Пятое июня, или День, который… (гет)

Драко Малфою пять. И его собственный день рождения не имеет для него особого значения. В большом поместье, больше похожем на замок, конечно же, собирается много гостей. Большинство из них Драко не знает, и ему не совсем понятно, почему он должен несколько часов стоять рядом с родителями в бальной зале, улыбаться всем этим незнакомым тетям, терпеть дряхлых старушек, вечно пытающихся ущипнуть за щеки, и приветствовать хмурых мужчин в черных мантиях.

Ему было бы куда интересней стащить тыквенное печенье с кухни, прямо из-под носа Добби. Или спрятаться на дальней террасе — там под половицами у него есть свой собственный тайник, где не давнее чем вчера он спрятал большого, запертого в банке светлячка. Драко очень интересно, светит ли светлячок до сих пор, и будет ли он есть тыквенное печенье?

Малфой переминается с ноги на ногу и пытается улизнуть, но строгий взгляд отца сводит все попытки на нет.

Драко хмурится и опускает голову. В глазах начинают копиться слезы, а в нос ударяет тяжелый запах духов.

На левой щеке остается покрасневшее пятно от тисканья очередной умилившейся старушки.

Драко Малфою пять. И его собственный день рождения не имеет для него особого значения. Добби приносит ему стакан теплого молока, мама садится на край кровати, поправляет одеяло. Снизу доносятся приглушенные звуки музыки и разговоров.

Мама улыбается устало, гладит по волосам, целует в лоб.

— С днем рождения, малыш.

* * *

Малфою исполняется одиннадцать. И он все еще не видит смысла в часовых приветствиях всех собравшихся. Радует одно — его щеки наконец-то перестали интересовать пожилых дамочек. Но минус в этом находится достаточно быстро, теперь Драко, как и любой воспитанный чистокровный волшебник, должен целовать руки всем этим старушкам.

Какая-то родственница, имя которой, скорее всего, затерялось в корнях родословной (такой старой она выглядит), протягивает Драко руку. Малфой удивленно моргает — такого количества перстней и колец на пяти пальцах он, наверное, ни разу не видел, но тихое покашливание отца, стоящего рядом, приводит в чувство. Драко склоняет голову и старается подавить желание схалтурить. Отец смотрит, внимательно следит за каждым движением, и если не придерживаться этикета — нагоняй обеспечен.

Драко Малфою одиннадцать, и в этот раз ему разрешают остаться на празднике до десяти часов вечера. Это не совсем радует юного лорда. В комнате его дожидается гора подарков, Добби, который по первому же требованию принесет кусок праздничного пирога, и банка со светлячками на подоконнике. Драко очень нравится засыпать, глядя на их слабое мерцание во тьме.

Стакан с теплым молоком остается стоять на тумбочке. Мама заглядывает лишь на минуту. Поправляет одеяло, целует в щеку.

— С днем рождения, Драко.

* * *

Драко Малфою тринадцать. И ему совершенно наплевать на то, сколько часов ему нужно простоять в бальной зале, ведь он может получить все, что пожелает.

Любой каприз, желание, мечту.

Наверное, если бы он захотел себе собственное графство, ему бы его купили. Малфой уверен в этом. Ему купили команду по квиддичу, ему купили новую метлу, древний артефакт, поместье в Хэмпшире.

Тогда почему бы и не графство?

Малфой знает ответ. Оно ему попросту не нужно. Но если бы он захотел — оно бы обязательно у него было. И тогда бы Уизли с Поттером точно подавились от зависти.

А Грейнджер бы как всегда умничала и пыталась вывернуть все так, что ему это не по праву досталось.

Но она не права, ведь так?

Он — Малфой. И все это его по праву.

Все эти подарки и сладости. Все это внимание и похвалы.

Вся эта слава и власть.

И деньги.

Они, к счастью, все решают в этом мире. За них можно купить все что угодно. Даже сам мир.

И Грейнджер.

Малфой уверен, что у этой выскочки тоже есть своя цена, просто ему совершенно не нужно ее знать.

Жизнь раздавит грязнокровку и без его помощи.

Но если нет, то у Драко Малфоя есть деньги и власть, а это определенно решит проблему.

Грейнджер лучше не быть слишком надоедливой в следующем году.

Драко ухмыляется своим мыслям, разворачивая очередной подарок в своей комнате.

Из маленького коробка вылетают снопы искр и сотня маленьких игрушечных фей, распевающих поздравления с днем рождения.

Малфой роняет коробку и шарахается к окну, сбив с подоконника банку со светлячками.

Он ловит ее практически у самого пола — опыт ловца всегда кстати.

Сегодня Драко Малфою тринадцать, и тумбочка у его кровати пустует. Ведь Добби теперь свободный эльф, а другая прислуга не осведомленна о традиционных стаканах с молоком.

Мама заглядывает лишь на секунду.

— Не засиживайся допоздна, милый.

* * *

Малфою шестнадцать.

За окном гроза и стена из дождя, а людей в бальной зале Драко с удовольствием променял бы на всех старушек, которые тискали его за щеки в пять лет.

Метка жжет и чешется. Упаковки с подарками методично отправляются в камин.

Объятая пламенем, блестящая бумага громко трещит, сжимается и превращается в пепел.

В комнате жарко и душно.

Драко вертит в руках письмо от Блейза. В нем сожаления о том, что Забини не смог прибыть на праздник. Настоящие сожаления. Не то, что приторный и слащавый текст, написанный Паркинсон, а действительно искренние и ценные слова.

Малфой меряет комнату шагами. Прячет письмо в ящик стола. Не отвечает на мамин стук в дверь.

Кожа на предплечье воспаленная.

Уродливый рисунок на руке почему-то становится символом отвращения к самому себе. А Малфою думалось, что он станет очередным подтверждением того, что он, Драко, полностью наделен властью. Что мир у его ног.

Отвращение и пустота.

Драко распахивает окно, долго смотрит вдаль, вслушивается в шум дождя.

Метка ноет все сильнее.

Малфой закрывает глаза, а банка со светлячками летит вниз с третьего этажа.

Звук разбитого стекла тонет в бушующей стихии.

* * *

Малфою двадцать. И его собственный день рождения не имеет для него особого значения.

Оказывается, Грейнджер нельзя купить за деньги.

Оказывается, в этом мире не все решает власть.

Оказывается, что он пошел не по той дороге.

Но в какой момент?

Драко сидит в столовой Министерства магии, ковыряет вилкой салат и думает о том, что он мертв.

Что жизнь обходит его стороной.

Что даже если бы он мог купить два или даже три графства, Грейнджер все равно не стала бы его.

Не обратила бы внимание на него так, как хотелось бы.

Будь у него хоть все золото мира, она бы все равно не села с ним за один столик, не обняла бы, не поцеловала в уголок рта.

Таких, как Грейнджер, покупают не деньгами.

Таких, как Грейнджер, покупают любовью.

Но у него нет такой валюты. Он бедняк.

Малфою двадцать. Он одинокий, сбившийся с пути старик.

И его собственный день рождения не имеет для него особого значения.

* * *

Мистеру Малфою двадцать три.

Он руководит целым отделом в Министерстве. Он обелил свою репутацию. Набил деньгами счета в банке. Но жизнь все еще обходит его стороной. И Малфой отказывается принимать тот факт, что без любви он бесполезен.

Пуст и глуп.

Ведь сила и счастье во власти и деньгах.

Драко, не задумываясь, рисует на клочке пергамента банку со светлячками.

Они приносили ему счастье, завораживали его.

И совершенно не имели цены.

Малфой хмурится, сжимает в кулаке рисунок, делает глубокий вдох.

Стук в дверь отвлекает, Драко приподнимается со своего места и замирает.

Грейнджер мнется на пороге его кабинета.

В ее руках банка.

За стеклом, излучая мерное изумрудное сияние, летают светлячки.

Она молча преодолевает расстояние до его стола.

Ставит банку перед его носом и, прокашлявшись, говорит:

— Вот. Ты говорил, что хотел бы получить их на день рождения.

В голове проносятся сотни мыслей.

Она запомнила, пришла, поздравляет лично.

— Я пошутил, вообще-то, — Малфой изо всех сил старается добавить в интонацию издевку.

Но кулак, в котором спрятан рисунок, сжимает сильнее.

— Тогда выбрось их, — Грейнджер невозмутимо поправляет волосы.

Драко поджимает губы.

— Вот и я о том же.

Гермиона склоняется над банкой, стучит ногтями по стеклу. Светлячки активизируются, свечение становится ярче.

— Просто выдохни и начни жить, Малфой.

— Вместе со светлячками, Грейнджер?

— Вместе со всеми нами, — тяжело вздыхает Грейнджер.

— И с тобой, Грейнджер?

Гермиона удивленно моргает. Убирает руки от банки, скользит взглядом по Драко.

Задерживается на сжатых в кулаки руках.

Легкая улыбка трогает ее губы.

— Может, и со мной.

Драко Малфою двадцать три. И это первый за несколько лет день рождения, когда он действительно по-настоящему улыбается.