В пути (джен)

По раскисшей после дождя улице Кар-Ракотиса шли двое мужчин. Один из них, невысокий и черноволосый, приветливо улыбался встречным девушкам, слегка прищуривая черные глаза. Его распахнутый плащ открывал куртку из темно-красной ткани и простую перевязь с коротким мечом в ножнах, а серьги из красной яшмы красиво оттеняли волосы.

Его спутник, напротив, был очень высок, настоящий гигант, кутался в плащ, широкий капюшон которого полностью скрывал его лицо. Он шагал широко, но в его движениях была какая-то неуверенность, и порой он хватался за плечо черноволосого спутника. Вдруг он споткнулся о какой-то камень и едва не упал. Из-под капюшона показались пепельные волосы и серебряные серьги с аметистами.

— Он, что слепой? — фыркнул кто-то. — Камень же перед его носом!

Чёрноволосый воин, было, дёрнулся в сторону говорившего, но великан удержал его, сжав плечо. Не проронив ни слова, он продолжил путь, лишь поправил капюшон. Проворчав что-то, его спутник пошёл за ним следом.

Прохожие продолжали удивлённо пялиться на них. Не их плащи вызывали удивление. Вот как раз в этом удивительного было мало. Было весьма прохладно для лета. Август только начался, но уже пошли дожди. После ошеломляющей жары июля, казалось удивительно холодно. Ночь была ясная, а утром небо снова затянуло серой пеленой, и задул резкий ветер. Но дорогая одежда (красная одежда была весьма дорога и немногим по карману), серьги, косичка чёрноволосого мужчины... Что им надо, этим богатым воинам в таком месте?

— Мда, всего пара дождливых дней и лета как не бывало, — сказал задумчиво чёрноволосый мужчина, теребя мочку уха.

Его спутник что-то невнятно сказал. Воин оставил ухо в покое и согласился:

— Да-да, будут ещё солнечные дни, даже будет жарко. Но это уже будет не то.

— Что с тобой сегодня? Обычно ты смотришь на мир гораздо веселей, чем я, — спросил человек в плаще.

— Ну, с кем поведёшься... — хмыкнул его спутник. — Что мы тут вообще делаем, а?

Они вышли на небольшую площадь и огляделись. Убогие домишки, что теснились по краям, грязь, большая лужа посреди, какие-то тележки, бочки, люди в бурой одежде, то ли больные, то ли пьяные, что скорчились около них. Да уж, «отрадное» зрелище! Лицо чёрноволосого мужчины непроизвольно скривилось.

Они обошли лужу и двинулись по длинной кривой улице. Вдоль неё тянулись склады и двухэтажные дома. Над входами красовались крикливые вывески, раскрашенные местными умельцами кто во что горазд.Это были таверны и кабаки. Тут можно было задёшево получить еду, вино и женщин. А если нужно, то и ночлег. Здесь же можно было нанять себе носильщика, телохранителя или, если очень надо, убийцу. Выбрав заведение получше, мужчины зашли в него.

* * *

Джейсон Кэйвилл, он же Марин Сандор, он же..., нет звёзд на небе меньше, чем имен, под которыми этот наёмник скрывался от разгневанных нанимателей, откровенно скучал. Он был молод, но уже хорошо известен на западе Империи — никто его уже не нанимал там, поэтому наёмник приехал, то есть пришёл, сюда в поисках работы. В данный момент он сидел за лучшим столом таверны «Серый гусь» и цедил дешёвое пиво. Его он цедил уже битый час, оттягивая неприятный момент расплаты.

Это был приятного вида мужчина двадцати трёх лет. У него были волосы до плеч и аккуратная борода. От природы его волосы были тёмно-русые, но никто об этом не догадывался, потому что мыл он их редко. Ещё у него были живые серые глаза и приятная улыбка, то есть передние зубы у него были ещё целы. Черты лица, пожалуй, резковаты, но женщинам он нравился. Он был общительным парнем, но здесь был чужаком и сидел, поэтому один.

Одет он был, как попало. Кожаная безрукавка с множеством карманов, что было удобно для хранения всякой мелочи, странные штаны и сапоги. Он страшно мучался в них в жару, но это была его единственная обувь. Поэтому основной путь он проделал босиком.

Джейсон тоскливо заглянул в кружку. Увы, дно неумолимо приближалось. Быстро же пьётся это пиво! Может проскользнуть в нужник и по-тихому слинять? Нет уж. К тому же деньги у Джейсона были. Несколько медяков ещё позванивали в его кошельке. Но это были его последние деньги, а он так бездумно выкинул их на пиво.

Нет, не бездумно. Он пришёл сюда в надежде, что его наймут. Прошёл слух, что жрецы Семи богов набирают отряд для сопровождения кого-то там на юг. Хотя места здесь тихие, нахрена охрана? А впрочем, в пути всякое случается. Заплатят, наверное, паршиво. Культ Семи богов был не особо популярен среди здешнего населения. Но Джейсон был рад и такому заработку.

Тем не менее, жрецы что-то запаздывали, а пиво уже плескалось почти на самом дне, оставив пенный след на стенках. Скрипнула дверь, и в душную комнату ворвался сквозняк, который заставил трепетать пламя факелов и камина. Джейсон обернулся и, прищурившись, было всё-таки темновато, посмотрел на вошедших мужчин. Это были не жрецы. Сразу видно по их манере держаться. Это были воины. Тускло блеснула вышивка по краю плаща... Надо же не из простых, как здесь говорят, свиней! Интересно, что им тут надо? Неужели, ха-ха, работа?

Но тут он ощутил настоятельную нужду посетить шаткую зловонную будку на заднем дворе таверны и все мысли о странных пришельцах вылетели у него из головы. Джейсон выскочил из-за стола и, ловко лавируя между столами, понёсся к черному ходу.

Когда он вернулся, странные посетители разговаривали с хозяином таверны. Заметив Джейсона, тот оживился и стал говорить что-то, указывая при этом в сторону наёмника. Джейсон забеспокоился. Чего это он?

Мужчина с открытым лицом пару раз взглянул на него и Джейсон занервничал, а что если это кто-то из прежних нанимателей? Вдруг случайно наткнулся на наёмника и решил свести счёты. Надо быстро отсюда сваливать. Джейсон подождал, когда отвернётся воин и, схватив меч, бросился из-за стола. Он почти успел. Но тут путь ему преградила служанка, которая принесла ему пиво.

— Куда собрался?! — завопила она. — А платить?

Джейсон выругался, но обойти Хэтс, так звали служанку, было непросто, и он покорно выгреб оставшуюся мелочь и бросил на стол. Он всё же попытался наверстать упущенное время, но было поздно. Оба мужчины уже возникли перед ним

— Присядем? — спросил чёрноволосый воин.

Джейсон почувствовал себя чуть лучше. Они не были знакомы. Он сел обратно, мужчины расположились напротив. Незнакомец махнул рукой Хэтс, чтобы та притащила ещё пива и еды. Он был голоден.

Все трое молчали, пока Хэтс не шваркнула на стол кувшин с пивом и кружки. Несколько капель пролилось на столешницу. Ещё одна девушка принесла блюдо с жареным мясом. Джейсон с отвращением посмотрел на кувшин и с трудом сдержал отрыжку: выпивка рвалась наружу.

— Вы хотите меня нанять, лорд Тай? — спросил он с трудно скрываемой радостью.

Наконец-то период безденежья подошёл к концу. У него будут деньги! И, конечно же, он узнал своих возможных нанимателей. Чёрноглазый воин так посмотрел на парня, что тот сразу же стушевался и обозвал себя мысленно дураком.

К его удивлению ответил мужчина в плаще. Его друг налил себе пива и стал рассматривать посетителей «Серого гуся». В разговор он не вмешивался

— Да, — сказал закутанный мужчина низким звучным голосом.

Наёмник подумал совершенно некстати, что девки, небось, так и тают, заслышав его голос. Эх, Джейсону такой бы голос! А мужчина, тем временем, говорил:

— Завтра сюда придут жрецы Семи богов. Они набирают людей для сопровождения трёх женщин. Хозяин сказал нам, что вы честный наёмник. Нам, такие люди как раз нужны.

Обращение на «вы» польстило Джейсону. Обычно с ним по-другому разговаривали. Что же касается его честности... Это зависело от размера оплаты. А также от личности нанимателя. Вот этого нанимателя, он обманывать не рискнул бы.

— А куда это они собрались? — спросил наёмник без особого интереса.

— На юг.

— А с какой целью?

— Зачем тебе это знать?

— Я не хочу влезать в тёмную историю. Откуда я знаю, что вам надо? Мне ссориться с богами и их жрецами как-то не с руки. В общем, я отказываюсь, — заявил наёмник, вставая.

— Сядь! — приказал мужчина в плаще.

Джейсон упрямо оставался стоять. Он понимал, что выглядит глупо, но уступить не мог. Мужчина в плаще устремил на него тяжёлый взгляд. Наёмнику показалось, что на него наваливается огромная каменная плита. Его ноги подогнулись, и он осел на своё место.

— А почему вы вообще решили, что я наймусь к жрецам? — спросил он после некоторого молчания.

Его собеседник потянул носом и сказал:

— Поношенная одежда, грязные волосы и..., — он снова принюхался, — и дешёвое пиво. Вы явно нуждаетесь в деньгах.

— Ну... да, — неуверенно сказал Джейсон.— Но я никогда не нанимаюсь неизвестно с какой целью. Куда их сопровождать-то?

Наёмник кривил душой. Большинство его неприятностей случились, потому что он всегда бездумно нанимался, к кому ни попадя. А потом ему приходилось долго и мучительно выпутываться из них. Мужчина в плаще, он, кстати, так и не снял капюшона с головы, некоторое время колебался, но потом всё же сказал:

— Они едут в Парок.

Джейсон нахмурился. Паромтайн или Паро был самым крупным городом в этих краях. Там жил наместник. Хранилась казна и так далее. Разумеется, дорога туда была безопасна. Девственница с кошельком золота может и не проедет в одиночку, но с каким-нибудь обозом запросто. Достаточно договориться с проводником или тем, кто этот обоз собирал. Отряд наёмников ну совершенно был не нужен.

— Ага, заливайте, — коротко рассмеялся он. — В Паромтайн не ездят в сопровождении охраны. Так куда же на самом деле надо ехать?

— А причём тут Паром... С чего это я должен говорить тебе истинную цель путешествия? — человек в плаще явно начинал терять терпение. Обстановка накалялась и тут вмешался другой мужчина.

— Чего ты так волнуешься, парень?— приятельски сказал он наёмнику. — Обычная скучная поездка в... Паро.

Джейсон недоверчиво на них посмотрел. Когда ему так говорили в последний раз, он едва ноги унёс от какой-то прожорливой твари. Тогда тоже была обычная скучная поездка. Сопровождали какого-то мужика. Он говорил, что они только заберут клад, зарытый его прадедушкой, и поедут обратно. Он только забыл упомянуть, что клад охраняет какой-то чудом уцелевший монстр. Пока наёмники разбирались с ним, точнее он разбирался с ними, мужик забрал клад и был таков. Если бы не охотники на монстров, которые появились, когда от большого отряда оставалось всего ничего, то Джейсона бы тут не было.

Он обнаружил, что рассказывает эту историю воинам. Чёрноволосый заверил, что ни монстров, ни охотников на них не будет. Но Джейсон всё сомневался, всё тянул. Наконец, терпение у закутанного кончилось, и он, притянув наёмника за грудки, сказал:

— Слушай сюда, приятель. Я не собираюсь тебя уговаривать. Мне сказали, что ты хороший боец и удачливый парень, поэтому завтра с утра ты уже ошиваешься здесь, и как только придут жрецы, ты предложишь им свой меч. Далее, я назначаю тебя ответственным лицом за безопасность этих женщин. Если хоть один волос упадёт с её... — Тут у него сдавило горло, и он замолчал. Осушив кружку пива, мужчина продолжил:

— Если хоть волос упадёт с их голов, последнее, что ты увидишь в своей никчёмной жизни, будет вот это.

С этими словами он отпустил Джейсона и, стянув с головы капюшон, откинул волосы назад. Увидев его лицо, наёмник вздрогнул и быстро опустил глаза:

— Где это вас так?

— На юге, — сухо ответил мужчина.

Он снова надел капюшон и тронул своего спутника за плечо. Тот бросил пару монет на стол, и они стали уходить. На полпути мужчина в плаще остановился и, порывшись в сумке на поясе, достал серьгу и туго набитый мешочек. Серьгу он положил на стол, а мешочек кинул наёмнику.

— Да, чуть не забыл, эту серьгу отдашь одной из них. А это тебе задаток. Оплата по прибытии в Кэ... в Паро.

Они ушли, а Джейсон остался сидеть. Некоторое время он тупо смотрел на серьгу, а потом положил её в кармашек на безрукавке. На блюде оставалось довольно много мяса. Внезапно наёмник ощутил зверский голод и жадно набросился на еду.

* * *

Розовое круглое солнце только-только показалось над горизонтом, а Джейсон, поёживаясь от утренней прохлады и зевая, уже стоял перед дверьми закрытой ещё таверны. Спал он скверно и потому решил прийти рано. Между тем всё вокруг просыпалось. Гавкали собаки, выбегая из ворот домов, где-то закукарекал петух, ему ответил второй, замычала чья-то корова...

На улицах появились первые прохожие. Солнце поднималось всё выше, его свет становился оранжево-золотистым, а потом и просто золотистым. Джейсон дремал на каких-то бочках под навесом, когда хозяин таверны загремел засовами на дверях и ставнях.

Жрецы появились, когда наёмник заканчивал завтракать. Их было двое, молодой и старый. Молодой тащил ящик с деньгами. Они были одеты в длинные светлые одежды, рукава же были ярко-жёлтого цвета. Вид у них был смиренный, но огонь в глазах молодого жреца показывал, что не такие уж они и кроткие.

Они пришли сюда поесть. Таверна была полупустой. Лишь несколько опустившихся бездельников играли в кости за одним из столов, да сидели несколько парней, судя по всему подмастерьев, и лениво болтали, завтракая перед началом работы. Ещё за одним столом, сидел молодой наёмник и ел свой завтрак.

Джейсон поспешно дожевал последний кусок и запил его. Водой. Сегодня он не пил. Наниматься куда-либо нужно на трезвую голову. К тому же его истинному нанимателю это не понравилось бы, а у Джейсона было бредовое ощущение, что тот следит за ним.

Наёмник обтёр руки о штаны и облизнулся, потом неспешно направился к жрецам. Он решил не тянуть коня, то есть кота, за хвост и уладить дело как можно быстрее. Он постарался подавить неуместное волнение и дурные предчувствия. Про семибожников много чего болтали. Их община была довольно замкнута, доподлинно было известно только, что они привечают калек, почему-то особенно слепых.

Жрецы эти наёмнику не очень понравились, особенно молодой, особенно его глаза. Глаза эти у него были очень тёмные, почти чёрные, таких глаз у здешнего люда и не встретишь. И весь он был какой-то... нездешний. Сдержав неприязнь, Джейсон двинулся к жрецам.

Он достиг стола, за которым ели жрецы, и, отмахнувшись от Хэтс, шумно прочистил горло, привлекая внимание:

— Кхэ-кхэ. Доброе утро!

Жрецы удивлённо подняли на него глаза. Молодой жрец хотел что-то сказать, но старший жрец сжал его руку и спокойно отозвался:

— И тебе доброе утро... — жрец немного замялся, — добрый воин. Тебе что-то нужно от нас?

— Да, — ответил Джейсон и без приглашения уселся рядом. Младший жрец сверкнул глазами, но промолчал. — Я слышал, вы людей нанимаете для поездки на юг. Готов предложить свой меч.

— Да, но мы не с кем не собираемся воевать. Нужно просто сопроводить трёх женщин в... одно место, — растерянно сказал старик. Напор этого странного парня немного его смутил. — По ряду причин мы не можем сами....

— Плевать, — перебил его Джейсон. — Мне позарез нужны деньги, так что я согласен на любую работу. Ну, что — по рукам?

Старший жрец стал нерешительно говорить что-то о площади, о маленькой плате. Джейсон с трудом удержался от резкого словца.

«Ну и мямля же он» — подумал наёмник с раздражением, вслух же сказал, приветливо и обаятельно улыбаясь:

— Лучше если рядом с вами на помосте будет кто-то стоять, в смысле из нашего брата. Ну, хотя бы я. Ну, так что?

И не давая жрецу передумать, заорал на всё помещение:

— Эй, Хэтс позови своего хозяина или кого там ещё! Нам нужны свидетели, — пояснил он жрецам.

Через несколько дней Джейсон отправился к месту сбора. Набор охранников шёл туго, поскольку было желательно иметь своего или нанятого коня. Немногие соглашались на такое условие. Но Джейсону-то отступать было некуда. Он нанял лошадь и купил хорошее копьё. И относительно недорого. Впрочем, денег в мешочке было прилично. В основном медь и серебро, но блестели и золотые монеты. Но вот, наконец, люди были наняты, и был объявлен день отъезда. Джейсон был, как всегда перед дорогой, в хорошем настроении. Да и громилы в плаще нигде не было видно. Это, несомненно, радовало наёмника. Он даже стал гадать, что это за женщины будут: молодые, старые, бойкие или не очень. Хорошенькие или страшилы?

Джейсон все эти дни сидел смирно. В городе было тихо, но это было недоброе затишье, царило какое-то напряжение. И правда, всего два дня назад произошла большая драка, наёмник не знал в чём там дело. Сам он не участвовал, хотя и рвался, но благоразумие победило. А слухи на базаре были слишком противоречивы, чтобы понять, что же произошло.

Тем временем, наёмник вошёл в ворота постоялого двора на окраине города, отсюда отправлялись все обозы из Каро на юг, и огляделся в поисках своих подопечных. А вон они стояли в окружении нескольких провожатых. Среди них Джейсон обнаружил знакомцев. Что же касается самих девушек...

Первая была хорошенькая. У неё были чудесные золотисто-рыжие волосы, правда, более рыжие, чем золотистые. Глаза у неё были тоже красивые, голубые. Прозрачно-голубые глаза, самого нежного оттенка, какой только встречается в природе. Кожа у неё как у всех светловолосых людей была очень светлая, но из-за веснушек этого не было видно. Да и держалась она попросту. Ну, ни дать, ни взять селянка, только подойника и не хватает. Впрочем, она действительно родилась и выросла в деревне. Это была глухая.

Вторая была явно чужачка. Лет двадцати пяти. Она была самой красивой из них. Что-то цепляло в ней. У неё была высокая и гибкая фигура, длинная, что называется лебединая, шея. Блестящие иссиня-чёрные волосы были заплетены в косу и достигали пояса. Но основная её прелесть заключалась в розовато-смуглом цвете лица, в тонких надломленных посередине бровях, которые придавали ей удивлённо-лукавый вид, в своевольном изгибе свежих губ. Немного портил её застывший взгляд желто-карих глаз, казавшихся из-за этого незрячими. Она и была слепая, но Джейсон не особо приглядывался к ней и этого не понял. Да и держалась она гораздо уверенней, чем многие слепые.

Третья девушка имела, в общем-то, обычную внешность. Невысокая, полноватая, каштановые волосы, тоже заплетённые в косу, брови были прямые, чуть загибались вниз на концах. Ничего особенного. Таких девушек полно отсюда и до западной границы. Глаза у неё были се... были затянуты какой-то плотной белой плёнкой. Она стояла в стороне, чтобы не мешаться. Джейсон смотрел на неё во все глаза. Это была слепоглухонемая.

Одеты они были в самые обычные серые домотканые платья, выцветшие от частых стирок, длиной до середины икры. Поверх них были передники и какие-то странные безрукавки. Полосатые чулки и крепкие башмаки довершали их одеяние.

Провожали их двое жрецов. Один тот самый чёрноглазый жрец, что таскал ящик с деньгами, а другой чуть постарше. На лице у него были следы побоев, и смотрел он хмуро, рука у него была в лубках. Впрочем, и у черноглазого парня был кровоподтёк в пол-лица. Двигались они оба как-то скованно. Очевидно, они участвовали в той самой драке.

Увечный жрец что-то показывал здоровой рукой рыжей девушке. Скорее всего, они возлюбленные. И словно в подтверждение этих мыслей девушка поцеловала парня. Вторая и чёрноглазый жрец тихо о чём-то шептались в стороне на своём тарабарском языке. Лишь третья одиноко стояла в стороне, её никто не провожал. Она была напряжена и выглядела чем-то подавленной.

Джейсон ощутил к ней жалость. Он, поддавшись порыву, подошёл и погладил её неловко по плечу. Но тут его позвали, и он ушёл прежде, чем девушка смогла испугаться или понять, что это было. Когда же наёмник вернулся, жрецы уходили. Первой не было видно, как и третьей. Вторая же сидела на колоде, сложив руки.

А на постоялом дворе тем временем царил жуткий беспорядок. Все куда-то бежали, ругались, что-то искали, просто метались в поисках неизвестно чего. Первая девушка тоже суетилась и что-то перетаскивала, а потом повела третью в уборную. Лишь вторая сидела себе, как ни в чём не бывало. Это возмутило Джейсона. Ладно, третья девушка, с такими-то глазами много не наделаешь. Но эта-то здоровая! Вон первая как носится, платок совсем сбился.

Надо сказать, что какие-то звуки Глухая могла издавать. Больше всего они напоминали глухое мычание, будто кто-то заткнул ей рот слишком большим кляпом. И вот пробегала она мимо чужачки, та ухватила её за руку и трижды дёрнула за рукав. Глухая девушка к ней обернулась и помотала головой, что-то промычав. Чужачка отпустила её руку. Какой-то белобрысый парень, судя по одежде, возчик, помотал головой и тоже промычал что-то, веселя своих товарищей. Те засмеялись.

Джейсону это не понравилось. Да и засмеялись не все. Вторая вспыхнула, услышав смех. Она наклонилась и стала шарить по земле, в поисках чего-то. Наконец, она нащупала какую-то щепку и бросила в направлении звука. Не попала. Что вызвало новый взрыв смеха. И тут до Джейсона дошло, что она тоже слепая!

Покраснев и не соображая толком, что он делает, наёмник подошёл к шутнику и толкнул его, так, что тот упал. Сначала он хотел дать ему по морде, но передумал. Он принял вызывающую позу, глядя на возчиков.

— Смеяться над женщинами нехорошо, особенно над такими, — сказал он, тяжело дыша.

Он сам себе удивлялся. Не в его характере было заступаться. А тут его охватил такой гнев, что дышать было трудно. А ведь он даже их имён не знал. К нему, увидев свару, как бы невзначай, подтянулось двоё наёмников. Возчики не стали с ними связываться. Ворча, они ушли, лишь белобрысый парень сидел на земле и очень нехорошо на Джейсона смотрел. Наёмники тоже пошли по своим делам. Грис, так звали возчика, решил, что наёмник всё же оскорбил его, вскочил, и бросился следом, но тут кто-то больно сжал его плечо.

Лорд Тай пришёл проследить за тем, как идут сборы. А то мало ли. Он был свидетелем все этой немного странной сцены. Мужчина слегка улыбнулся, наблюдая. Всё-таки его друг сделал правильный выбор. Он рвался сам прийти, но Тай отговорил его от этого. Вот это была бы новость! Самый знаменитый лорд Империи провожает каких-то нищих жриц сомнительного культа. Очнувшись от размышлений, он сказал возчику, который безуспешно пытался вырваться из железной хватки:

— Угомонись, парень. Я бы и сам тебя вздул.

Грис вытаращился на него и удивлённо спросил:

— А чего я такого сделал? И вообще вам-то, что за корысть?

Лорд Тай не посчитал нужным ответить. Но предупредил возчика, чтобы держался со своими шуточками подальше от трёх девушек, а то он пожалеет. На Гриса его слова произвели гораздо большее впечатление, чем выступление Джейсона.

Уходя, лорд Тай вдруг заметил некий туманный силуэт, что маячил неподалёку. Лёгкая улыбка снова тронула его губы. Всё-таки не удержался, пришёл. Хорошо хоть не вмешался. Однако лорд Тай ошибался.

Наконец, после долгих проволочек и неразберихи, обоз тронулся в путь. Лошадьми, самыми смирными и благонравными, которые нашлись, правила, разумеется, Первая. Рядом с ней сидела и Вторая. Третья пряталась в возке. Наёмники ехали на лошадях по обеим сторонам повозки.

Всего их было десять человек, включая двух наёмниц. Женщины среди наёмников, вообще воинов, попадались редко. Прямого запрета на владение оружием не было, всё-таки времена были неспокойные, а мужчин рядом могло и не оказаться. Но, всё же, это не приветствовалось и своим занятием женщины делали войну в исключительных случаях.

Джейсон умел ездить верхом, но не любил. С лошадьми много возни, кусаются. Опять же нужно носить сапоги, не говоря уж о том, что за день езды всё себе так отобьёшь, что хочется только сдохнуть. А про галоп и вовсе старался не думать.

Он поглядел на небо. После пары погожих деньков снова натянуло. День отъезда выдался серым и душным. Наёмник поёрзал в седле. Беспокойство снедало его душу, и он не мог понять почему. Вроде бы всё шло хорошо. И всё же...

* * *

Несколько дней спустя обоз далеко продвинулся на юг и уже приближались к повороту на Паромтайн. Джейсон был в нетерпении, он всё же чуял какой-то подвох во всей этой истории. Его снова охватили дурные предчувствия.

Он вздохнул и покосился на молодых женщин. Сегодня рядом с Глухой снова ехала Слепая. Неприязнь наёмника к ней только усилилась. Она со всеми была резка. Какая-то неприятная женщина. Было видно: что-то её гнетёт, но что именно — ни у кого охоты выяснять не было. Да и держалась она ото всех на расстоянии. Глухая выглядела приветливее, но разбирать её мычание было тяжело, а жестов её никто не понимал, да и руки у неё были почти постоянно заняты работой. Про Немую, так Джейсон называл третью девушку, чтобы не путаться, и говорить не приходилось. Она что-то там лепетала, но выходило у неё до того неразборчиво, что девушка предпочитала молчать.

Но сегодня Слепая была явно в хорошем настроении. Она сидела на козлах и что-то напевала, возясь с какими-то шнурами. Джейсон подъехал поближе.

— Э-э-э… что ты делаешь? — спросил он, посматривая на её рукоделье.

— Браслеты, — вполне дружелюбно отозвалась Слепая. — Люди часто просят на память что-то из святилища, вот мы их и делаем.

Джейсон присмотрелся и увидел, что цветов у шнуров было семь: фиолетовый, жёлтый, синий, зелёный, красный, тёмно-розовый и белый. В руках Слепая держала почти готовый браслет. В этом браслете сочетались жёлтый, зелёный и белый. На коленях у женщины лежала коробка с другими браслетами, она придерживала её руками. Сочетания были там разные, но везде, как заметил Джейсон, присутствовал белый цвет.

Ещё он обратил внимание на её руки. У неё были широкие ладони и очень мощные запястья. Вообще руки у неё были мощнее, чем остальное тело. Наёмника охватило любопытство. Но он не решался задать вопрос. Вдруг он напомнит о чём-то неприятном. А портить разговор он не хотел. Шутка ли, первый нормальный разговор за всё время пути! Почувствовав его настроение, Слепая сама спросила его:

— Ты чего-то хотел спросить ещё?

— Да... Твои руки, они... они... — Джейсон замялся, подбирая слова.

— Мои руки? Что с ними? А, поняла. Видишь ли, я работала в банях. И не в каких-нибудь, а в Общественных банях Дуката, — в голосе девушки прозвучала гордость.

— Э? — только и выдавил из себя наёмник. — И где же они находятся?

— В Кадаре. Это столица Мелары, — ответила Слепая.

— Так ты меларка? — поразился Джейсон.

— А что, по моему голосу не слышно? — с лёгкой ехидцей поинтересовалась Слепая.

Рыжая наёмница по имени Дуон, что прислушивалась к разговору, фыркнула. У них с Джейсоном сложились весьма сложные отношения, и они использовали любую возможность поддеть друг друга. Он решил ей это припомнить.

— Да мало ли откуда тебя к нам принесло, — обиженно буркнул Джейсон и зачем-то посмотрел, сощурившись, на небо. А меларка продолжала тем временем:

— ...массажисткой. Я знаю, какая о нас идёт слава, но ничего такого шади Дукат не позволял. Конечно, кое-кто всё равно оказывал э-э-э… особые услуги, но только не я.

«Конечно, ты же своим языком отобьёшь всякую охоту к этому делу» — подумал Джейсон. Оказалось — вслух. Но Слепая ничуть не обиделась. Ничто не могло испортить ей настроение сегодня.

— Так к вам только богачи да знать, поди, ходили, — сказал наёмник. Он знал, кто такие массажистки, и каких денег стоят их услуги. В странствиях чего только не узнаешь!

— Нет, почему, — удивилась Слепая. — Мелкие чиновники, торговцы средней руки. В моём городе нищих было только десять человек и то половина из них притворялись.

— Да неужели? — не поверил наёмник.

— Да!

На сём разговор окончился.

Путешествие продолжалось. Сначала небо хмурилось, серые тучи тяжёло нависали над головой, но потом разошлись, так и не пролившись дождём, и снова стало жарко, почти как в июле. Джейсон с трудом подавил зевок. Действительно становилось как-то... скучновато. Может, хоть бы разбойники, что ли напали. Только такие, начинающие, чтобы и скуку развеять, и целым остаться.

Он покосился на возок. Сегодня рядом с Глухой сидела Немая. Слепая осталась внутри повозки и от скуки говорила сама с собой. Джейсон подъехал поближе и прислушался. И похоже на два голоса. Интересно как ей это удаётся?

Заметив его взгляд, Глухая обернулась назад и что-то промычала. Слепая сразу же замолчала, а наёмник перевёл взгляд на Немую. Девушка сидела, склонив голову и цепляясь за край доски. Словно она прислушивалась к чему-то. Но её почти отсутствующий слух не мог уловить ничего существенного. Да и улавливать-то было нечего. Скрип колёс, хлопанье кнута, стук копыт и крики животных, отдельные выкрики людей. Обоз явно распугал всю живность вокруг. Ни птички тебе, ни белки.

«Какие птички, какие белки, придурок?! Она сле-па-я! И глухая к тому же. Ни услышать, ни увидеть она не может ни-че-го!» — прошипел внутренний голос наёмника.

«А причём тут она? Может это мне хочется посмотреть на птичек» — возразил мысленно Джейсон.

«Ты что — баба?»

Ему почудилось чьё-то фырканье, и наёмник беспокойно оглянулся. Неужели он, как тогда, ляпнул это вслух? Да нет, вроде никто не обратил внимание. Значит, всё-таки померещилось. Мимо проехал наёмник по имени Даррелл, напевая: «...Ты сердце не прячь, Амур не промажет»(1). Джейсон поморщился: это был припев совершенно уёбищной песни «Охотница-любовь». Все вокруг были буквально одержимы ею. Кроме него, разумеется. И, конечно же, этот обрывок вертелся у него в голове до самого вечера.

А вечером он снова услышал песню. Её пела вторая наёмница, Тана кажется, с чёрным хвостом. Она чинила сбрую и напевала что-то вроде: «Ах, судьба-судьбинушка, где ж моя кручинушка...» Слова она немного перевирала, но голос у неё был красивый. Позади себя, Джейсон услышал чей-то судорожный вздох и звук треснувшей ветки. Обернувшись, он увидел Слепую. Настроение было сломано, и он ушёл чистить лошадь.

Настала ночь. Джейсону приснился кошмар. Будто он ничего не видит, ничего не слышит. Полная темнота, полная тишина. Лишь мелькают мысли-ощущения, мысли-вкусы, иногда мысли-запахи. Всё.

Он вздрогнул и проснулся. Вокруг была глухая темнота и наёмника охватила паника, что это был не сон, и он вправду ослеп и оглох. Но вот сонно фыркнула лошадь. Звякнуло что-то металлическое, захрустели камешки под чьими-то шагами. Джейсон поднял руку к лицу и ощутил под пальцами что-то мягкое. Он стянул это с лица и сел. Оказалось, кто-то набросил на него кусок войлока. Интересно кто тут так весело шутит? Он скрестил руки поверх колен и огляделся, приходя в себя. Весь лагерь спал. Лишь кое-где маячили тёмные фигуры часовых. Да, часовых. Они уже проехали поворот на Паромтайн, и теперь надеяться приходилось только на себя. Правда и тут ездили отряды имперских воинов, вылавливая разбойников, но платили им мало и они сами были не прочь пограбить обозы.

Джейсон зевнул от души и собирался снова лечь, как на него вдруг кто-то наткнулся. Он поднял глаза и увидел, что это Немая. В свете луны её лицо казалось синего цвета, а глаза зрячими. Он вздрогнул поневоле. Потом страдальчески вздохнул. Она ещё и во сне ходит! А ты ищи её, лови. Ладно. Он встал и взял её за руку. Девушка не сопротивлялась, и он легко отвёл её обратно, к возку, где ждала уже встревоженная Глухая. А ночь была необычная, вдруг одна звёздочка упала, вторая и вот уже по небу лился настоящий звёздный ливень. Глухая девушка, забыв обо всём, застыла в восхищении. Джейсон же пошёл спать. Он столько этих звездопадов видел, что этот не произвёл на него никакого впечатления.

Он вернулся на место и растянулся на своём одеяле. Как хорошо! Как хорошо, что он отсюда сваливает! Вот буквально завтра ночью. Вернётся обратно на запад, перезимует у родни, а там по весне прибьётся к какой-нибудь армии. Империя большая, где-нибудь, да и идёт война. С асками пойдёт воевать, вот. С этими мыслями он и уснул.

Следующей ночью он стоял на часах, на что и был расчёт. Его разбудил Даррелл. Джейсон взял оружие и пошёл к краю лагеря. Почти в лес. Был самый глухой час ночи, все крепко спали, включая часовых. Все кроме Джейсона.

Подождав немного, нужно было дать Дарреллу заснуть покрепче, Джейсон начал действовать. Он прокрался обратно в лагерь. Тихо свернул одеяло и засунул его в свой мешок. Он посмотрел на копьё и с сожалением отложил его. Оно было длинное, для конного воина. В лесу будет только мешаться. Да и лошадку жалко. Ничего, ничего, люди тут хорошие. Он огляделся: ничего не забыл? Вроде нет. Ах, да.

После некоторого колебания, он подошёл к спящим девушкам и подсунул под руку Глухой мешочек с деньгами. Про серьгу же он и не вспомнил. Потом зажёг факел и тронулся в путь. К длинным переходам он привык, тропа была довольно широкая, по ней явно часто ходили, и наёмник шёл быстро. Он даже начал насвистывать.

Внезапно наёмник заметил, что окружающий мир как-то странно изменился. Вокруг теперь простиралась серая каменистая равнина, которой не было, и быть не могло. Сухие чёрные деревья вздымали к серо-фиолетовым небесам свои причудливо искривлённые ветви и однообразно скрипели под порывами холодного пронизывающего ветра. А перед самим Джейсоном вдруг выросло огромное дуплистое дерево. Может это кошмар?

Наёмник испуганно заморгал, пытаясь взять себя в руки. Нет, ему иногда снились кошмары, но не настолько пугающие. Где-то всё-таки оставалась уверенность, что происходящее с ним не правда. Сейчас такой уверенности у него не было.

Он посмотрел на дерево, немного приходя в себя. И тут внезапно из дупла вырвались летучие мыши. С противным писком они ринулись на Джейсона. Он выронил факел и закрыл лицо руками, чтобы защититься как-то от них. Они летели быстро, задевая его своими коготками и крыльями. И как же их было много! Кое-что Джейсон успел заметить. Например, их горящие красно-фиолетовые глазки, их блестящие и очень острые зубки. Потом они снились ему в кошмарах...

Летучие мыши разлетелись и заплясали над равниной. Наёмник открыл с опаской лицо и огляделся. Неужели это всё? Как отсюда выбираться? Но тут из дупла вылетела последняя, самая большая, просто гигантская, летучая мышь. Она почему-то была фиолетового цвета, но Джейсон уже ничему не удивлялся. Она подлетела к наёмнику и исчезла, просто пропала, мягко задев его своим крылом.

А дерево перед Джейсоном изменило свою форму, теперь оно напоминало горбатого человека в плаще, стоящего спиной к наёмнику. Он обрадовался, ну хоть один человек в этом странном месте! Окликнул, потом пожалел. Мало ли кто это есть! А человек в плаще начал медленно, с тем же противным скрипом, поворачиваться. И вот они оказались лицом к лицу. То есть...

Капюшон был поднят, но было видно, что ничего под ним нет, только тьма. Тьма и больше ничего. Но вот вдруг в этой тьме вспыхнули два фиолетовых огонька. Джейсона прошиб холодный пот. Тьму под капюшоном прорезала горизонтальная линия серого цвета. Она стала расширяться посередине, словно существо хотело улыбнуться... или проглотить кого-то.

Наёмник закричал от страха и вдруг обрёл подвижность. Он бросился бежать. Остановился Джейсон только возле лагеря. С минуту постоял, оглядываясь и приходя в себя. Всё было тихо. Потом вытер пот и прошёл внутрь стоянки. Может, всё-таки показалось?..

Проснулся он оттого, что кто-то ощупывает его лицо. Водит по щекам и волосам, подёргал за нос, запустил пальцы в бороду, снова стал водить по лицу. Да что же это такое! Джейсон открыл глаза и сел. И увидел, правильно, Немую. Преследует она его что ли! На лице девушки были написаны испуг и крайнее недоумение. Кто-то захохотал, глядя на них.

Встряхнув сон, наёмник сообразил, в чём дело. Когда ночью он возвратился в лагерь, то завалился на первую же попавшуюся подстилку. Это оказалось место Глухой, она как раз встала ночью в кустики. Вернувшись, она пыталась его разбудить, но это была безнадёжная затея.

Но вот и она сама. Она привела Слепую и усадила её около котла, где уже сидели наёмники и ели кашу. Она зачерпнула ложкой немного еды и положила другую руку товарки на край котла. Та проглотила кашу и взяла ложку в руку. Дальше она ела сама. Вот это было зрелище! Все перестали, есть и уставились на Слепую. Глухая же занялась Немой.

Джейсон пошёл в кусты. За спиной раздался голос Дуон:

— Надо же, оказывается ты не очень и беспомощная.

— Так я слепая, а не тупая! В отличие от некоторых! — с раздражением воскликнула меларка. — Мне как-никак уже двадцать четыре года.

«Так тебе и надо рыжая стерва!» — подумал злорадно Джейсон.

— А ты давно ослепла? — спросил кто-то, не Дуон.

— Я слепа с рождения.

Сегодня обоз задержался, выехал, когда солнце уже заливало своим светом всю округу. Обозники ехали не торопясь. Впереди у них на пути была ещё Дунна — последний из больших городов в этих местах. Джейсон ехал и, ковыряя в зубах, размышлял. С непривычки давалось это с трудом. Зато, как ему казалось, он нашёл ответ на вопрос, кто его нанял в «Сером гусе». Конечно же, это был сам бог смерти, принявший, разумеется, облик смертного. Раньше смертью заведовала богиня, но Джейсон слышал, что там, внизу всё поменялось.

Отсюда и серьги с аметистами, ведь фиолетовый цвет это цвет траура, в родных местах Джейсона даже самый последний бедняк имел фиолетовую тряпку, которую вывешивали на доме, который посетила, то есть теперь посетил, смерть. Ну, в самом деле, что может иметь общего самый знаменитый лорд Империи с этими странными, мягко говоря, женщинами, ну девушками?

Его начало клонить в сон. Но тут внезапно сзади и спереди обоза с грохотом на дорогу упали два дерева, а из леса показались какие-то плохо одетые, но хорошо вооружённые люди. Ну, кто тут хотел встречи с разбойниками?!

___________________

1 В тексте использована строчка из песни "Знай, это любовь" группы Ляпис-Трубецкой

Сонливость с наёмника как ветром сдуло. Он удобней перехватил копьё и поскакал поближе к повозке. Его товарищи поступили также. Они ехали расслабленно, там, где кто хотел. Но старшой всё-таки заставил их сегодня надеть кольчуги. Он раньше командовал стражей одного большого города, пока судьба не заставила его пойти в наёмники, и это чувствовалось.

Обозники натянули вожжи, достали ножи из-за поясов. Кто-то спешно натягивал кожаный доспех, усиленный металлическими пластинами. Наёмники сгруппировались вокруг повозки с девушками. Они, конечно, помогут обозникам отбиться, но их главная задача — защита девушек.

— Это, капитан, — сказал один из наёмников, кажется, имя его было Дворелл. — Что-то их многовато, этих лесных братьев.

— Да ты прав, — кивнул старшой. — Что-то тут не то...

Но тут на них напали, и всем стало не до разговоров.

«Лесными братьями» разбойников стали называть в честь целой разбойной семейки, которая промышляла некогда в лесах. Она держала в страхе округу в течение трёх лет, чем и прославилась. В разбойничью банду входило семеро братьев из четырнадцати, и, чтобы не путаться, их и называли так, а потом это название как-то перешло и на других разбойников.

Началась схватка, пролилась первая кровь, и стало ясно, что среди нападавших есть не только разбойники. Эти люди не отвлекались на повозки с добром, у них была другая цель.

Внезапно из небольшой рощи чуть поодаль стали стрелять. Кое-кому из охранников стрела уже впилась в плечо, да и неприятно, когда мимо твоего лица то и дело пролетают стрелы. А вообще, бой начался довольно вяло. Старшой отдал приказ разобраться со стрелком. К роще устремилось несколько наёмников.

Джейсон тоже последовал за ними, но, случайно обернувшись, заметил как к повозке пробирается один из противников. Ещё один подкрадывался к Глухой, которая сидела ни жива, ни мертва. Хлыст в её руках дрожал, и она широко открывала рот, в ее лице не было ни кровинки. Хедхантеры!

Джейсон развернул лошадь и в три прыжка достиг возка. Он проткнул своим копьём того, который напал на глухую, потом досталось и первому, который уже резал кожаную обшивку возка. Дело у него шло туго, возможно его нож воткнулся в каркас.

Широкое лезвие копья пробило у него шею и наёмника окатило кровью. Джейсон улыбнулся: удачно попал. Он вытащил меч и с размаху разрубил голову ещё одному нападавшему, который тянул свои лапы к Глухой. Ещё одного, который схватил лошадей, он снова проткнул копьём. Мимо пронеслась Тана и на всём скаку пронзила своим копьём хедхантера, который подкрадывался сзади, чтобы подрезать ноги у лошади Джейсона. Заржала пронзительно раненая лошадь и на глазах Джейсона вторая наёмница упала на землю. К ней тут же подбежал хедхантер и замахнулся мечом. Джейсон мгновенно выдернул кинжал, уронив копье, и метнул его. Хедхантер свалился замертво.

Снова заржали лошади. Это были лошади Глухой, их опять кто-то схватил за морды. Это окончательно вывело их из себя. Они встали на дыбы и понесли. Глухая изо всех сил натягивала вожжи, но лошади её не слушались.

Слева от дороги, из восточной части леса, вдруг послышалось пение рога. Старшой, с трудом отбившись, тоже затрубил в свой рог. Но Джейсон так и не увидел, кто это там трубил. Он понёсся вслед за возком, проклиная всех, и особенно лошадей, на чём свет стоит.

Лошади неслись напролом. Глухая уже и не пыталась их остановить, она сидела, согнувшись невообразимым образом, лишь чудом не падая с козел. Возок мотало во все стороны, трещали кусты. Джейсон скакал следом, пригибаясь и жмурясь, чтобы ветки деревьев не выстегали ему глаза.

Сколько они так мчались, Джейсон не знал, но вот ему удалось поравняться с лошадьми. Их вынесло на открытую каменистую площадку, ещё не заросшую как следует. Лошади резко встали, тяжёло дыша, на землю с их морд падала пена. Возок подпрыгнул, раздался резкий треск, и завалился на бок. Вскрикнула Слепая, а Глухую вообще унесло с козел, она выпустила вожжи и упала. По счастью, в кусты.

Джейсон тоже остановился, и некоторое время тупо смотрел, как Глухая выбирается из кустов. Её платок слетел с головы и повис на ветвях. Рыжие волосы растрепались и упали на заплаканное лицо. Из возка, охая, выбиралась Слепая. Рыжая девушка, всплеснув руками, наскоро повязала платок и бросилась помогать. Наёмник продолжал молча смотреть на них, не зная, что делать дальше.

Потом он соскочил с коня, немного прошелся, разминаясь, помотал головой в разные стороны, подёргал плечами. Вроде бы цел. Глухая же и Слепая помогали выбраться Немой. Она морщилась, видно сильно ушиблась. Но вроде бы ничего не сломала. Глухая стала приводить в порядок её одежду. Слепая топталась рядом.

Наёмник оглянулся, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Лошади утащили злосчастный возок довольно далеко. Шум боя и крики сражавшихся людей едва доносились с правой стороны. Ясно было одно — надо уходить. Но куда? И что делать с лошадьми?

Лошадей он распряг. Всё равно повозка пришла в негодность, а под седло они не годились, это были упряжные лошади. К тому же лес тут был густой, на лошадях не везде проедешь. Оставалось только одно — идти пешком. А значит и с конём нужно попрощаться.

Он кое-как обтёр всех трёх лошадей и, хлопнув по крупу, направил обратно, в сторону дороги. Они не хотели уходить, но, в конце концов, Джейсон их прогнал. Наёмник не боялся, что лошади их выдадут. Они сделали нехилый пролом, нужно было быть слепым, чтобы не увидеть переломанные кусты и ветки деревьев.

Глухая девушка с недоумением и тревогой смотрела на все его действия. Управившись с лошадьми, Джейсон подошёл к ним и спросил:

— Все целы?

— Вроде да, — ответила Слепая.

Почему он решил не возвращаться к обозу? Во-первых, у повозки переломилось колесо, а во-вторых, это было первое нападение, но Джейсон сомневался, что последнее. Он прислушался. Вроде бой ещё шел. Но лучше было убираться отсюда, и побыстрей.

— Послушай, — немного робко спросила меларка. Она как-то растеряла всю свою бойкость. — Что нам делать?

— Нам придётся идти лесом, — ответил Джейсон. — Хедхантеры так просто не отвяжутся, да и ехать вам теперь не на чем. Куда вы направлялись?

— В Кэрринг, — ответила тихо Слепая. Её лицо снова стало грустным и напряжённым.

— Куда?! В Кэрри?! — Джейсону показалось, что он ослышался. — Чего это вас туда понесло?

— Не твоё дело! — огрызнулась Слепая.

— Хорошо, — не стал заводить склоку наёмник. — Пойдём в Кэрри.

— А за сколько времени мы туда дойдем? — с беспокойством спросила Слепая.

— Месяца за... два, так что прихватите тёплую одежду. И вообще собирайтесь быстрее. Скоро повалят эти хедхантеры. И они будут очень злы.

Девушки нерешительно топтались на месте, и Джейсон рявкнул на них:

— Да не стойте же столбом! Живо!

Пока девушки собирались, наёмник осматривался вокруг, искал тропу. Он задумчиво потёр шею. Возможно, лучше спрятаться и дождаться своих. Но кто знает, кто появится первым. Если здесь появится толпа озлобленных хедхантеров и разбойников... а наёмник всегда трезво оценивал свои возможности как бойца. В общем, он поэтому и жив-то был до сих пор.

План имел свои недостатки, но на придумывание другого у Джейсона не было времени. Он подошёл к девушкам, как раз в том момент, когда Глухая и Слепая скатывали большое синее одеяло. Немая уже навью... нагруженная стояла в стороне.

— Это мы не берём! — воскликнул наёмник.

— Нет, берём! — не согласилась с ним Слепая.

— Нет, не берём! — отрезал Джейсон.

— Мы на нём спим!

— Тогда ладно. Но нести его не буду!

— А тебя и не просили! — огрызнулась Слепая.

Они и Джейсона нагрузили, правда, в основном едой, хотя он и уверял, что в лесу они найдут достаточно пищи. Конец лета всё же, самая щедрая пора в этих местах. Полно в лесу орехов, диких яблок, желудей, да и ягоды ещё не все сошли. В конце сентября, в октябре лес не будет так щедр.

Наконец, они тронулись в путь. Глухая впереди, Немая за ней, замыкала Слепая. Джейсон шёл чуть поодаль, оглядываясь. Как он будет сражаться с набитым до отказа мешком за плечами, он не представлял. Хотя если огреть им противника по голове....

Шли девушки медленно, сгибаясь под тяжестью ноши. Джейсона это выводило из себя, но он сдерживался, понимая, что иначе они не могут.

«Таким ходом мы до Кэрри год будем идти», — думал он угрюмо и снова стал себя корить, что не сбежал, тогда из «Серого гуся», не заплатив. От бесплодных самоукоров его отвлёк возглас Слепой:

— Блин! Забыла!

Девушка стояла на тропе. Её товарки продолжали двигаться, но вот Глухая остановилась тоже, придержав налетевшую на неё Немую, и обернулась.

— Что?! Не пойду я! — возмущался тем временем Джейсон — На хрена мне это ваше рукоделие!

— Ну, пожалуйста! Там не только рукоделие! — Слепая умоляюще прижала руки к груди. От её расстроенного вида Джейсону стало не по себе.

Заковыристо выругавшись, он заставил их спрятаться в кустах и, сбросив тяжёлый мешок с плеч, пошёл обратно. Прошли они, оказывается, совсем немного, что никак не добавило ему радости.

Металлические ящички он нашёл быстро. Открыв их, он пересыпал содержимое одного во второй и с трудом закрыл его. Он сунул ящичек себе за пазуху и уже был готов уходить, как вдруг услышал мерный стук копыт. И он быстро приближался.

Ругнувшись про себя, наёмник спрятался за ближайшее дерево. И вовремя. Их было четверо. Трое мужчин и одна женщина на странных лошадях, ладно, пусть это будут лошади, в конце концов, копыта-то у них есть. Все они были в чёрной одежде, на голове женщины была дурацкая шапка, похожая своей высотой на печную трубу. К сёдлам были приторочены небольшие мётлы. Это были охотники за нечистью, охотники Амбры, как ещё их называли. Амбра давно уже исчезла, а название осталось.

«Так, а этим-то что здесь надо?» — подумал Джейсон и вспомнились ему те слова, сказанные в таверне. — «Никаких значит охотников на монстров, да?»

Тем временем один из них спрыгнул с лошади и неторопливо, разминая ноги, направился к повозке. Заглянув внутрь, он окликнул женщину:

— Эй, Церес, понюхай-ка, куда их понесло?

Женщина тоже спрыгнула с лошади, Джейсон отметил против воли грациозность её движений. Она присела и, наклонившись, понюхала землю. Потом уверенно подошла к тропе, которую выбрал Джейсон для пути.

— Они пошли туда, — махнула она рукой.

— А чего это их туда понесло? — почёсываясь, спросил первый. Остальные двое чего-то обсуждали, на груди одного из них висел рог.

— Ты меня спрашиваешь?!

Первый охотник не ответил — он рылся в повозке. Захрустел забытым малосольным огурцом. Джейсон побледнел от огорчения. Огурчики были куда как хороши. Не далее как сегодня утром глухая девушка всех угощала ими.

Церес раздражённо поморщилась, но обратилась к мужчине с горном:

— Что делать будем?

— Пока наблюдать, — слегка растягивая слова, ответил тот.

— А если... — она не договорила.

— Там посмотрим.

— А мне не нравится использовать их как... — вдруг заговорил третий мужчина, он слегка гнусавил.

Церес приложила палец к губам, и он замолк. Джейсону вдруг захотелось нестерпимо наброситься на них, вытрясти, что они задумали, но он благоразумно воздержался. А тем временем, Церес вскочила в седло и сердито окликнула своего товарища:

— Арктос! Хватит жрать! Поехали!

Вздохнув, Арктос оторвался от огурчиков и тоже вскочил в седло. Миг и всадников уже не было.

Всадники Амбры уехали, и Джейсон вышел из укрытия. Наёмник постоял немного, пытаясь понять, что это было. Потом он стряхнул задумчивость, и ушёл. Но перед этим он забрал все уцелевшие огурцы.

* * *

Лес, по которому они шли, был неоднороден. Деревья то смыкались над головами, а тропа исчезала, и приходилось искать её заново, то внезапно расступались; часто встречалась вырубка, иногда тянуло дымком от костров углежогов, чувствовался тяжёлый запах смолокурен. Джейсон старался избегать таких мест. Чем меньше народу их видит, тем лучше.

Следующие несколько дней прошли однообразно. Они вставали с рассветом и медленно брели по извивающейся тропе, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть и перекусить всухомятку, потом снова шли. На закате расстилали одеяла и валились на них совершенно без сил. Ни звери лесные, ни люди не беспокоили их. А это тревожило Джейсона, и сильно.

Ладно, лесной народ. Они существа скрытные и предпочитают держаться подальше от людей, если только не слишком оголодают. Но где же хедхантеры, будь они неладны, или хотя бы разбойники? И вообще слишком им везёт, а наёмник знал по своему опыту, горькому, увы, что если везёт долго и по-крупному, то обязательно жди беды.

Правда Айнор что-то киснет, который день подряд, а Джейсон весьма плохо разбирался в таких вещах. Все его познания в лекарском деле ограничивались знанием, как прилепить подорожник на рану, чтобы он не отвалился при ходьбе. Да, он ещё знал, что отвар берёзовой коры помогает при кашле. К тому же, Джейсону прибавилась часть её груза, что его не обрадовало, конечно.

Да, Айнор. Когда путешествуешь столько времени вместе, глупо дичиться, и Глухая превратилась в Энаи, «но лучше Эни». Джейсон был весьма озадачен этим замечанием. Слепая стала Ремой, сокращённо от какого-то зубодробительного меларского имени. А Немая оказалась Айнор, это было весьма редкое теперь имя означающее «луна».

Если луна — так ущербная. Вон и на небе тоже светило стало убывать и заметно. Дело решительно повернуло на осень... А осенью в лесу очень неуютно, особенно когда пойдут дожди. Сам-то Джейсон мог спать даже на болоте, было дело, но что делать с этими троими? Он ломал голову, ломал, а потом плюнул. Что будет, то и будет.

— Джейсон, а Джейсон, — позвала его как-то на привале Рема.

— А?— отозвался наёмник сонно. Он уже начал дремать.

— А кто такие хедхантеры?

— Ну, как тебе объяснить… — Он окончательно проснулся и сел. — Знаешь, есть такие парни как золотари, они убирают дерьмо, а хедхантеры это и есть дерьмо. Они берутся за такие дела, которыми не один уважающий себя наёмник мараться не станет.

— А что за дела такие?

— Ну, эээ… например, похищения. — Джейсон поскрёб голову, соображая, к тому же она жутко чесалась. — Иногда они травят людей, ну в смысле кто-то не угодил какой-то шишке. А мараться шишке лично не хочется, вот он и нанимают хедхантеров, чтоб те устроили ему весёлую жизнь. А иногда и буквально травят, собаками. Или вот с должниками разбираются.

Рема вздрогнула и коснулась ямки ниже своей шеи. Некоторое время они молчали, прислушиваясь к первым крикам сов, потом девушка спросила:

— А чем же тебе похищения не устраивают. Ты не подумай, что я одобряю их, но... — Запутавшись, она замолчала.

— Ну, знаешь ли по мне лучше биться в открытом бою, ты... я не знаю, как это объяснить. А так втихомолку... — Джейсон криво улыбнулся. — В конце концов, я воин, а не вор.

Рема тихо вздохнула и легла. А Джейсон немного посидел, отрешенно смотря на догорающие угли костра.

Джейсон Кэйвилл вырос в семье бывшего наёмника и с детства наблюдал за попойками и посиделками папашиных друзей. Его отец, Джейдо, уже завязал к тому времени с ремеслом наёмного воина и осел в деревне Кэйвилл. Это была богатая процветающая деревня, через неё шли торговые пути и здесь часто останавливались купцы и просто небедные люди. Поэтому постоялый двор, который держал однорукий наёмник, процветал. Частенько захаживали к нему и бывшие дружки. Живи да радуйся.

Но не радовалось ему. Ему не хватало одного для полного счастья. Сына. Наследника. С этим были проблемы. Его жена родила ему шестерых детей. Трёх дочерей и трёх сыновей. Дочери все были живы, а сыновья умирали вскоре после рождения. Один вообще умер, едва перерезали пуповину. Джейдо оставил жену и сошёлся со служанкой, но результат был тот же: три живые дочери и трое мёртвых сыновей.

Но вот однажды, поутру, его жена, Кэйна Гнилая Утроба, пошла по воду к деревенскому колодцу. Там она обнаружила младенца, завёрнутого в какое-то тряпьё. Это был мальчик, и назвали его Джейсон.

Рос он непоседой и сорванцом. И никем кроме как наёмным воином стать и не мечтал. И постепенно стало ясно, что владеть и управлять постоялым двором будет кто-то другой, а не он. И Джейдо стал понемногу открывать приёмышу все тайны и тонкости своего ремесла. Основное чему он учил Джейсона, это «думай головой перед тем, как нанимаешься, а не после». И ещё одно: «Береги зубы».

Только последнему совету Джейсон и следовал точно. Что и привело собственно к данной ситуации. Впрочем, не только мечта о наёмничьем хлебе, довольно горьком, как оказалось, не только ёршистый неуживчивый характер гнали его из дому. Не прижился Джейсон в семье Джейдо Однорукого Наёмника. Всё время он казался себе лишним здесь, чужим. И относятся тепло, и куском хлеба не попрекают, хотя Джейсон и знал, что он приёмыш. Может, будь он родным... Нет, выпадал он как-то из семейного круга.

Джейсон отогнал непрошеные воспоминания и завалился спать. Завтра снова подниматься на рассвете.

Отношения между наёмником и тремя девушками налаживались. Они были ещё молоды, ещё открыты миру и людям. Они были практически ровесниками. Самой старшей была Энаи, ей было двадцать пять, Реме, как было уже сказано, сравнялось двадцать четыре, за ней шёл Джейсон, а самой младшей была Айнор. Ей исполнилось в мае девятнадцать лет, она родилась в год восшествия на престол нынешнего Императора.

В них причудливо сочетались житейский опыт и наивность. Проявлялась эта незрелость по-разному. Например, Джейсон, вот уже который год, кормил себя сам, он многое знал, во многом разбирался. Но всё пережитое не выгнало ветер из его головы, он по-прежнему оставался упрямым где не надо и довольно порывистым малым. Не говоря уж о том, сколько денег у него утекало сквозь пальцы.

Или, скажем, Энаи. Она тоже не была беспомощна. Она была ответственна, собрана, ещё бы, от неё столько зависело! И жизнь вроде повидала, скажем, её семья пережила пожар и голод во время знаменитой осады Руми-Нуско, но всё равно оставалась открытой и доверчивой к людям. Словно ручная птаха. Про Айнор и говорить не приходилось. Самой зрелой среди них была Рема. Но и дорого же она заплатила за это!

Когда на закате они останавливались на привал, то, как правило, быстро готовили себе поесть и ложились спать. Но иногда они, то есть Джейсон и Рема, немного разговаривали, прежде чем уснуть.

Джейсон решил держаться подальше от дороги, идти там, где деревья и кусты загораживали их, но и вглубь леса он старался не забредать. Но иногда, нет-нет, да и заводили их тропы в глухую чащу, край непуганой птицы и ягод.

Однажды под вечер, идущая впереди Энаи вдруг остановилась. Наёмник встревожился и быстро догнал её. Всё-таки они сильно растянулись по тропе в тот день. Рема вон вообще отстала, заслушавшись пением лесной птицы. Увидев, куда показывала Эни, Джейсон вздохнул с облегчением.

Перед ними расстилалась удивительно большая поляна. По её краям виднелись поваленные деревья. А может, это было бывшее поле. День клонился к вечеру, и поляна была залита предзакатным светом уже косых солнечных лучей. Там среди поздних цветов и уже не такой высокой травы резвились два волка, видно хорошо поохотились. Волки гонялись друг за другом, игриво кусаясь и взвизгивая, они то наскакивали друг на друга, а то принимались ловить последних бабочек этого лета, что ещё порхали в воздухе. Джейсон некоторое время стоял, любуясь мирной картиной, потом покосился на Энаи стоящую рядом. Глухая девушка смотрела спокойно, на её лице была даже видна улыбка. Айнор стояла за их спинами, ещё охваченная странным оцепенением. Дойдя до них, Рема уткнулась прямо в спину Джейсона.

Хрупкое очарование мига разрушилось, да и волки вскоре убежали с поляны по своим делам... Вздохнув, Джейсон и Энаи стали готовиться к привалу. Скоро под деревьями станет совсем темно, и продолжать путь будет невозможно.

Джейсон пошёл посмотреть, что можно было добыть съестного. Запасы из его мешка они решили пока не трогать, приберегая их на более голодные времена. Плечи ныли, спина отваливалась, про ноги и говорить нечего, а до Кэрринга идти и идти... Чтоб всё оно провалилось!

Наёмник свернул к ручью, чтобы наловить рыбы, и вдруг увидел изрядно потрёпанного глухаря, мимо метнулось что-то грязно-рыжее. Очевидно, он спугнул лису, но глухаря это не спасло. Джейсон мгновенно свернул ему шею.

Он наполнил водой флягу, бросил пару ягод на место гибели птицы — он ещё не до конца избавился от охотничьих поверий родных мест, ох и далеки же они были теперь! — наловил немного рыбы, да и пошёл своей дорогой.

За время его отсутствия ничего особенного не произошло. Он знаками показал Эни, что неподалёку есть ручей и даже вызвался проводить, но она отказалась и пошла одна. Ну и ладно.

Джейсон облизнулся при мысли о глухарятине. Конечно, надо бы дать птице отвисеться, но возиться, скажем, утром времени у него не будет. Ничего и так будет хорош.

И он принялся за дело. Он разжёг костёр, распотрошил наскоро птицу и стал обмазывать её глиной. Потом занялся рыбой, тоже распотрошил её и нанизал на прут. Внезапно ощутив чьё-то присутствие, он поднял голову и увидел перед собой Айнор. Она красноречиво переминалась с ноги на ногу. Выражение её лица было молящим, и Джейсон, выругавшись, повёл её в кусты.

Когда они вернулись, над костром уже висел небольшой котелок, и в нём булькала уха. Хм, тоже неплохо. Эх, всё-таки как хорошо ходить без треклятого мешка! Он стал смотреть за ухой, и Эни повела в кусты Рему. Похоже, намечался сытый вечер. А ещё ведь был впереди глухарь... Наёмник осторожно разворошил угли и сунул туда птицу, подумал и подкинул ещё хвороста. Вот теперь было хорошо.

Чтобы не сидеть молча, пока готовился ужин, он взялся рассказывать о своём первом задании в качестве наёмника — охранять какую-то важного старика, который назвал себя очень странно «хвилосов». Скучное и нудное дело, впрочем, такие дела Джейсону удавались хуже всего. Он тогда ходил под началом друга отца, капитана со странным именем или прозвищем Медок. Характер у него отнюдь был не медовый и Джейсон, совсем тогда зелёный юнец, сполна в этом убедился.

— Я тогда совсем пацан был. Меч толком держать не умел, — сказал Джейсон несколько смущённо. — Ну, казалось, что сложного — приглядывать за стариком. Он никаких хлопот нам не доставлял, возился со своими склянками да жестянками. Мы если честно и не понимали, от кого мы его охраняем. Иногда, правда, хозяин приезжал, ну тот, кто нас нанял, а так было до того скучно, что...

Он не договорил. Да тогда было скучно. Наёмники или разминались с оружием (редко), или же дули пиво и резались в «рыбку» (гораздо чаще). Эта детская игра, с изменёнными правилами конечно, как раз начинала завоёвывать взрослый мир, и была довольно популярна, хотя ещё не обрела характер поветрия. Других развлечений у них не было.

Джейсон же шатался по замку, маясь от безделья. Тут его и заметил хвилосов. Он быстро пристроил юного наёмника к себе в помощники, и пришлось Джейсону целыми днями таскать горшки с едкой отравой (даже по запаху чувствовалось, насколько она ядовитая), подавать хвилосову какие-то железяки и раздувать огонь.

Остальные наёмники отпускали скабрезные шуточки, но не вмешивались. Джейсон злился, но терпел, они были все старше его и могли жёстко осадить зарвавшегося щенка, если бы он полез в драку. Хвилосов же поначалу мало замечал его, но потом смягчился и стал учить его грамоте. Тут он не преуспел, в отличие от своих опытов. У Джейсона не было рвения к знаниям вообще и к их получению в частности. Впрочем, какие-то азы он всё же усвоил.

— Ну, а потом я узнал, в чём тут дело, — сказал Джейсон, переворачиваясь на спину и опираясь на локти. Но тут Эни достала деревянные плошки и стала разливать уху. Наёмник пошевелил угли, проверяя, как там глухарь.

Когда все поели, Рема с нетерпением потребовала продолжения. Наёмник откашлялся и сказал:

— Ну вот, оказывается, хвилосов как-то сболтнул, не знаю, спьяну или на трезвую голову, что может превращать свинец, да что угодно, в золото. Ну и наш наниматель, знаменитый барон Мойен, заманил его в ловушку. А нас, значит, поставил сторожить, чтобы он не убёг и ну, никто ему не помог сбежать. Гы... ну мы-то ему сбежать и помогли.

— Как это? — удивилась Рема.

— Понимаешь, этот барон... знаменит отнюдь не подвигами или там особенным благородством, или, я не знаю, щедростью. Он такой жмот и дурила, как свет не видывал, впрочем, все бароны Мойен такие. Плату он нам всячески зажимал, да ещё и оскорблял в придачу. А тут как раз около замка стали ошиваться какие-то заморенные типы...

Рема хохотала на весь лес, когда Джейсон описывал, как наёмники натянули нос жадному барону. Кое-что он, конечно, приукрасил... Он уже собирался продолжить, но тут случайно перехватил взгляд Эни, Айнор уже спала. Это был взгляд человека, который внимательно слушает, что ему говорят. Ему даже показалось, что она едва сдерживает смех. Но она же глухая! Как же она может слышать!

Наёмник осёкся на полуслове, как-то поскучнел и довольно скомкано закончил свою историю:

— Ну, а дальше не интересно: мы переправили хвилосова и его учеников подальше от Мойи, я ещё с ними немного походил, а потом вернулся к своему ремеслу.

— Джейсон, что с тобой? — удивилась Рема.

— Ничего, просто я спать хочу.

Наёмник зевнул широко и лёг на бок, спиной к девушкам. Они пожали плечами, переглянувшись, и тоже улеглись. Он ждал, когда они затихнут и сам начал задрёмывать. Разбудила его мысль о глухаре.

Джейсон проверил мясо, лёг на своё одеяло и, закинув руки за голову, стал смотреть в небо. Сон почему-то бежал от него. Ночь была ясная, и чёрное небо было усыпано звёздами, тускло мерцал крохотный осколок луны. Скоро будет первое осеннее новолуние, скоро пойдут дожди. Он думал о своих подопечных. Его поразило, с какой готовностью они доверились ему. Нет, некая опаска всё ещё сквозила в их поведении, то есть Энаи и Ремы, и сейчас. Что думает обо всем, об этом Айнор и осознаёт ли она, что тут происходит вообще, Джейсон не знал. А с другой стороны, что им оставалось ещё?

Наёмник перевернулся на бок и помянул недобрым словом хвилосова, это от него он заразился дурацкой привычкой копаться в себе, выискивая истоки своих поступков и побуждений. На кой она ему нужна? Он же не хвилосов, а обычный наёмник и судьба его сложить голову на поле брани, а не... а не... Тут Джейсон не смог сообразить, кто именно.

Он сел, не в силах побороть нараставшее в нём беспокойство. Ему вдруг показалось, что он сделал какой-то важный выбор, а какой он и сам не знает. В любом случае Джейсон изменился. Тот прежний Джейсон бросил бы всех троих там, в лесу, а сам бы удрал, несмотря ни на что. Теперь же это казалось ему... подлым.

Внезапно в темноте раздался смех. Заливистый весёлый смех. И смеялась женщина. Джейсон вскочил в изумлении. Это что такое? Неужели это Рема подслушала его мысли и смёётся над ним? Это было её любимое развлечение, отвечать на его мысли. Он только придумает вопрос, а она уже даёт ответ.

Смех повторился, и наёмник понял, не может Рема так смеяться. Да и любая смертная женщина, если на то пошло. Этот смех звучал как песня птицы на заре. Наёмник вскочил на ноги.

— Кто здесь? — Джейсон надо признать изрядно перетрусил. Он растерянно озирался вокруг.

— А ты растёшь... малыш, — сказала богиня, выступая из темноты. И она снова рассмеялась.

Вокруг неё вдруг засиял ореол ослепительного золотого света. Джейсон тяжело вздохнул, он уже начал догадываться, кто его посетил на этот раз. Тут свет угас и, проморгавшись, наёмник стал разглядывать ночную гостью.

Выглядела она гораздо привлекательнее того жуткого горбуна. Богиня была довольно высока, её тёмные волосы уложены в высокую причёску, лицо белое и холёное. Голова покрыта золотой вуалью, одежда из гладкой парчи сияла в темноте. А губы тёмно-красные, словно спелая вишня. Тёмные её глаза были прекрасны.

— Ты кто такая? — спросил Джейсон.

— Я богиня, — ответила она и уточнила. — Золотая богиня. И говори мне «вы».

Некоторое время они молча рассматривали друг друга. И всё-таки что-то в ней было не так. Джейсон присмотрелся к ней и понял: лицо, точнее его выражение. Бледное лицо её было застывшим, словно у статуи, глаза смотрели вроде доброжелательно, но как-то мимо. Она говорила, а губы едва шевелились. И сама она выглядела как статуя. Наёмник покосился на костёр. Но отвлечься не решился. Вдруг не так поймёт. Наконец, Джейсон решился прервать молчание.

— Эээ... и что же вы тут делаете? — спросил он.

Наёмник чувствовал себя глупо. В детстве ему рассказывали о богинях. Обычно они являлись героям легенд и одаривали их золотом и славой. И кое-чем другим, о чём детям обычно не говорят. И чем же его одарит эта богиня?

— К сожалению, ничем, — ответила богиня на его мысли. — В этом мире я призрак.

Она двинулась к Джейсону. Её одежды засверкали в свете костра. Это было похоже на золотой туман. Красиво.

— А как же вы общаетесь с людьми? — удивился наёмник. Первоначальная робость прошла, и он чувствовал себя вполне свободно.

— Через наших жриц, — богиня указала на спящих девушек

— Жриц?! Они ваши жрицы?! — поразился Джейсон.

— Да, они наши жрицы, что тебя так удивляет?

— Но они же... они же... э-э-э… не похожи они на жриц.

Богиня рассыпала короткую трель смеха. Похоже, разговор забавлял её. И наёмник тоже. Это ощущение не слишком его воодушевило.

— И тем не менее. Здоровые люди не годятся.

— Почему?

— Потому что здоровые люди очень много думают о себе. У них в голове такой сумбур, что... К тому же калеки более, скажем так, благодарны.

— За что же?

— За защиту, которую мы им даём. К тому же, их ждёт награда, — сказала богиня, странно посмотрев на Джейсона, будто он имел какое отношение к таинственным наградам.

Некоторое время они снова молчали. Богиня чуть ожила и испытующе смотрела на него. У наёмника дико заболела голова, весь мир завертелся у него перед глазами, но взгляда он не отвёл. Это явно понравилось богине. Она погасила острый свой взор и слабо улыбнулась.

— Ты мне нравишься, — сказала она, дав Джейсону прийти в себя. — Проси, что хочешь.

— Но ты... вы же сказали....

— Я не могу прямо сейчас вывалить перед тобой груду золота, но я помогу тебе его добыть, — сказала богиня со смехом. Этот смех уже начал раздражать наёмника. Он молчал, а богиня продолжала:

— Я богиня света и знаний, а также золота. Я люблю тех, кто стремится к знаниям и к богатству. Те, кто просиживают ночи над книгами, а не за вином получат мою благосклонность. Кто честно трудится и не бросает деньги на ветер, получит мою благосклонность. Я не терплю лентяев и мотов, а также тех, кто не держит своего слова. От них я отверну своё лицо!

Пока она говорила, сияние её золотой одежды разгоралось, и теперь она казалась объятой золотым пламенем. Наёмник поёжился, уловив намёк.

Богиня кивнула, и сияние вокруг неё стало угасать:

— Да, я говорю о тебе. Но, поскольку ты внял предупреждению... Да и девочкам ты понравился… Я, так и быть, прощаю тебя. Ещё раз говорю: проси, что хочешь. Только смотри, хорошо подумай.

— Нуу… ммм... — задумался Джейсон.

Как странно: у него было множество желаний, но тут они все показались такими... мелочными. Наконец он придумал одно и начал говорить, но вовремя спохватился:

— Я хочу... Э нет, сначала скажи... те, что вы потребуете от меня взамен.

Богиня одобрительно рассмеялась. Он ей нравился всё больше и больше. Джейсон хмыкнул:

— Зная ваш, богов, сволочной нрав... Я хотел сказать — богатое ваше воображение, ещё пожалеешь, что обратился к вам. Так что ничего мне от тебя — от вас — не надо, — гордо заявил он и поспешно добавил. — Пока.

— Хорошо, — засмеялась богиня. — Так и быть. Но помни, у тебя только одно желание.

Снова раздался её весёлый смех, и Джейсон остался одни.

Тут в костре что-то затрещало, и Джейсон вспомнил о глухаре. Он выкатил раскалённый, уже пошедший трещинами, глиняный шар и расколол его. Нет, всё с птицей было хорошо. Только крылышко одно подгорело. А, в общем, глухарь получился на славу.

* * *

Джейсон проснулся с трудом. Он сел и растёр лицо. Посмотрев на небо, парень увидел, что солнце стояло уже довольно высоко. Наёмник грубо прикинул, судя по всему часов восемь-девять. Да уж, много же они пройдут сегодня!

Он огляделся и увидел, что все три, как выяснилось, жрицы уже собрались и сидели рядком на какой-то коряге, ожидая его пробуждения.Наёмник застонал. Вот оно его наказание! И теперь ведь не отвертишься. Придётся их вести до самого Кэрринга. Джейсон судорожно сглотнул, представив себе, сколько ему ещё с ними возиться. От прежних его тёплых чувств к ним не осталось и следа.

Джейсон окончательно встал и пошёл в кусты. Вернувшись, он вспомнил о глухаре, выкопал его. Прошлой ночью, он завернул мясо в кусок кожи и закопал его под своим одеялом. Сначала он ел один, а потом, встретившись взглядом с Энаи, предложил мясо и девушкам. Они не отказались. После трапезы наёмник завернул остатки в тот же кусок кожи и быстро собрался. Они тронулись в путь. Никто из них не проронил ни слова.

День не предвещал никаких неприятностей, вообще никаких событий. Всё также им надо было уныло брести положенное на день расстояние по прихотливо извивающейся тропе. Но мелкие неприятности, вроде утреннего просыпа, царапали душу Джейсону, и он неосознанно ждал неприятностей. И они не замедлили появиться. Они шли, и вдруг перед ними появился пень, огромный такой, от него тянуло гнилью и лезть, через него не было никакой охоты. Корчевать его почему-то не стали, просто проложили тропинки в обход. Левая тропка петляла по крутому бугру и ныряла в овраг, правая тянулась в самую чащу. Джейсон остановил девушек и пошёл смотреть, нет ли какой дороги за пнём и чем кончается правая тропа. Она могла вести куда угодно, в любом направлении.

Так оно и было, она сильно забирала на запад, а потом резко сворачивала к лесному озеру. Джейсон постоял, почесал в затылке и пошёл обратно. Значит нужно перелазить через это пень, будь он неладен, а можно попробовать спуститься по левой тропе. Скажем, сначала спустить девушек, а потом и мешки с этим одеялом, чтоб его!

Когда он вернулся, все три девушки так и стояли рядом, у ног их лежало пресловутое одеяло. При их виде у Джейсона навернулись на глазах слёзы жалости. К себе. А Кэрринг далеко-далеко... Он хотел заговорить, но развитое чувство опасности подсказало ему, что где-то рядом враг. Рема что-то начала говорить, но наёмник подскочил к ней и зажал ей рукой рот. Потом прошептал:

— Вы сейчас быстро идёте вправо. Как можно тише. Дойдёте до озера и ждёте меня там. Поняла?

Он чуть отнял ладонь от её губ, она начала что-то говорить, но наёмник сказал ей: «Тише». Тогда она кивнула. Джейсон не знал, как она сообщила этот план своим товаркам, но миг — и они уже скрылись в зарослях дикой малины. Так теперь надо встретить «дорогих» гостей. Где же они есть? Джейсон стал судорожно вспоминать, что он знает о тактике хедхантеров.

Наёмник споткнулся об одеяло. Дерьмо! Ещё с этим барахлом надо возиться. Подумав, он забросил его в кусты. Свой мешок он зачем-то потащил с собой, влево. Овраг оказался совсем близко и наёмник едва не упал в него. Он вгляделся в переплетение ветвей и замер, среди листвы мелькнуло что-то коричневое, и донёсся кислый запах пота и крови. Джейсон двинулся вперёд и переместился чуть в сторону. Так и есть, под ним на дне оврага стоял хедхантер. Он тяжело дышал. Под ногами Джейсона затрещали ветки и лесной мусор. Хедхантер поднял голову, насторожился. Наемник, не задумываясь, бросил в мужчину свой тяжёлый мешок.

Попал. Мужчина без звука упал, придавленный тяжестью. Джейсон быстро спустился, едва не навернувшись на склоне, и перезал ему горло. Так теперь надо было взобраться обратно. Тут послышались голоса. Он, оглянувшись, нырнул в какие-то кусты, волоча за собой проклятый мешок.

У речки появились другие хедхантеры. Видимо, это было их место сбора. Их товарищ с перерезанным горлом поразил их. Они столпились, гомоня, стали оглядываться. Джейсон, притаившийся в зарослях, истово молился всем богам, каких знал, чтобы его не заметили.

Не заметили. Почти все хедхантеры были изнурены погоней. У многих на повязках виделись пятна крови. Джейсон не без удовольствия подумал, что ребята видимо круто их потрепали в том бою. Все ли живы?.. Хедхантеры тем временем спорили. Непостижимая смерть одного из них ещё сильнее охладила их пыл преследовать девушек. Смерть хедхантера казалась им не объяснимой. Тогда, в пылу боя никто и не заметил исчезновения одного из наёмников.

После долгого спора, один из хедхантеров плюнул, развернулся и пошёл назад. Несколько мужчин, заколебавшись, переглянулись между собой, и пошли вслед за ним. Один из оставшихся хедхантеров, видимо вожак, окликнул их, но они даже не обернулись, только один махнул рукой. После некоторого колебания, и вожак, и немногочисленные его сторонники поплелись следом. Джейсон презрительно усмехнулся: ну и сброд. Вскоре в овраге остались только наёмник и труп. Где-то наверху рог пропел сбор...

Наёмник ещё немного подождал, чтоб уж наверняка. Потом осторожно выбрался из кустов. Он пошёл той же дорогой, что и хедхантеры, потом остановился и, поколебавшись, вернулся...

Как он перетаскивал вещи к озеру... это была отдельная песня. От всего этого у Джейсона разыгрался аппетит, и он почти в одиночку доел глухаря. А потом после еды он, наконец, задал вопрос, который давно занимал его:

— А почему вас преследуют-то?

Рема немного помолчала, собираясь с мыслями, потом тихо ответила:

— Нас преследуют, потому что мы владеем санаа.

— Чего? — Переспросил Джейсон. Это слово ни о чём ему не говорило.

— Санаа, — терпеливо повторила Рема. — Я не знаю, как это объяснить попроще... но...

— Ты имеешь в виду эннаа? — решил помочь ей Джейсон.

— Нет, не эннаа. Эннаа это противоестественное явление! — сердито воскликнула Рема. — А санаа присуще всем живым существам и особенно, конечно, человеку. Только развито оно всё больше у таких, как мы. Но встречается и у здоровых людей.

— Эээ... как это?

— Знаешь ли ты, что такое предчувствие?

— Ну да, — кивнул Джейсон.

— Вот. Но санаа у вас не так развито, как у нас. — Рема несколько принуждённо улыбнулась. — А, впрочем, оно вам не особенно и нужно.

— Это почему это не нужно?! — Джейсон обиделся, хотя до этого момента прекрасно обходился и без санаа.

— Потому что с помощью санаа мы видим, слышим, говорим, ходим! — воскликнула Рема, выведенная из себя. Она вообще была вспыльчивой, то ли от природы, то ли жизнь довела. — А некоторые даже думают только с помощью санаа!

— Ладно-ладно, успокойся, — сказал Джейсон.

Он встал и спустился к озеру. Это было не озеро, а скорее озерцо. Что и говорить, тут было хорошо. Густая листва деревьев хорошо защищала от ещё жаркого солнца... Ветер качал ветки деревьев, и на поверхности озера играли солнечные блики. Приятно журчал ручеёк, стекая в озеро. Было видно, что сюда часто ходили люди: тропа широкая и утоптанная, трава была выкошена, а чуть в стороне наёмник нашёл мостки и кружку из бересты.

Журчание ручейка навевало дремоту, хотелось сидеть тут хоть до первых заморозков. Но Джейсон усилием воли взял себя в руки. Ежели они будут целыми днями просиживать у каждого озера, которое встретится им на пути, то не дойдут до Кэрри и за два года. Он решил наполнить флягу водой и вернуться назад. Правда, ему смутно послышался лай собак... Но необязательно же они бегут в эту сторону, и он решительно направился к мосткам.

Когда же он вернулся, то остолбенел. Собаки бежали именно сюда, и теперь вовсю вертелись вокруг девушек. Шумно обнюхивали в поисках угощения, виляли хвостами, лезли с поцелуями... Рема смеялась и чесала их за ушами, Энаи тоже играла с ними. А вот Айнор сидела, сжавшись в комок и закрыв голову руками. Собаки, то одна, то другая подбегали к ней, умильно скулили, лизали ей руки. Их было четыре, но наёмнику казалось, что гораздо больше — так они мельтешили.

Он постарался отойти как можно подальше от них. Рема то и дело выкрикивала их клички и настолько осмелела, что подошла к Айнор и стала уговаривать её открыть лицо и, гм, «посмотреть, какие милые собачки, не то, что некоторые».

«А она хоть думает, что несёт?» — ошарашено думал Джейсон, наблюдая за этим представлением.

Впрочем, собачки, гончие, насколько разобрал наёмник, были и в самом деле славные. Особенно одна, с белым пятном на морде. А вот хозяин их — нет. Айнор как раз распрямилась и нерешительно погладила какого-то пса по носу, он совал его прямо девушке в ладонь, шумно обнюхивая, поэтому это было нетрудно. И тут появился невысокий, с гневливым лицом мужчина, судя по одежде хедхантер, и заорал:

— Ах вы, ведьмы! Вы околдовали моих псов!

Все вздрогнули. Мужчина побежал вниз по склону. Но Джейсон, очнувшись от столбняка, бросился ему навстречу. Он перехватил хедхантера. Судя по его лицу, появление наёмника стало для него неожиданностью. Они сцепились и покатились в какие-то кусты. Они боролись долго. Хедхантер оказался могучим противником, но Джейсон был моложе и не был ранен, а хедхантерам в том бою досталось всем. И вот наёмник прижал противника к земле и стал его душить. Он был в бешенстве.

Джейсон почти придушил хедхантера, когда в его голове вдруг раздался незнакомый женский голос. Тихий спокойный голос, хотя он и дрожал чуть-чуть.

«Джейсон, отпусти его», — сказал этот голос.

— Ты кто? — спросил он и, от изумления, действительно ослабил хватку.

«Айнор».

— Гм, очень приятно. Но почему я должен его отпускать?

«Собаки».

— Что собаки?

«Они тебя разорвут, если ты убьёшь их вожака. Мы и так их еле сдерживаем».

Джейсон нехотя выпустил хедхантера. Тот лежал, еле дыша. Собаки, подвывая и скуля, бросились к нему, едва не сбив наёмника с ног. Прошло некоторое время. Джейсон помог девушкам надеть их тяжёлые мешки и подал знаменитое одеяло. Они гуськом ушли с озера. Наёмник как всегда замыкал. Услышав надсадный кашель, он обернулся и увидел, что хедхантер сидит, потирая горло, и очень недобро смотрит им вслед. Собаки возбуждённо лаяли и носились вокруг.

— Слышь, мудак! Если увяжешься за нами — тебе несдобровать! — крикнул Джейсон, уходя. Так, на всякий случай.

К вечеру все четверо были измотаны как никогда, даже на еду сил не оставалось, не то, что на разговоры. Джейсон заснул позже всех. Девушки уже посапывали, а он всё лежал, настороженно вслушиваясь в лесные звуки. Но, наконец, усталость взяла своё, и он позорно уснул. Последней его мыслью было: «Луна, наконец, вышла из-за туч». Но никакого отношения к небесному светилу эта мысль не имела...

* * *

Однажды, утром третьего дня, как они шли по лесу, Айнор разбудили какие-то голоса и собачий лай. Она вздрогнула и вскинула своё слепое лицо. И с удивлением обнаружила, что видит и находится рядом с их поломанным возком. Вокруг бегали собаки и множество мужчин. Девушка вздрогнула от отвращения, почувствовав запах давно немытых тел с примешивающимся к нему запахом засохшей крови. А от волны их злости и гнева Айнор просто тошнило. Хедхантеры расхаживали по каменистой площадке и переругивались друг с другом.

Было очень рано, небо только начинало сереть. Сознание девушки раздвоилось. Она одновременно находилась на поляне, вместе с товарками и этим странным наёмником, и здесь у возка, в окружении столь малоприятных личностей.

Джейсон засопел и завозился, намериваясь проснуться. Айнор отвлеклась от хедхантеров. Она мягко коснулась сознания наёмника, уговаривая поспать подольше. Он не сильно сопротивлялся.

Рядом зашевелилась Рема, вскочила и Эни. Они спросонья тоже сначала ничего не поняли, но потом сообразили, что находятся в состоянии санаа. Они сели, насторожённо оглядываясь. Неподалёку спорили двое мужчин. Один невысокий, плотный, с гневливым красным лицом, рядом с ним вертелась гончая. Второй был повыше, постройней, но тоже не красавец. Они стоили друг друга.

— Какого хрена ты не притащил собак сразу же! — разорялся не красавец. — След уже, похоже, выветрился!

— Мои собаки берут даже недельный след! — высокомерно ответил крепыш, а собака прижала уши к голове и зарычала. — Тихо, Колокольчик, не трать силы на этого мудака.

— Ах, ты!.. — не красавец угрожающе шагнул к крепышу. Собака зарычала снова.

— Эй, вы, долбоёбы, харош свариться! — окликнул их хедхантер, стоящий у возка. — Грудс, тащи сюда своих ша... собак!

В руках он держал чашку. Айнор застонала: это была её любимая чашка (и единственная), и её всё-таки забыли! Эни успокаивающе погладила её по руке. Хедхантеры ничего не услышали, а вот чуткие уши собак чуть дрогнули. Животные вообще весьма чувствительны к санаа.

Хедхантеры достали ещё вещи, принадлежащие Айнор и её товаркам. Собаки быстро поняли, чего от них хотят. Они возбуждённо забегали по площадке. Айнор поспешно встала в полный рост. Энаи и Рема встали рядом. Так они чувствовали себя уверенней. Собаки видели девушек. С ними было что-то не так, но животные не могли понять что именно. Тут поднялся ветер и все четыре гончие сделали стойку. Запах шёл с юга.

Айнор постаралась взять себя в руки. Она боялась собак. Даже в милейшем щенке ей виделась угроза. Но кто, если не она? И, вознесся короткую молитву Синему, она принялась за дело.

Дав гончим немного пробежаться в правильном направлении, она поманила их обратно. Люди застыли в изумлении, глядя на странное поведение собак. Айнор вдруг, совсем некстати, сделалось смешно, ведь хедхантеры стояли так близко от девушек.

Айнор колебалась, в каком направлении пустить собак. Тут ветер немного переменился и дул теперь, скорее, с юго-запада. Запад так запад. Айнор сосредоточилась, изгоняя посторонние мысли и... страхи, и стала внушать собакам, что запах на самом деле идёт с запада.

Сбитые с толку, собаки забегали по площадке. Теперь казалось, что их не четыре, а двадцать. Хедхантеры сердито закричали на них. Но это лишь нервировало собак, и они стали раздражённо лаять. Их хозяин бегал вместе с ними, пытаясь их успокоить.

Наконец, Айнор сообразила пройти по западной тропинке, и собаки, облегчённо залаяв, понеслись вперёд. Люди побежали за ними. Хоть они выдержали нелёгкий бой и были почти все ранены, но им было не привыкать. Но помчались сразу по ложному следу только Казанка, Старка и Пятныш, одна собака осталась. Это был тот самый Колокольчик. Он продолжал вертеться вокруг девушек, и они не знали, как его отогнать. Грудс тоже не спешил за остальными. Колокольчик был самой опытной его гончей.

— Слышь, Грудс, что эт с твоей собакой? — спросил хедхантера его товарищ.

— Откуда я знаю! — раздражённо воскликнул Грудс. — Нет, что-то тут не то... Чего эт их понесло на запад? Я понимаю, если они пошли бы назад в Паро. А так...

Сердце у жриц оборвалось. Но тут их выручил второй хедхантер.

— Напрямик, лесом, в Паро не пройдёшь, — сказал он вдруг.

— Да? Всё равно мне это не нравится.

— Мне тоже. Говорят, эти три... они крутые волшебницы.

— Ну, попадутся они мне... Посмотрим, какие они крутые, — прошипел Грудс с неожиданной злобой и свистнул собаке. — Колокольчик, вперёд!

Колокольчик продолжал вертеться вокруг жриц. Нос звал его на запад, какой-то смутный инстинкт тянул на юг, а в то же время вот они. Искомая добыча? Просто самки? Эти противоречия разрывали мозг бедной псине.

Айнор обернулась к Эни и пожевала губами, так она просила есть. Находясь в санаа, она могла говорить, но лишнее слово могло сбить весь настрой. Эни быстро сообразила, что надо и достала из мешка кусочек вяленого мяса. Взяв мясо, Айнор наклонилась к псу и стала его гладить, по морде, по ушам, куда попадала, шепча:

— Молодец, какой умничка! Как быстро нас нашёл! Колокольчик ты мой ненаглядный!

И, пересилив себя, она чмокнула гончую в морду. Услышав своё имя, пёс потерял всякую настороженность, завилял хвостом. Раз знает его имя, значит она друг. Так, а что это она ему суёт? Угощение! Пёс осторожно снял с ладони кусочек мяса, прожевал и проглотил.

— А теперь беги за остальными, мой хороший, — ворковала Айнор. Она обернулась к товаркам и спросила. — Правда, он хороший?

Эни с Ремой заулыбались и закивали. Услышав окрик вожака, совершенно счастливый Колокольчик понёсся по ложному следу, только ветер застонал у него в ушах. Надо обязательно найти этих друзей. Ласкают, угощают мясом, говорят хорошие слова. Пёс не понимал человеческую речь, но хорошо распознавал интонацию. Что ещё надо для счастья бедному псу?..

Айнор выпрямилась и вытерла пот со лба. Самое сложное было позади. Мясо она выбросила в кусты. Зрительные образы ей совершенно не удавались, в отличие от запахов и чувства вкуса. А гонять их по лесу она могла хоть целый день. На западе тропинка обрывалась у валежника. Вспомнив слова хедхантера, Айнор погнала преследователей на север. Пусть бегут хоть до самого Паромтайна!

В возбуждении она раскраснелась, её серые глаза ярко горели. Она чувствовала себя как никогда сильной, даже всемогущей. Но внезапно «крутой волшебнице» стало дурно, у неё подкосились ноги, и она потеряла сознание. Её товарки еле успели подхватить её.

Ох, и ругался же Джейсон в тот день! Когда же Айнор пришла в себя, она поняла, что снова в клетке. Снова темнота и тишина. Мысли-запахи, мысли-ощущения, иногда мысли-вкусы. Всё. Её санаа свернулось клубочком и не отзывалось. Из этого оцепенения её вывело только появление Золотой богини.

* * *

— А вам палец в рот не клади, — протянул Джейсон, когда они рассказали ему всё это на привале. Он обратился к Айнор:

— А вот ты сказала, Айнор, что Грудс не хозяин, а вожак этих собак? Как это понимать?

— Ну, видишь ли, собаки воспринимают людей как собак. Медлительных... глуховатых, но собак, — ответила Айнор устами Ремы. — Это я прочитала в голове Колокольчика.

Джейсону стало не по себе. Это было странно слышать из уст меларки не её, с резким акцентом, голос, а вот совершенно чужой. Это было как-то... странно. Почувствовав его замешательство, Рема вдруг залилась смехом, на три голоса. Наёмник вздрогнул и отпрыгнул, решив, что в неё вселились демоны.

— Успокойся, Джейсон, — сказала Рема своим нормальным голосом. — Никаких демонов нет.

— Да? А что же? — спросил наёмник, с опаской косясь на них.

— Обычное санаа. Ох, видел бы ты своё лицо! — и Рема снова засмеялась. Отсмеявшись, она пояснила:

— Видишь ли, мы не обычные жрицы. Мы оракул. Я Голос Оракула, а Эни Глаза Оракула. Айнор же собственно и есть Оракул. Когда боги хотят что-то сказать... или кто-то из людей хочет узнать своё будущее, зовут нас. Иногда боги говорят напрямую через Айнор, а иногда через меня.

-А Эна... Эни причём?

— Иногда боги желают видеть, кто просит их милости. Да и выдержать присутствие в себе бога очень нелегко в одиночку. А в повседневной жизни, как сейчас, Айнор использует наши уши и глаза, чтобы просто смотреть и слышать. Эни тоже пользуется моим голосом и слухом, а я, ну, её зрением.

Джейсон расслабился. Немного. Он снова сел и сказал, вспомнив Золотую богиню:

— А вот богиня обратилась ко мне напрямую.

— Боги являются так, как им заблагорассудится, — пожала плечами Рема. — К тому же мы всё равно там были.

На том разговор и закончился.

На следующее же утро, весь разговор показался Джейсону бредовым сном. Но это не помешало ему встать раньше всех и, подсвечивая себе факелом, воткнутым в землю у ручья, подрезать себе бороду. К тому же он впервые за всё это время причесался и, найдя кустик мяты, пожевал несколько листочков. Всё-таки Оракул богов, как-никак.

Он сидел, наслаждаясь одиночеством и предрассветной тишиной. Иногда приятно побыть одному. Немного посидев, Джейсон решил развести костёр, подогреть остатки ужина, что послужат им завтраком. Скоро проснутся девушки...

День был солнечным, хотя в воздухе чувствовалась прохлада. Джейсон впервые за много дней находился в хорошем настроении. Эту кодлу разогнали. Никаких тайн и недосказанностей между ним и девушками теперь не было. И вообще, он уже не чувствовал себя так... тоскливо и одиноко. Не мог Джейсон понять почему, но решил не копаться в этом. Вдруг это ощущение исчезнет?

Он шёл, напевая «Милую Эни». Эта народная песня была широко известна. Пелась она с разными словами, приличными и не очень, прежним оставался только припев. Скабрезную версию пели наёмники и прочая публика. Джейсон знал оба варианта. Пел он сейчас, разумеется, приличную версию, и все равно нет-нет, да и проскальзывало у него крепкое словцо.

Так они шли целый день. А вечером лес внезапно расступился перед ними, и они вышли на вырубленный участок, на котором стояло несколько хижин. Между хижинами сновали какие-то люди. Некоторые из них были в грязно-зелёных кафтанах лесничих. Появление трёх хорошеньких девушек вызвало оживление среди мужчин.

Рема поморщилась, услышав, что они несли. Кто-то из них стал продвигаться ближе к ним, но тут из-за спин девушек выскочил Джейсон и резко осадил мужчин. Просто удивительно как быстро они из одной неприятности попали в другую! Вот что значит потерять бдительность! Что, спрашивается, мешало наёмнику проверить, что у них впереди? Они бы свернули бы куда-нибудь, обошли. А теперь-то что ж!

Джейсон нервно кусал губы, поглаживая эфес меча. Вызвать драку или показать спину? Айнор могла бы снова запутать следы... Нелегко Джейсону было решиться на это. По его мнению, это роняло его достоинство как мужчины. Но что делать... Тут сквозь недружелюбную толпу продрался какой-то мужчина, судя по одежде, тоже наёмник.

— Хей, Джейс! — воскликнул он. — Какими судьбами!

— Рэнди?! — удивился Джейсон в ответ.

Мужчины обнялись. Напряжение на участке сильно ослабло. Здешний наёмник легко взвалил одеяло себе на плечи, и повёл Джейсона за собой. Вслед пошли и девушки. Толпа молча расступилась перед ними, а потом и вовсе рассосалась. Видно и здесь Рэнди был главным.

Они пришли на лесную стоянку. Такие стоянки появились в незапамятные времена, когда ещё было рабство. Существовал своеобразный союз беглых рабов, которые помогали другим рабам сбежать от жестоких хозяев. Так вот, по пути самых популярных маршрутов, и были устроены эти стоянки, где можно было найти одежду и всё нужное для путешествия. Рабство превратилось в крепостное право, а стоянки теперь устраивались повсюду в Империи для путников. Правда, каждый должен был оставить что-то взамен взятой вещи. Хотя бы верёвку.

Вот кого Джейсон не ожидал увидеть в здешних местах, так это Рэндома Локера. Они познакомились года два назад во время знаменитой Второй битвы при Ранакоре. Джейсон спас жизнь Рэндому. Совершенно случайно. Молодой наёмник проломил голову воину, который мешал ему пройти. И обнаружил тяжелораненого наёмника, который совершенно недавно угощал его пивом. Джейсон думал, что он мёртв и хотел пройти мимо. Но тут раненый, собрав последние силы, ухватил молодого наёмника за одежду и прохрипел: «Помоги...». После некоторого колебания Джейсон всё же помог. Он кое-как перетянул рану Локера и оттащил его к Зелёным братьям, которые уже раскинули свои палатки и помогали всем желающим. Тогда Джейсон огрёб только неприятности. Он опоздал к грабежу города, да ещё получил втык от капитана, за то, что покинул строй, хоть битва уже заканчивалась и заканчивалась их победой. Потом они встретились где-то снова и задружились навек.

И вот они расположились около девушек и тянули из глиняного кувшина местную брагу. В основном её пил Рэндом, а Джейсон так, лишь губы слегка омочил. Пьянел он быстро и основательно, а сейчас наёмник не мог этого себе позволить. Сначала вспоминали прошлое, делились новостями. Ещё бы, с полгода не виделись.

А потом Локер вдруг сказал:

— Слушай, Джейс, тут такое дело...

— Ну.

— Мне предложили выгодное дельце. Охранять важную шишку. Набираю людей, хорошо платит, будешь моей правой, то есть левой рукой.

— Ты левша?! — поразился Джейсон. Всё-таки он набрался.

— Да-да, левша. Ну, как? Согласен?

— А когда это? — Джейсон икнул и откинулся спиной на пень.

— Да сейчас, ну мож через неделю. Ну, как?

— Эээ... а как же мои? — Молодой наёмник не настолько напился, чтобы забыть о девушках.

— Гм. Мдя, задачка... — Рэндом стал покусывать губы, соображая, куда бы пристроить девушек. — Мож, давай доведём до ближайшего посёлка. А там будет видно. Мож, какой обоз поедет, их и заберёт.

Предложение было, что и говорить, заманчивое. Никаких тебе тайн на ровном месте. Между прочим, Рема так и не сказала, кому они перешли дорогу. Никакого санаа... Сытая жизнь, старый приятель под боком, небось, смазливые служаночки тоже будут. Прежний Джейсон, не задумываясь, так и поступил бы.

— Я... — начал он говорить и слова застряли у него в горле.

Наёмник невольно обернулся, глянул на девушек. Они лежали, сжавшись втроём на одном одеяле, и никак не производили грозного впечатления. Может они, и владеют каким-то там санаа, но перед первым встречным хамом они были беззащитны. Про богов он и не вспоминал.

Он повернулся к своему приятелю, пламя в костре вспыхнуло ярче и осветило его лицо. Джейсона вдруг поразило напряжённое выражение лица Рэндома и его абсолютно трезвые глаза, а ведь он почти весь кувшин высосал в одиночку!

— Извини, друг, но я не могу, — ответил Джейсон, чувствуя, как отпускает его внутри напряжение. Что ж решение принято, и дороги назад нет.

— Ты уверен? — спросил его Рэндом, испытующе на него смотря.

— Да.

Локер вдруг пустился в уговоры:

— Да ладно тебе. Я понимаю, ты за них беспокоишься. Но они ж семибожницы, а я слышал они крутые волшебницы. Как-нибудь выкрутятся. Подумай, то ты будешь по лесам мотаться, а то в тепле сидеть. И деньжата неплохие заработаешь, и работёнка непыльная, всего-то пару ночей не поспишь.

Как помнилось Джейсону, про непыльную работёнку ему говорили и тогда, когда нанимали на нынешнюю работу. И чем всё закончилось? К тому же, настойчивость кореша показалась ему странной. Одно время они нанимались вместе, и Локер всегда неукоснительно следил, чтобы Джейсон отрабатывал своё до конца. В общем, сам не сбегал и другим не давал.

А тем временем, наёмник не отставал, всё уговаривал. Но тут включилось природное упрямство Джейсона, в нём взыграл дух противоречия, который не раз заводил его в опасные ситуации. Эти полчаса показались молодому наёмнику пыткой, но он, всё же, не поддался на уговоры, и с облегчением увидел, как брага взяла своё, и Рэндом захрапел на полуслове.

Джейсон откинулся на спину, вытирая пот со лба. Уф, отбился. И как странно Рэндом вёл себя, может, это брага так на него подействовала? И всё же непонятно, что это с ним было. А эти глаза... Глаза... С каких это пор у Локера мутно-голубые глаза, хотя всю жизнь были карие? Может, показалось? Джейсон не сомкнул глаз всю ночь.

Всё же перед рассветом он задремал, поскольку, когда очнулся, то обнаружил, что уже довольно светло, а на синем одеяле лежит и дремлет только Айнор. Так, а эти две красавицы где? Джейсон немедленно вскочил. Неподалёку сидел Рэндом и явно мучился похмельем.

«И поделом тебе» — злорадно подумал Джейсон, но всё-таки обратился к нему:

— Слышь, Рэнд, посторожи-ка вот эту девицу, а я двух других поищу. Ну, вот как я их одних оставлю, а?!

— А? Дже-ейс, — протянул Рэндом, с трудом сдерживая икоту. — Слушай, я вчера тебе наговорил...

— Не бери в голову, Рэнд, — махнул рукой Джейсон, — по пьяни же, чего только не брякнешь. Так приглядишь за ней?

— Ага, давай.

Икая и рыгая, наёмник переместился поближе к Айнор. Джейсон покачал головой, сочувствуя девушке, с её-то тонким обонянием... А потом пустился на поиски.

Стоило ему углубиться в лес, как он сразу же услышал слабый крик Ремы, зовущий на помощь. Выдернув из ножен меч, Джейсон бросился на зов. Наёмник никуда не ходил без меча, и даже спал вооружённый особенно в местах, подобных этому . Лес тут рос редкий, в основном молодой подрост на месте вырубки. Крик доносился из рощицы, что находилась поодаль.

Он влетел в рощу и сразу же увидел Рему, которая отчаянно боролась с каким-то мужиком, он пытался разорвать на ней одежду и одновременно зажать ей рот. Раздался полузадушенный полувсхлип, треск разрываемой ткани и рев насильника:

— Ах ты, сука!

Раздался шлепок и тихий вскрик. Похоже, меларка его укусила. Джейсон в тот же момент подскочил к лесничему, судя по его грязному кафтану, и рубанул по шее. Раздался звон металла, треск разрубаемой кости, и голова лесничего скатилась с плеч, меларку обдало кровью. Наёмник успел отскочить. Пинком он отбросил тело с Ремы и помог ей подняться.

Она вроде не пострадала, но на лице расплывался синяк, её всю трясло. Джейсон спросил:

— Ты как? Он не...

— Он запутался в моих юбках, — криво улыбнулась Рема, потом вдруг спохватилась. — Ох, Эни!

Эни обнаружилась буквально в нескольких шагах. Джейсон не заметил её, поскольку девушку загораживал ещё один мужчина. Он был пьян, запах был удушающий. Мужик, этот был наёмником, размахивал перед лицом девушки ножом и говорил следующее:

— Слушай, рыженькая, не притворяйся, что не понимаешь. Я увидел тебя, мне сразу захотелось твоей ласки, давай, поласкай меня. Видишь, я добрый, ещё уговариваю. А не приласкаешь, станешь как твоя белоглазая подружка!

Ну, Джейсон не стал никого уговаривать и, не тратя времени даром, отрубил подонку руку с ножом, когда тот снова замахнулся. Уж очень близко сверкало лезвие от глаз глухой девушки. А когда наёмник в ярости повернулся к нему, рубанул уже по шее. Сначала свалилась голова, а потом грузно осело тело. А Джейсон уже развязывал руки Эни. Они были связаны её же платком.

— Какого хрена вы меня не разбудили? — шипел он, возясь с узлом. — Неужели не понимаете, где находитесь? Или подождали бы, когда проснусь. Или вот к Рэндому подошли бы

Девушки, закусив губы, молчали. Наконец, Джейсон развязал руки Эни и отдал платок. Он оглядел Рему и беззвучно выругался. В разорванной одежде, вся в крови... Как же он поведёт её назад? Тем временем девушки заметались по роще

-Ну, что ещё?! — раздражённо воскликнул он.

Наёмник обтёр свой меч и одобрительно щёлкнул по лезвию, прежде чем убрать его в ножны. Ни зазубрины, ни царапины не появилось на нём. Хороший меч ему достался.

Он подумал и решил взять у убитого наёмника его боевой нож. Нож хороший, сразу видно делал мастер. Негоже, оставлять такую вещь ржаветь в лесу. Отрубив пальцы на мёртвой руке, наёмник взял нож и обтёр его, пошарил по трупу, нашёл ножны. Подумав, он направился к егерю. Посмотрим, что есть у него. Порывшись в карманах, он нашёл трут, кресало. Неплохо, всегда пригодится. В другом кармане, он нашёл три серебряные монеты и пару золотых. На поясе тоже висел нож, но скверный, не такой как у наёмника, а пояс-то был хорош. Джейсон, недолго думая, смотал его. Так, а это что? Точильный камень! Небольшой, но увесистый. Такими камнями торговали одно время. И это заберём.

Настроение у Джейсона улучшилось. Он даже начал насвистывать, проверяя карманы у трупа наёмника. Может, что ещё есть ценного. Он поднял голову и увидел, что Эни стоит и смотрит на него квадратными глазами. Рема стояла рядом и куталась в большую чёрную шаль.

— Шаль вот, искали, — сказала она, всхлипнув. — Холодно же, вот я и... А когда... он на меня...

Тут губы у неё задрожали, и голос прервался. Волосы выбились из растрёпанной косы и мягко кудрявились у лица, затеняя синяк. Джейсон старательно отгонял от себя видение, как она металась, пытаясь увернуться от егеря. Гм... ну не то, чтобы Джейсон не знал о таких делах... Сам-то он по этой части не особенно усердствовал. И вообще не мог понять, что за радость гоняться за какой-то визжащей дурой, когда полно доступных вдов и всяких шлюх, которые вечно таскаются за войском. К тому же была ещё одна причина...

— Ладно. Пойдём отсюда, — сказал наёмник девушкам.

Удивительно, но лагеря крики и шум борьбы не достигли, а если и достигли, то никто внимания не обратил. Тут и не такое можно было услышать. Когда они почти достигли стоянки, Джейсон нарочито громко сказал:

— Какого хрена, вы меня не разбудили? А если бы что с вами случилось?

Эни удивлённо и возмущённо вскинула на него глаза, она слушала с помощью санаа. Но Рема быстро сообразила ответить:

— Так не случилось же. А будить тебя, это всё равно, что будить камень.

Она не удержалась и поправила прядь, чтобы она получше легла на лицо. Джейсон недовольно хмыкнул в ответ. Но в глазах его читалось одобрение. Айнор он отвёл в кусты сам, хватит с него на сегодня приключений.

Они торопливо собрались и, толком не позавтракав, двинулись в путь. Джейсон всё время недовольно покрикивал, так что Рема не удержалась и огрызнулась. Наёмник всё же поглядывал по сторонам. У мертвецов могли быть дружки, которые наверняка знали об их планах. Но вроде пока всё было тихо.

Вместе с ними засобирался в дорогу и Рэндом. Джейсон весьма этому обрадовался. Дружеский меч им не помешает. А в том, что он дружеский, молодой наёмник не сомневался. Эх, знал бы он к кому в друзья набивается... Что ж, узнал. Они прошли уже немало, когда за спиной Джейсона раздался голос Рэндома Локера.

— Вас я проводил. А теперь я, пожалуй, вернусь. У меня остались там дела.

Джейсон обернулся и увидел, что внешность его друга изменилась. Его одежда теперь переливалась всеми оттенками синего. Исчезли неопределённого цвета всклокоченные патлы. Теперь огненно-рыжие волосы были аккуратно заплетены в косы, глаза же теперь были такие синие и прозрачные... самый лучший сапфир против них был жалкой дешёвой стекляшкой. Скуластое с длинным носом, тёмное от загара лицо Джейсону было незнакомо, но он знал кто перед ним.

Обманщик, шут, трикстёр, вор, проводник, вечный козёл отпущения. Это был всё он... Рэндом! Много чего рассказывали о нём в родных местах наёмника. Джейсон даже испытал что-то вроде гордости за себя, за то, что не поддался на вчерашние уговоры. Несомненно, на жизненном пути он приготовит Джейсону ещё немало испытаний и ловушек. Но кто предупреждён...

— Не будь так самоуверен, Джейсон, — бог ему дружески подмигнул и стал исчезать. Сначала исчезли ноги, потом тело, наконец, над тропой осталась висеть лишь улыбающееся лицо-маска. Но и оно быстро таяло. Улыбка исчезла последней.

Наёмник обернулся к своим спутницам и отметил, что они вовсе не были поражены этим превращением. Ещё наёмник заметил, как на шее у Айнор мигнул и погас синий огонёк. Это ещё что такое?

— Могли бы, и предупредить, — заметил он, поправляя лямку мешка.

— Ты бы не поверил, — ответила Рема.

— Я поверю уже во что угодно, — заявил наёмник.

* * *

Джейсон спал и видел сон, будто он находился всё ещё на злосчастной стоянке. Был ещё день. Вокруг толпились злые лесничие и наёмники. Эх, не надо было грабить трупы! Они собирались отомстить. И тут появился, как ни в чём не бывало Рэндом. Все его обступили.

— Рэнд, пошли, убьём этого урода! — загомонили они. — Хэкса и Карапа замочил, сволочь! Из-за этих самых баб. Да ещё и ограбил их, гад!

Другие молчали, видно чуяли подвох. Рэндом стал всех успокаивать, говоря со своей этой улыбочкой:

— Конечно, пойдем. Но сначала...

Он поднял над головой знакомый до боли кувшин и объявил:

— Но сначала, справим тризну. Помянем, друзья, Хэкса и Карапа!

Все с необычным каким-то восторгом восприняли это предложение. Рэндом стал наливать брагу в подставленные кружки, и даже ладони. Иные делали пару глотков и отходили. С этими ничего не происходило. Те же, кто не мог остановиться, превращались в свиней. И безносая старуха уже точила на них свой нож... Но самое странное, что никто этого превращения не замечал: ни сами превращаемые, ни те, кто ещё не испил адского зелья. Тризна же тем временем превращалась в буйное непотребство. А старуха всё усмехалась и точила свой нож...

* * *

Джейсон очнулся с криком и в холодном поту. Вокруг стояла ночь, где-то вдали выл волк, созывая стаю на охоту. Наёмник немного отдышался, потом выпутался из одеяла, глотнул из фляги воды. Приснится же такое! Снова завыл волк.

«Хорошо воет, с переливами», — одобрительно подумал наёмник. Он повернулся на бок и вздрогнул.

В темноте отчётливо проступали очертания сидящего человека. Джейсон судорожно сглотнул, он ощутил ярость. Так, на сегодня с него довольно. Сейчас он встанет и...

«Не бойся это я», — прозвучал в его голове тихий нежный голос.

— Айнор? Фу, как ты меня напугала!

«Говори молча. Пожалуйста».

— Э?

«Мысленно».

— Как? Я не умею.

«Это не сложно».

Айнор объяснила. И Джейсон, после нескольких неудачных попыток, научился говорить мысленно. Это вызвало в нём смешанные чувства. С одной стороны здорово, но с другой это немного похоже на... безумие. К тому же он ступил в зыбкий и незнакомый, а потому опасный мир санаа. Правда, у него был проводник...

«Айнор, а Айнор, можно я задам тебе некоторые вопросы?» — шепотом он спросил её.

«Да, пожалуйста».

«Чего вас преследуют?»

«Из-за санаа. Обычная история, приезжаем в город, к нам идут посетители, сначала бедные и нищие, потом те, кто побогаче. Затем самые богачи. Всё идёт нормально, но потом обязательно появляется тот, кто желает получить оракул, в свою собственность. Эдакий домашний предсказатель судьбы. Что захочешь, — у Айнор вырвался горький смешок, — то и предсказывает».

Она замолчала, а наёмник понимающе скривился. Ему встречались такие люди, в основном нувориши. Только-только из хлева, а уже выламываются. Джейсон не смог подобрать слова, чтобы обозначить таких людей, а свиней оскорблять надоело.

«Они воображают, что раз у них завелось кое-какое золотишко, то весь мир принадлежит им. Они, как правило, очень удивляются, когда это оказывается не так».

«Да, — согласилась Айнор. — Некоторые урезониваются, когда им отказываешь, и объясняешь почему. А некоторые...»

Она не договорила, а Джейсон подхватил:

«А некоторые нанимают хедхантеров».

«Да».

Наёмник смотрел на неё, да и сказал ни с того, ни сего:

«Айнор, ты такая умная приятная девушка. Какая жалость, что ты такая... такая... В общем, вот такая».

«Джейсон... Спасибо».

Судя по голосу, Айнор смутилась до слёз. Джейсон тоже смутился. Откашлявшись, он посмотрел в сторону и с горечью спросил себя, когда же он начнёт думать, прежде чем говорить. Ещё не хватало, чтобы Айнор в него влюбилась. А она может.

— Кхм-кхм! — прочистил он горло, чтобы хоть чем-нибудь заполнить неловкую паузу.

«Да и потом,— вдруг начала говорить Айнор. — Нас вообще... недолюбливают».

«За что?»

«Понимаешь… Санаа... Нельзя освоить что-то одно и стоять на месте. С помощью санаа мы не только видим, слышим, но и, скажем, умеем читать мысли. А кому понравится мысль, что кто-то может копаться в его голове?»

«Да это неприятно, но это в своей голове, но вот если в чужой...», — подумал Джейсон.

«Да и потом, когда слепой человек ведёт себя как будто он зрячий...»

«Ты значит... копалась?»

«Я случайно», — обиделась Айнор и добавила немного лукаво:

«А вот ты постоянно залезаешь ко мне в голову».

«Когда это я такое делал? Назови хотя бы один раз», — возмутился Джейсон.

«В лагере. После Паро. Когда ты собирался убежать от нас. Я иногда... я хожу во сне».

«Гм... так это был не сон...», — Джейсон был немного смущён.

«А войлок откуда?»

«Я иногда беру предметы во сне и куда-то их ношу, а войлок, я, скорее всего, уронила тебе на лицо».

Помолчали. Джейсон начал дремать, когда Айнор, набравшись смелости, заговорила снова:

«И... и сейчас был не сон».

Наёмник встрепенулся, под влиянием беседы с Айнор он почти забыл свой кошмар. Теперь в памяти снова всплыли отвратительные подробности.

«А что же?»

«Это было видение. И видение это было мне. Ты не должен был это видеть».

«Гм, — что-то часто он стал гмыкать, надо как-то брать себя в руки. — И часто у тебя бывают эти видения?»

«От этого бога нет. Но это не мой бог, в смысле, покровитель».

«А кто же?»

Молчание. Джейсон понял, что ступил за запретную черту.

«Ты обиделась?»

«Нет, просто не хочу отвечать».

«Понятно».

Наёмник потянулся и зевнул. Он окончательно успокоился, и теперь его клонило в сон. А спать нельзя, могут заявиться дружки тех самых Тэкса и Карапа.

«Не заявятся», — ответила на его мысли Айнор. В её голосе послышалось презрение, когда она сказала:

«Они... им кажется, что мы от них далеко».

«Твоя работа?»

«Ремы».

Джейсон почувствовал неловкость и только теперь понял, что имела в виду Айнор, говоря о неприязни окружающих. Да опасный этот дар — санаа. А девушка говорила, тем временем:

«Спи спокойно, санаа предупредит меня, если появится опасность».

«Но тебе же тоже нужно спать!» — воскликнул Джейсон.

«Я буду спать, а моё санаа нет».

«Ну не знаю...».

«Спи уже! Спокойной ночи».

«Тебе того же».

Джейсон лёг, уверенный, что не сомкнёт глаз, и тут же уснул. Он не услышал, он не почувствовал, как Айнор, на ощупь нашла его и погладила по щеке, прошептав:

— Спи, мой милый...

Бабье лето прошло быстро, как будто его и не было. Девушки надели длинные тёплые платья и тяжёлые плотные плащи. И Джейсон натянул куртку, купленную в Каро. Зря, что ли он тащил её в такую даль. Иногда шёл мелкий дождь. Не раз и не два просыпались они в ледяной луже. Такое пробуждение весьма неприятно и Джейсон с тревогой замечал на лице Эни яркий лихорадочный румянец. А ещё девушка постоянно кашляла. По вечерам она заваривала какие-то травы, но помогали они видимо не очень. Вообще горло и грудь были у неё самым слабым местом. Она и оглохла-то после какой-то простуды, которая вдруг перекинулась на уши. Ещё когда была маленькой.

Всё это она «рассказала» как-то вечером. Рассказывала она жестами. Джейсон вообще редко слышал её голос. Хотя даже Айнор преодолела свою застенчивость и обращалась к нему, когда через Рему, когда напрямую, мысленно. Как-то наёмник спросил почему, Энаи ответила, через меларку, что отвыкла. А в последнее время...

Наёмник заметил, что они не пользуются санаа в последнее время. Как-то притихли. Словно боятся чего-то. Чего? Он спросил об этом напрямую. Рема сначала замялась. Но когда он раздражённо выругался, всё же ответила:

— За нами кто-то следит.

— Чушь! Я заметил бы, — фыркнул наёмник.

— За нами следят с помощью санаа. Понимаешь, когда пользуешься санаа, слышится шум. Ну, как забиваешь молотком гвозди, слышен стук, так и у нас.

— А ты можешь определить кто это?

— Нет, звук тихий. Либо они... он хорошо маскируется, либо у него слабое, пока что, санаа.

Джейсон не стал спрашивать, что она имела в виду. Только этого не хватало! Они только-только отошли от этой истории со стоянкой. Наёмник даже опасался, что ему придётся несладко. Он видел у женщин такое не раз: в момент опасности само хладнокровие, а вот после начинаются плач и сопли. Но нет. Рема только как-то вечером вдруг затряслась от смеха, а когда Джейсон спросил, чего это она, ответила:

— Как вспомню эту речь, обращённую к Эни...

Наёмник оскалился в ответ. Лучше уж пусть смеётся, чем плачет. Эни своими переживаниями с ним не делилась. Ни жестами, никак.

* * *

Спустя несколько дней они достигли странного места. Перед ними вдруг возник парк. Да парк среди леса, немного заброшенный и одичавший, но парк. Все деревья были высажены в строго определённом порядке, их кроны ещё хранили форму, которую им придал неведомый садовник. Над кустами тоже поработали. Деревья почти облетели, сквозь опавшую листву проглядывали мощёные дорожки. Идти по ним после лесного бездорожья было одно удовольствие.

Но странное запустение царило здесь. Ни белки, ни какой ещё зверушки. Лишь уныло каркала ворона. Ну, вороны — они вездесущи. Джейсон снова огляделся, у него появилось нехорошее предчувствие. Куда это их занесло?

Пройдя немного вглубь парка, путники обнаружили развалины громадного дома и пустой фонтан перед ним. Фонтан когда-то был из белого камня, но со временем камень раскрошился и потемнел от грязи. Чаша фонтана была забита плесенью и каким-то мусором. А ещё, чуть поодаль, среди деревьев чернела высокая мощная башня, тоже полуразрушенная.

Наёмнику было здорово не по себе. Кто жил здесь? Дурное предчувствие всё нарастало, Джейсон в какой-то момент даже задохнулся. А эта башня... Ну, никак она не вязалась ни с домом, ни с парком. Одинокий осколок неведомой эпохи...

А ещё этот странный туман. Солнце ещё светило, хоть и клонилось потихоньку к западу, а он не таял. И, ко всему прочему, в нём что-то шевелилось. Неприятный холодок проник в душу наёмника и его охватил сковывающий страх перед неведомым.

Джейсон встряхнулся, это обычно помогало, и постарался взять себя в руки. Подумаешь, туман! Сейчас осень, почти вечер, вот он и не тает. А шевеление — это ему просто померещилось. Вон место какое странное. Здесь и не такое привидится! К тому же стыдно ему, мужчине, так распускаться перед девушками.

Подавив невольную дрожь, наёмник посмотрел на них. Слепоглухонемая девушка осторожно нюхала воздух, вытянув шею. Потом она ощупью поправила съехавший шарф и зябко поёжилась. Джейсон ничего не понял и обратился к Реме за разъяснениями.

— Кажется, нас сюда заманили, — хмурясь, ответила слепая девушка.

— Те, кто за нами следит?

— Вполне возможно. Я чувствую... мы чувствуем, — поправилась Рема, — помимо чар этого места ещё чьё-то колдовство.

— А попроще?

— Мы в ловушке.

Джейсон прошёлся несколько раз туда-сюда, пытаясь успокоиться. Потом он повернулся к девушкам и решительно сказал:

— Так, мы уходим отсюда, пока совсем не стемнело.

— Ну, попробуй, — хмыкнула Рема. — А мы тебя здесь подождём.

— Мы идём вместе.

— Нет, иди один!

Джейсон посмотрел на всех трёх девушек. Энаи опустила глаза, Айнор стояла, сцепив руки, а Рема поджала губы. Плюнув, наёмник поправил мешок и пошёл один. Он пересёк парк и шагнул через полуразрушенную ограду, отделяющую парк от леса. И обнаружил, что также бодро шагает обратно к девушкам, которые уже раскладывались. Но упрямства Джейсону было не занимать. Он повернулся и снова пошёл к ограде.

На этот раз он шёл медленно, стараясь заметить место, где его развернуло. Но как наёмник ни вглядывался в густеющую темноту, он всё равно не заметил, как его снова развернуло обратно. На этом Джейсон оставил попытки и вернулся к девушкам.

— Это очень древнее волшебство, — сказала Рема, когда он спросил, в чём дело. — И мы не знаем, как с ним справиться. К тому же не забывай о колдовстве наших неведомых преследователей.

— Колдуны, гиблые местечки, санаа это ваше... — проворчал Джейсон, — угораздило же меня с вами связаться!

Меларка только хмыкнула в ответ.

Наёмник сначала думал использовать башню для ночлега. Но Рема его отговорила. Сказала, что их санаа молчит об опасности. Девушки устроились в палатке, а Джейсон остался снаружи. Палатка была вместительная, и он ночевал в ней вместе с девушками. А что тут такого? Приставать к ним он не собирался, да и сил на это у него не было, а ночевать снаружи он не желал.

Но сегодня спать он не собирался. Возможно, эти колдуны заявятся сюда и во плоти, а уж Джейсон их приветит добрым словом и мечом. А может и кулаком обойдётся. А от колдовства он воткнул в воротник железную иголку. Голову они ему не заморочат!

Ночные часы тянулись томительно долго, и Джейсон всё же задремал. Но почти сразу же очнулся. Ему пришло в голову, что всё-таки стоит рискнуть и сунуться в башню. Всё же убежище, как-то спокойнее. Сказано-сделано. Джейсон залез в палатку и стал будить девушек. Просыпаться они не хотели, но наёмник не отставал и, наконец, ему удалось разбудить Рему.

— А, это ты... — пробурчала она сонно. — Чего тебе?

— Мы идём в башню.

— Зачем, опасности нет, — забормотала Рема. — Ведь санаа...

Она не договорила, снова уснула. Джейсон не хотел этого делать, но выбора у него не было. Три полновесные пощёчины быстро разбудили девушек. Рема взвилась, но Джейсон зажал ей рот и прошипел:

— Быстро встали, собрались и пошли к башне!

Слепая девушка пыталась что-то возражать, но Эни уже нащупала в темноте их обувь и стала обувать Айнор, потом Рему. Она не слышала ни слова, но понимала, что Джейсон их не поднял бы просто так. Потом она обулась сама, затянула пояса на товарках, стала застёгивать верхнюю одежду. Джейсон помог ей и вывел Айнор и Рему наружу.

Вокруг было тихо, но в душе у Джейсона тлел огонёк тревоги. Он забросал кострище листвой и камнями. Из палатки показалась Энаи. Она выволокла мешки и стала надевать их на товарок. Джейсон, вздохнув, стал ей помогать. Он надел мешок на плечи самой Эни. И девушки, взявшись за руки, медленно побрели к башне, спотыкаясь и зевая на каждом шагу. Наёмник же занялся палаткой и одеялами.

Не торопясь, но и не медля, Джейсон разобрал палатку и свернул одеяла. Подняв голову, он увидел, что к нему спешит Энаи, уже без мешка. Вместе они подняли увесистый свёрток и пошли к башне. Луна тускло светила сквозь ветки деревьев. Поднялся ветер, глухо зашелестела палая листва, и наёмнику вдруг послышался стук конских копыт.

Путь к башне показался Джейсону бесконечным, но вот он увидел её стены и тёмные силуэты Ремы и Айнор около неё. Они стояли, положив руки на стены, у их ног валялся мешок Энаи. Наёмник замер. Да теперь он явственно слышал стук копыт, и даже голоса.

Энаи шагнула в пролом в стене и втянула одеяло и палатку, а затем свой мешок. Джейсон занялся девушками. Сначала он помог перебраться внутрь Реме, потом Айнор. Он раздувался от гордости. Это их хвалёное санаа можно обмануть, а чутьё бывалого наёмника нет!

Внутри башня была пуста, только у дальней стены беспокойно зашевелился какой-то зверёк. Пахло сыростью и помётом. Перекрытия провалились кое-где, и виднелось ночное небо. И в стенах тоже были дыры. Наёмник приник к дыре в стене и стал наблюдать.

Сначала всё было тихо, но вот мелькнул силуэт всадника за деревьями, ещё один... Миг — и на месте бывшей стоянки появилось четверо всадников. Вспомнились те четыре всадника у возка... Между рук одного из них светился, разгораясь, шарик света. Он превратился в сияющий шар. Наёмник заморгал.

Когда же его глаза привыкли к свету, он увидел, что это другие, а «девка» оказалась довольно смазливым парнем, никак не старше Джейсона, даже может моложе. Наёмнику немедленно захотелось дать ему по роже.

Лицо юноши было отрешённым, а с губ срывался тонкий, пронизывающий мозг напев. Тут за спиной у наёмника послышалась какая-то возня, и Джейсон обернулся. Он увидел Энаи, с трудом удерживающую Рему, которая куда-то стремилась. Они упали в борьбе, и слепая охнула от боли, когда острый обломок камня впился ей в локоть.

Джейсон же едва успел перехватить у самого пролома Айнор. Она тоже стремилась наружу, но слепота подвела её, и сначала жрица наткнулась на стену, а потом наёмник перехватил её и оттащил в сторону. Девушка бешено вырывалась из его объятий. Даже пару раз заехала ему чувствительно по челюсти головой, но Джейсон держал её крепко. Айнор быстро выдохлась, и он усадил её на мешки.

— Ай! — раздался возглас Ремы.

Её снова потянуло наружу. Обманув бдительность товарки, она вдруг вскочила и рванула к выходу. Но Энаи не растерялась и ухватила меларку за косу. От неожиданности и боли та потеряла равновесие и хлопнулась коленями прямо на камни. Веселёнькая ночка, ничего не скажешь!

Наёмник вопросительно посмотрел на Энаи, но она жестом показала, что насчёт неё можно было не беспокоиться. Колдовской шар разросся, и свет от него проникал через дыры. Джейсон вынул из ножен меч.

Джейсон осторожно выглянул наружу и увидел, что луну почти заслонили тучи. Ветер стих. И вот в землю ударили редкие капли дождя. Наёмник заметил, что свет чуть потускнел, и сводящее с ума пение стало тише. Услышав шум за спиной, он обернулся и увидел, что Айнор снова встаёт. Наёмник поспешил к ней.

Дождь всё усиливался. Сверху через дыру в крыше закапало. Наёмник сел на мешки и посадил на колени Айнор. Обнял и прижал к себе, чтобы она не пугалась незнакомого места. Рема пару раз дёрнулась и затихла. Энаи тоже затаилась. Пение стремительно стихало, и погас колдовской свет. Вскоре снаружи ничего не доносилось, кроме ровного гула осеннего ливня. Они всё-таки спрятались, спрятались среди дождя.

Эни прижалась к плечу Джейсона. Рема тоже устроилась рядом. Её совсем отпустило. Наёмник крепился, но всё-таки задремал, убаюканный шумом ночного дождя. Айнор же уже спала, склонив голову ему на грудь. А вскоре засопели и Энаи с Ремой. И никто их больше не потревожил в ту ночь.

В башне они просидели три дня, пока шёл дождь, когда же вышли, то опять оказались в лесу. А когда они шли по заброшенной просеке, Эни вдруг задёргала Джейсона за рукав. Она показывала на деревья, сначала наёмник не понял. Но, присмотревшись, увидел, что ветки двух деревьев образуют прямо перед ними улыбающееся женское лицо. Что это было знак или совпадение? Джейсону нравилось первое. Должна же им когда-нибудь улыбнуться удача!

На привале он спросил Эни, как она удержалась и не бросилась на зов. В ответ, девушка закатала рукав и показала наёмнику искусанную руку. Передёрнув плечами, наёмник обратился к Реме:

— А куда делись парк и те хмыри?

— Пошёл дождь и смыл чары,— пожала плечами Рема.

— Как это? — удивился Джейсон.

Слепая девушка покусывала губы, соображая как понятнее объяснить. Тем временем Айнор подсела ближе к наёмнику и положила ему голову на колени.

— Ну-у... чары вещь ненадёжная, — наконец, сказала Рема, усаживаясь поудобнее. — Именно поэтому мы не летим на каком-нибудь волшебном ковре, а тащимся уже который месяц по лесу и конца, и края этому не видно.

— А почему они такие ненадёжные?

— Чтобы чары, санаа, хоть что-нибудь сработало, нужен особый настрой, обстановка, наконец. Думаешь, зря, что ли придумали все эти обряды и ритуалы?

Пальцы Джейсона коснулись щеки Айнор, и он возразил:

— А когда по нашему следу пустили собак, Айнор справилась без всяких ритуалов.

— А потом помнишь, как ей было плохо? — парировала Рема.

Наёмник не нашёлся, что возразить.

* * *

Джейсона очень заботила Эни. Она держалась бодро, но потом снова расхворалась, и как наёмник ни сторонился людей, чем меньше народу о них знает, тем лучше, стало ясно, что отваром березовой коры тут не обойтись и нужно обращаться за помощью. Да и Айнор с Ремой стали уже шмыгать носом. Что за напасть!

Оставив своих спутниц в пустой в это время хижине лесоруба, он отправился в путь. Наёмник шёл медленно, внимательно оглядываясь. Он заметил, что жрицы опять перестали пользоваться санаа. Значит, враги были где-то близко. Правда, его чувство опасности молчало, но... Он шёл на юго-восток, к дороге. Джейсон быстро нашёл её, но эта была другая дорога, не мощёная, а просто колея. Она выглядела наезженной. Значит, тут где-то есть весь или постоялый двор. Наёмник пошёл дальше и действительно увидел постоялый двор.

Он вошёл в калитку и отметил про себя, что, похоже, хозяева процветают. Большой двор был чисто выметен, позади высокого, в два этажа, дома темнели хозяйственные постройки. У них был даже собственный колодец. У крыльца были привязаны три лошади. Одна была каурая, а две другие гнедые. При виде лошадей у наёмника заныли ноги, и он вспомнил ту кобылу, которую нанял в Каро. Где она теперь?..

По двору от колодца шла девушка с полным ведром. Судя по одежде, из западных поселенцев, что пришли сюда в поисках свободных земель. Джейсон одёрнул куртку, откашлялся и подошёл к ней. Он стал расспрашивать её. Она отвечала спокойно, уверенно, не ломаясь. Нет, лошадей и повозку нельзя нанять. Лошадей мало. А которые есть — либо наняты уже, либо нужны в хозяйстве. Нет, эти кони принадлежат приезжим. Что за приезжие? Да боги их знают! Сам увидишь. Тут девушку окликнули из окна, и Джейсон понял, что разговор закончен. Он вошёл в дом вслед за девушкой.

Внутри постоялый двор был устроен обыкновенно. Сени, прихожая, большая, в полдома, общая комната. Сбоку виднелась лестница, ведущая наверх. Там располагались общие спальни, раздельные для мужчин и женщин, несколько отдельных каморок для семейных людей и для знати, хотя не похоже, что здесь бывали вельможи. Хозяйственные помещения и комнаты хозяев и слуг располагались в задней части дома. Дела здесь велись с размахом.

И сени, и прихожая были заставлены кадками и бочками, стояли мешки и какие-то ящики. Меч Джейсону пришлось отдать при входе, поскольку сесть за стол в доме вооруженным, даже на постоялом дворе, считалось оскорблением. В общей комнате по стенам тянулись бесконечные полки, заставленные горшками, всевозможной посудой и прочей утварью. Виднелись мешочки с крупой и мукой. В дальнем углу пылал камин, ещё наёмник заметил небольшую нишу.

За столом, почти напротив входа, сидели трое. Тот, что в середине, был уже не первой молодости мужчиной, у него были залысины и тёмные с проседью волосы. Глаза у него были скорее чёрные и неестественно блестящие. Слева от него сгорбился другой мужчина, примерно того же возраста. В отличие от первого, второй брил не только подбородок, но и всю голову. Видно, с волосами у него было совсем плохо. А вот третий... Джейсон весь подобрался, когда его увидел. Третьим был тот самый смазливый мастер комариного пения, по вине которого у Джейсона выдалась незабываемая ночь.

Трое за столом оживились, парень даже махнул рукой. Джейсон не стал ломаться и подсел к ним. Завязался разговор, кто, откуда да куда. Снова раскрылась дверь, в помещение зашли ещё двое мужчин. Джейсон невольно обернулся. Вошедшие коротко перекинулись словом с троими за столом, и сели в стороне. В разговор они не вмешивались.

Бритого звали Глойс, у него на запястье Джейсон заметил старый шрам, такая же отметина виднелась и у чёрноглазого мужчины, которого звали Ардо. Значит побратимы. В такие раны обычно втирали что-нибудь едкое, чтобы образовался рубец, а побратимы всегда держались вместе. Юношу звали Раду. Он приходился родственником Глойсу, между ними было определённое сходство. Только глаза Раду были серо-зелёные, а не карие как у дяди, а волосы были чёрные и густые. Одеты все трое были также как и в ту незабываемую ночь.

Сам наёмник назвался Джупом. Раз они балуются колдовством, не стоит рисковать и сообщать им своё настоящее имя. Тут вошли две девушки, та давешняя и служанка с закуской. Служанка поставила перед наёмником миску с едой, налила пива. Джейсон поблагодарил её и вернулся к разговору.

Говорил он свободно. Да идёт на юг, слышал, назревает большая заваруха. Нет, никаких проблем, просто шатается по белу свету. Чего лесом пошёл? Да захотелось вот, и пошёл. Кого видел? Да разных людей. Наёмнику не понравилось та настойчивость, с какой они расспрашивали его. Чего им нужно? Он стал в свою очередь настырно расспрашивать их, откуда они, куда путь держат, да зачем.

В прихожей снова послышались голоса, в общую комнату вошли слуги, внесли столы. За ними появились двое бродячих торговцев, селянин с семьёй и... белобрысый возчик, с которым у Джейсона случилась стычка в день отъезда. Грис кажется. У-у-у, да что за день такой сегодня!

Возчик никак не показал своего отношения к Джейсону, просто кивнул как знакомому и отошёл. Наёмник взял у Глойса стакан и бросил кости. Он проиграл и передал стакан Раду. Тот тоже бросил и тоже проиграл. К ним, подкрепившись, подошли торговцы и возчик. Некоторое время они молча следили за игрой, а потом возчик возьми и спроси Джейсона:

— Слышь, как там тебя, Дже...

— Джуп, — торопливо перебил его наёмник, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Так всегда бывало, когда он предчувствовал неприятности. В глазах возчика мелькнуло удивление, но он не стал настаивать, Джуп так Джуп.

— Слышь, Джуп, а где те три девицы, которых вы охраняли? — спросил он, как будто и не было заминки.

— Гм... Какие такие девицы?

— Ну, те, одна слепая, другая немая, а третья и слепая, и не...

— Ах, эти!

Наёмник заёрзал на стуле, как будто дерево под ним превратилось в раскалённое железо, его пальцы царапнули по пустому поясу. Ардо, чья очередь снова подошла, замер и вскинул глаза на наёмника.

— Так ты нанимался в пути? — спросил он.

— Ну да, а что? — спросил Джейсон. Он призывал все муки ада на голову этого Гриса.

Возчику в том бою с разбойниками досталось изрядно. У него был сломан нос, через левую бровь проходил шрам, придись удар хоть на волосок ниже, и возчик остался бы без глаза. И поделом!

— Да так... — Ардо постарался смягчить впечатление улыбкой. — Видишь ли, нам как раз нужны эти девушки. Мы очень беспокоимся об их судьбе.

«Да я знаю, как вы беспокоитесь», — подумал с сарказмом наёмник, а вслух сказал:

— Ну, я дал дёру после той стычки с разбойниками. Так что не знаю.

— Ни хрена себе стычка! — воскликнул вдруг Раду, — это была настоящая битва. Не подоспей мы на помощь ещё неизвестно, чем дело кончилось.

— Да я смотрю, ты настоящих битв не видел! — фыркнул Джейсон.

Раду вспыхнул, но Ардо удержал его. Джейсон же заявил:

— Поздновато вы стали беспокоиться о них. Померли они.

— Как это?! — все трое встревожено переглянулись.

— А вот так, — продолжал лгать наёмник. — Я шарился как-то по чаще и наткнулся на труп Эна... ну рыженькой. Эх, красивая девка! Была.

Он хлебнул пива и сделал незаметно знак, отвращающий беду:

— Только когда я наткнулся на её труп, она не была уже красивой. Разорванное горло и полуобъеденное лицо, знаете ли, никого ещё не украсили. А две остальные тоже погибли, конечно же. Ведь только рыжая девка-то и видела.

Ардо испытующе посмотрел на него. Наёмник ответил ему открытым невинным взглядом. Минуты текли томительно долго. Взгляд воина жёг, словно мороз в зимнюю ночь, но Джейсона не сломался. Он чувствовал, как бесцеремонно шарит Ардо у него в голове, но всё же удержал лживое воспоминание о мёртвой девушке с рыжими волосами, залубеневшими от крови и о звере, что стоял над ней.

— Что ж, жаль, — принуждённо улыбнулся Ардо, гася свой взор, и откинулся назад. Он сидел у стены, на высокой скамье.

Джейсон встал, его качало. Перед глазами всё плыло, сердце билось часто и глухо, вот-вот лопнет, в боку кололо, его тошнило. Наёмник кое-как добрёл до камина и тяжело опустился на низкую скамейку перед ним. Над огнём висел котёл с каким-то варевом, а за ним следила та самая девушка со двора.

Она разделась и теперь была в рубахе из белёного полотна с осенней вышивкой вокруг шеи, на груди, рукавах и в коричневом платье. На плетёном поясе висели обереги и огниво, а на гдуи краснели бусы. Она была не очень высокой, но статной. У неё были каштановые волосы, уложенные в косы вокруг головы и широко расставленные глаза орехового цвета. Сама она была немного курносой. Её звали Лейдой, и она была дочерью хозяина постоялого двора.

Всё это Джейсон разглядел и узнал, когда он выпил какого-то снадобья, которое она налила ему из тёмной с узорами бутыли и сочувственно улыбнулась. От запаха снадобья у наёмника голова закружилась ещё сильнее, но когда он выпил, дурноту как рукой сняло.

Они немного поболтали, и вдруг она заговорщически улыбнулась и прошептала:

— Ты правильно сделал, что солгал им. Они плохие люди. Особенно вот он.

Она кивнула в сторону Раду, и Джейсон догадался, что тот увивался вокруг неё и, скорее всего они недавно поссорились. Наёмник сам не раз бывал в таких ситуациях. Подавив усмешку, он спросил:

— А с чего ты взяла, что я солгал им?

— Ну, твои волосы хоть и грязные, но расчёсаны и заплетены в косу. Борода подрезана, к тому же порванный рукав тебе зашивала женщина.

Джейсон смущённо хмыкнул. Надо же какая наблюдательная. Он попытался отбиться:

— Ну, это, это ваши мужчины, живущие на одном месте, не знают с какой стороны за иголку взяться. А мы наёмники всё умеем, и шить, и готовить. Баб за собой, знаешь ли, не таскаем.

Лейда рассмеялась, чуть громче, чем следовало, и не удержалась, покосилась в сторону Раду. Ага, пытается заставить его ревновать, догадался Джейсон. Она хитро улыбнулась:

— А то я не отличу женскую руку от мужской. К тому же мужики, идущие лесом долго, дичают. Вваливаются они, заросшие до самых глаз, со спутанными волосами. А ты весь такой справный, зачем тебе это? Перед медведицами красоваться?

Джейсон снова хмыкнул, а что тут скажешь? Замолчали. Он посмотрел на Лейду. Глядеть на неё было приятно и странно. Наёмник до того привык к эээ... особенностям своих спутниц, что увидеть девушку, которая и видит, и говорит, было... странно. Он наклонился к ней низко и прошептал прямо в изящные розовые губы:

— Не выдавай меня, ладно?

— Не буду,— прошептала Лейда в ответ, глядя ему в глаза.

О, как она смотрела! Раздался какой-то шум, грохот падающего стула. Заигрывание Лейды достигло своей цели. Раду удерживали пятеро. Лицо юноши было перекошено и красным, он кричал непристойности, и его едва успокоили.

Не было и речи о том, чтобы привести сюда девушек или уйти самому, и Джейсон остался ночевать. Лёг он на конюшне. Чтобы сберечь деньги, да и находиться в одном помещении с Раду и другими было наёмнику неприятно.

Спалось ему плохо. Приближалась буря, и лошади вели себя беспокойно. Сено же кололось, лезло в глаза, от пыли хотелось чихать. Впрочем, в нынешнем своём состоянии Джейсон не улежал бы и на пуховых перинах. Поэтому, спустя некоторое время, он засобирался в путь.

Он осторожно сполз с сеновала и двинулся в дом за вещами. Он оставил куртку и сапоги в прихожей. Конюшню и основной дом соединял небольшой крытый переход. Тускло мерцал небольшой светильник, намертво прикрученный к стене. В самой прихожей царил густой мрак.

Он не прошёл и половины, как наверху тихо скрипнула дверь и раздались шаги. Показался крошечный огонёк светильника и смутные силуэты двух мужчин. Наёмник от неожиданности споткнулся, звякнула металлическая дужка ведра.

— Кто здесь? — раздался голос. Джейсон узнал Ардо.

Наёмник проглотил ругательство и хрипло мяукнул. Потом, стараясь производить не больше шума, чем кот, он метнулся к ближайшей двери и открыл её. Тут петли были смазаны, и ему удалось благополучно спрятаться. Оглянувшись, Джейсон понял, что оказался в большой комнате. Его не удивило, что дверь была открыта. Ну, кому взбредёт на ум шататься по дому в такое время, впотьмах?

Шаги приближались. Наёмник заметался по комнате. Тускло блеснули тлеющие угли в камине, и Джейсон метнулся в наиболее тёмный угол, комната была большая, и камин всю её не освещал.

— Не понимаю, кто же тогда попался в нашу ловушку, если они мертвы? — недоумевал Раду, входя. — Значит, наёмник нам солгал? Но зачем?

— Сейчас узнаем, — ответил Ардо.

Он нёс в одной руке светильник, а в другой мешочек. Джейсон был разочарован: значит, они не поверили. Жалко. Тем временем Раду подошёл к камину и стал раздувать угли, подбросил дров. Ардо же взял стул и поставил перед столом, этот стол никуда не убирался на ночь, а может слуги поленились. И Ардо, и Раду были полностью одеты. Раду прошёлся по комнате, зевая. Ему больше хотелось спать, чем торчать здесь.

— Что мы тут делаем, Ардо? В спальне было бы удобнее.

Джейсон едва не расхохотался, настолько эта фраза получилась, кхм, двусмысленной. Но наёмник подавил смешок, его тоже занимало, чего им не спится. Тем временем Ардо расставил по краям стола четыре бронзовые фигурки или ещё что-то. Джейсон раздражённо поморщился: опять какая-то колдовская чушь. Закончив, мужчина спокойно сказал:

— Мне нужно сосредоточиться, а возчик храпит как пьяный кабан.

— А четыре фигурки зачем, их же трое, — полюбопытствовал Раду.

— Я чувствую рядом с ними чётвертого. Смутно, но... Ты бы лучше принёс муки, можно и пшена.

Наёмник понял, что надо действовать. Подождав, когда Раду завозился у полок, он в три прыжка бросился к Ардо. Тот закрыл глаза и что-то забормотал, входя в транс. Наёмник очутился за его спиной и, сцепив руки в замок, ударил мужчину по голове. Метил по затылку, но Ардо начал поднимать голову, и Джейсон попал по темени. Ардо беззвучно повалился на стол. Тот зашатался и перекосился, фигурки упали на пол, светильник угрожающе поехал по наклонной. Выругавшись, Джейсон подхватил его и поставил на полку. Только вот пожара не хватало.

Джейсон легко увернулся от брошенного в него мешка с крупой. Одновременно он выдернул нож и бросился на Раду. Мешок мягко шлёпнулся позади. Раду в свою очередь ушёл от броска наёмника и попытался ударить его в бок, но Джейсон увернулся и наткнулся на стол. Ардо тяжело упал на пол, зацепив наёмника, Раду пошёл снова на наёмника. Тот попытался снова ударить его ножом, но промахнулся. Раду выбил нож и схватил Джейсона за запястье. Тот вырвал руку и отпрыгнул.

Они дрались молча, слышались лишь хлопки ударов да сдавленное дыхание противников. Раду, несмотря на свою смазливость, оказался сильным противником. Джейсона это неприятно удивило, но он не испугался. А Раду всё бил и бил.

Наёмнику всё же держался и даже пару раз удачно ударил в ответ. Раду пошатнулся. Ободрённый успехом, Джейсон ринулся вперёд, но его противник смог увернуться и атаковал в свою очередь. Джейсон тоже уклонился. Так они кружили по комнате, круша всё подряд. В какой-то момент Раду применил обманную уловку и схватил наёмника за горло.

Джейсону стало страшно. Но он не сдался. Напрягая мышцы шеи, он схватил противника за запястье. На какое-то время хватка слабела, но потом снова сжимала наёмнику горло. В глазах темнело, ноги подгибались. Казалось, холодные пальцы юноши вот-вот сломают Джейсону кадык. Наёмник удвоил усилия и ударил противника под дых, и пока Раду не пришёл в себя, из последних сил ударил его по лицу. Метил он по челюсти, попал в нос, раздался треск ломаемой кости, но Раду всё же устоял. Тогда наёмник снова ударил, и снова. Наконец, юноша упал, задыхаясь. Наёмник, тяжёло дыша, пнул его по рёбрам. Раду охнул и затих. Джейсон снова занёс над ним ногу.

— Хватит!

Этот возглас привёл Джейсона в чувство. Он оглянулся и увидел, что занавеска ниши отдёрнута и на него смотрит Лейда. Интересно, долго она тут была? Он закрыл глаза. Разбитое лицо болело, в висках стучало. К горлу покатывала тошнота.

Больше всего ему хотелось остаться и как следует поспать. Но это было сродни самоубийству, ведь оставался ещё Глойс. Тем временем Лейда достала знакомую уже бутыль. Джейсон открыл глаза. С его зрением творилось, что неладное. Вокруг фигуры девушки ему виделся зелёный ореол, запахло мятой. Джейсон моргнул, и всё изменилось.

Перед ним стояла женщина, окружённая мягким зелёным сиянием. Она сама была этим сиянием. Зелёный этот свет был, как... как если бы смотреть на солнце сквозь молодой весенний лист. А среди этого сияния белело треугольное личико, подобное фарфоровой маске. Джейсон устало потёр глаза, ему было не до чудес, напряжение спало и теперь ему хотелось спать, спать... глаза слипались. Он их с трудом раскрыл. Богиня снова приняла вид Лейды. Она подала ему бутыль, и наёмник от души приложился к ней.

Вокруг царил разгром. У Джейсона вырвался нервный смешок, когда он представил себе лица настоящей Лейды и слуг, когда они придут сюда утром. А про Глойса и говорить не приходится.

— Э, а как вас зовут? — спросил он снова, прочистив горло.

— Можешь называть меня Зелёной Дамой, — сказала богиня и, бросив укоризненный взгляд на Джейсона, подошла к Раду. Она наклонилась и провела рукой по его лицу.

— А он? — спросил наёмник, показывая на Ардо.

— Я займусь им потом, — пообещала Зелёная Дама и добавила: — Всё-таки не стоило так бить. У него нос и челюсть сломаны.

Джейсон пожал плечами:

— Это был не поединок, в котором сходятся благородные лорды, дабы размяться и покрасоваться перед дамами. Раду сделал бы для меня то же самое.

— Так не сделал же.

— Просто я успел раньше. И вообще, лучше бы Эни исцелили. Кашель совсем замучил её.

Богиня печально покачала головой:

— К сожалению, я не могу кого-либо исцелить.

Джейсон поморщился:

— Что вы за боги такие! То не можете, это не умеете…

— А мы и не боги, — ответила неожиданно Зелёная Дама.

Наёмник изумлённо вытаращился:

— А кто же?! Демоны?

— Демоны? Нет и не демоны.

— А кто же?

Богиня прошла по комнате и склонилась над Ардо. Джейсон зевнул. Боги, демоны... Ему надо было линять отсюда, пока не проснулись Глойс и остальные. Просто удивительно, они с Раду подняли такой шум, что могли перебудить весь дом, а всё тихо. А богиня продолжила:

— Мы... когда-то мы были великими, но пали. Лишь случайность уберегла нас от участи худшей, чем смерть...

— А другие боги? Они тоже как вы?

— Вот держи, — богиня сжала руку. Когда она её разжала, у неё на ладони лежала баночка из матового темного стекла. Джейсон взял её и, повертев в руках, засунул за пазуху.

Они вышли из дома. На улице бушевала буря, дул бешеный ветер во всех направлениях сразу. По небу быстро неслись тучи, иногда накрапывал дождь, но ветер был слишком сильный, чтобы дождь пошёл всерьёз. Джейсон кое-как дошёл до калитки. С трудом открыл её и, проклиная всё на свете, двинулся в лес. В какой-то момент на него упал сук, он едва увернулся и понял, что никуда не пойдёт.

Под утро буря стала утихать и, когда Джейсон, выбрался из своего плена, было относительно тихо. Чувствовал он себя прескверно, нос был забит сгустками крови. Но что делать, надо идти.

Интересно, пришёл ли Раду в себя? При этой мысли Джейсон улыбнулся: пусть Раду оказался крепким малым, но он-то, Джейсон, ещё крепче. И почистив нос, наёмник двинулся в лес.

Когда он, наконец, доплёлся до хижины, уже совсем рассвело. Хижина тоже пострадала от ночной бури. Часть соломенной крыши валялась вокруг, дверь перекосилась и висела на честном слове. Тут она открылась и на пороге появилась Эни. Судя по её виду, она совсем разболелась. Джейсон вспомнил о мази и полез за ней.

Наёмник шагнул к девушке, улыбаясь. Но та испуганно отшатнулась и скрылась в хижине. Джейсон пошёл за ней, недоумевая. Почему она его не узнала?

— Эй, это я Джейсон.

Ответа не было. Слышалось лишь испуганное хриплое дыхание Энаи, и блестели в дверной щели её глаза. Наёмник почувствовал раздражение, и даже обиду. Он за них можно сказать пострадал, а они и знать его не хотят. Да что же это такое?

— Рема! Рема! — позвал он слепую девушку. — Скажи Эни, что это я, Джейсон!

Через некоторое время Энаи робко выглянула наружу. Наёмник быстро достал баночку и протянул её девушке. Та осмелела и, плотнее закутавшись в шаль, вышла. Тут из хижины появилась Рема вместе с Айнор. Наёмник кратко рассказал ей о том, что случилось.

Джейсон сгрёб солому с земли и забросил на крышу. Хижина была маленькая, кособокая, это удалось ему без труда. Покончив с этим, он развёл снаружи костёр и спросил Рему:

— Послушай, а почему Эни не узнала меня? Из-за жара?

— Ты хочешь увидеть, какое у тебя сейчас лицо?

— Ну... да.

Рема мысленно что-то сказала Эни. Рыжая жрица подошла к наёмнику и положила руку на его лоб. Джейсон вздрогнул: её пальцы были холодны как лёд. Потом Эни отошла немного назад.

Наёмник ощутил мягкий скачок и вот он смотрел на мир глазами Эни. Когда же он увидел самого себя, то вздрогнул. Ну и рожа! Вся синяя, опухшая, один глаз подбит, щека ободрана, это он уже в лесу навернулся, на усах и бороде засохшая кровь, губы и нос разбиты. Неудивительно, что Энаи испугалась.

Он вскочил и заходил по поляне, потом обернулся к Реме и сказал озабоченно:

— Нам надо срочно убираться отсюда. Глойс ведь быстро нас найдёт, и без всякого санаа. Он мужик бывалый.

— Не стоит беспокоиться! Во всяком случае, сегодня.

— Почему же?

Рема только улыбнулась в ответ.

* * *

Когда Глойс увидел, что сотворил наёмник с его побратимом и племянником, он пришёл в ярость. Если Раду к утру всё-таки очнулся, то Ардо продолжал оставаться без сознания и лишь невнятно стонал, когда его поднимали наверх. Глойс собирался немедленно, несмотря на бурю, броситься в погоню. Но пока устраивали Ардо и Раду, пока он разбирался с хозяином — тот требовал уплаты за разбитые плошки и кувшины... Наконец, Глойс и двое его спутников всё же выехали со двора.

А впереди них летела тысячеустая молва. Служанки успели за утро сбегать в соседнюю деревню и насплетничать о ночном разгроме. И к обеду по всей округе уже гуляли слухи о том, что на Гаев двор ворвался какой-то чёрноволосый синеглазый дикарь и положил одним ударом десятерых, причём с каждым разом число жертв росло. Так рождаются легенды...

В лесу преследователям пришлось спешиться. Буря, что бушевала на западе задела этот край лишь слегка, но и тут успела натворить немало. Сквозь завалы и пешком пройти-то было трудно, а уж на лошади не проехать тем более.

Они уже не один час бродили по лесу, как вдруг увидели девушку. Она бестолково металась среди деревьев, натыкаясь на них и падая. Все трое торжествующе переглянулись. Они не заметили вороны, что летала за ними и каркала. Ну, ворона, ну каркает. Экая невидаль — каркуша. Птица уселась на ветку и снова каркнула. Между деревьев показалась ещё одна девушка. Она шла на ощупь и тоже иногда падала

Тот, что повыше перепрыгнул через кусты и схватил одну из них за руку. Она стала таять. Другие мужчины окружили вторую, но и она растаяла. Растаяла и появилась в другом месте. А ворона всё каркала и каркала. Тот, что был повыше, выведенный из себя, кинул в зловредную птицу куском коры. Не попал. Ворона лишь перелетела на сук повыше и снова каркнула.

— Не отвлекайся, Тренс, — сказал ему Глойс, отдуваясь. — Брэй, заходи сзади!

— Угу, — отозвался Брэй. Он кинулся к слепой девушке.

Так они ловили поразительно увёртливых девиц часа полтора. Со стороны это выглядело странно: трое с виду здоровых мужчин ошалело метались среди деревьев, падая и хватая воздух.

Темнело. Девушки исчезли. Все трое сели на бревно, усталые и злые. Ворона, соскучившись, слетела с ветки и, капнув помётом на Тренса, тоже исчезла. Будто и не было её.

— Померли, значит! — воскликнул Тренс, утираясь.

— Сволочь! — сплюнул Глойс.

— Спокойно, — сказал Брэй. — Я быстро поставлю Ардо на ноги и Раду, разумеется, тоже. И уж тогда я этому наёмнику не позавидую. Кстати он кого-то мне напоминает.

Он усмехнулся. Глойс откашлялся и сказал:

— Значит, нам тем более стоит держаться вместе. Наёмник мне, то есть нам, а вам девки. Согласны?

На том и порешили.

Джейсон стоял рядом с Айнор и оглядывался. Был очередной серый осенний день. Тучи низко нависали над землей, и казалось, вот-вот прольются дождём. Наёмник ненавидел такую погоду. Наконец, небо расщедрилось на редкие капли дождя, часть из которых попала ему за воротник. Джейсон вытряхнул воду из одежды и смачно чихнул. Золотая осень, бля.

Наёмник вздохнул: на западе Империи сейчас самое веселье. Осенние пиры. Знать ездит по гостям, а селяне варят октябрьский эль, ночей не спят, следят, чтобы не скис. Да и здешний люд, небось, веселится вовсю. Урожай собран, пора свадьбы играть. А он тут шарится по болотам да с колдунами воюет. С девками придурочными нянчится.

Вообще, они все так устали от этого нескончаемого путешествия и друг от друга, что постоянно ссорились. Джейсон и Рема, разумеется. Они плохо знали друг друга, поэтому стычки их были корявыми и недолгими. На длительные ссоры у них не было сил. Обычно они быстро мирились, но сегодня, когда Джейсон в очередной раз, может, чересчур жёстко прошёлся по Реме, девушка разрыдалась и убежала, натыкаясь на кусты и деревья. Наёмник кричал ей вслед, требовал остановиться, но меларка не слушала и быстро скрылась из виду. Джейсон устремился за ней, но был остановлен Эни. Бросив на него укоризненный взгляд, она побежала искать и успокаивать товарку. Время шло, а они всё не возвращались и Джейсон начал тревожиться, но и Айнор ему бросать не хотелось. Не таскать же её по кустам да лесным буеракам за собой. Тут он почувствовал прикосновение руки девушки.

Айнор стояла рядом с Джейсоном и вдруг увидела. Сама. Девушка увидела серое холодное утро вокруг, мощное дерево с надломленным суком и птицу, сидящую на этом суке. Это была ворона. И девушка не только видела, но и слышала. И гул ветра, и шелест палой листвы под его порывами, и карканье вороны, и шумное дыхание мужчины, стоящего рядом. Её охватило смущение при мысли о нём. Она его даже толком не видела, сначала было незачем, а потом Айнор стеснялась. Ей ужасно хотелось узнать, что он думает о ней и думает ли вообще. Но всё же девушка не решалась читать его мысли. А вдруг и не думает?

Горячая волна смущения залила ей лицо. Ей вдруг показалось, что сейчас она повернётся к нему и скажет... Не важно, что она ему скажет. Главное, скажет это громко и чётко. И не мысленно, а вслух. И наконец-то увидит его лицо. Своими глазами.

Набравшись духу, она коснулась пальцами его руки и стала поворачиваться к нему. Но, увы, мир стал стремительно тускнеть, теряя краски и звуки. И вместо ясной речи у неё из горла вырвался обычный неразборчивый лепет.

Лицо Айнор горестно скривилось. Опять! Опять она оказалась в проклятой клетке и не вырваться ей из неё вовек. Джейсон испугался, увидев выражение её лица, и схватил за плечи. Ему показалось, что она сейчас убежит. И действительно Айнор пыталась вырваться, но куда там. Девушка уткнулась ему в плечо, и разрыдалась.

Когда девушка слегка успокоилась, наёмник усадил её на одеяло и стал собирать листья. В этой части леса росли в основном осины с берёзами, но попадались и клёны, и дубы. Он легко набрал красивых листьев. Джейсон скрепил свой букет несколькими прутиками и вручил его девушке. К сожалению, она не могла оценить краски этого букета, но резные края листьев Айнор трогала с удовольствием. Джейсон сидел рядом и улыбался.

Он подумал вдруг, что ее, пожалуй, можно назвать красивой. Тонкие нежные черты лица, сочные яркие губы, изящные маленькие руки. Даже её эти странные глаза... Разрез у них был красивый, а белая плёнка была ровной, плотной и блестящей, без жёлтых потёков и кровавых пятен. Это было даже красиво: чисто-белые глаза и тёмные ресницы. Странно, но красиво.

Айнор между тем подвинулась ближе и вдруг неуклюже поцеловала его. Она хотела поцеловать его в щёку, но Джейсон повернулся к ней в этот миг, и она попала в губы. Такие поцелуи в голову не ударяют, но наёмник, после двух месяцев воздержания, был восприимчив. Его бросило в жар, и на какой-то момент он потерял голову. Он прижал к себе девушку и крепко поцеловал. Букет вывалился из рук Айнор, она задрожала, но не отстранилась. Про Рему и Энаи они забыли совершенно. Кто знает, как далеко всё зашло бы, но тут о себе напомнила меларка.

— Дже-э... то есть... Джу-у-уп! — раздался её крик вдруг.

Джейсон и Айнор вздрогнули и отпрянули друг от друга. Они вскочили. Стали оттряхиваться. Джейсону было безумно стыдно. Он же ведь поклялся себе, что никогда и ни за что не будет приставать с нежностями к Айнор или там к Энаи, приставать к Реме у него желания не было изначально. И что же он делает теперь?

Отбросив эти мысли, переживать будем потом, он схватил Айнор за руку и быстро пошёл в сторону крика. Лес перед ними слегка поредел, и наёмник вышел к лесной дороге. Это тоже была колея, слегка раскисшая после ночного дождя. У самого её края стояли Рема и Энаи. Рядом топтался смущённо местный житель. Судя по одежде — селянин. Это был невысокий мужичок уже в возрасте. На дороге стояла его телега, нагруженная какими-то мешками. Мохнатая низкорослая лошадка, запряжённая в телегу, что-то жевала.

Селянин был весьма смущён. А уж когда из лесу показался вооружённый мужик с расписным лицом, то совсем оробел. Джейсон сочувственно скривился, разглядев выражение его лица, и представился. Потом назвал своих спутниц. Селянин подумал и тоже назвался. Лешай, что ли, Джейсон не разобрал. Не суть важно.

А важно, что этот Лешай сразу согласился их подвезти до ближайшего поселения. Наёмник посадил своих спутниц на телегу, забросил поверх мешков одеяло и сам устроился на козлах, рядом с Лешаем. Селянин щёлкнул кнутом, и лошадка неторопливо потащила телегу по дороге.

* * *

Джейсон спустился вниз в общую комнату. На какой-то момент ему показалось, что он в «Сером гусе», до того было всё похоже. Всё также тянуло из кухни чем-то горелым. Тот же чад от факелов и светильников, что освещали зал. Всё те же длинные столы в середине и несколько небольших столиков по краям у окошек. Окошки эти так же были затянуты бычьим пузырём, одно было, правда, слюдяное. Как-то Джейсон слышал, что будто где-то варили особым образом кости и делали из них прозрачные пластины. Врали, наверное.

За то всё время, что они торчали здесь, солнце лишь раз выглянуло из-за туч и подарило настоящий золотой денёк. Потом снова занепогодилось, и пошёл мелкий осенний дождик. Иногда он усиливался, превращаясь ливень. Но в основном сверху сеяла мелкая морось. Джейсон перезнакомился со всеми, кто говорил в этих краях на истмике.

Городок этот назывался Верхняя Кава, поскольку находился в верхнем течении могучей реки Кавы. Это был один из бесчисленных торговых городков, что возникли по берегам Кавы и её притоков. Джейсон только хмыкнул, когда увидел не слишком могучие стены, извилистые улицы городка, совсем неубедительную крепость... Но с другой стороны, кому придёт в голову тащиться в этакую глушь, чтобы завоевать... Верхнюю Каву? Да любой завоеватель, хоть с севера, хоть с юга, хоть с неведомого востока, все ноги стопчет, прежде чем доберётся сюда.

Жители городка и его окрестностей тоже так думали. Ходили не спеша, чужаков не боялись, и взгляд у них был спокойный. Джейсону они не глянулись. Некрасивый приземистый народ. Косоглазые, мордатые, видимо, живётся им сыто. Жили тут и другие люди. Эти были повыше, гораздо красивее первых. Были они похожи лицом на знакомых Джейсону северян, преимущественно русоволосые, но встречались среди них и рыжие, и светлые волосы. И женщины их были ладные, навроде Лейды. И спереди, и сзади было на что посмотреть, за что подержаться. На лицо, правда, не очень, но наёмник на лица-то и не смотрел.

Наёмник прошёлся по залу и плюхнулся за стол у слюдяного окошка. Толкаться плечами с местным людом сегодня он не хотел. Наёмник прикрыл глаза на мгновение. Когда же открыл, то вздрогнул: перед ним стояла Эни. Подавив раздражение, Джейсон пошёл за едой.

Когда он вернулся, то увидел привычную картину: Энаи отбивается от какого-то мужлана. Наёмник схватился, было за меч, но передумал. Вокруг было полно народу, это тебе не лес. Да и не стоил этот, Джейсон прищурился, возчик доброго удара. Эх, везёт же ему на возчиков. И хоть один раз всё добром кончилось бы.

— Эй ты, баран, а ну отлезь от неё! — Наёмник подошёл к ним и хлопнул возчика по спине. Настроение у него было хреновое, и он хотел поделиться им с окружающими. А тут такой повод...

За соседними столами заинтересовано притихли. Давненько тут драки не было. Пасмурная эта погода всех погрузила в сонное оцепенение. Ни на что кроме еды и того самого дела сил не хватало. Ну там, скотине корма подбросить, а так... Что осенью делать? Рачительный хозяин конечно всегда занятие найдёт. Но в корчме, так в здешних местах называлась таверна, собирались далеко не рачительные хозяева...

— Это ты кому? Мне?! — повернулся к нему возчик. Джейсона окатила волна перегара. Наёмник осуждающе поцокал языком. Это надо же так напиться. Пить вообще вредно. В смысле много. Вот он — никогда так не делал. Часто.

Возчик, покачиваясь, возвышался над Джейсоном башней. Джейсон был довольно высокого роста. Но возчик был настоящий громила, и наёмник чуял, что в драке с ним придётся несладко. Бля, а ведь ещё разбираться с Глойсом и остальной братией.

— Да! — рявкнул наёмник в ответ. — Отвали от неё, моя это баба. И те, что наверху тоже мои, — добавил он поспешно.

— Они же слепые! — вытаращился возчик.

— А в этом деле глаза не нужны, — сказал весело кто-то со стороны.

Наемник дёрнулся в сторону весельчака, но вовремя опомнился. Не время сейчас разбираться с каждым встречным-поперечным, который не то сказал, не так посмотрел. Дотянуть бы до Кэрринга, а там хоть трава не расти. Возчик отошёл, бормоча что-то и поглядывая на Джейсона, как на редкого извращенца.

Наёмник поставил миски с едой на стол и сел рядом с Эни. На них ещё поглядывали, но скоро занялись своими делами. Пиво и брага пользовались большим спросом, входная дверь то и дело хлопала. Народу прибавлялось и потёк, разливаясь, говорок. Но вот снова хлопнула дверь, и воцарилось молчание. Про такое говорят гробовое. Прозвучал одиноко чей-то голос и замолк испуганно.

Джейсон поднял глаза — и замер. В корчму зашли всадники Амбры. Их, конечно, уважали, почитали, но не любили. Они ведь соприкасались с тёмным, опасным миром, куда вход человеку заказан. И потом, разве может человек успешно охотиться на монстров, не будучи сам немного... монстром? Так что с одной стороны это очень почётно и выгодно быть всадником Амбры, но с другой стороны это всё равно, что быть прокажённым. Но Джейсон испугался не потому. Тут дело было личное.

Охотников было четверо, и они пришли именно по его душу, он знал это. Первым шёл мужчина с горном. Он снял шапку, и были видны его светлые, почти белые волосы. Один глаз у него был перевязан. За ним следовал второй мужчина. Тот самый гнусавый, у него было немного кроличье лицо и сонные глаза. За ними шла девка, что их вынюхивала. Пригожая девка, кровь с молоком что называется. Даже сейчас хмурой осенней порой, что красит всех в приятный серо-зелёный цвет, на её лице играл свежий румянец.

А замыкал шествие тот самый любитель малосольных огурцов. И всё бы ничего, но Джейсон собственноручно убил его, там в лесу. Вон и свежий шрам краснеет поперёк его горла. А он... вот он, живёхонек. У Джейсона аж всё в голове помутилось. Наёмник вполне допускал, что в спешке он мог неглубоко резануть по горлу противника. Бывали случаи, что выживали люди после удара ножом в горло. Но вряд ли кто мог разгуливать после, как ни в чём не бывало, с такой-то раной. Шли они молча, лишь девушка раздражённо пробормотала, обводя взглядом притихших людей: «Вот так всегда».

Пережив незабываемые мгновения, наёмник всё же собрался с духом и, выйдя из-за стола, вытащил за руку Эни. Джейсон развернул её и подтолкнул к лестнице. Быть может, придётся сражаться или драться, и лучше всего, чтобы она не мешалась под ногами.

Проследив за тем, чтобы девушка, в самом деле, поднялась наверх, Джейсон встал в боевую стойку и сжал руки в кулаки. Всадники Амбры были уже близко. Что ж, они хотят драки? Они её получат!

* * *

Это случилось, когда они ещё бродили среди ёлок. Они уже вышли на более-менее свободное место, как жрицы встревожились. Рема и раньше говорила Джейсону, что за ними кто-то следит, но наёмник не придал этому значения, опять, небось, с помощью этого самого санаа. Ну и пусть следят. Сюда ещё надо добраться. Но меларка утверждала, что теперь неведомый враг движется в их направлении.

Та-ак... Джейсон скинул с плеч тяжёлый мешок. Что они опять туда понапихали? Повёл плечами, разминаясь:

— Это... Прячьтесь за ёлки и сидите тихо.

— А ты?

— За меня не беспокойтесь. Ну же, пошли!

Эни, всё время оборачиваясь, всё же повела своих товарок за ёлки. Джейсон же тоже затаился в каких-то кустах, от души надеясь, что всадник, Рема говорила, что это именно всадник, будет один. А если будет больше одного? Ну, тогда Джейсон решил тоже без раздумий показать спину. На руках у Джейсона были три беспомощные, несмотря на всё своё санаа, девушки. Тут уж надо думать, а не удаль показывать.

Но всё же наёмник чувствовал, как охватывает его боевая дрожь, предчувствие битвы. Эх, давненько он не дрался в полную силу. Всякий сброд не в счёт. Только с Раду удалось немного поразмяться, а так... А может всё-таки поиграть в героя? Напасть, скажем, из засады?

А вот и противник. К удивлению Джейсона это был не Раду, вообще какой-то левый парень. Именно парень, он был явно моложе Джейсона, лет семнадцать ему было точно, и что-то он был наёмнику смутно знаком. Кто это ещё? Но в любом случае одет он был, как и Раду со товарищи, а значит враг.

Парень приподнялся в стремёнах, оглядываясь вокруг. Потом забросил поводья на ветку чахлой осины и, красуясь, ловко перекувыркнулся через голову своей зверюги. Встал на ноги, подёргал носом принюхиваясь, тут Джейсон не выдержал напряжения и ринулся на него, крича что-то.

Парень начал что-то говорить, но наёмник не слышал, лезвие его меча просвистело почти у самого лица парня.

-Ах, вот ты как! — воскликнул он, отпрыгивая и выхватывая свой меч.

Завязалась схватка. Сначала Джейсон наступал, а его противник только оборонялся и то вполсилы. Наёмник пару раз серьёзно достал его. Тогда парень отбросил рисовку и стал сражаться в полную силу.

Теперь туго приходилось Джейсону. Его противник гонял наёмника по всей поляне. Пару раз узкое лезвие меча блестело в опасной близости от горла Джейсона. Он с большим трудом отбился и перешёл в наступление. Парень ушёл в глухую оборону и наёмник ничего не добился. Он начал уставать, пот заливал ему глаза. И неизвестно чем всё это кончилось, если бы не Эни.

Всё внимание Джейсона было занято противником. Внезапно раздался глухой стук. Сначала слабый, потом посильней. Парень покачнулся, с него слетела шапка, а выражение лица стало бессмысленным. Джейсон тут же этим воспользовался. Он выбил меч у юноши и отоварил его ударом справа. Парень покачнулся, но не упал. Эни снова ударила его по спине тяжёлым суком, который держала в руках. Джейсон добавил от себя и, наконец, его... их противник упал без сознания. Наёмник задумчиво посмотрел на свой кулак, неужели он так ослабел? Ничего, этого хватит его противнику, что проваляться без сознания до вечера.

Они быстро собрались и уже уходили, как парень вдруг зашевелился, застонал. Все четверо замерли в тревожном изумлении. Первым отмер Джейсон. Он подошёл к парню и, после некоторых колебаний, перерезал ему горло.

* * *

И вот теперь парень и его дружки, а также, очевидно, зазноба направлялись к нему. Почему же Джейсон не побежал сейчас? Да некуда ему было бежать. Оставалось только драться. Но вроде охотники на монстров выглядели мирно. Наёмник слегка расслабился, может, обойдётся, а? Не будут же они драться при всех.

Так и случилось. Как только они оказались лицом к лицу, одноглазый мужчина сказал на истмике, кивнув в сторону стола:

— Присядем?

Присели. Сначала разговор не клеился. Одноглазый сел у окна, Джейсон примостился с краю. Напротив сидели Церес и любитель огурцов, Арктос, как запоздало вспомнил наёмник, гнусавый втиснулся между одноглазым и Церес. Одноглазый повернул голову к Джейсону, и тот заметил, что глаз у него был синий, но скорее лёд, чем небо.

Прежде чем начать говорить, одноглазый, он был у них предводителем, махнул рукой служанке, чтобы та принесла поесть и выпивку. Все пятеро переглядывались и молчали. Тут Арктос не выдержал и придвинул к себе миску Эни. Джейсон, так же молча, эту миску отобрал. Глаза их встретились, и наёмник буркнул:

— Не твоё.

-Ну, ты и жлобяра, — просипел парень, — мало того, что горло порезал, так теперь ещё еду забираешь. И не твоё же.

Кто-то из охотников фыркнул. Это немного разрядило обстановку. А тут подошла служанка с подносом, уставленным мисками и кружками. С некоторой обидой Джейсон отметил, как быстро она откликнулась на обращение всадника Амбры.

— У тебя какая-то нездоровая тяга к чужой еде, — язвительно заметил Джейсон, когда она отошла. — Сначала огурцы, теперь это... Не кормят тебя что ли... Арктос.

Эти слова повергли всех в молчаливое изумление. Кроме Церес. Арктос реагировал живее, чем его товарищи.

— Откуда ты... я не понимаю, о чём ты говоришь. — Послышались смешки, он явно был на положении шута среди них. Джейсону на миг стало его жалко.

Тут вмешался одноглазый и положил конец веселью. Он взглянул на Джейсона своим ледяным глазом и спросил:

— Что ты ещё имеешь против всадников Амбры? Помимо огурцов?

Джейсон молча смотрел на всадника, пытаясь сообразить как начать.

— Я жду, — одноглазый явно начинал терять терпение.

— Ну...

Джейсон рассказал им о приключении на постоялом дворе, опустив, разумеется, всякое упоминание о Зелёной Даме. А то подумают, умом скорбит. Разве боги могут являться простому наёмнику? В смысле, на трезвую голову. И о санаа он не упомянул. Может они знают о девушках, а может, и нет. Лучше не светить их пока.

— Понятно, — протянул одноглазый, потирая подбородок. Взгляд у него стал рассеянный. — Говоришь, одеты как мы, любопытно...

Он почесал зудящий глаз под повязкой. Много веков люди мечтали, чтобы у них могли восстанавливаться потерянные части тела, но на деле это не так здорово, как им кажется. Вот взять, к примеру, глаза... Тут мужчина понял, что его мысли уводят куда-то не туда, и вернулся к действительности.

— Меня зовут Гота, — сказал он, обращаясь к Джейсону, — а это Густав и Церес. Арктоса ты, похоже, знаешь, но я не понимаю откуда.

В последней фразе слышался вопрос. Джейсон только загадочно улыбался. Церес же отвернулась к окну, скрывая улыбку. Поймав взгляд Джейсона, она подмигнула ему.

Все пятеро расселились свободней. Завязался разговор. Джейсон отметил про себя, что они не сильно удивились, услышав его историю. Вдруг ему вспомнился тот подслушанный разговор. Интересно кого же они ловили на... живца.

Наёмник старался не пить много, совсем не пить было нельзя. Это могло бы показаться грубым, это всё равно, что дать понять, что Джейсон не доверял своим новым э-э-э... союзникам? Однако он и сам не заметил, как выболтал если не всё, то многое, чего он не хотел говорить.

Джейсон откинулся на спинку скамьи. По слюдяному окошку побежали струйки дождя. Его клонило в сон. Что за погода! Голоса всадников доносились до него как будто издалека. Наёмник посмотрел в свою кружку, где ещё плескалось пиво и его затошнило. Он понял, что на сегодня, пожалуй, хватит.

В какой-то момент он почувствовал чей-то взгляд. Обернувшись, наёмник увидел всех трёх жриц. Они сидели на лавке у стены, над головами у них громоздились полки со всякой утварью. Они просто сидели, сложив руки на коленях, но Джейсону вдруг стало жутко.

Ему вспомнилась некстати их любимая шутка. Мол, Энаи услышит, Рема увидит, а Айнор заговорит. Да, порой Джейсона бросало в дрожь от его спутниц. Во что он только ввязался! И видят боги, не жалеет, не жалеет... Или всё-таки жалеет? Они казались ему сейчас тремя богинями судьбы, норнами, как их изображали на стенах в капище: три слепые женщины с прялками в руках... Правда Эни видела, но кто знает, может она тоже слепая, а её зрение это наваждение, это санаа...

Но тут пришёл хозяин корчмы и опустил на колени Эни полосатого котёнка. Зверёк дрожал и норовил обделаться, но девушка уже запустила свои пальцы в нежную шёрстку, стала его почёсывать, поглаживать. И Джейсона отпустило.

Ну и привидится же! Он заглянул в свою кружку и подумал: что же в этих краях подмешивают в пиво, что мерещится такое. Наёмник снова обернулся. Котёнок уже освоился и во всю скакал по коленям Энаи, Айнор и Ремы, подняв высоко свой хвост-морковку. Он игрался и покусывал пальцы девушек. Девушки смеялись.

А народу в корчме прибавлялось. Сюда потихоньку стягивались местные мужики, спасаясь от холода и осенних ранних сумерек. Наёмник забеспокоился за своих спутниц. Но они сами вдруг встали и ушли наверх, прихватив с собой котёнка.

В корчме витал густой дух пива, браги и пахучих закусок к ним. Ещё сильнее пахло потом и другими человеческими выделениями. Наёмнику стало невмоготу находиться здесь, чувствовал он, ещё немного — и его вырвет. За столом же повисла неловкая пауза. Всё вроде обговорили, а как разбежаться не знали. Тут Джейсон предложил проветриться, всадники согласились.

Когда же он вернулся, то увидел, что за столом остался только Арктос. Как он рассказал, Густав пошёл к лошадям. Джейсон хмыкнул: они называют этих существ лошадьми?! А Гота и Церес пошли договариваться насчёт комнаты. Допив пиво, Арктос вскочил, и они пошли на улицу.

* * *

Купив у какой-то бабки калёных орешков, новоиспечённые приятели устроились под навесом, прячась от дождя. Он был хоть и мелкий — а неприятно. Присев на корточки, они стали колоть орешки и хвастаться друг перед другом своими победами на поле боя и над женским полом.

Между тем порядком стемнело, и со двора убрались торговки и нищие. Под навесом же было хоть глаз коли. Джейсон встал и потоптался, разминая затёкшие ноги. Арктос тоже поднялся. Они достаточно проветрились и были готовы вернуться в душное тепло человеческого жилья. Помолчали.

С улицы послышался стук копыт. Арктос хотел заговорить, но наёмника что-то насторожило, и он зажал рот парню. Послышались мужские голоса. Очень знакомые голоса.

— ...достали меня. Ничему не учат, а только гоняют как вшивых мальчишек на побегушках, — говорил недовольно Раду. Дышал он шумно, с присвистом. Джейсон горделиво улыбнулся, и тут его как ледяной водой окатило.

Как это говорил?! У него же челюсть сломана! Что же тут происходит? Наёмника охватил нешуточный страх. Он обернулся к Арктосу, тот покачал головой и замычал. Джейсон отнял руку от его рта и парень прошептал:

— Это те, о которых ты рассказывал?

— Угу, — прошептал Джейсон в ответ, и они снова стали вслушиваться.

Тем временем, Глойс и его племянник въехали в открытые ещё ворота и спешились. Они прошли, ведя лошадей, так близко, что Джейсон услышал их дыхание и почувствовал их запах. Хорошо они его не почуяли.

— ...так что будь благодарен, — высказывал тем временем Глойс племяннику. — А что не учат... Так этот проклятый наёмник выбил из Ардо той ночью все способности. Хорошо хоть жив остался. Я этой хренью не интересуюсь, а ты, извини меня, просто туп.

-Туп?! — воскликнул Раду возмущённо и закашлялся. — К твоему сведению, дядя, именно я поставил ловушку на этих трёх и они попались. Попались! Несмотря на то, что я занимаюсь санаа без году неделя, если бы не этот Джуп, они бы были уже...

— Ты? — удивился Глойс, — а я думал, что Тренс.

— Ага, как же! — возмущённо хмыкнул Раду.— Он же великий учитель, наа-мастер, бля! Хотя челюсть он мне подправил здорово...

Тут скрипнула дверь, и на крыльце раздались тяжёлые шаги хозяина корчмы. Он шёл вывешивать фонарь на ворота.

— Что вам угодно, господа? — обратился он к приезжим. На истмике он говорил довольно бегло, слегка пришёптывая на окончаниях.

— Нам угодно, — сказал Глойс,— еды для пяти человек и корма для лошадей, ну и ночлег, разумеется.

— Сожалею, но все места заняты, — ответил хозяин корчмы. — Но я могу порекомендовать приличное место, где вы сможете разместиться со всем удобством.

— И проснуться с перерезанным горлом?

Арктос не сдержался, фыркнул. А Джейсон тем временем размышлял, вмешаться ли ему. Его снова охватило почти неодолимое желание полюбоваться своей работой. И внести небольшие изменения в свой шедевр.

— Как можно проснуться... Не смейте оскорблять моего друга и родича! — воскликнул тем временем хозяин корчмы. — У меня мест нет!

— Так выгони кого-нибудь и дело с концом, — пожал плечами Раду и осторожно потрогал свой нос. Тот начинал болеть снова.

— С чего бы это я должен лишать приюта почтенных людей, которые уже заплатили мне к тому же? — продолжал возмущаться хозяин корчмы, его голос утратил всякую благозвучность. — Знаете ли, господа хорошие, а не пойти ли вам куда подальше...

Раду выругался и наверняка схватился за меч, а то и кинжалом решил обойтись. Но тут вмешался Глойс, он унял своего вспыльчивого племянника и извинился перед хозяином корчмы.

Вскоре Раду и его дядя ушли, Джейсон же и Арктос выбрались из-под навеса.

К ночи ветер разогнал тучи, и с неба светили звёзды и молодая луна. При их слабом свете приятели добрались до крыльца, и зашли внутрь корчмы. Было поздно, скоро хозяин и его слуги будут выгонять выпивох.

Наёмник пошёл наверх. Он зашёл в комнату, которую делил со жрицами. Девушки давно спали. На столе у окна смутно виделась грязная посуда. Тускло горел походный светильничек. Джейсон снял куртку и закрыл дверь, с наслаждением потянулся. Наконец-то этот долгий день закончился.

* * *

На следующее утро после разговора с всадниками, к нему вдруг пришли Глойс и Ардо с предложением. В основном говорил Глойс. Он сказал, что Тренс и Брэй, ну и они тоже, хотят поговорить, уладить прежние обиды. Тут глаза Ардо сверкнули, но наёмник сделал вид, что ничего не заметил. А Глойс всё говорил, говорил...

Джейсон не поверил им ни на миг. Но виду не подал, сказал, что подумает, попробовал уклониться, мол, слишком поздно они обратились к ним, ему и жрицам надо уже уезжать, а судно последнее в этом году. Глойс и Ардо принялись его заверять, что ничего не поздно, пусть только они придут, а там они доставят и жриц, и Джейсона, при этом глаза Ардо снова сверкнули, куда надо. Джейсон недолго колебался, всё равно надо было с ними развязаться, а то покоя до самого Кэрринга не дадут.

И вот они вчетвером снова брели под резким осенним ветром, вместо того, чтобы сидеть на речной ладье и ждать, изнывая от нетерпения, когда же нотарий закончит подсчитывать разгружаемый и загружаемый товар и даст отмашку для отправления. Их вещи уже лежали в трюме «Русалки», так называлось ладья, но наёмник сомневался, что они успеют к отплытию. А впрочем, были у Джейсона свои камни за пазухой.

Придя на условленное место, он оглянулся. Похоже, они пришли первыми. Что их ждёт? У Джейсона засосало под ложечкой. Его волновало, получится ли у них хоть что-либо. Из серой пелены дождя выступили двое. Тренс и Брэй, кто же ещё. Тренс самодовольно улыбнулся:

— Вот вы и попались...

Джейсон оскалился в ответ:

— Это мы посмотрим, кто попался. И мы так просто не дадимся.

Он оглянулся. Нет, берег за их спинами был пуст, наемник, несмотря на холод, вспотел. Тренс расхохотался, начал что-то говорить. Тут за спиной у наёмника и девушек раздался дробный стук копыт. Джейсон обернулся, положив руку на меч. Но, нет прибыли те, кого он ждал. Правда, их было всего двое: Арктос и Густав. И то хлеб...

Тренс делано нахмурился:

— Вам было сказано прийти одним. Ты обманул нас.

— Мы что, по-твоему совсем дураки? Ну, Тренс, чего надо? За каким хе... хреном мы пёрлись сюда?

В этот же момент со стороны леса донёсся крик. Все поглядели туда. Глаза наёмника раскрылись в изумлении. Эни подтянула к себе товарок. Со стороны леса бежали воины. Целый отряд если не больше. Откуда они взялись?

Арти что-то сказал и они с Густавом рассмеялись. На мгновение Джейсона охватило сомнение, что-то тут было не так, но тут их атаковали, и стало ни до чего. Вот это он понимает! Никакого тебе закатывания глаз и невразумительных завываний. Простая честная битва, как же он по ней соскучился! Судя по лицам Арктоса и Густава, они разделяли его чувства.

Наёмник с завистью покосился на них. Они двигались так быстро, что казалось, что их противники, да и сам наёмник еле шевелились. Впрочем, у Джейсона не было времени, чтобы глазеть по сторонам. Его теснили враги, что-то в них было странное. С одной стороны они были настоящие. Это доказывали их крики ярости и боли, когда острый меч перерубал им кости, и потоки крови, что струилась из ран. Да и мечи их, которые нет-нет, да и касались Джейсона, были вполне осязаемы. Но с другой стороны, что-то быстро они появлялись. Стоило уложить одного, как на его месте вырастало двое. Казалось, что наёмник сражается уже с целой армией.

Но если это морок, то как его развеять? И, странное дело, стоило ему об этом подумать, как воины стали прозрачными и исчезли. Джейсон увидели в отдалении охотников Амбры, которые сражались изо всех сил против невидимого врага. Наёмника бросило в краску при мысли, что ещё мгновение назад он тоже валял такого дурака. Тренс и Брэй не обращали на него внимание. Джейсон тоже не стал с ними вязаться. Делая вид, что всё ещё сражается, наёмник стал отступать к ближайшим деревьям.

Все воины исчезли. Кроме троих. Они тоже вышли из сражения и стали сжимать кольцо вокруг девушек. Слепая и Немая забеспокоились, завертели головами, пытаясь уловить запах Джейсона, Рема даже попыталась позвать его. Глухая сжала их руки. Она не сводила взгляда с Тренса и Брэя, её бледное лицо было напряженно, по нему катился пот градом.

Наёмник тоже изнывал от напряжения. Но он понимал, против троих воинов он не выстоит, а как вывести из-под морока Арктоса и Густава, Джейсон не знал. Оставалось только одно: ждать удобного момента. А ведь он мог и не наступить. Наёмника окатило холодом при этой мысли. Он придвинулся ближе, сжал эфес меча так, что побелели пальцы. Окружая девушек, один из его противников повернулся спиной к Джейсону.

А поворачиваться спиной к наёмнику, любому наёмнику, большая ошибка. И Джейсон ею воспользовался. Он прыгнул вперёд и вонзил, что есть силы свой меч в спину мужчины. Тот закричал от боли и неожиданности, сильно выгнулся назад, его голова запрокинулась. Ардо.

Забыв обо всём на свете, Глойс и Раду бросились на Джейсона. Тот развернулся и побежал в лес, стремясь увести их от девушек. В голове у него шумело, бешено стучало сердце. Что же делать, что же делать... В таких случаях Джейсон просто убегал. Он хорошо бегал, хоть в доспехе, хоть нет. Но в этом случае далеко не убежишь. Сейчас он был в кольчуге, а его противники, враги видимо их не надели. Поразительная самоуверенность! Но их было двое, они его измотают, и кольчуга не поможет. Два таких воина как Раду и его дядя... Им она особо и не нужна. Что же делать, что же делать... Может ещё раз попробовать с деревом? Ага, а вот и подходящее деревце. Буря переломила его почти надвое и крона опускалась почти до самой земли.

Джейсон подлетел к дереву, отвёл ветви назад. И отшатнулся. Перед ним высился большой еловый кол. На колу была отрубленная голова. Её повесили криво, она свисала на левую сторону, из-под полузакрытых век стекали струйки крови. Внезапно голова шевельнулась, а глаза широко открылись. Белок, радужка, зрачок, всё было ярко-красного цвета. Перед глазами наёмника вспыхнул алый огонь и ослепил его.

Когда же Джейсон проморгался, не было уже ни кола, ни головы, за спиной послышался треск сучьев и топот ног. Наёмник обернулся и увидел Раду. Ну да, он моложе и быстрее своего кряжистого дяди. Джейсон быстро оглянулся. Глойса нигде не было видно. Значит сначала надо вырубить Раду. Наёмник отбежал от дерева и вдруг упал, зацепившись за что-то.

Юноша добежал до Джейсона. Тот лежал лицом вниз, видимо оглушённый. Когда же Раду замахнулся, чтобы прикончить наёмника, тот вдруг извернулся и ударил юношу по ногам, а потом, притянув колени к груди, лягнул в живот. Раду выронил меч и сложился пополам. А Джейсон уже вскочил и бежал дальше в лес. За ним мчался разъярённый Глойс.

Нагнал. Выхватил меч и с ходу ударил. Джейсон увернулся, и меч Глойса попал в дерево. Наёмник сам атаковал его, но Глойс отбился кинжалом и выдернул меч из дерева. Снова напал, Джейсон отразил удар и опять нырнул за дерево. Глойс наседал. Джейсон не выдержал и снова побежал. Всё его тело гудело от усталости. Ещё бы! Второй бой за один день. Глойс же был в лучшей форме. Он каждый день упражнялся на мечах с племянником или уже покойным побратимом.

Так они кружили в надежде измотать друг друга. В какой-то момент Джейсон споткнулся и упал. Глойс было устремился к нему, но передумал, подождал, когда Джейсон поднимется, и снова атаковал. Внезапно наёмнику померещились две алые вспышки в тёмной глубине чащи. Это видение приободрило его, и он с новыми силами пошёл в атаку. Боги на его стороне!

Как он ни старался, ему никак не удавалось пробить Глойса. Правда наёмник сумел выбить из рук противника кинжал, но на этом успехи Джейсона закончились.

Что ж попробуем по-другому. Джейсон отбежал на более-менее открытое пространство. Глойс снова его настиг. Наёмник подцепил носком грязный комок палых листьев, швырнул его в сторону противника и прыгнул вслед сам. Хотя комок не попал в лицо Глойсу, тот непроизвольно зажмурился, Джейсон замахнулся мечом, но выучка бывалого воина увела Глойса в сторону.

Однако, на один только миг, Глойс повернулся к наёмнику незащищённым боком. Наёмник одним движением выдернул нож из рукава и всадил его в печень воину. Глойс захрипел и упал на колени, изо рта у него полилась кровь. Джейсон перебросил меч в другую руку. Собрав последние силы, Глойс кинулся на него, но наёмник увернулся и вонзил в воина свой меч.

Некоторое время наёмник стоял над телом противника, переводя дух и пытаясь сообразить, что делать дальше. Радость победы боролась в его душе с горечью. Ух, какой боец, какой боец этот Глойс! Вот бы поучиться у него. Что ж теперь это уже невозможно. Лучше бы прикончить Тренса и Брэя. Хотя у них с Глойсом со товарищи с самого начала как-то не задалось. И Джейсон, отбросив бесполезные сожаления, подхватил под руки труп Глойса и поволок его обратно, к реке.

Когда он вернулся на берег, ни Арктоса с Густавом, ни девушек не было. Лишь Церес деловито привязывала связанного Брэя к своему седлу. Тренс дергался на лошади Готы, сам охотник Амбры стоял рядом и что-то флегматично жевал. Раздался стук копыт и на берегу появились остальные охотники за монстрами. Раду сидел на корточках и сверлил их ненавидящим взглядом. Когда юноша увидел труп своего дяди, он закрыл лицо руками и заплакал.

...Джейсон стоял, сцепив руки на шее, и напряженно размышлял, что делать, куда идти. Возвращаться в Верхнюю Каву смысла не было. «Русалка» уже уплыла оттуда, да вон она, проплывает внизу. Вещи тоже там, неужели переть дальше в Кэрринг? Хотя теперь он один, налегке... С Раду правда, на загривке, но что поделаешь?

Почему Раду остался в живых? Ну, это были личные счёты, его и Джейсона. Охотников Амбры они не касались. А наёмник был не в том состоянии, чтобы разбираться с ним. Долгий день, полный сражений вымотал его. Тут к наёмнику подошёл Арктос и дружески хлопнул его по плечу:

— Не кисни, Джейс. Хочешь, мы тебя до самого Кэрринга домчим?

— Не, лучше мне там одному не появляться. До ближайшего посёлка будет в самый раз.

— Лады.

Вскоре всадники Амбры были верхом. Гота предложил Раду подбросить его до Верхней Кавы, но тот отказался. Гота пожал плечами и дал команду ехать. Всадники Амбры выстроились в ряд и вдруг сорвались с места в карьер. Сначала Гота, за ним Церес, потом Густав, Арктос был последним. Он гикнул, поднял лошадь на дыбы, и дикая скачка для Джейсона началась.

Она почти не ощущалась, чувствовалось лишь движение мускулов лошади под седлом, но окружающий пейзаж проносился мимо с бешеным свистом. Джейсону было страшновато, и он упёрся взглядом в спину Арктосу. А всадники ещё переговаривались друг с другом на полном скаку!

К вечеру распогодилось, всё было залито прощальным закатным светом, когда наёмник, наконец, слез с лошади Арктоса и прощально махнул рукой. Всадники тоже попрощались и поскакали к реке. До Джейсона донёсся недовольный голос Арктоса:

— А чё, мы и дальше поедем так медленно?

Ответа Джейсон уже не расслышал. Всадники Амбры перемахнули через реку и поскакали вдоль берега на юг. Их чёрные силуэты быстро мелькнули на фоне закатного неба. Потом они свернули к востоку и пропали.

Джейсон же пошёл к ближайшему посёлку. И вот, проведя скверную ночь в каком-то сараюшке, на следующий день, топчась на пристани, он увидел долгожданную лодью.

Девушки, встретившись с ним, повисли на нём, как будто они год не виделись. Джейсону было приятно. Наёмник уже привык к ним, да и он им нравился, но он понимал, что как только они расстанутся, то быстро забудут друг о друге. Сначала будут скучать, вспоминать, а потом всё забудется... Как будто и не встречались...

А в основном это было долгое скучное плавание. И вот почти полторы недели спустя, Джейсон на рассвете увидел вдали стены города, в существовании которого он уже сомневался. Да там, вдали, виднелся Кэрринг!

Вставало солнце, озаряя утренним светом берега, рыжие и золотые от кустарников и деревьев, что росли на них. Кое-где виднелись грязно-белые выступы мела над рекой, Джейсон окинул их взглядом. Ох, и крутые были берега у Кавы... Он представил, как они вчетвером взбираются по этим склонам... Наёмник содрогнулся. Нет, хорошо, что они плывут на лодье и... осенью. Наверное, летом от комарья не продохнуть. Джейсон снова зевнул и потянулся. День обещал быть погожим.

Сзади раздался какой-то шум. Наёмник обернулся и увидел Айнор, что ощупью пробиралась к нему. Джейсон улыбнулся и подошёл к ней. Он подвёл её к борту лодьи. Гребцы ещё спали, лишь на корме и носу стояли люди, следя, чтобы судно не занесло на мель. Русло в этом месте всегда чистили, и течение было быстрым и сильным. Усилий людей пока были не нужны.

Джейсон оглянулся — никого. Он усадил девушку на скамью и сел рядом сам. Некоторое время они сидели, не шевелясь и молча. Наконец Джейсон спросил мысленно:

«Норри, хочешь посмотреть на реку?»

«Как же я посмотрю?»

«Да с моей помощью».

Девушка вспыхнула вся и отвернулась, но Джейсон всё настаивал. Наконец, Айнор согласилась и положила ему голову на плечо. Джейсон вздрогнул. Он очень старательно избегал даже малейших прикосновений к ней, после того случая в лесу.

«Зачем ты это сделала?» — спросил он.

«Когда прикасаешься... Так лучше».

Девушка всё колебалась, но потом всё же осмелилась и снова вспыхнула. От удовольствия. Не только потому, что видела, но и потому что могла читать мысли Джейсона. С помощью санаа можно было узнать, что человек о тебе думает в данный момент. В данный момент Айнор Джейсону нравилась.

Внезапно девушка подняла руку и, едва не заехав в глаз наёмнику, провела ею по его лицу. Джейсон беспокойно зашевелился, связь между ними начала прерываться, но Айнор продолжала гладить его по лицу. Её пальцы запутались в его бороде.

«Джейсон, а Джейсон, а почему ты не бреешься?» — спросила она его. Девушка привстала и, вознамерилась усесться к нему на колени. Наёмник заёрзал. Он мягко отстранил её.

«Кха-кха! Так вот, борода! Видела бы ты, чем приходится бриться... И потом девушкам нравится моя борода».

Айнор рассмеялась в ответ и снова предприняла попытку сесть к нему на колени. Джейсон снова отстранил её:

«Не стоит».

«Почему?»

«От твоих прикосновений я загораюсь как сухие дрова от огня. А если я загорюсь как следует, ты от меня не отобьёшься».

«А может, я не хочу отбиваться?»

«Ты не понимаешь, о чём говоришь», — покачал головой Джейсон.

Айнор сидела, отвернувшись. Джейсон не выдержал, взял её руку и стал перебирать её пальцы, стал их целовать. Она повернулась и спросила с лёгкой улыбкой:

«Что ты делаешь? Я же для тебя огонь».

Джейсон ошибался, полагая, что она ничего не знала, ну, про это. Иногда Реме снились сны-воспоминания. И в этих воспоминаниях чего только не происходило! Правда, меларка быстро ощущала в этих снах присутствие посторонних — и тут же отгораживалась. Но всё же, Айнор получила представление, что может происходить между мужчиной и женщиной

— Ты для меня ещё как... как жбан с пивом, хочется оторваться, а не могу.

— Жбан с пивом! Вот так сравнение! — расхохотался кто-то у них за спиной и Джейсон понял, что брякнул это вслух.

Он поднял Айнор со скамьи и увёл в сторону, освобождая место гребцам. Наёмник сдал Айнор на руки встревоженной Энаи и пошёл маяться от скуки. До Кэрринга было уже недалеко плыть, и в дополнительных гребцах нужды не было. Оставалось только спать да с Ремой язык чесать. Один их разговор запомнился ему надолго.

* * *

В тот день они как всегда стояли и разговаривали. Обсуждали, какие стра... э-э-э… своеобразные эти всадники Амбры. Их поведение, манера речи, побуждение помочь именно им, а не Тренсу с Брэем. Особенно Джейсона занимала Церес. Как ей удавалось быть такой румяной и цветущей при такой-то погоде? Когда он выразил недоумение, Рема не выдержала и рассмеялась:

— Ох, Джейсон, ты как всегда неподражаем! Ты когда-нибудь слышал о такой вещи как румяна?

Наёмник смущённо хмыкнул. Он обиделся, но свою обиду не показал. Воцарилось молчание. Его прервала Рема. Она спросила:

— А откуда у тебя этот меч? Эни мне его описывала. Это меч явно не для простого наёмника. Ты его украл?

— Не. Мне его, считай, подарили, — засмеялся Джейсон. — В этом январе.

— Погоди. Ты участвовал в Зимнем походе?!

— Да где я только не участвовал! В битвах при Ранакоре, и Гианорском прорыве, и да, в этом самом Зимнем походе. Придурок этот герцог Артемиус. Половина войска перемёрзла, и что он хотел этим добиться — не известно.

— Ты украл меч у герцога?!

— Он уже не герцог, как ты знаешь. Не, он сам мне его дал!

— Ври да не завирайся, — хмыкнула Рема.

— Не, правда. Он любил, знаешь ли, поиграть в эти игры, он тоже из народа, всё такое. А я как раз был без меча. Ну, я тогда... впрочем, неважно. А наутро битва. Слоняюсь, значит, по лагерю и на меня натыкается этот самый герцог. Тогда ещё герцог. Ну, расспросил в чём дело и снимает, значит, этот меч и даёт мне его. Ха-ха, он действительно думал, что я отдам ему Возлюбленную после боя.

— Занятная у тебя жизнь.

— Это да.

— А почему — Возлюбленная? — спросила Рема после недолгого молчания.

— Ну, песня есть такая. — И Джейсон запел: — «Земля мне — постель, а меч — возлюбленная, сжимаю его в руке, а мечтаю сжимать тебя в объятиях».

— «А небо мне одеяло, мне снятся сны о тебе, моя возлюбленная», — неожиданно подхватила Рема. Она улыбалась.

Джейсон удивлённо посмотрел на неё, но ничего не сказал.

Дул сильный ветер с севера, лодья шла под парусом. День был как всегда серый и тоскливый, лишь иногда солнце показывалось в разрывах туч. Пошёл мелкий дождь, с лёгким плеском на воде появились круги. Наёмник стал клевать носом, впрочем, люди, что смотрели за парусом и были на корме и носу, тоже подрёмывали. Рема переменила позу и, усевшись поудобней на скамье, сказала:

— Можешь спрашивать меня о чём угодно. — На её губах мелькнула улыбка. — Пока я добрая.

Джейсон вздрогнул от неожиданности, зевнул. Вопросов накопилось множество, но сначала как-то не до того было, а затем Рема снова замкнулась в себе. Ну, раз она сегодня добрая...

— Вот скажи, эти ваши метки... Как он мог их поставить? Ведь ты сама говорила, что нужны всякие ритуалы там, обряды.

— Это ещё зависит от силы человека, владеющего санаа, как долго он своё санаа развивает, — принялась объяснять жрица. — Кроме того, имеет большое значение его увечье, ну понимаешь, например зрение, оно очень важно для человека. И если человек ослепнет...

— А, вот ещё. На постоялом дворе вас не было, а эта ваша Зелёная Дама всё-таки мне явилась.

— Это тебе так кажется, что нас там не было.

— Это когда Ардо копался у меня в голове?

— Да. И потом мы были рядом.

Джейсон снова повернулся к меларке:

— А скажи мне Рема вот ещё что. Что это у вас за странная шутка: мол, ты увидишь, Эни услышит, а Айнор заговорит?

— Это не шутка. Это так и есть.

— То есть?

— Дело в том... Понимаешь, мы — как один человек.

— Не, не понял.

— Ну...— Рема запнулась, стала покусывать губы, пытаясь сообразить, как лучше растолковать это. — Мы один человек. Мы... у нас разные тела, но одно сознание. Нам не нужно прикасаться друг к другу, чтобы начать видеть, или слышать, или говорить. Хотим, смотрим, хотим, нет. Хотим говорить и слышать, а хотим — молчим. А зачем одному человеку шесть глаз или три голоса?

Джейсон поражённый молчал. А он-то думал, что его уже ничем не удивишь. Ан нет! Он ожидал услышать что угодно, но только не это.

— А зачем вам Айнор?

— Она связующее звено. У неё самое мощное санаа из нас. Сдаётся мне, что её кто-то обучал, ну до того как мы с ней встретились.

— А где вы встретились?

— Ещё в Меларе. Мы все встретились в Меларе. Её привёл один наш постоянный посетитель. Он подумал, что она из наших. Кто-то натравил на неё собак.

— Ну и люди в Меларе живут, — покачал головой наёмник.

— Нет, это кто угодно сделал, только не меларцы! — вспыхнула Рема.

Джейсон недоверчиво хмыкнул, а жрица запальчиво продолжила:

— Это могли быть люди из Адары, Кергема, хаши, керметы, наконец. Понимаешь, у нас... в Меларе, считают, если дотронулся до скверного человека, то скверна переходит на человека... или животное.

— А как же в банях? Вы же прикасались к телу во время массажа.

— Мы работали в повязках на лице и смывали губкой и водой наши прикосновения. А некоторые так вообще массировали в особых перчатках. К тому же...

Она не договорила. Джейсон вытер пот. Был холодный осенний день, но ему стало очень жарко. Он был уже не рад, что начал расспросы. Снова замолчали. Ветер немного разогнал тучи и уже косые лучи солнца слегка позолотили левый берег Кавы.

— Но мы отвлеклись. Так вот если первой умрёт Эни, то мы, я и Айнор, прозреем, или одна из нас. А если умру я, то у них появятся голос и слух.

— То есть как?

— Вот так. Бывает по-разному. Иногда прозревают обе, но чаще всего зрение получает та, которой оно нужнее.

— А если первой умрёт Айнор? Что тогда?

— Не знаю. Сам понимаешь, не нужно мне зрение такой ценой, — сказала Рема.

Джейсон пристально посмотрел на неё, но на её застывшем лице нельзя было прочесть ничего. Наёмник отвёл взгляд и, поёжившись, предложил вернуться в тёплый трюм.

Если Рема и покривила душой, то совсем немного...

* * *

Прибыли они уже поздно вечером. Да опять не в Кэрринг, а в городок, что служил речным портом для этого города. Раньше пристань была в самом городе, благо он довольно близко подходил к реке. Но после того, как разбойники и бунтовщики из Щексны, переодевшись купцами, пробрались в город и учинили там страшную резню, пристань вынесли за пределы Кэрринга.

Не сказать, чтобы мысль построить цепь сторожевых крепостей, для защиты от лихих гостей из степей, или хотя бы предупреждения об их набегах, не приходила в голову местным герцогам (здесь их называли кнезами). Да, задумывались они об этом. Обладали достаточной для этого и силой, и волей, и умом. Говорят, что в стародавние времена так и было. Ну, было — да сплыло. В дальнейшем, большинство кнезов предпочитало тратить свой ум на размышления, как бы оттягать побольше земельки да людишек у соседа.

Псы грызутся, а волкам раздолье. А то некоторые кнезы взяли обычай степняков наводить. Свои-то люди бунтовали, не желали сражаться со своими же за непонятную выгоду. Да и нужна ли была эта выгода кому такой ценой? Но таких властителей презирали.

Кнезы, может быть, и замирились бы. В конце концов, сколько можно воевать? Но тут вмешались кочевники. Степные хищники распробовали людской кровушки, и очень уж она им пришлась по нраву. Вот тут бы и встали стеной защитники родной земли. Да где они, эти защитники. Пали они, гниют, сердешные, на берегах Кавы и Вары, лежат под Липками да под Чернавами... Господа ссорились. А кровь лилась — холопов. Да и в лихую годину каждый кнез тянул одеяло на себя, действовал наособицу.

И оказались гордые кнезы между молотом и наковальней. С юга пёрли степняки, а с запада давила Истмийская империя. Думали многомудрые бояре, думали и сами кнезы, тоже... многомудрые. И пришлось, засунув гордость глубоко в... карман, выбирать меньшее зло. Позвали Империю на подмогу.

После недолгого колебания Империя прислала войска. Не то, чтобы здешние земли очень были нужны Истмии, но империя, любая империя, существует, пока она расширяется, пока воюет. Стоит ей замкнуться в своих границах, как она разваливается. Прислали толковых воевод, что и говорить. Род Симм первым пришёл сюда. Их владения были на юге Истмии и вообще Империи, они постоянно вели войны с тамошними степняками, асками. Разводили они коней, им нужны были пастбища, да и родовые земли надо было защищать.

Именно Симм основал Кэрринг. Кликнул своих родичей и поданных, приказал им явиться под светлы очи. И захватить с собой по камню, а лучше по валуну. Камня вполне хватило на крепость и на стены вокруг. Ещё и осталось. Про Симм не зря говорили, что их больше, чем звёзд на небе.

Вообще, в Империи знать грызлась между собой похлеще, чем здешние властители. И пуще всего ненавидели друг друга четыре самых знатных рода: Симм, Син, Карха и Таннар. Причём южане Таннар были союзниками северянам Син, а Карха тоже были с севера, но держались Симм.

О здешних делах Джейсон наслушался, когда тосковал в Каро, а уж о старинной вражде Син и Карха, и Симм с Таннар знал в Империи даже ребёнок. Длилась эта рознь с таких давних времён, что даже самые древние старики не помнили, с чего всё началось.

Наёмник широко зевнул и поёрзал в седле. Встать сегодня пришлось ещё до рассвета. Это всё Рема. Это она подняла его среди ночи, в час, когда особенно сладко спится, с требованием немедленно ехать в Кэрринг.

— Чего это тебя так припекло? — спросил наёмник, зевая.

— Неважно, — ответила Рема после некоторого молчания.

— Раз так, то никуда я не поеду, — заявил Джейсон и снова зевнул.

— Почему?

Джейсон вздохнул с раздражением. Его подмывало кратко и ёмко объяснить почему, но он сдержался. Всё закончится тем, что она расплачется и никакого толку не будет. К тому же наёмник понимал её. Джейсон сам не мог дождаться, когда это путешествие закончится. Он стал терпеливо разъяснять меларке:

— Завтра мы всё равно туда поедем, а сейчас ночь, а мне вовсе не улыбается брести впотьмах по этим холмам.

— Наймём повозку, — сказала Рема уныло.

— Повторяю: сейчас ночь. Люди спят. Если мы кого разбудим, он нас пошлёт куда подальше и будет прав. Я ещё раз спрашиваю, чего тебя припекло-то так?

Молчание. Рема тихо вздохнула и ощупью пошла на своё место. Джейсон повалился обратно на постель. Естественно, сна как не бывало. Когда же он всё же задремал, пришло как раз время вставать.

И вот они ехали в предрассветных сумерках по запруженной телегами и подводами дороге. День был рыночный, и в Кэрри спешили со всей округи. Девушки, закутанные во все платки и шали, которые нашлись, ехали в повозке, Джейсон скакал рядом верхом на пегой лошадке. И лошадь, и повозку, которой правил молодой парень по имени Юсси, как расслышал наёмник, удалось нанять там же, где они ночевали.

Всюду горели факелы, ветер разносил далеко потрескивание и запах горящего дерева, кто-то зевал, кто-то разговаривал. Изо рта шёл пар, под копытами лошадей потрескивал лёд. Джейсон ехал по обочине дороги, то вровень с повозкой, то обгоняя её. Он покосился на Рему. Он всю ночь ломал голову над тем, что же её, именно её, связывает с лордом Син и, по всей видимости, лордом Тай.

Может всё дело как раз в лорде Тай. А что, вполне возможно. А разговаривать поручил он своему другу, поскольку тот выглядит более… э-э-э… внушительно. Джейсон нахмурился, вспоминая тот далёкий разговор. Нет, не сходится. Чего тогда этот лорд Син так взволновался? Впрочем, наёмник был тогда пьян, и ему могло просто померещиться это волнение. Джейсон кивнул своим мыслям. Да, так и есть. Померещился же ему Паромтайн.А что касается связи между жрицей и лордом Тай ... Ну, мать лорда происходила из Таннар, а отец, по слухам, был чужак, и это было по лорду видно. Может дальняя родственница? А что, кто его знает этого папашу. Может, он был наполовину, а то и целиком, меларец. И Джейсон окончательно успокоился.

Дорога сделала крутой поворот и вот он, Кэрринг, виден как на ладони. Сердце наёмника забилось от радости чаще. Наконец-то он развяжется с этим делом. Сдаст с рук на руки девушек, получит плату — и поминай, как звали. И больше никогда он их и не увидит... И Айнор тоже. При этой мысли вся радость Джейсона померкла.

Ехали они медленно, но без остановок и, когда уже стало совсем светло, они приблизились к воротам Кэрринга. Джейсон увидел, сколько перед ними телег и подвод, да просто повозок вроде их, и выругался про себя. Они простоят здесь до вечера.

Среди телег ходили стражники. Они проверяли товары и собирали плату за въезд в город. Джейсон без нужды поправил на голове тёплый узкий капюшон, что натянул от холода, и полез в пояс за кошельком, напряжённо размышляя, хватит ли у него денег, он изрядно поистратился за это время. Места на ладье, постоялые дворы, лекарь для Эни, хотя она тогда протестовала, повозка эта и лошадь для него. Денег оставалось в обрез. Ещё неизвестно, сколько стоит въезд...

Выковыривая монеты, он посмотрел на девушек и заметил, что Рема размотала все свои платки и, развязав тесёмки на вороте, достала что-то из-за пазухи. Джейсон подъехал поближе и увидел, что это кольцо-печатка из топаза. Что там было изображёно, он разглядеть не успел. К ним подошёл стражник. Не успел он и рта раскрыть, как Рема сунула ему в лицо печатку, чуть в глаз не попала. Он хотел возмутиться, но, разглядев печатку, вдруг вытянулся, едва не выронив копьё. Он махнул рукой Юсси, чтобы тот ехал за ним. Джейсон, едва сдерживая улыбку, поехал за повозкой. Стражники есть стражники.

Пробиться через телеги и повозки было сложно. Их стражник что-то крикнул своим товарищам. К ним подошёл старшой. Этот разглядывал печатку тщательно, только что на зуб не попробовал. Убедившись, что это не подделка, он приказал своим подчинённым расчистить дорогу. Торговцы и селяне недовольно ворчали, но всё же им пришлось подчиниться.

Юсси ожил и быстро въехал в образовавшийся проезд. Джейсон устремился за ним. Стражники загородили ему дорогу, но наёмник небрежно бросил на истмике, что он с девушками, и его нехотя пропустили. Джейсон заметил, что они практически все были с запада, наверное, люди лорда Син. Настроение наёмника значительно улучшилось.

Ворота были низкими и узкими. Джейсону пришлось спешиться, иначе бы он в них не протиснулся. Над воротами, за поднятой решёткой, виднелся герб города: на красном поле в верхней части летит чёрный ворон, а внизу щетинится ёж серебром. Ворон был эмблемой Симм, рода основателя, ну а ёж был обычным символом пограничных городов.

Это поветрие появилось недавно. Конечно, и раньше воины раскрашивали свои щиты, чтобы потом свои распознавали в бою. Но обычно рисовали, что в голову придёт, главное, чтоб в глаза бросалось. А чтобы придумывать всякие там фигуры, это было ново. Правда, в Аррании гербы существовали издревле, но на то были свои причины, тоже очень древние. Гербы же для городов... это было вообще изобретение столичное, чисто истмийское. Но эта мода докатилась и сюда. Видать кто-то приехал из Истмии или вернулся оттуда.

* * *

Джейсон размышлял об этом и ковырялся в зубах, уже проезжая по улицам Кэрринга. Он заметил, что дома стояли не как попало, а по плану. Чуть левее на одном из холмов темнела крепость. Наёмник думал, что они едут туда, и даже свернул в ту сторону, но стражник окликнул его, и они поехали прямо.

Сначала они выехали на главную площадь. Везде, где только можно, стояли торговые ряды. Среди них сновал народ. Кэрринг пограничный город, но жители его вовсе не сидели, забившись в норы и дрожа от страха. И пусть денёк выдался серый и холодный, всё равно было людно. То тут, то там слышался смех, в воздухе запахи солёной рыбы и кожи смешивались с ароматом выпечки. Крики разносчиков горячей снеди и напитков заглушались пением и взрывами хохота — бродячие музыканты и лицедеи давали представление.

А сколько было здесь женщин! У Джейсона аж глаза разбежались. Конечно, и мужчины тут были, но они наёмника не интересовали. Здесь были и замужние женщины, то и дело мелькали украшенные вышивкой и бисером то рогатые кики, здесь их называли сороки, то покрывала, яркие шали, были и девицы. Эти надели поверх платков затейливые очелья. Все в лучших нарядах, оживлённые. Сегодня у них был праздник.

А стражник вёл их дальше. Вот и южные ворота города. Они были точно такие же, как и северные. Между воротами располагалось сторожевое помещение. Они немного там задержались. Но вот они, наконец, оказались за городом. Джейсон недоумевал, что они тут делают, и не лучше ли было в таком случае объехать город?

— Нет, — ответил стражник на истмике, опираясь на своё копьё. — Замахаешься пробираться по этим горам.

— Да это же холмы!

— Когда лезешь по ним вверх, они превращаются в горы, — хмуро ответил стражник. — Короче, поедете в лагерь, он тут поблизости. А мне запрещено отходить далеко от города.

Он ушёл, а они поехали дальше. Все молчали, лишь пофыркивали лошади да Юсси покрикивал на свою кобылу. Лошадь была нравная и всё норовила свернуть в сторону. А вот и лагерь.

Лагерь как лагерь. Он был постоянным, окружён валом и палисадом, ворота были не пример больше и солидней городских врат. Было тихо. Лишь на валу сидели трое мужчин и, поплёвывая, о чём-то разговаривали. Джейсон подумал, что это наёмники. Он, забыв обо всём, поехал вперёд. Эх, лагерь! Дом родной!

Джейсон подъехал к валу и точно: наёмники. Они, оказывается, знакомы даже. Вот, что значит, мир тесен! Правда, одному из них Джейсон был знаком как Марин, другой звал его Джупом, а третий Вэйлом. Ну что ж, когда-нибудь это должно было случиться. Наёмник спрыгнул с лошади прямо на вал.

В лагере между землянками и хижинами темнели большие походные палатки. Никого не было видно. Воины сидели по палаткам, а может, были в городе на торге. Лишь в стороне слуга прогуливал гнедую с белым пятном на морде лошадь. Раздался лёгкий шорох, Джейсон резко обернулся и увидел лорда Тай.

Не то, чтобы его появление удивило наёмника, ехали-то лорды, небось, налегке, меняя лошадей, а не тащились по лесным буеракам со скоростью хромой улитки, отбиваясь от всяких тёмных личностей. Нет, Джейсона поразил, даже ослепил вид лорда.

Лорд Тай был одет с ног до головы в красное и золотое. Тяжёлые золотые серьги с рубинами оттягивали мочки ушей. На груди блестело золотое с рубинами же ожерелье, платье его было алого цвета и препоясано было златотканым поясом. Чёрные волнистые волосы были распущены. Борода была коротко подстрижена и тоже подкрашена красным. Красными были даже начищенные сапоги лорда. И вовсе он не был низким ростом. Сейчас, когда рядом не было лорда Син, подавляющего всех своим присутствием, лорд Тай смотрелся очень даже представительно.

Обращался с одеждой он подчёркнуто небрежно. За ним по грязи волочился прекрасный плащ, шитый золотом и подбитый дорогим мехом, а лорд Тай даже и не думал его подбирать. А ведь, чтобы заработать на такой плащ, Джейсону пришлось бы в течение пятнадцати лет не пить, не есть, в кости и «рыбку» не играть и участвовать в каждой мало-мальски значимой битве. Да, тогда он смог бы скопить на... половину этого плаща.

Лорд увидел наёмника и, улыбнувшись, махнул рукой. Тот весь подобрался и закрыл рот. Тут ворота заскрипели и раскрылись снова. В лагерь въехала повозка с девушками. Юсси был растрёпан и чем-то раздражён. Его лошадь, уже перед самым лагерем, вдруг вздумала выделывать коленца. Возница едва справился с ней.

Из-за спины лорда Тай показался лорд Син. Лорд был одет в тёмно-зелёный плащ из дорогой узорчатой ткани. Было холодно, и плащ был запахнут, так что не было видно, какого цвета была его другая одежда. Можно было предположить, что синего. Зелёный и синий с серебром были цветами Син, а красный с золотом — цвета Таннар.

Лорд Тай унаследовал титул и владения, которые располагались в долине реки Тай от своей матери, но поскольку брак его родителей по законам Империи был полузаконным, ничего существенного ему не светило, хотя у него и было право носить цвета рода Таннар. Когда он решил остаться на востоке Империи все только вздохнули с облегчением. Что же касается лорда Син, то он был младшим сыном, его дети уже не могли наследовать титул, но это там в сердце Империи, а тут, в Венедии, он был сам себе и другим господин.

Капюшон был откинут, пепельные волосы собраны в хвост, здесь лорд не скрывал своего лица. Джейсон снова вздрогнул, но взгляда не отвёл, хотя это и было мучительно. Серьги были всё те же, серебряные с аметистами. Их холодный блеск лишь подчёркивал уродство лица лорда Син.

Сломанный нос, шрамы от порезов и ожогов, и главное — глаза. Выжгли их ему уже давно, раны уже зажили, но всё равно это было невыносимое зрелище. Да, его не зря прозвали Слепым лордом. За спиной наёмника раздался чей-то возглас, и Джейсон с радостью отвёл взгляд от лица Сина.

Это была Рема. Меларка вдруг вскочила, и, чуть не упав, первая выбралась из повозки, едва та остановилась. Замерла на миг, прислушиваясь и нюхая воздух, потом стремительно бросилась в сторону лордов. Лорд Тай отошёл в сторону, а лорд Син нагнулся и раскрыл объятия. Да, на нём была тёмно-синяя одежда, на груди сверкнула золотая цепь и медальон в виде ястреба с раскинутыми крыльями. Он шагнул навстречу, и вот уже Рема повисла на его шее, что-то радостно лепеча.

Джейсон в полном обалдении таращился на них, снова открыв рот. Придя в себя, он обернулся и увидел, что и Юсси был поражён этим зрелищем. Он так и замер на козлах, продолжая натягивать вожжи. Его лошадь начала дёргаться и мотать головой, заржала, и только тогда парень отмер. Да ему будет, что рассказать сегодня вечером за ужином!

Джейсон немного пришёл в себя и почувствовал, как внутри него разгорается праведный гнев. У него даже начало дёргаться веко, потом щека. Это что же получается, все эти приключения, все эти неприятности, что он огрёб по пути, это всё ради воссоединения двух любящих сердец?! Наёмник нахмурился и уже хотел высказать, что он думает обо всём, об этом.

Нет, умом Джейсон понимал, что это чистое самоубийство орать на лорда, да ещё при всех его людях, да ещё в таких выражениях, в каких собирался наёмник. Но не успел он издать и звука, как рот ему ласково зажала Айнор. А наёмник и не заметил, как она подошла. Одновременно в его голове раздался её тихий голос. Джейсон не разобрал, что она там ему шептала, но он почувствовал, как утихает его ярость и проясняется рассудок.

Из палаток, привлечённые шумом, стали выглядывать люди, откуда-то появились слуги, в основном одетые в цвета Син, подошли и приятели наёмника. Джейсон отстранил от себя и поцеловал ладонь девушки. Потом, откашлявшись, произнёс:

— Я, конечно, всё понимаю, но всё же не могли бы вы...

— А, это ты... — Син неохотно отвлёкся от Ремы, уголок его губ неприязненно дёрнулся. Вот невзлюбил он бедного наёмника и всё тут!

Он обернулся и приказал принести золото. Джейсон аж вспотел от такого счастья, но живот требовательного забурчал и наёмник, почесывая шею, сказал:

— Я это... вообще-то я имел в виду поесть, но золото это тоже хорошо.

Раздались смешки, подбородок лорда снова дёрнулся, и Джейсон понял, что только что нажил себе могущественного врага. Оставалось только надеяться, что такой важный вельможа сочтёт ниже своего достоинства преследовать какого-то там наёмника.

А что же лорд Тай? Ну, он как-то стушевался, сделался незаметным. Впрочем, рядом с лордом Син все становились какими-то... незаметными. И дело было не в телесной мощи лорда или его внешности. Не только в ней. Просто он затмевал всех. Это было всегда так.

Вечером того же дня Джейсон пил с приятелями. Довольный, он возлежал на мешках с золотом. Три мешка золота, хех, очень даже неплохо. Наёмник ласково погладил мешковину, он подозревал, что изначально вознаграждение было не таким щедрым, ему достались все деньги, которые предназначались отряду воинов, но раз дошёл только он один... А во-вторых, наверное, не обошлось тут без Ремы, спасибо ей за это большое.

— А наш лорд что-то тебя невзлюбил, — заметил один из наёмников. Он достиг почти сорока лет и поэтому его называли Лаки, Счастливчик. Да и руки-ноги тоже у него были целы. Правда, с зубами беда, но с этим у всех наёмников скверно.

— И хорошо, — невнятно отозвался Джейсон, обгладывая куриную ножку.

— С чего эт?

— Так не отбился бы, если...

Громкий хохот потряс палатку, вырвался наружу. Не то, чтобы шутка была смешная, но когда выдуешь два меха «настоящего истмийского», уже всё кажется смешным. Джейсон пил мало. И без того голову кружил тонкий аромат вина, видимо это было действительно вино из Истмии, а не та бодяга, которую обычно выдают за него.

Джейсон угостил своих приятелей, но он не собирался угощать их дальше, у него были свои планы на эти деньги, наёмник не хотел их разбазаривать как прошлые свои заработки.

— Слушай, а я чойт не понял, — спросил он, — Лорд Син, понятно, свою зазнобу встречать собрался, а чего это лорд Тай так разоделся?

Его приятели так и закатились.

— Так это, он так каждый день ходит, — ответил наёмник по имени Тейт. — Перед местными дурами красуется.

— Иди ты!

— Да-да. Не вру.

— Ничего не скажу, воин он хороший, — говорил тем временем Лаки, — и военачальник толковый, а я многих повидал. С нашим лордом он, конечно, не сравнится. Вот за ним-то, ну, за нашим, пойдут хоть в Неизвестные земли. Эх, родиться бы ему раньше, хоть в эпоху Королевств!

Эпоха Королевств предшествовала имперской и многие знатные роды возвысились именно тогда, а некоторые вельможи выводили свои родословные от королей былых времён и ещё не забыли об этом...

Старый наёмник икнул, что несколько смазало впечатление от его речи. Тут Тейт, соскучившись, затянул песню. Джейсон и Лаки присоединились к нему. Их товарищ уже мирно храпел, обняв пустой мех.

Тейт тоже поплыл, да и Джейсон чувствовал себя мутно, только Лаки вино не брало. Он пил и у него лишь глаза ярче блестели. Джейсон даже грешным делом подумал, не заявился ли к нему вновь Рэндом, тот ещё выпивоха. Да нет, не похоже. Да и с чего это вдруг?

— «Стакан милее милки мне!» — надрывались они втроём, обнявшись. — «Я всё пропью! До полсле-е-е-еднего гроша!»

— Харош голосить! — заорали снаружи. — Ночь на дворе, козлы! Лорд шею всем намылит!

— Эт... да, — икая, сказал Лаки, посерьёзнев.

— Ты чего это, серьёзно? — удивился Джейсон.— А я думал...

— Раз не в походе, спи от пуза? Не, лорд Син всегда дело найдёт.

Веселье как-то увяло. Лаки и Джейсон вышли наружу. Подмораживало. В воздухе мелькали снежинки. Под ногами похрустывало. Джейсон вдохнул свежий морозный воздух, в голове у него немного прояснилось. Он посмотрел на небо, в разрывах туч показалась луна. Половину её закрывала густая тень.

Раздался шорох, кто-то споткнулся, охнул. Джейсон вздрогнул и посмотрел в сторону звука. В темноте смутно проступили очертания человека, женщины. Ну, женщин сейчас в лагере было три. Точнее девушек. Так, Рема со своим лордом. Эни ночью носа не высунет, разве что по нужде. А это значит...

— Айнор, что ты здесь делаешь? — забывшись, спросил он вслух.

«Я искала тебя. Не могу уснуть», — выдавила девушка из себя.

Джейсон махнул рукой Лаки и повёл Айнор обратно, к их собственной палатке. Они остановились перед входом в неё, и чуть помедлили. Айнор потянулась к нему, уткнулась в плечо. Джейсон обнял её.

«Джейсон, ты не уйдёшь?» — спросила она вдруг.

«Сейчас?» — не понял наёмник.

«Потом».

Наёмник колебался. Только одно мгновение. Потом он обнял Айнор крепче и поцеловал в лоб:

«Нет. Не уйду».

* * *

Спустя несколько дней Джейсон топтался около лошадей и чесал язык с Лаки, ожидая, когда лорд Син и Рема, наконец, простятся, и можно будет ехать. Да, они снова отправлялись в путь. И опять они ехали в Паро. Джейсон, когда услышал новость...

Наёмник рассчитывал перезимовать в Кэрринге и не поверил своим ушам, когда услышал приказ готовиться в поход. Естественно, Джейсон был в составе отряда. И это его, мягко говоря, не обрадовало. Он не постеснялся. Пошёл к самому лорду.

— Охренеть! — не сдержался он. — Зима на носу! Какого же хе... хрена мы должны переть назад в Паро!

— В своём ли ты уме? — холодно осведомился лорд Син. Он скрестил руки и откинулся на спинку кресла. — Вы едете не в Паромтайн, а в Парок. Город этот находится всего в пяти днях отсюда. Там есть община семибожников. Я ответил на твой вопрос?

Лорд говорил раздраженно, Джейсону пришло в голову, что не присутствуй здесь Рема, она вообще не отходила в эти дни от своего возлюбленного, разговор был бы короткий и окончился бы весьма печально для наёмника. Разговаривать так с повелителем Кэрринга и окружающих земель…. Это было... смело.

Ну да, этот край находился под властью императора и его наместника. Но наместник, а тем более император, далеко, а лорд Син — близко. Многие даже поговаривали, что он собирается отложиться от Империи. Никто не хотел верить, что человек с таким нравом и такими талантами будет довольствоваться начальством над какой-то пограничной крепостью.

— Можешь идти, — снисходительно и в тоже время высокомерно сказал лорд Син Джейсону и повернулся к своей возлюбленной. Аудиенция была окончена, и наёмник поспешил убраться.

Причину столь спешного отъезда разъяснил ему Лаки.

— Жёнка, понимаешь ли, приезжает к нему, — сказал он Джейсону. — Вот он и усылает полюбовницу, чтобы жене глаз не мозолила.

— Он женат?! — поразился почему-то наёмник. — И она не сбежала от него?

— Не-а, — встрял какой-то слуга.— Видно, что она его очень любит. Ух, как она над ним тряслась. Когда он помирать собрался, думали, совсем ума решится.

Слугу звали Зивок, и он любил посплетничать. Наёмники тут же повернулись к нему, а Зивку того и было надо. Он с радостью вывалил им и что знал, и чего не знал.

— Говорят, когда они поженились, он был раскрасавцем. А она от него нос воротила. Вот как глаза ему пожгли, тогда...

— Да ладно тебе. Ври больше!

— Ну, за что купил, за то и продаю, — обиделся Зивок.

Зивок сплюнул и сказал, после некоторого молчания:

— Она ж чужачка. Бежать ей просто некуда.

— Она его за муки полюбила, — сказал вдруг Лаки. — Не знаю, откуда спёр, но среди женщин это часто случается.

— Вот именно, — оживился Зивок. — Вот возьмём наших баб. Ну кто он им, этот лорд? Они ж его в глаза не видели. А как его привезли его к нам еле живого, горячка у него открылась в пути...

Зивок перевёл дыхание и продолжил:

— Так вот такой вой подняли по нему. Как по дорогому покойнику голосили. Ну, в смысле...

— Я понял. И всё-таки... — пробубнил Джейсон.

Тут подошёл Зерак, один из старших слуг, и увёл с собой разговорчивого слугу, и Лаки позвали... Джейсону стало скучно. К тому же он начал замерзать. Ну, где же они, в самом деле! Сами всё затеяли и сами же тянут время! Сколько можно ждать!

— Ну, подожди ещё немного. Им так мало осталось быть вдвоём, — проворковал чей-то голос справа.

Джейсон посмотрел туда и увидел женщину. Он быстро понял, кто ему показался сегодня. Она была одета как простая селянка в праздничный день: длинное платье с широкими рукавами, более короткое верхнее, без рукавов. Волосы она прятала под широким покрывалом. Верхнее платье было бледно-голубым. А нижнее платье было кипенно-белым, как и покрывало. Судя по цветам одежды и тёмно-розовой розе в правой руке...

— Угадал, — сладко засмеялась богиня и дружески подмигнула. — Меня зовут Амурея. Для друзей и поклонников просто Амур.

— Так это про тебя… про вас поют: «Ты сердце не прячь, Амур не промажет»?! — воскликнул Джейсон громче, чем следовало.

На него стали оглядываться в недоумении.

— А про меня так поют? — приятно удивилась Амур. — Говори мне ты.

— Да. Кстати чего это вы… э-э-э… мне все являетесь?

Богиня пожала плечами:

— Кому хотим, тому и являемся. Лично мне захотелось посмотреть на того, кто составит счастье нашей Айнор. Хочешь, предскажу вам будущее?

Джейсон покраснел и отказался.

— Почему? — наигранно удивилась богиня.

— А вдруг оно не понравится?

— Да пожалуй... Что ещё хочешь узнать? Спрашивай пока я добрая.

— А вы... ты вроде всегда добрая.

— Да нет, не всегда... Ну, что ты хотел спросить?

Джейсон почесал в затылке. У него в голове вертелось тысяча вопросов, но его язык снова завязался узлом и он не нашёл ничего лучшего как спросить:

— А где же ваши... твои лук и стрелы?

— Они прилагаются к другому наряду.

— Что же вы... ты его не надела?— глупо спросил Джейсон.

Амур удивлённо выгнула бровь:

— В такой холод?

Богиня Джейсону понравилась. Она была поживее своих товарок и не давила величием, как, например, Золотая богиня. И потом, она была так похожа на одну девушку, которая ему нравилась. Только видела. Покрывало исчезло, Амурея взъерошила свои пурпурные кудри и вздохнула:

— Ах, ты не представляешь, сколько у меня нарядов! Я не успеваю их менять!

Джейсон поморщился. Он и не хотел представлять. Баба он что ли? Прочитав его мысли, Амурея покачала головой. Он её не понял. Ничего. Ещё поймёт. На щеках богини снова заиграли ямочки, когда она перебросила локоны на правое плечо. Взору Джейсона открылось изящное ухо, его нежную мочку безжалостно оттягивала замысловатая бронзовая серьга.

И тут до Джейсона дошло. Он вспомнил, что должен был передать, как выяснилось, Реме. Он и раньше смутно что-то припоминал. Но всякий раз он был или слишком уставшим, или слишком занятым разборками, чтобы сообразить, что именно он должен сделать.

Богиня снова рассмеялась, увидев выражение его лица и, приложив розу к груди, превратилась в голубку с розовой грудкой. Голубка взлетела на какой-то шест, погулила, повертела головкой и, вспорхнув, исчезла.

Джейсон же поспешил к палатке, которую занимал лорд. Он решил, что стоит отдать серьгу именно сейчас, пока он ещё помнит об этом. Наёмник нарочито громко откашлялся. Края палатки раздвинулись и из нее, наконец, появились лорд и Рема.

— Да? — осведомился лорд Син.

— Я тут это забыл кое-что передать. Вот. — Джейсон протянул серьгу.

— Отдай Реме, — сухо сказал лорд.

Они тронулись в путь. Солнце было выглянувшее из-за туч, снова спряталось. Налетел ветер, такой ледяной, что у всех заслезились глаза. Джейсон обернулся и увидел, что лорд всё стоит в воротах и смотрит им вслед. Вот он поднял руку и помахал, Рема высунулась, тоже замахала ему в ответ. Да они были слепы, но для любви не нужны глаза... А погода портилась быстро. И вот уже начался дождь, холодный и колючий, словно небо оплакивало их двоих.

По раскисшей после дождя улице Кар-Ракотиса шёл мужчина. Он был высок, в его тёмно-русых волосах пробивалась седина. Он был тепло одет. На нём был короткий овчинный тулуп, тёплые штаны, заправленные в сапоги, на перевязи тускло поблескивали металлические бляшки. Лицо его было хмурым, а серые глаза были печальны. Своего коня он вёл на поводе. Это был Джейсон.

Из-за заборов глухо гавкали собаки. На улице было малолюдно, несмотря на то, что только начало темнеть. Наёмник обошёл вечную лужу на маленькой площади. Тележки и бочки исчезли, как и нищие, что вечно ошивались около них. Постояв немного, переводя дух, Джейсон пошёл дальше.

Кто-то окликнул наёмника, но тот не обратил внимания и свернул на Кривую улицу. Многие дома стояли заколоченные, тёмные, лишь на некоторых крылечках сиротливо блестел огонёк. И здесь было безлюдно. Одинокий пьяница, прислоняясь к стене ещё работающей таверны, уныло тянул какую-то нескончаемую песню.

Джейсон остановился и, потерев глаза, посмотрел на вывеску. Да это был «Серый гусь». Однако старую потускневшую вывеску было мудрено разглядеть в меркнувшем свете. Наёмник привязал коня и вошёл внутрь.

Внутри же ничего не изменилось. Всё те же чадящие факелы, всё так же тянуло горелым. За длинными столами в центре сидело много народу. Да и дорогие столы, что стояли по краям, были заняты. Между столами бегали служанки. Да, в Каро было ещё безопасно. На постоялых дворах и в корчмах, начиная от Дунны и дальше на юг, уже давно прислуживали дюжие парни с ножами и дубинками на поясах.

Наёмник оглядел помещение и заметил, что один стол освободился, как раз тот, за которым он сидел одним августовским вечером. Пятнадцать лет назад. С тех пор многое изменилось, и не в лучшую сторону. И Джейсон вовсе не удивлялся, что на улицах Каро было так мало народу, несмотря на будний день.

Истмийская империя переживала не лучшие времена. Откровенно говоря, она трещала по швам. Её раздирали смуты и восстания. Император вынужден был воевать и с мятежной знатью, во главе с Симм, и с собственным сыном. От Империи отложился почти весь Север, были волнения и в западных землях. Однако не все были согласны с развалом Империи.

Венедия была пока верна Венцу, но среди местных кнезов уже шли разговоры о том, что было бы не худо воспользоваться моментом и скинуть ярмо неволи, а заодно вернуть «исконные земли», вплоть до границы с Арранией. Открыто выступить им мешала старая угроза с юга. Степняки снова оживились после гибели Слепого лорда, лорда Син. Ну, со степняками справились бы, впервой что ли. Однако среди отрядов, что совершали разной степени успешности набеги, всё чаще встречались и меларские воины... И, в конце концов, всё вылилось в большое нашествие. Снова пришлось объединиться как встарь. Отбились, но с большим трудом, и что дальше никто не знал.

Но наёмнику сегодня вечером было не до этого. Он хотел приехать сюда в августе, отметить, так сказать, годовщину судьбоносной встречи, но август выдался жарким не только в смысле погоды, так что в Каро наёмник попал только сейчас.

Он прошёл к столу и сел за него. Тут же перед ним появилась служанка. Она спросила у Джейсона, чего он изволит. Он изволил закуски и самого дешёвого пива к ней. Девушка с недоумением посмотрела на него и попыталась убедить его заказать другое пиво. Выведенный из себя Джейсон потребовал, чтобы она привела хозяйку.

Девушка съёжилась, в её глазах заплескался ужас. Она забормотала извинения, стала заверять, что вовсе и не нужна здесь хозяйка. Джейсон снова повторил свой заказ и служанка, наконец, убралась. Наёмник откинулся на спинку скамьи и расстегнул верхнюю одежду. Меч он положил рядом, так, чтобы можно было его быстро выхватить.

Старая добрая Хэтс. Она тоже изменилась. Каким-то волшебным образом она умудрилась окрутить старого хозяина таверны и теперь, после его смерти, заправляла всеми делами. Она раздобрела, отяжелела от сытой жизни.

Подошла служанка с миской еды и кружкой пива. Поставив еду и выпивку на стол, девушка пошла прочь. Джейсон поднёс ко рту кружку и глотнул с удовольствием. Он пил первый раз за последние два года. К нему подсела Хэтс, теперь госпожа Хетарри. Джейсон усмехнулся. Он её хорошо знал и, в общем-то, был из тех, кто прекрасно понимал, как она сумела окрутить угрюмого бобыля, что когда-то открыл таверну «Серый гусь». Такие женщины умеют устраиваться.

А вот он как был бродягой, так и остался. Ему было уже тридцать восемь лет, через два года, если он доживёт до этого благословенного мига, его назовут Счастливчиком. Среди наёмников бытовало поверье: «Доживёшь до сорока, проживёшь и до ста». Обычно к сорока годам большинство наёмных воинов завязывало со своим опасным ремеслом, и находило себе другое, мирное занятие. Многие уже были сыты по горло всеми этими походами, ночёвками, где придётся. Хотелось уже спокойной осёдлой жизни.

В другие годы Джейсон тоже вышел бы на покой, сидел бы в тёплом доме, рядом с женой, завёл бы себе какое хозяйство, постоялый двор может быть, в каком-нибудь оживлённом месте. Но, по нынешним временам, покой ему только снился. Да и не было у него дома, который он мог назвать своим.

Да-а-а, счастливчик... Он был капитаном, у него был свой отряд, но особых богатств наёмник так и не нажил. И на Айнор он женился, и дети у них есть, и дом он купил. Но он не торопился в этот дом, к Айнор.

Собственно её там и не было. Она умерла. Родами. Два года назад. Эти два года... Все эти два года Джейсону казалось, что умер и он. Страдание жгло его невыносимо и никак не могло пройти. Джейсон подумывал о самоубийстве в те дни. Но время шло, и внутри него образовалась пустота. Страдание ушло, осталась только страшная усталость.

Не сказать, правда, что у него было много времени предаваться скорби. Степняки и меларцы атаковали Венедию и летом, и зимой. Летом, как правило, меларцы, а зимой степняки. Джейсон присоединялся со своим отрядом к разным войскам, но в основном действовал на вольных хлебах. Это было ему по душе.

Не то, чтобы его огорчала необходимость сражаться круглый год практически без отдыха, вместо того, чтобы греть свои не раз ломаные кости на печи и лелеять старые раны. Наоборот, ему нравилась такая жизнь. Однако для полного счастья ему не хватало Айнор. Да нет, просто для счастья.

Его унылые размышления были прерваны. Дверь в комнату распахнулась, пламя факелов и многочисленных светильников, развешанных по стенам и стоящих на столах, затрепетало и едва не погасло. Джейсон страдальчески вздохнул, он знал кто это.

Посетители таверны встревожились, кто-то схватился за ножи, кто-то вскочил на ноги. Но вот незваный пришелец споткнулся и едва не покатился по ступенькам, ведущим вниз. Все облегчённо рассмеялись и вернулись к своим делам. А недотёпа двинулся в обход, разыскивая нужного человека. И вот перед Джейсоном предстал молодой, практически подросток, парень. Свинтон, Свинт. Его наказание и личная заноза в заднице.

Он прибился к отряду Джейсона наёмник уже не помнил где. Отвязаться от него было практически невозможно, да и у Джейсона не хватало духу прогнать его. Свинт был сиротой. Идти ему было некуда, но парень старался не унывать. Он собирался стать великим воителем и может быть королём, а также завладеть кучей золота. Кого-то он Джейсону напоминал...

— Чего тебе? — подавляя раздражение, спросил Джейсон. Даже надраться, как следует, не дадут. Да, быть капитаном наёмников порой бывало утомительно.

Свинт старательно перед ним вытянулся. После полугода скитаний и боёв, он избавился от большинства нелепых ухваток, но, к сожалению, не ото всех.

— Вас разыскивают, капитан! — гаркнул парень.

Например, от привычки орать во всю мочь.

— Кто? С какой целью? — раздражение Джейсона росло. Он так хотел напиться! Впервые за два года. За два невыносимых года.

О, как он хотел напиться тогда, после похорон жены! Забыться хотя бы на миг, но сдержал себя. Понимал, что если он начнёт пить, то запьёт по-чёрному, и, скорее всего, сопьётся к такой-то матери и кончит свои дни под забором. И как же ему этого хотелось!

— Ну, э-э-э... — Свинт затоптался на месте, его рука невольно потянулась к затылку.

— Садишься и рассказываешь всё по порядку, — приказал Джейсон ему.

— Но... н-н-но...

— Сядь!

На окрик стали оглядываться люди. Свинт сжался, покраснел и устроился напротив Джейсона. Капитану наёмников вдруг пришло на ум воспоминание об одной встрече. Пятнадцать лет назад. Подавив усмешку, он махнул служанке. Та немедленно подбежала, слухи тут разносились быстро. Джейсон заказал пива и еды Свинту. Он глотнул пива из своей кружки:

— Ну?

— Ну, это. Отдыхаем, в кости играем, то да сё. Ну, это подходит, ну этот, чернявый такой, и спрашивает, чьи мы люди. Ну, это, Бодо ему ответил, ну, этот и говорит, я, значит, Зара, и где можно найти капитана. Ну, меня и... Что не нужно было?

Свинт испуганно замолк, глядя на своего капитана. Джейсон одним глотком допил своё пиво и поднялся. Он бросил на стол несколько монет, заплатив за себя и за Свинта. Тот тоже стал подниматься. Но Джейсон усадил его обратно.

Проходя мимо, он тяжёло хлопнул парня по плечу:

— Зера. Его зовут Зера.

* * *

Джейсон спешился и зашёл во двор. Он всячески оттягивал этот момент. Собственно в «Серого гуся» он завернул, чтобы напиться для храбрости. Ему было мучительно находиться здесь. Возвращаясь в этот дом, он как бы возвращался в тот жуткий день, когда его жена умерла. За эти два года он бывал здесь от силы раза три.

Во дворе было темно и пусто, лишь на крыльце примостилась какая-то женщина. Служанка? Нет, Рема. Джейсон печально улыбнулся, припоминая те времена, когда все они были живы и по-своему счастливы.

Джейсон кашлянул, набираясь мужества. Рема его явно не замечала, погружённая в свои мысли. Возможно, она задремала. Впрочем, во дворе стояла такая темень, что она могла и не заметить мужчину. Наёмник подошёл ближе, конь послушно двинулся за ним следом. Женщина, сидящая на крыльце, вздрогнула, и хоть наёмник теперь был практически перед ней, спросила:

— Это ты... Зера? — её голос дрогнул, и наёмнику стало ясно, что она ждала вовсе не Зеру и даже не его самого, а мужчину, который уже никогда к ней не придёт.

— Нет, это я, — отозвался Джейсон и с некоторым сочувствием подумал, что Зере, небось, приходится несладко. Хотя общались они немного, но меларец ему нравился, тот хорошо к нему относился. В более спокойные времена они могли быть стать друзьями.

— Джейсон?! — Рема с трудом улыбнулась, она давно разучилась это делать, но по её глазам Джейсон понял, что она рада ему. Видеть такие её глаза наёмнику было непривычно и больно.

Да, боль и тоска по Айнор снова вернулись, будто и не уходили. И Джейсон понял, что они всегда будут терзать его, может, ослабнут с течением времени, но навсегда, до самой смерти останутся с ним. Может быть, будь Джейсон моложе... Нет, вряд ли. Наемник, несмотря на свою развесёлую молодость, был однолюбом, и только Айнор удалось зацепить его сердце раз и навсегда. Да были у него женщины за эти два года, что поделаешь, плоть слаба. И всё же...

— Ну, здравствуй, Джейсон, — слабо улыбнулась Рема.

— И тебе не хворать, — кивнул наёмник. — Как дети?

— Слава Араминте, здоровы. Сейчас они спят.

— Кто такая Араминта?

— Ты её знаешь как Зелёную Даму.

— Не произноси этого имени при мне! — Джейсона аж перекосило.

Рема укоризненно посмотрела на него и хотела уже что-то сказать, но тут во двор въехал Зера. Он был усталый и голодный. Меларец выращивал лошадей на продажу. Продавать их было тяжёло, учитывая всеобщее отношение к меларцам. Впрочем, с голоду они не пухли. Джейсон присылал деньги с надёжными людьми. Семибожники поддерживали как могли свою бывшую жрицу. Иногда Рема прорицала. Способности у неё сохранились, правда не все, когда она прозрела. И как же мало было хорошего в этих прорицаниях! Но тут вина была не пророчицы. Да и многие ещё помнили, что Зера служил Слепому лорду. Но всё равно приходилось трудно. Времена были трудные.

Меларка сильно изменилась, и хоть выглядела она моложаво, морщин на её лице было немного, но её глаза... были глазами человека, который давно не ждёт ничего хорошего. Нет, право, когда она была слепа, Рема выглядела счастливее, чем сейчас!

Лошадей отвели в конюшню, и все трое вошли в дом.

Вечер прошёл хорошо. Меларка накрыла стол ещё до прихода мужчин, еда даже не успела остыть под полотенцами. Все трое давно знали друг друга, были примерно одинакового возраста, и поговорить им было о чём. Да уж, давненько у Джейсона не выдавался такой мирный вечерок! Он даже припомнил и рассказал несколько забавных случаев из времён своей молодости. Рассказал Реме про её сына, он видел его мельком три дня назад.

После ужина он заглянул к детям. Они спали, закутавшись в одеяла, и видны были только их макушки, а потому наёмник отправился спать. В самом деле, было уже поздно, хорошо еще, что завтра не вскакивать ни свет, ни заря.

Он разделся и лёг. Но уснул не сразу. Призраки прошлого окружили его и вились вокруг, шептали: «Вспоминай, вспоминай». И хотелось наёмнику вспомнить что-то хорошее, но вспоминалось всё же плохое. И не было у него сил отогнать эти воспоминания.

* * *

Ему вспомнился тот год, когда совершенно внезапно умерла Эни. Никто так и не узнал, чего ей вздумалось в тот холодный и дождливый день идти в одиночку, проведывать давнюю подругу. К тому же толком не оправившись от предыдущей болезни. Никакой надобности в этом визите не было. Они виделись совершенно недавно и помощи жриц Семи богов на ферме никакой не требовались.

Более того, хотя её упрашивали остаться и переночевать, Энаи упрямо отправилась в обратный путь. На обратном пути она попала под дождь. Ей бы отлежаться, но заставить Энаи лежать в постели не было под силу никому. А то как же, пропадут ведь все без неё. Начались осложнения и... Энаи было тридцать три года.

Вести до Джейсона дошли быстро. По чистой случайности, он находился в Паромтайне, неподалёку от которого обосновалась большая община семибожников. Именно здесь и жили Энаи, Айнор с Ремой. Услышав новость, наёмник быстро разделался со своими делами и поспешил туда. Он очень сокрушался, что не успел попрощаться с Эни, но что сделаешь...

В святилище царила суета. Сновали туда-сюда люди, плакал какой-то ребёнок. Иногда начинал бить погребальный колокол, тут же поднимали вой плакальщицы. Толклись, перешёптываясь, какие-то зеваки, а может паломники.

Джейсон, не обращая на них внимания, проехал через весь двор и соскочил с коня перед знакомым ему домом. Здесь жили жрецы. Около него на чурбане сидела, опустив голову на руки, какая-то женщина. Распущенные чёрные волосы, совершенно роскошные, как некстати отметил Джейсон, струились до земли, лишь отдельные пряди трепал ветер. Рема.

Услышав шаги, женщина подняла голову и, понюхав воздух, она ж была слепа, спросила:

— Что— то знакомое... Кто здесь?

— Это я, Джейсон.

— А ты откуда взялся?

Раз Рема слепа... А Джейсон помнил, всегда помнил тот их разговор. Раз Рема слепа, это значит...

— Да вот был неподалёку. Совсем на чуть-чуть вырвался. Вот приехал. Мой конь голоден. Кто может о нём позаботиться?

Раз Рема слепа, значит, что Айнор... О боги, это значит, что Айнор и он могут пожениться! У Джейсона побежали мурашки по телу при этой мысли, его бросило в жар, он совершенно забыл про Эни.

По лицу Ремы скользнула тень улыбки:

— Ты полюбил верховую езду?

— Пришлось. — Мужчина криво улыбнулся.

Женщина убрала пряди волос, упавшие на лицо. Джейсон увидел её покрасневшие от долгого плача глаза, горькие складки у рта, изжёлта-бледную кожу. Да и голос её был какой-то ломкий. И мерзкая подленькая радость в душе наёмника немедленно сдохла.

Об Энаи они не говорили, вообще не говорили, ни о чём, только обменивались скупыми фразами, Рема что-то начала говорить, но тут хлопнула дверь и наружу вышла Айнор. Джейсон её не сразу узнал, из-за глаз. Они были красные и опухшие, но плёнки на них не было. Да наёмник угадал тогда в Каро с их цветом. Они действительно были серые.

Джейсон предполагал, что болезнь Энаи может закончиться печально, поэтому он подготовился. Помылся, подстригся, надел новую одежду и начистил сапоги. На похороны надо являться в приличном виде. Правда одежда его была просто тёмной, но он повязал на рукав фиолетовую тряпицу.

Не так он представлял себе встречу с Айнор после долгой разлуки, он не был тут с весны. Он вздохнул и шагнул к ней с раскрытыми объятиями. Айнор испуганно отшатнулась от него.

Она и так уже утратила всякую веру в разумность и справедливость окружающего миропорядка. Вслух об этом не говорили, но она знала, что все винили её в смерти Эни. Она сама себя винила в этом! Восприятие мира через санаа имело свои особенности. Особенно это касалось зрения. Лорд Син хорошо видел с помощью санаа, настолько хорошо, что порой забывал о своей слепоте. Но он имел понятие, что это такое — видеть самому. Айнор, да и Рема, могли видеть с помощью Энаи, но опыт санаа — сверхчувственный опыт. Он никак не откладывался у них в голове.

Да, существовали, скажем так, техники, позволяющие слепорождённым научиться, хоть как-то видеть самостоятельно с помощью санаа. И Айнор всё-таки нашла мастера, который этому обучает. И даже достигла некоторых успехов в этом. Она никогда не хотела смерти Эни.

Изображение всегда оставалось мутным и нечётким. Будто Айнор стояла на дне пруда и смотрела наверх, сквозь мутную от глины и тины воду. Возможно из-за плёнки. Что ж теперь плёнки нет... Смерть Эни была такой скоропостижной, что...

Она чувствовала себя несчастной и одинокой. А тут ещё какой-то незнакомец лезет с объятиями и поцелуями. Айнор не узнала Джейсона. Девушка испуганно отшатнулась от него. Рема, хоть это и нехорошо, не удержалась и фыркнула при виде выражения лица Джейсона. Она быстро приспособилась смотреть на мир глазами Эна... Айнор.

Джейсон и Рема всё-таки успокоили девушку и наёмник, наконец, заключил её в объятия и поцеловал. Какая-то старуха в фиолетовом платке, проходившая мимо, укоризненно посмотрела на них. Да, она была права, не самое удобное место и время выбрал Джейсон для поцелуев. Но, учитывая, как нескоро они увидятся, если увидятся вообще...

Похороны Джейсон толком не запомнил, тризну тоже помнил смутно. Усаживаясь за стол, наёмник заметил угрюмого мужчину и мальчика лет шести, что всё цеплялся за него. Их одежда была из фиолетовой ткани. Это были вдовец и сын Энаи.

Вид у них был плохой. Мальчик был бледным и осунувшимся, видно было, что он долго плакал. Щёки мужчины были серые от отросшей щетины, он то и дело закрывал глаза рукой и плакал. Кто-то ворчал, что это он напоказ выставляется. Джейсон подумал то же самое. Ну что ж, он поймёт этого мужчину позже.

После тризны кто разошёлся по домам, кто лёг прямо здесь. Джейсон остался, но спать не ложился. Ему многое надо было обсудить с Айнор, а задержаться даже на день он не мог. Оставалась ночь.

Предвестники смуты появлялись уже давно. Но люди, даже самые умные, часто не видят дальше своего носа. Считают, раз всё спокойно в родном околотке, то и во всём мире безмятежно, и раз им живётся хорошо, то и другим поживается неплохо.

Особенно скверно всё стало после гибели Слепого лорда. Нет, право трудно было представить, что он умрёт в девяносто лет на печи, подавившись кашей. Но всё-таки многим его смерть показалась плохим предзнаменованием. Его заменил лорд Тай. Он делал всё что мог, но мог он не многое. Особенно с тем количеством воинов, которое присылалось ему для защиты восточной части границ. Правда, имелись ещё восточные кеметы, вроде как союзники, но с ними были свои проблемы.

Джейсон ехал в Паро наниматься. Отряд, в котором он сражался, выбили почти под корень. Из полусотни воинов в живых остались только он и ещё трое везунчиков. А наёмник слышал, что в Паро набирают новую армию.

«Где ты хочешь поселиться?» — спросил Джейсон, нежно перебирая волосы девушки.

«А ты... ты...»

«Да женюсь я на тебе, женюсь», — перебил её наёмник и поцеловал.

«Я не о том, но ладно». — Айнор поцеловала его в ответ. Она прижалась к нему, склонила голову ему на плечо. Некоторое время они сидели молча, Джейсон снова стал перебирать её волосы.

«Скажи, а как ты стала видеть? Ну, в смысле...» — внезапно спросил Джейсон.

«Слёзы», — печально нахмурилась Айнор. — «Их было так много, что они прорвали плёнку».

Она не удержалась и заплакала. Её снова охватило чувство вины. Чтобы утешить её, Джейсон стал целовать Айнор. Её лицо, губы, глаза, даже уши. Его губы скользили по шее, девушка шумно выдохнула и откинула голову назад. Её пальцы гладили его лицо, волосы, скользнули за ворот, стали теребить завязки на одежде — в знак траура не топили, и они сидели в верхней одежде. Джейсон, распаляясь, немного отодвинулся, его руки запутались в её юбках. Айнор приподнялась немного, её пальцы цеплялись за пряжку его ремня, пытаясь расстегнуть её.

Но тут за стеной раздался кашель, послышались шаги — кто-то пробирался в уборную, хлопнула дверь. Джейсон и Айнор, смутившись, отсели друг от друга. Наёмник, хмыкнув, спросил:

«Так, где ты хочешь поселиться?»

«А где мы с тобой впервые встретились?»

«В Кар— Ракотисе».

Уезжал Джейсон на рассвете, когда все ещё спали. Айнор вышла во двор, проводить его. Поднялся холодный ветер. Всё же осень. Девушка накинула от холода на голову шаль. На прощание наёмник сказал:

«Времена сейчас тяжёлые, милая. Видеться мы будем не часто. Что мне сделать, чтобы тебе не было одиноко?»

«Не знаю», — Айнор нерешительно посмотрела на него.

Джейсон услышал какое-то движение и, подняв голову, увидел Рему. Она стояла на крыльце, с непокрытой головой. Её волосы струились по ветру, словно чёрная волна.

«А почему бы и нет?» — подумал Джейсон и предложил Айнор:

«А давай с тобой поселится Рема и её сын. Ей ведь некуда пойти. А мне всё спокойней будет, если ты будешь под присмо... не одна».

Лицо Айнор просияло, она поцеловала его. Она тоже об этом думала, но предложить почему-то не решалась. Она ещё не освоилась с глазами и, пожалуй, даже тосковала по прежней темноте. Мир, внезапно открывшись, пугал её. К тому же ею вдруг овладели все те страхи и сомнения, которые свойственны невестам. Невеста! Она невеста! Уже в это она не могла поверить.

Со вздохом, оторвавшись от неё, Джейсон вскочил на коня и, пришпорив его, поехал к месту сбора. Он был назначен в нескольких лигах от Паро.

До этого лета граница как-то держалась. Что замышлял враг, было неизвестно, лазутчики не имели возможности вернуться в Кэрринг, но, пользуясь оставшимся временем, лорд Тай и другие начальники крепостей, где только могли, набирали воинов. Пришли войска с запада, правда, немного; набрали воинов из местных племён. Кнезы прислали несколько отрядов. Даже кеметы, которые вечно были себе на уме, и то присоединились к имперцам. Лорд Тай на всякий случай приказал захватить у них заложников.

Вся граница замерла в ожидании. Что же задумали их враги? Никто не знал, Что ж, одной тревожной ночью узнали. Тогда незадолго до полуночи земля задрожала от конского топота, а воздух зазвенел от криков атакующих меларцев и степняков.

Враг атаковал все крепости, граница была прорвана. Южга, Кэрринг, Сарн, Ларна, Белый Камень захлебнулись в крови, трупы забили русло Кавы, Саринки и других рек, и они разлились. Воды их стали алыми. А степняки и меларцы понеслись на север к Паромтайну и Кар-Ракотису, убивая и грабя на своём пути. Ни одного целого города, ни одной живой души не осталось там, где прошло их войско. Нашествие было столь опустошительным, что некоторые места остались пустынными на долгие годы. Лишь ночами оглашались окрестности криками неупокоенных душ.

Войска спешно стягивались к Паромтайну. Сам город был забит беженцами, в нём находились немалые ценности. Он занимал выгодное стратегическое положение. Если враг захватит город, война будет проиграна вчистую. Все это понимали, и в первую очередь наместник.

Он с радостью переложил все обязанности на плечи Эрику Одноглазому, лорду Син, брату знаменитого Слепого лорда. Как же его не хватало! А также другим военачальникам, включая и лорда Тай, который чудом спасся во время Пограничной Резни.

А вскоре стало известно, что часть меларского войска отделилась от основной массы и идёт на Кар-Ракотис. Спешно набрали войско, почти целиком из наёмников и отправили на северо-восток. Эту ненадёжную публику возглавили сам лорд Син и Тару Карха, который умел обращаться с ними, его даже называли Лордом наёмников. В числе этих наёмников был и Джейсон Кэйвилл...

* * *

После завтрака Джейсон вышел во двор. Он обернулся и посмотрел на дом. Его он купил перед женитьбой на Айнор. Недолго же они в нём прожили. Ничего, теперь в этом доме жили его дети. Немного постояв, наёмник опустился на скамейку, что стояла во дворе для таких случаев. Скамейка была мокрая и грязная, но Джейсону приходилось сиживать и не на таком. Он зевнул, потирая лицо. Заснул он накануне нескоро, но привычка подняла его рано.

Дом был небольшим, на одну семью, но им подходил. Денег у Джейсона тогда было немного, да и занять не у кого, но хозяин дома спешил уехать и увезти семью в пока ещё мирные края и продал дом задёшево. Да где они были, эти мирные края... Это случилось уже после битвы при Кар-Ракотисе. Джейсона тогда ранили, впрочем, не было воина, который не получил бы хотя бы лёгких ранений в той славной битве.

Отлежавшись, наёмник сразу же стал готовиться к свадьбе. Да враг у ворот, траур по Эни только начался, вокруг голод и разруха, но Джейсон был не намерен дожидаться более мирных времён, одни боги знают, когда эти времена наступят. К тому же он мог не сегодня-завтра сложить голову, а умереть бездетным наёмник не хотел.

Джейсон вздохнул. Что ж, ему это теперь не грозит. У него были близнецы. Эор и Эйлин — мальчик и девочка. Имена эти они выбрали, как только Айнор почувствовала себя беременной. Носила она трудно, её часто тошнило, мучили головные боли и головокружения. Джейсон это знал, его тогда серьёзно ранили, только не меларцы, а разбойники, их ужас сколько появилось, наёмника едва довезли до Каро. И он отлёживался дома.

Когда же Айнор собралась рожать, Джейсон тоже был в Кар-Ракотисе. Его отряд, он уже стал капитаном, тогда в основном занимался отловом разбойников и прочего сброда, и находился в окрестностях Каро. Меларцев метелили гораздо южнее. Они снова хотели прорваться на север, но им не дали этого сделать.

К концу беременности Айнор почти не вставала из-за сильной слабости, жаловалась на постоянную головную боль. Рема лечила её, как могла, рядом с ней постоянно находился самый лучший лекарь из святилища. Опытные повитухи качали головой и перешёптывались. Мало кто из них верил, что она переживёт роды.

Так и случилось. Джейсон смутно помнил, как он метался в тревоге, совал повитухам какие-то деньги, они сердито отмахивались. Как одна из них отозвала его в сторону и сказала, нервно сглатывая, чтобы он готовился к худшему.

— Жила у неё оторвалась в голове, кажется, — сказала она серьёзно. — Такое с роженицами случается. Роды-то она может и переживёт, как-нибудь, но, сколько она проживёт после этого, неизвестно. Это ещё плохо, что близнецы, они всегда трудно рождаются.

Айнор прожила после родов почти неделю, она успела увидеть детей, попрощаться со всеми. Джейсон не отходил от неё ни на мгновение, всё надеялся на чудо. Он хорошо помнил, до самой смерти не забудет, как она умерла. Никогда он не забудет, как он взял её кисть в свои руки, а она была холодная. Голова Джейсона закружилась от ужаса. Он пытался растирать ей руки, согреть свои дыханием. Наёмник посмотрел на жену, а она уже задыхалась в агонии. Он знал, что ей хочется пить, схватил какой-то кувшин...

Агония Айнор длилась где-то десять минут, а Джейсону казалось, что целую вечность. Потом был кошмар похорон, потом он повёл свой отряд на юг к Дунне и Верхней Каве, чтобы забыть или умереть в бою. В Каро он бывал только наездами.

Раздался какой-то шорох, шелест одежды. Джейсон поднял глаза. Перед ним стояла Рема, к ней прижимались малыши. Винил ли он детей в смерти их матери? Ну да, было дело. Однако потом ему пришло в голову, а может, кто подсказал, что они виноваты в этом в той же степени, что и он. Ведь он же их зачал, не так ли? Это конечно доставило ему дополнительную боль. А впрочем, он был как человек с содранной кожей — любое прикосновение причиняло боль.

Да, без Ремы он бы совсем пропал. Джейсон тогда был в таком состоянии, что не мог позаботиться даже о себе, не говоря уж о детях. Ну что ж, у Ремы был большой опыт страдания. Конечно же, смерть Айнор была и для неё ударом и большим горем, но всё равно она как-то... привыкла к душевной боли.

Джейсон поманил к себе своих детей. Но они не пошли, прижались к меларке. Они не знали его, а потому побаивались. Всё же мама была рядом, она не даст в обиду.

Наёмник был немного раздосадован, но с другой стороны доволен, значит так просто к чужакам не пойдут, по нынешним временам такая пугливость только на пользу. А впрочем, ничего удивительного, он и был для них незнакомцем, странным и пугающим.

После долгих уговоров и подталкивания, они всё же нерешительно приблизились к отцу. Рема облегчённо вздохнула и пошла в дом, её ждало много работы. У неё были служанки, но долго они не задерживались, поэтому ей пришлось научиться многое делать самой.

Джейсон был немного в растерянности, он не знал, как обращаться с такими малышами, они ведь даже не разговаривали толком. Но спустя некоторое время близнецы перестали дичиться, и во всю дёргали отца за бороду, волосы и одежду. Потом они затеяли догонялки. Но вот близнецы затихли у него на коленях, и наёмник снова погрузился в печальные раздумья.

Близнецы что-то лепетали на своём языке, прижавшись к нему, а Джейсон с грустью размышлял, увидит ли он своих детей взрослыми. Уцелеют ли они в эти лихие времена? Ответ на это могло дать только время... В любом случае, он приложит все усилия для этого.

Он ещё немного поиграл с детьми, а потом Рема увела их. Джейсон испытывал смешанные чувства облегчения и грусти. Всё же с детьми интереснее, когда они не такие маленькие. И хотя бы умеют говорить.

День прошел в мелких хлопотах и бессмысленной суете. Наёмник даже затосковал по боевым денькам. Пусть опасно, пусть обычно ходишь по уши в грязи, но зато при деле, всегда есть чем заняться. А тут что делать? Конюшни чистить? Нет, не был создан Джейсон для мирного существования. И как можно выдержать такую жизнь?

Об этом он спросил Рему, когда она, уложив детей и покончив с другими делами, пришла вечерять с ним на задний двор. Звали и Зеру, но тот отказался, предпочёл уйти спать. Он не хотел им мешать.

— Что значит выдержать такую жизнь? — удивилась женщина, устраиваясь как можно удобней.

У неё сегодня весь день ныл живот. Должны были прийти месячные, но что-то не пришли. Она не знала почему. Или сегодня слишком холодно, или же она всё-таки понесла. При этой мысли у неё засосало под ложечкой. Лет-то ей немало. Она тоже могла умереть родами как Айнор.

— Между прочим, эта жизнь и есть самая что ни на есть настоящая, — сказала она раздражённо.

Наёмник лишь хмыкнул, ему так не казалось. Рема плотнее запахнулась в меховую накидку. Они некоторое время молчали, потом Джейсон сказал задумчиво:

— А ты изменилась.

— Странно, правда? — отозвалась язвительно Рема.

— Скорее печально. — Джейсон посмотрел на неё и вдруг с удивлением заметил блестевшую в свете фонаря широкую серую полосу в чёрных волосах меларки, что выбивались из-под тёплого платка. Ему стало не по себе. Что-то время летит слишком быстро.

— Да, я изменилась, я пережила слишком много в своей жизни, чтобы оставаться пылкой девчонкой, принимающей всё близко к сердцу. Я... мне надоело страдать и сердце моё остыло.

Джейсон заметил, что это не слишком справедливо к Зере. Он заслуживает большего, чем не очень молодая женщина с холодным сердцем. Рема лишь рассмеялась в ответ, в этом смехе слышалась горечь:

— Как же ты умеешь задеть меня за живое. Но ведь у Зеры был выбор, не так ли? К тому же не сказать, что он слишком пылок. И всегда он был таким... не пылким. Даже когда был молодым, тогда это не так бросалось в глаза, но это было так. Что не слишком похоже на меларца, а?

Мужчина поморщился и ответил, что знает теперь меларцев вдоль и поперёк, будь они неладны, и ничему больше не удивляется. Снова замолчали. Ночь была ясной, подмораживало. Наёмник посмотрел на небо. Там среди чистых холодных звёзд величественно плыла луна, густая тень наполовину укрывала её. Джейсону вспомнилась другая октябрьская луна, и как сладко целовалось под нею, пятнадцать лет назад. Интересно, если он пошёл тогда дальше, что было бы? Был бы ребёнок или ничего, кроме разочарования и взаимного отчуждения?

Нет, всему своё время, и раз так всё сложилось, значит так и должно быть. Но мысль эта утешала мало. Наёмник услышал, как зевает Рема, и поднялся.

— Ладно, засиделись мы с тобой, пошли спать. Завтра рано вставать и тебе, и мне.

— А тебе-то зачем? — удивилась Рема.

— Ехать мне надо.

— Да? А я думала ты погостишь чуток, — огорчилась женщина.

— Может и погощу, но сначала мне надо привезти сюда одну... женщину.

Рема прищурилась:

— А, понимаю.

— Ты осуждаешь меня?

— Я? Я сама так живу.

Помолчав, она спросила его:

— Ты её любишь?

— Кого?

— Эту женщину?

— Не так, как Айнор, — ответил Джейсон, снова смотря на луну.

— То есть?

— Ну, Айнор я любил всем сердцем, а её люблю, эту женщину... другими частями тела, — ответил Джейсон. Эта тема была ему неприятна.

— И как её звать? — спросила Рема после некоторой паузы.

— Лейда.

Да, это была Лейда. Они встретились случайно, в какой-то веси, она жила там, у родственников, а отряд Джейсона вылавливал отбившихся от войска меларцев и степняков, а также мародёров. Эти-то были всех племён. Джейсон зашёл в какую-то избушку воды попить. А там была Лейда. Она опять сидела у очага и что-то варила.

Узнали они друг друга не сразу, ведь их первая встреча была так мимолётна. Однако эта новая встреча их обрадовала. Они поговорили немного, а потом на весь напали.

Отец Лейды умер, слава всем богам, давно. Он бы ума решился, увидев, что творится вокруг. Постоялый двор сгорел в год Пограничной Резни. Меларцы спалили по пьяной лавочке. При этих словах в глазах Лейды мелькнуло что-то безумное.

— Я вижу, ты овдовела. За кем была замужем?

— За Грисом.

— Э?

— Возчика помнишь? В один день с тобой пришёл.

— А-а-а, белобрысый.

— Да, трое деток у нас. Девочке десять, старшая она у нас, и два мальчика.

— Близнецы?

— Погодки. А ты женат?

— Был, — помрачнел Джейсон. — Тоже вдовый я. А как умер?

— Меларцы убили.

— Запомнила ублюдков? Скажи, я отомщу.

Снова эта странная улыбка:

— Не стоит. Они своё получили. А дети у тебя есть?

— Да. Двойняшки, мальчик и девочка. А жена родами умерла.

— Ох. Тяжко тебе.

— Привык.

Лишь когда они уже стали любовниками, Лейда набралась смелости и спросила его:

— Джейсон, а ты случайно не знаешь, что случилось с Раду?

Джейсон как-то странно посмотрел на неё. Неужели она до сих пор его любит? Лейда правильно поняла его взгляд, смущённо хмыкнула:

— Да я так спросила. Сейчас-то я даже его лица не помню. А тогда да, с ума сходила. Так ты что-нибудь знаешь о нём?

— Да, — ответил Джейсон, отводя глаза. — Его, того, убили.

— Точно? — Лейда испытующе посмотрела на него. Это всё же её расстроило.

— Да, точно, — ответил наёмник и повернулся к Лейде спиной, на бок. Ему не хотелось смотреть ей в глаза. — Я видел его труп.

— Понятно.

Собственно он Раду и убил. Тот нашёл наёмника год спустя после смерти дяди и его побратима. Подстерёг Джейсона, когда тот куда-то ехал лесной дорогой. Они обошлись без пафосных речей. Наёмник спрыгнул с лошади и обнажил меч, Раду уже ждал его.

Бились они долго и упорно, почти до темноты, и чаша весов склонялась отнюдь не в пользу Джейсона, он победил только с помощью грязной уловки. Наёмник всегда сожалел, что убил такого великолепного бойца. Но теперь ему вдруг подумалось, это ведь ещё неизвестно на чьей бы стороне сражался бы этот великолепный боец. Ведь и предателей хватало среди них.

Вспомнив о Раду, Джейсон подумал, что смерть Айнор, не месть ли это Зелёной дамы, всё же Раду был явно её любимцем. А боги так злопамятны и капризны...

— Ты слишком дурно думаешь о богах, наёмник, — услышал вдруг Джейсон.

Он посмотрел на Рему и спросил:

— Опять мысли читаешь?

— Это не я сказала, — возразила женщина.

— А кто тогда?

— Обернись. — На лице у неё было какое-то странное выражение.

Джейсон обернулся и у него перехватило дыхание. Прямо перед ним появился маленький шарик ослепительно белого света. Это ему напомнило ту ночь в башне. Голос исходил оттуда. Но колдовство тут было не причём. Это свет был ярок, но странно, не резал глаза.

Он разрастался и рос и, наконец, стал размером с человека. В его глубине проступила некая сияющая фигура, и стало ясно, что именно она и является источником этого мягкого света. За её спиной проступали очертания крыльев.

— Это кто? — шепотом спросил Джейсон у Ремы.

— Это... это Белый бог, — ответила меларка, задыхаясь от волнения. — Это редкая... удача, он так не всегда, не всем является. Он... о-о-он... ох, не могу!

— Я не Бог, — строго сказал сияющий... э-э-э… человек?

— А кто тогда?

— Я посланец. Меня послали надзирать за теми, кого вы зовёте богами и дарить утешение тем, кто его жаждет.

— Утешение?! Всем кто жаждет его? — с горечью спросил Джейсон. — Я тоже его жаждал, но мне почему-то в нём было отказано.

— Да неужели? — возразил ему сияющий посланец. — Разве ты не плакал, и слёзы не вымывали горечь из твоей души? Разве ты не был окружён сочувствием окружающих тебя людей, разве они не разделяли твоё горе? Разве ты не встретил Лейду?

Джейсон молчал, нечего ему на это было сказать, но потом он всё же поднял глаза на посланца и воскликнул:

— Но почему, почему вы забрали её у меня?! Зачем? О, всё бы отдал, лишь бы она была жива!

Это была так сказать каноническая фраза, некая общепринятая формула, затасканная и затёртая, лишённая какого-то уже смысла и чувства. Увы, недостатка в чувстве как раз и не было. Даже сейчас, спустя два года. Джейсон угрюмо посмотрел на Сияющего.

— Её могло спасти только чудо,— сказал тот.

— И почему же оно не произошло?

— А ты достоин такого чуда? Сам подумай, что за жизнь была бы у твоей жены, если бы она не умерла. Сколько она выдержала бы, живя в постоянной тревоге за тебя? Или ты собирался просидеть всю жизнь у её ног?

Наёмник промолчал. Рема, придя в себя немного, набросилась на него, выговаривая за то, как он говорит с самым могущественным из Семи богов, пусть он говорит, что не Бог, но он настолько превосходил людей, что казался, был богом для них.

Сияющий же поднял руку, призывая свою жрицу к молчанию. Он сказал наёмнику:

— Однажды тебе было обещано, что мы исполним одно твоё желание. Думай, Джейсон, думай хорошо, чего ты хочешь больше всего на свете?

У наёмника перехватило дыхание. Он начал что-то говорить, но Сияющий жестом снова призвал к молчанию и обратился к Реме:

— Ты тоже однажды, задыхаясь от душевной боли, молила об избавлении от страданий. Я не могу изменить вашу судьбу, это можете сделать только вы сами. Сейчас я вам предоставлю эту возможность. Но помните, изменить вы можете только свою судьбу. Поняла, Рема?

— Да, — сердито буркнула жрица.

— Хорошо. Теперь вытяните руку и сожмите ладонь в кулак.

— А какую? — робко спросил Джейсон. У него захватило дух от предоставляемой возможности. Действительно ли он этого хотел?

Он и Рема сделали, как сказал Сияющий. Разжав кулак, Джейсон увидел толстое кольцо из обожжённой глины. Он нерешительно посмотрел на Рему и увидел, что она надела своё кольцо и повернула его. Женщина исчезла. Наёмник надел кольцо и, зажмурившись, тоже повернул его.

* * *

Сначала он не понял, где очутился. Было ещё светло. Приглядевшись, Джейсон понял, что он находится во дворе своего же дома. Только странно как-то всё выглядело. На месте скамейки поленница, все постройки новые, забор был ниже. Наёмник никак не мог понять, что происходит. Тут дверь дома отворилась, и на пороге появился дородный мужчина в нижней рубахе и каких-то позорных штанах. В руках он держал топор.

— Наколю-ка я дровишек, пока светло, — сказал он кому-то в доме и почесал подмышку.

Из дома что-то ответили, но мужчина, не обращая внимания, спустился и направился к поленнице, что-то насвистывая. Джейсон прислушался и узнал песенку о том, что «Амур не промажет». Да уж, эта лучница промахов не знает. Правда, стреляет она не глядя...

Наёмник стоял и тупо смотрел, как мужик этот колет дрова. Начинало темнеть, из дома выскочил подросток и ломким голосом позвал отца ужинать. Вот его Джейсон сразу узнал, это был тот самый мужчина, который продал ему дом. Только тогда это был тридцатилетний мужчина с загнанным взглядом, сейчас же взгляд подростка был светел и безмятежен. И Джейсон понял, где он. Когда.

Темнело. Мужик закончил колоть дрова и пошёл домой, а Джейсон направился к калитке. К его потрясению она оказалась незапертой, только крючок из проволоки удерживал возможных воров от проникновения. Покачав головой, мужчина открыл калитку и вышел на улицу.

Наёмник шёл быстро. Был август, холодный дождливый август, но всё равно Джейсону было жарко в его тёплой одежде. Он расстегнул куртку. Стало гораздо легче. Он шёл теперь по тихим окраинным улочкам.

Окончательно стемнело, и улицы окутала ласковая летняя ночь. Завтра снова натянут тучи, но сейчас было ясно. Небо было усыпано звёздами, сладко пела какая-то неугомонная птичка и стрекотали какие-то насекомые. Где-то лаяли собаки и слышались весёлые голоса. На воротах некоторых домов были вывешены фонари, чтобы подгулявший прохожий знал, где находится. Как это было всё не похоже на глухие тревожные ночи, которые так хорошо были теперь знакомы Джейсону!

На небе показался осколочек только-только народившегося месяца. На глазах у наёмника выступили слёзы. Где-то здесь спала его милая, ещё живая. Или не здесь? Наёмник достиг городских ворот и завалился спать на складе, где хранилось сено.

Утром Джейсон встал бодрым и посвежевшим. Впервые за многие годы у него ничего не болело. Наёмник криво усмехнулся. Ну да, ему же теперь двадцать три, и даже похмелье не властно над ним. Справив нужду, он отправился, по привычке, осматривать ворота. Ну, как, крепкие они или на один удар?

Это были северные ворота. Поскольку опасность в основном грозила с юга, на северной части стены вечно экономили. Идиоты! Вот и в Кар-Ракотисе южные ворота были ещё в приличном состоянии. Северные же ворота... А ведь небедный город, небедный.

Джейсон сокрушённо поцокал языком и усмехнулся. Вспомнил, когда они уезжали на битву, ворота были один смех, а не ворота. Когда же несколько дней спустя, возвращались... Ворота — и северные, и южные — стояли какие надо. Сразу нашлись и средства, и время, и умелые руки, и всё остальное.

Наёмник вошёл в сторожевую и едва не застонал при виде, хм, стражников. Да не стражников, сторожей. Ибо зачем содержать бездельников в кольчугах? Времена мирные, места тихие. Вот и сторожили по жребию мясники, пекари, виноторговцы. А сторожат известно как. Запрут ворота и спать. А то режутся в «рыбку» либо подковы кидают ночь напролёт. Или пиво дуют, вдали от сварливой жены.

Вот человек посторонний в сторожку зашёл, а никто и не почесался. Только собака ухом дёрнула, да и то лениво. Джейсон разозлился и открыл рот, дабы пропесочить нерадивых стражей, да опомнился. Плюнул наемник, да и пошёл прочь, не для того он переносился в прошлое, чтобы школить ленивых сторожей. Вспомнив об этом, он двинулся в город, насвистывая, чтобы поднять себе настроение.

Небо затянуло тучами. Накрапывало. Джейсон поднял воротник. Он давно перестал обращать внимание на погоду. Улицы были полны народу, кто-то улыбался, кто-то хмурился, но все они были спокойны и уверены в завтрашнем дне. Никто не замечал угрюмого пришельца из будущего, который знал их судьбу.

Да, Джейсон знал будущее если не всех, то многих. Ведь ему встречались не только жители Каро. Сюда же приезжали отовсюду, даже с далёкой границы. И он читал их судьбы на их лицах. Вот этот окажется героем, а тот предателем. Эта покончит с собой, а та умрёт от голода. Эту убьют, а тот спасётся. Или наоборот?..

Джейсон встряхнул головой, перестанет ли он вспоминать будущее? Он был не голоден, к тому же мужчина ощущал нарастающее опьянение. Ах, да он же всё это время провёл в «Сером гусе», перепутав день прихода туда жрецов-семибожников. А не пойти ли ему туда? Втолковать самому себе некоторые прописные истины...

Тут его что-то толкнуло. Наёмник обернулся и увидел лорда Син, живого, пока. А рядом лорд Тай — борода красиво подстрижена, чёрные волосы лоснятся от дорогого масла, перевиты золотой нитью, одежда из редкой заморской ткани, сапоги из яркой юфти. Его друг был одет скромнее, его лицо и фигуру скрывал старый застиранный плащ, лишь иногда, когда ветер отгибал край плаща, виделась скромная одежда из тёмной шерсти и тёмно-полосатые штаны. На ногах у него были начищенные сапоги.

Подавляя невольную дрожь, наёмник устремился за ними. Его сердце часто билось. Куда они идут? Неужто в «Серого гуся»? Джейсон посмотрел на небо, нет, рановато. Мужчина сглотнул и вытер внезапно вспотевшие ладони об одежду. Наступал момент истины. Он вдруг вспомнил о Реме, а что если она изменила свою судьбу, как это отразится на нём?

И действительно, лорды свернули в другую сторону. Джейсон не отставал. Они немного поплутали в улочках и переулках, и вышли в какой-то тупик, который оканчивался у довольно большого, вместительного дома.

И первым человеком, которого увидел Джейсон, была меларка. Она стояла, прислонившись к забору. От дождя на голову она набросила свою чёрную шаль, хорошо знакомую наёмнику. Она не изменила свою судьбу. Почему? Он чуть не подошёл к ней и не спросил. Но вовремя вспомнил, что они ещё не знакомы.

Лицо лорда Тая дрогнуло, он неприязненно скривил губы. Он недолюбливал слепую жрицу. Любопытно... Джейсон немного обогнал лордов, он решил вернуться. Сердце у него заходилось от волнения, но мужчине пришло в голову, что меларка его сможет почувствовать, а он не хотел этого.

Он подошёл к ним, как раз когда Тай говорил другу:

— Ты уж, Седрик, определись, кого ты любишь больше её или свою жену. Пора уже.

Лорд Син, помолчав, ответил коротко:

— Не хочу.

Его друг шумно втянул в себя воздух и сказал:

— Тебе не кажется, что это немного несправедливо по отношению к твоей жене?

— Ты не понимаешь! — лорд Син остановился и повернулся к лорду Таю. — Она... Рема вернула меня к жизни! Вернула способность видеть... хотя бы так. А сколько она вынесла из-за меня в Меларе! Когда меня ослепили...

— Джаэне тоже хлебнула горя.

— Джаэне... Я благодарен ей, — сказал лорд Син и спросил вдруг, пристально смотря на своего друга. — А какое тебе дело до чувств моей жены? У тебя своей нет, что ли?

Лорд Тай молча отвёл глаза. Джейсон затаил дыхание, напряжение становилось невыносимым, но тут раздался голос Ремы. Она звала своего возлюбленного. Лорд Син круто повернулся и пошёл на голос. Его друг догнал его. Джейсон последовал за ними.

Они зашли во двор. Наёмник обнаружил, что он может в таком состоянии проходить сквозь стены. А он ещё возился с замком сарая! Он теперь мог легко проскользнуть мимо слепой жрицы, её мысли были заняты только лордом Син. Он тоже думал только о ней, но всё же озадаченно нахмурился, почувствовав присутствие наёмника.

Во дворе дома было пусто. Только слышалось фырканье лошадей из открытой конюшни да какой-то парень рубил дрова. В этом городе видимо это было самое популярное занятие среди мужчин. Присмотревшись, Джейсон узнал вдов... то есть будущего мужа Энаи. Ни синяков на лице, ни лубков на руке у него не было ещё. Ах да, драка случится только через несколько дней... Как много событий ещё не случилось! Отбросив путаные мысли, наёмник вошёл вслед за лордом Тай в дом.

Внутри дома он направился в столовую, откуда были слышны уже стук ложек о миски и разговоры. Сердце у него билось как сумасшедшее. Скоро, очень скоро он увидит ту, ради которой он отправился в это странное путешествие. Ему вдруг вспомнились слова Сияющего «...ты собирался просидеть всю жизнь у её ног?» Он подумал, а почему и нет? Что он теряет, оставляет в будущем? А так он имеет шанс пожить рядом с Айнор, живой Айнор, в относительно мирное время. Ведь Слепой лорд жив и на границе всё спокойно...

Голова у Джейсона закружилась, он был как в горячке. Мужчина судорожно вздохнул и взялся за кольцо, намериваясь его снять. Но наёмник уже был в столовой и в последний момент сообразил, какое это произведёт впечатление, если вдруг он появится из ниоткуда.

Тут Айнор отвернулась от ложки, которую подносила к её рту Эни, и повернула голову в сторону наёмника. У него возникло ощущение, что она его видит. Он попятился, наткнулся на что-то. Эни обернулась на шум и приложила палец к губам, мол, не шуми. Она тоже его видела. А снаружи дождь зашумел в полную силу. К вечеру он перестал идти, и лорд Син покинул свою возлюбленную. У него было одно дело...

Все дни, оставшиеся до отъезда, наёмник не отходил от Айнор, но держался в отдалении. И только ночью, когда она спала, наёмник осмеливался подходить к ней близко и шептать ей слова любви, перебирать её длинные волосы, которые она расплетала на ночь. Он так любил это делать, тогда, в будущем...

Но вот день отъезда настал, и они все, рано утром, отправились на постоялый двор, с которого и отправлялись обозы из Каро на юг. Там уже суетились люди, между ног у них крутились возбуждённые собаки, звякала конская сбруя и оружие наёмников. Джейсон огляделся и заметил самого себя.

Молодой Джейсон с весьма самоуверенным видом как раз входил во двор. Наёмник посмотрел на себя молодого и содрогнулся. А он-то считал... считает себя взрослым! Вон даже бороду отрастил.

Наёмник посмотрел на свою руку, на кольцо: пора ли или нет? Он нерешительно сжал пальцы. Вроде его ничего не держит. Тут раздался взрыв смеха. Джейсон посмотрел в сторону шума. Ах, да. Возчик!

Он смотрел на этого молодого дурака, и в его душе вспыхнула ярость, гнев бессилия. Эх, ты! Врезать тебе что ли, чтобы ты очухался и увидел, как это мимолётно: молодость, сила, красота... Чувства эти каким-то образом передались молодому Джейсону. Хотя, что значит каким образом? Это же он и есть. Молодой, глупый, но он сам. И наёмнику вовсе не нужно было оставаться здесь, снимать кольцо. Он уже был здесь, на своём месте.

Вот молодой он подскочил к Грису, сжал кулак... Тут наёмник передумал, смягчился. Возчику и так достанется. И не наёмнику его учить. Не кулаками это вбивается. Ну, ударит Джейсон сейчас, а возчик полезет в ответную и будет великая махаловка между возчиками и наёмниками. Только и всего.

Молодой Джейсон толкнул Гриса, тот не удержался и упал. К Джейсону подошли другие наёмники, все разошлись. Остался только Грис, вот вскочил, бросился мстить, но его остановили... Когда лорд Тай посмотрел в сторону позднего Джейсона, тот не удержался и помахал ему.

...Обоз под щёлканье кнутов и скрип колёс тронулся в путь, двор опустел. Джейсон оглядел его в последний раз, улыбнулся, на душе его был мир, и повернул кольцо.

* * *

Когда Джейсон снова очутился в тёмном дворе, фонарь погас с появлением Сияющего, то по луне понял, что с момента его исчезновения прошло всего ничего. Раздался треск. Палец что-то кольнуло. Наёмник посмотрел на руку и увидел, что это кольцо распалось на две половинки и упало на землю, превратилось в два комочка глины... Он вдохнул прохладный воздух, размышляя о чём-то своём. Сзади раздался шорох, наёмник обернулся и увидел Рему. Она стояла в дверях. Он улыбнулся ей.

— Почему ты не изменила свою судьбу?

— Передумала, — ответила она, блеснув в темноте всё ещё белозубой улыбкой, и Джейсон, кажется, начал понимать, что находил в ней лорд Син. — А ты?

— А я и не хотел.

Наёмник зашёл в дом и прошёл в свою спальню. Он снял сапоги, куртку, перевязь, расстегнул ремень и завалился спать. Ему не хотелось утром тратить много времени на одевание. Заснул Джейсон быстро, и снилось ему, что он всё ещё в пути...

Культ Семи богов появился ещё в Эпоху Королевств, но особую популярность он приобрёл только с воцарением Десятого Императора Истмийской империи, которому семибожники оказали важную, можно сказать неоценимую услугу. В течение своего царствования он неустанно насаждал этот культ сначала в своих родовых владениях, а потом и по всей Империи.

Богов действительно Семь. Четыре бога и три богини:

Ϯ Бог смерти, болезней, раздоров и вообще всего, что есть в человеке тёмного и страшного. Он предпочитает являться в виде безликого горбуна, и почти всегда ночью. Встреча с ним сулит неприятности и неудачи. Его цвет фиолетовый, его животным является летучая мышь, его символом является засохшее дуплистое дерево. В некоторых местах его зовут Аита.

? Богиня золота, богатства, а так же всех занятий, которые это богатство приносят, а также знаний и трудолюбия. Любит смеяться. Ценит в людях бескорыстие и любит их одаривать, но дары её коварны и стоит хорошо подумать перед тем, как просить у неё что-либо. В основном показывается ввиде красивой женщины, одетой в золотые одежды. Зовут её Аурея.

♠ Бог случая, удачи, обмана, а также испытаний. Обманщик, шут, трикстёр, вор, проводник, вечный козёл отпущения. Да проводник, проводник между мирами. Если вам очень нужно в другой мир или в мир мёртвых, он всегда к вашим услугам, но беспокоить по пустякам его не стоит. Обожает ставить людей в трудное положение, а также искушать их. Если вышел из положения достойно, не повёлся на провокацию, молодец, дуй дальше. Нет — получай по заслугам. Учтите, так просто он от вас не отстанет. Является обычно в шутовском костюме, а также в виде рыжеволосого юноши в голубых или синих одеждах. Откликается на имя Рэндом.

☺ Богиня здоровья, лесов, зверей, детей и вообще молодняка. Практически единственная из богов, которая может влиять на погоду. Особенно чтят её беременные женщины. Она ненавидит бессмысленные убийства, войны, вырубки лесов. На людях она появляется как женщина, закутанная в зелёные одежды, оставляя открытым только лицо. Люди почитают её как Араминту. Также у неё есть прозвища, самые распространенные это Зелёная Дама и Госпожа мяты.

† Бог войны и всего, что с ней связано. Как правило, его чтят воины, однако ему могут молиться все, кого одолевают малодушие или уныние. Однако ждать, что всё сделает за вас не нужно. Он только придаёт силы и освежает ум. Не любит трусов, а также халявщиков. Как правило, является как полуобнажённый воин, вооружённый одним мечом. Предпочитает, чтобы его звали Ким.

♥ Богиня любви, семьи и всего, что с любовью связано. Любит соединять сердца и любовные песни, ей молятся об удаче в любви и о семейном счастье. В людях ценит верность и заботливость. Однако она склонна к довольно злым шуткам, весьма своенравна и может устроить влюблённым нешуточные испытания. В её присутствии все чувства усиливаются. Не любит, когда отвергают её дары, а также изменников, предателей всех мастей, а также насильников. Её появление всегда сопровождается сильным или слабым благоуханием, по её желанию. Как правило, это высокая красивая женщина с пурпурно-розовыми волосами, её одежда разным людям видится по-разному. Кроме того, для каждого человека она может принимать облик или возлюбленного, или особенно дорогого родственника. Вообще все Семь богов могут принимать облик различных людей, но эта богиня предпочитает делать это особенно часто. Поэтому люди прозвали её Многоликой. А представляется она обычно Амуреей.

☼ У самого таинственного из Семи богов нет имени и является в зримом облике он нечасто. Как правило, он присутствует в жизни человека незримо. Он приходит в моменты особенно сильного горя или в минуту страшной опасности. Самой страшной карой является его неучастие в жизни человека. Если уж он и показывается на глаза людям, то только в виде крылатой фигуры, окруженной ярким светом, который однако, не слепит, а наоборот только нежит глаз и успокаивает душу. Кому показываться он решает сам.