Огоньки (джен)

Андромеда направила палочку на свои волосы, придав им оттенок потемнее. Накинула уличную мантию, хлопнула дверью. Тед сегодня задержится на работе, а Дора до вечера отпросилась в гости к подружке.

В кафе уже ждала Рита.

— Отлично выглядишь.

— Ты тоже, — чуть-чуть улыбнулась Андромеда. Розовая мантия, вульгарная завивка, слишком крупные украшения. Нет, Андромеда не считала их красивыми. Но ей нравилась жажда жизни, признания и успеха, которая заставляла Риту выглядеть так.

* * *

Андромеда не любила обязательства, долг, ограничения. В родительском доме деться от них было некуда, и она, промаявшись до совершеннолетия, сбежала к Теду.

Они были так счастливы, болтаясь по магловским дорогам на попутных машинах. Так свободны. Так свободны, что это даже пугало — свободны от денег, жилья, планов на будущее. Меда притягивала пакет с овощами из супермаркета, трансфигурировала отработанные батарейки в подушку, ребята смеялись, и все катилось дальше по той же колее.

Когда Белла нашла сестру впервые после разрыва, даже ее волосы как будто потрескивали от ярости.

Магнитофон играл, и слышно было: «Imagine no possessions, I wonder if you can».

— Да что тут представлять, — процедила Белла. — Никакого имущества, отлично вижу. Глупо воображать свободу как безответственное шатание без руля и без ветрил. Свобода — это направление, а не его отсутствие. Это служение сознательно выбранной цели.

Меда ждала скандала, но его не случилось. Может быть, Беллу поразило, как далеко сестра зашла, может, она надеялась, что Меда сама испугается, одумается.

* * *

Рита отхлебнула коктейль, и в образовавшейся паузе Андромеда сказала:

— Послушай, у меня есть одна просьба.

— Да?

— Мне нужно попасть в зал суда. На ее процесс.

— Ты же близкая родственница.

— Формально я ей никто, — голос даже не дрогнул.

— Нет шансов, — покачала головой Рита. — Разве что превратить тебя в летучую мышь и дать прицепиться к люстре. Это процесс года, зал будет набит под завязку.

— Как же сильно ее боялись, — невыразительно сказала Андромеда.

— Нда, — Рита замолчала, уперев подбородок в сложенные ладони. — Дай мне что-нибудь для интервью.

— У меня нет ничего интересного.

— Вы виделись с ней после твоего ухода из семьи?

— Нет, мы не поддерживали отношений.

— Как ты думаешь, она согласна была с решением выжечь тебя с фамильного древа? Что она чувствовала к тебе после твоего побега?

— Мне сложно об этом судить.

— Она проявляла свой характер еще в детстве? Была невыносимой маленькой злючкой, портила твои игрушки, отбивала мальчиков в песочнице?

Андромеда расхохоталась.

— Ты совсем не хочешь мне помочь, — упрекнула Рита.

— А разве должна?

Журналистка откинулась на спинку кресла, окидывая Андромеду взглядом. Они помолчали — Рита с разочарованным видом, а Андромеда снисходительно и спокойно.

— Зайдешь ко мне? — наконец предложила Рита.

* * *

Потом родилась Дора, да и они устали, захотели осесть где-то, обрести почву под ногами. Денег было все равно катастрофически мало. Тед у своих брать не хотел, а Меда из всей семьи сохранила контакт только с Беллой. Если можно было назвать контактом редкие беллины визиты с целью прочистить сестре мозги. Но денег она подбрасывала, так что Меда выслушивала все нотации, коротко отругиваясь.

* * *

Квартирка была маленькой, дешевой. Так в духе Риты: потратиться на внешность, а за этим фасадом экономить на всем, на чем можно… наверное, и белье под яркой мантией самое дрянное. Вот и проверим, ждет она чего-то от сегодняшней встречи или нет.

Андромеда скинула туфли и устроилась на софе, вытянув ноги. Рита осталась стоять, прислонившись к подоконнику: день гас за ее спиной, позволяя скрыть лицо в тени, а гостья тряхнула волосами, расправляя густые пряди. И они казались темнее, чем обычно, как будто... Просто сумерки играют свои шутки — темная кошка в темной комнате — Рита внутренне собралась, вернулась к делам:

— Чем тебя еще можно пронять?

— А зачем тебе это? — спросила Андромеда, выдерживая слегка высокомерный тон. — Ты же попадешь на суд. Репортаж и так будет бомбой, какие-то интервью с членами семьи просто потеряются на его фоне.

— Нет. К главному блюду нужен гарнир. Надо подогревать интерес публики, поддерживать тему.

— Почему бы не зайти с другого конца? Пообщайся с родственниками жертв.

— Знаешь родню Алисы?

— Нет. Но у Фрэнка, кажется…

Рита фыркнула и отвернула ворот мантии, обнажая синяк:

— С миссис Августой Лонгботтом я уже познакомилась. Особенно тесно — с черенком ее метлы.

— Вот как… — протянула Андромеда, пристально глядя на ее плечо.

* * *

Впервые это случилось на выпускном. Взрослые уже ушли, и вчерашние школьники расползлись по всей территории Хогвартса. Парни притащили огневиски, у кого-то с Хаффлпаффа была гитара. Кто-то танцевал на столе. От озера неслись радостные вопли.

Андромеда отбилась от своих и пошла поискать Теда. В теплицах раздавалось хихиканье и шепот, над квиддичным полем летали.

С Ритой она столкнулась, вернувшись в замок, в коридоре первого этажа. Та была на взводе, глаза блестели и волосы растрепались. Засмеялась с надрывом:

— Блэк! Надо же, какая встреча!

Меда удивилась: никогда они близко не общались, по блэковским понятиям Рита была слишком проста, а для хаффлпаффской компании Теда, наоборот, слишком пройдоха. А Рита заговорила возбужденно, схватив Меду за руку, затащила в класс.

Когда ясно стало, чего она хочет, Меда и сама почувствовала азарт. Рита дотронулась губами до ее губ, мягко прижалась — в комнате было темно, за окном только-только светало, но птицы уже заливались вовсю. Вот и Меда может улететь от кого угодно. Быть свободной. Она не принадлежит семье. Теду она тоже не принадлежит.

* * *

Белье у Риты оказалось вполне приличное. Теперь оно валялось на полу, как сморщенная шкурка.

— Думаешь, как я постарела? — с горечью спросила Рита. — Много времени прошло с тех пор, как мы встречали рассвет в кабинете нумерологии…

— Теперь мы встречаем закат, — уже почти стемнело, Дора с Кэти сейчас, наверное, убежали со двора, сидят в детской и разыгрывают сказки.

— Я могу одолжить тебе свой журналистский пропуск, — сказала Рита внезапно.

Большая жертва, Андромеда на такое даже не рассчитывала.

— Но воспоминания мне будут нужны немедленно, чтобы отослать статью до утра.

— Конечно, я сразу солью их.

* * *

Прийти нужно было заранее, пока народу еще не так много. Весь день накануне Андромеда металась по дому, взялась погладить парадную мантию — и вместо того нечаянно превратила в этажерку без ножки, та завалилась и чуть не пришибла Дору. Андромеда прикрикнула на дочь, и та убежала плакать к себе. Работа лежала нетронутой.

Тед сам сварил Доре кашу без комков и покормил, к жене подходил, чтобы успокоить, и она на время стихала, потом опять начинала нервничать.

Поцелуй дементора, наверняка это будет поцелуй. По нынешним временам поднять руку на аврора — самое тяжкое преступление. Они не щадят никого… и правильно, те тоже не щадили, с ними нельзя иначе, они же нелюди. Только с одной Беллой пусть будет иначе… Нет, одергивала она себя, не глупи.

Только утром, кинув рассеянный взгляд в зеркало, Андромеда сообразила, что ее легко узнать по сходству с сестрой — и это самое последнее, что нужно будет ей в зале Визенгамота, во время рассказа о преступлениях Беллы. Но косметическая магия никогда не была коньком Андромеды. Она сидела перед зеркалом уже почти час, укрупнила нос, и он стал заканчиваться какой-то картошкой, толстые щеки перекосило. Да, в таком виде она и правда не похожа на себя, но это уж слишком!.. Взмахом палочки она раздраженно отменила все заклинания, накинула мантию и решительно шагнула за порог.

В атриуме Министерства магии деловито сновали люди, над головой раздавалось хлопанье совиных крыльев. Министерские эльфы, наверное, с ног сбиваются, счищая помет, равнодушно подумала Андромеда. Ее пропуск не привлек внимания, дежурная ведьма даже глаз не подняла на посетительницу, утомленная наплывом народа. Лифт Андромеда нашла, просто следуя за основным потоком людей, о расположении помещений объявлял механический голос. Кабина опускалась все ниже и ниже, и наконец в самом преддверии ада — перестань, сказала себе Андромеда — двери раскрылись. Дальше лифт не шел, последнюю часть пути предстояло проделать пешком. Ведьма миновала глухой, без окон, коридор, спустилась по ступеням и оказалась в очередном узком коридоре. Двери по бокам были темные, с тяжелыми замками, на стенах горели факелы, а впереди кто-то двигался навстречу.

И когда они почти поравнялись, Андромеда поняла, кто, как будто мгновенная вспышка света выхватила давнишнее воспоминание: темноволосый мальчик ее лет, из семьи маглолюбцев, родители их презирали — и мама мальчика, с улыбкой обнимающая его за плечи. Конечно, Андромеда мельком видела ее позже, раза два или три. Старшая Лонгботтом, мать Фрэнка, аврора, которого Белла чуть не отправила на тот свет, о Моргана, неудачнее встречи и не придумать. Их глаза встретились, и Андромеда, судорожно сглотнув, промямлила:

— Добрый день, миссис Лонгботтом.

— Будьте вы прокляты, — буднично ответила женщина. Сейчас она казалась почти старухой, почти такой же, как миссис Марчбэнкс, державшая ее под руку. А ведь совсем молодая ведьма — о Моргана владычица, Фрэнк же был единственным сыном…

Прокляты. Вот так. С миссис Марчбэнкс Андромеда даже не поздоровалась, малодушно прикрыв глаза, какая уж теперь вежливость; она прислонилась к стене, переводя дух.

— Позвольте, Августа, — раздалось откуда-то из-за спины, и к миссис Лонгботтом устремился Альбус Дамблдор.

Он подхватил ее с другой стороны, и они прошли мимо. Решившись поднять веки, краем глаза Андромеда увидела их фигуры, исчезавшие из поля зрения. С ее чепца свесилась темная вуаль. Судя по движению руки Дамблдора, это был дар его мимолетного сочувствия. Или осуждения, как знать. Может быть, они все думают, что она должна бы забиться в дальний угол и не тревожить добрых магов напоминанием о своей преступной сестре.

Больше неожиданных встреч не было. Зал понемногу заполнялся. Андромеда успела занять место не так высоко, прикрыла лицо и терпеливо ждала, иногда рассеянно скользя взглядом по собиравшимся зрителям и судьям.

* * *

Когда они виделись в последний раз, Тонксы уже кое-как устроились. Меда целыми днями сидела за работой, под палочкой скручивались шерстяные нити, и она казалась себе Клото, одной из сестер-мойр… Было что-то утешительное в фантазиях, но мысли о мойрах вели слишком далеко, напоминая об Атропе, перерезающей нити жизни.

Но когда Белла появилась на пороге, она была все той же ворчливой старшей сестрой. Ничего инфернального. И они поссорились, как обычно, и в ответ на очередную ядовитую насмешку Меда выкрикнула:

— Зато, когда моего мужа нет дома, я точно знаю, что он не в борделе!

Белла ушла, хлопнув дверью.

Может, не стоило намекать на… Хотя неважно. Вряд ли ее могло это оскорбить.

Но так случилось, что больше они не виделись.

Не из-за ссоры. Беллу объявили в розыск, наверное, она не хотела попасться кому-то постороннему на глаза. А может, и самой Меде не доверяла.

* * *

Мальчик, сын Крауча, кричал ужасно. Андромеда сжимала подлокотники тяжелого кресла, кусая губы под вуалью. Наверное, рядом с дементорами очень страшно. Как они выдерживают.

Но Белла сидела бесстрастно, очень прямо, презрительно глядя куда-то поверх голов. Непонятно было, смотрит ли она на лица зрителей, видит ли их. Андромеда не отводила от нее глаз, но не встретилась взглядом ни разу.

Они во всем сознались, ничего не отрицали. Кроме мальчика.

Пожизненное. Зал аплодировал, когда приговор огласили. Сейчас их уведут, поняла Андромеда, и съехала на самый край сиденья, как будто это могло приблизить к ней кресло с тяжелыми цепями. Она откинула вуаль; все равно сейчас никто не станет смотреть. Дементоры возвращались за своей добычей. Белла встала, подняв голову, и в этот момент ее взгляд наконец скользнул по лицам. Когда она встретилась глазами с сестрой, выражение безразличия сменилось мгновенной вспышкой не то паники, не то ненависти.

Она раскрыла рот, и Меда в ужасе застыла, уверенная, что сейчас на весь зал…

— Темный Лорд восстанет вновь, Крауч! Брось нас в тюрьму, мы всё равно будем ждать! Он восстанет вновь и вознаградит нас, своих верных слуг, так, как никого другого! Мы одни храним ему верность! Мы одни пытались разыскать его!

Белла презрительно отвернулась, позволяя стражам увести себя.

* * *

Только на следующий день Андромеда спохватилась, что обещала Рите слить воспоминания. Та тоже хороша, не напомнила.

Сегодня в ее квартире было неприбрано, по полу разбросан пергамент. Ритино лицо осунулось и без косметики выглядело значительнее и трагичнее.

— Ты не забрала воспоминания.

— Статья уже вышла, — Рита показала на газетные листки. — Неужели ты думаешь, что у меня был месяц сроку?

— Прости, я…

— Ничего. Неважно.

Она села боком, уткнувшись лбом в спинку дивана.

— Мы больше никогда ее не увидим.

— Да, — пауза тянулась неимоверно долго. — Разве только восстанет Тот-кого-не-следует-называть и освободит их, — резко засмеялась Андромеда.

— Я никогда бы такого не пожелала!

— Тебя всегда завораживало величественное зло. Нет, я не говорю, что ты одобряла его. Не с твоей родословной поддерживать Пожирателей смерти. Но в глубине души ты считала, что оно выше твоих оценок, это Зло, что оно слишком совершенно, чтобы подвергнуться суду заурядных людишек…

— Так ты знала? — перебила Рита, побледнев.

— Что тебе всегда была интересна она, а не я? Да, знала. Это нетрудно понять.

Рита болезненно сморщилась.

— Да, она со мной никогда бы… Ее тянуло к тем, кто выше, кто зашел дальше нее. Хотелось идти по их стопам. На прочих она и не глядела. А ты была не против поразвлечься с теми, кто ниже тебя. С Энди, с Тедом… со мной… с маглами в ваше бродячее лето. Ради кого не нужно стараться, достаточно того, что ты снизошла к ним.

— Нет, — покачала головой Андромеда. — Мне просто интересны те, кто на меня не похож. С кем у нас нет общих правил.

* * *

Дора медленно одевалась, но мать не подгоняла ее. Вторую неделю обещала пускать с Дорой огоньки, и, кажется, сегодня наконец дойдет до дела.

Ручеек был едва в ярд шириной. Они присели на корточки, Андромеда направила палочку на маленькую плошку, и та засветилась изнутри.

— Я сама хочу пустить! — забеспокоилась Дора. Схватила плошку, которая заняла всю ее ладонь, и осторожно положила на воду. Огонек поплыл вниз.

Вскоре за ним двинулись, крутясь, еще три. В одну плошку залилась вода, и свет погас. Но огоньки еще оставались, так что Дора не сердилась.

Андромеда наблюдала за ними, перебирая в голове, что нужно купить домой. Когда-нибудь все огоньки гаснут. Но это произойдет уже за поворотом ручья, Дора не увидит и не расстроится.