Про любовь к сладкому (Сладкая любовь) (гет)

Я сладкое вообще не люблю, но именно благодаря ему моя жизнь изменилась однажды на сто процентов.

А началось все со звонка моей подружки Юльки. Она вообще большая шмоточница, и как начинается сезон распродаж — все, хлебом ее не корми, а дай по магазинам побегать. Не знаю, как она со своей стипендией умудряется себе что-то покупать, но, после каждого такого забега по магазинам, без пакетов полных вещей мы домой не возвращаемся.

И вот, в тот день Юлька мне, как обычно, позвонила и сказала:

— Бежим скорее в торговый центр, я прочитала сейчас на сайте, у них распродажа!

— Распродажа чего? — спросила я, начиная одевать босоножки. С Юлькой спорить было бесполезно. Не пойдешь — весь мозг потом съест.

— У них сегодня распродажа купальников, скидка семьдесят процентов! — почти провопила мне в ухо подруга.

Купальник мне был не нужен, он у меня был. Да и лето уже было на исходе. Но уже через полчаса мы с ней встретились у дверей ТЦ и вошли внутрь. Юлька увидела очередную витрину с колготками и рванула туда, а я решила подняться в ресторанный дворик на пятом этаже и выпить там кофе.

Еле втиснулась в закрывающуюся дверь лифта — не хотела ждать следующего. Потом двери захлопнулись, я обернулась, встретилась взглядом с высоким парнем в светлом свитере и с бумажным пакетом в руках, и... лифт остановился.

Сказать что я испугалась — ничего не сказать.

Я в лифтах, конечно, езжу, потому что точно знаю, что через пять, максимум десять секунд оттуда выйду. Можно вдохнуть побольше воздуха... и потерпеть. Но едва эта махина останавливается, а двери не открываются, у меня начинается приступ клаустрофобии.

Вот и сейчас он начался сразу, резко и я, наверное, моментально позеленела.

— Что-то, видимо, случилось? — пробормотал парень, нажимая на кнопки и не смотря на меня. Он нажимал, нажимал, ничего не изменялось, а у меня уже голова кругом шла и паника, паника охватывала до самых кончиков пальцев. Парень еще понажимал на кнопки, даже, кажется, дозвонился и что-то сказал диспетчеру, я точно не помню, у меня шум в ушах стоял такой, что я вообще плохо воспринимала действительность, а уже потом взглянул на меня.

И я ему не понравилась.

Он отодвинулся и спросил:

— С вами все в порядке?

Я отрицательно замотала головой, потому что говорить уже не получалось.

— Вы боитесь замкнутых пространств? — он чуть приблизился ко мне, и я вцепилась в его руку и страшно завращала глазами.

Это сейчас, когда он рассказывает всем про мои вращающиеся глаза, ему смешно, а тогда я думаю — он натерпелся ужаса. Застрять в лифте, да еще с сумасшедшей теткой.

— Хотите сладкого? — внезапно ляпнул он, сунул руку в бумажный пакет, который он по-прежнему держал в руках, молча достал оттуда залитую глазурью булочку с изюмом и сунул мне в руку. Я, продолжая страшно топорщить глаза, принялась грызть булку, не отцепляясь второй рукой от его свитера. Булочка вскоре закончилась. Парень молча открыл пакет и достал мне вторую. Как не смешно, я съела и ее. И даже, кажется, стала успокаиваться. Третью булочку я едва успела надкусить, как лифт тронулся, поехал вверх, остановился на пятом этаже и открыл двери.

— Пойдемте? — спросил меня парень и потащил к выходу.

Ну, еще бы, я же продолжала держать его, и одному ему было просто не уйти.

Мы вышли из лифта, он попытался освободить свой свитер от моих пальцев (у него ничего не получилось), потом вздохнул и сказал:

— Ну, раз вы все еще здесь... пойдемте в кафе. Запьете булочки кофе. Я угощаю.

Мы так и подошли к прилавку, вдвоем. Он расплачивался с продавщицей, а сбоку от него стояла зеленая я, и держала его рукой с побелевшими костяшками, будто он собирался от меня убежать, а я его не отпускала точно ревнивая жена.

После второй чашки кофе, однако, оказалось, что я уже могу нормально дышать, говорить и даже улыбаться. Парень тоже успокоился, и развлекал меня необременительным трепом. Я не знаю как так получилось, но просидели мы в этом кафе час с лишним. Пока меня, внезапно, не нашла Юлька, прибежавшая туда с двумя огромными пакетами, и не завопила, что она скупила пол-магазина и я должна немедленно все это посмотреть.

Парень улыбнулся, встал, освобождая Юльке место, и стал прощаться.

Наверное, в тот момент я на него смотрела еще более жалобно, чем до этого в лифте, потому что он протянул мне свою визитку, сказал что он каждый день работает в этом центре в администрации, и что я его поймала в тот момент, когда он возвращался с обеда и нес девочкам в отделе булочки с изюмом. Очень они их там любят. Я покраснела и сказала, что завтра с удовольствием компенсирую его девочкам эти булочки, если он мне скажет во сколько у них обычно обед. \"В два часа\" — улыбнулся он и ушел.

— А что это было? — удивленно спросила Юлька, только сейчас осознавшая, что что-то случилось.

— Ничего особенного, — буркнула я, — просто отобрала у него обед и съела. Я была очень голодная. Ты меня из дома вытащила, а я поесть не успела.

Я на следующий день действительно принесла булочки, правда без глазури, позвонила Михаилу, как было написано на его визитке, и мы с ним пообедали во вчерашнем кафе.

А потом еще пообедали, и еще пообедали, а потом как-то поужинали. И даже однажды позавтракали. И теперь регулярно это делаем вдвоем у нас дома.

А когда я прихожу к нему на работу, то всегда хожу наверх пешком.

Потому что в лифт я теперь без мужа ногой не ступаю.

Потому что только у него в кармане всегда есть для меня что-то сладкое для успокоения.