Критерии научности (джен)

Глава 1. Увидеть Париж

Париж. Прекрасный Париж. Мечта миллионов романтиков во всем мире.

Профессор Снейп провел в этом замечательном городе уже четыре дня и никак не мог проникнуться тем самым восторгом, который, согласно распространенному мнению, обычно должен испытывать человек, впервые попавший в столицу Франции. Возможно, виной этому была необычайная жара, установившаяся здесь в начале июля, а, может быть, Снейп как подданный Британской империи, подсознательно испытывал некоторую, почти генетическую, неприязнь ко всему французскому.

Во Франции он пробыл уже почти месяц, начав свое путешествие с юга и посетив Ниццу, Авиньон, Лион, Тулузу и Марсель. Все эти города были по-своему прекрасны, как в маггловской, так и в магической частях и, в принципе, понравились Снейпу, но вот туристический Париж вообще его не впечатлил. Конечно же, здесь была потрясающая величественная и прекрасная архитектура, интересные скульптуры и по-особенному организованная повседневная городская жизнь, но все это и даже в большем масштабе было и в Лондоне, и Снейп никак не мог понять, почему же именно Парижем принято так восхищаться во всем мире. Возможно, думал он, ему, обычному школьному профессору не самого благородного происхождения, не хватало какой-нибудь особой аристократической утонченности, чтоб по-настоящему оценить этот город, но больше Снейп все же склонялся к мысли о том, что Париж просто переоценен, и ничего большего, чем обычный европейский город он собой не представляет.

Вот и сейчас он шел по саду Тюильри и все больше раздражался: солнце светило словно бы отовсюду — и сверху, и снизу, и откуда-то сбоку, отражаясь от воды в фонтанах. Раскаленные этим же беспощадным французским солнцем садовые аллеи, посыпанные мелким песком, словно бы тоже светились ярко-белым светом и казались настоящим издевательством над глазами мирно прогуливающихся туристов, включая Снейпа. Конечно, можно было купить солнцезащитные очки и больше не мучиться, но Снейп твердо решил завтра утром вернуться сначала в Лондон, а потом и в Хогвартс и заняться, наконец, исследованиями, которые он давно запланировал. В подземельях Хогвартса маггловские солнцезащитные очки, естественно, были ему не нужны.

Собственно, из-за этих исследований Снейп и остался в Париже еще на один вечер, несмотря на то, что все, что положено среднестатистическому туристу, он уже здесь посмотрел. Дело было в том, что как раз в Париже, в полном соответствии с распространенным стереотипом, были самые лучшие компоненты для зелий, связанные со всяческими земноводными, особенно с лягушками. Именно за этими компонентами Снейп сейчас и направлялся, решив пройти пешком от Лувра через сад Тюильри к Монмартру, в одном из переулков которого находился интересующий его магазин.

Несмотря на то, что был четверг, улицы Парижа даже в отдалении от Лувра, Площади Согласия и Елисейских полей были наводнены пестрыми толпами туристов, которые выглядели в основном очень счастливыми и были готовы радостно фотографировать абсолютно все, что попадалось на их пути. Видимо, та самая, многократно воспетая в художественной литературе, магия Парижа на них действовала, а на мага-Снейпа — нет.

Пройдя пару километров по центральной части Парижа, а потом преодолев несколько десятков самых разных ступенек, Снейп поднялся на холм Монмартр и нашел нужный ему адрес.

Магазин, название которого Снейп приблизительно перевел как «Уголок Асклепия» был, наверное, одним из самых необычных парижских магазинов. Он представлял собой причудливое сочетание самой современной маггловской аптеки, кабинета гомеопата с кричащей рекламой невероятно чудодейственных средств от всех болезней и средневековой алхимической лавки с редкими компонентами для разнообразных зелий. По-видимому, это было единственное место, по крайней мере, в Европе, где доход хозяину приносили и обычный маггл-парижанин, у которого вдруг разболелась голова, и дипломированный маг-зельевар, решивший сварить экспериментальное зелье.

Впрочем, именно сейчас получить доход в магазине никто не стремился: уже почти десять минут Снейп ходил в одиночестве между стеллажами с маггловскими лекарствами, но за прилавком так никто и не появился. Хорошо еще, что в магазине на полную мощность работал кондиционер, и после долгого вояжа по жаркому Парижу находиться здесь Снейпу было приятно.

Тренькнул колокольчик на входной двери, и в магазин зашла невысокая стройная женщина лет тридцати.

В этот момент у нее в сумке зазвонил телефон, она достала его, посмотрела на экран и ответила на вызов по-английски и с хорошо узнаваемым лондонским произношением:

— Добрый день, профессор... Да, мне сказали, что можно сегодня забрать… Да, я позвоню, как только узнаю, что там… Обязательно позвоню… До свиданья, профессор.

У Снейпа даже немного улучшилось настроение — настолько было приятно услышать английскую речь, — и он улыбнулся, возможно, соотечественнице. Она рассеянно улыбнулась в ответ.

У нее снова зазвонил телефон. В этот раз она бойко и многословно ответила по-французски. Снейп вздохнул.

— Что бы вы хотели приобрести? — (как перевел для себя Снейп) спросил наконец-то появившийся продавец-фармацевт.

Снейп почти не говорил по-французски, несмотря на то, что пытался освоить этот язык хотя бы на минимальном разговорном уровне. Чтоб не попасть в неловкую ситуацию, он еще утром в отеле, вооружившись объемным словарем, написал список всех нужных ему компонентов, однако для их покупки в таком странном магазине этого оказалось недостаточно. Ассортимент в магазине был просто огромным.

Продавец задавал какие-то уточняющие вопросы, которые Снейп не понимал, а без ответов на эти вопросы продавец, в свою очередь, не мог понять, какой именно компонент и в каком именно количестве нужен Снейпу. Снейп пытался уловить какие-то знакомые слова и хотя бы с помощью жестов объясниться, но ничего не получалось.

— Может, вам помочь? — вдруг по-английски спросила женщина, только что закончившая свой разговор по телефону.

Снейп согласился, и она прекрасно перевела на французский все его пожелания, а продавец прекрасно ее понял. При этом никакие сушеные лягушки и консервированные пиявки ее не смутили и не напугали. Когда Снейп закончил свои покупки, женщина обратилась к продавцу:

— Мое имя Жюстин Рид. Мне должны были прислать журнал.

Продавец сверился с записями в какой-то книге, а потом достал с полки журнал в прозрачном пакете. Название журнала Снейп перевел как «Вопросы современной фармакологии». Женщина явно обрадовалась — похоже это была долгожданная посылка.

Снейп подумал, что надо ее как-то поблагодарить за помощь с переводом, но в этот момент у нее снова зазвонил телефон, и она, легко кивнув и улыбнувшись Снейпу, начала что-то быстро говорить по-французски своему собеседнику, вышла на улицу и уверенно двинулась по переулку от магазина.

Снейп постоял несколько секунд под потоком холодного воздуха из кондиционера и тоже вышел из магазина. Он зашел за угол и, убедившись, что его никто не видит, аппарировал в отель.

В окно номера отеля, в котором он остановился, ярко светило солнце, и было очень жарко. Снейп задернул штору и включил кондиционер, выставив самую низкую температуру из возможных. Потом он просмотрел все приобретенные им компоненты, убедился, что ничего на забыл, и аккуратно упаковал их в свою дорожную сумку. После этого он прилег на кровать, размышляя о том, можно ли считать его личную программу в Париже выполненной или нет.

На прикроватной тумбочке лежал красочный буклет «Париж от A до Z», слава Мерлину, на английском языке. Снейп его уже читал, но решил еще раз просмотреть. В разделе, посвященном французской кухне, он в который раз за свое французское путешествие наткнулся на совет непременно попробовать запеченных виноградных улиток. Снейп относился к улиткам исключительно как к компонентам для зелий, и никак не мог представить, что их можно есть, да еще и с удовольствием.

Снейп задумался. С одной стороны, улитка представлялась ему исключительно гадким существом, которое совершенно невозможно было съесть добровольно, но, с другой стороны, французы, да и не только они, их не только ели, но и считали настоящим деликатесом. В общем, так как в Париже дел у Снейпа больше не было, этот вечер как раз и можно было бы поставить своего рода эксперимент и найти ответ на вопрос о том, являются ли запеченные виноградные улитки съедобными конкретно для него или нет.

— Escargots*, — сказал вслух Снейп, разучивая новое слово и надеясь, что хотя бы это слово официант в ресторане поймет без переводчика.

Он встал, умылся, сменил свою серую рубашку на синюю и, подумав, что на Монмартре вполне могут быть хорошие места, где подают улитки, аппарировал обратно к магазину «Уголок Асклепия».

Снейп отошел от магазина совсем недалеко и, увидев более-менее приличное заведение, возле которого стоял черный штендер с написанным белым мелом меню, содержащем тех самых escargots, без колебаний зашел внутрь.

Почти сразу возле входа он увидел за столиком одиноко сидящую ту самую женщину, которая помогла ему купить компоненты для зелий. Она, утирая слезы изящным белым платочком, тихонько плакала. Перед ней лежал журнал «Вопросы современной фармакологии».

Снейп тронул ее за плечо и тихо сказал по-английски:

— Добрый вечер. Что случилось? Может, я могу вам чем-то помочь?

Женщина вздрогнула и, быстро взглянув на Снейпа и, кажется, даже узнав его, ответила:

— Вряд ли.

Потом она, как будто на что-то решившись, быстро проговорила:

— Я только что узнала, что пять лет моих исследований прошли впустую. Они все проверили и доказали, что мое лекарство не работает. Вот, здесь все напечатано, — она показала на журнал и спросила: — Вы что-нибудь понимаете в фармакологии?

Снейп в маггловской фармакологии почти ничего не понимал, но ему захотелось чем-то помочь расстроенной ученой, поэтому он, присаживаясь за ее столик, ответил:

— Немного.

Она нашла нужную статью в журнале и протянула ее Снейпу. Прежде чем Снейп успел сказать, что он почти не умеет читать по-французски, он вдруг увидел написанный на латыни список ингредиентов того самого лекарства, эффективность которого проверяли какие-то исследователи.

Это был рецепт зелья, напечатанный в маггловском научном журнале. Рецепт высшего зелья, состоящий из тридцати восьми компонентов. Его собственный рецепт высшего зелья, о котором некая Жюстин Рид знать никак не могла.

_____________

* Улитки (фр.)