Резолюция (гет)

Ноябрь 2017 года

На стекле отразился блик от фары. Косой луч проплыл медленно по драпированной стене и исчез. Гермиона повернула в руке бокал с красным вином, отмечая, как бордовая жидкость становится более прозрачной в желтом свете, падающим с маленькой овальной сцены.

Вступила виолончель, и темный зал ресторана разорвал ее грустный плач. Раз, два. Тон выше, тон ниже — изысканная партия печально петляла, дрожащая, словно сама извилистая дорога жизни.

Это произошло вчера.

* * *

Гермиона уже много лет работала в Отделе регулирования и контроля за магическими существами. В последний год в связи с новой реформой все чаще проводились проверки в домах семей волшебников на предмет должного обращения с эльфами домовиками. Одним из таких домов стал Малфой Мэнор.

Гермиона лично наведалась к ним несколько раз. С первого нормам ничто, естественно, не соответствовало, и поэтому она навестила их около пяти. Контактным лицом всегда выступал Драко Малфой. Нарциссе Малфой было не до того. О Люциусе и речи идти не могло.

Ее отношения с их сыном носили холодный деловой характер. Грубостей и призраков прошлых лет между ними не проскальзывало, но и общения вне рамок процедуры тоже. Драко Малфой был обычным: уже менее подверженным идеям о чистоте крови, но все еще Драко Малфоем. Ничего особенного.

Последняя проверка состоялась в прошлую пятницу. В деле школьного заклятого врага была поставлена одобрительная галочка.

Но вчера без пяти полночь Гермиона аппарировала на крыльцо его дома снова, сразу же затарабанив в дверь. Открыл домовой эльф, и на вопрос к кому из Мастеров пришла гостья, она выдавила из себя имя Драко. Тот сошел по витой лестнице пять минут спустя, недовольный и мрачно удивленный.

Гермиона не стала ждать. Зная куда идти, она прошагала стремительно, сжимая руки на груди, в гостевую на первом этаже. Слышала, как Драко проследовал за ней. В комнате она резко повернулась к нему лицом, омывая щеки ладонью и запуская пальцы в волосы.

— Что? — спросил Малфой требовательно, придерживая пальцами дверь, больше в замешательстве, чем злой.

— Он опять это делает… — голос Гермионы предал ее.

Она закивала с разбитой улыбкой. Плечи упали бессильно. Драко осмотрел ее лицо. Его брови дрогнули, а глаза расширились на секунду, и потом в них мелькнуло вдруг понимание. Он захлопнул за собой дверь, выпрямляясь.

— Уже давно, судя по всему, — Гермиона всхлипнула. — Я не могу с ним жить…

Ссутулившись, она, словно кукла, обошла круг по комнате. Каблуки ударили несколько раз о деревянный паркет — она едва переставляла ноги.

— Я не могу с этим жить…

Малфой молча встал напротив, когда она остановилась. Его ноги были широко расставлены, а руки опущены, напряженные.

— Я не хочу связываться с этим, — выдохнула Гермиона, шмыгнув.

Она замотала подбородком, беспомощно глядя Малфою в глаза:

— Только не снова…

Ей показалось, она увидела сожаление. Он раскрыл рот, будто чтобы что-то сказать, лоб нахмурился, и во взгляде повисла растерянность.

— Ты знал?.. — Гермиона нервно покачала головой, поджимая губы.

Малфой отвел глаза. Он втянул носом воздух. Руки дернулись еле заметно от желания скрестить их на груди.

— Ты знал?

— Видел с блондинкой в Косой Аллее месяц назад, — произнес он быстро и глухо, отвечая ей прямым вынужденным взглядом.

Гермиона поймала ртом воздух, сдерживая очередной всхлип. Все знали.

— А про прошлую?.. — выдавила она, поднимая глаза от пола. — Ту… несколько лет назад?..

Малфой застыл перед ней, прямой как доска. Невольная борьба мелькнула на его лице.

— Да, — наконец выжал из себя он и повернулся к тумбе слева.

Он нагнулся, распахивая дверку, и достал бутылку с прозрачной жидкостью. Взмахнул палочкой, зажигая два настенных светильника в форме капелек по бокам.

Гермиона осмотрелась. Стены обшиты темно-зеленой тканью с узором из похожих на плющ завивающихся растений поперек прямых чуть серебристых полос. Позади стол, диван и библиотека. В гостевой комнате все дышало многолетним сном — забытое. Месяц назад Драко с Асторией разъехались, и он жил в этом доме с отцом и матерью.

— Почему ты здесь? — Гермиона вернулась взглядом к Малфою.

Он сделал глоток из бутылки, морщась после.

— Ты меня сюда привела, Грейнджер.

Назвал ее девичей фамилией. Она сделала шаг вперед, подобравшись:

— Я не это имела в виду… — вымолвила она, успокоившаяся, уже более твердым голосом.

Драко намеренно не смотрел в ее сторону, когда Гермиона подошла к нему сбоку. Он уставился прямо перед собой, и еле заметно отклонил голову, моргая в попытке проигнорировать ее приближение.

— Так жить нельзя, — пробормотала Гермиона хрипло, вставая почти вплотную к нему.

Вся верхняя часть его тела невольно и плавно отстранилась. На шее пульсировала венка.

— Не тебе, Грейнджер, давать мне советы, — процедил Малфой и повернул голову, добавляя грубее и почти без паузы, быстро:

— Что ты делаешь?

Его взгляд скользнул по ней, прежде чем он опустил его в пол, сжимая челюсть, стоило Гермионе открыть рот:

— А я и не о тебе…

Она простерла руку, мягко устраивая бледную ладонь Малфою на левую щеку, и потянула его к себе, чувствуя, как тот сопротивляется. В конце концов, он все-таки сдался, поворачиваясь, но все еще откинувшись корпусом как можно дальше от нее.

Гермиона взяла Драко за подбородок, всмотрелась в огромные, похожие на тарелки, зрачки, потом положила другую руку ему на плечо, и устремила лицо к его уху. Малфой рванулся, снова пробуя отстраниться, но она притянула его уже сильнее и коснулась губами шеи.

Он продолжил сопротивляться — его напряженные мышцы подрагивали. Гермиона провела, едва касаясь, языком по коже, вдыхая терпкий запах почти выветрившегося за день парфюма. Поднялась к его щеке и потом вновь заглянула в лицо:

— Будь честен… — пробормотала она севшим голосом.

Малфой не смотрел на нее, отвернувшийся. Он тяжело дышал, дергаясь в попытке противостоять ее руке, уставившись напряженно в пол. Гермиона положила вторую ладонь ему на затылок, норовя повернуть его лицо к себе:

— Со мной… сейчас, — она снова прижалась губами к его шее, все еще ощущая дрожь и то, как тяжело вздымается его грудь.

Малфой силился вырваться, вытолкнуть ее, вжимая голову в плечи, но его дыхание становилось только глубже и громче. Гермиона почувствовала, как он начинает поддаваться, отклоняясь постепенно в сторону, где его кожи касались ее поцелуи, хотя и все еще выворачивал шею, чтобы быть подальше.

Она отпустила правую руку с его затылка и провела по горячему под хлопковой рубашкой прессу вниз к брюкам, чувствуя, как он почти сдался, натянутый, словно струна — ослабил сопротивление, позволяя повернуть свою голову. Но он задрал ее, вновь давая отпор, стоило Гермионе сделать это, избегая смотреть ей в лицо, и вперился потемневшими широко раскрытыми глазами в потолок.

Она поднялась от его яремной впадины, оставляя влажную дорожку там, где касалась кожи языком, и поцеловала Малфоя в подбородок. Помогая себе ладонью, Гермиона наклонила его голову, устремляясь губами к плотно сжатому рту. Левой рукой она, наконец, нашарила через брюки твердое мужское естество и медленно накрыла то пальцами. Малфой резко втянул воздух, когда она одновременно прильнула к его губам своими, и ответил на поцелуй почти с рычанием, наконец бессильно прикрывая веки и сокрушенно роняя к ней голову.

Гермиона начала расстёгивать его брюки, слыша, как Малфой шумно вдыхает, стоило их ртам разомкнуться на мгновение. Он вдруг взметнул левую руку, яростно обхватывая ее затылок не только ладонью, но всем предплечьем — опуская тот страстным рывком в ямку, образовавшуюся на сгибе локтя — и углубил поцелуй, жадно впиваясь в ее губы, не давая даже выдохнуть.

Теперь они оба порывисто дышали. Он сгреб одной рукой ее талию, а второй устремился вниз к бедрам. Гермиона все еще целуя его, попыталась расстегнуть пуговицы на груди на своем платье. Малфой провел ладонью по ее ноге, нетерпеливо стискивая ягодицы и задирая при этом шелковый подол. Когда она закончила с платьем, он толкнул ее к стене, прижимая плотно к себе, и с низким хрипом провел губами по ее шее — вниз к груди. Она снова потянулась к его брюкам, и пока возилась с ними, Малфой жадно целовал ее покрывшуюся мурашками кожу.

Приспустив чашечку бюстгальтера, он поймал ртом затвердевший сосок. Гермиона издала стон, а Малфой сжал пальцами ее левую ягодицу, словно силясь удержаться на плаву, уткнувшись лицом в ее ребра.

Как только Гермиона, наконец, справилась с ширинкой, Малфой бесцеремонно развернул ее лицом к стене, одной рукой обвивая талию, а второй — грудь, и резко вошел в нее сзади. Гермиона взвизгнула, а он издал надсадный стон, больше похожий на рык. Она закрыла глаза, ощущая его везде — вокруг и внутри себя.

Они стояли у стены. Два человека, двигающиеся, словно в судороге, редко и порывисто, и громко дышащие. Малфой, обхвативший ее сзади, и Гермиона, в попытке опереться широко расставившая руки прямо параллельно друг другу — идеальный угол под светильниками в форме капелек, — на фоне темно-зеленой ткани стены с узором плюща.

Он кончил быстро. И они застыли в этой позе, не шевелясь, на несколько секунд. Малфой упал в бессилии лбом на ее плечо. Гермиона с поднятой головой и широко открытым ртом, оказалась придавленной весом его тела.

Опираясь локтем на стену, она убрала волосы с лица, чувствуя, как к глазам подступает щиплющая влага.

Нащупала ладонь Малфоя, все еще застывшую у нее на бедре, и убрала ее. Присела слегка, зацепила пальцами трусики с пола, и потянула их наверх, одевая.

За спиной Гермиона услышала, как брякает пряжка ремня:

— Какого черта ты здесь? — в голосе Малфоя проскользнула зловещая нотка.

Гермиона медленно повернулась к нему, застегивая пуговицы на груди, и сбивчиво дыша.

— А? — повторил уже громче он.

Гнев, плавно набирал силу, в его глазах.

— Прости, — выдохнула слабо Гермиона. — Черт…

С каждой секундой ее грудную клетку все больше разбирали сдерживаемые всхлипы.

— Дело не в тебе… — пробормотала она, почти задыхаясь, уставившись на Малфоя, чувствуя, как щиплет переносицу.

Он стоял напротив, уже застегнувший брюки, широко расставив ноги и напряженно опустив руки, как и четыре минуты назад. Его челюсть с каждым ее словом сжималась все крепче, а в глазах появлялась ярость.

— Правда… — Гермиона развела руками, словно это помогло бы ей подобрать слова. — Я даже не знала смогу ли…

Она захлебнулась подступающим к горлу комком, вскидывая на Малфоя отчаянный взгляд:

— Потому что девятнадцать лет — это большой срок!..

Драко двинулся к ней, медленно разжимая челюсть, пронзая ее свирепым ледяным взором. Ладони его сжались в кулаки. Костяшки пальцев побелели.

— Я чуть не ушла, — испуганно всхлипнула Гермиона, больше не пытаясь сдержать подступающих слез, — с каким-то мужиком из бара….

Ее речь превращалась в едва различимый поток слов.

— Прости, Драко, — она закивала порывисто головой, наблюдая как Малфой подходит все ближе, взбешенный под своей маской холода.

Гермиону колотило. Она услышала жестокость, плавно проползшую в ее тон:

— Ему придется уйти, — она судорожно сглотнула и затрясла руками. Все пальцы на ее ладонях дрожали прямые и напряженные. — Потому что этого он не простит.

— Пошла на хрен отсюда, — еле слышно произнес Малфой.

Он двинулся к двери. Гермиона услышала, как повернулся стальной замок в скважине, и медленно побрела к выходу, трясясь сильнее с каждым шагом.

— Пошла на хрен…

— Прости…

— Вали… — голос Малфоя набирал силу, а слова становились четче.

— Он бы не дал развод…

— …на хрен отсюда!

Гермиона уже почти дошла до проема. Горячие слезы заливали ее лицо.

— Прости, — проскулила она, когда их лица оказались на одном уровне. — Но, спасибо…

— На хрен, я сказал, — прошипел Малфой совсем рядом с ее ухом. — Пошла к черту отсюда!

Он выталкивал Гермиону своим приближением. Ему даже не нужно было касаться ее — такие волны ненависти исходили из его остекленевших разъяренных глаз. Просачивались между крепко стиснутых зубов.

— Мне… — она попыталась коснуться его груди.

— ПОШЛА НА ХРЕН ОТСЮДА! — заревел он ей прямо в лицо.

Она отшатнулась, больше не сдерживаясь, и заплакала, закрываясь руками от его крика, опуская голову. Малфой дождался пока она, одеревеневшая, развернется и выйдет за порог, и потом захлопнул дверь со всей силы.

Напоследок Гермиона окинула ее взглядом. Сквозь стеклянные окошечки и поволоку собственных слез она увидела, как человек, которого она только что гнусно использовала, стоит лицом от двери. Спина Драко тяжело вздымалась, а руки были все так же опущены и напряжены.

* * *

Виолончель плакала в унисон контрабасу. Его грустный g-moll [1] наполнял зал ресторана, закрадываясь в самые темные уголки. В одной из таких укромных ниш сидела одиноко Гермиона Уизли, вращая в пальцах стакан с красным вином, и задумчиво уставившись в окно.

Послышался хлопок двери, — она сидела недалеко от входа — и бряцнул колокольчик. Гермиона повернула голову, устремляя взгляд к источнику звука. К ней пробираясь медленно через столики, в осеннем шерстяном пальто прямого кроя приближался Рон. Гермиона криво улыбнулась, замечая, как ноги мужа подгибаются, искаженные в стекле ее бокала.

Рон подошел, вея ноябрьским холодом, и снял пальто, ища глазами вешалку.

— Темненькое местечко ты выбрала, Герм, — сладко улыбнулся он скорее сам себе.

Гермиона не ответила. К виолончели и контрабасу прибавились нарастающие трели скрипок. Их было четыре.

Рон сел.

— Ну что? Закажем что-нибудь, — буднично выдохнул он, притягивая к себе меню.

— Я переспала с Малфоем, — Гермиона посмотрела ему прямо в лицо.

Ее руки были сложены одна на другой на столе. Спина прямая.

— Что? — недоуменно переспросил Рон, приподнимая взгляд от меню.

— Я трахалась с Малфоем.

Он застыл. Услышанное начало плавно прокатываться по извилинам его мозга.

Гермиона воспользовалась этим ступором. Одним ловким движением она извлекла из-под стола прозрачную папку с документами и положила ее прямо перед носом мужа, развернув так, чтобы тот мог прочесть.

— Это документы на развод, — она встала, подхватывая с подоконника маленькую сумочку. — Подпишешь, сообщи мне.

Взяла с вешалки пальто и накинула на плечи.

— Что ты сделала?.. — ядовито прошипел Рон, стискивая зубы и отводя, наконец, глаза от места, где уже секунды три не сидела Гермиона.

А та спокойно застёгивала пуговицы на своем песочном пальто и даже не взглянула на мужа.

— Что ты несешь?! — повторил он громче. — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?!

— Тише, Рон, — Гермиона уже развернулась, когда кинула ему сдержанно через плечо:

— Люди слушают музыку.

— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! — заорал Рон ей вслед.

Но она уже уходила, с ровной осанкой. Твердой походкой, петляя между столиков заполненного людьми ресторана.

— КАКОГО ХРЕНА ТЫ СДЕЛАЛА, ГЕРМИОНА?! — услышала Гермиона Грейнджер разъярённый рев бывшего мужа у себя за спиной. — ВЕРНИСЬ СЮДА, ТВОЮ МАТЬ!

Тонкая дрожь скрипок пронзала полумрак зала, рыдала густым певучим голосом виолончель, безутешно низко скорбел контрабас. Послышался звон входного колокольчика. Потом хлопнула дверь.

[1] соль минор