Кроссовер Сага о Форкосиганах/Хеталия (джен)

Она была представлена Барраяру вскоре после того, как ее муж стал регентом. Его регентом. Сама эта мысль казалась Корделии слегка чуждой, но что-то подсказывало ей, что это знакомство серьезно. Он взял ее за руку и поглядел в глаза, и она поняла. Он был высоким, мрачным, с очень усталым взглядом; одну руку он неподвижно прижимал к боку, словно оберегая заживающую рану. Он поглядел на нее с подозрением и пробормотал что, дескать, полагается на суждение Эйрела.

Нет, не ради Барраяра она приехала сюда. Однако, не прерывая рукопожатия, Корделия ответила:

— Он хорошо вам послужил. Я надеюсь, что смогу подарить вам такую же преданность.

Барраяр отвернулся; на его лице застыло суровое, недоверчивое выражение.

Однако в день окончания гражданской войны, когда Корделия вывела его наружу из древних подвальных темниц, он опустился на колени, поцеловал ей руку и прошептал:

— Миледи, империя не забудет вашей службы.

* * *

Разумеется, его интересовало, как учится Грегор. СБшники не знали, как им быть; кажется, над ним они просто не имели власти. Он приходил туда, куда сам хотел. Зачастую, когда застенчивый Грегор убегал от Корделии, она находила его в саду в компании Барраяра: чаще всего — в том самом расходящемся концентрическими кругами дворцовом саду, который распланировал Эзар. Сад был засажен исключительно зелеными земными растениями — своего рода иммигрантами на этой планете, впрочем, как и каждый человек или каждая пригоршня чернозема на этой земле.

Голос у Барраяра был глубоким и мягким, и он всегда был при мече и плазмотроне — безоружным Корделия не видела его ни разу. Грегор слушал его с тем же серьезным вниманием, как саму Корделию или Эйрела. После этих бесед он никогда не выглядел успокоенным, зато с новым рвением набрасывался на учебу.

— Будь с ним осторожнее, — как-то заметила она Барраяру, улучив минутку наедине с ним на веранде, пока Грегор убежал в дом вымыть руки перед обедом. — Он... он хороший мальчик. И не заслуживает боли.

Взгляд Барраяра оставался непроницаемым, как всегда :

— Он мой император, и я буду ему служить.

На слова про осторожность он не ответил ничего. Видел ли он в Грегоре ребенка, с которым надо быть бережным? Впрочем, по их мирным беседам нельзя было представить, что он неосторожен. Интересно, неужели в его сознании две этих концепции не пересекаются?

* * *

Майлз его ни разу не встречал, и Корделия, если честно, считала, что так будет лучше. Предубеждения против мутантов были здесь сильны до сих пор. Майлз так обожал саму идею Барраяра, с такой пугающей ревностностью верил, что его империя прекрасна, что столкновение с реальностью не принесло бы ему ничего, роме боли. Майлзу и так хватало боли. Пусть преодоление боли — это способ расти, но мама Корделия хотела, чтобы ее сын был в безопасности и счастлив. Ладно, пусть просто счастлив.

Но она не удивилась, когда, однажды теплым днем заглянула в библиотеку на возбужденный голос Айвена и обнаружила, что они сидят там в углу вместе с Барраяром, и Айвен, размахивая руками, что-то оживленно излагает.

Она подумала было быстро отступить, но тут Айвен, улыбнувшись, поздоровался и жестом пригласил ее присоединиться к их кружку.

— Заходи, тетя! Садись. Уверен, тебе это понравится.

— А... вы двое разве знакомы? — Она откинула прядь с виска, раздумывая тем временем, как ей представить его Айвену. Этот человек из знатных форов, это очевидно. И он очень похож на Грегора. Кем же он может быть...

Но тут Айвен произнес:

— Ага. Барраяр мне все объяснил. А сейчас он рассказывает всякие забавные случаи, которые бывали с прежними выпусками Академии. Типа того, что как-то раз граф Форкосиган прислал на выпускную вечеринку большую бочку медовухи, а кто-то из поваров открыл ее по дурацкому поводу, свалился туда и утонул. Ты в это веришь?

Он рассмеялся. Барраяр выглядел довольным.

Слава богу выпускная вечеринка самого Айвена не была до такой степени бурной, хотя и намного менее благопристойной, чем это понравилось бы его матери. Корделия улыбнулась, подтащила себе стул и уселась слушать их рассказы.

В конце концов Айвену пришлось убежать на свидание. Корделия пожала Барраяру руку, а племянника проводила взглядом с чувством легкой ностальгии:

— Я обычно чувствую себя так, словно должна извиниться за Айвена.

Барраяр крепче сжал ее ладонь.

— Не стоит. Нам нужны такие мужчины, как он.

— Беспечные, безответственные, болтающие что попало? — Ее губы дрогнули в ласковой усмешке. — Айвен — милый мальчик, когда за ним приглядывают и когда не срабатывает его чертово культурное программирование. Увы, оно срабатывает так часто, и ему еще столько расти до взрослого...

— Храбрые и живые, — ответил Барраяр.

* * *

Разумеется, у Корделии не было ни единого шанса втихую перемолвиться с Грегором словом после свадьбы. Событие с большой буквы было расписано по минутам. Оставалось лишь надеяться, что она уже надавала ему советов достаточно, чтобы он со всем справился. Корделия любила Грегора так же, как Майлза, и в каком-то смысле он тоже был ее сыном. Проведя большую часть жизни угрюмым и молчаливо скорбным, с Лаисой он начал улыбаться. Как странно — отпустить его и довериться...

Эйрел болтался где-то поблизости — несомненно, вел с кем-то переговоры по вопросам первостепенной важности, вот только ему придется прерваться, когда она утащит его прочь под предлогом собственной усталости. Впрочем, это было недалеко от истины: дело шло к полуночи, и она уже потеряла счет танцам. Коридоры дворца были тихи. Слуги, прибирающие после праздника, суетились сейчас в саду, сдвигая столы, сворачивая навесы, сметая остатки зерна, которые чудом не растащили на сувениры. Синие сумерки в коридоре разбавляло слабое желтое сияние настенных бра.

Корделия приостановилась, кинув взгляд в поперечный коридорчик, выводивший к боковой двери. Она увидела Грегора и... нет, женщиной была не Лаиса. Очень похожа, но все же выше, и даже в неярком свете видно, что волосы другого оттенка, а фигура стройней. Корделия чуть не зашипела сквозь зубы. Грегор обнимает другую женщину, а та положила голову ему на плечо...

Нет. Это не Грегор. Корделия облегченно выдохнула. Барраяр. Это Барраяр. Сейчас они с Грегором стали так похожи.

Она замерла, прикидывая, как бы незаметней отойти, но тут пара разомкнула объятие и, взявшись за руки и направилась к ней. Корделия честно призналась самой себе, что ей любопытно. Она шагнула под свет ближайшего бра.

Барраяр улыбался из темноты. Женщина глядела на нее задумчиво. Она была одета в комаррские брюки и пиджак, элегантно и официально.

— Корделия Форкосиган, — произнесла она утвердительным тоном. — Корделия Нейсмит Форкосиган.

— Верно. Разве мы знакомы?

— Не лично. Но знакомы. Я Комарра. — Она протянула руку, как это делают инопланетницы, и Корделия ее пожала. Рука Комарры была гладкой и прохладной.

Барраяр в паре шагов позади снова улыбнулся, довольный и гордый. Его ладонь лежала на талии у Комарры, и та накрыла ее своей, нежным, почти собственническим жестом. Неудивительно, сообразила Корделия. Интеграция всегда была одной из целей Грегора, и в ее достижении он мог быть весьма убедителен. А сейчас самый подходящий момент. Бывали браки куда страннее...

"Просто не забывай, что у нее есть своя голова на плечах, — мысленно посоветовала Корделия. — Уважай ее. Заботься о ней. Ты все сделаешь хорошо, милый. Все".

* * *

Девочку нашли в саду за домом, в том самом, что по распоряжению Катерины засадили местными растениями. Ей было лет восемь-десять. Она походила на Грегора. Корделия озадаченно потерла переносицу, привела девочку в дом, угостила апельсиновым соком и позвонила Эйрелу.

Когда Эйрел пришел, он опустился перед девочкой на одно колено, посмотрел ей в глаза и взял за руки.

— Ты знаешь, кто ты такая?

— Я Сергияр! — В ее голосе слышалась радость от самого этого факта. Говорила она, что неудивительно, с дендарийским акцентом.

— Сергияр. А я — Эйрел Форкосиган. Я — твой вице-король, а Корделия — твоя вице-королева. Это значит, что мы должны приглядывать за тобой и помочь тебе вырасти большой и сильной. — Эйрел чуть прищурил глаза в намеке на улыбку. Он прекрасно справился с этой ситуацией. В конце концов, он с детства был знаком с Барраяром.

Корделия положила руку девочке на плечо:

— Ты — колония Барраярской Империи. Это значит, что Барраяр тоже должен за тобой приглядывать. Именно он послал нас сюда. Ты поживешь с нами немного?

— Ага! — Сергияр завертелась на стуле. — Вы мне нравитесь. Поэтому я останусь с вами, пока не вырасту. А где живет Барраяр? Он — планета, как и я? Можно мне с ним познакомиться? — Большие глаза были полны надежды. Корделия вдруг подумала, что для империи это не самый худший вариант.

Они отослали Барраяру и Комарре сообщение с курьером, хотя Эйрел заметил, что вряд ли эта новость станет для них сюрпризом.

Что ж. Все будет хорошо. Корделии всегда хотелось дочку.