Контакт (гет)

«Джим!»

В небольшой безлико-серой комнате, на узкой кровати завозился молодой человек лет 19. Комната представляла собой небольшой бокс, пять на пять метров, из которого вели две двери. Одна, вероятно, в санузел, другая — наружу.

«Джим, проснись!»

«Эльза? — парень нехотя открыл глаза, откинул легкое покрывало и сел на подушку. — Какого хрена? Который час?»

«Полпятого утра», — хихикнула та, которую Джим назвал Эльзой.

«Твою мать, — буркнул молодой человек и потер глаза. — Чего тебе не спится?»

«Волнуюсь, — в голосе Эльзы послышалось смущение. — Я же — не ты. Все-таки — выпуск».

Джим скинул окончательно покрывало и спустил ноги с кровати. Несмотря на обычное, невыразительное лицо, единственным ярким пятном на котором выделялись живые ярко-голубые глаза, многие сочли бы его более чем привлекательным: стройное, спортивное тело, сильные руки, выделяющийся пресс. Парень помассировал виски.

«Лиз, — хмуро сказал он, — ты же понимаешь, что все это чушь? Мы заперты здесь. Максимум, что нам светит — это стать следующими наставниками. Или, что более вероятно, сделают нас племенными быками. Проект ведь должен продолжаться».

«Фу, пошляк. Я что, по-твоему, корова?», — фыркнула Эльза.

«Просто констатирую факт, — Джим пожал плечами. — Ни один из наших уже две сотни лет не покидал Школу. С чего бы это изменилось сейчас?»

«У Кайла странные предчувствия»

«У него они всегда странные, — парень поднялся и прошел через одну из дверей в ванную. — Хоть бы раз что-нибудь хорошее напророчил, медиум недобитый».

«Не завидуй, — попеняла Эльза. — Тебе никто не мешал тоже тренироваться».

«И накой оно мне?, — глядя в зеркало, поинтересовался Джим, потер подбородок. Бриться или нет? — Мне и без этого проблем хватает».

«Так вот и не пеняй на него! — строго заявила собеседница. — И вообще, ты сам с ним когда последний раз говорил?»

«Пару дней назад, — Джим достал небольшую электробритву, решив, все же, привести себя в порядок. — Он не вылезает из тактического зала, а мне недосуг его там караулить. Кто-то и делом заниматься должен».

«Нашелся занятой, — пренебрежительный смешок. — В общем, какие-то странные слухи с границ. Кайл думает, что это наш шанс».

«На что? Сдохнуть на периферии галактики?»

«Ну, нам это не грозит. Мы же — «пси»!», — в голосе Эльзы послышалась гордость.

«Мы — подопытные крысы. А ты — наивная дурочка, — отрезал Джим. — Пока они не смогут нас полностью контролировать — выхода отсюда не будет. Или, ты думаешь, что одним чипом они удовлетворятся?, — парень провел рукой у основания черепа. — Лично я в этом не уверен».

«Ты слишком пессимистичен».

«Жизнь у нас такая. Брысь из моей головы. Я поесть спокойно хочу».

Джим сполоснул лицо и вернулся в комнату. Набрав на панели кухонного лифта, вделанного в дальнюю стену, заказ, он уселся за небольшой столик. Собственно, кровать, стол, пара стульев да небольшая тумбочка у кровати и составляли всю обстановку его комнаты. Все безлико-серое, из металло-пластика, разве что к полу не прикручены. Лениво вытянув руку в сторону тумбочки, парень слегка повернул кисть, и пульт, лежащий на ней, влетел к нему в ладонь. Щелкнув кнопкой, Джим включил экран мультивизора — этакой помеси компьютера, телевизора и видеофона в одном, — и выбрал новостной канал. Диктор вещал об успешном завершении колонизации очередной задрипаной планетки на окраинах исследованного космоса. Скукота.

Тренькнул сигнал лифта, сообщая, что завтрак доставлен. Вытащив поднос, юноша принялся за еду, краем глаза наблюдая за происходящем на экране, но совершенно не слушая, что там говорят. По сути, ему было абсолютно плевать на все достижения человечества. Ведь он, как и Кайл, и Эльза, хоть о них почти никто, кроме участников проекта и не знал, были величайшим из достижений. Они были «псиониками».

***

Их история началась два с лишним века назад, когда международная группа ученых совершила прорыв в исследованиях природы человеческого мозга. Ученые выявили вещество, способное пробудить спящие нейроны, позволяя расширить возможности умственной деятельности до невиданных высот. Но, первые же эксперименты на людях показали, что эти гении сами не подозревали, что сумели изобрести.

В первую группу подопытных были выбраны сироты и безнадежно больные умственными заболеваниями, поскольку ученые надеялись, что препарат, пробудив скрытые возможности мозга, сумеет излечить их. Эксперименты дали весьма удручающие результаты.

Часть испытуемых погибла, не выдержав сенсорного шока. Другие впали в кому. Третьи же сошли с ума от обилия ударившей по всем пяти чувствам новой информации, с которой мозг просто не знал что делать. Но это были только цветочки. Ягодки начались, когда у тех, кто выжил, начали пробуждаться способности, о которых раньше было слышно только из сказок и дешевой фантастики. Подопытные начали «слышать» мысли окружающих, появилось что-то, напоминающее телекинез, проявлялись и способности к левитации. И все это было приправлено адским коктейлем из шизофрении и паранойи. В конечном итоге, выживших сумели утихомирить и ввести в искусственную кому, правда, до этого, спятившие псионики (как их обозвал один из молодых ученых проекта, дав, таким образом, им название) разнесли большую часть здания, в котором их содержали.

Проект «Пси», как он в дальнейшем стал фигурировать в документах, заморозили, подопытных перевели на закрытый секретный комплекс, который в ускоренном темпе был построен где-то посреди Тихого океана на самом дне. Психологи засели за обработку полученных данных. В конечном итоге, пришли к мнению, что проводить подобные эксперименты над сформировавшимся мозгом было ошибкой. Высказали идею использовать новорожденных. Благо, в то время, в середине двадцать первого века, еще хватало детей, от которых отказывались еще в роддоме.

Идею обсудили в верхах и дали добро. Но в этот раз ученые подстраховались, взяв лишь одного ребенка. Так родился объект «Прим». К комплексу, где содержались ошибки прошлого эксперимента, были пристроены новые помещения, и проект, в целях безопасности, переехал туда. Младенцу ввели препарат, отобрали для него учителей и воспитателей и заперли на морском дне под круглосуточным наблюдением.

Джон Доу, как весьма неоригинально назвали малыша, развивался вполне нормально. Мозг ребенка более пластичен и легче усваивает информацию, вот и «Прим» рос вполне обычным, если в его случае вообще применим этот термин, человеком. В шесть месяцев он начал ходить. В год — уже вполне связно разговаривал и четко мог выражать свои мысли. В три года ему начали давать программу первых классов школы. Тогда же начали проявляться необычные способности. И первые вопросы о родителях. Кое-как извернувшись, воспитатели и учителя успокоили ребенка, а ученые принялись изобретать способы исследовать его возможности. Участники проекта не учли только одного. Джон тоже мог «слышать» мысли.

К десяти годам Джон мог уже защитить докторскую и вполне свободно использовал свои способности. И вот тут случилось то, чего вроде и ожидали, но не так скоро. Ребенок захотел свободы. Нет, в этот раз руководители проекта подстраховались, и на базе был расквартирован отряд спецназа. Да только это не помогло. Объект «Прим» прошел базу как нож масло, оперируя законами физики так, как ему заблагорассудится. Пули и дротики с транквилизаторами в него просто не попадали, а двери и прочие перегородки он просто развеивал на атомы. Остановила его исключительно естественная преграда в виде многокилометровой толщи воды. Батискафы и другие средства выбраться из комплекса своевременно подорвали. В конечном итоге, впавшего в истерическую ярость ребенка пришлось ликвидировать, при этом выжить удалось лишь двоим спецназовцам.

Проект признали частично удавшимся и сели разрабатывать средства защиты. К началу двадцать второго века были изготовлены биочипы, которые должны были вшиваться в основание черепа человека. После ввода команды, устройство выдавало определенный импульс в мозг, «перегружая» его и вызывая мгновенную смерть. Чипы были постоянно на связи со спутником, что дополнительно позволяло отслеживать носителя. Начали набор третьего потока испытуемых.

Эта серия опытов прошла гораздо успешней. Можно сказать, что проект, наконец, заработал в полную силу. Биочипы успешно показали себя, как гарант безопасности. Двое из десяти подопытных третьего потока были обезврежены с их помощь. После чего попыток бунта больше не было. Инстинкт самосохранения действовал безотказно. Дети росли, учились, за ними пристально наблюдали. Через тридцать лет наблюдения стало заметно, что препарат повлиял не только на мозговую деятельность. Подопытные почти не менялись, достигнув совершеннолетия. Ученые потирали руки, результат сулил горы богатств. Подопытные, тем временем, двигали науку.

В середине двадцать второго века человечество получило технологию сверхсветовой скорости, изобрели процесс адаптации других планет под нужды землян, и те бодро двинулись покорять галактику. С началом колонизации космоса границы государств постепенно стерлись, превратившись в пустую формальность, и стали границами планет. ООН, НАТО и прочие международные организации плавно эволюционировали в ОПС (Объединенный Планетарный Совет), куда входили лидеры колоний.

Одновременно начали «воспитание» четвертого потока. Наставниками новых псиоников стали выжившие участники предыдущего эксперимента. Вот только теперь начали растить не просто супер-детей. А супер-солдат. Ну, или, по крайней мере, попытались.

Идея не принесла тех результатов, на которые рассчитывали руководители проекта. По какой-то причине, псионики оказались на редкость миролюбивы. Несмотря на весь свой боевой потенциал, они напрочь отказывались применять его для членовредительства. Впрочем, после пары показательных «казней», дело пошло лучше. Увидев, на что способен натренированный псионик, ученые испугались и решили, что выпускать такого в бой — крайне рискованно. Даже чип не мог гарантировать, что он не успеет положить большую часть союзников до тех пор, пока его не вырубят. А то, что подопытные не питали особой любви к своим тюремщикам, было ясно и так.

К началу двадцать третьего века началась следующая стадия проекта. В этот раз не стали использовать препарат, а решили попробовать получить псионика естественным путем. До этой поры с нежелательными беременностями успешно боролись (все же инстинкт размножения не задушишь, а стерилизовать испытуемых не стали). Как и ожидалось, дети псиоников в полной мере обладали возможностями родителей. И в этот момент до ученых дошло, что они, сами не подозревая, вывели новый вид людей. При этом, что с ними делать, никто не знал. Дети не слишком благоговели перед своими создателями, справедливо ненавидя их за свое заключение, которое для некоторых длилось уже два века. Да, третий поток был до сих пор жив.

Джеймс, Кайл и Эльза стали первыми и, на данный момент, единственными детьми пятого потока.

***

Джим вынырнул из раздумий и перещелкнул канал, откинувшись на спинку стула и потягивая кофе. Экран визора (кстати, это было единственным окошком в реальный мир, которое оставили подопытным), занимающий большую часть стены, высветил очередные дебаты на тему «едины ли мы во вселенной?». К слову, за почти век космической экспансии человечество так и не нашло следов иных рас.

Очередные уфологии, ксенобиологи и прочие научные деятели с пеной у рта доказывали друг другу свою точку зрения. Парень с раздражением выключил экран. Чушь. Ребята из третьего потока еще сто пятьдесят лет назад доказали, что иные расы существуют. Просто живут чуть дальше, чем пока летает человечество. Впрочем, за стенами проекта эта информация была только у военных. Допив кофе, Джим надел темно-синий спортивный костюм, вышел из комнаты и легкой трусцой направился в тренировочный зал.

Коридоры комплекса в этот час были пусты, поэтому по пути к залу парню так никто и не встретился. В пять утра бодрствовали, вероятно, только охранники в наблюдательном пункте. Ну и пусть их. Джеймс вошел в большой спортзал, уставленный по стенам тренажерами, оборудованный рингом для боев и кучей манекенов.

Остановившись метрах в десяти от тренировочной куклы, Джеймс протянул вперед правую руку и нарочито медленно сжал кулак. Манекен завибрировал, сжался в точку и исчез. Нет, жесты были не нужны. Псионик оперировал пространством просто силой мысли. Но ему было так удобней концентрироваться на определенном действии. Да и со стороны эффектней. Их способности — не магия, видимых эффектов типа ярких вспышек молний, огненных шаров, или что там любят изображать в книгах-фентези, нет. Есть только результат. Парень вскинул левую руку ладонью вперед в сторону другого манекена и тот мгновенно загорелся. Да, именно этого от них хотели. Боевого применения их дара. Люди никогда не изменятся… Вздохнув, Джеймс отвернулся от кукол и отправился к тренажером. Мозги мозгами, но и про тело забывать не следует.

Полтора часа спустя, Джеймс закончил тренировку и медленным шагом отправился обратно в комнату. Так он поступал каждый день. В Школе, как их троица прозвала комплекс Проекта, других развлечений было не особо много. Приняв душ, он вынул из тумбочки монографию Брэда из третьего потока по теории сверхсветовых двигателей, упал на кровать, и погрузился в чтение. Вряд ли ему доведется побывать на космическом корабле ближайшие сто лет, но все ничего.

В комнату постучали, одновременно в мозг Джиму пришла чужая мысль.

«Сынок, ты спишь?»

— Заходи, ма, — позвал Джеймс вслух, поднимаясь навстречу.

Женщина, вошедшая в комнату, на вид была не на много старше своего сына. Кристин была из третьего потока, одна из самых старых жителей комплекса. Несмотря на это, она оказалась вполне способной к деторождению, что весьма удивило в свое время ученых. Невысокая, на голову ниже сына, пепельная блондинка, Кристин была одета в стандартную форму проекта — сине-серебряный комбинезон.

— Как ты? — участливо спросила она, подходя к панели лифта и заказывая две чашки кофе.

— Как обычно, — пожал плечами Джеймс, усаживаясь за стол и наблюдая, как мать достает две чашки и направляется к нему. — Ты сегодня рано. Что-то случилось?

— Можно и так сказать, — улыбнулась женщина и поставила перед сыном напиток. — Но не у нас. А у вас.

— Ненавижу загадки, — буркнул парень, отпивая кофе. Что-что, а этот продукт в Комплексе был великолепным, поскольку его пили практически все.

— Что-то случилось на периферии. Вас собираются отправить в действующий там разведвзвод.

— Что?! — молодой псионик чуть не подавился напитком. — Ай, блин… Нельзя же так! Но как они вообще решились нас выпустить, с их-то паранойей?

— Если честно, мы не знаем, — Кристин задумчиво водила ложкой в чашке. — Все что мы узнали — это то, что вас запросили с самого верха. Даже куратор Проекта не знает подробностей. Но раз понадобился кто-то из нас, дело явно не простое. И небезопасное.

— Ну, я сомневаюсь, что нас втроем выставят против армии, — хмыкнул Джим. — С остальным мы как-нибудь справимся.

— Мы не боги, сын. И мы уязвимы. Не будь слишком самоуверен.

— Ма, уж это я знаю лучше других, — хмуро ответил парень. Он присутствовал на той тренировке, в которой совершенно нелепо погиб один из четвертых, Ник. Светошумовая граната сбила ему концентрацию, и он упал с высоты двадцати метров. Смерть была мгновенной. Именно поэтому Джеймс не доверял левитации. — Ты же знаешь, я всегда осторожен.

— Кайла и Эльзу тоже предупредят. Постарайтесь выглядеть удивленными. Там будут Брэд и Элен. Подразумевается, что они прикроют от вас мысли руководства.

Они говорили совершенно свободно, поскольку уже около ста лет, как перестали ставить следящее оборудование в комнатах испытуемых. Прежде чем добиться права на уединение хотя бы в своих боксах, четвертый поток уничтожил жучков на несколько миллионов. После чего куратор проекта нехотя согласился.

— Как отец? — некоторое время спустя спросил Джим.

— Работает. Ты же его знаешь, — Кристин продолжала помешивать напиток. В отличие от сына, она кофе не любила, — Пытается добиться перемещения вне поля зрения. Закрыт так, что не докричишься.

— И как? — с явным интересом спросил молодой человек. Да, псионики так же обладали неким подобием телепортации. Правда, могли перемещаться только в пределах видимости. Естественно, об этой их способности руководители проекта не знали. Как и об их способности общаться ментально.

— Пока никак. В теории принцип весьма прост, но без ретранслятора подобное перемещение не получается.

— Ожидаемо, — Джим пожал плечами, — Я говорил, что тут нужна система приема-передачи. Когда увидишь его, скажи, чтоб связался со мной. Я ему скину свои разработки.

— Когда я его увижу, здесь не будет тебя. А предел нашей связи нам не известен. Вполне возможно, что она ограничена расстоянием.

— Этого я не учел. Как-то не приходило в голову рассмотреть такую возможность. Я не планировал покидать Школу. Ладно, передай, пусть попробует разные виды волн. Вполне может получиться.

— Передам, — Кристин поднялась и направилась к выходу, — Переоденься, скоро вас позовут. И помни, ты ничего пока не знаешь.