет никто не отменял. Регулус был разово освобождён от этой обязанности только потому, что его призвал Лорд. Призвал, а он не отозвался. Но об этом родителям знать не следовало. Чем искренней они будут верить в его преданность Лорду, тем безопаснее для них. Пускай себе думают, что младший сын просто... где-то. Как и старший. А род уж как-нибудь продолжит Сириус.

Бросив последний взгляд на гобелен с истончившимся книзу семейным древом, Регулус выудил из недр тёмного шкафа серебряный медальон на длинной цепочке, более-менее похожий на тот, который ему предстояло украсть в пещере. Правда, вещь из пещеры уже не являлась ни медальоном, ни вообще вещью, но в эти нюансы Регулус предпочитал не углубляться, чтобы не растерять решимость.

На ходу запихивая под крышку медальона свою предсмертную записку, он спустился на первый этаж и сбежал по крутой лесенке в кухню. Домовик Кикимер, как всегда, что-то напевавший и стряпавший, мгновенно встрепенулся, но Регулус махнул ему рукой, чтоб не беспокоился. Сам снял с полки стакан, сам открыл змееголовый кран над раковиной, налил воды и выпил. Потом ещё раз. И ещё раз.

Кикимер мелко затрясся и выронил скалку. Что ж он за домовик, если молодой хозяин, пожелав напиться, хлещет из-под крана сырую воду?! Кикимер метнулся влево, потом вправо, потом к раковине с такой скоростью, что в кухне образовалось сразу несколько облачков из оседающей на пол муки.

— Хозяин Регулус...

Свежая родниковая вода в серебряном графине дрожала мелкой рябью, а серебряный бокал тонко звенел о серебряный поднос — так тряслись руки у бедного эльфа.

— Кикимер может добавить лимон или мяту... — запинаясь, предложил домовик. — Есть ещё свежие соки. Есть чай... Кофе... Какао... — эльф уже чуть не плакал. — Красное вино, белое вино, розовое вино...

— Ничего не надо — я напился, — успокоил его Регулус, чувствуя, что восьмой стакан уже не потянет.

Если после этого хоть какая-то магия заставит его испытать жажду, то залить колдовскую воду будет просто некуда. Хорошо, если он осилит хотя бы сосуд с крестражем. Главное — не потерять рассудок раньше времени... Ох.

Регулус вытер рот рукавом, чем вызвал повторный шок у домовика, уже приготовившего крахмальную салфетку. Несчастный Кикимер испуганно заглянул в мрачное лицо хозяина и поспешно бросился подбирать скалку.

— Даже не думай, — сурово предупредил его Регулус, начиная расстёгивать на себе плащ.

Кикимер с сожалением остановил скалку у самого лба, но послушно вернулся к готовке, то и дело утирая глаза уголком полотенца, чтобы тесто не загорчило от слёз.

— Поди лучше сюда, — сказал Регулус и кинул ему плащ.

Кикимер отшатнулся, как от чумы, на секунду остолбенел, но потом поспешно подобрал плащ с пола.

— Сожги это и сейчас же возвращайся, — распорядился молодой хозяин.

Эльф в ужасе выкатил глаза и разинул рот. До этого он осторожно держал хозяйскую вещь на вытянутых руках, но теперь судорожно прижал её к груди. Там, где плаща касались перепачканные в муке пальцы домовика, ткань из чёрной становилась белой.

— Это приказ, — вздохнул Регулус, и несчастный эльф, рыдая, кинулся выполнять поручение.

Когда он возвратился, продолжая вытирать слёзы подолом полотенца, в которое был одет, молодой хозяин уже ждал его в дверях.

— Почему ты не хочешь на свободу, Кикимер? — спросил он в полголоса. — Неужели тебе никогда не хотелось плюнуть на всё и вырваться отсюда?

Кикимер опять затрясся.

— Нет! Кикимер хочет остаться с хозяином Регулусом, — прошептал он в отчаянии. — Что бы ни решил хозяин, Кикимер останется. Кикимер служит только семье Блэк...

— А если хозяин Регулус больше не служит семье Блэк? — Регулус устало присел на корточки, вернее сполз по косяку. — Пойми, я пытаюсь дать тебе выбор.

По лицу эльфа градом покатились крупные слёзы.

— Кикимеру не нужен выбор... Кикимер не сможет выбрать... Кикимер сумеет лучше помочь, если будет, как прежде, связан с хозяином. Только пусть хозяин больше не даёт одежду Кикимеру, Кикимер не сможет, Кикимер не выдержит свободы...

Регулус знал, что тоже не выдержит. Для настоящих рабов свобода — смертельный яд.

— Хорошо, — тихо сказал он эльфу. — Хозяин больше не будет давать Кикимеру одежду. Но мне нужен друг, а не слуга, понимаешь?

— Кикимер будет другом, если хозяин прикажет, — испуганно прошептал домовик, боясь, как бы в него опять не кинули каким-нибудь предметом гардероба.

Он ждал, что хозяин ещё что-нибудь скажет. Но хозяин не говорил. Сидел на пороге кухни и молчал, глядя перед собой. Тогда Кикимер тоже присел на порог и стал смотреть в пространство. Пироги уже начали подгорать, но друзья ведь не сокрушаются о таких мелочах?

— Я собираюсь бросить вызов Тёмному Лорду. Уже третий по счёту, — наконец, медленно произнёс Регулус. — Я хочу найти ту пещеру на берегу. Будь ты свободен, что бы ты сказал на это, Кикимер? Ты пошёл бы со мной?

Кикимер молчал ещё дольше, обхватив руками голову и качаясь из стороны в сторону. Но даже у эльфов когда-то заканчиваются слёзы.

— Кикимер весь путь отговаривал бы хозяина. Но Кикимер не бросил бы его одного, — наконец, проговорил эльф.

Регулус с облегчением улыбнулся — один настоящий друг у него всё же остался. Значит, всё получится.

И всё получилось.

Хотя Кикимер действительно отговаривал его весь путь. Туда. Обратно эльф вернулся уже один. Потому что так приказал хозяин. Хозяин запретил спасать его, что бы ни происходило на острове. Хозяин велел спрятать и уничтожить серебряный медальон Тёмного Лорда. Хозяин распорядился молчать обо всём. И Кикимер молчал, как бы его ни расспрашивали старший хозяин и хозяйка. И даже Тёмный Лорд. Ведь хозяин Регулус был ещё и другом. Единственным. Которого Кикимер никогда не оставил бы, будь на то его воля.

С тех пор Кикимер совсем прекратил петь и начал быстро стариться. Но до этого уже совсем, совсем никому не было дела. Ведь Кикимер был просто мелким рабом. А у мелких рабов не бывает больших тайн. Мелкий раб не может держать в руках жизнь самого страшного волшебника. Мелкий раб никогда и ничего не решает. У него нет своих мыслей и своей совести — он только слушается хозяина, и этим живёт.

А иначе какой из него раб?

Конец