Тигра (гет)

Жизнь перевёртыша полна трудностей. Первым и самым сильным потрясением становится страх и ненависть со стороны самых близких — семьи.

Катя Сорокина всегда была доброй и честной девочкой. Учителя хвалили умненькую и ответственную ученицу, родители нарадоваться не могли её успехам в школе и «музыкалке». Хвостики, бантики, юбочки в складочку — обычная жизнь. Единственной слабостью Кати были сказки о прекрасных принцессах и злых оборотнях. Но какая девочка не мечтает о принце?

Только Катя мечтала о другом. Её привлекала сила людей-животных, их одиночество казалось неправильным и обидным. Ведь они не виноваты, что такими родились? Отчего тогда родители бросали малышей, едва заметив их особенность? «Красавица и чудовище» и «Аленький цветочек» неизменно вызывали у Кати слёзы: как можно предать такого доброго и честного человека, даже если он — волосатый монстр с гигантскими клыками и когтями?!

Поэтому, когда Катя впервые заметила, что сильный страх может заставить её руку покрыться густой рыжей шерстью и выпустить когти, она не удивилась. Приняла как данность. Как примерная девочка она решила не скрываться от родителей, а посоветоваться с мамой.

Ужас и отвращение отразившееся на лице матери, когда вместо милой и ласковой дочки перед ней оказался пока маленький, но уже опасный хищник, будут сниться уже взрослой Екатерине Сорокиной всю жизнь. А тогда, едва заслышав переходящий в ультразвук визг, крупная полосатая кошка, лобастой головой разбив стекло, сиганула с балкона. Приземлившись на все четыре лапы, Катя осознала, что прыгать с шестого этажа было… неосмотрительно.

В тот день, забившись в глухой переулок и сжавшись в комочек, Катя глотала слёзы и вытирала опухшие глаза покрытыми рыжей шерстью руками. Завернувший в переулок седовласый мужчина вызвал очередной приступ паники. Катя, не контролируя себя, выпустила когти и зашипела.

* * *

На своём длинном веку Борис Игнатьевич, более известный как глава Ночного Дозора Москвы, повидал всякое. К сожалению, ревущие маленькие Иные были не самым редким явлением. Обычные люди боялись всего, что выбивалось из их картины мира, и нередко преследовали обладателей сверхъестественных способностей. Поэтому он, не сбившись с шага, подошёл к маленькому перевёртышу и протянул руку:

— Не бойся, малышка, я тебя не обижу.

И внезапно, доверительно подмигнув, спросил:

— Мороженое будешь?

* * *

Смешинки в глазах мужчины и полное отсутствие страха заставили Катю позабыть все наставления матери — не разговаривать и не уходить с незнакомцами. Кроме того, сегодня мама её предала, и её запреты перестали работать. Отряхнувшись уже вполне человеческими руками, Катя улыбнулась и кивнула. Позже, она будет вспоминать этот момент, как начало новой жизни Екатерины Сорокиной — боевика Ночного Дозора Тигрёнка.

После того, как представившийся Борисом Игнатьевичем Гесером мужчина накормил Катю мороженым, за которым она вывалила на него историю жизни и сегодняшние события, они пошли к её родителям. Гесеру пришлось стереть им память и внушить, что теперь их дочь учится в закрытой школе для одарённых детей и приезжать будет только на каникулы. Родители быстро поладили с представительным, внушающим доверие «директором школы». Собрав необходимые вещи и подписав бумаги, спокойно отпустили Катю с ним.

* * *

Тигрёнок отчётливо помнит, каким было её обучение. За проведённые в Ночном Дозоре годы пришлось многое узнать и со многим свыкнуться. Первое и самое главное — никогда не помогать людям вне пределов своей компетенции. Это было для Тигрёнка самым сложным, не раз она получала выговор от начальства за вмешательство в дела людей и Дневного Дозора. Борис Игнатьевич не раз пытался донести до неё, что Иные не боги и не могут помочь всем. Их основная задача — поддержание равновесия. Нельзя мешать человечеству набивать шишки и учиться на собственных ошибках, иначе развитие остановится. Да и нет у Ночного Дозора возможностей предотвратить каждый несчастный случай.

Всё это крайне раздражало Тигрёнка. Как так, они же обладают силами, способными спасти не одну человеческую жизнь, предотвратить обвалы, террористические акты, убийства, но не делают этого?! Вся работа Ночного Дозора заключается в мелких пакостях Дневному Дозору и пикировках с его оперативниками. Как вообще можно разговаривать с этими тёмными выродками?! Пьют человеческую кровь, убивают, создают угрозу здоровью, а светлые Иные им ещё и разрешения на охоту выдают!

Но жизнь сама расставила всё по местам. На одном из заданий Тигрёнок должна была сопровождать получившего «лицензию на кормление» вампира седьмого уровня. Им предстояло войти в палату к тяжело больным детям, где тёмный выпьет ребёнка, которому, по сведениям аналитиков, жить оставалось не больше двух дней. По пути Тигрёнок про себя крыла начальство и «этих упырей» последними словами. Войдя в палату, она уже собиралась нарушить приказ и вырубить вампира, как вдруг она наткнулась на взгляд светло-серых глаз находившегося в палате мальчишки.

Ребёнок лежал на кровати, опутанный сетью трубок и проводов. До синевы бледное лицо, тоненькие ручки поверх больничной простыни выделялись неестественной белизной. Выражение муки, казалось, навечно исказило черты лица, бескровные губы плотно сжаты, сдерживая стон. И только глаза всё ещё жили. Мальчик внимательно следил за подходящими к кровати людьми. Вдруг сухие губы разомкнулись, и до острого слуха Тигрёнка донеслось:

— Вы пришли меня убить?

Слова заставили её вздрогнуть и отвести взгляд. Уже примериваясь, как бы поудобнее вырубить кровососа, она услышала:

— Пожалуйста, пусть он меня убьёт. Мне больше не будет больно…

Занесённая для удара полутрасформированная рука безвольно опустилась. Видя смятение светлой Иной, молодой вампир, глядя ей в глаза, твёрдо пообещал:

— Он ничего не почувствует.

По тому, как медленно расслаблялись черты ребёнка, Тигрёнок поняла, что вампир активировал Зов. Казалось, боль оставляла мальчишку. Несколько раз сонно моргнув, уже засыпая, он прошептал:

— Спасибо, дядя…

Тигрёнок развернулась и покинула палату, наплевав на приказ сопровождать вампира.

Через пару минут тёмный вышел в коридор, обнаружив её на полу. Тигрёнок сидела, облокотившись на стену, а по её щекам текли слёзы. Медленно опустившийся на пол, вампир прошелестел:

— Он больше не мучается.

После этого эпизода Тигрёнок перестала оспаривать приказы.

Жизнь оперативника Дозора полна опасностей, но Тигрёнок так и не научилась спокойно переносить смерть товарищей и простых людей. При этом, своя смерть её не пугала. Может, потому что казалась далёкой и невозможной. А может, потому что рядом с ней всегда был надёжный Медвежонок.

Для всех остальных Медведь был несколько замкнутым оперативником с неясным прошлым. Поговаривали, что маг-перевёртыш, способный превращаться в свирепых медведей, был тёмным Иным, но произошло что-то страшное, и он сменил сторону. Тигрёнок не верила наветам. Её Медвежонок хоть и немногословный, был верным и добрым. Их крепкий рабочий тандем со временем перерос в настоящее чувство.

Медвежонок стал для Тигрёнка тем самым принцем из детской сказки. Сильный, умный, спокойный и расчётливый. С ним Тигрёнок чувствовала себя за каменной стеной.

Но он не смог её спасти. Выверт Сумрака — Зеркало — оказался сильнее желания двух человек быть вместе. Ничего не знающий о Силе, Дозорах и Сумраке, Рогоза оказался Стиксом, забравшим сильнейших. Равновесие, о котором так много говорил Гесер, решило убрать угрозу для себя в лице тигра-перевёртыша.

К своему удивлению, расставшись с телом, Тигрёнок не перестала существовать. Жизнью состояние, в котором она сейчас находилась, назвать было сложно, но и смертью оно не было. Полёт, яркий свет, бьющий по глазам. И боль, когда свечение начало отдаляться. Тигрёнок приходила в себя долго и урывками. Мысленно она ещё тянулась к свету, обещавшему покой и забвение, но что-то не давало ей раствориться в тёплом сиянии.

Очнувшись от беспамятства, Тигрёнок обнаружила себя парящей над своим телом. Её голова покоилась на коленях Медвежонка. Взгляд Ильи был абсолютно пустым, казалось, мыслями он был далеко. Но любая попытка оперативников отобрать у него тело возлюбленной оканчивалась провалом. Тяжёлый взгляд и угрожающее рычание держали Иных на расстоянии.

Тигрёнок хотела схватить его за плечо, встряхнуть, крикнуть: «Я здесь!». Но прозрачные руки проходили сквозь тело Медведя, а самый громкий крик оставался незамеченным.

* * *

Дни шли за днями. Ночной Дозор оправился от прихода Зеркала и потери сильных магов. Работа возобновилась: всё те же рейды, мелкие штрафы тёмным и стычки с Дневным Дозором. Только один оперативник так и не пришёл в себя. Нет, Медведь исправно ходил на работу, участвовал в операциях и писал отчёты. Но собран и спокоен он был лишь внешне. Внутри, не переставая, кровоточила, не затягиваясь, рана от потери смысла всей его жизни.

Яркая, взбалмошная и нетерпимая ко лжи и увёрткам Тигрёнок была для Медведя якорем, который излечил его тёмную душу и привязал к миру. Теперь её не было, и жизнь утекала из перевёртыша. Автоматическое существование не отвлекало от главного — боли. Его мир катился в пропасть. Неверие первых минут после её смерти сменилось рвущим нервы страданием, а после — тупой апатией.

Порой, Медведю начинало казаться, что он сходит с ума. Голос Тигрёнка мерещился ему постоянно. Иногда удавалось различить даже отдельные слова: «Отпусти… Любимый… Живи…». Не выдержав пытки памятью, Медведь пошёл к той, к которой никогда бы не обратился в здравом уме.

Ведьма лишь раз, взглянув на перевёртыша, выдала:

— Прекращай девчонку мучить, окаянный! Отпусти ты её! Больно ей в живом мире находиться, да любит она тебя, балбеса, не уходит. Нельзя, чтоб мёртвые средь живых ходили. За собой утянут — и глазом моргнуть не успеешь! Вот тебе, милок, зелье ведовское, выпьешь — повидаешь в последний разок любушку. Но помни: или отпустишь её с миром, или с ней уйдёшь! Слово моё крепко!

Медведь не помнил, как дошёл до дома. В голове билось: «…повидаешь… любушку». Назойливые предостережения старухи Илья старался не вспоминать. Глубоко вдохнув, как перед трансформацией, Медведь залпом осушил пузырёк. В тот же миг перед ним посреди комнаты начал проявляться силуэт Тигрёнка. Полупрозрачный, колеблющийся, но такой знакомый и родной…

— Здравствуй, Медвежонок, — Тигрёнок улыбалась, но Медведь отчётливо слышал печаль в её голосе. — Послушай меня и не перебивай, слишком мало времени осталось. Всё, что сказала ведьма — правда. Тебе нужно отпустить меня. Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты ушёл раньше срока. Мы обязательно встретимся, но тебе ещё рано со мной. Ты нужен здесь. Там, — Тигрёнок неопределённо махнула рукой, — совсем не страшно, не бойся за меня.

— Прости, что не уберёг… Плохой я защитник, — Илья отчаянно старался не показать рвущую его изнутри боль.

— Ты ни в чём не виноват. Не я, так кто-то ещё. Равновесие всё равно восстановилось бы, но за счёт другой жизни. Я даже рада, что Зеркало выбрало меня, а не кого-то другого, — Медведь заметил, что Тигрёнок ухмыльнулась, — это значит — я чего-то стоила.

Против воли улыбнувшись незамысловатой шутке, Илья прошептал:

— Я обязательно приду к тебе, Тигра… Жди меня.