Last Goodbye (джен)

Донна Ноубл положила на стол сумку, бросила ключи в вазочку рядом с лампой и сняла пальто. Она теперь всегда следовала такому порядку, не могла сказать почему, это стало своеобразным ритуалом. Раньше она врывалась домой будто вихрь, раскидывая вещи по углам, но несколько месяцев назад все изменилось. Она не могла сказать, что именно, да и, честно говоря, уже давно перестала искать причины. В последнее время ее жизнь, особенно последние недели, напоминала маскарад. День ото дня ее снедала невообразимая тоска, но что было ее причиной, Донна не знала.

Иногда она смотрела на звезды. Это всегда происходило неожиданно, вот как сейчас, просто потому, что хотелось. И в такие моменты ее охватывало сильное желание полететь к звездам. Донна печально улыбнулась: о полетах в космос пока можно только мечтать… Иногда она так глубоко погружалась в раздумья, что начинала мечтать, представлять другую жизнь, полную межпространственных приключений, жизнь, где она смогла стать героиней, жизнь, где в ее честь поют красивые песни, восхваляют Донну Ноубл.

Донна встряхнула головой. Какая нелепость! Та воображаемая жизнь – просто плод ее расшалившейся фантазии, ее никогда не было и быть не могло. Да и вообще, через несколько дней она выходит замуж. И на этот раз всё будет прекрасно! Не так, как было с тем хамом, который женился на ней только потому, что… потому, что… А почему он женился на ней тогда?

Донна тяжело вздохнула. Память играет с ней плохую шутку – не всегда удается вспомнить события прошлого, слишком много белых пятен. И еще ее преследует навязчивое ощущение, что другие знают, откуда эти пробелы в память, другие, но не она сама.

Зазвонил телефон. От неожиданности Донна вздрогнула, но спустя мгновение облегченно рассмеялась. И чего она так перепугалась?

— Алло?

— Донна? – в трубке раздался мужской голос.

— Да. Кто говорит?

Опять накатило это странное ощущение. Этот голос затронул в душе какие-то струнки, смутные воспоминания. Внутри все болезненно сжалось, будто от неясного предчувствия чего-то знакомого и родного.

— Кто вы? – раздраженно переспросила Донна.

— Мы не знакомы, — в голосе звонившего чувствовалась незатаенная боль.

Донна прикрыла глаза. Боль окутывала ее сознание, этот незнакомый голос приносил с собой боль. Это ложь. Все ее существо буквально кричало, что эти три слова – ложь.

— Вы уверены? – теперь предательски дрожит ее голос.

— Да.

— Зачем вы тогда звоните?

— Потому что ты особенная…

Слеза скатилась по ее щеке. Нет, она никогда не была такой.

— Не думаю.

— Особенная. Никогда не сомневайся в этом, Донна, — жестко произнес голос. – Никогда не сомневайся!

Донна устало опустилась на диван. Зачем она разговаривает по телефону с этим незнакомцем? Почему еще не бросила трубку?

— Вы одиноки? – спросила она наконец.

— Да. Я думал, что никогда больше не буду, но опять все повторилось – я остался один.

— Почему?

— Потерял своего лучшего друга. Она путешествовала со мной.

— Я всегда хотела путешествовать.

— Так почему не сделаешь это?

Донна рассмеялась. Весь этот разговор был таким сюрреалистичным, но она чувствовала, что должна говорить с этим человеком.

— Я хотела бы полететь к звездам, — смущенно призналась она.

— Они великолепны, не правда ли?

— Да… такие величественные.

— И что бы ты делала среди звезд, Донна?

Она ощутила в голосе незнакомца те же эмоции, что появлялись и у нее, когда она вспоминала о своих безумных снах, такое впечатление, будто и этому человеку нужно выговориться.

— Я бы побывала на каждой, на каждой звезде, давшей начало новому миру. Я стала бы искательницей звезд.

Мужчина рассмеялся. И Донна сразу поняла, что он понимает ее, что он не смеется над ее снами, а еще она почему-то была уверена, что никто уже очень давно не слышал его смеха.

— На борту космического корабля, да?

— Да, но вообще неважно, какой корабль, он будет просто особенным.

— Особенным?

— Да, внутри больше, чем снаружи, он будет проходить повсюду, практичный и не занимает много места. И синий, безукоризненно синий – это самое важное.

До чего же это все нелепо! Синяя коробка, которая на самом деле замаскированный космический корабль – что за нелепость. Донна и сама понимала, что мелет полную чушь, но именно в эти минуты ей было хорошо, как никогда раньше. Она рассказывала сны, не отпускавшие ее ночами, сны о маленькой синей будке, летящей к звездам. Она видела ее каждую ночь, почти всегда неясно и смутно, но она точно была. Когда казалось, что еще чуть-чуть и она сможет схватить ее, будка исчезала из ее снов… до следующей ночи.

— Моя лучшая подруга тоже любила синий цвет…

Голос незнакомца прозвучал слишком хрипло, будто он едва сдерживался, чтобы не заплакать.

— Все в порядке? – спросила она.

— Я ухожу, Донна, я собираюсь измениться, я чувствую это.

— Знаете, изменения не всегда приносят плохое.

— От нынешнего меня не останется ничего, будто меня никогда и не существовало.

— Ваша подруга будет помнить вас.

Она боялась, что этот человек совершит какую-нибудь глупость. Казалось, он так много знал о ней, а она о нем ничего.

— Нет, она меня забыла…

Донна прикрыла глаза. Сейчас она плакала по-настоящему. Уже давно она не ощущала на щеках таких слез: крупных, горячих и соленых. Она плакала, закусив губу, чтобы незнакомец не расслышал ее рыданий.

— Как ваше имя?

— У меня их много.

— Скажите одно.

— Джон Смит.

— Я однажды познакомилась с одним Джоном Смита, когда жила у мамы.

Она не знала, зачем рассказала столько подробностей, просто чувствовала, что должна это сделать.

— Да… Это очень банальное имя.

— Но вы не такой, да?

— Смотря как истолковать.

— Ушли от ответа.

Во второй раз мужчина рассмеялся, и ей сразу стало как-то лучше, казалось, что со смехом Джона Смита от нее уходит печаль.

— Мне пора. Спасибо, Донна, спасибо за все.

— Нет, постойте!

В ответ раздались лишь телефонные гудки. Опять вернулась боль, слезы потекли по щекам с новой силой. Она никогда больше не услышит его, теперь она знала это.

* * *

Доктор положил телефон в карман плаща и посмотрел на плачущую на диване Донну. Если бы она осталась, он бы не совершил столько ошибок и не стал бы приближать собственный конец. Донна всегда умела приструнить его, поставить на место.

Ему было просто необходимо поговорить с ней в последний раз. Он скучал по ней, хотя в глубине души был рад, что эта необыкновенная Донна не достанется его следующей регенерации, одиннадцатой. Попахивало эгоизмом, он понимал это, но плевать – Донна останется именно его другом.

Двери Тардис закрылись, и с характерным звуком синяя полицейская будка растворилась в ночи. Он опять так и не починил тормоза.

И Доктор уже не увидел, как Донна подошла к окну, услышав странный шум, и тем более не увидел ее потухший взгляд, которым она долго всматривалась в то самое место, где стояла Тардис во время всего их разговора.

Fin