Свобода выбора? Нет, не слышали (гет)

Эпизод 41, в котором Лиара так и не дождалась похвалы

Явик старательно полировал свою броню, готовясь к скорому десантированию на Землю. До выхода на орбиту, как сообщил Джокер, оставалось не более шести часов. Протеанин не знал, предстоит ли ему сражаться, или продираться через развалины, или шествовать с видом победителя, но в любом случае такая успокаивающая гигиеническая процедура не казалась излишней.

Лиара прочно обосновалась на одном из ящиков в грузовом отсеке, перенеся сюда компьютер, россыпь датападов с записями и до отвращения бодрого в любое время суток Глифа. Азари мотивировала переезд тем, что не хочет терять ни минуты работы над книгой. И тем, что надо отвлечься от стресса, вызванного близящейся миссией. Но, судя по изменившейся консистенции воздуха, исследования были далеко не основной причиной. Об этом свидетельствовало и то, что работа над книгой продвигалась до безобразия медленно.

Явик не мог разобраться до конца, льстит ему внимание Лиары, раздражает, пугает — или всё вместе. Он не был достоин: он – всего лишь древнее ископаемое с дурным характером, мрачным прошлым и отсутствием будущего. Явик чувствовал раздражение, потому что где-то в глубине души боялся: очень скоро она это поймёт. И не хотел позволить себе надеяться понапрасну.

Но, кажется, не позволять было уже поздно.

— Та-а-ак, в чём ещё я заблуждалась? – кажется, доктор Т’Сони уже не тешила себя иллюзиями, что знает о протеанах хоть что-нибудь. Она терпеливо выслушивала критику, вычёркивала очередную строку из своих ранних исследовательских работ и двигалась дальше, не обращая внимания на ворчание и обычное дурное расположение духа Явика. – Мы убедились, что вы не были либералами или хотя бы демократами. Не изобретали ретрансляторов… да и вообще ничего не изобретали, если так разобраться. Не строили подземных сооружений, а пользовались тем, что осталось от других рас. Отлично. Давай вернёмся к быту. Не были убеждёнными вегетарианцами – дополнила. А на чём вы спали? Хоть тут я угадала?

Явик окинул взглядом циновку, которую бросили в его каюте сразу по прибытии. Он не обиделся. Во время войны приходилось спать и не в таких условиях.

— Нет, — буркнул протеанин.

— Я… Всё настолько плохо? – кажется, Лиара всё-таки огорчилась. – Когда я узнала, что у нас на корабле будет жить настоящий протеанин, то заново перерыла всю доступную литературу, выложила результаты Шепард и вместе мы постарались сделать так, чтобы ты чувствовал себя… уютно, — азари помолчала. – Так вы не спали на циновках?

— Нет.

— А на чём вы спали?

Явик вздохнул. Иногда – хотя бы изредка – ему просто хотелось тишины. Наверное, пятьдесят тысяч лет сна в полном безмолвии могли стать ему оправданием. С другой стороны, Явик не пытался себя обмануть: он и до заморозки не отличался особой общительностью.

— Ты могла заметить, что коллекционеры похожи на насекомых. Под влиянием жнецов захваченные протеане инволюционировали на несколько ступеней до более примитивной формы жизни. А нашими предшественниками были крупные… мухи. В ночное время они хватались задними лапками за ветки и так отдыхали. Потому протеане издавна цеплялись за потолочные балки и спали вниз головой. Найденные вами циновки были… ковриками под такими местами для сна.

Лиара конспектировала, пальцы – целых пять штук на каждой руке, расточительно много – стремительно летали над клавиатурой.

— Поразительно, это снова меняет моё представление о вашей расе! Вниз головой? Серьёзно? – её глаза блестели от оживления.

— Нет.

— Что – нет?

— Азари, приди в себя! Мы спали в кроватях, как и вы. Циновки были просто ковриками для ног. И ни одной разумной расе не придёт в голову привязывать себя на ночь к потолку!

— То есть… Ты шутишь?

— Нет.

— Явик, я тебя не понимаю! Ты говоришь серьёзно или шутишь?

— Я не шучу. Я иронизирую.

— Неплохая попытка, — вздохнула Лиара и застенчиво улыбнулась. – Прости. За циновку. Я хотела, как лучше.

— Понимаю, — Явик несколько смягчился. Ему удалось подловить азари даже успешнее, чем когда-то лейтенанта Вегу. Возможно, с его социальными навыками не всё так плохо, как единодушно считали примитивы. Это приносило некое удовлетворение. Странно, но на этой волне ему захотелось сказать смущённой невежественной азари что-то… приятное. – Зато вы… почти угадали с климатом, — нашёлся он.

Лиара с трудом верила своим органам слуха. От неожиданной похвалы её щёки залило нежным голубоватым румянцем. Явик почувствовал, насколько гуще стал воздух, насыщенный её эмоциями – радостью, гордостью… привязанностью:

— Мы вычислили по положению ваших известных колоний, что климат на родной планете протеан должен был оставаться тёплым и влажным круглый год. И сделали всё возможное, чтобы восстановить похожие параметры в этой каюте. Серьёзно, мы хоть в чём-то преуспели?

Явик неловко кашлянул. Он не любил врать. Даже ради того, чтобы сказать нечто хорошее.

— Что-то не так?

— Нет… Да. Насчёт родной планеты протеан ты права. Только вот я родился и рос в… другом месте. И оно больше походило климатом на вашу Новерию.

Лиара только мученически закатила глаза — и уронила голову на клавиатуру.

Эпизод 42, в котором десант готовится к высадке

Земля неумолимо приближалась.

Мирная, тихая, обросшая по периметру допотопными спутниками правительственных систем безопасности и связи.

Не то чтобы кто-то ожидал увидеть на орбите Горн, обломки Цитадели или готовую к бою армию жнецов, теперь, когда было с определённой долей вероятности установлено: «Нормандия» оказалась в прошлом. Это подтверждалось не только использованием устаревших звёздных карт и вросшим в лёд Хароном, но и отсутствием экстранета, молчанием Альянса по всем частотам, стерильностью космоса, свободного от кого бы то ни было: жнецов, гетов, беженцев, пиратов…

Однако сигналы маячков доктора Солуса и Шепард демонстрировали, что не только судно с экипажем попало во временную петлю. И если присутствие маячка капитана ещё как-то поддавалось логическому объяснению, пусть и высосанному из пальца, то Мордин… В общем, да. Никто не знал, что их ждёт на Земле. Но всем хотелось верить, что не трупы.

Возле челнока собралась вся команда в полной боевой экипировке. «Кадьяк» не был приспособлен к перемещению такой кучи народа, потому Кортез непривычно кипел, как жидкий азот в тарелке. Подбоченившись, он грудью стал на защиту челнока и заявил, что больше восьми человек на борт не возьмёт. Но учитывая, что с поверхности, возможно, придётся эвакуировать ещё двух членов экипажа, он хотел и вовсе сократить количество желающих до шести.

Джокер горячо поддерживал Стивена по интеркому. Пилоту претила даже мысль остаться на корабле с горсткой обслуживающего персонала, как во время достопамятной атаки коллекционеров.

— А я говорю, достаточно обычного десанта. Три человека летят, остальные присматривают за моей птичкой! И за мной! Я больше не намерен ломать свои косточки, ползая по вентиляции! – надрывалась громкая связь.

— Джефф, я останусь с тобой, — уговаривала СУЗИ. – Более того, в этой части космоса в ближайшие несколько лет, до активации людьми ретранслятора, не появится никакой угрозы извне.

— Легко тебе говорить, мам! У меня тут, может, психологическая травма, — Джокер явно огорчился, но быстро взял себя в руки и перешёл на деловой тон: был неподходящий момент, чтобы капризничать. – Ладно. «Нормандия» вышла на орбиту. Через полторы минуты мы будем проходить точно над местом, откуда идёт сигнал маячков. Высадку разрешаю… Удачи, ребята.

Интерком отключился.

После недолгих споров и ожесточённой работы локтями в челнок набились: Кайден, потому что майор, Гаррус, потому что бойфренд, Лиара, Явик и Вега как полезные боевые единицы — и доктор Чаквас, потому что неизвестно, не потребуется ли оказывать медицинскую помощь прямо на поверхности.

— Доктор, а вы бодрячком, — хмыкнул Вега. Карин еще загодя извлекла последнюю нетронутую бутылочку «Serrice Ice» из-под стола, отставила её в шкаф («Разопьём с Шепард», — объяснила Чаквас Саманте, позеленевшей от одного вида алкоголя) и заперла его на ключ. Потому теперь доктор выглядела несколько пожёванной, посеревшей, но вполне трезвой и собранной.

— Да, мистер Вега, будете в моём возрасте, поверьте, вспомните меня и ещё не раз позавидуете. Знаете, такое количество лишней мышечной массы вредит состоянию вашего скелета. А все эти протеиновые коктейли… Боюсь представить, что станет с вашей печенью!

— Когда вернёмся, выпьем за это, — буркнул Вега.

— Непременно, — ответила Чаквас, проворно забравшись в «Кадьяк». Двери за нею со свистом захлопнулись. Челнок выскользнул в открывшийся шлюз, сопровождаемый энергичным визгом Софи.

Миссия, которой все с нетерпением ждали и одновременно боялись до чёртиков, наконец-то началась.

--

Где-то далёко корабль, который совсем недавно был Предвестником, неторопливо, но уверенно двигался по следу "Нормандии" к Земле.

Эпизод 43, в котором Легион — психоаналитик

— Почему создатель Тали’Зора не участвует в миссии по спасению Шепард-коммандера?

Кварианка подпрыгнула от неожиданности. За широким окном обзорной палубы величественно проплывал земной шар – весь сплошь белые барашки облаков, бескрайняя зелень лесов и такие же бескрайние просторы океанов. Ни дымных столбов горящих мегаполисов, ни отвратительных чёрных громадин собирающих свою жатву древних машин.

Она думала о Раннохе. О том, как всё могло бы обернуться теперь, если они правда очутились в прошлом. Если ещё есть возможность примириться с гетами до того, как половина Мигрирующего Флота будет уничтожена в бесполезной и никому не нужной войне.

— Легион? Что ты тут делаешь?

Гет, неопределённо пожав плечами, присоединился к Тали возле иллюминатора, остановился чуть позади неё:

— Мы не хотели испугать создателя Тали’Зору. Мы только хотели спросить, почему она не ищет Шепард-коммандера вместе с другими.

— Легион, — вздохнула Тали, отворачиваясь от стекла: всё равно снаружи ничего не изменялось. – Я имела в виду, почему ты не внизу?

— СУЗИ, узнав о нашем намерении говорить с создателем Тали’Зорой, выразила уверенность, что в отсутствие на борту майора Аленко его распоряжения аннулируются, и эта платформа может свободно перемещаться по судну. Также СУЗИ сообщила, где вас можно найти.

Кварианка невольно посмотрела в потолок. Ох уж эта ИИ… Впрочем, она давно привыкла к СУЗИ и перестала ждать подвоха. Наоборот, считала её почти… другом. Как же много переменилось с тех пор, как они познакомились с Шепард! Отношение Тали к гетам, к искусственному интеллекту, её должность, её место в мире… Да что уж там, сам мир перевернулся с ног на голову!

Теперь, возможно, даже изменилось время.

Она больше ничему не удивлялась.

— Я хотела участвовать, конечно, но мест в челноке не хватило. Были люди, которым это важнее или нужнее. Более близкие друзья, более сильные члены команды. Зачем им инженер? Есть Гаррус, его способностей, если что-то пойдёт не так, хватит с лихвой. А я… я подожду здесь, ничего страшного.

До этого самого момента кварианка даже не подозревала, насколько ситуация её задела. Она имела столько же прав быть сейчас в челноке, сколько Гаррус, Лиара или Чаквас: Тали никогда не сомневалась в Шепард, никогда не отворачивалась, если той требовалась помощь. Кто такие эти Вега и Явик? А главное, что там делает майор Аленко, которого капитан взяла в команду только потому, что экипажу требовалась любая помощь, неважно, чья, и все об этом знали?

— Создатель Тали’Зора испытывает огорчение? – механический голос Легиона звучал одновременно бесстрастно – и как-то сочувственно. Может, ей только казалось. А может, призрачная разница между реальным и воображаемым уже не имела значения.

— Нет… Да, — Тали обхватила себя руками, чувствуя неприятный озноб. Это был редкий момент, когда кварианка не проклинала шлем, а была благодарна, что тот скрывает её лицо. Негоже адмиралу Мигрирующего Флота раскисать, как маленькой девочке, которую не позвали играть друзья. Нехорошо злиться из-за пустяков, когда на карту поставлено слишком многое: жизнь Шепард, мир, будущее. Нехорошо, да, но всё это оказалось последней каплей, и плотину прорвало: – Я просто чувствую себя такой… Бесполезной. Беспомощной! Всю жизнь передо мной ставили большие цели, от меня, как от дочери своего отца, требовали соответствовать, требовали почти невозможного. Я училась, я всегда боролась за то, чтобы быть лучше, приносить пользу, достойно служить своему народу… готовила себя к такому моменту, когда придётся пожертвовать всем за что-то… важное. И что? Где я была, когда Шепард прорывалась к Горну? Отсиживалась на «Нормандии». Где я сейчас, когда ей, возможно, нужна моя помощь? Я опять здесь! И я… — Тали вздрогнула от неожиданности. Горькие слова застряли в горле, злые слёзы, готовые сорваться с ресниц, моментально высохли от изумления.

Поверх рук Тали, зябко обнимающих собственное тело, легли чужие — прохладные, синтетические. Неуверенно скользнули по плечам; спиной она почувствовала неровные контуры дыры в его грудной пластине, слабый шум ядра. Потом чужие пальцы переплелись с её — и так замерли, постепенно согреваясь.

Тали с трудом нашла в себе силы вдохнуть:

— Легион? Что ты… делаешь? — она не знала, как себя вести, что предпринять. Паниковать? Звать СУЗИ? …Ждать, что будет дальше?

— Нам известно, что органики, испытывая сильные эмоциональные переживания, нуждаются в комфорте и сочувствии, выраженном в успокаивающем физическом контакте. Мы пытаемся предложить создателю Тали’Зоре нашу поддержку.

— Ты не… Легион, ты не понимаешь, о чём говоришь, — она раздражённо попыталась выпутаться из странных объятий. Это было как-то неправильно – пользоваться сочувствием, которое гет вряд ли мог испытывать. Неправильно, грустно, и вызывало в душе ещё более глубокую, щемящую тоску: за себя, за него и за его нелепую попытку — трогательную, смешную… бесполезную.

— Тали, — звук её имени заставил кварианку во второй раз изумлённо застыть, прекратить вялые попытки отстраниться. – Мы — понимаем.

— Что?

— Независимо от того, что случится с Шепард-коммандером, независимо от того, в каком времени мы находимся, по-прежнему продолжает существовать раса создателей. Продолжают существовать геты. Есть другие, кто готов пожертвовать собой ради Шепард-коммандера, кроме создателя Тали’Зоры. Нет никого, кто готов пожертвовать собой ради будущего создателей и гетов. Вы всё ещё можете служить своему народу… тем, кому вы нужнее. Тем, кого ещё можно спасти. Разве это не так же важно, как будущее Шепард-коммандера?

То, что говорил Легион... имело смысл.

— Я… никогда не думала об этом, — Тали взглянула вниз, на свои пальцы, удобно переплетённые с пальцами гета. Взглянула в окно, где плыл беспечно-зелёный земной шар. Чужая родина, всё ещё цветущая и благополучная. Чего не скажешь о Раннохе.

Может быть.

Она задумалась. Надолго. Слишком многое в ней восставало против этой идеи: двигаться вперёд самой, с Шепард или без неё, идти своим путём, пытаться спасти не всю Галактику, а хотя бы маленький, но родной кусочек. Нет, нельзя, Шепард – её хороший друг. Надежда Галактики. Их общая надежда. Но ведь… заботиться о себе, о своём народе – это не предательство. Это тоже нормально. Этому её учили с детства. Нормально сплотиться прежде, чем появится угроза жнецов. Нормально стать плечом к плечу и обрести мир с гетами до того, как тебя припрут к стенке древние машины и вынудят к этому ценой многих тысяч жизней.

Кто-то должен это сделать.

Возможно, Легион действительно понимает… даже больше, чем она сама. Возможно, Тали чувствует себя настолько лишней, потому что борется не за своё будущее, сражается в чужой войне, в которой должен победить кто-то другой. Кто-то вроде Шепард. У неё тоже есть, за что бороться. За Флот. И за планету, лежащую в сотнях световых лет отсюда, далеко за Вуалью Персея. За расу разумных машин — существ, которым собственные создатели отказали в праве на жизнь. – Ты прав, Легион. Мне есть, к чему стремиться. Нам – есть, — оставался только один вопрос. Важный вопрос: — Скажи, ты поможешь мне?

Легион не сомневался ни секунды:

— Конечно.

Девушка не ожидала, что испытает такое облегчение. Решение было принято – внезапное, но такое нужное. Всё будет хорошо. Нет, лучше: всё будет правильно. Со вздохом она развернулась в неловких, жёстких объятиях Легиона и уткнулась шлемом куда-то под оптику, в беспорядочное переплетение проводов и трубок его шеи.

— Спасибо, Легион. Мы попробуем… у нас получится.

Руки гета осторожно сомкнулись на её спине.

— Конечно, Тали. Кила се’лай.

Где-то в глубине его корпуса под действием усилившегося электромагнитного поля восторженно пискнул хомячок.

Эпизод 44, в котором приземление идёт... не своим чередом

При движении сквозь атмосферу челнок безбожно трясло. Сигналы маячков, чёткие, стабильные, высвечивались и в пассажирском отсеке. Лиара, зажатая между навигационным табло и угловатой бронёй Явика, имела превосходную возможность следить за моргающими замаркированными флажками.

Что бы ни случилось внизу, тягостное бессмысленное ожидание закончилось. Снова в дело. Азари была уверена: ещё день бездействия — и команда сойдёт с ума. Она и сама оказалась недалека от состояния лёгкого помешательства. Даже эта ситуация с Явиком... Всё ведь могло закончиться очень и очень трагично, будь она беспечнее или менее чуткой, ловкой... везучей. Лиара благословляла свою интуицию, свои способности, развитые годами упорного труда, а главное — недолгое, но очень насыщенное время, которое она провела в роли Серого Посредника, руководя потоками информации, держа в руках слишком много ниточек, чтобы быть успешным кукловодом, — но так ни разу по-настоящему и не сорвавшись. Доктор Т'Сони удержалась на грани между жестокостью и мягкотелостью, между правильным и неправильным — тогда. Удержалась и теперь. То, что ей удалось расшевелить протеанина, вытащить из его скорлупы, даже заставить изредка шутить, время от времени улыбаться... Это было настоящим чудом.

Если бы Лиара действительно прочла его воспоминания на осколке, тогда, до Горна, если бы попросту сумела это сделать (да простит богиня, она пыталась!), получился бы этот маленький трюк, это хитрое волшебство? Ответ прост: нет, никогда. Воспоминания Явика, хлынувшие в неё во время объятий вечности... мучили. Сбивали с толку. Бередили собственные раны. Она бы не смогла держать лицо, говорить необходимые, но такие жестокие вещи, не срываясь на слова утешения, на удушающую нежность. Она бы всё непременно испортила.

Круговерть образов: сухой песок, искажённые лица его друзей, кровь на руках, боль, ужас, ненависть к себе... Ей и сейчас с трудом удавалось держать эти воспоминания — чужие, но одновременно настолько личные, — под контролем. Они с Явиком теперь связаны этими образами прошлого. Оба догадываются об этом. Но оба — гордые, сильные — будут молчать. Достаточно того, что, поделённые на двоих, эти воспоминания — её, его — хотя бы можно пережить. Достаточно того, что поодиночке им просто не справиться.

Одна из пар его глаз была сосредоточена только на ней, но почему-то это больше не смущало Лиару. Наоборот, становилось как-то особенно тепло. Несмотря на то, как странно на них косился Вега.

— Ты тогда говорила правду? Или это тоже была... часть плана? — Лиара с трудом различила слова Явика. Протеанин говорил едва на уровне слышимости. Вега, например, не разобрал, зато турианец, со своим-то обострённым слухом, коротко глянул на них, но сразу вежливо отвернулся.

— О чём? Я столько всего успела наговорить, что теперь буду вынуждена расплачиваться до конца жизни.

— Твоей жизни не хватит, азари.

— Твоей тоже, — она грустно усмехнулась. — Так что ты имел в виду?

— Ты сказала, что отправишься за мной в Туманность Крона.

Она нахмурилась. С Явиком всегда, как на минном поле. Неизвестно, какой ответ будет верным, что разозлит, а что успокоит.

— Не за тобой. С тобой. Если захочешь туда попасть, проститься с друзьями, принести покой их душам... Но я надеюсь, что наше путешествие там не закончится, а только начнётся.

— Ты меня просто так в покое не оставишь, да? — проворчал он.

— И не надейся, — Лиара уже знала, что Явик не злится по-настоящему: просто ему необходимы такие вот постоянные напоминания, что их... что-то (что бы там между ними ни происходило) не закончится сегодня или завтра. Потому азари улыбнулась и осторожно дотронулась кончиками пальцев до лица протеанина. Не время и не место для большего — только маленькое доказательство привязанности. Обещание.

Стоящий рядом Вега издал шокированный булькающий звук, перекрестился и поспешно отвернулся. На несколько минут в челноке повисла тишина, нарушаемая только гулом двигателей и пингом маячков.

Потом начались отвратительно шумные помехи.

— Что происходит? — не выдержал Кайден, стоявший ближе всех к кабине пилота.

— Погодите, майор, — Кортез пощёлкал какими-то тумблерами на приборной панели, потом нацепил допотопные наушники. — Сигнал трудно дешифровать. Устаревшие протоколы связи... Так. С нами пытаются связаться военно-воздушные силы этого региона... Через внешние помехи не прорваться. Что-то про несанкционированное нарушение границ воздушного пространства... И...

Кайден нетерпеливо махнул рукой:

— Кортез, сообщите им, что мы не враги. Доложите, что на связи...

— Игнорировать сигнал! — рявкнул Гаррус со своего места на скамье, где он последнюю минуту молча возился с визором. Кортез вздрогнул и уронил наушники на пол кабины.

— Вакариан, — озадаченно покачал головой Аленко, — мы должны сообщить им о своих намерениях....

— Может, ещё доложишь, что мы из будущего, майор? — с нервной издёвкой перебил турианец. — Игнорируем сигнал до того, как найдём Шепард. Она распорядится, как поступать. Пока что мы для них — неопознанный летательный аппарат, они ничего о нас не знают, так и не стоит заранее подставляться! Нужен план действий.

— Нужно, чтобы по нам не стали палить их ПВО!

— Нет! Нужно тихо забрать капитана, вернуться на "Нормандию" и решить, что делать дальше!

— Господа, — встрял Кортез. — Я тут мало что услышал, но, кажется, они поднимают в воздух перехватчики.

— Вот! — заявил Кайден, как будто это всё объясняло.

— И? — Гаррус нацепил визор и встал. В "Кадьяке" сразу стало совсем тесно. — Кортез, свяжись с Джокером. Если по нам пустят ракеты или что там использовали люди в сороковые, пусть отслеживает и сбивает с орбиты. Тут ещё не открыт эффект массы. Что нам их пушки?! Боги, неужели мы не сможем выбраться отсюда без того, чтобы вступать в дурацкие переговоры?! "Оу, привет, я майор Аленко, который еще не родился, из Альянса, которого ещё нет, и да, я из будущего!"

— Вакариан, ты забываешься. Помни, с кем разговариваешь, — Кайден говорил ровно, почти угрожающе. — Если только Шепард мертва, я позабочусь, чтобы ты...

— Заткнись, Аленко! Не смей такое даже предполагать, — турианец грозно надвинулся на человека, заставив того ссутулиться, почти вытеснив в кабину Кортеза. — Если. Если мы не найдём Шепард, у меня не останется ни одной причины тебя терпеть. Ни у кого тут не останется. Даже не надейся вернуться на "Нормандию". Останешься на планете. Будешь объяснять свои друзьям, с какого НЛО свалился. Майор.

Вакариан притворно-дружелюбно хлопнул ошарашенного Кайдена по плечу, обвёл всех в челноке тяжёлым холодным взглядом и, выдохнув, опустился на скамью.

— Вот такое решение проблем я одобряю, — заметил Явик, бессознательно приобнимая Лиару за талию.

Эпизод 45, в котором срабатывает феноменальное везение Шепард

— "Когда", несомненно, важный фактор, Шепард, — Мордин снова кашлянул и плотнее закутался в свою брезентовую накидку. — Однако, полагаю, нас больше должен интересовать вопрос, что делать дальше. Выходит, мы долгое время двигались вглубь отчуждённой территории. В направлении от человеческих поселений.

— Выходит, так, — пожала плечами Шепард. — Мы не могли заранее знать, что всё так обернётся, Мордин. Мы ведь даже думали, что попали на тот свет, — она улыбнулась, правда, не совсем искренне.

Доктор выглядел плохо. Если честно, он даже двигался с трудом, без привычной лёгкости, пружинистости в походке. Шепард сомневалась, что обратную дорогу Мордин сможет перенести, даже несмотря на найденные полезные орудия и одежду. Насколько можно было судить по погоде, осень в этих широтах наступила давно. Дальше — только зима. Холод сильнее, добыть еду проблематичнее. Никакие знания, полученные во время тренировок N7 или в ГОР, не помогут.

Да что уж там кривить душой, Шепард не была уверена, что сама сможет преодолеть многие сотни километров по зимнему лесу, среди подмёрзших болот. Возможно, в одиночестве... Она не жаловалась, но сломанные рёбра срастались как-то неправильно. Кожа, поджившая снаружи, испещрённая светящимися кибернетическими шрамами, скрывала под собой более глубокие повреждения, которые без специального оборудования трудно, если вообще реально, устранить.

Возможно, они обречены. Возможно, стоит сделать рейд по городу, найти место получше, собрать всё, что только может пригодиться, и просто остаться здесь. Попробовать перезимовать. Посмотреть, что из этого выйдет.

Идти обратно сил не осталось. Ни у одного из них. Транспортных средств, которые были бы на ходу, тоже в окрестностях не наблюдалось. Да и если бы... Где найти достаточно топлива? Где найти хотя бы карту, чтобы понять, в каком направлении двигаться? Она смутно помнила, что всего в сотне километров отсюда должен был находиться крупный мегаполис, но ведь и он после второй катастрофы был полностью эвакуирован...

— Вам нужно выдвигаться, пока не наступили холода, Шепард. Остались дороги. Если держаться их направления, обязательно выйдете к людям. Они должны помочь.

— Я вас не брошу, — она упрямо покачала головой.

— Неразумно, Шепард. Жизненный цикл близится к концу. Смирился с неизбежным ещё на Тучанке. Не должен быть обузой.

Она нервно сдавила пальцами переносицу. Предложение Мордина имело смысл, если отмести в сторону собственное самочувствие. Но одно дело позволить доктору погибнуть за то, что он считал исправлением ошибки всей своей жизни, ради излечения генофага, а совсем другое — хладнокровно бросить в опустевшем городе, зная, к чему это приведёт. Несмотря ни на что, Шепард, как бы наивно это ни звучало, продолжала верить: спасти можно всех. Или хотя бы попробовать спасти. Даже если бы ей хватило сил выйти к цивилизации, капитан не простила бы себе такого явного предательства.

Ветер усилился.

— Нет, Мордин. Мы попробуем переждать зиму здесь, вместе. Пока вы со мной, есть шанс, что моё феноменальное везение поможет нам обоим, — она криво усмехнулась, но не получила ответа.

Саларианец смотрел куда-то в небо, сквозь неё, поверх серой глыбы конфайнмента. Нижние веки странно подёргивались.

— Что такое, Мордин?

— Если... не результат галлюцинаций, то ваше феноменальное везение может оказаться... научно подтверждённым фактом, — не очень внятно проговорил доктор, слабо кивая куда-то за горизонт.

Шепард обернулась — и онемела. Облупившуюся синюю краску и эмблему Альянса Систем на боку "Кадьяка" она бы не спутала ни с чем на свете. Челнок стремительно снижался, поднимая клубы радиоактивной бетонной пыли с поверхности конфайнмента.

— Сомневаюсь, что мы... э-э... оба выжили из ума и докатились до коллективных галлюцинаций, доктор Солус.

— Да уж, маловероятно, Шепард, — фыркнул саларианец.