Звездопад (гет)

Еще не стемнело, но улицы города уже пустели на глазах. Всего месяц-полтора назад в это время гуляли толпы народу, а сейчас, несмотря на теплую погоду — считанные одиночки и патрули стражи. Опустело и кафе, куда направлялся Ульрих. Раньше там было не протолкнуться, а сейчас за столиками сидело всего три человека.

Прямо перед Ульрихом в кафе зашла молодая девушка, и ему пришлось встать в очередь.

— Пирожок с чем-нибудь сладким, — попросила посетительница и широко улыбнулась продавцу. — Они у вас всегда такие вкусные!

— Приготовлено по старым рецептам! Все натуральное, без единой капли магии, — с гордостью произнес немолодой дородный мужчина в поварском наряде.

Ульрих оценивающе посмотрел на девушку. Лет двадцати, но вид изнуренный, глаза немного красные. Много работает, но в кошельке мало денег. Небогатая одежда, слегка протертая в области локтей. Чехол с волшебной палочкой одет так, что быстро не вытащишь. Скорее всего, она какой-то клерк. Отлично!

— Вот, последний остался, — продавец достал из ящика, сияющего термическими рунами, пирожок. — С яблоком.

— Спасибо, — девушка откусила сразу половину. — Не расскажете, почему на улицах так много стражи? У нас в Арании их гораздо меньше… Когда я прошлый раз приезжала по работе в Виронум, такого тут не было, а сейчас куда ни посмотри — страж. Да еще с оружием!

Значит она не местная… отлично. Кольца нет, не замужем, хотя внешность неплохая. Детей наверняка нет, не успела, слишком молода. Просто отлично! Превосходный вариант.

— Тут такое дело… — помрачнел продавец. — Не спокойно у нас. Завелся какой-то сумасшедший, прямо посреди белого дня убивает людей.

— А стража? — спросила девушка, озираясь по сторонам, словно ожидая, что преступник вот-вот наброситься на неё.

— Мне две сосиски, — Ульрих протянул продавцу деньги. Тот отсчитал сдачу, взмахнул волшебной палочкой и сосиски вылетели из морозильного шкафа, заняв свое место в печке.

— Что стража, — торговец махнул рукой. — Ищет, но никого поймать не может. Претор вызвала из столицы подкрепление — все равно толку нет. В некоторых кварталах создали отряды самообороны, тоже патрулируют… Но все равно…

— Отряды — это с красной повязкой на рукаве?

— Да, верно. Возьмите! — продавец протянул Ульриху сосиски на тарелке и вилку. Он поблагодарил и сел за ближайший столик, чтобы по-прежнему слышать разговор. — Так что я бы советовал вам не ходить одной, особенно по пустынным местам. И держите палочку наготове! Если что подозрительное увидите, сразу подавайте сигнал. Стражи сейчас много, прибегут быстро.

— Спасибо! — девушка снова огляделась по сторонам и расстегнула чехол. По тому, как она это делает, было видно, что волшебная палочка используется максимум для уборки пыли и готовки.

— Дожили! — вздохнул продавец и покачал головой. — По родному городу приходиться ходить с оружием в руках! Никогда в Виронуме такого не было! Знаете, — торговец перешел на шепот, — говорят, это какая-то заграничная секта темных магов. Мол, они убивают, чтобы воззвать к Тем силам.

Ульрих мысленно улыбнулся. Заграничная секта темных магов! Задабривание «Тех сил». Надо же, оказывается, слухи иногда бывают удивительно правдивы и удивительно нелепы. Как будто Тем нужны чьи-то жизни! Тупые и невежественные обыватели! Да любой, кто окончил хотя бы магическую школу, знает, что жертвоприношения совершаются для получения темной энергии и вложения её в заклинание, а не ради какой-то благосклонности «Тех сил»… Зачем существам, могущественнее и мудрее любого из людей, какие-то бессмысленные убийства?

На улице загорелись фонари и девушка, внимавшая рассказу о темных магах, вздрогнула и побледнела.

— Я лучше пойду, пока совсем не стемнело. Спасибо за пирожки!

— Приходите еще! — радушно улыбнулся ей продавец. — Только чуть пораньше — я в это время могу уже закрыться.

Ульрих посмотрел вслед девушке. На первый взгляд подходит. Молода, из другого города… и направляется, судя по всему, к парку. Время подходящее, сейчас немного народу. Отлично!

Отдав продавцу тарелку и вилку, Ульрих быстрым шагом направился вдоль ограды парка в противоположную от входа сторону. Зайдя за угол, он остановился. Улица была почти пуста, но рядом стоял страж, внимательно оглядывающийся по сторонам.

Оставаясь на месте, можно было вызвать подозрения и блюстителя порядка, но небольшая церковь на противоположной стороне дороги служила отличной маскировкой. Ульрих изобразил на лице благоговение, повернулся к церкви, достал четки и защелкал бусинами. Страж мазнул по нему взглядом и отвернулся. Самая обычная сцена, ничего подозрительного — верующий увидел церковь и решил вознести молитву.

Только Ульрих мысленно шептал отнюдь не молитву.

— Мой господин… я готов снова послужить вам, но мне нужен ваш совет… — со всем почтением прошептал он. — Мой разум открыт перед вами…

— Ульрих… мой верный слуга, — раздался в его голове тихий голос, полный величия и мудрости. — Ты выбрал хорошую кандидатуру… Она полна жизни… В городе много стражи… Но у тебя неплохие шансы успешно послужить мне. Ты пойдешь, как намеревался, но выходи из парка по правой аллее — на левой гуляет компания молодежи… тебя не должны видеть!

— Да, господин!

— Иди! И я помогу тебе!

— Спасибо, господин!

Коснувшись четками лба и склонив голову в сторону церкви, Ульрих быстро зашагал дальше вдоль ограды, по-прежнему сжимая четки.

— Будь готов! — снова раздался в голове голос, когда Ульрих порядочно отошел от церкви. — Сейчас страж начнет проверять документы у компании подростков… Сейчас!

Ульрих резко взмахнул палочкой, подпрыгнул и мгновенно перелетел через ограду парка и колючие кусты за ней.

— Прими…

Голова на мгновение закружилась, и Ульрих почувствовал, что знает, все, что творится в парке. Знает, где он, знает, где на лошадях патрулируют стражи, где расположены следящие артефакты стражи, где гуляют люди, все до единого, где идет нужный ему человек…

— Спасибо, господин! Я не подведу вас!

Ульрих мгновенно наложил на себя заклинания, отвлекающие внимание, отводящие взгляд и быстро побежал. Благодаря полученному знанию, он легко избегал прохожих и бежал туда, где должна была состояться долгожданная встреча.

А вот и она. Идет, порой озираясь по сторонам. Она еще ничего не подозревает, не знает, что ей выпала великая честь — послужить Господину! Мудрейшему, сильнейшему, благороднейшему из людей, зашедшему дальше по пути познания, чем кто-либо. Сегодня эта глупая обывательница поможет величайшему из королей немного приблизить день, когда он вернется в мир живых и вознаградит своих слуг… Ульрих задрожал от предвкушения — сейчас он послужит Господину!

Ульрих перешел на шаг, держась чуть позади девушки. Осторожно взял четки одной рукой, не касаясь бусин, а держась за нанизанный между ними треугольник.

— Господин, молю тебя! Дай мне силы служить тебе! Благослови меня на подвиг во имя твое!

— Благословляю, мой верный слуга!

Четки чуть нагрелись, и Ульрих просунул в них кисть руки. Всегда, видя, как рука, вместо того, чтобы пройти сквозь четки, исчезала где-то, Ульрих поражался могуществу господина. Магия такого уровня подвластна только величайшим чародеям… Тело продрал привычный озноб, а затем в ладонь ткнулась рукоятка.

Сейчас, еще немного… Ульрих подошел почти вплотную к девушке, выбирая цель для кинжала. Для ритуала важна каждая мелочь. По ритуалу первый удар надо наносить в область живота или в печень… пусть будет печень. Время нужное. Еще несколько шагов и они будут на подходящем месте — на перекрестке. Пусть не дорог, а всего лишь тропинок… но главное, что перекресток! Сейчас!

Ухватить за плечо, резкий взмах…

В последний момент девушка словно что-то почувствовала и попыталась отскочить. Она почти вывернулась…На мгновение вспыхнула золотистым защита, разрываемая кинжалом и лезвие чиркнуло её по боку…

Защита?! Откуда у неё защита такого уровня?!

— БЕГИ!!! — раздался голос господина.

Но Ульрих не успел ничего предпринять. В спину ему что-то несколько раз ударило, грудь ожгло раскалившимся амулетом, вспыхнула, разлетаясь, защита и Ульрих с ужасом обнаружил, что не может пошевелить ни единой частью тела.

Девушка тем временем отскочила в сторону, с поразительной ловкостью выхватывая палочку. Она послала несколько парализующих заклятий в грудь Ульриху, впрочем, уже бесполезных.

— Целителя, скорей целителя! — раздался чей-то голос.

Из кустов выскочило несколько людей в форме королевской стражи, двое бросилось к девушке, зажимавшей рукой раненый бок. Ульрих пригляделся внимательнее и чуть не взвыл от досады. Крови почти не было. Поверхностный порез! Он промахнулся! Попади он, куда метил, она бы умерла — рану от его кинжала очень тяжело заживить… Он промахнулся! Господин будет недоволен! Нет! А значит, после казни ему не видать хорошего места в его свите! Нет! Нет!

— Сработали хорошо! — объявила несостоявшаяся жертва. — Повязали быстро! Поздравляю с удачной операцией! Но утром мне придется доложить о ранении. В семь у меня должно быть объяснение, почему его засекли в последний момент!

— На нем были сверхмощные скрывающие чары неясной природы, Ваше…

— В семь — с подробным докладом. Чем он будет убедительнее, тем мне будет легче спасти вашу карьеру. И запакуйте выродка, в парке и без него достаточно статуй!

— Молодец! Так уже лучше! Чтоб такого непотребства, как прежняя стойка, я больше не видел! — Константин улыбнулся смутившейся девочке и продолжил. — Теперь палочка. Зачем ты её так держишь? Не вытягивай руку, лучше согни… вот так. А глазами — на цель! Ты должна смотреть на то, что делает враг, а не на свою палочку! Обеими глазами, левый не зажмуривай!

— А целиться как тогда?

— Целиться — значит тратить время. Пока ты целишься, противник тебе три раза убьет.

— Но как тогда попадать?!

Константин молча крутанул в пальцах волшебную палочку, из её конца вырвался белый луч и ударил прямо в центр мишени, а затем спросил у пораженной девочки:

— Не целясь.

— Но как?!

— Анна, разве играя в снежки, ты долго выцеливаешь мишень? Разве за столом ты выцеливаешь кусок мяса вилкой, а потом выцеливаешь рот? На коротких дистанциях просто берешь и попадаешь. Надо много тренироваться и все. Умелые бойцы могут бить даже с завязанными глазами. На звук.

— А на дальние?

— На дальних и средних дистанциях твоя палочка почти бесполезна. Надо бить по площади, направленные чары или же взять серьезное оружие.

— Жезл?

— Например, жезл… Теперь попробуй, как я учил. Да, так согни руку, держи палочку…

— Аполифо! — Анна резко взмахнула палочкой, и серебристый луч пронесся над головой Константина. Впрочем, его уже там не было — он каким-то образом успел отскочить в сторону.

— Извините!.. — Анна смутилась и покраснела. — Я привыкла произносить это заклинание с вытянутой рукой и не рассчитала взмах…

— Обрати внимание, как это делаю я, — с палочки Константина сорвалась серебряная молния, и мишень засияла зеленым светом — свидетельство того, что он попал точно в центр. — В чем разница?

— Никаких движений, палочка указала на цель и все.

— Верно, — кивнул Константин. — В бою нет времени на выписывание сложных геометрических фигур. И попасть сложнее. Да, без взмахов колдовать тяжелее. Но и жесты, и слова — это лишь костыли, помогающие нам колдовать. Хорошим танцором не станешь, не отбросив костыли.

— Тогда надо колдовать без палочки!

— Так тратится слишком много сил. Но ты права, несколько заклинаний стоит освоить, чтобы удивить противника. А одно — в обязательном порядке. Ты заметила, насколько быстро я выхватываю палочку?

— Да. Особые чары?

— Она сама мне прыгает в ладонь, — Константин убрал оружие, медленно поднял руку, и Анна заметила, как волшебная палочка вылетела из чехла и легла в его ладонь. — Сложно только первые несколько тысяч раз. Затем нарабатывается рефлекс, и ты даже не задумываешься. Увидел в кустах движение — и уже пускаешь заклятье.

— Я освою это, — серьезно произнесла Анна. — Обязательно выучу.

— Нет, на это пока не замахивайся, не спеши. Вначале учись колдовать молча. Незачем мешать союзникам громкими криками и сообщать врагу о своих намерениях. Потом старайся махать палочкой как можно меньше. В бою все решают секунды и доли секунды. Пусть противник рисует палочкой треугольники, окружности, спирали и пентаграммы. Пока он демонстрирует навыки черчения, ты просто направляешь на него конец оружие и угощаешь заклятьем.

— Я поняла… А как быть, если противник колдует так же? Без слов и фигур? Как угадать, какой щит нужно ставить? Только по цвету и форме луча?

— Специализированные щиты — ересь, — отрезал Константин. — Выдумки кабинетных ученых. Да, энергия расходуется эффективнее. Но пока ты будешь соображать, какое из десяти тысяч известных ударных заклинаний плетет противник, и вспоминать щит для него — тебя убьют. Мы бьемся проще. Если видишь заклятье — закрывайся универсальными щитами и уходи в сторону. И колдуй любые ударные заклинания. Самая лучшая защита — это нападение.

— Один полководец древности сказал: «Если враг слабее, атакуй. Если равен тебе, тоже атакуй. Если сильнее — тем более атакуй», — процитировала Анна.

— Верно. Все, отдохнула? Продолжай тренироваться. Оглушающее заклятье, мишень та же. Только для начала колдуй не так быстро. Делай все медленно.

Анна встала, чуть раздвинув ноги и немного согнув их в коленях, покачалась из стороны в сторону, попробовала повернуться. Затем взяла в руки палочку, копируя стойку Константина, тщательно вывела в воздухе сложную фигуру, громко произнеся:

— Аполифо! — серебряный луч пролетел в двух шагах правее мишени.

— Видишь, уже лучше. Продолжай.

Константин отошел в сторону, достал из кармана яблоко и стал его грызть, наблюдая, как Анна тренируется. Девочка старалась и уже скоро чары стали задевать края мишени.

Константин вдруг улыбнулся и щелкнул пальцами, в кустах на другом конце тренировочной площадки полыхнуло малиновым, раздалась ругань и оттуда вылетело чье-то тело. Анна испуганно обернулась и нацелила палочку на неожиданного гостя.

— Добрый день! — поздоровался Константин, когда его пленник подлетел поближе. Это был худощавый, чуть бледный мужчина в форме, похожей на военную, но немного иного покроя и светло-коричневого оттенка. На вид ему, как и Константину, было примерно двадцать пять-двадцать семь лет.

— Добрый! — пленник помахал рукой. Он был совершенно спокоен, словно только что его не поймали при попытке шпионить за членами правящего Дома. — Надо же, обнаружил. Нет, не подсказывай. Я не шумел. На земле следящих чар не было, на кустах и деревьях тоже… Странно.

— Сдаешься? — улыбнулся Константин. Анна расслабилась и опустила палочку — это никакое не нападение, а что-то другое. Судя по приветливым лицам, скорее встреча старых знакомых.

— Так — либо охрана сообщила, я видел у них хороший артефакт… но это нечестно! Либо что-то еще. Никаких следящих чар не было, ни на местности, ни на мне. Значит, ты использовал что-то нетрадиционное. С демонами ты не свяжешься, не дурак. Что-то из арсенала шаманов?

— Угадал! — Константин пару раз хлопнул в ладоши. — Освоил один фокус.

— Ничего! Я что-нибудь придумаю! — пообещал пленник. — Фокус явно простенький, для чего-то сложного нужны годы учебы. Значит, контроход найдется легко. У меня уже есть пара идей!

— Все равно тебе не укрыться от меня!

— Это мы еще посмотрим! Ваше Высочество, не перевернете меня? — попросил пленный, оглядевшись по сторонам. — Я привык беседовать вверх головой.

— Хорошо! — Константин аккуратно поставил гостя на место. — Будьте знакомы. Её Высочество Анна Корнелия, дочь принца Роберта, моя кузина. Претор-страж брат Клавдий, мой старый друг. Автор ряда многообещающих исследованиях в тех областях, о которых лучше не знать.

Анна протянула руку и Клавдий, согнувшись, поцеловал её.

— Я счастлив быть представленным вам, Ваше Высочество.

— Мне… мне тоже приятно, — пролепетала, смутившись и покраснев, Анна. Вдруг в глазах девочки зажегся огонек любопытства. — Извините, брат Клавдий, вы монах?

— Нет, простой мирянин. Обращение «брат» это дань традиции. Раньше наше управление подчинялось церкви, точнее Ордену святого Евгения, и комплектовалось монахами. Мы уже давно в составе Королевской стражи, у нас треть — атеисты, но традиция осталась.

— А ваши перчатки? — Анна посмотрела на обтягивающие руки Клавдия черные перчатки, совершенно излишние в жаркий сентябрьский день. — Это тоже часть традиции?

— Да, традиция.

— Но другая. Это знак специализации, — пояснил Константин. — В старину такое было, думаю, ты читала в романах. Например, «Четыре чародея» или «Проклятый замок».

— Конечно! Как я сразу не вспомнила! Белые перчатки знак целителя, желтые — маг разума, розовые предсказатель… черные… — голос Анны перешел на шепот, а глаза округлились от изумления. — Некроманта…

— Верно, — сухо ответил Клавдий. — Я дипломированный некромант и занимаюсь исследованиями в данной области.

— Кстати, Анна, некромант — довольно опасный тип волшебников. На первый взгляд, это тот же чародей, только умеющий призывать тени умерших и изгонять призраков, что в бою бесполезно. Но есть несколько неприятных особенностей.

— Уникальные атакующие чары? — предположила девочка. Клавдий лишь усмехнулся:

— Великие и ужасные проклятья некромантов, испепеляющие целые армии, Ваше Высочество, оставим на совести автора «Проклятого замка». У него, насколько я знаю, в школьной табели было пять нулей. Да, у нас есть две группы атакующих чар и одна защитных, но ничего эффективного нет. Тот же целитель гораздо опаснее.

— Некромантов делают опасными не ударные чары, а совсем другое. Способность уйти от взора живых и идти по следу. Их очень трудно заметить. Опаснее только жители лесов и горские шаманы… — Константин почему-то провел рукой по шраму на щеке. — Нет ничего опаснее незаметного врага. Понимаешь, где можно применить эти таланты?

— Разведка, засады, погоня, — предположила Анна. — И преступность?

— Верно. К счастью, некромантом, как и предсказателем можно только родиться. В ином случае стража совсем бы сбилась с ног, ловя преступников, — сказал Клавдий и достал из кармана часы, открыл крышку и посмотрел на время.

— Ты пока тренируйся, я отойду,— сказал Константин и отгородил себя и Клавдия не пропускающим звуки магическим пологом. — Что случилось?

— Тебе известно, что в последнее время в столице происходит слишком много преступлений? Девять исчезновений подростков. Шестнадцать убийств, похожих на ритуальные.

— Об этом знает вся страна. Стража мечется, а толку нет. Курирует все лично отец.

— На нас вышел демон. Он пообещал помочь с расследованием. Ничего удивительного, иногда они помогают нам ради своих целей.

— Как помочь? И что взамен?

— Взамен якобы ничего, — всем своим видом Клавдий изображал неверие в подобную бескорыстность. — Детали помощи станут известными при следующей встрече. Она будет сегодня, в девять вечера.

— Хочешь, чтобы я…

— Верно. За таким событием, как контакт с демоном, обязательно отправят приглядывать кого-то из Дома. Там должен быть именно ты.

— Хорошо, — кивнул Константин. — Буду. Я — потому что ты предпочитаешь работать со мной?

— Не только. Демон вышел на меня и отказался говорить с кем-либо еще из стражи. Только поэтому дело не забрали другие. Чем я отличаюсь от других братьев? — спросил сам у себя Клавдий. — Не специалист по контактам, не занимаюсь расследование преступлений, обычный исследователь, талантливый, но не самый лучший.

— Но ты близок к правящему дому. Через меня и Софи.

— Верно. Она далеко, остаешься ты. Возможно, демон по каким-то причинам не может встретиться с тобой напрямую. Или ему просто нужен страж со связями. В любом случае, будет лучше, если этот контакт будешь курировать ты.

— Я возьмусь за это.

— Я не сомневался, — улыбнулся Клавдий и взглянул на колдующую девочку. — Сколько ей лет? Пятнадцать?

— Четырнадцать.

— Коротко подстричь, сделать чуть-чуть пониже и убавить фунтов тридцать — будет Софи в её возрасте, — мишень вдруг загорелась зеленым, и Анна издала победный клич. — Вижу, ты увлек еще одну невинную душу в свои сети. Решил и её пропитать милитаристским духом?

— Анна сама попросила научить драться, — Константин, когда девочка обернулась в его сторону, несколько раз хлопнул в ладоши и улыбнулся, а затем жестом пояснил — продолжай тренировку. — Она очень любознательная.

— Слава женщин-воительниц не дает ей покоя?

— Нет, говорит, что в Янтарном дворце невероятно скучная жизнь. И это так — жена Роберта настолько религиозна и добродетельна, что во дворце даже насекомые дохнут. От скуки и разлившейся в воздухе благодати.

— Ты не прав, в такие дома мухи даже не залетают, — чуть-чуть улыбнулся Клавдий и внимательно посмотрел на Анну. — Уверен, ей движет не только любознательность… У неё дома и в школе все в порядке?

— В смысле? — Константин с удивлением взглянул на Анну. — Да, все в порядке.

— Обрати внимание на длинные рукава, в такую погоду одевают платье покороче. И как она их постоянно одергивает вниз. Неужели не заметил?! Готов поспорить, там…

— А, это… заметил. И расспросил. Да, у неё не до конца сведенные синяки и ссадины от грубо выполненных обезоруживающих чар. Но ты постоянно думаешь о худшем — у неё все в порядке. Понимаешь, у них сейчас мода на поединки. После каждого урока кто-нибудь с кем-нибудь да сражается. Как в наше время была мода на вырезанные из дерева мечи и игру в мяч…

— Так у них — практиковать друг на друге заклинания, понятно. Какой-то литератор постарался, не иначе. Проиграла несколько поединков и побежала учиться. Как это знакомо, — произнес Клавдий с оттенком ностальгии.

— Да, хорошие были времена, — Константин посмотрел время и поправил мундир. — надо идти. Мне сегодня еще слушать два доклада и заседать в очередной комиссии… Как же хорошо было в армии. Попрощаюсь с ней и пойду. Где тебя искать?

— В Управлении Стражи, тебя пропустят. Призрак обещал появиться в девять. Приходи за два часа. Инструктаж, лекция…

— А без этого нельзя обойтись? — на лице Константина появилось выражение, полное ужаса.

— Нет, от инструктажа тебе не отвертеться! — засмеялся Клавдий.

Новости с востока

Вчера Карл IV Норзейский и король Торгайи Георг II подписали брачный контракт. Не успело пройти и трех месяцев со дня смерти прежнего жениха принцессы Катарины, как заключен заключен новый контракт, с младшим братом покойного. Более того, по нашим источникам, Карл IV предлагал оставить в силе старый договор, утверждая, что буква контракта не нарушена — в договоре сказано, что Катарина выйдет замуж за старшего сына кронпринца Норзейского без указания имени этого принца. Какой удивительный цинизм и равнодушие!

Чтобы понять ступень равнодушия норзейцев, достаточно почитать их прессу. Память принца Августа почтили трехдневным трауром и словно забыли о нем. В Норзеи не изменилось абсолютно ничего. На лице короля и кронпринца не видно ни капли скорби, кронпринцесса Элизабет уехала отдыхать в провинцию Виронум, а младший брат покойного, Константин, с энтузиазмом исполняет обязанности брата.

Не слишком ли странно? Странностей в гибели старшего сына кронпринца Норзеи хватает и без этого, все связанное со смертью молодого, многообещающего наследника престола окутано тайной. По официальной версии, принц катался на лошади и сорвался с обрыва.

Это версия не выдерживает никакой критики. Принц Август был прекрасным наездником и лично укрощал лошадей. Как он мог сорваться с обрыва? Почему не сработали защитные амулеты? Почему он оказался так далеко от загородной резиденции? Что делал он ночью в горах?! Почему все отмечают, что в последни е дни принц был необычайно взволнованным?

Ни на один из этих и многих других вопросов «Комиссия по расследованию гибели принца Августа» не смогла дать вразумительного ответа. А из уст кичащихся своей храбростью норзейцев раздалось лишь жалкое блеяние про секретность, частную жизнь принца и тому подобное. Излишне говорить, что свободная и независимая пресса не получила доступа к материалам расследования. Журналистам нашей страны, славящимся своей честностью, беспристрастностью и неподкупностью, вообще отказали в сотрудничестве по надуманным предлогам.

Большинство экспертов уверены, что гибель принца Августа неслучайна. В Норзеи близится смена власти, Карл IV доживает последние годы, он тяжело и неизлечимо болен. Обостряется борьба придворных группировок. Сыновья и внуки короля готовятся к схватке за власть.

Принц Август отличался множеством талантов, он получил прекрасное образование, успел завоевать поддержку аристократии, а также любовь и уважение народа. Из него со временем вышел бы неплохой правитель. Но у Карла IV иное мнение. Принц Август не разделял экспансионистских взглядов деда, он считал, что Норзеи следует сосредоточиться на освоении своих земель и колоний, а не на подготовке к новым завоеваниям. Разумеется, это не нравилось старому королю, грезящему о великих империях прошлого. В голову Карлу IV не могла не прийти мысль очистить политическое пространство от «излишне мягких» личностей.

Принц Август погиб, и кто пришел ему на смену? Его брат Константин. Полная посредственность, без нормального образования, известный своими пороками. В прошлом Константин служил в армии и принимал участие в печально знаменитой операции «Умиротворение» в Серых горах.

Под командованием Константина солдаты уничтожали посевы местных жителей, оставляя их без средств к существованию, разрушали целые деревни по вздорным обвинениям и трижды вторгались на нашу территорию, наплевав на все нормы международного права! Под руководством «Кровавого Константина» норзейцы, несмотря на отчаянное сопротивление, захватили центры, где горцы получали полноценное образование, и предали все огню и мечу, не щадя никого, ни учеников, ни наставников!

Вместо образованного, культурного человека — жестокий варвар, дикарь. Старый король получил того наследника, которого хотел. А это значит, что в будущем Норзейская опасность только увеличиться. Нам придется с неукоснительной бдительностью следить за восточным соседом. Сенаторам нашей республики стоит задуматься об увеличении военного бюджета, пусть и за счет иных расходов. Когда в любой момент на нашу страну могут обрушиться варварские полчища, не стоит экономить на армии.

Йозеф Беренд

Время Аштарии.

— Наконец-то! — Константин отбросил в сторону тонкую книжку и, вскочив с дивана, пожал руку Клавдию. — Это у вас такая тактика? Чтобы посетители меньше о себе мнили, мариновать их в приемной?

— Вообще-то говоря, это не приемная, а зал ожидания… — Клавдий обвел глазами небольшое помещение с двумя выходами и диванчиком у стены.

— Да хоть залом зевания назови, суть не меняется. Где ты бродил? Я даже успел прочитать вашу брошюрку о призраках, — Константин взял в руки тонкую книжку с золочеными буквами на обложке — «Введение в демонологию. Одобрено Королевской стражей и Святой Церковью».

— Лучше чуть подождать, чем не успеть. Тебя проинструктировали? Объяснили, как общаться с демонами?

— Да! Почти час страшная как все призраки мира женщина перечисляла, что нельзя делать…

— Хорошо. Я раньше хотел вырваться, но начальство замучило.

— Каждый руководитель посчитал своим долгом лично проинструктировать тебя? — усмехнулся Константин и Клавдий страдальчески воздел глаза к потолку.

— О да… Пять, пять начальников высшего звена сочли нужным отдать мне кучу невероятно ценных распоряжений. Причем кое-кого пора уволить в связи со служебным несоответствием. Один… убеленный сединами мудрец гонял меня по инструкции двадцатилетней давности. С тех пор сменилось три, три инструкции! — Клавдий оттопырил три пальца и глубокомысленно на них уставился. — Три инструкции! А он этого не заметил! С другой стороны, этот — самый нормальный...

— С чего такое повышенное внимание? Как я понимаю, — Константин покосился на брошюрку, — у вас три-пять контактов в год. И ты уже общался с призраками, не смотря на свои годы.

— Демонами, Константин, демонами, — мягко поправил Клавдий. — Это название лучше отражает суть. Поверь специалисту.

— Верховный чародей считает иначе.

— Это проблема верховного чародея. Если хочет называть шкаф стулом, пусть называет. Так вот, я разговаривал с демонами, но то были довольно слабые сущности и мне с ними повезло. Первого уступили в качестве тренировки, а со вторым — просто никого не было под рукой. Тварь, что придет сегодня — существо совсем иного порядка. Такие встречаются редко, и обычно с ними разговаривают более опытные братья.

— Насколько?

— Лет на пятнадцать меня старше. Минимум. Но демон хочет говорить со мной, значит — будет говорить со мной. Разумеется, за мной присмотрят, но…

— Вести беседу тебе и все шишки — тоже тебе.

— Верно, — вздохнул Клавдий. — Погубить карьеру можно с легкостью. А можно и наоборот.

Константин кивнул и, откинувшись на спинку дивана, широко зевнул.

— Надо было, пока ты с начальством разбирался, поспать… Что ты можешь сказать о нашем хм… будущем собеседнике?

— Демон, по всей вероятности бывший человек. Сильный. Не самый могущественный, но сильный. Все.

— И все? — переспросил Константин.

— Обычно мы знаем еще меньше. Демонология не относится к точным наукам.

— Понятно. То есть пока ничего особенного не наблюдается, кроме условий контакта и силы призрака?

— Да, дай Создатель, чтобы так было и дальше. Кстати, — Клавдий достал из кармана часы. — Осталось совсем немного. Сейчас придет наблюдатель от церкви и…

— Ты не знаешь, кто будет?

— Это просто, — усмехнулся Клавдий. — Немного логики. В столице сейчас три епископа. Один демонами не занимается, другой болен… и кто-то должен вести службу в кафедральном соборе.

— Тогда что мы тут делаем?! — Константин вскочил со своего места. — По инструкции, на контакте такого уровня должен присутствовать…

— Человек с саном не ниже епископа, — широко улыбнулся Клавдий.

— Если они не могут прийти, то придется отложить, или… Епископ из другого города?

— Нет, все проще! Подумай!.. Впрочем, не успеешь, — Клавдий прислушался к шагам из-за двери, встал с дивана и поправил мантию. — Не ниже епископа — это не только епископ. Это еще и кардинал.

Дверь распахнулась, и в комнатку вошел пожилой человек с добродушным лицом, облаченный в церковные одеяния. Его сопровождали пятеро человек в форме стражи, все на несколько званий старше Клавдия и трехцветная пушистая кошка.

— Добрый вечер, дети мои, — произнес кардинал, осеняя Клавдия и Константина благословляющим жестом. — Да пребудет с вами милость Создателя!

— Здравствуйте, Ваше Высокопреосвященство! — произнесли хором Константин и Клавдий. Кардинал кивнул.

— Принц Константин? Рад видеть вас. Это, кажется, ваш первый контакт с демонами?

— Да, Ваше Высокопреосвященство, я раньше не встречался с демонами. Но все бывает в жизни первый раз. Я прошел инструктаж.

— Надеюсь, Ваше Высочество, с тех времен, когда вы пытались незаметно спать на моих уроках, что-то изменилось. Братья, — кардинал окинул взглядом Клавдия и остальных Королевских стражей. — Насколько мне известно, беседа с демоном пройдет в специальной комнате, а не в этом коридоре...

— Прошу прощение, Ваше Высокопреосвященство! — к Клавдию протиснулся страж на три звания выше него и передал ключ.

— Я прошу представителя Правящего Дома и представителя Святой Церкви подтвердить, что с двери не сняты печати, — важно произнес Клавдий.

Принц и кардинал подошли к запертой массивной двери. Каждый из них, провел рукой по причудливым узорам, которыми были покрыты потемневшие от времени доски. Стоило Константину коснуться линий, как часть из них засверкала ярко-пурпурным цветом. Когда коснулся кардинал, зажглись другие узоры, но уже темно-синим.

— Печать Дома не тронута. Я снимаю её! — короткая фраза, повторенная мысленно, жест рукой — и пурпурные линии погасли.

— Печать Церкви не снята. Я снимаю её! — другая фраза, повторенная мысленно, чуть-чуть другой жест — и на двери не горит никаких узоров.

Клавдий вставил ключ в замок, повернул — и дверь беззвучно открылась сама.

— Комната переговоров разблокирована! — важно произнес молодой страж и вошел внутрь.

Константин с любопытством смотрел по сторонам — он никогда не был в этом месте. Комната напоминала театр или, скорее, лекционную аудиторию. Небольшая площадка внизу и, уступом, шесть коротких рядов для зрителей. Только вместо кафедры и доски для преподавателя или сцены — ритуальная площадка, покрытая невероятно сложным магическим узором, основная цель которого — не выпускать никого и ничего наружу.

— Прошу вас, располагайтесь! — произнес Клавдий.

Все расселись. В первом ряду заняли места кардинал, Константин и кошка кардинала, остальные сели выше. Клавдий совершил положенную по инструкции проверку круга призыва, затем запер дверь и коротко доложил про первый контакт с демоном и прогнозы аналитиков на этот. Константин слушал вполуха, периодически зевал и наблюдал за вылизывающей себя кошкой — рассказ о призраках уже успел ему надоесть. Он слушал его от разных стражей перед инструктажем, до инструктажа и после — каждый стремился самолично ввести представителя Дома в курс дела.

— Круг контроля активирован, теперь демону будет очень сложно выйти наружу. Как известно, большинство демонов не могут прийти в наш мир самостоятельно, у них не хватает сил. Поэтому сейчас я разблокирую чары призыва — они сильно облегчат демону переход и…

Кошка дернулась, зашипела, и вдруг со стороны площадки раздался тихий голос, от которого у многих невольно пробежали мурашки по коже:

— В этом нет нужды.

Вначале принц ничего не увидел, но потом на ритуальной площадке появилась сотканная из клубов мрака человеческая фигура.

— Что вы? — спросил Клавдий.

— Я — то, с чем ты беседовал вчера, — фигура полыхнула изнутри, словно грозовая туча, пронизанная молниями, и в комнате появилась немолодая женщина в длинной темной мантии. Она была красива, несмотря на несколько морщин на мертвенно-бледном лице и седину в волосах. Но при взгляде на неё отчего-то пробирал неестественный, животный ужас. Клавдий невольно отступил на шаг назад, женщина виновато улыбнулась, и страх тут же прошел, развеялся, словно дым.

— Извините. Порой я забываю о своей природе.

— Зачем вы здесь?

— Вижу, тут собралась представительная компания. Его Высокопреосвященство, Его Высочество, — взор существа остановился на мгновение на Константине, и ему стало не по себе от взгляда неживых глаз. — У меня для вас важная информация.

— Что вы хотите взамен?

— Передача информации — акт доброй воли, человек, — усмехнулся призрак. — Это не накладывает на вас никаких обязательств. Свидетельствую! Потом я выскажу небольшое пожелание, но исполнить его или нет — это исключительно ваше дело. Оно тоже не накладывает на вас обязательств… Разве что от этого зависит мое настроение и наше дальнейшее сотрудничество.

— Какое пожелание?

— Ты куда-то торопишься, страж? Время еще есть. Итак, слушайте. Думаю, вам известно о серии исчезновений в Теренуме?

— Если вы имеете ввиду пропажу девяти детей и…

— Да, это. Известно — значит, не совсем норзейская стража слепа, кое-что вы все-таки замечаете. Их используют для темных ритуалов. Адрес — Серебреная улица, дом пять. Думаю, вы найдете, где это. Рекомендую купить карту или допросить несколько извозчиков. Если не справитесь — обратитесь на кафедру географии Королевского университета.

— Полагаю, мы найдем дорогу, — без тени улыбки сказал Клавдий.

— Найдите. Пленников содержат в другом месте. В том доме, вероятно, ритуальное помещение. Ближайшее жертвоприношение завтра ночью.

— Мы благодарны вам, но зачем вы сообщаете…

— А это — уже другая информация! — призрак оборвал Клавдия и погрозил пальцем. — И её вам знать незачем. У меня свои интересы, у вас свои и сейчас они немного совпали. Меня не устраивают эти жертвоприношения, вас тоже. Надеюсь, вы что-нибудь предпримете. Когда будете штурмовать особняк, я приду и, возможно, тоже помогу. Совершенно бесплатно.

— Дело в борьбе за власть?

— Какая разница?

— Где остальные дети?

— Если я не ошибаюсь — уже мертвы.

— Что вы можете сказать о тех, кто занимается похищениями?

Клавдий засыпал существо вопросами, пытаясь узнать что-нибудь о преступниках, о самом призраке, его мотивах, источниках информации и многое другое. Но существо почти на все отвечало уклончиво. Константин этому не удивлялся, так и должно быть. Призраки не могут лгать и поэтому либо говорят правду, либо не отвечают.

Кардинал спокойно смотрел на призрака и гладил кошку, стражи периодически шепотом обменивались репликами и тоже внимательно смотрели. Несколько раз они пытались вступить в разговор, но их существо попросту игнорировало. Поэтому остальные стражи общались исключительно через Клавдия.

— Не надоело допрашивать меня? — неожиданно спросил, усмехнувшись, призрак и вышел из ритуальной площадки. Принц, не смотря на кажущую расслабленность, был готов к такому повороту событий.

— Я Константин, наследник Норзеи. Это — моя земля. И я… — Константин не успел сказать, что запрещает призраку появляться на его земле. Существо замерло при первых словах формулы изгнания и быстро вернулось в круг.

— Нельзя даже размять ноги! — вздохнула женщина, погрозив пальцем Константину, епископу, перехватившему поудобнее жезл, стражам, успевшим вытащить палочки и выгнувшейся дугой кошке. — Какие строгости… Наивные, как будто вы можете мне что-то сделать.

Демон продолжил беседу с Клавдием. Они быстро обговорили все тонкости предстоящего визита призрака на задержание преступников — существо дало множество обещаний никому не вредить всеми возможными способами.

— А теперь поговорим о моих пожеланиях. Я хочу… сущий пустяк. Вы уже как-то разрешали нечто подобное одному из нас. Не в этом веке, правда…

— Еще минутку, Ваше Высочество, возникла небольшая накладка, — произнес невысокий полный мужчина в дорогом костюме и посмотрел на рабочего таким взглядом, что он поспешил выйти в коридор. — Ваша охрана заставила нас разобрать на части артефакт, но обратная сборка не очень проста.

— Я не тороплюсь, Теодор, — улыбнулась София, откладывая в сторону папку с документами. — Увы, так устроен мир — чинить сложнее, чем ломать.

Из-за стены вдруг раздался сдавленный вопль и длинная речь, состоящая из отборных ругательств — рабочий прищемил себе палец. Теодор было бросился туда, но принцесса остановила его жестом.

— Хм… ваши люди используют столько необычных слов, — глаза Софии смеялись. — Это какие-то профессиональные термины?

— Вы правы, Ваше Высочество, это специфический инженерный жаргон.

— Теодор, не обязательно называть меня «Ваше Высочество», будет достаточно домне префект или домне София. Здесь и сейчас я в первую очередь глава этой провинции, а уже потом — принцесса Дома.

— Прошу простить мою невежливость, домне префект…

— Ничего страшного, Теодор, — принцесса легкомысленно махнула рукой.— Допустимы любые обращения.

— Домне префект, домне Теодор, -доложил, поклонившись, рабочий с рукой, светящейся от исцеляющих чар. — Все готово. Просим прощение за задержку.

— Домне София, позвольте преподнести вам скромный дар от моей компании! — в комнату внесли невысокий изящный столик. — Этот артефакт можно использовать как обычную мебель, он легко впишется в интерьер любой комнаты. Но если его активировать, то… — Теодор провел рукой по обратной стороне столешницы, и на поверхности стола возник город. Здания, улицы, деревья, холмы — все выглядело точь-в-точь как настоящее.

— Виронум! — выдохнула София, смотря на столик широко распахнутыми глазами.

— Да, домне префект! Это точная копия города, находящегося под вашим мудрым управлением. Надеюсь, этот макет поможет вам в вашей нелегкой работе.

— Спасибо, Теодор, это очень хороший подарок.

— Тут внизу небольшой переключатель, он активирует артефакт и меняет режим работы. Летний или зимний, — Теодор вновь провел рукой внизу и с деревьев облетели листья, а земля и крыши покрылись тонким слоем снега.

— Зрительная иллюзия и весьма качественная, — заключила принцесса, попробовав коснуться макета рукой. Пальцы проходили сквозь несуществующие дома, не замечая их. — Сколько он будет служить?

— Без подзарядки месяц, — Теодор взял у рабочего тонкую книгу и передал её принцессе. — Тут точное описание артефакта. С ним справятся даже необученные слуги.

— Спасибо, — София внимательно посмотрела на город. — Вижу, вы поместили иллюзии еще не построенных зданий?

— Да, Ваше Высочество! Здесь все сооружения, которые введут в эксплуатацию в этом году, а так же здания, которые моя компания построит в течение ближайших трех лет. Я имею ввиду вот этот район в Заречье... — Теодор обвел рукой группу домов.

— Я помню планы развития города. Можете идти, — София отпустила рабочих, дождалась, пока за ними закроется дверь и достала волшебную палочку. Короткий взмах — на комнату опустилось звукоизолирующее заклятье.

— Спасибо за подарок, Теодор. Знаете, если бы вы не попросили аудиенции, я бы сама вас вызвала через несколько дней, — София подошла к артефакту и, склонив голову на бок, задумалась, разглядывая макет города. — В вашем плане ошибка.

— Простите, домне префект, но я не понимаю…

— Вот здесь должна быть школа, — принцесса указала на один из домов. — Двухэтажное здание с гимнастическим залом и площадкой для упражнений. Триста учащихся. На первоначальном плане, утвержденном в столице, она есть, а на последующих нет. Заодно в соседних домах пропало бесплатное жилье для учителей. Исчезла районная библиотека и на её месте чудесным образом возник еще один дом.

— Ваше Высочество! Произошла какая-то чудовищная ошибка!

— Да, ошибка! — глаза Софии заледенели, от её взгляда Теодор отчетливо почувствовал, как на его шее затягивается петля. — Ошибка руководства компании. Вы решили сэкономить на обязательных объектах, и возвести вместо них дома. Ваше счастье, что вы строите очень качественно, что мы не нашли никаких серьезных недоработок. Иначе вы бы разговаривали не здесь и не со мной.

— Ваше Высочество! Домне префект! Позвольте нашей компании исправить эту ошибку! Мы в кратчайший срок построим…

— Вам создали льготные условия, избавили от части налогов, провинция дала деньги на некоторые здания, а вы… соизволили ошибаться! На первый раз я вас прощу, если мы договоримся. Но только на первый. Сколько вам нужно, чтобы построить школу и прочие объекты?

— Год, домне префект, — Теодор вытащил из кармана платок и вытер вспотевший лоб. — Я виду три подходящие площадки. Мы составим проект и…

— Ничто не должно оставаться безнаказанным, не так ли? — лицо принцессы приобрело хищное выражение. — Я думаю, на вас будет уместно наложить штраф.

— Домне префект, мы выплатим назначенную вами сумму в…

— Не деньгами. Первое. Вы построили лишних сто квартир. Вы их подарите городу. И еще сто сверху.

— Ваше Высочество! В построенных дополнительно домах часть квартир уже продана! — воскликнул Теодор. — Если мы станем их выкупать, это вызовет…

— Вы подарите городу двести квартир, — отчеканила София. — Неважно, где вы их возьмете и в каком доме, хоть в Заречье. Там, думаю, вы не успели все продать. Второе. Благоустраиваете город вы неплохо. Но у обоих районов, возводимых вами, есть общий недостаток. Мало деревьев. Вы озелените улицы. У нас летом бывает жарко, люди должны ходить по городу не выходя из тени. Третье. Согласитесь, серые однообразные дома — это слишком уныло. У людей должна быть яркая, красочная жизнь!

— Домне префект, переделать фасады, пристроив колонны, лепнину и прочие архитектурные украшения нет никакой возможности, это…

— Вы раскрасите дома. Выберете красивые пейзажи, геометрические узоры и тому подобное. Выполните три моих условия — и город забудет о вашей ошибке. Рекомендую впредь не ошибаться.

— Я все понял, Ваше Высочество!

— Проект соглашения вы получите завтра. На прощанье хочу подарить вам небольшой сувенир, — София слегка улыбнулась и вытащила из шкафа небольшую подставку для чернильницы и, сконцентрировавшись, вывела в воздухе сложную фигуру кончиком палочки. Подставка засветилась и погасла. — Он неплохо уместиться на любом письменном столе. Если коснуться пальцем, то активируется иллюзия, которая предостерегает от излишних ошибок.

София дотронулась до подставки и на ней возникла небольшая виселица с пустой петлей. Представитель компании побледнел и расстегнул воротник.

— Не смею вас больше задерживать.

— До свидания, Ваше Высочество, — Теодор поклонился и, взяв подарок, вышел.

София взяла со своего стола графин с водой и отпила прямо из горлышка. Затем сняла звукоизолирующие чары и позвонила в колокольчик.

— В городской музей, распорядись, — приказала она служанке, указывая на макет города. Та с нескрываемым восхищением уставилась на артефакт.

— Ваше Высочество, быть может, стоит отставить его тут? Неужели он вам не понравился? Смотрите, насколько красиво и удобно, весь город словно на ладони. Столик прекрасно подойдет под цвет мебели! Его можно поставить вот в углу, рядом с секретером…

— Эльза, пожалуйста, говори чуть помедленнее…— устало произнесла София. — Не части… Артефакт в музей. Он слишком дорогой. Одни чары, боюсь подумать, сколько стоят, и сам стол не прост. Торгайя, позапрошлый век. Брать такие подарки порядочным чиновникам неприлично.

— Жаль, очень жаль, — служанка искреннее огорчилась. — Такой хороший артефакт. Так все удобно…

— Знаешь, Эльза, артефакты, особенно сложные, лучше никогда не принимать в подарок. Не раз и не два умелые чародеи вплетали в артефакты разные посторонние чары. Подслушивающие, следящие, убивающие…

— Создатель! — Эльза прикрыла рот рукой. — Вы думаете…

— На простом предмете подслушивающие чары легко обнаружить, а когда вокруг мешанина сложных заклинаний — можно и пропустить. Мне в детстве рассказывали одну любопытную историю… Садись, Эльза, не стой столбом.

Служанка села в кресло, повинуясь воле принцессы. София снова приложилась к графину с водой и начала рассказ.

— Было это примерно семьдесят лет назад. Тогда последний император созвал международный конгресс. Приехали правители всех стран континента, включая регента Норзеи, принцессу Кристину. Конгресс шел долго, венценосным особам наскучило сидеть в четырех стенах и они выехали на охоту. Она удалась на славу — говорят, в тот день было подписано несколько брачных контрактов, заключено три союза и объявлена одна война — два мелких князька поссорились из-за трофея. Каждый считал, что это он подстрелил зайца. Потом, кстати, комиссия из семи королей, пяти герцогов и трех великих герцогов установила, что заяц умер сам, от испуга.

Служанка негромко хихикнула, по-видимому представив себе семь королей, изучающих зайца или князьков, спорящих из-за тушки несчастного зверька.

— Император и принцесса Кристина отстали ото всех — им надо было решить какой-то сложный политический вопрос. Неожиданно грянул дождь. Император, любивший показать свои рыцарские качества, снял с себя плащ и закутал в него замерзающую и промокшую принцессу. Кристина похвалила плащ — и тут же получила его в подарок. Но то был не просто кусок ткани, а уникальный артефакт. Лучшие умы империи вплели в него множество защитных заклинания и архисложные чары, позволяющие упрятать в карманы большие предметы. Подобный артефакт не мог не понравится Кристине, и она оставила его себе. Но гораздо позднее наши волшебники нашли аккуратно встроенные в плащ прослушивающие чары, почти незаметные на фоне других заклятий.

— Ваше Высочество, неужели кто-то следил за Императором?

— Нет. Ему очень нужно было знать, о чем совещается между собой наша делегация, какие ведутся тайные переговоры и поэтому он подарил плащ. Чары наложили заранее, император предполагал подобную ситуацию. Вот такая история. Простой и естественный жест — поделиться теплой одеждой с замерзающей женщиной обернулся попыткой шпионажа.

— Надеюсь, наши не провалили переговоры из-за плаща?

— Нет! — София улыбнулась, в её голосе стала сквозить гордость за родственницу. — Принцесса Кристина догадывалась, что император мог повесить на плащ или её одежду чары и поэтому вела себя очень сдержано, при подозрительных предметах говорила только то, что император должен был услышать. Дезинформацию пополам с правдой. Впрочем, она всегда была очень осторожной.

— Ваше Высочество, а эту историю вам рассказала Её Высочество Кристина, да отворит ей Создатель свои чертоги?

— Да, она сама. Как видишь, Элиза, даже самые невинные артефакты могут принести беду. Вряд ли строительной компании понадобилось меня прослушивать, но кто знает, через сколько рук прошел этот столик? И чьи были руки? Ему место в музее, но не здесь.

— Сегодня хорошая ночь, человек, — раздался тихий голос над левым плечом Константина. Он мгновенно обернулся, выхватывая волшебную палочку, прицеливаясь в проступающую из тени в углу комнаты человеческую фигуру.

— Вы все-таки пришли, — Константин убрал палочку, когда увидел обретшее четкость лицо существа. Двое охранников чуть расслабились, но палочки не убрали. — Штурмовые группы уже действуют.

— Они успели. Начни вы чуть позже, оборвалась бы еще одна невинная жизнь.

— С какими потерями пройдет операция?

— Иногда потери не имеют значения. Некоторые вещи надо сделать любой ценой, — женщина вдруг на несколько секунд застыла, стала абсолютно неподвижной, словно статуя.

— Что случилось?

— Пока ничего. Но у меня странное чувство… Неважно. Пойдем, Константин. У нас есть время, я хочу кое-что тебе показать.

— Я бы не советовал, Ваше Высочество, — спокойно произнес стоящий у стены охранник.

— Он не пострадает, — существо схватило принца за руку, и на мгновение все словно утонуло в водовороте темно-синих искр. Когда искры погасли. Константин обнаружил, что находится в воздухе на огромной высоте над городом. Он мгновенно выхватил волшебную палочку, наложил на себя заклинание левитации и обнаружил, что и не думал падать. Раздался негромкий смех.

— Разве ты забыл, что не в моих силах причинить тебе вред без твоего же согласия?

— Зачем мы здесь?

— Посмотри, как красиво. Как красивы с высоты переливающиеся ночными огнями улицы, подсвеченные стены Цитадели, храмы, дворцы и Золотой Шпиль… Вы можете гордиться своей столицей.

— Вы правы, Теренум действительно красив. Но у нас нет времени.

— Есть. Самая малость. Мне больше всего нравится именно этот момент — когда город спит, — существо сменило облик. Теперь в воздухе рядом с Константином висела юная девушка, почти девочка, в платье, заляпанном краской и — с мольбертом и карандашом в руках.

— А мне утро. Рассвет. Никогда бы не подумал, что вы способны восхищаться спящим городом.

— Во мне еще осталось кое-что от человека. А еще мне любопытно как ваши аналитики будут искать скрытый смысл в моих словах, — существо усмехнулось и быстро заводило карандашом по мольберту. С невероятно быстротой на бумаге рождалась какая-то картина. — У них иногда рождаются любопытные гипотезы. Следить за вами порой невероятно забавно.

— А он есть, скрытый смысл?

— Иногда бывает, но ученые находят всегда. Их можно понять. Такие, как я скованны тысячами незримых ограничений, и мы не всегда можем говорить прямо, порой приходится искать обходные пути, — девочка мгновенно превратилась в немолодую женщину. Мольберт исчез, но на долю секунды Константин увидел рисунок — горящий город. И вздрогнул.

— Вы… — существо коротко кивнуло.

— Иногда наши намеки расшифровываются неверно, иногда их не замечают или ищут то, чего нет. Это по-своему забавно. Но некоторые намеки лучше понимать, от этого многое зависит… Еще чуть-чуть, и начнется штурм. Ты понимаешь меня? Ваши бойцы уже взяли под контроль пост охраны и защитные системы. Теперь особняк ваш. Вы взяли хороших воинов, немногие могут так незаметно пройти сквозь все рубежи обороны и захватить ключевую позицию. А противник слишком беспечен, его охрана расслабилась. Нам пора!

Снова синие искры и Константин оказался в той же комнате, откуда его забрало существо. Его ждал не только охранник — Клавдий стоял у стены и читал какие-то бумаги.

— Здравствуй, брат, — поприветствовал Клавдий Константина. — Что ты, демон?

— Я — то же, что и вчера, — ответила женщина.

— Вчера ты рассказал нам об этом доме?

— Да, я, — страж кивнул и убрал руку с волшебной палочки.

— Пройдемте, — произнес Клавдий. — Нас уже ждут.

Полевой штаб располагался в соседней комнате. В центре над большим столом висели полупрозрачные макеты здания и отдельных этажей, усеянные множеством меток — защитные заклинания, магические ловушки, россыпь синих огоньков — враг и немногочисленные свои, зеленые. Около стола толпились операторы, координирующие действия групп. Рядом — совещалось начальство, как уже знакомое Константину, так и нет. В углу незаметно сидел кардинал с неразлучной кошкой. Увидев вошедших, старший из командиров подозвал их к столу.

— Добрый вечер, Тиберий, — мягко поздоровался призрак.

— И вам добрый вечер. Ваше Высочество, мы обследовали весь особняк, кроме ритуальной залы, — указал Тиберий на большое помещение, закрашенное черным. — В стены встроены магические экраны, переплетенные со множеством сигнальных чар и нам все еще не удалось проникнуть через них и по-видимому не удастся. Придется штурмовать это место вслепую.

— Тиберий, там нет ничего, что помешает вам при штурме, но если вы хотите… — призрак щелкнул пальцами, и на одной из стен словно появилось огромное окно, за которым виднелась ритуальная зала.

В зале поблескивали стоящие вдоль стен загадочные устройства. С ними возилось полдюжины людей в бесформенных балахонах и масках на лицах. Еще несколько стояли в центре, около стола из темного дерева, к которому была привязан мальчик, лет двенадцать, не больше. Четверо держались за руки, окружив стол и пятого, который и проводил ритуал. По штабу прокатилась волна перешептываний.

— Ничего себе… — тихо сказал Константин. — Дело приобретает неожиданный оборот.

— Высшая категория, — прокомментировал Клавдий. — Давно у нас подобной пакости не было.

— Верно, высшая. Жертвоприношение в финальной стадии. У нас три-четыре минуты, — заключил Тиберий и жестко произнес: — Внутрь ритуальной комнаты пойдут люди с допуском нулевого уровня и только они.

Командиры и операторы засуетились, отдавая приказания. Константин, Клавдий и призрак отошли в сторону, к кардиналу. Кошка, как и в прошлый визит призрака, зашипела и отошла в сторону.

Чем больше Клавдий рассматривал блестящие за «окном» механизмы, тем больше хмурился. Наконец, все было готово.

— Пошли! — резко приказал Тиберий и добавил: — Во имя Создателя!

Макеты почти моментально изменили окраску. Исчезли оплетающие все помещения золотые ниточки сигнализирующих чар и красные — защитных. Зеленые огоньки пришли в движение, отображая на макете ринувшихся в здание бойцов штурмовых групп, которых сразу поддержали их товарищи, пробравшиеся туда чуть раньше. Казалось, что по коридорам ураган несет зеленую волну, сметающую на своем пути синие огоньки противников.

Константину очень хотелось быть там, среди штурмующих, но, к сожалению, времена когда он мог броситься в самое пекло, безвозвратно прошли… Не пристало старшему сыну кронпринца, будущему королю рисковать собой. К тому же сейчас он будет помехой — в таких делах место лишь спаянным группам. У него иная роль, присматривать за ходом операции.

Ритуал явно заканчивался. Артефакты противника ярко сияли, сообщая о готовности, алым светилась плита алтаря, главный прислужник уже извлек из складок своего одеяния длинный чуть кривоватый кинжал и затянул:

— Я взываю к силе великой тен…

Внезапно двери в обоих концах залы распахнулись, раздался жуткий грохот и ослепительная вспышка. Из прислужников кто-то упал, а кто-то застыл, оглушенный, с темными пятнами перед глазами. К счастью, в момент вспышки «окно» на мгновение померкло, и штаб не пострадал. Никто не увидел, как с быстротой молнии влетели в зал несколько размытых силуэтов, посылающие во все стороны черные лучи оглушающих заклятий.

Из пяти темных волшебников успел что-то предпринять лишь стоявший с ножом. Он попытался убить жертву, но штурмующие среагировали быстро. Одно заклятье — и кисть с зажатым в ней ножом отлетела в дальний угол. Несколько секунд, и в помещении не осталось ни одного боеспособного человека. Тут же в залу вбежало два десятка бойцов в масках, они быстро защелкнули на руках пленных антимагические кандалы, на всякий случай снова наложили оглушающие чары и, быстро разоружив, вынесли из помещения.

— Наш черед, брат Константин, — произнес чем-то недовольный Клавдий.

Они, вслед за другими стражами, вышли из особняка, занятого штабом. До только что взятого штурмом дома было совсем немного, три минуты ходьбы. По пути к ним присоединилась дюжина людей с фотоаппаратами, блокнотами и с чемоданами, полными разных приспособлений.

У входа в особняк им пришлось посторониться — над землей летели носилки с несостоявшейся жертвой ритуала. Тиберий остановил их жестом и на секунду вгляделся в бледное личико ребенка. И — вопросительно посмотрел на призрака.

— Отсроченных проклятий нет. Будет жить.

Страж кивнул и отпустил носилки.

— Допросим позднее, — распорядился Тиберий. — К палате приставить охрану!

Перед входом в особняк Клавдий остановился, закрыл глаза и словно прислушался к чему-то. Затем дошел до одного угла дома, потом — до другого, внимательно вглядываясь в землю.

— Что ты чувствуешь, брат? — спросил Тиберий.

— Домне, особняк чист. Я не чувствую ничего.

— Я и не сомневался, — согласился Тиберий. — Конечно же, преступления совершались только в защищенной комнате. Там, где их не заметят. Тела наверняка уничтожались там же. Умные твари.

— Вы правы, — подтвердил призрак.

— Пройдемте в дом, братья, — скомандовал Тиберий.

В зале уже суетились специалисты. Стражи окинули помещение цепким взглядом и направились к алтарю.

— Дело высшей категории, однозначно, — сказал Тиберий. — Что скажешь?

Клавдий провел рукой над столом и нахмурился.

— За последний месяц пять жертв. Пол мужской, двенадцать-пятнадцать лет, точнее установят эксперты. Но почему только пятеро?! И где же…

— Зачем?! — выдохнул Константин. — Почему именно дети?!

Тиберий кивнул Клавдию и, отвернувшись, отправился осматривать оборудование.

— Это стандартная жертва. Во-первых, дети слабы, слабы, их легко поймать. Во-вторых, выгоднее.

— Больше энергии выделяется? Я что-то такое слышал.

— Верно, — согласился Клавдий. — По-моему у тебя был спецкурс «теория темных ритуалов».

— Был, но он не относился к моим самым любимым.

— Так вот. Чем моложе человек, тем больше в нем жизненной силы. И в женщинах её больше, в нерожавших. Но совсем маленьких детей берут редко, слишком много энергии, нужны крайне сложные распределительные контуры, а их так просто не сделать. Обычно останавливаются на подростках…

— Но тут мальчики, почему же они…

— Не знаю, что ими двигало. Могу накидать три десятка разных причин, почему здесь предпочли мальчиков. Но предлагаю дождаться результатов допроса, — произнес Клавдий и отошел в сторону, к человеку с интеллигентным лицом, рассматривающим стену в нечто, напоминающее телескоп. — Что со стенами?

— Домне страж, комната экранирована по схеме, напоминающей «Западное зеркало», по-видимому, глубокая модернизация. Великолепное качество исполнения. Они могли здесь хоть врата в Серые пустоши открывать, никто бы не заметил.

— Спасибо, брат Юлий. Продолжайте, — Клавдий прошелся по всему залу, иногда останавливаясь на месте и проводя по воздуху руками, словно ощупывая что-то невидимое. Осмотрел все устройства и пол около них, задал несколько вопросов изучающим их экспертам и принялся совещаться с прочими стражами.

Призрак тоже внимательно осматривал оборудование, особенно много внимания уделив стене, на которой ничего не было. Потом существо отобрало у Юлия его устройство и стало разглядывать стену через него.

— Чувствую себя на какой-то чудовищной экскурсии, — тихо произнес Константин, когда Клавдий вернулся. — Я тут совсем не нужен.

— Я тоже. Вот что я узнал. Кое-что тут самодельное, но качество сборки высокое. Большинство артефактов из Аштарии. После гражданской войны там осталось много бесхозной дряни. Но тут очень непростые образцы. Все запрещенное, категория А. На свалке такое не подберешь, и даже на месте боя.

— Что они тут делали?

— Изначально проводили темные ритуалы в области разума, не могу сказать точнее. Нужно заключение экспертов. Меньше месяца назад лабораторию перепрофилировали. Пока неясно, для чего именно, но что-то из области демонологии, — доложил страж и, накинув на себя и друга звукоизолирующие чары, быстро произнес:

— Тут есть оборудование и артефакты нулевой категории.

Константин вздрогнул. Если за любое использование предметов категории А по закону следовала неминуемая смерть, то к нулевой категории нельзя было даже прикасаться без особого разрешения.

— У всех есть допуск?

— У всех, — кивнул Клавдий и продолжил. — В последний месяц тут практиковали призывы демонов. С кем-то беседовали. С кем — нужно ждать результаты экспертизы. Еще здесь готовили ритуал обретения плоти.

— Великий Создатель!!!

— Жертвы приносили для призыва. Попутно использовали для накопления темномагической энергии для грядущего ритуала — изящное решение. Ни капли силы мимо! Во всем, от оборудования до схем экранирования комнаты, чувствуется нестандартный, творческий поход. Константин, мы имеем дело с талантливым и сильным темным магом, хорошо подкованным в ритуалистике и демонологии. Но поймали только простых прислужников. Лишь новички произносят что-то бессмысленное при ритуале. Им так легче синхронизировать действия.

— Откуда ему взяться?! Уже полвека мы имеем дело с жалкими самоучками!

— И иностранцами. Заграницей такое встречается. Вспомни, в Аштарии не так давно многие увлекались темной магией.

— Рыцари Истинного Короля. Но их давно нет, остатки разбиты лет десять назад.

— Да, но часть этой полу партии, полу секты скрылось от правосудия, как ты помнишь. Стиль — их. И оборудование тоже их.

— Великий Создатель, — прошептал Константин и побледнел, вспомнив великих чародеев Аштарии, которых так и не нашли, и на что они были способны. — У нас как раз очередной конфликт с этой страной… Клавдий, я окажу любую помощь в расследовании.

— Да, будет лучше, если кто-то из Дома возьмет дело под постоянный контроль. Но Тиберий хочет видеть вместо тебя кронпринца. Или одного из твоих дядей. Извини, но у тебя…

— Недостаточно опыта и власти. Знаю. А призрак?

— Заодно и посмотрим его реакцию на смену представителя царствующего дома.

— Тиберий мог бы сказать это и прямо, не посылать тебя…

— Сказать будущему королю, что лучше его кем-то заменить может немногий.

— Я поставлю отца в известность, он займет мое место. Вам нужны полномочия, — Константин шагнул в сторону, отобрал у одного из экспертов блокнот, карандашь и, набросав несколько строк, вырвал листок и протянул его Клавдию. — Разрешение Тиберию на любые методы допроса.

— Мы сделаем все, что в человеческих силах.

— Учтите, отец подключит и военных. Сам знаешь, у них много информации по Аштарии и тварям из-за грани.

— Слишком много ведомств, опасно, — на секунду на лице Клавдия появилось несколько складок, но они тут же разгладились. — Но этого не избежать. И несколько ищеек лучше одной, а у военных хорошие специалисты… Кстати о тварях… — он показал на древнего старца, стоящего на границе звукоизолирующих чар и поглаживающего длинную белую бороду. Единственное, что выдавало его личность — глаза. Настолько мертвый взгляд может быть только у призрака.

— Вы можете что-нибудь сказать? — спросил Константин, сняв чары.

— Нет. Вы уже обо всем догадались или вот-вот догадаетесь.

— Спасибо за помощь, — с достоинством произнес Клавдий. — Без вас мы бы не скоро нашли это место.

— Не стоит благодарить, это наш общий враг. Если мне станет известно еще о чем-то подобном, я сообщу, если это будет в моих силах.

— Спасибо. Между нами нет обид и долгов. Покойтесь с миром.

— Подтверждаю, между нами нет обид и долгов. Желаю вам удачи в расследовании. Она вам понадобится. Если за этим стоят маги Аштарии, то там обычно делали подобное оборудование минимум в двух экземплярах. Их король был очень суеверен, он не любил нечетные числа и избегал их, хотя эта причуда ему часто выходила боком… Говорят, что у него даже число любовниц всегда было четным. Две, четыре, шесть…

— Не зря опасался. Его убили пятнадцатого числа одиннадцатого месяца, — усмехнулся Константин.

-Ты не прав, глубоко не прав, — призрак покачал головой и, махнув на прощанье рукой, растворился в тени.

— Четные числа… — нахмурился Клавдий. — Я слышал об этом. Тут убито пятеро. А пропало девять. У них есть запасной алтарь. И мне вспоминаются очень похожие по стилю преступления в Виронуме…

— Я во дворец, — Константин взглянул на часы. — Отец еще не спит. Да поможет нам Великий Создатель!

— Да поможет!

Моя дорогая, милая Лукреция!

Вчера я испытала огромную радость, получив твое письмо! Я безумно скучаю без тебя, милая сестра! Мне сильно не хватает разговоров с тобой, наших прогулок по Старому парку. Возможно, нам вскоре выпадет шанс увидеться — в ноябре я ненадолго возвращаюсь на родину, навестить родителей и нашу дорогую тетушку. Тогда у нас дома планируются какие-то переговоры о разоружении и съедутся многие монархи. Надеюсь, ты не отпустишь своего супруга в такую даль одного?

Я невероятно счастлива, что между тобой и Альфредом возник огонек восхитительнейшего чувства во вселенной! Я буду молить Создателя, чтобы он укрепил ваш брачный союз, ниспослал вам много хороших детей и оградил дом ваш от чуждой злобы и зависти. Семейное счастье — один из величайших даров Создателя. К сожалению, оно редко встречается у облаченных в пурпур.

У меня все, как и прежде, не изменилось совершенно ничего. Тот же угрюмый дворец, те же грубые слуги и редкие блеклые приемы. Только навещает меня иной жених. Кажется, что все уже забыли о милом Августе, хотя не прошло и трех месяцев с его трагической гибели. Иногда я плачу, вспоминая о нем.

Константин одновременно похож на своего старшего брата и непохож. Внешне он красив той северной, варварской красотой, которая почти не встречается в наших краях. Волосы у него темные, сказывается кровь матери и бабушки, но в остальном он истинный северянин. Высокий, стройный, глаза темно-голубые. Константин умен, пытается вести себя галантно, но у него плохо получается. Он варвар в большей степени, чем Август. В этом их различие. Августа готовили к трону, его образование более полное — он изучал и этикет, и риторику, воспринимал изящные искусства, насколько их вообще может воспринимать норзеец. Константин избрал дорогу военного и потому примитивнее, грубее брата. Он слишком практичен — ему чуждо понятие вкуса, чужда роскошь и светское общество. С простолюдинами он ведет себя, словно с аристократами, а с аристократами, как с простолюдинами. Со мной Константин пытается быть галантным и куртуазным, но истинная его суть все время проглядывается сквозь маску.

Знаешь, милая Лукреция, хоть это и грешно сомневаться в воле родителей, но меня порой посещают мысли, что наш дражайший отец сделал неверный выбор касательно моей судьбы. Мне кажется, ты и Октавия гораздо счастливее меня. Вас выдали в просвещенные страны, которые гордятся своими поэтами и художниками, проводят роскошные балы, где за столом ведутся утонченные разговоры. Норзейцы же гордятся исключительно армией, своими подвигами и предками, темы бесед на приемах потрясают своей низменностью.

Третьего дня во дворце принца Роберта я была вынуждена выслушать жаркий спор о системе образования, будто благородным патрициям не о чем больше разговаривать, кроме как о том, чему учить детей плебеев. Константин же позднее в беседе с друзьями красочно описывал, как он в позапрошлом году с отрядом в каких-то горах громил торговцев чем-то запрещенным. Я не вслушивалась. Кому нужны эти подвиги? О них забудут через считанные годы. Вечно лишь искусство.

Я увлеклась, Лукреция. Прости меня за невеселое и грустное письмо. У меня не все так плохо, как я пишу. Константин пытается заботиться обо мне. Я нашла несколько салонов, где можно провести время за утонченной беседой.

Ты просила описать Норзейский правящий дом, и я с радостью это сделаю. Ты права, никакое чтение справочников и разглядывание альбомов не сравнится с впечатлениями от живого общения. Начну с короля. Карл IV стар, ему восемьдесят один год, но он предпочитает выглядеть на пятьдесят-шестьдесят. Ничто не мешает ему обратиться к целителю и стать внешне хоть двадцатилетним, но у норзейцев так принято, редко можно встретить старика, изображающего из себя юношу. Виной всему, по-видимому, скупость норзейцев и стремление экономить на всем, кроме оружия.

Карл IV истинный варвар. В быту король очень прост, пренебрегает почти всеми удобствами и ведет себя порой так, как не подобает монарху. Приведу один пример. На пиру он ест деревянной ложкой, причем вырезанной самолично! Король рассказал мне, что эту привычку он приобрел в детстве, когда скрывался от наших войск. Какой кошмар!..

У короля было две жены, первая подарила ему только дочь, она уже давно замужем. Вторая же родила трех сыновей и трех дочерей, которые удачно пристроили в восточные герцогства. При дворе ходят слухи о многочисленных детях короля от любовниц, в том числе самого низкого происхождения. Да, говорят, что король должен быть отцом своему народу и стране, но Карл IV воспринимает проповеди священников слишком буквально.

Кронпринц почти вдвое моложе отца, ему сорок пять. Зовут его тоже Карл — в Норзейском Доме очень любят давать это имя. Отца Карла IV звали Карлом, один из братьев Константина носит тоже имя, среди младших ветвей Дома, говорят, есть несколько Карлов. Кронпринц более цивилизован, чем король. Он неплохо одевается, у его супруги, принцессы Элизабет, много красивых и со вкусом подобранных нарядов. По стилю она напоминает нашу тетушку. Впрочем, невероятная скупость норзейцев дает знать себя и тут — у кронпринцессы нарядов очень мало, её гардероб — маленькая комнатка в пять шагов в длину и ширину. Обитель семьи кронпринца, Малахитовый дворец, довольно красив, хотя, на мой взгляд, в нем слишком много оружия. Один из коридоров увешан восхитительными пейзажами работы позапрошлого века. Малахита мало, им украшено только пара галерей.

Кроме Константина и несчастного Августа у кронпринца есть еще трое детей: совсем маленькие сыновья Марки Карл, а так же София — близнец Константина. Не знаю, почему в свои двадцать пять она еще не замужем. Принцесса ведет себя совершенно неподобающим образом, словно мужчина, и король ей в этом потакает. Год назад король дал ей формальный пост в отдаленной провинции. Думаю, чаша терпения Карла IV переполнилась из-за какой-то неприличной выходки Софии, и он просто сослал её, обставив это как назначение на важную должность. Я с ней никогда не общалась и видела лишь однажды, три месяца назад — София приехала на похороны моего бедного Августа. Она плохо одевается и совершенно не умеет вести себя.

Принц Роберт, второй сын короля, от мозга до костей норзейский военный и этим все сказано. Не буду описывать жалкое подобие дворца, в котором он живет. У Роберта три не очень красивые дочери брачного возраста и сын, идущий по его стопам. Как и король, принц не гнушается разврата. Но бесстыдство его не знает границ: Роберт открыто сожительствует с женщиной из захудалого рода и более того, признал её бастарда своим ребенком! Единственное достоинство Роберта — это коллекция древних рукописей, занимающая целый этаж в его особняке. Дворцом это здание я назвать не могу, у нас у многих придворных загородные резиденции красивее! Кроме трактатов о военном искусстве и о магии, в библиотеке можно встретить и стихи. Я видела у него все поэмы великого Тарквиния! Говорят, что Роберт знает их наизусть, но я не верю в это.

Про последнего сына короля, Хлодвига, я мало что знаю. Он почти не живет в столице и занимается, по слухам, чуть ли не купеческими делами. Фасад его особняка очень красив, у принца есть чувство стиля и вкуса. Как ни странно, Хлодвиг не женат и это дает пищу разным слухам, порой самого мерзкого свойства. Но эти слухи — гнусная ложь, я однажды видела принца, и он поразил меня своим благородным видом. Настоящий мужчина и аристократ, один из немногих в этой варварской стране.

Кроме главной ветви царствующего дома, есть и иные ветви, но там нет никого, достойного упоминания. Несколько военных, чиновников, некоторые не выдержали тяжелых норзейских нравов и эмигрировали.

Теперь ты видишь, дорогая Лукреция, частью какого Дома я стану, когда минует траур по бедному Августу. Все же норзейцы варвары, только маскирующиеся под цивилизованных людей. Как бы они не старались скрыть это, норзейцы — потомки дикарей, по ошибке впущенных нашими предками на землю империи!..

Мое сердце содрогается при мысли, что я однажды стану королевой этой страны. Но одновременно в нем есть место и надежде. Быть может, мне удастся принести в эту затхлую казарму свет просвещения, приучить норзейцев жить со вкусом и подобающей роскошью, привить им культуру! Возможно, именно этого от меня ждет Великий Создатель, возможно ради этого он и направил меня в далекую северную страну…

На этом пора окончить. Прощай!

Твоя сестра и верная подруга Катарина.

На парте сидела большая, жирная муха и чистила крылышки. Анна украдкой достала палочку, примерилась… Насекомое заметило её движение и взлетело, но было уже поздно. Девочка тихо произнесла заклятье, и разрубленная пополам муха упала на стол.

— Здравствуйте, дети! — произнес учитель, взойдя на кафедру. В ответ раздался нестройный хор голосов:

— Здравствуйте, магистр.

— Для начала прослушайте небольшое объявление. В воскресенье мы отправляемся за город, в лагерь. Но это не означает, что у нас будет перерыв в учебе! Даже конец света — не повод отступить от установленного порядка! Занятия будут проходить согласно расписанию. В следующий вторник я жду ваши письменные работы! — по аудитории прокатился вздох, полный отчаяния и негодования. — Единственный уважительный повод не сдать работу — это массированный удар врага по столице, которого, надеюсь, не предвидится. Всем все понятно?

— Да, домне!

— Теперь вернемся к уроку. Вспомним естествознание за пятый класс. На какие две группы делятся все живые существа?

— Автотрофы и гетеротрофы, магистр? — предположил кто-то на первой парте.

— Можно и так разделить, — кивнул учитель. — Но нас сейчас интересует классификация с магической точки зрения. Что скажете вы, Септимий? — пухлый мальчик на первой парте встал с места и уставился в пол.

— Наверное… магические и немагические? — произнес он, на мгновение подняв глаза на учителя и уставившись куда-то в стену. — Магические еще на кого-то делятся.

— На истинных магических и превращенных, — сказала сама себе Анна и, тайком вытащив из сумки книгу, положила её на колени. То, что будет рассказывать учитель, она читала давным-давно, и сейчас её больше интересовал томик «Теории конструирования заклинаний».

— Верно, Септимий. Но при ответе смотрите вперед, на преподавателя. А чем они отличаются? Тиберий!

— Да, магистр Флавий, — нескладный юноша с задней парты встал, скосил глаза в учебник. Но книга вдруг захлопнулась.

— Не подглядывать! — произнес учитель, кладя на кафедру волшебную палочку.

— Простите, домне. Немагические, они могут жить без магии. А магические — нет.

— Не совсем верно. Немагические создания живут исключительно за счет своего физического тела. Если изолировать их от магии, например, поместив в комнату Рауса, то их физиология ничуть не изменится. Волшебные же создания живут как за счет своего тела, так и за счет сплетенных с ним магических конструктов. Волшебство пронизывает их, оно в их крови. По сути, у них два тела — обычное и магическое. Часть волшебных существ настолько плотно слилась с магией, что не может жить без неё. Другие же — это по сути обычные существа, которые приобрели особые свойства с помощью магии.

Анна зевнула, перелистнула страницу и принялась разглядывать подробную схему заклинания левитации. В учебниках обычно изображали более простую версию — без некоторых деталей и, разумеется, без интереснейших пояснений на двадцати страницах.

— Итак, мы установили, что есть существа, обладающие только физическим телом, есть наделенные и физическим, и магическим телом. Логично предположить, что есть кто-то или что-то, имеющее исключительно магическое тело. Итак, тема нашего сегодняшнего занятия — нематериальные обитатели мира.

Раздался громкий стук, и, распахнув дверь, в аудиторию ввалился еще один ученик. Сразу воцарилась мертвая тишина, утихли даже перешептывания на задней парте. Мало того, что ученик был никому не знаком, так еще одет крайне странно. Идеально сидящая школьная форма контрастировала с сапогами вместо ботинок, лохматой прической и нелепой цепочкой со странным кулоном на шее.

— Извините за опоздание, домне Флавий, — новичок улыбнулся и слегка поклонился учителю. — Вас предупредили обо мне?

— Спорим, что ему выпишут не меньше двадцати розог? — до Анны донесся шепот Тиберия.

— Какие розги, тут карцером пахнет! — возразила Тиберию Мария.

— Пр-роходите! — выдавил из себя изумленный преподаватель, и вся аудитория раскрыла рты. Вздумай кто другой, даже сын кронпринца в таком виде явиться на занятие — его бы прогнали и назначили взыскание, а учитель говорит «проходите!». — Да, меня предупредили.

— Тут всегда так много свободных мест? — спросил новичок у преподавателя, оглядев аудиторию.

— Все по списку, — Флавий взял в руки палочку, нервно повертел её в пальцах и положил на кафедру.

— Это хорошо!

— Да кто же он такой?! — услышала Анна шепот с соседнего ряда.

— Впервые вижу, — прошептала она, обернувшись к соседям.

Одно было ясно — юноша не из Дома. По древнему обычаю все принцы носили волосы до плеч, он же был коротко подстрижен. И не может быть в Доме таких наглецов.

Новичок, побродив по аудитории, расположился на один ряд выше Анны и принялся раскладывать там вещи.

— Хм… Итак… Давайте запишем определение нематериального создания, — учитель взмахнул волшебной палочкой, и кусок мела, взмыв в воздух, заскользил по доске. — Нематериальным созданием называется…

— Я Анна, дочь Роберта, — представилась девочка, повернувшись к соседу.

— Знаю, заглядывал в генеалогический справочник, — новичок послал ей сияющую улыбку. — Кстати, у тебя отличная книга.

— Вы читали?

— Да. Как окончишь, советую взять труд Кихгольца…

— Тишина! — громко произнес учитель. — Из всего многообразия нематериальных созданий сегодня нас интересуют призраки.

— Демоны, — раздался шепот с первого ряда.

— Да, ранее их называет демонами, церковь и поныне считает призраков слугами тьмы. Но современная наука свободна от религиозных предрассудков и опирается не на церковные догматы, а на строгие, научные теории! В призраках нет ничего сверхъестественного, их существование полностью научно… — Флавий взмахнул палочкой, и кусок мела начертал на доске тему урока. — Итак, призраки. Наши предки с ними столкнулись еще в глубокой древности. В самых старых источниках неоднократно упоминаются призраки.

— Тут всегда так? — поинтересовался новичок и слегка зевнул.

— Да. Как тебя зовут?

— Меня не зовут, я прихожу сам, — парень широко улыбнулся и подмигнул начинающей злиться Анне.

— Как твое имя?!

— Зачем тебе оно? Имя лишь набор звуков.

— Анна Корнелия! — раздался громкий голос учителя. Девушка подскочила и вытянулась.

— Простите, магистр!

— Извините, во всем моя вина. Готов понести наказание, — новенький обаятельно улыбнулся и, взяв свои вещи, пересел на пару мест дальше от Анны. Учитель отреагировал странно. Его лицо несколько раз сменило цвет, от багрового до молочно-белого.

— Садитесь! — резко произнес он. Анна снова удивилась — обычно домне Флавий реагировал иначе.

— Хм… — магистр бросил странный взгляд на Анну и её соседа и продолжил занятие. — О происхождении и природе призраков до сих пор спорят ученые и философы. Мы достоверно знаем, что часть призраков было некогда людьми, но мы не знаем, все ли они — бывшие люди, и когда и как появился первый призрак. Не знаем, способны ли они размножаться. Не знаем, с чем связанны различия между ними в силе и интеллекте. Не знаем, можно ли их убить. Самые сильные чары могут лишь причинить боль призраку, ослабить его и временно изгнать из нашего мира.

Ручка Анны вдруг поднялась и безо всякого её участия написала в тетради:

— «Короче говоря, мы ничего не знаем. Но только попробуйте на экзамене что-нибудь не рассказать!».

Девочка оглянулась и увидела, как новичок ей подмигивает. Ручка дернулась и сделала еще одну надпись:

— «Формулу чар ищи сама».

— Найду! Но позже, — сказала сама себе Анна и погрузилась в «Теорию составления заклинаний», но не успела она дочитать до конца страницы, как её снова отвлекли.

— Призраки могут принимать любой облик. Но то, что мы наблюдаем — это не тело, это — лишь иллюзия тела, порой очень качественная. Не только визуальная, — стоило учителю это сказать, как ручка снова ожила и вывела:

— «Один известный авантюрист сожительствовал с тремя призраками и утверждал, что не заметил никакой разницы между ними и людьми».

Анна наклонила голову, чтобы скрыть румянец на щеках.

Она быстро вспомнила подходящие заклятья и со второй попытки набросала в тетради схему. Заколдовать ручку наглого новичка удалось только с пятого раза. Анна взяла карандаш и вывела на чистом листе: «Кто ты такой?». Точно такую же надпись сделала ручка новичка у него на столе.

— «Неправильный вопрос», — появился ответ у неё в тетради, и тут же новая фраза. — «А ты одаренная волшебница».

— «Я знаю», — ответила Анна и вспомнила еще одно заклинание. Немного возни с волшебной палочкой — и лоб новичка украсила надпись: «Невоспитанный». Но он, похоже, ничего не заметил.

— «Почему не пишешь лекцию?»

— «Я и так это знаю», — отмахнулась Анна и на мгновение прислушалась к учителю.

— Призраки скованны тысячами ограничений неясной природы. Запишем важнейшие из них. Во-первых, они не могут лгать. Во-вторых, они не могут прямо или косвенно причинить вред человеку. В-третьих, призраки…

Анна зевнула и снова вернулась к книге. Домне Флавий был неплох, но она прочитала все, что смогла найти на эту тему еще год назад и сейчас бы с радостью провела время в мягкой постели с книгой или подушкой. И бутербродом.

Сзади раздался хруст. Девочка обернулась — новичок грыз яблоко. Он самым наглым образом ел на уроке. Ел! В открытую! Более того, он сложил из яблок небольшую пирамиду. И откуда они взялись? А учитель ничего не предпринимал! Домне Флавия подменили? Или новичок использовал какие-то чары, отвлекающие его внимание? Но он слишком юн, чтобы владеть подобными заклинаниями! Их проходят в выпускном классе!

Анна взяла карандаш, чтобы написать что-нибудь наглецу, но потом положила его на место. Новичок явно хочет привлечь её внимание, и не следует идти у него на поводу.

В следующие десять минут домне Флавий рассказывал о призраках и не замечал, или делал вид, что не замечает, как новичок истребляет яблоки и раскидывает огрызки по аудитории.

— «Хватит! Веди себя прилично!» — наконец не выдержала Анна. — «Как ты можешь так себя вести на уроке?!»

— «Что тебе ответить?.. Ты слишком юна. Ты не понимаешь, что такое настоящая скука и, надеюсь, никогда не поймешь. Не поймешь ты, и как интересно следить за людьми, за их поведением, за их реакцией».

Прежде, чем Анна успела ответить, новичок поднял руку.

— Вы хотите что-то добавить? — спросил чуть бледный учитель.

— Да. Думаю, у меня лучше всего получится рассказать, как следует обращаться с призраками. У меня есть в этом некоторый опыт, — новичок усмехнулся, быстро спустился вниз, к кафедре и встал на месте Флавия. Учитель покорно отошел в сторону.

— Самые могущественные призраки в совершенстве имитируют человеческое поведение и чувства. Но, не смотря на это, опознать их очень просто — у них особые отношения с именами. Если ваш собеседник представился, значит, он человек. Если не говорит свое имя, то назовите его первым попавшимся. Человек вас поправит, призрак — скажет что-то вроде «это не мое имя». — Анна, слушая рассказ новичка, кивала в такт его словам и внезапно замерла, как громом пораженная.

Она вспомнила, как новичок упорно отказывался называть свое имя. И учитель вел себя с ним предельно странно… И его ответ… «Кто ты такой?» — «Неправильный вопрос»… Что же в вопросе неправильного? Конечно же!

— Что вы такое? — спросила Анна, встав с места. Фигура юноши расплылась, словно она была соткана из тумана. Мгновение — и вместо него стоит старик. Мгновение — и старика сменяет ребенок. Мгновение — и за кафедрой суровый воин в доспехах. За считанные секунды существо сменило перед изумленной аудиторией множество обликов и, наконец, остановилось на личине немолодой женщины. Она улыбнулась и дважды хлопнула в ладоши:

— Молодец, догадалась. Хотя могла гораздо раньше. Ты ведь читала о призраках. Но голое знание без практики мертво. Вернемся к занятию. Правила общения с призраками. Первое. Как можно меньше общайтесь с ними, — в конце аудитории раздалось несколько смешков. — Правило второе. Каждый призрак априори враждебен.

— И вы? — уточнила Мария.

— И я. Почему никто не записывает?!

— Повторите пожалуйста…

— Что тут повторять? Не общайтесь с призраками, мы враждебны вам. Правило третье. Задавайте как можно больше вопросов и требуйте конкретных ответов. Анна, хотите яблоко? — существо улыбнулось и протянуло руку, в которой тут же материализовалось яблоко.

— Оно настоящее?

— Нет, конечно. Талантливо сделанная иллюзия. Лови!

Девочка поймала брошенный плод. Она осмотрело яблоко со всех сторон. Если бы Анна не знала, что призраки не могут лгать, то решила бы, что её обманывают. Яблоко было как настоящее, оно даже пахло по-настоящему. В животе что-то пробурчало — желудок требовал пищи.

— Я бы не советовал, Ваше Высочество, — раздался рядом с Анной тихий мужской голос.

— И зачем ты вмешался, страж? — спросил призрак, смотря в сторону девочки. — Такую наглядную демонстрацию сорвал. И снял бы уже маскировочные чары. Все равно я вижу тебя, и не только тебя. Стражи больше чем детей, надо же...

— С яблоком что-то не так? — спросила Анна.

— Поздравляю, это правильный вопрос! Ничего опасного на самом деле — мы не в силах причинить вред человеку без разрешения этого человека. Но вопрос правильный, мы можем доставить людям несколько очень неприятных минут и потому лучше задавать как можно больше вопросов. Правило номер четыре. Не доверяйте призракам. Никому никогда не доверяйте.

Воск легко мялся, постепенно приобретая форму. Четыре лапы, невзрачный хвост, величественная грива… Последний штрих — острием карандаша выдавлены глаза, пасть и ноздри.

Клавдий поставил миниатюрного льва напротив себя в один ряд с фигурками других животных и подпер голову кулаком.

— Ну что, граждане подозреваемые? Кто-нибудь хочет сделать признание? — обратился он к восковым зверькам. — Нет? Так я и думал. Итак, у нас пока три с половиной подозреваемых. Интрига демонов, — Клавдий отставил отдельно восковую жабу, — Аштарии, отечественного разлива, — рядом с жабой заняли места лев и медведь, символы Аштарии и Норзеи соответственно, — и Безымянного короля… где ты? Забавно, настоящий король пропал в Серых Пустошах, а фигурка потерялась на моем столе.

Фигурка дракона, бывшего гербом Проклятого короля, как оказалось, спряталась за фотографией. На ней четверо друзей — сам Клавдий, София, Константин и Теодора стояли на фоне цветущей яблони во дворе школы. Взгляд стража на мгновение задержался на Софи.

— Итак, раз вы все в сборе, продолжим. Древняя мудрость говорит — ищи того, кому выгодно преступление. Другая мудрость говорит, что если ты думаешь, что понимаешь демона — то ты ошибаешься. Что хочет эта тварь, зачем в пятницу слила нам информацию о ритуале, зачем выпросила разрешение посетить урок и кто она на самом деле неясно. Можно придумать сколько угодно мотивов и ни на шаг не приблизиться к истине, — жаба была отставлена в сторону. — Подожди до появления новых данных, хорошо?

Затем Клавдий взял в руки медведя и чуть подправил его форму, особенно форму глаз и рта. Теперь всем своим видом медведь выражал скепсис и недоверие.

— В самозарождение в Норзеи секты темных магов да еще с таким оборудованием я верю не больше, чем в самозарождение мышей в грязном белье. Была, говорят, такая научная теория. Темные маги, как и мыши, не возникают из ниоткуда. Нет, какой-нибудь психически ненормальный студент, начитавшийся литературе о темных магах, появится может, но не секта. Но всем это не объяснишь. Чем больше голов — тем больше глупых мнений. Ты согласен?

Медведь промолчал и был отставлен по соседству к жабе.

— Теперь вы, гражданин Безымянный король… Какое может быть желание у самозваного короля, лидера, проигравшего в гражданской войне? У человека, наверняка предпочевшего смерти путь демона? Отомстить?.. не подходит, ибо Норзея ему никак не вредила, мы держали нейтралитет. Есть даже смутные слухи, что в гражданскую войну мы помогали ему, а не законному правительству Аштарии. Слухов много, говорят мы даже кое-кого укрыли у себя, но не Самого, нет. Остается другой вариант — вернуться в наш мир. Я прав?

Дракон предпочел промолчать.

— Может, ты решил, что у себя дома проводить ритуал обретения плоти слишком опасно и перебрался в соседнюю страну. Хорошая гипотеза, — Клавдий посмотрел на дракона и отставил его в сторону, — жаль, что не моя. Но достаточно очевидная. Слабое место… неясно, почему именно Норзея, можно было выбрать какое-нибудь карликовое княжество со столь же карликовыми органами безопасности и спокойно и незаметно вернуться в наш мир. Я бы так и сделал. Еще одно слабое место — это избыток доказательств, — Клавдий усмехнулся. — На тебя указывает столько улик, что я скоро поверю, что ты тут не причем. Подделка? Почему бы и нет. Были случаи, когда подделывали даже призраков.

Страж отставил дракона и взвесил в руке льва. Фигурка больше походила на карикатуру, чем на самого царя зверей. Огромная грива и невзрачное, тощее тело.

— С твоим мотивом сложнее всего… впрочем, ты с головой вообще не дружишь. Да и есть ли у тебя голова? Власть в Аштарии принадлежит разным олигархическим кланам, каждый тянет одеяло на себя. Слабейшая из великих держав и при этом — самая агрессивная. Ходят слухи, что намечается война — тебя, мол, остальные решили поставить на место. И не смотри на меня так! Не надо было поглощать три маленьких княжества за три месяца! И таможенные тарифы менять! Красивая теория — чтобы отвлечь Норзею от себя, Аштария готовит у нас какую-то пакость. Какую — неясно. Да хоть материализацию Безымянного короля. Мы его, конечно, обратно развоплотим, но сил потратим немерено. План, конечно, безумный — вернуть своего же злейшего врага, но вполне в духе Аштарии.

Клавдий выставил ряд всех четырех животных — жабу, медведя, дракона и льва и посмотрел на них, гипнотизируя фигурки взглядом.

— Итак, граждане подозреваемые, признаваться не хотите, видать чуете, что разрешения на ваши пытки и некродопрос у меня нет. А знаете что? Я не буду выбирать между вами. Не буду, как прочие члены Особой следственной группы до хрипоты спорить, доказывая одну из теорий. Гипотезы надо строить, основываясь на фактах, а их маловато. Есть время собирать факты, и есть время обдумывать факты… сейчас первое. Да, Хозяин леса, не надо смотреть на меня так укоряющее, — Клавдий обменялся взглядами с медведем, а затем взял кусок воска и принялся быстро лепить новую фигуру. Человеческую фигуру.

— Не спорю, мои коллеги работают тщательно, искать новые факты в том же доме с ритуальной залой — это все равно что искать грибы на центральной площади столицы. Но выход есть и его мне невольно подсказала Софирель… Жаль что её нет в городе — в письмо многое не вложишь, для магического зеркала слишком далеко, а лишние мозги мне бы не помешали… так!

Клавдий вытащил волшебную палочку, направил её на голову фигуры и закрыл глаза. Воск стал быстро течь, изменяясь. Несколько секунд — и у статуэтки появилось лицо, удивительно похожее на лицо Софии на фотографии.

— На первый взгляд у неё в Виронуме появился простой ненормальный, убивающий прохожих во славу какого-то вымышленного Темного Господина. Сумасшедших много. Но вот беда — сам Господин судя по всему существует. Не понимаю, почему руководство упорно считает Ульриха убийцей-одиночкой. Очевидно же, что это не так!.. Доказательства? Да хоть кинжал, такую пакость самостоятельно не изготовить. Начальство резко поглупело, если этого не понимает. Если принять, что Ульрих не одиночка, то получается очень интересно. В столице появилась какая-то непонятная темная секта… и в Виронуме темная секта. Причем одновременно. И смысл действия их абсолютно непонятен. Вывод? Они как-то связанны и следует исследовать еще и события в Виронуме?

Клавдий разместил фигурку обнаженной девушки рядом с фотографией, затем подумал и опер её о спину медведя.

— Красиво получилось, почти как оригинал… Жаль что придется уничтожить, Софирель не любит свои изображения. Эх… Так, а вывод мы сделали абсолютно неправильный! Нет, мы не затребуем материалы из Виронума и не зароемся в них с головой? Нет! Мы, это конечно, сделаем, но это не самое важное. Надо зарыться в отчеты Стражи! И разыскать все похожие случаи! Если что-то непонятное твориться в Теренуме и в Виронуме, то почему бы этому не понятному не твориться и где-то еще? А потом заглянем в газеты соседних держав, в первую очередь Аштарии. Раздел — криминальная хроника… Чую, спать мне сегодня не придется… — сказал Клавдий и неожиданно рассмеялся. — Что только не сделаешь, чтобы отложить написание диссертации! Даже в расследование залезешь!

В тишине кабинета раздался звук гонга и растерянный голос служанки:

— Кронпринцесса Элизабет!

— Пропустить! — скомандовала София и прошептала кодовое слово, активируя заранее подготовленный комплекс чар. Папки с документами и стопка книг со стола перелетели в сейф, и за ними закрылась дверца. На оставшиеся книги и бумаги легла тщательно выполненная иллюзия, и теперь любой бы принял их за отчеты о сельском хозяйстве.

Спустя несколько секунд, решительно распахнув двери, вошла женщина лет сорока в траурном платье с двумя большими и толстыми альбомами в руках. Внешне она очень напоминала владелицу кабинета — любой, кто бы увидел их вместе, не сомневался бы в их родстве. Только кронпринцесса была чуть полноватой, в отличие от стройной и подтянутой Софии, а кожа Элизабет обладала молочно-белой белизной, тогда как у её дочери виднелся загар.

— Принцесса София! Меня возмущает ваше недостойное поведение! — произнесла Элизабет, захлопнув двери и наложив на комнату заклинание неслышимости.

— Мама, садитесь, — София призвала магией стул с другого конца комнаты и абсолютно спокойным тоном произнесла: — Что вы имеете ввиду, мама?

— То, как ты ведешь себя! — Элизабет уселась перед дочерью и пристально на неё посмотрела. — Да, с твоим постом трудно соответствовать званию благородной леди! Но ты даже не пытаешься! Никаких приемов, балов, благотворительности! Ты словно мужчина! Во что ты одета? Это мужской костюм!

— Униформа чиновника моего класса, для постоянного ношения, женская, — София встала из-за стола и продемонстрировала матери юбку ниже колена. — Неужели ты думаешь, что мужчины носят это?

— Я вчера видела тебя в штанах!

— В них удобнее путешествовать, — отрезала София.

— Зачем ты носишься всей по провинции на верхом? Хочешь повторить судьбу Августа?! Зачем лезешь в разные ненужные вопросы?! Я тебе давно советовала — найди толкового подчиненного и взвали на него всю работу, а сама займись чем-нибудь пристойным! Тебе нет нужды что-либо делать, просто подписывай бумаги! — Элизабет перевела дух. — Знаешь, до меня дошел странный слух о тебе. Будто бы ты недавно лично ловила какого-то преступника. Это правда?!

София нервно провела рукой по левому боку. Вздохнула и — протянула ладонь, в которую тут же ткнулась прилетевшая из шкафа папка с документами. София раскрыла её, быстро пролистнула, убедившись, что убраны фотографии с мест преступлений и некоторые страницы, а затем передала матери.

— С начала года у нас в провинции стали пропадать девушки. Три, в разных местах,— произнесла София отрешенным голосом. — Места трагедий установили, но магические следы затерты. Останки отыскали, но на них печать упокоения. Даже столичная бригада некромантов толком не смогла ничего узнать у жертв. Наша стража расписались в своем бессилии, и я затребовала помощь из Теренума. Помимо обычных следователей, я вызвала отряд из Королевской Стражи, управление В — сумела убедить, что печать упокоения это по их ведомству.

Элизабет захлопнула папку, отложила её в сторону и внимательно уставилась на дочь.

— Город подняли на уши, выгребли все дно. Я и не знала, что у нас столько дряни! Забили тюрьму доверху, собрали целый шкаф нелегальной литературы, два десятка волшебных палочек без лицензии... Представляешь, стражи даже раскрыли, кто у одной старушки кур режет! Думали — крадут для темного ритуала, оказалось — сосед варит из них суп.

— София и ты…

— Все перерыли, а преступника — нет. Более того, новая жертва. Решили брать на живца!

— И ты пошла? — кронпринцесса прикрыла руками рот.

— Конечно, — ответила София, взглянув прямо в глаза матери. — У меня как раз такая внешность, как у погибших. Я старше, но возраст можно скрыть. И мне повезло, — она улыбнулась, на мгновение показав зубы. — Поймать выродка было несложно.

— София!.. Ты… ты сошла с ума! — на бледную, как смерть Элизабет было страшно смотреть. — Не смей больше так делать! Ты рисковала! Он же… он же мог повредить тебе!

— Четыре убийства! Оборвалось четыре невинные жизни! Я должна была что-то сделать! Я сильная волшебница! Меня так просто не взять! И меня страховали, очень хорошо страховали! Я не получила ни царапины!

— София! Я запрещаю тебе участвовать в подобных мероприятиях! — неожиданно громко произнесла Элизабет. — Запрещаю!

— Хорошо, мама, — сказала София, всем своим видом выражая покорность и согласие с волей матери.

Это было уже четвертое объяснение с родственниками. Отец в письме ругал Софию за недостаточную, по его мнению, подстраховку и за то, что она вообще сунулась в это дело. Король — поблагодарил за поимку двуногой нечисти. Сказал, что гордится внучкой и напомнил, что преступников следует ловить страже, а не претору провинции. Лучше всего отнесся к произошедшему брат Софии. Константин долго выспрашивал подробности — как вычисляли, где и когда появится преступник, как готовилась она и другие девушки, как их страховали и как все прошло… В целом брат одобрил поступок Софии, лишь несколько раз попрекнул её и стражей за ошибки в подготовке операции. Клавдий отнесся точно так же…

— Софи... Знаешь, как я хочу оградить тебя от всего того… — кронпринцесса нервно сплела пальцы. — От политики, от оружия, от этой грязи… Я хочу чтобы ты жила нормальной жизнью, как я. Семья, дети, свой двор… Мир, спокойствие, никаких тревог и забот. Но, увы, у меня нет власти даже над своей собственной дочерью. И будь она… я бы не осмелилась. Ты пламенная и бесстрашная, как Константин, как Август, — голос Элизабет дрогнул, и она быстро смахнула платочком слезу, появившуюся при воспоминании о старшем сыне.

— Мама…

— Я прекрасно понимаю, кого ты держишь за образец, — Элизабет уже успокоилась, лишь только руки, нервно сжимающие край платья выдавали её волнения. — Я помню, какой была принцесса Кристина, да найдет она дорогу в чертоги Создателя.

— Да найдет она дорогу, — эхом повторила София.

— Я тоже, как и ты с восторгом слушала её рассказы — как она десять лет правила страной и даже сама водила войска. Но у неё не было иного выбора! Кристина осталась одна с юными братьями после гибели отца! Сейчас иное время, Софи! Сейчас Дом разросся, словно огромное древо! София, женщины должны лезть в мужские игры только когда не остается мужчин. Сейчас нет нужды гробить свою молодость, управляя какой-то окраинной провинцией! Софи, прошу тебя, живи обычной жизнью. Береги себя, не перетруждайся… смотри, прошли выходные, а ты так и не отдохнула, работала все дни. Нельзя же так! Веди себя, как подобает женщине благородного сословия. И — подумай о замужестве. Никакая служба, никакой пост не заменят тебе семью и детей.

— Мама…

— Я принесла тебе свежие альбомы, этого года. Посмотри — благородные патриции со всего континента. Царствующие дома и высшая аристократия.

— Я обязательно посмотрю, мама.

— Вот, например, Рудольф, — Элизабет открыла один из альбомов на закладке. — Вы почти ровесники. Он тебе придется по душе. Красив, умен, храбрый воин, ты же ценишь эти качества... Ты с ним виделась шесть лет назад во время визита Вольфганга III, должна помнить, какой он из себя!

— Да, я помню, — София прикрыла глаза, вспоминая.

Прохладный осенний воздух. Шуршание листвы под ногами. Отблеск на стали и звон клинков. Ярость в серых глазах. Быстрота и натиск. Азарт. Отвратительный звук входящего в плоть металла, растущие алые пятна на одежде, и сияние исцеляющих жезлов… Тогда Рудольф оказался слабее Константина и немного сильнее Софи. Но несколько раз она выиграла.

— Он горячо любит свою страну, а я — свою. Вместе нам не сойтись, — София изобразила на лице печальное выражение. — Ходит слух, что он увлекается темной магией. Не знаю, мама, насколько это правда, но жестокость у него в крови. Помнишь, чем славен его отец?

— Я подыщу иные варианты, — на лице Элизабет проступило разочарование. — Но и ты присматривайся.

— Конечно, мама. Оставь альбомы тут, — София улыбнулась матери, а затем взглянула на часы. — Прости, мама, но у меня скоро совещание с попечителями приютов. Если хочешь, можешь поприсутствовать...

— Заботиться о сиротах — достойное занятие. Потом мы обязательно поговорим, — произнесла Элизабет и вышла из комнаты. София облегченно перевела дух и переложила альбомы на дальний угол стола. Несколько минут она просидела, размышляя об отношениях с матерью, а потом снова вздохнула. Пора приступать к делам.

Девушка вытащила из нижнего ящика стола толстую папку. Внутри лежало пять комплектов документов. Пять людей, пять историй, общее только одно. Приговор.

София разложила перед собой документы на стопочки и задумалась. Она столько раз прочитала бумаги, что, казалось, знала их содержимое наизусть. Изучила она и рекомендации комиссии по помилованию, беседовала с членами комиссии, а потом и с самими преступниками, не смотря на советы Клавдия этого не делать… Решение надо было принимать, но не хотелось. Пожалуй, это была одна из самых неприятных обязанностей претора провинции — рассматривать прошения о помиловании.

— Кто-то должен это делать, убийцы, торговцы запретными зельями, казнокрады не должны ходить по земле. Нечисть, даже двуногую — не жалеют, её уничтожают, — София повторила про себя слова брата, под которыми готова была подписаться, и обмакнула перо в чернильницу. — Кто-то должен это сделать. Я могу, значит, я сделаю. Великий Создатель, только бы не ошибиться! — прошептала она и быстро начертала резолюции. Одну — «пересмотреть дело», и четыре «исполнить приговор».

Девушка сложила документы обратно в папку и посмотрела на календарь, откладывая положенный срок. На следующей неделе станет ясно, была она права или нет. Мертвые и призраки не могут лгать. Некроманты поднимут тени казненных, и станет ясно, была ли она права, и не ждет ли судей и расследовавших преступлений стражей разжалование.

— Только бы не ошибиться! Во всяком случае, Создатель… ты отделишь праведников от грешников… И, надеюсь, ты простишь нас…

София отодвинула подальше от себя папку, взяла в руки справочник по пространственной магии и толстую тетрадку с формулами. До совещания еще полчаса, и можно посвятить их подготовке к экзамену по пространственной магии. Теоретическая магия всегда успокаивала нервы Софи. В царстве интегралов, тензоров и логарифмов хорошо и спокойно, там нет ни матерей, желающих выдать дочь замуж, нет преступников и их родственников, мечтающих о помиловании, нет попечителей приютов, которые хотят денег, нет финансистов, у которых не сходятся доходы и расходы. Там все просто, логично и легко. Жаль только, что там нельзя остаться навсегда.

Король поздоровался с вошедшими и вновь повернулся к стене, рассматривая огромный гобелен, занимающий целую стену в небольшой зале. Обычно на гобеленах вышивали какую-то картину, чаще всего иллюстрирующую героическое прошлое страны, но этот был отдан под родословную Норзейского правящего дома. От самого потолка спускалось древо, то густо ветвящееся, то резко сужающееся, словно его подстригал невидимый садовник. Сейчас был очередной расцвет древа.

Лишь когда дверь заперли и активировали все возможные защитные чары, король оторвался от хитросплетения своей родословной, на прощание бросив взгляд на кружок с надписью «Карл IV, р. 2679, к.2687-».

— Садитесь, — предложил король и прошествовал к трону во главе стола. По правую руку расположился маршал Бернард, круглолицый, пышущий жизнью здоровяк с огромными, сильными руками, способными гнуть подковы. Он резко контрастировал с королем, худощавым немолодым мужчиной с высушенным, обтянутым кожей лицом, и этот контраст служил поводом для многочисленных карикатур. Иностранные газеты любили изображать их рядом над статьей об очередном росте военного бюджета Норзеи — мол, маршал объедает страну и короля.

Кронпринц, тоже Карл, разместился слева. Отец и сын были похожи как две капли воды. Все трое были одеты одинаково — в обычную форму пехотных полков, король и кронпринц без знаков различия, а Бернард с соответствующими званию символами на рукаве.

— Доставать? — спросил кронпринц, и, дождавшись кивка отца, извлек из-под стола две бутылки красного вина и бутыль с молоком. — Отец, вы…

— Как обычно. Я слишком стар, чтобы меняться и отказываться от своих пороков. Даже от трезвости, — улыбнулся король, придвигая к себе бутылку с молоком.

Бернард вытащил из одного кармана коробочку, в которой оказался сыр, из другого колбасу, завернутую в пергаментную бумагу, и принялся нарезать их небольшим кинжалом, до этого спрятанным в рукаве.

— Мне вчера пришло прошение о переименовании звания маршала во что-то более соответствующее наследникам древней империи, — сказал Карл IV, глядя, как Бернард быстро и аккуратно разрезает колбасу. — История странная вещь. Мой отец восемьдесят лет назад удовлетворил схожее прошение и переименовал «великого магистра» в маршала. Когда-то мы считали себя потомками варваров, сейчас — граждан первой империи.

— Я привык к своему званию, и не хочу выучивать новое, — возразил Бернард, отправил в рот себе маленький кусочек сыра и на мгновение прикрыл глаза. — Быстродействующих ядов нет, можно есть. Карл, для чего ты собрал нас и почему только нас?

— Ты как всегда нетерпелив, мой старый друг, — король чуть улыбнулся. — Ближний круг соберем потом… Вначале самый ближний. За Норзею! — сказал он, когда кронпринц разлил себе и маршалу вино.

— За Норзею! — повторили Карл и Бернард, и в воздухе звякнули бокалы.

— Я стар, — произнес король, чуть пригубив молоко. — Казалось, только вчера мы с тобой, Бернард, учили первые заклятья, бегали от неприятеля и улучшали родословную крестьян… А мне уже восемьдесят один год. Целители могут заставить нас выглядеть хоть двадцатилетними, чувствовать себя почти как в молодости, но что-то неуловимое им неподвластно. Они не могут продлить жизнь больше отпущенного, приходит время — и начинаешь замечать, как слабеет воля и разум…

— Сколько? — кронпринц с силой стиснул бокал в руках.

— Мне обещают еще двенадцать-пятнадцать лет, это довольно много, в нашем роду мало кто перешагнул девяностолетний рубеж. Моя сестра умерла в восемьдесят восемь, брат в семьдесят четыре…

— Хорошо. Предлагаю обсудить это через двадцать лет! — заявил маршал и сверкнул глазами. — Не верь ты этим шарлатанам. Меня уже два раза хоронили, но я выкарабкался, и раны почти не болят! Не верь, Карл. Но в своих планах — учитывай.

— Ты прав, друг мой, во всем прав. Я уже решил. Не стоит дожидаться, пока я стану живым памятником самому себе. Старики должны уходить вовремя, освобождая дорогу молодым. Я предлагаю короновать Карла как моего соправителя.

— Что? — рука кронпринца дрогнула, и он пролил часть вина из бокала на стол.

— Ты уверен, Карл? — спросил Бернард, пристально взглянув на старого друга. Король кивнул.

— Уверен. Первые пять лет мы будем править вместе, затем я удалюсь в какое-нибудь загородное имение. Буду писать мемуары, ловить рыбу, ходить на охоту и выращивать морковку, как один великий император прошлого.

— Пить парное молоко и портить девок… — вставил с усмешкой Бернард, и кронпринц усмехнулся:

— Как говорит мой кузен, что может быть лучше хорошего вина, хорошей еды и хорошей женщины?

— Не уговаривайте, я по-прежнему собираюсь блюсти трезвость. Что касается остального, думаю, я выручу за мемуары достаточно денег, чтобы позволить себе некоторые излишества, — король улыбнулся и, выпив бокал молока, налил следующий. — Бернард, ты приезжай иногда ко мне, для тебя всегда найдется и дичь в лесу, и место у костра, и бочонок с вином в подвале. Наверное, я удалюсь в те края, где мы с тобой прятались полвека назад. Думаю, пейзанки там такие же красивые. А вот мемуары, извини, до выхода из печати показывать не стану. Ты туда такие обороты вставишь, что перед потомками будет стыдно.

— Я человек простой, что думаю, то и говорю…

— Вот-вот, а нежные барышни потом в обморок падают. Или — в словарь лезут.

— Отец, вы слишком критичны к себе! — воскликнул кронпринц. — Вы еще…

— Нет, Карл. Я хочу, чтобы ты начал править тогда, когда я еще не впал в маразм и могу помочь тебе советами, хотя уверен, что ты прекрасно справишься и без них. У тебя достаточно ума, чтобы быть королем… Ты, конечно, иногда слишком веришь людям, но это пройдет. Тебя просто еще не предавали и не обманывали по-крупному… Скажи мне, ты готов?

— Готов, — после некоторых колебаний кивнул почти Карл V. — Отец, если мне повезет, я постараюсь передать власть так же, как вы мне.

— Возможно, ты найдешь более удачное решение. За твое успешное правление! Многие лета Карлу V, повелителю Норзеи и, смею надеяться, будущему Императору! — король провозгласил новый тост, и снова зазвенели бокалы.

— Многие лета!

— Когда объявим? — спросил Бернард, доставая из кармана большие часы на цепочке. — Ближнему кругу можно уже сегодня. Продержишь всех до восьми? Раньше не могу, надо придать ускорение кое-кому в генеральном штабе.

— Нет, сегодня я тоже пропущу встречу круга. У меня заседание Морского комитета, — покачал головой кронпринц. — Обсуждаем судостроительную программу, а это надолго. Лучше завтра с утра.

— Завтра, — согласился Карл IV. — Коронация в октябре-ноябре, озадачим предсказателей — пусть определят, когда будет хорошая погода…

— Получается, что грядущую войну…

— Мы проведем вместе и вместе разделим славу победы над Аштарией.

— То есть теперь мне будут мешать побеждать сразу два короля! — маршал горестно возвел глаза к небу и приложился к бутылке.— Ничего, справлюсь… Кстати, что с Первой армией? Если менять командующего, то сейчас. Предлагаю Филиппа, хватит ему сидеть в заместителях…

— Это мои солдаты, и я хочу повести их в бой сам, — решительно произнес кронпринц.

— Лучше, если Карл останется на посту. Это будет выгодно с политической точки зрения, — поддержал его король. — Государь, ведущий в бой войска — хороший материал для пропаганды.

— Хорошо. Но после победы ты отдашь Первую армию, — жестко произнес Бернард, обратившись к кронпринцу. — Ты не сможешь одновременно и командовать армией и править страной.

— Я только за. Когда оповестим народ и сенат о моей коронации?

— После разрешения кризиса, — ответил, немного задумавшись, король. — Я имею ввиду не конфликт с Аштарией, а внутренний кризис.

— Да, сейчас не следует поднимать шум. Пойдут слухи о вашем плохом здоровье, отец, а положение в стране неважное, — согласился кронпринц. — Есть что-то новое о кризисе?

— По-прежнему ничего конкретного. Все предсказатели сходятся в одном — нас в ближайшее время ждет что-то страшное. Катастрофа, число жертв — от десятков человек до сотен тысяч в разных вариантах грядущего. Эпицентр столица.

— Плохо даже не то, что близиться буря, а то, что мы не знаем, что это! — воскликнул Карл-младший. — И кто стоит за всем! Мир словно сошел с ума! Секта темных волшебников, девять серий ритуальных убийств в разных концах страны, из которых раскрыты лишь четыре! Три случая контрабанды запрещенных материалов. Целая лаборатория, накрытая в субботу! И еще одна, непонятно где! — кронпринц остановился, чтобы перевести дух и осушил еще один бокал. — И за всем этим прослеживается влияние из-за границы и из-за грани.

— Я ставлю на диверсию, — решительно заявил маршал. — Враг устроит крупномасштабную диверсию на заводах столицы. Какая-то темномагическая дрянь, вызывающая огромные разрушения.

— Или Последний довод королей. Но скорее темномагический аналог. Похоже, одна пока еще великая держава узнала о наших планах на будущий год и решила притормозить нас, — заявил король. — Логичный ход, пожалуй, единственно возможный в их ситуации. У аристократии Аштарии много гонора и мало ума, но когда против них объединились две другие великие державы, даже они могут сообразить, чем все закончиться и принять меры.

— Не уверен, что это Аштария, — возразил маршал. — Это не в их духе, слишком сложный план. Скорее кто-то маскируется под них. Или это авантюра частных лиц в Аштарии. Не правительства.

— Кто — мы разберемся. Не буду вас задерживать, друзья! Завтра у нас заседание госсовета. Карл! Я жду от тебя доклада по эвакуационным мероприятиям. И расследованию!

— Я все сделаю, Ваше Величество! — кронпринц встал из-за стола и, повинуясь жесту короля, вышел.

Карл IV убрал в шкафчик в углу комнаты пустые бутылки и стаканы — слуги потом заберут все, и снова вернулся к гобелену.

— О чем задумался, друг мой? — поинтересовался маршал, подойдя к королю.

— Правильно ли я поступаю? Мне кажется, Бернард, что последнее время мы идем не той дорогой… Что-то изменилось в последние месяцы, но я не вижу, что. Словно мы идем по замерзшему озеру и не замечаем, что пришла весна и лед уже подтаял и прогибается под каждым шагом. Как ты думаешь, что бы посоветовала бы она? — Карл указал на четвертый стул, совершенно пустой и уже давно. — И остальные?

— Кристина поддержала бы тебя. Она не предложила бы ничего, кроме того, что мы уже делаем. Эвакуировать детей в летние лагеря, потом ценных специалистов, учащихся и потихоньку прочее население… Повысить боеготовность армии, подтянуть войска к столице. Накрутить хвосты стражи, пусть ищут погань…

— Мы это делаем. Но что-нибудь еще?

— Что тут предложишь! Мы и так делаем все, что можно!

— Я что-то похожее уже слышал. Перед пятинедельной войной.

— А мы тогда неплохо начали, — маршал улыбнулся, подошел к карте и принялся водить по ней пальцем, вспоминая маршрут движения армии. — Высадились, за десять дней освободили пол страны, за следующие две недели домчались почти до имперской столицы... Эх, если бы не…

— Император закончил еще лучше. За неделю отправил обратно за море. Чудом ушли — будь иной ветер, их флот нас бы перехватил.

— Кто ж знал, что он так быстро отреагирует? И что южане наоборот, окажутся столь медлительны? Не дурак был последний император, не дурак. Мне даже жаль стало, когда ты с коллегами решил-таки его в тюрьме придушить.

— Он сам умер, — произнес король строгим тоном. — Императору было больше, чем мне сейчас.

— Да, от старости иногда умирают. Особенно если крепко к лицу подушку прижать, или что-то постороннее в организм добавить, — криво усмехнулся Бернард. — А знаешь, он все-таки победил. Да, его империя рухнула. Но идея — жива! Раньше как — каждый наособицу, подчеркивает свои различия. А сейчас — все вспомнили, что они потомки граждан великой империи. Что мы, что южане, что прочие, все согласны с тем, что империя должна быть. Спорят лишь, кто её создаст.

— Он так и сказал при аресте. «Историю не остановить, континент будет единым. Надеюсь, это сделают достойные люди».

— Помню, отлично помню… — маршал допил остаток вина и вернулся к королю. — Ты решил короновать Карла, чтобы отвлечь его от скорби по Августу?

— И это тоже, — произнес король. — Он слишком тяжело переносит смерть сына. Но мне действительно пора уходить. Скоро я буду приносить Норзеи больше вреда, чем пользы.

— Я уйду позже тебя, но ненамного. Работать смогу еще лет десять точно… тоже вначале отойду на второй план, а потом к тебе. Буду планировать операции по исправлению твоих мемуаров, вторжения в винный погреб и рассаживать капусту идеально ровными рядами, — король и маршал засмеялись.

— Главное, не заставляй крестьян под барабан работать.

— Не заставлю! Ты же знаешь, я предпочитаю флейты. Они звучат противнее. Кстати, Карл, твоя задумка принесет нам больше пользы, чем мне казалось. Как воспримут иные державы появление у тебя соправителя?

— Как то, что я на пороге склепа, — на лице короля появилась хищная улыбка, он достал палочку и быстро проверил сохранность защитных чар на комнате. — Никто не поверит в двенадцать-пятнадцать лет, особенно если целители сделают иную запись в секретном отчет! Нас кто-то хочет ослабить, да так, что не боится ударить по столице! Вот пусть этот кто-то и думает, что старый медведь скоро сдохнет, и к власти придет его миролюбивый сын! Быть может, враг, кем бы он не был, откажется от своих планов.

— Отличная интрига, друг мой! — Бернард усмехнулся и похлопал короля по плечу. — Отлично! То-то я смотрю, в последнее время ты сам не свой.

— Пусть все считают, что смерть Августа меня сильно подкосила.

— Неплохо придумано! Но о коронации надо объявить раньше, а ты говоришь после разрешения кризиса…

— Объявим через две недели, а пока достаточно знать ближнему кругу.

— Это слишком поздно. Катастрофу обещают же…

— Не слишком, — на лицо короля набежала тень. — У меня есть точные данные, что кто-то в ближнем круге играет против нас.