Резонанс (джен)

Гермиона передала Гарри его сочинение по Зельям:

— Я закончила, держи. Нашла всего два недочета: по-моему, во второй части неверно указаны кабаньи зубы, и в последней — медвяная роса.

Гарри сердито нахмурился, забрав пергамент.

— Спасибо, — ответил он и вытащил учебники. Как же ему надоело работать над этим эссе. Соблазн махнуть рукой на огрехи боролся в нем с нежеланием доставить Снейпу удовольствие, позволив ему отметить в его сочинении больше ошибок, чем там будет, если он его все-таки перепишет. Программа по Зельеварению на шестом курсе стала интереснее, чем в предыдущие годы, но и намного сложнее.

— Еще чаю? — спросил его Рон.

Гарри, не поднимая головы, протянул ему чашку:

— Спасибо.

— Брал бы пример с меня — я вот решил в этом году ничего не принимать близко к сердцу, — посоветовал Уизли, уже не в первый раз.

— Экзамены по итогам второго семестра скоро закончатся, и потом ненадолго станет легче, — заметила Гермиона, убирая свои книги.

Потянувшись и откинувшись на спинку кресла, она уставилась в огонь и просидела так остаток вечера, пока Гарри и Рон заканчивали свои задания.

* * *

— Передайте свои сочинения вперед, — велел Снейп на следующее утро, войдя своим размашистым шагом в аудиторию. Пока ученики молча выполняли его поручение, он сверлил их недовольным взглядом. — На сегодняшнем уроке и до конца семестра мы будем изучать зелья, основу которых составляют лишайники. Эти составы уникальны, потому что во время их варки разные подвиды личенов будут помогать нам в создании ключевого ингредиента. Приготовление этих зелий отнимает много времени, поскольку лишайники чувствительны к эвтрофированию, из-за чего процесс очень сложно поддается ускорению.

Он прошелся перед рядами.

— Кто может назвать три основных вида лишайников, используемых в зельеварении?

Гермиона и девочка из Рэйвенкло подняли руки.

— Мистер Поттер? — непринужденно спросил Северус, хотя Гарри держал обе руки крепко сцепленными на парте.

Гарри прочистил горло в попытке потянуть время и, порывшись в памяти среди прочитанных ранее текстов, ответил:

— Уснея, древесная медуница и пармелитные… пармелиевые.

— Хм, — профессор изогнул губы в усмешке, — близко, но допущена неточность.

Гарри потер шею. Дин перегнулся через парту и прошептал ему на ухо:

— Если бы отвечал слизеринец, этого хватило бы.

— Пять баллов с Гриффиндора, мистер Томас, за разговоры на уроке, — перебил Снейп и махнул палочкой в сторону доски. На ней появилась инструкция к зелью, которое они должны были варить на этом занятии.

Снейп долго удерживал взгляд на Гарри и Дине, поджидая, скажут ли они что-то в ответ. Поттер наклонил голову к столу и начал хмуро переписывать рецепт в тетрадь.

— Хмф, — фыркнул Снейп, словно посчитал их отступление постыдной слабостью.

— Еще четыре семестра, — твердил Гарри почти беззвучно. — Или Волдеморт, наконец, узнает, что он шпион.

— Гарри! — резко шепнула Гермиона.

* * *

— Ты поедешь на каникулы к нам, да, Гарри? — спросил Рон, когда они возвращались после ужина в Грифиндорскую башню. — Мне уже давно не терпится отдохнуть.

— Дамблдор, скорее всего, мне не позволит, — с отвращением ответил Гарри, разглядывая носки своих потрепанных кроссовок, показывавшихся во время ходьбы из-под края мантии. — Думаю, у меня два варианта — Хогвартс и Дурсли. Выбор не сложный, уж поверь.

Они начали подниматься по лестнице.

— Хочешь, чтобы я остался с тобой? — предложил Рон.

— Лучше езжай домой, навести маму и отца. Они наверняка хотят с тобой повидаться, — ответил Гарри, устало волоча ноги со ступеньки на ступеньку.

— Они и тебя хотели бы видеть, — заметил Рон.

— Тогда попроси их убедить Дамблдора, что у них я буду в безопасности, — впрочем, Гарри знал заранее, что шансов на это не было бы.

— А давай я останусь еще на два дня и потом поеду домой? В воскресенье из Хогсмида идет еще один поезд.

— Это было бы здорово. Мы все время вместе, но только и делаем, что учимся.

— Тогда я напишу маме и папе, скажу, что вернусь попозже, — обрадованно сказал Рон.

— Я бы тоже хотела остаться с вами, — с сожалением заговорила Гермиона, — но родители ждут меня на ужин в воскресенье, пригласили бабушек и дедушек. Я никак не успею домой вовремя.

— Ничего, все равно спасибо, — ответил Гарри. — И мы тут не заскучаем. Будем целыми днями сидеть и ничего не делать… и наслаждаться каждой минутой.

— Каждой минутой волшебных шахмат, — коварно возразил Рон. — Мы весь семестр не играли.

— Ну, может быть, одну партию. Больше мое эго не выдержит.

— Твое эго, мистер Национальный Герой, выдержит и десять подряд, — проворчал Рон.

* * *

Пасхальные каникулы в Хогвартсе начались ожидаемо.

— Не хочешь выйти на поле, покидать квоффл? — спросил Рон.

Гарри восседал в пустой гостиной, закинув ноги на один из низких столиков.

— Это не похоже на ничегонеделанье.

Рон потянул его за рукав.

— Пошли-пошли. Тебе нужно на солнце — вон уже почти такой же бледный, как я.

С метлами в руках они вышли на лужайку. Тени от облаков пробегали по зеленой траве, плясавшей под свежим ветерком. Придя на поле, они вытащили ящик с мячами для квиддича и достали квоффл. При взлете холодный ветер обжег Гарри руки, и он пожалел, что не надел перчатки.

— Пасуй! — крикнул он, пролетев вперед. Рон бросил мяч, и скоро парни уворачивались друг у друга с дороги, петляя на метлах и перебрасывая квоффл.

— Мазила! — пожаловался Рон, вынужденный подбирать мяч с земли и снова стартовать с площадки. Он пасовал квоффл из-за спины, проделав это точнее, чем Гарри.

— Показушник! — крикнул тот и в плавном развороте бросил мяч обратно.

— А сам-то! — рассмеялся Рон. Поднапрягшись, он поймал этот пас, подбросил мяч и отбил в сторону Гарри хвостом метлы.

— Запрещенный! — отчитал Поттер, нырнув и пролетев по широкой дуге, чтобы не дать квоффлу упасть снова. — Я тоже так попробую. — Хорошенько сосредоточившись, он подбросил квоффл вверх и повернул метлу сначала в одну сторону, затем резко в другую. Метла лишь задела мяч концами прутьев, послав его за поле под деревья. — Эх, сейчас принесу.

Рон рассмеялся. Гарри метнулся к лесу и приземлился у самого края. Бросив метлу, он ушел в темноту. Рон покрутился немного один, успев сделать несколько петель и бочек, и подлетел следом.

— Что, не можешь найти? — крикнул он. — Тебе помочь? Он мог застрять в ветках, не тяжелый ведь. — Пролетев низко над верхушками, Рон осмотрел их. Спустя минуту он окликнул снова: — Гарри? — но ответа не получил.

Он тут же спустился к метле Поттера.

— Гарри! — Он полез, было, в чащу, но яркий свет солнца слепил глаза, и он ничего не мог разглядеть в густом подлеске. — Гарри! — крикнул он снова. — Ну, смотри, если это какая-то глупая шутка, я тебя убью!

Ответом ему был лишь легкий шорох листвы. Рон подхватил свой Чистомет, резко оттолкнулся от земли и полетел вокруг замка к хижине лесничего.

— Хагрид! — Рон заколотил кулаком в дверь.

— Что случилось? — спросил Рубеус, выйдя из-за тыквенной грядки.

— Гарри ушел в лес за квоффлом и не отзывается, — взволнованно рассказал Рон и почувствовал себя немного глупо.

— Какого черта он это сделал-то, а? — ответил Хагрид и открыл дверь: — Клык!

— Мяч залетел совсем недалеко, за первый ряд деревьев, или около того, — объяснял Уизли, трусцой поспевая за лесничим. — Я ему голову отверну, если он просто от меня прячется.

Они подошли к кромке леса.

— Вон его метла, — показал Рон, с облегчением заметив ее на прежнем месте.

Пропустив вперед Клыка, они приблизились к ней. Привыкнув к сумраку, они начали бродить вокруг.

— Гарри! — зычно крикнул Хагрид. Охотничий пес обнюхал деревья вокруг, в одном месте порылся и начал жалобно скулить.

— Что там? — спросил Рон, подойдя ближе к Хагриду.

— Клык? — в ответ на вопрос лесника пес принялся яростнее рыть землю и снова взвыл. — Ты тут никого не видел, Рон?

— Нет, — в отчаянии ответил тот. — Гарри приземлился и зашел в лес. Я полетал вокруг немного, потом спросил его, не надо ли помочь, вдруг мяч застрял в ветках, а он мне не ответил.

— Что там, Клык? — снова окликнул Хагрид. Пес подошел, держа в зубах квоффл. Лесник забрал его и спросил: — Это вы искали?

— Да, — севшим голосом ответил Рон.

— Пошли-ка в замок, да побыстрее.

— Где он?

— Что ж ты сразу-то за мной не побежал? Хотя, куда там.

— Скажи толком, Хагрид, — переспросил Рон, чуть не плача.

* * *

— Что произошло? — резко спросил Дамблдор, когда лесничий рассказал ему о том, что Гарри пропал. Рон изложил произошедшее со всеми подробностями, даже то, как задержался с вызовом подмоги.

— Простите, сэр, — проговорил он подавленно. — Я же не думал, что…

— Хагрид, отведи мистера Уизли в гриффиндорскую башню и возвращайся сюда. Полагаю, мне следует отправить тебя на переговоры с кентаврами, — добавил он, подумав.

— Нет! Я хочу помочь! — выкрикнул Рон.

— Сожалею, но не в этот раз, мистер Уизли, — твердо ответил Дамблдор.

Рон скорчил гримасу, но, гневно топая, ушел за Хагридом.

Густой ковер мха и опавших игл, покрывавший почву в глубинной части Запретного Леса, почти бесшумно пересекали двое волшебников. Деревья здесь были настолько древние, что тяжесть листьев и иголок, устилавших землю, не давала прорастать подлеску. Лучи солнца пробивались сквозь высокие кроны дружелюбным коричневато-зеленым светом, который веселым пятнистым узором расцвечивал все вокруг.

Северус Снейп оставался безразличен ко всей этой красоте, идя как можно тише и держа наготове палочку. За ним шаг в шаг следовал Дамблдор. В поисках Гарри они забрались уже довольно далеко, и чем дальше проходили, тем больше Северус подозревал, что, если они и найдут мальчишку, это будет чистой воды везение.

Внезапно сквозь него пробежала волна покалывания, знакомая, но совершенно неуместная здесь. Он инстинктивно наколдовал защитное заклинание. Дамблдор подошел и вопросительно посмотрел на него.

— Я наткнулся на охранное поле против Пожирателей, — пояснил Снейп и качнул головой. — Не знал, что где-то здесь есть окруженная защитными чарами земля.

— Впереди есть небольшое заброшенное поместье, — ответил Дамблдор. — В наши дни оно представляет собой неплохое убежище.

Снейп тихо сказал:

— Теперь я чуть больше уверен, что мы на правильном пути.

Они отправились дальше.

— Крапивники всегда очень точны, на свой лад, — пояснил Дамблдор. — Просто их указания нелегко перевести на человеческий язык. — Щебет птах у них над головами резко стал громче и быстрее. Альбус остановился и прислушался; ветер колыхнул его бороду и волосы. — Они тоже говорят, что мы идем верно, но слишком медленно.

— Никакой магии, Альбус. При малейшем ее проявлении мы тут же будем обнаружены и окажемся далеко не одни.

Дамблдор спрятал свою палочку, и они пошли вдоль звериной тропы, которая вела к прогалине.

— Надеюсь, мистер Поттер стоит всех этих хлопот, — раздраженно выдохнул Снейп.

— Стоит, Северус, — укорил его Дамблдор.

Шли они медленно — воздух стал сырым и холодным, лучи закатного солнца с трудом пробивались сквозь деревья, пробираться по раскисшей дороге стало гораздо сложнее. Кто-то свистел и чирикал из высокого пустого пня, стоявшего неподалеку от тропки. Снейп отломил себе толстый засохший сук, чтобы использовать его в качестве посоха или, по необходимости, как оружие.

Нечто крупное, с кожистыми крыльями прохлопало свозь верхние ветки.

Волшебники, спустившись ко дну впадины, прошли по берегу маленькой речки до узкого и мелкого места, поперек которого лежали крупные валуны, образовав брод. К тому времени, как Дамблдор и Снейп добрались до противоположной стороны долины, сумерки сгустились, и подул сильный ледяной ветер, плотно прижимавший плащи к телам.

— Нам непременно нужно найти его до темноты, — сказал Дамблдор. — Старейшую часть леса населяет множество ночных созданий, и большинство из них весьма голодные.

Северус нахмурился, но промолчал. Он уже поделился своим мнением о безответственных учениках в начале поиска.

Прошло еще пятнадцать минут. Вдруг Дамблдор остановился:

— Там, — выдохнул он, указав на ствол огромного, росшего наклонно дерева. У его подножия на сухой листве виднелся край черной мантии.

* * *

Гарри прислонил голову к истрескавшемуся трухлявому столбу, который поддерживал крыльцо, ведшее в пустой полуразрушенный особняк. Хрупкий слой побелки отслоился от старого дерева и прилип к щеке. От пропитанного жидкой грязью плаща было холодно, но у Гарри не было сил снять его и укутаться свободнее. Он закрыл глаза. На ветке поблизости пронзительно защебетала птица, заставив его вздрогнуть.

Ему случалось чувствовать себя и похуже, но никогда так долго. Все тело ужасно ныло, и правая рука время от времени дергалась сама по себе. Мозг пытался отгородить его сознание от боли, но она сразу возвращалась с новой силой, и ее ломавшая все тело пульсация выматывала. Возможно, было бы лучше, будь погода холоднее — Гарри занемел бы и потерял ощущения, но пока холод лишь добавлял ему мучений. Поттер осторожно улегся пониже, стремясь укрыться от ледяного ветра, и попытался отвлечь мысли от мутной смеси отчаяния, криков и боли, которые наполняли предыдущие несколько часов.

* * *

— Мертв, — отметил Снейп, присев на корточки рядом с распухшим и посиневшим Крэббом-старшим. Руки пожирателя закоченели так, словно он за чем-то тянулся.

— На мистере Гойле ни царапины, — прокомментировал Дамблдор, осматривавший второго покойника. Судя по виду, этот пожиратель смерти просто упал на месте, словно марионетка, у которой оборвали нити. Увидев, как Снейп обшаривает карманы Крэбба, Дамблдор проделал то же самое с одеждой Гойла.

— Хм, — подал он голос.

Северус повернулся к Альбусу, и тот продемонстрировал палочку Гарри.

Снейп встревожился и осмотрелся вокруг пристальнее.

— Полагаю, их смерть — все же хороший знак, — заметил он сухо.

— Если только их не было больше.

— Вряд ли. Эти двое редко водились с кем-нибудь помимо Малфоя. В какой стороне поместье?

Убрав палочку Гарри к своей, Дамблдор показал:

— Сюда, — и пошел в ту сторону.

* * *

Как только Гарри погружался в полузабытье, начиная засыпать, вблизи принималась тревожно стрекотать птица. Она будто нарочно не давала ему покоя. Крохотная пичуга с черными полосками на крыльях вспорхнула на деревянную поперечину перил и присмотрелась к Гарри, наклоняя головку то так, то эдак. И тут он услышал шаги. Пошарив непослушными руками в карманах и не найдя палочки, Поттер поморщился. Возможно, она осталась у кого-то из его мучителей. Надо было поискать, но тогда он не мог вынести даже мысль об этом и просто сбежал, а теперь ползти до них было слишком далеко, да и поздно.

Шаги остановились. Гарри затаил дыхание. Птица снова защебетала, и на этот раз Гарри понял, что она его выдает.

— Гарри? — позвал знакомый голос, перекричав свист ветра.

Парня охватили потрясение и радость, прогнав на секунду оцепенение и боль. Выглянув из-за столба, он откликнулся:

— Профессор Дамблдор!

Снейп и Дамблдор бросились к нему. Альбус присел рядом, стряхнув с его лица чешуйки краски морщинистыми ладонями:

— Как я рад тебя видеть, мой дорогой мальчик. — У них над головами захлопали десятки пар кожистых крыльев, сверху посыпались обломанные ветки. — Северус, посмотри, сможем ли мы укрыться в этом доме. Сегодня мы уже не успеем возвратиться.

— Я могу сходить за фестралами, — предложил Снейп, пробуя на прочность деревянный настил крыльца.

Дамблдор обдумал его слова, глянув на верхушки деревьев.

— Полагаю, даже на это не осталось времени. И дать о себе знать мы тоже не можем — в замке некому будет получить весть. Гарри, ты продержишься до утра?

— Да, сэр, — ответил он и попытался встать. Дамблдор помог ему и перевел через единственную ступеньку. — Я не смог открыть дверь, — пояснил Гарри, когда Снейп отворил ее перед ним. Дверь громко скрипнула, повернувшись на ржавых петлях.

— Это потому, что вы не знали пароль, мистер Поттер, — поддел Снейп.

Гарри бросил на него мутный взгляд. Обойдя обрушившуюся лестницу, они вышли в длинную гостиную. Гарри споткнулся о собственные ноги, пока они медленно брели к прогнившей кушетке, которую кто-то, побывавший здесь до них, подтянул к камину. Дамблдор с трудом подхватил и удержал его.

— Северус, помоги.

Снейп, осматривавший внутренности камина, повернулся к ним и помог опустить Гарри на пол. Тот хрипло втянул воздух, медленно откинувшись спиной на выпотрошенную набивку полуразвалившегося дивана.

— Поттер? — окликнул его Снейп.

— Больно двигаться, — поморщился Гарри.

Снейп посмотрел на него внимательнее, встал и торопливо прошел мимо Дамблдора наружу, бросив на ходу:

— Я сейчас.

Альбус сел на корточки у очага, проверил дымоход и потянулся за сваленной рядом щепой.

— Простите, сэр, — устало проговорил Гарри.

Дамблдор ответил, не отрываясь от своего занятия:

— Ничего, Гарри. Я думал, что в двухстах ярдах от стен замка ты в безопасности. Если бы я мог представить, что это не так, то не выпустил бы тебя наружу. — Он поднялся и заглянул в старые кружки, выстроившиеся в ряд на каминной полке. — Вот и они, — сказал он, найдя огниво и металлическую пластинку. Подобрав с пола кусочки обивки от дивана, он поместил их на каменное дно очага и обложил со всех сторон щепками. Пару раз чиркнув кремнем о металл, он выбил искру. Когда огонь надежно принялся за подложенные следом прутья хвороста, Дамблдор повернулся к Гарри. — Иногда полезно быть старым.

Гарри слабо улыбнулся директору, несмотря на мучившую боль.

Вернулся Снейп. Гарри поднял голову и, увидев, насколько снаружи стемнело, удивился тому, как долго, оказывается, просидел, глядя в огонь.

— Весьма впечатляет, Альбус, — заметил Снейп.

— Мы возвращаемся домой? — спросил Гарри. Неотпускающая острая пульсация в теле начала его пугать, она казалась ему опасным предупреждением.

— Гарри, — укорил его Дамблдор.

Тот отвернулся. В душе больно кольнуло, когда он вспомнил, что не должен думать о Хогвартсе как о доме, иначе защитные чары на жилище его тетки могут развеяться.

Снейп заинтересованно перевел взгляд с одного на другого. Затем сказал:

— Я принесу еще дров. Если сможешь, раздобудь воды, чтобы сделать из этого отвар.

Он положил несколько кусков коры и пару листьев на каминную полку и вновь ушел.

Веки Гарри смежились, и на этот раз никакие птицы не пытались его разбудить. Он дремал, самым краем плавающего сознания улавливая смутные тени у огня, сам огонь, сперва запылавший, с готовностью поглощая подброшенное топливо, затем притихший, звяканье оловянной кружки, поставленной в камин.

Над ним кто-то наклонился и дотронулся.

— Нет, — пробормотал Гарри. Он был уверен, что это Гойл снова хочет поразить его Круцио. Его правая рука дернулась.

— Поттер, — настойчивее позвал Снейп. Сев возле ученика на корточки, он легонько потряс его за руку, пытаясь разбудить. Гарри слабо оттолкнул его, снова промычав:

— Нет…

Снейп схватил его за руку, собираясь отвести ее в сторону, но тут ощутил, насколько кисть мальчишки ледяная. Он глухо заворчал.

— Что такое? — спросил Дамблдор, опустившись на колени возле камина.

Снейп пощупал лоб Гарри и ответил:

— Похоже, он впал в шок. — Северус быстрыми движениями расстегнул плащ Поттера и стянул его. — Не удивительно — он же промок насквозь. — Покачав головой, Снейп расстелил плащ для просушки на диване. Порванная рубашка Гарри разошлась, открыв большой разноцветный кровоподтек у него на груди. Помяв в пальцах когда-то белоснежный воротник, Снейп отодвинул его дальше. — Ему нужен целитель, Альбус, — раздраженно объявил он, обратно запахнув рубашку Гарри, и выжидательно уставился на директора.

— Если здесь применить магию, сколько времени у нас будет до того, как враг прибудет на разведку? — спросил старый маг.

— Секунды. Убежище так близко от Хогвартса без сомнения держат под строжайшим наблюдением.

Дамблдор слегка покачал головой, шевельнув бородой.

— Для безопасного отхода нам понадобится масштабный отвлекающий маневр. Минерва могла бы его организовать, но она вернется в Хогвартс не раньше, чем через три часа. До тех пор придется помочь Гарри продержаться.

— Согревающие чары запрещены, согревающих зелий нет, — пробормотал про себя Снейп. Оглянувшись на небольшой огонек, теплившийся у него за спиной в очаге, он поднес к нему ладонь и нахмурился. Поколебавшись немного, он снова выдохнул, издав тихое рычание, и пробормотал: — Я знаю, ты меня не очень любишь, Поттер...

Он сел на пол, опершись спиной на диванную подушку, расстелил свой подбитый кроликом плащ и перетащил на него Гарри. Раздраженно вздохнув, он плотно притянул Гарри к себе и накрыл его меховой стороной плаща. По счастью к этому моменту мальчишке все эти манипуляции, кажется, были уже безразличны.

Дамблдор, присев рядом на корточки, получше укрыл Гарри.

— Я всегда восхищался этим твоим плащом, Северус, — сказал он, вглядываясь в черты лежащего без сознания подростка.

— Никакой магии, — напомнил Снейп. — Мы сейчас и от кучки школьников не отобьемся.

Дамблдор выпустил из пальцев край плаща и резко выпрямился.

— Очень трудно удержаться, — ответил он в бессильном гневе, затем прошел к темным окнам, сложив руки за спиной.

Снейп опустил взгляд на взъерошенную голову, прикорнувшую у него на груди. Правое плечо Поттера дернулось — уже в четвертый раз. Значит, у него вдобавок ко всему повреждение симпатической нервной системы. Снейп знал три зелья, которые могли помочь, и, от нечего делать, прикинул, есть ли у него в кабинете необходимые ингредиенты. Интересно, какое было проклятье?

— Поттер, — негромко позвал Снейп, затем немного выпрямился, вызвав у Гарри резкий вздох от стрельнувшей боли. — Ты меня слышишь? — спросил он. Дамблдор подошел ближе. — Я пытаюсь разобраться, каким заклинаниям его подвергли, — объяснил Снейп.

Гарри разлепил веки. Собственное дыхание шумело у него в ушах. Кто-то о чем-то спрашивал…

— Поттер, какие заклинания к тебе применяли?

В голове было мутно, все болело. Гарри вынудил мозг заработать, вспоминая заклятия, которые выкрикивали Крэбб и Гойл.

— Круцио? — подсказал Снейп.

Гарри кивнул.

— Крайкенблат, — добавил он невыразительно, — Флэйменстрайф… — вспоминать свою беспомощность было, мягко говоря, неприятно, и он отогнал воспоминания, грозившие затянуть его в себя, как в трясину. Теперь пульсирующая боль отдавалась в спине. Он пошевелился, пытаясь убежать от нее, но понял, что туго запеленат в плащ Снейпа. Он издал стон.

— Может, дать ему немного зелья? — предложил Дамблдор.

— Это не зелье. Скорее отвар, — резким тоном поправил Снейп. — И ему нужно настояться еще несколько минут, чтобы вытянуть яд из коры. — Рука Гарри снова дернулась. — Поттер, ты сейчас в безопасности. Постарайся успокоиться. — Голос Северуса звучал так, словно он старался быть язвительным, да только не выходило.

Следующие несколько минут сознание Гарри то немного прояснялось, то вновь отключалось. Озноб сменялся волнами жара и спертой духоты. В воображении он простуженный лежал в своем чулане под лестницей, и тетя Петуния жаловалась, что от племянника одни проблемы. Когда накатывал холод, ему виделось, что он лежит на квиддичном поле под ледяным ливнем, и слышит друзей, кричащих ему с трибуны про темные фигуры, которые он видел краем глаза на границе стадиона.

Снейп переместил Поттера на бок, от чего Гарри прошил острый приступ боли. Сквозь туман послышался голос зельевара:

— Альбус, там есть разбитая чашка?

Гарри приоткрыл глаза и сощурился, глядя, как Дамблдор своим широким рукавом протер осколок фарфора. Оранжевый ореол мерцал вокруг старого мага — островок света в давящей со всех сторон темноте. Протянув обернутую тканью руку в огонь, Альбус извлек почерневшую кружку и что-то налил из нее в половинку чашки. Снейп забрал ее и поднес к Гарри.

— Выпей это, — пробормотал он и, поддерживая Гарри под спину, посадил его прямее. Северус подул на паривший отвар, осторожно удерживая осколок в пальцах за отбитые края. Гарри резко втянул воздух, зашипев — эта сцена пробудила в нем глубоко запрятанное воспоминание и снова вызвала невыносимую тоску по умершим родителям, один из которых когда-то точно также сидел с ним. Пронзительное отчаяние сжало его сердце, когда чашку поднесли к его губам и влили в рот горячую горькую жидкость, вкус которой напоминал о лесе. — Еще немного, — пробормотал ему на ухо Снейп с нехарактерной для него мягкостью. Гарри невольно сглотнул, и ему выпоили еще чуть-чуть отвара. От него в груди и животе растеклось тепло. Не отпускавший часами озноб растаял, оставив после себя пустоту, как теплая атака дементора.

Гарри, изможденный до предела, больше не мог держать голову и позволил ей упасть на того, кто сидел рядом. Грудь словно кто-то сковал магическими цепями, сердце сжималось так сильно, что остальная боль померкла в сравнении с этой. Гарри судорожно втянул воздух и медленно выдохнул, стремясь ослабить напряжение. Затем сделал еще один осторожный глубокий вдох.

— Северус… — встревоженно заговорил Дамблдор, — этот отвар…

— Он не должен был подействовать на его дыхание, — пробормотал Снейп. Запрокинув голову Гарри, он провел большим пальцем вдоль его трахеи. Гарри вырвался и спрятал лицо в его мантии, содрогнувшись от нового всхлипа. Рука Снейпа на его спине обмякла, когда он понял, что происходит.

— Альбус, — сказал он, растерявшись, — может, лучше ты…

Дамблдор погладил рукой бороду.

— Мне было бы трудно удержаться и не помочь ему с помощью магии. — Он сел на корточки, не подходя ближе. — Гарри, все будет хорошо, — проговорил он успокаивающе.

Но Гарри не верил. Ему казалось, что вся комната заполнена дементорами, и он навсегда останется одиноким и несчастным. Тепло у него в животе перешло в жжение. Он сфокусировался на нем и сглотнул, изо всех сил подавляя слезы. Мантия под его щекой совсем промокла. Он приподнял руку, чтобы утереть глаза. Рука словно весила пару тонн, и он уронил ее обратно.

К его лбу на пару мгновений прикоснулась ладонь. От этого жеста стало немного легче. Горе ослабило свою хватку, и он сумел уснуть.

* * *

Проснулся он от очередной судороги в руке. Телу было тепло, лодыжкам холодно, а стопы жгло. Неподалеку горел огонь. Голова Гарри покоилась на чем-то, мерно вздымавшемся и опускавшемся, и в глубине слышался ритмичный перестук. Все затекло, ныло, но чувства в теле будто почти онемели. Гарри высвободил кисть, которая оказалась зажата под ним. Обхватывавшие его руки сжались крепче. Мозг подстегнул испуг, и Гарри принялся лихорадочно рыться в памяти. Первыми пришли Крэбб и Гойл, и от паники сильнее задергались руки. Затем он вспомнил про учителей. Он приподнял голову и сощурился, вглядываясь в красноватый полумрак.

— Он проснулся, Альбус, — раздался голос Снейпа, почему-то слишком близко. Гарри напрягся и попытался сесть, но оказался слишком слаб. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Снейп и помог им обоим принять сидячее положение. Острая боль, полоснувшая Гарри из-за перемены положения, обрушила на него воспоминания о произошедшем. Гарри затрясло. — Сколько нам еще тут сидеть?

Дамблдор опустился на колени рядом с очагом и пошевелил огонь раздвоенной веткой. Он покачал головой:

— Слишком много всего происходит одновременно. Организовать что-то значительное за такое короткое время просто невозможно. Я сам сейчас уже должен быть в другом месте.

— Может, дать ему еще отвара?

Дамблдор взял кружку, стоявшую вне огня. Гарри был очень рад, что отвар успел остыть, ему не хотелось повторения произошедшей раньше сцены. От одной мысли об этом перехватывало дыхание, и накатывала паника.

Снейп поднял чашку и, видя, что руки Гарри свободны, попытался дать посудину ему. Но руки Поттера тряслись слишком сильно.

— Я сам, — велел Северус. Когда Гарри допил прохладную жидкость, Снейп отставил чашку и взял его за руку. — Сожми, — строго приказал он. Гарри подчинился, заметив, что сжал пальцы чересчур слабо. — Другой, — сказал Снейп, перехватив руки. Северус вздохнул. — Какое заклинание этих недоумков могло настолько повредить тебе нервы? — Гарри потряс головой. — Что произошло с Крэббом? — спросил тогда Снейп. Ему было весьма любопытно, что же случилось на той поляне.

Гарри нахмурился и опустил глаза.

— Я могу делать только два заклинания без палочки, — ответил он хрипло и смолк, вспоминая, как это было.

— И одно из них — магические цепи, — утвердительно произнес Снейп. Гарри кивнул. — Вокруг шеи? — ровным тоном спросил Северус.

— Он жег мне ноги огненным заклятьем, — объяснил Гарри, внутренне содрогаясь. Крэбб поднимал заклятье все выше, дразня его ужасными, неизлечимыми повреждениями, которые оно на нем оставит. — Я просто хотел, чтобы он остановился.

— Я спросил не для того, чтобы ты оправдывался, — отругал Снейп. — Что стало с Гойлом?

Невидящий взгляд Гарри задержался на огне в очаге.

— Он увидел, что случилось с Крэббом и… начал произносить Авада Кедавра, — рассказал Гарри бесцветным голосом, затем умолк.

— Вы что, совершенно не поддаетесь ему, мистер Поттер? — спросил Снейп, не веря своим ушам.

Гарри покачал головой и выдохнул.

— Не знаю. Я не дал ему закончить. — Он сглотнул и заставил себя вспомнить подробности, медленно договорив: — Я увидел, как оно формируется.

— Проклятье? — изумленно спросил Снейп.

— У него под ногами. Оно было похоже на зеленый сияющий диск, разгоравшийся на земле. Я не знал, что делать. — Гарри закрыл глаза, когда пережитое там смертельное отчаяние снова пробрало его до самого нутра, словно все происходило вновь. — Я ударил ладонями по земле у его ног и крикнул. Он взорвался в этом мерзком зеленом свете. И упал.

— Что ты крикнул? — осторожно поинтересовался Снейп.

Гарри пожал плечами.

— Кажется, «нет». Если было что-то еще, я не помню.

Снейп покачал головой и повернулся к Дамблдору, который удивленно приподнял брови:

— Это единственная действующая защита от смертельного проклятия, о которой я слышал, — сказал он.

— Ну, это же Поттер.

— Ему и впрямь часто приходится иметь с ним дело. К сожалению.

Гарри перевел взгляд с одного на другого и снова откинулся на диванную подушку. Плащ начал с него съезжать, и он, дрожа, обхватил себя руками, чтобы согреться.

Снейп расцепил застежку и поднялся с плаща, укрыв им одного Гарри.

— Спасибо, — пробормотал тот.

Снейп перегнулся через него, полностью закутал его ноги, и, скрестив руки на груди, откинулся назад.

— Значит, теперь нам остается только ждать утра? До рассвета еще пять часов.

Дамблдор не ответил.

Гарри, радуясь, что Снейп сел подальше, неожиданно понял, что в этом есть существенный недостаток: теперь ему не на что было опереть голову. Когда ее стало слишком тяжело держать прямо, ему пришлось склонить ее на грудь, а это было довольно неудобно.

Потирая предплечья в попытке согреться, Снейп сказал:

— Я думаю, ты недооцениваешь травмы мальчишки. Чем дольше мы тут ждем, тем больше риск, что повреждения станут неизлечимыми.

Услышав это, Гарри поднял голову и посмотрел на них. Они не обратили на него внимания.

— Что же ты предлагаешь, Северус?

— Что и прежде — я схожу за фестралами. Они рождены в этих лесах, и засекающие магию заклятия не отреагируют на них как на метлы.

— Путь до замка неблизкий. Я не думаю, что ты успеешь сюда до наступления рассвета, или вообще доберешься живым.

Снейп поднялся на ноги и снял с дивана плащ Гарри. Ткань задубела от грязи, но Снейп все равно обернул ее вокруг себя и подсел ближе к огню.

— Как насчет другого направления? Мы недалеко от границы аппарационного барьера. Именно поэтому особняк расположен в этом месте.

— Ты знаешь точно, где пролегает граница? — указал ему на недочет Дамблдор.

— Нет, — признал Снейп.

— Вчера было новолуние. Снаружи непроглядная тьма.

Раздражаясь, Снейп заявил:

— Если это мальчишка и в самом деле так много для тебя значит, надо что-то делать.

— Он для всех нас много значит, Северус, — спокойно ответил Дамблдор.

Снейп сердито провел рукой сквозь волосы.

— Мне это известно, поэтому я и вызываюсь пойти.

Гарри нахмурился. Интересно, они всегда так о нем говорят, когда его нет рядом? Он привык к такому поведению от Друслей, но от этого сейчас было стократ обиднее. Дамблдор встал, прошел к Гарри и присел напротив, вынудив его опереть голову на заплесневевшую набивку дивана.

— Насколько он плох?

— Не знаю, — мрачно ответил Снейп. — Я не целитель.

Дамблдор, наконец, обратился к Гарри.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил он.

Гарри пожал плечами. Он не мог подвести Дамблдора еще сильнее и признаться, насколько ему на самом деле плохо.

Снейп ответил за него:

— Так чудесно, что он не может даже голову держать, и руки у него слабые как у младенца.

Гарри не нашел в себе силы спорить.

— Тогда помоги ему встать, — решительно сказал Дамблдор. Он выплеснул остаток отвара из кружки на красневшие в темноте угли. Из камина поднялся пар, и комната погрузилась в непроглядную черноту.

— Что нам делать дальше, Альбус? — Спросил Снейп.

Гарри почувствовал, как его схватили за предплечье. Он в спешке неуклюжими движениями кое-как застегнул на шее плащ.

— Возьми, — сказал Дамблдор. Гарри не видел, что это было, но, судя по звуку, Снейп спрятал это в карман.

— Альбус? — грозным тоном спросил Снейп. Он убеждал директора действовать, но ему не нравилось то, что Дамблдор надумал.

— Поставь Гарри на ноги и держи палочку наготове, — инструктировал Дамблдор с неуместным в данной ситуации спокойствием.

Начав бояться, Гарри силился разглядеть их лица, но в глазах поплыли цветные круги и вспышки, когда Снейп обхватил его со спины и потянул вверх.

— Попытайся стоять, — велел зельевар, обернув руку Гарри вокруг своей шеи и крепко держа его своей левой. Гарри уцепился за свой плащ, укрывавший спину Снейпа, и попытался унять сотрясавшую его дрожь.

— Возьмитесь за кружку, — сказал Дамблдор. — Я подержу портал открытым, пока вы не пройдете, и потом уничтожу его, чтобы никто не мог последовать за вами.

Рука Снейпа ухватила Гарри за пальцы и крепко сжала их вокруг кружки. Деревянная ручка палочки в его ладони больно впилась в кисть Гарри. У него кружилась голова, и он всем весом оперся о своего учителя. Новый страх почти отпустил его, выжженный долгими испытаниями этого дня. Он просто с бесчувственным терпением ждал, что будет дальше.

— Я присоединюсь к вам, когда смогу, — обещал Дамблдор, и несколько раз ударил своей палочкой по оловянной кружке, что-то тихо бормоча. Удары отдавались громким звоном, словно это был колокол, и Гарри поморщился от резкого звука, нарушившего тишину. Пупок потянуло изнутри, и в этот же момент шрам на лбу прорезала боль, словно он упал в камин, прижав его к углям. Гарри закричал и забился, пытаясь освободиться, но Снейп был гораздо сильнее, и через миг им под ноги прыгнула мощеная улочка, окруженная со всех сторон стенами из красного кирпича.

Гарри прижал руку к шраму, зашипел и качнулся вперед.

— Волдеморт! — выдохнул он. Снейп убрал палочку в карман и обхватил Гарри руками, не дав ему упасть. — Вы должны вернуться и помочь ему! — велел Гарри, ударив его кулаком в грудь. Жжение в шраме утихло, но пульсация не унималась. Зажмурившись, чтобы сдержать выступившие слезы, Гарри резко потер лоб.

— Директор может и сам о себе позаботиться, — ответил Снейп.

— Нет, не может. Он слишком плохо старается, — гневно настаивал Гарри.

Снейп не нашелся, чем возразить. Вместо этого он подтащил мальчишку к стене и велел притихнуть. С конца переулка донеслись голоса:

— Кажись, там кто-то есть, — проворчал грубый голос. Другой невнятно буркнул что-то в ответ, согласившись. По мостовой со скрипом прокатилась бутылка и разбилась об стену. Шаги приближались.

Снейп вытащил палочку и трансфигурировал другие бутылки, валявшиеся у них под ногами, в длинных крупных крыс. Те стремглав зашебуршели к выходу из улочки. Через пару мгновений раздались возгласы отвращения, и шаги быстро стихли. Снейп выдохнул. Гарри в последний раз потер лоб и опустил руку.

— Твой шрам всегда так болит, когда ты поблизости от Лорда? — спросил Северус.

Гарри фыркнул:

— Он всегда «так болит», стоит Волдеморту обо мне подумать, — ответил он с сарказмом.

Снейп нахмурил брови. Прислонив Гарри к стене, он в определенном порядке постучал палочкой по кирпичам. Открылся арочный проход, и Снейп протолкнул в него Поттера. Проход закрылся, заперев их в темном металлическом шкафу с единственной мерцающей шарообразной лампой в углу.

— Со мной раненый, — объявил Снейп.

Лифт поехал вниз, Гарри покачнулся и уцепился пальцами за витую металлическую решетку позади себя, чтобы не упасть на пол. Ноги дрожали, и Гарри никак не удавалось принудить их держать его вертикально. Снейп пригнулся и обернул руку Гарри вокруг своих плеч. Тот повис на профессоре всем весом. Подумав немного, Снейп просто наклонился и, подхватив Гарри под коленями, взял его на руки. Лифт остановился. Снейп пронес мальчика по короткому коридору и вышел в ярко освещенную, знакомую обоим приемную.

Дежурная сестра увидела их и попросила остальную очередь посторониться.

— Что у вас? — спросила она

Гарри уткнулся лицом в плечо Снейпа, чтобы его шрам не был виден.

— Он перенес несколько часов пыток от рук двоих пожирателей, — ответил Снейп.

Сестра указала на лифты:

— Четвертый этаж, целитель Шэнкуэлл. Я предупрежу его.

Сестра отвернулась к рупору связи, расположенному позади нее. Снейп направился к лифтам. На четвертом этаже целитель средних лет, одетый в зеленый халат, указал им на дверь палаты в середине коридора.

Когда Снейп приблизился, маг окинул взглядом завернутого в плащ пациента и распорядился:

— Положите его сюда.

Северус подчинился, уложив Гарри на жесткую высокую койку. В центре потолка парили заключенные в стеклянные шары свечи. Снейп посторонился, чтобы не мешать целителю и его помощнице, раздевшим Гарри и укрывшим его легким покрывалом. На мгновение Северус увидел глубокие кровоподтеки на груди ученика и узкие, покрытые волдырями ожоги у него на ногах.

— Я принесу пластырь для ожогов, — сказала ведьма.

— Что на нем использовали? — спросил Шэнкуэлл.

Снейп перечислил те заклинания, о которых знал, и добавил:

— Еще его задело излучением от Авады.

Целитель покачал головой и извлек палочку. Держа ее над грудью Гарри, он повернул его лицом к себе.

— Мерлин Великий, да это Гарри Поттер, — проговорил он удивленно. Гарри посмотрел на него с отвращением. Заметив это, целитель скрыл удивление и постучал палочкой ему по груди. Все тело Гарри пробрало покалывание, пробежавшее до самых кончиков пальцев и вернувшееся в палочку. Рука снова дернулась. Гарри раздраженно нахмурился. Целитель обхватил Гарри ладонью сзади за шею и коснулся каждого из его пальцев палочкой.

— Вызови Вёрсу, — велел Шэнкуэлл помощнице. Та поставила котел с противоожоговой мазью, который тщательно размешивала, и вышла. Снейп заглянул в него, затем убрал руки за спину и отошел еще на шаг подальше.

Через несколько минут в палату зашли две ведьмы. Новая целительница была стройная, с темно-русыми волосами, спускавшимися до колен. Убрав волосы за спину, она нагнулась над Гарри и долго пристально смотрела ему в глаза, водя руками прямо над самым его телом.

— Что вы дали ему от боли? — спросила она.

— Отвар из мердока, маранты и молодой кедровой коры, — ответил Снейп.

— Эти вещества нужно вывести, чтобы я могла работать, — сказала Верса. — Принесите зелье Грандин.

Волшебник, державший котел, пока ассистентка накладывала мазь на ожоги Гарри, наколдовал для котла поднос и ушел. Почти сразу он вернулся с прозрачной пузырившейся жидкостью.

— Это нужно выпить, — сказал он, подойдя к кровати. Взмахнув палочкой, он заколдовал кровать, чтобы она приподняла голову и плечи Гарри. Тот поморщился — пузыри в зелье лопались мелкими брызгами ему в лицо, но он выпил все до дна и с трудом сглотнул, когда оно принялось пениться у него в животе.

Верса заставила его повернуться на бок. Гарри не сопротивлялся. Боль начала пульсировать у него в конечностях так сильно, что он мог только крепко зажмурить глаза и концентрироваться на дыхании. По позвоночнику прошлись чьи-то пальцы, заставив его руку снова подпрыгнуть. Верса тихо говорила с ним, заговаривая зубы и прося немного потерпеть. Боль стала еще нестерпимее, и левую руку Гарри сжала еще чья-то. Он намертво стиснул ее в ответ, силясь выдавить из себя боль.

Недолгое время спустя сквозь него волнами прокатились холод, затем тепло, и наступило онемение, которое на самом деле было нормальным безболезненным ощущением. Он облегченно вздохнул.

— Вы почти опоздали, — сказала Верса. — Ему понадобится несколько дней для полного выздоровления.

Гарри подумал, что это он выдержит, если будет чувствовать себя так, как сейчас. Он открыл глаза и внезапно обнаружил, что цепляется за руку Снейпа. Сквозь волосы, почти скрывшие лицо профессора, Гарри видел черты, сведенные в гримасу мрачной решимости. Гарри высвободил ладонь и перелег на спину. Помощница целителя наносила мазь на последний из ожогов. Они тоже саднили гораздо меньше, хотя засохший пластырь тянул кожу, когда Гарри пробовал пошевелить ступнями. Ему вложили в руку еще одно зелье. Гарри, счастливый, что руки теперь свободно слушаются, поднес его к себе. Снейп наклонился ближе, заглядывая в деревянный кубок.

— Глоток Палидина, — пояснил Шэнкуэлл. Северус выпрямился и промолчал. — Он был очень заинтересован в каждом зелье, — заметил целитель, обращаясь к Гарри.

— Он Мастер зелий в Хогвартсе, — объяснил Гарри, глотая кислую как лимон жидкость.

— А-а.

Когда Гарри допил, Шэнкуэлл забрал кубок и, посмотрев на Снейпа долгим задумчивым взглядом, оставил их наедине.

Гарри откинулся на кровать. Ему казалось, что он уже очень хорошо себя чувствует, но после этого зелья ему стало еще легче. Он пошевелил ногами под одеялом, проверив, как будет тянуть кожу на голенях и лодыжках при движении.

— От Дамблдора не было вестей? — спросил он внезапно. Он чувствовал себя напряженно в обществе Снейпа.

Тот покачал головой.

— Мне уже можно уйти? — спросил Гарри.

Снейп отбросил волосы назад и удивленно поднял бровь.

— Не думаю, что врачи могут тебя удерживать, если ты в состоянии уйти на своих ногах.

— Тогда я ухожу, — объявил Гарри и перебросил ноги через край кровати. — Эмм, мы не знаете, где моя одежда?

Через несколько минут, применив примитивное очищающее, чтобы избавиться хотя бы от самых толстых кусков запекшейся грязи, Гарри оделся, и они со Снейпом вышли в коридор. Гарри казалось, что кто-то наложил на него чары невесомости, настолько он привык к выматывающей, неотпускающей боли. Снейп привел Гарри в кабинет позади дежурной медсестры, где та пыталась успокоить рыдающего малыша с кроличьими ушками, которые ребенок сжимал в кулачках.

— Чей вы пациент? — спросил мужчина, сидевший за столом. У него была бледная кожа и крупная родинка на щеке. Он подносил листы пергамента к самым глазам, чтобы их прочесть.

— Шэнкуэлл, — ответил Гарри.

— У вас при себе его выписной лист?

— Я сам себя выписываю, — ответил Гарри ровным тоном.

Мужчина взглянул насмешливо на Гарри, явно сомневаясь в чересчур прытком пациенте, но его веселье превратилось в шок, когда он узнал, кто перед ним.

— Ну да, наверное, — пробормотал он, вытянул чистый пергамент и принялся быстро строчить в нем аккуратным почерком.

Закончив с формальностями, Гарри и Северус прошли к лифтам. Пока они дожидались его, к ним прибежал Шэнкуэлл.

— Вы что, уже уходите? — встревоженно спросил он.

— Я возвращаюсь до… в Хогвартс.

Шэнкуэлл сердито выдохнул и ушел:

— Вы, орденцы, просто несносны!

Гарри ссутулился.

— Ага, — пробурчал он. — Мы, орденцы.

Снейп, наблюдавший за поворотом стрелки, отсчитывавшей этажи, растянул губы в презрительной усмешке:

— Что, тебе было мало?

Приехал лифт. Из него вышла пара целителей, глубоко погруженных в беседу. Гарри и Северус заняли их место.

— Я просто хочу знать, что происходит, — сердито огрызнулся Гарри.

— Не сомневаюсь, что тебе позволят вступить в орден, когда ты достигнешь совершеннолетия.

— Если доживу, — мрачно ответил Гарри. Двери в лифт стояли открытыми, и он раздраженно оглянулся на панель управления.

— Почему директор не позволяет тебе говорить о Хогвартсе как о доме? — спросил Снейп.

Потребность ради сохранения чар считать жилище тети Петунии домом сковывала Гарри словно капкан. Он, шумно выдохнув, потянул за рычаг, закрывающий дверь, затем ответил:

— Сами выясняйте — мне приходится каждый раз. — Двери, наконец-то, неохотно подтащились к середине. Гарри наблюдал, как одна цифра в окошечке, отсчитывающем этажи, сменяется следующей. Сдвинув брови к переносице, он пробормотал вполголоса: — это значит, что у меня нет дома.

* * *

Они вышли в Хогсмиде, через камин в «Трех метлах». В трактире было темно и пусто, хотя сквозь окна зал заливал яркий свет утреннего солнца. Дорога к замку никогда еще не казалась Гарри такой длинной. Они шли молча. Гарри упрямо отказывался проявлять малейший признак слабости, хотя это было особенно сложно при Снейпе, наблюдавшем за ним как ястреб.

Ко времени, когда они добрались до входного зала, зрение Гарри норовило сжаться до узкого тоннеля. Он остановился передохнуть у центральной лестницы. Снейп, уже поднявшийся на пару ступеней, сбежал обратно к нему и хотел, было, задать вопрос, но Гарри настойчиво перебил:

— Просто дайте мне пару секунд.

Как такая короткая прогулка могла его настолько вымотать? Он глубоко вздохнул и оттолкнулся от парапета, поставив ногу на первую ступеньку, по большей части для того, чтобы не упасть. Снейп выставил руку, чтобы поймать его, если что. Гарри прошел мимо, злясь на себя.

В больничном крыле никого не оказалось. Видимо, мадам Помфри куда-то отлучилась, поскольку обычно, услышав, что к ней кто-то зашел, она тут же выходила из кабинета.

— У тебя есть любимая кровать? — насмешливо спросил Снейп.

— Вон та, — не шутя показал Гарри на третью справа. Он был твердо уверен, что матрас у нее потолще. Подойдя к ней, он стянул с ног кроссовки и прямо в одежде забрался под одеяло.

— Я разыщу мадам Помфри, — сказал Снейп и повернулся к двери.

— Можете не спешить, — сказал Гарри, больше всего на свете мечтая о долгом беспробудном сне.

* * *

— Мистер Поттер.

Встревоженный голос медсестры разбудил Гарри, как ему показалось, всего через пару секунд.

Недовольный тем, что ему мешают спать, он пробормотал что-то вроде «здрасьте» и свернулся уютнее в клубок. С него стянули одеяло, и холодный воздух вызвал новый спазм в руке.

Гарри лежал в полудреме, пока медсестра раздевала его, мыла и колдовала над ним, все время бормоча о темных волшебниках и его невезучести. Гарри было все труднее сносить ее возню, но он игнорировал ее — больше всего ему хотелось опять заснуть, и чтобы его никто не беспокоил.

Помфри коснулась палочкой его лопатки, и рука опять дернулась. Она сказала:

— Заклинание, восстанавливающее целостность спинного мозга, не до конца исцелило поврежденные нервы.

— Видимо, да, — ответил Снейп.

Гарри, не знавший, что Снейп еще в палате, вынудил себя хранить невозмутимый вид.

— Седицирующее зелье*? — предложила мадам Помфри. Гарри тем временем притворился, что вновь заснул.

— Эликсир Френвэр. Я сварю его примерно через час, — ответил Снейп. Гарри услышал его удаляющиеся шаги.

Наверное, он вновь уснул, потому что, опять слишком скоро, мадам Помфри растолкала его и заставила сесть, сунув в руки каменный кубок. Гарри вяло принял его и послушно осушил. На этот раз медсестра была одна, и Гарри был этому весьма рад.

Возвращая ей кубок, он заметил:

— Неплохо.

Зелье не отдавало заношенными носками, и у него даже был приятный легкий привкус клубники. По-прежнему обессиленный, Гарри свалился обратно в кровать и свернулся на другом боку, мгновенно погрузившись в сон.

Проснулся он от урчания в животе. Мускулы и суставы во всем теле задеревенели. Он сел и со стоном потянулся. Из своего кабинета вышла мадам Помфри.

— Как ты себя чувствуешь?

— Слона бы съел. — Он посмотрел на часы, висевшие над дверью, показывавшие десять минут седьмого. — Можно я схожу на обед?

Помфри улыбнулась, обрадовавшись вопросу.

— Если чувствуешь себя достаточно сильным.

Гарри заглянул под прикроватный столик — обычное место, в которое складывают вещи пациентов. Там лежал набор чистой одежды.

— Ее для тебя принес мистер Уизли, — пояснила она, сложив в три раза пуховое одеяло в ногах кровати.

— А где сейчас Рон?

— Он побыл здесь немного сегодня утром, дорогой, пока ты спал.

— А-а. — Гарри было ужасно обидно, что он пропустил визит Рона.

— И он ушел не по доброй воле. Его отцу пришлось прийти за ним и увести.

Гарри оделся и, старательно притворяясь совершенно здоровым, бодро вышел из крыла. За дверью он оперся на секундочку о стену, пережидая наплыв тошноты. Дальше он пошел помедленнее.

Заметив его появление в Большом Зале, Дамблдор, сидевший с короткого края за столом Хаффлпафа, поднял голову и улыбнулся.

— Мой дорогой мальчик, как замечательно видеть тебя на ногах.

Гарри улыбнулся в ответ и сел на соседнем месте, поколебавшись мгновение, поскольку напротив был Снейп. Однако, рядом сидел Хагрид, что почти перевешивало это неудобство. Гарри перешагнул лавку, и перед ним появились пустая тарелка и приборы. Зверски голодный, он пододвинул поближе блюдо с жарким из баранины и положил себе щедрую порцию, добавив капусты. Поглощая обед, Гарри заметил, что за ним пристально наблюдает Снейп и, подняв глаза, уставился на Мастера Зелий в ответ. Снейп проигнорировал его и продолжал часто бросать на него взгляды. Гарри нахмурился и перестал обращать на назойливого учителя внимание.

Когда обед закончился, Дамблдор подозвал Гарри и, положив ему руку на плечо, передал:

— Мадам Помфри просила проследить, чтобы ты вернулся на ночь в ее крыло.

— Да, сэр.

— Как ты себя чувствуешь?

Гарри пожал плечами и тут осознал, что спазм полностью исчез.

— Хорошо.

— Думаю, мне не нужно говорить, чтобы ты не покидал стены замка, верно? Если захочешь немного солнца и свежего воздуха, всегда можно прогуляться во дворе.

Гарри кивнул. Дамблдор похлопал его по плечу и попросил наполовину укоризненно, наполовину насмешливо:

— Постарайся больше не попадать в неприятности, договорились?

Остаток каникул прошел тихо. Гарри прочитал наперед материал по всем предметам, даже переняв у Гермионы манеру конспектировать пройденные главы. До начала семестра он пару раз обменялся письмами с Роном. Тот полагал, что, раз Гойл и Крэбб мертвы, то все в полном порядке, и не о чем вспоминать. Гарри не знал, как объяснить, почему он не может просто все забыть, и втайне хотел, чтобы Рон мог понять сам.

Наступил первый понедельник семестра, предстоял урок Зелий, и Гарри холодел внутри при мысли о нем. Учитывая, насколько хорошо он был готов к занятию, поскольку накануне вечером даже перечитал нужную главу, это волнение его озадачивало.

Когда профессор вошел в класс, Гарри сидел, не поднимая головы от записей, и так продержался почти до конца лекции. Внезапно Снейп задал ему вопрос, с которым не справился Дин. К счастью, Гарри как раз смотрел на нужное место в своем конспекте — по теме следующего урока — и знал ответ.

— Верно, мистер Поттер, — медленно проговорил Снейп с легким удивлением.

Взгляд Гарри перехватил Малфой, смотревший злее, чем обычно, с настоящей враждебностью. Гарри долго глядел на него в ответ, злой ничуть не меньше. Неожиданно Снейп сошел со своего возвышения впереди аудитории и загородил от Поттера стол слизеринцев. Гарри посмотрел на учителя, и тот послал ему взглядом предупреждение, после чего вернулся к доске. Гарри, нутро которого скрутило под этим черным взглядом, опять пригнулся к своему конспекту и больше по сторонам не смотрел.

* * *

Перед очередным занятием ОД ученики заранее собрались в Выручай-комнате и обменивались слухами о Том-Кого-Нельзя-Называть. Сьюзен Боунс стояла вместе с Чжоу Чанг и несколькими пятикурсниками. Гарри, поджидавший Гермиону и Невилла, чтобы поделить учеников на тематические группы, присоединился к ним. Сьюзен заговорщически поведала:

— Как говорит моя тетя, в последнее время пожиратели сидят тихо. Министерство считает, что это их действия вынудили врагов затаиться. — Сьюзен заметила, что к ним подошел Гарри. — А ты как думаешь? — спросила она его.

— Я считаю, что Министерство всегда во всем ошибается, и это означает, что у пожирателей какие-то свои причины залечь на дно.

Его собеседники нервно поежились. Новости, переданные Сьюзен, были первым лучом света за долгое время.

Чжоу прочистила горло.

— А я слышала, в каникулы что-то случилось прямо здесь, в Хогвартсе.

В этот момент в Комнату вошли Рон и Дин, избавив Гарри от необходимости отвечать — он отошел к ним поздороваться.

— А что здесь случилось? — спросила Сьюзан у Чанг. — Орден провернул какое-то большое дело во время каникул, это я точно знаю.

Рон и Дин приблизились к девочкам, вынудив и Гарри либо последовать за ними, либо отделиться.

— Но что-то прошло не так, — продолжила Чжоу. — Не просветишь нас, Гарри? Ты ведь пробыл здесь все каникулы. — Гарри молча покачал головой. — Ну вот, ты стал совсем как учителя, тоже держишь рот на замке.

— Оставь его в покое, — натянуто велел Рон.

— Я просто пошутила, — возразила Чжоу.

— Не шути с ним об этом, — резко одернул ее Рон.

— Ладно, забудь, — Гарри тронул Рона за руку, успокаивая.

— Что мы будем делать сегодня? — спросила Сьюзен, явно для того, чтобы сменить тему.

— Защитную трансфигурацию, — ответил Гарри. — Этот материал сложный, поэтому мы, наверное, потратим на него весь оставшийся семестр, если только ребята не захотят его бросить.

— Какие виды трансфигурации? — спросил Дин.

— Например, превращение пола в ледяной каток. — Остальные одобрительно загудели. Гарри продолжил перечислять, придумывая на ходу, — или стульев в боевых собак, или муравьев в тарантулов.

— Фу-у, а это-то зачем? — сморщился Рон.

— А ты представь, что убегаешь от темного мага, у которого такая же фобия, как у тебя, — пояснил Гарри. — Муравьиные кучи есть повсюду. Ты мог бы наслать на противника тысячи тарантулов, чтобы оторваться от него. — Рона передернуло.— Ну да, это, наверное, и правда слегка притянуто за уши. Найдем в книгах что-нибудь получше, или сами придумаем.

— А есть какие-нибудь чары, превращающие ботинки в коньки? — предложил Дин. — Тогда то заклинание с катком станет полезнее.

— Вот и займись им, — ответил Гарри.

В это время в Комнату вошла большая группа учеников, среди них Невилл и Гермиона. Гарри перешел к ним, чтобы обсудить предстоящий урок, радуясь, что в кои-то веки занят чем-то продуктивным.

* * *

Малфой шел по коридору, держась за Ноттом и Паркинсон, которые образовали перед ним нечто вроде почетного караула. Взойдя на центральную лестницу, Малфой резко развернулся и уставился сверху вниз на Гарри и его друзей, в ярости сжав кулаки и скрежеща зубами.

— Хочешь что-то сказать, Малфой? Так рожай, не тяни, — поддел его Гарри, видя, как Драко молча двигает губами.

Но тот не успел ответить — кто-то сгреб Гарри сзади за мантию.

— Ты, кажется, идешь на ланч, Поттер, вот и не задерживайся, — гневно велел Снейп и выпустил Гарри, пихнув его прочь от Драко.

Гарри поднял глаза на профессора, не сумев сдержать обиду во взгляде. Но Снейп задрал подбородок и отвернулся к своему ученику.

— Что я вам говорил, мистер Малфой?

— Я ему ни слова не сказал, — начал оправдываться Драко.

— Никаких поводов для конфликта, — сказал Снейп, так, словно уже не в первый раз это повторял.

— Что, не хотите, чтобы он еще кого-нибудь убил?

Все до единого ученики в коридоре замерли и повернулись к ним. Рон и Гермиона встали перед Гарри, с другого конца коридора подтянулись Дин, Джинни и Чжоу. Гарри встал за Гермионой, чтобы видеть, что происходит. По каменному лицу Снейпа Гарри понял, что Малфой пересек черту.

— Они сами нарвались, — вполголоса пробормотал Рон. Гарри крепко двинул ему локтем под ребра. Казалось, что Уизли никто не услышал кроме него и Гермионы.

— В мой кабинет, мистер Малфой, — велел Снейп абсолютно ровным голосом. Гарри раньше не подозревал, что такой спокойный тон может звучать настолько угрожающе. Снейп сузил глаза, глядя на Драко, затем развернулся на каблуках и ушел прочь, бросив взгляд на Гарри. Сердце Гарри забилось быстрее при мысли, что он тоже попал в переплет. Но как только Нотт и Паркинсон ушли вслед за Малфоем, Гарри упрекнул себя за слабость — с какой стати его должно волновать, что на него злится декан Слизерина?

Дин и Джинни высказали Гарри слова поддержки. Тем временем студенты оставшихся факультетов по-прежнему топтались в коридоре.

— Кого он убил? — внезапно спросил Джастин Фин-Флетчли, так, что его услышал весь коридор от одного края до другого. Наступила тишина.

Рон подошел к однокурснику. Они были почти одного — довольно высокого — роста:

— Двоих пожирателей, которые похитили его во время каникул.

— И что? — спросил Джастин.

— Отцов Крэбба и Гойла, — тихо пояснила Гермиона.

— Так вот почему они не вернулись на учебу, — ответил Финч-Флетчли. — Ну, туда им всем и дорога. — Гарри позавидовал бодрой решимости друга, сам он ощущал себя уязвимым, словно с мишенью на спине. — Будь осторожен, Гарри, — мрачно посоветовал Джастин и отошел. Остальные последовали его примеру, разбредясь каждый по своим делам.

* * *

Новый семестр шел своим чередом. Большую часть времени Гарри тихо зубрил материал. Квиддич отменили по соображениям безопасности, поэтому помимо учебы делать было и нечего. Рон и особенно Гермиона редко отвлекали его на игры или разговоры — просто присоединялись, найдя его в библиотеке или гостиной.

Даже через месяц с начала семестра Гарри продолжал одержимо заучивать Зелья. Теперь он выполнял домашние задания гораздо более внимательно, чем прежде, и впадал в тревогу от мысли, что не сможет ответить на какой-нибудь вопрос во время занятия.

— Проверишь, как я выучил Зелья? — попросил Гарри Гермиону, когда они в один воскресный вечер заканчивали уроки в гостиной. Они сидели у камина, а Рон в это время играл в магические шахматы с Дином.

— Конечно. — Гермиона достала свои конспекты и пролистала. Затем тихо спросила: — Гарри, у тебя все в порядке?

Гарри покусал губу.

— А что, со мной что-то не так? — день за днем он изо всех сил притворялся совершенно нормальным.

Гермиона пожала плечом.

— Ты стал гораздо незаметнее, и ведешь себя не так как раньше при профессоре Снейпе.

Гарри не рассказал друзьям во всех подробностях, что с ним произошло, только краткую версию — честно говоря, даже искажавшую события.

— Я нервничаю, когда он рядом.

— Он всегда старался тебя достать. Но в последнее время ты стал слишком уж покорным. Совсем на тебя не похоже.

Теперь, открыв эту тему, Гермиона, похоже, собиралась докопаться до истины.

Гарри выровнял книги, лежавшие рядом, в аккуратную стопку.

— Я не хочу об этом говорить, — сдержанно объявил он. Он не желал впускать мысли о том, каким открытым и беззащитным он себя чувствовал. О том, насколько Снейпу, всегда стремившемуся его подавить, было бы легко сломать его сейчас, стоит ему только захотеть.

Гермиона пристально наблюдала за лицом Гарри, упорно отмалчивавшимся. Едва слышно она спросила:

— Он тебе что-то сделал, Гарри?

— Кто? — спросил он. Гермиона фыркнула и закатила глаза. Гарри ответил, с досадой чувствуя, что покраснел как помидор: — нет.

— Просто мне часто кажется, что ты его боишься. Запуган им, — пояснила Гермиона и снова уткнулась в конспекты. — И ты стал с утроенным усердием изучать его предмет, — добавила она, так, словно это было самое странное.

Гарри беспокойно похрустел пальцами, затем взял перо, чтобы занять руки. Вопрос Гермионы он оставил без ответа. Она долго ждала, не решится ли он, затем начала гонять его по нескольким следующим главам учебника по Зельеварению.

Нормальный сон стал для Гарри редкостью. Иногда он подскакивал от сумрачных видений, в которых его кто-то преследовал. В иные ночи ему чудились голоса родителей, звавших его, пока он метался по Запретному лесу и пытался их найти. В другие он не помнил никаких снов, просто открывал глаза и больше не мог заснуть, не смотря на усталость. В конце концов, Гарри вставал, собирал книги и спускался в гостиную.

В один из таких вечеров он зажег лампы, занял кресло в углу и достал эссе по Трансфигурации, которое предстояло сдать на следующий день. Он прочел текст, нужные главы в учебнике и конспект. Затем прошелся еще раз эссе, поправив мелкие недочеты, подмеченные после повтора. Он прикинул, не переписать ли работу набело, просто чтобы убить время, хотя зачеркиваний было не так уж и много.

— Все корпишь над домашкой? — донесся до него голос Рона.

— Да нет, — отозвался Гарри. — Просто не могу уснуть.

Рон плотнее завернулся в халат и потуже затянул пояс, спускаясь с лестницы, ведшей из спальни мальчиков.

— Кошмары?

Гарри отложил эссе и книги и откинулся на спинку видавшего виды мягкого кресла.

— Иногда. А бывает, я просто просыпаюсь посреди ночи и больше не могу спать.

Рон со стоном сел в соседнее кресло.

— Ты так и не рассказал толком, что произошло во время каникул. Из-за этого у тебя проблемы со сном?

— Не думаю.

— Ты выглядел ужасно, когда мне, наконец, позволили увидеть тебя. Трудно было поверить, что ты уже побывал в Сент-Мунго.

— Они пытали меня несколько часов.

— Я хотел остаться с тобой, — гневно продолжил Рон. — Я все каникулы с отцом не разговаривал за то, что он заставил меня уйти. — Рон стиснул и разжал пальцы. — Ты поэтому такой тихий с тех пор?

— И ты считаешь меня зашуганным? Недавно Гермиона сказала то же самое.

— Ты ведь убил их в конце. Этого недостаточно, чтобы все исправить?

— Нет.

Рон откинулся назад, подняв лицо к потолку.

— Значит, уже ничто не поможет. — Гарри нахмурился и вытащил учебник по Гербологии. — Ты стал совсем как Гермиона, — заметил Рон.

Гарри фыркнул.

— Нет, правда. Она сказала вчера, что ты теперь получаешь почти такие же оценки, как она. И ты не нарушил ни одного правила. Ни на полшажка. С тобой стало совсем скучно, — шутливо закончил Уизли.

Гарри нахмурился.

— Я здесь больше не для того, чтобы веселиться. Моя главная задача — выжить.

— Мерлин, Гарри, — выдохнул Рон и наклонился вперед. — Пошли, побродим по замку, учудим чего-нибудь. — Гарри посмотрел на него с сомнением. — Тогда просто сходим в библиотеку. Хоть куда-нибудь. Ты все равно не сможешь больше заснуть.

— А тебе спать не надо? — спросил Гарри.

— Я сплю каждую ночь. Завтра наверстаю.

— Везет тебе.

— Извини, я не хвалился, — поспешно поправился Рон. Затем встал, убрал учебник в сумку Гарри и перекинул клапан. — Пошли, — он потянул Гарри за руку. — Просто пройдемся по четвертому этажу. Я староста, если что, скажем, что я решил осмотреться и взял тебя с собой.

— Какое же это нарушение правил?

Рон вздохнул.

— Я начинаю за тебя волноваться. Тогда идем на кухню, перекусим. Добби будет на седьмом небе, когда тебя увидит.

Это предложение расшевелило Гарри. Набросив мантии на пижамы, они вышли из-за портрета в окутанный тишиной коридор.

— Обожаю ходить здесь, когда никого нет, — сказал Рон. — Словно весь замок только наш.

По пути на кухню они ни с кем не встретились. Только кое-кто из портретов заметил их и ни один не попытался заговорить. В кухне перед камином сидел эльф, который позвал для них Добби.

— Гарри Поттер навестил Добби! — радостно воскликнул домовик.

— Как поживаешь? — спросил Гарри.

— Добби очень хорошо поживает, хозяин Гарри. Хозяин не желает присесть? — спросил он, указав на очень низенькие стол и лавку. Пока они втроем рассаживались, на столе появилась еда. Перед Роном поставили полную тарелку холодных куриных крылышек, и он бросил на Гарри весьма довольный взгляд.

— Съешь немного пюре, — предложил Уизли, навалив целую гору на тарелку Гарри. — Мама клянется, что после него ты спишь как трехлетка после манной каши.

Гарри наблюдал за тем, как Рон уплетает еду за обе щеки, устало пытаясь побороть зависть при мысли о заботливой маме и роскоши, которую другие могли себе позволить, целую неделю обижаясь на отца.

Его отвлек Добби, скользнув рядом с ним на лавку и наклонившись поближе. Заговорщицки эльф поведал:

— Плохое творится, хозяин Гарри.

— Знаю, — ответил Гарри, ковыряясь вилкой в пюре.

— Теперь стало еще хуже, — скрипучим шепотом настаивал домовик. — Ходят слухи, что Тот-Кого-Нельзя-Называть собирается убить Гарри Поттера. Скоро.

Гарри нахмурился. Рон с шумом выдохнул.

— Похоже, зря я это затеял, — сказал он мрачно, с укором глядя на Добби.

Добби тревожно подергал Гарри за рукав:

— Говорят, что Тот-Кого-Нельзя-Называть узнал тайну.

Гарри застыл:

— Как? — резко спросил он и повернулся к эльфу, схватив его за полотенце, в которое он был завернут. — Как он ее узнал?

— Он поймал волшебника, который знал.

— Дамблдор знает об этом?

— Да, хозяин.

Гарри с громким звоном швырнул вилку на тарелку. Прочие эльфы, державшиеся поблизости на случай, если понадобится что-то еще, торопливо отошли прочь на несколько шагов.

— Меня он, конечно, не счел необходимым просветить, — процедил Гарри с горечью.

— Ты о чем? — спросил Рон, холодея в предчувствии того, что услышит.

Гарри долго сидел, глядя в огонь. Он снова ощущал себя обманутым. Провезя с громким скрежетом ножками лавки по полу, он встал:

— Пошли.

— Вообще-то ты тоже не все им рассказываешь, — заметил Рон. — Ты не рассказал им, что слышал василиска. Не говоришь, когда у тебя кошмары или видения. И ты скрываешь от меня, что случилось здесь в каникулы, или о чем тут говорил Добби.

— Хочешь узнать все, да? — выкрикнул Гарри, — хочешь не спать по ночам, как я?

Рон, потеряв аппетит, бросил крылышко на тарелку и поднялся.

— Я хочу помочь, — твердо ответил он. — Гермиона тоже, но ни она, ни я понятия не имеем, с чего начать.

Помедлив секунду, Гарри повернулся к эльфу.

— Добби, оставь нас, пожалуйста, одних. И не мог бы ты забрать с собой остальных?

— Да, хозяин. Добби очень жаль, хозяин.

— Ничего, Добби. Мне нужно было узнать то, что ты мне рассказал, даже если никто больше так не думает.

Их оставили одних. Гарри снова сел за стол и осушил свой стакан с тыквенным соком. Его желудок жгло, словно наполненный кислотой, и от сока тут же стало легче.

— Тайна, о которой говорил Добби, это пророчество.

— Оно же потеряно. Невилл разбил его.

— Нет. Человек, который его записал, все еще помнит текст. Это был Дамблдор. При произнесении присутствовали другие волшебники, но директор не сказал, кто они.

Гарри пересказал Рону пророчество.

— Ну, дела. Для темного Лорда…

— Когда ты его так называешь, ты похож на Снейпа.

— Просто так короче, чем…

— Его имя — Волдеморт, — резко сказал Гарри.

Рон несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

— Волдеморт, — прошептал он и содрогнулся, — … теперь для него самое главное — избавиться от тебя.

— Он уже пробовал, несколько раз, — устало заметил Гарри.

— Сейчас это намного важнее, — медленно проговорил Рон. — Отныне для него это первостепенная задача.

— Спасибо, Рон, — едко ответил Гарри.

— Ну, извини. Ладно, пошли отсюда. Я сыт.

Гарри, который толком так ничего и не съел, с готовностью встал вслед за ним. Они покинули кухню, прошли по коридору и поднялись по лестнице в Холл. Молча они взошли по семи лестничным пролетам. Один из них, когда они уже взобрались на него, повернулся, и им пришлось описать круг по четвертому этажу, чтобы добраться до следующей. Оба были настолько глубоко погружены в свои мысли, что, когда некто громко откашлялся у них за спиной, они вздрогнули.

Высокая фигура в развевающейся мантии приблизилась к ним с сердитым стуком каблуков по камню, отдававшимся гулким эхом в пустом здании. Скрестив руки на груди, Снейп саркастично поинтересовался:

— Стоит ли даже спрашивать, что заставило вас покинуть спальню в столь поздний час?

— Мы решили пройтись, — раздраженно ответил Рон. — Я староста. Если мне захотелось осмотреться в замке, я имею полное право, — добавил он, хотя сейчас его слова звучали уже не так убедительно, как раньше перед Гарри.

— Поттер, иди в свою башню. Мне нужно сказать пару слов мистеру Уизли, — проговорил Снейп угрожающе растягивая слова, отчего Гарри невольно замешкался. — Поттер, — сказал Снейп резче.

Гарри нахмурился и надменно удалился. Оглянувшись, он увидел, как Снейп и Рон встали лицом к лицу.

После ухода Гарри Снейп прошелся вокруг Рона, не сводя с него хищнического взгляда.

— Мистер Уизли, старосты получили весьма четкие указания касательно мистера Поттера.

— Мы не выходили из замка, — начал оправдываться Рон. — Мы просто спускались на кухню, чтобы перекусить.

— Ему не положено покидать свою башню после десяти. Эта часть инструкций была донесена до вас весьма доступно, — гневно ответил Снейп.

Рон вздохнул.

— Я думал, если он прогуляется и чуть-чуть перекусит, ему будет легче заснуть, — немного жалобно ответил Рон. — Он уже неделю не может как следует выспаться, — добавил Рон вполголоса. Он ждал продолжения попреков и, не дождавшись, наконец, поднял глаза. Выражение лица Снейпа его удивило — профессор выглядел почти… обеспокоенно. Затем это выражение исчезло, и его глаза сузились.

— Уизли, если вы нарушите еще хоть одно правило, касающееся мистера Поттера, вы сильно об этом пожалеете.

— Не нарушу, сэр, — искренне заверил Рон,— простите, сэр, — добавил он с раскаянием. Рассказ Гарри о пророчестве уже заставил Рона пожалеть о предложенной прогулке.

— Идите, — велел Снейп.

Рон побежал догонять Гарри.

* * *

Гарри все больше начинал любить Гербологию по необычной причине — там не было стульев, что сводило почти на нет шанс заснуть прямо на уроке. С другой стороны, из-за перчаток было невозможно потереть слипавшиеся глаза.

Осторожными движениями, вызванными необходимостью сосредоточиться на чем-то помимо собственных мыслей, он закончил пересадку плакучего папоротника. Кустик выглядел неплохо, сидя в новом горшке, почти также хорошо, как растение Невилла. Даже папоротник Гермионы казался пострадавшим при переселении. У Рона он лежал вялыми плетями.

— Молодец, Гарри, — сказал Невилл.

— Да, мистер Поттер, — заметила профессор Спраут, обходившая стол. — По пять баллов Гриффиндору вам и мистеру Лонгботтому за два самых счастливо перенесших пересадку папоротника.

Невилл обрадовался. Ему редко удавалось заработать баллы для факультета. Малфой глянул на них ядовитым взглядом и плюнул в свой куст, который поник сильнее.

* * *

Гарри снился сон. Он пересекал болото, перескакивая с одной кочки, поросшей стеблями высокой травы, на другую. Эта дорожка кончилась, как и все остальные, по которым он пытался пройти — следующий пучок осоки оказался слишком далеко для прыжка. Гарри уже надоело снова и снова возвращаться к старту в бесполезных попытках найти путь через черную, густую, как нефть, воду. Но ему не раз говорили, что входить в эту воду нельзя — гибельная трясина затянет без шанса на спасение. Он снова прикинул расстояние до ближайшей кочки, из которой торчало высохшее накренившееся дерево. Да ну, не настолько уж тут и глубоко…

— Мистер Поттер!

Гарри подскочил и проснулся. Наклонившись через парту, на него злобно уставился Снейп.

— Если вы не в состоянии бодрствовать на моем уроке, может, вам вообще не стоит на нем находиться? — предложил Снейп, презрительно усмехаясь.

Неделю назад эта нападка разозлила бы Гарри. Сейчас ему пришло в голову, что слова профессора разумны. Он неуклюже нагнулся за сумкой и собрал свои вещи.

— Гарри? — удивленно окликнула Гермиона.

Взмахнув мантией, Снейп развернулся и отошел.

Сквозь туман, словно забивший разум опилками от хронического недосыпа, Гарри ответил ей шепотом:

— Мне действительно не помешает поспать.

— Проводить тебя? — спросила она.

Подошел Снейп и поставил перед Гарри на парту заткнутую пробкой бутылочку:

— Перед сном выпейте глоток вот этого, мистер Поттер.

Гарри взял ее и присмотрелся к темно-красной жидкости, затем положил пузырек в сумку поверх книг.

— Скажешь мне домашнее задание, ладно? — договорился он с Гермионой, после того, как Снейп опять оставил их одних, отойдя к доске.

— Конечно.

Приняв зелье, Гарри крепко проспал до обеда, пока его не разбудил встревоженный Рон.

— Поппи уже хочет подняться к тебе, — объяснил он. — Я отбиваюсь тут, как могу.

— Спасибо.

Гарри перекинул ноги через край кровати и примял руками волосы.

— Гермиона сказала, что Снейп дал тебе какое-то зелье.

Гарри показал на пузырек, стоявший на его прикроватном столике.

— Похоже, оно работает, хотя в следующий раз мне стоит принять его вечером.

До трех утра Гарри копировал записи Гермионы и заканчивал домашние задания. Не зная, стоит ли принимать зелье дважды за один день, он подремал до утра без него, преследуемый сном о трясине.

* * *

Наконец наступила суббота. Радуясь, что не придется продираться сквозь бесконечные уроки, Гарри, поспавший немного ночью, волоча ноги, спустился в Большой Зал на завтрак в сопровождении друзей. Предыдущим вечером он выпил совсем небольшой глоток зелья, испугавшись того, насколько много использовал его в течение недели. Крошечная доза дала ему пару часов неглубокого сна. Придется удовольствоваться этим — идти к Снейпу за новой бутылочкой ему не улыбалось.

Главный стол за завтраком был почти пуст, что часто случалось во время выходных. Посередине длинного стола сбились в небольшую группу Снейп, Спраут, Хагрид и Трелони. Гарри попытался по их поведению вычислить, что у них там происходит. Дойдя до Снейпа, он получил от профессора такой вызывающий взгляд, что тут же уставился обратно в свою тарелку.

* * *

Территория при школе, не говоря о Хогсмиде, была закрыта для прогулок, и ученики, чтобы погреться на ласковом весеннем солнышке, шли всей толпой на школьный двор.

Гарри и его друзья сидели на лавочке у фонтана, нежась под горячими лучами, хотя от тепла Гарри разморило. Он с силой потер лицо, чтобы проснуться.

— Ты ведь, кажется, принимал вчера свое зелье? — спросила Гермиона.

— Совсем чуть-чуть. Оно почти закончилось.

— Если хочешь, я попрошу еще, — предложила она.

Гарри шумно выдохнул с недовольным видом.

— Наверное, так и надо сделать. Без него мне никак. — Он зевнул: — может, пойти, вздремнуть, раз сегодня все равно нет уроков.

Он поднялся, и Рон с Гермионой встали следом. Голова Гарри была словно забита ватой, а вот если бы он мог мыслить яснее, то заметил бы многозначительный взгляд, которым обменялись за его спиной лучшие друзья. Также от него не ускользнуло бы, что за ними проследовало еще несколько учеников, все члены ОД, и то, как ученики с других факультетов, например, Чжоу, неожиданно решили зависнуть в гриффиндорской гостиной в солнечный воскресный денек.

Гарри, пребывавший в блаженном неведении обо всем и мечтавший лишь о своей подушке, попрощался со всеми и поднялся по лестнице в спальню мальчиков-шестикурсников. Бросив взгляд на зелье, стоявшее на прикроватном столике, он решил, что достаточно устал, чтобы обойтись и без него. Не раздеваясь, лишь сбросив ботинки, Гарри рухнул на кровать и погрузился в сон.

Час спустя он с ужасом дернулся и проснулся. Ему отчетливо приснилось, что Волдеморт стоит у его кровати, с терпеливой угрозой дожидаясь его пробуждения. Тяжело дыша, Гарри сел и схватил палочку со столика. Занавески он не задергивал. И саму комнату, и его постель заливал яркий дневной свет. Из окна были видны горы, зеленевшие молодой весенней листвой. Шрам Гарри кололо. Он потер его и подошел к окну. Лужайка перед замком была пуста, и ветер волнами шевелил сочную, нетронутую траву.

Гарри охнул — покалывание в шраме резко переросло в жжение. Контраст между прекрасным майским днем и болью в голове дезориентировал его усталый мозг. Он попятился к кровати, спотыкаясь и прижимая ладонь ко лбу. Крепко зажмурившись, Гарри попробовал применить окклюменцию, в надежде оградить себя от мучительной боли. Вместо этого в голове возникло четкое видение — образ Волдеморта, стоящего в Холле и жестом манящего его к себе.

Гарри снова хватанул воздух ртом. Его трясло как в лихорадке. Помогая себе руками, он добрался до края кровати. На подгибающихся ногах он дошел до выхода из спальни и кое-как спустился по лестнице, стиснув палочку. Когда он дошел до нижней ступеньки, ему пришло в голову, что в гостиной как-то многовато народу. Все разом повернулись к нему, глядя на него с тревогой.

— Гарри? — в унисон окликнули Рон и Гермиона. Они и Джинни подбежали к нему. — Ты как? Может, позвать мадам Помфри?

Гарри механически покачал головой.

— Доставайте палочки. МакГонагалл нет в замке, верно? А Дамблдор?

— Его тоже, — ответил Рэндел, староста-семикурсник.

— Почему я не удивлен? — пробормотал Гарри. — Собирайте всех. Я про ОД.

Он попытался усмирить свои ходившие ходуном руки, но без толку.

— Гарри, что происходит? — настойчиво спросила Гермиона.

Остальные ученики шли выполнять распоряжение Гарри. Некоторые выскочили из гостиной, не дожидаясь, что он ответит.

— Волдеморт в замке.

— Хрена себе! — воскликнул кто-то. Остальные в ужасе охнули.

— Гарри, тебе это приснилось, — уверенно возразила Гермиона.

— Может быть, хотя не похоже. Я думаю, он заявился в замок и ждет нас в Холле. Собирайте всех.

Гарри, ничего не видя перед собой, прошел мимо Грейнджер и толкнул портрет Полной Дамы. Он не мог припомнить, когда был так напуган. Даже на кладбище он боялся только за свою шкуру. Теперь же на карте стояло буквально все — судьба всего магического мира, вся жизнь, какую он знал.

Переставляя одну ногу перед другой, Гарри принудил себя пойти в направлении главной лестницы. Друзья шли за ним, не отставая ни на шаг. Время от времени от их группы отделялись ученики, забегая вперед, и возвращались, ведя с собой остальных членов ОД. На втором этаже Гарри остановился.

— Может, кому-то сходить на разведку? — спросил Дин. Судя по голосу, он старался поверить Гарри, но пока не получалось.

— Не надо, — ответил Гарри, представив, как такого «разведчика» снимают метким заклятьем. Он оглядел своих спутников. — Ты, ты и ты, — указал он на учеников первого и второго курсов, — держитесь в конце. В самом конце. — При виде их разочарованных и гневных лиц он предложил: — хорошо, действуйте как корректировщики, если хотите помочь, только не суйтесь вперед.

Развернувшись, Гарри возобновил движение. На полпути по коридору, ведшему к центральной лестнице, Рон перестроил их, выведя на передний край себя и еще нескольких основных членов Отряда:

— Ты не будешь стоять впереди всех, друг, — пояснил Рон.

Они крались тише мыши, сопровождаемые лишь шорохом мантий, пока Рон не выдохнул:

— Мерлин великий…

Они вышли на вершину главной лестницы, ведшей в Холл. Ученики подняли палочки. Некоторые из них тряслись больше, некоторые поменьше.

Гарри шагнул вперед, чтобы рассмотреть, что творится на первом этаже. Внизу расположился отряд закутанных в черные мантии Пожирателей смерти, выстроившихся кольцом вокруг высокой центральной фигуры — все так, как представлял себе Гарри.

Это материальное подтверждение видения, как ни странно, вернуло Гарри самообладание. Волдеморт стоял, подняв к ним свою накрытую капюшоном голову, его красные глаза горели огнем даже на фоне яркого солнечного света, проникавшего в Холл из распахнутых наружу дверей.

Едва слышно перешептываясь, Рон и остальные плотно сгруппировались. Невилл и Джинни поменялись местами. Ученики сформировали тесный круг вокруг Гарри, и лидеры почти синхронно шагнули вниз по лестнице.

Гарри автоматически последовал за ними, не поднимая палочку и не отрывая взгляд от глаз Волдеморта. Гермиона что-то прошептала Невиллу, и тот ответил. Гарри опустил взгляд на их плечи прямо перед ним. Грейнджер и Лонгботтом разместились по бокам, плечом к плечу, выставив палочки перед собой. Они больше не дрожали. Гарри сглотнул, ощутив острый прилив благодарности к друзьям, за него вступавшим в битву с самыми опасными ведьмами и колдунами своего времени.

Гарри снова поднял взгляд, взбодрив себя твердой решимостью не подвести их. Вдруг он замешкался на очередной ступеньке, когда заметил, что Волдеморт, совсем на чуть-чуть, но все же отшатнулся назад. Кольцо вокруг Гарри притормозило вместе с ним. Сердце Гарри забилось чаще, когда он вспомнил битву в Министерстве. Он сузил глаза, впериваясь взглядом в красные зрачки Водеморта, и заново пережил нестерпимое желание еще хоть раз увидеть Сириуса. На этот раз ошибки быть не могло — Волдеморт дернулся, поведя плечами.

То, что ты можешь переживать такую глубокую боль, твоя самая большая сила.

Голос Дамблдора вернулся к Гарри вместе с болью и гневом, которые он чувствовал во время того разговора.

Участники ОД остановились, поскольку Гарри перестал спускаться. А он вспомнил фотографию родителей из альбома, подаренного Хагридом. Ощутил горячую привязанность, которую испытывал к полувеликану. Волдеморт съежился и отступил прочь, смешав ряды пожирателей. Те, не понимая, что происходит, начали обстреливать учеников заклинаниями.

Гермиона и Невилл тут же наколдовали объединенный щит, почти полностью закрывший всех. Рон, Джинни и остальные отвечали своими заклятьями на атаку пожирателей. Гарри сжал ладонь покрепче и начал поднимать палочку. Волдеморт змеиным движением развернулся и шагнул вперед, заставив Гарри застыть на месте.

Игнорируя выкрики заклинаний и стоны боли, Гарри сосредоточился на мысли о родителях. Он поднял глубокую тоску одиночества со дна души, где надежно прятал ее день за днем, и, со слезами на глазах, ощутил ее сполна, задержавшись на воспоминании о защите, которую мама оставила ему в ту ночь, когда этот самый маг пришел за ним в первый раз.

Волдеморт пригнул голову, нарушив зрительный контакт, и крикнул что-то своим последователям. Гарри, внезапно освобожденный, тоже осмотрелся. Некоторые из учеников лежали, один силился подняться, цепляясь за перила и продолжая метать из палочки проклятья. Круг пожирателей распадался — некоторые из них тоже замерли без движения на полу.

Посмотри на меня, черт возьми, — прорычал про себя Гарри темной центральной фигуре.

Вдруг какое-то движение отвлекло внимание Гарри. По лестнице, ведшей в подземелье Равенкло, бесшумно приближался Снейп, держа палочку наготове и с тревогой оглядывая Холл. В этот миг Гарри поколебался, не зная, на чьей стороне профессор. В нем взыграла паранойя — а вдруг именно Снейп каким-то образом все это подстроил? Вдруг он всех обманул? Затлела, разгораясь, старая ненависть.

Волдеморт развернулся к Гарри, как коршун, тут же притянув на себя его взгляд. Он нанес удар в разум Гарри, используя эти ненависть и недоверие. Тот отступил на шаг, чуть не споткнувшись.

— Нет, — пробормотал он.

Его шрам словно прорезал мозг лазером насквозь. Гарри не мог пошевелиться, Волдеморт держал его как марионетку на нитях своей воли. «Как просто», — издевался он. Щупальца его разума скользили в мозгу Поттера, подпитываясь ненавистью.

Гарри попытался закрыть глаза, но они снова распахнулись. Гермиона испуганно окликнула его. Но все его внимание занимали гневные воспоминания о постоянной жестокости и незаслуженном презрении Снейпа, спутывавшие мысли в клубок и не дававшие сконцентрироваться. Волдеморт уверенно шагнул вперед и поднял палочку, начав произносить что-то, наверняка смертельное. Гарри, хныкнув от абсолютного нежелания возвращаться к тому злополучному дню, заставил себя вспомнить. Вспомнить ту ночь в заброшенном поместье посреди Запретного леса — первый и единственный раз в его сознательной жизни, когда он проснулся в чьих-то объятиях.

Волдеморт содрогнулся всем телом, и Гарри внезапно смог снова дышать. Он вспомнил тоску, пробужденную заботой, звучавшей в голосе Снейпа. Этот перевернувший душу момент, когда профессор подул на отвар, чтобы остудить его для Гарри. Палочка Волдеморта выскользнула из пальцев и со стуком упала на каменный пол. Гарри едва услышал ее за всем творившимся вокруг шумом. Он поднял свою палочку. Эмоции в нем достигли пика. Он представил себя бутылкой сливочного пива, которую долго трясли. Мельком задумался, ненавидит ли Волдеморта настолько, чтобы убить его. Запретные заклятья требовали силы воли, так учила его Беллатрикс, а она-то знала, о чем говорит. Впрочем, он не мог рисковать и положиться на ненависть, или Волдеморт уже точно приберет его к рукам.

Злобное существо перед ним выпрямляло свою угловатую фигуру, занося костлявую белую руку.

— Авада Кедавра! — выкрикнул Гарри, не с ненавистью, а с всепоглощающим желанием освободить себя и всех остальных.

Зеленое сияние полыхнуло даже на фоне солнца, бившего в двери Зала. Волдеморт, на миг высвеченный яркой вспышкой, в корчах упал на пол. Гремящая тишина поглотила всех, замерших, словно на маггловском снимке. Затем начался хаос. Пожиратели бросились врассыпную. Дин пронесся мимо Гарри вниз и налево за тремя из них. Остальные последовали его примеру. Некоторые из беглецов кинулись к главному входу, иные в Большой Зал. С воплями, звучавшими как воинский клич, ученики повалили следом.

Истеричные крики вновь привлекли внимание Гарри к центру Холла. Беллатрикс Лестранж, стянув маску, трясла неподвижное тело Волдеморта и звала:

— Повелитель! Повелитель!

Еще одна фигура в надвинутом капюшоне задержалась рядом на мгновение, но сбежала прочь. Зарычав, Белла взмахнула палочкой и пустила заклинание в Гарри. Невилл, единственный, кто остался прикрывать его, наколдовал щит. Сила проклятья бросила его назад, на Гарри, и они вдвоем повалились на ступени. Визжа как банши, Беллатрикс нанесла удар снова. На этот раз еще один человек выскочил перед ними. Два щита возникли одновременно. Невилл, шатаясь, поднялся и выкрикнул в Беллатрикс заклинание цепей, которое она с легкостью стряхнула. Гарри, рвавшийся помочь, попытался прицелиться и одновременно встать, но рука их защитника прижала его обратно к лестнице:

— Лежите, мистер Поттер, — велел Снейп.

Беллатрикс швырнула в них еще одно взрывное проклятье, которое на этот раз было без труда отбито. Очевидно, она была в отчаянии, что мешало ей успешно выстраивать стратегию. Всхлипнув, она побежала к ближайшей двери в Большой Зал. Невилл поскакал вниз по лестнице за ней.

Снейп огляделся, высматривая опасность, и, не обнаружив немедленной угрозы, вновь повернулся к Поттеру. Тот увидел в глазах учителя то, чего ему до этого дня не приходилось видеть в его взгляде — потрясенное уважение. Снейп подал ему руку:

— Вы в порядке, мистер Поттер?

— Да, сэр.

Снейп покачал головой. Окинув Гарри взглядом, он спустился в Холл, где на каждого из поверженных пожирателей наложил дополнительные заклятья магических цепей. На нетвердых ногах Гарри спустился к нему. Волдеморт лежал в стороне от прочих, полуобернувшись на бок, лицо его было скрыто капюшоном. Гарри подошел к мертвому волшебнику и хотел, было, перевернуть его на спину, чтобы заглянуть в его лицо. Но мысль о том, чтобы к нему прикоснуться, всколыхнула тошноту, так что вместо этого он наклонился и посмотрел под черную ткань. Глаза Волдеморта были приоткрыты, их мерцание потухло. Безгубый рот вяло отвис. Гарри выпрямился и подумал, что тощее тело под черной мантией выглядело не так уж впечатляюще.

Снаружи донеслись выкрики, за которыми последовало шипение заклятий. Профессор Снейп с палочкой наготове подбежал к открытой двери. Выглянув наружу, он опустил оружие. В зал вошла профессор МакГонагалл. У порога она замерла как вкопанная, расширившимися глазами обведя Холл и Гарри. Тот поморгал, глядя на ее силуэт, резко выделявшийся на фоне лужайки, ярко освещенной солнцем. Гарри прикинул, как все это должно было для нее выглядеть — он, с палочкой в руке, стоит над трупом Волдеморта. Впрочем, большую часть чувств ему сейчас словно отшибло, и ему было все равно.

Следом за деканом Гриффиндора вошел Дамблдор. Пытаясь отдышаться, он проговорил:

— Хвала небесам, Северус, — он с облегчением коснулся руки профессора. — Ты был прав, это была… — Тут он уронил руку и раскрыл рот от изумления: — Гарри! — потрясенно выдохнул он.

Гарри впервые удалось настолько удивить старого мага. Наверное, это можно было принять за комплимент.

— Все кончено, — попытался сказать Гарри, но получилось хрипло и совсем тихо.

Дамблдор приблизился к нему. Альбуса не покоробило от прикосновения к Риддлу, и он повернул его лицом вверх. Гарри невольно попятился на шаг, когда безвольное тело перевалилось на спину.

— Мой дорогой мальчик. Когда я понял, как ужасно нас провели… — Он сделал глубокий вдох. — Ты не ранен?

— Нет, — ответил Гарри, справившись с собственными эмоциями.

Кто-то пригромыхал по лестнице из подземелий. Дин Томас, тяжело опираясь на стену, в ботинках, превращенных в коньки, и с кровью, стекавшей из длинной ссадины на голове, спросил:

— Ублюдок сдох?

— Да, — ответил Гарри.

— Слава Мерлину, — выдохнул Томас и рухнул на пол.

Гарри бросился, было, ему на помощь, но Дамблдор остановил его:

— Отдыхай, Гарри. Ты свою долю, без сомнения, выполнил.

Пройдя к учителям, столпившимся у входа в Большой Зал, он распорядился:

— Минерва, подключи камины в Холле к каминной сети, чтобы быстрее переправлять раненых в больницу.

МакГонагалл отправилась выполнять приказ. Снейп сказал:

— Некоторые пожиратели до сих пор на свободе.

— Люди из Министерства скоро подтянутся. А, вот, они уже здесь.

Дамблдор указал на дверь, в которую вбежали Тонкс и еще четверо авроров, в сопровождении других служащих Министерства. Тонкс замешкалась, оглядев сцену в Холле, и подошла к Гарри. Остальные авроры рассеялись, чтобы по просьбе Дамблдора прочесать замок.

— Это ты сделал? — спросила Тонкс у Гарри.

Гарри замялся — она спросила таким тоном, словно его могут наказать за этот поступок.

— Да, я.

Тонкс до боли стиснула его в объятиях.

— Гарри, ты женишься на мне?

— Чего?

Нимфадора отстранила его от себя, держа за плечи.

— Я сейчас люблю тебя больше всех на свете. Ты просто чудо, Гарри. — Тот, все еще в шоке, не нашелся с ответом. — Да я шучу, — сказала она и легко стукнула его кулаком в плечо. — Если только ты не передумаешь, — добавила она тихо, проходя в Большой Зал, чтобы помогать остальным.

Гарри повернулся за пояснением к Дамблдору, но тот лишь весело улыбался.

От главной лестницы раздались изумленные восклицания, и Гарри увидел, что там собрались практически все ученики школы.

— Ближе не подходите, — велел им директор, подняв ладонь. Гарри задумался, не наколдовал ли Дамблдор там магический барьер, чтобы никого не пускать.

— Это Гарри сделал? — спросил тоненький голосок.

— Ага, — с благоговением ответил другой.

Все начали переговариваться между собой.

— Молодчина, Гарри! — выкрикнул первый голос. Гарри вымученно улыбнулся. Ему было хорошо, но он чувствовал себя совершенно выбитым из колеи.

Подошла МакГонагалл.

— Министр скоро будет здесь, — сообщила она с легкой неприязнью.

— Постарайся приготовиться, Гарри, — предупредил Дамблдор. — У них будет много вопросов.

— Я готов, сэр, — ответил Гарри и сам себе не поверил, но чувствовал, что неприязнь к Фаджу поможет ему продержаться.

Когда Фадж со своей свитой, в которую входил и Перси, набились в Холл, учителя придвинулись ближе к Гарри, словно формируя стражу вокруг него.

— Что ж, я бы не поверил, если бы не увидел все своими глазами. Хвала Мерлину у нас теперь есть тело, — выдохнул Фадж, присев на корточки рядом с трупом Волдеморта. — Поттер, мне передали, что этим мы обязаны тебе.

— Да, сэр, — негромко подтвердил Гарри.

Фадж бодро подскочил на ноги.

— Что ж, пора услышать историю со всеми подробностями.

Уперев руки в боки, министр окинул Гарри оценивающим взглядом, который тому совсем не понравился. Усилием воли Гарри заставил себя держать невозмутимый вид до тех пор, пока Фадж не перевел взгляд на директора.

— Пройдемте в отдельную комнату при Большом Зале, — учтиво предложил Дамблдор. Подняв руку, он пригласил министра последовать за ним.

В Большом Зале раненые ученики и скованные пожиратели смерти ожидали переправки кто в больницу, кто в аврорат. Дин с по-прежнему кровоточившей раной лежал на гриффиндорском столе. Гарри отделился от спутников и подошел к нему. Было похоже, что Дин несколько раз пробовал утереть кровь, заливавшую глаз — его лицо потемнело, раскрашенное разными оттенками багрового. Его глаза горели энергией.

— Трансфигурация пола в лед сработала как часы, — рассказал он, словно обсуждал квиддичный финт. — Сэр, — кивнул он, когда к ним присоединился Дамблдор.

— Он не так плох, как выглядит, — рассказала профессор Грабби-Планк, подойдя к ним. — И в нем сейчас гуляет слишком много адреналина, чтобы хоть что-то чувствовать, — добавила она осуждающе и отошла, чтобы помочь очередному ученику переправиться через камин.

Гарри заметил, что тот ученик был связан, хотя едва мог держаться на ногах. Нотт посмотрел на них злобными глазами и наклонился, проходя в камин.

Гарри лихорадочно оглядел Зал и повернулся к директору.

— А сколько… раненых… убитых?

МакГонагалл, стоявшая у него за спиной, ответила:

— Как минимум двое пожирателей мертвы, ранены двенадцать учеников. Ни один из учеников не погиб, и, насколько мне известно, умирать не собирается.

Дамблдор положил руку Гарри на голову и провел ладонью по его волосам.

— Я его не убивал, — перебил Дин, силясь подняться. — Он сам убил себя, когда мы его зажали. Нотта-старшего, я имею в виду. И нам бы сначала пришлось перешагнуть через Теодора, он защищал отца до последнего.

К ним подошел Фадж.

— Римс, Уайт, снимите показания здесь и в Сент-Мунго, пока мы слушаем мистера Поттера и преподавателей, — распорядился он. — Уилсон, вы со мной, — велел он Перси.

Гарри пришлось закрыть рот рукой, чтобы не рассмеяться. Расшатанные эмоции бурлили и прорывались из-под контроля. Он надеялся, что это скоро пройдет.

Как только дверь кабинета при Большом Зале закрылась за вошедшими, Фадж приступил к расспросам.

— Скажите, кто-то из учителей присутствовал во время боя?

Дамблдор зажег лампы и предложил всем присесть.

— Только профессор Снейп, насколько мне известно. Когда мы прибыли, в Холле был только он.

Гарри сел на диван напротив Перси. Министр решил стоять.

— Поведайте нам, как это было, мистер Поттер, — сказал Фадж таким тоном, словно они были старыми школьными приятелями.

— С чего начать?

— С того, что ты считаешь существенным, — мягко посоветовал Дамблдор.

Гарри оглядел присутствующих. МакГонагалл стояла справа от него у дивана. Дамблдор сел рядом. Снейп занял угол, в котором стоял Крамм, когда Гарри был в этой комнате в предыдущий раз. Перси сидел, занеся перо над длиннющим свитком чистого пергамента. Фадж по-прежнему оглядывал Гарри, словно оценивал товар перед тем, как выложить его на прилавок.

Гарри вздохнул.

— Я пошел вздремнуть после завтрака…

— Вздремнуть? — изумленно перебил Перси.

— Я плохо спал последние две недели, — оправдался Гарри. — Так вот, я пошел наверх, чтобы немного поспать. Внезапно я проснулся от того, что думал, будто Волдеморт стоит прямо у моей кровати. Этого не было, — добавил он, увидев побелевшее как мел лицо Перси. — Но мой шрам начал болеть, и у меня возникло видение, что Волдеморт ждет меня в Холле. — Гарри потер шею. — Я спустился в гостиную, в которой сидело полным-полно студентов.

Гарри умолк, задумавшись.

— Что дальше? — спросил Фадж нетерпеливо, видимо, раздраженный медлительностью Гарри.

— Я просто только сейчас понял, что не все они были гриффиндорцами, и это странно. — Он покачал головой. Он отчетливо помнил Чжоу, сидевшую в лучшем кресле у камина и с тревогой смотревшую на него снизу вверх. — Я сказал Рону и Гермионе, чтобы они собрали всех членов ОД.

— Ах, да, — мрачно отозвался Фадж. — Тот самый Отряд Дамблдора.

— Отряд Добровольцев, — поправил его Гарри, бросив на министра сердитый взгляд. Фадж начал серьезно доставать его, и это замечание только подлило масла в огонь. — Мы собрали команду вместе…

— Подожди, все просто так поверили тебе на слово? — насмешливо спросил Перси.

— Не все. Но все пошли со мной проверить. Только Гермиона высказала вслух сомнения. — Гарри подождал, не захочет ли Перси еще что-то сказать. — В Холле были Волдеморт и двадцать с чем-то пожирателей, окруживших его кольцом. Гермиона, Рон, Невилл, Джинни и Дин сбились вокруг меня плотным строем. Гермиона и Невилл в паре занялись щитовыми заклинаниями. Мы пошли вниз, но никто из Пожирателей не двинулся с места. У нас было огромное преимущество из-за высоты и тех двоих, которые отбивали все, что в нас прилетало.

Гарри взял паузу, чтобы разобраться, как рассказать то, что произошло дальше. Учителя терпеливо ждали, Фадж ерзал и наконец, шумно выдохнув, спросил требовательным тоном:

— Какое заклятье ты использовал, чтобы убить Того-Кого-Нельзя-Называть?

— В конце — смертельное проклятье.

— Он что, просто стоял и ждал, когда ты его поразишь?

— Он выронил палочку, — сдержанно ответил Гарри. — Мне нужно было заставить его опустить ее — наши палочки отменяют друг друга.

Учителя вокруг Гарри замирали все сильнее по мере его рассказа. Он мысленно вернулся назад, подумав, что его рассказ, наверное, слишком туманен.

— И он выронил палочку потому, что ..? — подгонял Фадж, помахав рукой.

— Потому, что я атаковал его разум.

— Святые угодники, мальчик! С чего же ты взял, что это сработает? — спросил Фадж.

— Однажды некто сказал мне, что это мое единственное оружие против него. — Дамблдор рядом с ним напрягся и расправил мантию. Гарри продолжил, мечтая только о том, чтобы эта беседа скорее кончилась, и ему позволили вернуться в кровать. — Я заставил его пережить чувства, на которые он был не способен. Это оказалось для него слишком. — И для меня, мысленно добавил Гарри, заново пронзенный болью. Ему хотелось заорать на Фаджа, что до этого не дошло бы, если бы министр не был так медлителен. Хотя, это было на самом деле не совсем справедливо — в пророчестве не было ни слова про Фаджа.

Гарри, истощивший последние силы, откинулся на спинку. Дамблдор вытащил палочку и наколдовал испускавший пар чайник и чашки. Он налил чаю сначала Гарри, затем Министру.

— Северус, ты будешь чай?

Снейп отвернулся от каминной полки и подошел к директору. Он посмотрел на Гарри каким-то странным пристальным взглядом, затем наклонился за чашкой.

Гарри продолжил:

— Когда Волдеморт умер, на месте осталась одна Беллатрикс. Она словно взбесилась и начала забрасывать нас взрывными проклятиями, но Невилл и профессор Снейп закрыли меня от нее. Остальные ученики разбежались преследовать удиравших пожирателей, и рядом остались только они двое. Затем через главный вход вошли МакГонагалл и Дамблдор.

Гарри пожал плечами, показывая, что закончил. Отпивая чай, он ждал, надеясь, что вопросов больше не будет.

Фадж повернул голову к Снейпу.

— Профессор, расскажите нам, что вы видели.

Перси поставил чашку, в которую как раз собрался налить себе чаю, и вернулся к стенографированию. Гарри, прикрыв глаза, слушал Снейпа, рассказывавшего, как он пошел проверить охранные чары, сработавшие в коридоре у двери, через которую на кухню доставляют продукты. Когда он вернулся к Холлу, по доносившемуся шуму было ясно, что там происходит бой.

— Ученики, как было сказано, стояли на главной лестнице. Насколько я видел, у Поттера в руках не было палочки, он просто неотрывно смотрел вниз на Темного Лорда. Тот вздрагивал и шаг за шагом отступал, пока не столкнулся со строем пожирателей, и они растерявшись, принялись забрасывать учеников проклятиями.

Снейп отставил пустую чашку.

— Думаю, у них все пошло не по плану. Темный лорд намеревался лично убрать Поттера.

В этом месте Гарри открыл глаза и посмотрел на учителя. Он настолько устал, что все происходящее готов был принять за сон. Снейп снова пронзил его своим странным взглядом.

Профессор продолжил:

— Так называемая битва разумов продолжалась с переменным успехом, до тех пор, пока мистер Поттер не одержал верх, вынудив Волдеморта выронить палочку. Тогда Поттер впервые поднял свою и произнес Смертельное проклятье.

Закончив, Снейп отступил назад от группы и сложил руки на груди. Гарри никак не мог понять, что творится с профессором. Снейп казался взвинченным, но как-то необычно.

Фадж заглянул в пергамент Перси, хлопнул в ладоши и потер ими.

— Думаю, пока все ясно. Вы будете поблизости, на случай, если у нас появятся новые вопросы, верно, мистер Поттер?

Гарри кивнул, с большим трудом скрыв облегчение.

В Большом Зале оставались только маги из Министерства.

— Гарри! — воскликнул мистер Уизли и подбежал к нему. — Мальчик мой. — Артур стиснул его предплечья. — Как я рад, что ты невредим. Только посмотри — ни царапины!

Гарри улыбнулся и опустил глаза. К ним подошел Дамблдор и взял его под локоть.

— Гарри, мне придется попросить тебя еще об одном, и после этого можешь идти отдыхать. Снаружи репортеры…

Гарри застонал.

— Мне бы этого совсем не хотелось, сэр.

Артур встал на сторону Дамблдора:

— Слухи разлетаются один другого чуднее. Лучше сразу опровергнуть все домыслы.

— Артур прав, Гарри, — добавил Дамблдор. — Интервью будет совсем коротким, обещаю, и я буду рядом с тобой.

— Откуда такое нежелание искупаться в лучах заслуженной славы, Поттер? — спросил Снейп из-за их спин.

Гарри посмотрел на него, не веря ушам:

— А я что, раньше хотел ..?

— Идем, Гарри, — Дамблдор невозмутимо увлек Поттера к выходу. Когда они прошли через половину Холла, пожилой маг наклонился ближе к Гарри. — Никаких внутренних ссор на глазах Министерства, мой мальчик.

— Скажите это профессору Снейпу, — возразил Гарри.

— Скажу, можешь не сомневаться, — заверил его Дамблдор.

Это обещание успокоило Гарри, и он последовал за директором, заранее настраиваясь на общение с пираньями вроде Риты Скиттер. Дамблдор провел его мимо трупа Волдеморта, возле которого стояли на страже два аврора, к входным дверям, которые на данный момент были закрыты. Дамблдор открыл одну створку ровно на столько, чтобы пройти наружу, и вывел Гарри за руку вслед за собой.

Первое, что пришло Гарри в голову — ничего себе шустро пресса работает. У крыльца Хогвартса собралось минимум человек тридцать, самых разных национальностей. При появлении директора и Гарри все они подскочили и бросились к ступенькам.

Все журналисты заговорили разом, и Дамблдор поднял руку. Наступила тишина.

— По одному, пожалуйста, — дружески сказал он. — И встреча будет короткой, поскольку Гарри очень устал.

— Ты был ранен? — спросил с сильным шотландским выговором рыжий мужчина из первого ряда.

— Нет, — ответил Гарри.

— Ничуть? Ни царапинки?

Гарри покачал головой.

— Что ж, это далеко от слухов о героической гибели, — ответил репортер, делая себе пометки.

— Очень далеко, — охотно подтвердил Гарри. Если сессия будет продолжаться в том же духе, он справится.

Смуглый мужчина с венгерским акцентом спросил:

— Какие заклинания ви исползофали, чтобы покончить с Темным Лортом?

— Авада Кедавра, — ответил Гарри. Все репортеры внесли это в свои записи. Вспыхнула камера.

— Ви ползофались им прешде?

— Нет.

— Как это билё — исползофать это заклинание протиф Темного Лорта? Легко ли билё найти ф себе столько ненафисти?

Гарри покачал головой.

— Это была не ненависть. — Все репортеры замерли с перьями наизготовку, и Гарри обдумал свой ответ. — Больше всего я вкладывал в него любовь.

Внезапно у него перехватило дыхание, и он сделал глубокий вдох. Его спины мимолетно коснулась рука Дамблдора, и Гарри заставил себя пересилить эмоции.

Подняла руку Рита Скиттер и спросила:

— У тебя есть девушка?

Гарри нахмурился на нее.

— Кому-нибудь еще есть до этого дело? — спросил он. Несколько человек кивнули. — Нет, — ответил он раздраженно.

— А та миленькая, хотя явно чересчур заумная девочка с длинными кудрявыми…

— Нет, — отрезал Гарри. Он подумал, было, сказать, что она встречается с другим, но решил — чем меньше лишних подробностей, тем лучше.

— Вы примете предложение Шотландской команды о зачислении вас в качестве ловца?

— Что? — Гарри был уверен, что ослышался. — Я такого не получал, — ответил он, потрясенный не только этим предположением, но и тем, что дальше наверняка последуют не менее вычурные.

— Последний вопрос, — предупредил Дамблдор, обняв Гарри за плечи. Вспыхнули камеры. Гарри был вымотан до предела, и не только физически.

— Как насчет твоего маленького кружка, ОД? — спросила снова Рита. — Они помогли тебе?

— Очень помогли. Они надежно прикрывали меня, а после смерти Волдеморта преследовали разбегавшихся пожирателей.

Дамблдор отвесил поклон собравшимся. Некоторые подняли руки.

— Я вернусь через несколько минут, после того, как провожу Гарри. Министр также будет рад ответить на ваши вопросы.

Гарри внезапно осознал, насколько важно было оказаться здесь до Фаджа.

После залитых солнечным светом ступеней перед входом Холл казался темным. Тело Волдеморта успели убрать. Увидев, что они вошли, к ним приблизилась Тонкс.

— Плохие новости, — объявила она. — Мы не смогли поймать всех пожирателей. — Она со вздохом убрала палочку. — Похоже, Петтигрю был послан в Азкабан, чтобы освободить тех из них, кто был у нас под стражей. Он сумел их вытащить, но сюда они уже не успели, или решили не являться.

— Значит, Малфой тоже на свободе? — спросил Гарри, заставив себя не смотреть за спину даже здесь, в замке, кишевшем волшебниками из министерства.

— Все, кто был пойман в Министерстве, теперь на свободе. Ничего, это более чем равноценный обмен. Мы их быстро переловим, хотя это, конечно, неприятно.

Она и Дамблдор обменялись взглядом, но Гарри был слишком изможден, чтобы пытаться его прочесть.

— Я иду к себе в спальню, — сказал он и вышел из-под поддерживавшей его руки Дамблдора, направившись к лестнице. Он поколебался — у него закончилось зелье. Может, теперь оно ему и не понадобится? Его усталый мозг никак не мог выбрать, нужно оно ему, или нет.

На вершине главной лестницы было битком учеников, смотревших на него округлившимися глазами. Решив, наконец, что сейчас он заснет хоть на колокольне, Гарри пошел вверх. По мере приближения ученики расступались перед ним. К нему тянулись руки, касались его мантии.

— Молодец, Гарри.

— Спасибо, Гарри.

Тихие голоса сопровождали его всю дорогу сквозь толпу. Он огляделся. Большинство он знал хотя бы в лицо, но все они расступились, образовав возле него широкий круг. Прикрыв неловкой улыбкой свое смущение и потрясение от всех событий, Гарри продолжил идти, не сбиваясь с шага. Некоторые из учеников прошли за ним один-два коридора, но затем вернулись на лестницу, наблюдать за работой министерства.

Как только Гарри вошел в гостиную, Гермиона вылетела из кресла и кинулась его обнимать.

— Что вы тут делаете? — спросил Гарри.

— Избегаем Перси, — ответил Рон. — И Тонкс проводила нас сюда после медосмотра со строгим приказанием не путаться под ногами.

— Вообще-то Перси — твой брат, — напомнила Джинни.

— И твой, тогда почему ты тоже здесь?

— Вы все не пострадали? — спросил Гарри.

Рон поднял забинтованную руку, затем лодыжку.

— Подлатали и отпустили. У Гермионы были щупальца вместо волос, но это было легко исправить, Джини… ну, она пусть сама расскажет, если захочет. Она меня убьет, если проболтаюсь.

Джинни стала пунцовой и подняла глаза к потолку.

Гарри слегка качнулся.

— Меня рано разбудили, — сказал он и хихикнул.— Я пошел досыпать, — добавил он совершенно серьезно.

— Мы тебя разбудим, когда начнется праздник, — пообещала Джинни.

Гарри обернулся, остановившись у лестницы:

— Какой праздник?

— Его наверняка устроят, — уверенно ответила она.

— Ах да, — пробормотал Гарри. — Только если он начнется не раньше, чем через три часа.

Меньше чем через час Гарри разбудила мадам Помфри. Медсестра суетилась вокруг него до тех пор, пока он не убедил ее, что ему ничего не нужно кроме здорового крепкого сна. Как только дверь за ней закрылась, Гарри плотно задернул полог кровати и понадеялся, что его сон больше не прервут.

— Мистер Поттер, — разбудил его знакомый голос. Гарри отодвинул занавеску. Солнце уже стояло низко в небе. Между его и роновой кроватью стояла профессор МакГонагалл, склонив голову на бок.

— З’расьте, пр’фессор, — сонно поприветствовал ее Гарри.

Она шутливо сказала:

— Мы не можем начать торжество без вас.

— А сколько времени?

— Половина седьмого.

Удивленный тем, что, оказывается, проспал так долго, Гарри перекинул ноги через край кровати и встал. Он оглядел себя и постарался разгладить самые мятые места на мантии.

— Нет-нет. Парадную мантию, дорогой, — мягко настояла МакГонагалл.

Затуманенный мозг Гарри прояснился.

— Зачем?

— Там могут быть один-два фотографа, — как бы между прочим сказала она.

Гарри поскреб голову, прошел к сундуку и достал свою парадную черную мантию с атласным воротником и обшлагами и комплект туалетных принадлежностей. Тело двигалось на автопилоте. У двери в спальню он внезапно обернулся. Протирая глаза, он спросил:

— Волдеморт на самом деле мертв? Мне не приснилось?

Он поправил очки, глядя на МакГонагалл снизу вверх.

— Да, мистер Поттер, — ответила она. Гарри услышал улыбку в ее голосе.

Он прочистил горло:

— Хорошо.

Они спустились, и МакГонагалл подождала в коридоре у ванной, пока Гарри освежится и переоденется. Смочив волосы, Гарри попытался расческой уложить их во что-то благопристойное. Наконец он пожал плечами и сдался, убрав расческу в чехол. Он присмотрелся к своему отражению. И не скажешь, что перед ним победитель Волдеморта. Он со вздохом заглянул в свои зеленые глаза. Они не выглядели глазами триумфатора, скорее казались выжженными. До боли резануло желание, чтобы его сейчас могли видеть родители. Он был уверен, что они бы гордились им, или как минимум испытывали бы огромное облегчение. Он снова вздохнул и с трудом протолкнул комок в горле. Бурлившие после битвы эмоции все еще были у самой поверхности.

МакГонагалл по-прежнему ждала его за дверью. Если бы ее там не было, он бы весь вечер просидел один, сейчас ему никого не хотелось видеть.

— Как ты, дорогой? — тепло спросила профессор, когда он вышел из-за двери.

— В порядке, мэм, — тихо ответил Гарри.

Она положила руку ему на плечо.

— Гарри, ты уверен, что продержишься? Ты вовсе не обязан делать то, чего тебе не хочется, — добавила она весело. — Думаю, сейчас ты мог бы попросить у нас все, что угодно. По правде говоря, нам просто казалось нечестным праздновать без тебя. Предыдущий праздник ты тоже пропустил, а ведь в прошлый раз ты тоже был виновником торжества.

Гарри улыбнулся ей.

— Мне бы не хотелось пропускать веселье, профессор.

МакГонагалл обхватила его за плечи, якобы для того, чтобы проводить к остальным. Однако сперва она прижала его к себе и погладила по волосам. Гарри удивленно поднял на нее взгляд. Обычно она была гораздо более сдержанной.

— Мэм?

— Мы так гордимся тобой, Гарри, — сказала она и снова притянула его к себе.

Гарри опустил глаза.

— Спасибо, мэм.

Они пошли по коридору.

— И вовсе ты не заносчивый, — пробормотала она, словно про себя. — Почему Северус так упрямо настаивает на этом?

Гарри бросил на нее обеспокоенный взгляд, но отвлекся, вынужденный поспевать за ее более широким шагом.

Из-за дверей в Большой Зал Гарри слышал приглушенные голоса и звон посуды. Профессор увлекла его прочь от первой, через которую он обычно входил, поскольку она была ближе всего к гриффиндорскому столу. У центральных дверей она с любовью улыбнулась ему и раскрыла резные створки, указав жестом, чтобы он шел впереди.

Гарри заглянул внутрь и замер на пороге. Большой Зал заставили также, как для Рождественского бала во время Турнира Трех Волшебников, большими круглыми столами, над каждым из которых парило около дюжины собранных вместе свечей. Четыре стола стояли на платформе у дальней стены, и стулья возле них смотрели только в зал. Сейчас здесь было собрано в два раза больше народа, чем бывало во время повседневного обеда.

Все разговоры стихли. К Гарри повернулись головы, по полу заскрипели стулья. Из-за одного из главных столов поднялся Дамблдор в струящейся голубой мантии, переливавшейся искрами под сиянием свеч. Вслед за ним поднялся Фадж. Они начали аплодировать. За ними тут же начал хлопать весь зал.

Оглушенному Гарри понадобился тычок в спину, чтобы он тронулся с места. Словно в тумане он прошел по узкому промежутку в центре через море хлопавших стоя волшебников. Дамблдор встретил его у края платформы и пожал руку.

— Поднимайся, Гарри, — пригласил пожилой маг.

Гарри, с трудом переваривая все происходящее вокруг него, сел рядом с Фаджем, лицом к обширному залу. Аплодисменты стихли, и внимание Гарри привлек шум от одного из столов слева. Он застыл, когда увидел, что Фред и Джордж, а вслед за ними и вся семья Уизли, подняли свои кубки.

— За Гарри!! — прокричали близнецы.

Остальные за их столом и многие за другими подхватили их клич, завершившийся громогласным «гип-гип-ураа!»

Гарри улыбнулся на выкрутасы рыжих братьев. Заметно веселое состояние Уизли и содержимое кубков на столах заставили Гарри заподозрить, не этим ли объяснялось необычно вольное поведение МакГонагалл.

Дамблдор, по-прежнему стоявший рядом, положил руку Гарри на плечо.

— Благодарю всех вас за то, что пришли, особенно за то, что откликнулись так быстро. Я подумал, что будет честно воздать Гарри должное вдвойне, ведь в первый раз, когда весь магический мир праздновал гибель Волдеморта, Гарри не мог осознанно поучаствовать в торжестве вместе с нами.

Гарри был рад, что никто не зашипел при имени Волдеморта.

— Верно! — выкрикнул кто-то из зала. Гарри показалось, что это Хагрид, и он огляделся, уверенный, что его найти будет не трудно. Оглядывая толпу, Гарри видел перед собой море восторженно счастливых лиц. За одним из столов справа сидел Хагрид, переговариваясь с Мундугусом. Когда их взгляды встретились, полувеликан подмигнул Гарри.

— Гарри, — к нему обращался Дамблдор. Гарри поспешно повернул голову к нему. — Ты не скажешь нам несколько слов в честь такого знаменательного события? — Гарри побледнел, но старый маг жестом уже приглашал его встать. Провожая Гарри из-за стола ближе к аудитории, Дамблдор наклонился к нему и подмигнул: — твоя сегодняшняя речь может оказаться в учебниках по Истории Магии, мой мальчик.

Гарри откашлялся и оглядел свой стол в попытке потянуть время. Кроме директора и Министра с ним сидели мадам Спраут, профессор Снейп и еще один человек, которого Гарри, кажется, знал как министра магии из Болгарии.

Гарри медленно заговорил:

— Что ж… Первое, что приходит в голову — туда ему и дорога.

Слушатели рассмеялись и тихо обменялись фразами.

Гарри сделал глубокий вдох и собрал разбежавшиеся мысли.

— У всех нас есть жизнь, к которой мы теперь должны вернуться, — продолжил он, про себя думая: «А моя жизнь, наконец-то, начнется по-настоящему». Подбодренный этой мыслью, он подумал о своих не знавших ни минуты покоя преподавателях, которые сверх того были членами Ордена Феникса. — Каждый из нас должен вспомнить, какие у него были цели до того, как началась эта война, потому что все имеют право заниматься в жизни тем, чем хочется, а не тем, что они вынуждены делать.

Некоторые из аудитории вслух выразили одобрение его словам.

Гарри хотел упомянуть о тех, кто не дожил до этого дня, но даже мысль об этом разбивала вдребезги его хрупкое самообладание. На него смотрело слишком много народу, чтобы рисковать публичным проявлением чувств. Он слишком долго простоял молча — на это ему указали шорохи заерзавших слушателей. Поспешно отмотав мысли подальше от рискованной темы, Гарри сказал весело:

— Лично я не могу дождаться, когда снимут запрет на квиддич.

Гости рассмеялись громче, чем прежде.

— Это мы устроим, Гарри, будь уверен, — ответил Дамблдор.

Рон издал радостный вопль. Гарри улыбнулся и посмотрел на столик Уизли, рассмотрев каждого из них. Даже Перси был с ними, хотя как обычно выглядел так, словно чем-то недоволен.

— Как хорошо, что вас здесь так много, — сказал он неожиданно для себя.

— Да, просто замечательно, Гарри, — ответил Дамблдор, похлопав его по плечу, — и этим мы обязаны тебе. — Словно поняв, что Гарри завел сам себя на скользкую почву, директор продолжил: — наслаждайтесь ужином, друзья. Дедалус Диггл обещал, что в десять часов начнет из Хогсмида праздничный салют.

Вокруг возобновились оживленные разговоры. Дамблдор отвел Гарри на место рядом с собой.

МакГонагалл перегнулась через директора и похвалила Гарри:

— Отлично сказано.

— Меня никто не предупредил, — с ноткой обвинения ответил Гарри.

— Импровизированные речи всегда даются лучше, — парировала она так, словно это был самый очевидный факт. Отсалютовав Гарри кубком, она сделала из него большой глоток, подтвердив его подозрения. Он думал, что в своем обнаружит сливочное пиво. Однако, к его большому удивлению, в нем оказалась медовая брага. Даже маленький глоток обжег горло, но он сделал еще один.

На столе появились блюда с жарким из баранины и из гусей, заправленных овощами. В Гарри внезапно проснулся зверский голод, и он наполнил тарелку из ближайшего блюда, с трудом дожидаясь, пока остальные положат себе порцию, чтобы можно было приступить.

Болгарский министр широко улыбнулся, когда Гарри посмотрел в его сторону.

— Вы, наверное, не помните меня, — сказал министр.

— Кажется, помню, — ответил Гарри. — Мы виделись на финале мирового чемпионата по квиддичу.

Волшебник улыбнулся еще шире.

— Верно. Я весьма польщен. Но нас тогда не представили, как полагается, — произнес он со славянским акцентом. — Горазд Оболенски.

Гарри наклонился вперед и пожал ему руку.

— Рад снова с вами увидеться, сэр.

Оболенски сел на место, расправив жесткую парадную мантию, и сказал:

— Думаю, мне сегодня весьма повезло с местом. — Он улыбнулся Дамблдору и воткнул вилку в кусок мяса.

Гарри понял, что пора, и начал с волчьим аппетитом поглощать свой ужин.

— Тебя здесь совсем не кормят? — спросил Оболенски, заметив это.

Проглотив кусок, Гарри ответил:

— Кормят, сэр. Просто я проспал обед.

— Ах, да, аппетит юноши в… сколько тебе, шестнадцать?

— Да, сэр.

— Кхм-кхм, — откашлялся Фадж. Гарри пришло в голову, что ему, вероятно, не следует разговаривать с чужим министром, наклоняясь через своего. — У тебя уже есть планы на будущее, Гарри?

Тот почти ответил честно, но инстинктивно сдержался.

— Я еще думаю над этим, сэр.

Краем глаза он заметил, как все четыре преподавателя замерли на секунду, услышав его ответ. Гарри глянул на МакГонагалл. Она посмотрела на него с неодобрением и закатила глаза, словно умывала руки.

— Что ж, юноша, непременно поделись с нами, когда примешь решение, уговор? — Фадж говорил с ним как дядюшка, привыкший баловать дорогого племянника.

Гарри молча похвалил себя за то, что придержал язык. Ему не хотелось пользоваться волосатой лапой, чтобы попасть в школу авроров, очень строго отбиравшую претендентов.

— Дальше будет гораздо легче, — продолжал Фадж. — Придется заново привыкать к временам, когда проблема дырявых котлов является значимой, — рассмеялся он себе под нос.

Гарри высидел ужин, хотя ему он показался почти бесконечным.

Фадж отодвинул стул и объявил:

— Пора пройтись по гостям.

Бросив скомканную салфетку на свою усыпанную костями тарелку, он поклонился соседям и ушел. Вскоре тарелки очистились перед второй подачей. Гарри взял себе рисового пудинга с подноса, медленно описывавшего круги над центром стола и через минуту исчезнувшего.

Оболенски сел на освободившийся рядом с Гарри стул, принеся с собой тарелку с куском шоколадного торта.

— Не возражаете? — спросил он у Гарри.

Тот покачал головой. Оболенски довольно замычал, отведав торта.

— Чудесно. Мои комплименты вашим поварам, — сказал он Дамблдору.

Директор кивнул, принимая похвалу, и налил чаю МакГонагалл и себе.

— Мир и покой в скором времени восстановятся в Болгарии, не так ли?

— Полагаю, да. Мы потеряли всех дементоров и вампиров, но есть мнение, что часть из них еще вернется. Как мы управимся с ними… будет видно. — Он улыбнулся Гарри и положил в рот большой кусок торта. — Какие незначительные трудности, — добавил он слегка мечтательно, затем покачал темноволосой головой. — До меня доходили слухи в прошедшем году, будто от вас, мистер Поттер, ждут повторения того, что вы уже когда-то совершили. Затем я вспомнил мальчика, сидевшего рядом со мной на верхнем балконе трибуны квиддичного турнира, и подумал — у него нет ни единого шанса.

Гарри рассмеялся:

— Надеюсь, вы не ставили на это деньги.

Оболенски открыл, было, рот, чтобы ответить, потом изумлённо ответил:

— Конечно же, нет.

— Ну, тогда все в порядке, — дружески сказал Гарри.

Министр магической Болгарии взял себя в руки. Поведение Гарри его, видимо, слегка встревожило.

— Надеюсь, когда-то и я смогу быть таким же легкомысленным, говоря на эту тему, мистер Поттер. Или, быть может, все объясняет выпитая вами брага?

Гарри пожал плечами. Если он не будет таким, то расклеится, но он не собирался объяснять это своему собеседнику.

Оболенски взял свою салфетку и, встряхнув, наложил на нее разглаживающие чары. Расположив ее хогвартским гербом вверх, он наклонился ближе, шаря в кармане:

— Вы не будете против? — спросил он, достав самозапраляющееся перо. Встряхнув его, он пробормотал какое-то заклинание, которое превратило кончик в миниатюрную жесткую губку, наполнявшуюся чернилами за счет неиссякаемого заклинания, наложенного на само перо.

Гарри упрекнул себя за то, что не ожидал этого совершенно очевидного поворота, но его вдруг отвлекло любопытство:

— Что это было за заклинание? — спросил он.

Оболенски широко улыбнулся:

— Неужели я могу научить заклинанию знаменитого Гарри Поттера? — пробормотал он с ноткой благоговения. Он снова встряхнул перо, вернув его в первоначальный вид отменяющим заклятьем. — Заклинание произносится "Знакписатель". Смотрите. — Министр несколько раз повторил и отменил заклинание и передал перо Гарри.

Министр три раза поправил произношение Гарри, но в итоге Поттер сделал из пера то, что по сути являлось маггловским маркером. Ему не хватало их в магическом мире, и это заклинание показалось ему весьма полезным.

— Здорово, — обрадованно воскликнул он.

— Так вы подпишете? — повторил свою просьбу министр, подвинув салфетку ближе к Гарри. — Я обещал Виктору, что привезу ему ваш автограф.

Гарри моргнул, уставившись на него в изумлении:

— Виктору?

МакГонагалл откашлялась. Гарри оглянулся на учителей, смотревших на него с разной степенью насмешки. Снейп закатил глаза.

— Виктору Краму? — спросил он министра, словно не верил ушам.

— Тому самому. Вы ведь встречались, насколько мне известно.

— Ну да, — подтвердил Гарри. У него слегка закружилась голова. Он опустил взгляд на салфетку. — Что вы хотите, чтобы я написал? — спросил Гарри, заранее предвкушая, как расскажет об этом Рону.

Оболенски произнес что-то по-болгарски, словно прикидывая, как составить фразу.

Гарри весело заметил:

— Это вам придется продиктовать по буквам.

— «Моему дорогому другу, Виктору», — предложил Оболенски.

Гарри набрал в грудь побольше воздуха и лучшим своим почерком написал эти слова, ниже поставив подпись. Внизу оставалось еще много пустого пространства. По краю салфетки он добавил: «Праздник по случаю гибели Волдеморта, май 1997».

— Замечательно, — проговорил Оболенски, восхищаясь результатом его трудов. Аккуратно сложив салфетку, он убрал ее в карман. Гарри вернул ему перо.

Гарри с усталым вздохом откинулся на спинку стула.

— Чаю? — спросил Дамблдор.

— Да, спасибо, сэр.

— А когда ты чуть-чуть взбодришься, мы, пожалуй, пригласим нескольких репортеров.

Гарри тихо хмыкнул с отвращением. Приняв чашку и блюдце, он подержал их, пока Дамблдор наливал чай.

— Вы сказали, позже будет фейерверк?

— Да. Нам не хотелось, чтобы мистер Диггл снова влип в неприятности с Министерством, поэтому его пригласили запускать свою феерию отсюда, из Хогсмида. Кстати, там сейчас тоже идет бурное гуляние.

— А за что он влип в неприятности? — спросил Гарри, отпивая из чашки.

МакГонагалл скрестила руки на груди.

— В прошлый раз он расцветил своими фейерверками все небо над Кентом. К счастью, магглы решили, что это был метеоритный дождь. Орды сов, летавших посреди бела дня, они помнили гораздо дольше.

В ответ на потревоженное выражение на лице Гарри, Дамблдор наклонился к нему:

— Вот почему сегодня мы собрали всех смутьянов здесь, — подмигнул он.

Гарри оглядел Зал.

— Все выглядят такими счастливыми.

— Все кроме тебя, Поттер, — едко заметил Снейп.

Гарри бросил на него сердитый взгляд, но не ответил. Он не мог отрицать, что чувствовал себя так, словно его разобрали на части и собрали обратно неправильно.

— Ну же, впереди лишь богатство и слава, — продолжил Снейп.

— Северус, — мягко упрекнул Дамблдор. — У Гарри был очень долгий день.

"У Гарри были очень долгие шесть лет", — подумал тот.

— Наш министр ушел, — возразил Снейп, скрестив руки на груди.

— Но Министр здесь все же есть, — дружески подчеркнул Дамблдор.

Оболенски наклонился ближе к Гарри:

— Похоже, у тебя здесь есть заклятый недруг? — спросил он с нескрываемым весельем, глянув на Снейпа.

— Да, — сухо ответил Гарри.

— Еще сладкого, Гарри? — спросил Дамблдор, — или чего-нибудь еще?

Гарри, чувствуя в себе бунт, посмотрел на директора:

— Теперь мне можно вступить в Орден?

Он хотел задать этот вопрос шутки ради, но, неожиданно для него он прозвучал как остро наболевший. Голубые глаза Дамблдора всмотрелись в его. Гарри почувствовал инстинктивный позыв отступиться, но впервые в жизни легко преодолел его и уверенно выдержал этот взгляд.

МакГонагалл попыталась развеять обстановку:

— Официально ты все еще несовершеннолетний.

Эмоции Гарри сделали кульбит, и теперь он разозлился на всех. Он отвернулся от собеседников и стал смотреть в зал. Ему на ум пришло множество колкостей, но он смолчал, опасаясь, что впоследствии пожалеет о сказанном.

Оболенски отодвинул свой стул. Он похлопал Гарри по руке и сказал:

— Ничего, думаю, утро вечера мудренее. — Он поднялся. — Мне давно пора последовать примеру Фаджа. Вы позволите вас оставить?

Гарри кивнул, остальные также высказали согласие. Когда болгарский Министр отошел от стола, Дамблдор сказал:

— Я не стану извиняться за то, что старался тебя защитить, Гарри.

Гарри обожгла ярость, но он упорно смотрел в зал. Эта так называемая защита стоила ему Сириуса. Если бы они были где угодно, но не здесь, Гарри уже начал бы гневную тираду. Он кричал бы, что, если бы Снейп на самом деле был полезен Ордену, он давно убил бы Волдеморта сам. Он бы напомнил им, что их защита все равно никогда не срабатывала. Он сглотнул и поморгал, отчаянно стараясь удержать все это в себе.

Шум праздничного приема начал будто бы пульсировать, удаляясь и приливая снова, голову Гарри наполнил гул как от сильного ветра. Издалека выкриками доносились чудные, невнятные голоса. Вид Большого Зала перекрыла серо-зеленая пелена, в которой поблескивали ярко-зеленые нити, как в массивной, порванной во многих местах паутине. К нему приблизилась какая-то странная тварь. Он прищурился, пытаясь разглядеть ее получше. Она напоминала черную звезду с аморфными, тянущимися к нему конечностями. Далекие голоса стали громче. Другие темные кляксы постепенно окружали его, приближались, жадно ища путь к нему сквозь мглу. Гарри отпрянул назад, стремясь из нее выпутаться.

— Гарри? — его позвал очень встревоженный голос Дамблдора. Кресло Гарри было повернуто к директору, и Альбус крепко держал его за плечи. МакГонагалл, вскочившая на ноги, склонялась через плечо директора. — Что случилось?

Гарри выровнял дыхание.

— Не знаю.

Испуг поубавил его гнев, но он по-прежнему был слишком зол, чтобы заставить себя подбирать слова, которыми можно было бы внятно описать то, что он видел.

Дамблдор нахмурился:

— Мальчик мой, мы не сможем тебе помочь, если ты нам не позволишь, — тихо сказал он. Гарри все еще не желал смотреть на него, и пожилой маг мягко добавил: — возможно, праздничный ужин для тебя сейчас не самое лучшее место.

— Я хочу остаться, — уперся Гарри. Ему не очень-то улыбалось лежать одному в гиффиндорской спальне, представляя, как остальные веселятся здесь, и дожидаться, когда зеленая мгла поглотит его, на этот раз насовсем.

Дамблдор повернулся к Снейпу.

— Северус, — сказал он и мотнул головой. Снейп тут же встал и удалился. Гарри с недоумением смотрел ему вслед. МакГонагалл села на место, отодвинула кубок, налила себе чаю и быстро выпила его, не спуская глаз с Гарри.

Снейп возвратился и тайком передал что-то Дамблдору, затем вернулся на свой стул и стал наблюдать с выражением лица, идентичным МакГонагалл — с пристальным вниманием.

Дамблдор взял кубок Гарри с медовухой и, спрятав его за стол, вылил туда содержимое принесенного ему флакона, затем поставил его обратно на скатерть.

— Что это? — спросил Гарри.

— Зелье, воздействующее на настроение, — ответил Дамблдор. — В обычной ситуации я бы ни за что не дал тебе это средство, но сейчас я настаиваю, чтобы ты его выпил, если хочешь остаться на празднике до конца.

Гарри посмотрел на него с обвинением. Снова вспыхнула злость, хотя страх перед возвращением видения тут же ее укротил.

— Я делаю это для твоего же блага. Можешь кричать на меня, сколько вздумается, в любое другое время, но если ты устроишь сцену сейчас, в глазах общества на твоей репутации навсегда останется пятно. Этого я не допущу.

Гарри посмотрел на кубок, затем перевел взгляд на лежавшую на столе руку Дамблдора, на искрившиеся серебряные кольца, унизывавшие его пальцы. Он почувствовал себя вконец обессилевшим и разбитым, поднял кубок и осушил до дна в несколько глотков.

— Спасибо, Гарри. Что ж, дадим зелью подействовать и пригласим репортеров, пока оно работает в полную силу. Возьми еще десерта, — предложил Дамблдор, сняв с тут же возникшего рядом подноса тарелку с шоколадными бон-бонами.

Гарри нехотя раскусил один. Внутри они были с сильным холодком. Когда он съел вторую половину, его дыхание стало цвета шоколада, разбавленного молоком. Невидящим взглядом Гарри посмотрел через зал, пытаясь понять, что произошло. Его видение было совершенно невнятным. Он прокрутил его в голове и прикинул, не заснул ли на пару секунд. Но вскоре Гарри стала безразлична эта новая напасть. Плечи словно отсоединились от тела, отчего-то совершенно расслабившись. Его внимание привлекла группа волшебников, обсуждавших что-то и бурно жестикулировавших, шутя и смеясь. Чуть вдалеке сидела женщина, и у нее на коленях расположился малыш, руками поедавший торт. Все лицо и ручки ребенка были сплошь перемазаны шоколадом, и никто не обращал на это ни малейшего внимания. Гарри больно кольнуло в самую душу, и он захотел, чтобы все вокруг исчезло, а его жизнь отмоталась назад и прошла по-другому.

— Он сопротивляется зелью, — заметил Снейп, перетянув внимание Гарри обратно к их столу.

Дамблдор встал и внимательно посмотрел на Гарри.

— Я не специально, — попытался объяснить тот.

— Пойдем, навестим твоих друзей. Тебе нужно отвлечься.

Гарри вслед за ним спустился с платформы и подошел к столу Уизли.

— Гарри! — воскликнули сразу несколько человек. — Мы уже думали, что стали недостаточно хороши для тебя, — прокомментировал Фред. Гарри посмотрел на него с изумленной обидой, но тот слегка стукнул его по животу. — Да шучу я, шучу.

— Гарри, — расчувствовавшись, сказала миссис Уизли. Она потянулась к нему через стол, но сидела слишком далеко. Гарри задумался, сколько кубков она успела осушить, и обошел вокруг стола к ее месту. Не вставая, она обняла его, прижавшись щекой к его животу. — Думаю, теперь мне можно уже не волноваться о тебе так сильно. Поверить не могу, что ты действительно это сделал, — всхлипнула она.

— Мам, — неловко укорил Рон. — Извини, дружище, слишком много медовухи, — пояснил он Гарри. Тот лишь пожал плечами. Наконец, Молли его отпустила. Он, словно в тумане, прошел вокруг всего стола и каждому пожал руку… даже Перси.

Когда они отошли от столика, Дамблдор прошептал ему на ухо:

— Я гораздо больше предпочитаю тебя настоящего, но сейчас придется обойтись так.

В назначенное время все вышли на лужайку, чтобы полюбоваться фейерверком. По всеобщему признанию Диггл в тот вечер перещеголял самого себя. Экстравагантное зрелище длилось без конца. Гарри присел на траву между Роном и Гермионой. Остальные почетные гости сидели в мягких креслах у порога замка. Гарри был уверен, что при желании мог бы присоединиться к ним, но не захотел.

Через час после начала шоу Гарри почувствовал, что действие зелья начало пропадать. Под грохот салюта он все больше чувствовал себя, как лодка, которую колышут волны на отмели.

Гермиона коснулась его руки:

— Ты как, в порядке, Гарри? — спросила она тихо, чтобы не слышал Рон, отвлеченный шумом фейерверков и гомоном толпы.

— Нет, — ответил тот. — Я чувствую себя как-то странно.

Она нахмурилась и посмотрела на него с глубоким сочувствием, крепче сжав его ладонь.

— Теперь, когда Волдеморт больше не болтается у тебя в голове, должно стать гораздо лучше, но, скорее всего, понадобится время, чтобы привыкнуть, — сказала она с надеждой. — Ну хоть облегчение появилось?

— Да, это точно.

— Теперь нам все дороги открыты, — она радостно улыбнулась. Ее счастье было заразительно и чуть убавило ноющую боль в груди, даже лучше, чем зелье. Он глубоко вздохнул, когда на небе расцвел гигантский сине-красный цветок, лепестки которого отделились и поплыли по ветру.

Представление продолжалось, толпа понемногу притихла. Гарри лег в холодную траву и закрыл глаза. Цветные огни вспыхивали сквозь веки. Постепенно он заснул.

Гермиона заметила, когда он задремал, не смотря на свист и треск заклинаний, взлетавших над Хогсмидом. Она толкнула Рона. Тот закатил глаза и покачал головой:

— Сейчас он, наверное, заснул бы даже на мировом квиддичном кубке, даже если бы сам играл.

Гермиона хихикнула. Рон взял ее за руку, и так они и сидели, держа сцепленные ладони над простертым на земле Гарри.

Через некоторое время над ними сзади кто-то наклонился. Гермиона повернулась и увидела директора, присевшего на корточки рядом с Гарри.

— Как он? — спросил Альбус. Гермиона пожала плечами. Пожилой маг нахмурился. — Думаю, пора отправить его в спальню.

— Он уже крепко спит, — возразила Гермиона.

— Мне кажется, ему лучше не лежать долго на холодной земле, — тихо заметил Дамблдор.

— Я накладываю на него согревающее заклинание.

Дамблдор улыбнулся.

— Ну, тогда оставим его здесь.

Через полчаса Гарри разбудила громоподобная канонада очередного салюта. Воспоминания о прошедшем дне проплывали перед его мысленным взором, пока он наблюдал за тысячей разбрасывавших искры колес, крутившихся через ночное небо. Он сел и огляделся. Толпа на лужайке поредела вдвое.

К ним подошли Фред и Джордж, принеся кружки, полные до краев медовухой.

— Еще меда, Гарри? — спросил один из них.

Гарри принял тяжеленную кружку. Она источала приятное тепло, и Гарри с удовольствием обернул вокруг нее ладони. Рон тоже взял себе одну. Гермиона настояла, чтобы они распили ее на двоих.

Когда кружка была наполовину пуста, и Гарри уже основательно перегрелся и начал засыпать на ходу, фейерверки прекратились. Представление было вознаграждено долгими овациями. Гарри стало интересно — а те далекие, бродившие кругами по берегу озера люди тоже слышали их? При виде этих странных фигур, то выхватываемых из темноты светом костра, то вновь растворявшихся в ней, у Гарри внезапно перехватило дыхание — они до жути напомнили ему тварей, круживших в его смутном зеленом видении.

— Гарри?

Его окликнул Дамблдор, стоявший неподалеку от ступеней замка. Подростки, услышав его, поднялись и потянули затекшие мышцы. Директор явно хотел что-то спросить у Гарри, но набежала толпа, желая последний раз прикоснуться к победителю, высказать слова благодарности. Оторвав взгляд от Дамблдора, Гарри постарался ответить каждому насколько смог.

* * *

На следующее утро завтрак накрыли часом позже — с учетом вечеринки, затянувшейся до двух ночи. Как только все расселись, Дамблдор поднялся с места:

— Доброго всем утра — первого утра свободы. Сегодня мы объявляем день Хогсмида для всех учеников с третьего по седьмой курс, — при этих словах в Зале поднялся гвалт восторженных криков. — Постойте, постойте, — прервал их Альбус, улыбаясь. — Также я хочу объявить, что в этом году после долгих споров мы решили отменить все годовые экзамены.

Рон подпрыгнул с места:

— Да! Гарри, я тебя просто обожаю! — воскликнул он, изо всех сил тряся друга за плечи.

Дамблдор продолжил:

— Также после завершения СОВ и ТРИТОНов — да, этих экзаменов вам, к сожалению, не избежать — состоится товарищеский матч по квиддичу. В соревновании будут участвовать сборные от двух факультетов: с одной стороны игроки из команд Гриффиндора и Хаффлпаффа и с другой — из Рейвенкло и Слизерина. В выходные дни перед матчем команды смогут по очереди провести тренировки. В обеих командах должно быть представлено равное количество игроков, включая запасных. Капитаны команд сами отберут своих игроков.

Сразу после объявления повсюду начались бурные обсуждения.

— Это все, — закончил директор и, как только он сел, в центре столов тут же появилась еда.

Гермиона ткнула Гарри под бок локтем, протягивая ему номер Ежедневного Пророка:

— Ты это видел?

Гарри забрал у нее газету и уставился на фото под трехсантиметровым заголовком «ВОЛДЕМОРТ ПОВЕРЖЕН!»

Это была черно-белая фотография, на которой он стоял над трупом Волдеморта. Похоже, снимок был сделан со ступеней при входе, поскольку объектив смотрел на него немного снизу вверх. Поначалу ему показалось, что кадр неподвижен, затем он увидел, что край его мантии чуть шевелится, как от легкого ветра.

— Я не видел того, кто фотографировал, — проговорил он задумчиво.

— Этот снимок, похоже, просочился из Министерства, один из их архивистов сделал его, когда они входили в замок с аврорами.

Гарри пробежался глазами по статье. К счастью в ней не написали, что у него нет девушки. Там было много цитат от дипломатов и прочих официальных деятелей, включая маггловских, восхвалявших подвиг Гарри. Закончив с текстом на передовице, он снова всмотрелся в фото. Собственный взгляд даже Гарри показался пристальным, ищущим, словно он видел гораздо больше, чем было доступно прочим. Он протянул газету обратно, но Гермиона сказала оставить ее себе, у нее была своя копия.

Рон тараторил ему про квиддич:

— После завтрака поговорим с Захарией. Сразу определимся с составом команды. — Его явно весьма волновала предстоящая игра.

— Можешь быть капитаном, — сказал Гарри, кусая сочащуюся жиром полоску бекона.

— Ты же капитан, — удивился Рон.

— Нет никакого капитана, Рон. Две минуты назад не было никаких команд.

Рон посмотрел на него пристальнее:

— Ты правда не против?

— Лучше ты, я не хочу. Можешь побыть капитаном в паре с Заком на этом матче. Похоже, для тебя победа в этой игре значит гораздо больше, чем для меня.

— Но ты ведь сыграешь с нами? За ловца?

— Да, сыграю. Позже с Заком обсудим.

Захария Смит нашел их еще до окончания завтрака.

— Не против, если я подсяду?

С ним пришли еще три игрока. Он сел рядом с Роном и перегнулся через него, обращаясь к Гарри.

— Разговаривай с Роном, он капитан Гриффиндора.

— А, хорошо. — Зак повернулся к Рону. — Я так кумекаю: я, Белл и Уизли — загонщики. Слоппер и Риггс как нападающие. Ты — ловец, — он показал на Гарри. — И, поскольку Элеанор рвется к кольцам, вы с ней соревнуетесь на позицию вратаря, — последние слова он адресовал Рону.

Тот задумался на минуту.

— Согласен, только кого мы выкинем, если я выиграю позицию в основном составе? Не тебя, — объявил он Гарри.

— Я вообще молчал, — возразил тот. — Я знаю, что Кэтти очень хочет сыграть, это ведь ее последний год в Хогвартсе. Джек может согласиться посидеть на скамейке запасных.

— Я с ним поговорю, — сказал Рон. — Какие комбинации на поле вы предпочитаете? — спросил он Зака.

Завтрак подходил к концу и, пока капитаны обсуждали предстоящий матч, Гарри болтал с учениками, которые, выходя из Зала, толпами подходили со словами благодарности и поздравлениями. Гарри уже не терпелось дождаться, когда все, наконец, уляжется и придет в норму. Деннис Криви попросил, чтобы он подписал его копию Пророка. Гарри улыбнулся, превратил свое перо в маркер выученным накануне заклинанием и затем в нижнем углу фотографии поставил свой автограф.

— Где ты этому научился? — спросила Гермиона.

— У министра Оболенски, — ответил Гарри, когда братья Криви отошли. — На вчерашнем пиру он попросил, чтобы я подписал салфетку с гербом Хогвартса для Виктора Крамма. — Заметив лица Рона и Зака, Гарри ухмыльнулся и добавил: — он сказал, что Виктор взял с него слово привезти ему что-нибудь на память.

Рон покачал головой:

— Прости, Гарри, но Волдеморт — ничто по сравнению с квиддичем.

— Убеди в этом всех остальных.

* * *

За ланчем МакГонагалл подошла к ним и положила перед Гарри три письма. Верхнее было от миссис Уизли. Гарри вопросительно взглянул на учительницу. Та приостановилась и сказала:

— Зайдите ко мне после уроков, я все объясню. И нет, я не взялась за работу школьной совы, если вы об этом хотели спросить.

После занятия по уходу за магическими существами, прошедшего также беспорядочно, как и все прочие уроки, даже учитывая беспорядок, творившийся там на каждом уроке, Гарри поднялся к кабинету своего декана. Он очень надеялся, что благодарные излияния от однокашников скоро начнут иссякать, ибо его терпение к бесконечным изъявлениям признательности подходило к концу, не смотря на его собственную радость.

— А, мистер Поттер, — дружелюбно поприветствовала МакГонагалл, когда он постучался и зашел. Наклонившись куда-то за стол, она извлекла оттуда большой деревянный ящик. — Полагаю, это все для вас.

Гарри замер, уставившись на ящик, почти на три четверти заполненный конвертами.

МакГонагалл продолжила:

— Мы перевели доставку почты с тебя на школу. Это те, что пришли сегодня. — Гарри нерешительно заглянул в коробку. МакГонагалл пояснила: — они все были проверены на проклятья, так что можешь приступать.

Гарри положил руку на край ящика:

— У меня есть задания к завтрашним урокам, профессор, — проговорил он, пытаясь представить, сколько времени у него отнимет открыть и хотя бы просмотреть каждое из этих посланий.

На губах МакГонагалл появилась легкая улыбка, смягчившая ее обычно строгое лицо.

— Профессор?

Она обошла стол и сказала:

— Думаю, я смогу помочь тебе какое-то время. — Она махнула палочкой, и на полу возникли три ящика поменьше. — Посмотрим, что у нас тут, — пробормотала учительница и протянула руку в большой ящик.

Взяв со стола нож для почты, она вскрыла первое письмо, развернула и мельком взглянула на текст. — Просто выражение благодарности, — заключила она и бросила его в одну из меньших коробок. Второе и третье получили ту же классификацию. Четвертое, написанное на очень хорошей бумаге, она читала чуть дольше, затем передала Гарри.

Тот развернул гладкий, кремового цвета лист и прочел первую строчку написанного витиеватым почерком письма. Взглянул на конверт и дорогую печать из белого воска. На ей было написано «Фриландер», на гербе были изображены овца и летящий фазан. Не веря глазам своим, Гарри перечел первые два предложения снова.

— Этот Фриландер что, слаб рассудком?

— Лорд Фриландер — очень хороший человек, Гарри. Я имела честь встретиться с ним целых два раза. Его прадед был магом, как и он сам. В некоторых семьях магия встречается через поколения, как, например, в этой.

— Но он ничего не знает обо мне. С какой стати ему пришло в голову меня усыновлять? — спросил Гарри, читая письмо до конца.

— Наследование, Гарри. Насколько я знаю, у него нет своих детей. — МакГонагалл бросила еще два письма в первую коробку. — На твоем месте я бы не отбрасывала его предложение так опрометчиво. Не так уж и плохо жить в поместье, где у тебя есть собственное крыло, лошади для конных прогулок и персональные учителя в любой области знания, какую ты только пожелаешь выбрать.

Гарри посмотрел на нее так, словно она сама начала терять связь с реальностью, забрав у нее папку, которую она ему дала отдельно для этого письма. Последняя фраза в нем привлекла его внимание — ему предлагали, независимо от решения, при необходимости оплатить учебу в любом заведении. Гарри, находясь в прострации, засунул письмо обратно в конверт и убрал его. МакГонагалл передала ему еще два.

— Надеюсь, эти не такие же? — спросил Гарри, заметив похожую дорогую бумагу.

— Одно… сходное, другое просто исключительно хорошо написано.

Гарри открыл первое, написанное на надушенном розовом пергаменте. В нем ему предлагали руку и сердце дочери, приложив фото. Девушка была ничего. Он был до крайности рад, что не знал ее по школе. Сложив его с глаз долой, он бросил его в третью, пока пустую корзину. МакГонагалл, заметив это, бросила туда же еще одно, подмигнув. Гарри покачал головой и развернул второе из переданных професором.

— Присядь, — предложила МакГонагалл, пододвинув ему стул.

Гарри сел на него, читая письмо в руках. Почерк был прост, но слова были невероятно выразительными. Чтобы справиться с эмоциями и дочитать до конца, ему пришлось представить, будто оно для кого-то другого. Если бы только он сам сумел так подобрать слова в предыдущий вечер, когда ему пришлось говорить перед гостями. Дочитав, он аккуратно сложил его. Благодарность, высказанная подобным образом, ощущалась совсем иначе, чем все прочие.

МакГонагалл все открывала письмо за письмом, сортируя их по кучкам, пока Гарри сидел, уставившись на птичьи клетки, висевшие на стене. Наконец, выйдя из глубокой задумчивости, он подивился терпению профессора. Бросив письмо в самый полный ящик, он принял следующую пачку.

К концу недели занятия наконец-то кое-как вернулись к норме. Гарри продирался сквозь них как в тумане, напряженный, чуть что огрызавшийся и впадавший в гнев. Все спокойно сносили от него подобное поведение, поэтому наказаний он не получал. Невзирая на срывы, общались с ним по-прежнему ровно и доброжелательно, что для Гарри лишь усиливало ощущение отчужденности.

Свободное время он проводил, отвечая на письма. Начал он с самых простых: нескольких особенно тронувших его изъявлений признательности. Изведя немало пергамента, он составил искренний ответ и переписал его с некоторыми корректировками для каждого из адресатов.

После этого остались три письма, которые он не мог оставить без ответа, прежде всего из-за строгого наставления профессора МакГонагалл. Одно из писем было то самое, от лорда Фриландера, два других корреспондента также предлагали ему помощь с оплатой дальнейшей учебы. Он уже много раз доставал их из школьной сумки, и каждый раз они волновали его почти до боли. Он понимал, что не должен сердиться на двух мужчин и женщину из высоких социальных кругов за то, что они написали ему эти письма, но ничего не мог с собой поделать.

В один тихий вечер, когда он сидел в почти пустой библиотеке, ему на ум вновь пришел настойчивый призыв МакГонагалл отправить ответ этим троим. Он вынул послание Фриландера, чистый пергамент и сказал себе: «Просто напиши, что думаешь, и все.»

Своим самым лучшим почерком он вывел приветствие. Поблагодарил лорда Фриландера за его великодушное предложение. Оно всколыхнуло в нем множество неясных эмоций, но он однозначно чувствовал себя польщенным. Вот про это он и написал дальше — по крайней мере, вторую часть мысли. Неловкими фразами он постарался объяснить, что не чувствует потребности в усыновлении. Во всяком случае, теперь. Десять лет назад — безусловно, даже, возможно, три или четыре года назад.

Гарри перечитал написанное и понял, что не сможет адекватно изложить свои чувства кому-то другому, пока не напишет полностью откровенное письмо на эту тему себе самому. Не удивительно, что послания столько пролежали у него в сумке, не давая спокойно погрузиться в школьную рутину.

Он отложил перо и протер глаза. Где же здесь загвоздка? Ведь это было бы прекрасно — наконец-то свой собственный дом, и весьма неплохой. Мысль очень и очень притягательная. Но что подумает его новый опекун, когда у Гарри начнутся кошмары? Что, если его совсем затянет в новое видение? Не избежать ситуации, в которой ему придется объяснять, что он вовсе не такой, каким его представляют окружающие, и от одной мысли об этом начинало мутить.

Он перечел письмо Фриландера еще раз, чувствуя, что этот по сути чужой ему человек готов был зайти ради него весьма далеко, и решил, что ответит настолько открыто и искренне, как сумеет. Снова взявшись за перо, он в неуклюжих, как ему казалось, выражениях объяснил, что отныне он должен искать свою собственную дорогу, поскольку прежде его жизнь диктовало пророчество. Повторив слова благодарности за столь необычайную щедрость, он выразил надежду, что в случае необходимости, предложение о помощи с учебой останется в силе.

Сосредоточенно сдвинув брови, Гарри переписал письмо трижды и разложил экземпляры по конвертам.

* * *

Шел урок зелий. Гарри пристально вгляделся в инструкцию на доске и добавил две капли эссенции кустарникового леукофиллума. Помешав один раз, он дал котлу охладится. Снейп, проходя мимо, задержался, заглянув сначала в котел Гермионы, потом в его варево. Гермиона послала профессору предупреждающий взгляд.

— Вы что-то хотите мне сказать, мисс Грейнджер?

Гермиона тихо ответила:

— Я хотела сказать, не будьте жестоким с Гарри.

— Гермиона, — укорил Поттер.

Так же тихо Снейп возразил:

— Разве я был жесток с нашим местным героем хоть раз за прошедшую неделю? Грейнджер, Поттер сам себя изводит. — На ее непонимающий взгляд он пояснил, понизив голос почти до шепота: — он просто утопает в жалости к себе, чем наносит себе куда больший вред, чем я когда-либо смог бы ему причинить.

Гарри брякнул своим серебрянным мешалом, припечатав его к столу. Тут же его глаза словно остекленели.

Гермиона вспыхнула:

— Професс..!

Снейп резко выставил перед ней ладонь, не сводя глаз с Гарри. Гермиона тоже посмотрела на Поттера и потянулась к нему рукой, но Снейп придержал ее.

Вокруг Гарри пульсировала и переливалась зеленая сеть. Теперь порванные нити казались ему открытыми ранами. Он был окружен в своем видении, вплетен в него, но мог легко уйти, для этого достаточно было лишь усмирить в себе гнев. Он начал собирать силы для отступления, как вдруг прямо над ним, без труда скользя сквозь открытые участки паутины, нависла высокая черная тень.

Хватанув воздух ртом, Гарри пришел в себя и поднял глаза на профессора. Не ожидав увидеть Снейпа так близко, он отскочил назад со стула и чуть не упал, в последний момент ухватившись за стоявшую за спиной парту. Весь класс замер, глядя на них.

Снейп вздернул бровь.

— Мисс Грейнджер, присмотрите за занятием пять минут, мне нужно переговорить с мистером Поттером с глазу на глаз. — Он направился к двери. — Поттер, — позвал он тоном, не терпящим возражений. Смущенный и запыхавшийся, Гарри поспешил за ним. В пустом коридоре Снейп не грубо, но твердо прижал Гарри к каменной стене. — Что ты видел? — Гарри покачал головой. — Посмотри на меня, — потребовал Снейп.

Гарри с силой потряс головой и уперся взглядом в край снейповой мантии, не желая, чтобы его подвергли легиллименции.

— Не смейте, — прошипел он, надеясь, что это прозвучит как приказ, хотя вышел лишь дрожащий шепот.

— Ладно, не буду, но ты должен рассказать мне, что видел.

— Да не знаю я, что это было. Какая-то мерцающая паутина. Вся рваная. А по ней ползает какая-то гадина, вроде морского ежа. — Хмурясь с досадой, Гарри поднял взгляд на учителя. Тот выглядел озадачено. — Ну что, есть идеи? — спросил Гарри едко.

Снейп задумчиво потер лоб кончиками пальцев.

— Пока никаких. Кажется, одно ясно наверняка — это видение появляется тогда, когда ты сильно зол, верно?

Гарри неохотно признался:

— Да.

— Вероятно, в таком случае тебе следует получше контролировать свой гнев, — проворчал Снейп. Гарри сердито уставился на дверь в аудиторию. — Взбодрись, Поттер. У тебя есть все, чего только можно пожелать — весь мир у твоих ног.

— На что он мне? — ответил Гарри. — Разве он того стоит?

Снейп некоторое время всматривался в Гарри.

— Чего-то должен стоить. Все кому не лень мечтают его заполучить. — Не дождавшись ответа, он добавил: — задержись после урока. Возможно, нам удастся разобраться, что это за паутина у тебя в видении. Можно было бы и сейчас, но меня терзает собственное видение — о том, как мистер Малфой уменьшает мистера Лонгботтома, закупоривает в пузырек и прячет на одну из полок.

Гарри невольно рассмеялся.

— Вы же не думаете, что он на самом деле это сможет, сэр?

— Обучая слизеринцев, я давно понял — никогда нельзя недооценивать их изобретательность и тягу к неприятностям.

Гарри пожал плечами:

— Ваш факультет.

Снейп положил ладонь на дверь в аудиторию.

— О чем мне никогда не устают напоминать, — ответил он и толкнул створку внутрь.

* * *

— Что случилось? — спросила Гермиона, когда Гарри вернулся на свое место.

Едва слышным шепотом, поскольку все вокруг ловили каждое их слово, он ответил:

— Не знаю. Во время вечеринки такое тоже было. Когда я сильно зол, появляется какое-то видение.

— Похоже, это опасно. Старайся больше не злиться, — велела Гермиона.

— Спасибо за совет, — выдохнул Гарри, пытаясь понять, на какой стадии находится его зелье.

После урока Гарри прошел за Снейпом в его кабинет.

— Садись, — сказал Северус, закрывая дверь. Гарри подчинился, рассевшись в кресле для посетителей. Снейп оперся о передний край своего стола и скрестил на груди руки. — Мне интересно, кого ты пытаешься наказать своим дурацким поведением? — спросил он ровным тоном.

Гарри нахмурил брови, но не нашелся с ответом.

— Думаю, ты не настолько глуп, чтобы полагать, будто твои выходки могут как-то затронуть меня. — Он помолчал. — Твои друзья… похоже, просто свыклись с ними. — Северус подождал, пока Гарри поднимет на него взгляд. — Если ты пытаешься заставить страдать директора… скажу под строжайшим секретом — тебе это удается.

На лице Гарри отразилась боль. Он отвернулся, уставившись на полку справа. На ней ровными рядами стояли стеклянные сосуды, заткнутые пробками из мутного стекла. Снейп прав? Этого он добивается? Отчасти он сам себя не понимал — ему бы радоваться до потери рассудка, ведь он свободен и может делать все, что угодно. Он потер шрам на лбу и осознал, что за прошедшую неделю его ни разу даже не кольнуло. Одно это должно было приводить его в восторг, но гнев и боль снова и снова сводили всю радость на нет.

Снейп выдохнул и сказал:

— Если другие учителя не смогли тебя переубедить, то где уж мне.

— О чем вы? — тихо спросил Гарри.

— С тобой что, никто не говорил? Даже профессор МакГонагал?

Гарри покачал головой. Снейп выдохнул, выпустив воздух с сердитым шипением. — Ты для них священная корова, Поттер, в этом вся проблема, — сказал он так, словно в этом виноват Гарри.

— Вы собирались помочь мне с видением… — напомнил тот, пожалев, что согласился на этот разговор.

— Да, собирался, — проговорил Северус. Его тон выдавал, что он и сам успел об этом пожалеть.

— Я могу просто уйти. Я не против. Сэр.

Снейп постоял молча, постукивая пальцами по сгибу локтя:

— Паутина, говоришь…

Гарри пожал плечами.

— Вроде того. Она неправильной формы, не как паучья. Больше напоминает сеть, слепленную из какой-то слизи или тянучки. И сияет зеленым.

При этих словах Снейп поднял голову:

— Она была одинаковой оба раза?

— В основном. На этот раз… — Гарри умолк, нахмурившись.

— Поттер, — с угрозой протянул Снейп.

Тот силился подобрать слова.

— Мне казалось, что в местах разрывов открытые раны, — он досадливо тряхнул головой. — А этот еж больше походил на амебу, протянувшую щупальца во все стороны. В этот раз не было никаких голосов.

Профессор напрягся:

— Что они говорили в прошлый раз?

— Я ничего не мог разобрать. Они были приглушенными, искаженными, но становились все громче.

Гарри не стал добавлять, что они были похожи на крики пытаемых где-то вдалеке людей.

— Я опасаюсь, что ты вступаешь в контакт с чем-то, что осталось от Темного Лорда.

— Я тоже об этом думал, — тихо признался Гарри. Он откинулся на спинку кресла и поднял лицо к потолку. — Мне постоянно приходится напоминать себе, что его больше нет.

— Нам всем, — ответил Снейп. Дав Гарри переварить эту мысль, он добавил: — мне бы не хотелось, чтобы ты думал, будто я не испытываю ни малейшей признательности за твой поступок, но от старых привычек тяжело избавиться.

— Вы что, хотите сказать, что и вправду пытались обращаться со мной лучше? — изумленно спросил Гарри.

— Это казалось… правильным, — неохотно признал Снейп.

Гарри рассмеялся.

— А я и не заметил.

Снейп распрямил руки и оперся ими позади себя на столешницу.

— Возвращаясь к твоему видению. Оно кажется совершенно естественным, верно? — Гарри кивнул. — Я не знаю, что оно означает, но подозреваю, что оно развеется, если в него чересчур не вникать. Меня беспокоит, что во второй раз ты ощутил его явственнее. Это может значить, что ты, даже не понимая его сути, поддерживаешь его своими силами.

— Оно просто возникает само, когда я злюсь.

— Гнев был главным чувством Темного Лорда.

Гарри вздохнул:

— Я постараюсь.

— Как следует постарайся. Оно появлялось только дважды?

— Да.

— Если оно случится снова, профессор МакГонагалл хочет запретить тебе участие в квиддичном матче.

— Нет, — поморщился Гарри. — Хотя, вы бы, наверное, были только рады, да, сэр? — ехидно обвинил он.

— Хм. Совместная победа Рейвенкло и Слизерина стоит немного, — беззаботно ответил Снейп.

Гарри сдвинул брови, присмотревшись к профессору. В голосе Снейпа и впрямь больше не слышна мрачная злоба, он просто этого не замечал.

— Ладно, пора, сейчас начнется урок, — напомнил Снейп, свернув встречу.

Последние недели семестра пролетели незаметно даже без предстоящих в конце экзаменов. Гарри держал себя под контролем, и странные видения больше его не посещали. Однако МакГонагалл запретила бы ему играть, если бы он не согласился на приклеивающие чары, которые она собиралась наложить на его метлу. Это влияло на маневренность, но декан не отступилась даже к концу получасового спора. Более того, настояла на применении этих чар во время каждой тренировки. Гарри рассказал об этом только Рону, взяв с него слово, что он сохранит эту маленькую деталь в строгом секрете.

В ночь перед игрой Гарри приснились темные, юркие тени, преследовавшие его по туманному зеленому полю. Липкие нити из сияющей патоки удерживали его, не давая убежать. Он отчаянно бился в паутине, лишь больше запутываясь в ней, и его преследователи подбирались все ближе. Как только они подошли вплотную, он выскочил из сна.

— Гарри? — окликнул Рон с соседней кровати. Его тон говорил: «Не дай Мерлин это то, о чем я подумал».

— Да.

— Кошмар?

— Ага.

— Зелье еще осталось?

— Нет.

— За новым сходить поздно?

Гарри глянул на часы. На них было несколько минут второго.

— Наверное.

Рон пошевелился, зашуршав постелью.

— Нет, не поздно, еще только час.

— Хочешь, чтобы я поперся к Снейпу в час ночи?

— Шо’такоэ? — сонный Дин просунул лицо между занавесками своей кровати.

— Рон хочет, чтобы я сходил посреди ночи к Снейпу и попросил у него зелье для сна, — пожаловался Гарри.

— Оно ему нужно, у него кошмары. Гарри, у нас завтра матч. Ты должен быть в лучшей форме. Может, Дин сходит для тебя…

Дин мигом исчез за занавесками.

— С’п’койной ночи.

— Я схожу за зельем, — сказал Невилл, выбравшись из постели и начав обуваться.

Гарри отодвинул свои шторы.

— Не надо, Невилл. Ты же не в ладах с профессором Снейпом.

— Ты тоже, — ответил Лонгботтом. — Это меньшее, что мы можем для тебя сделать. Мы многим тебе обязаны, Гарри.

— Да нет же, — возразил Гарри, не в силах это слушать.

— Тогда я тебя провожу, — поставил точку Невилл, надев мантию.

— Может, МакГонагалл за ним сходит? — предложил Рон.

— А это мысль. — Гарри натянул свою мантию, сунул ноги в тапочки и прошлепал из спальни. Невилл пошел за ним.

Они постучались к МакГонагалл. Прошла долгая минута, прежде чем она открыла дверь, выглядя так, словно ее вырвали из крепкого сна.

— Что случилось? — спросила она сонно.

— Простите, профессор. Я бы не пришел, если бы завтра не было единственной за весь год игры, но мне приснился кошмар, и я не смогу опять заснуть без зелья.

— И что?

— Я надеялся, что вы попросите его для меня… — проговорил Гарри умоляющим тоном.

— Поттер, — отрезала она строго, — вы вполне способны добраться до подземелий самостоятельно, даже в темноте.

— Вы заставите меня самого идти к Снейпу? — удивленно спросил Гарри.

— Поттер, невзирая на ваш статус героя, мир, или как минимум эта школа, не вращается вокруг вас. Профессор Снейп не кусается. Сходите к нему сами.

— Ну и ладно, я не пойду. Профессор, вам все равно, что мы проиграем матч?

Она уже начала закрывать дверь, но остановилась на половине.

— Это совместная игра с Хаффлпаффом. Какая разница, кто выиграет?

— Да уж, Дамблдор знает, как испортить квиддичный матч, — пробурчал Гарри. — Профессору Снейпу тоже все равно, кто победит.

— Тогда мне это точно безразлично. Единственной радостью оставалась возможность поизводить профессора Снейпа. Вам требуется моя помощь, мистер Лонгботтом?

— Нет, профессор, я здесь только для моральной поддержки.

— Что ж, тогда спокойной ночи.

Она закрыла дверь медленно, но задвижка все равно щелкнула чересчур громко.

Гарри отошел, обиженный. Несколько раз глубоко вдохнув, он очистил разум, чтобы сбросить острый гнев.

— Скажем Рону, что его идея была не слишком удачной, — заметил Невилл.

Они медленно побрели по коридору.

— А казалась хорошей. Обычно она из кожи вон лезет, чтобы помочь команде.

— Я в самом деле не против сходить вниз и попросить для тебя зелье. Все равно Снейп не может ненавидеть меня еще больше.

Гарри фыркнул.

— Я не был бы так уверен.

Он выдохнул, все еще не на шутку переживая из-за отказа МакГонагалл.

— Пошли. Если уж мы с Волдемортом встретиться не побоялись, со Снейпом как-нибудь справимся.

Из-под двери в кабинет Снейпа виднелся свет. Гарри с облегчением постучал в нее. Раздались шаги. Даже предупрежденные ими о приближении профессора, оба подпрыгнули, когда дверь резко распахнулась.

Снейп окинул их своим цепким взглядом.

— Немного поздновато для прогулок по замку, не находите? — он с усмешкой навис над ними.

— Не могли бы вы дать мне еще зелья для сна, сэр?

Весь облик Снейпа тут же переменился. Он выпрямился и долго всматривался в Гарри, затем бесшумно вернулся в кабинет. Гарри и Невилл зашли следом и остались у порога в ожидании. Снейп закрыл дверцу в один из нижних ящиков и пригляделся к бутылочке у себя в руке. Осмотревшись, Гарри заметил огромный том на столе Снейпа, рядом были зажжены две лампы для чтения.

Профессор подошел, протягивая ему флакон, затем отвел руку, словно передумал.

— Мистер Лонгботтом, оставьте нас одних на минуту, — велел он.

Невилл посмотрел на Гарри, убедившись, что тот не против, затем вышел. Снейп закрыл дверь, опершись на нее ладонью.

— Что было в вашем кошмаре?

Гарри пробубнил, еле шевеля языком от усталости:

— Я убегал от преследователей в мире, очень похожем на мое видение, которое, кстати, не повторялось. Это не одно и то же. Я думаю, что мне просто приснилось что-то очень похожее на те видения. Но я теперь не смогу сам заснуть, а на единственном квиддичном матче в году мне бы очень хотелось бодрствовать.

Он подождал, пока Снейп рассматривал его своими черными глазами. А сам мимолетно задумался, почему МакГонагалл не спросила, о чем был его кошмар, и не забеспокоилась, что это за новые видения у него появились?

Снейп протянул ему пузырек.

— Спасибо, сэр, — искренне поблагодарил Гарри, убирая его в карман. — Да и матч все равно не будет таким уж интересным, МакГонагалл настояла на том, чтобы наложить приклеивающее заклинание на мою метлу. — Гарри тут же пожалел, что выболтал свой секрет.— Ох, только не говорите, пожалуйста, об этом своим ученикам, сэр. Они меня вконец достанут, — устало добавил он.

Снейп покачал головой.

— Вам, вероятно, никто об этом не сказал, но есть люди, которые уверены, что оставшиеся пожиратели жаждут вашей крови.

— Не удивительно. Что им еще осталось? — Гарри на минуту задумался. — Но матч все равно состоится. Почему?

Снейп поднял бровь.

— Потому что Дамблдор непременно желает поднять вам настроение. Кроме того, игру будут охранять сорок магов из Министерства. Думаю, на самом деле они рассчитывают на то, что это событие привлечет сюда оставшуюся семерку, хотя лично я считаю этот способ их отловить не самым благоразумным.

Гарри попытался представить, как Петтигрю, сверкая своей металлической рукой, является на школьный матч. Звучит маловероятно.

Снейп продолжил:

— Скорее всего, МакГонагалл настаивала на прикрепляющих чарах не из-за твоей склонности выпадать из реальности, а из-за риска схлопотать шальное проклятье и рухнуть на поле с огромной высоты.

Гарри задумался над его словами.

— А вы стали ко мне намного добрее, — заметил он. На лице Снейпа отразилось сомнение, и он грустно продолжил: — все, чего я хотел, чтобы мне рассказывали, что происходит на самом деле.

Снейп скрестил руки на груди, распрямившись:

— Я не из тех, кто скрывает правду только потому, что она неприятна или содержит угрозу.

Гарри начал, было, отвечать, но передумал. Вместо этого он потянулся к ручке двери.

— Да, Поттер? — настойчиво спросил Снейп, быстро положив руку на дверь и помешав ей открыться.

— Я только хотел сказать, что вы сами всюду выискиваете неприятное и опасное, но мне показалось, что это будет не совсем честно, и потому решил не говорить. Сэр.

Снейп убрал ладонь и скрестил руки на груди.

— Тебе лучше поторопиться, пока еще есть время поспать.

Открыв дверь, Гарри пробормотал:

— Спасибо, сэр.

Невилл стоял, прислонившись к стене подземелья. Когда дверь открылась, он оттолкнулся от неровной каменной поверхности и попрощался:

— Доброй ночи, профессор.

Снейп коротко кивнул и закрыл кабинет.

В конце коридора Невилл спросил:

— Чего он хотел?

— Поинтересовался, о чем был мой кошмар, — пояснил Гарри, снова ощутив укол обиды из-за реакции МакГонагалл на его просьбу о помощи.

— Он понял его смысл?

— Если что-то и понял, мне не сказал. Думаю, мой сон ничего и не значил, только то, что я волнуюсь перед матчем.

По дороге обратно Гарри касался пузырька, лежавшего в кармане, и чувствовал себя увереннее, ощущая знакомую округлую форму теплого стекла.

* * *

Зрители громогласно приветствовали игроков, поочередно вылетавших на поле. Особенно неистовыми воплями толпа зашлась, когда выкрикнули имя Гарри. Ему показалось, что на сегодняшней игре болельщиков собралось гораздо больше, чем обычно. Оказавшись снаружи, он увидел, что трибуны и впрямь были забиты битком. Гарри облетел Малфоя по широкому кругу, пока мадам Хуч привычно объясняла им все предосторожности. Раз в кои-то веки Драко молчал, с серьезной миной оглядывая игроков обеих команд.

Прозвучал свисток, и спортсмены заняли позиции. Хаффиндор, как они называли себя на тренировках, сразу пошел в наступление. Казалось, что Джинни и Зак в один дух промчатся к стойкам вражеских колец, но Паркинсон послала в них бладжер, ударивший спереди по ручке метлы младшей Уизли, принудив ее завертеться вокруг себя. Зак в этот момент как раз подал Джинни пас, и мяч улетел прочь, тут же подхваченный охотником из Рейвенкло.

Гарри отвлекся от игры, чтобы проверить, где летает Малфой. Ловец соперников неспешно кружил над полем, высматривая снитч. Гарри занял идентичную с ним позицию, в пол-оборота к полю. Толпа подскочила на ноги, приветствуя гол, забитый соперниками. Через несколько минут Зак провел ответный, уравняв счет. Ощутив холодный бриз, расшевеливший волосы, Гарри поднял взгляд на озеро. Он очень надеялся, что игра затянется. Даже решил — если углядит снитч, а Малфой его не заметит, может, и сам притворится, что не видит крылатый мячик.

Гарри пролетел позади своих ворот. Рон в это время отбил квоффл, направленный охотником в среднее кольцо. К сожалению, мяч тут же отскочил обратно в руки слизеринца, который перебросил квоффл за спиной и запулил его сквозь левое кольцо. Гарри вернулся к высматриванию снитча.

Малфой вдруг круто ушел вниз. Гарри сменил курс, но не слишком, не желая, чтобы его водили за нос. Видимо, финт оказался напрасным, или Малфой от чего-то уклонился, поскольку вернулся к прежней манере полета. Гарри пронаблюдал, как Малфой подлетает на метле повыше. Вообще-то он был уже слишком крупным для позиции ловца. Вероятно, он уже не будет ее занимать в следующем году. А может, и вовсе уйдет из команды. Эта мысль весьма воодушевила Гарри.

Тем временем игра продолжалась. Счет был шестьдесят-тридцать в пользу Слизенкло. Толпа поутихла, речевки звучали реже. Малфой, казалось, начинал нервничать: кружил по полю быстрее, чаще вертел головой. Гарри, хоть и не начавший терять терпение, просто не мог позволить Малфою выиграть. Он подрезал соперника и занял позицию спереди. Малфой проскочил мимо, кинув в него злобный взгляд, и задел по плечу прутьями своей метлы. Прутья порвали Гарри форму и царапнули по коже. Вспыхнуло раздражение, и Поттер хотел уже, нырнув, обогнать слизеринца снизу, но не успел. Его глаза заволокло зеленой пеленой, помутив зрение. Гарри резко вильнул в сторону. Заметив это, Драко обернулся — проверить, зачем.

Гарри полетел по дуге в обратном направлении, силясь закрыть разум и стряхнуть видение, и мысленно поблагодарил МакГонагалл за приклеивающее заклинание, благодаря которому ему не нужно было волноваться о падении с метлы, если видение поглотит его полностью. Холодный ветер раздул его алый плащ, пробрав до дрожи. Этот порыв словно прилетел из глубин Запретного леса.

Гарри снова сделал крутой поворот и пересек поле по прямой, опять оказавшись рядом с Малфоем. Смутно он услышал всплеск воплей, приветствовавших очередной гол. Его овеял новый порыв ледяного ветра, и на этот раз показалось, что мертвящее дуновение принесло не из леса, а из склепа.

Сердце Гарри колотилось как сумасшедшее. Он глянул через лужайку на лес. Зеленый туман в глазах пульсировал, появляясь и пропадая. Поттера подрезал Малфой. Гарри автоматически уклонился. В его голове черный шипастый шар был как никогда близко, протягивая к нему щупальца, словно жаждал заключить в объятия. Огромным усилием Гарри сделал глубокий вдох и потряс головой.

Толпа надсаживалась воплями. Гарри увидел, как Малфой сделал внезапный поворот, снова намереваясь его подрезать. Снитч парил совсем близко, справа от Гарри, блеск его золотых крылышек пробивался сквозь зеленую пелену видения. Поттер протянул руку за мячиком. Все конечности гриффиндорского ловца занемели, скованные холодом. Снитч юркнул дальше вправо, увеличив преимущество Гарри. Малфой нырнул под него, видимо, сделав ставку на то, что мячик, уже паривший довольно высоко, прыгнет ниже.

В эту минуту Гарри оцепенел от ужаса, осознав, что его зеленое видение сливается с реальным миром, и что та шипастая тень на самом деле была где-то у него за спиной.

Он резко развернул метлу в другую сторону и полетел прочь, через лужайку, ведшую к лесу. Эта тварь приближалась, и шла оттуда.

— О, нет, — простонала МакГонагалл, приложив ладонь козырьком ко лбу. — Не надо нам было выпускать его на поле.

Дамблдор пробормотал заклинание и стал неотрывно наблюдать за Гарри.

Толпа завопила и застонала. Краем сознания Гарри догадался, что, видимо, Малфой поймал снитч. Ему казалось, что его мир рушится, но не из-за квиддчиной игры. Его затрясло. Он помчался к самой верхней ложе трибуны.

— Что-то идет оттуда, — крикнул он, показав на лес.

Дамблдор подошел к перилам ложи:

— Гарри, что случилось?

— Не знаю. Уведите всех в замок, сэр. Скорее.

Его руки, сжимавшие черенок метлы, заметно дрожали.

Дамблдор не колебался ни секунды. Усилив голос Сонорусом, он объявил, что всем необходимо немедленно эвакуироваться в замок. Маги из министерства собрались в ложе под ними. Тонкс крикнула Гарри:

— Что случилось?

Гарри охнул и снова со страхом оглянулся через плечо.

— Гарри, лети в замок, сейчас же, — велел Дамблдор.

Гарри тряхнул головой, чтобы хоть немного прояснить ее. Он, наконец, узнал, что за нежить явилась по их души, ведь только рядом с ней так сжимает сердце.

Уже все учителя собрались у края трибуны, убеждая его возвратиться в замок.

— Я чувствую, что это, — проговорил он. — А вы?

Профессора покачали головами.

— Гарри! — гневно крикнул Дамблдор, рассердившись.

В видении шар теперь казался скопищем сотен отдельных существ, всей толпой надвигавшихся на них. Там и тут вспыхивали сияющие точки. Гарри задумался, что это может быть.

К нему подлетели Рон и Джинни, зависнув рядом.

Гарри вытащил палочку.

— Это дементоры.

Собравшиеся разом повернулись к лужайке, на которую указывал Поттер.

— Сколько? — спросил Рон.

Гарри мрачно ответил:

— Все.

Трибуны уже наполовину опустели. Гарри поглядел на растянувшуюся в цепочку толпу зрителей, шедших к дверям замка. Черные фигуры разделились, часть из них потянулась в сторону спасавшихся.

— Они не успеют, — сказал Гарри. Он почувствовал себя свободнее, оцепенение немного отпустило. — Их прислали сюда за мной, но толпа их отвлекает.

Рон и Джинни метнулись прочь, подобрали каждый с трибуны по члену ОД и помчались к зрителям, припустившим к школе бегом.

Тонкс и другие министерские тоже поняли, что добегут не все, и зазвучали распоряжения защитить путь к спасению.

— Гарри, — строго заговорил Дамблдор, наклонившись через перила ближайшего перехода.

Тот посмотрел директору в глаза и покачал головой. Затем вылетел в другом направлении, пытаясь оттянуть на себя как можно больше дементоров. Он видел их всех мысленным взором, а теперь, похоже, и остальные могли их чувствовать — люди в толпе начали впадать в панику.

Рон, Джинни и еще десять членов ОД выстроились в ряд неподалеку от ступеней, около них кружили патронусы. Гарри видел, как темные фигуры уворачиваются, стремясь избежать их, но сонмище дементоров было огромным. Гарри никогда бы не подумал, что их может быть настолько много. К ученикам присоединились люди из министерства. Кажется, между ними началась перепалка.

Некоторые дементоры попались на уловку Гарри, но большинство нет. Он спустился вниз и приземлился неподалеку от озера, как можно дальше от дверей замка. Черный рой в зеленом видении почти весь единой массой сдвинулся к нему. Ноги и руки Гарри почти тут же опять закоченели. Он приготовился наколдовать Патронус, но пока сдерживался — он собирался приманить их, а не отогнать.

За ним следом через лужайку бежали учителя. Первым подоспел Снейп. Он уже открыл рот отругать Гарри, но передумал и с беспокойством огляделся вокруг.

— Чувствуете? Их здесь сотни.

— Видение было о них?

— Похоже, да, — ответил Гарри. — Вам лучше помочь с эвакуацией. Я могу улететь на метле. — В этот момент к ним присоединились МакГонагалл, Спраут и Дамблдор. Возможно, Гарри чуть привирал про то, что в любой момент улетит — пальцы, державшие черенок метлы, от холода совсем отнялись — но продолжал настаивать на их уходе: — теперь мы все окружены, — убеждал он.

Учителя держали палочки наизготовку, медленно поворачиваясь и выискивая цели.

— Они чего-то ждут, — сказал Гарри. К этому моменту толпа почти вся уже укрылась в замке. — Профессор Дамблдор, вы знаете какое-нибудь особенно мощное заклинание против дементоров? — спросил он. Дамблдор не ответил, повернув голову, словно к чему-то прислушивался.

Решив, что дольше ждать некуда, поскольку уже исчезли ощущения в кисти, сжимавшей палочку, Гарри наколдовал патронуса. Олень дрогнул и остался рядом, вскинув передние копыта. МакГонагалл следом выпустила своего — тигр присоединился к Сохатому, и, пригнув голову, по тесному кругу пошел вокруг группы магов. Снейп держал палочку перед собой, но не колдовал. Гарри подумал, что он, вероятно, не способен на эти чары.

— Гарри, я должен их увидеть, — сказал Дамблдор. Подняв лицо Гарри за подбородок, он посмотрел ученику в глаза. Через мгновение он проговорил: — мальчик мой, я не могу поверить, что, видя все это, ты осмелился поставить себя в такое положение.

— Я пытался их отвлечь, — объяснил Гарри, указав на остатки толпы, скрывавшейся в дверях Хогвартса. Некоторых несли на руках.

— Да, но, Гарри, должно же у тебя быть хоть какое-то чувство самосохранения. — В этот момент их всех пробрал мороз. — Друзья, — обратился Дамблдор, к учителям, — у нас очень серьезные проблемы.

Профессора испугались.

— Им нужен я. Уходите, — сказал Гарри и отошел от них, повернувшись спиной к дементорам. Открытую спину тут же обожгло холодом, в душе угасла последняя надежда. Спраут и Снейп схватили его и втащили обратно в их маленький круг, держа за руки. Гарри удивился — он думал, что его руки совсем задеревенели, но кисти, крепко сжатые учителями, ощутили боль.

Маги из Министерства разделились. Некоторые остались охранять двери, большинство направились к ним, но явно колебались.

— Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, — пробормотал Гарри, наблюдая, как Тонкс в группе других авроров прорывается в их сторону, но ей словно мешает невидимый барьер.

— Чего они ждут? — прорычал Снейп. — Если их здесь так много…

Воздух вокруг заструился длинными обрывками серого тумана, словно дементоры решили материализоваться. Гарри замер.

— Они сбиты с толку, — прошептал он. Закрыв глаза, он попытался отыскать тени разумом.

— Гарри, будь осторожен, — предостерег Дамблдор.

Шум ветра в его голове начал походить на хриплое дыхание. Учителя вокруг охнули, прижавшись ближе. Гарри не смел открыть глаза — он чувствовал, что ухватился за нечто, нечто очень голодное. Ощущал злобу предательства, исходившую от кружившей возле них массы существ.

— Им обещали пир, — сказал Гарри. — Они перестали понимать свое задание.

Чьи-то руки опустились ему на плечи, крепко держа.

— Не открывай глаза, — велел Дамблдор.

Гарри слышал вдалеке вопли, произносимые заклинания. Тела вокруг него сжались еще плотнее, закрыв его от могильного дуновения, но Гарри чуял его запах.

— Ты можешь заставить их уйти? — спросил Дамблдор. Он и сам явно с трудом верил, что серьезно задает этот вопрос своему ученику.

Гарри вымученно улыбнулся.

— И как мне это сделать, сэр?

Сотни дементоров, круживших возле них, сипло дыша и гремя костями, заставили Гарри еще сильнее сжать веки. Он не хотел это видеть, мысленной картинки вполне хватало.

— Измени условия сделки, — сказал Снейп.

— Я уже предложил им себя в обмен на вас, но вы не захотели уйти, — парировал Гарри. Страх уже перегорел, оставив лишь безрассудную лихость.

— Неприемлемо, — твердо возразил Дамблдор. Шум со стороны авроров, прорывавшихся к ним, стал громче.

— Пришлось сказать, что они не с нами, — пояснил Гарри.

— Дельная мысль, — заметила Спраут трясущимся голосом. Гарри еще никогда не видел ее прежде напуганной.

Он снова нырнул в видение, воспользовавшись для этого многолетним гневом на Дурслей. Он ощутил, как ему предложили поглотить этих магглов в качестве возмездия и отказался, рефлекторно боясь и подумать об этой возможности, даже несерьезно. Общее сознание существ, оживившееся, напористое при высказывании предложения, затихло, выжидая. Гарри понял, что у дементоров больше терпения, чем он предполагал. "Не сегодня", — мысленно сказал он, стараясь звучать властно. Ему казалось, что они остановились и вступили в переговоры, поскольку ощущали, что Дамблдор — или он сам — достаточно сильны, чтобы предложить им нечто большее.

Гарри стало еще чуть спокойнее, и он постарался яснее прочувствовать детали своего видения. Дементоры находили интересной его способность проникать в их в сеть. За долгое время только Темному удавалось наладить с ними подобный контакт.

— Что такое дементоры? — спросил Гарри.

— Что ты имеешь в виду? — переспросила МакГонагалл.

— Они настоящие, ну, то есть, созданные природой?

— Они — очень давнее творение волшебников. Стражи, созданные в древности для охраны сокровища, — рассказал Дамблдор. Гарри слышал измождение в его голосе. Маги из министерства, судя по шуму боя, отдалились.

— Тогда я кое-что попробую, — ответил Гарри.

— Будь очень, очень осторожен, мальчик мой, — руки Дамблдора крепче сжали его плечи.

Гарри потянулся к сети разумом и соединил одну из порванных нитей. Паутина содрогнулась, по месту соединения прошел отблеск сияния. В воздухе вокруг людей тоже что-то изменилось.

— Гарри, что ты сделал? — осторожно спросил директор.

— Я предлагаю новую сделку, — медленно ответил тот. — Вы можете отозвать авроров?

* * *

— Гарри.

Голос Гермионы разбудил его, и он открыл глаза, обнаружив себя в полутемном больничном крыле.

— Ты псих, Гарри, — уверенно объявил Рон. — Конченный безбашенный псих.

Гарри рассмеялся, вспоминая недавние события.

— Я просто больше ничего не смог придумать, — ответил он. Горло почему-то саднило.

— А что ты сделал? — спросила Гермиона. — Дементоры просто ушли. Пуф! И потом учителя внесли тебя в школу.

К ним приблизилась Помфри, окинула Гарри взглядом и вышла из крыла. Пройдя по коридору и спустившись по лестнице, она вошла в учительскую.

— Он очнулся, — объявила она собравшимся в кабинете.

— В здравом уме? — спросил Дамблдор.

— Вполне, — ответила медсестра.

Дамблдор покачал головой, поражаясь в который раз, и поднялся на ноги. Профессора последовали за ним в медицинское крыло.

Гарри поднял на них взгляд, когда они вошли в палату. Большинство не стали подходить совсем близко. Дамблдор встал у постели рядом с Гермионой и выдохнул с огромным облегчением, увидев ясные глаза Гарри.

— Итак, Гарри… что же произошло?

— Я кое-что сделал для них в обмен на их уход, — кратко ответил он, затем прочистил першившее горло.

— Что же ты для них сделал? — спросил Дамблдор со своим привычным невозмутимым любопытством.

Гарри оглядел лица остальных. Ему показалось, что они понимают, кто перед ними, еще меньше, чем после убийства Волдеморта.

— Эммм…. Не уверен, как это объяснить. И… не совсем уверен, что это была хорошая идея…

Дамблдор бросил на него очень пристальный взгляд, затем успокоился.

— Гарри, мы опасались, что ты все же отдал им себя.

— Мне не пришлось. И я отрезал себя от них, так что больше их не увижу. Это последнее, что я помню.

Он обхватил себя руками, вспомнив момент, когда они осознали его намерение. Ледяные сущности попытались удержать его. Он отсек нить, связывавшую его с сетью, в самый последний момент.

Дамблдор всмотрелся в него.

— Господа, оставьте нас, пожалуйста, наедине.

Профессора вышли, некоторые оглянулись по дороге. Дамблдор жестом пояснил Гермионе и Рону, что им необходимо последовать за ними.

— Он нам уже рассказал, — возразил Уизли.

Директор мягко настоял:

— И все же прошу вас. — Когда палата опустела, он присел на краешек постели Гарри. — Мы по-прежнему тебя недооцениваем, мой дорогой мальчик. — Он медленно покачал головой. — Никогда не мог представить, что увижу столько дементоров в одном месте. И уж тем более не мог представить, что смогу выжить, оказавшись окруженным ими. Пожиратели смерти воистину постарались не оставить тебе ни единого шанса, когда отправили их за тобой на этот матч.

— Остальные жертвы были для них чем-то вроде награды. Уговор был — сначала я, а потом они могли забрать всех, кого пожелают. — Гарри подождал ответа от директора, но, когда его не последовало, продолжил: — Волдеморт в какой-то степени стал одним из них, проникнув в единый разум их роя. Именно этот разум я и видел. Он мучил их, пока они не соглашались следовать его приказам. Разрывал связывающие их нити, от чего они, похоже, становились злее и отчаяннее.

Он снова умолк. Дамблдор терпеливо выжидал.

— Я залатал сеть, там, куда смог дотянуться. Таков был уговор.

Дамблдор удивленно поднял поднял голову.

— Ты кричал в конце. Ты знал об этом? Прямо перед тем, как потерял сознание, и дементоры исчезли.

Гарри покраснел и снова откашлялся.

— Нет, не знал. Я едва спасся от них. Они в меня вцепились, когда я начал обрывать нити, привязывавшие меня к ним. Ужасно, словно вся душа смезрлась в кристаллики льда.

— Теперь ты, кажется, в полном порядке.

— Я чувствую себя прежним. — Гарри пожал плечами. — Хоть эти видения прекратятся.

Дамблдор расправил мантию, откинулся назад и со вздохом похлопал Гарри по руке.

— Нам стоит обсудить твои планы на лето. Не смотря на твое умение выпутываться из любых неприятностей, мы все же очень за тебя беспокоимся. Мы хотим, чтобы ты остался в Хогвартсе, пока Министерство не схватит оставшихся на свободе пожирателей.

— Мне не придется возвращаться к Дурслям? — радостно спросил Гарри.

— Прежде мы не могли остаться здесь с тобой. Но теперь, когда Волдеморта больше нет, мы можем уделить тебе больше внимания. И потом, эффективность чар на доме твоей тетки теперь под сомнением — они были завязаны на Волдеморте и лишь через него ограждали от пожирателей.

Гарри почувствовал огромное облегчение. Посмотрев на директора с ехидцей, он спросил:

— А можно я напишу им письмо, что больше не вернусь?

Дамблдор свел полы мантии вместе и встал.

— Если обещаешь держаться в рамках приличий… разумеется.

Помфри выпустила Гарри из своих когтей во время завтрака. Прежде чем спуститься вниз, пришлось забежать к себе в комнату, чтобы быстренько переодеться в свежую одежду. Когда Поттер был готов, в коридорах почти никого не осталось.

У двери в Большой Зал торчал Деннис, изо всех сил пытаясь ее открыть. Гарри подошел сзади и помог младшему Криви, улыбнувшись ему. Тот оглянулся и чуть не ввалился в Зал спиной вперед, увидев, кто ему помогает. Посторонившись, он с открытым ртом смотрел, как Гарри проходит мимо. Тот окликнул:

— Идешь, Деннис?

В этот момент весь огромный зал затих, могло показаться, что все до единого обернулись посмотреть на него. Только тут Гарри понял свою ошибку — опоздав, он устроил из своего прихода событие.

Выражения на лицах однокашников изменились. Если раньше на них было написано восторженное почитание, то теперь на Гарри смотрели с молчаливым потрясением или даже страхом. Покачав головой, Поттер прошел вдоль гриффиндорского стола туда, где сидели его друзья, и присоединился к ним, обменявшись со всеми приветствиями.

— Здорово, что ты пришел, Гарри, — сказала Джинни.

Появились блюда с едой, но понадобилось долгое время, чтобы гомон болтовни за столами стих до привычного уровня.

После завтрака Гарри удалился от друзей, чтобы написать свое письмо. Сначала он хотел отправить его обычным путем, но совиная почта произведет большее впечатление и прибудет вовремя — обратный поезд отходит следующим утром, и родственники будут ожидать его тем же вечером. Достав перо и чернила, Гарри приступил:

Дядя Вернон и тетя Петуния,

Пишу, чтобы сообщить, что не вернусь к вам этим летом. Я уничтожил Волдеморта, поэтому больше не нуждаюсь в защите, которую предоставлял ваш дом.

Гарри улыбнулся, перечитав вступление. Кратко и по существу, именно так, как любит его дядюшка.

Не думаю, что обращусь к вам по какому-либо поводу в будущем. Возможно, мне следовало бы поблагодарить вас за пропитание и крышу над головой, но я нахожу это затруднительным. Мама однозначно была бы в вас разочарована, если бы узнала, как ничтожно мало по вашему мнению входит в необходимый минимум заботы.

Гарри перечитал это предложение. Оно было настолько тактичным, насколько он смог его выразить, при этом сказав то, что просто рвалось изнутри. Смолчать было выше его сил. Его жгло нестерпимое желание оставить их, наконец, в прошлом, и для этого он должен был высказать накипевшее.

Передайте от меня привет всем, особенно тете Мардж.

Со злой улыбкой он поставил подпись.

* * *

Прощальный пир прошел с оглушительным шумом. Гарри отклонил предложение Дамблдора сесть за учительским столом. Ему гораздо больше нравилось сидеть среди друзей, которые следующим утром отбудут из Хогсмида без него.

Ученики по-прежнему доводили его до ручки своим благоговением. По его мнению, Волдеморт был куда страшнее стражей Азкабана, но все остальные почему-то пребывали в твердой уверенности, что дементоры были намного хуже.

Дамблдор поднялся с места и постучал по бокалу, привлекая всеобщее внимание.

— Добрый вечер. Настало время подвести итоги еще одного учебного года. Думаю, эти стены не видели более удивительных событий со времен самих основателей. Первым делом, после многочисленных жалоб от студентов, мы решили присудить кубок на основании одних учебных баллов, без добавочных, так что сегодня впервые за последние пятнадцать лет мы поздравляем Рейвенкло с завоеванием кубка школы. — Директор взмахнул палочкой, и по всему залу развернулись флаги с изображением ворона на синем фоне. Студенты из победившего факультета завопили и зааплодировали, хлопая друг друга по спинам.

Рон придвинулся ближе и обиженно спросил:

— Что, Гриффиндору не присудят тысячу баллов за победу над Волдемортом?

— Там все помогали, — лекго ответил Гарри.

— И нам осталось наградить… — Дамблдор поднял со стола висевшую на ленточке медаль и мельком глянул на нее, — не одной… — Он взял еще одну медаль, идентичную первой, и повесил обе на морщинистую руку, — … а сразу двумя медалями за особые заслуги перед школой… — Он притворился, что читает имя на медали, — … некоего Гарри Поттера.

Зал взорвался такими громкими приветствиями, что Гарри даже вздрогнул. Рон и Гермиона вытолкали его с места и пихнули к передней части Зала. Ученики хлопали его по плечам, пока он шел к учительскому столу. Под несмолкаемые чествования он взобрался на платформу напротив директора и замер, уставившись вниз, на окантовку ярко-синей мантии старого мага. Краем зрения он видел, что все учителя поднялись с мест и аплодировали ему стоя.

Дамблдор по очереди повесил ему на шею медали, довольно увесисто брякнувшие его по середине груди. Гарри поднял одну из них, чтобы рассмотреть поближе. На ней было витиевато начертано его имя.

— Спасибо, сэр, — сказал он директору, наконец, встретившись с ним взглядом, и пожал протянутую руку.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, — ответил Дамблдор. Похлопав Гарри по плечу, он подтолкнул его в сторону гриффиндорского стола. — Или, может быть, скажешь несколько слов?

— Нет, сэр, — поспешно открестился Гарри. Все время пока он шел к своему месту, дружно вскочившие гриффиндорцы продолжали стоячие овации.

— Ну ладно. Все эти почести могут уже и надоесть, — громко прокомментировал он.

— Одна, наверное, за дементоров, — проговорил успевший набить рот Уизли, рассматривая медали.

Гарри снял их. К нему сразу потянулись руки, чтобы посмотреть. Он беспечно пустил награды по кругу и наложил себе картофельного пюре. Если бы он в этот момент смотрел на учительский стол, увидел бы, как профессор МакГонагалл ткнула профессора Снейпа локтем под бок.

* * *

На следующее утро Гарри помахал рукой поезду, увозившему домой учеников. Совершенно незнакомое ощущение. Когда состав исчез за поворотом, и на виду над деревьями остался лишь плюмаж из пара, Гарри повернул обратно к замку в сопровождении Хагрида.

Полугигант, приноравливаясь под спутника, делал очень медленные шаги. Когда они обошли озеро, Хагрид сказал:

— Мне надо будет сходить кое за чем на Диагон-аллею. Я спросил Дамблдора, можно ли тебе со мной, но он отказал.

— Ничего, спасибо, что попытался, — ответил Гарри.

Хагрид положил Гарри руку на плечо.

— В этот раз ты всех просто потряс, Гарри. Как никогда прежде.

— Почему? Волдеморт был гораздо хуже. Почему все под таким впечатлением от истории с дементорами? Никак этого не пойму.

— Мне кажется, мало всем было Того-кого-Нельзя-Называть, так еще и эта напасть. Теперь никто не знает, чего еще ожидать. Все знали, что ты победишь его — уже и раньше побеждал. А дементоры застигли всех врасплох.

Гарри провел еще какое-то время с Хагридом, пока тот подшивал свой гигантский сапог, поливал тыквенные грядки и смешивал для тестралов мясные обрезки с куриной кровью. Ведра с заготовленной едой смотритель выставил на солнце, чтобы смесь подтухла и загустела.

Хагрид вытер выпачканные в крови руки о свой кожаный фартук и стянул его через голову.

— Ну, все, Гарри, мне пора. И потом, уже время ланча, поторопись-ка обратно.

Гарри, старательно избегая взглядом ведра с темным содержимым, пошел в замок, поскольку был уже не прочь перекусить вторым завтраком. В траве лужайки было полным-полно сверчков, и солнце припекало сильнее, чем за весь учебный год. Хорошо бы так было все лето.

Большой Зал был залит светом сквозь высокие стрельчатые окна. Через верхние открытые панели вылетело несколько сов, пока Гарри подходил Хаффлпаффскому столу, за которым собрались учителя. Кажется, ему припасли место на конце стола, рядом с Дамблдором и напротив МакГонагалл. Привычно поздоровавшись со всеми, Гарри сел на скамейку. Остальные уже ели, поэтому он положил себе небольшой куриный пирог, проигнорировав салат и суп из фасоли. Начинка была обжигающе горячей, поэтому Гарри погрыз небольшими кусочками корочку и бросил остальное на тарелку остывать.

— Как ты думаешь, сумеешь найти себе занятие в отсутствии друзей? — спросила МакГонагалл.

— Думаю, да, профессор, — с прохладцей ответил Гарри. Его обида на нее еще не прошла. Он заметил реакцию среди сидевших за столом, словно они уловили его настроение. Его друзья обычно пропускали мимо ушей тонкие намеки и немые сигналы, зато взрослые очень хорошо их чувствовали.

МакГонагалл посмотрела на него, затем вернула свое внимание к тарелке с супом. Снейп, сидевший через два места, наклонился вперед и нарочито легким тоном спросил:

— Как твои кошмары, Поттер, прекратились?

Гарри, пытавшийся отделить краем вилки кусочек твердой корочки от пирога, замер. Прошлая ночь однозначно не прошла без сновидений. Уже знакомый затуманенный мир с несколькими быстрыми черными тенями дважды будил его, невзирая на снадобье, которым его опоила Помфри, но там не было ни паутины, ни холодного дуновения.

— Не совсем, — ответил он задумчиво.

Среди учителей раздались стоны, вздохи, кто-то даже бросил вилку на стол.

— Может, лучше было просто сказать «да»? — спросил Гарри у директора.

— Нет, если это не так, — ответил Дамблдор, окинув свой штат неодобрительным взглядом.

— Ты решил осчастливить нас еще чем-то, Поттер? — спросила МакГонагалл с почти нескрываемым упреком в голосе.

— Не знаю, мэм, — тихо ответил Гарри. Он откусил от пирога, хотя аппетит почти пропал. Едва доев половину, он уже совсем не хотел есть.

— Можно мне идти? — спросил он Дамблдора, встав.

— Конечно, Гарри.

Он поспешно покинул Зал, хотя ему решительно некуда было торопиться. Шаги гораздо сильнее, чем обычно, отдавались эхом от опустевших стен. Машинально он поднялся по главной лестнице и пошел в гриффиндорскую башню. Посреди коридора он передумал. У него была мысль, что МакГонагалл захочет его найти, по крайней мере, какая-то часть его на это надеялась, хотя говорить с ней ему не хотелось. Он перебрал в голове все места, в которые она может заглянуть, например, библиотека или школьный двор, и, развернувшись, пошел к лестнице в подземелья.

В коридорах подземелий царили полнейшая тишина и прохлада, не смотря на жаркий день снаружи. Гарри прошел до самого конца, дальше аудитории по зельеварению и входа в слизеринскую гостиную. Он еще никогда не был так далеко. За поворотом обнаружились еще двери, без подписей. Гарри решил, что это были кладовые. Прямо за углом стоял высокий пыльный стеклянный стеллаж. На самой верхней полке находилась памятная доска из красного дерева, на которой были выгравированы золотом мелкие цифры, обозначавшие годы, в которые Слизерин завоевывал кубок школы. Точно такая же доска была в Трофейной комнате, только на ней значились победы всех факультетов. Он ее хорошо знал, поскольку много раз полировал на разнообразных отработках.

Гарри наклонился и присмотрелся к наградам на других полках. Там была медаль от 1423-го года, выданная Матиасу Приортону из Венгрии за устранение нашествия огненной саранчи. Нда, слизеринцы уже не знают, что им придумать, чтобы выделиться, если это деяние было самым выдающимся из всех, что им удалось наскрести в своем прошлом. Кроме этой медали был ряд кубков за лучшее выступление на проводившемся раз в два года квиддичном фестивале, состоявшемся в 1600-м году. Гарри задумался, проводят ли его до сих пор. Было бы любопытно. В самом конце, частично за основанием крайнего кубка, была медаль за особые заслуги перед школой. Одинаковыми печатными буквами на ней было выгравировано имя "Том Риддл".

— Только посмотрите, — пробормотал Гарри про себя. Присев на корточки, чтобы разглядеть самую нижнюю полку, Гарри услышал в предыдущем коридоре шаги. Гарри замер, послушав, как открылась дверь, и шаги стихли. Хлопка закрываемой двери не было, и Гарри решил, что это Снейп вошел в свой кабинет. Если он оставил его открытым, возможно, Гарри придется наложить на себя чары невидимости, чтобы прошмыгнуть обратно незамеченным.

На нижней полке лежали два коротких серебряных скипетра с крупными камнями в навершиях. На них не было заметно никаких подписей.

В соседнем коридоре опять раздался звук шагов и замер, вновь не дойдя до угла.

— Ты не видел Поттера? — спросила МакГонагалл. Гарри затаил дыхание, чтобы лучше слышать.

— Нет, — едва различимо донеслось из кабинета Снейпа.

— Если увидишь его…

— В том исключительно маловероятном случае, если он заглянет ко мне в кабинет, я, разумеется, дам тебе знать, — без выражения произнес Снейп. Судя по тону, ему не нравилось, что его работу прерывают. Гарри улыбнулся, представив, как заявится к нему сразу после ухода МакГонагалл.

— У него в последнее время словно шило в одном месте, — раздраженно заметила профессор трансфигурации.

— Это прозвучало… на удивление черство, — ответил Снейп. Гарри нахмурился. Потом он услышал, как зельевар поставил на полку какую-то бутыль, и улыбнулся. Его позабавило, что Снейп обращается с профессором МакГонагалл точно так же, как с любым из студентов.

— Я уже проверила во всех возможных местах, — сказала МакГонагалл, наполовину про себя.

— Не думаю, что он вышел из замка. За последние несколько месяцев он, кажется, сумел научиться какому-то подобию послушания.

Гарри глухо заворчал и начал прикидывать, как ему в ближайшие несколько дней опровергнуть слова профессора зельеварения.

МакГонагалл вздохнула.

— Альбус считает, что я непременно должна с ним поговорить. — Судя по ее тону, она бы предпочла заниматься делами поважнее. Гарри нахмурился, снова задетый до глубины души.

— Прежде ты всегда общалась с мистером Поттером без каких-либо сложностей.

МакГонагалл сделала несколько беспокойных шагов по кабинету, и ее стало труднее расслышать.

— Думаю, он злится на меня за то, что я отказала ему в помощи в ночь перед матчем. Он хотел, чтобы я сходила к тебе за зельем для него, — сказала она так, словно до сих пор считала его просьбу несусветной глупостью.

— Он действительно приходил, — ответил Снейп. — Он не объяснил, зачем оно ему было нужно?

— Сказал, что ему опять приснился кошмар, — отмахнулась МакГонагалл.

— Верно, — голос Снейпа смягчился до непривычной вкрадчивости. — Думаю, тот самый, в котором дементоры удерживали его в своей паутине разума.

— Откуда мне было знать, что ему снилось? — взялась она оправдываться. — Мерлин… он рассказал тебе?

— Я спросил. И считаю нужным заметить, что его сны обычно имеют важное значение. Когда он ко мне постучал, я как раз читал трактат Диогена «О видениях и прочих вмешательствах в сознание». Я пытался отыскать упоминания о видениях, в которых фигурировала бы паутина.

Гарри удивленно моргнул, вспомнив огромный гримуар на столе зельевара.

МакГонагалл возразила:

— И что я должна была делать? Пригласить его к себе в кабинет и угостить чашкой какао? Погладить по головке и сказать, что все будет хорошо?

Гарри, уставший сидеть на корточках, выпрямился, глядя невидящими глазами на почетную доску. Тирада МакГонагалл продолжалась. Судя по звукам, профессор заходила взад-вперед активнее:

— Только к лучшему, что у него нет родителей — все, что с ним приключается… одна тревога за него сведет в могилу любого. Ради Мерлина, он вышел на бой с Волдемортом! Ему не нужны телячьи нежности. Я решила, что, если спрошу, о чем был его сон, он все равно не расскажет.

Заговорил Снейп:

— Описание его сна ничего не сказало бы тебе — я почти уверен, что он не рассказывал о видении никому кроме меня. Честно говоря, я был удивлен, узнав, что с ним вообще никто не побеседовал, даже его декан. — Повисла долгая пауза, после которой Северус заговорил жестче. — Минерва, он атаковал разум Темного Лорда. У меня это в голове не укладывается. Это все равно, что изваляться в гниющей, кишащей червями мертвечине.

Гарри удивился его оценке. Затем подумал: «Ну не так уж все было страшно».

Снейп не унимался:

— После этого мальчишка бродит в тоске по замку, явно мучаясь, и когда я вытаскиваю его для разговора с глазу на глаз в свой кабинет, потому что у него прямо посреди моего урока случилось видение, выясняется, что с ним никто не поговорил даже о битве, не то, что об этих самых видениях.

Гарри вновь затаил дыхание, вслушиваясь со смешанными чувствами.

МакГонагалл парировала с ноткой обвинения:

— А ты поговорил?

— Это не моя компетенция. И потом, я никогда даже близко ничем подобным не занимался.

МакГонагалл вздохнула.

— Думаю, это следовало сделать Альбусу. Он ошибочно полагает, что Гарри нужно дать свободу самому во всем разобраться. Я считаю, что это неверно. Может, никогда не было верно. Но Альбус непробиваемо уверен, что, если у мальчика возникнет проблема, он сам к нему придет.

"Ага, если бы знал пароль", — подумал Гарри.

МакГонагалл вздохнула.

— Просто мне показалось таким нелепым, что он не может сам спуститься к тебе за зельем. — Она умолкла. Послышались резкие шаги. Гарри представил, как она встала напротив Снейпа. — И вообще, кто бы говорил о том, как с ним следует обращаться. Ты сам добился того, что Гарри терпеть тебя не может.

Поттер напряг слух, чтобы не пропустить ответ Снейпа, но его не последовало. Плечи Гарри разочарованно опустились.

— Ладно, если все-таки его увидишь, скажи, — раздраженно повторила МакГонагалл. Ее шаги стихли в направлении выхода из подземелий.

Гарри подождал, как ему показалось, достаточно долго, хотя на самом деле всего около десяти минут, вышел из-за угла и заглянул в кабинет Снейпа. Профессор сидел за своим столом, прижав палец ко лбу, и перебирал пачку пергаментов. Подняв глаза, он не проявил ни малейшей реакции.

— Поттер, — без выражения поприветствовал он.

— Сэр, — ответил Гарри, торопливо придумывая тему для разговора. — У вас, вроде, не должно быть работ для проверки, — сказал он, показав на пергаменты.

— Да. Один из плюсов щедрого эдикта директора. — Он поднял верхний лист и прищурился, читая заголовок. — Мне прислали СОВы и ТРИТОНы по зельеварению из Дурмштранга. Оказывается, они потеряли в бою против каких-то последователей Темного Лорда всех троих волшебников, имевших достаточную квалификацию, чтобы принять этот экзамен.

— А-а. — Гарри уже начал забывать об этой теме на несколько часов подряд, иногда на целый день.

— Кстати, тебя искала профессор МакГонагалл.

— Да? — переспросил Гарри, притворившись удивленым, затем окинул взглядом кабинет. — Тогда, наверное, я пойду, поищу ее, — проговорил он нерешительно.

Снейп сидел, наклонившись над пергаментом, отчего волосы заслоняли его лицо. Сквозь их завесу он поднял на Гарри взгляд:

— Тебе все еще снятся кошмары?

Гарри пожал плечами.

— Значимые?

— Не знаю, сэр.

Снейп окунул перо в чернильницу и написал замечание на верхнем листе пергамента.

— Дай знать, если понадобится еще зелье.

— Хорошо, сэр, — ответил Гарри, еще больше запутавшись в себе. Он шагнул к двери. — Я могу идти, сэр?

— Насколько я помню, ты сам ко мне зашел, — заметил Снейп ровным тоном.

— Верно. Увидимся за ужином, профессор.

Гарри медленно добрел до кабинета МакГонагалл. Ее дверь тоже была открыта настежь. Интересно, так всегда бывает, когда студенты разъезжаются? Может, ее открыли лишь для того, чтобы комната лучше проветривалась. Гарри постучал по косяку. МакГонагалл, разбиравшая ящик с какими-то бумагами, подняла голову.

— Мистер Поттер, заходите.

— Мне передали, что вы хотели меня видеть.

Гарри понадеялся, что она говорила еще с кем-то из учителей помимо Снейпа.

— Да. — Минерва положила папку, которую извлекла из ящика сверху на шкаф. — Закрой дверь и присядь. — Гарри подчинился. МакГонагалл села за стол и сжала руки в замок перед собой. Она выглядела гораздо более уставшей, чем на завтраке, и Гарри кольнуло раскаяние. Надо было просто ответить ей обычным тоном, а не раздувать большого общего слона из скромной мухи. Минерва сказала: — прошу прощения за мой комментарий на ланче. Я понимаю, что ты, конечно же, предпочел бы, чтобы у тебя вовсе не было этих жутких сновидений. И если тебе понадобится какая-либо наша помощь, мы, разумеется, все будем к твоим услугам.

Гарри опустил взгляд на руки. В нем боролись два желания — ему одновременно хотелось либо вовсе в них не нуждаться, либо получать от них хоть чуть-чуть больше внимания.

МакГонагалл продолжала:

— Той ночью если бы я знала, что тебе во сне являются настоящие дементоры, я бы… не знаю, что бы я могла для тебя сделать. Но хоть что-нибудь… мы ведь всегда находим какой-то выход. Я однозначно не стала бы отсылать тебя прочь так грубо. — Ее плечи опали. Не слыша от ученика никакого ответа, она вновь обратилась к нему: — Гарри.

— Мэм?

Она подождала, затем продолжила:

— Тебе по-прежнему снятся кошмары?

— Да, — тихо ответил Гарри.

— Расскажешь, о чем они?

Гарри решил, что ей тоже стоит знать:

— Я блуждаю в каком-то зеленом тумане, в нем бродят тени — не думаю, что они там именно для того, чтобы преследовать меня — скорее, просто все время рядом. Они были и в снах про сеть дементоров, но та паутина пропала, а тени — нет. — МакГонагалл молчала. Гарри добавил: — У меня есть зелье профессора Снейпа, с ним кошмары почти не мешают мне спать, так что это все не важно.

— Думаю, они все-таки важны, — ответила она, затем добавила натянутым тоном: — но я не знаю, что они означают.

Тут Гарри осенило, что учителя самоустраняются от его трудностей по большей части из-за бессилия. Им не хотелось с ним связываться, потому что они не знали, чем ему помочь, а не потому, что он — обуза, от которой они предпочли бы избавиться. Эта мысль немного подняла ему настроение. Он подался вперед и оперся о подлокотники.

— Я дам вам знать, если они изменятся, или если начну в них что-то понимать, — сказал он, надеясь, что после этого ему позволят уйти с миром.

— Непременно, — мягко ответила она. Осмотревшись, она взяла папку со шкафа и открыла ее. Потом поняла, что Гарри ждет, когда его отпустят. — Можешь идти. — Видимо, она тоже не считала, что он должен строго придерживаться правил поведения.

Теперь, когда не нужно было скрываться от МакГонагалл, Гарри пошел к себе в башню. В гостиной было пусто, камин холодный. Он осознал, что очень скоро ему станет здесь совсем скучно и одиноко. У Дурслей хоть его палачи составляли ему компанию. Он поднялся в спальню. Со всех кроватей кроме его собственной было снято белье, и лишь один сундук стоял в изножье постели — его. Вид у комнаты был удручающий. Во время других каникул все вещи его однокашников оставались на месте.

Решив написать друзьям, он вытащил перо и пачку пергаментных листов. На то, чтобы написать аккуратные письма каждому из друзей, у него ушло почти все время до ужина.

В совятне расселась огромная стая сов — их некому было отправлять с поручениями. Едвиге Гарри отдал послание для Гермионы, и для остальных восьми приманил школьных сов. Когда птицы разлетелись по своим направлениям, Гарри понадеялся, что друзья не начнут жалеть его за то, что ему больше нечем было заняться, кроме как писать им прямо в день отъезда. Потом — что за приятным семейным времяпрепровождением они найдут минуту, чтобы черкнуть ему ответ. Гарри со вздохом понаблюдал за вечерними лучами солнца, прорезавшими пыльный воздух совятни. Ему до боли хотелось, чтобы он тоже мог занимательно проводить летний отдых со своей собственной семьей.

Медленно возвращаясь в башню, он пожалел, что отослал Едвигу — так он остался совсем один. Теперь он мог бы повесить ее клетку в спальне, летом она никого не потревожит.

Время до шести часов — когда в Хогвартсе накрывали ужин — Гарри провел, лежа на кровати и разглядывая внутреннюю сторону балдахина. Ему не очень хотелось опять оказаться в компании с учителями, но он проголодался, и кроме того заняться все равно было больше нечем. И потом, мало ли что они подумают, если он не явится. А может, и не заметят, поскольку это будет не достаточно тонкий намек.

Протерев сонные глаза, он поднялся. Остановившись в туалете, чтобы умыться и причесаться, он спустился в Большой Зал. Почти все профессора сидели на тех же местах, что и днем, только его место занимала Тонкс. Он тепло поприветствовал аврора, и она крепко обняла его в ответ.

— Очень рада повидаться, Гарри.

Вернувшись на свое место, она возобновила разговор с Дамблдором. Гарри прошел в конец, где сел напротив Хагрида и Филча, рядом с Трелони.

Гарри поел наскоро, отвлекаясь только на попытки полувеликана завязать разговор. Когда он поднялся, чтобы уходить, Дамблдор заметил:

— Гарри, будет еще десерт.

Тот воспринял его слова как приказ остаться, поскольку за обедом всегда подавали десерт. Он сел обратно, залившись краской из-за повышенного внимания, которое привлек к себе намерением улизнуть пораньше.

— Слышала, у тебя бывают пророческие сны, мой дорогой мальчик, — негромко сказала Трелони. — Ты не показал ни малейшего потенциала на уроках, но Дар может проявиться в любом возрасте.

— Мои сны не про будущее, они про настоящее, профессор.

— А-а, — ответила она, таким тоном, словно его объяснение полностью обесценило значение его снов.

Гарри с трудом удержался, чтобы не забарабанить пальцами по столу. Проблема с десертом состояла в том, что до его появления следовало дождаться, пока доедят все остальные.

— Надеюсь, ты не замышляешь начать какие-нибудь пакости? — спросил Филч, ткнув в сторону Гарри кончиком ножа — не обычного, для намазывания масла, а острого как бритва, складного, с костяной ручкой. Завхоз всегда носил его при себе и за столом резал им мясо.

— Нет, сэр, — ответил Гарри, подавленный приказом остаться за столом.

— Ничего, Гарри, ты освоишься, — подбодрил Хагрид. Гарри, всегда поддерживавший старого друга, бодро покивал, хотя не был согласен. Ему никак не удавалось выбросить из головы мысли про других учеников, о том, как они сейчас дома с родителями планируют поездки, играют в игры во дворе, ходят в гости. Если он позволял себе думать об этом слишком долго, в груди становилось тесно.

— Теперь мне хоть разрешено считать школу домом, — пробормотал Гарри себе под нос. Несколько пар глаз обратились к нему. Взгляд Снейпа задержался на нем чуть дольше остальных.

Следующие несколько дней Гарри исследовал замок. На чердаке он обнаружил огромный деревянный ящик с синими вомбатами. Ему страшно захотелось кому-нибудь о них рассказать, например, Хагриду. Но потом он решил, что, судя по тому, какими довольными выглядели волшебные зверушки, полувеликан сам туда их и поместил. Также Гарри наткнулся на секретный проход, которого не было на карте Мародеров. Он вел с шестого этажа по старому лестничному пролету и узкому коридору к аудитории Защиты. Одна из панелей посреди задней стены класса открывалась простым отпирающим заклинанием. Гарри пока не знал, как этот проход можно использовать, но в нем определенно был потенциал. Заперев панель гораздо более мощным замыкающим заклинанием, он покинул аудиторию.

Эта находка подтолкнула его извлечь карту и попробовать ее дополнить. Его отец помогал ее создавать, когда сам учился в школе. Уж точно Гарри сможет разобраться, как ее зачаровать, дай только время. А времени у него как раз было предостаточно. Он написал Гермионе и затем, подумав, Фреду и Джорджу, спросив совета, с чего начать.

Дожидаясь ответа, он пошел в библиотеку и начал подбирать литературу. По всей видимости, он прозанимался весь ужин, поскольку в этот вечер он выяснил, что будет, если он пропустит прием пищи. Дверь в библиотеку внезапно открылась, и в проем сунула голову профессор Спраут, уже начала ее убирать, затем вошла.

— Вот вы где, мистер Поттер.

Гарри вопросительно повернулся к ней, не понимая, что она имеет в виду.

— Я всего лишь пыталась выяснить, где ты можешь быть, раз не пришел на ужин.

Гарри удивленно глянул на часы.

— Просто увлекся, мэм.

— Отлично, — заулыбалась она.— Ну, занимайся, занимайся. Да, ты ведь знаешь, где кухня, если вдруг проголодаешься?

— Да, спасибо.

Мадам Спраут улыбнулась и ушла. Гарри вернулся к чтению весьма интересной книги о зачаровывании бумаги. Ничего относящегося к магии, использованной на карте, там не было, но у него складывалось впечатление, что именно с этой книги начинал Том Риддл, когда создавал свой дневник.

Гарри зажег лампу и продолжил читать. Потом придвинул к себе еще несколько с других столов. Сравнивая эти ночные бдения с яркими солнечными деньками за стенами замка, Гарри еще больше тосковал по свободе перемещения.

Вдруг из темноты раздался голос Дамблдора:

— Интересная тема, Гарри?

Он вошел совершенно бесшумно.

— Да, сэр. — Гарри окинул взглядом груду томов, которыми обложился со всех сторон. Трудно будет притвориться, что он заглянул просто так полистать пару книжек.

Дамблдор подошел ближе и посмотрел через его плечо, чуть закинув голову назад, чтобы смотреть сквозь свои очки—полумесяцы.

— Хм.

— Мне стало интересно, как Том Риддл создал свой дневник, — сказал Гарри.

— Подумываешь сделать такой же?

Гарри рассмеялся:

— Нет, сэр. Простое любопытство.

— Что ж, Гарри, отбой тебе никто не назначал, но, учитывая склонность молодых людей засиживаться допоздна, тебе, возможно, стоит все же ложиться в разумное время.

Гарри посмотрел на часы — они показывали несколько минут двенадцатого.

— Да, сэр.

Дамблдор похлопал Гарри по плечу и удалился. Еще долго после того, как дверь за директором закрылась, Гарри ощущал место, которого коснулся старый маг. Расстроенный, Гарри аккуратно сложил книги в стопки и на всякий случай оставил записку для мадам Пинс, хотя ни разу не видел ее в Большом зале с остальными.

В эту ночь он спал хорошо и проснулся, чувствуя себя таким отдохнувшим, каким давно не был. Ему не нравилось пользоваться зельем каждую ночь, это казалось обманом природы. Читать до полного изнеможения оказалось неплохой альтернативой.

* * *

Гарри откладывал изучение самой карты — слишком боялся ее повредить, если колдовать прямо над ней. Ему нужно было создать другую, а для этого понадобится перелопатить груды литературы, от чего он успел устать. Снова заскучав, он забрел в подземелья, сам не осознавая, куда его несут ноги.

Снейп был у себя в кабинете и что-то варил. Запах напоминал лимонный бальзам. Дождавшись подходящего момента, Гарри постучал по дверному косяку. Из-за внезапного вторжения Снейп мог вздрогнуть, а это ему было совсем не нужно. Хотя Гарри не мог припомнить, чтобы такое когда-либо случалось.

— Поттер, — поприветствовал Снейп.

Судя по тону, учитель не приглашал и не прогонял, но Гарри все-таки вошел и заглянул в котел. В кипящий состав ровной струйкой всыпали растолченный в пудру жемчуг. Зелье стало переливаться нежно-розовым.

— Что это? — спросил Гарри.

— Аморфный раствор.

— А-а. — этот ингредиент они использовали для одного из зелий в конце прошлого курса.

Гарри хотел, было, спросить у Снейпа, не знает ли он что-нибудь о зачаровывании пергамента, но передумал. Снейп не просто видел карту Мародеров, она его оскорбила. Он может догадаться, зачем Гарри спрашивает.

— Вы варите его так много, — заметил он для поддержания разговора.

— Я запланировал заготовить летом довольно много зелий, раз уж придется провести его здесь.

— Обычно вы проводите его в другом месте?

— Разумеется. Вам, может быть, и доставляет удовольствие считать школу домом, но мне — нет.

Гарри сузил глаза.

— Мне это не доставляет удовольствия. У меня нет выбора.

— Почти всегда есть выбор, — сказал Снейп, достав мешало и протерев его тряпкой.

Гарри задумался. Наверное, вместо Хогвартса он мог считать своим домом Нору. Уизли настаивали на этом не раз. Но ему не казалось, что проведенные в ней две недели за прошедшие шестнадцать лет дают для этого повод. Возможно, им мог стать дом на Гримаулд-плейс, если бы его не продали с аукциона какому-то магу из Эдинбурга. Интересно, он сумел отодрать миссис Блэк от стены?.. Гарри отказывался вновь считать своим домом Прайвет-Драйв. Что угодно, только не та семейка.

— Похоже, я заставил тебя призадуматься, — заметил Снейп.

Гарри оторвал взгляд от огня в горелке под котлом.

— Да, сэр, — ответил он, чувствуя пустоту внутри, и пошел к двери, по-прежнему погруженный в размышления. Снейп его остановил.

— Поттер. — Когда Гарри обернулся, он спросил: — тебе все еще снятся кошмары?

Гарри кивнул.

— Зелье еще есть?

— Я не пользуюсь им каждую ночь, — пояснил Гарри.

— Ты волен принимать его как тебе будет угодно.

* * *

Тем вечером, когда Гарри сидел на кровати, раз за разом задействуя Карту, на него снизошло озарение. Он так часто смотрел на приветствие, что уже перестал его читать. "Лунатик, Червехвост, Мягколап и Сохатый", перечислялось в нем. Мысль о том, что когда-то к этой карте прикасался Петтигрю, заставляла Гарри чувствовать себя грязным. Но этот артефакт также принадлежал его отцу, и это пересиливало желание уничтожить его в приступе гнева. Мягколап и Сохатый больше не могли ему помочь, а вот Лунатик мог и поделиться секретами.

С забившимся быстрее сердцем Гарри вынул пергамент и чернила и написал письмо Люпину. Он не видел бывшего учителя с вечеринки по поводу гибели Волдеморта. Он много чего захотел рассказать оборотню, так что письмо вышло длинным, прежде чем Гарри добрался до просьбы подсказать, как можно добавить к карте еще один тайный проход. Поскольку теперь он держал Едвигу у себя в спальне, письмо тут же отправилось в полет к адресату. Перед тем, как Гарри выпустил ее в окно, Едвига нежно щипнула его за ухо. Наверное, потому, что ей больше нравилось доставлять почту ночью.

Ответ прибыл на следующий день во время второго завтрака. Увидев обратный адрес, Гарри спрятал письмо карман, чтобы никто не мог прочесть через его плечо про Карту. Гарри поспешно доел ланч и ушел, помахав Хагриду, чтобы никто не подумал, будто он из-за чего-то дуется.

В своей комнате он открыл письмо. Первый параграф состоял из долгого ряда благодарственных фраз за уничтожение Волдеморта. Люпин рассказал, что работает на полставки в Гринготтсе, хотя не может объяснить, чем именно занимается. Затем с заметной охотой подробно расписал все известные ему детали об устройстве Карты и приложил список необходимых книг. Также он извинился за то, что кое-какие позабыл, но обещал непременно их назвать, если все-таки вспомнит.

Гарри перечитал письмо и нацарапал еще одно, уточняя, насколько легко повредить Карту, если пытаться добавить к ней чары, или лучше начать сызнова. Бесконечные заверения Люпина в том, что папа и Сириус, вложившие в создание этого артефакта много сил, были бы в восторге, если бы узнали, что он стремится добавлять к Карте новые сведения, сжимали Гарри сердце.

Он вновь отправил сову к оборотню. На него накатила глубокая печаль, и большую часть дня он пролежал на кровати, уставившись в бардовую ткань балдахина.

Со временем любопытство по поводу перечисленных Люпином книг заставило его подняться и пойти в библиотеку. Оказывается, он и сам нашел несколько правильных источников, только просмотрел не те главы. Разместившись напротив часов, чтобы больше не пропустить время ужина, он приступил к чтению.

* * *

Несколько дней спустя Гарри встретил Снейпа в коридоре четвертого этажа. Профессор левитировал перед собой набитый вещами сундук.

- Переезжаете? — спросил Гарри. И тут же ответил на свой вопрос: — а-а, Дамблдор, наконец-то отдал вам Защиту от Темных Сил.

Снейп бросил на него взгляд, говоривший: «Только попробуй что-нибудь ляпнуть, умник». Гарри лишь пожал плечами:

— Гермиона наверняка расстроится. — Он пошел рядом с профессором, когда тот направил пустой сундук обратно в подземелья. — Вы сумеете продержаться больше года? — спросил он невинным голоском.

— Твердо намерен.

Когда они спустились с лестницы, Гарри пришлось поспевать за профессором почти трусцой.

— А на каком уровне вы можете преподавать Защиту? — спросил он без обиняков. — А то мне нужен высокий балл на ТРИТОНе.

— Зачем? Верховному Владыке Волшебной Вселенной не требуются отличные отметки на ТРИТОНах, — невозмутимо ответил Снейп.

Гарри небрежно парировал:

— Владыке не требуются, а для поступления на курсы авроров — нужны.

Они добрались до подземелий. Снейп вошел в свой кабинет и раскрыл сундук перед очередным занятым книгами стеллажом. Гарри переместился к правой стене, вдоль которой были расставлены низкие шкафы. На них булькали выстроенные в длинный ряд котлы.

— Вы время не теряете, профессор.

— Это зелья длительного приготовления, для школьных запасов. Варить их качественно во время учебного года трудно, что-то — или кто-то, — ехидно скривился он, — неизбежно приводит их в негодность.

Упаковав оставшиеся книги, он перешел к укладыванию утвари, расставленной на полках. Хрупкие предметы он заворачивал в куски ткани и складывал поверх книг.

— Зелье Мистрия? — спросил Гарри, наблюдая за варившейся в оловянном котле жидкостью, в которой крутились золотистые хлопья.

— Да, — ответил Снейп с некоторым удивлением. Нахмурив брови, он наблюдал за Гарри, шедшим вдоль ряда котлов и заглядывавшим в них по очереди.

Тут они услышали, что к кабинету кто-то бежит, и оба повернулись к двери. Трелони, за спиной которой развевался прозрачный газовый палантин, остановилась в дверном проеме, силясь отдышаться. Увидев Гарри, она изобразила улыбку и постаралась выглядеть как ни в чем не бывало.

— Северус, — дружески обратилась она, наклонившись внутрь кабинета. — Ты срочно нужен наверху.

Снейп приблизился к ней, чуть замешкался, затем обошел ее и проследовал к лестнице из подземелий.

— Как твои дела, Гарри? — спросила Сибилла, так, словно они были двумя давними соседями, беседующими через изгородь.

— Хорошо, профессор, — сдержанным тоном ответил Гарри.

Трелони перевела дыхание и с видимой непринужденностью оглядела кабинет.

— Нетерпится познакомиться с новым профессором Зельеварения. А тебе? Кажется, ее зовут Грир.

— Она так же мила, как профессор Снейп?

— Э-э… — Трелони задумалась, затем по-девчоночьи хихикнула. — Неплохо сказано. Есть основания полагать, что она будет несколько приятнее него.

Гарри отвернулся обратно к котлам, надеясь, что профессор Ясновидения уйдет. Он всегда в душе побаивался, что она в любой момент опять начнет декламировать какое-нибудь пророчество. С ней это случалось, когда они оставались наедине.

— Ну, ладно, увидимся за ланчем. До встречи.

Гарри вздохнул и покачал головой.

Рядом с ним лежала раскрытая книга по зельям. Гарри просмотрел инструкцию и заглянул в котел. На следующей стадии необходимо было добавить волокна липовой коры. Небольшая корзинка с ними стояла на полке под котлом. Их нужно было положить в тот момент, когда зелье прокипит и станет прозрачным. Состав в котле выглядел совершенно прозрачным, Гарри не сомневался, что уж это он сумеет разглядеть правильно. Он прислушался. Никто не возвращался в кабинет. Пожав плечами — зелье все равно будет испорчено, если его бросить — Гарри начал кидать в зелье волокна коры по одному, как требовал рецепт.

* * *

Снейп вошел в Большой Зал. МакГонагалл в этот момент помогала Дамблдору подняться с пола.

— Говорю же вам, это пустяки, — настаивал Альбус. — Всего лишь на мгновение потерял равновесие.

Снейп ускорил шаг и пересек Зал, подхватив Альбуса под другую руку.

— В больничное крыло? — спросил он коллегу.

— Право же, не стоит, это уже слишком, — протестовал директор.

— Да, — строго ответила МакГонагалл.

* * *

На пятнадцатом волокне сквозь всю глубину зелья от липовой ниточки расцвело густо-изумрудное облако. Оттенок был очень красивый. Гарри, согласно инструкции, убавил огонь и прочел следующий этап. Перед остыванием состав было необходимо загустить. Гарри, наконец, узнал зелье. Это была мазь для залечивания укусов насекомых, которую Помфри выдавала в маленьких баночках. Посмотрев внизу на полке, Гарри не нашел ни желатина, ни агара, ни чего-то еще похожего на загуститель. Остальные запасы были все перепутаны из-за переезда, так что, даже если и была какая-то система хранения ингредиентов, теперь в ней уже было не разобраться.

Гарри прошел к шкафу, который пока оставался нетронутым. На верхней полке стояла запылившаяся банка с семенами тапиоки. По-прежнему не слыша шагов, Гарри нашел чистые пестик со ступкой, размолол горсть семян в тонкий порошок и медленно ввел в остывающее средство. Когда оно достигло примерно половины своей обычной густоты, он перестал всыпать тапиоку, решив, что по мере охлаждения оно окончательно загустеет само.

Переместив котел на рабочий стол, он сел на стул и, нахмурив бровь, уставился на зелье. Ему не хотелось оставлять его так. Он не сомневался, что зелье можно будет снова разогреть и разлить по меньшим емкостям, но ему казалось неправильным бросить работу незаконченной. Он осмотрелся вокруг в поисках неглубоких баночек с закручивающимися крышечками, такими, какие были у мадам Помфри. Боковая дверь в кладовую была открытой, что, кстати, было нехарактерно для Снейпа. Гарри заглянул в нее и увидел то, что ему было нужно, между стопками фильтровальной бумаги и пустыми флаконами на одну дозу.

Воспользовавшись скомканными тряпками, чтобы не обжечься, Гарри разлил густую зеленую жижу поровну в четыре больших банки и разместил их на расстоянии друг от друга, остывать. Глядя на их блестящие изумрудные бока, он остался дожидаться Снейпа.

* * *

— Что случилось? — спросила Помфри, когда трое учителей вошли в больничное крыло, и следом за ними профессор по Ясновидению.

— Мои коллеги слишком сильно за меня переволновались, — убежденно сказал Дамблдор, когда ему помогли сесть на одну из кроватей. — Сущий пустяк, легкое головокружение.

— Он потерял сознание, — пояснила МакГонагалл.

Трелони, подойдя к изножью кровати, с легким звоном украшений переминалась с ноги на ногу.

— Оставим-ка мы вас здесь до утра на всякий случай, профессор, — сказала Помфри, проверив его пульс.

Дамблдор обвел всех осуждающим взглядом, но спорить больше не стал.

* * *

Гарри как раз решил, что банки остыли достаточно. Протерев одну из крышек чистой тряпкой, он легонько толкнул одну банку в бок, посмотреть, превратилась ли мазь в желе.

Снейп вошел в дверь.

— Поттер? — он перевел взгляд с пустого места на шкафу на рабочий стол. Сдвинув брови, он приблизился, взял одну банку со стола и посмотрел на просвет.

— Хм. Чем ты загустил состав?

Гарри смутился.

— Э-э… я не смог найти ничего кроме тапиоки. — Он махнул рукой в сторону высокого шкафа. Снейп снова уставился на мазь, и Гарри торопливо добавил: — я подумал, что с этим зельем она не вступит в реакцию.

Взгляд Снейпа скользнул на него.

— Верно. И она, судя по всему, лучше закрепляет цвет.

Он поставил банку на стол и придвинул к Гарри.

Тот все ждал, когда его начнут ругать. Когда вместо этого на него просто продолжили пристально смотреть, он закрыл емкость крышкой и отодвинул в сторону. Когда он начал протирать следующую крышку, Снейп спросил:

— Мистер Поттер, вам что, нечем заняться?

Гарри сглотнул с облегчением.

— Да, наверное.

Снейп отошел к сундуку, продолжать переезд.

— Если вы и впрямь хотите помочь, многие зелья, которые я буду варить, довольно просты. — Гарри обрадовался. — Постарайтесь только действовать более умело, чем вам обычно удается на уроках.

— Легко, если вы не будете стоять над душой, выжидая, когда я сделаю ошибку, — ответил Гарри и затаил дыхание.

Снейп оторвался от укладывания стеклянной утвари.

— Этим вы объясняете свой экстраординарный успех при сдаче СОВ?

— Ага.

— Где Дамблдор? — спросил Гарри во время ланча.

— Он решил устроить себе отдых на пару дней, — сообщила МакГонагалл.

— Давно пора было, — с чувством сказал Гарри, собирая для себя сэндвич с жареной говядиной.

— Это точно, — вторила ему МакГонагалл.

Гарри долго просидел, задумчиво глядя на свой сэндвич, затем потянулся за приправой из хрена.

* * *

Гарри постучал по косяку двери в кабинет МакГонагалл.

— Профессор, можно с вами поговорить?

Та занималась разбором высоченной стопки пергаментов.

— Разумеется, мистер Поттер. Проходите.

Гарри сел на один из стульев для посетителей. Над его головой в клетке внезапно оживились мыши. Он подождал, пока шум их беготни стихнет, набрал в грудь побольше воздуха и спросил:

— Обычно в это время здесь никого не бывает, так ведь?

Минерва вздохнула.

— Нет. Обычно нет.

Гарри ссутулился.

— Мне так неловко вынуждать всех сидеть со мной в замке.

— Гарри, — резко возразила МакГонагалл. — Прости меня, пожалуйста, за те слова в Большом Зале. Нам вовсе не трудно. Мы были бы сейчас в тысячу раз более заняты и находились под стократно более жестоким гнетом, если бы ты не уничтожил для нас Волдеморта. Если мы хоть на минуту об этом забудем и как-то дадим понять, что ты нам в тягость, мы будем очень и очень не правы.

Гарри нахмурился, опустив взгляд на свои ботинки.

— Кто-то еще помимо меня намекал тебе о чем-то подобном? Может быть, профессор Снейп? — спросила она с подозрением.

— Нет, мэм. По-моему он вовсю получает удовольствие, переезжая в новый кабинет.

— Да, могу себе представить. — Минерва выпрямила стопку документов, готовую вот-вот соскользнуть со стола. — Лично я делаю работу, которую все равно пришлось бы выполнить перед началом нового учебного года. Все, что я сделаю сейчас, не придется делать позже. Полагаю, аврорам быстро удастся схватить всех оставшихся на свободе пожирателей, и мы сможем делать все, что душе угодно. А если нет, я отловлю мерзавцев самолично.

— Можно мне помочь? — с готовностью спросил Поттер.

— Гарри, ты и так сделал более чем достаточно. Отдыхай.

Поттер вздохнул, чувствуя, как стены замка смыкаются над ним все теснее.

* * *

Оставшуюся часть дня Гарри провел за конспектами из книг о чарах для Карты. Он наложил заклинания, найденные в одной из книг, на лист пергамента из кожи ягненка и не мог никак решить, что заставить его делать.

Когда он разбил на компоненты красивую анимацию, возникавшую в начале при активации Карты, она его поразила. Хотя, возможно, это было единое усложненное заклинание, поддерживавшее все детали. Гарри вздохнул. Он отыскал книгу, описывавшую работу табло на квиддичном мировом первенстве, но самым сложным в его магии была возможность постоянно менять данные сразу из нескольких мест. Гарри же было нужно, чтобы чары работали сами, без его постоянного вмешательства.

На отдельном клочке бумаги он сделал несколько набросков Едвиги в разных позах. Набрав в легкие побольше воздуха, он решился и использовал копирующее заклинание, чтобы продублировать одно из изображений на зачарованном пергаменте. Затем попытался сделать так, чтобы оно появлялось, когда он постучит по листу палочкой и скажет «Едвига». Рисунок пропал и больше не появился. Разочарованно выдохнув, он снова перечитал свои заметки и пожалел, что рядом нет Гермионы. Может, попросить Люпина приехать и уговорить помочь? Он вытащил книгу из стопки стоявших рядом томов, поправил очки и уселся читать дальше.

Перечитав текст после нескольких сделанных попыток наложить заклинание, он понял гораздо больше. Наверное, так и придется совершать попытку за попыткой и снова перечитывать книги, пока, наконец, не получится. Его отцу, вероятно, было проще, потому что ему помогали три друга. А может, Джеймс Поттер просто был более одаренным магом.

* * *

Снейп вошел в больничное крыло, неся в руках дымящийся каменный кубок, и поставил его на прикроватный столик у постели Дамблдора, постаравшись сделать это как можно тише.

Альбус, казавшийся спящим, на самом деле бодрствовал.

— Северус, — заговорил директор, — присядь, пожалуйста. Я кое о чем размышлял и хотел бы с тобой поговорить.

Снейп принес стул от соседней кровати.

— Это один из неприятных побочных эффектов твоего заключения здесь, — заметил он.

Дамблдор рассмеялся.

— Мой дорогой Северус, в чем на тебя всегда можно положиться, так это в том, что ты неизменно говоришь правду — по крайней мере, такую, какой ты ее видишь. Позволишь мне сделать то же самое?

Снейп откинулся на спинку, сцепив руки на животе.

— Если хочешь, — утомленно ответил он.

— Мое недомогание поразило меня неожиданно. Весьма возможно, что у меня остается несколько меньше времени, чем я рассчитывал. В связи с чем несказанно возрастает моя радость от того, что некоторые критические вопросы успешно разрешены. — Он забрал со столика очки и нацепил на нос. — Прожив сто шестьдесят лет, мне все труднее напоминать себе о том, что нельзя позаботиться обо всем на свете самому. — Альбус сложил пальцы домиком и с минуту помолчал. — Я бы хотел, чтобы ты обдумал ради меня одно дело.

— Предложение обдумать говорит о том, что это будет просьба, а не распоряжение?

— Я бы никогда не подумал принуждать тебя в таком вопросе. — Он окинул Северуса внимательным взглядом. — Ты сильно изменился, в лучшую сторону, — заметил он.

Снейп фыркнул, приняв оскорбленный вид.

— Пойми, что это единственная причина, по которой я обращаюсь к тебе со своей просьбой.

— Но я буду решать сам, выполнить ее, или нет? — снова уточнил Северус. Дамблдор кивнул. Снейп устало спросил. — Что это за просьба?

В глазах Дамблдора зажегся веселый огонек.

— Я бы хотел, чтобы ты подумал об усыновлении Гарри Поттера.

У Снейпа разочарованно округлились глаза.

— Ты шутишь, Альбус.

Дамблдор мягко ответил:

— Нет, Северус, не шучу. — Увидев, как Снейп качает головой, он добавил: — подумай чуть подольше.

— Да о чем здесь думать!

— Северус… — Дамблдор замялся. — Тут я воспользуюсь правом откровенно говорить о том, как я все вижу. — Он подождал, пока Северус, принудив себя успокоиться, снова откинулся на спинку стула. — Я видел, как этот мальчик заставил тебя проявить такие стороны твоего характера, о которых я прежде не подозревал.

Снейп мрачно нахмурился и отвернулся, посмотрев вдоль ряда кроватей.

— Да, я знаю, о чем ты думаешь. Но также я знаю, что ты видел, как он поверг сильнейшего в мире волшебника, вооружившись способностью к тем же самым переживаниям.

Снейп едко хмыкнул.

— Но тебе не известно, и мистер Поттер скрыл этот несущественный факт от Министерства, что я чуть не стал причиной его поражения.

— Хм… ты недооцениваешь мистера Поттера.

— А ты недооцениваешь то, что случилось, — парировал Снейп. — Твоя просьба абсурдна, — сердито отрезал он, не встречаясь с Дамблдором взглядом. — Искренне надеюсь, что это твоя единственная просьба ко мне.

Он встал и отодвинул стул с дороги.

— Да, Северус, единственная, — тепло сказал Дамблдор.

Северус указал на кубок, стоявший на столе

— Выпей это зелье в течение следующего часа.

— Спасибо, — искренне ответил директор.

Хмуро сдвинув брови, Снейп быстрым шагом покинул больничное крыло.

* * *

— Вам нужна сегодня помощь? — спросил Гарри, стоя в дверях кабинета. Он едва не передумал спрашивать — Снейп, разбиравший свой запас зелий, был явно от чего-то не в духе. Видимо, за время общения с профессором Поттер успел выучить разницу, когда Снейп проявляет привычную каждодневную резкость, а когда по-настоящему в гневе.

Снейп поднял глаза и посмотрел на него долгим, совершенно нечитаемым взглядом.

— Сегодня здесь делать почти нечего. — Увидев расстроенное лицо Гарри, он добавил: — но завтра нужно будет закончить мазь от ожогов, можешь изучить рецепт заранее.

Гарри вошел и забрал у Снейпа книгу. Найдя нужное место, он бегло просмотрел инструкции и закрыл ее, вложив палец между листами. Он колебался, не зная, уйти или остаться. Снейп вернулся к своему занятию. Определение возраста каждого из зелий в запаснике, казалось, полностью поглотило его внимание.

— Спасибо, сэр, — сказал Гарри и выскользнул за дверь.

* * *

Гарри метался в постели, затем со стоном проснулся. В высокие окна был виден занимавшийся серый рассвет. Черные тени из сна неохотно таяли, забирая с собой ужас и паническое стремление от них убежать. Он сходил в уборную, понял, что заснуть сегодня уже не удастся, зажег лампы и сел на пол с пачкой карточек из шоколадных лягушек. Та, что с Дамблдором, подмигнула ему, и он взял ее в куку, в сотый раз перечитав описание и вспомнив, когда прочел его в первый раз — по пути в школу на свой первый курс. Ему показалось, что с того дня прошло десять жизней. Имя Фламеля внезапно заставило его задуматься, не принимал ли и Дамблдор волшебный эликсир из Философского камня. От этой мысли его пробрал озноб.

* * *

Два дня спустя директор вновь присоединился к ним за ужином.

— Как отдохнули, сэр? — спросил его Гарри.

Дамблдор ответил, мерцая смешинками в глазах:

— Хорошо, мой дорогой мальчик.

Гарри положил себе две куриные ножки и картошку в мундире. МакГонагалл добавила ему на тарелку несколько ложек фасоли. Гарри, сведя брови, посмотрел на профессора, но ничего не сказал. В этот день к ним также присоединилась Спраут, поделившаяся тем, что теплицы требуют постоянного ухода. Гарри почувствовал себя лучше — по крайней мере, она оставалась в Хогвартсе по доброй воле. Хагрид тоже. Таким образом, по-видимому, только МакГонагалл, Трелони и Дамблдор застряли здесь лишь потому, что Гарри требовалась защита. Эти мысли подняли ему настроение.

После ужина Гарри сидел перед камином в Большом Зале, читая справочник по зельям, который дал ему Снейп. В нем были рецепты всех основных медицинских зелий, которыми пользовались в школе. Было весьма занятно выяснить, какие ингредиенты, оказывается, шли в некоторые составы, которые он обычно принимал мимоходом. Тепло огня убаюкивало. Через некоторое время, почувствовав, что глаза совсем слипаются, он отложил книгу и опустил голову на руку.

Тени, из четко очерченных фигур в капюшонах превратившиеся в прозрачных, как дым, бесшумно скользящих призраков, преследовали Гарри через мертвый лес с перепутавшимися, нависавшими над головой ветвями. Устав бежать, Гарри остановился и повернулся к ним, держа наготове палочку. Тени растаяли, возникнув снова вдали, перемещаясь от ствола к стволу, вне досягаемости, выжидая. Гарри, рассерженный и теряющий терпение из-за очередной проволочки, опустил руку. Внезапно у самых его ног зашелестела листва, и тень возникла прямо перед ним.

— Поттер?

Гарри, дернувшись, проснулся и уставился на Снейпа, наклонившегося к нему через стол. Пытаясь отдышаться после приступа паники, вызванного сном, он помедлил, усилием воли возвращая себе самообладание.

— Опять кошмар, — сказал Снейп почти с обвинением.

Гарри провел рукой по волосам, убрав их со лба, и заставил себя справиться с дыханием.

— Да, — признался он. Сердце все не унималось, грозясь пробить грудную клетку. Размяв шею, Гарри спросил: — сколько времени?

— Половина десятого.

Чувствуя тяжелую сонливость и не в силах успокоить нервы, Гарри встал, опираясь на стол, и пробормотал:

— Думаю, мне лучше подняться в спальню.

Снейп поднял книгу.

— Тебе еще нужно это?

— Да, спасибо, — сказал Гарри чуть более внятно. Забрав справочник, он вышел из Большого Зала.

Наверху в башне он долго просидел на кровати, пытаясь стряхнуть с себя цепкие когти страха. Уже второй раз черная тень, нависшая над ним во сне, оказалась Снейпом наяву. До сих пор Гарри отказывался верить, что тени в его видении не были всего-лишь плодом его воображения. Он переоделся и скользнул под одеяло, стремясь вернуть ощущение смертельной усталости, которое испытывал каких-то пару минут назад.

* * *

Когда Гарри на следующий день вошел в подземелье, Снейп сразу извлек из кармана небольшой пузырек и протянул ему.

— Вот, возьми.

Гарри подошел и взял его.

— Спасибо, — пробормотал он, убрав флакон в карман.

— Я удивлен, что оно тебе все еще нужно, — заметил Снейп, листая страницу за страницей в книге, лежавшей у него на столе.

— Я бы и рад больше в нем не нуждаться, — признал Гарри, читая вверх ногами вслед за пальцем Снейпа, пробегавшим строчки инструкции, после чего Снейп снова перевернул страницу.

У Гарри так и просился с языка вопрос про тени, хотелось разобраться, точна ли его догадка, но он понятия не имел, как приступить.

— Будешь нарезать ингредиенты? — спросил зельевар. — Не самое интересное занятие.

— Конечно, — ответил Гарри. Взяв длинные корни дикой морковки и нож, он перешел на рабочий стол и приступил к нарезанию былинок на кусочки размером как можно ближе к четверти дюйма.

Чуть позже Снейп подошел и забрал щепотку.

— Ты разобрался в значении своих снов? Я спрашиваю только потому, что твои сновидения часто имеют какое-то значение.

Гарри пожал плечами. Если рассказать, сразу станет легче.

— Меня преследуют, или лучше сказать, часто являются, черные тени.

— Хм. — Снейп поднес нашинкованные корешки к первому котлу и бросил их в него.

Гарри с бьющимся сердцем тихо договорил:

— Я не могу их сосчитать, не знаю, семь их, или....

— Или восемь, или двадцать шесть, если на то пошло, — невозмутимо ответил Снейп. Он помешал зелье в следующем котле, затем вернулся к Гарри и посмотрел на него сверху вниз. — Значит, эти ваши тени — не просто символические образы, мистер Поттер?

Гарри опустил взгляд и вернулся к нарезанию.

— Вижу, у тебя есть причина полагать, что это так. — Снейп подождал ответа, но когда его не последовало, продолжил: — ты говорил об этом с директором?

Гарри покачал головой.

— Думаете, мне стоит это сделать?

— Я думаю, он может добавить какие-нибудь полезные догадки, — заметил Снейп, проверяя оставшиеся ингредиенты и выбрасывая засохшие.

Гарри не хотелось тревожить Дамблдора своей проблемой. Он продолжил внимательно нарезать корешки. Затем сказал:

— Почему авроры никак не могут поймать пожирателей? Тогда это все станет не важно. Если так все пойдет, мне придется выйти на охоту за ними самому.

— Если я узнаю, что вы только попытались, мистер Поттер, — Гарри аж подался назад, когда Снейп зарычал, резко на него надвинувшись, — просидите у меня на отработках до последнего ТРИТОНа.

Гарри поморгал, потрясенный яростью, прозвучавшей в голосе учителя. Снейп развернулся и отошел прочь к котлам. На какое-то мгновение Гарри показалось, что профессор сам от себя такого не ожидал.

— Да, сэр, — машинально ответил Гарри, и ему даже почудилось, что он не соврал.

Гарри хуже горькой редьки надоело безвылазно торчать в спальне. Он взял одну из книг по заклинаниям для пергамента и спустился читать ее в Большой Зал. Название труда было вполне невинным для постороннего взгляда — "Колдовская каллиграфия". Теории в ней было мало, зато хватало примеров и идей, в основном о том, как поизобретательнее украсить письма к друзьям.

До ланча оставался всего час, так что Гарри устроился в конце хаффлпаффского стола. В середине той его части, которую обычно занимали преподаватели, стояла корзина с шоколадными лягушками. Учителя и прочие сотрудники постепенно подходили и рассаживались, болтая за чаем в ожидании завтрака. Гарри был уже не прочь перекусить, поэтому взял из корзины одну из желтых пятигранных коробочек и открыл ее. У него внезапно появилось странное ощущение, словно все за столом очень внимательно за ним наблюдают. Он поднял взгляд, и на лицах присутствующих появились неловкие улыбки. Чудно, хотя само по себе пустяк.

Шоколадная лягушка перепрыгнула через книгу и взобралась по руке Гарри. Он автоматически накрыл ее ладонью, чтобы волшебной фигурке было труднее от него сбежать. Амфибия замерла в карабкающейся позе, уцепившись за его мизинец. Старательно игнорируя нервозность, вызванную загадочным поведением учителей, Гарри отломил лапку и вернулся к чтению, прикусывая шоколад. Он готов был поклясться, что в этот момент все его сотрапезники дружно выдохнули.

Прибыл Дамблдор, и завтрак был накрыт. Гарри убрал в сторону книгу, отложил остаток лягушки на край тарелки и собрал себе сэндвич. Ланч проходил необычайно тихо, что усилило нервозность Гарри. Его не покидало навязчивое ощущение, что все то и дело бросают на него взгляды, хотя раньше он на подобное вовсе не обращал внимания.

Гарри доел сэндвич и лягушку. Тарелка исчезла, и он снова открыл книгу. Потянувшись рукой к лежавшей рядом с книгой коробочке, он ощутил прошедшую среди присутствующих волну реакции, схожую с той, которую он вызвал в толпе дементоров. Окинув всех взглядом, он получил в ответ все те же неуверенные улыбки. Если профессора пытались свести его с ума, кажется, они точно знали, что делают. Подавив вздох, Гарри машинально извлек карточку и смял упаковку, пытаясь найти в тексте, описывавшем заклинания для создания анимации, место, на котором остановился.

Первая мысль, возникшая у Гарри, когда он бросил взгляд на карточку, была о том, что у него такой еще нет, поскольку картинка представляла собой не портрет, как все прочие, а фото. Он посмотрел на изображение как следует и замер. Это была цветная версия фотографии из Ежедневного Пророка, на которой он стоял над трупом поверженного Волдеморта. Он долго всматривался в нее, заметив, как легкий ветерок пошевелил край мантии у фигурки на картинке. Теперь, когда фото обрело цвет, странный взгляд его изумрудно-зеленых глаз стал еще пронзительнее.

Отодвинув палец с нижней части карточки, он увидел свое имя, напечатанное красивым шрифтом.

Гарри огорченно посмотрел на остальных. По крайней мере, теперь их поведение стало понятнее.

— Это не розыгрыш, да?

Дамблдор покачал головой. Гарри снова опустил взгляд на карточку и перевернул ее обратной стороной. Наверху было начертано «Победитель Волдеморта», словно это был почетный титул. В жизнеописании было изложено:

В младенческом возрасте пережил нападение Волдеморта, убившего его родителей. Шестнадцать лет спустя одержал над вышеупомянутым магом победу. Также известен тем, что прогнал с квиддичного поля школы Хогвартс более двухсот напавших на нее дементоров. Занял первое место в Тремудром Турнире 1994 года.

— Лучше больше ничего не совершать, — сострил Гарри. В ответ на вопросительные взгляды он пояснил: — на карточке не осталось места.

Вложив ее в качестве закладки в книгу, он встал.

Дамблдор жестом показал, чтобы он забрал всю корзину.

— Они все одинаковые?

— Их прислала компания, — ответил директор.

С неохотой Гарри протянул руку и поднял корзину за ручку. Когда он ушел, Дамблдор сложил перед собой пальцы домиком.

— Если бы я мог совершить одно последнее дело за эти летние каникулы, я бы хотел излечить этого мальчика от печали.

Снейп откинулся на спинку стула и сложил руки на груди:

— В этом немало помогло бы избавление от кошмаров.

— Они до сих пор его тревожат? — удивленно спросил Дамблдор.

— Да, — ответила МакГонагалл. — Хотя что они означают — неизвестно.

Снейп выпрямился.

— Поттер полагает, что видит оставшихся пожирателей, преследующих его во сне, что вполне вероятно, если вспомнить еще одно видение из нематериального мира, унаследованное им от Волдеморта.

— Боюсь, дело не только в том, что ему плохо спится, — сказал Дамблдор и поднялся из-за стола.

* * *

Гарри сидел на полу рядом с кроватью, глядя в окно на школьную территорию. Перед собой он выложил всю свою коллекцию карточек из лягушек. Карточка «Победитель Волдеморта» имела наибольший номер, следующий по счету после Мэриголд Злое Сердце, значит, за последнее время вышла всего одна новая карточка. Он представил, как следующие поколения учеников Хогвартса будут обменивать ее в поезде по пути в школу. Это было так странно. Из текста на обороте у них сложится совершенно неверное представление о нем.

Гарри снова посмотрел в окно. Шесть лет назад он сидел на этом самом месте, когда сошел с поезда в начале первого курса. Но сейчас его чувства были бесконечно далеки от тех, что он испытывал тогда. В тот вечер он ощущал огромную, до боли, надежду и был безумно счастлив оттого, что надолго уехал от родственников. В те дни, когда все было намного проще, для счастья ему было нужно совсем немного.

На оголенную кровать Рона сел Дамблдор. Как обычно, Гарри не услышал его шагов. Под прямыми солнечными лучами голубые глаза Дамблдора казались очень светлыми.

— Гарри, ты заслуживаешь, чтобы в твою честь выпустили карточку. — Гарри глубоко вздохнул и снова отвернулся к окну. Дамблдор продолжил: — постоянная мечта о несбыточном лишь впустую вытягивает силы и может даже навредить.

Гарри опустил глаза на свои ладони, наполовину спрятанные в рукава.

— Присядь со мной, мой мальчик, — пригласил Дамблдор. Гарри поднялся с пола и сел рядом со старым магом. Дамблдор приобнял его:

— Очевидно, тебе недостаточно нашей гордости за тебя.

«Нет», — подумал Гарри. Это лишь больнее напоминало о том, чего он был лишен.

Альбус продолжил:

— Мы все очень тобой гордимся, — сказал он, похлопав Гарри по руке. — У тебя впереди еще целый учебный год, в качестве семикурника. Не кое-что, один из вожаков стаи. И целый сезон квиддича. Ты, наверное, предвкушаешь его с нетерпением, не так ли? — Он дождался, когда Гарри кивнул. — И твои отметки по итогам года были впечатляющими. Думаю, ты сможешь поступить в дальнейшем на любой курс, какой пожелаешь. И мы все прекрасно знаем, что ты хочешь всего добиться сам, не задействуя свое влияние.

— Мне ничего не нужно от Фаджа.

— Министра Фаджа, Гарри, и ты не обязан ничего от него принимать. — Помолчав, Дамблдор продолжил: — ты переписываешься с друзьями? — Снова кивок. — И работаешь над каким-то проектом, связанным с заклинаниями для зачаровывания пергамента. Если тебе понадобится помощь, я или любой из учителей с радостью окажем ее тебе.

Гарри нагнулся и достал Карту Мародеров из ящика прикроватной тумбочки, про себя поражаясь тому, что собирался показать ее не кому-нибудь, а самому директору. Гарри улыбнулся, представив, что подумал бы отец, если бы узнал.

— Я хочу дополнить ее, — пояснил он, — но никак не могу разобраться, как это сделать.

Сев обратно, он развернул пергамент, извлек палочку и вызвал Карту.

— Потрясающе, — сказал Дамблдор, надев очки и принявшись рассматривать артефакт.

— Я боюсь ее повредить, поэтому сначала попытался сделать нечто похожее, но это очень трудно. Думаю, мой отец владел магией гораздо лучше, чем я.

Дамблдор вернул Карту.

— Это возможно. Иногда казалось, отметки, подобные твоим, давались ему вовсе без труда. Однако я уверен, что ты гораздо сообразительнее, особенно в опасных ситуациях, если это тебя утешит. — Дамблдор потер руки. — У тебя есть листок чистого пергамента?

* * *

Гарри сидел в Большом Зале на привычном месте. Рон прислал ему колоду волшебных карт и книгу с играми, в которые можно играть одному. Сперва он немного обиделся, потом скука вынудила попробовать игру-другую, и неожиданно он увлекся. Большинство из них требовали внимательного просчитывания стратегии. Некоторые карты после раздачи состаривались или меняли значение. Некоторые реагировали на близость с другими и менялись предсказуемо или произвольно, в зависимости от игры.

Прибыла совиная почта. Одна из птиц скинула письмо перед Гарри. Еще три вместе уронили посылку на стол, где хранилась почта для тех, кого во время доставки не было в Зале. Гарри прочел письмо от Гермионы. Ей было приятно писать — она каждый раз отправляла ответ сразу, как только получала послание. Достав перо, Гарри написал ей на обороте письма. Рассказал о том, что сны с черными тенями продолжаются, и пожаловался, как ему надоело сидеть в Хогвартсе.

Школьная амбарная сова, уже знавшая его привычки, ждала, когда он закончит. Гарри отдал ей письмо, и она тут же вспорхнула, разбросав ореховую скорлупу из миски, стоявшей на столе. Вошел Снейп и, рассмотрев посылку, забрал ее. Он подошел к Гарри, по дороге развязывая бечевку, и заглянул через его плечо.

— Красная семерка кремней на черный обсидиан.

— Тогда девятка превратится в дракона, и я проиграю, — возразил Гарри, подняв семерку и поднеся к обсидиану, отчего тот угрожающе замерцал.

— Значит, ты уже проиграл, разве нет?

— Нет, я играю на уровне новичка.

Снейп отбросил коричневую оберточную бумагу в сторону. Она исчезла до того, как коснулась пола.

— Ты, Поттер, взялся за что-то на уровне новичка? — пробормотал он, перебирая книги, которые держал в руках.

Гарри, заметив название одной из них, поинтересовался:

— Для чего они?

— Это учебники по Защите от Темных Сил на будущий год.

Гарри встал коленями на лавку и присмотрелся к книгам поближе.

— Можно взглянуть?

Снейп выбрал одну и передал ему. Облокотившись на стол, Гарри пролистал ее.

— Она для какого курса? — спросил он с сомнением.

Снейп одарил его долгим взглядом:

— А что с ней не так?

Гарри слегка нахмурился.

— Мы уже выучили… — он умолк и просмотрел содержание, перечисляя себе под нос заклинания: — Гранд Флектура, Свисток, Фромптен, Поляризованный блок. Эти четыре, — показал Гарри, — их мы еще не прошли.

— Еще не прошли четыре? — Снейп забрал у него учебник и посмотрел: — Поттер, у меня имеется список пройденного от Грея, вы изучали только два из этих заклинаний.

Гарри слегка съежился, почти ожидая вспышки гнева:

— Не на уроках. На занятиях ОД.

Снейп задрал подбородок, затем развернулся на каблуках.

— Следуй за мной.

Гарри подчинился, решив, что игру можно бросить, и потом, когда он вернется, карты все равно успеют поменяться.

Снейп провел его вверх по лестнице и по коридору до аудитории ЗОТС.

— Сюда.

— У меня неприятности, сэр? — неуверенно спросил Гарри.

— Нет, если говоришь правду.

Снейп вошел в класс и поднялся на платформу.

Гарри взошел на противоположный край.

— Разве вы не можете определить это сами, только посмотрев на человека?

Снейп застыл, затем поднял бровь и тихо ответил:

— Обычно. — Он вытащил палочку. — Первое заклинание будет блок Титан. Посмотрим, как ты справишься с ним.

Гарри извлек свою палочку и на минуту задумался.

— Вы атакуете меня именно таким заклинанием, для которого оно предназначено? — уточнил он. Самый логичный способ вести урок, к нему он привык по занятиям с ОД.

— У тебя что, мания преследования? — резко спросил Снейп.

— Если я примусь утверждать, что это не так, вы не сочтете меня чересчур наивным оптимистом?

— Туше.

Гарри откашлялся, постаравшись не улыбнуться.

Наконец, видя растущее нетерпение Снейпа, он поднял палочку.

— Готов? — спросил профессор. Гарри кивнул. — Фигуресепмпре!

Гарри выставил вперед обе ладони, прижав палочку правым большим пальцем. Вспыхнул светящийся оранжевый купол и поглотил летевшее в него заклинание.

Снейп вынул из кармана книгу.

— Следующее — Гранд Флектура. Ты сказал, что его не знаешь…

— Покажете, как его делать? — перебил Гарри.

— Почему бы нет, — смирившись, сказал Снейп и подошел ближе, протянув книгу. — Это заклинание отталкивает от тебя физические объекты. Вовремя его подставив, ты можешь отбить один или несколько летящих в тебя предметов. Или, воспользовавшись им, можно пройти сквозь сдвигаемые объекты, например кустарник, или даже сквозь толпу людей, если будешь настолько сильно спешить.

Гарри улыбнулся, не уверенный, на самом ли деле Снейп попытался пошутить. Забрав книгу, он быстро прочел описание.

— Покажете разок?

Снейп разместил на платформе два каменных постамента и на каждом водрузил деревянный брусок. Встав между ними и держа перед собой направленную вверх палочку, он произнес:

— Ховекванта.

Бруски разлетелись прочь.

Гарри положил книгу на пол, поднял один из них и поставил обратно. Снейп вернул на место второй и отошел подальше. Гарри занял позицию и сосредоточился.

В книге говорилось, что действие заклинания ощущается как шар, расширяющийся от волшебника секциями во все стороны. Сделав глубокий вдох и подняв палочку, Гарри произнес заклинание. Брус справа сместился, наполовину выдвинувшись над полом, второй остался неподвижным.

Гарри придал правому бруску исходное положение и попытался снова, сильнее сконцентрировавшись на иллюстрации, изображавшей длинные расширяющиеся секции силовой сферы. Оба бруска слетели с подставок.

— Ага, — пробормотал Гарри и пошел их подбирать. Выучить этот трюк было гораздо проще, чем заставить пергамент писать сам по себе.

Снейп покачал головой.

— Я сделал что-то неправильно?— озабоченно спросил Гарри. Он был уверен, что во второй раз справился успешно.

— Приемлемо, — ровным тоном ответил Снейп.

Гарри мигом подскочил к книге и с азартом спросил:

— Какое дальше?

* * *

Час спустя, когда они прошли все четыре заклинания, Гарри спрыгнул с платформы. Стопка учебников для других курсов лежала на одной из парт в первом ряду. Он взял одну и начал листать.

— Какая из них для шестого курса?

— Сперва позволь задать тебе вопрос. Сколько учеников знают те же заклинания, что и ты? Не считая четырех новых, разумеется.

— Все по-разному. Не все приходили на каждое занятие.

— На лестнице с тобой было девятнадцать учеников. Полагаю, все они на одном уровне с тобой, я прав?

— Ага, это был наш костяк. Тех, что помладше, мы заставили встать позади всех. — Гарри взял другую книгу. Эта, похоже, для первоклашек, по крайней мере, он надеялся, что это так. Он не заметил удивление и задумчивость, с которыми на него посмотрел Северус. — Примерно сорок пять приходили почти на каждое занятие…

— Сорок пять?

— И еще с пятнадцать посещали те из них, на которых разбирались интересующие их темы. Большинство приходили изучать что попроще и поэффективнее.

— Например?

— Базовые защитные от проклятий, засекающие магию на предметах. Так какой учебник для шестого курса?

Снейп извлек из кармана еще одну книгу. Гарри прочел содержание, явно не слишком впечатленный.

— Если надумаю пропустить уроки по болезни, просто поставлю тебя на замену, — пробормотал Северус.

— Что?

— Ничего, мистер Поттер.

— О, это я тоже не знаю, — обрадовался Гарри, ткнув пальцем в середину содержания.

— Его еще называют «Банановая кожура».

— А, тогда знаю.

Гарри захлопнул книгу и передал Снейпу.

— Хм. Придется пересмотреть программу. По крайней мере, для старших курсов.

— Извините, сэр, — пристыженно сказал Гарри.

— Не извиняйся, Поттер, — возразил Снейп. — Ты нуждался в помощи тех молодых людей. Ни один ученик не погиб. Я не мог себе даже представить подобный исход — особенно против некоторых темных магов, которые напали в тот день на замок. У нас просто будут несколько более интересные занятия. Может быть, мы даже изучим некоторые более продвинутые заклинания для атаки, с разрешения Дамблдора, разумеется.

Гарри с острым интересом вскинул на него взгляд.

Снейп отложил учебники на стол и поправил стулья.

— Не забывай, о чем я тебя предупредил, — угрожающе напомнил он.

— Да, да, отработка до конца моих дней, или что-то в этом духе.

— Именно. — Снейп прошел мимо по направлению к двери. — До ужина осталась пара часов. Можешь подняться в кабинет МакГонагалл, и пройти программу последнего курса по ее дисциплине.

Гарри фыркнул.

— Ее предмет сложный. С трансфигурацией я не очень дружу. Вот Гермиона знает его на отлично.

— Отвратительно иметь в друзьях такую заучку, не правда ли?

* * *

Однажды, когда Гарри в очередной раз прохлаждался в Большом Зале и строил карточный домик из своей колоды, к нему подошла МакГонагалл.

— Поттер, я думаю, вы слишком уж засиделись в четырех стенах. Пойдемте со мной.

Гарри подскочил и проследовал за профессором через Зал, вниз по лестнице и наружу, на лужайку.

— Вы мой единственный сопровождающий, профессор? Директор сказал, что вне замка со мной должно быть не менее двух.

МакГонагалл на ходу накинула дорожный плащ.

— Судя по рассказам профессора Снейпа, ты сам себе весьма недурной сопровождающий. И потом, в Хогсмиде сегодня находятся несколько членов Ордена. Не отставай.

Они пересекли лужайку. Гарри был рад, что у ворот толклись лишь несколько человек. Они с МакГонагалл пошли в их направлении, и люди тут же начали проявлять к ним оживленный интерес, радостно выкрикивать его имя. Гарри затормозил. МакГонагалл взяла его под руку и потянула за собой:

— Их всего-лишь четверо, — укорила она.

Когда они проходили сквозь группу, незнакомый пожилой маг возбужденно потряс его руку. Женщина с двумя малышами присела к ним и сказала:

— Смотрите, дети, это тот самый Гарри Поттер.

Беловолосые детишки цеплялись за мамину юбку и, не мигая, смотрели на него округлившимися глазами.

МакГонагалл подтолкнула Гарри сквозь них:

— Мы всего лишь на прогулке, выпить по порции сливочного. Разрешите пройти, пожалуйста.

На главной улице в Хогсмиде люди оборачивались и глазели на него, разинув рты.

Гарри вполголоса проговорил:

— Вы напоминаете мне о плюсах сидения в четырех стенах замка.

— Расслабься, Гарри. Весь остальной мир уже давно так и делает.

Она потянула на себя дверь «Трех метел» и жестом пригласила его войти.

— Ты глянь, это ж Гарри Поттер! — воскликнул кто-то из посетителей, прервав тихие разговоры за столиками. По всему залу начались хаос и выкрики, все повскакивали с мест и собрались вокруг Гарри и профессора. Мадам Розмерта вышла к ним и усадила за лучший столик, рядом с барной стойкой.

— Нам два сливочных пива, пожалуйста, — попросила МакГонагалл, храня полнейшую невозмутимость.

Гарри каждому пожал руки, некоторым дважды. Со временем, после того, как иссякли все желающие постучать его по спине и выразить ему свое восхищение, толпа расселась обратно за столики, хотя разговоры за ними стали гораздо шумнее и оживленнее.

— Ну что, жив остался? — спросила МакКонагалл, выливая свою бутылку пива в кружку.

Гарри неразборчиво промычал — ему казалось, что он уж не дотерпит до конца.

Профессор подалась ближе к нему и спросила:

— Как у тебя дела, Гарри?

— Хорошо, профессор. Только скучно.

— Ты проводишь довольно много времени в подземельях, — заметила она.

— Сне… профессор Снейп находит для меня занятия.

— Просто это меня немного удивляет. Прежде вы двое не очень-то ладили, и за едой в Большом Зале создается впечатление, что так и есть до сих пор.

Гарри нахмурился.

— Правда?

МакГонагалл отпила из кружки.

— Ну, раз ты не замечаешь, значит, мне просто кажется.

Когда их напитки были наполовину выпиты — мадам Розмерта настояла, что не возьмет с них денег, больше никогда — людской гомон у них за спинами начал беспокоить Гарри. Он откинулся на спинку стула и вслушался. Через несколько мгновений посетители принялись, не попадая в ноты, распевать старинную кабацкую песенку, изменив текст. Гарри, смущаясь все сильнее, слушал громогласное пение, сопровождавшееся мощными выкриками:

Спою вам песню об одном, хо!

О ком? О маге злом, хо!

Каков он был, тот злобный маг?

Он был убит, развеян в прах, повержен и забыт.

Спою я песню вам о двух, хо!

О двадцати двух пареньках, хо!

Не убоявшись, встали в строй, изгнали прочь врага, хо!

Он был убит, развеян в прах, повержен и забыт, хо!

Гарри сполз пониже, спрятавшись за кружкой.

— По крайней мере, они упомянули, что я там был не один.

— Мерлин, какой подарок судьбы, — произнес сзади знакомый голос.

Рита Скитер подошла к столику и придвинула к нему стул.

— Мисс Скитер, — поприветствовал Гарри без всякого энтузиазма.

— Прошу, присаживайтесь, — пригласила МакГонагалл, заслужив резкий взгляд от Гарри.

Скитер извлекла блокнот и обычное перо.

— Не хотите сказать пару слов, мистер Поттер? Вас сейчас нигде не встретить.

— Он находится под защитой от оставшихся на свободе пожирателей смерти, — напомнила МакГонагалл. Скитер отметила этот факт.

— После дементоров больше покушений на вашу жизнь не было?

— Нет, — ответил Гарри. — По крайней мере, таких, о которых я бы знал, мне ведь почти ничего не рассказывают.

Гарри отпил пива, наблюдая, как Рита все это записывает. На учителя он не посмотрел.

— Есть планы на будущее? — спросила Скитер, не поднимая взгляд от пометок.

— Еще не определился. У меня впереди еще целый год, чтобы принять решение.

Работать с Фаджем ему казалось небезопасным, хотя служить вместе с Тонкс наверняка было бы здорово.

— Рад, что Волдеморта больше нет?

— Спасибо, что используете его настоящее имя, — сказал Гарри. — И да, я этому очень рад.

— Но у тебя все так же нет возможности свободного передвижения, поскольку та семерка все еще в бегах, не так ли? Ты по-прежнему узник?

Голос Скитер звучал невинно, но Гарри не обманулся. Он с тревогой задумался, что на самом деле она может вынюхивать, хотя в душе порадовался, что хоть кто-то понимает его положение.

— Да, мне нельзя выходить без сопровождения, но Хогвартс — не тюрьма. Это мой дом, и был таковым все последние шесть лет.

Скитер мельком глянула на МакГонагалл и снова обратилась к Гарри с вопросом:

— Как ты думаешь, что бы сказали твои родители, если бы увидели тебя сейчас?

Гарри был счастлив, что Скитер не принесла с собой прытко пишущее перо, потому что на этот раз его глазам и вправду стало горячо.

— Не знаю, — недружелюбно ответил он. Акула пера затронула самую болезненную тему его размышлений и тревог.

— Мистер Поттер, просто предположите. Что бы вы хотели от них услышать?

Скитер помахала Розмерте и попросила чаю.

— Я их не знал, — категорично отрезал Гарри, уставившись в свое пиво и борясь с собой.

— Следующий вопрос, мисс Скитер, — вмешалась МакГонагалл.

— Вы знали их, — журналистка повернулась к профессору. — Как вы думаете, какого они были бы мнения о Гарри?

Гарри посмотрел на учителя. Та откинулась на спинку стула и обдумала ответ. А ведь он частенько забывал, что многие вокруг него знали его родителей по времени их учебы в школе, а некоторые и по работе в Ордене. МакГонагалл точно, и Дамблдор, Флитвик, Хагрид, Люпин и даже Снейп. Он разозлился — он один из них всех совсем не знал собственных отца и мать.

МакГонагалл вздохнула.

— Давно это было. — Она посмотрела на Гарри с сочувствием. — Они были решительно намерены остановить Волдеморта, и всякий раз, когда он пытался протянуть куда-либо щупальца своего влияния, они без колебаний вступали в яростные битвы с ним самим или его последователями. Не лучшие времена, чтобы растить ребенка. Но я полагаю, что они, как и Лонгботтомы, хотели обрести надежду, которая будет поддерживать их в борьбе. И мы все теперь очень благодарны, что они приняли такое решение. — Произнеся последнее, она внимательно посмотрела Гарри в глаза.

— Ты наверняка до сих пор очень скучаешь по ним? — спросила Скитер у Гарри.

— Я до сих пор очень хотел бы, чтобы со мной рядом были родители, — угрюмо ответил Гарри. Он допил пиво и поставил кружку на стол. Перед его мысленным взором остальные ученики вовсю играли со своими семьями в квиддич, ездили по интересным местам, спали до полудня и ели поздний завтрак…

— Наверное, тяжело тебе сейчас, — заметила Скитер, окинув взглядом свои заметки. — Никаких радостных планов на будущее и не о чем вспомнить, кроме трагедий.

Гарри понадеялся, что статья не оставит у читателей такое впечатление.

— У меня есть планы, просто я не хочу ими делиться.

— А без протокола?

— Разве у вас так бывает? — спросил Гарри.

Она отложила перо.

— Теперь да.

— Что это на вас нашло? — Гарри стало интересно, с какой стати Скитер стала вдруг такой добренькой

Журналистка опустила глаза, прикрывшись тем, что долила чай в кружку.

— Я на очень коротком поводке. Наткнувшись на тебя здесь, я получила шанс снова продвинуться наверх. И потом, я же все еще под гнетом шантажа, не так ли?

— Думаю, да, — ответил Гарри. — Победа над Волдемортом не отменяет сделку.

— О чем это вы? — гневно спросила МакГонагалл.

— Я тут ни при чем, — открестился Гарри.

— Это правда, — подтвердила Скитер. — Меня шантажирует другой ваш студент, дабы я не писала ничего негативного о нашем дорогом мистере Поттере. Хотя в данный момент следовать этому ограничению нетрудно — он сейчас на пике популярности, одно дурное слово о нем в Пророке, и редакцию завалят горы яростных громовещателей. Невыносимо работать в таких условиях, — пожаловалась она. — Что ж, спасибо за то, что уделили мне время. — Она встала и убрала блокнот и перо. — Рада была повидаться, мисс МакГонагалл.

Когда за ней закрылась дверь, МакГонагалл наклонилась к Гарри:

— Я правильно поняла, один из твоих друзей шантажирует репортера Ежедневного Пророка? Чтобы она писала о тебе только положительные статьи?

— Помните все те гадости, которые она строчила про меня во время Тремудрого турнира? — спросил Гарри.

— Нет, — твердо ответила профессор. — Кто этот студент?

— Вы еще спрашиваете? У кого хватит ума, чтобы такое провернуть?

— Хмм, — проворчала МакГонагалл.

— Эти проблемы не свалились бы на Скитер, если бы она не нарушала один серьезный магический закон. Именно этим мы ее шантажируем, потому она и ведет себя как шелковая.

— Какой закон она нарушает?

— Пока она выполняет свою часть условий, я не могу рассказать, — напомнил Гарри, радуясь, что уел профессора.

— Интересно, куда еще ты влип. Не хочешь поделиться? — спросила она ехидно. — Мы всего-то навсего несем ответственность за ваше благополучие, молодой человек.

— Вы допили, профессор? — спросил Гарри, давно готовый покинуть заведение.

Прошли дни. Гарри игнорировал Пророк — у него не было ни малейшего желания узнать, как Скитер изложила их разговор.

Он научился накладывать на пергамент несколько интересных чар, но по-прежнему не понимал, как Карта Мародеров определяет местоположение всех, кто находится в замке. Ему удалось сделать физическую копию самого пергамента с некоторыми собственными дополнениями. Он даже добавил своей карте функции показывать обычный план школы со всеми имеющимися на данный момент аудиториями. Наложив дополнительные чары, можно было увидеть тайные проходы, включая тот, что вел в Тайную Комнату, а ведь его не было на оригинальной Карте.

Сделав еще две копии, Гарри отослал их Рону и Гермионе, с нетерпением поджидая их ответа.

На другое утро ответов от них все еще не было, и Гарри понял, что ему необходимо найти себе другое занятие. Помогать с зельями было не нужно. Скучая, Гарри бродил по замку и двору. Может, ему обзавестись новым хобби вроде рисования или игры на скрипке? Школьный двор был слишком маленький, чтобы в нем можно было полетать. Обидно, погода была прекрасная, хотя солнце светило также ярко в тот день, когда в Хогвартс явился Волдеморт. Если бы Министерство переловило, наконец, оставшихся Пожирателей, Гарри можно было бы разгуляться на метле над гораздо более обширной внешней территорией.

Съедаемый подспудным гневом, чувствуя себя словно в клетке, он сел на лавочку у фонтана и завернул рукава рубашки, чтобы немного позагорать. Интересно, что сейчас поделывают бывшие сподвижники Волдеморта? После снов не было чувства, будто они где-то близко. Оставалось надеяться, что у них не появилось стоящих идей после с треском провалившегося плана с дементорами.

* * *

Гарри проснулся в ужасе, трясясь от холода. Отдернув полог, он зажег лампу. Собственное дыхание звучало в его ушах хрипло и загнанно. Вид круглых стен спальни немного успокоил. Подтянув ноги к груди, он обхватил их руками и стал ждать, когда последствия кошмара рассеются окончательно.

Вспомнив произносимые фальцетом увещевания Петтигрю из сна, он снова начал трястись. Червехвост склонялся над ним и гладил по лбу, на месте шрама. Гарри хотелось, чтобы его стошнило, может, после этого полегчает. Он схватил мантию, набросил ее на плечи и, спотыкаясь, спустился вниз. Когда он вышел в коридор, Полная Дама громко захлопнула проход.

Пока он добрался до мужского туалета, желудок успел улечься, но дрожь не прошла. Включив горячую воду, он какое-то время подержал под ней руки, затем умылся и почувствовал себя лучше. Вернувшись в гостиную, он сел на диван. На часах была половина четвертого. В комнате царила полная тишина. Гарри почувствовал острое желание с кем-нибудь поговорить, устало пытаясь сообразить, откуда взялся этот новый сон. Он хотел, было, пойти к Дамблдору, но представив, как директор заспанный подходит к двери с выражением на лице, схожим с тем, какое было у МакГонагалл, передумал.

Почувствовав, что глаза начали слипаться, он вернулся обратно в спальню, выпил большой глоток зелья и заполз в кровать.

Проснулся он, когда в окно, которое он не потрудился зашторить, заглянуло солнце. Гарри поднялся. В тяжелой голове словно осел туман. До смерти хотелось освежиться в ванной, и он решил поторопиться, приняв ее до того, как день раскалится, иначе никакого толку и удовольствия.

Из-за ванны он опоздал к завтраку, и все закончили задолго до него. Спраут и Хагрид постарались помедленнее допить кофе, но, в конце концов, оставили его одного, разойдясь по своим делам. В Большом зале стало тихо, как в гриффиндорской гостиной предыдущим вечером.

День тащился со скоростью слизня. Борясь с отупением от безделья, Гарри напрасно мечтал хоть о чем-нибудь, чем можно было бы отвлечься.

Тем вечером, в десять, Гарри перед сном принял зелье. Рановато, но больше всего на свете он сейчас хотел хорошенько выспаться. Забравшись в уютную постель, он быстро заснул.

* * *

Гарри замерзал. Ему было так холодно, что он едва мог шевелиться. Он вяло осмотрелся. Воздух был вонючий и сырой. Перед ним был край чего-то плетеного, вроде корзины или короба. Вскоре кто-то приблизился и протянул к нему руку. Это снова был Петтигрю. Гарри попытался резко отстраниться и сумел повернуть голову, отчего его замутило. Петиггрю произнес что-то утешающее, погладив его по голове. Гарри опять отдернулся и увидел вокруг себя обернутую кольцами змею.

С испуганным возгласом Гарри вывалился из кровати. Едва дыша, он прополз в центр спальни на неуклюжих конечностях, которые были словно не от его тела. Сжавшись в комок, он лежал и пережидал приступ паники. Желудок крутило. Чувствуя, что до туалета не добежит, он несколько раз с трудом сглотнул.

Наконец придя в себя, он посмотрел на часы — без пятнадцати пять. Почти утро. Небо уже начало светлеть. Мысль о неизбежном приходе дня, о компании учителей, которые соберутся поутру на завтрак, помогли утихомирить разболтанные нервы, и он сумел оторваться от пола.

Весь завтрак он просидел молча, лишь изредка односложно отвечая на попытки Хагрида завязать разговор. Ему была отчаянно нужна компания, но отсутствовало желание принимать участие в общении. Он и есть почти не хотел, хотя выпил много апельсинового сока и кофе. Когда остальные поднялись из-за стола, он все еще двигал по тарелке свою яичницу. Уставившись в пустую чашку из-под кофе, он едва замечал движение вокруг себя.

У двери в Зал Дамблдор остановился и оглянулся на Гарри, ссутулившегося за краем длинного пустого стола. Выйдя и закрыв дверь, он тихо окликнул:

— Северус.

Тот обернулся, и Дамблдор кивком головы пригласил его вернуться.

Снейп спустился по лестнице обратно и подошел к директору.

Дамблдор негромко сказал:

— Поговори с мальчиком. Его что-то беспокоит, намного сильнее обычного. — Увидев, как Снейп удивленно изогнул бровь, Дамблдор добавил: — мне известно, где Гарри проводит большую часть времени.

Снейп шумно выдохнул.

— Почему вы сами не хотите с ним поговорить?

Пожилой маг вздохнул, взгляд стал отстраненным:

— Потому что он не сможет долго на меня рассчитывать — мне слишком мало осталось.

Он мотнул головой в сторону двери в Большой зал, настаивая, чтобы Снейп вернулся.

Тот покачал головой, провел руками по волосам, убрав их назад, и толкнул дверь. Поттер по-прежнему сидел у дальнего конца хаффлпаффского стола. Весь его вид выражал тоскливую заброшенность. Когда Снейп подошел, Гарри даже не шелохнулся. Профессор нахмурился, борясь с собственной неловкостью, и сел на лавку рядом с Гарри, лицом в Зал.

С минуту он пытался подобрать слова и настроиться на правильный тон:

— У тебя что-то случилось? — прямо спросил он

Гарри слегка вздрогнул, словно и не заметил приход Снейпа. Откашлявшись, он ответил:

— Зелье перестало работать.

— Оно не прекращает сны полностью, поэтому его можно принимать регулярно, — объяснил Снейп. — Тени приближаются? — спросил он, внезапно встревожившись.

Гарри покачал головой.

— Другие сны.

Подробностей он не добавил. Потом потер руки, словно пытался согреть их, хотя температура в Зале была вполне комфортная.

— Из-за этого нового сна у тебя появляется ощущение, что ты в опасности? — спросил Снейп, постаравшись задать вопрос как можно конкретнее.

Гарри подумал, затем покачал головой.

— Если оно появится, ты сразу кого-нибудь проинформируешь? — наполовину спросил, наполовину велел профессор.

— Да, — чуть слышно ответил Гарри, не подняв головы от своей тарелки с почти нетронутым завтраком.

— Из-за этого сна у тебя пропал аппетит?

Гарри кивнул и с трудом протолкнул комок в горле, словно подтвердив донимавшую его тошноту.

Снейп встал, не зная, о чем еще можно спросить. Гарри отодвинул тарелку, сложил руки на столе и опустил на них голову, как человек, истощивший последние силы. Снейп ушел, не желая продолжать допрос.

Примерно час спустя Дамблдор навестил Снейпа в его кабинете.

— Ты поговорил с Гарри?

Снейп отставил в сторону ящик с мраморными блоками для отработки заклинаний. Многие были с трещинами или сильно обожженные.

— У него возникли новые кошмары.

— Он рассказал, что это за кошмары?

— Нет, и я не выпытывал подробности. Мне показалось, что ситуация не критическая, поэтому я не счел это необходимым, — продолжил Снейп. Его слова показались ему попыткой оправдаться задним числом.

Дамблдор подошел ближе к столу.

— Я опасаюсь, что этот сон — признак какой-то реальной опасности для Гарри.

— Я спросил об этом, — ответил Снейп. — Он говорит, это не так.

— Хм. — Дамблдор взял в руки один из белоснежных блоков и повертел в руках.

Снейп заметил:

— Мне кажется, если мы доверяем его пересказу, должны доверять и его интерпретации.

Дамблдор поставил блок обратно на стол.

— Мне бы хотелось, чтобы ты присматривал за ним следующие несколько дней.

Снейп подозрительно всмотрелся в собеседника:

— То есть?

— Если это состояние продолжится, поговори с ним. Проверяй иногда, хорошо ли он спит, потому что он явно плохо высыпается.

Снейп моргнул, глядя на Дамблдора с удивлением и обидой.

— Северус, — дружески сказал Дамблдор, — это совсем пустячная просьба, особенно в сравнении с тем, что от тебя требовали прежде. Я приложил немало усилий, чтобы держать его на расстоянии. Он и так сумел ко мне привязаться, но теперь, когда мое будущее стало еще менее определенным, я бы не хотел, чтобы его привязанность стала крепче.

Снейп нахмурился и отвернулся за следующим ящиком с блоками. Дамблдор еще постоял, убедился, что больше возражений не последует, и оставил его одного.

* * *

Сразу после полуночи Гарри разбудил очередной сон, что было неудивительно — он лег в постель в девять. Он снова, спотыкаясь, перешел из спальни в гостиную, не в силах подавить инстинкт сбежать, куда угодно, хотя бы в другую комнату. В гостиной было все также безлюдно и тихо. Гарри плюхнулся на диван и уставился на книжные полки, гадая, что ему теперь делать.

* * *

В два часа профессор Снейп поднялся в гриффиндорскую башню. Пройдя темный коридор до портрета, охранявшего вход в гостиную, он раздраженно выдохнул, внутренне сопротивляясь своему заданию. Пароли на лето были везде одинаковые, и, услышав условное «барвинок», Полная Дама открыла дверь. Войдя внутрь и подняв глаза на лестницы в спальни, он понял, что даже не знает, на каком этаже искать Поттера. Что ж, нужно проверить всего каких-то семь этажей.

Только сделав несколько шагов через комнату, он заметил фигуру в полосатой пижаме, свернувшуюся в калачик на диване перед пустым камином. Он разжег одну из ламп поярче и присмотрелся к парню. По крайней мере, Поттер спал, и это упрощало задачу Снейпа, но его сон не был спокойным и расслабленным, вряд ли он обеспечит отдых. Вдобавок, Поттер, кажется, даже чуть заметно дрожал, хотя в комнате было тепло от согретых солнцем камней башни. Да и вязанная диванная подушка у него под головой показалась бы удобной только монаху из самого аскетичного ордена.

Снейп осмотрелся. Во всех факультетских гостиных хранились дополнительные спальные принадлежности. Открыв один из шкафов, он нашел игры и прочую всячину. Во втором также оказались игры, но на верхних полках обнаружились одеяла и подушки. Он вытащил по одному предмету.

Использовав транспонирующее заклинание, чтобы не нарушить сон Поттера, он подменил подушку, уложил ученика обратно и накрыл одеялом. Поттер по-прежнему дрожал. Что же ему такое снится? Снейп прошел к камину, открыл дымоход и поджег дрова, красиво сложенные внутри. Согревать комнату было не нужно, но живой огонь дарит не только физический комфорт.

* * *

Гарри проснулся рано утром. Первое, о чем он подумал, была мысль, что переход из спальни ему приснился — подушка под головой была мягкой, как пух. Затем он открыл глаза и увидел, что лежит в гостиной. Он пощупал одеяло и заметил вместо дров черные угли, догоравшие в камине. Он сел и почесал голову, пытаясь сообразить, как же так получилось. Если бы к нему зашли Дамблдор или МакГонагалл, они бы, скорее всего, просто разбудили его и отправили наверх. Может, это был Добби? Или кто-то еще из эльфов. Он потянулся и, чувствуя себя лучше, чем предыдущим утром, спустился в ванную.

На завтраке никто не обращал на него внимания сверх обычного, и он убедился, что, скорее всего, кто-то из эльфов сделал его постель поуютнее. На этом он успокоился и принудил себя съесть достаточно, чтобы остальные не догадались о жжении и тошноте, терзавших его желудок.

Большую часть дня Гарри бродил по замку — стоило ему где-то остановиться и присесть, как тут же настигали холод и дурнота.

Пришли ответы от друзей. Он вышел во двор и, сидя на освещенной солнцем лавочке, прочел письма. Их впечатлили сделанные им карты. Гермиона подкинула несколько идей, как именно Мародеры заставили свою Карту показывать, где кто находится, но сама же признала, что они вряд ли сработают. Рон гостил у брата в Лондоне, и на его конверте был обратный адрес в столице. Он немного поделился, что видел и чем занимался, но явно пытался рассказывать поменьше, чтобы Гарри было не так обидно.

В этот момент Гарри пробрал озноб. Кое-как сложив письма, он сунул их в карман и опять прошелся по дворику.

Этим вечером Гарри ушел спать только после того, как три раза чуть не уснул в библиотеке прямо за книгой, утомив себя до предела. Отпил зелья и, с трудом превозмогая страх, все же забрался в постель, укрывшись одеялом.

Предчувствие его не обмануло. На этот раз его сон был страшной кашей из окровавленной белой шерсти, животного ужаса и странного глотательного ощущения, сопровождавшегося слабым трепыханием жертвы в горле, хотя часть его испытывала от этих ощущений глубочайшее удовольствие.

Гарри скатился по лестнице в гостиную, и его тут же вытошнило скромным ужином, который он смог впихнуть в себя вечером. Утерев рот рукавом пижамы, он подавил рвавшийся наружу всхлип.

— Поттер?

Кто-то вошел сквозь проход за портретом. Гарри удивленно поднял глаза и увидел Снейпа, который усилил свет одной из настольных ламп и подошел к нему.

— Тебе плохо. Пойдем, я отведу тебя в медицинское крыло.

Гарри с его помощью сумел подняться на колени.

— Нет, это все из-за сна.

Его снова передернуло. Снейп вынул палочку и удалил Скорджифаем последствия недомогания, потом подошел сразу к нужному шкафу и извлек оттуда плед. Гарри был настолько удивлен, поняв значение этого действия, что на время начисто забыл о страхе. В прострации, он позволил завернуть себя в одеяло и поднять на ноги.

Они вышли в коридор. Снейп поддерживал Гарри за руку. Тот настоял, чтобы зайти в туалет.

Пока он, склонившись над раковиной, умывался, Снейп его спросил:

— Уверен, что тебе уже лучше?

— Это все из-за сна, — упрямо ответил Гарри. Он умылся и прополоскал рот, затем застирал измазанный край рукава. Как обычно, горячая вода, словно по волшебству, помогла расслабиться, утихомирив панику. Закончив, он нехотя завернул кран. Глянув на свое мокрое лицо, он снова содрогнулся, несмотря на тепло в комнате и пар, поднимавшийся от раковины. Плотнее завернувшись в одеяло, он придержал его левой рукой. Голова кружилась, и он тяжело оперся на правую, держась за край раковины.

— Ей холодно, — объяснил он. — Он не знает, что ее нужно держать в тепле.

Снейп выпрямился и спросил, резко посерьезнев:

— О ком ты говоришь?

Гарри поморщился и закрыл глаза.

— О Нагини.

Снейп схватил Гарри за руки и, выведя из туалета, усадил на лавку, стоявшую вдоль стены. Присев перед ним, он велел:

— Очисти разум, сейчас же.

Гарри ответил усталым голосом:

— Я пытался — не получается.

— Посмотри на меня, — строго приказал Снейп.

Гарри поднял взгляд и заглянул в неестественно черные глаза учителя.

Снейп сказал:

— Избавься от эмоций. Ты знаешь, как это сделать. Прогони ее.

Гарри помотал головой.

— Я не знаю, где она, а где я.

— Не важно. Результат будет тот же.

Гарри заставил себя справиться с тошнотворным страхом. С немалыми усилиями, но он упорядочил мысли, сосредоточившись на крепком пожатии руки Снейпа, стиснувшего его запястье. Вдруг, словно кто-то нажал выключатель, вторая сущность исчезла. Гарри изумленно поморгал, все еще боясь, что она опять подкараулит и выпрыгнет обратно. Когда прошла целая минута, и облегчение не было прервано, его плечи расслабленно опустились.

— Что, лучше? — ехидно спросил Снейп.

Гарри кивнул и принял от него полотенце. Утершись, он принялся промакивать сырой рукав. Снейп нетерпеливо взял его за руку и применил высушивающее заклинание.

— Спасибо, — пробормотал Гарри. Свою палочку он забыл на прикроватной тумбочке, и все равно это заклинание у него никогда толком не получалось.

— Тебе стоит вернуться в спальню, — заметил Снейп.

Почти придя в себя, Гарри встал, плотно завернувшись в одеяло.

Провожая Гарри обратно в гриффиндорскую гостиную, Снейп сказал:

— Каждый раз перед сном очищай разум.

Гарри кивнул и, остановившись у ступенек в спальню для мальчиков, искренне поблагодарил:

— Спасибо, сэр.

Снейп лишь молча качнул головой вбок.

* * *

Прежняя нервозность Гарри в присутствии Снейпа вернулась с новой силой. Он протянул с выходом на завтрак, чтобы сесть на ближайшем краю, где обычно сидели Хагрид, Спраут и Филч. За едой он пытался разговорить неохотно отвечавшего Хагрида насчет обнаруженных на чердаке вомбатов и старательно не смотрел на учителей, занимавших конец стола.

Чувствуя себя лучше, чем за последние несколько дней, Гарри вернулся к чтению про заклинания для пергамента. Несколько раз ему пришла в голову мысль сделать перерыв и сходить проверить, не нужна ли помощь Снейпу, но он тут же отметал эту идею.

Очищение мыслей перед сном хорошо помогало держать разум под контролем, и через несколько дней это действие уже не требовало осознанных усилий. Надежно огражденный от ощущения ужаса, он попытался прокрутить сны в голове и найти в них подсказки, где может скрываться Петтигрю. Ничего определенного, кроме того, что он прячется где-то в подвале, выявить не удалось.

* * *

На следующей неделе за ужином Дамблдор заметил:

— Скоро твой день рождения, Гарри.

Тот поднял взгляд и, подумав, вспомнил дату. Было уже восемнадцатое июля. Прошел почти месяц от каникул.

— Думаю, нужно устроить небольшую вечеринку, — продолжил Дамблдор. — Собери своих ближайших друзей — только, если можно, поменьше, чем позвал я в прошлый раз. Я отдам тебе на вечер Большой Зал.

— Спасибо, сэр, — ответил Гарри, польщенный его предложением. — С удовольствием.

* * *

Для приглашений Гарри использовал заклинания, выученные из книг про чары для пергамента. Поначалу он хотел сделать украшения сложными и вычурными, потом решил, что вся эта роскошь всего-лишь покажет, что у него на руках слишком много свободного времени, и ограничился простым анимированным вензелем у нижнего края.

Гермиона ответила на следующий день и спросила, можно ли привести родителей — Рон собирался привести всю семью, и ей хотелось, чтобы их родители еще раз встретились. Еще она высказала несколько новых идей по поводу Карты и похвалила его прогресс в затее.

Гарри снова написал Невиллу и предложил ему привести с собой бабушку. Невилл ответил на другой день. В ответе Лонгботтома чувствовалось удивление, что его позвали, и Гарри решил, что ему следует уделять больше внимания своему застенчивому другу.

* * *

Наступил день перед семнадцатилетием Гарри. Он проснулся рано и спросил МакГонагалл, не проводит ли она его в Хогсмид за интересными угощениями. За долгое время, проведенное в замке, даже у нее почти закончились занятия.

Когда они зашли в Сладкое Королевство, кто-то потрясенно охнул, и все повернули головы. Гарри пригнул голову и повернулся к полкам, твердо решив не обращать внимания. Однако, из представленных товаров его ничто не вдохновляло. Подойдя к кассе, он спросил у продавщицы:

— В последнее время появлялось что-нибудь свежее и интересное? Мне нужно угощение на праздник.

Женщина в переднике в розовую полоску ответила:

— У нас есть вы на карточках от шоколадных лягушек.

— Что-нибудь поновее, — отказался Гарри, стараясь говорить непринужденно. — Мне кажется, немного вульгарно раздавать их на собственном дне рождения.

— Новее ничего нет. И я раздавала бы их на своей вечеринке, особенно если бы на них была я. Вот только если это, — она достала коробку сладостей, завернутых в красную блестящую обертку. — Фантики съедобные, из теста с сахаром. Внутри у каждой конфеты своя фруктовая начинка, и она придает глазам цвет этого фрукта. Скромно, но со вкусом.

Она пробила покупку и, когда он потянулся за пакетом, спросила:

— Не оставите свой автограф? — в ее руке была карточка с ним. — Директор подписал свою. — Она показала на убранную под стекло карточку, украшавшую стену позади нее. Гарри никогда ее там не замечал, хотя, судя по пыли, скопившейся на стекле, она была там давно.

Гарри пожал плечами, и она радостно пододвинула карточку к нему, передав бесконечное перо. Когда он вернул карточку, продавщица долго смотрела на свой сувенир, потом улыбнулась и вложила ее рядом с карточкой Дамблдора.

* * *

Позже тем вечером Гарри вышел в Большой Зал, чтобы перекусить, и замер в дверях. На столе у камина была сложена огромная куча подарков. Поскольку приближался только его день рождения, он опасался, что вся эта гора для него.

— Слегка неожиданно, неправда ли? — прозвучал голос Снейпа у него за спиной.

— Они ведь не могут быть все для меня?

Снейп проигнорировал его вопрос и подошел к столу.

— Профессор Спраут перехватывала сов, приносивших их в течение всей прошедшей недели. Они отсортированы на подарки от людей, которых ты можешь знать… — Снейп взял в руки узкую коробку, — таких, как Виктор Крамм. И на подарки от незнакомцев. — Он указал на кучу побольше.

Гарри, раскрыв рот, смотрел на стопки разнообразных по форме и цвету упаковок. Некоторые были обернуты в магическую бумагу с двигающимися картинками.

— Что ж, — тихо проговорил Гарри, — этот день рождения компенсирует все предыдущие, в которые я вообще ничего не получал.

Он поднял коробку странной формы в темно-красной обертке, перевязанную золотой лентой. Заинтересовавшись, он посмотрел на карточку с именем отправителя. Испугавшись, он очень аккуратно, на вытянутых руках, положил упаковку обратно.

— Что такое? — спросил Снейп.

— От Фреда и Джорджа, — ответил Гарри и перевел дух, когда из свертка ничего не выскочило и не стрельнуло.

— Наверняка среди этого разнообразия есть все, чего только может пожелать семнадцатилетний волшебник.

— Ага, — согласился Гарри, постаравшись не выдать тревожность, которую вызывали в нем все эти груды. Некоторые коробки побольше от чужаков беспокоили его. К счастью, ни в одной из них, кажется, не было отверстий для воздуха. Он обошел стол и остановился возле Снейпа. — Интересно, мне придется каждому написать благодарственное письмо? — вслух задумался Гарри.

Своим самым сухим тоном Снейп ответил:

— Поскольку мне с такой дилеммой сталкиваться не доводилось, ничего не могу посоветовать. Возможно, мистер Локхарт мог бы тебе помочь, если бы был здесь.

— Поскольку мне как-то пришлось у него на отработке отвечать на письма его фанатов, я догадываюсь, каким был бы его ответ.

Гарри вздохнул. Теперь эта гора подарков казалась ему обузой, словно бледная замена чему-то по-настоящему важному.

— Возможно, есть кое-то, о чем ты до сих пор мечтаешь, но не сможешь найти здесь, — заметил Снейп, поднял коробочку в серебристой обертке и положил обратно. Гарри вопросительно посмотрел на него, и Снейп продолжил: — Может быть, дом помимо Хогвартса?

— Что вы имеете в виду? — спросил Гарри, про себя думая, что, конечно, однажды хотел бы переехать из замка.

Снейп заложил руки за спину и слегка нахмурился, словно набираясь решимости.

— Например, тебе еще не поздно быть усыновленным.

Гарри рассмеялся.

— А, вы про те двадцать семь предложений об усыновлении, которые мне помогла отсортировать МакГонагалл?

— Их было так много? — резко спросил изумленный Снейп.

Гарри пожал плечами.

— Профессор сказала — больше, чем в прошлый раз. Она считает, это потому, что меня теперь не так рискованно брать в семью. Надеюсь, все-таки не из-за этого, — немного обиженно пробурчал он. Окинув взглядом подарки, он тихо вздохнул.

— И у тебя нет желания принять одно из этих предложений?

Гарри глянул на него с выражением, мол, «вы еще спрашиваете?»:

— Вообще-то нет.

Снейп приблизился на полшага.

— Какая-то конкретная причина?

— Я никого из них не знаю. — Гарри сдвинул брови, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить. Если честно, раз или два он фантазировал о том, чтобы стать приемным сыном лорда Фриландера, хотя бы для того, чтобы поселиться в роскошном поместье, а не прозябать все лето в школе. Но на самом деле эта идея была странной и неуместной, и он чувствовал, что ее реализация не излечит его от жившей в душе глубинной тоски. Гарри развел руками, показывая, что не в силах объяснить лучше.

— Что, если это пожелание изъявит кто-то, кого ты знаешь? — спросил Снейп, — некто, понимающий все, что с тобой происходило за последние шесть лет?

Гарри медлил с ответом. Думать об этом, значит опять вскрывать те глубоко запрятанные воспоминания, и поскольку сейчас на кону не стояла жизнь, делать этого не хотелось. Все равно никакого проку, только болезненный узел, живущий в душе, заноет с новой силой. Они с минуту простояли молча. Наконец, Снейп подошел еще на шаг ближе, заставив Гарри смотреть на него снизу вверх, и тихо произнес:

— Например, я.

Гарри моргнул.

— Что? — громко спросил он. Его голос эхом отразился от стен пустого зала.

— Полагаю, мы знаем друг друга достаточно хорошо, — ответил Снейп.

Гарри долго смотрел на него, не веря ушам, затем проговорил:

— И вы даже не шутите. Это же не шутка, сэр?

— Ты когда-нибудь видел, чтобы я шутил?

— Не о чем-то вроде этого. — Гарри еще подумал. — Может, и вовсе никогда. Нет, это неправда, — исправился он, оттягивая время и усиленно соображая. — Я думал, вы меня ненавидите.

Снейп выпрямился.

— У тебя возникало такое ощущение хоть раз за последние три месяца?

— Эм… нет. Кажется, нет. — Гарри с трудом сглотнул. — Я не… Вы…

Снейп отдалился на шаг и поднял ладонь, остановив его:

— Тебе совершенно не обязательно давать ответ сию же минуту. И можешь думать, сколько понадобится.

— Мне завтра семнадцать. Немного поздновато для усыновления, не так ли?

— По магическим законам ребенок может быть усыновлен вплоть до возраста финансовой независимости. Считается, что это примерный возраст, когда большинство молодых людей заканчивают курс подмастерья — в двадцать лет.

— А вы, э, подготовились, — заметил Гарри. Снейп посмотрел в ответ взглядом, отчетливо говорившим «разумеется». — Вы серьезно?

— Я думал об этом шаге с конца предыдущего семестра.

Гарри нахмурился и мрачно заявил:

— Это идея Дамблдора.

Снейп поднял указательный палец:

— Его идея, но не распоряжение, это он мне дал понять совершенно определенно. Готов признать, подобная мысль поначалу… меня поразила.

— Но он уговорил вас, — тихо предположил Гарри.

Снейп внезапно опять шагнул к нему.

— Вы меня уговорили, мистер Поттер. — Гарри хлопал на него глазами. — Каждый день я охотно ожидал, когда ты присоединишься ко мне в лаборатории. Каждый раз, когда я показывал тебе новое заклинание, и ты, независимо от сложности, осваивал его максимум с третьей или четвертой попытки, я думал, как горд был бы любой волшебник называть тебя сыном.

Гарри опустил взгляд, ощутив, как в душе шевельнулась знакомая голодная прореха.

Снейп продолжил:

— Я также делаю это предложение не из благодарности, если тебе пришла в голову подобная мысль. — Гарри молчал, не поднимая взгляда. Снейп произнес тише: — подумай, Гарри. Ты, несомненно, знаешь, где меня найти.

На этом он повернулся и удалился.

Гарри чувствовал себя также, как в тот момент, когда смотрел на труп Волдеморта — словно кто-то вынул из него сердце и, не глядя, впихнул его обратно вверх тормашками. Он долго простоял в пустом Большом Зале, глядя, как пламя камина заставляет его тень плясать на неровном полу.

Гарри не пошел на завтрак, проведя утро в гриффиндорских покоях. Он проснулся с непреодолимым желанием навести порядок во всех своих пожитках. В углу гостиной стояла коробка с вещами, которые владельцы были готовы отдать желающим. Кое-что из своего скарба Гарри отправил туда, что-то выкинул.

Около одиннадцати, хорошенько проголодавшись, он спустился вниз. Праздничный обед должен был начаться в три — времени для последних приготовлений оставалось еще вдоволь.

Вернувшись из кухни с полной тарелкой еды, Гарри обнаружил учителей на обычных местах. Он поставил свою тарелку в конце стола, напротив Дамблдора.

— Доброе утро, Гарри, — тепло поприветствовал его пожилой маг.

— Доброе утро, сэр.

— Хорошо спалось?

Гарри пожал плечами.

— В основном.

Ему снились странные сны про Дурслей и родителей, хотя подробности уже ускользали.

Гарри налил себе тыквенного сока.

Дамблдор обратился к нему:

— Гарри, надеюсь, ты не против, если я подарю свой подарок сейчас. Просто я не уверен, сколько времени смогу провести на твоем вечере.

Директор извлек из кармана длинную узкую коробочку.

Гарри отложил вилку и принял ее.

— Вовсе нет, профессор.

— Мой мальчик, ты более чем кто-либо заслуживаешь права звать меня Альбус.

— Э.. — Гарри замешкался. — Придется к этому привыкнуть, сэр.

МакГонагалл, сидевшая рядом с Дамблдором, прикрыла рот рукой, пряча улыбку.

— Только если захочешь, разумеется, — добродушно ответил Дамблдор.

Гарри открыл крышку. Под ней оказалось насыщенного персикового оттенка перо с кончиком, оправленным в золото.

— Ого. Спасибо, сэр. — Перо явно принадлежало Фоуксу. В кончике не было углубления. Проверяя догадку, Гарри опробовал перо на внутренней стороне коробки. Неиссякаемые чернила переливались золотистыми и нежно-розовыми искрами. — Спасибо. Оно чудесное.

Гарри бережно убрал перо обратно в коробку и отставил ее на безопасное от тарелки и стакана расстояние.

Хагрид сунул руку в один из своих бездонных карманов и передал Гарри помятую коробку.

— С предыдущим не сравнится, но вот, держи.

— Ты говоришь с человеком, который когда-то получал на Рождество старые носки и никаких подарков на день рождения, меня легко порадовать.

Гарри прикусил язык. Возможно, не стоило этого говорить при сидевшем прямо напротив Дамблдоре. Стараясь не залиться краской, он усиленно сосредоточился на разворачивании, которое заметно усложняла узловатая веревка. Внутри коробки лежала пара перчаток на кроличьем меху.

— Подарок больше для рождества, но лучше мне ничего придумать не удалось. Я их сам сшил.

— Они роскошные, Хагрид. Очень пригодятся осенью на тренировках.

МакГонагалл и Спраут извлекли свои подарки из общей груды на другом конце Зала и отдали их Гарри. Пока он их открыл и присоединил к прочим, его тарелка успела остыть. МакГонагалл подарила ему набор разноцветного многоразового пергамента, а Спраут — вечно цветущий цветок в стеклянном шаре, который можно поставить на окно в спальне. Аромат роз витал над Гарри даже после того, как он закрыл коробку.

— Северус, — мило спросила МакГонагалл, — а ты разве ничего не подаришь Гарри?

Гарри, пододвигавший к себе тарелку, внезапно ощутил потребность защитить Снейпа.

— Он подарил мне свой подарок вчера вечером, профессор, — сказал Поттер и мысленно похвалил себя за спокойный голос, прозвучавший ровно, хотя сердце дрогнуло и забилось в два раза быстрее.

Дамблдор пристально всмотрелся в ученика, затем наклонился и поглядел вдоль стола на Снейпа. Потом перевел знающий взгляд обратно на Гарри. Тот приподнял уголки губ, подтвердив догадку директора.

МакГонагалл загорелась интересом:

— Ты его нам покажешь? За все время, что я его знаю, Северус никогда никому не дарил подарков. Ни по какому поводу.

— Э… — Гарри глянул на Дамблдора за поддержкой и, тщательно скрывая волнение, объяснил: — я его еще не принял… так что, показывать пока нечего.

МакГонагалл сдвинула брови, пытаясь разобраться, что он имеет в виду. Гарри ждал, что она продолжит расспросы, но декан промолчала. Наверное, Дамблдор толкнул ее под столом. Остаток обеда Гарри все внимание посвятил еде. Ему не хотелось раскрывать свои мысли, пока он еще сам не обрел более-менее твердую почву под ногами.

* * *

— Гарри!

Миссис Уизли, войдя в двери, крепко обняла именинника. Рон, Джинни и близнецы вошли следом. Каждый, проходя, хлопнул хозяина вечеринки по плечу и вручил подарок.

— Спасибо, что пришли, — сказал Гарри. — И я же говорил, никаких подарков. Сейчас увидите, почему. — Он провел их в Большой Зал. Гермиона вскочила с места и радостно приветствовала Рона и его семью. Гарри всем раздал сливочное пиво. Оставались только Невилл и его бабушка.

— Небольшие посиделки, ага, — произнес Лонгботтом, стоявший в дверях.

— Привет, Невилл. — Гарри подошел и, покачав головой, забрал у него крупную коробку в праздничной обертке. — После предыдущего пира мне было велено проявить скромность.

— Ага. Представляю.

Фред отсалютовал бутылкой с пивом:

— Поздравляю, Гарри. Никогда бы не подумал, что ты доживешь до семнадцати.

— Присоединяюсь, — вторил мистер Уизли. — За Гарри.

Тот закатил глаза.

— Хватит тостов за меня, их было более чем достаточно в прошлый раз.

Он сел, оседлав скамейку. Остальные присоединились к нему за гриффиндорским столом, и вскоре их часть Зала наполнилась звуками веселого застолья и разговоров.

— Как ты тут живешь? — спросила Гермиона.

— Обидно, что ты застрял в школе, — посочувствовал Рон. — Когда уже Министерство переловит всех этих засранцев, чтобы ты смог приехать к нам в гости?

— Здесь скучновато, но не так уж плохо. Точно лучше, чем у Дурслей, — убеждено заявил Гарри, отрезая себе еще кусок торта.

— Что правда, то правда, — согласился Рон и вновь окинул взглядом гору подарков. — До сих пор глазам не верю, — сказал он в третий раз. — Интересно, что в них?

Гарри отставил тарелку с тортом.

— Давайте поглядим! — предложил он и вскочил.

Они с Роном принялись рвать упаковки, в которых оказался по большей части типичный набор магических подарков, перемежавшихся иногда вещами смешанного свойства — например, маггловские футболки с двигающимися картинками. Каждый раз, когда Рону что-то нравилось, Гарри отдавал вещь ему. Джинни, уловив тенденцию, тоже принялась помогать. Когда они закончили, стол был завален обрывками оберток, открытыми коробками и едва не сыпавшимися через края подарками.

— Смотри, тебе все-таки достался автограф Крамма, — сказал Рон, разглядывая исписанную вдоль и поперек квиддичную биту.

— значит, мы с ним квиты, — ответил Гарри. Он поднялся, чтобы сходить за новой порцией пива. Рон собрал свои трофеи, принес с собой к столу и принялся разбирать. Гермиона с мистером Уизли были поглощены обсуждением взаимоотношений магглов и волшебников. Миссис Уизли и миссис Лонгботтом, кажется, вместе планировали будущее Невилла. Гарри обеспокоенно посмотрел на друга, но тот был гораздо больше заинтересован нецветущим шоколадным деревом, обнаружившимся среди презентов.

— Ты как никто подходишь для этой работы, — заверил Артур Гермиону.

— Думаю, прежде чем открыть частную практику, мне нужно поднабраться опыта в маггловском учреждении, например в органах правопорядка или в адвокатской конторе. — Ее глаза горели энтузиазмом. — Этой осенью я собираюсь подать документы на несколько маггловских программ. Жаль, я с собой ничего не взяла, дома у меня горы буклетов. А мне бы хотелось узнать ваше мнение.

— Вы не интересовались компанией «Ваксман Медикус»? — спросила Молли у миссис Лонгботтом. — Недалеко от Норы у них есть ферма и теплицы. Один из нескольких филиалов, насколько я знаю.

Услышав это, Невилл заинтересованно поднял на собеседниц взгляд:

— Вы не знаете, они принимают интернов?

— Можно проверить, — ответила Молли.

Гарри от этих разговоров все больше холодел внутри. Помимо высказанной когда-то мысли стать аврором, Гарри никогда не строил никаких планов. В поисках единомышленника, он обратился к Рону:

— А у тебя есть какие-нибудь идеи на будущее?

Тот ответил, принявшись укладывать на место фигурки шахмат продвинутой сложности, не желавшие воевать вне настоящей игры:

— Билл зовет ассистентом в Гринготтс, посмотреть, как у меня пойдет. Говорит, даже просто бродить по этому месту само по себе приключение. — Рон пожал плечами. — Я, наверно, попробую, звучит завлекательно. Иногда даже разрешают помуштровать охранников-троллей, — добавил он с неловкой улыбкой.

Гарри хмуро ковырялся вилкой в третьем куске торта. Чем заняться кроме как пойти в авроры, он не представлял, но, что бы он ни надумал, похоже, заниматься он этим будет один. Он вздохнул и прикончил потеплевшее сливочное.

Много часов спустя сборище разделилось и начало смещаться к дверям. Гермиона весело объявила:

— Пойду, проведу для родителей короткую экскурсию. Я вернусь попрощаться, Гарри, — добавила она, скрываясь со старшими Грейнджерами за углом.

— Замечательный вечер, — тепло сказала Молли, погладив именинника по плечу. — Надеюсь, скоро ты сможешь приехать к нам в Нору.

— С днем рождения, Гарри, — хором сказали Фред и Джордж, уходя. Остальные Уизли вторили им, неторопливо перемещаясь в Холл. Гарри проводил их и, когда шаги гостей затихли, вернулся к столу. Большущая входная дверь в замок громко бухнула. Гарри остановился перед горой подарков и вскрытых коробок.

Нехотя он высвободил коробку побольше и начал укладывать в нее вещи, чтобы удобнее было тащить их к себе наверх. Внезапно наступившая в Зале тишина давила. Когда следующий предмет — парадная бита Болгарской квиддичной команды — отказался влезать в коробку, он, потеряв терпение, просто положил ее рядом на пол и плюхнулся на лавку лицом к камину. Потрескивание огня было единственным звуком, нарушавшим безмолвие огромного пространства вокруг него.

Гарри задумался, откуда эта тяжкая пустота в груди. Друзья с радостью и воодушевлением обсуждали будущее, ему же от этих разговоров становилось неуютно. Ему очень хотелось разделять их чувства, но он не знал, откуда их взять.

Слева приблизилась тень. Оторвав взгляд от огня, Гарри сразу узнал высокую фигуру:

— Сэр.

Профессор Снейп приподнял крышку одной из коробок, сваленных в кучу.

— Похоже, ты даже не смог открыть их все, — с внешним безразличием заметил Снейп.

— Нет.

Интересно, на что он намекает?

— Большую часть подарков ты раздал, — продолжил преподаватель, держа в руках пустую, выложенную изнутри бархатом упаковку от Флориш и Блотс.

— Постарался. Этот забрала Гермиона.

— А-а.

— Вы хотели его себе? — слегка удивился Гарри.

— Хм. — Снейп положил коробку обратно.

Пряча улыбку, Гарри развернулся к остаткам неоткрытых подарков.

— Где-то здесь была еще одна упаковка из того же магазина. — Он покопался в общей коробке и на самом дне отыскал увесистый сверток в серебристом пергаменте. Отработанным движением он снял обертку и открыл крышку, под которой оказался еще один темно-серый настольный журнал с позолоченным обрезом. Перевернув его, он обрадовал Снейпа: — вам повезло, на этом даже нет моих инициалов. У Гермионы они были, но она не возражала. — Он протянул ежедневник Снейпу.

Тот принял подарок и пролистнул его:

— Уверен, что он тебе не нужен?

— И что, таскать этот кирпич в рюкзаке весь год? Нет уж.

Снейп закрыл журнал и положил на край стола.

— Спасибо, — ответил он ровным тоном.

Из Холла донесся голос Гермионы, в ускоренном темпе выкладывавшей исторические данные и цифры. Родители вошли следом и вернулись с ней к накрытому столу.

— Ну, Гарри, нам пора.

Гарри обнял подругу.

— Спасибо, что пришли. И спасибо за книги.

Она почти отвернулась, но потом добавила:

— Надеюсь, еще увидимся до школы у Рона.

Заняв место между родителями, она направилась к выходу, но ее отец остался на месте. Она оглянулась.

Мистер Грейнджер перевел взгляд со Снейпа на Гарри:

— Все в порядке? Не против, если мы оставим тебя здесь одного, сынок?

— Да, — машинально ответил Гарри. Он нахмурил бровь, пытаясь разобраться, о чем идет речь.

Гермиона опять подошла к ним:

— Папа, это один из наших преподавателей, профессор Снейп.

— Правда? — откликнулся мистер Грейнджер, снова смерив Снейпа взглядом.

До Гарри, наконец, дошло, и он бросил взгляд на учителя. Нда. В своей черной мантии в пол, с высоким воротничком, освещенный снизу огнем камина, он выглядел довольно угрожающе и, как обычно, даже не пытался смягчить впечатление. Гарри вновь ощутил потребность вступиться за него, в этот раз даже сильнее.

Мать Гермионы похлопала мужа по руке.

— Перестань, дорогой. Я уверена, сюда не наняли бы кого-нибудь, э.. опасного.

— Кого-нибудь, кто попытался бы убить Гарри? — предположил Поттер с таким сарказмом, что у Гермионы вырвалось хихиканье. — Что вы, едва ли, — закончил он напополам с горечью.

— Бедняжечка, — проговорила Гермиона с преувеличенным сочувствием и снова засмеялась.

— Что здесь смешного, дочка? — встревоженно и осуждающе спросила ее мама.

— Кхм, э-э, почти каждый наш учитель ЗОТС попытался убить Гарри, — пояснила она, отчего лицо мамы вытянулось еще больше.

— А знаете, — сказал Гарри, повернув голову к Снейпу, — как бы вам ни было противно, что Дамблдор нанял Люпина, по крайней мере, он не планировал меня прикончить.

Снейп сложил руки на груди.

— Уже забыли, как удирали через школьный двор от оборотня, мистер Поттер?

— А, да. Ну, он не планировал мою смерть месяцами. Это была случайность.

— Хм.

— Если оценивать учителей по этому признаку, придется посчитать пять из шести учителей ЗОТС.

— Что скажете, профессор, мне уже начинать волноваться из-за вас? — Гарри посмотрел через плечо на Снейпа.

— Вы преподаете Защиту в следующем году? — резко спросила Гермиона. — А кто будет по Зельям?

— В эту должность вступила некая Гертруда Грир. Мне она известна только по репутации. Кстати, она приедет уже завтра. — Снейп посмотрел на Гермиону с вызовом.

— Но я так ждала седьмой курс зелий, — почти проныла она.

— Я не планирую разочаровывать, мисс Грейнджер, — беззаботно ответил Снейп.

— Ничего страшного, сэр. Вы должны преподавать то, что вам нравится. Просто Зелья нам теперь нужнее, чем защита… — Она помолчала. Ее мать показала на часы. Гермиона согласилась: — да, нам действительно пора. — В этот раз родители последовали за ней. У двери она оглянулась. — Пока, Гарри. — Мать положила ей руку на плечо, чтобы она не задерживалась. — С днем рождения.

— Спасибо, — ответил Гарри.

Когда внешняя дверь закрылась, бухнув в пустоте высоких залов, где-то в районе желудка у него снова появилось ощущение падения в неизвестность. Гарри отвлекся, подобрав с пола еще одну большую коробку, и принялся складывать в нее подарки, отправляя упаковки поменьше в огонь.

— Тебе помочь? — спросил Снейп.

Гарри помедлил с ответом.

— Давайте.

Им удалось впихнуть все в три большие коробки. Снейп передал Гарри несколько последних неоткрытых свертков. Гарри со вздохом распаковал их, добавив девятую шляпу, третий компас для метлы и мягкий как пух гриффиндорский шарф в последний ящик.

— И этот, — тихо сказал Снейп, вытащил из кармана маленькую узкую коробку и протянул ее ученику. — На случай, если не сможешь принять другой.

Гарри замер, уставившись на коробочку в руках Снейпа. Прежде он шел ко дну, теперь словно падал с огромной высоты.

— Гарри? — окликнул его Снейп.

— Вы не обязаны, — ответил тот севшим голосом. Воображаемые стены, которых он не замечал вокруг себя, теперь словно обрушились на него. — Вы вообще ничего из этого не обязаны делать.

Огонь в камине, вспыхнувший несколько минут назад, в этот момент угас, оставив от коробок и оберток только сияющие хлопья пепла.

По-прежнему протягивая коробочку, Снейп задумался.

— Мне это нужно, — ответил он, слишком тихо, чтобы понять его тон.

Гарри принял коробочку, держа ее в руках, не в силах открыть. Он был уверен — если откроет, утратит и без того хрупкий контроль над эмоциями. Сцена с Гермионой, несколько минут назад уходившей в обнимку с родителями, прошла перед его глазами. Его никогда не покидала эта болезненная зависть, эта безнадежная, тоскливая горечь. Он смог бы воспроизвести ее прямо сейчас, если бы понадобилось.

— Вы уверены насчет того, другого подарка? — спросил он неожиданно для себя.

— Я ничего не делаю, хорошо не подумав.

Гарри держал в пальцах небольшую коробочку. Она была тяжелее, чем на вид.

— Да, на вас это было бы не похоже, — заметил он, оттягивая время, чтобы распознать эмоции, крутившиеся в его душе. Они напоминали страх, но Гарри не понимал, откуда он мог взяться.

Наверное, его внутренняя борьба отразилась на лице, поскольку Снейп сказал:

— Я не хотел тебя расстроить. Кажется, моя просьба растравила слишком болезненные раны.

Самообладание отчасти вернулось после этих слов Снейпа. Гарри задумался, не был ли страх наполовину вызван тем, что Снейп увидит и поймет его состояние.

— Однажды вы уже тронули меня до глубины души, — ответил он и поднял, наконец, глаза. — Именно это и помогло мне одержать верх над Волдемортом. — Увидев, что Снейп ловит каждое его слово, Гарри продолжил: — вы думали, что, выйдя в Зал, вы нарушили мою концентрацию. Мне тоже сперва так показалось, — пояснил он. Сердце колотилось, словно все происходило вновь. — Но он слишком крепко закрыл разум, я больше не мог до него добраться. Пожиратели выравнивали ряды. Я огляделся и увидел вас. Всплыли все эти противоречивые чувства, и Волдеморт ухватился за ненависть. Он тут же нанес мощный удар, уверенный что знает вас, не сомневаясь, что я у него в руках. — Гарри прервался и потряс головой. Дыхание тоже сбилось. — У меня не было выбора, пришлось вытащить все, что я чувствовал в заброшенном поместье. Пришлось пережить все воспоминания, которых я избегал, ведь я не мог смириться, что мое самое заветное желание никогда не исполнится.

Голос Гарри надломился. Он замолчал, чтобы перевести дыхание и унять жжение в глазах.

Снейп дал ему минуту, затем тихо заметил:

— Эти переживания, несомненно, могли победить Темного Лорда.

— Он все вложил в тот последний удар, не оставил себе никакой лазейки. То воспоминание действительно его огорошило, — попытался пошутить Гарри.

— Я хотел знать правду, но ты не стал вдаваться в подробности для Министерства, а у меня не было права выспрашивать, если ты не хочешь об этом говорить.

— Вы заслуживали, чтобы это знать, — устало ответил Гарри. Он выдохся, не зная, что дальше. На место вихря болезненных воспоминаний пришло онемение.

— Гарри… ты мог бы получить то, о чем мечтаешь.

Гарри закрыл глаза, отгородившись на секунду. Когда он их открыл, то чувствовал, что в них слишком много боли, и захлопнул их опять. Снейп приблизился, шорох его мантии перекрыл потрескивание огня. После долгой паузы он положил руку Гарри на спину. Крепче стиснув веки, тот подался вперед и прислонился лбом к груди Снейпа. Так они простояли долго, пока дыхание Гарри не выровнялось.

— Что скажешь? — спросил Снейп, невесомо проведя неловкими, подрагивавшими пальцами по спине Гарри. Тот долго молчал, затем кивнул. У Снейпа перехватило дыхание. — Ты согласен? — спросил он с удивлением. Гарри вновь едва ощутимо кивнул.

Отступив на полшага, Снейп выпрямился и произнес дрогнувшим голосом:

— С днем рождения, мистер Поттер.

* * *

На следующее утро учителя сидели на общем собрании.

— Должен сказать, — начал Дамблдор, — что со всеми вами в сборе подготовка к новому учебному году и впрямь гораздо проще. Хоть я и уверен, что все вы хотели бы побывать дома этим летом.

— Гарри уже извинился за то, что удерживает нас всех здесь, — сказала МакГонагалл. Она сидела, откинувшись на спинку стула, раскрытый ежедневник лежал перед ней на столе.

— Я надеюсь, вы убедили его, что волноваться ему не о чем? — спросил Дамблдор.

— Да, конечно. Я пояснила, что мы были бы нагружены гораздо более тяжкими заботами, если бы он не избавил нас от Волдеморта. Кажется, он принял это объяснение.

— Спасибо, Минерва. Он не желает обращаться со своими проблемами ко мне.

Наступило молчание. Снейп сидел, сгорбившись и беспрестанно переворачивая перо в пальцах.

— Тебе будто огневцов под кожу напустили, Северус, — заметил Хагрид, сидевший на конце стола.

Снейп резко пришел в себя, отбросил перо и откинулся назад, скрестив руки.

Дамблдор окинул его взглядом.

— Все в порядке?

— Да. Почему что-то должно быть не в порядке? — натянуто спросил Снейп.

— Ты ведешь себя необычно, — мягко ответил Дамблдор.

— Сильнее, чем всегда, — беззлобно поддела МакГонагалл.

Снейп прожег обоих сердитым взглядом, но промолчал. Дамблдор увел разговор в сторону школьных будней.

В конце короткого собрания поднялись все, кроме Снейпа.

— Мне нужно с вами кое о чем поговорить, — обратился он к Дамблдору. Остальные остановились и посмотрели на него, потом вышли из кабинета.

— Значит, все прошло не так, как мы надеялись? — спросил Дамблдор, когда дверь закрылась.

Снейп опять нервно прокрутил свое черное перо.

— Он согласился.

У Дамблдора округлились глаза.

— Уже? — Снейп кивнул. — Ни за что бы не подумал. — Директор отошел к окну и долго в него смотрел. — Меня это беспокоит.

Снейп задумчиво потер подбородок.

— Мне кажется, опасаться нечего. Чтобы победить Темного Лорда, он был вынужден глубоко копнуть в себя и признать некоторые моменты, которые он в более простых обстоятельствах, возможно, не осознал бы. Мне кажется, из-за этого ему уже почти не над чем было размышлять.

— Что ж, значит, остается только тебя поздравить, — сказал Дамблдор. Увидев сомнения на лице Снейпа, он покачал головой. — Ты выглядишь таким обеспокоенным…

Снейп собрал свои пергаменты и скрутил их в тугой рулон.

— Размышляя над этой ситуацией, я, возможно, недооценил вероятность положительного ответа.

Гарри весь день ходил как в тумане. У него не было никаких целей или занятий, к сожалению, поскольку именно сейчас ему не помешало бы хоть на что-то отвлечься. Чувства штормило, забрасывая то в надежду, то в бессмысленный ступор. Он был в обнадеженном настроении, когда наткнулся в коридоре на Снейпа. Наверное, глаза сразу выдали его состояние, ибо, когда их взгляды встретились, Снейп резко подобрался.

Мгновенно совладав с собой, он сказал:

— Нам нужно решить кое-какие организационные вопросы. Если ты свободен в среду…

— А вы думаете, у меня могут быть неотложные дела?

— Тогда решено. Я пригласил нотариуса… ты точно готов, Гарри? — спросил Снейп.

Тот с трудом сглотнул.

— Да, сэр. Просто немного быстро.

— Тебе нужно еще подумать? — спросил Снейп.

Гарри задумался.

— Какая разница, зачем тянуть? — он опустил взгляд на свои сцепленные руки. — Я все еще привыкаю.

— У тебя есть время, можешь не торопиться.

Гарри покачал головой.

— Оно мне не нужно. Я не передумаю.

Он и в самом деле ухватился за предложение Снейпа с большей жадностью, чем мог сам от себя ожидать. При одной мысли от него отказаться Гарри мутило.

— Значит, в среду. Приходи сразу после завтрака в мой новый кабинет.

— Хорошо.

Они стояли друг напротив друга, не делая попытки уйти.

— Не желаешь помочь мне проверить эффективность старых зелий из моих запасов?

Просияв, Гарри ответил:

— Да!

* * *

Позже днем Гарри сидел один в Большом Зале, читая книжку в мягкой обложке, пришедшую утренней почтой от Гермионы. К сожалению, чтиво плохо удерживало его внимание, поэтому, когда хлопнули главные двери замка, и в Холле раздались неуверенные шаги, Гарри с готовностью бросил скучное повествование. В крайние двери вошла женщина с короткими русыми волосами и в бардовой мантии, остановилась и подняла изумленный взгляд на потолок.

Обрадовавшись хоть какой-то возможности отвлечься, Гарри отложил книгу и подошел в гостье:

— Вы — Гертруда Грир?

Женщина рылась в огромной дамской сумке, висевшей через плечо.

— А вы, получается, партия встречающих? — спросила она, не подняв на него взгляд. По-видимому, она нашла пергамент, который искала. На нем была печать школы. Грир пробежала его взглядом, беззвучно шевеля губами.

— Получается, да, — ответил Гарри, — если хотите, я провожу вас до вашего кабинета и аудитории.

Грир убрала пергамент обратно, сунув его в сумку как попало. Затем вновь повернулась к Холлу, не ответив на вопрос. — Я приехала более ранним поездом, на случай, если мои сундуки не поместятся в более заполненном дневном рейсе, — пояснила она тоном, предполагавшим, что его заинтересуют эти подробности. У входа стояли пять здоровенных вертикальных сундуков, похожих на грозного вида гардеробы.

— Пожалуй, вам лучше самим их перемещать, — заметил Гарри, догадываясь, что они набиты опасными ингредиентами и тонкими инструментами.

Грир пробормотала левитирующее заклинание, и шкафы все как один, словно отряд вымуштрованных солдат, поднялись и поплыли за ними через Зал.

Дойдя до подземелий, Гарри был рад, что Снейпа там не оказалось. На узких столах вдоль стен булькали несколько котлов. Грир стянула с рук перчатки и обошла лабораторию, заглянув по ходу в каждый из них.

— Так что вы преподаете? — спросила она, открыв сундук и достав оттуда письменные принадлежности.

Гарри широко улыбнулся и ответил:

— Ничего. Я ученик.

По-прежнему погруженная в себя, Грир раскрыла ящики столов и начала раскладывать в них свои вещи. Почему-то эта сцена задела Гарри. Он встряхнулся и велел себе не чудить.

— Я читала школьные правила. Ученикам не разрешено оставаться на летние каникулы, — ответила Грир тоном, напомнившим Амбридж.

— Полагаю, директор сделал для меня исключение, — легко ответил Гарри. Отвернувшись от Грир, он подошел к котлам. Глоток Изиды приобретал красивый цвет фуксии, значит, будет готов еще до завтра. Гарри помешал его несколько раз, подняв со дна облако нашинкованных ингредиентов.

— Лучше не трогай их, — одернула его Грир.

— Ваше подземелье, мэм, — ответил Гарри, снова ощутив укол печали, словно он что-то здесь не успел, чего уже никогда не удастся завершить.

Грир громко хлопнула одним из ящиков и открыла секретер позади себя, обычно крепко запертый, поскольку он содержал запретные ингредиенты. Снейп, наверное, оставил двери незачарованными для своей замены.

— Должна заметить, если ваш директор столь халатно относится к нарушениям правил, мы вряд ли с ним сработаемся.

Грир, кажется, просто рассуждала вслух, но ее слова заставили Гарри посмотреть на нее в прищуром.

— Тогда я рад, что вы здесь не директор, мэм, — ответил он. — Мне бы не хотелось, чтобы меня выследили и убили Люциус Малфой и Питер Петтигрю. Хотя, если честно, запрет покидать замок не дает мне сделать то же самое с ними.

Грир застыла, держа в руках стопку папок.

— Так ты — Гарри Поттер, — произнесла она с легкой гримасой. Она, наконец, взглядом разыскала его шрам. Покачав головой, она уложила папки в коробку, стоявшую на полу. — Уж если для кого-то и делать исключения…

Гарри направился к двери.

— Они часто со мной случаются, — признал он, уже прикидывая в уме, каким неудобным фактом подразнить ее в следующий раз. — Не буду вам мешать, профессор.

* * *

На обеде Грир появилась в тот момент, когда все успели рассесться.* Гарри располагался напротив Снейпа, поздно заметив, что слева от него, напротив Дамблдора, осталось свободное место. Когда народу на обеде так мало, сложно отгородиться с обеих сторон. Грир подошла именно к этому месту и, перед тем, как сесть, поздоровалась за руку с директором.

— Герти, что же вы не написали, что будете раньше, я бы непременно позаботился о том, чтобы вас встретили.

— Это не важно. Я привыкла сама управляться со своим багажом.

Дамблдор перезнакомил ее с коллегами. Поприветствовав последнего, Хагрида, она потерла руки, словно в предвкушении еды, стоявшей на столе. «Ну, хоть не носит блузки в цветочек, как Амбридж», — подумал Гарри.

— Мистер Поттер любезно проводил меня к кабинету зальеварения, когда я добралась до замка, — сахарным тоном поведала Грир.

Гарри грустно посмотрел на Снейпа, затем вспомнил, что хотел ему передать:

— Кстати, Глоток Изиды почти готов.

— Наконец-то, — ответил Снейп, так, словно подозревал зелье в личной неприязни. Грир изучающе посмотрела на них обоих. — Мистер Поттер помогал мне в приготовлении некоторых зелий длительной варки, которые я имел смелость начать до вашего прибытия. В течение учебного года значительно сложнее успешно их изготавливать.

— Можешь пользоваться девчачьим туалетом на втором этаже, нам когда-то помогло, — прокомментировал Гарри дразняще-невинным голоском. Прочие обедающие молча накладывали себе еду в тарелки.

— Что же вы, позволь поинтересоваться, там варили? — спросил Снейп.

Гарри отпил тыквенного сока, чтобы потянуть время.

— Спросите меня через год, когда Гермиона сдаст все экзамены.

— Что-нибудь опасное? — допытывался Снейп.

— Для нее — да. — Гарри налил себе еще сока. — Она случайно превратила себя в кошку. — Случай был достаточно старым, и показался ему теперь невероятно забавным. Отсмеявшись, он пододвинул ближе тарелку с курными ножками и выбрал себе две.

— А что не так с этим туалетом? — с легкой тревогой спросила Грир.

Гарри почувствовал, что она очень не любит беспорядок и все непредсказуемое.

— Туда никто не ходит из-за Плаксы Миртл, — ответил Гарри. — Она призрак… Вы не учились здесь?

— Я закончила Дурмштранг, — ответила Грир тоном, закрывшим эту тему.

Новая преподавательница раздражала Гарри все больше.

— Миртл безобидна. Хотя есть там и кое-что поопаснее.

Гарри перехватил неодобрительный и одновременно веселый взгляд Дамблдора.

— Почему подобные опасности находятся в открытом доступе для учеников? — прямо спросила Грир.

— Знаете, та самая угроза осталась в школе от одного из основателей, так что избавиться от нее было трудновато. — Удерживая будничный тон, Гарри добавил: — хотя василиска там больше нет. Кое-кто проткнул ему голову мечом.

Вмешался Снейп:

— Этот туалет безопасен для вас, мисс Грир. Как и для всех кто не владеет парселтангом. — Профессор бросил сердитый взгляд в сторону Гарри.

— Уж я им точно не владею, — оскорбленно высказалась Грир.

Гарри слегка вздрогнул от ее резкости. Выдохнув, он поправил свою салфетку и мрачно пробормотал:

— Ничего такого в этом нет.

— Ничего такого, мистер Поттер? — ехидно спросила Грир, словно он провинился на уроке, и она собиралась сделать из него пример остальным. — Парселтангом владеют только темнейшие из волшебников, мистер Поттер, или в этой достославной школе такое на уроках не объясняют? Может, вам еще есть, чему поучиться, а?

Гарри уставился на нее.

— Много чему, — тихо ответил он. — Я еще не сдал ТРИТОНы. — МакГонагалл и Спраут широко улыбнулись. Гарри съел ложку картофельного пюре с тарелки, которая почему-то не спешила остывать. Интересно, кто ему помогает? — И я слышал поверье про змееустов, мэм. В этой самой школе. На втором курсе.

Спраут и Хагрид закатили глаза к потолку. Гарри прикидывал, прямо сейчас огорошить профессоршу, или приберечь вишенку на потом.

— Что ж, радостно слышать, — произнесла Грир намного спокойнее.

— Все темные маги — змееусты, мэм? — спросил Гарри, видя, что все за столом продолжают молчать, словно предоставляя ему право говорить. — Или все змееусты — темные? Я просто хочу убедиться, что все понимаю правильно.

Раздраженная его внезапным тугоумием, она нахмурилась и ответила:

— Я уверена, что были темные маги, не являвшиеся змееустами, и много. Но не было ни одного змееуста, который не был темным, — произнесла Грир нравоучительно, тыкая в сторону будущего ученика вилкой.

— А им нужно где-то регистрироваться? Например, как анимагам? — спросил Гарри с искренним интересом. Он снова глянул на Дамблдора, но тот невозмутимо продолжал обедать. Гарри ожидал, что директор вот-вот покачает головой, веля прекратить.

— Следовало бы, — непререкаемо заявила Грир. — К счастью для всех нас, они невероятно редко встречаются.

— Ах, ну да, — ответил Гарри, словно ее слова закрыли тему.

Дальше он ел молча. МакГонагалл встретилась с ним взглядом, выразив осуждение. Гарри беззаботно пожал плечами. В конце концов, ему предстояло целый год изучать зелье варение под руководством этого сухаря.

— Надеюсь, вы впишетесь в наш коллектив без малейших трудностей, Герти, — выразил пожелание Дамблдор и взмахом руки убрал свою тарелку. — Если вам понадобится чья-либо помощь, обращайтесь.

— Уверена, у меня все будет в порядке, — чопорно ответила Грир, теперь напомнив Гарри тетю Петунию.

Заканчивая ланч, Гарри думал об одном — лишь бы Гермионе не понравилась эта дамочка, иначе он просто не переживет три оставшихся семестра Продвинутых Зелий.

* * *

Гарри рассматривал внутренности одного из доспехов, который часто сам себе мычал песенки. В этот момент его заметила Грир.

— Мистер Поттер. Любопытно, учителя не нашли вам никакой работы? Я здесь всего два дня, но еще ни разу не заметила, чтобы вы занимались чем-нибудь полезным.

— Эмм… Я могу только догадываться, но, мне кажется, что, прикончив Волдеморта, я заслужил право все лето заниматься только бесполезным.

— Хмм, — Грир отвернулась и пошла по своим делам.

Гарри прикинул — если спуститься на завтрак сейчас, может, удастся избегать ее весь остаток дня, или хотя бы до обеда.

Решив, что возможность не видеть Грир хотя бы полдня стоит завтрака в одиночестве, Гарри пошел в Большой Зал.

Оказалось, что есть в одиночестве ему не придется. Перед учительским столом в некотором возбуждении туда-сюда вышагивал Снейп. Гарри обеспокоенно спросил:

— Все в порядке, сэр?

— Да, — пробормотал профессор. Гарри сел в конце хаффлпаффского стола. Снейп перестал расхаживать и сел напротив. — Ты рано поднялся, — заметил он.

— Я рано лег вчера. Просто мне скучно. И еще я хотел избежать мадам Драконшу.

На столе возникли тарелки.

— Тебе не понравилась мисс Грир? — увидев взгляд Гарри, Снейп продолжил: — тогда, может быть, ты согласишься уехать со мной после слушания?

— Думаете, Дамблдор меня отпустит?

— Мистер Поттер, я полагаю, никто, включая пожирателей, не подумает искать вас в моем доме.

Гарри улыбнулся:

— Пожалуй.

— Прошу прощения, мистер Поттер, в нашем доме, — поправился Снейп.

Взгляд Гарри стал рассеянным, словно вместо боковой стены Большого Зала он смотрел гораздо дальше. Свой дом, вместо Дурслей. К этой мысли еще предстояло привыкнуть.

— Поттер? — окликнул Снейп.

Гарри опустил взгляд, повозив вилкой в яичнице.

— Я просто думал, как здорово не жить с Дурслями. Мне нравится каждый день есть досыта и не терпеть побои двоюродного брата.

Он умолк, покраснев.

— Все было так плохо? — спросил Снейп с едва слышным сарказмом.

— Думаю, если бы вы пригласили меня пожить предыдущим летом, я бы согласился, лишь бы не ехать к ним.

— Значит, и правда плохо, — сухо заметил Снейп, вызвав у Гарри улыбку.

* * *

После завтрака Снейп ушел в Хогсмит, встречать нотариуса. Гарри медленно побрел к кабинету Защиты. Руки были ледяные, сердце колотилось. Оттягивая время, он пристальнее чем обычно разглядывал портреты на стенах. Те в ответ обращали больше внимания на него.

— Будьте любезны! — обратился к нему один из рыцарей. — Вы не видели мою кобылу?

Гарри покачал головой:

— Нет, извините.

Когда он заворачивал за угол, рыцарь прокричал ему вслед:

— Она гнедая. Шестнадцать ладоней. Дайте знать, если увидите ее!

У двери в кабинет Снейпа Гарри простоял почти минуту, пока решался коснуться ручки. В это время дня комната была залита солнечным светом. Вдоль стен выстроились стеллажи с книгами, половина из них по зельеварению. Гарри уставился на думосбор, стоявший на одной из верхних полок, пытаясь уложить в голове, как все могло так получиться. Волдеморт казался теперь туманным прошлым по сравнению с бурей эмоций, одолевавших его в эту минуту.

Скорее, чем Гарри надеялся, дверь открылась. Увидев, как доволен профессор, обнаружив его у себя, Гарри робко улыбнулся.

Юристом оказалась женщина с короткими торчащими огненно-рыжими волосами.

— Мистер Поттер, очень рада с вами познакомиться, — искренне сказала она. Ее рыжие брови подскакивали, когда она говорила. — Можно взять этот стул?

— Разумеется, мисс Крэнден, — ответил Снейп и занял место за своим столом.

Мисс Крэнден поднесла стул к тому же столу спереди, открыла кейс для бумаг и достала из него толстую пачку различных пергаментов.

— Итак, раз юноша совершеннолетний, но младше двадцати, мы можем оформить опекунство или преемственное усыновление.

Она подождала ответа Снейпа.

— Преемственные усыновления все еще разрешены?

— Разрешено все, на что вы сможете уговорить опекунский совет. — Крэнден, наконец, разыскала нужный документ. — Последнее преемственное усыновление было легитимировано около двухсот лет назад. В семье Найджелус, если я правильно помню.

Снейп откинулся на спинку стула.

— Думаю, мы выберем опеку.

Крэнден извлекла перо и окунула в чернильницу, стоявшую на столе, затем внесла дату вверху длинного бланка на пергаменте.

— Учитывая ваш возраст, мистер Поттер, и то, что никто не усомнится в вашей способности отстаивать свои интересы, вы теоретически можете начать жить отдельно от мистера Снейпа когда пожелаете, как любой другой ребенок может отделиться от своих кровных родителей по достижении совершеннолетия.

— Я понимаю, — ответил Гарри.

Она посмотрела на них, переводя взгляд с одного на другого.

— На самом деле это усыновление чисто символическое, — заметила она, вписывая их имена в пустые места, оставленные в первом параграфе текста, отпечатанного витиеватым курсивом. Ее собственный почерк на его фоне выглядел холодным и казенным.

Снейп ответил негромко, разглядывая ногти:

— Символы имеют важное значение.

— Разумеется. Я не возражаю, — ответила она машинально. Передвинув пергамент вверх, она быстро просмотрела текст. — Итак, мистер Поттер, есть ли у вас в живых члены семьи?

— Нет.

— Родственники? Крестные мать и отец? Кто-нибудь, кто может оспорить процедуру?

— У меня есть тетка и дядя…

— Вы когда-нибудь жили с ними? — перебила Крэнден.

— Всю жизнь.

Она подняла взгляд и внимательно посмотрела на него. Затем достала еще один лист пергамента и сделала на нем пометку.

— Нам придется получить их подписи. Я так понимаю, они вас официально не усыновляли?

— Насколько я знаю, нет. Сомневаюсь.

Крэнден, хмурясь, перечитывала пергамент.

— Совету это не понравится. Вы сможете привести их на слушание, засвидетельствовать, что они готовы отказаться от вас? Процесс сепарации, необходимый в данном случае для усыновления, отнимет слишком много времени. Вам будет двадцать, когда суд закончится.

— Они ненавидят волшебников, — ответил Гарри. — Вам придется обхитрить их, чтобы заманить на суд. Они меня тоже ненавидят.

Крэнден задумчиво постучала пальцем по столу, вновь перечитывая вторую форму.

— Они не кормили меня. Заставили жить в чулане под лестницей. Поставили решетки на мое окно, чтобы не пустить в школу, — перечислял Гарри. Опять эти Вернон и Петуния мешают ему жить.

— Тогда мы соберем дело о жестоком обращении и отсутствии надлежащей заботы, — негромко проговорила она, нацарапав заметку на клочке пергамента.

Гарри не сводил глаз с ее писанины, не в силах посмотреть на Снейпа.

— Они подпишут что угодно, если это поможет им отделаться от меня раз и навсегда, — добавил он.

— Значит, с этого и начнем. Если мы убедим членов совета, что твои родственники — магоненавистники, они, возможно, обойдутся без приглашения свидетелей. Если нет, используем ненадлежащую заботу.

Она добралась до конца первого листа, заполнив все пробелы своим убористым разборчивым почерком. Использовав сложное заклинание, она размножила пергамент на пять экземпляров. Наконец она развернула пачку документов к Снейпу и указала:

— Подпишите здесь.

Снейп достал воронье перо и расписался на верхней копии. Гарри откинулся на стуле и наблюдал за ним, борясь с дурнотой. Подняв нижний край пергамента, Снейп бросил взгляд на Гарри и нахмурился, заметив, что его подопечный нервничает. Тот заставил себя сделать глубокий вдох, и его чуть-чуть отпустило. Посмотрев на него еще немного, Снейп вернулся к подписям.

Закончив, он вновь развернул документы к юристу. Та аккуратно выровняла пачку и обратилась к Гарри:

— Мистер Поттер, вы полностью осознаете последствия своего шага?

— Да, мэм.

— Хорошо. — Она окунула собственное перо в чернильницу и отработанными движениями быстро подписала все копии. Отложив перо, она снова выровняла пачку. — Теперь нам нужны два свидетеля, подтвердить, что мистер Поттер идет на это добровольно. Свидетели должны быть знакомы с ним длительное время.

Снейп поднялся и жестом пригласил их пройти в двери.

— Директор без сомнения согласится.

Они стояли в кабинете директора, пока его хозяин бегло знакомился с документом об усыновлении, окинув голову назад, чтобы смотреть сквозь свои очки-полумесяцы. Неторопливыми движениями он собрал лежащую перед ним пачку пергаментных листов и повернулся к Гарри, стоявшему отдельно от остальных.

— Гарри? — спросил он.

— Сэр?

— Ты согласен?

Тот пожал плечами и усилием воли заставил себя выглядеть оптимистично, невзирая на подбиравшийся приступ паники. Но непонятный страх отступил, стоило ему только заглянуть в добрые, всезнающие глаза старого мага.

— Да, сэр, — уверенно ответил он.

Дамблдор извлек персиковое перо и подписал каждый из экземпляров, затем передав их Крэнден.

Все трое пошли на выход, и Гарри, перед тем как закрыть за собой дверь, поднял взгляд. Дамблдор сидел, сложив руки на столе, с выражением такого душевного покоя на лице, какого Гарри у него никогда не видел. Дамблдор одарил ученика довольной улыбкой и кивнул.

Спускаясь за остальными по лестнице, Гарри размышлял, что, наверное, согласился бы на это усыновление только ради Дамблдора, если бы знал, как много оно для него значит.

У подножия, когда горгулья прыгнула на свое место, Снейп остановился в задумчивости.

— Может, профессор МакГонагалл? — предложил он.

Гарри пожал плечами и спросил юриста:

— Если она подумает, что мы хотим ее разыграть, это повредит делу?

Крэнден откашлялась:

— Я не консультант, я здесь только чтобы бумаги заполнить.

— Тогда МакГонагалл, — решил Гарри. По пути к лестницам он все больше расплывался в улыбке, воображая реакцию своего декана.

Оказавшись у ее двери, Снейп постучал и зашел в кабинет.

— Здравствуй, Минерва, у тебя есть пара минут? Мне нужна твоя помощь в одном деле.

— Конечно, заходи.

МакГонагалл отметила место в огромной книге, которую читала, и захлопнула ее. Следом за Снейпом вошли Гарри и юрист.

— Может, сперва объяснить? — спросил Гарри, замерший на пороге.

— Нет необходимости, мистер Поттер.

Снейп забрал документы у Крэнден и передал их МакГонагалл.

— Заверь, пожалуйста, вот это, после того, как нотариус задаст тебе несколько вопросов.

МакГонагалл приняла пергаменты и поправила очки. По прочтении первого абзаца у нее потрясенно вытянулось лицо. Она взглянула на юриста, на Снейпа, наконец, на Гарри. Тот вздохнул при виде ее встревоженной оторопи. Декан бросила документы на стол и потерла переносицу.

— Минуту. Сперва мне нужно поговорить с одним из вас, — она поводила пальцем между Гарри и Снейпом, — наедине.

Снейп и Гарри переглянулись, не зная, кому следует остаться.

— Поттер, ты останься, — нетерпеливо велела она. Остальные вышли и тихо закрыли за собой дверь. Еще раз глянув на пергамент, она покачала головой.

— Наверняка еще одна из идей Альбуса, — расстроенно произнесла она.

Гарри напрягся и ответил с прохладой в голосе:

— Он просто предложил, вот и все.

МакГонагалл нахмурилась и, отложив очки, устало потерла глаза.

— Профессор, вам только нужно подтвердить, что вы верите в добровольность моих действий, — теряя терпение, пояснил Гарри.

— Да, я вижу, что твои намерения серьезны, — ответила она. — Ты действительно делаешь это для себя, или чтобы порадовать Дамблдора?

— Я только пять минут назад узнал, насколько это его порадовало.

Она обдумала его слова и снова со вздохом перечитала верхний пергамент.

— Некоторые потери уже не восполнить, Гарри, — печально сказала МакГонагалл.

Того затопили гнев и обида:

— А некоторые все-таки можно, — процедил он.

— Гарри, — мягко ответила МакГонагалл, — я подпишу эти бумаги, я не хотела сказать, что не сделаю этого. И я очень хочу, чтобы ты получил то, чего тебе так не хватает. — Она сцепила руки, откинулась на спинку кресла и с грустью окинула его взглядом. — Той ночью, когда Альбус оставил тебя у дома твоих тети и дяди, я умоляла его не бросать тебя там. Я уверена, что он не предполагал, как плохо они будут с тобой обращаться. Но он настоял, что тебе следует вырасти вдали от своей славы. Выяснилось, что у него были и другие причины, которыми он в тот момент ни с кем не поделился.

— Они мне теперь известны.

— Любой из нас забрал бы тебя тогда. Любой из нас сделал бы это и сейчас.

Гарри помешкал:

— Не думаю, что вы способны меня понять так же хорошо, как Северус.

МакГонагалл подалась вперед и надела очки. Более легким тоном она ответила:

— Возможно. Но если бы я знала, что вы открыли вакансию приемного родителя, я бы хотела иметь шанс подать заявку. — Увидев улыбку Гарри, она продолжила: — когда я спрашиваю, могу ли я что-то для тебя сделать, я говорю вполне серьезно. — Она посмотрела оценивающе. — Чего тебе действительно не хватало, так это постоянства. — Она махнула на дверь: — зови их обратно.

* * *

— Вы уверены, что стоило брать с собой мистера Снейпа? — спросила мисс Крэнден, пока они ждали профессора на лужайке перед замком. Снейп шел к ним от главных дверей, вне пределов слышимости. — Если ваши родственники ненавидят магов…

— Шутите? Так только лучше. Они подумают, что мне будет плохо у него, и тут же все подпишут.

Снейп, изображая маггла, надел темные брюки и накрахмаленную белую рубашку. Широкие манжеты и ворот вышли из моды лет двести назад. Крэндон справилась лучше, одевшись в простой строгий шерстяной костюм из пиджака и юбки.

— Идемте? — предложила она, когда все были в сборе.

Они добрались камином до ближайшего магического сообщества и пешком направились в Литтл Уиннинг. Ярко светило солнце, и поддувал приятный ветерок.

— Вы отправляли им сову, мистер Поттер? — уточнила Крэнден, когда они приблизились к подъездной дорожке Дурслей.

— Я отправил письмо маггловской почтой. Только время не назвал, иначе их не оказалось бы дома, — ответил Гарри.

Половшая огород соседка подняла голову от грядки и разинула рот, увидев Снейпа. Тот в ответ сузил на нее глаза. Гарри изобразил само дружелюбие, поздоровавшись и помахав ей. Ее натянутое выражение стало еще более озадаченным. Она подкралась поближе, якобы проверить живую изгородь, чтобы проследить за ними до самой входной двери.

Когда они подошли к ступеням крыльца, им тут же открыли. Вернон впустил их с недовольным лицом.

— Так и знал, что соседи вас заметят. Не знаю, чего вам нужно, но поторапливайтесь.

— Вы не сказали им, зачем мы здесь? — спросила Крэнден у Гарри.

— Я только сказал им, что они избавятся от меня навсегда, — пояснил он, пока они следовали за Верноном вглубь дома.

Петуния стояла у входа в кухню со сложенными на груди руками. Ее кислая мина обратилась в испуг, когда Снейп прошел мимо, бросив на нее свой самый мрачный взгляд. В гостиной Вернон расположился в хозяйском кресле, не приглашая остальных присесть. Снейп прошел в центр комнаты и обернулся вокруг себя, осматриваясь. Вернон недоверчиво фыркнул сквозь усы, глядя на чужака в своем доме.

Дадли, по росту почти сравнявшийся с отцом, присоединился к ним.

— Мне показалось, я что-то слышал. — Он угрожающе подошел к Гарри, но тот держался спокойно и не отводил взгляд, глядя снизу вверх на старшего кузена. — Не думал, что ты когда-нибудь вернешься, Потти.

— Так тянуло, не мог удержаться.

Дадли смерил Крэнден бесстыжим взглядом, затем повернулся к Снейпу и замер. Тот, даже в почти маггловской одежде, однозначно выглядел как волшебник, и судя по гневному выражению — не слишком добрый. Его черные глаза и профиль с крючковатым носом резко контрастировали с кружевным интерьером дома Петунии Дурсль. Дадли невольно попятился и с трудом сглотнул.

— Кто это? — растерянно спросил он у присутствующих.

— Мой учитель, — небрежно ответил Гарри.

— Ты впустил в дом волшебника? — спросил Дадли у отца.

— Я велел, чтобы они поторапливались.

— Что вам нужно? — спросила Петуния, замершая возле прихожей. Ее чопорный тон скрывал еле сдерживаемую ярость.

Крэнден положила свой кейс на низкий столик и достала лист пергамента.

— Мы пришли с просьбой подписать документ, что вы согласны отказаться от прав на опекунство над Гарри. — Она протянула документ Вернону.

Тот принял его с насмешливым фырком. Даже не взглянув на текст, он смотрел на Крэнден:

— Зачем?

— В целом это простая формальность, но она упростит оформление прочих документов. — Окинув Вернона взглядом, она пояснила: — профессор Снейп… — она указала на стоявшего за ней мага, — … подает прошение в Совет по Делам Магических Семей, чтобы усыновить мистера Поттера.

— Чего? — поперхнулся Дадли. Снейп обратил на него спокойный, пристальный взгляд. Дадли тут же умолк и отошел прочь еще на шаг. — Он ведь не может заколдовать меня, не достав палочку?

— Может, — уверенно ответил Гарри.

Дадли, взмокший под пронизывающим взглядом черных глаз, придвинулся поближе к Петунии, нацелившись в любой момент дать стрекача.

— Ты ведь не подпишешь для Гарри эти бумаги? — спросил он мать.

Петуния сузила глаза.

— Нам точно ни к чему, чтобы он сюда возвращался.

Крэнден подошла к ней со второй копией документа и достала маггловскую ручку из внутреннего нагрудного кармана.

— Тогда распишитесь здесь.

Петуния взяла в одну руку пергамент, в другую ручку и посмотрела на Снейпа.

— Что вы знаете об этом человеке? — спросила она.

— У меня есть копия его жизнеописания, — ответила нотариус, указывая на свой кейс. — Он преподавал в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс последние…

— Не произносите название этого места при моей жене! — гневно прервал Вернон. Он с трудом поднялся из кресла и приблизился к Снейпу. Сощурив глаза, он негромко проговорил: — я слышал, у вас есть светлые маги и темные. Вы больше смахиваете на темного.

Снейп не отреагировал, только изучающе смотрел на Вернона.

— Какое вам до этого дело? — спокойно спросил он.

— Просто странно, ведь Поттер все потерял из-за темных волшебников. — Взгляд Вернона стал подозрительным.

Снейп презрительно скрестил руки на груди и выпрямился во весь рост.

— Честно говоря, мне абсолютно безразлично, какой ярлык вы решите на меня навесить. — Он помолчал, глядя будто сквозь собеседника. — Но могу сказать, что я — сторонник строгой дисциплины. Любое неподобающее поведение в моем присутствии строжайше наказуемо. Гарри провел все лето за чтением дополнительной литературы, уроками и помогал обслуживать мои бытовые нужды. Я не терплю напрасной траты времени.

Вернон одобрительно промычал и взял у Петунии пергамент. Гарри подался к стене, чтобы не попасться ему под ноги.

— Так почему ты на это согласился? — с издевкой поинтересовался Дурсль.

Гарри ответил, немного подумав:

— Он попросил.

— И все? — спросил Дадли.

Гарри бросил на него мрачный взгляд.

— Приятно быть кому-то нужным.

Внутри шевельнулась боль от осознания, насколько его слова близки к истине.

Уходя от дома, нотариус перехватила кейс в руку, которой пожала ладонь Вернона. Когда дверь за ними закрылась, Крэндон спросила:

— И вы прожили здесь всю жизнь, мистер Поттер?

— Сегодня они вели себя лучше, чтобы сохранить приличия, — заверил ее Гарри.

— Не представляю.

Гарри наклонился через нее и спросил с тревогой у Снейпа:

— Сэр, вы ведь там не серьезно говорили?

— Поттер, по мне ты уже заслужил право жить в праздности и удовольствии засчет восторженной благодарности сограждан. Хотя я не рекомендую и не поддерживаю подобный образ жизни.

Гарри громко выдохнул.

— Я подозревал, что вы говорили только то, что он хотел услышать. — Он театрально передернулся. — Легиллименция с Верноном Дурслем, бррррр.

— На что мне приходится идти ради вас, мистер Поттер, — страдальчески закатил глаза Снейп.

— Я этого не слышала, — сказала Крэнден, сворачивая вслед за ними с Прайвет Драйв.

На обеде Грир появилась в тот момент, когда все успели рассесться.* — если к столу подходит женщина, по этикету все мужчины обязаны встать.

Дверь в зал заседаний Совета по делам Магических Семей открылась, и из нее вышла пожилая ведьма, ведя за руку маленькую девочку. Наклонившись к малышке, женщина сказала ей что-то ободряющее.

Гарри терпеливо дожидался, когда наступит их очередь. В данную минуту он просто был счастлив, что умудрился целым и невредимым добраться сюда через Холл Министерства. Маг на ресепшене, регистрировавший его палочку, таращился на него в ступоре целую минуту, перед тем, как ее вернуть. За это время, кажется, все Министерство сбежалось, чтобы пожать ему руку и сказать спасибо. Когда им, наконец, удалось сбежать, Снейп прокомментировал:

— Тебя и впрямь было не видно и не слышно.

Гарри выдохнул с облегчением, услышав его слова. Он боялся, что подобная сцена может отпугнуть профессора.

К счастью, комната для слушаний была в дальнем углу второго подземного этажа. Гарри переживал, что они могут наткнуться на мистера Уизли. Поскольку он не сообщил Рону новости, ему не хотелось выдумывать какую-нибудь историю на ходу, особенно перед Снейпом.

Крэнден подала им знак заходить.

Ведьма, сидевшая за небольшим столом у боковой стены, объявила:

— Далее рассматривается прошение Северуса Снейпа. Он желает усыновить … Гарри Поттера. — Ведьма хмуро уставилась на свой лист, затем изумленно подняла взгляд на просителей. Члены совета, сидевшие на приподнятых рядах лавок в дальнем конце комнаты, заметно оживились и принялись переговариваться.

Гарри, Снейп и Крэнден приблизились к подиуму, расположенному напротив Совета. Бормотание прекратилось, и все члены Совета удивленно уставились на победителя. Крэнден проигнорировала их поведение и извлекла сверток пергаментов. Развернув их, она одну копию оставила себе, остальные отдала секретарю Совета.

— Доброе утро, члены совета. Мое имя — Фелисити Крэнден. Я содействую мистеру Снейпу с его прошением. — Она продолжила давать пояснения на юридическом слэнге. Гарри стоял рядом, с нарочитой небрежностью сцепив руки перед собой. В нем вновь нарастало ощущение паники, и он не хотел, чтобы это заметили.

Закончив свое заявление, Крэнден отступила на шаг, ожидая, пока секретарь зарегистрирует каждый документ и передаст их председателю совета.

— Теперь любой из них имеет право задать вам вопросы, — шепотом подсказала нотариус своим клиентам.

Просмотрев каждый лист по меньшей мере поверхностно, глава совета подалась вперед.

— Мистер Поттер, — начала она с озадаченным выражением лица. — Это прошение для нас слегка неожиданно. — Она откашлялась и сделала глоток из чашки. — Первый вопрос, который приходит в голову — почему сейчас? Почему не тогда, когда вы действительно были несовершеннолетним и нуждались в постоянном опекуне?

Гарри подошел к подиуму и вопросительно оглянулся на Снейпа.

Председатель строго одернула:

— Не смотрите на него, я бы хотела услышать именно ваш ответ.

— Извините, мэм. Просто есть некоторые сведения, которые Альбус Дамблдор в свое время не хотел предавать огласке, и мне все еще трудно привыкнуть, что это теперь не важно. — Взгляды членов Совета стали еще более заинтересованными. — Видите ли, Дамблдор наложил заклятье на дом сестры моей матери, чтобы Волдеморт не мог добраться до меня, пока я нахожусь в нем. Чтобы заклятье не рассеялось, я долен был считать это место своим домом. Теперь это все не имеет значения. — Сделав шаг назад, он добавил: — поэтому сейчас, а не раньше.

Бормотание в совете возобновилось. Оно притихло, когда глава спросила:

— И сестра твоей матери подписала отказ, равно как и твой дядя. Есть причина, по которой они не посетили это заседание?

— Они ненавидят магию, мэм, — ответил Гарри.

Крэнден встала рядом:

— Я знаю, что мои комментарии не требуются, но я могу с уверенностью подтвердить этот факт.

Пожилая волшебница на заднем ряду заметила:

— Насколько я вижу, ты жив и здоров. Может, и впрямь самое лучшее — держаться родни.

Крэнден вновь вмешалась:

— Если позволите. — Она извлекла еще один пергамент и передала секретарю. — Здесь лишь частичное описание того, как Дурсли обращались с мистером Поттером.

Документ прошел процедуру регистрации и оказался в руках председателя. Она нахмурилась.

— Запирали в чулане, мистер Поттер? — с сомнением переспросила она.

— Да, мэм, — с трудом признал Гарри.

— Рукоприкладство? У вас были когда-либо серьезные повреждения?

— Нет, мэм. Когда до этого доходило, включалась отгоняющая магия.

Совет теперь смотрел на него с печалью и сочувствием. Гарри пожалел, что оказался здесь.

— Морили голодом? — продолжила она, читая дальше. — Какие периоды времени? — спросила она раздражающим официальным тоном.

Гарри вздохнул, поморщившись, и вздрогнул, когда кончики пальцев провели сзади по его руке. Кроме Снейпа это было некому сделать. Получив заряд поддержки, Гарри ответил на вопрос:

— Обычно не дольше двух-трех дней. Друзья совами присылали мне посылки с едой. Но одним летом дядя поставил мне решетку на окно. В то же лето домашний эльф Малфоев зачаровал окрестности дома Дурслей, чтобы совы не могли приблизиться.

— Почему? — спросила председатель с искренним интересом.

— Это долгая история, мэм, и она не имеет отношения к этому делу.

Председательница продолжила читать список.

— Что ж, посмотрим. В целом это долгий список типичных случаев ненадлежащей заботы. — Она пристально взглянула на Гарри. — Значит, вы хотите сказать, что Альбус Дамблдор, который, как мне доподлинно известно, отличается добротой и отзывчивостью, держал тебя в этом доме годами, зная обо всем?

Гарри медленно ответил:

— Выяснилось, что у него не было особого выбора. Я сам тоже в подробностях не объяснял, почему не хочу туда возвращаться.

— Да, к сожалению, так бывает слишком часто. — Она отложила пергамент. — Кто-нибудь возражает против отказа от свидетелей?

Секретарь оглядела Совет и сделала пометку в протоколе, не увидев ни одной поднятой руки. Глава Совета вновь взяла в руки длинный пергамент с прошением. — Мисс Крэнден, я полагаю, это стандартная форма. Право на питание, проживание, наследование и прочее? Никаких необычных пунктов в тексте?

— Нет, мэм. Форма стандартная.

Крэнден развернулась от Совета и радостно шевельнула бровями, глядя на Гарри и Снейпа.

Сидевшая по левую руку помощница наклонилась к Главе совета и что-то прошептала ей на ухо. Та резко нахмурилась.

— Вы уверены? — спросила она ведьму, и та убежденно покивала. — Одну минуту, мистер Снейп.

Тот подошел к подиуму, выражая всем видом внимание.

— Мистер Снейп, это правда, что вы были пожирателем смерти? — спросила председатель суровым тоном. Присутствующие потрясенно ахнули.

— Да, это правда, — спокойно ответил Снейп. Гарри увидел, как Крэнден побледнела, но тут же вернула профессиональную невозмутимость.

Председатель, казалось, лишилась дара речи. Наконец, она выговорила:

— Как, во имя Мерлина, мы позволим бывшему пожирателю кого-нибудь усыновить, тем более, Гарри Поттера?

Снейп открыл, было, рот, но Гарри поднял руку, останавливая его.

— В официальном списке разыскиваемых значатся семь пожирателей смерти. Я могу их вам перечислить, если пожелаете. Вам не хуже меня известно, что имени профессора Снейпа среди них нет. Иначе мы с ним, наверное, не додумались бы как ни в чем не бывало прогуляться через весь парадный Холл Министерства.

— Это лишь демонстрирует его качества, — ответил член совета помоложе.

— То, что он подверг себя риску, шпионя для Дамблдора? — спросил его Гарри. Маг поджал губы.

— Вы именно этим занимались, мистер Снейп? — спросила Председательница.

— Да.

Она скрестила с ним взгляды:

— Вы именно для этого присоединились к Тому-Кого-Нельзя-Называть?

— Да, — повторил Снейп. Гарри вынудил себя не дрогнуть ни одним мускулом — он-то знал, что это ложь. Но Снейп годами водил за нос Волдеморта, уж конечно он сумеет справиться с председательницей Совета по Семейным Делам.

— Не сажать же его за это, — высказался старик с заднего ряда. — Кто-то должен был взять на себя эту работу.

Глава Совета свела брови к переносице.

— Мистер Поттер, вы доверяете этому магу?

Гарри застигли врасплох.

— Конечно, мэм. Я бы не согласился на его предложение, если бы не доверял. Он несколько раз спасал мне жизнь.

— Сколько?

— Ну.. я не считал. Дайте вспомнить… наверно, первый раз был с метлой.

— Не думаю, что ты бы погиб. Только покалечился, — заметил Снейп скучающим тоном.

Увидев лица заседающих, Гарри решил пояснить:

— Другой учитель, Квиррел, пытался заставить мою метлу сбросить меня во время квиддичного матча. Профессор Снейп использовал контр-проклятье, чтобы ему помешать.

— Что сталось с этим Квиррелом? — спросила председатель.

— А, он рассыпался в прах, когда коснулся меня, пытаясь добраться до философского камня. — Гарри пожал плечами. — Наверное, он сам виноват, не надо было подсаживать Волдеморта к себе в затылок. — Он подождал, пока шок на лицах слушателей рассеется. Ему очень не хотелось говорить следующее, но он все же сказал: — однажды профессор защищал меня и моих друзей от оборотня. А четыре месяца назад, они с Дамблдором спасли меня от Пожирателей, которые хотели отомстить мне за участие в аресте Люциуса Малфоя. — Перечисление всех этих событий вытягивало из Гарри силы. Он перевел дыхание и продолжил: — и, наконец, он снова прикрыл меня во время финального боя, когда Беллатрикс Лестранж попыталась отомстить мне за гибель Волдеморта.

Пожилой маг на заднем ряду проворчал:

— Ванда, сделай уже для парнишки то, о чем он тебя просит. Если ему вздумалось стать приемным сыном бывшего пожирателя, мне кажется, он сумеет о себе позаботиться.

Глава Совета оценивающе посмотрела на Гарри.

— Вы в самом деле этого хотите?

— Да, мэм, — уверенно ответил он.

Председательница еще раз просмотрела прошение.

— Ни у кого нет никаких возражений? — их ни у кого не оказалось. Она передала пергамент секретарю: — зарегистрируйте, пожалуйста.

Секретарь поставила печати на экземплярах и все, кроме одного, передала нотариусу.

— Все, дорогая. Желаю хорошего дня.

В коридоре Крэнден склонилась к Гарри.

— Отличный процесс.

— Спасибо, мэм. Я все-таки надеялся... что они не станут все усложнять, — утомленно ответил Гарри. Его извечный недосып сказывался. Хотелось перекусить и выпить чаю.

— Думаю, тебе не повредит небольшой отдых, — объявил Снейп, пока они ждали лифт.

— Когда мы сможем уехать к вам домой? — спросил Гарри, когда они вошли в лифт, к его большому облегчению оказавшийся пустым. — То есть, к нам домой, — поправился он. — Мерлин, — выдохнул Гарри. Он все еще привыкал.

* * *

Гарри провел вечер, собирая вещи. Голова была словно в тумане. Сундук не хотел закрываться. Гарри сел на него сверху и даже пару раз подпрыгнул, чтобы зацепить щеколду. Когда ему это, наконец, удалось, он заметил покрывало и другие вещи, которые тоже хотелось забрать с собой. Придется позаимствовать второй сундук.

Не зная, где можно его найти, Гарри решил спросить у МакГонагалл. Спустившись к ее кабинету, Гарри постучал в открытую дверь и увидел, что она тоже пакует вещи.

— Профессор, подскажите, пожалуйста, где можно взять еще один сундук?

МакГонагалл выпрямилась и немного подумала:

— Кажется, на чердаке над северным крылом хранятся ненужные сундуки. — Не дав ему уйти, она спросила: — нетерпится уехать к Северусу домой?

Гарри улыбнулся:

— Да, мэм.

МакГонагалл покачала головой:

— Кто бы мог подумать… — пробормотала она вполголоса, впрочем, с улыбкой. Она уперла руки в бока и окинула взглядом с головы до ног: — удачи, Гарри, — искренне пожелала она.

— Спасибо, мэм. Я уеду ненадолго, так что, надеюсь, она мне не понадобится, — ответил он и направился на чердак.

Там он действительно нашел несколько пыльных сундуков и выбрал себе один с очень красивой подкладкой из голубого сатина. Отлевитировав его в спальню, он начал собираться заново. Как же здорово будет обжить личную территорию, где не нужно прятать все, связанное с магией. Он предвкушал эту свободу, принадлежность к какому-то месту, своему, а не позаимствованному против воли хозяев. С каждым годом их группа взрослела, и в спальне Грифинодора становилось все теснее.

На следующее утро Дамблдор вышел лично проводить Снейпа и его нового подопечного. Гарри пожал директору руку, стоя на крыльце замка. Заметив, что Альбус старел все быстрее, он ощутил тревогу.

— Мы вернемся всего через три недели, сэр. Профессор Снейп обещал.

Дамблдор улыбнулся и легонько коснулся макушки Гарри.

— Отдохни как следует, Гарри.

Неся в руке клетку Едвиги, Гарри левитировал свои тяжеленные сундуки по дороге через лужайку. Впереди шел Снейп, неся одну небольшую сумку.

— Вам помочь с багажом, мистер Поттер? — спросил он с намеком.

— Нет, я… извините, Северус, мне придется привыкнуть называть вас по имени.

— Видимо, да.

Они сели в местный дневной поезд и нашли пустое купе. Гарри затащил в него свои сундуки и сел у окна напротив Снейпа. Он сперва хотел переместит магией сундуки наверх, на подставки, но передумал и оставил их посреди пола, может, никто больше не решится занять их купе.

Поезд зашипел и тронулся. Хогсмид исчез за поворотом, и вокруг путей сомкнулись деревья. Гарри любовался в окно на проплывавшие мимо горы, пока к ним по коридору не приблизилась продавщица с тележкой. Он подскочил и открыл дверь купе.

— Будете что-нибудь? — спросил он у Северуса.

— Чай, если он у них горячий.

— Дайте, пожалуйста, два кекса, шоколадную лягушку и чай.

— Эй! — воскликнула продавщица в розовой форме, увидев, кто перед ней. Гарри приложил палец к губам. Она тут же замолчала и подмигнула. — С тебя восемь сиклей и один кнат, дорогой.

Гарри достал из кармана монеты и передал продавщице. Затем нагромоздил выпечку на левую руку и взял чайник в правую. Женщина похлопала его по голове. Гарри растянул губы в фальшивой улыбке и отвернулся, позволив двери купе проехать на место.

— Вот уж точно, «эй!», — прокомментировал он, передавая чайник.

— Твоя публичная персона весьма любопытна, — заметил Снейп. Открутив крышку с чайника, он налил в нее чай.

— Что вы имеете в виду? — спросил Гарри, снимая обертку с кекса.

— Ты всегда спокойно терпишь, когда с тобой так обращаются? — ехидно спросил Снейп. — Гладят по головке?

— Нет, — гневно ответил Гарри. — Со мной все время обращаются так, словно мне тринадцать или четырнадцать.

Снейп отпил чай, рассматривая ученика.

— Тому виной отчасти твоя скромная комплекция.

Гарри хмуро откинулся на спинку сидения. В окне появилась деревня. Изумрудно-зеленые поля были усеяны белыми пятнами — пушистые овцы щипали траву. Доев второй кекс, Гарри открыл лягушку и позволил ей запрыгнуть на узкую полку под окном. Лягушка попыталась выскочить в открытое окно, но Гарри вовремя ее поймал. Она застыла в прыжке. Гарри откусил кончик лапки и извлек из упаковки карточку. На ней был Дамблдор. Рисунок оценивающе посмотрел на него, склонив голову, затем вышел за край. В груди сжалось. Гарри положил карточку на стол и выбросил коробочку в мусорное ведро под окном. Снейп взял карточку в руку, посмотрел на нее и положил обратно.

Чувствуя себя сытым, Гарри повернулся боком и закинул ноги на сидение. Обхватив себя руками, он спросил:

— Сколько еще ехать?

— Сорок пять минут.

Гарри прислонил голову к спинке сидения и прикрыл глаза. Движение поезда укачивало, и скоро он задремал. Следующим, что он услышал, были слова Снейпа:

— Приехали.

Гарри сел и размял затекшую шею. Деревянный знак на станции гласил «Шрюсторп». Снейп уже вынес с помощью левитации один из сундуков. Прихватив второй из них и клетку, Гарри последовал за ним.

На платформе Гарри огляделся. Яркий солнечный свет превращал деревню в живописный мирный уголок. Снейп упоминал, что деревня наполовину магическая. По виду ее нельзя было отличить от прочих полностью маггловских деревушек, не считая того, что все вокруг казалось древним и слегка устаревшим.

Увидев, как Снейп левитирует сундук к ступенькам с платформы, Гарри решил, что можно последовать его примеру.

Они пошли по улице. Ближайшие к станции дома были сложены из дикого камня с широкими прожилками белого цемента между ними. Дальше стояли дома чуть поновее. Снейп подошел к низкой каменной стене вокруг одного из старейших домов и распахнул закрытую на крючок калитку. Гарри внес через нее заклинанием сундук и огляделся. Цемент и облицовка на доме местами были обшарпаны, сад — диковат, темная крыша торчала острым углом, ощетинившись высокими узкими трубами. Казалось, что дом прожил гораздо дольше положенного ему срока. Гарри не думал, что смог бы найти дом, менее похожий на жилище Дурслей.

Снейп, судя по всему, не был заинтересован в его мнении о своем обиталище. Открыв тяжелую деревянную входную дверь, он повел нового жильца вдоль узкого коридора в прихожую, которая оказалась намного больше, чем могло показаться при взгляде снаружи. Из холла на второй этаж вела лестница из темного дерева с коваными перилами. По пути туда Гарри мельком заглянул в гостиную и заметил еще одну комнату, похожую на библиотеку. Внутренняя терраса огибала второй этаж. В конце ее Снейп открыл последнюю дверь и вошел. Широкие доски террасы сменились на каменный пол спальни.

— Твоя комната, — объявил Снейп и опустил сундук на пол.

Гарри осмотрелся. Отштукатуренные стены были выкрашены в белый, контрастировавший с мощными темными балками открытого потолка. Треть стены по правую руку занимал огромный камин. В другой было небольшое окно. Гарри подошел к нему и посмотрел на сад и улицу за забором. Двое детей, бренча звонками, промчались мимо на велосипедах, наверное, катались наперегонки. Он отвернулся от окна и провел рукой по много раз перекрашенному столбику кровати. И все это — его.

— Отлично, сэр, — честно сказал Гарри. Этот дом ни единой деталью не напоминал ему Дурслей.

Они долго простояли, глядя друг на друга в молчании. Наконец Снейп его нарушил:

— Думаю, ужин будет готов примерно через час.

Гарри кивнул. Приметив гардероб, он прошел к нему и раскрыл дверцы, подлевитировав сундук ближе. Снейп ушел, оставив его спокойно располагаться.

Гарри заполнил шкаф. Больше складывать вещи было особо некуда. Сундуки он поставил вряд вдоль дальней стены, один из них под окно. Даже летом комната была прохладной. Гарри переоделся в мантию потеплее и открыл свой старый сундук. В прикроватных тумбочках были ящики и открытые полки. Гарри перебрал вещи, прикидывая, что может пригодиться вне сундука. Он выложил книги по квиддичу на постель, затем опять убрал, вместо них оставив два учебника на следующий год.

Потом нашел один из пледов, подаренных на день рождения, и с гордостью расстелил на кровати. Плед был оранжевый и темно-красный, с маленьким львами тут и там. Не совсем гриффиндорский, но близко. Порывшись снова, он наткнулся на фотоальбом. Бережно вытащив, он отнес его к дальней стороне кровати, чтобы положить в тумбочку. Но вместо того, чтобы убрать, он невольно принялся его листать. Знал, что сейчас этого делать не стоит, но не мог остановиться. Фото родителей, державших его на руках и махавших ему, вызвало у него наплыв таких болезненно противоречивых чувств, каких он еще никогда не испытывал. Он захлопнул альбом и убрал его.

От двери раздался стук. Гарри вздрогнул и повернулся.

— Пора на ужин? — спросил он.

Идя вслед за Снейпом из комнаты по террасе, он словно ощутил дуновение ледяного сквозняка. Он будто проснулся от сна и оказался в чужой жизни. Примерно так он чувствовал себя на Косой Аллее с Хагридом, когда обнаружил, что все вокруг знали его и о нём гораздо больше, чем он сам.

Снейп, в движениях которого было заметно раздражение, сел за обеденный стол. Волосы упали вперед, закрыв его лицо. Гарри сел напротив. Минуту спустя вошел домовой эльф с большим подносом, заставленным накрытыми тарелками. Увидев Гарри, домовик замер, не сводя с него огромных круглых глаз.

— Тиджи, — произнес Снейп, — это хозяин Гарри, впредь будешь подчиняться ему как мне.

— Х… хозяин Гарри? — Тиджи пришел в себя, быстро поставил тарелки на стол, убрал с них салфетки и спросил с глубоким поклоном: — хозяева желают что-нибудь еще?

Гарри был не прочь попить тыквенного сока, но не решился попросить, молча покачав головой. Снейп посмотрел на него, склонив голову.

— Принеси хозяину Гарри тыквенный сок.

Эльф поклонился и быстро ушел.

— Вы что, прочитали мои мысли? — обвинил Гарри.

Снейп насмешливо фыркнул:

— Для этого мне легиллименция не нужна. Я все последние шесть лет наблюдаю, как ты пьешь его с каждым завтраком, обедом и ужином.

— А-а, — ответил Гарри и понял, что ему стоит немного расслабиться. — Извините, — тихо добавил он.

Снейп положил себе картофель и фасоль.

— Ты не голоден?

Гарри вздрогнул. Он сосредоточенно пытался успокоиться, а тем временем стоявшая перед ним еда остывала. Он наколол на вилку кусок жареной курицы.

— Пахнет вкусно.

Наполнив тарелку, он принялся за обед. Еда была не на уровне Хогвартса, но вполне съедобная, и ее было вдоволь. Тиджи вернулся и осторожно поставил стакан возле его тарелки.

— Спасибо, — автоматически сказал Гарри.

Снейп внезапно с громким звяканьем положил на стол вилку и нож.

— Поттер, — возмутился Снейп, — что за манера — благодарить…

— Поттер? — испуганным писком перебил Тиджи. — Хозяин, это Гарри Поттер, сэр? — эльф отступил на шаг, осознав, что нарушил правила приличия.

Снейп с отвращением глянул на эльфа, что вызвало у Гарри улыбку.

— Тиджи, можешь ИДТИ, — мрачно велел хозяин дома. Тиджи, по-прежнему таращась на Гарри, покинул комнату спиной вперед. Когда они остались одни, Снейп сказал тихо:

— Домовых эльфов не благодарят за то, что они выполняют свои обязанности. Им вообще не требуется говорить спасибо.

— М-м, — вежливо протянул Гарри, не приняв его точку зрения.

* * *

Утомленный путешествием и непростыми эмоциями, Гарри бросил разбирать вещи и приготовился ко сну. Повесив повседневное в шкаф, он переоделся в пижаму. Каменный пол холодил ноги. Гарри прошел на цыпочках к гардеробу и достал шлепанцы, которые Гермиона связала каждому на предыдущее Рождество. Они были бордово-золотыми с острыми носками и кожаной подошвой. Вязание их однокурсницы стало заметно лучше, даже Рон вынужден был признать. Гарри запрыгнул на кровать и тапочки оставил под ней на утро.

Непривычное, чужое место вызывало неуютные ощущения. Он помрачнел при мысли, что эта тревожность, скорее всего, усилит кошмары. Он со вздохом погасил лампу. Комнату заполнила темнота. Он зарылся поглубже в мягкую постель и закрыл глаза.

Отметив, что из комнаты подопечного давно не слышно никаких звуков, Снейп бесшумно прошел по террасе и заглянул к нему. Дверь была открыта. Канделябр у Северуса за спиной отбрасывал мягкий теплый свет, выхватывая из темноты бордово-золотыми тапочки. На кровати лежал соответствующий плед. Интересно, что на него нашло, когда он решил усыновить гриффиндорца? Все они заносчивы и безнадежно твердолобы.

Он бесшумно прошел в комнату. Гарри крепко спал, свернувшись калачиком на боку, лицом к двери. Недобрые мысли оставили Северуса, сменившись надеждой, что из-за смены обстановки кошмары будут реже посещать мальчишку. Отъезд из того места, где пережил последнее столкновение со смертельным врагом однозначно будет только на пользу.

* * *

Гарри проснулся, когда забрезжил серый рассвет, проникнув в комнату. Тело затекло от долгого сна, и он решил, что пора вставать. Радуясь, что предыдущим вечером позаботился о тапочках, он прошлепал до прикроватной вешалки и стянул с нее мантию. Дверь Снейпа была закрыта, и он постарался не шуметь.

Позевывая, Гарри прогулялся по первому этажу. Напротив столовой действительно оказалась библиотека. Он нашел книгу по заклинаниям света и устроился на диване. Когда он прочел три страницы, появился Тиджи и поставил на ближайший столик поднос с чаем.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри, в ответ на низкий поклон эльфа.

— Вы быть очень хороший волшебник, — проговорил Тиджи дрожащим голосом, — вы благодарить жалкий домовик. — Нерешительно помолчав, он продолжил шепотом: — я не хотеть, чтобы у вас быть проблемы с хозяином, хозяин Гарри. Не из-за меня.

— Об этом можешь не волноваться, — заверил его Гарри. Он взял с подноса бисквит в шоколадной глазури, обратив внимание, что домовик заметил, какие он предпочитал. Тиджи поклонился и, пятясь, покинул комнату.

Некоторое время спустя другой голос раздался от дверей:

— Ты сегодня ранняя пташка.

Снейп подошел к подносу, налил себе чашку чая и выпил залпом.

— Рано лег спать, — пожал плечами Гарри.

Снейп развернулся к двери, но на выходе оглянулся:

— Спалось нормально? — спросил он.

— Да.

— Никаких теней?

Гарри задумался.

— Нет, — удивленно ответил он. — Я ничего такого не помню.

— Хорошо. Дай мне знать, если они вернутся.

— В ту же минуту? — спросил Гарри полушутя.

— Если почувствуешь в этом необходимость. Если ты когда-нибудь почувствуешь угрозу, сообщай немедленно. Обеспечить тебе безопасность, это наименьшее, что должно быть для тебя сделано.

Гарри усвоил его слова, ощутив, как екнуло в груди.

— Да, сэр.

— Я велю Тиджи готовить завтрак, — сообщил Снейп и вышел обратно в холл.

Гарри несколько минут спустя присоединился к нему в столовой. Снейп смерил его острым взглядом.

— Наряд истинного гриффиндорца, — прокомментировал он бордовую мантию Гарри с гербом на кармане и гермионины тапочки.

Гарри застыл, присаживаясь. Об этом он как-то не подумал. Это его одежда, только и всего.

— А вас это раздражает? — удивленно спросил он.

Снейп хмыкнул.

— Гриффиндорцы в целом меня раздражают, да.

Гарри пожал плечами.

— Я могу купить другую одежду. У меня только такая.

Принесли завтрак. Гарри взял тост и принялся намазывать его маслом. Тиджи вышел с глубоким поклоном.

Снейп не дал ответ на предложение Гарри. Тот, чувствуя себя не в своей тарелке, добавил:

— Может, вам будет легче, если я расскажу, что Шляпа хотела распределить меня в Слизерин?

Снейп замер, не донеся чашку до рта, и с изумлением посмотрел на Гарри.

— Ты отказался? — спросил он с подлинным любопытством.

Гарри про себя думал, что ответ на это вопрос сам собой разумеется, но, возможно, не в этой компании.

— До распределения я познакомился с Малфоем, и он мне не очень понравился. В поезде я повстречал Рона, и он стал моим самым первым другом в жизни. Так что я уговорил Шляпу не отправлять меня туда.

— Это наверняка непросто.

Добавляя джем на тост, Гарри ответил, заново пережив ту панику.

— Да, она все повторяла, каким великим я мог бы стать, если бы она отправила меня в Слизерин. — Гарри передернулся и откусил тост.

Снейп откинулся на стуле, скрестил руки на груди и посмотрел на Гарри долгим пристальным взглядом:

— Должен признать, мне действительно стало легче, — помолчав, он задумчиво добавил: — интересно, что она имела в виду под словом «великий»?

Гарри отложил тост и вытер пальцы. Подлив себе чаю, он аккуратно отпил.

— Перед финальной битвой мои сны были все более… странными. — Гарри замолчал, вспомнив те жуткие ночи. Снейп не отвечал, глядя на него с прежним вниманием. — Иногда мне начинало казаться, что Волдеморт пытается… подкупить меня, чтобы я присоединился к нему. Кто теперь скажет? — Гарри пожал плечами. — Но иногда я на несколько минут представлял, что, может быть, оно бы стоило того, только бы весь этот кошмар наконец прекратился.

— Чем он пытался тебя подкупить? — спросил Снейп, вновь приступив к завтраку,

Гарри покачал головой.

— Не хочу рассказывать. — До сих пор сердце сжималось, когда он вспоминал крики своей матери, звавшей его, умолявшей ответить, где же он. От них его пробирал мороз, такой же леденящий, как от последней атаки дементоров.

Снейп не стал настаивать.

После завтрака Гарри пошел в комнату, чтобы закончить разбор сундуков. Он наслаждался мыслью, что можно оставить часть вещей здесь, а не тащить все в школу в конце лета.

В своем сундуке он нашел несколько старых мантий. Он из них давно вырос, поэтому просто заставил их исчезнуть. Под ними на дне было свалено старье, которое он давно не видел, например, его Сникоскоп. Если б это не был подарок, он от него давно бы избавился. Учебники за первый и второй курс он убрал на полку вглубь гардероба, книги поновее поставил на видное место на верхнюю полку. В этом году им не задали ничего на лето как еще один подарок в честь победы, поэтому конспекты и учебники он особо не разбирал. Теперь же у него была возможность поставить их по порядку год за годом. Так они выглядели как трофеи.

Выкинув еще кое-что из ненужного хлама, он вытащил несколько старых шапочек от Гермионы, обнаружив на самом дне в углу серебряное зеркальце. Гарри рассмотрел его истрескавшееся стекло, и грудь защемило от нестерпимой боли. Он вытащил зеркало наружу. На местах трещин амальгама покоробилась сильнее. Не соображая, он провел пальцем по одному из острых краев и рассек кожу до крови.

Боль от пореза срезонировала с болью в душе. Впав в бесконтрольную ярость, он пнул сундук, потом снова, и снова, так, что нога заныла.

— Ну, ты даешь, — невозмутимо проговорил Снейп от дверей.

Гарри прекратил и согнулся, спрятав зеркало на груди.

— Даже не знаю, отругать тебя или спросить, что не так.

Гарри кое-как заставил себя очнуться и перебрался на кровать, сев спиной к двери и Снейпу.

— Ты закончил? — спросил тот.

— Да, — грубо ответил Гарри. Непробиваемый тон Снейпа толкал его окончательно сорваться, но он удерживал себя под контролем.

Немного подождав, Снейп приблизился:

— Расскажи, что случилось?

Гарри получше укрыл зеркало руками.

— Я не хочу об этом говорить, — тихо ответил он, принуждая голос звучать нормально.

Снейп подошел к сундуку.

— Ты так и не открыл его тогда, — заметил он странно легким тоном.

От его слов парня до костей пробрал озноб. «Я даже не смотрел ему в глаза, — лихорадочно думал Гарри. — Как же он узнал, что меня грызет?» Гарри, не отрываясь, смотрел, как его новый опекун протягивает руку в сундук и достает из него небольшую коробочку в праздничной обертке, которую подарил ему на день рождения. Гарри совершенно забыл о ней. Наверно, выпала из кармана, когда он убирал мантию в сундук. Гарри заторможенно принял ее опять у Снейпа.

Положив перевернутое зеркало на колени, Гарри развернул и открыл увесистую упаковку. В ней оказались золотые карманные часы, на крышке которых была гравировка, напоминавшая снитч. Инкрустированные серебром крылья изящно изгибались, очерчивая края.

— Так красиво, — восхищенно сказал Гарри. Он нажал на кнопку внизу, и крышка открылась. Циферблат был белый, с бордовыми, витиевато изображенными цифрами.

— Девять пятьдесят две, насколько я знаю, — сообщил Снейп.

Гарри не сразу осознал, что часы нужно завести и выставить время. Вытащив головку, он поставил стрелки на корректное время и подзавел часы, чтобы не вставали. Закрыв их, он вновь залюбовался.

— Спасибо, — сказал он, с трудом держа себя в руках. Интересно, его эмоции хоть когда-нибудь дадут ему покоя?

Надолго повисло молчание. Снейп нарушил его:

— Тебе что-нибудь нужно?

Гарри поднял взгляд, посмотрев во внимательные черные глаза.

— Нет, — ответил он, чувствуя себя намного спокойнее, невзирая на боль, сжимавшую сердце. — Кажется, у меня все есть.

Следующие несколько дней в Шрюсторпе прошли непримечательно, учитывая обстоятельства. Гарри, наконец, расположил вещи в комнате по своему вкусу. Едвига освоилась на новой территории и возвращалась быстрее, когда он выпускал ее поразмять крылья. Просыпаясь, он больше не удивлялся незнакомой комнате.

— Как обживаешься? — спросил одним таким утром Снейп.

— Хорошо, сэр, — ответил Гарри. Ему пришло в голову, что они мало разговаривают, чаще просто сидят молча, хотя молчание не казалось неловким. — Может, нам стоит общаться чуть больше? — спросил он.

Снейп подумал.

— Если тебе хочется поговорить, просто начни беседу.

Гарри с преувеличенным старанием размазывал масло по тосту.

— Я просто подумал, не кажется ли вам, что у нас как-то слишком тихо.

— А так бывает? После десяти месяцев в Хогвартсе мне так отнюдь не кажется. — Снейп передал Гарри масло с лесным орехом. — Не то чтобы я возражал против беседы время от времени.

— Здесь удивительно тихо, — заметил Гарри. Жуя тост, он пытался придумать, о чем бы поговорить. В эту минуту влетела Едвига и, бросив письмо, вылетела вновь на улицу. — Кажется, ей здесь понравилось. Она гораздо больше летает.

— В местных полях и при хлебном хранилище для нее гораздо больше грызунов, чем в сырых лесах вокруг Хогсмида.

— Наверное, поэтому она не выпрашивает еду со стола. — Гарри перевернул письмо. Оказалось, это оповещение из Хогвартса перед началом учебного года. Он вскрыл послание и, пропустив абзац с приветствиями, перешел к списку необходимых предметов. — Сходить в Косой Переулок мне, наверно, нельзя, да?

— Тебе не стоит показываться, Гарри. Даже каминная сеть считается для тебя слишком опасной, поэтому мы приехали сюда поездом. — С плохо скрытым раздражением Гарри сложил письмо и убрал в карман. Снейп, наблюдавший за ним, попытался увещевать: — будь терпелив. Министерство прилагает все усилия, чтобы их переловить.

Гарри кивнул и продолжил завтрак, хоть аппетит у него почти пропал.

Позже днем Гарри написал ответ на письмо Гермионы, но совы в клетке не было. Выглянув в окно, он всмотрелся в серое небо и мокрую мостовую. В течение дня мимо проезжало довольно много машин, велосипедов, ходили пешеходы. Внимание Гарри привлек некто в ярко-желтом дождевике, шедший по их стороне дороги. Капюшон дождевика откинули, и из-под него по плечам незнакомки рассыпались длинные темные волнистые волосы.

Девушка, по виду его ровесница, была обладательницей темных глаз и симпатичного курносого носика. Гарри наблюдал, как она проходит мимо его дома. Подойдя к калитке в его сад, она подняла взгляд и, видимо, заметила Гарри, стоявшего у окна, поскольку она тут же испугалась, пригнула голову и пошла быстрее. Гарри отошел от окна. Он знал это неприятное чувство, когда за тобой следят, и совсем не хотел подвергать ему кого-то еще.

* * *

Жизнь входила в колею. Дни шли своим чередом, но иногда, неожиданно осознав ситуацию в целом и задумавшись о случившихся переменах, Гарри испытывал тревогу, граничившую со страхом. Часто подобные приступы случались при пробуждении, когда он открывал глаза и оглядывал свою комнату, как, например, этим утром.

Едвига встряхнула головой и спрятала ее обратно под крыло, видимо, считая, что просыпаться еще рано. Действительно, солнце едва вышло из-за горизонта, но Гарри чувствовал себя даже чересчур отдохнувшим. С самого приезда он не видел ни единого сна про черные тени. Поэтому он решил, что кошмары были скорее остаточным явлением после видений с сетью дементоров, а не подлинными предзнаменованиями. Он был рад от них избавиться, какой бы ни была причина. Накинув халат, он потянулся и направился вниз.

Завтракать в домашней столовой по-прежнему было странно после высоких сводов Большого Зала. Пока Снейп читал Пророк, Гарри оглядывал комнату, пытаясь изучить ее и привыкнуть ко всему, например, к необычным предметам на каминной полке вроде узкой серебряной вазы с гравировкой и почерневшей деревянной коробки с ящичками по трем сторонам. На другой стене медленно вращала лопастями мельница на потемневшем пейзаже.

Закончив с едой, Гарри откинулся на спинку, и тут же вошел Тиджи, чтобы забрать его приборы. Уходя, эльф поклонился Снейпу. Гарри не нравилось, когда он это делал. Даже за неделю гриффиндорец не привык к этому зрелищу и подозревал, что никогда не привыкнет. Мечтая о возможности выйти наружу, в солнечное летнее утро, он подпер подбородок рукой, наблюдая за вращением мельницы.

Голос Снейпа отвлек его от меланхоличных раздумий:

— У тебя все в порядке?

Гарри выпрямился и сцепил перед собой руки.

— Да. Просто, э-э, немного скучно. Можно мне полетать немного на метле под чарами невидимости?

— Лучше не рисковать. Эти чары не обманут всех, кто может тебя искать.

Снейп говорил строго, но Гарри воспринял его тон не как нравоучение, а как нечто, к чему он не привык — защиту. Что ж, придется отказаться от надежды немного полетать по округе. Предвкушая долгий день взаперти, он, наверное, подавленно вздохнул, потому что Снейп предложил:

— Может, показать тебе парочку заклинаний?

Гарри оживился:

— С удовольствием.

— Пойди, расчисти пока место в прихожей.

Вскочив с готовностью, Гарри пошел двигать мебель. В холле было почти пусто — мягкая скамейка с приподнятыми по бокам краями, высокий масляный светильник, маленький высокий столик и большой ковер. Гарри отлетивтировал это все в сторону, к двери в гостиную. Свободное место показалось ему идеальным для дуэли. Гарри мерил пространство шагами, когда вошел Снейп.

— Для дуэлей места маловато, — сказал профессор с легкой насмешкой.

Гарри улыбнулся.

— Какие заклинания поинтереснее вы знаете?

Снейп встал посередине холла.

— На любой вкус и цвет. Какие бы ты хотел изучить?

Гарри подумал.

— Знаете, я всегда хотел разобраться — почему волшебники не могут левитировать сами себя? Это ведь могло бы очень пригодиться. Профессор Флитвик говорил, что на себе оно не сработает, но почему оно не могло бы сработать, например, на моих ботинках, пока я в них?

Снейп скрестил руки на груди, глядя с самодовольным и насмешливым видом на Гарри, уставившегося на свои тапочки.

— Дело не только в том, что заклинание не работает на произнесшем его. Все несколько сложнее.

Гарри слушал невнимательно:

— Если я подниму в воздух какой-то предмет, а потом встану на него, оно опять отменится. Но если его левитирует кто-то другой, например, кто-то вроде Геримоны, на него целая толпа может встать.

Махнув палочкой, Снейп принес по воздуху небольшой обшарпанный стул с кухни и поставил его перед Гарри.

— Левитация, это заклинание, взаимодействующее с гравитацией. Маг должен стоять на земле, чтобы успешно его наколдовать. Если ты попробуешь поднять в воздух этот стул… — Гарри приподнял его на полметра. Снейп продолжил: — …то, как только ты на него встанешь, ты перестанешь располагаться на источнике гравитации. Нельзя одновременно противодействовать гравитации и сохранять левитацию. Понимаешь?

Гарри поставил ногу на паривший в воздухе стул. Стул покосился, но скорее оттого, что Гарри не мог удерживать заклинание и одновременно двигаться. Как только он начал отрывать вторую ногу от пола, перенося вес, стул просел.

— Хм, — пробормотал Гарри, сошел со стула и опустил его на пол.

— Подойди, я покажу по-другому. Чары левитации ты явно освоил в совершенстве. Впрочем, учитывая, что у тебя на это было шесть лет… можно надеяться, что ты мог их осилить. — Он отступил на шаг. — Сейчас попробуй левитировать его еще раз. Вингардиум Левиоса!

Снейп указывал палочкой на Гарри, который невольно потянулся вниз носками, но его приподняли еще чуть выше. Гарри огляделся. А что, он был бы не против дорасти до такой высоты.

— Попробуй теперь левитировать стул.

Гарри попытался. Но стул не поддался, даже через несколько попыток. Да и магия заклинания действительно ощущалась как-то не так. Его ноги вновь коснулись пола, и стул тут же взмыл вверх.

— Этим вы хотите сказать, что, если кто-то левитирует меня, я тоже не смогу ничего поднять в воздух?

— Верно.

Гарри с легким стуком вернул стул на пол.

— Понятно. — Он подобрал стул, чтобы отнести его обратно Тиджи. Уже зажав предмет мебели под мышкой, он спросил: — а если я, например, лечу на самолете и хочу поднять что-то, находящееся в том же самолете?

— Должен признаться, мне ни разу не доводилось путешествовать в данном чуде техники, — чем, судя по тону, его опекун был весьма доволен.

— А-а. Я тоже… но я буду в этот момент не на земле, как заклинание отреагирует в этом случае?

На лице Снейпа было искреннее замешательство.

— Не знаю, — нехотя ответил он.

Гарри прошел мимо него на кухню.

— Ничего, я все равно понял, почему оно может не сработать.

* * *

Тишина в доме сильнее всего была заметна по ночам. После наступления темноты по дороге, располагавшейся почти вплотную к дому, никто не ездил. Отходя ко сну, Гарри слушал шумевший в ушах ток крови.

Через два часа крепкого сна Гарри внезапно проснулся. Что его разбудило? Может, он что-то услышал? Сердце колотилось. Гарри напряженно вслушивался. В доме не раздавалось ни звука, но он не позволил себе успокоиться и заснуть обратно — слишком часто в прошлом с ним случались приступы паранойи, спасавшие ему жизнь. Прихватив палочку, он выскользнул из постели и прошел к двери. Бесшумно отворив ее, он напряг слух. В библиотеке на грани слышимости тикали часы.

«Особенно если ты почувствуешь угрозу», — прозвучало у Гарри в памяти, когда он уже решил просто вернуться в кровать. Он никогда не слушал доброго совета от взрослых, и это слишком часто приводило к неприятностям. Не дав себе передумать, он вышел на террасу и прокрался вдоль стены к двери Снейпа. Возле нее он снова прислушался…. По-прежнему идеальная тишина. Он вспомнил, что Тиджи наверняка должен сейчас трудиться над чем-нибудь в кухне. Но он и в предыдущие ночи никогда его не слышал.

Осторожно повернув дверную ручку, он вошел в спальню, перехватил ручку с внутренней стороны и почти бесшумно защелкнул дверь. Выйдя на середину комнаты, он шепотом позвал:

— Северус.

Спавший тут же подскочил.

— Гарри?

— Я что-то слышал, — прошептал он.

Снейп отбросил одеяло и, взяв палочку с прикроватного столика, подошел к нему.

— Стой здесь.

Гарри не послушал и приблизился вместе с ним к двери. Снейп приоткрыл ее и выглянул. Затем постучал палочкой по дверной раме. Едва заметные голубоватые искры пробежали по притолоке вниз к полу и мгновение спустя по стенам в прихожей. Очертив коридор, ведущий к задней двери, искры побагровели. Снейп внезапно отступил назад, втолкнув Гарри рукой. Они какое-то время постояли рядом, слыша только дыхание друг друга.

— Сколько их? — тише мыши прошептал Гарри.

— Несколько. — Снейп отпихнул подопечного дальше. — Не выходи.

— Я тут не останусь. Они не знают, что я здесь, вымани их, я их накрою. — Гарри наложил на руки и ноги чары геккона и проскользнул мимо Снейпа, который в кромешной темноте слишком поздно протянул к нему руки. Прежде, чем Северус успел перехватить мальчишку, тот взобрался на стену и переполз по темной балке на потолок. Затем, не выдав себя ни звуком, спустился в дальнем углу на противоположном конце террасы. В тусклом свете Гарри увидел, как Снейп, стоявший в проеме, пригнулся к полу. Отличная засада — он нутром чуял.

С полминуты ничего не происходило. Мысли галопом неслись у Гарри в голове. Если бы он собирался напасть, пришел бы в плаще-невидимке. Он прошептал, направив палочку на лестницу:

— Акцио плащ.

Оттуда раздался глухой возглас, началась неразбериха с то появлявшимися из воздуха, то исчезавшими черными конечностями. Гарри наколдовал магические цепи. Одна полускрытая фигура скатилась с лестницы и замерла. Второй чужак подошел к упавшему и склонился над ним. Гарри, не чувствуя ни малейшего сожаления, пальнул в него взрывным.

Это была ошибка, поскольку голубой след проклятья выдал его расположение. Он вскочил на ноги и, пригнувшись, почти на четвереньках побежал на другой конец террасы. Сквозь перекрытие там, где он только что сидел на корточках, пробился взрыв, швырнув ему в спину жар и деревянные щепки. Гарри замер в середине террасы, на случай, если в конец уже прицелились, поджидая его. Сердце удвоило ритм в ответ на едва не настигшую гибель.

Снейп пальнул чем-то от дверей своей спальни, и завязалась схватка. Гарри нахмурился — теперь противник знает, что их двое. Снейпу в плечо попало заклинание, развернуло и ударило об дверь.

— Северус, — выдохнул Гарри. Когда Снейп не появился вновь в проеме, он запаниковал. Опять наскоро заколдовав ладони, ступни и колени, он взобрался по стене на потолок.

— Что это у нас здесь? — спросил с первого этажа низкий голос.

В Гарри, перебегавшего на четвереньках по верху, пальнули заклинанием и оборвали чары ящерицы. Он отвалился от потолка и завис в воздухе. Извернувшись, он всмотрелся и различил силуэт Снейпа, указывавшего на него палочкой. Видимо, профессор перехватил подопечного левитирующими чарами. Прямо под Гарри Пожиратель поднял палочку. Парень заметил отблеск света, отразившийся от зубов врага, открывшего рот, чтобы произнести следующее проклятье.

Соображая на лету, Гарри взмахнул палочкой и отменил левитацию, вполне удачно приземлившись на полного мужика, собиравшегося его заколдовать. Темный маг зашипел и схватил Гарри за волосы. Завязалась потасовка. Гарри был почти в два раза легче противника, так что очень скоро темный маг его оседлал и отвел руку, приготовившись ударить.

— Так, так, так, — протянул знакомый голос от двери неподалеку. Гарри поднял голову. К нему медленно вышагивал Люциус Малфой. Сидевший на Гарри пожиратель, кажется, Малсибер, с усмешкой садиста отклонился назад. — Какая приятная неожиданность, мистер Поттер. — произнес Малфой с нескрываемым удовольствием. Гарри смотрел в его светло-серые глаза, обрамленные ореолом из длинных белых волос. Малфой поднял палочку. Гарри заметил у его стоп отблеск изумрудно-зеленого диска. Гарри был надежно зажат Малсибером, он просто не успеет добраться до ног Люциуса. Малфой начал произносить смертельное. Гарри крикнул и схватил Малсибера, изо всех сил развернув и уложив их на пол. Всполох зеленого света окружил Гарри. Искры боли прошили его руки, вцепившиеся в дряблые предплечья врага.

Снейп выкрикнул:

— Экспеллиармус! — Малфой чертыхнулся. — Гарри! — с тревогой окликнул Северус.

Тот с натугой скинул с себя неподвижное тело. В руках по-прежнему неприятно гудело.

— Ненавижу это заклинание, — пробормотал Гарри и услышал громкий выдох Снейпа. Потом пошарил по полу в поисках палочки. Нащупав ее, он поднялся и встал рядом с опекуном. — Всех взяли?

— Да. — Снейп заклинанием связал Малфоя и усадил, грубо отпихнув к стене. — Присмотришь за ним, пока я вызываю власти?

Взмахом палочки он зажег свечи в канделябрах ярче.

— Без проблем, — ответил Гарри и указал своей палочкой на незваного гостя.

Снейп поспешно отошел.

Малфой тихо проговорил, устало мотая опертой о стену головой:

— Что ты здесь делаешь, Поттер? Мы думали слегка развлечься, наказать нашего предателя… не ожидали найти тебя здесь. Совсем не ожидали. Вообще не могли тебя найти.

— Заткнись, Малфой, — велел Гарри, испытав при этом удовольствие.

Стремясь вывести его из себя, Малфой ехидничал:

— Вот бы не подумал, что ты станешь чьей-нибудь подстилкой.

— Что за чушь ты несешь?

Малфой рассмеялся.

— Ну, разумеется, тебя, скорее всего, опаивают, чтобы ты ничего не помнил. Жалкий жребий, но в нем есть свои… интересные возможности.

— Заткнись, я сказал, — злее повторил Гарри.

Снейп вернулся из библиотеки.

— Авроры скоро будут здесь. — Он поднял палочку, направив ее в Малфоя. — Иди, проверь того, что у лестницы.

— Которого из них?

— Того, кто еще жив.

Гарри, поморщившись, переступил через два тела, лежавших у подножия лестницы. У запутавшегося в плаще-невидимке шея была повернута под очень странным углом. У второго, тоже опутанного цепным заклинанием, был расквашен нос.

— Этот точно никуда не сбежит.

— Найди их палочки, если сможешь.

Гарри обнаружил одну рядом на полу. Вторая, наверное, была где-то в плаще мертвеца. Пока искал, он услышал Малфоя, пытавшегося достать Снейпа:

— Тебе что, отдали его в награду за предательство Повелителя?

— Ты не добавил связующее ему на рот?

— Меня забавляла его дебильная болтовня, — Гарри приподнял край плаща, там, где рука трупа была зажата под ногой. Там же была и палочка. Закусив губу, Гарри ее вытянул и принес свои находки обратно к Снейпу.

Тот взял их.

— Я испытывать судьбу не намерен. В отличие от некоторых, — гневно добавил он. Гарри давно не слышал этот тон, и ему стало не по себе.

Открылась входная дверь. С палочками на изготовку вошли Тонкс, Шеклбот и один незнакомый маг. Рассмотрев, что происходит, они расслабились.

— Люциус Малфой, — произнес Шеклбот. — Как же я рад тебя видеть.

Малфой невнятно прорычал на него.

— Один мертв… кажется, Руквуд, — объявила Тонкс, присевшая над наполовину невидимым пожирателем.

Третий аврор указал палочкой на боровшегося с путами живого пожирателя:

— Этого я заберу и вернусь обратно.

Тонкс подошла к Снейпу и Гарри.

— Где Петтигрю, — спросила она у Малфоя.

Тот расхохотался слегка безумным смехом:

— Как будто я скажу хоть что-нибудь такой грязи как ты. Как все вы. — Он обвел их взглядом: — вы все — оскорбление магии, вы мне отвратительны.

Гарри присел возле него на корточки.

— Жаль, что ты пропустил главное шоу, Малфой. Ну, то, в Холле школы. Двадцать два пожирателя против девятнадцати учеников от тринадцати до семнадцати… угадай, кто победил?

Малфой в бешенстве сузил глаза.

— Радуйся, пока можешь, Поттер.

— Я радуюсь, уж ты поверь. Все вышло так, как я хотел. Волдеморт в могиле. — Гарри задумался на секунду. — А это имя больше не имеет никакой власти, не правда ли? Вол-де-морт. Как-то оно сдулось, не находишь? Нет больше того мрачного флера. Даже как-то грустно, согласен? — спросил он с издевкой.

Снейп подошел и похлопал пасынка по плечу. Тот поднял взгляд. Снейп еле заметно покачал головой. Гарри уяснил намек и посторонился. Вернулся незнакомый аврор. Шеклбот увел Малфоя. В конце концов, перемещение заключенных и трупов завершилось, и остались только Гарри, Снейп и авроры.

— Малфой наговорил много угроз, в которых фигурировал Петтигрю. Скорее всего, просто сотрясал воздух, но мы на всякий случай постережем, а утром наложим охранные заклинания, — сказал Шеклбот.

Снейп жестом пригласил гостей расположиться поудобнее в гостиной. Тиджи принес всем чай. Его настолько трясло, что чашки дребезжали. Гарри забрал у бедолаги поднос, пока что-нибудь не случилось, и поставил на стол, игнорируя сердитый взгляд Снейпа, наблюдавшего, как он прислуживает вместо эльфа.

— Ты нажил себе неприятности, Гарри, — сообщил Снейп.

— Да, сэр, — ответил тот, разливая чай.

— Позже я придумаю для тебя подобающее наказание.

— Да, сэр, — повторил Гарри.

Авроры переводили взгляд с одного на другого.

— Мы слегка удивились, увидев тебя здесь, — сказала Тонкс.

— Я здесь живу, — ответил Гарри и передал ей чашку с блюдцем.

— Правда? — спросила она, не понимая. Затем посмотрела на Снейпа, который в ответ приподнял бровь.

— Этого пока почти никто не знает, — пояснил Гарри, — но Северус меня усыновил.

Тонкс выронила чашку и блюдце. Звон разбившейся посуды царапнул Гарри по нервам. Аврор махнула палочкой, убрав последствия.

— Усыновил? — хрипло выдавила она. — Ты шутишь? — Она посмотрела на одного, потом на другого. Гарри сердито уставился в ответ. — Ладно, это я зря сказала. — Она покачала головой. — Ого.

Гарри сел и налил себе чаю, хотя вместо него предпочел бы медовухи.

— Когда это произошло? — спросила она, принудив голос звучать естественно.

— Второго августа.

— Поздравляю, Гарри, — сказала она автоматически, доливая себе чай.

— Спасибо, — ответил тот, также стараясь говорить как ни в чем не бывало.

Тонкс тайком глянула на Снейпа из-за чашки, затем поморгала, все еще не веря ушам.

Шеклбот подался вперед.

— Кстати, это — Тристан Роган, — указал он на неизвестного аврора. — Извините, что раньше не представил.

Снейп и Гарри пожали Рогану руку.

— Спасибо, мистер Поттер, за то, что избавили нас от Волдеморта, — сказал Тристан.

— Обращайтесь, — ответил Гарри.

— Расскажите, кто кого здесь убил? — спросил Шеклбот.

— Я связал Люциуса и второго. С остальными двумя разобрался Гарри.

— Гарри уложил обоих покойников? — Тонкс повернулась к Поттеру. — Не кажется, что рука у тебя стала тяжеловата? Может, не стоит торопиться с убийственным?

— Я и не торопился, — начал оправдываться Гарри. — Того, что у лестницы, я проклял связующим, и он грохнулся вниз, запутавшись в своем плаще-невидимке. Наверное, сломал шею, пока катился. Малфой запустил в меня Авадой, и я спрятался за Малсибером. Руки до сих пор колет, — пожаловался он и рассмотрел свои конечности. По крайней мере, выглядели они как обычно. — Я бы заблокировал Аваду, но не смог дотянуться до ног Малфоя — Малсибер сидел на мне сверху.

— Что бы ты сделал? — переспросил Шеклбот.

— Остановил убийственное проклятье. Когда я… — Гарри замолчал, увидев, как Снейп отрицательно качает головой. — Почему нельзя рассказать?

— Спроси у Дамблдора. Он не сообщил о твоем новейшем таланте Министерству. Наверняка у него были на то веские причины.

Гарри закатил глаза. Роган устало сказал:

— Я уж думал, что все эти дела с Орденом закончены.

— Закончены, — ответил Гарри. — А если нет, мне об этом сообщить не удосужились.

— Просто мне показалось, что тебе известен способ защититься от Авады Кедавры, — сказал Шеклбот.

— Известен, — ответил Гарри, глядя с вызовом на Снейпа. — Ну, то есть мне удалось от него однажды защититься.

— Когда? — спросила Тонкс.

— Несколько месяцев назад.

— Хотелось бы посмотреть на этот способ, — сказал Шеклбот.

— Вот тут и кроется главная проблема, — проговорил Снейп сухо, даже враждебно.

Гарри призадумался. Может Дамблдор опасался именно того, что министерские захотят проводить над ним эксперименты?

Шеклбот прервал его размышления:

— Мы не стали бы применять на нем Убийственное!

— Тогда проверить его способ вы не сможете, — парировал Снейп.

— Все же хотелось бы услышать хотя бы устно, — подала голос Тонкс.

Обсуждение продлилось далеко заполночь. Гарри пояснил, как он отбился от убийственного проклятья, хотя Снейп советовал этого не делать. Он был разочарован, когда рассказ не вызвал у авроров ожидаемой реакции. Понятно, если бы кто угодно другой спасся от Авады, это было бы впечатляюще. А для Гарри Поттера это ерунда, еще один день из жизни.

Когда на рассвете солнце, наконец, озарило комнату, Гарри с трудом удерживал глаза открытыми. Если влить в себя еще чашку того же чая, который он пил всю ночь, эффекта будет ноль. Ему очень хотелось понаблюдать, как Авроры будут устанавливать защитные чары, но после накладывания внутренних заклинаний Гарри окончательно клевал носом. Наконец, поддавшись не раз высказанному предложению Снейпа, он пошел спать.

К тому времени, когда Снейп его разбудил, потряся за плечо, авроры уже ушли.

— Просыпайся, Поттер. Уже почти обед.

Гарри поморгал. Ему удалось лишь немного подремать. Руки до сих пор болели. Он сжал и разжал несколько раз пальцы, чтобы облегчить ломоту.

— Поднимайся сейчас же, — настаивал Снейп, напоминая тетю Петунию, чем в свою очередь напомнил про наказание. Гарри сел, потер глаза и отыскал очки. — Авроры пообещали, что Петтигрю теперь не сможет даже приблизиться к дому, не то, что войти в него.

У Гарри заболел желудок, давно не получавший ничего, кроме чая.

— У вас есть что-нибудь от изжоги?

— Разумеется.

Снейп вышел и через минуту вернулся, подав Гарри чашку, в которой на дне плавало несколько глотков густой сиреневой жижи. Как только зелье попало в желудок, боль мгновенно исчезла.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри и вернул чашку. — Уже помогло.

Он откинул одеяло и потянулся, пытаясь расшевелиться.

— Жду тебя внизу через несколько минут, — объявил Снейп и вновь вышел.

Гарри выбрал свежую одежду и спустился в ванну на первом этаже рядом с кухней. Выйдя оттуда свежее и чуть бодрее, он прошел в гостиную. Профессор сидел там, писал письмо.

Увидев подопечного, он указал на один из стульев, которые со вчерашней ночи стояли вокруг небольшого мраморного столика:

— Присядь, Поттер.

— О-оу, — прокомментировал Гарри. На вопросительный взгляд Снейпа он ответил: — вы всегда называете меня по фамилии, когда сердитесь.

Гарри присел за столик. Снейп склонил голову обратно к письму.

— Я действительно сердит.

Гарри нервничал в ожидании. Интересно, если пожаловаться на ноющие руки, это отсрочит наказание? А ведь болят не только кисти, но и предплечья. Он закрыл глаза, вспомнив ту ужасную зеленую вспышку. Она так живо напоминала ему о вытаскиваемых дементорами воспоминаниях, в которых мама кричала перед смертью. От этих мыслей его слегка затошнило, и заболели не только руки.

— Поттер.

— Да. — Гарри не поднял глаза на Снейпа. Не хотел, чтобы мысли выкрали у него прямо из головы.

— Ты выглядишь так, будто уже сам себя наказываешь, — заметил Снейп.

— Я не специально, — тускло ответил его подопечный. — Я просто вспоминаю про все случаи, когда видел тот жуткий зеленый свет.

— Вполне сойдет за самоистязание, — ответил Снейп. Помедлив, он продолжил: — ты не подчинился мне в тот момент, когда твоя безопасность, а вполне возможно и жизнь, были под угрозой. Я этого не потерплю.

— А вы хотели справиться с ними всеми в одиночку?

— Моя позиция вполне это позволяла. Вдобавок, дом зачарован для защиты, но ты не знаешь, как именно. Это также было мое преимущество, но оно превратилось в пшик, когда ты влез с врагами в рукопашную.

— Я не знал.

Снейп гневно продолжал:

— Какого Мерлина ты очертя голову понесся через потолок обратно?

— В вас попали, — оправдался Гарри.

— Не серьезно.

— Мне показалось по-другому.

Снейп скрестил руки.

— Самоотверженный или нет, твой поступок был глуп. Ты утратил шанс на внезапность.

— Хорошо, признаю, я не подумал, — пристыженно ответил Гарри. Его в тот момент скрутила такая паника, какой он давно не испытывал.

— Учись контролировать свой комплекс героя. — Гарри молча нахмурился. — Честно говоря, мне сложно придумать подобающее наказание за твое непослушание. Обычные способы — оставить тебя без ужина, запереть в комнате или запретить общение с друзьями — кажутся мне неоправданно жестокими, учитывая твою жизнь с родственниками. Я также хотел превратить все твои гриффиндорские вещи в слизеринские, но, послушав, как ты разговаривал с Малфоем, думаю, это наказание было бы чисто символическим. — Снейп со вздохом потер лоб. — Пообещай мне, что больше так никогда не поступишь.

— Я не могу.

— Нет? — резко переспросил Снейп.

— Как я могу позволить вам в одиночку сражаться с пожирателями? Вдруг с вами что-то случится? Я все равно окажусь с ними один на один. — Гарри набрал воздуха в сжатую словно тисками грудь. — Я не могу потерять кого-то еще, — признался он прервавшимся голосом. В глазах внезапно защипало.

— Гарри. — Снейп поднялся и обошел столик. Поколебавшись, он все же коснулся плеча Гарри. — Хорошо, можешь помогать, если возникнет необходимость, но ТОЛЬКО под моим руководством.

Гарри кивнул, часто моргая, чтобы ослабить жжение под веками. Снейп отошел, видимо, сочтя тему исчерпанной.

* * *

В тот день пришли письма от друзей, переадресованные из замка в его дом. Он знал, что лучше сразу написать ответы, но не мог думать ни о чем кроме произошедшего предыдущей ночью, а об этом рассказывать было нельзя. Чтобы отвлечься, он взял трактат о приручении диких драконов, который нашел в библиотеке на полке с книгами разнообразной тематики, надеясь, что в нем найдет поводы для бесед с Хагридом. Наконец, пришло время ужина. Гарри ел медленно, пытаясь его продлить.

Когда Тиджи убрал тарелки, Снейп сказал:

— Надеюсь, этот вечер пройдет тише, чем предыдущий. Молодец, что разбудил меня. Я, очевидно, не услышал то, что удалось тебе. В будущем, не колеблясь, буди меня при малейшем беспокойстве.

Гарри кивнул и допил тыквенный сок. Он мысленно подгонял часы, чтобы можно было, наконец, пойти спать. Придумать бы себе полезное занятие, чтобы время прошло быстрее.

— У вас не найдется экземпляр учебника, по которому Грир будет преподавать Зелья?

— Мне не известно, какой текст она намерена использовать. У меня есть несколько учебников для седьмого курса, могу дать, если тебе нужно.

Гарри поднялся.

— Нужно. Чтобы чем-то себя занять.

Снейп объяснил, как найти учебники в библиотеке. Гарри уселся с ногами на диване и постарался сосредоточиться на первой главе каждой из книг. Через два часа он решил, что такой способ учиться очень даже неплох. Важные пункты повторялись в каждом из учебников, так что не приходилось разбирать их самому, что значительно упрощало и ускоряло процесс чтения.

Наконец, часы дотащились до десяти. Гарри вернул книги туда, откуда взял и пожелал доброй ночи Снейпу, сидевшему в гостиной.

После вчерашнего тело не желало расслабляться, хотя мозг готов был отключиться. Зелья у него не было, поскольку в этом доме оно ему еще ни разу не понадобилось. Даже если оно оставалось после Хогвартса, при разборе вещей Гарри его не видел. Повернувшись на бок, он постарался расслабить сведенную напряжением шею.

Проснувшись в третий раз от неглубокого сна, Гарри простонал. Черные тени неотлучно провожали его по длинному коридору, напоминавшему тот, что у них в доме на первом этаже, только вместо десяти метров он тянулся целые мили.

Вымотанный до изнеможения, Гарри надел халат, сунул ноги в шлепанцы и прошел по террасе. У двери Снейпа он притормозил. Он знал — зайдя в эту дверь, он навсегда поменяет правила. Одно дело — разбудить опекуна, когда в дом лезут убийцы. Совсем другое — нуждаться в помощи и попросить ее у взрослого, которому доверена забота о нем. Он привык жить совершенно по-другому, и делиться контролем было неуютно.

Решив, что в зелье он нуждается больше, чем в сохранении гордости, Гарри постучал по деревянной панели. Пару секунд спустя его пригласили войти. Гарри подчинился. В комнате была кромешная темнота, и он прошел примерно на середину.

— Простите, Северус, я никак не могу заснуть.

Гарри услышал, как Снейп сел в постели. Загорелась лампа, дав бледный свет.

Снейп протер глаза:

— Подойди.

Гарри приблизился. Его опекун, одетый в длинную сорочку, поднялся, опираясь на кровать, чем выдал собственное переутомление.

— Извините, — повторил Гарри.

— Не извиняйся. Присядь, я что-нибудь найду.

Гарри сел на край кровати и прождал подольше, чем при заболевшем желудке. Снейп вернулся с половиной чашки привычного зелья для сна.

— Я проверил заклинания, все в порядке, — сообщил Снейп, сел рядом с подопечным и протянул ему чашку, потерев лоб. Гарри проглотил зелье и отдал ее обратно. — Кошмары вернулись?

Гарри беспомощно опустил голову.

— Да. Но я, кажется, понял.

— Что ты понял?

— Малфой сказал, что они не знали, где я. Теперь знают. Сны прекратились, когда они не знали.

— Интересная теория, — с сомнением ответил Снейп.

Гарри покачал головой.

— Это не теория, — возразил он заплетающимся языком. — Я знаю, кто такие эти тени. Вы — один из них, — добавил он неохотно.

Снейп на секунду закрыл глаза.

— Мне очень жаль, Гарри, — прошептал он.

Тот продолжил сбивчиво объяснять:

— Когда вы меня будите… во сне в этот момент рядом со мной стоит тень, и потом вы меня будите и оказываетесь прямо на ее месте. — Гарри показал рукой и покачнулся.

Снейп подвел свою руку ему за спину и осторожно опустил его на кровать. Коснувшись головой одеяла, Гарри уже спал. Снейп всмотрелся в его лицо.

— Ты представить не можешь, как я сожалею. — Затем добавил после паузы: — что ты со мной сделал, Поттер?

Он освободил руку и выпрямился. Покачав головой, он фыркнул с презрением к себе, достал палочку и отлевитировал мальчишку в его комнату.

Уложив Гарри и накрыв его одеялом, Снейп присмотрелся к нему под светом лампы. Он дал подопечному двойную дозу и рассчитывал, что тот спокойно проспит до утра, но на всякий случай оставил лампу светить вполсилы.

* * *

Наутро Гарри, заходя в столовую, широко зевнул и потер мутную голову. Садясь, он был вынужден опереться на стол.

— Кажется, прошлой ночью я немного перестарался с дозой зелья, — заметил Снейп.

— Это из-за него я как в тумане? — спросил Гарри, протирая глаза, чтобы заставить их открыться.

— Несомненно, — невозмутимо ответил Снейп, не отрываясь от Пророка.- Пройдет через пару часов.

Гарри вспомнились инсинуации Малфоя, но он их тут же отбросил.

— Будешь читать? — спросил Снейп, протянув Гарри газету.

— Я в ней есть?

— К удивлению… нет.

— Ну да, ну да.

В газете Гарри прочел текст речи, в которой Фадж приписал себе заслугу в поимке четверых беглых пожирателей. Покачав головой, в душе он все же порадовался своей анонимности.

* * *

На другой день Снейп сказал:

— Мне нужно побывать на собрании в Хогвартсе. Я не хочу оставлять тебя здесь одного, тебе лучше пойти со мной.

— Вы же сказали, что Петтигрю не сможет войти.

— И все же…

— Вы слишком много волнуетесь, сэр, — покритиковал Гарри, отложив перо и подняв голову от конспекта по Зельям. Снейп явно был не на шутку оскорблен. Гарри продолжил: — и вы, и авроры твердите, что оставшиеся два пожирателя мелкого калибра и, возможно, даже не объединились с Петтигрю.

Снейп мрачно ответил:

— Поттер, мне кажется, ты мечтаешь, чтобы он объявился здесь. Чтобы ты сам смог его прикончить.

Гарри опустил взгляд на текст:

— Вы же запретили мне самому его искать…

— Месть — не то, чем кажется.

Гарри, не поднимая глаз, притворился, что вернулся к конспектированию.

Снейп небрежно бросил:

— Что ж, остается надеяться на чары авроров и на то, что, если они подведут, ты позовешь помощь, а не попытаешься разобраться сам.

— Да, сэр, — ответил Гарри, но встречаться взглядом с опекуном не стал, опасаясь, что окончательно выдаст свою ложь.

Более суровым тоном, Снейп пообещал:

— Если нет, готовься к последствиям, — и гневно вышел, взмахнув мантией.

Услышав скрежет банки с летучим порохом, Гарри почти позвал его назад. Он разочаровал Снейпа, и понял, что совсем не хотел этого. Но затем вытащил палочку из кармана и положил ее рядом с пергаментом, вернувшись к записям.

Через полтора часа Снейп вернулся. Гарри за это время не двинулся с места.

— Собрание прошло хорошо, сэр?

— Приемлемо. А тебе, я смотрю, не выдался шанс совершить возмездие?

— Нет, — признался Гарри, желая, чтобы они оставили эту тему.

* * *

Несколько дней спустя Гарри, разыскивая что-то в сундуке, вновь увидел девушку в желтом дождевике и проследил за ней. На этот раз он наблюдал за ней осторожно, отойдя от окна. Девушка бросила взгляд на его дом, но, видимо, никого не заметила, продолжив путь с прежней скоростью. Интересно, кто она? Ее свобода ходить куда вздумается вызывала у Гарри зависть. Он со злостью захлопнул сундук и просидел на нем, пока не успокоился.

Петтигрю. Червехвост. Ненависть Гарри к нему выросла. Теперь посадить его в Азкабан было мало. Гарри хотел, чтобы предатель умер, предпочтительно после некоторой порции пыток и своего перепуганного, сопливого нытья. Осознав, что все, от Дамблдора до Сириуса, пришли бы в ужас от его фантазий, Гарри прекратил их.

* * *

Сидя в мягком кресле в библиотеке, Гарри писал друзьям, перечитав их самые свежие послания. Снейп расположился за очень маленьким столом в углу и что-то выписывал из такого здоровенного тома, что Гарри удивлялся, как под книгой не ломались хрупкие ножки. Перечитав письма, Гарри отложил их в сторону — идти к себе за Едвигой не хотелось. В глазах было мутно. Он протер их с нажимом, отчего они только сильнее заболели.

Часы показывали несколько минут седьмого. Жаль, что не позже. Гарри чувствовал себя разбитым, хотя в течение дня ничего утомительного не делал. Без особой причины он чувствовал себя так, словно отыграл несколько долгих и трудных квиддичных матчей подряд. Сгорбившись в своем кресле, он бездумно перебирал стопки писем.

— По-моему, настало время ужина, — непринужденно сказал Снейп и поднялся, отложив огромную книгу.

При мысли о еде Гарри внезапно стало еще хуже.

— Кажется, я не голоден.

Он вяло собрал письма в одну стопу, прижал их книгой и потер глаза, на этот раз осторожнее.

— Уверен? — спросил Снейп.

Представив полную еды тарелку, Гарри ощутил противную судорогу тошноты.

— Ага. — Он с трудом поднялся, опершись на спинку кресла. — Думаю, мне лучше подняться к себе. — Пол под ним слегка покачнулся, но он добрался до двери. Снейп прошел за ним по пятам по коридору. Дойдя до лестницы, Гарри поднялся на ступеньку, подтянув себя за перила. Даже из-за минимальных усилий в глазах помутнело, но Гарри помнил, что тереть их не стоит. Снейп взял его за локоть и развернул к себе.

— Ты что, заболел? — резко спросил он.

Гарри отшатнулся, услышав повышенный тон, и, чтобы не упасть, поднялся еще на ступеньку.

— Я в порядке, просто устал, — возразил он и попытался встать ровнее, но безуспешно. Даже стоя на ступеньку выше, он не дотягивал до роста опекуна. Снейп наклонился к нему ближе и окинул внимательным взглядом, не отпуская его руку. — Правда, — настаивал Гарри, — это все пустяки.

Но по всему телу разливалась слабость, и больше всего он хотел пойти в свою спальню.

Глаза Снейпа сузились. Отбросив длинный рукав, он приложил кисть ко лбу Гарри.

— У меня нет…

— У тебя температура, — заключил Снейп и выпустил локоть Гарри, подтолкнув его вверх. — Иди к себе.

Профессор развернулся, взметнув полы мантии, и удалился в сторону кладовой возле кухни.

Гарри встревоженно смотрел ему вслед. Постепенно он вынудил себя шевелиться. Наконец он сумел развернуться, ощущая непонятное беспокойство. На верху лестницы Снейп его догнал.

— Идем. — Он снова подхватил Гарри под руку. — Я нашел зелье, снимающее жар. От него хотя бы станет полегче.

Гарри подвели к кровати и усадили на край. Силы иссякли, и он молча ждал. Снейп влил комок густой коричневой жидкости в небольшое количество воды и передал Гарри.

— Пей, — скомандовал он.

Гарри поднес край стакана к губам и вынудил себя глотать лекарство, преодолевая тошноту. Между глотками он наблюдал за Снейпом. Тот заткнул зелье пробкой и поставил его на ночной столик рядом с миской чистой воды и куском ткани. Гарри, держа перед собой стакан с бледно-коричневой водой, остекленевшим взглядом смотрел в тускло освещенный коридор.

— Извините, — пробормотал он.

— Что ты сказал?

Гарри беззвучно пошевелил губами, затем повторил:

— Извините. — Он подумал, было, допить разбавленное лекарство, но горло сжимало от тревоги. Он протянул стакан обратно Снейпу, но тот велел:

— Допей. — Гарри попытался последовать его приказу. Профессор отошел, потирая переносицу. Увидев, что Гарри оставляет пустой стакан, он спросил: — почему ты не переставая извиняешься?

Тот задумался, не решаясь ответить. Осторожно потерев глаза, он все-таки пробормотал:

— Я не хочу навязываться со своими проблемами.

Снейп, проводивший рукой по волосам, застыл:

— Ты не обуза, Гарри. Я что, как-то дал тебе это понять? — удивленно спросил он.

Гарри не мог сообразить, как ответить. В мозгу все запуталось — сам вопрос и грубый тон, которым его задали, перемешались.

— Я просто…

У него закружилась голова, он не мог понять, почему Снейп не злится на него, или злится, но как-то совершенно непонятно.

— Ляг, поспи. Через час я зайду тебя проведать. — Гарри не подчинился сразу, и Снейп произнес его имя настойчивее, подтолкнув его к действию.

Словно робот, которому задали команду, Гарри стряхнул домашние тапочки, снял очки и улегся на боку. Комната вращаться не перестала, просто теперь кружилась боком, что было еще хуже. Гарри закрыл глаза, чтобы это верчение его больше не укачивало.

Снейп и впрямь через час вернулся. Небо за окном затянули низкие черные облака, и он включил лампу у кровати. Гарри так и лежал в домашней мантии, безвольно скорчившись на боку. Бледное лицо блестело от пота.

Прижав ладонь к влажному лбу подопечного, Снейп обнаружил, что температура поднялась еще выше. Он помрчанел, поняв, что зря понадеялся на свое зелье.

— Гарри, — окликнул он, потряся костлявое плечо.

Тот издал тихий звук и перекатился на спину, слабой рукой попытавшись отстранить от себя промокшую от пота одежду. Сведя брови, он приоткрыл глаза и посмотрел сквозь щелочки на Снейпа.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил тот. Гарри моргнул неестественно блестевшими глазами и ничего не ответил. Снейп выпрямился. — Все, я вызываю врача. У тебя может быть что-то посерьезнее простой инфлюэнцы.

Гарри неловко помотал головой:

— Доктора стоят дорого.

— Я не стану вызывать тебе доктора. Целитель поможет тебе гораздо лучше.

Гарри обвел комнату взглядом, прищуриваясь. Затем озадаченно посмотрел на Снейпа и спросил, с трудом сглотнув:

— Профессор?

Спросил так, словно не знал, где он и почему.

— Да, определенно целителя. — Снейп поспешно поднялся. — Никуда не уходи.

Гарри хотел что-то сказать, но Снейп не стал его дожидаться. Внизу у камина он замешкался и вместо Сент-Мунго подумал, было, обратиться к МакГонагалл и попросить ее разыскать мадам Помфри. Однако, их, скорее всего, не было в стране, потому, бросив порох в камин, он все же вызвал лечебницу.

Ведьма в приемной заверила его, что целитель будет у них не позднее, чем через пятнадцать-двадцать минут. Снейп вернулся в комнату мальчишки.

Гарри, приподнявшись, пытался налить себе воды. Снейп вмешался, забрав кувшин из трясущихся рук. Наполнив стакан, он передал его пациенту. Гарри неуверенно посмотрел на него, но воду взял и жадно осушил. Снейп, стоявший рядом с кроватью, забрал у него опустевший стакан. Поправив очки, Гарри оглядел комнату глазами с полопавшимися сосудами. Снейп окунул в миску с водой кусок ткани и сложил втрое, окликнув его.

Тот, явно не понимая, где находится, поднял на него взгляд:

— Где?

Снейп невозмутимо ответил:

— Ты дома. — Увидев, что этот ответ усилил тревожность, он заговорил: — все в порядке, Гарри, ты просто болен и немного не в себе. — Он протянул Поттеру прохладную мокрую ткань: — положи это на лоб, станет легче.

Закусив губу, Гарри снял очки и приложил тряпку над глазами. Снейпу показалось, что плечи Гарри чуть расслабились, когда он ощутил прохладу. Опять обратив внимание, что одежда Гарри вся сырая от пота, он вынул из шкафа пижаму.

Когда он положил ее на кровать рядом с Гарри, тот вздрогнул и резко поднял на него взгляд.

Снейп попытался его успокоить:

— Гарри, у тебя температура. Просто доверься мне, пока тебе не станет лучше.

Тот вновь с трудом протолкнул комок в горле и обдумал его слова. Снейпу пришло в голову, что, в зависимости от того, насколько в голове Гарри все смешалось, у него может не быть никаких оснований для доверия. Снейп замешкался, обдумывая, как быть. Пока он разбирался со свей дилеммой, Гарри ощупал свою мантию и потянулся за чистой одеждой. Снейп отошел, чтобы не смущать. Где же этот целитель?

Переодевшись, Гарри неуклюже заполз под плед и без сил упал головой на подушку. Снейп вернулся к нему и заново намочил ткань.

— Я не… — принялся лепетать Гарри, но Снейп решил игнорировать его возражения, снял с него очки и вернул компресс на лоб.

— Целитель придет через несколько минут. Успокойся.

Гарри неожиданно решил прислушаться, поправил примочку и закрыл глаза. Снейп придвинул стоявшее у стены кресло и сел рядом с кроватью. Через пару минут глаза Гарри распахнулись. Он встревоженно оглядел комнату и повел рукой перед собой, словно что-то там видел. Растерявшись еще больше, когда не смог ничего нащупать, Гарри уронил руку обратно на одеяло.

— Пауков нет, — заметил он.

Тут Снейп сделал кое-что не слишком разумное. Не в силах сопротивляться любопытству, он склонился над мальчишкой, перехватил его взгляд и раскрыл его разум.

Ему привиделась тесная каморка, в которую свет проникал лишь через щели между досками. Женщина недовольным голосом отчитывала его за проблемы, которые он всем создает. Измученный температурой разум был способен лишь на слабые извинения.

Снейп прервал легиллименцию. Его мутило, кружилась голова, наверное после галлюцинаций в разуме Гарри. Ему понадобилось немало времени, чтобы успокоить себя, делая глубокие вдохи и выдохи. После он встал из кресла, с силой оттолкнувшись от подлокотников, и пересел на кровать. Взяв руки приемного сына в свои, он заговорил:

— Гарри, ты больше не с Дурслями, ты теперь со мной. — Увидев, что Гарри только больше запутался, он выпустил его и раздраженно выдохнул. Как ему ни хотелось все объяснить, сейчас это было бесполезно. Гарри, может быть, сейчас вообще не способен ничего понять. — Просто успокойся. Ты не в своем чулане.

При этих словах в душе что-то больно кольнуло, удивив и немало расстроив.

Блестящие глаза Гарри окинули взглядом спальню, задержавшись на большом каменном камине.

— Х’рошая комната, — пролепетал он.

Снейп поднял бровь.

— Рад, что она тебе нравится.

Гарри молча пошевелил губами, затем произнес:

— Вы очень добры ко мне.

— Я стараюсь… таким быть. Теперь.

Стук молоточка о входную дверь избавил его от дальнейших объяснений.

У порога стоял волшебник средних лет. Снейп едва дал ему представиться и тут же заторопил его вверх по лестнице.

— У него температура держится уже почти два часа. Я дал ему жароснижающее, но без толку.

Снейп осознал, что нервно тараторит, и вынудил себя остановиться.

Целитель подошел к кровати, отставил свой потертый медицинский чемоданчик и сел на край.

— Привет, сынок. Слышал, тебе нездоровится, — начал он дружелюбно.

Гарри кивнул и почти грубо выдохнул:

— Вы кто?

— Целитель Редлеттинг. — Он повернулся к Снейпу и ободряюще сказал: — в окрестностях ходит какой-то вирус. — Он вытащил палочку. — Открой-ка рот.

Гарри подчинился. Лекарь произнес заклинание, и рот пациента осветился разноцветным свечением.

— Трудности с дыханием? — не услышав ответа от Гарри, Редлеттинг повернулся к Снейпу. Тот покачал головой. Наложив еще несколько заклинаний, лекарь задумчиво выпрямился. — Полагаю, у него все же инфлюэнца Бостика, хотя есть необычные симптомы.

Снейпу весьма не понравились сомнения целителя.

Гарри ощупал свой компресс, словно только что обнаружил его на своей голове.

— Я так и знал…. Я знал, что они захотят отомстить, — со знающим видом объявил он.

— В самом деле? — переспросил Редлеттинг и вопросительно посмотрел на Снейпа.

— У него уже проявлялся бред, — невозмутимо пояснил тот, в душе надеясь, что у Гарри не случится приступ разговорчивости.

— Видимо, да, — согласился лекарь, затем извлек из чемодана два флакона с серебристой жидкостью. Раскупорив один, он чарами, без прокалывания кожи, извлек капельку крови из пальца Гарри. Капелька упала из нетронутого пальца в пузырек.

— Он все еще хочет убить меня, — прокомментировал пациент.

— Кто хочет? — уточнил Редлеттинг, повторив процедуру со вторым флаконом.

— А что еще осталось? — продолжил Гарри, пропустив его вопрос мимо ушей.

Снейп потер подбородок, поймав озабоченный, почти подозрительный взгляд Целителя. Редлеттинг покрепче заткнул флаконы пробками и, потряся немного, посмотрел в них на просвет.

— Он уже убил маму и папу, так почему не меня? — не унимался Гарри. Услышав, как он сказал: — он не сможет меня убить, если я прикончу его первым, — Снейп обогнул кровать и приблизился к нему с другой стороны.

Редлеттинг с трудом сглотнул, глядя на Гарри с опаской. Затем перевел взгляд на Снейпа, видимо, уже боясь, что услышал слишком много. Снейп вздохнул и убрал со лба подопечного компресс. Ему пришлось приглашающе качнуть головой, чтобы целитель посмотрел на лоб пациента.

— Ой! — воскликнул врач.

Своим выкриком он вспугнул Гарри, попытавшегося откатиться и сбежать. Снейп сел на кровать и удержал его.

— Профессор? — растерянно спросил Гарри.

— Гоблины всемогущие, — выговорил целитель.

— Вот почему он так говорит, — пояснил Снейп и напомнил: — кажется, мистраферианская проба готова.

— Что? Ах, да. — Редлеттинг поднял пузырьки. — Да, это Бостик. — Он покопался в сумке. — Его же растили магглы, не так ли? Ребенком он не подвергался вирусу Диабола, а во взрослом возрасте его переносят гораздо сложнее. — Он извлек две бутылочки и из каждой отлил по чуть-чуть в стакан с водой.

— Держите, мистер Поттер.

Снейп хотел, было, помочь подопечному держать стакан, но передумал. Гарри подозрительно понюхал лекарство, затем немного отпил.

— В Пророке жаловались, что его не видно и не слышно, — сказал Редлеттинг.

Снейп, нахмурившись, потребовал:

— Вы тоже будете молчать, верно? Как вы слышали, его жизнь по-прежнему в опасности.

Редлеттинг выпрямился.

— Разумеется, — нервно заверил он.

Снейп решил, что он не лжет. Подумал, было, стереть лекарю память, но, если Гарри не поправится сразу, и понадобится повторный визит, это может все усложнить. Редлеттинг указал на две бутылочки, оставленные им на ночном столике:

— Через четыре часа дадите ему еще одну дозу, и он будет полностью здоров.

Гарри допил микстуру и вернул стакан. Редлеттинг забрал его, похвалив:

— Вот и умница.

Гарри настолько угрожающе сузил на целителя потемневшие глаза, что тот поспешно подскочил и засобирался.

— Ну, хорошо, я тогда пойду.

Снейп проводил его до двери. У выхода Редлеттинг остановился, извлек блокнот с пустыми пергаментными листками и пробормотал заклинание. На верхнем листе появился счет. Целитель оторвал его и передал Снейпу. Профессор всмотрелся в неразборчивый почерк, извлек кошель с монетами и передал лекарю галлеон и четыре сикля.

— Свяжитесь со мной, если к утру он не поправится, — поручил Редлеттинг, выходя, затем развернулся и добавил: — передайте, пожалуйста, что для меня была огромная честь с ним познакомиться.

Снейп кивнул и закрыл за ним дверь.

Гарри у себя в спальне мирно спал. Его лицо обрело нормальный цвет, исчезла испарина. У Снейпа словно гора с плеч свалилась. Он и сам не знал, что настолько переволновался. Выключив лампу, он вышел.

Через четыре часа он нехотя разбудил крепко заснувшего подопечного.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — Гарри вздохнул. Приняв из рук Снейпа лекарство, он сделал глоток. — Горло немного болит, — добавил он хрипло.

— Больше не путаешь, где находишься?

Гарри замер, поднося чашку ко рту.

— Нет. А я что, путался?

— Еще как, — сухо ответил Снейп.

— А-а. Надеюсь, я не создал проблем.

Снейп вспомнил, как неуверенно Гарри держался рядом с ним, пока бредил, и как это поведение отличалось от его теперешнего расслабленного спокойствия.

— Нет, никаких проблем. Целитель немного встревожился, когда ты заговорил о всяких мрачных вещах вроде мести и убийств, но я ему все объяснил.

— О чем? — переспросил Гарри, затем нахмурился, словно обижаясь, что его провели. — Ага, конечно.

Снейп пристально на него посмотрел, но не стал спорить, убрал в сторону лекарства и оставил Гарри в покое досыпать.

* * *

Постепенно Гарри вычислил, что девушка в желтом дождевике проходила мимо его дома каждый день в три сорок пополудни. Теперь он старался всегда в это время быть у окна. Она каждый раз проходила в одном направлении. Наверное, это было пустое занятие, но он иногда гадал, не ходит ли она как заколдованная по замкнутому кругу, или, может, пробегает обратно после заката, когда он почти не выглядывает в окно. Он высматривал признаки, по которым можно было понять, маггл она или волшебница, но не мог ее разгадать. Представляя, чему он был бы рад больше, он находил причины предпочитать и первое, и второе.

Ему хотелось посидеть в назначенное время в саду, но выходить наружу было нельзя. От обиды он начал практиковать трансфигурацию на сникоскопе, отчего испорченный артефакт скоро почти совсем утратил работоспособность.

Перевод фамилии целителя Редлеттинга — Кровопускатель XDD