Морское дыхание (гет)

Вдохнув морозный декабрьский воздух, Гермиона улыбнулась. Несмотря на напряжённую прошедшую неделю, во время которой она срочно завершала все возможные дела в конторе, чтобы спокойно отправиться в отпуск, и тяжёлый перелёт, во время которого её ужасно мучила тошнота из-за того, что она имела неосторожность плотно поужинать в самолёте, она наконец испытала чувство облегчения.

Гермиона любила самолёты. Ей нравилось смотреть в иллюминатор и видеть мир с высоты птичьего полёта. Она не любила полёты на метле, так как во время них ей не удавалось в полной мере насладиться открывающимися видами из-за отчаянных попыток не свалиться с метлы, а самолёты позволяли ей расслабиться. Она решила, что не станет пользоваться трансгрессией для того, чтобы сократить время в пути, потому что хотела сделать сюрприз, хотя так до конца и не понимала, кому. Друзьям? Вряд ли она могла до сих пор считать их таковыми после всего, что натворила. Репортёрам? Зачем?

Сойдя с трапа самолёта и оказавшись на земле, она наконец-то поняла, что находится там, где и должна быть. Пришло время не убегать от мучивших кошмаров, а дать им отпор и снова взять на себя ответственность.

Ответственность, от которой она бежала, словно от огня, последние шесть лет.

До "Дырявого котла" она так же добралась совершенно маггловским способом — на такси. Водитель, возможно, и удивился, высаживая пассажирку с огромным чемоданом рядом со старым магазином компакт-дисков, но не подал вида. В конце концов, в Лондоне может произойти всё, что угодно.

Гермиона же, дождавшись, пока такси повернёт за угол, смело шагнула к дверям старого паба.

Открыв скрипучую дверь, она услышала запах, который ассоциировался у неё с волшебством, ведь именно он встретил её при первом походе в Косой переулок.

Поскольку был полдень буднего дня, в баре, помимо старого бармена, была лишь ветхого вида волшебница и официантка, остервенело оттиравшая странное тёмно-синее пятно почти под самым потолком.

Гермиона прочистила горло, и пожилой бармен поднял на неё затуманенные серо-зелёные глаза. Неожиданно его осунувшееся лицо просияло.

— Мисс Грейнджер, какой приятный сюрприз! -опираясь о барную стойку, Том вышел к ней навстречу. — Вы в Англию в гости или по делам? Приготовить вам комнату или вы остановитесь у друзей?

Гермиона счастливо улыбнулась.

— Я тоже рада видеть вас, Том. Приготовьте мне, пожалуйста, комнату, — неожиданно она замялась. — Я приехала в гости, но не знаю, надолго ли.

Том понимающе кивнул.

— Для вас будет приготовлена лучшая комната, — он повернулся к официантке. — Ханна, дочка, не могла бы ты заняться этим?

Девушка оторвалась от своего занятия и рассеянно посмотрела на Тома.

— Что?

— Ханна, милая, приготовь, пожалуйста, лучшую комнату для нашей гостьи, — он кивнул головой в сторону Гермионы.

Ханна перевела взгляд на посетительницу и мгновенно расплылась в улыбке.

— Гермиона! Ой, прошу прощения, мисс Грейнджер, — она смущённо отвела взгляд и замолчала.

— Всё в порядке. Мы с вами достаточно хорошо знакомы, чтобы вы могли обращаться ко мне по имени, — она улыбнулась, и тайно выдохнула, и в глубине души порадовалась, что хоть кто-то из её прошлой жизни не ненавидел её. — И неплохо общались в своё время, насколько я помню. Как ваша бабушка Тина?

Ханна улыбнулась чуть шире.

— Спасибо, бабушка сейчас в Уэльсе, поехала подлечить колено. Может быть, тогда можно перейти на "ты"?

— Да, разумеется.

Неожиданно Том кашлянул и с укором посмотрел на Ханну. Та встрепенулась.

— Прошу прощения, я совсем забыла. Гермиона, подожди, пожалуйста, здесь, я скоро вернусь, — она указала на стул за ближайшим к Гермионе столиком.

— Спасибо, Ханна, можешь не торопиться, — девушка села на стул, не прекращая улыбаться, когда Ханна взбежала вверх по лестнице и скрылась из вида. — А она славная, оказывается, — сказала она, повернувшись к Тому. — Мы с ней в Хогвартсе не так долго общались...

Том понимающе улыбнулся.

— Да, Ханна прекрасная девушка. Она даже хочет выкупить мой бар, чтобы его не забрали за долги, да и я уже слишком стар, чтобы продолжать им управлять.

— У вас есть долги?

— Да, несколько лет назад я взял несколько кредитов, чтобы сделать здесь ремонт, что помогло бы вновь привлечь сюда посетителей, но неожиданно заболел. Драконья оспа, меня едва спасли.

— Очень сочувствую вам, Том. Если я чем-то могу помочь...

Том махнул рукой.

— Я сам виноват, не переживайте. Надеюсь, из Ханны получится лучший управляющий, чем я... А вот, кстати, и она.

Ханна подошла к Гермионе и протянула ей ключ.

— Вот, твоя комната номер четырнадцать, из неё открывается лучший вид на Косой переулок.

— Спасибо. Я пойду, мне нужно разложить вещи, к тому же я немного устала с дороги, — Гермиона смущённо улыбнулась. — Ханна, я надеюсь, у тебя вечером будет время немного поговорить?

Ханна уверенно кивнула.

— Конечно. Спускайся в любое время, буду очень рада. Я здесь каждый день примерно до полуночи, а сегодня ещё и на ночь останусь, так что буду только рада компании.

Разобрав чемодан, Гермиона подошла к единственному в комнате окну и, опёршись о подоконник ладонями, с затаённым страхом начала всматриваться в снующую толпу, стараясь увидеть знакомые лица.

Через некоторое время, когда глаза начали болеть от напряжения из-за того, что она почти не моргала, и, в чём она не хотела признаваться даже самой себе, скопившихся слёз, Гермиона наконец нашла в себе силы отвернуться.

Из окна был виден магазин "Всевозможных волшебных вредилок Уизли" и её захлестнули воспоминания.

Первое послевоенное Рождество было для Гермионы последним, когда она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Потом, буквально через пару месяцев, словно ветер, что пробуждает спящее море перед началом шторма, в её жизнь ворвался Виктор, и увлёк ее в пучину безумия. Безумия, которое заставило её бросить мужчину, за которого она несколько лет мечтала выйти замуж, сменить академию и следующие три года мучиться, обучаясь на ненавистном ей болгарском языке.

Иногда Гермиона поражалась собственному безрассудству и не могла понять, что именно так привлекало её в Викторе. Недавно она пришла к выводу, что в тот момент ей просто-напросто наскучило, а с Виктором у неё оставалось слишком много недосказанности и её вечно преследовала мысль о том, что было бы, если бы их не разлучила война. Ей казалось, что не будь её и этих вечных путешествий по лесам, она не полюбила бы так сильно Рона. Если бы они не пережили вместе так много, она бы никогда не подумала заводить с ним отношения. А к тому моменту, когда Виктор ворвался в её жизнь, споры с Роном стали бесконечны и не было ни одного дня, чтобы они провели время наедине и не поругались, что и поспособствовало принятию такого поспешного, но казавшегося единственного правильным решения.

До сих пор Гермиона старалась убедить себя, что не жалеет о том решении, ведь начиная с Турнира Трёх Волшебников, её раздирали противоречивые чувства. С одной стороны — Рон, такой близкий и надёжный, на которого можно было положиться и с которым можно было построить крепкую семью. В какой-то момент он начал казаться идеальным принцем её собственной сказки. Только вот совместная жизнь и стоящие по квартире пирамидками грязные носки вскоре развеяли образ прекрасного принца и показали Гермионе, из чего состоит ежедневная рутина семейной жизни. С другой стороны — такие давние чувства к Виктору, короткий роман с которым, состоявший, правда, всего из нескольких тайных поцелуев, казался идеальным. Но жизнь с ним оказалась не такой идеальной, как она мечтала.

Но Рождество такого далёкого, одновременно радостного и омрачённого большими потерями, тысяча девятьсот девяносто восьмого года, было идеальным.

После учёбы, когда Гермиона пришла в магазин вредилок, она застала Рона и Джорджа за поеданием леденцов.

— С Рождеством, мальчики! — она подошла к Рону, поцеловала его в макушку и приобняла Джорджа за плечи. — Ваша мама не обрадуется, что вы перебиваете аппетит. Если за праздничным столом вы не съедите всю индейку, она страшно оскорбится и вплоть до Дня Благодарения не будет её готовить. А индейка у неё потрясающая, вот только я её всю не съем, — улыбаясь, она повесила на вешалку пальто.

— В нас и не такое влезет! — Рон хохотнул и хлопнул себя по животу.

— Рон, ты плюнул мне в глаз, — проворчал Джордж, вытирая рукавом глаз. — И да, Гермиона, мы всё съедим, не переживай.

Гермиона с грустью посмотрела на него. После смерти Фреда он так и не отошёл. Никто не слышал от него никаких попыток пошутить после майских событий. Гермиона оставалась единственной, кто не старался поднять ему настроение и не задавала вопрос "как дела?". Поэтому она оказалась тем человеком, которому он действительно рассказывал о том, что с ним происходит, а не отговаривался стандартными фразами.

— Вот и славно. Рон, я сейчас пойду переоденусь, и у тебя есть пятнадцать минут, чтобы сделать то же самое. Я погладила твою рубашку, она в шкафу. Джинсы висят в сушилке, не такие уж они и мятые. Джордж, — Гермиона окинула его взглядам с ног до головы. — Хотя бы расчешись, пожалуйста.

— Будет сделано, мэм! — Джордж ей отсалютировал.

Как только Гермиона скрылась на втором этаже, Рон повернулся к брату.

— Почему ты можешь просто расчесаться, а мне нужно наряжаться, словно мы идём на приём к королеве?

Джордж потрепал его по голове.

— Потому что не я её парень, дружище.

Гермиона переехала к Рону в августе. Ей не хотелось снимать квартиру, так как в Косом переулке это было делать достаточно дорого, снимать квартиру где-то в другом месте было бы не удобно, так как нужно было как-то добираться на учёбу, а вечно жить у Гарри ей было стеснительно. К тому же, ей хотелось серьёзности в отношениях. Рон же жил с братом, и они решили, что она не помешает. И действительно, с её появлением Джорджу стало легче, потому что она не давила на него своим сочувствием, а просто была ему другом.

В Норе их, как всегда, встретили тепло. Молли обнимала их, казалось, целую вечность до хруста костей. В этом году Билл и Флёр приехать не смогли, потому что поехали к её родителям, Чарли остался в Румынии, так как у него заболел один из редких драконов, а Перси, как обычно, остался на работе допоздна.

Затем был ужин, на котором не скучал никто, и даже Джордж отпустил пару шуток в сторону Гарри и Джинни, которые постоянно старались касаться друг друга и не прекращали влюблённо переглядываться. Гермиона немного завидовала им. Они с Роном никогда так не смотрели друг на друга. Но она откинула эти мысли и решила подумать об этом не сегодня.

Затем были танцы. Гермиона танцевала с Артуром, который сосредоточенно слушал её объяснения того, как нужно танцевать вальс. Рон отстранённо жевал индейку, Гарри и Джинни медленно покачивались в такт музыке, а Джордж помогал Молли украшать торт.

Гермиона наслаждалась каждым мгновением вечера, стараясь запомнить его в мельчайших деталях. И она запомнила его настолько хорошо, что даже садовый гном, стащивший её туфлю, вызывал только улыбку.

Эти воспоминания согревали её, когда терпеть одиночество становилось совсем невыносимо.

Вынырнув из своих мыслей, Гермиона посмотрела на часы. Прошло уже несколько часов с того момента, как она заселилась в комнату, и за окном начинало смеркаться. Сначала она решила посмотреть рабочие бумаги, так как не хотела сильно расслабляться, чтобы потом было не так сложно вернуться к работе, но потом подумала, что за последние шесть лет это её первый полноценный отпуск, и она должна им насладиться.

 * * *

Спустившись в бар, Гермиона заметила Ханну за барной стойкой. Рядом с ней стоял высокий темноволосый мужчина и сердце Гермионы болезненно сжалось, когда она поняла, что это Гарри.

Остановившись в нерешительности на последней ступеньке, она не могла заставить себя сделать ещё хоть шаг. Мысли бегали в её голове, словно безумные мухи, изнывавшие от жары. Стоит ли к нему подходить? Если да, то с чего начать разговор? Просто сказать "привет" после шести лет тотального игнорирования? Убежать обратно и спрятаться в комнате? Тогда чего ради она вообще приехала в Англию, если не ради того, чтобы увидеться с близкими и попросить прощения? В конце концов, встретить Гарри было большой удачей, потому что она была уверенна, что он-то её простит, как всегда всех прощал. Её дорогой Гарри, которого она считала братом и за которого была готова отдать жизнь.

Она медленно подошла к барной стойке. До неё донёсся обрывок разговора.

— Ханна, я ещё раз повторяю, это дело на особом контроле у Кингсли, и если он не спустит это на тормозах... Сама подумай, вы должны были сообщить в Министерство.

— Я понимаю, Гарри, такого больше не повторится. Я не знала, Том сказал мне, — она опустила голову и шмыгнула носом. — Прости.

Гарри неловко поёжился.

— Это ты меня прости. Ты мой друг, а я тут тебя до слёз довожу. Извини и ты меня, — он протянул ей платок. — Держи.

— Я тоже должна извиниться перед тобой, Гарри, — сказав это, Гермиона поразилась своей бестактности и сильно покраснела.

Гарри замер с вытянутой рукой, в которой держал платок, и медленно повернулся. Она не видела его глаз, так как его очки были с затемнёнными линзами, но чувствовала, как он напрягся.

Около минуты они молча смотрели друг другу в глаза.

— Я... Чёрт, Гермиона, ты ошарашила нас своим поспешным отъездом, а через шесть лет подкралась ко мне со спины с извинениями! — Гарри всплеснул руками. — Я, если честно, даже не знаю, что сказать.

Она опустила голову.

— Можно сказать "привет". Или сказать, чтобы я ушла, потому что не сможешь простить меня. Мне не хватало смелости написать письмо, и я поступила очень эгоистично. Прости, — в это мгновение она почувствовала, как его рука легла ей на плечо, и одновременно поцелуй в макушку.

— Я не сержусь, просто мы все очень сильно переживали, — он отстранился и посмотрел ей в глаза. — Тебе не за что извиняться, просто я не знаю, сможем ли мы теперь быть так же близки.

Она шмыгнула носом.

— Я бы очень этого хотела, Гарри. Мне вас всех очень не хватало, но я такая трусиха...

— Надо же, — раздался голос за её спиной. — Гарри Поттер завёл интрижку на стороне! Ты в курсе, что мама тебя запечёт вместо индюшки на рождественский стол?

Гермиона повернулась и увидела Джорджа. И его удивленный взгляд. И красные щёки.

— Гермиона! — он подошёл и буквально смёл её в свои объятия. — Прости, не узнал со спины. Столько лет прошло...

Она уткнулась лбом ему в плечо и что-то пробормотала. Джордж отстранился.

— Я ничего не понял. Повтори, пожалуйста.

— Говорю, что очень рада видеть тебя, — она посмотрела ему в глаза. — Я думала, вы все меня ненавидите.

— Я тебя очень хорошо понимаю, всем нужна передышка, — Джордж погладил её по голове. — Просто ты выбрала весьма оригинальный способ передохнуть и он оказался несколько затянутым, не находишь? — он широко улыбнулся.

— Да, конечно...

— Так, я предлагаю заказать сливочное... — Гарри оборвал себя на полуслове и посмотрел на Гермиону. — Нет, лучше заказать огневиски и немного поболтать. Как вам такая идея?

Гермиона и Джордж утвердительно кивнули и прошли к столу. Только сев на стул, Гермиона наконец расслабилась и весь оставшийся вечер провела в настолько прекрасном настроении, что на следующее утро ей пришлось доставать из запасов двойную дозу зелья от похмелья.