И грянул гром (джен)

Капли дождя стучат по окнам Хогвартс-экспресса. В купе стоит какое-то умиротворение. Гарри не отрывает взгляда от мрачной природы: серое небо безжалостно льет дождь на людей, будто хочет смыть все те страдания, что обрушились на Землю. И Гарри почти надеется, что этим дождем можно смыть боль. Но эта надежда — всего лишь иллюзия.

«Сириус... Прости меня, крестный», — мысли Поттера вновь вернулись к единственному близкому человеку, которого больше не было. Почему все так? Почему все происходит именно с ним? И дело даже не в избранности и не в пророчестве. Попадать в переделки — это не предназначение Избранного! Гарри сжал зубы в бессильной ярости на самого себя.

— Какой же я идиот, — тихо прошептал он, прижимаясь лбом к стеклу. Сейчас он был рад тому, что Рон и Гермиона ушли в вагон старост, как и проливному унылому дождю. Тусклая лампочка в купе мигнула пару раз и потухла. Гарри даже не обратил на это внимание. Перебои в магии и в электричестве — обычное явление после объявления Темным Лордом о начале войны. Пусть это было не громкое заявление, но судя по тому, сколько нападений совершено, Гарри понимал: война началась. От этого становилось страшно. Страшно не за себя — за тех детей, которые обязательно попадут в эту никому не нужную войну.

Из раздумий вывел скрежет открывающейся двери. Гарри резко повернул голову на звук, машинально доставая палочку.

— Привет, Гарри Поттер, — раздался задумчивый девичий голос. Гарри облегченно вздохнул. «Луна. Это всего лишь Луна».

— Привет, Луна, — натянуто улыбнулся Гарри.

— Вокруг исчезает магия. Мозгошмыгов это волнует, — задумчиво произнесла она. Ее платиновые волосы тускло светились в темноте.

— Да, — не совсем к месту заметил Поттер и, тяжело вздохнув, опустился обратно на сиденье, задаваясь вопросом, когда это успел подскочить.

— Тут магии много... Можно, я с тобой посижу? — спросила Луна. Гарри почти ее не слышал. Он просто кивнул головой, вновь погружаясь в свои нерадостные размышления. Вообще, за все лето у Дурслей Гарри понял, что тишина — это замечательно. Одиночество еще лучше: тебя никто не трогает. Он даже отказался от поездки в Нору ради такого блаженства. Только порой мыслей становилось так много, что хотелось разбежаться и стукнуться головой о стену. Но нельзя было сдаваться. Профессор Люпин сказал когда-то: «родители отдали свои жизни ради тебя не для того, чтобы ты подвергал себя риску!». А теперь к ним присоединился еще и Сириус.

Зеленые глаза за стеклами очков чуть сузились и заблестели, но Гарри знал, что слезы не потекут — их уже не осталось. Он оплакал своего крестного. «Хватит!», — жестко сказал себе Поттер и прикрыл глаза. Мирный стук колес навивал сонливость, но Гарри не мог спать. Просто не мог. Как только он проваливался в сон — моментально попадал в голову Темного Лорда.

«Темный Лорд... Когда именно я перестал называть его по имени? И почему?», — пришла в голову неожиданная мысль. Чуть приоткрыв глаза, Поттер посмотрел вдаль. Дождь колотил по стеклу. Это стук был едва слышен, но почему-то именно сейчас так важен для Гарри.

— Почему?

Гарри резко подпрыгнул. Он уже и забыл, что в купе с ним сидит Луна.

— Что? — переспросил он хриплым голосом.

— Почему стук дождя важен для тебя? — снова повторила Лавгуд, смотря на него странно-задумчивым взглядом. Гарри откашлялся. Сколько они сидели в молчании? Час? Два?

— Я не знаю, — тихо ответил он и снова посмотрел в окно.

— А я всегда думала, что дождь — это слезы нашего мира, — простодушно сказала Луна. Гарри перевел на нее взгляд. — Когда в мире происходит что-то плохое, мир оплакивает нашу боль. Ты не замечал? Капли дождя немного соленые, будто слезы.

В купе снова наступила тишина. Лампочка все еще не горела, поэтому Гарри видел лишь сверкающие, мечтательные глаза и платиновые волосы. Больше никто не нарушил тишину. Каждый думал о своем.

* * *

Поезд начал замедлять свой ход. Гарри оторвал взгляд от капли дождя, которая легко скользила по стеклу. Занятие было увлекательным. Мысли из головы в миг вылетели, и больше не хотелось думать ни о своей дурости, ни о том, что Дамблдор...

«Не думать, я сказал!» — мысленно рявкнул на себя Поттер.

— Гарри, ты идешь? Я хочу успеть попробовать пудинг.

— Да-да, Луна. Я иду. — Бросив последний взгляд на стекающую каплю, тот вышел вслед за Лавгуд.

Ученики толкались, пихались, громко разговаривали, стараясь протолкнуться к выходу. Все ждали ужина. Гарри была безразлична еда. Он давно потерял аппетит. Дурсли давали ему иногда поесть, и этого было достаточно, чтобы не умереть с голоду, но на самом деле есть он не хотел. Не сейчас, когда вокруг умирают люди, по его — Гарри — вине. Это он должен стоять перед Темным Лордом, это он должен защищать людей! Он должен искупить свою вину.

— Гарри? — кто-то схватил его за руку. Поттер дернулся и резко повернул голову. Оказалось, он уже давно сидел в карете. Рядом Рон, Гермиона, Луна и Невилл. Грейнджер осторожно заглянула другу в глаза.

— Что с тобой? — в голосе было столько заботы, что становилось тошно. Он не достоин ее! Он ничего не может сделать. Он — бесполезная кучка мусора.

«Я сломлен, я разбит, но тебе я этого никогда не скажу».

— Все хорошо, Гермиона. Просто задумался, — тихо ответил Гарри и слабо улыбнулся. По недоверчивым лицам друзей, он понял, что ему не поверили. Лишь Луна сидела все с таким же задумчивым выражением лица. Гарри невольно улыбнулся. Она была забавной, но очень странной.

Распределение, праздничный ужин, речь директора — все прошло как-то размыто, будто в тумане. Мысли вернулись. Гарри чувствовал, что голова просто разрывается от них. «Директор... Почему в Отделе Тайн в ту ночь не было охраны? Почему он, Верховный чародей Визенгамота, позволил мне учувствовать в Турнире? Он же мог просто запретить...»

Еда казалась чем-то отвратительным. От запаха мутило. И если бы только можно было уйти, Гарри бы ушел. И пусть его ждет еще одна ночь, полная кошмар, зато в голове не будет мыслей. Мыслей предателя. Он знал — нельзя сомневаться в директоре. Если он начнет сомневаться — они проиграли.

— Гарри, ты идешь? — в голову просочился голос Рона. Гарри машинально кивнул, встал и пошел за другом. Это все было по инерции. Он не видел куда идет. Главное — идти. Главное — никаких мыслей. Около входа в большой зал Поттер с кем-то столкнулся, но даже не поднял головы. Он просто не хотел ничего видеть.

— Извините, — машинально говорит он и не видит, как вытягиваются лица окружающих. Не видит, как Драко Малфой удивленно смотрит ему в след и как в его глазах недоумение заменяется легкой надеждой.

* * *

— Ты извинился перед Малфоем! — крикнул Рон, как только они вошли в комнату для мальчиков. Гарри даже вздрогнул от такой резкой реакции.

— Когда? — почти безразлично поинтересовался он, залезая под одеяло. Настроение было тусклым. Точнее, его почти не было. Гарри впервые столкнулся с таким. Не было ни злости, ни грусти, ни тоски... Просто безразличие. Впереди его ждет ночь, полная кошмаров. Нужно научиться не реагировать на каждого убитого ребенка. Перестать кричать, когда в них летит луч зеленого цвета...

— Ты издеваешься? — лицо лучшего друга стало отвратительного красного оттенка. Гарри удивленно посмотрел на него. Он просто не помнил, когда извинился и перед кем. Рон резко закрыл полог.

Пожав плечами, Поттер поступил так же, предварительно наложив на полог заглушающие чары. На всякий случай. «Как там говорил Снейп? Очистить сознание? Ни мыслей, ни эмоции? Предположим, эмоций у меня и так уже нет. Но что делать с мыслями?» — думал Гарри, пытаясь сосредоточиться.

Но мысли-то как раз ни за что не хотели исчезать. Перед глазами мелькали картинки из прошлого. Вот он перед Квирреллом. Почему Дамблдор поставил такие ловушки, что даже первогодка смог их пройти? И главное, будто нарочно подобрал каждому из них. Гермиона знала Зелья и Травологию, Рон — шахматы, а Гарри — ловец, ему проще простого поймать какой-то ключик на старой метле. А ведь директор мог просто хранить философский камень у себя в кабинете! Мог же! Да туда никто попасть просто так не сможет, если Дамблдор этого не захочет.

Картинка меняется. Гарри стоит перед василиском. И тут тоже множество вопросов! Как трое второкурсников догадались расспросить привидение, а профессора — лучшие маги — нет? А может они с самого начала все это знали?

— Хватит, Поттер. Тебе пора спать. Перестань думать, — тихо прошептал себе Гарри и закрыл глаза. Сон пришел почти моментально. Точнее не сон, а мысли и образы доброго Том. Гарри мысленно фыркнул. Добрый? Это Темный Лорд-то добрый?

— Доброй ночи, мои слуги, — прошелестело в ночи. Гарри стоял перед толпой Пожирателей Смерти. Каждый ему кланялся, но боялся заглянуть в глаза. Почувствовав отвращение, Гарри скривился.

— Осталось совсем недолго... Скоро этот мир падет к моим ногам, и Гарри Поттер будет просить меня убить его! — Поттер рассмеялся высоким, холодным смехом. Пожиратели подхватили этот смех. И Гарри, нет — Волдеморт — почувствовал жуткое презрение к этому жалкому отродью. «Как же мне надоела эта война...» — и Гарри не знал, его это мысли или Тома Риддла.

— Сегодня мы уничтожим жалкую деревню магглов! Это только маленький шажок на пути к величию! На пути к завоеванию всего мира! В мире должны править маги! — разносился холодный голос по поляне. Гарри чувствовал, как каждый человек рядом боится его. Как с ним не согласны, но из-за страха не осмелятся спорить. И это вызывало ярость. Хотелось убить, уничтожить, вырвать правду вместе с языком!

Он первым поднял палочку. Он первым пустил заклинание. И началась битва. Поттер видел, как умирают люди, как они мучаются, и ему казалось, что он отдает всю свою боль им. Боль предательства, одиночества, ненависти...

Гарри резко открыл глаза. Пот струился по лицу, и в комнате, казалось, было невероятно душно. «Кошмар. Очередной кошмар...» — с тоской подумал он. На часах было пять утра, но спать уже не хотелось. Новые мысли заполнили голову. В этот раз он чувствовал все то же, что и Том. И ему было...жаль. Да, жаль Волдеморта. От простой жизни не чувствуешь столько боли. От простой судьбы нет столько одиночества и ненависти. Быть может, можно все исправить?

«Нет!» — жестко прервал себя Гарри. — «Он убил слишком много людей. Это невозможно искупить».

Но это можно было понять. И он — Гарри — понимал Темного Лорда. Гарри чувствовал, что с каждым годом они становились все более похожими. С каждым днем связь между ними крепчала. И Поттер боялся, что станет таким же... Боялся чувствовать ту жгучую боль, которую чувствует Волдеморт. В груди что-то тревожно сжалось.

«Я не дам боли захватить мой разум...» — мысленно пообещал себе Гарри.

— Дом — моя крепость!

— Но крепость может обрушиться

и раздавить тебя камнями!

Глава 1

Если ночь и утро были неудачными, то день точно будет кошмарным. Гарри сидел за завтраком и чувствовал, что его снова начинает мутить от запаха еды. Рон с ним так и не разговаривал, Гермиона с недоумением поглядывала то на одного, то на другого. А Поттеру было всё равно. Сегодня ночью он открыл для себя еще одну сторону самого себя. Это выбивало из колеи, заставляло задуматься над всей своей жизнью. Так ли много Гарри знает о Темном Лорде? А много ли Гарри знает о директоре? А о своей семье? Чем они занимались в ордене? Почему Сириус пошел против своей семьи? Он ушел от родных, когда попал сюда, в Хогвартс.

Когда голова уже разболелась от ненужных вопросов, а желудок неприятно сжался, Гарри схватил сумку//кажется, портфелей у них не было// и практически побежал к выходу. Он не слышал, как Гермиона удивленно окликнула его. Ему нужно было побыть одному. Одиночество... Как же он скучал по тому времени, когда был совсем один в доме Дурслей.

Гарри бежал, сам не зная куда. Главным было найти тихое место, освободиться от мыслей. Наконец, он выбежал в пустынный коридор. Лишь его тяжелое дыхание нарушало тишину. Опустившись на подоконник, Гарри прикрыл глаза. Шрам неприятно кольнуло, и возникло ощущение сильной боли в груди. «Успокойся, Том. Не надо. Не позволяй боли манипулировать тобой!» — мысленно закричал он, сжимая губы в тонкую полоску. Что удивительно, боль прошла. Облегченно вздохнув, Гарри подтянул ноги к груди и посмотрел в окно. Снова шел дождь. Он, вроде, и не прекращался последнюю неделю. «Почему я начал задумываться обо всем только сейчас? Почему не задавал себе все эти вопросы год назад?».

Во взгляде появилось упрямство. Если бы сейчас кто-нибудь его увидел, то подумал бы, что этот странный мальчишка, сидевший на подоконнике в пустом коридоре, только что решил для себя нечто очень важное. Гарри тряхнул головой, отчего его непослушная челка упала на глаза. «Я все узнаю. На все вопросы найду ответ».

Звон колокола заставил Поттера вздрогнуть. «Только не говорите мне, что первым уроком у нас Зелья!» — с долей страха пронеслось в его голове. Но, заглянув в расписание, Гарри облегченно выдохнул. История Магии. Да кто заметит его отсутствие? Кроме Гермионы, конечно. Согнув пергамент вдвое, Поттер засунул его в карман брюк и вновь вернулся к своим размышлениям.

«Что делать? С чего начать? Кто может рассказать историю Тома Реддла?» — он судорожно искал ответы в собственной голове. — «Хагрид! Они же учились в одно время. Он даже называл Риддла по имени, если верить воспоминаниями из дневника. И он же может рассказать про родителей. А Дамблдор? Хагрид не очернит его».

Да и не хотелось Гарри узнавать что-то плохое про директора. Совершенно не хотелось. «Он же всегда помогал. Он просто не может быть плохим», — билась в голове одна и та же мысль. Но картинки из прошлого всплывали в подсознании, заставляя сердце болезненно сжиматься. Может, нужно сходить к самому профессору?

— Что за бред?! — пробормотал себе под нос Поттер.

— Ты разговариваешь сам с собой?

Гарри испуганно подпрыгнул, даже не заметив, как волшебная палочка оказалась в его руках. Сердце бешено колотилось. Палочка оказалась направленной на Луну Лавгуд.

— Луна? — как-то растерянно спросил Гарри, потому что не слышал, как она подошла. «Ходит по замку, будто привидение», — с долей ужаса подумал он, стараясь унять биение сердца.

— Здравствуй, Гарри. Ты разговаривал сам с собой? — вновь поинтересовалась она, глядя ему куда-то в ухо. Поттер поежился. Его немного нервировали странные привычки Луны.

— Да. У меня такое бывает, — ответил он, опускаясь на подоконник. Пальцы чуть подрагивали, сжимая рукоять палочки.

— Понимаю, — кивнула Луна, — у меня тоже такое бывает, когда в голову залетают слишком много мозгошмыгов.

Через секунду до Поттера дошло, что ее тут вообще не должно быть: все еще идет урок. Что она тут делает?

— А у тебя нет урока? — с деланым равнодушием поинтересовался он у Луны. Та оторвала взгляд от стены и посмотрела на Гарри, который тут же пожалел о своем любопытстве. Этот взгляд мог заставить чувствовать себя не в своей тарелке кого угодно. И почему он раньше этого не замечал?

— Уже прозвенел колокол, — с едва уловимым недоумением сообщила Лавгуд. Поттер ошарашенно захлопал ресницами. Когда? Он просидел тут целый урок? Гарри не выдал обычной фразы, наподобие «не может быть!» или «невозможно!». Все возможно. Он только недоумевал, как не услышал колокола и почему ему казалось, что прошло не больше двадцати минут?

— Ясно. Мне пора, — пробормотал Гарри и, обогнув Луну, понесся по коридору. Ответа он уже не расслышал.

«Так. Что там у меня по расписанию?» — он вытащил довольно смятый пергамент из кармана. «Трансфигурация? Ну, здорово. Не Зелья, так это...» — с сарказмом подумал Поттер. Ученики брели неспешным потоком на уроки. Казалось, что само время поменялось с того момента, как Гарри поступил на первый курс. Раньше стены школы казались волшебными, добрыми и надежными. Казалось, что сказка оживает в этих запутанных коридорах. Но сейчас он чувствовал лишь холод. Могильный, шедший от старых плит. Даже первогодки, чувствуя, что что-то не так, жались друг к другу в поисках тепла. Что случилось с замком? А может, это все больное воображение? Может, всё, о чем думает Гарри, — глупости?

«Хватит!» — приказал он себе. Голова разболелась с новой силой. Почему все так?

До кабинета Поттер добежал за несколько минут до звука колокола. Первое, что бросилось в глаза, — разъяренное выражение лица лучшей подруги. Глаза Гермионы метали молнии, а волосы были взлохмачены сильнее обычного.

— Что случилось? — растерянно спросил у нее Гарри, привычно садясь за последнюю парту.

— Что случилось? — почти прошипела девушка. — Ты куда пропал?! Почему тебя не было на Истории? Почему ты мне ничего не сказал?

С каждым новым вопросом лицо Гарри каменело. И без того бледное, оно стало почти белоснежным. «Почему она так настойчиво задает вопросы? Что случилось? Это паранойя».

— Я не должен перед тобой отчитываться, Гермиона, — сухо ответил он, демонстративно отвернувшись. Что такое? Что случилось с окружающим его миром? Гермиона...

«А с чего я вообще решил, что она следит за мной?! С чего я решил, что ее вопросы — это не банальное волнение за друга?» — сразу стало стыдно, но извиниться Гарри не успел. Звон колокола известил о начале урока.

«Как глупо вышло. Что со мной происходит? Почему я вижу заговор во всем? С такими Мыслями я скоро останусь один». Да, Гарри уже считал своими мысли необычными. Про себя он даже называл их с большой буквы, будто это чье-то имя.

— Добрый день, класс, — в кабинет вошла профессор МакГонагалл. Все такая же сдержанная, все в такой же строгой чёрной мантии. «Вот, что остается вечным», — с непонятной радостью подумал Гарри, глядя на своего декана. И пусть сейчас ему было очень страшно от того, что он остался почти один, страшно от своих мыслей и от своих действий, но этот клочок прошлой счастливой жизни был подобием якоря. Минерва объясняла материал, но Гарри ее не слушал. Он просто радовался тому, что она не изменилась. Женщина, стоявшая около доски, была единственным напоминание, подтверждением того, что вся его жизнь до этого была счастливой.

«Она знала моих родителей!» — вспыхнуло в мозгу, и наваждение прошлой жизни исчезло. Надо сначала разобраться с делами, а потом придаваться мечтаниям! Но расскажет ли она? «Если Дамблдор запретил рассказывать мне о родителях, она не нарушит приказа директора. Только с какой стати ему запрещать преподавателям рассказывать мне о моей семье? Это глупо. Но тогда почему я боюсь идти к самому Дамблдору и узнать все у него?»

Ответа на этот вопрос у Гарри не было, поэтому он успокаивал себя, кажется, очевидной мыслью: «Профессор Дамблдор слишком занят, чтобы выслушивать какого-то мальчишку».

— Мистер Поттер, хватит спать на моем уроке! — раздался звенящий голос профессора МакГонагалл. Гарри вздрогнул и поднял глаза.

— О, вы соизволили очнуться. Мистер Поттер, — профессор положила пуговицу на его стол, — превратите это в ежа.

Гарри растерянно смотрел на большую красную пуговицу, совершенно обыкновенную, с четырьмя дырками. «Я даже заклинания не знаю...» — отстраненно подумал Поттер, направляя на нее волшебную палочку.

— Ну же, мистер Поттер, — поторопила его профессор МакГонагалл. — Если не слушали, просто можете спросить заклинание. Оно звучит, как...

Гарри удивленно посмотрел на нее. Звуки заклинания смешались в непонятный полусвист-полухрип. И не для него одного. Ученики смотрели на преподавателя, как на восьмое чудо света. Да и сама Минерва не могла понять, что произошло. Новые попытки выговорить произнести или сотворить заклинание потерпели крах. В классе начала подниматься паника. Девочки с ужасом смотрели на преподавательницу, мальчики хмурились, стараясь понять, что происходит. Гарри всеми силами давил зарождавшуюся панику. Нет. Этого не может быть. Магия не может исчезнуть из школы.

«Стены становятся могильно холодными... Первогодки жмутся друг к другу в поисках защиты... Луна заходит в купе и говорит, что магия пропадает...» — бессвязные мысли забегали в голове. Паника вырвалась наружу. Он схватил волшебную палочку и направил ее на несчастную пуговицу.

— Инсендио! — изо рта вырвался лишь жалкий хрип.

«Мы обречены...»

Гарри опустился на свое место. Он не помнил, когда успел встать. Он не знал, что делать дальше. Он не знал, просто не знал.

— Ч-что происходит? — пискнула Падма. Никто не обратил на нее внимание. Все взгляды были прикованы к Минерве. Она стояла, упрямо сжав губы и глядя в одну точку.

— Всем сохранять спокойствие, — сухо велела МакГонагалл и кинулась в свой кабинет. В классе стояла абсолютная тишина, прерываемая тихими всхлипами и громким сопением.

Гарри сидел за партой, опустив голову между рук и сжимая пальцами волосы. Он должен был понять, почему Темный Лорд сегодня почувствовал такую боль.

«Почему? Почему я никогда не думаю? Может, мне удалось бы связаться с его сознанием, и тогда всего этого бы не было!» — напряженно размышлял Поттер.

«А что, если Волдеморт в этом не виноват?» — пришла в голову еще более абсурдная мысль. Хотя даже ему не по силам лишить магии весь Хогвартс.

— Все в Большой Зал! — звенящий от напряжения голос Минервы прервал размышления Гарри.

По коридорам шли испуганные ученики. Гарри видел, как профессор Флитвик ведет пятикурсников, профессор Трелони — третьекурсников. Все были встревожены. Нет, даже в панике. Магия пропала! Ученики быстро перебирались в Большой Зал. Гарри читал на их лицах надежду. Надежду, что директор все уладит. Только слизеринцы смотрели хмуро и тоскливо.

«Почему я раньше не замечал человеческих чувств за маской высокомерия или дружелюбности? Почему это начало происходить в этот год?» — Гарри покачал головой. Появилось еще два вопроса, на которые следовало ответить.

Вся школа стояла перед директором в темном зале. Озорные искорки из его голубых глаз пропали. Волосы, раньше сияющие серебром, потускнели. Сейчас перед собравшимися стоял самый обычный старый волшебник.

— Дорогие друзья, пожалуйста, сохраняйте спокойствие! Уже все налажено! Магия работает, — в подтверждение своих слов Дамблдор взмахнул палочкой, и факелы зажглись теплым, успокаивающим огнем. В Большом Зале стало светлее. Даже лица учеников, казалось, посветлели.

— Во всем виноват защитный купол вокруг нашей школы. Сегодня же я устраню неполадки! — сказав это, директор скрылся в боковой двери за учительским обеденным столом.

Ученики успокоились. Гарри же продолжал хмуриться, глядя на эти спокойные и совершенно беспечные лица.

«Какой купол способен отнять магию у школы?»

— Занятия никто не отменял! Живо все по классам! — разнесся по залу голос профессора МакГонагалл, усиленный с помощью магии. Это придало ученикам еще больше уверенности в том, что все действительно налажено. Как же это глупо.

Возвращаться на Трансфигурацию уже не было никакого смысла, на Травологию идти не хотелось. На улице до сих пор шел дождь. Казалось, скоро затопит все кругом.

Внезапно Гарри заметил лохматую шевелюру своей подруги и побежал за ней. Нужно было извиниться.

— Гермиона! Гермиона, подожди! — кричал он, пробиваясь через толпу учеников.

Девушка остановилась и резко обернулась. Взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Чего тебе? — слегка грубовато спросила она. Гарри растерялся.

— Я хотел извиниться. Прости меня за мое поведение. Я поступил ужасно, — протараторил он, не поднимая глаза на Гермиону.

— Ничего страшного, Гарри, — голос Грейнджер смягчился. — Я понимаю, что после смерти Сириуса...

Кулаки непроизвольно сжались.

«Зачем?! Зачем она сказала это?!»

Хотелось выкрикнуть ей в лицо, что он жив, что он не умер. Но Поттер просто стоял и смотрел в пол. Глаза щипало, но слез давно уже не было.

— Гарри? Ты идешь?

Он молча помотал головой, не доверяя своему голосу сейчас.

«Зачем она это сказала?» — билась мысль в его голове.

«Я искуплю вину...»

— Прости, Гарри, — тихо прошептала Гермиона и обняла его. Ее руки сжимали его плечи, но он не чувствовал тепла. Вся его душа покрылась инеем. Все внутри стало ледяным. Он не имел право скорбеть по тем, кого сам убил.

— Уйди, пожалуйста... — очень тихо попросил Поттер. Ему нужно было побыть одному. Он не хотел, чтобы его слабость видели другие. Руки тут же исчезли.

— Прости... — тихо произнесла Гермиона, и тут же раздались тихие удаляющиеся шаги. В коридоре Гарри остался один. Боль с новой силой захлестнула его. Он никогда даже мысленно не смел говорить, что его крестный мертв. А сейчас... Из уст Гермионы это прозвучало в несколько раз больнее. Гарри не знал, кто сейчас тихо застонал — он или его сердце. В груди что-то болезненно сжималось, заставляя дыхание сбиваться. Гарри с ужасом понял, что хочет заплакать, но слез нет. И никогда больше не будет. Глаза щипало, дыхание прерывалось, но слезы оставались внутри.

Гарри медленно подошел к стене и привалился к ней. Легкий ветерок отвлек его от попытки взять себя в руки. Окно было приоткрыто.

«Что? Почему? Я и не заметил, какой тут холод...» — отстраненно подумал он, выглядывая в окно. Что-то показалось странным, но...

— Поттер? Что ты тут делаешь?

— Встречный вопрос, Малфой, — почти шепотом ответил Гарри, продолжая всматриваться в темноту.

— Я не захотел идти на Травологию. У нас она с вами, — с усмешкой ответил Драко, подходя поближе к Поттеру. Разговор вышел каким-то нейтральным. Ни вражды, ни неприязни... Простые слова. Гарри нахмурился.

— Тебе не кажется, что сегодня произошло нечто странное? — тихо обратился он к Драко. Тот посмотрел с долей удивления.

— Ты о том, что пропала магия? Это не просто странно — это сверхъестественно. Но все уже позади, — в последних словах слышалось облегчение. Гарри нахмурился еще сильнее.

— Все только начинается, Малфой, — отозвался он, рассматривая что-то за окном. Драко перевел взгляд на улицу. В тот момент он мог бы поклясться, что его волосы встали дыбом.

Вокруг Хогвартса возвышался прозрачный переливающийся купол. Он становился все ярче и заметнее. И подпитывал его сам замок. Нити магии исходили от древних плит... Ничего ещё не закончилось.

Глава 2

«Что происходит?» — единственная мысль, которая билась в голове Гарри. Он даже почувствовал какое-то облегчение от того, что остальные размышления пропали.

Зелёные глаза за стеклами очков были серьёзны и задумчивы. Паники не было, но напряжённость и даже злость оставались.

«Он обманул? Директор же сказал, что смог всё наладить», — вопросы вернулись.

— Что это? — тихий голос, полный ужаса, отвлек Поттера от размышлений. Медленно переведя взгляд на Малфоя, Гарри увидел нити магии, исходящие от замка. Это было красиво, но чёрные дыры, остававшиеся после утечки магии, были отвратительны.

— Я не знаю, — через пару секунд ответил Гарри, смотря куда-то мимо Драко. Это напомнило ему о Луне, и он невольно усмехнулся.

«По-моему, я становлюсь похож на неё», — с тоской подумал он и встряхнул головой. Что за глупости приходят ему в голову в такой момент?!

— Надо что-то делать! Если магия замка исчезнет, мы станем легкой мишенью для Тёмного Лорда! Да что там! Мы станем видны магглам! — в голосе Малфоя послышались истерические нотки.

«Да. Надо что-то делать. Только вот что?» — мысленно спросил себя Гарри, совершенно не обращая внимания на Драко.

— Поттер! Ты меня слышишь?!

— Хватит орать, Малфой, — спокойно ответил Гарри, продолжая смотреть, как завороженный, на нити магии.

— Надо идти к директору! Я сообщу отцу! — крикнув последние слова, тот сорвался с места и скрылся за углом коридора.

— Идиот ты, Малфой, — беззлобно произнес Гарри. — Твой отец тут не поможет. Даже он не в силах остановить такое.

Захотелось громко рассмеяться. Рассмеяться высоким, безумным смехом. Но Поттер лишь широко улыбнулся, мысленно удивляясь сам себе. Неужели он сходит с ума?

«Эх, Том... Ты был прав. Мы с тобой слишком похожи».

Гарри уже и не знал, когда у него вошло в привычку мысленно обращаться к Тёмному Лорду. Он делал это неосознанно — иногда начинал жаловаться, иногда в чем-то обвинять.

Гарри резко повернулся и уверенно зашагал к директору. Пора было прекращать прятаться. Нужно было узнать, что происходит с Хогвартсом.

Каменная горгулья отпрыгнула, едва завидев его. «Значит, меня ждут? Интересно».

Поднимаясь по винтовой лестнице, Гарри придумал целую речь. Он должен был узнать всё. Директору можно было доверять, ведь так? Он никогда не сомневался в Гарри, и Гарри не имеет права усомниться в нем.

Дамблдор стоял около маленького окошка в своем кабинете. Гарри не видел его лица, но мог поклясться, что сейчас увидел бы на нем вселенскую печаль и отчаяние. Именно такое настроение витало в кабинете.

— Здравствуйте, сэр, — подал голос Поттер, старательно следя за реакцией Дамблдора. Тот на мгновение ссутулился, будто почувствовал невероятную тяжесть на плечах. Затем выпрямился и обернулся.

— Здравствуй, Гарри. Я ждал тебя, — произнес он тихим, серьёзным голосом. Глаза его были тусклыми и печальными. Он указал на кресло, стоящее перед столом, куда Поттер послушно опустился. Он чувствовал, что разговор обещал быть долгим и насыщенным. Дамблдор ходил из угла в угол, иногда касаясь длинными пальцами спинки своего стула. Гарри следил за его движением, не отрываясь и почти не моргая. Когда молчание стало угнетающим, а из-за мельтешения Дамблдора уже кружилась голова, Поттер не выдержал.

— Я вас слушаю, профессор, — подал он голос и с удивлением заметил, как директор вздрогнул. «Он меня испугался?» — с иронией подумал Гарри, не отрывая взгляда от Дамблдора.

— Да, конечно, — растерянно произнес директор и присел на свой стул, сложив пальцы домиком и не отводя взгляд от лица Поттера. — Я всегда с ужасом ждал этого дня. Прости меня, Гарри. Всё это время я просто пытался сделать тебя сильнее. И, мне кажется, перестарался. Я вижу, насколько ты сломлен. Прости...

Гарри с ужасом понял, что Дамблдор сейчас заплачет. Это же абсурд. Бред чистой воды! И это сильно пугало.

— Всё хорошо, сэр. Всё нормально, — быстро протараторил он. — Вы хотели что-то рассказать.

— Да-да, конечно. Я начну с самого начала, с того времени, когда тут ещё учились твои родители. Всё началось в Хогвартс-экспрессе. Юные волшебники и волшебницы ехали в школу, совершенно не подозревая, что у их сверстника есть с собой запрещенный артефакт. Сириус Блэк на днях серьезно поссорился со своей семьей. Из-за какой-то глупости — Сириус никогда об этом не рассказывал. Но факт остаётся фактом. Юный Блэк таил обиду на свою семью, поэтому выкрал из дома артефакт, который передавался из поколения в поколение. Перстень, который нашёл ещё его прадед. В нём была заключена сила настолько разрушительная, что даже Блэки не решались воспользоваться ею. Они даже не рассказали о перстне Волдеморту.

Дамблдор вздохнул, прервавшись, и продолжил через несколько секунд.

— Сириус не знал, что таится в обычной безделушке, но видел, как дорого украшение его родителям. А в поезде он познакомился с Джеймсом Поттером — наследником семьи врагов. Конечно, он тут же с ним подружился. Ещё одна месть. И, конечно, распределение на Гриффиндор не было случайным. Я помню, что Сириус сидел с шляпой на голове минут десять, пока она не сдалась, — Дамблдор усмехнулся, будто вспомнил что-то приятное.

— Со всей своей детской беспечностью Сириус забыл про кольцо. Точнее, он его просто потерял под кроватью в гриффиндорской спальне мальчиков. В последний год, когда у них был выпускной, он нашёл это кольцо. И сделал самую роковую ошибку в своей жизни. Слепо следую мести, он подарил семейный артефакт Поттерам. Лили и Джеймсу — на свадьбу. Ему казалось, что родители в том момент переверчивались в гробу, — Дамблдор покачал головой, показывая свое недовольство.

— Лили была заворожена изумрудом в перстне. Она носила кольцо всё время. И, что самое важное, не снимала его и при беременности. Понимаешь, Гарри, ты рос в его силе. Ты был пропитан ею полностью. Рядом с тобой происходили перебои в магии. Ты просто сводил все заклинания с ума. Поэтому я решил, что ты ребёнок пророчества. Я совершенно не обратил внимания на тот перстень. Сириус успел рассказать мне это перед смертью. Прости, что я избегал тебя весь прошлый год.

Гарри слушал и не мог понять, что всё это значит. Он что, порождение тёмной магии? Или... Нет, лучше уж тёмная магия. Тяжело вздохнув, директор продолжил рассказ.

— В ту ночь Волдеморт не смог убить тебя именно по этой причине. Выкрикнув смертельное проклятье, Том не ожидал, что оно поменяется на ещё более тёмное. Он случайно создал крестраж. Крестраж — это отколовшаяся частица души. Это по-настоящему чёрная магия, Гарри. Частица души Волдеморта залетала в единственное живое существо в доме. В тебя.

Гарри стало дурно.

«Во мне есть часть души Тома? Как? О, Мерлин...»

Мысли сменяли одна другую, но он продолжал слушать. И чем больше он слушал, тем больше возникало у него вопросов. Тем больше разрасталась пустота внутри.

— Поэтому ты можешь разговаривать со змеями. Поэтому ты можешь попадать в сознание Тома. В конце прошлого года я посетил твой дом в Годриковой Впадине и нашёл это.

Директор замолчал, выдвинул ящичек стола и положил на стол его. Небольшой перстень с ярко-зелёным камнем. Либо позолоченный, либо золотой. В нём не было ничего особенного. Но Поттер чувствовал, что его безумно тянет к этому невзрачному предмету.

— Это то кольцо? — охрипшим голосом спросил Гарри.

— Да. Оно потеряло свои силы из-за отсутствия магии. Я так думал, пока не привёз его сюда. Да, я во всём виноват. Я просто хотел его изучить. Но теперь... — в глазах Дамблдора что-то блеснуло. Гарри охватил ужас.

«Только не плачьте!» — мысленно взмолился он, но сказать ничего не смог. Через некоторое время директор взял себя в руки.

— Кольцо просто спало. А теперь, почувствовав столько магии кругом, да ещё и своего хозяина, оно ожило. И магия кольца, жившая внутри тебя, тоже. Купол вокруг школы — это не защита. Далеко нет. Только если для тебя. Кольцо за пятнадцать лет настолько истощилось магически, что теперь тянет силу из всего вокруг. Взгляни, — Дамблдор взял кольцо в руки и поднёс его поближе к факелу. Тонкие прозрачные нити тянулись к кольцу. И, что самое страшное, они тянулись не только от стен, но и от рук директора.

— Его надо уничтожить! — в панике закричал Гарри, вскакивая с кресла. Но в голове крутились совсем другие мысли.

«Я что, буду таким же, как это кольцо?! Я буду впитывать магию?! Это сила, о которой не знает Темный Лорд?!»

— Это можешь сделать только ты. Только хозяин кольца, — тихо произнёс Дамблдор и протянул кольцо Гарри. Тот смотрел, как блики отражаются от изумруда, и его руки сами потянулись к этому кольцу.

Как только пальцы коснулись холодного металла, Поттер почувствовал детскую радость, будто нашёл то, что давно потерял. И что-то ещё — верность, преданность, счастье. Но это были не его эмоции! Тоска охватывала его, если он начинал думать об уничтожении этого сокровища.

«Хозяин...» — прозвучал в голове хрипловатый голос. Гарри вздрогнул. Что это было? Пронизывающий взгляд Дамблдора нервировал. Поттер осторожно положил кольцо на стол, дрожащей рукой достал палочку и направил её точно на изумруд.

«Хозяин, не надо», — снова этот голос, полный тоски и невероятной боли.

«Тогда прекрати это! Не забирай магию!» — мысленно взмолился Гарри, чувствуя, как руки начинают дрожать сильнее, а глаза — невероятно сильно щипать.

«Как прикажете, хозяин».

— Молодец, Гарри, — тихо произнес Дамблдор, опустив голову. Поттер не видел его глаз, но знал, что они полны облегчения и вины. Гарри протянул дрожащую руку к кольцу и осторожно взял его. Достаточно было бросить всего один взгляд в окно, чтобы понять, что всё прекратилось.

— Не вся сила кольца известна, Гарри. Будь осторожен...

— Да, директор. Я могу его взять? — с надеждой спросил Поттер. Сейчас он бы отдал всё золото на свете, лишь бы не расставаться с этим кольцом. Оно казалось ему родным.

— Да. Ты же его хозяин, — Дамблдор так и не поднял головы. Гарри стало жаль его, но отпускать сейчас перстень из рук совершенно не хотелось.

Уже в коридоре Поттер надел свое сокровище на палец. Изумруд блеснул в темноте, будто радуясь воссоединению с хозяином. Гарри улыбнулся и посмотрел на часы. Они показывали восемь вечера.

«Я так долго был у директора?!» — ошарашенно подумал он и быстрым шагом направился в факультетскую гостиную. Только стоя перед проходом в комнату, Поттер понял, что Дамблдор не сказал, как ему удалось восстановить магию в школе.

«Что вы ещё скрываете, профессор? Почему вы не рассказали всё этого с самого начала? Получается, что душа Тома есть и во мне? Вот почему я чувствую такую боль. Боль, что чувствует сам Волдеморт. Всё хорошо, Том. Я попытаюсь всё узнать... Твою вину уже не искупить. Но я тебя понимаю».

— Гарри! — нечто лохматое кинулось ему на шею. Через секунду он понял, что это была всего лишь Гермиона.

— Я был у директора. Не бойся, — успокаивающе произнес Поттер, погладив Грейнджер по спине и отстранив от себя.

— Что случилось? Что это был за купол? — испуганно спросила она. Ее глаза были чуть покрасневшими.

«И почему всех тянет плакать сегодня?!» — с раздражением подумал Поттер.

— Просто стряслись неполадки в системе защиты, — буркнул Гарри. — Я устал, Гермиона. Прости. Пойду полежу.

С этими словами он направился в спальню. По пути туда он чувствовал множество любопытных взглядов на себе. Но видя его мрачное настроение, никто не решился задавать вопросы. Лишь Рон сидел перед камином и не смотрел на своего лучшего друга.

«Ну и пусть. Надоело. Почему я должен всегда поступать так, как от меня хотят?» — с сильным раздражением и даже злостью на друга подумал Гарри, не замечая, как нагрелось кольцо на указательном пальце.

Оказавшись за надежным пологом своей кровати подальше от чужих взглядов, Гарри стянул перстень с пальца и поднёс его к своим глазам.

— Ну, привет, колечко, — тихо, на грани шепота, обратился он к предмету, ощущая себя при этом полным идиотом.

«Меня зовут Цельто», — вспыхнула в голове фраза.

«Значит, ты умеешь разговаривать?!» — обрадовался Гарри. Он сам не знал, чему радуется. Просто...это же так чудесно — знать, что ты не один. А еще он мог узнать что-то про родителей. Это кольцо носила его мать!

«Не разговаривать. Мыслить. Я же артефакт. И во мне заключена душа».

«А-а-а. Прости. Ты знал моих родителей?» — задал самый важный вопрос Поттер.

«Знал. Но общаться с ними я не мог. Твоя мать не подходила на роль хозяина, а отец — тем более», — сухой лаконичный ответ.

«А я подходил?»

«Я вырастил себе хозяина сам», — теперь в голосе послышались самоуверенность и гордость. Это Гарри совсем не понравилось.

«Ты изменил меня?» — с долей страха спросил он у своего кольца.

«Разумеется. Ты был плодом светлой магии. Светлая магия слишком слаба, чтобы подчинить меня», — снова самодовольство в голосе.

«Если ты такой сильный, то зачем тебе нужен хозяин?» — с сарказмом подумал Поттер.

«С тобой я смогу существовать, даже если буду на дне морском. Наша магия связана. Я твой. В той же степени, что и ты мой. Я даю тебе силы. Ты даёшь мне свою магию. И началось это всё с того момента, как ты взял меня в руки».

Это Гарри совершенно не понравилось. Теперь его магия принадлежит какому-то куску металла?! «Брееееед...» — почти в панике подумал юноша. Но родное золотое кольцо, которое уже было надето на палец, говорило об обратном.

«Вот, значит, о чём пророчество?» — самого себя спросил Гарри и с тихим стоном стукнул кулаком по лбу. Вопросов только прибавилось. Хотя нет. Одно он знал точно: перстень, или Цельто, активировал в нём что-то такое, чего он раньше не замечал. Он открыл все барьеры.

«Правильно мыслишь, хозяин. Твоя магия вокруг тебя. Она открывает глаза на многое. Ты почувствовал меня рядом и изменился сам», — вмешался чужой голос в поток мыслей. Гарри чертыхнулся.

«Теперь у меня в голове ещё и разговаривать будут! Мыслей мне своих не хватало, что ли!»

Поттер мог поклясться, что на краю сознания услышал смех.

Тянулись скучные, долгие, серые дни. Гарри устал считать часы на бесконечных уроках. Новое кольцо оказалось с интересным характером. Цельто любил будить своего хозяина среди ночи для того, чтобы рассказать, как ему одиноко. Посреди урока порой пел какую-нибудь заунывную песню, от которой у Поттера голова начинала болеть сильнее, чем обычно. Из-за выходок кольца Гарри чуть не взорвал класс зелий, превратил мышь в неизвестного зверя и лишил факультет ста баллов. На баллы ему было плевать. Вообще, после смерти Сириуса все казалось ненастоящим, не имеющим никакого значения.

Временами Поттеру хотелось уничтожить кольцо. Как, например, сейчас.

«Умоляю, хватит петь», — мысленно простонал Гарри, схватившись за голову. От всевидящего ока Снейпа спасало лишь то, что Поттер сидел за последней партой. Каждый раз, когда профессор проходил рядом, Гарри пытался стать как можно незаметнее или спрятаться за Невиллом, с которым сидел за одной партой уже не первую неделю. С Роном Гарри так и не помирился, а Гермиона незаметно начала от него отдаляться.

«Как прикажешь, хозяин», — отчетливо услышал Поттер ненавистный голос в своей голове.

«Мне так одиноко, я такой слабый, а ты не позволяешь мне питать магию из мира», — тоскливым, тоненьким голоском протянул Цельто. Гарри отчетливо скрипнул зубами и со злостью кинул что-то в котел. Зелье стало красным.

— Гарри, с тобой все нормально? — обеспокоенно поинтересовался Невилл.

— Всё просто супер, — сквозь зубы прошипел Поттер, мысленно ругаясь со своим кольцом.

«Я тебе сотни раз объяснял: нельзя. Вот встретим Тёмного Лорда — бери магии, сколько хочешь! А тут наша крепость».

«Это крепость?! — в голосе Цельто появилось нескрываемое презрение. — Хозяин, если тебе понадобится крепость — ты только попроси!»

«Нет уж, спасибо. Ты и так дел натворил в прошлый раз», — буркнул Гарри и обратил взгляд на свое зелье. Оно было огненно-красным. А по рецепту должно было стать зелёным.

— Кажется, мы туда что-то не то добавили, — грустно заметил Невилл. Поттер мысленно с ним согласился. Причем, они точно добавили «что-то не то» несколько раз. Цельто в голове гаденько захихикал.

— Поттер, Лонгботтом, у меня к вам один вопрос, — вкрадчивый голос заставил мальчиков съежиться. Снейп подошёл к их парте слишком незаметно.

— Да, сэр? — Гарри устало провёл ладонью по лицу. Кольцо в голове снова начало завывать дурным голосом.

«Будь проклят тот день, когда тебя нашел Дамблдор!» — в ярости подумал Поттер, не отрывая взгляда от бледного лица Снейпа.

— Что это такое? — очень медленно протянул тот. Гарри отвлёкся, пытаясь угомонить Цельто, поэтому на миг повисла тишина.

— Зелье «Сна без сновидений», — заикаясь, ответил Невилл, когда понял, что Поттер отвечать не собирается.

— Вы страдаете дальтонизмом? — издевательским тоном осведомился Снейп и, не дождавшись ответа, взмахнул палочкой. Зелье исчезло.

— Тролль за урок. Обоим.

Гарри тяжело вздохнул и покрутил перстень на пальце.

«Цельто, может, переплавить тебя в шарик и...» — мысленно протянул он.

«Издеваешься? — тут же ответило кольцо. — Ты потом никакой силы не получишь!»

Звон колокола показался райской музыкой. Не то, что вечно пел перстень.

— Поттер, задержитесь, — раздался еще один ненавистный голос. Понурившись, Гарри опустился за парту и стал ждать, пока все выйдут из класса. Кольцо снова начало бормотать какой-то мотивчик.

— Поттер, откуда у вас это кольцо? — почти безразлично поинтересовался Снейп, когда вышел последний ученик. Гарри проследил за его взглядом и вздрогнул: тот указывал на Цельто.

— Э-э-э... — многозначительно ответил Поттер.

«Не смей ему рассказывать про меня!» — вспыхнула в голове паническая мысль. Гарри и сам не хотел этого делать.

— Директор отдал. Сказал, что это кольцо моей матери, — простодушно ответил он, делая самое глупое выражение лица, на которое только был способен. Видимо, перестарался, потому что Снейп презрительно скривился.

— Выметайтесь отсюда, Поттер.

Дважды повторять не пришлось. Гарри, схватив свой рюкзак, выбежал в коридор. Запах еды из Большого Зала доходил даже до подземелий. Любой другой бы только порадовался и отправился обедать, но Поттер почувствовал только приступ тошноты.

«Что этому типу надо от тебя?» — оживился перстень. Гарри машинально пожал плечами, зная, что кольцо его и так поймет.

«Он приходил к твоей мамаше, когда ты был ещё ребенком. Просил её уйти с ним, прихватив тебя с собой», — задумчиво протянул Цельто. Гарри замер.

— А что сказала мама? — раздался его тихий шёпот в темноте подземелий.

«Она сказала, что ты ему не достанешься, и она любит Джеймса. Что-то вроде этого, я точно не помню», — по голосу стало понятно, что Цельто развеселился.

— В каком смысле, я ему не достанусь?

Гарри двинулся в сторону лестницы. Вид его внушил бы ужас в кого-нибудь встречного: лицо было бледным, волосы топорщились в разные стороны, в глазах будто плясало зеленоватое пламя.

«Он хотел отдать меня Тёмному Лорду? Но это же бред. Хотел спасти мою маму? Это бред вдвойне», — мысли болезненно пульсировали в голове. Даже Цельто притих.

«Снейп дружил с мамой. Снейп ненавидел моего отца. Он ненавидит меня. Но защищает. Да, сложно ему приходится», — продолжал рассуждать Поттер сам с собой.

«Хозяин, ты чего?» — тихо спросил перстень, и на миг Гарри показалось, что кто-то дотронулся до его плеча. Резко обернувшись, он, конечно, никого не увидел. Но очень удивился, осознав, что находится в Астрономической Башне.

«Это как меня угораздило-то?» — отстраненно подумал он, медленно подходя к окну. Холодные порывы ветра вызвали улыбку: он проникал под мантию, заставляя зябко ежиться, но Гарри испытывал странное болезненное удовольствие. Внезапный приступ злого смеха, очень похожего на смех Волдеморта, разорвал гнетущую тишину.

«Хозяин, с тобой точно все в порядке?» — снова оживилось кольцо. Голос был на удивление тоненьким и испуганным. Это отрезвляло, и Поттер резко замолчал.

— Все хорошо, Цельто. Все просто замечательно.

* * *

Следующий день начался как обычно. Гарри сидел за столом Гриффиндора в Большом Зале. Ему было очень тоскливо. Хоть сегодня ночью кольцо и дало выспаться своему хозяину, но мысли просто убивали. Они не давали покоя, заставляли прокручивать в голове все события, все разговоры. Все, что касалось непосредственно самого Поттера за последние пять лет.

«Хозяин, — наконец вмешался перстень в мысли Гарри, — мне кажется, что твои мысли сведут тебя с ума. Даже я уже чувствую, что у меня начинает болеть голова, а ведь у меня её даже нет!»

Гарри усмехнулся, но ничего не ответил. Кольцо было до ужаса невыносимым, но Поттер не обменял бы его ни на что другое. Пусть это будет хоть голова Темного Лорда на блюдечке.

Громкое уханье отвлекло Гарри от его мыслей. Он поднял голову, и ему в лоб тут же прилетела утренняя газета. В голове тут же послышалось гадкое хихиканье.

«Вот без злорадства ты не можешь!» — искренне возмутился Поттер.

«Прости, хозяин. Не удержался. Всегда удивлял способ волшебников отправлять друг другу послания. Есть же способы гораздо надежнее и удобнее!»

Пока Гарри спорил с кольцом, ученики успели развернуть газету, и со всех сторон послышались испуганные шепотки. Услышав их, Поттер тут же бросил бессмысленные препирательства с Цельто. Взяв в руки газету, он тут же увидел огромный заголовок: «Пожиратели Смерти совершили несколько нападений на окраине Лондона. Пострадало множество магглов и волшебников!»

Гарри быстро пробежал глазами по тексту, пытаясь найти то, что его интересовало больше всего.

Взгляд остановился на выделенной жирным курсивом надписи «Пострадавшие и погибшие». Список был огромен.

«Так... Арчер, Браун... Люпин...» — после прочтения этой строчки сердце Гарри, казалось, на мгновение остановилось.

Шум и гул голосов пропали. Вокруг стояла звенящая тишина, и лишь гулкие удары сердца давало ощущение жизни. Пальцы начали дрожать, но Поттер продолжал читать, несмотря на головокружение и боль в груди.

«МакКинз, Норисс... Перси Уизли... Тонкс...» — так больше не могло продолжаться. Боль стала невыносимой. Глаза щипало, но слёзы так и не потекли.

Схватив свой рюкзак, Гарри бросился из Большого Зала — подальше от чужих глаз. Он не мог плакать. Он не мог оплакивать тех, кто умер по его вине. Не имел такого права.

На улице снова шёл дождь. Казалось, мир стал серым, холодным и... мертвым.

По щекам текла влага, и Гарри был уверен, что это всего лишь дождь: он разучился плакать. Слёзы закончились ещё летом, когда он выл, словно раненый зверь, уткнувшись ночью в подушку. Но сейчас ему нельзя плакать. Он обязан отомстить. Всем.

За боль.

За унижения.

За все.

В груди начало просыпаться то, что давно спало, ожидая своего часа. Почувствовав это, перстень возликовал.

Гарри смотрел на Запретный Лес, на озеро, на небосклон и понимал, что этот мир стал совсем гнилым. Убийства, предательства, боль... Почему в мире так мало счастья? Почему у него отобрали самое дорогое? Почему? Кто виноват? За что ему это?

«Ты говорил, что отдашь мне силу, которая у тебя есть», — мрачно напомнил он кольцу.

«Да, хозяин! Все, что ты прикажешь!» — тут же отозвался Цельто. С каждой минутой его магия внутри Поттера просыпалась всё больше. Она была сладкой, немного терпкой и очень желанной. Перстень знал, что никто не устоит перед искушением — и этот малолетка в том числе. Но он его хозяин и, как ни странно, Цельто привязался к нему. Но магия нужна, чтобы творить. Чтобы побеждать. И теперь никто не остановит магию Гарри Поттера.

* * *

— Ты говорил, что это будет просто! — обиженно простонал Поттер, валяясь на полу в Выручай-комнате. Мышцы ныли, голова раскалывалась. Цельто ехидно посмеивался в голове.

С того момента, как Гарри почувствовал проснувшуюся в нём силу, кольцо потребовало тренировок. Но это было сложно. Нужно было совершенствовать тело, но это оказалось невозможным из-за голодовок в детстве, из-за сидения в тесном чулане, из-за побоев. Из-за слабости тела заклинания выходили ничтожными.

Сегодня Гарри должен был выучить проклятье, которое сжигает человека изнутри, но у него получалось лишь жалкое подобие. Сил уже не осталось, поэтому он устало рухнул на пол и не желал подниматься.

«Это легко для того, у кого крепкое тело. Тебе всё же надо заняться тренировками, хотя бы немного», — успокаивающе заявил Цельто, услышав в ответ тихий стон. Да, было сложно.

Гарри таращился в потолок и понимал, что он ничему, кроме легких и совершенно неэффективных заклинаний, так и не научился.

— Почему так важно физическое состояние? — глухо спросил он.

«Потому что ты — сосуд для магии. Если сосуд сломан или болен, как в нашем случае, то магия лечит его, не обращая внимания на то, что этот сосуд пытается сражаться».

Снова тяжело вздохнув, Поттер с кряхтением поднялся. В зеркалах отражалось худое, костлявое и очень бледное тело. Во время тренировки Гарри снял рубашку и теперь постоянно натыкался взглядом на свои шрамы.

«Хозяин, тебе перед девушками-то раздеваться не стыдно?» — ехидно спросил перстень.

— Да иди ты! — тут же вспыхнул Поттер.

Медленно одевшись, он направился к дверям, на ходу накидывая мантию-невидимку.

Гарри всегда нравился ночной Хогвартс: тихо, может, даже немного зловеще, но спокойно. Эти стены помнили многие поколения волшебников. И Дамблдора, и Волдеморта, и родителей Гарри, и Фламеля, и, что более важно, самих Основателей.

«Да, я их тоже помню», — тут же влез в мысли Цельто.

«Помнишь?» — удивился Поттер, с опаской поднимаясь по лестнице.

«Да. Слизерин был чертовски привлекательным и эгоистичным».

«Именно в твоем вкусе», — усмехнулся Гарри.

«Точно. Про дам говорить не буду, ибо нельзя их плохими словами называть. Зато Гриффиндор меня всегда поражал. Благородный и... смелый. Почти как ты, но у него мозгов было меньше».

Слушая тихое бормотание друга, Гарри добрался до спальни, залез в постель и, укутавшись в одеяло, закрыл глаза. Храп Рона уже не так сильно раздражал, как на первом курсе: он стал привычным.

«Хозяин, а хочешь, я расскажу, как твоя мама устроила твой первый день рождения?» — внезапно предложил перстень и, уловив радостное согласие, тут же начал рассказывать.

«Она позвала всё рыжее семейство. Представляешь, эти два рыжих близнеца умудрились отобрать меня у твоей матушки и колоть моим камнем орехи!»

И все-таки Гарри любил своё кольцо. Пусть оно и было ворчливым и надоедливым, но оно было его другом.

И оно могло дать силу.

Силу, чтобы очистить магический мир от недостойных.

И снова шли серые дни. Казалось, что сил для борьбы больше не осталось, что ещё чуть-чуть — и руки опустятся. Лишь тихий голос на краю сознания заставлял Гарри подниматься с постели, умываться и идти на пробежку. Благодаря этому голосу он смотрел в глаза людям, которые — он знал — наверняка погибнут. Эти люди собственными руками рыли себе могилу, не предпринимая ничего для решения проблемы.

Да, было неправильно винить детей — Гарри прекрасно это осознавал. Но видя каждый день, как учителя и ученики притесняют один единственный факультет, он все сильнее убеждался, что виноваты именно те, кто живет в Хогвартсе. Виноваты в том, что не смогли остановить Волдеморта. 

«Том видел, как относятся к его факультету, на котором учатся в основном чистокровные, и это не могло не задевать его. Может быть, если бы с ним просто захотели дружить, все было бы иначе», — с отчаянием думал Гарри, пробегая около озера.

Мелкие капли дождя били по лицу, грязь противно хлюпала под ногами, а Гарри продолжал бежать, надеясь, что укрепив свое тело, он сможет обрести силу.

Цельто оставался всё таким же язвительным и надоедливым, но в их отношениях что-то поменялось. Поттеру казалось, что будь перстень человеком, он смог бы заменить отца.

Изо рта вырывались клубы пара. Гарри стоял перед замком и тяжело дышал. Была уже середина ноября, но снега не было и в помине, зато дождь не прекращался ни на один день. Но Гарри был только рад этой совершенно не зимней погоде: он не хотел верить в сказку, потому что знал — её уже не будет. Потому что он уже не сможет написать Ремусу, не сможет посмеяться над тем, как Тонкс меняет своё лицо, не сможет посмотреть в глаза миссис Уизли, потому что там будет только боль и утрата. 

Мышцы после бега ныли, но уже не так сильно, как в первые дни. Гарри всерьез беспокоился о том, как бы ему не остаться без конечностей, когда проснулся следующим после первой тренировки утром. Цельто тогда ехидно усмехнулся и назвал его нытиком. 

Решив, что уже пора возвращаться в гостиную, Гарри взмахнул палочкой, очищая свои кроссовки от грязи. Ещё раз тяжело вздохнув, выравнивая дыхания, он быстро поднялся по лестнице и вошёл в замок. С недавних пор ему не нравилось ходить одному по коридорам. Казалось, что из каждой тёмной трещинки наблюдают глаза. Злые, колючие, жаждущие мести. Казалось, что потеряй бдительность хоть на пару секунд — сразу нападут. 

Поттер быстро шел по коридору, стараясь как можно меньше оглядываться, всеми клеточками кожи чувствуя на себе эти ужасные взгляды воображаемых существ-невидимок. 

Очередной поворот не предвещал ничего страшного, поэтому Гарри очень удивился и даже немного испугался, когда почувствовал, что в него врезались. Платиновые волосы хлестнули по лицу, в нос ударил запах дождя.

— Что за… — раздраженно начал Гарри, когда встретился с задумчивым взглядом светло-голубых глаз. «Что-то часто мы с ней в последнее время сталкиваемся», — пронеслась в голове мысль, пока он разглядывал Луну Лавгуд. Она была одета в лёгкое белое платье с неглубоким вырезом и короткими рукавами. И она была босиком.

— Доброе утро, Гарри, — тихо произнесла Луна, посмотрев на него так, будто совершенно не удивилась его появлению.

— Привет. Тебе не холодно ходить в таком наряде? — поинтересовался Гарри лишь для того, чтобы утолить своё любопытство. Для него она всегда было загадочной и непостижимой.

Луна оглядела себя, сделав удивлённое лицо. На миг Гарри показалось, что она сейчас скажет нечто вроде: «А разве сейчас ходят не так?»

Но Луна лишь улыбнулась и пожала плечами.

— Нарглы украли всю мою одежду. Надо скорее её найти, — с этими словами она вприпрыжку направилась по коридору. Гарри ошарашенно смотрел ей вслед.

«Интересная она, хозяин», — внезапно подал голос перстень. Поттер вздрогнул.

«Чем это интересная? Да она ненормальная!»

«Ты разве не видишь её ауру, хозяин? Обычно у людей разноцветная аура. А у этой просто золотистая. Интересно…» — в голосе Цельто появились странные нотки, но Гарри не обратил на них внимания, старательно прищурив глаза и стараясь увидеть ауру Луны, пока та не скрылась за поворотом. К своему глубокому разочарованию он так и не смог разглядеть то, что заметил перстень.

— Как ты вообще можешь видеть?! — раздражённо спросил Гарри, резко разворачиваясь и продолжая путь в сторону гостиной. 

«А я пользуюсь твоими глазами. Частичка моей души вполне свободно может перемещаться по твоему телу», — самодовольно проинформировал хозяина Цельто. От таких откровений Гарри разозлился ещё больше и, возможно, поэтому он пропустил исчезнувшую лестницу и чуть не подвернул ногу. 

Выругавшись, Поттер затопал дальше. И ему не пришло в голову, что с появлением той странной девушки пропали злые взгляды, устремленные ему в спину. 

«Так. Сегодня воскресенье. Занятий нет, значит, пора узнать что-нибудь про родителей…» — размышлял Гарри, стоя под струями холодной воды. Цельто настоял на том, чтобы закалять тело. Сейчас вода была уже на порядок холоднее, чем в самом начале, что было наилучшим показателем того, что Гарри значительно продвинулся в своих тренировках. 

«Схожу в библиотеку, возьму старые газеты. Может, там написано хоть что-то», — решил он наконец.

Выключив воду, Гарри встал перед большим зеркалом. Для чего оно в мужском душе, он не задумывался, пока не начал тренироваться. Каждый день после пробежек, он вставал перед этим зеркалом и искал заметные улучшения в своем теле. Увы, пока их было не так уж и много. Бледность кожи пропала, потому что он стал проводить больше времени на воздухе. Мышцы слегка окрепли, да и на месте впалого живота уже появились намеки на пресс. Да, прогресс явно присутствовал.

«Вряд ли удастся вытянуться», — с тоской подумал Гарри, припомнив, что он пока самый низкий в классе. Тяжело вздохнув, он быстро оделся и вышел из душа, на пороге столкнувшись с Роном, который в последнее время начал выглядеть, как труп не первой свежести. Волосы потускнели, кожа стала сероватой, глаза бесцветным.  

Но Гарри мало это интересовало. Сейчас было важнее узнать, чем же занимались его родители. И побыстрее получить силу, обещанную кольцом.

В библиотеке было малолюдно. Только пару райвенкловцев, да один слизеринец. Гарри подошёл к мадам Пинс и вежливо попросил газеты за те годы, пока родители учились в Хогвартсе, и после их выпуска. Получив желаемое, он оглянулся, ища укромное местечко. Ему не хотелось, чтобы кто-то увидел, чем он занимается. 

Через пару минут такое место нашлось. Стол стоял между двумя длинными книжными стеллажами. Сюда мало кто садился, так как тут было темно и слишком тесно. 

«Что вы хотите найти в этих газетах, хозяин?» — внезапно спросил Цельто, когда Гарри осторожно переворачивал жёлтые страницы.

«Упоминание о родителях. Мне мало что о них рассказывали», — отстранено ответил Гарри. Его взгляд был прикован к лозунгу: «Учить чистокровных отдельно от грязнокровок!» Под лозунгом было изображение высокого мужчины с чуть вьющимися тёмными волосами. У него было красивые черты лица, тонкие губы и выразительные глаза. Жаль, что фотография было чёрно-белой, и цвет глаз так и остался загадкой. 

Встряхнув головой, Гарри отложил газету отдельно от кучи других, ненужных. Позже хотелось поподробнее рассмотреть этот выпуск. Дальше были часы бессмысленного листания страниц. Только пару раз он встречал заметки о Поттерах. Да и то, это были лишь финансовые дела. 

«Что же, тут ничего нет?» — устало подумал Гарри, разворачивая очередную газету. Глаза без интереса пробежали по строчкам. Как только смысл прочитанных слов дошёл до мозга, Гарри подпрыгнул. И лишь сила воли не позволила ему закричать: «Что за хрень такая?!» 

«Сенсация! Семья Принц разорвала помолвку с Лили Эванс! Грязнокровкам не место в чистокровной семье!» 

«Миссис Принц отказалась дать нам интервью, ограничившись лишь фразой о том, что грязнокровкам не место в их семье. Остаётся только узнать реакцию её сына на такой поворот событий». 

— Это вообще что такое? — шокированно произнес Гарри, не отрывая взгляда от строчек. Ответа, разумеется, не последовало. Пришлось быстро засовывать газету в карман. Такую информацию он ни за что не мог пропустить! 

Через некоторое время Гарри наткнулся на новый заголовок, менее шокирующий, но всё же…

Сообщалось о помолвке Джеймса Поттера и Лили Эванс. Но ведь прошло лишь два месяца с момента расторжения первой помолвки! 

«Что за херня, Цельто?!» — спросил уже не на шутку ошарашенный Гарри.

«Откуда я знаю? Я в твоей семье появился только тогда, когда у них уже свадьба была. Неудивительно, что про них все газеты судачат. Поттер был одним из богатейших женихов того времени», — с лёгким весельем ответил перстень, даже не стараясь сделать вид, будто он удивлён. 

«Кто такие Принцы?» — чуть успокоившись, снова спросил Гарри, складывая очередную газету в карман. 

«Точно не знаю. Но твой папаша их терпеть не мог».

Всего один поход в библиотеку прибавил вопросов, если точнее, то их стало раз в десять больше. Однако Гарри так и не узнал, чем занимались родители в Ордене. Не могли же они просто ходить на рейды, когда у них на руках был маленький ребенок. Ладно отец, но не мать!

Схватившись за голову, Гарри замер. Голова снова разболелась. Это уже начало надоедать. «Может, сходить в больничное крыло и попросить зелья?» — с тоской подумал он, рассматривая трещинки на деревянном столе. Ему ужасно хотелось спросить у кого-нибудь совета. Не у Цельто, который сам толком ничего не знал. Жутко не хватало Гермионы. 

«Хотя что мне мешает сейчас к ней подойти и спросить?» — подумал Гарри и решительно поднялся со скамьи. Выйдя из своего укромного места со стопкой газет, он оглядел помещение в поисках знакомого лица: Гермиона не должна была изменить своим привычкам. И он не ошибся. Правда, заметил её лохматую голову, склонившуюся над пергаментом.

Отнеся газеты на место, Гарри поспешил к Гермионе, радуясь, что рядом с ней никто не сидит.

— Привет, — шепотом поздоровался он, неслышно подходя к ней со спины. Гермиона вздрогнула и резко обернулась. Паника сменилась узнаванием и облегчением.

— Привет, Гарри, — мягко поздоровалась она, улыбнувшись, и он понял, что жутко по ней соскучился.

— Можно присесть? 

— Да, конечно. Ты что-то хотел?

Гарри опустился на скамью рядом с Гермионой и несколько секунд помолчал. Ему внезапно показалось, что если он сейчас все ей расскажет, то жутко об этом пожалеет. 

— Нет, — наконец, решительно ответил Гарри. — Просто... Я по тебе скучал. Мы уже очень давно не разговаривали.

Гермиона светло улыбнулась, откладывая перо в сторону. Она, как обычно, выглядела слегка безумно: волосы растрепаны, а взгляд — отсутствующий. И всё та же школьная форма.

«Она мой друг. Всё как обычно, правда?» — сам у себя спросил Гарри, но интуитивно почувствовал, что ошибается. Всё было по-другому. Уже не было такого тепла от общества. Гарри не знал, чего ожидать от Гермионы. 

— Я тоже скучала, Гарри. Как ты? Как твоя учеба? — заботливо спросила та.

— Всё отлично. А ты как? Как там Рон?

Внезапно возникла напряженная пауза.

— Он всё ещё на тебя обижен. И… Гарри, мне кажется, он чем-то болен, — в словах было столько беспокойства за Рона, что Поттеру внезапно даже стало стыдно и захотелось вернуть то ощущение дружбы, что было раньше. Но было поздно.

— Он не обращается в больничное крыло?

— Я пыталась его уговорить, но ты же знаешь, какой он упрямый… — тяжелый вздох вырвался у Гермионы, и она опустила глаза. Гарри почувствовал себя неуютно. Он поймал себя на том, что ему совершенно не жаль Рона. Более того, ему вообще всё равно, хотя они были лучшими друзьями. Холодок пробежал по позвоночнику.

После небольшой паузы Гермиона продолжила:

— Гарри… Может, ты попробуешь с ним помириться? 

— Я… — тот замялся. Он не мог сказать, что не хочет этого. — Я просто не могу. Это он начал обвинять меня в том, чего не было. 

Атмосфера дружелюбия исчезла. Стало невыносимо находиться в этом месте.

— Гермиона… Я… Мне пора, — вскочив со скамьи, Гарри быстрым шагом направился в сторону выхода из библиотеки. Лишь через три коридора он смог успокоиться и избавиться от неприятного чувства холода. 

«Хозяин…» — послышался донельзя виноватый голос кольца в голове. Гарри насторожился.

«Что?»

«Кажется, я знаю, что стряслось с вашим другом…» — голос показался ещё более жалобным. 

«И что же?» — возникли ужасные подозрения. 

«В первый день, когда вы меня надели, вы очень хотели сделать ему плохо. Ну, я и послушался…» 

Гарри остановился около окна, рассматривая сизые тучи на небе. Злости не было. Он ведь сам хотел сделать ему плохо. Он сам виноват. Цельто тут ни при чём. И от того, что он ничего не чувствует, становилось страшно. А еще спокойно.  

«Хозяин?» — испуганно пискнул перстень в подсознании Гарри.

«Что с ним станет?»

«Он будет сквибом. Вся его магия достанется мне, ну и Вам, как моему хозяину».

Внезапная улыбка озарила бледное лицо Гарри.

«Сила, которую не знает Темный Лорд, говорите?»

«У вас тело-то ещё не готово!» — искренне возмутился Цельто, услышав последнюю мысль Гарри, но тот только поморщился от этого заявления.

«Ну, как я могу его ещё больше укрепить?! Зелья я варить не умею!» — возмутился Поттер.

«Да они и не помогут. Но поспособствуют ускорению восстановления тела», — радостно сообщил перстень. Гарри задумался, не замечая, как первые капли дождя начинают падать на сырую землю.

«Интересно, у меня с собой достаточно денег, чтобы заказать их совиной почтой? Ох, неважно. Голова раскалывается. Надо на свежий воздух…» 

Гарри медленно побрел по коридору.

Из задумчивости вывело то острое чувство, которое преследовало его в последнее время. Будто тысячи злых взглядов направлены ему в спину. 

Гарри непроизвольно добавил шагу и уже через несколько минут оказался перед главным выходом. 

Шел дождь, причём довольно сильный, но Гарри всё-таки смог разглядеть, как среди теплиц мелькнули знакомые платиновые пряди.

Сквозь косые капли дождя было трудно разглядеть дорогу, но Гарри упорно двигался за светлым пятном волос, мелькавшим впереди. Он сам не знал, для чего это ему надо. Просто ему хотелось. Хотелось избавиться от надоевших взглядов и почувствовать себя таким же сумасшедшим, как Луна.

«Хотя, я и так псих, каких мало…» — пришла в голову неожиданная мысль. На лице появилась улыбка. Гарри давно так не улыбался: искренне и весело. Ему действительно стало смешно. На миг он почувствовал, что жизнь продолжается. Почувствовал это, когда выбежал под дождь, когда холодная вода начала струиться по лицу, а над головой раздался оглушительный раскат грома. 

Луна продолжала бежать вперед. Туда, где у озера росло большое дерево. Его крона могла хоть немного спасти от дождя. Но Гарри казалось, что Луне все равно, какая стоит погода. Он не мог разглядеть, обута ли она, но уже заметил на ней все то же белое легкое платьице.

«И как она не мерзнет?» — в сотый раз удивился Поттер, замедляя шаг. Он подошел к дереву и недоуменно замер. Там на пожелтевшей траве стояла Луна. Она улыбалась Драко Малфою своей загадочной улыбкой. Не имея силы сдвинуться с места, Гарри просто наблюдал.

— Ты снова не наложила на себя заклинание?! — раздраженно спросил Малфой, закатывая свои серые глаза к такому же серому небу. 

— Дождь хороший, — тихо ответила Луна, пожимая плечами. Ее светлые волосы промокли и ниспадали сероватыми прядями на плечи, обвивая девушку, словно кокон.

— Лавгуд, ты так подхватишь воспаление легких и ме… — Драко резко замолчал, разглядев, наконец, незваного гостя. Он нахмурил брови, посмотрев на Гарри.

— А он что тут делает? — недовольно проворчал Малфой, обращаясь к Луне. 

— Он шел со мной от самого замка, — та даже не обернулась, и голос оставался таким же безмятежным и спокойным. — Я думала, что он вместе с нами хочет посмотреть на нарглов.

На минуту повисла тишина. 

Гарри все так же стоял под дождем, не замечая, как его бьют по голове капли дождя, и недоуменно глазел на странную парочку. Он не представлял, что может связывать чудачку Лавгуд с напыщенным индюком Малфоем. 

— Иди уже сюда, Поттер, — недовольно проворчал Драко, нарушая тишину, прерываемую лишь дождем. — Иначе тоже простынешь.

Гарри послушно шагнул под дерево и только сейчас почувствовал, что его одежда промокла насквозь. Порыв ледяного ветра заставил поежиться и застучать зубами.

— Великий Мерлин, за что мне эти малые дети? — еще один усталый вздох со стороны Малфоя. Взмах палочкой — и одежда на Гарри и Луне стала сухой и теплой. Лишь мокрые волосы напоминали о том, что они шли под дождем.

— Волосы сушить так нельзя, — пояснил Драко, расстилая на сухой земле свою мантию и усаживаясь на нее. — Они после этого секутся. 

Луна подошла к нему и опустилась рядом с ним. Она делала это так непринужденно, будто уже не в первый раз ей приходиться сидеть на одной мантии с самим Драко Малфоем. Это внезапная догадка почему-то вызвала у Гарри волну недовольства.

— Чего стоишь, как не родной? — проворчал Малфой, чуть отодвигаясь и приглашающе махая рукой.

Поттер молча подошел к мантии и так же молча опустился на неё, расположившись слева от Драко. Он до сих пор был в легком ступоре. Малфой разговаривал с ним по-человечески и даже предложил сесть рядом.

Несколько минут никто не пытался нарушить тишину. 

— А что вы тут делайте? — все же решился спросить Гарри.

— Мы ждем нарглов, — безмятежный голос Луны был едва различим из-за звука дождя.

— Слышал, Поттер? — насмешливо спросил Драко. — Ждем нарглов.

Снова наступила тишина. Гарри не знал, о чем еще спросить. Да и не хотел. Внутри поселилось... умиротворение? Да. Именно! Вот в такой странной компании ему стало легче, намного легче.

Гарри не знал сколько прошло времени. Может, час, а может, десять минут. Внезапно Луна печально вздохнула.

— Они и сегодня не пришли, — с грустью произнесла она, всматриваясь в слегка посветлевшее небо. Драко тоже вздохнул.

— Ничего. Придем завтра, может, они появятся. А ты почему сюда приперся, Поттер? — внезапно сменил он тему, пристально посмотрев на своего... врага? Или уже нет?

— Я увидел Луну. Мне просто стало интересно.

Внезапно Гарри почувствовал, что становиться довольно холодно. Точнее, это почувствовало его тело, которое покрылось мурашками. И при этом он был в мантии и свитере. А Луна, сидевшая в легком платье, даже не поежилась. 

— Поттер, ты чего? Если ты подхватишь воспаление легких и помрешь, мне отец голову оторвет, — обеспокоенно произнес Драко, рассматривая Гарри взволнованными глазами.

— Все нормально. И с чего это он тебе голову открутит? 

— Мы как бы не чужие, — с сарказмом ответил Малфой, очередной раз вгоняя Гарри в ступор. Увидев такую реакцию собеседника, Драко устало опустил голову на ладонь, уперевшись локтем об колено.

— Лавгуд, объясни ему, пожалуйста…

Девушка повернула голову в сторону Гарри, сделав такое лицо, будто только что его увидела.

— Все чистокровные семейства находятся в родстве. Конкретно в нашем случае: твой дедушка Карлус Поттер был женат на родной сестре прадедушки Драко. Ты считаешься близким родственником, — мечтательным голосом рассказывала Луна, глядя на Гарри поверх головы Малфоя. Для Поттера это было новостью. Не то, что все чистокровные в родстве, а что его дедушка женился на ком-то, связанным с Малфоями!

«Это правда, хозяин», — включился в разговор Цельто, заставляя Гарри вздрогнуть еще раз: он никак не мог привыкнуть к голосу у него в голове, который вечно включался не совсем вовремя.

— Эй, с тобой точно все нормально? — обеспокоенно спросил Драко, выпрямляясь и хмуря брови.

— Если мы такие близкие родственники, то почему ты делал мне гадости на протяжении всей учебы? — зло спросил Гарри, чувствуя, что земля уходит у него из под ног.

«Какого вообще тут творится?» — спрашивал он себя. Малфой стал нормально разговаривать, да что там! Он беспокоится о Гарри Поттере! Голова шла кругом. Хотелось забиться в какой-нибудь темный угол и подумать. Казалось, что все перевернулось вверх ногами. Мир, который всегда был таким крепким, медленно, но верно рушился. 

— Я делал тебе гадости? — внезапно глаза Драко стали холодными, словно туча спустилась с небес. Луна успокаивающе положила ладошку парню на руку. 

— А как это называется в таком случае? — раздраженно спросил Гарри, сверля Малфоя взглядом.

— Я все свое гребанное время в Хогвартсе пытался тебя защитить! Думаешь, контрабанда — это безопасно? А вылазка ночью к этому тупому лесничему, который живет около Запретного Леса? А кто пытался тебя спасти от дружбы с Уизли? А кто делал всё возможное, чтобы на тебя не накинулись на втором курсе, считая Наследником?! Думаешь, приятно ходить, задрав нос и делать вид, что ты виновен в том, к чему не причастен?! А гиппогриф?! Да когда ты подошёл к нему, у меня сердце из груди чуть не выпрыгнуло! Его надо было срочно убрать от тебя! И мне было плевать, что он умрёт! Ты идиот, Поттер! Я думал, что ты всё понял! 

Выкрикнув последнее слово, Драко вскочил с земли и быстрым шагом удалился в сторону замка. Его спину провожали два взгляда: мечтательный и шокированный. Его фигура была едва заметна из-за вновь начавшегося дождя. 

Во второй раз за день, Гарри почувствовал, что мир совсем не… вовсе не… 

«Да чтоб вас всех! — раздраженно подумал он. Он ненавидел, когда окружающие его люди знали о нем больше, чем он сам знал о себе. — Как я вас всех ненавижу! Что, Малфой, доволен? Тебе удалось вывести меня из себя! Доволен, да?! Теперь у меня еще больше вопросов, чем было!»

Теплая ладошка, опустившаяся на его плечо, заставила Поттера резко вскинуть голову и сердито поджать губы. 

— Он действительно о тебе беспокоился, Гарри, — произнесла Луна, смотря ему прямо в глаза. Это заставило его замереть. Луна никогда не смотрела ему в глаза. У Луны всегда был мечтательный взгляд, а не такой серьезный. Через пару секунд наваждение пропало. Она отвела глаза и посмотрела на небо, прижав колени к груди. Они так и сидели на мантии Драко. 

— Почему он… — договорить Гарри не смог. Он сам не знал, что хотел спросить.

Почему все стало таким непонятным? Почему Малфой из врага превратился в заботливого братика? И почему Гарри не видел этого раньше? А, может, Драко врет, чтобы втереться в доверие?

«Надо проверить родословную...» — пришла внезапная мысль.

— Все чистокровные ставят кровные связи выше прочих, — тихо ответила Луна, слегка поежившись. Поттер тяжело вздохнул и проследил за ее взглядом. Она смотрела на огромную тучу, которая, будто одеяло, накрыла Хогвартс. Успокаивающе вздохнув, Гарри обратился к Луне.

— Тебе не холодно?

— Немного. Но я так и не нашла своих вещей, — с легкой грустью ответила та, не отрывая внимательного взгляда от серой страшной тучи. Стянув с себя мантию, Гарри осторожно опустил ее на худые плечи Луны, которая, казалось, этого даже не заметила, продолжая все так же смотреть на небо.

И Гарри внезапно почувствовал благодарность. Ведь теперь он мог спокойно подумать над словами Малфоя. Они до сих пор бились в голове, будто рой жужжащих ос, пытающихся донести что-то до мозга парня.

«Каждый раз... Каждый раз Малфой делал так, чтобы мои авантюры провалились. Всегда старался спасти мою задницу? А если бы нас поймали до того, как мы успели передать дракона? Его бы забрала МакГонагалл и уже легально передала бы драконологам. Не было бы риска с нашей стороны. Черт. Драко был прав. Но почему он вел себя, как последняя скотина, место того, чтобы подойти ко мне и просто поговорить? — ответ пришел неожиданно. — Если бы я стал с ним общаться, все на моем факультете меня просто сожрали! Он…»

Гарри потряс головой, но поток мыслей уже начал двигаться не в том направлении.

«Если у меня довольно много родственников волшебников, то какого я жил с магглами?» — задавался он очевидным вопросом.

— Гарри, — раздался мелодичный голосок рядом. Поттер вздрогнул и перевел взгляд на Луну.

— Что?

— Нам пора в Большой Зал. Сегодня будет вкусный пудинг.

Гарри молча поднялся с земли и подал руку Луне, с благодарностью принявшей помощь.

«Надо бы вернуть Малфою его мантию. Дорогая ведь...» — пронеслась в голове нелепая мысль, тогда как руки уже бережно поднимали вещь с земли и так же бережно отряхивали от сухой травы.

Дождь еще шел, но Гарри больше не был настроен промокать до нитки, поэтому они с Луной спокойно шли, не боясь холодных капель.

— Поговори с ним, — напоследок загадочно сказала Лавгуд и вприпрыжку направилась к Большому Залу. А Гарри остался стоять в коридоре, задумчиво разглядывая темную ткань в своих руках.

«Да, мне надо поговорить с ним. Но как? Пять лет неприязни в один миг не вырежешь...»

Гарри быстро побежал по лестнице, стремясь оказаться в своей комнате, под защитой ненадежного алого полога. Там он спрятал мантию на дне сундука. Голова раскалывалась, в носу и горле першило.

«Я все же заболел», — с грустью решил Поттер, но сил подняться и идти в больничное крыло не было никаких. Сейчас хотелось просто лежать. Не думать, не мыслить, а просто лежать.

«Хозяин», — внезапный голос снова застал его врасплох.

«Что надо?» — довольно грубо ответил Гарри. Он не был настроен на разговор. Мир, который так упорно стоял перед ним во всем своем великолепии и спокойствии, внезапно рухнул. После него остались лишь цветные осколки и множество вопросов. 

«Надо идти на тренировку», — обиженно протянул перстень. Гарри чертыхнулся, осторожно приподнимаясь с кровати.

«Сначала в больничное крыло», — с грустью решил он.

Больным ему не было смысла идти на тренировку, которую он устраивал каждый вечер, чтобы восстановить свое тело. С каждым разом заклинания получались все сильнее и эффективнее. Это внушало хоть какую-то надежду и уверенность. Пусть всё рухнуло, пусть он больше не чувствовал поддержки от друзей, пусть теперь враги стали еще более непонятными. Зато у него будет сила, которой мало кто сможет противостоять.

«Знаешь, Цельто, когда я получу безграничную силу, я очищу этот мир от недостойных. Мы станем теми, кого мир считает за Бога...»

«Конечно, хозяин», — едва уловимая ухмылка промелькнула в больной голове Гарри. Он сам не знал, когда это произошло. Сам не знал, почему решил очистить этот глупый мир. Шагая по темным коридорам школы, он был уверен, что это просто его предназначение. И первым, кто падет от его руки, будет Темный Лорд. Гарри чувствовал жалость к ним, к тем, кто заслуживал смерти.

Он резко тряхнул головой, когда понял, что его мысли уже никак не связаны между собой. 

«Хватит думать о глупостях, Поттер, — резко прервал он себя, ускоряя шаг. — Малфой — глупости. Сила — вот что важно! С Малфоем можно разобраться завтра. Или после завтра. А можно вообще все забыть. Он не важен. Сейчас важно просто получить силу».

Приняв нужное зелье, Гарри сразу последовал в сторону Выручай-комнаты. Вечер и ночь предстояли трудные. 

«Главное в этой борьбе за силу — не потерять самого себя», — важно сказал Цельто, когда Гарри в очередной раз сильно ударился об пол. 

— Я не потеряю. Я скорее обрету самого себя, — тихо, но зло прошептал Поттер, медленно поднимаясь с каменного пола. Все мышцы болели, и он был уверен, что по всему телу появились синяки. Но он никогда прежде не чувствовал себя так уверенно и спокойно.

— Мистер Уизли, неужели так сложно воспроизвести это заклинание? – устало пробормотал профессор Флитвик, разглядывая Рона, который тяжело вздохнул и отвел глаза.

Рон сам не понимал, что случилось. У него не получались даже простые заклинания. Сначала они просто были слабее, чем раньше, потом и вовсе перестали срабатывать. Будто у него исчезала способность колдовать. 

За Роном в этот момент наблюдал не только профессор. Гарри сидел чуть позади и с едва уловимой насмешкой смотрел на бывшего лучшего друга.

«Ты никогда не принимал меня таким, какой я есть. Почему я не замечал завистливых взглядов с твоей стороны? Ведь ты просто хотел быть рядом с Мальчиком-Который-Выжил… » — с толикой грусти думал Поттер, отвернувшись к окну, за которым медленно падали белые снежинки.

Прошло уже две недели после того, как Гарри встретил Луну с Малфоем под тем деревом. Все это время он упорно тренировался, не пропуская ни одной пробежки и зарядки. Он по-прежнему упорно рылся в газетах, но больше ничего не находил. Сегодня он тоже планировал сходить в библиотеку после занятий.

Звон колокола заставил Гарри вздрогнуть и отвести взгляд от окна. Кушать не хотелось, но едва он подумал о том, чтобы пропустить обед, в голове раздался возмущенный голос Цельто:

«Если вы не будете есть, то все мои старания пойдут напрасно, хозяин!». 

Гарри улыбнулся, ничего не ответив, скинул все вещи в портфель и быстрым шагом направился в сторону Большого Зала. 

С недавних пор в коридорах стало жутко холодно, будто сотни дементоров пришли по их души. «Раньше такого не было. Даже зимой было тепло… » — с грустью подумал Гарри, вновь бросая взгляд в окно. Ему было жаль замок, с которым определенно что-то происходило. Поттер уже и забыл, когда в последний раз видел призраков. Даже Пивз куда-то исчез. 

Первокурсники продолжали жаться к друг другу, совершенно не чувствуя себя в безопасности. Гарри вспомнил себя в их возрасте и печально улыбнулся. Раньше ему было тут хорошо. Хогвартс был другим. 

«Скоро рождественские каникулы. Было бы здорово, если бы я остался один в башне», — Гарри с некоторой долей ностальгии подумал о Дурслях. Пусть они его не любили, но и не докучали глупыми вопросами. Они всегда оставляли его одного, а сейчас Гарри нуждался в одиночестве, как никогда прежде. 

— Вы слышали? – раздался тихий шепот от стайки девочек-пятикурсниц. – Драко Малфой вчера подрался с одним из своих дружков. Не знаю… здоровенный такой.

Девочки дружно ахнули, а Гарри резко остановился, из-за чего в него кто-то врезался. Но это его мало волновало: он с отрешенным видом смотрел на спины девочек, пытаясь осмыслить сказанное.

«Интересно, он после этого хоть жив остался? Драко же мелкий, как… я», — внезапно пришла в голову совершенно дурная мысль. Чертыхнувшись и напугав второкурсников, Гарри быстрым шагом продолжил свой путь.

Большой Зал был как обычно переполнен людьми. За Гриффиндорским столом было слишком много народа. Гарри тяжело вздохнул и осторожно устроился на самом краешке скамьи, надеясь, что его никто не сшибет локтем. И как он умудрялся оставаться в живых при приеме пищи последние шесть лет?

— Гарри, — раздался едва уловимый среди всего этого шума голосок. Он удивленно повернул голову в сторону источника. Мало кто с ним разговаривал в последние несколько месяцев.

— О, привет, Луна, — Поттер тепло улыбнулся, отметив, что на ней в этот раз школьная форма с мантией и ботинками. – Ты нашла свою одежду?

— Вообще-то, нарглы сами ее принесли обратно. И я им благодарна.

«Чего и следовало ожидать», — мрачно подумал Гарри. — «Она что, совсем не понимает, что это все проделки учеников?».

— Ты что-то хотела? – есть нужно было быстрее, ведь предстояло еще много дел.

— Да. Можно, я сегодня с тобой схожу в библиотеку? – неожиданно спросила она и снова посмотрела ему в глаза. Луна делала так только в самые важные моменты.  

— Хорошо.

— Я подожду тебя в коридоре. Мясной пирог сегодня просто объедение, — сказала Лавгуд напоследок и легкой походкой вышла из Большого Зала. 

— Мясной пирог, значит… — задумчиво протянул Гарри.

Луна и правда ждала его в коридоре. Она сидела на узком подоконнике, смешно махая ногами и мечтательно улыбаясь в пустоту. Ее будто не тревожил холод, исходящий от плит старинного замка.

— Спасибо, что подождала, — тихо сказал Гарри, подходя к ней. – Ну, пойдем?

— Ага, — Луна весело улыбнулась и соскочила с подоконника. Она выглядела слишком неправильно в этом сером замке. Луна была… Луной. Необычной и яркой. Будто глоток свежего воздуха. 

Они вместе шли по коридорам, болтая о разных существах, о квиддиче, который Гарри бросил, и о путешествиях мистера Лавгуда. Гарри почувствовал себя так же легко, как раньше. Когда его голову еще не занимали Мысли.

Но и такое приятное время быстро кончается. Они дошли до библиотеки, и Гарри сосредоточился на газетах. На этот раз его целью были номера, вышедшие после исчезновения Темного Лорда.

Луна села рядом, взяв учебник по рунам, и с заинтересованным видом читала его вверх ногами.

Первые три газеты Гарри стразу отложил: там были дифирамбы в честь маленького Гарри Поттера. Пятый номер его привлек огромной колдографией Люциуса Малфоя.

«Лорд Малфой подает в суд иск против Альбуса Дамблдора!»

«Хоть он и директор Хогвартса, но он не имеет права забирать ребенка. Мы его близкие родственники. Я хочу забрать Гарри Поттера и стать его опекуном».

Гарри ошарашенно похлопал ресницами и, воровато оглянувшись, засунул номер в портфель.

«Что в этом мире вообще происходит?! Какого хрена мне никто ничего не рассказывал? Хотя, они и не обязаны были… Но мои друзья! Они уж точно знали!»

— Надо поговорить с Малфоем, — уверенно произнес он и повернулся к Луне.

— Извини, что отрываю, — начал Гарри. – Но ты знаешь, где сейчас находится Малфой?

Та задумчиво посмотрела на потолок, прижав пальцы к подбородку.

— Думаю, мозгошмыги направили его на Башню Астрономии, — задумчиво произнесла наконец Луна, не отрывая своих затуманенных глаз от потолка. 

— Э-э-э. Спасибо, ты мне очень помогла. Я сейчас вернусь, — немного растерянно отозвался Гарри, но быстро взял себя в руки и направился в сторону своей гостиной. Ему нужно было взять карту и мантию Драко.

К своему удивлению в комнате он застал Рона, пустым взглядом смотревший в потолок. Как только скрипнула дверь, впуская Гарри, Уизли повернул голову в его сторону и резко вскочил.

— Гарри… я… может, поговорим? – промямлил он, заставляя Поттера удивленно замереть.

— Что тебе надо? Я спешу, — раздраженно буркнул он и полез в свой сундук, пытаясь отыскать мантию Драко — ее стоило вернуть.

— В общем… это... Я тебя прощаю, — внезапно сказал Рон. Гарри даже застыл от такой наглости.

«Да как он…».

— Я у тебя и не просил прощения, — холодным, высоким голосом отозвался он, не поворачивая головы в сторону бывшего друга.

— Но…

— Я спешу! – мантия нашлась на самом дне. Гарри поднялся, продолжая игнорировать Уизли, и быстро пошел в сторону выхода.

— А, да, — тихо сказал он, схватившись за ручку двери. – Хватит с меня такой дружбы.

Напоследок Гарри осторожно закрыл дверь, стараясь ею не хлопнуть. Ведь он не обижен. Он просто… раздражен. 

Пролетая по лестницам, он внезапно понял, что из-за глупого разговора забыл взять карту.

«Твою ж! Да что ж мне сегодня так не везет!».

Гарри с силой пнул ближайшие доспехи. Ногу свело от боли, но и доспехи пострадали, с шумом разлетевшись по каменному полу. 

«Хозяин?» — испуганно пискнул в голове голос Цельто.

«Что?!» — рявкнул Гарри на ни в чем неповинный перстень. 

«Если упустить контроль, то все наши усилия пропадут зря!». 

Эти слова как-то сразу остудили пыл Поттера. Он устало провел рукой по лицу и тяжело вздохнул.

— И где же мне тебя искать, белобрысый? – буркнул Гарри в пустоту. В голову всплыли слова Луны.

«Хоть с чего-то надо начать поиск».

«Но что мне ему сказать? Надо поговорить? Но ему-то этого может и не надо. Хотя какая мне разница? Главное, чтобы ответил на пару моих вопросов!» — размышлял Гарри, пока поднимался на башню. К своему глубочайшему удивлению, он нашел там Малфоя. Интересно, было ли это совпадением или Луна не врал насчет всех этих созданий?

Драко стоял спиной ко входу, опустив голову и рассматривая что-то внизу. Холодный ветер трепал его волосы и мантию. Услышав, как скрипнула дверь, он медленно обернулся.

— А… Это ты, Поттер, — с тоской в голосе произнес Малфой и снова отвернулся к окну.

— Решил прыгать? – с любопытством спросил Гарри, подходя к тому поближе.

— Не дождёшься, — раздраженно бросил Малфой, краем глаза наблюдая за Поттером.

— Жаль.

Несколько минут прошли в молчании. Гарри ежился от зимнего ветра, но уходить не спешил. В руках он мял мантию Малфоя, почему-то не решаясь начать разговор.

«Я просто… просто…» — он начал мысленно искать себе оправдание, но чем больше думал, тем четче понимал: он просто боится. Благо, ждать долго не пришлось.

— Зачем пришел? – нарушил тишину Малфой. Гарри быстро протянул чистую, благоухающую мантию Драко. Да-да, он приказал Добби ее почистить. 

— Вот. Это вроде твое, — проворчал себе под нос Гарри, отводя взгляд в сторону. Драко удивленно распахнул глаза, разглядывая свою мантию.

— Мог бы оставить себе, — ехидно протянул Малфой, все же принимая мантию. — Хоть какая-нибудь приличная одежда была бы. 

— Заткнись, придурок, — беззлобно буркнул Гарри, насупившись и скрестив руки на груди. Ему было ужасно неловко.

— Ладно уж. Ты пришел только отдать мантию?

— Нет… Не совсем, — Гарри быстро засунул руку в портфель и вытащил газету. – Что это значит? – требовательно спросил он, хмуро посмотрев на Драко. Тот прочел заголовок и внезапно усмехнулся. Именно той Малфоевской гадкой усмешкой, от которой Поттера всегда передергивало.

— Значит, решил узнать все… — тихо произнёс Драко, и усмешка стала еще шире.

— Да, — уверенно ответил Гарри.

— А с чего ты взял, что я тебе расскажу? 

— Потому что иначе ты отсюда не выйдешь, — на губах Гарри тоже появилась злая усмешка. Ветер в башне стал сильнее, растрепав его волосы и открыв знаменитый шрам.

— И как же ты меня остановишь? – пальцы Драко сжались в кулаки. Гарри знал, что в рукаве у Малфоя палочка. Но…

«Цельто, спасибо за уроки», — мысленно поблагодарил он кольцо. Дверь с грохотом закрылась, заставив Драко вздрогнуть и оглянуться.

— Это сделал ты? – уже без усмешки спросил он. Гарри утвердительно кивнул, даже не повернувшись в сторону двери. 

— Отец все же был прав, — теперь на губах Драко была иронично-грустная улыбка. Гарри стало не по себе. Но на место растерянности пришла злость. 

— Что, черт побери, вы все от меня скрываете?! 

Ветер начал сильно бить по рукам и лицу. Поттер знал, что скоро потеряет контроль, и изо всех сил старался не злиться. Удавалось это с трудом. 

— Хватит орать. Расскажу я все, — устало ответил Малфой, прислоняясь спиной к стене и опуская голову, отчего белые пряди волос скрыли глаза. Поттер сжал кулаки, напряженно рассматривая Драко.

— Сразу тебе скажу: я знаю не все. Только историю нашей семьи, — предупредил Малфой. — Все началось еще в Хогвартсе, когда твои мама и папа учились тут. Моя мама, между прочим, тоже. Так вот. Нарцисса Блэк однажды попала в крупные неприятности: семья заставляла ее принять темную метку, но мама не хотела быть рабом. Лили Эванс встретила ее плачущей в женском туалете и быстро выяснила, в чем дело. Мама говорила, что Эванс всегда была добра ко всем. Ей не было важно, кто враг, а кто друг. В общем, она и предложила моей маме сбежать из дома и пожить у нее. Нарцисса, конечно, отказалась. Она была старше и прекрасно понимала, чем это грозить твоей маме. Но Нарцисса оценила такой поступок. Она до сих пор вспоминает Лили. А метку она все же не получила. Когда ей исполнилось семнадцать, состоялась ее помолвка с моим отцом, Люциусом Малфоем, который уже получил метку. 

Гарри, до этого пристально наблюдавший за Драко, отвел взгляд. Было страшно представить, что Люциус в столь раннем возрасте уже должен был преклониться перед Томом.

— Знаешь, Поттер… Когда мой отец возвращается с собраний, я сам хочу убить этого ублюдка, — со злостью прошипел Малфой. Гарри резко вскинул голову и удивленно посмотрел на него, но тот уже вновь вернулся к рассказу. — Ну, не суть. Потом родился я, а чуть позже ты. Дальше ты все знаешь, не так ли? Темный Лорд пришел к вам в дом, пытался убить тебя и не смог. Но, знаешь, что самое странное? Сразу после нападения прибыл наш дорогой директор и во всеуслышание заявил, что ты убил Темного Лорда. Да еще и репортёрам тебя показал. Твоя фотка была во всех газетах волшебного мира.

Мысленно Гарри согласился, что это было странно. Почему? Его должны были спрятать! Чтобы последователи Темного Лорда не смогли его найти. Да что там... Они даже имени его не должны были упоминать.

— Отец был рад падению Лорда, а вот мать… Мама хотела тебя забрать. Отец тоже — ты как-никак его родственник. Пусть и полукровка, но убивший темного волшебника. Но… К тому времени, как в Министерстве Магии все вышли из запоя и начали работать, Дамблдор тебя уже спрятал. Далеко и надолго. Мои родители бились за тебя, но все без толку.

— Знаешь, в детстве, я каждое утро слышал: «Поттер то, Поттер се…». Мне казалось, что ты мой пропавший брат. Ага, размечтался. Прости, кстати, что так неумело пытался завести с тобой дружбу. Мне было одиннадцать лет. В одиннадцать лет все люди идиоты.

«В пятнадцать лет все люди идиоты», — эту фразу сказал Сириус, когда Гарри спросил его об издевательствах над Снейпом. Тогда для него это показалось жалким оправданием. А сейчас он, кажется, начинал понимать.

— Когда я поехал в школу, папа сказал, чтобы я тебя защищал. Мы видели тебя на перроне. Хотели подойти, но ты стоял в окружении рыжего семейства. Вот тогда-то отец и увидел тебя. Если честно, ты выглядел жалко. Такой мелкий, что я принял тебя за дошкольника. 

— А потом ты поступил на другой факультет. Я написал отцу, он посоветовал защищать тебя по-тихому. Иначе гриффиндорцы тебя просто не поняли бы. И ты не смог бы дружить ни с кем, кроме меня. Если честно, я этого и хотел. Тогда я разнес полкомнаты в бешенстве. Может, поэтому я тебя доставал тогда с напоминалкой… И за это прости. 

— Но через некоторое время я привык. На втором курсе, конечно, тоже было сложно. Отец сказал, что он совершенно не помнит, как подложил дневник этой мелкой рыжей. Последнее его воспоминание – это как он что-то пишет в этом самом дневнике. Дальше провал в памяти. Он очнулся после драки с Уизли. Между прочим, он бы ни за что не начал драку! — Драко повернул голову в сторону Гарри и с вызовом посмотрел ему в глаза, будто говоря, чтобы он даже не смел спорить. А Гарри этого и не хотел. Его мысли давно уже превратились в хаос. Он не мог трезво рассуждать. С каждым предложением иллюзорный мир, в котором он жил, покрывался трещинами.

— А на третьем курсе… Прости за того гиппогрифа. Но он был действительно опасен. А Сириуса Блэка я все равно не смог бы поймать. Да и когда с Люпином заклинание не получалось, ты ходил с таким видом, будто дементора поцеловал. Прости за матч. Хотел, чтобы ты с перепугу освоил то заклинание.

— Про четвертый курс вообще молчать буду. Как я ни упрашивал отца, как бы он сам ни бился в Министерстве, но… никто не смог разрушить договор, — Малфой снова опустил голову, скрывая глаза за светлыми прядями.

— И за пятый курс прости меня. Я не помогал этой тупой жабе, честно. Я как можно дольше пытался ее от тебя отогнать. Старался навести на ложный след… Не всегда получалось. Из меня плохой старший брат. Отец тоже хорош. На коленях вымаливал задание у Темного Лорда, чтобы в Министерство попасть и тебя, дурня, спасти! И что? Чуть в Азкабан не угодил… Глупо… Все это было так глупо, если честно.

Последние слова были еле слышны. Гарри стоял на площадке, ощущая, как пальцы теряют чувствительность от холода. Как губы леденеют и тело покрывается мурашками. Все это было не важно. Сейчас не важно. Он не знал. Не знал абсолютно ничего. 

Каждое слово Драко приносило новую волну тоски. Каждый порыв ветра напоминал, что он все еще жив и что происходящее не сон.

Но… Так не могло быть…

Гарри не знал, сколько он стоял в башне. Он не знал, когда успел уйти Малфой. Все его тело ужасно затекло, но ему не хотелось двигаться. Гарри казалось, что если он замрет на мгновение, то и мир, крутившийся с необычайной скоростью, тоже остановится и он даст ему время подумать и осмыслить. Интуиция, которая всегда ему помогала, сейчас во все горло кричала, что он что-то упускает. Что-то очень и очень важное. Без этого вся мозаика пусть и складывалась, но была слишком простой и слишком правильной. До такой степени правильной, что казалось, где-то ошибка.

«Что же я упускаю? Что?!» — отчаянно думал Гарри, не двигаясь с места и рассматривая каменную кладку напротив себя. Ведь должно быть что-то, что бы помогло разгадать тайну! Просто обязано быть! Люциус Малфой не мог просто так взять его к себе, пусть они и родственники. А при чем тут Снейп? Почему никто не рассказывал о том, чем занимались в ордене родители? И почему никто не сказал о дружбе Лили и Нарциссы?

Гарри не знал, сколько он так простоял. Резкая боль в шраме заставила его согнуться пополам и до боли прикусить губу. Перед глазами замелькали разноцветные пятна. 

«Гарри сидит на неудобном троне. В помещении очень холодно, но Гарри это нравится. Это дает понять, что мир не теплый и радостный, а прогнивший до самой сердцевины и в нем не должно быть тепла и света.

Перед троном стоят множество людей, одетых в черные маски. Гарри смотри на них с презрением и долей жалости. 

— Завтра, — тихо прошелестел его голос по залу, но его было слышно всем. — Завтра мы нападем на больницу Светого Мунго. 

Зал загудел, но никто даже слова не сказал против. Гарри прищурил глаза. Ему было противно. Всем своим существом он презирал этих людей. Он надеялся, что хоть кто-то скажет «нет!» Там столько невинных. Больных. Раненых. «Слизняки!»

— Круцио!»

Гарри очнулся от собственного крика. Резко открыв глаза, он сел на кровати. «Кровать?» — он почти что не удивился. Его все равно нашли либо профессора, либо Филч и принесли в больничное крыло. Скверно. За окном стояла ночь. Даже луна не светила в окно. Все помещение было поглощено тьмой. «Как и душа Тома…» — пронеслась мысль. «Он… Он ищет свет в Пожирателях Смерти! Ну, почему?! Почему никто не возразил?!»

— Том… — тихо прошептал он в темноту. — Пожалуйста, Том… Не надо так…

Гарри сам не заметил, как из глаз побежали слезы. «Почему все так? Почему он страдает? Почему я страдаю?»

— Поттер, — внезапно раздался голос откуда-то справа. Гарри вздрогнул всем телом и резко повернул голову в том направлении. Из-за темноты не было видно, кто говорит. Но едва различимый силуэт, сидевший на кресле около кровати, Гарри разглядел.

— Кто это? — испуганно спросил гриффиндорец. «Что он успел услышать? А если он подумает, что я поддерживаю Тома?!»

— Это профессор Снейп, — снова раздалось от кресла, и Гарри сразу вспомнил, кому только могут принадлежать такие холодные интонации.

— Что вы тут делайте? — еще больше испугался Поттер. «Если это Снейп услышал, то он скажет директору… А почему я боюсь директора?»

— Слежу за тем, чтобы вы не померли, Поттер, — равнодушно ответил мужчина. — Что вы видели? Вы перестали очищать сознание?

— Он… завтра нападет на Святое Мунго, — ровным, почти равнодушным голосом сказал Гарри.

После этих слов, мужчина резко поднялся с кресла и, как-то ориентируясь в темноте, умчался в неизвестном направлении. Хотя, скорее всего к директору.

— Том…

Больше Гарри не смог заснуть. Ему было плевать, нападут на больницу или нет. Сейчас ему было так горько и больно, что все остальное казалось бессмысленным. 

«Ну, почему? Почему все так? Почему Сириус умер? Почему Седрика убили? Почему меня отправили к Дурслям? Почему маму и папу убили? И почему Том так страдает? Я не хочу знать всего этого… Я просто устал. Устал от всего. От этого мира. От этих людей. Даже от магии! Магия — это не сказка… Магия — это бремя, лишающее свободы. А я устал сидеть в клетке».

Последнюю мысль прервал едва уловимый голос, на краю сознания. Гарри сосредоточился, пытаясь вслушаться в голос Цельто.

«Хозяин, наша магия позволит вам нарушать все рамки», — тихо прошелестел перстень. Гарри широко раскрыл глаза и посмотрел в окно. Да. Скоро, очень скоро он сможет сделать то, чего не смог сделать сам Том. Но не станет ли он тогда таким же монстром? И когда-нибудь найдётся ребенок, который сможет победить его. Маленький мальчик или девочка, с яркими, честными глазами. Но к тому времени, Гарри сможет отчистить мир, хотя бы чуть-чуть! 

«Да, Цельто… Мы сможем сделать то, что от нас совсем не ждут…» — подумал Гарри, продолжая смотреть в окно. В глубине сознания раздался тревожный звонок. Но он не обратил на него внимание. 

— Знаешь, — тихо прошелестел голос в темноте, — я никогда не чувствовал себя таким свободным…

Следующее утро началось с хаоса. Гарри узнал об этом, когда ее грубо потрясли за плечо и велели одеваться. Еще не соображая, что происходит, он поднялся с кровати и удивленно посмотрел на Мадам Помфри. Она быстро сновала между кроватями, расталкивая других больных.

«Цельто?» — обратился он к кольцу.

«Да, хозяин?»

«Что происходит?»

«Кажется, некоторых больных из Мунго переводят сюда. Нападение остановили, но больница разрешена. Так сказала медсестра».

«Ясно», — почему-то горечи не было. Была только пустота. 

Гарри так устал от всего этого, что было тошно. Хотелось забраться в темный угол и тихо выть от отчаяния. Но...

«Я был плохим старшим братом...» — и печальные серые глаза.

Гарри встряхнул головой, быстро слез с кровати и начал одеваться. Ему было все равно на Малфоя. Ему было плевать на мелочи. Сила — это единственное, что сейчас важно. 

Гарри быстро выскользнул из больничного крыла и направился в сторону Большого зала, надеясь, что там есть завтрак. Есть по прежнему не хотелось, но как только он думал о том, чтобы пропустить трапезу, кольцо начинал дурно завывать. Это было хуже, чем круциатус. 

«Ну, это вы загнули хозяин!» — тут же вмешался Цельто. Гарри ничего не ответил, лишь усмехнулся сам себе. Но позавтракать ему было не суждено, так как по пути к Большому залу, его перехватил профессор Снейп.

Увидев его темную фигуры, Гарри мысленно застонал и попытался завернуть в другой коридор, но было поздно. Его уже заметили.

— Поттер! — рявкнул Мастер Зелий, приближаясь к своей жертве.

— Да, профессор? — обреченно посмотрел студент на мужчину. Как только их глаза встретились, в голове вспыхнул рассказ кольца о Снейпе.

«Черт! Хватит думать о столь глупых вещах!» — Гарри еле удержался чтобы не помотать головой. Он искренне верил, что это поможет избавиться от ненужных вещей. 

— Следуйте за мной, — кинув эти слова, Снейп развернулся на каблуках и, эффектно взмахнув мантией, направился в сторону подземелий. Гарри всегда удивляло, как у него так получается. Он сотни раз пытался проделывать такие трюки со своей мантией, но у него ничего не выходило.

«Может, это заклятие какие-нибудь?» — задумался Гарри, пока они спускались по лестницам. Глупые мысли легко оттесняли друге. И это хоть как-то помогало не думать о том, что сегодня в школе появятся больные из Мунго. Не думать о смертях, не думать о том, что случилось на Башне Астрономии, и не думать о Снейпе.

Хотя, последний о себе забывать не дает. Оказалось, он привел Гарри не в классную комнату, а в свой кабинет. Поттер сморщился, вспомнив их уроки Окклюменции. Эти неприятные мысли заставили остановиться на пороге и пристально изучать профессора, который спокойно подошел к письменному столу и сел за него. Сразу вспомнилось, как он так же сидел, когда они с Роном на втором курсе приехали на фордике. 

— Вам персональное приглашение требуется? — едко спросил учитель. Гарри тяжело вздохнул и перешагнул порог такого ненавистного кабинета. 

— Вы что-то хотели узнать? — устало спросил он, останавливаясь напротив Снейпа и вопросительно глядя на него. «Отстань уже от меня. Дай мне спокойно позавтракать. Сними эти чертовы баллы и все!» — зло думал Гарри, чувствуя тяжелый взгляд профессора.

— У меня всего пара вопросов, Поттер, — медленно, словно разговаривая с сумасшедшим начал Северус, — почему вы ничего не сказали о нападении на Мунго сразу как проснулись?

Хоть Гарри и был готов к такому повороту событий, но отреагировать не успел. Он даже растерялся на мгновение из-за чего Снейп успел задать второй вопрос. Еще более ужасный.

— И с кем вы разговаривали до того как увидели меня?

«Черт, черт, черт, черт!!!» Лицо Гарри стало абсолютно белым. Он не хотел чтобы кто-нибудь узнал. Никто не должен знать! Цельто, как назло, умолк и не подавал признаков жизни. Предатель!

— Сэр, а вам не кажется, что это не ваше дело? Не рассказал я потому, что был слегка в шоке. И у меня болел лоб. Я просто не успел вспомнить, пока вы не спросили, — Гарри врал совершенно искренне. Он и правда не вспомнил бы. Его больше волновали чувства Тома. Боль... Как же нужно ненавидеть всех и вся, чтобы чувствовать такую боль?!

Снейп сидел молча. Он просто сверлил его глазами, заставляя нервно топтаться на месте. Было жутко страшно, что он сейчас возьмет палочку и попытается прочесть его вспоминания. Во тогда будет не до веселья. 

— Вы что-то скрывайте, Поттер. Сейчас вы свободны. Но учтите, я все узнаю.

Повторять дважды не пришлось. Гарри быстро пересек кабинет и выскочил в коридор.

«Я ненавижу этого идиота! Цельто, какого хрена ты молчишь, когда ты мне так нужен?!»

«Но... Я не знал, что нужно делать...» — тут же пришел ответ. И он был очень неискренним.

«Я тебя фарширую!» — взвился Гарри, быстро взбегая по лестницам. Большой зал оказался наполовину пуст. Наверно, все любопытные направились в больничное крыло. Идиоты. 

Завтрак казался слишком пресным. Гарри жевал омлет и не ощущал его вкуса. Казалось, что он есть бумагу. Было противно. Но есть нужно.

— Гарри? — услышав этот голос, он поперхнулся и ошарашенно посмотрел на девушку, стоявшую около него.

— Привет, Гермиона, — выдавил из себя Поттер. Они давно не общались и она как-то не особо хотела этого. Да и Гарри сам уже привык быть один. Чего это она подошла к нему?

— Можно присесть?

— Да, конечно.

Геримиона села рядом. Наступило неловкое молчание. Гарри пытался понять, что этой девушке от него надо, а она сидела, направив взгляд в стол и о чем-то напряженно размышляла. Пока Геримиона размышляла, Гарри пристально ее разглядывал. Выглядела она ужасно. Глаза красные, под ними огромные мешки, руки дрожат, на голове еще больший бардак, чем обычно. Губы все покусаны и на щеках следы от царапин, будто она билась в истерике и пыталась причинить себе боль. 

— Помнишь, я говорила тебе, что Рон был болен, — тихо заговорила Гермиона, по прежнему не отрывая взгляда от стола.

— Ну, да, — Гарри не понимал, что происходит. Но это ему не нравилось. 

— Вчера его отправили в Мунго, — прошептала девушка. После этой фразы, что-то внутри Гарри екнуло. Он начал понимать... — его магия совсем пропала... А там Пожиратели... Он погиб...

Последнее слова бьет очень сильно. Так сильно, что становится нечем дышать. Он не хотел чтобы Рон умер. Да, они уже не были друзьями, но... он не хотел. И это он виноват в смерти первого друга. Боль... Ужасная. Всепоглощающая боль охватила сознание. Гарри забыл как дышать. Как мыслить. Как жить. Он перестал существовать. На пару мгновений, его не стало в этом мире. Или ему просто так показалось. Глаза щипало, но слезы все равно не бежали. А ему так хотелось разрыдаться... Хотелось, чтобы это щемящее чувство в груди прошло, вытекло вместе со слезами. Но...

— Я пойду, — холодно сказал он, не зная кому. Он уже не видел Гермиону. Он даже не знал, смотрит ли она на него или нет. Он просто сказал эти ничего не значащие слова. 

«Надо тренироваться... Рон — не важен, так? Важна сила. Сила на первом месте...» — да кого он пытается обмануть?! Гарри прижался спиной к холодным плитам и медленно сполз по ним вниз, прижимая колени к груди. Он не знал, где он находится... Да ему было плевать на это. Хотелось кричать. Кричать о том, что ему все надоело! Хотелось просто умереть. Не жить так. Не быть таким. Быть самым обычным. Ну, почему?! Почему всегда он?!

— Я вас всех ненавижу, — тихо шептал Гарри, спрятав лицо в ладонях. Грудь сжималась от боли. А сердце... Кажется, оно перестало биться. Хотя, оно уже остановилось тогда, когда он узнал о смерти Люпина, Тонкс и Перси. А сейчас оно просто снова стало на миг живым. На короткий миг, из-за которого Гарри готов покончить жизнь самоубийством. 

«Хозяин...» — тихо прошелестел голос в сознании Гарри. Он вздрогнул.

— Да, ты прав... — тихий шепот в пустоту. — Надо тренироваться... Надо...

Слегка покачиваясь, он поднялся с пола. Взгляд зеленых глаз был совершенно пустым. Таким, какой бывает у трупов или у заключенных Азкабана. Поттер оглянулся, пытаясь понять где он находится, и направился в сторону Вырйчай-камнаты. 

— Сила... Мне она нужна. Она самое важное. Больше ничего не имеет значения, — тихо шептал Поттер, медленно передвигая ноги. Он не заметил пристальных черных глаз, наблюдающих за ним из другого конца коридора. Да если бы и заметил, ему было бы все равно. 

«Неужели его контролирует Темный Лорд?!» — зло подумал Севурус Снейп, наблюдая за шатающимся силуэтом мальчика.

Очередной удар. Боль. Падение. Чертыхание и тихое всхлипывание. Но это не больно. Не больнее того, что чувствует Том. Не больнее того, что чувствовал он сам.

«Хозяин, у вас уже почти все получает!» — радостно завопил Цельто в голове. Да он и сам заметил. Да... Скоро у него будет достаточно сил.

— А завтра, завтра я поговорю с Малфоем, — внезапно сказал Гарри, сам удивившись такому заявлению.

«Что? Почему? Не вы ли говорили, что все не важно, кроме силы?!» — удивился и, можно сказать, возмутился Цельто. Гарри хмыкнул.

«Если я не отвечу на все свои вопросы, то думать о силе не смогу!» 

Поттер поднялся с пола и посмотрел на свое отражение. Худой, с чуть заметными мускулами, низкого роста, растрепанными волосами и пустым взглядом мертвеца. Да — это Гарри Поттер. Теперь уже не Мальчик-Который-Выжил, а Мальчик-Который-Познал-Боль.

Гарри не спал всю ночь. Он должен был, но не мог. В комнате не было храпа Рона. Это давало понять, что он своими руками убил его. Каждый раз, как он закрывал глаза, перед ним вставал образ рыжего мальчика, с грязным пятном на носу и страшной уродливой крысой. Голубые глаза маленького Рона светились предвкушающим светом, он улыбался и говорил, что непременно попадет на факультет Гриффиндор.

«Я так ничтожен перед ними всеми... Надо убить эмоции. Убить, ради блага всех. У меня не будет слабостей, я не подумаю мстить в порыве гнева...»

«Хозяин, я давно хотел обсудить с вами очень важный вопрос. Хотя, их даже два, раз уж вы все равно не спите», — прервал размышления перстень. Гарри пожал плечами, мол, говори, раз уж решился.

«Первый: чтобы осуществить все задуманное, надо сражаться не одному. В одиночку ничего не добьешься. Вам нужна армия. Или хотя бы пара тройка товарищей. И второй — вам нужно встретиться с моей создательницей».

Последнее предложение заставило Гарри поперхнуться воздухом. На счет последователей он и сам подумывал и давно решил, что Гермиона прекрасно подходит на эту роль. Как раз теперь, когда ею можно манипулировать из-за смерти Рона. Она же не знает, что виноват Гарри. Стало тошно от таких мыслей. Голова закружилась, а съеденный ужин попросился наружу. Но усилием воли, Гарри загнал эти чувства в глубину своего подсознания. Он сделает все, наплевав на свою репутацию. Пусть его руки будут перепачканы кровью, пусть о нем будут говорить, как о Темном Лорде, мерзавце, подонке и ублюдке. Все это не важно. Важно то, что после него, мир станет светлым. Без разрушения — не построишь новый мир. Лишь на руинах можно воздвигнуть нечто совершенно иное.

«Так, сейчас вопрос в другом... Кто твой создатель?»

«Это скорее создательница. И не обольщайтесь, когда увидите ее. Внешность обманчива!» — загадочно сообщил перстень. Больше Поттер ни о чем и не спрашивал. Ему, конечно, было любопытно, кто она такая. Та, которая создала столь сильный артефакт. Она, наверно, очень сильная. Такую будет очень не просто заполучить в союзники...

«О чем я думаю вообще?!» — эта мысль оглушила. Да и в самом деле... Он же должен думать о Роне. Не о союзниках, не о войне, а о Роне! Человеке, которого убили по его вине!

Все же, Гарри не выдержал. Быстро вскочив с кровати, он ринулся в уборную, где его ужин уплыл вместе с водой в канализацию.

— Боже, о чем я только думаю... — тихо прошептал Поттер, разглядывая свое бледное лицо в зеркале. Глаза стали тусклыми. В них уже не было привычной зелени. Через нее пробивалась серость, говорившая о том, что парень вырос. Или скорее постарел.

«Еще назовите себя мертвецом» — фыркнул Цельто. Гарри усмехнулся, мысленно порадовавшись, что он не поседел.

«Думаю, армию... Хотя, это слишком громкое слово. Последователей собирать начну с завтрашнего дня. А на рождественские каникулы отправлюсь к твоей создательнице».

Следующее утро обрадовало снежными сугробами, по которым было чертовски трудно бежать. Да еще от холода жгло щеки и горло. Но Гарри не собирался останавливаться на достигнутом. Хоть заклинания и начали получаться лучше, но еще не достаточно хорошо.

Остановившись около входа в школу, Гарри отдышался и посмотрел на серое небо, подставив свое лицо под холодные снежинки.

— Что вы тут делайте, Поттер? — голос заставил Гарри вздрогнуть и резко обернуться. Позади стояли профессор МакГонагалл и профессор Снейп. Последний, в своей черной одежде, смотрелся бесформенной кляксой на белоснежно-чистом листе.

— Я совершал пробежку, профессор, — как можно вежливее ответил Гарри, настороженно наблюдая за действиями взрослых. Почему он их боится, он и сам не знал. Но интуиция кричала, что один из них несет серьезную опасность. А вот кто именно — неизвестно.

— Укреплять здоровье — это хорошо, — скупо улыбнулась женщина. — Но не перестарайтесь. Пойдемте, Северус. Я вам больше не нужна в поисках ингредиентов?

— Нет, спасибо, Минерва, — Снейп коротко кивнул вслед уходящей МакГонагалл. Гарри едва не скорчил рожу, заметив, что декан Слизерина, остановился, поджидая его. «И что ему от меня надо?» — с тоской подумал Гарри, приближаясь к Снейпу. Но, к величайшему удивлению Гарри, его не окликнул и дали спокойно пройти дальше по коридору.

«День обещает быть полон сюрпризов!» — хихикнул на краю сознания Цельто.

В комнате уже никого не было. Гарри тяжело вздохнул, стягивая с себя футболку. Ему нужно успеть принять душ и сходить на завтрак. Вербовка Гермиона начинается незамедлительно.

«А вы уверены, что она захочет вступать в войну?» — вмешался перстень, когда Поттер в спешке одевался, чтобы направится в большой зал.

«Уверен. Я хорошо ее знаю. Она не из тех, кто будет стоять в стороне, когда ее товарищи гибнут».

«Но она же всего лишь один человек. Для победы этого не достаточно».

«Я сам это знаю».

Мрачный взгляд зеленых глаз устремился на худенькую фигурку девушки, которая сидела на самом краю гриффиндорского стола. Волосы были взлохмачены, под глазами черные круги, одежда помята... Она выглядела столь жалкой, что Гарри почувствовал невольное отвращение. Неужели он был таким же после смерти Сириуса? К горлу снова подкатила тошнота.

«Боже, мне противно за самого себя...» — с тоской подумал Поттер. Да. Именно. Он должен быть таким же, как она. Жалким, разбитым, полным горя... Но он изменился. У него появилась цель, ради которой он готов жертвовать даже самыми близкими людьми. Даже если бы пришлось поставить на кон всю школу... Ради будущего других детей, которые еще не вкусили горечь смерти и поражения

— Можно я присяду рядом? — тихо спросил Гарри, подходя к подруге со спины. Гермиона вздрогнула, но не повернула голову, лишь едва заметно кивнула. Перед ней лежала книга, но пока Гарри за ней наблюдал, она ее ни разу не перелистнула. Да и глаза ее смотрели лишь в одну точку.

— Гермиона... — наконец решил нарушить молчание Гарри. — Можно с тобой поговорить кое о чем после занятий. Пожалуйста. Это касается Рона.

Гарри пытался говорить с горечью. И это получилось даже лучше, чем он хотел. Он даже на миг решил, что в глазах появились слезы. Но нет. Это всего лишь глупая игра его воображения.

Девушка, услышав его слова, резко повернула голову в его сторону. И Гарри понял, почему она не смотрела на него. У нее до сих пор из глаз лились слезы. В груди что-то сдавило. А ведь он не проронил ни одной слезинки по Рону.

— Я приду, Гарри, — уверенно ответила Гермиона, хоть голос ее и дрожал.

— Спасибо.

«Первая часть планов на день, прошла успешно» — мысленно поставил галочку Поттер, взяв в руки ложку.

Первым уроком были чары и это радовало. Хоть программа и была сложной, но профессор Флитвик не был ни МакГонагалл, ни Снейпом. Так что нервные клетки на его уроках не умирали, а, скорее, успокаивались. Зато вторым были зелья и это расстраивало.

«Особенно, если учесть, что Снейп что-то подозревает и следит за мной. Все же этот тип услышал меня в больничном крыле... Черт, как же не вовремя!»

Все эти мысли посещали Гарри весь завтрак и первый урок. Он пытался придумать, как можно оправдаться в глазах Снейпа. Ему слежки еще не хватало. Тем более на Рождество он хочет уехать.

«Надо будет написать заявление о том, что я еду домой» — в голове возник еще один пункт. Почему-то это даже радовало. Чем больше занятий, тем меньше мыслей о предательстве в голове. Он фактически идет против всех. Против Министерства. Против директора. Против Темного Лорда. Он будет один этой войне. Он был один всю жизнь. Но почему-то очень горько это осознавать только сейчас.

В классе противно пахнет зельями. Снейп стремительно ходит между партами. Пристальный взгляд в затылок с двух сторон. Это все жутко действовало на нервы.

«Ладно, со взглядом Летучей мыши я уже смирился. Но какого Малфой на меня зверем смотрит?!» — обреченно подумал Гарри, высыпая в котел какую-то гадость. Вообще, в этом классе все было гадостью и мерзостью. Даже студенты и преподаватель. Поттер мысленно сравнил этот класс с мировой социальной и политической стороны. Например: есть угроза (в мире — Темный Лорд, в классе — Снейп), одни с ним не решаются бороться, а другие подлизываются (все факультеты и Слизерин). Отличие лишь в том, что если попытаешься противостоять профессору, то лишишься баллов, а если Лорду, то лишишься жизни.

К концу урока, Гарри понял, что зелье, как ни странно, вышло именно такого цвета, как было написано в инструкции. Он даже замер на мгновение, широко раскрыв глаза и держа черпак около котла. Выглядело это комично, но, к счастью, этого никто не заметил. Лишь Цельто дал совет держать рот закрытым, иначе в него залетит муха.

При выходе из класса, Гарри ловко сцапал Драко за рукав, заставляя его отстать от группы однокурсников. Убедившись, что вокруг никого нет, Гарри молча протянул бумажку Малфою и, со скоростью звука, удалился на травологию. Передать записку надо было срочно, так как у них не было больше уроков со Слизерином.

«Надеюсь, он придет на восьмой этаж!»

Да, это было приглашение. Вообще-то, это была самая важная часть планов на сегодня. И все сейчас зависит от Малфоя. Гарри нужно узнать все. Он же явно что-то упускает из виду. Что-то очень важное!

«Но Драко сказал, что сам ничего не знает. Да, но чего-то он точно не договорил...» — Гарри чуть ли не со злостью воткнул какое-то растение в горшок. Дин, бывший его парой на этом уроке, тихо хрюкнул, но послушно засыпал землю.

Время обеда приблизилось незаметно и вот Гарри уже за обе щеки уплетает обед, чтобы успеть поговорить с Гермионой, успеть заскочить за мантией и картой и направиться на встречу к Малфою.

«Блин, дел по горло. А еще вечерние тренировки по магии!» — обеспокоенно думал, Гарри, пристально следя за подругой на другом стороне стола. Она почти ничего не ела, лишь вяло ковыряла вилкой в каком-то салате. В принципе, за столом Гриффиндора, все были такими. На обеде сообщили о смерти Рона. Близнецы и Джинни уехали домой уже ночью, чтобы проститься с братом. Почему не поехала Гермиона? Тоже загадка...

«Ничего, я еще все у нее узнаю. Не сейчас, так немного позже», — уверенно подумал Гарри, наблюдая за тем, как подруга тыкает вилкой в еду.

Это продлилось около получаса, потом Гермиона, бросив быстрый взгляд в его сторону, встала и направилась к выходу из зала. Быстро дожевав, Гарри ринулся за ней, чтобы успеть догнать ее, пока она не дошла до башни Гриффиндора.

— Гермиона, постой!

— А? — она удивленно посмотрела на него. — Гарри? Да-да, я сейчас приду. Нужно оставить сумку в комнате...

— Да, забудь про нее! — Гарри резко схватил подругу за руку и втащил в пустой класс. Гермиона ошарашенно замерла, как-то испуганно смотря на него карими глазами. От такого взгляда, парню стало неловко, но он быстро взял себя в руки.

— Что случилось, Гарри? — почему-то шепотом спросила Гермиона, прижимая к себе сумку, будто нечто дорогое. Поттер тяжело вздохнул и уселся за парту, смотря пустым взглядом на доску. Чтобы выглядит убедительнее, он, с помощью чар, сделал себе опухшие глаза. Мешки под глазами и так присутствовали из-за бессонной ночи.

— Гермиона... Я очень много думал... Времени оказалось так много, особенно, если ты не можешь заснуть. Оказывается, я привык к храпу Рона, — еще один тяжелый вздох. В груди заныло от боли, но Гарри не предал этому значения.

Со стороны девушки послышался судорожный всхлип, от чего стало еще паршивее.

«Боже, я никогда не играл с чувствами людей. Это оказалось так мерзко...так легко...» — с трепетом подумал Гарри, закрывая лицо ладонями, чтобы Гермиона не увидела его легкой усмешки.

«А как актер, вы превосходны, хозяин!» — тут же сделал комплимент Цельто, за что получил возмущенный приказ замолчать.

— Гермиона, я так устал от этой войны. Пусть она только началась, но погибло уже столько людей... Сириус, Ремус, Рон, Тонкс, Перси. Боже, я так устал от этих глупых, никому не нужных смертей! Пожалуйста, скажи мне, что ты тоже хочешь это прекратить!

Гарри резко встал и посмотрел на подругу, у которой по щекам катились крупные слезы, но она, широко раскрыв глаза, смотрела на Поттера. В этих глазах было столько надежды, столько неукротимой ненависти и жажды мести, что Гарри чуть не усмехнулся, но успел во время сдержать себя. Ему нужен воин, а не сопливая девчонка. Нужен тот, кто готов отдать свою жизнь за его дело.

— Гермиона, я решил. Я больше не хочу сидеть за спиной директора. Я больше не хочу, чтобы люди умирали из-за меня. Не хочу, понимаешь?! И я хочу спросить тебя: пойдешь ли ты со мной? Пойдешь ли ты туда, куда и я? Сможешь ли ты помочь мне отомстить той мрази, что убила нашего друга?

Гарри сам не понял, что по его щекам текут слезы.

«Странно. Вроде, я ничего не чувствую...» — отстранено подумал он, смотря в глаза Гермионе и одной рукой стирая влагу с лица. Нет, он уже давно смирился с тем, что на войне без жертв не обойтись. Но Гермиона еще совсем не такая. Она маленькая девочка, которую задела война. Она почти такая же как он, когда потерял Сириуса. И будь тогда рядом с ним, тот кто предложил бы отомстить, он, не раздумывая, согласился бы. Он бы жизнь отдал, чтобы отомстить тем, кто убил его самого дорогого человека. А в случае Гермионы, Пожиратели убили ее единственного друга.

Судорожно вздохнув, она кивнула. Потом еще раз, и еще. Ее нижняя губа дрожала, а пальцы, будто ища поддержку вцепились в сумку.

— Я... я пойду с тобой, Гарри! — всхлипывая произнесла девушка. — Мне плевать, что случиться со мной! Эти... нелюди... должны... умереть...

Смотря на то, как скорчилась Гермиона, Гарри молча подошел к ней и обнял. Плечо тут же стало мокрым от ее слез. Она, как заведенная, повторяла последние слова.

— Хватит плакать, Гермиона. Теперь, мы встали на тропу войны, где нас не поддержит ни Дамблдор, ни Министерство. Мы остались совсем одни, ты понимаешь? Нам нужно быть сильными. Мы сможем. Мы все сможем...

Гарри успокаивающе гладил девушку по голове, мысленно гадая, сколько же у него осталось времени до встречи с Малфоем. План по захвату Гермионы прошел успешно. Галочка в плане поставлена.

Через полчаса, успокоив подругу, уложив ее спать и захватив мантию с картой, Гарри направился на встречу со вторым, предположительным, кандидатом в ряды своей армии.

«Я, конечно, отдаю должное вашим актерским талантам, но как вы собирайтесь вербовать Драко?» — спросил Цельто, по пути к назначенному пункту встречи.

«Без понятия» — честно ответил Гарри, — «но я буду импровизировать...»

На восьмом этаже, Малфоя еще не было, поэтому Гарри устроился на подоконнике и уставился в окно. Погода уже сильно отличалась от той, что была в ноябре. Появились небольшие белоснежные сугробы. Снежинки, в красивом танце падали на землю. Будто тысяча ангелов решила спуститься в гости. Но тут оказалось не все так, как они видели, поэтому, большинство из них умирает, падая в грязь или на теплые ладони детей. Она просто не могут дышать в нашем мире, пропитанном грехом, смертью, болью и страданиями.

Сбоку послышалось легкое покашливание. Гарри оторвал взгляд от окна и посмотрел на Драко.

— Ты пришел, — с легким облегчением произнес Поттер, рассматривая своего... родственника?

— Разумеется. Ты же позвал, — с легким недовольством ответил Драко, скрестив руки на груди.

— Пойдем в другое место. Разговаривать посреди коридора — не очень хорошая идея...

Гарри медленно поднялся с подоконника, достал карту, проверил на посторонних людей и, убедившись, что никого рядом нет, прошел около стены три раза, представляя себе комнату с камином и двумя креслами рядом.

— Прошу, — Поттер сделал приглашающий жест рукой, но увидев, как колеблется Малфой, сам первый вошел в помещение. Царил приятный полумрак. И, как уже говорилось, перед камином стояли два кресла. Самая обычная, но довольно уютная комната.

— У тебя отвратительный вкус, — тут же высказался Драко. Гарри лишь слабо улыбнулся на это заявление, усаживаясь на мягкое кресло, мысленно быстро обдумывая, что же можно сказать этому человеку, чтобы он признал его. Чтобы он мог управлять им.

«Черт. Ладно, похоже, я могу сделать только это...» — с тоской подумал Поттер, опуская голову на ладони, краем глаза замечая, как Малфой садиться рядом.

— Драко... — тихо произнес Гарри, продолжая следить за поведением. Как только произнесли его имя, Малфой вздрогнул и отвел взгляд. «Ага! Я знал, что тут что-то не чисто!» — чуть ли не с восторгом подумал Гарри, стараясь не выдать свою безмерную радость.

— Что? — не выдержал молчания Драко.

— Драко... — снова повторил Гарри. — Прости, просто я хочу представить, как это называть старшего брата по имени. Ты тогда сказал, что из тебя плохой брат, но... я так не считаю. Ты стольким жертвовал ради меня...

— Прекрати! Что ты несешь?! Думаешь я куплюсь на твой трюк?! — внезапно закричал Малфой. Гарри вздрогнул и решил было, что его концерт не прокатил, но, увидев легкий румянец на щеках, мысленно усмехнулся.

«Говоришь одно, а чувствуешь совершенно другое».

— Думай, как хочешь. Но я чувствую себя таким счастливым, когда понимаю, что хоть кто-то во всем этом огромном замке заботился обо мне, — Гарри улыбнулся. Не просто улыбнулся, а улыбнулся так, как его научила жизнь у Дурслей. Это была та самая улыбка, из-за которой ему давали конфеты учителя или простые прохожие.

— Будто твои друзья за тобой не присматривали. Или тот же директор, — пробурчал себе под ном Драко, от чего улыбка Гарри стала чуть шире.

— Нет. Никогда, никто за мной не присматривал. Директор, друзья, профессора... все они толкали меня на опасные приключения. Всем нужен был герой и только ты смотрел на меня, как на обычного мальчика. Спасибо тебе, Драко.

В комнате повисла тишина. Малфой отводил взгляд, пытаясь скрыть свое смущение и, как показалось Гарри, радость.

— Ты только за этим меня позвал? — через пару минут спроси Драко.

— Нет, — Гарри для убедительности потряс головой. Тяжело вздохнув, он подтянул к себе колени и положил на них голову.

— Драко, я выхожу на войну, — тихо произнес Поттер, краем глаза наблюдая за выражением лица Драко. Сначала на нем появился шок, недоумение, ужас, а затем ярость и тревога.

— Ты что с ума сошел...

— Поэтому, прошу тебя, помоги мне в последний раз, — перебил Малфоя Гарри, резко поворачиваясь к нему и заглядывая прямо в глаза.

— Пожалуйста, помоги мне! Мне нужно знать все! Лишь тогда я смогу без доли страха идти против Темного Лорда!

«А вы очень хороший актер, хозяин» — с долей восхищения прокомментировал перстень.

«Что есть, то есть...» — не стал отрицать Гарри.

Комната была в полумраке. Камин весело потрескивал, нарушая тишину. Гарри не торопил Драко с ответом. Он сидел, ждал и анализировал. Если сейчас Малфой не решится ему все рассказать, значит, придется придумать другой план. Ему просто необходимо узнать все, что связанно с прошлым. Это ключ к победе!

— Хорошо, — резкий голос Малфоя отвлек Гарри от размышлений. Он поднял взгляд и уверено посмотрел в серые глаза.

— Ты мне расскажешь? — в голосе промелькнуло недоверие, за что Гарри мысленно себя отругал. Нужно держать маску до конца.

— Да. Но я знаю только часть истории, — Драко нахмурился и опустил голову. В комнате наступила тишина. Гарри нетерпеливо заерзал. Он не собирался торопить парня, но это постоянное молчание начинало напрягать.

— Фамилия моей мамы Блэк. Вальбурга Блэк ее мать и моя бабушка. Тот секрет, что она несла, знали только члены нашей семьи. Но, думаю, сейчас в этом нет смысла, — Драко откинулся на спинку кресла и усмехнулся.

— Секрет? — Гарри нахмурился и сжал руки в кулаки.

— Вальбурга родилась в 1925 году. Пошла в Хогвартс через одиннадцать лет. С ней на факультет поступил парень, с простым именем Том Реддл.

— Стоп-стоп-стоп, — Гарри подался вперед, уставившись на Драко пристальным взглядом. — Ты знаешь кто такой Том Реддл?

— Разумеется, Поттер, — на губах слизеринца появилась презрительная усмешка. — До того, как Реддл потерял рассудок, он был неплохим политиком. Я не знаю, что с ним случилось, и почему он превратился в маньяка.

— И все Пожиратели знают об этом?

— Разумеется. Но уйти им не дает метка.

— Ясно. Продолжай.

— Моя бабушка, Поттер, хоть и ненавидела магглов, но Тома Реддла нашла достойным своего общества… Проще говоря, они встречались.

Гарри шокировано замер. Было ощущение, что его по голове ударил бладжер.

— Но семья Блэк всегда следовала лишь традициям. Поэтому, после выпуска, Вальбургу в срочном порядке выдали замуж за ее троюродного брата Ориона. Но знаешь, что Поттер? — Драко внезапно усмехнулся и подался вперед.

— После того, как моя бабка вышла замуж, она все еще встречалась с Томом Реддлом. И первый ее ребенок был зачат тогда, когда мой дед уехал во Францию. Понимаешь?

Гарри вздрогнул всем телом. Осознание пришло не сразу. А когда все же пришло, к горлу моментально подкатила тошнота

— Сириус…

— Да, — Драко усмехнулся. — Сириус Блэк сын Тома Реддла. Он сын Темного Лорда. Разве ты не видел его? Мой двоюродный дядя выглядит в точности, как молодой Лорд.

Поттер опустил голову и сжал руки в кулаки. Перед глазами встал молодой Том Реддл. Тот самый, что был в Тайной комнате. У него были яркие голубые глаза и вьющиеся волосы. На губах презрительная улыбка. Именно с этим воспоминанием, Гарри сравнил крестного. У Сириуса были голубые глаза и вьющиеся волосы. Но из-за выражения этих глаз и теплой улыбке на лице, он совсем не был похож на Волдеморта. Если не всматриваться.

«Сириус Блэк — сын Волдеморта. Мой крестный… Отец моего крестного — Волдеморт», — вцепившись в волосы, Гарри пытался осознать то, что на него вылилось.

Правда ли то? Но зачем Драко врать? Зачем ему врать о человеке, который давно мертв? И много ли людей знают об этом?

— Эта бала тайна семьи Блэк. Мне о ней стало известно совершенно случайно, — тихий голос Драко привел Поттера в чувство. Гриффиндорец поднял взгляд и посмотрел на собеседника.

Блондин не отрывал взгляда от камина. Казалось, что сейчас он где-то очень далеко.

— Подслушал разговор матери с портретом деда. Не знаю, чем тебе поможет эта информация, Поттер. Но я рассказал все, что знал о прошлом. Все остальное — ты знаешь.

— Да… — выдохнул Гарри, понимая, что эта информация только уничтожила его. Уничтожила то светлое, что еще было в нем. Крестного, которого уже нет…

«Хозяин, спросите про Принцев», — пронзительный голос Цельто в голове заставил Поттера подскочить и резко посмотреть на Малфоя, который уже почти дошел до выхода из комнаты.

— Подожди! — окликнул он парня, прежде чем тот схватился за ручку.

— Ну что еще? — с раздражением спросил слизеринец, оборачиваясь и пронзая Гарри презрительным взглядом.

— Последний вопрос. Ты знаешь что-нибудь о семье с фамилией Принц?

— Принц? — Драко замер, слегка нахмурившись. — Это очень древняя и чистокровная семья. Кажется, с началом войны, они перебрались в Румынию. Кстати, мать профессора Снейпа была из этой семьи.

— Его мать?

— Да. Профессор взял фамилию отца. Хотя, с чем это связано, я не знаю.

После этих слов, Драко ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь. А Гарри остался в темной комнате, пустым взглядом смотря в камин. Он не знал, что делать с теми сведениями, что получил. Не понимал, зачем он вообще во все это ввязался. По какой причине? Зачем это ему надо было знать?

«Сириус — сын Волдеморта. Сириус…»

Эта была основная мысль, что вертелась у него в голове. Сейчас думать о Снейпе не хотелось. Гарри не знал, как он в этом замешен. Не может же быть, что это была его помолвка с матерью? Или может…

— Нет. Это все бред. Все бред, — тихо прошептал себе парень под нос, резко встал с кресла и начал кружиться по комнате. Нужно скорее выкинуть все мысли из головы. Сейчас важнее всего стать сильным. О прошлом он узнал все, что смог узнать. Остальную информацию придется добывать по-другому.

«Наверняка кто-то из студентов тоже что-то знает. Надо будет расспросить», — решительно подумал Поттер, остановившись в центре комнаты прикрыв глаза.

«Лонгботом», — внезапно вмешался голос Цельто в поток сознания.

«Невилл?» — Гарри резко открыл глаза. Сейчас он уже стоял в центре тренировочного зала, с множеством манекенов, что его окружили.

«Его семья достаточно древняя, чтобы воспоминания остались. Да и Уизли тоже…»

«Вот к ним я точно не подойду», — резко отрезал парень, скидывая с себя мантию и рубашку. Нужно заниматься. Нужно стать сильным.

— А теперь расскажи-ка мне о том заклинании, которое способно отнять магию у других…

* * *

— Вы уверенны, мистер Поттер? — профессор МакГонагалл удивленно посмотрела на Гарри, сжимая в руках его заявление о том, что он возвращается домой на зимние каникулы.

— Да, профессор, — Поттер тонко улыбается. Скоро он наконец-то сможет увидеться с той, что создала Цельто. Кольцо, которое способно дать ему власть, силу и могущество. Парень не представлял, какая она, но очень хотел заполучить в союзники. Наверняка это принесет много пользы.

— Я не в праве Вас отговаривать, — вздохнула женщина и сочувственно посмотрела на Поттера. Было видно, что она прекрасно знает о том, кто его родственники.

«Наверняка знала еще до того, как я поступил в Хогввартс, но не вмешалась», — мрачно подумал Гарри, но ободряюще улыбнулся и направился в башню Гриффиндора. Нужно было собрать вещи. Наверняка путь будет долгим. Трансгрессировать, Гарри, к сожалению, еще не научился.

«Там ничего сложно. Встретим мою создательницу, и я смогу передавать вам знания просто напрямую», — уверенно сказал Цельто, когда они вошли в гостиную. Учеников почти не было, так как уже начинался обед. Есть Гарри не хотел, поэтому решил, что лучше собрать вещи, пока никого нет.

«Напрямую?» — переспросил парень, входя в комнату и подходя к своему сундуку. Ему, в принципе, ничего с собой брать было не надо. Только метлу, мантию невидимку, да теплые вещи.

Но это не самое важное. Еще надо проинструктировать Гермиону. Она не должна переосмыслить все за эти каникулы. Еще пойдет на попятную, а этого допустить никак нельзя. Да, Гермиона зануда и книжный червь, но ее магические способности могут дать фору многим чистокровным.

«У создательницы есть специальный артефакт, что позволяет передавать знания», — пояснило кольцо. Гарри на мгновение замер. Этот артефакт очень упростил бы тренировки.

«Он передает знания, а не умения», — едко возразил Цельто. «Даже если вы знаете, как делать зелья, вы не сможете его сварить без практики и умений».

— Тут ты прав, — тихо сказал парень, закрывая сундук с вещами и присаживаясь на кровать. Сейчас надо было подумать над тем, что сказать Дурслям, чтобы никто ничего не заподозрил.

«Наверняка им сообщат о том, что я возвращаюсь. Хотел бы я видеть лицо дяди, когда сова принесет письмо», — на лице Поттера появилась злобная ухмылка, которую он быстро стер с лица. Сейчас совсем не до злорадства. Нужно решать проблему.

«Может, сказать им, что во время каникул я буду подрабатывать, чтобы вернуть им деньги за мое проживание? Думаю, они от такого не откажутся. Надо будет попробовать», — кивнув самому себе, Гарри лег на кровать, закинув руки за голову.

Со вчерашнего дня он старался вообще не думать о разговоре с Малфоем. Блондин рассказал ему все, что знал. Все тайны своей семьи. Но что с этими знаниями делать, Гарри не знал. Он уже сто раз пожалел о том, что решил узнать события прошлого.

«Получается, если Волдеморт отец моего крестного отца, он имеет полное право на мое опекунство?»

«Определенно», — вмешался Цельто. Он, как и его хозяин, был крайне поражен такому стечению обстоятельств. «В магическом мире, крестный отец — это человек, который поклялся своей магией защищать крестника. Это сложный ритуал, который проводят только в чистокровных семьях. Из-за него вы словно обретаете второго отца. Про него вам стоит прочитать».

«Прочту», — пообещал Гарри, открыв глаза и нахмурившись. Про Волдеморта ему надо знать все. Абсолютно все. Иначе, победы не видать.

Тяжело вздохнув, Гарри встал с кровати и направился в Большой Зал. Нужно найти Гермиону и поговорить с ней. Нельзя позволить девушке соскочить с крючка. На кон поставлено слишком много.

Подруга сидела на самом краю гриффиндорского стола. Она нехотя ковыряла вилкой в тарелке, пустым взглядом рассматривая столешницу. Было ясно, что она до сих пор не пришла в себя. И это Гарри только на руку. Цельто говорил, что управлять сломленным сознание намного проще, потому что человек не видит истины.

— Привет, Гермиона, — тихо поздоровался парень, присаживаясь рядом с девушкой. Та вздрогнула и поняла удивленный взгляд на Поттера. Вскоре удивление сменилось надеждой. Словно перед ней был не ее друг, а символ чего-то, что дает ей веру.

— Гарри… — выдохнула Гермиона, немного подавшись вперед. — Ты уезжаешь на каникулы домой?

— Да. Мне надо узнать кое-что, — Гарри внимательно посмотрел в глаза девушки. — Это нам очень поможет.

Увидев серьезный взгляд друга, Гермиона решительно кивнула и слегка нахмурилась. Гарри видел, что ей хочется чем-то помочь, она жаждет действий.

— Не могла бы ты сделать мне одолжение, — тихо произнес Гарри, накладывая в тарелку овощное рагу.

— Да, все что угодно.

— Я расскажу тебе об этом позже, хорошо? — Гарри тонко улыбнулся, заметив, как на них смотрит Колин Криви. Этот маленький засранец преследует Поттера со второго курса. И как же он надоел!

— Хорошо.

Оставшееся время обеда прошло тихо и мирно. Гарри спокойно разговаривал с подругой о домашнем задании, о квидиче и о всякой ерунде. Никто из них не затронул тему войны или Рона. Они оба понимали, что скоро все это их коснется, поэтому сейчас, хоть ненадолго, можно было почувствовать себя самыми обычными учениками.

Гермиона ждала этих изменений со страхом. Она понимала, что если они вступят в войну, создадут свою сторону, то больше ничего не будет просто так.

Гарри же чувствовал предвкушение. Ему надоело плясать под чужую дудку. Дамблдор сам виноват, что не смог спасти тех людей, что верили ему. С Волдемортом же все сложнее. Его характер оставался загадкой, которую нужно было срочно отгадать.

После обеда, Гарри и Гермиона пошли на улице, в сторону большого озера. Было холодно. Снег мягко опускался на плечи и волосы. Все вокруг было настолько белое, что слепило глаза.

— Гермиона, — тихо произнес Гарри, смотря прямо на темный лес. — Ты понимаешь, что наши враги будут намного сильнее нас, правда?

— Понимаю, — на губах девушки появилась горькая усмешка. Она заправила прядь волос за ушко и посмотрела в туже сторону, что и парень.

— Нам надо учить больше заклинаний. Сильных заклинаний. Те, что сможем использовать даже мы.

— Ты имеешь ввиду…

— Да, — Гарри решительно обернулся и посмотрел подруге в глаза. — Если мы не сможем противостоять врагам Светлой магией, будем использовать Темную.

— Но Гарри… — глаза Гермионы были шокировано распахнуты.

— Ты хочешь, чтобы то, что произошло с Роном, случилось с кем-то другим? Ты хочешь видеть, как умирает Джинни? Или Луна?! А может, ты хочешь смотреть на смерть Невилла?!

— Что ты такое… — на глазах девушки появились слезы. — Не хочу… я не хочу видеть, как они умирают, но Темная Магия разъедает душу, так говорил директор Дамблдор.

— Говорил, — спокойным голосом подтвердил Поттер. — Но в отличие от тебя, я готов рискнуть своей душой ради спасения своих друзей.

На поляне повисла тишина. Гарри смотрел на Гермиону серьезно. Он не заставлял ее принимать решение, не давил на нее. Просто сказал все, что думает.

Из глаз девушки покатились первые слезинки. Она прижала ладошку к губам, чтобы остановить всхлипы. Гарри знал, что перед ее глазами мелькают трупы друзей. И он знал, что Гермиона обязательно согласиться. Потому что она гриффиндорка, потому что она сильная и потому что она никогда не бросит своего друга одного.

— Хо-хорошо, — голос Гермионы сильно дрожал. Но она подняла взгляд, в котором Гарри увидел силу. Нет, она все еще была сломлена. Но ее мир начал восстанавливаться. И в данный момент ее миром, ее надеждой был он.

— Отлично. Значит, ты все еще со мной?

— Я тебя никогда не брошу…

А снег медленно оседал на парня и девушку, словно пытаясь скрыть их от всего мира.

* * *

Вернон Дурсль явно был зол. Гарри буквально чувствовал волны ярости, исходящие от него, когда подходил к машине. Лицо дяди побогревало, стоило племяннику подойти поближе. Усы, так сильно напоминающие жирного моржа, топорщились в разные стороны.

— Добрый вечер, дядя Вернон, — с улыбкой произнес Гарри, наблюдая за тем, как мужчина, чертыхаясь, запихивает чемодан в багажник.

— В машину, — яростно прорычал Вернон, от души хлопнув дверью. Гарри мысленно пожалел ни в чем неповинное транспортное средство, и спокойно сел на заднее сиденье.

Как только машина отъехала достаточно далеко от вокзала, Поттер слегка наклонился вперед и ласковым голос произнес:

— Дядя Вернон, я прекрасно понимаю, что я в Рождество вам не нужен. Вы меня тоже не очень устраиваете. Поэтому у меня есть к вам предложение.

Машина резко затормозила, от чего парень чуть не впечатался лицом в сиденье.

— Говори, сопляк, — прорычал Вернон, оборачиваясь и сверля племянника маленькими поросячьими глазками, которые уже начали наливаться кровью.

— Мне предложили работу на каникулы. Если вы меня отпустите, ничего никому не сказав, прибыль, которую я получу, разделим пополам.

В машине повисла тишина. На лице Вернона появилось выражение лица, которое означало, что он усиленно думает. Было видно, что мужчина не горит желанием впускать Поттера в свой дом, тем более не в Рождество. Решение было принято молниеносно.

— Идет, парень. Где тебя высадить?

— Прямо тут, дядя. Мне нужны только мои вещи.

Уже через десять минут Гарри Поттер спокойно шел по тротуару в сторону Дырявого Котла. Для путешествия нужно было запастись золотом.

«Ну, и куда мы направляемся, Цельто?» — весело спросил Поттер, обгоняя молодую парочку. Парню было весело. Он чувствовал себя таким свободным, каким не был всю свою жизнь.

«Я точно не знаю. Где-то на севере Англии. Будем там — я почувствую ее».

«Что? И это твой ориентир? Боже, надеюсь, мы найдем ее до начала учебы», — Гари вздохнул. Путешествие еще не началось, а проблемы уже появились. То ли еще будет.

Поле. Бескрайнее белоснежное поле. Закат красиво отражался от мириад снежинок, что лежали у Гарри под ногами. И это было очень красиво. Пока парень не понял, что начал замерзать. Как он оказался в неизвестном месте и, в лучах закатного солнца шел неизвестно куда?

Все очень просто. Виноват Цельто.

Чтобы найти его создательницу, Гарри пришлось для начала идти в Косой Переулок. Под мантией-невидимкой, разумеется. Было бы очень плохо, если бы его увидели члены Ордена Феникса. Сняв в банке двести галлеонов, парень завернул в сторону Лютного Переулка. Цельто заявил, что знает волшебника, который сможет продать ему портал в Эдинбург. Почему именно туда? Гарри не знал. Но Цельто уверял, что недалеко от этого города и находиться место, где скрывается создательница.

Купить портал не составило труда. Как показалось, Гарри, старичку, который продавал порталы, было глубоко плевать на то, кто его клиент. Главное, чтобы золото было. Неудивительно, что портал обошелся Гарри почти в сотню галлеовнов. Но он ни о чем не жалел.

Оказавшись в пригороде Эдинбурга, Поттер на мгновение замер. Да, его перенаправили в темный переулок, где ни магглы, ни волшебники его бы не заметили. Да и в пригороде определенно меньше людей, чем в самом Эдинбурге. Но все же — резкая смена обстановки и шум толпы дезориентировали. Глубоко вздохнул, парень, по совету Цельто, направился в сторону северо-запада. Так как оба не знали, как долго им предстоит идти, для начала, пришлось зайти в продуктовый и за теплой одеждой. И вот, спустя почти шесть часов, они стоят в поле. Бескрайнем, однообразном и угнетающем.

«Чтоб я тебе еще хоть раз послушал», — мысленно простонал Гарри, поднимая лицо навстречу лучам уходящего солнца. Еще пару часов и станет совсем темно.

«Хозяин, мы уже близко».

— Ты говорил то же самое два часа назад! — взорвался Гарри, с раздражением взмахнув руками и сделав резкий шаг вперед. Рука коснулась чего-то холодного. А в следующее мгновение парень понял, что его поглощает какая-то воронка. Он даже палочку вынуть не успел, как оказался перед большим особняком.

Особняк был старым. Плющ рос на красных, облупленных станах из кирпича. Окна темные, не приветливые. Но все стекла целы. Небольшие балкончики, одна башня с пробитой крышей… И вокруг дома не было ни одной снежинки. Словно он замер во времени.

Пытаясь унять бешено-колотящееся сердце, Гарри быстро проверил волшебную палочку и тяжело вздохнул. Такими темпами он точно поседеет раньше времени.

— Это тут? — осторожно спросил парень, делая неуверенный шаг сторону дома. Сердце все еще бешено билось о ребра. Но уже вовсе не из-за страха. Гарри уже забыл о том, что вокруг лежит снег. Забыл о том, что ноги промокли и замерзли. Он даже не обращал внимания на покрасневшие пальцы рук. Гарри просто хотелось увидеться с той, что может стать ключевой пешкой в борьбе за власть.

«Хотя, с пешкой я перегнул. Королева», — моментально исправил себя Гарри, подходя к дому.

— Нас не ждут ловушки? А то больно легко мы прошли через барьер, — спросил Поттер у Цельто и моментально получил ответ.

«Нет. Айрис слишком беспечна. Да и к тому же, без меня бы вы даже не нашли этот дом», — в голосе перстня слышалось столько самодовольства, что Гарри еле удержался от того, чтобы не выбросить его в сугроб.

«Айрис?» — переспросил он вместо этого, подходя к двери и осторожно ее приоткрывая. К удивлению Поттера, дверь поддалась легко. Правда издала такой душераздирающий скрип, что парень невольно скривился. Лицо и руки обжег теплый воздух. В нос ударил запах пыли, выпечки и машинного масла.

«Ее так зовут», — покорно ответил Цельто. Гарри показалось, что в голосе перстня появились грустные нотки, но он не стал заострять на этом внимания.

Внутри особняк оказался довольно уютным. Светлые стены, горящие свечи, мирное жужжание какого-то механического прибора… Гарри невольно прислушался и пошел в ту сторону, откуда раздавалось это жужжание. Половицы слегка скрипели, но были крепкими. На полу расстилался мягкий ковер. Завидев его, Поттер машинально снял обувь. Ему совершенно не хотелось пачкать мягкие белые ворсинки. О волшебной палочке он как будто позабыл.

Светлый коридор привел Гарри в круглый зал, с тремя большими окнами. Небольшой камин в углу весело потрескивал огнем. Рядом с ним стояло два кресла. Они были настолько пыльными, что Гарри невольно скривился. Живя с тетей Петуньей, парень стал до отвращения чистоплотным. Его всегда раздражал бардак, который устраивали Рон с ребятами в комнате.

Посреди зала был расстелен круглый желтый ковер. Именно на нем Поттер увидел небольшую фигурку ребенка. Девочка сидела к нему спиной. У нее были короткие серые, словно седые волосы. Узкие плечи, скрывающиеся за широкой черной футболкой.

Незнакомка резко обернулась, когда Гарри наступил на скрипящую половицу. Девочка уставилась на него пристальным взглядом серых глаз. Поттер невольно отступил, потому что смог почувствовать это.

Сила. Настолько могущественная сила, что воздух вокруг нее искриться. Вздохнуть просто невозможно. А в глубине серых глаз… плещется безразличие, обреченность, сама жизнь.

— Кто такой? Что ты здесь делаешь? — мрачно спросила девочка, вставая на ноги. Гарри увидел, что в руках она держит какой-то странный механизм. Короткие синие шорты, вместе с белыми коленками покрыты машинным маслом. И, кажется, масло есть даже на лбу и щеках.

— Я… — Гарри невольно сглотнул. — Мне нужна твоя помощь.

— Это и так ясно, — девочка закатила глаза. — Как ты сюда попал — вот в чем вопрос.

Парень молча поднял руку с перстнем. На мгновение глаза девочки расширились. А затем она улыбнулась так светло и радостно, словно встретила своего самого родного человека.

— Цельто!

Айрис, а в том, что эта девочка именно она, Гарри не сомневался, ринулась в его сторону, громко шлепая босыми ступами по паркету.

— Не думала, что ты вернешься, — девочка схватила Гарри за руку, стянула перстень и направилась к камину. — После того, как ты пропал сто лет назад, я уж и не думала, что когда-нибудь тебя увижу. Взял и сбежал. Сейчас возьму и переплавлю тебя.

Поттер невольно направился за девочкой. То, что она сказала такое и направилась к камину, ему совершено не понравилось. Он был готов защищать перстень ценой жизни. Потому что Цельто принадлежит ему.

Но Айрис лишь дотянулась до каминной полки, что была заставлена всякими непонятными приборами, достала оттуда что-то похожее на меленькую шкатулку без крышки и осторожно засунула туда Цельто.

— Вот так… — пробормотала девочка, выводя пальцами какие-то руны на боку непонятного артефакта.

— Ты могла бы хоть чай моему хозяину предложить, — раздался ворчливый голос перстня. Гарри вздрогнул и во все глаза уставился на шкатулку.

— Не хочу, — упрямо заявила Айрис, бросив косой взгляд на гостя. — Он мне никто. Да и вообще…

— Где твои манеры?!

— Да принесу я чай, принесу! Только без нотаций! Целый век не виделись, а ты вообще не изменился, — ворча себе под нос, Айрис поставила Цельто на каминную полку, повернулась к Гарри и бурча себе под нос, спросила какой чай он будет.

— Зеленый, пожалуйста, — тихо ответил парень. Девочка кивнула и направилась в сторону выхода. Она ни разу не обернулась. Складывалось чувство, что она не боится. Вообще ничего.

— Она же… ребенок, — тихо произнес Гарри, подходя к камину и беря в руки шкатулку с Цельто.

— Я же говорил вам, хозяин, не берите в голову ее внешность. Она намного старше вас.

Было очень непривычно слышать голос перстня вот так, в реальности, а не в своей голове.

— Старше?

Цельто фыркнул, но промолчал. Сейчас Гарри чувствовал себя словно во сне. Вокруг все было таким нереальным. Он еще не до конца осознал, что великий маг всего лишь ребенок.

Закрыв глаза, юноша свалился в пыльное кресло. Сил у него ни осталось даже на то, чтобы просто его отчистить.

«Надо будет написать письмо Гермионе», — неожиданно подумал Гарри, вспоминая грустное лицо подруги. Когда он уезжал, она выглядела такой грустно. Да, место для жалости в душе не должно было остаться. Но Гермиона была для Гарри лучшей подругой. Да, она через чур навязчива, самонадеянна и порой раздражает своим занудством, но она была его подругой на протяжении пяти лет в Хогвартсе.

— Чай, — громкий девичий голосок заставил Гарри вздрогнуть и резко открыть глаза. Девочка, раздобыв откуда-то чайный столик, водрузила на него поднос с двумя чашками дымящегося теплого чая.

— Спасибо… — пробормотал Гарри, поднимая взгляд на Айрис.

Юноша до сих пор не верил, что она старше его. Да, ее магия заставляет волосы вставать дыбом, но только потому что это что-то чужеродное. Гарри часто общался с директором. Да и с Темным Лордом виделся не раз. И от них шла магическая мощь, которая обычных магов заставляла уважать их. Но от этой девочки шла совершенно другая магия. Древняя. Незнакомая. Очень странная и не понятная.

— Ты бы хоть мантию зимнюю снял что ли, — буркнула Айрис, садясь в соседнее кресло. Ее помятая и грязная одежда, вмиг покрылась пылью.

— Да, конечно, — Гарри поспешно стянул мантию, повесив ее на спинку кресла. Затем снова опустился на сиденье, поставил Цельто на столик и взял в руки теплый чай.

— Раз ты хозяин моего творения, то мы в какой-то степени родственники, — заявила девчонка, нагло усмехаясь.

— Не пугай ребенка, Айрис. Он же сейчас сбежит, — вмешался насмешливый голос Цельто. Гарри до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому и не стал отвечать на столь явную провокацию. Парень просто пожал плечами и сделал маленький глоток из кружки.

— Тебя как зовут-то, родственничек?

Услышав этот вопрос, Гарри чуть было не поперхнулся и с недоверием посмотрел на Айрис. Поттер привык, что в магическом мире ему не приходилось представляться. Стоило только увидеть кому-нибудь его лицо, даже не шрам, а круглые очки и темные волосы, как все сразу узнавали в нем Мальчика-Который-Выжил.

— Эм. Гарри. Поттер, — осторожно произнес парень, чувствуя, как непривычно перекатывается язык. Да. Он редко называл свое имя кому-либо.

— Ты когда из дома выходила? — скрипуче спросил Цельто, прежде чем Айрис хоть как-то отреагировала. — Да о нем знает весь магический мир.

— Года три назад слетала к вампирам в Румынию. Но там никто и ничего не говорил о Гари Поттере! — возмутилась девочка.

— А ты чаще новости проверяй, — съязвил Цельто. — Да и что тебе понадобилось от вампиров?!

— Кровь их, разумеется! Она же так ценна…

Гарри поставил пустую чашку на столик и вздохнул. Он устал, замерз и голоден. Хотя голод немного притупился, после горячего чая. Но выслушивать перепалку этих двоих он просто не хотел. А ведь Гарри думал, что Цельто ведет себя так скверно только с ним. Оказывается, нет.

«Надо будет отправить письмо Гермионе. И Драко», — на тонких губах Гарри появилась усмешка. Он был уверен, что сможет склонить блондина на свою сторону. Потому что Малфой уже сломался и показал свои истинные чувства.

— Хозяин, — скрипнул голос Цельто привлек внимание. Гарри лениво посмотрел на стол, где лежал перстень. — Ну наконец-то. Айрис, деточка, ему нужно научиться защищать свой разум.

— Что? — девочка посмотрела на Поттера с жалостью и недоверием. — Он что, не умеет этого? Ему же вроде уже шестнадцать. Ты сам говорил.

— Сейчас молодежь не учат окклюменции, — в голосе Цельто было неприкрытое презрение. — Только чистокровные семьи обеспокоенны этим. И то, только ради того, чтобы скрыть свои темные делишки. Ну, так что? Научишь его? Или это уже невозможно?

— Я могу попробовать, — Айрис нахмурилась и опустила взгляд, словно просчитывая что-то в голове. — Но ты сам знаешь, что учиться защите разума надо лет с шести. Или хотя бы с десяти. Сейчас это будет сложно и почти невыполнимо. Хм… А если…

Внезапно хозяйка дома подпрыгнула с кресла и, громко топая, умчалась в неизвестном направлении.

— Получается, что уча меня окклюменции в прошлом году, Снейп попросту тратил время? — мрачно спросил Гарри, все еще глядя в ту сторону, куда убежала Айрис.

— Ну да. А еще потрошил ваши природные щиты. Конечно, с практикой они начали понемногу восстанавливаться… Но все же — лучше вам даже не стараться овладеть этой магией. Будет больно.

Гарри не ответил. Он перевел взгляд на камин. Брови были сведены к переносице. А в зеленых глазах стояла ярость. Он понял. Понял очень много, даже не приложив усилий. Дамблдор не просто совершал ошибки. Он намеренно так поступал. Ну, не мог директор не знать, что Гарри не овладеть окклюменцией! Но все равно заставил ею заниматься. Да еще и со Снейпом.

За что? Что он сделал директору? Или дело не в том, кто он, а что нужно этому старику?

«Ненавижу», — с яростью подумал юноша, чувствуя, как поднимается боль в районе груди. Усилием воли загнав мысли подальше, юноша постарался прийти в себя. Тем более уже был слышен громкий топот приближающихся ножек.

— Вот! — Айрис протянула Гарри какой-то странный ободок.

— Это что?

— Ободок! — в улыбке Айрис явно была издевка. Поттер же молча разглядывал предмет, что оказался в его руках. Это и, правда, был ободок для волос. Позолоченный. В виде тонкой ветки с листьями.

— Зачем он мне?

— Это артефакт. Он полностью защитит твой разум от проникновения. Пройти сможет только тот, кому ты разрешишь. При этом нужны твои искренние эмоции. То есть, под заклятием ты разрешить не сможешь. Или под зельем, — Айрис говорила с такой гордостью, что Поттер невольно снова взглянул на ободок. Да, он был красивым. И изысканным. Но, черт возьми, девчачьим!

«Хотя, кому какая разница?»

Прежде чем надеть украшение на голову, парень поднял взгляд и пристально взглянул в серые, почти мертвые, глаза ребенка.

— Почему ты мне помогаешь?

— Помогаю? — Айрис удивленно вскинула брови. — Я еще ничего не делаю. Просто отдала тебе ненужный артефакт. У меня их и так очень много. А еще…

Айрис внезапно вздохнула и слегка пожала плечами.

— Понимаешь, я живу уже чуть больше тысячи лет…

— Тысячу пятьдесят два, — вмешался Цельто.

— Тысячу пятьдесят два года. Мне скучно. Ты первый человек, что посетил мой дом за последние пять веков. И я просто хочу снова почувствовать адреналин в крови!

Гарри удивленно моргнул. Затем, уже ничего не опасаясь, надел ободок на голову. Почему он поверил вот так просто? Потому что видел правду в глазах этого ребенка. Да, она сказала, что живет уже тысячу лет. Тысячу! Но отчего-то ее детское тело не могло скрыть ложь. Гарри видел, что она что-то недоговаривает. Но определенно не врет.

— А как ты… смогла выжить? — охрипшим голосом спросил Поттер. Надев ободок, он не чувствовал никаких особых изменений. Просто мысли стали чуть четче.

— Это долгая история, — фыркнула девочка, снова садясь в соседнее кресло.— Я думала, что Цельто тебе все рассказал. Разве нет?

— Нет. Я ничего не знаю.

— Вот как… — Айрис бросила вопросительный взгляд на перстень.

— Ты сама запретила кому-либо рассказывать, — проворчал тот и замолчал. Это было необычно. В любое другое время, Цельто бы лез со своими комментариями куда угодно! А тут вон как себя ведет. Не к добру это все.

— Моя история довольно запутанная. Давай я ее тебе завтра расскажу? И еще, — Айрис встала с кресла и серьезно посмотрела на Гарри. — Ты должен дать магическую клятву о том, что никогда и никому не расскажешь о том, что услышал. И увидел. И о расположении этого дома тоже молчи.

Гарри нахмурился и тоже встал, попутно прихватив Цельто со стола. Потер оказался почти вдвое выше девчонки. Это было забавно, если бы не было так плохо.

— Клянусь своей Магией, что никогда, ни при каких обстоятельствах не расскажу, где находиться дом и о том, что увижу и услышу в этом доме.

Комната на миг осветилась голубоватым свечением. Магия приняла клятву.

— Вот и отлично! — на губах Айрис появилась улыбка. — Уже поздно. Идем, я тебе твою комнату покажу.

И Гарри повели. Но почему-то вовсе не на второй этаж. А куда-то вглубь дома. Затем появилась металлическая дверь с кодовым замком. При этом дверь была спрятана под таким слоем скрывающих чар, что даже Хмури, со своим волшебным глазом, не смог бы разглядеть, что под ними.

— Дом я использую только для изделия артефактов и зелий. Потому что рвануть может так, что мало не покажется, — пояснила Айрис, проходя в дверь. Гарри последовал за ней. За дверью оказалась широкая каменная лестница, ведущая вниз. Стены были освещены лампами дневного света.

— Тебе очень повезло, что я была наверху. А ведь я могла выйти туда только через пару дней! Хотя, обстановка в доме мне нравится куда больше, чем в бункере. Но тут безопаснее, — на последних словах, Айрис нахмурилась. Затем покачала головой и прибавила шагу.

Поттер все это время оглядывался, чувствуя, что попал в какой-то глупый блокбастер. Ну, например, они сейчас спуститься в подземелье, а там собрание мафии. Все выглядело очень странно. Но отнюдь не заброшенно. Стены голубые, кое-где даже можно было увидеть рисунки. Словно ребенок взял фломастер и начал рисовать на обоях. Возможно, так и было.

Спустившись с лестницы, Поттер увидел небольшой коридор, украшенный различными картинами, а за ним широкую круглую комнату с шестью дверями. В комнате были яркие обои с цветами, огромная плазма, пуфики, мягкий голубой ковер и диван. А еще повсюду росли цветы в горшочках. Явно магические.

— Ну, собственно, вот мой домишко. Твоя комната — вон та, — девочка ткнула на третью дверь слева и улыбнулась. — Сейчас уже поздно. Давай отложим все разговоры на завтра?

И, не услышав ответа, Айрис быстро скрылась за первой дверью.

Гарри же, покачав головой, поступил так, как было велено. В конце концов, путь был долгим. И он устал.