Пророчество — дело серьёзное (джен)

1.

— Ты сказал, что власти моего сына положит конец ребёнок королевской крови, не достигший и десяти лет, — Кселлесия сурово посмотрела на призрака. Призрак, с на редкость пофигистичным выражением эктоплазмы в области, соответствующей лицу, не впечатлился.

— Ну сказал. И что?

— А то, что при чём здесь Фантагиро? — зашипела разъярённая Кселлесия. — Это она сделала моего сына добрым — она, а не Смеральда, на месте которой мог оказаться любой другой ребенок! Ты солгал о содержании пророчества!

— Нет, я сказал чистую правду.

— По-моему, Фантагиро явно старше десяти лет!

Призрак меланхолично пожал плечами.

— Так я ж не уточнял, в физическом плане или в интеллектуальном…

2.

— Мама, солдаты вернулись и принесли добрую весть: все королевские дети убиты. Теперь мне ничего не грозит, и… — Тарабас запнулся, с подозрением рассматривая кособокий чёрно-зелёный торт, украшенный черепами из глазури.

— Сама готовила, — Кселлесия с умилением взирала на результат своих трудов.

— Мам, я не люблю сладкое.

— Так это не тебе, — улыбнулась она и хлопнула в ладоши, наколдовывая свечки. — У Евы сегодня день рождения, и мы решили устроить временное перемирие. Посидим, посплетничаем, побалуем себя тортиком… Двадцать семь лет дата хоть и не круглая, но тоже только раз в жизни бывает!

— Какие еще двадцать семь? — опешил Тарабас. — Да ей же не меньше трех сотен!

— Ты в человеческих годах считаешь, а я в эльфийских, — пояснила Кселлесия. — Так, торт готов, и мне уже пора!

— А мне по-эльфийски сколько лет? — заинтересовался Тарабас.

— Девять с половиной. Ты у меня совсем ещё ребенок. Всё, сынок, я улетучилась. Точность — вежливость королей, а я хоть из семьи и сбежала, но происхождение не отменишь. Вернусь завтра, не скучай! — с этими словами Кселлесия растаяла в воздухе вместе с тортиком.

Ребёнок, не достигший десяти лет.

Ребёнок королевской крови.

Ребёнок, который положит конец его власти.

Всё сходится. В мире нет равных ему в могуществе — только он сам может погубить себя и разрушить царство тьмы.

Но, по крайней мере, второе можно предотвратить.

«Яды у мамы хорошие, должны подействовать быстро, — размышлял Тарабас, корябая предсмертное послание. — С тёмным царством она и в одиночку управится. А потом найдёт толкового ученика, который станет достойным наследником…»

Даркен, наблюдавший за сыном через магическое зеркало, прикрыл лицо рукой. В эту минуту он в полной мере осознал, что фраза «Если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам» относится ещё и к воспитанию детей…

3.

— Ты сказал, что моей власти положит конец ребёнок королевской крови, не достигший и десяти лет, — Тарабас усмехнулся, презрительно поглядывая на призрак колдуна. — Знай: я убил всех королевских детей младше десяти! Теперь пророчество не сможет исполниться!

— Почему же, вполне сможет.

— Каким образом? Ребёнок, который мог погубить меня, мертв!

Призрак меланхолично пожал плечами.

— Так я ж не уточнял, что он родился в семье короля.

— Ты сказал, что моей власти положит конец ребёнок, не достигший и десяти лет, — Тарабас сидел в кресле, устало потирая виски. — Королевской крови, но не ребёнок короля. Так вот, я изучил генеалогию правителей и убил всех детей, состоящих с ними в родстве. Вот теперь пророчество не сможет исполниться.

— Сможет.

— Почему? Ребёнок мертв, теперь уже точно!

Призрак меланхолично пожал плечами.

— Так я ж не уточнял, что он законнорожденный, а не бастард, которых в родословные не вносят.

— Ты сказал, что моей власти положит конец незаконнорожденный ребёнок королевской крови, не достигший и десяти лет, — пробубнил Тарабас, невидяще уставившись в одну точку. — Я разыскал всех женщин, которые общались с королями, их братьями, дядями, племянниками и прочей родней, и убил их детей. Пророчество не сбудется. Никогда.

Призрак меланхолично пожал плечами.

— Печально… Если я тут больше не нужен, слетаю, пожалуй, друга навестить. У него там занимательное соревнование с его же учеником. Кстати, Тарабас, вот тебе совет: не бери учеников. От них одни проблемы. Взять хоть этого Гамеша: дерзит, своевольничает, наколдовал какому-то королю ребенка, того похитили, подкинули посторонним людям, и теперь выдают за этого ребенка другого: королю, видишь ли, наследник позарез нужен… Тарабас? Я что-то не то сказал?..

— Ты сказал, что моей власти положит конец ребёнок королевской крови, не достигший и десяти лет, — ухмыляющийся Тарабас развалился в кресле. — И потом ещё уточнял, какой именно это ребенок… Знаешь, что я сделал? О, это величайшее злодейство! Я уничтожил всех детей на свете. И теперь… Нет! Ничего не говори!

Призрак развел руками, мол, и не собирался. С минуту Тарабас сверлил его взглядом, а потом рявкнул:

— Ну? Что еще не так с этим ребёнком?

— Понимаешь, — осторожно начал призрак, — я не говорил, что ребёнок этот — человеческий…

— Эльфы, феи, гномы… кто там ещё? Неважно. В общем, я убил всех живых существ моложе десяти. Теперь в этом мире не осталось никого, кто мог бы оказаться ребёнком из пророчества. И мне больше ничего не грозит! Признай, что вот теперь…

Призрак меланхолично пожал плечами.

— О, прости, я разве не сказал, что наш мир — далеко не единственный?..

Три года спустя.

— Готово! — Тарабас с умилением рассматривал кривоватую арку с непонятными надписями.

— Что это?

— Дверь в иные миры.

— Ты намереваешься таскать это… приспособление с собой?

— Нет. В других мирах можно обойтись заклинанием, главное — здесь пройти через арку. Что я и сделаю!

Когда в пещеру ворвалась Кселлесия, там уже был только призрак.

— Где мой сын?

— По другим мирам отправился. Пророчество предотвращать.

Кселлесия закрыла глаза, медленно выдохнула и направилась прочь, бормоча под нос что-то вроде: «Пора бы этому козлу о своём ребёнке побеспокоиться!»

В первом мире Тарабас сразу же наткнулся на троицу магов, каждый из которых был ничуть не слабее него.

Не в силах противостоять очаровательной улыбке одной из дам, он рассказал, что привело его в этот мир. Бородатый старик начал возмущаться, но вторая дама, в строгом черном платье, прервала его. Более того, она поддержала стремление Тарабаса и заявила, что лично проследит за уничтожением всех существ младше тринадцати в этом мире (собратья-маги должны поддерживать друг друга!) и пожелала удачи в дальнейших поисках ребёнка…

Произнося перемещающее заклинание, Тарабас краем уха услышал голос того старика: «Благодарю за эмпатию, Алиенна. Морриган… ты бесподобна».*

Во второй мир он попал очень не вовремя: все вокруг медленно разрушалось от фиолетового дыма. Прямо на глазах Тарабаса исчез раненый мужчина, лежавший на полу. На этом нервы великого мага слегка сдали, и он развеял непонятное явление.

Две черноволосые женщины — одна постарше, другая помладше — с подозрением уставились на него.

— Ты кто такой?

— Я Тарабас. Великий темный маг…

— Ещё один? Мало нам Румпельштильцхена. Почему я о тебе не слышала?

— Я пришел из другого мира, чтобы предотвратить свою гибель — убить всех детей от трех до тринадцати лет.

— Где ж ты раньше был? — с чувством спросила старшая. — Эта мерзавка, — младшая ответила разъярённым взглядом, — уже выросла… Теперь верни все назад.

— Я не знаю, что это было и как его снова вызвать. Сами разбирайтесь. А я собираюсь искать…

— Даже не пытайся. Я наложила проклятие. Все живые, кроме нас, сейчас заперты в другом мире. Можешь поискать их там. Впрочем… нет, не можешь, — женщина швырнула в него огненный шар.

Тарабас легко отбил заклинание — и сразу же переместился в следующий мир.

— Сволочь, — выругалась Реджина. — Испортил проклятие…

— Можешь наложить его снова?

— Необходимо вырвать сердце любимого человека, а у меня их дефицит.

— Мне надо попасть в тот мир и найти дочь. — Белоснежка попыталась встать, но тут же со стоном опустилась на пол.

— Ты ранена?

— Я только что родила, Реджина. Это больно.

— Очень больно?

— Попробуй сама — узнаешь.

— Вот ещё, — фыркнула Реджина. — Лучше проверю, успело ли проклятие затронуть темницу Румпельштильцхена. Может, он знает способы перемещаться между мирами…

— А если нет, придется самим искать, — вздохнула Белоснежка. — Не радует это меня, но… будем действовать вместе? Задача у нас одна.

— Действительно, — согласилась Реджина. — Отомстить я успею, главное — попасть в тот мир…

В третьем мире магов не оказалось. То есть, магов уровня Тарабаса — колдовать-то люди пытались, и что-то даже выходило, но ни в какое сравнение с его силой это не шло.

Пробравшись в королевский замок в облике кота — этих животных люди любили и не попытались бы выгнать или убить — Тарабас обнаружил, что рога, фигурально выражаясь, у правителя не только на гербе: королева изменяла ему с собственным братом.

Мотая головой — вдруг это поможет побыстрее забыть увиденное? — Тарабас побрел на кухню. В кошачьем облике ему нестерпимо хотелось молока.

Пронзившая тело боль была такой сильной и внезапной, что он только взвыл вместо того, чтобы превратиться в человека и покарать напавшего.

Золотоволосый мальчик отбросил в сторону арбалет и достал кинжал.

— А теперь я посмотрю, что у тебя внутри! — услышал Тарабас радостный голос прямо перед тем, как потерял сознание.

Джоффри Баратеон всегда был очень любознательным мальчиком.

*подразумевается, что Алиенна применила эмпатическое воздействие, чтобы Тарабас все разболтал и поверил им, а Морриган его сглазила.