Суровые будни тёмных властелинов (джен)

Опасные связи

Джеймс Кирк относился к женщинам с любопытством. Даже, пожалуй, с симпатией — если женщины были привлекательны.

Лежавшая перед ним женщина, несомненно, была привлекательна. Даже, пожалуй, весьма, да и раскинулась она на роскошной капитанской кровати до непристойности живописно. Нежно-розовая кожа, покрасневшая на щеках и запястьях, трепетные губы, сжатые в линию, набухшие от страстных укусов груди, выгнувшиеся ноги, открывающие красноватую впадинку между крепких бёдер, тонкие лодыжки — о, Джим знал толк в уязвимых женских лодыжках, особенно в перевитых крепкими ремнями по разные стороны кровати… Прелестную картину довершал полный ненависти взгляд из-под спутавшихся светлых волос и блестящая острая шпилька в его руках.

— Интересная штука, — заметил Кирк, разглядывая кусочек металла на свет. — Хоть какое-то разнообразие. Похвально. А то всё ножи, яды, фазеры…

— Теряешь хватку, Джим, раньше ты страждущих зарезать тебя во сне отстреливал на подлёте, — проворчал Маккой, придирчиво осматривая его с трикодером. Кирк поморщился и поскрёб рядок царапин на шее — явно от женских ногтей, за что сразу же схлопотал подзатыльник:

— Мне было скучно, Боунз!

— Ему было скучно, святые небеса! Когда-нибудь у меня руки отвалятся тебя зашивать после твоих глупостей!

— Пришьёшь новые — я тебе с радостью предоставлю отряд доноров на выбор. И вообще, довольный капитан — здоровая атмосфера на корабле, ты говорил? Ну так вот: я хотел поразвлечься.

— Ты бы после своих развлечений сам отчёты писал и убирался, — Маккой с усердием ткнул ему в шею регенератором и, удовлетворившись результатом, забрал из рук шпильку:

— Я люблю чистоту и порядок. А распотрошённые трупы в морге, которые приходится раскладывать по кучкам — кишки отдельно, конечности отдельно, и я ещё не говорю про ошмётки кожи — нарушают его гармонию!

— Боунз, не нуди, в этот раз можешь спать спокойно, — отмахнулся Кирк, усаживаясь на стул перед кроватью и с интересом глядя на незадачливую убийцу. — Мои поздравления, леди, вы подошли к своей цели ближе, чем остальные… Не считая, разумеется, моей команды.

Маккой выразительно вскинул бровь. Кирк пожал плечами, заметив его выражение лица:

— Ну, а что? Действовала она умнее многих, явно самостоятельно… Да ещё и, судя по всему, назло папочке. А враг моего врага мой потенциальный союзник, — он обворожительно улыбнулся. Пленница фыркнула и вздёрнула нос.

— В конце концов, Боунз, все вы когда-то пытались меня убить, сам знаешь, началом какой прекрасной дружбы может стать неудачное покушение! Мы с тобой прекрасный пример.

— Особенно если учесть, что я единственный не собирался тебя убивать, а собирался тебя вылечить, — буркнул Маккой, обречённо кривясь, как от кислого лимона.

— Самое забавное, что ты пока держишь рекорд со своей случайной попыткой меня угробить, — хмыкнул Кирк.

— Нефиг было взламывать собственную медицинскую карту, — тот убрал наконец трикодер. — И после того анафилактического шока ты уже через два дня был на ногах. А после вашей драки со Споком я тебе почти неделю кости собирал.

— Детали!.. — взмахом руки Кирк прервал поток возражений и вопросительно посмотрел на даму:

— Доктор Маркус, у вас есть талант и вы разбираетесь в системах вооружения. У меня есть команда и доступ к данным вашего отца… И прошу вас, не надо затягивать, у меня месяц не было увольнительной. Вы ведь умная женщина, правда?

Слабое звено

Доктор Леонард Маккой перечитал сообщение и устало потёр переносицу.

Приказ от новоназначенного главы медицинской службы флота был прямолинеен и однозначен.

— Не успело пройти и недели, как он получил должность, — не удержавшись, фыркнул Маккой и перебросил планшет Джиму. Тот, рисуясь и не глядя, поймал и пролистнул текст, после чего расхохотался:

— Нет, в самом деле! Приятно, чёрт побери, чувствовать себя звездой галактики.

— Скорее возбудителем массового психоза, — отозвался Маккой, скосив на него мрачный взгляд. — Каждый, чёрт побери, каждый мой начальник отчего считает своим долгом отдать мне засекреченный приказ убить капитана Джеймса Т. Кирка с разной степенью извращённости. И ни у кого не хватило мозгов предупредить последователей, что это бессмысленное и небезопасное занятие!

— Брось, Боунз, тут всё дело в азарте, — наставительно поднял палец кверху Джим. — У них всё равно что состязание. Кто сумеет покорить непокоряемую вершину, все дела. Правда, у этого, нового, совсем никакой фантазии. «Ликвидировать» — и никаких предложений. Вот та дамочка с кислотой…

— Лестер, — безо всякого выражения подсказал Маккой.

— Да, точно. У неё хотя бы был стиль. Окунать в серную кислоту по частям — в этом есть что-то… винтажное.

— Несомненно, в разъедающей кожу, мясо и прожигающей кости и нервные окончания серной кислоте заключена непреодолимая романтика! — Маккой возвёл глаза к потолку. — И, конечно, нужно было заляпать весь шаттл…

— Мы всё равно отправили его к ближайшему солнцу, Боунз, прекращай параноить.

— Это ещё я не вспомнил о докторе Роуэлл, который хотел сделать из тебя греческого Прометея…

— О, тоже был мужик с воображением! — обрадованно перехватил рассказ Джим. — Нам пришлось помучиться, чтобы найти укромную планету со скалой, но не думаю, что он был разочарован: эти летающие ящеры, может, и не похожи на орлов, но клевали они его методично, даже кости растащили!

— Ты вполне мог бы не мотаться через половину альфа-квадранта, чтобы замести следы, а просто сдать этого мерзавца мне, — возразил Маккой, прижимая ладонь ко лбу.

Джим даже замолк — на секунду.

— А как же клятва Гиппократа и твои медицинские заморочки? — поинтересовался он с искренним любопытством. — Ты ведь не любишь трупы.

— У меня есть… слабости, — Маккой вздохнул и откинулся на спинку кресла, изучая сложенные домиком пальцы. — Трупы моих начальников, которые подбивают меня на бунт.

— Недальновидно с их стороны, — согласился Джим, отчего затихнув. Затем поднялся с места и, проходя мимо, хлопнул его по плечу:

— Ничего, Боунз! Стану императором — и посмотрим, что они смогут тебе наприказывать. Придётся им раскошеливаться — разбогатеем! Обещаю: тебе недолго осталось ждать.

Маккой усмехнулся и запрокинул голову, встречаясь с ним взглядом:

— Так и быть, я потерплю «недолго». Но «ликвидацию» этого Джонса ты оставишь на моё усмотрение.

* * *

— Знаете, адмирал, — Маккой задумчиво переставил колбы с образцами и потёр подбородок, — в каждом плане есть слабое звено.

Адмирал Джонс, недолго торжествовавший начальник всей флотской медицины, с ужасом взирал на то, как докторские пальцы порхают над препаратами. Кожа его покрылась зеленоватыми язвами, переливающимися под кожей серо-болотными вспухлостями

Маккой взялся за скальпель и вдавил его в один из нарывов, взрезая мясо.

— Увы, вы попали как раз на такое звено, — сообщил он адмиралу и снял мазок с наполняющегося буроватой кровью разреза. — Что ж, как раз успеваем испытать вакцину от теллурианской лихорадки.

В Терранской империи без перемен

— Архитектурный ансамбль Сан-Франциско потерпел значительный ущерб, — произнёс Спок, и в его голосе слышалось едва ли не сожаление. На экране мелькали кадры с общеимперского новостного канала: клубящийся дым над Штабом Звёздного флота, разбитые вдребезги окна, разбитый зал заседаний адмиралтейства с перевёрнутыми креслами, чьими-то бесхозными руками, неэстетично свешивающимися со стола и закапывающими старинный паркет бурой кровью, нецензурные надписи на стенах.

— Полнейшее бескультурие, — поддержала его Ухура, сочувственно вздыхая. — В этой оранжерее всегда было так удобно прятаться…

— Редчайшие экземпляры в имперских коллекциях! — на скорбное лицо Сулу невозможно было смотреть без печали. — Тентаклис Розум… Яд смертельнее, чем цианистый калий. И совершенно никаких внешних симптомов!.. Поразительное вещество.

— Ну да, — заворчал Маккой, кося глазом на Сулу, — как же. Без симптомов. Первые двадцать четыре часа. А потом за пятнадцать минут внутренности наизнанку, некроз живых тканей, и ваша печень становится похожей на пупырчатую губку, а лёгкие — на набитые кровавой кашей лопающиеся пузыри.

— Пятнадцати минут не хватит, чтобы противоядие подействовало, доктор, — резонно заметил Спок. — Но на возмещение всех собраний Академии потребуется время. И, разумеется, средства.

— Ну, на это в нашем распоряжении, леди и джентльмены, есть имперская казна, — Кирк поднялся с капитанского кресла и потянулся, как после очень долгого дня. — Ухура, вызовите императорский дворец. Чехов, как обстановка?

— Чехов — капитану Кирку! — бойко затараторил тот. — Всё готово к вашему прибытию, сэр! Простите, ваше величество!

— Вольно, Чехов, мы ещё не вошли с фанфарами в парадный вход. Отбой.

Связь прервалась, и он задумчиво почесал кончик носа:

— Ваше величество — какой-то не очень счастливый титул. Как думаешь, Боунз?.. Ни один император Терранской империи не кончил ничем хорошим…

Лицо Кирка прояснилось:

— Точно! Надо придумать собственную иерархию. «Капитан всея галактики» — неплохо звучит, а?