Нежданно-негаданно (гет)

— Останешься? – огневиски развязало язык и заставило игриво прижаться к стройному мужскому телу.

— Нет, — он с сожалением оторвал ее от себя. – Ты за себя не отвечаешь. А я еще не готов проститься ни с одной из частей собственного тела. Себе я нравлюсь целым.

— Трус, — она хохотнула, но отошла. – Неужели я тебя ни капельки не возбуждаю?

— Прекрати, — он поморщился. – Лучше прими вот это!

— Фу! Антипохмельное!

— Давай-давай, без капризов. Сама завтра спасибо скажешь.

— Спасибо, сэр! Доволен?

— Так-то лучше. Спокойной ночи, — и исчез в камине. А может, за дверью. Она не разглядела.

— Чтоб тебе вообще не спалось!

* * *

Гермионе Грейнджер, Героине Войны, ведущему зельевару экспериментальной лаборатории Отдела Тайн, стукнуло двадцать восемь лет, а личная жизнь катастрофически не складывалась. В этом были виноваты как и сама мисс Грейнджер, так и окружающие ее мужчины. Сразу после войны Гермиона с головой окунулась в карьеру, оставив на потом всякие «мелочи» типа замужества и рождения детей. Молодые волшебники, сначала рьяно добивающиеся ее внимания, постепенно оставили ее в покое. Первым сдался Рон, переметнувшийся к Панси Паркинсон. Потом Невилл стал ухаживать за Ханной Аббот. Малфой не выдержал конкуренции с зельями, плюнул и женился на Астории Гринграсс. Даже вертопрах Забини в конце концов остепенился и сделал предложение Луне. Про Гарри и говорить нечего – они с Джинни ждали уже третьего ребенка. Кто же знал, что в магической Англии такие пуританские нравы, и юноши-колдуны могут встречаться с выбранной девушкой только с серьезными намерениями? К тому же, все гермионины кавалеры небезосновательно опасались ее решительности, самостоятельности и вечного желания лезть на рожон. С такой женой точно станешь мистером Грейнджером и будешь сам детей воспитывать, пока супруга карьеру строит. В общем, когда Гермиона решила, что пора бы и личной жизнью заняться – свободных волшебников просто напросто не осталось. А на тех, кто по недоразумению еще числился в холостяках, без слез не взглянешь…

Не рассматривать же всерьез Симуса Финнигана, переживавшего пятый развод, или Денниса Криви, который младше Гермионы на четыре года и, по слухам, бисексуален. Или, не дай Мерлин, Маркуса Флинта, от которого сбежала даже любительница острых ощущений Милисента Булдстроуд. Или этого придурка Маклаггена, пытавшегося на прошлый Хэллоуин возобновить былые отношения одиннадцатилетней давности. Пришлось применять одно не очень известное, но действенное заклятие, влияющее на мужские способности. Говорят, бедняга только через год полностью восстановился. Но это проблемы Кормака, и ее, Гермиону, не касаются. Меньше будет руки распускать! И язык тоже!

Теодора Нотта, коллегу и бывшего однокурсника, Гермиона тоже в расчет не брала. Хотя бы по тому, что они вместе работали и даже стали близкими друзьями. А еще Тео был настоящим ловеласом – встречался с кучей магловских девиц одновременно и не обращал внимания на ведьм. Ни на чистокровных, ни на маглорожденных. Говорил, что жениться еще не готов. И вообще… Что Тео подразумевал под словом «вообще», он не сообщал Гермионе даже после выпитых на двоих (причем неоднократно!) нескольких бутылок огневиски. А значит, дело было куда серьезнее, чем думала мисс Грейнджер.

Так что в том, что произошло, Гермионе оставалось винить только себя… И еще тот дурацкий ритуал, вычитанный в старой книжке из блэковской библиотеки невесть как оказавшейся в ее квартире. И бутылку шампанского… Да-да, это оно и виновато!

Очередной ежегодный Рождественский прием в Министерстве удался. Собравшиеся блистали нарядами и регалиями. Шампанское и огневиски лилось рекой. Оркестр был в ударе, а на танцполе полыхали нешуточные страсти: то кто-то кому-то ноги отдавит, то коньяком наряд обольют, то приревнуют кого-нибудь. В общем, сплошное веселье.

Гермиона после выпитых коктейлей (огневиски напополам с шампанским, причем в неограниченном количестве!) лихо отплясывала то румбу, то вальс. В кавалерах недостатка не было. Это жениться никого не заманишь, а пообжиматься с симпатичной и одинокой ведьмой любой колдун всегда рад. Еще и намеки пошлые делают, извращенцы! Особенно Малфой достал! Хорошо, ему Гарри внушение сделал и увел от греха подальше. Но настроение пропало. Решила освежиться шампанским, а заодно и успокоиться… Но не успела даже глотка сделать, как услышала:

— Привет, Грейнджер? Уже надираешься? И как всегда в одиночку?

— Нет, с тобой на пару, Нотт! Ты же присоединишься?

— Всенепременно! Пить с тобой – одно сплошное удовольствие! – и засмеялся, искренне и открыто.

Теодор, как всегда, с иголочки одетый, подтянутый и стройный, выглядел элегантно. Только небрежно растрепавшиеся темные волосы да прыгавшие в серых глазах лукавые чертики, никак не вязались с обликом чопорного аристократа. К тому же, Гермиона знала: весь этот снобизм и аристократизм – всего лишь маска, за которой прячется остроумный и интересный собеседник.

— Может, пойдем, потанцуем, чего стены зря подпирать? – выдал Нотт после пары бокалов. И подмигнул: – К тому же, пора подкинуть парочку сплетен! О тебе! Да и обо мне тоже! А то все заскучали!

— Только руки не распускать и под подол не лезть! – хмыкнула Гермиона, хихикая над беззлобными шуточками Тео.

— А ты надеешься? – он сделал страшные глаза. – Извини, дорогая, но жениться мне еще рановато! Единственное, что обещаю, — ноги не оттаптывать!

— Договорились!

Дальнейшее Гермиона помнила довольно смутно. Они долго танцевали, потом пили, болтали, снова танцевали. Кажется, танго. Опять пили. И вроде на брудершафт. Ей было хорошо в его объятьях. Тепло и уютно. Но отчаянно хотелось большего. Наверно, виноват новый одеколон Нотта. Или лишний бокал огневиски. Потому что Теодор был другом. А она не спит с друзьями. Никогда. Жаль…

Потом ее мутило. И Теодор решительно сказал, что пора по домам. И даже доставил коллегу через каминную сеть к ней в квартирку. Заставил принять антипохмельное. Еще и проследил, зараза! Она же предлагала выпить кофе, втайне надеясь на продолжение вечера. «Дура!». Но Нотт лишь поцеловал ее запястье и аппарировал в Олборо.

А Гермиона осталась одна. Сидела почти трезвая.

И злая.

На себя. На Нотта. На Малфоя. На всех мужчин сразу!

Ну почему, она, Гермиона Грейнджер, симпатичная, успешная, умная ведьма, и до сих пор одна? У всех дети, мужья. А у нее?! Даже кота и того нет! После смерти Косолапсуса от старости так и не решилась завести нового питомца… Хотя, может оно и к лучшему… А то готовая старая дева – еще и с котом! Даже не старая дева – ведьма из магловских сказок!

Завтра Рождество, а ей и отметить не с кем! Нет, конечно, можно пойти к родителям или к Гарри. Но она сама купила отцу с матерью путевку в круиз, а на Гриммо не хотелось. Все придут парами, с детьми. Станут обсуждать только им понятные проблемы, а она будет чувствовать себя лишней. А друзья начнут утешать – и никакого веселья. Лучше она проведет этот вечер совсем одна. В компании телевизора, коробки конфет и бутылочки шампанского. А сейчас в душ… Потом кофе… И спать…

Но быстро уснуть не получилось. Долго ворочалась. Некстати вспомнился Нотт. И чего в голову лезет? И совсем не по-дружески о нем думается. И вообще, Нотт – очень даже ничего… Может, плюнуть на принципы и закрутить интрижку?! А как потом в глаза смотреть? И друга потеряет ведь и любовника не найдет… «Да, Гермиона, секса у тебя давно не было. Года три точно. Вот и сходишь с ума, потихоньку… Может, среди маглов себе кавалера поискать? Вон и родители намекали – у них сосед есть. Одинокий. Умный. Шерлоком зовут… Нет, не спится мне чего-то!»

Решила немного почитать. И выпить. Глоток спиртного – отличное снотворное. Прошлепала на кухню – плеснула себе полный фужер шампанского, прихватив с собой бутылку и нарезанный апельсин. По дороге зацепила какой-то потрепанный фолиантик. Открыла на первой попавшейся странице – и от удивления даже рот приоткрыла…

Черным по белому написано: «Как приманить суженого!» Бред какой-то… Это кто ж такую ерунду к ней в квартиру принес? Что-то из дебильных советов близняшек Патил? Которые, впрочем, очень успешно торгуют различными любовными амулетами и балуются прорицаниями. Между прочим, Падма удачно вышла замуж. Второй раз. А Парвати – в третий. «В отличие от некоторых!» — съехидничало подсознание.

Приглядевшись внимательней, Гермиона поняла – книга довольно старая. Потом припомнила, что вытащила этот томик из горы различных артефактов, приготовленных Молли на выброс. «А-а-а, так это блэковское! Тогда прочтем и посмеемся!»

Но вычитанные советы захотелось почему-то применить.

А что? Напротив кровати – огромное зеркало, бра сойдет за свечи, шампанское и фрукты — за угощение. Она же не готовилась специально – просто так получилось. Совпало. Ее желание выпить, глупая книжка и надоевшее одиночество. А также ударившее в голову вино. Волшебная палочка! И заклинание… На незнакомом языке. Вроде старославянском… Простенькое такое… Но с подвохом… «Суженый, ряженый, приходи ко мне ужинать!» Бред!

И… Добро пожаловать в Мунго! В отделение для душевнобольных!

Произнеся магическую формулу, Гермиона даже зажмурилась. Она ожидала чего угодно: грома среди ясного неба, молнии, толпы разгневанных мужчин – но ничего не происходило. Аб-со-лют-но! Она приоткрыла один глаз.

В зеркале напротив по-прежнему отражалась Гермиона в легкомысленной шелковой пижаме: шортиках и топике, совершенно не оставляющих простора для фантазии. Несмотря на полное отсутствие интимной жизни ведущий зельевар Отдела Тайн предпочитала сексуальное белье. На всякий случай. В этой жизни надо быть готовой к любым сюрпризам. Вдруг какой принц подвернется, а у тебя панталоны до колена или застиранная ночная сорочка? Напугаешь же одним видом!

Гермиона растерянно огляделась вокруг, еще раз зажмурилась, снова открыла глаза – ни принцев, ни чудовищ, ни других представителей мужского пола.

— И где справедливость?

Вопрос оставался без ответа. Швырнув злополучную книгу в угол, осушив одним глотком и так почти пустую бутылку, одним взмахом палочки погасив свет, злая и расстроенная Гермиона нырнула под одеяло.

«Дура! Дура! Пьяная дура! — ругала она себя на все лады. – Один шарлатан книгу написал, а ты и губу раскатала! Как же! Суженого ей захотелось! Лучше бы мальчикам по вызову позвонила! Точно бы секс тогда обломился… Хочешь черненького. Хочешь беленького… Хоть серобуромалинового в полосочку… Хотя таких, наверное, не бывает… Завтра точно позвоню. Где-то телефончик валялся» И с этими мыслями уснула.

Гермиона Грейнджер беззастенчиво врала сама себе – услугами экскорт-агентств она не пользовалась и подобных номеров не хранила. Но почему-то даже не вспомнила ни об этом, ни о том, что разбрасываться древними магическими фолиантами и произносить заклинания всуе на пьяную голову чревато. Ведь последствия могут быть самыми неожиданными.

* * *

Теодор Нотт мог бы сказать, что вполне доволен жизнью. Если бы не одно но…

Гермиона, твою мать, Грейнджер – Героиня Войны, лучший зельевар года по версии «Пророка» и просто очень сексапильная штучка, по мнению мужской половины Министерства. Вот только ухаживать за этой штучкой никто не брался, опасаясь тяжелого характера и помня о боевом прошлом Гермионы. Такая чуть что сразу применит какое-нибудь малоизвестное проклятие – всем Мунго потом не расколдуют! О фиаско Маклаггена до сих пор шептались в кулуарах Министерства. Причем, не только ведьмы – любительницы сплетен. Но и некоторые колдуны, кто сочувствовал бедняге, а кто злорадствовал. Но все сходились в одном: к Гермионе Грейнджер лучше свои яйца не подкатывать – можно этих самых причиндалов и лишиться. И оглянуться не успеешь.

Но Тео подобные разговоры пропускал мимо ушей – уж он-то Грейнджер знал как облупленную. И все ее комплексы и страхи тоже. Это снаружи она вся такая грозная и неприступная, а внутри – как была неуверенной в себе заучкой, так и осталась. Правда, теперь эта заучка стала очень даже ничего. И способности, гм, выдающиеся. Особенно некоторые, не имеющие к зельеварению никакого отношения.

Эти достоинства, а также статус Героини, очень стали котироваться после Второй Магической. Некоторым даже стало на статус грейнджеровской крови плевать. Особенно после того, как ушлая Паркинсон подсуетилась и увела еще одного Героя Войны прямо из-под грейнджеровского носа. Рон даже глазом моргнуть не успел, как оказался достопочтенным отцом семейства. Тео всегда знал – Панси своего не упустит.

Но когда все его друзья-приятели стали увиваться вокруг Героини, Нотт только смеялся. Уж он-то понимал – бесполезное занятие. Грейнджер, как эмансипированная современная ведьма магловского происхождения, не рвалась замуж, не хотела тут же рожать и сидеть дома. Тео просто ждал, как скоро эта простая истина придет в голову остальным.

И как-то незаметно с Грейнджер и подружился. Та переживала разрыв с Роном, у Поттера роман с Джинни в самом разгаре, однокурсники с матримониальными планами достали – посоветоваться и то не с кем. А Нотт оказался рядом – не переживал, романов не заводил, планами не досаждал – просто работал. Так и сошлись два одиночества на почве зельеварения и похожих жизненных принципов. Ведь Тео тоже остро нуждался в друзьях. Особенно теперь. Когда остался совсем один.

Нотт плохо помнил мать. Она умерла рано, ему только-только стукнуло десять. И все, что сохранилось в памяти – щемящая нежность и острое чувство потери.

Отец, чтобы там не болтали, сына любил и по-своему защищал. Иначе, как объяснить, что Нотт-старший умудрился помереть за месяц до финальной битвы? Поэтому-то Теодору и удалось избежать как Метки на руке до, так и преследования Министерства после майских событий девяносто восьмого года.

Умный, успешный, обеспеченный, холостой, чистокровный. Живи себе и радуйся. Так нет!

Надо себе проблем на пятую точку искать! В общем, тесное общение с Грейнджер закончилось весьма плачевно. Тео все чаще стал себя ловить на мысли, что Гермиона не просто подруга, коллега и приятный собеседник.

Она стала волновать его как женщина. Двусмысленные намеки, дружеские подколы давали пищу для воображения и заставляли кровь приливать не только к голове.

Все эти споры, обсуждения, вылазки в бары… Ему хотелось не просто трахнуть ее, нет.

Ему было с ней интересно. Не скучно. Она заставляла взглянуть на любую проблему под другим углом и искать не совсем обычные пути решения. Чтобы сделать некоторые зелья еще эффективнее, Нотту пришлось заглянуть в магловские учебники по химии. И он нашел, что эта наука очень необходима для лучшего изучения зельеварения. Вышедшая на эту тему статья его авторства с примерами и подробным анализом в «Вестнике зельевара» добавила авторитета и веса имени Нотта и позволила досрочно получить звание Мастера зелий.

Конечно, о любви речи и быть не могло – какая любовь? – общность интересов и потребности здорового мужского организма. Хотя эти самые потребности можно легко удовлетворить в пикантных заведениях Лютного переулка или завести интрижку с какой-нибудь магловской девицей. Хотя отношения с ведьмой предпочтительнее – не приходится скрывать, что ты колдун. Одно плохо – ведьма могла настаивать на женитьбе. А жениться не очень хотелось.

А Грейнджер… Что Грейнджер? Она никак не хотела видеть в нем мужчину. Как будто шоры ей кто перед глазами поставил. Нотт даже как-то пытался намекнуть, что ни ей, ни ему ничего не мешает перевести отношения на другой уровень. И они оба не хотят ни серьезных отношений, ни детей в ближайшем будущем. А долгое воздержание опасно для женского организма. И для мужского тоже. Так почему бы не попробовать повстречаться, а там, возможно, и до брака дело дойдет. Чем Мерлин не шутит – они же не школьники давно, контролировать их некому. Но то ли выпили они тогда много, то ли Грейнджер не понимала намеков – все осталось по-прежнему. Радовало только одно – других парней вокруг тоже не наблюдалось. Кого она сама отпугнула своей самостоятельностью, кого Теодор отвадил. Ненавязчиво. Вовремя подлитое зелье. Нечаянно примененное заклинание. И вуаля!

Твердо решив поговорить с Грейнджер на Рождественском приеме или сразу после него, Теодор немного повеселел.

Но на приеме они опять не рассчитали собственные силы – и разговора не получилось. И хотя нетрезвая Гермиона расслабилась и сама полезла с поцелуями – Нотт немного растерялся. Он не привык пользоваться слабостью пьяной женщины. К тому же, он рассчитывал на длительную связь, а не одноразовый перепих. Не стоило рисковать дружбой ради одного раза. Тем более дружбой с Гермионой. И ее доверием к нему.

Хотя поведение последней обнадеживало. Что у пьяной ведьмы на языке, то у трезвой – на уме. Разве он не прав?!

А после приема…

Наутро, после приема, Теодору срочно пришлось уехать. На две недели. В Японию. По личной просьбе Кингсли. Тамошнему министерству потребовалась срочная консультация по одному темномагическому зелью. А кроме Нотта – потомственного волшебника из семьи темных колдунов, Мастера Зелий и второго лучшего зельевара экспериментальной лаборатории Отдела Тайн — разобраться некому? Но надо, так надо. И что может случиться за две недели?

Оказывается, случится может всякое… Но лучше обо всем по порядку.

Он легко проводит рукой по груди, чуть сильнее сжимая сосок. Тонкие ловкие пальцы гладят, массируют, скользят, словно играют какую-то волшебную мелодию. Она слышит ее, различая неслышимые звуки: рваное дыхание, тихие всхлипы, слабые стоны. Выгибается ему навстречу, сама подставляясь под поцелуи, — на всех языках мира это значит одно.

Мерлин! Как же хорошо…

А потом она проснулась…

Гермиона сладко потянулась, выгибаясь, как большая сытая кошка, все еще находясь в полудреме. Приснится же такое!

Тело, наполненное, истомленное, приятно ныло. Кожа как будто горела от призрачных поцелуев. Она откинула одеяло, нежно касаясь собственной груди, огладив бедра. В низу живота снова почувствовала желание.

— Хронический недотрах — это уже диагноз, Гермиона, — голос, немного охрипший от сна, показался чужим. Будто и не она говорит.

И тут же подскочила, как ужаленная. Что-то было не так!

Гермиона точно помнила, что надевала пижаму и трусики – сейчас же она была совершенно голая. Даже волосы, сколотые в небрежный пучок перед сном, теперь рассыпаны по плечам в художественном беспорядке.

— Мерлин! Неужели сработало? – Гермиона резко вскочила с кровати, пытаясь отыскать на постели существенные улики ночного приключения.

Ничего! Зато нашлась пижама, аккуратно сложенная и даже не вывернутая наизнанку. Правда, трусиков все равно не обнаружилось, как Грейнджер ни искала, даже под кровать заглянула. Кроме пыли, никаких следов.

— Да, не мешало бы прибраться! Вон до чего доводит пьянство в одиночестве, — горько усмехнулась она, с трудом припоминая, что сама сняла пижаму перед тем, как уснуть. Видимо, после шампанского жарковато показалось.

— Да уж, лежала тут вся такая голая, манящая и ждущая, а никто так и не воспользовался! Развратность пропала зря! – посмеялась Гермиона над собственной мнительностью и прямиком направилась в душ – смыть грехи прошлой ночи и освежиться перед рождественским вечером.

Жаркий сон никак не шел из головы — интересно, и кто же ей приснился? Почему-то она прекрасно помнила собственные ощущения, пылкие объятия, страстные поцелуи, даже могла представить очертания фигуры незнакомца. Но вот лицо… Лица, как ни старалась Гермиона, припомнить так и не смогла…

Маленький радиоприемник заливался соловьем, как будто по заказу наигрывая популярнейший хит «Sex On Fire». Гермиона, подпевая, чувственно скользила руками по намыленному телу. Аромат лаванды и левкоев щекотал ноздри, а ладони нежно оглаживали груди, заставляя соски застывать от возбуждения, гладили кожу живота, спускаясь все ниже и ниже. Хотелось чего-то большего – собственных возможностей явно не хватало. Радио как будто издевалось:

Hot as a fever

Taste it.

«Ты становишься похожей на нимфоманку, — упрекнула себя Гермиона, впрочем, не особо заворачиваясь, — даже сны видишь… специфические. Пора идти на прием к сексопатологу. Дедушка Фрейд точно бы обрадовался такой пациентке! И вообще, лучше подумай о зелье Привязки, гейша доморощенная!»

И она, вздохнув, принялась осторожно мыть голову — тяжелая грива до сих пор тяжело поддавалась укрощению – и тут же тихо ойкнула. Пальцы нащупали какую-то свежую царапину.

Тщательно ополоснувшись, Гермиона решила заняться обнаруженной раной и заодно провериться – нет ли еще каких несанкционированных повреждений. Она что ночью головой о спинку кровати билась? А может после неограниченных возлияний стала страдать лунатизмом? Пора завязывать пить! В одиночку…

Растирая полотенцем разгоряченное тело, Гермиона снова охнула – спина, видимо, тоже пострадала от ночных похождений. Тогда применив невербальный импервиус, она быстро подошла к зеркалу и даже застонала. За ухом красовалось багровое пятнышко. Если его еще можно было объяснить неудобной позой во время сна, то небольшие царапины, укусы и синяки на спине и шее иначе как последствиями чьего-то развратного поведения не назовешь! Магическое стекло давно было приучено хранить при себе мнение о внешности хозяйки, ее вкусе и прочих женских слабостях, но тут и оно не удержалось:

— Похоже, у кого-то была бурная ночка! Давненько я не наблюдало таких чудных отметин на этом прекрасном теле! И кто же этот счастливчик, растопивший твое каменное сердце?

— Хоть ты замолчи! — выдавила из себя Гермиона, с трудом осознавая действительность. Все-таки ей не приснилось! И секс был по-настоящему…

Но кто этот подлец, воспользовавшийся ее слабостью?! Кто эта сволочь с такими волшебными руками и умелым языком?! О прочих достоинствах ночного гостя она старалась не думать, но заалевшие щеки выдавали ее с головой.

Даже не одеваясь, Гермиона рванула к злосчастной книге, намериваясь изучить ее как можно тщательнее. И чем Мерлин не шутит, повторить ритуал! Вдруг на этот раз, в трезвом уме и памяти, ей удастся рассмотреть не только восхитительное тело незнакомца, но и взглянуть в его бесстыжие глаза. Ну и заодно познакомиться со своим суженым… Уже согласно этикету.

* * *

Теодор проснулся от тихого звяканья посуды и брюзжания Мисси – старой эльфийки, воспитывающей его с младенчества и поэтому не испытывающей никакого священного трепета перед своим грозным магом-хозяином. Нотт даже подозревал, что до сих пор остался для няньки кем-то вроде неразумного соплохвоста, за которым нужен глаз да глаз. Каким-то чудом заметив (видимо, у эльфийки имелся пресловутый третий глаз!), что хозяин уже не спит, а просто делает вид, стараясь избежать нагоняя, Мисси полностью отдалась своему любимому занятию – воспитанию сирых, убогих и заблудших:

— Вставайте, вставайте, лежебока! Вы сами просили разбудить вас пораньше! Мисси – старательный эльф, не то что некоторые невоспитанные колдуны. Нечего прохлаждаться – вас ждут великие дела!

— Носок подарю! — бросил Тео, выбираясь из-под одеяла и накладывая согревающие чары, — вредная нянька не соизволила растопить камин. – И зарплату начну платить! – со смехом добавил он, припоминая грейнджеровское ГАВНЭ.

— Нечего гардеробом разбрасываться, — Мисси нелегко было напугать, — я все равно не уйду из этого дома! Без меня же тут все разрушится! А вы вообще в загул ударитесь! Так что вам от меня не избавиться! Виданное ли дело, являться под утро в таком непотребном виде! Еще и девиц своих сюда тащите! Видели бы вас ваши родители. А если бы вас расщепило по дороге, кто бы сейчас вызывал целителей из Мунго? Конечно, Мисси! Постыдились бы хоть родовых портретов, охальник! Они все утро обсуждают ваше непотребное поведение!

Эльфийка, не смотря на ворчание, ни минуты не сидела без дела: сервировала стол, разжигала камин, собирала разбросанные по всей комнате вещи. Нотт вздохнул – успокоить разбушевавшуюся няньку будет нелегко: не зря прочие домовики, населявшие Олборо, опасались ее крутого нрава и не раз тайком жаловались на нее хозяину.

— Не сердись, Мисси, — попытался он задобрить ворчунью, отхлебывая глоток горячего кофе и надкусывая марципановый пирожок, — нянька всегда собственноручно готовила ему завтрак: «Хорошие мальчики должны хорошо питаться! Не спорьте, хозяин, это бесполезно». Ему ли не знать.

— Ты же знаешь, вчера в Министерстве был прием. Там был сам Бруствер, вот я и выпил немного, — снова начал он оправдываться, но тут же замолчал. Мисси явно не собиралась успокаиваться.

— Неужели Министр самолично спиртное в горло вливал? И еще потом духами опрыскивал? Женскими? От вас же ими на сто ярдов разит, – съехидничала Мисси и уточнила: — Ваша прабабушка Элеонора интересовалась составом.

Теодор вздохнул – прабабка и при жизни была врединой, а после превращения в живую картину от нее совсем житья не стало. Ей до всего было дело, а еще всенепременно хотелось увидеть внука женатым и воспитывающим кучу маленьких Ноттов. Именно на этой почве они с Мисси и спелись – даже не ожидал Тео от своей высокомерной прародительницы такой лояльности.

— И что это за прошмандовку вы вчера приволокли? Слава Мерлину, она соизволила вовремя убраться отсюда, а то бы я ей устроила! Приличные волшебницы ночуют дома, а не в постелях неженатых колдунов! Хоть не маглу в этот раз притащили, и на том спасибо! И где вы их только находите? Вокруг столько настоящих леди, а вас тянет…, — Мисси разошлась не на шутку. Видимо, вчера Тео, и правда, перегнул палку.

А все Грейнджер виновата! Ведь после их расставания он аппарировал в какой-то клуб и… Но об этом лучше не вспоминать!

— Не твое дело, — буркнул Теодор, — лучше срежь в оранжерее букет ирисов.

Перед Гермионой следовало извиниться – за то, что чуть не воспользовался ее минутной слабостью. Хотя джентльмены вроде за такое не извиняются… Но у магов из старых семей свой собственный кодекс чести…

— Для вашей вчерашней гостьи? – снова взбеленилась Мисси.

— Нет, — слишком поспешно ответил Нотт. Он просто-напросто не помнил, кого вчера подцепил в клубе. Допился…

— Голубых, розовых или белых? – уточнила эльфийка, сразу подобрев и присмирев. Почувствовала, старая, перечница, что букет предназначен приличной девушке.

— Всех понемногу, — Нотту хотелось напомнить Грейнджер, что он не только друг, но и мужчина.

— Девушка — волшебница? – уточнила она. – Мы с миссис Элеонорой подумали, что любая ведьма лучше ваших последних пассий, — и скривила мордочку – магловских девиц иногда притаскиваемых Тео в Олборо она на дух не переносила.

— Да! И очень сильная волшебница. Тебе понравится!

Мисси сразу расплылась в улыбке — неужто хозяин наконец-то решил остепениться? Ради такой хорошей новости она даже больше слова грубого ему не скажет! Неделю, не меньше!

Тео видел старую няньку насквозь, но махнул рукой – Грейнджер сейчас важнее! Он решил отправить цветы и письмо с филином. За одно и выяснит планы Гермионы на вечер – ему не терпелось покончить с формальностями и начать с того, на чем они остановились вчера – с поцелуя. Уже не только грейнджеровских запястий. Кстати, весьма соблазнительных и по-аристократически тонких. И не скажешь, что маглокровка…

Мисси с хлопком исчезла, но на ее месте тут же материализовался еще один домовик, как будто ждал специально, с известием, что Министр Магии, полный кавалер ордена Мерлина, мистер Кингсли Бруствер уже три раза вызывал хозяина по каминной связи. И прислал сову.

Дело государственной важности, сразу сообразил Нотт. И стал наскоро одеваться. И отдал приказ паковать чемодан. На всякий случай. По пустякам Министр не стал бы беспокоить.

— Салазар! Ну что им всем от меня надо? – возмутился Нотт, чем напугал бедного эльфа до полусмерти. – У меня Рождество! Грейнджер вчера так обнадежила! А тут «Магическая Англия нуждается в ваших услугах, сэр»!

Но ворчал он лишь для проформы. Все-таки приятно, что в кои-то веки и он, Теодор Нотт, понадобился родному Отечеству. И Гермиона, узнав об его важной миссии, конечно, увидит его в другом свете. Более героическом… А пока…

— Мисси, отошли букет мисс Гермионе Грейнджер и передай мои глубокие извинения.

— Неужели той самой? – в голосе няньки чувствовалось уважение. Даже она была наслышана о подвигах Героини. – Надеюсь, мастер Тео, у вас все получится. Мисс Грейнджер повезло, что вы заинтересовались ею!

— Надеюсь, она тоже оценит, — почти про себя подумал Теодор. С Грейнджер никогда ни в чем не будешь уверенным. Самостоятельная особа!

Всего через каких-то две недели он обязательно переговорит с Гермионой и расскажет о своих намерениях. Карьера – важнее чувств. Так всегда говорил отец. А Теодор уважал мнение своего отца.

А Грейнджер он хотел.Душой и телом. Как последний идиот. Ничего личного. Такое случается между друзьями. Иногда. Особенно если один из них – симпатичная ведьма, а другой — мужчина нормальной ориентации. Сексом дружбу не испортишь. А Тео Нотт был другом нормальной ориентации.

* * *

Гермиона со вздохом отложила злосчастный фолиант в сторону. За последнюю неделю она изучила его вдоль и поперек – и ничего нового для себя не открыла.

Во-первых, в книге отсутствовало несколько страниц. На взгляд Грейнджер – самых важных.

Во-вторых, она так и не решилась на повторение этого странного ритуала. Вернее, просто надумала отложить на предновогоднюю ночь. В книге упоминалось, что именно это время – самый благоприятный период для попытки узнать будущее. А Гермиона привыкла доверять печатному слову и четко следовать инструкции. Рождественское безумие не в счет – она просто немного расслабилась. Имеет право!

Поэтому она пока с головой ушла в работу – экспериментальное зелье Привязки для нужд Аврората само собой не сварится, а Тео услали к драконам на рога – в Японию. И раньше чем через неделю, а то и две, он не явится. Поэтому нужно засучить рукава и не предаваться пустым мечтам, хотя сделать это ой как хотелось. Особенно если вспомнить, что вытворял незнакомец и как на это реагировала сама Гермиона! Еще бы очистить сознание и отличить, где сон, где явь, а где вообще воображение постаралось.

Гермионе даже не с кем было поговорить о случившемся: Джинни ждет третьего ребенка, Луна в очередной экспедиции за мозгошмыгами, а других близких подруг у нее не наблюдалось. Не с женой же Рона обсуждать подобные казусы. Конечно, они с Панси мило улыбались друг другу при встречах и на совместных посиделках, могли обсудить погоду и прошлые времена — на этом все. Паркинсон, по мнению Гермионы, до сих пор ревнует мужа – никогда не отпускает одного на совместные посиделки Золотого Трио. Так что поговорить по душам просто не с кем.

Да и обсуждать такое стыдно: не помнить, кто побывал в твоей постели, это попахивает скандалом… Не дай Мерлин, Скитер пронюхает — одной статьей в «Пророке» не ограничится. Этой стерве только попадись на кончик ее прыткопишущего пера – век не отмоешься… Так что лучше молчать и держать свои тайны при себе – целее будешь.

Но как ни тяни книзла за хвост, намеченная дата неумолимо приближалась. И оттягивать неизбежное дальше – не имело смысла. Тем более Грейнджер была не прочь повторить. Разок. А то и два. Ну, можно и три. Для ровного счета!

Гермиона просто боялась признаться, что испытывает необъяснимое чувство страха. Прошлый раз она была подшофе и не отдавала отчета в собственных действиях. Сейчас все было иначе. Но она же гриффиндорка в конце концов! Хоть и бывшая… Поэтому где наша не пропадала!

— Бывших гриффиндорцев не бывает! – торжественно убеждала сама себя Гермиона. – В конце концов, это всего лишь ритуал. Который я уже проводила. Подумаешь, не запомнила, с кем прошлый раз любовью занималась. А вдруг ему тоже понравилось, и он хочет продолжения банкета. Только стесняется. Или адрес не знает. Или мы просто не знакомы.

Быстро, чтоб не передумать, она нарядилась в самое откровенное белье, приобретенное по такому случаю в специальном отделе магазина «Шапка-невидимка» за такую баснословную цену, что этот комплект был просто обязан не просто очаровать потенциального жениха, а привязать к ней навеки вечные. Чтоб суженый не сразу ослеп от такой неземной красоты и не помер от смертоксикоза, Гермиона накинула сверху шифоновый пеньюар и устроилась напротив зеркала.

В этот раз – никакой самодеятельности, все по правилам: свечи, вино, легкая закуска, два прибора. Ну и десерт – она сама, ждущая неизвестно чего. Вернее, кого…

* * *

Теодор откровенно скучал: Япония Японией, но родного британского смога ему чертовски не хватало.

«Секса тебе не хватает», — поправил он себя, отшвыривая в сторону пергаменты и древние рукописи с руническими символами. И приманивая поближе бутылочку с огненским.

Проклятая работа! Вздохнуть и то некогда, не то что посетить веселые кварталы магического Токио, да и не магического тоже бы не мешало. Помнится, Блейз такое рассказывал о здешних чайных домах… Хотя Тео не хотелось ни гейш, ни куртизанок, ни прочих жриц любви.

Ему хотелось Грейнджер. Но это было пока невозможно.

«А еще та ведьмочка из клуба! – некстати вспомнилось. – Как ловко она умеет пользоваться своими прелестями! Особенно языком!»

Нотт отличался поразительной способностью забывать имена и лица своих случайных партнерш, но прекрасно запоминал сам процесс. Особенно если он был фееричным. По эмоциям. И качеству.

Жаль, что он не запомнил координаты… Сейчас так кстати было бы повторить…

Огневиски в бутылке уменьшалось, руны не расшифровывались – хотелось в Олборо, желательно в теплой женской компании. Даже ворчание Мисси не могло бы ничего испортить.

Хотя вот Мисси лучше не расстраивать – она так была окрылена перспективой сближения любимого хозяина со знаменитой Героиней Войны. Поэтому путь в Олборо для случайных девиц теперь заказан, иначе Мисси объявит настоящую вендетту. Еще и Элеоноре нажалуется. Та подключит все остальные родовые портреты – и придется наследнику древнего семейства скрываться от гнева предков где-нибудь на острове Пасхи среди диких отсталых племен, и это в лучшем случае. О худшем даже думать не хотелось.

— А если действовать по старинке? Старый добрый автопилот? – подумал вслух Тео и даже отодвинул в сторону почти пустую бутылку. – Прошлый же раз сработало! Каким-то образом я ту ведьму из клуба подцепил? Чем Салазар не шутит, вдруг и сейчас повезет? Расстояние — не проблема для волшебника!

И сосредоточившись, Нотт аппарировал в неизвестном направлении.

* * *

— Суженый, ряженый, приходи ко мне ужинать, — медленно, с придыханием, выполняя четкие движения палочкой. За неделю она все-таки натренировалась в этих дурацких чарах.

Минута, другая. Никаких изменений. Никто не ломится через камин. Не аппарирует, непонятно откуда. Даже ничьи совы не терроризируют окна.

— Ну и где этот принц на белом коне? – сердито прошипела Гермиона, отхлебывая из бокала приличный глоток вина. Исключительно от волнения, конечно. Но тут же чуть не поперхнулась.

В дверь требовательно постучали. А камин заискрился зеленым пламенем.

— Их что, двое? – внезапно севшим голосом пробормотала Гермиона. « Мерлин и Моргана! Неужели я спала сразу с двумя? То-то у меня три дня все тело ныло… Дальше катиться уже некуда! Нарядилась как дура! Нет, как шлюха с Лютного!» И тут же на неестественно высоким фальцетом взвизгнула: — Никого нет, извращенцы!

— Гермиона, что с тобой? – в камине торчал Гарри, лохматый, наполовину одетый и чем-то взволнованный.

А из-за двери надрывался Малфой:

— Грейнджер, открывай! Я знаю, ты дома!

«А его-то каким ветром принесло? Принц из него, как из меня… Суженые-контуженные! Женатые… Оба… Здесь.. И один из них лучший друг… Похороните меня за плинтусом», — успела подумать Грейнджер и не нашла ничего лучше, как плюхнуться в обморок. Прямо на руки растерянному Гарри.

Гермиона не очень торопилась возвращаться в сознание — в основном, из-за перепалки, устроенной ее горе-кавалерами. Иногда лучше притвориться ветошью и подслушать, что творится вокруг. Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Лежать на диване все же лучше, чем отвечать на каверзные вопросы. А то, что оба гостя крайне заинтересованы ее внешним видом — у Гермионы не вызывало никакого сомнения. Слава Мерлину и Гарри, что все ее прелести надежно укрыты тоненьким шерстяным пледом. Жарковато, но терпимо. И вообще сейчас не стоит высовываться, подсказывали то ли здравый смысл, то ли инстинкт самосохранения, хотя Грейнджер и сомневалась насчет его наличия. А учитывая последние события, в присутствии здравого смысла себе она тоже отказывала.

Тем временем страсти в воздухе кипели не шуточные.

— Надо было ей побольше умиротворяющего влить, — раздавал Малфой советы, хотя его никто не спрашивал, — и грудь натереть. Еще простудится, бедняжка!

— Малфой, вали отсюда, — Гарри даже не удосужился хотя бы изобразить вежливость ради приличия, — какого хрена ты тут забыл?

— Могу поинтересоваться тем же самым, Поттер! А именно, твоим хреном. Обронил ненароком? — ядовитости Драко мог позавидовать сам василиск — мир его праху! — Пока Уизлетта рожает, ты по подружкам бегаешь? Не ожидал от Героя!

— А ты, пока жена от тебя, гада, по заграницам отдыхает, решил за Гермионой приударить? Не боишься схлопотать промеж глаз?

— Не пошел бы ты, Поттер, к дракловой бабушке! Не за тобой же приударить — не надейся даже! У нас с Грейнджер сугубо деловые отношения!

— Знаю я твои сугубо деловые отношения! Даже и не мечтай! Ни в какой вселенной Гермиона не станет твоей любовницей! Скорее, превратит во второго Маклаггена, а я еще и проблем от Аврората прибавлю. От себя лично!

— Слушай, Поттер, а ты, случаем, не ревнуешь?

— Я? Тебя? Тьфу, лабуда какая! Ты в конец, Малфой, отупел?!

— Заметь, я не упоминал никаких имен! Я натурал, Поттер, что бы ты там себе ни накрутил в фантазиях, извращенец! И давай ты не будешь решать за Грейнджер, а займешься своими проблемами! Защитничек нашелся... Нанимался, что ли? Почем, кстати, нынче экскорт-услуги?

— Все, Малфой, ты нарвался на воспитательное в особо крупных размерах!

— Что ж тебя все на крупные размеры-то тянет? Прямо паранойя какая-то, Поттер!

— Еще одно слово — и придется тебе зубы пересчитать! А заодно и морду подправить!!

— Смотри, Поттер, как бы я сам тебе их не пересчитал! Повторяю вопрос: что ты тут делаешь среди ночи? Подглядываешь за якобы подружкой? Она ничего так, есть за что подержаться! Так что одобряю!

— Ну, все… — и сразу же что-то стукнуло, брякнуло, звякнуло.

Гермиона поняла, что если и дальше будет притворяться, эти двое разнесут ее уютную квартиру, покалечатся и окончательно разрушат репутацию Героини. Такой подарок для Скитер! Нашли место палочками меряться! Два идиота!

— Мерлин, мне хоть кто-нибудь поможет вас утихомирить? Видимо придется самой, — взмолилась она и немедленно крикнула: — Экспеллиармус!

К счастью, ее собственная палочка оказалась в пределах досягаемости. Иногда глупые древние ритуалы бывают полезны — во всяком случае, иначе ее магическая помощница оказалась бы где угодно, а не под рукой.

«Хотя если бы не желание поискать себе на ночь приключений — эти двое бы не заявились! — на душе стало тоскливо. — Опять же, может их случайно занесло? Попутным ветром… Ага, особенно Малфоя! Эх, как помощь требуется — никого не дозовешься! Спасите… Кто-нибудь!» Последнюю фразу Гермиона машинально произнесла вслух, до того как обе палочки нарушителей ночной тишины оказались под ее чутким контролем. То есть — в руках. Она резко вскочила с дивана и победно улыбнулась — ее «контуженных суженых» будто ступефаем отоварили, а потом еще аква эрукто добили.

Малфой и Гарри, никак не ожидающие подобной подлости со стороны почти бесчувственной Грейнджер, выглядели сначала немного растерянными. А потом случилось странное: Гарри покраснел, как помидор, затем пошел бурыми пятнами, а у Малфоя плотоядно заблестели глаза:

— Классно выглядишь, Грейнджер! Я бы посоветовал совсем раздеться, а то это чудное бельишко, конечно, чертовски сексуальное, но голой ты мне больше нравишься! Поттер, подтверди!

Гарри процедил «заткнись» и поспешно опустил глаза. Он готов был провалиться сквозь землю — и уже жалел, что его сюда занесли нелегкая и собственная паника.

Гермиона вспыхнула и поспешила укутаться в плед — но Малфой продолжал ухмыляться. Сбылась мечта идиота — на такое зрелище Драко даже не рассчитывал. В ближайшем будущем!

— Грейнджер, — присвистнул он, — не смущайся! Чего я там не видел! Хотя твоих вкусностей давненько не наблюдал! Но что-то мне подсказывает, что сейчас ты затащишь Поттера в постель — и будет у вас полная гармония! — «А что такая красота, кого хочешь затащит! Даже меня!»

— Главное, что не драма, — огрызнулся Гарри, — которую устроит тебе Гермиона, если ты попытаешься осуществит свои планы. И если не заткнешь свой фонтан красноречия, то целая трагедия!

— Идиоты, — Гермиона устало закатила глаза и в изнеможении опустилась на диван, — делайте, что хотите! Хоть на головах ходите! Мне это все уже надоело. Особенно твои плоские шуточки, Малфой! Гарри, ты из-за Джинни такой растрепанный? Не паникуй — все будет хорошо.

Поттер робко улыбнулся: он и сам уже понял, что идея навешать на лучшую подругу собственных проблем в столь позднее время — не самая удачная.

Пока Малфой подыскивал остроты поновее, Гарри собирался с мыслями, а Гермиона приходила в себя — в спальне что-то снова бумкнуло и кто-то (пока неизвестный!) помянул все атрибуты Мерлина и прошелся насчет нетяжелого поведения Морганы.

— Грейнджер, — сразу оживился Малфой, — так ты не одна! Кого там прячешь, признавайся!

При этом так нехорошо прищурился — будто Гермиона ему должна миллион галлеонов или пожизненную верность.

— Не твое дело, — шикнула строго Гермиона, — любовников. Пять штук!

— А не многовато тебе одной, неприступная ты наша! — Драко сразу растерял половину знаменитой малфоевской наглости, но привычка — вторая натура, и он не сдержался, чтоб не съехидничать: — Поттер, ты спальню проверял? Или как всегда, напролом прешь?

— А зачем? — удивился Гарри. Однако потянулся к Гермионе за своей палочкой: — С кем она проводит свободное время — ее личное дело!

Гермиона лишь улыбнулась такому заявлению — немного виновато и благодарно. Но ушки навострила — априори, в ее спальне сейчас никого не должно было быть! Так что Малфой со своими замечаниями очень даже вовремя вмешался. Может «спасибо» ему сказать при случае? Или обойдется? Знаем мы, чего на самом деле хотят Малфои…

— Эх, Поттер, — вздохнул Драко, — ничему тебя жизнь не учит! А еще без пяти минут Главный Аврор! Вдруг там Грейнджер Темного Лорда, не к ночи помянутого, прячет! А что, самое время…

Гарри никак не успел отреагировать, потому что из спальни показался… Теодор Нотт собственной персоной. Выглядел тот, правда, не важно. То есть, на взгляд Гермионы, очень даже…. Но несколько в непривычном амплуа!

Волосы растрепаны, рубашка отсутствует, губы и шея — в помаде, а за карман чей-то кружевной бюстгальтер зацепился. Хорош, ничего не скажешь! Мисси и Элеонору точно удар хватит!

— Сам ты, Малфой, Темный Лорд в белом цвете — и чары гламура накладывать не надо! — светским тоном выдал Тео и отвесил Гермионе шутливый поклон: — Кого-нибудь вызывали? Примите и распишитесь!

Грейнджер в изнеможении плюхнулась обратно на диван. Дурдом на прогулке — только Нотта сейчас ей для полного счастья и не хватает!

Почему ей так не везет сегодня?!

* * *

Тео сунул в карман прихваченный незарегистрированный портал (не особо щедрое Министерство так и норовило сэкономить на командировочных!) — иначе бы никогда не попал из Японии в Англию и обратно к утру. На все про все у него несколько часов. Следовало поторопиться. А еще нужно где-то отыскать подцепленную в ту ночь ведьмочку — тут-то ему и пригодится способность к автопилотной аппарации. Эксклюзивная методика Ноттов отточенная долгими годами походов на лево!

Мелькнула шальная мысль заскочить к Грейнджер, но, подумав, Теодор решил, что пока не стоит. Он нетрезв и сейчас не готов ни к объяснениям, что делает в Англии, хотя должен находиться на другом конце света, ни к романтическим ухаживаниям, ни тем более выговорам и нагоняям, которые устроит Гермиона, обвиняя в легкомыслии и попустительстве. И вместо восхищения его успехами, Тео получит Сanariensis verti, которое героиня применяла редко, но метко. Достаточно вспомнить Хогвартс и Уизли. Нет, про Уизли вспоминать совсем не хочется.

Лучше думать о чем-нибудь постороннем. Например, о той шаловливой ведьмочке из клуба. Дай Мерлин памяти, как же ее звали-то? Нотт честно пытался сосредоточиться, вызывая в воспаленном мозгу образы и ассоциации, связанные с той рождественской ночью. Ничего не выходило… Разве что к родовым портретам обратиться… Уж они-то похмельной амнезией не страдают, пикси их раздери! Вмиг выложат все, что думают, и о чем их даже не спрашивают. Особенно, приснопомянутая Элеонора! А там Мисси подтянется. И такое начнется… Нет, лучше в Азкабан! Поэтому остается старая добрая автопилотная аппарация…

Сконцентрировавшись на жарких образах и ощущениях, Теодор окунулся в водоворот сомнительных удовольствий и был вознагражден.

— Здравствуй, Тед. Не ждала тебя … так скоро, — женский голос, приветствовавший его, околдовывал и очаровывал, заставляя чувствовать себя мухой, попавшейся в сети паука. — Я знала, тебе понравилось… Но чтоб настолько! Мой милый горячий мальчик…

«Мать моя ведьма — роди меня обратно! — только и успел подумать ошарашенный Нотт. — Прабабка-то права оказалась! Докатился!»

Нет, ведьмочка оказалась весьма симпатичной, можно сказать, красивой, но старше самого Тео лет на двадцать. К тому же, Нотт ее слишком хорошо знал и репутация «черной вдовы» шарма Монике Забини в его глазах ну никак не добавляла. Разве что пробуждала позабытое чувство опасности и желания оказаться подальше от этого места.

— Миссис Забини, — светским тоном начал он, пытаясь незаметно отступить к двери, — чудесно выглядите! А я тут случайно оказался. Совершенно.

— Миссис? А как же Моника? Помнится, той ночью ты называл меня только так, — проворковала та, умело загоняя свою жертву в угол. — Присаживайся. Огневиски? Коньяк? Вино? Блейза все равно нет дома. Отбыл всем семейством навестить тестя.

И скривилась. Ксенофилиуса она на дух не переносила — это знали все. Как и то, что в Англии Моника бывала наездами — видимо, очередной муж сыграл в ящик, и вдова снова вышла на охоту. Становиться ее очередной жертвой Тео никак не планировал, поэтому решил немного схитрить.

— Моника, я здесь по долгу службы. Поэтому спиртное исключается, — и, как подсказывал этикет, поцеловал протянутую руку, отставляя в сторону бокал. Наверняка, с каким-нибудь не очень хорошим зельем.

— Какие дела в столь поздний час? — миссис Забини очаровательно улыбнулась, показывая, что не верит ему, и придвигаясь поближе. — Ты не против скрасить мой одинокий вечер?

Она как бы невзначай чуть сильнее прижалась к его бедру, при этом полы длинного платья немного распахнулись, и продолжала ворковать:

— Тебя сложно забыть, Тео… Хотя я очень старалась…

— У Блейза хранится один ценный артефакт. Но раз его нет, может вы мне поможете? — Тео попытался вернуть разговор в деловое русло, но женская близость действовала, как и положено, хотя мозг все еще пытался сопротивляться.

Миссис Забини не зря считалась умной женщиной — все мужские уловки видела насквозь и виртуозно играла на мужских же слабостях. Поэтому она снова лишь улыбнулась и продолжила:

— Но раз ты уж все равно здесь… — ее рука легла ему на грудь и скользнула чуть выше к обнаженной шее. — Целовать у тебя получается лучше, чем врать, мой мальчик…

— У вас тоже, Моника. Вернемся к разговору, — он решительно убрал ее руку. Она так же решительно вернула ее на место.

— Фальшивые слова оставь для глупеньких девочек. Мне же достаточно языка тела. А оно говорит мне, что ты возбужден, — жар ее слов опалял, туманил мозг и заставлял сдаться, подчиниться. Ее воле.

Может и правда, это была она — последняя здравая мысль.

— Я скучала по тебе, Тео… А когда женщина скучает, она согласна на очень… очень… многое…

Она целовала его. Умело. Страстно. Но что-то было не то… Не так… Он и сам не понимал, что именно…

— Чего ты хочешь, Тео? О чем всегда боялся попросить? — она умело играла на его инстинктах. Опять. Снова.

— Моника, я уже не мальчик, и могу спросить тоже самое у вас. И более того…

Он не договорил. Миссис Забини одним движением скинула с себя платье и потянулась к его молнии на брюках… «А тело у нее как у девчонки…» — пронеслось в голове, прежде чем Тео Нотт снова погрузился в омут… И тонул, тонул, хотя понимал, что все не то… Руки… Голос… Запах… Не она… Хотя очень похожа… Его тело помнило миссис Забини, хотя мозг твердил обратное…

Эй, кто-нибудь, мне поможет?!

Условный сигнал от Грейнджер, установленный на всякий случай (эксперименты с зельем Привязки точно не доведут до добра его потенцию!), вырвал Тео из сладкого забытья и цепких ручек Моники. Разум снова взял верх и ужаснулся тому, что увидел.

— Извини, Моника, — Нотт постарался придать своему голосу нотки раскаяния, — срочное дело! Родина в опасности! В следующий раз закончим обязательно!

«Не дай Мерлин! Грейнджер, ты святая! Я просто обязан тебе жизнью!»

И аппарировал, в чем был. Моника только чертыхнулась.

Такая крупная рыбка сорвалась с ее крючка! Придется в другом месте поискать!

* * *

Появившись перед честной компанией во всей красе (почти в неглиже и посторонним бельем, зацепившимся контрабандой!), Тео мгновенно оценил обстановку. Он несся сюда на всех парах, через океаны и моря (про визит к Монике Забини не вспоминать, не упоминать и вообще забыть!), а эта чертова Грейнджер тут с двумя мужиками развлекается и прелести все свои напоказ выставляет! (Вид что надо! И белье, и фигурка! Эх, если бы не эти двое, он бы ей устроил … битву при Хогвартсе!) Но вслух только повторил:

— Так вызывали кого-нибудь или нет? Или мне можно откланяться?

Грейнджер, увидев Нотта, позабыла сразу и про ритуал, и про Гарри с Малфоем.

— Тео, работает! — взвизгнула она, всплеснув руками, при этом роняя захваченные палочки и спасительный плед. — На таком расстоянии — и работает! У нас получилось! Завтра же закончу все расчеты и отправлю докладную записку Кингсли!

— Проверить надо еще, — буркнул Теодор, предвкушая дальнейшие разборки. Дотошная Грейнджер, как пить дать, вытрясет все подробности, и прости-прощай размеренная сексуальная жизнь с ней же. Гермиона ни за что не согласится теперь попробовать с ним встречаться. А все из-за всяких Малфоев и Поттеров, и чего им дома не сиделось!

— А чего проверять? Я абсолютно уверена в проделанной работе, — Гермиона в запале позабыла и о своем внешнем виде, и о бурной реакции на этот ее вид со стороны присутствующих колдунов. Чем они умело пользовались! И даже успевали анализировать…

— Так-так! — вмешался Драко. — У вас тут, смотрю, идиллия. Все в тесном семейном кругу. Поттер, тебе точно не светит. Здесь уже Нотт окопался.

— Слушай, Малфой, — Гарри ненадолго вышел из ступора и вернул себе собственную палочку, — тебе разве больше всех надо? Какое твое дело? У тебя своя жена есть, когда не сбегает от тебя за границу.

— Лучше она от меня, чем ты от Уизлетты, — огрызнулся тот. — Я просто блюду нравственный облик в нашем мире! И против всяких там служебных романов !

— Ишь, какой блюститель нравственности выискался! — Тео быстренько накинул на Гермиону все тот же плед, как бы ненароком оглаживая ее фигурку и задвигая себе за спину. — У тебя понятие о морали просыпается только рядом с Грейнджер. Прямо подозрительно… Видимо, у самого рыльце в пушку! Так что завидуй молча! Потом поговорим, без свидетелей, — это он уже возмутившейся было Гермионе бросил.

Но Малфой и не думал успокаиваться. Сюда он пришел, чтобы разжиться сведениями о зелье Привязки, и надеялся получить кое-какие бонусы. Все-таки года три назад у них почти все получилось, поэтому он и надеялся, что Грейнджер не против повторить. А тут Нотт материализовался, как черт из табакерки. А ведь, как ни крути, у Теодора есть существенное преимущество. Он был свободен от всех обязательств. Ни жены, ни невесты, ни родителей. И полное игнорирование общественного мнения. Так что Нотту отчаянно завидовали практически все колдуны Англии старше двадцати пяти лет. Даже Поттер иногда. Драко это знал совершенно точно!

А теперь выясняется, что Нотт не только на почве зельеварения преуспел, но и с Грейнджер шашни крутит. А такого Малфой никак перенести не мог, поэтому его несло.

— Какой милый бюстгальтер! — противно растягивая гласные, начал он, ловко приманивая злополучный предмет гардероба. — Только почему-то на Грейнджер другой комплект. Или ты по нескольку сразу надеваешь, шалунья? — Сальная улыбочка и пошлые подмигивания окончательно смутили Гермиону, а Малфой все не останавливался: — Да и помада на твоей физиономии, Нотт, подозрительно смотрится — Грейнджер-то не накрашена! Может, вы еще там кого-то прячете, извращенцы?!

— Будь там хоть Армия Дамблдора, тебя это не касается. Разве нет? — Тео саркастически выгнул бровь и невозмутимо сложил руки на груди. Собственная палочка в кармане немного успокаивала, а копроментирующий бюстгальтер он стоически игнорировал.

— Ой, ты лучше ширинку застегни, боец интимного фронта! Грейнджер, а я, между прочим, предпочитал тет-а-тет!

— Вот сам себя не похвалишь, так дашь набить физиономию тебе же всем присутствующим! Включая Грейнджер. Она — моя. На работе. Дома. В неглиже и без. Какое из слов до тебя не доходит? — Тео язвительно ухмыльнулся и издевательски прищелкнул языком, при этом собственническим жестом притягивая Гермиону к себе. — Поттер, забирай этого гулящего козла и выпейте что ли?! А мне с Грейнджер поговорить надо. С глазу на глаз.

Гарри вопросительно уставился на них, та только вздохнула:

— Все нормально. Иди уже. Я завтра Джинни навещу. Оставь камин открытым, пожалуйста…

— Извини за беспокойство, Гермиона. Я только хотел сказать, что у нас с Джинни родилась дочь, — Гарри направился к выходу, конвоируя подозрительно притихшего Малфоя. — Жду тебя завтра. Там и поговорим.

— Поздравляю, Поттер, — Драко все же вставил свои пять кнатов. — Напиться сейчас будет очень кстати.

— Без меня, — отрезал Гарри и вытолкнул Малфоя за дверь. Все же нервы Герою Магического мира подлечить не мешало…

— Наконец-то ушли, — Гермиона мягко высвободилась из крепких и таких уютных объятий Нотта. Только сейчас она почувствовала неловкость. Странно, что присутствие Малфоя и Гарри ее совершенно не смущали. А вот Тео заставлял волноваться… — Обсудим зелье, я только переоденусь…

— Кстати, — Теодор нехорошо прищурился и уставился на нее с грозным видом, — что здесь делали эти двое? И ты в таком виде с криками о помощи? Приставали что ли?

— Я… они… — Гермиона стремительно наливалась краской и виновато опустила голову. Но потом ее взгляд сфокусировался на голой груди Тео. — Знаешь, Нотт, а Малфой был прав! Мне интересно, почему ты оказался здесь в таком расхристанном виде? Где рубашку и мантию потерял, Казанова?!

— Давай сначала с тобой разберемся, — Тео очень хотелось выяснить всю правду о Грейнджер и скрыть собственные темные делишки. Поэтому он мысленно себя ругал, что поспешил на помощь неблагодарной подруге и не позаботился о сокрытии улик. Права Элеонора, называя его болваном и позором рода… Так опростоволоситься, это же постараться надо!

— А чего разбираться, — Гермиона разозлилась и даже немного обиделась. — Ты опять взялся за старое, Тео. Даже в Японии, где находишься всего неделю — умудрился кого-то подцепить!

— Ревнуешь?

— Еще чего!

— Тогда успокойся, никого я себе в Японии не заводил!

— А где? Ты же явно не один ночевал! Извини, что прервала твою такую бурную ночь и отвлекаю по пустякам.

— Лучше скажи — эти двое к тебе не приставали?

— А теперь ты ревнуешь!

— Еще чего, — фыркнул Нотт, в глубине души понимая, что Гермиона права. — Может, зелье обсудим?

Гермиона, успевшая одеться и сунуть Теодору трансфигурированную мужскую мантию, облегченно выдохнула — ей не хотелось обсуждать собственные проблемы, но она бы с удовольствием послушала объяснения друга. Почему-то ей казалось, что это очень важным.

— На каком расстоянии ты услышал мой зов? — профессиональным тоном поинтересовалась она, принимая важный вид руководителя экспериментальной лаборатории Отдела Тайн. — Это же несколько тысяч миль!

— На самом деле — всего десяток, — тихо выдал Теодор, прикидывая расстояние между квартиркой Грейнджер и особняком Забини.

— Так ты что не из Японии ко мне примчался? — тихо поинтересовалась Гермиона, постепенно закипая. «Кобель! Все-таки по-тихому в Англию вернулся и сразу по девкам побежал! А я… А он… Гад!». А вслух: — Придется писать служебную записку, мистер Нотт. У нас есть два свидетеля вашего визита, а я не намерена покрывать ваши похождения. Всего доброго. Не смею задерживать!

— Гермиона, ты обиделась? Подумаешь, немного развлекся… Мы же друзья, не бери в голову… Десять миль это тоже хорошо!

— Ты несерьезный человек, Тео. И к серьезным вещам относишься наплевательски! Поэтому не удивляйся, что твоя командировка продлится несколько дольше двух недель. Я не хочу, чтобы ты прикрывал свои похождения нашей дружбой. Иди. Я устала и не хочу тебя видеть. Не сейчас.

— Я пришлю сову. Утром. Можно? — Нотт понимал, что сам во всем виноват. И его серьезный разговор с Гермионой откладывается на неопределенный срок. — Не дуйся, Гермиона… Пожалуйста.

И, не дождавшись ответа, шагнул в камин. Дома его ожидали Мисси, Элеонора и бутылка огневиски, а в Японию он с утра отправится. Все равно теперь торчать ему там еще месяц. В лучшем случае.

— Иди, Тео…

Гермиона готова была расплакаться. Ну почему никому нельзя верить?

Она подняла кокетливый лифчик, сиротливо валяющийся на полу. Присмотрелась — красивый и размера на два больше чем у нее самой. С отвращением отшвырнула ненужную тряпку и подошла к зеркалу, всматриваясь в собственное отражение. Ну что с ней не так?!

Нет, ну каков мерзавец этот Теодор! И Гарри с Малфоем тоже хороши! Сейчас где-то пьют, веселятся, а она тут страдай в одиночестве! И суженый не пришел, а все из-за этих «контуженных»…

Зеркало вдруг затуманилось, пошло мелкой рябью, заскрежетало… И разлетелось на мелкие осколки! Одновременно с этим в коридоре взорвалась лампа, а на кухне сорвало кран…

— Я этого не делала…. Не делала… — закричала Гермиона.

Где-то хлопнула дверь… И наступила тишина…

Уважаемые читатели! Автор очень заинтересован в обратной связи, без комментариев его Музу ужасно скучно и писать отказывается. Может, не дадим загнуться бедняге?