Тайна "Принца-полукровки" (гет)

Поздним вечером пятницы Драко сидел в новом пабе «Принц-полукровка» на Косой Аллее. Он неторопливо потягивал вкусный свежий эль, тёмный, как ячмень, из которого его и сварили. Народу набилось много, но Драко на это и рассчитывал: затеряться до поры до времени и послушать местные сплетни, чтобы разобраться, наконец, в этой загадочной ситуации.

Когда градус веселья, пива и виски вокруг вырос до предела, на широкой сцене появились музыканты. С удивлением Драко узнал в них Симуса Финнигана, Ли Джордана и Эрни МакМиллана. Джордан проверил педали на барабанной установке, МакМиллан провёл по струнам гитары, а Финниган откашлялся и направил палочку на горло, очевидно, произнеся «Сонорус».

— Приветствую вас, друзья!

В ответ раздался такой громкий рёв, что Драко пальцем прочистил уши — так их заложило.

— Да здравствует пятница! — продолжал Финниган, улыбаясь до ушей. — С вами снова группа «Бешеные бритты» со своей знаменитой песней «Бездельник»! И раз, два, три, раз, два, три, четыре! О-опа-а-а!

А дальше началось что-то несусветное. Музыка грянула со всех сторон: видимо, по углам и несущим балкам прятались колонки. Разгорячённые волшебники, размахивая кружками, шарфами, рюмками и шляпами пустились в пляс. А кто не мог — подпевали во всю мощь лёгких, да так, что стены паба сотрясались и ощутимо вибрировали.

Когда всё стихло, подвыпившие волшебники взревели громче прежнего. Воздух вздрогнул от бури аплодисментов и оглушительного свиста.

Драко хлебнул уже успевшего нагреться эля и прислушался. За соседним столиком двое выпивох в клетчатых рубахах цедили брагу и сплетничали.

— Паб этот, — хрипло начал один, — недавно совсем открыли, и на второй день слава пошла такая, что до сих пор каждый вечер битком. Говорят, тут тотализатор какой-то, на деньги играют... И героиня войны Грейнджер всем тут управляет!

— Да ла-а-а-а-дно, — протянул второй, — врут ведь всё! Она ж в Министерстве работает, какой тут паб! Да и авроры давно б прикрыли за такое!

Драко напрягся. Значит, он пришёл по адресу. После того поцелуя на Министерском балу Грейнджер будто испарилась, и отыскать её след он смог только сейчас. В мэноре оказалось столько дел, что когда Драко добрался до её кабинета, о Гермионе не было ни слуху ни духу.

— Говорят, — голос первого понизился до шёпота, — что когда она работала в Министерстве в паре с МакМилланом, был страшный скандал. Их обоих уволили... А авроры-то были тут и не один разочек, только не нашли ничего противозаконного... Хитрая она, Грейнджер!

Драко закрыл глаза и едва заметно вздохнул.

«Досчитать до десяти... Досчитать до десяти, чтобы не придушить эту негодяйку! С МакМилланом, значит, да?»

— Внимание, конкурс! — весело вскричал Финниган. — Кто хочет выиграть пятьдесят галлеонов? Нужно только перетанцевать нашу солистку! Итак, есть желающие?

Вверх потянулись сразу несколько рук. А потом Драко сильнее стиснул зубы, чтобы челюсть осталась на месте: на сцену вышла Грейнджер. Да ещё и в коротюсеньком зелёном платьице, а свои волосы, длинные и пышные, распустила по спине.

На сцену с энтузиазмом поднялся какой-то парень, Драко с трудом признал в нём бывшего слизеринца Фауста Купера, который учился на курсе, младше на год. А потом запела скрипка, губная гармоника и гитара, и весь паб сотрясли аплодисменты в такт музыке.

Финниган запел заводную «Поднимайтесь, чёрно-коричневые!», и волшебники закричали, азартно подбадривая то Купера, то Грейнджер.

— Хей-хо, Гермиона! Уделай его! Да-а!

— Фау, давай жги! Это всего лишь девчонка!

Драко не понимал, что происходит. Грейнджер выделывала ногами такое, что движения просто смазывались от скорости, а ведь она, как он знал, танцевать ирландскую джигу не умела от слова «совсем». Она даже иногда наступала ему в вальсе на ноги на том балу, где он всё-таки ухитрился зажать её в угол и поцеловать.

Гермиона выплясывала так, что дух захватывало. Она крутила плечиками и так подпрыгивала, что сердце Драко прыгало в ритме с ней.

Но не это вызывало его ярость. Лёгкая юбчонка взлетала от быстрых движений, и, выходит, что все, кто стоял у самой сцены и хлопал в ладоши, имели счастье видеть всё, что под подолом. А он, Драко — нет. То-то рожи у этих похабников так и маслились, а слюни, небось, аж на доски пола закапали.

Мало того, эта дрянь улыбалась, чтоб её! Улыбалась всем, кто на неё смотрел. А ведь тогда, на балу, когда он прижал её к себе и чувствовал всю, от волнующе упругой груди до дрожащих коленок, улыбалась ему и только ему. «Вот, оказывается, каково танцевать с тобой, Драко». Ещё и краснела, глазки опускала, скромница лживая. И на поцелуи отвечала, да ещё как! А он-то кретин, надо было ещё тогда с ней куда-нибудь трансгрессировать, а уж там-то...

Драко почувствовал, как при одном воспоминании становится тесно в брюках, и обозлился.

«Ну подожди, предательница! Я тебе устрою урок зельеварения!»

Купер быстро сдался. Тяжело дыша, он слез со сцены и поднял руки, признавая проигрыш. Грейнджер же даже не запыхалась. Она смеялась и кокетливо поправляла пряди растрепавшихся волос.

Драко с недоумением посмотрел на отломанную ручку глиняной кружки в своей руке и понял, что надо что-то делать. Причём что-то кардинальное. Он принялся шарить в кармане.

— Кто ещё? — весело кричал Финниган. — Кто желает сплясать с нашей Гермионой на деньги? Ну же, кто смелый?

— Я желаю выиграть пятьдесят галлеонов! — он поднялся, опасаясь, как бы кто не опередил его.

— Ты, Малфой? — Гермиона покачала головой. — Ну уж нет. С тобой я не стану танцевать! Да ещё и на деньги!

— Ещё бы! Ты просто трусиха и боишься проиграть!

— Я?! — её щёки покраснели от злости. — Да я выиграю у тебя, чего б мне это не стоило!

— Даже поцелуя? — хитро прищурился Драко.

— Ты проиграешь! — хмыкнула Гермиона. — Так что мне волноваться нечего! Я бы и паб наш поставила на кон!

— Все слышали? — он обернулся ко всем присутствующим и широко улыбнулся. — Призываю всех в свидетели! Если она проигрывает, она меня целует! Кроме того, паб «Принц-полукровка» переходит ко мне!

Волшебники одобрительно загалдели и возбуждённо заговорили про тотализатор. Кто-то достал блокнот и Прытко-Пишущее перо, со всех сторон посыпались ставки. Золотые галлеоны зазвенели, ударяясь о столешницы.

— Ставлю десять на Малфоя!

— А я — пятнадцать на Грейнджер!

Тем временем Драко поднялся на сцену, и тут уже восторженно завизжали совершеннолетние волшебницы: всё-таки он был хорош в чёрной рубашке и узких брюках, с белоснежными волосами, рассыпавшимися по плечам.

— Давай, Драко! Мы с тобой!

Гермиона только презрительно хмыкнула и пождала губы.

— Позёр!

Драко усмехнулся и кивнул Финнигану, давая понять, что готов. Джордан ударил по струнам бодряще-быстрым перебором, Симус запел «Холмы Каннемары», пристукивая мыском ботинка в неистовый ритм. МакМиллан так стремительно жёг смычком струны, что музыка прямо-таки горела, подбивая ноги на резвый танец.

Драко и Гермиона пустились в пляс. Они «шли» шаг в шаг, отстукивая каблуками туфель единый такт, и Драко чувствовал, как ускоряется пульс и как бешено кровь стучит в висках. И это было круто! Рядом была она, весёлая, злая и раскрасневшаяся — спелое яблочко, которое сейчас упадёт ему в руки.

А ещё была музыка, дикая и хлёсткая. Пятка-носок! Пятка-носок! Он не удержался, отщёлкивая ритм пальцами, и глянул в зал.

Там творилось что-то невообразимое! У сцены живой волной раскачивались волшебники, две фанатки Драко вцепились друг дружке в волосы, организатор тотализатора всё ещё что-то орал, потрясая мешочками с галлеонами и блокнотом, в котором что-то неустанно строчило и зачёркивало Перо. Паб разделился на два лагеря, один громко скандировал: «Грейн-джер! Грейн-джер!», другой: «Мал-фой! Мал-фой»! Кто-то залез на стол ногами и наколдовал флаг Гриффиндора, тут же в другом углу затрепетало зелёное слизеринское знамя.

И один Мерлин знает, сколько бы продолжалась эта вакханалия, если бы Гермиона вдруг не споткнулась, потом будто бы запнулась за что-то и упала на колено. Музыка стихла, знамя Гриффиндора печально опустилось.

Драко выдохнул, смахнул пот со лба и победно хлопнул в ладоши.

— Попалась! Ну что, Грейнджер? Где же мой выигрыш?

В наступившей тишине Гермиона подошла к нему, встала на носочки и звонко чмокнула его в губы. А потом села на краю сцены, свесив ноги, и потерянно уставилась в пол. Драко уселся рядом. При виде её расстроенного личика вся злость разом сошла на нет.

— Что ж ты натворил, Малфой... — вздохнула она.

— Тебе так дорог был этот паб?

— Да причём здесь паб... — Гермиона стащила туфель и перевернула. По подошве проскакивали синие искорки и таял голубой туман. — Весь эксперимент низзлу под хвост! Мы только начали собирать доказательства того, что проект Эрни работает... только деньги на разработку этих чудо-туфель пошли... ух, мы бы показали этим министерским чинушам!.. а ты всё испортил. Теперь ни паба, ни галлеонов... Малфой! Как, скажи, как ты меня перетанцевал?! Эти волшебные туфли с неделю никто победить не мог!

Драко с облегчением выдохнул и рассмеялся. Он вынул из кармана пустой флакончик и передал ей.

Гермиона втянула запах и закрыла глаза от блаженства: пахло ванильным печеньем и свежескошенной травой. Так пах только один человек. Тот, что сидел с ней рядом. Но это ведь не амортенция, это...

— Феликс Фелицис! Ах ты, прохвост! Да я тебя...

Больше она не успела ничего сказать, потому что Драко сгрёб её в объятья и крепко поцеловал. Потому что чувствовал, что действие зелья ослабевает.

— Выходи за меня, Грейнджер. И будет у тебя и паб, и деньги... и я!

Его сердце колотилось, как сумасшедшее, пока она в изумлении смотрела на его взволнованное лицо. Гермиона покраснела и прикусила губу, опустив глаза.

— Если это «да» — поцелуй меня ещё раз! Только по-настоящему!

Пряча улыбку, она обняла его за шею и прильнула к губам. Пылко отвечая, Драко прижал её к себе крепче, думая о том, что пора бы им трансгрессировать куда-нибудь в укромное место. Теперь, когда Гермиона с ним, на душе стало спокойно.

Волшебники снова взревели, победно поднимая знамя Гриффиндора — теперь оно полоскалось рядом со слизеринским. Паб вздрогнул от оглушительного свиста и одобрительного улюлюканья.

Кто-то заорал:

— Всем эля за мой счёт!

Волшебники радостно зашумели и с новыми силами навалились на стойку.

Джодран с МакМилланом переглянулись и заиграли более спокойную мелодию. А ушлый Финниган, поняв, что «Принц-полукровка» всё-таки остаётся с ними, быстро сориентировался и запел «Поцелуй меня, я — ирландец».