Гарри Поттер и дело об опекунстве (гет)

По улицам Литтл Уикинг торопливо шел одетый в темную одежду мужчина. Городок был небольшой, однако при попытке отыскать кого-то, он разрастался до приличных размеров. Тихо бурча себе что-то под нос, незнакомец направлялся в сторону бара, из которого доносилась громкая музыка. Неоновая надпись «Нью-Йорк» украшала дверь. Мужчина с отвращением уставился на вывеску.

«Зачем я это делаю? От этого бездельника только неприятности. Как он мог быть таким глупым и сбежать? Ему или жить надоело, или он просто идиот.»

Он со вздохом открыл дверь и остановился на пороге. Музыка в помещении была настолько громкой, что каждый такт вызывал дрожь во всем теле. Спертый воздух наполнял тускло освещенный зал; цветные прожекторы коротко мигали, заставляя дым, стелющийся по полу, переливаться разными цветами. Мужчина заставил себя шагнуть через порог, несмотря на кажущуюся невозможность найти кого-нибудь в таких условиях. Ему было приказано перевернуть каждый камень в городе, и он выполнял этот приказ.

Спустившись на пару ступеней, он оказался перед танцевальной площадкой. Люди на ней двигались в такт музыке, и их хаотичные движения в разноцветных клубах дыма напоминали о больных, страдающих эпилепсией.

По обе стороны от площадки располагались ниши с удобными креслами и маленькими столиками, за которыми небольшими компаниями, по три-четыре человека, сидели молодые люди. Они разговаривали, смеялись или делали что-то непонятное. Заметив незнакомца, они провожали его настороженными взглядами.

Мужчина медленно продвигался вперед. Его внимательный взгляд кружил по помещению подобно орлу, высматривающему свою добычу. Время от времени он недоуменно тряс головой: этот мир был ему совершенно чужд.

— Если бы я был нормально одет, то чувствовал бы себя увереннее, — проворчал незнакомец себе под нос. Очевидно, черные джинсы, черную рубашку и волосы, стянутые на затылке резинкой для волос, нормой он не считал. Но появляться среди магглов в своей форменной развевающейся мантии было бы слишком опрометчиво.

Переходя на другую сторону танцевальной площадки, он, наконец, заметил знакомое лицо: темноволосый юноша сидел с тремя молодыми людьми за маленьким круглым столом, стоящим в отдаленной нише. Все четверо были погружены в разговор. Мужчина в черном был вынужден несколько раз взглянуть на компанию, чтобы удостовериться в правильном результате своего поиска. Это тот, кого он искал? Здесь и в таком виде?

Юноша выглядел исхудавшим, и его лицо было слишком бледным. Несколько прядей в волосах были перекрашены в красный цвет, пустой взгляд ничего не выражал. Незнакомец был потрясен: насколько повзрослевшим выглядел юноша. Ему ведь только 16 лет! Что должно было произойти, чтобы он сейчас выглядел так, словно ему уже больше 20 исполнилось?

Подойдя поближе, мужчина уловил отрывки из разговора за столиком: «...классная вещь... попробовать... клёво...». Этих слов ему было достаточно, чтобы понять, о чем они говорили. Один из типов протянул маленький пакетик с белым порошком через стол, и юноша с черно-красными волосами взял его. Положив пакетик перед собой, он достал из кармана маленькую трубочку, но сделать ничего не успел: внезапно появившийся возле столика мужчина в черном вырвал оставшийся неразорванным пакетик из рук парня.

— Поверить не могу! Какого черта Вы здесь делаете?

Молодой человек раздраженно вскинул голову и встретился с взглядом черных глаз стоящего у стола мужчины. Видимо узнав его, юноша вскочил на ноги, но сбежать ему не удалось — больно ухватив за плечо, незнакомец потащил его к выходу из бара. Пакетик с порошком он запихнул в карман своих джинсов. Парень, которому до недавнего времени принадлежал этот пакетик, запротестовал:

— Эй! А платить кто будет?.. — но одного взгляда мужчины оказалось достаточно, чтобы он умолк.

Темноволосый юноша попытался вырваться из рук незнакомца — бесполезно, его хватка была железной.

Как только они очутились на улице, молодой человек был прижат к стене своим старшим спутником.

— Я не знаю, какого черта Вы решили, что можете просто убежать. Но Вам очень повезло, что Вы еще живы, — прошипел мужчина сквозь зубы.

Однако грозный тон не подействовал на юношу. Он враждебно взглянул на ненавистного собеседника.

— Я не думаю, что Вас это касается. Я могу делать, что хочу.

— Вы заблуждаетесь, Поттер. Вы еще несовершеннолетний и обязаны посещать школу. И как Ваш учитель, я имею полное право вмешиваться в ваши дела.

— Вы не можете мне указывать. Я не вернусь! Я не буду посещать Хогвартс. И Вы теперь не мой учитель...

— Очевидно, Вы не отдаете себе отчета в своих поступках. Если Ваши родственники не могут больше о Вас заботиться, это будет делать кто-то другой. Или Вы хотите в приют?

Юноша попытался протестовать, но избыток кислорода оказал неприятное действие на его организм, к тому же, он слишком много выпил в этот вечер. Желудок скрутило, и молодой человек почувствовал, как все его содержимое стремится наружу. Незнакомец едва успел отдернуть руки. Он терпеливо выждал, пока тошнота прекратится, и затем начал действовать. Достав из кармана портсигар, он вложил его в руку юноши. Вооружившись волшебной палочкой, мужчина пробормотал заклинание, и они исчезли из проулка.

Прошлое

Профессор Дамблдор нервно вышагивал по своему кабинету. Ему не давало покоя тревожное сомнение в правильности принятого решения относительно Гарри: директор отправил юношу обратно к Дурслям. Возможно, это было ошибкой. Смерть крестного стала для Гарри ударом. Ему было всего 16 лет, а он уже столько пережил, в его жизни было столько горя и смертей. До последнего времени он мужественно с этим справлялся. Но сможет ли он так же стойко пережить смерть Сириуса? Он был единственной надеждой Гарри на то, что он никогда больше не вернется к своим родственникам. Эта надежда была грубо уничтожена, и юноша был вынужден вновь ехать к Дурслям. Ему приходилось находиться сейчас в доме, в котором он, конечно, был защищен от врагов, но в котором чувствовал себя нелюбимым. Дурслям было безразлично, что Гарри пережил. Они продолжали обращаться с ним грубо. Однако, это не подействовало на юношу. Его сердце оставалось добрым и открытым. Он сохранил свою детскую наивность, доверие к людям и по-настоящему радовался любому, даже самому маленькому подарку.

Дамблдор тяжело вздохнул. Он не мог понять, откуда взялось это неприятное сомнение. Возможно, это было просто чувство вины. Он не должен был скрывать столько информации от Гарри. Быть может, он просто недооценивал силы юноши. Гарри уже много раз доказывал, что он намного сильнее, чем кажется на первый взгляд.

Это неприятное ощущение не оставило директора даже две недели спустя. Напротив, оно только усилилось после получения довольно тревожных новостей. Гарри не ответил на письмо со списком предметов, необходимых для сдачи Т.Р.И.Т.ОНа в следующем учебном году. Конечно, в школе было известно, какие предметы будут нужны Гарри, если он решит стать аврором, но он еще не подтвердил свой выбор.

Следующее заседание ордена Феникса прошло в некотором волнении. Артур Уизли подтвердил, что Рон также не получил ни одного ответа на свои письма к Гарри. Арабелла Фигг рассказала о том, что юноша давно не показывался на улице. Все это заставило Дамблдора принять решение отправить кого-нибудь в дом Дурслей. Ремус Люпин вызвался добровольно и вернулся на следующий день с обескураживающей новостью: Гарри исчез из дома на Прайветт Драйв еще неделю назад. Дурслям он сказал, что проведет остаток каникул с семьей Уизли.

Все участники ордена были тут же собраны по тревоге. Когда Гарри не находился под защитой заклятья крови, он представлял собой легкую добычу для Пожирателей Смерти. Они уже были замечены неподалеку от того места, где находился дом Дурслей. Члены Ордена были обязаны сделать все, чтобы опередить их.

Несколько дней они обыскивали окрестности. Через три дня после начала поисков, Северус Снейп смог подслушать разговор двух магглов-подростков. Из разговора можно было понять, что Гарри находился в городке, в каком-то особо популярном у молодежи баре.

— Откуда ты знаешь, что они говорили именно про Гарри? — с сомнением спросил Ремус, когда Северус сообщил эти новости на собрании Ордена.

— Во-первых, они упоминали имя Гарри. Во-вторых, они говорили о шраме. Это не может быть просто совпадением.

— Но в этом городке столько различных баров, в которых собирается местная маггловская молодежь.

— Спасибо за подсказку, но я это знаю, — раздраженно ответил Северус.

— Нужно разделиться, — решил Дамблдор. — Мы должны найти Гарри. Пожиратели уже знают, наверное, столько же, сколько мы. Если нужно, переверните каждый камень в этом городке.

Когда члены Ордена стали расходиться, Дамблдор попросил Снейпа задержаться.

— Северус, если ты первый найдешь мальчика, будь помягче с ним. Постарайся его понять, он уже столько пережил. Возможно, Гарри не захочет возвращаться обратно. Постарайся не оторвать ему голову, хорошо?

Снейп страдальчески закатил глаза. Дамблдор ожидал ответ на свой вопрос, не отрывая взгляда от профессора зельеварения.

— Хорошо, я обещаю, что приволоку его сюда целиком, со всеми полагающимися нормальным людям частями тела. Если именно мне посчастливится обнаружить этого бездельника.

Конец воспоминания

Путешествие портключом было для Гарри в его состоянии плохой идеей: он потерял сознание, едва его ноги коснулись пола. Снейп поддержал его в последнюю секунду.

— Замечательно, Поттер, — невольно прошипел он и подхватил юношу на руки, намереваясь отнести в комнату, которая была для него приготовлена. Гарри был вполовину легче, чем Северус ожидал. Он удивленно взглянул на бледное лицо юноши. Голова Гарри склонилась на грудь профессора.

— Похоже, настало время, когда кто-то должен позаботиться о Вас, Поттер, — тихо проворчал Снейп себе под нос.

Очень быстро, новость о том, что Гарри найден и находится в безопасности, стала известна всем. Уже через час Орден Феникса полным составом собрался в штабе, который в этом году пришлось перенести в Снейп-Менор, так как дом на площади Гримо стал больше небезопасен. Снейп-Менор принадлежал родителям Северуса Снейпа и до настоящего времени использовался крайне редко. По мнению учителя зельеварения, дом был слишком большим и светлым. Профессору Снейпу была больше по душе мрачная атмосфера подземелий, в которых находилась его лаборатория.

— Он еще жив? — спросил Муди веселясь. Он знал, что между Гарри и Снейпом были, мягко говоря, напряженные отношения. Северус ядовито взглянул на него.

— Конечно, — прошипел он сквозь сжатые зубы.

— Как он себя чувствует? — обеспокоенно спросил Дамблдор.

— Трудно сказать. Мне кажется, что Поттер попал под влияние маггловских ядов. Я обнаружил его в одном мрачном ресторане, со слишком громкой музыкой. Кто-то пытался вручить ему вот это,— Северус вытащил пакетик из кармана. — Если не ошибаюсь, то это героин, но я должен проверить: я не часто имею дело с маггловскими наркотиками. К тому же, Поттер был пьян в доску, когда я его нашел. Я не рискнул дать ему какое-нибудь зелье: перед этим необходимо узнать, что он еще принимал. Иначе, вполне возможно, это может привести к нежелательной реакции.

Как только Снейп закончил свой рассказ, все, кто находился в помещении, ошарашенно уставились на него. Каждый из присутствующих понимал, что в произошедшем есть и их вина: они были виновны, что Гарри вел такую жизнь; они оставили его в маггловском мире одного со всеми его проблемами, думая, что он разберется сам. Ведь Гарри всегда справлялся. Но не стала ли смерть Сириуса Блека непосильной ношей для подростка?

Они еще долго обсуждали ситуацию. Внезапно Северуса охватило довольно сильное беспокойство. Он не мог определить, что с ним, но как только раздался громкий крик, и что-то с грохотом упало на пол, профессор понял — Поттер! Прежде чем остальные присутствующие успели осознать в чем дело, Снейп бросился наверх. Перепрыгивая через две ступени, несколько секунд спустя он оказался в Гарриной комнате. Мокрый от пота юноша беспокойно метался на кровати, беспорядочно двигая руками и ногами.

— О Боже, что это с ним? — раздался потрясенный голос Молли Уизли.

— Кошмары,— коротко ответил Снейп.

— Мы должны его разбудить,— предложила Молли. Она приблизилась к кровати и попыталась потрясти Гарри за плечо.

— Не так!— резко заметил Северус и подошел к ней. — Я боюсь, что это не простой кошмар. За ним кто-то стоит.

— Ты говоришь о Сам-знаешь-Ком...?— глаза женщины потрясенно расширились. Северус молча кивнул.

-Ты можешь его разбудить? — удивительно спокойно спросил Дамблдор.

— Я думаю, да. Но для этого я должен...— Дамблдор понимающе кивнул и попросил остальных магов, находившихся в комнате, покинуть помещение.

Как только дверь захлопнулась за последним из них, Северус глубоко вздохнул. Ему предстояло окунуться в самые страшные фантазии 16-летнего подростка. Он решительно достал волшебную палочку и прошептал «Легиллименс».

Мужчине не понадобилось много времени, чтобы понять, где они находятся: это был Департамент тайн Министерства Магии. Он видел, как Сириус Блэк падает в таинственную арку, задетый проклятием, как Ремус крепко держит Гарри, не давая ему последовать за крестным. Гарри пытался вырваться и кричал, но Ремус не сдавался.

В Гарриной голове эхом отразился жуткий, истерический смех Беллатрикс. Этот звук пробирал до костей. Северус покрылся мурашками, услышав этот смех.

Страх и сомнение, которые испытывал Гарри, перешли в ярость. Он поднял волшебную палочку и прокричал:

— Круцио!

Смех стал еще громче. А затем все вдруг изменилось: Беллатрикс превратилась в профессора Амбридж, а Департамент тайн — в её кабинет. Смех, однако, остался таким же противным.

Долорес Амбридж вложила Гарри перо в руку и приказала:

— Пиши, «я убил Сириуса»! — Гаррина рука началась трястись.

— Нет, — прошептал он. Но профессор Амбридж опустила его руку с пером на бумагу, и как только кончик пера коснулся пергамента, из тыльной стороны ладони Гарри брызнула кровь. Северус, стоявший до этого времени как безмолвный наблюдатель, не поверил своим глазам. Амбридж водила рукой мальчика по бумаге. Гарри громко вскрикнул: его рука была залита кровью.

Северус не мог больше этого выносить.

— Прекрати! — закричал он на женщину. — Прекрати сейчас же!

Амбридж немедленно исчезла. Гарри остался сидеть без движения в кресле, оглушенный болью. Его рука, держащая перо, была сведена судорогой. Он не мог видеть Снейпа, но почувствовал, что здесь есть кто-то еще. Кто-то, кто прогнал эту ужасную женщину. Профессор подошел к Гарри и вынул инструмент для пыток из его руки. Затем, немного поколебавшись, обнял замершего юношу. Он надеялся, что Гарри успокоится и проснется, но юноша начал дрожать всем телом. Он был очень холодным. Некоторое время они не двигались. Северус не решался отпустить молодого человека, опасаясь, что Гарри не сможет без его объятий согреется и замерзнет.

Внезапно что-то вытолкнуло Северуса из головы Гарри

Прошло какое-то время, прежде чем профессор понял, что он снова находится в гостевой комнате Снейп-Менора. Юноша погрузился в спокойный сон без сновидений, и Северус облегченно вздохнул. Его не удивило, что смерть Блека так повлияла на Гарри. Но то, что произошло между ним и профессор Амбридж, стало для Снейпа шоком. Это режущее перо было запрещено уже много лет назад. Северус недоверчиво потряс головой.

— С тобой все в порядке, Северус?— внезапно раздавшийся голос отвлек мужчину от его мыслей. Северус испуганно развернулся.

— Альбус, ты... ты все время был здесь?

Дамблдор, стоявший до этого в темном углу комнаты и охранявший его всё это время, подошел к зельевару. Северус бросил на него раздраженный взгляд:

— Ты мне больше не доверяешь?

— Вовсе нет. Я должен был убедиться, что с ТОБОЙ ничего не случится.

Снейп приподнял бровь.

— И? Что же мучило Гарри? Смерть Сириуса?

Северус отвернулся и посмотрел на спящего. Сон того был спокоен.

— Да... Но не только... — рассеянно проговорил он.

Сейчас была очередь Дамблдора поднимать бровь, но Северус уже снова был полностью погружен в свои мысли.

— Я приготовлю для Поттера зелье, — наконец сказал он и вышел из комнаты. Дамблдор еще некоторое время постоял в тишине, а затем вышел следом.

Проснувшись на следующее утро, Гарри почувствовал себя совершенно разбитым: в голове звенело, к тому же, у него было такое ощущение, словно его переехал Хогвартский экспресс. Юноша попытался привести свои мысли в порядок. Ему снова снился кошмар?...

Выругавшись, он ударил рукой по матрасу и испуганно вскочил. Матрас? Постель? Где, черт побери, он находится? Недоумевая, он попытался нащупать свои очки. Первым, на что наткнулись его пальцы, был стакан. Гарри удивленно посмотрел на ночной столик, стоявший возле кровати: рядом со стаканом он обнаружил, наконец-то, свои очки. Он нацепил их на нос и взглянул на записку, также лежащую рядом со стаканом: «Выпей это».

Взгляд Гарри переместился на стакан: его содержимое особого доверия не вызывало. Поднеся сосуд к носу, он принюхался: жидкость пахла чем-то сладким. После недолгого раздумья, он сделал один глоток. Это было похоже на молоко с ванилью, но Гарри был уверен, что это нечто иное. С каждым глотком он чувствовал себя намного лучше.

«Возможно, какое-то укрепляющее зелье», — подумал юноша. Эта мысль заставила его едва не уронить стакан. Зелье! Профессор Снейп! Он вспомнил все произошедшее вчерашним вечером. После того, как Снейп отыскал его в баре и забрал этот белый порошок, у Гарри не осталось никакого средства для того, чтобы спокойно и без снов спать, и ему снова приснился кошмар. Осознание этого вызвало ярость. Схватив стакан, он швырнул его в сторону двери. Стеклянный сосуд разлетелся на тысячу осколков, ударившись о твердую поверхность.

Через некоторое время Гарри услышал, что кто-то поднимается по лестнице. Юноша запрыгнул на кровать и укрылся с головой одеялом. Ему не хотелось никого видеть, вообще никого и ничего в этом мире. Почему он не мог просто остаться в баре?! Новые друзья помогали ему избавиться от мучений: просто давали ему порошок или травку. И никто из волшебного мира для этого ему был не нужен.

Дверь в комнату открылась. Но сколько Гарри не прислушивался, больше в комнате не раздалось ни звука. Юноша старался не шевелиться. Через некоторое время его стало разбирать любопытство. Был ли он в комнате один? Медленно стянув одеяло, он окинул помещение взглядом. У окна стоял человек.

Гарри узнал его. Он сузил глаза, и его ладони непроизвольно сжались в кулаки. Человек у окна не обратил ни малейшего внимания на ненавидящий взгляд, который Гарри послал ему.

— Наконец-то проснулись?

— Отведите меня обратно. Немедленно! — прошипел Гарри.

— Обратно? Куда? В «Нью-Йорк»? Хотите еще больше яду наглотаться?

— Почему бы и нет? Наркотики помогают мне забыть эту действительность. Из-за Вас мне снова снился кошмар!— проорал яростно Гарри.

Северус разозлился.

— Да что Вы? Вы можете свой кошмар вспомнить? Тогда Вы должны знать, что..

— Нет. Я не хочу об этом вспоминать, мне хватает того, что мои ночи наполнены этим ужасом, чтобы еще целый день ломать над ним голову!

Северус хотел возразить, но не решился. Не имеет смысла о чем-то говорить, когда твой собеседник почти взрывается от ярости. Очевидно, Гарри не знал, что Северус освободил его из кошмара сегодня ночью.

— Я не должен был давать Вам зелье, выводящие яды из организма. Извините меня,— холодно промолвил профессор. Направляясь к двери, он взмахнул палочкой. Осколки, лежащие возле двери, сформировались в стакан и скользнули в руку мужчины. Он развернулся:

— Пока Вы являетесь моим гостем, советую вести себя прилично. — Профессор, взмахнув мантией, покинул комнату.

Гарри яростно уставился на дверь. Прекрасно. Он был пленником Снейпа. Очищающее зелье? Собственноручно сваренное Снейпом? Напиток был недурен на вкус. Гарри не имел ничего против второго стакана.

Громкое урчание в животе подсказало ему, что он уже более двух суток ничего не ел. Юноша в растерянности сидел на кровати и обдумывал свое положение. Наконец, он решился идти на поиски чего-нибудь съестного, даже если для этого необходимо было выйти из комнаты.

Медленно и осторожно Гарри продвигался по дому, с интересом рассматривая обстановку. В отличии от кабинета Снейпа, находящегося в Хогвартсе, этот дом выглядел очень уютно.

«Интересно, как Снейп себя в таком доме чувствует?» — саркастически подумал Гарри. Вскоре он обнаружил, что не является единственным гостем в этом доме. Проходя мимо одной комнаты, он услышал голоса Ремуса, Тонкс и мистера Уизли, доносящиеся оттуда. Ему пришла в голову мысль, что дом Снейпа вполне мог являться местом встреч Ордена. Гарри не знал, должно ли его это радовать. Он не хотел никого видеть. И меньше всего он хотел увидеть... Дамблдора. Молодой человек резко остановился: упомянутый маг неожиданно появился из-за угла.

— Доброе утро, Гарри! — радостно воскликнул он. Слишком радостно, по мнению юноши, в прострации уставившегося на Дамблдора. Увидев реакцию Гарри, директор стал серьезен.

— Гарри, мы должны обязательно поговорить. Я должен тебе очень многое объяснить.

Гарри не проронил ни слова и продолжал смотреть на директора невидящим взглядом.

-Ну что ж, в другой раз,— пробормотал Дамблдор себе под нос и двинулся дальше по коридору. Он зашел в комнату, из которой слышались голоса, а Гарри продолжил свой путь, потеряв интерес к разглядыванию картин и статуй, окружавших его.

Почему они не оставят его в покое? После того, как все лето он был предоставлен сам себе, они внезапно вспомнили о нем. За две недели до конца каникул?! Конечно! Они просто хотели удостовериться, что знаменитый Гарри Поттер, способный освободить весь волшебный мир от Волдеморта, все еще жив и здоров.

«Это единственное, что этим людям нужно!»— мысленно ругался Гарри. Корча гримасы, он зашел на кухню. Накрывавшая на стол Молли Уизли, едва заметив Гарри, стоящего на пороге, оставила все дела и поспешила к нему. Но прежде, чем она успела его обнять, юноша отпрянул назад.

-Гарри, милый, что с тобой?— удивленно и в тоже время разочарованно, спросила Молли. Гарри не ответил. Несмотря на это, Молли продолжала говорить: — Рону тоже не нравится, когда я его обнимаю. Он говорит, что уже вырос из этого возраста и не нуждается в телячьих нежностях. Ну да ладно, ты, наверное, умираешь от голода. Остальные тоже скоро подойдут. Проходи, садись.

Гарри последовал приглашению и занял место за большим столом. Его взгляд скользнул по поверхности, исследуя содержимое тарелок и подносов. Судя по увиденному, сейчас было время обеда, а не завтрака. Бросив взгляд на часы, Гарри обнаружил, что стрелки показывают 12 часов. Неужели он так долго спал? Это было странно. Обычно, если ему снился кошмар, он просыпался ночью и лежал до утра с открытыми глазами. Но после сегодняшнего кошмара он проспал почти до обеда. Что же произошло вчера ночью?

Юноша продолжал ломать голову над этим, когда раздавшиеся шаги прервали его мысли. В кухню, разговаривая с Аластором Муди, вошел Северус Снейп. Завидев Гарри, Муди коротко кивнул ему и отвернулся, продолжая разговор с зельеваром. Последний, казалось, совершенно не замечал гриффиндорца. Было очевидно, что разговор шел о чем-то важном, но Гарри ничего не понял из услышанного. Кроме того, это его не особенно интересовало. Он лишь недовольно отметил, что Снейп сел напротив него. Парень снова задумался о прошедшей ночи.

— Боже мой, Северус! Ты что натворил с этим ребенком? Он выглядит почти точь-в-точь, как ты. Такой же угрюмый взгляд! — Муди внезапно сменил тему разговора. Северус и Гарри ошарашенно взглянули друг на друга.

— Аластор!— возмутилась Молли, ставя последнюю миску на середину стола. — Не пугай его!

— Я его? Скорее, он меня напугает. И вообще, нам и одного такого хватает, чтобы кислое молоко не переводилось.

Снейп бросил на Муди уничтожающий взгляд.

— Шучу, шучу, — покорно вздохнул Муди.

— Иди лучше и скажи остальным, что еда уже на столе, — заключила Молли. Дверь в кухню отворилась, прежде чем Муди успел подняться со стула, и Дамблдор вместе с Ремусом, Тонкс и мистером Уизли, вошли в помещение.

-Нас не нужно звать, волшебный аромат твоей еды уже дал нам понять, что все готово,— довольно вымолвил Дамблдор. Остальные волшебники сердечно поприветствовали Гарри, стараясь не обращать внимание на его плохое настроение.

Во время обеда разговор продолжился, но Гарри не прислушивался. Ему стало ясно, что он был не настолько голоден, как ему казалось. Без особого аппетита он уставился на содержимое своей тарелки, машинально отламывая кусочки от ломтя хлеба. Время от времени он поднимал голову и натыкался на изучающий взгляд Снейпа. Но в отличии от взглядов, бросаемых зельеваром на уроках, этот не выражал неприязни. Правда, легче от этого не становилось. Гарри решил не обращать никакого внимания на сидящего напротив человека и возобновил попытку утолить голод, однако его желудок начал протестовать сразу же после нескольких проглоченных кусков. Юноша уже давно не ел такой жирной и питательной пищи. Он положил вилку рядом с тарелкой и протянул руку за стаканом тыквенного сока, стоящим перед ним. Но, попытавшись его поднять, обнаружил, что начала дрожать рука.

«Нет, только не сейчас!»— мысленно взмолился Гарри и быстро поставил стакан обратно на стол. Судороги, сводившие правую руку, становились всё сильнее. Боль, исходящая от мелких шрамов, оставшихся на тыльной стороне ладони после его отработок у профессора Амбридж, распространялась дальше по руке. Гарри спрятал руку под стол, стараясь, чтобы никто из окружающих юношу магов, не заметил его маленькую проблему. Судороги прекратились так же внезапно, как возникли. Гарри облегченно вздохнул и огляделся по сторонам: сидящие за столом были погружены в разговор. Все, кроме одного. Снейп. Он продолжал наблюдать за Гарри и заметил судороги, сводившие руку юноши.

«Кроме него, некому!— разозлился Гарри. — Ему, что, больше делать нечего?»

Парень взглянул Снейпу в глаза. Он смог выдержать взгляд мужчины некоторое время, затем, сдавшись, опустил глаза на свою полупустую тарелку. У него возникло подозрение, что профессор что-то знает о нем. Что-то очень личное.

Продолжая размышлять, Гарри вернулся мыслями к ночному кошмару. С большой неохотой он вспоминал о ужасных сценах этой ночи. Сначала Сириус, затем Беллатрикс и в конце концов — Амбридж. Гарри вздрогнул, вспоминая боль, причиненную ему этой женщиной. Затем он смутно припомнил, что в его сне был кто-то еще, кто-то, кого он не видел, но этот человек заставил Амбридж исчезнуть. Или она ушла сама по себе?

— Гарри, милый, ты плохо выглядишь. Может быть тебе снова прилечь?— Моллин голос вернул его к действительности.

Парень смотрел на неё без малейшего выражения на лице, не осознавая, что происходит, и где он находится. Сидящий рядом с Гарри Ремус, протянул руку и потрогал лоб юноши.

— Температуры у тебя нет, — заключил он, убирая ладонь. — Но тебе, действительно, лучше немного отдохнуть. Я уже сыт и могу проводить тебя до твоей комнаты, — Ремус подождал, пока Гарри поднимется со своего места. Тот поплелся позади Ремуса с безразличным видом. Он не замечал обеспокоенные взгляды, бросаемые на него со всех сторон. Все сидящие в кухне пытались сделать вид, что ничего не произошло, не зная, как теперь себя вести в присутствии юноши. Гарри закрылся и абсолютно никого не подпускал.

Очутившись в своей комнате, Гарри оказался в полнейшей тишине, что могло помочь ему разобраться со своими мыслями. Он сел на подоконник и выглянул в сад, окружавший дом: две птицы ссорились из-за червяка. Незаметно подкравшаяся кошка вспугнула драчунов.

Несмотря на солнце, светившее сквозь оконное стекло, ему было холодно. Он уже почти забыл чувство тепла и защищенности, если бы не последний сон. На то короткое мгновение, что незнакомец был в его сне, Гарри был окутан этой теплотой и чувствовал благодарность за возможность испытать это чувство. Незнакомец прогнал Амбридж и подарил Гарри чувство уверенности в том, что он не один. Но кто это был? Юноша не имел ни малейшего представления. Он не смог его увидеть и узнать, но отдал бы все на свете, чтобы незнакомец снова обнял его. Возможно, это была его мать? Или отец? Может быть, это был Сириус? Гарри мысленно взмолился: «Пожалуйста, приди снова ко мне. И неважно — во сне или наяву, приди».

Остаток дня Гарри провел в своей комнате. За все это время его навестили только два человека. Тонкс, заботясь о юноше, принесла ему бутерброды. Молодой человек, однако, не испытывал особого голода и не притронулся к ужину. Возвратясь из ванной комнаты, где он принимал душ, парень обнаружил на ночном столике стакан и записку, прислоненную к нему: «Не отравлено!»

Гарри усмехнулся: Снейп приготовил для него зелье. Осторожно понюхав содержимое стакана, юноша заключил, что утреннее зелье пахло совершенно иначе: это снадобье, в отличие от принятого утром, не имело сладковатого запаха ванили. Возможно, это было средство, прогоняющее кошмары. А если оно прогонит и того таинственного незнакомца, который, возможно, снова появится, чтобы помочь? Гарри хотел узнать, кто это был. Движимый своим любопытством, юноша решил не принимать зелье. Это означало новый кошмар... и надежду на новую встречу. Он поставил стакан обратно на столик и взял листок бумаги, намереваясь подсунуть его под стакан. Взгляд упал на посткриптум, находящийся ниже первой записи. Он был написан более мелким почерком: «В случае повторения несчастного случая со вторым стаканом, рекомендую собрать абсолютно все осколки голыми руками».

Гарри скрипнул зубами. Скатав записку в тугой шарик, он швырнул его в сторону двери.

Чутко спавший Северус очнулся, заслышав громкий крик, раздавшийся в доме.

— Ничего не понимаю, — удивленно пробормотал он и, накинув халат, поспешил по коридору в Гаррину комнату. У самых дверей он едва не столкнулся с Тонкс.

— Я думала, ты дал ему зелье, — недоуменно спросила она.

— Так оно и есть, — мрачно ответил Северус.

— Как видно, не подействовало, — заключила Тонкс. Но Северус уже шагнул мимо неё к двери, не обращая ни малейшего внимания на последние слова. Распахнув дверь, он увидел мокрого от пота Гарри, метавшегося по кровати. Deja vju. В то же мгновение Северус заметил нетронутый стакан с зельем, стоявший возле кровати.

— Проклятый идиот! — выругался зельевар и поднял скомканный кусочек бумаги.

— Что случилось? — спросила Тонкс, подойдя к нему со спины.

— Очевидно, мистер Поттер не нуждается в какой-либо помощи, — с этими словами он втиснул записку в руку Тонкс и покинул комнату.

— Но... почему? Я не понимаю... Куда ты пошел? Ты ему не поможешь?

— Нет! — ответил разозленный Снейп, удаляясь по коридору. Тонкс в растерянности посмотрела ему вслед и перевела взгляд на Гарри.

Через некоторое время юноша очнулся. Его пижама прилипла к коже, тело сотрясалось, как в лихорадке, на глазах выступили слезы, а шрам пульсировал от боли. Ему снова приснился вчерашний кошмар. Однако таинственный незнакомец так и не появился. В этот раз никто не прогнал Амбридж, и Гарри должен был пройти пытку до конца, пока боль не стала совершенно невыносимой. Теперь Гарри чувствовал только злость на себя, за то, что посмел надеяться на защиту незнакомца, и был разочарован в последнем, оставившим его одного. Не открывая глаз, Гарри откинул одеяло. Почувствовав, как что-то холодное и влажное опустилось на его лоб, он повернулся, приподнимая веки, и только сейчас замечая Тонкс, сидящую возле его кровати.

Она попыталась поговорить с Гарри и успокоить его, но молодой человек не мог, да и не хотел разговаривать с ней. Он не понимал, почему этот таинственный незнакомец не появился. Гарри казалось, что режущее перо оставило следы на всем его теле, а рука была по-прежнему сведена судорогой боли. Юноше потребовалось много времени, чтобы прогнать пугающие картины из памяти. Все это время Тонкс разговаривала с ним, пытаясь его успокоить, и в конце концов втиснула в Гаррину руку стакан со снейповским зельем. После этого Гарри смог уснуть и проспал остаток ночи без каких-либо проблем.

На следующий день юноше с трудом удалось загнать поглубже картины из его кошмара. Он злился на себя из-за собственной глупости, не давшей ему принять вовремя зелье, и удивлялся, что Снейп тоже был в очень плохом настроении.

В Снейп-Меноре в этот день царила тишина. Северус укрылся в подвале; Тонкс, чтобы отвлечься, попыталась заняться домашним хозяйством, а Гарри оставался в своей комнате. Они встречались только за едой.

Гарри и Северус были в этот день не особенно расположены к разговорам, поэтому прием пищи протекал в необычайно спокойной обстановке. Руку Гарри то и дело сводило судорогами, и он постоянно что-то ронял на пол. Заметивший это профессор не проронил ни слова. А пытавшаяся завязать разговор Тонкс сдалась после десятка вопросов, оставшихся без ответа.

Вечером, когда Гарри после ужина вернулся в свою комнату, он отметил, что на ночном столике не стоит стакан с зельем. Парень разозлился. Он не мог понять, почему Снейп его нежелание выпить зелье прошлой ночью принял так близко к сердцу. Переживать кошмар еще раз Гарри не хотелось, и, собрав все мужество и проглотив гордость, он направился в подземелья.

Гарри осторожно постучал в дверь с надписью «Лаборатория». Донёсшееся с другой стороны бурчание было воспринято юношей, как приглашение войти внутрь. Открыв дверь, он увидел Снейпа, сидящего за большим письменным столом и занятого смешиванием различных веществ. Гарри нерешительно остановился в дверях. После непродолжительного молчания, Снейп поднял голову.

— Проходите и закройте дверь! — проворчал профессор. Юноша повиновался и, захлопнув за собой дверь и пройдя пару шагов, остановился перед большим письменным столом из темного дерева.

— В чем дело, Поттер? — откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, спросил Снейп.

— У Вас есть... я хотел... если можно... — запинаясь от смущения, проговорил Гарри.

— Поттер, если Вы говорите о зелье, то я не вижу необходимости его готовить, посколько Вы его все равно не принимаете, — пришел Снейп ему на помощь, поскольку не мог больше выносить это заикание. Гарри неуверенно кивнул и повернулся, направляясь к выходу. Взявшись за дверную ручку, он услышал, как Снейп произнес:

— Предлагаю Вам назвать мне причину, по которой Вы не приняли вчерашнее зелье.

Гарри нерешительно посмотрел на Снейпа.

— Я... — он глубоко вздохнул. — Позавчерашней ночью я встретил кое-кого в моем сне. Я не знаю, кто это был. Но просто хотел его... или её еще раз увидеть. Хотел узнать кто это. Может быть, это был мой отец или моя мама, возможно Сириус. Я думал, что этот кто-то снова придет, — выпалил Гарри. Снейп непонимающе уставился на юношу. Прекрасно понимая, о ком тот говорит, он не мог поверить, что Гарри снова хочет его увидеть.

— Это было глупо с моей стороны, — подавленно продолжил юноша.

— Это точно! — подтвердил Снейп, однако без привычной язвительности. Гарри почувствовал себя маленьким ребенком, признающимся своему отцу в совершении чего-то постыдного.

Он поднял взгляд на профессора. Снейп выглядел погруженным в глубокую задумчивость. Заметив взгляд юноши, он произнес:

— У меня осталось еще немного зелья. Я сам принесу его наверх. Вы сегодня уже достаточно переколотили добра. Можете идти, я приду, как только здесь все будет готово, — с этими словами Снейп указал на керамическую чашку, стоящую на его столе. Гарри кивнул в знак согласия и отправился в свою комнату.

Не прошло и пяти минут, как Снейп появился в спальне. Поставив стакан на столик, он вручил Гарри ту самую чашку. Юноша растерянно взглянул на профессора.

— Для твоей руки! — коротко бросил Снейп. Зеленые глаза расширились от удивления.

Сев на кровать и поставив чашку перед собой, молодой человек неловко зачерпнул желеподобную пасту и растер ее по правой руке. Снейп наблюдал за его действиями некоторое время, затем, покачав головой, заметил:

— Неправильно, Поттер. — Быстро подошел к нему и энергично, но не грубо, начал массировать большими пальцами тыльную сторону поврежденной руки. Гарри был слишком ошарашен, чтобы протестовать. Наконец, опомнившись, он хотел отдернуть руку, но дрожащая ладонь отказалась повиноваться.

— Не бойся, я ее не откушу! — заметил Снейп, посмеиваясь над выражением паники, воцарившемся на лице парня. Гарри потребовалось некоторое время, чтобы расслабится под нежными массирующими движениями. Успокоившись, он почувствовал, как бальзам, медленно впитываясь в многочисленные порезы, успокаивает боль. Хотелось вздохнуть и закрыть глаза. Возможно, он бы сделал это, не будь ситуация такой абсурдной. А так он сидел выпрямившись на кровати и пытался разобраться в поступках Снейпа.

А затем пришло озарение. Гарри понял, откуда Снейп узнал о его проблемах с рукой, и почему он так разозлился, когда Гарри не выпил его зелье. И то, почему таинственный незнакомец не пришел к нему снова. ОН был этим человеком. Северус Снейп.

Гарри хотелось влепить себе пощечину. Как он раньше не заметил этого по поведению профессора?! Внезапно все встало на свои места, и юноша, прежде, чем смог себя остановить, недоверчиво выпалил:

— Вы?...

Снейп вопрошающе поднял бровь. Он слишком глубоко задумался, чтобы понять, что имеет в виду Гарри.

— Вы были в моем сне?..

Снейпу хотелось ответить какой-нибудь резкостью, но почувствовав, что для юноши ответ очень важен, он только коротко кивнул. Несмотря на то, что он сам догадался, и что Снейп подтвердил его догадку, Гарри все еще не мог в это поверить.

— Но... почему? — недоуменно спросил юноша. Снейп отпустил Гаррину руку и посмотрел ему в глаза, не зная, что ответить.

Молчание профессора вызвало неожиданную реакцию.

— Вы хотели мне отомстить за то, что я влез в Ваш думоотвод? Или Вы хотели просто посмотреть, как я страдаю? — Гарри был разьярен тем, что ненавистный профессор смог узнать его самые потаенные мысли. Северус был настолько ошарашен этим приступом бешенства, что не сумел ответить ничем иным, как такой же яростью:

— Как Вы осмеливаетесь со мной так разговаривать? — угрожающе прошипел он.

Гнев юноши только усилился после этого.

— Вы не можете мне больше указывать. Мы не в Хогвартсе. И туда я больше никогда не вернусь. Вы слышали? НИКОГДА! — Гарри ударил правой рукой по ночному столику.

Несмотря на опасения Снейпа за стакан с зельем, тот не разбился. Вместо этого от боли вскрикнул Гарри. Его рука была снова сведена судорогой, да и не только рука: все тело начало вздрагивать. Слезы брызнули из глаз молодого человека.

Снейп, стоящий в некоторой растерянности рядом, не мог понять, что с ним происходит: все выглядело так, как будто Гарри снова оказался в кошмаре. Только на этот раз он не спал, и это делало невыполнимой попытку увидеть, что с ним приключилось.

Не прекращая кричать, Гарри выгнулся на кровати. В конце концов Северус начал действовать: он шагнул к юноше, притянул его к себе и обнял.

— Гарри, очнись! — взмолился Снейп.

Постепенно Гарри перестал кричать. Юноша только всхлипывал, в то время, как его тело еще продолжало некоторое время вздрагивать. Мужчина продолжал крепко прижимать Гарри, чувствуя себя при этом абсолютно беспомощным. Профессор не мог понять, что же мучало его ученика. Был ли он настолько слаб, что даже бодрствуя не мог противостоять Вольдеморту? И был ли это Вольдеморт? Возможно, Гарри мучил себя сам? Как долго это продолжается? Были ли у него из-за этого проблемы с Дурслями? Стало ли это причиной его побега?

Голова Северуса раскалывалась от вопросов. Он понимал, что единственный выход из этой ситуации для Гарри состоял в том, что он должен был кому-то довериться. Юноше был нужен кто-то, с кем он мог бы поделиться своими чувствами, предположениями, страхами. Но Северус даже в мыслях не держал, что он мог бы стать этим человеком: Гарри ненавидел его. И сегодняшний вечер больше, чем все предыдущие годы, доказал то, что Гарри абсолютно не представлял себе дружеские отношения между ними.

Профессор никогда не думал, что юноша так отреагирует. Но не обижался на Гарри. Действительно, почему он должен ему доверять?

Северус вспомнил последний учебный год. Он был нетерпелив со своим учеником, ему нужно было пересмотреть свои методы обучения в области окклюменции. Северус вспомнил сцену с думоотводом. Это была его вина, что этот предмет не был скрыт от посторонних глаз. Глубоко потрясенный тем, что Гарри увидел именно то, что Снейп от него пытался скрыть, профессор, недолго думая, выкинул юношу из своего кабинета. Это было огромной ошибкой.

Снейп непроизвольно вздохнул. Если бы было возможно вернуться назад...

— Простите меня, — прозвучал тихий, дрожащий голос. Северусу понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что этот голос принадлежал Гарри. Медленно ослабив хватку, он отпустил юношу.

— Извините меня за то, что я на Вас накричал. Я не знаю, что со мной произошло, — тихо, но четко произнес Гарри.

— Не за что, Гарри. Думаю, нам нужно поговорить. Не как учитель с учеником, по-другому.

Гарри кивнул головой, соглашаясь, и уставился в пол. Потом ошарашенно вскинул взгляд на профессора: Снейп перешел с ним на «ты» и назвал его по имени. Была ли это просто оговорка?

— Завтра, если ты этого захочешь, — невозмутимо продолжил Северус. Гарри снова кивнул. Мужчина облегченно вздохнул, прежде чем направиться к двери.

— Надеюсь, сегодня ты будешь лучше спать. Выпей зелье, Гарри! — с этими словами он исчез. «Гарри», — прозвучало в голове у юноши снова. Значит, в первый раз Снейп тоже не оговорился. Он назвал Гарри по имени! Юноша был совершенно растерян. Возможно, за железной маской Снейпа скрывалась способность сочувствовать?

Гарри задумчиво рассматривал стакан с зельем. Снейп даже приложил усилия, чтобы зелье было приятным на вкус. Чтоза этим скрывается? Почему он внезапно стал таким заботливым? Гарри не хотел больше обо всем этом думать. Он выпил зелье, и умиротворенный, забрался в кровать и быстро провалился в сон.

Солнце стояло уже довольно высоко, когда Гарри проснулся и медленно потянулся, пытаясь прогнать онемение и скованность из своего тела. Долгий сон пошел ему на пользу, и он чувствовал себя отдохнувшим.

Внезапно желудок громко и протяжно заурчал, напоминая о необходимости завтрака. Юноша быстро оделся и направился на кухню. Проходя мимо двери, за которой он в прошлый раз слышал разговор, он различил голоса Снейпа и Дамблдора.

— ...нам не нужен никто из святого Мунго, — немного раздраженно выпалил в этот момент Снейп.

— Тонкс рассказала мне, как вы вчера разкричались друг на друга. Мальчику нужна помощь. Существуют специалисты для таких случаев. Я боюсь: мы теряем Гарри, — твердо ответил Дамблдор.

— Дайте мне еще один шанс. Даже если это выглядит не так, я верю, что вчера вечером добился небольшого успеха. Гарри не будет доверять каким-то целителям душ. Скорее, он еще больше отдалится от нас. Я не могу себе представить, что кто-то из целителей сможет помочь мальчику.

— Сможешь ли это ты, Северус?

— Я не знаю. Но хочу попробовать.

— Занятия в школе начинаются меньше, чем через две недели. Думаешь, у тебя получится?

— Знаете ли вы, что Гарри не собирается возвращаться в Хогвартс?

Дамблдор поднял бровь:

— Почему нет? Он не хочет увидеться со своими друзьями?

Северус неопределенно потряс головой.

— Гарри не сможет не пойти в школу, независимо от того, будет он посещать твои занятия или нет, — вздохнув заключил Дамблдор.

Гарри продолжил свой путь на кухню со смешанным чувством после услышенного разговора. С одной стороны, он был зол на Директора, с другой, удивлен поведением Снейпа. Очевидно, для его учителя зельеварения было важно, чтобы Гарри как можно скорее был «здоров». Парень начал подозревать, что последующие дни принесут ему еще немало переживаний.

— Доброе утро! — радостно воскликнула Тонкс навстречу входящему Гарри. Юноша решил не отвечать. Он молча сел за стол, выловил пару тостов с медом из тарелки, стоявшей посреди стола и, наконец-то, утолил голод.

— Ты уже намного лучше выглядишь! — твердо заключила Тонкс.

Коротко взглянув на нее, парень снова вернулся к своей еде.

Непонимающе встряхнув головой, Тонкс оставила Гарри в покое. Она не представляла, что она такого сделала, что Гарри больше с ней не разговаривает. Ее успокаивало то, что Гарри ни с кем не разговаривал, кроме Северуса. Если это можно было назвать разговором... Чаще всего, находясь рядом со Снейпом, парень был вне себя от злости.

В этот момент зельевар вошел в кухню.

— Дамблдор назначил на этот вечер собрание, — сообщил он.

Тонкс кивнула:

— Хорошо, я сообщу всем остальным.

Северус повернулся к Гарри. Юноша взглянул на него; подозревая, что хочет сказать ему учитель, он коротко кивнул.

— Я буду в библиотеке, — проронил профессор и покинул помещение. Гарри доел свой завтрак в полной тишине и отправился на поиски библиотеки. Он подозревал, что ею окажется именно та комната, где беседовали члены Ордена. Он оказался прав. Собственно говоря, это было обыкновенное помещение, с парой книжных полок, уже много лет носящая гордое имя «Библиотека».

Немного неуверенно Гарри вступил в комнату. Снейп сидел в кресле у незаженного камина. Он поднялся, как только молодой человек появился в дверном проеме.

— Садись! — предложил профессор. Юноша, закрыв за собой дверь и чувствуя себя очень неуверенно, робко присел на софу в середине комнаты и с надеждой посмотрел на своего собеседника. Поведя палочкой, Северус передвинул кресло, в котором он до этого сидел, поставив его напротив Гарри, и опустился в него. Молчание продолжалось несколько минут. У каждого накопилось множество вопросов, которые они хотели задать друг другу, но никто из них не решался начать разговор.

— Ты, наверное, спрашиваешь себя, что все это значит. Возможно, ты думаешь, что я нездоров. В отношении этого я могу тебя успокоить,— Северус нервно улыбнулся. — Гарри, в прошлом году многое произошло. Было совершенно много ошибок, которые нельзя исправить. И я понимаю, что ты не хочешь возвращаться обратно в Хогвартс. Но это очень важно, чтобы ты получил образование. Важнее, чем все остальное. Ты понимаешь, почему? — Северус остановился, наблюдая за Гарри. Юноша помрачнел.

Он хорошо представлял себе, о чем говорит Снейп. Пророчество. Рано или поздно Гарри должен будет сразиться с Волдемортом, хотя ему были неприятны даже мысли об этом. Содержание пророчества молодой человек постарался похоронить как можно глубже в памяти. Но сейчас он отчетливо вспомнил слова Дамблдора.

Юноша нехотя кивнул, подтверждая, что понимает о чем идет речь.

— По этой причине, да и не только по ней одной, очень важно, чтобы ты продолжал учиться дальше.

Гарри удивленно взглянул на Снейпа. Какая еще одна причина? Но Снейп не пожелал останавливаться на этом и продолжил:

— В настоящий момент важно преодолеть твою блокаду магии.

— Мою что? — воскликнул испуганно Гарри.

Северус догадывался, что юноша еще ничего не заметил, поэтому спокойно продолжил:

— Попробуй заставить эту книгу подняться в воздух, — он указал на книгу, лежащую на столе между ними. Молодой человек озадаченно смотрел на Снейпа. Что это все значит?

Северус протянул Гарри свою палочку. Юноша взял ее, указал на книгу и произнес:

— Вингардиум Левиоса.

Книга не шелохнулась. Гарри был в шоке. Это заклинание он выучил еще на первом курсе...

— Но... почему...? — растерянно проговорил парень.

— Я предполагаю, что твоя навязчивая идея не возвращаться в Хогвартс, и отрицание всего, что с этим, а также с волшебным миром, связано, вызвало психическую блокаду. Глубоко внутри ты закрываешься. Поэтому, у тебя не действует даже самое простое заклинание, — объяснил Северус.

— И как можно эту проблему разрешить? — пробормотал Гарри, протягивая Снейпу обратно его палочку.

— Мы должны найти исходный момент в возникновении твоей блокады и постараться ее разрушить. Это означает, что мы должны будем проанализировать твой кошмар до мельчайших деталей. Это очень личное дело, и я смогу понять, если ты захочешь доверить это кому-нибудь другому, не мне.

Гарри неуверенно сидел на диване. «Анализ мельчайших деталей» прозвучало в его ушах не особенно хорошо. И почему Снейп был так дружелюбен по отношению к нему? Что он затеял?

— Вы требуете от меня, чтобы я Вам доверял? Вы унижали меня годами. Вы заставляли меня каждый день чувствовать, как вы меня ненавидете. Как я могу вам доверять?! — раздраженно выпалил Гарри.

Северус облегченно вздохнул. Он по собственному опыту знал, что человек, задающий вопросы, неважно, каким тоном они заданы и в каком настроении, подсознательно ожидает ответов на них. Ему следовало быть предельно осторожным и тщательно подобрать слова для убеждения юноши. Он был рад, что Гарри не исключал возможность работы с ним.

— Мне очень жаль, Гарри. Я не могу исправить то, что уже случилось. Иногда мне требуется много времени, чтобы что-то понять. Ты должен знать... Джеймс и я... между нами были такие же отношения, как между Драко и тобой. Нет, я думаю, это было намного хуже. Я проклинал Джеймса Поттера. Твой отец,— прости, если ты не хочешь этого слышать,— был довольно высокомерным. Ты видел кое-какие из моих воспоминаний. Большую часть я довольно успешно изгнал из моей памяти. Но как только ты пришел в Хогвартс, все старые воспоминания вернулись. Мне было очень трудно научиться разделять тебя и Джеймса. Это — не только внешнее сходство. Ты, также как и он, проявил завидную любовь к нарушению правил, ты всегда находился на виду, даже если к этому не стремился. Так же, как и Джеймс. Да, я ненавидел тебя... Точнее, тебя ненавидела какая-то часть меня. Другая же часть постоянно старалась тебя защитить. Твои глаза... Они постоянно напоминали мне, что ты — сын Лили. В отличие от Джеймса, она была настоящим ангелом. Все время пыталась извиниться за твоего отца, однако, ей не за что было просить прощения. У нее был такой взгляд... он проникал в самое сердце, доброжелательный и искренний. Ты... ты смотришь иногда точно так же. В такие моменты ты совершенно не похож на Джеймса. Однако, мне понадобилось долгих пять лет, чтобы осознать это. Во время занятий Окклюменцией я узнал тебя лучше, чем мне этого бы хотелось. Но я не мог себя изменить, я был настолько упертым! Каждый раз, когда ты уходил после занятий, мне было ясно, что я совершаю ошибку. Но это было так важно, чтобы ты научился всему... Я был настолько упорен в попытке заставить тебя усвоить этот предмет, что не замечал, что добиваюсь противоположного эффекта... Мне жаль, что тогда так вышло с думоотводом. Я был настолько потрясен, что не мог нормально думать. Но в конце концов, возможно, даже хорошо, что ты это увидел... Быть может, теперь ты мне поверишь, что твой отец не был таким уж замечательным, как его описывали все его друзья, и был совершенно иным, нежели ты, — Снейп замолчал.

Сидящий напротив Гарри смотрел на него своими зелеными глазами. Взгляд не выражал ни капли ненависти: он был ясен, наполнен теплотой и сочувствием. Это был один из тех взглядов, свойственных Лили и когда-то так смущавших Северуса. Но в этот раз Снейп чувствовал что-то вроде благодарности. Юноша, который мог бы ненавидеть профессора всю оставшуюся жизнь, кажется простил его.

Молчание затянулось.

— Мне бы не хотелось, чтобы кто-то копался в моих кошмарах. Но если это неизбежно, то Вы для этого подходите больше других. После смерти Сириуса у меня никого не осталось, с кем я мог бы поговорить, — прошептал Гарри, не поднимая голову.

— А что же Люпин? — спросил Северус.

— Ремус... Он был хорошим учителем. С ним я мог разговаривать обо всем, не только о моих родителях. Но сейчас я не могу ему даже в глаза смотреть. — Северус вопрошающе поднял бровь. — Сириус погиб из-за меня. За исключением Петтигрю, он был единственным школьным другом Ремуса, оставшимся в живых. Я вижу в глазах Ремуса боль, и внутри все сжимается от этого, и я понимаю, что виноват перед ним.

— Ты не должен винить себя в смерти Блека, Гарри.

— Нет? Тогда кого? — на глазах юноши выступили слезы.

— Это был целый ряд общих ошибок и промахов, которые в конце концов привели к трагическому финалу.

— Перестаньте, не надо меня оправдывать! Я не принимал всерьез занятия Окклюменцией. Я дал Вольдеморту возможность манипулировать мной. Я слепо пошел в ловушку, которую он мне приготовил. Из-за меня все...

— Нет, Гарри, — перебил его Северус, — я был тем, кто не захотел тебя слушать. Это было моим заданием, проверить, находиться ли Блек еще на площади Гриммо. Ты просто хотел спасти своего крестного. И ты был достаточно предусмотрителен, чтобы не идти туда одному...

Гарри резко потряс головой.

— Давайте оставим это. Я не хочу, чтобы мы...— остаток предложения был заглушен слезами.

— Об этом и идет речь, Гарри. Ты должен вспомнить, только в этом случае боль пройдет. Но если ты попытаешься просто спрятать ее глубже, она будет постоянно возвращаться. Послушай, я не хочу прямо сегодня это начинать. Подумай над моим предложением. И если ты почувствуешь себя в состоянии заниматься со мной, приходи сюда завтра рано утром.

Северус поднялся и вышел, оставив Гарри в одиночестве. Юноша был слишком погружен в свои мысли, чтобы это заметить. Он вспоминал все связанное с Сириусом. Сквозь пелену слез, Гарри снова видел крестного, улыбающегося ему, и с каждым новым воспоминанием боль становилась только сильнее.

— Нет, — прошептал Гарри. Он постарался прогнать все мысли о Сириусе из головы. — «Проклятье! Снейп просто хочет, чтобы я страдал. Как я могу быть настолько глупым и верить ему. «Мысли вернулись к первому году прибывания в школе, к первому уроку зельеварения. Он сразу же попал под прицел сарказма и неприязненного отношения Снейпа, который задавал ему вопросы, ответы на которые никто не знал. Кроме Гермионы, конечно. Она-то всегда все знает», — Гарри словно в замедленной съемке, прокручивал все воспоминания, так или иначе связанные со Снейпом. Как это может быть, что он так внезапно бросился помогать ему? После пяти лет вражды и ненависти?

Но сегодня, сидевший напротив профессор, казалось был искренен. Гарри беспомощно огляделся. Что ему теперь делать? Больше всего хотелось встать и бежать отсюда прочь. Возможно, это даже неплохо, что его возможности колдовать временно заблокированы. Он может начать новую жизнь, среди магглов.

« Но ты не можешь убежать от своей судьбы, — внезапно произнес в голове предупреждающий голос. Голос, который Гарри уже давно не слышал.— Вольдеморт будет тебя искать, найдет и уничтожит, без разницы, будешь ли ты жить среди магглов или волшебников».

Его миссия, его предназначение, его судьба были важны для всех. А значит и душевное здоровье. Если он встретится с Вольдемортом в таком состоянии— он проиграет. И с его смертью исчезнет надежда на мир.

Гарри вздохнул. Изменится ли к лучшему его жизнь, если Вольдеморт будет побежден? Или в мир придет новый безумец?

Гарри размышлял над всем этим довольно долго. Он прекратил себя изводить только вечером, когда прибыли все члены Ордена — просто не мог больше думать.

Юноша молча сидел со всеми остальными за столом и отдавал должное кулинарным талантам миссис Уизли, снова и снова скользя взглядом по лицам людей, расположившихся рядом с ним. Справа от юноши сидел Ремус, затем — Тонкс, Кингсли, Муди, мистер Уизли, миссис Уизли, Снейп, Дамблдор и еще несколько незнакомых Гарри людей.

Молодой человек незаметно усмехнулся. Он был единственным среди присутствующих, кто не входил в Орден Феникса. Но стены в библиотеке были достаточно тонкими, чтобы он мог слышать все, о чем там говорится, и был, поэтому, в курсе происходящего.

Усмешка пропала без следа, как только его взгляд наткнулся на строгий прищур Северуса. Неужели он знает, о чем Гарри думает? Парень быстро отвернулся.

— Молли, ты сама себя превзошла. Ужин был просто великолепен! — провозгласил довольный Дамблдор. — Кто-нибудь будет против, если мы проведем собрание прямо здесь и сейчас?

Почти все присутствующие это предложение одобрили. Но несколько магов, бросив взгляд на Гарри, вопрошающе смотрели на Дамблдора.

Юноша сидел, выпрямившись на своем стуле, и не знал, что ему делать после слов директора.

— А как же мальчик, Альбус? Может, ему не следует здесь оставаться? — взволнованно проговорила миссис Уизли. Не ответив, Дамблдор посмотрел на Гарри:

— Если ты хочешь, можешь остаться, но ты должен пообещать, что будешь об этом молчать. «Молчать», — пронеслось в голове у Гарри. Он и так молчал все время, проведенное в этом доме. Нерешительно Гарри взглянул на сидящих за столом. Большинство смотрели дружелюбно, Снейп нацепил безразличное выражение лица, Люпин и Тонкс подбадривающе улыбались. Гарри кивнул в знак согласия. Очевидно, Дамблдор хотел наладить пошатнувшиеся отношения с Гарри, и этот жест был определенной попыткой примирения.

— Ну, что ж. Что там с нашими «друзьями»? Они еще находятся в Литтл Уикинге? — повернулся Дамблдор к Кингсли и Муди.

— Нет. Позавчера они посетили «Нью — Йорк». Я подозреваю, что задав несколько вопросов и сообразив, что Поттер там больше не находится, все Пожиратели оставили город, — ответил Кингсли.

Глаза юноши расширились от удивления. Не ослышался ли он? Пожиратели Смерти в Литтл Уикинге? Значит, он в самом деле находился в опасности? Но откуда они могли знать, где он живет? Что произошло с защитой крови тети Петунии? Неужели это больше не действует?

— Как удалось Тому-кого-нельзя-называть узнать, где Гарри живет? — озвучил кто-то его собственные мысли. Вопрос был задан одним из тех волшебников, кого Гарри видел сегодня впервые.

Дамблдор неуверенно покачал головой. В разговор вступил Снейп, очевидно имеющий свое собственное предположение на этот счет.

— Я подозреваю, что кровная защита больше не срабатывает, так как в жилах Темного Лорда течет кровь мистера Поттера. И та история с дементорами в прошлом году, тоже стала известна Лорду. И то, что Гарри убежал — это было только к счастью. Даже, если нам из-за этого намного труднее было его найти, — с последними словами Северус строго взглянул на Гарри. Тот не знал, как отреагировать, и ответил Снейпу мрачным взглядом.

— Ну что ж, разберемся с этим позднее, сейчас это не столь важно, — заметил Дамблдор. — Что же касается нового учебного года, — и это должно быть тебе, Северус, особенно интересно, — я нашел одного компетентного преподавателя, способного заменить тебя на твоем посту. Не уверен, что тебе это имя известно... Сальма Файервуд, — Дамблдор лукаво улыбнулся. Северус потрясенно уставился на директора:

— Что? Та самая мисс Файервуд?

— Я вижу, тебе знакомо это имя.

— Как я могу ее забыть? Она все время опережала меня в зельеварении.

— Ты думаешь, она сможет заменить тебя на должности профессора зельеделия?

— Конечно, сможет, — неохотно проговорил Северус. Очевидно, он был не слишком хорошего мнения об этой даме.

Гарри был несколько удивлен: заменить его на посту преподавателя?! Что это могло означать? Снейп собирается отказаться от должности преподавателя Зелий?! Но что он тогда будет вести? Неужели, защиту от темных сил? Это была единственная вакантная должность в Хогвартсе. Гарри вздрогнул. Затем он вспомнил, что не собирается возвращаться в Хогвартс. Значит, для него это не имеет значения.

— Ах, да! Пока не забыл. Муди и Кингсли отправятся завтра в Косой переулок по моему поручению. Если ты хочешь, Гарри, они могли бы купить твои учебники, — обратился Дамблдор к юноше. Гарри недоуменно посмотрел на директора и бросил Снейпу взгляд, полный укора.

— Северус дал мне знать, что ты не собираешься обратно в школу. Но думаю, будет не лишним, если ты все равно приобретешь все книги, которые могут тебе пригодиться.

— Что? — вмешался в разговор Ремус. — Ты не хочешь больше в Хогвартс? Но почему? Взгляды всех присутствующих внезапно оказались устремлены на парня. Гарри чувствовал себя припертым к стенке. Он знал, что все ждут от него какого-нибудь ответа, но продолжал молчать.

Неожиданно он пришел к заключению, что ему начало доставлять удовольствие шокировать остальных. Демонстративно скрестив на груди руки, Гарри уставился в пустоту. Это вызвало удивленное покачивание головами и обмен неодобрительными взглядами у присутствующих.

Гарри прилагал все усилия, чтобы не рассмеяться. Никто не заметил этих стараний, так как его лицо не выражало никаких эмоций. Но тут Снейп метнул Гарри предостерегающий взгляд, и юноша виновато потупил голову.

— Э-э-э... у нас возникла проблема, — обратила на себя внимание незнакомая Гарри молодая женщина.

— И в чем она заключается, Хелен?

— Кто-то из соседей Гарри поставил в известность об отсутсвии мальчика маггловскую Службу по делам несовершеннолетних. Не могу себе представить почему. Во всяком случае, после того, как работник этой службы был, мягко говоря, выброшен Верноном Дурсли из дома, им стало известно, что Гарри больше там не живет, и дело было передано в суд. Сразу же было подключен Отдел по работе с несовершеннолетними волшебниками. Они уже узнали о том, что у Гарри нет официального опекуна. Так как Дурсли являются родственниками мистера Поттера, никто раньше не ставил вопрос об этом. Но в связи с тем, что эта семья была признана неподходящей для воспитания несовершеннолетнего волшебника, рассматриваются новые варианты. Я опасаюсь, что сотрудники этого отдела рано или поздно обратятся к профессору Дамблдору и появятся здесь, а это значит, Гарри сможет остаться в этом доме только в случае усыновления его кем-то из присутствующих.

Все находящиеся в помещение замерли в звенящей тишине, оглушающей как после бомбовой атаки. Было очевидно, что никто из членов Ордена не предполагал о возможности такого исхода.

— Я усыновлю Гарри, — раздался голос пришедшего в себя Ремуса.

— Ремус, я знаю, что ты очень любишь Гарри. Но, боюсь, предрассудки против оборотней не позволят тебе сделать этого, — возразила Хелена.

Гарри испытывал смешанные чувства. Он был удивлен высказыванием Ремуса и разочарован ответом женщины. Ремус был бы хорошим отцом. Юноша поймал себя на том, что улыбается Люпину. Тот заметил и благодарно, хотя и грустно, кивнул и послал юноше ответную улыбку. Ремус понимал, что усыновление Гарри было для него невозможным и просто хотел выказать мальчику свое расположение.

— Что же произойдет с Поттером? — спросил Снейп.

— Он отправиться в приют до тех пор, пока не найдутся приемные родители, — объяснила Хелена.

— Понимают ли они, кем является Гарри? Они не могут его просто так в приют отправить. Кто может дать гарантии, что он там будет в безопасности? — Снейп был на удивление сильно взволнован этой новостью. Юноша с недоумением взглянул на него.

— Что они еще могут сделать? Кто-то должен официально взять на себя ответственность до тех пор, пока Гарри не достигнет совершеннолетия, если он хочет уйти, — в комнате снова воцарилась тишина.

— Когда это должно решиться? — вмешалась Молли. — Скоро начинаются занятия в школе.

— Если Гарри не захочет вернуться в Хогвартс, мы не можем его заставить. Никто из нас не является его опекуном. Но если он действительно будет настаивать на своем выборе, вопрос об его усыновлении будет рассматриваться сейчас, — Хелена взглянула на Гарри, и тот нервно сглотнул. Этого он совершенно не ожидал. Ему абсолютно не нравилась мысль о том, что совершенно чужой человек будет принимать за него решения. В этот момент Гарри больше всего на свете желал увидеть Сириуса, входящего в дверь и заявляющего: «В чем собственно проблема? Я его крестный!»

Но Гарри был вынужден смириться с действительностью: Сириус был мертв. Воспоминания воскресили душевную боль, и он перестал обращать внимание на дальнейшее обсуждение. Почувствовав чью-то руку на плече, молодой человек вернулся к действительности. Приподняв голову, он встретил теплый взгляд Ремуса. Не проронив ни слова, Гарри поднялся и последовал вслед за Люпином, направляющимся к выходу из кухни. Судя по тому, что многие покинули свои места, собрание было закончено.

Оказавшись в комнате Гарри, Ремус завел разговор, в надежде, что юноша, наконец-то, нарушит свое молчание.

— Гарри, я понимаю, что ты в ярости. Думаю, что могу понять, почему ты не хочешь возвращаться в Хогвартс. События, произошедшие в прошлом году, перевернули все с ног на голову. И смерть Сириуса была....

— Прекрати! — перебил его Гарри.

— Гарри, ты не виноват в его смерти.

— Только не надо снова с этим начинать! Может ты виновен в этом?! Почему все так настойчиво берут на себя эту вину?

— Что ты говоришь? Никто из нас не виноват. Многие вещи иногда просто случаются. Кто мог предположить, что все так сложиться, и Сириус упадет в эту Арку.

Гарри скрестил руки на груди и уставился в пол.

— Мне тоже не хватает Сириуса, — прошептал Ремус, — но, больше всего, мне доставляет боль видеть, как ты закрываешься от всех, кто хочет тебе помочь.

— Поздновато спохватились, — пробормотал Гарри сквозь зубы, скорее для себя, но в тоже время достаточно громко, чтобы Ремус его услышал.

— Гарри, ты знаешь, я бы сделал все, чтобы усыновить тебя. Но моя жизнь является проклятьем. У меня нет никакого шанса, если не будет найдено зелье, исцеляющее оборотней, — в этот момент Гарри понял, что не является единственным человеком в мире, обремененным проблемами. Прошептав:

— Извини, — он грустно взглянул на Ремуса. — Это просто... Сириус обещал взять меня к себе, как только с него будут сняты обвинения. Он был для меня спасительной соломинкой, за которую я цеплялся, но сейчас... потерял ее. Я никогда...не буду жить вместе с Сириусом, — Гарри не смог удержаться от слез. — Я... Я потерял эту надежду. Никто другой... Это моя... — последнее слово Гарри не смог выговорить. Ремус прекрасно понял, что тот хотел сказать. Он вздохнул и успокаивающе обнял юношу. Люпин не знал, как убедить Гарри, что он не несет вины за случившуюся трагедию.

После ухода Ремуса, Гарри лежал на кровати, уставившись в потолок. Собственно говоря, он собирался приготовиться ко сну, и Снейп принес ему зелье-без-сновидений. Юноша взглянул на стакан: его содержимое сможет прогнать все мысли, кружащие в голове. Но Гарри не мог их просто прогнать раз и навсегда, он знал, что они вернутся снова, самое позднее, на следующее утро.

Глубоко вздохнув, юноша принял вертикальное положение. Бросив взгляд на часы, он обнаружил, что стрелки показывали 11 часов вечера. Гарри нерешительно взглянул на окно с открытыми гардинами, а затем вскочил и подошел к подоконнику. Прежде, чем задернуть шторы, он выглянул из окна: небольшой сад, раскрашенный в темно-голубые и серебристые цвета, мирно лежал перед ним. На небе сияла почти полная луна — через день или два будет полнолуние. «Бедный Ремус», — подумалось ему. Задернув гардины, он покинул комнату.

Некоторое время Гарри бездумно прогуливался по дому. Все указывало на то, что все члены Ордена покинули замок. Даже в кухне не было света. Гарри побрел дальше, пока не оказался в подвале, перед дверью в лабораторию Снейпа.

«Может быть профессор еще не спит ?» Ответ на этот вопрос Гарри получил, прислушавшись и различив легкое позвякиванье и шаги. Прежде, чем он отдал себе отчет в своем поступке, Гарри нераздумывая постучал в дверь.

— Да? — донесся раздраженный голос. Юноша нажал на дверную ручку и осторожно всунул голову в дверной проем.

— Я так и думал, Поттер, что это Вы. Новое хобби, по ночам бродить? Что случилось? — Гарри вошел внутрь, занял место на стуле, стоявшим напротив письменного стола Снейпа, и уставился на котел, занимавший место на спиртовке в центре столешницы. Однако, казалось, что взгляд Гарри легко проходит сквозь котел.

— Не знаю, — едва слышно пробормотал юноша. Не привыкший к Просто-мимо-проходящему Гарри, Северус метнул на него обеспокоенный взгляд.

— Не могу заснуть, — продолжил Гарри после секундной паузы.

— В зелье для сна-без-сновидений входит слабое снотворное. Тебе нужно просто его выпить и будешь спать спокойно и мирно.

Гарри равнодушно пожал плечами.

— Ты не хочешь спать? — удивился профессор.

— Не знаю, — Гарри продолжал сверлить взглядом дырки в котле.

— Это я уже слышал, — заметил зельевар. Подождав немного, он спросил: –Почему ты пришел ко мне?

— Не знаю.

Северус раздраженно втянул воздух.

— А что же ты знаешь? — саркастически спросил он, бросая следующий ингредиент в котел. Гарри не ответил. Он некоторое время наблюдал за Снейпом, продолжавшим приготовление зелья. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь бульканьем содержимого котла и легким шипением, сопровождающим каждый добавляемый ингредиент. Внезапно Гарри выпрямился:

— Это не входит в состав зелья!

Северус пораженно вскинул бровь:

— Что?

— Вы же готовите зелье для Люпина, а в него не входит Вензинокраут.

— Ты удивляешь меня, Гарри. С каких это пор ты знаешь, что входит, а что нет, в состав этого зелья?

— Читал.

Мужчина был поражен. И давно ли юноша интересуется приготовлением зелий? Недоуменно тряхнув головой, профессор попытался объяснить:

— Я пытаюсь усовершенствовать это зелье. Это уже третья попытка.

— Но для чего? Я имею в виду, с зельем ведь все в порядке?

Северус непроизвольно улыбнулся. Это был первый раз, когда Гарри выказал интерес к какому-то зелью.

— С зельем все в порядке. Но оно создано для того, чтобы подавлять сущность волка в оборотне. Напиток обеспечивает оборотню возможность почти полноценной жизни. Однако средства для полного излечения оборотней еще не существует.

— И Вы готовите его для Ремуса? — потрясенно спросил Гарри.

— Нет, — коротко ответил Снейп. Гарри в непонимании наморщил лоб. — Если честно, я делаю зелье для тебя, — спокойно добавил профессор.

— Но я... я же не оборотень!.. — запинаясь, прохрипел юноша. Северус покачал головой.

— Вы хоть иногда используете свой мозг, мистер Поттер? — Гарри помрачнел. Каждый раз, когда Снейп произносил «Поттер», это звучало снисходительной насмешкой с его стороны.

— Если мне удастся изобрести средство для излечения оборотней, мы сможем исцелить Люпина, и тогда он сможет тебя усыновить.

Гарри, наконец-то, понял. Его лицо прояснилось, и в глазах вспыхнула надежда. Затем он снова помрачнел.

— Требуется, наверное, много времени, чтобы это зелье изобрести?

— В самом деле. Особенно, если тебя постоянно отвлекают.

Гарри виновато опустил голову. Разговор подошел к концу, молодой человек молча наблюдал, как его учитель поочередно бросает то одно, то другое в котел, постоянно сверяясь с записями на пергаменте.

Немного позже Снейп убавил огонь под котлом и повернулся к юноше:

— Пойдем!

Взяв маленький керамический горшочек, Снейп покинул лабораторию. Парень устало поднялся со своего стула и последовал за ним, пока они не оказались в Гарриной комнате. Там он вопросительно взглянул на своего старшего спутника.

— Снимай рубашку и ложись, — приказал Северус. Юноша был слишком изумлен, чтобы протестовать, и беспрекословно подчинился приказу. Он выскользнул из рубашки и лег на кровать. Северус присел на край.

— Повернись, — сказал он.

Гарри перевернулся на живот. Он лежал, прислушиваясь к происходящему. Снейп открутил крышку горшочка, зачерпнул ладонью содержимое и поставил сосуд на ночной столик. Молодой человек напряженно ожидал, что за этим последует. Его пульс заметно участился. Почувствовав пальцы Северуса на своей спине, он вздрогнул всем телом.

— Тш-ш-ш-ш-ш..... — услышал он от Северуса, руки которого в это время медленно скользили по спине, равномерно распределяя крем. Гарри чувствовал мягкие, круговые движения ладоней. Затем, когда он более или менее успокоился, массирующие движения стали немного интенсивнее.

Юноша от наслаждения прикрыл глаза и только что не мурлыкал. При скольжении пальцев по некоторым местам, спина отзывалась болью. Но Северус тонко чувствовал напряжение в его мышцах, и прежде, чем Гарри как-то успевал отреагировать, он ослаблял нажим и массировал чувствительные места с особой осторожностью.

— Ты слишком сильно напряжен, — проворчал профессор себе под нос.

Гарри почувствовал, как все мышцы постепенно расслабились, и боль ушла. Наиболее напряженные места массировались теперь сильнее.

Молодой человек потерял счет времени. Все его мысли, сомнения и переживания улетучились. Приятное чувство пустоты в голове. Это состояние душевного покоя и массирующие движения рук Северуса усыпили Гарри.

Проснувшись на следущее утро, Гарри почувствовал себя абсолютно спокойным и умиротворенным. Удивленный этим, сел на кровати. Внезапно он вспомнил о том, что ему что-то снилось, но это был не кошмар. Это был простой, ничего не значивший сон. Но почему он опять может видеть обыкновенные сны? Юноша взглянул на ночной столик— на нем стоял стакан с зельем для сна-без-сновидений. Нетронутый.

«Я забыл выпить зелье», — вспомнил Гарри. Медленно перевел взгляд на керамический горшочек, стоявший рядом со стаканом.

— Я схожу с ума, — проговорил юноша. Он вспомнил, что произошло накануне вечером. Кто бы мог подумать, что этот мерзкий, всегда всем недовольный профессор способен настолько тонко чувствовать. «Это, вообще-то, настоящий Северус Снейп? Может это просто кто-то, кто выглядит как он? Кто-то, принявший многосущное зелье?» — все это показалось ему абсолютным абсурдом. Он просто не мог предположить, что его учитель, ненавидящий его с самого первого дня учебы, мог так измениться. И самое главное, почему?

Юноша поднялся с кровати и решил было одеться, как его взгляд упал на листок бумаги, гласящий: «Если ты не примешь душ, не получишь завтрак». Он, в самом деле, нуждался в душе. Легкая усмешка тронула его губы, и он отправился в ванную. Полчаса спустя Гарри появился на кухне, облаченный в купальный халат. Северус был уже там, ожидая появления Гарри. Отложив газету, в которую был до этого погружен, в сторону, зельевар заметил:

— Ты забыл про свои волосы. Они до сих пор еще красные.

— Они такими и останутся, — твердо ответил Гарри и занял место рядом со своим учителем. Северус закатил глаза:

— И ты думаешь, что я возьму тебя в таком виде в Косой переулок?

— Почему ты? Я думал, Ремус пойдет со мной? — Гарри не заметил, что обратился к Снейпу на «ты». Заметив, однако, как затвердел взгляд Северуса, юноша осознал свою ошибку: — Извините, просто вырвалось. Я не хотел быть невежливым.

Лицо Северуса медленно разгладилось. Такое обращение к нему со стороны ученика оказалось совершенно непривычным. Но это было также добрым знаком: Гарри ему все больше доверял. И это, он мог только приветствовать.

— Все в порядке, Гарри. Только не во время занятий.

— Вы имеете в виду, что я могу к Вам в свободное время обращаться на ты?

Северус размышлял некоторое время:

— Если ты этого хочешь, — заключил профессор.

— Можно я тебя буду Сев называть? Северус— такое длинное имя.

— Не перегибай палку! — предупредил Снейп, и Гарри широко, от уха до уха, улыбнулся. — К тому же, ты должен знать, почему с тобой не может пойти Ремус!

Гарри взглянул на собеседника:

— Полнолуние?

Снейп кивнул едва приметно.

Молодой человек едва успел переодеться после завтрака, как в доме появились Муди и Кингсли, чтобы сопровождать их в Косой переулок.

— Как мы туда отправимся? — Гарри разбирало любопытство. Муди удивленно взглянул на парня и перевел взгляд на Северуса:

— Смотри-ка, к нему, наконец-то, вернулся голос. Ты удивляешь меня, Снейп. Такого я от тебя не ожидал.

Северус сузил глаза. Ответом на замечание Муди было неразборчивое шипение. Гарри усмехнулся. Это был первый раз, когда профессор в его присутствии злился на кого-то другого, а не на него.

— Предлагаю отправиться в путь прежде, чем вы здесь все разнесете, — вмешался Кингсли. — Не против, если мы портключом отправимся? — обратился он к Гарри. Северус достал небольшой камень.

— Портключ?! –желудок юноши предательски сжался. Это был, без сомнения, не самый его любимый способ передвижения.

— Хочешь отправиться с помощью летучего порошка? — спросил Муди, заметивший Гаррин взгляд.

— Нет, он не хочет! — Северус оказался быстрее.

— То, что ты не любишь так путешествовать, это я знаю. Я спросил у Гарри, — усмехнулся Аластор. Улыбнувшись, юноша посмотрел на Северуса, тот бросил на него ядовитый взгляд а-ля Снейп. Гарри повернулся к Муди:

— Нет, летучий порошок мне не нравится еще больше.

— Ну что ж, с аппарированием тебе придется немного подождать. В этом ты схож со Снейпом: он тоже не любит альтернативные методы передвижения.

— Все остальное абсолютно не нужно, если ты умеешь аппарировать, — раздраженно буркнул Северус. Аурор усмехнулся, взял камень в руку, вытащил волшебную палочку и неразборчиво пробормотал заклинание. Северус притянул Гарри к себе, и все одновременно дотронулись до камня. Неприятное ощущение из области желудка распространилось по всему телу, и через некоторое время они очутились на одной из боковый улочек Косого Переулка.

— Предлагаю встретится здесь же через два часа.

Муди и Северус сверили часы.

— Пока, Гарри! И, Северус, постарайся не доставать мальчика, — с этими словами Кингсли и Муди отправились по своим делам.

— Куда ты хочешь пойти? — поинтересовался Гарри.

— Если ты еще не забыл, я здесь только для твоего сопровождения. Это значит, я иду туда, куда идешь ты.

Гарри скривился.

— Не думаешь ли ты, что я позволю тебе одному здесь бродить?

— Почему нет?

— Мне хватило проблем, разыскивая тебя в в твоем городке... — Гарри пристыженно опустил голову.

— Ну что ж, пойдем. Иначе мы еще два часа здесь стоять будем.

Они вышли из переулка и окунулись в суматоху, царившую в Косом Переулке. Как всегда перед началом нового учебного года здесь было шумно. Проходившие мимо Северуса и Гарри люди не замечали ничего, кроме вывесок магазинов, которые им нужно было посетить. Профессор и его подопечный влились в общее течение. Первой остановкой в их плане значился Гринготтс.

После того, как Гарри снял со счета достаточно денег для приобретения учебных принадлежностей, они отправились за покупками. Снейп старался вести себя как можно неприметнее для окружающих. Но при этом он постоянно держал Гарри в поле зрения и наблюдал за всеми действиями юноши. Гарри повстречал несколько школьных друзей, но постарался сократить разговоры с ними до минимума. Это удавалось ему достаточно легко: большинство старалось первыми закончить беседу, едва они замечали маячившую неподалеку темную фигуру профессора зельеварения. Гарри сделал все покупки в течении часа и уговорил профессора зайти с ним в кафе-мороженое, считая, что они заслужили по порции клубничного пломбира. Северус отказался от лакомства, обьясняя юноше, что он просто рад попытке передохнуть и спокойно посидеть.

— Ты уверен, что приобрел все, что тебе нужно? — недоверчиво спросил профессор.

— Да! — ответил Гарри, но тут он вспомнил, что еще не был в своем любимом магазине.

— Но я бы хотел зайти в «Качественные товары для квиддича», — произнес молодой человек.

— Что ты там позабыл? У тебя же очень хорошая метла, — удивился Северус.

— Я просто хочу посмотреть. Он здесь, недалеко, — Гарри указал на противоположную сторону улицы.

— Ну, хорошо, — устало вздохнул Снейп. — Я останусь здесь и присмотрю за твоими вещами. Постарайся не наделать глупостей!

— Обещаю. Я быстро, — с этими словами Гарри вскочил с места и поспешил к лавке.

Горящими глазами молодой человек рассматривал недавно выпущенную на рынок новую метлу «Всполох-2». Эта модель была еще быстрее и более чутко реагировала на своего хозяина, чем предыдущий образец. Гарри с сожалением отметил правоту профессора зельеварения— одной метлы ему было вполне достаточно. Юноша обратил свое внимание на принадлежности по уходу за метлами. Маленькая черная коробка с золотыми буквами привлекла его внимание. «Набор для Всполоха» — стояло на крышке шкатулки. Гарри подошел поближе и прочитал: «Специальные заклинания для усовершенствования Вашего Всполоха», «Производители предостерегают неопытных игроков в квиддич и прочих пользователей от возможной опасности увеличения количества несчастных случаев».

Гарри мечтательно улыбнулся. С этой коробкой он мог поднять уровень показателей своей метлы до новой модели. Он размышлял об этом несколько мгновений, затем подхватил шкатулку и отправился к кассе.

Оплатив покупку, Гарри вышел из лавки, полностью погруженный в мысли о квиддиче и совершенно не обращая внимание на то, куда идет. В результате он налетел на кого-то. Набор упал на землю.

— Потти, тебе что, делать нечего? — раздался надменный голос.— Ты буянишь теперь даже в Косом Переулке! — Драко Малфой заносчиво смерил Гарри взглядом.

— Извини, что я тебя не заметил, — раздраженно ответил тот.

— Не заметил? Поттер, чтобы кого-то не заметить, нужно иногда смотреть по сторонам. Но к тебе это не относится, ты просто слепой.

Гарри почувствовал закипающую в нем ярость.

— По-прежнему считаешь себя лучше всех, Малфой?

— Я, во всяком случае, лучше тебя...мальчик-наркоман.

Гарри в недоумении взглянул на своего соперника.

— Ты что, газеты не читаешь? Ах, извини, как глупо с моей стороны. Если человек слепой, он не может читать. О тебе практически каждый день пишут в «Пророке»: «Гарри Поттер сбежал из дома! Принимает ли Гарри наркотики? Гарри Поттер — насколько он нормален? Случай «Гарри Поттер» рассматривается в суде! Отправится ли Гарри Поттер в приют?»... дальше рассказывать? Нет, это уж чересчур. Они должны, наконец, понять, что ты просто психопат, по которому Св. Мунго плачет. Ты только посмотри на твои волосы?! — Гарри не понял ни слова, из сказанного Малфоем, но он и не хотел его дальше слушать.

— Заткнись! — рявкнул он.

— Я же сказал, ты просто псих, — лениво произнес блондин. Он с удовольствием заметил, что гриффиндорец не находит слов для ответа.

Темноволосый юноша находился на грани взрыва . Он понял, что Малфой более осведомлен о его делах и о жизни, которую Гарри вел, чем он сам. Осознание этого привело Гарри в состояние крайней ярости. Он попытался успокоиться, но надменная улыбка Малфоя оказалось последней каплей. Ладонь сжалась в кулак, и он вложил всю свою ненависть в один-единственный удар. Голова Драко дернулась в сторону, и он, потеряв равновесие, с глухим звуком упал на землю. Оглушенный от боли, распространившейся от подбородка по всему телу, Малфой остался лежать без движения. Гарри же даже не замечал боль в собственной руке, настолько он был зол. Он занес руку, намереваясь нанести второй удар, как внезапно чьи-то пальцы железной хваткой схватили его повыше запястья и рванули с силой назад. По инерции, во время рывка, Гарри развернулся и оказался лицом к лицу с профессором Снейпом. Ярость в глазах юноши немедленно сменилась паникой. Мужчина был настолько взбешен, что, казалось, мог уничтожить Гарри одним только взглядом. Медленно гриффиндорец пришел в себя и осознал значение совершенного им. Малфой был прав, называя его психопатом. Он сбил Драко с ног только потому, что тот сказал нечто, что Гарри не захотел слушать.

Заметив толпу, собравшуюся вокруг них, юноша начал дрожать всем телом. В это мгновение ему захотелось поменяться с Малфоем местами. Для него выдержать презрительные взгляды людей было намного сложнее, чем оказаться на земле с парой синяков. Но больше всего Гарри страдал от одного определенного взгляда: Северус Снейп продолжал яростно смотреть на юношу, не произнося при этом ни единого слова.

Пробравшись сквозь толпу, Муди приблизился к Снейпу и быстро произнес:

— Уведи мальчишку отсюда! Быстро! Я разберусь с этими ротозеями, — Северус развернулся и поторопился скрыться с места происшествия, расталкивая стоящих на его пути людей. Гарри он тащил за собой. Из-за крепкой хватки, перекрывающей доступ крови к запястью, у юноши онемели пальцы, и он не чувствовал руку. Однако Снейп не отпустил его до тех пор, пока они не оказались в Снейп-Меноре.

Профессор затащил Гарри в библиотеку и буквально швырнул в кресло. Молодой человек сидел, как оглушенный. Ладонь болела от удара, плечо тянуло от рывка Северуса, и в том месте, где пальцы Снейпа впились в Гаррино предплечье, пульсировала боль. Юноша все еще дрожал от напряжения, испуганно наблюдая за взбешенным профессором, метавшимся по библиотеке взад и вперед. Очевидно, он подбирал слова, которые собирался проорать Гарри в лицо. Однако, начало было угрожающе тихим:

— Десять минут. Я не таскался за тобой, как приклеенный, только этот несчастный отрезок времени. Я понадеялся на тебя, на твою разумность, выдержку. Я поверил, что ты сможешь выдержать хотя бы десять минут. Но зачем Поттеру доверие? — Северус продолжил метаться по библиотеке в попытке подобрать новые слова.

— Я надеюсь, тебе понятно, что ты сегодня натворил? Ты ударил Малфоя на глазах общественности просто потому, что ты не можешь его терпеть. Ничего более глупого в своем положении ты сделать не мог. Теперь ты окончательно подтвердил все слухи, печатающиеся о тебе в «Ежедневном пророке».

— Ах, да! И почему же я ничего не знаю об этом? — разьярился Гарри. — Очевидно, весь волшебный мир знает обо мне больше, чем я сам!

— Если ты забыл, позволь мне напомнить, что до вчерашнего вечера тебе было абсолютно все равно, что вокруг тебя происходит, — глаза Северуса опасно блеснули. Покачав головой, он отвернулся от Гарри. Юноша не мог разобраться в своих чувствах. Он был зол на Снейпа, был зол на Малфоя... и на самого себя. Почему он не может держать себя в руках?

Но больше всего он был зол и одновременно разочарован собой. День так хорошо начался... И что теперь? Ему была ненавистна мысль, что он опять собственноручно разрушил свою жизнь.

Он вскочил с кресла и выбежал из библиотеки быстрее, чем профессор успел отреагировать. Поднявшись в свою комнату, Гарри хлопнул дверью и закрыл ее на ключ.

Дамблдор появился в Снейп-Меноре вечером, чтобы поподробнее узнать о проишедшем. Северус все еще находился в библиотеке. Он стоял у окна и отрешенно смотрел на сад, расположенный возле дома. Казалось, он простоял так много часов, без движения, глубоко погруженный в мысли. Дамблдор окликнул профессора несколько раз, прежде чем тот заметил в библиотеке присутствие еще одного человека.

— Я все испортил, — произнес Северус, мысленно находясь где-то далеко от этого места. — Как всегда...

— Что произошло? — задал законный вопрос Дамблдор, поудобнее располагаясь на диване. Профессор опустился в кресло, в котором перед этим сидел Гарри.

— Я все испортил, — повторил он. — Я просто не умею поддерживать с кем-либо нормальные отношения.

Дамблдор откинулся на спинку дивана и изучал своего собеседника, не произнося ни слова. Некоторое время в комнате царила тишина. Затем Северус продолжил:

— Он спросил меня сегодня утром, может ли он ко мне обращаться на «ты». Я поверил, что у меня получилось. Гарри выглядел таким довольным. Как я мог выпустить его из вида?! Я должен был знать — он еще не готов. Когда это произошло, я был слишком далеко, чтобы вмешаться. Внезапно так много людей оказалось между нами— я просто не успел протолкаться к нему. Какие-то несчастные 10 метров разделяли нас, и я не успел. Я не должен был оставлять его одного.

— Аластор сообщил мне, что мистер Малфой не будет выдвигать против Гарри обвинения. Но я ничего не смог поделать с Отделом по работе с несовершеннолетними волшебниками. Они намереваются побеседовать с Гарри уже завтра утром. Если мы не предъявим подходящих кандидатов на роль его опекуна, то, возможно, они заберут мальчика с собой.

— Что? Уже утром? — ужаснулся Северус.

— Ты говорил с Гарри?

— Нет.

— Так сделай это сейчас, — мягко произнес директор.

— Не получится. Он заперся в своей комнате. Я был настолько зол на него, на себя, на всю ситуацию в целом... я накричал на него. Не думаю, что Поттер захочет и дальше здесь оставаться.

Дамблдор устало провел рукой по бороде. Казалось, ему тоже не легко справиться с таким положением дел.

— Я же сказал, что все испортил, — Северус встал и подошел к книжной полке. Он достал оттуда толстую книгу и раскрыл. В середине книги было вырезано отверствие в форме бутылки, из которого Снейп вытащил полную бутылку скотча. Дамблдор поднял бровь.

— Это не поможет. Постарайся поговорить с Гарри.

Зельевар некоторое время с тоской смотрел на бутылку, прежде чем захлопнуть книгу и поставить ее обратно.

— Если бы это было так легко... — прошептал он чуть слышно.

— К сожалению, я должен снова уйти. Я постараюсь обдумать запасной план, но... поговори с Гарри прежде, чем он узнает от других в чем дело.

Гарри сидел на подоконнике и смотрел на улицу, не замечая наступления сумерек, опустившихся на сад. Он снова и снова прокручивал в голове события, произошедшие за последние несколько дней в Снейп-Меноре. Поведение профессора настолько отличалось от привычного, что Гарри, некоторое время, находился в сомнении относительно подлинности личности Снейпа. Однако после вечерних событий, Гарри был абсолютно уверен, что Северус — его настоящий учитель зельеварения. Только он мог быть настолько бешенным и переполненным ненавистью к нему, Гарри Поттеру.

Юноша был уверен, что несмотря на все попытки Снейпа подружиться с ним, в нынешнем положении это было невозможно. Гарри сам все испортил.

Непроизвольно он покачал головой. Как это могло произойти? Почему ему и в этот раз не повезло? Почему все должно было быть испорчено? Дружба с учителем, которого он до недавнего времени только ненавидел, была бы для юноши бесценным подарком. С этим чувством ему было бы, без сомненья, легче жить в Хогвартсе. В этот момент Гарри ненавидел себя намного больше, чем когда-либо профессора зельеварения.

Донесшаяся издалека приглушенная музыка отвлекла Гарри от его мрачных мыслей. Удивленный, молодой человек повернулся в сторону двери. Мелодия была ритмичной, пожалуй, даже зажигательной. Откуда она могла звучать?

Гарри напряженно прислушался. Он отметил влияние музыки на него, словно по мановению волшебной палочки, он снова мог ясно и четко думать.

«Возможно... — подумал он, — возможно еще не слишком поздно...»

Северус был, в отличие от Сириуса, жив. Он был зол на Гарри, но он находился здесь, в этом доме. В голову пришла новая мысль: он должен извиниться перед профессором.

Молодой человек соскользнул с подоконника и покинул комнату. Гарри брел по дому прислушиваясь, пытаясь определить, откуда доносилась эта музыка. В поисках источника звука, он оказался на первом этаже. Звуки доносились из столовой, расположенной рядом с кухней, и до этой поры не использовавшейся.

Гарри вошел в помещение и огляделся. Комната была большой, с французскими окнами и дверью, ведущей на террасу. В центре помещения стоял большой, примерно на тридцать персон, обеденный стол, над которым висела хрустальная люстра. Гарри в первый раз осознал, насколько огромен был этот дом, и какую малую часть его он видел. Звуки музыки, ведущие Гарри, в столовой были громче, но источник находился в другом месте. Юноша пересек комнату, направляясь к двери, расположенной на противоположной стороне. Осторожно нажав на дверную ручку, он отворил дверь. За ней находился огромный зал, выстланный паркетом. Он освещался с помощью двух люстр и целого ряда больших окон. В дальнем углу стоял старый граммофон, являющийся, очевидно, источником музыки. Но не это более всего поразило Гарри: не хрустальные люстры и даже не граммофон, — а Северус Снейп. Снейп, который танцевал сам с собой. Он ритмично двигался в такт музыки по всему залу, и, казалось, не замечал ничего вокруг себя. Гарри наблюдал за этим странным спектаклем с открытым ртом. Северус выражал в танце всю свою ярость и разочарование, все эмоции, переполнявшие его. Юноша стоял не двигаясь в дверном проеме, оставаясь некоторое время незамеченным, как вдруг Снейп, развернувшись, замер. Его взгляд встретился с Гарриным. Юноша затруднился бы определить, что чувствовал или о чем думал его учитель в этот момент. Казалось, ему требуется время, чтобы вернуться к реальности. Через некоторое время Снейп удивленно произнес:

— Гарри!..

Тот, однако, не ответил.

Северус жестом пригласил его подойти поближе. С усилием оторвавшись от поддерживающего косяка, юноша подошел к профессору и остановился перед ним, выглядя довольно растерянным.

— Что... что Вы делаете? — нерешительно спросил он. Гарри сознательно обратился к Северусу на Вы, не зная, как тот может отреагировать на дружеское обращение.

— Я танцую танго. Единственный танец, который я умею танцевать. Он помогает мне расслабиться. Ты тоже должен попробовать, — голос мужчины звучал непривычно мягко.

— Я не умею танцевать, — тихо произнес Гарри.

— Кто тебе такое сказал? — поинтересовался Снейп и испытывающе взглянул на юношу.

— Я. У меня просто нет никакого чувства такта.

— В некоторых случаях, конечно, так оно и есть...— не смог удержаться от колкости Северус, в глазах которого промелькнул веселый огонек.

— Но все же ты пришел на зов музыки. А это значит, что ты не совсем безнадежен, если эти звуки вызывают в тебе какие-то чувства.

Гарри уставился на собеседника во все глаза. Был ли это и правда его профессор, несколько часов назад готовый его просто прибить? Северус, казалось, угадал мысли юноши, приблизился к нему и заглянул в глаза.

— Забудь обо всем, что случилось, забудь обо всем, окружающим тебя. Танцуй!

— Но я не знаю как двигаться...

— Это не страшно. Я научу тебя

— Что? Сейчас? Здесь? — Северус кивнул, обошел вокруг юноши и привел его руки в исходное положение, необходимое для танца. Оставаясь стоять за спиной Гарри, он положил руки на его плечи.

— Представь себе: ты держишь в руках девушку, которую ты бы хотел назвать своей любимой, — прошептал Снейп.

— Но что это имеет общего с танцами? — возразил Гарри.

— Доверься мне! Представь себе эту девушку и расскажи мне о ней.

Гарри почувствовал, что для него это... чересчур. В самом страшном сне он не мог представить, что будет заниматься чем-то настолько сумасшедшим.

— Расслабься, Гарри, — продолжал шептать Северус в Гаррино ухо, начиная осторожными движениями массировать Гаррины плечи, постепенно опускаясь ниже.

— Начинай двигаться, оставь все проблемы позади.

Это длилось некоторое время, пока Гарри не почувствовал, как все его напряжение и нерешительность, которые он испытывал, оставили его. Северус ощутил, как Гаррины плечи расслабленно опустились, и начал снова шептать:

— Скажи мне, как выглядит эта девушка. Представь себе: она подходит сейчас к тебе.

Гарри закрыл глаза, и перед его внутренним взором возник образ: высокая, стройная девушка, с длинными черными волосами медленно приближалась к нему. Ее движения были плавными и мягкими. Черное, подчеркивающее фигуру платье, доходящее до колен, ярко-красный платок, обвивающий ее бедра. Темные глаза незнакомки вызывающе взглянули на него. Юноша легко улыбнулся.

— Замечательно! — прошептал Снейп, хотя Гарри не проронил ни слова. — Прижми ее к себе и покажи, на что ты способен. Танцуй с ней. Почувствуй ритм музыки. Попробуй все слова, которые ты хочешь ей сказать, выразить в своих движениях, — Северус, стоящий по-прежнему позади Гарри, помог ему сделать несколько первых шагов. Через некоторое время юноша усвоил начальные основы танца, и Снейп отпустил его. Гарри продолжал танцевать с невидимой девушкой, и, казалось, находился очень далеко от этого мира. Профессор облегченно опустился в кресло, стоящее рядом с граммофоном. Возможно, было еще не слишком поздно для того, чтобы исправить их отношения. Юноша только что выказал ему полное доверие, которое, как думал Снейп, было полностью утеряно. С легкой тоской смотрел он на радостную улыбку, играющую на юном лице. Он знал, что ему предстояло сообщить Гарри нечто, способное прогнать эту улыбку, он должен поговорить с Гарри о его будущем еще сегодня, прежде чем люди из Отдела появятся в этом доме.

Гарри не знал, сколько времени он провел, полностью отдаваясь на волю ритма танго. Словно почувствовав его усталость, одетая в черное незнакомка попрощалась с ним. Гарри плюхнулся прямо на пол, полностью захваченный счастливым чувством, и остался лежать на спине. Северус медленно приглушил музыку, встал и подошел к юноше. Тот открыл сияющие глаза, переполненный восторгом, устремляя благодарный взгляд на профессора.

— Спасибо, Сев! — прошептал он едва слышно. Снейп протянул руку и вздернул юношу на ноги, как только тот ухватился за нее.

— Не благодари меня раньше времени. Мы еще должны поговорить.

Гарри был настолько переполнен радостью, что просто произнес:

— Хорошо, — он просто не мог себе представить ничего такого, что в этот момент могло бы омрачить его настроение.

— Пойдем со мной в библиотеку.

И молодой человек, взбудораженный, словно маленький ребенок, танцевал весь путь вокруг Северуса. Ему не так легко удалось возвратиться в реальность. Однако, когда они добрались до библиотеки, он снова был прежним Гарри.

Снейп не стал откладывать разговор в долгий ящик и обьяснил Гарри, что люди из Отдела по работе с несовершеннолетними волшебниками посетят их утром и зададут ему некоторые вопросы.

— Что за вопросы? — поинтересовался Гарри.

— Например, где ты хочешь жить...

— Откуда я могу это знать?..

— Подумай об этом, но я должен тебя предупредить, что ни Уизли, ни Люпин не смогут тебе в этом помочь.

— У меня есть еще какой-нибудь выбор?

— Ты должен будешь сам принять решение. В этом тебе никто не может помочь. Если ты никого не выберешь из кандидатов, предложеных Министерством, тебе придется отправиться в приют.

— Значит, Малфой был прав, — заключил Гарри, и его лицо омрачилось.

— Да. Если бы ты не действовал так опрометчиво, возможно, тебе дали бы годовую отсрочку для принятия решения, — взгляд юноши стал еще более мрачным. — Я не хочу тебя больше ни в чем упрекать. Это было оплошностью с моей стороны — оставлять тебя одного. В конце концов, ты должен быть благодарен Малфою за то, что ты еще находишься в этом доме.

— Почему? — недоуменно спросил Гарри.

— Если бы он подал на тебя в суд за телесные повреждения, то ты бы находился уже в Отделе.

Гарри стало понятно, в какой сложной ситуации он находится. Почему же Малфой не заявил на него? Это была прекрасная возможность еще больше испортить жизнь гриффиндорцу.

— Предлагаю тебе подумать об этом сегодня ночью. Возможно, ты найдешь путь, который уже лежит у твоих ног, просто не замечаемый тобой, — произнеся эти слова, Северус поднялся. Он казался очень уставшим. Гарри кивнул, подтверждая, что понял его слова, и тоже встал.

— Спокойной ночи, Сев!

— Спокойной ночи, Гарри.

Юноша сидел на кровати, как он последнее время часто делал, и пытался обдумать последние слова Снейпа: «...возможно ты найдешь путь, который уже лежит у твоих ног...». Гарри был уверен, что Северус дал ему подсказку, но он не мог ее обнаружить. Внезапно в его голове прояснилось, и все встало на свои места. Казалось, кто-то включил яркую лампу, осветившую все уголки его сознания. Так вот почему его профессор был в последнее время так непривычно терпелив и добр к нему! Выход, действительно, лежал под самыми ногами. Гарри очутился перед новым выбором: Северус хочет его усыновить.

— Но почему? — с этим вопросом Гарри ворвался в кухню, где он нашел Снейпа. Тот хотел выпить чаю перед тем, как отправиться в постель. Немного удивленный, он вопросительно приподнял бровь.

— Почему ты хочешь меня усыновить? Ты же меня ненавидишь...то есть ненавидел..то есть...

Северус вздохнул. Очевидно, ему не удасться так быстро, как он рассчитывал, уснуть сегодняшним вечером. Гарри опустился на стул, стоящий напротив, и выжидающе уставился на учителя своими изумрудными глазами.

— Я ненавидел твоего отца, Гарри. Не тебя. Ты знаешь, что я всегда пытался тебя защитить. С самого первого дня в Хогвартсе, когда ты там появился. Ты еще не был распределен в Гриффиндор, как уже дал мне понять, что нуждаешься в моей защите.

Зеленые глаза удивленно и непонимающе расширились.

— Ты не можешь этого вспомнить? Твой шрам вспыхнул короткой болью, как только профессор Квирелл повернулся к тебе спиной.

— Да... я вспоминаю... я думал, что ты в этом виноват.

— Ты не должен судить о людях по внешнему виду, — с кривой усмешкой заметил зельевар.

Гарри потупил взгляд.

— Я многое делал неправильно.

— Не беспокойся. Я тоже совершил немало ошибок, — прошептал Северус, накрывая своей рукой ладонь юноши. — Я должен был раньше исполнить мое обещание. Тогда все было бы по-другому.

— Что за обещание? — удивленно спросил Гарри.

Снейп некоторое время сидел молча, прокручивая в руках чайную чашку, прежде чем продолжил рассказ:

— Когда Лили была тобой беременна, я пару раз встречался с ней. Джеймс был постоянно занят на работе, а у нее было много свободного времени. Как и у меня. К тому времени я был безработным. Мы пару раз встретились в Косом Переулке, просто так, чтобы поговорить. Она была очень взволнованна фактом своей беременности, а я к тому времени, потерял мою девушку. Так что у нас было, о чем рассказать друг другу.

— У тебя была девушка? — пораженно перебил его Гарри.

— Что тебя так удивляет? Мне что, нельзя иметь подружку?

— Нет, но... я просто... я не знаю тебя таким...

— Оставим это. Иначе мы отклонимся от темы, — Гарри пристыженно улыбнулся, ожидая продолжения откровений. — Итак, Лили и я встречались иногда в Косом Переулке. Я помогал ей с покупками, и мы много разговаривали. Однажды разговор зашел об Отцах и Детях...

Воспоминание.

— Я был бы, наверное, не очень хорошим отцом, — проговорил Северус, обессиленно опускаясь на стул в кафе-мороженом. Лили энергично затрясла головой:

— Не верю я этому. Ты может быть немного строг, но можно быть уверенным, что твои дети будут хорошо воспитаны.

Снейп натянуто улыбнулся и отбросил в лица прядь черных волос.

— Эй, я это серьезно. Я бы в любое время доверила тебе моего ребенка, — проговорила Лили, присаживаясь на стул.

Подбежавший официант записал их заказы и удалился. Лицо Северуса приняло строгое выражение:

— Нет, я говорю вполне серьезно. Я ничего не понимаю в воспитании.

— Ты это все только придумываешь. Честно, если бы все зависело от меня, я бы хотела, чтобы ты стал крестным моего ребенка. Сириус, конечно, очень добр, но он такой же ребенок, как и Джеймс.

Между ними возникла небольшая пауза. Северус был неприятно поражен откровением Лили. Она же, казалось, обдумывала что-то.

— Северус, ты можешь мне кое-что пообещать?

Снейп вопросительно взглянул на молодую женщину:

— Что ты имеешь в виду?

— Если случится так, что ни я, ни Сириус, ни Джеймс не сможем заботиться о моем ребенке, можешь ли ты пообещать мне, что ты возьмешь на себя эту ответственность?

— Я?!

Лили кивнула и взглянула на молодого человека своими изумрудными глазами.

— Такое положение дел мне трудно представить, — проговорил Северус.

— Я знаю, но все-таки, пообещай мне, что если с нами хоть что-нибудь случится, ты позаботишься о моем ребенке, как неофициальный крестный отец, — Лили была необычайно серьезна. Северус долго изучающе смотрел на нее, прежде чем произнес:

— Твоя просьба является для меня большой честью.

Конец воспоминания

... — Моя мама хотела сделать тебя моим крестным отцом? — Гарри не мог этого представить. Северус молча кивнул, прекрасно понимая, что юноша не поверит ему. Он дал обещание Лили только потому, что был уверен в нереальности исполнения оного. Но все вышло по-другому.

— Как только ты начал обучение в школе, я думал, что будет достаточно, просто иногда следить за тобой. Должен отметить, что это становилось год от года значительно труднее. В конце концов, все это привело к событиям, произошедшим в прошлом году. Я все больше понимал, что не смогу исполнить своего обещания, раз я не испытываю к тебе те чувства, которые обязаны для крестного. Ты должен знать, что я хочу тебя усыновить не просто потому, что нам в данный момент нужно как можно быстрее найти для тебя опекуна. Нет, я хочу исполнить обещание, данное твоей матери много лет назад, и сказать, что мне очень жаль, что я не сделал этого раньше.

— Ты думаешь, у нас получиться... не убить друг друга? — осторожно спросил Гарри.

— Конечно, это будет не так уж просто, ни для тебя, ни для меня. Но решение должен будешь принять ты, Гарри. Когда утром придут эти люди и спросят тебя о твоем выборе, ты должен будешь знать, хочешь ли ты этого.

— Добрый день! Меня зовут Мира Хакбонн, а это мой коллега Эштон Долегал. Мы из...

— ...Отдела по работе с несовершеннолетними волшебниками, я знаю! Пожалуйста, заходите.

Дамблдор специально пришел пораньше, чтобы присутствовать при визите сотрудников отдела. Добродушным жестом он пригласил их пройти в дом. Мира Хакбонн была маленькой ведьмой в очках. Ее лицо было усыпано веснушками, а волосы зачесаны назад и стянуты в тугой узел. Эштон Долегал был выше своей напарницы на две головы, при этом, впрочем, его нельзя было назвать очень высоким человеком, седые волосы были разделены косым пробором, а на щеках вырисовывались мягкие ямочки, когда он улыбался. Дамблдор провел обоих в библиотеку, где в нервном ожидании уже находились Северус и Гарри.

— Миссис Хакбонн и мистер Долегал — Северус Снейп и Гарри Поттер, — представил их Дамблдор друг другу. Гарри, смывший краску с волос, чтобы произвести приятное впечатление, и профессор встали, приветствуя гостей.

— Ну, что ж, — приступила миссис Хакборн, — начнем, пожалуй. Мы собрались сегодня здесь, чтобы найти выход из непростого положения, в котором сейчас находится мистер Поттер. Так как мистер и миссис Дурсль не высказали никакого желания о дальнейшем нахождении юноши в их доме, он временно находится под опекой отдела.

— Что?! — Гарри в возбуждении вскочил на ноги.

— Пожалуйста, мистер Поттер, позвольте моей коллеге договорить до конца, — вмешался мистер Долегал. Гарри занял свое место и неуверенно взглянул на директора и Снейпа, спокойно сидящих на своих местах. Это успокоило юношу.

— Итак, в настоящий момент, опекуном Гарри является Отдел по работе с несовершеннолетними волшебниками. По просьбе профессора Дамблдора Вам, мистер Поттер, было дано время. Но, как показали недавние события, крайне необходимо найти кого-то, кто будет помогать вам разбираться с Вашими проблемами. Проишествия, подобные вчерашнему, с молодежью в Вашем возрасте происходят часто, и Вы должны понимать, что вопрос об опекуне не может быть отложен на более поздний срок.

— Мы получили несколько заявлений от претендентов на усыновление, о которых мы хотели бы поговорить с мистером Поттером наедине, — закончил речь своего коллеги мистер Долегал. Дамблдор и Снейп кивнули, вставая со своих мест и покидая помещение. Cтрашась оставаться с этими людьми один, Гарри почувствовал растущую панику. Нуждаясь в поддержке, он взглянул на Северуса, коротко улыбнувшегося ему, перед тем как закрыть за собой дверь.

— Вас, оказывается, знает много людей, — заметил мистер Долегал, доставая из своего портфеля пачку бумаг. — Это происходит довольно редко, чтобы сразу пять человек подали заявления на усыновление. К нашему большому сожалению, мы были вынуждены сразу исключить из этого списка двоих: мистер Люпин был очень убедителен в правильности своей кандидатуры, однако, законом запрещено отдавать детей на попечение оборотням, даже если мы получаем подтвержение, что его воспитаннику ничего не угрожает; следующим был мистер Уизли. Мы, конечно, не сомневаемся в его способности воспитывать детей, но еще один ребенок стал бы для семьи Уизли большой финансовой проблемой. У нас остались заявления от мисс Нимфадоры Тонкс, мистера Аластора Муди и профессора Северуса Снейпа.

Гарри был очень удивлен тем фактом, что Тонкс и Муди тоже подали заявления об опеке над ним. Он, без сомнения, предпочел бы получить кого-нибудь из них на роль опекуна, чем отправляться в приют.

— Ну что ж, как мне кажется, профессор Снейп является наиболее подходящим кандидатом. Согласны ли Вы проживать с профессором до вашего совершеннолетия?

Гарри кивнул.

— Он являлся тем, кто прекратил потасовку, произошедшую в Косом переулке?

Гарри снова кивнул.

— Я предполагаю, что он объяснил недопустимость такого поведения?

— Да, он сказал мне о моих ошибках, — подтвердил Гарри, с внутренним содроганием вспоминая о вчерашней сцене.

— Он накричал на тебя? — вмешалась в разговор миссис Хакбонн.

— Немного...

— Обращался ли он с тобой грубо, может ударил тебя?

Гарри не хотел отвечать на этот вопрос. Северус был груб с ним прошлым вечером, но, возможно, в этой ситуации стало бы неверным решением упоминать об этом.

— Нет... — пролепетал Гарри. Мистер Долегал наклонился вперед и дружески проговорил:

— Мистер Поттер, поймите нас правильно. Мы должны задавать подобные вопросы. Вы находитесь здесь только неделю, и возможно, для Вас еще сложно определить, насколько безопасно и благополучно Вы себя здесь чувствуете. Вчерашняя ситуация показала, насколько профессор Снейп способен управлять Вами. Вы уже много пережили и заслуживаете хорошую семью. Поэтому для нас, и для Вас также, очень важно, чтобы Вы честно ответили на вопросы, задаваемые нами.

Гарри нервно сглотнул. Миссис Хакбонн повторила свой вопрос:

— Обращался ли профессор Снейп грубо с тобой или применял по отношению к тебе физические наказания?

— Нет, — быстро ответил Гарри, уверенный в правильности принятого решения сохранить правду в тайне.

— Хорошо, тогда у нас нет больше никаких вопросов, — произнес мистер Долеган и встал, чтобы пригласить остальных в библиотеку.

— После продолжительной, содержательной беседы с мистером Поттером, мы согласны удолетворить прошение на усыновление мистера Поттера его учителем профессором Северусом Снейпом. Прежде чем опекунство окончательно перейдет к Вам, профессор, мы будем наблюдать за вами в течение испытательного срока, равного трем месяцам, — миссис Хакбонн метнула строгий взгляд на Снейпа, который облегченно кивнул.

Дамблдор, казалось, был также доволен этим решением. Он понимал, что Северус в роли опекуна Гарри, был наилучшей кандидатурой. После всего случившегося за последнее время, директор не был уверен, что ученик и учитель сразу смогут понять друг друга, но он был убежден, что профессор будет заботиться о юноше.

От Гарри и Снейпа потребовалось подписать некоторые бумаги, что заняло определенное время. Члены Отдела попрощались после того, как была поставлена последняя подпись, с явным облегчением и радостью от благополучного разрешения проблемы.

— Что они имели в виду, когда сказали, что будут за нами наблюдать? — неуверенно спросил Гарри, когда работники отдела покинули помещение.

— Существует определенный порядок. Они иногда будут появляться здесь, чтобы удостовериться, что все проходит как полагается. Не беспокойся об этом, — мягко проговорил Дамблдор.

— Они будут надоедать, — немного нервно заметил Северус, — постоянно задавая глупые вопросы. Я бы посоветовал кое-кому стараться держать себя в руках и не натворить глупостей, — с этими словами он строго взглянул на Гарри.

— Ты так об этом говоришь, как будто я нарочно это делаю! — возмущенно воскликнул Гарри, ловя улыбки на лицах своих собеседников.

— Шучу, шучу. Теперь, когда ты находишься под моей опекой, тебе все равно не удастся натворить что-то глупое, — улыбка на лице Северуса стала еще шире.

— Думаю, что лучше я позову их обратно, — с наигранной паникой воскликнул Гарри.

— Забудь об этом, Поттер. Ты принадлежишь мне, — продолжил профессор. Если бы Гарри не знал, что тот шутит, он бы не не шутку обеспокоился своим будущим, а так он просто продолжал улыбаться.

— Не знал, что ты умеешь шутить, Сев.

Дамблдор поднял вопрошающе бровь:

— Сев? Насколько я помню, тебя так называла Лили? — Снейп утвердительно наклонил голову.

— Гарри очень похож на свою мать, — Дамблдор весело улыбнулся. — Что ж, не буду больше вам мешать наслаждаться семейным счастьем. У меня сегодня много дел, и я надеюсь, Гарри, что мы через некоторое время снова увидимся. Кстати, я принес тебе результаты СОВ и список предметов для ТРИТОНов и надеюсь, что ты вернешься в Хогвартс.

Гарри пристыженно кивнул и улыбнулся. Он еще не знал результаты своих экзаменов. Раньше он был настолько равнодушен к своим оценкам, что отшвырнул нераспечатанное письмо в сторону, как только его получил. Однако в свете новых событий, ему хотелось как можно скорее прочитать это письмо. Юноша наскоро попрощался с директором и заторопился в свою комнату. Запечатанный конверт лежал на кровати, рядом с которой стояли его вещи: чемодан и клетка с Хедвиг. Белоснежная сова, заметив Гарри, отвернулась, видимо не желая встречаться с ним взглядом. Сердце юноши замерло:

— Хедвиг... мне очень жаль... я... черт! — Гарри совершенно забыл о своей сове, оставшейся в доме его тети. Однако кто-то явно позаботился о ней, потому что она не выглядела исхудавшей.

— Что-то случилось? — удивленно спросил Снейп, заметив входящего в библиотеку Гарри, на лице которого застыло мрачное выражение.

— Это из-за Хедвиг. Я совершенно про нее забыл, и она теперь злится на меня, — подавленно объяснил юноша.

— Я бы на ее месте тоже на тебя обиделся... Не бери так близко к сердцу, вы еще помиритесь, — взгляд Северуса упал на конверт в руках молодого человека.

— Ты до сих пор не вскрыл его? — Гарри отрицательно покачал головой. Поднявшись из кресла, профессор подошел к юноше и, взяв за локоть, усадил его на диван, пристроившись рядом с ним.

— Что с тобой? — пронизывающий взгляд Северуса был направлен на Гарри.

— Я все время все порчу. Как-то получается, что я постоянно обижаю тех, кто меня окружает. Зельевар удивленно поднял бровь, поражаясь тому, что у юного Поттера практически те же проблемы, что были и у самого Северуса во времена его учебы в школе. Тогда ему тоже казалось, что он сам портит отношения с людьми, окружающими его.

Воспоминание.

— Эй, Сев, что случилось? Тебя снова задирал Джеймс?

Юноша отрицательно потряс головой.

— Мне не нужен Поттер, чтобы испортить мою жизнь. С этим я уже справлюсь сам.

— Почему? Что произошло? — Лили с любопытством глядела на Северуса. Тот обреченно вздохнул:

— Сальма меня бросила.

— О! Ты знаешь, почему она это сделала?

— Потому, что я дурак!

Лили энергично затрясла головой:

— Прекрати! Ты же знаешь, что это не так!

Северус взглянул ей в глаза:

— Но это правда! Сальма спросила меня, пойду ли я с ней в Хогсмид. Я отказался, потому что хотел перед экзаменом по Зельеварению еще немного поучиться. Она сказала, что это всегда успеется, и я подумал, что она просто хочет провести меня. Ты же знаешь, как мы всегда за лучшие оценки боремся. Ну, я ей и сказал, что она просто хочет мне помешать с учебой, чтобы ей удалось лучше экзамен сдать. Тогда... тогда она разозлилась и ушла с этим Паулем Паркером. Видишь? Я все испортил... как всегда!.. я все время все порчу...

Лили некоторое время сидела задумавшись.

— Ну, не всегда, и не все. Мы же с тобой еще друзья, — высказала она вслух свои мысли.Северус обреченно посмотрел на нее:

— Ага, только подожди немного. Когда-нибудь я и тебя доведу до ручки.

— Если ты этого так хочешь... знаешь, я думаю, если ты подойдешь к Сальме и обьяснишь ей ситуацию с твоей точки зрения, то она поймет и простит тебя. Она специально пошла в Хогсмид с Паулем, что бы ты ее ревновал.

— Думаешь? — с надеждой спросил Северус. Лили кивнула.

Конец воспоминания.

И она оказалась тогда права. Северус действительно помирился с Сальмой. С вымученной улыбкой он отогнал воспоминания и заметил, что Гарри так и сидит с нераспечатанным конвертом в руках, уставившись в никуда.

— Думаешь, твоя сова будет более дружелюбно на тебя смотреть, если ты так и не прочитаешь это письмо?

— Что?.. А, нет. Я просто задумался.

Северус кивнул.

— Я так и понял. Знаешь что, у меня есть к тебе предложение: ты не думаешь ровно две минуты о своей сове и открываешь это письмо, а потом мы испечем Совиный пирог, как подарок для примирения. Как тебе это?

— Совиный пирог? Ты умеешь его печь? — пораженно спросил Гарри.

— Ты же не думаешь, что я только зелья умею варить? — с наигранной обидой возразил Снейп. Гарри улыбнулся. Затем, начиная открывать конверт, поднял взгляд на Северуса:

— Тебе уже известно, что там написано?

— Некоторая часть, да.

Гарри достал несколько листков бумаги из конверта.

«Многоуважаемый мистер Поттер!

В конце прошлого учебного года Вы сдали экзамены для получения СОВ. К письму прилагаются результаты экзаменов и список необходимых предметов для подготовки к сдаче ТРИТОНов. При выборе предметов обратите, пожалуйста, внимание на необходимость тех или иных знаний для получения выбранной Вами профессии или для применения в той области, которая привлекает Вас в качестве занятия после окончания школы.

С уважением, профессор Макгонагалл.»

Гарри отложил первый лист в сторону и взглянул на бумагу, на которой золотыми буквами было вытесненно:

«Результаты экзаменов по сдаче Стандартизированных Отметок Волшебника за пятой год обучения следующие:

История волшебства –К (кошмар)

Травоведениe — Х (хорошо)

Уход за магическими существами — П (превосходно)

Защита от темных сил — П (превосходно)

Трансфигурация — С (сверх ожиданий)

Прорицание — К (кошмар)

Чары — С (сверх ожиданий)

Зельеварение — С (сверх ожиданий)

С наилучшими пожеланиями, Эдвин Крондвелл,

Экзаменационная комиссия; Министерство волшебства, Отдел образования.»

«Итак, я получил по Зельеварению только «сверх ожиданий», — промелькнуло в голове у Гарри. Он осторожно взглянул на Северуса, который внимательно наблюдал за юношей.

— Это значит, что я не смогу посещать Зельеварение в следующем году? — спросил Гарри. Уголки рта профессора странно вздрагивали, как будто он стремился удержать улыбку.

— Я не отказываюсь от своих слов, что беру для изучения моего предмета только тех людей, которые получили за экзамен «Превосходно», — проговорил Северус. Гарри печально посмотрел на листок с результатами экзаменов. Если он не может посещать Зельеварение, значит, он может распрощаться со своей мечтой стать когда-нибудь аурором.

— Не забудь про список предметов, — перебил мысли юноши голос Снейпа.

Гарри развернул третий лист бумаги, на котором стояло:

«Предметы, предлагаемые для получения ТРИТОНов» и ниже — «Следующие предметы могут быть выбраны Вами для изучения на шестом году обучения:

История волшебства

Уход за магическими существами

Травоведениe

Защита от темных сил

Трансфигурация

Чары

Зельеварение»

— Но...— Гарри запнулся и ошарашено посмотрел на профессора, — я не понимаю...

— В последнее время произошло, действительно, слишком многое, чтобы сохранить в памяти каждую деталь, — явно наслаждаясь растерянностью Гарри, произнес профессор.

Гарри недоумевающе встретил его взгляд, пытаясь понять, что же он имел в виду. После короткого размышления, он вспомнил слова директора « ...что же касается нового учебного года, и это должно быть для тебя, Северус, особенно интересно, я нашел одного компетентного преподавателя для твоего предмета. Не уверен, что тебе это имя известно... Сальма Файервуд». Гарри удивленно открыл рот, по-прежнему глядя на Северуса. Тот заметил:

— Как я вижу, ты вспомнил... Очевидно, для профессора Файервуд достаточно, если ученики сдали экзамен по ее предмету на «сверх ожиданий».

— А ты... что будешь ты преподавать?

— Подумай немного, и я уверен, ты сможешь найти ответ и на этот вопрос.

Парень задумался. Он предполагал, что Снейп будет в этом году преподавать Защиту от темных сил, но не понимал, как тот получил, наконец, это долгожданное место.

— Дамблдор передумал на твой счет? Но почему? — вырвалось у Гарри.

— Скажем так... Защита от темных сил является на настоящий момент одним из самых важных предметов, и директору не хотелось совершить очередную ошибку, предлагая это место какому-нибудь некомпетентному преподавателю. Кроме того, он надеется, что я найду способ избавить эту должность от проклятия.

Гарри задумчиво кивнул. По-видимому, должность учителя по защите была действительно проклята. Все учителя продержались на этом месте только по одному году. Одержимый Волдемортом профессор Квиррелл, пытающийся навредить Гарри в первый год, был сменен профессором Локхартом, оказавшимся просто-напросто лжецом и трусом, присваивающим чужие достижения. Следующим стал Люпин, который оказался прекрасным учителем, но обладавший своим собственным проклятьем: он был оборотнем. Как только это стало известно родителям учеников, поступили требования сместить его на посту учителя. На первый взгляд, замена была вполне подходящей — бывший аурор, профессор Аластор Муди. Однако в конце года стало известно, что под его обличьем скрывался Барти Крауч-младший, принимавший в течение года оборотное зелье. Как и профессор Квиррелл, он охотился за Гарри, пытаясь доставить его своему повелителю. А в прошлом году... Гарри непроизвольно вздрогнул при воспоминании об этом. Долорес Амбридж была, без сомнения, худшим учителем по защите за все время обучения Гарри. Кроме того, что она постоянно пыталась с помощью ее инструментов для пыток подавить его волю, она также не имела ни малейшего понятия о защите и заставляла учеников выискивать в учебниках всевозможную чепуху, не относящуюся к делу.

— Эй! — Северус вырвал Гарри из его воспоминаний. — Все самое худшее осталось позади. Или приняло другое обличье— меня в качестве твоего преподавателя, — Северус усмехнулся. Юноша ответил ему вымученной улыбкой. Возможно, его приемный отец был лучше всех остальных учителей, преподававших защиту, но он был также самым требовательным. Во всяком случае, что касалось Зельеварения. Гарри далеко не был уверен, что профессор будет менее придирчив на уроках по новому предмету.

— Как, собственно говоря, обстоит дело с твоими кошмарами? Мы как-то не нашли время об этом еще поговорить, — спокойно поинтересовался Северус. Гарри пожал плечами:

— В последние ночи мне ничего не снилось.

— Ты принимал зелье? — Гарри отрицательно покачал головой.

— Хмм... — Северус задумался.

— Думаешь, они совсем прошли? — с надеждой спросил юноша.

— Необязательно. Возможно, ты был просто отвлечен другими мыслями. За последнее время произошло довольно много. Ты уже пробовал колдовать?

Гарри смущенно пожал плечами. Северус, зная, что Гарри не носит с собой волшебную палочку, протянул ему свою и потребовал:

— Попробуй сейчас.

Юный волшебник немного неуверенно сомкнул пальцы на палочке, направил ее на письмо, лежавшее на столе, и произнес «Вингардиум левиоса».

Конверт остался неподвижным.

— Сосредоточься, Гарри. Ты должен действовать в полную силу, — предупредил его Снейп. Парень бросил на него хмурый взгляд, раздраженный интонациями, появившимися в голосе его собеседника. Тот, однако, смотрел на него, не выражая ни малейшего недовольства или презрения, обычно присутствующими в его взгляде на уроках. Гарри опять перевел взгляд на письмо и повторил попытку. Конверт снова остался неподвижным, однако Гарри почувствовал странное щекотание, пронизавшее его тело.

— Что это было? — испуганно спросил Гарри, быстро возвращая Северусу его палочку.

— Что было «что»? — переспросил тот, переводя взгляд со своей палочки на юношу. Гарри вздрогнул, словно стряхивая с себя что-то, и поспешил обьяснить:

— Похоже на щекотку.

Северус, казалось, обдумывал что-то. Через некоторое время он предложил:

— Попробуй тоже заклинание, только без волшебной палочки.

— Что?! — Гарри был не уверен, что правильно понял своего учителя.

— Попробуй заклинание левитации без волшебной палочки, — терпеливо повторил Северус. Гарри беспомощно посмотрел на листки бумаги и произнес:

— Вингардиум левиоса.

Щекотка снова пронеслась по его телу, и Гарри снова встряхнулся, пытаясь избвиться от этого ощущения.

— Хмм... боюсь, твоя блокада еще на месте. Несмотря на это, ты должен выбрать предметы для своего следующего года обучения. Я в это время приготовлю ингредиенты для Совиного пирога, — казалось, Северусу не терпится покинуть комнату, если судить по стремительности, с которой он покинул библиотеку. Гарри растерянно смотрел ему вслед, обдумывая, что бы это значило. Для чего он должен был пробовать это заклинание без волшебной палочки? Юноша качнул головой, отгоняя от себя лишние мысли, и взял в руки лист бумаги с предметами для получения ТРИТОНов. За исключением Истории волшебства, все предметы показались ему достаточно важными для их дальнейшего изучения, хотя он некоторое время сомневался насчет Травоведения. Однако Гарри решил, что знание качеств трав, используемых во время приготовления зелий, было вполне хорошим обоснованием для выбора этого предмета.

Cжимая в руках листок бумаги с выбранными предметами, Гарри направился в кухню, где и обнаружил Северуса, сидящего за столом.

— Готов? — спросил тот. В ответ на кивок, Снейп потребовал:

— Дай мне посмотреть. — Гарри недоуменно уставился на него. Зельевар продолжил немного смущенно: — Ну да... если я теперь почти как отец для тебя... мне просто интересно. — Гарри ухмыльнулся, протягивая Северусу список:

— Пожалуйста, ПАПА!

Тот улыбнулся, предупреждая:

— Не заходи слишком далеко.

Неуверенно усевшись за стол, юноша принялся наблюдать за своим приемным отцом,

размышляя о всем, что случилось за последнее время. Профессор относился к нему более мягко, спокойно, и был намного уравновешеннее, чем в школе. Но что произойдет, когда они вернуться обратно в Хогвартс? Что скажут остальные ученики, когда они узнают, что он был усыновлен мерзким профессором Зельеварения? И сможет ли Рон понять это и не отвернуться от него?

Гарри вдруг осознал, что он не ответил ни на одно письмо, которые получил от друга, и теперь он не был уверен, что Рон не оттолкнет его. Это вызвало приступ беспомощности и страха перед предстоящей встречей с друзьями.

— Гарри! Гарри! — Северусу пришлось несколько раз окликнуть юношу, прежде чем тот осознал где он находится. — Займемся пирогом?

Гарри слабо кивнул и постарался отогнать ненужные мысли на задний план. Северус вручил ему нож, указал на груду моркови, лежащей на столе, и попросил мелко нарезать корнеплоды. Сам Северус вскипятил в маленьком котелке немного воды и всыпал в нее смесь из различных зерен.

По мере приготовления, Снейп добавлял в котел новые ингредиенты, морковь тоже оказалась внутри. Все это протекало в полнейшей тишине, прерываемой только короткими указаниями профессора, касающимися порядка добавления того или иного составляющего. Через полчаса зельевар вывылил тягучую зерно-овощную смесь с кусочками мышиного мяса в форму для выпечки. Гарри скептически рассматривал получившееся блюдо:

— Ты уверен, что Хедвиг это понравится?

— Скоро проверим. Пока же пирог печется, у нас есть немного времени, чтобы поговорить о Хогвартсе.

Сердце юноши подпрыгнуло. Казалось, Северус прочитал его мысли.

— Гарри, я надеюсь, ты понимаешь, что никто в школе не должен знать о том, что я тебя усыновил. Чем меньше людей знают об этом, тем лучше для тебя и меня.

— Но почему? — обиженно воскликнул Гарри.

— Я конечно, понимаю, что ты никогда не будешь так ко мне привязан, как, например, к Блэку. Но ты должен понять, если что-то происходит в школе, это рано или поздно становится известным Темному Лорду.

— Ты думаешь, он... убьет тебя?

— Скорее всего. Но, возможно, по другим причинам.

— Я не понимаю, — проговорил Гарри.

— Это не важно. Главное, чтобы никто, кроме уже знающих об усыновлении людей, ни о чем не догадался. Поверь мне, это нужно для твоей безопасности.

— И что это для меня значит?

— Мы должны постараться ничем не выдать себя в глазах окружающих.

— Ничем не выдавать.... значит, вести себя как обычно? — робко спросил Гарри. Северус кивнул.

— Это значит, ты будешь себя снова вести, как профессор Снейп? — раздраженно спросил Гарри.

— К твоему сведению, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО профессор Снейп. — Гарри смотрел на него, пытаясь понять, что тот имеет в виду. Парень совсем позабыл, что его опекун был тем самым профессором Зельеварения, ненавидимым им с самого первого дня учебы. Теперь же он думал о этом человеке совершенно иначе, не как о «профессоре Снейпе».

— Сев, я не думаю, что справлюсь.

— С чем? — спросил зельевар, удивленный такой реакцией на свои слова со стороны Поттера.

— Я не смогу вести себя так, как будто ничего не случилось, и делать вид, что я тебя ненавижу.

Снейп вздохнул.

— Просто представь себе, что я и тот профессор — два различных человека, по какой-то случайности абсолютно похожих друг на друга.

Гарри, по-прежнему отчаянно, смотрел на него.

— Знаешь, как это тяжело для меня?! Я чувствую себя так, словно ты меня спас, когда я тонул, а теперь швыряешь обратно, оставив без поддержки, забыв, что я не умею плавать! Скажи мне, я вообще тебе интересен, или ты был «Севом» для меня, только когда стоял вопрос об опекунстве? Я думал, что мы теперь друзья, а ты предлагаешь мне все это забыть? Или тебе просто нравиться быть ПРОФЕССОРОМ Снейпом и издеваться надо мной перед всеми моими друзьями?! К черту... я продал душу дьяволу! — Гарри вскочил со стула.

Северус был настолько поражен этим яростным выражением чувств, что не нашел слов и просто молча наблюдал за Гарри, схватившим со стола список предметов для ТРИТОНов и рвущим его на части. А затем в бешенстве покидающем кухню. Обрывки бумаги медленно опустились на пол.

— Прекрасно... — сердито проворчал Северус, проводя ладонью по лицу. Он и не предполагал, что Гарри настолько чувствителен. Профессор надеялся, что мальчик сможет его понять и поступить, как он ему предложил и как того требовало их положение. Произошедшее пару минут назад, совершенно меняло его взгляд на ситуацию.

Примчавшись в свою комнату, Гарри бросился на кровать и спрятал лицо в подушку. Хедвиг протестующе закричала, но он не обратил на нее внимания.

— Сириус... где ты?.. — прошептал Гарри, — мне плохо без тебя... Я так хочу к тебе, хочу прочь отсюда... Пожалуйста, Сириус.

Гарри бежал по длинному темному коридору, постепенно приближаясь к светлому пятну вдали. Подойдя поближе, юноша замедлил шаг и оказался перед дверью, ведущей в наполненную ярким светом комнату. Перешагнув через порог, он прикрыл ладонью глаза, пытаясь рассмотреть обстановку. На первый взгляд казалось, что в комнате никого нет, но Гарри не оставляло ощущение, что кто-то наблюдает за ним. Вдруг он разглядел в другом конце помещения неясные очертания человека, медленно приближающегося к нему.

— Сириус?.. — неуверенно спросил Гарри. Не произнося ни звука, темная фигура надвигалась на него.

Гарри узнал крестного.

— Сириус! — радостно воскликнул юноша, весь просияв.

Его крестный, улыбаясь, заключил его в обьятия.

— Гарри!

Юноша вцепился в мужчину, спрятав лицо на его плече. Сириус крепко прижимал парня к себе, легко покачивая.

— Где ты был так долго, я так по тебе скучал... — прошептал Гарри.

— Я был здесь, — ответил тот. Молодой человек ослабил обьятия.

— Здесь? Где здесь? Где мы находимся?

— Этого я не могу тебе сказать, но ты не должен здесь находиться.

— Но я хочу остаться с тобой! — Сириус мягко улыбнулся.

— Пойдем со мной. Нам нужно поговорить,— Бродяга целеустремленно направился к стене, в которой Гарри увидел еще одну дверь. Открыв ее, они оказались в саду.

Трава переливалась всеми оттенками зеленого, а цветы имели настолько яркие и насыщенные цвета, что казалось, они принимают участие в состязании на самый удивительный цветок столетия. Гарри, пораженный этим великолепием, от неожиданности остановился. Настолько прекрасного сада он еще никогда не видел. Сириус, между тем, уже устроился на скамье, стоявшей неподалеку, и юноша, помедлив одно мгновение и нахмурив лоб, присоединился к нему.

— Выглядит, почти как настоящее, — проговорил он. Сириус недоумевающе хмыкнул. Гарри пожал плечами:

— Можно подумать, что мы находимся в настоящем саду, но это не так. Чего-то здесь не хватает. Например, ни один лист не шевелится от дуновения ветра, потому что его здесь просто нет. И солнце... оно не такое, как должно быть. Я имею в виду, оно светит в полную силу, но мне нисколько не жарко. С другой стороны, мне и не холодно.

— Ты наблюдателен, Гарри! — Сириус уважительно склонил голову.

— Почему ты здесь? Почему ты ни разу не навестил меня? — вырвалось у юноши. Сириус сидел некоторое время молча, очевидно подыскивая нужные слова.

— Понимашь, это невозможно для меня, наладить с тобой контакт. Я умер. Все зависело только от тебя. К сожалению, ты был слишком занят, обвиняя себя в моей смерти... — зеленые глаза расширились в удивлении.

— Ты считаешь, что этот кошмар... что он был вызван не Волдемортом?

Сириус вздохнул.

— Возможно, Волдеморт послал тебе этот кощмар, но ты мог сопротивляться и заблокировать его. Ты же изучал Окклюменцию, и вполне мог бы справиться с этим. Но я боюсь, что какая-то часть тебя хотела этого, хотела наказать тебя за все случившееся, — Гарри ошеломленно глядел на крестного:

— Я не изучал Окклюменцию после того, как Снейп выкинул меня из своего кабинета, — возразил он. Сириус потряс головой, мягко улыбаясь.

— Теперь скажи мне честно, Гарри, ты хоть раз попробовал серьезно применить эти знания? Ты знал, как нужно это использовать, но скажи, делал ли ты это? — Гарри размышлял над словами Сириуса. Возможно, тот был прав. Юноша был невероятно любопытен в отношении всего, что касалось этих видений. Даже когда он почти терял сознание от боли, терзавшей его шрам, он не хотел прерывать связь с Волдемортом, надеясь получить важную информацию с помощью этих видений. В конечном счете, он даже спас жизнь мистеру Уизли.

— Ну, хорошо... но эти кошмары... почему я должен...— Гарри пытался найти правильные слова.

— Как я уже говорил, ты обвиняешь себя в моей смерти, — спокойно заключил Сириус. Гарри взволнованно вскочил со скамьи.

— Но это так. Ты появился в Министерстве только из-за меня, и только из-за меня ты сражался, и потом ты...— Гарри умолк.

— Успокойся, Гарри, — мягко заговорил Блэк,— ты не был человеком, толкнувшим меня в Арку.

Юноша открыл рот, пытаясь возразить, но его собеседник предупреждающим жестом вскинул руку, призывая к тишине.

— Выслушай меня. Ты был не виноват, что Кричер сообщил тебе неверную информацию, и ты был также не виноват в том, что я покинул площадь Гриммо, чтобы искать тебя. И знаешь, почему? — Гарри заметил слезы, выступившие на глазах крестного. — Мне было легче отдать жизнь, чем просто остаться сидеть в доме и ждать, зная, что ты находишься в опасности. Я должен был это сделать. Конечно, я понимал, к чему это могло привести, но я не колебался ни минуты. Этим я исполнил мое обязательство. Я провел 12 лет в Азкабане, ожидая момента, когда я смогу быть тебе настоящим крестным отцом. Но этот дом... оказался для меня тюрьмой, почти такой же, как Азкабан. Я просто не мог больше выдержать заточения в четырех стенах. Ты же, Гарри... у тебя впереди еще более ответственное задание, чем у меня. Ты находишься сейчас перед важным отрезком своей жизни. И, поверь мне, это значит для меня очень много, что ты, наконец-то, нашел свою дорогу.

Гарри снова опустился на скамью.

— Что ты имеешь в виду? Какую еще дорогу? — недоуменно спросил он. Сириус снова улыбнулся ему:

— Ты еще успеешь это понять. Во всяком случае, в следующем учебном году, тебя ждет много интересного.

— Не знаю, у меня все еще эта блокада волшебства...

— Блокада волшебства? Чушь полнейшая! Если бы твое умение колдовать было блокированно, ты бы никогда не оказался здесь. — Юные глаза расширились в удивлении: — Почему?

— Маг должен быть очень сильным волшебником, чтобы установить контакт с кем-то умершим.

— Ты имеешь в виду, что это Я сделал? О... но тогда... я могу тебя чаще видеть?

— Я не знаю. У меня нет совершенно никакого опыта в этих делах. По правде говоря, я даже никогда и не пробовал.

Гарри почувствовал, как волна тепла прокатилась по его телу. Если он смог устроить встречу с Сириусом, возможно... возможно он сможет когда-нибудь встретиться со своими родителями. Гарри был необычайно обрадован этим.

— Гарри, — Блэк стал необычайно серьезен, — думаю, тебе пора обратно.

— Но почему? Почему я не могу с тобой остаться?

— Потому, что есть люди, которые беспокояться о тебе.

— Такие как Сев? — презрительно спросил Гарри. Уголки рта Сириуса дернулись в легкой улыбке:

-Сев? Ты его уже так называешь? Да уж, я никогда не представлял себе Снейпа в такой роли. Честно говоря, я бы ему просто не доверил этого.

— Я не верю, что он обо мне беспокоится, — произнес Гарри, изучая носки своих туфель.

— Общаясь с такими людьми, как Северус, трудно понять, о чем они думают. Он должен приложить много усилий, чтобы соответствовать моим требованиям об опекуне. И я точно знаю, что он бы не делал этого, если бы ты был ему безразличен.

Гарри фыркнул.

— Не знал, что ты так хорошо его успел изучить, — проронил он скептически.

— Знаешь, если ты мертв, у тебя достаточно времени, чтобы все обдумать и взглянуть на события по-новому.

— Сев не хочет, чтобы кто-то знал, что он меня усыновил. Но почему? Неужели он боится, что я испорчу его репутацию «ужасного и беспощадного» профессора? — обиженно проронил Гарри.

— Я не думаю, что он о себе думает, скорее всего, о тебе. У тебя очень сильный враг, Гарри. И чем меньше он знает о тебе, тем лучше. Знание — это сила, — Сириус мягко улыбнулся, проводя рукой по взьерошенным волосам крестника. Юноша медленно кивнул. Он наслаждался разговором с крестным. Его мнение было для Гарри необычайно важным. Юноша ответил на улыбку Бродяги, твердо решив в душе, что он снова вернется сюда. Неважно, где это «здесь» находится.

Гарри проснулся от боли, пронзившей ухо. Почувствовав легкий щипок, он повернул голову и встретился взглядом со своей совой.

— Хедвиг, что ты делаешь? — Белоснежная сова ухнула и перескочила на край кровати. Гарри приподнялся и проследил за ней, удивляясь ее хорошему настроению. И быстро обнаружил причину этого: на столе перед окном стоял совиный пирог, и бумага, в которою он был упакован, была в одном месте надорвана острым клювом Хедвиг. Сова перелетела на стол и принялась дергать отставшую бумагу. Гарри усмехнулся и потряс головой.

— Кто это тебе сказал, что это для тебя? — Хедвиг одарила хозяина взглядом, явно говорившим: «Сам виноват, если ты такие вкусные вещи без присмотра оставляешь». Юноша соскользнул с кровати, подошел к ней и, погладив мягкое оперение, развернул остаток пирога, обнаружив большую дыру, уже проделанную совой.

— Похоже, тебе это понравилось.

Птица проурчала в знак согласия. Гарри наблюдал за ней с облегчением. Он был рад, что ему простили его забывчивость. В последнее время столько всего произошло, что он просто не нашел времени вспомнить о своих друзьях. Ему нужно было столько обдумать. Гарри до сих пор находился под впечатлением от встречи с Сириусом и начал понимать всю важность сохранения в секрете информации о своем усыновлении. К тому же, в этом случае на его долю достанется меньше подозрительных взглядов, когда он вернется в школу.

Гарри тяжело вздохнул, осознав, что он должен извиниться перед Северусом за свое поведение.

— Да, ему нелегко со мной приходится, — проворчал он, направляясь в кухню. Профессора, однако, там уже не было, лишь белые кусочки бумаги, некогда бывшие его списком учебных предметов, сиротливо лежали на полу. «О, нет!» — внутренне простонал Гарри, поднимая обрывки и раскладывая их на столе наподобие пазлов. Затем автоматически достал волшебную палочку, которую вытащил утром из своего чемодана и теперь носил с собой, направил на обрывки и машинально произнес:

— Репаро!

Сначала он почувствовал только легкую дрожь во всем теле, но затем, как будто открылись невидимые шлюзы: Гарри ощутил, как сила пронеслась по телу, собираясь в ладони и выплескиваясь через палочку. Обрывки коротко вспыхнули и, как будто управляемые невидимой рукой, сложились в единый лист бумаги. Юноша, окрыленный своим успехом, подхватил список и направился на поиски своего приемного отца.

Подойдя к двери с надписью «Лаборатория», он остановился и осторожно постучал. За дверью не раздалось ни звука. Гарри опешил. Он был уверен, что Северус находился именно там. Осторожно открыв дверь, молодой человек заглянул в лабораторию и испуганно отпрянул обратно.

Помещение выглядело словно после взрыва бомбы. Полки перекосились, флаконы и пузырьки с микстурами и настойками, ранее стоявшими на них, были разбросаны по полу. Часть из них была цела, часть разбита, и жидкость, вытекшая из них, источала странный запах. Однако не было ни единого следа присутствия профессора. Гарри впал в панику, представив себе, что тот, возможно, ранен и лежит позади письменного стола, где юноша не мог его увидеть.

Он только собрался переступить порог, как внезапно чья-то рука схватила его за плечо и резко рванула назад.

— Не заходи туда, — послышался шипящий голос. Гарри был вынужден сначала отдышаться от пережитого испуга, прежде чем облегченно взглянул на Северуса:

— Что случилось?! — но ответа не получил. Зельевар с совершенно непроницаемым лицом захлопнул дверь, ведущую в лабораторию, и потащил Гарри к выходу из подземелий.

— Сев! — запротестовал юноша, желая узнать, что же произошло.

— Я запрещаю тебе некоторое время переступать порог моей лаборатории. Тебе понятно? — произнес Снейп, твердо глядя в глаза юноши.

— Да... но... — запротестовал было тот, но профессор уже скрылся в кухне.

Гарри недовольно бурчал, следуя за зельеваром.

— Может быть, ты все же расскажешь, что там внизу произошло? — настойчиво повторил гриффиндорец.

— Что там рассказывать? Ничего особенного, просто небольшой взрыв в лаборатории, — нервно ответил Северус.

— Угу... Я заметил, но почему? — Гарри удивленно наблюдал за профессором, устало рухнувшим в кресло и спрятавшим лицо в ладонях. Таким юноша его еще ни разу не видел. Молодой человек неуверенно занял место напротив.

Несколько минут они сидели в напряженной тишине, прежде чем Гарри услышал голос профессора, глухо доносящийся из-за ладоней.

— Гарри, мне очень жаль, если я дал тебе повод думать, что откажусь от тебя, как только мы окажемся в Хогвартсе. Я думал, что ты поймешь, почему мы должны вести себя обычно, непринужденно и не вызывая подозрений. Поверь мне, я не хотел бы, чтобы ты находился здесь против своей воли. Опекунство еще не вступило в полную силу, и ты можешь отказаться от своего решения.

Гарри не поверил своим ушам. Он даже не предполагал, что его поведение прошлым вечером так ранило Снейпа. Внезапно он вспомнил свои слова « ...я продал свою душу дьяволу». Теперь он осознал жестокость такого высказывания, которое совершенно необдуманно выпалил Северусу в лицо.

— Северус, я сам не понимаю, что на меня вчера нашло. Я был так зол, потому что думал, что ты будешь ко мне по-прежнему относиться, как в школе, с презрением и ненавистью. Это было для меня просто невозможно! Но благодаря Сириусу я понял, что ты имеешь в виду, и могу теперь сказать, что ты был прав.

Северус недоуменно взглянул на него:

— Благодаря Сириусу?

— Да. Он приснился мне прошлой ночью, и мы долго разговаривали, в том числе и о тебе. Он сказал, что очень удивлен тем, как много ты для меня делаешь.

Северус недоуменно проговорил:

— Ты уверен, что ты разговаривал именно с ним? Я имею в виду, что Блэк никогда не сказал бы подобного обо мне.

Гарри ухмыльнулся.

— Я тоже этому удивился, но Сириус сказал, что когда мы мертвы, то осознаем многое из того, что было ранее недоступно для нашего понимания.

— Подожди-ка! — взгляд мужчины стал остр и очень серьезен. — Блэк знал в твоем сне, что он мертв? — Гарри кивнул. Снейп, нахмурив лоб, задумчиво изучал юношу.

— Что? Что-то не так? — удивленно спросил Гарри.

— Гарри, это не было сном. Ты вошел в контакт с мертвым, причем без необходимого для этого ритуала. Такое могут только могущественные волшебники.

— Это плохо?

— Нет, но меня это удивляет. Ты еще очень молод, но очевидно, Дамблдор был прав.

— Насчет чего? — спросил Гарри снова.

— Твоя сила продолжает расти.

Юноша ошарашенно взглянул на профессора:

— И что это значит?

— Что ты, как можно быстрее должен учиться справляться со своим темпераментом. Перемены, происходящие с тобой, особенно заметны на фоне частой смены твоего настроения. К сожалению, ты слишком охотно даешь свободу своим чувствам и эмоциям, что может быть для тебя очень опасным. Когда я думаю о проишествии с мистером Малфоем, то прихожу к выводу, что мы должны радоваться тому, что ты его «просто избил». Мне даже страшно подумать о том, что произошло бы, используй ты магию при этом. Ничего хорошего, это точно.

Гарри нервно сглотнул. В комнате воцарилась тишина.

— Сев? — хрипловатым голосом спросил Гарри.

— Хмм?.. — пробурчал тот.

— А если Волдеморт знал об этом? Что, если он специально посылает мне эти сны, чтобы отучить меня от волшебства? Ведь если мои силы растут, а я их не использую, значит, я не смогу научиться их правильно контролировать.

— Вполне возможно. Когда начались твои кошмары? Ты из-за этого сбежал от Дурслей?

Северус испытывающе смотрел на юношу, чье лицо помрачнело при упоминании о прошлом. Гарри медленно кивнул:

— Просто я не знал, что еще мне предпринять. Каждый раз, когда я от страха будил их своими криками, мой дядя просто-напросто орал на меня, недовольный тем, что я помешал ему спать. Он требовал от меня, чтобы я это прекратил. Как будто это так легко, просто отключить эти сны! Это повторялось все чаще, и просыпаясь по утрам, я чувствовал себя абсолютно разбитым. У меня болел каждый мускул, словно я пробежал 10 километров без единой остановки, и эта боль не хотела уходить. К тому же, Дурсли требовали, чтобы за то, что они меня к себе взяли, я работал бы на них как раб. А у меня не было сил— постоянные кошмары выматывали, и моя рука... эти судороги... они постоянно сводили ее, и я ронял что-нибудь на пол. В наказание они меня запирали. В конце концов, я не мог этого больше выдержать и удрал от них однажды ночью. После этого я повстречал Марка. Он поделился со мной похожими проблемами и предложил первый раз этот белый порошок. Именно он обьяснил мне, как его нужно использовать. После первого раза мне было плохо, но затем я заметил, что это помогает избавиться от кошмаров. Они практически прекратились. Тогда, я стал стараться как можно чаще выбираться из дома и встречаться с Марком. А потом, он спросил меня, почему я вообще там остаюсь. Ну... тогда я окончательно сбежал. Марк познакомил меня со своими друзьями. Мы постоянно пробовали что-то новое. Поначалу было плохо от всего, но потом я втянулся и не захотел от этого отказываться.

Северус, пораженный рассказом, недоверчиво потряс головой:

— Откуда у тебя деньги на это?

— Я съездил один раз в Лондон и обменял в Гринготтсе.

— И ты, конечно, не подумал о возможности связаться с кем-нибудь из магического мира?

— Да думал я об этом! Но я этого не хотел. Я был зол на профессора Дамблдора за то, что он каждый год посылал меня к Дурслям. Я... я ненавижу их.

Северус вновь задумался, затем взглянул на юношу:

— Мне очень жаль, я не знал, что твои родственники были настолько ужасны. Вернее... я не хотел этого знать. Мне надо было раньше выполнить обещание, данное Лили.

— Ты думаешь, что нам бы это помогло лучше понять друг друга?

— Я не знаю. Но если мы хотим, чтобы у нас в будущем все получилось, то каждый из нас должен приложить определенные усилия. — Гарри кивнул, улыбаясь.

После очередной минуты молчания, Гарри продолжил:

— Теперь ты расскажешь, что произошло в твоей лаборатории? — Северус вымученно взглянул на него — очевидно, все происходящее было очень неприятным для него. Гарри замер в ожидании.

— Не смотри на меня так! — взмолился Северус, который в этот момент видел Лили в глазах мальчика. Но упрямец оставался непоколебим.

— Ну, хорошо! — вздохнул Снейп. — Вчера вечером, после того я как принес Совиный пирог в твою комнату и обнаружил, что ты уже спишь, я занялся снова аконитовым зельем. Но я не смог полностью сконцентрироваться на приготовлении, так как постоянно думал о твоих словах, что ты... продал душу дьяволу. Мне бы не хотелось, чтобы ты так думал, но я... ну...у меня никогда не было таланта к завязыванию отношений. Я был настолько сосредоточен на этих мыслях и разозлен на себя самого, что совершенно не замечал, что я добавляю в котел. И тогда он взорвался.

Гарри обреченно опустил голову:

— Значит, это из-за меня, — прошептал он еле слышно, но мужчина разобрал его слова.

— Гарри, прекращай с этими бесконечными обвинениями в свой адрес! Я должен был полностью сконцентрироваться на процессе или вообще не начинать с этим.

— Но рядом со мной постоянно что-то происходит, — уныло произнес юноша.

Зельевар взглянул на Гарри:

— Послушай, — начал он. — Уже 15 лет ты носишь на твоих плечах тяжкий груз, от которого никто не может тебя освободить. Все мы: орден, твои друзья, Альбус, — мы можем только постараться тебе помочь на этом пути. И то, что иногда что-то случается, вполне нормальная ситуация. — Гарри пораженно взглянул на своего учителя. Сколько раз тот упрекал его в том , что Гарри специально старается выделиться, доказать свою значимость, и теперь? Слышать слова о том, что все произошедшее не связано с ним, было по-меньшей мере, странно.

— Я просто передаю слова Дамблдора, — быстро добавил Северус. Гарри почувствовал, как на его лице расцветает улыбка радости.

— Что? — смущенно буркнул Снейп. Гарри, не отвечая подошел к нему и, улыбаясь еще шире, обнял. Северус окаменел от неожиданности. Его уже давно никто не заключал в объятия. Постепенно он расслабился и ответил юноше тем, что прижал его к себе. «От ненависти до любви ...»— непроизвольно пронеслось у него в голове.

Чтобы скрыть свое смущение и растерянность, Северус произнес:

— Как я вижу, ты восстановил листок со списком предметов? — Гарри медленно отстранился от него и взглянул на лист бумаги.

— Да... я думаю, что моя блокада пропала.

— Это замечательно! Но знай, если ты захочешь поговорить о твоих кошмарах, то знаешь, где меня можно найти.

Молодой человек энергично тряхнул головой:

— Я хочу их забыть как можно скорее. Смерть Сириуса...мне еще трудно до конца осознать, что он мертв, .. но это пройдет, — тяжело вздохнул он.

— А остальное?— продолжал настаивать Северус, не обращая внимания на усталый взгляд юноши.

— Я не хочу об этом говорить, — твердо произнес Гарри.

— Ну что ж, понимаю. Но ты должен мне кое-что пообещать! — пронзительный строгий взгляд: — Ты не должен использовать непростительные заклинания, если ты ничего о них не знаешь.

Сглотнув, парень возразил:

— Но Муди сказал нам...

— Я в курсе, что вам понарассказывал фальшивый профессор Муди, но как ты мог убедиться, у тебя это не получилось, что даже к лучшему.Непростительные заклятья являются действительно НЕПРОСТИТЕЛЬНЫМИ. На своих занятиях я расскажу все, что знаю об их возникновении и побочных эффектах, которые они производят. Тогда ты поймешь, почему я запрещаю тебе их использовать.

Юноша кивнул:

— Хорошо, я обещаю!

Северус с помощью Гарри привел лабораторию в порядок. Многие зелья пришли в негодность после взрыва, и Гарри предложил Снейпу помощь в изготовлении новых. Однако профессор отклонил ее:

— Эти зелья мне пока не нужны, и кроме того, занятия начинаются уже через 9 дней, а мне еще нужно подготовиться к новому предмету, преподавая который я смогу от души помучить бедных студентов, — Северус хитро прищурился.

— А почему ты должен их мучить? — с интересом спросил Гарри.

— Если я этого не сделаю, то они же будут вытворять на моих уроках что захотят! Это просто самооборона. Ты не представляешь, что может произойти, если ученики не отнесутся со всей серьезностью к таким предметам как Зельеварение или Защита от темных сил. Поэтому я ДОЛЖЕН быть строгим, иначе студенты могут сами себе причинить вред.

— Никогда не думал о том, чтобы провести занятие не «строго», а интересно?

— Не так уж много найдется учеников, находящих эти занятия «интересными». Кроме того, у меня уже сложилась репутация мерзавца, не вижу причин ее менять, — нервно буркнул Северус.

— Ты выбрал легкий путь, — заметил Гарри. Профессор смерил его мрачным взглядом.

— Сначала попробуй себя в роли учителя, вот тогда мы сможем об этом поговорить.

Гарри не сдавался:

— Я уже преподавал в прошлом году. И смог даже Невилла чему-то научить.

— Ты имеешь в виду ваш ДА — клуб? Нашел, что сравнивать! Вы основали ваш клуб тайно и без согласования с кем-либо из учителей, это всегда вызывает интерес. Кроме того, эти занятия посещали только те люди, для которых это было важно. Мои же занятия должны посещать абсолютно все ученики, независимо от их интересов и желаний, — пояснил Снейп. Гарри подбирал в уме подходящий ответ, но все аргументы были слишком неубедительны, хотя он все-равно был не согласен с таким подходом.

— Очко в твою пользу, — закончил он свои попытки. Северус торжествующе улыбнулся.

Они находились в кухне, занимаясь мытьем посуды после обеда с помощью заклинаний, когда раздался звонок в дверь. Парень удивленно взглянул на профессора. Тот в ответ недовольно скорчил гримасу и приказал:

— Останься здесь и веди себя тихо! — затем покинул кухню и направился к входной двери, чтобы посмотреть, кого там принесла нелегкая. С недовольным выражением он распахнул дверь. На пороге стояла симпатичная женщина, улыбавшаяся ему.

— Чем могу служить? — недружелюбно поинтересовался профессор.

— Ты меня не узнаешь? — улыбка померкла на лице незнакомки. Северус скептически вздернул бровь и смерил ее с головы до ног изущающим взглядом. Внезапно он вспомнил. Волна холодного озноба прокатилась вдоль позвоночника.

— Конечно узнаю, Сальма... Что привело тебя сюда?

— Северус, ты нисколько не изменился. Можно пройти? — Снейп смущенно отступил в сторону, пропуская ее в дом. Переступая через порог, она обьяснила:

— Дамблдор сказал мне, что ты будешь готовиться к занятиям дома, потому что у тебя кто-то в гостях. Вот я и подумала, что могу навестить тебя. Ты уже знаешь, что я буду вести Зельеварение? Я хотела бы узнать насколько продвинуты твои ученики.

— В таком случае ты напрасно приехала. Все классы свою учебную программу выполнили.

— В этом я не сомневалась! — Сальма по-прежнему дружески улыбалась ему. — Надеюсь, у тебя найдется немного чаю?— Северус пробормотал что-то неразборчивое и провел посетительницу в библиотеку.

Гарри напряженно ожидал в кухне возвращения профессора. И как только тот вошел туда, то тут же был встречен вопросом:

— Кто к нам пришел?

— Твоя новая профессор Зельеварения, — сказано это было весьма раздраженно.

— Профессор Файервуд? Ты не рад ей? Могу я ее увидеть?

Снейп несколько мгновений изучающе рассматривал юношу, затем кивнул:

— Ты можешь приготовить чай и принести его нам в библиотеку, — бросил он и повернулся к выходу.

— Сев?

— Да?

— Как мне при ней к тебе обращаться? Она знает про нас? — смущенно спросил Гарри. Зельевар минуту размышлял.

— Она знает, что у меня кто-то в гостях, но не больше. Для тебя это возможность поупражняться в сдержанности и продемонстрировать свое воспитание, — в глазах Северуса зажегся озорной огонек. Но прежде чем Гарри успел ему возразить, тот уже скрылся из кухни.

Некоторое время ушло на борьбу между желанием увидеть нового преподавателя и желанием обидеться на Снейпа. Но спустя пару минут он уже осторожно нес поднос с чаем в библиотеку. Остановившись перед дверью, он услышал доносившийся из комнаты искренний женский смех. Толкнув дверь, Гарри вошел с библиотеку.

— Добрый день, — проговорил юноша, оценивая обстановку: женщина расположилась на диване, в то время как Северус занимал свое любимое кресло.

— Добрый день, — ответила мисс Файервуд, пристально разглядывая юношу, опускавшего поднос на столик между ней и Северусом, с головы до ног.

— Ты — Гарри Поттер, — спокойно заключила она. Гарри уже представил ее следущие слова «ты так похож на отца!..» и был удивлен тем, что они так и не прозвучали. В отличии от остальных, она даже не взглянула на его знаменитый шрам, просто улыбнулась ему дружелюбно, протягивая руку в знак приветствия.

— Вы займете место профессора Снейпа? — осмелился спросить Гарри. Улыбка на лице женщины стала еще шире.

— Это точно. Кто-то должен немного... оживить этот предмет.

Гарри начал улыбаться, представляя, какие гримасы скорчил бы сейчас Северус, имей он такую возможность.

Ему понравилась его новая преподавательница. У нее был мягкий голос, а в глазах мелькали веселые огоньки, даже когда она не смеялась

— Выпей с нами чаю, если у тебя есть свободная минутка,— предложила мисс Файервуд. Гарри нерешительно занял предложенное ему место на диване, рядом с гостьей.

— Северус рассказал мне, что ты здесь для того, чтобы поупражняться в Зельеварении. Ты неудовлетворен свой оценкой за экзамен? — спросила она.

Взгляд юноши переместился на Северуса, сидящего с серьезным лицом. Однако Гарри заметил, что уголки рта мужчины слегка вздрагивают. Одарив того мрачным взглядом, парень снова повернулся к мисс Файервуд.

— Если честно, мне просто повезло на экзамене. Мои оценки в течении года были не особенно хороши, — ответил он.

— И кто же в этом виноват? Материал или учитель? — с усмешкой спросила она. Уголком глаза Гарри заметил напряженную позу Северуса.

— Я думаю, все дело в том, что я просто был не особенно внимателен на занятиях, — после недолгого раздумья, честно ответил он.

Мисс Файервуд кивнула:

— Да, зельеварение — это особый предмет. На нем нужно быть постоянно собранным, понимая, что делаешь. Но если тебе нравится готовить зелья, то это не составит для тебя никакого труда. А в том, что тебе это интересно, я не сомневаюсь, иначе ты не был бы здесь.

Гарри счастливо улыбнулся. С первого взгляда гостья вызвала у него симпатию, и он надеялся, что она, действительно, сможет сделать зельеварение по-настоящему интересным.

Мисс Файервуд повернулась к Северусу:

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я заняла твое место?

Гарри заметил, что Северус весь разговор был необычайно напряжен. Таким Снейпа он еще не видел: неуверенным и нервным.

— Я не думаю, что смогу преподавать четырем факультетам с первого класса по седьмой два предмета одновременно.

— Я не сомневаюсь, что ты бы справился, — широко улыбнулась мисс Файервуд. Северус промолчал, не зная, что ответить. Сальма очень изменилась с последней их встречи, а было это в день Выпускного бала, день, когда он покинул Хогвартс, будучи семнадцатилетним.

— Э... Мисс Файервуд? На каком факультете Вы учились? –поинтересовался Гарри, подстрекаемый любопытством.

— Хаффлпаф.

— О.. это многое обьясняет.

Северус и Сальма удивленно взглянули на него.

— И что же? — спросила мисс Файервуд.

— Э... понимаете, профессор Снейп сказал, что Вы постоянно выхватывали у него из-под носа лучшие оценки, — Гарри почувствовал пронизывающий взгляд Северуса, но старался не отводить взгляд от женщины.

— Хм, он так сказал? — польщенно произнесла мисс Файервуд. — Да, Хаффлпаф всегда славился своей усердностью. Но я должна тебе сказать, что когда дело шло о оценках по Зельеварению, между мной и Северусом царила ожесточенная борьба, которую я, должна честно признаться, не всегда выигрывала.

Юноша взглянул на Снейпа и наткнулся на уничтожающий взгляд последнего. Очевидно, профессору совершенно не нравилось, что разговор зашел о их школьных годах. Гарри перевел взгляд на мисс Файервуд и заметил, что она также выглядела очень напряженной, словно сильно нервничала.

После окончания чаепития Гарри был вежливо выпровожден из библиотеки профессором Снейпом под предлогом написания сочинения о свойствах Аконитового зелья. Сразу поняв намек, он отправился в свою комнату. Хедвиг приветствовала его радостным клекотом.

— Что, моя хорошая? Уже весь пирог сьела? — спросил Гарри, проводя пальцами по оперению совы. Хедвиг довольно зажмурилась.

Через некоторое время молодой человек понял, что просто не знает, чем заняться от скуки. Последние дни он постоянно был занят, или проблемами, или находился со своим приемным отцом. Теперь же, когда Северус был занят гостьей, Гарри чувствовал себя странно одиноким.

После долгого размышления, Гарри решил отправиться исследовать дом. За все время пребывания в нем, он видел, возможно, только третью часть всех помещений. В доме были комнаты, не использующиеся ни Снейпом, ни членами Ордена. Воодушевленный этой идеей, Гарри вскочил и направился к двери. Пройдя несколько шагов по коридору, он обнаружил объект для исследований: лестница, ведущая на следующий этаж. Что могло там находиться?

Юноша медленно поднимался по ступеням, рассматривая портреты, в огромном количестве украшавшие стены. Большей частью они представляли из себя портреты членов семьи Снейп, причем лица, изображенные на них, доверия не внушали. Гарри не хотелось с кем-нибудь из них знакомиться, поэтому он был рад, что многие из них дремали, не замечая его. Дойдя до лестничной площадки, он остановился перед портретом, на котором в полный рост была изображена женщина. Надпись золотыми буквами на портрете гласила: «Сильфония Севера Снейп».

— Вот это да! Ты кто? — спросила она удивительно мягким голосом.

— Э... Я — Гарри... Гарри Поттер, — запинаясь проговорил молодой человек.

— Хмм... Поттер? Как это произошло, что Поттер попал в дом Снейпов? — удивленно проговорила она, по-прежнему улыбаясь юноше.

— Э... Сев... я хотел сказать, Северус привел меня сюда. Против моей воли, правда, но я ему сейчас благодарен за то, что он...помог...мне, — еще не произнеся эту фразу до конца, Гарри был удивлен своими собственными словами, и в то же время осознавая, что сказанное— правда. Северус, действительно, делал для него много хорошего.

— Да, да, Северус всегда был отзывчивым мальчиком. Ты знаешь, он мой сын. К моему глубокому сожалению, у него почти не было друзей в школе. Ты должен знать, что он и Джеймс Поттер были врагами, что впрочем, не стало новостью для нашей семьи: Снейпы и Поттеры никогда не ладили между собой, — женщина понизила голос и подошла поближе к раме: — Но, строго между нами, я всегда считала это глупостью. Вся эта межсемейная вражда, длящаяся веками.... просто смешно. Но никто не хотел меня слушать.

Гарри непроизвольно захихикал. Эта женщина совершенно не отвечала его представлениям о семье профессора и сильно отличалась от мрачных портретов, расположенных вдоль лестницы.

— Очень приятно с Вами познакомиться, миссис Снейп! — вежливо произнес Гарри.

— О, нет. Это я должна быть рада: не часто встречаются такие вежливые молодые люди, к тому же по фамилии Поттер. Кроме того, меня уже очень долго никто не навещал. Как будто меня все забыли...

— Может быть это связано с тем, что все в доме довольно заняты?

— Заняты? Ты имеешь в виду постоянные разглагольствования в библиотеке?

— Да. Они пытаются разузнать, что Волдеморт...— Гарри прервался на полуслове, заметив необычную реакцию женщины на это имя — нервно вскинутую ко рту руку. Это показалось ему странным: она была только портретом, и ей нечего было бояться.

— Ты-сам-знаешь-кто... он по-прежнему активен? — потрясенно спросила она.

— Он... он снова набрал силу и пытается захватить власть. — наморщив лоб, ответил Гарри. Взглянув на небольшую табличку под портретом, он обнаружил, что миссис Снейп умерла раньше, чем он родился. Возможно, она ничего не знала о событиях тех лет. Словно прочитав его мысли, она спросила:

— Почему — снова? Он был арестован?

Гарри отрицательно потряс головой.

— Нет... он попытался убить моих родителей и меня... Но заклятие отразилось от меня и поразило его. В тот вечер он потерял всю свою силу и свое тело. Целых 13 лет он прилагал все усилия, чтобы вернуть себе былое могущество. Когда я был на четвертом курсе, то есть два года назад, ему это, к сожалению, удалось, — Гарри даже не пытался скрыть нотки разочарования и горечи в своем голосе. Ведь он был причастен к возрождению Волдеморта.

— Это ужасно, мой мальчик. Ты говоришь, он убил твоих родителей? Ужасно, просто ужасно. Но как же он смог снова вернуться к жизни? — Гарри ответил ей печальным взглядом. — О, нет... неужели... этого не может быть, ведь правда? — испуганно спросила миссис Снейп. Очевидно, ей был известен ритуал, благодаря которому Волдеморт смог возродиться.

— Он обьединил в себе прах своего отца, плоть слуги и кровь врага, — сухо проронил Гарри.

— Значит, это правда. Но кого же он назвал своим личным врагом? — взволнованно спросила она. Гарри приподнял волосы на лбу, давая ей возможность взглянуть на его шрам. Миссис Снейп, очевидно не находя слов для выражения своих чувств, молча смотрела на него. Ее взгляд выражал ужас и сочувствие одновременно.

— Он охотится за мной с моего первого учебного года, — начал рассказывать Гарри. — На первом курсе он вселился в одного из моих учителей и пытался похитить филосовский камень, находящийся в школе. К счастью, я и мои друзья смогли помешать ему...

Миссис Снейп, как завороженная, слушала рассказ Гарри о его столкновениях с Лордом Волдемортом, время от времени прижимая ладонь к губам, видимо, чтобы скрыть страх и нервозность. Было заметно, что если бы это было возможно, то она бы вышла из портретной рамы и попыталась бы утешить юношу. Гарри сидел на полу, опираясь спиной о колонну, которой заканчивалась лестница. Он не понимал, почему он рассказывает обо всем случившемся с ним какому-то портрету, с которым он даже не был по-настоящему знаком. Но, возможно, это и стало решающим для его откровений. Ему было проще открыться кому-то незнакомому. Дойдя до рассказа о смерти Сириуса, он невольно остановился. Несмотря на то, что сейчас он имел возможность разговаривать с ним, боль от потери не стала меньше. Гарри до сих пор испытывал чувство вины.

— Ты не должен себя обвинять, — попыталась его успокоить миссис Снейп, — ты очень отважный и у тебя золотое сердце. Я надеюсь, что Ты-сам-знаешь-кто обломает об тебя зубы.

Гарри невольно улыбнулся:

— Надеюсь, что Вы правы. Я очень хотел бы все это оставить в прошлом и просто жить. Жить, просто и спокойно, а не в постоянном напряжении и ожидании худшего.

— Я верю тебе. Но от судьбы не уйти. Можно только использовать ее во благо. Ты должен не терять надежду!

Гарри соглашаясь кивнул. Его голова была на удивление легка, как будто все неудачи и проблемы внезапно улетучились. Он размышлял некоторое время о прошлом, чувствуя наваливающуюся усталость.

— Гарри! Гарри! ГДЕ ТЫ? — раздался взволнованный и в то же время разгневанный голос Северуса.

— Можно потише? — недовольно пробурчал один из портретов. Северус, не обращая на него внимания, снова крикнул:

— Гарри! — перепрыгивая через две ступени, он поднялся на третий этаж, и внезапно остановился, обнаружив прямо перед собой портрет своей матери. Он уже довольно давно не поднимался наверх и не видел ее.

— Шшшшш...... — произнесла она и указала в направлении перил, откинувшись на которые, спал Гарри. Он сжался, подтянув колени к груди, голова лежала на скрещенных руках. Северус облегченно вздохнул и направился к нему, намереваясь разбудить.

— Оставь его! — прошептала миссис Снейп. Профессор развернулся к ней:

— Он не должен был здесь находится. Ты же знаешь...

— Да, да... но мы просто разговаривали. Он не заходил ни в одну комнату. Кстати, ты мог бы иногда навещать меня, если уж находишься в нашем доме.

— Я не собираюсь здесь оставаться. Я просто предоставил его на время своим друзьям, — раздраженно ответил Северус.

— Друзьям? — миссис Снейп вопрошающе приподняла бровь.

— Я состою в организации, которая оказывает сопротивление Темному Лорду.

— Тогда это не друзья, а коллеги по работе. А что с мальчиком? Ты же не собираешься тащить его с собой в ту дыру?

— Эта так называемая дыра, является моим домом, — упрямо процедил Северус. Миссис Снейп обиженно заметила:

— Это твой дом, и в нем достаточно места для тебя и для Гарри.

— Откуда ты знаешь?..

— Он мне рассказал, я же объясняла— мы разговаривали. Причем достаточно долго.

Снейп был неприятно удивлен.

— Так значит, ему легче разговаривать с кем-то мертвым, чем с живым.

— Ну... у мертвых, как правило, всегда найдется время выслушать, — в ответ на ядовитый взгляд Снейпа, его мать весело улыбнулась.

В конечном итоге, Северус отвернулся от портрета и подошел к Гарри. Присев перед ним на корточки, он потряс его за локоть, произнеся намного мягче, чем собирался:

— Гарри.

— Хммм...— сонно произнес юноша.

— Просыпайся! — Гарри медленно приоткрыл глаза.

— Сев? Что ты здесь делаешь? — недоуменно спросил он.

— Что «Я» здесь делаю? Да ты шутник! То же самое я могу тебя спросить. Тебе нечего делать на третьем этаже!

Юноша огляделся и припомнил, что собирался исследовать эту половину дома, но разговорился с портретом и не заметил, как заснул.

— О! — только и смог произнести он.

— Давай, поднимайся, — произнес нетерпеливо Северус, помогая Гарри встать на ноги.

— Заходи как-нибудь! — произнесла миссис Снейп на прощание.

— Это исключено! — решительно ответил профессор и решительно потянул юношу за собой на первый этаж.

— Почему мне нельзя наверх? Миссис Снейп была очень добра ко мне! — удивленно спросил Гарри. Северус серьезно взглянул на него:

— Мы оба прекрасно знаем, что ты проник на этот этаж не для разговора с моей матерью.

— Мне было скучно! — защищался Гарри. Северус неразборчиво пробурчал что-то и направился в сторону кухни, знаком указав Гарри следовать за ним.

— Я не могу постоянно присматривать за тобой, — начал Северус, — у меня еще масса работы по подготовке к новому учебному году, и тебе придется самому себя развлекать.

— Но почему мне нельзя осмотреть третий этаж? Я и половины этого дома не видел! — упрекнул Гарри.

— Я запрещаю тебе это! Никаких дискуссий по этому поводу, — решительно произнес Северус. — Я не собираюсь привыкать к этому дому. У меня есть свой собственный дом, и он намного меньше этого.

— Почему же мы тогда здесь, а не там? — удивился юноша.

— Потому что я предоставил этот дом для нужд Ордена. После смерти Блэка, его дом стал, возможно, доступным для врагов. Мы не уверены, что Кричер не выдал Белле или Нарциссе, как попасть в дом.

Интерес парня пропал, как по мановению волшебной палочки. Он печально уставился перед собой.

— Гарри, ты должен уже привыкнуть к этому, — мягко произнес профессор.

— Это так сложно, — едва слышно произнес Гарри.

— Так всегда. Но чем быстрее ты смиришься с этим, тем лучше сможешь концентрироваться на новых целях.

— Ты предлагаешь мне все просто забыть? — взволнованно выпалил Гарри. Северус поднял бровь в ожидании очередного приступа ярости. Однако юношеская ярость мгновенно перешла в печаль.

— Извини, — виновато пробурчал он. Северус потрепал его по взьерошенным волосам и направился к холодильнику.

Гарри устало опустился на стул, опустил голову на руки, скрещенные на столе, и закрыл глаза. В его голове мелькали тысячи различных картин, но он не хотел ни на одной из них останавливаться и прислушивался к звукам, производимым Северусом. В конечном итоге, он услышал, как что-то было поставлено на стол прямо перед ним. Он приподнял голову и увидел кубок, над которым поднимался едва заметный пар.

— Что это? — спросил Гарри и выпрямился. Мужчина занял место рядом с ним.

— Горячее молоко с медом, — произнес он, улыбаясь. Гарри удивленно взглянул на своего приемного отца и заглянул в кубок.

Внутри было действительно молоко.

Он отпил из сосуда. Горячая, сладкая жидкость согрела тело. Юноша невольно улыбнулся:

— Спасибо, Сев.

Профессор наклонил голову:

— Может быть ты хочешь провести остаток каникул со своими друзьями? Я уверен, мистер Уизли и мисс Грейнджер сходят с ума от тревоги за тебя, — Снейп наблюдал за реакцией юноши. Он заметил, что молодой человек был не особенно воодушевлен этой идеей, хотя Северус ожидал иного.

— Я бы хотел здесь остаться, — осторожно прошептал Гарри.

— Не понимаю! Вы поссорились? — Юноша отрицательно покачал головой. — Почему же тогда ты не хочешь навестить их? — Гарри измученно вздохнул:

— Не знаю...— Северус непонимающе затряс головой:

— Я тебя не узнаю! Не думал, что ты боишься людей! — заметил он. — В чем дело?

Гарри уставился на свой кубок, молча вращая его между ладонями.

Тишина висела в кухне еще некоторое время, прежде чем Гарри обрел голос.

— Думаю, я просто боюсь. Боюсь того, что они злятся на меня, что я с ними не общался почти все каникулы.

— Тогда ты тем более должен встретиться с ними сейчас, иначе все это придется на первое сентября, и это будет слишком много для тебя. И, скорее всего, мистер Уизли и мисс Грейнджер знают, как тебя развлечь.

— Я не хочу развлекаться, — упрямо заявил Гарри.

— Выслушай меня. Мрачное настроение еще никому не помогло и не поможет. Ни тебе, ни мне, ни твоим друзьям....Блэк тоже бы этого не хотел, — добавил осторожно Северус. Гарри некоторое время продолжал смотреть на кубок в своих руках, прежде чем поднял взгляд на профессора.

— Ну, хорошо, я спрошу Рона, могу ли я посетить его, — с этими словами Гарри поднялся и покинул кухню.

«Дорогой Рон.

Я надеюсь, что ты простишь меня за то, что я не отвечал тебе на твои письма. У меня столько всего произошло, и мне было тяжело с этим справиться, и не оставалось времени на письма. Я бы хотел тебе все рассказать, по крайней мере, ту часть, что я могу. Могу ли я к тебе приехать?

Гарри.»

Прочитав письмо несколько раз, Гарри вложил его в конверт и повернулся к Хедвиг, беспокойно сидящей рядом с ним. Как только Гарри показал ей письмо, она с готовностью протянула ему лапку.

— Ты, я вижу, очень рада, что наконец-то можешь что-то для меня сделать, — благодарно произнес Гарри. Хедвиг подтверждающе ухнула.

Утром, едва открыв глаза, Гарри заметил Хедвиг, сидящую у его изголовья.

— Привет, Хедвиг. Принесла ответ? — Сова подлетела поближе, одновременно вытягивая лапку. Гарри сел на кровати, выискивая свои очки на столике. Отвязав письмо и узнав на конверте почерк Рона, он разорвал его.

«Привет, Гарри.

Я уже думал, что что-то натворил, поэтому ты не хочешь мне писать. Нет, я не обиделся, просто не понял. Моя мама ни о чем другом не говорит, только о том, как хорошо было бы тебя увидеть. И Гермиона, — она здесь уже целую неделю,— прыгает сейчас возле меня и кричит, чтобы я написал тебе: ты должен обязательно приехать! Как видишь, у меня нет выбора..... шучу, шучу. Я тоже буду очень рад тебя видеть. Когда ты сможешь приехать?

Рон.»

На лице юноши расплылась широкая улыбка— Рон на него не обижался. Возможно, Северу был прав, и Гарри станет легче, после встречи со своими друзьями. Только сейчас он понял, как ему их не хватало. Схватив перо и бумагу, юноша быстро написал:

«Привет, Рон.

Я приеду сегодня.

До встречи, Гарри.»

После этого юноша устремился на кухню. Северус, сидящий за столом с чашкой кофе и «Ежедневным Пророком», недоуменно взглянул на него.

— Доброе утро! — нотки удивления в его голосе были легко различимы.

— Утро, Сев! Я получил ответ от Рона и могу к нему поехать, — радостно выпалил Гарри.

— Рад за тебя! — профессор поставил чашку на стол. — Я сообщу мистеру Уизли, что он может забрать тебя около полудня.

— Почему так поздно? — недовольно протянул Гарри. Северус поднял бровь, иронично рассматривая юношу:

— Молодой человек желает поспешить?

Гарри ухмыльнулся:

— Нет, но я думал, что Ты хочешь поскорее от меня избавиться.

— Эй, я не хотел от тебя избавляться, я просто предложил тебе немного разнообразия. Кроме того, ты должен будешь придерживаться некоторых правил...

— Что?... Что еще за правила? — недоверчиво воскликнул Гарри.

— Первое— каждый вечер ты посылаешь мне сову и рассказываешь, что за день произошло, даже если ничего особенного не случилось. Второе— ты никому не рассказываешь обо мне. Мое имя не должно упоминаться ни при каких условиях.

Гарри наморщил нос.

— Это очень важно! Ты меня понял?

— Да... но Рон и Гермиона захотят узнать, где я все время находился.

— Ты можешь им все рассказать, если хочешь. Но ты не должен произносить мое имя.

Парень задумался. Через некоторое время он произнес:

— Возможно, это даже к лучшему. Я не уверен, что Рон воспримет все правильно.

Северус кивнул с отсутствующим видом. Затем взглянул на Гарри и резко поднялся с места.

— В чем дело? — спросил Гарри. Снейп подошел к шкафу и достал из него небольшую бутылочку. Вернувшись обратно к столу, он поставил ее перед юношей:

— Третье правило— принимай это перед сном.

Гарри взял бутылочку в руки и скептически стал рассматривать ее.

— Что это?

— Концентрат Зелья-без-Сновидений. Будешь разводить: пять капель зелья на четверть литра воды.

— Но я... у меня уже давно не было кошмаров,— возразил юноша. Северус вздохнул:

— Я знаю. Но ты по-прежнему винишь себя. Темный Лорд может легко использовать это чувство вины и проникнуть в твой разум. Меня там не будет, чтобы помочь. Когда ты вернешься в Хогвартс, мы сможем продолжить заниматься окклюменцией, но пока...

— Что?! Ты хочешь... но... — Гарри от волнения вскочил. Мужчина взглянул на него несколько смущенно:

— Я кое-что обдумал и обещаю не повторять прежних ошибок. Мы будем действовать по-другому.

Гарри был этому не особенно рад. Для него эти занятия были напрямую связаны с чем-то неприятным.

— А это обязательно? — тихо произнес он.

— Ты хочешь быть марионетткой в руках Темного Лорда?

— Нет. А по-другому никак нельзя? — Гарри умоляюще взглянул на приемного отца.

— К сожалению, нет, — взгляд профессора был полон сочувствия.

Много времени на сборы необходимых вещей не понадобилось, так как юноша еще не полностью распаковал свой чемодан. Он отправил Хедвиг в Нору, приказав дожидаться его там.

Артур Уизли прибыл ровно в двенадцать часов. Обедать Гарри должен был уже в Норе. Молодой человек стоял в прихожей, Северус повторил еще раз правила и настоял на том, чтобы Артур ему пообещал проследить за их неукоснительным соблюдением. Юноша недоверчиво покачал головой: Северус вел себя настолько необычно, что Гарри был даже рад поскорее убраться из этого дома.

С помощью портключа они перенеслись к Норе. Правда, оказались не в самом доме, а примерно метрах в ста от него.

— Для безопасности, — коротко обьяснил мистер Уизли. Юноша совершенно не беспокоился об этом, его больше интересовало поведение Северуса в последние пять минут.

— Вы можете мне обьяснить, что это было? — недоуменно спросил он.

— Ну, он... он просто беспокоится о тебе.

— Кто?! Се....— Гарри не смог продолжить, так как мистер Уизли предупреждающе поднял палец. Ах, да. Правило номер два: не упоминать его имени ни при каких условиях.

— Но...ПАПА... не может обо мне беспокоится, — исправился Гарри. Для него было непривычно и странно называть зельевара Папой.

— Родители всегда беспокоятся, — мягко улыбнулся мистер Уизли и весело подмигнул. «Ну, он-то должен это знать»,— подумал Гарри. Значит, Северус начинает вести себя уже как настоящий отец? Однако Гарри не осталось времени на дальнейшие размышления, так как Гермиона уже заметила их и с сияющим лицом бежала навстречу.

— Гарри, наконец-то! Я так рада тебя видеть. Мы так о тебе беспокоились, ты ничего не писал, и никто не хотел нам говорить, где ты находишься, — Гермиона счастливо кинулась ему на шею. Гарри почувствовал смущение, но в тоже время он был счастлив. Он снова оказался в привычном для него мире.

— Эй, Гермиона, не так сильно. Осторожнее, не то он еще свалится от недостатка кислорода и не сможет нам ничего рассказать, — прозвучал голос Рона.

— Привет, Гарри! — улыбаясь произнес он, как только Гермиона отпустила юношу.

— Привет, Рон! — ответно улыбнулся тот.

Уизли восприняли визит Гарри с радостью и явным облегчением. Миссис Уизли явно не хотелось выпускать юношу из обьятий— еще слишком яркими были воспоминания о его отстраненном поведении в доме Снейпа.

— Молли, не задуши его! — спас Гарри мистер Уизли.

— Что? О, да, конечно, — миссис Уизли выпустила юношу.

За обедом они вели разговоры о ничего не значащих вещах. Фред и Джордж рассказали о своих новейших изобретения, мистер Уизли выспрашивал Гарри о компьютерах и Интернете, а Гермиона поведала о своих каникулах, проведенных с родителями в Испании. После того, как все пообедали, трое друзей удалились в комнату. Рон и Гермиона горели нетерпением узнать про все случившиеся с Гарри за последние недели.

— Они столько ерунды печатали в «Ежедневном Пророке», что мне хотелось каждый выпуск на тысячи мелких кусочков разорвать, — пожаловалась Гермиона.

— И что же они писали? — осторожно поинтересовался Гарри.

— Что ты угрожал твоим родственникам, что ты связался с одной преступной группировкой из Литтл Уингинга, выясняющих отношения между собой только при помощи кулаков, что ты-наркоман... и так далее, и тому подобное.... В конце концов, они даже заявили, что тебя будут судить, и ты отправишься в приют.

Гарри выслушал рассказ Гермионы с тяжелым чувством. Все эти новости звучали совершенно невероятно, но они соответствовали действительности. Последние дни заставили позабыть все то, что произошло с ним летом, и теперь Гарри с трудом верил, что он действительно был во всем этом замешан. Но, к его сожалению, все это не было ложью.

— Значит, Малфой был прав, — убито пробормотал он.

— Что? При чем здесь Малфой? — потрясенно спросил Рон.

— В «Пророке» не упоминали об этом? Про наше столкновение в Косом переулке? — удивился Гарри. Гермиона отрицательно затрясла головой:

— Нет. Они совершенно неожиданно прекратили о тебе писать. Как будто им кто-то источник информации перекрыл.

Рон же был по-прежнему заинтересован последними словами Гарри:

— Что там у тебя с Малфоем?

Гарри, защищаясь, поднял руку.

— Думаю, я должен начать с самого начала. «Пророк», возможно, некоторые вещи преувеличил, но в основном они рассказали правду.

— Что ты имеешь в виду? — охнула Гермиона.

— Ну, я... я не угрожал моим родственникам, я просто сбежал из дома. — Ошеломленное выражение лица Гермионы и удивленно распахнутые глаза Рона были ответом на его высказывание. Гарри рассказал им о своих кошмарах и о том, как он познакомился с Марком.

— Он убедил меня, что лучшее, что я могу сделать, это сбежать, и принял меня в свою компанию.

— А Пожиратели Смерти? Ты не боялся того, что они могут найти тебя? — Гермиона была очень серьезна.

— Я не знал, что они были поблизости. Во всяком случае, никого из них я не видел, кроме того, не слишком задавался этими мыслями в тот момент. Как «Пророк» отметил, это была компания, пытавшаяся все свои проблемы решать с помощью наркотиков. Мои кошмары прекратились, потому что я просто не мог ясно думать. Однако, с зависимостью от наркотиков немного переборщил. Я провел с этой компанией только одну неделю. Признаю, Марк еще раньше давал мне кое-что попробовать, это было за недели две до того, как я к ним присоединился. Во всяком случае, этого было недостаточно, чтобы стать зависимым. И по-настоящему сильные наркотики я старался не принимать— мне было от них плохо.

Гермиона потрясенно качала головой.

Рон, не имевший представления об истинном вреде наркотических препаратов, отнесся к рассказу Гарри вполне спокойно.

— А что они имели в виду под «выяснением отношений при помощи кулаков»? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Это просто. Каждой группе принадлежит определенная территория, которую защищают до последнего, — пояснил Гарри. Гермиона достала газетную вырезку из кармана джинсов. Это была статья о молодежных группировках с фотографией.

— Это была твоя компания? — странно напряженным голосом спросила она.

Гарри рассмотрел фотографию. Он узнал Марка, Стива, Алекс и многих других, а на заднем плане заметил даже себя. Правда, его лицо выглядело нечетким, и он был слишком далеко от остальных, но красные пряди в волосах не заметить было сложно. Гарри припомнил эту схватку. Он стоял немного поодаль и старался не вмешиваться в драку, так как был уже довольно пьян. Впрочем, когда один из их противников направился к нему, гриффиндорец смог одним ударом отправить его в нокаут. По мнению Гарри, это было просто удачей. Именно эта сцена была изображена на снимке. После долгого раздумья Гарри кивнул:

— Да, смотри, это я, — он указал на юношу с выкрашенными прядями.

— Эй, что ты сделал со своими волосами? Клево выглядит! –потрясенно воскликнул Рон. Гермиона не была так благодушно настроенна:

— Я просто не могу поверить! Это, действительно, ты? Я готова была покляться, что «Ежедневный Пророк» врет. Но это оказалось правдой! Гарри, как ты мог?

— Я сам не понимаю, как это произошло. Все началось совершенно обычно, шаг за шагом, и я оказался в самом центре событий. Правда, мы не так уж и часто дрались. Большую часть времени мы зависали в барах.

— Как тебе удалось выбраться оттуда? — продолжала выспрашивать Гермиона.

— Снейп, — коротко ответил Гарри. — Он разыскал меня и просто уволок оттуда.

Гермиона облегченно вздохнула, но Рон был возмущен:

— Снейп? И ты еще жив после этого?

— Я же не один был с ним там.

— И куда приволокла тебя эта летучая мышь? — злобно рявкнул Рон. Гарри почувствовал легкий укол в сердце. Он знал, что Рон совершенно ничего не знал о том профессоре, с которым познакомился Гарри, но ему было нелегко не обращать внимания на высказывания друга. К счастью, Гермиона возмущенно набросилась на Рона:

— Рон! Профессор Снейп наш учитель и член ордена Феникса! Я не сомневаюсь, что он привел его в штаб Ордена, да?

— Да, — подтвердил Гарри, — я жил в новом штабе. Вначале я был слишком зол на всех и пытался отгородиться от всего волшебного мира. Хотел, чтобы все просто оставили меня в покое.

— Мама и папа не рассказывали ничего, кроме того, что ты находился в плохом состоянии. Мы хотели тебя навестить, но они не разрешили. А где теперь находится штаб-квартира ордена?

— Я не могу этого сказать. А также не могу рассказать, что со мной дальше произошло. Короче говоря, у меня теперь есть приемный отец.

Глаза Гермионы и Рона стали похожи на чайные блюдца.

— Приемный отец? Как его зовут? Кто он? И что будет с Дурслями? — Юноша был засыпан новыми вопросами.

— Я уже сказал, что не могу этого сказать. Это в интересах моей...и его безопасности. Мы хотим предотвратить любую возможность повторения несчастья, произошедшего с Сириусом... — Гарри смолк. Он злился на себя за то, что не мог выговорить правды. Но его друзьям это было и не нужно— они понимали его.

— Но ты можешь нам хотя бы намекнуть?.. — с надеждой прошептала Гермиона.

— Да, это кто-то из ордена? Мы его знаем? — поддержал ее Рон. Гарри задумался. С одной стороны, они знали его, как профессора Снейпа, но с другой,— как Северуса, — абсолютно нет.

— Нет, вы не знаете его. Я и сам недолго с ним общался, но, думаю, он вполне ничего, — Гарри широко улыбнулся. Друзья поняли, что он не хочет говорить об этом, и в комнате воцарилась тишина.

— А что у тебя с Мафоем? — вспомнил Рон.

— Ах, да. Мы с ним в Косом переулке встретились. Он, как всегда, проявил себя со своей лучшей стороны и доставал меня до тех пор, пока мое терпение не лопнуло, и я его не ударил. Просто не мог иначе. Что-то щелкнуло в голове...

— Гарри! — потрясенно воскликнула Гермиона.

— Что ты возмущаешься, Миона? — удивился Рон. — Этот высокомерный придурок ничего другого не заслужил.

— Если вы в школе ссоритесь — это одно. Но если подобное происходит в общественном месте, это уже называется — причинением тяжких телесных повреждений.

— Вот это и послужило причиной быстрого подключения Отдела по работе с несовершеннолетними волшебниками к моему делу. Им потребовалось в срочном порядке решить вопрос, кто станет моим опекуном.

— А Малфой? — спросила Гермиона.

— Странно, но он не подал жалобу на меня. Я думаю, он хочет мне в школе отомстить.

— Это типично для него. Малфой, наверное, не подал заявления, потому что ему пришлось бы тогда признаться, что ты его одним ударом уложил, — пробурчал Рон.

— Может быть, — согласился Гарри. С такой стороны он еще не рассматривал происшедшее с ним.

— Гарри, — осторожно произнесла Гермиона после долгой паузы.

— Да?

— Но почему ты нам не написал об этом? Если тебе было так плохо, мы могли бы тебе помочь! Мы, Дамблдор...

— Именно поэтому! — перебил ее Гарри.

— Я не понимаю... — произнесла Гермиона. Юноша тяжелым взглядом уставился в пол.

— Я не хотел, чтобы кто-то рассказал все Дамблдору. Я был зол на него и хотел сам разобраться со своими проблемами. Он не понимал, как мне было тяжело постоянно возвращаться к ненавистным Дурслям, не понимал, как мне было больно, когда кто-то снова умирал по моей вине... как мог он мне с моими кошмарами помочь? Нет, спасибо. Я не хотел ничего больше слышать о директоре, я даже не хотел возвращаться в Хогвартс, — Гарри внутренне кипел от ярости. При всем его уважении к директору, он чувствовал себя покинутым им.

— Но ведь Дамблдор помог тебе? — тихо спросила девушка.

— Нет! — прошептал Гарри. — Это был профессор Снейп.

Гермиона подняла брови в удивлении, а Рон приоткрыл рот.

— Снейп? Но...

— Да, Рон, Северус Снейп. Он был единственным, кто мне смог помочь. Он был единственным, с кем я мог поговорить, — Гарри усмехнулся, — вернее, с кем я мог поорать. Я мог выместить на нем всю мою злость и разочарование, не опасаясь кого-нибудь обидеть.

— Ты... ты накричал на профессора Снейпа? Но он же не спустит тебе этого просто так с рук... — Гермиона становилась все растеряннее. Гарри в ответ улыбнулся еще шире:

— Вначале он хотел меня прибить, а потом...— он умолк, размышляя, не выдал ли слишком многого.

— Что— потом?.. — одновременно выпалили его друзья.

— ... ну, мы довольно долго разговаривали, — стараясь выбраться из ситуации с наименьшей ложью, проговорил юноша. Рон ошарашенно взглянул на него.

— О чем еще можно говорить с этой летуч.... ой! — Гермиона пнула Рона по ноге.

— Я вам обязательно скажу, о чем мы разговаривали, но не сейчас, — закончил опасный разговор Гарри. Он снова помрачнел, и больше никаких вопросов его друзья ему не задавали.

После чая, состоявшегося в четыре часа пополудни, Гарри с близнецами, Роном и Джинни сыграли в квиддич. Гермиона уткнулась в книгу о редких магических силах и не замечала ничего и никого вокруг себя. С заходом солнца миссис Уизли загнала всех в дом.

— Вы не должны находится на улице после того, как стемнеет, — ругалась она. Гарри не сомневался, что это было в первую очередь необходимо из-за него. Он чертыхнулся вполголоса— он уже не был маленьким ребенком, которого все должны защищать.

Остаток вечера они провели за разговорами о квиддиче. Появившаяся на пороге кухни миссис Уизли, уперев руки в бока, заявила, что в двенадцать часов ночи положено спать, а не заниматься пустыми разговорами. Как по команде, они разбежались по комнатам. Гарри почти забыл о своем зелье, но Северус, явно предпологая нечто подобное, положил записку в его свернутую пижаму. Клочок бумаги мягко спланировал на пол, едва Гарри развернул пижамные штаны, намереваясь переодеться ко сну. Юноша нагнулся, чтобы поднять бумагу, но Рон его опередил.

— Что это? — спросил он и развернул записку. — «Дорогой Гарри, не забудь про свое зелье. Папа.» Ты называешь твоего приемного отца «папа»? — Рон потрясенно вытаращился на Гарри. Однако тот был удивлен не меньше.

— Дай сюда! — потребовал он и выхватил бумагу из рук Рона. Скользнув глазами по тексту, он улыбнулся. Интересно, что сказал бы его друг, если бы знал, что эта записка была написана профессором Снейпом?

— Что в этом смешного? — немного обижено пробурчал Рон.

— Извини, Рон, я не могу этого сказать. Э... ты знаешь, «папа» — это просто замена его имени. Никто не должен знать, как его зовут.

— Я считаю это глупостью, что ты даже нам не можешь этого рассказать. Я бы очень хотел знать, кто это на самом деле.

Гарри сочувственно взглянул на Рона:

— Мне бы тоже хотелось поговорить о нем в открытую. — Он достал флакончик с жидкостью из своего кармана и отправился в ванную, чтобы развести зелье. Вернувшись в комнату, он обнаружил, что Рон уже лежит в постели. Гарри также залез под одеяло и тяжело вздохнул, вспоминая о замечательном массаже, устроенном ему Северусом.

На следующее утро Гарри был разбужен совой, сидящей на подоконнике и настойчиво стучащей клювом по стеклу.

— Што случилсь? — пробормотал сонно Рон и повернулся на другой бок, чтобы спать дальше. Гарри встал и подошел к окну. Открыв его, запустил сову в комнату. Описав круг по комнате, она опустилась на кровать Гарри. Юноша отвязал письмо, но сова осталась сидеть, видимо ожидая ответа. Удивленный, он разорвал конверт и достал письмо.

«Ты забыл первое правило! Я вчера совершенно напрасно провел весь вечер в ожидании новостей от тебя. Если это еще раз повторится, то я , как бы мне жаль не было, буду вынужден тебя забрать оттуда.

Папа.»

Гарри разозлился. Правда, он не был уверен на кого он был более зол: на себя, забывшего о своих обязанностях, или на Северуса, написавшего настолько сухое письмо. Ни «доброе утро», ни «дорогой Гарри». Однако, прежде чем Гарри придумал еще что-нибудь, ожидающая сова больно клюнула его в руку.

— Хорошо, хорошо! Уже пишу, — проворчал парень, доставая перо и бумагу.

«Мне очень жаль, что я об этом забыл. Мы вчера играли в квиддич, а потом уже было довольно поздно, так как мы еще долго разговаривали. Должен признаться, мне очень нелегко ничего о тебе не рассказывать. Кстати, благодаря твоей записке, я не забыл принять зелье.

Гарри.»

Свернув пергамент в тугой рулон, он привязал его к лапке недовольной совы. Одним рывком она поднялась в воздух и вылетела в окно. Гарри долго смотрел ей вслед, пока птица не скрылась из виду.

Во время завтрака Рон вопросительно посмотрел на Гарри:

— Пойдешь с нами в Косой переулок, хотя ты, наверное, уже все книги купил?

— Конечно, пойду! Что я здесь буду один делать? — недолго думая выпалил Гарри.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — вмешалась миссис Уизли. Как и все члены Ордена, она знала о инцеденте между Гарри и Малфоем в Косом переулке. Поттер помрачнел, а Рон недоуменно взглянул на мать:

— Почему, что там может произойти?

— Рон, ты что вчера совершенно ничего не слышал из того, что нам рассказал Гарри? — упрекнула Гермиона.

— Ну и что? Малфой получил по заслугам, и кроме того, в этот раз Гарри будет с нами!

Миссис Уизли вздохнула. Ей меньше всего хотелось запрещать что-либо юноше, но в то же время она знала: если что-то случится с Гарри, то Снейп просто оторвет ей голову. Гарри, казалось, угадал ее мысли и произнес:

— Миссис Уизли, я постараюсь ничего не натворить. Кроме того, Малфой не появится сегодня там, он уже приобрел все необходимое.

— Мам, ну пожалуйста! — умоляюще заныл рыжик. Молли снова вздохнула:

— Ну, хорошо. Но вы должны подождать, пока Артур придет с работы, если он даст свое согласие, то вы можете идти.

Им пришлось ждать до обеда. Отец Рона, также как и его жена, долго сомневался в необходимости этого похода, и им пришлось долго его уговаривать. Наконец он сдался:

— Гарри, я доверяю тебе. Вы можете идти.

С помощью летучего порошка Гермиона, Рон, Гарри, Джинни, мистер и миссис Уизли очутились в «Дырявом Котле».

— Итак. Молли и я будем ожидать вас здесь. Если что-то произойдет, неважно что, вы должны незамедлительно вернуться сюда, понятно? — спросил мистер Уизли. Все четверо утвердительно кивнули и отправились по своим делам. Гарри было интересно, что бы сказал Северус, если бы узнал, что он бродит по Косому переулку без о сопровождения взрослых. Но было приятно знать, что Уизли ему настолько доверяют. Случись это на прошлой неделе, Гарри сам себе бы не доверился.

— ...Как ты думаешь, Гарри? — послышался вопрос.

— Э...? — спросил тот и перевел взгляд на Рона и Миону.

— Я спросил, что мы хотим сначала: купить учебники или заглянуть в «Товары для квиддича»? — повторил Рон свой вопрос.

— Почему мы не пойдем к Джорджу и Фреду? — вмешалась Джинни.

— Они что, уже открыли свое магазин? — ошарашенно спросил Гарри.

— Да, уже с начала июля! — с горящими глазами воскликнула Джинни.

— Я думаю, мы должны сначала купить все учебники, — заявила Гермиона.

— О, Гермиона, ты и твои книги!.. — Рон покачал головой.

— Насколько я помню, книги являются причиной нашего появления здесь, –обиженно ответила Гермиона. Прежде, чем они начали ссориться, Гарри поспешил вмешаться:

— Почему бы нам не бросить монету, чтобы решить?

— Да, но у монеты только две стороны, а у нас целых три варианта для выбора, — наморщив лоб, произнесла Джинни.

— Сначала мы выберем— книги или что-то другое, а потом между квиддичной лавкой и волшебными розыгрышами, согласны? — спросил Гарри. Все согласно кивнули. Он выудил монету из кармана брюк.

— Итак, решка — идем покупать книги, — провозгласил он и подбросил монету в воздух.

Судьба решила отправить их за покупкой книг. Гермиона торжествующе улыбнулась, в то время как Рон и Джинни разочарованно скривили гримасы. По пути в «Завитки и Кляксы», Гарри заметил, что на улице намного больше народа, чем несколько дней назад. Закончив с книгами, они направились к «Качественным товарам для квиддича». Гарри внезапно вспомнил о шкатулке, купленной им в прошлый раз. Она тогда упала на землю, когда он столкнулся с Малфоем, и он совершенно забыл про нее. Может быть Малфой забрал ее себе?

— Эй, Гарри, смотри, тебе бы пригодилось! — восторженно окликнул его Рон, обнаруживший тот самый набор для ухода за Всполохом.

— Да, может быть...— неопределенно ответил Гарри.

— О... немного дороговато! — заметил цену Рон и решил, что Гарри также отпугнула высокая цена. Он даже не мог предположить, что Гарри его уже один раз купил.

— Ну когда же мы наконец к Джорджу и Фреду пойдем! –заныла Джинни. Друзья покинули квиддичный магазин и свернули в боковую улицу. Гарри нетерпеливо оглядывался по сторонам в надежде как можно скорее обнаружить вывеску магазина. Заметив переливающуюся разными цветами надпись «Удивительные Ультрафокусы Уизли», он удивился, что не обратил на нее внимания в свое прошлое посещение.

— Интересно, интересно, — пробормотал Гарри, следуя за Роном, Джинни и Гермионой, заходящими в лавку. Прямо на входе их ожидал первый сюрприз: подвешанные над дверью ведра с краской опрокинулись прямо на входящих, за исключением Рона и Джинни, уже знакомых с этим и державшимися позади Гарри и Гермионы, и, соответственно, оставшихся нетронутыми.

— И-и-и-и-и! — взвизгнула Гермиона, чьи волосы были окрашены в зеленый цвет. Гарри, с головы для ног облитый голубой краской, снял очки, чтобы хоть что-то видеть. Джинни и Рон согнулись от смеха.

— Ага, эти выглядят как покупатели, — раздался радостный голос Фреда.

— Что это такое? — раздраженно рявкнула Гермиона.

— Насколько я понимаю, это просто зеленая краска, — пояснил Джордж, появившийся позади своего брата. Гермиона скорчила гримасу. Гарри, нацепив протертые очки на нос, также рассмеялся над выражением лица девушки.

— Не беспокойся, Герми, она исчезнет через полчаса, — пытаясь не смеяться, проговорил Рон.

— Полчаса?! — Гермиона была потрясена.

— Просто все это время вы должны провести здесь, — сказал Джордж. — Впрочем, многие остаются здесь намного дольше. У нас найдется на что посмотреть!

Гермиона огляделась.

— Э... выглядит немного скудновато, — заключила она, обнаружив лишь пару полок, набитых товарами, но не в таком количестве, чтобы рассматривать их целых полчаса.

— Гермиона, ты просто стоишь в прихожей! Ты должна дальше пройти, — заявила Джинни и заторопилась в следующее помещение.

Гарри и его друзья последовали за ней. Войдя в следующую комнату, они застыли на месте: увиденное превзошло все ожидания. Комната была увеличена магическим способом, и стены были заставлены полками, некоторые из которых были недоступны с пола и планировали на высоте нескольких метров. Впрочем, в задней части комнаты никаких полок не было, а пол был выложен мягким материалом, и прямо под потолком парили... Гарри протер глаза и взглянул еще раз... парили смеющиеся дети.

— Что они там делают? — пораженно спросил Гарри.

— Они попробовали наше Поппинсдраже!

— О, оно уже готово для продажи? — с загоревшимися глазами спросила Джинни.

— Да! — коротко ответил Фред. — С прошлой недели на прилавках.

— Можно, я тоже попробую? — воодушевленно выпалила она.

— А почему оно называются «Поппинсдраже»? — немного удивленно спросил Рон.

— Ты не знаешь Мерри Поппинс? — удивилась Гермиона.

— Не, а кто это? — озадаченно спросил Рон.

— Это такая маггловская книга для детей. Там рассказывается об одной гувернантке, которая вытворяет всякие невозможные вещи. И в одной главе рассказывается о том, что она с детьми посетила человека, который так много смеялся, что парил под потолком и не мог больше спуститься вниз, — обьяснил Гарри, так как он тоже был знаком с этой книгой.

— Совершенно верно! — подключился Джордж. — Наше драже действует точно так же. Как только ты его проглотил и начал смеяться, то поднимаешься в воздух.

— Пришлось много чего туда поместить, чтобы оно оказалось способным ввести каждого в радостное настроение, — добавил Фред. Глаза Гарри загорелись:

— И его можно попробовать прежде, чем ты решишь его покупать?

— Конечно! Ты можешь здесь абсолютно все попробовать, что тебе хотелось бы купить. Кроме того, каждую субботу мы устраиваем показательные пробы. Наши покупатели должны быть уверены в том, что они приобретают, — ухмыляясь проговорил Фред. Джордж уже достал упаковку с драже и выдал каждому по одной конфете. Гермиона скептически рассматривала ярко-красную конфетку на своей ладони.

— И как же мы спустимся обратно? — спросила она.

— Если ты сама не сможешь прекратить смеятся, то сможешь проглотить вот это так называемое «Антипоппинсдраже», — ответил Фред и достал упаковку с зелеными конфетами. Для пущей безопасности он выдал их каждому.

— Было не так-то просто найти средство для прекращения действия первых драже, — признался Джордж.

— Именно из-за этого нам пришлось так долго ждать с началом продажи,— добавил Фред.

— Ну что, люди? Полетаем? — нетерпеливо спросила Джинни. Вчетвером они направились в заднюю часть комнаты и проглотили ярко-красное драже.

— И что теперь? — неуверенно спросила Гермиона. Но Рон и Джинни уже начали хихикать.

— Что? — буркнула Гермиона, разрушив незримую блокаду этим вопросом. Брат и сестра захохотали во все горло и начали медленно подниматься в воздух. Гарри улыбнулся. Смех был очень заразителен, и прошло совсем немного времени, как Гарри и Гермиона, также весело смеясь, присоединились к Рону и Джинни, парящим под самым потолком.

— Я...думаю.... хи-хи-хи.... это самое.... лучшее.....их изобретение... — с трудом выговорил Рон, прежде чем снова захохотать.

— Я признаю... (смешок)... это действительно... очень весело, — даже Гермиона с трудом произносила слова, настолько сильно захватил ее смех. Гарри не мог припомнить, чтобы он еще когда-нибудь в своей жизни был настолько весел. Появившийся через полчаса Джордж спросил их, когда же они собираются спуститься, но им этот простой вопрос показался чудеснейшей шуткой, и они захохотали еще громче.

Возможно, они бы еще долго оставались под потолком, но Гарри внезапно ощутил жгучую боль в шраме, и это его мгновенно отрезвило. Как по мановению волшебной палочки, он камнем упал на пол, к счастью, совершенно не поранившись. Рон и Джинни продолжали, заливаясь смехом, оставаться под потолком, однако Гермиона вмиг посерьезнела и медленно спустилась к Гарри.

Гарри перекатывался из стороны в сторону и прижимал руки ко шраму. Его глаза были крепко зажмурены, и сквозь закрытые веки он видел темную фигуру, склонившуюся у его ног. Темный Лорд был, очевидно, очень обрадован новостями. В груди юноши разрасталось чужое чувство радости и желание мести, желание смерти.... это было единственное, чего сейчас хотел Волдеморт, но Гарри не знал, кого тот планирует убить. Затем он почувствовал как кто-то трясет его за плечо и открыл глаза. Шрам все еще пульсировал от боли, но самое страшное было, похоже, позади.

— Проклятье!— выругался Гарри, медленно садясь.

— Гарри, Гарри, ты в порядке? — спросила Гермиона.

— Конечно! Лучше некуда! Просто умираю от радости, когда знаю, что Волдеморт прекрасно себя чувствует и совершенно счастлив от возможности кого-то убить! — саркастически выпалил Гарри. Гермиона не ответила, но по ее лицу можно было заметить, что ее это замечание обидело. Юноша приложил все усилия, чтобы прогнать зарождающуюся ярость и пробурчал:

— Извини, я не хотел.

— Ничего, Гарри, это было глупо с моей стороны, — ответила Гермиона и протянула ему руку, помогая подняться. Джинни и Рон были уже внизу, и даже Джордж и Фред стояли рядом, немного омраченные.

— Вы первые, кому не потребовались антидраже, чтобы опуститься на пол,— произнес Фред.

— Я надеюсь, мы не распугали ваших покупателей, — с сожалением произнес Гарри, как только заметил, что никто больше не парит, смеясь, под потолком.

— О...нет, они уже давно ушли, и ничего не заметили, — успокоил его Джордж и дружески хлопнул по плечу. Юноша слабо улыбнулся, чувствуя себя виноватым за испорченное у всех настроение.

Во время молчаливого возвращения в «Дырявый Котел», Гарри попросил друзей ни о чем не говорить миссис и мистеру Уизли и вести себя как ни в чем не бывало. Ему бы не хотелось волновать родителей Рона.

С наигранным воодушевлением они поведали о магазине розыгрышей, принадлежащем близнецам.

— А ваши учебники вы тоже купили? — подмигнув, спросил мистер Уизли.

— Да... Гермиона заставила нас их в первую очередь купить, — недовольно проворчал Рон.

— Наша Гермиона просто знает — «делу время — потехе час», — улыбнулась Молли.

Оказавшись в Норе, Гарри удалился под предлогом усталости в свою комнату. Поднимаясь по лестнице, он печально размышлял о том, что испортил день своим друзьям. С легким уколом в сердце, он вспомнил, как сияли глаза Джинни в ожидании посещения магазина ее братьев. Он не сомневался, что при других обстоятельствах, друзья бы провели там намного больше времени и накупили всевозможных розыгрышей. Но после атаки Волдеморта, никому не хотелось ничего рассматривать и пробовать, настроение резко упало у всех.

Злые слезы разочарования покатились по щеке. Он был во всем виноват...

Гарри схватил подушку и с яростью швырнул на пол.

— Гарри?.. — прозвучал голос Гермионы. Юноша и не заметил, как она вошла в комнату.

— Хочешь поговорить об этом? — Парень не повернулся, мрачно уставившись на подушку и сожалея о невозможности распотрошить ее. Ему хотелось что-нибудь разорвать, размолотить, ему хотелось, чтобы что-то сломалось...он чувствовал себя так, как будто внутри него что-то разбилось на части. Он продолжал игнорировать Гермиону, стоявшую у дверей и ожидавшую ответа.

Юноша боялся, что не сможет сдержать ярость, медленно закипавшую в нем, и сорвется на подругу.

— Гермиона... пожалуйста... оставь меня одного! — с трудом проговорил он. — Прежде...прежде, чем я тебя обижу!

Внезапно все бешенство оставило его, и на смену пришла боль, заполнившая пустоту в его душе. Он бросился на кровать лицом вниз и горестно разрыдался.

Девушка медленно подошла к нему и присела на край кровати:

— Гарри, не обвиняй себя. Магазин будет еще долго там находиться, и мы сможем еще посетить его!

— ...ставь мня, — приглушенно и невнятно прозвучали слова.

— Но, Гарри, я....

Брюнет внезапно выпрямился, зло взглянув на нее, и прошипел:

— Оставь меня! — Гермиона испуганно поднялась.

— Я просто хотела.... — но она не договорила. Юноша резко встал с кровати и выглядел настолько разозленным, что она по-настоящему испугалась и, пытаясь не расплакаться, выбежала из комнаты. Едва закрыв за собой дверь, девушка услышала, как что-то глухо ударилось о дверь изнутри.

Гарри удалось простым движением руки, без какого-либо заклинания, поднять подушку, лежащую в отдалении от кровати, с пола и швырнуть ее вслед Гермионе. Он, не веря своим глазам, ошарашенно уставился на подушку. Юноша был твердо уверен, что не дотрагивался до нее, а просто представил себе как она врезается в дверь и махнул рукой. Но факт оставался фактом: подушка лежала не возле его кровати, как минуту назад, а под дверью. Ярость новой волной закипела в нем, и юноша мысленно приказал предмету, одновременно приглашающе взмахнув рукой, вернуться к нему. Подушка врезалась в его голову.

Беспалочковая магия! Северус что-то уже упоминал об этом, когда требовал, чтобы Гарри поднял конверт в воздух.

Осознание того, что только что случилось, прогнало не только ярость, но и боль из его души. Он протянул руку к книге, лежащей на ночном столике, и произнес:

— Вингардиум Левиоса.

Книга легко поднялась в воздух. Затем Гарри бросил стакан, из которого он пил вечером свое зелье, на пол, и сказав «Репаро», заставил осколки снова слиться в единое целое.

Испуганный и в то же время изумленный случившимся, Гарри сел на кровать, пытаясь как следует обдумать ситуацию. Он не хотел кому-то об этом рассказывать, даже своим друзьям.

Сев! Он схватил перо и пергамент и пересел за стол, готовый начать писать. Затем остановился. Если он расскажет Северусу о его новых возможностях, тогда он должен заодно упомянуть, что был в Косом переулке... Гаррино сердце слегка дрогнуло, но он все же выложил в письме все, как на духу. Молодой человек описал случившееся с ним: боль в шраме, его катастрофическую смену настроений и, в конечном итоге, как результат всего этого— беспалочковую магию, примененную им. Перечитав письмо, он подошел к клетке с Хедвиг, не моргая смотревшей на него.

Отправив послание, он глубоко вздохнул и спустился в кухню, к остальным. Мистер Уизли был настолько увлечен рассказом какой-то интересной истории, что заметил Гарри только тогда, когда тот присел на стул рядом с Гермионой и извиняясь прошептал:

— Прости... — В ответ она неуверенно улыбнулась, слегка кивнув головой. Очевидно, девушка ничего не рассказала о случившемся наверху остальным, и мистер Уизли спросил только:

— Ну, как? Удалось немного поспать? — Гарри смущенно кивнул и добавил:

— Я написал отцу.

— О...хорошо...тогда я, по-крайней мере, завтра не получу никакого вопиллера! — вымолвил мистер Уизли.

Гарри уставился на него.

— Он что... прислал Вам сегодня вопиллер?!

— Нет, но он был очень недоволен, что ни ты, ни я не написали ему вчера. Похоже, он очень заботится о тебе.

С одной стороны, Гарри был обрадован тем, что Северус проявляет такую заботу, с другой— ему было немного неловко, что родители Рона оказались в это втянуты.

— А кто теперь...э... отец Гарри? — удивленно спросила Джинни, отсутствовавшая при вчерашнем разговоре трех друзей.

— О... это знают только те, кто должен знать. Мы обязаны сохранить все в тайне от Ты-сама-знаешь-кого, — ответил мистер Уизли.

— Но ты знаешь, правда? — продолжала настаивать Джинни.

— Да, некоторые члены Ордена знают об этом.

— Артур! — предупреждающе вмешалась миссис Уизли, очевидно опасаясь, что ее муж уже слишком много сказал.

— Ничего я им не расскажу!

— Но Гарри тоже знает? — упорно допрашивала Джинни. Ее родители рассмеялись:

— Да, Джинни, Гарри знает, кто его усыновил.

Вечер прошел замечательно. Мистер Уизли рассказал несколько занимательных историй из жизни его отдела в Министерстве, и не позже одиннадцати все отправились спать. Усталые, но довольные и все еще усмехающиеся при воспоминании о рассказах отца Рона. Гарри принял зелье и шмыгнул под одеяло.

Рон радостно ему улыбнулся.

— Что?.. — спросил Гарри.

— Я не могу припомнить, когда отец нам так много о своей работе рассказывал. Обычно он занят допозна, и когда приходит домой, то чувствует себя слишком усталым, чтобы что-то еще рассказывать. Но сегодня вечером... это было просто здорово! — Гарри был счастлив за Рона, и, благодаря зелью, все еще улыбаясь, быстро погрузился в спокойный сон.

Проснулся он довольно рано с радостным предвкушением письма от Северуса. Он сидел на подоконнике и рассматривал небо, в то время, как летний ветерок ласково касался его лица. Юноша бездумно наблюдал за птицами, пролетающими мимо него и стремящимися куда-то по своим птичьим делам. Но ни одна птица не снижалась, направляясь к нему. Немного разочарованный, Гарри соскользнул с подоконника и направился в ванную.

Возвратившись в комнату, он обнаружил, что Рон уже проснулся.

— Как спалось? — спросил он рыжика.

— Хорошо, — потянулся тот. — А тебе?

— Нормально. Это как-то странно, что я вообще никаких снов не вижу. Как будто я что-то упускаю.

— Ты же не скучаешь по своим кошмарам? — пораженно застыл Рон.

— Нет, конечно, нет. Но...я не знаю.

— Это же понятно! — вмешался женский голос в разговор.

Повернувшись, Рон и Гарри обнаружили Гермиону, стоящую в дверном проеме.

— Гермиона! — потрясенно воскликнул Рон. — Я еще не одет.

— Ах, Рон, прекрати! Ты же в пижаме!

— Что ты имела в виду под «это же понятно»? — поинтересовался Гарри.

— Ну, когда мы спим, то непроизвольно переносим все наши проблемы в наши сны, которые помогают нам перерабатывать эту информацию и находить выход из трудной ситуации, или просто отбросить ее. Если тебе очень долго ничего не снилось, значит, ты должен днем обдумывать эти проблемы. И все это может привести к легкой раздражительности, — обьяснила Гермиона.

— Гарри, ты не спустишься со мной вниз на минуту? — послышался голос мистера Уизли. Друзья повернулись в сторону двери. Отец Рона с очень серьезным лицом стоял в ожидании ответа.

— Что-то случилось? — испуганно спросил Гарри, однако не получив никакого ответа, последовал за мистером Уизли на кухню. Рон и Гермиона, изнывая от любопытства, спустились следом за ними.

При входе на кухню Гарри воскликнул:

— Се...ссс...Снейп!

— Профессор Снейп, — поправил юношу мистер Уизли. — Он хотел бы с тобой поговорить.

Гарри вопрошающе взглянул на Северуса, но тот сидел с абсолютно бесстрастным лицом, не позволяющим понять, о чем тот думает.

Юноша неуверенно взглянул на мистера Уизли, улыбающегося ему и легко подталкивающего в кухню.

— Наедине, прошу вас! — прозвучал холодный голос Снейпа, поднявшегося со стула, чтобы прогнать любопытных и закрыть дверь. Достав волшебную палочку, он наложил на дверь заглушающее заклятье.

Затем медленно повернулся к Гарри. Его лицо смягчилось и теперь выражало заботу.

— Гарри!

— Сев... что... что случилось? — запинаясь, недоуменно произнес Гарри.

— Сядь!

Юноша, все еще недоумевая, занял место за столом, наблюдая за Северусом, опустившимся на свое место.

— Ты получил вчера мою сову? — спросил Гарри.

— Да, получил, и я тебе очень благодарен за твою откровенность. Мы еще должны будем обсудить некоторые вещи, но я прибыл не по этому поводу, — ответил Северус, слегка улыбаясь.

Гарри не мог знать, что произошло, но он чувствовал себя скованным, догадываясь, что произошло что-то ужасное. Быть может, это как-то связано с радостью Волдеморта вчерашним днем?

— Что сделал Волдеморт? — серьезно спросил он. Северус метнул на него быстрый, острый взгляд, но ответил спокойно:

— Похоже, он обнаружил, где я живу. Я имею в виду не дом родителей. Пожиратели Смерти напали вчера ночью на деревню, в которой стояла моя скромная хижина, и сожгли ее до основания. Очевидно, разъяренные моим отсутствием, они вломились в соседние дома и убили нескольких магглов и волшебников.

Гарри пораженно взглянул на профессора:

— Но почему?... — Северус покачал головой:

— Я не знаю. Может быть Темному Лорду стало что-то известно о нас... я имею в виду, что я тебя усыновил, а может быть по другой причине. В любом случае, я боюсь, что его следующее нападение произойдет здесь, и я бы чувствовал себя намного лучше, если бы ты находился рядом со мной.

— Ты не думаешь, что он может напасть на Снейп-Менор?

— Нет, поместье защищено так же хорошо, как был защищен дом на Гримо, 12... — Оба замолчали.

— А что же с семьей Уизли? Если Пожиратели появятся здесь, значит, они тоже будут в опасности? — спохватился Гарри.

— Да... они еще сегодня будут переведены в штаб Ордена. Дамблдор считает это лучшим вариантом.

— Ты -нет?.. — спросил Гарри пораженно. Северус бросил на юношу неопределенный взгляд.

— Я тоже, — признался он. — Но это будет сложно.... я имею в виду, для нас, если мы не хотим выдать наши отношения, — осторожно добавил профессор. — Не все, входящие в Орден знают, кто тебя усыновил, и твои друзья тоже не в курсе.

— Но... если Волдеморт уже об этом знает, почему мы должны это скрывать? — Гарри совсем запутался. Ему так хотелось рассказать Рону и Гермионе о его приемном отце.

— Мы не уверены, что он из-за этого охотится за мной. У него могут быть другие причины, по которым он меня преследует.

— И какие? — взбудораженно выпалил Гарри. Но Северус только потряс головой.

— Гарри, послушай меня. Рано или поздно твои друзья узнают о нас, это я тебе обещаю, но мы должны оттянуть этот момент на как можно больший срок.

Юноша разочарованно отвернулся. В его жизни появился человек, заменяющий ему отца, и он даже не мог показать его, рассказать никому об этом, хуже того, ему нужно было притворяться, что он ненавидит его. И как он должен это осуществить, если они будут жить все в одном доме?

Теплая рука накрыла ладонь юноши. Он повернулся и с обидой и осуждением взглянул на Северуса. Тот вздохнул:

— Я знаю, что требую от тебя слишком многого, но пойми— от этого зависят наши с тобой жизни. И... что касается твоих смен настроений, то, боюсь, с приемом зелья для сна-без-сновидений, они только усиливаются. Мы должны как можно скорее вернуться к изучению окклюменции. Если ты сможешь закрыть свое сознание, то мы откажемся от зелья.

Гарри помрачнел еще больше.

— Что еще? — недовольно пробурчал он. — Знаешь, когда я спустился в кухню и увидел тебя здесь, я так обрадовался. Я сегодня целое утро сидел на подоконнике и ждал сову от тебя. А ты... ты просто пришел... и говоришь, я должен вернуться и никому не показывать, как я этому радуюсь.

Северус виновато опустил глаза. Он не знал, как дальше поступать, чтобы не заставлять страдать Гарри. Но в то же время он злился из-за нежелания юноши понять, как важно было то, чего он от него добивался. Вздохнув, Снейп покачал головой:

— Что же мне, по-твоему, делать?

Немного удивленный этим вопросом, Гарри не нашелся, что ответить. Северус спрашивает у него совета? После недолгого размышления, Гарри проговорил:

— Я не думаю, что имеет большое значение то, знают ли Рон и Гермиона о том, что ты меня усыновил или нет. Они умеют хранить секреты. Но я бы не хотел постоянно напоминать сам себе, когда зайду в кухню и увижу тебя, сидящего за столом и читающего газету, что должен тебя ненавидеть.

Северус слабо улыбнулся:

— Ну, хорошо, Гарри, можешь сам решить, расскажешь ли ты своим друзьям правду или нет. А что же с занятиями окклюменцией?

Гарри вздохнул. Несмотря на то, что он ненавидел кошмары, посещавшие его, от окклюменции он был тоже не в восторге. Он мысленно взвесил, что для него является важнее, и обреченно выдохнул:

— Я буду... очень рад, если мы сколько-то времени сможем проводить наедине, даже если это будут занятия окклюменцией.

Северус сдержал порыв обнять Гарри— он боялся, что этим только оттолкнет юношу. Боялся, что что-нибудь может произойти, что внезапно распахнется дверь, и все увидят, насколько сентиментальным он может быть. Поэтому он только слегка сжал ладонь юноши и убрал руку. Гарри внимательно смотрел на него в то время, как профессор поднялся и открыл дверь, намереваясь поговорить с остальными.

Коротко и сухо он изложил суть происходящего: Нора может в любой момент подвергнуться нападению, поэтому всем придется перебраться в штаб-квартиру Ордена Феникса. Гарри был восхищен способностью профессора мгновенно менять манеру поведения и тему разговора.

Рон и Гермиона хотели узнать, о чем Зельевар так долго разговаривал с Гарри. Юноша скорчил недовольную гримасу и пояснил им, что его «любимый» учитель сообщил ему о начале занятий окклюменцией. Друзья сочувственно посмотрели на него.

А Гарри про себя рассмеялся. Возможно, Северус просто получает удовольствие и смеется в душе над всеми остальными, изображая злобного и мрачного профессора Зельеварения, и именно это помогает ему так хорошо притворяться.

И в этот момент юноша тоже решил немного поиграть в эту игру. Наверняка, это будет забавно — изображать разочарованного Гарри. Нагловатая ухмылка заиграла на его губах.

Время до обеда они провели в лихорадочном метании по «Норе», упаковывая вещи, необходимые для школы, так как Дамблдор хотел, чтобы они до начала занятий оставались в штабе. Выйдя из камина в Снейп-Меноре, Рон, Гермиона и Джинни были ошарашены обстановкой, окружающей их. Старинная мебель, стоявшая в холле, выглядела очень дорого — роскошь, которая по карману не каждому. Друзья были поражены, что это поместье, подходящее скорее какому-нибудь Малфою, принадлежит Снейпу.

Северус приказал домовым эльфам накрыть обед в столовой. К слову сказать, когда на кухне появлялась миссис Уизли, то эльфы предостaвляли ей полную свободу действий. А пока сервировали стол, гостям показали их комнаты. Благодаря тому, что комнат в поместье было предостаточно, каждый получил отдельную.

Перед лестницей, ведущий на третий этаж, появилось заграждение, запрещающее доступ наверх. Гарри задался вопросом, что же там все-таки скрывает Снейп? Насколько юноша понял после разговора с матерью зельевара, Северус очень отличается от представителей этого семейства. «Почти как Сириус»,— посетила Гарри мысль. Возможно, все комнаты на верхнем этаже были заполнены предметами, имеющими отношение к Черной магии.

— Ты еще долго будешь здесь стоять? — спросила Гермиона, которая уже успела распаковать вещи в своей комнате и теперь направлялась в столовую. Притормозив, она посмотрела на Гарри, уставившегося на лестницу.

— Что...о...я просто думал, что же может быть наверху.

— Гарри, мы же в доме Снейпа! Уверен, ничего хорошего там нет, — раздался голос Рона, незаметно присоединившегося к ним.

— Рон! Я бы на твоем месте следила за тем, что ты говоришь! Ты не должен забывать, что профессор Снейп является твоим учителем, — строго сказала Гермиона.

— Ну, в этом я не уверен. Я получил за Зельеварение только «хорошо» и все равно могу посещать зелья, хотя Снейп говорил, что берет на свои углубленные занятия только тех, кто получил «Превосходно».

— Может быть, Дамблдор уговорил его? — предположила девушка.

— Ага, а может ему пришлось взять всех учеников, у которых «Х» было, иначе у него был бы пустой класс. Не удивительно, с его-то манерой преподавания! — размышлял Рон. Гарри тихонько хмыкнул. Очевидно, его друзья ничего не знали о изменениях в штате преподователей.

— И? Ты выбрал зелья или нет? — спросил он у Рона.

— Ну, да... но только потому, что если я хочу стать аурором, мне нужно изучать зелья. Хотя я не думаю, что это хорошая идея. Снейп все равно будет только постоянно напоминать нам, какие мы тупые и неподготовленные для его предмета, — ответил Рон и в свою очередь спросил: — А что ты получил по зельям?

— «Сверх ожиданий», но я не имею ни малейшего понятия, как это получилось, — пожал плечами Гарри.

— «Сверх ожиданий»? О, Гарри, это великолепно! — вмешалась Гермиона.

— Вы что, заснули здесь? Я же сказала, сразу спуститься вниз, мы уже ждем вас, — донесся разгневанный голос миссис Уизли.

— Мы уже идем, — крикнул Рон.

— Я вижу, как вы идете, — проворчала Молли. Друзья торопливо спустились в столовую, где все, включая Дамблдора, уже сидели за столом и ждали их. Директор занял место во главе стола, а Северус устроился напротив него. Все места были заняты, и свободные три места находились только рядом с профессором Зельеварения. Не мешкая, Гарри занял стул, стоящий рядом с Северусом, метнувшим на юношу взгляд, значение которого он предпочел не расшифровывать. Возможно, Северус подумал, что Гарри уже рассказал своим друзьям об усыновлении. Недовольный Рон занял самое дальнее место от ненавистного профессора, так что Гермионе пришлось сесть посредине. Она, также как и Рон, немного нервничала.

— Ну что ж, сейчас, когда мы все собрались, можем приступать к еде, но сначала мне хотелось напомнить всем, особенно вам, — Дамблдор взглянул на Рона, Гарри и Гермиону, — что профессор Снейп строжайще запрещает посещение третьего этажа. И будьте уверены, ему тотчас станет известно, если вы нарушите запрет. Итак, я желаю всем приятного аппетита!

Бросив взгляд в сторону Северуса, Гарри оценил строгое лицо профессора, однако тут же заметил, как уголки тонких губ дрогнули в легкой улыбке. Юноша, вынужденный сдерживать ответную улыбку, перевел взгляд на сидящих за столом Тонкс, Артура и Молли, между которыми сидела Джинни. Также присутствовали Хелен, с которой Гарри уже познакомился, и несколько человек, которых он не знал. Внезапно Гарри заметил отсутствие за столом Ремуса. Это заставило совершенно забыть о еде.

— Поттер, Вы должны подкрепиться прежде, чем мы приступим к занятиям, — заметил профессор, накладывая различные блюда на тарелку Гарри.

— Спасибо, сэр! — произнес юноша, взглянув на своего соседа. — Когда начнем?

— В три часа. Встретимся около библиотеки. Я ожидаю от вас пунктуальности— это Вам, надеюсь, ясно?

Юноша сухо кивнул, прекрасно понимая, что сейчас он раговаривает не с Северусом, но с профессором Снейпом. Сидящие за столом были заняты разговорами и внимания на их реплики не обратили. А Рон и Гермиона были слишком взволнованы всем происходящим, чтобы проронить хотя бы слово. Они только переводили взгляды с одного на другого.

После обеда друзья разошлись по своим комнатам.

Гарри оставалось еще около часа до встречи с зельеваром, поэтому он заглянул к Рону.

— О, нет, ты только представь себе, — простонал Рон, — каждый день сидеть за столом со Снейпом. Да мне же кусок в горло не полезет!

— Я думаю, что он вел себя довольно сдержанно. Кроме того, это очень благородно с его стороны— предоставить свой дом для нужд Ордена, — заметил Гарри. В ответ на это получил недоверчивый взгляд рыжика:

— Мне достаточно только его присутствия и ненависти, с которой он на меня смотрит... б-р-р-р! Не нравится он мне, и все тут.

Гарри пожал плечами. Если он и дальше будет защищать Северуса, то ему придется рассказать всю правду. Чтобы отвлечь друга от темы «Снейп», он предложил:

— Сыграем в шахматы? Я нашел в библиотеке доску, но она очень пыльная, видно, никто не играл уже целую вечность.

При одном упоминании о шахматах, глаза Рона заблестели.

— Чего же мы ждем? — одним прыжком он оказался у двери. Гарри, улыбнувшись, вышел следом.

Оказавшись в библиотеке, друзья одним движением палочки очистили шахматную доску от пыли и переставили столик, стоящий в середине помещения, поближе к дивану. Гарри опустился в любимое кресло Северуса и сконцентрировался на игре.

Время пролетело быстрее, чем Гарри смог это заметить, и партия еще не была закончена, когда Северус, приоткрыв дверь, вызывающе заявил:

— Поттер, неужели я не ясно выразился, что ожидаю Вас ОКОЛО библиотеки?

Парень испуганно взглянул на большие часы, стоящие возле полок.

— У меня еще две минуты, сэр! — за что получил уничтожающий взгляд, от которого раньше сьежился бы в комочек, пытаясь спрятаться. Сейчас же он только легко улыбнулся и, поднимаясь, сказал другу:

— Мы позже закончим, хорошо? — Рон, который не так спокойно отреагировал на взгляд Снейпа, побледнел и подавленно кивнул.

Гарри подошел к Северусу, который мрачно пробурчал:

— Кстати, это МОЕ кресло.

— Я знаю, оно очень удобное, — стараясь не рассмеяться, ответил Гарри. Затем, взглянув последний раз на Рона, покинул библиотеку. Его друг, все еще бледный, сочувствующе глядел ему вслед.

Гарри непроизвольно улыбнулся. Рон, очевидно, ничего не заметил странного в отношениях между профессором и его учеником. Однако, изображать чувства, которых не чувствуешь, было сложно. Он не представлял себе, как долго еще сможет обманывать всех, но был уверен, что когда-нибудь просто расхохочется или ляпнет что-нибудь в ответ на реплику или взгляд Северуса, и все выплывет наружу.

Профессор направился в холл и остановился перед большим зеркалом, нижняя часть рамы которого достигала пола. Гарри с любопытством оглянулся на старшего волшебника. Тот проговорил:

— Черный феникс!

Зеркало отодвинулось. Северус подтолкнул открывшего от удивления рот Гарри к проему, вынуждая зайти в помещение, и закрыл за собой дверь.

— Вау! — вырвалось у юноши. Многочисленные полки, заставленные книгами, занимали все пространство у стен, а в середине находилось что-то вроде помоста, на котором стоял большой письменный стол.

— Это рабочий кабинет Снейпов, — коротко пояснил Северус.

— Почему он не называется библиотекой? Здесь же намного больше книг, — Гарри недоумевал.

— Особенность, присущая книгам Снейпов и знания, заключенные в них, вынуждали сохранять их в тайне. Книги, находящиеся в библиотеке, может читать каждый, без каких-либо ограничений. Здесь же, находятся такие экземпляры, о которых лучше никому не знать.

Гарри медленно повернулся и пошел по кругу, мимо стеллажей, скользя взглядом по корешкам книг.

Северус опустился за письменный стол и терпеливо выжидал какое-то время. Затем, решил напомнить о себе, задав ему вопрос:

— Итак, ты все же решил ничего не рассказывать своим друзьям?

Продолжая рассматривать книги, Гарри медленно произнес:

— Да. Я думаю, это будет довольно... весело.

Не дождавшись ответа от Северуса, юноша развернулся к нему лицом.

— Возможно, первое время это будет довольно весело. Но может быть и совсем по-другому. Твое решение может быть верным, а может оказаться большой ошибкой.

Честно говоря, я не знаю, что тебе посоветовать, это не мои друзья. И только ты должен знать, насколько далеко ты можешь зайти в сокрытии правды.

— Я им все расскажу, но не сейчас.

Профессор слегка кивнул.

— Ну, хорошо. Займемся тем, что послужило причиной нашей с тобой встречи. Окклюменция. Что ты знаешь об этом? — спросил профессор. Желудок юноши перевернулся при виде лица Северуса, принявшего серьезный вид.

— Ну...с помощью окклюменции можно закрыть свое сознание и не допустить вторжения со стороны.

— Замечательно! 5 баллов Гриффиндору, — усмехнулся Северус. Затем продолжил:

— И как же можно защитить свое сознание?

— Э...с помощью очищения разума от посторонних мыслей? — неуверенно спросил Гарри.

— И как можно избавиться от посторонних мыслей? — продолжал Северус.

— Этому ты меня не научил, –раздраженно выпалил Гарри.

Мужчина насмешливо фыркнул:

— Тогда. Я. Научу тебя. Этому. Прямо сейчас, — с расстановкой проговорил он.

— Ты должен представить себе помещение, в котором находятся все твои мысли, помещение, в которое ты сможешь заглянуть через окно или дверь. Как только ты заметишь, что какая-то мысль начинает неотступно преследовать тебя, то должен тотчас закрыть эту комнату. Будешь ли ты это делать с помощью волшебства или просто захлопнешь дверь или окно, решать тебе. Самое главное, что ты запрешь все свои мысли и воспоминания там.

— Наша задача на сегодня: научить тебя распознавать дверь или окно— то есть вход туда. Проще говоря, ты должен познакомиться с тем, как ты здесь, внутри (Северус постучал пальцем по своему виску) выглядишь. Для этого нам придется использовать медитацию, во время которой я буду тебя вести. Это один из способов легилименции. Но в этот раз я не буду просто врываться в твой разум. Мы соединимся на более высоком, духовном уровне.

Абсолютно не понимая, что же имеет в виду его приемный отец, Гарри недоуменно уставился на мужчину. Тот, однако, проигнорировал взгляд и продолжил:

— Тебе лучше всего прилечь, — он похлопал ладонью по поверхности стола. Юноша скептически поднял взгляд на Северуса и снова опустил на стол.

— Гарри, у нас получится только в том случае, если ты будешь мне доверять, — серьезно произнес профессор.

— Д-да, хорошо, — запинаясь, пролепетал молодой человек и нерешительно направился к столу. После небольшого промедления, он забрался на него и лег на спину, вытянувшись во весь рост. Северус подбадривающе улыбнулся ему, прежде чем, щелкнув пальцами, погрузил комнату во тьму.

Пульс юноши участился. Он мог видеть зельевара только как темную фигуру, стоящую над ним. Тонкие лучики света, проникающие в помещение сквозь щели в жалюзи, заставляли книги, на которые они падали, таинственно мерцать. Северус своей ладонью прикрыл Гарри глаза.

— Зажмурься и попытайся глубоко и равномерно дышать, — услышал юноша спокойный, тихий голос приемного отца.

Он послушно закрыл глаза и попытался мысленно воспроизвести обстановку помещения. Зная, что Северус находится где-то справа от него, но не в состоянии что-либо разглядеть, он сосредоточился на остальных чувствах. При этом невозможность что-либо видеть рождала беспомощность и неуверенность.

Затем он почувствовал, как Северус положил ему одну руку на грудь, а вторую на лоб. Теперь, когда Гарри был точно уверен в местонахождении профессора, он успокоился. Некоторое время ничего не происходило. Но вот ладони начали наливаться теплотой, и юноша почувствовал стремящуюся внутрь его тела энергию. Чувство покоя охватило его, дыхание замедлилось и стало более глубоким.

— Гарри? — тихо спросил Северус.

— Да? — так же тихо ответил юноша.

— Представь себе: ты находишься перед лестницей, ведущей вниз. Ты медленно спускаешься по ней и с каждой ступенью все больше продвигаешься в глубь самого себя. Когда ты дойдешь до конца, то окажешься перед ровной площадкой. Расскажи мне, что ты увидишь.

Гарри потребовалось некоторое время, чтобы медленно спуститься по ступеням. Он четко видел лестницу, но не знал, насколько большой она может быть. Спустившись в самый низ, молодой человек очутился на зеленом лугу, раскинувшемся возле сияющего голубого озера. Немногочисленные цветы, растущие на лугу, и деревья на берегу озера, дополняли картину.

Гарри описал то, что видит. Северус медленно произнес:

— А теперь представь себе, что я нахожусь рядом с тобой.

Сконцентрировавшись, Гарри действительно увидел профессора, стоящего перед ним.

— Ну, не так уж и сложно? — подмигнув, спросил тот. Не найдя слов для ответа, парень только смог потрясенно кивнуть.

Мужчина огляделся.

— Напоминает Хогвартс. Луг, озеро... да, выглядит также, как окрестности школы.

— Это плохо? — спросил Гарри.

— Нет, нет. Это просто отражение твоей души. Впечатляют яркие, насыщенные цвета. Готов поспорить, что еще неделю назад здесь все выглядело совершенно по-другому, — заключил Северус.

— Как по-другому?

— Подумай, как ты себя чувствовал, когда я забрал тебя из этой маггловской пивнушки?

— Ты имеешь в виду, из бара? Хммм.... здесь была зима. Озеро стояло замершее, до самого дна, и луг был полностью покрыт снегом.

— Точно так, как выглядел ты: абсолютно замкнутым в себе и холодным, — кивком головы подтвердил Северус.

— Сев... а что дальше?

— Сейчас мы отправимся в путешествие по твоему сознанию!

Озадаченный и испуганный юноша смог только пробормотать:

— Но как?

— Откровенно говоря, мы уже там. Но в настоящий момент мы наблюдаем состояние твоей души. Теперь ты должен представить себе твое сознание, точнее говоря, то самое помещение, в котором находятся твои воспоминания и мысли.

Гарри по-прежнему озадаченно глядел на Снейпа.

— А как оно выглядит?

— Я не знаю. Так, как этого захочешь ты. Не думай слишком долго об этом, просто расслабься, — Северус положил свои ладони на плечи юноши, и тот почувствовал, как напряжение понемногу отпустило его.

— Помещение? Ты какое?.. Как ты выглядишь? Покажись! — мысленно бормотал Гарри.

Обстановка перед его глазами изменилась, и он оказался в огромном зале, заполненном полками, со стоящими на них серебристыми шарами. Гарри повернулся к Северусу, с не менее удивленным видом рассматривающему помещение.

— Невероятно... — пробормотал профессор, — я даже не подозревал, что твоя комната будет настолько большой. Тебе только шестнадцать лет, как можно иметь такое большое количество воспоминаний?

— Ну... Много пережил, — коротко ответил Гарри.

— Хорошо. Переходим к следующему упражнению. В твоей комнате должна быть только одна дверь, и ты должен научиться легко ее запирать. Я попал к тебе с помощью медитации, и в данный момент мне не составит особого труда увидеть твои воспоминания или мысли, заключенные в эти шары. Стоит мне только дотронуться до одного из них, и мы сможем вместе посмотреть, что ты пережил или думал. Для человека, проникшего в это помещение через дверь, все шары будут находится в определенном порядке, и ему будет довольно просто отыскать то, что требуется. Запомни, никто не должен зайти настолько далеко, чтобы свободно войти и стоять в этой комнате, как я. Намного сложнее прогнать кого-либо, чем просто не пускать. Я являюсь исключением, потому что ТЫ пригласил меня. Но тебе нельзя ни в коем случае допускать сюда того, кому ты не доверяешь.

— А если кто-то попытается проникнуть ко мне в тот момент, когда я нахожусь здесь? Что мне нужно делать, просто наблюдать?

— Ну... это и является нашей целью. Смотри, если кто-то окажется в комнате с твоими воспоминаниями, то сможет, дотрагиваясь до шаров, найти нужное. Это может занять менее секунды, и тебя будет просто «бросать» с одного пережитого на другое. Твоя задача — не впустить никого в помещение, а если твоему противнику это все же удалось, и ты окажешься опутанным сетью собственных воспоминаний, то должен сконцентрироваться на помещение, представив себя внутри, и выпроводить незванного гостя.

— Так сложно... — признался Гарри.

— Никто не говорил, что окклюменция является легким предметом для обучения, — подтвердил Северус. — Ну что ж, раз ты меня пригласил, то я немного осмотрюсь и погляжу что-нибудь.

— Что? — потрясенно воскликнул Гарри.

— Ты можешь попытаться меня остановить, — ехидно улыбаясь заметил Северус, подходя к полкам. Прикосновение к шару заставило действительность вздрогнуть и измениться.

Гарри находился на отработке у Амбридж и уже начал выписывать слова «Я не должен лгать», как в его глазах резко потемнело. Через несколько минут перед ним проступили очертания его комнаты в доме Дурслей. Над ним навис Вернон Дурсли с побелевшим от ярости лицом. Немного заторможенно, Гарри дотронулся до левой щеки, онемевшей от удара, нанесенного мистером Дурсли.

— Я скажу только одно, парень! — шипящим голосом произнес дядя Вернон. -Если ты не прекратишь с этими глупостями, то я позабочусь о том, чтобы ты провел остаток твоей жизни, запертый с такими же психами. Все соседи уже судачат о твоих криках по ночам. Если ты не можешь без кошмаров спать, тогда не спи! Предупреждаю тебя, если я услышу еще хоть один звук, произведенный тобой, то ты пожалеешь, что появился на свет! — сопя, Вернон покинул комнату. Гарри остался в комнате, содрогаясь всем телом.

Все погрузилось в полнейшую темноту. И стало тихо. Гарри почти не чувствовал свое тело, лишь легкое давление на груди и лбу, где находились руки Северуса. Итак, он снова в Снейп-Меноре. Глубоко вздохнув, юноша открыл глаза.

Его приемный отец бестрастно смотрел на него. После того, как он убрал руки, Гарри сел.

— Ты даже не попробовал меня остановить, ведь так? — серьезно спросил Северус. Молодой человек потеряно уперся взглядом в пол и покачал головой.

— Почему?

— Так было проще показать, что представляет из себя мой дядя, — тихо ответил Гарри.

— Он тебя часто бил?

Юноша пожал плечами:

— Иногда, — после этого снова воцарилась тишина. Северус изучающе смотрел на него.

— Когда он бил тебя? Только после кошмаров? Или чаще? Использовал еще что-то, или он бил тебя только руками?

Юноша смотрел неуверенно, не понимая, чего зельевар добивается.

— Использовал он какие-нибудь предметы, чтобы избить тебя? –Северус был очень серьезен. Однако Гарри молчал, так как им овладел внезапный страх. Возможно, ему не следовало показывать это Северусу. Возможно, этого не следовало знать никому. Нужно было просто похоронить это в себе.

Мужчина заметил появившийся страх в глазах юноши, осознавая, что наткнулся на что-то, о чем тот пока не был готов говорить. Не составило бы труда с помощью легиллименции выяснить причины этого страха, но ему не хотелось разрушить возникшее доверие. Выяснение этого можно было отложить на некоторое время.

Гарри, сидевший рядом с ним, казалось, спрятался от всего мира, как улитка в раковину.

Поэтому Северус мягко произнес:

— Я думаю, на сегодня достаточно. Продолжим завтра. Ты должен обдумать, какое защитное заклинание сможешь наложить на дверь, чтобы держать ее запертой. Чем лучше запечатана дверь, тем труднее легиллиментору проникнуть вовнутрь. Перед сном тебе нужно будет представить это помещение и наложить на дверь запирающее заклинание. Я проверю завтра, насколько тебе это удалось, хорошо? — Гарри кивнул.

Потерянный, Гарри шел следом за Северусом, выходящим из кабинета. В холле профессор остановился и повернулся к нему:

— Ты знаешь, что можешь в любое время поговорить со мной. Но если ты этого не хочешь, то настаивать я не буду.

Гарри кивнул и поднял взгляд на зельевара. Слабая улыбка тронула губы мужчины.

— Окклюменция очень важна для тебя. Чем быстрее ты этому научишься, тем быстрее мы сможем обсуждать другие вещи. Например, твои новые силы. Откуда они взялись, и как ты можешь ими управлять.

— Ты имеешь в виду беспалочковую магию? — спросил Гарри, очнувшись от своих мыслей.

— В том числе, — неопределенно ответил профессор.

Размышления о возможностях безпалочковой магии вытеснили воспоминания о прошлом подальше и, дойдя до библиотеки, юноша пришел в более или менее хорошее настроение. Гермиона, сидящая на диване, была погружена в книгу. Рон, расположившийся рядом, держал в руках развернутый свиток пергамента и, очевидно, размышлял о прочитаном.

— Привет, как прошло? — спросил Рон, едва завидев Гарри.

— Ну... не очень хорошо, — правдиво ответил тот.

— Ты смог сопротивлять попыткам проникновения профессора Снейпа в твой разум? — заинтересованно спросила Гермиона.

— Нет, он погрузил меня в транс, чтобы помочь представить помещение, в котором находятся мои мысли. Теперь я должен научиться его запирать. Ты, случайно, не знаешь подходящего заклинания? — с надеждой спросил Гарри.

— Хммм... я думаю... — Гермиона задумчиво поднялась и подошла к книжным полкам, разыскивая нужную книгу, — да, здесь! — девушка возвратилась к Гарри с книгой и протянула ее юноше.

— «Запирающие заклинания, просто и надежно»! — Гарри уставился на книгу, затем с благодарностью на Гермиону.

— Ты что, уже наизусть выучила каждую книгу, находящуюся здесь?

Гермиона весело улыбнулась: — Нет, конечно. Я просто наткнулась на нее, когда искала книгу о духовной магии. Что меня удивляет, так это... что все книги здесь очень интересные, но какие-то... безобидные.

— А чего ты ожидала? — пораженно спросил Рон.

— Ну ... просто... Этот дом принадлежит Снейпам, а они, почти все, занимались Темной магией. Можно было ожидать, что библиотека здесь будет менее доступна для окружающих и намного опаснее, — обьяснила Гермиона.

— Что-то вроде того, как, например, заколдовать твоего преподавателя по Зельеварению? — ухмыляясь, спросил Рон.

— Ах, Рон Уизли, не будь ребенком! — раздраженно выпалила Гермиона.

— Насколько я знаю, — вмешался Гарри, чтобы предотвратить ссору между ними, — здесь есть еще одно помещение, где Снейп хранит свои ОПАСНЫЕ книги.

— Да? Так ты думаешь, поэтому нам нельзя подниматься на третий этаж? Все комнаты там, наверняка, забиты вещами, имеющими отношение к Темной магии!.. — выпалил Рон и добавил, разрумянившись, с блестящими глазами: — Мы должны воспользоваться плащом-невидимкой твоего отца, Гарри!

— Рон! — возмущенно воскликнула Гермиона. — Дамблдор предупредил нас, что профессор Снейп обязательно узнает, если кто-то поднимется наверх. Я уверена, он наложил достаточно запрещающих и опозновательных заклинаний.

— Но он ничего не знает о плаще... — возразил Рон.

— Чем поможет тебе плащ , если ты попадешься в какую-нибудь ловушку? — саркастично бросила девушка.

— Ах, брось. Мы можем попробовать! Не оторвет же он нам головы, и баллы он не может снять.

Гарри удивленно наблюдал за Роном, вспоминая, как рыжик побледнел, когда Северус, забирая Гарри из библиотеки, всего лишь бросил на того ядовитый взгляд.

— Э... мне бы не хотелось все портить, но до начала занятий осталось пять дней, которые мы проведем здесь, и я уверен, что Се...Снейп сможет устроить нам веселую жизнь, если что-то заподозрит, — осторожно заметил Гарри.

— Ну хорошо, тогда мы сделаем это в последнюю ночь перед отъездом в Хогвартс, — предложил Рон, очевидно, не готовый успокоиться и отказаться от своего плана. Гермиона скептически переводила взгляд с одного на другого.

— Посмотрим... — неуверенно проговорил Гарри, не желая продолжать этот разговор.

Время, оставшееся до ужина, Гарри провел, выискивая в книге Запирающие заклинания, чтобы защитить свое внутреннее помещение. Однако он был уверен, что Северус сможет легко их разрушить. За ужином в столовой собрались только Уизли, Тонкс, Северус, Гарри и Гермиона.

— А где же Ремус? — спросил Гарри, заметив отсутствие оборотня.

— Отлучился по делам Ордена, — с набитым ртом ответила Тонкс, заработав за это неодобрительный взгляд Снейпа.

— Что-то опасное? –обеспокоенно спросил Гарри.

— Нет, ничего страшного. Должен через пару дней вернуться. Он просто собирает...

— Достаточно! — прервал ее Северус. — Они уже знают достаточно. До тех пор, пока они не являются членами Ордена, мероприятия, проводимые нами, их не касаются.

После этого в столовой стало тихо.

— А когда мы сможем вступить в Орден? — спросил Гарри, обращаясь к Северусу. Его приемный отец сузил глаза и окинул его раздраженным взглядом. Гарри боролся с улыбкой. Наконец Северус произнес:

— Когда профессор Дамблдор сочтет это нужным.

После этого каждый из присутствующих задумался о своем, и до конца ужина больше никто не проронил ни слова.

После разгромного проигрыша в шахматы, Гарри лежал в своей комнате и пытался представить себе зал со своими воспоминаниями.

Юноша очутился в помещении, окруженный полками с шарами и находясь напротив двери, ведущей наружу. Он задумался над необходимостью входа для этой комнаты. Что произойдет, если он просто представит это помещение без двери? Тогда он не сможет проникнуть внутрь, или же сам себя запрет?

Он решил спросить Северуса об этом и наложил на дверь несколько запирающих заклинаний. Вход засветился различными цветами, указывая, что заклинания были применены правильно. Закончив с этим, Гарри вынырнул из своих мыслей и тут же подскочил на кровати, заметив, что в комнате кто-то находится.

— Сев! Тебя стучаться не учили?

— Я стучался! — возразил профессор, и с легкой усмешкой взглянул на Гарри:

— Ну как? Получилось?

Гарри неопределенно пожал плечами:

— Не знаю, завтра посмотрим. Или ты пришел, чтобы проверить? — спросил юноша.

— Нет, нет, — покачал головой Северус, ставя керамический горшочек на ночной столик.

Глаза юноши заблестели, когда он узнал сосуд и вспомнил о массаже, сделанном ему Снейпом.

— Я предлагаю заключить сделку, — промолвил профессор и серьезно взглянул на Гарри.

— Какую? — осторожно, почувствовав тревогу, распространившуюся по телу, и заставившую его желудок сжаться, спросил Гарри

— Я думаю, ты знаешь, о чем я говорю, — мужчина испытывающе смотрел на него. Взгляд зеленых глаз помрачнел.

— Ты мне обещал, что не будешь давить на меня, — прошептал юноша.

— Я и не давлю, просто предлагаю заключить сделку. Ты не должен соглашаться, если этого не хочешь, — спокойно ответил Северус.

— Но... почему... я хотел сказать... это прошло, забыто и зарыто, почему ты хочешь... — сипло спросил Гарри.

— Невозможно справиться с проблемами, просто стараясь забыть их. Они будут снова и снова проявляться в полной мере, и это сможет затруднить нашу работу.

— Не знаю, с чем там еще нужно справляться. Это все равно не поможет, если мы об этом будем говорить, и я никогда больше не увижу Дурслей...

— Я думаю, ты не совсем понимаешь меня. Знаешь, каждая проблема, которую ты носишь в себе, оказывает влияние на твой магический потенциал.

— Но я не ношу ее в себе! Для меня все закончено.

Северус мягко улыбнулся:

— К сожалению, ты не прав. Только подумай, как часто я буду наталкиваться на это, занимаясь с тобой окклюменцией? Ты помнишь свою реакцию, когда я спросил тебя о происшедшем? Ты сразу же замкнулся в себе, ощетинился, как еж. Но для ежа это часто становится ложной безопасностью. Выставив иглы и свернувшись в клубок, он не может своевременно распознать опасность и попытаться побороть ее.

— Не знал, что ты еще и психологом работаешь, — саркастически заметил Гарри.

— Шутки в сторону, Поттер! — с наигранной злостью проговорил Северус. Гарри улыбнулся.

Какое-то время они просто сидели молча, затем Северус спросил:

— Ну, так как? По рукам?

Юноша неопределенно вздохнул, уставившись на керамический горшочек.

— Я даже не знаю с чего начать. Основное ты уже видел. Ты ведь знаешь, что мою руку всегда сводило судорогами после кошмаров, и я постоянно что-то ронял, таким образом некоторые дорогие вещи были разбиты. Ну, Дурсли были не особенно рады этому.

Гарри снова глубоко вздохнул и продолжил рассказ монотонным голосом, не выражающим абсолютно никаких эмоций. Северус решил просто слушать, ни в коем случае не перебивая.

— Однажды я разбил китайский чайный сервиз, принадлежавший тете Петунии. Она целый день держала меня взаперти под лестницей, где раньше стояла моя кровать. Я просидел там до возвращения дяди с работы. Он вытащил меня из чулана за волосы и потащил в подвал... — Гарри запнулся и начал дрожать. Затем, вздохнув несколько раз, продолжил настолько тихо, что если бы Северус не соблюдал абсолютную тишину, он бы не смог разобрать ни слова.

Воспоминание

Дотащив парня за волосы до двери подвала, дядя Вернон яростно распахнул ее и толкнул юношу вниз с лестницы. Гарри потерял равновесие и кубарем скатился по ступенькам. Кожа на голове саднила— хватка мистера Дурсля стоила Гарри изрядного количества волос.

Дядя Вернон схватил мешок с мусором и высыпал осколки разбитого сервиза под ноги племяннику. А затем угрожающе наклонился к нему:

— Ты приведешь его снова в порядок! Это был свадебный подарок твоей тети!

Гарри в ужасе взглянул на осколки, потом перевел взгляд на дядю:

— Но я не могу колдовать без палочки, кроме того, мне запрещено использовать волшебство за пределами школы, иначе меня выгонят!

— Чепуха! — в бешенстве выпалил Вернон. — Ты надул Мардж БЕЗ волшебной палочки! Ты запер Дадли в террариуме БЕЗ волшебной палочки! Так что, черт побери, принимайся за работу. И что касается твоей школы, я не думаю, что разрешу тебе снова вернуться туда. Ты только посмотри на себя! Ты стал еще более ненормальным после своей школы. О нет, забудь об этом! Я записал тебя в приют Святого Бруто.

Гарри яростно вскочил:

— Ты не можешь меня остановить, они придут и заберут меня отсюда! — выкрикнул он. Дядя Вернон, казалось, сейчас лопнет от злости. Он подошел к Гарри, и залепив ему две увесистые пощечины, схватил за горло и прижал к стене:

— Я сказал... ты востановишь... этот сервиз, — с трудом выговорил он. Гарри задыхался, не имея возможности вздохнуть.

— Или я должен более четко произнести? — Вернон швырнул юношу на пол и с ненавистью уставился на него.

Молодой человек взглянул на осколки. Он понимал, что это был единственный шанс для него, живым выбраться из подвала, но не понимал, как ему это сделать, ведь его волшебная палочка находилась в комнате, наверху. Пытаясь найти выход, он совершенно не обращал внимания на то, что в это время делал его дядя. И когда ремень коснулся его спины, юноша выгнулся от неожиданности и боли:

— Дядя... пожалуйста... я не могу! — всхлипывал Гарри. Но дядя Вернон, казалось, полностью потерял над собой контроль. Он яростно хлестал юношу, неспособного подняться или увернуться от ударов, сходных по болевому эффекту с заклятием Круцио.

Понимая, что его дядя попросту не владеет собой, юноша, совершенно обессиленный, лежал на полу, вздрагивая под падающими сверху ударами. С большим трудом он перевернулся на спину, и ногами толкнул мистера Дурсли в живот. Вернон, ошарашенный отпором, пошатнулся, отступая назад и, потеряв равновесие, упал на спину. Послышался громкий, наполненный яростью крик, как только его массивное тело коснулось пола. Затем наступила тишина.

Гарри дрожал всем телом, не способный подняться. Как в трансе, он наблюдал за тетей Петунией, ворвавшейся в подвал, и закричавшей при виде этой картины: Гарри, свернувшийся в клубок на полу, рядом с ним ее муж. Неподвижный, слепо уставившийся в потолок. Из-под его тела вытекала кровь.

Вернон упал на осколки чайного сервиза.

Конец воспоминания

— Я даже не знаю, что произошло дальше. Помню только, как приехали медики и увезли дядю в больницу, а я остался лежать в подвале, запертый и забытый всеми. Не помню и не понимаю как, но однажды я увидел Марка, стоящего на пороге. Он забрал меня с собой, накормил и напоил. Марк считал меня просто сумасшедшим, потому что я уже давно должен был сбежать из этого дома, и он был прав. Это было сумасшедствием— слушаться Дамблдора и возвращаться к моим родственникам. Кому это помогло? Я страдал от этого, тете и дяде тоже приходилось нелегко. Где был Дамблдор, когда он был мне нужен? Три дня я лежал в подвале, и единственный, кто мне помог, был маггл! Я... я не хотел даже думать о волшебном мире и пообещал себе никогда больше не возвращаться в Хогвартс. Никогда... — последние слова Гарри произнес едва слышным шепотом.

Северус не знал, что сказать. Словно оглушенный, он присел рядом с Гарри на кровать. Юноша уставился перед собой.

Профессор находился в шоке. В шоке от истории, в шоке от того, что испытал этот мальчик. Как это могло произойти? Снейп знал, что перед Орденом была поставленна задача следить за Гарри, оберегать его. Кто же мог предположить, что главная опасность для юноши находится в доме его родственников? Никто не задумывался о том, какие отношения связывали Гарри и его родственников, никто не заботился об этом.

Конечно, всем было известно, что Гарри не особенно любил родню, но это не казалось таким уж важным по сравнению с защитой крови. Эта нелюбовь воспринималась многими просто как подростковый каприз. Но то, что сейчас рассказал Гарри, было больше, чем просто каприз, из-за которого юноша не хотел проводить лето у Дурслей. Не удивительно, что Гарри не хотел никого подпускать к себе.

«Но почему я?— внезапно спросил себя Северус.-Почему этот юноша доверился именно мне?» Впервые профессор осознал, какой необыкновенный подарок получил он, когда Гарри начал открывать ему свою душу. Тому, кто годами ненавидел своего ученика. В порыве чувств Северус обнял юношу. Гарри уткнулся лицом в грудь мужчины и разрыдался.

После продолжительного молчания, во время которого Северус не успокаивал юношу, просто давая ему выплакаться, он спросил:

— Я не хочу нарушать наш договор, но я уверен, тебе сейчас не до массажа.

Гарри засопел и отрицательно покачал головой:

— Нет, но... я знаю, это немного по-детски, но может ты посидишь со мной, пока я не засну? — робко спросил он. Северус удивленно посмотрел на него, затем мягко улыбнулся:

— Конечно!

Мужчина ласково провел рукой по волосам юноши. «И это сын Джеймса Поттера?— мысленно спросил он сам себя. И тут же ответил:— Нет, это сын Лили, который, к сожалению, вырос в неподобающей для волшебника, как впрочем и для любого ребенка, обстановке и в настоящее время совершенно не подготовлен для решения задачи, стоящей перед ним» . Северус надеялся, что у Гарри оставалось достаточно времени, чтобы научиться управлять своими новыми силами, уже разгорающимися в нем.

Проснувшееся под радостное щебетание птиц и медленно всплывшее на горизонте яркое солнце отодвинуло последнее облако, стоящее на пути, и сияющей улыбкой поприветствовало новый день. Теплые лучи протянулись до земли, проникли в дома, чтобы вытащить обитателей из мягких перин. Один из лучей, прошмыгнув в окно и скользнув по носу гриффиндорца, заставил его вернуться из страны снов и с наслаждением потянуться на постели.

Вытягивая ноги, он внезапно наткнулся на препятствие и испуганно распахнул глаза. Счастливая улыбка тронула его губы.

Его приемный отец заснул вечером на другом конце кровати. В то время как Гарри разглядывал Северуса, последний начал просыпаться, о чем поведали его жалобные стоны, сопровождавшие попытку выпрямить конечности и потянуться.

— У тебя что, нет собственной кровати в которой ты спишь? — улыбаясь спросил Гарри. Северус хмуро глянул на юношу, но заметив, что тот улыбается, ответил:

— Насколько я помню, меня попросили остаться.

— Да, пока я не усну, но не на всю же ночь. Тебе ведь было неудобно лежать тут!

— Да что ты говоришь... — саркастически протянул Северус, потирая онемевшую спину. Гарри не мог не улыбаться.

— Тебе, конечно, кажется это очень смешным? — ядовито добавил Северус. Эти слова вызвали у Гарри приступ смеха.

— Прекрати это! — предупреждающе нахмурился более старший волшебник. Но Гарри уже катался по кровати, держась от смеха за живот.

— Я очень рад, что смог развеселить тебя, — обиженно пробурчал Снейп. Подобные чувства, по мнению Гарри, совершенно не подходили профессору, и юноша всхлипнул, не в силах нормально произносить слова:

— Прстань!..

— И не подумаю, я только начал, — ухмыльнулся зельевар, и набросившись на Гарри, принялся щекотать его.

— Это нечестно, хватит! — вскрикнул Гарри и задергал ногами, пытаясь освободиться. Но Северус был неумолим. Он крепко схватил Гарри за лодыжки, чтобы уберечься от пинков юноши.

— Эй, прекрати, — взмолился молодой человек.

— Не дождешься, тебе следовало подумать о возможных последствиях твоего поступка, прежде чем ты начал смеяться надо мной, — обьяснил Северус.

— Пожалуйста! — умолял Гарри. Наконец профессор остановился:

— Если ты как следует извинишься, то я отпущу тебя, — к сожалению, эти слова произвели обратный эффект на юношу, и он снова взорвался смехом. Северус продолжил щекотку.

— Нет... не надо! — сквозь зубы, задыхаясь от смеха, еле выдавил Гарри.

Внезапно до них донесся звук отворяемой двери.

— Гарри, что... — слова застряли у неожиданного посетителя в горле. Северус и Гарри испуганно взглянули на стоящего в дверях человека и застыли, не в силах шевельнуться, в тех позах в которых были застигнуты.

На пороге стоял Рон, ошарашенно уставившийся на разыгравшуюся перед ним сцену.

— Что, Мерлин всех задери, здесь происходит? — пробормотал он.

— Рон! — смущенно воскликнул Гарри, усаживаясь на кровати. Северус соскользнул на пол и попытался разгладить свою мантию, чтобы придать ей подобающий вид. Рон потрясенно покачал головой:

— Скажи мне, что я сплю! Скажи мне, что мне просто снится кошмар, и когда я проснусь, то забуду об этом, — рыжика всего перекосило.

— Рон, я все обьясню... — заговорил темноволосый юноша, также вставая с кровати и приближаясь к другу, но тот испуганно шарахнулся в сторону, недоверчиво глядя на Гарри. Затем развернулся и быстрыми шагами покинул комнату.

Гарри потерянно взглянул на Северуса. Профессор, также как и он, выглядел сконфуженным, словно его застали за совершением чего-то неприличного.

— Я думаю, это не тот способ, которым ты хотел рассказать своему другу обо мне, — Гарри покачал головой.

— Не горюй, если он настоящй друг, то поймет и простит тебя. Если же нет, то тогда стоит спросить себя, на чем основывалась ваша дружба. Поверь моему опыту, именно в таких ситуациях проверяются настоящие друзья.

Гарри удивился словам зельевара, но затем вспомнил то, что уже очень давно хотел спросить у профессора.

— Как так получилось, что ты и мама стали друзьями? В сцене, которую я видел в думоотводе, ты обозвал ее «грязнокровкой»... — Северус смерил Гарри холодным взглядом, затем опустился на кровать.

— Я уже думал, что ты никогда этого не спросишь.

Парень пересек комнату и сел рядом со своим приемным отцом.

Северус некоторое время был погружен в мысли, прежде чем заговорил:

— Я уже упоминал о том, что мне требуется довольно много времени, чтобы что-то распознать. Лили никогда не осуждала меня и всегда старалась помочь. Сначала я отказывался от этого. Но когда ты бесконечное количество раз пытаешься подняться и падаешь снова и снова, то рано или поздно все же ухватишься за руку помощи, протянутую тебе. Для твоей матери это было, возможно, как хобби — помогать мне, особенно когда Джеймс не находился в поле ее зрения. В конце концов я доверился ей. Она умела помочь человеку так, что последний не чувствовал себя ущербным. Позднее, из этого доверия образовалась дружба. Несмотря на то, что кровь твоей матери не была чистой, у нее было чистое сердце, к тому же было почти невозможным противостоять ее шарму.

Гарри благодарно улыбнулся мужчине. Он любил слушать рассказы о своих родителях, они наполняли его гордостью за то, кем он являлся. И если раньше он с жадностью схватывал все услышанное о своем отце, то в настоящее время его больше интересовала мать. И Северус, как оказалось, знал много историй с ее участвием.

Завтракали они в немногочисленной компании. Джинни с родителями отправилась по делам, также как и Тонкс. И трое друзей остались наедине с профессором Зельеварения.

Рон, с угрюмым лицом, сидел рядом с Гермионой, уставившись в свою тарелку, на которой лежала яичница. Девушка морщила лоб, не понимая, почему Рон каждый раз презрительно хмыкал, как только Гарри пытался заговорить с ним.

— Что случилось? — не выдержала она, обращаясь к Гарри.

— Ну... как сказать... Рон обнаружил, кто меня усыновил.. — пробормотал Гарри и, в поиске поддержки, взглянул на Северуса. Но тот уставился в утреннюю газету, не желая вмешиваться в разборки гриффиндорской троицы.

Гермиона, казалось, сообразила о ком идет речь:

— Это... профессор Снейп? — спросила она, доказав, что действительно является лучшей на их курсе. Гарри кивнул, и к всеобщему удивлению, она одобряюще улыбнулась ему.

— Это все, что ты можешь сказать? — убито просипел Рон. Девушка пожала плечами:

— Ну да, я уже была почти уверена в этом.

— Ты была почти уверена?.. — Рон недоверчиво уставился на нее. — Уму непостижимо, и ты ничего не сказала!

— Я не знала, просто догадывалась! У Гарри всегда так странно блестели глаза, когда он говорил о профессоре, и пару раз он выдал себя тем, что почти произнес «Северус» вместо «Снейп». Вместе с информацией, которую он нам выдавал о времени, проведенном здесь, и о помощи, оказанной ему профессором, можно было легко обо всем догадаться, — спокойно обьяснила Гермиона.

— О, понимаю, здесь я единственный слепой и тупой. Но мы говорим о профессоре Снейпе. СНЕЙП... ничего не говорит? Зельеварение. Подземелья. Плохое настроение, — взбешенно прорычал Рон.

— Мистер Уизли, я надеюсь, Вы отдаете себе отчет, что я также здесь нахожусь? — спросил Северус, складывая газету и опуская на стол перед собой. Рон с ненавистью взглянул на профессора. Зельевар с легкостью выдержал взгляд. Казалось, их взгляды скрестились в немом поединке, и невозможно было определить, кто из них выглядел в этот момент более устрашающим.

— Это так трудно принять? — мягко спросил в итоге учитель. Рон вскочил со стула и покинул помещение, не проронив ни слова.

— Спасибо за помощь! — укоризненно произнес Гарри.

— Ты же не думаешь, что я позволю ему издеваться надо мной, в то время, как он находится в моем доме? — огрызнулся Снейп.

— Я... — вмешалась Гермиона, — я пойду, взгляну, что он делает, — она поднялась с места.

— Подожди, и я с тобой! — Гарри также встал из-за стола и хотел поледовать за девушкой.

— Гарри, могу я сначала с тобой поговорить?

Юноша недоуменно повернулся к своему приемному отцу.

— Я должен буду поставить Дамблдора в известность о нашем вчерашнем разговоре.

Юное лицо окаменело.

— Почему? — нервно спросил парень.

— Я думаю, он должен знать об этом, — спокойно ответил Снейп.

— И что это даст? — раздраженно выпалил юноша. — Он все равно не сможет изменить случившегося.

— Ты прав, этого он не может. Но это многое обьяснит ему, хотя бы то, почему ты ему больше не доверяешь.

— Я доверяю ему.

Северус орицательно покачал головой.

— Ты просто... принимаешь его, и то, только из-за его помощи в деле об усыновлении. Но между вами слишком много невысказанного. Дамблдор не может пробиться к тебе. Гарри усмехнулся:

— А зачем ему ко мне пробиваться? У меня есть ты! — Профессор слабо улыбнулся:

— Тебе потребуется помощь и поддержка.

— Для чего? Что он может, чего не можешь ты?

— Гарри, Дамблдор намного сильнее меня.

Юноша пожал плечами. Ему было безразлично, насколько силен Дамблдор. Если директор что-то решил, то ничто не может свернуть его с избранного им пути. На все воля Дамблдора!

Юноша вздрогнул. Были ли это его мысли? Он повернулся к Северусу, задумчиво смотрящему на него:

— Ты прав, я не доверяю Дамблдору. Он идет по трупам, чтобы достигнуть своей цели. Он заблуждался, думая, что знает, что является лучшим для меня. А его постоянное радостное настроение просто раздражает!

В комнате воцарилась тишина.

— Насчет этого, я могу только сказать, что профессор Дамблдор в последнее время забыл, что значит радостное настроение. И я думаю, что вы должны поговорить.

Гарри снова пожал плечами. Северус вздохнул и продолжил:

— Ну хорошо, иди и успокой мистера Уизли. У меня нет желания наблюдать за обедом вашу схватку на ложках.

Поднявшись, юноша слабо улыбнулся и направился на поиски своих друзей.

К сожалению, ему даже не удалось поговорить с Роном, не говоря уже об извинениях. Едва Гарри появился в комнате, как рыжик встал и покинул помещение, не обращая на друга никакого внимания. Гермионе также не удалось поговорить с Роном. Она сидела в библиотеке, погрузившись в одну из книг. День тянулся, словно резина. Гарри присоединился к подруге в библиотеке и расположился в кресле, лениво перелистывая книгу, необходимую для учебы. Рон заперся в своей комнате и не высовывал носа до самого обеда.

Во время обеда, к которому вернулись Джинни с родителями, царило подавленное настроение. Гарри и Рон лениво ковырялись в своих тарелках, не выказывая аппетита. Оставшееся время до встречи с Северусом, Гарри снова провел в библиотеке. Когда стрелки подходили к трем, юноша уже стоял в коридоре, поджидая своего приемного отца. Как и в прошлый раз, они направились в потайной кабинет. Оказавшись внутри, молодой человек устало плюхнулся в одно из кресел, наблюдая как Северус устраивается за письменным столом.

— Как я вижу, мистер Уизли еще не успокоился? — спросил тот, вскинув вопросительно бровь. Гарри печально покачал головой.

— Я думаю, ты должен дать ему немного времени. Возможно, это выше его понимания, — предложил старший маг. Гарри пожал плечами.

— Может быть, мы перенесем занятия? — добавил Северус, так как его приемный сын не произнес ни слова.

— Нет, — ответил Гарри. — Это просто... я не понимаю, почему он не дает мне хотя бы обьяснить в чем дело? Он просто придумывает то, что хочет, не желая меня выслушать.

Северус смотрел сочуственно:

— Значит, ты должен заставить его слушать тебя.

Гарри опять вздохнул.

— Ну, хорошо. Ты защитил вчера дверь запирающим заклинанием? — переменил тему Северус.

— Да! — коротко ответил Гарри.

— Хочешь ли ты меня о чем-нибудь спросить, или мы можем сразу начать?

Парень секунду размышлял.

— Да, почему в этой комнате должна быть дверь? Разве нельзя просто запереть это помещение и больше никогда не использовать его?

— Можно, но тогда ты окажешься запертым в своей голове, — расмеялся Северус. Заметив озадаченное выражение лица юноши, он добавил: — Я надеюсь, ты понимаешь, что этого помещения на самом деле не существует. Такое представление помогает тебе легче понять и организовать твои мысли. Дверь же служит проводником, облегчающим тебе и другому легиллиментору доступ к твоим воспоминаниям и мыслям. Мы представляем место, где находятся твои мысли, как комнату, чтобы нам было легче с ними работать. Как ты собираешься что-то защитить, если даже не знаешь, как это выглядит?

Гарри кивнул в знак понимания:

— Думаю, мы можем начать, хотя я не уверен, что для тебя будет проблемой преодолеть мою защиту.

— Больше не хочу это слышать! Ты должен верить в себя! — строго одернул его профессор.

— Извини, — едва слышно прошептал Гарри, опуская голову.

— Гарри, так мы не можем продолжать, — нервно заметил Северус. Юноша тяжело вздохнул.

Затем в комнате стало тихо. Северус не знал, что сказать еще, а Гарри снова погрузился в свои мысли.

— Лили, возможно сказала бы «удалось тебе что-то сегодня или нет, просто знай, что каждый дождь рано или поздно заканчивается, и после вновь светит солнце», — улыбаясь воспоминаниям, проговорил Северус. Гарри взволнованно взглянул на него:

— Она так сказала?

Профессор кивнул.

— Я завидую твоим воспоминаниям о ней, — признался Гарри. Мужчина понимающе улыбнулся:

— Знаешь, существует одна вещь, благодаря которой ты также сможешь получить эти воспоминания, — его улыбка стала еще шире.

— Правда? И какая? — пораженно застыл Гарри. Северус склонил голову набок и оценивающе смотрел на Гарри.

— Ты еще помнишь, зачем мы здесь? — спросил он.

— Ну, чтобы изучать окклюменцию, но с ее помощью я просто смогу защищать мои воспоминания, — все еще непонимающе произнес Гарри.

— Насколько я помню, в последний раз ты с помощью простого заклинания проник в мои мысли, — подсказал юноше Северус. Глаза Гарри вспыхнули надеждой, когда он понял, что имеет в виду его приемный отец.

— Чего же мы тогда ждем? — с нетерпением воскликнул парень. Зельевар мысленно похвалил себя за гениальный план. Теперь Гарри был достаточно мотивирован, чтобы успешно продолжить занятия.

— Хорошо, тогда освободи разум от лишних мыслей и сконцетрируйся на своем внутреннем помещении. Как только ты заметишь, что я пытаюсь проникнуть через дверь, ты вытолкнешь меня назад. Не дай мне ни малейшего шанса добраться до твоих воспоминаний. Готов?

Гарри кивнул, рисуя себе зал со множеством полок, одновременно представляя перед собой обстановку рабочей комнаты Снейпа. Его приемный отец поднял волшебную палочку и просчитал:

— Один, два, три... Легиллиментис.

Юноша почувствовал легкое давление и увидел Северуса, стоящего перед залом, в котором находились его воспоминания. Недолго думая, он выкрикнул:

— Протего!

И почувствовал, как ему удалось сделать несколько шагов вперед. Северус исчез, и какое-то время юноша находился в полнейшей темноте. Однако затем он увидел, что перед ним парит множество мерцающих шаров, подобных тем, что хранили его мысли. Он дотронулся до одного, и обстановка изменилась.

Он находился в Хогвартсе. Кроме того, он был в теле семнадцатилетнего Северуса, сидящего на берегу озера и болтающего ногами в воде.

— Совсем один здесь? — раздался голос позади него. Северус испуганно повернулся. К нему подошла Лили и устроилась на берегу, с ним рядом. Ее волосы отливали красным в свете послеобеденного солнца, и ветер шевелил их, заставляя особо непослушные пряди падать на улыбающееся лицо.

— У меня «окно», — обьяснил Северус. — А что ты здесь делаешь? Разве ты не должна быть сейчас с Джеймсом?

Лили натянуто улыбнулась и тряхнула головой, убирая прядки с лица.

— О, мальчики хотят остаться наедине. Но судя по ухмылке Сириуса, они просто ищут на свою голову неприятности, — пояснила она. Затем сняла свою обувь и опустила ноги в воду. Северус издал неразборчивое шипение.

— О чем ты думаешь? — после паузы спросила Лили.

— Сальма, — коротко ответил Северус.

— Вы снова поссорились? — Северус отрицательно покачал головой: — Она хочет после окончания школы уехать в Америку.

— О! — только и смогла произнести Лили. И опять воцарилось молчание.

— Она сказала, что получила великолепное предложение. Место, которое здесь она, в лучшем случае, сможет получить лет через пять. Ей предложили работу по исследованию зелий. Ученые обнаружили старые свитки и нуждаются в ком-то, кто сможет их перевести и затем приготовить зелья, упоминающиеся там. Затем нужно будет проверить, как эти зелья действуют, побочные эффекты и прочее. Она будет работать целыми днями и получать довольно высокий заработок.

— Это серьезно... понятно, что от этого предложения она не откажется. Но я не могу себе представить, что ей будет легко оставить тебя, или ты поедешь вместе с ней? — Северус отрицательно качнул головой:

— Я не могу, этого не допустит мой отец.

— Почему нет? Ты же совершеннолетний! — удивилась Лили. Лицо Северуса приняло безразличное выражение:

— Просто нет и все, — произнес он. Лили обдумывала сказанное еще несколько минут:

— И как Сальма на это отреагировала?

— Она была разочарована...У меня лучше всего получается кого-либо «расстраивать».

— Сев! Прекрати сейчас же! Это же неправда! И кроме того, не ты, а она покидает тебя.

— Эй, Лили, что, черт побери, ты здесь делаешь?

Сидящие, вздрогнув, обернулись.

— Джеймс! — воскликнула Лили, поднимаясь на ноги. — Я думала, что вы что-то замышляете вчетвером.

— Мы и замышляли, но потом я увидел, что ты здесь со Свинеллусом сидишь... — в голосе Джеймса было четко слышно презрение, которое он даже не пытался скрыть.

— Прекрати его так называть, и с каких это пор ты следишь за мной?

— Я не следил! Я просто хотел узнать, как давно ты общаешься с ЭТИМ?

— Джеймс Поттер! Во-первых, тебя не касается с кем и когда я общаюсь, а во-вторых, ты следил за мной— не пытайся мне лгать!

— Ну хорошо, я увидел тебя на карте, когда мы ее дорабатывали.

— Э... ну если так, — немного смущенно проговорила Лили. Северус за это время обулся и встал:

— Я должен еще написать сочинение по травоведению, — с этими словами он направился к замку. Проходя мимо гриффиндорцев, он заметил, как Джеймс спрятал правую руку в кармане, без сомнения, готовый в любой момент проклясть Снейпа, но сдерживающийся в присутствии Лили.

Для Гарри также настало время покинуть воспоминания. Оглянувшись еще раз, он увидел, как Джеймс обнимает Лили за плечи. Затем, пытаясь продвинуться вперед, юноша почувствовал, что врезался в невидимую стену. Потрясенный, он отступил на несколько шагов.

Когда в его глазах прояснилось, он обнаружил себя стоящим лицом к лицу с повзрослевшим Северусом и узнал обстановку рабочего кабинета, окружающей их.

Мужчина с любопытством наблюдал за Гарри. Он был удивлен тем, что парень легко блокировал его заклинание, и ожидал реакции Гарри на воспоминание, которое профессор практически подарил ему.

— Она действительно была красивой, — проговорил юноша.

— Да, это так.

— Ты был в нее влюблен? — с интересом спросил его приемный сын.

— Ну... я думаю, немного, но не так, как в.... — Северус запнулся.

— Сальму? — продолжил Гарри. Его приемный отец слегка кивнул.

— Теперь я понимаю, почему ты был не в восторге, когда узнал, что Дамблдор принял ее на работу.

— Я не представляю, почему он это сделал. Насколько я его знаю, можно быть уверенным, что он что-то замышляет. Он знает, что в последние годы в школе мы были парой, — вымученно обьяснил Северус.

На юношеском лице расцвела довольная улыбка:

— Ты думаешь, он хочет вас снова свести, чтобы мы стали одной семьей? — Северус не ответил, но его взгляд, брошенный на Гарри, говорил сам за себя.

— Тогда... профессор Файервуд будет моей приемной матерью, — размышлял Гарри дальше.

— Только через мой труп, — прошипел Северус сквозь зубы. Но Гарри еще шире улыбнулся, его глаза светились озорством.

Профессор смерил его уничтожающим взглядом:

— Поттер, я предупреждаю тебя, держись от этого подальше!

— Ты сам виноват, не надо было это показывать! — защищался Гарри.

— Я показал тебе это, чтобы ты смог увидеть свою мать, — подчеркнуто холодно сказал Северус. — А не для того, чтобы ты вмешивался в мою жизнь!

— Хмм... думаю, я это уже сделал, — произнес Гарри, криво улыбаясь. Северус вскинул бровь.

— Ну... я имею в виду... я уже часть твоей жизни. Не думаю, что мне будет легко НЕ вмешиваться.

Профессор против воли улыбнулся:

— Да, ты прав.

Они занимались окклюменцией до тех пор, пока часы, висящие на стене не пробили шесть раз. Профессор за это время не единожды преодолел защиту Гарри, из-за чего юноша был вынужден показать многие из своих воспоминаний, прежде чем смог вытолкнуть Северуса из своей головы. Однако Снейп был доволен результатом.

— Ты уже можешь распознать, когда кто-то пытается проникнуть в твой разум, но над защитой тебе стоит поработать. Или ты слишком медленно реагируешь, или ты специально ждешь, пока я просмотрю некоторые воспоминания, — иронично заключил он. Гарри смущенно улыбнулся и попытался выбраться из неловкой ситуации:

— Просто ты слишком быстр для меня, и если ты уже что-то смотришь, то от тебя избавиться бывает сложнее.

— Это понятно, но я думаю, что ты способен лучше с этим справляться, — Северус оценивающе взглянул на парня. Тот неопределенно пожал плечами.

— Ну хорошо, закончим на этом, — профессор встал и подошел к полкам. Взяв одну книгу, он протянул ее Гарри.

— Ты должен это прочитать.

— «Необходимое для окклюменции и легилименции», произведение Сенара Снейпа, — прочитал Гарри на обложке.

— Это написал мой дед! — пояснил Северус, заметив расширившиеся в удивлении глаза юноши. — Он был потрясающим легилиментором.

— Спасибо, — произнес Гарри и осторожно погладил книгу по корешку.

— А это ты можешь дать мисс Грейнджер, прежде чем она перевернет всю нашу маленькую библиотеку в поисках чего-нибудь интересного. Хотя я сомневаюсь, что ее потенциала хватит, чтобы экспериментировать с магией такого рода.

Гарри взял еще одну книгу, протягиваемую Северусом. «Высокое исскуство в изучении магии духа», авторы Эрнест и Эрик Слизерин.

— Вау, — только и смог сказать Гарри. — Кем были Эрнест и Эрик?

Северус недоуменно потряс головой:

— Ты что, ничего не слушал на уроках по Истории волшебства? Это были сыновья Салазара, близнецы, точнее говоря.

Гарри пристыженно поник головой. О детях Слизерина он еще ничего не слышал.

— А теперь, пойдем. Ужин уже почти готов, — Северус вытащил Гарри в коридор и заторопился в направлении кухни.

Направляясь в библиотеку, чтобы передать Гермионе книгу, Гарри мимоходом заглянул в открытую дверь столовой. Кто-то стоял у окна, спиной к двери. Сначала, не узнавая человека, юноша намеревался идти дальше, но в этот момент незнакомец шевельнулся, мелькнула длинная седая борода, и Гарри узнал его.

— Профессор Дамблдор? — неуверенно позвал молодой человек, переступая порог кухни. Волшебник повернулся, и Гарри был неприятно поражен тем, насколько старым выглядит директор. Его властная осанка исчезла, плечи опустились, он казался необычайно слабым.

— Добрый вечер, Гарри! — поприветствовал директор юношу.

— Что Вы здесь делаете? — удивленно спросил тот.

— Честно говоря, я потерял счет времени после разговора с Северусом, размышляя о некоторых вещах.

— После разговора с Северусом? Но мы сейчас занимались с ним целых три часа Окклюменцией... — неуверенно проговорил парень.

— Я же говорю, потерял счет времени, — Дамблдор слабо улыбнулся.

— Сев... он сказал...? — догадываясь, о чем мог размышлять директор, пробормотал Гарри.

— Да, он мне рассказал. И я, откровенно говоря, удивлен, что ты вообще со мной разговариваешь.

Гарри почувствовал тяжесть в груди. Ему было больно видеть Дамблдора таким. Его представления об этом человеке слишком сильно отличались от того, каким на самом деле являлся директор. Дамблдор, могущественный волшебник, не знающий поражений, всевидящий, умеющий просчитывать и предугадывать все ходы противника, упреждающий их удары...

Дамблдор, стоящий перед Гарри, был стариком.

— Профессор, но Вы же не могли этого знать. Мой дядя никогда так не... расходился, как этим летом. Никто не мог этого предвидеть!

Дамблдор вздохнул:

— Предвидеть не мог, но я уже довольно давно предчувствовал что-то плохое. К сожалению, я не мог понять, откуда взялось это предчувствие, поэтому не занялся этим как следует.

— Откуда бы Вы могли узнать об этом? Я же никому не рассказывал о своих отношениях с родней.

— Это верно, но ведь здесь есть и моя вина? — Дамблдор взглянул на Гарри поверх очков. Этот взгляд был знаком юноше и, в тоже время, был абсолютно чужым. Молодой человек понял, чего не хватает этому взгляду: глаза директора были пусты, из них исчез прежний лукавый огонек.

— Может быть, — пробормотал Гарри. Противоречивые эмоции разрывали его на части. Еще несколько минут назад он был зол на директора, а сейчас, глядя на него, испытывал совсем другие чувства. И еще Гарри абсолютно не радовало то, что, возможно, именно он является причиной такой перемены в волшебнике.

— Поверь мне, Гарри, даже если считаешь по-другому, я совершил намного больше ошибок, чем собственно говоря, мог бы себе позволить. В пророчестве говорится, что один из вас будет наделен властью, неведомой другому. Ты уже заметил, что сила твоя растет, и это будет продолжаться и дальше. Но я не знаю, поможет ли она тебе. После смерти Сириуса и летних событий с твоими родственниками, я понял, что тебе пришлось пережить, и почему ты пытался отрицать все, связанное с волшебством. Злость, ненависть, ярость, сомнения — они влияют на тебя и твою силу.... Северус рассказал мне, что ты пользовался беспалочковой магией.

— Да, один раз, когда был у Уизли, — подтвердил Гарри. — Но в тот момент я был просто в бешенстве.

— Я знаю. Ты уже использовал эту магию, когда бывал зол или взволнован. Возьмем, например, случай с твоей тетей Мардж. Ты раздул ее, думая, что совершил это под влиянием одной ярости, которую она вызвала у тебя. Но я думаю, что в этом случае тобой владели другие чувства. Ты не думал о том, чтобы причинить настоящий вред твоей тете, нет. Ты хотел защитить память о своих родителях. Знаешь ли ты, что во время самопожертвования высвобождается огромное количество магической силы? Именно это произошло в ту ночь в Годриковой лощине, и именно поступок твоей матери наделил тебя этой силой.

— И какое же чувство владело мной, когда я швырнул подушку вслед Гермионе? — Гарри устало смотрел на Дамблдора.

— Для этого мы должны узнать, о чем ты в тот момент думал.

— Уффф, — Гарри выдохнул. Как он мог это сейчас вспомнить?— Я... злился на себя, потому что испортил настроение другим, и я боялся сделать... что-нибудь Гермионе, если она и дальше останется в комнате. И хотелось выместить свою ярость на чем угодно, хоть на подушке, потому что я не мог поранить или обидеть Миону.

Дамблдор лукаво усмехнулся, и в его глазах на миг появился былой огонек.

— Итак, ты подождал, пока Гермиона покинула спальню, прежде чем дать свободу чувствам, переполняющим тебя. Ты стараешься всегда защитить всех окружающих, даже если не всегда вполне способен управлять своим настроением. Это очень похвально.

Гарри скорчил гримасу:

— Не знаю. Мне кажется, что я скорее причиняю боль тем, кто меня окружает, а не защищаю их. И сейчас я говорю не о тех, кто из-за меня умер: мои родители, Седрик и Сириус... Я забыл Хедвиг в доме моих родственников, я ударил Малфоя, да что там говорить!.. я обидел моего лучшего друга, когда побоялся сказать ему правду о том, кто меня усыновил. Я постоянно совершаю ошибки, — юноша вздрогнул. — И я заставил Вас страдать, когда отвернулся и не захотел принять Вашу помощь, — шепотом добавил он.

Глаза Дамблдора вновь сверкнули. Взяв Гарри за руку, он притянул его к себе и заглянул в лицо:

— Я не страдал, мой мальчик. И я очень горжусь тобой. Несмотря на тяжесть, лежащую на твоих плечах, ты справляешься с этим. Ты прощаешь многое, что другие не в силах простить, и ты полон любви к окружающим тебя людям, а это очень ценный дар, Гарри. И очень редкий. Ты — особенный, даже если иногда жалеешь, что это так.

Гарри не успел ответить — он оказался в обьятиях директора, прижимающего его к себе, словно потерянного и вновь обретенного сына. Слезы выступили на глазах юноши. Сейчас ему было безразлично, сколько и какие ошибки совершил Дамблдор— он был не лучше. Каждый из них заслуживал шанс на прощение. И для Гарри директор являлся не просто директором школы, которую он посещает, нет, за последние годы он стал для него очень близким и дорогим человеком.

— Мне очень жаль! — прошептал он, и Дамблдор ответил также шепотом: — Нет, это мне очень жаль.

Они отстранились друг от друга. Слезы еще катились по щекам Гарри, но он улыбался. Дамблдор вытер лицо юноши ладонью:

— Ты не должен извиняться передо мной, — и первый раз за их разговор, пожилой волшебник улыбнулся настоящей, прежней, понимающей, и в то же время подбадривающей улыбкой.

— Альбус, Вы останетесь к ужину? — в столовую ворвалась Тонкс. Заметив Гарри, она запнулась:— О, извините, похоже я помешала...

— Все в порядке. Гарри и я, мы... уже закончили, — произнес Дамблдор, подмигивая Гарри. Последний умоляюще взглянул на директора:

— Вы останетесь?..

Дамблдор хитро взглянул на юношу поверх очков:

— Хочешь ли ты этого? — Гарри улыбнулся радостно и кивнул. Директор повернулся к Тонкс: — Похоже, я остаюсь.

Тонкс тоже начала улыбаться и в следующее мгновение исчезла из комнаты.

— О! Я ведь должен отдать это Гермионе! — внезапно вспомнил юноша, поднимая руку, в которой держал книгу. Дамблдор весело улыбнулся:

— Тогда поторопись, я думаю, что ужин уже почти готов.

Гарри обнаружил Гермиону в самом дорогом для нее месте— в библиотеке. Она как всегда сидела на диване, углубившись в очередной пухлый том. Иногда ее взгляд рассеянно скользил по полкам, словно девушка пыталась разыскать на них что-то невидимое или же обдумывала прочитанное.

— Привет, Миона, у меня для тебя кое-что есть! — с порога выпалил Гарри. Девушка удивленно повернулась к нему:

— Гарри, ты выглядишь... по-другому, — заключила она. — Как-то... счастливее. Ты поговорил с Роном? — это прозвучало с надеждой.

Лицо юноши сразу же омрачилось:

— Нет еще. Я попробую завтра.

— А что ты имел в виду, когда сказал, что у тебя что-то для меня есть? — Гермиона, попыталась сменить тему.

— Держи. Это мне Сев дал. Он сказал: «...прежде чем она перевернет всю библиотеку вверх дном», — Гарри протянул девушке книгу. Гермиона приоткрыла рот:

— Гарри... это... это невероятно, откуда она у него? — с горящими глазами, она очень осторожно взяла книгу в руки.

— Не знаю, он мне не рассказывал, — пожал плечами парень.

— Эрик и Эрнест... ты знаешь, кто это были? — не отрывая взгляд от книги, спросила Гермиона.

— Сыновья Слизерина! — ухмыльнувшись ответил Гарри. Но Гермиона уже не обращала на него внимания, полностью увлеченная разглядыванием обложки. Заметив, что она собирается раскрыть книгу, Гарри предупредил:

— Я бы не стал сейчас начинать с чтением— ужин уже почти готов.

Разочарованная, Гермиона нежно погладила книгу по корешку и взглянула на юношу:

— Я только отнесу ее наверх и скажу Рону, чтобы он спускался. Спасибо, Гарри, это то, что я искала!

— Благодари не меня, благодари Северуса, — подмигнул ей молодой человек.

Девушка бросила на него удивленный взгляд и вышла из библиотеки.

Вытянувшись на своей кровати, Гарри положил голову на сплетенные в замок пальцы и уставился в потолок. Ужин прошел вполне спокойно, если забыть о том, что Рон настойчиво продолжал обращаться с Гарри, как с пустым местом.

Дамблдор был почти прежним добродушным директором, с лукавым огоньком в глазах. И Гарри казалось, что хотя бы какая-то часть его жизни снова пришла в норму.

Но ссора с Роном не давала ему покоя. Конечно, с его стороны было неправильным, держать все в тайне от друга, тем более после разрешения... и предупреждения Северуса. Однако, Гарри даже представить себе не мог, что Рон так отреагирует, и не понимал почему. Если бы они просто поссорились, то вволю поорали бы друг на друга, высказывая все, что они друг о друге думают, а затем помирились. Но то, что Рон его просто игнорировал, было намного хуже, так как невозможно было узнать, о чем рыжик думает. Гарри вздохнул и перевернулся на бок.

Услышав звук открывающей двери, он с надеждой приподнялся навстречу входящему. Но это был не тот, кого он ожидал увидеть. Разочарованный, он плюхнулся обратно на кровать.

— Мне уйти? — удивленно спросил Северус.

— Нет. Просто... я надеялся, что это Рон.

Северус кивнул:

— Он довольно упрям.

Гарри криво усмехнулся:

— Это точно. Обычно мы просто ссорились, ну, то есть, мы ругались, не разговаривали пару дней, затем все налаживалось. В этот раз все по-другому. Мы даже не ссорились. Он просто не разговаривает со мной и не обращает никакого внимания.

— Возможно, он просто пытается тебе отомстить за то, что ты все лето не давал о себе знать, — предположил Северус.

Гарри удивленно расширил глаза:

— Думаешь?

— Это могло бы все обьяснить!

Парень задумался над этим. Возможно, все было именно так. С такой точки зрения он еще не рассматривал ситуацию.

— Ну что? Должен ли я исполнять мою часть сделки? — голос Северуса вырвал юношу из задумчивости. Гарри не заставил себя уговаривать. Ухмыльнувшись, он стащил футболку. Керамический горшочек еще с прошлого вечера стоял на ночном столике.

Гарри наблюдал, как зельевар берет сосуд в руки и отвинчивает крышку. Затем юноша лег на спину и замер в ожидании. Хотя он твердо знал, что Северус не причинит ему боли, он невольно вздрогнул при первом прикосновении.

— Ш-ш-ш, — успокаивающе произнес Северус и начал, как и в предыдущий раз, втирать бальзам в кожу спины, медленно массируя ее при этом.

Гарри был не настолько напряжен, как в тот раз, но расслабленным его тоже нельзя было назвать. «Слишком большой груз лежит на этих юных плечах, — подумал мужчина и слегка тряхнул головой.— И я еще считал, что это мне пришлось нелегко в этой жизни.»

— Куда мы идем? — нервно спросил Гарри.

— Куда надо! — сухо ответил Рон, направляясь на третий этаж.

— Но нам же запрещено туда ходить! –с сомнением произнес темноволосый юноша. Гарри был рад, что Рон снова с ним разговаривает, хотя он и не успел еще объяснить ему всего, что связывает его с Северусом.

Рон внимательно посмотрел на друга, и тот понял, что речь идет о чем-то большем, нежели просто прогулка на третий этаж — проверку проходит их дружба. Вздохнув, он направился вслед за рыжиком.

Картины, развешанные вдоль лестницы, изменились. Юноша заметил, что в отличии от его прошлого посещения, на них были изображены Пожиратели Смерти, а не представители семейства Снейп. Поднявшись на лестничный пролет, он ожидал увидеть портрет матери Северуса, но его также не было на месте.

— Рон, где мы? — неуверенно спросил Гарри, и оглянувшись, увидел темноту позади себя.

— Просто идем дальше, — ответил друг и целенаправленно двинулся по коридору, проходя мимо многочисленных дверей. Гарри следовал за ним, ощущая неприятный холодок в груди.

Рон остановился перед одной дверью и приглашающим жестом указал Гарри, что он должен зайти. Тот, ничего не понимая, распахнул дверь.

И застыл в удивлении.

Он находился в зале судебных заседаний Министерства магии, посреди которого стояло кресло с цепями. Визенгамот...

К Гарри направлялся Дамблдор:

— Мистер Поттер, Вы опоздали. Проходите и садитесь. С Вашей стороны было ошибкой, заставлять нас ждать.

С этими словами юноша был подведен к креслу в центре зала. Дамблдор исчез.

Молодой человек недоуменно огляделся, пытаясь понять, что здесь происходит. В заднем ряду он заметил Рона, сидящего с непривычно серьезным лицом.

— Подсудимый, назовите Ваше полное имя! — раздался знакомый голос. Гарри посмотрел вперед: там, где в прошлом году сидел Корнелиус Фадж, сейчас находился Артур Уизли.

— Мистер Уизли! — воскликнул Гарри.

— Подсудимый, Ваше имя для занесения в протокол! — повторил Артур. Его лицо не выражало никаких эмоций.

— Гарри Джеймс Поттер, — недоуменно ответил юноша.

— Неправильно! — раздался голос Рона. Мистер Уизли пристально взглянул на Гарри:

— Мистер Поттер, Ваше полное имя!!

— Гарри Джеймс Поттер Снейп, — услышал Гарри свой голос. Как он мог забыть про Северуса? Может быть он тоже здесь? Он с надеждой окинул взглядом помещение, но его приемного отца не было.

— Признаетесь ли Вы, мистер Поттер?

Гарри резко повернул голову и уставился на мистера Уизли:

— Что?! — непонимающе воскликнул он.

— Признаете ли Вы себя виновным по всем пунктам обвинения? — нетерпеливо повторил мистер Уизли.

Гарри ошалело тряс головой, пытаясь понять, что, во имя Мерлина, еще за обвинение, и что он снова натворил?!

Перси Уизли, сидящий неподалеку от своего отца, откашлялся, развернул свиток пергамента и прочитал:

— Подсудимый Гарри Джеймс Поттер Снейп был замечен в совершении следующих преступный действий:

Пункт А: Невыполнение обязанностей по надлежащему уходу за домашним питомцем: фамилиар, принадлежащий обвиняемому, был заперт, оставлен в одиночестве без пищи и воды, и тем самым обречен на мучительную смерть.

Пункт Б: Разбойное нападение на пострадавшего в общественном месте, с нанесением последнему тяжких телесных повреждений. Подсудимый и ранее был неоднократно замечен при совершении подобных насильственных действий, как в магическом ( а именно, вышеозвученный случай в Косом переулке), так и маглловском мире.

Пункт В: Сокрытие важной информации от своих лучших друзей.

После того, как Перси умолк, в помещении наступила тишина.

— Что касается последнего пункта, для меня он является наиболее важным в этом списке, так как затрагивает моего младшего брата, глубоко задетого пренебрежительным отношением со стороны подсудимого Поттера, — добавил Перси, и зал наполнился шушуканьем и бормотанием.

Гарри пытался осознать, что говорят эти люди, но все происходящее не укладывалось в голове.

— Мой подзащитный является недееспособным, — прозвучал голос Дамблдора, очевидно, являющегося защитником юноши.

— Хорошо, хорошо, мы это проверим. Суд вызывает первого свидетеля. Миссис Молли Уизли! — громко произнес Артур. Женщина поднялась со своего места, находившегося в том же ряду, где и место Рона, и заняла свидетельское кресло, холодно взглянув на Гарри.

— Миссис Уизли, это верно, что ваш сын беспокоился и безмерно страдал из-за того, что неделями не получал абсолютно никакого ответа на свои письма к подсудимому? — спросил мистер Уизли.

Гарри был немного удивлен тем, что судья является одновременно обвинителем. К тому же, отец Рона. Неужели Рон настроил против него всю свою семью?

Хотя, судя по всему, это было именно так. После того, как Молли дала показания, были вызваны Фред и Джордж, подтвердившие, что Гарри разогнал всю их клиентуру во время своего «приступа». Джинни рассказала, что Гарри никогда не обращал на нее внимания и ни разу не предложил прогуляться, хотя он очень ей тогда нравился.

После этого свидетельствовал Драко Малфой. Он в мельчайших подробностях рассказал, как Гарри избил его, и сколько времени ему потребовалось, чтобы поправиться.

Последним на стул свидетелей опустился Рон. С большим чувством, он поведал, как это было ужасно — не знать, что происходит с его другом, и как он был испуган, когда сова Гарри, истощенная, полумертвая очутилась у него, и он выхаживал ее, и прочее, прочее, прочее...

После того, как были опрошены все свидетели, мистер Уизли снова поинтересовался у Гарри, признает ли он себя виновным. Брюнет взглянул на Рона. Он знал, что все обвинения обоснованны, и он виновен во всем, что ему предьявлено. Но разве не служит оправданием то, что он не просто так не сказал Рону всей правды?! Он хотел защитить не только рыжика, но и в первую очередь Северуса! Почему никто не понимает, что Вольдеморт и Пожиратели опаснее, чем Гарри?

— Мой подзащитный не может быть осужден, так как является недееспособ... — вновь зазвучал голос Дамблдора, но Гарри перебил его: — Нет, это не так. Я признаюсь, что виновен во всем, в чем меня обвиняют. Но...Рон! я не хотел тебе ничего рассказывать о моем приемном отце, чтобы не подвергнуть тебя и его опасности! Если бы Вольдеморт узнал об этом...

— Гарри, мы говорим не о Вольдеморте! Мы говорим о доверии, а мое ты просто выбросил, как ненужную вещь!

— Неправда! Это было опасно! Северус посоветовал мне никому об этом не рассказывать, чтобы не подвергать риску!

— Снейп учился в Слизерине и является Пожирателем Смерти! Как ты мог подумать, что он тебе что-то хорошее посоветует?

— Он уже не Пожиратель! И ты... ты не знаешь его, ты не видел его таким, каким знаю я!

— Снейп был и остался Пожирателем. Он просто использовал тебя, нашел подход, заслужил твое доверие. И ты впустил его в свою жизнь. Снейп просто обманул всех нас. Ты только посмотри на себя, что с тобой произошло?! Похоже, Снейп оказывает на тебе слишком большое влияние. Ты уже стал одним из них! Ты теперь — Пожиратель!

— Что? — Гарри рванулся со стула, вернее, попытался, так как цепи крепко обхватили его тело, причиняя боль и не давая двигаться. — Это неправда! — закричал он.

Дамблдор подошел к нему и, подняв рукав Гарриной робы, показал всем странно светящуюся красным татуировку Пожирателей: череп с выползающей изо рта змеей.

— Это... невозможно, — задыхаясь проговорил Гарри. — Я никогда не служил Вольдеморту!

— Мой подзащитный недееспособен! — повторил Дамблдор. — К тому же, во время получения метки, он был под заклятием «Империо».

— Тем не менее, он представляет угрозу для окружающих! — возразил мистер Уизли. — Суд постановил: Гарри Джеймс Поттер Снейп приговаривается к пожизненному заключению в Азкабане! — холодно и зло процедил мистер Уизли, как будто речь шла об особо опасном преступнике.

— Что?!! Нет, мистер Уизли! Рон! — в ужасе закричал Гарри.

— Мне очень жаль, Гарри, но ты должен был раньше со мной поговорить, — неприязненно ответил друг.

Гарри был освобожден от цепей, и двое ауроров потащили его к выходу.

— Я думал, мы — друзья, Рон! — кричал Гарри, вытягивая руку в надежде дотянуться до, -теперь уже бывшего, — друга. Но тот был слишком далеко. Гарри пытался сопротивляться силе, увлекающей его в темноту и уводящей все дальше от Рона.

— Пожалуйста, Рон, помоги мне!...помоги мне!... Роооон!

Темнота окружила Гарри. Он был один. Совершенно один.

— Рон, — отчаянно шептал Гарри, — мне очень жаль...

— Гарри, я здесь! — взволнованный голос возле уха. Но Гарри не мог ничего различить сквозь пелену слез, застилавшую глаза.

— Я здесь, — повторил голос, и кто-то сжал ему руку. Юноша с трудом повернулся на бок:

— Рон, это ты? — все еще хрипло и неуверенно спросил он.

— Да, что случилось, дружище? Ты все время повторял мое имя!

— О, Рон, мне так жаль... — произнес Гарри и обнял рыжика, опасаясь, что тот в любой момент может исчезнуть.

Постепенно он начал осознавать, что весь этот ужас — просто сон, навеянный его сомнениями и угрызениями совести. Этого суда никогда не было. Гарри облегченно вздохнул.

— ...арри, ты можшь мня отпстить? — неразборчиво произнес Рон, прижатый лицом к груди друга.

— Что? О, да, извини. Ты еще живой? — спросил Гарри, покраснев, хотя это и было незаметно в темноте.

— Да, еще дышу... а теперь расскажи мне, почему ты мешаешь мне не спать бессонными ночами своими неспокойными кошмарами? — рыжий откровенно ухмылялся

— А?.. Бессоные ночи?.. — Гарри с любопытством взглянул на Рона.

— Да! — раздраженно прищурился Рон. — А все потому, что я опять повел себя как полный идиот. Вместо того, чтобы радоваться твоему счастью, я просто обиделся. Я же не знал, что тебя это настолько ранит. Кроме того, мне хотелось узнать, каково это, вертеть своими друзьями.

— Что? Ты даже не был на меня обижен? — потрясенно произнес брюнет.

— Да. И нет. Вначале я был зол на тебя: ты теперь перейдешь в Слизерин...

— Что?! Спятил?! Кто тебе такое сказал?

— Ну, я думал... если уж Снейп теперь твой отец, то ты захочешь поменять факультет и подружиться с Малфоем.

— РОН! Как ты мог ТАКОЕ подумать! Я же Гриффиндорец! Что я забыл у этих змей?

— Ты же знаешь парсель, — хитро усмехнулся Рон.

Только теперь до Гарри дошло, что рыжий просто издевается над ним.

— Так нечестно... — с наигранной обидой проговорил он.

— Серьезно?.. Что произошло у вас с Малфоем в Косом переулке? Ты мне сказал, что ударил его, но он ничего не предпринял для того, чтобы тебе отомстить! Может быть, вы просто съели по мороженому и разошлись? — продолжал ухмыляться Рон.

— Ах, Рон, не глупи! — с огромным облегчением воскликнул Гарри: если Рон снова начал шутить, то значит вернулся в нормальное состояние.

Уходящая ночь постепенно стирала воспоминания о, пусть и ужасном, но всего лишь сне. Гарри рассказал Рону все, что ему приснилось.

— Мой отец был министром? — пораженно спросил Рон. Гарри кивнул.

— Ну, видишь? Никогда не ссорься с кем-либо из Уизли, а то огребешь неприятностей на свою голову, — произнес рыжик, пытаясь придать лицу строгое выражение. В ответ на эту попытку Гарри расхохотался, и друг тут же присоединился к нему.

Немного позже в дверном проеме показалась заспанная Гермиона:

— Меня очень радует, что вы, наконец-то, помирились, но не могли бы вы выражать свои эмоции по этому поводу немного потише — в этом доме есть люди, которым хочется просто поспать! — с этими словами она развернулась и удалилась.

— Красивая сорочка, — заключил Гарри.

— Да, и очень хорошая фигурка. Обычно этого не видно— она ведь всегда до самого горла застегнута. Как ты думаешь, она сама понимала, что была настолько... неодета? — смущенно захихикал Рон.

— Эй, только не говори мне, что ты в нее влюбился! — потрясенно произнес Гарри, рассмотрев в слабом лунном свете, падающем из окна, выражение лица Рона.

— Что? Нет! Но согласись, она ведь действительно хорошенькая!

Гарри улыбнулся. Похоже, между этими двумя что-то произошло, пока они были заняты общими размышлениями о Гарри.

Рон пожелал своему другу спокойной ночи и отправился в свою комнату. Гарри потянулся, размышляя о случившемся.

Возможно, это даже к лучшему, что все произошло именно так. Снейп показал себя как отзывчивый и понимающий отец, Дамблдор не являлся больше непререкаемым и единственным авторитетом, а Рон влюбился в Гермиону. Минувшие недели пошли окружающим только на пользу.

Все еще улыбаясь, Гарри погрузился в сон, который был на этот раз намного приятнее.

В первый раз за все время пребывания семьи Уизли в поместье, завтрак проходил в спокойной, дружеской атмосфере. Гарри и Рон дурачились, перекладывая свою еду с одной тарелки на другую. Северус ухмылялся, закрываясь газетой, довольный тем, что Гарри в хорошем настроении. Гермиона рассказывала Джинни о своем ночном триумфальном выходе — со своей точки зрения, конечно. Мистер Уизли уже ушел на службу, а миссис Уизли пыталась обьяснить Тонкс, как испечь шоколадный пирог.

В общем и целом, утро в Снейп-Меноре было просто чудесным.

— Эй, Рон! Кинь мне джем! — заявил Гарри, положивший еще один тост на свою тарелку. Рон хитро улыбнулся:

— Конечно, лови! — и бросил пиалку с джемом в сторону Гарри.

— Аааа, с ума сошел?! — выкрикнул Гарри, увидев летящую в него посуду. Он инстинктивно вскинул руки, пытаясь защитить лицо от удара. Но того, что случилось потом, не ожидал никто: пиалка замерла в воздухе прямо перед юношей.

Рыжик приоткрыл рот от изумлении, Гермиона и Джинни распахнули глаза, а миссис Уизли, отвесив Рону подзатыльник и намереваясь отчитать его, наконец заметила то, что произошло, и пораженно умолкла.

Северус положил газету на стол и, приподняв бровь, взглянул на Гарри. Юноша молча взял пиалку с джемом и поставил ее перед собой, бросив неуверенный взгляд на приемного отца.

— Э... это был я? — в наступившей тишине робко спросил он.

— Похоже на то. Превосходная реакция, — одобрительно заметил Северус.

— Это точно, просто улет! Как давно ты это умеешь? — все еще изумленный, спросил Рон.

— Не знаю, это просто само по себе случается, — смущенно ответил Гарри, не любивший находиться в центре такого пристального внимания.

— Гарри, это просто здорово! Только волшебники с огромным потенциалом могут настолько превосходно владеть беспалочковой магией! — восхищенно воскликнула Гермиона.

— Я же ничего не сделал! Просто не хотелось получить по голове, а еще не хотелось, чтобы эта посудина полдня передо мной висела! — огрызнулся Поттер.

— Ты просто хотел ее остановить. Этого достаточно, — обронил Северус. — Беспалочковой магией не всегда можно управлять, иногда это происходит на уровне подсознания. Особенно, когда маг потенциально способен владеть такой магией, но не осознает этого. Ты только вспомни: ты всегда непроизвольно реагировал на неприятности, и при этом был способен колдовать без палочки еще до того, как пришел в школу. Твоя сила была все время с тобой, глубоко скрытая внутри. Она проявлялась только в особых... эмоционально насыщенных ситуациях. Но, судя по всему, сейчас тебе достаточно даже небольшого раздражения, чтобы активировать ее.

Гарри пораженно смотрел на учителя. Его удивляло спокойствие, с которым Северус обьяснял его поступок, как будто это было чем-то... вполне нормальным.

— Это было классно, Гарри! — улыбнулась юноше Джинни.

— Возможно, ТЕБЕ стоит почитать книгу о магии духа, — предложила Гермиона.

— Ты меня можешь этому научить? — загорелся Рон.

Гарри вздохнул. Снова что-то, что будет выделять его, делать особенным. Он ненавидел это. Ему хотелось быть самым обыкновенным мальчишкой, а не Мальчиком-который-выжил. Благородным противником Вольдеморта, вероятным спасителем мира!..

Однако подавленность исчезла, как только из камина на пол вывалился несколько помятый, но довольный Ремус Люпин.

— Ремус! — радостно завопил Гарри и вскочил со своего места.

— Всем привет. Гарри! — ответил вновь прибывший, обнимая взволнованного парня.

— Где ты пропадал так долго? — это прозвучало уже обиженно.

— Я занимался делами Ордена, и тебе пока не нужно знать больше, — Ремус, провел рукой по вихрам Гарри и устало ему улыбнулся.

— Позавтракаешь с нами? — спросила Тонкс, поднимаясь со стула.

— Нет, пойду приму душ, а потом прилягу — устал как собака, — ответил Ремус, широко зевая в подтверждение своих слов. Северус громко хмыкнул.

После завтрака вся компания, включая Джинни, устроилась в библиотеке. Гарри был единственным, кто отважился удобно расположиться в любимом кресле Снейпа. Остальные заняли места на диване и весело болтали, перебивая друг друга.

— В книге, которую ты мне вчера вечером дал, Гарри, содержится очень много важных фактов о беспалочковой магии. Она может быть высвобождена посредством мысли или чувства, испытываемых волшебником. И там написано, что маг, владеющий такой магией, должен уметь контролировать свои эмоции, иначе это может привести к несчастным случаям. А еще, много упражнений для медитации, с помощью которых можно укрепить свой дух. Например, ты можешь научиться управлять своими чувствами. О, это так волнующе, я даже и не подозревала, что ты такое умеешь, — поток слов, льющийся с губ Гермионы, прервать возможным не представлялось.

— Эй, Гермиона, успокойся, — произнес Рон, потрепав девушку по плечу.

Гарри, слабо улыбаясь, добавил:

— Знаешь, Гермиона, я оставлю книгу тебе, а когда ты ее прочитаешь, то сможешь мне все рассказать.

Гермиона обиженно надула губы:

— Я просто хочу тебе помочь. Ты-первый, кого я знаю с такими способностями, но твои эмоции оставляют желать лучшего.

— Я знаю, — вздохнул Гарри. — Но я справлюсь.

После этого воцарилась тишина.

— Привет друзьям. Кто-нибудь знает, куда делся Северус? — спросил Ремус, выглядевший уже намного лучше, чем утром.

— Его нет? — удивленно спросил Гарри. — Ты был в подземелье, в его лаборатории?

— Да, но там его тоже нет. Его вообще нигде нет, — ответил Люпин.

— Э.... подожди здесь немного. — Гарри быстро выбежал из библиотеки. Он был уверен, что Северус находится в рабочем кабинете, и был единственным, кроме зельевара, кто знал об этом тайнике. Подбежав к зеркалу, висящему в холле, юноша проговорил:

— Черный Феникс.

Прошмыгнув в отворившуюся дверь, Гарри прикрыл ее за собой и огляделся. Однако Снейпа внутри не было. Почесав макушку, юноша подошел к письменному столу: здесь все оставалось в том же виде, в каком они оставили после последнего занятия. Он задумчиво побарабанил пальцами по столу.

Где же был профессор, и почему он не сказал, что уходит?

Гарри понимал, что если он и дальше будет стоять столбом и размышлять о том, что сделал или не сделал его приемный отец, это не поможет ему найти того как можно скорее. Поэтому он решил вернуться к остальным. Развернувшись к двери, он заметил записку, приклеенную к деревянной поверхности на уровне его глаз.

« Дорогой Гарри.

Если ты обнаружил этот листок, то, возможно, обеспокоен моим отсутствием. Я был вынужден отлучится по одному важному делу. Наверное, вернусь поздно. Обещаю, что со временем ты все узнаешь. Поупражняйся после обеда, пожалуйста, с защитным заклинанием, завтра я все проверю. И не жди пощады, если я обнаружу, что зря трачу на тебя свое время.

Папа.»

Хотя юноша был разгневан содержанием письма, прочитав последнее предложение, он улыбнулся. Однако, почему Северус не мог ему сказать, куда ушел?

Молодой человек вернулся в библиотеку и сообщил остальным, что профессор в данный момент в поместье отсутствует.

Зельевар не вернулся ни к обеду, ни после него. Гарри показалось это немного странным. Он не понимал, почему Северус хотя бы не попрощался с ним, если уж не хотел или не мог сказать, куда направляется.

Юноша разыскал Ремуса, играющего с Тонкс в шахматы, в библиотеке. Гермиона, как обычно, была погруженна в книгу, а Рон лениво наблюдал за играющими.

— Ремус, ты не знаешь случайно, куда мог отправиться Северус? — немного раздраженно спросил Гарри.

Тот только покачал головой:

— Сожалею, Гарри, понятия не имею.

— Может это связано с делами Ордена? — настаивал парень.

— Мне ничего об этом неизвестно, но он должен возвратиться к ужину. Альбус пригласил сегодня всех на собрание, — обьяснил старший маг.

— А мы сможем на нем присутствовать? — с надеждой встрял Рон.

— Не знаю, — подмигнул ему Ремус, — это не мне решать.

— А кому? Дамблдору?

— Отчасти да, но в основном решение принадлежит вашим воспитателям, то есть, в твоем случае твоим родителям, и Северусу, как приемному отцу Гарри, — разьяснил Ремус.

Воодушевление Рона мгновенно пропало:

— Мама... — простонал он, — ну, тогда мне нечего и ждать...

Гарри же не сомневался в том, что они смогут посетить это собрание. Во-первых, потому что Ремус так непринужденно улыбался, и во-вторых, потому что уже присутствовал на одной из встреч, хотя и не рассказал об этом своим друзьям. С другой стороны, если Северус не появится до начала собрания, то ему тоже придется нервничать в ожидании разрешения. Где он пропадает?! Беспокойство прочно заняло мысли Гарри. Ему совершенно не хотелось упражняться сейчас в защите своего разума.

Гарри вскочил с места и поспешно вышел из библиотеки. Рон, от которого не укрылся огонек в глазах друга, последовал за ним.

Он нашел его, стоящего перед лестницей, ведущей на третий этаж.

— Что ты задумал? — спросил Рон, следя за Гарриным взглядом. С верхнего этажа на ступени падал рассеянный, слабый свет.

Гарри повернулся к Рону с вызывающим блеском в глазах.

— Ты хочешь... подняться наверх? — удивился Рон.

— Да, — коротко ответил юноша.

— Но Снейп нам запретил, да и Дамблдор предупреждал об этом, — возразил рыжик.

— Северус сказал мне: я должен научиться защищать мои мысли, — упрямо мотнул растрепанной головой Гарри.

Друг недоуменно взглянул на него:

— И как это связано с тем, что находится наверху?

— Многие воспоминания, которые Сев видит в моей голове, я хочу показать ему сам. И поэтому не особо стараюсь защититься. Мне нужно что-то, что я в ЛЮБОМ случае должен буду скрыть от него. И кроме того, мне интересно, что же он прячет такого на этом этаже. Что он скрывает от меня?

— Хо-хо, как ты думаешь, что может скрывать бывший Пожиратель Смерти?

— Я надеюсь, ты понимаешь, что говоришь сейчас о моем приемном отце? — резко оборвал его Гарри, неприятно задетый этим высказыванием.

Рон поднял руки, извиняясь:

— Мне очень жаль, дружище, но я знаю Снейпа только как нашего учителя Зельеварения с мерзким характером и очень сомнительным прошлым.

Брюнет ошеломленно взглянул на Рона:

— Ты думаешь его исчезновение как-то связано с Пожирателями Смерти?

— Я не знаю, но мы не должны забывать, кем он был. Даже если ты получше его узнал, он ведь не изменился от этого. Может быть... ты не знаешь его настолько хорошо, как думаешь? — осторожно произнес Рон, не представляя, как его друг отреагирует на эти слова.

Некоторое время Гарри размышлял. Северуса не было на суде, приснившемся юноше прошлой ночью, где Рон обвинил его в том, что профессор слишком влияет на Гарри. Может быть, в этом кошмаре была доля правды?

— Идем! — решительно произнесГарри.

Но прежде чем они ступили на первые ступени, ведущие наверх, Гарри сбегал в свою комнату и захватил плащ-невидимку. Набросив его на себя и рыжика, он произнес:

— Нам нужно вести себя как можно тише. Портреты на стенах обычно спят, и мне бы не хотелось их разбудить.

Рон кивнул.

Поднимаясь, Гарри испытал облегчение от того, что на стенах висят изображения семьи Северуса, а не Пожирателей, как в его сне.

— Теперь я понимаю, почему ты не хотел их будить, — прошептал Рон, передергиваясь.

Достигнув лестничной площадки, Гарри обнаружил, что мать Снейпа также крепко спит. Он толкнул рыжика, указав на табличку с именем в нижней части портрета:

— Мама Северуса, — прошептал он. Рон удивленно приподнял брови, но прежде чем он смог что-то сказать, Гарри увлек его дальше.

Коридор, растилающийся перед ними, был погружен во тьму, но Гарри не осмелился воспользоваться волшебной палочкой и шарил вслепую, пока не наткнулся на дверную ручку. Осторожно нажав, он был удивлен тем, что замок не заскрипел. Дверь отворилась без единого звука.

Двое исследователей проскользнули в комнату и прикрыли за собой дверь. Гарри сбросил плащ и произнес:

— Люмос!

Они находились в самой обычной спальне. Большая кровать с пологом, письменный стол, стоящий перед завешенным темными шторами окном. На стенах висели картины, изображающие пейзажи. Исследовав полотна поближе, Гарри не смог обнаружить ничего особенного. Обернувшись к Рону, он вопросительно поднял брови. Его друг в ответ пожал плечами, не зная что сказать.

Все комнаты, которые они осмотрели, также не представляли ничего интересного или выдающегося.

Наконец они попали в комнату, выдержанную в слизеринских цветах— зеленый и серебряный, — с висящими на стенах портретами. На двух из них были изображены Люциус и Нарцисса Малфой, на третьем — молодой Люциус с таким же молодым Северусом.

— Они дружили? — спросил Рон. В его голосе слышались удивление и презрение одновременно.

— Да, но они тогда еще не были Пожирателями! — заметил Гарри, указывая на необезображенную татуировкой руку Северуса. Обитатели картины с любопытством разглядывали юношей, стоящих перед ними.

— Вам что, никто не говорил, что так пялиться на незнакомых людей невежливо? — неожиданно фыркнул Люциус, заметив, что юноши не отрывают от него взгляда.

— А разве картины пишут не для того, чтобы их разглядывать? — раздраженно буркнул в ответ Рон. Малфой недобро прищурился, и даже Северус стал выглядеть угрюмее, чем до этого:

— Что вам здесь надо? Это не ваша комната!

Гарри удивленно взглянул на него.

— А чья же она? — не скрывая любопытства, спросил он.

— Не думаю, что тебя это касается. Вам лучше побыстрее отсюда убраться, — молодой Северус угрожающе смотрел на двух друзей.

Гарри вытащил Рона из комнаты, опасаясь, что портреты могут забить тревогу. А ему хотелось бы этого избежать.

— Что-то подсказывает мне, что здесь вообще ничего опасного нет. Похоже, кто-то хотел сыграть с нами злую шутку, — заметил Рон. Гарри задумчиво кивнул.

Северус был сильно взволнован, когда обнаружил его на этом этаже. Может быть, он после этого уничтожил или спрятал все опасное, или они просто чего-то не заметили.

Решившись, Гарри Люмосом осветил коридор. Свет, исходящий от его палочки, прогнал темноту до самого потолка.

Кроме двух люстр, свисающих сверху, картин и одного ковра, украшающего стену, ничего необычного здесь не наблюдалось.

— Не понимаю, — признался Гарри, — зачем нужно было запирать весь этаж, если здесь нет ничего опасного?

— Может быть, он не хотел, чтобы ты увидел его портрет с Люциусом? — предположил Рон.

Гарри покачал головой:

— Нет, это не так.

Друзья еще некоторое время поглазели по сторонам, прежде чем разочарованно постановили, что это — просто третий этаж в доме Снейпа.

Оказавшись в Гарриной комнате, Рон возмущенно спросил:

— И к чему все эти разговоры о запретах? Такое ощущение, что они просто хотели, чтобы мы туда пошли!

Гарри сглотнул. Им овладело неприятное предчувствие.

— Рональд Уизли! — раздался разьяренный голос миссис Уизли незадолго до ужина. Рон недоумевающе взглянул на друга, не понимая, что случилось. Однако Гарри уже догадался.

– Сев вернулся! — отрывисто произнес он.

– Ты думаешь, он знает?.. — неуверенно спросил рыжик. Гарри кивнул. Спустившись к двери, ведущей в кухню, они увидели стоящих рядом миссис Уизли, с красным от негодования лицом, и Северуса, лицо которого не выражало абсолютно никаких эмоций.

В то время, как Молли втолкнула Рона в кухню и захлопнула за собой дверь, Северус продолжал неподвижно стоять, задумчиво глядя на Гарри, которого затопило чувство вины. Не выдержав пристального взгляда приемного отца, Гарри опустил голову и прошептал:

— Извини.

Профессор покачал головой и произнес:

— Пойдем.

Из-за двери доносился голос миссис Уизли, ругающейся громче, чем когда-либо. Гарри был уверен, что его ожидала такая же выволочка, но беспрекословно последовал за Северусом, направляющимся в потайной кабинет.

Гарри, занявший место за письменным столом, наблюдал, как профессор оторвал записку, все еще приклеенную к двери, и некоторое время задумчиво стоял у входа, не произнося ни слова. Юноша почувствовал смятение. О чем думает Северус? Рассержен ли он произошедшим? Взбешен? Или разочарован?..

Но лицо мужчины не выражало никаких эмоций.

— Почему? — наконец спросил он, медленно подходя к столу. Он сел напротив юноши и серьезно посмотрел на него.

Гарри сглотнул.

–Это был тест, верно? — спросил он.

— Верно. Но почему ты пошел наверх? — голос Северуса был по-прежнему угрожающе тихим.

–Я просто... я был зол на тебя, потому что ты взял и исчез, ничего мне не сказав! И мне было скучно... Кроме того, я подумал, что смогу лучше защитить свои воспоминания, если мне будет что скрывать, — признался парень.

— Я же тебе написал, что позже ты все узнаешь, — Северус положил записку на стол перед Гарри. — И что касается твоей скуки... — профессор покачал головой. — Честно, Гарри, ты хоть иногда думаешь? А если бы наверху действительно было опасно? Многие поколения Снейпов были могущественными волшебниками, занимавшимися практически только одной Темной магией. Многие комнаты поместья содержат ловушки, сразу убивающие свою жертву или не позволяющие освободиться без посторонней помощи. Игнорировать запреты из-за скуки — не просто глупость, это может обернуться смертельной опасностью для тебя. Должен отметить, это не первый раз, когда ты поступаешь необдуманно. Да, это был тест. Он должен был показать, научился ли ты чему-нибудь. Точнее говоря, можешь ли ты придерживаться правил. Дамблдор хочет принять вас в Орден, но чтобы соответствовать званию члена Ордена Феникса, вы обязаны подчиняться всем требованиям. Что... к сожалению, на данный момент не отвечает действительности.

Гарри пристыженно опустил взгляд. Он предполагал нечто подобное с той минуты, как Рон произнес «...они просто хотели, чтобы мы туда пошли!».

Ну почему он всегда сует свой нос туда, куда не надо?

— Я думаю, прежде чем вы войдете в Орден, вы должны еще многому научиться. Вы должны уметь доверять, и слушаться старших, и научиться вместе с ними работать. Приказы и готовые решения даются не просто так — они всегда обоснованны. Как правило, они созданы для того, чтобы уберечь от неприятностей. Если вы не придерживаетесь правил, то можете подвергнуть опасности жизнь других членов Ордена. И оценивая результаты проваленного вами теста, я вынужден буду сказать Альбусу, что вы еще не вполне готовы, — вздохнув заключил Северус.

— Ты разочарован во мне? — осторожно спросил Гарри.

— А ты?

Гарри снова опустил голову. Ему редко приходилось признавать «неправильность» своего поведения. Он не только проигнорировал просьбу Северуса и запрет Дамблдора относительно третьего этажа, нет, он даже ни на минуту не задумался о том, что там действительно может быть опасно. Взвесив все это и признавая свою вину, он утвердительно кивнул мужчине.

Профессор некоторое время молча смотрел на Гарри. Затем продолжил:

— Честно говоря, я подозревал, что ты отважишься на это приключение, но в глубине души все же надеялся, что этого не произойдет. Однако это еще раз подтверждает, почему в Орден не принимают подростков, и, возможно, ты теперь способен оценить всю необходимость правил. Как я успел заметить, громкие словесные внушения в твой адрес не приносят никаких плодов.

Юноша готов был провалиться сквозь пол от стыда. Ему было бы несколько легче, если бы профессор начал яростно ругаться, бегая по комнате и осыпая его проклятиями, но Северус, спокойно сидящий напротив и лекторским тоном объясняющий причины, по которым Гарри не может быть принят в Орден, пробудил в юноше болезненные угрызения совести. Когда же он поумнеет и начнет думать о последствиях?! Возможно, Северус прав относительно того, что касается подростков...

В комнате наступила тишина. Взглянув на своего приемного отца, Гарри заметил, что тот выглядит необыкновенно усталым.

— Почему ты должен был так срочно уйти? Что-то случилось? — отважился спросить парень.

Северус очнулся от своих мыслей:

— Что? О...э-э... это не связано с Темным Лордом. Это...э...личное.

Гарри изумленно поднял брови. Личное? Как это понимать? Сразу же на ум пришли мысли о Сальме Файервуд. Но он решил не затрагивать эту тему. Кто знает, может они все же будут вместе?

После ужина друзья были отправлены в свои комнаты, но все они собрались в комнате Гарри. Кое-кто из членов Ордена уже появился в поместье и находился сейчас в столовой, которая была преобразована в зал заседаний.

Гарри и Рон обменивались виноватыми взглядами. Гермиона, вдоволь насмотревшаяся на это горестное перемигивание во время ужина, не выдержала:

— Почему меня не оставляет чувство, что вы опять что-то натворили? — спросила она, строго взглянув на обоих. Парни старательно отворачивались, пытаясь спрятаться от ее полного укора взгляда.

— Что случилось? Ремус же сказал, что мы сможем присутсвовать на собрании. Почему тогда мы сидим здесь, в то время, как все собираются в столовой?

— Гермиона… — начал Рон, затем закусил губу и замолчал.

Девушка начала закипать:

— Значит, вы все-таки замешаны в чем-то?

Гарри виновато кивнул, Рон подавленно взглянул на Гермиону. Девушка закатила глаза:

— И что же натворили в этот раз?

–Мы были на третьем этаже! — выпалил Гарри.

— Что? — Гермиона побледнела. — Вы что, с ума посходили? Не слышали, что Дамблдор сказал? Неужели вы не поняли, что профессор Снейп сразу узнает об этом? И кроме того, вы могли погибнуть или пораниться!..

Рыжик натянуто улыбнулся:

— Ну конечно, старые картины и коврики могут быть ужасно опасными.

Девушка была готова взорваться:

— И ты, конечно, знал, что там находится, прежде чем поднялся наверх?

Рон втянул голову в плечи:

— Ну...нет… но там не было ничего необычного. Просто третий этаж…

Гермиона взмахнула ладошкой:

— Так мы никогда не попадем в Орден, — и вздохнув, плюхнулась без сил на кровать.

— Мы можем попробовать подслушать, о чем они говорят. У меня еще есть Длинноухи от Фреда и Джорджа, — предложил Рон.

— Конечно, а то ведь мало неприятностей заработали! Ты что, совсем ненормальный?!! — подруга косо взглянула на него.

Рон возмущенно уставился на девушку:

— Я... — только и смог произнести он.

— Миона права. Если мы не будем слушаться, то, возможно, никогда не попадем в Орден. Северус мне уже сказал об этом, — вздохнул Гарри.

Рыжик раздраженно фыркнул. Даже если профессор Зельеварения очень важен для его друга, то лично он не стремится вызвать расположение этой летучей мыши. Однако с Гермионой портить отношения не следовало. Поэтому он постарался как можно быстрее сменить тему:

— Слушайте, давайте сыграем в подрывного Сне... — он запнулся, виновато посмотрев на друга.

Тот слабо улыбнулся.

— То, что эта игра так глупо называется, не значит, что я ее не люблю, — заявил Гарри, доставая игру из своего чемодана. Рон облегченно вздохнул и повернулся к Гермионе:

— Играешь с нами? — Гермиона размышляла некоторое время, стоит ли на них еще сердится или нет. Но юноши смотрели на нее несчастными собачьими глазами, и она сдалась.

— Вы просто невыносимы оба, вы знаете об этом? — с наигранной строгостью спросила она.

— Почему? Мы просто хотим поиграть, — ответил рыжик, невинно улыбаясь.

Гермиона покачала головой и демонстративно закатила глаза. Затем, откинув волосы за спину, уселась к друзьям на пол.

— Все в порядке? — спросил Северус, в течение нескольких минут наблюдавший за Гарри, беспорядочно тыкающим вилкой в тарелку, гоняющим омлет из стороны в сторону и при этом не проглотившего ни кусочка.

— Конечно! — холодно ответил тот и отодвинул тарелку. Сидящие за столом обменялись удивленными взглядами. Разговоры прекратились.

После недолгого молчания, Гарри спросил нарочито спокойным голосом:

— Что-то новое, о чем я должен знать?

Северус наморщил лоб:

–Что ты имеешь в виду?..

–То, что вы не хотите видеть нас в Ордене, я понимаю. Но думаю, что имею право знать, чем занимается Вольдеморт и Пожиратели в настоящий момент, — Гарри вызывающе взглянул на окружающих. Миссис Уизли испуганно охнула, Ремус удивленно поднял бровь и взглянул на Северуса. Профессор бросил на юношу строгий взгляд:

— Гарри, что это значит? Я думал, что мы все обсудили.

–Да... и нет. Я долго размышлял над этим и считаю, что это нечестно с вашей стороны. Вам кое-что нужно от меня, не мне. ВЫ хотите, чтобы я помог вам победить Вольдеморта! — раздраженно выпалил Гарри. Можно было заметить, что он с большим трудом сдерживается, чтобы не сорваться.

— Но, Гарри!... — начала миссис Уизли, все еще испуганно взирающая на юношу.

— Но что? Мы слишком молоды для Ордена? Да? Слишком молоды, чтобы знать? Слишком ненадежны? Я передам это Вольдеморту, когда он в следующий раз решит убить меня: «О, нет, Том, ты не можешь сейчас прикончить меня— я еще слишком молод, знаешь, я...»

–Прекрати! — гневно оборвал Северус, ударяя ладонью по столу. — Мерлин, что это с тобой?

Гарри ядовито взглянул на него.

— Я тебя предупреждал, Северус! — вмешался Ремус, быстро поднимаясь из-за стола. Очевидно, он не был настроен присутствовать при проявлении юношеского гнева и последующего выяснения отношений.

— Заткнись, оборотень! — прошипел зельевар, неприятно удивленный такой резкой сменой настроений юноши.

После того, как Ремус покинул кухню, миссис Уизли выпроводила Рона и Гермиону с Джинни, оставив Северуса и Гарри одних.

Молодой человек скрестил руки на груди и тяжелым взглядом уставился на кухонный стол. Северус выжидал, пытаясь проанализировать ситуацию, его внимательный взгляд ни на минуту не отрывался от юноши.

— Чего ты хочешь, Гарри? — наконец спросил он.

— Информация.

–Я не имею права, Дамб...

— Да ну? Я тоже не обязан убивать Вольдеморта. Почему бы вам самим не занятся этим? — глаза юноши бешено сверкали.

Северус яростно фыркнул, однако его голос остался спокойным:

— Гарри, послушай меня. С самого первого учебного года ты вмешивался в события, которые не затрагивали тебя лично, а только подвергали тебя и твоих друзей смертельной опасности. Ты...

— Если все, что связано с Вольдемортом, меня не касается, то я могу идти! — перебил его Гарри звенящим от напряжения голосом.

Северусу с трудом удалось подавить закипающий гнев:

— Возьмем к примеру Филосовский камень. Поверь мне, он был очень хорошо защищен. Темный Лорд никогда бы не добрался до него. Твое приключение в подземельях Хогвартса ничего бы не изменило. Одному Мерлину известно, как ты об этом разузнал.

Глубоко вздохнув, Гарри начал рассказывать:

— Когда я в первый раз оказался в Косом переулке, чтобы приобрести необходимые учебники, то Хагрид забрал из Гринготтса небольшой сверток. Я не знал, что там находилось, но вскоре после этого, кто-то взломал ячейку, в которой до того дня хранилась эта вещица. Потом мы наткнулись на трехголового пса, по кличке Пушок, как неосторожно проговорился Хагрид. Это чудовище охраняло что-то, о чем знали только Дамблдор и Николас Фламель. Чтобы найти хоть какую-нибудь информацию, мы перерыли всю библиотеку и узнали таким образом о филосовском камне. Затем, когда мы были на отработке в Запретном лесу, Нечто напало на меня, и я был спасен кентавром Фиренцем. Он сказал мне, что Вольдеморт охотится за мной. И это был первый раз, когда я услышал о грозящей мне опасности. До этой ночи никто не потрудился рассказать об этом. Нам стало ясно, что Вольдеморт пытается украсть филосовский камень или заставить кого-нибудь сделать это для него.

Но когда мы рассказали об этом профессору Макгонагалл, то она просто отмахнулась от нас. Она нам не поверила— для нее мы были одиннадцатилетними детьми. Но профессор ничего и не обьяснила, например того, что камень надежно защищен и находится в безопасности. Что нам еще оставалось, кроме как самим все проверить и убедится в том, что камень надежно спрятан?

Слова растворились в водухе, оставив напряженную тишину. Северус размышлял о том, что услышал. Рассказ Гарри его заинтересовал — ведь с такой точки зрения он еще не рассматривал приключения знаменитой троицы из Гриффиндора.

— Альбус ничего не рассказывал тебе о Вольдеморте? — наконец недоверчиво спросил профессор.

— Он считал, что я был слишком мал, чтобы знать всю правду. Он думал, что это было бы слишком тяжело для меня. После всего, что тогда случилось, он упомянул о том, что Вольдеморт, возможно, будет и дальше преследовать меня. Это было все, что директор поведал мне. О предсказании я узнал только несколько месяцев назад. Скажи мне, как я должен защититься от врага, если от меня постоянно скрывают информацию? Сириус был бы жив, если бы я точно знал, что находится в Отделе тайн. И если бы я действительно понимал, зачем мне нужно овладеть Окклюменцией, и что может натворить Вольдеморт, превосходно владеющий Легилименцией...

Гарри почти задыхался от гнева. Помедлив, Северус произнес:

— Я не знал, что от тебя скрывали жизненно важную информацию. С такой точки зрения все, конечно, выглядит иначе. Но скажи мне только одно: стал бы ты искать философский камень, если бы знал, как надежно он защищен?

Гарри долго думал над ответом. Он понимал, что этот вопрос относится ко всем его поступкам.

— Не знаю. Возможно, если бы мне кто-нибудь поверил тогда, я бы прекратил поиски.

— Ты думал, что я хочу украсть камень. Я же являлся одним из тех, кто его защищал. Возможно, одной из причин того, что никто тебе не поверил, было то, что ты сомневался во мне. Учителя Хогвартса знали, что я принимал участие в сокрытии камня, и, скорее всего решили, что это просто твоя попытка навредить мне.

— Ну хорошо, я ошибся в одном человеке. Но в главном я не ошибся: профессор Квиррелл был там, и именно он хотел украсть камень.

Мужчина нахмурился, затем утвердительно кивнул. Гарри неотрывно смотрел на него.

— Ты и твои друзья — очень хорошие детективы, если можно так выразиться. Этого нельзя отрицать. Я до сих пор удивлен тем, что вы самостоятельно смогли найти вход в Тайную комнату, в то время, как весь преподавательский состав потерпел неудачу. Вы сами — почти как настоящий Орден. Сокрытие информации с нашей стороны привело к тому, что вы решили взять дело в свои руки и все распутать самостоятельно. Результаты этих... исследований стали только вашей личной тайной. Как и в Ордене Феникса. Интересно... Ну что ж, теперь мне стало многое понятно. Думаю, что поговорю с Альбусом еще раз.

— Ты думаешь, мы все-таки сможем попасть в Орден? — с надеждой спросил юноша.

-Возможно, только после испытательного срока. Мне очень жаль, Гарри, эта проверка с третьим этажом была действительно нечестной. Нам нужно было об этом поговорить. Думаю, мне придется многому научиться, чтобы лучше понимать тебя, — мягкая улыбка тронула губы Северуса.

Гарри был несколько ошарашен той легкостью, с которой мужчина признался в своей ошибке. Ответив на улыбку, он произнес:

— Для этого у тебя будет еще достаточно возможностей... папа!

Северус приподнял бровь. Странное чувство разлилось в груди, когда он услышал, как Гарри его назвал. И глядя на сердечно улыбающегося парня, профессор не мог представить себе, что тот же самый юноша буквально несколько минут назад был готов взорваться от ярости.

Внезапно в желудке у Гарри заурчало, и он, смущенно хмыкнув, пододвинул к себе тарелку с остывшим омлетом.

— Подожди! — остановил его Северус, легким движением волшебной палочки разогревая пищу.

— Спасибо! — с набитым ртом проговорил юноша, жадно набрасываясь на еду.

Рон и Гермиона были удивлены, увидев совершенно спокойного Гарри, входящего в библиотеку. Очевидно, его ярость полностью испарилась.

— Вау, это просто класс! — вырвалось у Рона.

Гарри споткнулся:

— Что ты имеешь в виду?

— То, что ты после разговора со Снейпом возвращаешься в таком хорошем настроении. Обычно бывало наоборот. Когда ты ходил к нему на отработку или на занятия, то возвращался, кипя от ярости, хотя до этого был в прекрасном настроении. Ваши отношения, действительно, изменились по сравнению с прошлым годом. Не имею ни малейшего понятия, что там между вами произошло, но это тебе только на пользу. Ну...если только он тебя не заколдовал.

Гарри криво усмехнулся:

— Нет, он не наложил на меня никаких заклинаний. Кроме того, он хочет дать нам еще один шанс, чтобы доказать Ордену, что нам можно доверять.

— Похоже, что скорее Гарри заколдовал профессора Снейпа, — проговорила Гермиона, удивленно взглянув на Гарри, и обращаясь к Рону.

— Нет, мы просто поговорили, честно! — защищался Гарри.

— Но моя мама!.. этого она никогда не допустит. Она категорически против, чтобы я вступал в Орден, — подавленно произнес Рон.

— Если они примут в Орден Гермиону и меня, то у нее не останется выбора. В этом случае ты и так все узнаешь от нас, — утешил его Гарри. Взгляд рыжика повеселел.

— Кстати, Ремус хотел с тобой поговорить, — вспомнила Гермиона. — Он в своей комнате.

Гарри осторожно постучал в дверь.

Услышав голос Люпина, предлагающий войти, он шагнул в комнату.

— Ремус, ты хотел меня видеть?

— Да, проходи, садись.

Гарри сел и сложил руки на коленях в ожидании разговора.

— Как я вижу, ты успокоился, — мягко произнес Ремус, взглянув на юношу.

— Просто выпустил пар в разговоре с Северусом, — хмыкнул Гарри.

— Если бы это зависело от меня, то вы бы уже давно были в Ордене. Я бы уговорил Альбуса, но Молли и Северус были непреклонны насчет вашего участия в делах Ордена, после того, как вы нарушили запрет относительно третьего этажа.

Я ничего не знал об этой проверке и могу сказать, что считаю это оскорбительным для всякого уважающего себя Мародера. Я говорил Северусу, что это не сойдет ему с рук. Но он не слушает меня— я ведь всего-навсего оборотень! И вообще, я могу быть только счастлив, что он каждый месяц варит для меня зелье, — Ремус был мрачен.

— Северус мало кому доверяет. Я думаю, что он просто боится тебя. Я имею в виду, оборотня, находящегося внутри твоего тела, может поэтому он относится к тебе так холодно. Но если хочешь... то я могу рассказать тебе один секрет, — улыбнулся Гарри.

Ремус наклонился вперед:

— Я весь внимание!

— До того, как Сев меня усыновил, он работал над изобретением зелья, позволяющего излечить человека, зараженного оборотнем. Пока ему это не удалось, но он упорен, и я думаю, что он добъется своего.

— Ты думаешь, он... действительно пытается что-то сделать для меня? — пораженно ахнул Ремус.

Улыбаясь, Гарри промолчал.

Люпин покачал головой:

— Знаешь, иногда ты мне больше напоминаешь Лили, чем Джеймса.

— Северус тоже так говорит.

— Похоже, он к тебе хорошо относится, — вздохнув заключил старший маг.

— Думаю, да. И,— хотя еще год назад я бы этого не сказал, — это взаимное чувство.

Время, оставшееся до ужина, прошло как обычно. На занятиях по Окклюменции Гарри удивил Северуса необычайным успехом, не пропустив того в зал с воспоминаниями. Перед ужином появился Дамблдор, чтобы еще раз, в присутствии ребят, поговорить с

родителями Рона и профессором Снейпом.

— Я должен признаться, что немного удивлен, Северус, тем, что ты все-таки изменил свое мнение. Хотя, откровенно говоря, я рад этому.

— Я не предлагаю сразу признать Гарри и его друзей полноценными членами Ордена, но считаю, что мы должны посвящать их в часть наших планов, касающихся исследований и заданий, предпринимаемых Орденом. Надеюсь, что таким способом мы сможем предотвратить ошибки, подобные тем, что были совершены ими в прошлом из-за недостатка информации, — сухо обьяснил Северус.

— Молли? — директор повернулся к матери Рона.

— Мне бы этого не хотелось, но я не могу допустить, чтобы из-за моего страха за сына, возникла угроза для дружбы между Гарри, Роном и Гермионой. Мне не остается ничего другого, как согласиться...

— Артур?

— Я разрешил каждому из моих сыновей вступить в Орден, хотя никто из них в тот момент не был так молод, как Рон. У меня только одно условие: он не должен принимать участие в операциях, выполняемых Орденом, до окончания школы. А вот передача информации, напротив, будет очень важна— в такое сложное время, это будет только на пользу.

Директор кивнул и повернулся к застывшим в напряжении друзьям:

— Думаю, вам понятно, что мы не будем отправлять вас на задания, проводимые Орденом. Но, чтобы быть абсолютно уверенными в том, что информация, которую вы получите, не будет передана— случайно или преднамеренно— кому-нибудь еще, я должен буду провести вас через обряд посвящения, как любого полноправного члена Ордена, и мы проведем эту церемонию так, как полагается. Согласны?

Гарри, Рон и Гермиона дружно закивали.

Дамблдор весело улыбнулся:

— Ну что ж, тогда — увидимся завтра вечером.

Гарри долго лежал на постели, уставившись в потолок. В голове кружили мысли о том, что сегодня случилось. Он был счастлив, что будет наконец принят в Орден, и пробовал представить себе обряд посвящения...

С мыслями о Фоуксе он заснул.

— Гарри, проснись, — прошептал чей-то голос возле уха юноши. Тот с неохотой приоткрыл глаза. Перед ним неясно проступило лицо приемного отца.

— ...шт случлсь? — пробормотал Гарри, снова закрывая глаза.

Однако вместо ответа, он почувствовал, как с него стаскивают одеяло.

— Вылезай из кровати! — потребовал Северус.

Недовольный столь ранним пробуждением, да еще посреди ночи, Гарри сел в кровати.

— Что случилось?

— Одевайся, мы идем на прогулку! — ответил Северус.

— Чего?.. Знаешь, сколько времени? — проворчал Гарри, пытаясь выловить одеяло.

— Да! Шесть часов утра, — с этими словами профессор кинул Гарри чистую рубашку.

Юноша недоуменно посмотрел на рубашку, затем на Северуса:

— Какого черта?! Что все это значит?

— Не груби. Я же тебе сказал, мы идем на прогулку! — терпеливо ответил Северус, бросая на кровать трусы и носки. Поймав их на лету, Гарри положил их рядом с рубашкой.

— Почему мы должны прогуливаться посреди ночи? Нельзя это мероприятие перенести на дневное время?

— Нет, нельзя! И если ты будешь так долго валяться, то мы не сможем ничего сделать! — проговорил Северус, в голосе которого все же проступило раздражение.

Все еще ничего не соображая, Гарри оделся.

— Встретимся в кухне, — произнес Северус, покидая комнату.

— Может ты мне выдашь страшную тайну, куда мы направляемся и что должны сделать? — зевнул Гарри, появившийся, уже полностью одетый, на кухне.

— Нет! Лови! — профессор кинул Гарри маленький рюкзак, который юноша ловко поймал.

— Наш завтрак, — пояснил Снейп.

Гарри закинул рюкзак за спину и заинтригованный посмотрел на Северуса. Последний, прищурив глаза, осматривал кухню, пока не нашел то, что как видно искал. Взяв деревянную ложку, он втиснул ее в руку Гарри, достал свою волшебную палочку и пробормотал несколько слов.

Через некоторое время, затраченное на путешествие с помощью порт-ключа, Гарри оказался на вершине холма. Внизу, в долине, раскинулась небольшая деревушка, все еще спящая и безлюдная в эти ранние часы. Простиравшиеся позади нее луга обрывались каменистым обрывом. Почти отвесная стена, состоящая из камней и глины, примерно метров через тридцать спускалась в море, мерцающее темно-голубым цветом. Красная полоска рождающегося рассвета, протянувшаяся вдоль горизонта, ясно указывала на то, что солнце готово взойти каждую минуту.

— Это прекрасно! — ошеломленно проговорил Гарри, не в силах отвести взгляд от картины, раскинувшейся перед ним.

— Да, это так, — прошептал Северус, опуская теплую ладонь на плечо юноши. Тот удивленно взглянул на стоящего рядом мужчину: он не привык к такому открытому проявлению привязанности и доверия со стороны профессора и пытался поймать его взгляд. Темные глаза были устремлены на горизонт, затем Северус медленно повернулся к Гарри. Легкая улыбка играла на губах мужчины. Невероятное чувство защищенности и теплоты охватило Гарри, и он улыбнулся в ответ.

Спустя какое-то время Северус опустился на траву, по-прежнему глядя на горизонт. Гарри вначале стоял как вкопанный около него, но потом сбросил с плеч рюкзак и опустился рядом со своим приемным отцом.

Светало. Просыпались птицы, встречая новый день радостным щебетанием. Легкий ветерок заигрывал с длинными травинками, заставляя их послушно качаться из стороны в сторону. За исключением этих звуков, на холме было тихо. Гарри был восхищен происходящим. Это был первый раз, когда он вот так, осознанно наблюдал за восходом солнца. Завороженный, он устремил взгляд на горизонт, где через несколько секунд должно было вспыхнуть солнце, своих приходом привнося гармонию и рождая радостные, яркие краски нового дня.

Но вот этот волнующий момент наступил. Сначала вспыхнула тонкая оранжевая полоска, которая постоянно увеличивалась и становилась все насыщеннее. Через несколько минут из-за горизонта торжественно выплыл солнечный диск, с каждым биением сердца увеличиваясь в размерах. Огромное красное пятно оторвалось от края земли и устремилось в высоту, становясь все ослепительнее. Оно поднималось без остановки все выше и выше, и наконец стало настолько ярким, что смотреть на него незащищенным взглядом было невозможно. Ночные тени исчезли под натиском солнечных лучей. Медленно начали просыпаться дневные насекомые. Кузнечики застрекотали в траве, запорхали бабочки над раскрывшимися цветами, и пчелы принялись за работу, стремясь собрать как можно больше нектара.

Гарри чувствовал себя как в сказке. Все его недовольство от раннего пробуждения исчезло в то самое мгновение, как только он оказался здесь, на вершине холма. Чего-то настолько же прекрасного, он никогда еще не испытывал.

— Гарри? — едва слышно прошептал Северус. Но юноша услышал. Медленно повернулся к своему приемному отцу и взглянул на него повлажневшими глазами.

— Спасибо, — так же неслышно выдохнул он. Северус тепло улыбнулся, радуясь тому, что не ошибся в чувствах и предпочтениях юноши.

— Ты первый, кому я все это показал, — признался мужчина. — Оттуда, — он указал на деревушку, — практически ничего не видно. Когда солнце достигает Снейп-Менора, все волшебство рассвета уже уходит.

— Снейп-Менор находится там, внизу? — пораженно спросил Гарри, осознавая наконец, что никогда не задавался вопросом, где он все это время находился.

Северус кивнул:

— Да, но его нельзя увидеть отсюда, потому что он защищен так же, как и дом Блэка. Но посмотри, видишь те два дома, слева, с красными крышами? — Гарри проследил за взглядом профессора и кивнул. — Между ними и расположен наш дом.

Юноша улыбнулся. Хотя поместье отсюда и не было видно, это было хорошее место для дома.

Некоторое время они просто молча сидели рядом друг с другом, затем желудок юноши, — как всегда не вовремя, — громко заурчал. Северус, усмехнувшись, подтянул к себе рюкзак и достал булочки, припасенные им специально для них. Протянув одну Гарри, он впился зубами в другую.

Когда Северус достал и тыквенный сок, и кофе, Гарри начал подозревать, что они еще не скоро вернутся в Снейп-Менор. Его это только радовало, но он не сомневался, что профессор не просто так затеял этот ранний завтрак. Гарри решил подождать, пока Северус сам расскажет ему, что же скрывается за этим пикником.

После того, как парень управился со своей частью завтрака, он, абсолютно умиротворенный, улегся на спину и запрокинул голову, наблюдая за облаками, лениво блуждающими по небу, словно белые потерявшиеся овцы.

На этот короткий миг, он почувствовал себя совершенно нормальным подростком, не заботящимся ни о чем, наслаждающимся своей юностью, имеющим право просто растянуться в траве, ничего не опасаясь и ни о чем не сожалея. В этот момент для него не существовало проблем, опасности, грозящей ему, Пожирателей и Вольдеморта. На земле были только он, Северус и природа, окружавшая их. Гарри отдал бы все, чем он владел, только чтобы удержать этот момент.

Он был абсолютно счастлив.

Однако покой и красота этого места были обманчивы. Даже если опасность была очень далеко от этого тихого уголка, она все же не исчезла. И с каждой минутой она, неизбежно, все ближе, все быстрее подбиралась к юноше.

Вольдеморт не лежал в траве и не наблюдал за облаками. Ему не нужно было встречать рассвет, чтобы стать хоть на мгновение счастливым. Он был далеко отсюда, сеял смерть и отчаяние по всей стране.

Северус вздохнул. Ему не хотелось вырывать Гарри из его мечтаний и возвращать на землю, но он должен был это сделать. Ему нужно было так много рассказать юноше о том, какие силы таяться в нем, и почему он является единственным, кто способен убить Вольдеморта.

Старший волшебник, прежде чем отважиться заговорить, прикрыл на мгновение глаза:

— Гарри? Можно тебя кое о чем спросить?

— Давай! — быстро ответил тот, очевидно, не ожидая ничего серьезного.

— Речь пойдет о твоей волшебной палочке... — начал Северус.

Парень удивленно приподнял голову, оставаясь впрочем лежать на спине, и беззаботно глянул на своего приемного отца:

— А что с ней?

— Что ты о ней знаешь? — голос Северуса был необычайно серьезен.

Гарри выпрямился и сел.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Ну, сердцевина состоит из пера феникса, остролист, одиннадцать дюймов, — явно не понимая, чего добивается профессор, пробормотал парень.

Северус кивнул:

— И сколько учеников из твоей параллели владеют такой же палочкой?

— Э... никто, как мне кажется.

— А во всем Хогвартсе? — не отставал Северус.

— Я не знаю. Но думаю, никто, хотя я не могу точно сказать, я ведь не знаю всех, кто учится в Хогвартсе. Что ты хочешь этим сказать?

— Знаешь ли ты кого-нибудь, кто владеет такой же палочкой, с сердцевиной из пера феникса?

Гарри некоторое время смотрел на Северуса, затем глухо проговорил:

— Да, Вольдеморт. Перо в его палочке от того же феникса, что и у меня. Наши палочки являются, так сказать, сестрами, — это мне рассказал мистер Олливандер, когда я покупал у него мою. Он был очень удивлен, что именно эта палочка была предназначена для меня.

— Знаешь ли ты, сколько существует в мире палочек с пером феникса?

Гарри закатил глаза:

— Понятия не имею! Это так важно?

Северус, проигнорировав вопрос, продолжил:

— Я скажу тебе — только две палочки. Уже много столетий в магическом мире появляется ничтожное количество палочек с пером феникса. По моим подчетам, их было только десять. Все обьясняется очень просто. Не каждый волшебник обладает способностью управлять столь могущественной волшебной палочкой. Недаром говорят, что палочка сама выбирает себе владельца. Том Риддл стал единственным за многие десятилетия, кто был достаточно силен, чтобы владеть именно такой палочкой. Как думаешь, что же делает настолько сложным применение палочки с пером феникса?

Гарри раздраженно посмотрел на Северуса, по-прежнему не понимая, чего тот от него добивается.

— Без понятия! Фениксы являются магическими созданиями, но драконы и единороги тоже!

— Феникс — самый могущественный среди всех волшебных созданий. В зависимости от того, какие части и от каких существ использовались при создании палочки, различаются и возможности палочки. Магическая сила волшебного создания, хранящаяся в палочке, должна быть совместима с магией волшебника, так как она частично переходит к нему. Магия феникса — это светлая магия в чистом виде, и она является необычайно сильной, и только маг с высоким потенциалом может воспринимать эту магию. Риддл, еще до приобретения палочки, уже был очень сильным волшебником. Но палочка, содержащая перо феникса, с силой, заключенной в ней, укрепила и увеличила его могущество.

— Но Риддл, точнее говоря, Вольдеморт, является темным магом! Как же он может использовать магию феникса? — потрясенно спросил Гарри.

— Я вижу, ты начинаешь понимать. Часть магии феникса перешла к Риддлу. Это сделало его сильнее, увереннее и опаснее. Он очень гордился своей палочкой и был практически одержим идеей обьединения своей силы с силой феникса, — Северус косо взглянул на Гарри. Заметив вопросительное выражение на лице юноши, он произнес:

— Что делает феникса таким могущественным, и чего боится Темный Лорд больше всего? — задал он свой следующий вопрос.

— Я что, на экзамене? — проворчал Гарри, в тоже время обдумывая ответ. Слезы феникса исцеляют, феникс может переносить тяжести, в бесконечное число раз превосходящие его вес, абсолютно не подчиняясь законам физики; феникс сгорает, когда умирает и... он снова возрождается из пепла!

— Фениксы бессмертны, а Вольдеморт боится смерти! — сдавленно произнес юноша, догадавшись.

Северус угрюмо кивнул:

— Точно. Темный Лорд по-прежнему стремится во что бы то ни стало овладеть бессмертием. Хотя при этом ему никогда не удасться полностью использовать магию, содержащуюся в его волшебной палочке, по нескольким причинам. Во-первых, он никогда не сможет стать единым целым со своей палочкой, потому что использует не те способы, и во-вторых, он заблуждается относительно обьединения магии палочки, точнее говоря магического создания, и магии волшебника. Волшебная палочка не может передать магу все способности существа, часть которого содержится внутри нее, она просто передает ему часть магии создания. В этом случае, светлую магию. Это значит, Темный Лорд не может сгореть, когда умрет, и затем просто возродиться из пепла, как ни в чем не бывало. Просто глупо, верить во все это.

— Но разве ему это не удалось? Когда он убил моих родителей и попытался расправиться со мной, то он же умер и воскрес с помощью моей крови, — Гарри подтянул колени к подбородку, обхватив их руками.

Северус отрицательно покачал головой:

— Ты ошибаешься. Темный Лорд никогда не умирал, он просто был чрезвычайно слаб. Он настолько боялся смерти, что предпочел влачить жалкое существование, неспособный практически ни к чему. С помощью твоей крови, костей своего отца и плоти слуги, он смог вновь обрести физическое тело. Но он никогда не умирал, Гарри.

— Не вижу разницы, — упрямо возразил юноша.

Северус размышлял некоторое время, затем снова повернулся к юноше:

— Чтобы в полной мере использовать магию феникса, нужно уметь любить! Темный Лорд обладает этой способностью еще в меньшей степени, чем Том Риддл. Риддл был убежден, что любовь является признаком слабости, и что ненависть намного могущественнее. Он сам никогда не испытывал любви, и поэтому не мог понять, почему эта сила (имеется в виду сила любви) может быть сильнее ненависти, хотя сам стал свидетелем тому, как любовь победила ненависть, когда попытался убить тебя. Твоя мама, из любви к тебе, отдала свою жизнь в надежде защитить тебя таким способом. Ненависть Вольдеморта, вложенная в смертельное проклятие, была недостаточно сильна, чтобы преодолеть силу защитного щита, созданного любовью.

Гарри взглянул на горизонт. В его памяти словно отпечатались болезненные воспоминания о самом страшном дне в его жизни, ярко, подробно, хотя ему был всего только год. Он так отчетливо слышал отчаянный голос матери, как будто все это произошло только вчера.

— Этот щит любви оберегает тебя всю твою жизнь. Любовь— самая могущественная сила, и это обьясняет, почему ты наделен столь большим потенциалом и смог овладеть палочкой с пером феникса, — Северус устало потер шею.

— Но в Вольдеморте сейчас течет и моя кровь. Значит, защиты любви больше не существует! — спохватившись, вскрикнул Гарри.

— Ты думаешь? — Северус прищурился.

Гарри оторвал свой взгляд от какой-то точки на горизонте и повернулся к мужчине:

— Разве нет?

— Это верно, что твоя кровь течет в его венах, но так же, как и магия феникса, эта сила является для него бесполезной, так как он не знает любви.

Гарри снова перевел свой взгляд в сторону горизонта. Наступила тишина. Северус не говорил ни слова, давая юноше возможность обдумать и оценить всю информацию, обрушившуюся на него.

Наконец молодой человек спросил:

— Дамблдор уже говорил мне, что моя сила будет постоянно расти, но почему он сказал, что смерть Сириуса и то, что произошло у Дурслей, негативно влияют на нее?

Северус помедлил с ответом.

— Ты сейчас находишься в том возрасте, когда магия феникса, содержащаяся в твоей палочке, начинает оказывать на тебя свое влияние. Как два дня назад, помнишь? Безпалочковая магия всегда была в тебе, но только сейчас она начинает проявляться в полной мере, связываясь с магией внутри твоей палочки. Как же еще иначе ты смог связаться с Блэком, ведь это тоже часть магии феникса. Для феникса не существует смерти, поэтому он может спокойно пересекать границу между живыми и мертвыми, и именно его магия дала тебе, точнее говоря твоей душе, возможность перешагнуть через эти границы. Однако, ты сможешь использовать эту силу только в том случае, если будешь свободен от ярости, ненависти, алчности, высокомерия, лжи.

— Смертные грехи? — недоуменно хмыкнул Гарри.

— Верно, ведь они уничтожают людей. Вспомни хотя бы о том, как ты себя чувствовал, когда я тебя обнаружил в этой маггловской пивнушке.

— Это был молодежный бар!— обиженно буркнул Гарри и получил в ответ раздраженный взгляд профессора. — О.. э.. итак, — Гарри был удивлен, когда вдруг осознал, что все случившееся ранее и казавшееся таким далеким теперь, почти нереальным, произошло на самом деле совсем недавно. Сколько же всего произошло за эти недели!

— Когда Марк меня нашел, я был погружен в сомнения, гнев, ярость. Мы шатались по улицам всей бандой, и я чувствовал себя свободным и абсолютно независимым от кого-либо. Я думал, что мы сами пишем свои законы, просто развлекаемся, не задумываясь о последствиях. Когда ты появился, я почувствовал угрозу своей свободе, я был в бешенстве, я проклинал весь волшебный мир, и к тебе я испытывал только ненависть... огромную ненависть, — Гарри весь сжался.

Северус понимающе кивнул:

— Я думаю, что причина твоей магической блокады заключалась в том, что ты был зол не только на волшебный мир, но и, в основном, на себя. И сейчас твое внутреннее эмоциональное состояние довольно сложное. Дамблдор опасается, что ты можешь пойти тем же путем, что и Риддл в свое время. Ты пережил уже достаточно зла, чтобы отдаться на волю ярости и ненависти, и дать им власть над собой.

Гарри на мгновение прикрыл глаза. Он знал, что ненависть еще живет в нем. Только вчера он буквально был переполнен ею. Но еще юноша чувствовал, как глубоко внутри, пульсируя, стремительно несется по венам, живет в сердце еще одно чувство. Чувство любви. И Гарри был уверен, что оно намного сильнее ненависти.

— Вольдеморт отнял у меня все, что было мне дорого. Иногда я думаю, что его путь намного легче. Находясь на стороне зла, можно самому придумать законы морали и следовать им. Никто не ограничивает тебя, ты свободен, независишь от законов и людей... Но чтобы стать по-настоящему могущественным темным волшебником, нужно отказаться от всех нормальных человеческих чувств, от привязанностей, от друзей, от тех, кто дорог тебе. Это путь одиночества. Даже если мне иногда хочется остаться одному, это не для меня. Я бы не смог быть постоянно один. Вольдеморт забрал у меня тех, кого я любил и люблю, но саму любовь он не сможет забрать, — твердо произнес Гарри.

— Я рад, что ты думаешь именно так. Но должен тебя предупредить: чтобы сохранить этот путь, тебе придется приложить много усилий. Другая дорога будет постоянно манить тебя. Но я буду рядом, чтобы поддержать и помочь тебе. Так же как и Дамблдор. Не знаю, где бы я сейчас был без него, — неожиданно признался Северус, обнимая Гарри за плечи.

— Когда-нибудь ты мне должен рассказать об этом, но на сегодня, думаю, мне хватит, — обессиленно прошептал Гарри, упираясь лбом в плечо Северуса. Он наслаждался теплотой, разливающейся внутри него, и это чувство было вызвано не только ярким солнцем, ласково улыбающимся им обоим с высоты, нет, теплота шла от того пульсирующего, золотого света, находящегося в глубине души Гарри. И благодаря сегодняшнему рассвету с Северусом, чувство это стало еще ярче и сильнее.

Гарри очнулся от сна. Что-то было не так в окружающей его обстановке. В комнате было слишком светло.

«Похоже, проспал, — пронеслось у него в голове. — Но почему же никто не разбудил меня?»

Но это было еще не все. Его постель была непривычно жесткой, как и подушка. Гарри не понимал, что происходит.

Внезапно он почувствовал, как чья-то рука провела по его волосам и ласково подергала за прядки. Он испуганно дернулся.

— Уже проснулся? — раздался знакомый голос.

Северус?.. Мозг начал понемногу работать, и вернулись воспоминания. Да, его уже будили утром, слишком рано к тому же. Гарри распахнул глаза и тут же снова зажмурился из-за слишком яркого, бьющего сверху света. Он снова попробовал потихоньку приоткрыть веки и поднял голову. Его постелью оказалась цветочная поляна, а подушкой служили... колени Северуса.

— Извини, — краснея, пробормотал Гарри и выпрямился. — Похоже, я заснул.

— Похоже. Судя по всему, ты любитель поспать. Меня интересует, как тебе удается в школе просыпаться, чтобы успеть на занятия... — посмеиваясь, заметил Северус.

— В школе меня никто не будит в шесть часов утра! — защищаясь пробормотал юноша.

— Ранние червяки достаются пташкам, ведь так?

Гарри усмехнулся:

— Нет, вообще-то, ранняя пташка червячка съедает.

— Без разницы. Но уже не «рано», сейчас уже почти одиннадцать. Мы должны вернуться прежде, чем нас начнут искать, — сказал Северус, поднимаясь.

Гарри снова плюхнулся в траву и закрыл глаза. Здесь было настолько спокойно и хорошо, что ему не хотелось возвращаться.

Почувствовав, что на него упала тень, он приоткрыл глаза. Северус стоял над ним, скрестив руки на груди:

— Разве я не сказал, что мы хотим вернуться домой? — строго спросил он.

— Нет, ты сказал «должны», про «хотим» там ничего не было, — хитро ухмыляясь ответил парень.

— Я должен возвращаться, потому что мне нужно еще кое-что подготовить, и одного я тебя оставить не могу.

— Почему нет? — наигранно капризно протянул Гарри.

— Тебе шестнадцать или шесть? — раздраженно рявкнул Северус.

Гарри состроил гримасу и надул губы. Северус, казалось, размышлял о чем-то. Затем он нагнулся и подхватил Гарри на руки.

— Эй! — отчаянно запротестовал тот, когда оказался перекинутым через плечо мужчины. — Поставь меня обратно! Я сам могу идти!

— Может быть, но у меня нет в запасе столько свободного времени, — ухмыляясь, ответил Северус, доставая порт-ключ из своего кармана.

Через мгновение профессор со своим беспокойным багажом уже стоял на кухне.

— Отпусти меня! — все еще вопил Гарри, колотя кулаками по спине профессора.

Миссис Уизли ворвалась на кухню:

— А, вот вы где! Я уже беспокоилась, куда вы пропали... Что случилось?

— Ничего! — ответил Северус. — Мы просто были на прогулке.

— Но ты же мог меня предупредить! — всплеснула руками Молли.

— Я не думал, что мы так долго задержимся. Однако, некоторые из присутствующих здесь, склонны к тому, чтобы тратить мое время попусту.

— Это неправда! И отпусти меня, наконец! — выкрикивал Гарри.

— Зачем? Небольшой массаж спины мне не повредит.

— Гррр... — Гарри отказался от своих попыток освободиться.

Миссис Уизли, удивленная происходящим, покинула кухню, оставив их одних.

— Хочешь, чтобы я целый день так провисел? — буркнул Гарри.

— Не выйдет. В конечном счете, вас должны сегодня принять в Орден, и мне нужно еще много чего подготовить, — протянул Северус, осторожно опуская Гарри на ноги.

— Это было нечестно! — пожаловался тот.

Северус глубоко вздохнул, прежде чем продолжить:

— Я знаю, но как я уже сказал, у меня нет времени, чтобы устроить сейчас прогулку на целый день. Завтра мы отправляемся в Хогвартс и...

— ...все будет по-прежнему? Больше никакого Северуса? — разочарованно протянул Гарри.

— Я всегда буду в твоем распоряжении. Даже в Хогвартсе, ты знаешь это. Но я не собираюсь менять свой метод преподавания и выказывать предпочтение некоторым персонам.

— Да, сэр!

Северус вздохнул, вспоминая как изменилась его жизнь за эти десять дней. Он смог заглянуть в душу этого юноши, и все его представления о нем перевернулись вверх тормашками. Сейчас Гарри не был высокомерным сыном Джеймса Поттера, каковым он все время казался профессору. Нет, этот мальчик был очень чувствительным, ранимым, запутавшимся в своих эмоциях и переживаниях его приемным сыном. Северус знал, что Гарри понадобится еще много времени, чтобы осмыслить все события, которые принесло им обоим это лето.

— Ты всегда сможешь посещать меня, когда захочешь, — нарушил Северус установившуюся тишину.

— Конечно, просто заработаю себе пару отработок и заявлюсь в гости, — Гарри криво усмехнулся.

— Только посмей, Поттер! — предупредил профессор.

Затем снова стало тихо. На этот раз тишину нарушил Гарри:

— Спасибо за сегодняшнее утро. Я счастлив, что смог все это увидеть.

И прежде, чем Северус смог ответить, он оказался в неловких обьятиях юного мага. Гарри был благодарен судьбе за то, что у него теперь есть кто-то близкий, ведь после смерти Сириуса он думал, что остался совершенно один.

— Начинай укладывать вещи, но праздничную мантию оставь пока, — с этими словами Северус отстранился от юноши.

— Как ты думаешь, что из себя представляет церемония посвящения в члены Ордена? — спросила Гермиона, целое утро беспокойно метавшаяся по комнате.

— Гермиона, ты сама все увидишь сегодня вечером. Может быть, присядешь на пару минут? Своим мельканием перед глазами ты просто сводишь меня с ума! — пожаловался Рон.

— Да, но... — начала снова девушка.

Гарри перебил ее:

-Миона, Рон прав. Бесполезно ломать себе сейчас голову. Но, если тебя это успокоит, то думаю, что это будет, возможно, как у нас, в ДА. Мы должны будем что-то подписать или принести магическую клятву, чтобы мы не смогли выдать никаких секретов.

— Думаешь? — задумчиво произнесла Гермиона. — Может быть, это будет связано с кровью?

— С кровью? — в ужасе вытаращил глаза Рон.

— Ну да! Многие важные клятвы обычно закреплялись кровью! — пояснила Гермиона.

— И что? Это больно... или опасно? — спросил Рон, но ответ на этот вопрос он не получил, так как в это мгновение кто-то постучался во входную дверь.

Друзья недоуменно переглянулись, не понимая, кто мог пытаться проникнуть в дом через дверь? Члены Ордена обычно появлялись с помощью летучего порошка или порт-ключей.

Через пару минут они услышали голос миссис Уизли:

— Добрый день. Я очень рада, что вы так быстро смогли к нам присоединиться.

— А Вы, наверное...? — неуверенно спросил неизвестный.

— Папа? — ахнула Гермиона, узнавшая этот голос. Через мгновение она уже исчезла из комнаты. Гарри и Рон поспешили за ней.

В холле они увидели родителей Гермионы, заключивших дочь в обьятия.

— Что вы здесь делаете? — ошарашенно спросила девушка.

— Ваш директор попросил нас поприсутствовать здесь сегодня вечером, — ласково улыбнулась миссис Грейнджер.

За обедом царил веселый беспорядок, какого здесь еще никогда не было. Все громко переговаривались друг с другом. Для Гарри это было совершенной противоположностью сегодняшнего утра. Он молча наблюдал за тем, как тарелки с едой передвигались по всему столу, и как то один, то другой гость разражался речью, забывая о еде, концентрируясь только на разговоре. Но Гарри был не единственным, кто не принимал участие в общем веселье. Еще один человек сидел за столом с вымученной вежливостью на лице. Северус. Гарри спрашивал себя, не сожалеет ли профессор о том, что предоставил свой дом для нужд Ордена.

После обеда Гарри уединился в своей комнате. Оказавшись в полной тишине после всего того гвалта, что стоял на кухне, он почувствовал легкое давление в ушах. Но Гарри хотелось побыть одному. Он думал о том, как может выглядеть церемония принятия в члены Ордена. Слова, сказанные Гермионой, все еще звучали в его голове: «Многие важные клятвы обычно закреплялись кровью». И эти мысли рождали у него только страшные воспоминания о режущем пере Амбридж. «Но Дамблдор не может так поступить с нами, не так ли?» Воспоминания о прошлогодних отработках снова всплыли в его памяти с поразительной четкостью. Автоматически, он погладил себя по тыльной стороне ладони. Мазь, приготовленная Северусом, заставила исчезнуть те тонкие шрамы, но боль была выгравирована в памяти. И никакая мазь не могла в этом помочь.

Гарри вздохнул, мысли потекли дальше. Он бы еще раз пережил эти пытки, если бы это могло предотвратить смерть Сириуса.

Затем он вздохнул еще раз. Если бы Сириус был жив, то Гарри никогда бы не узнал Северуса с его «отцовской» стороны. Юноша усмехнулся. «Отцовской»... Кто бы мог подумать, что Северус может быть отцом?

Гарри не мог определиться. Он бы солгал, если бы сказал, что эта новая сторона в Северусе ему не нравится. Должен ли был Сириус его оставить ради того, чтобы он и Северус получили шанс на нормальные отношения? Была ли это судьба? Что, если он не мог помешать смерти Сириуса?

«Но он оказался в Министерстве только из-за меня, значит, это все же была моя вина. Если бы я серьезно занимался Окклюменцией, то Вольдеморт не смог бы мной манипулировать. Но тогда погиб бы мистер Уизли... Если посмотреть с этой стороны, то мои видения были не настолько плохи. Если бы я не так сильно ненавидел Северуса, то все могло быть гораздо проще. Но он тоже ненавидел меня...» Гарри соскочил с подоконника, на котором до этого сидел, и начал ходить по комнате из угла в угол.

Северус ненавидел его, потому что он — сын Джеймса Поттера.

«Ты, также как и он, проявил завидную тягу к нарушению правил, ты всегда был на виду, даже если к этому не стремился. Так же, как и Джеймс. Да, я ненавидел тебя... Точнее, тебя ненавидела какая-то часть меня. Другая же часть постоянно старалась тебя защитить. Твои глаза... Они постоянно напоминали мне, что ты — сын Лили.»

Это были слова Северуса. И он был прав. Постоянно с Гарри приключалось что-то, что вызывало повышенный интерес и разговоры среди окружающих. Юноша вынужден был признать, что его жизнь не была похожа на жизнь обычных людей. Быть может, все сложилось бы по-другому, если бы Вольдеморт не убил его родителей. Как бы могла выглядеть его жизнь в этом случае? Вольдеморт не потерял бы свои силы, Сириуса бы не арестовали, потому что Питер Петтигрю был бы невиновен в предательстве его родителей.

«Но что же было бы с Северусом? На чьей стороне он находился в тот момент?»— внезапно посетила Гарри новая мысль. И он замер. Он не много знал о Северусе и его прошлом. Было ли правильным, доверять ему сейчас?

Но затем он вспомнил обо всем, что произошло за последние дни. Ему показалось невозможным, что все это было только игрой. Сегодняшнее утро... он чувствовал себя настолько защищенным и счастливым рядом с Северусом, каким уже давно ни с кем рядом себя не чувствовал.

Гарри снова вздохнул. Все настолько изменилось за такое короткое время. Было очень трудно все сразу решить и понять.

— Я мешаю? — внезапно раздавшийся голос вырвал Гарри из его мыслей.

Гарри испуганно обернулся.

Он. Как всегда одетый во все черное, стройный и высокий. Его руки были скрещены на груди, темные волосы свисали вниз, обрамляя бледное лицо, с такими же черными глазами. Одна бровь была вопросительно приподнята.

Не дождавшись никакой реакции, Северус обеспокоенно произнес:

— Все в порядке?

— Да, я... я просто задумался, — наконец хрипло ответил юноша.

-Ты уже с самого обеда чем-то озабочен. Уверен, что с тобой все в порядке?

Гарри слабо улыбнулся:

— Да, спасибо за заботу. Ты, кстати, тоже был не особо разговорчив за обедом.

— Слишком много людей, слишком много шума. Кроме того, похоже, что никто не спешил поддерживать беседу с таким, как я.

Гарри в свою очередь вопросительно поднял бровь:

— С таким, как ты? Что ты имеешь в виду?

— Ну... я не особо разговорчив. Я не могу заставить себя беседовать, особенно если речь идет о такой бессмыслице, как «...какая погода будет завтра».

Гарри задумчиво покачал головой. Неужели это был тот самый Северус Снейп, который в течение пяти лет преподавал ему Зельеварение в Хогвартсе? Юноше казалось, что перед ним стоит скромный, стеснительный подросток, которому так нужны друзья. В следующее мгновение Гарри понял, что у Северуса, возможно, не очень много друзей в Хогвартсе, и большинство в Ордене просто терпят его, потому что Дамблдор доверяет профессору. Возможно, Северус очень одинок?

Эта мысль еще никогда не занимала его мысли и явилась для него открытием, почти откровением.

— Э..э.. как продвигаются приготовления? — спросил Гарри, чтобы хоть как-то разбить неловкую тишину, воцарившуюся в комнате.

Северус кивнул:

— Замечательно. Дамблдор появится в любую минуту. Я думаю, мы начнем в пять.

С прибытием Дамблдора, в доме Снейпа началась настоящая неразбериха и столпотворение. Гарри был шокирован количеством людей, собирающихся принять участие в церемонии. Зал для приемов, где Гарри учился танцевать, охранялся так тщательно, как будто внутри находилось величайшее сокровище, и только членам Ордена разрешалось там находиться. Дамблдор по прибытии направился сразу туда и больше не показывался.

Гарри, Рон, Гермиона и Джинни сидели в библиотеке под присмотром Ремуса Люпина.

— Как это все выглядит? — Рон не находил себе места от любопытства.

Но Ремус в ответ покачал головой:

— Вы сами все увидите. Вам же самим не будет интересно, если я все сейчас расскажу.

— Мы должны будем принести клятву? — все же не утерпела Гермиона.

Но мужчина только улыбнулся. Друзьям стало ясно, что добиться от него ответов будет абсолютно невозможно.

— А почему Джинни тоже собираются принять? — ревниво пробормотал Рон. — Нам в прошлом году никто такого не предлагал.

— Вы же все равно будете ей все рассказывать, верно? Кроме того, Артур считает, -и я должен согласиться с ним, — что ни один член семьи не должен оставаться в стороне от происходящего. Наверное, на его мнение сильно повлияло поведение Перси, отрекшегося в прошлом году от своей семьи.

— Кроме того, хотя я и младше тебя, но тоже нахожусь в ДА! — защищалась Джинни.

Гарри спокойно сидел на диване, вполуха слушая разговор. Последние слова Джинни напомнили юноше, что кроме него, она была единственной среди них, кто знал, каково это — быть одержимой Вольдемортом. И по мнению Гарри, она действительно заслуживала вступления в Орден. «Возможно, ей тоже снятся кошмары по ночам»,— внезапно подумал он. Они ведь никогда не разговаривали с ней на эту тему...

— Эй, ты еще здесь, с нами? — при звуке голоса Рона, Гарри очнулся от своих мыслей.

— Что? Э.. вроде, да, — виновато ответил он.

— И? — Рон выжидающе взглянул на друга.

— И что? — не понял Гарри.

Рыжик закатил глаза:

— Ты тоже считаешь, что это нечестно, что Джинни уже сейчас может стать членом Ордена?

— Нет, честно говоря, нет, — ответил Гарри и получил благодарную улыбку от Джинни.

Рон от удивления несколько раз приоткрыл рот, как рыба, оказавшаяся на берегу.

— Но... Предатель!.. — подавленно проговорил рыжик.

Через несколько мгновений в комнату вошел Северус, в сопровождении родителей Гермионы и мистера и миссис Уизли.

— Дамблдор зовет тебя, — обращаясь к Люпину, произнес Северус и повернулся к Гарри: — Церемония скоро начнется, но сначала я хотел бы с тобой поговорить.

Кивнув, Гарри поднялся и проследовал за приемным отцом.

Они расположились в потайном кабинете Снейпов.

— Итак, прежде чем все это начнется, я хотел бы объяснить тебе кое-что. Маг, вступающий в Орден, должен предоставить рекомендации. В основном, это поручительства родителей или друзей. Вы единственные, кто вступает в Орден до достижения совершеннолетия. Поэтому для вас будут введены особые правила, включающие ограничения на опасные задания и боевые операции. Вам не разрешается предпринимать ничего, что не получило одобрения со стороны любого взрослого члена Ордена. Это правило очень важно для нашей защиты. Следующее: все, что имеет отношение к внутренним делам Ордена, -и неважно к каким — касающихся лично вас или заданий, выполняемых другими магами, — должно сохранятся в абсолютной тайне. Это понятно? — Северус испытывающе взглянул на Гарри.

— Думаю, да.

— Хорошо. Сама структура Ордена не является особенно сложной: Дамблдор — глава Ордена, люди, достаточно давно состоящие в Ордене, составляют внутренний круг. Остальные члены разделены на группы, в зависимости от их способностей и задач, выполняемых ими для Ордена. Существуют группы, которые отвечают за сбор и аналитическую обработку информации, в одну из таких групп войдете и вы; группы, принимающие участие в активных боевых действиях; группы, вербующие новых членов; группы, работающие тайно, под прикрытием, и так далее и тому подобное. Я не буду сейчас рассказывать тебе обо всем.

— Думаю, группа по сбору и анализу информации, это то, что подошло бы Гермионе, но что же мне там делать? Я не хочу часами ковыряться в пыльных архивах! — обреченно застонал Гарри.

— Ты и не должен будешь делать этого. Мы выбрали для вас эту группу, потому что вы нуждаетесь в получении своевременной информации, обмене ее с нами. С самого начала было ясно, что вы не будете принимать участия в боевых действиях. У вас впереди еще два года учебы, только после этого вы будете распределены исходя из ваших способностей.

А если дело дойдет до решающей битвы, от итога которой будет зависеть вопрос нашей жизни и смерти, то каждый член Ордена, независимо от группы и возраста примет в ней участие.

— Хорошо, это звучит честно, — признал Гарри, немного успокоенный.

— Ну что ж, ты готов, или у тебя есть еще вопросы? Вступление в наши ряды должно быть осознанным решением, так как каждый взваливает на свои плечи огромную ответственность, от которой потом нельзя будет отказаться, — Северус внимательно и твердо смотрел в глаза юноши.

Тот кивнул:

— Да, я готов.

Профессор поднялся и жестом пригласил Гарри следовать за собой. Приближаясь ко входу в зал, они увидели, что семья Уизли уже стоит там. С другой стороны к ним подошли Гермиона с родителями и профессор Макгонагалл.

— Пойду, скажу Альбусу, что все собрались, — произнесла декан Гриффиндора и проскользнула в дверь, сопровождаемая четырьмя любопытными парами глаз. Однако что-либо разглядеть в слегка приоткрытую дверь было невозможно, да и в зале было довольно темно.

— Мерлин, это так захватывающе! — прошептал Рон, чьи нервы были напряжены до предела. — Как ты думаешь, что они там внутри делают?

Гарри пожал плечами:

— Мы и так все скоро увидим.

Рон покосился на профессора Снейпа, затем прошептал на ухо другу:

— Это просто невероятно, что ОН теперь твой опекун!

Гарри улыбаясь взглянул на зельевара, который в немом вопросе приподнял бровь.

— Да, уму непостижимо, как много изменилось за столь короткое время, — прошептал юноша в ответ Рону.

Но тут отворилась дверь в зал, и профессор Макгонагалл пригласила ожидающих войти.

Гарри крепко зажмурил глаза и глубоко вдохнул, прежде чем последовать за Роном и Гермионой.

Члены Ордена выстроились вдоль зала двумя шеренгами, образуя проход. Этот путь вел к возвышению, на котором стоял каменный кубок. Исходивший от него золотисто-красный свет являлся единственным источником света в комнате.

За кубком можно было различить силуэт человека. Это без сомнения был Дамблдор.

Как только маленькая группа, сопровождаемая профессором Макгонагалл, вступила в проход, зазвучала восхитительная мелодия — Фоукс, феникс директора, также был здесь. В общем-то, Гарри должен был догадаться об этом раньше.

Песня феникса подействовала на друзей как успокаивающее зелье.

Медленно, шаг за шагом, друзья двигались к кубку, источающему свет. Глаза членов Ордена были устремлены на молодых кандидатов. Дамблдор дождался, пока юные маги встанут в ряд перед возвышением, а затем вскинул руки, и пение феникса смолкло.

— Мои дорогие друзья, сегодня мы собрались, чтобы принять в наши ряды четырех новых членов. Эти юные дарования уже много раз доказывали, что они могут справиться с любой опасной и тяжелой ситуацией, доказали свою храбрость, мужество, верность друзьям и нашему делу, изобретательность и находчивость. И к сожалению, они уже не раз встречались с Пожирателями Смерти. Но все же, решение зависит не только от меня одного.

Джинни Уизли и ее брат Рональд Уизли получили рекомендации и разрешение от Молли и Артура Уизли и являются последними из этой семьи, кто еще не вступил в ряды Ордена.

Гермиона Грейнджер также получила разрешение родителей, которые были в полной мере информированы профессором Макгонагалл, являющейся деканом и поручителем мисс Грейнджер.

И, наконец, Гарри Поттер по рекомендации профессора Северуса Снейпа. И я уверен, что Лили и Джеймс Поттер были бы горды, зная, что их сын пошел по их стопам.

Если кто-то возражает против принятия этих молодых людей в члены Ордена Феникса, то сейчас Вам предоставляется возможность высказаться, иначе мы перейдем к следующему этапу нашей церемонии.

Глаза Дамблдора пробежали по рядам. Присутствующие зашептались, и Гарри в ужасе подумал, что и в самом деле у кого-то могут быть возражения.

— Альбус, я думаю, что ты попусту потратишь наше и свое время, если не продолжишь. К тому же, я уже чую восхитительный запах жаркого, которое с нетерпением ожидает нас в духовке, — раздался голос, явно принадлежащий Аластору Муди.

Это предложение было поддержано несколькими одобрительными возгласами и смехом.

— Хорошо, хорошо, я продолжаю. Иначе Аластор упадет в голодный обморок, и все оттого, что церемония затянулась слишком надолго, — подмигнул Дамблдор.

Это замечание вызвало у многих смех и несколько уменьшило напряжение и официальность происходящего. Гарри был только рад тому, что церемония была не настолько строгой, как он себе ее представлял. И, покосившись на своих друзей, он заметил явное облегчение и на их лицах.

— Ну что ж... немного об Ордене. Как вы уже знаете, Орден Феникса был основан, чтобы противостоять Вольдеморту и его Пожирателям Смерти. Орден является независимой организацией и часто принимает решения, которые не всегда одобряются Министерством Магии. Во времена первых стычек с Вольдемортом мы успешно сотрудничали с Министерством, однако последние события показали, что в настоящий момент положение вещей несколько изменилось. Это значит, что каждый вступающий в Орден должен быть готов к тому, что может возникнуть ситуация, когда ему придется выступить против официальных властей.

Каждый, вступающий в наши ряды, обязан дать клятву о неразглашении информации, касающейся всего, что так или иначе связано с Орденом. Любая информация, передаваемая третьему лицу, должна быть одобрена советом Ордена или мною.

И я никому не советую нарушать эту клятву.

— Ну, если тебе, конечно, не захочется вдруг перекинуться парой слов с дождевыми червяками, — снова перебил Муди директора.

— Правда? Можно умереть? — испуганно воскликнул Рон

— Нет, от этого не умирают, — успокоил его Дамблдор.

— Нет, только в глубокий обморок падают! — снова вмешался Муди и громко захохотал. Некоторые поддержали его.

— Пожалуйста, Аластор! Я пытаюсь провести необычайно серьезную церемонию, — строгим голосом заявил директор, однако в глубине его глаз горел задорный огонек.

— Извини, Альбус, совсем забыл. Какой плохой пример для подражания я подаю этим четверым, — ухмыляясь ответил Муди.

Дамблдор легко тряхнул головой, прежде чем снова стать серьезным. Затем продолжил:

— Клятва защищена проклятием. Если вы попробуете выдать тайны Ордена постороннему лицу, то язык откажется вам повиноваться, а проклятие лишит вас возможности впредь ясно выражать любые мысли. Проклятие может быть снято только тремя действительными членами Ордена. Я считаю, что смерть— слишком суровое, непоправимое, неправильное наказание. Кто знает, что заставило человека так поступить? И был ли у него выбор? Каждый может совершить ошибку, но и каждый имеет право на прощение. Ну что ж, меньше слов и ближе к делу. Если вы согласны с вышеизложенными правилами и все еще хотите вступить в Орден, прошу, сделайте шаг вперед и напишите ваши имена на этом пергаменте.

Дамблдор указал на небольшой столик, находящийся рядом с возвышением, на котором лежал свиток пергамента, судя по виду, достаточно древний.

Гермиона была первой, кто подошел к столику. Золотым пером Феникса она написала свое имя на свитке. За ней последовали Джинни и Рон.

Гарри был последним. Он снова глубоко вздохнул. Прежде чем шагнуть вперед, он ощутил теплую тяжесть ладони на своем плече. Северус попытался этим жестом придать ему немного мужества, и это помогло. Гарри слегка улыбнулся и шагнул к столику.

Старый, пожелтевший от времени пергамент был довольно длинным и при этом абсолютно пустым. Гарри недоуменно наморщил лоб и потянулся к перу. Как только его пальцы коснулись драгоценного предмета, на пергаменте засветилось сегодняшнее число. Юноша написал рядом свое имя, но при этом перо не оставило никакого следа, словно чернила в нем закончились. Однако, прежде чем он успел что-либо сказать, на бумаге проступило его имя, словно вытесненное золотыми буквами. А рядом засияли имена всех членов Ордена.

В самом верху списка, под датой с годом основания, стояло: «Альбус Дамблдор, Основатель Ордена Феникса».

В конце списка, рядом с сегодняшней датой: «Гарри Поттер, сын Лили и Джеймса Поттер. Опекун: Северус Снейп».

Молодой человек пробежался глазами по списку, и его сердце заколотилось быстрее. Ведь это был тот же список, в который когда-то вписали свои имена и его родители. В конце концов он нашел их, написанные рядом друг с другом: Джеймс Поттер, Лили Поттер, Сириус Блэк, Ремус Люпин. И... Питер Петтигрю. Было немного странным, даже неправильным, увидеть это имя здесь. Почему нельзя просто стереть его? Гарри почувствовал приступ ненависти к Червехвосту. Он не имел права находиться в этом списке. Юноша решил чуть позже расспросить об этом.

С непроницаемым лицом он отошел от столика и занял место рядом со своим приемным отцом. В глазах Северуса был вопрос, но Гарри постарался скрыть свой гнев за легкой улыбкой.

— Ну что ж, теперь, когда вы стали полноправными членами Ордена, мы сердечно приветствуем вас в наших рядах.

Сразу стало шумно, все покинули свои места, направляясь к новичкам, чтобы пожать им руки и поздравить лично. Даже Северус попытался нацепить доброжелательную полуулыбку, когда поздравлял Гермиону, Рона и Джинни.

— Скажи-ка, Альбус, не забыл ли ты чего? — внезапно поинтересовался Муди.

— Нет, не забыл. Вы же сами не хотели затягивать! — возразил Дамблдор.

— Почему? Что-то еще произойдет? — округлил глаза Рон.

— Ну, вы уже как бы члены Ордена, но должны еще подтвердить клятву перед всеми нами, — обьяснил Муди вместо Дамблдора, — чтобы получить такую же штуку, — он с гордостью указал на брошь на своей груди, которую друзья видели впервые. На ней был изображен парящий феникс, таинственно мерцающий в слабом свете. — Наше средство общения, — добавил аурор.

Внимательно присмотревшись к окружающим, Гарри, действительно, заметил, что каждый носит на груди такую брошь. Очевидно, они были скрыты чарами невидимости от непосвященных.

— Могу я попросить вас подойти к кубку? — Дамблдор приглашающе махнул. Друзья повиновались, однако держались настороженно. Гарри, собрав все свое мужество, спросил: — Что мы должны сказать?

Дамблдор, подмигнув, весело произнес:

— Я думаю, правду!

Очевидно, для этого не существовало строго определенной клятвы. Мгновение помедлив, Гарри громко произнес:

— Я клянусь хранить в тайне все, что связано с Орденом Феникса, и постараюсь придерживаться правил, утвержденных Орденом и не навредить ему. Я надеюсь, что смогу принести пользу и сделаю все, что в моих силах, чтобы люди, поверившие в меня, люди, которых я люблю и которым дорог я, не разочаровались во мне.

После этих слов в помещении воцарилась полнейшая тишина. Гарри уж было решил, что как всегда сделал что-то не так, как вдруг кубок ярко вспыхнул. Глубоко внутри пламени показалось что-то мерцающее. Протянув руку, Гарри подхватил брошь в виде феникса. Фоукс пропел несколько трелей, и все присутствующие захлопали в ладоши. Гарри, с бьющимся сердцем, затаив дыхание, разглядывал изящный дар.

Рон, Гермиона и Джинни повторили практически те же слова, что произнес Гарри, и получили такие же броши. Церемония закончилась. Муди был тем, кто произнес последние слова:

— Люди, не знаю как вы, а я просто умираю с голоду!

С веселым смехом члены Ордена покинули зал и направились в столовую, где уже были накрыты огромные столы.

Некоторые распрощались довольно скоро, спеша по важным делам, но в помещение было еще достаточно людей, чтобы заполнить все места за столом. Однако волшебники не спешили усаживаться, предпочитая стоя обмениваться впечатлениями. Оживленные разговоры, шутки и смех царили в зале.

— Ну, дети, как вы себя чувствуете? — спросил Муди и тут же поправил сам себя. — Нет, дети, пожалуй, неправильное слово для вас. Вы уже довольно взрослые для того, чтобы называться детьми, но все же вы первые, кто принят в Орден до наступления совершеннолетия, так что я вполне могу назвать вас детьми. Вы ведь ничего не имеете против, верно? — он по-дружески похлопал Гарри и Рона по спине.

— Э... нет, сэр, — беспомощно ответил Гарри. Все это было странным: церемония, клятва, разговор с настоящим Муди— все было необычно. Слишком много воспоминаний, связанных с четвертым курсом и с Муди, хранила его память. Собственно говоря, с настоящим Муди это не имело ничего общего, ведь их учителем оказался никто иной, как Барти Крауч-младший, который только выглядел как Аластор Муди.

— Для вас просто Аластор. Обойдемся без формальностей, ведь мы сейчас коллеги по работе.

Друзья ошеломленно переглянулись. Такой открытости они совершенно не ожидали. Аластор добродушно рассмеялся и отправился на поиски хорошего места за столом

— Вау, это было просто супер, честно! — произнес Рон, когда снова обрел голос.

— И все же это не была клятва Крови,— единственное, что смогла выговорить Гермиона.

— Тем лучше, — возразила Джинни, рассматривая брошь у себя на груди. — Интересно, как эти вещи действуют?

— Ну, думаю, мы еще это узнаем, — успокоил ее Гарри.

— Ну что? — на этот раз это был Ремус, незаметно очутившийся около друзей. — Все в порядке?

— Да, но это все как-то... странно. Все эти люди смотрят на нас, как на равных, — взволнованно проговорил Гарри.

— Почему бы и нет. Всем известны ваши приключения, и поверь мне, в этом отношении вы переплюнули многих, — улыбаясь отозвался Ремус.

— Наши приключения? — Гарри смотрел на Ремуса. — Ты имеешь в виду то, что произошло в Министерстве?— Ремус громко втянул воздух. Гарри совершенно забыл, что его учитель тоже потерял близкого ему человека. — Извини! — подавленно прошептал он.

— Все в порядке, Гарри, но ты должен перестать винить себя. Случилось то, что случилось, и, рассматривая ситуацию в целом, я могу сказать, что вы прекрасно с ней справились. То, что вам удалось тогда сделать, смогли бы совершить не многие. Вы почти на равных сражались со взрослыми, опытными магами.

Гарри печально улыбнулся.

Ремус продолжил:

— Если бы тогда все зависело только от решения Сириуса, то вас бы уже в прошлом году приняли в Орден, но слишком многие были против этого. Все считали, что вы слишком молоды. Очевидно, многие из нас еще не понимали, что держать вас в стороне от происходящего мы, к сожалению, уже не в праве. Война не признает границ.

— Слишком высока цена открытия, — горько прошептал юноша.

— Да, мы заплатили за это с лихвой, — Ремус мягко положил руку на плечо Гарри.

Юноша знал, что Ремус тоже был за то, чтобы они были приняты в Орден еще раньше, и этот разговор еще раз показал ему, насколько сильно этот человек был привязан к Сириусу и его родителями.

— Теперь я хорошо понимаю, почему ты и мой отец были друзьями, — внезапно сказал Гарри.

— А? — Ремус, казалось, был удивлен.

— Потому, что ТЫ очень хороший друг! — широко улыбнулся Гарри.

Люпин, смеясь, потрепал Гарри по волосам.

— Дети! Садитесь уже, а то мы так и не получим ничего съестного, — раздался возмущенный рев Аластора. Все уселись за магически увеличенный стол, и Молли с Тонкс принялись расставлять кушанья перед гостями. Голоса смешались со стуком вилок и ножей.

Спустя какое-то время и несчетное количество съеденных блюд, Гарри лежал на своей кровати и рассеянно крутил брошь между пальцев. Он мог честно признаться себе, что испытывал смешанные чувства по отношению к Ордену. С одной стороны, он был горд, что является членом этой организации, и покорен доброжелательностью и открытостью, с которой он и его друзья были приняты этими людьми. С другой стороны, он чувствовал себя обманутым. Если бы уже в прошлом году он был в Ордене, как этого хотел Сириус, то многое могло бы сложиться по-другому.

Но тут же снова возник вопрос: а что стало бы с Северусом? Смог бы Гарри узнать его с до того неизвестной ему стороны? Это было немного нелепо— находиться под опекой человека, считавшегося врагом его кресного и отца. Однако Северус отвечал всем его представлениям о приемном отце. Конечно, он был строг, но он понимал Гарри и ситуацию, в которой тот оказался.

Юноша тряхнул головой, понимая, что этот человек полон тайн и загадок, которые ему еще только предстояло разгадать.

Внезапно маленький феникс в руке Гарри начал вибрировать. Гарри был почему-то уверен, что виной этому был Рон.

— В чем дело, Рон? — спросил Гарри.

— Ты тоже не можешь заснуть? — услышал он в ответ голос Рона в своей голове.

— Нет. Это невозможно. У меня в голове все просто гудит, как на ярмарке. И к тому же, это непривычно, телепатически с кем-то обращаться, — признался Гарри.

— Это точно, зато клево. Ты только представь, какие возможности открываются перед нами! –воодушевлению Рона не было предела.

Феникс Гарри зазвенел снова, затем раздался голос Ремуса:

— Эй, вы двое, вообще-то эта брошь была задумана только для экстренных случаев, а не для пустой болтовни между друзьями.

— Ты слышишь, когда кто-то другой переговаривается таким образом? –ошарашенно спросил Гарри.

— Входящие во внутренний круг знают, когда система находится в действии, и кто ее использует, — пояснил Ремус. — Кроме того, я ожидал, что вы непременно попробуете поэкпериментировать.

— Значит, мы тебя не разбудили? — облегченно выдохнул Гарри.

— Нет, но если вы и дальше будете продолжать в том же духе, то разбудите не только меня: ваш разговор может слышать каждый член Ордена.

— Ой! — одновременно воскликнули Гарри и Рон.

— Как долго вы еще собираетесь привлекать всеобщее внимание? — вмешался внезапно голос Северуса.

— Я как раз собирался заканчивать, — ответил Ремус.

— Надеюсь, вы когда-нибудь поймете, что это средство общения, а не детские игрушки, — голос Северуса был строг.

— Итак, ребята. Вы его слышали! — сказал Ремус, и можно было практически увидеть его улыбку.

— Спокойной ночи, Гарри! Спокойной ночи, Ремус! Извините, профессор Снейп! — с этими словами Рон быстренько отключился.

— Спокойной ночи! — заключил Ремус, также отключаясь.

Некоторое время было тихо, затем Гарри спросил:

— Сев? Ты еще здесь?

— Да, и как вижу, ты тоже. Я думал, что выразился достаточно ясно.

— Да, это точно... я просто хотел... — Гарри искал подходящие слова, но ему ничего не приходило сейчас на ум, и он просто сказал: — Спокойной ночи, Сев!

— Хороших снов, Гарри.

Юноша улыбнулся. Каким-то образом он почувствовал, что Северус отлично понял, что именно хотел сказать ему Гарри. Этот вечер стал для парня чрезвычайно важным событием, и он был бесконечно благодарен Северусу за эти прошедшие две недели, так много изменившие в его жизни. За то, что он наконец обрел семью и поддержку, которой ему недоставало и о которой он всегда мечтал.

Конец.