Высокая ставка (джен)

— На кого поставишь? — поинтересовался Леворукий, потряхивая стаканчик с костями. Алва проследил за его руками и ненадолго задумался.

— Катарина Ариго, — произнёс он.

— Будь по-твоему, — Леворукий насмешливо сверкнул зелёными глазами. — Так тебе не приходила в голову мысль, что я могу играть нечестно?

Алва пожал плечами:

— Тогда какой в этом азарт, если заранее знаешь результат?

— Согласен, — ответил Леворукий. — Может, попробуешь гальтарского вина? Урожай триста девяностого года Круга Скал, — и добавил как бы мимоходом: — Предыдущего Круга Скал.

— Не откажусь… — протянул Алва, поглаживая сапфировую цепь на груди. Обнажённая женщина с кошачьей головой склонилась над столом, чтобы налить в чистый бокал густую чёрную жидкость из только что распечатанного глиняного кувшина.

— Благодарю, эрэа, — Алва протянул к бокалу недрогнувшую руку, бесстрашно пригубил. — Итак, моя ставка — Катарина Ариго.

Леворукий встряхнул стакан. Кости покатились по белой кружевной скатерти.

— Два и шесть, — оповестил он.

Алва забрал стакан, сгрёб кости со стола и долго гремел ими в тишине, нарушаемой лишь треском Закатного пламени в камине. Потом, не глядя, выбросил их перед собой.

— Шесть и три. Она твоя, — без видимого разочарования произнёс Леворукий.

— В самом деле? — Алва заломил бровь. — И, скажите на милость, как я могу получить свой выигрыш?

— Очень просто, — улыбнулся Леворукий, показывая острые зубы. — Катарина Ариго, ступай сюда!

Пламя в камине разошлось надвое, и наружу шагнула покойная королева Талига собственной персоной. Совершенно без одежды.

— Рокэ… — прошептала она, прижимая обе руки к животу. Её полубезумный взгляд обежал огромный зал, стол, прислужницу, разгуливающих по помещению кошек и остановился на золотоволосом и зеленоглазом красавце, который с непринуждённостью расположился напротив Первого маршала.

— Создатель! — выдохнула Катарина. Одна из кошек с утробным мявом потёрлась об её босые ноги, королева взвизгнула, отшатнулась, оступилась и плюхнулась на расстеленные у камина шкуры.

— Если вас не затруднит, прикажите подать даме одеться и выпить, — любезно попросил Алва.

Леворукий кивнул, и тут же ещё несколько прислужниц с кошачьими головами поднесли онемевшей Катарине нечто, напоминающее древнюю тогу, и бокал вина. Королева позволила застегнуть тогу у неё на плечах и покорно приняла вино. Она пила шумно, судорожно глотая, и наконец её взгляд вместо того, чтобы проясниться, помутнел ещё больше.

— Оставьте её, — велел Леворукий. — Ну, Рокэ, играем дальше? Твоя ставка?

— Немного тех, кого я бы хотел вернуть, — ответил тот. — И среди них, разумеется, кардинал Сильвестр.

Леворукий расхохотался.

— Бедняга не верил ни в Создателя, ни в меня, — проговорил он, — но запел иначе, увидав Закатное пламя. Слишком много зла он оправдывал радением за Талиг. Ну что же, ты сказал, а я слышал. Сильвестр!

Он, размахнувшись, швырнул кости на стол.

— Двенадцать, — ровным голосом произнёс Алва и потянулся за вином. — Что же, удача — капризная дама, всегда это знал.

Леворукий подтолкнул кости к нему:

— Выпадет столько же — забирай, старик проживёт ещё восемь лет. Без шадди, разумеется.

Алва молча бросил кости. Выпало пять и один.

— Я же говорил, — поморщился он.

— Кого выберешь следующим? — спросил Леворукий, поглаживая забравшуюся ему на колени кошку.

— Кого же мне выбрать… — задумался Алва. Затем он поднялся и церемонно поклонился королеве:

— Простите, ваше величество, но Повелитель Скал нужен мне живым.

Катарина не захотела ответить или просто не услышала его.

— Р-ричар-рд Окделл, — протянул Леворукий, мурлыкая. — А ты предсказуем.

Алва улыбнулся и бросил кости первым. Выпало восемь. Ничуть не беспокоясь, Леворукий сделал свой ход, и выпало пять.

— Твоя взяла, — вздохнул он, — но мучиться с этим чудом будешь сам. Ричард Окделл!

Пламя расступилось, и на шкуры вывалился выигранный Повелитель Скал.

— Как всегда неуклюжи, юноша, — поморщился Алва, не глядя на него. — Прошу вас, сударь, прикажите заняться и им.

Ричард отшатнулся от прислужников и долго не позволял прикоснуться к себе. А когда увидел королеву, которая смотрела на него с ужасом и презрением, и вовсе онемел.

— Играем дальше? — предложил Леворукий. — Твоя ставка?

— Джастин Придд, — объявил Алва, мягко отстраняя от своего бокала запрыгнувшую на стол любопытную кошку и протягивая руку к костям.

Но Леворукий отрицательно покачал головой.

— Увы, — сказал он. — Джастин Придд не в моей власти.

На лицо Алвы набежала тень и тут же исчезла.

— Вот как? — переспросил он. — Что же, раз я не могу сыграть в эту увлекательную игру с ангелами…

Леворукий расхохотался.

— Да, недаром тебя называли моим протеже! Предложить это ангелам даже я не догадался! Но не переживай. Джастин сейчас покоен в Рассвете, и праведникам там и место. Итак, если хочешь, мы можем сыграть на кого-нибудь другого.

— Мир, — произнёс Алва в тишине.

— Мир? — переспросил Леворукий. — Прости, я не понял тебя.

— Кэртиана, — пояснил Алва. — Я ставлю на Кэртиану. Если выиграю — вы не станете вредить людям. Если нет — пусть всё идёт так, как идёт. Пусть толпами ходят бесноватые и пусть всё будет разрушено. А я даже не стану этому препятствовать.

Леворукий думал долго. В тишине сидели кошки, сверкая глазами. Прислужницы замерли у стен. Всхлипывала королева и сопел Окделл.

— Хорошо, — наконец согласился Леворукий. — Да будет так! Бросай один. Выпадет от двух до шести — проиграл, от семи до двенадцати — выиграл.

Алва помолчал, перебирая в руке кости. Потом бросил не глядя и устремил взгляд в противоположную стену. Один кубик натолкнулся на кувшин, второй замедлил бег сам.

Леворукий перегнулся через стол, одной рукой сгребая кости, второй накрыв руку Алвы.

— Ты упустил одну вещь.

— Какую?

— Я вашему миру не враг.