Настоящий герой (джен)

Быть миссис Малфой довольно-таки непростое занятие. Особенно если твой муж совершенно тебе в этом не помогает. Так уж заведено в чистокровных семьях: минимум эмоций, максимум величия. И разве может уважаемый представитель волшебной элиты показать на людях, что любит свою жену? Конечно, нет. Его засмеют друзья. Точнее, те, кто так же старается сохранить вековые традиции касательно чистоты крови и полного неприятия человеческих чувств.

Сначала Нарциссу это не особо заботило. Она знала, за кого выходила замуж и какова была её роль в союзе между Малфоями и Блэками. Когда родился Драко, она занялась его воспитанием в лучших традициях дома Малфоев. Люциус интересовался сыном немногим больше, чем ею. Началось это тогда, когда Драко смог понятно изъясняться. До этого момента Люциус считал воспитание бесполезным. Ещё бы, ведь на все его поучения и заветы малыш не мог сказать «Да, сэр».

Драко рос, Люциус всё чаще брал его с собой на собрания к друзьям, где мальчик общался с такими же отпрысками знатных семей. Нарцисса оставалась одна. Светские рауты и посиделки с женами друзей Люциуса всё больше надоедали, ведь с тех пор, как Тёмный Лорд был побеждён, особых новостей не было. Жить становилось скучно. Только Драко спасал мать от депрессии — наблюдать за его первыми достижениями в магии, а затем и в квиддиче было так интересно. То ли ещё будет, когда он поступит в Хогвартс.

Нарцисса ждала этого момента с двоякими чувствами. С одной стороны, она была безмерно рада за сына, когда сова принесла письмо, но потом, когда начались сборы и приготовления, а Нарцисса вдруг внезапно осознала, что останется в мэноре одна, на неё напала тоска.

Поэтому, как только Драко уехал в Хогвартс, а Люциус с головой ушёл в дела, в которые Нарцисса вникать не хотела, она решила, что пора и ей сделать что-нибудь для себя. Она приказала эльфам собрать её вещи и отправилась в родовое поместье Блэков, которое находилось в сельской глуши, где на многие мили вокруг не было никого из высшего света.

Ей нравилось тут бывать. После смерти родителей и заточения сестры в Азкабан здесь никто не гостил. Лишь Нарцисса приезжала с Драко. Дом был огромным и чем-то напоминал мэнор, но оно и ясно: у этих сооружений был один архитектор.

В эту осень природа вокруг была особенно живописна — или так просто казалось. Впервые за многие годы Нарцисса была тут одна. И если не брать во внимание отсутствие Драко, то она была несказанно рада уединению. Люциус без возражений отпустил жену — у него были какие-то тёмные планы, о которых он ей не рассказывал.

Первые дни в поместье Нарцисса отдыхала в постели. Она спала, читала и даже ела в своей роскошной спальне. Четыре домовика выполняли все её прихоти. Потом, когда лежать ей надоело, она начала рано вставать: завтракала, писала письмо сыну, собирала гостинец из сладостей и отправляла посылку в Хогвартс.

В десятом часу Нарцисса выходила гулять. Она была рада возможности носить лёгкие свободные платья вместо громоздких нарядов из тафты, которые были бессменным атрибутом светских раутов.

Так, в один из дней, гуляя по цветочному полю, что располагалось за поместьем, Нарцисса увидела вдалеке силуэт на коне. Редкое осеннее солнце в этот день приятно грело кожу и светило в глаза.

Силуэт приближался. На солнечном свету это было неописуемое зрелище. Молодой мужчина (уже можно было увидеть человека) скакал на коне. Его золотистые волосы переливались в солнечном свете, а яркая мантия делала его образ сказочным. Нарцисса не сразу поняла, что уставилась на нежданного гостя, а когда он улыбнулся ей — опустила глаза и покраснела.

— Добрые день, прекрасная леди, — откинув волосы со лба, сказал мужчина.

— Добрый день, — ответила Нарцисса, отчего-то стесняясь. — Это закрытая территория.

— О, прошу меня простить, прекрасная леди, — тут же заголосил мужчина, изящно спрыгивая с коня, но в самом конце зацепившись мантией за стремя. Однако это его нисколько не смутило. Он прикрыл свои небесного цвета глаза и жалобно произнёс. — Я заблудился.

Нарцисса часто заморгала, краска снова бросилась ей в лицо. Что творит этот незваный гость? Что это за манеры?

— Куда вы направлялись, мистер…

— Локхарт. Гилдерой Локхарт, — мужчина переступил с ноги на ногу, схватил руку Нарциссы и поднёс её к губам. Впрочем, руки он даже не коснулся, но громкий чмок при этом издал. — Ох уж эти путешествия, я окончательно одичал, веду себя недопустимо. Нет мне прощенья!

— Успокойтесь, мистер Локхарт, — Нарцисса разволновалась. Во всей бессвязной белиберде этого странного человека она услышала то, что прочно засело в голове, зажгло сердце нетерпением. Такое манящее и волнующее слово. — Путешествия? Вы сказали о путешествиях?

— О, да, — вскинул голову Гилдерой, отметив, что дамочка попалась. — Далёкие страны, множество путешествий. Вы разве не узнаёте моё лицо?

— Простите, но нет, — сказала Нарцисса, и ей стало стыдно, когда она увидела, как он вмиг погрустнел. Она решила во что бы то ни стало оправдаться в его глазах. — Не откажите ли вы мне в любезности, мистер Локхарт, выпить чаю?

Гилдерой просиял и взял коня под уздцы. Он, правда, рассчитывал на обед, ведь не ел со вчерашнего вечера. Чёртов трактирщик не узнал его, великого волшебника, и отказался накормить бесплатно. Но ничего, главное попасть в дом к этой богачке, а дальше он разберётся.

Нарцисса привела его к двери на летнюю террасу, через которую можно было сразу попасть в гостиную. Она пошла вперёд, чтобы дать распоряжение домовикам. Гилдерой последовал спустя пару мгновений: чёртова мантия за время ходьбы только сильнее застряла в стремени, и чтобы продолжить путь, пришлось резко дёрнуть одеяние. Часть мантии осталась в стремени, но Гилдероя это не смутило. Он красив и в рваной одежде.

Нарцисса распорядилась, чтобы чай подали в крытую гостиную, и проводила туда гостя. Гилдерой оглядел особняк и заключил, что в таком мог бы жить и он сам. Архитектура, достойная его величия.

— Мисс не сказала мне своего имени, — заискивающе проговорил он, едва сел в кресло.

— О, простите, — воскликнула женщина. — Нарцисса Малфой.

Локхарт поднял брови в удивлении. Разумеется, он слышал об этой знатной фамилии, но его расстроил тот факт, что столь именитая особа ничего не знает о таком великом волшебнике, как он. Поэтому он решил во что бы то ни стало просветить её.

Когда подали чай, Локхарт принялся нахваливать интерьер. Откусив пирожное, справился о других обитателях дома. Когда узнал, что Нарцисса тут одна, расправил плечи и полностью расслабился, ещё раз убедившись в том, какой он удачливый и уникальный волшебник.

— Мистер Локхарт, извините, что спрашиваю, — осторожно начала Нарцисса. — Но там, на улице, вы сказали о путешествиях. Не могли бы вы рассказать мне об этом?

— О, да, путешествия, приключения и опасности — это мой обычный распорядок дня, — нисколько не стесняясь, проговорил Гилдерой. Увидев, как расширились глаза Нарциссы, он сел поудобнее, принял величественную позу и начал вещать. — Пару недель назад я путешествовал по Восточной Азии. Жители одной деревушки у подножия гор страдали от набегов злобного великана. Я был всего лишь проездом, но не мог не помочь.

— Вы сразились с ним? — нетерпеливо спросила Нарцисса.

— Да, — кивнул он. — Мне пришлось.

— Что вы с ним сделали? — спросила она, широко распахнув глаза.

— Ослепил его заклинанием, а потом избил его же дубинкой, — рассказал Гилдерой. Нарцисса хлопнула в ладоши. — Но на этом всё не кончилось. Пришли его братья. Восемнадцать великанов.

— Восемнадцать?! — охнула Нарцисса и прикрыла рот рукой.

— Да, — небрежно кивнул Локхарт, словно в любой местности ежедневно можно встретить такое количество великанов. — Парочка заклинаний — и нет проблемы. Жители деревни меня благодарили, давали подарки, но я не взял. Великанов этих они съели. Мясо похоже на курицу, они так говорили.

Глаза Нарциссы бегали, впитывая новую информацию. Мясо великанов, курицы, деревня — всё смешалось в её голове. Гилдерой без стеснения приступил к свежим булочкам, мгновение назад принесённым домовиком.

— Ещё, расскажите ещё! — восторженно попросила Нарцисса. Гилдерой лишь усмехнулся. Потрепав свои золотистые волосы и сделав взгляд с поволокой, он продолжил свой рассказ.

— Месяц назад мне пришлось иметь дело с банши, — сказал Локхарт и заметил, как Нарцисса поудобнее устроилась в кресле. «Она поверит во всё, что я расскажу», — понял он и уже смелее продолжил: — По правде говоря, их было сорок две. Сорок две банши. О, жуткие крики, ужасные лица!

— Это, наверное, было очень страшно? — Нарцисса даже не притронулась к чаю.

— Нисколько, — отмахнулся Локхарт. — Я легко их одолел при помощи древнего заклятия. Только не скажу вам, какого. Это не моя тайна.

Нарцисса понимающе кивнула. Впрочем, сейчас она согласилась бы с чем угодно, лишь бы он продолжал рассказывать о приключениях. Все эти светские сплетни и беседы не шли ни в какое сравнение с тем, что она услышала за последние полчаса. Невероятные приключения, о которых она лишь в книгах читала. Стоп! Книги!

Нарцисса вскочила с места так резко, что Гилдерой испугался и выхватил палочку. Она вытянула руки в примирительном жесте.

— Простите, привычка, — Локхарт мигом вернул своему лицу невозмутимое выражение и спрятал палочку. — Я привык сражаться со злом, поэтому у меня так превосходно развита реакция.

— Вы меня простите, я должна была быть осмотрительнее, — поспешила извиниться Нарцисса. — Идёмте, я вам кое-что покажу.

— С удовольствием, — сказал Гилдерой и поднялся с места, на ходу допивая остатки вкуснейшего чая и незаметно для хозяйки засовывая булку в карман.

Нарцисса вела его по длинному коридору древнего поместья. На полу лежал ковёр с крупным ворсом, стены были драпированы тёмно-бордовым бархатом, на них висели портреты представителей древнего рода Блэков, хозяев замка ещё со времён Первой гоблинской войны.

Гилдерой рассматривал эти портреты и мог поклясться, что когда-нибудь в его собственном особняке — или, того лучше, дворце — будут повсюду его изображения. Весь мир узнает о нём. Да, пока он автор только семи книг, у которых, надо заметить, тоже обширный круг читателей, но на подходе была восьмая — его лучшая книга. Для неё уже было название «Я — волшебник», но пока не было сюжета. Парочка подвигов имелась, но нужно было нечто поистине великое, чтобы о нём заговорил весь мир, чтобы на всех афишах и на первых страницах газет было его лицо, его великолепное, красивое, самое запоминающееся лицо.

Пока он думал о себе, его лицо озаряла такая блаженная улыбка, что Нарцисса то и дело оборачивалась и засматривалась на этого отважного красавца. «Интересно, смог бы Люциус одолеть аж сорок две банши?», — мелькнула в голове мысль, но тут же её затмила другая: — «Он предпочёл бы сбежать». Думая об этом, Нарцисса только сильнее прониклась симпатией к своему гостю. Наконец коридор кончился, и они остановились у больших дубовых дверей. По их декору без труда угадывалось, что было скрыто за ними.

— Я вспомнила, что читала ваши книги, — сказала Нарцисса, распахивая перед Гилдероем двери библиотеки. От этих слов Локхарт словно расцвёл. Его лицо озарилось светом, глаза заблестели, а щёки покрыл нежный румянец. У Нарциссы затопило сердце щемящей нежностью, и она схватила Гилдероя за руки. Через мгновение она очнулась от наваждения, отпустила руки и отвернулась от него. — Простите мне мою несдержанность. Я просто впервые встречаю такого выдающегося человека.

Гилдерой просиял и поспешил приобнять Нарциссу со спины. Она замерла.

— Мне безумно приятно рассказывать о своих геройствах вам, милая леди, и я с удовольствием приму ваши дары.

— Дары? — переспросила Нарцисса, выходя из непонятного состояния эйфории, когда молодой красавец обнял её. Гилдерой поспешил замять ситуацию.

— Какая огромная библиотека! — воскликнул он, проходя вперёд и оставляя Нарциссу позади. — Впервые вижу столь обширную коллекцию Всеобщей магической энциклопедии!

Локхарт кинулся к первому стеллажу и прошёлся указательным пальцем по корешкам книг. Немного дальше он увидел ещё пару полных собраний редких изданий. Он кружил, кружил меж стеллажами, Нарцисса едва поспевала за ним. Скорость, с которой он сканировал все названия, поистине впечатляла. Он проговаривал их все. Наконец он произнёс одно название, затем замер и повторил его.

— Духи на дорогах… Духи на дорогах… Автор кто? Я! — воскликнул Гилдерой и хлопнул в ладоши. — А это у нас что? Увеселения с упырями? Прелесть какая! А это? Солнце в крови! Но постойте, я не припомню, что писал книгу с таким жутким названием.

— Так она и не ваша, — объяснила Нарцисса, встав рядом. — Её автор Серафина Йорк. Ваших книг у меня всего две. А что, вы больше написали?

— Вообще-то их семь… — Локхарт опустил голову, и на ковёр упала крупная капля. «Эй, да ты переигрываешь, приятель», — шепнуло ему подсознание, но эта мысль была тут же отвергнута другой: — «Полное собрание сочинений Вустершира. Великого мастера Обливиэйта».

Нарцисса растерялась.

— Сэр, умоляю вас, не плачьте, — пролепетала она, погладив его щёку и подняв лицо. Гилдерой шмыгнул носом. Нарцисса заговорщицки посмотрела на него. Он смутился: неужели она не отреагировала на его слёзы. Всегда же срабатывало. — Если я накормлю вас изумительным пирогом с нежнейшей телятиной на обед и вкуснейшей подливкой на ужин, смогу ли загладить свою вину, что не прочитала другие ваши книги?

Локхарт вздохнул с облегчением и кивнул, как маленький ребёнок, которого задобрили шоколадкой, лишь бы он не плакал.

Обед и ужин прошли ровно так, как предсказывала хозяйка дома. Блюда были замечательными. Мясо просто таяло во рту, закуски были превосходными. В перерыве между двумя этими трапезами Нарцисса и Гилдерой гуляли по саду, слушали пение птиц, наблюдали за утками на пруду, которые ещё не улетели в тёплые края. За ужином Локхарт снова рассказывал о своих подвигах, которые приобретали поистине эпические масштабы. У него самого порой захватывало дух от повествования, но потом он наполнялся какой-то необъяснимой уверенностью, словно действительно всё это совершил. Он верил сам в свой героизм, верила и Нарцисса. Она уже обдумывала, какое письмо завтра напишет сыну, сколько пергамента потребуется, чтобы изложить всё услышанное. Историю о том, как Гилдерой поймал Пегаса и посетил его далёкое царство, как он в одиночку победил дюжину гриндилоу, не используя заклинания головного пузыря, как одолел двадцать разъярённых йети, которые напали на него в горах Тибета. Историй было много, каждая следующая захватывающее предыдущей. Нарцисса слушала бы и слушала, но рассказчик начал весьма картинно зевать.

— О, мистер Локхарт, за вашими историями я совершенно позабыла о времени, — всполошилась Нарцисса. — Вам, наверно, пора ехать за новыми приключениями для вашей книги?

Гилдерой заметно приуныл. Опустив голову, он жалобно взглянул на хозяйку поместья. Она хлопнула в ладоши, мигом разгадав его хмурое состояние.

— Что это я за хозяйка такая! Мерлин Великий! Оставайтесь здесь, переночуете и завтра, на свежую голову, поедете совершать подвиги, — весело проговорила она. Позвав домовиков, Нарцисса распорядилась приготовить для гостя одну из лучших спален. Гилдерой снова стал весёлым. Его настроение вообще менялось в мгновение ока, хотя если это и не настроение вовсе, а искусная актёрская игра, то управлять этим проще простого.

Гилдерой расположился на пуховой перине, мечтательно вытянув ноги. Вот это были именно те условия, которых он достоин. Мягкая постель, вкусная еда, прислуга — вот те атрибуты, которые должны окружать истинного героя, такого, как он, Гилдерой Локхарт. Он мог поклясться Мерлином, что в жизни никогда не слышал более мелодичного имени, чем своё, ну и, само собой, не видел более красивого лица.

Вздремнув пару часов, Гилдерой проснулся. У него был точный план, который он продумал. Наложив на себя дезиллюминационные чары, он пробрался в спальню Нарциссы и проверил, спит ли она. Убедившись в этом, пошёл в библиотеку…

* * *

На утро Нарцисса проснулась с хорошим настроением. Улыбнувшись тусклому осеннему солнцу, она спрыгнула с кровати. День казался ей многообещающим. Первая пришедшая ей в голову мысль была о том, что не нужно отпускать Гилдероя так скоро, пусть погостит ещё некоторое время, расскажет о своих геройствах, отдохнёт от подвигов. Герой заслужил отпуск!

Она вышла из спальни и пошла в гостевую комнату к Локхарту, постучалась, но никто не ответил. Нарцисса аккуратно толкнула дверь и заглянула в комнату, но там было пусто. Она огляделась вокруг — никого.

Удивившись, она пошла искать Гилдероя по дому, позвала домовиков. Они сообщили ей, что гость покинул поместье рано утром. Нарцисса растерялась. Неужели она оказала ему ненадлежащий приём? Что будет, если он расскажет кому-нибудь, какая она негостеприимная?!

В растерянных чувствах Нарцисса пришла в гостиную, где вчера пила чай с таким замечательным человеком. На стеклянном столике она обнаружила открытку. С неё смотрел золотокудрый мужчина, лучезарно улыбался и махал рукой. Она перевернула карточку, там было всего две строчки:

Спасибо за радушный приём и оказанное внимание. Следующий подвиг я совершу в Вашу честь, Цисси! Искренне Ваш, Гилдерой Локхарт.

Прочитав эти строки, Нарцисса улыбнулась. Внезапный отъезд Локхарта не вызвал расстройства или недоумения, она же знала, почему он покинул её дом.

Попросив домовика принести завтрак в библиотеку, Нарцисса направилась туда, чтобы снова перечитать книги о героических подвигах замечательного волшебника. «Чуть позже, решила она, надо будет послать заказ во Флориш и Блотс. Я должна прочитать всё, что написал этот кудесник».

Она не сразу обнаружила пропажу «Полного собрания сочинений Вустершира. Великого мастера Обливиэйта», но даже когда увидела пустую книжную полку, не расстроилась.

«Каковы бы ни были мотивы мистера Локхарта, они совершенно точно направлены на благие цели, ведь он настоящий герой!»