По рецепту (гет)

После возвращения из Неаполя Люциус проснулся в одиночестве и удивился, насколько это уже стало непривычным.

— Нарцисса?

Тишина.

Он потянулся за халатом, но тут на пороге возникла Нарцисса с подносом в руках.

— Отнимаешь хлеб у домовиков? — Люциус наблюдал, как она осторожно устраивает поднос на постели. — Что это?

— Frittata, — ответила Нарцисса, старательно выговорив раскатистое «р». — Попробую освоить итальянскую кухню, она мне понравилась.

— Неужели хочешь потратить остаток медового месяца на готовку?

— Может, и хочу. — Нарцисса увернулась от объятий. — Может, хочу хоть иногда кормить мужа самостоятельно.

Люциус понятливо потянулся за вилкой.

— Ну как?

— М-м… — Он попытался проглотить не прожёвывая, но на зубах предательски хрустнула скорлупа. — Восхитительно!

Но Нарцисса, кажется, видела его насквозь. Взяв вилку, она попробовала месиво из яиц, макарон и горошка.

— Уф, гадость! Надо было класть соды поменьше… Раз в десять. — Нарцисса убрала тарелку. — Что ж, будет у меня голодный муж.

— У тебя будет стройный муж. — Люциусу наконец удалось сгрести её в охапку и уложить на подушки. — И потом, не всякий голод можно утолить едой.

* * *

Абрахаса не стало в январе.

Домовики двое суток жгли костёр на месте его могилы, чтобы оттаять промёрзшую землю, и Люциусу всё мерещился запах дыма. А ещё — что Абрахас вот-вот войдёт и нахмурится, увидев, как сын хозяйничает в его кабинете.

Он встал из-за стола и уставился за окно, где пела пахнущая пеплом вьюга. На скрип двери даже не обернулся.

— Я же просил меня не беспокоить.

— А ну-ка помоги, — сказала Нарцисса.

Когда Люциус принял поднос, она взмахом палочки убрала со стола документы.

— Ты опять не ел за обедом, так что садись.

Люциус поднял тяжёлую глиняную крышку и вдохнул облако ароматного пара.

— Что это, бульон?

Нарцисса сдёрнула салфетку со второй тарелки.

— И гренки!

Люциус сделал глоток обжигающего янтарного бульона, горячего и пряного, словно июльский полдень. Потом ещё один. И ещё.

— Потрясающе. Это… Такой готовила мама, когда я болел.

Нарцисса легко, по-птичьи, присела на подлокотник его кресла.

— Нашла её поваренную книгу.

— Не знал, что у мамы она была.

— Была, и ещё какая. Практически семейная реликвия, передавалась от матери к дочери, кажется. — Нарцисса смахнула капельки испарины с его носа. — Жаль, что мне не довелось с ней познакомиться. И Абрахас, он… Милый, мне очень жаль.

Люциус кивнул и прижался к ней плечом.

— А как думаешь… Твоя мама передала бы мне книгу?

— Ничуть не сомневаюсь.

Нарцисса улыбнулась.

— Знаешь, я ещё кое-что тебе приготовлю.

— Неужели опять бульон?

— М-м, нет, это больше похоже на пирог.

Через шесть месяцев родился Драко. Лето в тот год было таким жарким, что казалось — зима никогда не вернётся.

* * *

Люциус думал, что его отпустят прямо из зала Визенгамота, но процедуры освобождения, оформления документов и даже — о Мерлин! — возврата немногочисленных вещей были затянуты до безобразия. Хорошо, что Нарцисса решила дожидаться его дома. А сам Люциус туда попал лишь вечером. Он просто не сразу осознал, что вновь можно пользоваться палочкой, и ещё пару часов блуждал по Лондону, измотанный, отвыкший от города, людей и свободы.

Мэнор встретил блудного хозяина тишиной и полумраком. Только в столовой был свет, и Люциус, чувствуя себя то ли вором, то ли незваным гостем, толкнул дверь.

Свечи бросали тусклые блики на подсохшую икру, подёрнутую застывшим жиром баранью ногу и опавшее суфле. Утратившие жемчужный блеск устрицы плавали в талой воде, среди раздражающе ярких лимонных долек.

— Так и знала, что этот бестолковый домовик забудет наложить на стол чары, — раздалось с лестницы.

Люциус поднял взгляд и улыбнулся, стараясь не замечать, что Нарцисса инстинктивно сжимает палочку.

— Добби?

— Добби. — Нарцисса усмехнулась в ответ. — Скажу, чтобы тебе приготовили ванну.

Люциус мылся очень долго. Он тщательно побрился, причесался и сжёг азкабанскую одежду. Не удержавшись, зашёл к Драко и вновь испытал странное чувство — словно он не хозяин здесь, не муж и не отец, а самозванец или ещё хуже — призрак. Люциус склонился было над кроваткой, чтобы рассмотреть, вспомнить, узнать заново, но с мокрых волос сорвалась капля и стукнула о вышитую подушку.

Драко нахмурился во сне. Люциус погасил Люмос и выскользнул из спальни.

Нарцисса нашлась на кухне. Она выкладывала на тарелку стейк и печёную картошку.

— Садись.

Люциус молча смотрел на неё.

— Ну что? Да, всего лишь мясо с картошкой, но зато…

— Нарцисса. Я не хотел, чтобы так получилось. Мне жаль, что вам пришлось через всё это пройти. И поверь, что бы я ни делал, я никого и никогда…

— Хватит! — на этот раз Нарцисса перебила его. — Хватит. — Она прошлась по кухне, перечёркивая своим силуэтом тени на стенах. — Знаешь, Люциус, мне всё равно, даже если ты пол-Англии поубивал. И плевать, насколько это аморально или там ещё что… Я просто рада, что ты наконец дома. А теперь съешь уже этот чёртов стейк, будь любезен.

Стейк был среднепрожаренным — как он и любил. Нарцисса шагнула к дверям.

— Поешь и приходи в нашу спальню. — Она приостановилась на пороге. — Буду спать — разбуди.

* * *

«Не стоит так баловать сына, — говорил целитель. — Возможно, эти постоянные недомогания имеют психосоматическую природу, а вы поощряете его стремление быть в центре внимания и…»

"Идиот, — подумал Люциус, захлопнув за ним дверь. — Какая ещё психосоматика, если Драко ничего не ест и не пьёт? Хотя, может, и правда не стоило так его баловать?"

А ноги уже сами принесли к спальне сына. Возле двери он столкнулся с Нарциссой.

— Вот, — слегка извиняющимся тоном сказала она, демонстрируя поднос, — блинов попросил.

Но Драко, бледный и вялый, мельком глянув на тарелки, скривился.

— Не хочу.

Поймав отчаянный взгляд Нарциссы, Люциус сел рядом с ним.

— Не хочешь? Или просто не можешь так?

Он сложил поджаристый треугольник, откусил от него три раза и развернул получившуюся блинную звёздочку перед носом у восхищённого Драко.

— Нет, могу! — Тот быстро, словно грызун, обкусал блинчик. — Вот!

— Так-так, — Люциус прищурился. — Что скажешь, милая?

— Кривовато, — включилась в игру Нарцисса. — Попробуй ещё раз, сынок.

А так? А так? А вот так? А месяц можешь? Я — могу! А цветок? А человечка?

— Ну вот, кучу блинов перепортили, — сказала Нарцисса. — Доедайте теперь.

Драко ел только звёздочки, но ничего — втроём они их много наделали.

* * *

В последующие годы Люциус ни разу не видел Нарциссу изготовившейся для боевого проклятия. Она больше не хваталась за палочку — она держалась за Драко. И в итоге спасла его, а, возможно, и всех их. Недаром же после войны именно Поттер вступился за Малфоев: долг платежом красен.

А Нарцисса всё держалась за сына. Ровно до того момента, пока они не отправили его подальше от шумихи и недоброжелателей, во Францию.

Последнее объятие, и Драко шагнул в камин. Постояв немного, Люциус с Нарциссой искоса посмотрели друг на друга и разошлись по разным комнатам.

Это было хуже всего — её молчание, отстранённость. Неприсутствие. Они виделись только в столовой, но Нарцисса сидела за противоположным концом длинного полупустого стола. Самая близкая и бесконечно далёкая. А Люциус десятки раз проговаривал про себя все извинения и объяснения, но так и не смог постучать в закрытую дверь будуара. Да и какими словами можно вымолить прощение за то, что не смог самого главного: защитить свою семью? Опять...

Однажды, мучаясь от бессонницы, Люциус услышал шум внизу. Первой мыслью было, что эхо войны опять настигло его, что теперь спастись не удастся, и где-то в глубине души он отчасти был этому рад. Но звуки шли из самой неподходящей для угрозы комнаты — кухни. Люциус приоткрыл дверь и увидел Нарциссу. Раскрасневшаяся, чуть растрёпанная, она казалась удивительно юной. На сковороде что-то вовсю шкворчало, в воздухе разливался запах обжаренного чеснока — металлический, острый, манящий. Люциус глубоко вдохнул его и замер под пристальным взглядом Нарциссы.

— Извини, не хотел тебе мешать.

— Нет-нет, заходи. — Она отбросила со лба прядь волос. — Вообще-то это для тебя.

— Вот как. Могу я… помочь?

— Открой вино.

Он наполнил два бокала. Нарцисса, отпив из своего, кивнула и щедро плеснула в сковороду, отчего аромат заискрился, раскрылся, словно диковинный цветок. Вскоре на столе оказалось блюдо спагетти, благоухающих разогретым оливковым маслом, травами и морем. Южный, неапольский запах. Нарцисса медленно и торжественно подала Люциусу тяжёлую серебряную вилку — точно как когда-то, в момент брачной клятвы, протянула ему свою ладонь.

Люциус попробовал спагетти и зажмурился от удовольствия.

— Вкусно?

— Восхитительно. Решила всё-таки освоить итальянскую кухню?

Нарцисса присела на подлокотник его кресла.

— Это всего лишь обычная паста.

— Ничего. — Люциус прижался к ней плечом. — Можно ведь начать с самого простого.

Fin.