Валькирия (гет)

Коснись губами глаз моих,

Дай мне проснуться и прозреть,

Последний бой давно утих,

И крылья распластала смерть.

Я слишком многих прокляла,

И меч мой жалости не знал,

Я никому не отдала

Своей души в плену зеркал.

Беллатриса Блэк

Декабрь 1967

— Белла! Эй, Белла! Блэк!

Я обернулась и остановилась. Меня догонял семикурсник с моего факультета — Родольфус Лестрейндж. Прямо скажем, в последнее время он стал для меня гораздо больше, чем просто знакомый: мы с ним стали гулять по вечернему Хогвартсу, а в последний раз даже целовались перед тем, как разойтись по спальням…

— Белла! Тьфу, тебя не догонишь, — запыхавшийся Родольфус остановился рядом со мной. — Куда-то торопишься?

— Да так… — я неожиданно смутилась, — в библиотеку иду, хочу поскорее с домашним заданием по трансфигурации разделаться. А то послезавтра уже сдавать, завтра времени не будет, а сегодня на вечер планы… — я улыбнулась и лукаво взглянула на Родольфуса.

— Ясно, — Лестрейндж тоже улыбнулся. — А я как раз хотел спросить, все ли в силе насчет вечера.

— Да, конечно, — я кивнула и поудобнее перехватила сумку. — Как договаривались, в семь часов в гостиной.

— Я тогда пошел. У меня тренировка, — бодро закончил Родольфус и, чмокнув меня в щеку, убежал.

Я осталась стоять, потрясенно прикоснувшись к щеке, где еще чувствовался поцелуй. Это что было? Проявление чувств или же высшей степени наглости? И как я должна на это реагировать: разозлиться или быть смущенной? Нет, мне было приятно, Родольфус мне нравится, но все-таки…

Решив, что, какой бы ни должна была быть моя реакция, все равно уже поздно, я развернулась и побрела к библиотеке: задание для Дамблдора надо было выполнять в любом случае.

Мадам Пинс, высокая сухопарая женщина, выдала мне необходимые книги, при этом поглядывая на меня с таким подозрением, словно боялась, что они распадутся на листки прямо у меня в руках. Я поморщилась и, взяв учебники, направилась к дальнему столику, где можно расположиться с удобством. Терпеть не могу что Пинс, что Филча — два каких-то сквиба то и дело встают у меня на пути! То Пинс из библиотеки выгонит, видите ли, шума от меня много, то Филч к декану ведет, застав в коридорах после отбоя. И это меня, Блэк! Фу, мерзость.

Ладно, дементор с ними, со сквибами погаными. Надо бы разобраться, что Дамблдор от меня хочет. И дернуло же его раздать всем индивидуальные задания! Я вообще в трансфигурации не сильна — заклинания или зелья удаются мне гораздо лучше — но она нужна практически в любой профессии. Так что волей-неволей приходится корпеть над учебниками. Эх, да как же добиться изменения одновременно структуры, формы и цвета одного материала? Поочередно провести все эти изменения не представляет проблемы, но свести три заклинания в одно… Возможно, нужная информация содержится вон в том, самом большом талмуде…

В тот момент, когда мне начало казаться, что голова моя сейчас лопнет от перегрузки, передо мной появилась чья-то фигура и знакомый голос произнес:

— Все трансфигурацию мучаешь? Как успехи?

— Все тщетно, — мрачно отозвалась я, — по-моему, я безнадежна.

Родольфус улыбнулся:

— Уверен, что ты преувеличиваешь. Покажи задание.

Я пододвинула ему пергамент с указаниями, что и во что мне нужно превратить, и блаженно прикрыла глаза: надо передохнуть… Руди мне поможет, а пока что я просто вот так посижу… Как хорошо, что Родольфус подошел в библиотеку, а не стал ждать меня в гостиной.

— Почему ты так рано? — поинтересовалась я, не открывая глаз. — Что, кто-то двинул Харперу битой по голове?

В наступившем молчании я приоткрыла один глаз. Родольфус смотрел на меня с укоризной: он не мог понять моей антипатии к капитану слизеринской команды по квиддичу.

— Мы очень хорошо потренировались, Крис решил не гонять нас почем зря.

— У Слизерина сильная команда? — дождавшись кивка, я уточнила: — В следующем матче вы размажете Гриффиндор по стенке, правда?

— Правда, — Родольфус снисходительно улыбнулся. — Ты трансфигурацию собираешься делать или как?

— А ты мне поможешь? — я состроила жалобные глазки. — А то я не знаю, сколько просижу с ней, а мы же собирались на прогулку…

— Помогу. Смотри на эту схему: сначала ты должна превратить обычное стекло в хрусталь, то есть изменить его состав и внутреннюю структуру…

С приходом Родольфуса дело пошло гораздо быстрее, поэтому уже к половине седьмого мы были готовы выйти из замка.

— Гулять? — широко улыбнулся парень.

Я кивнула. Голова у меня гудела, стоило прикрыть глаза, как я сразу начинала видеть различные схемы, диаграммы и сводные таблицы, но в основных принципах превращения я разобралась. Да, прогуляться сейчас будет не лишним.

— Куда пойдем? — спросила я, когда мы подходили к нашей гостиной.

— К озеру? — предложил Родольфус, почему-то улыбаясь.

Я пожала плечами. К озеру, так озеру. Какая разница?

Оставив в спальне сумку и захватив теплую мантию, я вновь вышла в коридор. Родольфус ждал меня, тоже тепло одетый. Сначала мы шли молча — несмотря на то, что это была далеко не первая наша совместная прогулка, Руди явно смущался, да и мне было не по себе. Но едва мы вышли на улицу, как Родольфус изменился. Он начал что-то рассказывать, при этом активно жестикулируя, и к тому моменту, как мы дошли до озера, успел три раза нечаянно огреть меня по уху, два раза — по спине и один раз толкнуть в сугроб. Я хохотала до слез, глядя, как он каждый раз смущается и начинает извиняться.

— Белла, а ты придешь к нам на Рождественский бал? — спросил вдруг Родольфус, так внимательно разглядывая озеро, словно гигантский кальмар решил высунуть свои щупальца, да так и оставил их надо льдом.

— С удовольствием, — вежливо, хоть и испугано, откликнулась я. — А твои родители не будут против?

— Нет, конечно. Они приглашают своих гостей, я — своих. Скорее всего, отец вышлет приглашение вашей семье, но я решил пригласить тебя отдельно.

Я промолчала. Мне был приятен поступок Родольфуса — это означало, что он достаточно серьезно относится к тому, что происходит между нами. Хотя я не пылала к Лестрейнджу страстью, но все-таки это мои первые отношения. Стыдно признаться — мне скоро семнадцать лет, а у меня до сих пор не было кавалера. Мои подруги давным-давно бегают на свидания и возвращаются после отбоя с горящими от возбуждения глазами, а мне остается только слушать их рассказы да тихонько вздыхать от зависти. Хотя теперь я могу наравне с ними участвовать в разговорах на тему «В какой юбке пойти на свидание?» и жутко нервничать, если из прически выбивается локон и портит всю симметрию.

— Мать убеждена, что Рождество — семейный праздник, поэтому бал будет не двадцать четвертого, а двадцать второго декабря, в пятницу, — закончил свою мысль Родольфус.

Я кивнула.

— Конечно, я обязательно буду. Ты мне позже скажешь, во сколько приходить?

— Непременно, — Родольфус улыбнулся и обнял меня. — Надеюсь, это будет не единственная наша встреча на каникулах...

Я положила голову на плечо парню. Да уж, стоять в крепких мужских объятиях очень даже уютно, но надо помнить о гордости. Все-таки я из рода Блэк, нам не пристало так легко сдаваться. Да и какой пример я подам сестрам? У меня две младшие сестры: Нарцисса, которая учится на втором курсе, и Андромеда, которой уже пятнадцать лет и которая легко подхватит дурной пример. Нельзя, чтобы они решили, будто девушке прилично обниматься с кем бы то ни было в людном месте.

Остававшиеся до каникул недели пролетели незаметно. Я была под завязку занята учебой, итоговыми контрольными за семестр, свиданиями с Родольфусом. В середине декабря состоялся матч по квиддичу между нашей командой и командой Гриффиндора, закончившийся полным разгромом «львов». К моей тайной гордости, Лестрейндж был великолепен и забивал голы один за другим. На метле он сидел так естественно, словно летать для него было проще, чем ходить. Возможно, у них это семейное — говорят, его отец тоже был прекрасным игроком в квиддич, да и брат, Рабастан, в команде не на последнем счету. Но Руди сегодня явно был в особо хорошей форме и, судя по взглядам девчонок, это заметила не я одна. «Но на торжество в свой дом он пригласил именно меня», — подумала я с неожиданной гордостью.

Никогда еще я не ждала окончания семестра с таким нетерпением! Наконец занятия были окончены, контрольные сданы, и «Хогвартс-Экспресс» повез нас домой. Мы с подружками сидели в одном из купе, сплетничая и обсуждая мальчишек, которые то и дело заглядывали к нам.

— Чего им надо? — Алисия Селвин как раз собиралась сменить школьную черную мантию на более нарядную, когда дверь в очередной раз открылась и в проеме показалась голова Родольфуса. Он махнул мне рукой, приглашая выйти из купе, но я с улыбкой покачала головой.

— Скучают, — пояснила Анна Эйвери, перебирая косметику, — переодевайся давай, пока еще кто-нибудь не зашел!

Алисия отвела взгляд от косметички Анны и быстро сменила мантию. Убрав школьную форму в чемодан, она села рядом со мной и вновь уставилась на Эйвери завороженным взглядом. Я не могла ее за это винить — Анна, высокая блондинка с ярко-голубыми глазами, любила косметику и имела огромное ее количество, так что зрелище, когда она садилась перебирать свои тюбики, баночки и бутыльки, гипнотизировало не хуже, чем кролика взгляд удава. Удивительно, что при своей страсти к косметике, Анна никогда не теряла вкуса, и ни разу ее макияж не был чересчур ярким. Это вызывало жгучую зависть у Алисии, которая изо всех сил старалась подражать Анне, но в итоге лишь выглядела нелепо. Пухленькая, с круглым лицом, обрамленным русыми волосами, с ярким макияжем она напоминала ребенка, добравшегося до маминых вещей. Видимо, родители не объяснили ей правила хорошего вкуса, а мы тем более не собирались этого делать — разве наша беда, что Алисия не понимает элементарного? Вот я же, например, хорошо знаю, что мне не идут голубые тени! Я встала с кресла и подошла к зеркалу, висящему на двери: черные волосы спускались до талии, такие же черные глаза были слегка подведены — совсем чуть-чуть, чтобы казаться побольше. Мантию я уже сменила на темно-зеленую с серебристой вышивкой — истинно слизеринских цветов — и светлые нити оттеняли мою смуглую кожу.

Дверь открылась, и вместо моего отражения передо мной появилась Лиза Дэвис. Она так же, как Алисия и Анна, жила со мной в одной комнате, но в отличии от девчонок, пропадала где-то всю дорогу.

— Ой, — увидев меня, Лиза попятилась от неожиданности.

— Проходи, — я с любезной улыбкой пропустила ее в купе.

— Чувствуй себя как дома, не стесняйся, — подхватила Анна.

Мы прекрасно знали, где она была — сидела в каком-нибудь пустом купе с очередным ухажером. Говорят, Лиза полукровка — в таком случае неудивительно, что у нее нет ни капли чувства собственного достоинства! Нам же было непросто даже представить, что можно позволить что-то большее, чем объятия и поцелуи, постороннему парню, не жениху, а уж тем более — позволять это новому парню каждый месяц. Для Лизы же это считалось естественным, а наших презрительных взглядов она словно бы и не замечала.

Дэвис прошла в купе и села около окна, напротив Анны, которая снова занялась своим лицом. Не знала бы я, что это ее любимое времяпровождение, решила бы, будто ее жених на вокзале ждет. Хотя… всякое бывает. Анне уже семнадцать лет, она вполне может заключить помолвку — с согласия родителей, разумеется. Интересно, у нее есть кто-нибудь на примете? С досадой я подумала, что всего через четыре месяца с таким вопросом ко мне обратятся мои родители, а у меня кроме Руди и ухажеров-то нет… Но выйти замуж за первого, кто обратил на меня внимание, я как-то не готова… Жаль, что родители, с их старомодными взглядами, не желают этого понимать. Мама была помолвлена по настоянию дедушки Розье в пятнадцать лет, сразу после совершеннолетия вышла замуж, а в девятнадцать уже родила меня. Теперь она ждет, что я повторю ее судьбу жены и матери, и уже давно бы нашла мне мужа, но к счастью, отец вступился и сказал, что это должен быть и мой выбор. Но в апреле я стану совершеннолетней, и отец тоже начнет торопить меня с решением.

За раздумьями я не заметила, как в окне появились предместья Лондона. Домики, сады — все это проносилось мимо, когда в купе в очередной раз постучали.

— Белла, выйди, пожалуйста! — в этот раз Родольфус был деликатнее, но и настойчивее.

Я поняла, что он хочет попрощаться перед каникулами. Коридор был полон таких же парочек, которые хотели уединения, но нашли лишь общество себе подобных, не обращающих внимания на окружающих. Что ж, это лучше, чем разговаривать под пристальными взглядами девчонок.

— Ты помнишь про бал на следующей неделе? — спросил Руди, обнимая меня за талию.

— Конечно. Я обязательно приду, — я вдохнула запах его туалетной воды и улыбнулась. Черт, как же мне не хотелось сейчас расставаться с ним!

— Я буду ждать…

Поцелуй получился довольно скомканным из-за тряски начавшего поворачивать поезда, да и некомфортно мне было целоваться прилюдно. Но удержаться все же было невозможно… Нам предстояло расстаться на неделю — это была наша первая разлука, и никогда еще я не чувствовала себя такой влюбленной…

Что ж, мама не обманула моих ожиданий — едва за ужином мы перешли к десерту, как она словно бы невзначай завела разговор о семье и браке:

— Не понимаю эту моду так поздно выходить замуж! И в двадцать лет выходят, и даже в двадцать два!

— И даже в двадцать пять, — кивнул отец, подливая тем самым масла в огонь.

— Это же ужас! Позор для семьи! Надеюсь, — мама обвела меня и моих сестер грозным взглядом, — нам никого из вас стыдиться не придется!

Двенадцатилетняя Нарцисса увлеченно ковыряла ложкой в вазочке с мороженым и даже не подняла голову на мамины слова — ей до почтенного возраста совершеннолетия было еще далеко. Андромеда едва заметно покачала головой, понимая, что хоть мать и обращается в первую очередь ко мне, но про других дочерей не забывает. Я же пожала плечами, чем привела родителей в негодование:

— Что значит этот жест, Беллатриса? — строго спросил отец. — Неужели ты собираешься навлечь позор на нашу семью?

— Ни в коем случае, — елейным голоском заверила я отца. — Просто у меня пока нет кандидатов.

— А как же Родольфус Лестрейндж? — оказывается, родители были обо всем в курсе. — Вы ведь с ним, кажется, пара?

— Да, но мы вместе совсем недолго, и он не выказывал намерения жениться…

— Выкажет! — уверенно заявила мама. — Иначе зачем бы он ухаживал за тобой?

Я опять пожала плечами. По-моему, можно дружить, но не пожениться в итоге — вдруг окажется, что мы слишком разные?

— Значит, я выйду замуж за Люциуса! — с детской непосредственностью объявила Нарцисса, доедая мороженое.

— Малфоя? — уточнила мама. Получив в ответ кивок, она, едва сдерживая улыбку, ответила: — Отличный выбор. Я не против, чтобы моя дочь стала Малфой, — мама вновь перевела взгляд на меня. — Лестрейндж — также достойная фамилия. Беллатриса Лестрейндж — это было бы прекрасно.

Я невольно поморщилась. Как я не любила все эти смены фамилии! Отказ от своего рода, переход в другой… Почему бы, спрашивается, моему мужу не стать частью нашей семьи? Почему я должна отказываться от фамилии?

Моя гримаса не укрылась от родителей:

— В чем дело? — требовательно спросила мама. — Тебя не устраивает фамилия Лестрейндж?

Понимая, что я сейчас скажу нечто революционное, что повергнет родителей и сестер в шок, но не в силах сходу придумать другое объяснение, я промямлила:

— Устраивает… Но Блэк мне нравится больше…

— Ты что, не хочешь выходить замуж? — взгляды родителей метали молнии.

— Хочу, хочу! — заверила я их, немного покривив при этом душой. — Но… я не хочу менять фамилию.

Мать, казалось, онемела от потрясения. Папа держался лучше:

— Я слышал, что у магглов такое встречается. И даже грязнокровки в браке с настоящими волшебниками порой оставляют свои мерзкие маггловские имена. Но от тебя, Беллатриса, я такого не ожидал… — разочарование в голосе отца было мне худшим наказанием. — Неужели у тебя появились друзья-грязнокровки, от которых ты набралась этой гадости?

— Нет, просто… — от стыда у меня навернулись слезы. — Просто… Мне очень нравится моя фамилия… наша фамилия… Но конечно же я сменю ее на фамилию супруга! С радостью!

В тот момент, глядя на просветлевшие от облегчения лица родителей, я верила, что так оно и случится.

* * *

В день бала у Лестрейнджей я встала рано. Меня переполняли эмоции: наконец-то мы встретимся с Руди! Я так соскучилась за эту неделю!

Я никогда особо не занималась внешностью, но сейчас подошла к зеркалу. Впервые я оценивала свою внешность с точки зрения привлекательности для противоположного пола. Что ж, я вполне красивая девушка: высокая, стройная, длинные волосы заплетены в косу. Черные глаза в обрамлении густых ресниц возбужденно блестят. «А мне пойдет свадебное платье», — вспомнила я разговор с родителями и хихикнула. Для свадебного платья еще рано, но наряд на вечер надо подобрать. Я открыла шкаф и задумалась: красное платье до колена мне очень нравилось, но в нем я была на праздновании отцовского юбилея прошлым летом. Бежевое слишком короткое, меня могут счесть легкомысленной и дурно воспитанной. Я вытащила длинное синее платье и приложила к себе. Оно мне идеально подходило и по цвету, и по фигуре, но... Вечернее платье на кринолине будет глупо смотреться, если обстановка у Лестрейнджей окажется неофициальной. Надо было уточнить у Родольфуса, насколько торжественным будет их прием! Возможно, именно этот наряд будет соответствовать всем требованиям. «Посоветуюсь с мамой», — решила я и отложила это платье в сторону. Достав следующее платье, я решила, что это — именно то, что надо. Нежно-салатового цвета, длиной ниже колен и с открытыми плечами, оно идеально подойдет как к официальному торжеству, так и к дружескому приему. Теперь надо определиться с украшениями и прической...

Когда два часа спустя Нарцисса забежала ко мне пожелать доброго утра, она изумилась, увидев меня за столом с разбросанными по нему сережками, браслетами, цепочками, колье и шпильками.

— Что случ... — сестренка осеклась, увидев мой взгляд. Я была в предвкушении сегодняшнего вечера, где, я была уверена, произведу впечатление.

— А я не еду к Лестрейнджам, — вместо этого печально произнесла Нарцисса.

— Почему? — я говорила невнятно из-за шпилек, которые держала в зубах, руками пытаясь соорудить пучок на затылке. Густые волосы не держались, пряди вываливались, прическа распадалась.

— Мама решила, что мне еще рано. Давай сюда шпильки, сделаю тебе узел, а то все волосы себе выдернешь.

— Вообще-то мама правильно решила, — согласилась я, вытаскивая шпильки изо рта. — Но это несправедливо получается — все поедут, а ты одна с домовиками останешься.

— Андромеда тоже не едет, но она совершенно не расстроилась. Возможно, ты бы тоже дома осталась, если бы не отдельное приглашение Родольфуса, — Цисси ловко собрала мои волосы. — Старшие Лестрейнджи ведь пригласили только родителей.

— Может быть, — согласилась я, любуясь своим отражением в зеркале. — Как ты думаешь, подобная прическа с тем платьем хорошо будет смотреться? — я показала на выбранный наряд.

— Вполне, — согласилась Нарцисса, втыкая в мои волосы последнюю шпильку. — Я так понимаю, это пробный вариант? Знаешь, в следующий раз лучше сразу зови домовиков.

— Не хочу, чтобы родители через пять минут узнали, какое значение я придаю этому вечеру. Я ведь никогда так о внешнем виде не беспокоилась, всегда полагалась на мнение мамы и лапки эльфов. Опять начнут про помолвку зудеть.

Мы с родителями прибыли к Лестрейнджам одними из последних. Дом был уже полон, миссис Лестрейндж сбивалась с ног, приветствуя гостей, поэтому нас встретил Родольфус. Он был одет в черный костюм, под фраком виднелась белая рубашка.

— Мистер Блэк, миссис Блэк, — поклонился он каждому из моих родителей, — Беллатриса, — он взял мою руку и поднес к губам.

Я заметила, как родители быстро переглянулись.

— Я провожу вас, — произнес Родольфус и подставил мне локоть. Я взяла его под руку, и он повел меня в гардероб, чтобы я могла оставить там мантию. Родители двинулись за нами.

Бальный зал был выполнен в светло-розовых тонах. Высокие потолки, украшенные лепниной, поддерживались колоннами. Вдоль стен были выставлены накрытые столы, у которых стояли или сидели гости. Многие ходили по залу, искали друзей и знакомых, просто разговаривали. Родители то и дело с кем-то здоровались, представляли меня своим знакомым. Те пожимали руку отцу, улыбались матери и восхищались моей красотой. Мы встретили Вальбургу и Ориона Блэков, Абрахаса Малфоя с женой, всю семью Эйвери. Анна подмигнула мне, указывая взглядом на Родольфуса. Да, я с кавалером! Мы с Руди то и дело украдкой переглядывались, понимая, что большего не можем сейчас себе позволить. Попозже, когда закончится ужин и начнутся танцы, часть гостей захмелеет, а молодежь начнет потихоньку выбегать в сад, тогда и мы сможем незаметно выскользнуть из зала и побыть вдвоем. Но сейчас надо вести себя прилично.

Мы присели на стулья у стены, и Родольфус начал рассказывать о присутствующих. Поразительно, как много я не знала! Я впервые слышала имена людей, которых мои родители приветствовали как старых знакомых.

— Это Уилкис, у него много общих дел с моим отцом. Оливер Мальсибер, между прочим, входит в Попечительский совет Хогвартса. Это Августус Руквуд из Отдела Тайн.

Я увидела человека, лицо которого было изрыто оспой.

— На редкость неприятный тип, по-моему, — скривилась я.

— Я тоже так думаю, — охотно согласился Родольфус. — Но Темный Лорд очень хотел видеть его здесь.

— Темный Лорд? Кто это? — машинально спросила я и тут же пожалела о своем вопросе.

Конечно, я и раньше слышала про волшебника, который назвал себя лордом, будучи при этом полукровкой — об этом, посмеиваясь, говорил мой отец. Правда, он тут же серьезно добавлял, что по другой линии Темный Лорд происходит от самого великого Салазара. Настоящее имя этого человека было Том Реддл — именно так называли его родители, знакомые с ним еще со школы. Так что кто такой Темный Лорд, мне было известно, а Руди сейчас примется долго и нудно рассказывать. Вон, уже глаза горят!

— Белла, ты что, действительно не знаешь, кто такой Темный Лорд? Это же человек с великими идеями! Он хочет вернуть чистокровным их изначальные права!

— Правда? — я заинтересовалась. Меня давно возмущало, что грязнокровки по-хозяйски ведут себя в магическом мире, но мне никогда в голову не приходило с этим бороться. А вот потомку Слизерина пришло…

— Да! Он часто приходит к моим родителям, делится с отцом планами. А отец потом рассказывает мне. Не все, я думаю, только часть, но рассказывает. Наверное, он хочет, чтобы я помогал Темному Лорду после окончания школы.

Я вспомнила, что до окончания школы Руди остается на год меньше, чем мне, и погрустнела. Но идея бороться за права чистокровных меня заинтриговала:

— А как вы собираетесь возвращать нам наши права?

— Не знаю, это решать Темному Лорду. Но в первую очередь, конечно, будет недопущение грязнокровок к административной работе.

Ну да, половина Министерства Магии — грязнокровки.

— Еще, я думаю, он запретит им учиться в Хогвартсе.

— Это было бы здорово, — согласилась я.

— Наверное, у него и другие планы есть. Он еще только набирает сторонников.

— Думаю, с этим проблем не будет! — усмехнулась я. — Все чистокровные с радостью его поддержат! Я, например, уже его сторонница!

Родольфус улыбнулся и сжал мою руку:

— Я не сомневался, что тебе понравится.

— И где этот чудо-человек? — нетерпеливо воскликнула я. Мне безумно хотелось увидеть того, кто решится навести порядок в магическом мире.

— Еще не прибыл. Но его все здесь ждут.

— В самом деле? — меня разбирало любопытство.

— Все, заинтересованные в его делах, — уточнил Родольфус, вальяжно разваливаясь на стуле.

Я пододвинулась ближе к Лестрейнджу и слегка наклонилась к нему.

— А ты что-нибудь знаешь о Темном Лорде… ну… как о человеке?

— Много всего, — пожал плечами тот.

Я посмотрела прямо в глаза парню:

— Расскажи, пожалуйста. Мне интересно.

Тот довольно заулыбался.

— Ну, Темного Лорда на самом деле зовут Том Реддл. Его мать рано умерла, и он воспитывался в маггловском приюте...

— Маггловском?! — с отвращением спросила я. — Бедный... Как много ему пришлось пережить...

Родольфус взглянул на меня с удивлением.

— Белла, ты совершенно не такая, как все. По-моему, никому никогда не приходило в голову жалеть Темного Лорда.

— Ну и ладно, — нетерпеливо отмахнулась я. — Что было потом?

— Когда он попал в школу, он захотел узнать, кем были его родители, и каким-то образом выяснил, что его отец маггл, а мать была колдуньей. В Хогвартсе он был лучше всех, староста, лучший ученик и прочее, ему готовили великую карьеру, преподаватели были уверены, что он пойдет работать в Министерство, но он...

— Что?!

— Выбрал себе другое занятие. Я даже не знаю толком, чем он занимался, отец молчит — очевидно, тут что-то секретное. Но я знаю, что он много лет путешествовал и изучал Темную магию…

— Темную магию… — как завороженная повторила я.

Я и сама интересовалась Темной магией и злилась, что она под жестким запретом Министерства. Только и остается, что тайком изучать талмуды семейной библиотеки, а потом практиковаться в подвале поместья, запершись на все замки.

— Кстати, он хочет разрешить Темную магию, — заметил Руди.

Великий человек Темный Лорд… У меня закружилась голова, когда я представила, сколько благ нам несут его реформы.

— Вон он, кстати! — оживился Родольфус. — Давай я тебя представлю!

Темный Лорд, он же Том Реддл и Лорд Волдеморт, оказался темноволосым мужчиной лет сорока, с красивым, хоть и несколько жестоким лицом. Его приветствовали, а он лишь кивал в ответ, внимательно изучая тех, чьи имена ему называли. Наконец, очередь дошла и до меня:

— Милорд, это Беллатриса Блэк! — слегка волнуясь произнес Родольфус.

— Приветствую, милорд.

— Беллатриса? Дочь Сигнуса? — голос у него был глубокий, но с такими ледяными интонациями, что по телу проходила дрожь.

— Да, милорд, — я склонила голову.

Темный Лорд посмотрел на меня и прошел дальше, а я застыла, потрясенная — такое впечатление произвело на меня знакомство с незаурядной личностью. В нем чувствовалась сила, и я была ею покорена так же, как была покорена его мировоззрением еще до знакомства.

Остаток вечера прошел как будто в тумане — новый знакомый не выходил у меня из головы. Я постоянно пыталась найти его взглядом в толпе и радовалась, когда мне это удавалось. Я машинально общалась со знакомыми, отвечала на вопросы, а потом даже не могла вспомнить, что я говорила. Лишь под конец вечера я очнулась от этого странного забытья наяву, но окончательно отделаться от мыслей о Темном Лорде мне так и не удалось. Даже долгожданный поцелуй с Руди не доставил мне большого удовольствия. Словом, я была только рада, когда мать нашла меня и сказала, что пора идти домой.

Несколько дней я не находила себе места — мысли о Темном Лорде не оставляли меня ни на минуту. Я слонялась по дому в поисках какого-нибудь занятия, но стоило мне начать что-то делать, как перед глазами вставал образ Лорда, и все валилось из рук. Я пыталась читать, но строчки сливались у меня перед глазами. Единственное, что меня увлекло — это изучение потомков основателей Хогвартса. Я сумела проследить род Салазара Слизерина до Марволо Гонта, жившего в начале этого века; там же упоминались дочь Гонта Меропа и сын Морфин, но нигде не было сказано о Томе Реддле. Очевидно, что Меропа была его матерью и родила ребенка, спутавшись с магглом. При этой мысли я почувствовала такое отвращение, что захлопнула книгу и вышла из библиотеки.

Рассеяно проходя по второму этажу, я заглянула к родителям в малую гостиную. Отец читал газету, мать что-то писала, сидя за столом.

— Белла, — ласково улыбнулась мама, увидев меня. — Садись к нам, расскажи хоть, как дела?

— Нормально, — я села в кресло, постаравшись расслабиться.

— В самом деле? — в голосе матери прозвучало беспокойство. — Я же вижу, что ты последние дни прямо места себе не находишь. Что-то случилось?

— Ничего, мам, — я постаралась, чтобы голос звучал естественно.

— Это у нее тоска, — отец отвлекся от газеты и насмешливо смотрел на меня. — Чем мучиться, в гости бы Родольфуса пригласила.

Вот еще. Да я про него и не вспоминаю почти, в комнате целая пачка его писем лежит, я ни на одно еще не ответила.

— И в самом деле, — мама согласно кивнула. — Ты ведь можешь пригласить Родольфуса, если он не занят со своим отцом.

— С Алджероном? — папа удивленно посмотрел на нее. — Он что, уже из сына Пожирателя Смерти сделал?

Мама укоризненно поглядела в ответ.

— Кого? — удивилась я. — Что еще за Пожиратель Смерти?

— Так называют сторонников Темного Лорда, — пояснил отец. — О нем-то ты слышала?

— Слышала, — сердце забилось сильнее, а к щекам прилила кровь. Не знаю зачем, я повторила: — Слышала.

— Ну вот, его сторонники носят такое название.

Я решила не упускать шанс поговорить о том, кто занимал все мои мысли.

— А чем занимается Темный Лорд? Я столько всего про него слышала, что не знаю, чему верить.

— Разбоем, — отрезал отец и вновь уткнулся в газету, показывая, что разговор окончен.

Я удивилась, но не собиралась так легко сдаваться.

— А Родольфус мне говорил, что Лорд защищает права чистокровных, очищая мир от маггловской скверны.

Мама нахмурилась, а отец отложил газету.

— А твой ухажер не рассказывал тебе, каким именно способом Том делает это?

Я покачала головой, с интересом ожидая продолжения.

— Он убивает тех, кто ему не нравится, — в голосе отца было что-то такое, что заставило меня содрогнуться. — Он воспитывался в приюте, где имел все возможности убедиться в ничтожности магглов, и, едва закончив Хогвартс, начал истребление ненавистных приютских воспитателей. Я узнал об этом совсем недавно… — отец помолчал. — Одно время я готов был примкнуть к нему, но убийства мне претят. Я за то, чтобы решать все политикой.

Я слушала, затаив дыхание. Узнав, что тот, в кого я уже практически влюбилась, — безжалостный убийца, я ощутила не разочарование, а лишь радостное возбуждение: все верно, он не боится поступать так, как считает правильным. Наверное, именно он — тот, кто мне нужен в жизни, а не рохля Лестрейндж. Выйти бы за Темного Лорда замуж…

— Так ты теперь не друг Темного Лорда? — спросила я у отца. Как-то он отнесется к моей идее?

— Друг, но не сторонник, — был ответ. — У Тома очень здравые идеи о власти чистокровных, но когда он заставляет примкнувших к нему убивать... — папа покачал головой.

— Ну, насколько я знаю, не всех, — возразила я. — А во-вторых, они же убивают магглов.

— Для старых друзей и их детей он действительно делает поблажку, — согласился отец, — доказывать свои способности убийцы требуется только тем, кого Том не знает. Например, тебе бы не пришлось, если бы ты собиралась встать под его знамена.

Я почувствовала, как сердце бешено забилось.

— Почему «если бы»? — осторожно спросила я.

— Ты хочешь? — безмерно удивился отец. — Но ты же девушка!

— А что, девушка не может хотеть бороться за власть чистокровных?

— Беллатриса, — сердито одернула меня мать, — что это за разговоры? Разве так мы тебя воспитывали?

Я уже не слушала. Я подобралась слишком близко к волнующей меня теме, голова кружилась от предчувствия чего-то необычного.

— Я хочу примкнуть к Темному Лорду! Лорду Волдеморту! Тому Реддлу! — возбужденно говорила я, глядя на отца. — Я хочу сражаться за нашу свободу!

— Свободу? — отец изумился еще больше. — Хочешь сказать, мы не свободны? Даже сейчас, несмотря на то, что грязнокровки заполонили Министерство, все равно чистокровные маги в почете!

— Я хочу не скрываясь использовать Темную магию! Пусть магглы станут нашими рабами!

— Домовых эльфов тебе, стало быть, уже мало? — отец скептически поднял брови.

— Беллатриса, прекрати немедленно! — но мама чувствовала, что ее требования не будут мной услышаны.

Я и не слышала. Я знала, что как только мне исполнится семнадцать лет, я пойду к Темному Лорду и попрошу сделать меня Пожирателем Смерти. Пусть сестры видят себя лишь женами и матерями! Может быть, я выйду замуж за самого Лорда!

— Белла, выслушай меня, — негромко попросил отец, — Том — чудовище. Несмотря на его острый ум, он делает глупости. Я не понимаю, зачем эта бессмысленная жестокость, если все можно решить миром. Ты думаешь, на его совести убийство лишь этих приютских? Мне доподлинно известно, что за последние три месяца Реддл много раз ради развлечения пытал магглов, а потом стирал им память.

— Пап, ну это же магглы!

— Магглы они или нет, не имеет никакого значения! Важно то, что руки у Тома в крови по локоть, и это не ради великой цели, как все думают. Я не собираюсь выдавать его властям, мне не хочется, чтобы моего друга посадили в Азкабан, но я не одобряю его поступков. И мне бы не хотелось, чтобы моя дочь служила такому человеку.

— Служила? Он же набирает друзей!

Сигнус покачал головой, а Друэлла нахмурилась.

— Это он их так называет. На самом деле они слуги. Да, он ценит их, но он отдает приказы и требует безоговорочного послушания. С друзьями так не поступают.

— И все равно... — прошептала я.

В тот момент я верила, что смогу стать равной Темному Лорду.

Оставив родителей недовольными моим поведением, я поднялась на этаж выше, где находились наши с сестрами комнаты. Я машинально зашла к себе, но не вынесла одиночества — стоило мне остаться одной, как меня начинали одолевать мысли о Темном Лорде. Да, похоже, я и впрямь влюбилась…

Я подошла к окну, выходившему в сад, и залезла с ногами на подоконник. За окном уже сгущались сумерки, сад тонул во тьме. Как же Руди? Он ведь ни в чем не виноват, ждет ответа на свои письма. Что-то похожее на угрызения совести шевельнулось в душе, когда я подумала про Лестрейнджа. Вряд ли он ожидал такой удар в спину, когда знакомил меня со своим кумиром. А я ведь тогда, на балу, обещала Родольфусу подумать над перспективой стать его женой… В случае положительного ответа он сделает мне предложение по всем правилам…

Чувствуя, как одной становится неуютно, я решительно пошла в комнату к Нарциссе — насколько я помню, сестры никуда не уходили из дому. Я была уверена, что застану там и Андромеду: эти две всегда находили, о чем поговорить. Подойдя к двери, я прислушалась: так и есть, из комнаты доносятся звуки болтовни и смеха. Для приличия постучав в дверь, я вошла. Цисси сидела на кровати по-турецки, положив подушку на скрещенные ноги и упершись в нее локтями, а Андромеда стояла у зеркала, расчесываясь. Я подошла к ней и взглянула на наше отражение. Нам многие говорили, что мы очень похожи, но сейчас я не видела ровно никакого сходства. У нас обеих были длинные черные волосы, а в остальном мы разные. Дромеда сейчас хотя бы на ожившего мертвеца не похожа.

— Белла, что-то случилось? — послышался взволнованный голос Цисси. Самая младшая сестренка сильно отличалась от нас: у нее были светлые волосы, милое личико и очень добрый характер. Ее нельзя было назвать красавицей, но искренняя доброта покорила уже не одно сердце: ровесники наперебой приглашали ее в гости, а их родители поощряли эту дружбу.

— Ничего не случилось, — я отвернулась от зеркала и подошла к окну. Странно, но из этой комнаты тот же самый вид на сад казался совершенно другим, не навевал никаких странных мыслей. Хотя, может быть, дело было в обществе сестер?

— Я слышала, ты расспрашивала родителей о Темном Лорде? — непринужденно спросила Андромеда, затронув самые чувствительные струны в моей душе. Она наконец-то оторвалась от любования собой и уселась рядом с Нарциссой, скопировав ее позу. — Я много слышала о нем. Что ты думаешь?

Я села на подоконник, упершись спиной в стену и вытянув ноги.

— Я думаю, это великий человек.

— Ты хочешь ему служить? — быстро спросила Андромеда.

— Что? Служить? — у меня закружилась голова. Нет, не служить бы ему я хотела, а быть равной...

— Меди думает, что Темный Лорд хочет в нашей семье найти слуг, — пояснила Нарцисса. — Да, похоже на то. Я слышала разговор родителей, — Цисси оглянулась, будто мама была здесь и могла ее услышать. — Темный Лорд спрашивал у папы про наше будущее, а папа посоветовал ему обратиться к дяде Ориону. Наверное, Лорд хотел узнать, на что можно рассчитывать. Он ведь влиятелен, набирает сторонников.

Я внимательно слушала. Почему-то мысль, что младшие сестры тоже могут стать источником информации, не приходила мне в голову. Нарцисса тем временем продолжала:

— А еще, — сестренка понизила голос, — говорят, будто Темный Лорд убил своего маггловского отца. А вы слышали его лозунги? «Долой магглов!», «Власть чистокровным!».

— Я так думаю, что он хочет власть себе, а не чистокровным! — фыркнула Андромеда. Я неприязненно посмотрела на нее — как-то она настроена против Темного Лорда.

— Он происходит от самого Салазара Слизерина, а тот был против грязнокрововок, — медленно проговорила я. — Естественно, он продолжает дело великого предка.

— Призывает чистокровных волшебников не опускаться до общения с магглами, — пискнула Цисси.

Андромеда хотела что-то сказать в защиту магглов, но я не дала ей:

— И правильно делает! Незачем чистокровным знаться со всяким отребьем, оскверняющим нашу магию.

— Да как вы не понимаете, — крикнула Андромеда, — что если бы волшебники не женились на магглах, то мы бы давно вымерли! И так все чистокровные семьи в родстве между собой, вон, тетя Вальбурга и дядя Орион друг другу брат и сестра! Хорошо, они троюродные, но ведь может получиться так, что выбирать не из кого, и придется выходить замуж за родного брата! Тебе это надо? — Андромеда в запале вскочила с кровати и принялась ходить по комнате, размахивая руками.

— У нас нет родного брата, — зачем-то сказала Цисси, глядя на сестру во все глаза.

— И слава Мерлину! — особенно громко выкрикнула Меда.

Я пыталась понять, о чем она мне толкует. Что мы должны выйти замуж за магглов, что ли?

— Вот ты, например, — Андромеда остановилась передо мной. — За кого ты собираешься замуж?

— Пока не решила, — я пожала плечами. — Успею определиться, вариантов-то немного. Лестрейнджи, Селвин, Уилкис, Крэбб. Ну, еще Пруэтты и Уизли, — Нарцисса хихикнула, показывая, что оценила шутку, но Андромеда оставалась серьезной.

Да, выбор действительно небольшой. Очень мало у меня сверстников мужского пола, которые к тому же не были бы близкими родственниками, или магглолюбцами, как Уизли, или тугодумами, как Крэбб.

— Вот именно! — негромко произнесла Меди. — Вот именно, вариантов мало и с каждым поколением их все меньше. Ты же видишь, как тяжело выбрать чистокровного мужа. Да и вообще, — тихо добавила она, — чтобы соблюдать чистокровные традиции, необязательно жить с чистокровкой.

Я вспомнила, что Темный Лорд, борющийся за наши права, вообще полукровка, и невольно согласилась с Медой.

Если я думала, что в Хогвартсе мне станет легче, я ошибалась. Конечно, загруженность учебой и общение с подругами отвлекали меня, но Темный Лорд прочно поселился в моих мыслях. Свидания же с Родольфусом превратились в сплошную пытку — мне было неприятно, когда он брал меня за руку, обнимал, целовал. Я несколько раз пыталась заговорить с ним о разрыве, но натыкалась на такой нежный и любящий умоляющий взгляд, что слова замирали у меня в горле. Да, Родольфус прекрасно понимал, что за каникулы я к нему остыла, но пытался бороться за свое счастье. Я же надеялась, что его любовь и забота помогут мне забыть Тома Реддла.

Иногда я начинала думать, что в моей жизни творится какая-то ерунда: ну не могу же я, гордая Беллатриса Блэк, всерьез переживать из-за безответной любви к полукровке на четверть века старше меня?! В минуты такого «просветления» мне действительно становилось легче, я начинала думать, что дурман влюбленности прошел, и моими поступками управляет разум, а не чувства. Но спустя какое-то время мысли о Темном Лорде возвращались, как возвращалось и жгучее чувство где-то в области сердца.

Я по крупицам собирала информацию о Темном Лорде и тщательно обдумывала ее, проверяла, решала, считать ли за правду или за слух. Я не замечала, что правдивым считаю лишь то, что мне нравится. Узнав от Алисии Селвин, что ее брат, поступив в услужение Лорду, должен низко кланяться ему в качестве приветствия и беспрекословно выполнять все приказы, что больно било по гордыне и самолюбию чистокровного волшебника, я не поверила этому. Услышав слова какой-то когтевранки о том, что Волдеморт — это самое большое зло, какое только можно вообразить, и его нужно уничтожить, я буквально вскипела. Злые слезы застилали мне глаза, я почти не помнила, как направила в спину этой твари волшебную палочку и произнесла заклинание. Девчонка, вскрикнув, упала, а я, развернувшись, кинулась прочь. Заклятие, слетевшее с моей палочки, было темным, а это не приветствовалось в Хогвартсе — если узнают, чьих рук это дело, могут и отчислить. Но я должна была отомстить за грязные слова о Темном Лорде. Это все ложь. Они просто завидуют его славе и успехам, вот и говорят о нем мерзости.

Недели бежали за неделями, а ситуация не менялась. Я по-прежнему старалась узнать о Темном Лорде как можно больше, каждый раз вздрагивая, когда кто-то при мне произносил его имя. Прочитав в «Ежедневном пророке», что на севере Англии убита семья магглов, причем таким способом, что маггловская полиция в недоумении, я ухмыльнулась. Похоже, Темный Лорд перешел от слов к делу. Означает ли это, что он уже набрал сторонников? Я хотела попасть в их ряды… Но ведь единомышленники лишними не бывают, верно? Значит, он и мне позволит стать Пожирателем Смерти после окончания Хогвартса! Не я одна считала, что это убийство — дело рук Волдеморта. Все чистокровные слизеринцы были уверены, что это он, а Алисия на следующий день прошептала, что она теперь знает точно. Действительно, у нее же брат — Пожиратель Смерти… Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы дождаться конца занятий. Сразу после ужина я подошла к листавшей журнал магической моды Алисии в общей гостиной и негромко спросила, что именно она знает об этом убийстве, всколыхнувшем всю магическую и маггловскую Британию. Действительно: семья из пяти человек найдена мертвой в собственном доме. Все двери и окна были заперты, а тела людей не имели никаких повреждений. Маггловские стражи правопорядка разводили руками, не зная, как объяснить сей феномен. Наши же авроры быстро разобрались во всем, кроме самого главного: кто и зачем это сделал? Убитые никак не были связаны с магическим миром, в их семье не прослеживалось ни одного волшебника, ни одного сквиба. Все недоумевали, кому и зачем могло понадобиться это бессмысленное убийство. Теперь Алисия рассказала мне.

— Чтобы поступить в услужение Темному Лорду, надо сначала показать, на что ты способен. Это убийство сделал один из новичков, чтобы доказать, что он достоин принять Метку.

— Что принять? — оказывается, я еще многого не знала.

— Метку, Темную метку! Это символ единства. Темный Лорд наколдовывает картинку на руке, его сторонники так узнают друг друга.

— У твоего брата тоже такая есть?

— Конечно, — Алисия оскорбилась. — Он же давно официально принят Лордом.

— А что он делал для ее получения?

— Ничего, насколько я знаю. Ему не надо было доказывать свою верность, ведь наш отец уже много лет дружит с Темным Лордом.

Я помолчала.

— Получается, Темный Лорд теперь скрывается? Ведь Министерство объявило о применении поцелуя дементора к убийце этих магглов.

— Никто не знает, что это он, — все тем же беззаботным тоном откликнулась Алисия, перелистнув страницу журнала и изучая новые марки духов в этом сезоне. — Грязнокровки не подозревают о его существовании, он же много лет провел заграницей, а теперь общается только с чистокровными. Белла, как тебе этот запах? — потерла Алисия страницу журнала.

Я поняла, что больше ничего от нее не узнаю. Но у меня еще оставался Родольфус.

Отношения с Лестрейнджем развивались ни шатко ни валко: мы встречались, гуляли, разговаривали на разные темы — а поговорить с ним было действительно интересно — я терпела очередную порцию поцелуев, после чего он провожал меня до спальни. Приближалось мое совершеннолетие; в этот день, я знала, отец спросит, не определилась ли я с выбором спутника жизни, а мама начнет давить на меня, требуя моего скорейшего замужества. Я как никогда завидовала подругам, в семье которых этот вопрос ритуальный, — счастливицы, они могут не выходить замуж еще много лет. Конечно, я тоже могу взбунтоваться — это моя жизнь, в конце концов! — но мне достаточно было представить разочарованные лица родителей, удрученных моим поступком, и все бунтовские мысли исчезали. У меня еще оставалась надежда, что отец сможет устроить мой брак с Томом Реддлом — я знала, что он не женат, — но мне казалось маловероятным, что он согласится на это. Вряд ли Темному Лорду, с его грандиозными планами, с его мыслями великими, нужна семнадцатилетняя девчонка, но если бы он только позволил мне, я бы стала его самым преданным слугой.

Я тогда не знала, что эти чувства и мечты будут со мной еще много долгих лет.

* * *

Декабрь 1970

Мрачные сумерки сгущались за окном. Возможно, что они лишь казались такими из-за сильной метели, обрушившейся на Англию в последние сутки. В поместье было темно, несмотря на раннее время, домовики уже зажгли лампы. Я сидела в спальне, не желая никого видеть.

Раздался хлопок, и передо мной появилось ушастое создание:

— Миссис Лестрейндж, в камине мисс Эйвери, желает вас видеть.

— Скажи ей, что меня нет.

Домовик с поклоном исчез.

Миссис Лестрейндж — это я, и меня так зовут уже почти полгода. Этим летом я, наконец-то, вышла замуж, к безумной радости родителей.

Когда пропала последняя надежда стать миссис Реддл, Темной Леди Великобритании, я дала согласие Родольфусу стать его женой. Сгоряча, находясь под впечатлением от категорического отказа Темного Лорда. Впрочем, это был правильный выбор: на момент помолвки мы уже несколько месяцев были парой, я знала его. Да, я не любила Руди, и что? Мне было бы приятней видеть его в роли друга, а не мужа, и не портить браком хорошие отношения. Но тогда мне пришлось бы выйти замуж за кого-нибудь другого, кто вряд ли бы одобрил дружбу своей жены с другим мужчиной. В общем, я решила, что раз не могу выйти замуж за того, кого люблю, то пусть моим мужем станет тот, к кому я хотя бы хорошо отношусь.

А Темного Лорда я действительно любила. Каждый раз при взгляде на него я убеждалась в своем чувстве. Счастливым для меня стал день, когда я получила Темную метку на левое предплечье — теперь я имею законное право видеть любимого человека. Господина. Хозяина.

Родольфус, казалось бы, ничего не замечал; он спокойно принял мое желание отложить свадьбу, чтобы ничего не мешало мне сначала стать Пожирателем Смерти, хотя многие пришли в ужас от этого решения — по их мнению, для девушки не должно быть ничего важнее замужества. Так же спокойно Родольфус смирился с моим отказом переезжать в Лестрейндж-Холл до свадьбы. Я радовалась такому отношению, хотя и недоумевала: он, так любивший меня в школе, получив согласие, как будто стал равнодушен, но первая же брачная ночь открыла мне причины такого поведения.

После свадебного торжества мы поднялись в нашу спальню. Я впервые была в этой комнате; мне было горько от мысли, что теперь я принадлежу нелюбимому мужчине, и у меня не было ни малейшего желания заниматься тем, что именуется «супружеским долгом», что я немедленно и объявила Родольфусу. У того потемнело лицо:

— Так значит, ты отказываешься?

Еще не понимая, что происходит с Родольфусом, я твердо сказала:

— Отказываюсь. Вообще.

— Вообще? — Родольфус, сжав губы, близко подошел ко мне. На секунду я испугалась — мне показалось, что он меня сейчас ударит. Но он всего лишь тихо произнес: — Белла, запомни, что теперь ты моя жена, и главное слово в наших отношениях принадлежит мне.

Я хотела возразить, возмутиться, но что-то во взгляде Лестрейнджа удержало меня. Я попятилась и села на кровать.

— Хорошо, — кивнул Родольфус. — А теперь выслушай и запомни: практически с самого начала я видел, что ты грезишь о Темном Лорде, а меня придерживаешь про запас. Не могу сказать, что мне не было больно, одно время я серьезно страдал из-за твоей неверности. Потом мне стало безразлично. Было время, когда я хотел разорвать помолвку, — я вспомнила, как удивлялась равнодушию жениха, — но отец твердо сказал, что Лестрейнджи всегда держат свое слово. Только чтобы не заставлять родителей разочаровываться во мне и подать правильный пример Рабастану, я не стал требовать разрыва.

Что ж, наши ситуации похожи — я тоже согласилась на этот брак ради родителей и сестер.

— Теперь ты моя жена, — продолжал Родольфус. — Я прощу твою страсть к Темному Лорду, закрою глаза на неженское поведение и участие в делах Пожирателей Смерти, но не потерплю пренебрежения. На людях мы должны быть идеальной супружеской парой, ты поняла?

Я кивнула, не сводя глаз с Родольфуса. Он предстал передо мной с новой, до сих пор неизвестной мне стороны, и, честно признаться, нравился мне таким больше.

— И еще, — закончил свою речь Родольфус, — я надеюсь, что род Лестрейнджей на мне с Рабастаном не закончится. Так что хоть ты и Пожиратель Смерти, но я рассчитываю, что ты родишь мне сына, а лучше — не одного.

Я вздрогнула всем телом — перспектива стать матерью меня не прельщала — но Родольфус уже не слушал.

Что ж, прошло уже полгода со дня свадьбы, а наследников пока не предвидится. Я только рада — ничто не мешает мне преданно служить Темному Лорду. Я единственная женщина среди Пожирателей Смерти, многие вслух осуждают меня, но милорду, кажется, нравится моя верность… Мне кажется, что он выделяет меня из всех, тщательнее следит за мной, строже относится и к моим проступкам, и к моим достижениям. Ох, если бы только это в самом деле было так… За его благосклонный взгляд я готова до основания разрушить Министерство Магии. И я не предам его. Никогда.

И золотой каскад волос

Не знал касания руки,

Я не роняла тайных слез

И не кричала от тоски.

Я дочь ветров, в моих глазах

Горел сиянием восход,

И там, где тают облака,

Прочерчен кровью мой полет.

Нарцисса Блэк

Июнь 1972

Вот уже год, как я осталась в Хогвартсе одна, без сестер. Но я не последняя из Блэков — мой кузен Сириус уже заканчивает первый курс, в сентябре в школу пойдет Регулус. Надеюсь, хоть Рег не подведет и попадет на Слизерин. Когда Распределяющая Шляпа, коснувшись головы Сириуса, выкрикнула «Гриффиндор», я подумала, что ослышалась. И не я одна: многие были уверены, что Блэк окажется в Слизерине, теперь они перешептывались и уточняли друг у друга, не померещилось ли им. При этом воспоминании я передернула плечами — мало нам Андромеды, теперь еще Сириус гриффиндорец! Гнилое поколение у нас, вынуждена признать.

Я вышла из замка и не спеша направилась к озеру. Экзамены закончились, оставалось несколько дней до того, как «Хогвартс-Экспресс» отвезет меня домой. Теперь смешно даже вспомнить, как я переживала из-за контрольных пять лет назад, заканчивая первый курс. Сириус явно так не мучается. Я приглядываю за этим мальчишкой, хоть он и ненавидит меня. Не знаю, чем я заслужила такое отношение — мои и его родители дружат, и я всегда была приветливой и с ним, и с Регом. Впрочем, тетя Вальбурга как-то упоминала, что Сириус абсолютно неуправляемый ребенок, и никакие наказания не могут заставить его вести себя прилично. А теперь вот — Гриффиндор...

Я подошла к озеру и присела на траву поблизости от воды. Неподалеку бегали первокурсники, набирая пригоршни воды и обливая друг друга. Где-то там и наш Сириус. Я вздохнула.

В прошлом году моя сестра Андромеда сбежала с грязнокровкой. Родителей чуть удар не хватил, когда они узнали, в кого влюблена их средняя дочь, и они строго-настрого запретили ей даже думать об этом браке. В ответ Андромеда исчезла. Просто ушла из дому и не вернулась, а через неделю мы получили письмо, подписанное Андромедой Тонкс. После этого имя Дромеды исчезло с семейного гобелена. Тем ужаснее на фоне ее побега и замужества выглядело распределение Сириуса на Гриффиндор. Я от всей души надеялась, что хоть его мы грязнокровкам не отдадим. Хотя для этого ребенка слова родителей не указ, да и школьные правила он не уважает. Иногда он напоминал мне Беллу — та тоже постоянно бунтовала и в школе, и дома. Интересно, как теперь с ней Родольфус справляется...

Мечта Беллатрисы выйти замуж за Темного Лорда не была для меня секретом. Хотя долгое время я, в отличие от той же Андромеды, не понимала, что творится в душе старшей сестры, и думала, будто она просто нашла свой идеал мужчины, теперь мне ясно, что она как кошка влюблена в этого монстра. Эта истина случайно открылась мне четыре года назад: я шла отправить письмо Люциусу, когда услышала голоса в отцовском кабинете:

— Нет, Беллатриса, это невозможно! Я говорил с ним, но он лишь посмеялся надо мной. Надо мной, Блэком! — отец был вне себя от ярости и унижения.

— Тогда я не выйду ни за кого! — закричала Белла.

Я невольно остановилась и зажмурилась. Мне не хотелось проходить мимо открытой двери кабинета, где разыгрывалась эта сцена. Я уже почти ожидала, что сейчас отец применит к Белле Круциатус, но он повел себя неожиданно:

— Беллатриса, — негромко, но властно произнес он, — ты заблуждаешься. Даже если бы Том просил твоей руки, я бы дал согласие с неохотой. Он жестокий человек, к тому же на двадцать пять лет тебя старше. Ты его совершенно не знаешь — ты просто увидела какой-то идеал, мечту с его лицом. Я, твой отец, приказываю тебе забыть эти фантазии. Ты выйдешь замуж за кого-нибудь другого. Например, Родольфус Лестрейндж давно ухаживает за тобой, и молодой Селвин в последнее время частенько к нам заходит. Буквально вчера Уилкис встретил меня в Министерстве и спрашивал, нет ли у тебя жениха. В общем, думай, выбирай, а я жду твоего решения. В ближайшее время мне хотелось бы объявить о помолвке.

Я услышала быстрые шаги, и через несколько секунд мимо меня пронеслась Белла. Я не успела разглядеть ее выражение лица, а она меня и вовсе не заметила. Из кабинета послышались тяжелые шаги, и я быстро отступила на несколько шагов назад, чтобы сделать вид, будто только что пришла и не знаю, какая драма здесь только что разыгралась.

— Цисси, — устало улыбнулся отец, — ты ко мне?

— Нет, пап, я просто мимо проходила, — я помахала письмом. — А что случилось? Мне показалось, что я слышала голоса...

— Тебе не показалось, — отец грустно улыбнулся. — Мы с Беллатрисой немного повздорили. Такое бывает.

Отец ласково потрепал меня по голове и пошел к лестнице. Я растеряно посмотрела ему вслед и продолжила свой путь. Отправив письмо другу, я еще постояла на чердаке, глядя в окошко. Окна моей комнаты, так же, как и у сестер, выходили на эту же сторону. У нас перед домом был красивый ухоженный сад, и я очень любила гулять по нему, но из окна он выглядел совершенно иначе. Мне не нравилось смотреть на него сверху, в отличие от той же Беллы — та могла часами сидеть на подоконнике у себя в комнате, глядя в окно. Готова поспорить, она и сейчас там сидит.

Спускаясь вниз, я размышляла над нечаянно подслушанным разговором: выходит, Белла не просто поклонница Темного Лорда, как мне всегда казалось, она вынашивала конкретные планы, которым не суждено осуществиться. Жалость к сестре затопила мое сердце, и я не задумываясь подошла к двери Беллы. Не постучавшись, я вошла. Как я и предсказывала, Беллатриса неподвижно сидела на подоконнике, прижавшись спиной к стене и вытянув ноги, и смотрела в сад. Услышав мои шаги, она обернулась:

— А, это ты, — бесцветным голосом произнесла она. — Проходи.

Я подошла к Белле и взглянула ей в лицо. Она не плакала, но это безмолвное отчаяние в глазах сестры резало меня, как ножом.

— Белла... — робко произнесла я и обняла ее. Она уткнулась мне в плечо. — Не убивайся. Все будет хорошо.

— Что может быть хорошо? — сестра отпрянула от меня. — Что теперь может быть хорошо, когда я не могу быть с тем, кого люблю?!

— Ты можешь забыть его и полюбить кого-нибудь другого, — неуверенно сказала я, сама не веря в это.

— Могу, — неожиданно согласилась Белла. — Но на это потребуются годы, а родители требуют решение сейчас.

— Может, вовсе и не годы, — с внезапным вдохновением произнесла я. — Ты недавно стала совершеннолетней, предложения сейчас посыпятся, как из рога изобилия. И ты полюбишь кого-нибудь из них: Лестрейнджа, или Селвина, или Уилкиса...

Беллатриса истерично, почти безумно расхохоталась, но этот смех, который напугал бы любого другого, не произвел на меня никакого впечатления.

— Селвина? Полюблю? Ох, Цисси, не говори ерунды! Как вообще можно разговаривать с тобой на эти темы, маленькая ты еще!

Я обиделась. Не такая уж и маленькая, всего через четыре года в такой же ситуации окажусь. Почувствовав мое настроение, Белла извиняющимся тоном добавила:

— Просто вы с Люциусом с детства ходите, как два голубка, я не представляю, чтобы ты так мучилась. Я ведь ненамного старше тебя была, когда полюбила... А теперь придется выйти за Лестрейнджа...

Да, насчет голубков она угадала. Я бросила взгляд на левую руку, где блеснуло недавно подаренное Люциусом кольцо — месяц назад, на мое совершеннолетие, он сделал мне предложение. Это был чудеснейший момент в моей жизни — что уж там, я давно догадывалась, что мы с Люциусом будем вместе, но не ожидала от него такой нежности во взгляде, когда он произносил заветные слова: «Нарцисса, будь моей женой!». На мой вопрос, зачем было так торопиться с предложением, он смущенно ответил, что боялся, как бы меня не перехватил кто-нибудь другой. Я лишь покачала головой: куда же я без него? Глупый, глупый Люциус... Экзамены отвлекли нас от мыслей о нашем совместном счастье: я всего лишь переходила на седьмой курс, но Люциус сдавал ЖАБА, и ему нужны были высшие оценки. Я не хотела отставать от будущего мужа и училась не менее старательно, хотя меня ожидала спокойная жизнь хозяйки поместья и матери семейства. Интересно, где мы с Люциусом будем жить после свадьбы: в Малфой-мэноре, где живут его родители, или нам выделят отдельный дом? Надо будет спросить, когда Люциус придет сюда после экзамена. Он сегодня сдавал последний ЖАБА, по трансфигурации. Я ожидала его уже около получаса, но видимо, он где-то задержался. Солнце светило ярко, по небу пробегали редкие облачка, водная гладь озера искрилась. Я вытянулась на траве и слегка задрала платье, чтобы подставить солнцу обнаженные до колена ноги. По случаю наступивших каникул и жары я позволила себе не надевать сегодня школьную форму и ходила в длинном платье голубого цвета. Я прикрыла глаза, откинула голову назад и подставила лицо солнечным лучам, невольно улыбнувшись при этом: такая прекрасная погода, я свободна от экзаменов, жду своего жениха, который вот-вот придет... Кажется, в этот момент не было на свете человека счастливее меня.

Я почувствовала, как кто-то осторожно опустился рядом со мной на траву, чьи-то губы коснулись моей щеки, и такой любимый голос произнес:

— Спишь?

Я помотала головой, не открывая глаз, вытянула руки и приобняла Люциуса за шею. Тот с готовностью обнял меня в ответ и поцеловал.

— Как твой экзамен? — спросила я после продолжительного поцелуя.

— Все отлично! — бодро отозвался Люциус. — Немного растерялся на практической части, но, думаю, очаровал экзаменаторшу, и все прошло успешно.

Я рассмеялась и посмотрела на него. Удивительно, как легко ему удается вызывать у меня улыбку, даже если он произносит фразы, за которые, по-хорошему, я должна его стукнуть.

— А ты не смейся, тебя через год то же самое ждет, — напомнил Люциус.

— Мне надо будет очаровать экзаменаторшу? — невинно спросила я. — Не выйдет, только экзаменатора.

Люциус сделал вид, что обиделся, встал и отошел на пару шагов, а я вновь рассмеялась.

— Думаю, кроме ЖАБА, меня через год ждет еще кое-что, — лукаво произнесла я, глядя на Люциуса снизу вверх.

— Нас ждет! — поправил меня мой любимый, отбрасывая обиженный тон. — Эта наша свадьба, а не только твоя!

— Ты же сам сказал, чтобы я все организовывала на свой вкус!

— Разумеется, — Люциус кивнул, вновь усаживаясь рядом. — Я полностью тебе доверяю в этом вопросе. А еще я не хочу, чтобы у тебя было лицо, как у Беллатрисы.

Я невольно поморщилась. Я очень не любила вспоминать свадьбу Беллы и Родольфуса.

После того разговора с отцом Белла действительно дала согласие Родольфусу, а через два года наши семьи породнились. Я не знаю, как Беллатриса выторговывала себе лишний год — по традиции нашей семьи свадьбу празднуют вскоре после помолвки — но замуж она вышла только в девятнадцать лет, до этого нанося Лестрейнджам визиты вежливости. Мотивы Беллы были мне понятны, но не знаю, как это выдержал Родольфус — я и Люциус сумели договориться с родителями, чтобы жить у Малфоев этим летом, и я не представляю, как бы мы обошлись сейчас лишь встречами. Я с ужасом жду седьмой курс, когда рядом уже не будет моего Люциуса, даже воображать не хочу разлуку с ним, пусть и с мыслями о последующей свадьбе. До этого дня еще больше года, но я уверена, что он станет самым счастливым в моей жизни. Что до Беллы, то в мою память навсегда врезалось ее лицо в тот момент, когда она выходила к жениху. Белоснежная ткань платья красиво оттеняла ее смуглую кожу, черные волосы, изысканно уложенные, струились по спине, жесткий корсет подчеркивал грудь, тонкая талия казалась еще тоньше из-за пышного кринолина, но выражение лица заставляло думать, что сегодня мою красавицу-сестру ждет не свадебное торжество, а поцелуй дементора как минимум. По крайней мере, у меня возникла именно такая ассоциация. Я не знаю, о чем думала Андромеда, стоя рядом со мной (мы были подружками невесты), возможно, уже в тот момент мечтала, как выйдет в таком же платье к своему грязнокровке Тонксу.

Весь этот длинный день на лице Беллатрисы сохранялось подавленное выражение. Впервые в жизни я пожалела, что моя сестра не умеет плакать: слезы можно было бы объяснить радостью. Никто, кроме меня и Меды не знал о причинах печали Беллы, и все списали это на то, что свадьба была организована не так, как этого хотелось невесте. По-моему, большей глупости и вообразить нельзя: уж я-то знаю, что Беллатрисе в тот день было абсолютно все равно, какого цвета шатер над их головами, какой церемониймейстер берет с них клятвы в вечной любви и верности и сколько колдографий будет снято для «Ежедневного пророка». Сходя с помоста, на котором проводилась церемония, Беллатриса повернулась к нам с Дромедой, грустно улыбнулась, и ее губы дрогнули, произнося то ли «Не он», то ли «Не тот». Много позже Белла открыла мне, что она попыталась сказать «Не Том», но так и не решилась произнести это вслух. Теперь она Беллатриса Лестрейндж, жена старшего потомка Лестрейнджей, хозяйка огромного поместья и... Пожирательница Смерти. Оказывается, Белла выбивалась из сил, откладывая дату свадьбы, чтобы успеть принять Темную Метку и выслужиться перед Лордом. По-видимому, она до последнего на что-то надеялась...

— Что с тобой, милая? — спросил Люциус. Оказывается, я настолько погрузилась в неприятные воспоминания, что не переставала морщиться и вздрагивать.

— Ничего, вспомнила свадьбу Беллы.

— Как у нее дела? — из вежливости спросил Люциус. На самом деле, я была уверена, ему совершенно неинтересно, как дела у моей сестры.

— Хорошо, — так же вежливо-безразлично ответила я.

— Она по-прежнему служит Темному Лорду?

Я скептически поглядела на жениха:

— А что, возможны другие варианты?

— Да, глупость спросил, — улыбнулся Люциус. — Просто это так странно...

— Что?

— То, что женщина открыто принимает участие в делах. Не дома с мужем ситуацию обсуждает, а именно участвует. Ну там ходит на собрания, выполняет поручения... — Люциус смешался под моим строгим взглядом.

— Я знаю, что такое участие в делах, можешь не объяснять, — я легла поудобнее, устроив голову на коленях Люциуса. — Не надо осуждать мою сестру, даже если ты ее не одобряешь. По крайней мере в хитрости и боевых заклинаниях ей равных нет!

— Женщина и должна быть хитрой, — пожал плечами Люциус. — А в боевых заклинаниях ее сам Лорд тренировал.

— Он много кого тренировал, всех, кто не безнадежен, но лучшей стала Белла! — я гордилась сестрой, хотя тоже не одобряла ее неженское поведение.

— Даже Родольфуса позади оставила. Бедняга, опозорила она его перед всеми Пожирателями Смерти.

— Он мог тренироваться усерднее и стать лучше ее, так что он сам виноват!

— Да я не про то! — воскликнул Люциус. — Просто сам факт того, что его жена занимается не домом, а непонятно чем...

— Родольфус тоже занимается непонятно чем? И ты будешь заниматься непонятно чем? Вообще, все идут в Пожиратели Смерти, чтобы заниматься непонятно чем, так, что ли? — возмутилась я, резко садясь и отодвигаясь от Люциуса.

— Это мужские дела! А женщина должна посвящать себя семье! — Люциус, казалось, был раздражен не меньше.

— Тогда так и говори, что Белла занимается мужскими делами, а то... «Непонятно чем», надо же! — я обиженно отвернулась.

Через несколько секунд паузы я почувствовала прикосновение к плечу:

— Цисси, — ласково произнес Люциус, — не злись. Признаю, я не должен был так говорить о твоей сестре. Но ты ведь тоже ее не одобряешь.

— Не одобряю, — согласилась я, глядя в другую сторону, — но это не повод винить ее в неудачах Родольфуса. И давай сменим тему.

— Давай, — радостно согласился Люциус, пододвигаясь ближе ко мне. — В самом деле, что это мы все о Лестрейнджах? Давай о Малфоях, что ли.

Я невольно заулыбалась. С момента получения моего согласия Люциус не называл меня иначе, как «миссис Малфой». Это так странно и приятно щекотало нервы...

— Этим летом мы поживем у моих родителей в Малфой-мэноре, они согласны. А на будущий год, после свадьбы, будем жить там одни, они планируют переехать в маленькое поместье на юге Англии.

— Этот год, что я проведу в Хогвартсе, ты будешь жить с родителями? — спросила я, сама не знаю зачем.

— Конечно, — кивнул Люциус и лукаво улыбнулся: — А ты уже ревнуешь?

— Безумно, — прошептала я, прижимаясь к любимому.

Мои губы нашли его, и мы слились в новом поцелуе. Не отрываясь, Люциус опрокинул меня на траву, навалившись сверху всем телом. Его поцелуи делались все жарче, все настойчивее. Не контролируя себя, я застонала. Люциус оторвался от моих губ и перешел к шее. В тот момент, когда он отодвинулся от моего лица, меня ослепили солнечные лучи, и это заставило меня опомниться. Я снова стала слышать крики детей, плеск воды и топот многих ног вокруг. Черт возьми, что же мы творим у всех на виду?

— Люциус, прекрати! — прошипела я, очень удачно имитируя символ нашего факультета. — Мы в людном месте находимся! Здесь дети, в конце концов!

— Это их проблемы, — прошептал Люциус, отодвигаясь от меня. Мы оба тяжело дышали.

Смешно подумать — до того, как Люциус официально попросил моей руки, мы ни разу не целовались, хотя чувства в душе и полыхали. Но Люциус почему-то робел и молчал. Зато теперь как будто прорвало плотину страсти, и мы наслаждались друг другом каждую свободную минуту. Мы еще не были близки, но чувствую, что это дело первой же ночи в Малфой-мэноре — мне, конечно, отведут отдельную комнату, но я уверена, что Люциуса это не остановит.

— Я люблю тебя, Цисси, — Люциус погладил меня по руке.

— И я тебя, — шепнула я в ответ.

Сейчас я как никогда жалела Беллу, не узнавшую этого счастья.

* * *

Желтые дубовые листья падали на дорожки сада. Странно, почему-то Малфои любят дубы, а у нас их никогда не было. Я сидела на веранде Малфой-мэнора и смотрела на заходящее солнце, не сдерживая слез. Уже тридцатое августа, через два дня мне возвращаться в школу. Ни разу еще поездка в Хогвартс не вызывала у меня столько горечи — последний раз я так плакала восемь лет назад, когда в школу пошла Андромеда, а я оставалась одна с родителями на весь год. Да еще и Люциус ушел на очередное собрание Пожирателей Смерти, сейчас, когда у нас осталось так мало времени побыть вдвоем! Я снова всхлипнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони. В голове зазвучали мамины напутствия: «Если тебе случится расплакаться, не забудь, что будущая леди Малфой не может вытирать лицо руками. Всегда имей при себе платочек!». Белоснежный и накрахмаленный платок лежал в кармане платья, но я даже не подумала вытащить его — слезы струились по щекам, и вытирать их не имело смысла. Неужели этот Темный Лорд так жесток, что не может даже отпустить Люциуса попрощаться с невестой? И сестру я почти не видела за все два месяца каникул! Как Белла может любить такое чудовище? Я помню, каким он однажды пришел к отцу несколько лет назад: красивый мужчина с грамотными суждениями о несовершенстве этого мира и планами, как изменить его к лучшему. Неудивительно, что сестрица влюбилась. Но сейчас Темный Лорд выглядит просто как уродец: глаза стали красными, налитыми кровью, черты лица заострились, а еще он, кажется, лысеет... Белла, впервые увидев его новый облик, сдавленно охнула и прошептала: «Что ты с собой сделал, Том?». Я тогда понадеялась, что ужасающий внешний вид поможет Белле излечиться от ее больной любви, но она просто перестала это замечать, точно так же, как не замечала жестокость его поступков. Я сама еще не определилась, как я отношусь к тому, что Люциус стал Пожирателем Смерти: мне нравились идеи Темного Лорда, но я не одобряла его авторитарной манеры руководства и периодических развлекательных убийств. Зато Белла участвовала в них с радостью — кажется, она становится такой же жестокой, как объект ее безумной страсти.

От размышлений о том, далеко ли моя сестра зайдет в своей любви, меня отвлек звук шагов. Я обернулась — на веранду выходили те, о ком я так мучительно размышляла. Люциус и Беллатриса вернулись, наконец, с собрания Темного Лорда.

— Цисси! — первым кинулся ко мне Люциус. — Ты плакала?

Я даже не пыталась скрыть причину своего недовольства:

— Да, черт возьми! У нас осталось полтора дня побыть вместе, а ты дома даже не показываешься!

— Пойми, Цисси, я должен был быть там! Я показываю хорошие результаты на тренировках, Темный Лорд ценит меня, как хорошего соратника, и я не могу его подвести. Он обсуждал со мной политику Министерства Магии...

— Я уеду, и ты сможешь хоть круглые сутки обсуждать со своим Лордом любые темы! Неужели ты не хочешь побыть со мной? Послезавтра я уеду до самого Рождества! -выкрикнула я.

Белла со скучающим видом прошла по веранде, облокотилась о перила.

— Еще даже не женаты, а какие семейные сцены! Сколько страсти, сколько пыла! — бросила она, не глядя на нас.

Я немедленно устыдилась. Пожалуй, не стоило показывать свой характер Люциусу, да и ссориться при посторонних — дурной тон, пусть это и моя родная сестра.

— Люциус, прикажи домовикам накрывать на стол. Будем ужинать, — устало попросила я.

Пока эльфы суетились, сервируя на веранде ужин, я расспрашивала Беллатрису о ее жизни. Неразделенная любовь вкупе с несчастливым замужеством изменили мою сестру — она сильно похудела, щеки впали, в глазах появился нездоровый блеск. Единственное, что осталось в ней от прежней Беллы Блэк — это фанатичность, с которой она говорила о Темном Лорде. Хотя, по мнению многих мужчин, она была по-прежнему красива.

— Ты знаешь, что Темный Лорд хотел устроиться на работу в Хогвартс? — спросил непонятно у кого Люциус.

— Что?! — хором выкрикнули мы с Беллой, поворачиваясь к нему.

Тот хмыкнул, довольный произведенным эффектом.

— Да, пару лет назад, когда Дамблдор только стал директором, Темный Лорд приходил к нему с просьбой взять его вести защиту от Темных искусств.

— А ты это откуда знаешь? — с подозрением спросила Белла.

Понятно, сестрица боится, что Лорд доверяет кому-то больше, чем ей.

— Я же староста, и влюблен в одну из Блэк, — подмигнул Люциус. — Портрет вашего прапрадеда рассказал.

Я, конечно, помнила, что в слизеринских помещениях, так же как и в кабинете директора, висит портрет Финеаса Найджеллуса Блэка, моего прапрадедушки и по совместительству самого непопулярного директора Хогвартса всех времен, но никогда с ним не общалась. Зачем? Если бы мне вдруг захотелось поговорить с предком, я могла бы навестить тетушку Вальбургу в Лондоне, у них дома висел большой портрет Финеаса.

— И Дамблдор отказал Темному Лорду? — спросила я, хотя ответ был очевиден.

— Отказал, а в итоге так и не нашел никого постоянного. Что Гарпер, что Стивенс только по году проработали.

Я вздохнула. При часто меняющихся преподавателях сдать экзамены было сложнее. Однако Люциус справился, значит, справляюсь и я.

— Как Дамблдор, хороший директор? — спросила Белла, усаживаясь за стол, на котором уже появились закуски.

Ах да, Белла же училась, когда он еще не был директором, а вел трансфигурацию у старших курсов.

— Я разницы между Диппетом и ним не заметил, — пожал плечами Люциус. — Жаль, что учиться у него не довелось, даже Темный Лорд отмечает, что это очень сильный волшебник.

Беллатриса поежилась:

— Да уж, до сих пор его уроки с ужасом вспоминаю. Хотя до шестого курса я считала, что хуже Макгонагалл ничего быть не может. Она теперь у всех курсов ведет?

— Да, сейчас и шестые-седьмые взяла, — кивнула я.

Сразу после десерта Люциус, догадавшись, что мы с сестрой хотим поговорить наедине на какие-нибудь женские темы, ушел, а мы с Беллой остались сидеть на веранде, глядя в темную даль.

— Извини, что не находила на тебя времени этим летом, — негромко произнесла Беллатриса. — Но все это очень важно. И Люциуса не ругай — он же для тебя старается.

— Каким это образом? — недовольно спросила я.

— Делает все, чтобы вам хорошо жилось в будущем, когда Темный Лорд придет к власти.

Я не успела отреагировать на это замечание, когда сестра добавила:

— Счастливые вы. Цените это.

Я недоуменно поглядела на нее.

— Вы счастливы просто от того, что вы рядом, — пояснила Белла. — Это видно даже по тому, как ты сегодня на Люциуса кричала. Поверь, если я ругаюсь с Родольфусом, это выглядит совсем иначе.

— Как Родольфус относится к твоей пожирательской карьере? — задала я давно интересующий меня вопрос.

— А кто его спрашивает, — презрительно фыркнула Беллатриса. — Я ему давно сказала: я делаю все, что захочу, и он мне не указ.

Я покачала головой. Мне было категорически непонятно отношение Беллы к собственному мужу. Да и его отношение, если разобраться, тоже.

— Зачем вы поженились?

— Я — чтобы соблюсти традицию. Он — потому что надеется на наследников.

Наследники. То, что моя сестра может стать матерью, почему-то шокировало меня. Запоздало дошло, что когда-нибудь кто-то назовет мамой и меня. Я, конечно, знала, откуда берутся дети, Люциус заботился, чтобы нам не пришлось стать родителями раньше времени, но о том, что рано или поздно это случится, я еще не думала.

— Ты наследников не хочешь? — спросила я, правильно оценив тон последней фразы Беллатрисы.

— Точно не от Родольфуса, — она пожала плечами. — От Темного Лорда разве что...

Я закатила глаза. Честное слово, одержимость Беллы уже начала утомлять меня.

— А вот Родольфус на наследников серьезно настроен, — продолжала она, — потому и не отстает от меня каждую ночь.

Я невольно покраснела, услышав такое признание.

— Ты уже два года замужем, — напомнила я ей. — Неужели буквально каждую ночь?

Беллатриса рассмеялась:

— А ты ничего, сестренка, язвить-то научилась. Да, представь себе, еженощно строит планы, как он отправит служить Лорду маленьких Лестрейнджей. Мечтать!

— Жалко его. Мне кажется, он действительно хотел семью, детей. Вспомни его лицо на свадьбе, когда он надевал кольцо тебе на палец.

Лицо Беллы скривилось. Если бы я не знала ее, то решила бы, что она собирается заплакать.

— Вспомни мое лицо на свадьбе, когда он надевал кольцо мне на палец, — Белла бросила свирепый взгляд на пресловутое колечко, как будто именно оно было виновато в ее несчастьях. — Я ведь ненавижу его!

— Кольцо? — удивилась я.

— И кольцо тоже, — не стала спорить Беллатриса.

Я посмотрела на свое помолвочное колечко, которое не снимала с того самого момента, как Люциус вручил его мне дрожащими от неловкости и волнения пальцами. Бедная моя сестра, когда же ты излечишься? В чем ты провинилась перед Мерлином, что он посылает тебе такие мучения?

* * *

Я практически не помню свой последний год в Хогвартсе. Мне казалось, что без Люциуса замок как-то померк, потерял половину своей привлекательности. На самом деле школа осталась той же, все дело было в моем настроении.

Первого сентября я с тревогой наблюдала за распределением Регулуса. За гриффиндорским столом также напряженно в Распределяющую Шляпу вглядывался Сириус. Шляпа опустилась на голову Рега, замерла на мгновение, затем складка ее полей развернулась, показывая своеобразный рот...

— Слизерин! — воскликнула Шляпа.

Наш стол взорвался аплодисментами, а у меня в глазах даже появились слезы радости. Я с гордостью обняла Рега, когда он сел рядом со мной — он был первым первокурсником этого года, распределенным на Слизерин, как, впрочем, и я в свое время, и Белла, и даже Андромеда. Сириус на другом конце зала помрачнел и до конца ужина злобно на нас посматривал. Честное слово, мне стало не по себе от полных неприязни взглядов этого мальчишки. Ладно я, но родного брата-то он за что ненавидит? В конце концов, именно Сириус опозорил семью, оказавшись в Гриффиндоре, и было бы логичней, если бы его презирали за это. Но нет — и Вальбурга, и Орион, и Регулус обожают сына и брата, стараясь наставить его на путь истинный, а он ведет себя так, словно это они перед ним виноваты. К тому же мне не нравится его окружение: Поттер, хвастун и позер, явно дурно влияет на Сириуса, Люпин происходит из какой-то сомнительной семьи, а еще одного мальчишку я так и не смогла запомнить — он грязнокровка, я никогда раньше не слышала его фамилию. Что ж, Рег, придется тебе оставить надежды примириться с братом.

Осень для меня прошла незаметно: вроде бы только что на деревьях желтели листья, а глядишь кругом — голые ветки, серое небо, мокрые хлопья снега летят и тают, не достигнув земли. Лишь в декабре территория замка оделась в цвет зимы — белый, как платье невесты. Я старалась не мечтать о предстоящей свадьбе, понимая, что реальность в любом случае не станет лучше фантазий, и не желала разочаровываться, но не думать о ней совсем я не могла. Я пыталась направить свои мысли в рациональное русло и спланировать время свадьбы, количество гостей, место проведения церемонии (понятно, что Малфой-мэнор, я просто хотела выбрать в саду место покрасивее), но все попытки заканчивались тем, что перед моим мысленным взором вставала картина, как я, наряженная, спускаюсь по лестнице, а Люциус стоит внизу в черном фраке, и его лицо светится восхищением. Тогда я решила подумать над платьем, выбрать фасон, оттенок ткани, материал, отделку... К несчастью, эта увлекательная мысль посетила меня во время трансфигурации, а Макгонагалл не считала предстоящую свадьбу уважительной причиной для посторонних мыслей на ее уроке. Едва не заработав взыскание, я вернулась к повторению трансфигурации человека.

Декабрь тянулся бесконечно долго — я считала дни до встречи с Люциусом, он в каждом письме засыпал меня клятвами в любви и верности и мечтал, как я вернусь в Малфой-мэнор. У нас не было ни малейших сомнений, что на каникулах я буду жить у Люциуса — это наш будущий дом, и я уже почти начала ощущать себя в нем хозяйкой. Однако в середине декабря я получила письмо от матери, которое заставило меня отказаться от этих планов.

Доченька, — писала Друэлла, — жду-не дождусь, когда ты приедешь домой. Напомню, что пока еще твой дом — поместье Блэков в Ланкашире. Мы с отцом пошли тебе на уступку, когда ты захотела провести лето в Малфой-мэноре — мы понимали, что вам с Люциусом необходимо проверить отношения, прежде чем скреплять их навсегда. Несмотря на то, что мы за тебя очень рады, нам горько отдавать последнюю дочь и видеть, как она заходит в гости туда, где на протяжении долгих лет был ее дом. Поэтому я прошу тебя: проведи эти каникулы с нами. Это последние каникулы, которые ты можешь провести дома — на Пасху тебе придется остаться в школе, готовиться к экзаменам. Мы с папой очень ждем тебя на Рождество.

Любящие тебя,

Друэлла и Сигнус Блэк.

Я была расстроена этим письмом. Конечно, я любила родителей и скучала по ним, но мне так безумно хотелось приехать к Малфоям... Что ж, придется огорчить Люциуса, что на долгожданных каникулах мы будем довольствоваться свиданиями. Надеюсь, нам хоть дадут остаться наедине...

На мое полное извинений письмо, где я сообщала, что не смогу сдержать обещание, жених прислал следующий ответ:

Любимая моя Нарцисса! Я все понимаю, долг перед родителями — это святое. Мне безумно грустно, что я не смогу в любой момент, лишь возникнет желание, обнимать и целовать тебя, но что поделать! Боюсь, что эти две недели окажутся тяжелее предыдущих трех месяцев: видеть тебя и вести себя прилично еще сложнее, чем не видеть вовсе. Но я уверен, что мы справимся с этим. В конце концов, Родольфус твою сестру два года ждал.

Так и получилось, что каникулы я провела в отчем доме. Все прошло не так плохо, как я ожидала — днем Люциус все равно был у Темного Лорда или в Министерстве, где Абрахас вел какие-то дела и учил тому же сына, а вечера проводил у нас, либо же я аппарировала в Малфой-мэнор. Рождество каждый из нас праздновал со своей семьей, но мы не отчаивались — это наше последнее раздельное Рождество, через год никто не заставит нас расстаться друг с другом в праздник. К моему глубочайшему изумлению, в Сочельник через камин к нам прибыла Беллатриса. Я спускалась в холл, когда услышала ее голос. Вначале я усомнилась, что это она — Белла не предупреждала, что приедет, — но когда моих ушей достигли слова «Темный Лорд», все сомнения отпали.

— Темный Лорд отправляется куда-то по делам, и у Пожирателей, скажем так, отпуск. Я проведу у вас несколько дней, отдохну, — объясняла Белла растерянным родителям.

— Одна, без Родольфуса? Это неприлично! — забеспокоилась мать.

— Мама, оставь! — резко сказала Белла. — Да, я приехала одна. У меня нет ни малейшего желания проводить время с Родольфусом, — добавила она еле слышно.

— Белла! — я кинулась ей на шею.

Раньше я не была особенно дружна с Беллатрисой, Андромеда была мне ближе и по возрасту, и по взглядам. Однако то, что она сделала, навсегда поставило точку в наших с ней отношениях. Лишь после ее побега я оценила самую старшую сестру.

— Цисси, странно видеть тебя без Люциуса, — улыбнулась она.

Так наш семейный праздник стал почти таким же, каким был раньше, не хватало лишь Андромеды. Я ни разу так сильно не ощущала ее отсутствие, как в этот Рождественский вечер. И не только я — родители то и дело переглядывались, посматривая на пустое место за столом, Белла печально косилась в ту сторону, где когда-то сидела средняя сестра. Удивительно, что за полтора года они не привыкли к тому, что ее нет с нами, я же это время была то в Хогвартсе, то у Люциуса, поэтому тем более не могла привыкнуть. Мне все казалось: вышла куда-то, сейчас вернется, сядет на стул, возьмет своих любимых отбивных, а мама опять будет ругать ее за непомерный для девушки аппетит.

Дождавшись, пока родители отвлекутся на какие-то свои обсуждения, я повернулась к Белле:

— А где твой муж проводит время? — негромко спросила я.

Белла дернулась, как от Плеточного заклятия.

— Не называй его моим мужем, — попросила она. — Не знаю я, где он. Может, со своими родителями, может, дома один либо с друзьями.

Я опешила. Белла, безусловно, имела право не любить мужа в насильно навязанном ей браке, но она могла бы проявить хоть каплю уважения к тому, с кем судьба связала ее навеки.

— И мораль мне не читай, — опередила меня Беллатриса. — Сама знаю, надо хотя бы делать вид, что мне небезразлично, где он и что с ним.

Кажется, я уже знала, что последует за этими словами…

— Я не знаю, куда поехал Темный Лорд, — совершенно другим тоном начала сестра, не обманув моих ожиданий. — Он сказал, что отправится один и запретил пытаться разыскать его, что бы ни случилось.

— Ты волнуешься за него? Почему? Разве не ты мне говорила, что равных Темному Лорду по силе нет?

— Конечно, нет. Просто беспокоюсь, потому что не знаю, где он, — Белла помолчала. — Я не знаю, как я смогу жить, если с ним что-нибудь случится.

— Он знает, что ты к нему чувствуешь? — робко спросила я.

— Нет, что ты, — Белла грустно усмехнулась. — Если узнает — выгонит сразу. Возможно, он догадывается, ведь отец по моей просьбе пытался устроить мой брак с ним, но вряд ли. Скорее всего, он думает, что это была попытка выдать дочь за самого могущественного волшебника.

Я вспомнила случайно подслушанный несколько лет назад разговор: тогда отец упоминал, что Темный Лорд не просто отказал ему, но еще и посмеялся.

— Что вы вообще делаете на службе у этого могущественного волшебника?

Я неоднократно спрашивала это у Люциуса, но он каждый раз мягко просил не вмешиваться в мужские дела.

— О, это зависит от мага! — с пылом заговорила Беллатриса. — Темный Лорд каждому дает шанс показать себя. Тех, кто не безнадежен, он приближает к себе и обучает дополнительно. Ты не представляешь, сколько всего я узнала от него! Темный Лорд хвалил меня, говорил, что я лучшая...

— Об этом даже я знаю, — я улыбнулась, — о твоих успехах, по-моему, наслышаны все.

Беллатриса зарделась и, смущенно улыбнувшись, продолжила:

— Потом начинаются задания. Обычно они связаны с тем, что надо добыть какую-то информацию, но порой ее приходится вырывать силой. Круциатус отлично развязывает язык, — усмехнулась она и гордо добавила: — Темный Лорд часто говорит, что я служу ему лучше всех!

— Я в тебе не сомневалась! — заверила я сестру.

— Кстати, твой Люциус не сильно от меня отстал, — сообщила Белла. — Хотя он не так давно вступил в наши ряды, но уже относится к внутреннему кругу Пожирателей Смерти.

— В нем я тоже не сомневалась, — я гордилась будущим мужем. — Я верю в вас. В вас обоих.

— Спасибо, Цисси, — улыбнулась Белла и отвернулась от меня, отвечая на какой-то вопрос матери.

После Рождества время пролетело незаметно. Я вернулась в Хогвартс, где с головой погрузилась в подготовку к ЖАБА. Нам уже не давали нового материала, уроки были посвящены повторению пройденного. Я старалась изо всех сил, помня, как Люциус любит все совершенное. Мне не хотелось быть хуже, чем он.

Весной в «Ежедневном пророке» была опубликована статья про некоего темного волшебника, который собирает вокруг себя армию и именует ее «Пожирателями Смерти». Министерство Магии пообещало награду тем, кто выдаст местонахождение этого колдуна или его приспешников. Я хмыкнула, складывая газету: информации у авроров явно маловато. Я не боялась, что они выйдут на Люциуса или мою сестру, слишком благородны наши семьи, чтобы подозревать их представителей в банальном разбое. Письмо Люциуса успокоило меня окончательно. Он писал о том, что все действия Пожирателей Смерти необходимы, они ничего не делают зря, а если приходится идти на риск, то он принимает меры, чтобы его никто не узнал. В ответ я написала, что надеюсь на его благоразумие и спросила, как Белла. Я сомневалась, что она тоже заботится о конспирации, более того, я была уверена, что она настолько подвержена эмоциям, что нередко забывает обо всем, стремясь выполнить приказ Темного Лорда. Люциус подтвердил мои опасения, но добавил, что Родольфус думает за двоих и успевает надеть на Беллу маску или вовремя схватить ее и аппарировать подальше от опасного места, за что сам же потом и получает от разъяренной супруги.

Эта статья и последующее ее обсуждение несколько отвлекли меня от насущной темы экзаменов, но забыть про подготовку к ним было нельзя. Март, апрель, май пролетели, как одно мгновение, и вот я стою перед Большим залом, где ставят столы и раскладывают экзаменационные билеты. Сегодня первый день сессии, впереди две напряженные недели. Все как два года назад, перед СОВ, но теперь мне предстоит держать последние, решающие испытания.

Как выяснилось спустя три недели, волновалась я зря: по трансфигурациии, нумерологиии, заклинаниям и зельеварению я удостоилась высших оценок. Древние руны и защита от Темных искусств прошли не столь хорошо, но и там я не оплошала. Я сидела на прощальном пиру в Большом зале, оглядываясь вокруг: выпускницы, все как одна, плакали. Мне тоже было безумно грустно прощаться со школой, но я знала, что впереди меня ждут другие, еще более счастливые времена.

* * *

Январь 1977

За открытым окном кружились снежинки, опускаясь на подоконник. Наверное, странно стоять перед распахнутым настежь окном в начале января, но мне хотелось почувствовать холод, такой, чтобы его мог растопить только жар сердца. Я хотела ощутить, что у меня еще есть сердце. После последних месяцев мне казалось, что оно застыло навсегда.

В сентябре умерла мама. Ее не стало тихо и совершенно неожиданно. Ни я, ни Белла никогда не слышали, чтобы она была чем-то больна, приглашенный к ее телу колдомедик лишь развел руками.

— Могу вам сказать лишь одно: ее смерть абсолютно естественна, да и не болела ваша матушка, — говорил он. — Наверное, она испытала какое-то потрясение, которое подкосило ее, и она угасла.

«Наверное» ... Как будто месяц назад газеты не пестрели статьями о гибели Сигнуса и Ориона Блэков. Да, именно тогда мама сильно сдала, и мы пригласили к ней целителя — вот этого самого, который уверял, что она была полностью здорова, вот только почему-то умерла. Беллатриса, услышав эти слова, впала в неистовство:

— Ах ты чертов ублюдок! — зарычала она, выхватывая волшебную палочку и кидаясь к горе-медику. — Ты брал с нас такие деньги, а сам даже не смог понять, что она тает, словно свечка!

— Чтобы старушка не угасала после смерти мужа, необходимо внимание детей, — нагло протянул целитель, как бы не замечая направленную на него палочку из орехового дерева. — Я не обязан был с ней возиться.

С палочки Беллы посыпались искры, лицо ее перекосило.

— Кр... — начала она, но я остановила ее:

— Не надо, Белла, — устало попросила я. — Пусть идет.

Целитель мерзко усмехнулся и аппарировал. Беллатриса, задыхаясь от ярости, обернулась ко мне:

— Почему ты отпустила его?

— Я не хочу, чтобы сразу после смерти обоих родителей мою сестру отправили в Азкабан. Ох, Белла, — всхлипнув, я прижалась к плечу сестры.

Она тоже обняла меня.

— Держись, Цисси, — Белла погладила меня по голове, как маленькую. — Нам придется с этим справиться. А еще, — тихо добавила она, маниакально улыбаясь при этом, — нам придется справиться с этим грязнокровным целителем Джошем Кристоу...

За месяц до этого мы потеряли отца.

Я коротала вечер за вышиванием, дожидаясь мужа с задания Темного Лорда, когда получила сюрприз в виде Беллатрисы, выпрыгивавшей из камина.

— Белла? — поразилась я, от неожиданности уколов иголкой палец. — Ты не на задании?

— Нет! — закричала она так громко, что испугала домового эльфа, копошившегося в углу. Тот выронил вещи, которые прибирал до этого, и этим привлек внимание моей разъяренной сестры. — Ступефай! — выкрикнула она, ткнув палочкой в сторону домовика.

— Белла! — уже возмущенно воскликнула я, откладывая пяльцы.

— Я не на задании?! Конечно, я не на задании!!! — выкрикивала Беллатриса, становясь похожей на фурию.

— Что случилось? — спросила я, даже не надеясь получить связанный ответ.

— Я не на задании!!! — этот крик был громче остальных.

— Добби, принеси успокаивающее зелье, — приказала я домовику, глядя на сестру и прикидывая, не достанется ли мне одним из Круциатусов, которые во все стороны летели из палочки Беллы.

Не услышав характерного хлопка, я с недоумением обернулась к эльфу и увидела, что он по-прежнему лежит под действием заклятия Беллы.

— Фините Инкантатем, — пробормотала я, указав на домовика. Пока он поднимался, я добавила: — Добби должен лучше выполнять приказы хозяев.

К моменту, когда домовик вернулся с зельем, я уже поняла причину ярости Беллы: Родольфус не дал ей отправиться к Темному Лорду, заперев в комнатах Лестрейндж-Холла и оставив у камина доступ лишь к Малфой-мэнору. Он знал, что делает: к тому времени, как Белла доберется до наших каминов или границы антиаппарационной зоны, Темный Лорд уже будет далеко от своего штаба. Это поняла и Беллатриса и, перебив всю посуду и запытав до полусмерти нескольких домовиков, она прибыла ко мне излить свое негодование.

Добби поставил передо мной флакон с успокаивающим зельем и склонился в ожидании новых приказаний. Я отмахнулась от него: моей нелегкой задачей сейчас было заставить Беллу выпить зелье. Наконец, спустя полчаса, я отставила пустой пузырек, а сестра перестала кричать и села в кресло.

— Почему Родольфус так поступил? — как ни в чем не бывало спросила я, как будто пять минут назад здесь не летали проклятия, которые не достигали меня лишь благодаря защите поместья, в котором я была хозяйкой.

— Он, видите ли, решил обо мне позаботиться! И с Лордом мое отсутствие согласовал без меня! — возмущалась Беллатриса. — Хотя это все его фантазии!

— Что его фантазии? — терпеливо задала я очередной вопрос, проводя палочкой вдоль стен и заставляя чиниться все, разрушенное за последний час моей сестрой.

— Ему, видите ли, кажется, — Белла всплеснула руками, — что я беременна.

Я замерла. Палочка больше не двигалась в моих руках.

— Ты беременна? — недоверчиво спросила я, оглядывая тонкую фигуру Беллатрисы.

— Похоже на то, — обронила она, но тут же опомнилась: — Нет, нет и еще раз нет! Это невозможно!

— Почему невозможно? Родольфус не проявляет к тебе интереса?

— Да проявляет, чтоб его дементор забрал! — за прошедшие годы отношение Беллы к мужу теплее не стало. — Но я этого не хочу!

Я вздохнула. В отличие от сестры, я давно хотела малыша. По ночам, лежа без сна рядом с Люциусом, я мечтала, как у нас будет ребенок, как я буду кормить его, играть, учить ходить и говорить... Это непременно будет светловолосый мальчик с серыми глазами — точная копия Люциуса. По вечерам малыш будет забираться к отцу на колени, и тот будет рассказывать ему многовековую историю рода Малфоев...

Пожалуй, ребенка Беллы я буду любить, как своего.

— Мне совершенно не нужен этот ребенок, — заявила Беллатриса, отвлекая меня от мечтаний.

— Все понятно, — грустно улыбнулась я. — Пока ждем мужей, может, чаю выпьем?

Домовик принес нам чай, накрыл маленький кофейный столик, Белла успокоилась и даже повеселела. Мы неплохо провели вечер и хохотали до слез, вспоминая Хогвартс, когда в комнату вбежал бледный Люциус.

— Цисси! — кинулся он ко мне. — Белла, и ты здесь? Цисси...

— Что случилось? — по его виду я поняла, что произошло что-то ужасное.

— Цисси, Белла, — Люциус явно не решался сказать. Он взял меня за руки, то ли прося у меня поддержки, то ли оказывая ее мне.

— В чем дело, Люциус? — спросила и Беллатриса.

Мой муж замялся.

— Понимаете, у Лорда сейчас было очень важное задание. Нам необходимо было захватить одну лавчонку в Лютном переулке, но там очень сильная защита стоит, да еще и маги охраняют… А у нас людей не хватало…

Белла заскрипела зубами. Она явно жалела, что не была там. Я бы посочувствовала ей, но мое сердце терзала тревога: что такое случилось в Лютном переулке, что Люциус так трясется и не может заставить себя рассказать об этом?

— Лорд попросил о помощи старых приятелей, и они, конечно, не отказали ему. Мы пошли на дело двумя поколениями…

У меня закружилась голова. Откуда-то я уже знала, что произошло, но отчаянно не хотела верить в это.

— Я видел там вашего отца, — голос Люциуса доносился словно сквозь слой ваты, — и дядю. Сигнус и Орион шли рядом, посмеиваясь над пафосом Темного Лорда. Между собой они называли его Томом…

Белла тихо застонала. Я знала, что среди своих она тоже раньше называла его Томом.

— Мы подошли к лавке. Она была давно закрыта, на двери наложены Охранные чары, и рядом вдобавок стояли два охранника. Мы попытались обезвредить их тихо, но зацепили сигнализацию. Через несколько минут в переулке завязалась драка. Там очень тесно, дома прижаты друг к другу, мы боялись попасть в своих. Сигнус и Орион, они были великолепны, с усмешкой кидались вперед, — глухо рассказывал Люциус.

Белла прижала руки ко рту. Она тоже догадалась, что случилось.

— Кто из них? — я не узнала голос сестры. Или это был мой собственный?

— Оба... — прошептал Люциус.

Через три дня Беллатриса убедилась, что беременна.

Через месяц после похорон матери она потеряла ребенка.

С тех пор мне казалось, что моя душа окаменела. Бесцветной тенью я целыми днями сидела в своем маленьком кабинете, который Люциус специально обустроил, чтобы мне было, где побыть одной. Сейчас я замерла у подоконника, пальцы мои сжимали письмо, чтобы его не сдуло холодным ветром, влетающим в открытое окно. Всего три дня назад я верила, что все беды остались позади вместе с кошмарным семьдесят шестым годом, а сегодня получила письмо от тети Вальбурги: мой кузен Сириус сбежал из дома. Просто однажды после ссоры с матерью ушел и не вернулся. История с Андромедой повторялась с ужасающей точностью, вот только я была уверена, что здесь женитьбой на грязнокровке дело не ограничится. Наверняка он торопится вступить в этот их Орден Феникса и сражаться против собственной семьи. Сириус, Сириус... Я вытерла слезы. Надо будет завтра навестить Вальбургу и Регулуса, им сейчас еще хуже. И Беллу взять с собой, пусть, наконец, нанесет визит родственникам, а то все я да я одна. Хотя нет, Беллу не надо — ее фанатичное поклонение Темному Лорду уже превысило все мыслимые пределы, и она может, не сдержавшись, начать придумывать кары для предателя крови. Я же стала относиться к идеям Лорда гораздо прохладнее: во-первых, я не вижу, чтобы его обещания по поводу возвращения чистокровным их прав выполнялись; во-вторых, несмотря ни на что, я подсознательно виню его в смерти отца и дяди, а как следствие, и матери, и нерожденного племянника; в-третьих, только недавно я поняла, что точно так же, как родителей, могу потерять и мужа, и сестру. Беллатриса говорила, что счастлива была бы умереть за идеи своего кумира, Люциус же успокаивал меня тем, что жертвы среди Пожирателей Смерти редки. В основном это те, кто оказался в ненужное время в ненужном месте, либо безумные храбрецы, какими были Сигнус и Орион. Мерлин мой, как же я хотела, чтобы слова мужа оказались правдой...

Из гостиной донесся непонятный шум. Я испуганно сжалась, не зная, чего ожидать. Шум повторился, к тому же мне почудился в нем голос Люциуса, выкрикивающий мое имя. Я заставила себя распрямиться — в конце концов, я в собственном доме, что бы не случилось, магия самого поместья не позволит причинить мне вред! Решительным шагом я вышла из кабинета и повернула к гостиной.

— Цисс… — послышался слабый стон с противоположной стороны.

Я обернулась и с ужасом посмотрела на Люциуса; за ним тянулась цепочка из кровавых капель. По-видимому, он упал в коридоре, но попытался добраться до спальни. Как же он вообще попал домой? Неужели аппарировал в таком состоянии, а потом еще по саду шел? Сколько раз я ему говорила перенести антиаппарационный барьер ближе к дому! Пока эти мысли вихрем проносились в голове, я уже отдавала эльфам приказания осторожно переместить Люциуса на постель и принести мне все заживляющие и кровевосполняющие зелья, какие у нас есть. Взмахом палочки я убрала одежду Люциуса и невольно закусила губу, чтобы не расплакаться: его тело покрывала густая сеть порезов, кроме того, он то и дело сгибался пополам от боли — видимо, повреждены внутренние органы.

— Что случилось? — твердым голосом спросила я, подходя к нему.

— Не выполнил... Наказал... Лорд... Круциатус... — просипел Люциус и потерял сознание.

Я не позволила эмоциям взять вверх над рассудком, и подошла ближе. Несколько часов я поила его кровевосполняющим зельем, очищала раны, смазывала их целебными настойками, контролировала дыхание и пульс мужа, водила над его телом волшебной палочкой, шепча диагностические и заживляющие заклинания. Лишь когда раны затянулись, а сердцебиение пришло в норму, я присела рядом с кроватью на пол и, положив голову на руки, зарыдала. Мерлин, что еще меня ждет?

На следующий день Люциус уже смог встать самостоятельно, хотя я всеми силами пыталась уговорить его остаться в кровати. Мой гордый муж отказался от постельного режима и даже сам пришел в столовую, хотя из-за сильной потери крови его еще пошатывало от слабости. Я успела прийти в себя от вчерашних потрясений, и ничто в моем лице не выдавало ночной истерики. За завтраком Люциус рассказал мне, что произошло накануне: Темный Лорд заскучал и решил поиздеваться над пленными магглами, захватив с собой нескольких Пожирателей Смерти. Одновременно в штаб вернулся Люциус с сообщением, что не смог выполнить последнее поручение, за что Лорд, а после по его приказу и другие Пожиратели, стал пытать Люциуса.

— Белла тоже была там? — сдавленным голосом спросила я.

— Конечно, как же она будет не там, где Лорд, — грустно усмехнулся Люциус. — Не хочу тебя огорчать, но твоя сестра была в полном восторге от этой забавы.

— Она жестока, так же, как и Лорд... — задумчиво проговорила я. — Наверное, только это их и объединяет.

После этого дня я поняла, что Темный Лорд — вовсе не то, что нужно волшебникам, и лишь теперь мне стало ясно, почему отец так яростно сопротивлялся вступлению Беллы в ряды Пожирателей Смерти. Однажды я вообразила, что Беллатрисе удалось бы выйти замуж за Лорда Волдеморта, как он любил называть себя. Интересно, что было бы по-другому, кроме того, что Белла носила бы другую фамилию? Лестрейндж-Холл не считался бы ее домом, так что с того? Все равно она днюет и ночует в штабе в Литтл-Хэнглтоне. Разве что — я погрустнела — она бы тщательнее заботилась о себе во время своей непродолжительной беременности и не потеряла бы ребенка, а так меня это огорчало гораздо больше, чем ее саму. Меня пугала жестокость сестры, но отчасти я понимала ее: если бы Люциус вдруг оказался таким, как Темный Лорд, я бы не стала любить его меньше.

Следующей моей проблемой стал юный Регулус: в отчаянии от бегства брата, он поклялся отомстить грязнокровкам и предателям крови и теперь мечтал стать Пожирателем Смерти не меньше, чем Белла в свое время. Напрасно я твердила, что месть не принесет ему счастья — упрямый, как все подростки, Рег твердо стоял на своем. Летом после пятого курса по протекции Беллатрисы он был представлен Лорду и получил Темную метку.

* * *

Июль 1978

Я не видела Беллатрису уже несколько месяцев — мы с ней не разговаривали после принятия Метки Регулусом. Год назад, узнав о случившемся, я долго кричала на Беллу, которая это организовала, но ничего исправить я уже не могла. Мне пришлось смириться с тем, что Регулус, которого я привыкла считать почти родным младшим братишкой, носит клеймо на руке, участвует во всех Пожирательских мерзостях и становится близким соратником Волдеморта. Жаль, что понимание и отвращение не пришло ко мне лет шесть назад — быть может, тогда я уберегла бы Люциуса от этой позорной карьеры, а теперь я бессильна: я отдала чудовищу и мужа, и брата. От злости я свела до минимума контакты с Беллатрисой, не в силах слушать про чудеснейшие дела Темного Лорда. Но я все равно знала обо всем — от впечатлительного Регулуса, который обязательно навещал меня в Малфой-мэноре при каждой возможности. Тетя Вальбурга договорилась с Дамблдором, чтобы Рега отпускали домой на выходные под предлогом того, что ей в силу возраста и состояния здоровья не под силу самой о себе позаботиться. Каждые выходные Регулус бывал у Волдеморта, участвовал в его делах, выполнял поручения. А по вечерам приходил ко мне и рассказывал, как Темный Лорд заставляет в качестве приветствия подползать к нему на коленях и целовать край мантии, как наказывает Круциатусом проваливших задание... Я оказалась права — не такого Регулус ожидал от службы самому могущественному Темному волшебнику этого века, как Волдеморта стали называть в газетах. Хотя Рег не желал признаваться в этом даже самому себе, он был разочарован, хотя и продолжал верно служить маньяку, который с каждым годом все больше терял человеческий облик. Иногда во время своих рассказов Регулус резко замолкал, покраснев. Я делала вид, что не замечаю этого, хотя догадывалась, что неловкое молчание означает очередную Пожирательскую оргию. Из различных источников я знала, что в среде Пожирателей Смерти, большую часть из которых составляли мужчины, популярно насилие над маггловскими и магглорожденными девушками. Жаль, что Регулус столкнулся с этим так рано. Люциусу на момент вступления в ряды приверженцев Волдеморта было все же больше, чем шестнадцать лет.

Да, я догадывалась, что Люциус участвует в групповых изнасилованиях, и относилась к этому спокойно. Я не ревновала мужа к этим маггловкам, но все же находила подобные развлечениями мерзкими. Для меня это было то же самое, что приревновать Люциуса к бутылке огневиски, которую они с Крэббом и Гойлом распили в прошлую пятницу — неприятно, но естественно мужской природе. Я не показывала мужу своего недовольства — он и без того был подавлен происходящим. Мне было понятно, что он уже не рад служить Темному Лорду, но скрывает это ото всех, в том числе и от меня; я же молчала перед Люциусом и Регулусом о своем недовольстве их повелителем. Лишь Рег в силу юного возраста не мог долго сдерживаться и хитрить. Однажды он пришел ко мне, расстроенный вне всякой меры, но на все мои вопросы лишь качал головой. Напоив его чаем с мятой, я, наконец, добилась ответа: сегодня Темный Лорд опять решил развлечься нападениями.

— Там был один старик, абсолютно беззащитный, — взахлеб рассказывал Регулус. Когда прошел первый шок, Рег начать говорить, да столько, что я только вздрагивала от ужаса. — Темный Лорд приказал мне убить его. И я убил. Я убил человека, Нарцисса!

Я с жалостью смотрела на брата. Бедный, ни в чем не виноватый человечек, которого сбили с толку красивыми речами. Едва семнадцать лет исполнилось, а уже убивал, пытал, насиловал…

— Как там Беллатриса? — задала я привычный вопрос.

Регулус усмехнулся:

— А как она может быть — прекрасно, смотрит в рот Лорду и ловит каждое его слово. Хотя сегодня Круциатус за непослушание получила.

— Белла? За непослушание? — не поверила я.

— Ну да, — Регулус кивнул. — После нападения она не сразу вернулась в штаб, вопреки приказанию Лорда. Объясняла это тем, что тихонько ждала, пока к нашим жертвам придут целители, вроде как личные счеты с кем-то из них свести хотела. Убила и только тогда аппарировала оттуда.

— Как фамилия целителя? — мелькнула у меня догадка.

— Кристоу. Джош Кристоу, она несколько раз повторила, — ответил Регулус и продолжил рассказ. Видимо, сильно накипело у мальчика на душе. — Лорд ей сказал, что уничтожение грязнокровок — дело хорошее, но она не имела права там оставаться, ее ведь поймать могли.

Моя сестра все-таки отомстила целителю, «лечившему» нашу мать. Я почувствовала, что невольно начинаю жестоко улыбаться.

— Ты знаешь, — произнес Регулус совсем иным тоном, — мне кажется, что Темный Лорд так разозлился, потому что испугался за нее. Именно за нее, а не за ценного Пожирателя. Возможно, мне показалось…

Молодой, наивный Рег… Даже не знаю, чего мне желать в этой ситуации — чтобы тебе показалось или чтобы Темный Лорд в самом деле начал испытывать к моей сестре какие-то чувства.

— И она… Она так счастлива, когда он ее наказывает, — Регулус хотел выговориться.

Конечно, счастлива. Темный Лорд обращает на нее внимание, как же тут не радоваться.

— Белла самый близкий Лорду Пожиратель Смерти. И я, благодаря ее поручительству, тоже автоматически приближаюсь к нему. Но я не хочу этого, — наконец-то произнес Регулус вслух то, что не давало ему покоя. — Я не хочу служить Темному Лорду. Это было ошибкой, из-за влияния матери и обиды на Сириуса я стал Пожирателем. Темный Лорд был моим кумиром, но я увидел, что это не то, я разочаровался, — торопливо шептал Рег.

Я порадовалась, что в Малфой-мэноре можно не бояться быть подслушанным. Если в чем у меня и осталась уверенность, так это в надежности моего дома. Здесь я всегда буду в безопасности, что бы не случилось.

— Что теперь делать, Цисси? — печально спрашивал Регулус. — Ведь от Метки не избавиться!

— Держись, Рег, — отвечала я. — От Метки не избавиться, значит, надо прекратить войну.

С того разговора прошло не так много времени, и мне вновь пришлось произнести эти слова, на этот раз Люциусу. Однажды вечером он зашел ко мне в кабинет, посмотрел на вышивку, над которой я работала в тот момент, вздохнул. Я оторвала взгляд от пяльцев и подняла глаза на мужа. Такое поведение было нехарактерно для него.

— В чем дело? — удивленно спросила я.

Вместо ответа он присел на пол рядом с моим креслом, обняв меня за ноги.

— Что случилось? — повторила я вопрос.

— Цисси, прости меня, — невнятно пробормотал он, уткнувшись в мои колени.

— Что такое? — я испугалась. Уж не случилось ли чего-нибудь?

— Это я втянул нас в войну. Шесть лет назад, принимая Метку, я думал, что Темный Лорд поможет нам, чистокровным, занять соответствующее положение в обществе. За эти годы ничего не изменилось, кроме того, что количество магглов сократилось. Прости меня за то, кем я стал.

Люциус вторил моим давним сокровенным мыслям. Я положила руку на его голову, погладила по светлым волосам.

— Крепись, — тихо произнесла я. — От Метки не избавиться, поэтому терпи. Тебе придется иметь непомерное самообладание, чтобы Лорд ничего не заподозрил. Я верю, что ты сможешь.

— Какая ты у меня хорошая, Цисси, — прошептал Люциус, прижимаясь губами к моей ладони.

— Все будет хорошо, — заверила я его, наклоняясь и целуя его в светлую макушку. — Просто нам придется потерпеть.

Тогда я не знала, что эту фразу мне придется повторять для Люциуса и самой себя еще не один раз.

-

Иллюстрация к главе от WIntertime

http://www.pichome.ru/3oG

Я знала только звук войны,

Когда клинок ломал клинок,

И человечества сыны

Валялись мертвыми у ног.

И в час, когда закат смывал

Лучами высохшую кровь,

И призрак смерти танцевал

На груде сорванных голов,

Беллатриса Лестрейндж

Август 1978

Штаб-квартира Пожирателей Смерти занимала целый дом в Литтл-Хэнглтоне. Раньше он явно принадлежал магглам, теперь же здесь жил Темный Лорд, и мне этого было достаточно для того, чтобы любить это место. Я с максимальным комфортом расположилась на диване на первом этаже; мое дежурство уже закончилось, и я имела полное право пойти домой, но продолжала сидеть у камина в гостиной. Мне не хотелось аппарировать в Лейстрейндж-Холл, где Родольфус ждет меня у накрытого к ужину стола… Он никогда не ужинал и не ложился спать без меня, а когда я была на дежурстве — приходил в штаб-квартиру и ждал меня здесь. Таковы его представления о приличиях в браке. Вот ведь дала судьба мужа, нигде от него покоя нет!

Мимо прошел Регулус, рассеянно кивнул мне. От Темного Лорда вышел, не иначе. Мог бы и больше уважения ко мне проявлять, ведь именно я привела кузена к Пожирателям Смерти и поручилась за него. Сейчас начинаю думать, что зря: он всего год в наших рядах, причем появляется нечасто, почти все время находясь в школе под носом Дамблдора, и уже стал так же близок к Лорду, как Люциус. Нет, я не думала, будто мальчик превзойдёт меня, но явное благоволение к нему нашего Повелителя мне не нравилось. К тому же Регулус не выглядит довольным своим успехом. Как бы не пришлось пожалеть, что привела его.

Меня обдало потоком воздуха, я машинально повернулась в сторону двери: сквозь проем мне было видно, что в дом вошли Люциус и еще какой-то парень. Они замешкались в холле, а я опять повернулась к огню: чтобы попасть в остальную часть дома, им придется пройти через гостиную, и я все равно их увижу. Так и вышло — через пару минут вошел Малфой, за ним по пятам, явно робея, следовал черноволосый паренек, по всем признакам новый выпускник Хогвартса. Он не понравился мне сразу — худой, сутулый, с нездоровым цветом лица, бледные губы крепко сжаты. Двигался он как-то рывками и напоминал одновременно гигантскую летучую мышь и паука.

— Кто такой? — лениво спросила я, кивая на новичка.

— Северус Снейп, — представил мне гостя Люциус, — выпускник этого года. Северус, это Беллатриса Лестрейндж, сестра моей жены, одна из самых близких к Лорду Пожирателей Смерти.

Северус не ответил, лишь кивнул. Что за невоспитанного мальчишку притащил к нам Люциус? И что за фамилия — Снейп? Он что, грязнокровка?

— Люц, зачем ты его привел? — поинтересовалась я, внимательно глядя на новенького и желая узнать, о чем он думает.

— Представить Лорду, — отозвался Малфой.

Почему-то проникнуть в мысли Снейпа никак не получалось. Я усилила напор и наткнулась на такой блок окклюменции, что даже отшатнулась. Северус ничего не сказал, лишь взглянул на меня исподлобья. Да, мальчик не так прост, как кажется. Чувствую, мы его еще узнаем…

— Темный Лорд у себя, — бросила я и отвернулась.

Я успела заметить, как Люциус поманил Снейпа, и они исчезли в глубине дома.

Вечерело, Пожиратели Смерти расходились по домам, оставались лишь те, кто должен был сегодня нести дежурство. Ушли уже и Люциус с новичком, а я по-прежнему сидела в гостиной штаб-квартиры, надеясь увидеть Лорда еще раз. Просто увидеть, поймать на себе его благосклонный взгляд, а если повезет, то даже услышать «До свиданья, Беллатриса!». Вместо этого я отвечала на дурацкие вопросы Яксли и Уилкиса, зачем я сижу здесь, хотя дома меня ждет муж. Парней можно было понять: они откровенно скучали, а им предстояло провести тут всю ночь, периодически обходя дом и сад, а также облетая на метле прилегающую территорию. Вздохнув, я поднялась с дивана — дисциплина есть дисциплина, Темный Лорд не любит, когда в штабе сидят без дела, особенно по ночам. Да и пора уже дома появиться — все-таки Родольфус мой муж, сама выбирала. Хотя выбор и был сделан сгоряча, из-за окончательного и бесповоротного отказа Темного Лорда, тем не менее, Руди не заслужил такого пренебрежения. К тому же он, напротив, всегда старался заботиться обо мне, хоть иногда и слишком навязчиво. Вот например, почему он не может уснуть в мое отсутствие? Он что, ребенок? Мысль о ребенке окончательно испортила мне настроение: я вспомнила, как два года назад оказалась в положении, как отреагировал на эту новость Родольфус, первый и единственный раз в жизни проявивший деспотизм. Он запер меня Лестрейндж-Холле, не выпуская никуда, кроме как в родительский дом или к Нарциссе. Какое счастье, что мой организм не справился со стрессами! Представив, что сейчас я была бы матерью вечно орущего годовалого существа и до сих пор сидела бы дома, я поморщилась. К дементору все это! Пусть такие, как Нарцисса, становятся клушами, не разлучающимися с их драгоценными детенышами, я же не заинтересована в такой жизни.

Раздраженная, я поправила мантию и направилась к выходу, когда услышала шаги сзади.

— Яксли, Уилкис, дежурство? — спросил холодный и такой любимый голос. — Беллатриса, почему еще здесь?

— Прошу прощения, мой Лорд, — прошептала я, низко кланяясь, — я уже ухожу.

— Не стоит, — от удивления я замерла в полупоклоне. — Я как раз ищу тех, кто не занят. Каркаров только что доложил мне, что нашел дом Боунсов.

Только сейчас я заметила съежившегося за спиной Темного Лорда невысокого волшебника с козлиной бородкой.

— Ты одна, Белла? Жаль, жаль... Придется вызывать подмогу, а на это потребуется время, — с этими словами Темный Лорд достал волшебную палочку и выжидательно взглянул на меня.

Я закатала рукав, стараясь действовать быстрей, чтобы не заставлять господина ждать. Я заметила, что он был в хорошем настроении, потому что проявлял нетерпение лишь похлопыванием палочкой по руке. Как только он увидел Темную метку на моей бледной коже, то прикоснулся к ней кончиком волшебной палочки, и в тот же момент мне показалось, будто предплечье вспыхнуло огнем. Я молча терпела эту боль, надеясь, что повелитель оценит мою выдержку, но он лишь убрал палочку:

— Ждем, — бросил он, — если за это время не станет слишком поздно.

— Мой Лорд, позвольте сказать, — мужчина за его спиной сложился едва ли не вдвое. Дождавшись кивка Темного Лорда, он продолжил: — Я только сейчас узнал местонахождение Боунсов, никто понятия не имеет, что нам оно известно. Они никуда не денутся до утра, а чем более поздним будет время нападения, тем лучше — они крепче уснут.

— Что ж, ты прав, Игорь, — благодушно обронил Повелитель.

Да, он сейчас был в на редкость хорошем настроении. Движением руки приказав Каркарову удалиться, Темный Лорд повернулся ко мне. Мы с ним оказались вдвоем в гостиной — Яксли и Уилкис куда-то исчезли, едва он зашел. Я видела его лицо в пламени камина: красные глаза как будто светились, некогда красивое лицо казалось обожженным. Я смотрела на него снизу вверх и от крови, шумевшей в ушах, едва слышала, что он говорит.

— Дождемся всех здесь, чтобы набросить чары отвлечения внимания. На тебя я уже наложил такие. Просто мера предосторожности от Каркарова, он принадлежит к другому отряду, не нужно ему знать о тех, кто здесь.

Я кивнула — такая скрытность была в духе Темного Лорда. Мне не хотелось обсуждать Каркарова. Я наслаждалась случайно выпавшими мне минутами счастья: я стояла рядом с ним в комнате, где кроме нас не было ни души, Темный Лорд в хорошем расположении духа и даже может поговорить со мной... Мое блаженство было прервано хлопками аппарации, донесшимися с улицы, и звуком шагов нескольких пар ног. Дверь открылась, и в дом вошли несколько мужчин. Во впереди идущих я немедленно узнала мужа и деверя, по пятам за ними шли Люциус и Долохов. В конце плелись Крэбб и Гойл. Все они вошли в гостиную и встали перед нами, узнав Темного Лорда. Из чувства почтительности я отступила на шаг, чтобы приветствий и поклонов удостаивался лишь мой хозяин. Как из прошлой жизни во мне вспыхнули воспоминания о том, как я мечтала стать женой Темного Лорда, стоять рядом с ним. Какая же я была глупая, вспомнить смешно! Разве можно быть равной Ему? Как бы высоко я не поднялась, он всегда будет выше.

Темный Лорд закончил объяснять задание, заключавшееся в уничтожении семьи Боунсов, и отправил нас. Не успела я сделать и трех шагов в сторону двери, как меня поймал за руку Родольфус.

— Белла, подожди, — сказал он. — Ты забыла маску.

Я вырвала руку и зашипела на него:

— Не указывай мне!

— Беллатриса! — в голосе мужа прорезались стальные нотки.

— Ох, давай! — вообще-то Руди прав, про маску забывать нельзя.

Маска Пожирателя Смерти выполняла несколько функций: во-первых, она имела устрашающий эффект, во-вторых, никто из противников не видел наших лиц, и, даже оставшись в живых, они не могли указать, кто на них напал. Это было полезно, ведь многие Пожиратели Смерти имели связи в Министерстве Магии, которых не хотели лишаться ни они, ни сам Темный Лорд. Но самое полезное ее свойство заключалось в чарах Отражения, которые придумал накладывать Селвин после того, как Режущее заклинание Лонгботтома едва не рассекло ему лицо.

Схватив маску, я на бегу надела ее и, едва достигнув границы защитных чар, аппарировала; Родольфус последовал прямо за мной. Мы оказались среди наших товарищей, готовых выступать.

— Наконец-то, — прошипел Каркаров, назначенный ответственным за операцию. — Значит, сейчас я прохожу вперед и снимаю барьерное заклинание. Затем все бесшумно заходим в дом и обыскиваем комнаты. Убить всех.

— Он не сказал нам ничего нового, а считает себя главным, — раздраженно прошипел слева Люциус.

Я ухмыльнулась. Предвкушение уничтожения врагов Темного Лорда положительно сказалось на моем настроении, и меня изрядно развеселило недовольство Малфоя — я знала, он уверен, будто лучше бы справился с ролью руководителя. Да он даже собственной семьей руководить не может, все решает Нарцисса! Родольфус, стоящий по правую руку от меня, удивленно посмотрел мне в лицо, закрытое маской. Я слышала, как сзади придвинулся Рабастан. Как всегда — муж не отходит от меня ни на шаг, деверь помогает своему брату, а еще Люциус считает своим долгом прикрывать меня, говоря, что если со мной что-нибудь случится, Нарцисса этого не переживет. Да, с таким эскортом поучаствовать в схватке мне точно не удастся. Одна надежда на то, что позже удастся разъединиться.

Тем временем Каркаров исчез в темноте, а мы застыли в ожидании, всматриваясь в живую изгородь, окружавшую, как мы поняли, дом Боунсов. Когда наше напряжение, казалось, можно было потрогать руками, впереди полыхнула ярко-голубая вспышка. Сразу за ней мы услышали негромкий крик. Бесшумно мы приблизились туда, где всего минуту назад стоял Каркаров. Теперь он лежал навзничь, пытаясь удержать стон боли. Из его глаз текли слезы, на руках и ногах виднелись глубокие порезы.

— Срикошетило, — хрипло объяснил Каркаров прежде чем потерять сознание.

— Оставьте его здесь, — скомандовал Люциус. — Заберем на обратном пути.

Он совершил сложный пасс палочкой и удовлетворенно заметил:

— Успел щиты снять. Насколько я знаю, здесь не должно быть никого, кроме четы Боунсов и их детей, три года и десять лет. Убить всех. Если встретите постороннего — убейте его тоже.

Так же тихо, освещая себе дорогу Люмосом, мы вошли на территорию Боунсов. Удивительно, но, похоже, они по-прежнему спали. В темноте я пыталась разглядеть дом, в который нам предстояло проникнуть. Странно, какая темнота и тишина вокруг.

Внезапно Родольфус выругался. Подойдя ближе, я увидела причину его недовольства — мы уперлись в какой-то забор.

— Бомбар... — начал Рабастан, но Люциус перехватил его палочку.

— Ты хочешь перебудить всю округу? — прошипел он. — Редукто!

В заборе появилась дыра. Взглянув на нее, я почувствовала, как во мне разрастается нежелание узнавать, что по ту сторону ограды. Не хочу, не хочу проходить дальше! Наверное, я оставлю мужчин и аппарирую домой. Или верну в штаб Темного Лорда раненого Каркарова. Получить от Повелителя Круциатус за невыполненное задание лучше, чем идти туда, в эту тьму, где тишина давит на уши… Одна мысль об этом сводит меня с ума.

— Где все? — спросил Рабастан, и я отчетливо расслышала в его голосе панические нотки. — Здесь только мы четверо, где остальные?

Я огляделась. Действительно, рядом со мной стояли только братья Лестрейнджи и Люциус, остальных Пожирателей Смерти не было видно.

— Вот еще новости, где они? — повторил спросил Родольфус. Палочка в его руке едва заметно подрагивала.

Я сжала руки в кулаки, закусила губу. Помимо отчаянного нежелания двигаться дальше, я начала чувствовать страх.

— Мы должны идти вперед, выполнить приказ Темного Лорда, а мы одни здесь и ничего, ничего не можем сделать! — запричитал вдруг Рабастан.

— Я не хочу! — я почувствовала себя на грани истерики. — Я не пойду туда.

В другое время подобное заявление немало удивило бы и мужа, и остальных, но в тот момент они не обратили на это внимание.

— Мы не пойдем, — объявил Родольфус, подходя ко мне и обнимая за плечи, — я остаюсь с Беллатрисой.

— Нас осталось слишком мало, мы не можем зайти за этот забор, — Рабастан сел на землю, обхватив голову руками. — Мы не будем, нет, только не это.

Люциус молчал, но в свете Люмоса я видела, что он дрожит, как лист на ветру. Я прижалась к Родольфусу, он, казалось, черпал силы лишь в понимании, что нужен мне. Что до Рабастана, тот уже давно был близок к обмороку.

— Идем отсюда, — хрипло сказал Родольфус.

— Мы не мо-о-ожем! — завыл младший Лестрейндж. — Мы должны проникнуть туда, должны выполнить приказ!

— Проникай! А мы уходим, — неожиданно твердым голосом произнес Малфой.

Родольфус с жалостью взглянул на брата, и, быть может, хотел бы остаться, но я повисла на его руке.

Едва мы сделали несколько шагов, как почувствовали, будто с плеч упал какой-то тяжелый груз. Идти и дышать стало легче, я устыдилась своей истерики, хотя отпускать руку мужа по-прежнему не спешила. Внезапно перед нами выросла тень. Я взвизгнула от страха, но быстро поняла, что непонятный силуэт — это всего лишь Долохов. За его спиной маячили необъятные фигуры Крэбба и Гойла.

— Слава Мерлину, вы целы! Я уж начал беспокоиться, — Антонин оглядел наши напуганные лица. — Где Рабастан?

— Он остался там, хочет попасть дальше, — ответил Родольфус, задыхаясь от напряжения.

— Идем за мной, — скомандовал Долохов и пошел прочь от проклятого забора. Желания ослушаться ни у кого не возникло.

Приблизившись к раненому Каркарову, Антонин развернулся к нам. Я к этому моменту уже успела понять, как жалко себя вела каких-то пять минут назад и постаралась вернуть себе гордый вид.

— Черт возьми, что происходит? — громко спросила я, отпуская руку Родольфуса. — Почему мы уходим? Мы должны выполнить приказ Темного Лорда!

— Ты только что пыталась это сделать, — насмешливо посмотрел на меня Антонин. — Как тебе эффект?

Воспоминание о сковывающем ужасе на секунду пришло ко мне, но я лишь потрясла головой, отгоняя неприятные мысли.

— Это была временная слабость! Мы должны пройти туда! — возмутилась я.

— Мы не можем, — только я хотела сказать, что не надо повторять фразу Рабастана, как Долохов добавил: — Там заклятие. Забор заколдован, и ваша попытка разрушить его активировала чары.

В ответ на наши недоуменные взгляды Антонин пояснил:

— Мы тоже попытались пройти через забор, но у нас не получилось. У всех появилось ужасное нежелание идти к дому Боунсов, дурные предчувствия, страх.

Мы с Родольфусом и Люциусом покивали. Да, то же самое было и у нас. Меня охватило жгучее чувство стыда: поддалась какому-то дурацкому заклятию, чуть не подвела Темного Лорда, еще и закатила истерику на виду у всех. Ниже падать некуда. Мысль, что Родольфус и Люциус выглядели ничуть не лучше меня, а Рабастан даже хуже, не пришла мне в голову.

— Мы уже предприняли несколько попыток вернуть вас, но они не увенчались успехом — подходя к забору ближе, чем на пять метров, мы уже не в состоянии соображать, просто разворачиваемся и бежим оттуда. Вы держались лучше, — с грустью признался Долохов.

Даже эта похвала меня не утешила.

— Заклятие — это ведь просто пугало? Оно действует на ментальном уровне, но не приносит вреда? — спросила я. — Мы должны пересилить себя, чтобы пройти сквозь него.

— Да, но это практически невозможно. Никто из нас не владеет окклюменцией на таком уровне. К тому же, даже если один и пройдет, то от него нет никакого толку. Мы можем догадываться, что это за заклинание, но не сумеем его снять. Надо как-то вернуть Рабастана и возвращаться. Объясним Лорду ситуацию, скажем, что не смогли.

Мы дружно посмотрели на Антонина, как на сумасшедшего. По-моему, он тронулся умом от этого заклятия.

— Я знаю, кого мы можем позвать на помощь сейчас! — оживился Люциус.

Не отвечая на наши вопросы, он вызвал Патронус и передал ему какое-то послание. Серебристый кролик радостно поскакал в темноту. Тем временем мои мысли приняли другое направление:

— Если попробовать пройти через это заклинание с Патронусом?

— Попробуй, — немедленно предложил мне Люциус. — Возможно, это действительно сработает. Тогда я зря Снейпа дергаю.

— Кого? — удивились Антонин и Родольфус. Я скривилась:

— Люциус, ты что, отправил Патронус этому?!

— Ему нет равных в ментальных науках и знании заклинаний, — спокойно ответил Люциус. — Он талантлив, хоть и полукровка.

— Он полукровка?! — закричала я, не находя подходящих слов, чтобы выразить свое негодование и отвращение.

— Да. Белла, ты, кажется, хотела пойти проверить действие Патронуса, — Люциус кивнул в сторону изгороди.

Я дернула плечами и пошла, хотя мне было до одури страшно. Чем ближе я приближалась к дыре в изгороди, тем сильнее меня охватывало уже знакомое чувство нежелания двигаться дальше.

— Экспекто патронум! — прошептала я.

Из палочки вырвался слабый серебристый дымок, который тут же рассеялся в ночной мгле. Судорожно вздохнув, я отступила назад на несколько шагов и повторила попытку. Не могу передать, какое облегчение я испытала, увидев свой привычный Патронус — лошадь, судя по форме ног и крупа — английская чистокровная. Она проскакала вперед, освещая мне путь и будто бы одобряя мое решение. Набравшись мужества, я двинулась за ней. Со своим защитником, олицетворением положительных эмоций, идти было проще, но все равно я начинала вздрагивать, глядя вперед. До моих ушей доносились стенания несчастного Рабастана, который по-прежнему разрывался между страхом и долгом. С трудом, выверяя каждый свой шаг, я дошла до знакомой дыры в заборе. Сейчас я переносила это место лучше, чем в прошлый раз, но пройти через ограду по-прежнему было выше моих сил. Я укрепила блоки окклюменции, пытаясь отрешиться от накатывающих на меня волн страха. Глубоко вздохнув, я подошла к бреши, пробитой Люциусом, попыталась сделать шаг вперед, но мой Патронус погас, оставив меня в полнейшей темноте. Я застыла, парализованная ужасом.

— Экспекто патронум! Экспекто патронум! Экспекто патронум!!!

Ничего. Ни вспышки, ни дымка.

— Люмос! — на конце моей палочки появился слабый огонек, который мог погаснуть в любую секунду. — Люмос! Люмос Солем! — я пыталась создать побольше света.

Никакого эффекта.

— Экспекто патронум! — услышала я за спиной твердый голос, и рядом со мной появился серебристый тигр. Важно вышагивая, он сумел разогнать темноту, а вместе с ней и обуявший меня ужас. Спустя несколько секунд рядом оказался Родольфус.

— Белла, ты в порядке? — спросил он, хватая меня за руку.

Я лишь кивнула, не в силах разговаривать. Родольфус тем временем подскочил к Рабастану и дернул его за руку.

— Ты что делаешь? — возмутился тот, прекратив завывать и тем самым опровергнув мое подозрение, что он попросту спятил.

— Спасаю тебя, — прошипел Родольфус, оттаскивая его подальше от опасной ограды.

Я устремилась за ними, Патронус Родольфуса прикрывал нам спины.

Когда мы вышли к остальным Пожирателям Смерти, Рабастан уже окончательно пришел в себя, а я почувствовала досаду — он так упорно сопротивлялся действию заклинания, чтобы выполнить задание Темного Лорда! Вот это верность, к которой мне нужно стремиться! Увлеченная подобными мыслями о преданности, я не сразу заметила, что среди Пожирателей стоит сегодняшний новый знакомый, Северус Снейп, которого почему-то так уважает Люциус. Впрочем, если мальчишка действительно снимет заклятие, я пересмотрю свое мнение о нем.

Северус стоял в окружении Пожирателей Смерти, которые явно ждали от него указаний. С первого взгляда было видно, что парень сильно робеет, а еще — что он не привык находиться в центре внимания. Малфой изо всех сил пытался помочь новичку:

— Ты можешь определить, что это? — спросил он.

— Я попробую, — неясно ответил Северус, пряча глаза. — Больше всего это похоже на Тьеро Дементо.

— Тьеро Дементо? — недоуменно переспросил Долохов.

— Заклятие ужаса, когда воображение жертвы воскрешает самые плохие воспоминания, либо какие-то надуманные страхи, либо даже просто ночные кошмары, — от того, что ему известно то, чего не знают другие, Северус, казалось, приобрел уверенность в себе. — Но я так понял, здесь никаких картинок не было? Просто эмоции?

Мы все закивали. Было странно, что мы, взрослые Пожиратели Смерти, слушаем восемнадцатилетнего мальчишку, у которого и Метки-то еще нет! Но выбора не было.

— А что ваша разведка Патронусами? — повернулся ко мне Люциус. — Что-нибудь выяснилось?

— С Патронусом там гораздо легче, — опередил меня Родольфус.

— Но через ограду все равно не пройти, — добавила я.

Снейп внимательно выслушал и с глубоким вздохом повернулся к темноте, скрывавшей дом Боунсов. Перед тем, как ступить на тропинку, он обернулся и застенчиво попросил:

— Вы можете вызвать Патронусы? Чтобы мне легче было.

Его Патронус, лань, уже умчался вперед.

Я понимала тревогу Снейпа — то, что происходило сейчас, было не просто помощью единомышленникам: от того, насколько он справится с заданием, зависело мнение Темного Лорда о нем. Мне было интересно, в самом ли деле он сможет ликвидировать заклятие или просто стыдится признаться в своем бессилии? Минуты текли в полной тишине, мы все напряженно ждали результата. Я не знаю, в какой момент все изменилось — казалось, я только моргнула, но темнота вдруг рассеялась, зажужжали насекомые, а невдалеке появились очертания дома, очевидно, Боунсов. С радостным восклицанием я кинулась вперед, но была поймана одновременно Родольфусом и Люциусом:

— Стой, — зашипели они одновременно. — Дождемся сигнала от Северуса, что путь свободен.

Похоже, этот полукровка уже и моего мужа очаровал. Пожав плечами, я остановилась. Через несколько минут мы увидели, что к нам кто-то идет.

— Это Снейп? — напряженно спросил Долохов.

— Да, — я без труда узнала дерганую походку нового соратника.

— Северус, все в порядке? — крикнул Люциус.

Снейп приблизился к нам и кивнул. В свете нескольких волшебных палочек было видно, что лицо его посерело — по-видимому, снятие этого заклинания отнимает много сил.

— Тьеро Дементо — очень коварное заклинание, — попытался улыбнуться он. — А когда оно еще и усовершенствовано...

— Спасибо, Снейп, — проговорил Долохов, начиная смотреть на новичка с уважением. По-видимому, он, как и я, не верил, что у того что-нибудь получится.

Снейп буркнул что-то малопонятное, отдаленно напоминающее «Пожалуйста, обращайтесь», и повернулся к Люциусу:

— Мне сейчас идти с вами?

— Нет, не нужно, — покачал головой Малфой. — Ты оказал нам большую помощь, я уверен, что Темный Лорд оценит это, но приказ захватить жителей этого дома был отдан именно нам.

Снейп попрощался и ушел в поисках в более удобного места для аппарации. Дождавшись, пока он скроется из виду, я спросила:

— Почему ты не сказал ему, что мы должны уничтожить Боунсов?

— Не хочу пугать парня делами Темного Лорда раньше времени, — был ответ Люциуса.

Мерзавец, да как он смеет?

— Если мальчишка собирается примкнуть к нему, он должен быть готов ко всему... — начала я, но меня перебил Родольфус:

— Смотрите, кажется, Боунсы проснулись! — действительно, в доме зажегся свет.

— Поставьте антиаппарационный щит! — крикнул Малфой, мгновенно забыв про Снейпа. — Мы и так потеряли кучу времени!

Рабастан немедленно навел нужные чары, и все мы бросились вперед. Забор, который был таким страшным, на деле оказался невысокой оградой.

— Бомбарда! — хором выкрикнули мы с Рабастаном, направляя на него палочку. Забор разлетелся на части, дощечки посыпались во все стороны.

— Элиас! — воскликнула я, прикрываясь от обломков того, что совсем недавно было оградой.

Бежать было неудобно: ноги то и дело запутывались в траве. Кое-как я выбралась на дорожку, ведущую к дому, и поняла, что потеряла из виду своих спутников. Меня это не испугало, я только обрадовалась — без назойливой опеки Родольфуса я смогу сделать больше. Я уже была в десятке метрах от дома, когда мне навстречу выскочил мужчина.

— Остолбеней! — без предупреждения выкрикнул он.

— Протего! Авада Кедавра! — мгновенно отреагировала я.

Мужчина успел отскочить. Я пыталась понять, кто это — явно не старший Боунс, но что-то в его походке и движениях казалось мне знакомым... Мы обменивались заклинаниями, но ни одно из них не достигло цели.

— Секо!

— Экспеллиармус!

Мы произнесли заклинания одновременно, лучи столкнулись на полпути и рассыпались искрами, осветив лицо моего противника. Я узнала его — Карадок Дирнборн, фениксовец, мы с ним сталкивались уже несколько раз. Мы продолжили бой, не используя невербальных заклинаний: слишком уж много сил они требовали, а ни он, ни я не знали, со сколькими противниками еще предстоит сразиться. Если здесь оказался Дирнборн, значит, могут быть и другие фениксовцы.

— Агглюнтиум, — моя палочка показала на ноги врага, и они тут же склеились.

Дирнборн упал на землю, но не сдавался.

— Секо! — закричал он, но промахнулся, только маска слетела с меня, открывая лицо.

— Промазал? — ласково улыбнулась я. — Теперь ты знаешь, кто я, и можешь донести в Визенгамот. Вот только не знаю, считаются ли слова призраков достоверной информацией.

Во время этой короткой тирады мне приходилось неоднократно отпрыгивать в сторону, чтобы ни одно из заклятий Дирнборна не настигло меня. Лежащий на земле, он все еще сопротивлялся, а мне даже не хотелось разоружать его.

— Что ж, раз ты все равно здесь, расскажи о планах Дамблдора, — предложила я. — Чем больше расскажешь, тем легче умрешь.

Дирнборн в бешенстве завопил:

— Вспыхни!

Я увернулась от луча, и куст за мной загорелся, от него начало расходиться пламя.

— Экспеллиармус! — хватит играть, следить за ним и тушить пожар одновременно мне не под силу.

Волшебная палочка Дирнборна послушно влетела мне в руку. Я показала ее противнику:

— Видишь? Полюбуйся в последний раз! — и кинула ее в огонь.

Мне показалось, или Дирнборн в самом деле взвыл, будто от боли? Ничего, он еще узнает, что такое настоящая боль... Затушив огонь несколькими Агуаменти, я вновь повернулась к жертве. Он попытался уползти и спрятаться за то время, что я не смотрела на него, но преуспел, конечно, не сильно. Я одним взмахом вернула его обратно.

— Какие действия собирается предпринять Орден Феникса? — спросила я, поигрывая палочкой.

— Не знаю.

— В самом деле? — усмехнулась я, — Что замышляет Дамблдор? Где прячется Орден Феникса? Сколько у вас людей? Отвечай!

Молчание было мне ответом. Подумав, что надо разнообразить тишину, я произнесла:

— Сангва Бойлио!

Ужасный крик разорвал ночь — у Дирнборна кровь закипела в венах. Подумав, я начала водить волшебной палочкой над его телом, то усиливая, то ослабляя бурление крови в различных частях тела. Остановив заклятие, я дала Дирнборну отдышаться, а потом вновь подняла палочку.

— Н-не надо! — всхлипнул фениксовец. — Я... я с-скажу...

— Вспомнил? — обрадовалась я. — Говори!

— Я не знаю, что планируется в Ордене, Дамблдор не делится информацией, — торопливо говорил Дирнборн, опасаясь, что ему помешают еще одним заклинанием боли. — Но я знаю, что этот выпуск Хогвартса очень сильный, и многие вступили в Орден...

— Зачем мне это? — перебила я его. — Ты не ответил о планах Дамблдора!

— Я правда их не знаю! — в панике закричал Дирнборн, но я уже не слушала:

— Круцио! — да, в этот раз я более милосердна, всего лишь Пыточное проклятие. Через пару минут я отвела палочку: — Ну так что?

— Я в самом деле ничего не знаю, — почти плакал Дирнборн. — Пощадите! Мадам Лестрейндж!

— Это имя ты произносишь в последний раз, — пообещала я ему. — Повторяю вопрос: сколько людей у вашего Ордена?

Про штат авроров мы давно все знали, но происходящее в Ордене Феникса было для нас загадкой.

— Я знаю только человек двадцать, но на самом деле их больше, — прохрипел Дирнборн. — Пощадите…

Я заколебалась. С одной стороны, я могла еще попробовать выпытать полезные для Лорда сведения. С другой — я не знаю, как дела у остальных.

— На доме есть еще какая-нибудь защита?

Дирнборн кивнул. Он был изможден болью и напуган, но мне показалось, что он пытается ухмыляться. Ярость вспыхнула во мне, я развернулась и пошла в сторону дома, где давно мелькали вспышки заклинаний. Дирнборн за моей спиной, очевидно, решил, что он помилован, но я не собиралась отпускать свидетеля живым. Отойдя метров на десять, я развернулась к нему. Заклятие склеенных ног еще действовало, и попытки Дирнборна передвигаться были смешны.

— Блэкус! — и фениксовца разорвало на кусочки, а там, где он лежал, зияла теперь глубокая воронка диаметром несколько метров.

Улыбнувшись, я поспешила к своим — надеюсь, они уже справились с Боунсами. Возле самого дома я услышала странный звук, похожий на поскуливание собаки. Я замерла и огляделась: огонек на конце волшебной палочки выхватывал то дом, то дорожки, то клумбы. Наконец, я заметила чью-то маленькую ногу. Подойдя ближе, я обнаружила в кустах притаившуюся девочку лет трех. Кажется, это один из детей Боунсов... Девочка, увидев меня, вскрикнула от страха и, сжавшись в комочек, заплакала еще громче.

— Ты Боунс? — спросила я.

Ребенок закивал, белокурые кудряшки упали на лицо, маленькие ладошки судорожно вцепились в подол платья. Девочка была прехорошенькая, и так похожа на Нарциссу в детстве... Я уже опускала палочку, когда вспомнила лицо Темного Лорда и его голос, отдающий приказ: «Убить всех Боунсов!».

— Авада Кедавра!

Я отвернулась — лишь звук упавшего тельца доказал мне, что заклинание достигло цели. Все правильно, все потенциальные враги Темного Лорда должны быть уничтожены. Так надо.

Я уже подходила к дому, когда мне навстречу выбежал Люциус.

— Белла! — удивился и обрадовался он. — Где ты задержалась? Все уже закончилось.

— Не волнуйся, — я усмехнулась, — я тоже без дела не осталась. Как вы все?

— Мы живы, трое из четверых Боунсов убиты, — отрапортовал Малфой. — Антонин ранен.

— Младшую я прикончила. Что с ним? — я взбежала по ступенькам крыльца, вошла внутрь и увидела всю нашу компанию, сгрудившуюся вокруг бессознательного и окровавленного Долохова. В соседней комнате лежали тела троих Боунсов.

— В него попали Режущим, — объяснил Люциус.

Родольфус, заметив меня, немедленно оставил товарища.

— Белла, все хорошо?

Я кивнула. На меня внезапно навалилась усталость от всего пережитого, главным образом сказалось действие заклятия ужаса на ограде.

— Сейчас аппарируем домой, — правильно оценил мое состояние Родольфус. — Надо только еще одного ребенка Боунсов найти.

— Мелкая такая девчонка? Я с ней разобралась. И от Дирнборна ни кусочка не осталось.

— Дирнборн? Этот-то откуда взялся? — удивился Рабастан, отвлекаясь от Долохова.

— Не знаю, но я его повстречала. Одним фениксовцем стало меньше, — равнодушно бросила я, присаживаясь на стул.

Судя по выражению лица Родольфуса, он гордился мной. Я дежурно улыбнулась мужу, когда тот наклонился и поцеловал меня в висок. Привычное прикосновение, дружеский поцелуй.

— Что с Антонином? — спросила я, откидываясь на спинку стула.

— Боунс попала в него какой-то дрянью, — недовольно отозвался Крэбб, — не можем кровь остановить.

— Ну надо же, — я удивилась, — даже в Ордене Феникса темномагические заклинания используют.

— Потому что Темная магия — самая действенная! — подытожил Люциус. — Снимайте антиаппарационный щит, хватайте Долохова: аппарируем сначала до Каркарова, он уже должен был прийти в себя, потом в штаб, там Джагсон. Басти, как убивший Боунса, заканчивай дело.

Я смотрела, как Рабастан выходит из дома и направляет вверх волшебную палочку, и через секунду окрестность освещал зеленоватый знак мрака. Задание было выполнено.

Темный Лорд с нетерпением ожидал вестей, и, едва мы появились на пороге штаб-квартиры, сам пошел нам навстречу.

— И? — резко спросил он.

Право говорить принадлежало Каркарову, но он пропустил все, пока был без сознания. Рабастан, расхрабрившийся от убийства Боунса, выступил вперед:

— Мой Лорд, угроза ликвидирована, — после чего рассказал произошедшие события. Я узнала, что, пока я сражалась с Дирнборном, остальные проникли в дом, где встретились со старшим Боунсом. Волшебник в отчаянной попытке спасти свою семью вывел из строя Долохова и еще достаточно продолжительное время противостоял моему мужу, деверю и зятю. Крэбб и Гойл сразу ушли наверх искать миссис Боунс и детей. Через несколько минут Импедимента Люциуса достигла цели, чем немедленно и воспользовался Рабастан. Не успели они поздравить друг друга с этой небольшой победой, как появились Крэбб и Гойл, левитировавшие перед собой тела жены Эдгара Боунса и его сына, мальчика лет десяти.

— А потом Беллатриса вошла и сказала, что избавилась от второго ребенка.

Я воодушевилась, понимая, что мои заслуги не забыты. Темный Лорд вопросительно посмотрел на меня, и посторонние мысли немедленно вылетели из головы.

— Да, Белла? — мягко спросил он.

Я рассказала обо всем без утайки, и, думаю, не ошибусь, если скажу, что во взгляде моего повелителя мелькнуло что-то, похожее на уважение.

— На одного фениксовца меньше, — улыбнулся он. — Превосходно. Отдельное спасибо тебе, Белла. Можете быть свободны.

После похвалы Темного Лорда я была в таком хорошем настроении, что даже изображала примерную жену, обнимая Родольфуса все то время, что мы провели в штаб-квартире после того, как нам позволили уйти. Яксли и Уилкис, бесцельно дежурившие все это время, с завистью слушали наши рассказы — им тоже хотелось размяться. Раны Долохова и Каркарова оказались несерьезными — Джагсон, работавший в клинике Святого Мунго, залечил их за полчаса. Люциус, верный своему обещанию, попросил беседы с Лордом с глазу на глаз — мы догадались, что он хочет рассказать о заслугах Снейпа. Прошло около часа, прежде чем мы, наконец, разошлись по домам.

Аппарировав в Лестрейндж-Холл, я начала готовиться ко сну, не обращая внимания на исчезнувшего Родольфуса. Я стояла в спальне у туалетного столика лишь в одной ночной рубашке до пят и расчесывала длинные волосы, наслаждаясь их густотой и блеском, когда заметила с дверях мужа. Не знаю, сколько он уже стоял здесь, молча глядя на меня.

— В чем дело? — спросила я, глядя на Руди в отражении.

— Ни в чем, просто смотрю, — голос мужа был спокоен. — Я тут заглянул к нам в погреб, достал бутылку вина. Помнишь, мы ее покупали во Франции, собирались выпить по какому-нибудь торжественному поводу? Я думаю, что сегодня повод вполне подходящий — мы помогли Темному Лорду избавиться от опаснейших врагов, — с этими словами Родольфус продемонстрировал бутылку красного вина с французской этикеткой.

Я улыбнулась — Руди прекрасно знал, что упоминание победы над Боунсами поднимет мне настроение. А почему бы и нет?

— Давай, — легко согласилась я, присаживаясь на кровать.

Родольфус сам открыл бутылку и разлил вино по фужерам. Странно, готова поклясться, что у него в руках не было никаких бокалов, а в спальне у нас тем более. Давно ведь уже не семнадцать лет, а все пытается произвести впечатление простой трансфигурацией. Ладно, не очень простой, но все равно... Я взяла фужер с темно-красной жидкостью и сделала глоток.

— Приятное вино, — оценил Родольфус, садясь рядом. Я кивнула и откинулась на спинку кровати.

Мы пили вино и болтали о чем-то несерьезном, гадали, когда Басти женится, а Цисси и Люциус заведут наследника.

— Они женаты уже пять лет, я думала, они не будут так затягивать, — обронила я, не подумав.

— Наш брак еще старше, — с мягкой укоризной заметил Руди.

Я прикусила язык. Так и знала, что этот разговор ничем хорошим не закончится! Родольфус по-прежнему одержим идеей иметь сыновей.

— Как ты думаешь, что Темный Лорд предпримет следующим? — я сделала неловкую попытку перевести разговор на другую тему.

— Для начала, я так понимаю, подавит деятельность Ордена Феникса, — откликнулся Родольфус, — затем можно будет захватить Министерство Магии. Наши люди есть почти в каждом отделе.

— И даже сторонники Дамблдора помогают нам, — хмыкнула я, вспомнив Людо Бэгмэна.

Этот парень меня всегда удивлял — веселый и болтливый, он производил впечатление полного идиота. Через него Руквуд получал информацию, пользуясь тем, что когда-то общался с Бэгмэном-старшим, и отговаривался пользой Министерству. Людо доверял ему безоговорочно, даже не задумываясь, почему бы сотруднику Отдела Тайн не разговаривать напрямую с аврорами или Дамблдором. Впрочем, сомневаюсь, что он вообще знал такие названия, как «Пожиратели Смерти» или «Орден Феникса»; он, по-моему, умел лишь отбивать бладжеры. Надо признать, что это парень делал превосходно.

— А знаешь, что самое смешное? — заулыбался вдруг Родольфус, — Руквуд ему взамен пообещал его на работу в Министерство Магии пристроить.

Я ахнула и захохотала в голос, едва не разлив вино на белые простыни.

— Да уж, — еле выговорила я, — хорош работник. Впрочем, скорее бы — чем больше таких бэгменов, тем быстрее Темный Лорд получит полную власть.

— Тем скорее закончится кровопролитие, — добавил Руди. Поймав мой недоуменный взгляд, он пояснил: — Мне не жалко грязнокровок и предателей крови, я просто каждый раз боюсь, что ты с боя не вернешься. Ты же бесстрашная, когда речь идет о приказах Темного Лорда.

Да уж, бесстрашная. Вспомнить только мое поведение сегодня перед забором с Тьеро Дементо...

Позже, лежа без сна рядом со спящим Родольфусом, я вспоминала и анализировала все этапы моего к нему отношения: влюбленность, неприятие, равнодушие. Пройдя все это, я заново оценила мужа: он был предан мне, Рабастану и Темному Лорду; никогда не позволял себе ничего лишнего, даже если я выводила его себя; его суждения возбуждали мой ум, увы, не задевая тела. Когда-то он действительно любил меня и надеялся, что добьется взаимности. Со временем его страсть износилась, но Родольфус продолжал вести себя корректно и действовать так, как в его понимании должен поступать хороший муж. Мы стали друзьями — а большего в браке без любви и пожелать нельзя.

Моя любовь к Темному Лорду, некогда Тому Реддлу, уже давно перестала полыхать в сердце, оставив после себя лишь тлеющие угли, которые больно обжигали при каждом неосторожном движении. Вроде бы я давным-давно смирилась с невозможностью осуществления своей мечты, но сердце исправно вздрагивало, как только я видела Темного Лорда или слышала его голос. А уж его взгляд сегодня, когда он узнал о моей заслуге... Или до этого, когда мы вдвоем ожидали других Пожирателей Смерти... Проваливаясь в сон, я успела подумать, что надо оставаться наедине с милордом почаще.

* * *

Северус Снейп получил Метку через неделю — Люциус сдержал свое обещание и поручился за него перед Лордом. Тот тоже оценил этого полукровку и стал отправлять его с нами на задания. Спустя пару месяцев Снейпом восхищались почти все — впрочем, у многих к восхищению примешивалась зависть. Лично мне он не нравился. Даже не могу объяснить, почему — просто не нравился и все тут, хотя даже я отдавала должное его знаниям. Однако спустя еще пару месяцев Темный Лорд вызвал к себе Снейпа и долго о чем-то с ним беседовал. Я тогда сидела в какой-то проходной комнатке на первом этаже штаба с Эваном, моим кузеном с материнской стороны, объясняя ему элементарные истины Пожирательского дела. Эван принял Метку ненамного позже своего сокурсника Снейпа, но в боевой отряд не входил, выполняя другие поручения Темного Лорда.

— Мне кажется или Снейп еще не выходил? — спросила я, оглядываясь по сторонам.

— Не выходил, — подтвердил Эван. — Зельеварение, наверное, обсуждают.

— Что? — я подумала, что ослышалась.

Кузен снисходительно посмотрел на меня и пояснил:

— Я однажды при Темном Лорде упомянул, что Северус разбирается в зельях. Он заинтересовался — давно искал зельевара.

Я невольно проявила любопытство.

— А что, этот Снейп правда так талантлив, как про него говорят?

— Думаю, да, — Эван неопределенно повел плечами. — По крайней мере, он хорошо разбирается в зельях и глубоко изучил Темную магию, это точно.

— А еще в совершенстве владеет окклюменцией, — я вспомнила нападение на Боунсов и «Тьеро Дементо».

— Возможно, — не стал спорить Эван. — Ах да, еще заклинания изобретать умеет.

Просто голова идет кругом от полукровкиных талантов.

От необходимости что-либо отвечать меня избавило возвращение мужа с дежурства.

— Руди! — обрадовалась я. — Домой?

— Сейчас, — кивнул Родольфус, — дождемся Люциуса, он о чем-то поговорить хотел.

Вместо Малфоя в комнату вошли Мальсибер и Эйвери — сокурсники Эвана. Тот немедленно забыл про меня и ушел к друзьям. Они о чем-то весело переговаривались, через несколько минут к ним присоединился Снейп, которого, впрочем, в излишнем веселье обвинить было никак нельзя. Почему этот парень всегда носит черную одежду? И выражение лица у него, как у приговоренного. К чему приговоренного, спрашивается? Если он не хочет или боится служить Темному Лорду, то и шел бы к Ордену...

Эван и его друзья попрощались со мной, я махнула им рукой и повернулась к Родольфусу. Смеркалось — я уже хотела отправиться домой и лишь ждала, пока освободится муж. Тот, однако, смотрел вовсе не на меня, а куда-то мне за спину. Обернувшись, я обнаружила, что Снейп не ушел с друзьями, а по-прежнему околачивается в штабе. Странный парень, ничего не скажешь. Вроде все с ним общаются, а он нас сторонится. Как будто считает себя выше.

— О чем разговаривали с Темным Лордом? — спросила я.

Снейп вздрогнул, обернулся на меня и выронил то, что держал в руках в этот момент — какую-то маггловскую безделушку, коих в этом доме стояло огромное количество. Извинившись и поставив статуэтку на место, он, наконец, соизволил ответить:

— Темный Лорд спрашивал меня, насколько хорошо я разбираюсь в зельях. Ему нужен человек, который готовил бы лекарственные препараты, яды и прочее. Он приказал мне немедленно при нем сварить Напиток живой смерти.

— И как все прошло? — с искренней заботой спросил Родольфус.

— Уверен, что зелье безупречно, — пожал плечами Северус. — Хотя оно должно настояться, так что Темный Лорд увидит результат лишь завтра.

Уверен он, надо же!

— Как тебе быть Пожирателем смерти? — дружелюбно поинтересовался Родольфус.

— Это большая честь, — уклончиво ответил Снейп. При этом мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то подозрительное.

Я больше ничего не успела спросить, потому что в комнату вошел Люциус и, приветливо кивнув Снейпу, заговорил с Родольфусом. Северус отошел к журнальному столику, где валялись старые номера «Ежедневного пророка». От нечего делать я наблюдала за ним, поэтому заметила, как, перевернув третью страницу одного из выпусков, Снейп резко побледнел (хотя мне казалось, что с его цветом лица сильнее уже некуда), губы побелели, пальцы вцепились в столешницу. Я приподняла брови — еще не хватало, чтобы протеже Люциуса хлопнулся здесь в обморок! Тот, однако, быстро взял себя в руки и, бросив газету на стол, отошел в сторону. Интересно, что такое Снейп вычитал в газете недельной давности? Я незаметно взяла тот самый выпуск «Пророка» и открыла на нужной странице. Внимательно изучив разворот, я разочарованно отложила газету в сторону — я не нашла там ничего, что могло бы объяснить внезапную бледность Снейпа. Ведь не маленькое сообщение о том, что чистокровный маг Поттер взял в жены какую-то грязнокровку, произвело на него такое впечатление?

— И все-таки в наших рядах есть предатель, — услышала я убежденный голос Люциуса.

— По-твоему, Дэвис был не единственным? — заинтересовавшись, я повернулась к нему.

— Уверен, — отрезал Малфой. — К тому же, если уж Дэвис оказался способен на такое... А ведь были и другие случаи...

Примерно две недели назад мы предприняли попытку напасть на братьев Пруэттов — эти фениксовцы мешали нам в каждом сражении. Мы искали их долго, пока наш информатор не принес нам известие о том, что в ближайшее воскресенье они будут в Уэльсе по делам Ордена. Некоторое время ушло на то, чтобы установить точное место: город Флинтшир, недостроенный дом возле заброшенной водонапорной башни в двух километрах от западной границы. То ли им нужно было что-то там спрятать, то ли с кем-то встретиться — неважно; мы занимались поисками этой самой башни и рекогносцировкой местности. К воскресенью мы едва успели набросать план действий, но об отступлении речи не было.

Я предвкушала стычку с фениксовцами, но моим чаяниям не суждено было сбыться: в самый последний момент перед выходом мне вдруг стало плохо: я едва не потеряла сознание и упала на ближайший стул. Пытаясь подняться и наблюдая, как перед глазами плавают разноцветные круги, я надеялась, что моя слабость пройдет незаметно для окружающих, и я не подведу моего господина, который рассчитывает на меня в этом сражении. Я не учла, что Родольфус, дементор его задери, решит проверить, не забыла ли я в очередной раз маску. Увидев меня сидящей на стуле, бессильно привалившейся к спинке, муж решительно объявил мне, что о моем участии не может быть и речи. Я попыталась возразить, но была прервана Темным Лордом, который, оказывается, наблюдал за нами:

— Родольфус прав, Белла, не надо рисковать. Они справятся и втроем.

Слово повелителя было для меня законом, и я послушно осталась дома, помахав на прощание рукой Снейпу, Люциусу и обеспокоенному Родольфусу. Темный Лорд не выходил из комнаты, но молчал. Наконец, я решилась задать вопрос:

— Мой Лорд, позвольте мне спросить, — начала я.

Нарцисса, которой однажды довелось услышать мой разговор с Темным Лордом, потом выговаривала мне, что я произношу эту фразу слишком пылко и раболепно, что неприлично для Блэк, но мне было все равно.

— Да, Белла? — Темный Лорд устремил на меня взгляд отливающих красным глаз, и сердце привычно пропустило удар.

— Мой Лорд, почему вы приказали мне остаться? Я хотела принести пользу...

— Мне не хочется терять тебя, Беллатриса, — пожал плечами господин. — Ты могла бы не успеть уклониться от заклятья.

Я склонила голову в знак согласия, по моему лицу расползалась улыбка. Он ценит меня! Мерлин, возможно ли такое счастье?

Темный Лорд мерил шагами комнату.

— Белла, что думаешь о возможности привлечь на нашу сторону Паркинсонов? — неожиданно спросил он. — Насколько мне известно, они еще не определились.

Он советуется со мной! О, Моргана, кто сошел с ума — я или вселенная?

— Думаю, это хорошая идея, мой Лорд. Я знаю миссис Паркинсон, она никогда не встанет на сторону Ордена, — ответила я.

Миссис Алисия Паркинсон, в девичестве Селвин, была моей одноклассницей, той самой, брат которой был представлен Темному Лорду той памятной зимой шестьдесят восьмого года...

— Она сестра Селвина, — кивнул Темный Лорд. — Меня интересует ее муж.

— О нем я знаю лишь то, что он терпеть не может грязнокровок, — призналась я. — Но я уверена, что вы сможете убедить его в необходимости окончательного перехода на нашу сторону.

Темный Лорд довольно улыбнулся, еще немного пошагал по комнате в раздумьях и ушел. Я пересела на диван и задремала. Разбудили меня панические возгласы, а еще то, что меня довольно бесцеремонно стащили с дивана и пересадили в кресло. Открыв глаза, я обнаружила, что на диване лежит Люциус, а Снейп водит над ним волшебной палочкой, нараспев произнося при этом какие-то слова на латыни. Родольфус стоял рядом со мной — это он перенес меня — и не отрываясь смотрел на друзей.

— Что случилось? — голос со сна звучал хрипло.

— Там была засада, — глухо отозвался Родольфус. — Это оказалось ловушкой.

— Где Дэвис? — немедленно спросила я.

— Думаю, уже под крылышком у Дамблдора, — в голосе мужа отчетливо звучала ненависть. — Он предал нас.

Дерек Дэвис, то ли брат, то ли кузен другой моей одноклассницы, и был нашим информатором. Приятный в общении, с обаятельной улыбкой, он легко сходился с людьми. У него не было приказа войти в доверие к Дамблдору, он должен был лишь подружиться с Пруэттами настолько, чтобы знать об их перемещениях. Но сам Дэвис решил по-другому...

— Что с Люциусом? — спросила я.

— В него попали заклинанием, — ответил Родольфус.

Я закатила глаза:

— А я-то думала, что он с башни упал! — ситуация не располагала к шуткам, но я не сдержалась.

— Нас поджидал десяток фениксовцев, — объяснил муж, — так получилось, что половину взяли на себя мы с Северусом, а вторая половина досталась Люциусу. Нас всех сильно теснили, мы не могли помочь друг другу. Кое-как мы избавились от троих противников, но двое по-прежнему представляли угрозу. Что до Люциуса, то ему пришлось трудней всех. Я уж думал, что мы его потеряем... — Родольфус вздохнул. — Я не знаю, как Северус исхитрился пробиться к нему, но он быстро обезвредил троих из нападавших: двое упали, оглушенные, а еще одного просто на кусочки разнесло! За что ты с ним так, Сев? — повернулся Руди к Снейпу, который уже отложил палочку и просто внимательно смотрел на Люциуса.

— Промахнулся, — с неохотой объяснил Снейп. — В другого целился Взрывным.

— А в другого за что? — поинтересовалась я. Этими пустыми разговорами мы все скрывали тревогу за жизнь Люциуса.

— Да так, — отмахнулся Северус. — Старые счеты.

Я не успела спросить, какие старые счеты могут быть у человека, три месяца назад закончившего школу, когда Люциус пошевелился и застонал.

— Но в Люциуса все равно попали? — спросила я, пока Снейп занимался осмотром.

— Да, — Родольфус с неохотой кивнул. — Но с оставшимися мы быстро разобрались. Только один сбежать успел, остальных мы уничтожили, а одну даже в плен захватили.

Вот это хорошая новость! Мое настроение сразу улучшилось.

— И где она? — спросила я.

— Уже у Лорда. Если выйдешь, то услышишь ее, наверное.

Мучимая любопытством, я приоткрыла дверь. Моих ушей немедленно достиг женский крик и смех Темного Лорда.

— Беллатриса, закрой дверь, — отрывисто сказал Снейп. — Люциусу нужен покой.

Я вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь. Идя на крики, я гадала, не составлю ли я компанию этой девчонке, если вмешаюсь? Темный Лорд очень не любит наглость...

Повелитель заметил меня раньше, чем я успела произнести хоть слово.

— Белла, проходи, — милостиво кивнул он. Глаза его возбужденно блестели, ноздри раздувались. — Познакомься, — кивнул он на лежащую на полу женщину. — Доркас Медоуз — решила, что она может сохранить в секрете всю информацию об Ордене Феникса.

Я рассмеялась. Всем было известно, что лучшего легилимента, чем Темный Лорд, нет на свете, и если он захочет, то узнает все.

— Я уже узнал немало интересного об Ордене и о ней самой, — продолжал Лорд. — Я предлагал ей добровольно все рассказать и оставить при себе свои личные воспоминания, но она не согласилась. Поэтому... — Темный Лорд втянул в себя воздух, как будто желая учуять боль, — Круцио!

Медоуз закричала, задергалась...

Я наблюдала за пыткой, с удовлетворением констатируя, что девчонка начинает сдаваться. Иногда Темный Лорд опускал волшебную палочку, давал жертве прийти в себя и накладывал Круциатус снова. Периодически он проникал в разум Медоуз, просматривал ее воспоминания.

— О, что я вижу, — вдруг издевательски протянул Темный Лорд. — Смерть матери, потеря мужа... А что с ним случилось? — и Лорд впился взглядом в ее глаза с новой силой.

Медоуз опять закричала, на этот раз от боли, которую причиняли ей воспоминания. Темный Лорд и я расхохотались. Спустя какое-то время господин был удовлетворен:

— Что ж, — медленно произнес он, — я думаю, все. Я получил немало интересной информации, спасибо, Доркас...

Измученная женщина посмотрела на него безумным взглядом.

— Вряд ли ты еще для чего-то пригодишься... — Лорд поигрывал волшебной палочкой. — Надеюсь, ты не думала, что, узнав все, что меня интересует, я отпущу тебя на свободу?

Судя по взгляду Медоуз, она вообще уже ни о чём не думала.

— Я вижу, ты молишь меня о смерти... — мягко шептал Повелитель. — Что ж, я выполню твою просьбу. Знай, что Темный Лорд милостив. Авада Кедавра!

После зеленой вспышки даже ничего не изменилось: тело Медоуз так же лежало навзничь, и взгляд был так же направлен куда-то в даль...

— Беллатриса, прибери здесь, — небрежно сказал Темный Лорд и вышел.

Я избавилась от тела и прислушалась: мне было страшно представить, что сделает господин, когда ему расскажут правду о Дэвисе.

Узнав о предательстве, Темный Лорд был в бешенстве. Он отдал приказ доставить к нему подлеца немедленно, лишь только мы узнаем, где он. Изменник был крепко укрыт в Ордене Феникса, поэтому добраться до него раньше, чем падет штаб-квартира Ордена, мы не могли. Но в каждом сражении мы надеялись увидеть знакомую фигуру, чтобы отомстить: он не просто предал Темного Лорда, он заставил нас сомневаться — теперь мы, Пожиратели Смерти, уже не доверяли друг другу так безоговорочно, как прежде...

И вот теперь Люциус утверждает, что Дэвис был не единственным.

Совещание в штаб-квартире плавно перекочевало к нам в Лестрейндж-Холл, где продолжалось до поздней ночи, сопровождаясь употреблением напитков из нашего бара. Отправив Люциуса и Северуса по домам через камин с надеждой, что они не пролетят слишком далеко, я прошла в спальню. Руди следовал за мной, при этом его пошатывало после изрядного количества огневиски. Несмотря на тяжелую походку и заплетающийся язык, мыслил муж на удивление здраво:

— Знаешь, Белла, я не очень доверяю Малфою. Мне кажется, что он не сильно доволен службой Лорду.

— С чего ты взял? — изумилась я.

Ни разу я не замечала, чтобы Люциус как-то выражал свое недовольство. Нарцисса — да, той не нравилось, что Люциус гораздо больше времени проводит на службе Темного Лорда, чем дома. Да что там, он домой только ночевать возвращается! Нам с Руди в этом плане проще: мы оба хорошо знаем специфику службы Темному Лорду, и муж не возмущается, если мне приходится задержаться на задании.

— Например, Люциус не хочет, чтобы его будущие дети служили Темному Лорду! Верный Пожиратель Смерти не может так рассуждать!

— Это Нарцисса не хочет, — рассеяно отозвалась я, скидывая туфли.

— Люциус тоже не хочет, он сам сказал, — пробурчал Руди, забираясь под одеяло.

— Так может, он и есть предатель? — скептически хмыкнула я.

В процессе обсуждения сегодня мы пришли к выводу, что предатель среди Пожирателей Смерти все же присутствует — утечки неизвестной Дэвису информации были очевидны. Но естественно, при обсуждении личности изменника мы исключали всех присутствующих.

Родольфус не ответил, он уже спал. А вот мои мысли приняли новое направление: в самом деле, может ли Люциус оказаться двойным агентом? Он много времени проводит в Министерстве Магии, ему ничто не мешает передавать сведения аврорам... Ничто — кроме чести чистокровного волшебника. Моя сестра не могла ошибиться в выборе. Я верю Нарциссе, а значит, доверяю и Люциусу.

Арт от A_Lorem: http://www.pichome.ru/image/JZD

Я улетала в темноту,

Отдавшись воле всех ветров,

И там лелеяла мечту

О том, что разыщу любовь.

Беллатриса Лестрейндж

Декабрь 1978

Последний месяц семьдесят восьмого года ознаменовался для нас двумя победами: мы наконец-то добрались до братьев Пруэттов, а Темный Лорд вычислил предателя.

В начале декабря Лорд вызвал меня и еще нескольких Пожирателей Смерти и поделился с нами подозрениями, касающимися одного из его третьестепенных слуг, приказав следить за ним. Более того, он был полон решимости проверить всех Пожирателей, даже нас, хотя и называл нас самыми преданными соратниками. Северус доказал, что его не зря назначили зельеваром, приготовив в рекордные сроки огромное количество Веритасерума. Каждый из нас был допрошен лично Темным Лордом с помощью зелья правды. Я ужасно боялась этого допроса — мне казалось, что в ответе на первый же вопрос я расскажу, как давно и безумно я влюблена в своего господина, а он, отрицающий всякую любовь, немедленно избавится от меня. Я бы предпочла смерть — лишиться звания Пожирателя Смерти было бы слишком мучительно. Однако все прошло благополучно для всех, кроме одного мальчишки — черт, я ведь даже не помню, как его зовут! — который совсем недавно среди нас, мелкая сошка. Настолько мелкая, что даже не знал о предстоящем допросе. Придя в себя после действия Веритасерума, парень едва не потерял сознание, и было отчего — Темный Лорд был настроен публично показать, что случается с предателями.

Я стояла рядом с Родольфусом и Рабастаном в толпе Пожирателей Смерти. Я видела Малфоя, Уилкиса, Крэбба, Гойла, Яксли, Джагсона, Долохова, Руквуда, Трэверса, Нотта, Селвина... Вот подошло молодое поколение — Снейп, Эван и Регулус, Мальсибер, Эйвери. С ними был незнакомый мне мальчик с волосами пшеничного цвета, на белой коже выделялись веснушки. Очевидно, новичок — здесь, судя по всему, собрались сегодня абсолютно все Пожиратели Смерти.

Для показательной казни Темный Лорд выбрал комнату побольше, чтобы все сумели не только уместиться и увидеть происходящее, но и поучаствовать в нем.

— Мальсибер! — загремел голос Темного Лорда.

Упомянутый вздрогнул и вытянулся.

— Выйди вперед, — прошипела я, толкая его в спину.

— Я знаю, что тебе хорошо удается заклятие Империус, — мягко проговорил Темный Лорд, — сделай так, чтобы наш гость сам пришел сюда.

Я рассмеялась. Кажется, игра будет веселой.

Довольный Мальсибер выступил вперед, приготовив волшебную палочку, и спустя несколько секунд в зал вошел человек, доставивший нам столько проблем. Впервые я смогла разглядеть его: темно-русые волосы зачесаны назад, черные глаза невидящим взглядом смотрят из-под густых бровей, нос крупноват, но не настолько, чтобы бросаться в глаза. Невысокого роста, среднего телосложения — ничего, ну решительно ничего в нем не привлекало внимания! Тем временем парень прошел на середину зала и лег на спину к ногам Темного Лорда. То ли у него силы воли никакой, то ли у Мальсибера и вправду Империус необычайной силы — изменник даже не пробовал сопротивляться заклятию.

— Его еще не трогали, — возбужденно прошептал мне на ухо Родольфус. — Темный Лорд, узнав правду, лишь сломал его волшебную палочку и запер, но не пытал.

— Все впереди, — весело откликнулась я.

Наконец-то хоть один враг моего повелителя получит по заслугам! Все остальные отделывались слишком легко.

Мальсибер снял Империус с жертвы, и парень немедленно попытался подняться; Темный Лорд лениво направил на него волшебную палочку и подавил сопротивление. Со стороны это выглядело, как будто на грудь и живот мальчишке поставили что-то тяжелое, что едва позволяет ему дышать, но руками и ногами он может двигать свободно. Так он лежал на спине, дергая конечностями. Пожиратели Смерти разразились хохотом, я уже плакала от смеха, привалившись к плечу Родольфуса.

— Итак, познакомьтесь, — голос Темного Лорда без труда перекрыл наш смех. — Роджер Шеппард сам рассказал мне, как планировал предать меня. Я вовремя вычислил эту угрозу, но, как вы знаете, решил еще раз проверить всех при помощи Веритасерума. Спасибо за зелье, Северус, — Темный Лорд милостиво кивнул Снейпу, тот в ответ низко поклонился.

Зельевар стоял чуть в стороне от остальных Пожирателей, рядом со столиком, уставленным колбочками, бутылочками и прочим. Залечить, чтобы пытать вновь? Это будет веселый день! Тем временем Темный Лорд решил, что с церемониями покончено, и наслал на Шеппарда Круциатус. Тот завизжал и задергался, доставляя тем самым удовольствие настоящим Пожирателям Смерти. Но я еще не знала всех планов Повелителя…

После того, как Шеппард сорвал голос, моля о пощаде, Темный Лорд велел нам, Пожирателям, встать вокруг изменника и по очереди насылать заклятия. Я улыбнулась, припомнив весь арсенал пыточных заклинаний, которым владела. К моему разочарованию, далеко не все Пожиратели Смерти были так же рады перспективе показать себя. Сколько я ни оглядывалась, но радость увидела только на лице у светловолосого юноши, стоящего рядом с Эваном и Регом. Надо будет потом спросить у них, кто это такой. На лицах остальных Пожирателей Смерти читались лишь решимость и мрачное удовлетворение.

— Начинайте! — раздался голос Темного Лорда. — Беллатриса, ты первая, затем Родольфус и так далее по кругу.

Он позволил мне это! Какая честь!

— Сангва Бойлио, — выдохнула я.

Крик Шеппарда показался мне самой сладкой музыкой, но Темный Лорд приказал мне остановиться.

— Иначе он сдохнет раньше времени, — объяснил он, глядя в мое разочарованное лицо.

Родольфус едва не отрезал предателю руку, использовав Секо, Рабастан поджег мантию Шеппарда, затушив ее, лишь когда тело предателя покрылось безобразными ожогами. Люциус разочаровал меня, применив всего-навсего Плеточное заклятие, оставившее на лице жертвы ярко-красный рубец. Пыточные, режущие, дробящие кости, заставляющие кровь вскипать и прочие заклинания так и сыпались со всех сторон. Северус уже израсходовал половину своих запасов, залечивая раны жертвы и приводя его в чувство. Я хохотала, глядя на муки Шеппарда — предатели Темного Лорда иного и не заслуживают! Пытка продолжалась около двух часов, на большее у Снейпа не хватило бы зелий. Темный Лорд остановил нас движением руки. Мы замерли, глядя на него: он сам убьет предателя или наградит кого-то этой честью?

— Довольно, — спокойно произнес Темный Лорд и обвел нас взглядом.

Я затаила дыхание. Кого он одарит возможностью покончить с изменником? Выберет ли меня? Он ведь знает, что я самая преданная его сторонница!

— Северус, ты помог мне Веритасерумом. Убей предателя.

На моих глазах выступили слезы разочарования.

— Благодарю за честь, мой Лорд, — Северус склонился в поклоне. — Прикажете убить его заклинанием Авада Кедавра?

— Как тебе угодно, — усмехнулся Темный Лорд.

Снейп выпрямился и направил на окровавленного, обессиленного болью и криком Шеппарда волшебную палочку:

— Сектумсемпра!

На груди и лице незадачливого шпиона появились глубокие раны, словно нанесенные мечом, из которых во всех направлениях брызнула кровь.

— Что это? — удивился рядом со мной Родольфус.

Хоть он и говорил очень тихо, но этот шепот донесся до ушей Темного Лорда. Он снисходительно улыбнулся:

— Северус, расскажи всем про это заклинание.

— Оно наносит глубокие раны, и излечить их можно только особым контрзаклятием, — отозвался Снейп, — если вовремя не воспользоваться залечивающим заклинанием, человек умирает.

Действительно, хриплое дыхание Шеппарда становилось все слабее и через несколько минут остановилось совсем. Темный Лорд удовлетворенно кивнул и медленно вышел из зала. Переговариваясь, Пожиратели Смерти потянулись за ним. Я попыталась нагнать хоть одного из кузенов, но Рег, увидев меня, ускорил шаг и вскоре скрылся из виду. Я удивленно посмотрела ему вслед: почему он меня сторонится? С Нарциссой-то поддерживает отношения! Остается Розье... Догнав Эвана, я сходу спросила:

— Кто это был с тобой? Светловолосый?

— Это, — кузен усмехнулся, — Барти Крауч.

— Кто? — от удивления я споткнулась и чуть не упала.

— Барти Крауч, — терпеливо повторил Эван, поддерживая меня под локоть. Видимо, ему невпервой было наблюдать такую реакцию. — Сын главы департамента магического правопорядка. Шестой курс Слизерина.

— Откуда ты его знаешь?

— Регулус привел, — пожал плечами Эван. — Конечно, с учетом личности старшего Крауча Рег сильно рисковал — Темный Лорд мог убить их обоих. Но после тщательной проверки он убедился, что Барти действительно на нашей стороне. Он настоящий фанатик Темного Лорда.

— Вот сюрприз будет Бартемиусу-старшему! — я засмеялась.

— Если он доживет до этого дня, — заметил Эван.

Возле камина меня перехватил Родольфус. Ему явно не терпелось чем-то поделиться со мной — казалось, его сейчас разорвет от переполнявшего его нетерпения.

— Что? — с улыбкой спросила я.

— Это заклинание, Сектумсемпра, которое использовал Северус, — начал Родольфус, но я перебила его:

— Очень интересное заклинание! Хочу его выучить! Почему я нигде не встречала его?

— Потому что оно изобретено самим Северусом! — торжествующе выпалил муж.

Так Эван не соврал, Снейп действительно умеет создавать заклинания? Ничего себе...

— И заживляющее к нему тоже он изобрел?

— Да!

— Потрясающе… Надо обязательно освоить!

На следующий день Сектумсемпрой владели все Пожиратели Смерти.

Всего через несколько дней я узнала вторую хорошую новость: обнаружено место, где прятались братья Пруэтты. Оставалось следить за домом и ждать, ждать, ждать… Без сомнения, братья — сильные волшебники и соблюдают все меры предосторожности, но рано или поздно они ошибутся. Темный Лорд назначил отряд из пяти человек, куда кроме меня входили еще Родольфус, Долохов, Крэбб и Гойл. Удача улыбнулась нам вскоре после Рождества: мы с Руди обсуждали планы на вечер, когда в окно влетел незнакомый Патронус и произнес голосом Долохова:

— Они вышли. Немедленно к их дому.

Значит, главный сегодня Антонин — Темный Лорд приказал, что руководителем отряда будет тот, на чье дежурство Пруэтты будут пойманы.

В мгновение ока накинув теплые мантии и схватив маски, мы аппарировали во Флинтшир. В это время года смеркается рано, и на улице было уже довольно темно, хотя час ещё и не поздний. Я оказалась по пояс в снегу, Родольфусу повезло больше. К нам уже бежал Долохов и отчаянным шепотом повторял: «Быстрее! Быстрее!»

— Где они? — также шепотом спросила я, вылезая из сугроба.

— Вон идут, — Долохов махнул рукой в направлении улицы. Там действительно виднелись две мужские фигуры. — Я слышал, как они обсуждали, что купить в магазине, а чары на дом наложить, как и предвидел Лорд, забыли. Предлагаю ждать их там, они скоро вернутся.

— Где Крэбб и Гойл? — спросил Родольфус, подбегая к дому.

— Уже внутри. Надо найти, где спрятаться.

Я первая вошла в дом. Однако холл у них меньше, чем у меня шкаф для одежды! Что там дальше? Длинный коридор и комнаты. В конце коридора лестница на второй этаж, где планировка не отличается от той, что на первом. Спрятаться совершенно негде, разве что в комнате, за закрытой дверью, и подглядывать в щелку... Я услышала сзади шаги и резко обернулась, выхватывая волшебную палочку, но это оказался всего лишь Родольфус.

— Тихо! — испугался муж.

— Что? — опустила я палочку.

— Мы посовещались — тут ведь негде спрятаться...

— Да ну? А я-то не заметила! — то, что Родольфус считает меня несмышленой, раздражало безмерно.

— Сейчас мы наложим антиаппарационный щит...

— Нет, — резко перебила я, — не сейчас. Вдруг они захотят аппарировать домой? Накладывать надо сразу, как только они войдут.

Родольфус с удивлением посмотрел на меня и ушел передавать мои слова остальным. Я тоже подошла. Оказывается, все были заняты решением того же вопроса: куда здесь спрятаться? Не успели мы прийти к общему мнению, как на крыльце послышались шаги.

— Быстро! — прошипел Долохов, и мы все кинулись в ближайшую комнату.

Закрыв за собой дверь и тщательно прислушиваясь к происходящему в коридоре, я невербально наложила на дом антиаппарационные чары. Братья о чем-то весело переговаривались, вот они идут в нашу сторону...

— А где скатерть? — голос одного Пруэтта раздался прямо возле двери, за которой мы спрятались.

Гостей они принимать, что ли, надумали? Продукты, скатерть... Главное, чтобы эти гости раньше времени не заявились.

— Я принесу, — ответил второй, и звук его шагов скоро затих в стороне, обратной входу. Очевидно, он пошел на второй этаж.

— Сейчас, — шепнул Антонин.

Мы осторожно приоткрыли дверь и увидели одного Пруэтта, второго нигде не было. Обернувшись на звук, он даже не выказал удивления — лишь готовность сражаться до конца. Реакция у него была отменная: никто из нас не успел произнести ни звука, как он выставил невербальный щит.

— Гидеон! — крикнул фениксовец.

Я помчалась к лестнице, чтобы успеть перехватить второго Пруэтта. За спиной я слышала топот — за мной бежал то ли Крэбб, то ли Гойл. Я уже почти поднялась по лестнице, когда навстречу выскочил бледный, но решительный Гидеон.

— Остолбеней!

— Авада Кедавра!

Два луча столкнулись в воздухе и разлетелись разноцветными искрами.

— Импедимента!

— Отключись!

— Круцио!

Опять не вышло. Да, сражаться, стоя ступенькой ниже противника, не очень-то удобно. Позади меня пыхтел своей тушей Крэбб, но помочь не мог, разве что морально. Медленно, очень медленно, мы теснили Пруэтта обратно на второй этаж.

— Экспеллиармус!

— Авада Кедавра!

— Круцио!

Уже и Крэбб участвует в сражении, но ни одно заклинание так и не достигло цели. Почему-то я вспомнила, как на защите от Темных искусств нас учили сражаться беззвучно. А я ведь почти никогда не пользовалась невербальными заклинаниями, но это не сказывалось на результатах: максимум, что со мной было — это легкие порезы.

Когда этот ублюдок успел провести такой маневр, что это мы оказались зажаты в коридоре, а он стоял у лестницы? Гидеон очень быстро сбежал вниз на несколько ступеней и направил палочку вверх, но не на нас, а на ступеньки. Поздно, слишком поздно я догадалась, что он задумал...

— Глиссео! — Пруэтт перескочил через перила лестницы, ступеньки которой мгновенно исчезли, оставив лишь горку.

Крэбб неловко взмахнул руками и повалился на бок, через мгновение оказавшись у подножия того, что раньше было лестницей. Я успела среагировать и присесть, поэтому скатилась с чуть большим изяществом, но драгоценные секунды все равно были потеряны: мерзавец уже стоял спина к спине с братом, отбиваясь от Родольфуса, Антонина и Гойла.

— Не время лежать, — пробегая мимо, я пнула носком туфли валявшегося Крэбба.

В тот же момент с громким криком Гойл отлетел в его сторону. Так, похоже, у нас выбыло сразу двое. Я видела, что в Гойла попало молнией заклинания Вердимилиус, а Крэбб, похоже, просто ногу сломал, когда приземлился. С удвоенным ожесточением я накинулась на Гидеона — победить его мне теперь казалось делом чести.

— Депульсо! — к моему удивлению, это детское заклинание использовал мой муж.

Второй Пруэтт, не Гидеон, повинуясь действию отталкивающих чар, отлетел к стене и с неприятным хрустом впечатался в нее. Гидеон, оставшись один, утроил усилия. Теперь все заклинания были невербальными, а палочка мелькала в руках с невероятной быстротой. Я почувствовала острую боль в левой руке и с удивлением обнаружила, что на рукаве расплывается темное пятно. Вот ведь гад, попал в меня чем-то!

— Сектумсемпра! — рявкнула я, направляя палочку почти в упор в Пруэтта. За Темного Лорда!

Противник не успел отреагировать, и мы зачаровано смотрели, как распарывается невидимым мечом плоть, как оттуда брызжет ярко-красная кровь... Пруэтт успел кинуть еще несколько заклинаний, но ни одно из них, по счастью, не достигло цели — сказать правду, завороженные видом действия заклинания, мы были легкой добычей. И в тот момент, когда тело Гидеона упало на пол, возле стены поднялся второй Пруэтт.

— Вы думали, что я уже умер? Нет! — и он стал кидать заклинания с такой быстротой, что мы втроем еле успевали их блокировать.

— Редукто! — я не поняла, кто выкрикнул это заклинание, и почему моя вторая рука взорвалась такой болью.

Я выронила волшебную палочку и с глухим стоном осела на пол.

— Белла? — Родольфус не мог оторваться от боя, но слышал меня.

— Она ранена, — Долохов стоял между мной и Руди.

Я попыталась уйти с линии огня — воевать я больше не могла, а заставлять друзей прикрывать меня мне не хотелось, — но лишь только я попыталась сдвинуться с места, как рука вновь отозвалась дикой болью. Я опять застонала, на этот раз громче.

— Белла? — испуганно спросил Родольфус. — Что ты с ней сделал?! Авада Кедавра!

Он не один выкрикнул Смертельное заклятие. По странному наитию Долохов выбрал тот же момент. Два возгласа слились в один, у Пруэтта не было шансов. Он вновь упал на пол.

— Я проверю, точно ли им конец, — крикнул Долохов, а Родольфус подбежал ко мне:

— Белла, что с тобой? — взволнованно спросил он.

— Рука... — я показала ему на правую руку левой, сочащейся кровью. Я уже и забыла про эту рану, эта боль не ощущалась в сравнении с той. — Ой... Две руки...

Родольфус принялся водить палочкой над моей правой рукой, я краем глаза посматривала на Долохова, который приводил в чувство Крэбба и Гойла. Когда Руди закончил диагностику, лицо его было белее бороды Дамблдора, не к ночи он будь помянут.

— Прости меня, — прошептал он. — Это Редукто, оно раздробило тебе кость. Я направлял его в Пруэтта, но он успел выставить зеркальный щит.

Какая шутка судьбы — пройдя через столько боев без единой царапины, получить заклятие от собственного мужа.

— Наложи Обезболивающее заклинание, — попросила я.

— Сейчас, — Руди вновь замахал палочкой. — Ненадолго хватит, но мы сейчас вернемся в штаб, там Снейп, там Джагсон...

К нам кое-как подошли остальные: Гойл смотрел все еще несколько ошалело, но был в сознании, Крэбб осторожно ступал на замотанную бинтами ногу, за ними плелся уставший Долохов.

— Морсмордре! — четко произнес он, направляя волшебную палочку вверх.

Из палочки вылетел дымок, которому, я знала, через несколько мгновений предстояло стать наводящим ужас на население знаком Тьмы. Родольфус снял антиаппарационный щит, прижал меня к себе и повернулся на каблуках, перемещаясь.

Как я, чистокровная волшебница, не вспомнила про волшебную палочку, оставшуюся на полу?

*Интерлюдия*

Лорд Волдеморт взволнованно мерил шагами гостиную. Вдоль стены в ожидании приказаний выстроились несколько Пожирателей Смерти.

— Я совершил ошибку, — прошипел Темный Лорд.

Пожиратели Смерти подумали, что ослышались. В следующий момент в сердца проник страх — ошибки Темного Лорда обычно дорого обходились его слугам.

— Я отправил на борьбу с Пруэттами всего пятерых. Их может оказаться недостаточно...

Темный Лорд прошел вдоль ряда Пожирателей и остановился напротив Малфоя. Тот нервно сглотнул.

— Люциус... Почему бы тебе не отправиться к дому Пруэттов и не помочь товарищам? Долохов прислал мне Патронус с известием, что они готовы атаковать, целых три часа назад!

Малфой беспомощно оглянулся и, собравшись духом, кивнул.

— Возьми с собой... Хотя нет. Иди один, — приказал Темный Лорд. — Разведай обстановку и возвращайся. При необходимости туда отправится отряд.

— Позвольте спросить, мой Лорд, — заговорил Снейп, привлекая к себе внимание. — Почему нельзя отправить отряд сразу?

Все замерли, ожидая реакции Темного Лорда, но тот ко всеобщему удивлению лишь нахмурился. Он слишком ценил своего зельевара, чтобы при малейшей провинности применять Круциатус.

— Мы не знаем, что там, — снизошел до объяснений Темный Лорд. — Отряд может насторожить и вспугнуть... что бы это ни было.

— Благодарю, мой Лорд, — Снейп поклонился.

— Малфой, ты еще здесь? — резко спросил Лорд Волдеморт.

Бормоча какие-то извинения и непрерывно кланяясь, Люциус вышел из гостиной. Хлопнула входная дверь, и через приоткрытое окно до собравшихся донесся хлопок аппарации.

Темный Лорд вновь заходил по комнате. Пожиратели Смерти, поеживаясь, поглядывали на открытое окно, в которое залетали снежинки, но никто не смел ничего сказать. Так прошло минут двадцать, после чего дверь вновь открылась и на пороге показался бледный как смерть Люциус.

— Мой Лорд, — обратился он к обернувшемуся Волдеморту, — я был там... — губы Малфоя так дрожали, что он с трудом выговаривал слова. — Их нет.

— Что? — Темный Лорд задал этот вопрос совершенно спокойно, но на собравшихся как будто дыхнуло холодом, и открытое окно здесь было совершенно ни при чем. Что до Люциуса, то он съежился и опустился на колени.

— Мой Лорд, дом пуст. Я видел тела Пруэттов, они мертвы, но больше там никого нет. И Темной Метки над домом тоже нет. А еще... — Малфой судорожно вздохнул, — я нашел там это.

Он протянул чью-то волшебную палочку. Хотя что значит «чью-то»? Черное ореховое дерево встречается не так уж часто, а рукоятку, украшенную резьбой, все видели только у одной волшебной палочки. Палочки Беллатрисы Лестрейндж.

Наступившая тишина была разорвана криком Темного Лорда:

— Круцио! — и Малфой повалился на бок, раздираемый болью.

Выместив ярость на Люциусе и немного успокоившись, Волдеморт обвел взглядом Пожирателей Смерти.

— Снейп! Отправляйся туда, найди остаточные следы заклинаний. Узнай, куда они аппарировали. Доложишь мне. Я сам займусь поисками.

Северус поклонился и, не теряя времени, направился к выходу. Аппарировав на место, он оглядел дом и территорию. Ничто не указывало на то, что здесь происходило что-то из ряда вон выходящее. Снег продолжал валить, следы, если они и были, уже заметены. Войдя в дом, Снейп сразу увидел распростертые тела. Одного из братьев убили Сектумсемпрой — Северус даже почувствовал себя польщенным. Избавившись от неуместного чувства, он стал обходить комнату, накладывая заклинания. Найдя место, с которого аппарировали его товарищи, Снейп вздрогнул. След от пяти аппараций прощупывался вполне ясно, Северус сосредоточился и отправился по следу.

Почему-то эта аппарация далась ему тяжелее, чем любая другая; чтобы отдышаться и прийти в себя, Снейпу понадобилось около тридцати секунд. Моргнув, Северус уставился на дом, стоявший перед ним: это был особняк Реддлов. Лестрейнджи и остальные аппарировали в Литтл-Хэнглтон.

В надежде, что он просто разминулся с ними при аппарации, Снейп вошел в дом и сразу понял, что его чаяниям не суждено сбыться. Темный Лорд встретил его тяжелым взглядом.

— Мой Лорд, разрешите доложить, — Снейп встал на колени, надеясь хоть как-то умилостивить своего повелителя. Он знал, что гнев Лорда страшен.

— Ну?

— Их там нет, — заметив, что Волдеморт угрожающе пошевелился, Снейп поспешил добавить: — Аппарационный след ведет сюда.

Все замерли. Если Беллатриса и остальные аппарировали в дом Реддлов, но не добрались до него, это может значить только одно: их расщепило, да так, что ни кусочка не осталось.

— Что? — выдох Темного Лорда показался громом небесным.

Последовавший Круциатус никого не удивил. Зато пять фигур, появившиеся в дверном проеме, привели собравшихся в состояние шока.

* * *

Сами мы, разумеется, знали, где мы и что с нами случилось, но легче от этого не становилось.

Аппарировав вместе со мной, Родольфус планировал оказаться возле дома Реддлов, но, открыв глаза, я обнаружила себя в незнакомом месте. Хотя нет, знакомом... Эти дома я видела много раз, и уверена, что за тем поворотом, что темнеет вдали, находится большой замок.

Аппарация принесла нас в Хогсмид.

— Как мы здесь оказались? — Антонин с Крэббом и Гойлом стояли прямо за нами.

— Сбились с курса аппарации? — предположил Крэбб.

— Ага, все сразу, — съязвила я.

— Это Хогсмид? — уточнил Гойл.

— Он самый. Я не знаю, как мы здесь очутились, но уверен, что отсюда надо уходить.

С этими словами Долохов повернулся на каблуках, но не исчез, а чуть не упал на месте.

— Здесь чары! — воскликнул он.

Так. То есть сюда мы аппарировать смогли, а отсюда не сможем. У меня раздроблена кость в правой руке, а повязка на левой пропиталась кровью. Обезболивающие заклинания еще держатся, но что будет, когда их действие пройдет?

— Граница антиаппарационной зоны должна быть недалеко, на окраине деревни. Идем пешком, — решил Антонин.

Ну да, а что делать-то? Идем.

Мы прошли по главной улице Хогсмида до конца и побрели по колено в снегу по проселочной дороге. Каждые сто метров Антонин пытался аппарировать, но зона чар не заканчивалась. Дорога шла круто в гору, снег валил густыми хлопьями, идти было тяжело, дыхание сбивалось... Через полчаса такого пути я начала замерзать. Заклинание обезболивания постепенно прекращало свое действие, руки заболели. Долохов в очередной раз повернулся вокруг своей оси и неожиданно для нас исчез. Не успела я охнуть, как он появился вновь:

— Получилось! Мы за пределами чар! Вот только... — улыбка сползла с лица Антонина, как будто по мере осознания чего-то нехорошего.

— Что случилось? — обреченно спросила я.

— Я только что был у дома Пруэттов — хотел посмотреть, нашли их уже или нет — и увидел, что там нет нашей Метки, — прошептал Долохов. — Никого нет, и Метки нет.

Я пожала плечами:

— Странно, я же видела, как ты ее выпускал.

Руки болели все сильнее, голова начала кружиться от усталости и потери крови. Я решила достать волшебную палочку, чтобы наложить Обезболивающее заклинание, засунула руку в карман и похолодела:

— Я потеряла волшебную палочку!

— Что? — Родольфус так резко повернулся ко мне, что чуть не упал.

— Наверное, она осталась там... Да, я ее выронила...

Как я могла быть такой дурой?!

— Аппарируем в дом Пруэттов! — решил Долохов.

Еще одна аппарация едва не лишила меня сил. Увидев тела наших жертв, я пожалела, что не могу убить их еще раз — это стало бы достаточной компенсацией за мои мучения. Долохов выпустил еще одну Темную Метку, на этот раз проследив, чтобы она как положено зажглась над домом, а я прошла к месту, где, как я помнила, должна была быть моя палочка. Ее не было.

— Руди, — всхлипнула я, не в силах сдержаться. Раны болели, кровью пропиталась уже не только повязка, но и мантия, и, что самое страшное, я осталась без волшебной палочки!

— Белла, все будет хорошо, — зашептал мне муж, — сейчас я перемещу тебя в штаб, где займутся твоими ранами, а сам еще раз побываю в Хогсмиде — вдруг твоя палочка выпала где-то там.

— Как мы доберемся до штаба? — в моем голосе прорезались истерические нотки. — Думаешь, на второй раз нас унесет в нужное место?

— Лишняя аппарация убьет Беллу, — серьезно заметил Гойл.

Оказывается, другие давно прислушивались к нашему разговору.

— Отойдем подальше от дома. Беллу можно транспортировать Мобиликорпусом, — решил Долохов.

От Мобиликорпуса я отказалась — я пойду, пока у меня есть силы, хоть их и оставалось с каждым шагом все меньше. Я не помню, сколько мы шли — память подсовывает лишь боль и черноту — но облегчение, разлившееся по телу в тот момент, когда Долохов скомандовал остановиться, забыть невозможно. Сил на самостоятельную аппарацию у меня не было, Родольфус взял меня на руки — пожалуй, впервые я возблагодарила небо за то, что у меня есть муж. Поворот, хлопок, ощущение удушья — и знакомый особняк в Литтл-Хэнглтоне. Мерлин милостивый, добрались!

В штаб-квартиру я вошла сама, очень уж мне не хотелось выглядеть слабой перед Лордом, но картину, представшую перед нами, я никак не ожидала увидеть. В чем, Азкабан и все его дементоры, Снейп успел провиниться перед господином?!

Все это с опусканием некоторых подробностей мы рассказали Темному Лорду и Пожирателям Смерти. Руди, Долохов, Крэбб и Гойл стояли перед повелителем, почтительно склонившись, мне же Лорд разрешил сидеть во время разговора с ним. Он лично осмотрел мои раны перед допросом, отдал распоряжения Джагсону и Снейпу. От прикосновения его руки к моей меня кинуло в жар — за это я готова пострадать еще не единожды!

* * *

Август 1979

Однажды утром Родольфус разбудил меня весьма нетипичным способом:

— Белла! Твоя тетушка ждет в камине, хочет поговорить с тобой!

Тетя Вальбурга? Зачем я ей? С Нарциссой они общались регулярно, я же с ней виделась только на семейных праздниках.

Накинув халат, я поспешила в каминную — была у нас такая комнатка рядом со спальней. В огне действительно виднелась седая голова тетушки, по глубоким морщинам струились слезы.

— Что случилось? — испугалась я, присаживаясь на специальный стульчик у камина. — Тетя Вальбурга, что с вами?

— Белла, ты не знаешь, где Регулус?

Я удивилась. О Регулусе лучше узнавать у Нарциссы, меня он почему-то избегает.

— Нет, тетушка, — ответила я. — Спросите Нарциссу, она наверняка знает.

— Она не знает, — тетка опять заплакала. — Я надеялась, может, ты... Может, Лорд ваш куда-то отправил...

— Что? Тетя, подождите... — но Вальбурга уже исчезла.

— Черт! — я вскочила на ноги, но, запутавшись в полах длинного халата, чуть не упала.

— Что такое? — заглянул в каминную Родольфус.

— Рег пропал! — выпалила я, поворачиваясь к мужу. — Не знаешь, Лорд его никуда не отправлял?

— Нет, вроде... — задумался Руди. — Когда пропал?

— Не знаю, — отчаянно выдохнула я, доставая летучий порох. — Не успела спросить.

Усевшись обратно на стульчик, я кинула в огонь щепотку пороха и, дождавшись пока пламя станет зеленым, просунула голову в камин:

— Площадь Гриммо, двенадцать!

Голова закружилась, я чувствовала, как меня несет далеко отсюда. Когда зрение прояснилось, я увидела гостиную дома Блэков, в кресле сидела тетя Вальбурга, рядом с ней примостилась Нарцисса. На вспышку пламени обе с надеждой обернулись, но увидев меня, погрустнели.

— Тетя, вы мне не сказали, когда пропал Рег, — я не стала тратить время на лишние церемонии. Вальбурга расплакалась еще горше, а Нарцисса укоризненно посмотрела на меня.

— Третьего дня, — ответила, наконец, тетушка.

— Так... — я попыталась мыслить здраво, тем более, что Нарцисса, кажется, тоже собиралась заплакать. — А на гобелене вы смотрели?

В гостиной на третьем этаже висел гобелен, на котором автоматически отображались все Блэки, даты их рождения и смертей. В детстве мне очень нравилось разглядывать это полотно, обводить пальцем имена и даты рождения последнего, нашего поколения: Беллатриса, Андромеда, Нарцисса, Сириус, Регулус... А теперь? Я и Цисси отмечены другими фамилиями, вместо имен Андромеды и Сириуса красуются черные пятна, Регулус... кто знает, не появилась ли там вторая дата?

— Я боюсь, — всхлипнула Вальбурга, Нарцисса вторила ей. — Как можно смотреть на гобелен, вдруг я увижу, что моего мальчика больше нет?

— Не говорите так, тетушка! — вскрикнула сестра, вытирая слезы платочком. — Надо надеяться! Надо ждать!

Я покачала головой, насколько только это было возможно в условиях, когда моя голова висела в камине, а остальное находилось за тысячу миль. С тетушкой все понятно, после бегства Сириуса Рег остался ее последней отрадой, но зачем Нарцисса потакает ей в этом безумии?

— Ждите меня, — решительно сказала я и вытащила голову из камина.

К моему изумлению, моя одежда и мантия были разложены на кровати. Я удивленно приподняла брови. Родольфус улыбнулся:

— Я понял, что ты сейчас помчишься к Вальбурге, и приказал эльфам приготовить твою одежду.

— Спасибо, — рассеянно отозвалась я, пытаясь развязать поясок от халата, который затянулся намертво.

— Диффиндо, — помог мне Руди. — Так что случилось?

— Рег пропал, Вальбурга с Нарциссой рыдают, на гобелен посмотреть трусят, — кратко описала я события.

— Когда пропал?

— Позавчера, — я уже натягивала мантию.

— Я поспрашиваю в штабе, не давал ли Лорд каких-нибудь поручений твоему кузену, — Родольфус поднялся с кресла.

В порыве благодарности чмокнув мужа в щеку, я помчалась в большой каминный зал, где, в отличие от маленькой каминной рядом со спальней, стояли камины для перемещения. Набирая горсть летучего пороха, я случайно смахнула с полки глиняный горшок, который упал на пол с жутким грохотом и раскололся; порох рассыпался по всему залу. Дементор с ним, лишь бы до Лондона быстрей добраться!

Через несколько минут я выходила из камина в холле особняка Блэков.

— Белла, ты? — услышала я из кухни голос Нарциссы.

— Да, — я устремилась к сестре. — Цисси, что ты делаешь? — вскрикнула я через секунду.

— Чай завариваю, — отмахнулась от меня Нарцисса. — Домовик совершенно невменяемый, а тетушку успокоить надо.

Не знаю, где сестра набралась этих премудростей, но лично я понятия не имела, как заваривать чай. Нарцисса, впрочем, справилась с задачей и отлевитировала поднос с заварочным чайником и тремя чашечками в гостиную. Я вошла вслед за ней, и сердце мое сжалось: тетя сидела в кресле, неотрывно глядя на портрет Регулуса, и прижимала к лицу платок.

— Тетушка, выпейте чаю, — нежно сказала Цисси, присаживаясь рядом.

Тетя никак не отреагировала на ее слова, продолжая шептать что-то портрету сына, который лишь подмигивал ей.

— Тетя Вальбурга, — Нарцисса пыталась всучить ей чашку.

Я уже поняла, что это бесполезно.

— Где здесь зелья? — я завертелась вокруг своей оси, пытаясь вспомнить, где хранился в этом доме запас зелий, когда я тут была в последний раз. А когда, собственно, это было?

— На первом этаже, я тебя провожу, — Нарцисса поднялась с кресла и подошла к двери, оглянувшись с сомнением на тетушку. — Надеюсь, за пару минут с ней ничего не случится, — прошептала она.

Я едва успевала за сестрой, которая мчалась так, словно за ней гнались оборотни.

— Что случилось? — спросила я, сбегая с лестницы с риском свернуть себе шею.

— Как только ты оборвала связь, тетя помчалась к гобелену. Не знаю, что на нее нашло. И увидела там... — Нарцисса осеклась.

Мне не понадобилось спрашивать, что она увидела. Зато я спросила себя, чего я еще не знаю о сестре: мне ведь прекрасно известно, как она любила Рега, но она так хорошо держится! Неужели слабость тетушки заставляет ее быть такой сильной, а поплачет Цисси потом, в объятиях у Люциуса?

Да, придется нам смириться с мыслью, что Регулуса Блэка больше нет... Жаль, что гобелен не пишет, что с ним случилось. Погиб на задании Темного Лорда? Попал под заклятие в пьяной драке? Правда, на моей памяти он пьяным ни разу не был, но все случается впервые. Попался аврорам? Вряд ли бы они стали убивать его, он мог бы им пригодиться.

В чулане для зелий я схватила несколько склянок с успокаивающей настойкой. Удостоверившись, что зелье не прокисло, я вытащила пробку одной бутылочки и залпом выпила содержимое. Нарцисса последовала моему примеру. Мы переглянулись.

— Кажется, я могу рассуждать здраво, — медленно произнесла я.

— Думаю, надо скорее дать это зелье тетушке, — сказала Нарцисса и, схватив пару флаконов, побежала наверх. Взяв остальное, я помчалась за ней.

В гостиной меня ожидала все та же душераздирающая сцена: Вальбурга, рассказывающая какие-то истории портрету покойного сына, и Нарцисса, пытающаяся добиться от старушки хоть одного взгляда. Мимолетно подумав, что моей тете чуть больше пятидесяти лет и никогда раньше она старушкой не выглядела, я подскочила к сестре.

— Так тебе ничего не удастся, — заметила я. — Империо.

Не обращая внимания на возмущенный вздох Нарциссы, я заставила тетю принять две порции успокоительного и приняться за чай, после чего сняла заклятие.

— Белла, это... это... Это отвратительно!

— Оставь, — прошипела я. — Иначе бы мы с ней не управились.

Уложив тетушку спать, мы принялись обсуждать произошедшее. Для начала я поднялась на третий этаж и лично убедилась в появлении напротив имени Регулуса даты смерти. Надежды нет, обмануть магию рода невозможно.

— Что же произошло? — прошептала Нарцисса, глядя в ту же точку, как будто надеялась, что от ее взгляда безжалостные цифры исчезнут.

— Не знаю, — я покачала головой. — Родольфус сейчас в штабе наводит справки, попроси Люциуса разузнать в Министерстве, кого авроры убили при задержании за последние дни, а больше идей у меня нет.

— Возможно, правду знает лишь Темный Лорд, — глаза Нарциссы опасно сверкнули. — И если надо, я лично пойду спрашивать у него.

— Что ты! — я схватила сестру за плечи, хотя вроде она никуда еще идти не собиралась. — В штаб нельзя войти без Метки...

— Можно, — безжизненным голосом отозвалась Нарцисса. — Как-то ведь ваши новички проходят.

— Их приводит кто-нибудь, кто может за них поручиться, — принялась объяснять я сестре. — У входа в покои Темного Лорда стоит дежурный, который докладывает, кто и зачем прибыл. С кем ты пойдешь?

— Одна. Я пойду одна и попрошу дежурного передать, что пришла жена Люциуса, она же сестра Беллатрисы. Думаю, это хорошая рекомендация. Можно, конечно, добавить, что Северус — мой хороший друг, но мне кажется, первых двух имен будет достаточно.

— Снейп — твой друг? — недоуменно переспросила я.

— Он друг Люциуса, а значит и мой. Не отвлекайся от темы, — Нарцисса стояла чересчур прямо, стиснув руки. — Если ни ты, ни Люциус не сможете узнать, как погиб братишка, значит, пойду я.

Я видела решительный настрой сестры, но не придала ему значения. А зря...

Спустя неделю я столкнулась с Нарциссой прямо в штабе Темного Лорда.

— Что? Как? — от удивления у меня не было подходящих слов.

Цисси, необычайно хорошенькая в своем горе, бледная, с аккуратно прибранными светлыми волосами и в черной траурной накидке спускалась вниз.

— Он утверждает, что ничего не знает, — вместо приветствия сказала Нарцисса. — Как я и говорила, ваши с Люциусом имена открывают все двери. Он уверял меня, что для него это такая же загадка, как и для остальных.

Сбивчивая речь сестры была мне абсолютно понятна.

— Кстати, — Нарцисса подняла на меня глаза, — Лорд опять будет всех допрашивать Веритасерумом. Учти.

С этими словами она скрылась за дверью. Я ошарашенно посмотрела ей вслед. Что значит: «Учти»? Неужели она думает, что я предаю Темного Лорда? Не иначе, сестренка умом тронулась от горя.

Дни шли за днями, недели за неделями, но следов Рега так никто и не обнаружил. Темный Лорд действительно допросил всех при помощи Веритасерума, но никто не смог сказать, куда пропал один из самых надежных его слуг. Нам пришлось примириться с тем, что Регулус исчез бесследно.

Только в октябре Нарцисса слегка ожила, начала улыбаться, но я понятия не имела, в чем дело, пока она однажды не решила устроить небольшой ужин. Решив, как она объясняла, слегка развеяться, она выслала приглашения нам с Руди и Снейпу. Да, тот стал семье Малфоев близким другом — и Люциус, и Нарцисса доверяли ему безоговорочно.

Ровно в семь часов вечера я вышла из камина в холле поместья Малфоев, где встречала гостей улыбающаяся Нарцисса.

— Белла, очень рада тебя видеть! — сестра подскочила ко мне и поцеловала в щеку.

Я оторопела. Очень давно она не кидалась ко мне с объятиями — наверное, лет двенадцать... Что же случилось, что Цисси в таком хорошем настроении?

— Привет, что за мероприятие у вас? — поинтересовалась я.

— Не мероприятие, просто мне захотелось позвать гостей!

Мужчины по очереди выходили из камина.

— Сейчас эльфы накроют ужин, — говорила Нарцисса, провожая гостей в столовую.

Когда все вошли, я ухватила сестру за локоть.

— А теперь рассказывай, — прошептала я, — в чем причина твоего лучезарного настроения?

Нарцисса заулыбалась еще шире, покраснела и призналась:

— Я беременна.

— Я так и думала! — я не скрывала торжества от своей догадки.

— И я так счастлива, что мне хочется разделить с кем-то радость, поделиться хорошим настроением! Здорово, что вы все пришли! Северус наш хороший друг, я не забыла, что он неоднократно спасал Люциуса! Если бы не он, мой ребенок потерял бы отца... — на личике Нарциссы было написано волнение.

Ох, она уже становится наседкой, которая может думать только о малыше. Срок-то всего ничего... А сколько, кстати?

— И когда у вас прибавление ожидается?

— В Мунго мне сказали, что в начале июня. Еще так долго, — Нарцисса вновь улыбнулась, робко и смущенно. — Пойдем, нас заждались.

Мы вошли в столовую, где ужин уже был накрыт. Мужчины в ожидании нас сидели на диване у противоположной столу стены и обсуждали дела Темного Лорда.

— Не может быть, чтобы Темный Лорд не планировал захват Министерства на ближайшие месяцы! Мы сильны, как никогда! — жарко восклицал Люциус.

— Он слишком осторожен для этого, — возражал ему Снейп. — Мне кажется, он предпочтет истреблять авроров маленькими отрядами, пусть это и будет несколько долго...

Я подошла к мужчинам. Нарцисса суетилась, следя за последними приготовлениями.

— Сейчас огромное количество перебежчиков с обеих сторон, путаницу вносят, — говорил Руди.

Да уж, только за последний месяц к нам пришло человек пять из Ордена Феникса, и трое наших бесследно исчезли, предположительно, как раз в штабе Ордена. Темный Лорд временно затаился, не позволяя знать хоть что-то о его планах.

— Прошу всех к столу! — звонкий голос Нарциссы заставил меня повернуться к ней. До этого мы с Руди и Северусом обсуждали, возможно ли, чтобы в наши ряды затесались предатели, или те трое исчезли, выполняя приказ. К огорчению Цисси, разговор за столом вертелся вокруг этой темы. Она давно бы могла стать Пожирателем Смерти и обсуждать наравне с нами!

— Вряд ли кому-то надо уходить к Дамблдору, — возбужденно говорил Снейп. — Я не представляю себе причин, по которым стоило бы менять Темного Лорда на этого старика. К тому же, после того, что Лорд сделал в прошлом году с тем парнем...

Да, наказание Темный Лорд устроил свирепое. Нарцисса все время морщилась и не поддерживала разговор — никто не упоминал имени Регулуса, но Цисси казалось, что обвиняя без вести пропавших Пожирателей Смерти в измене, мы автоматически подразумеваем и его. Хотя это, конечно, ерунда — Регулус никогда бы так не поступил.

— Перебежчики с обеих сторон сейчас не редкость, — повторял Родольфус. — Их всех в конце концов начинает что-то не устраивать, и они ищут, где лучше.

— Жалкие трусы, — фыркнула я. — Люциус, а ты что по этому поводу думаешь? Люц?

Я обернулась. Люциус сидел рядом с Нарциссой, обнимая ее за плечи, они о чем-то шептались и выглядели до неприличия счастливыми.

— Вы что это такие радостные? — спросил Родольфус, с подозрением глядя на них.

Нарцисса лишь помотала головой и весело рассмеялась. Спохватившись, что надо отдать домовым эльфам приказ нести десерт, она легко вскочила со стула и выбежала из комнаты. В этот момент сестра больше всего была похожа на Цисси Блэк, а никак не на миссис Малфой, с которой я привыкла общаться в последние годы. Да и Люциус помолодел, если только можно так сказать про человека, которому недавно исполнилось двадцать пять лет.

После ужина все расселись на диванах и на креслах, домовики сервировали чай.

— Нападать на Хогвартс — абсолютная глупость, — убежденно говорил Люциус, — а Темный Лорд бесполезных поступков не совершает.

Больше мне ничего не удалось услышать, потому что Нарцисса утащила меня на другой конец комнаты.

— Цисси, в чем дело? — недовольно спросила я.

— Ах, Белла, неужели тебе мало этих разговоров? — закатила глазки Нарцисса. — Ты и так круглосуточно говоришь только о делах Темного Лорда, удели немного внимания сестре и будущему племяннику!

Памятуя о том, что беременных нервировать нельзя, я покорно уселась в кресло и мирно спросила:

— А что, уже известно, что это мальчик?

— Да, — расплылась Нарцисса в счастливой улыбке, — есть специальное зелье, позволяющее узнавать пол ребенка. Если бы ты в свое время хоть раз целителям показалась, тебе бы тоже сказали.

— Угу, и что бы это изменило? — хмыкнула я.

Нарцисса смутилась.

— Неужели ничего? — тихо спросила она.

Лицо ее выражало такое отчаяние, что мне стало не по себе.

— Я не хотела этого ребенка, — ответила я. — Ты ведь знаешь. Тебе он был бы нужен гораздо больше, чем мне.

— Ну да, — Цисси вздохнула. — Даже, наверное, к лучшему, что все получилось именно так.

— Хотя тогда я могла бы вырастить настоящего слугу Темного Лорда! — внезапно воодушевилась я.

Нарцисса покачала головой.

— Цисси, — выдохнула я, озаренная внезапной мыслью, — а может...

— Нет! — дико вскрикнула Нарцисса, прижимая руки к животу. — Драко я для твоих целей не отдам!

О, Азкабан и все его дементоры, как она догадалась?

— Вы решили назвать его Драко? — вслух произнесла я. — Созвездие, по традиции Блэков?

— Да, — с достоинством отозвалась сестра, сделав вид, будто предыдущих фраз и не было. — Я чту традиции Блэков, в отличие от тебя. Ты совершенно не уважаешь свой род! Где твоя блэковская гордость?

Я расхохоталась. Мне было по-настоящему смешно слушать рассуждения о семейной гордости от сестры, которая, кроме как о Малфое, никогда ни о чем не думала. Она бы о гордости рассуждала прежде, чем клушей-домохозяйкой становиться!

— Не смейся так, — кротко попросила Нарцисса. — У меня от твоего хохота даже мурашки по коже!

— Ладно, не буду, — согласилась я. — Приберегу для кого-нибудь не столь впечатлительного.

Нарцисса нахмурилась. Я думала, что опять сказала что-то не то, но сестра неожиданно заговорила о другом:

— Недавно Люциус пришел от Лорда в приподнятом настроении...

— Это редкость? — удивилась я. — А я всегда от Лорда в хорошем настроении возвращаюсь!

Цисси язвительно улыбнулась:

— О да, наслышана! Я удивлена, что ты специально себе ранения не наносишь, чтобы Лорд их осматривал!

Беременность плохо сказалась на моей сестре — раньше она себе таких выпадов не позволяла.

— Так вот, — как ни в чем не бывало продолжила Нарцисса, — Люциус вернулся домой довольный и сказал, что теперь он близок к Лорду, как никогда.

Я почувствовала обиду. Я столько делаю для блага Темного Лорда, а он больше ценит Люциуса и Снейпа! Не заметив моего состояния, Нарцисса продолжила:

— Люциус сказал, что Темный Лорд доверил ему одну вещь, очень ценную, и велел беречь ее. Я даже не знаю, что об этом думать.

Услышав это, я расслабилась. Мне Лорд давным-давно отдал на хранение золотую чашу, которая тоже почему-то была для него необычайно ценна. Впрочем, я догадывалась, в чем дело: на кубке был выгравирован барсук, точно такой же, как на эмблеме факультета Пуффендуй. Наверное, это реликвия основательницы факультета, действительно дорогая вещь.

— А что тут думать? — пожала я плечами. — У меня в сейфе тоже вещь Темного Лорда лежит. Я думаю, он не хочет хранить все сокровища в одном месте.

— Возможно, — вздохнула Нарцисса, — но мне так это не нравится. При первой же возможности надо избавиться от этой вещицы.

Кажется, она спятила. Избавиться от доказательства доверия Темного Лорда?

— Зато когда Темный Лорд придет к власти, он вас вознаградит за верную службу! Вы получите все! — попыталась я вразумить сестру.

— Когда это еще будет? — вздохнула Нарцисса. — Ты служишь Лорду уже десять лет, и что изменилось за это время?

— Темный Лорд набрал армию союзников, на его стороне не только маги, но и другие волшебные расы! Волшебники боятся произносить его имя вслух, трусливо называя его «Сами-Знаете-Кто»!

— И что дальше? — усмехнулась Цисси. — Мы застряли в этой войне. Ни одна сторона не может победить.

Я возмущенно фыркнула. Как она смеет говорить, будто мой Повелитель не в состоянии выиграть войну?! С ума сошла, не иначе!

— Нам это еще принесет немало бед, — заключила Нарцисса.

Поздно вечером, оказавшись дома, я вновь освежила в памяти разговор с сестрой. Почему она так настроена против Темного Лорда? Что у нее за дурные предчувствия? Неужели правда какая-то интуиция?

Хоть я и не разделяла чувств Нарциссы, но ее слова заставили меня внимательнее следить за происходящим, хотя я упорно не замечала ничего настораживающего: враги Темного Лорда уничтожались, Мальсибер набирал новых сторонников путем использования Империуса (я даже начала бояться, что тоже попаду под это заклятие, с такой готовностью он им швырялся). Нечто из ряда вон выходящее случилось в декабре: Снейп примчался в штаб, взволнованный вне всякой меры и потребовал немедленной встречи с Темным Лордом. Я заинтересовалась причиной, но Северус лишь отмахнулся от меня. Впрочем, через несколько недель Люциус открыл мне правду — ему зельевар все-таки коротко рассказал, в чем дело. Оказывается, он подслушал какое-то пророчество о будущих врагах Темного Лорда. Услышав, я разочарованно фыркнула: и только-то? Если нашему Лорду известны его враги, то они покойники, для этого даже пророчества не надо. Люциус объяснил мне, что сложность как раз в том, что враги точно неизвестны, хотя был полностью согласен со мной, что они не выстоят. Тем более что в пророчестве речь шла о ребенке, который еще не родился. Помявшись, Люциус сознался: сначала он испугался, что Темный Лорд подумает, будто речь идет о Драко — Мерлин, Малфои говорили о будущем сыне так, словно он уже появился на свет, — но в пророчестве четко сказано про конец июля. В целом, я была благодарна Снейпу за его подслушивание: он сообщил моему господину об угрозе, и вполне справедливо, что именно ему Темный Лорд оказал честь рисковать за него жизнью. Северус Снейп теперь должен был вести переговоры с самим Дамблдором.

Жизнь текла своим чередом вплоть до того страшного Хэллоуина...

Арт к главе от A_Lorem: http://www.pichome.ru/image/JZB

Бой в небесах с самой собой

Страшнее боя на земле,

И я впервые знала боль

И слез неощутимый блеск.

И я кричала в тишину,

Как будто птица без крыла,

Я прокляла навек войну

И всех богов я прокляла.

А боги темных облаков

Меня лишили белых крыл,

Я погрузилась в сон без снов

На проклятой земле могил.

Нарцисса Малфой

1 ноября 1981

Ночью я проснулась от стона мужа. Повернувшись на бок, я сонно спросила:

— Что случилось?

Ответом мне был второй стон. С меня мгновенно слетела вся дремота, я подскочила на кровати и зажгла свечи в торшере. Люциус был очень бледен и метался во сне, с его губ то и дело срывались стоны. Моя надежда на то, что ему просто приснился кошмар, исчезла, когда он зажал левую руку правой. Опять Темный Лорд. О Мерлин, когда же это закончится?! Я несколько раз толкнула мужа, пытаясь разбудить его, но все было тщетно. От сдавленных криков Люциуса проснулся Драко и громко заплакал. Я на мгновение прикрыла глаза, прося у неба силы, и с удвоенной энергией принялась приводить мужа в чувство. У меня не было уверенности, что он все еще спит — скорее, это напоминало забытье. В последней отчаянной надежде я схватила волшебную палочку и направила ее на Люциуса:

— Энервейт.

Люциус вздрогнул и открыл глаза. Убедившись, что жизни мужа ничего не угрожает, я кинулась к Драко. Белла всегда ругает меня, что я недостаточно горда для Блэк, раз занимаюсь ребенком сама, без помощи эльфов, но я уверена, что так будет лучше. Покачав малыша на руках, я дала ему бутылочку с молоком, и ребенок затих. Я вернулась к кровати и взглянула на Люциуса — тому явно было лучше.

— Цисси, что со мной было? — хрипло спросил он.

— Ты метался, стонал, мне даже показалось, что ты потерял сознание, — шепотом, чтобы не потревожить Драко, ответила я. — Еще ты держался за Метку.

— За Метку... — Люциус машинально взглянул на левое предплечье и замер. — Взгляни, — выдохнул он и повернул руку ко мне.

Я чуть не закричала: мерзкий рисунок змеи, выползающей из черепа, раньше чернел на коже, а теперь был едва заметен. Как это случилось? Что произошло?

Тот же вопрос читался в глазах Люциуса.

— Я навещу Беллатрису и Родольфуса, — Люциус решительно поднялся с постели и начал одеваться. — Спрошу, случилось ли у них то же самое.

— Да! — и как мысль о сестре не пришла мне в голову раньше? — Я еле тебя разбудила, только Энервейт помог, — предупредила я Люциуса.

Тот кивнул, поцеловал меня и направился к камину. Я осталась ждать, укачивая Драко.

Люциус вернулся через час. Едва взглянув на меня, он кинулся в свой кабинет, откуда вскоре донеслись звуки учиненного им разгрома. Положив Драко в кроватку, я пошла за мужем.

— Что случилось?

Люциус ответил не сразу: зарывшись в сейфе, он что-то старательно искал.

— Я не знаю, — ответил он, высунув голову. — Но чувствую, что все подозрительные вещи нужно спрятать. Северус, например, этим уже занимается.

Я хотела потребовать подробностей, но решила не лезть сейчас к мужу. Если он считает, что лишнее надо спрятать в место получше, чем семейный сейф с охранными заклинаниями, значит, так оно и есть. Когда он освободится, сам расскажет, в чем дело. Вот только...

— Люциус, как Белла? — осторожно спросила я.

— Жива, — отрезал Люциус.

Почувствовав, что он готов сказать какую-нибудь грубость, я быстро отступила в спальню. Сна не было ни в одном глазу, хотя часы показывали пять утра. Люциус пришел ко мне через полчаса, сел на кровать. Вздохнув, он сообщил:

— В общем, Метка поблекла у всех. Что это значит, никто не знает.

Я закусила губу. Может ли быть, что Лорд умер? Я давно надеялась на это...

— Беллатриса собиралась аппарировать в штаб-квартиру, искать Темного Лорда, мы с Родольфусом насилу ее удержали. Решили ждать сову с «Ежедневным пророком» — мы не знаем, что случилось, но в газете не смогут это обойти. Я еще побывал у Снейпа — он посоветовал мне спрятать все, что может не понравиться аврорам...

— С чего аврорам бывать в нашем доме? — резко спросила я.

— Не знаю, — Люциус пожал плечами. — Но Северусу я верю. К тому же, он двойной агент, вращается в кругах Дамблдора, он может что-то знать.

— Двойной агент? — я с радостью ухватилась за новую мысль. — Он же просто вел переговоры?

— Цисси, ты отстала от жизни! — муж тоже был рад возможности поговорить о чем-то другом. — Он был посредником, передавал послания от Темного Лорда к Дамблдору, но вот уже полгода, как он наш шпион. Говорит, был удачный момент втереться в доверие к Дамблдору, сказать ему, будто он раскаивается в содеянном и прочее.

— И Дамблдор это проглотил? — не поверила я. — Он ведь сильный легилимент!

— А Северус в окклюменции хорош, — парировал Люциус. — К тому же, Дамблдор верит в лучшее в людях, любит давать второй шанс... Чтобы использовать потом человека в своих целях.

В ответ на мой удивленный взгляд Люциус пояснил:

— Слышал разговоры в Министерстве.

Точно, не иначе, как от напряжения, глупости выдумываю... Подумать только, чуть не заподозрила мужа в том, что он на самом деле на стороне Ордена Феникса!

— А Лестрейнджам ты передал совет Северуса? — спросила я.

— Они и сами к этому пришли. С Темным Лордом явно что-то случилось, а значит, шерстить сейчас будут всех, кто не состоит в Ордене Феникса. Если мы хотим помочь Лорду, надо оставаться на свободе...

Вот он, момент! Легким тоном, глядя в сторону, я как бы случайно поинтересовалась:

— Ты собираешься помогать Лорду?

— Я Пожиратель Смерти, — уклончиво ответил Люциус.

— Я знаю, — действительно, мне об этом трудно не знать. — Но все-таки, ты будешь ему помогать?

— Я должен.

— Должен или хочешь? — прямо спросила я.

Люциус замолчал. Через несколько минут, когда я думала, что уже не дождусь ответа, он медленно проговорил:

— Я должен. Но если мне что-то помешает, я буду только рад.

Мои губы медленно расползались в улыбке. Мерлин милостивый, неужели мои мечты о нормальной жизни без Темного Лорда наконец-то сбудутся? Сколько раз за последние месяцы Люциус еле приходил домой, измученный Круциатусом? Сколько раз я видела его по вечерам с бутылкой огневиски, что означало лишь одно: он не рад тому, что происходит? Сколько раз я в ужасе прижимала Драко к себе, понимая, что, когда он подрастет, Темный Лорд захочет видеть в своей армии и его?

— Я тебе помешаю, — решительно объявила я мужу. — Если понадобится, я сломаю твою волшебную палочку и запру тебя в подземелье, но ты не будешь помогать Темному Лорду.

— Беллатриса тебя убьет за это, — с улыбкой предупредил меня Люциус.

— Плевать! Она готова всю жизнь отдать Темному Лорду, а я — нет.

Стрелки часов медленно ползли, за окнами рассвело. Люциус стоял у окна и напряженно вглядывался в даль, пока я кормила Драко.

— Сова, — произнес, наконец, Люциус.

Услышав это, я вскочила с места и, впервые в жизни поручив сына домовикам, кинулась к мужу. Вместе мы отвязали «Пророк» от лапки совы, и, пока я клала в кожаный мешочек пять кнатов, Люциус уже развернул туго скрученную в трубочку газету. Несмотря на то, что мы ожидали чего-то подобного, прочитанное привело нас в состояние шока:

«ИСЧЕЗ ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ! ГАРРИ ПОТТЕР — МАЛЬЧИК, КОТОРЫЙ ВЫЖИЛ!» — гласил заголовок статьи на первой странице.

Мы склонились над газетой и принялись читать:

Сегодня ночью известным темным волшебником было совершено зверское нападение на дом Поттеров. Сами-Знаете-Кто давно преследовал эту семью, поэтому они укрылись в Годриковой впадине, в доме, где жил и вырос Джеймс Поттер. По непроверенным данным, Тот-Кого-Нельзя-Называть вчера вечером аппарировал в Годрикову впадину, где собирался убить всю семью Поттеров, но по неизвестным причинам исчез бесследно в момент попытки убийства сына Поттеров Гарри. Малыш пережил убивающее заклятие, отделавшись лишь шрамом на лбу. К сожалению, Лили и Джеймс Поттеры погибли. Подробности читайте на стр. 2.

Половину страницы занимала фотография полуразрушенного дома. У меня мороз пробежал по коже, когда я представила молодую семью вроде нас, которую разрушил злой рок... Точнее, Темный Лорд.

— Значит, он исчез... — Люциус не был расположен к сантиментам. — Но точно ничего не известно. Статья явно написана наспех, что неудивительно, учитывая, что напал Темный Лорд на Поттеров вчера вечером. Их ведь еще обнаружить должны были, да хоть примерно узнать, что случилось. Будем ждать следующей газеты... Я оформлю заказ на несколько изданий, к тому же, думаю, «Пророк» сегодня будет печатать экстренные выпуски.

Я вздохнула. Неопределенность пугала сильнее, чем сам Темный Лорд.

— Я к Белле, — сообщила я мужу, который вновь замер у окна. — Присмотри за Драко.

Люциус вздрогнул и очнулся от своих мыслей.

— Куда ты? — недоуменно спросил он.

— К Белле, — терпеливо повторила я. — Она же, наверное, сама не своя из-за исчезновения Лорда.

— Лучше я, — Люциус, не дожидаясь моих возражений, взял мантию. Взглянув на мое возмущенное лицо, он смягчился: — Я не хочу, чтобы ты выходила из дома.

Люциус обнял меня, поцеловал и решительно пошел к камину. Я потрясенно глядела ему вслед: он не знает, чего ожидать, боится, что не переживет сегодняшний день! Поэтому и обнимает меня так, словно видит в последний раз. Я схватила Драко, игравшего на полу под присмотром домовиков, на руки и прижала к себе.

— Малыш мой, — прошептала я, прикасаясь губами к нежной щечке.

Драко весело агукнул и вцепился мне в волосы. Выпутывая прядь из цепких пальчиков, я села вместе с ребенком на кровать. Оказавшись на таком большом пространстве, малыш немедленно забыл про мои волосы и пополз исследовать одеяло. Играя с ребенком, я посматривала в окно, боясь пропустить сову, но все равно пропустила, опомнившись, лишь когда на подоконнике сидели несколько сов. Да, похоже Люциус оформил подписку на все газеты и журналы. Вновь доверив Драко эльфам, я расплатилась с совами и принялась за изучение прессы. Перелистав несколько газет и журналов, некоторые из которых выдвигали совсем безумные идеи (например, журнал «Придира» уверял читателей, что Темный Лорд превратился в цеппелиновый огурец и ждет своего часа под кроваткой Гарри Поттера), я вернулась к чтению «Ежедневного пророка», где была изложена официальная, а главное, самая толковая версия:

ТОГО-ЧЬЕ-ИМЯ-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ БОЛЬШЕ НЕТ!

— Темный Лорд действительно исчез, — так утверждает Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс и глава Ордена Феникса, после осмотра дома Поттеров в Годриковой впадине. — Нет, он не умер, но его больше нет.

Как писалось в утреннем выпуске, сегодня ночью Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть устроил нападение на дом Поттеров, в результате чего Лили и Джеймс Поттеры, состоявшие в Ордене Феникса, погибли. После этого Темный волшебник решил убить их годовалого ребенка, Гарри, но смертельное заклинание отскочило от малыша и ударило в пославшего его. Почему это случилось и куда делся Темный Лорд, пока остается неизвестным.

— Я могу с уверенностью утверждать, что он развоплотился, — говорит Альбус Дамблдор. — Что-то в Гарри есть такое, что не позволило Темному Лорду убить его. На настоящий момент нападения Темного Лорда не угрожают жителям Англии, но несмотря на это я рекомендую гражданам не ослаблять бдительность.

Редакции газеты остается только присоединиться к совету директора Хогвартса и пожелать всем читателям выпить сегодня за Гарри Поттера — мальчика, который выжил!

Темный Лорд исчез... Мерлин, ты услышал мои молитвы! Из глаз катились слезы радости, которые я даже не думала вытирать. Наконец-то у меня будет нормальная семья! Нормальная жизнь без красноглазого хозяина! Я вскочила, схватила на руки Драко и закружила его по комнате под радостный детский визг. Драко хохотал, и я хохотала вместе с ним. Неожиданно я вспомнила про Беллу, и руки опустились; я поставила ребенка на пол. Я радуюсь, а как же она? Какой бы он ни был, но Белла любит его. Что бы я чувствовала, если бы исчез Люциус? И кстати о Люциусе: ему давно уже пора вернуться. Я заметалась по комнате, Драко, почувствовав мое настроение, занервничал и заплакал. Я кинулась к нему, и в этот момент в комнату вошел Люциус.

— Читала «Пророк»? — вместо приветствия спросил он.

Я кивнула.

— И я читал, у Лестрейнджей. Рабастан тоже там.

— Как Белла? — немедленно спросила я.

— Ужасно, — не стал кривить душой муж. — Когда она статью прочитала, я думал, что она с ума сошла от горя. Кричала, плакала, пыталась бежать куда-то...

— Лорда спасать, куда еще, — я невесело усмехнулась. Моя сестра отвратительно вела себя по отношению к собственному мужу, но я переживала за нее, страдающую от подлинного чувства.

— Угу, — Люциус залпом выпил стакан воды и продолжил рассказ: — Как она рвалась, Цисси, ты себе не представляешь! Мы с Родольфусом и Рабастаном втроем еле ее удерживали!

Ну почему же, как раз представляю, Белла ведь по жизни такая. Проще «Хогвартс-Экспресс» остановить, чем ее.

— Потом резко успокоилась, притихла, села на диван и смотрит в стену ничего не выражающим взглядом. Практически ничего не воспринимает вокруг. Я к Северусу за зельями кинулся, а он у себя сидит в таком же состоянии! — Люциус излишне эмоционально всплеснул руками и опрокинул кувшин с соком себе на мантию.

— Черт с ней, с мантией, продолжай! — выкрикнула я.

— А что продолжать? Белла в прострации, Северус не лучше... Вот уж не думал, что он так предан Лорду. Хотя, может, он и не из-за этого совсем...

— А из-за чего? — фыркнула я. — Я этого Поттера еще по школе помню, лучший друг нашего Сириуса, и Северус с ними был в очень напряженных отношениях. Противостояние Гриффиндор-Слизерин, сам понимаешь. Снейпа-то я тогда толком не знала, наблюдала за Сириусом и видела, как они с Поттером к слизеринцам цеплялись.

— Так может, Северус огорчен, что не добрался до Поттера раньше Темного Лорда? — хмыкнул Люциус, к которому постепенно возвращалось хорошее настроение.

— Ох, не знаю, — я отмахнулась. — Главное, что делать сейчас?

— Решили, что будем сидеть тихо и ни в коем случае не выдавать, что служили Темному Лорду. У авроров на нас нет ничего, по поводу Метки, если проверят, отговорюсь Империусом, благо сегодня многие от него очнулись. Потом, когда все уляжется, Лестрейнджи планируют искать Темного Лорда.

— А ты? — с тревогой спросила я.

— А я нет, — решительно ответил муж.

Я улыбнулась. Я верила, что все будет хорошо.

* * *

Беллатриса Лестрейндж

1 ноября 1981

Я проснулась ночью от страшной боли в руке. Решив спросонья, что рука просто затекла из-за неудобной позы, я попыталась ее размять — и подскочила на постели, когда новый приступ боли заставил меня проснуться окончательно. Я посмотрела на левую руку, ожидая увидеть красную Метку, что означало бы, что Темный Лорд призывает меня к себе, но она, наоборот, стремительно бледнела. Я в ужасе уставилась на нее, провела по ней пальцем, закрыла ладонью правой руки, чтобы не видеть. Я как будто надеялась, что, когда я уберу ладонь, Метка вновь будет чернеть на коже. Рядом метался во сне Родольфус; очевидно, его знак мрака доставлял ему такие же мучения. Я схватила его руку и развернула к себе: так и есть, его Метка тоже побледнела. Что-то случилось с Темным Лордом! Родольфус стонал и метался, а я от волнения и страха даже перестала чувствовать боль. Надо аппарировать в штаб-квартиру, узнать, в чем дело!

— Руди, проснись! — закричала я, тряся мужа за плечо. — С Лордом случилось несчастье!

Родольфус не отреагировал, лишь громче застонал. Дементор бы его побрал, с ним-то что?!

— Руди! Родольфус!!! Лестрейндж!!!

Никакого эффекта.

Я схватила волшебную палочку:

— Агуаменти!

Это, как ни странно, помогло. Мокрый и отплевывающийся, муж вскочил на постели, глядя на меня безумным взглядом:

— Вчмдло? — пробормотал он.

— На Метку посмотри! — я уже заканчивала одеваться.

— Что случилось? — как и я, Родольфус был ошарашен.

— Не знаю! Я в штаб.

— Подожди! — голос Родольфуса был таким властным, что я невольно остановилась. — Надо сначала подумать.

Я не успела ответить, в спальне появился домовой эльф, который, глядя на Родольфуса, пропищал:

— В каминном зале господин Люциус Малфой, хочет поговорить с хозяевами.

— Веди его в гостиную, — распорядился Руди и тоже стал одеваться. — Сейчас посоветуемся с Люциусом, — сказал он мне, — я уверен, что вместе мы найдем выход.

Я молча вышла из спальни и прошла в гостиную, где уже ждал встревоженный Малфой.

— Беллатриса, Метка...

— Побледнела, — закончила я за него. — У нас тоже.

— Что бы это значило?

— То, что с Темным Лордом случилось несчастье, — решительно сказала я и направилась к камину в соседнем зале. — Я в штаб.

— Нет! — оказавшийся сзади Родольфус был непреклонен.

Я, не слушая его, взяла горсть летучего пороха, но мою руку перехватил Люциус.

— Нет, Беллатриса. Рано.

— Что значит «рано»? — разозлилась я. — Чего вы ждете?

Я выдернула руку, но Родольфус обхватил меня за талию.

— Успокойся. Мы ничего не знаем. Вдруг это ловушка, и, желая помочь Темному Лорду, ты угодишь к аврорам.

— Пусть авроры! — я извивалась, пытаясь выбраться из захвата мужа, но лишь только я приближалась к заветной цели — камину, как меня перехватывал Люциус.

— В Азкабане ты ничем не выручишь Темного Лорда! Ты поможешь ему, лишь оставаясь на свободе! — пытался вразумить меня Родольфус.

Действительно. Как же я сразу не подумала? Надо успокоиться и рассуждать логически, в штаб можно отправиться и через несколько минут. Мы вернулись в гостиную, мужчины присели в кресло и принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. Я не могла сосредоточиться на разговоре и ходила по гостиной. Я едва заметила, как домовик доложил о прибытии Рабастана, как тот вошел в гостиную.

— Мы попробуем найти Темного Лорда, — услышала я голос мужа, — но для этого нам надо быть на свободе. Сделаем все, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Белла, это и к тебе относится! — я повернулась, не в силах понять, чего от меня хотят. Сердце железными тисками сжимала тревога за Темного Лорда. Вдруг он лежит где-то, и у него нет сил аппарировать или позвать на помощь?

— Решено, сейчас прячем все, что есть у нас не совсем законного, и ведем себя тише воды, ниже травы. Ну что, Люциус?

В гостиную вошел Малфой. Я даже не заметила, как он выходил.

— Я был у Снейпа и у Долохова, — сказал он. — Северус избавляется от подозрительных вещей, а Долохов ждет хоть какую-то информацию, чтобы отправиться искать Темного Лорда.

— Разумно, мы тоже так решили — кивнул Руди и подошел ко мне. — Белла, ты слышала?

Я кивнула. Чтобы помочь, надо набраться терпения и ждать.

Минуты тянулись мучительно долго. Сколько раз я кидалась к камину и останавливалась, беспокоясь, что своим пылом только ухудшу ситуацию? Через несколько часов за окном захлопала крыльями сова. Я первая, опередив мужа и деверя, подскочила к птице и отвязала газету от ее лапки. Едва я увидела заголовок, как пол поплыл у меня из-под ног... «Исчез Тот-Кого-Нельзя-Называть». Я закрыла глаза, потом открыла их вновь, словно надеясь, что страшные слова исчезнут. Ужасный смысл прочитанного еще не дошел до моего сознания. Исчез Тот-Кого-Нельзя-Называть... Исчез Темный Лорд...

Мне казалось, что я стою совершенно спокойно, но почему тогда рядом появились обеспокоенные лица Родольфуса и Рабастана? Исчез Тот-Кого-Нельзя-Называть... Перед моим мысленным взором предстал Темный Лорд, я отчетливо, до последней черточки увидела его лицо: резко очерченные скулы, яркие, выразительные глаза, кривящиеся в усмешке губы... Он исчез... Исчез...

В следующий момент я услышала крик — и далеко не сразу поняла, что это я кричу, кричу так, что в окнах дрожат стекла... Из горла вырвался сухой всхлип, дышать стало трудно. Я вновь закричала от рвущей душу на части боли. Да, права была Нарцисса, когда говорила, что нас ждут беды! Случилось самое страшное — исчез Темный Лорд, Том Реддл, человек, которого я полюбила, еще будучи девчонкой... Зачем, Том, зачем ты так стремился подчинить себе всех? Я всегда буду поддерживать тебя, в любых твоих начинаниях, но зачем ты не остановился в самом начале? Тогда бы ты был здесь... Будь проклята эта война за власть! Начавшая было утихать боль вспыхнула с новой силой, когда на глаза вновь попалась злосчастная газета. Исчез Тот-Кого-Нельзя-Называть... Исчез... И никто не спешит ему помочь... С бешеным криком я бросилась к камину. Чьи-то руки удерживали меня, кто-то звал меня по имени, я видела лица рядом... Кто-то крепко ухватил меня за подбородок, открыл мне рот, и я почувствовала на языке вкус мяты. Спустя пару секунд до меня дошло, что в меня насильно влили успокаивающее зелье. Я моргнула, комната приобрела четкие очертания. Оказывается, кроме Лестрейнджей, здесь был еще и Люциус, он и напоил меня зельем. Я оглядела собравшихся и неожиданно для самой себя заплакала. Родольфус крепко обнял меня, прижал к себе и зашептал что-то успокаивающее.

— Мы найдем его, правда? — спрашивала я. — Ты ведь тоже Пожиратель Смерти, ты обязан искать его!

— Конечно, — успокаивал меня Руди, — конечно, я не предам Темного Лорда, мы будем искать его и найдем!

Вместе мы дождались следующей газеты. Прочитав, что Темный Лорд не умер, я вздохнула с облегчением, но следующая фраза — «его больше нет» — напугала меня.

Рабастан и Родольфус занимались перепрятыванием темномагических артефактов и прочих подозрительных предметов в подземелья Лестрейндж-холла, Люциус метался туда-сюда по каминной сети, разговаривая со знакомыми Пожирателями, то и дело кто-то заглядывал к нам, спрашивая нашего мнения. Одна я сидела и ничего не делала, полностью обессилевшая от страданий. Я непременно что-нибудь придумаю, непременно. Но кажется, не сегодня...

* * *

Нарцисса Малфой

2 ноября 1981

Следующий день принес сюрприз с самого утра. Накануне мы не спали до поздней ночи, убирая с посторонних глаз не совсем законные артефакты и какие-то таинственные документы Люциуса, поэтому сегодня хотели выспаться. Махнув рукой на проблемы воспитания, я полностью доверила Драко заботам эльфов — жизнь моей семьи сейчас гораздо важнее. Сквозь сон я слышала, как домовик впустил сову и положил газету на прикроватную тумбочку Люциуса. В моей голове вспыхнули воспоминания о вчерашнем дне, и я резко открыла глаза, желая поскорее прочесть газету — наверняка там есть новости!

«Ежедневный пророк» не разочаровал. Новости там действительно были, да такие, что мне пришлось зажать себе рот рукой, чтобы не закричать.

«ПОЙМАН ОДИН ИЗ ОПАСНЕЙШИХ СТОРОННИКОВ ТЕМНОГО ЛОРДА!» — гласил заголовок статьи. Под ним красовалась фотография Сириуса. Я закрыла глаза и потрясла головой в надежде, что я ошибаюсь и что у меня просто в голове все перемешалось, раз мерещится такая ерунда. Но нет, заголовок остался тем же, и фотография под ним тоже. Сириус — сторонник Темного Лорда? Может, я уже забыла, как выглядит мой кузен, и обозналась?

Ознакомившись со статьей, я решила разбудить мужа. Может, хоть он объяснит, кто сошел с ума — я или аврорат?

Надо отдать ему должное, проснулся Люциус сразу. Прочитав статью, он долго смотрел перед собой невидящим взглядом, после чего повернулся ко мне и сказал:

— Нет.

— Что нет? — кажется, кто-то все-таки помешался.

— Я никогда не видел его в штаб-квартире.

Я закатила глаза.

— Я не хуже тебя знаю, что он не Пожиратель Смерти и никогда им не был! Но почему вот здесь, — я потрясла газетой, — написано, что это он выдал местонахождение Поттеров Темному Лорду? Что он еще и убил одного своего друга и двенадцать магглов в придачу?

— Возможно, его подставили, — пожал плечами Люциус. — Хотя ума не приложу, кто бы это мог быть.

Я давно смирилась с потерей кузена, но это было чересчур.

— Подожди-ка... — вдруг сказал Люциус. — Тут написано, что друга, которого прикончил Блэк, звали Питер Петтигрю...

— И что?

— У нас был какой-то Петтигрю... — медленно проговорил Люциус. — Плохо помню, внимания не обращал на него. Может, это и не он вовсе.

— По-твоему, — скептически спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал, — Сириус и его друг переметнулись на сторону Темного Лорда, а потом что-то не поделили?

— Да, глупо получается, — согласился муж. — Да и фотография погибшего Петтигрю никаких воспоминаний не вызывает, наверное, в штабе все-таки не он был. Может, просто фамилия похожа.

За завтраком Люциус внимательно читал «Пророк» и мрачнел все больше.

— Началось, — пробормотал он, убирая газету в сторону. На мой вопросительный взгляд он пояснил: — Авроры уже проверяют всех, кто хоть теоретически может оказаться Пожирателем Смерти. Каркарова взяли.

Я прикрыла глаза. У меня не было сожалений, что мы ввязались в войну: нам бы все равно пришлось выбрать сторону. Мы защищали свои идеи. Наша сторона проиграла. Только теперь мы увидели, как плохо Темный Лорд организовал свое дело: его не стало, и вся структура развалилась. Некому взять на себя руководство и отдать распоряжения, каждый беспокоится лишь о себе.

Я связалась с Беллой, и какое-то время мы дружно недоумевали по поводу обвинения Сириуса. К сожалению, Беллатриса об этом знала не больше, чем я, поэтому и помочь ничем не могла.

В течение нескольких дней мы с Люциусом тщательно следили за публикациями в «Ежедневном пророке», которые день ото дня становились все более волнующими. Вслед за Сириусом и Каркаровым в Азкабан попали Долохов, Трэвэрс, Мальсибер и Руквуд. По новому указу Бартемиуса Крауча суд был вовсе не обязателен для того, чтобы посадить человека. Если уж Сириуса заперли в Азкабане без следствия, то в случае Люциуса или Беллатрисы аврорам достаточно будет увидеть их Метки. Я почти не спала по ночам, потеряла аппетит и стала похожа на привидение. Люциус выглядел немногим лучше меня, но при этом продолжал появляться в Министерстве как ни в чем не бывало. Однажды он задержался там допоздна, и вернулся в тот момент, когда я уже была готова посылать Краучу сову с вопросом, не арестовал ли он сегодня моего мужа. Застав меня в состоянии, близком к истерике, Люциус лишь устало улыбнулся:

— Не переживай, я все-таки вернулся.

Это прозвучало так, что слезы высохли у меня на глазах.

— В чем дело? Мог не вернуться?

— Мог. Я не хотел тебе говорить, ты бы перепугалась. В общем, меня вызывали на допрос в аврорат.

Когда я успела вскочить и вцепиться мужу в отвороты мантии?

— Тебя оправдали?!

— Можно и так сказать. Я уверил всех, что находился под Империусом, а после исчезновения Темного Лорда в аврорат не обратился, потому что боялся мести со стороны его сторонников. Но раз они сами меня вызвали, то скрывать правду я не имею права. Я представитель древнего рода, примерный семьянин, — Люциус поцеловал меня в висок, — много лет сотрудничал с Министерством Магии... В мою пользу также сыграло то, что я всегда делал большие пожертвования в пользу Министерства и больницы Святого Мунго. Наверное, допросы еще будут, но самое сложное было сегодня.

Я облегченно выдохнула. Надеюсь, Темный Лорд исчез навсегда и не вернется покарать неверного слугу. Думаю, Беллатриса это как-нибудь переживет. Без Темного Лорда будет лучше. Всем.

* * *

Беллатриса Лестрейндж

12 ноября 1981

Уже несколько дней мне не давала покоя мысль: почему Темный Лорд решил напасть на Поттеров? Мне казалось, что, если я узнаю ответ на этот вопрос, то спасу моего господина. Запертая в четырех стенах (на улицу мы не выходили в целях безопасности), я вспоминала последние годы служения Темному Лорду. Где-то кроется ответ на мой вопрос.

Однажды я поделилась своими мыслями с Барти Краучем — младшим, конечно, — он регулярно к нам захаживал. Тот призадумался, а потом с уверенностью заявил, что все дело в пророчестве.

— Его же Северус тогда Темному Лорду передал, точно помню. Потом Лорд мне приказывал узнать, в каких семьях в конце июля появится ребенок: меня ведь отец в Министерство устроил как раз в отдел регистрации и учета населения. Поттеры там точно были, а больше никого не помню.

— Барти, узнай, пожалуйста! — взмолилась я. — Может, они что-то знают! Ведь с Темным Лордом что-то случилось именно при нападении!

Семейные связи младшего Крауча были нам очень кстати: благодаря им мы могли получить почти любую информацию. Конечно, я могла спросить у Снейпа, он наверняка в курсе, но разговаривать с ним я совершенно не хотела: после того, как Дамблдор лично поручился за непричастность Снейпа к делам Темного Лорда, у меня появились серьезные сомнения в верности зельевара. Я просто не верю, что у кого-то получится обмануть Дамблдора! Хотя сейчас столько всего странного происходит, взять хотя бы арест Сириуса... Неужели он мог предать друзей?! Неверность не свойственна Блэкам, все, даже предатели крови, твердо держатся своих идеалов. Значит, Сириус оказался предателем дважды.

А вчера я потеряла еще одного родственника — Эван Розье был убит при аресте. Я горевала по кузену, но гордилась им — он предпочел умереть, а не трусливо идти на сделку с Министерством, как Каркаров, или отговариваться Империусом, как Люциус. Поведение Малфоя меня сильно разочаровало, но Нарцисса убедила меня, что это необходимо — ведь если его убьют или заключат в Азкабан, она с малышом Драко просто не выживет: Цисси совершенно не умеет управлять поместьем так, чтобы оно приносило доход. Все происходящее стимулировало меня на более активную деятельность — необходимо найти Темного Лорда, чтобы прекратить этот ужас!

Повторное появление Барти пришлось как нельзя кстати. Я кинулась ему навстречу и буквально выхватила у него из рук листок пергамента, на котором каллиграфическим почерком отличника было выведено:

Поттеры, Джеймс и Лили (Гарри)

Лонгботтомы, Фрэнк и Алиса (Невилл)

Маккиннон, Марлин (Эльза)

— Это все, кто родился в магическом мире в июле восьмидесятого года, — объяснил Барти. — Я так понимаю, среди них Темный Лорд и выбирал.

— Маккиннон родила непонятно от кого? — уточнила я, хотя и так догадывалась об ответе.

— Как видишь. Можно ее допросить, но вряд ли она нам поможет.

Я уставилась на Барти во все глаза: иногда мне казалось, что живет не в этом мире.

— Она нам и вправду помочь не может, — согласилась я. — Потому что ее и всю ее семью убили три месяца назад.

— Три месяца назад я был заграницей, делая вид, что работаю на Министерство, при этом собирал информацию для Темного Лорда, — напомнил Барти. — Так что там с Маккиннонами?

Я рассказала ему, что все Маккинноны были уничтожены еще в августе. Я не принимала участия в нападении на них, но Трэвэрс упоминал, что помимо самой Марлин, состоящей в Ордене Феникса, мы избавились и от ее семейки.

— Что тут у тебя, Белла? — услышала я голос мужа, и сам Родольфус появился в поле зрения.

Он взял у меня из рук пергамент и уставился на коротенький список имен. Барти вкратце рассказал ему о предмете разговора, получив в ответ насмешливое фырканье Руди:

— Зачем вам это? — спросил он, указывая на пергамент. — К тому же, Маккинноны и Поттеры мертвы.

— Зато Лонгботтомы живы! Может, они знают, где Темный Лорд, они ведь тоже подходят под пророчество!

— Ну и что? — скептически хмыкнул Родольфус. — Они, может, о пророчестве и не слышали никогда!

— Но все равно от них можно чего-то добиться! Они, во-первых, авроры, во-вторых, из Ордена Феникса!!! — я была в ярости из-за непонятливости мужа.

— Это другое дело, — согласился тот после раздумья. — Да, они могут что-то знать. Но я не вижу разницы между ними и любыми другими аврорами — всех нужно допрашивать.

— Разница есть, — подал голос Барти. — За Лонгботтомами мы следили, знаем их привычки, распорядок дня и прочее, что нам поможет при нападении на них. Или ты считаешь, что нам следует просто подойти к любым аврорам на улице и вежливо поинтересоваться?

Родольфус, а за ним и приглашенный на мини-совещание Рабастан, признали, что наша с Барти идея имеет смысл. Кому, как не аврорам, состоящим в Ордене Феникса, знать, что случилось с Темным Лордом? Мы не обольщали себя надеждой, что Лонгботтомы захотят нам мирно все рассказать, мы не сомневались, что будет драка, а информацию придется вырывать силой. Ничего, после моего Круциатуса они заговорят!

Операцию назначили на завтра. Спать я ложилась обнадеженная скорой встречей с Темным Лордом.

На следующий день ровно в девять часов вечера мы стояли напротив дома Лонгботтомов в маленьком портовом городке. Была пятница и отовсюду доносились хмельные выкрики, но с моря дул пронизывающий ветер, который заставил пьяниц сидеть в питейных заведениях, а остальных горожан — дома. Родольфус настаивал на глубокой ночи, говоря, что лучше нападать на спящих, но я быстро доказала ему, что перед сном Лонгботтомы наверняка накладывают на дом защитные заклинания понадежнее, да и в ночной тиши проще привлечь ненужное внимание. Сейчас из каждого здания слышатся звуки музыки и разговоров, и шум, который неизбежно донесется со стороны дома Лонгботтомов, никого не удивит.

На улице не было ни души. В кромешной темноте мы подошли ближе к дому, Барти четким движением провел диагностику территории.

— На доме обычное Протего, — недоуменно протянул он. — Неужели они так расслабились?

— Не знаю, заходим, — резко скомандовал Родольфус.

Барти беззвучно снял защитное заклинание, и мы вошли внутрь. По всей видимости, в доме были установлены чары сигнализации, потому что нам навстречу выскочил мужчина с волшебной палочкой наготове. Я ожидала обычных в таких случаях вопросов, таких, как «Кто вы?», «Что вам нужно?» и прочей ерунды, но Фрэнк Лонгботтом не стал тратить время на разговоры и тут же, молча, выпустил каскад атакующих заклинаний. Я невольно восхитилась мастерством противника, но тут же отвлеклась на круглолицую женщину, выбежавшую в холл. Значит, это и есть Алиса... Она владела заклинаниями не так хорошо, как ее муж, но довольно долго держалась в одиночестве против нас с Родольфусом. Наконец, мы сумели окружить ее, она пропустила Экспеллиармус Руди, а я связала ее Инкарцеро.

— Одна есть! — крикнула я Барти и Рабастану: при сражении мы довольно далеко продвинулись в дом.

Через несколько минут до нас донесся крик Крауча:

— И второй!

Это время я посвятила запугиванию своей будущей жертвы: я перечисляла все пыточные заклинания, какими я владею, вслух вспоминала, сколько человек я убила... Я была уверена, что эти твари причастны к исчезновению Темного Лорда, а значит, должны понести наказание. Я попробовала воспользоваться легилименцией, но Лонгботтом отлично умела защищать свои мысли. Что ж, посмотрим, как ее блоки выдержат мой Круциатус. Когда передо мной положили тело второго Лонгботтома, я, нисколько не колеблясь, применила к Алисе болевое заклятие. Та, явно не ожидая пытки так скоро, закричала. Родольфус хотел начать пытать Фрэнка, но я жестом попросила его не вмешиваться. Глядя на бьющуюся в веревках Алису, я чувствовала, как мне становится легче, чувство страха и горечи, не покидавшее меня со дня исчезновения Темного Лорда, уходит. Я перевела взгляд на Фрэнка и расхохоталась: он с искаженным мукой лицом смотрел на жену, словно надеясь взглядом избавить ее от мучений. Какое невообразимое удовольствие я получала, причиняя боль! Когда я опустила палочку и крик Алисы прекратился, Фрэнк умоляюще посмотрел на меня:

— Прошу вас, не трогайте ее!

Я опять рассмеялась. Вот, он уже сломлен! Развязать его — так он будет у меня в ногах валяться, ему даже в голову не придет напасть, ведь это будет угрожать жизни его драгоценной Алисы! Как, оказывается, удобно иметь дело с фениксовцами... Облизнув губы, я направила палочку на Фрэнка:

— Редукто!

Его стон послужил доказательством, что заклинание попало в цель. Я еще помнила по себе, какая это безумная боль, когда у тебя раздроблены кости. Подождав, пока Фрэнк успокоится, я широко улыбнулась обоим Лонгботтомам и спросила:

— Вы знаете, что случилось с Темным Лордом?

— Его больше нет! — выплюнула Алиса.

От ее слов мне стало больно. Этого не может быть! Вне себя, я взревела:

— Круцио!

Женщина закричала, ее тело выгнулось дугой.

— Пощадите! — услышала я другой крик.

Прекратив пытку, я повернулась к Фрэнку. На его глазах выступили слезы, он страдал едва ли не сильнее жены.

— Так может, ты мне скажешь, где Темный Лорд? — пропела я, угрожающе целясь волшебной палочкой в Алису.

— Я не знаю, — Лонгботтом со страхом следил за моими движениями палочкой.

— Лжешь! — взвизгнула я. — Круцио!

— Круцио! — слева от меня подхватил Барти.

Крики Лонгботтомов слились в один. Я держала заклинание, думая, как выбить из авроров правду. Продолжая пытать женщину, я попыталась воспользоваться легилименцией, но, отвлекшись на это, ослабила заклинание.

— Круцио! — повторила я.

— Круцио! — произнесли еще два голоса.

Теперь на каждого Лонгботтома приходилось по два пыточных заклинания. От их криков звенело в ушах, но они так и не ответили ни на один из наших вопросов. На разные лады мы пытались вытянуть из них хоть какую-то информацию, но кроме «Его больше нет. Не знаем, почему!» ничего не добились. Они смели называть моего господина по имени, вот что больше всего меня возмущало! Наши жертвы теряли сознание, мы приводили их в чувство ради того, чтобы снова пытать их. Они лежали перед нами истерзанные, замученные, мы использовали на них весь свой богатый арсенал проклятий. Я уже давно взломала блоки окклюменции Алисы Лонгботтом, но не увидела ничего, заслуживающего внимания. От ярости я закричала, а она, подняв на меня измученные глаза, произнесла:

— Ваш Лорд исчез. Навсегда. Он никогда не вернется!

Взвыв от бессильной злобы, я наложила на нее очередной Круциатус. Пора заканчивать с ними и уходить отсюда. Сейчас... Сейчас... Еще немного...

Я не поняла, что ударило меня в спину, просто внезапно оказалась на полу. Палочка выпала из моей руки и откатилась в сторону. Я увидела рядом с собой остальных и поняла, что их тоже обездвижили и обезоружили. Видимо, у Лонгботтомов стояла какая-то аврорская сигнализация... Я почувствовала, как меня грубо перевернули на спину, при этом наступив на мои длинные волосы и чуть не выдернув их, и увидела перед собой жуткое лицо с одним настоящим глазом и одним искусственным. Мне хорошо было известно, какой из глаз ненастоящий — я лично попала в него выжигающим заклятием. Клак. Клак. Клак. А ногу ему отрезал Руди вскоре после того, как обучился Сектумсемпре Снейпа. Насколько мне было известно, Эван в своей последней битве отхватил у аврора кусок носа, и если он сейчас повернется, то я смогу насладиться этим зрелищем.

— Так-так, Беллатриса Лестрейндж, — прокаркал Аластор Грюм. — Еще двое, как я понимаю, Родольфус и Рабастан. Так? — обратился он к кому-то. Получив утвердительный ответ, он продолжил: — А четвертый кто?

Воспоминание о выражении лица аврора, когда он узнал в Пожирателе Смерти сына своего начальника, потом много лет служило мне развлечением в одиночной камере Азкабана.

* * *

Нарцисса Малфой

14 ноября 1981

Об аресте Беллы я узнала почти случайно, проходя утром мимо радиоприемника, по которому как раз начали передавать новости волшебного мира. Я никогда не слушала радио, оно работало у нас непонятно для кого, но тут остановилась и прислушалась: я еще не видела сегодняшнюю газету и не знала последних новостей.

— Арестованы четверо опасных сторонников Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть! — вещало радио. — Среди них — сын главы отдела магического правопорядка!

Я насторожилась. Про младшего Крауча я слышала, то, что он Пожиратель Смерти, знала, равно как и то, что Беллатриса считает его «способным мальчиком с большим потенциалом».

Согласитесь, что услышав такое от своей сестры, я не сочла это хорошей рекомендацией. И вот его поймали с компанией Пожирателей Смерти... Я слушала, притопывая ногой от нетерпения, но чертово радио распиналось об обоих Краучах, не уделяя внимания остальным. Наконец, я услышала фразу:

— С Краучем-младшим были задержаны Рабастан, Родольфус и Беллатриса Лестрейнджи.

Дальше я слушать не стала. И так ясно, что Белле грозит Азкабан, а может, даже хуже...

Потерянно я бродила по Малфой-мэнору, думая о сестре. Неужели мне придется проститься с ней? За несколько лет я лишилась всех родственников: родители, Андромеда, Сириус, Регулус, а теперь вот Белла... Эван на днях погиб, но по нему я не печалилась: я никогда не могла найти с ним общий язык. Задумавшись, я не обращала внимания, куда меня несут ноги и опомнилась лишь перед дверью в кабинет Люциуса. Я заколебалась: Люциус не любил, когда нарушали его уединение. Он и кабинет-то себе сделал не для работы, а чтобы было, где побыть одному. Впрочем, у меня экстренная ситуация.

Я постучала в дверь и вошла. Даже я крайне редко бывала в этом помещении, которое Люциус обставлял сам. Большой дубовый стол у окна, вдоль стен — книжные шкафы, заставленные тяжелыми томами. Лишь одна стена не была закрыта ими, зато там находился небольшой камин и стоял сервант. В этом помещении было всего одно кресло, что изначально предполагало присутствие в кабинете одного человека. Люциус сидел с книгой в руках, когда я появилась на пороге.

— Цисси? — удивился он. — Что произошло?

Муж прекрасно знал, что я не побеспокою его просто так. Он вообще много чего знал, может быть, он сможет помочь?

— Беллу арестовали, — без предисловий сказала я.

На Люциуса мои слова не произвели впечатления. Он лишь слегка приподнял брови:

— Уже? Быстро они сработали.

Я едва не задохнулась от изумления и негодования:

— Хочешь сказать, — прошипела я, — что ты знал об этом? Что их арестуют? И решил не вмешиваться?!

К концу фразы я кричала.

— Тише, — Люциус слегка улыбнулся, глядя на меня. — Ты не так меня...

— Не говори мне, что я не так тебя поняла! — зарычала я. Нарастающая ярость требовала выхода, и я кинулась на мужа с кулаками. Тот без труда перехватил мои руки и нежно сжал их. — Отпусти меня!

— Лишь теперь я верю, что Беллатриса твоя родная сестра, — насмешливо и ласково произнес Люциус, целуя меня в щеку. — Успокойся, Цисси, сейчас я тебе объясню, почему не удивлен. Видит Мерлин — я не мог знать, что они не только пойдут на это, но еще и попадутся. Сядь, — Люциус мягко подтолкнул меня к креслу. Когда только он сам успел встать?

Я покорно села в кресло, Люциус открыл сервант, достал бутылку огневиски и два бокала. Плеснув немного, он протянул он бокал мне:

— Выпей, тебе надо прийти в себя.

Я сделала глоток и поморщилась от мерзкого вкуса. Не понимаю, как можно наслаждаться этим напитком? Лично я его пила считанные разы в жизни, когда случались ситуации, подобные нынешней. Я села поудобней и вопросительно посмотрела на Люциуса, который, за неимением второго кресла, привалился к столешнице, рассеянно покачивая бокал с огневиски в ладонях. Вздохнув, Люциус начал рассказ...

Оказывается, вчера к нему обратился Рабастан с предложением поучаствовать в нападении на авроров, которые могут пролить свет на исчезновение Темного Лорда. Я в это время укладывала спать Драко, поэтому не слышала ни слова из тихой беседы в кабинете. Лестрейндж говорил, хватит сидеть сложа руки, надо начать поиски Темного Лорда, и проще всего напасть на Лонгботтомов. Верный данному мне обещанию, Люциус решительно отказался

— У меня жена, ребенок, — объяснил он. — Каково им придется, если меня поймают?

Разочарованный Рабастан исчез из камина, а Люциус задумался, правильно ли он поступил. Решив, что семья важнее, он успокоился и собирался на следующий день аппарировать к Лестрейнджам, чтобы узнать, все ли у них в порядке. Но не успел...

— Всех троих взяли? — спросил у меня Люциус после окончания рассказа.

Я кивнула и добавила:

— Еще Крауча-младшего. Да и дементор с ним... — я осеклась, когда поняла страшный смысл своих слов.

— С ним, — невесело согласился Люциус. — И с остальными. Я попробую узнать в Министерстве, что с ними и можно ли как-то помочь.

Наверное, я посмотрела на мужа с такой надеждой, что он поспешно добавил:

— Но вряд ли у меня что-нибудь получится. Мне самому надо быть тише воды ниже травы.

И мы оба привычно бросили взгляд на его левую руку, где темнела Метка, теперь, впрочем, едва заметно.

* * *

Беллатриса Лестрейндж

15 ноября 1981

Камера была большой, сырой и очень холодной. А чего еще от ожидать от Азкабана? Так говорили мой муж, и деверь, и даже Барти. Только я ожидала другого: что камера будет меньше, и мы сможем греть друг друга теплом собственных тел. А здесь даже в кучку сбиться не получалось — нас приковали к разным углам камеры. Я лениво взглянула на короткую цепь, тянущуюся от моей ноги к вбитому в стену крюку: пожалуй, не лишняя мера, хотя через дементоров мне все равно не пройти, хоть бы я и разнесла тюрьму по кирпичику. Не иначе, как вчерашний опыт их надоумил.

Вчера ночью, когда авроры во главе с торжествующим Грюмом притащили нас в Министерство, я держалась. Смеялась в лицо врагам, говорила, что из-за нас им приходится работать круглосуточно, издевалась над ними, вслух гадала, какой еще части тела можно лишить Грозного Глаза: раз уж старый аврор этакий «трофей» нашей семьи, то им может заняться Рабастан. Я была единственной, кто сохранил бодрость духа: Руди и Басти примолкли, а Крауч тихо всхлипывал. Зря мы взяли его с собой, хиленьким он оказался, хоть и проявил себя у Лонгботтомов неплохо. А сейчас дрожит всем телом; неужели так отца боится? Впрочем, надо относиться с пониманием, парню еще и двадцати лет не исполнилось. Меня б кто одиннадцать лет назад на месте преступления поймал да к дементорам потащил, держалась бы я так же хорошо, как сейчас? На допросе я продолжала вести себя вызывающе, отвечая на вопросы авроров лишь одной фразой: «Темный Лорд отомстит вам и вашим семьям!», с гордостью продемонстрировала то, что осталось от Темной Метки на предплечье и лишь громко расхохоталась, услышав, что Лонгботтомы окончат свои дни в больнице Святого Мунго. Я заметила, что авроры вздрогнули от моего смеха, и развеселилась еще больше: неужели я так хорошо смеюсь? Надо будет потренироваться... Я не знаю, как вели себя остальные: нас допрашивали по отдельности, но когда, выходя из кабинета Грюма со связанными руками в сопровождении трех авроров, я видела Крауча-младшего — его вид оставлял желать много лучшего. Я усмехнулась вновь.

Зато утром, когда нас приволокли в наши первые азкабанские камеры, мне стало не до веселья. Я лишь краем сознания отметила, что меня и Родольфуса втолкнули в какую-то каморку, а Басти и Крауча поволокли дальше. Лишь теперь на меня обрушилось понимание ситуации. Мы не справились, мы не только не узнали, что случилось с Темным Лордом, но и попались самым глупым образом! Слезы полились из глаз, я села в углу камеры и уткнулась лбом в колени. Сидеть на каменном полу было холодно, хоть мне и оставили одежду, которая была на мне в момент задержания — теплая мантия совершенно не спасала от промозглой сырости тюрьмы. Рядом со мной стоял Руди, прислонившись в стене, сложенной из таких же крупных камней. Где-то над нами, высоко под потолком, в крохотное зарешеченное окошко пробились первые лучики солнца. Всего двенадцать часов назад мы выходили из Лестрейндж-холла, рассчитывая скоро вернуться. Теперь мы уже не вернемся туда. Отныне наш дом — Азкабан, и не имеет значения, что суда еще не было. Его могут вообще не делать, как в случае с Сириусом. А если он и будет — мы, Пожиратели Смерти, гордящиеся своей приверженностью Темному Лорду, обречены. Я никогда не выйду на свободу, никогда не пройду по Лестрейндж-холлу или Малфой-мэнору, никогда не увижу Темного Лорда... Не выдержав, я зарыдала. Руди мгновенно оказался рядом со мной и принялся утешать, убеждать, что суд, до которого остались сутки, непременно нас оправдает, а если и не оправдает, то нас вызволит Темный Лорд. Он обязательно вернется! Когда мои слезы иссякли, Руди заговорил о другом:

— Будь гордой, Белла. Плачь здесь, чтобы не плакать там. На самом деле ты не хуже меня понимаешь, что законным путем мы из Азкабана не выйдем. Визенгамот осудит нас, а мы можем лишь смеяться в лицо нашим палачам. Будь гордой, Белла, не показывай им своих страданий. Плачь здесь.

Выплакавшись на плече у мужа, я пришла в ярость, и, когда меня вновь повели на допрос, едва не задушила авроров голыми руками. Авроры были молодые, явно новички, решившие не связывать безоружную женщину. Больше они таких ошибок не допустят.

Вернулась я не в ту камеру, где просидела несколько часов с Родольфусом, а в другую, побольше, где меня и приковали к стене за ногу. По одному ко мне присоединились мои верные соратники — последние друзья, которые у меня остались, — и их тоже приковали. Так мы и сидели вчетвером в большой, сырой и очень холодной камере Азкабана. Под утро мужчины задремали, а я сидела, глядя в маленькое зарешеченное оконце, точно такое же, как в первой камере, и вспоминала слова мужа: «Плачь здесь, чтобы не плакать там. Визенгамот осудит нас, а мы можем лишь смеяться в лицо нашим палачам». Через несколько часов суд... Луч солнца проник в камеру, и мне показалось, что это хороший знак. Темный Лорд обязательно вернется, не может быть, чтобы кроме нас у него не было больше верных слуг! Он вернется, и освободит нас, и вознаградит за нашу верность! Темный Лорд... Том Реддл... Я перевела взгляд на окошко: было бы оно побольше, и камера осветилась бы ярким солнечным светом. Темный Лорд как этот свет для меня... Я на все, на все пойду ради него! Я буду страдать в Азкабане столько, сколько потребуется, хоть год, хоть два, хоть десять лет. Я знаю, он спасет меня!

* * *

Нарцисса Малфой

15 ноября 1981

С момента, когда я узнала об аресте сестры, прошли всего сутки. Почему же мне кажется, что я прожила долгую жизнь?

До сих пор, вспоминая те дни, я кусаю губы от ярости и осознания собственной беспомощности. Когда вчера Люциус мрачнее тучи вернулся из Министерства Магии, я поняла, что помощи ждать неоткуда. Потом муж заговорил, и мне стало совсем паршиво.

— Нет никаких шансов на оправдательный приговор, — качал головой он. — Во-первых, их поймали на месте преступления, во-вторых, они ничего не отрицали. Более того, Беллатриса сама показала Метку и с гордостью рассказывала о своей службе Темному Лорду.

И почему я совершенно не удивлена? Она могла хотя бы попробовать отпереться от всего, а, оказавшись на свободе, вновь приняться за поиски, но нет — хитрость никогда не была ее сильной чертой. Непонятно, как она оказалась на Слизерине: очевидно, Распределяющая Шляпа учла страстное желание девочки Блэк попасть на факультет, где учились ее предки.

— К тому же, есть отягчающее обстоятельство, — добавил Люциус. — Лонгботтомы сошли с ума от пытки, и шансы их вылечить очень малы. Говорят, у них все тела истерзаны: кости переломаны, кожа вспорота, ожоги повсюду, и это не считая Круциатусов. Да, это почерк Беллатрисы, она любит разнообразные заклинания...

— Хватит! — выкрикнула я, закрыв уши руками. — Не хочу слышать, что моя сестра чудовище!!!

Оставив Люциуса в гостиной, я быстро пошла в гардеробную. Надо одеться и срочно идти в аврорат, может, удастся хотя бы увидеться с Беллой... Или в аврорате найдется любитель легкой наживы, который согласится взять от меня деньги и «случайно» забыть запереть камеру осужденной Лестрейндж. Или еще что-нибудь, не может быть, чтобы не осталось никакой надежды!

Примчавшись в Министерство Магии, я спустилась к аврорату и услышала смех, который не могла не узнать: Белла смеялась над чем-то, очень звонко и весело, вот только от этого веселья волосы становились дыбом. Я кинулась туда, откуда доносился ее хохот, но увидела лишь, как женщину с короной черных волос запихивают в лифт трое мужчин в аврорской форме. И... О Мерлин, мне показалось или Беллатрисе на самом деле связали руки за спиной?! Я побежала к ним, но они уже заставили мою сестру войти в лифт и двое последовали за ней, а третий развернулся ко мне:

— В чем дело, мэм? — вежливо, но холодно спросил он.

— Эта женщина, которую увели сейчас, — я задыхалась после быстрого бега, — она моя сестра...

— И что же вы хотите, миссис Малфой? — голос аврора не стал теплее.

Откуда он знает мое имя? Впрочем, может, ему известно, что сестра Беллатрисы замужем за Малфоем, вот и все?

— Позвольте мне поговорить с ней! — я молитвенно сложила руки.

Люциус частенько говорил мне, что со своими белокурыми волосами и наивным выражением лица я похожа на ангелочка, а в постели, после занятий любовью, раскрасневшаяся и с разметавшимися кудрями — на падшего ангела. Изображать падшего ангела для этого аврора у меня намерений не было, даже ради сестры я не пойду на это, но разжалобить представителя власти было просто необходимо!

— Умоляю вас! — добавила я.

Взгляд аврора несколько смягчился, но он ответил по-прежнему жестко:

— Не положено. Ваша сестра — Пожиратель Смерти. Будь ее преступление не столь ужасно, мы бы могли пойти вам на уступки и разрешить короткий разговор, но в таких обстоятельствах... — аврор развел руками, словно говоря, что Белла сама виновата.

— Суд завтра? — спросила я. Легилименция помогла мне понять, что упрашивать аврора бессмысленно: он слишком гордится этим званием, которое так недавно приобрел, до прошлой недели он был лишь стажером. Из-за войны аврорская подготовка стала гораздо хуже, чем раньше, разум парня читался почти свободно.

— Завтра, в зале на нижнем уровне, — кивнул аврор.

Не попрощавшись, я ушла. Мой путь лежал к кабинету начальника отдела магического правопорядка... Я готова была на коленях умолять Крауча помиловать мою сестру, смягчить ей наказание. Я знала Беллу и была уверена, что она продержится какое-то время в Азкабане. Лишь бы ей дали выйти оттуда!

Еще в коридоре я услышала гневный голос отца одного из сокамерников Беллы:

— Никакой пощады! — кричал он. — Даже не просите меня об этом!

Я остановилась и прислушалась. Голос собеседника доносился до меня еле-еле, я не смогла разобрать слов, зато ответ Крауча слышало, наверное, все Министерство Магии:

— У меня больше нет сына! Пожиратели Смерти — позор для нашей страны!

Вздохнув, я медленно развернулась и пошла обратно. Бесполезно, Крауч не смягчился даже ради собственного сына. Или наоборот, он так зол как раз из-за Барти-младшего? Из-за него он расстроен, напуган, опозорен... Впрочем, до чувств старшего Крауча мне не было никакого дела: допоздна я бродила по Министерству Магии, умоляя то одного, то другого организовать мне свидание с сестрой. Ответы были одинаковыми: «Не положено» или «Это не в моей компетенции». Даже осторожно предложенные деньги не помогли: авроры испуганно отшатывались и, глядя на галлеоны жадными глазами, говорили: «Я бы и рад, но это не в моей компетенции». Домой я вернулась поздно, совершенно разбитая. Завтра пойду на суд, где и увижу Беллу в последний раз. Скорее всего, она умрет в тюрьме, нет никаких шансов на мягкий приговор. Подавив в себе желание устроить Люциусу скандал из-за того, что он спокойно сидел дома, пока я металась по Министерству, я легла спать.

* * *

Беллатриса Лестрейндж

16 ноября 1981

Ну надо же, какая напряженная тишина встречает нас в зале суда! Кто-то всхлипывает — кажется, мать Барти. Старший Крауч сидит с посеревшим от напряжения лицом и смотрит, как мы садимся в кресла, цепи которого немедленно обвиваются вокруг наших рук. Кажется, это доставляет ему удовольствие, он верит, что этим заставит нас сломаться. Идиот, какой идиот...

Исподтишка я оглядела своих спутников: Рабастан пустыми глазами смотрел перед собой, кажется, плохо понимая, что происходит; Родольфус нервно покусывал губы, как будто собираясь что-то сказать; Барти же боится настолько явно, что мне стыдно за него. Я выпрямила спину и откинулась в кресле, стараясь выглядеть достойно даже с прикованными к подлокотникам руками. Медленно оглядев собравшуюся толпу, я обнаружила Нарциссу. Как она попала сюда, разве заседание открытое? Вряд ли помогли связи Люциуса, с учетом того, что он сам едва от Азкабана открутился. Предатель.

Крауч поднялся и с ненавистью посмотрел на нас. Честное слово, у него даже лицо перекосилось! Если выйду из Азкабана, непременно расскажу ему, как глупо он выглядел, когда судил нас.

— Вас доставили в Совет по магическому законодательству, — громко и ясно произнес Крауч, — чтобы вынести приговор. Вы обвиняетесь в преступлении, гнуснее которого…

— Отец, — я услышала голос Барти, — отец… пожалуйста…

Вот это уже интереснее... Сколько я его знаю, он всегда с ненавистью отзывался о Крауче-старшем, даже избегая называть его отцом. Чего только не делает с человеком страх перед дементорами! Задумавшись, я пропустила половину речи старшего Крауча. А он-то, наверное, так старался, пытаясь впечатлить нас!

— Вы думали, что он знает, где находится ваш исчезнувший хозяин, Тот-Кого-Нельзя-Называть…

Я вздрогнула. Всеми силами я старалась не думать о Темном Лорде: при мысли о том, что его больше нет, слезы наворачивались мне на глаза. Нельзя, нельзя плакать, только не здесь! Нечего радовать наших палачей слезами и мольбами о пощаде...

— Отец, я в этом не участвовал! — кричал Барти. — Клянусь тебе! Не отправляй меня опять к дементорам…

Неужели у парня от страха совсем в голове помутилось?

— Вы также обвиняетесь в том, — надрывал голос Крауч, — что, не узнав ничего от Фрэнка Лонгботтома, вы подвергли заклятию Круциатус его жену.

И вовсе не так все было. Просто авроры вошли, когда мужик уже помешался, а я на Алисе в Круциатусе упражнялась.

— Вы намеревались вернуть власть Тому-Кого-Нельзя-Называть, чтобы продолжать сеять зло, чем вы, без сомнения, занимались, пока ваш хозяин был в силе. И я прошу присяжных…

— Мама! — воскликнул Барти. Хрупкая маленькая волшебница, сидевшая рядом с Краучем, билась в рыданиях. — Мама! Останови его! Мама, это не я, клянусь, это не я!

О, великий Темный Лорд, что же это такое творится?

— И я прошу присяжных, — крикнул Крауч во всю силу легких, — тех, кто, как я, считают пожизненный срок в Азкабане заслуженным наказанием, поднять руки.

Присяжные единогласно поддержали обвинителя, зрители захлопали. Ах, кто бы сомневался! Я нашла взглядом Нарциссу — она была единственной, кто ни разу не сомкнул ладони, и лишь глядела на меня так, словно хотела наглядеться на всю оставшуюся жизнь. Я улыбнулась ей и подмигнула, хотя мне было совершенно не весело — пусть думает, что у меня все под контролем и приговор меня не напугал. В конце концов, нас приговорили не к поцелую дементора, значит, все еще может наладиться.

Барти, срываясь на визг, крикнул:

— Мама, нет! Я не делал этого, не делал! Я ничего не знал! Не отправляйте меня туда!

Я почувствовала, как дементоры вернулись за нами. Я, Рабастан и Родольфус уже поднялись с кресел, когда мне захотелось сказать свое последнее слово. В упор взглянув на Крауча, я произнесла:

— Темный Лорд вернется, Крауч! Можете запереть нас в Азкабане! Мы и там будем ждать его! Он освободит нас и осыплет милостями! Мы одни остались ему верны! Старались найти его!

Я почувствовала, что у меня перехватывает горло и слезы вновь подступают к глазам. Мне пришлось замолчать, хоть я и рассчитывала наговорить еще много «приятных» для Крауча вещей. Барти пытался вырваться из рук дементоров, хотя было очевидно, что дементоры высасывают из него силы. Со скамей неслись насмешливые выкрики, многие вскочили на ноги. Они, это они виноваты в том, что мой Лорд исчез, они считают себя победителями и позволяют себе глумиться над нами! Чувствуя, что вот-вот сорвусь в банальную истерику, я быстрым шагом вышла из зала.

Я не помню, как мы вновь оказались в Азкабане. Когда я опомнилась, за мной уже лязгнул замок, передо мной была стена с маленьким зарешеченным окошком под потолком, а вытянув руки в стороны, я бы без труда коснулась ладонями обеих стен, отделяющих меня от других узников. Это была одиночная камера Азкабана. Склеп. Могила.

* * *

Нарцисса Малфой

15 ноября 1981

На суд я пришла одна. Люциус предлагал составить мне компанию, но я отказалась: неизвестно, как поведет себя Беллатриса, увидев того, кто не захотел страдать за ее Лорда. В какой момент любовь Беллы переросла в фанатичную одержимость? Я не знаю, но чувствую себя ответственной за нее. Последние дни мы с Люциусом не переставая говорили о Беллатрисе и Темном Лорде, и пришли к выводу, что страсть сестры была все же не совсем безответна: да, нельзя сказать, будто Темный Лорд любил ее, он никогда ничем не пожертвовал бы ради Беллы, но он ценит ее гораздо больше, чем просто преданного Пожирателя Смерти. Люциус рассказал, как негодовал Темный Лорд, когда отряд, где была Белла, исчез после нападения на Пруэттов; как он испугался, когда Люциус принес палочку Беллатрисы.

— Ты не поверишь, Цисси, но он правда испугался! — убеждал меня Люциус.

Отчего же, поверю. Я припомнила рассказ Регулуса, как Белла не вернулась в штаб, чтобы свести счеты с целителем Кристоу, и его слова: «Темный Лорд наказал Беллатрису, потому что испугался за нее», и недоуменный взгляд. А ведь Люциус уверяет, что по сравнению с другими Пожирателями Белле гораздо реже достается Круциатусом! И ее раны Темный Лорд осматривал лично... Да, он уделял ей чуточку своего драгоценного внимания, и моя сестра была счастлива, а сейчас у нее отобрали то, ради чего она жила. Мне стало гораздо легче без Темного Лорда, но Белла потеряла смысл жизни. Да и саму жизнь почти что тоже потеряла...

— Здесь свободно, мэм? — спросил меня чей-то вежливый голос.

Я кивнула, не глядя на его обладателя. Мало ли, кто решил присесть рядом. Я смотрела на трибуну судей, где уже восседал Крауч с самым мрачным выражением лица. Ах да, я и забыла, что маленький Барти тоже там был! И сейчас, помимо моей сестры, старший Крауч будет судить собственного сына! Может, хоть это заставит его смягчить приговор?

Зал медленно заполнялся людьми. Они входили и садились в гробовом молчании, лишь чьи-то всхлипывания нарушали тишину. Я огляделась: плакала худенькая волшебница, сидевшая рядом с Краучем. Его жена и мать одного из подсудимых. Мое сердце замерло на миг: наверняка она уверена, что от Крауча не стоит ждать пощады, и так же, как я, пришла проститься с близким человеком. Представив на секунду, что мне пришлось бы смотреть, как Драко по приказу Люциуса уводят дементоры, я вздрогнула. Упаси Мерлин, никто не заслуживает такого!

— Введите их! — эхом разнесся в зале голос Крауча.

Я напряглась и впилась взглядом в боковую дверь, в которую вошли шестеро дементоров. Они сопровождали нескольких узников: Родольфус, Рабастан, мальчик Барти... и Белла.

Беллатриса выглядела как обычно: черные, как смоль, волосы лежали на плечах, темные глаза гордо смотрели из-под тяжелых век, спина идеально прямая. Даже наша матушка, которая была необычайно строга в вопросах внешнего вида, не нашла бы, к чему придраться. Цепи кресел дернулись и приковали руки подсудимых к подлокотникам. Я до боли закусила губу, чтобы не закричать и не заплакать. В глазах собравшихся в зале Беллатриса — преступница и не заслуживает, чтобы с ней обращались, как с человеком. Белла, Белла, почему ты была так неосторожна? Сейчас ты смотришь на меня, о чем ты думаешь? Сожалеешь ли о содеянном? Нет, вряд ли, тебя совершенно не тревожит, что ты довела до сумасшествия двух людей и этим сломала жизнь их сыну. А ведь он ровесник твоего племянника, они в один год в Хогвартс пойдут! Нет, Белла, если ты и раскаиваешься, то лишь в том, что попалась на месте преступления, а твои злодеяния тебя не беспокоят: ты считаешь, что Темный Лорд выше всего этого! Ты уже принесла немало людских жертв амбициям своего повелителя, а теперь сама попала в их число. Белла, Белла... Я ведь помню, как когда-то помогала тебе причесаться перед балом у Лестрейнджей, как ты, сияя улыбкой, выходила из комнаты в красивом платье! Как твои глаза светились радостью из-за того, что скоро ты увидишь Родольфуса. А потом у тебя с языка полгода не сходили фразы «Темный Лорд считает», «Темный Лорд хочет»! Что изменилось с той поры? Белла, а помнишь, как ты вбежала ко мне в комнату с криком: «Родольфус сделал мне предложение!»? И как после этого ты металась по комнате, потому что была в шоке от происходящего? А в это время в гостиной сидел оторопевший Родольфус, которого ты оставила там, не сказав ни слова?

Углубившись в воспоминания, я чуть не рассмеялась, но вовремя сдержала неуместный смешок: Крауч как раз в подробностях расписывал преступление людей, сидевших перед ним. Эх, а маленького Барти-то с чего к Пожирателям Смерти занесло? Жить бы мальчишке да радоваться, чего ему не хватало? Неудивительно, что они с Беллой общий язык нашли: той тоже всего мало. Жила бы в браке с Родольфусом, растила детей, а не оплакивала в Азкабане красноглазое чудовище.

— И я прошу присяжных, — услышала я громовой голос Крауча, — тех, кто, как я, считают пожизненный срок в Азкабане заслуженным наказанием, поднять руки.

Присяжные единогласно поддержали обвинителя. Зрители захлопали, на их лицах застыло мрачное торжество. Белла... Слезы застилали мне глаза, и мне казалось, будто сестра удаляется от меня. Она улыбнулась мне и даже подмигнула — о, Мерлин, неужели она на что-то надеется? На апелляцию?

Барти, срываясь на визг, крикнул:

— Мама, нет! Я не делал этого, не делал! Я ничего не знал! Не отправляйте меня туда!

Не выдержав, я расплакалась, глядя, как миссис Крауч почти потеряла сознание. Дементоры вернулись в зал, и, к моему ужасу, Беллатриса, презрительно глядя на судей, произнесла:

— Темный Лорд вернется, Крауч! Можете запереть нас в Азкабане! Мы и там будем ждать его! Он освободит нас и осыплет милостями! Мы одни остались ему верны! Старались найти его!

Зачем?! Зачем она это говорит?! Из гордости, не желая показывать свою слабость? Блэк, истинная Блэк!

Младший Крауч пытался избавиться от дементоров, которые высасывали у него силы. Многие в зале вскочили на ноги, толпа кричала, улюлюкала. Услышав мерзкие выкрики в адрес своей сестры, я изо всех сил стиснула в кулаке платочек. Нельзя давать себе волю, иначе составлю компанию тем, кого сейчас уводят дементоры! Я видела, как Беллатриса быстрым шагом вышла из зала, как миссис Крауч обмякла в кресле без чувств, как мистер Крауч кричал, брызжа слюной, что узники должны сгнить в Азкабане... Меня преследовало странное чувство нереальности происходящего, голова кружилась, перед глазами все плыло. Не может быть, просто не может... Белла...

«Надо будет забрать себе гобелен с семейным древом, — думала я по дороге домой. — А то даже не узнаю, когда останусь последней из Блэков».

Иллюстрация от WIntertime http://www.pichome.ru/GBi

Я заперта в душе своей,

Я позабыла имена,

Я знаю, где-то здесь есть дверь,

Но мне невидима она.

Сквозь сон я слышу звук шагов

И голос, что меня зовет,

И где-то очень глубоко

Я предрекаю свой восход.

Войди, войди в мой темный дом,

Зажги свечу, что на окне,

Пусть этот мир горит огнем,

Мы не сгорим в его огне.

Беллатриса Лестрейндж

Январь 1982

Вот уже два месяца, как я здесь. Оказывается, жить можно везде, даже в Азкабане. Я делаю отметки на стене, чтобы вести счет дням, — там есть следы от зарубок прежних узников. Никто не продержался здесь больше трех-четырех недель. Что, интересно, с ними случилось? Здесь кормят, хоть и мерзостью, но не дают сдохнуть с голоду. Здесь холодно, но не настолько, чтобы окоченеть до смерти. Конечно, ужасно, когда коридор патрулируют дементоры: весь этаж оглашается криками и плачем заключенных, вынужденных переживать самые жуткие воспоминания. К своему стыду и я порой теряю контроль над собой и принимаюсь завывать, вспоминая то газету с заголовком «Исчез Темный Лорд!», то строгие слова отца: «Том не хочет, чтобы ты стала его женой!», то смерть родителей или Эвана. Но я держусь лучше Родольфуса, который сидит в соседней камере. Я часто слышу его крики...

От близости дементоров и одиночества здесь можно сойти с ума, но я изо всех сил цепляюсь за разум. А когда становится совсем паршиво, начинаю думать о Темном Лорде... Стоит лишь представить его лицо, как мою душу наполняет такое горячее чувство, что все страхи уходят.

Когда-то, когда мы с Родольфусом еще не были женаты, Яксли и Долохов, возвращаясь с задания, привели с собой пленных девушек. Об оргиях Пожирателей Смерти не зря ходили легенды среди мирного населения: наши парни действительно расправлялись с девушками с невиданной жестокостью. Насладившись ими сначала, разумеется. Иногда в этих забавах принимал участие и сам Темный Лорд, но тот случай отличался от остальных. Тогда Повелитель, едва взглянув на девчонок, вокруг которых, похотливо улыбаясь, уже собрались мужчины, подошел ко мне:

— Белла, — я увидела его улыбку, которую все вокруг считали жуткой. — Зайди ко мне. До утра.

Вне себя от счастья я поспешила за своим хозяином, лишь на последней ступеньке лестницы оглянувшись на остальных. Родольфус стоял внизу, глядя на меня с непередаваемой смесью чувств и эмоций: в его глазах явственно читались и ревность, и зависть, и ненависть...

Позже Селвин рассказал мне, что Руди тогда выбрал девушку с длинными черными волосами и издевался над ней всю ночь. Целая армия Пожирателей Смерти не смогла бы сотворить такое! За случайное сходство со мной девушка поплатилась жуткими мучениями...

А я провела замечательную ночь... Как я и мечтала, Темный Лорд увидел во мне женщину. Он не был нежен, не был ласков, не говорил красивых слов и не осыпал меня чувственными поцелуями. Скорее наоборот, он проявил всю свою жесткость. Но я радовалась его взглядам, его прикосновениям, надеясь на то, что в моей жизни будут еще ночи с любимым... Увы, нет. Через некоторое время Темный Лорд вообще перестал принимать участие в этих забавах — очевидно, его дело заменило ему все, в том числе и плотские удовольствия. Но мне до сих пор хочется верить, что я нужна ему...

Удивительно, как быстро течет время в Азкабане! Или наоборот, очень медленно? На стене, где я камушком провожу очередную черту каждый раз, как лучи солнца проникают ко мне в камеру, уже целый ряд отметок. Я помню, что в первых камерах окошко выходило на восток, и мы встречали рассвет. Здесь же я вижу лишь лучи заката, которые сообщают мне, что пришло время нарисовать на стене новую линию. Одиночная камера, испокон веков считающаяся самым страшным наказанием. Мои друзья, находящиеся по соседству, уже давно сошли с ума: я слышу это по их выкрикам. Почему же я в полном рассудке? В камере Родольфуса гремит засов — принесли еду. Сейчас раздастся крик моего мужа.

— Выпустите меня!

Так и есть. Руди не в себе: первое время он не кричал на сторожа.

— Лестрейндж, давай миску! — я и не заметила, что тюремщик уже вошел ко мне.

Во время обходов охранника дементоров удаляют в другие помещения, чтобы не травмировать психику ни в чем не виноватых людей. Это мы, преступники, должны подвергаться воздействию наводящих ужас тварей почти круглосуточно. Я протянула тюремщику металлическую тарелку, дожидаясь порции овощной похлебки. Посуду здесь не мыли, лишь раз в неделю собирали и выдавали новую. Удивительно, как я, Беллатриса Блэк-Лестрейндж, привыкшая к чистоте, коврам, вкусной пище и мягким постелям, живу здесь? Остальные давно сломались...

Мой Лорд со мной, в нем все дело! Со мной ничего не может случиться, пока я верна ему! Моя любовь, моя преданность спасут нас обоих, вытащат из любой ямы, приведут к новой встрече! Все будет хорошо, я верю в это!

С другой стороны от моей камеры находится темница Долохова. Он тоже не может удержать крик при приближении дементоров. В отличие от Родольфуса, который произносит отдельные фразы, Антонин просто кричит. Я не знаю, что он видит, но это доставляет ему невыносимую боль.

Подумать только: мы, Пожиратели Смерти, считали себя почти что всесильными, а перед дементорами проявляем слабость, словно какие-то грязнокровки!

Холодно. Тоскливо. Я чувствую приближение этих существ, они высасывают из нас силы, те крохи радости, которые мы пытаемся найти здесь... Сквозь неизбежный звон в ушах я слышу голос моего Господина: «Убирайся вон, Белла!». Он в отвратительном расположении духа, ему нужна жертва: «Ты подвела меня, Беллатриса!». Я прокусываю губу, сдерживаю крик, но слез я удержать не в силах. Отчаянный, полный боли вопль Долохова, и мне становится легче — это означает, что дементор прошел мимо моей камеры. Я не обольщаюсь — мне прекрасно известно, что скоро появятся другие. Луч закатного солнца гаснет, это знак того, что наступает ночь, как всегда, полная кошмаров. Сегодня мне вновь предстоит вспоминать, как меня унижал мой Лорд, когда я была виновата перед ним. О, лишь бы вновь увидеть его! Том Реддл, Темный Лорд, Лорд Волдеморт, Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть... Я останусь тебе верна, сколько бы времени мне ни пришлось провести в Азкабане!

В полном сознании я сижу на каменной скамье, покрытой какими-то тряпками, которая заменяет мне ложе. Тогда откуда здесь взялся голос покойного отца? «Ты не выйдешь за него, Беллатриса! — отчетливо слышу я. — Я говорил с ним, но он лишь посмеялся надо мной!». Темный Лорд посмеялся, когда отец предложил ему взять в жены его старшую дочь. Меня. Сквозь гул в ушах я слышу издевательский смех моего господина — я уверена, что тогда он смеялся именно так.

Что это? Я по-прежнему сижу на камнях, но почему мне кажется, будто я только что очнулась ото сна? Что мне мерещилось? Это действие дементоров... Почему я в этот раз не почувствовала холод, предвещающий приближение этих тварей? Неужели начинаю привыкать? Не дело, Белла, так и спятить недолго. От разговоров с самой собой тоже, конечно, с ума сходят, но дементоры быстрее разрушат разум. Родольфус тому пример. Первые дни он был вполне вменяем, мы даже кричали друг другу приветствия по утрам. Но потом... Он стал вопить, плакать, после замолчал, только при виде тюремщика требует отпустить его. Кричит лишь по ночам, как вот сейчас, когда коридоры патрулируют дементоры. То же самое происходит и с Антонином, он тоже каменно молчит днем и плачет ночью. Я слышу все, что творится после того, как исчезают последние лучи солнца — я никогда не ложусь спать вечером. Во сне мозг наиболее подвержен воздействию дементоров, а я не могу позволить себе сойти с ума, ведь Темный Лорд, когда вернется, будет нуждаться во мне. Я стараюсь спать днем, между завтраком и ужином — обеда здесь нет.

Недавно я видела старших Краучей. Услышав в коридоре шаги в неурочный час, я подошла к двери и прижалась лицом к зарешеченному окошку — в него обычно заглядывал сторож, прежде чем войти в камеру с ведром похлебки. Никогда не понимала, зачем: если я хочу броситься на него и придушить голыми руками, я и так это сделаю, а оружия, с которым можно было бы затаиться за дверью, у меня просто нет. Но теперь это окошко сослужило мне хорошую службу — я увидела, как Краучи прошли к камере сына, а через полчаса вышли из нее. Неужели у старшего Бартемиуса проснулись отцовские чувства? После того, как запер единственного ребенка с дементорами, навестить его... Уверена, ни меня, ни Нарциссу отец никогда бы не приговорил к Азкабану. Мне, конечно, нет никакого дела до Краучей, но в любом случае, это еще одна новая мысль, еще одна возможность вырваться из круга однообразных размышлений о том, что же случилось с Темным Лордом. Я не имею права сойти с ума, только не я. У меня была насыщенная жизнь, мне есть, о чем подумать... Воспоминания о пытках Лонгботтомов помогут мне скоротать время до появления закатного луча. Еще одна палочка на стене. Еще один день принесен в жертву Темному Лорду.

Сколько времени прошло с того момента, как я последний раз слышала голос Родольфуса? Он замолчал. Даже во сне почти не кричит. Что бы это значило? Тюремщик сообщил мне, что случилось:

— Лестрейндж, давай миску! — и, наполнив мою тарелку чем-то, отдаленно напоминающим кашу, добавил: — Мужа твоего сегодня в тюремный лазарет отправят. Того и гляди вдовой станешь. А будешь себя хорошо вести, так тебя в другую камеру переведут, не одиночную, там и второго мужа найти можешь. Вот только поженить вас тут некому будет!

Противно захохотав, сторож вышел из моей камеры. Я услышала, как закрывается замок на моей двери и открывается на двери Антонина. Значит, Родольфус тяжело болен... Неудивительно.

Недавно умер Барти. Не знаю, сколько закатов назад, я сбилась со счета и сейчас уже не могу определить, какая из палочек на стене была проведена в тот день. Я видела, как тело несли по коридору мимо моей камеры, слышала, как переговаривались охранники, называя имя «Бартемиус Крауч». В какой-то момент я поняла, что одного из нас не стало... Кто следующий?

Не хочу думать об этом... Не так уж много оказалось среди нас тех, кто действительно готов сохранять верность Темному Лорду — большинство Пожирателей Смерти отреклись от него при первой же возможности. Тот же Снейп или Люциус... Если бы не Нарцисса, я бы убила Малфоя за его предательство!

Мысли о сестре заставили меня смягчиться. Душа наполнилась теплым чувством, я даже улыбнулась, словно забыв на миг, где я нахожусь. Мы с ней такие разные, но были так близки друг другу. Вспоминает ли она меня? Или вся ушла в заботу о муже и сыне, наслаждаясь жизнью без Темного Лорда? Возможно, она считает, что я заслужила свою судьбу... Ох, Цисси, я помню, как в детстве завидовала тебе: взрослые сравнивали тебя с ангелочком-херувимом, а я больше всего напоминала им средневековую ведьму из учебника по истории магии — из тех, что насылали проклятия на целые маггловские города. Интересно, что они сказали бы теперь...

Луч солнца проник ко мне в камеру. Значит, пришло время провести очередную черточку под окном. Мой камень, которым я рисовала эти палочки, почти искрошился, надо найти другой. За все это время я ни разу не приглядывалась, что за мусор валяется у меня под ногами — наверняка там есть что-то, с помощью чего я смогу вести счет дням. В следующий закат я обязательно изучу все камушки, если только не будет слишком пасмурно, и мой лучший друг — луч закатного солнца — проникнет в камеру.

* * *

Нарцисса Малфой

Июнь 1985

Сегодня у нас дома большой праздник — нашему Драко исполняется пять лет! Еще ночью домовые эльфы принесли к его кроватке кучу открыток и подарков от всех родственников и друзей. Помимо знакомых с детьми такого же возраста, к нам сегодня собирались приехать родители Люциуса и тетя Вальбурга. Тетушка сильно сдала за последние годы — арест Беллатрисы окончательно подкосил ее — но внучатого племянника навещала регулярно.

Я обходила дом, следя, чтобы все приготовления к приходу гостей были выполнены. В столовой, когда я отдавала домовикам приказ украсить помещение в честь дня рождения, меня перехватил Люциус:

— Цисси, — лукаво улыбнулся он, — ты не думаешь, что должна первая поздравить сына с днем рождения?

— Он спит и не проснется в ближайшие два часа, — отмахнулась я, пытаясь вырваться из крепких объятий мужа и удалиться сразу в две стороны. — Побольше высоких стульев для детей, глазурь на торт шоколадную или белую — розовую Драко терпеть не может, проследить за детской...

— Брось, домовики сами все это знают, — Люциус часто повторял мне, что мы, Блэки, слишком ласковы с эльфами, а Малфои умеют заставить их помнить обо всем лучше своих хозяев.

— Лучше я все равно прослежу, — я еще слабо сопротивлялась, хотя уже понимала, к чему клонит мой муж.

— Я думал, ты захочешь провести эти два часа со мной... — прошептал он мне на ухо.

Так и есть. Безобразник Люциус намекает, что нам стоит отправиться в постель.

— Люц, успокойся! — я легонько треснула его по затылку. — Не время, в самом деле!

— Ну ладно, — муж разжал объятия, — только я думал, что ты тоже о втором ребенке мечтаешь.

Да, второго ребенка мы действительно планировали; мне очень хотелось, чтобы у Драко появилась сестренка — может, тогда он вырастет не таким избалованным? Уже сейчас видно, что мой сын абсолютный эгоист, а обожание родственников еще сильнее развращает его. Драко ни в чем не знает отказа и, кажется, свято уверен, что все вокруг существуют лишь для того, чтобы исполнять его желания. Люциус же вместо того, чтобы помочь мне в воспитании сына, балует его еще больше. Впрочем, не надо думать об этом сегодня: в конце концов, у малыша день рождения, и даже если он расшалится сильней обычного, не стоит его за это ругать.

— Добби, почему здесь только пять детских стульев? Лэн, на ту стену надо больше украшений! — бросила я домовикам, оглядывая столовую. Именно здесь будет праздник до того, как все насытятся и разбегутся в разные стороны: дети — играть в детской комнате или в саду, взрослые — пить коньяк в гостиной.

Домовые эльфы поклонились и кинулись выполнять приказы. Я знала, что Лэн выбьется из сил, но больше подобных промахов не допустит, а Добби проявит всю свою фантазию, придумывая, как наказать себя за эту ошибку. Забавный все-таки народ эльфы, даже рука не поднимется самолично наказать кого-то из них. Хотя Люциус не разделяет моего мнения.

Кинув взгляд на часы и решив, что пора идти в детскую — ожидать там пробуждения Драко — я пошла переодеваться. Драко любит, когда мама выглядит, как принцесса из сказки, поэтому придется найти мантию покрасивее. Я быстро прошла в комнатку рядом со спальней, где висели наряды. Беллатрису всегда забавляла моя гардеробная — сама она предпочитала огромный шкаф, а смежную со спальней комнату отвела под малую каминную. Вообще у Лестрейнджей были странные привычки: например, разговаривать по каминной связи можно было только в специально отведенных для этого помещениях, а чтобы переместиться через каминную сеть, в Лестрейндж-холле есть отдельный зал с каминами. У нас в Малфой-мэноре все проще: почти каждый камин подключен к сети, и не нужно далеко идти, чтобы связаться с кем-то.

В праздничной серебристой мантии я вышла из гардеробной напрямую в спальню и открыла шкатулку с украшениями, стоящую на туалетном столике. Когда-то эта шкатулка принадлежала Белле, но она подарила ее мне в тот день, когда застала меня, с упоением разглядывающую каждый камень на крышке, в своей комнате. Сколько же лет мне тогда было? Десять? Да, десять, а Беллатрисе — четырнадцать. Это было в те незапамятные времена, когда Темный Лорд еще не существовал в нашей жизни. В ее жизни. Белла, Белла, как хорошо, что отец не дожил до того дня, когда тебя заключили в Азкабан. Он никогда не говорил тебе этого, но был ужасно недоволен, что ты стала Пожирательницей Смерти, понимал, что толкнуло тебя на этот поступок, и считал себя виноватым — если бы он когда-то не позволил тебе мечтать об этом браке, этого всего не случилось бы...

Я бросила взгляд на последнюю перед Азкабаном фотографию сестры, сделанную в первый день рождения Драко — ровно четыре года назад. Беллатриса сидела в кресле, откинувшись на спинку, роскошная копна черных волос придавала ей величественный вид, глаза светились страстью. Мне даже не надо было спрашивать, о чем был разговор в тот момент — только одна тема могла заставить так сиять глаза Беллы. Фотография была живая, Беллатриса то и дело вставала с кресла, поправляла прическу и подходила к самому краю рамки. Она почти никогда не уходила из кадра, словно знала, что я нуждаюсь в ней. Белла, столько лет прошло, а я так и не смирилась с мыслью, что тебя нет. Что бы ни случилось, в первую очередь я мысленно делюсь новостями с тобой.

Руки машинально создавали на голове замысловатую прическу (Белла пришла бы в восторг, у нее никогда не получались ровные косы), а я перебирала значимые события последних лет. После исчезновения Темного Лорда жизнь текла мирно, и происшествия, на которые раньше я бы едва обратила внимание, теперь приобрели невиданный размах. Например, я повторно услышала, что у Андромеды и ее грязнокровного муженька есть дочь. В первый раз мне об этом говорили еще в семидесятых годах, но я, обеспокоенная, вернутся ли Люциус и Регулус с задания живыми, не уделила новости должного внимания. Зато теперь у меня появилось время поразмыслить об этом. Девочка в прошлом году пошла в школу и говорят, неплохо там преуспела. Не люблю я афишировать родство с Андромедой, но шило в мешке не утаишь: всегда находится кто-то, кто знает, что Нимфадора Тонкс (Мерлин, ну и имечко) — моя племянница. Боюсь представить, как Белла бы себя повела, услышь она такую новость. Скорее всего, рассвирепела бы, как и всегда, когда речь заходит об Андромеде или Сириусе. Два семейных предателя. Два черных пятна на родовом гобелене. Не понимаю, где мои родители или Вальбурга с Орионом сделали ошибку. Лишь бы не повторить ее.

Из детской донеслись голоса: сонный — Драко и восторженный — Люциуса. Пока я заканчивала прическу, Драко успел проснуться, его звонкий смех достиг моих ушей еще до того, как я вошла к нему в комнату.

— С днем рождения, сынок! — улыбаясь, сказала я.

— Спасибо, мам, — кивнул мне Драко. — Смотри, что папа мне подарил!

Драко любовался новой детской метлой, чуть побольше размером, чем предыдущая. Ох, Люциус, какая-то мания у него, все сына к квиддичу приучает!

— Это просто чудо, — согласилась я с ребенком, едва взглянув на метлу. — А подарок дедушки тебе понравился?

Мой свекор каждый раз пытается превзойти всех своим подарком единственному внуку, но Люциус неизменно угождает сыну больше.

— Я еще не открывал подарок дедушки, — сознался Драко. — Я ничьи подарки не открывал, только папин.

Люциус довольно улыбнулся, я невольно залюбовалась им: как же это здорово, что у меня такая нежная любящая семья!

Драко открывал подарки, разглядывал игрушки и книжки, по складам читал подписи в открытках. Мы с Люциусом наблюдали за ним, иногда переглядываясь: очень уж умилительно выглядел ребенок, сосредоточенно разрывающий подарочную упаковку. Мерлин мой, зачем ему столько игрушек?

Абрахас все-таки нашел, чем поразить внука: прислал ему точную модель «Хогвартс-Экспресса», которая, если коснуться ее волшебной палочкой, ездила по тоненьким рельсам.

— Ух ты, — выдохнул Драко, когда понял, что за чудо перед ним. — Папа, дай палочку!

— Нет, — строго ответил Люциус. — Я сам сделаю, что надо, а чужую волшебную палочку трогать нельзя.

Погрустневший Драко молча показал на место на паровозе, и Люциус дотронулся до него кончиком палочки. На маленьком поезде зажглись огоньки, и он с фырканьем начал двигаться по рельсам. Ребенок мгновенно забыл свои обиды и с горящими глазами стал наблюдать за движением «Экспресса».

— Он как настоящий, да? — шепотом спросил он. — Я в таком же поеду в Хогвартс?

— В таком же, — я поцеловала сына в макушку. — Не забудь спуститься на завтрак, все уже готово.

— Сейчас приду, — пообещал Драко, продолжая завороженно наблюдать за паровозиком.

В общем, день рождения удался! Когда Драко, задув свечи на праздничном торте, первым получил кусок, я поймала его восторженный взгляд и невольно заулыбалась. Кажется, нет в жизни счастья больше, чем сияющие радостью глаза своего ребенка. Теперь можно и расслабиться в кругу остальных родителей — дети доедят торт и пойдут играть под присмотром домовиков. Я оглядела собравшихся: интеллигентные люди, воспитанные, ухоженные. Будто и не они четыре года назад занимались убийствами и разбоем. Крэбб, Гойл, Нотт, Эйвери... Все они, как и Люциус, открутились от Азкабана, а их дети растут счастливыми, не зная, что такое вызов Темной Метки. Дай Мерлин, чтобы так оно и было впредь! Белла не простила бы мне этих слов, но я надеюсь, что Темный Лорд сгинул навсегда. Останься он — разве было бы у этих детей такое счастливое детство? Разве смогли бы они нормально расти в условиях жестокой войны, когда их отцы отсутствуют всю ночь и возвращаются под утро, покрытые кровью или измученные Круциатусом? Пусть Драко слушает рассказы о победах Темного Лорда, чем знает, каково это — быть Пожирателем Смерти. Пусть лучше смотрит на бледную Метку отца, чем на свою собственную. Пусть даже знает, что его родная тетя сидит в тюрьме за свои «благие дела» — Люциус зачем-то рассказал об этом Драко. Главное, чтобы ему не пришлось сражаться за чистокровные идеалы под знаменами полукровки, именующего себя Лордом!

Благослови Мерлин поттеровского мальчика за то, что мы все живы, здоровы и счастливы. Когда разразилась вся эта буря с исчезновением Темного Лорда, многие семьи хотели взять себе малыша, об этом думал и Люциус — опека над Мальчиком-Который-Выжил помогла бы укрепить пошатнувшееся положение нашей семьи в обществе — но вскоре стало известно, что в дело вмешался Дамблдор. Он отдал мальчика его ближайшим родственникам — магглам, и на этом все затихло. Никто не знает, где сейчас Гарри Поттер, что с ним сталось, пойдет ли он в Хогвартс, достигнув нужного возраста. Люциус мечтает, чтобы они подружились с Драко — это добавило бы нам престижа, а о другом мой муж, кажется, и не заботится. Наш сын пойдет в Хогвартс в один год с сыном Поттеров — порой мне кажется, что эта мысль не покидает Люциуса даже во сне. Он не говорит об этом, но я же вижу.

— Да, Северус, ты что-то спросил? Извини, я отвлеклась, — задумавшись, я и забыла, что у нас гости.

— Я спрашивал, могу ли я пока воспользоваться вашей библиотекой, — повторил вопрос Северус Снейп. — Люциус слишком занят, чтобы я обратился к нему, — я оглянулась на мужа: он что-то упоенно доказывал Эйвери и не замечал ничего вокруг.

— Конечно, Северус, проходи, — улыбнулась я. — Хотя я думала, что ты у нас уже весь раздел Темных искусств прочитал.

Снейп тоже улыбнулся. Как и всегда, улыбка на его бледном лице казалась вымученной.

— В этот раз я хочу посмотреть труды по зельеделию. Готовя только школьные зелья, можно потерять квалификацию.

Вежливо простившись, Северус вышел из гостиной. Я рассеяно поглядела ему вслед: как всегда немногословен, довольно-таки неприветлив и неопрятен. Для меня осталось загадкой, как Дамблдор допустил преподавать такого человека, да еще и с Темной Меткой на руке, однако Снейп был профессором Хогвартса и деканом Слизерина вот уже три года. Чудные дела творятся в современном мире.

* * *

Беллатриса Лестрейндж

Август 1989

Темно. Холодно. По стенам стекают струйки воды. Я начинаю разговаривать с ними, но прерываю себя. Нельзя. Почему? Не помню. Ах да, это ненормально, а я должна остаться в рассудке. Ненормально разговаривать с каплями воды, или с камнями, или с солнечным лучом. Мой собеседник должен быть одушевленным. Но здесь никого нет, даже крыс. А я ведь раньше их боялась! Глупая, сейчас была бы рада увидеть их пушистые тельца, блестящие глазки, длинные хвостики. Хоть кто-то живой рядом.

Раньше я разговаривала с тюремщиком, хоть это общение и сводилось лишь к взаимным издевкам. Но все-таки диалог с живым человеком помогал мне сохранить разум. Но теперь еду мне приносит другой служащий Азкабана, который всегда молчит, сколько бы я не осыпала его насмешками и угрозами. А раз так, то я тоже стала молчать, воспринимая его как еще один камень моей темницы.

Холодно. Темно. Я знаю, что уже ночь, ведь мне совершенно не хочется спать. Я приучила себя бодрствовать, когда за дверью кишат дементоры. Я забыла что-то сделать... ах, надо ведь провести черту на стене! Я по-прежнему делаю пометки, но давно их не считаю. Зачем? Я и так знаю, что провела здесь не один год. Уже несколько лет я вижу лишь эти стены, эту дверь, эти пол и потолок. Ничего не меняется. И от этого тяжелее всего. Надо занять себя чем-то до утра. А после завтрака лечь спать. Проспать до ужина, а потом вновь развлекать себя, перебирая воспоминания. Чаще всего они касаются Темного Лорда — я помню буквально каждую нашу встречу! Все их я пережила в этой конуре уже несколько раз! И все победы свои храню в памяти, как бесценные сокровища...

В семьдесят шестом году, незадолго до гибели отца и дяди Ориона, Темный Лорд хотел заполучить Олливандера. Неудивительно: старик выпускает потрясающие волшебные палочки! Если бы он делал их индивидуально для каждого Пожирателя Смерти в зависимости от его личностных качеств, то мы были бы непобедимы! К этому стоит прибавить, что в случае утраты палочки в бою волшебник остается совершенно безоружным, да еще и Министерство немедленно узнает, кто скрывался за маской Пожирателя. Если бы Олливандер был на нашей стороне, эта проблема исчезла бы — он делал бы «неофициальные» палочки, неизвестные аврорам.

Нарцисса рассказала мне, что ее муж получил задание привести Олливандера в штаб Темного Лорда, причем мирным путем, без насилия и угроз — лишь деньги и посулы. Несколько недель я практически не видела Люциуса — он раз в день заходил к Темному Лорду отчитаться о проделанной работе и уходил вновь. Я не должна была появляться в штабе в тот день, когда Люциус собирался привести с собой Олливандера, но пришла, как будто предчувствовала что-то. Мы ждали мастера по волшебным палочкам, а дождались отряд авроров — Малфой позволил себя обмануть обычным Оборотным зельем. И в тот момент, когда «Олливандер» прошел к Темному Лорду «для разговора», двери нашего штаба распахнулись и вошел целый отряд авроров. На крик дежурившего в тот день у дверей Джагсона сбежались все, находившиеся в доме. Схватка обещала быть жесткой: авроры превосходили нас числом, более того, застали врасплох. Люциус, который, полагая свое задание выполненным, решил расслабиться в кресле, был ранен первым: банальный Петрификус Тоталус лишил его возможности двигаться, а отбрасывающие чары перевернули Малфоя вместе с креслом, сломав несколько костей. Я, находившаяся в соседней комнате, прибежала на шум и едва не попала под красный луч Импедименты. Уклонившись, я прижалась к стене и, выставив вперед волшебную палочку, осторожно заглянула в комнату. Там уже шел бой, соотношение сил было не в нашу пользу: на каждого Пожирателя Смерти приходилось по два-три аврора. Я бросилась в гущу сражения, безжалостно убивая всех, кто попадался мне на пути. Из-за войны аврорская подготовка стала гораздо хуже, поэтому половину противостоявших я даже полноценными противниками не считала. Я была уверена, что без проблем справлюсь со всеми, пока передо мной не появился Аластор Грюм.

— Импедимента! — рявкнул он.

Я пригнулась, и заклинание просвистело у меня над головой, попав в зеркало сразу за моей спиной. Тяжелая старинная рама угрожающе закачалась. Я оказалась в сложной ситуации: почти над головой грозят упасть несколько килограммов бронзы, передо мной аврор уже вновь поднимает волшебную палочку...

— Вингардиум Левиоса! — крикнула я, показывая на раму.

Я могла себе позволить пару секунд промедления — стоящий рядом со мной шкаф создавал какую-никакую защиту, Грюм не спешил, желая точнее прицелиться. Бронзовая рама с торчащими из нее осколками зеркала послушно поднялась в воздух. Я резко отправила ее в сторону аврора и сняла заклинание. Как и ожидалось, рама упала на моего противника, но я слегка промахнулась, и он не был оглушен, а лишь слегка поцарапан осколками. В любом случае, это дало мне немного времени.

— Импедимента — Вердимилиус — Протего — Остолбеней — Экспеллиармус! — скороговоркой проговорила я, выполнив необходимые движения палочкой.

По моим расчетом, как минимум три заклинания должны были достигнуть цели, но Грюм не зря считался лучшим аврором: он парировал их все, а потом ответил мне таким каскадом заклятий, что я вынуждена была отступить, чтобы остаться невредимой.

— Петрификус Тоталус! — я никак не могла решиться на смертельное заклятие, слишком велик был риск попасть в кого-то из своих.

— Рефлекто! — парировал Грюм, и уклоняться пришлось мне.

Я не успела договорить следующее заклинание, когда нас внезапно окружила темнота. Непроглядная, хоть глаз выколи. Шум битвы стих на мгновение, словно кто-то наложил на всех одновременно заклятие немоты. А потом повсюду раздались выкрики:

— Люмос! Люмос Максима!

Постаравшись укрыться за тем, что уцелело от шкафа, я наудачу взмахнула палочкой:

— Люмос Локалус!

Очень яркий луч света вырвался из моей палочки и попал прямо в глаз Аластору Грюму. Тот был больше не в силах сражаться. Я победила...

Это нельзя назвать счастливым воспоминанием, дементоры не заберут его, но оно помогает мне верить в свои силы. До рассвета еще пара часов. Что было после того, как Грюм потерял сознание?

Победно усмехнувшись, я огляделась: к нам поступило подкрепление, и ситуация несколько улучшилась: теперь соотношение сил не так пугало своим неравенством. Слева от меня Долохов со зверской ухмылкой сражался сразу с двумя аврорами, возле двери Рабастана теснил какой-то верзила. Несмотря на впечатляющий рост и комплекцию аврор ловко уклонялся от летящих в него заклятий и парировал их. В углу по-прежнему лежал Люциус, парализованный Петрификусом и вдобавок оглушенный упавшим на него стулом. Да и много где у стен лежали или сидели раненые. К моей радости, раненых и мертвых авроров было не меньше, чем Пожирателей, а то и больше. Я хотела помочь кому-нибудь из своих, когда мне в спину словно ударило что-то тяжелое, я упала и не смогла пошевелиться. Палочка вылетела из моей руки и откатилась в сторону. Я оказалась на полу, неподвижная и совершенно беззащитная. Я чувствовала, как чьи-то руки схватили меня за плечи, перевернули на спину, принялись гладить и ощупывать мое тело. Волосы упали мне на лицо, мешая разглядеть напавшего, что, кажется, его только радовало.

— Какая красавица, — шептал он. — Жалко отправлять в Азкабан, дементоры не оценят эту красоту...

Я бы содрогнулась от отвращения, если бы хоть одна мышца повиновалась мне.

— Инкарцеро, — проговорил аврор, и веревки плотно опутали меня.

Я не верила, что сейчас все закончится. Разве для этого я прошла через огонь и воду? Но что я могла? Помимо веревок, на мне до сих пор находится заклятие, из-за которого мышцы не слушаются сигналов мозга. Палочка моя лежит в нескольких шагах, а все друзья слишком заняты, чтобы помочь мне. Кажется, наступил бесславный конец Беллатрисы Лестрейндж...

Не успела эта мысль четко сформироваться в мозгу, как холодный звонкий голос произнес:

— Авада Кедавра! — тело аврора свалилось рядом со мной. — Фините Инкантатем.

Я почувствовала, что веревки исчезли, а я вновь могу двигаться. Несмотря на слабость после пережитого потрясения и боль от удара, я немедленно вскочила на ноги, едва дотянувшись до волшебной палочки. Я узнала обладателя холодного голоса — просто не могла не узнать. А проявлять слабость при Темном Лорде мне не хотелось, достаточно того, что ему пришлось спасать меня.

— Белла? — Темный Лорд окинул меня взглядом.

— Благодарю вас, мой Лорд, — низко поклонилась я.

Если бы обстановка не была столь напряженной, я бы встала на колени и целовала его ноги — ведь он спас меня! Но кипел бой, и немедленные изъявления благодарности были не к месту, хотя с появлением милорда ситуация изменилась. Наша победа оказалась делом нескольких минут — доблестные авроры аппарировали прочь, едва завидев Темного Лорда. Их план не удался — они не получили наш штаб, не захватили ни одного пленного, но сами потеряли нескольких человек. Это была еще одна победа Темного Лорда...

Вот и все. В воспоминаниях ночь прошла незаметно. Сейчас безмолвный тюремщик принесет мне завтрак — и можно опять впадать в забытье, именуемое сном...

* * *

Нарцисса Малфой

1 сентября 1991

Сегодня Драко впервые едет в Хогвартс! Я так волнуюсь, словно это мне предстоит впервые войти в «Хогвартс-Экспресс», переплыть озеро на лодке и ждать вердикта Распределяющей Шляпы. Люциус подшучивает надо мной, но я вижу, что он тоже взволнован. Что до Драко, то он места себе не находит от нетерпения. Глядя на него, я невольно вспоминаю свою учебу в школе колдовства и магии... Столько переживаний из-за того, что проклятая спичка никак не превращается в иголку... Робкий, но совершенно искренний вопрос на экзамене по чарам: «Извините, профессор Флитвик, а какой именно танец должен станцевать мой ананас? В вальсе я плохо выдерживаю ритм...» Таинственные переходы замка, движущиеся лестницы, ночные прогулки в компании Люциуса... Позже — свидания с ним же, пикники у озера, а над нами — синее-синее небо... Как получается, что такое небо бывает только в юности?

— Драко, ты ничего не забыл? — с притворной строгостью спрашиваю я.

Вопрос, конечно, излишний: вчера мы вместе складывали вещи в чемодан, сверяясь со списком, присланным из школы и дополненным мною.

— Я все взял! — заверил меня сын. — И одежду, и котел, и весы, и волшебную палочку.

Вот в этом я даже не сомневалась! Какой ребенок оставит свою первую волшебную палочку?

— Пойдем, нам надо позавтракать, — я провожу рукой по светлым волосам Драко. Тот уворачивается от моей ласки — конечно, он ведь уже взрослый! — Ужин в Хогвартсе будет еще нескоро.

В столовой нас уже ждал Люциус. Он улыбнулся ребенку, но я заметила в его глазах грусть — как и мне, ему не хочется разлучаться с сыном. Мерлин мой, неужели наши родители когда-то чувствовали то же самое?

После завтрака мы добрались до вокзала Кингс-Кросс по каминной сети. Выйдя из небольшого здания, мимо которого спешили магглы, мы взяли багажную тележку и через подземный переход прошли к платформе номер девять. Драко немного побледнел, но старался держаться спокойно, как будто сейчас не сбывалась его мечта. Подойдя к барьеру между платформами девять и десять, Драко замедлил шаг и оглянулся на отца. Конечно, он знал, что делать, но детская робость пересилила:

— Пап... Нам ведь сейчас надо сквозь эту стену пройти?

— Именно, — кивнул Люциус, делая вид, что не замечает волнения сына. — Если хочешь, можем пройти вместе. Держи тележку вместе со мной.

Драко кивнул и положил свои ладошки рядом с руками Люциуса. Подмигнув мне, Люциус толкнул тележку, и мои мужчины двинулись к барьеру. Миг-другой — и оба исчезли. Смахнув невольно набежавшие на глаза слезы, я пошла за ними. Как же давно я не была на платформе девять и три четверти!

Гомон, гвалт и крики едва не оглушили меня, но в следующий момент я уже оглядывалась по сторонам. Все было именно так, как мне помнилось: ошалевшие от впечатлений первокурсники разглядывают красный паровоз, соскучившиеся за лето старшие ребята обмениваются приветствиями, родители прощаются со своими чадами или же (в случае грязнокровок) изумленно глядят по сторонам. Столько лет прошло, а ничего не изменилось... Улыбнувшись своим мыслям, я подошла к Люциусу, который по-видимому наставлял Драко:

— Если что случится — иди прямо к Северусу, он разберется. И присмотрись, хорошо ли Дамблдор справляется со своими обязанностями, описывай мне все, что покажется тебе любопытным. Я один из попечителей школы, я наведу порядок.

Драко кивал, кидая взгляды на поезд. Все ясно, ему не терпится залезть в вагон и начать новую, школьную жизнь. Я и сама была такой.

Гудок — и ученики поспешили к поезду. Поцеловав Драко, я отошла в сторону, чтобы не толкаться в толпе родителей, стремящихся попрощаться со своими чадами. Люциус помог Драко загрузить чемодан в вагон и подошел ко мне. Мы ждали, выглянет ли Драко в окно помахать нам рукой.

— Мне кажется, он тоже загрустил, — шепнул Люциус, сжимая мою руку. — Все-таки впервые отрывается от дома.

— Но его ждет новая жизнь, увлекательнейшая. А мы... Мы стареем, Люциус...

Муж обнял меня.

— Не тебе говорить о возрасте, — прошептал он мне на ухо, — ты всегда выглядишь на двадцать лет, а для меня тебе не больше семнадцати. Я вижу тебя такой, какой ты предстала в день нашей помолвки.

Я тихонько рассмеялась.

— Драко выглянул, — вдруг сказал Люциус совершенно другим тоном.

Я подняла голову и увидела светловолосую голову, высунувшуюся из окна «Хогвартс-Экспресса». Драко, сыночек... Слезы застилали мне глаза, я почти не видела, как поезд тронулся, лишь махала рукой до тех пор, пока Люциус не сказал, что нам пора:

— Хватит, Цисси. Он уехал. Пойдем домой.

Как же я скучала первые недели, даже не могу передать словами! Ежедневно я отправляла Драко целые коробки сладостей и выпечки, писала письма с вопросами о том, как проходит обучение. Драко отвечал мне нерегулярно, но уже к концу первой учебной недели я знала, что мой сын стал студентом факультета Слизерин, замок Хогвартс великолепен, а знаменитый Гарри Поттер — гриффиндорский болван и тупица. Надо признать, что меня удивила такая характеристика Мальчика-Который-Выжил, но это было совершенно неважно — главным было получать письма от сына.

Первые дни сентября я каждое утро по привычке хотела бежать в детскую будить Драко, но тут же вспоминала, что мой ребенок теперь далеко от меня, и начинала плакать. Так трудно мне даже разлука с Люциусом никогда не давалась! Но недели шли за неделями, складываясь в месяцы, и я постепенно привыкла к отсутствию Драко. Периодически я получала разгневанные письма от МакГонагалл с жалобами на поведение моего ребенка (как правило, суть проблемы сводилась к тому, что тот находился после отбоя не в гостиной или же в очередной раз подрался с Гарри Поттером), а Люциусу приходили подробные отчеты от Северуса. Снейп, в противоположность декану Гриффиндора, не говорил про Драко ничего плохого: хвалил за успехи в зельеварении, отмечал склонность мальчика к притворству (которое казалось хитростью только ему и таким же, как он, детям), говорил о его взаимной неприязни с Поттером. Последнее очень огорчало Люциуса — он надеялся на дружбу нашего сына с Мальчиком-Который-Выжил.

Время бежало стремительно. Вот уже первый курс Драко остался позади, и мы вновь стоим на платформе девять и три четверти — на Рождественские каникулы он добирался вместе с Северусом через камин, поэтому нам не пришлось встречать его на вокзале. Но сейчас он возвращается домой на «Хогвартс-Экспрессе», и наше присутствие здесь обязательно.

— Цисси, только не кидайся сразу к нему с поцелуями, — подтолкнул меня локтем Люциус. — Опозоришь перед друзьями.

Я фыркнула. Да за кого он меня принимает? Я прекрасно понимаю, что любой подросток засмущается от материнских нежностей! Расцелую его дома, без свидетелей.

Однако сказать оказалось проще, чем сделать. Когда я увидела Драко, выходящего из вагона, сердце мое заколотилось, и я еле удержалась, чтобы не кинуться к нему навстречу. Люциус, словно догадываясь, что со мной творится, взял меня за руку. Дожидаясь Драко, который медленно шел к нам с потоком других учеников, я услышала возгласы:

— Пока, Гарри!

— До встречи, Поттер!

Я с любопытством оглянулась: где-то рядом знаменитый мальчик. Драко его описывал как черноволосого лохматого мальчишку, но таких здесь много.

— Вон он, — оказывается, Люциус был занят тем же, что и я. — Видишь, рядом с семейством Уизли.

Я хмыкнула. Люциус давно уже соперничает с Артуром Уизли во всем, что касается про— и антимаггловских законов, а тут еще Гарри Поттер предпочел младшего Уизли Малфою. Такое оскорбление, безусловно, нельзя простить. Надеюсь только, что Люциус не станет доводить эту мысль до сведения Драко.

Пожалуй, первый год обучения Драко был самым спокойным. Несмотря на упорно бродившие слухи о том, что Гарри Поттер опять встретился лицом к лицу с Темным Лордом и вновь выжил, я не видела поводов для беспокойства: Метка у Люциуса не болела, Северус никак не подтверждал рассказы Драко. Мы решили, что это просто сильно преувеличенная информация о профессоре Квирелле, который оказался темным волшебником, и на этом успокоились, но через несколько месяцев начались странные события, которые уже нельзя было проигнорировать.

Вскоре после Хэллоуина мы получили от Драко письмо, где он рассказывал об оцепеневшей кошке Филча и жутковатой надписи на стене. Прочитав письмо, я была изумлена вне всякой меры: в наше время в Хогвартсе ничего подобного не случалось, да и вообще я никогда не слышала, чтобы в школе происходило нечто настолько из ряда вон выходящее. Люциус же отреагировал совершенно иначе: с необычайным вниманием он прочитал письмо, потом еще вернулся к моменту, где Драко описывал висящую на стене кошку и надпись рядом с ней.

— Хм... Враги наследника? — пробормотал он. — Интересно...

Больше на эту тему он не произнес ни слова.

Следующие письма от Драко напугали меня до крайности. После последнего письма, я кинулась к Люциусу вне себя от волнения и принялась просить его немедленно вернуть Драко домой:

— Ему грозит опасность! — захлебывалась я словами. — В школе появился маньяк, нападающий на учеников! А Драко-то хочет в школе на каникулы остаться!

Муж ласково улыбнулся и обнял меня за плечи:

— Успокойся, Цисси, дорогая, — он легко поцеловал меня в щеку. — Нашему Драко ничего не грозит. Поверь мне.

Обычно я верила Люциусу, но сейчас был не тот случай.

— Ты с ума сошел?! У него же защиту от Темных искусств ведет Гилдерой Локхарт! Это же тем более означает, что надо забрать Драко! Его не учат защищаться, да и сам учитель никого защитить не в состоянии!

С Локхартом я была знакома — он учился на одном курсе со мной, на Пуффендуе, и выделялся своей тупостью даже среди учеников этого факультета. Одно время он даже пытался ухаживать за мной — на седьмом курсе, когда Люциус уже выпустился из Хогвартса — но разумеется, был отвергнут. С тех пор он стал известным человеком, но ума, по слухам, ему это не прибавило. Подозреваю, что его «Автобиография» — чистой воды вымысел.

— Тихо, — улыбнулся Люциус. — Знаешь, с каких факультетов были пострадавшие?

Я покачала головой: не все ли равно?

— Гриффиндор и Пуффендуй. Оба грязнокровки. И привидение, кстати, тоже гриффиндорское. А нападает, по слухам, чудовище Слизерина, истребляет тех, кто недостоин магии. Теперь ты понимаешь, почему я спокоен за Драко?

Я сидела, потрясенная. Как он обо всем осведомлен...

— Люциус... — прошептала я. — Это ты все подстроил?

— Нет, почему же, — беззаботно отозвался муж. Слишком беззаботно, на мой взгляд. — Просто как попечитель школы я имею доступ ко многой информации.

Я кивнула. Я предпочла поверить мужу. Но даже если бы не поверила — разве я могла предположить, на что способен Люциус ради успеха в делах? Нет, я ни секунды не сомневалась, что смещение Дамблдора с должности — его рук дело; и даже не удивилась, когда мне намекнули, что чтобы убедить других членов Совета Попечителей поддержать это решение, Люциус использовал не вполне законные методы. В конце концов, он был Пожирателем Смерти и преступать закон ему не впервой. К тому же Дамблдор действительно не контролировал ситуацию — нападения продолжались, а преступник так и не был найден. Но в июне истина открылась мне, да такая, что я захотела ограбить Отдел тайн и при помощи хроноворота вернуть все назад.

Просто однажды вечером Люциус не пришел домой. Я не находила себе места от тревоги и собиралась утром же сообщать об исчезновении моего мужа в аврорат, но глубокой ночью он вернулся.

— Где ты был?! — закричала я, едва увидев его на пороге спальни.

— Тише, тише, — пробормотал Люциус. — Я задержался по делам.

— Где?! Ты?! Был?! — повторила я вопрос, чувствуя, что вот-вот впаду в истерику.

— В Министерстве. А потом в Хогвартсе, — честно ответил Люциус, отступая назад.

Я вспомнила, как он говорил, что иногда — в моменты сильных эмоций — мы с Беллатрисой очень похожи, и еле сдержала неуместный смех.

— В чем дело? — уже спокойнее спросила я. Взгляд мой упал на газету, которая лежала на прикроватной тумбочке: — В «Пророке» написали, что Дамблдор вернулся на пост. Ты из-за этого?

— Да.

— Как попечитель школы?

— Что-то вроде того.

Мне не понравилось, как он это сказал.

— Ты что-то от меня скрываешь, — я не спрашивала, я просто это видела.

Люциус тяжело вздохнул.

— Поговорим завтра, ладно? Я очень устал.

С этими словами Люциус погасил свет и лег спать, не слушая моих возмущений. Мне ничего не оставалось, кроме как уступить ему, но я рассчитывала завтра с самого утра добиться правды.

Планы мои не увенчались успехом — на следующий день Люциус сбежал в Министерство, пока я еще спала, и не возвращался до вечера. Чем ближе солнце клонилось к западу, тем подробнее я перебирала в памяти свои познания в Темной магии, но при виде лица Люциуса упреки замерли у меня на губах.

— Что случилось? — тихо спросила я.

— Я больше не вхожу в Совет Попечителей школы.

Я изумилась. Что могло случиться, что Люциус ушел из Совета? Или... Он не сам ушел?

— Что случилось? — я повторила, одновременно надавливая легилименцией на мозг мужа.

Ситуация нравилась мне все меньше, и я хотела любой ценой узнать правду. Люциус тяжело вздохнул и заговорил. Мерлин мой, лучше бы он молчал...

Невероятно... Чтобы избавиться от дневника Темного Лорда, который тот когда-то отдал Люциусу на хранение, необходима хитрость. Чтобы избавиться от Артура Уизли, который своими промаггловскими законами вставляет Люциусу палки в колеса, тоже необходимы определенные усилия. Но придумать такой изощренный план... Как могло получиться, что мой нежный и добрый Люциус решил отомстить сопернику, используя в своих целях ребенка? Подкинуть темнейший артефакт ни в чем не повинной одиннадцатилетней девочке?

— Как ты мог, Люциус? — прошептала я. Разочарование было слишком сильным. Неужели столько лет я не видела настоящего лица человека, которого всегда любила, с которым жила и растила сына?

— Мне казалось, я все рассчитал, — отвечал Малфой, не глядя на меня. — Уизли проводил проверки, мне необходимо было избавиться от многих вещей. Я продал кое-что Горбину, но этот дневник... Я и решил, что если его найдут у дочери Уизли, то к Артуру больше никто не станет прислушиваться... А то, что девчонка под влиянием дневника кинется истреблять грязнокровок, я не знал...

— Но воспользовался ситуацией, чтобы убрать Дамблдора. Вместо того, чтобы объяснить, что происходит с девочкой. Страшно представить, какими свойствами наделил Лорд свой дневник и какое действие он оказал на ребенка!

— Цисси, но как бы я объяснил, откуда мне самому это известно?

— Как попечитель, устроил бы проверку детей в школе! И непременно бы нашел, кто там под заклятием!

— Цисси, но это же глупость! Меня бы никто слушать не стал!

— А ты убеди! — крикнула я. — Сумел ведь уверить всех в необходимости убрать Дамблдора!

Люциус понурил голову. А я смотрела на него и пыталась осознать, как мне дальше жить с этим человеком. Нет, я не злилась и не обижалась, но относиться к нему по-прежнему не могла. Заклинанием я разделила кровать на две равные части и отлевитировала свою половину на другой конец комнаты. Вот, сегодня так. А завтра посмотрим, что будет...

Наша размолвка длилась несколько недель. Когда Драко вернулся из школы, мы, конечно, старались делать вид, что все в порядке, но общались друг с другом с изрядной долей прохладцы. Люциус изо всех сил ухаживал за мной, дарил цветы и маленькие безделушки, которые столь приятно получать каждой женщине (хотя Белла, наверное, со мной бы не согласилась), но я по-прежнему держалась отчужденно. Я не была уверена, что хочу и дальше жить с этим чудовищем. Но... Как же Драко? Ему тринадцать лет, он пока еще многого не в силах понять. Да и признаться, если бы я действительно хотела уйти, я бы сделала это сразу. А так... Я скучала по Люциусу, по нашим прогулкам в саду, по ночным разговорам в темноте, по его умению утешить и развеселить меня. Мало-помалу лед в наших отношениях начал таять, но неизвестно, сколько бы времени понадобилось, чтобы я окончательно простила Люциуса, если бы не событие, перевернувшее жизнь магического мира.

В один прекрасный день в середине июля газеты запестрели информацией о побеге из Азкабана «одного из самых опасных сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть». Честно говоря, впервые увидев заголовок, я испугалась, что это Беллатриса сумела вырваться из магической тюрьмы. Да, раньше я очень любила сестру, но теперь я не уверена, что она станет желанной гостьей в Малфой-мэноре. Годы Азкабана не могли не изменить ее — скорее всего, она уже давно сошла с ума. Впрочем, как оказалось, Белла по-прежнему томилась в своей темнице, а на свободе оказался другой представитель Блэков — Сириус, мой беспутный кузен. Долго я вглядывалась в фотографию, отображавшую худого мужчину с длинными нечесаными волосами, и никак не могла поверить, что это и есть красавец Сириус Блэк.

— Сильно изменился, — произнес голос за моей спиной.

Оказывается, Люциус первым просмотрел прессу и уже давно наблюдал за мной, не зная, как я отреагирую на эти новости.

— Угу, — кивнула я. — Даже не верится, что это Сириус.

— Не могу понять, он в самом деле был сторонником Темного Лорда?

— Не знаю. Люциус, мы обсуждали это еще тогда, двенадцать лет назад, и ничего не поняли. По-твоему, поймем теперь?

— Я пойду в Министерство, — Люциус по-прежнему стоял рядом со мной. — Возможно, удастся поговорить с Фаджем.

Я кивнула, не отрывая взгляда от газеты. Как быть, если Сириус спустя столько лет придет ко мне и Люциусу просить помощи? Если он в самом деле Пожиратель Смерти и захочет вернуть своего господина? Что тогда делать? Помогать ему или выгнать вон?

Да полно, с чего бы ему приходить ко мне? Если он в самом деле служил Темному Лорду, об этом не знал даже Люциус, значит, они не были боевыми товарищами. А меня Сириус презирал с самого детства. Вряд ли Азкабан настолько изменил его.

Люциус ушел, а я только осознала, что впервые за последний месяц мы поговорили без напряжения.

Честно говоря, я рассчитывала, что Сириуса поймают через неделю, максимум через две после побега, но ошиблась. В известность был поставлен премьер-министр магглов; Косой переулок, магическую часть вокзала Кингс-Кросс и Хогсмид патрулировали дементоры, авроры сбились с ног, разыскивая сбежавшего преступника, но ничего не помогало. Люциус хмыкал и говорил, что обыскивали бы тогда Лютный переулок — там человеку вне закона легче затеряться. К концу июля поиски Сириуса слегка поутихли: по крайней мере, дементоров из общественных мест убрали, к моему немалому облегчению — до этого я содрогалась при мысли, что надо идти с Драко в Косой переулок за школьными принадлежностями. Впрочем, Люциус говорил, что дементоров поставят вокруг Хогвартса. Вчера за ужином он рассказывал мне и затаившему дыхание Драко о том, что ему удалось узнать в Министерстве Магии. Оказывается, Сириус нисколько не повредился в рассудке, напротив, остался таким нормальным, что даже не по себе становится: когда Фадж проводил инспекцию в Азкабане, Сириус попросил у него газету, пояснив, что соскучился по кроссвордам. Неплохо для человека, который почти двенадцать лет ни с кем, кроме дементоров, не общался. Однако и его самообладание дает сбои: дементоры сообщили, что Сириус во сне постоянно повторял одни и те же слова: «Он в Хогвартсе». В аврорате решили, что речь идет о Гарри Поттере (Драко поморщился при этих словах, он терпеть не может этого мальчика). Для кого-то эта версия, быть может, была логичной, но Люциус (и я вместе с ним) серьезно сомневались в истинности предположений. Умозаключения авроров строились на том, что Сириус — Пожиратель Смерти, потерявший все с исчезновением Темного Лорда, что он предал Поттеров, лишь бы принести пользу своему господину. Сюда более-менее гармонично вписывалось, что Блэк, помешавшийся в Азкабане, решит убить Гарри, думая, что это вернет Темного Лорда. Хотя Люциус был уверен, что никогда не видел моего кузена в штабе Темного Лорда и никто никогда не называл его имени как союзника, он все же мог и ошибаться. Но не сам ли Фадж признал, что Сириус абсолютно нормален? А раз так, то он не может не понимать, что убийство мальчика не вернет к жизни господина. Или же тут был какой-то другой, более сложный план, который мы понять не могли.

— А может, — неуверенно начал Драко за ужином в последний день лета, — может быть, Темный Лорд действительно вернется после убийства Поттера?

Я была в ужасе от таких мыслей сына. Вот к чему привели рассказы Люциуса!

— Ты был бы не против, если бы Сириус осуществил свой замысел? — совершенно спокойный вопрос отца.

Люциус, ему же всего тринадцать лет, а ты пытаешься из него Пожирателя Смерти сделать!

— Я ненавижу Поттера! — уклонился от ответа Драко.

— За что же? — я постаралась непринужденно улыбнуться. — Лишь за то, что он отверг твою дружбу?

Лицо Драко перекосилось, но он ответил:

— Да за все! Все поклоняются ему, как какому-то божеству! О, великий Поттер! О, великий шрам! Он ведь ничего не сделал, чтобы завоевать свою славу, все получилось само, а почему — никто не знает! Но восхваляют Поттера, будто он Темного Лорда в честном бою победил!

Мерлин мой, это просто зависть... Драко, всегда бывший любимцем семьи и ни в чем не знавший отказа, возмущен, что кого-то любят больше.

— Интересно, что Северус такого же мнения, — заметил Люциус. В ответ на наши взгляды он пояснил: — Я разговаривал с ним, он утверждает, что Поттер — самый обычный мальчишка, испорченный всеобщим вниманием.

— Вот-вот! Правила постоянно нарушает, но его никто не трогает, а слизеринцев за то же самое и исключить из школы могут! — Драко сердито засопел.

— Но это не повод желать ему смерти! — строго заметила я.

— Да хоть желай, хоть не желай, толку? Ему по-любому эскорт из авроров теперь дадут, — продолжал злопыхать Драко.

Я невольно улыбнулась: ну какой же Драко еще ребенок! Даром, что ростом почти с меня, а завидует так по-детски!

— Пап, ну если что-нибудь интересное еще узнаешь, ты же мне напишешь? — спросил Драко, вставая из-за стола.

— Вот ведь любопытный! — Люциус ласково смотрел на сына. — Напишу, конечно.

И опять я оказалась бессильна на что-то повлиять.

Отправив на следующий день Драко в школу, мы продолжали следить за новостями, но увы — ничего интересного не появлялось. То и дело мелькали сообщения, что Сириуса где-то видели, но когда туда прибывал отряд авроров, все уже было тихо. Впрочем, нас это стало интересовать гораздо меньше, когда нам пришло известие, что Драко получил серьезную травму руки во время урока по уходу за магическими существами. Люциус пришел в ярость, узнав, что учителем поставили лесничего Хагрида, — черт возьми, да мы прекрасно помнили этого болвана! — а он притащил гиппогрифов. Даже если Драко сам спровоцировал животное по имени Клювокрыл (а Северус написал нам, что так оно и было), он всего лишь ребенок, а Хагрид, как учитель, обязан был следить за всеми! Люциус подал жалобу на Хагрида и теперь ждал, когда официально выйдет решение снять лесничего с должности и казнить гиппогрифа. Я, правда, усомнилась в необходимости этой жестокости. Не то чтобы мне было жалко животное, покалечившее моего сына, но я не хотела, чтобы Драко с детства привыкал к крови своих обидчиков. Люциус возразил мне, что гиппогрифы — умные животные с хорошей памятью, и что Драко может наткнуться на Клювокрыла, гуляя по территории Хогвартса. Живо представив себе последствия этой встречи, я больше не возражала против казни.

Однажды прогремело сообщение, что Сириус был в Хогвартсе на Хэллоуин и сумел улизнуть оттуда до того, как его обнаружили. Учитывая, что он пытался пробраться в башню Гриффиндора, приходилось признать, что Министерство было право, а мы ошибались — Блэк действительно хочет убить Гарри Поттера. Где-то по весне Сириус снова пробрался в Хогвартс, и даже более успешно, чем в предыдущий раз: он сумел попасть ночью в гриффиндорскую башню и подняться в спальню мальчиков, но осуществить задуманное убийство он не смог — проснулся младший из сыновей Уизли и поднял переполох. Мимоходом порадовавшись, что Драко не учится на одном факультете с Гарри Поттером, я углубилась в официальное письмо о том, что лесничий Хагрид, он же преподаватель Хогвартса, подал апелляцию и пытается обжаловать решение суда о казни гиппогрифа. Люциус окончательно отошел от этого дела, занятый в Министерстве Магии: Англия готовилась принимать у себя Чемпионат мира по квиддичу, а сразу после этого проводить в школе Турнир Трех Волшебников. Что ж, не беда, я и одна справлюсь. Апелляция назначена на пятое июня, это день рождения Драко. Казнь гиппогрифа будет хорошим подарком.

Да, смерть животного порадовала бы Драко, но все по неизвестным причинам сорвалось. Конечно, мы выиграли апелляцию, казнь должна была состояться в тот же день, но гиппогриф исчез во время подписания документов. Говорят, палач был в такой ярости, что разрубил изгородь, окружавшую домик Хагрида. Люциус ничуть не удивился этому рассказу, сказав, что Уолден всегда был вспыльчив, но тоже пришел в ярость из-за исчезновения гиппогрифа. Они с Макнейром долго негодовали по этому поводу, сидя у нас в гостиной за бутылкой огневиски. А я и забыла, что давний товарищ Люциуса теперь работает палачом в Министерстве Магии... Говорят, Темный Лорд использовал его примерно так же...

Драко был безмерно огорчен тем, что тупой лесничий в итоге обвел нас всех вокруг пальца и отпустил свою тварь на свободу, но быстро утешился, когда отец показал ему билеты на чемпионат мира по квиддичу. А уж когда Люциус, пренебрегая правилами, рассказал Драко о готовящихся событиях в Хогвартсе, тот окончательно позабыл все свои обиды. Теперь дома только и было разговоров, что и предстоящем матче между Ирландией и Болгарией, а я, глядя на своих мужчин, не могла не улыбаться. Кажется, жизнь опять налаживается...

Накануне того дня, когда нам следовало отправиться к месту проведения чемпионата, мы, с трудом уговорив перевозбужденного Драко лечь спать, тоже решили подремать несколько часов — по общему графику мы должны были прибыть на место к семи утра, портал, заранее заказанный Люциусом в Министерстве Магии, ждал своего часа в кабинете. Наблюдая за мужем, который снимал рубашку, готовясь ко сну, я залюбовалась его торсом, скользнула взглядом по его животу, груди, плечам, руке, где чернела темная метка. Стоп. Чернела?

— Люциус, — внезапно севшим голосом спросила я. — Что с меткой?

Никогда еще мне не приходилось видеть растерянного и испуганного Люциуса. Он вздрогнул, как воришка, пойманный на месте преступления.

— Ну... Она потемнела...

— Я вижу, — отозвалась я. — В чем дело? Люциус... Он... Он возвращается?

Последние слова я произнесла шепотом. Догадка была слишком ужасна, чтобы говорить ее вслух.

— Я не знаю, — глухо ответил мой муж. — Я разговаривал со Снейпом, Макнейром, Эйвери, Ноттом... это случилось у всех. Метка стала более четкой. Она не всегда такая, как сейчас — бывает, что ее просто кольнет, а сейчас она потемнела... Изменила цвет, а я ничего не почувствовал. Я не хочу верить в то, что он может вернуться...

Если он вернется, что же мы будем делать? Мне живо вспомнились годы террора Темного Лорда — я, хоть и была женой приверженца «Темной стороны», так же, как и наши противники, называла это террором: про убийства, пытки и кровь нельзя сказать иначе. Знакомые фамилии в некрологах, муж, который не вправе распоряжаться собственной жизнью, страх за него и за сестру — что их либо поймают авроры, либо убьет фанатик-полукровка... Нет, я не хотела возвращения этого кошмара. А если он все же вернется, что с нами будет? Люциус отрекся от Темного Лорда тринадцать лет назад, сослался на Империус и ни разу не сделал попытки найти того, кому клялся в верности: что его ждет после этого? Хорошо, если всего лишь Круциатус...

— Цисси, не мучай себя, — мягко проговорил Люциус. — Еще ничего не случилось.

— Но если вдруг случится, — помертвевшими губами начала я, — ты вернешься к нему?

Пауза.

— Люциус? — неужели он хочет возвращения Темного Лорда?

— Мне придется, — Люциус сел на кровать спиной ко мне и ссутулился. — Пусть он выместит ярость на мне. Не на вас с Драко.

Драко. Как же я не подумала о нем раньше? Наш мальчик теперь в опасности, ведь стоит Темному Лорду пригрозить его смертью или даже простым Круциатусом, и мы с Люциусом совершим невозможное, чтобы спасти сына! Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже поймет это...

Услышав сдавленный всхлип, Люциус повернулся ко мне:

— Цисси, солнышко, — ласково проговорил он, — не пугайся раньше времени. Я потому и не говорил тебе про изменения в метке. Может быть, все еще обойдется...

— Может быть, — эхом отозвалась я.

Надежда на то, что тревога напрасна, просуществовала менее суток...

Квиддич... Что в нем такого особенного? Почему вся эта толпа орет и беснуется, будто игроки только что выдали каждому зрителю по несколько тысяч галлеонов?

На самом деле я понимала, что во мне говорит раздражение, вызванное тревогой, прочно поселившейся в сердце вчера вечером. Отчасти плохого настроения добавило и то, что привратник, встречающий всех прибывающих на чемпионат, оказался магглом — что, Министерство не смогло найти на эту работу волшебника? — и запрет на использование магии, который мы благополучно проигнорировали. И даже теперь, смотря игру, я не могла расслабиться и наблюдать за полетом Виктора Крама также увлеченно, как Драко или Люциус.

— Ирландия победила, как здорово! — продолжал восклицать Драко несколькими часами позже. — Но снитч поймал Крам, зачем? Почему бы не подождать, пока его команда забьет еще пару голов? Я не понимаю, почему он так сделал, но как он летает! Просто потрясающе! Вот бы поговорить с ним на эту тему... Может, он вступает в переписку, пап, как ты думаешь?

— Я думаю, что у Крама предостаточно поклонников, которые хотят дружить и советоваться по переписке, — с улыбкой заметил Люциус. — Лучше просто запомни все, что ты видел, и когда мы вернемся домой, опробуешь на своем «Нимбусе».

— Да, наверное... Ох, даже домой теперь поскорее хочется, — признался Драко.

— Ложись спать, тогда время быстрее пройдет, — предложила я, кивая на комнату Драко в нашей палатке.

В самом деле, уже очень поздно, Драко давно пора в постель. Да и нам тоже...

Меня прервал нарастающий шум где-то недалеко от палатки.

— Что-то ирландцы совсем разбушевались, — заметил Драко, выходя из ванной.

Я кивнула, не понимая, отчего Люциус насторожился, словно пес. А он подошел к окну и осторожно выглянул, разглядывая что-то, одному ему известное.

— Черт, — прошипел он, когда окрестности огласил женский вопль.

— В чем дело? — хором спросили мы с Драко.

— Эти идиоты решили вспомнить былое — не иначе, Метка надоумила, — и поразвлечься с магглами. И это сейчас, когда здесь собралось все Министерство!

Я не была уверена, что правильно поняла, кого Люциус назвал идиотами, но сочла за лучшее не спрашивать.

— Пойду, попробую их остановить, — с этими словами Люциус скрылся за дверью. Я и не заметила, как он надел мантию.

— Папа, я с тобой! — Драко кинулся за ним.

— Драко! — закричала я, подбегая к дверям.

Было поздно. Сын уже скрылся в кромешной темноте, смешавшись с толпой, а мне оставалось только ждать его здесь. Либо тоже пойти прогуляться, раз уж все, насколько я видела, покинули свои палатки. Я не знаю, сколько времени прошло, пока я наблюдала за проходящими мимо людьми в масках Пожирателей Смерти — у Люциуса до сих пор где-то есть такая — смотрела на сминаемые и поджигаемые ими палатки, из которых доносились крики... Из-за того, что наша трехэтажная палатка находилась в стороне от дороги, нам ничего не угрожало. Я присела на скамейку у входа, вглядываясь в темноту: ни муж, ни сын не возвращались. Где же они? Они вместе? Вряд ли, скорее всего, Драко не нашел отца и решил прогуляться в одиночестве. Пойти искать его? Где? Нет, буду ждать здесь...

Внезапно небо озарилось какой-то вспышкой, и вокруг раздались крики паники. Я подняла голову: полно, да правда ли это?! Темная Метка? В небе? Что, черт возьми, происходит?!

Я не заметила, как из моей груди вырвался сдавленный стон, а на глаза навернулись слезы ужаса и отчаяния. Нет, только не это... Не надо...

— Мама! Мама, это она? Это и есть Темная Метка? — возбужденный голос Драко раздался совсем рядом.

Не сознавая, что делаю, я схватила сына и прижала к себе, не отводя глаз от светящегося черепа в небе. Где Люциус? Неужели там, с Ним? Что же делать? Вместе с Драко немедленно аппарировать домой или дождаться Люциуса? Быть может, все не так страшно, как я думаю...

— Мама, а что, Темный Лорд вернулся?

Я заставила себя опомниться и взглянуть на сына:

— Ты в порядке? — почти спокойно спросила я. — Пойдем в палатку, на улице холодно.

Что-то в моем голосе заставило Драко послушаться: он молча развернулся к нашему обиталищу и скрылся внутри. Я последовала за ним, бросив еще один взгляд на рисунок в небе: череп с выползающей изо рта змеей, точная копия татуировки Пожирателей Смерти.

Драко ждал меня в гостиной, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. Едва я вошла, как он накинулся на меня с вопросами:

— Это его знак, да? Откуда он взялся? А папа где?

К сожалению, из всех вопросов я могла ответить только на первый:

— Да, это знак мрака. Я не знаю, почему он появился.

Где Люциус?

— Все так перепугались, когда его увидели! Даже те, в масках. Это ведь были Пожиратели Смерти?

Я машинально кивнула. Что там происходит? Судя по доносящимся из окна звукам, все стихло.

— Что там вообще было? — спросила я, присаживаясь на диван.

— О, много чего! — глаза у Драко загорелись, стоило ему вспомнить, свидетелем чему он только что был. — В общем, Пожиратели Смерти шли вперед, пока не дошли до магглов, ну, этих... Привратника и его семьи.

— Робертсов, — кивнула я. — И что они стали делать?

— Применили к ним Левикорпус, — Драко захихикал. — Панталоны миссис Робертс видели все.

Травля магглов в присутствии едва ли не всего Министерства Магии? Темный Лорд даже в расцвет своего могущества на такое не решался. Что-то здесь не так...

— Жаль, они Круциатус не применили. То-то была бы потеха...

Нет, это уже слишком! Люциус своими рассказами о Пожирателях Смерти вскружил мальчишке голову, но не научил отличать хорошее от дурного!

— Драко, заклятие Круциатус — не забава! — резко сказала я. — Отец говорил тебе, что Беллатриса его обожала, но твоя тетушка — не лучший пример для подражания!

Нижняя губа Драко задрожала и обиженно выступила вперед.

— Но она же применяла его только к магглам! — воскликнул он.

Так вот какова версия Люциуса?

— Это совершенно не важно! — припечатала я. — Ты ведь не пытаешь ради развлечения своего филина или котенка Панси Паркинсон!

Драко примолк. Я раздраженно прошлась по комнате. Мало нам в данный момент проблем, так еще, оказывается, в воспитании Драко такой промах допустили! А как это исправить теперь, когда он по десять месяцев в году вдали от дома находится?

— Что потом было? После того, как они издевались над Робертсами? — вернулась я к прежней теме.

— Потом я решил отойти в сторону, чтобы меня не задавили нечаянно...

Слава Мерлину, хоть на это ума хватило!

— И встретил Поттера с компанией, — закончил Драко.

Я приподняла брови: значит, не только наш шалопай решил сбежать и посмотреть, что происходит? Ведь ни один нормальный родитель ребенка в такой ситуации не отпустит...

— Поттер ухитрился потерять волшебную палочку, — Драко вновь заулыбался. — Он такой придурок!

Может, и придурок, но не по его ли душу отправились Пожиратели Смерти? И где Люциус?

Драко широко зевнул, что не уклонилось от моего внимания.

— Иди спать, — посоветовала я.

— Я хочу дождаться папу и расспросить обо всем, — возразил Драко и потер глаза руками.

— Успеешь еще. Иди ложись, — скомандовала я.

Интересно, что Драко обычно слушался меня, в то время как Люциус не обладал достаточным авторитетом, несмотря на то, что Драко обожал отца и любое его мнение принимал за прописную истину. Зато сейчас он безоговорочно отправился в свою комнату и затих там. Я осталась в одиночестве сходить с ума от беспокойства за Люциуса. Взмахом палочки я вскипятила чайник и налила себе чашку чая. Кажется, мне предстоит долгая ночь...

Люциус появился ближе к рассвету, когда я допивала уже шестую по счету чашку. Увидев меня, он улыбнулся:

— Так и знал, что ты не спишь!

Улыбается. Значит, все не так страшно?

Прочитав в моих глазах немой вопрос, Люциус усмехнулся:

— Все в порядке. Просто кое-кто из нашей старой компании перебрал на радостях и решил вспомнить былое. В основном это те, кто здесь один, без семьи.

Я не смогла не согласиться, что это логично.

— Все закончилось благополучно, — закончил Люциус. — Схожу завтра в Министерство и проясню все окончательно.

— Люциус, — огорчилась я, — Драко последние дни дома! Мы же планировали поехать куда-нибудь всей семьей!

— Планировали, — Люциус вздохнул, — но я не могу поступить иначе. Мы не знаем, кто запустил Темную Метку, могут начать хватать всех, кого отпустили в восемьдесят первом... Да и само по себе появление знака Темного Лорда очень настораживает, особенно сейчас, когда Метка на руке оживает...

— Ты прав, — после недолгого молчания произнесла я. — Это необходимо. Дай Мерлин, чтобы все закончилось благополучно.

И вот начался год, который я не могу вспомнить без чувства отчаяния и беспомощности. Странные события, творившиеся в магическом мире, выглядели особенно пугающе на фоне активизировавшейся Метки Люциуса. Иногда по ночам, когда муж уже спал, я приглядывалась к рисунку на его коже, и мне чудилось, что змея действительно движется, а череп подмигивает мне. Кажется, в Азкабане моему рассудку грозила бы меньшая опасность, чем здесь, среди потоков не связанной между собой информации. Берта Джоркинс исчезла. Заблудилась, путешествуя по Албании, как говорил Людо Бэгмен, или набрела на последнее место обитания Темного Лорда? Гарри Поттер стал четвертым участником Турнира Трех Волшебников. Что это, желание выделиться и вопреки всем правилам стать чемпионом, как уверял меня Драко, или же часть какого-то безумного плана? Я не знала, какой план тут может быть, но чувствовала, что это не простое совпадение. Бартемиус Крауч временно прекратил работать по состоянию здоровья. Что же случилось с главой департамента магических игр и спорта, который раньше на работе ни единого дня не пропускал? Вопросов было больше, чем ответов...

Люциус пытался успокоить меня, но я видела, что он сам напряжен и едва скрывает тревогу. Темная Метка изо дня в день становилась все отчетливее, к лету она уже приобрела такой же вид, какой был у нее до тридцать первого октября восемьдесят первого года. Мы поняли, что до возвращения Темного Лорда остались считанные дни...

* * *

Беллатриса Лестрейндж

Январь 1996

Вот и угас очередной закат, наступила ночь. Я не знаю, какое сегодня число, но понимаю, что сейчас зима — ведь стемнело так быстро. Передо мной очередная миска с остывшей кашей, которую не хочется, но нужно есть: иначе я здесь совсем ослабну и не смогу служить Темному Лорду. Осталось недолго... Я чувствую, как горит на моей руке Темная Метка. Мой Лорд вернулся, и скоро он спасет меня! Сколько раз я пыталась аппарировать при зове Метки, ведь я верна милорду так же, как и раньше. Как же мне безумно хочется увидеть его, услышать его голос!

Последняя ложка отвратительной пищи. Очередная долгая ночь. Я знаю, чем я займу эти часы: я буду перебирать в памяти различные заклинания, мысленно произносить их, вспоминать все, что я когда-либо знала о них. Да, это я еще могу... Только не произносить ничего вслух — разговоры с самой собою способствуют помешательству. Пусть с ума сходит кто угодно, но не я! Я еще принесу пользу делу Темного Лорда!

Заклинание левитации, Вингардиум Левиоса. Самое первое заклинание, которому учат в школе. Необходимо совершить круговое движение кистью перед тем, взмахнуть палочкой. При этом кисть движется легко, но резко.

Я невольно улыбнулась, вспомнив этот урок по чарам. Маленький профессор Флитвик волновался едва ли не больше нас и все время повторял: «Рассечь воздух и взмахнуть!». Я никогда не любила ни этот предмет, ни учителя, но как же сейчас было приятно вспоминать свой детский восторг в тот момент, когда перо оторвалось от парты!

Адеско Файр. Хорошее заклятие, одно из моих любимых. Вызывает практически неуправляемое пламя, поэтому очень опасно в использовании. Стоит ослабить концентрацию — и стихия выйдет из-под контроля.

Что за шум? Ни разу не слышала в тюрьме таких звуков: топот нескольких пар ног, крики — не ужаса, а вполне осмысленные. Что, черт возьми, происходит? Пожар в Азкабане?

Протего. Заклинание для глупцов, которые считают, что наколдованный щит спасет от Непростительных. Нет, это можно использовать для защиты от орденцев, но из моих противников оно никого не спасло.

Шум все не прекращался. Я встала с камня, служившего мне и стулом, и столом, и постелью и подошла к окошку в двери. Не успела я посмотреть, что происходит, как дверь распахнулась, и вместо уже ставшей привычной рожи тюремщика, я увидела совершенно другое лицо. Светлые волосы до плеч, надменный взгляд... Мерлин правый, это ведь...

— Выходи, Беллатриса, — произнес Люциус Малфой. — Быстрее, пока никто не заметил, что на охранниках Империус.

Я послушалась большей частью инстинктивно и выскочила из камеры, не задавая вопросов.

— Сюда, — Малфой махнул рукой налево.

Я последовала за ним, плохо осознавая, что происходит. Неужели... свобода?

Мы долго спускались по каким-то лестницам, проходили узкими переходами. Перед нами я видела еще несколько фигур, Люциус шепнул, что это другие Пожиратели Смерти, заключенные в те сложные времена. А какой сейчас год? Я помню, что суд над нами был в ноябре тысяча девятьсот восемьдесят первого... Сейчас, должно быть, год восемьдесят восьмой — восемьдесят девятый, ведь я перестала считать свои зарубки в восемьдесят шестом. Кто остался в живых из моих товарищей?

Я машинально вошла в очередную открытую дверь и встала как вкопанная, так, что Люциус едва не сбил меня с ног. Передо мной так же замерли несколько человек — как я потом догадалась, те, кто, как и я, впервые за годы вдохнул свежий воздух и увидел простор. Простор и свободу.

— Беллатриса, возьми меня за руку, — скомандовал Люциус. — Где Долохов? Антонин! Иди сюда.

К нам подбежал Долохов. Никогда не испытывала к нему симпатии, но сейчас была искренне рада его видеть. Кто еще из наших выжил в этом гнилом месте?

— Куда мы, Люциус? — спросил Антонин, сжимая протянутую ему руку.

— К Темному Лорду, — ответил Люциус. — Аппарируем прямо сейчас.

И прежде, чем меня охватило давно забытое неприятное ощущение удушья, я успела почувствовать небывалое ликование и громко расхохотаться, как я не смеялась уже давно. Звезда Беллатрикс вновь взойдет на небосводе магического сообщества.

Мы аппарировали к дому, в котором я узнала нашу прежнюю штаб-квартиру в Литтл-Хэнглтоне. О Мерлин, неужели это не сон? От свежего, не спертого воздуха кружилась голова, я никак не могла осознать происходящее. Мы поднялись по ступенькам крыльца, вошли в холл. Навстречу вышел маленький человечек, с острым лицом, правая рука его была обтянута яркой серебристой перчаткой.

— Темный Лорд ждет вас, — пропищал он.

Неужели...

Встреча с Темным Лордом не отложилась в моей памяти. Очевидно, мое сознание, несколько лет не видевшее ничего, кроме камеры и тюремщика, защитило само себя от избытка информации. Я слабо отмечала, что, оказывается, почти все мои старые товарищи остались живы в Азкабане и теперь спасены. О, мой Лорд... Я знала, я верила! Он сильно изменился: высокий, по фигуре напоминающий скелет, с очень худым и бледным лицом. Куда девался статный красавец Том Реддл? Но я все равно сразу узнала его: по речам, по интонациям, наконец, по биению своего сердца...

— Я очень благодарен вам, Беллатриса, Родольфус, Рабастан, за те попытки найти меня, — донесся до меня голос моего повелителя. — К сожалению, вы были единственными, кто не побоялся наказания.

Мои глаза наполнились слезами:

— О, милорд, — забормотала я, склоняясь почти до пола, — я бы, не задумываясь, принесла эту жертву еще много раз!

— Рад слышать, — кратко ответил Темный Лорд.

Я не сразу поняла, что одновременно со мной поклонились и братья Лестрейнджи. Родольфус, мой муж, даже опустился на колени.

— На сегодня все, — произнес Темный Лорд, окидывая всех внимательным взглядом. — Свободны. Беллатриса, задержись.

Пожиратели Смерти устремились к выходу, я же стояла, вглядываясь в это новое, но по-прежнему дорогое лицо. Когда зала опустела, я упала на колени и поползла к своему господину:

— Благодарю вас, — шептала я, — благодарю вас, милорд, за то, что вытащили меня из того ужасного места.

— Я не хотел, чтобы мои самые верные Пожиратели сошли с ума в лапах дементоров, — пожал плечами Темный Лорд. — Я вижу, твой рассудок остался цел.

— О да, милорд.

— Хорошо. Лишь это я и хотел узнать. Можешь идти, Белла, на втором этаже приготовлены комнаты, ведь в ваши имения сейчас не попасть. Надеюсь и впредь на твою верную службу.

— Разумеется, мой Лорд, — слезы текли по моим щекам.

Я уже встала и направилась к двери, когда мне пришло в голову спросить:

— Прошу прощения, милорд, но... Какое сегодня число?

Темный Лорд внимательно посмотрел на меня и медленно произнес:

— Сегодня восьмое января тысяча девятьсот девяносто шестого года.

Я провела в тюрьме больше четырнадцати лет.

— Благодарю, мой Лорд, — поклонилась я и вышла.

Проходя по коридору, я заметила на стене зеркало. Я еще помнила, как свой внешний вид до заключения. Поколебавшись, я подошла взглянуть на свой нынешний облик: лицо посерело, щеки впали. Но не это ужаснуло меня: среди черных, как смоль, волос белела седая прядь.

Дай мне познать другую боль,

Пусть это даже смертный грех,

Позволь хоть миг побыть с тобой,

Забыв, что я не человек,

Забыв, что я могла летать,

Что неба краски так ярки,

И как приятно убивать

Одним движением руки.

Беллатриса Лестрейндж

Июнь 1996

Первые недели в Азкабане были тяжелы, но кто же знал, что и к свободе привыкать не менее мучительно? Я долго не могла поверить, что происходящее мне не мерещится, что это не дурман, навеянный дементорами. Хотя, как однажды обронил Родольфус, для Азкабана это слишком приятные галлюцинации. Мы, познавшие азкабанский холод, тюремную пищу и постоянное присутствие дементоров, инстинктивно сторонились тех, кто всеми правдами и неправдами открутился от правосудия: Малфоя, Снейпа, Эйвери... Я бы не была столь безжалостна, если бы они воспользовались своей свободой для того, чтобы отыскать Темного Лорда. Но эти люди, позорящие звание Пожирателей Смерти, наслаждались жизнью в то время, когда я использовала все силы, чтобы не сойти с ума!

Я единственная сохранившая рассудок: нескольких спасенных пришлось убить в тот же вечер, потому что они уже не могли принести никакой пользы. Некоторые, такие, как Родольфус, не перенесли потрясения, связанного с неожиданным освобождением, и с каждым днем все меньше напоминали самостоятельную личность. Не имея своего мнения, они послушно выполняли приказы. И лишь я осталась полноценной соратницей Темного Лорда! Случалось, он интересовался моим мнением, как и раньше! Тем сильнее было мое разочарование, когда, назначив сложную операцию в самом центре Министерства Магии, Темный Лорд поставил руководителем отряда Люциуса.

Мои отношения с зятем никогда не были слишком теплыми, но теперь, после Азкабана, я едва выносила его присутствие. Встреча с самой Нарциссой также была прохладной — кажется, она не рада была меня видеть, а я никак не могла понять, почему она до сих пор не вступила в ряды Пожирателей Смерти. А ведь Темный Лорд велел Люциусу приводить ее с собой на наши собрания, так что она знакома с ним! И не пользуется такой возможностью! Ведь служить Темному Лорду — большая честь, лишь он способен продумывать и приводить в исполнение сложные планы. Операцию, которую мы должны осуществить завтра в Министерстве, он готовил около года: насылал Поттеру видения, работал с отделом тайн, добывал информацию, при помощи Малфоев обрабатывал домовика Блэков... Завтра он выманит мальчишку из Хогвартса и мы сможем завладеть пророчеством, которое необходимо господину, а если удастся — то и избавиться от Поттера. Темный Лорд все продумал. Мы не можем его подвести.

* * *

Я впервые видела мальчишку, которого называли победителем Темного Лорда. Мерлин, кто мог придумать такую нелепость? Этот дурачок, не способный отличить сон от яви? Он и впрямь подумал, что мы схватили его дражайшего крестного, а моего кузена, и пытаем его посреди Министерства Магии! Идиот...

Стоя в конце девяносто шестого ряда зала пророчеств, в тени высоких стеллажей, прикрывшись для надежности дезиллюминационными чарами, мы слышали, как подростки вошли в зал, как они ищут Сириуса. Мне не терпелось выйти из укрытия, но я не имела права срывать операцию — сначала Поттер должен был взять шарик с пророчеством. Как назло, никто из детей не подходил к нужному стеллажу. Я уже начала беспокоиться, что они так и уйдут, но Люциус поднял волшебную палочку и направил на рыжего дружка Поттера:

— Империо, — шепнул он.

Подчиняясь заклинанию, рыжий немедленно нашел шарик с ярлычком «Гарри Поттер» и подозвал друга. Дело было сделано. Нам оставалось лишь отобрать пророчество.

Люциус вел диалог с Поттером, а мы держали под прицелом его друзей. Как и следовало ожидать, мальчишка заупрямился, я даже подумала об Империусе — это упростило бы задачу — но не могла ничего предпринять, не посоветовавшись с Малфоем. Ведь Темный Лорд назначил главным его.

Ох, как меня позабавила самоуверенность мальчишки... «Где Сириус?! Я знаю, вы его схватили!». Не выдержав, я подключилась к разговору Люциуса и Поттера, чем, кажется, напугала обоих. Свет наших палочек был направлен в глаза подросткам, им было не уйти. Рыжий парень шевельнулся, когда с него спал легкий Империус Малфоя, Поттер же, приняв это за начало действий, шепнул ему: «Не сейчас». Не выдержав, я засмеялась: он не только думает, что может сопротивляться нам, но еще и дает указания другим детям!

— Ты просто не знаешь Поттера так, как я, Беллатриса, — с пониманием произнес Малфой.

Его тоже забавляла сложившаяся ситуация. Он не собирался убивать детей, уж я-то это знала как никто — Люциус всегда был слабоват, а после рождения сына смягчился еще больше — но не потерпел бы, если бы эти щенки пытались его атаковать.

— Я знаю, что Сириус здесь! Я знаю, что вы его схватили! — Поттер по-прежнему не желал признавать, что его одурачили.

Люциус пригрозил забрать пророчество силой, на что дети ответили нацеленными на нас палочками. Черт возьми, я бы уже десять раз успела обезвредить их всех и отобрать стеклянный шарик, но Малфой почему-то медлил с нападением:

— Если ты отдашь мне пророчество, никто не пострадает, — пообещал Люциус.

Да, таков был приказ Темного Лорда: насколько возможно обходиться без жертв. Он все еще скрывается и, раз уж в Министерстве Магии так любезно игнорируют его возвращение, хочет еще какое-то время поддержать это заблуждение. И пусть дети рассказывают, как они видели в Отделе тайн разыскиваемых Пожирателей Смерти, — им никто не поверит.

Поттер нервно, почти истерически рассмеялся:

— Ну да, конечно! — сказал он. — Я дам это... пророчество, да? И вы спокойно отпустите нас всех по домам — так, что ли?

Вообще-то, именно таким и был приказ Темного Лорда — достать пророчество, обойтись без убийств, и лишь при очень благоприятных обстоятельствах захватить Поттера. Но от этой насмешки над моим господином кровь бросилась мне в голову. Сколько можно возиться с этим недоноском?! Я взмахнула палочкой:

— Акцио, проро...

Поттер оказался проворнее, чем я о нем думала; он успел выставить щит и, хотя шарик едва не спрыгнул с его ладони, сумел удержать его. Оказывается, и с детьми можно поиграть... Ход за мной.

— А он у нас шустрый, этот малютка Поттер, — я облизнула пересохшие губы. — Ну что ж, ладно — тогда...

— ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО! — рявкнул Малфой.

Ох, Люциус, я тебе это еще припомню... Но сейчас мы должны отобрать пророчество и заставить этих детей пожалеть о том, что они появились у нас на пути.

Я шагнула вперед и стащила с головы капюшон. Жарко в нем, да и пора показать свое лицо.

— Значит, будем сопротивляться? — что ж, я знаю средство. — Прекрасно, — я повернулась к остальным Пожирателям Смерти: — Возьмите самую младшую. Пусть посмотрит, как мы пытаем девчонку. Я сама этим займусь.

Пора бы мне, наконец, размяться. Можно и не на девчонке, а на Поттере, который так кстати вышел вперед.

— Только попробуйте напасть на любого из нас, и оно разобьется, — сказал он, указывая на пророчество. — Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками. Или я не прав?

Я не двигалась с места, с ухмылкой размышляя, как лучше ударить, чтобы не повредить шарик. Следующая фраза Поттера так меня удивила, что я на мгновение забыла о своем намерении напасть:

— Ну, что же это за пророчество, объясните!

Он что, шутит? Спиной я чувствовала такое же немое изумление товарищей.

— Зачем оно понадобилось Волдеморту? — эта фраза привела меня в чувство. Ах, негодяй...

Не обращая внимание на разъяренное шипение за спиной, я спросила севшим от ярости голосом:

— Ты что же, осмеливаешься произносить его имя? — мерзкий полукровка, испепелить бы его на месте! Но Темный Лорд сам хочет заняться этим.

— Да, — издевательски выкрикнул этот щенок. — Мне совсем не трудно называть его Вол...

— Замолчи! — не могу слышать, как столь непочтительно упоминают имя милорда! — Как ты смеешь произносить его имя своим нечестивым ртом, как смеешь ты осквернять его своим гадким языком полукровки, как…

Как он смеет стоять здесь и так нагло смотреть мне в лицо?!

— Разве вы не знаете, что он тоже полукровка? — дерзко спросил этот маленький негодяй. — Ваш Волдеморт? Да, его мать была колдуньей, зато отец — магглом! Или он наврал вам, что он чистокровный волшебник?

Как он смеет?! Вне себя от гнева, я сжала палочку:

— СТУПЕ…

— НЕТ!

Красный луч, вырвавшийся из моей палочки, был отклонен заклятием Малфоя и угодил в стеллаж с пророчествами. Несколько шариков разбилось.

Конечно, Малфой, тебе не впервой слышать, как поливают грязью имя твоего господина, ты наверняка наслушался сполна, пока ползал на коленях перед Министерством Магии. Но я, пострадавшая за свою верность, не допущу, чтобы наглый мальчишка так отзывался о Темном Лорде!

— Не нападай! Подожди, пока пророчество будет у нас! — едва не рычал Малфой.

Задыхаясь от бессильной ярости, я упустила нить разговора. Как?! Он?! Смеет?! Как они все смеют стоять здесь и слушать этого дерзкого щенка? Почему я одна пытаюсь приструнить зарвавшегося юнца, который позволяет себе говорить такое?

Рядом послышался тихий смех Родольфуса, и я вновь прислушалась к разговору. Оказывается, Поттер и в самом деле ничего не знает о пророчестве. Еще не успокоившись окончательно, я тем не менее вновь вступила в беседу.

Попытка напасть на нас была неожиданной, зато сразу стало очевидно, с кем мы имеем дело. С гриффиндорцами в полном смысле слова. Только гриффиндорцы могли додуматься начать разбивать стеклянные шарики с пророчествами и ронять стеллажи, чтобы попытаться сбежать. Неужели они думают, что знают Министерство Магии лучше нас? Что сумеют найти выход из Отдела тайн?

Из-за колышущихся белых фигур мы потеряли подростков из виду. Один Нотт смог догнать их, но его вывели из строя заклинанием Ступефай. Упавший сверху стеллаж закончил дело. Эйвери попытался привести Нотта в чувство, но тут Малфой вспомнил, что он руководитель отряда:

— Оставьте Нотта, оставьте его, слышите? — кричал он. — Его раны — ничто для Темного Лорда по сравнению с утерей пророчества. Джагсон, вернись сюда, мы должны действовать организованно! Разобьемся на пары и будем искать — и не забывайте, с Поттером нужно обращаться осторожно, пока пророчество у него, а прочих можете убить, если понадобится… Беллатриса, Родольфус, вы идете налево; Крэбб с Рабастаном — направо; Джагсон с Долоховым — прямо вперед, в ту дверь; Макнейр и Эйвери, сюда; Руквуд, туда, — Малфой махал руками, как ветряная мельница, — Мальсибер, со мной!

Родольфус кивнул в знак того, что он согласен, и потянул меня налево. Я быстро прикинула, что мы стоим перед запечатанной дверью в зал времени, где отовсюду на тебя смотрят циферблаты часов, на стеллажах хранятся маховики времени, а в стеклянном сосуде посреди комнаты крохотная птичка то вылупляется, то вновь превращается в яйцо.

— Первая дверь налево — это что? — на бегу поинтересовалась я у мужа.

— Астрономия вроде, — пожал плечами он.

Во время подготовки операции при помощи наших людей в Министерстве была составлена достаточно подробная схема Отдела тайн. Темный Лорд требовал, чтобы мы выучили ее и смогли свободно ориентироваться. Он оказался прав, как всегда.

Добежав до двери, мы ворвались внутрь. Впереди мелькнули рыжие волосы — я поняла, что это парень, побывавший под Империусом Малфоя, и его сестра. Люциус успел сказать, что их фамилия Уизли.

— Давай за ними, — кивнула я Родольфусу.

Пройдя комнату насквозь, мы оказались в следующем помещении. Это была светлая просторная комната с плакатами, иллюстрирующими галактику, моделями Солнечной системы и созвездий. Из комнаты вело две двери. Я в замешательстве остановилась, воскрешая в памяти план-схему и выбирая направление. Из-за одной из дверей послышался шум, крики и топот ног, и я, не мешкая более, бросилась туда. Родольфус по пятам следовал за мной. В следующей комнате царил такой разгром, что я даже не взялась представлять, что там было до нашего появления. Да и некогда было: в углу лежал оглушенный Макнейр, а Эйвери с ругательствами выпутывался из веревок. Подростки же вновь исчезли.

— Олухи! — рявкнул Родольфус, взмахом палочки освобождая Эйвери от веревок и приводя в чувство Уолдена.

— Они там? — спросила я, подходя к двери.

Насколько я могла судить, это все еще департамент астрономии, ему принадлежит больше всего помещений во всем Министерстве Магии.

— Там, — подтвердил Макнейр. — Теперь не уйдут.

Я припомнила, что выход оттуда и впрямь найти очень трудно. Проще всего им было бы вернуться назад, но сюда они не сунутся.

— Вперед! — нетерпеливо сказал Родольфус, подталкивая Эйвери.

— Никуда они не денутся, — просипел тот. — Уолден хорошим заклятием в парня попал.

— Что за заклятие? — машинально спросила я, нетерпеливо крутя в руках палочку.

— Семейное наследие, — хмыкнул Макнейр. — Сама увидишь.

Мы нашли подростков уже в следующей комнате. Две девчонки, рыжая и белобрысая, уговаривали пойти дальше парня, который в ответ только хихикал и бормотал что-то непонятное. Увидев нас, они взвизгнули, затравленно оглянулись и, подхватив парня под руки, кинулись к ближайшей двери.

— Вот и все, игра окончена, — облегченно выдохнул Эйвери. — Оттуда им никуда не деться.

— Зачем они нам? — возразил Родольфус. — Поттера с ними нет, а пророчество у него. Темный Лорд ясно высказал пожелание: без жертв.

— Но он не приказывал нам оставить всех в живых! — возмутилась я. — А если дать им уйти, они опять начнут путаться под ногами.

Вечно он не доводит дело до конца!

— К тому же, — заметил Эйвери, наводя на себя какие-то чары, — Поттер мог успеть передать пророчество кому-то из них. Надо проверить.

Я охотно согласилась и последовала его примеру. Чары, которые использовал Эйвери, помогали видеть в темноте и твердо стоять на ногах. Мы, в отличие от убежавших подростков, знали, с чем нам предстоит столкнуться.

Пройдя через очередную дверь, мы оказались в космосе: кромешная темнота вокруг рассеивалась лишь свечением проплывающих мимо планет. Мы, конечно, знали, что это всего лишь новейшая разработка департамента астрономии — наиболее реалистичная модель Солнечной системы — но от этого зрелище не становилось менее впечатляющим. Благодаря своевременно наложенным чарам ночного зрения я могла разглядеть три фигуры, застывшие у противоположной стены. Мимо одной из них не спеша проплыла Венера, вызвав у неё приступ неконтролируемого хихиканья.

— Акцио, пророчество! — услышала я шепот.

Ничего не случилось, кроме того, что теперь дети знали, где мы находимся, и кинулись на нас. Атака была столь нелепа, что я даже не сразу поняла, в чем дело. Они сумели прорваться к выходу; Макнейр бросился за ними и схватил за ногу одну из девчонок, за что получил Плутоном в лицо от второй. Захлопнувшаяся дверь и выкрик «Коллопортус» задержали нас на секунды, необходимые школьникам, чтобы скрыться.

— Олухи, идиоты, кретины! — выговаривала я своим спутникам, пока мы выбирались из департамента астрономии. — С тремя школьниками справиться не смогли, болваны!

В ответ я не услышала ни слова. Родольфус, видимо, израсходовал весь свой запас самостоятельных рассуждений и молчал, а Макнейр и Эйвери просто проигнорировали меня. Видимо, устали за сегодня! Вообще ничего делать не хотят, я одна выполняю приказы Темного Лорда в любой ситуации!

В зале с аркой Смерти мы встретили Руквуда, который не видел ни следа малолетних самоубийц, зато слышал шум из Центрального зала. Неужели они решили забаррикадироваться в комнате с кучей дверей? Да, это вполне в духе гриффиндорцев! Подойдя ближе, я убедилась, что Руквуд не ошибся: кто-то действительно запечатывал двери Коллопортусом. Не беда, мы успеем ворваться к ним раньше, чем они закроют все входы! Прибавив шагу, я стала искать другие выходы. Двери мелькали передо мной. Вот нужная!

— Колло... а-а-а!!! — послышалось из-за двери, когда Руквуд вышиб ее заклятием.

— Хватайте Поттера! — моему ликованию не было предела. Наконец-то!

Тот кинулся бежать, подняв шарик над головой. Спасибо, малыш, сам показываешь дорогу. Или ты думаешь, что в таком случае мы не тронем твоих друзей? Гриффиндорский дуралей!

Поттер выскочил в ту самую дверь, откуда мы пришли, сделал несколько шагов... и полетел кувырком по крутым каменным ступеням, ведущим к платформе с аркой Смерти. Несмотря на страх за пророчество, я не смогла сдержать смеха, да и никто не смог. Мы не спеша стали спускаться вниз, зажимая при этом мальчишку в кольцо: теперь ему некуда бежать. Аппарировать он еще не умеет, а вот мы вполне сможем доставить его вместе с пророчеством Темному Лорду.

Мальчишка медленно поднялся с пола, сжимая в руках шарик — слава Мерлину, он не разбился. Мы приближались, и Поттер взобрался на платформу с аркой. Как бы не провалился в нее вместе с пророчеством — это будет непоправимая потеря. Я только сейчас заметила, что к нам присоединились другие Пожиратели Смерти — Малфой, Долохов, Крэбб, Джагсон и Рабастан. Антонин, ухмыляясь, уже направил палочку на Поттера.

— Ты проиграл, Поттер, — негромко сказал Малфой, стягивая с лица маску. — А теперь будь хорошим мальчиком, отдай мне пророчество.

— От… отпустите остальных, тогда отдам! — выпалил тот.

Нет, это уже не смешно!

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, Поттер, — сказал Малфой. — Видишь ли, нас десять, а ты один… Или Дамблдор так и не научил тебя считать?

— Од де одид! — раздался наверху чей-то голос. — У дего еще есдь я!

Что за чудо? По каменным ступеням, крепко сжимая в руке палочку, к нам спускался еще один школьник. Гриффиндор — это диагноз, это еще мой отец говорил. Особенно смешно, что из-за разбитого носа парень даже заклинание толком выговорить не мог:

— Стубефай! — кричал он, направляя на всех по очереди волшебную палочку. Разумеется, ничего не случилось. — Стубефай! Стубефай!

Крэбб обхватил парня сзади, прижав его руки к бокам. Тот задергался, тщетно пытаясь вырваться, и напоминал нанизанного на булавку жука. Смешное зрелище. Смешное и жалкое.

— Это, кажется, Лонгботтом? — ухмыльнулся Люциус. — Что ж, твоя бабка привыкла терять членов семьи, жертвующих собой во имя великой цели… твоя смерть не станет для нее такой уж неожиданностью.

Лонгботтом? Вот это жалкое создание? Какая прелесть... Интересно, он будет так же хорошо держаться, как его родители?

— Лонгботтом? — переспросила я вслух. — Я имела удовольствие пообщаться с твоими родителями, мальчик!

— Я здаю! — взревел парень и забился так неистово, что державший его Крэбб крикнул:

— Кто-нибудь, оглушите его!

— Нет-нет, — поспешила возразить я. Именно он представлял когда-то потенциальную угрозу для Темного Лорда, а значит, пусть составит компанию родителям! Я ухмыльнулась: — Давайте лучше посмотрим, сколько Лонгботтом вытерпит, прежде чем сломается, как его родители… если, конечно, Поттер не захочет отдать нам пророчество, — добавила я под укоризненным взглядом Малфоя.

Конечно, я собиралась применить к Лонгботтому Круциатус в любом случае — враги Темного Лорда должны быть наказаны — но нельзя забывать о цели нашего визита в Министерство Магии...

— Круцио! — любимое заклятие далось, как и раньше, без труда.

А ведь я его не использовала с тех самых пор, как насильно рассталась с родителями этого щенка. Волшебная палочка слегка завибрировала, когда я усилила напор.

Мальчишка пронзительно закричал, подтянув колени к груди, так что ноги его на мгновение оторвались от земли. Крэбб отпустил его, и он рухнул на пол, дергаясь и визжа от боли.

— Это только цветочки! — пообещала я, отводя палочку. Крики оборвались, и теперь парень просто лежал, рыдая, у моих ног. И это ничтожество Темный Лорд считал угрозой?

Я повернулась к Гарри:

— Ну, Поттер, или отдавай нам пророчество, или смотри, как твой друг умирает в мучениях!

Ох, как приятно было смотреть на наглого мальчишку, раздираемого сомнениями! Он готов поступиться с принципами ради друга и еще не знает, что все тщетно...

Малфой уже почти взял стеклянный шарик — но тут с распахнулись несколько дверей наверху, и мы оказались лицом к лицу с Орденом Феникса.

Чуть не зарычав от разочарования, я отскочила от пролетевшего мимо Оглушающего заклятия и обернулась, оценивая обстановку. Грюм, старина, вот мы и снова встретились! За мной должок! Чернокожий незнакомый маг, девчонка с розовыми волосами, непонятный мужик в лохмотьях... О, кузен Сириус Блэк!!!

Я хотела кинуться к нему, тем паче что он уже спустился вниз, но пролетевшее мимо Инкарцеро заставило меня передумать. Его отправила в меня та самая девка с розовой головой! Не задумываясь, я кинула в нее Аваду — ничего другого враги Темного Лорда не заслуживают. Более того, я узнала эту гадину — это же моя племянница, дочь предательницы Андромеды...

— Сектумсемпра! — заклинание чуть-чуть не попало в мою противницу, раскрошив ступеньку за ее спиной.

Эта мерзавка лишь смеялась, посылая в меня Ступефай — только Орден Феникса может развлекаться оглушителями. Я не заметила, как забралась довольно высоко по каменным ступеням, мы перемещались по окружности этого своеобразного амфитеатра, обмениваясь заклятиями. Подготовка у девчонки (вроде Нарцисса рассказывала, что ее зовут Нимфадорой Тонкс) оставляла желать лучшего, она едва успевала защищаться и иногда посылать в меня оглушители. Надо было просто подождать, пока она устанет, избавиться от нее, а потом заняться чем-то посерьезнее, например, кузеном. Вот она, возможность отомстить предателям чистой крови и нашего рода! Вот то, о чем я так мечтала в Азкабане!

Заметив очередной красный луч, я инстинктивно выставила невербальное Рефлекто, посылая заклинание в «любимую» племянницу. Оно угодило ей прямо в грудь, и девчонка упала на ступени, ее обмякшее тело стало сползать вниз. Победно рассмеявшись, я кинулась к арке, где Поттер стоял рядом с Сириусом. Я могу одновременно и избавиться от предателя крови, и отобрать пророчество!

Увидев, как я сбегаю вниз, Сириус оттолкнул крестника и бросился мне наперерез. Отлично, мой дорогой, сам идешь навстречу своей смерти! Драться с Сириусом — это не то же самое, что с Тонкс. У него подготовка серьезнее и такая же, как у меня, ненависть, накопленная за годы в Азкабане. Мы два Блэка. Мы стоим друг друга.

Заклятия одно за другим вылетали из наших палочек, в пылу битвы мы вскочили на платформу с аркой... Главное — не рухнуть туда нечаянно.

— Ты за все поплатишься, Блэк, — прорычала я, насылая на него Круциатус.

— В самом деле, Лестрейндж? — он изящно увернулся и ослепительно улыбнулся мне.

— Непременно, — я ответила ему улыбкой и отступила на два шага, вынуждая его повернуться.

Сириус стоял уже напротив самой арки. Сейчас все будет.

Красный луч — ну почему Ступефай любимое заклятие орденцев? А у меня зеркальный щит, получи свой оглушитель обратно. И второй тоже.

— Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — смеялся Сириус, уворачиваясь от первого заклятия.

Второй красный луч поразил его прямо в грудь.

Да!!!

Не в силах сдержать охватившее меня ликование, я громко расхохоталась и попыталась уйти — сам Дамблдор здесь, а его присутствие делает ситуацию опасной, но пришлось вступить в бой со следующим противником — чернокожим магом с серьгой в ухе. Я видела, что бой уже почти закончился, большинство моих товарищей лежат связанные посередине зала, и начала отступать к выходу, пользуясь тем, что все сгрудились вокруг Поттера, тщетно звавшего своего драгоценного Сириуса. Игра окончена, мальчик, он больше не придет!

— Редукто! — рявкнула я и бросилась бежать.

Я знала, что не промахнулась, а раздавшийся крик боли подтвердил это. Уворачиваясь и прикрываясь щитом от летевших в меня заклятий, я бежала к двери.

— ОНА УБИЛА СИРИУСА! — закричали сзади. — ОНА УБИЛА ЕГО — А Я УБЬЮ ЕЕ!

Кишка тонка, Поттер! Догони сначала — успела подумать я, выскакивая в комнату мозгов. Через плечо я бросила Круциатус, но не попала. Впрочем, не до этого было. Надо делать ноги, пока мной не занялся Дамблдор.

Коридор, ведущий к лифтам. Добраться бы до Атриума, а там можно и сразиться с Поттером, если он добежит до туда — он будет один, я отберу пророчество.

Я успела заскочить в лифт, который с громыханием поехал вниз, в Атриуме кинулась к телефонной будке, ведущей наружу. Уже почти у выхода я обернулась: Поттер продолжал преследовать меня, размахивая палочкой. О, какая прелесть этот пылающий гневом гриффиндорец. Я остановилась и швырнула в него заклятием. Простой Петрификус Тоталус, не больше. Ведь Темный Лорд хочет получить Поттера живым. Мальчишка укрылся за фонтаном Волшебного братства и притаился там. Те, кто присутствовал в том году при возрождении милорда, рассказывали, что Поттер любит играть в прятки — тогда он убегал за надгробия.

— Выходи, выходи, малютка Гарри! — пропела я, и мои слова отразились эхом от начищенного паркета. — Зачем же еще было бежать за мной? Я думала, ты хочешь отомстить за моего дорогого братца!

— Да, хочу! — крикнул мальчишка, и с десяток его призрачных двойников вокруг всего зала повторили: «Да, хочу! Да, хочу! Да, хочу!»

— Так-так… Наверное, ты любил его, малютка Поттер? — долго он собирается сидеть за этим фонтаном?

От моих слов он немедленно выскочил из своего укрытия и взревел:

— Круцио!

Несильная боль пронзила мое тело, я вскрикнула и упала, но тут же вскочила вновь:

— Сектумсемпра!

Мальчишка вновь спрятался за фонтаном, а моим заклинанием снесло лишь голову золотому чародею. Не спеша обходя фонтан, я заглушала звук моих шагов разговором:

— Ты никогда раньше не применял непростительных заклятий, правда, мальчик? Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер! Надо хотеть причинить боль и получать от этого удовольствие, а праведный гнев — это для меня пустяки! Я покажу тебе, как это делается, ладно? Я преподам тебе урок… Круцио!

Он вновь успел уклониться, и рука кентавра, сжимающая лук, упала рядом с золотой головой чародея.

— Тебе не победить меня, Поттер! — крикнула я. Мне уже изрядно надоела эта игра, но я должна была получить пророчество. — Я была и остаюсь самой верной слугой Темного Лорда. Он обучал меня Темным искусствам, и мне ведомы заклятия такой мощи, что ты, жалкий мальчишка, никогда не сможешь со мной потягаться…

Вот только он сам этого почему-то не понимает! Думает, что и впрямь способен противостоять мне. Эх, если бы не пророчество...

— Я дам тебе шанс, Поттер! Отдай мне пророчество! Выкати его ко мне по полу, и твоя жизнь спасена!

Ровно до того момента, пока я не доставлю тебя Темному Лорду.

— Тогда тебе придется убить меня, потому что его больше нет! — выкрикнул Поттер. — И он знает это! Твой закадычный дружок Волдеморт знает, что оно разбилось! Вряд ли он похвалит тебя за это, как ты думаешь?

Как он смеет так отзываться о милорде?! Что он такое говорит?! Не может быть, чтобы пророчество... Цель нашей сегодняшней эскапады...

— Что? О чем ты говоришь? — вырвалось у меня.

Вне себя от ужаса, я замерла, не сводя глаз с Поттера.

— Пророчество разбилось, когда я пытался втащить Невилла наверх по ступеням! Как ты думаешь, что Волдеморт скажет по этому поводу?

Не может быть... Только не это, нет!!!

— ЛЖЕЦ! — закричала я, не желая поверить в страшное. — Оно у тебя, Поттер, и ты отдашь его мне! Акцио, пророчество! АКЦИО, ПРОРОЧЕСТВО!

Ничего не случилось. У Поттера нет заветного шарика. Все было напрасно...

— Авада Кедавра! — мальчишка успел спрятаться за статуей гоблина.

— Видишь, пусто! — наглый щенок помахал мне пустой рукой. — Ты ничего не получишь! Оно пропало, и никто не узнает, о чем оно было, так и передай своему боссу!

— Нет! — взвизгнула я. — Ты лжешь, это неправда!

Я почувствовала холодное дуновение. Через мгновение рядом со мной появилась высокая фигура в черном капюшоне. Милорд сам пришел сюда... Ноги у меня подкосились, я упала на колени.

— Я не виновата, хозяин… Не надо меня наказывать…

— Зря стараешься! — крикнул мальчишка. — Он тебя не услышит!

— Неужели, Поттер? — спокойно спросил Темный Лорд.

Мне оставалось только отползти в сторону, терзаясь чувством вины: я подвела моего хозяина. Не достала пророчество. Вынудила его самого появиться здесь.

— Нет, Белла, он не лжет… — промолвил Темный Лорд. — Я вижу правду, которая глядит на меня из его никчемного мозга… целые месяцы подготовки, столько усилий… и вы, Пожиратели Смерти, позволили Гарри Поттеру снова расстроить мои планы… — укор в его голосе был для меня хуже всех Круциатусов.

— Простите меня, хозяин, я не знала! Я сражалась с анимагом Блэком! — как мне вымолить его прощение? — Вы же знаете, хозяин…

— Замолчи, Белла, — в голосе милорда послышалась угроза. — Через минуту я с тобой разберусь. Или, ты думаешь, я пробрался в Министерство Магии, чтобы слушать твое дурацкое хныканье?

Нет, но... он же не знает, что Дамблдор здесь!

— Но, хозяин… он здесь… внизу…

Темный Лорд не обратил внимания на мои слова. Он отправил смертельное заклинание в Поттера, но безголовая золотая статуя чародея из фонтана вдруг ожила — она спрыгнула со своего постамента и с грохотом приземлилась между ними. Заклятие отскочило от ее груди, и статуя распростерла руки, защищая мальчишку от нового нападения.

Дамблдор.

Не успела я предпринять какие-то действия, как ожившая статуя волшебницы прижала меня к полу, лицом вниз. Я осыпала ее всеми известными заклятиями, но ничего не помогало. Мне оставалось лишь бессильно слушать, как обмениваются ничего не значащими фразами и проклятиями мой Лорд и старик Дамблдор...

В какой-то момент мой хозяин исчез — заклинание Дамблдора чуть не одолело его, но спустя всего минуту появился вновь. Он легко откинул удерживающую меня статую, схватил меня за руки и аппарировал.

Еще в юности я мечтала, как он спасает меня от страшной опасности.

Мы аппарировали прямиком в штаб-квартиру, в зал, где уже собрались Пожиратели Смерти. Темный Лорд стоял в центре комнаты, а я лежала у его ног, трепещущая в ожидании наказания. Что будет со мной за то, что подвела его? Хорошо, если Круциатус, а если самое страшное? Если он решит, что я недостойна быть Пожирателем Смерти? Я, которая столько выстрадала за него!

— Меня подвели те, кому я больше всего доверял, — говорил холодный высокий голос надо мной. — Я отправил команду моих верных сторонников на важное задание, но они провалили его, да еще и не смогли справиться с несколькими подростками! Все они, кроме Беллатрисы, остались в Отделе тайн, побежденные кучкой неудачников, именующей себя Орденом Феникса.

Я лежала на каменном полу, не смея пошевелиться. В гробовой тишине было слышно, как мой Лорд сделал несколько легких шагов по залу.

— Я разочарован, — произнес он.

Никто не смел издать ни звука. Я чувствовала, как хозяин подошел ко мне.

— Круцио, — произнес он.

Дичайшая, нестерпимая боль пронзила все тело. Не в силах сдерживаться, я закричала и выгнулась дугой. Через какое-то время милорд снял заклятие.

— Это лишь начало, — мягко сказал он, заклинанием переворачивая меня на спину.

Я глядела на него снизу вверх, меня била дрожь. Я ждала, когда хозяин вновь применит Пыточное заклинание, но он почему-то медлил. В таком ожидании прошло около минуты.

— Круцио, — наконец, сказал он.

Меня буквально скрутило от боли, я перекатилась на бок, потом вновь на спину. В этот раз заклятие было дольше, поэтому, когда милорд отвел от меня палочку, я обнаружила себя рыдающей у его ног. Возбужденное дыхание хозяина да мои судорожные всхлипы — вот и все звуки, раздававшиеся в зале.

— Беллатриса, ты же понимаешь, что заслужила эту боль? — прошептал он.

— Да... — всхлипнула я. — Да, хозяин...

— Лишь за твою верность мне я оставил тебе жизнь. Но за следующий промах я убью тебя, — спокойно сказал Темный Лорд. — Круцио.

Это продолжалось бесконечно долго. Не знаю, через какое время я потеряла сознание...

Очнулась я в своей комнате — я по-прежнему жила в штаб-квартире, ведь поместье Лестрейнджей было конфисковано, — от прикосновения мягкой руки. В первый момент мне показалось, будто мне десять лет, и я просто расшиблась, гоняя по саду на метле, а мама кладет холодный компресс мне на раны. Я моргнула, и наваждение исчезло: это особняк Темного Лорда, а я получила заслуженное наказание за то, что подвела его.

— Тихо, Белла, — тонкая рука удержала меня от попытки встать. — Лежи.

Нарцисса, сестренка...

— Сколько... сейчас времени? — прошептала я, не в силах говорить в полный голос. Кажется, крича от боли, я сорвала голосовые связки.

— Одиннадцать утра, — Нарцисса поднесла мне флакон с зельем, а второй рукой помогла приподнять голову.

После зелья мне полегчало; в голове прояснилось, зрение обрело прежнюю четкость.

— Собрание было? — спросила я.

Иногда по утрам Темный Лорд собирал нас и раздавал поручения.

Нарцисса покачала головой:

— Нет, но, даже если бы и было, — она помялась, — я не думаю, что в ближайшее время он вызовет тебя.

— Я утратила его доверие... — прошептала я.

Самого страшного не случилось — он не выгнал меня из рядов Пожирателей Смерти, — но важного уже ничего не доверит...

— Ничего, все образуется, — Нарцисса взяла меня за руку. — Ты, главное, лежи сейчас.

Я кивнула и отвернулась, пряча глаза, наполнившиеся слезами. Столько лет я мечтала, как встану во главе Пожирателей Смерти рядом с Темным Лордом! Старалась выслужиться, делала все, чтобы он заметил меня! Пыталась найти его, когда он исчез! Страдала за него в Азкабане! И когда мне начало казаться, что до осуществления мечты осталось немного — Темный Лорд спас меня из тюрьмы, беспокоился о моем состоянии, оберегал меня первые месяцы после освобождения, следил за моим лечением — все пошло прахом! Зачем мне жить, если мой повелитель будет игнорировать меня?

Я не слышала, как Нарцисса тихо вышла из комнаты. За окном было пасмурно, и на душе у меня не лучше. Я попыталась встать, но тело не слушалось. Достав с тумбочки волшебную палочку и призвав стакан, я наполнила его водой. Рука заметно дрожала, я выпила лишь половину, остальное пролила на одеяло. В попытке высушить его чуть не подожгла постель. Махнув на все рукой, я хотела просто отвернуться к стене, но в комнату вернулась Нарцисса.

Увидев, что у меня произошло, и поправив мои творения, она нерешительно спросила:

— А все-таки... Скажи, Белла, что произошло сегодня ночью в Отделе тайн?

Только сейчас я вспомнила, что ни один из моих товарищей не вернулся. Все они пленены Орденом Феникса, и муж Нарциссы в том числе.

— Мы не смогли достать пророчество, — прошептала я. — Оно разбилось. В Отдел тайн прибыла чуть ли не половина Ордена Феникса во главе с Дамблдором. Мы были обречены. Меня спас Темный Лорд.

На лице Нарциссы мелькнуло странное выражение.

— Значит, это правда? — тихо спросила она. — Люциус в Азкабане?

— Наверное, — я равнодушно пожала плечами.

Что тут такого? Пора бы ему доказать свою верность, о которой он столь пламенно заявляет на каждом собрании.

— Цисси, когда ты вступишь в Пожиратели Смерти? — по-моему, дальше тянуть некуда.

Сестра покачала головой:

— Я никогда не выказывала такого желания, да и Темный Лорд не упоминал об этом. К тому же, сейчас он зол на Люциуса.

Меня передернуло, когда я услышала, с какой нежностью она произнесла имя Малфоя. Этот мерзавец, руководивший отрядом, подвел всех, а пророчество так и не достал! Из-за него в тюрьме оказались многие Пожиратели Смерти, в том числе и Родольфус! Я посмотрела на Нарциссу, которая едва сдерживала слезы, и усмехнулась:

— Не переживай, дементоры ушли из Азкабана. Твой муженек посидит, отдохнет от службы Темному Лорду. Считай, ему повезло. На самом деле он заслуживает более серьезного наказания.

Смеясь, я старалась не шевелиться — каждое движение причиняло сильную боль. Жаль, что милорд не вытащил из Министерства Магии и Малфоя тоже.

— По-твоему, Азкабана недостаточно? — голос Нарциссы упал до шепота, по длинным ресницам скользнула слезинка.

— Нет, — отрезала я. — Сейчас там курорт по сравнению с тем, что творилось раньше.

Я страдала за Темного Лорда, когда в Азкабане хозяйствовали дементоры, я мучилась сегодня за невыполненное задание, а Малфой вечно избегает кары!

— Ты что, не понимаешь? — спросила Нарцисса. — Если бы Люциус был здесь, Темный Лорд убил бы его!

— Это вина Люциуса, — равнодушно бросила я. — Если бы он остался верен милорду пятнадцать лет назад, сегодня тот пощадил бы его, как меня.

Нарцисса молчала, но в ее голубых глазах явственно читалось: «Хороша пощада».

— Ты готова отдать все Темному Лорду, — наконец, произнесла она. — Все и всех. Ты пожертвуешь своей семьей, своим мужем. Это непростительно, Белла.

Зачем она называет Родольфуса моим мужем? Слава Мерлину, мы с ним много лет, как друзья. Мужем мне должен был стать другой...

— Ты права, — стараясь казаться спокойной, сказала я. — Я все отдам Темному Лорду. Ведь я... люблю его...

Последние слова я выговорила одними губами, такими странными они мне показались. Много лет я не смела произносить их даже мысленно, просто служила и подчинялась, перестав мечтать о близости или даже о случайных прикосновениях. Я просто знала, что он — мой Лорд, мой хозяин, мой повелитель. Мне не нужна жизнь без него, если он прогонит меня прочь — я умру.

Нарцисса глядела на меня с жалостью:

— Все еще?

— Да...

Нарцисса встала с кресла и подошла к окну.

— Здесь даже сада нет, — глухо сказала она. — А помнишь, какой сад был в родительском поместье? В это время там цвели орхидеи... Мы приезжали из школы, а весь сад был в цветах...

Воспоминания невольно нашли отклик в моей душе:

— Да... До сих пор помню, как меня сводил с ума цветочный запах, когда я пряталась в саду, ожидая прихода Темного Лорда к отцу... Просто хотела увидеть его, хоть мельком...

Нарцисса резко повернулась ко мне, укоризненно посмотрела и опять села в кресло.

— К чему все это? — спросила она. — Чего вы добиваетесь?

— В смысле?

— Какая цель ваших действий? Что вы планируете?

— Темный Лорд не велел мне говорить об этом, — с достоинством отозвалась я.

— Все ясно, — поджала губы Нарцисса.

А чего она ждала? Что я кинусь выкладывать ей то, что мой Лорд доверил мне одной?

— Ты хорошо себя чувствуешь? — неожиданно спросила Цисси. — Может, дать обезболивающее зелье?

— Давай, — не стала противиться я. — Откуда у тебя такие запасы?

Нарцисса протянула мне стакан с зельем:

— Северус дал.

— Снейп?! — чуть не закричала я, опрокидывая стакан.

— Конечно, какой еще, — Нарцисса взяла у меня пустой стакан и вновь наполнила его зельем. — Выпей.

Я покорно проглотила вяжущую горло жидкость.

— А Снейп-то откуда взялся? — с ненавистью спросила я.

Как и раньше, я не доверяла этому полукровке. Даже еще больше, чем раньше. Он ничем не доказал свою преданность Темному Лорду, но ценится им. Конечно, не больше, чем я — Темный Лорд знает, что я его самая преданная соратница.

— Как откуда? — удивилась Нарцисса. — Темный Лорд пытал тебя в присутствии всех Пожирателей Смерти. Видимо, чтобы другим неповадно было. Потом велел расходиться и ушел сам. Я подошла к тебе, но ты была без сознания, а Северус сказал, что лучше тебя так в постель перенести. Я попросила у него зелья, мой запас уже весь вышел.

— У тебя был запас? — не поверила я.

Сколько помню, Нарцисса никогда не увлекалась зельями и никогда не хранила их у себя.

— Да, — сестра решительно посмотрела мне в лицо. — Может, тебя и устраивает сложившийся уклад, но мне не нравится, когда мой муж возвращается со следами пыток и кричит во сне от боли. Поэтому у меня всегда запас зелий первой помощи!

— Но раньше ничего такого не было!

— Жизнь научила! — отрезала Нарцисса. — Еще в прошлую войну.

Я растеряно смотрела на нее. Такая Цисси была мне незнакома: решительная, смелая, дерзкая.

— Люциус сам виноват, — попыталась вразумить я ее. — Конечно, Темный Лорд наказывает за ошибки...

— Скажи лучше, что это доставляет ему удовольствие! — перебила меня Нарцисса. — Пойми, Белла, я видела его лицо, когда он мучил тебя! Это ужасно! Он получает удовольствие от чужой боли, и при этом заклинание произносит таким простым, будничным тоном... Как будто стакан воды выпить хочет. Это чудовищно!

Кровь бросилась мне в лицо. Конечно, Цисси моя единственная сестра, но почему я должна прощать ей то, за что любого другого уже разорвала бы на куски? Рука сама собой потянулась к палочке.

— Даже не думай, Беллатриса! — глаза Нарциссы сверкнули, и я увидела, что она тоже вооружена.

— Не заставляй меня драться с тобой, — прохрипела я, из последних сил сдерживая ярость. — Признай свое заблуждение.

— Никогда, — гордо выпрямилась Нарцисса. Все-таки она была Блэк.

Неожиданный шум в коридоре отвлек нас. Бросив на меня быстрый взгляд, Цисси повернулась к двери и взмахом палочки открыла ее. Там обнаружился молодой Пожиратель, новобранец, получивший Метку буквально на днях.

— Подслушивал? — ласково спросила я, хотя злость вскипела во мне с новой силой.

Парень замотал головой, но его перепуганный вид выдавал его полностью.

— По чьему приказу? — спросила я. Кровь стучала в висках, палочка в руке дрожала.

— Ни по чьему... Никакого приказа... Я просто шел... — забормотал дурачок. — Я пойду...

Черная энергия во мне требовала выхода, я подняла палочку:

— Авада Кедавра!

Зеленая вспышка, и тело упало на пол. Я повернулась к молчавшей Нарциссе:

— Надо убрать это.

Та кивнула и подошла к трупу. После нескольких взмахов палочки тело исчезло, а на его месте красовалось что-то, похожее на кусок мяса. Заклинанием Левитации Нарцисса поднесла его к окну и выкинула прочь, потом села обратно. И все это без единого слова. Я насмешливо взглянула на нее:

— Испугалась?

Нарцисса кивнула, потом спросила:

— Это и впрямь шпион?

— Скорее всего, — кивнула я. — Может, его кто-нибудь послал следить за тобой, а может, он пришел по собственному почину — подумал, что я после наказания проявлю неуважение к милорду, и он сможет выслужиться. Тебе повезло, что парень так глупо выдал себя. И на будущее имей ввиду: ни одного лишнего слова — каждый может донести.

Вся моя злость на Нарциссу исчезла от применения третьего непростительного, мне даже стало жаль сестру. Да и слабость после Круциатуса давала о себе знать.

— Отдыхай, Белла, — Нарцисса погасила свет. — Я еще зайду.

* * *

Нарцисса Малфой

Июль 1996

С арестом Люциуса вся моя жизнь переменилась до неузнаваемости. Во-первых, я перестала быть уважаемой миссис Малфой, а превратилась в жену преступника, Пожирателя Смерти. Во-вторых, это не могло не сказаться на Драко, который на пути домой в Хогвартс-экспрессе подвергся нападению и был, как и сыновья Крэбба и Гойла, обезображен до неузнаваемости. К счастью, ничего серьезного к ним не применили, и я расколдовала мальчишек за несколько минут. В-третьих, теперь я вместо Люциуса должна была посещать собрания Пожирателей Смерти. Хорошо, что Метку мне не поставили — должно быть, Темный Лорд решил, что я недостойна этой «чести». Возможно, ему все-таки донесли, что после битвы в Отделе тайн я отзывалась о нем не самым лучшим образом, и он решил проконтролировать меня. Я слушала планы по убийствам Эммелины Вэнс и Амелии Боунс, разрушению Брокдейлского моста и уничтожению десятков ни в чем не повинных магглов. В-четвертых, Беллатриса тоже добавляла проблем. После наказания Темного Лорда, обессиленная болью Круциатуса, она была вполне вменяема, но с каждым днем все больше сходила с ума. Впрочем, возможно, мне это лишь казалось. Если бы не молчаливая поддержка Северуса, с ума сошла бы я сама.

Да, в эти страшные дни моей единственной опорой стал Северус Снейп, с которым мы никогда даже приятелями не были. Люциус общался с ним достаточно тесно, но и то не как с близким другом; я же всего лишь чувствовала благодарность за то, что он не раз прикрывал спину Люциуса в боях. Но теперь один Северус оказался рядом и украдкой помогал, чем мог: успокоить Драко, который в отсутствие отца сделался невыносимым, сварить зелье, просто поговорить со мной о чем-то несущественном — все это было большим подспорьем в моей нынешней ситуации.

Иногда мне начинало казаться, что Снейпу нельзя верить. Нет, не потому что, как уверяла Белла, он недостаточно лоялен к Темному Лорду, а по прямо противоположной причине — я думала, что он подослан Темным Лордом наблюдать за мной. Но тут же я вспоминала, что Снейп шпионит за Дамблдором — при всей моей самооценке, я считала себя ниже директора Хогвартса и сомневалась, что Темный Лорд отправит своего лучшего агента наблюдать за женой провинившегося слуги. Но на всякий случай я выработала в себе привычку в присутствии Снейпа, да и прочих Пожирателей Смерти, говорить и думать о Темном Лорде лишь хорошее. А еще было неплохо иметь друга среди ближайшего окружения Темного Лорда — Беллатрису-то он до сих пор не простил.

В начале июля я была вызвана на очередное собрание Пожирателей Смерти. Как и раньше, мне об этом сообщил Снейп, соединившись через камин. Обреченно вздохнув, я аппарировала в Литтл-Хэнглтон, где уже собрался весь внутренний круг. На входе в зал меня встретила возбужденная Беллатриса.

— Пойдем скорее! — нетерпеливо сказала она, хватая меня за руку.

Мы встали полукругом вокруг Темного Лорда, который оглядывал нас, словно оценивая свою собственность. Хотя почему «словно»? Мы и есть его собственность, его слуги без права иметь свое мнение. И если я еще могу сбежать, укрыться в другой стране, то Люциус, с его Меткой и запятнанной репутацией, принадлежит Темному Лорду целиком. Интересно, о чем сегодня будет говорить его Темнейшество? До сих пор я только слышала, как он приказы раздает. Темный Лорд повернулся ко мне, и я тут же начала думать о другом — конечно, я всегда защищаю свое сознание окклюменцией, но милорд очень сильный легилимент.

Как всегда, Темный Лорд говорил о своих великих целях и планах, упоминал о ненадежности Пожирателей:

— К сожалению, мои планы часто бывают сорваны моими же Пожирателями Смерти. Недавняя неудачная операция в Министерстве Магии показала, насколько вы слабы и никчемны...

Беллатриса рядом со мной рухнула на колени:

— Простите меня, милорд! Простите, хозяин!

Я знала, что этот разгром и последовавшее отдаление от Темного Лорда мучают ее, но не ожидала, что она настолько забудет себя. Белла, как ты можешь? Валяешься в ногах у полукровки, вымаливая прощение... Ты забыла все, чему нас учили в детстве!

Темный Лорд подошел к нам и остановился, глядя на Беллатрису. По его тонким губам пробежала усмешка. Да, жалкое зрелище... И это моя сестра, гордая и смелая Белла Блэк...

— Довольно, Беллатриса, — приказал Темный Лорд. — В конце концов, не ты была главой отряда.

После чего повернулся ко мне:

— Нарцисса, — отвратительно улыбаясь, протянул он. — Насколько я помню, у тебя есть сын? Я хотел бы завтра видеть его.

И это я что-то говорила про недостойное поведение Беллатрисы? Я рухнула на колени, сильно ударившись о каменный пол, и жарко заговорила:

— Пожалуйста, милорд, только не Драко, умоляю вас! Прошу вас, не трогайте Драко, пожалуйста, убейте лучше меня!

Слезы стекали по щекам, падая на пол; я прижалась лбом едва ли не к самым коленям Темного Лорда.

— Милорд, молю вас... — шептала я.

— Хватит, — произнес холодный голос надо мной. — Завтра в семь. Все свободны.

Я услышала шаги вокруг, все выходили из зала. Темный Лорд тоже ушел, со мной остались только Беллатриса и Северус.

— Встань, Нарцисса, — спокойный, как всегда, Снейп взял меня за руку.

Я поднялась на ноги, но чуть снова не упала от накатившей слабости.

— Не пугайся раньше времени, — тихо сказал Северус, так, чтобы Беллатриса ничего не услышала.

Он думает то же, что и я — Темный Лорд хочет отомстить Люциусу, убив Драко.

Зато Беллатриса чуть не приплясывала от восторга:

— Он хочет видеть Драко! Мой племянник будет представлен милорду!

Я отвернулась от нее и пошла прочь. Из зала, из дома, из деревни. Лишь отбежав на приличное расстояние, я смогла расслабиться. Вздохнув несколько раз, я сконцентрировалась и аппарировала к воротам Малфой-мэнора.

Весть о том, что его желает видеть Темный Лорд, Драко воспринял спокойнее, чем я ожидала. Все-таки Люциус, а потом Беллатриса давно вскружили мальчишке голову рассказами о Пожирателях Смерти, а сейчас он еще и горит желанием отомстить Ордену Феникса за отца. Быть представленным Темному Лорду для него не опасность, а честь. Он ведь не подозревает, что завтра в семь часов вечера может умереть. В этой взрослой игре он стал фишкой, которой распоряжается выигравший.

Велев Драко подготовиться к завтрашнему вечеру, я поднялась к себе в комнату. Если Темный Лорд и впрямь решил избавиться от него, я тоже жить не стану. Просто не смогу. А значит, нужно привести свои дела в порядок.

Первое, что я сделала — это написала завещание. На время заключения Люциуса я оставалась хозяйкой и владелицей состояния Малфоев, а так как Люциус заключен пожизненно, то и распоряжаться имуществом надо мне, иначе после моей смерти оно отойдет государству. Нет, не Министерству Магии я хотела подарить Малфой-мэнор и прочее движимое и недвижимое имущество, все его сокровища в подвалах «Гринготтса», его богатую библиотеку. Я завещаю все Ордену Феникса с просьбой потратить эти деньги и знания на борьбу с Темным Лордом. Я уверена, что Люциус поддержал бы меня.

Спрятав завещание в шкаф и наложив заклинания, такие, что их можно открыть лишь после моей смерти, я убрала со стола письменные принадлежности. Того, что раньше Министерства завещание найдет кто-то, лояльный Темному Лорду, я не боялась — я знала, что в Министерстве Магии автоматически появляется магическая копия завещания. Да, оно их безусловно удивит. Меня считают сторонницей Темного Лорда, думают, что я разделяю взгляды мужа и сестры — ну и пусть. Что они могут знать о моей жизни?

На следующий день ровно в семь часов вечера мы с Драко стояли в зале, куда Темный Лорд велел нам явиться. Драко выглядел безупречно: черная мантия строгого покроя, из-под нее выглядывает белоснежный воротничок рубашки. Смотрит решительно, но явно волнуется — он не знает, какое впечатление произведет на своего кумира. Мальчик мой, что с тобой будет?

Позади нас раздались шаги. Не оборачиваясь, я уже поняла, что это Он. Шаги замерли у нас за спиной, я схватила Драко за руку и развернула его к Темному Лорду. Мы низко поклонились — тем, у кого не было Метки, дозволялось не вставать на колени.

— Драко... — голос Темного Лорда разнесся по всему залу. — Рад, что ты не пробуешь уклониться от этой встречи.

Значит, он понял, что я не хотела приводить сюда своего сына.

— Ваше приглашение — большая честь для меня, милорд, — чуть задыхаясь, проговорил Драко.

Узнаю влияние Беллы. Если сегодня мы выйдем отсюда живыми, позволю ей проводить больше времени с племянником — она сможет научить его, как надо себя вести с Темным Лордом.

— Очень надеюсь на это, — Темный Лорд внимательно изучал лицо мальчика. Что он пытается узнать? — Твой отец разочаровал меня, Драко, но я хочу дать вашей семье шанс вернуть свое место подле меня. Как ты смотришь на то, чтобы получить Темную Метку?

Я не поверила своим ушам. Он хочет поставить Метку сыну того, кого убил бы, не задумываясь?

— Я буду счастлив, милорд! — со всей своей юношеской горячностью воскликнул Драко.

— Отлично, — холодно улыбнулся Темный Лорд. — Ничего другого я от тебя не ожидал. Сегодня же ты получишь Метку и свое первое задание.

От плохого предчувствия у меня зазвенело в ушах. Неспроста он решил приблизить к себе Драко...

Дальнейшее помню как в тумане: коленопреклоненного Драко, закатывающего рукав, Темного Лорда, выкликающего заклинание... мерзкий черный рисунок на нежной коже...

Мой сын... мой единственный сын...

Когда Темный Лорд, холодно поздравив Драко с вступлением в Пожиратели Смерти и рассказав ему задание, вышел из зала, не удостоив на меня ни единым взглядом, я, наконец, смогла пошевелиться.

— Драко, как ты? — я наклонилась к мальчику.

— Все в порядке, мам, — процедил он сквозь зубы, поднимаясь на ноги. — Отойди.

Я испуганно отступила на пару шагов, глядя, как Драко зажимает правой рукой левое предплечье.

— Больно? — робко спросила я.

— Нормально, — бросил Драко, поправляя мантию.

На выходе из зала нас ждала радостная Беллатриса:

— Ну что, Драко? Все прошло удачно? Ты получил Метку? А задание?

— Да, тетя Белла, — с ней Драко говорил гораздо сердечнее. — Я стал Пожирателем Смерти и завтра же начну готовиться выполнить приказ!

— Я не сомневалась! — Беллатриса издала ликующий вопль. — Наконец-то! Мой племянник — Пожиратель Смерти!

Я молчала. Мне не хотелось ни о чем говорить. Но не спросить кое-что я не могла:

— Белла, так ты знала?

— Конечно! — Беллатриса недоуменно посмотрела на меня. — Конечно, Темный Лорд поделился со мной планом еще вчера, ведь именно я его самая преданная...

— Ты все знала и молчала?! Ты видела, как я схожу с ума от тревоги, не зная, зачем Темный Лорд вызывает Драко, и ничего мне не сказала?!

— Он приказал мне никому не говорить! Я не могла подвести его!!! — Белла чуть не сорвалась на крик.

— И о задании ты знаешь?! — я тоже повысила голос.

Чуть-чуть я не обронила, в чем заключается задание Драко, но Темный Лорд велел молчать о нем.

— Да, знаю! — Белла гордо подняла голову. — Он не мог скрыть это от меня, ведь я всегда была верна...

— Пойдем, Драко, — опять перебила я сестру. — Идем домой.

— Я не хочу, — заявил сын. — Я теперь Пожиратель Смерти и могу немного побыть здесь, в штаб-квартире. Правда, тетя?

— Конечно, — промурлыкала Беллатриса. — Пойдем, я покажу тебе дом, познакомлю кое с кем. Выполнив задание, ты войдешь в ближайшее окружение Темного Лорда.

И, не глядя больше на меня, они развернулись и пошли по коридору. Белла на ходу что-то объясняла Драко, активно жестикулируя, а он внимательно слушал и лишь иногда неосознанно потирал левое предплечье.

Мой сын должен убить Дамблдора. Убить. Дамблдора. Что это — равнодушно отданный приказ или часть хитрого плана? Темный Лорд действительно считает, что Драко справится с заданием, или ему нужен предлог, чтобы убить его? Уничтожить сына подведшего его Пожирателя Смерти? Да, конечно, если Драко выполнит приказ, его ждут почести... Но он же не выполнит! Не сможет! Никто еще не смог потягаться с главой Ордена Феникса! Драко просто выпускают вперед... Его убьет либо Дамблдор, либо Темный Лорд. Мой сын обречен в любом случае...

В спальне на прикроватной тумбочке стояла фотография Люциуса, держащего на руках новорожденного Драко. Это было в те времена, когда шла еще первая война, Белла была в здравом рассудке, а наша семья находилась в фаворе у Темного Лорда... Из всех фотографий, сделанных за жизнь Драко, это была моя самая любимая — такого счастливого выражения лица у Люциуса больше никогда не удавалось поймать. А Драко... Мирно спит, лишь иногда причмокивая во сне, и не знает, что его ждет... Шестнадцать лет прошло, а он по-прежнему не знает.

Можно ли уговорить Темного Лорда отказаться от его жестокого замысла? У кого-то, быть может, и получится, но не у меня — жены опального Пожирателя. Беллатриса, наверное, смогла бы, но не станет этого делать. Кто еще? Снейп. Он доверенное лицо Темного Лорда, и если кто и может влиять на его решения, то лишь Северус. Я бы обратилась к нему, но... Темный Лорд приказал никому не говорить об этом приказе. Хотя доверяет Снейпу не меньше, чем Белле, а ей он доверился, несмотря ни на что. Мне он не доверяет, а просто не считает нужным меня опасаться — Азкабан под его контролем, и жизнь Люциуса, а теперь и Драко, в его руках. И даже если я решусь, пожертвовав ими, выдать аврорам планы Темного Лорда — разве кто-нибудь станет слушать меня, жену опального лорда Малфоя? Никто из моих прошлых друзей теперь даже слышать не хочет этого имени. Все, кто у меня остался, — это Белла и Снейп. Одна практически сумасшедшая, а второй, напротив, настолько разумен, что заставляет себя бояться.

В таких размышлениях прошла неделя. За эти дни я похудела на несколько килограммов и состарилась лет на десять. Драко же, наоборот, расцвел и практически не выходил из библиотеки, где изучал книги по Темной магии. Не знаю, что он пытался там найти, и не хочу знать. Я практически уверена, что Драко не сможет убить Дамблдора и за это умрет сам. Что же делать? Как мне спасти сына?

Мысль о том, чтобы попросить помощи Снейпа, не покидала меня. Чем больше я об этом думала, тем сильнее убеждалась в том, что лишь он способен мне помочь — убедить Темного Лорда дать мальчику задание попроще либо же помочь Драко справиться с тем, что есть. Правда, Темный Лорд велел ни с кем не говорить об этом приказе... Он боится, что среди Пожирателей Смерти есть предатель, но вряд ли Снейп входит в число подозреваемых — ведь Темный Лорд доверяет ему не меньше, чем Беллатрисе. Наверняка Северусу известно о задании Драко. А если нет — значит, я стану той, кто сообщит ему. Не знаю, почему, но я уверена, что он не выдаст меня.

Приняв решение, я успокоилась. Да, я уже обсуждала этот вариант с Беллатрисой, но она строго осудила меня — она не доверяла Северусу. Впрочем, это не ее дело. Мне надо спасать своего ребенка. Твердо решив идти к Снейпу сегодня же вечером, я налила себе бокал эльфийского вина — в закромах у нас еще оставалась такая роскошь. Адрес я знала: когда-то давно Люциусу понадобилось зайти к Северусу — уж не помню, зачем, — и мы ходили вместе. Впервые оказавшись в маггловском районе, я была так впечатлена царившим там беспорядком, что запомнила все до каждой мелочи.

С легким хлопком передо мной появился домовой эльф:

— Мадам Лестрейндж аппарировала к воротам Малфой-мэнора, — пропищал он. — Прикажете впустить?

А у меня есть выбор? К тому же вдруг мадам Лестрейндж не одна, а с месье Темным Лордом?

Не иначе, как от вина я расхрабрилась настолько, что позволила себе в мыслях такую жуткую непочтительность!

— Цисси, как дела? Вот, решила к тебе зайти, а то давно с тобой не общалась! — защебетала Беллатриса, забегая в комнату.

Что это с ней? Проконтролировать меня решила? Поздно, Белла.

— Но ты, наверное, общаешься с Драко? — предположила я. Видеть сейчас сестру мне было совершенно не радостно.

— Разумеется, он каждый день приходит в штаб-квартиру, и даже помогал нам в налете на юго-западе Лондона! А магглы, эти дураки, решили, будто там пронесся ураган! — Беллатриса расхохоталась, но резко успокоилась: — Должна тебе сказать, что Драко очень ответственно относится к своему новому положению!

— Безумно рада, — я встала с кресла.

На самом деле я была совершенно не рада, а упоминание, что Драко участвовал в нападении Пожирателей Смерти, заставило меня действовать немедленно. Я понимала, что веду себя страшно неучтиво по отношению сестре, не предложив ей ни выпить, ни хотя бы присесть, но упоминание о «новом положении» сына мотивировало сильнее любого страха.

— Я должна идти, прости, — обронила я, скрываясь в гардеробной.

— Что? — насторожилась Белла. — Куда это?

Интересно, с чего я должна перед ней отчитываться? Мое дело, куда я собираюсь.

Когда я вновь вышла в гостиную, одетая и причесанная по всем правилам этикета, Беллатриса уже стояла у дверей:

— Куда ты собралась? — резко спросила она. От ее нарочито непринужденного тона не осталось и следа.

Я хотела соврать что-нибудь или просто отказаться говорить, но не нашла причин, почему я должна скрывать правду. Во мне кипели раздражение и желание действовать.

— К Северусу, — я накинула капюшон.

Зачем Темный Лорд выпустил на волю столько дементоров? От тумана и сырости деваться некуда.

— Куда?! — закричала Белла, но я ее уже не слушала.

Сбежав вниз по лестнице, я вышла в сад и побежала к воротам. Хорошее настроение и расслабленность, вызванные вином, исчезли, и я вновь оказалась в состоянии, близком к панике. Да еще Белла не отстает от меня ни на шаг.

Я аппарировала, сосредоточившись на месте у реки, которое помнила еще с давних времен, Беллатриса последовала за мной.

— Стой! — не буду обращать внимание на нее, и все тут.

Осмотревшись, я двинулась, как мне показалось, в нужном направлении. Сзади блеснула зеленая вспышка, я резко обернулась, выхватывая палочку, но это Беллатриса всего лишь решила проверить на подлинность лисицу. Сориентировавшись на местности, я быстро пошла вверх по склону.

— Цисси! Нарцисса! Послушай меня! — Беллатриса догнала меня и схватила за руку.

— Уходи, Белла! — как она не понимает, у меня нет иного выхода.

— Ты должна меня выслушать!

— Слушала уже! Я приняла решение. Оставь меня в покое! — идти вверх и говорить было трудно, но я в конце концов выбралась туда, где ветхие перила отделяли реку от узенькой улочки, мощенной булыжником. Так, и куда теперь?

Белла следовала за мной по пятам:

— Он живет здесь? — презрительно протянула она. — Здесь? В этой маггловской навозной куче? Должно быть, еще никто из наших сюда не…

Не слушая ее, я проскользнула через дыру в ржавой ограде и бросилась бегом через дорогу. Преследование Беллы выводило из себя и заставляло бежать еще быстрее. Дома мелькали мимо меня, я выскочила на параллельную улицу. Многие фонари здесь были разбиты, приходилось бежать в темноте, рискуя наступить на крысу, а то и на что-нибудь еще менее приятное... Белла догнала меня, когда я вновь собиралась свернуть за угол:

— Не делай этого, Цисси, ему нельзя доверять… — говорила она, ухватив меня за локоть.

— Темный Лорд ему доверяет, правда?

Ну-ка, что ты на это скажешь?

— Темный Лорд… по-моему… ошибается, — выговорила, задыхаясь, Белла и оглянулась — проверить, не слышал ли кто. Если бы не этот неосознанный жест, я бы подумала, что слух меня подвел. — В любом случае нам было велено никому не рассказывать про его замысел. Это измена…

Да наплевать мне на измену!!!

— Пусти, Белла! — я выхватила палочку и направила ее в лицо сестре.

Сколько ж можно! Почему она не может оставить меня в покое?! Ей хорошо рассуждать, у нее нет детей!

Белла засмеялась, явно не веря в мою агрессию:

— Свою родную сестру, Цисси? Ты на это не способна!

Ах, так?!

— Я теперь на все способна! — доведенная до отчаяния, я взмахнула палочкой, и руку Беллы обожгло Плеточным заклятием.

Освободившись от ее хватки, я побежала дальше. Мы забирались все глубже в лабиринт нежилых кирпичных домов. Кажется, я все же заблудилась, но, поплутав немного, все же нашла переулок под названием Паучий тупик. Вот он, дом Снейпа, последний, где на первом этаже между занавесками пробивается слабый свет. Я уже стучала в дверь, когда Белла догнала меня.

Дверь открылась, сначала чуть-чуть, а потом, когда Северус узнал меня, полностью.

— Нарцисса! — произнес он, впуская меня. — Вот так сюрприз!

— Северус, можно мне с тобой поговорить? — прошептала я. — Это очень срочно.

— Ну разумеется.

Почему-то здесь меня одолела робость. Мой план перестал казаться мне таким уж совершенным.

Вслед за мной, не снимая капюшона, вошла Белла:

— Приветствую, Снейп, — коротко поздоровалась она.

— Приветствую, Беллатриса, — ответил он, чуть насмешливо искривив губы, и захлопнул дверь.

Мы оказались в крошечной темноватой гостиной, производившей впечатление не то тюремной камеры, не то палаты в клинике для умалишенных. Полки по стенам были сплошь уставлены книгами, большей частью в старинных коричневых или черных кожаных переплетах. Потертый диван, старое кресло и колченогий столик стояли в лужице тусклого света от люстры со свечами, свисавшей с потолка. Помещение выглядело неухоженным и неопрятным, но я даже не заострила на этом внимание. Мне стало страшно; отчаяние, владевшее мною с момента получения Драко Темной Метки и отошедшее, было, на задний план, вновь охватило меня. Сможет ли Северус помочь? Правильно ли я поступаю, решив довериться ему?

Входная дверь захлопнулась, отрезая мне путь к отступлению. Поздно думать, я ведь уже приняла решение. Если я струшу, то потом не прощу себе этого.

Северус повел рукой, приглашая меня сесть на диван. Я сняла плащ, нервно отбросила его в сторону и села, стиснув руки на коленях. Ну же, Нарцисса, решайся!

Я слышала, как Белла обошла диван и встала у меня за спиной. Северус присел в кресло напротив.

— Итак, что же я могу для вас сделать?

О Мерлин, как же мне было страшно...

— Мы... мы одни? — спросила я, оттягивая решительный момент.

— Да, конечно. Впрочем, здесь еще Хвост, но ведь червяки не в счет?

Снейп указал волшебной палочкой на стену, уставленную книгами. С треском распахнулась потайная дверь, открывая на обозрение узкую лестницу и застывшего на ней низенького человечка. В другое время это произвело бы на меня большее впечатление — что может это презираемое всеми Пожирателями Смерти ничтожество делать у Снейпа? — но теперь мне было совершенно безразлично. В том году, когда Темный Лорд только возродился и мы узнали правду о гибели Поттеров и причинах заключения моего кузена, я думала, что не смогу видеть Петтигрю без чувства тошноты, но сейчас он стоял передо мной, а я не ощущала ничего...

— Нарцисса! — пискнул Хвост. — И Беллатриса! Радость-то какая…

— Огромная, — пробормотала за моей спиной Белла.

— Если угодно, Хвост принесет нам выпить, — сказал Снейп. — А потом вернется к себе в комнату.

Хвост вздрогнул, как будто в него швырнули чем-то тяжелым.

— Я тебе не слуга! — пропищал он, стараясь не смотреть на нас.

— Разве? А мне казалось, Темный Лорд поместил тебя сюда, чтобы помогать мне.

— Да, помогать, а не подавать напитки и… и убирать за тобой!

— А я и не подозревал, что ты жаждешь более опасных заданий, Хвост, — ласково проговорил Северус. — Это легко устроить. Я поговорю с Темным Лордом…

— Я сам могу с ним поговорить, если захочу!

— Какая самоуверенность, — вновь проворчала Беллатриса, и вновь ее никто, кроме меня, не услышал.

— Разумеется, — осклабился Снейп. — А пока принеси-ка нам выпить. Скажем, того вина эльфовского производства.

Не знаю, почему, но в этот момент мне показалось, что Северус ненавидит Хвоста. Не презирает, как мы все, а именно ненавидит, искренне желая ему смерти. Хвост потоптался на месте, словно намеревался еще спорить, но в конце концов повернулся и исчез за другой потайной дверью. Я слышала, как он хлопает дверцами буфета и звякает чем-то стеклянным. Через несколько секунд он вернулся и принес на подносе пыльную бутылку вина и три бокала. Все это он поставил на колченогий столик и шмыгнул на лестницу, захлопнув за собой дверь с книжными полками.

— Ничтожество, — фыркнула Беллатриса, глядя, как Снейп разливает по бокалам кроваво-красное вино.

— Благодарю, — прошептала я, принимая от Северуса бокал.

Белла также не отказалась от вина.

— За Темного Лорда! — провозгласил Снейп и осушил свой бокал.

Беллатриса с готовностью последовала его примеру, и мне ничего не оставалось, кроме как опустошить свой. Северус вновь наполнил бокалы. Все молчали. Я пригубила второй бокал... Несмотря на вино, мне по-прежнему было страшно и тоскливо; того волшебного действия, какое вино оказало на меня дома, не было и в помине. Глубоко вдохнув, я начала говорить:

— Северус, прости, что я так ворвалась к тебе, но мне было необходимо тебя видеть. Я думаю, никто, кроме тебя, не сможет мне помочь…

Снейп прервал меня, подняв руку, затем снова направил волшебную палочку на потайную дверь. Послышался громкий треск, писк и быстрый топот ног Хвоста, удирающего вверх по лестнице.

— Прошу меня извинить, — сказал Снейп. — Он в последнее время завел привычку подслушивать под дверью. Не представляю, зачем это ему… Так что ты говорила, Нарцисса?

— Северус, я знаю, я не должна была сюда приходить, — вновь начала я, — мне было приказано никому не рассказывать, но…

На этот раз меня перебила Белла:

— Вот и придержала бы язык! — со злостью проворчала она. — Особенно в таком обществе!

Зачем, ну зачем она это говорит? Вдруг Северус теперь разозлится и откажется мне помочь?

— В таком обществе? — переспросил Снейп. — Как я должен это понимать, Беллатриса?

— Так, что я не доверяю тебе, Снейп, и ты это прекрасно знаешь!

Я подавила всхлип и закрыла лицо руками. Сейчас из-за зависти Беллы к чужому успеху нас обеих выгонят вон! И Драко останется один на один со своим жутким заданием...

К моему изумлению, Северус не выгнал нас, а лишь попросил меня обождать, пока он поговорит с Беллатрисой. Он оставался спокоен и чуть насмешлив, глядя на беснующуюся Беллу. А та была вне себя от ярости, что Темный Лорд доверяет человеку, не познавшему Азкабана. Не спорю, в Азкабане наверняка ужасно, но постоянные упоминания о нем уже успели утомить меня и всех окружающих.

— За шестнадцать лет у меня накопилось изрядное количество сведений о Дамблдоре. Пожалуй, это более ценный подарок к возвращению, чем нескончаемые воспоминания о том, как плохо было в Азкабане… — как издалека доносился до меня голос Северуса.

— Какая от тебя была польза? — фыркнула Беллатриса. — Какие такие ценные сведения мы от тебя получили?

— Я передаю свои сведения непосредственно Темному Лорду, — сказал Снейп. — Если он не считает нужным делиться с вами…

— Он делится со мною всем! — тут же ощетинилась Беллатриса. — Он говорит, что я самая верная, самая преданная…

— В самом деле? — в голосе Снейпа прозвучал легчайший намек на сомнение. — Он в самом деле до сих пор так говорит, после того фиаско в Министерстве?

Белла, только не Круциатус. Это же Снейп, ты видела его в деле — я сомневаюсь, что даже ты превосходишь его по мастерству.

— Там не было моей вины! — вспыхнула Беллатриса. — В прошлом Темный Лорд не раз доверял мне важнейшие… Если бы не Люциус…

Зря ты покусилась на единственное святое, что у меня еще есть...

— Не смей! — я резко подняла голову. — Не сваливай вину на моего мужа!

Несколько секунд мы с Беллой смотрели друг на друга. В ее черных глазах читалась злость, я отвечала ей тем же.

— К чему теперь считаться, кто больше виноват, кто меньше, — вкрадчиво заметил Снейп. — Что сделано, того не воротишь.

— А ты, конечно, ни при чем! — гневно выкрикнула Беллатриса, поворачиваясь к нему. — Ты опять отсутствовал, пока другие рисковали головой, верно, Снейп?

Зачем они обсуждают это треклятое происшествие в Отделе тайн? Я все еще не могу спокойно вспоминать арест Люциуса! Прекратите, пожалуйста, хватит!!!

Занятые отчаянным спором, Северус и Белла не заметили моих слез. Я украдкой вытерла глаза и вновь подняла голову.

— Я хорошо играл свою роль, — говорил Снейп. — К тому же ты забываешь основную слабость Дамблдора: он упорно верит в лучшее в людях. Я, вчерашний Пожиратель смерти, наплел ему красивую сказочку о своем глубочайшем раскаянии, когда поступал к нему на работу, и он принял меня с распростертыми объятиями. Впрочем, повторюсь, к преподаванию защиты от Темных искусств так и не подпустил. Дамблдор в свое время был великим волшебником. Да-да, был, — повторил Северус, поскольку Беллатриса презрительно хмыкнула, — сам Темный Лорд это признаёт. Но я с удовольствием замечаю, что Дамблдор стареет. Недавний поединок с Темным Лордом сильно его подкосил. По-видимому, он перенес тяжелую травму, реакция у него уже не та, что прежде. Но ни разу за все эти годы он не терял доверия к Северусу Снейпу, и потому я так ценен для Темного Лорда.

Превосходный шпион. Потрясающий окклюмент. Сильный противник. Мастер притворства. И этому человеку я собираюсь довериться? На меня вновь накатила слабость.

— Итак, ты пришла ко мне за помощью, Нарцисса?

Надо, наконец-то, сказать ему.

— Да, Северус. Я… Я думаю, кроме тебя, никто не может мне помочь. Мне больше не к кому обратиться. Люциус в тюрьме, и…

В попытке сдержать слезы я прикрыла глаза, но две упрямые слезинки выкатились из-под век.

— Темный Лорд запретил мне говорить об этом. Он хочет, чтобы никто не знал о его замысле. Это… огромная тайна. Но…

— Если он запретил, ты не должна ничего говорить, — быстро сказал Северус. — Слово Темного Лорда — закон.

Я едва не задохнулась. От Беллы я ожидала такой реакции, но от Снейпа? Несмотря на удивление, я чувствовала и облегчение: он не хочет, чтобы я нарушала приказ, поэтому оборвал меня. Тем более, где-то тут подслушивает Хвост... Северусу можно доверять.

Беллатриса выглядела необычайно довольной:

— Вот видишь, — назидательно сказала она. — Даже Снейп так считает. Велели тебе молчать — молчи!

Северус встал с кресла и, подойдя к окошку, выглянул в щель между занавесками, окинул взглядом пустынную улицу и снова плотно задернул занавески. Затем, нахмурившись, вновь повернулся ко мне:

— Так сложилось, что я знаю об этом замысле, — сказал он тихо. — Я один из немногих, кому Темный Лорд открыл свой план. Но не будь эта тайна мне известна, Нарцисса, ты была бы виновна в измене.

Слава Мерлину! Я не ошиблась в своих первоначальных догадках!

— Я так и думала, что ты должен знать! — заверила я Снейпа. — Он так верит тебе, Северус…

— Тебе известен его план? — переспросила Беллатриса; мимолетное выражение довольства улетучилось, сменившись возмущением. — Известен тебе?

— Безусловно, — ехидно подтвердил Снейп. — Но какая помощь тебе нужна, Нарцисса? Если ты вообразила, будто я смогу отговорить Темного Лорда, боюсь, тебя ждет разочарование.

Одной надеждой меньше...

— Северус, — все-таки я заплакала. — Мой сын… Мой единственный сын…

— Драко должен гордиться, ему оказана великая честь. И, между прочим, одного у Драко не отнимешь — он не пытается уклониться от своего долга. По-моему, он рад возможности проявить себя, его захватывают перспективы…

Это сказала Беллатриса, не Снейп. Я ответила на ее слова, обращаясь при этом к Северусу:

— Ему всего шестнадцать, он просто не понимает, что его ждет! Почему, Северус? Почему мой сын? Это слишком опасно! Это все месть за ошибку Люциуса, я знаю!

Это было совсем не то, что я планировала сказать. Но почему-то слова вырывались сами, без моего контроля...

— Поэтому он выбрал Драко, ведь правда? — повторила я. — Чтобы наказать Люциуса?

По выражению лица Северуса я поняла, что угадала.

— Если Драко добьется успеха, — сказал Снейп вместо ответа, — его ждет почет, какой и не снился другим.

Но он же не добьется, Северус, и ты это прекрасно знаешь! Куда ему, если сам Темный Лорд…

По реакции Беллатрисы я поняла, что произнесла это вслух.

Кажется, я наговорила лишнего...

— Я только хотела сказать… — попыталась я исправиться. — Никому еще не удавалось… — силы окончательно изменили мне, и я разрыдалась в голос: — Северус… пожалуйста… Драко так уважает тебя, ты всегда был его любимым учителем. Ты старый друг Люциуса… Я умоляю тебя! Ты особо приближенный советник Темного Лорда, тебе он доверяет как никому. Поговори с ним, убеди его.

— Темного Лорда невозможно убедить, и я не настолько глуп, чтобы пытаться, — прямо ответил Снейп. — Не стану скрывать, что Темный Лорд гневается на Люциуса. Люциусу было поручено руководство операцией, а он и сам попал в плен, и других подвел, да к тому же так и не сумел завладеть пророчеством. Да, Нарцисса, Темный Лорд разгневан, он в ярости!

— Значит, я права, он выбрал Драко из мести! Ему не нужно, чтобы Драко добился успеха, он хочет его гибели!

Слезы душили меня, я задыхалась... Теряя последние крохи самообладания, я подошла к Снейпу, ухватилась за отвороты воротника его мантии. Приблизив лицо почти вплотную к его, роняя слезы ему на грудь, я выдохнула то, о чем думала с самого начала:

— Ты сам мог бы сделать это. Ты мог бы сделать это вместо Драко, Северус. Тебе удалось бы, конечно, тебе бы удалось, и он наградил бы тебя превыше нас всех…

— Я думаю, он намерен рано или поздно поручить это мне, — негромко сказал Снейп, глядя мне в лицо. — Но ему угодно, чтобы сперва сделал попытку Драко. Видишь ли, в том маловероятном случае, если Драко добьется успеха, я смогу немного дольше оставаться в Хогвартсе, занимаясь своей полезной разведывательной деятельностью.

Но он же не справится! Дамблдор одним пальцем убьет моего мальчика!

— Другими словами, ему все равно, пускай Драко убьют! — плевать, что я непочтительна к Темному Лорду в присутствии нескольких Пожирателей.

— Темный Лорд очень разгневан, — тихо повторил Снейп. — Он так и не услышал пророчества. Ты знаешь не хуже меня, Нарцисса, что он не склонен легко прощать.

От этого отказа, от утраты последней надежды я потеряла контроль над собой. Лишь на следующий день Белла рассказала мне, как я упала на колени к ногам Снейпа, как рвала на себе волосы, умоляя его о помощи... Это стерлось у меня из памяти. Все, что я помню — это клятву Непреложного Обета:

— Обещаешь ли ты, Северус, присматривать за моим сыном Драко, когда он попытается выполнить волю Темного Лорда?

— Обещаю, — сказал Снейп.

— Обещаешь ли ты всеми силами защищать его?

— Обещаю.

— А если понадобится… если станет ясно, что Драко не сумеет… обещаешь ли ты выполнить за него приказ Темного Лорда?

Тишина, и...

— Обещаю.

Потрясенное лицо Беллатрисы и красная вспышка — третий язык пламени, вырвавшийся из ее волшебной палочки, опутал наши руки, как огненная змея.

* * *

Беллатриса Лестрейндж

Январь 1997

Полгода, прошедшие с момента получения моим племянником Темной Метки, промелькнули незаметно. За всю осень не произошло ни одного мало-мальски значимого события, что в первую очередь означало неспособность Драко выполнить волю Темного Лорда. Я была удивлена таким поворотом событий — ведь Драко с таким энтузиазмом взялся за подготовку к выполнению задания! Все лето он читал какие-то манускрипты, периодически советовался со мной и даже попросил научить его окклюменции. Чем радостнее выглядел Драко, тем больше мрачнела Нарцисса, но я не обращала на нее внимания — она никогда ничего не понимала в делах. Типичная наседка, она раздражала меня все сильнее: Драко и Люциус, Люциус и Драко — больше ни о чем она думать не могла. Взять только ее дурацкий поход к Снейпу в июле! Зачем ей надо было просить о помощи этого ненадежного полукровку? Валяться у него в ногах, рыдать, говоря о Люциусе, который поплатился за собственные промахи, и о Драко, который сделал правильный выбор? Жалкое зрелище... И это моя сестра, гордая и смелая Блэк?

Однако именно в тот вечер у меня мелькнула мысль, что неплохо было бы самой иметь семью — такую, любовь к которой затмевала бы все остальное. Конечно, я верна Темному Лорду, я ни за что не откажусь от него, но он никогда не посмотрит на меня так, как Люциус на Нарциссу... Ей не надо выслуживаться, не надо стараться выделиться, чтобы получить ласковое слово — они просто живут, а я... Полно, хоть раз я слышала от Темного Лорда что-либо, кроме равнодушного «Превосходно, Белла» ?! А как хочется обнаружить радость на его лице при виде меня — не потому, что я убила очередного противника, а просто так...

Нарцисса вскрикнула особенно громко, и я опомнилась. Черт возьми, о чем я думаю? Разве в награде дело? Я люблю Темного Лорда, и я должна делать все для его блага! Для процветания его идей! Что за чушь вообще лезет мне в голову?! Это все их вина, Снейпа и Нарциссы — из-за них я стою тут под действием странных мыслей... Ненавижу их обоих...

Драко поначалу меня радовал: мне казалось, что он не унаследовал слабого характера родителей, и больше похож на меня, но осень заканчивалась, а Дамблдор по-прежнему был жив.

По секрету младший Малфой рассказал мне, что помимо убийства директора он готовит еще кое-что, связанное с тем, чтобы можно было исчезать из школы, минуя все известные выходы.

— И проходить внутрь тоже? — спросила я.

Было бы неплохо вновь оказаться в Хогвартсе. Мне кажется, наблюдая там за Снейпом, можно узнать много интересно...

— Да, проход в обе стороны, — кивнул Драко. — Тетя, научи меня накладывать Империус.

Этот разговор состоялся в середине августа, а первого сентября Драко уехал. Первое время после его отъезда я с нетерпением ждала вестей о смерти старика или же визита самого Драко, но ничего не происходило. В октябре пострадала какая-то школьница, но я не интересовалась подробностями. Мне было достаточно того, что Снейп в тот день прибыл с докладом к Темному Лорду и больше часа беседовал с ним наедине. Почему несмотря на все, что я делала и делаю ради него, милорд не говорит со мной? Почему ограничивается приказами?

Мой Лорд... лучше убейте меня, но не проходите мимо без единого взгляда... Что мне сделать, чтобы заслужить вашу милость? В сентябре я убила миссис Аббот, которая узнала меня на улице и попыталась задержать, а вчера — Стерджиса Подмора, фениксовца. Они были вашими врагами, милорд, и я избавилась от них, как они того заслуживали. Что дальше? Чем еще мне доказать свою преданность?

Вы считаете, что я недостойна вашего расположения из-за никчемных родственников? Я готова отказаться от них или избавиться, как уже избавилась от кузена Сириуса! Нарциссу я не видела с лета — она мне неприятна, Люциус мне не родня, а уж Андромеда с ее отродьем тем более... Драко я изо всех сил наставляю на путь истинный, но я понимаю, милорд, что вы имеете право быть им недовольным...

За весь семестр мальчишка не сделал ничего, но при этом уверял меня, что близок к цели: еще чуть-чуть — и доступ в Хогвартс будет открыт всякому желающему. Старикашка Дамблдор по-прежнему живехонек. Темный Лорд был страшно недоволен Драко и наказал его. Малфой получил по заслугам, но при этом выглядел обиженным, словно не чувствуя за собой вины. Ах, гаденыш... Гнилая малфоевская кровь сказывается.

Обычно Темный Лорд делал наказание публичным, чтобы никто не смел думать, будто за непослушание и ошибки ему ничего не грозит, но тут был иной случай — ведь лишь я и Снейп знали о поручении. Я рассчитывала, что Темный Лорд прикажет нам явиться, но он все сделал иначе. В первый же день, когда Драко вернулся из школы на Рождественские каникулы, Темный Лорд лично аппарировал в Малфой-мэнор. Что там произошло, я узнала много позже, от того же Драко:

— Понимаешь, тетя Белла, я даже не успел ничего понять... Он вдруг появился у меня в комнате, без предупреждения, и потребовал ответа. Я не был готов, не смог ответить... Темный Лорд разозлился. Узнав, что я предпринял лишь одну попытку, он стал пытать меня... Почему так?

— Ты не выполнил задание, — презрительно бросила я. Мое расположение к племяннику стремительно исчезало — на деле он оказался таким же слабым, как и Люциус. — Ты заслужил это.

Драко лишь вздохнул, но после этого я заметила, что он стал реже заходить ко мне после собраний, а в глазах помимо почтения к Темному Лорду появился страх. Беспомощный щенок.

* * *

Нарцисса Малфой

Июнь 1997

Сегодня погиб Дамблдор. Нет, не Драко убил его; это сделал Северус. Он сдержал свой Обет и выполнил задание вместо мальчика. Но как теперь поступит Темный Лорд?

Когда я просила Северуса помочь Драко, я рассчитывала, что смогу его спасти от гнева Темного Лорда, смогу бежать с ним, пока не уляжется суматоха после смерти Дамблдора. Но не тут-то было: Пожиратели Смерти, проникшие в Хогвартс, аппарировали вместе с Драко в штаб, где и сообщили своему господину о происшедшем. Я, уже год не появлявшаяся в штабе, куда меня, собственно, и не звали, узнала обо всем последней от того же Северуса.

Зимой Темный Лорд жестоко наказал моего мальчика за его неудачную попытку покушения на Дамблдора, чем вызвал в Драко панический ужас. Он не говорил мне об этом, но я видела это, так же как и то, что он стал реже бывать в штаб-квартире. Позже Драко предпринял еще одну попытку и тоже неудачную, после чего захотел остаться в школе на Пасхальные каникулы. Темный Лорд вызвал его и наказал вновь, еще сильнее, чем раньше. Драко твердил, что он выполнит задание, что у него есть план, но отказывался рассказать, в чем он заключается, и мы с Северусом бессильны были хоть как-то помочь ему.

Никогда в жизни я не была в такой изоляции, как сейчас, когда Драко почти все время проводил в Хогвартсе, Северус жил там же, а с Беллой мы не общались со дня достопамятного похода в Паучий тупик. Единственным источником информации стали радио и газеты, но они частенько опаздывали в подаче материала. Постоянно находясь в одиночестве, я перестала следить за собой и к лету превратилась в старушку со нечесаными космами вместо волос. Под глазами залегли глубокие тени, кожа стала дряблой.

Увидевший меня Снейп лишь грустно охнул.

— Дамблдор мертв, — вместо приветствия сказал он.

Ноги у меня подкосились, я упала в ближайшее кресло.

— Драко? — только и смогла выговорить я, но Северус понял.

— Не справился, но прощен. Он смог провести Пожирателей Смерти в школу, но не решился на убийство.

Значит, не полностью его подчинила себе Беллатриса, значит, есть в моем сыне что-то хорошее!

— Я убил Дамблдора, — без выражения закончил Северус. — Драко сейчас в штаб-квартире, Темный Лорд требует всех к себе. Я, как заслуживший особую благодарность, получил разрешение уйти.

— Скажи, Северус, — со страхом спросила я, — Темный Лорд сильно зол, что задание выполнил не Драко?

— Не очень, — Снейп, как всегда, отвечал лаконично. — Драко отделался одним Круциатусом — все же он сумел починить парный Исчезательный шкаф и этим открыть путь в Хогвартс.

Слава Мерлину! Мой сын в порядке, а остальное подождет до завтра!

— Кстати, Нарцисса, — задержался на пороге Снейп, — готовится массовый побег из Азкабана.

Проводив Снейпа, я вернулась в спальню: была глубокая ночь, домовики разбудили меня, когда пришел Северус. Впервые за последний год я чувствовала себя счастливой: мой сын жив, непосредственная опасность ему больше не угрожает, а еще скоро Люциус будет дома... С моим одиночеством в мэноре будет покончено!

Если бы я в тот момент знала, сколько народу будет скоро в Малфой-мэноре, кто знает, решилась бы я спокойно ждать Люциуса?

Как и полтора года назад, когда из тюрьмы вышла Беллатриса, освобожденные сначала попали в штаб-квартиру, и лишь потом, когда Темный Лорд осмотрел свою собственность, их отпустили домой.

Мы с Драко сидели на веранде, изо всех сил скрывая друг от друга свою тревогу и нетерпение. Казалось, прошло много долгих часов, когда послышались шаги и перед нами появился измученный Люциус.

Драко подскочил и явно хотел броситься навстречу отцу, но замер, отвыкший от проявлений нежности. Слабо улыбающийся Люциус потрепал сына по плечу, пробормотал какую-то глупость вроде «Ну ты и вырос!» и повернулся ко мне. У меня защемило сердце, когда я разглядела лицо мужа, похудевшее, заросшее, с ввалившимися щеками. Да, я, пока не узнала о возвращении Люциуса, выглядела плохо, но он сейчас был ничуть не лучше. От избытка нежности я не смогла сделать ничего иного, кроме как неловко поцеловать мужа в щеку. Мы сели за стол, эльфы подали нам ужин, но никто не говорил ни слова. Как же мы были рады снова собраться вместе, нам столько нужно было обсудить, рассказать друг другу, но нужных фраз не находилось. Что ж, надеюсь, это не последний наш ужин, и неловкость со временем исчезнет.

Сначала Драко, а потом и Люциус поднялись из-за стола и разошлись по комнатам. Мне показалось, что Люциусу хочется пройтись по дому, вспомнить здесь все, поэтому я намеренно задержалась в столовой — пусть думает, что я не догадалась о его сентиментальности. Несмотря на это, в спальню я поднялась раньше Люциуса. Он вошел лишь на пару минут позже меня, я обернулась на его шаги... Все, что не было сказано на веранде или в столовой, мы сказали друг другу сейчас — объятиями, поцелуями, слезами. Я держала в ладонях его лицо и целовала щеки, нос, лоб, губы, подбородок, вновь щеки...

— А борода-то...

Поцелуй.

— Не такая уж...

Поцелуй.

— Длинная.

Тесное объятие.

— Неужели...

Поцелуй.

— В Азкабане...

Поцелуй.

— Дают побриться?

— Дают, — заверил меня Люциус, откидывая волосы у меня со лба.

Как же мне не хватало его объятий, сильных рук, простого его присутствия! Ох, Люциус, я всегда знала, что без тебя у меня не жизнь. Мой дорогой, мой любимый... Никуда тебя больше не отпущу, никакому Азкабану не отдам...

— Цисси, расскажи, что здесь было? — прошептал Люциус. — Я так и не понял, что произошло. Что случилось с Драко?

— Он Пожиратель Смерти, — также шепотом произнесла я, прижавшись к мужу. Странно, но сейчас эта ужасная мысль не причинила мне такой боли, как раньше. Теперь мы вместе, мы справимся.

— Он должен был убить Дамблдора, да? Снейп что-то говорил мне...

— Именно таким было его задание, — я сжала руки Люциуса, словно от этого действительность становилась менее мрачной. — Но он не справился. Он предпринял несколько неудачных попыток, от этого кто-то пострадал... — к своему изумлению и ужасу я поняла, что травмы посторонних детей меня не волнуют. Нет, конечно, я не желала школьникам гибели, но тут опасность грозила моему сыну. Кому жить, а кому умереть — этого вопроса для меня не существовало.

— Темный Лорд наказал его? — обреченно спросил Люциус.

— Да, и неоднократно, — при воспоминании о затравленном выражении лица Драко я чуть не заплакала. — А потом... пригрозил нашей смертью. Твоей и моей. У мальчика не оставалось выбора.

— Но он не справился... — констатировал Люциус.

— Он не смог убить старика, — не знаю, обвиняла я сейчас сына или защищала его. — Но провел Пожирателей Смерти в школу. Темный Лорд простил его.

Внезапно Люциус отстранился от меня и отошел на другой конец комнаты. Мне показалось, словно от него вдруг повеяло холодом.

— Он не простил... — медленно проговорил Люциус, глядя в сторону. — Я не хотел тебе говорить — по крайней мере сегодня, — но не смогу промолчать. Прости.

— В чем дело? — счастье внутри меня померкло, словно сдули воздушный шарик. Я опустилась в кресло.

— Темный Лорд все еще гневается — на меня и на Драко, и под видом особой чести выбрал наш дом под штаб-квартиру, — слова падали, словно капли расплавленного свинца. Люциус ходил туда-сюда по спальне, лицо его было затравленным и несчастным.

Мне показалось, что сердце у меня оборвалось и ухнуло куда-то вниз. Темный Лорд? Здесь? Со всеми Пожирателями Смерти? В моем... в нашем доме? Это может означать одно — с Малфоями больше не считаются.

Я не успела произнести ни слова, когда Люциус неожиданно подошел ко мне и упал на колени.

— Прости меня, — глухо сказал он, уткнувшись лицом мне в юбку. — Это моя вина. Я втянул нас во все это.

Положив руку на голову Люциуса и проведя пальцами по его наполовину седым волосам — а издалека и незаметно — я тихо произнесла:

— Это не ты виноват... Вспомни, я ведь поддерживала тебя, когда ты начинал служить Темному Лорду. Это наша совместная вина. Мы оба поставили на Лорда — и проиграли. Плохо, что расплачиваться за наши ошибки придется Драко.

От автора: глава не бечена.

Дай мне взглянуть на мир извне,

И откровение познать,

Я жрица смерти на войне,

Но я устала убивать.

Я знаю, где-то есть любовь,

Но только там, где нет войны,

Где не пугаются шагов,

И где спокойно видят сны...

Беллатриса Лестрейндж

Июль 1997

Наконец-то Темный Лорд нашел другую штаб-квартиру! Я не хотела в этом признаваться даже себе самой, но мне так надоел дурацкий маггловский дом в Литтл-Хэнглтоне! Конечно, спустя столько лет в нем не осталось практически ничего маггловского, но сам факт, что когда-то здесь жило это отребье, делал особняк крайне непривлекательным.

Теперь мы будем жить в Малфой-мэноре. Люциус может гордиться — еще никому Темный Лорд не оказывал такой чести. Там можно будет взять под контроль мальчишку Драко — может быть, еще не поздно вырастить из него настоящего Пожирателя Смерти, а не такого слизняка, как сам Люциус?

Когда мы впервые появились в Малфой-мэноре, Люциус и Драко встречали нас холле. Позже вышла и Нарцисса: безупречный наряд, выражение лица, в зависимости от того, к кому она обращается то почтительное, то надменное, волосы в прическе уложены один к одному — ни дать ни взять, холеная аристократка. Что ж, у нее была возможность следить за собой, пока я сражалась за права чистокровных или мучилась в Азкабане. Интересно, она хоть одно боевое заклинание знает?

Ни один из Малфоев не произнес ни слова, когда Темный Лорд перенастраивал защиту ворот, чтобы она пропускала Пожирателей Смерти, когда переставлял мебель в гостиной так, чтобы проще было проводить собрания, выбирал комнаты для себя и тех, чье имущество было конфисковано Министерством. Мы, конечно, скоро получим наши владения обратно, но до тех пор нам надо где-то жить. Да и после — я не уеду оттуда, где будет Темный Лорд, если только он прямо не прикажет мне этого.

Неделя прошла тихо; еще не улеглась эйфория от смерти Дамблдора, а Темный Лорд уже готовил новую операцию — в ближайшее время мальчишку Поттера будут перевозить из дома его родственников к кому-нибудь из Ордена Феникса; Снейп и Яксли были заняты разведыванием подробностей, чтобы можно было захватить мальчишку во время переезда. Остальные, кто до сих пор не был заподозрен авроратом, готовили захват Министерства Магии. Я же, Люциус и прочие, находящиеся на нелегальном положении, практически не выходили из мэнора. От скуки я изучила весь раздел малфоевской библиотеки, посвященный Темным искусствам, и оживала лишь при встречах с милордом — во время собраний.

Наши собрания проводились на первом этаже, в большой гостиной. Все рассаживались вокруг длинного стола, во главе которого, у самого камина, располагался Темный Лорд. Сегодня огонь горел особенно ярко, освещая безжизненное человеческое тело, висевшее вниз головой над столом. Я не удивилась, увидев его — Темный Лорд, бывало, расправлялся с врагами не сразу, а лишь подвергнув их такой пытке — мне просто было интересно, кто у нас «в гостях» на этот раз. Никто не обращал на фигуру особого внимания, лишь Драко, сидящий рядом с Люциусом, каждую минуту кидал на тело испуганный взгляд. После прихода Яксли и Снейпа собрание началось.

Ну почему, почему он усаживает Снейпа рядом с собой? Разве Снейп столько лет был самым верным его слугой? Да, я вне закона и уже давно не могу появляться в общественных местах, но это лишь следствие того, что я не отреклась от милорда, когда все обстоятельства требовали того! А Снейп... Он же предал Темного Лорда, отказался от него, ни разу не пытался найти, и лишь благодаря своему предательству сейчас докладывает неизвестную никому информацию!

Яксли пытался возразить Снейпу, но Темный Лорд явно больше доверял сведениям своего давнего информатора. У Яксли лишь спросили, когда сможет пасть Министерство — ведь если захват Поттера во время транспортировки не удастся, то вытащить его из нового места обитания, где будет двойная защита Ордена Феникса и Министерства Магии, получится только если последнее потеряет свою мощь. Известие, что Пий Толстоватый теперь под Империусом, порадовало меня... Еще один наш человек в Министерстве Магии. Мы приблизились к победе еще на один шаг.

— Прежде чем я вступлю в игру, необходимо окружить Скримджера нашими людьми, — заметил Темный Лорд. — Даже одна неудавшаяся попытка покушения на жизнь министра сильно отбросит меня назад.

Я хотела сказать, что мы не допустим этого, — а то, что в самом плане Темного Лорда изъяны невозможны, я даже не сомневалась, — но внезапно оробела. Он по-прежнему держит меня в отчуждении, несмотря на все мои изъявления и клятвы верности.

— Я займусь мальчишкой лично, — тем временем говорил милорд. — Во всём, что связано с Гарри Поттером, допущено слишком много промахов. Некоторые из них были моими. Мальчишка жив благодаря скорее моим ошибкам, чем собственным победам.

О, милорд, разве у вас возможны ошибки? Я не смела произнести вслух, но пыталась высказать это взглядом, мимикой, позой, в которой я сидела.

— Как я уже сказал, — продолжал Темный Лорд, — теперь мне многое стало ясно. Например, прежде чем я отправлюсь убивать Поттера, мне придётся позаимствовать у одного из вас палочку.

Палочку? Палочку?! Я невольно сжала в кармане свою волшебную палочку, хотя сомневалась, что Темному Лорду придет в голову лишить меня ее. Скорее, он отберет палочку у какого-нибудь ничтожества вроде Хвоста. Хотя, он ведь только что вышел из зала. Пленник в подвале закричал очень вовремя для него.

— Добровольцы отсутствуют? — осведомился Темный Лорд. — Ну что же… Люциус, я не вижу причин, по которым тебе может в дальнейшем понадобиться твоя палочка.

В зале воцарилась гробовая тишина. Было ясно, что это означает конец Малфоев. Когда глава семьи лишен волшебной палочки, а его единственный отпрыск используется для грязной работы, очевидно, что эта фамилия больше никогда не обретет былое влияние.

Слизняк, предатель и неблагодарная тварь — таково было мое мнение о старшем Малфое. За то, что ему, несмотря на былые провинности и провал в Отделе тайн, сохранили жизнь, да еще и вытащили из Азкабана, он должен денно и нощно благословлять милорда и все его указы, а не морщиться при виде Пожирателей Смерти в Малфой-мэноре.

Я захотела сгладить непочтительную реакцию Люциуса и Нарциссы.

— Мой Лорд, то, что вы здесь — огромная честь. Большей радости быть просто не может.

— Большей радости, — повторил милорд, немного склонив голову набок и глядя мне прямо в лицо. — Из твоих уст, Беллатриса, такие слова значат немало.

О! Неужели правда? Он верит, что я абсолютна искренна с ним!

— Мой Лорд знает, что я говорю чистую правду! — от счастья у меня даже слезы навернулись на глаза.

— Большей радости быть просто не может… — повторил мои слова Темный Лорд. — Даже в сравнении со счастливым событием, которое, как я слышал, произошло на этой неделе в вашей семье?

О чем это он?

— Я не понимаю, о чём вы говорите, мой Лорд.

— Я говорю о твоей племяннице, Беллатриса. И о вашей, Люциус и Нарцисса. Она ведь только что вышла замуж за оборотня, за Римуса Люпина. Вы, должно быть, очень гордитесь этим.

От обиды я едва не расплакалась. Зачем он это говорит? За что он так со мной? Он ведь прекрасно знает, что я не горжусь этим родством и даже пыталась убить мерзавку Нимфадору Тонкс, дочь предательницы семьи.

— Она не племянница нам, мой Лорд! — воскликнула я, перекрикивая хохот Пожирателей, довольных нашим унижением. — После того, как наша сестра вышла замуж за грязнокровку, мы — Нарцисса и я — ни разу не виделись с ней. Её отродье не имеет ни с кем из нас ничего общего, как и животное, за которое она выскочила замуж.

— А что скажешь ты, Драко? — спросил Темный Лорд, и хотя голос его был тих, он легко перекрыл улюлюканье и глумливый гогот. — Ты как — будешь нянчиться с её щенками?

Пожиратели Смерти захохотали еще громче — они много лет завидовали мне за мою приближенность к Темному Лорду и теперь рады были увидеть обратное; не смеялись лишь Долохов и братья Лестрейнджи. Быстро сморгнув слезы, я подняла голову. Не надо обращать внимания на насмешки. Я еще отплачу им за это. Всем.

— Довольно, — так же тихо сказал Темный Лорд. — Довольно.

Смех мгновенно стих.

— Многие из древнейших наших семейных древес со временем заболевают, — сказал он. Я с надеждой посмотрела на него: быть может, он простит меня за такую родню? — Вам придётся подрезать ваше, чтобы оно выздоровело, не так ли? Отсечь ветви, которые угрожают здоровью всего дерева.

Безусловно, милорд! Я уже убила Сириуса Блэка, но, очевидно, этого мало... Я убью Нимфадору с ее волком! И Андромеду. И ее муженька прихвачу.

— Да, мой Лорд, — прошептала я. — При первой же возможности!

— Ты её получишь, — сказал Темный Лорд. — И в вашей семье, и во всём мире… мы обязаны уничтожать пятнающую нас заразу, пока не останутся только те, в чьих жилах течёт чистая кровь.

О, милорд, как вы правы! На глазах вновь выступили слезы, на этот раз от благодарности — он не ставит мне в вину, что я до сих пор не уничтожила грязное отродье Андромеды, он готов дать мне еще один шанс!

Тем временем тело над столом, до этой минуты лишь медленно вращающееся, ожило, застонало и забилось, словно пытаясь вырваться на свободу. Ах, вот кто это... Чарити Бербидж, преподаватель маггловедения... Чистокровная, но пытающаяся убедить всех, будто магглы ничем не хуже нас. Тьфу! Я была от души согласна с тем из Пожирателей, кто сплюнул на пол, услышав, что Бербидж даже писала статьи в «Ежедневный Пророк» о пользе браков между магами и магглами.

— Авада Кедавра! — произнес Темный Лорд, и одной грязью в мире стало меньше.

* * *

Нарцисса Малфой

Июль 1997

Уже неделя, как наш дом стал пристанищем Темного Лорда и его слуг. В стремлении полностью контролировать нас, он «оказал Люциусу огромную честь, решив погостить в Малфой-мэноре». При этом он и его Пожиратели вели себя совершенно не как гости, а как полноправные хозяева поместья. Люциус, не решаясь возражать, лишь прикрывал глаза, глядя, как Темный Лорд переделывает дом под свои нужды. Я, вначале не найдя в себе сил выйти к новым жильцам, все же присоединилась к Люциусу и Драко. Домовики в то утро немало потрудились над моим платьем и прической — неважно, какая мразь теперь будет жить в моем доме, я всегда должна выглядеть безупречно. Я спустилась в холл как раз в тот момент, когда Темный Лорд, сопровождаемый Беллатрисой, оглядывал свои новые владения — незачем обманывать себя и говорить, будто это по-прежнему наш дом. Люциус, напряженный как струна, отвечал на вопросы Темного Лорда, Драко безмолвно стоял с ним рядом. Мне показалось или при моем появлении оба немного расслабились?

Разведя «гостей» по комнатам, мы молча поднялись наверх. Драко, пробормотав что-то непонятное, удалился в свою комнату, а мы с Люциусом, не сговариваясь, вошли в спальню — почему-то в последнее время чаще всего мы общались именно здесь, а в других частях дома лишь обсуждали ничего не значащие темы, словно опасаясь посторонних ушей. Что ж, эта полезная привычка нам теперь пригодится: магия Малфой-мэнора надежно охраняет нас от вражеских заклятий, но не от подслушивания. К тому же на Драко защита практически не распространяется — он хоть и наследник рода, но все же не хозяин поместья, — а это значит, что и мы беззащитны. Мельком подумав, что предок Люциуса, разрабатывавший охранную магию мэнора, сильно не доработал ее — или просто был настолько многодетным отцом, что не считал нужным защищать своих отпрысков, — я прошла через спальню и присела на крутящийся стул возле туалетного столика с большим зеркалом. Облокотившись на столик и подперев руками подбородок, я смотрела в отражении, как Люциус заходит в спальню, закрывает за собой дверь (раньше он ни разу этого не делал), запечатывает ее Коллопортусом, а потом бормочет еще какие-то чары.

— Все, — констатировала я. — Довоевались. Оказались пленниками в собственном доме, в родовом поместье запираем спальню.

Люциус повернулся ко мне, и на лице его была написана такая мука, что я устыдилась своих слов: ему и без моих комментариев плохо. В конце концов, для меня Малфой-мэнор стал домом более двадцати лет назад, а уж Люциус здесь родился, вырос и прожил все свои сорок три года. Присутствие посторонних, чувство, что он не властен над тем, что здесь происходит, для него так тяжело, что он не скоро придет в себя.

— Цисси... — Люциус сделал несколько растерянных шагов по комнате. — Ты видела это?

— Видела, — я не старалась специально казаться спокойной, на меня просто нашло какое-то странное отупение. — Темный Лорд изменил внешнюю защиту Малфой-мэнора, устроил Пожирателей Смерти в гостевых комнатах на втором этаже, переоборудовал на свой лад гостиную внизу, — ровным голосом перечислила я.

При каждом моем слове лицо мужа темнело.

— Он уничтожил зеленую комнату, которую ты так любила, — глухо произнес Люциус и спрятал лицо в ладонях. — А еще рояль, который я дарил тебе на двадцатилетие нашей свадьбы.

Однажды, еще на втором году совместной жизни, я обнаружила на втором этаже комнатку. Слишком маленькая для того, чтобы быть гостевой спальней, она много лет пустовала — домовики раз в несколько недель убирали ее, а больше туда никто не заходил. Я бы внимания не обратила на нее, но меня привлек вид из единственного окна — небольшая лужайка с декоративным прудом, вокруг которого гордо выхаживал белоснежный павлин. Загоревшись идеей привести помещение в приличный вид, я отдала распоряжения домовикам, которые за несколько дней сделали ремонт комнаты в полном соответствии с моими требованиями. Обои я выбрала такого изумрудного цвета, что Люциус, усмехнувшись, окрестил отремонтированное помещение «зеленой комнатой». Нельзя сказать, что я часто здесь бывала — все-таки у меня были и спальня, и мой личный кабинет, — но каждый раз, проходя по второму этажу, я заглядывала в эту комнату. Бывало, когда у меня не было никаких дел, я здесь пряталась ото всех, как в детстве, забиралась с ногами на подоконник и часами наблюдала за павлином, бродившим вокруг пруда. Особенно часто я там сидела в последний год, тревожно ожидая вестей из Хогвартса. А теперь этой комнаты нет.

— Рояль, комната, — вслух произнесла я. — Какая ерунда. Видит Мерлин — я бы была не против, если бы наши потери ограничились этим.

Дальнейшие события превзошли мои самые худшие ожидания. Темный Лорд проводил едва ли не ежедневные собрания, где требовал присутствия не только Драко и Люциуса, но и моего. Те Пожиратели Смерти, которые не жили в Малфой-мэноре, приходили и уходили в любое время дня и ночи. Все желающие получили доступ к нашей библиотеке, нашим семейным архивам, запасам редких зелий или ингредиентов. В подвале Малфой-мэнора теперь, впервые за два последних века, сидят пленники, в любой комнате на первых двух этажах убивают и пытают — я то и дело слышу крики. Темный Лорд и Беллатриса требуют, чтобы Драко присутствовал при этом и принимал участие. Я ничего не могу сделать для спасения своего мальчика.

Люциус заперся в спальне, выходя лишь в случае необходимости. Я же, напротив, как ни в чем не бывало распоряжалась в доме: руководила действиями домовых эльфов, контролировала, чтобы все наши «постояльцы» имели завтрак, обед и ужин. Хоть этих гостей мне навязали силой — пусть видят, что у Малфоев достаточно возможностей для содержания какого угодно количества людей. Чем бы не закончилась война — никто не сможет сказать, что Малфои негостеприимны. Пусть здесь ходит отребье вроде Фенрира Сивого — мои поведение и внешний вид всегда должны быть безупречны. И никакой, даже мысленной, непочтительности к тому, кто теперь распоряжается в моем доме.

Наша большая гостиная, где мы раньше устраивали праздники, служила теперь для собраний Пожирателей Смерти и показательных убийств. Кажется, сегодня состоится как раз такое — когда мы пришли, над столом уже вращалась безжизненная фигура. Придержав за плечо Драко, который чуть не отступил назад при виде тела, я первая вошла в комнату и села рядом с Беллатрисой, выпрямив спину и подняв голову. Справа от меня примостился Люциус, а рядом с ним Драко.

Вполуха я слушала, как Снейп и Яксли выкладывали новости о дате транспортировки Гарри Поттера из дома его родственников. Неужели мальчик и впрямь опасен для Темного Лорда, раз тот никак не хочет оставить его в покое? Северус, правда, постоянно говорит, что в Поттере нет ничего особенного, но он уже неоднократно ускользал от самого Темного Лорда, а это редко кому удавалось из взрослых волшебников! Очередной план по поимке подростка...

— Прежде чем я отправлюсь убивать Поттера, мне придётся позаимствовать у одного из вас палочку, — объявил Темный Лорд.

Я почти физически ощутила ужас, охвативший Пожирателей Смерти. Для чистокровного мага остаться без палочки — это хуже, чем лишиться руки. Даже понарошку взять в руки чужую волшебную палочку считается дурным тоном, а уж отдать ее добровольно — это все равно, что вслух объявить себя сквибом. Мерлин, помоги!

Мерлин молитвы не услышал.

— Добровольцы отсутствуют? — осведомился Темный Лорд. — Ну что же… Люциус, я не вижу причин, по которым тебе может в дальнейшем понадобиться твоя палочка.

Это конец. Это лучше всего остального показывает, сколь мало теперь считаются с Малфоями. Уже год мы тонем в выгребной яме, но наивно надеемся, будто еще не все потеряно и скоро мы выберемся наружу. Не выберемся. Слишком явственно ощущается зловоние.

Люциус, казалось, утратил дар речи. Он поднял на Темного Лорда затравленный взгляд. Кожа Люциуса казалась в свете камина желтоватой, запавшие глаза его были обведены чернотой. Он хрипло переспросил:

— Мой Лорд?

— Твоя палочка, Люциус. Я хочу получить твою палочку.

— Я…

Люциус искоса взглянул на меня. Не поворачиваясь, по-прежнему глядя прямо перед собой, я сжала под столом запястье мужа. Держись, милый.

Ощутив мое прикосновение, Люциус достал из кармана мантии волшебную палочку и протянул ее Темному Лорду.

— Из чего она? — холодно спросил Темный Лорд.

— Из вяза, мой Лорд, — прошептал Люциус.

— А внутри?

— Драконовая… сердечная жила дракона.

— Хорошо, — произнёс Темный Лорд. Он достал собственную палочку, сравнил их длины.

Люциус сделал легкое движение, как будто рассчитывал получить палочку Лорда взамен. Несмотря на мимолетность жеста, тот его все же заметил, и глаза его злобно расширились:

— Отдать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?

За столом кто-то хихикнул. Я смотрела в стену перед собой, дышала глубоко и ровно, надеясь, что никто не услышит лихорадочное биение моего сердца.

— Я вернул тебе свободу, Люциус. По-твоему, этого мало? Впрочем, я заметил, что и ты, и твои домочадцы в последнее время выглядите не очень счастливыми… Тебе что-то не нравится в том, что я присутствую в вашем доме, Люциус?

Крепись, дорогой, тебе надо выдержать этот разговор, это собрание, этот день... Эту жизнь.

— Ничего, мой Лорд, совсем ничего! — принялся заверять хозяина мой муж.

— Какая ложь, Люциус…

Шипение, послышавшееся в негромком голосе Темного Лорда, казалось, продолжалось и после того, как его жёсткий рот замер. Я едва сдержала дрожь — что-то тяжёлое заскользило по полу под столом.

И вот в кресло Темного Лорда начала забираться огромная змея. Словно завороженная я глядела, как она поднималась и поднималась, представляясь бесконечной, пока наконец не улеглась Лорду на плечи. Шея у неё была толщиной с бедро мужчины, глаза с вертикальными прорезями зрачков не мигали. Конечно, я видела Нагайну и раньше, но никогда она не производила на меня такого впечатления. Я посмотрела на Темного Лорда — он, не отрывая взгляда от Люциуса, рассеянно гладил эту тварь длинными, тонкими пальцами.

— Почему это вы, Малфои, выглядите недовольными своей участью? Разве вы многие годы не твердили, что жаждете моего возвращения, моего прихода к власти?

— Разумеется, мой Лорд, — ответил Люциус, отирая пот дрожащей рукой. — Мы жаждали этого — и жаждем сейчас.

Я кивнула, с трудом нагибая шею, и перевела взгляд с лица Темного Лорда на змею. Кровь шумела у меня в голове, когда я думала о том, что мы в полной власти Темного Лорда и его зверюшки.

— Мой Лорд, — произнесла слева от меня Беллатриса сдавленным от охвативших её чувств голосом, — то, что вы здесь — честь для нас. Большей радости быть просто не может.

Ох, Белла, вот и ты. Я уже начала удивляться, что ты все собрание молчишь. Давай, позабавь собравшихся выражением своих чувств.

— Большей радости, — повторил Темный Лорд, немного склонив голову набок и вглядываясь в лицо Беллатрисы. — Из твоих уст, Беллатриса, такие слова значат немало.

Я еще не пришла в себя от потрясения, связанного с лишением Люциуса волшебной палочки, но все же искоса взглянула на сестру: лицо ее залила краска, а глаза наполнились слезами:

— Мой Лорд знает, что я говорю чистую правду!

— Большей радости быть просто не может… Даже в сравнении со счастливым событием, которое, как я слышал, произошло на этой неделе в вашей семье?

Беллатриса, приоткрыв рот, уставилась на него в явном недоумении. Я же, похоже, обретя в своем несчастье пророческий дар, уже поняла, о чем пойдет речь.

— Я говорю о твоей племяннице, Беллатриса. И о вашей, Люциус и Нарцисса. Она ведь только что вышла замуж за оборотня, за Римуса Люпина. Вы, должно быть, очень гордитесь этим.

Издевательства, опять издевательства... Я не ждала ничего иного. Все, кто сидел за столом, глумливо загоготали. Многие склонились друг к другу, обмениваясь насмешливыми взглядами, некоторые застучали по столу кулаками.

Вдох, выдох. Стена прямо передо мной. Не слушать, не смотреть, а лучше всего — не думать.

— Она не племянница нам, мой Лорд! — воскликнула Беллатриса, перекрикивая весёлый гам. — После того как наша сестра вышла замуж за грязнокровку, мы — Нарцисса и я — ни разу не виделись с ней. Её отродье не имеет ни с кем из нас ничего общего, как и животное, за которое она выскочила замуж.

— А что скажешь ты, Драко? — спросил Темный Лорд, и хотя голос его был тих, он легко перекрыл улюлюканье и глумливый гогот. — Ты как — будешь нянчиться с её щенками?

Весёлый гомон усилился. Я скосила глаза на Драко. Он сначала в ужасе взглянул на отца, а потом поймал мой взгляд. Я почти неприметно качнула головой и снова уставилась в стену напротив.

— Довольно, — проронил, поглаживая змею, Темный Лорд. — Довольно.

И смех мгновенно стих.

— Многие из древнейших наших семейных древес со временем заболевают, — сказал он. Беллатриса, затаив дыхание, умоляюще смотрела на него. — Вам придётся подрезать ваше, чтобы оно выздоровело, не так ли? Отсечь ветви, которые угрожают здоровью всего дерева.

Это означало убить Андромеду и всех ее родных. Какой бы она не была — она моя сестра, такая же, как Белла.

— Да, мой Лорд, — прошептала Беллатриса, и глаза её снова наполнились слезами. — При первой же возможности!

— Ты её получишь, — сказал Темный Лорд. — И в вашей семье, и во всём мире… мы обязаны уничтожать пятнающую нас заразу, пока не останутся только лишь те, в чьих жилах течёт чистая кровь.

С этими словами Темный Лорд опробовал палочку Люциуса на безжизненном теле над столом. Я увидела лицо пленницы; это оказалась преподаватель маггловедения в Хогвартсе — чудаковатая, но очень добрая профессор Бербидж. Я всегда удивлялась, откуда чистокровная волшебница берет все эти глупости про права грязнокровок, но все же неплохо к ней относилась.

«Я не могу, — отчетливо поняла я, глядя, как женщину пронзает зеленый луч. — Я не могу сейчас подняться в спальню, лечь в постель и умереть. Ведь Драко и Люциус тогда останутся без моей поддержки».

Волшебник без волшебной палочки значит меньше, чем грязнокровка, чем самый последний сквиб. Когда мы выходили из зала, многие кидали на Люциуса насмешливые взгляды. Смейтесь, глумитесь, издевайтесь. Придет час, когда и вы окажетесь на самом дне, а наверх выберутся новые Пожиратели Смерти. Правда, мы этого, скорее всего, уже не увидим.

Я вновь сжала запястье Люциуса, но он вырвал у меня руку и быстрым шагом пошел вперед, стараясь не обращать внимания на издевательские замечания тех, кто радовался нашему унижению и бесправию. По их глазам я видела, что они больше не видят личность, заслуживающую уважения, ни в одном из нас. Теперь мы для них что-то вроде домовых эльфов...

Закусив губу и упрямо подняв голову, я окинула взглядом опустевшую гостиную. Надо приказать эльфам прибраться здесь — после того, как Нагайна пообедала телом профессора Бербидж, комната стала непригодна для заседаний. И камин пора почистить, и заменить некоторые свечи в люстре. Пусть я не вольна решать, кому жить здесь, а кому удалиться, но это все еще мой дом.

Сделав мысленную пометку отдать домовикам приказ об уборке, я вышла в коридор и по боковой лестнице поднялась на второй этаж. Мне надо было пройти через крыло, целиком отведенное Пожирателям Смерти, чтобы попасть к главной лестнице. Я уже почти вышла на площадку второго этажа, когда за моей спиной приоткрылась дверь и чья-то рука грубо схватила меня за плечо. Еще не успев ничего понять, я машинально обернулась, и встретилась взглядом с несколькими Пожирателями Смерти. Эйвери — а это именно он схватил меня — сказал, сально улыбаясь:

— Нарцисса... Не зайдешь к нам? — он кивнул на приоткрытую дверь комнаты.

Кровь бросилась мне в лицо; такой ярости я уже давно не испытывала. Это у Люциуса отобрали палочку, а не у меня, и я вполне способна за себя постоять! Я выхватила палочку и сбросила с плеча руку Эйвери Обжигающими чарами. Другие Пожиратели попытались атаковать меня, но я создала вокруг себя щит такой мощи, что их заклятия полетели в них самих. Двух человек — кажется, Кэрроу и Трэвэрса, — откинуло в комнату. Остальные удержались на ногах, но самоуверенности у них явно поубавилось.

— Не смейте приближаться ко мне! — отчетливо проговаривая каждое слово, сказала я. — Держитесь подальше от меня и моей семьи!

И еще раз откинув их заклинанием, я развернулась и пошла прочь. Я знала, что, благодаря защите Малфой-мэнора, мои заклятия и щит вышли достаточно мощными, но все же едва удерживалась от бега. Цепляясь за последние остатки гордости, я ровным шагом вышла из коридора и поднялась по лестнице, лишь там позволив себе обернуться. Несколько пар глаз следили за мной со второго этажа, но после моего презрительного взгляда, брошенного сверху вниз, они исчезли. Я поднялась еще на один пролет и присела на ступеньку. Ноги меня не держали.

Ситуация еще хуже, чем я думала: нас не просто не уважают, другие Пожиратели Смерти готовы использовать нашу беспомощность для развлечения. Они не думали, что я смогу дать отпор, полагали, что я начну звать Люциуса, который ничего не сможет сделать. Представив, что чувствовал бы Люциус, доведись ему беспомощно наблюдать эту сцену, я вздрогнула. Нет, ни за что не расскажу ему о произошедшем — еще одного удара он может не выдержать. Пусть об этом случае будет известно лишь мне да этим негодяям! Зато теперь я знаю, что опасаться надо всего и всегда.

«Я не могу сейчас войти в спальню, лечь в постель и умереть, — повторила я себе, поднимаясь со ступеньки. — Я не могу оставить Драко и Люциуса одних».

* * *

Беллатриса Лестрейндж

Август 1997

Наконец-то!!! Я ждала этого дня много лет, и вот он настал! Темный Лорд пришел к власти, и теперь все Министерство Магии, вся колдовская Британия — все его! Я знала, я верила, что так и будет! Я всегда говорила Нарциссе, что это случится, а она лишь скептически хмыкала в ответ. Зато теперь она видит, что я была права.

Единственное, что меня огорчало — я до сих пор не выполнила указ Темного Лорда по уничтожению больных ветвей семейного древа. Неделю назад, когда мы пытались поймать Поттера, я преследовала свою племянницу, но так и не смогла достать ее. Она и один из Поттеров мчались вперед на одной метле, мы с Родольфусом не отставали от них, осыпая заклятиями. Попасть на лету в движущуюся мишень можно было разве что случайно, но я не отчаивалась и выпускала целые каскады атакующих чар. Поттер или кто это был рядом с Тонкс отвечал тем же и все-таки угодил в Руди Ступефаем. Сдавленно вскрикнув, тот упал с метлы. Кажется, я стала вдовой — высота была приличная, и вряд ли Родольфус выжил после падения. Впрочем, спасать его или же искать тело было некогда — я буквально висела на хвосте у Нимфадоры, подожгла ее метлу, которую, впрочем, тут же потушил парень. Но когда мне казалось, что я вот-вот достигну своей цели, она исчезла... Я пролетела еще какое-то расстояние, потом вернулась, потом покружила на месте... И лишь после этого до меня дошло, что паршивка нырнула за защиту, недоступную мне. Разочарованная, я вернулась в Малфой-мэнор, где уже собрались почти все оставшиеся в живых Пожиратели Смерти. Жертв в этот раз было очень мало, но захватить Поттера не смог никто. Стэн Шанпайк, освобожденный из Азкабана за компанию с Пожирателями Смерти и находящийся под Империусом, распознал настоящего Поттера, но поймать его не сумел даже сам Темный Лорд. Мы не смогли обезвредить орденскую защиту и опять подвели своего господина.

Особенно в этот невеселый день меня раздражал Снейп — единственный из всех, он удостоился благодарности Темного Лорда за то, что сообщил повелителю верную дату транспортировки Поттера. Конечно, два-три Пожирателя Смерти постоянно дежурили в Литтл-Уингинге, но в день, указанный Снейпом, Темный Лорд отправил туда целый отряд и, как выяснилось, не зря. Надо признать, операция по перевозке мальчишки была проведена Орденом Феникса мастерски: когда семь Поттеров в сопровождении авроров вылетели в разные стороны, мы растерялись — ни один наш план не предусматривал такого. Потеряв несколько драгоценных секунд, мы бросились в погоню. Темный Лорд погнался за тем Поттером, который в сопровождении Грюма сидел на метле, а мне и Снейпу указал на две другие метлы. Опознав на одной из них свою племянницу, я кинулась за ней. Но не догнала...

Темный Лорд, разочарованный неудачей, ничего не сказал, но я чувствовала себя ужасно: я ведь не выполнила прямое указание! Ничего, следующую возможность точно не упущу! Тем более что сегодня Министерство Магии наконец-то пало и наши возможности огромны, как никогда.

Я тоже участвовала в захвате — Темный Лорд не мог пренебречь мной! В назначенное время мы с небольшим отрядом прибыли ко входу в Министерство, где наши люди уже ждали нас с волшебными палочками наготове. Переворот произошел практически бесшумно: Темный Лорд не хотел лишний раз проливать волшебную кровь, поэтому сопротивляющихся мы обездвиживали, а не убивали. Впрочем, в это время народу в здании Министерства было уже совсем мало, и мы почти беспрепятственно прошли к кабинету министра. Только там нас ожидал небольшой бой — весть о том, что в здании Пожиратели Смерти уже пронеслась по Министерству Магии и все имеющиеся силы авроров подтянулись к кабинету Скримджера. Милорд предвидел такую ситуацию и заранее отдал приказ об уничтожении сопротивляющихся авроров — их обученность и опыт могли в дальнейшем представлять серьезную опасность, а шансы переманить их на свою сторону практически равнялись нулю. В решающий момент Темный Лорд появился среди нас и один прошел в кабинет к Скримджеру, откуда вскоре донеслись крики и предсмертные стоны. В приоткрытую дверь я заметила, что Скримджер наравне со своей охраной вступил в бой, но очень быстро остался один против Темного Лорда. Я не могла наблюдать, что происходит в кабинете, но, когда мы победили — большинство авроров обратились в бегство при виде Темного Лорда — прислушалась.

Темный Лорд хотел узнать, где скрывается Гарри Поттер. Именно для этого он сам пришел в Министерство Магии. Скримджер так и не ответил, и Темный Лорд, разгневавшись, убил его, после чего вышел из кабинета:

— Теперь за нами вся мощь Министерства Магии, — произнес он, чем вызвал у нас крики радости.

— О, мой Лорд, это прекрасно! — подошла я к нему.

— Безусловно, — Темный Лорд даже не взглянул на меня, — но мы должны найти мальчишку! Сейчас же, пока весть о падении Министерства не разнеслась в народе, отправляйтесь по известным вам адресам — туда, где вы потеряли преследуемых, и достаньте мне его! Я же пока приму кое-какие дополнительные меры, — недобро усмехнулся милорд.

Несмотря на отчаяние от его равнодушия, мне и в голову не пришло ослушаться. Мы с Джагсоном и Мальсибером вышли из Министерства Магии и аппарировали туда, где неделю назад я упустила Нимфадору. Теперь, когда вся мощь Министерства работала на Темного Лорда, защитные заклятия поддались нам без труда. Я ожидала увидеть там семью кого-нибудь из орденцев, сидящую за ужином или веселящуюся в компании гостей — пятница, как-никак, — но дом и прилегающая территория встретили нас темнотой и молчанием. Ворвавшись внутрь и никого там не обнаружив, я в ярости одним заклинанием вышибла все стекла в окнах и махнула рукой:

— Идем отсюда.

В мрачном расположении духа я аппарировала в Малфой-мэнор и села у камина в гостиной; постепенно ко мне присоединялись другие Пожиратели Смерти и рассаживались вокруг стола. Кому-то из них повезло — они напали на дом Уизли, где сейчас праздновали чью-то свадьбу, и там собралась чуть ли не половина магического сообщества, — но мальчишку так и не смогли найти. Спустя какое-то время появился Темный Лорд с торжествующей улыбкой на губах:

— Я знаю, вы не нашли Гарри Поттера, но я принял меры, и он теперь не уйдет от меня! Знайте, что с этого дня, когда на посту министра магии наш человек, в нашем государстве начинается новая жизнь! И первое, что было сделано — это наложение Табу.

Темный Лорд помолчал. Мы тоже молчали, застыв в непонимании.

— Как вам, без сомнения, известно, — снизошел до объяснений милорд, — рядовые волшебники боятся произносить мое имя — лорд Волдеморт — его произносят лишь безумцы из Ордена Феникса. Теперь на нем заклинание Табу, своего рода сигнализация, сообщающая нам о том, что где-то было произнесено мое имя. Таким образом мы сможем отслеживать места нахождения этих смельчаков. И я уверен, что одним из первых попадется Гарри Поттер.

С этими словами Темный Лорд опустился в кресло. Его змея, Нагайна, подползла к нему и положила голову ему на колени. Поглаживая длинными тонкими пальцами ее шершавую кожу, Темный Лорд продолжал, оглядывая нас:

— Мы получили Министерство Магии. Не стоит немедленно объявлять общественности о смене власти — министром станет Пий Толстоватый, а Скримджер якобы просто подал отставку.

Мы молчали, внимая господину. Как же все-таки он превосходно умеет просчитывать ситуацию!

— Конечно, политика и структура Министерства теперь изменятся! Появятся новые подразделения, а старые, изжившие самое себя, будут упразднены... Мы больше не позволим недостойным красть нашу магию, каждый, кому в этом году исполнилось или исполнится одиннадцать лет перед поступлением в Хогвартс будет проверен на чистокровность... И не только! В отношении всех, чья кровь вызывает сомнения, будет проведено расследование.

Темный Лорд ушел, а мы еще долго говорили о планах милорда и о грядущих изменениях в магическом мире. Конечно, у милорда есть другие дела; он теперь властелин магического мира, и ему нужно решить много важных вопросов! Наш долг Пожирателей Смерти — помочь ему!

Мы уже собирались расходиться по спальням, когда дверь открылась и на пороге гостиной появились Антонин Долохов и Торфинн Роули. По их бледным лицам и расфокусированным взглядам я поняла, что что-то случилось.

— В чем дело? — поинтересовался Джагсон.

Роули неопределенно повел плечами. Несмотря на свой впечатляющий рост, он казался маленьким из-за сутулой спины, а в его светлых волосах запутался какой-то мусор.

— Мы очнулись в Лондоне, — слабым голосом сказал Долохов, — и не знаем, как там оказались.

Я оторопела. Что за идиоты! А ведь Долохов раньше считался одним из лучших…

— Вам стерли память? — догадался Мальсибер.

Как Темный Лорд может держать у себя на службе таких болванов? Наверное, потому что у него слишком мало таких, как я... Но я ведь на все готова ради того, чтобы милорд больше ни в ком не нуждался, особенно в олухах, позволяющих наложить на себя Обливиэйт!

Я с интересом смотрела, как находившийся в это время в Малфой-мэноре Снейп восстанавливал память сначала Торфинну, а потом и Антонину. Все было закончено через полчаса, но нас по-прежнему никто из них не спешил ставить в известность. Опустив палочку и глядя на Пожирателей Смерти, Снейп бесстрастно произнес:

— Значит, опять упустили мальчишку и его друзей?

Упустили Гарри Поттера? Да еще и позволили стереть себе память?! Двое взрослых Пожирателей Смерти позволили троице подростков одержать над ними такую безусловную победу! О, дементор, даже Малфои справились бы лучше!

Роули закатал рукав, дотрагиваясь палочкой до Темной Метки, при этом рука его дрожала. Ну да, ему надо сейчас отчитаться Темному Лорду. Я присела на стул в углу зала — мне хотелось посмотреть, как милорд накажет этих олухов.

Темный Лорд, узнав об очередном бегстве Гарри Поттера, пришел в дикую ярость:

— Вы не смогли убить двоих подростков, да еще одного захватить в плен! Такие, как вы, позорят само имя Пожирателей Смерти! — тихим от бешенства голосом говорил он.

— Простите, хозяин! Простите нас! — корчились на коленях виновные.

Они не должны получать никакой пощады! Они не выполнили задание, и их надо покарать за это! Почему же милорд до сих пор медлит?

Оказывается, Темный Лорд вызвал Драко Малфоя, чтобы тот наказал виновных. Круциатус формирует характер, Драко, жаль, что ты этого до сих пор не понял. Или понял, но предпочитаешь оставаться бесхребетным слабаком, как твой папаша?

— Дай ему почувствовать нашу злость, Драко, — шипел Темный Лорд.

Малфой немилосердно трясся всем телом, но выполнил безупречный Круциатус. Роули завизжал и упал на пол, моля о пощаде.

— Значит, вы позволили подросткам стереть вам память? Расскажи подробнее, как это было, — Темный Лорд был зол и хотел знать всю правду.

Несколько коротких фраз — и вновь Торфинн корчился от боли.

— Подробнее, Роули, или ты хочешь, чтобы мы скормили тебя Нагайне? — змея зашипела, словно соглашаясь на такой ужин. — Лорд Волдеморт не уверен, что готов простить и на этот раз... Ты вызвал меня сюда для того, чтобы сказать, что Гарри Поттеру снова удалось улизнуть? Драко, дай-ка Роули еще раз вкусить нашего неудовольствия... — Малфой мешкал, в ужасе глядя на свою жертву. — Ну же, или ты сам узнаешь, каков я в гневе!

В камине разломилось полено, и пламя взвилось, осветив полные ужаса глаза Драко, разъяренное лицо Темного Лорда, корчащегося от боли Роули и лежащего в стороне, ждущего своей очереди, Долохова...

Август прошел суматошно: по приказу Темного Лорда я возглавила отряд по вылавливанию и уничтожению уцелевших орденцев. В первый же день мне удалось убить кого-то, нарушившего Табу, но удовлетворения мне это не принесло. Я не хотела сознаваться в этом даже самой себе, но я уже устала от войны. Я по-прежнему была готова выполнить что угодно во благо Темного Лорда и по его приказу, но воевать мне больше не хотелось. Я желала мира. С другой стороны — вдруг после окончания борьбы я стану не нужна милорду? Он знает, что я его самая преданная соратница и он всегда сможет рассчитывать на меня, но что, если у него появятся другие сторонники, не менее надежные? И я вновь кидалась в бой, размахивая волшебной палочкой. Давно пора очистить организм магического мира от шлаков!

Сейчас, когда Темный Лорд взял власть в свои руки, мы наконец-то смогли получить полагающееся нам по праву! Заблокированные одно время счета Лестрейнджей были разморожены, поместье вновь возвращено нам. В Министерстве Магии создан специальный отдел по борьбе с грязнокровками, из него формируется комиссия по уничтожению маггловских выродков. Каждый день волшебные палочки отнимаются у десятков недостойных, камеры Азкабана заполняются грязнокровками, укравшими нашу силу. И уж конечно, эта шваль не допускается в приличные места вроде Гринготтса или Хогвартса!

Даже смешно — ведь грязнокровок много, очень много, гораздо больше, чем нас, достойных. И все они покорно идут на слушанья своих дел, после которых отправятся прямиком в Азкабан. Это заслуга Темного Лорда, он дал возможность аккуратно, методично уничтожать заразу, по недоразумению похожую на волшебников. Процедура очищения жизненного пространства волшебников должна выполняться рационально, и лишь повелитель способен дать нам понять масштабы нашей великой миссии! Темному Лорду известны способы заставить толпу идти на смерть тихо и добровольно. Толпа просто не должна знать, куда ее ведут и что с ней собираются делать: достаточно убедительных слов, таких как «дисциплина», «регистрация». Достаточно вбить в сознание стада простейшую истину: пострадает лишь тот, кто нарушит приказ. А если вести себя хорошо, не убегать, не прятаться, не сопротивляться, с тобой поступят гуманно. И вот каждый день грязнокровки стройными рядами заходят в Министерство Магии и спускаются вниз, позволяют себя допрашивать и отправлять в Азкабан, хотя их больше, чем нас, и если бы они решили организовать сопротивление, мы бы вряд ли выстояли. Величайшее достижение Темного Лорда — он не дал допустить даже мысли о бунте.

Темный Лорд, беспокоясь об образовании юных волшебников, сделал учебу в Хогвартсе обязательной для всех чистокровных магов. Также в школу будут допущены и полукровки — они, конечно, запятнали себя, но все же в них течет волшебная кровь! Директором Хогвартса был назначен Снейп...

Я с большой радостью узнала об этом его назначении — хоть перестанет постоянно мелькать рядом! Хотя убийством Дамблдора он доказал свою верность темной стороне, но я по-прежнему не могу довериться ему. Мне все время кажется, что за его непроницаемым взглядом таится что-то недоброе, что еще погубит нас всех. Но если я доверяю милорду, то приходится верить и Снейпу.

Основательно ведется охота и на Гарри Поттера. После того, как Долохов и Роули упустили его в грязном маггловском кафе, Темный Лорд лично принялся за дело. За голову мальчишки назначена награда в десять тысяч галлеонов, весь аврорат в обновленном составе брошен на поиски. Конечно, Темный Лорд не стал сообщать магическому сообществу о том, что он собирается сделать с Поттером, людям сказали, что подростка ищут для расследования убийства Дамблдора. Ловко придумано — многие подозревают, что Поттер что-то знает об этом.

По два-три человека дежурят в тех местах, где появление парня было бы ожидаемо. Но Гарри Поттер как в воду канул. С ним исчезла и его подружка — грязнокровка Грейнджер. Яксли рассказывал, что она не пришла на собеседование по поводу регистрации маггловских выродков, да и в школу не вернулась. Еще один их друг — младший сын Уизли — тоже не появился в Хогвартсе, но отправленная к его родителям комиссия засвидетельствовала, что парень сильно болен.

Жизнь постепенно налаживалась; расположение ко мне Темного Лорда росло. Иногда он даже разговаривал со мной отдельно от всех, обсуждал планы на будущее, высказывал пожелания — все как раньше, в первую войну. Понемногу укреплялось и положение Малфоев: Люциус даже получил новую волшебную палочку взамен той, которую взял у него Темный Лорд. Палочка Малфоя погибла в ту ночь, когда Гарри Поттера забирали от его родных, но спустя несколько дней Темный Лорд приказал заключенному в подвале Малфой-мэнора Олливандеру изготовить для Люциуса новую. Ему повезло, что у нас под рукой мастер волшебных палочек! Нарцисса ходила по мэнору такая же бесстрастная, как раньше, оглядывая собравшихся надменными взглядами. Темный Лорд позволял ей распоряжаться по бытовым вопросам, но в остальном она подчинялась его приказам так же, как Люциус и Драко. Последний меня разочаровал окончательно: каждый раз, когда Темный Лорд приказывал ему пытать кого-то, лицо Драко бледнело, а руки тряслись так, что Круциатус вместо пленника начинал угрожать окружающим. Щенок; заклинанию Авада Кедавра его учила — думала, в штаны наложит. В общем, кроме Малфой-мэнора, никакой пользы эта семейка принести не может.

Однажды, когда уже начался сентябрь, Поттера чуть было не поймали. Мы с Рабастаном сидели в одной из комнат и обсуждали, где еще можно поискать Родольфуса — после той памятной погони он так и не объявился, но тело мы не нашли — когда услышали шум в холле. Беспокоясь о Темном Лорде, я побежала вниз, но это оказался всего лишь Яксли, в бешенстве трясущий какого-то домового эльфа.

— Где они?! Отвечай! — рычал он.

— Кричер не знает! — каким-то образом сумел выговорить эльф.

В ярости Яксли отшвырнул домовика, который пролетел через холл и, ударившись о стену, сполз вниз. Только сейчас я узнала старого эльфа тетки Вальбурги, абсолютно сумасшедшее существо. Откуда Яксли его взял?

— Круцио! — кричал Яксли, направив на эльфа волшебную палочку.

Я улыбнулась, глядя, как тварь визжит от боли. А ведь полтора года назад он сам пожаловал сюда, к Нарциссе, с очень интересными сведениями. Благодаря им Темный Лорд тогда и сумел разработать план по заманиванию Поттера в Отдел тайн. Интересно, чем Кричер вызвал такой гнев Яксли?

— В чем дело? — весело крикнула я с лестницы.

Яксли снял заклинание и обернулся ко мне:

— Эта тварь знает, где Поттер!!!

— Что-о-о? — я вихрем сбежала с лестницы. — Кричер! Отвечай: где скрывается Гарри Поттер?!

В прошлый раз он подчинялся мне охотно, хотя и не был обязан. Вряд ли что-то изменилось... От волнения у меня перехватило дыхание: если мы сейчас сумеем поймать мальчишку, Темный Лорд будет весьма доволен.

— Кричеру это неизвестно, мисс Белла, — низко поклонился мне эльф. Его заостренные ушки коснулись начищенного паркета. — Раньше он жил на площади Гриммо, двенадцать, но теперь он ушел. Кричер ждал его с друзьями сегодня, даже приготовил пирог с почками, но хозяин Гарри не пришел, а пришли другие люди... — Кричер со страхом покосился на Яксли.

Площадь Гриммо! Дом Блэков, место, где располагался штаб Ордена Феникса! После смерти Дамблдора Снейп смог назвать нам адрес, но мы не успели попасть внутрь — Орден раньше навел заклятия от Пожирателей Смерти. Два-три человека всегда дежурили там, но все равно упустили мальчишку... Безмозглые болваны!

— Темный Лорд велел глаз не спускать с площади! — закричала я, поворачиваясь к Яксли. — Как ты объяснишь вот это?! — я показала волшебной палочкой на домовика, который от этого жеста съежился на полу.

— Заткнись, Белла! — мрачно рявкнул Яксли. — Не я дежурил на Гриммо!

— Откуда ты взял домовика?!

— Поттер с друзьями пробрался в Министерство Магии, — неохотно признался Яксли. — Я уцепился за них и попал в их дом.

— Но они все же сбежали, — констатировала я. — Подростки вновь обвели вокруг пальца Пожирателей Смерти.

Отчаяние овладевало мною. Что за тупицы?!

— Больше уж этому не бывать!!! — завизжала я. — Я не допущу, что бы вы позорили наше звание!

— С каких пор ты распоряжаешься здесь, Беллатриса? — Яксли нахмурился и грозно двинулся на меня. — Темный Лорд не давал тебе такого права!

— Темный Лорд будет в бешенстве, когда узнает о том, что вы могли схватить Поттера, и не сделали этого!!!

— А почему бы тебе самой его не поймать? Покажешь, как это делается! — в голосе Яксли появились язвительные нотки.

— Я по приказу Темного Лорда ищу неверных!

— А я по приказу Темного Лорда отправляю к дементорам маггловских выродков! — Яксли стукнул кулаком по стене и свирепо уставился на меня.

Посмотрев пару секунд друг на друга, мы повернулись к Рабастану, который под нашими злыми взглядами попятился к двери.

— Мне тоже не было приказано ловить Поттера! — отрекся он.

Ох, ну что за идиоты! Видимо, действительно придется самой все делать!

К счастью для Яксли, Темный Лорд опять отбыл куда-то — в последнее время он часто исчезает на несколько дней, а то и недель. Как он однажды сказал мне — ищет за границей дополнительную мощь. О, не может быть того, чтобы иностранные волшебники не склонили головы перед великим Темным Лордом! Оставайся милорд здесь — и Яксли не посмел бы не сообщить ему об очередном провале; но Темный Лорд велел не беспокоить его по пустякам. Если бы мы поймали Поттера, тогда другое дело...

Всю осень Темный Лорд едва появлялся в Малфой-мэноре. Впрочем, отлаженная им система работала без перебоев: школьники находились в Хогвартсе, грязнокровки — в Азкабане, мы — в Малфой-мэноре. Темный Лорд ничего не говорил по поводу нашего проживания в доме Малфоев, хотя на прошлой штаб-квартире требовал, чтобы никто не оставался там сверх необходимого. То и дело кому-то казалось, что он обнаружил Поттера и случалось, что даже вызывал Темного Лорда, но каждый раз обнаруживалось, что мальчишка либо в очередной раз ускользнул, либо горе-охотник попросту ошибся. Не понимаю, как школьнику удается так долго скрываться? Ведь его уже очень давно никто не видел. Возможно, ему помогают члены Ордена Феникса, которые сами вне закона. Впрочем, и они не дают о себе знать, поэтому в магическом мире воцарился, наконец-то, хрупкий мир, иногда прерываемый необходимыми рейдами на скрывающихся грязнокровок и прочих несогласных. Хотя вообще-то это была черная работа, достойная лишь егерей, но иногда и нам приходилось подключаться — если надо было захватить кого-то для воздействия на его строптивых родственников. Например, незадолго до Рождества пришлось действовать в Хогвартс-экспрессе: полусумасшедший отец одной из школьниц печатал в своем журнале статьи, порочащие Темного Лорда. Пользуясь случаем, Трэвэрс и Селвин потребовали у него Гарри Поттера в обмен на его дочь. Милорд не отдавал такого приказа — он требовал лишь повлиять на содержание статей в журнале — но был доволен инициативой Селвина.

Подвалы Малфой-мэнора понемногу заполнялись пленниками: помимо этой девчонки и Олливандера, в камеры то и дело попадали скрывавшиеся грязнокровки и те, чья чистота крови была под сомнением. Они находились в подвале до решения Темного Лорда, а потом либо убивались — для этого использовался Драко, — либо отправлялись в Азкабан.

Ближе к зиме Темный Лорд попросил меня спрятать в своем банковском хранилище одну вещь. Ох, неужели он вновь доверяет мне, как раньше? Я помню, как еще в семидесятых годах он отдал мне на хранение старинную золотую чашу. О, эта чаша и сейчас хранится в моем сейфе! Иногда я спускаюсь туда исключительно, чтобы полюбоваться на нее, поцеловать ее сверкающие бока — ведь их касалась рука самого милорда! А теперь еще и меч... По слухам, это меч Годрика Гриффиндора! Непонятно, зачем он Темному Лорду — настоящему слизеринцу, — но это не мое дело. Я должна слушаться и выполнять приказы.

Когда меня одолевала скука — а в отсутствие Темного Лорда это случалось довольно часто — мы с Долоховым или Мальсибером отправлялись куда-нибудь в маггловский район, где могли вдоволь повеселиться, пытая и убивая магглов. Наконец-то можно не бояться авроров или специалистов по незаконному применению магии — мы действовали в рамках закона! Постепенно очищая страну от грязи, мы делали жизнь лучше.

В один из таких дней, когда уже наступила весна, я вернулась в Малфой-мэнор раньше обычного. День не задался изначально: едва аппарировав в какую-то маггловскую деревню и кинув Круциатус в первую попавшуюся девушку, я почувствовала смертельный холод. Дементоры! То-то у проходящих мимо магглов такие кислые лица — они не могут видеть дементоров, но ощущают их присутствие! Выпустив патронус, я вновь посмотрела на свою жертву. Она уже не лежала, скорчившись, на земле, а стояла, вытянув руку и направив на меня какую-то черную штуку. Мельком удивившись, что она так быстро пришла в себя — и волшебникам-то надо пару минут, прежде чем они могут встать, — я собиралась вновь проклясть ее, но не успела. Раздался грохот, и мою руку обожгла боль. Эта тварь чем-то попала в меня! Из запястья текла кровь, капая на землю, и, пока я пыталась понять, что происходит, из ближайшего здания выскочило несколько человек в такой же, как у девицы, форме, и все наставили на меня такие же штуки. Решив аппарировать, я повернулась на каблуках, но ничего не случилось — дементоры оказались сильнее моего патронуса и подобрались совсем близко.

— Экспекто Патронум! — крикнула я, и сразу же направила палочку на ближайшего маггла. — Протего!

Я поняла, что это были маггловские авроры, а от них, если их много, Темный Лорд велел держаться подальше — эти способны дать отпор.

Найдя девку, которая ранила меня, я выкрикнула:

— Авада Кедавра!

И уже аппарируя, я увидела, как она падает, сраженная зеленым лучом, и как кидаются к ней ее коллеги.

После этого я сидела в Малфой-мэноре, пребывая в отвратительном расположении духа, когда неожиданно пожаловал Сивый с добычей.

Сначала я даже и не поняла, в чем дело, просто услышала, что кто-то пришел. Но когда из гостиной стали доноситься возбужденные голоса Малфоев и обиженный — Сивого, я решила спуститься.

— Что здесь происходит? — ну ничего себе улов сегодня! Несколько человек да гоблин! Кого это они, интересно, так дружно разглядывают? — В чём дело, Цисси?

Малфои дружно стояли перед каким-то уродцем с распухшей рожей. Мерлин, ну и физиономия! Точно грязнокровка, у настоящих магов не бывает таких лиц. Я обошла пленников, разглядывая каждого, и остановилась перед девчонкой. Кого-то она мне напоминает... Ну конечно! Грязнокровная подружка Поттера! Ее фотография постоянно мелькает в «Ежедневном пророке».

— Это же та самая грязнокровка! — вполголоса проговорила я. — Это ведь Грейнджер? — лучше уточнить у Драко.

— Да, да, Грейнджер! — откликнулся Люциус. — А рядом с ней, похоже, Поттер! Поттер и его друзья попались наконец-то!

Что?!

— Поттер? — я отбежала, чтобы лучше рассмотреть самого уродливого из пленников. — Ты уверен? Так нужно поскорее известить Тёмного Лорда!

Я уже закатывала рукав, когда Малфой схватил меня за запястье:

— Я сам собирался призвать его! Я вызову его, Белла! Поттера привели в мой дом, и потому моё право…

Право? У него?

— Твоё право! — я попыталась вырвать руку, но хватка была железной. — Ты потерял все права, когда лишился волшебной палочки, Люциус! Как ты смеешь! Не трогай меня!

— Ты здесь ни при чём, не ты поймала мальчишку…

— С вашего разрешения, мистер Малфой, — вмешался Сивый, — Поттера поймали мы, так что нам и получать золото…

Ох, тупицы! Неужели они думают, что я стараюсь ради несчастного десятка галлеонов?

— Забирайте своё золото, жалкие стервятники, на что оно мне? — смеясь, я пыталась свободной рукой достать из кармана палочку. — Мне дорога милость моего… моего…

Внезапно я увидела, что держит в руках один из егерей, и радости моей как не бывало. Что... как же это... не может быть!

Люциус, обрадовавшись, что я больше не вырываюсь, рванул кверху свой собственный рукав. Ох, нет, что он сейчас натворит?!

— Остановись! — в отчаянии крикнула я. — Не прикасайся! Если Тёмный Лорд появится сейчас, мы все погибли!

В надежде, что я все же ошиблась, я подскочила к одному их егерей:

— Что это такое?!

— Меч, — буркнул тот.

Как он смеет разговаривать со мной в таком тоне?!

— Дай мне! — может, я все же ошиблась...

— Он не ваш, миссис, он мой! Я его нашёл.

Какое право имеет это отребье...

Ступефай!

— Это что ещё за игры, дамочка? — другой егерь вытащил свою палочку.

Ступефай! Ступефай!

Избавившись от противников, я выхватила у Сивого меч и обмерла от ужаса: это был тот самый меч, который Темный Лорд отдал мне на сохранение! Меч Гриффиндора гоблинской работы! Откуда он у этих?!

— Где вы взяли этот меч? — вместо слов у меня вырывалось рычание.

— Как ты смеешь? — зарычал в ответ Сивый. — Отпусти меня, женщина!

Я вырвала у него из рук волшебную палочку.

— Где вы нашли меч? — повторила я вопрос, чуть не задыхаясь. — Он ведь был отправлен его на хранение в мой сейф в Гринготтс!

Прижатый моим заклятием Сивый прохрипел:

— Он был у них в палатке. Отпусти меня, я сказал!

Эти малолетние ублюдки побывали в моем хранилище? Каким образом? Что они хотели там найти?! Что, если они взяли еще что-то?! Чашу?!

Я освободила Сивого, который тут же отскочил от меня подальше. Что же теперь делать?!

— Драко, убери отсюда этот сброд, — рассеянно приказала я, показывая на бессознательных егерей. — Если самому их прикончить характера не хватает, оставь их во дворе, я потом займусь.

— Не смей так разговаривать с Драко! — вспыхнула Нарцисса.

Ох, как не вовремя ты вспомнила свою гордость!

— Помолчи, Цисси! Положение серьёзнее, чем ты думаешь!

Так-так-так… Если этот уродец действительно Гарри Поттер, то его нельзя трогать. Рыжий — это Уизли, я помню его по Отделу тайн, из предателей крови, но все же без примесей…

— Если это в самом деле Поттер, нужно позаботиться, чтобы ему не причинили вреда, — пробормотала я, напряженно размышляя. — Тёмный Лорд желает сам разделаться с Поттером… Но если он узнает… Я должна… Должна знать! — я повернулась к Нарциссе. — Пусть пленников запрут в подвале, а я пока подумаю, что нам делать.

— Нечего распоряжаться в моём доме, Белла!

Она что, совсем дура?!

— Выполняй! Ты даже не представляешь, какая опасность нам грозит!

Нарцисса, да пошевеливайся же!

Сестра уже отдала Сивому приказ отвести пленников в подвал, когда я, наконец, решилась:

— Постой! Отведи в подвал всех, кроме… Кроме грязнокровки.

— Нет! — закричал рыжий. — Лучше меня, меня оставьте!

Гриффиндорцы!

Его вопли так раздражали меня, что я с силой ударила его по лицу:

— Если она умрёт во время допроса, тебя возьму следующим, — пообещала я. — Для меня предатели чистокровных немногим лучше грязнокровок. — я повернулась к оборотню. — Отведи их в подвал, Сивый, и запри хорошенько, но зубы пока не распускай.

Я швырнула оборотню его волшебную палочку и достала из внутреннего кармана мантии серебряный кинжал. Перерезав верёвку и отделив девчонку от других пленников, я вытащила ее на середину комнаты. Сивый тем временем погнал оставшихся четверых к дальней двери, потом по тёмному коридору. Он выставил перед собой волшебную палочку, и невидимому магическому давлению невозможно было противиться.

— Надеюсь, она мне оставит от девчонки хоть шматочек! — говорил Сивый, подгоняя пленников. — Ну хоть пару разочков укусить мне обломится, а, рыжий?

Ха, размечтался!

Испуганная грязнокровка сидела на полу, вытаращив на меня огромные глаза. Подойдя к ней под пристальными взглядами Малфоев, я спросила, похлопывая палочкой по ладони:

— Ну что, будем говорить?

Девчонка молчала; в уголках глаз ее начали появляться слезы. Что-то еще будет…

— Откуда у вас меч? — членораздельно спросила я, глубоко дыша. — Где вы его взяли? — от безмолвия грязнокровки раздражение лишь усиливалось. — Отвечай! Круцио!!!

Слушая громкий крик, я думала, что передержать заклятие более опасно, чем недодержать — нам не нужен эффект Лонгботтомов. Возможно, грязнокровка знает больше остальных, не зря же, по словам Драко, она считалась лучшей ученицей Хогвартса.

— Откуда у вас меч? — я сняла заклятие, но отвечать Грейнджер не собиралась.

Ах ты, мерзкая грязнокровка! В ярости я пнула ее носком туфли.

— Спрашиваю ещё раз: где вы взяли меч? Где?!

Грейнджер всхлипнула и что-то пробормотала.

— Я слушаю тебя. Где вы взяли меч?!

— Нашли… Мы его нашли… Пожалуйста, не надо! — закричала грязнокровка, увидев, как я новь поднимаю палочку.

Ага, надменность-то и с тебя можно сбить!

— Ты лжёшь, паршивая грязнокровка! Вы забрались в мой сейф в банке! Правду, говори правду! Круцио!

Очередной громкий крик и упрямое мотание головой. Мерзавка! Тварь!

— Что ещё вы взяли? Что ещё вы там взяли? Говори правду, не то, клянусь, я тебя зарежу вот этим кинжалом!

Я пригрозила ей серебряным кинжалом, который всегда держала при себе.

— Редукто! Диффиндо! Молчишь?

Грязнокровка уже охрипла от крика, рыдала, но кроме «Мы нашли его» ничего не произнесла. Я присела рядом с ней с кинжалом в правой руке, а левой взяла ее за запястье. Рыдания стихли, залитое слезами лицо исказилось страхом. А правду ты мне все-таки скажешь! Я воткнула кинжал ей в руку, чувствуя сопротивление плоти, выдохнула и повела кинжал от кисти к плечу. Кожа резалась, рвалась, кровь брызгала во все стороны. Домовики потом долго будут здесь убираться, ха!

Я убрала кинжал и вновь вытащила палочку:

— Что ещё вы там взяли, что ещё? — молчание. — Отвечай! КРУЦИО!

Крик.

— Как вы забрались в мой сейф? Вам помог этот мерзкий гоблин?

— Мы с ним только сегодня встретились! — рыдала Грейнджер. — Не забирались мы в ваш сейф… Этот меч — не настоящий! Подделка, просто подделка!

Она думает, что я такая дурочка и поведусь на это?!

— Подделка? Очень правдоподобно!

Внезапно вмешался Люциус. Я, ослепленная страхом и гневом, уже успела забыть о присутствии Малфоев.

— Это легко проверить! — сказал Люциус. — Драко, приведи гоблина. Он скажет, настоящий этот меч или нет.

Драко тяжело вздохнул и, помедлив, пошел к подвалу. О, Мерлин, хоть какая-то от этого мальчишки будет польза?!

В ожидании, пока гоблин разберется, что перед ним, я пыталась легилименцией изучить сознание грязнокровки. Я не очень хороший легилимент, поэтому даже не удивилась, когда ее блок не поддался — она лишь закричала от резкой головной боли. Ничего, милорд разберется, что к чему, а мне достаточно знать, брали ли они еще что-нибудь из моего сейфа. Круцио!

Неожиданный шум в подвале насторожил нас; но Хвост, которого мы отправили проверить пленников, крикнул, что все в порядке. Я вновь вернулась к своему занятию:

— Ну? — в нетерпении спросила я гоблина. — Настоящий этот меч или нет?

— Нет, — проскрипел тот. — Подделка.

Я вновь чуть не задохнулась, на этот раз от облегчения: значит, мой сейф все же в безопасности!

— Ты уверен? Совершенно уверен?

— Да, — отрезал гоблин.

— Хорошо…

Напряжение постепенно отпускало; я хлестнула ненужного больше гоблина Плеточным заклятием и пинком откинула в сторону.

— А теперь вызовем Темного Лорда!

Метка зачернела под действием магии. И да, я же обещала…

— Полагаю, грязнокровка нам больше не нужна. Забирай её, Сивый, если хочешь.

Не успел Сивый приблизиться, как из коридора с дикими криками к нам ворвались Поттер и Уизли. Как?!

— Экспеллиармус! — палочка вылетела у меня из руки раньше, чем я сообразила, что случилось.

В воздухе засвистели заклинания, Люциус повалился в камин, Поттер спрятался за диваном — что-что, а прятаться он умеет. Я схватила грязнокровку за волосы и отступила к стене:

— Стоять, или она умрёт!

Удобнее перехватив девчонку, я приставила к ее горлу кинжал:

— Бросайте волшебные палочки, — прошептала я. — Бросайте, или мы сейчас увидим, насколько у неё грязная кровь!

Надо продержаться до прибытия Темного Лорда. А если он появится и увидит, что Поттер вновь сбежал?

Поттер выпрямился; при виде моей волшебной палочки в его руке, я вновь рассвирепела:

— Я сказала: бросайте! — срывающимся голосом крикнула я.

— Ладно! — моя палочка оказалась на полу в центре гостиной. Туда же Уизли бросил еще какую-то, которую держал в руке. Оба подняли руки.

— Молодцы! — я смогла облегченно выдохнуть. — Драко, подними палочки! Тёмный Лорд скоро будет здесь, Гарри Поттер! Близится твоя смерть!

Теперь они не уйдут. Темный Лорд получит, наконец-то, Поттера, и я заслужу его благодарность!

Глядя на Драко, подбирающего палочки, я задумчиво произнесла:

— А пока, я думаю, Цисси, нужно заново связать этих маленьких героев, а Сивый пусть позаботится о мисс Грязнокровке. Я уверена, Сивый, Тёмный Лорд не пожалеет для тебя девчонки после того, что ты сделал для него этой ночью.

Сивый благодарно оскалился, а Нарцисса подняла палочку, когда у нас головами раздалось какое-то странное дребезжание. Я едва успела отскочить в сторону, бросив грязнокровку, когда огромная хрустальная люстра оборвалась с потолка и полетела вниз. Я не удержалась на ногах и упала на пол; лишенная палочки, я вскочила, размахивая кинжалом. Нарцисса направила палочку на дверь:

— Добби! — вскрикнула она. — Ты! Это ты обрушил люстру?

Добби? Их эльф, отнятый Поттером? Теперь пришел и смеет атаковать волшебников?!

— Ах ты, дрянная мартышка! — я была в бешенстве. — Как ты смеешь отнимать палочку у волшебницы? Как смеешь не слушаться хозяев?

Дальнейшее пронеслось мимо меня: Поттер, хватающий гоблина, который так и не выпустил меч, Уизли, держащий грязнокровку за руку, мерзкий домовик, готовый аппарировать… В отчаянии я швырнула в него кинжал, но вся троица уже исчезла.

А через минуту прибыл Темный Лорд.

Увидев искаженное яростью лицо господина, я, как подкошенная, рухнула на колени. Рядом со мной упали Малфои и Сивый.

— Ну? — свистящим шепотом спросил Темный Лорд. — Кто опять вообразил, будто поймал Поттера?

— Простите, милорд! Простите нас всех, хозяин! — подползла я к нему. Все, что угодно, сколько угодно Круциатусов, лишь бы он не смотрел на меня с таким гневом и отвращением!

Малфой трясся всем телом, и я не могла его винить за это: все мы знали, что за последний ложный вызов Джагсон едва не поплатился жизнью — чтобы вылечиться, ему понадобилась неделя времени и весь снейповый запас исцеляющих зелий.

— Ты разочаровала меня, Беллатриса, — каждое слово капало, словно расплавленный свинец. — Уж от тебя я не ожидал...

— Простите, господин... — шептала я, касаясь лбом пола.

— Круцио!

Круциатус не стал безболезненнее от того, что он был ожидаемым. Осознание того, что я заслужила наказание, помогало мне пережить эти секунды... минуты... часы... Когда пытка закончилась, я, вздрагивая от судорожной боли, подползла еще ближе к милорду и обняла его ноги.

— Простите меня... Я упустила мальчишку... Убейте, но простите...

Темный Лорд оттолкнул меня ногой.

— Так Гарри Поттер в самом деле был здесь? — ледяным голосом спросил он. — Смотри мне в глаза!

Я подняла голову, с готовностью уступая напору легилименции и показывая милорду то, что он хотел узнать.

— Здесь, в Малфой-мэноре... И вы упустили его!!! — крик Темного Лорда эхом разнесся по гостиной.

— Мой Лорд... Мой Лорд...

— Молчать! Круцио!

Я съежилась, ожидая боли, но ее не последовало. Вместо этого раздался крик Малфоя — младшего, конечно, Люциус достаточно себя уважает, чтобы не рыдать при жене и сыне.

— Упустили, — повторял Темный Лорд и вновь и вновь накладывал заклятие.

Всевозможные заклинания боли сыпались одно за другим; в перерывах между криками — своими и чужими — я обнимала ноги милорда, пыталась целовать их окровавленными, прокушенными губами и умоляла простить меня. Узнав подробности бегства пленников, Темный Лорд пожелал узнать, каким образом они выбрались из подвала и куда делся Хвост. Сердце у меня упало — и правда, это ничтожество никто не видел с того момента, как он ушел проверять подвал... Лично отправившись осматривать камеру — мы не оправдали доверия, мы недостойны выполнять его приказы — Темный Лорд обнаружил труп Хвоста и исчезновение Олливандера...

— Вы допустили, что бы мальчишка сбежал с остальными пленниками и прихватил с собой ваши волшебные палочки, — вовсю орудуя Плеточным заклятием говорил Темный Лорд. — Что ж, их отсутствие будет для вас наукой.

Мне показалось, что пол стал ускользать куда-то в сторону... Я по-прежнему лежала у ног Темного Лорда, но ощущение того, что я плыву куда-то, не прекращалось. Волшебная палочка... Грецкий орех и сердечная жила дракона... Палочка, которая меня выбрала, когда мне исполнилось одиннадцать лет. Все кончено. Для Люциуса Олливандер сделал новую, но теперь он бежал. Я безоружна и бесправна.

Темный Лорд ушел, приказав не выходить из Малфой-мэнора — мы все теперь были под домашним арестом. Впрочем, мне бы и в голову не пришло куда-то идти без волшебной палочки — для меня, чистокровной колдуньи, лишиться палочки было все равно, что потерять часть себя. Я бы могла взять палочку у кого-нибудь из егерей, но милорд запретил мне это.

Днями я просиживала у себя в комнате, периодически прикрикивая на нерасторопных домовиков, но наказать их я теперь не могла. Я теперь ничего не могла! Что же делать? Будет ли возможность вернуть мою палочку обратно?

Уже распустились молодой зеленью листочки на деревьях, на клумбах расцвели цветы, а мы все еще не имели права выходить за территорию поместья. Темный Лорд сменил гнев на милость, но дать мне палочку не спешил. Сам он откуда-то взял новую — и кажется, это заметила я одна. Но то, что он вновь поселился в Малфой-мэноре, пропустить не мог никто. Вновь я имела возможность видеть его, слышать его голос, отдающий приказания, и изо всех сил доказывать свою верность. Впрочем, без палочки это было затруднительно.

Однажды вечером Темный Лорд через домового эльфа приказал мне спуститься в гостиную. Я вскочила на ноги, едва не запутавшись в полах мантии, и кинулась вниз. Он же давно он не вызывал меня и не требовал моего присутствия! Наверное, что-то случилось, что не дает ему обойтись без меня!

Оказавшись в гостиной, я была несколько разочарована: в зале было полно народу. В центре стоял Темный Лорд, полукругом вокруг него расположились Пожиратели Смерти. Я успела узнать Люциуса и Селвина, когда милорд, заметив меня, кивнул на мое место.

— Проходи, Беллатриса, — холодно произнес он. — Я специально приказал ждать тебя. Дело в том, что Богрод сейчас принес мне твою волшебную палочку и рассказал прелюбопытнейшую историю.

Лишь теперь я увидела у ног Темного Лорда маленькую скрючившуюся фигурку гоблина.

— Повтори, — высокий и холодный голос кажется абсолютно спокойным, но я видела, что милорд нервничает.

— М-мой господин, — залепетал гоблин, — м-мой господин… мы ст-тарались ост-тановить об-обманщиков… они… ог-грабили… сейф… Лестрейнджей…

Что?!

Если бы не почтительность и невольная робость, которую я всегда испытывала в присутствии Темного Лорда, я бы закричала. Что произошло? Как?! Кто посмел?!

— Обманщики? Какие обманщики? Я полагал, что в «Гринготтсе» умеют разоблачить любой обман! Кто это был?

— Это были… это были… м-мальчишка П-поттер и двое… двое сообщников…

Опять! Опять они!!! Самодовольный везучий юнец, грязнокровка и предатель крови! Как они посмели? И... что они там взяли?!

Мой вопрос совпал с вопросом милорда. Мы тут же получили ответ, которого страшились:

— Только... м-маленькую… золотую ч-чашу… м-мой господин…

А-а-а!!! Мерзавцы!!! Негодяи!!!

Полыхнула зеленая вспышка, и гоблин повалился мертвым. Большей частью инстинктивно я бросилась бежать, отталкивая прочь тех, кто очутился у меня на пути — я видела, что этот прилив ярости Темного Лорда опасен для всех, не только для виновных. Рядом выбирался из гостиной Малфой. За спиной мелькали зеленые вспышки и слышался глухой стук упавших тел. Не все успели выбраться. Кто не успел, были убиты, все до единого.

Малфой и остальные спрятались в своих комнатах, а я стояла у дверей в гостиную, глядя в щелку, как Темный Лорд мечется взад и вперед среди мертвецов, словно гиена. Эта чаша была так важна для него... Как они посмели? Как решились?! И что же теперь делать?

Темный Лорд направился к выходу, и я отпрянула от дверей. Он вышел из гостиной и прошел мимо, не заметив меня в сумраке холла. Я слышала, как он спустился в темный сад и зашипел, подзывая свою змею. Милорд принял какое-то решение, но ничего никому не сказал. Как всегда.

Безумная тревога овладела мною. Я сама не могла бы объяснить, от чего так волнуюсь, но сердце колотилось, как бешеное, посылая к мозгу тревожные сигналы. Не в силах справиться с беспокойством, я вышла в сад, где негромко журчал фонтан. Я подошла ближе и подставила лицо под холодные струи. Где сейчас Темный Лорд?

И где моя волшебная палочка? Милорд сказал, что гоблин принес ее — очевидно, эти наглецы выронили ее у меня в сейфе. Вспомнив кучу трупов в гостиной, я поморщилась — ну и мерзость, я не хочу искать там палочку! Вот бы найти кого-нибудь из домовиков — вызвать их я не могу, ведь я не хозяйка поместья и эта магия на меня не действует.

Я решительно повернулась к дому. Уже на ступеньках я обернулась, окидывая взглядом сад — с юности я питала тягу к уличному полумраку — и оперлась на перила лестницы. Мною овладело странное оцепенение; лихорадочное возбуждение, не прекращающееся со дня возрождения Темного Лорда, на минуту уступило место апатии. Тридцать лет я видела перед собой лишь одну цель — благо милорда, а теперь, когда оно наступило, вместо покоя появляются новые неприятности. Эта чаша была так важна для него, и ее украли. Из моего личного сейфа. Я вновь подвела Темного Лорда; не знаю, как, но я выдала его тайну — мерзавцы знали, что надо искать в моем хранилище. Сможет ли он вновь простить меня?

Что-то мне подсказывало, что сможет. Кажется, он лояльнее ко мне, чем к остальным — несмотря на мои неудачи в последнее время, я не подвергалась такой опале, как Малфои. Я заслуживала наказания, и я его получала, но милорд по-прежнему считает меня более верным слугой, чем Люциус. Быть может, когда закончится эта постоянная борьба и в мире воцарится порядок, он приблизит меня к себе? Но не раньше.

— Белла? — раздался за спиной удивленный голос.

Мне показалось, что я очнулась от сна. О чем я, дементор побери, размечталась тут на крыльце?! Мне надо действовать, надо найти свою палочку и продумать план, как искупить свою вину!

— Цисси! — я повернулась к сестре. — А я хотела пойти искать тебя! Прикажи домовикам найти в гостиной мою волшебную палочку!

Нарцисса приподняла бровь, как будто сомневаясь в моем рассудке, но все же вызвала эльфа и отдала приказ. Я с нетерпением стучала ногой по ступеньке. Почему так долго?

С негромким хлопком домовик вновь появился на террасе, держа в лапках волшебную палочку. Наконец-то! Я выхватила у него артефакт, мигом признав в нем свою собственность. По руке разлилось приятное тепло, настроение стремительно улучшалось. Легко взмахнув палочкой, я отшвырнула домовика к стене. Как приятно вновь почувствовать себя волшебницей! Рассмеявшись от радости, я повернулась к саду. В темноте отчетливо своими белыми перьями выделялся павлин-альбинос, бродивший вокруг пруда. Взмах палочкой, зеленая вспышка — и птица упала мертвой. Я снова рассмеялась. Моя палочка со мной! Теперь я все могу, все!!!

Не обращая внимания на гневные возгласы Нарциссы, я сбежала с крыльца, размахивая вновь приобретенной палочкой. Счастье переполняло меня, словно воздушный шар.

— Секо! — и ветвь векового дуба рухнула на землю.

Магия — сила! Магия — мощь!

Оказавшись перед воротами Малфой-мэнора, я выпустила в воздух сноп разноцветных искр:

— Да здравствует Тем...

Жжение в Метке застало меня врасплох. Изумленная, я застыла, подняв волшебную палочку. Это не милорд вызывает, это что-то другое. Я развернулась и пошла по засыпанной гравием дорожке к дому, где уже вспыхивали огни и в осветившихся оконных проемах мелькали людские силуэты. Наверное, что-то случилось, раз Метка горит не у меня одной. Заторопившись, я ускорила шаг, но споткнулась о тушку павлина. Ч-черт, больно-то как идти теперь, но это ерунда. Главное, вовремя узнать, что случилось.

Навстречу мне выскочила какая-то тень. Я подняла палочку, но это оказалась всего лишь Нарцисса:

— Белла, вот ты где! Идешь в дом? Все Пожиратели Смерти уже готовы.

— Готовы к чему? — не замедляя шага, спросила я.

— К выходу. Жжение в Метке — это сигнал, что Поттер в Хогвартсе.

Что-о-о?!

— Как он там оказался? — переходя на бег спросила я.

Я давно носила мантии, не сковывающие движения, позволяющие свободно бегать и участвовать в боях. Нарциссе, которая, как и раньше, предпочитала классические наряды достопочтенных матрон, пришлось потрудиться, чтобы не отстать от меня.

— Не знаю, но Темный Лорд ожидал этого и расставил в Хогвартсе ловушки, — Цисси слегка задыхалась от быстрого бега. — Только что Снейп прислал Люциусу патронус. Есть приказ: всем немедленно аппарировать к воротам Хогвартса.

Была половина двенадцатого. До новых суток оставалось совсем немного. И я сделаю все, чтобы эти сутки стали последними для Гарри Поттера и Нимфадоры Тонкс.

* * *

Нарцисса Малфой

2 мая 1998

До сих пор не понимаю, как нам удалось пережить эти сутки! Наверное, если бы не наш семейный цвет волос, мы бы все трое поседели за одну ночь — и я, и Люциус, и семнадцатилетний Драко.

Вместе с Пожирателями Смерти я аппарировала в Хогсмид, вместе со всеми вошла на территорию Хогвартса. В окнах замка мелькали огни. Вот уж не думала, что вернусь сюда! Я бы с радостью сейчас прошлась по темным коридорам, нашла место нашего первого свидания с Люциусом…

— Атакуйте ровно в полночь! — ледяной голос Темного Лорда вырвал меня из воспоминаний. — Люциус, Нарцисса, вы вряд ли сможете чем-то помочь.

Под дружный хохот Пожирателей он повернулся к нам спиной. Люциус затравленно оглянулся на меня. Несмотря на то, что я постоянно видела его в таком виде, сердце у меня болезненно сжалось: в лохмотьях, волосы свисают бледными прядями, один глаз заплыл. Последний побег Поттера дорого нам обошелся: именно с тех пор Люциус вновь лишен волшебной палочки и доведен до такого состояния. Темный Лорд жестоко наказал нас всех, но его в особенности, и запретил залечивать эти раны. Да мы и не могли: палочку Люциуса Темный Лорд отобрал, а мне пришлось отдать свою Драко, чтобы тот смог учиться в школе. Не знаю, зачем мы аппарировали сюда. Повелитель сказал правду: мы не нужны. Но разве смогли бы мы остаться дома, зная, что там, где Драко, идет жестокий бой?

— Что делать? — прошептала я.

Пожиратели Смерти уже атаковали первый пояс защиты замка. Темный Лорд куда-то удалился. Мы остались одни у ворот Хогвартса, недалеко от опушки Запретного леса.

— Надо узнать, что с Драко, — разбитыми губами произнес Люциус. — Но соваться безоружными в замок нелепо. Нас тут же прикончат.

— Плевать! — как он может думать о себе в такой момент?! — Пусть лучше убьют меня, чем его!

— Ты думаешь, что этим поможешь Драко? — Люциус грустно улыбнулся, и я поняла, что он без труда читает все мои мысли потому, что сам думает о том же. — Ему не станет лучше, если мы подставимся под Аваду. Придется ждать.

— Темный Лорд специально придумал это! Он просто хочет лишний раз помучить нас, потерзать! Ему всего мало!!! — я теряла контроль над собой.

Люциус резко развернул меня к себе, обнял, крепко прижал мою голову к своей груди, заглушая непочтительные выкрики.

— Тише, тише, Цисси, — шептал он, касаясь губами моего лба. — Не волнуйся так, мы обязательно найдем Драко. Все будет хорошо.

Его рука поглаживала меня по волосам, сквозь мантию я слышала стук его сердца. Прижавшись к мужу, я постепенно смогла успокоиться.

— Мы будем ждать здесь? Или попробуем пробраться в замок?

— Пока тут подождем, — ответил Люциус. — Если наши сумеют прорвать защиту замка, можно будет пройти дальше. Но не сейчас.

Мы замолчали. Над нами с громким уханьем пролетела сова, словно возвещая о начале мрачных событий. Задумавшись, я не услышала шагов сзади.

— Люциус, — негромкий голос за спиной заставил меня подпрыгнуть. — И Нарцисса? Добрый вечер.

— Северус, — с облегчением выдохнул муж. — Ты нас напугал.

Снейп насмешливо изогнул бровь:

— Нервы на пределе, не так ли?

Меня пробрала дрожь. Мне вспомнились рассказы Драко о том, что многие ученики — да что там, все, исключая слизеринцев, — боятся Снейпа за его манеру вести занятия. Я всегда неплохо относилась к товарищу Люциуса, но сейчас внезапно поняла чувства детей. Если Северус так же ведет уроки, таким же зловещим тихим голосом спрашивает домашнее задание, так же бесшумно подкрадывается сзади, то реакция учеников неудивительна.

— Северус, помоги, — я испугалась еще больше. Всякое происходило в жизни, но еще ни разу я не слышала у своего мужа такого умоляющего тона. — Темный Лорд наверняка поделился с тобой планом. Сейчас, когда Пожиратели Смерти атаковали Хогвартс, что будет с детьми?

Кривая улыбка скользнула по губам Снейпа.

— Защитники Хогвартса успели эвакуировать всех детей, включая слизеринцев. Те пришли сюда, под защиту Темного Лорда, но… Драко с ними нет.

Я сдавленно охнула. Если Драко не пришел сюда вместе с остальными, то стоит ли это понимать, как то, что он сбежал? Не захотел возвращаться к Темному Лорду… Или он остался в Хогвартсе? Зачем? Переметнулся на сторону Поттера? Или собирается атаковать защитников замка изнутри? Вопросов больше, чем ответов.

Побледневший Люциус молча смотрел на Снейпа, и мне казалось, что я вижу, как у него в голове вертятся те же самые мысли.

Словно решив, что он достаточно нас помучил, Северус добавил:

— Не появился не только Драко, но и Винсент с Грегори.

Сыновья Крэбба и Гойла, неразлучные с Драко с самого детства. Что ж, вряд ли они сменили сторону все втроем. Значит, остались в замке воевать…

Ледяная рука страха сжала мое сердце. Шанс, что Драко уцелеет в той мясорубке, которую готовит Темный Лорд остаткам Ордена Феникса, минимален.

— Зачем… — сорвалось с губ Люциуса, и он тут же испуганно зажал рот рукой, словно боясь, что из него вырвутся еще какие-то, совсем лишние слова.

Снейп насмешливо взглянул на него, но промолчал.

— Нам надо в замок, — решительно сказала я, повернувшись к мужу. — Надо добыть какие-нибудь палочки.

— Думаю, это не проблема, — отозвался Люциус. — Наверняка уже есть первые жертвы. Можно взять палочку у кого-нибудь из трупов или раненых.

Не самое приятное, но выбора не было.

— Стойте-стойте, — ухмыльнулся Снейп. — Я еще не сказал вам самого главного: Темный Лорд требует к себе Люциуса. Ты же, Нарцисса, идешь со мной к общему месту сбора.

Сердце у меня упало. Зачем Лорду Люциус?

— Куда идти? — тоскливо спросил Люциус.

— Я покажу, — Северус махнул рукой, приглашая следовать за ним.

Думая о Драко, я не замечала, куда мы идем, лишь когда Люциус воскликнул: «Гремучая ива!», я подняла глаза. Да, действительно, мы подошли к самому опасному дереву на территории Хогвартса. Мы остановились в нескольких метрах от него, так, чтобы длинные гибкие ветви нас не достали. И что теперь?

Машинально я следила, как Северус заклинанием поднял с земли небольшой прутик и направил его прямо в ствол сквозь хлещущие ветви. Прутик ударил по стволу у самых корней, и извивающееся дерево мгновенно застыло.

— Жди здесь, Нарцисса! Люциус, быстрее за мной! — бросил Северус и метнулся между корней, Люциус не отставал ни на шаг.

Только они скрылись в едва заметном проходе у корней, как дерево вновь ожило и пуще прежнего принялось корчиться, стараясь достать меня тяжелыми ветками. Я отошла на пару метров и присела на землю. Конечно, можно было бы воспользоваться случаем и сбежать в замок, но какой в этом смысл? У меня нет волшебной палочки, и поражение будет делом нескольких минут. Взять палочку у первого же трупа — не дело, она не будет меня слушаться так, как моя. Да и… сколько времени понадобится Темному Лорду, чтобы отыграться за мое своеволие на Люциусе?

Все же я, быть может, решилась бы на побег, но Снейп вернулся чересчур быстро. Да, даже если бы я попыталась скрыться сразу же, как они с Люциусом исчезли в лазе, то маловероятно, что Северус бы сейчас меня не увидел.

Снейп подошел ко мне, и я поняла, что он знает, о чем я думаю.

— Нарцисса, пойдем. В лесу есть поляна, где Темный Лорд решил собрать своих сторонников. Сейчас там только дети Пожирателей, но скоро начнут прибывать раненые. Мы с тобой займемся их лечением.

— У меня нет палочки, — мой голос мне самой показался шелестом травы у нас под ногами, но Северус расслышал.

— Будешь обрабатывать раны зельями, там палочка не нужна. Темный Лорд это предусмотрел.

— Зачем он вызвал Люциуса?

— Ты и сама это знаешь, — бесстрастное лицо Снейпа на миг отразило удивление. — Пока Люциус у него, ты никуда не денешься. И Драко никуда не сбежит, пока вы оба здесь.

Северус замолчал. Огонек на конце его волшебной палочки освещал тропинку у нас под ногами. Мой классический наряд не был предназначен для ходьбы по лесу, и Снейпу уже несколько раз приходилось поддерживать меня под локоть, чтобы я не упала. Мы забирались все дальше и дальше в глубь Запретного леса.

— А как остальные найдут эту поляну? — спросила я, чтобы отвлечься. — Неужели знают, по какой тропинке нужно идти?

— Нет, не знают, тем более что мы скоро вообще сойдем с тропы. Их приведет, куда надо, Темная метка, — равнодушным голосом объяснил Северус.

Что же это за человек-то такой? Просто кусок камня, холодный, безэмоциональный! Я поняла, что, много лет считая Снейпа другом семьи, я совершенно не знала его. О чем он думает, когда вот так молчит? Что чувствует, когда удостаивается похвалы Темного Лорда? Что скрывается за маской безразличия на его лице? Когда-то, лет двадцать назад, Белла уверяла меня, что этот человек несет в себе тайну, и что лишь разгадав ее, мы узнаем, стоит ли вообще ему верить. Я тогда пожала плечами и засмеялась. Никакой тайны в Снейпе я не видела, приписывая его вечное угрюмое молчание стеснительности и природному равнодушию. После Азкабана Беллатриса пуще прежнего уверовала, что тайна в Снейпе есть и всеми силами пыталась открыть ее, чтобы доказать неверность своего соперника за место подле Темного Лорда. Ее вновь постигла неудача. Но сейчас я убедилась: Снейп скрывает от всех что-то важное, что-то, что действительно раскрыло бы нам глаза на его внутренний мир. Но мне не было до этого никакого дела. Даже если Белла права, и Снейп не так предан Темному Лорду, как старается показать, мне это безразлично.

Мы сошли с тропинки, и идти стало совсем тяжело — ноги путались в высокой траве, колючки с кустарников забивались мне в туфли, ветки деревьев то и дело били меня по лицу, оставляя на щеках царапины.

— Потерпи. Когда мы выберемся из чащи, я дам тебе настойку бадьяна, — Северус произнес это, не глядя на меня.

В первый момент я подумала, что ослышалась: с чего это Снейп стал обо мне заботиться? Но потом устыдилась своих мыслей — все же он помогал мне, когда Люциус был в Азкабане; не может быть, что бы он не испытывал ко мне ни капли той дружеской симпатии, которую всегда чувствовали к нему мы с Люциусом.

На поляне я появилась умытая, причесанная и даже без царапин на лице и руках. Поливая мне руки Агуаменти, помогая смачивать вату в заживляющей настойке бадьяна, Северус негромко готовил меня к тому, что мне еще предстоит увидеть. Оказавшись на поляне, я разочаровала тех, кто ждал моего унижения или испуга. Я спокойно подошла к огромному костру посреди поляны, кивнула в знак приветствия Фенриру Сивому, одарила улыбкой собравшихся слизеринцев. На краю поляны сидели несколько великанов, отбрасывая свои огромные тени, над их головами с деревьев свисали остатки гигантской паутины.

А я никогда не верила, что в Запретном лесу водятся акромантулы.

* * *

Беллатриса Лестрейндж

2 мая 1998

Мне казалось, что с начала атаки прошло совсем немного времени, когда по Хогвартсу разнесся голос Темного Лорда, приказывающий прекратить бой на один час. По-моему, мне придется ослушаться: я едва настигла мерзавку Тонкс на первом этаже замка. Девчонка неплохо сражалась, но она была уже вымотана, а во мне кипели энергия и желание во что бы то ни стало добиться своего. Она была обречена.

— Я приказываю своим войскам отступить, — гремел в ушах голос милорда.

Сейчас, хозяин, сейчас. Еще немного.

Рядом мелькнула зеленая вспышка, и тело колдуна, бившегося с Долоховым в нескольких метрах от нас, упало на пол.

— Римус! — закричала Тонкс, и ее шевелюра стала менять цвет с такой скоростью, что у меня зарябило в глазах.

Ах, так это ее муженек? Тот самый мерзкий оборотень, с которым она спуталась? От радости я рассмеялась: я убила старшего Тонкса, мужа Андромеды, еще зимой, теперь Антонин избавился от волка. Все меньше больных ветвей у нашего семейного древа!

Девчонка взглянула мне в лицо, и в глазах у нее было столько ненависти, что мне стало не по себе. А уж я-то привыкла ко всему!

— Вот и меньше стало грязи, — пропела я, уворачиваясь от каскада атакующих чар. — Следующий на очереди твой волчонок, не так ли?

Я знала, что делаю: от ненависти девчонку затрясло так, что палочка едва не выпала из судорожно сжатых пальцев. От ярости Тонкс стала делать ошибку за ошибкой, чем я не преминула воспользоваться:

— Авада Кедавра!

Глядя на ее упавшее тело, я кричала и смеялась от радости. Наконец-то! Это тебе за все зло, причиненное нам! За Андромеду, связавшуюся с грязнокровкой! За все пережитое нами унижение! За насмешки Темного Лорда и издевательства остальных Пожирателей Смерти!

Наконец-то мне есть, о чем доложить повелителю! Отсечена крупная гнилая ветвь, а молодые побеги вроде их щенка мы выдернем с корнем, как только представится возможность!

К Темному Лорду я бежала, улыбаясь от счастья. Периодически мне встречались представители Ордена Феникса, бывшие авроры и даже школьники, но по приказу Темного Лорда я не нападала на них. Кто-то, может, и подумал атаковать меня, но им и без того было тяжело: с их стороны потерь было куда больше, чем с нашей.

Я добралась до поляны в Запретном лесу, где уже стоял Темный Лорд. Пожиратели по одному подходили к нему, целовали край мантии и отползали прочь, рассаживаясь у костра. Что любопытно — среди них не было Снейпа. Неужели Темный Лорд наконец-то отдалил его от себя? Запуганный вид Люциуса и страх в запавших глазах Нарциссы развеселили меня еще больше.

— Тебе есть, о чем рассказать, Белла? — спросил Темный Лорд, когда я прижимала к губам его мантию.

— Да, милорд, — не вставая с колен, я посмотрела ему в глаза. — Я уничтожила больную ветвь нашего древа — Нимфадору Тонкс.

Темный Лорд взглянул на меня с усмешкой, протянул руку и потрепал по голове.

— Молодец, — бросил он и переключил внимание на следующего Пожирателя.

Радостная от его похвалы, я подсела к огню, рядом с Нарциссой.

— Ты была в замке? — шепот сестры показался мне громом небесным.

Я кивнула, не сводя глаз с Темного Лорда, который беседовал с Долоховым.

— Драко там?

Опять она про своего сыночка! Как же надоела!

— Не знаю, — бросила я, не оборачиваясь. — Не видела.

Милорд как раз закончил расспрашивать Пожирателей Смерти и повернулся к нам.

— Мы ждем Гарри Поттера, — сообщил он. — Я уверен, что он придет сюда. Он не сможет позволить другим умирать за себя. Долохов, Яксли, ступайте на поиски мальчишки, помогите ему найти нас.

Названные Пожиратели Смерти немедленно вышли за пределы поляны и исчезли в темноте леса. Темный Лорд отвернулся от нас и стал напряженно о чем-то размышлять. Мы не смели пошевелиться, ожидая указа, милорд тоже молчал, стоя неподвижно рядом со мной, над его головой парила змея Нагайна, заключенная в сверкающую сферу. Так одна за другой проходили минуты, небо над нами постепенно светлело. Шел к концу отпущенный Темным Лордом час.

Через какое-то время вернулись Яксли и Долохов. Милорд поднял на них глаза.

— Его нигде нет, повелитель, — сказал Долохов.

Ни одна черта не дрогнула в лице хозяина, но я видела, что он озадачен. Надо что-то сделать, как-то помочь!

— Повелитель… — заговорила я.

Он поднял руку, останавливая меня, и я послушно замолчала

— Я думал, он придет, — с заметной одной мне горечью произнес Темный Лорд. — Я ожидал его прихода. Я, видимо… ошибся.

Я хотела сказать, что это нестрашно, что сейчас мы возобновим атаку и достанем Поттера, непременно достанем! Мальчишка здесь, в замке, никуда он не денется! Он же гриффиндорец!

— Нет, не ошибся! — раздался звонкий незнакомый голос.

Хотя нет, знакомый… С изумлением я смотрела, как на поляну выходит Гарри Поттер и останавливается перед Темным Лордом. Я вскочила на ноги, задыхаясь от эмоций, готовая защищать милорда при малейшей попытке атаки со стороны мальчишки, но он стоял смирно, опустив руки. Кажется, при нем даже палочки не было! Пришел сдаваться, умереть за свои идеалы…

Темный Лорд и Поттер какое-то время глядели друг на друга, потом милорд склонил голову набок и улыбнулся:

— Гарри Поттер, — мягко произнес он. — Мальчик, который выжил.

Долгожданная вспышка зеленого пламени — и Поттер упал замертво. Раздались крики радости, которые очень быстро заглохли: Темный Лорд упал одновременно с мальчишкой.

— Повелитель… мой повелитель… — нет, нет, этого не может быть… Не сейчас, в шаге от полной победы… — Мой повелитель!

Зачем я звала его? Надеялась, что он ответит? Я стояла на коленях рядом с милордом, который неподвижно лежал на земле.

— Милорд! — кажется, его веки дрогнули. Или это лишь показалось мне сквозь слезы? — Мой повелитель…

Он зашевелился, да!

— Повелитель…

— Довольно, — произнес Темный Лорд, медленно подымаясь на ноги.

Пожиратели Смерти, подбежавшие было к Темному Лорду, поспешно возвращались к толпе, окаймлявшей поляну.

— Повелитель, позвольте мне… — я инстинктивно протягивала милорду руку, на которую он мог бы опереться, поднимаясь.

— Я не нуждаюсь в поддержке, — холодно сказал он, и я отдернула руку. — Мальчишка… мертв?

На поляне воцарилась полная тишина. Испугавшись за хозяина, мы даже не посмотрели на Гарри Поттера. Он лежал неподвижно, но кто знает, быть может, он просто оглушен так странно сработавшим заклятием. Кто-то должен проверить…

Темный Лорд вытащил волшебную палочку, оглянулся, и его взгляд задержался на Нарциссе:

— Ты, — слегка размахнувшись, он хлестнул Нарциссу палочкой по лицу, — осмотри его. Доложи мне, мертв он или нет.

Нарцисса с легким поклоном пошла выполнять приказ. Я видела, как она приподняла мальчишке веко, потом задрала рубашку, нащупывая сердце. Я затаила дыхание…

— Он мертв! — громко объявила Нарцисса.

Я завопила от счастья и выпустила вверх сноп разноцветных искр. И не я одна — все вокруг меня кричали, топали ногами, выпускали салюты. Слезы радости катились по моим щекам. Упав на колени, я прижалась губами к руке Темного Лорда — великой руке, сделавшей великое дело. Милорд не наказал меня за такую вольность, лишь усмехнулся, мельком взглянув на мое заплаканное лицо.

— Вы видели? — его голос легко перекрыл шум толпы. — Гарри Поттер пал от моей руки, и отныне на земле нет человека, представляющего для меня угрозу! Глядите! Круцио!

Тело мальчишки взлетело на воздух, потом второй раз, и третий. Его очки соскользнули на землю, сам он был похож на тряпичную куклу. Я поймала странный взгляд Нарциссы, которым она следила за безжизненным телом. Ей что, жалко мальчишку? И это вместо того, чтобы проникнуться величием момента!

— А теперь, — произнес Темный Лорд, — мы отправимся в замок и продемонстрируем, что осталось от их героя. Кто потащит тело? — милорд оглянулся и уставился на полувеликана Хагрида, который давно стоял среди нас, привязанный к дереву веревками толщиной с канат. — Ты понесешь его, — обратился к нему Темный Лорд, отходя от меня. — Он будет хорошо смотреться у тебя на руках, да и видно издалека. Ну, подбирай своего маленького дружка, Хагрид. И наденьте на него очки — мальчишка должен быть узнаваем для всех.

Яксли напялил на Поттера очки, прихлопнув посильнее, и Хагрид взял мальчишку на руки. Плечи его сотрясались от рыданий, слезы падали прям на Поттера.

— Так мы притащим в замок абсолютно мокрое тело, — шепнул мне Рабастан, и мы оба засмеялись.

В чудеснейшем настроении мы прошли через лес, которое нам не испортили даже кентавры, вышедшие навстречу. Они не пытались атаковать нас, и мы прошли мимо них, весело переговариваясь друг с другом. Впереди процессии шагал сам Темный Лорд с Нагайной на плечах — я мимоходом подумала, что исчезла защитная сфера, окружавшая змею уже несколько дней.

Мы прошли через заслон дементоров — по мановению палочки повелителя они не причинили нам никакого вреда. Чуть дальше, уже на подступах к замку, милорд остановился и по территории Хогвартса вновь разнесся его усиленный магией голос:

— Гарри Поттер мертв. Он был убит при попытке к бегству. Он пытался спасти свою жизнь, пока вы тут погибали за него. Мы принесли вам его тело, чтобы вы убедились, что ваш герой мертв. Битва выиграна. Вы потеряли почти половину бойцов. Мои Пожиратели Смерти превосходят вас числом, а Мальчика-Который-Выжил больше нет. Воевать дальше не имеет смысла. Всякий, кто продолжит сопротивление, будь то мужчина, женщина или ребенок, будет убит, и то же случится с членами его семьи. Выходите из замка, преклоните предо мною колени, и я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши братья и сестры будут жить, все будет прощено, и вместе мы приступим к строительству нового мира.

Темный Лорд замолчал. Из замка не доносилось ни звука. Наступила тишина, такая, что захотелось громко чихнуть, чтобы убедиться в наличии у себя слуха.

— За мной, — уже обычным голосом велел Темный Лорд.

Мы приблизились к школе. По приказу милорда мы выстроились в шеренгу напротив распахнутых дверей. Я стояла рядом с повелителем, в трех шагах от мертвого Гарри Поттера, и ждала появления тех, кого окончательно сломит вид этого тела.

Из замка появлялись люди: я узнала свою бывшую преподавательницу трансфигурации, рыжий клан Уизли, грязнокровку Грейнджер… Все они, видя тело своего кумира на руках у Хагрида, кричали одно: «Нет! Гарри!». Как будто до этого они не знали, что сопротивляться Темному Лорду бесполезно! Смешные…

Толпа, вышедшая из замка, слала нам проклятия, от которых мне хотелось наложить на всех Круциатус. Я бы, наверное, не сдержалась, но…

— МОЛЧАТЬ! — крикнул Темный Лорд. Раздался хлопок, мелькнула вспышка заклинания — и все смолкло. — Игра окончена. Клади его сюда, Хагрид, к моим ногам, — милорд повел палочкой, указывая, куда класть мальчишку, — здесь его место!

Полувеликан послушался, вытирая слезы.

— Видите? — говорил Темный Лорд, прохаживаясь взад-вперед вдоль лежащего тела. — Гарри Поттер мертв! Поняли вы теперь, что вас обманули? Он был всего лишь мальчишкой, требовавшим от других, чтобы они жертвовали жизнью ради него!

— Он уже столько раз тебя бил! — выкрикнул младший из Уизли. Я заметила позади него всю семейку. Хотя нет, не всю — кто-то упоминал, что один из сыновей погиб под завалами замка от взрывного заклятия Руквуда. То-то у них такие лица!

Толпа вновь зашумела. Как они смеют?

Мы с милордом одновременно выкрикнули Заглушающие чары, и толпа притихла.

— Он был убит при попытке сбежать с территории замка, — продолжал Темный Лорд. — Убит при попытке спасти свою жизнь…

Но речь милорда снова прервали. Крик, хлопок… Кто-то вырвался из толпы и попытался атаковать Темного Лорда. Я вскрикнула от страха, но милорд, конечно же, быстрее успел разоружить и атаковать своего обидчика.

— И кто же это? — мягко спросил он. — Кто сам вызвался продемонстрировать, что бывает, когда пытаешься продолжать проигранную битву?

Я узнала сопляка, который пытался подняться на ноги на нейтральной полосе между нами и защитниками замка, и повернулась к милорду, не сдерживая смеха:

— Это Невилл Лонгботтом, повелитель! — сообщила я. — Мальчишка, который доставлял Кэрроу столько неприятностей! Сын авроров, помните? — мне хотелось, чтобы он помнил, на что я пошла, когда он исчез семнадцать лет назад…

— Ах да, припоминаю, — Темный Лорд внимательней взглянул на мальчишку. — Но ты ведь чистой крови, мой храбрый мальчик?

Лонгботтом уже стоял к нему лицом, сжав руки в кулаки. Какой храбрец… Я не могла сдержать смеха, плечи Рабастана рядом со мной тоже тряслись от беззвучного хохота. Сколько пафоса, сколько попыток взбаламутить толпу! «Отряд Дамблдора», ну надо же!

Милорд призвал из замка Распределяющую Шляпу и нахлобучил ее на обездвиженного Лонгботтома.

— В школе больше не будет распределения! — объявил он. — Факультеты отменяются. Эмблема, герб и цвета моего благородного предка, Салазара Слизерина, отныне обязательны для всех! Понятно, Невилл Лонгботтом?

В толпе началось движение, и нам пришлось заставить их замереть. Мерзкие, грязные людишки! Темный Лорд, спокойно выступающий перед агрессивно настроенной толпой, был еще прекраснее, чем прежде: гордый, смелый, сильный…

— Невилл сейчас наглядно покажет вам, что будет со всяким, у кого достанет глупости мне сопротивляться, — закончил свою речь милорд.

Взмах его палочки — и Распределяющая Шляпа вспыхнула ярким пламенем. Неподвижный Лонгботтом горел заживо. Как завороженная я смотрела на пламя, когда случилось сразу несколько вещей.

С отдаленной границы Хогвартса послышался шум, а из-за угла замка с рычанием выскочил великан. Я не успела понять, что ему здесь нужно, когда ему навстречу кинулись два великана, стоявшие за нашими спинами. И в тот момент, когда исполины схватились в страшной рукопашной драке, раздалось цоканье копыт, звук натягиваемой тетивы — и на нас обрушился град стрел. Закричав от боли и неожиданности, некоторые Пожиратели кинулись вперед, кто-то обернулся, отступая… Я стояла подле Темного Лорда, готовая защищать его ото всех, кто посмел бы сделать хоть одно угрожающее движение, поэтому лишь я видела, как внезапно зашевелился Лонгботтом, как откинул пылающую Шляпу, как вытянул из нее что-то серебряное, со сверкающей рубинами рукояткой. Меч Гриффиндора! Но как?

Удар серебряного лезвия по змеиной шее не был слышен за шумом дерущейся толпы, но я видела реакцию Темного Лорда на убийство его любимицы. Я видела, как раскрылся его рот в яростном крике, как он хлестнул огненной плетью по рядам наступавших волшебников.

Начался хаос. Из-за нешуточной драки, разгоревшейся между великанами, всем пришлось отступить в замок. Милорд не терял концентрации и метал во все стороны заклятия, продолжая отдавать приказы; я следовала за ним по пятам, пока мы не оказались в Большом зале. Темный Лорд сражался с Макгонагалл, Слизнортом и Кингсли. Они метались вокруг него, но никак не могли решиться нанести последний удар. Нет, вам не одолеть величайшего мага тысячелетия! Я тоже сражалась с тремя противницами — девчонки напрягали все силы, но были не в силах причинить мне хоть какой-то вред, — и при этом видела, как пали верные Пожиратели Смерти: Яксли, Долохов, Руквуд… Краем глаза я заметила Малфоев, которые даже не пытались сражаться, а лишь бестолково метались по залу, выкрикивая имя Драко. От злости на такую сестру я кинула особо сильную Аваду, которая лишь случайно не попала в мелкую Уизли. Я уничтожу, я их всех уничтожу за благо Темного Лорда! И не рыжей толстухе Уизли останавливать меня! Я поймала одобрительный взгляд милорда, и вновь вскинула палочку.

Победа будет за Темным Лордом!

* * *

Нарцисса Малфой

2 мая 1998

То, что случилось после появления на поляне Гарри Поттера, навечно останется в моей памяти. Я была готова к любому исходу, но жизнь, как всегда, заставила действовать не по плану.

Солгать Темному Лорду о смерти Гарри Поттера было сложно, но я знала, что лишь в составе штурмующей армии смогу попасть в школу и заняться поисками Драко. О нем по-прежнему не было никаких вестей, а Темный Лорд не разрешал нам с Люциусом самим отправиться в замок. Северус мог бы знать правду, но его не было среди нас.

Где он? Я ждала его прихода, как будто он мог бы заставить Темного Лорда найти моего сына.

На самом деле, мне просто был нужен ободряющий взгляд друга. Но его не было. Поэтому я решилась на ложь, о чем тут же едва не пожалела — глупо было ожидать, что над телом Гарри Поттера не будут глумиться. Я ожидала, что он закричит от боли Круциатуса и сведет весь план на нет, но мальчик каким-то чудом удержался. Что ж, он тоже хочет жить.

Весь путь до замка я крепко держала Люциуса за руку. Он удивился и спросил меня, что случилось, но я помотала головой. Нельзя даже шепотом рассказать о моем предательстве. Самоконтроль и окклюменция. Какое счастье, что все празднуют победу и никто даже не глядит в мою сторону!

Когда мы вышли из леса и нам навстречу высыпали защитники замка, уже совсем рассвело. В лесу всегда был полумрак, даже в самый солнечный день, поэтому неудивительно, что ночь для нас затянулась. Я искала взглядом Драко в толпе, надеялась, что он выйдет на призыв Темного Лорда. Когда он не вышел, я едва не потеряла сознание: это означало, что он либо решился демонстративно отречься от Темного Лорда, либо… нет, лучше не думать. Мне нужно попасть в замок как можно скорее, я должна найти своего сына! Когда Темный Лорд закончит свою жестокую театральность и даст нам возможность отделиться от Пожирателей Смерти?

Возможность представилась совершенно неожиданно. Откуда ни возьмись, во дворе появились великаны, которые затеяли опасную для всех людей драку. Из леса вышли кентавры и атаковали Пожирателей Смерти. Все люди, спасая, в первую очередь, собственные жизни, бросились в замок, под защиту его прочных стен. В суматохе никто, кроме меня, не заметил, как исчез лежащий на земле Гарри Поттер.

Люциус крепко схватил меня за локоть:

— Цисси, бежим скорее в замок! Я уверен, Драко там!

Легко сказать: «Бежим!». Нас окружала плотная толпа, было непонятно, где свой, где чужой. Невдалеке послышался смех Беллатрисы — значит, мы не отдалились от Темного Лорда.

— Под прикрытием Пожирателей пройдем в замок, — шепнул мне Люциус.

Я доверилась мужу. Вокруг нас мелькали люди, выкликали заклинания на разные голоса; я полностью потеряла ориентацию в пространстве. Как Люциус понимает, что происходит?. Наверное, сказывается опыт пожирательских боев.

Где же Драко?

Через несколько минут я почувствовала под ногами ступеньки каменного крыльца. Мы заходили в старую школу. На мгновение меня посетило странное чувство — как будто вековая мудрость замка рассудит, разрешит эту войну, словно давний спор.

Как там мой Драко?

Вокруг стало посвободнее, Люциус дернул меня за рукав:

— Отойди! За мной!

Плохо понимая, что происходит, я последовала за мужем сквозь толпу.

Оказывается, Люциус хотел отвести меня к стене, откуда было видно происходящее и легче было уклониться от летящего заклятия. Сам он оставаться не собирался.

— Жди здесь! Я на поиски!

— Нет! — мысль о том, чтобы лишиться сейчас еще и мужа, больно ударила по нервам. Я обеими руками вцепилась в плечи Люциуса. — Ты никуда не пойдешь без меня!

Люциус хотел возразить, но кто-то пробежал позади него, толкнул в спину, и он оказался прижатым ко мне.

— Стой! — прошептала я. — Если Драко… в замке, то он пройдет здесь.

— Если только он… в замке, — эхом отозвался Люциус.

Мы поняли друг друга без лишних слов. Лишь бы Драко оказался жив.

Прижавшись спиной к стене, я огляделась. В холле перед Большим залом царил хаос. Люди и кентавры, невредимые и раненые — все смешались в этой бойне. А что случилось с Драко? С грохотом сорвалась с петель дверь, ведущая к кухням, и оттуда толпой хлынули домовые эльфы Хогвартса, вооруженные ножами и топориками для мяса. Впереди них шагал старый эльф, квакающий голос которого перекрывал даже шум битвы:

— Все на бой! Бей Темного Лорда во имя отважного хозяина Регулуса! Все на битву!

Регулуса? Что это за эльф, неужели Кричер? Я попыталась приглядеться к домовику, но Люциус дернул меня в сторону с криком:

— Драко! Цисси, я видел его! Он там!

Мгновенно забыв про странного эльфа, я кинулась за мужем. Драко! Где Драко?!

Мы оказались в Большом зале. Пробиваясь сквозь толпу, я громко звала сына, пока не увидела, что происходит в центре зала. Там сражались две группы, а сотни зрителей стояли у стен. Завороженная, и я остановилась. Темный Лорд бился с Макгонагалл, Слизнортом и Кингсли, и рядом с ним Белла дралась с женой Артура Уизли. Все время забываю ее имя, да и зачем мне знать, как зовут домохозяйку из осквернителей крови?

Сердце мое болезненно сжалось, когда я увидела, как близко зеленый луч из палочки Темного Лорда пролетел от головы моего бывшего декана. Что ни говори, я не хотела смерти никого из моих преподавателей. Но где же Драко?

— Мама! — раздался рядом родной голос, и я тут же забыла обо всем, повернувшись к сыну, обняв его за шею, поливая слезами его грязную, порванную мантию.

— Драко, ты цел, — облегченно выдохнул Люциус, вставая рядом с нами.

— Слава Мерлину! Ты жив! — рыдала я. — Все хорошо! Теперь все будет хорошо!

— Мама, смотри! — внезапно выкрикнул Драко. Он, в отличие от меня, не спускал глаз с происходящего на импровизированной арене.

Я обернулась, не выпуская руку сына.

Белла, кривляясь, дразнила соперницу и атаковала ее смертельными заклятиями. К моему изумлению, Уизли ничуть не уступала ей по мастерству.

— Что станет с твоими детьми, когда я тебя убью? — спрашивала Белла, и в глазах ее горел огонь фанатизма. — Когда мамочка отправится вслед за Фреддичкой?

— Ты больше никогда не тронешь наших детей! — крикнула Уизли, делая сложный пасс палочкой.

Беллатриса засмеялась, но раньше, чем она успела что-то сделать, заклятие миссис Уизли пронеслось под вытянутой рукой Беллы и ударило ее в грудь. Белла медленно опрокинулась навзничь. Тут же Макгонагалл, Кингсли и Слизнорт отлетели прочь от Темного Лорда, словно сухие листья при порыве ветра, а шум толпы заглушил яростный крик...

Дальнейшее воспринималось мной словно какой-то нелепый сон. Держа за руки Драко и Люциуса, я глядела на мертвое тело сестры, почти не воспринимая происходящее. Голова у меня кружилась.

«Я думаю, Цисси, нужно заново связать этих маленьких героев».

«Цисси, когда ты вступишь в Пожиратели Смерти?»

«Не заставляй меня драться с тобой. Признай свое заблуждение».

«Мой племянник будет представлен милорду!»

«Он делится со мною всем! Он говорит, что я самая верная, самая преданная…»

«Темный Лорд вернется, Крауч!»

«Что теперь может быть хорошо, когда я не могу быть с тем, кого люблю?!»

«Темный Лорд часто говорит, что я служу ему лучше всех!»

Ах, Белла…

Гарри Поттер вновь появился среди сражающихся, вновь выступил против Темного Лорда. Невольно я стала прислушиваться к его словам:

— Северус Снейп служил не тебе, — говорил Гарри. — Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь.

Снейп мертв… Белла немного не дожила до момента своего торжества. Подтвердилось все, о чем она говорила годами.

Рука Драко шевельнулась в моей.

— Что случилось? — испугалась я. Вдруг ему стало плохо, срочно нужна помощь?

— Ничего, — отозвался Драко, напряженно глядя на Поттера. Видимо, его потрясло известие об истинной лояльности и смерти своего декана. А мне было все равно. Главное, что рядом стоят мои любимые мужчины — Люциус и Драко — а остальное меня сейчас мало волнует.

Зато Драко вслушивался в каждое слово, как будто ждал чего-то. Гарри Поттер и Темный Лорд обсуждали убийство Дамблдора — неудивительно, что Драко ожидал, когда прозвучит его имя. Но раньше прозвучало название Бузинной палочки. Я думала, это просто легенда, разве нет?

Люциус пошевелился. Я испуганно посмотрела на него, но он всего лишь хотел встать рядом с Драко.

— Бузинная палочка ещё до смерти Дамблдора признала своего нового хозяина в человеке, который и не думал завладевать ею, — говорил Гарри.

Неужели Старшая палочка действительно существует?

— Новый хозяин забрал палочку у Дамблдора против его воли, так и не поняв, что он сделал, и самая опасная волшебная палочка на свете признала его власть над собой…

Я не знаю, кто этот хозяин, но предвижу, что Темный Лорд решит убить его.

— Настоящим хозяином Бузинной палочки был Драко Малфой.

Сердце остановилось на миг, затем заколотилось с утроенной силой. Я шагнула вперед и в сторону, прикрывая собой Драко, и краем глаза видела, как Люциус сделал то же самое. В этот момент мы действовали, как единое целое, забыв, что у нас нет волшебных палочек, что мы не сможем противостоять всерьез.

— Наш поединок решит чистое умение… — отозвался Темный Лорд. — А убив тебя, я смогу заняться Драко Малфоем…

Никогда!

— Ты опоздал, — сказал Гарри. — Ты упустил свой шанс. Я тебя опередил. Много недель назад я победил Драко и отобрал у него волшебную палочку. — Поттер помахал палочкой Драко. — Так что теперь, всё сводится к одному: знает ли Бузинная палочка у тебя в руках, что на её последнего хозяина наслали Разоружающее заклятие. Потому что если она это знает, то… я — настоящий хозяин Бузинной палочки.

— Недурно, — негромко сказал Люциус. Я поняла, что он ни упустил ни слова из всего диалога, а не только то, что касается Драко.

Я не успела осмыслить до конца, что Драко, кажется, сейчас ничего не угрожает, когда два заклинания слились в одно, палочка Темного Лорда взмыла ввысь, а ее владелец упал навзничь на каменный пол.

— Кажется, в этот раз действительно конец, — пробормотал кто-то рядом со мной в наступившей тишине.

Все смотрели на слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице, и не могли поверить, что тот, кто причинил магическому сообществу столько бед, мертв. Он мертв. Темного Лорда больше нет! Зал очнулся от потрясения и взорвался шумом, криками, аплодисментами. Все кинулись к Гарри Поттеру, герою, Мальчику-Который-Выжил-Вновь.

— Пойдем отсюда, — сказала я, приобняв за плечи Люциуса и Драко.

Люциус с трудом отвел взгляд от тела своего суверена. Он думал о тех годах, что верно служил ему, считал достойным правителем. Я и сама вспомнила об этом. Так или иначе, но вся наша жизнь была связана с Темным Лордом; вся жизнь — это не так уж мало.

— Куда мы пойдем? — кое-как произнес Драко.

Я поняла его. Отчаянно не хотелось сейчас возвращаться сейчас в Малфой-мэнор — это место даже домом назвать язык не поворачивался — где повсюду видны следы пребывания Темного Лорда с его слугами и учиняемого ими бесчинства. Может, мы можем посидеть здесь?

Солнце уже встало, и Большой зал был полон жизни и света. Мы вместе со всеми сели за один из факультетских столов, которые МакГонагалл вернула на место. Восторги, горе, празднование, траур — все это представало пред нашими глазами, а мы лишь молча смотрели на происходящее. Проходившие мимо люди косились на нас, но никто ничего не говорил — видимо, наше отсутствие в рядах сражающихся Пожирателей не осталось незамеченным.

Я вновь перевела взгляд на свою семью. Драко за эту ночь, казалось, повзрослел на целую жизнь. Его губы не улыбались, потухший взгляд был направлен куда-то вдаль, под глазами залегли фиолетовые тени. Люциус был мрачен и молчалив. Наверное, думает, как избежать наказания. Но мы вместе, а это уже немало.

Тела Темного Лорда и Беллатрисы вынесли из зала. Я проводила их взглядом. Наверное, я видела сестру в последний раз — вряд ли мне отдадут ее тело. Скорее всего, их выкинут куда-нибудь в гнилой ров. «Хоть теперь они вместе», — мелькнула дурацкая мысль. А за ней еще одна, еще более нелепая: «Они жили долго и счастливо и умерли в один день».

Я знала заклинание, которое применила Уизли. Оно действует как смесь Петрификуса Тоталуса и Авады Кедавры — жертва несколько секунд перед смертью не может пошевелиться, но все слышит, чувствует, понимает. Белла слышала крик того, кого она столь самоотверженно любила всю жизнь, за чьи интересы погибла; слышала ярость, отчаяние и даже боль в его голосе.

Я знаю, что моя сестра умерла счастливой.