Дождливым вечером (джен)

Гермиона поправила выбившуюся прядь волос и продолжила внимательно вычитывать информацию. Словно специально, дождь без умолку барабанил вот уже который час, мешая сосредоточиться.

Она не могла сказать, что ей нравилась такая погода, но она уже привыкла, вот только этот шум… Но если посмотреть с другой стороны, Грейнджер и раньше читала книги в дождливую погоду, прекрасно понимая смысл текста, что же изменилось?

Гермиона тяжело вздохнула и прижалась лбом к окну в библиотеке Блэков. Там внизу Гарри и Рон весело проводят время. Конечно же, они приглашали и её, но Гермиона сразу же отказалась, когда узнала, что вернется Сириус.

Последнее время она не могла объяснить свое поведение в присутствии крестного Гарри. Было неудобно, неловко и почему-то холодно. Гермиону удивляло, что рядом с Блэком всегда было холодно. Речь идет не о том, что взгляд его был безразличным и не о подобной чепухе. Наоборот, он всегда радушно улыбался, а глаза так и излучали радость. Было элементарно холодно. Вот так, без причин, будто он только вернулся с улицы, где вовсю бушует снежная буря. Еще и эта неловкость. Гермиона не любила то, что не могла объяснить или хоть как-то проанализировать. Это задевало её самолюбие, будто нерешенное задание, от которого многое зависит.

Дверь неожиданно открылась, громко оповестив об этом Гермиону. Она лениво перевела взгляд на посетителя. Как ни странно, им оказался Сириус. «А он все так же беззаботно улыбается. Есть хоть что-то, что испортит его настроение?» — мысленно спрашивала себя Грейнджер.

— Ребята сказали мне, что ты здесь сидишь, как затворница. Почему так приуныла? — Сириус быстро преодолел расстояние до противоположной стены, где было еще одно окно. — Нужно освежить это скопление пыли.

Вместе с каплями дождя в комнату ворвался холодный ветер из открытого окна. Гермиона поежилась, но промолчала, продолжая наблюдать за Блэком.

— Ну же, спускайся к нам, — Сириус снова улыбнулся и подошел к ней. — Или тебе и здесь весело?

— Мне здесь спокойно.

— Неужели наша принцесса не умеет веселиться? — он задорно прищурил глаза.

Гермиона заметила, что сейчас от него пахнет сыростью и табаком, который когда-то курил её отец. Она невольно принюхалась, что не скрылось от Сириуса.

— Не нравится сырость? — теперь уже с легкой усмешкой спросил Блэк.

— Нет, просто… непривычно, — запинаясь, ответила Гермиона. Все же неловкость до сих пор осталась, и она не могла ничего с этим сделать.

Хотелось оказаться где-нибудь далеко, лишь бы не ощущать на себе изучающий взгляд Блэка, от которого, на её удивление, становилось жарко. В самой же комнате было очень холодно, что приметила девушка. «Может, это все из-за контрастов?» — отчего-то возникла такая мысль.

— Эй, ты почему застыла? — искренне удивился Сириус и, подойдя еще ближе, начал растирать её ладони. — У тебя болезненный вид, стоит чаще выбираться на улицу.

Щеки предательски покраснели, но Гермиона продолжала молчать, стараясь восстановить слегка учащенное дыхание. В голову лезли «чужие» мысли, несвойственные и уж точно неправильные. В то же время она начала постепенно понимать причину своего неудобства. Сейчас, в такой близости и уединенности многое прояснялось. То, почему она сжимала руки под столом, когда Сириус начинал вовлекать Гермиону в разговор за обедом. То, почему она иногда говорила такие глупости, которые не позволяла себе в присутствии других людей. «Да быть такого не может! — мысленно протестовала Гермиона. — Я не могу что-то испытывать к крестному Гарри».

— Я… — Грейнджер закусила губу, — останусь здесь еще немного.

— Это, конечно же, твой выбор, но я настоятельно советую тебе не губить свое здоровье, так что возражений не приму.

Сириус потянул Гермиону на себя, заставив её встать.

— Думаю, мне стоит проследить за тем, чтобы ты послушала меня и прогулялась утром. Свежий воздух и все такое, — Блэк снял свой плащ и накинул его на плечи Гермионы. Естественно, он оказался ей велик, но она благодарно улыбнулась и укуталась в него.

Все-таки она хорошо подумает над тем, чтобы чаще выходить на улицу.