Параллельные (гет)

— Леголас, прости, я не смог его задержать!

Нотхельм, или просто Нунна, раскраснелся и потупил взгляд. Наверное, винил себя за промашку, благодаря которой лазутчик смог пересечь границу и скрыться в лесу. Но Леголас не злился — только досадовал из-за того, что не предусмотрел нападения и не заменил Нунну кем-то более опытным. Не позаботился об этом и Фарамир, который последние дни ходил сам не свой. Тому могло быть две причины, и Леголас надеялся, что дело все-таки в Эовин, потому что если настроение Фарамира омрачали не муки неразделенной любви, значит, он снова видел в лесу что-то странное. Вот только почему не сказал?..

Спешившись, Леголас снял из-за спины лук и передал поводья Нунне. Парню крепко досталось от лазутчика: на бедре зияла рваная рана, лицо было разбито, руки покрыты царапинами, из которых струилась кровь — пачкала рукава и стекала на траву, смешиваясь с утренней росой. Жизни Нунны ничто не угрожало, но Леголас хотел поскорей отправить его в лазарет и последовать за врагом. Правда, парнишку такой расклад не совсем устраивал: вместо того, чтобы сесть в седло, он взял Арода под уздцы и повел за собой, пытливо глядя на Леголаса.

— Этот лазутчик из Ближнего Харада? — спросил Нунна. — Налетел на меня, как вихрь, я видел только черную тень.

— Думаю, ты прав. На днях наши дозорные видели отряд харадрим недалеко от южной границы. Правда, те не выглядели враждебно… — Леголас пересек поляну, где завязалась схватка, и устремился вглубь леса.

— И все же зачем им вторгаться на наши земли? Ведь они поклялись в верности Воссоединенному Королевству.

— Теперь ты видишь, как много для них значит эта клятва, — он ответил резче, чем сам того хотел, однако Нунну это нисколько не смутило: тот по-прежнему плелся у него за спиной, еле волоча за собой раненую ногу. И продолжал задавать дурацкие вопросы:

— Я могу как-то помочь?

— В таком состоянии — нет, — отрезал Леголас, смерив паренька строгим взглядом. — Тебе лучше сейчас же вернуться в Эмин Арнен.

Нунна потрепал коня по загривку и, скрипнув зубами от боли, взгромоздился в седло. Арод почему-то медлил, лениво топтался на месте, встряхивая головой и звеня сбруей. Леголас насторожился. Жеребец отличался упрямым и своевольным нравом, как подобает истинному роханцу, но хозяина никогда не подводил и в трудную минуту слушался неукоснительно. Значит, что-то его беспокоило… Леголас огляделся по сторонам. Лес был по-утреннему тих и безмятежен, словно еще не пробудился от долгого сна, только безобразные пятна крови нарушали всеобщую гармонию.

Он обернулся и бросил взгляд к дремучим зарослям чащи. Свет, льющийся между ветвей, — не солнечный, а какой-то другой, потусторонний — озарял воздушный вихрь, в центре которого что-то мерцало. Леголас не понимал, что это. Оно казалось слишком чужеродным и не поддавалось осмыслению. Вздрогнув, он несколько раз моргнул, будто надеялся, что ему померещилось и загадочное нечто вот-вот растает в туманной дымке. Но этого не произошло — полупрозрачные потоки по-прежнему вились в темноте — причудливые, зловещие, едва различимые для взгляда. Он уже видел их. И Фарамир видел. В ином воплощении и месте, но это точно была та же самая дьявольщина.

Усилием воли Леголас заставил себя отвернуться. Тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок, и подошел к Ароду, который наконец успокоился и был готов подчиниться непутевому всаднику.

— Послушай, Нунна, — Леголас придержал поводья. — Скорее всего, Фарамир скачет сюда. Если встретитесь, передай ему, что… — он на мгновение задумался. — Нет, забудь. Просто напомни, чтобы был осторожен.

Не сказав больше ни слова, Леголас скрылся в лесу. Он сомневался, правильно ли поступил, умолчав об увиденном, но посвящать в подробности Нунну не хотелось, ровно как и тревожить Фарамира, которому и без того хватало забот. В конце концов, главная задача сейчас — разобраться с лазутчиком, а на разговоры время всегда найдется. Тем более что от них не так много проку…

Тут размышления Леголаса резко прервались. Сердце сковала ледяная тревога. Он почувствовал, что за ним наблюдают, и почти бессознательно вынул стрелу из колчана. Замер, всматриваясь во тьму между деревьями, но ничего не увидел и опустил лук. Все-таки непонятная круговерть обеспокоила его больше, чем он хотел признавать. Кроме того, Леголас так и не получил сигнал от дозорных. А ведь ему незачем было идти за лазутчиком самому — лес у границы прочесывали патрули, и чужаку, не знающему окрестности, улизнуть от них было просто невозможно. Леголас пошел по следам даже не для подстраховки, а скорее из-за того, что не выносил бездействия. Вот только с тех пор минуло более получаса, а в рог никто не протрубил.

Тревога все нарастала. Кажется, он услышал, как где-то вдали хрустнула ветка, и рванул вперед. Следы уводили глухой звериной тропой, и Леголас поймал себя на мысли, что если бы хотел избежать встречи с дозорными, то выбрал бы именно этот путь. Но ведь лазутчик не мог ориентироваться в этом лесу так же хорошо, как он. Или?..

Это было последним, о чем Леголас успел подумать. В следующее мгновение тишину прорезал резкий звук рога, послышались крики и звон металла. Судя по шуму, в бою схлестнулись двое и поединок был яростным. Прежде чем со всех ног ринуться к месту схватки, Леголас решил, что устроит своим эльфам хорошую взбучку за то, что бродили неизвестно где, пока их товарищ отдувался за всех один, и, конечно, не забудет про отряд Фарамира, который должен был рассредоточиться вдоль западной границы.

Спустя неделю Леголас часто будет задаваться вопросом, почему именно в тот день все пошло не так. Почему на посту оказался Нунна, почему задержался патруль, почему следопыты не подоспели вовремя… Но в ту минуту он еще не представлял, как изменится его жизнь, и бросил все силы на то, чтобы задержать лазутчика.

Между тем отголоски сражения стихли. Терзаемый дурным предчувствием, Леголас выбежал на опушку. Он заметил тень, скользнувшую в проем между скалами, — здесь лес заканчивался, сменяясь гранитным утесом, у подножия которого бурлил и пенился Андуин. С трудом удержав себя от порыва кинуться следом, Леголас осмотрелся вокруг. Если лазутчик сбежал, одолев дозорного, последний мог быть серьезно ранен. Но, увидев в зарослях крапивы бесчувственное тело, он понял, что ошибся: воину перерезали горло.

Склонив голову, Леголас бережно опустил ему веки и прошептал короткую молитву на синдарине. Позже он заметил на теле еще несколько ран, нанесенных, скорее всего, ножом с небольшим, но остро заточенным лезвием. Этот же клинок мог оставить царапины на руках Нунны и рассечь шею дозорному. Во время битвы на Пеленнорских полях Леголас видел, какими мечами сражались харадримы, и сейчас где-то на задворках сознания у него мелькнула мысль о странном выборе оружия, но он не успел ее развить.

Медлить было нельзя, и Леголас снова помчался вперед. Когда ковер трав под ногами сменился голым камнем, он почувствовал себя не так уверенно, как в лесу. Отчасти потому, что после смерти дозорного стало ясно, насколько силен враг, отчасти из-за осознания некоторой безысходности — тропа вела к обрыву, и Леголас понимал, что когда доберется до края, у него не будет ни времени, ни места для маневра, ведь лазутчик наверняка подготовился к его появлению.

Однако все пошло совсем не так, как он себе представлял. Враг — без всякого сомнения, харадрим в черных одеждах и чешуйчатом доспехе — стоял лицом к пропасти и смотрел вниз. Как только Леголас выскочил из-за валуна, напряженный до предела, он медленно развернулся и будто бы с неохотой потянулся к мечу, что в свете восходящего солнца ярко сверкнул бронзой. «Меч, а не нож», — пронеслось в голове Леголаса за секунду до того, как ему пришлось отбросить лук и вооружиться кинжалами: лазутчик перешел в наступление.

Леголас отразил удар легко, почти без усилий и шагнул вперед, тесня противника к краю утеса. Тот был вымотан после схватки с дозорным, но сопротивлялся отчаянно, бесстрашно, дерзко — как человек, которому нечего терять. Леголасу никак не удавалось просчитать его следующий ход: лазутчик то отпрыгивал в сторону, то бросался навстречу с какой-то звериной яростью, рассекая мечом воздух и заставляя его ощутить ледяное дуновение металла у себя на шее. Странная манера боя, очень странная. Но если это и застало Леголаса врасплох, то совсем ненадолго. Он знал, что победит. Знал — и продолжал сыпать четкие, размеренные удары, напирая вперед.

В какой-то миг лазутчик неосторожно уклонился и потерял равновесие. Леголас выбил меч у него из рук. Враг покачнулся, но устоял, замерев в шаге от пропасти. Он не просил пощады, потому что понимал — ему не на что расчитывать. Пожалуй, тут он был прав.

Замахиваясь, Леголас думал об погибшем дозорном, о семье, которую он наверняка имел и к которой никогда не вернется. Убить лазутчика оказалось легко. Слишком легко. И, наверное, поэтому в тот миг, когда кинжал врезался в чужую плоть, Леголас не сразу понял, почему его плечо вдруг прострелило болью. Заметив в руке врага что-то маленькое и блестящее, он изогнул губы в кривой усмешке. Вот она — расплата за излишнюю самоуверенность. И за то, что забыл про проклятый нож.

В последний миг он попытался оттолкнуть лазутчика, но тот лишь усилил хватку и отпрянул назад. Выступ скалы под ногами пришел в движение, и Леголасу понадобилось долгих десять секунд, чтобы понять, что движется вовсе не камень, а он сам: скользит к обрыву вслед за врагом, не в силах этому воспротивиться.

Смуглое лицо, обмотанное тканью так, что открытой оставалась только узкая полоска — глаза, черные брови вразлет и шрам между ними, — оказалось совсем близко. Это лицо было последним, что он увидел до того, как сорваться в пропасть. Туда, где призывно шумела река, готовясь раскрыть ледяные объятья…

Кэти провела пальцем по экрану навигатора и с тоской покосилась на свой пикап. За спиной, милях в тридцати отсюда, осталось местечко Панаминт-Спрингс. Впереди, до самого горизонта раскинулась пустыня Мохаве — огромная, распростертая на несколько штатов пустыня, которую маленькая Кэти не раз видела в приключенческих фильмах. Теперь она сама участвовала в создании кино, но детский восторг куда-то исчез. Местность с таинственной топографией вроде Долины Смерти больше не потрясала воображение.

Может, Кэти и отнеслась бы к этому путешествию благосклонно, если бы позади не было бессонной ночи, если бы она успела нормально позавтракать и если бы явилась сюда не для того, чтобы забрать дорогие светодиодные прожекторы, забытые горе-инженерами из осветительного цеха. Да, такое могло произойти только с их съемочной группой. Иногда Кэти казалось, что у них на площадке нужно снимать кино о том, как не нужно снимать кино. Пожалуй, она бы играла одну из главных ролей — ну, хоть где-то, раз в жизни не повезло. Между прочим, этот фильм по достоинству бы оценили критики. Комедия, высмеивающая пороки, — в этом есть что-то высокоморальное. Такая лента не стала бы пылиться на полке, чего нельзя было сказать о будущем их картины, которую, похоже, ждало забвение.

Кэти зажмурилась и закрыла лицо руками, пытаясь унять сумятицу в голове. Вообще-то она ненавидела подобные мысли, считала их позорным нытьем и пыталась всячески искоренить. Но иногда, в такие минуты, как эта, они против воли всплывали в сознании, обличая ее слабости и оставляя неприятный осадок, который еще долго напоминал о себе. Вот что значит день не задался с самого утра!

А ведь это Райли во всем виноват. Если бы он не ввалился к ней в номер, страшным голосом сообщив, что ей необходимо помчаться на место съемок, Кэти бы вернулась в Лос-Анджелес вместе с группой. Но Райли был ее единственным другом по площадке, а когда другу грозит опасность испытать на себе гнев Стивенса — первого помощника режиссера, человека жесткого, вспыльчивого и непреклонного, — то ничего не остается, как вставать с дивана и ехать. Однако на вопрос, куда именно нужно ехать, Райли ответить не смог, только пообещал, что в течение получаса вышлет координаты. И теперь Кэти стояла посреди пустыни, недоумевая, нежели она видит перед собой ту самую локацию, где вчера проходили съемки.

Вокруг был золотистый песок, точно такой же, как десять миль назад, те же колючие кусты, кактусы, юкки, красноватые скалы и отдельно стоящие среди необъятных прерий деревья. Что побудило Китча — их художника-постановщика — выбрать именно этот пейзаж, а не любой другой, встреченный ранее, Кэти не представляла. Впрочем, ее первостепенной задачей являлись далеко не раздумья об изобразительном решении фильма. Обреченно вздохнув, она сверилась со стрелочкой на дисплее и пришла к выводу, что прожекторы придется искать где-то у подножия скал.

Было полвосьмого утра, солнце поднималось над горизонтом. Кэти сделала над собой усилие, чтобы не повернуть назад, и пониже нахлобучила бейсболку. От ослепительных лучей не спасал даже козырек. Зной раскалял воздух мутным маревом, превращая далекие силуэты в одни очертания. Картинка приобретала четкость постепенно, шаг за шагом, и только через четверть часа стало ясно, что эти скалы в самом деле отличались от других — они имели глубокие трещины и разломы, будто какой-то великан раскрошил топором гигантский валун, образовав острые, почти зазубренные вершины.

Когда Кэти достигла подножия, по ее спине пробежал холодок. Казалось, все произошло буквально вчера: в местах, где откололись крупные глыбы, камень отличался по цвету, разбросанные по земле обломки не успели занестись песком, кое-где виднелось мелкое крошево, которое давным-давно должен был раздуть ветер. Пройдя по периметру, Кэти с удивлением обнаружила, что трава и невысокие кустарники на ближайшие пару футов выдраны с корнем.

Она попыталась вообразить, какой катаклизм мог сотворить такое. Ураган? Торнадо? Поднялся бы шум, но ни о каких бедствиях, обрушившихся на Южную Калифорнию, в СМИ не упоминалось. И вообще… почему Райли не предупредил об этих руинах? Вопросов было больше, чем ответов. Устав от неразберихи, Кэти остановилась и сделала глубокий вдох. В конце концов, все, что от нее требуется, — это найти чертовы прожекторы и поскорей отсюда свинтить. Воодушевившись этой мыслью, она приступила к поискам.

Первый прибор стоял у крупных нетронутых валунов, словно кто-то намеренно вытащил его на видное место. Чтобы отыскать второй, Кэти пришлось углубиться в руины. Там, за одним из отвесных выступов, виднелась погнутая ножка штатива. Штатив лежал. Это был плохой признак — светильник мог повредиться при ударе о землю. Подойдя ближе, она поняла, что все обстоит куда плачевней — на прожектор обрушились обломки со скалы.

Кэти растерянно уставилась на прибор — точнее, на то, что от него осталось. Она сомневалась, что ребята Райли смогут его починить, но все же отделила светильник от крепления (тащить с собой штатив не входило в ее планы), и полезла обратно. Впереди высилось последнее препятствие в виде узкой расщелины, за которой простиралась ровная каменистая долина.

Разумней было бы выбраться из-за разломов и вернуться к пикапу, но Кэти так утомилась от долгого пребывания на солнце, что решила позволить себе пятиминутный отдых. Она села у большого камня, прижав колени к груди. Взгляд рассеянно скользил по сторонам, пока не зацепился за что-то особенное — темно-зеленое пятно на фоне терракотовых скал. Кэти присмотрелась внимательней и испуганно вздрогнула. За соседним склоном, в двадцати футах от места, где она остановилась, лежал человек. Он не двигался.

Сердце забилось, как птица, попавшая в силок. Кэти медленно направилась к незнакомцу. Чем ближе она подходила, тем яснее замечала, что он выглядит очень странно: на ногах высокие сапоги, одежда будто со времен Средневековья, в руке зажато что-то поразительно напоминающее длинный нож. Голову незнакомца наполовину заслонил валун, и лица было не разглядеть, но Кэти сполна хватило увиденного. Она застыла как вкопанная, думая, стоит ли вообще к нему приближаться.

В мозгу крутился вихрь панических мыслей, и вдруг ее осенило: костюмы, выполненные в зелено-коричневых тонах, носили герои их приключенческого фэнтези! Ее живот сжался в тугой узел. В этой чертовой пустыне произошло то, чего она не понимала. Забыть на диких просторах Мохаве дорогую осветительную технику — немыслимая оплошность, но когда речь шла об актере, живом человеке… Кэти захлестнула волна гнева на Стивенса с его ужасной организацией съемочного процесса.

Она бросилась бежать со всех ног. Достигнув склона, упала на колени и заглянула актеру в лицо. Им оказался привлекательный мужчина, на пару лет старше самой Кэти. У него были длинные пепельные волосы с двумя тонкими косицами, забранными у висков, и… чуть заостренные уши. Молодой человек играл какого-то мифического персонажа — скорее всего, эльфа. Кэти могла поклясться, что видела его в первый раз, хотя лица актеров, даже тех, кто не часто появлялся в кадре, успели примелькаться за время совместной работы. Кроме того, она знала, что ни дублеры, ни массовка в этой съемке не участвовали, значит, его роль была по меньшей мере эпизодической. Все-таки странно, что он показался ей настолько чужим…

Кэти тряхнула головой, пытаясь отогнать нелепые мысли. Сейчас надо помочь этому человеку, а поразмышлять о составе актерских групп можно и потом. Дрожащей рукой она нащупала пульс на сонной артерии. Слава богу, жив. Теперь осталось привести его в чувство.

Кэти не могла не признать, что он обладал немалой стойкостью, раз продержался в пустыне всю ночь, когда представители здешней фауны, в том числе змеи и койоты, рыщут в поисках пропитания. Одолела парня, скорее всего, жара. С восходом солнца температура в Мохаве росла очень быстро и к полудню превышала сорок градусов в тени. К счастью, на часах было только восемь.

Набравшись решимости, Кэти прикоснулась к его щеке. Из школьных учебников она помнила, что признаками теплового удара являются сухая горячая кожа и отсутствие потоотделения. У ее подопечного лицо было влажным, на лбу проступила холодная испарина. Кэти с ужасом поняла, что не представляет, как ему помочь.

Тяжело дыша, она достала из сумки бутылку и жадно припала к горлышку. Все мысли угасли, осталось только желание закрыть глаза и оказаться где-нибудь подальше отсюда. От этого на душе стало еще противнее, и Кэти, вконец разозлившись, плеснула воду прямо незнакомцу в лицо.

— Приди в себя, черт возьми!

Она не поверила своим глазам — он пошевелился! Голова медленно повернулась набок. Веки дрогнули и приоткрылись. С губ сорвался невнятный шепот. Жмурясь на солнце, незнакомец попытался встать, но Кэти не позволила, предупредительно надавив ему на грудь.

— Спокойно, все хорошо, — пробормотала она, поддерживая его затылок. — Я дам тебе попить, и станет еще лучше. Вот так, аккуратно. Не делай резких движений.

Поднеся бутылку к его губам, Кэти с досадой отметила, что в ней осталось меньше половины. О том, что полезней было бы не плескать ему в лицо, а дать утолить жажду, она, конечно же, не подумала.

Незнакомец сделал несколько глотков, закашлялся и бессильно уронил голову на песок.

— Г-где я?

— В Долине Смерти.

— В какой еще долине?

— В той самой, где вы вчера снимали. Райли сказал, была суматоха: Стивенс орал, Харрис требовал сменить локацию. Уезжали в спешке, даже новые прожекторы забыли. Ну и тебя, видимо, тоже…

— Ничего не понимаю… Я должен быть в Итилиэне…

— Ты еще не пришел в себя, — заключила Кэти, беспокойно вглядываясь в его лицо. — Скажи, что последнее ты помнишь?

— Помню, как преследовал лазутчиков из Харада. И как погоня привела меня к Андуину. Помню обрыв, шум реки… падение. Дальше — пустота.

Эти слова привели Кэти в ступор. Минуту она смотрела в песок, не зная, как реагировать, потом встала и отрывисто рассмеялась.

— Слушай, это очень занимательно, но меня не интересует ни то, как хорошо ты знаешь сценарий, ни то, как много вы успели отснять. Я хотела знать, что произошло с тобой.

— Я ответил на вопрос, — твердо произнес незнакомец. — А ты еще ни слова о себе не сказала.

Она закатила глаза.

— Меня зовут Кэти, я тоже из съемочной группы. Вчера мы работали на разных локациях, поэтому не пересекались. Утром я должна была вернуться домой вместе со всеми, но Райли попросил забрать прожекторы, и теперь я здесь. Мы не укладываемся в график. Лучше поскорей во всем разобраться, потому что вечером меня ждут в студии.

Когда она договорила, незнакомец с усилием встал и окинул ее внимательным взглядом. Кэти почувствовала смущение. Она хотела ему понравиться, однако растрепанные волосы и круги под глазами — обычными, карими, не такими выразительными, как у него, — вряд ли этому способствовали. Кэти была слишком самокритична, чтобы предположить, что ее стройные ноги и лицо с высокими скулами могут произвести на него впечатление.

А они и не произвели: в следующий миг незнакомец развернулся, чтобы осмотреть скалы, и утратил всякий интерес к Кэти. Когда он встал к ней вполоборота, она увидела, что рукав его странной одежды прорван в районе плеча и запачкан кровью.

— Бог мой, да ты ранен! — воскликнула она, подходя ближе.

Незнакомец лишь небрежно отмахнулся.

— Ерунда. Оружие харадрим не содержит яда, в отличие от орочьих клинков.

— Ты ведь это из роли? — изумленно пробормотала Кэти. И не услышала ответа.

«Он просто переработал, — решила она. Настолько вжился в роль, что стал отождествлять себя с персонажем. Ничего, это пройдет. Наверняка Стивенс и не до такого доводил начинающих актеров».

Она с тревогой покосилась на незнакомца.

— Как тебя зовут?

— Леголас.

Не может быть. Ни один человек, находясь в здравом уме, не дал бы ребенку такое имя. Кэти все больше склонялась к мысли, что бедный парень так яростно учил роль и так долго пробыл в пустыне, что это не обошлось без последствий. Кажется, он всерьез принимал себя за героя, созданного сценаристами. Предположение казалось сомнительным, но ничего другого на ум не приходило.

Ясно было одно: этот парень из съемочной группы, а значит, забота о нем ложится на ее плечи. Она могла подбросить его до Панаминт-Спрингс и передать инициативу местной полиции или отвезти домой и связаться с Райли, чтобы тот ломал голову, как поступить дальше. Возиться с незнакомцем, который явно не в себе, Кэти совершенно не хотела. Может, позвонить 911? Она попыталась представить, как отреагирует Стивенс, если прочтет в газете о том, что врачи еле откачали актера, бессовестно забытого в пустыне после съемок, и испуганно прикусила губу. Нет уж, Райли эту кашу заварил, он пусть ее и расхлебывает.

Приняв это непростое решение, Кэти повернулась к Леголасу. Взгляд остановился на его плече. Ее беспокоило наличие этой раны.

— Можно я посмотрю?

Не дожидаясь ответа, она протянула руку, но Леголас схватил ее кисть и развернул к себе. Ткань ее рубашки натянулась, пара пуговиц скрылась в чахлой траве. Кэти чуть не задохнулась от возмущения, хотя увеличенный вырез не открыл ничего особенного — лишь немного кожи и край лифчика. Когда она попыталась вырваться, Леголас взял ее за другое запястье и притянул еще ближе. Кэти решила использовать последний прием из своего скудного арсенала — удар коленом в пах, однако не помогло и это — они стояли почти вплотную друг другу. Сдавшись, она беспомощно обмякла, откинула голову и прикрыла глаза.

— Надо же, какой недотрога, — прошептала, глядя на него сквозь веер полуопущенных ресниц. — Я всего-то хотела узнать, серьезно ли ты ранен.

Леголас немного смутился и, разжав руки, отступил на шаг. Он выглядел бледнее, чем раньше.

— Прости. Не стоило об этом беспокоиться.

— У меня в машине есть аптечка. Если ты позволишь…

— Нет, — Леголас резко отпрянул. — Спасибо, я сам справлюсь.

Кэти не возражала, просто смотрела на него — пристально и внимательно. Наверное, это считалось неприличным, но она ничего не могла с собой поделать. Его взгляд притягивал. В нем таилось что-то особенное, далекое, светлое — какая-то неуловимая искорка, сияющая на самом дне льдисто-голубых глаз. Она бы еще долго в них тонула, если бы Леголас не попытался отойти в сторону.

— В чем дело? — вскинулся он, когда Кэти преградила ему путь. — Чего ты хочешь?

— Объяснений, только и всего. Ты отказываешься от помощи и не говоришь, как намерен поступить сам. Меня это не устраивает.

— При всем уважении, миледи, — Леголас взял ее за плечи и отодвинул в сторону, — но мои планы вас не касаются.

— Ошибаешься! — воскликнула Кэти. — Отчитываться придется мне, так что сделай милость, ответь, далеко ты собрался?

— Хочу осмотреться и понять, какого балрога здесь происходит. Я благодарен за заботу, правда, но отныне буду действовать сам. Еще раз спасибо.

— Ты серьезно? — она прошлась по песку, раскинув руки в стороны. — Кругом пустыня, малыш. До Панаминт-Спрингс полчаса езды. Идти пешком равносильно самоубийству — нужно быть сумасшедшим, чтобы находиться здесь в полуденное время суток. Чувствуешь, какая жара? Скоро будет еще хуже. Ты ранен и только пришел в себя. Уверен, что осилишь этот путь?

Леголас взглянул на нее с сомнением — он понимал, каковы его шансы, если рискнет выбираться самостоятельно. Но принять помощь по-прежнему не спешил. Черт его знает почему. Кэти вообще отказывалась понимать, что творится у него в голове. Леголас вел себя странно, но назвать его сумасшедшим у нее бы не повернулся язык. Напротив, он был сдержан, спокоен и смотрел на нее совершенно осмысленно. Он отдавал себе отчет в том, что делает, это точно. Тогда, возможно, стоит попробовать еще раз. Если он в своем уме, то примет правильное решение.

— Я не могу тебя бросить, — устало вздохнула Кэти. — Никак. Совесть не позволяет. Давай я отвезу тебя в надежное место, где ты придешь в себя, а потом сможешь идти на все четыре стороны? Ты не будешь ничем мне обязан, обещаю.

Леголас нахмурился и задумчиво сжал губы.

— Все намного сложнее. Я не хочу тебя втягивать.

— Во что?

— Пока трудно сказать, — пожал плечами.

Растерянно переступив с ноги на ногу, Кэти посмотрела на часы. Разговор принимал неожиданные обороты, но время шло, и вдаваться в расспросы было некогда.

— Леголас, пора ехать, — решительно заявила она и кивнула в сторону прожектора. — Ты ведь поможешь мне это донести? Одна я не справлюсь.

Подействовало моментально. Он поднял тяжелую аппаратуру и выжидающе взглянул на Кэти. «Мужчины!» — мысленно усмехнулась она. Разве они признают свою беспомощность перед лицом противоположного пола? Ни за что на свете. Будут стоять на своем до победного конца. Но если беспомощна ты — это вполне нормально. Не придется даже уговаривать, чтобы получить то, чего хочешь. Все-таки хорошо, что Леголас оказался джентльменом.

Довольная собой, Кэти пошла вперед, показывая дорогу. Вместе они миновали расщелину, забрали второй прожектор и спустились к каменистой долине, раскинувшейся до самого горизонта. Если скалы давали хоть какую-то тень, то теперь, когда кругом были одни безжизненные просторы, Кэти почувствовала, что солнце начало по-настоящему припекать. Ужасно хотелось пить, живот урчал от голода, глаза слипались, а ведь они еще не достигли пикапа. Она взглянула на Леголаса — тот тоже шел из последних сил, но держался очень прямо. Откуда же он взялся, весь такой гордый и независимый?

Кэти вздохнула, вытерла пот со лба и согнулась, уперев руки в колени. Воздух казался таким горячим, что каждый вдох давался с трудом. Сейчас она ненавидела Райли за то, что он заставил ее через все это пройти. О чем он только думал? Чертов засранец! Кэти была близка к слезам от злости и отчаяния и, наверное, разревелась бы, если бы на спину не легла рука Леголаса, а голос, прозвучавший у самого уха, не произнес:

— Устала? Давай остановимся, если тебе это нужно.

— Нет, я буду в порядке через минуту, — Кэти выпрямилась и, покосившись в его сторону, усмехнулась. — А у тебя милый акцент. Только сейчас заметила. Британский?

— Не понимаю, о чем ты, — буркнул Леголас, устремив взор к линии горизонта. Видимо, отвлеченные разговоры его не занимали, и он задал более насущный вопрос: — Куда мы идем?

— К машине. Я же сказала, что отвезу тебя. Поедем в Лос-Анджелес. К счастью, я выписалась из гостиницы еще утром, так что в Панаминт-Спрингс можно не возвращаться. Ты сам-то где остановился на время съемок? С группой или отдельно? — они наконец подошли к пикапу, и Кэти, пристегнув аппаратуру на заднее сидение, виновато взглянула на Леголаса. — Прости, я что-то погорячилась. Конечно, ты не помнишь.

— Не извиняйся, — мотнул головой он. — Единственное место, куда я в самом деле хотел бы вернуться, слишком далеко отсюда. Мне туда дорога закрыта.

Кэти неуверенно улыбнулась и похлопала его по здоровому плечу.

— Ничего, все непременно наладится. А пока — в Лос-Анджелес! — она потянулась было к передней двери, но, помедлив, обернулась к Леголасу. — И раз мы обо всем договорились, может, ты приведешь себя в порядок? На заправке, которую мы проедем через пару часов, иногда останавливаются копы. Ты ведь не хочешь, чтобы у нас возникли проблемы?

Леголас недоуменно изогнул бровь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, твои волосы, ножи и этот прикид…

— Что не так с моими волосами?

— О, они прекрасны, это без сомнений, но ты же сам понимаешь… Лучше от них избавиться, чтобы не привлекать внимания. Не дай бог начнутся расспросы, а это нам совершенно ни к чему.

В глазах Леголаса мелькнуло раздражение. Вздернув подбородок, он дерзко взглянул на Кэти, всем своим видом показывая, что ничего менять не намерен.

— Ну и черт с тобой! — бросила она, пнув ногой подвернувшийся камешек. — Только оружие все равно придется убрать. Иначе никуда не поеду.

Леголас вынул клинки из ножен и, перекрутив их в воздухе, протянул ей рукоятями вперед. Кэти восхищенно прикоснулась к тонкой рунической вязи, украшающей лезвие.

— Неужели настоящие? — удивилась она. — Где ты научился с ними обращаться?

Леголас посмотрел на нее так, будто эти слова нанесли ему личное оскорбление, и Кэти прикусила язык.

Она с трудом заставила его сесть в машину и была очень задета тем, каким взглядом он одарил ее старенький «Форд». Как будто в жизни не видел ничего более ужасного и нелепого. Да, пикап с облупившейся краской и ржавчиной на капоте особого доверия не внушал, но он достался Кэти от отца, погибшего год назад, и был ей бесконечно дорог. В любом случае, Леголасу следовало радоваться тому, что есть, учитывая ситуацию, в которую они попали.

Насупившись, Кэти села за руль и с той минуты, как они отъехали, не сказала ему ни слова. Леголас вряд ли понял, отчего ухудшилось ее настроение, но нарушить молчание не спешил и задумчиво смотрел вдаль, на пустыню за окном, что от быстрой езды слилась в сплошную золотистую полосу. Покосившись на спидометр, Кэти увидела, что стрелка почти достигла предельной отметки. Она не чувствовала скорости и не хотела ее сбавлять — все равно впереди, насколько хватало взгляда, простирались одни бескрайние прерии.

Вести машину было до боли скучно. Дорога узкой лентой тянулась вперед, разматываясь, как клубок, прямо под колеса. От постоянного однообразия на Кэти навалилась сонливость. Она хотела вздремнуть хотя бы на часок, но запретила себе тратить время на отдых.

Прошло еще двадцать минут. Веки налились свинцом, бороться с измождением стало труднее. Кэти не могла больше терпеть — это было выше ее сил. В конце концов, думала она, ничего страшного не случится, если закрыть глаза на одну секунду…

По телу разлилась приятная истома. Вот чего ей не хватало — ощущения покоя и безмятежности. Сна тоже не хватало, но с этим придется подождать. Ничего, она справится. Посидит так еще чуть-чуть, и бодрость к ней вернется…

— …Кэти! Ты меня слышишь? Посмотри вперед! Сейчас же посмотри вперед!!!

Леголас тряс ее за плечо, не переставая вопить на ухо. Кэти не поняла, почему он бесится, ведь прошло всего мгновение. Она с трудом разлепила глаза и уставилась на дорогу. Дороги не было. Вместо нее под колеса машины летело широкое каменистое полотно, в конце которого темнело ущелье.

— Твою мать!

Кэти ударила по тормозам, но из-за высокой скорости пикап продолжал катиться к обрыву. Вцепившись в руль мертвой хваткой, она придавила педаль до самого пола. Нет, не успеть… От верной смерти их отделяли жалких пять футов. Четыре… Три… Боже правый! Колеса почти повисли над пропастью…

А потом время замерло. В голове не осталось ни молитв, ни проклятий. Кэти таращилась в лобовое стекло, как безумная, — ущелье щерилось жадной глоткой с острыми каменными клыками. И вдруг несколько валунов с жутким грохотом сорвались вниз. Чувствуя, как передняя часть машины медленно перевешивает, Кэти поняла, что влипла, да так, как за всю свою жизнь, полную досадных промашек, еще не влипала.

Леголас видел пучину — плотную толщу серо-бирюзовой воды, сквозь которую не пробивался ни один луч света. Эта пучина была бездонней морийских впадин, беспощадней вершин Карадраса. Она напирала со всех сторон, давила на грудь, душила скользкими ладонями, и Леголас чувствовал, как его тело пронизывает холод. Он знал: все это происходит не по-настоящему, но для того, чтобы отделаться от безотчетного страха и открыть глаза, ему пришлось сделать над собой усилие. В следующий миг вода исчезла. А холод… холод остался.

Болела голова, сердце бешено стучало о ребра, и Леголас не сразу понял, что его пробил ледяной пот. Он снова смотрел в пасть обрыва, но теперь вместо клочьев шипящей пены видел острые камни. Потому что не был в Итилиэне, не был дома. Он попал в другой, враждебный мир, сжигаемый яростным огнем дневного светила. И, ко всему прочему, находился внутри стального чудища, которое его спутница именовала Пикапом и которое вот-вот сорвется в пропасть. Леголас снова ощутил нарастающую панику, но быстро совладел с собой. Он должен выжить во что бы то ни стало и найти способ вернуться.

С трудом отвернувшись от обрыва, он покосился на Кэти: бледная как полотно, та смотрела в одну точку и, казалось, забыла, как надо дышать.

— Ты в порядке? — спросил Леголас, хотя ответ напрашивался сам собой: «Эру, разумеется, нет, она ведь напугана до смерти!»

— Не уверена… — Кэти обратила к нему полный тревоги взгляд. — Пикап старый, подушки безопасности могут не сработать, а мы ведь даже не пристегнулись… — она зачем-то потянулась к плечу, но в этот миг корпус чудища накренился еще больше, и ей пришлось отдернуть руку. — Нам конец… — прошептала одними губами. — Прости, это я во всем виновата…

Леголас схватил Кэти за запястье, но, кажется, не рассчитал силу — та сдавленно пискнула и посмотрела на него огромными, как блюдца, глазами.

— Пожалуйста, соберись, — он отер пот со лба и торопливо произнес: — Времени очень мало. Пикап в любом случае упадет, но мы еще можем выжить. Как думаешь, если перелезем назад, это упростит задачу?

— Конечно! — воскликнула Кэти. — Через заднюю дверь выберемся на крышу, потом — в кузов, и по нему вылезем из ущелья! Только… — она вздрогнула и отчаянно замотала головой. — Нет-нет-нет, это какое-то безумие. Такое разве что в фильмах бывает. Надо придумать нормальный план.

— Послушай меня, — Леголас сильнее сжал ее кисть. — У нас в запасе несколько минут, действовать надо быстро. Все получится, Кэти. Главное, не медли.

Она состроила умоляющую гримаску, но все же кивнула. Протиснулась между креслами и замерла у двери с протянутой рукой. Вдруг стало очень тихо. Никаких посторонних шорохов, скрипов и скрежетов — только учащенное дыхание. Леголас напрягся и с тревогой посмотрел в окно, ненадолго потеряв счет времени. Почему-то он захотел остановить Кэти, хотя не смог найти этому рациональных объяснений, но опомнился слишком поздно: та успела скрыться из виду, и вскоре повисшее безмолвие нарушили звуки ее возни на крыше.

Что-то было не так, смутная мысль об опасности не давала покоя, и Леголас, привыкший доверять своему чутью, снова взглянул в пропасть. Теперь-то он понял, в чем дело. Увидел своими глазами, как по валуну, который не давал Пикапу сорваться вниз, ползет трещина. Осознание происходящего раскаленной иглой впилось в мозг: счет идет на секунды.

— Кэти, поторопись! — крикнул Леголас и метнулся на заднее кресло.

Он высунулся из открытой двери и, подтянувшись на руках, забрался на крышу. К счастью, Кэти уже карабкалась в металлический ящик. Наверное, это и был кузов, или как там она назвала ту штуковину, по которой им предстояло вылезти из ущелья? Неважно… Леголас никогда не чувствовал себя более по-дурацки, чем сегодня, но твердо решил не задавать лишних вопросов. Им правил древний инстинкт, слепо тянувший в борьбу за самосохранение. Мелочи не имели смысла.

Тем временем Кэти отделял всего шаг от твердой земли. Точнее, прыжок, ведь к той минуте передняя часть Пикапа опустилась настолько, что его корпус принял почти вертикальное положение. Так или иначе, Леголас облегченно выдохнул — казалось, самое трудное позади. Но когда рядом раздался отчетливый треск, он понял, что заблуждался.

Все произошло слишком быстро. Пикап качнуло — и Леголас, едва не соскользнув с крыши, чудом устоял на ногах. Кэти исчезла из поля зрения. Он искал ее взглядом и не находил, звал по имени — она не отвечала. А может, отвечала, но он не слышал — стук крови в висках заглушил все остальные звуки, приумножив головную боль во сто крат. Леголас точно знал только две вещи: что валун раскололся, а значит, Пикап вот-вот упадет, и что не позволит Кэти нелепо погибнуть, когда до спасения осталось так немного. Она наверняка успела ухватиться за стенку ящика, и если он поспешит, успеет ее вытянуть.

Леголас достиг края крыши гибким прыжком и увидел Кэти у кромки обрыва. Скорчившуюся от боли, с неестественно выгнутой рукой, но живую. Значит, успела оттолкнуться. Как выбрался сам, он не помнил — только жуткий грохот, раскаленный песок между пальцами и то, как кинулся к Кэти, едва ноги коснулись земли. Это тоже был инстинкт, выработанный войной и ей же отточенный, — забыв о себе, спешить на помощь раненому товарищу.

— Что болит? Плечо?

Она пробормотала что-то невнятное и застонала. Леголас рассудил, что с его стороны было глупо надеяться на нормальный ответ, и аккуратно перевернул ее на спину.

— Не волнуйся, я знаю, что делать, — сказал он, хотя сомневался, что Кэти слушает. — Видел такое не раз, но особенно запомнился случай из детства, — Леголас задумчиво провел ладонью по ее волосам, убирая их с лица. — В тот день мы с Гвануром тайком убежали в лес, и он неудачно упал с дерева. Плечо так вывернулось, что под рубашкой возник заметный бугор. Мы запаниковали. Идти в лазарет нельзя — отец обо всем узнает и устроит обоим изрядную выволочку. Сам я понятия не имел, как ему помочь, а время было поздним, и Гванур терпел из последних сил. Пришлось вести его к Эртуилу, рискуя попасться на глаза страже. Он-то показал и мне, как с этим справляться… — Леголас запнулся, осознав, что понятия не имеет, зачем начал все это рассказывать, и перевел взгляд на Кэти, которая, как ни странно, успокоилась.

— Боюсь… я не готова к таким экспериментам, — хрипло произнесла она. — Не подумай, что я тебе не доверяю, но… если бы ты, к примеру, нашел мой телефон, и мы загуглили, как правильно вправлять вывих, мне бы стало намного спокойней…

Леголас снова не понял, что Кэти имела в виду, но решительно замотал головой, представив, чем может обернуться промедление.

— Не думаю, что это хорошая идея, — предупредил он. — Если плечо опухнет, вернуть кость на место будет труднее.

У Кэти на лбу выступили капли пота, но она улыбнулась, превозмогая боль.

— Ладно. Мы же, черт возьми, чуть не погибли! Я просто представлю, что ты доктор. Только, пожалуйста, не напортачь.

— Не сомневайся, — Леголас взял ее повыше запястья двумя руками. — Когда будешь готова, считай до трех. Я все сделаю быстро.

Она зажмурилась, напряглась всем телом и слабым голосом произнесла:

— Один, д-два…

Леголас резко потянул. Раздался щелчок. Кэти взвыла, как раненый зверь, но сознание не потеряла. Из глаз брызнули слезы, и она размазала их по лицу с благодарной улыбкой.

— Лучше?

— Намного, — она поморщилась, сгибая руку в локте. — Теперь хотя бы терпимо.

Леголас задумчиво кивнул. Он мог сделать так, чтобы боль совсем исчезла, но, судя по тому, что Кэти говорила о его облике, к эльфам здесь относились недоверчиво, и напоминать о своей природе, пуская в ход древнюю магию, было не лучшей идеей. Хотя… Леголас плотно стиснул зубы. Кого он обманывает? Он не станет смотреть, как Кэти мучается, когда в его силах это исправить. В конце концов, такой девушке, как она, вряд ли известны особенности медицины синдар.

— Закрой глаза, — он коснулся ее плеча и на всякий случай пояснил: — Хочу убедиться, что все получилось. Тебе просто нужно расслабиться.

Кэти покорно подчинилась и легла на спину. Леголас нагнулся над ней и одними губами зашептал целительный напев. Приходилось следить, чтоб она не подглядывала. Он сбивался, путал слова, злился, а головная боль снова и снова напоминала о себе пульсирующими толчками. Леголас не владел этой магией так хорошо, как Тауриэль, не знал сколько премудростей, как Элронд, — он был воином до мозга костей и выучил лишь пару заклинаний, которыми исцелял раненых после битвы. Но случай с Кэти отличался от того, с чем он привык иметь дело.

Наконец усилия начали приносить плоды — Леголас почувствовал легкое жжение в ладонях. Сквозь его пальцы заструился свет и серебристым ореолом окутал плечо Кэти. Она заметила перемену: улыбнулась уголком рта и открыла глаза. Леголас нервно вздрогнул, едва успев убрать руку. Видела или нет? Сразу и не скажешь — по умиротворенному лицу трудно что-то понять. Она просто переводила взгляд со своего плеча на него, улыбалась и ничего не говорила. А Леголас лихорадочно соображал, пытался придумать веское оправдание, но дальше слов «ты все не так поняла, сейчас я попробую объяснить…» почему-то не продвинулся.

— Значит, ты все сделал правильно? — Кэти покрутила рукой и изумленно воскликнула: — Я ничего не чувствую! Боли ушла! У тебя получилось!

— Отлично, — выдохнул Леголас, радуясь отсутствию вопросов. — Ты молодец, хорошо справилась.

Он медленно встал и повернулся лицом к обрыву, испытывая нелепую потребность то ли рассмеяться, то ли выругаться. За одни сутки он успел выследить лазутчика, попасть в другой мир и дважды чуть не погиб, а всерьез разволновался, лишь когда какая-то девица едва не уличила его в применении эльфийской магии. Наверное, Фарамир был прав — ему стоит пересмотреть распорядок дня и уделить больше времени отдыху, но… Теперь все изменилось. Фарамира не было рядом. И никого не было. Кроме Кэти, от которой с этого дня зависела его жизнь…

Леголас устало тряхнул головой и шагнул к пропасти — совсем не такой жуткой, как казалось в Пикапе. Страх исказил увиденное. На деле перед ним была яма, глубокая и продолговатая, словно рваный порез на теле земли. Чудище лежало на самом дне, перевернутое кверху брюхом. Его обступали острые, устремленные в небо каменные зубцы, рядом валялись металлические детали. Сбоку от себя Леголас приметил цепочку неровных выемок, по которым можно было спуститься вниз, чтобы укрыться от солнца под отвесными валунами.

Он вернулся к Кэти, которая сидела на песке, облокотив руки на колени, и невидящим взором смотрела вдаль. Минуту назад Леголас хотел отвести ее в тень, но эта мысль вскоре исчезла, и чувство блаженной расслабленности охватило все его тело. Появилось ощущение легкости, даже эйфории. Леголас больше не боялся ни солнца, ни этого места — напротив, он любовался золотым песком и далекими пиками гор, млея под полуденными лучами. Шевелиться не хотелось, да и зачем? Ведь вокруг простиралась дивная пустыня, в которой все дышало покоем и умиротворением. Надо чуть-чуть отдохнуть. Набраться сил и потом идти дальше…

Леголас поднял голову, словно очнувшись. Он вдруг увидел себя со стороны, сидящего на песке рядом с Кэти, такой же осоловевшей от жары и усталости. Она говорила, что днем пустыня опасна, и была тысячу раз права. Так что же они делают? Почему так легко сдались? Тупая, слепящая ярость заклокотала в груди, и Леголас резко вскочил на ноги — на какой-то миг перед его глазами даже замелькали цветные пятна.

— Пойдем, Кэти, — он потянул ее за руку, заставляя встать. — Я знаю, где найти тень. Если просидим здесь еще десять минут — погибнем, так не поняв, что происходит.

— Бесполезно, — вяло отозвалась та. — Пикап свалился в ущелье, а без машины отсюда не выбраться. Даже будь у нас вода и еда. Даже сумей мы дотянуть до вечера.

— Давай решать проблемы по мере их поступления, — отмахнулся Леголас и указал на пологие выступы, образующие опоры для ног. — Спустимся вниз, укроемся от солнца и что-нибудь придумаем.

Кэти безразлично кивнула и побрела позади, чуть отставая; он прокладывал путь. К счастью, головная боль больше не донимала, но начало саднить раненое плечо. Леголас усмехнулся при мысли, что они с Кэти повредили одинаковые части тела, хотя ничего забавного, в этом, пожалуй, не было. Даже напротив: вставал вопрос о том, как долго он сможет вытерпеть, ведь несмотря на то, что порез выглядел пустяковым, его никто не мог исцелить.

Отыскав тень, они уселись на одном из выступов, тяжело переводя дыхание. Минуты текли мучительно медленно, тянулись, словно патока. Кэти, без устали повторявшая о том, что не желает погибать в Долине Смерти, совсем поникла. Для разнообразия Леголас попробовал подсчитать, сколько часов им предстоит здесь провести, как вдруг откуда-то издалека донеслось едва уловимое тарахтение. С каждой секундой оно звучало отчетливей.

— Ты слышишь? — он напряженно замер. — Тот же рев издавало твое чудище.

Кэти зевнула и сонно потерла глаза.

— О чем ты? Какое чуди… Постой, так ты… ты о шуме мотора? — не дождавшись ответа, она выбросила в воздух кулак и резво подскочила на ноги. — Я знала! Знала, что кто-то проедет мимо! — и, свирепо глянув на Леголаса, добавила: — Мой Пикап никакое не чудище.

Улыбаясь, он примирительное поднял руки.

— Конечно, как скажешь. Только ты идешь не в ту сторону. Выступы, по которым мы спускались, находятся слева от тебя.

— Я подумала… — Кэти остановилась и кивнула головой в сторону Пикапа, — …что раз мы не собираемся здесь умирать, надо забрать прожекторы. Ведь в противном случае меня убьет Райли, и тогда все было напрасно.

— Серьезно? Ты собираешься лезть туда из-за каких-то… — Леголас осекся, забыв, как произносится упомянутое ей диковинное слово, и категорически заявил: — Ты сумасшедшая.

Но эта несносная девица уже карабкалась ко дну ямы.

* * *

Четверть часа назад Кэти представить не могла, что в ней проснутся новые силы. Что она будет бежать с громоздким аппаратом в руках, пытаясь нагнать винно-красную «Тойоту». Правда, прожектор был сломан и всего один, но Леголас и так здорово рисковал, вытаскивая его из перевернутого пикапа. Кроме того, спустившись за вторым, они могли пропустить машину. К счастью, теперь эта опасность миновала — водитель наконец-то заметил их в зеркале дальнего вида. Когда автомобиль остановился, из него вылез полноватый лысеющий мужчина с усами, похожими на щетку для пылесоса. Кэти стремглав бросилась ему навстречу.

— Сэр, с моей машиной беда! Заглохла прямо на ходу. Наверное, сел аккумулятор. Пытались толкать — не помогло. Пришлось идти пешком, пока вас не встретили, — тут Кэти умолкла, оценивая, правдоподобна ли ее версия. В то, что, заснув за рулем, она чуть не угробила себя и Леголаса, ей самой было трудно поверить. — Вы нас не подбросите? Пожалуйста, сэр! Нам очень нужна помощь.

— Туристы, что ли? — с укоризной спросил усач, бегло осмотрев ее с ног до головы. — Небось из Панаминт-Спрингс?

— Э-э… не совсем, — пробормотала Кэти. — Мы были здесь по работе и теперь должны вернуться в Лос-Анджелес. Если бы вы нас подвезли…

— Куда? До города ангелов? — усач расхохотался, схватившись за округлый живот. — Душенька, ты случайно не перегрелась? Это больше двухсот миль, четыре часа без остановок. Нет, ребятки, я вам не таксист. Могу подбросить только до Пирсонвилла, я как раз туда еду. Вам, кстати, по пути.

Кэти не помнила, где находится Пирсонвилл и как далеко он от Лос-Анджелеса, но, рассудив, что выбора у них все равно нет, согласилась, изобразив на лице жалкое подобие улыбки. Усач был явно не против обзавестись компанией, но радушие быстро сменилось недоумением, стоило ему получше рассмотреть Леголаса.

— А что это за друг у тебя такой странный? — спросил он, подозрительно сощурившись.

Леголас выступил вперед, собираясь что-то ответить, но Кэти его опередила.

— Странный? Ну что вы, сэр, он просто актер. Мы тут кино снимали. Сейчас я вам докажу! — она принялась лихорадочно копаться в сумке и, изъяв из ее глубин пластиковую карту, обаятельно улыбнулась. — Видите, это мой пропуск в студию. У нас случился небольшой форс-мажор на съемках. Это долгая история, но я обязательно расскажу ее по пути до Пирсонвилла. Поверьте, она очень забавная. Вы не пожалеете!

— Из Голливуда, значит? — поинтересовался усач, продолжая разглядывать Леголаса. — И что у вас за фильм такой, если его так разодели?

— О, вам понравится, — заверила его Кэти. — Новое веяние в кинематографе. Могу достать билеты на премьеру. Будете сидеть в одном ряду со звездами.

Усач смущенно заулыбался и кивнул в сторону машины. Кэти с облегчением выдохнула — ей давно не приходилось так беззастенчиво лгать, и ощущения были не из приятных. Она мысленно отблагодарила Леголаса за то, что тот удержался от комментариев, позволив ей вести разговор, и села назад рядом с ним. Усач повернул ключ зажигания и спросил как бы невзначай, выискивая что-то в бардачке:

— Получается, вы уедете в Лос-Анджелес, а машину свою здесь оставите?

Кэти совершенно не подумала об этой стороне вопроса, но быстро сориентировалась.

— Мы позвонили друзьям, которые задержались в Панаминт-Спрингс, и попросили о ней позаботиться, — не моргнув глазом, соврала она.

Брякнув что-то в ответ, усач нажал на педаль газа, и машина тронулась. Кэти откинула голову на спинку сидения. Болели ноги, страшно хотелось пить, но когда ее лица достиг прохладный воздух из кондиционера, она испытала такой экстаз, что вмиг забыла обо всем на свете. Тело сковала сладостная дремота.

* * *

…Час спустя Кэти проснулась на плече у Леголаса с резкой болью в желудке и тут же ощутила сильный приступ тошноты. Голова гудела, как после похмелья, а перед глазами еще стояла пустыня с красноватыми скалами и редкими островками сухой травы. Посмотрев в окно, она поняла, что «Тойота» припаркована у обочины. Земля вокруг была сухая и каменистая, но растительности стало больше. Вдалеке виднелись какие-то постройки — скорее всего, Пирсонвилл. Кэти попыталась пошевелиться, но тело подчинилось неохотно — виски отзывались болью с каждым новым движением, ноги были ватными.

— Меня сейчас вырвет… — пробормотала она и, с трудом выбравшись из машины, кинулась в кусты.

Ее тошнило, выворачивало наизнанку, и, хотя это длилось бесконечно долго, она смогла исторгнуть из себя лишь небольшое количество воды. Потом подошел Леголас с бутылкой минералки, которой его снабдил усач. Кэти прополоскала рот и почти залпом осушила поллитра. Возвращаясь к дороге, она отвлеченно подумала о том, что Леголас пробыл на солнце дольше нее, но выглядел намного бодрее. Как это объяснить? Ответа Кэти не знала и вскоре пришла к выводу, что просто ослабла из-за стресса.

Усач, которого, как оказалось, звали Томом, шагнул им навстречу и справился о ее самочувствии, заметив, что они крупно рисковали, разгуливая по пустыне в такой жаркий час. Сам он был уверен: для того, чтобы находиться в Долине Смерти в полуденное время суток, нужна отвага. Ну, или глупость, подумала Кэти, садясь в машину. Она собиралась корить себя долгие годы за то, что уснула за рулем.

Том предлагал не торопиться и подождать, пока ей не станет лучше, но Кэти настояла на том, чтобы продолжить путь. Понимая, что в Пирсонвилле их злоключения не закончатся, она старалась думать наперед, и, поскольку встретить следующую попутку они могут еще не скоро, единственно верным решением казалось не тратить времени понапрасну. Кэти твердо вознамерилась быть дома к вечеру и не собиралась отступать от этого плана.

Пирсонвилл оказался дырой, в которой единственной достопримечательностью была стоянка подержанных автомобилей. Кэти не хватало приличной суммы, чтобы взять машину напрокат, а людей, готовых помочь за более скромное вознаграждение, они не встретили. К счастью, Том проявил редкостное великодушие и подвез их до соседнего городка — Брадиса, заехав дальше, чем планировал. Кэти и Леголас расстались с ним на заправочной станции.

Сказать, что на Леголаса смотрели странно — было ничего не сказать. Люди пялились ему вслед, показывали пальцем, кто-то даже подходил с просьбой сфотографироваться. Сперва Леголас вел себя отстраненно, доверив общение с «фанатами» Кэти, но вскоре не вытерпел и начал довольно дерзко всех отшивать. И хотя гомон, повышенное внимание и набитое народом кафе у заправки его изрядно бесили, Кэти не могла не признать, что такая популярность была им только на руку: среди зевак нашелся парень, который согласился подбросить их до Сан-Фернандо в обмен за селфи с будущей знаменитостью. Позже выяснилось, что у него есть кузен, который подрабатывает таксистом и с радостью доставит их домой за весьма скромную плату. Кэти не думая согласилась и назвала свой адрес.

Когда они доехали до родной Мар Висты, на улице начало смеркаться. Леголас с неподдельным любопытством смотрел на аккуратные дома, выстроенные вдоль мило состарившихся авеню, на уютные кофейни и неприметные вывески. Кэти даже подумала, что он впервые в этой части города, но быстро отбросила эту мысль — примерно с тем же лицом он смотрел на шоколадные батончики и банки от газировки. Впрочем, причуды Леголаса ее сейчас мало волновали: до дома было рукой подать, и она уже отсчитывала нужную сумму, чтобы расплатиться с водителем.

Выйдя из машины, Кэти чуть ли не бегом бросилась к крыльцу, отперла входную дверь и, пропустив Леголаса вперед, ступила в гостиную.

— Извини за беспорядок, — она пнула подвернувшуюся под ноги коробку. — Мой брат Тим недавно переехал, и мы поделили общие вещи. Вообще-то, он забрал большую половину, но зато у меня осталась мебель. Сейчас это к лучшему. Ты можешь переночевать в его комнате.

Кэти со вздохом опустилась в кресло и закинула ноги на журнальный столик. Леголас остался в дверях.

— Ты живешь одна? — уточнил он, с порога оглядывая гостиную. — Надо было сразу предупредить. Я не хочу, чтобы мой визит поставил тебя в двусмысленное положение.

— Какое еще положение? Если ты о том, что соседи начнут судачить, то не переживай. Я уже большая девочка.

— Это сомнительный аргумент, — поморщился Леголас. — Наверное, мне лучше уйти.

— Перестань, — Кэти устало махнула рукой. — После того, через что мы вместе прошли, я не собираюсь тебя выгонять. Но если ты вспомнил, где живешь, или решил поехать к друзьям — я не буду настаивать.

Она отвернулась, готовясь услышать, как хлопнет входная дверь, но этого не произошло. Леголас отнес кинжалы на тумбочку и, войдя в комнату, сел напротив. «Запомнил, что вид этих штук не вызывает у меня доверия, — пронеслось в голове у Кэти. — Очко в его пользу». Все-таки он правильно сделал, что остался. Она в любом случае никуда бы его не пустила — в таком-то виде и с частичной потерей памяти.

Теперь, когда все удачно разрешилось, они молча сидели в полутьме, будто бы не веря, что эта безумная поездка подошла к концу. Кэти так выдохлась, что могла уснуть прямо в кресле, однако переборола себя и тряхнула головой, пытаясь сбросить назойливую сонливость.

— Пойдем, я покажу тебе ванную, — она встала и поманила за собой Леголаса. — Где-то тут осталась одежда Тима, так что тебе больше не придется ходить в этом дурацком тряпье. — Порывшись в одной из коробок, Кэти достала футболку и спортивные штаны. — Вот, держи. А твой костюм я завтра попробую постирать.

Тут она вспомнила, что так и не вызвала сантехника, а значит, кран по-прежнему заедает. Пришлось объяснить Леголасу, как следует поворачивать рукоятку смесителя, чтобы его случайно не окатило кипятком. Тот разобрался с механизмом не сразу — наверное, из-за усталости, — но с третьей попытки Кэти смогла ему все растолковать и вернулась в гостиную, чтобы позвонить Райли.

Включив мобильный, она увидела семнадцать пропущенных и примерно столько же непрочитанных сообщений — чем дальше, тем более взволнованных. Конечно, Кэти могла зарядить телефон в машине и ответить Райли часа четыре назад — если бы ее мысли не занимали совсем другие проблемы. Впрочем, его просьбу она все равно не выполнила и понятия не имела, как об этом сказать. Но делать было нечего, и, набравшись храбрости, Кэти поднесла телефон к уху.

— Привет, Райли. Извини, что не приехала и не перезвонила. Честное слово, я только вошла домой. У меня возникли небольшие трудности в пустыне…

— Что случилось? — встревожился он. — Ты нормально добралась? Все в порядке?

— Давай не по телефону. Может, ты заедешь, и мы поговорим? У меня совсем нет сил тащиться в студию.

— Шутишь? Мы еще не закончили, — устало усмехнулся Райли. — Нужно доснять все за два дня, чтобы хватило времени на пост-продакш. Но тебе приезжать не обязательно. Главное, не опаздывай завтра утром.

— Конечно, как скажешь, — промурлыкала Кэти, радуясь, что разговор о прожекторах можно отложить на потом, и на одном дыхании выпалила: — Райли, имя Леголас тебе ни о чем не говорит?

— А должно?

— Только если оно связано с нашим фильмом.

— Нет, не думаю.

— Почему ты так уверен?

Он иронично усмехнулся.

— В отличие от тебя, Китикет, я читал сценарий.

— Ладно, — протянула Кэти, чувствуя, как по спине разбегаются мурашки. — Тогда ответь на другой вопрос. Все актеры благополучно добрались домой?

— Ты не по адресу. Я всего лишь помощник гаффера.

— Брось, Райли, ты всегда в курсе того, что происходит. Это очень важно.

— Группа, с которой мы снимали в пустыне, вернулась живой и вполне здоровой. А с чего вдруг ты интересуешься?

Он спрашивал что-то еще, но Кэти не слышала. В ее замутненном мозгу роились мысли, которые было невозможно игнорировать. Леголас оказался не тем, за кого она его принимала… Тогда что за нелегкая понесла его к тем скалам? Он во что-то влип? Перешел дорогу крупному мафиози и нарвался на неприятности? Всем известно, что в пустыне устраиваются крутые разборки. Что если во время одной из них Леголаса ранили и бросили умирать, а Кэти нашла его по счастливой случайности?

Нет, это уже слишком. И как объяснить странную одежду, кинжалы, заостренные уши… Так ведь не бывает… Господи… Пусть это будет дурной сон, который вот-вот закончится!

Кэти привалилась спиной к стене и попыталась вздохнуть, но это вдох обжег легкие, словно по ним текло расплавленное железо. Казалось, она сходит с ума. А Райли продолжал бубнить по телефону:

— Китикет, ты еще тут? Слушай, я хотел кое-что уточнить насчет нашей аппаратуры…

— Чертов прожектор всего один, и тот сломан, — выдавила из себя Кэти.

— Но как?! — судя по раздавшемуся грохоту, Райли так резко вскочил со стула, что тот опрокинулся. Видимо, он до последнего надеялся на лучшее и сейчас испытывал чувство, близкое к потрясению. — Я рванул к тебе, как только понял, что мы их забыли. Что могло случиться за несколько часов?

— Один разбился после того, как упал с обрыва вместе с моей машиной, — Кэти потерла ноющие виски, пытаясь справиться с нарастающим раздражением. — Только не паникуй: со мной все нормально. А вот пикап… Боюсь, он навсегда останется в Долине Смерти.

На другом конце провода раздался выразительный вздох, но ответа не последовало. Она уже собиралась бросить трубку, как вдруг Райли бесцветным голосом произнес:

— Прости, что так реагирую, но в это очень трудно поверить… Я же тебя знаю, Кэти. Ты сейчас скажешь, что пошутила. Маленькая месть за испорченный день. Ничего страшного, я не против дурацких розыгрышей, но учти, что завтра мне отвечать перед Стивенсом… — он помолчал, словно обдумывая что-то, и взволнованно воскликнул: — Господи, так ты серьезно? Кэти, ты точно в порядке?!

— Нет, я в полном дерьме! — рявкнула она. — И знаешь что? Если бы не твои дурацкие прожекторы, все было бы нормально!

— Эй, тише, тише. Что я смогу сделать?

— Спасти мою задницу. Эта машина досталась мне от отца. И вообще, Тим убьет меня, если узнает. Придумай какую-нибудь отмазку, чтобы участь пикапа осталась для него тайной. Причем сказать об этом должен именно ты — меня он сразу расколет.

Райли неловко замялся:

— Обмануть твоего брата? Он же коп, как ты себе это представляешь? Я, конечно, сделаю все, что в моих силах, но…

— Никаких «но»! — отрезала Кэти. — Теперь мой черед просить о помощи.

Она сбросила вызов и села на край дивана. В голове метались бессвязные мысли. Скоро из ванной выйдет Леголас — как себя вести? Притвориться, что ничего не произошло, или сказать правду и выставить его за дверь? Конечно, если он позволит себя выставить… Взгляд невольно скользнул к тумбочке, на которой остались кинжалы. Чертов самозванец вооружен, а ее дверь даже не запирается… Кэти вскочила на ноги и ринулась в другой конец комнаты. Отодвинув горшок с фикусом, она приподняла одну из паркетных досок и вынула из тайника черный полиэтиленовый пакет. Спустя мгновение в ее ладонь лег пистолет марки «Ремингтон».

Всю ночь Кэти пролежала без сна, уткнувшись лицом в подушку. В голове снова и снова всплывал образ Леголаса: он только вышел из ванны, влажные волосы рассыпались по плечам, глаза — удивительно голубые — смотрели устало и серьезно. Конечно, он не носил линз, а светлый тон кожи, редкий для калифорнийцев, не являлся заслугой гримеров. Уши Кэти не видела, но крепнущее подозрение о том, что они всегда имели эту странную, нечеловеческую форму, занимало все ее мысли. Он ведь не мог быть одним из тех фриков, которые уродуют свое тело с помощью операций… Или?.. Нет, это просто не укладывалось в голове.

Она перевернулась на бок, нащупав холодную сталь «Ремингтона» под подушкой. Класть его с собой было глупо, и умом Кэти понимала, что ей, скорее всего, не придется им пользоваться, но липкий, почти суеверный страх подчинил себе все ее существо, против воли заставляя искать спасительную рукоятку. От ощущения собственной никчемности в глазах закипали слезы, но она не плакала. Что пользы плакать? Когда опасный незнакомец спит через стенку от тебя, этим проблему не решить. И спит ли? Кэти могла поклясться: время от время она слышала в комнате брата какие-то звуки, но настолько тихие и отдаленные, что ей с трудом верилось, что их мог производить взрослый человек. И человек ли?.. Стоп! Хватит.

Кэти вскочила на ноги и только потом посмотрела на часы. Было волвосьмого утра. Уставшая от бессонницы, она лениво побрела в ванну и чуть не вздрогнула, глянув на себя в зеркало, — под глазами расплылись огромные сиреневые синяки, белки пестрели кровоподтеками. К счастью, холодный душ помог прийти в норму, и во второй раз собственное отражение не показалось таким зловещим. Кэти даже нашла в себе силы остановиться у комнаты, в которой ночевал Леголас. Коснувшись дверной ручки, она затаила дыхание, и… резко отпрянула. В голове глухо отозвалось: «Ну же, давай… он всего лишь незнакомец, который был с тобой не до конца откровенен, а не безумный маньяк-убийца. Сделай это. Просто войди…»

Наконец дверь скрипнула, выпуская лучики света. Кэти тихонько скользнула внутрь и испуганно замерла на пороге. Леголас лежал, отвернувшись к стене, поверх покрывала, а на прикроватной тумбочке громоздились багровые бинты — она дала ему их вчера вечером. Плечо, однако, не кровоточило. Стараясь ступать как можно тише, Кэти подошла к изголовью и склонилась над его лицом. Нездорово бледный, Леголас все равно выглядел лучше, чем она четверть часа назад. Значит, жить будет. Беззвучно выйдя из комнаты, Кэти вернулась к себе и села строчить записку.

«Леголас, я знаю, что ты не тот, за кого я тебя принимала, поэтому будет лучше, если ты уйдешь до моего возвращения. Убедись, что захлопнул дверь. Надеюсь на твою порядочностью и обещаю не звонить копам. Кэти.»

Перечитав написанное, она невольно вспомнила о его ране, о кровавых бинтах на тумбочке, а потом и о приключении, которое им довелось вместе пережить, и с досадой порвала лист на части. Новое вариант получился следующим:

«Леголас, я знаю, что ты не тот, за кого я тебя принимала, но готова все выслушать. Если хочешь поговорить — останься и дождись моего прихода. В холодильнике есть порция фетучини, но микроволновку забрал Тим, так что разогрей на плите. Надеюсь застать тебя вечером. Кэти.»

Поражаясь своей мягкотелости, она подсунула записку под дверь и сбежала по ступенькам, на ходу набирая Райли смс с просьбой заехать раньше. На кухне быстро нарезала бутерброды и уплела их за обе щеки, внезапно сознавая, что ничего не ела целые сутки. Потом забрала прожектор, вышла из дома и начала расхаживать вдоль подъездной дорожки, нервно посматривая на часы. Только когда черная «Хонда» наконец показалась за поворотом, Кэти смогла облегченно выдохнуть.

— Райли, давай поскорее уедем! — взмолилась она, отдавая другу прожектор, и в ответ на недоуменный взгляд пояснила: — Кажется, я снова сделала то, о чем скоро очень пожалею. Надо было оставить первый вариант… Господи, ну почему я такая дура?..

Райли, как и, наверное, любой мужчина на его месте, молча пожал плечами.

— И с чего вдруг переполох из-за светотехники? — спросила Кэти, резко меняя тему. — Обычно ведь всем на нее наплевать?

— Во-первых, наплевать только тем, кто в ней нихрена не смыслит…

— То есть всем, кроме тебя и гаффера?

— …а во вторых, — с нажимом продолжил Райли, заводя мотор, — я новые прожекторы месяц выпрашивал, и если Стивенс узнает, что его денежки пошли псу под хвост, меня вышвырнут из студии в последний день съемок.

— Ладно, ладно, — Кэти игриво стукнула его в бицепс. — Один есть, значит, как-нибудь выкрутимся. Ты мне лучше скажи, как Китч умудрился найти такое странное место. До сих пор мурашки по коже, как вспомню…

— Ты шутишь? — изумился Райли, привычным жестом поправляя очки. — Красноватые скалы, юкки… Да точно такая же картинка есть в «Назад в будущее 3», «Повороте» Оливера Стоуна и десятке других фильмов, включая «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» и «Дуэль». Но Китчу, видать, невдомек, что пустыня из мира фэнтези должна иметь какую-то особенность, вот он и выбрал первое, что попалось на глаза.

Вдруг Кэти почувствовала, что вдыхаемый воздух стал сухим и царапал горло. Она потрясенно уставилась на приборную панель, надеясь, что все неправильно поняла.

— Райли… — во рту пересохло, появился кислый привкус. — Ты уверен, что скалы были совсем обычными?

— А разве нет? — он плавно изогнул бровь. — Ты тоже их видела.

— Да, но тогда меня поглотили поиски, — хриплым голосом соврала Кэти. — Ты не мог бы описать поподробней?

— Лучше посмотри сама, — в ладонь лег серебристый смартфон. — Всей группой на последней локации сфотографировались.

Проведя пальцем по экрану, она открыла нужный альбом и чуть не ахнула при виде первого снимка: маша руками и улыбаясь, их коллеги стояли у подножия скал с округлыми, но устремленными высоко в небо вершинами. Никаких зубчатых пиков, глубоких трещин и расколотых надвое глыб, никаких обломков и, конечно, никакой травы, выдранной прямо с корнем, в кадре не наблюдалось. Но ведь… она видела. Видела собственными глазами! И более того — один из отбитых камней обрушился на прожектор! Не могло же это быть… сном? Бредом? Кэти бросило в дрожь. Сжавшись, она обхватила себя руками и потерла озябшие плечи.

Плечи… с ними тоже что-то не так. По крайней мере, с одним — с левым. Потому что оно не болело. Только сейчас Кэти с полной отчетливостью поняла: после вывиха такого не бывает, а если и бывает, то точно не с ней — чемпионкой по поиску неприятностей. И самое главное, она толком не помнила, как все закончилось. Леголас потянул ее за руку, а дальше? Что он делал дальше?

Голова закружилась, и все образы распались на куски, ринувшись на нее темным потоком. Наверное, в этот миг лицо Кэти приобрело но-настоящему страшное выражение, потому что Райли резко затормозил и, срывая резину, выехал на обочину. Потом сжал ее подбородок и заставил посмотреть на себя.

— Китикет, ты в порядке?! Что, черт возьми, происходит?!

Она усмехнулась и устало потерла лоб.

— Будь я проклята, если знаю.

— По-твоему, это нормальный ответ?

— Райли, — Кэти мягко перехватила его руку, — отпустишь меня сегодня? Я тут кое о чем задумалась, как ты мог заметить, и теперь хочу в этом разобраться, чтобы не свихнуться окончательно. Все равно в последний день я вряд ли понадоблюсь.

— И думать забудь. Я не оставлю тебя в таком состоянии. Лучше уйдем с работы пораньше и поедем, куда скажешь, но сейчас…

— Ты знаешь, что не уйдем, — возразила Кэти, отстегивая ремень безопасности. — Поэтому ты отправишься по своим делам, а я по своим. И займусь этим вовсе не одна, а с Джейн — она работает в кафе недалеко от моего дома. И даже возьму такси до Мар Висты, чтобы ты не волновался. И позвоню, когда все устаканится. Ну что, отпустишь, Райли?

Взъерошив свои темно-каштановые вихры, он нехотя разблокировал дверь.

— Ты снова у меня в долгу! — крикнул, опуская ветровое стекло. — И на этот раз доставкой аппаратуры не отделаешься!

Кэти выдавила улыбку, махнула ему рукой и стала голосовать у дороги, наблюдая, как черная «Хонда» тонет в дрожащем на солнце мареве. Когда она осталась одна, тело снова пробил озноб, а в памяти пронеслись клочья воспоминаний о вчерашнем дне — почему-то теперь они казались обрывочными. Но Кэти тряхнула головой, отгоняя их, и до рези в глазах уставилась в искрящееся полотно трассы. Кто-то обязательно остановится и подвезет ее до Мар Висты. А потом она проговорит с Джейн. И Джейн поможет. Джейн всегда помогает.

* * *

Тусклый свет полумесяца пробился из-за туч, и Фарамир, бредущий по колено в грязи, с руками, до крови изрезанными стеблями тростника, наконец остановился, ощутив на лице мертвое, призрачное сияние. Болотная жижа противно чавкнула и застыла, готовая в любой миг раскрыть пасть и проглотить упрямого путника навсегда. Вдруг стало очень тихо, смолкли голоса за спиной, и когда Фарамир обернулся, шесть пар глаз уставились на него в немом ожидании. Прошла секунда. Две. Три. Валвин не выдержал первым.

— Князь, не пора ли назад? Если Леголас сумел выбраться на берег и пройти вдоль ручья, зачем ему соваться в эти морготовы топи? — потупив взгляд и будто бы извиняясь за свои слова, он продолжил: — След обрывается у утеса. Будь Леголас жив… Но, Фарамир, мы все видели капли крови! Знаю, ты скажешь, что она могла принадлежать харадриму, но как же лук, подарок владычицы Галадриэль?.. Леголас никогда бы не бросил хорошего оружия. Ты и сам знаешь…

Сжав челюсти, Фарамир хмуро глянул на соплеменников. Конечно, за прошедшие сутки он не раз это слышал. «Не могу поверить, что все случилось вот так…» — говорили одни. — «Принц войну за Средиземье прошел, а пал от руки какого-то лазутчика…» — вторили им другие. Но из уст следопытов, которые с ним и Леголасом мокли под дождем холодными ночами, которые под градом орочьих стрел защищали границы от врагов, вконец обезумевших после смерти Саурона, это звучало гораздо… больнее? А может, это страх потерять друга затмил его разум, и надеяться в самом деле не на что? Фарамир часто задышал, силясь унять мрачные мысли. Нет, нет… Кто угодно, только не Леголас. Этот упрямец так просто не сдастся.

Но тем не менее Валвин был прав, и ночные поиски по болотам давно утратили всякий смысл. Воины вымотались, им сейчас не помешает кружка душистого эля и крепкий сон. А завтра… завтра они начнут сначала, и когда Леголас будет найден… Эру Единый, как же ему не поздоровится!

— Возвращаемся через северный тракт, — сухо приказал Фарамир, поправляя ремень лихолесского колчана. — Захватим остальные отряды и двинемся в Эмин Арнен.

Сам он в замок не собирался. Решил еще побродить по лесу, очистить голову от тяжких дум и тревог, понять, что упустил, — может, появится и зацепка. А еще… в глубине души Фарамир очень надеялся наткнуться на эту странную чужеродную мерзость. Тогда он не станет стоять как вкопанный, а снимет с плеча Леголасов лук и выстрелит прямо в извилистые потоки света. Если затем случится то, чего он ожидал, впору будет о многом задуматься…

Шедший в конце отряда, Фарамир остановился и вздохнул полной грудью. И все же как они могли не замечать?.. Ладно люди, но эльфы? Ему едва удалось убедить Леголаса, а разве первые дети Илуватора не должны ярче ощущать такие изменения? Или его органы чувств обострились потому, что он видел? Пусть так, важно другое — что теперь делать, ведь он один с этим знанием, которое хоть и не оформилось до конца, но уже занимало все его мысли? Со знанием, которого он никогда не хотел, но которое следовало за ним всюду? Поделиться с остальными? Рассказать? А они смогут поверить? Эовин сможет? Фарамир горько усмехнулся. Пожалуй… если услышит об этом от Арагорна.

Путь преградили заросли ивняка, и он, высоко занеся меч, обрушил на них удар такой силы, что лезвие, разрубив прутья, наполовину скрылось в вязкой земле. Потом махнул рукой повернувшемуся на треск Мидиру и, кивнув в сторону леса, отделился от отряда раньше, чем планировал. Ничего. Побыть в одиночестве бывает полезно. Особенно когда твою душу рвет на части ураган противоречивых чувств.

Мох под ногами сменился чахлой травой, топи остались позади, но Фарамиру почему-то казалось, что он тонет, вязнет по уши в жидком болотном тесте, и лик луны медленно меркнет перед глазами. Он прибавил шагу, хотя спешить было некуда, и заметался между деревьев, не в силах вспомнить, как отыскать тропу, пока под сапогом не хрустнуло, не закололо где-то в груди и по щеке не хлестнула гибкая ветвь, резко отброшенная в сторону. Фарамир замер, задохнувшись от обжигающей боли, взгляд беспокойно заскользил вокруг. Кто-то наблюдал за ним. Вон там, из-за кустов, совсем близко… Еще пару секунд, и он увидит силуэт или, быть может, протянутую руку…

Отступая, Фарамир привычным движением вскинул лук, как в тот же миг листва расступилась и впереди показалось тонкое серьезное лицо, обрамленное черными, как сама ночь, волосами.

— Гелир… — выдохнул он, снимая стрелу с тетивы. — Я уж было подумал… Эру! Не делай так больше!

Эльф примирительно хлопнул его по плечу.

— Прости, но ты бросался из стороны в сторону, как безумный. Я лишь хотел убедиться, что все в порядке.

— Да, не сомневайся, — сказал Фарамир странным небрежным тоном. — Заплутал в лесу, который знаю как свои пять пальцев, но в целом… — не договорив, он прикусил щеку, чтобы удержаться от мрачной усмешки, и вдруг с подозрением глянул на Гелира. — А ты почему здесь? Какие-то новости?

— Только письмо, — эльф достал из-за пазухи конверт, скрепленный по углам красной восковой печатью. — Гонец вез его в Эмин Арнен, но я подумал, ты захочешь прочесть до того, как вернешься.

Увидев оттиск роханского герба, Фарамир почувствовал, как внутри разлилось сладостное тепло, а спустя миг — как неистово запылали щеки. Украдкой покосившись на вечно серьезного Гелира, который никогда не проявлял интереса к иным делам, кроме государственных, он с ужасом подумал: «Неужели это так заметно?» — и ревниво спрятал конверт в нагрудный карман, к самому сердцу.

— Спасибо, дружище, — Фарамир неловко переступил с ноги на ногу и указал в сторону чащи. — Я немного здесь поброжу. А вы… в общем, сами смотрите…

Развернувшись на каблуках, он кивнул Гелиру и вышел к тропе, что все время вилась неподалеку. Он знал: эльфы не оставят поиски. Он не смог бы их отговорить, даже если б хотел — отряд Леголаса признавал только одного командира, и ничей иной приказ, короля Гондора или самого Лихолесья, не заставил бы их прервать свою миссию. Фарамир был рад — они тоже надеялись. Но значит ли это, что у Леголаса больше шансов, чем думают все вокруг?

Холодный ветер пронесся над головой, раскачал кроны вязов, скользнул сквозь колючие пальцы кустов, и он невольно застыл, прислушиваясь к своим ощущениям. Письмо Эовин нестерпимо жгло грудь — так, что идти вперед, не прочитав хоть строчки, казалось непосильной задачей. Оперев лук и колчан о ствол поваленного дерева, Фарамир обломал несколько сухих сучьев, высек сноп искр и раздул занимающееся пламя. Огонь разгорался, уютно потрескивая, а дрожащие от нетерпения пальцы уже ломали восковую печать, пробираясь к заветному свитку. Эру, как давно она не писала! Целую вечность…

* * *

Джейн с копной темно-рыжих волос, ярко подведенными глазами и вынутой из пачки сигаретой стояла у бара, черкая что-то в блокноте. На работе она была приветливой и милой, но смена, видимо, подошла к концу, и ее лицо приобрело обычное для себя выражение «да пошли вы все». Неловко протиснувшись между столиками, Кэти коснулась плеча подруги, готовясь услышать длинную отповедь по поводу своего внезапного появления, но та лишь рассеянно кивнула и поманила ее в подсобку.

— Что-то случилось, Кэт?

— Да, — голос сорвался до глухого хрипа. — Джейн, это… это самое большое потрясение в моей жизни. Наверное, я схожу с ума… и… мне страшно. Черт, мне так страшно!

Джейн бросила на нее полный скепсиса взгляд, отпирая дверь в каморку со стеллажами.

— Тебя уволили? Или Тимбо нашел одну из твоих игрушек? Так это неудивительно, он же коп. Я предупреждала, что надо искать место поукромнее.

— О Боже, Джейн, ну конечно нет! — закатила глаза Кэти, со вздохом падая на диван в дальнем углу подсобки. — Я говорю о чем-то немыслимом, невозможном, невероятном, понимаешь? От такого кровь стынет в жилах и жизнь делится на «до» и «после». Но ты должна выслушать меня и поверить, потому что иначе… я просто не знаю…

— Погоди, сейчас во всем разберемся, — Джейн встала на табурет, пошарила рукой по верхним полкам и, издав победный возглас, повернулась к Кэти с бутылкой «Черного Джонни Уокера». — Это поможет тебе расслабиться, — пояснила она. — Теперь я вся во внимании.

— Это не твоя заначка, — нахмурилась Кэти. — И я не собираюсь пить средь бела дня.

Но Джейн уже достала пару кофейных кружек и плюхнулась на диван, прижимая колени к груди.

— Не хочу ничего слушать, — заявила она. — А виски я возмещу. Скорее всего, это будет «Рэд Лэйбл», но… что поделать. Кто не спрятался, я не виновата.

Взяв бутылку, Кэти задумчиво провела пальцем по горлышку. С одной стороны, трезвый рассудок пригодится ей для новой встречи с Леголасом, но с другой… она даже не была уверена, что сможет поднять на него взгляд. О чем им говорить? О форме ушей? О разрушенных скалах? О том, почему вывихнутая рука как по волшебству перестала болеть? Эти вопросы пришлись бы к месту тогда, в пустыне, так почему, боже, почему она не задалась ими вовремя?.. Кэти медленно открутила пробку, наполнила кружку Джейн, потом свою. Надо успокоиться и рассказать все по порядку. Джейн поможет. И старина Уокер тоже.

Собравшись с духом, она пустилась в нудные объяснения о том, как Райли забыл прожекторы, как она искала их среди скал, как наткнулась на раненого Леголаса, а час спустя едва не сгубила себя вместе с ним, не сумев одолеть наползающий сон. Как он помог ей выбраться из пропасти, как держал за руку, попросив закрыть глаза, и как закончилось это безумное приключение, когда, лежа без сна, она сжимала «Ремингтон» под подушкой и молилась о том, чтобы все это ей просто пригрезилось.

Джейн выслушала внимательно, не разу не перебив, а когда Кэти умолкла, чиркнула зажигалкой и долго, глубоко затянулась.

— То есть ты хочешь сказать, он сейчас у тебя? — спросила, стряхивая пепел в блюдце. — Чувак, который не умел пользоваться душем?

— Тогда все виделось иначе, — устало вздохнула Кэти. — Джейн, клянусь, я не знаю, что на меня нашло, но мой мозг реагировал неадекватно. Взять того же Леголаса. Было столько сигналов: рана, бред, который он нес, владение чертовыми клинками — почему я все это проигнорировала? И что такого он сделал с моей рукой, чтобы та так легко прошла? Вывих — это не какая-то царапина, которую можно промыть и гулять дальше. После него гипс накладывают. А у меня — ни малейшего дискомфорта. Плечо как новое.

— Ты говорила, у парня был тепловой удар? — Джейн вновь наполнила кружки. — Думаешь, после этого он смог бы рассекать по пустыне как ни в чем не бывало? А свежая рана? С ней тоже проблем не возникло?

Кэти резко подняла голову.

— Ты считаешь, я сумасшедшая?

— Я считаю, что ты плохо ставишь диагнозы.

— Пожалуй, насчет теплового удара я погорячилась, но вывих… Джейн, у меня торчала кость, — она отодвинула воротник блузки, — вот отсюда.

Та лишь нахмурилась, прикуривая новую сигарету.

— Тогда твой Леголас — сверхчеловек с необычайной выносливостью и даром исцеления. Ну да черт с ним. Меня больше волнуют скалы. Ты уверена, что Райли показал снимок того самого места?

— Да, — подтвердила Кэти. — И знаешь, я ведь вчера заметила, что они выглядят так, словно раскололись совсем недавно, но почему-то не вспомнила о прожекторах. Их ведь тоже засыпало обломками, один даже разбился. Выходит, когда вторая группа уехала, в Долине Смерти произошел катаклизм, чья разрушительная сила коснулась только этих скал и небольшого куска земли вокруг них? Это бред какой-то!

— Бред? — усмехнулась Джейн. — А как тебе то, что после там появился чувак, который выглядит и ведет себя, будто он не от мира сего?

Кэти почувствовала, как сердце пропустило удар, а по спине разбежалось целое стадо мурашек. Сглотнув подступивший к горлу ком, она отчаянно замотала головой.

— Нет, Джейн. Нет.

Но взгляд подруги словно говорил: «Давай, скажи это вслух», и Кэти никак не могла понять — то ли Джейн дразнит ее, забавляясь, то ли вправду хочет услышать вердикт, каким бы ошеломительным он ни был. Мысли спутались окончательно, правильные слова не шли, и, взволнованная, она смогла вымолвить только:

— Леголас… не отсюда?

Джейн, как ни странно, не покрутила пальцем у виска, а со стоном откинулась на подушки.

— Звучит так паршиво, что я вижу только один выход: спросить его. Сесть и все обсудить, как нормальные люди. В конце концов, ты ничего не теряешь, да и записку уже не вернуть… — вздохнув, она залпом осушила кружку. — И не тревожься из-за ерунды, Кэт. Может, через год ты о нем и не вспомнишь. А если нет… лучше расставить точки над «i» сейчас, чем до конца жизни сокрушаться о том, что в решающий миг струсила. Любопытство изведет тебя, я-то знаю.

Кэти опустила взгляд, пытаясь побороть сомнения. Конечно, от разговоров еще никто не умирал, но, черт возьми, почему принять решение так непросто? Помедлив, она с мольбой воззрилась на подругу.

— Ты пойдешь со мной? Пожалуйста.

— Не вопрос, — охотно кивнула та. — Самой интересно, что из себя представляет этот Леголас.

Радостно взвизгнув, Кэти вскочила на ноги и умудрилась сбить табурет, но боль сразу отошла на второй план — все чувства затмило облегчение, разлившееся в груди после слов Джейн. Наверное, их она и хотела услышать, когда спешила в кафе от Райли. Оковы страха распались, и можно было идти к Леголасу хоть сейчас, вот только… в подсобке оказалось так уютно. Мягкий диван, свет, что лился в окно под потолком, разрисовывая линолеум веселенькими полосками, недопитая бутылка Джонни Уокера…

Она опустилась на подлокотник, не до конца понимая, зачем это делает (откладывает неизбежное? нет-нет, она ведь в полном порядке, после того как Джейн согласилась ее поддержать), и губы сами растянулись в робкой улыбке.

— Кажется, я совсем трезвая… Давай еще по кружечке?

Ответ, конечно, был утвердительным, и они задержались еще на час, постепенно переводя разговор в более приятное русло. Два раза в подсобку заходил другой официант с просьбой освободить помещение, и два раза Джейн в довольно резкой форме предлагала ему отправиться далеко и надолго. Кэти много смеялась, и было хорошо, было так хорошо, что она почти забыла о грузе своих проблем, полностью отдаваясь веселью. Кажется, они даже во что-то играли… в «Правду или действие» или «Я никогда не…» — она не смогла запомнить. Джейн дымила, как паровоз, и травила пошлые анекдоты. Полосы на полу медленно сменяли наклон, все чаще мигала лампочка над дверью, и эйфория жаркой волной катилась от пола к потолку, от стенки к стенке…

Они одолели полбутылки к той минуте, как на Кэти навалилась грусть, потому что так было всегда и иначе просто не получалось. Потому что на самом деле она не умела беззаботно надираться. Тогда-то новая мысль и расцвела у нее в мозгу пышным цветом, и у мысли этой была яркая, предостерегающе красная окантовка, прямо как обтягивающая униформа Джейн. В тот миг Кэти опрокинула поднесенную ко рту чашку. По-прежнему кружилась голова, и она все еще чувствовала опьянение, но раз назрел важный вопрос, задать его было просто необходимо.

— Ты мне поверила, — сказала она почти утвердительно. — Но почему? То есть я понимаю, что ты не такой скептик, как Райли, но… моя история… она ведь совсем безумна…

— Да, Кэти, я поверила, — Джейн повернулась к ней, и лицо ее было спокойно, а голос настолько невыразителен, что пробирала дрожь, — потому что вчера тоже столкнулась с чем-то… ненормальным.

— Прошу, расскажи!

Она склонила голову, размышляя, потом кивнула и потянулась за новой сигаретой, хотя воздух в подсобке и так казался сизым от дыма.

— Помнишь мою бабку? Она была…

— Медиумом, — подсказала Кэти. — Ты ведь о ней, о миссис Голдсмит?

— Да. Она еще арендовала что-то вроде салона, в котором давала людям консультации, помогала связаться с духами умерших родственников, продавала амулеты, магические артефакты и прочую хренотень, — Джейн усмехнулась, а потом сказала со всей серьезностью: — Так вот. Она была шарлатанкой, в чем сама не раз признавалась.

— И что с того?

— Неважно. Забудь. Главное, что вчера ночью я осталась в салоне. И знаешь, там на столе стоял такой шар, в котором якобы можно увидеть будущее, — обычная стекляшка на самом деле… Но ранним утром, когда я только разлепила глаза, он горел. Красным.

Почувствовав дурноту, Кэти тихонько застонала.

— Ты просто меня пугаешь, да, Джейн? Теперь будешь петь детскую песенку из ужастиков, от которой мурашки бегут по коже? Вот только это не смешно. Ни капельки.

— Я говорю чистую правду, — подруга возмущенно сдвинула брови. — И это еще не все. Шар никогда раньше не светился. Только вчера и один раз в детстве. Тогда тоже случилось что-то странное, но я… я не помню…

— Тоже? Постой, ты хочешь сказать, этот шар, скалы и Леголас… — тут Кэти умолкла, спрятав лицо в ладонях. Продолжать совершенно не хотелось. По правде говоря, хотелось только одного — чтобы кусочки пазла собрались воедино. Поэтому она встала, чуть покачиваясь, и потянула Джейн за руку. — Давай выясним все прямо сейчас. Чтобы оно нас больше не мучило. А потом съездим в Вегас, как всегда хотели, и забудем об этой истории. Давай?

Джейн вяло сползла с дивана, перекинула сумку через плечо и, так и не сменив униформу, зашагала прочь из подсобки. Кэти плелась сзади, с трудом удерживаясь на ногах. Мозг снова атаковали шальные мысли, отгородиться от них не получалось — что-то непременно проскальзывало сквозь барьер, затопляя голову зловещими образами из подсознания. Лодыжка, ушибленная при столкновении с табуретом, начала неприятно ныть, а когда они оказались на улице, солнце резко полоснуло по привыкшим ко тьме глазам, погружая их в океан боли. Переглянувшись с Джейн, Кэти посмотрела вперед, на улицу, что растянулась до самого неба, и крепко стиснула зубы. Путь им предстоял нелегкий.