Мрачные дни (джен)

Когда Гарри Поттер открыл глаза, вокруг стояла почти абсолютная темнота. Был ранний час; очень ранний, ещё ни малейшего проблеска зари. Лишь звёзды и тонкий серпик луны наполняли комнату скудным светом.

Гарри прислушался к себе: немного больно, но ничего особенного. Бывало и похуже; тело просто затекло и ныло. Затяжные последствия Круциатуса в сочетании с множеством других травм, перенесённых им за последние несколько дней. И ещё он слишком долго лежал неподвижно. Гарри задумался, как долго он спал.

Полежав ещё несколько минут, Гарри осторожно пошевелился, пытаясь размять онемевшие суставы. Вглядываясь в темноту широко раскрытыми глазами, он смог различить шторки балдахина, закрывавшие его кровать. Прислушавшись, Гарри попытался определить, есть ли в спальне ещё кто-нибудь.

Он был не один. Слышалось дыхание других спящих, прерываемое время от времени вздохами или похрапыванием. Но когда Гарри пришёл в свою спальню в башне Гриффиндора, разделся и лёг, она ещё была пуста. Гарри удалось ускользнуть от толпы уже около двух часов пополудни. Он прокрался в спальню и позволил себе отдохнуть после почти тридцати часов, проведённых без сна.

Гарри внимательно слушал. Рон… точно дыхание Рона, тот крепко спал. Невилл…без сомнений, он тоже здесь. Ещё дальше другое дыхание, потише. Дин, Симус, а может Гермиона? Гарри напряг слух и решил, что нет. Они столько месяцев спали в одной палатке, и Гарри уже легко мог узнать Гермиону по дыханию. Тогда это Дин и Симус, хорошо, если так; значит, Гарри действительно дома. Как давно они все впятером делили эту спальню в последний раз? В июне прошлого года, в ночь перед похоронами Дамблдора. В тот день Гарри расстался с Джинни. Гарри вспомнил об этом, и тут же, с радостью и надеждой припомнил их последний поцелуй.

Тихо и медленно откинув одеяло, Гарри сел на кровати. Осторожно потянулся, разминая ноющие мышцы. Убедившись, что ему не грозят судороги, зашарил пальцами по знакомой поверхности своей тумбочки. Совершить это, не разбудив товарищей, уже превратилось в привычку за годы тренировок. Пальцы Гарри нащупали очки, три палочки, часы и тарелку с засохшими остатками бутербродов, которые вчера принёс ему Кричер.

Гарри даже в темноте легко мог различить все волшебные палочки. Старшая Палочка – самая холодная на ощупь. Волшебная палочка Малфоя, странно знакомая теперь, и больше не принадлежавшая Драко. И собственная палочка Гарри, излучавшая тепло. Остролист и перо феникса.

Гарри надел очки, часы, взял свою палочку и лёг опять, укрывшись одеялом с головой.

“Люмос”, – подумал Гарри. Палочка прекрасно повиновалась ему, испустив слабое свечение, которого как раз хватало, чтобы посмотреть на часы.

Половина пятого. До рассвета оставался ещё почти час. Гарри спал больше четырнадцати часов. Друзья не тревожили его, даже такой обычно шумный и неуклюжий Невилл. Гарри понятия не имел, когда они тоже легли спать. Внезапно, когда он наконец проснулся как следует, Гарри поразила одна идея. Сейчас! Он сделает это прямо сейчас!

Отыскав на полу свою грязную одежду, которую он бросил там вчера, Гарри тихонько поднял её вместе с плащом-невидимкой и Картой Мародёров. Он смутно помнил как вчера, ложась, небрежно затолкал их под кровать. Накрывшись одеялом снова, Гарри стал разглядывать Карту при свете палочки.

Для начала он проверил спальню. Он оказался прав, все были на месте: Рон Уизли, Невилл Лонгботтом, Дин Томас и Симус Финниган. Затем Гарри быстро прошёлся по башне Гриффиндора. В спальне старшекурсниц Гермиона Грейнджер, Джинни Уизли, Парвати и Падма Патил. Интересно, почему Падма не в спальне Рейвенкло.

И тут Гарри понял, что не хватает Лаванды Браун. Он попытался вспомнить, видел ли её хоть раз после окончания сражения. Нет. В панике Гарри проверил Больничное Крыло. Она была там. И если её показывала Карта, значит, Лаванда была жива. Гарри вздохнул с облегчением.

Вернувшись к гриффиндорской башне, Гарри увидел, что в одной из спален находятся Оливер Вуд, Джордж, Чарли и Перси Уизли. Артур, Молли, Билл и Флёр ночуют в другой. В следующей спальне обнаружились Анжелина Джонсон, Алисия Спиннет, Кэти Белл и девушка по имени Линн Купер; подруга Кэти, вспомнил Гарри. Хотя башня Гриффиндора и не была заполнена вся, этой ночью в ней было достаточно обитателей.

Одевшись в темноте и, подхватив плащ-невидимку, все три палочки и кроссовки, Гарри на цыпочках подошёл к двери. Осторожно приоткрыв дверь спальни, Гарри вышел на винтовую лестницу и спустился в гриффиндорскую гостиную. Посмотрел на Карту при свете камина. За охранявшим вход портретом виднелось два незнакомых имени: Эдмунд Байерс и Доминик Стрэнг; ещё несколько таких незнакомцев патрулировали коридоры. Авроры? Как бы это выяснить. Размышляя, Гарри пару минут нарезал круги по гостиной, и вдруг…

– Кричер, – прошептал Гарри. Его домовой эльф тут же возник перед ним с лёгким хлопком.

– Хозяин, – низко поклонившись, Кричер молчал в ожидании указаний.

– Спасибо за помощь, – Гарри попытался вспомнить, когда же это было. “Вчера?” – неуверенно подумал он. Неужели Том Риддл уничтожен только вчера?

– Кричер всего лишь выполняет свои обязанности, – проворчал эльф, поклонившись вновь.

– Нет, ты сделал нечто большее, спасибо.

– Это честь – служить хозяину, – Кричер поклонился ещё раз.

– Кричер, – попросил Гарри, – не мог бы ты рассказать мне, кто это сейчас в коридоре снаружи?

– Авроры, хозяин, – ответил Кричер. – Они охраняют вас.

Гарри нахмурился. Теперь ему не удастся выйти из башни даже под плащом. Авроры заметят открывающийся портрет, и все узнают о плаще.

Кричер внимательно посмотрел на грязную одежду Гарри.

– Хозяин Гарри не может расхаживать в таком виде, – произнёс он неодобрительно. – Кричер приведёт в порядок его одежду.

– Подожди, – сказал Гарри. Новая мысль пришла ему в голову. – Кричер, можешь перенести меня в ванную комнату старост на пятом этаже? Ванна и чистая одежда – это как раз то, что мне сейчас нужно.

Кричер оценивающе посмотрел на своего хозяина огромными водянистыми глазами.

– Хозяин Гарри желает обойти авроров? Гарри кивнул. Старый эльф взял Гарри за руку и дезаппарировал в ванную старост.

– Спасибо, Кричер, – произнёс Гарри, поворачивая краны и наблюдая, как ванна быстро наполняется горячей пенящейся водой.

– Кричер принесёт хозяину Гарри чистую одежду, – ответил эльф и исчез. Гарри разделся и погрузился в успокаивающее тепло.

После двадцати минут купания, плавания и плескания в воде, Гарри был чист, свеж и совершенно расслаблен; боль и нытьё в мышцах исчезли. Обернувшись, Гарри увидел белое полотенце и стопку чистой одежды; грязные вещи пропали, а потёртые кроссовки были вычищены. Гарри выбрался из ванны и быстро вытерся полотенцем. Разбирая одежду, он узнал свои линялые чёрные джинсы, носки и боксёры; футболка, однако, была новой. Ярко-красная, с вышитым на сердце золотым гриффиндорским львом, стоящим на задних лапах. К футболке была прикреплена открытка с надписью “Хозяину от Кричера. Счастливого Рождества”. “Ну, это уже получше, чем коробка личинок”, – улыбнулся Гарри, натягивая футболку.

– Кричер, – позвал Гарри опять. Возникший перед ним эльф выглядел слегка обеспокоено.

– Спасибо за футболку. Мне жаль, что меня не было дома на Рождество, – сказал Гарри. – И я тоже должен был что-то подарить тебе, прости.

Кричер с трудом подбирал слова.

– Хозяин Гарри отдал Кричеру это, – длинные пальцы эльфа любовно погладили медальон, свисавший с его тощей груди. – Хозяин Гарри – хороший хозяин, такой же хороший как хозяин Регулус.

Гарри понял, что это была наивысшая похвала от Кричера.

– Спасибо, – помолчав, Гарри продолжил, – Кричер, я думаю, что мог бы вернуться сегодня домой, на площадь Гриммо. Там безопасно?

– Пожиратели Смерти нагрянули в тот день, когда вы ушли в Министерство, хозяин. Кричер бежал, следуя ранее отданным приказам хозяина Гарри вернуться в Хогвартс.

– Очень хорошо, Кричер, ты поступил правильно.

Эльф поклонился, затем выпрямился и повертел головой, шевеля ушами.

– Ваш дом пуст, хозяин, – объявил он. – Кричер отправится туда и займётся уборкой.

Кричер исчез, не дожидаясь ответа. Гарри подумал, не вызвать ли его назад, но решил, что не нужно. Гарри не хотелось всё время полагаться на находящегося в его распоряжении домового эльфа. Гарри уже чувствовал себя виноватым за то, что отдавал старому эльфу так много приказов.

Открыв Карту Мародёров, Гарри посмотрел, есть ли на территории Хогвартса ещё кто-нибудь, кроме патрулирующих авроров. Одна из точек двигалась по двору замка к главному входу. Это был Кингсли Шеклболт. Гарри не мог поверить в свою удачу. Один из двух людей, с которыми ему бы хотелось встретиться сейчас, направлялся к замку. Гарри надел плащ-невидимку и помчался по школьным коридорам, сокращая дорогу везде, где только можно.

Коридоры, по которым он бежал, были испещрены следами от брошенных заклятий, и Гарри то и дело приходилось перепрыгивать через крупные камни или слабо шевелящиеся доспехи. Прибежав в Вестибюль, Гарри увидел как облачённый в пунцовую мантию, исполняющий обязанности Министра магии Кингсли Шеклболт, беседует с двумя аврорами.

– Всё спокойно, – доложила Кингсли невысокая пухленькая волшебница в тёмно-синей мантии.

Гарри под плащом-невидимкой выскользнул из-за гобелена.

– Целители подготовили для транспортировки все тела, кроме Сами-Знаете-Кого, – продолжала волшебница. – Что мы будем делать с ним?

– Ещё не знаю, – ответил Кингсли. – Может быть, лучше спросить об этом Гарри.

С этими словами и.о. Министра обернулся прямо туда, где стоял Гарри. Гарри, улыбаясь, снял плащ. Авроры, подпрыгнув от неожиданности, наставили на него свои волшебные палочки.

– Могу я поинтересоваться, как тебе удалось покинуть гриффиндорскую башню без ведома охраны, поставленной туда ради твоей же безопасности? – бесстрастным тоном осведомился Кингсли.

– Я расскажу вам позже, хорошо? – попросил Гарри. – Я должен сделать одну вещь, и мне бы хотелось, чтобы вы и профессор Макгонагалл мне в этом помогли.

– Ладно, Гарри, я как раз шёл поговорить с Минервой, – ответил Кингсли. – Она меня ждёт, так почему бы тебе не присоединиться ко мне?

Гарри последовал за Кингсли. Поднявшись на второй этаж, Гарри повернул к кабинету профессора Макгонагалл.

– Не сюда, – произнёс Кингсли. – Минерва в кабинете директора. А вот временно или насовсем, это, конечно, решать Попечительскому совету.

Гарри развернулся, и они отправились на восьмой этаж к кабинету директора. “Или директрисы?” – подумал Гарри. Горгулья, охраняющая вход в кабинет, уже была восстановлена.

– “Гарри Поттер”, – произнёс Кингсли, и горгулья отпрыгнула в сторону. Ошеломлённый новым паролем, выбранным профессором Макгонагалл, Гарри последовал за Кингсли. Они поднялись по винтовой лестнице и обнаружили Минерву Макгонагалл, ждавшую их у дверей кабинета.

– Доброе утро, Кингсли, – произнесла Минерва. – Доброе утро, Гарри. Как ты?

Если появление Гарри её и удивило, она не показала этого.

Гарри трудно было ответить, как он. Неужели это такой сложный вопрос? Гарри поколебался.

– Не знаю точно, – честно ответил он. – Но я жив!

Гарри подметил удивление в своём собственном голосе.

– А многие нет, – добавил он горько.

И Кингсли, и профессор Макгонагалл, стремясь утешить, положили руку ему на плечо. Гарри взглянул на и. о. Министра и своего декана, и грустно улыбнулся.

– Гарри пришёл просить нашей помощи, – объяснил Кингсли. – Так что мы можем для тебя сделать?

– Том Риддл осквернил могилу профессора Дамблдора и украл его волшебную палочку, – Гарри вынул Старшую Палочку из складок своего плаща. – Я хотел бы вернуть её и вновь запечатать гробницу. До того, как проснётся Хогвартс.

– Ага, – ответил Кингсли. – Тогда наши дела могут немного подождать, Минерва.

– Палочка Дамблдора, – продолжил Кингсли. – Гарри, ты уверен?

Он и профессор Макгонагалл внимательно смотрели на Гарри.

Гарри предпочёл сделать вид, что не понял вопроса Кингсли. Он взглянул и. о. Министра прямо в глаза.

– Да, это палочка профессора Дамблдора. Украденная Томом Риддлом. Его окончательный выбор оружия. Последняя палочка, которую он использовал против меня. Его собственная не годилась против моей волшебной палочки. И палочка Люциуса Малфоя была сломана.

Кингсли Шеклболт молча рассматривал Гарри несколько минут.

– Том Риддл, – произнёс он наконец. – Почему ты так его называешь?

– Потому что это его настоящее имя. По крайней мере, то, которое дала ему мать, – ответил Гарри. – Том Марволо Риддл. Не Тёмный Лорд, не лорд Волдеморт, не Тот-Кого-Нельзя-Называть или Сами-Знаете-Кто. Том Риддл! Том Риддл не звучит устрашающе.

Гарри обвёл кабинет взглядом. Портреты ловили каждое его слово, а портрет профессора Дамблдора улыбался ему.

– Мы можем продолжить разговор по дороге к гробнице? – спросил Гарри.

– Да, конечно, Гарри, – быстро ответила профессор Макгонагалл. – Идём.

Спускаясь по лестнице между Кингсли и Макгонагалл, Гарри сжато рассказал им о крестражах. На каждой лестничной площадке, проходя мимо разбитых доспехов, Гарри грустно оглядывал разрушенные Битвой коридоры замка.

– Профессор Дамблдор знал, что если Риддл догадается о том, что мы ищем крестражи, он усилит их защиту или просто перенесёт их в другое место. Когда мы проникли в Гринготтс, Риддл наконец понял, чем мы занимаемся. Нам необходимо было побыстрее найти последний крестраж. Он хранился в Хогвартсе, поэтому я пришёл сюда, а Риддл последовал за мной, простите.

– Гарри, – твёрдо сказала профессор Макгонагалл. – Ты и твои друзья – настоящие герои, пора бы уже понять это.

– Я не хочу быть героем, никогда не хотел. Я просто хотел остановить все эти убийства. Но слишком поздно для Фреда, Люпина, Тонкс… и всех остальных. – Гарри изо всех сил старался не заплакать.

– Гарри, не нужно винить себя во всех этих смертях. И нравится тебе или нет, но ты герой волшебного мира, – громко сказал Кингсли. – Взгляни на это.

Кингсли достал номер “Воскресного пророка”.

Заголовок на первой полосе гласил: “Волдеморт мёртв. Теперь окончательно!”, и ниже, “Триумф Гарри Поттера”.

Гарри тяжело вздохнул.

– Пойдём, Гарри, – мягко позвал его Кингсли, уступая дорогу Минерве Макгонагалл при выходе в Вестибюль. – Давай покончим с этим, пока никого нет. А затем нам с Минервой надо поговорить о будущем школы…

– Вы не можете её закрыть! – перебил его Гарри, пришедший от такой перспективы в ужас. Кингсли взглянул на профессора Макгонагалл.

– Я придерживаюсь такого же мнения, Гарри, – заверил Кингсли. – И раз уж мы обсудили это, я считаю, что нам с тобой, или тебе одному, если пожелаешь, стоит поработать над официальным заявлением для прессы.

– Я не стану давать интервью, – настойчиво произнёс Гарри.

– Тебе и не придётся, если мы правильно сделаем заявление, – серьёзно сказал Кингсли.

– Так ты поддерживаешь нас в стремлении возобновить работу этой школы? – переспросил Кингсли. – Было выдвинуто предложение об окончательном закрытии Хогвартса и о строительстве в другом месте новой школы.

Гарри покачал головой. Остановившись, он оглядел Вестибюль. Статуи разбиты, балюстрады исчезли, а перила все были в трещинах. Но, тем не менее, величие старого замка сохранялось.

– Здесь так много погибло, я знаю. Но за прошедшие столетия Хогвартс стал свидетелем множества смертей и конфликтов. Однако, он всё ещё здесь, как завещали основатели. Его нужно открыть снова, Хогвартс должен быть открыт.

– Спасибо, Гарри, – сказала профессор Макгонагалл. – Я сама не была уверена. Некоторые из членов Попечительского совета выступали за закрытие, но я думаю, что прав ты. Мы обязаны открыть Хогвартс снова. Ты вернёшься сюда, чтобы отучиться седьмой курс?

– Или, если мне позволено задать вопрос, – заговорил Кингсли, прежде чем Гарри успел ответить. – Может быть, ты раздумываешь о дальнейшей карьере; о чём-нибудь, чем бы тебе хотелось заняться в будущем?

– Я хотел стать аврором, – ответил Гарри после минутного размышления. – И всё ещё хочу. Я хочу быть уверенным, что больше не будет никаких Волдемортов, никаких убийств.

– Думаю, мы сможем тебе в этом помочь, – улыбнулся Кингсли. – Можешь приступать уже завтра или, возможно, послезавтра. На завтра назначено полное собрание Визенгамота; и я был бы признателен, если бы ты согласился присутствовать там вместе со мной.

– Гарри пропустил последний курс, – с нажимом произнесла профессор Макгонагалл, – и не сдал ТРИТОНы. Он не может сейчас стать аврором.

– Минерва, – сказал Кингсли. – Ты действительно думаешь, что кому-нибудь будет до этого дело в свете последних событий?

– Профессор, – сказал Гарри, понимая, что Минерва Макгонагалл хотела бы его возвращения, – после всех этих месяцев я не уверен, что справлюсь со школьной учёбой, или что школа сумеет справиться со мной. Простите.

Он повернулся к Кингсли.

– Люди станут болтать, если для меня сделают исключение. Не мог бы я готовиться к ТРИТОНам, совмещая занятия с аврорской стажировкой, но, не возвращаясь для этого в Хогвартс? Так бы я получил полную квалификацию. Всех сплетников это не сдержит, но мне так будет гораздо лучше.

Профессор Макгонагалл задумчиво посмотрела на Гарри.

– Я собираюсь просить разрешения у попечителей провести экзаменационную сессию сразу после Хэллоуина; для тех учеников, которые почти закончили седьмой курс. Ведь большинство предметов преподавалось нормально, – Минерва Макгонагалл поджала губы. – Гарри, если ты станешь трудиться достаточно усердно, ты успеешь за полгода подготовиться к ТРИТОНам. Если же нет, ну что же, сдашь их, как и полагается, в июне следующего года. Я уверена, что каждый преподаватель, которого ты попросишь, будет готов помочь тебе. А теперь идём дальше?

Они вышли из Вестибюля во двор. Стены замка зияли провалами, а территория вокруг была усыпана камнями. Гарри с ужасом смотрел на масштаб повреждений. Минерва Макгонагалл заметила его шок.

– Гарри, мы откроемся к первому сентября, – решительно произнесла она. – И Кингсли подтверждает, что раз мы приняли решение возобновить работу школы, всё будет готово к началу учебного года. У нас почти четыре месяца, чтобы всё привести в порядок. У нас всё получится.

Гарри ещё раз бросил взгляд на разрушения, а затем посмотрел в излучавшие уверенность глаза Минервы Макгонагалл.

– Конечно, получится. Я знаю, – ответил он.

Они спустились к берегу озера, где находилась могила Дамблдора. Длинные тени ползли по округе. Над Запретным Лесом показалось солнце, и на деревьях защебетали первые птицы. Редкий рассветный туман поднялся над Чёрным озером, наполнив белыми язычками низины. Открывавшаяся картина поражала своей жутковатой красотой. Туман закутал всё бледным и холодным покровом. Казалось, что озеро поднялось ввысь и слилось с облаками. И, наконец, туман скрыл белую гробницу и трёх людей, идущих от замка.

Гарри знал, что это простой рассветный туман, но, по мере погружения в обволакивающую белизну, росло ощущение, что это сам Хогвартс помогает ему скрыть тайное, личное дело от окружающего мира. Влажный клубящийся воздух охлаждал и успокаивал, придавая решимости совершить задуманное.

Остановившись перед белой гробницей, Гарри вытащил Старшую Палочку из складок плаща-невидимки. Обернулся; встретился взглядом с и.о. Министра и директрисой. Гарри вдруг почувствовал себя очень юным и очень глупым. “Я собираюсь отдавать распоряжения самому значимому волшебнику и, наверно, самой влиятельной волшебнице в стране”, – подумал он.

А они станут их выполнять без лишних расспросов.

Нервно сглотнув, Гарри задумался, как лучше сформулировать свою просьбу. Кингсли Шеклболт и Минерва Макгонагалл вежливо молчали, наблюдая за ним.

– Том Риддл использовал против меня несколько разных палочек, но ни одна не сработала. Тогда он решил украсть волшебную палочку профессора Дамблдора, но и это ему не помогло. Мне эта палочка не нужна; я хочу вернуть её туда, откуда она была взята; тому, кому она принадлежит. Но я хочу быть уверенным, что она надёжно защищена, а гробница восстановлена. Вы поможете мне в этом?

Кингсли и Макгонагалл кивнули.

– Конечно, Гарри, – произнёс Кингсли.

– Разумеется, – подтвердила профессор Макгонагалл.

– Спасибо.

Гарри медленно приблизился к гробнице. С помощью Старшей Палочки он расширил трещину сверху, сквозь которую виднелось тело Альбуса Дамблдора в частично развёрнутом саване. Просунув руку внутрь гробницы, Гарри осторожно поместил Старшую Палочку в холодные иссушенные руки и в последний раз посмотрел на тело человека столько лет присматривавшего за ним и направлявшего его. Вернув Старшую Палочку истинному владельцу, Гарри поправил сдвинувшиеся очки профессора и взял в правую руку свою собственную волшебную палочку.

– Профессор, где бы вы сейчас ни были, вы точно не здесь. Но это всё, что от вас осталось; всё, что у нас есть, чтобы помнить, – произнёс Гарри.

Гарри с удивлением отметил своё спокойствие, но ещё больше он был удивлён тому, что каким-то образом точно знал, что должен сделать дальше.

– Это ваша палочка, берегите её, – сказал Гарри.

Гарри соединил свою волшебную палочку с кончиком Старшей Палочки и, сконцентрировавшись на создании идеального заклинания, произнёс:

– Протего.

Выполненный обеими палочками мерцающий щит накрыл тело. Гарри отвёл свою волшебную палочку и отступил на шаг от гробницы.

– Могу я попросить кого-нибудь из вас попробовать забрать палочку профессора Дамблдора?

Профессор Макгонагалл покачала головой.

– Нет необходимости, Гарри. Великолепно проделанная работа. Ты продемонстрировал выдающиеся знания управления волшебной палочкой. Палочка Альбуса продолжит генерировать защитные чары изнутри. Даже не знаю, зачем мы тебе понадобились.

– Я… я не был уверен, что это сработает, профессор, – пробормотал Гарри. Похвала от профессора Макгонагалл была редкостью и дорогого стоила.

– Я был бы признателен, если бы вы усилили защиту и запечатали гробницу, – сказал Гарри. – У меня не получится убрать эту трещину, во всяком случае, аккуратно.

Перекинувшись несколькими словами, Кингсли и Минерва выполнили над гробницей серию дополнительных защитных чар. А затем Минерва легко и филигранно избавилась от трещины в гробнице.

Гарри опять подошёл к гробнице и прикоснулся к ней левой рукой. В пальцах ощущалось лёгкое покалывание от защитных чар.

– Покойтесь с миром, профессор, – сказал он. – Ваш план не сработал точно так, как вы хотели, но всё-таки он сработал. Задание, которое вы поручили мне, выполнено, а вы помогали мне до самого конца. Даже… даже после своей смерти.

На глаза Гарри навернулись слёзы. Он уже хотел отойти, когда Минерва Макгонагалл шагнула вперёд и остановилась рядом с ним, положив одну руку на плечо Гарри, а другую на белую гробницу.

– Альбус, – произнесла Минерва, – я сомневалась в тебе. И в твоей вере в Гарри. Прости меня.

Гарри был ошеломлён. Готовая вот-вот расплакаться профессор Макгонагалл повернулась к нему.

– Гарри, я должна извиниться перед тобой. В ночь гибели Альбуса я спросила тебя, чем ты занимался, покинув школу. Я была довольно резка с тобой, когда ты отказался всё объяснить. Теперь я понимаю, что ты, как и говорил, следовал указаниям Альбуса, и этих заверений должно было быть для меня достаточно.

Гарри не нашёлся, что ответить. Ситуацию спас Кингсли, нарушивший возникшую тишину.

– Прощай, Альбус, старый друг, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы следовать твоим советам.

И все вместе они отвернулись от гробницы.

– Минерва, Гарри, давайте теперь вернёмся в директорский кабинет, – сказал Кингсли. – Обсудим ремонт школы. А затем, Гарри, если не возражаешь, аппарируем в Министерство и поработаем над официальным заявлением о вчерашней битве.

Гарри кивнул, его внезапно охватил страх перед встречей с друзьями. Захотелось очутиться где-нибудь подальше от Хогвартса. Вчера Гарри часами хлопали по спине и поздравляли с победой. Гарри понимал, что сегодня всё повторится, усугубившись лишь тоской и самокопанием. Битва была выиграна, но какой ценой? Гарри не мог видеться с Молли или Джорджем, только не сейчас.