Противостояние (джен)

Солнечный свет заливал большой зал академии, заставляя помещение утопать в золотом сиянии. Громкий звон колокола разнесшийся над школой, оповестил молодых ведьм о ежедневном собрании. Следом за этим раздался топот ног и голоса девочек, которые входили в большой зал и занимали свои места на деревянных стульях.

— Тишина! — разнесся по залу звонкий голос мисс Хардбрум, заставляя собравшихся ведьмочек разом замолчать и уважительно склонить головы, вспоминая, достаточно ли прямо завязаны полосатые галстуки, не развязаны ли шнурки и хорошо ли причесаны волосы. Девочки изо всех сил старались соответствовать строгим стандартам внешности, установленными требовательной заместительницей директрисы. Злить мисс Хардбрум было очень неразумно. Последствия, неумолимо следовавшие за этим, можно было бы сравнить с тыканьем в глаз спящую львицу.

Высокая, статная ведьма материализовалась посреди зала со скрещенными на груди руками. Ее пронзительные карие глаза внимательно оглядывали каждую ученицу в зале, в поисках нарушений. Сама мисс Хардбрум была образцом порядка и контроля. Всем своим видом она излучала достоинство, огромную силу и красоту. Ни одна прядь черных блестящих волос не выбивалась из тугого пучка на макушке ее головы, подчеркивая строгий стиль. На учительнице было ее обычное черное платье из мягкой бархатистой ткани, составляющее удивительный контраст с бледным алебастровым цветом лица.

Закончив оглядывать зал, мисс Хардбрум удовлетворенно кивнула и открыла тяжелую деревянную дверь позади себя, откуда в зал вошли остальные учителя. Такова была традиция.

Ученицы возбужденно зашептались, увидев среди учителей одну довольно знакомую ведьму. Она поправляла палочку, застрявшую в пучке ее кудрявых волос и нервно теребила свои кружевные перчатки. Девочки заметили, как она сделала несколько шагов, стремясь занять свое обычное место рядом с директрисой, но обнаружила, что оно занято Лавинией Кротчет.

— Это правда? — раздавались шепотки, а различные предположения разлетались быстрее самой скоростной метлы. Предположения множились и каждая новая версия была абсурднее предыдущей. Кто-то считал, что мисс Бэт опоздала потому, что ухаживала за больной родственницей, кто-то говорил, что она стала новой председательницей Гильдии Ведьм (это предположение вызывало фырканье и ироничный смех), а кто-то утверждал, что она стала участницей крупного политического скандала и обратилась в школу Кэкл для защиты.

— Доброе утро, девочки! — тепло поздоровалась директриса.

— Доброе утро, мисс Кэкл, — хором ответили ученицы, которые совсем не считали это утро добрым. В этот ранний час они предпочли бы спать в своих узких железных кроватях с тонкими матрасами, позволяющими чувствовать каждую ржавую пружину, а не стоять смирно в большом зале.

Теплая улыбка Амелии, казалось, излучала свет и надежду, а голубые глаза искрились радостью, когда она смотрела на учениц, каждую из которых считала членом их большой семьи, принимая их со всеми их уникальными чертами и особенностями характеров.

— Давайте начнем наш новый день исполнением школьной песни. Вперед, всегда стремитесь вперед!

В зале раздались смешки, и директриса недоуменно приподняла бровь, не понимая, чем вызвано это веселье. А дело было в том, что за ее спиной Давина Бэт и Лавиния Кротчет принялись толкаться, стараясь как можно ближе оказаться к музыкальному инструменту, чтобы быть той ведьмой, которую попросят аккомпанировать. В то время, как Амелия говорила, Лавиния отступила назад и будто случайно толкнула Давину, которая в свою очередь наступила на подол платья своей соперницы.

При словах "исполним школьную песню" всякое притворство было отброшено, и две ведьмы шагнули вперед, стремясь занять круглый деревянный стул, стоящий рядом с инструментом. Лавиния успела первой, что заставило Давину затормозить на пыльном деревянном полу и проклинать себе под нос быструю реакцию своей противницы, которая начала играть вступление, хотя первые несколько аккордов вышли немного странно. Лавиния самодовольно улыбнулась в ответ на разъяренный взгляд конкурентки, один вид которой мог заставить скиснуть все молоко, находящееся в радиусе пятидесяти шагов.

Констанс и Имоджен обменялись отчаянными взглядами. Было ясно, что это будет долгая неделя.

Песня подошла к концу, и мисс Кэкл бросила взгляд через плечо, что заставило Давину и Лавинию замереть на месте.

— Дамы, вы не могли бы оставить нас на некоторое время? — вежливо попросила она. — Я бы хотела сделать несколько замечаний до начала занятий, — продолжила она, когда две ведьмы покинули зал. — Как вы видите, мисс Бэт наконец-то вернулась к нам после дипломатического инцидента, вызвавшего ее задержку. Сейчас с ней все в порядке, и она с нетерпением ждет возобновления своих уроков. Однако, школа Кэкл всегда славилась своей справедливостью, и у всех ее членов должны быть равные права. А потому мы не можем просто попрощаться с мисс Кротчет, которая преподавала тут не один месяц. Поэтому я решила оценить преподавательские качества их обеих, чтобы принять правильное решение относительно того, кто из этих учителей должен остаться в штате. Я хочу, чтобы вы помогли мне сделать выбор. В конце дня вы должны проголосовать за одну из этих преподавателей. Я знаю, что могу доверять вам, но вы должны действовать взвешенно и уважительно относиться к обеим кандидаткам.

Она ласково улыбнулась всем собравшимся ученицам, которые, казалось, одновременно проснулись, переваривая информацию, пытаясь увязать собственные догадки с тем, что они только что услышали.

Что сделала мисс Бэт? И кто же в итоге должен остаться?

Звонок на уроки эхом разнесся по школе, резко оборвав учениц, желающих задать вопросы.

"Еще ни разу звонок не звенел так вовремя" — подумала Амелия, наблюдая, как девочки покидают зал.

* * *

Через несколько часов этот же звонок оповестил об обеденном перерыве и пустые коридоры наполнились болтающими молодыми ведьмами, создающими шум, который неприятным эхом отдавался в ушах мисс Кэкл, когда она и мисс Хардбрум пошатываясь, покидали класс пения после совместного урока Лавинии и Давины.

— Монгольские песнопения против Рок-н-Ролла? — простонала Констанс, сжимая руками больную голову. — Я за всю свою жизнь еще ни разу не слышала таких ужасных и неблагозвучных звуков!

Амелия вздрогнула.

— Я не виновата, что никто из них не захотел уступать! — слабо возразила она, зная, что ужасный шум был безусловно наименее тривиальным из всех событий, которые произошли за последнее время. — Все могло быть гораздо хуже...

— О, действительно! — сарказм, который Констанс тщательно скрывала, общаясь со своей начальницей, сейчас в изобилии присутствовал в ее тоне, когда она посмотрела на Амелию. — Бесчисленное количество заклинаний, темным роем летающих по классу под оглушительную музыку? Опасная магия, многократно усиленная группой монгольских певцов? Это просто чудо, что школа еще не лежит в руинах после столь разрушительной вокальной мощности, являющейся последствием этого печального инцидента! Классу пения нанесен серьезный ущерб, и я думаю, что это далеко не последнее разрушение! Стоит ли продолжать, мисс Кэкл? — закончила она закатив глаза.

Амелия замялась, почувствовав себя очень неловко.

— Откуда же я знала, что Лавиния перенастроит органные трубы так, что они будут издавать ужасную какофонию, стоит только Давине начать играть? — возразила она.

— Это было вполне ожидаемо, особенно после того, как Давина применила заглушающее заклинание, когда Лавиния решила исполнить новую песню! — отрезала Констанс, ускоряя шаг так, что директриса вынуждена была практически перейти на бег, чтобы не отстать от своей заместительницы. — Вся эта ситуация полностью вышла из-под контроля! Сегодня утром Имоджен сообщила мне, что собравшись на перемене написать на доске спортивные результаты недели, обнаружила, что Фенелла Фиверфью и Гризельда Блэквуд используют эту доску для ведения тотализатора! И их окружала толпа учениц, готовых делать ставки! Это совершенно очевидно, директриса, что эти две женщины просто не могут спокойно находиться рядом друг с другом, не организовав вспышку хаоса! После стычек этих двух ведьм я даже готова причислить Милдред Хаббл и ее компанию к лику святых!

Продолжая спорить из-за этой непростой ситуации, они свернули за угол, направляясь в учительскую, чтобы провести свой обеденный перерыв в относительной тишине.

— Кто сегодня дежурит по столовой? — спросила Констанс, оглядывая учительскую через открытую дверь. В комнате была только Имоджен, которая поджав ноги, сидела в своем любимом кресле и читала спортивный журнал. Постепенно до Констанс стала доходить ужасная правда.

Амелия в шоке уставилась на свою заместительницу, осознав собственную глупость.

— Вы же не...? — Констанс недоверчиво покачала головой. — Директриса, пожалуйста, скажите, что вы этого не сделали!

Амелия нервно сглотнула, понимая, что в столовой назревает самый настоящий кризис.

— Я вернусь через минуту! — бросила она через плечо и умчалась в сторону надвигающегося безумия.

* * *

То, что и Давина Бэт и Лавиния Кротчет одновременно оказались дежурными по столовой, было случайностью.

На обед сегодня был знаменитый манный пудинг миссис Тапиоки. Он имел серовато-белый цвет и консистенцию обойного клея. Принципиальная разница между этими двумя веществами была в том, что обойный клей был чуть более аппетитным.

— Я не знаю, на что вы надеетесь, Лавиния! — прошипела Давина, зачерпывая из котла неаппетитную субстанцию и плюхая ее на тарелку Милдред Хаббл, которая молча подхватила ее и поспешила присоединиться к своим друзьям. Мисс Бэт явно была не в настроении. — Я думаю, директриса скоро поймет, что в священных стенах академии Кэкл нет места для всяких хип-хопов, рок-н-роллов и бешеных танцев!

Глаза Лавинии сузились. Она сдерживалась из последних сил, чтобы не высказать ухмыляющейся Давине все, что о ней думает. Схватив поварешку, женщина с такой силой ляпнула манный пудинг в тарелку Друзиллы Пэддок, что его брызги разлетелись во все стороны, случайно заляпав кружевной рукав мисс Бэт.

Давина замолчала и медленно повернулась к своей сопернице, дрожа от ярости.

— Вы сделали это нарочно! — прорычала она, схватив половник и размахивая им перед лицом Лавинии, словно импровизированным оружием.

— Что я сделала? — прошипела Лавиния, используя свое небольшое преимущество в росте и сердито глядя на свою противницу сверху вниз.

Разгорающийся спор между двумя старшими ведьмами заставил весь зал замолчать. Девочки развернулись на своих местах с интересом наблюдая за сценой, разворачивающейся на их глазах.

— Вы заплатите за это, Лавиния Кротчет! — истерично воскликнула Давина. Не сводя с соперницы глаз, она зачерпнула полную ложку манной крупы и метнула ее в лицо Лавинии, с ликованием наблюдая как та пытается вытереть липкую кашу со своих глаз.

— Ах так? — взревела Лавиния. Ее терпение кончилось, и схватив фарфоровую тарелку с кашей, она перевернула ее Давине на голову, вызвав у той очередной яростный крик.

В зале поднялся страшный шум. Симпатии девочек разделились, и они выкрикивали слова в поддержку обеих ведьм, которые устроили настоящую битву.

Два заклинания столкнулись в воздухе, заставив манный пудинг в котле пузыриться и множиться. Бурный поток каши хлынул из котла, а две женщины продолжали метать друг в друга то заклинания, то порции пудинга.

— Это слишком хорошая возможность, чтобы ее упускать! — прошептала Энид Найтшайд на ухо Милдред. Озорная улыбка озарила ее лицо. Девочка тщательно прицелилась и метнула пудинг со своей тарелки в сидящую неподалеку Этель Хэллоу.

Милдред захихикала, глядя, как разъяренная Этель беспомощно оглядывается по сторонам. Увидев веселящуюся Милдред, Этель зло прищурилась и метнула в нее свой пудинг, но промахнулась и попала в Джадо Велли.

Руби Черитри подмигнула Джадо, и две ведьмы одновременно применили заклинание на тарелку Этель, в результате чего тарелка в буквальном смысле слова превратилась в вулкан, извергающий фонтан липкой каши, которая мгновенно заляпала всех, кто находился в столовой.

Через несколько мгновений столовая превратилась в настоящее поле боя, так как пользуясь случаем, многие решили свести старые счеты. Воздух наполнился летающими порциями пудинга и заклинаниями, которые в таком количестве незамедлительно привели к возникновению эффекта Фостера. По деревянным доскам пола потекла настоящая река из манной каши, постепенно заполняя столовую и поднимаясь все выше и выше. Девочки кричали, кидая друг в друга всем, что попадало под руку, а старшие ведьмы по-прежнему воевали друг с другом, не обращая на творящийся вокруг хаос никакого внимания.

Такую картину и застала мисс Кэкл, когда осторожно приоткрыла дверь и заглянула в столовую. Она задохнулась от ужаса и быстро прикрыла дверь, благодаря судьбу за то, что после поступления в школу Милдред Хаббл, ее рефлексы значительно улучшились. Тем не менее, порция манного пудинга все-таки успела попасть в нее, и теперь липкая каша медленно стекала по ее лицу.

Директриса поняла, что в одиночку ей не справиться и со всей возможной скоростью, которую только позволяли развить ее больные ноги, бросилась в учительскую.

* * *

Едва Констанс устроилась в учительской с дымящейся чашкой чая в руках и начала вежливый разговор с Имоджен, как дверь распахнулась и в комнату влетела мисс Кэкл. Женщина тяжело оперлась о спинку стула и пыталась отдышаться после быстрого бега. Она посмотрела на Констанс дикими глазами, а на ее лице застыло выражение слепой паники.

— Бедлам! — выдохнула она, прижимая руку к своей вздымающейся груди. — Девочки, Лавиния и Давина! Они все сошли с ума!

Констанс тяжело вздохнула, оглядывая перепачканную директрису с головы до ног. Волосы мисс Кэкл прилипли к раскрасневшемуся лицу, очки были перепачканы манным пудингом.

— Констанс, пожалуйста! — попросила мисс Кэкл, без сил падая в кресло. — Сделайте что-нибудь!

— С удовольствием, директриса! — ухмыльнулась та, поднявшись на ноги, и скрестив руки на груди исчезла из учительской.

* * *

Тем временем столовую уже по пояс затопило манной кашей. Более находчивые девочки забрались на столы, по-прежнему продолжая участвовать в сражениях и наблюдать за старшими ведьмами. А Лавиния и Давина теперь пытались утопить друг-друга в манном потоке.

Все еще оставаясь невидимой, Констанс оценила творящийся вокруг хаос и едва справилась с желанием испепелить всех участников потасовки на месте.

— И что вы все делаете? — разнесся по столовой гневный голос, моментально успокаивая всех учениц. Мгновение спустя разгневанная ведьма появилась посреди столовой.

Тем не менее, Лавиния и Давина продолжили бороться.

— Вот, — выдохнула запыхавшаяся Давина, направляя на Лавинию огромную волну манной каши. — Получи!

То, что случилось после, заставило всех замереть на месте от ужаса. Лавиния отступила, и манная волна, пронесясь мимо, обрушилась прямо на элегантную ведьму, которая только что появилась в центре столовой.

— Лягушки и поганки! — пискнула Давина, в отчаянии заламывая руки в кружевных перчатках. Женщина уже представила, какая кара постигнет ее в течение ближайших нескольких секунд, и сердце ее упало. В столовой повисла мертвая тишина. Пытаясь сохранить остатки достоинства, заместительница директрисы вытерла лицо, яростно моргая, чтобы стряхнуть частички манной каши с ресниц, а затем подняв руки, использовала мощное заклинание, чтобы остановить эффект Фостера.

— Лавиния! Давина! — яростно прорычала она, цедя сквозь зубы каждое слово, — я думаю, что мы должны немедленно поговорить!

Скрестив руки на груди, она транспортировала обеих ведьм в учительскую.

Энид первой нарушила повисшую тишину. Перепрыгивая со стола на стол, она добралась до своих подруг.

— Гениально! — сказала она им. — Нас даже не наказали! Пошли! — девочка беспечно направилась к двери.

— Энид Найтшайд! — многократно усиленный голос мисс Хардбрум эхом разнесся по столовой. — Куда это ты собралась? Ни одна ученица не покинет столовую, пока здесь не станет безупречно чисто! — В столовой тут же появились ведра, швабры и чистящие средства, а на девочках внезапно оказались разноцветные фартуки и резиновые перчатки. — И чтобы никакого волшебства! Всем ясно?

Энид уныло смотрела под ноги, чувствуя на себе сердитые взгляды своих одноклассниц.

— Да, мисс Хардбрум, — уныло пробормотала она.

* * *

Мисс Кэкл тяжело вздохнула, когда Давина и Лавиния появились перед ней. Они обе сгорали от стыда, поняв абсурдность этой ситуации. Манный пудинг, пропитавший их с ног до головы, потихоньку капал на пол.

— Где Констанс? — спросила Амелия с любопытством. Через пару мгновений ее заместительница тоже появилась в учительской. Мисс Хардбрум переполняло достоинство, несмотря на то, что манный пудинг щедро украшал ее волосы, а на лице были видны молочные потеки. Не говоря ни слова, она гордо встала рядом с директрисой, сердито уставившись на двух учительниц пения, благодаря которым ей пришлось предстать в таком виде.

— Ну, дамы, — начала Амелия, разглядывая двух смущенных женщин, которые сейчас выглядели совсем как провинившиеся ученицы, — Что вы можете нам сказать?

В учительской повисла тишина, которую нарушило фырканье. Четыре ведьмы оглянулись на учительницу физкультуры, которая все еще сидела в кресле в углу, смерив ее сердитыми взглядами.

— Извините, — выдавила Имоджен, отчаянно борясь с желанием расхохотаться при виде четырех обычно безупречных женщин, с ног до головы покрытых манным пудингом. — Я... У меня аллергия на манную крупу, — быстро придумала она отговорку, бросаясь к двери, так как не в силах была больше сдерживаться. И несмотря на тяжелую дубовую дверь, скрывающую большинство звуков, до ведьм донесся ее заливистый смех.

Всем своим видом выразив неодобрение, Констанс неожиданно заметила свое отражение в зеркале. Она прикрыла глаза и положила руку себе на голову, негромко бормоча сложное заклинание. Несколько секунд спустя она довольно улыбнулась, увидев благоговейное выражение на лицах ведьм, стоящих перед ней, когда те увидели, как с ее черного бархатного платья исчезли все пятна, а лицо и волосы вновь стали безупречно чистыми. Заклинание завершило свою работу, золотистым сиянием растворившись в районе талии, окончательно вернув ей привычный, опрятный вид, и Констанс вдруг улыбнулась, поняв, как комично выглядят все остальные.

— Ну, так что? — Амелия вновь переключила на себя внимание двух учительниц пения.

Слезы начали скапливаться в уголках глаз Давины, когда она смотрела в лицо директрисе, в лице которой без труда читала разочарование и боль от того, что ей приходится делать выговор своим коллегам.

— Это все моя в-вина, — тихо сказала она, едва сдерживая рыдания и мысленно припоминая всю цепь событий, которые привели к столь сокрушительному фиаско. — Я только хотела вернуться в ш-школу Кэкл и делать то, что я л-люблю. Но теперь это не имеет значения! Я только все и-испортила!

— Послушайте, Давина, — мягко начала Амелия, но была прервана Лавинией, которая успокаивающе обняла свою соперницу за плечи.

Давина слегка вздрогнула от нежелательного контакта, но не сделала попытки освободиться.

— Я бы никогда не приехала сюда, зная, что могу кому-то доставить неудобства, сказала Лавиния Давине, похлопывая ее по плечу в попытке успокоить, хотя при мысли о том, что ей придется оставить школу Кэкл, она и сама готова была разрыдаться. — Я просто следовала велению своего сердца, и думала, что судьба позволила мне делать то, что мне действительно нравится — обучать молодых ведьм. Простите меня, Давина. Но кажется все эти события действительно вышли из под контроля...

Давина вздохнула, глубоко задумавшись.

— Я ценю ваше откровение, Л-Лавиния. Но сейчас я чувствую себя как сорняк, вторгшийся на цветочную клумбу. Ведь это действительно моя вина, что я не вернулась вовремя...

Приняв решение, она повернулась к мисс Кэкл.

— Нет, — прошептала Лавиния, поняв, что она собирается сказать.

Собрав всю свою храбрость, чтобы произнести то, что собиралась, Давина почувствовала, как внутри нее поднимается волна сомнений. Было ли это поражением? Какой будет Академия Кэкл без нее? И будет ли для нее лучше идти вперед?

— Мисс Кэкл, — начала она, и одинокая слеза скатилась по щеке, когда она поняла неизбежность своего решения. Она начала смотреть в будущее, думая о своей дальнейшей жизни в монгольских горах. — Мисс Кэкл, нет никакой необходимости выбирать между нами. Я... Я должна уйти!

— Давина... — Амелия не договорила, так как мисс Бэт порывисто обняла ее. Спустя минуту, она поняла, что отъезд Давины был, вероятно, самым разумным решением в этой ситуации. Она чувствовала, что уже скучает по этой немного сумасшедшей женщине с мышиного цвета волосами и эксцентричным характером, которая была ей хорошим другом в течение многих лет.

— Навестите меня в Монголии? — спросила Давина своим обычным мелодичным голосом, почувствовав, как мир и покой возвращаются в школу. А ее быстрый ум уже рисовал дом ее мечты в монгольских горах.

— Конечно, — кивнула Амелия, когда они наконец отстранились друг от друга. — Это само собой разумеется...

Охваченная волнением, Давина повернулась, намереваясь обнять Констанс, но в последний момент та ловко отступила в сторону, так что в итоге Давина обняла старые пыльные шторы. Мисс Хардбрум всегда испытывала отвращение к телесным контактам и не собиралась отступать от своих принципов даже ради учительницы пения. Вместо этого она сделала пасс и в качестве прощания протянула Давине красивый желтый цветок.

— Только не ешьте его сразу! — мягко поддразнила она бывшую коллегу, глядя, как Давина бережно взяла цветок в руки и ласково воркует над своим новым другом, осторожно поглаживая хрупкие лепестки.

— Он очень красивый! Спасибо, Констанс! — выдохнула она.

* * *

Во дворе замка нежный осенний ветер кружил опавшие листья, создавая золотистые вихри. Сотни глаз наблюдали из окон замка, как открываются входные двери, и небольшая процессия сотрудников медленно выходит во двор.

— Парить! — ведьма с вьющимися волосами похлопала свою верную метлу, заставив ту зависнуть перед ней. Женщина посмотрела на замок, который за столько лет успела полюбить и с которым было связано так много воспоминаний. Она уже потеряла счет числу девочек, которых выучила за годы своего преподавания, но теперь пришло время смотреть в будущее и двигаться дальше. Налаживать свою жизнь в Монголии и наслаждаться покоем.

Давина попрощалась со всеми коллегами, пока метла терпеливо дожидалась свою хозяйку, и закрепила на голове старую, слегка помятую шляпу. Она помахала смотрящим на нее ученицам и тепло улыбнулась им.

— Заботьтесь о них хорошо, — прошептала она, прежде чем ее метла мягко поднялась в воздух, унося ее ввысь, к новой жизни, и махая ученицам, которые, больше не скрываясь, высунулись из окон и тоже махали ей, выкрикивая пожелания удачи.

Амелия Кэкл тяжело вздохнула и направилась обратно в замок. По крайней мере, проблема была решена, но ей наверняка будет не хватать присутствия эксцентричной Давины в учительской. Слабое прикосновение к плечу и улыбка Констанс привели ее в чувство. Ее заместительница ничего не сказала, но указала тонким пальцем в небо. Вытянув шею и напрягая глаза, которые слезились из-за яркого света, Амелия весело рассмеялась. Она услышала восторженный визг и увидела, как удаляющаяся фигура ведьмы выполняет мертвую петлю возле высоких башен академии Кэкл.

— Берегите себя, Давина, — тихо сказала она, мягко улыбнувшись.