Найди и верни (джен)

— Нет, — говорит Северус Снейп, когда к нему приходят просить. Он в лаборатории. У него зелье, у него недочитанная книга. Он совершенно не хочет умирать сегодня.

— Сэр, но…

— Только детей.

— Но он…

— Он идиот, но не ребенок!

— Сэр…

— Но это министр магии!

— Ну и что? — говорит Северус Снейп. Через пять минут он сдастся. Он уже сдался — уже начал продумывать, как вытаскивать Кингсли. Сложная задача. Он всегда любил сложные задачи.

Но как глупо со стороны министра было выпить чай, не проверив его заранее.

— Вы убийц нашли?

— Он еще жив!

— Ненадолго. Нашли?

— Мы ищем, — отвечает аврор.

— Что он выпил, определили?

Врач-реаниматолог Мунго протягивает ему свиток.

Какие, однако, затейники покусились на министра. Чай — как контейнер отложенного проклятия. Не яд, не чары — трансфигурация заварки и черная магия. Изумительная тема для статьи, жаль, не по профилю. Проклятие выжрет Кингсли кишки изнутри, и тот умрет через полчаса. Мило с его стороны — дать достаточно времени на подготовку.

— Но потом я в отпуске, — заявляет Снейп.

Разумеется, пришедшие соглашаются.

Подготовка требует времени. Ритуал несложен, но каждый раз искать инструменты приходится заново. Оружие, защиту, ведущего к цели, возвращатель.

Возвращатель он выбирает дольше всего, как и всегда. Всем действительно ценным жаль жертвовать.

И появляется в очень чистой палате министра с ножом, дырявой квиддичной курткой, желтым яблоком и красным носком в руках. Охрана смотрит настороженно.

— Вам надо, наверное, пентаграмму чертить? — спрашивает аврор, протягивая Снейпу мелок.

Снейп фыркает, садится на кровать Кингсли, прямо на его ноги. Сидеть неудобно, министр длинный и жесткий.

Раскладывает принесенное на больничном одеяле. Накидывает куртку на плечи.

— Посторонние — вон.

Разумеется, посторонним себя не считает никто.

Министр дергается и хрипит. Агония началась. Снейп двумя невербальными связывает его и накладывает Силенцио. Еще не хватало, чтобы судороги помешали ритуалу.

Кингсли распахивает глаза. А министр-то в сознании. Но не видит уже ничего, минута-две ему остались. Пора и нам начинать.

Чем раньше начнем, тем потом легче.

Двумя движениями Снейп вскрывает себе вены. На левой руке, на правой. Теперь — нож в живот. В печень. Повернуть.

…Больно, блядь. Что ж всегда так больно.

Чем медленнее умираешь, тем крепче связь. Самое лучшее — умереть одновременно. Снейп очень старается подгадать и лишь немного не успевает. Когда он вгоняет нож себе в сердце, глаза Кингсли уже стекленеют.

Снейп просыпается на опушке леса. Как всегда. Садится, сминая локтями землянику в траве.

На нем кольчуга. Рядом меч. И золотой шар вместо яблока. Отлично.

От поляны в лес идут две тропы — одна ладная и широкая, с проблесками золотого солнца, вторая — темная и узкая, ведущая в ельник. Снейп кидает золотой шар в траву и бежит за его блеском прямиком в заросли черники и колючие ветви мелких елок подлеска.

Елки раздаются — открывают тропу, едва заметную во мху и травах. Деревья шелестят вокруг. Смеются.

Ну в самом деле, какой уже год он в Лесу, уж первую загадку могли бы и не загадывать.

Но далеко не всегда ведущий к цели так удачен. И далеко не всегда верна третья дорога. Пойдешь неверно — костей не соберешь. И пациента не спасешь, и сам не выйдешь…

Не отвлекайся, Снейп, сейчас уверишься в своей удаче и вторую не потянешь.

Только бы не змея. Не змея.

Первый ручей он перепрыгивает, подхватив ведущего к цели. Второй — перебегает по поваленному стволу. У третьего, на ровной зеленой полянке его ждет ужин, накрытый на богатой скатерти. И девушка в белом платье. Рыжая, зеленоглазая.

— Ты устал, — улыбается она. — Отдохни. Развлеки меня беседой.

Змея-оборотень? Чудовище? Тогда нужно рубить сразу, без жалости.

Хозяйка места? Тогда нужно поговорить и выполнить ее задание.

В любом случае — ни есть, ни пить здесь.

А пить хочется нестерпимо.

Снейп кланяется. Садится на камень, кладет руку на меч и развлекает девушку разговором. О зельеварении.

Девушка на диво сведуща и поддерживает беседу легко. Предлагает то еду, то питье, но он, разумеется, отказывается. И разговор все длится. И длится.

…Наверное и неплохо, вот так отдохнуть, хоть немного. Сколько он уже не разговаривал с настоящим ценителем?

Они почти во всем согласны, а разногласия только подогревают интерес. И не хочется уходить отсюда. Не хочется…

Меч выскальзывает из пальцев — и Снейп просыпается. Трава оплела его ноги почти до колен. Когда он встает рывком, рвет путы, трава кричит и брызжет кровью. Девушка отшатывается.

Смотрит умоляюще.

Рыжая, зеленоглазая. Прямо из его саднящей памяти.

Меч разваливает девушку пополам. Крови совсем нет. Она — мокрая глина. Оседает в ручей.

Снейп переходит его вброд, вода леденит ноги. Все, последняя граница пройдена, теперь найти бы министра. Куда же его занесло? Взрослых всегда уносит далеко. Но они же умерли почти одновременно, он не должен был успеть уйти ни под землю, ни в холмы. За холмами Снейп никогда не был, только видел города в зеленой долине. То ли морок, то ли нет. Неважно, ему туда нет пути. Из холмов еще можно вернуть и вернуться, но оттуда — уже никогда.

Как же не хочется в холмы. Кингсли, будь другом, застрянь где поближе…

Под ногами хлюпает. Золотой мячик радостно скачет по кочкам, Снейп, матерясь, скачет за ним, пока мячик, в последний раз подпрыгнув, не исчезает в трясине.

На островке прямо перед ним сидит Кингсли. Увидев Снейпа, он встает, что-то говорит…

Снейп не слышит. Рядом с Кингсли стоит Гарри. В грязной аврорской форме. Со ссадиной на скуле. Как три года назад. Только однажды за три года Снейпу удалось его увидеть. В этом же болоте, издалека. Вытаскивал какую-то девчонку, а на самом дальнем острове…

Гарри улыбается.

— Идем, — хрипит Снейп. Горло болит. Все болит — а сердце сильнее всего. — Домой.

Но Гарри хмурится.

— Ты здесь не за мной.

— Гарри, — говорит Кингсли, — если ты умер тоже…

— Он все еще в коме, — рявкает Снейп. — Сидит здесь, как вывел меня. Забыл заместительную жертву, безмозглый кретин.

— Эй! — восклицает Гарри. Улыбаясь. Идиот.

Попавшая в Снейпа авада не оставила Гарри времени. Не поторопись он тогда, Снейп ушел бы за холмы. Лучше бы ушел.

— Гарри, — говорит Кингсли, — ты должен вернуться.

Но Поттер трясет головой.

— Вы сейчас важнее. А я подожду.

— Нет, — говорит Снейп.

— Между простым и правильным, — говорит Гарри.

Снейп отвечает матерной тирадой, хватает Кингсли за руку и швыряет носок в трясину. Подавись последним, Лес.

И пока болото исчезает, успевает услышать вопль: «Мой любимый носок!»

«Я куплю тебе десяток пар. Красных. Со снитчами.

Как только найду дорогу к тебе.

А я найду.

Обязательно».